Корнев Павел Николаевич : другие произведения.

Повязанный кровью. Часть первая: Пущенная стрела

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 5.55*16  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Чем может пожертвовать человек, чтобы остаться самим собой? Честью, добрым именем, любовью? Легко. Кейн рода Лейми поставил на кон всё - и теперь у него нет другого выбора, кроме как любыми средствами добиться поставленной цели. И пусть за ним по пятам идут охотники за скальпами, инквизиторы и чернокнижники, он не из тех, кто останавливается на полпути. Вот только не слишком ли высокую цену Кейну в итоге придётся заплатить? Купить, Электронный текст
  
   Жили тут двое - горячая кровь,
   Неосторожно играли в любовь,
   Что-то следов их никак не найти,
   Видно с живыми не по пути.
   "Пикник"
  
   Повязанный кровью
  
   Я - пущенная стрела,
   И нет зла в моём сердце, но
   Кто-то должен будет упасть всё равно.
   "Пикник"
  
   Часть первая: Пущенная стрела
  
   Трактир
  
   По-осеннему холодные серые струи дождя срывались с низких туч и пузырились на раскисшей дороге. Редкие порывы ветра швыряли брызги в лицо, и от их колючих уколов нестерпимо ломило уши. Надежды на скорое окончание ливня уже не осталось: наоборот, затянутое облаками небо темнело прямо на глазах. И хоть окончательно дорогу пока ещё не развезло, грязь весьма неохотно выпускала из липкого плена ноги.
   Поскользнувшись, я прошипел проклятие, вырвал увязший почти по щиколотку сапог и побрёл дальше. Да где этот чертов трактир?! Или это была неудачная шутка? Если так - не поленюсь вернуться и выпотрошить указавшего дорогу мерзавца.
   К моему немалому облегчению возвращаться не пришлось: сначала из-за стены дождя тёмным пятном выплыла остроконечная крыша, а мгновеньем позже вспышка молнии высветила закрытые тяжёлыми деревянными ставнями окна. "Хромой кузнец". Наконец-то! А то уже начал опасаться, что в темноте прошёл мимо.
   Чтобы добраться до крыльца постоялого двора, пришлось свернуть на раскисшую от дождя тропинку, и грязь жадно зачавкала, пытаясь стянуть с ног сапоги. Да, зря решил напрямик срезать, лучше бы дошёл до поворота дороги. Всё не так устряпался бы.
   Как же мне всё это надоело! Дождь, холод, грязь... Всё! А ведь станцуй тени судьбы немного иначе, давно бы уже сидел с кружкой пива в тепле...
   Кое-как счистив о деревянную решётку у крыльца комья налипшей на сапоги грязи, я распахнул дверь и вошёл внутрь. В трактире к моему удивлению оказалось полным-полно народу. Не так чтобы битком, но свободных мест совсем немного. А вечер-то уже довольно поздний. Впрочем, ничего странного: царившая на улице собачья погода желания покинуть тёплое и сухое помещение не вызывала. Вот местные и сидят. Да и из проезжих немногие отчаянные головы решатся сегодня отправиться в путь: по такой грязи далеко не уедешь. И полнолуние, опять таки. Зачем судьбу лишний раз искушать?
   Быстро освоившись в полумраке трактира, я выбрал место прямо напротив входа: приглянувшийся мне стол прятался под ведущей на второй этаж лестницей. Пока дошёл, от густого запаха стряпни заурчало в животе. Ох, быстрей бы чем-нибудь перекусить, а то сейчас слюной захлебнусь.
   Скинув промокший плащ на скамью у стены, я уселся на стул и убрал пару коротких клинков с пояса под плащ. Хоть бумаги нужные на границе и выправил, но ни к чему мне сейчас лишнее внимание привлекать - а отряд церковных стражников в дальнем углу зала я приметил ещё с порога.
   Вот ведь защитнички! Голову об заклад даю - должны сейчас дорогу патрулировать, путников от лихих людей оберегать. Ан нет - сидят, пиво дуют, да служанок тискают. Хотя с другой стороны, какой тать в такую погоду на промысел выйдет? Да и гарнизон под боком. Не должны здесь лихие люди шалить.
   Откинувшись на высокую спинку стула, я незаметно сунул руку под камзол и провёл ею по повязке на левом боку. Ну и что там? Слава теням, следов крови не видно. Надеюсь, рана закрылась окончательно. Нет, всё-таки грех на судьбу жаловаться, пусть и пришлось пешком под дождём ковылять. Мог вообще на дороге с ножом в брюхе остаться.
   Никто не спешил принять от меня заказ, да и сам я не торопил события, неспешно рассматривая набившийся в трактир люд. Денег в обрез и если не удастся сойтись с трактирщиком на приемлемой для меня плате за ночлег, придётся отправляться в путь. А в дорогу лучше пускаться отдохнувшим. И хоть немного просохшим...
   Народ в трактире подобрался пёстрый и невольно я начал прикидывать, не может ли кто направляться в Геладжио. В хорошей компании путешествовать - оно веселее будет. А в моём случае так ещё и быстрее.
   Селяне за одним из двух центральных столов отпадали сразу. Сейчас нарубят тяпку и расползутся по хатам. Расположившимся неподалёку бородатым коротышкам тоже, думаю, со мной не по пути. Гномы, вообще, в этих местах гости нечастые: если мне не изменяет память, Анклав1 в двух днях пути к югу. Но поскольку никто из местных на них особо не таращатся, наверняка, по концессии разрабатывают одну из затопленных во время медного бунта серебряных шахт. Сюда могли заехать за припасами и в Геладжио им явно делать нечего.
   Да и не возьмут они человека в компанию. Не в их это обычаях. Пусть у Империи с гномами отношения и неплохие складываются, карлики предпочитают держаться друг друга и людям не доверяют. А чтобы никто не стал навязывать им своё общество, у всех бородачей имелось по увесистому молоту на длинной рукояти. Впрочем, связываться с гномами желающих было немного: и сами коротышки отличаются просто невероятной живучестью, и посольство их на вознаграждении для карателей2 никогда не скупилось.
   Нет, гномы тоже отпадают.
   Стол в небольшой нише занял молодой дворянчик с челядью. Несмотря на непогоду, дорогая одежда паренька была сухой и чистой. Остановился до начала дождя или уже здесь переоделся? А что? Мог и переодеться. С такого станется. Спеси-то вон, будто цельный эрл, а то и маркграф, но последний медяк3 на кон ставлю - парнишка простой эсквайр. Вот и с мечами у него только двое из слуг. Может, попробовать к ним в попутчики напроситься? Нет, не выгорит.
   Разместившимся за соседним столом уроженцам Заозёрья вполне могло оказаться со мной по пути, вот только я бы скорее предпочёл путешествовать один, нежели в их обществе. Слишком уж они выглядели подозрительно: загорелые лица, бритые головы, длинные усы, одежда хоть и добротная, но весьма потёртая, движения уверенные и неторопливые, как у привыкших к оружию ветеранов. Все вооружены: длинный меч, две сабли, боевой топор, прислоненное к стене короткое копьё с широким листообразным наконечником. Даже подумать страшно, сколько заозёрцам золота за патенты в церковную казну отвалить пришлось. Или они на службе у кого из лендлордов состоят? Нет, вряд ли, больно уж рожи бандитские. Или вольные наёмники или ещё какие искатели приключений на свою голову. Ни то, ни другое меня не устраивало.
   Странно, и чего их из своих степей аж к западному побережью занесло? А заозёрцы, сразу видно, здесь гости нечастые - местные на них чуть все зенки не проглядели. Никак на шаровары и короткие жилетки с украшенными сложной вышивкой воротничками насмотреться не могут. Тоже развлечение.
   Нет, к заозёрцам я даже подходить не стану. Вон - неведомо как затесавшийся к ним в компанию горец так весь и извертелся на месте, в сторону гномов косясь. Все знают - Медвежий склон с карликами кровники, им даже просто находиться в одной комнате друг с другом всё равно, что шило в известном месте терпеть. Так что, неровен час, какая заварушка начнётся, а мне и своих неприятностей хватает.
   У противоположной стены за тройкой сдвинутых к камину столов расслаблялась ватага крепких парней. Судя по нашитым на плащи и куртки эмблемам - копьё и топор на золотом щите, - ребята из Гильдии охранников. Вот это уже интересней. Раз они пиво трескают и им за это головы не поотрывали, значит, заказ выполнили и должны искать новый. А лучшего места для этого, чем порт, поблизости не найти. Глядишь, чего и получится.
   В этот момент от наблюдений меня отвлёк хриплый простуженный голос:
   - Чего изволите?
   Смотри-ка, сам трактирщик выполз из-за стойки, не стал дожидаться, пока служанки освободятся.
   - Похлебать чего-нибудь. И вина горячего.
   - Вина не держим.
   - Тогда пива кружку. - Не держат они. А дворянчик что сидит лакает? Или он с собой привёз?
   Чернявый трактирщик, лицо которого, несмотря на обвисшие щёки, напоминало острую крысиную морду, кивнул и, не проронив ни слова, направился к стойке. Видок у меня наверное. Уж если хозяин захудалого трактира парой слов не перекинулся...
   Вернулся толстяк, надо сказать, весьма быстро. Выставил с подноса на стол щербатую миску с густым луковым супом, кружку тёмного пива и ломоть намазанного куриным паштетом хлеба и, потирая волосатое запястье левой руки, выжидательно посмотрел на меня.
   Ишь ты, как торопится! Не иначе побыстрее избавиться хочет. И рядом ведь встал, не уходит. Сопит. Пялится. Денег ждёт. Вот сволочь!
   Ничего не оставалось, как расплатиться. Серебряная монета прокатилась через весь стол и исчезла меж пальцев трактирщика. Всё, последний шлем4 разменял.
   Теперь настал мой черед сверлить хозяина взглядом. Ну давай, попробуй только сдачу зажать.
   Покопавшись в кармане фартука, трактирщик небрежным движением бросил на стол шесть серебряных монеток. Нет, он точно издевается! Эх, не было бы стражников, набил бы морду и на вышибалу не посмотрел.
   Ладно, что он там швырнул? На столешнице лежали три щита и ещё три монетки помельче - в полщита каждая. Получается, трапеза обошлась мне в серебряк5. Дороговато. Да ну и тень с ним. Не устраивать же скандал из-за пары медяков.
   Еда несколько улучшила испорченное настроение. Суп оказался сытным и вкусным. А вот паштет подкачал. Гадость редкостная. Специй переложили? Какой-то вкус подозрительный. Впрочем, горькое и густое пиво быстро заглушило неприятный привкус.
   Отставив пустую кружку, я облокотился локтями на стол и уставился на лежащие передо мной деньги. Шесть монет - это много или мало? Серебро, конечно, не медь, но если заплатить за ночлег и завтрак, то на дорогу останется не так уж и много.
   Точнее - почти ничего и не останется. И что делать? Не ночевать же в такую непогоду под открытым небом. Дождь как из ведра льёт и холод собачий.
   От невесёлых раздумий меня оторвал стук входной двери. Надо же, ещё кто-то кроме меня в такую погоду по улице шляется!
   Вошедшим оказался один из селян, который перебрал и, видимо, выходил на улицу освежиться. Помогло ему это мало: на ногах он держался нетвёрдо, да и мотало его из стороны в сторону, как матроса во время шторма. Один из зигзагов привёл пьяницу к столу гномов, и сидевший с краю коротышка брезгливо отпихнул его в сторону. Крестьяне заворчали, но в драку не полезли.
   Врезавшийся в стену пьянчужка повис на перилах ведущей на второй этаж лестницы, перевёл дыхание и вдруг, покачнувшись, чуть не свалился на мой стол. Вцепившись обеими руками в край столешницы, он замер, восстанавливая равновесие. Как ни странно, пивом от мужика не пахло. Может, дыма дурман-травы надышался? Подняв взгляд от монет, я увидел его глаза и замер: точки зрачков начали медленно растягиваться в две узкие вертикальные щели.
   - Кровь...- еле слышно прошептал мужик. Вена на виске у него бешено пульсировала, а кожа туго обтянула лицо.
   Оборотень, тень его! Да как его сюда занесло? И рану мою учуял, теперь просто так не отвяжется. Что делать? В голове лихорадочно замелькали мысли. До лежащих под плащом мечей дотянуться не успею. До кинжала на поясе или пары метательных ножей тоже. Да и не помогут они - даже не посеребрены. Заорать? Пока народ поймет в чём дело, оборотень мне глотку вырвет. Стараясь не делать резких движений, я опустил ладони на столешницу. Может, обойдётся?
   Куда там! Морда - теперь уже морда! - оборотня вытянулась, из-под растянутых в оскале губ показались кончики клыков и послышался треск расползающейся по швам одежды. Ногти начали удлиняться - теперь они больше походили на когти - и с едва слышным скрипом вонзались в дерево столешницы.
   Я прижал ладони к столу и напряженно следил за происходившими изменениями. Реакция оборотня намного превосходит скорость движения обычного человека, но когда начнёт корёжить хребет, у меня появится шанс. Надо только правильно выбрать момент.
   Спину мужика выгнуло и я, резко выбросив вперёд правую руку, воткнул большой палец ему в глаз. Он рванулся через стол, но мне удалось левым предплечьем блокировать нацеленный в горло удар и вовремя отшатнуться назад. Острые когти только захватили кожаный обшлаг камзола, а уже в следующее мгновенье перевёртыш рухнул на пол и закрутился, прижимая лапы к окровавленной морде.
   Сообразив, наконец, что происходит нечто из ряда вон, посетители трактира загалдели и повскакивали с мест. Не обращая внимания на поднявшуюся суматоху, я первым делом сгрёб со стола пять монет и смёл их в кошель.
   Оборотень дёрнулся ещё пару раз, процарапал когтями доски пола и затих. Всё, похоже, издох. Вокруг тела начала растекаться лужа чёрной крови, завоняло мочой.
   К моему столу сразу же набежала порядочная толпа, но вплотную подойти никто не решался: зеваки оживлённо болтали и пихались, пытаясь получше рассмотреть скорченное тело оборотня, в некотором отдалении. Боязливо протиснувшийся сквозь толпу один из церковных стражников замялся рядом с телом оборотня, но, поймав грозный взгляд десятника, всё же ткнул его под рёбра древком короткого копья.
   - Эта... Дак, вроде, того... - сипло выдохнул он и вытер стекавшую из под скособоченного шлема струйку пота, - помер он...
   Толпа сразу же качнулась вперёд.
   - Разойдись! А ну разойдись, кому сказано! - рыкнул десятник. - Сто плетей вам под хвост!
   Грозный тон и тяжелая дубинка сделали своё дело - люди начали возвращаться за свои столы. Остались только непонятно откуда появившийся дьяк, усатый краснолицый десятник и заламывавший руки трактирщик. Стражники тоже далеко отходить не стали и топтались поблизости.
   - Ты когда последний раз трактир святой водой окроплял, сучий потрох? - Вытерев с усов пивную пену, десятник ткнул дубинкой в фартук трактирщика и, не обращая внимания на его причитания, повернулся ко мне. - А как это ты его, паря, а?
   Я неопределённо пожал плечами.
   - Кто такой? - сразу посуровел стражник, с одного взгляда определив во мне чужака.
   - Путник.
   - Подорожная где? - дыхнул перегаром и запахом чесночной колбасы десятник. - Мечи твои? Собирайся в управу.
   И когда только мечи заметить успел? Вздохнув, я очень медленно вытащил нож - сзади послышались острожные шаги и шорох высвобождаемого из ножен клинка - распорол камзол и протянул стражнику влажные листы: подорожную и патент на ношение мечей. Не зря сбор заплатил, совсем не зря.
   - Так, так... С клинком не длиннее локтя6, значит, - пожевал губы тот, взял один из мечей и, вытащив верёвку с завязанными узелками, приложил её к мечу. - Не длиннее... Что ж, бумаги в порядке. Не цапнул он тебя, нет? Ну ты, паря, в рубашке родился. Сходи в церковь, свечку поставь.
   - Надо в Инквизицию сообщить. - Слова дьяка напугали трактирщика до полусмерти. - Мало ли где этот раб Божий заразился. Надо бы соседние деревни проверить.
   - Дак, он и натворить ничего не успел, - залепетал в миг посеревший хозяин.
   - А это уж мы решать будем, натворил он чего или нет. - Десятник многозначительно посмотрел на дьяка.
   - Вы, уважаемые, конечно решайте, а мне как быть? - Я выставил на всеобщее обозрение порванный рукав камзола.
   - Ты здесь ночевать собрался? Вот хозяин тебе комнату и выделит. Без-воз-мез-дно. - С трудом выговорив сложное слово, десятник хитро прищурился. Всё понятно, мне комнату, а мзду, чтобы в Инквизицию не сообщали, они с дьяком на двоих поделят. - Ведь выделишь, Роберто?
   - Выделю, конечно, выделю! - часто-часто закивал головой Роберто.
   Удовлетворённый его ответом, десятник махнул рукой двум стражникам, которые ещё не успели вернуться за стол, и заорал:
   - Людвиг, Антонио! Хватайте эту падаль и тащите во двор. Людям ещё ужинать здесь.
   Я с досадой проводил взглядом тело оборотня, в глазнице которого осталась моя серебряная монета. Но не выковыривать же её сейчас оттуда у всех на виду? Десятник сразу на неё лапу наложит. Для передачи отцам-инквизиторам, само собой. А с другой стороны, чего мне переживать? Вряд ли трактирщик сдал бы комнату всего лишь за полщита.
   Да и вообще, что помешает мне вытащить монету завтра утром?
  
  
  1 Анклав - заселённая гномами территория Синих гор к юго-западу от Империи. С юга и юго-востока граничит с Восточным Норлингом, с запада омывается Олькским морем.
  2 Каратели - отряды численностью обычно во две-три дюжины человек, занимающиеся розыском преступником, ликвидацией банд, реже участием в подавлении бунтов. Состоят на службе у маршалов (на землях, находящихся под прямой юрисдикцией Церкви подконтрольны Инквизиции).
  3 медяк - медная монета номиналом в щит. 10 щитов = 2 шлема = 1 корона. 1 золотой щит = 10 серебряных щитов = 500 медных щитов.
  4 шлем - здесь, номинал монеты.
  5 серебряк - серебряная монета номиналом в полщита
  6 локоть - здесь, около 40 сантиметров. Равен четырём ладоням или двадцати пальцам.
  
   Храм Серебряной Луны
  
   Маленький костерок горел в круге, сложенном из крупных речных голышей, языки огня лениво пожирали хворост и лишь иногда, когда попадалась особенно смолистая ветка, вверх взвивались длинные лепестки зеленоватого или ярко-желтого пламени. Да ещё изредка раздавался глухой щелчок, и пылающий уголёк исчезал в ночном полумраке.
   Костёр не давал много света и почти не грел, но этого и не требовалось: ночь была тёплой, а полная луна в безоблачном небе заливала лесную опушку ярким серебристым сиянием. Служил он совсем для другого: игра огня помогала не задремать. И хоть особой необходимости в ночном дежурстве не было - охранное заклинание охватывало всю поляну, но немного осторожности никогда не помешает.
   Нет, жизнь всё-таки странная штука. Ещё ведь вчера утром не было ни малейших сомнений, что к вечеру преспокойно доберусь до Геладжио. Но кто мог предположить, что к обеду я получу удар ножом и вдобавок лишусь лошади? А теперь вместо поиска направляющихся в порт попутчиков, в компании профессиональных бродяг и любителей лёгкой наживы тащусь то ли к руинам оставшегося от эльфов или ещё каких нелюдей храма, то ли к заброшенному убежищу еретиков - здесь, на границе Приозёрья и Западного побережья в восстание Серебряных плащей1 кто только схроны не устраивал.
   И чем дальше, тем больше это путешествие казалось мне откровенной авантюрой.
   Непонятно о чём вообще я думал, когда принимал предложение Анджея Дубравы - предводителя этой ватаги. Да нет, конечно, понятно о чём. Чего там особо думать-то? От постоялого двора "Хромой кузнец" до Геладжио два дня пути пешим ходом, а денег осталось кот наплакал. Да и подходящих попутчиков найти не получилось. К тому же всё чаще начинала закрадываться пугающая мысль, что на поиски нужного человека в городе понадобится не один день. И что самое важное - не одна серебряная корона.
   Поэтому вчера утром я не особо и колебался, принимая приглашение присоединиться к дружине2 и пошурудить в весьма перспективных с точки зрения быстрого обогащения развалинах. Тогда Анджей Дубрава произвёл на меня самое благоприятное впечатление. Это теперь я немного к нему присмотрелся и понял, что широкоплечий, всегда подтянутый и обаятельный эсквайр, мог при необходимости запудрить мозги кому угодно. Вот только большинством дел в дружине заправлял его помощник - пожилой здоровяк Марк Брага. А из этого битого волка выжать пару лишних монет будет ох, как непросто.
   Один их тёмных силуэтов зашевелился и из кучи тряпья вылез Янек Змейка - долговязый паренёк лет восемнадцати. Нетвердой походкой он направился ко мне и плюхнулся на землю около костра. Я подкинул в огонь ещё несколько хворостин. Удачно он проснулся: как раз его очередь дежурить подошла.
   - Полнолуние, - ежась, пробормотал Змейка. - Как бы на оборотней не нарваться.
   - Не поминай лихо. - Я едва удержался, чтобы не сплюнуть при упоминании этих тварей.
   - Да ладно, Кейн. Тебе-то что? Ты ж их голыми руками на куски рвёшь. - Янек зевнул, вытер хлюпающий нос рукавом рубахи и продолжил. - Тебя Дубрава поэтому и взял.
   Ага, голыми руками, как же. К сожалению не все такие наивные: когда утром я уже собрался достать серебряную монету из глазницы оборотня, оказалось, что меня кто-то опередил.
   - Слушай, тепло ж, чего костёр зря палишь? - Длинный заозёрец растянулся во весь свой немаленький рост на траве рядом с огнём.
   - А чем ещё заняться? Так хоть не усну. - Я подбросил ещё в костёр хвороста. - Не слышал разве, что человек может бесконечно смотреть на две вещи - горящий огонь и бегущую воду?
   - Да ну, ерунда. Я только на пену в пивной кружке бесконечно смотреть могу, - хохотнул парнишка.
   - Это точно.
   Ян снова сел, достал какую-то тёмную деревяшку и начал аккуратно обстругивать её ножом на широкий кленовый лист. Мне почудился тяжёлый приторный запах чёртова корня, рот моментально наполнился слюной и невольно я сплюнул себе под ноги.
   Заметив мою реакцию, Змейка протянул деревяшку:
   - Будешь?
   - Не... - отрицательно мотнул головой я.
   - А чего так? У нас его даже солдатам выдают. - Он спрятал корень и начал накаливать над костром широкое лезвие ножа. - А вообще дело твоё, мне больше останется.
   - Смотри, не переборщи, - хмыкнул я. Солдатам его дают... Солдатам чего только не дают. Если всё употреблять, никакого здоровья не хватит. Да и нельзя мне... - Отгребёшь от Браги.
   - Не, я норму знаю, - заверил меня парень.
   Знает он. Будто кто-то не знает. Нешто я чертов корень первый раз вижу? Пусть в первую очередь он и действует на реакцию человека и болевой порог, но и мозги дурманит будь здоров.
   А в одурманенном состоянии переборщить с этой отравой ничего не стоит. До сих пор ведь ходят байки про роту Красных Енотов, командир которой не ограничивался чёртовым корнем и дурман-травой, а вместе со своими солдатами перепробовал почти всё, начиная мухоморами и заканчивая ведьминой паутиной. И однажды, окружённый орками, он сварил такую адскую смесь, что его рота почти без потерь прорвала окружение и ушла в степь. Вот только никто их больше после этого не видел.
   Тем временем лезвие накалилось докрасна, и Янек Змейка начал, потихоньку посыпая стружку на лезвие, вдыхать ароматный дым. Через пару минут корень закончился, и заозёрец воткнул нож в землю:
   - Ништяк! Ух, сразу мозги прочистило. - Он потянулся, хрустнул суставами, посмотрел на меня и замер. - А чего это у тебя зрачки вертикальные?
   - А ночью так удобней, видно лучше, - пожал я плечами.
   - Удобней?! Ну Кейн, ты даёшь! - Янек повалился на землю и зашёлся в беззвучном приступе хохота.
   - Знаешь, а у тебя ещё и с клыками что-то не то, - сообщил он, немного отдышавшись. - Ты ж вампир! Да нет, похлёбку чесночную вместе со всеми хлебал, сам видел. И тень у тебя есть. Даже две. И у меня две... И луны две... А костёр один. Да, давно меня так не цепляло!
   - Слушай, Янек. Я тут вот чего подумал: дружинники в Заозёрье обычно конные, а вы чего?
   - Да, была одна история... - смутился парень. - Мы сюда и подались... Ладно забудь, ни к чему тебе оно...
   - Как знаешь... Ну, ты карауль, а мне спать давно пора. - Я бросил в огонь остававшийся хворост, подхватил плащ и пошёл искать место для ночёвки. Судя по количеству употреблённого зелья, бодрить Янека перестанет только к рассвету и, значит, можно не опасаться, что он уснёт на посту. Только бы больше не дымил.
  
   Вместе с рассветом пришёл и туман. Густая пелена медленно поднялась от реки и постепенно добралась до лесной опушки. Сразу похолодало и дружина начала собираться в дорогу. Завтракать пришлось на ходу, но никто по этому поводу не ворчал: до заветных развалин оставалось полдня пути и предвкушение скорой добычи гнало вперёд лучше всяких понуканий. К тому же все прекрасно понимали, что лучше пройти сколько получится поутру, чем заживо запекаться в полуденную жару - яркая синева утреннего неба ясно показывала, что день будет знойным.
   Первое время мы шли по широкой лесной тропе, которая петляла меж толстых стволов высоченных сосен. Протоптали её то ли ходившие на водопой животные, то ли местные промысловики - места здесь глухие, самое раздолье для браконьеров. Как бы то ни было, высовывающиеся из ковра утоптанной хвои толстенные корни лезли под ноги, а сухие ветви так и пытались обломанными концами пропороть лицо.
   Отряд растянулся и невольно я оказался в самом хвосте колонны. Рядом шумно сопел толстоватый коротышка, светло-русые волосы которого свалялись в грязно-серые лохмы. Представился он Габриелем, но иначе как Шутником в дружине его никто не называл. Росту в нём было четыре локтя с хвостиком, а из-под бригандины - короткой кожаной куртки, усеянной заклёпками, которые удерживали проложенные изнутри стальные пластины, выпирал немаленький пивной животик. Навскидку я дал бы ему лет сорок, но несмотря на кажущуюся неуклюжесть, с кистенем он обращался весьма уверенно. Да и само оружие - шипованный шар размером в полтора кулака на длинной тонкой цепи, выглядело весьма устрашающе.
   Слева плёлся Язва. И учитывая его испещрённое оспинами лицо, было совершенно непонятно, прозвище это или родовое имя. Только вот, думаю, называли его так больше из-за склочного характера, а не из-за внешности или столь говорящей фамилии. Одет заозёрец был в застиранные шаровары, просторную рубаху и короткую жилетку, из-под которой выглядывали звенья лёгкой кольчужной безрукавки, на ногах красовались новенькие сапоги, пошитые из великолепно обработанной кожи. Вооружился Язва коротким копьём с широким листовидным лезвием и парой изогнутых кинжалов. Да еще на кожаных ремнях, пересекавших крест накрест грудь, болтались метательные ножи.
   Замыкал колонну Арчи - темноволосый здоровяк почти в пять локтей ростом с честным и открытым лицом. Свисавший за его спиной двуручный меч едва ли не с Шутника длиной на каждом шаге слегка полязгивал о доходившую парню до середины бедра пластинчатую кольчугу. По всему клинку меча вился сложный посеребрённый узор, сверкавший в лучах утреннего солнца даже ярче начищенной стали. Очень предусмотрительно - оборотни вовсе не будут рады, получив удар таким клинком. Да и на большую часть нечисти серебро действует вполне себе убийственно.
   Помимо меча вооружение Арчи составлял насаженный на короткое дубовое топорище молот, который тот постоянно перебрасывал из руки в руку. Перекидывал его он очень даже легко, хотя по моим прикидкам, весил молот никак не меньше половины пуда.
   В отличие от Шутника Арчи больше помалкивал и, глядя на безмятежное выражение его лица, было совершенно непонятно, то ли он на самом деле немного туповатый, то ли просто умело прикидывается.
   Я хотел, пока есть время, выспросить, как они оказались в дружине - мои спутники на уроженцев Заозёрья ничуть не походили, - но, подумав, решил не лезть не в своё дело. Захотят - сами расскажут. Не захотят - мне, в принципе, не очень и интересно.
   Ещё с нами шел тайнознатец3 - худой отшельник в длинном сером плаще с накинутым на голову капюшоном. Больше я, да как выяснилось не только я, но и все остальные дружинники ничего о нём не знал: он тоже присоединился к дружине только вчера в трактире "Хромой кузнец".
   Как мне удалось выяснить, разговорив Шутника, у отряда уже был колдун - высушенный годами и жарким солнцем Заозёрья старикан Захар Иголка, а этого взяли только из-за Браги, который прямо заявил, что в таком деле два тайнознатца лучше, чем один. Анджей долго мялся, на несколько раз проверил выданный инквизицией жетон, но в конце концов, всё же согласился принять отшельника в отряд. Согласился, как считал Шутник, только потому, что обитал тайнознатец неподалёку от северной оконечности болот и в случае необходимости мог послужить проводником.
   Как ни старался я, скрытого тенью капюшона лица разглядеть так и не смог. Единственное, что получилось заметить - затейливую татуировку, украшавшую левую щёку тайнознатца. И татуировка эта меня насторожила - как бы этот наколотый в несколько цветов дракон какое клеймо не скрывал. А что? Запросто. С тайнознатцами ухо востро держать надо.
   И всё же, думаю, этот тип местный - ни дьяк, ни десятник церковных стражников даже и не подумали проверить бумаги у столь подозрительной личности. Да тень с ним, с тайнознатцем. Главное, что в отряде к произошедшему пополнению отнеслись без особого восторга - прибавление претендентов на долю в добыче никого особенно не радовало. Меня-то хоть в деле видели, а этот тип, как бельмо на глазу.
   А тут ещё Язва...
   - Поналетели, понимаешь, как мухи на коровью лепешку. На всё готовенькое... - Давненько уже бурчавший что-то себе под нос Язва последнюю фразу произнес достаточно громко и при этом скосился в мою сторону.
   Конечно, можно было промолчать, но вот только при разделе добычи это мне наверняка аукнется. И полученная доля едва ли окупит изношенные за время пути сапоги.
   - Как я понимаю, это плевок на мою тень? - повернулся я к Язве, левой рукой почёсывая спину. По странному стечению обстоятельств теперь моя ладонь почти касалась рукояти заткнутого сзади за пояс кинжала.
   Тот гнусно скривился, но ничего ответить не успел - незаметно для нас рядом оказался чем-то весьма недовольный Марк Брага.
   - А ну пошевеливайтесь! - рявкнул он и поправил сбившийся ремень кирасы. - А то ползёте как ишаки беременные!
   Мы замолчали и начали нагонять остальной отряд. Пререкаться с Марком желающих не нашлось. Да и не думаю, что кто-нибудь в дружине решится на это без очень и очень весомых причин. Увидев утреннюю разминку Браги с тяжеленным "бастардом", который в его руках порхал как бабочка, я тоже этого делать не собирался. По крайней мере, из-за таких пустяков.
   Давно уже разменявший пятый десяток лет, помощник Анджея производил впечатление древнего дуба. Пересекавшие его лицо и шею морщины и шрамы только усиливали впечатление. Тёмно-рыжие волосы и короткая бородка были обильно украшены сединой, которая придавала им оттенок смешанного с солью молотого перца. Чуть пониже меня ростом, он был такой же широкоплечий, как и Арчи.
   Язва и колдун быстро ушли вперёд, теперь мы шли втроём.
   - Не нравится мне этот лес, - неожиданно ни с того, ни с сего произнёс Арчи.
   - Понятно дело, кабаки тебе нравятся больше, - тут же подколол его Габриель.
   - Не в этом дело, Шутник, не в этом. Эх, Кира жалко, он бы меня понял, - не обратил на подначку внимания здоровяк и, достав из дорожного мешка лёгкий шлем, начал расправлять стёганный подшлемник. - Пойдёмте быстрей. Надо остальных догнать.
   Я тоже почувствовал какое-то смутное беспокойство, но в чём дело понять так и не смог. Может, горец и разобрался бы в происходящем. Вот только вчера он не удержался и всё же ввязался в драку с одним из гномов. Карлик отделался отрубленными пальцами левой руки, а Киру не повезло гораздо больше: тяжёлый молот проломил ему череп.
   Мы начали огибать заросший деревьями крутой холм, когда Арчи резко остановился, а из кустарника на тропинку высыпали вооружённые люди. Раздался звон оружия, вопли раненых. С холма полетели стрелы, и я с ходу нырнул с тропы в кусты: лучников не должно быть много, иначе не было никакого смысла сразу же атаковать в рукопашную хорошо вооруженный отряд.
   Продравшись сквозь ветви кустов, я оказался в тени деревьев и сразу же припал к земле. Сквозь густые кроны лучи солнца почти не проникали и здесь царил густой полумрак. Впрочем, это даже к лучшему: с тенями и темнотой отношения у меня неплохие.
   Пригнувшись и стараясь не шуметь, я вытащил кинжал и направился туда, где по моим прикидкам должны были располагаться стрелки. И действительно, почти сразу же в тёмно-зелёной стене орешника мелькнуло светлое пятно - похоже, именно там кто-то заранее обломал ветки, расчистив бойницу для стрельбы из лука.
   Увлеченный стрельбой лучник не расслышал моих шагов и узкое лезвие кинжала, пропоров кожаную безрукавку, легко вошло ему под левую лопатку. Сведённое предсмертной судорогой тело выгнулось дугой, но почти сразу же обмякло. Я медленно опустил его на землю, тихо выдохнул сквозь сжатые зубы воздух и потянул на себя рукоять. Клинок выскочил неожиданно легко, и невольно мне пришлось отступить на шаг назад.
   Под ногой хрустнула одна из воткнутых лучником в землю стрел, и я замер на месте, озираясь по сторонам. Легкий шорох над головой предупредил об опасности и заставил отпрыгнуть в сторону за мгновенье до того, как в прелую листву рядом с покойником с гулом воткнулась выпущенная с соседнего дерева стрела.
   Стрелок отбросил лук и, на лету замахнувшись короткой саблей, спрыгнул с насеста - острие клинка, едва не разрубив мне скулу, мелькнуло прямо перед лицом. Зло выругавшийся бандит с трудом устоял после приземления на ногах, но тут же, не оставив мне времени выхватить мечи, снова атаковал. Увернувшись от просвистевшей по широкой дуге сабли, я ткнул кинжалом ему в голову но, не завершая удара, резко повёл лезвие вниз. Остро заточенное лезвие полоснуло по незащищённому кожаной рубахой предплечью и, зашипев от боли, разбойник перекинул саблю в левую руку. Левой рукой он владел ничуть не хуже, и мне снова пришлось отпрыгнуть, уклоняясь от нового замаха. Сабля впустую рассекла воздух и на землю полетели срубленные листья.
   Рисковать жизнью и состязаться с ним в фехтовании теперь было просто-напросто глупо. Сам кровью истечёт. Ну что, поиграем в догонялки? Поняв, что я просто выжидаю, пока он обессилит, разбойник заорал и, подняв саблю над головой, рванул ко мне.
   Прыжок в сторону, укол кинжалом.
   Лезвие сабли засело в толстой ветви, мой клинок вошёл лучнику меж рёбер. Не удержавшийся на подкосившихся ногах разбойник растянулся на земле, и от сильного рывка рукоять кинжала выскользнула из вспотевшей ладони. Скорее всего, лучник был уже мертв, но я не стал искушать судьбу: сначала, оттянув голову за длинные засаленные волосы, перерезал ему засапожным ножом горло, и только потом уже перевернул на спину и вытащил засевший в боку кинжал.
   Когда я, продравшись сквозь кусты, вернулся на тропу, схватка уже закончилась и тела нападавших стащили на небольшую полянку. Мертвецов было десятка полтора. Одеты в какое-то рваньё, нормальных доспехов нет ни у кого, разве что на одном бородаче прорубленная в нескольких местах ржавая кольчуга, да у парня с рассечённой головой добротная стёганая куртка. Оружие тоже не ахти: на тропе остались валяться в основном зазубренные топоры и окованные железом дубины.
   Мы потеряли троих, ещё несколько человек отделались ушибами и порезами. Из убитых я знал только с отрядного тайнознатца Захара Иголку. Хреново.
   - Кейн, сучий потрох, чтоб тебя разорвало! - Судя по тону, настроение у Дубравы было отвратительней некуда. - Где тебя черти носили?!
   - Там двое лучников было.
   - Ну и чего так долго? - У Марка настроение было ещё хуже и тому имелось весомое основание: его дублёную шкуру украсил свежий порез, протянувшийся по шее от уха до ключицы. Неужели стрелой так кожу распороло?
   Я только пожал плечами. Не говорить же, в самом деле, что прежде чем вернуться я обшарил трупы? Ничего особо ценного найти не удалось, но теперь мой кошелёк потяжелел на пару медных корон и пяток щитов. Мелочь, а приятно.
   Позади зашуршали кусты, из них с метательным топориком в руке вылез отрядный следопыт Петр Травинка - жилистый и совершенно лысый заозёрец лет тридцати. Я ещё ни разу не слышал, чтобы Травинка сказал хоть пару слов, вот и теперь он только поднял ладонь с двумя выставленными вверх пальцами. Анджей его прекрасно понял и повернулся ко мне:
   - Неплохо, Кейн. Эти гады Захара подстрелили.
   Я молча кивнул. Да уж, нехорошо с Иголкой получилось - теперь у нас остался только один колдун, способностей которого никто толком не знал.
   - Совсем разбойники в лесу одичали. Нас же три человека против их двух было! - придерживая забинтованную руку, подошёл ко мне Янек.
   - Попадись им промысловики или контрабандисты, может, чего и выгорело бы, - пожал плечами Арчи.
   - Я так думаю, им в "Хромом кузнеце" на нас наводку дали, - настороженно зыркнул в сторону кустов Язва. - Трепанул кто по пьяни языком, куда идём, вот и подкараулили.
   - А место для засады они как выбрали? Никто не знал, что мы этой дорогой пойдём. - Змейка подобрал валявшийся на земле выщербленный нож и метнул в дерево. Нож ударился о ствол рукоятью и отлетел в траву.
   Язва только пожал плечами и потёр перебитый нос.
   - Я вчера со стражниками поговорил - они отряд карателей со дня на день ждали, - остановился рядом с нами Семён Лебеда - высокий коротко стриженый мечник, длинные светлые усы которого слиплись от пота, а кованый наплечник пересекала свежая царапина. - Эта шваль могла нас за них принять.
   - И что, они на карателей накинуться не побоялись? - удивился я.
   - Лучше уж самим напасть, чем ждать пока тебя из норы выкурят. Хоть какой-то шанс есть. - Арчи вытер заляпанный кровью носок сапога о траву и пошёл к махнувшему ему рукой Анджею. Язва направился следом.
   - Смотри, Янек, - я огляделся по сторонам и, убедившись, что поблизости никого нет, продолжил, - до храма уже рукой подать, а тут всякая шваль ошивается. Уж не почистил ли кто до нас развалины?
   - Да кто в здравом уме в топи полезет? Без карты там делать нечего. Гиблое место. Можно год плутать и ничего не найти. И говорят ещё, морок там наведён.
   - А откуда у Браги карта?
   - Чего не знаю, того не знаю, - ухмыльнулся Янек. - Хочешь - сам у него спроси.
   - Да ладно, забудь... - махнул я рукой, но предчувствия у меня были самые безрадостные. Морок наведён... Навести - не проблема. Но его же постоянно поддерживать надо.
   - Да всё будет нормально! Кстати, ты зачем столько зубочисток с собой таскаешь? Ножей одних вон сколько. Купил бы себе лучше меч нормальный.
   - Обычай у нас на севере такой, - соврал я.
   На самом деле, вместо уроков фехтования мне больше нравилось пить пиво. Да и отношения с учителями не заладились с самого начала... Поэтому с длинными клинками обращаться по-настоящему так и не научился. Вот с ножами и кинжалами у меня проблем не было - с ними приходилось практиковаться с самого детства. Семейная традиция, забери её тень.
   А интересно, что бы сказал Янек, узнай он, про припрятанные стилет, удавку и зачарованную метательную звезду?
   Решив больше ничего не объяснять, я развернулся и чуть не наткнулся на подошедшего Шутника, который задумчиво рассматривал свой кистень. Заметив проявленный интерес, тот сунул шипованный шар мне под нос:
   - Почистить не поможешь?
   Шар полностью был заляпан кровью, лоскутами кожи и чем-то еще не менее отвратительным на вид.
   - Не, ты уж как нибудь сам, - отказался я.
   Вскоре Анджей и Марк начали наводить порядок, и вся дружина за исключением трёх дозорных выстроилась на небольшой полянке. Раненых наскоро перевязали, более-менее ценные вещи с убитых поделили между оставшимися в живых.
   Арчи предложил было закопать трупы дружинников, но кроме темноволосого худощавого и жилистого усача Ежи Петельки по прозвищу Висельник его никто не поддержал: все стремились поскорее добраться до храмовых сокровищ. Да и с каменистой почвой, пронизанной корнями деревьев никому возиться не хотелось. Наскоро завалив трупы камнями и срезанным дёрном, мы отправились дальше.
  
   Вскоре тропа начала уходить в сторону, и нам пришлось пробираться по лесу напрямик. Сверяясь с картой, Брага постоянно поглядывал на мелькавшее сквозь ветви деревьев солнце и высматривал одному ему известные приметы. Ближе к полудню лес начал редеть, то и дело стали попадаться заросшие мхом поваленные деревья, а густая тёмно-зелёная трава, наоборот, вымахала почти до пояса. Под ногами захлюпала пропитанная водой земля. Выходит, до болот всего ничего осталось.
   Так оно и оказалось. Сначала потянулись густые заросли невысоких ив, а за ними заблестела окнами открытой воды заросшая высокой травой и камышом топь. Зависшее в зените солнце нещадно палило, и от болота поднималась густая пелена испарений.
   И - никого. Ни людей, ни животных. Разве что неподалёку медленно вышагивала высматривавшая лягушек цапля, да какая-то пичуга при нашем появлении упорхнула в камыши. Ну и непременные стрекозы стремительно сновали над густым ковром травы. Из всех обитателей болот внимание на нас обратили внимание лишь слепни и оводы. Хорошо хоть мошкары и гнуса нет.
   - Пошли! Пошли! Чего встали?! - прорычал Марк и первым ступил на покачивающийся под ногами и пропитанный мутной вонючей водой ковёр болотных трав.
   - По сторонам смотрите, местные болтали, болотных гоблинов не всех ещё вырезали. - Анджей внимательно оглядел дружинников и пошёл к остановившемуся дождаться нас Браге. - Да и живность здесь дюже беспокойная.
   Пришлось растянуться в цепочку и двинуться вслед за ними. Марк, проверяя путь срезанным в лесу посохом, прыгал с кочки на кочку и лишь иногда посматривал в карту. И хоть никаких приметных ориентиров, даже сухих деревьев в округе не наблюдалось, но в топь помощник Анджея нас ни разу не завёл, пусть и пришлось порядком пропетлять в зарослях камышей. В одном месте так и вовсе, ища путь в обход трясины, вернулись на две сотни шагов назад.
   Уж не знаю, каким чудом Марку удавалось выбирать безопасную дорогу - не иначе тени на ушко нашёптывали, - но самые гиблые места мы обошли стороной. И это было просто здорово: и так постоянно кто-то соскальзывал с кочек и проваливался в болото. Самые невезучие, просто сделав один неверный шаг, по грудь погружались в мутную холодную воду. В такие моменты обычно спокойно дремавшие в осоке лягушки бросались врассыпную, а гревшиеся на солнце ужи торопились уползти в камыши. К сожалению, заранее срубить посох мне в голову не пришло, и вскоре у меня в сапогах заплескалась жижа, а штаны оказались до середины бедра заляпаны болотной грязью.
   Когда через несколько часов этих издевательств, в дымке поднимающегося от болота марева показался силуэт пологого кургана, Брага удовлетворённо хмыкнул, спрятал карту в кожаный чехол и, вытерев вспотевшее лицо, побрёл к холму.
   Неужели дошли?
   Без особых сложностей добравшись до кургана, мы первым делом принялись выливать воду из сапог, срезать толстых чёрных пиявок и очищать одежду от налипшей болотной жижи. Толку, честно говоря, от этой возни было немного. В конце концов, пришлось смириться с тем, что ближайшие несколько дней мы будем вонять болотом, а одежда станет скрипеть и хрустеть при каждом движении.
   Первым не выдержал Язва - он упёр руки в бока и уставился на Брагу:
   - Ну и где этот драный храм? Или мы сюда припёрлись, чтобы в грязи изваляться?
   - Грязь можно было и поближе найти, - поддержал его Шутник.
   - Заткнитесь оба, - отмахнулся от них Марк и начал вполголоса что-то объяснять ни на шаг от него не отходившему тайнознатцу.
   Тот, внимательно его слушая, время от времени кивал, потом на несколько минут задумался и, присев на корточки, начал вырывать густую траву. Кое-как очистив небольшой пятачок, тайнознатец вытащил из рукава остро заточенную деревяшку и принялся чертить на земле какие-то символы. Много времени приготовления не заняли, да и сама волшба прошла весьма буднично: разрисованная колдовскими символами земля моментально высохла и растрескалась, а остатки невырванной травы принялись тлеть и куриться лёгким дымком. Отшельник выпрямился и что-то тихонько сказал Марку. Стоявший неподалёку Анджей, видимо не расслышав слов, нахмурился, но переспрашивать не стал.
   - Ищите проход, - распорядился Брага и вытащил из заплечной сумы связку просмоленных факелов. - Внутрь не лезьте, если жизнь дорога!
   Я покосился на Анджей, но тот оставил самоуправство помощника без внимания. Странно. Очень странно. Слишком много на себя Брага берёт. Надолго ли у командира терпения хватит? И вот ещё что непонятно: у Дубравы я на клинке клеймо с хорьком приметил - знак цеха оружейников Северного Гальда, - а у Марка на бастарде крылатый волк скалится. И есть у меня ощущение, что это не подделка и полуторник на самом деле работы мастера Ран-Лира из Медвежьего склона. А его работы, считай, самое меньшее в половину дороже ценятся, чем гальдское оружие.
   Тёмный провал в кургане обнаружился почти с противоположной стороны, и вскоре вся дружина собралась там, разглядывая уходящие во тьму ступени. Судя по всему, спускаться придётся очень глубоко. Тут главное, чтобы проход затоплен не был. Да нет, ступени хоть и влажные, но воды не видно.
   Змейка метнул в провал камушек и тот зацокал в темноте. Плеска не послышалось.
   - Сдурел?! - Дубрава отвесил Янеку подзатыльник и парень, втянув голову в плечи, быстренько ретировался от провала.
   - Ты б ещё подудел туда! - Висельник вытащил из мешка и принялся расправлять подшлемник.
   - Да ну вас, - потёр затылок Змейка и, присев на корточки, занялся ремнями небольшого обтянутого кожей щита.
   Пока все проверяли оружие и доспехи, я присел рядом с ведущими вниз ступенями. Ни черта не видать. Темно как у теней запазухой. От грубо отёсанных каменных плит тянуло сырой стылостью и чем больше я всматривался во тьму, тем меньше мне хотелось туда спускаться. С чего бы это? Никогда раньше темноты не боялся. Вытащенные из ножен мечи прогнали непонятное ощущение беспомощности, но неприятный осадок всё же никуда не делся, и от этого становилось немного не по себе.
   - Ну что, выступаем? - проверив, легко ли выходит из ножен бастард, повернулся Марк к Анджею, который ещё возился со шлемом.
   - А кто наверху останется? - Командир поправил кольчужную бармицу и натянул латную перчатку.
   - Зачем? Никто сюда не сунется...
   - Арчи - ты остаёшься, - не изменил своего мнения Дубрава и обнажил меч. - Проход широкий, так что идём по три человека. Двинули.
   Я оказался во второй тройке вместе с Ежи Петелькой и Лехом Зарницей. Висельник недовольно вертел головой по сторонам и то и дело проверял ногтем заточку длинной сабли. Лех - высокий парень на пару лет постарше меня - спокойно шагал, клацая о ступени железными набойками сапог.
   - Лех!.. - прошипел шедший за нами Язва. - Тише ты...
   - Угу, - хмыкнул тот, переложил в левую руку увесистую булаву и правой рукой поправил кольчужный шарф.
   Подошва сапога едва не соскользнула со стёртой ступени и, глубоко вздохнув, я прогнал из головы посторонние мысли и дурные предчувствия. Не до того сейчас.
   Отблески факела спускавшегося первым Петра Травинки едва разгоняли поджидавшую отряд тьму и на грубо отёсанных стенах танцевали наши странно искривлённые тени. Следопыт шёл не торопясь, напряжённо вглядывался в темноту и постоянно, словно убирая затянувшую проход паутину, водил перед собой из стороны в сторону коротким топориком.
   Немного потеснив Язву, позади спускался тайнознатец, и от его тихого монотонного бормотания на затылке зашевелились волосы. Никогда в жизни не боялся закрытых помещений и пещер, но сейчас, по мере продвижения вниз, меня начинало всё больше захватывать какое-то непонятное чувство обречённости. Сырые и осклизлые ступени так и норовили выскользнуть из-под ног, а камень потолка давил, словно уже положенное на могилу надгробие.
   Не останавливаясь, я сунул один из мечей в ножны и вытащил метательную звезду. Большой палец привычно скользнул по покрывающим все четыре лезвия рунам, и холодная тяжесть чёрного металла как обычно подействовала успокаивающе. Смысл покрывавшей лезвия тарабарщины был мне неизвестен, но отдавший звезду за долги человек клялся и божился, что никакими чарами её бросок отклонить невозможно. Сейчас мне это показалось весьма кстати: подземелье было просто пропитано непонятной магией. В самом деле: спустились-то мы уже прилично, а воды в проходе так и не появилось. Разве что в нескольких местах с потолка капало.
   Наконец лестница закончилась, и мы вошли в тёмное помещение. Света двух факелов не хватало, дальние стены и потолок терялись во тьме. Несший второй факел Висельник прошёл вглубь, и отблески огня заиграли на пронизывающих грубо обработанный камень стен прожилках горного хрусталя. Я даже невольно засмотрелся. Красиво. А в сочетании с нашими тенями - жутко.
   - Простой хрусталь, - подтвердил моё предположение, отколупнувший от стены камешек Янек.
   - А ты чего ждал, рубиновых россыпей? - съязвил Шутник.
   - Заткнитесь вы, - насторожился вдруг Висельник.
   Мне почудилось какое-то движение в дальнем от нас углу, и я незамедлительно сместился в сторону от оставшейся позади лестницы. Есть там кто, нет? Или почудилось? Дружинники тоже замолчали и, выставив вперёд оружие, напряжённо вглядывались во тьму.
   Отблески на стенах мешали что-либо рассмотреть, и человека в длинном светлом балахоне удалось заметить, только когда тот сам вышел на освещённое факелами пространство. Лицо скрывала тень капюшона, но что-то в его фигуре показалось смутно знакомым. Ещё б понять - что именно...
   Первым среагировал Петр. Видимо, резонно рассудив, что ничего хорошего от незнакомца в таком месте ожидать не приходится, он, не говоря ни слова, метнул в него свой топорик. Не долетев до цели нескольких шагов, топор осыпался на пол ржавчиной и древесной трухой.
   Жрец - а кто ещё может обитать в этом тенями забытом месте? - поднял руки над головой, и меж его сжатых кулаков сгустилось туманное облако. Мгновенье и оно начало наливаться лунной желтизной.
   Сделав шаг вперед, я кистевым броском швырнул метательную звёзду из-под руки державшего факел Петра Травинки. Не успевший завершить волшбу жрец покачнулся и упал навзничь - мой бросок оказался удачным, и звёздочка угодила ему в горло. В этот же миг туман развеялся будто обычный дым.
   И тут я, наконец, понял, что именно меня насторожило - покрой балахона заклинателя один в один повторял покрой плаща присоединившегося к отряду тайнознатца. Простое совпадение? Ага, как же...
   Не колеблясь ни мгновения, я резко развернулся и локтем левой руки заехал в маячивший сбоку капюшон колдуна. Нос хрустнул, постепенно усиливающееся бормотанье разом оборвалось, и тайнознатец мешком повалился на пол.
   После удара меня развернуло, и я краем глаза заметил, как в отражавшемся от хрусталя призрачном сиянии факелов в руке стоявшего на ступенях Марка Браги сверкнул стеклянный шар. Возникший позади него Арчи правой рукой зажал ладонь с шаром, а левой крутанул голову помощника Дубравы вбок. Хрустнули позвонки, завалившийся на спину Брага съехал по ступеням вниз.
   Что за чертовщина?!
   Вот только выяснять, что происходит, времени уже не оставалось: из скрывавшегося во мраке подземелья прохода к нам выскочили смутно различимые в темноте люди в светлых балахонах. Полыхнувшие вспышки молний полоснули по глазам, нескольких попавших под удар боевых чар дружинников сбило с ног и в нос ударила вонь паленых волос и горелого мяса.
   Не собираясь разделять участь сгоревших заживо дружинников, я перекатился по полу и, схватил направленный на меня посох, задрал его вверх. Из навершия посоха ударила молния, с потолка хлынул дождь раскалённой каменной крошки, несколько осколков обожгли шею.
   Тень! Не вижу почти ничего - сплошные блики перед глазами.
   Худой как щепка жрец рванул посох на себя, но зажатым в левой руке мечом я ткнул его в низ живота и сразу же рухнул на колени, уклоняясь от удара сбоку. Переливавшийся мутной белизной жезл прошёл над головой и врезался в стену. На пол рухнул целый пласт размякшего камня. Незамедлительно откатившись вбок, мне чудом удалось избежать повторного замаха: искрившийся от смертоносных заклятий жезл прочертил по полу длинную глубокую черту. Жрец перехватил посох двумя руками, замахнулся, но вдруг застыл на месте - ртом у него хлынула кровь, а из груди проклюнулся наконечник воткнутого в спину копья.
   Схватка закончилась так же неожиданно, как и началась. Двое оставшихся в живых жрецов попытались скрыться в тёмном проходе, но далеко убежать не успели: несколько точно брошенных метательных ножей навсегда отправили их в край теней.
   Снявший шлем Анджей не стал терять время и разбил дружину на две части: одна под предводительством Лебеды бросилась обыскивать подземелье, вторая занялась оказанием первой помощи раненым. Янек, зажав в охапку вытащенные из сумы Марка факелы, закреплял их в ржавых держателях, а добровольно вызвавшийся Висельник переходил от одного распростертого на полу тела жреца к другому и методично отрубал головы. Клинок своей сабли он портить не решился и орудовал одолженным у кого-то топором. Это Анджей правильно придумал - с тайнознатцами по-другому никак нельзя...
   И всё же, какая чертовщина творится в отряде? Арчи свернул шею Браге, а теперь как ни в чём не бывало стоит и разговаривает с Анджеем, который всё это прекрасно видел. Другие дружинники тоже настороженно нет-нет, да и косились на труп помощника Дубравы, но с расспросами никто не лез.
   Наплевав на приличия, я отправился прямиком к о чём-то тихо спорящим Анджею и Арчи. Прежде чем они меня заметили и замолчали, расслышать удалось всего два слова: "говорил" и "засада".
   - У нашего нового колдуна балахон, как у этих выродков, только серый. Я ему, похоже, нос сломал, но он скоро очнуться должен...
   Дубрава, даже недослушав меня, крикнул во тьму:
   - Эй, Петр! Тащи сюда тайнознатца!
   - Это что? - немедленно поинтересовался я, заметив стеклянный шар в руке Арчи.
   - Да так, зелье сонное, - пожав плечами, ответил тот и спрятал переливающуюся всеми цветами радуги сферу в висевший на поясе кошель.
   Ещё не пришедшего в себя колдуна притащил Язва. Увидев вопросительный взгляд Анджея, он поспешно объяснил своё появление:
   - Нету больше Петра. Поджарили его.
   - Тогда оставайся. А ты, Кейн, давай - помоги остальным подземелье обыскать.
   Хмыкнув, я отправился выполнять приказ, но первым делом вытащил из уже обезглавленного жреца свою метательную звезду. Потом оглядел освещённое колеблющимся светом чадящих факелов подземелье и только хмыкнул.
   Вот ведь! Все уже разбежаться успели!
   Даже замотанные в пропитанные целебными мазями бинты Влас Чарка и Лех Нагайка куда-то поплелись, хоть и едва держались на ногах после зацепившего их краем разряда молнии.
   Мозолить глаза Анджею не хотелось, а посему пришлось последовать примеру дружинников. С обнажёнными мечами в руках я побродил по тёмным коридорам и на всякий случай заглянул в несколько келий. Но везде уже успели побывать до меня, так что ничего интересного обнаружить не удалось.
   Как оказалось, в кургане жила небольшая община. Человек в десять, не больше. И хоть убитых я не пересчитывал, думаю, примерно столько мы и порубили. И чего они на нас накинулись? Да тень с ними, и без этого слишком много непонятного в последнее время творится.
   Убедившись, что никто живой от нас не схоронился, дружинники уже вовсю шарили по сундукам и мешкам, но добыча выходила весьма скудной: пяток золотых шлемов, десяток серебряных корон и россыпь медяков. И никаких сокровищ. Даже несколько вырезанных из нефрита и лунного камня подсвечников положения не спасали.
   Пока остальные продолжали шерстить кельи, я решил вернуться обратно - честно говоря, мне не давало покоя обыкновенное любопытство:
   Что же рассказал тайнознатец? Почему убили Марка? Какую игру затеяли Дубрава и Арчи?
   Дружинники хоть о чём-то между собой втихаря, и перешептывались, со мной откровенничать не стали.
   К тому времени, когда я вернулся в помещение, где оставались Дубрава и Арчи, тело колдуна уже накрыли плащом, а Язва молча вытирал нож. На сером полотнище оставались тёмные полосы.
   Нахмурившийся Анджей хотел мне что-то сказать, но в этот момент в зал выскочил Змейка и, заикаясь, заорал:
   - Там, это... Выход во двор нашли, а там... Да идите вы быстрей!
   Анджей и Арчи переглянулись, но, забыв про труп тайнознатца, тут же отправились за Янеком. Я поспешил следом и всю дорогу пытался разговорить здоровяка, пока, не выдержав, он наконец не рявкнул:
   - Да чего непонятного? Чернокнижников здесь логово было. Усыпили бы нас и в жертву принесли. А Брага, ублюдок, чтоб его в аду черти на вертеле поджаривали, с ними в сговоре был. Не первых нас сюда завёл. Да заигрался - слухи пошли...
   - А зачем сюда кого-то заманивать? Не могли, что ли, крестьян или бродяг наловить? Всяко меньше риска. - В самом деле, зачем связываться с хорошо вооружённым отрядом, когда здесь неподалёку тракт проходит, а по нему кто только не шатается? И искать никого в болотах точно не стали бы.
   - Не всё так просто. Тёмные души им зачем-то нужны были. Тёмные. И чем больше на человеке крови, тем лучше. А как еще сюда душегубов заманить, кроме как россказнями о сокровищах? Не выкупать же с каторги.
   - Твою тень!
   - Не то слово. Поживиться здесь наверняка нечем. Хотя... Всё куда хуже обернуться могло.
   - Куда хуже-то? И так чуть всех не поджарили.
   - Если б ещё и Дубраву зацепили - вообще туши свет...
   - Почему? - не понял, чем это могло существенно ухудшить ситуацию, я.
   - Так патенты только на него и на Марка выправлены. Без них мы для здешних стражников кто? Правильно, голь перекатная.
   Тут уж и до меня дошло. Это у нас на севере каждый таскает с собой столько железа, сколько считает необходимым, а на церковных землях стража за этим следит строго. Без патента с клинком длинной больше чем пол-локтя на людях появишься - сразу в кутузку загремишь. Дружинникам императорский эдикт даровал право свободного ношения оружия только в Заозёрье, а общеимперские патенты выправили лишь Дубрава и Брага, которые входили в тамошний совет Дружин.
   Стены внутреннего дворика были сложены из массивных гранитных плит, по верху девяти колонн лежало собранное из каменных блоков кольцо, верхнюю грань которого усеивали глубокие прорези. Избороздившие колонны трещины перечерчивали небрежно высеченные узоры и смутно-знакомые рунические письмена. Где-то я это уже видел. Но где? Вот только всплывает в памяти Ведьмина плешь и всё тут. Не к добру это...
   Располагавшийся посреди двора круглый бассейн заполняла затхлая тёмно-зелёная вода. Его бордюры были вырезаны из того же светлого камня с хрустальными прожилками, что и колонны, а в центре возвышался пьедестал, на котором лежал отсвечивающий серебром металлический шар размером с голову взрослого мужчины.
   Но сейчас серебряный шар никого не интересовал, всё молча смотрели на тринадцать лежавших вокруг пруда тел. Руки мертвецов сцепляли между собой пронзившие кисти железные штыри, ноги закованы в приклёпанные к каменным плитам пола цепи. И лежали мертвецы так уже довольно давно: вздувшиеся животы, лопнувшая кожа, синюшные пятна и гниющая плоть недвусмысленно об этом свидетельствовали. А ещё запах. Запах здесь стоял такой, что позеленел не только я, но и ко всему привычные дружинники.
   - Живыми сцепляли. - Единственным, кого всё это нисколько не зацепило, оказался Семён Лебеда. Он без неуместной сейчас брезгливости опустился на корточки и поскрёб ногтем подёрнутый ржавчиной штырь.
   Меня чуть не вывернуло. И думаю, не меня одного. Да ещё некстати царапнула неприятная мысль, что окажись Марк Брага с подельниками чуть расторопней, и мы к этому времени уже поменялись бы местами с полуразложившимися трупами.
   Наверное, дружинники так бы и стояли, поражённые жуткой картиной, но тут Язва, наконец, вспомнил, зачем мы сюда заявились и, без колебаний переступив через ближайший труп, шагнул в бассейн. По колено погрузившись в затхлую воду, он добрёл до пьедестала, не без труда приподнял шар и притащил его к нам.
   - Серебро, почти чистое, - мгновенно определил Змейка. Поскольку все знали, об его отправленных на каторгу за чеканку фальшивых монет братьях, слова Янека никто подвергать сомнению не стал.
   Выходит, нам привалил неплохой куш. Корон так на двадцать золотом.
   Все уже мысленно подсчитывали, сколько составит их доля, когда Шутник, ни к кому конкретно не обращаясь, задал весьма злободневный вопрос:
   - Ну и кому мы эту чушку загоним? Не пилить же её...
  
  1 Восстание Серебряных плащей - вылившийся в вооружённое столкновение отказ вольного города Арген признать власть Церкви после смерти последнего императора - Карла Бездетного. Восставшие были поддержаны частью крупных землевладельцев и Гильдией тайнознатцев. Длившееся четыре года противостояние закончилось победой церковных войск, в результате чего лендлорды лишились части привилегий, Гильдия тайнознатцев была распущена, а Арген сровнен с землёй.
  2 Дружины - базирующиеся в Заозёрье военизированные подразделения, основной задачей которых является отражение набегов степных орков и ответные рейды в степь. В свободное от службы время многие дружинники подрабатывают охраной торговых обозов, поимкой объявленных в розыск преступников, наймом на службу к лендлордам и т.д.
  3 Тайнознатец - первоначально получивший классическое образование и вступивший в Гильдию тайнознатцев колдун. С роспуском Гильдии, которая была создана наиболее могущественными школами тайных искусств - Домами Волн, Искр, Тлена, Судьбы и Крови, название распространилось на всех заклинателей.
  
   Топь
  
   Колеблющаяся над болотом пелена тумана в лучах восходящего солнца выглядела невероятно красиво и романтично. Под лёгкими дуновениями ветерка завитки тумана теряли свою молочную белизну и переливались всеми оттенками розового и алого. Было бы время - просто встал бы и любовался. Но сейчас эта красота уже успела встать поперёк горла. Тут приходится выбирать куда сделать следующий шаг, а ничего не видно уже на расстоянии вытянутой руки! И это притом, что любая ошибка может привести к стремительному погружению в вонючую чёрную жижу. Не удивительно, что время от времени рядом раздавался свидетельствующий о чьём-то промахе всплеск. Если бы не связывавшая всех в одну цепочку верёвка, половина отряда давно бы уже была на дне.
   К тому же от холода стыли уши и пальцы, а оседавшие на волосах капли ледяными струйками сбегали за шиворот. Ноги давно онемели, с каждым шагом передвигать их становилось всё трудней. Конечно, жарь сейчас в полную силу солнце и летай в поисках пропитания болотная мошкара, было бы несравненно хуже. Только вот думаю, через пару-тройку часов мы и это удовольствие в полной мере испытаем на своих шкурах. Как говорится: всему своё время.
   А ещё говорят: прямая дорога - дорога в ад. И к нашему случаю эта поговорка подходила как нельзя более кстати. Решив сократить путь, мы не стали возвращаться дорогой, по которому пришли к храму, а отправились напрямик через болото. Вообще, меня это вполне устраивало: чем раньше дружина доберётся до Геладжио, тем лучше. Вот только было одно но: согласно карте топь кончилась еще вчера вечером.
   И теперь мы уже добрую половину суток тащились по болоту, с ужасом ожидая наступление пышущего зноем дня. Удушающие испарения, тучи кровососов и палящие лучи солнца запросто могли свести с ума даже привычных к жаре заозёрцев. К тому же помимо собственных пожитков приходилось тащить нашу добычу - серебряный шар, весивший никак не меньше пуда. А то и полутора. Пожалуй, впервые близость богатства никого не вдохновляла и чья бы очередь тащить серебро ни подходила, звучали одни и те же проклятия. Исключения составляли только Анджей и Шутник. Первый, как командир отряда переносил тяготы пути молча, второй далеко опередил всех по части сквернословий и богохульств.
   Мало того, что нести котомку с серебряным шаром само по себе весьма утомительно, так ещё от врезавшейся в плечо лямки моментально затекала рука, а от тяжести ноши постоянно заносило вбок. Хорошо ещё вчера мне пришла в голову замечательная мысль прихватить с собой посох одного из жрецов. Без него, думаю, давно бы уже упустил в топь нашу добычу. А тогда проще всего было бы утопиться самому.
   - Долго нам ещё по этому болоту ползти? - спросил я, передавая котомку бредущему впереди Арчи.
   - Да мы его уже почти прошли. - Удивительно, но дополнительная ноша причинила Арчи никакого-то неудобства. Крякнул только и всё. - Не чувствуешь, что ли, как болото изменилось?
   А ведь действительно, вязкая жижа, кое-как затянутая ковром травы или камышом, сменилась открытой водой, покрывавшей неглубоким слоем илистое дно. Вода пока доходила до колен, но её глубина постепенно уменьшалась. На карте Браги, если не ошибаюсь, лес, через который проходит тракт на Геладжио, начинался сразу после небольшой заводи. Неужели дошли?
   - Пройти, может, и прошли, да только непонятно зачем мы вообще в топь полезли? - смачно сплюнул себе под ноги Язва.
   Вот так он и ворчал почти всю дорогу. Понятно дело: его шикарные новые сапожки за время путешествия по болоту превратились в полуразвалившиеся обноски. Тут не только ворчать, тут взвыть в самую пору. Честно говоря, мои сапоги были в ненамного лучшем состоянии. Левая подошва так вообще могла оторваться в любой момент. И ведь снять обувь никак нельзя: попадавшиеся обломки камыша хоть и были полусгнившими, но пропороть ногу могли запросто.
   - Не нравится - можешь вернуться и пойти правильным путём. - Хромавшему замыкающим Власу Чарке давно уже успело осточертеть это нытьё.
   Язва ничего не ответил, только снова сплюнул. И словно в ответ на его плевок вода вспенилась, и из неё взметнулась тварь, отдалённо напоминавшая гигантскую лягушку. Чёрную лягушку размером с собаку с пастью полной острых зубов.
   Как бы я ни относился к Язве, реакцией он обладал отменной: его копьё моментально описало дугу и ударило прямо в раскрытую пасть. Зубы лязгнули о лезвие, и лягушка напоролась нёбом на копье.
   Но радоваться удаче было некогда: со всех сторон на нас накинулся ещё десяток болотных отродий. Шагнувший вперёд Арчи успел взмахом двуручника перехватить выпрыгнувшую из воды тварь, но лезвие меча, вместо того чтобы рассечь её напополам, жалобно звякнуло и отскочило в сторону. Не ожидавший подобного поворота событий здоровяк, не удержал рукоять в ладонях, и меч, булькнув, исчез во взбаламученной воде.
   Из железа у неё шкура, что ли?
   - Твою мать! - с досады рявкнул здоровяк и принялся нашаривать что-то у себя на поясе.
   Я успел заметить, как неподалёку упал в воду сбитый с ног дружинник, но помочь ему уже не успевал: одна из чёрных лягушек попыталась вырвать мне глотку. Удар посоха отбросил тварь в сторону, но при этом его конец зацепился за связывавшую меня с Язвой верёвку, и импровизированная дубинка шлёпнулась в воду. Ничего не оставалось, как выхватить меч и рассечь делавшую меня слишком неповоротливым связку.
   Лягушка вновь вынырнула из воды, но я ошибку Арчи повторять не стал и, дождавшись прыжка, воткнул клинок прямо в открытую пасть. От удара кисть чуть не вывернуло, но клинок глубоко вошёл в глотку. Даже слишком глубоко: изо всех сил рванув меч на себя, освободить его у меня не получилось. И что теперь делать?! Не оставлять же здесь?
   Арчи, наконец, вытащил из кошеля шар Браги и с силой швырнул его в воду. А потом ещё и потоптался по месту его падения ногами. Вода забурлила, по ней во все стороны начало расползаться пятно бледно-синего цвета. Попадавшие в окрашенную воду лягушки сразу же цепенели и начинали медленно покачиваться на волнах.
   Вот и сонное зелье пригодилось.
   - Быстро, за мной! Бегом! - крик Дубравы застал меня за попыткой найти оброненный посох.
   - Чего это... - начал было я, но Арчи не дал договорить и, схватив за плечо, почти швырнул меня вперед.
   - Беги! - прорычал здоровяк и понёсся вслед за Анджеем. Что самое удивительное - он даже не попытался подобрать свой меч.
   Солнце уже поднялось над горизонтом, туман почти рассеялся, и сразу стало понятно, куда устремился Дубрава: на небольшом островке возвышалось сложенное из покрытых лишайником и мхом камней здание. Крыша в нескольких местах обвалилась, но покосившиеся от времени стены ещё стояли, а с нашей стороны в фасаде чернел провал выломанной двери. Если других проходов нет, то держать оборону там можно будет, пока не сдохнем от голода.
   Только от кого нам обороняться? Не от лягушек же?
   Бежать по доходившей до колен воде было нелегко, к тому же приходилось тащить за собой увесистую тушку мертвой лягушки - меч я бросать не собирался. Но некоторым приходилось ещё хуже: в середине отряда Шутник и Висельник, подхватив под руки, тащили между собой Леха.
   - А чего случилось-то? - прохрипел я.
   - Охотничья стая. - Размеренно задышал почти не запыхавшийся Арчи.
   - Чья?
   - Гоблинов.
   Словно в подтверждение его слов из тумана вылетели несколько дротиков и, перелетев нас, почти без всплеска исчезли в мутной воде.
   До острова оставалось всего шагов с полсотни, когда бежавший сбоку от меня Янек взмахнул руками и с головой ушёл под воду. Чертыхнувшись, я левой рукой ухватил его за кисть и, чувствуя, как осыпается под ногами песчаный край ямы, потянул на себя. Парень, едва не утащив меня на дно, вынырнул из воды, хлебнул воздуха и, отплёвываясь, выполз на мелкое место. Бежавший за нами Семён Лебеда помог поставить его на ноги, и мы рванули за остальными. Причин для такой спешки было предостаточно и с каждым мгновением количество их только прибавлялось: вылетавшие из тумана дротики уходили под воду всё ближе к нам.
   Мы успели. Я одним из последних заскочил в дом, и тут же в проход и узкие бойницы начали залетать короткие дротики. Хрупкий обсидиан наконечников разлетался на мелкие острые осколки и несколько человек даже заполучили глубокие кровоточащие царапины, прежде чем догадались убраться подальше от опасных мест.
   Едва переставляя онемевшие ноги, я отошёл подальше от пролома в стене и повалился на каменный пол, который сейчас показался мне мягче перины. Фу-у-у, чуть не сдох. Ничего не скажешь, вляпались. Всё племя на охоту за нами вышло, что ли? Хорошо хоть с убежищем повезло: вход в развалины был только один.
   - Арчи, Язва и Петелька на входе. Змейка и Лебеда, проверьте второй этаж. Шутник и Кейн к пролому в полу. - Анджей успел оценить ситуацию и начал отдавать распоряжения. - Остальные могут отдыхать, вряд ли гоблины сюда днём полезут. У кого что посуше есть - подложите под Леха, я им сам займусь.
   Я подхватил всё еще торчавший из пасти лягушки меч и поволок его вместе с тушкой к пролому. Когда-то здесь была ведущая в подвал лестница, но сейчас от неё осталась только куча каменных обломков, да полусгнившие перила.
   - Знаешь, Шутник, что мне нравится в нашем положении? - Клинок застрял намертво, и я принялся осторожно его раскачивать.
   - Что? - Габриель никак не мог отдышаться. Не удивительно при его-то животике.
   - То, что мы внутри, а гоблины, наоборот, снаружи. - К моему немалому облегчению меч начал понемногу высвобождаться.
   - Да? А ты никогда не слышал историю о мальчике, который спрятался от солнца в тени тролля?
   - Это ты к чему?
   - А ты принюхайся, - предложил Шутник, который напряженно вглядывался в темень провала, но, похоже, ничего кроме обломков лестницы разглядеть внизу не мог.
   Я и принюхался. Болотная вонь притупила моё обоняние, но исходившее снизу зловоние, не почувствовать было невозможно. К горлу моментально подкатил комок тошноты, и меня чуть не вырвало.
   - Воняет так, будто что-то большое залезло туда и сдохло, - предположил я, наконец, вытащив из лягушачьей пасти меч и едва успев убрать ногу от хлынувшей желчи и чёрной со сгустками крови.
   - Ага, или кто-то ему там сдохнуть помог. - Шутник отошёл от края пролома и уселся у стены. - Видел что с Лехом?
   - Не-а, а что? - Я хотел было выкинуть тушку лягушки вниз, но заинтересовался её шкурой. К моему удивлению на ощупь она оказалась достаточно мягкой.
   - Да вот такая зверюга ему ногу прокусила, так и волокли его вместе с ней. Зубы разжать не смогли.
   - Да ты что? Так и притащили её сюда? - Я задумался. А ведь как раз мне на сапог хватит. Только шкуру снять надо аккуратней.
   - Угу. Кара это нам, - неожиданно заявил Габриель. - За то, что в детстве лягушек через соломинку надували.
   - Иди ты, - даже не улыбнулся я.
   - На верху всё чисто, крыша, правда, почти везде обвалилась, - доложил вернувшийся со второго этажа Лебеда. Дубрава сразу же отправил его и Янека в помощь Язве, а Арчи велел двигать к нам.
   - Внизу никто не шебуршит? - спросил Арчи, выбирая более-менее сухое место рядом с нами. - Или это вы уже туда нагадить успели?
   - Да вроде ничего не слышно, - пробормотал поёжившийся Шутник.
   Я был полностью занят снятием шкуры и только поэтому не посоветовал Арчи спуститься вниз и проверить самому.
   - А кормить нас сегодня будут? - Габриель похлопал себя по животу, туго обтянутому бригандиной. - А то у меня уже в животе бурчит.
   - Анджей вроде распорядился насчёт кормёжки, - наконец выбрал место и устроился на полу Арчи. - Вон, костёр уже развели.
   - Ах ты! - Нож соскользнул со шкуры и едва не располосовал мне палец. - Да тень с ней, с кормёжкой. Скажите лучше, как мы отсюда выбираться будем?
   - Ну, есть два варианта: или гоблины сами уйдут, когда нас ждать надоест, или через них прорываться придётся. - Шутник поднялся на ноги. - Пойду, уголёк возьму, а то мы закоченеем тут.
   - Ага, уйдут они, как же.
   - Да ты не забевай голову всякой ерундой. У нас командир есть, вот пусть он и думает. - Арчи кивнул в сторону Дубравы. - Гадство, как же я так лопухнулся?
   - Ты о чём?
   - Да меч жалко. Теперь такую ковку и не найти.
   - Молот-то не потерял? Нет? Вот и радуйся. А меч ещё лучше найдешь. Если отсюда выберемся, конечно.
   - Не если, а когда, - поправил меня здоровяк и похлопал рукой по рукояти молота. - Надо было эту гадину им долбануть. Но кто ж знал?
   - Это точно.
   - Слушай, а ты куда после Геладжио направиться думаешь?
   - Даже и не думал пока. Если все нормально будет, то обратно на север. - Раньше я об этом действительно даже не задумывался. А надо бы. Но он-то чего этим заинтересовался? - А что?
   - Да так, ничего. Я б тоже на север двинул. Там, говорят, нехилая заварушка намечается, так что наёмники в цене будут, - пожал плечами Арчи и начал расщеплять ножом уцелевшие остатки перил. Правильно, вон Шутник уже с углями возвращается, растопка в самый раз будет.
   - У нас никогда спокойно не было. Привыкли. - Я ещё раз окинул взглядом дружинников и неожиданно впервые для себя отметил, что кроме Арчи и Габриеля все остальные в отряде уроженцы Заозёрья. Выходит, если из дружинников кто и решит в наёмники на север сорваться, так это именно они.
   - Ха! На этот раз худые герцоги всерьез решили друг другу глотки перегрызть.
   Худые герцоги. Может, очень даже может быть. У них между собой старые счёты. Одна Долина Кедров чего стоит. Только вот силы герцогств примерно равны и первым начать войну никто не рискнёт. Хоть и ходят слухи, что герцог Йорк слишком уж со своими северными соседями - эльфами сблизился. Вроде даже прировнять полукровок в правах к людям собирался. Церкви это нравиться не может и понятно, что она более благосклонно относится к великому герцогству Ранлоу, через земли которого к тому же проходит императорский тракт. А это, между прочим, единственная возможность добраться в Северные княжества посуху.
   - Ну, так и шёл бы на север, в чём проблема? - Я наконец закончил со шкурой и принялся очищать от зелёной слизи нож.
   - Хорошо бы, но я всё же вместе со всеми обратно в Заозёрье двину. - Арчи нахмурился и потёр переносицу. - Там степной поход намечается, нас в Золовинке к началу осени ждут. Из Костровицы, Дымья отряды подойдут. Золото горстями черпать можно будет. Может, ты с нами? Дубраве люди в дружину сейчас как раз нужны.
   - Против кого поход-то? - Я почесал затылок. - В степи у вас кто? Орки? Золота у них отродясь не было.
   - Орки, разбойники, контрабандисты. Вампиры с Кровавого Утёса чего-то в последнее время зашевелились. Да какая нам разница? - Арчи расплылся в улыбке. - Церковь платит.
   - Да зачем церкви наёмники? У неё и своих войск хватает.
   - Какие там войска-то? - подошедший Шутник пристроил пару горящих веток меж камней и принялся подкидывать наструганные Арчи лучины. - Благородные рыцари из ордена "Пламенеющего меча" на такие дела не годятся. Ручки пачкать не захотят. Да и жарко в степи в латах, а они потеть не любят...
   Арчи дёрнулся было что-то сказать, но промолчал и Шутник продолжил:
   - Гарнизоны никто снимать и гнать в степь не станет, как бы ещё подкрепление в северные марки Полесья или на побережье отправлять не пришлось. И кто остаётся? "Заблудшие" и "Раскаявшиеся". Но для них и на церковных землях работы хватает. И на границе с Восточным Норлингом опять неспокойно. Да и вообще...
   Что "вообще" узнать не удалось. Закончив с Зарницей, к нам подошёл Дубрава с явным намереньем выкинуть трупп лягушки в провал.
   - А вот этого делать не стоит, - перехватил его Арчи. - Мало ли кто там внизу может быть? К чему лихо будить?
   - Это точно, да и мне на второй сапог кожа не помешает, - я подхватил выброшенную задумавшимся Анджеем лягушку и примерился к ней ножом. Второй раз снимать шкуру выходило гораздо сподручней.
   - Ага, и жрать нам тоже что-то надо. - Шутник достал из-за голенища сапога нож, откромсал от первой тушки лапку и принялся поджаривать его над разгоревшимся костерком.
   Это он правильно придумал: неизвестно, сколько нам здесь ещё торчать. Как бы ремни и сапоги варить не пришлось.
   - Вот что ребята, надо бы вниз спуститься посмотреть что там и как. Здание старое, может ход подземный есть. Глядишь, мы через него и уйдём потихоньку. А то и гоблины снизу полезут...- Дубрава не закончил фразу и посмотрел на нас. - Кейн и Арчи - займитесь.
   - Дак, высоковато будет. Ноги запросто переломаем, да и не выбраться оттуда потом. - Я заглянул в тёмный пролом, и меня передёрнуло. Не хочу вниз. Может, обойдётся?
   - Лебеда! - крикнул Анджей. - Живо тащи сюда верёвку!
   - И темно там. Не видать ни черта. - Арчи тоже не горел желанием спускаться в провал.
   - Это как раз не проблема. - Командир порылся в сумке и достал серебристую бутылочку с горлышком в ладонь длиной. Вот оно как! Магический светильник. Вернее алхимический. Хоть и из тех, что подешевле, но всё же стоит кучу золота. Никак, Браги наследство.
   Всё, приплыли. Теперь не отвертишься. Откажешься выполнять приказ - скинут без всякой верёвки и хорошо, если перед этим нож под рёбра не загонят. Или всё-таки с верёвкой вниз спустят, но только уже на шее.
   Да уж, ситуация. Придётся лезть. Интересно глубоко там? Не хотелось бы искупаться - и так не просох ещё. Да и мало ли кто на глубине скрываться может.
   Верёвку, длины которой с лихвой хватило, чтобы достать до воды, закрепили в пять минут. Арчи поплевал на ладони, дёрнул пару раз, проверяя узлы, неразборчиво пробормотал себе под нос то ли ругательство, то ли короткую молитву и перекинул ноги через край пролома. Я присел рядом с ним.
   - Ну, с Богом! - Здоровяк глубоко вздохнул, обхватил ногами верёвку и, сжимая в одной руке молот, заскользил вниз.
   Я не решился повторять его трюк и спустился, зажав нож в зубах. Когда мои ноги коснулись залитого водой пола, здоровяк уже успел отойти пару шагов в глубь подвала и теперь напряжённо вглядывался во тьму.
   - Ноги не переломай, тут обломки какие-то под водой, - прошептал он мне.
   Что значит какие-то? Лестницы это обломки, понятно дело.
   Сжимая в правой руке меч, а в левой нож, я последовал за ним. Ну и воняет здесь! Потемневшие от влаги каменные стены покрывал какой-то белёсый грибок. Создавалось впечатление, что он немного светится. Или это мне только кажется?
   Мы медленно побрели вглубь подземелья, и к моему удивлению, уровень воды начал понижаться и вскоре не доходил уже и до середины щиколотки. Темно было - хоть глаз выколи: проникавшего сверху света не хватало, чтобы разогнать мрак. Я бросил взгляд назад, но сумел различить лишь смутное пятно пролома в потолке. Ну и где светильник? Я-то вижу в темноте очень неплохо, но ещё пара шагов во тьму и мне не удастся даже Арчи различить. У него самого кошачьи глаза что ли?
   Заскрипела кожа - это Арчи достал из-за пояса светильник, выдернул зубами пробку и выплюнул в воду. Бутылочка засветилась мягким серебристым сиянием, на стенах подвала и ровной глади воды заметались оранжевые отблески. Подземелье оказался гораздо меньше по размерам, чем помещение наверху. До дальней стены оставалось пройти ещё шагов десять, не больше
   И никаких проходов. Нет, через подвал не выбраться. И что, ждать, пока гоблинам надоест снаружи торчать? С другой стороны, никаких голодных тварей здесь тоже не наблюдается. И то хлеб.
   - Ну что, возвращаемся? - осторожно нащупывая носком сапога дно, подошел я к Арчи.
   - Обожди.
   И охота ему здесь мёрзнуть? Да и от запаха плесени потом не избавиться. Что он интересного здесь вообще нашёл? Проследив за взглядом здоровяка, я увидел, что именно привлекло его внимание - там, где каменные плиты пола выступали из воды, в сиянии светильника блеснула сталь.
   Арчи засунул молот в петлю и осторожно наклонился. Когда он выпрямился, отблески светильника вспыхнули на извилистом лезвии фламберга. Клинок чуть ли не в четыре локтя длинной оказался без малейших следов ржавчины. Ничего себе! Не знаю, каково качество ковки, но, по моему мнению, это весьма неплохая замена потерянному двуручнику.
   - Здесь что, кто-то был недавно? - спросил я, убирая оружие в ножны и внимательно осматривая пол.
   А ну как и мне улыбнётся удача? Если оставили такой меч, то и ещё что-нибудь ценное заваляться могло. Так, а это что за хлам? Нет, ничего интересного - ржавый шлем, череп с раскрошившимися жёлтыми зубами, рассыпавшаяся на отдельные звенья кольчужная рукавица, позеленевшая от сырости медная пряжка ремня, панцирь с торчащими из него обломками костей... И никакого намёка на кошель. Видно не судьба.
   - Не думаю - кожа на рукояти совсем сгнила. Ты только посмотри! Лезвие будто в воде и не лежало. Гномья работа.
   - Гномы - двуручник? Ни разу не слышал.
   - На севере - да. А в Анклаве, если хорошо заплатишь, они тебе и церковный колокол отольют. Только кому он такой нужен? Ладно, давай выбираться отсюда - светильник уже гаснет.
   Я развернулся вслед за Арчи и со всего размаха налетел на панцирь, который от сильного пинка даже перевернулся. Несмотря на меркнущий свет, мне сразу бросилась в глаза черная рукоять, всаженного в бок клинка.
   Короткий широкий нож без труда выскользнул из доспехов и как ни странно, ни его рукоять, ни лезвие ничуть не пострадали от долгого нахождения в воде. Я сунул нож за голенище сапога и побежал к Арчи, который уже начал карабкаться по верёвке на верх.
   Выбравшись из подвала, я первым делом уселся греться у разведённого Шутником костра и, не дожидаясь приглашения, снял с вертела лягушачью лапку. Пахло неплохо, и на вкус было тоже очень даже ничего. Или это мне с голодухи кажется? Как бы то ни было - голод отступил. Надеюсь, желудок и дальше будет относиться к столь странному угощению благосклонно.
   Закончив отчитываться перед Дубравой, Арчи вернулся к костру и получил от Шутника вторую лягушачью ножку. Расправившись за пару укусов с мясом, здоровяк вытер руки и начал внимательно разглядывать найденный в подвале меч. Свободные от дежурства дружинники тут же собрались вокруг него и принялись обсуждать непривычную форму клинка.
   - Ну и что там воняет? - А вот Шутника фламберг нисколько не заинтересовал.
   - Да похоже эта плесень и воняет. - Я попытался вытереть о стену заляпанный рукав камзола, но только ещё больше размазал блеклое пятно плесени.
   Потом вспомнил о найденном ноже и вытащил его из-за голенища. Странный клинок. Режущие края и остриё матово-серебристое, а в середине начинали попадаться прожилки чёрного металла, похожего на тот, из которого была изготовлена рукоять. Стараясь получше рассмотреть свою находку, я подошел к одной из бойниц и внезапно сильно раскалившийся металл обжёг ладонь. Выроненный клинок тихо зашипел на сыром полу.
   - Ни хрена себе! - затряс я рукой.
   Подошедший Янек накрыл нож краем плаща, поднял и отошёл в тень.
   - Фу-у, - разочарованно протянул он и скорчил гримасу. - А я-то думал...
   - Чего это с ним? - поинтересовался я, забирая клинок.
   - Да просто какой-то недоучка металл загубил. Сплав до ума не довел или просто поторопился. Видишь лезвие светлое - это гномово серебро. Что за чёрная ерунда, не скажу, но это из-за неё нож на свету нагревается, точно тебе говорю. Вытащишь на солнце - запросто без руки останешься.
   Странный ножичек. Ничего, хорошему оружию и ночью применение найдётся. Клинок, завёрнутый в лоскут ткани, отправился в потайной карман камзола. Благо размеры позволяли.
   - Как думаешь, мы надолго здесь застряли? - Проверяя, не давит ли рукоять ножа под рёбра, поинтересовался я у Змейки.
   - Да вроде нет, Анджей с Лехом что-то придумали, - мотнул бритой головой Янек в сторону костра и закатав шаровары, принялся рассматривать здоровенный кровоподтёк под левой коленкой.
   Что они там могли придумать? Вон как Зарницу лихорадка трясёт. Он и ходит-то еле-еле. Или мы без него прорываться будем? А уходить отсюда, кровь из носа, до заката надо. Эти выродки зелёные в темноте видят куда лучше нашего брата, как стемнеет - сразу на штурм пойдут.
   - Хэй, слушайте сюда. - Опёршись одной рукой о стену, Зарница поднялся на ноги. На бледном лице выступили крупные капли пота. - Я с вами уйти не смогу, не угнаться мне за вами. Один пойду. Пока от гоблинов драпать буду, глядишь, и вам оторваться удастся.
   - После того, как выйдет Лех, мы побежим к северному берегу. Ты, Лех, не тяни и сразу прорывайся на глубину... - Дубрава начал распределять обязанности, но я его уже не слушал. Не оторваться Леху от гоблинов, только не с прокушенной ногой. И сам пропадёт, и нам не поможет. Хотя, если...
   - Янек, слушай, у тебя ещё чёртов корень есть?
   - Есть, но он размок весь.
   - Нормально, сможешь его растереть, как для бесова зелья надо?
   - Смогу, а зачем тебе?
   - Ты делай, потом объясню. - Я направился к Дубраве, на ходу вспарывая подклад камзола и доставая зашитый туда мешочек пыльцы фей1. Замотанный в просмолённую ткань порошок не промок и вполне годился для приготовления нужной мне смеси. Чёртов корень, вообще-то, у меня тоже был, но зачем тратить свои запасы, если есть возможность прошерстить чужие?
   - Анджей, я для Леха одно зелье укрепляющее могу приготовить.
   - Какое ещё зелье? - уставился на меня Дубрава. - Зачем это?
   - Нога болеть перестанет, двигаться быстрее будет. Шансов до глубины добраться - всяко прибавится.
   - И долго, Кейн, твоё зелье действует? - Зарница закончил проверять пропитавшуюся кровью повязку и, опершись о стену, выпрямился.
   - Минут десять.
   - Не, с вами уйти не смогу, - переглянулся с командиром Лех. - Ладно, северянин, готовь свою отраву. Нога ноет - сил нет. Может, хоть полегчает.
   - Янек, иди сюда. - Я забрал растёртый в ложке корень и начал осторожно смешивать его с пыльцой фей.
   - Чего бодяжишь? - принюхался с интересом следивший за моими действиями Язва.
   - Чёртов корень и пыльцу фей. - Отвечать не хотелось жутко, но деваться было некуда. Слышал кто про пыльцу фей, нет? А если слышал, то всё ли?
   - А! Перхоть эльфов, знаю, пробовал, - с видом знатока кивнул Язва. - Ведьмина паутина получше будет.
   - На вкус и цвет... - Вскоре зелье было готово, и я с облегчением протянул ложку Зарнице. - Не глотай, пальцем в дёсны вотри. Подействует не сразу, немного подождать придётся.
   - Живо все сюда! Язва и Арчи впереди, потом я и Шутник. Кейн прикрывает. - Анджей начал отдавать распоряжения, и мы выстроились по обе стороны проёма в стене. - Ну как, Лех, готов? Тогда пошли!
   Зарница выскочил наружу первым. Переставшая на время болеть раненая нога не помешала ему уклониться от брошенных гоблинами дротиков и вырваться из кольца слишком поздно кинувшихся наперерез караульных. Через пару мгновений он уже достиг берега острова и, поднимая высокие брызги, скрылся из виду. Что ж будем надеяться на зелье...
   Выждав некоторое время, мы тоже выскочили из руин. Вот только как оказалось, далеко не все гоблины бросились в погоню за Лехом. Притаившиеся за углом болотные выродки сразу же осыпали нас градом дротиков, так что выскочившим первыми дружинникам пришлось вновь укрыться за стенами. Серьёзных ранений к счастью ни у кого не оказалось, только Лебеде бритвенно острым обсидиановым лезвием отсекло половину уха, и теперь он безуспешно пытался, заматывая рану обрывком рубахи остановить кровь.
   - Ну и что делать будем? - уставившийся на лезвие своего копья Язва старательно старался не смотреть на Дубраву.
   - Сейчас отдыхать будем. - Анджей вздохнул и продолжил. - Зелёные раньше ночи не полезут. Будем надеяться, Зарница кого-нибудь приведёт.
   Да, ситуация. Самим нам не прорваться. Там этих тварей дюжины четыре наберётся. Чёрных лягушек не видно, но это утешение слабое - нас и без них дротиками утыкают, что твоего ёжика. И ведь не сблизиться с гоблинами быстро по такой трясине-то...
   Надеждам Анджея сбыться не довелось. Не прошло и получаса, как снаружи раздались издевательские завывания, и в дверной проём влетела жутко изуродованная голова Леха. Глаза, губы и язык были вырезаны, череп раскроен. Лично мне с рвотными позывами удалось справиться с трудом. Да и остальные пригорюнились.
   Первым опомнился Арчи:
   - Не убежал, значит. Что ж пойду хоть голову похороню.
   Я только покачал головой, удивляясь его выдержке. Всё здоровяку нипочём. Может, от ограниченности умственной, а может, он и не такое видывал.
   - А мозги-то они зачем вытащили? - Вот Янеку удержать в себе скудный завтрак не удалось.
   - Жрать будут. - Пригнувшись, Шутник осторожно выглянул из бойницы. - Вон и костёр запалили.
   Действительно - группа зелёных недомерков уже суетилась вокруг костра, разведённого шагах в ста от приютивших нас развалин. Дозоры, тем не менее, они выставить не забыли: изредка то один, то другой из наблюдателей направлялся к костру, но его место тут же занимал кто-нибудь другой. Так что о повторении попытки прорыва пока не могло быть и речи.
   Некоторое время спустя до нас донесся запах жареной человечины, и меня снова замутило. Интересно, там на всех мяса хватит?
   Я отошёл подальше от двери, присел, облокотившись на стену, и задремал.
   - Кейн! Иди сюда! - Вырвал меня из полудрёмы голос Дубравы.
   - Что случилось?
   - Смотри!
   Вид у командира был на редкость озадаченный. С чего бы это? Выглянув в бойницу, я сразу понял причину его удивления: вокруг костра вповалку валялись гоблины и лишь иногда скрюченные тела людоедов дёргали короткие судороги. И что самое важное - всех часовых постигла та же участь.
   - Не похоже, что они притворяются. Не додуматься им до такого. - Анджей нахмурился. - Не знаешь, что с ними приключилось?
   - Может, съели чего-то не то? - ляпнул я и тут же об этом пожалел.
   - Выходим! Быстро! - не получив вразумительного ответа, Дубрава перестал обращать на меня внимание и, на ходу надевая шлем, бегом бросился к двери. - Живей, пока новая стая не появилась. К закату надо успеть до дороги на Геладжио добраться.
   Дружинники похватали оружие, в момент проверили снаряжение и бросились наружу. Нет, точно не ловушка: покрытые мелкой зеленоватой чешуёй тела всё так же неподвижно продолжали валяться на земле. Кожаные обноски и обсидиановое оружие не представляли никакой ценности, и мы не стали тратить время на поиск стоящих трофеев. Мне бы, конечно, новая обувка совсем не помешала, только вот гоблины все как один босые, а сшитые из листьев гигантских кувшинок болотоступы мой вес не выдержат.
   - Слушай, Кейн, а это не из-за твоего зелья приключилось? Съели они беднягу Леха и потравились, - поинтересовался вдруг уже давненько с подозрением поглядывавший на меня Арчи.
   - Не знаю, не знаю. Вот вампиры от чёртова корня дохнут, это точно. Может и гоблины тоже?
   - С вампирами не всё так просто. Там всё на кровь завязано. А гоблины... Хотя... всё конечно может быть. - Арчи о чём-то задумался и больше с расспросами не лез.
   Я с облегчением вздохнул. Не рассказывать же, в самом деле, что ни один понимающий человек в здравом уме не смешает чёртов корень с пыльцой фей. Только в крайнем случае. В самом крайнем.
   Смесь выходила настолько мощной и ядовитой, что в Северных княжествах её прозвали "Поцелем тьмы". Принявшие это дьявольское зелье умирали не позднее, чем через получаса, но за это время обычно успевали натворить столько дел, сколько не под силу и дюжине головорезов. И что самое паскудное - отрава настолько пропитывала их тела, что нередко травились люди, занимавшиеся подготовкой этих покойников к погребению.
   На это, собственно, я и рассчитывал, но стоит ли откровенничать с Арчи? Вряд ли хоть кто-нибудь в дружине оценит мой поступок.
   Нет, думаю, лучше держать язык за зубами. Спокойней оно как-то...
  
  
   1 Пыльца фей - пыльца эльфийского подорожника. Сама по себе - лёгкий галлюциноген, но обладает свойством усиливать токсикологический эффект других наркотиков растительного происхождения.
  
  
  
   Ярмарка
  
   Выстиранная и просушенная одежда мягко шуршала и слегка отдавала полевыми травами. Как же, тень побери, приятно впервые за несколько дней смыть болотную грязь и вновь почувствовать себя чистым!
   Я ухмыльнулся, припомнив выражение лица содержателя постоялого двора, когда к нему завалилась орава грязных дружинников, от которых так и несло болотной вонью и гниющей тиной. К его чести он сориентировался быстро и не упустил возможность неплохо заработать на приведении нас в божеский вид. Бадья с горячей водой, цирюльник, выстиранная и просушенная одежда - что ещё надо измученным тяготами пути странникам для полного счастья? Разве что, чем-нибудь набить живот, так за этим тоже дело не станет. И если за всё это великолепие придётся выложить немного монет, кто станет скупиться?
   Дубрава принялся договариваться с хозяином о ночлеге и кормёжке, а дружинники, оставив оружие и пожитки под охраной весьма недовольного выпавшей ролью сторожа Янека, отправились поглазеть на ярмарку. Всё правильно - когда ещё такой случай подвернётся?
   Я тоже решил прогуляться, но вскоре незаметно отстал от заозёрцев и, на всякий случай придерживая рукой кошель, внимательно осмотрел разбитые прямо на центральной площади села шатры. Честно говоря, меня больше интересовали не они, а снующие у лотков зевак. Нет, всё как обычно - кто за покупками приехал, кто просто себя показать, на других посмотреть.
   Спину словно уколол чей-то взгляд и я резко развернулся на месте. Показалось, что ли? Должно быть. Внимания на меня никто не обращал и я немного успокоился. Вот ведь - как нервы расшалились! Надо бы чего для успокоения выпить.
   Выскочивший из лавки лекаря Арчи, не заметив меня, исчез за соседним шатром. Что-то вид у него больно хмурый. Зубы разболелись? Да ну и тень с ним.
   Ярмарочные суета и веселье легко прогнали подступившую было хандру. Прикрыв глаза, мне на мгновенье даже удалось ощутить беззаботный дух праздника. Не так ведь много лет минуло с тех пор, как и на нашу ярмарку собирался люд со всех окрестных деревень, а купцы - те и вовсе приезжали аж из северных марок Полесья и Худых герцогств.
   - Пирожки! Горячие пирожки! Только что из печи! С капустой, мясом, ливером!
   - Квас! Лучший на западном побережье квас!
   - Подходи, шевелись! Почти задарма отдаю!
   - Точу ножи!
   - Пряжа, ситец, лён!
   - Держи! Держи его!
   - Посуда!
   - Точу ножи!
   - Пряжа, ситец, лён!
   - Серебряную корону?! Окстись!
   - Чудо чудное, диво дивное! Денег не жалей, подходи, не робей!
   - Пиво, пиво!
   - Раки, варёные раки! С укропчиком, пальчики оближите!
   - Попытай счастья! Плати медяк, выиграй серебряк!
   - Ах ты, подлец!
   - Рыба, свежая рыба! Форель, щука, лещ! Только выловленные, специально к вашему столу!
   - Яблоки! Яблоки спелые! Яблоки мочёные! С бочки уступлю медную корону!
   Крики и гомон толпы прогнали хрупкое очарование праздника, но настроение от этого не испортилось - прошлого не вернуть, зато можно изменить будущее. По крайней мере - попытаться.
   Я немного постоял у дававших представление кукольников, потом поглазел на пару перекидывавшихся горящими факелами жонглёров и отшил привязавшегося хироманта. Попрошайки, те и сами, глядя на мой потёртый камзол, держались поодаль и надоедать не решались.
   Не забывая оборачиваться и посматривать по сторонам, я добрался до лотка со сладостями и оглядел выложенные на него лакомства. Засахаренные орехи, леденцы, печенье, сдоба и медовые пряники меня интересовали мало, но требовалось убедиться, что никто не встал на мою тень. Разумеется, умелого соглядатая так не выявить, но знакомых рож поблизости точно не видать.
   Купив на медяк пару печёных яблок, я отправился дальше, стараясь не обкапаться сладким соком. И хоть сторонний наблюдатель решил бы, что мне просто интересно поглазеть по сторонам, теперь моё внимание приковал к себе серый шатёр, весь изрисованный чёрными символами и надписями на никому неведомых языках. Кое-что из написанного удалось разобрать, но по большому счёту тайного смысла в надписях было не больше, чем в отпечатках куриных лап на птичьем дворе.
   Оно и правильно - зачем выставлять на всеобщее обозрение тайны ремесла? Главное произвести впечатление на простаков. Вот только судя по чёрным потёкам и старым полустёртым линиям, рисовали на шатре скорее всего обычным углём. А стало быть, дела у ярмарочного тайнознатца идут не лучшим образом. Мне, честно говоря, это только на руку - не думаю, что в таком положении он заломит слишком уж высокую плату.
   - Заходи, и Риккардо Закатный откроет перед тобой тайны прошлого и секреты будущего! - поприветствовал меня закутанный в серую хламиду тайнознатец и провёл рукой поверх стоявшего на раскладном столике хрустального шара. Внутри камня замелькали серебристые искорки.
   - Нужны они мне, - буркнул себе под нос я и уселся на выставленный перед столиком складной стульчик.
   А здесь ничего так - вполне логову колдуна обстановка соответствует. По стенам развешены зловещего вида амулеты, из-под потолка свисает чучело филина, а в пустых глазницах стоявшего на столике пожелтевшего черепа мигали жёлтые огоньки. Под потолком что-то зашуршало, тени по углам шатра сгустились и закружились, заглушая доносящиеся с улицы крики.
   - Чего желаете? - замогильным голосом поинтересовался Риккардо, стараясь соответствовать мрачно-торжественной обстановке, и прикоснулся к медальону со сверкавшим хрусталём зрачка серебряным глазом - эмблемой Дома Судьбы1. Безделушка была выполнена настолько бездарно, что не спутать её с настоящей, хватит ума и у самого распоследнего церковного стражника. На это, думаю, и расчёт. - Отринуть покров со зловещих тайн древних мистиков? Или вас интересуют более приземлённые материи? Сглаз и порчу может обнаружить любая гадалка, но только от хрустального шара не скроется ни одно даже самое тёмное проклятие.
   - Мистика - это не совсем то, что мне нужно, - усмехнулся я. - Меня скорее интересует практическая сторона вашего дара...
   - Порчу не навожу, - отрезал хозяин шатра, моментально оценив мою внешность. - Ведьминой паутиной и чёртовым корнем не торгую.
   - Послушайте, уважаемый, мне надо найти одного человека, - начал я и, успокаивая ещё более встревожившегося тайнознатца, наверняка принявшего меня за шпика, добавил. - Вот для этого и понадобится ваше умение.
   - Поисковые заклинания относятся к разряду самых сложных, - осторожно начал набивать себе цену Риккардо.
   - Уверен, для столь знающего человека, как Риккардо Закатный, это просто ерунда, - не дал договорить ему я. - К тому же у меня есть волос.
   - Волос?.. - задумался тайнознатец. - Это упрощает дело. А уж если вы располагаете золотым шлемом....
   - Вы, вероятно, хотели сказать - медной короной... - очень мягко поправил ярмарочного шарлатана я.
   - Я сказал то, что хотел сказать. - Риккардо вновь взмахнул рукой, и в шатре сразу же посветлело. - Это будет стоить золотой шлем и ни медяком меньше.
   - Это не серьёзно. Я могу предложить шлем, но серебром.
   - Да даже серебряной короны и той на уплату церковной пошлины не хватит!
   - Думаю, стоит поискать другого специалиста в этой области, - начал приподниматься со стула я.
   - Долго искать придётся.
   - Я не тороплюсь.
   - Два щита золотом, - дал слабину колдун.
   - Один, - тяжело вздохнув, я выложил на столик свой единственный золотой. Расставаться с монеткой, только утром полученной от Дубравы, которому удалось выгодно продать меч и доспехи Браги, было невыносимо жалко, но в Геладжио за это же самое заклинание с меня сдерут на пару щитов больше. - Оплата только в случае успеха.
   - До свидания, - демонстративно скрестил на груди руки тайнознатец. - Или плати или проваливай.
   Я щелчком отправил монетку на другой край стола.
   - Волос давай, - оказавшийся совсем молодым парнем Риккардо скинул капюшон и решительно убрал на пол подставку с хрустальным шаром. Взамен достал потёртое фарфоровое блюдо, украшенное по краю переплетающимся золотым и лазурным орнаментом. На узоре серебрились едва различимые смутно-знакомые руны.
   Я подцепил завязанный на запястье длинный чёрный волос, аккуратно надорвал и протянул тайнознатцу. Осторожно приняв его, тот убрал закрывающий свечу череп и, вспыхнув, волос закружился в воздухе невесомым пеплом, который медленно опустился на блюдо. Риккардо достал из лежавшего на полу мешка маленькое зелёное яблоко, прочертил остриём ножа у него на боку несколько символов и катнул по блюду. Словно удерживаемое невидимой тетивой яблоко начало всё быстрее кружиться по краю посудины, серебряные руны налились ослепительным сиянием, а белый фарфор почернел. В центре блюда проявилось отдалённо напоминавшее силуэт человека размытое изображение, но тут руны померкли, а яблоко слетело с тарелки и скатилось со стола на пол.
   - И что? - поторопил я пытавшегося отдышаться колдуна.
   - Тот, кого ты ищешь, мёртв. - Риккардо поднял яблоко с пола, надкусил и, скривившись, выкинул в тёмный угол.
   Мёртв? И это всё? Вот уж не думаю, что за такой ответ стоило платить золотом.
   - Да ну? - подался я вперёд.
   - Мёртв или защищён мощными чарами, - пошёл на попятную тайнознатец, покосившись на мои сжавшиеся кулаки.
   - И даже примерно нельзя определить где... он находится?
   - Нет. - На этот раз отрицательный ответ прозвучал куда более твёрдо.
   Сплюнув на пол, я поднялся, вышел из шатра и успокоился, лишь выпив подряд две кружки пива. Отпустило. И чего расстроился? Золото жалко? Тень с ним, легко пришло, легко ушло. Да и глупо было надеяться решить все свои проблемы одним махом. Ладно, пора возвращаться на постоялый двор, а то без меня всё съедят.
  
   Обеденное время давно прошло, до ужина тоже оставалось не так уж и мало, но в общей зале постоялого двора царило оживление. По-праздничному разряженные девушки лавировали между столами и разносили постояльцам снедь и выпивку. Распродавшие товар купцы и съехавшиеся с окрестных поселений за покупками на ярмарку почтенные отцы семейств не скупились и звенели медью и серебром. Да и местные гуляки старались им ни в чём не уступать.
   Разместившийся у камина менестрель отстраненно перебирал струны гитары, и по залу неторопливо текла медленная мелодия. Внимания на неё никто не обращал, время для музыки и танцев начнётся ближе к закрытию ярмарки.
   Вытерев со лба пот, я подивился стоявшей в обеденной зале жаре. А впрочем, ничего удивительного: тонкие занавески на распахнутых настежь окнах едва колебались под лёгкими дуновениями тёплого ветра.
   Нашу компанию разместили за длинным столом, втиснутым между дальней от входа стеной и ведущей на второй этаж лестницей. Скупиться Дубрава не стал и вольготно развалившимся на лавках дружинникам таскали блюда, выглядевшие и пахнувшие ничуть не менее аппетитно, чем заказы других гостей. Про пиво и вино, я вообще молчу. По количеству кувшинов, бутылок и жбанов наш стол заметно опережал остальные.
   А вот веселья особого там пока не было. Нет, дружинники уже изрядно захмелели, но пока тихонько переговаривались между собой и даже на симпатичных разносчиц смотрели без особого интереса. Да и песня, которую только что закончили напевать заозёрцы, очень уж походила на поминальную. Слов на их тягучем наречии разобрать не удалось, но звучавшая в голосе тоска говорила сама за себя.
   Осмотревшись, я уселся на лавку между Шутником и Арчи, пододвинул блюдо с варёными раками и вылил из кувшина себе в кружку остатки пива. Хлебнул отдававшего лёгкой горчинкой напитка и только тогда уже начал разделывать покрасневшего от варки речного рака.
   - Бери чего посущественней, - смачно откусил от выломанной куриной ножки Шутник. - Куру вон или пирог.
   Тушка целиком запечённой курицы была покрыта нежной корочкой, но особого аппетита у меня она не вызвала. Оглядев стол - запечённые в сыре булки соседствовали с мясной нарезкой, блюдом с прожаренной мелкой рыбёшкой и пышущим жаром пирогом, а горка копчёных колбасок возвышалась между ржаной булкой, чашкой с острым соусом и подносом с фаршированной щукой - я решил всё же ограничиться раками.
   И под эту немудрёную закуску кружка опустела как-то очень уж незаметно.
   - Пиво? - потянулся я к вытянутому кувшину, стоявшему на столе рядом с Габриелем.
   - Нужна мне эта ослиная моча. - Шутник резко наклонил кувшин и кружкой поймал хлынувшую из горлышка рубиновую струю. - Вино! Кровь земли...
   - Там пиво есть? - повернулся я к Арчи, игнорируя не самые лестные замечания Шутника о северянах.
   - Может, сидр? - осторожно накренив бочонок, наполнил себе кружку Янек.
   - Лучше пиво.
   - Держи, - передав мне запотевший жбан, Арчи подцепил двузубой вилкой запечённую форель и переложил к себе на деревянную доску. - Уху будешь?
   - Лучше выпью, - отказался я и заинтересовался стоящей перед здоровяком стеклянной бутылью с коричневато-золотистой жидкостью. - А это что?
   - Бренди, - ответил Арчи, но налить не предложил.
   Да я бы и отказался. Бренди хорош промозглым вечером, а не когда солнце жарит как сумасшедшее, пропотевшая рубаха липнет к спине, а воздух такой густой, что ещё чуть-чуть и его можно будет черпать ложкой, как сметану. И чего так припекает? Вроде осень скоро.
   - Ты смотри, смотри, - толкнул Змейку под локоть загорелый до черноты Ежи Петелька и тот облился сидром. - Да вон туда, вон пошла!
   - Какая цыпочка! - присвистнул парень и сделал попытку подняться со стола.
   - Сиди, - хлопнул его по плечу спустившийся со второго этажа Семён Лебеда и осторожно поправил повязку, которой было замотано рассечённое ухо. - Не про тебя девица, купцова дочка.
   Язва засмеялся и что-то зашептал на ухо уже прилично набравшемуся Власу.
   - И чего? - поправил повязанный на лысину тёмно-синий платок Висельник и потёр шрам на шее, из-за которого должно быть и получил своё прозвище. Думаю, на самом деле след остался вовсе не от петли палача, но Ежи на эту тему предпочитал не распространяться.
   - А того, что никаких драк. Анджей вернётся, голову оторвёт.
   - Да какие драки? - сразу успокоился Висельник. - А где Дубрава, кстати?
   - Насчёт серебра пошёл договариваться. - Семён потеснил уже снявшего с обожжённого запястья бинты Власа Чарку и уселся на скамью.
   - Это хорошо, - обрадовался Влас и вынул из руки Шутника запотевший кувшин. - Эр-Торское? Дай-ка пригублю.
   - А мамашка-то купцу рога наставила, - прищурился Петелька. - В девке эльфийская кровь сразу видна.
   - Ты на мамку не греши, ослиной крови в этой крале и четвертушки не наберётся, - забрал кувшин обратно Шутник и вновь наполнил свою кружку.
   Я чуть пивом не подавился. Когда успел рассмотреть? Он же к ней спиной сидел.
   - Ты почём знаешь? - не согласился Висельник.
   - Браслетик на запястье видел? - Габриель выломал у курицы вторую лапу. - Печать сургучная на нём синяя, не красная.
   Ежи вскочил, присмотрелся и медленно сел обратно на лавку:
   - Глазастый...
   - Я вот чего понять не могу: орки заезжие, да гномы податями отделываются, а эльфам ещё зачем-то церковные печати шлёпают. - Янек покачал головой и наколол на нож ломоть мясной нарезки. - И вообще в Империю остроухих не шибко-то и пускают. Боятся, что слишком на людей похожи?
   - А ты сам подумай. - Шутник выхлебал остатки вина прямо из горлышка и закатил кувшин под стол. - Ублюдков от орков или гномов мне ещё видеть не доводилось, а вот эльфийских полукровок...
   - Ерунда. - Висельник швырнул в Шутника рыбью кость, но тот увернулся. - Просто на гномиху или орку даже у тебя не встанет.
   - Что верно в одну сторону, не всегда верно в другую, - как-то слишком туманно выразился Чарка.
   - Чего? - не понял Ежи Петелька и, немного подумав, предположил. - А вообще, церковникам про превосходство человека легко рассуждать, а вот пройдёт мимо такая красотка...
   - Хватит языком трепать. На дыбу захотелось?- легонько хлопнул по столу Арчи. - И с чего вы взяли, что эльфов в Империю не пускают? Нет никаких запретов, милости просим! А лесным оркам, между прочим, только на ярмарку в Ла-Грос дорога открыта. Про степных и сами всё знаете.
   - Мне дед рассказывал, - я глотнул пива и продолжил, - эльфы только в своих лесах вечную молодость сохраняют. А среди людей, так же как и мы стареем. Будто бы им деревья силу дают.
   - А наши леса, как же? - удивился Янек.
   - Да разве ж это леса? - хмыкнул я и налил ещё пива. - У нас в княжествах и то нетронутые чащобы только на севере остались.
   Незаметно на улице стемнело, и в зале зажгли светильники. Менестрель быстренько перекусил и заиграл что-то более весёлое. За многими столами гуляки в такт мелодии затопали ногами по полу, и музыкант запел песню о вдове винодела и мельнике. Шутник тяжело вздохнул и завистливо покосился на компанию обозников, пустивших по кругу набитую дымным зельем трубку. Дюжие парни с уходом хозяина расслабились и теперь соревновались в выдувании колец дыма. Ишь как Шутника скрутило-то. Это зелье привозили с самого юга Норлинга, продавали только в аптеках, и нечего было надеяться найти его в селе, пусть даже и большом. Интересно, Шутник-то где к нему пристрастился?
   Служанки принесли новые жбаны с пивом и бочонок с яблочным сидром, унесли пустые блюда и протёрли забрызганный пивом и соусом стол. Непривычно мрачный Арчи почти допил бутылку бренди и теперь задумчиво вертел в пальцах оловянную кружку.
   Что-то Дубрава припозднился. Не может в цене с купцами сойтись?
   Долго уже молчавший Габриель неожиданно отставил кружку с вином и, покачиваясь, поднялся со скамьи. Прежде чем кто-либо успел его остановить, он оказался рядом с менестрелем и выхватил гитару. Народ в зале зашумел, музыкант вскочил, но Шутник ладонью отодвинул его в сторону и уверенно заиграл. Немного успокоившийся менестрель присел обратно на табуретку, но глаз с гитары не спускал, а Габриель, несколько раз сбившись, заиграл незнакомую мелодию и подгулявшие посетители притихли.
   - "Выпей и снова налей, коли в кувшине вино", - хрипловатый голос Шутника неожиданно легко перекрыл царивший в зале шум. - "Коли тебе всё равно, сколько осталось монет"...
   Обозники радостно загомонили и с шумом сдвинули кружки с пивом. Песня им явно пришлась по душе. Для дружины певческие способности Шутника тоже оказались неожиданными. Да, за это стоит выпить.
   - "Если рядом друзья, а в камине огонь - выпей и снова налей.
   И не думай о том, что на юге опять молнии бьют в обелиск,
   Тот, под которым лежит последний Норлингский принц", - увлёкшийся пением Габриель не обратил внимания на моментально стихшие разговоры. А зря - не стоит некоторые имена на людях поминать. Не в Империи.
   - "Выпей и позабудь про тех, кто спастись не сумел,
   Про тех, для кого обелиск дверь в последний предел"...
   Опомнившийся менестрель вырвал у Шутника гитару и тут же покатился кубарем, получив кулаком в скулу. На защиту певца бросился парень из компании обозников, и неожиданно резко заскочивший на лестницу толстяк пинком в грудь отшвырнул его назад. Приятели растянувшегося на полу бедолаги вскочили на ноги и бросились к нашему столу, но самый шустрый из них тут же упал на колени, заполучив в лоб разлетевшийся вдребезги кувшин. А потом обозникам стало уже не до нас: Ежи Петелька и Влас Чарка, не долго думая, приподняли и метнули в них тяжеленную скамью.
   Не разобравшийся в чём дело вышибала сдуру сунулся к обозлённым обозникам, но его схватили сразу несколько человек и вышвырнули в окно, попутно перевернув соседний стол. Едва успевшие выскочить из-под массивной деревянной столешницы крестьяне кинулись на обидчиков с кулаками, и только вовремя заскочивший в зал дородный старшина охранников не дал разгореться потасовке.
   Мы сами тоже в драку не полезли - с улицы в корчму вбежал взбешённый Дубрава. Лебеда сразу же поспешил утащить упиравшегося Шутника в комнату на втором этаже, все остальные вновь уселись за стол.
   - Угомонитесь! - рявкнул на разгорячённых парней старший обозник и, подойдя к нашему углу, моментально определил в Анджее главного. - Пойдём, потолкуем.
   - Пошли. - Показавший дружинникам кулак Дубрава был мрачнее тучи.
   Хорошо, хоть никого лавкой не зашибло, может, полюбовно договориться получится. Дубрава и старшина обозников отошли к кухне, где к ним немедленно присоединился визгливо перечислявший причинённый заведению ущерб хозяин постоялого двора.
   - В общем, так, - вернулся вскоре к столу Анджей, вздохнул и медленно смерил нас тяжёлым взглядом. - Будет поединок. Кто проиграет, с того деньги менестрелю и хозяину. Арчи - ты судья. Пошли, правила оговорим.
   - Не понял, что за поединок? - повернулся я к Змейке.
   - Кто жребий вытянет, тот и будет драться. Традиция такая кабацкая, - флегматично ответил тот и хрустнул суставами пальцев. - Упадёшь, али за круг вылетишь - проиграл.
   - Какой круг? - не понял я.
   - Вон, чертят уже, - ткнул меня в бок почесавший шрам на шее Ежи Петелька.
   И в правду, Арчи и не уступающий ему сложением обозник что-то тщательно вымеряли свёрнутой в несколько раз верёвкой и обугленной деревяшкой прямо в центре зала чертили по доскам пола круг. А ведь и мне от жребия не отвертеться. Всё-таки за одним столом с дружинниками сидел, пиво с ними пил. Не поймут. А с моей удачей вытащить короткую соломинку - как на собственную тень помочиться.
   Испуганный дракой люд потихоньку возвращался в зал и, думаю, хозяин в накладе за сегодняшний вечер не останется. А уж если ещё и ставки принимать будет...
   - Кулачный бой? - решил всё же уточнить я.
   - Само собой, - кивнул Ежи Петелька.
   - А почему Арчи в судьи определили? - нахмурился я. - Да и у тех судья тоже самый здоровый.
   - Если что не так пойдёт - тогда судьи схватятся, - с беспечной улыбкой Висельник первым протиснулся к вернувшемуся в сопровождении представителя обозников Арчи и потянул у него из кулака соломинку. Длинная.
   Я тоже отсиживаться не стал и пошёл вслед за ним. Тянувшие жребий до меня Янек Змейка и Семен Лебеда, улыбаясь - первый облегчённо, второй кисло, - отошли в сторону. Что ж моя очередь. Когда выбранная мной соломинка легко выскользнула из крепко сжатого кулака Арчи, я ни сколько не удивился. Везёт мне в последнее время, смотрю, как утопленнику. Короткая.
   Арчи скомкано улыбнулся и быстренько протараторил правила. Оба правила. Те самые, насчёт которых меня уже просветил Янек - всё остальное оставалось на усмотрение бойцов. Убедившись, что ничего больше объяснять не требуется, Арчи направился наблюдать за начавшими тянуть жребий обозниками.
   Как обычно перед дракой накатило лёгкое волнение. Дыхание участилось, ноги подрагивали. Ничего, сейчас пройдёт. Вот только пьяный я, тень этих обозников забери. Слишком пьяный. Знал бы, что так выйдет, хоть бы пивом не увлекался...
   Пропустив большую часть советов обступивших меня дружинников мимо ушей, я снял камзол, кинул его на лавку и вошёл в круг, где уже топтался выставленный обозниками боец - судя по заплетённым в две косицы чёрным волосам и смуглой коже, уроженец Медвежьего склона. Горец был чуть пониже меня, но гораздо более плотного сложения. Не могу сказать, что толстый, нет - скорее жилистый. На лбу у него поблёскивали капельки пота, но это скорее не от волнения, а от духоты. Костяшки сбиты, нос немного приплюснут. Послали же тени кулачного бойца! Сам я всё больше на ножах горазд...
   - Рем! Рем! - начали скандировать обозники.
   - Давай, Кейн, вмажь ему! - перекрывая их голоса, весело заорал Янек, и к нему тут же присоединились другие дружинники. - Не подведи! Бей!
   Подводить я никого не собирался, но от первого же нацеленного мне в челюсть удара увернулся с большим трудом - парнишка не стал тянуть время и сразу же перешёл в наступление. Лишь на мгновенье опережая соперника, я уклонялся и пытался не заступить за прочерченный по полу круг. В зале раздались смешки.
   Отбив летевший прямо в висок кулак, мне удалось пнуть Рема в колено. В предплечье словно ударила свинцовая чушка, рука моментально занемела. Даже не заметив моего пинка парень прыгнул вперёд и ребром кисти рубанул воздух, едва не угодив мне по горлу. Я ушёл вбок и моментально получил левой в скулу. В глазах засверкали звёзды.
   Твою тень! Ну ты у меня сейчас дождёшься!
   Сплюнув кровь, я решил схитрить, но нацеленную в глаза руку с растопыренными пальцами Рем легко отвёл в сторону и открытой ладонью толкнул меня в грудь.
   Несильный вроде бы удар выбил из лёгких воздух и заставил вспомнить об осторожности. Слишком уж этот пацан быстр. Слишком. И потеет через чур сильно. Неужели каким зельем перед схваткой накачался? Затягивать драку не хотелось, но иного выхода не оставалось и пришлось уйти в глухую оборону, в надежде подловить противника на какой-нибудь ошибке.
   Вот тут и началась настоящая игра в кошки-мышки. Рем пытался меня достать, я уклонялся и искал малейшие возможности для контратаки. Но чем дольше продолжалась схватка, тем тревожней становилось у меня на душе. Желай Рем выиграть чисто, он бы просто вытолкнул меня за круг. Но почему-то ни одной имевшейся возможностью не воспользовался, зато всячески пытался попасть в горло, висок, глаза и переносицу.
   Уж не намеревается ли он меня серьёзно покалечить или вовсе отправить во тьму? Очень на то похоже - до сих пор серьёзных увечий удавалось избегать только за счёт ускорившейся от испуга реакции. Пока движения Рема запаздывали на какие-то доли мгновений, но вот только долго так продолжаться не могло. Рано или поздно я ошибусь, и тогда мне придётся худо. Хорошо, если жив останусь.
   Как же быть? Остановить бой, просто выскочив за прочерченный по полу круг? Только лишь из-за беспочвенных подозрений? Боюсь, тогда у меня появятся другие, куда более серьёзные проблемы. Нет, мы ещё побарахтаемся.
   Стараясь, чтобы со стороны никто ничего не заметил, я попытался воспользоваться несколькими безусловно запрещёнными приёмами. Рем легко раскусил мои ловушки, и в глазах у него заплясали огоньки злого веселья. Вскоре бой полностью вошёл в навязанную им канву, и стало понятно, что вот-вот он меня достанет. Подловит и достанет. И будет выглядеть это последствием нанесённого в пылу драки неосторожного удара. Проломленный висок, раздавленные хрящи горла, выдавленный глаз...
   И что делать? Рисковать и рвать жилы незнамо ради чего? Или выйти из боя с наименьшими потерями?
   Времени на раздумья не оставалось и, качнувшись вбок, я неожиданно прыгнул вперёд в безнадёжной попытке дотянуться до Рема. Обозник среагировать не успел, и его кулак врезался мне точно в солнечное сплетение. Даже не попытавшись устоять на ногах, я отлетел назад и, покатившись по полу, вылетел за пределы круга. Перед глазами мелькнуло донельзя удивлённо лицо Арчи, а потом моя голова врезалась во что-то твёрдое... Звёзды и темнота...
   Очнулся я уже в комнате с приложенной к затылку мокрой тряпкой. Помимо терзавшей голову тупой боли ныли руки и рассечённая бровь. Принюхавшись, прикоснулся к лицу и поднёс пальцы к носу. Надо же, мазью какой-то намазали. Позаботились...
   Неяркий огонёк ночника заливал помещение тусклым желтоватым светом. На соседней кровати храпел Шутник. Кроме него больше в комнате никого не было. Внизу пируют? Не колеблясь, я перевернулся на другой бок, натянул свалившееся на пол одеяло и постарался уснуть.
   Вниз спускаться не буду. Завтра все новости узнаю. И с Ремом тоже завтра потолкую. А сейчас горячку пороть незачем. Да и голова раскалывается. И пусть только кто-нибудь вякнет, что я не пытался победить.
   Ещё как пытался. Вот если б на ножах...
  
  
  
  1 Дом судьбы - школа тайнознатцев, специализировавшаяся на ясновидении и предсказаниях. За несколько дней до начала морской блокады Аргена большая часть тайнознатцев этой школы отплыла в Западный Норлинг.
  
  
   Геладжио. День первый
  
   Выстроившаяся к западным воротам Геладжио вереница телег двигалась медленно. Нет, даже не так - она двигалась чертовски медленно. Мы уже битый час глотали, вылетавшую из-под колёс обгонявших нас обозов Торговой гильдии и копыт дворянских коней дорожную пыль, а замощённый булыжниками пятачок перед городскими стенами так и продолжал маячить в отдалении.
   И чего они там волынку тянут? Понятно, что стражники на воротах в надежде прицепиться к чему-нибудь и выжать из путника мзду перетряхивают багаж сверху донизу. Но всё же - что-то слишком уж долго мы здесь торчим.
   Я украдкой потёр припухшую шишку на лбу, вздохнул и огляделся. Стоять нам здесь ещё час - и это в лучшем случае. А в худшем... Ну, вообще, к полудню даже при самом паскудном раскладе в порту должны быть. Если на воротах ещё ни к чему не прискребутся.
   С моря подул холодный ветер, и я поёжился. Тоска зелёная. И настроение дрянь. Самое досадное, с этим резким обозником - Ремом по душам потолковать так и не получилось. Точнее, конечно, не по душам потолковать, а душу из этого выродка вытрясти. Вот уж не повезло, так не повезло: с постоялого двора их обоз уехал с самого ранья. Я всё надеялся, что по дороге дружина их нагонит, да не срослось. Хотя, они в точно порт направлялись - хозяин постоялого двора скрытничать не стал. Что ж, видно не судьба.
   Ладно ещё дружинники мне в упрёк проигрыш в поединке не ставят. Всё же люди бывалые и мастерство Рема по достоинству оценили. Ну а ворчание Язвы не в счёт, этот недоносок всегда чем-то недоволен.
   Городские стены приближались медленно. Как я уже говорил - чертовски медленно. Но всё же приближались. Уже стали различимы чёрные щели бойниц, длинные тени падали от выступающих фортов, а лучи восходящего солнца явственно высвечивали отличающиеся по цвету пятна свежей кладки недавно обновлённых стен.
   На стенах, несмотря на уже взошедшее солнце, поблёскивали шлемы и наконечники копий городской стражи. Всё верно - больно у прибрежных городов соседи беспокойные. Того и гляди или пираты, или островитяне нагрянут. Вон и хибары выросшего вокруг дороги на Геладжио посёлка нигде к городской стене ближе, чем на три полёта стрелы не приближаются, а на перепаханном и обильно политом солёной морской водой пустыре, начинавшемся сразу за рвом, не ростут даже сорняки. Да, это уже спокойные земли Приозёрья! Но с другой стороны и до лихого Заозёрье им далеко.
   Зябко ёжившийся под порывами промозглого ветра Шутник натянул на уши неведомо где раздобытую войлочную шапчонку и повернулся ко мне:
   - Мерзкая погодка.
   - И не говори. - Я запнулся о торчащий из дороги камень и зашипел от боли. Мне-то к холоду и сырости не привыкать, а южанам совсем паскудно должно быть. - И не говори.
   - А сапог-то твой того, каши просит, - не особо весело усмехнулся Габриель, перехватив мой взгляд на полу-оторванную подошву.
   - Если б каши, - вздохнул я. Надо сегодня же обувью заняться, а то скоро босиком ходить придётся. - Слушай, Шутник, вот говорят - Геладжио самый крупный порт на западном побережье, а посмотри кругом - халупы почище, чем у нас в Альме на южной окраине.
   - Это Горелый ещё. - Увидев ясно проявившееся на моём лице непонимание, Шутник прокашлялся и соизволил объяснить. - Этот посёлок при каждой осаде дотла сжигают. Сами горожане и сжигают.
   - Зачем? - не понял я.
   - А ты подумай! До ближайшего леса, хорошо, если не день пути, не корабли же на осадные лестницы и щиты разбирать?
   - И что, каждый раз отстраиваются? - Я отмахнулся от бежавшего по обочине водоноса - чумазого пацана лет тринадцати, и огляделся по сторонам.
   - А куда деваться? Отстраиваются. Не одни, так другие. Свято место пусто не бывает. - Габриель вытер нос, на конце которого уже довольно давно покачивалась капля и, высморкавшись в пальцы, стряхнул сопли на дорогу. - Как бы до дождя в город попасть.
   - Какой дождь? - Я посмотрел на небо. Не сказать, что там ни облачка, но насчёт дождя Шутник явно загул.
   - Поверь моему опыту, Кейн, - подмигнул мне Габриель. - У меня на такие дела нюх. Я как-то раз к оркам в плен попал, так вот их шаман мне и говорит: "Хочешь жить...
   Вполслуха слушая очередную байку Шутника, я медленно переставлял ноги в едином ритме вяло бредущей к воротам колонны. Сам не заметил, как получилось, но после дебоша на постоялом дворе мы с Габриелем... не то, чтобы сдружились, так - сошлись. А куда деваться? Всё же не так тошно, когда поговорить есть с кем. Заозёрцы, те больше друг друга держатся.
   Настроение, надо сказать, у всех было несколько пришибленное. А как иначе? Денег из общака оставить в трактире пришлось изрядно. Теперь одна надежда - выгодно трофей из Храма Серебряной Луны пристроить. А это оказалось вовсе не просто, по крайней мере, купцы на ярмарке с серебряным шаром, от которого так и несёт непонятной волшбой, связываться побоялись. Надеюсь, в Геладжио нам улыбнётся удача, и местные скупщики окажутся менее пугливыми. Очень на это надеюсь, тень их забери! Дальше мне с Дружиной будет не по пути, а отправляться в дорогу без медного щита за душой не очень весело.
   Задумавшись, я, конечно же, пропустил байку Шутника мимо ушей, но тот уже начал новую, к которой стали прислушиваться не только шедшие неподалёку Семен Лебеда, Влас Чарка и Арчи, но и вовсе случайные попутчики. Плюнув на дурные предчувствия, я выкинул из головы мрачные мысли и начал похохатывать вместе со всеми. Нет, всё же Шутник прирождённый рассказчик. Ему б вместо того, чтобы кистенем махать, с циркачами гастролировать и байки травить - озолотился бы.
   И погоду он действительно, будь здоров, чует: когда мы, наконец, добрались до ворот, начал накрапывать мелкий противный дождичек.
   - А ну куда прёте! Заворачивайте! Заворачивайте! Кому сказано? - размахивая руками, заорал на нас старший стражник - пожилой ветеран лет сорока с располосованной ножевыми шрамами щекой. - Куда с оружием прёте?!
   - А в чём дело, любезный? - вальяжно поинтересовался Дубрава, доставая из украшенного серебряным шитьём футляра для бумаг мелко исписанные листы с синими церковными печатями и красными "орлами" совета дружин. - Все бумаги оформлены.
   - Не положено! - даже не взглянув на патенты, упёрся ветеран. - В сторону! В сторону отходите!
   Молодые стражники за его спиной в ожидании скандала поудобней перехватили короткие копья, из окна сторожевой будки выглянул писец.
   - С какой стати? - не сдвинулся с места Дубарва и расправил и без того не узкие плечи. Позади нас недовольно заворчали, но стоило Язве обернуться, как бормотанье моментально стихло. - Вот эти церковные патенты...
   - Господин... - словно почувствовав, что отступать мы не собираемся, из сторожевой будки выскочил худющий писец с перепачканными чернилами пальцами.
   - Анджей Арк1-Дубрава, эсквайр, - шагнул к нему на встречу наш предводитель. - Почему нас не пропускают?
   - Господин Арк-Дубрава, магистрат Геладжио временно приостановил действие церковных патентов на ношение оружия в пределах городских стен. - Субтильный писец, наряженный в какую-то серую невыразительную хламиду, ничуть не стушевался, когда к нему вплотную придвинулся куда как более физически развитый Дубрава. - Но, разумеется, вам и двум вашим оруженосцам никто не воспрепятствует оставить оружие при себе.
   - Отменили? Какого ляда? - нахмурился вставший рядом с Дубравой Арчи. - А церковные эдикты ваш магистрат отменять ещё не начал?
   Старший охранник смерил здоровяка возмущённым взглядом, но сдержался - одно дело простым бродягам нахамить, другое дело челяди благородного господина, пусть даже и всего лишь эсквайра.
   - У вольных городов есть такое право, - напомнил нам писец.
   - И во сколько нам обойдётся ваше разрешение на ношение оружия? - поинтересовался, выделив слово "ваше" Арчи, который пришёл к выводу, что речь идёт о всего-навсего новом поборе.
   - Что вы, что вы, никаких исключений, - замотал головой писец. - Мы таких патентов не выдаём.
   - Моряки народ горячий, чуть что - сразу за сабли хватались, ну и приезжие им подстать, - поддакнул ветеран, проигнорировав весело фыркнувшего Висельника. - Горожане жаловались...
   - Вы хотите сказать, мы вообще не сможем попасть в Геладжио? - обмозговав полученную информацию, пришёл к выводу, что лезть напролом не стоит, Анджей.
   - Оружие с клинками более двух ладоней длиной подлежит сдаче в хранилища, - объяснил писец. - Сбор за охрану - медный шлем с каждого клинка за седмицу хранения.
   - Обдираловка! - возмутился Язва. - Ты, чернильная душа...
   - Помолчи, - шикнул на него Дубрава и развязал кошель. - Медяки готовьте. Лебеда, Чарка, оружие оставляйте.
   - А нам бы поклажу ещё досмотреть, - заикнулся было старший стражник, но поймал красноречивый взгляд Дубравы, сразу стушевался и даже подался назад. Стражник-то он стражник, но с благороодным связываться себе дороже. Тем более, что никаким барышом здесь и не пахнет: только слепой не увидит, что наша дружина за последнее время, мягко говоря, поиздержалась.
   Твою тень! Медяки готовьте! А они есть, эти медяки? Мне ж за два меча платить придётся. Ладно, пару шлемов я наскребу, но если продажей с серебряного шара заминка выйдет - останусь на мели.
   - Сколько мы в городе пробудем? - спросил у Дубравы Арчи, явно задетый тем, что оставить оружие приказали не ему. И чего гоношится? Ясно ведь - сабли в городе более эффективны, чем длиннющий фламберг. Да и молот его никто сдать не потребует.
   - Платите за седмицу. - Дубрава ухватил писца за рукав хламиды и потянул в сторону. - А скажите, любезный, таверну "Морской змей" ещё не спалили?
  
   С таверной "Морской змей" за прошедшее с последнего визита в Геладжио Дубравы время ничего непоправимого не произошло. И не могу сказать, что меня это сильно обрадовало: предоставленные нам комнатки в мансарде были тесными, тёмными и весьма обветшалыми. После прошедшего дождичка с потолка капала вода, а воздух был сырым и, мягко говоря, прохладным. Думаю, город немного бы потерял, реши кто спалить это злачное место - уж больно бандитские рожи были у завсегдатаев. Так и вертится на языке слово "пираты". Только бороздят эти пираты не волны Олькского моря, а подворотни и тёмные улочки Геладжио.
   Неужели нельзя было найти более приличное заведение? Или общак дружины находится в столь плачевном состоянии, что такие расходы уже не потянет?
   - Клоповник, - пробурчал я, возвращая толстую иглу и катушку просмоленных ниток Шутнику, который развалился на соседней кровати. Сапог с горем пополам удалось привести в порядок, но долго подошва не продержится.
   - Видали и хуже. - Габриель стянул длинную косицу кожаным зажимом и посмотрел на потолок. - Ты даже не представляешь насколько хуже.
   - Да я разве спорю? - вздохнул я, подставил ладонь под мерно капавшие с потолка капли воды и с тоской огляделся по сторонам.
   И хуже, конечно, бывало, куда без этого. Спать в чистом поле тоже не сахар, но там хоть клопов нет. А "Морской змей" самый натуральный клоповник.
   Дощатые стены не оштукатурены и даже толком не зашпаклёваны - ветер по комнате так и гуляет. На грязном полу подозрительного вида пятна, меж рассохшихся досок ставен щели в палец толщиной. Одна радость - бельё свежее постелили, да подушки сухой соломой набиты.
   А Шутнику хоть бы хны, вообще всё как с гуся вода. А чего ему расстраиваться? Да же цеп сдавать в хранилище не пришлось - отбрехался. Только за кинжал раскошелился. А я три медных щита выложил, почти последних, между прочим. Теперь о новых сапогах можно и не мечтать.
   - Как думаешь, сдаст сегодня серебро Дубрава? - задумался я.
   - Сегодня? Сомнительно это. Но тут уж как Ильга-торговец решит.
   - Ты бы это, поаккуратней с еретическими святыми, - невольно поёжился я. - Не поминай, как говорится, всуе.
   - Да ладно, ты ж на меня не донесёшь, - хохотнул Шутник.
   - Вот именно - не донесу. Поэтому и осторожней - как-то нет желания потом рядом с тобой на соседней дыбе болтаться.
   - Прям уж на дыбе!
   - А на церковном подвале жизнь тоже не сахар. - Я развалился на заскрипевшей кровати. - Так думаешь, сегодня шар продать не получится?
   - Не-а. - Габриель натянул сапоги и подошёл к окну. - Нам бы за седмицу покупателя найти. И то это вилами по воде писано.
   - А за каким лядом мы тогда в Геладжио припёрлись? - неприятно удивился столь безрадостной перспективе я. Нет, мне-то сюда в любом случае тащиться пришлось бы, но другим-то мало радости здесь целую седмицу куковать.
   - Ну сам посуди, - Шутник отвернулся от окна и присел на перекошенный подоконник, - что на серебре следы тёмной волшбы остались, слышал? И хоть плавь его, хоть распиливай - без толку. Не избавиться от них, хоть ты тресни. А попробуй продай - любой законопослушный торговец на нас первым делом в Инквизицию донесёт. Что дальше будет, догадываешься?
   - Плакали наши денежки, - поправил подушку под головой я.
   - Ладно бы денежки, Кейн. Тут и без головы остаться можно. Это если на кол не посадят.
   - Добрый ты, Шутник.
   - Да уж, не злой. - Габриель соскочил с подоконника, заложил руки за спину и, скрипя половицами, прошелся по комнате. - Скупщики краденого тоже не вариант - тут и нужных людей знать надо, и хорошо, если треть цены дадут.
   - Выходит, приплыли?
   - Почему приплыли? У вас в Северных княжествах серебро в цене.
   - Так серебро и золото туда только Церковь вывозить может, - уселсяна кровати я. - Да и причём здесь Геладжио?
   - А Геладжио здесь при том, корабли отсюда в Альме заходят. И покажи мне капитана, который контрабандой не балуется. Остаётся только на нужных людей выйти. Конечно, они свою выгоду поимеют, но и мы в накладе не останемся.
   - Может быть, может быть, - задумался я. - А почему бы нам самим в княжества не отправиться? В тот же Тир-Ле-Конте? Я там несколько не самых щепетильных торговцев знаю - всяко выгодней серебряный шар пристроим.
   - Не, тогда в Заозёрье к началу похода на орков обернуться не успеем. Да и не стоит овчинка выделки, по большому счёту.
   - Дался Дубраве этот поход, - фыркнул я.
   - Кто там горланит? - присушиваясь к доносящимся из коридора голосам, наклонил голову набок Габриель. - Семен?
   - По голосу Арчи, - предположил я, протирая промасленной тряпицей метательные ножи. Мне б клинками по-серьёзному заняться, но времени нет: Дубрава общий сбор в четыре пополудни назначил, а ещё по городу пробежаться надо.
   - Арчи? Он же по делам в город умотал? С чего бы так скоро вернулся?
   - Да он это, я тебе говорю.
   - Он так он, - не стал спорить Шутник и, достав из дорожной сумы ещё с постоялого двора припрятанную бутыль с вином, вытащил пробку и отхлебнул из горла. - Будешь?
   - Не-е, - отказался я и поднялся с кровати.
   - Как знаешь, - не стал настаивать Габриель. - Ну что, по бабам? Я тут одно заведение по близости знаю - "Распутная русалка", там такие девахи...
   - Если только вечером. Мне сначала кое-кого навестить надо. - Я толкнул заскрипевшую дверь и вышел в коридор.
   - Смотри, я в "Русалке" буду! Если что, как в Селёдочный переулок пройти тебе кто угодно объяснит. - Шутник отложил кистень на рассохшийся стул и, развязав кошель, высыпал монеты на застеленную одеялом кровать.
   - Угу, - промычал я, уверенный, впрочем, что так скоро не освобожусь. И пусть мне всего одного человека найти надо, но город незнакомый, да и вряд ли тот дома сидит - меня дожидается.
   Я уже подошёл к лестнице, когда моё внимание привлёкли громкие голоса, доносившиеся из-за двери в самом конце коридора. До крика дело не дошло и слов разобрать не удалось, но разговор шёл на весьма и весьма повышенных тонах. Никак Арчи с кем-то ругается? Точно, он. Странно, вроде, в эту комнату Анджей Дубрава въехал.
  
   На улице было по прежнему мерзко: дождь к этому времени уже стих, но в воздухе висела противная морось. По узеньким улочкам текли стремительные ручьи, бурлящие потоки которых несли дохлых крыс, конский помёт, солому, щепки и совсем уж непонятный мусор. Вскоре всё это окажется в одном из каналов, чтобы немного позже навсегда исчезнуть в море.
   На улице было немноголюдно: жители города старались пережидать последствия непогоды дома, но в переулок к "Морскому змею" то и дело заворачивали насквозь промокшие подозрительные личности.
   Пропустив ватагу подвыпивших матросов, я вздохнул, поднял воротник и осторожно сошёл с крыльца. Впрочем, осторожность оказалась тщетной - дырявые сапоги сразу же хлебнули воды и размокшей дряни, толстый слой которой покрывал подгнившие доски мостовой.
   Стараясь держаться поближе к стенам домов, остроконечные крыши которых почти смыкались над улицами, я вышел из переулка и начал пробираться против течения стремительно мчавшегося мне навстречу потока. Насквозь промокшие ноги вскоре закоченели, а пальцы потеряли чувствительность, но к счастью вскоре уровень воды снизился, и бурлящим ручьям стало хватать ливневых стоков. Или это мостовая поднялась?
   Скорее всё же второе - всё это время я поднимался в горку. Вот и улочки уже пошире стали и домики поаккуратней, да и под ногами не осклизлые доски, а грубо обработанные булыжники. Всё правильно - это у порта, в самой низине городская беднота селится, да всякое отребье в злачных местах ошивается. Те, кому достаток позволяет, комнаты, а то и дома в более престижных районах подальше от порта присматривают.
   С соседней улицы вывернули три стражника в одинаковых синих камзолах с зелёными обшлагами. Широкие поля шляп от дождя обвисли, промокшая до последней нитки одежда липли к телу. Сразу видно, что не в кабаке во время дождя отсиживались, а улицы патрулировали. Странно. Неужели спрятаться не успели?
   Воспользовавшись подвернувшимся случаем - последнее время навстречу никто не попадался, - я поинтересовался у них, как пройти на улицу Кожевников. Плотного сложения усатый стражник лет сорока с явственно выпиравшим животиком внимательно меня оглядел и что-то неразборчиво пробурчал насчёт третьего поворота налево. Его спутники рта так и не открыли.
   Дорогу мне пришлось спрашивать ещё четыре раза. Запутанные улочки начали действовать на нервы и, не выдержав, я согласился на предложение остановленного мной курьера за медный шлем провести к нужному дому. По пути постоянно поправлявший съезжающую шапочку на лицо парнишка пересказал мне все городские сплетни, так что расстались мы вполне довольные друг другом. Он с честно заработанным медяком, я с кое-какой информацией для размышления.
   Остановившись неподалёку от нужного дома, я огляделся по сторонам, по привычке проверил ножи и медленно перешёл на другую сторону улицы. На первый взгляд всё спокойно. Разве что людей на улице нет, но это нормально: кто от непогоды по домам и кабакам попрятался, кто в поте лица на хлеб насущный зарабатывает. Только стража, да нищие под дождём мокнут. Но попрошаек отсюда, пожалуй что, с палками погонят, а стражники на одном месте торчать не могут, им закреплённый участок обходить надобно.
   Хм... Район-то этот хоть и не самый престижный, но смотрится улица весьма даже ничего себе. И пусть застроена и не особняками, но двух- и трёхэтажные дома, некоторые даже с огороженными высокими заборами двориками производили самое благоприятное впечатление. Видно, что люди с определённым достатком живут. Мастеровые, средней руки торгаши, может даже портовые служащие и занимавшие не самые высокие должности в городском магистрате чиновники.
   Нужный мне человек ни мастеровым, ни служащим не был. И хоть состоял он в весьма уважаемой в Геладжио Гильдии корабелов, не думаю, чтобы на его ладонях отыскалась бы хоть одна мозоль от рубанка или топора. Соседи считали Гаспара Мерини, в определённых кругах известного как Плотник, мелким торгашом-перекупщиком, частенько прогуливающимся по самой кромке закона, но никто из них даже предположить не мог, что этот всегда спокойный и уравновешенный человек последние пару десятков лет являелся не последним деятелем преступного сообщества города.
   Перебежав через дорогу, я зашёл в распахнутые ворота двора и остановился перед скопившейся в подворотне лужей. Вот ведь! Тут и утонуть можно запросто.
   - Чего тебе? - сидевший во дворе под навесом здоровяк, и сложением, и одеждой напоминавший ученика молотобойца, положил на лавку мешочек, в котором шуршали мелкие - всего в фалангу указательного пальца длиной - жаренные рыбёшки, и уставился на меня.
   - Мне бы мастера Гаспара, который Плотник. - Внимательно приглядевшись к молодому парню, я приметил выглядывавшую из-под края широкой рубахи наколку, несколько неуместную для законопослушного молотобойца, и смахнул с волос осевшую морось. И так уж вышло - мой безымянный палец при этом оказался согнут.
   - Мастера Гаспара сегодня уже не будет, - прищурился здоровяк, от которого не укрылся мой жест. - Подходи завтра до полудня.
   - Договорились, - кивнул я и, не торопясь, пошёл к Подгорной улице, той самой, где мне повстречались городские стражники.
   Что ж, с наскоку найти нужного человека не удалось. Это не беда. Главное - он никуда не уехал, не попал в тюрьму, просто не простудился и не умер, в конце концов. А что? С моим везением запросто. Но ждать до завтра - это терять целый день. А я и так упустил слишком много времени.
   Помянув недобрым словом тень шляющегося невесть где Гаспара, я тяжело вздохнул, но всё же решил, что без визита на городское дно никак обойтись не получится. И откладывать это дело в долгий ящик никак нельзя - вечером бесследно исчезнуть в тёмных закоулках припортовых районов Геладжио шанс куда как выше. Об этом меня предупреждали знающие люди, а к их словам имело смысл прислушаться. Да и собственный опыт о том же говорит.
   На этот раз служивые на улице не околачивались, а спешившие по своим делам горожане оказались на редкость неразговорчивыми. Так что минут через пятнадцать бесплодных усилий выяснить дорогу до площади Ворон, мне ничего не оставалось, как окликнуть возницу, правившего медленно объезжавшей залитые водой выбоины телегой.
   - Эх, ваша милость, никак приезжий? - вздохнул седоусый дедок, огляделся по сторонам и, понизив голос, продолжил. - Воронья та площадь, Воронья, а площадью Ворон её токмо душегубы между собой и зовут. Ну так, стал быть, сейчас по Корабельной до казармы городской стражи дойдёшь, там развилка на бульвар Гравюр будет, но тебе не туда, а дальше до самой Чумной...
   Я стоял, кивал и, в конце концов, даже уверился, что смогу найти нужную площадь, но самостоятельно добраться смог получилось до казармы городской стражи - запутанные улочки города сбивали с толку и заставляли кружиться на одном и том же месте. Дежуривший у ворот казармы стражник скептически оглядел мой помятый камзол, но цепляться не стал и, криво усмехнувшись, всё же показал в какую сторону следует идти. Как ни странно, именно там площадь Ворон и оказалась. Правда, от казармы до неё пришлось топать и топать.
   Остановившись на краю площади, я огляделся и сам себя поздравил с принятым решением не откладывать до вечера свой сюда визит. Даже район "Морского змея" смотрелся куда приличней, чем скопище хлипких трёхэтажных хибар, которые окружили площадь Ворон так тесно, как жмутся к костру в холодную ночь озябшие путники. Да и сама площадь оказалась всего-навсего свободным от застройки пятачком, посреди которого стоял постамент солнечных часов с выломанным стержнем.
   Я оглядел дома, потом запрокинув голову, посмотрел на едва проглядывающее сквозь пелену облаков тусклое пятно солнца и хмыкнул. По всему выходило, что солнечные часы весь день находятся в тени. Интересно, это сразу так было или дома потом понастроили?
   Как ни странно, в окресностях площади было куда многолюдней, чем в более благополучных районах Геладжио: с криками и пронзительными воплями бегали клянчившие милостыню босые дети, рылись в наваленной куче мусора бродяги, нетвёрдой походкой прошаркал одетый в засаленные обноски пьяница, два явно поиздержавшихся морячка пытались снять уличную шлюху. И никто никуда не спешил. Даже распродававшая подозрительного вида пирожки торговка меланхолично провожала взглядами проходящих мимо людей и даже не пыталась привлечь внимание к своему залежалому товару.
   Почувствовав чей-то взгляд, я положил ладонь на рукоять ножа, но прислонившийся к стене дома оборванец, от которого так и несло едким ароматом дурман-травы, решил не испытывать судьбу и отвернулся.
   А вот тебя-то мне, пожалуй, и надо. А то так ещё полдня вокруг площади кружить придётся.
   Едва не провалившись, наступив на прогнившую доску мостовой, я подошёл к старательно отворачивавшемуся парнишке и кашлянул.
   - Чего тебе, баклан? А? - Оборванец ссутулился и отступил на шаг назад. - Чего надо, говорю?
   - Родня твоя бакланы, - я провёл под глазом костяшкой большого пальца, - а я вольный человек, по городам хожу с людьми знакомства завожу.
   - Ну и иди дальше. - Парнишка совсем разнервничался и сунул руки под рваную и неоднократно заштопанную куртку.
   - Обязательно пойду. Только сначала с Лордом поговорю.
   - Лорд? Не знаю никакого лорда. Может, тебе ещё и герцог нужен?
   - Нет, только Лорд.
   - Не знаю такого. Понял, да?
   - Да ну?
   - Не нукай! Сказал: не знаю! - чуть ли не завизжал оборванец.
   - А я думаю, знаешь, - не особо резко, но так, что парень не успел отдёрнуться, я ухватил его за кадык и слегка сдавил. Из ладони оборванца выскользнула заточка и утонула в чавкнувшей грязи. - Проводи меня.
   Парнишка попытался снова выдавить из себя, что ничего не знает, но лишь невнятно засипел. Широко распахнув глаза, оборванец ждал, когда ослабнет хватка, и по мере осознания того, что этого не произойдёт, его глаза открывались всё шире и шире. Вцепившись руками в моё запястье, он попытался освободиться, но, получив левой в скулу, обмяк и начал оседать на колени.
   - Неприятности? - остановились рядом морячки, которые так и не смогли договориться со шлюхой.
   - Земелю встретил, век не виделись, - специально растягивая слова, чтобы стал не так заметен мой северный акцент, ответил я и приобнял готового упасть в грязь парнишку.
   - А, тогда ладно. - Удовлетворившись ответом, моряки отправились дальше.
   - У тебя есть выбор, - я немного усилил хватку и оборванец тихонько захрипел, - или ты прямо сейчас отведёшь меня к Лорду, или отведёшь после того, как я тебе что-нибудь отрежу.
   - Отведу, отведу, только отпусти, - захрипел сразу поверивший в угрозу парень.
   - Вот и здорово. - Одной рукой я перехватил его под локоть, второй дружески похлопал по спине и широко улыбнулся. - Дёрнешься - изувечу.
   Оборванец побледнел и на подгибающихся ногах потащился по улице. Выйдя с площади, мы свернули в какой-то проулок, миновали заваленную мусором помойку - несколько грызущихся из-за кости собак, поджав хвосты, бросились наутёк - и остановились перед спуском в городскую канализацию. В обложенном тёсаными камнями тёмном провале журчала вода, и как я туда ни вглядывался, так и не смог различить никакого намёка на лестницу.
   - Туда, - покосился на меня парень и добавил. - Там выемки.
   - Спускайся первым, - распорядился я.
   Оборванец постарался скрыть кривую ухмылку, но, увидев вытащенный мной метательный нож, сразу поскучнел.
   - И не думай, - на всякий случай предупредил его я.
   Со спуском никаких сложностей не возникло - выемки в камнях сами ложились под руки и ноги, - а вот внизу захлестнувший чуть выше колена поток сточных вод едва не сбил с ног. Ещё и темно, как у теней запазухой.
   Путь по длинным туннелям городской канализации в памяти отложился плохо. Попытка запоминать очерёдность поворотов оказалась тщетной - всё внимание уходило на то, чтобы не оказаться смытым мутным потоком. И хоть ориентируюсь я во темноте весьма неплохо, парнишка мог дать мне в этом деле сто очков вперёд. Или он просто маршрут наизусть помнит?
   После десяти минут блуждания по канализации, мы свернули в одно из боковых ответвлений и впереди, наконец, замелькали отблески света. Ощутимо потянуло гарью факелов, вонью подгоревшей еды и горьковатым запахом дурман-травы, к которой примешивался приторный аромат ведьминой паутины.
   Мы поднялись по покосившейся лестнице и оказались в просторном помещении, больше всего напоминавшем подвал заброшенного дома. Под высоким потолком висели гамаки, над разведённым в очаге огне булькал котёл с похлёбкой, а дальняя часть подземелья была отгорожена ковром с выцветшим рисунком. Освещали помещение укреплённые в держателях на стенах факелы.
   Людей в подвале было немало. Кто-то кашеварил, кто-то дремал в гамаках, а за длинным столом вольготно разместилась компания обтрёпанных подростков, самому старшему из которых не было и полутора десятков лет. Пацаны по очереди прикладывались к кальяну, задерживали дыхание и, немного погодя выпустив длинную струю ароматного дыма, заходились в приступе дикого хохота. Особняком на дальнем краю стола вольготно разместиласось несколько человек постарше.
   - Рано ты, Клузо. - Карауливший вход щуплый парнишка в темноте меня не разглядел и, вытерев рукавом рубахи нос, вернулся к раскуриванию трубки.
   - Ты кого, Клузо, привёл? - А вот сидевший за углом стола обритый на лысо парень в украшенном серебряным шитьём колете и коричневых штанах с кожаными заплатами на коленях оказался куда более наблюдательным.
   Шитьё колета и тонкого плетения золотая цепь прекрасно сочетались друг с другом, но ещё лучше они смотрелись бы на ком-нибудь зажиточном горожанине, а не на этом крысёныше. И пусть все почтительно зовут его Лордом, пронзительный взгляд желтых глаз, длинный неоднократно ломанный нос и впалые щёки делали парня похожим на злобную крысу.
   Ну, храни меня тень.
   Завизжав, Клузо со всех сил рванулся вперёд, но буквально за мгновенье до этого я перестал держать его за шиворот и, не удержавшись на ногах, он растянулся на полу. На это раз в хохоте зашлись даже те, кто к кальяну не прикладывался, серьёзным остался только парень в колете.
   - Ты кто? Обзовись. - Тонкие пальцы Лорда нервно прошлись по рукояти лежавшего на столе кинжала.
   - Меня зовут Кейн, - представился я и слегка поклонился, приложив правую руку к груди так, чтобы указательный и средний пальцы коснулись третьей сверху пуговицы камзола. - Привет тебе, Лорд, от Нежи Громкого из славного города Альме.
   - И что на сей раз понадобилось от меня теням севера? - Лорд указал на скамью рядом с собой, но остался всё таким же настороженным и собранным.
   Словно почувствовав его настроение, сидевшие за столом парни перетащили кальян в угол к костру, и рядом с предводителем этой шайки остались лишь два человека: невысокий крепыш с длинной косицей, заплетённой за левым ухом, и скорчивший кислую мину красавчик в заношенном камзоле городского стражника, надетом прямо на голое тело.
   - Да сущие пустяки. - Я уселся на предложенное мне место, достал из-за обшлага камзола мелкую медную монетку с пробитой гвоздём дыркой и катнул Лорду.
   Тот осмотрел заточенное ребро и бросил медяк красавчику:
   - Посмотри, Сержио.
   - Да что тут смотреть? - Крепыш с косичкой выхватил монету у Сержио и, проведя краем по столешнице, потёр пальцем царапину. - Как там Нежи поживает?
   - Нормально подживает, что с ним станется. - Я прикрыл рот ладонью и широко зевнул. - Разве что пузо ещё больше отъел.
   - У него к нам дело? - Красавчик вытащил из ножен прямой кинжал со вставленным в навершие крупным аметистом и принялся вычищать острием из-под ногтей грязь. - Или ты полпобережья проехал, чтобы просто привет передать?
   - Обожди, Сержио. - Лорд, на самом деле оказавшийся куда старше, чем показалось мне на первый взгляд, поднял руку и щёлкнул пальцами. - Наш гость сейчас сам всё расскажет.
   Видимо щелчок был сигналом, и из-за отгороженной одеялами ширмы почти без заминки выскочил растрёпанный мальчишка с кувшином вина, следом такой же сопляк тащил поднос с оловянными кружками.
   - Угощайся. - Лорд принял протянутую ему кружку и первым отхлебнул вина.
   - Благодарю. - Я тоже пригубил рубиновую жидкость и только хмыкнул: не большой ценитель вина, но, думаю, на севере за вот такой кувшинчик вполне можно было выручить полдюжины серебряных шлемов.
   - Ты пей, пей, - одним глотком выдув половину вовсе немаленькой кружки, крякнул крепыш. - И рассказывай.
   - Карло, не торопи гостя. - Лорд поправил золотую цепь и, прищурившись, потёр левое веко. - Ни к чему это.
   - Ничего, много времени я у вас не отниму. - Я сделал второй глоток и поставил кружку на стол.
   - Ну, время - единственное, чего у нас вдоволь, да только пытаться отнять у нас его дохлый номер. - Сержио принюхался к аромату вина и, сморщившись, отставил бокал на край стола. - Говори уже, чего Нежи надо.
   - Я к Нежи в курьеры не нанимался. - Хоть тон красавчика мне совершенно не понравился, но ссориться с хозяевами подвала было бы неразумно. - Просто когда мне понадобилось найти одного человека, он по старой памяти посоветовал обратиться к вам.
   - Найти человека?! - хрюкнул от смеха Карло и так грохнул кружкой об доски стола, что во все стороны полетели брызги вина. - Что может быть проще?! Геладжио деревенька небольшая, все друг друга знают...
   В углу у костра послышались смешки, но хмуро посмотревший на пролитое вино Лорд остался серьёзен, и веселье сразу же стихло. Сморщившийся Сержио, с досадой посмотрел на появившиеся на камзоле новые пятна, и начал втыкать острие кинжала меж растопыренных пальцев лежавшей на столе левой ладони. Надо признать, выходило это у него весьма ловко - лезвие так и мелькало, вонзаясь в столешницу каждый раз между другими пальцами. Что самое интересное - смотрел он в это время вовсе не на руку, а мне в глаза.
   - Заткнись, Карло. - Лорд почесал подбородок и уставился в потолок. - Кого надо найти?
   - Молодая женщина, выглядит лет на двадцать. Волосы чёрные до плеч, глаза зелёные. Рост около четырех локтей. Может носить мужское платье. На правой руке кольцо с крупным брильянтом. Серьги с чёрным жемчугом. Прибыла в Геладжио не раньше седмицы назад. Наверняка остановилась не постоялом дворе, но в очень надежном месте, возможно с не самой лучшей репутацией. Днём на людях предпочитает не появляться, выходит в свет по вечерам. Скорее всего, её представляют как дочь лендлорда из северных марок Полесья.
   - Бриллиант как огранен? - непонятно с чего заинтересовался Лорд.
   - Розой. А что?
   - Да так, ничего, - начал выбивать дробь пальцами по столу задумавшийся Лорд. - Мы попробуем её найти, но это будет непросто.
   - Никто и не сомневался. - Если это не удастся Лорду - главе самой крупной шайки малолетних попрошаек и воров Геладжио, то и Плотник скорее всего окажется бессилен помочь.
   - Имя у неё есть? - Карло отвесил подзатыльник подбежавшему протереть грязной тряпкой стол пацану и перелил вино из бокала Сержио себе в кружку. Увлечённый игрой с кинжалом тот на это внимания не обратил.
   - Последнее известное мне - Катарина Арк-Берг.
   - Дворянка?
   - Да кто её знает? - пожал я плечами. - Может и так...
   - Убивать будешь? - вдруг ни с того, ни с сего огорошил меня неожиданным вопросом Лорд.
   - Это важно? - Мне показалось разумным воздержаться от однозначного ответа.
   - Просто скажу тогда своим, чтобы не светились.
   - Скажи.
   - А чего тогда Нежи более серьёзных людей не посоветовал? Он же знает - мы с мокрыми делами не связываемся.
   - Никто никого пока не убивает. А Гаспара Плотника дома не оказалось.
   - Вот оно что, - как-то непонятно протянул Лорд, хотел что-то добавить, но лишь сморщился, отчего его сломанный нос ещё больше перекосился на бок. - Сержио, потолкуй со сборщиками, пусть своих расспросят.
   - Я занят. - Лезвие кинжала Сержио ни на мгновенье не перестало втыкаться в доски столешницы. - Освобожусь - схожу.
   - Ты не занят, ты стол портишь, - пробурчал допивший вино Карло, видимо, забеспокоившийся как бы вместо красавчика не послали его. - Иди, давай.
   - Ну, значит, как освободишься, потолкуешь, - только хмыкнув, неожиданно легко оставил в покое красавчика Лорд. - Подождёшь, Кейн?
   - Сколько ждать?
   - Пока Сержио сходит, пока пацаны по улицам пробегутся.
   - И долго он может так? - кивнул я на красавчика, кинжал которого всё так же, перескакивая через пальцы, монотонно втыкался в стол.
   - Да хоть до вечера, - обрадовал меня Карло и намотал косичку на указательный палец. - А то и утра.
   - Замечательно. - Я попытался поймать взгляд Сержио, но тот отвёл глаза, уставившись на свою левую ладонь. Это что, тень их, испытание такое? Ждут, насколько меня хватит? Или Лорд для чего-то время выгадывает? Ну-ну.
   Не долго думая, я ухватился за ножку и резко двинул стол на себя:
   - А если так?
   - Ты... - Красавчик выругался и, выронив кинжал, засунул порезанный палец в рот. - Да я!..
   - Сержио. - От тона, каким выдавил из себя это слово Лорд, даже у меня по спине пробежали мурашки, поэтому неудивительно, что в миг заткнувшийся красавчик хоть и швырнул подхваченный со стола кинжал в стену, но безропотно отправился выполнять распоряжение главаря. Нетвёрдо стоявший на ногах подросток, от которого так и шибало кислой вонью "Ангельских слёзок", подобрал едва не угодивший ему в голову клинок и поплёлся вслед за ним.
   - Карло, полуденная касса на тебе. - Главарь шайки попрошаек поднялся из-за стола и окинул взглядом подвал. - Располагайся, Кейн, а у меня дела...
   - Благодарю. - Я проводил взглядом отправившегося по своим делам Лорда и повернулся к доставшему стаканчик с игральными костями Карло.
   - Сыграем? - предложил тот.
   - Почему бы и нет? - не стал отказываться я.
  
   Часы на башне крытого красной черепицей здания городского магистрата ещё только начали отбивать три часа пополудни, когда я подошёл к неприметному домику, в котором один из попрошаек несколько дней назад приметил подходившую под данное мной описание девицу. Точнее, приметил даже не её саму, а дорогое кольцо и редкий в здешних местах чёрный жемчуг. Может, конечно, это и простое совпадение, но как-то не очень верится в такие выверты судьбы.
   Надо бы Нежи пару бутылок хорошего вина поставить, порадовать старика: без его советов и помощи Лорда я мог бы и год на поиски без всякого результата потратить.
   Не останавливаясь, я прошёл мимо нужного дома, свернул на соседнюю улочку и, едва разминувшись с двумя монахами ордена святого Патрика, вышел к городской площади. В кошельке звенели выигранные у Карло медяки - выигрыш был бы куда больше, не просади я в самом конце игры два серебряных щита, но зато расстались мы вполне по-приятельски. И это хорошо: нужные знакомства никогда не помешают.
   Оглядевшись по сторонам, я задумался. Хоть дождь закончился не так давно и почти везде ещё бурлили ручьи, в этом районе на брусчатке не было и малейщих следов грязи - проживавшие по соседству с магистратом чиновники, портовое начальство и купцы тех, что побогаче, позаботились об округе и провели нормальную ливневую канализацию. Я с грязными сапогами и промокшыми штанами смотрелся здесь несколько не уместно. Тем не менее, дежурившие на площади стражники цепляться не стали - видать привыкшие, что после ливней с удалённых от центра города районов такие вот чучела являются.
   Выходившие на площадь фасадами дома поблёскивали в лучах выглянувшего из-за туч солнышка начисто вымытыми стёклами окон и начищенной медью флюгеров. Даже с первого взгляда становилось ясно, что подержание владений в таком состоянии вылетает их владельцам в весьма кругленькую сумму. Да и по мере удаления от площади двух- и трехэтажные особняки поначалу выглядели ничуть не хуже, но вот дальше...
   Как ни удивительно, но всего в пяти минутах ходьбы от главной городской площади расположился квартал с не самой лучшей репутацией. Впрочем, Карло рассказал, что до войны2 там селились купцы и аристократы из Норлинга, а в послевоенной неразберихе дома прибрали к рукам те, у кого карманы пухли от шального золота: спекулянты, удачливые контрабандисты и сделавшие состояния на армейских поставках торговцы-скоробогачи. Не самая респектабельная публика, надо сказать. Да и удача девица капризная - не всем удалось и в мирной жизни хорошо устроиться.
   Купив у коробейника лущённых лесных орехов, я повернул обратно. Ну и что делать? Вломиться в наглую в это безымянное игорное заведение только для "своих"? Или найти укромное местечко и сперва за ним понаблюдать? Лучше, конечно, понаблюдать, вот только укромного местечка здесь днём с огнём не сыщешь, а ещё раз мимо пройдусь, и на меня уже внимание обращать начнут. Не стражники, так торговцы и прочая уличная шушера. А вломиться... Была бы уверенность, что Катарина там - тогда да, а так...
   Горячку пороть в таком щекотливом деле резона нет. Тут хорошенько сперва всё обмозговать надо, тем более что не известно по какому делу туда Катарина заходила.
   Можно, конечно, забраться втихую: крыша соседнего дома подходит почти вплотную, но если меня за этим застукают... Тогда либо гребцом на галеры, либо с камнем на шее в канал. Это смотря кто застукает.
   Или всё же рискнуть?
   Как поступить, что выбрать? Потратить день на разведку или попытаться решить все проблемы с одного наскоку? Ждать или лезть напролом? Первое в этой ситуации было бы без сомнения умнее, но я и так слишком долго ждал. И теперь, когда цель так невыносимо близка...
   Чувствуя, как начинают горячить кровь и дурманить разум ставшее нестерпимым ожидание, ярость и... - и страх? - я вытер вспотевшие ладони о штанины, подошёл к усиленной железными полосами двери с узкой прорезью смотровой щели и несколько раз стукнул закреплённым молоточком. Подождал и ударил ещё.
   Мне почудился едва слышный шорох, но к двери так никто и не подошёл. Неужели прав оказался Карло, предположивший, что днём в заведении никого не будет, и советовавший заглянуть сюда ближе к вечеру? Не знаю, не знаю... Будь кто из обслуги на месте, хоть бы поинтересовался какого ляда мне надо. А тут - тишина. Шорох? Шорох мог и почудиться.
   Почесав взмокший затылок, я отошёл от крыльца и зашагал обратно к магистрату. Зайти вечером? Ещё чего! Вечером со мной и разговаривать никто не станет - вышвырнут как кутёнка. Да и игроки уже соберутся, а шуметь нельзя - казармы городской стражи в десяти минутах ходьбы. Если от вышибал и получится отбиться, стражу на хвост сажать никак нельзя.
   На первом же перекрёстке я свернул налево, прошёл десятка два шагов и, остановившись у забора заднего двора примыкавшего к игорному заведению дома, огляделся. Никого. Быстро протиснувшись в небольшой загаженный закуток между забором и глухой стеной соседнего дома, выдавил плечом прогнившую от постоянной сырости доску и забрался на задний дворик, который оказался завален всяким хламом и зарос вымахавшими по колено сорняками. Крупный рыжий кот, сердито фыркнув, жёлтой молнией взлетел на забор и спрыгнул на улицу.
   Подняться на крышу проблем не составило - приставленная к дому лестница, которой, видимо, пользовался трубочист, оказалась как нельзя более кстати. Правда, заросшие мхом нижние перекладины доверия не внушали, но тут уж выбирать не из чего - и так хорошо, что по водосточной трубе карабкаться не пришлось. Теперь бы только никому на глаза не попасться, хотя это вряд ли: и у стражников, и у простых обывателей слишком много дел на грешной земле, чтобы глазеть на крыши.
   Притаившись за кирпичной дымовой трубой, я перевёл дух и огляделся. От дождевого желоба до соседней крыши не больше двух локтей, но влажная и скользкая после дождя черепица могла доставить массу неприятностей. И сломанная шея далеко не самый худший вариант. Вот со сломанным хребтом, когда ни рукой, ни ногой...
   Плюнув на нехорошие предчувствия и зажав в зубах нож, я на четвереньках подобрался к краю крыши, вытянул руку и ухватился за балку соседнего дома. Качнулся, оттолкнулся и... едва не сорвался, когда сырое дерево чуть не выскользнуло из пальцев. Сердце застучало как бешеное, но ноги уже нашли опору и, ослабив хватку, я начал перебираться к ближайшему окну.
   И как узнать, есть кто в комнате? Забери меня тень, ничего через щель в ставне разглядеть не получается! Но - тихо. Рискнуть? А есть выбор?
   Засунутое в щель между ставнями лезвие ножа подцепило крючок и, перемахнув через подоконник, я мгновенье спустя очутился в комнате. Никого. Просто замечательно. Облизнув порезанный лезвием ножа краешек губы и сглотнув слюну с привкусом крови, я вытащил из потайного кармашка скатанный из сосновой смолы шарик, внутри которого алела капелька "Ветра севера" - весьма, надо сказать, специфичного зелья. Катышек надкусывать не стал и просто засунул между зубами и щекой. Если хозяева дома - что ж, спасите тени их души. Сами виноваты, что дверь не открыли.
   Мебели в небольшой комнатушке было всего ничего - широкая кровать с набитым соломой тюфяком, два стула и трюмо, так что обыск много времени не занял. Ничего интересного обнаружить не удалось - обычное сдаваемое на короткий срок внаём жильё, на котором просто не успевает отразиться индивидуальность постояльца. Царапины на полу и порезанная мебель - не в счёт.
   Подошёл к двери, прислушался и, слегка приоткрыв её, выглянул наружу - никого. Выскользнул в тёмный коридор, прокрался к соседней комнате и с ножом в руке заскочил внутрь. И снова та же картина: пустое помещение, минимум мебели, окно закрыто тяжёлыми ставнями.
   Следующей решил проверить комнату напротив и, потянув за дверную ручку, я чуть не замер на пороге - ноздри уловили прекрасно знакомый запах. Справившись с волнением, прикрыл за собой дверь и принюхался. Так и есть - почти неразличимый аромат любимых духов Катарины мне не почудился. Разумеется, такие духи не редкость, но... Я потёр зачесавшуюся шею и приступил к осмотру комнаты.
   Ни-че-го. Тень побери мою задержку в пути! Судя по всему, постоялица из этой комнаты съехал самое раннее вчера, и при невеликой удаче её вполне можно было успеть перехватить! Ну а теперь мне что делать?
   Я проверил комнату по второму разу, выдвинул и осмотрел все ящики, перетряс постельное бельё, но так и не смог обнаружить ничего, что подсказало бы мне хоть какое-нибудь направление для дальнейших поисков. Единственная находка - застрявший в щели под кроватью серебряный талер с профилем Георга Йоркского на реверсе и гербом герцогства на аверсе. Но это ещё ни о чём не говорило: талеры охотно принимали не только в Йорке и Северных княжествах, но и в Империи. Мало ли кто мог монету обронить?
   Сунув талер в кошель - считай на два, а то и три серебряных шлема богаче стал, - я подошёл к двери и вздрогнул от раздавшегося где-то на первом этаже стука. Пока не сообразил, что это стучат во входную дверь - взмок. А потом взмок ещё больше, когда послышался лязг запоров. В доме всё это время кто-то был?!
   Успокоив дыхание и стараясь ступать как можно тише, я прокрался к ведущей на первый этаж лестнице и, опёршись спиной о стену, присел в неглубокой нише рядом с перилами. Беседа внизу шла на повышенных тонах, но из-за странного акцента одного собеседника и шепелявости второго мне пришлось, чуть ли не просунуть голову меж резных стоек, чтобы понять, о чём идёт разговор.
   - Успокойся! - Высокий мужчина в тёмно-синем плаще снял широкополую шляпу с длинным зелёным пером и в тусклом свете, проникавшем в комнату через занавешенное шторой окно, его песочного цвета волосы показались мне серыми.
   - Да как успокоиться, монсеньор? - Сгорбленный старик расстегнул украшенный вышивкой стоячий воротничок рубахи и судорожно вздохнул. - Это вы... А я ж в городе останусь... Как мне?
   - Держите себя в руках, наша гостья скоро покинет город. - Тот, кого назвали монсеньором, брезгливо отвернулся от старика и мгновенье мелькнул нашитый на плащ герб. - И вообще, господин Роберто, чего вы так нервничаете?
   - Да приходил тут один, чистый шпик. - Старик налил из стоявшего на невысоком столике хрустального графина бокал вина и одним махом его выпил. - Не к добру это.
   - Когда приходил? Что ему было надо? - заинтересовавшись, насторожился монсеньор.
   - Прямо перед вами и приходил. - В отличие от гостя Роберто начал успокаиваться. - А что ему надо было - не скажу. Не впустил я его.
   - Зря. Я бы с ним поговорил. - Монсеньор положил руку на высовывавшуюся из-под плаща рукоять сабли. - Выглядел он как?
   - Молодой, лет под двадцать. Темноволосый, глаза - зелёные. Нос с горбинкой. Видно, что после перелома сросся немного неровно. Лицо... Лицо даже не скажу. Острое, что ли? Ну, вы северян видели, они все на одно лицо. Росту локтя четыре с половиной не меньше. И бледный как смерть.
   - Одет во что?
   - Камзол на нём был, тёмно-зелёный.
   - Какие-нибудь приметы?
   - Шрам на левой щеке. Тонкий, почти незаметный. У мочки начинается. А больше и не разглядел ничего. В щель же смотрел, а через неё разве ж это обзор?
   Вот сволочь старая и когда только столько всего высмотреть успел?
   - Нас о нём предупреждали, но точного описания дать не смогли. Или не посчитали нужным... - Монсеньор задумался и нахлобучил шляпу. - Вот что, господин Роберто, пришлю-ка я к вам Паоло и художника одного надёжного.
   - Зачем это? - насторожился старик.
   - Паоло вашу память освежит, а художник портрет этого типа набросает. И смею вас уверить, что больше он нас не потревожит. Сказать по правде, он уже никого потревожить не сможет. Вы ведь не против?
   - Я только за, - мерзко хихикнул Роберто. - А кто он таков?
   - Насколько я понял, он как-то связан с Тенями3.
   - С Тенями?! Охотник за скальпами4? - Плешивый старик покачал головой. - Боюсь, у нашей гостьи могут выйти из этого большие неприятности.
   - Не думаю, скорее здесь что-то личное. Но вы ведь знаете - наши партнёры не любят делиться своими секретами. - Монсеньор подошёл к двери и обернулся. - Мои люди остались на площади, я пришлю двоих, на случай, если этот северянин всё же вернётся.
   - Буду премного благодарен.
   - Да и на всякий случай - проверьте, чтобы после нашей гостьи ничего лишнего не осталось. Если что-то найдёте - пришлите мне сегодня же. Завтра меня в Геладжио уже не будет.
   - Так вы всё же решили вернуться в Йорк?
   - Да. За нашими друзьями глаз да глаз нужен. Да и нет у меня сейчас в Геладжио надёжных людей, которым охрану нашей гостьи поручить можно.
   Монсеньор вышел на улицу, старик запер за ним дверь и, шаркая тапочками, начал подниматься на второй этаж. Я отпрянул в тёмную нишу, но Роберто повернул в другую сторону и, что-то тихо бормоча себе под нос, поплёлся по своим делам.
   В два прыжка я оказался у него за спиной и, зажав одной ладонью его подбородок, а второй затылок, резким движением свернул шею. Старческие позвонки тихо хрустнули и труп Роберто, обмякнув, повалился на пол. Не дав ему упасть, оттащил тело к лестнице, перевалил через перила головой вниз и отпустил.
   Грубая работа, конечно - любой опытный стражник сразу заподозрит неладное, - но ни на что более продуманное времени уже не оставалось. Да может и пронесёт - дедушка старенький, выпил вина, голова закружилась, вот и свалился болезный. Зато теперь этот монсеньор мой портрет не заполучит. А ради этого можно свернуть шеи и десяти Роберто.
   Выбравшись из дома через крышу, я поспешил к магистрату и едва не опоздал: тот, кого ныне покойный Роберто звал монсеньором, в сопровождении двух телохранителей - у этих в расцветке плащей преобладали красные и зелёные тона - уже выезжал с площади. Мне и заметить-то его удалось только благодаря шляпе с шикарным пером.
   Твою тень!
   Проскочив прямо перед мордами лошадей, впряжённых в карету с гербами Геладжио - тремя серебряными дельфинами на изумрудном поле, - я бросился в погоню. Шансы сравняться в скорости с лошадьми были невелики, но сегодня мне улыбалась удача: наездники опасались гнать скакунов по влажным булыжникам мостовой, да к тому же телохранители вели за собой на поводу ещё двух свободных лошадей, чьи хозяева отправились охранять Роберто.
   Как бы то ни было, мне удалось не упустить всадников из виду и даже почти не запыхаться от быстрого бега, когда вскоре монсеньор и его спутники въехали в распахнутые ворота особняка в самом центре Геладжио. Герб на воротах был прекрасно знаком не только мне, но и любому человеку, хоть раз державшему в руке йоркский талер - три золотых звезды на тёмно-синей верхней половине и красный коронованный лев на жёлтой нижней.
   Торговое представительство герцогства Йоркского в Геладжио.
   И кто мне объяснит, что всё это значит?
  
  1 Арк- - официальная приставка в Империи к родовым именам нетитулованного дворянства.
  2 Имеется в виду попытка вернуть в Империю распавшийся в ходе гражданской войны на Запад и Восток Норлинг.
  3 Тени - общее название преступных сообществ людей, действующих как в Империи, так и за её пределами.
  4 Охотники за скальпами - первоначально лица, получавшие вознаграждение за добытые скальпы эльфов. После заключения с эльфами мирного договора были объявлены вне закона. Позднее название распространилось на всех убийц, работающих по найму.
  
  
  
   Геладжио. День второй
  
   - Кейн, Кейн...
   - Чего?
   - Вставай.
   - Зачем?
   - Пора уже, вставай быстрее!
   - Сейчас. - Я перевернулся на другой бок и попытался натянуть на голову одеяло, но его безжалостно стащили.
   - Вставай, - продолжил нудить Янек. - Да просыпайся ты!
   - Зачем? - Я оторвал голову от подушки и оглядел комнату. Кроме долговязого зануды в комнате был только прислонившийся к стене Шутник. Этот выглядел не лучшим образом и, мельком взглянув на меня, вновь приложил ко лбу глиняный кувшин.
   - Дубрава велел за час до полудня вернуться.
   - Вернуться куда? - прохрипел пересохшим горлом я.
   - Не тупи, Кейн, - оторвал ото лба кувшин Габриель. - Вернуться в таверну.
   - А мы где? - Я осторожно уселся на низенькую кровать и, понявший без слов мою просьбу Шутник вложил в протянутую руку кувшин.
   Я хлебнул и поёжился, когда за шиворот потекла холодная струйка - в кувшине оказалась вода. Лучше бы, конечно, пиво...
   - В "Распутной русалке".
   - А! - вспомнил окончание вчерашнего вечера я.
   - Мари где? - поднял валявшийся на полу перевёрнутый стул и поставил его к стене Габриель.
   - А он её выгнал. - Змейка ладонью пригладил взлохмаченные вихры и отошёл к двери. - Помнишь, Шутник, он вчера всё девку какую-то искал? Кроме неё, кричал, никто не нужен. А Мари, значит, из комнаты взашей вытолкал. Она потом Семену жаловаться приходила.
   - Зелёный, ты, Кейн. - покачал головой Шутник. - Любовь любовью, но если из-за такого пустяка целибат принимать...
   - Заткнулись бы вы оба, - не особо вежливо попросил я, пытаясь вспомнить, что из их россказней соответствовало действительности. Выходило, что почти всё. И надо ж было так напиться...
   - Ты идёшь или нет?
   - Иду. - Я осторожно поднялся на ноги, в голове немного зашумело, но почти сразу же сознание прояснилось.
   Ага, а чего это я полностью одетый на кровать завалился? А тень его знает. Хоть убейте, не помню. Скорее всего, просто сил раздеться не осталось.
   - Да выкинь ты его. - Шутник отшвырнул протянутый мной пустой кувшин на кровать, распахнул дверь и вышел из комнаты.
   Янек Змейка тяжело вздохнул и направился следом. Я ещё раз внимательно осмотрелся, но, не углядев ничего, что могло бы оказаться забытым мной имуществом, поплёлся за ними.
   - Чего так долго? - пихнул Янека в бок Висельник, когда мы покинули гостеприимное заведение и вышли на улицу. Прохладный воздух тут же забрался под камзол, да и дышать стало немного легче.
   - А Кейн никак вставать не хотел. Пока вина, говорит, не принесут, никуда не пойду, - хихикнул Янек и отошёл к Семёну Лебеде.
   В тёмной подворотне собралась добрая половина отряда и при нашем появлении дружинники потянулись к выходу из проулка. Потемневшие от сырости стены домов почти сходились над нашими головами, и от этого становилось как-то очень уж неуютно. Думаю, не у одного меня возникло желание поскорее выйти на открытое пространство, и даже чудом увернувшийся от выплеснутого из окна содержимого ночного горшка Язва лишь вполголоса выругался и прибавил шаг.
   - Правда, что ли? - посмотрел на меня Ежи Петелька.
   - Свистит, - пожал я плечами и поморщился от стрельнувшей в голову боли.
   - Ты как, живой? - усмехнулся, хлопнув меня по плечу, дружинник, от которого не укрылась эта страдальческая гримаса.
   - Почти, - набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул я.
   - Тогда пошли. - Ежи развернулся и зашагал вслед за остальными.
   - Погоди, Кейн, - придержал меня за рукав Шутник и, оглядевшись по сторонам, понизил голос. - Ты насчёт предложения Арчи, что думаешь?
   - Какого предложения? - не припомнив ничего такого, нахмурился я. Неужели по пьяному делу что-то забыл?
   - Эх, молодёжь... И пить-то толком не умеете. Сам же первый кричал, что обратно на север собрался, - вздохнул Габриель. - Вот Арчи и предложил в Ранлоу идти серебро сдавать.
   - А туда-то зачем? - ничего не понял я. - Тогда уж сразу в княжества.
   - У церковников с Ранлоу отношения неплохие, через границу серебро провезти труда не составит, а в Северные княжества самим серебро пытаться вывезти слишком рискованно.
   - А смысл тогда туда тащиться?
   - Ты совсем, что ли, ничего не помнишь?- фыркнул Шутник. - Тамошние контрабандисты серебро в половину дороже здешних примут.
   - Не стоит овчинка выделки, - задумался я.
   - Это если за свой счёт туда-обратно топать. А если в охрану кому наняться... А там вообще к Ранлоу на службу поступить можно...
   - Ну... Тогда другое дело. - Я взвесил все за и против и решил, что раз мне всё равно в скором времени придётся возвращаться на север, то в компании путешествовать и веселее, и безопасней. - Только Дубрава на такую авантюру не пойдёт.
   - Вот и я так думаю, - тяжело вздохнул Габриель. - Да и остальные упёрлись как бараны: на орков пойдём, на орков пойдём. А я думаю - Арчи дело предлагает...
   - Может и дело. Но ты-то чего походом на степняков недоволен? Церковь платит...
   - Ха! Платит она! - фыркнул Шутник и задумался. - Нет, она, конечно, платит и платит очень неплохо, но пока эти денежки до дружины дойдут... А тому, кто в степи сгинет, золото так и вообще без надобности. А тут дело, вроде, верное...
   - Так-то оно так... - нейтрально пробурчал я.
   - Вот видишь, - кивнул Шутник. - Ты, кстати, как - подлечиться не желаешь?
   - Да мне и так нормально, - ничуть не покривив душой, отказался я.
   И действительно - за время прогулки на свежем воздухе головная боль незаметно улетучилась, тяжесть и резь в желудке прошла и даже пересохшее горло почти не раздражало. Что ни говори - в моём теперешнем положении есть определённые преимущества...
  
   В "Морском змее" нас встретил только злой с похмелья и недосыпа Арчи, а Анджей Дубрава с утра пораньше уже опять ушёл договариваться о продаже серебра - вчера ни с кем сторговаться так и не удалось. Покрутившись на первом этаже таверны, я вышел на задний двор, умылся и, наскоро умяв предложенный хозяином завтрак, потихоньку выскользнул на улицу.
   Пусть голова с перепоя и кружится, но нечего штаны просиживать - день уже в самом разгаре. Пойду, к Гаспару Плотнику заскочу. Надеюсь, он ещё никуда убежать не успел. Очень на это надеюсь - почему-то меня сегодня с утра не покидает чувство, будто начинаю безнадёжно опаздывать.
   На этот раз найти нужный дом труда не составило. Несколько минут я топтался на перекрёстке, доедая купленную у лотошника шаньгу, но ничего подозрительного так и не углядел. Пробежало несколько подмастерьев, проехала карета с гербом гильдии корабелов, да жёны живущих в этом районе плотников и мастеровых уже начали в сопровождении слуг возвращаться с рынков с полными корзинами припасов.
   Вытерев жирные руки о штанину, я подошёл к дому Гаспара и, заглянув во двор, поздоровался с давешним мордоворотом, который сегодня оказался не один - скучавший рядом с ним на скамейке парень был на несколько лет помладше, но на вид ничуть не хлипче.
   - К Гаспару? - прищурился вчерашний здоровяк. - Как мастеру доложить?
   - Кейн из Альме.
   - Малыш, - мордоворот ткнул локтем под рёбра своего подельщика, - топай, доложи.
   - Лады. - "Малыш" вытер ладонью с губ налипшие крошки жареных рыбешек, которые они лузгали вместо семечек и поднялся со стоявшей под навесом скамейки.
   - Джованни, придёт Марио, пусть меня в заведении Доминика ждёт, - неторопливо спускавшийся по лестнице со второго этажа мужчина лет сорока, заметив меня, замолчал и остановился.
   - Это к вам, мастер, - соскочил со скамейки Джованни. - Если не соврал, Кейном кличут.
   - Чем обязан? - остановился на последней ступеньке Гаспар, положив затянутую в перчатку из оленьей кожи ладонь левой руки на широкие перила лестницы. Правая рука как бы невзначай опустилась к поясу.
   - Мне к вам знакомые из Альме порекомендовали обратиться. - Я внимательно осмотрел насторожившегося мужчину. Широкополая шляпа без каких либо украшений, длинный тёмно-синий плащ, высокие кожаные сапоги. Росту среднего, сложения плотного, можно даже сказать, грузного. Лицо видно плохо, но ясно, что кожа сильно обветрена и покраснела, а густые усы немного неровно подстрижены.
   - Кто именно? - Плотник поправил роговую пряжку плаща у горла и подошёл к топтавшемуся посреди двора Малышу.
   - Нежи. - Я потёр мочку правого уха. - Он сказал, к вам по поводу розыска одного человека обратиться можно.
   - Хм... - хмыкнул правильно истолковавший мой жест Гаспар и покрутил ус. - Малыш, сходи предупреди Доминика, что я задержусь, пусть объяснит постояльцам, как добраться до старого склада семьи Ритонео, там с ними встречусь. Только скажи, чтобы не опаздывали, - это им, а не мне надо. Я их ждать не буду. Всё понял?
   - Всё, - кивнул Малыш, который на две головы был выше хозяина.
   - Тогда ступай. - Потеряв интерес к слуге, Гаспар осторожно обошёл лужу и указал мне на выход со двора. - Как дела у Нежи? Всё так в "Морском волке" и прозябает?
   - Мне б так прозябать, - криво улыбнулся я, припомнив одно из своих самых любимых злачных мест Альме, - мне б так...
   - Что ж, рад, что со старым пройдохой всё в порядке. - Плотник резко остановился и развернулся ко мне. - Остаётся узнать, с чего это он вдруг обо мне вспомнил.
   - Ну... - Я подождал, пока отчитывавшая молоденькую служанку тощая старуха удалится на достаточное расстояние, и взглянул Гаспар в глаза. - Нежи мне кое-чем обязан.
   - А я обязан Нежи?
   - Выходит, что так. - Я вздохнул и отвёл взгляд. - Он просил передать, что забудет о глазах змеи.
   - Вот даже как. - Гаспар неожиданно расхохотался и хлопнул меня по плечу. - А ты парень не промах, раз так Нежи за мошонку держишь.
   - Мы просто друзья. - Я давно перестал ломать голову, насчёт смысла фразы о глазах змеи, но, судя по реакции собеседника, старый пройдоха подкинул мне действительно козырную карту. - И когда мне понадобилось отыскать одного человека, он по-дружески посоветовал обратиться к вам.
   - Запомни, Кейн, у Нежи есть только один друг - это он сам. - В словах широко улыбавшегося Гаспара не было и намёка на веселье.
   - Вам виднее. - У меня имелось своё мнение на этот счёт, но делиться им с Гаспаром было ни к чему.
   - Ладно, кого ищешь? Только сразу предупреждаю - я не волшебник и возможности мои весьма ограничены. Так что не обессудь - луну с неба не достану. Если человека нет в Геладжио, ничем помочь не смогу.
   - Луну не надо. - Я слишком засмотрелся на загаженную мостовую, стараясь не вляпаться в выплеснутое из окон содержимое ночных горшков, и Гаспар придержал меня за локоть, пропуская выехавшую с соседней улицы карету.
   - Вот и замечательно. Кого надо отыскать?
   - Некую Катарину Арк-Берг... - понимая, что от детального описания внешности во многом зависит результат поисков, я попытался вспомнить все мало-мальски существенные приметы девушки. Не умолчал и о её последнем месте пребывания.
   Гаспар внимательно слушал, лишь изредка задавая наводящие вопросы. Наконец, убедившись, что больше ничего существенного из меня не вытянет, он остановился на перекрестке, задумчиво огляделся и повернул в сторону портовых районов. Я мешать его раздумьям не стал и, отстав на полшага, молча поплёлся следом.
   Заселённый зажиточными горожанами квартал остался позади, и народу на узеньких улицах заметно прибавилось. Причём основной поток двигался в одном с нами направлении. Попадавшиеся навстречу горожане тащились с увесистыми свёртками и под завязку набитыми котомками. Некоторых сопровождали слуги с тележками, другие воспользовались услугами наёмных грузчиков. Рынок там, что ли?
   - Это якобы торговое представительство герцогства Йоркского то ещё осиное гнездо. Совать туда руку - всё равно, что пытаться вырвать кусок мяса из глотки акулы. - Гаспар поправил полу шляпы, пропустил городского стражника с нашивками капрала на форменном камзоле и раскланялся с хмурым типом, из-под плаща у которого выглядывали ножны. - Я бы посоветовал просто забыть обо всём и вернуться домой, но тебе ведь мои советы не нужны?
   - Нужны, - не согласился с ним я. - Но этот я принять не могу.
   - Почему-то я так и думал, - не удивился Плотник. - Что ж, тогда придётся познакомить тебя с людьми, которые давно не прочь наступить красным кошкам1 на хвост. Надеюсь, ты ничего не имеешь против небольшой прогулки по городу?
   - Ничего. Куда идём?
   - В порт. Запомни - все серьёзные вопросы у нас решаются не в магистрате, а именно там. Что бы об этом кто ни думал.
   - А что, кто-то так ещё думает? - усмехнулся я, по жизни в Альме прекрасно представляя, какие деньги крутятся в портах западного побережья.
   - Думают, а как же. Только вот с тех пор, как камнееды2 за проезд по Тан-Норльскому ущелью3 плату вдвое подняли, таких поубавилось. - Плотник свернул к массивным воротам рынка, рядом с которыми переминались с ноги на ногу солидные дядьки в возрасте, все как один с лазурными перевязями через левое плечо.
   - А это ещё кто? - удивился я. - Неужто ополченцы? Разве в Геладжио стражников не хватает?
   - Хватает, даже перебор, на мой взгляд. - Плотник махнул рукой десятнику ополченцев и, не дожидаясь ответного приветствия, прошёл в ворота. - Но их на рынок добрым людям пускать не с руки. Это всё равно, что козла в огород запустить. Нет, цеха сами очередность караулов установили. Своими силами оно надёжней. И мзду не берут.
   - Магистрат не против? - Мне показалось, что с соседней улицы в сопровождении двух монахов-патриканцев вывернул хмурый Арчи, но остановиться и убедиться в этом я не рискнул - не ровен час, от Плотника в этой толчее отстану.
   - А им-то что? Эти пройдохи никогда внакладе не останутся.
   Гаспар уверенно втиснулся в снующую по рынку толпу и я, оставив при себе поднакопившиеся вопросы, приложил все усилия, чтобы от него не отстать. А это оказалось совсем не просто. Мой спутник чувствовал в этой сутолоке как рыба в воде, и пришлось поднапрячься, протискиваясь между тележками, коробами, сваленными в кучу мешками и суетившимися вокруг всего этого безобразия покупателями и торговцами.
   Шум, гам, толчея. Крики продавцов, тычки локтями, протянутые руки. Заваленные свежей морской рыбой длинные ряды, скользкая от чешуи земля. И тут же - рыба солёная, вяленая, копчёная. Всё ничего - но аромат...
   К счастью, вскоре Гаспар перешёл на мясные ряды, где народу было гораздо меньше. Рубщики мяса в заляпанных кровью дерюгах разделывали коровьи и овечьи туши прямо на глазах у немногочисленных покупателей. Стук тесаков о кости и деревянные чушки, свернувшаяся кровь на иссечённых ножами прилавках, жужжание жирных зелёных мух. Одинокие крики водоноса перекрывала хриплая грызня сошедшейся в схватке за мосол стаи дворняг.
   Мясные ряды вскоре закончились и, махнув мне рукой, оглянувшийся Плотник свернул к торговцам овощами. Дальше шла бойкая торговля сырами и копчёностями, после продавали ткани, выделанную кожу, конскую упряжь, сёдла, резные деревянные игрушки, посуду, сети и рыболовные снасти. Небольшой свободный от торгашей пятачок оккупировали уличные циркачи: визжали скрипки, гудели дудки, над толпой по тонкой проволоке вышагивал акробат, а наряженный в трико в чёрно-белую клетку мим, кривляясь, выпрашивал медяки.
   И снова пришлось протискиваться через толпу. Высматривали свежую зелень отправленные за покупками кухарки, сновали меж людей коробейники, до хрипоты торговались приехавшие из соседних деревень крестьяне, выискивали товары подешевле небогато одетые домохозяйки и носились туда-сюда оборванцы... А ко всему прочему -визг ножей на точильных кругах, скрип тележных колёс, клёкот живой птицы, конское ржание, звон колокольчиков на входе в лавку торговца диковинками и крики, крики, крики...
   - Рыба, свежая рыба! Камбала, морской окунь!
   - Эльза, представляешь, Марта с Валентино помолвку расторгла. А такая пара была!
   - Какая пара? Он кривой, она тоже не красавица! О приданном, наверное, не столковались.
   - Сельдь, сельдь!
   - Слышь, кум, пшеница второй раз за седмицу подорожала.
   - Да что ж за напасть такая, Господи!
   - Орки у заозёрцев поля пожгли.
   - Платки пуховые, шали! Недорого!
   - Ножи разделочные, сети, багры!
   - Эй, Андриано, говорят - соль подорожает.
   - Брешут. Это Роберто, прощелыга, слухи распускает, чтобы лежалый товар втридорога загнать.
   - Квас, вода, пиво, морс! Квас, вода, пиво, морс!
   - Кукуруза горячая! Пирожки с мясом, картошкой!
   - Заклёпки, гвозди сапожные. Дёшево!
   - Из Эр-Исто три корабля давеча пришли. Племяш говорил, ткани и ковры неплохие привезли. А нитки не бери - гнилые.
   - Вино не привезли?
   - У братьев Карлито пираты на абордаж чуть барк не взяли, пришлось бочки в море выкидывать. Болтают, не кто иной, как Просперо Одноглазый на своей "Крылатой деве" гнался. И знаешь, где? Недалеко от Ринвильда!
   - Совсем распоясались...
   - Пироги, кулебяки с рыбой, грибами, капустой! Только из печи!
   - А Джеронимо, подлец, с женой аптекаря спит.
   - Тунец! Угорь! Крабы!
   Когда я уже окончательно ошалел от сливающихся в один сплошной гул криков и непрерывной толчеи, Гаспар, наконец, вывел меня к выходу с рынка. Снова кивнул ополченцам и, даже не обернувшись, зашагал туда, где за крышами припортовых складов качались мачты кораблей. Слева возвышалась серая стрела маяка.
   И какую тень Гаспар на рынке забыл? Неужели нельзя было просто обойти его по соседним улицам? Вряд ли мы от этого потеряли бы хоть сколько-нибудь времени.
   Я уже догнал Плотника и собирался поинтересоваться так ли было необходимо переться через рынок, когда почувствовал неприятный запах. Что-то сдохло?
   Нет, не сдохло - в это время мы по небольшому мостку переходили через вдающийся в берег широкий канал, в который из обложенной камнем трубы стекал мутный поток нечистот. Запах моря непередаваемо-отвратительным образом смешивался с вонью гниющих водорослей, дохлых крыс и покачивающихся на волнах объедков и только усиливал зловоние текущих из канализации нечистот.
   Гаспар покосился на мою кислую физиономию, но промолчав, закрыл нос полой плаща и прибавил шаг. Забыв про все вопросы, я устремился следом. Твою тень! Хорошо хоть желудок пустой, а то бы точно вывернуло.
   Охраняемый солдатами въезд на территорию порта остался в стороне - мы сворачивать к нему не стали и углубились в застроенный доками и складами прибрежный район. Сначала люди попадались на встречу довольно часто - наёмные работники разгружали подводы и таскали тяжеленные вьюки, владельцы помещений торговались с приезжими купцами, а у мастерских капитаны и их помощники договаривались о ремонте и текущем осмотре судов. Местные пройдохи, как обычно, вынюхивали где бы чего задёшево купить или вовсе стянуть. Ну и пьяненькие моряки, передавая друг другу неведомо где раздобытые меха с вином, гурьбой валили в ближайшие к порту кабаки. Те же, у кого увольнение уже закончилось, нетвёрдой походкой возвращались на корабли.
   Моё внимание привлекли два тайнознатца, судя по роскошным одеяниям цвета морской волны, то ли Владыки глубин, то ли Хозяева волн4. Окружённые учениками они о чём-то степенно переговаривались и поглядывали в сторону трёх так же совещавшихся промеж себя капитанов.
   Гаспар, не останавливаясь, шёл дальше и вскоре мы остались на улице в одиночестве. Да и соседние обветшалые строения, как мне показалось, давненько уже были заброшены и находились в запустении.
   - Мастер Гаспар, вы уверены, что нам надо именно сюда? - немного забеспокоился я, оглядываясь по сторонам. Обвалившиеся крыши, выломанные двери, забитые окна, тянувшийся вдоль дороги забор хоть и сколочен из добротных досок, но уже покосился. Да и неширокая дорога вскоре превратилась в узкую тропинку, обочины которой заросли полынью, крапивой и репейником.
   - Конечно, уверен! - фыркнул тот, тяжело вздохнул и, ослабив ремень, перевёл дух. На раскрасневшемся лице выступили мелкие капельки пота, и он смахнул их рукавом плаща. - Сам понимаешь - некоторые люди предпочитают оставаться в тени.
   - Это понятно, - не стал спорить я, сворачивая вслед за ним в узкий проход между сложенным из красного кирпича складом и высоким забором, над которым торчала покатая крыша. Двери склада давным-давно выломали вместе с петлями, но никто так и не озаботился их вставить. - А что это за место?
   - Старые склады, - объяснил Гаспар. - Почти всё здесь раньше купцам из Норлинга принадлежало. А в войну, сам поди слышал, какие дела творились...
   - И что, никто к рукам их прибрать не удосужился?
   - Понимаешь, тут как получилось - Гильдия мореходов о своих правах заявила, вот никто сюда и не суётся. Да только и у мореходов коса нашла на камень: с магистратом по плате за землю договориться так и не смогли. Те, вишь, тоже кусок от пирога откусить решили.
   - И до сих пор не договорились? - удивился я. - Сколько лет с войны прошло! Давно бы уже между собой поделили. Чего зря добру пропадать?!
   - Амбиции взыграли. А может, у кого из сильных мира сего свой в этом деле интерес имеется. - Гаспар остановился, тяжело вздохнул и вдруг неожиданно крепко ухватил меня чуть выше локтя правой руки. - Никогда ж не знаешь, у кого какой интерес...
   Чужое присутствие я почувствовал ещё до того, как из-за склада вышел невысокий мужчина средних лет в куцем сером плаще с откинутым капюшоном. Короткая стрижка и выгоревшие на солнце обвислые усы придавали ему сходство с выходцами с Заозёрья, но слишком уж невыразительные черты лица и тусклый взгляд прятавшихся под надбровными дугами карих глаз заставляли усомниться в этом предположении.
   Одежда подстать небогатому, но бывалому путешественнику: удобная и какая-то мешковатая. Очень уж неприметная. Разве что заляпанные грязью сапоги стачаны из первоклассной кожи. Встретишь такого на улице, скользнёшь взглядом и пройдёшь мимо, не обратив никакого внимания. Но этот простым горожанином быть никак не мог: затянутая в чёрную кожаную перчатку ладонь уверенно сжимала рукоять направленного в небо небольшого арбалета.
   Не знаю, что меня насторожило больше всего - глухое место, странные слова Плотника, вид снаряжённого арбалета или скрип кожи за спиной. По отдельности - ничего особенного, но вот всё вместе...
   Даже не попытавшись вырваться из железной хватки Гаспара, я выхваченной из потайного кармашка метательной звездой снизу-вверх полоснул его по лицу и обратным движением метнул бритвенно-заточенную сталь в арбалетчика.
   Поразив меня просто невероятной реакцией, незнакомец качнулся в сторону, и звёздочка с глухим стуком воткнулась в деревянную стену сарая у него за спиной. Мгновенье спустя он выстрелил из арбалета, но всё же немного поторопился и болт прогудел пальцев на пять выше моей макушки.
   Рванувшись в сторону, я в два прыжка достиг покосившегося забора, присел, подпрыгнул и, уже перевалившись через верх, услышал как в доску вошёл ещё один арбалетный болт. Должно быть, это выстрелил стрелок, подкравшийся со спины.
   Приземлившись в заросли полыни, я в одно мгновенье оказался на ногах и бросился к углу стоявшего шагах в тридцати склада. Ожидание выстрела в спину придало мне прыти, и преодолеть разделявшую нас дистанцию удалось за сущие мгновенья. Но и этого времени оказалось одному из арбалетчиков достаточно, чтобы перезарядить оружие, забраться на забор и вновь попытаться продырявить мне шкуру. Короткий, но весьма увесистый болт выбил щепки и глубоко ушёл в доски стены, когда я, поскользнувшись, уже завалился за угол склада.
   Тень!
   Ещё мгновенье и быть мне пришпиленным к этой развалюхе.
   Жадно хапнув ртом воздух, я быстро огляделся и сразу же понял, что добраться до следующего забора не успею - треск досок и кустов выдавал скорое появление преследователей. И что делать? С тремя противниками я бы ещё мог попытаться справиться в рукопашной, но сейчас такой номер не пройдёт: меня просто-напросто расстреляют. Что остаётся? Укрыться на складе? Благо ворота выломаны и ничего не мешает мне заскочить внутрь.
   Едва не врезавшись в рассохшиеся от дождя и солнца бочки, которые были навалены у входа в склад, я в последний момент изменил направление движения и ужом юркнул под днище стоявшей в зарослях крапивы телеги. Опиравшаяся на единственное уцелевшее колесо ось едва поднимала его над землёй и мысль, что там может укрыться беглец, была способна придти в голову только очень подозрительному человеку. Очень...
   Главное, чтобы не осталось поломанных стеблей крапивы. И нельзя так громко дышать. Лучше - вообще не дышать. Да ещё стук сердца за сто шагов слышен. Сглотнув слюну, я начал успокаивать дыхание и медленно втягивать воздух через приоткрытый рот. Всё равно теперь уже ничего не изменить: если меня здесь найдут, зарежут как свинью. Я даже рукой пошевелить не смогу.
   По потемневшему от влаги днищу телеги прямо перед моим лицом проползла двухвостка, но я даже не моргнул - со стороны склада, послышались скрип кожи и осторожные шаги. Шаги быстрые и лёгкие. Послышались и тут же стихли.
   Человек вывернул из-за угла и замер, оглядывая пустырь? Наверняка...
   Мгновеньем позже раздалось хриплое дыхание, хруст сминаемой травы и новые шаги - эти явно принадлежали весьма грузному человеку. Гаспар?
   - Где этот выродок? - выдохнул Плотник и шумно хакнул, прочищая лёгкие.
   - Заткнись, - без особого выражения, тихо, но весьма настоятельно посоветовал ему незнакомый женский голос. И Гаспар не вспылил - заткнулся. Даже дышать стал тише.
   - Ну что? - нарушила молчание женщина, когда с противоположного конца склада к ним медленно приблизился ещё один человек. Судя по стихшим шагам, подходить вплотную к ним он не стал и остановился с другой стороны складских ворот.
   - Сама не видишь? - рявкнул на неё мужчина. Голос сиплый и вроде как простуженный. Это выходит - тот, который в сером плаще.
   - Этот гад на складе, - уверенно заявил Гаспар. - Там мы его и прихватим. Прикройте меня.
   - Уверен? - скептически поинтересовалась женщина. - А если он спрятался в бочках?
   - Не полный же он идиот, - буркнул Плотник.
   - Именно идиот, раз с тобой связался, - осталась при своём мнении женщина.
   Послышались скрип, треск и глухие удары о землю рассыпавшейся пирамиды бочек - видимо, мужчина решил таким образом поставить точку в споре Гаспара и своей спутницы.
   - Никого здесь нет, - некоторое время спустя объявил он.
   - Сама вижу, не ослепла пока ещё, - не осталась в долгу женщина.
   - Ну что я говорил? - приободрился Гаспар. - На складе он!
   - Головад, посмотри в траве, - не признала правоту Гаспара женщина, и у меня ёкнуло сердце.
   - Да негде здесь укрыться. - Зашуршала трава, раздался хруст сминаемых стеблей, и неожиданно днище телеги просело, едва не свернув мне нос. - Гаспар, ты выход карауль, мы внутрь.
   Потянулись минуты ожидания. Интересно, не обнаружив меня там, начнут они прочёсывать прилегающую территорию? Вот уж интересно, так интересно...
   Немного погодя послышался треск, негромкая ругань и вскоре Головад со своей спутницей вернулись к Гаспару.
   - Пусто? - разочарованно протянул тот. - Вы всё осмотрели?
   - Негде там укрыться. Хочешь, сам сходи - посмотри, - огрызнулась женщина.
   - Я сразу знал, что его там нет, - немного помолчав, заявил Головад. - Шустрый...
   - Он знал! - взвизгнула женщина. - Да как ты мог промахнуться с тридцати шагов?
   - Ты, Рона, промахнулась с двадцати пяти, - напомнил Головад.
   - Он в этот момент прыгнул!
   - И что это меняет?
   - Что это меняет? Всё! Почему ты не дал ему подойти ближе?!
   - Он опасен, Бальтеро об этом особо предупреждал. К тому же сама видела - неладное сразу заподозрил..
   - Ты мог...
   - Всё, что мог - я сделал.
   - Этого оказалось недостаточно!
   - Не тебе...
   - Головад!
   - Хватит! - оборвал грозящую перейти в серьёзную ссору перепалку Гаспар. - Этого мерзавца надо из-под земли достать! Он где-то рядом, я его нюхом чую!
   - Ты-то чего горячишься? - уже совершенно спокойным голосом поинтересовалась Рона. - Не так уж сильно он тебе и личико порезал.
   - Ну, знаете! Это вообще-то вам перед мастером Бальтеро отчитываться, - повысил голос Плотник. - И если он узнает, что этот малый ушёл у вас из-под носа, о следующем заказе можете и не мечтать.
   - Он не узнает. - В отличие от собеседника Головад голоса не повысил, но в этом необходимости, честно говоря, никакой и не было: угроза в его словах сквозила с остротой загнанного меж рёбер стилета. - Ведь так?
   - Не узнает, - враз осип Гаспар, но тут же пришёл в себя. - Ничего он не узнает. Но если этого мерзавца прихватят мои парни, вся награда до последнего медяка моя. Ясно?
   - Договорились, - неожиданно легко согласилась женщина. - Только не путайся у нас под ногами.
   - Вот и отлично. - Тяжелые шаги Гаспара вскоре затихли и охотники за скальпами остались одни.
   - Если он донесёт Бальтеро... - в голосе Роны злости не было, один лишь холодный расчёт, и я решил, что участь Гаспара предрешена.
   - Бальтеро сейчас нет в городе, - успокоил её Головад. - Но к его возвращению скальп этого молодчика должен быть у нас.
   - Всё равно надо избавиться от Гаспара, слишком много он стал себе позволять.
   - Пока ещё не время. Пусть сначала его люди прочешут Геладжио и вспугнут дичь.
   - А если они найдут его первыми?
   - Тогда мне их жаль... - Головад тихонько усмехнулся. - Учитывая, какого шороха мальчик навёл в Альме...
   - Без Гаспара, найти его будет сложно, - высказала своё опасение Рона. - А эта толстая сволочь нам больше не помощник.
   - Не волнуйся, дорогая, я обо всём позаботился. Когда Кейн поймёт, что птичка улетела, он рванёт вдогонку. А за совершенно смешную мзду его промурыжат на выезде из города хоть полдня, так что время перехватить его у нас будет.
   - А если он решит из Геладжио уплыть?
   - Порт вотчина Гаспара. Туда ему соваться не с руки.
   Голоса охотников за скальпами давно затихли, а я продолжал без движенья лежать под телегой. Дело было даже не столько в мерах предосторожности, сколько в необходимости перевести дух и поразмыслить.
   Самое неприятное даже не в том, что за мою голову назначили награду - заказ получили профессионалы не самого высокого уровня, - а в том, что теперь с подачи Гаспара к охоте за моим скальпом подключится всё отребье Геладжио. Нет, из города надо выбираться.
   Да и Катарина скорее всего уже покинула Геладжио. Только вот пока я совершенно не представляю, где её теперь искать. Куда же ты, любовь моя, так спешишь? Куда? Единственная зацепка - торговое представительство Йорка. Следует разузнать, кто такой этот "монсеньор" и куда, собственно, собирается отбыть.
   Но покинуть дружину и рвать из города подмётки пока тоже нельзя: на предстоящие поиски понадобятся очень немалые деньги. А их у меня кот наплакал. Как ни крути, придётся дожидаться продажи серебра. Да и с охотниками за скальпами надо что-то делать. Если подкупленные стражники на воротах задержат меня до появления этой парочки, на удачу рассчитывать уже не стоит. Второй раз они так уже не оплашают.
   Полежав на всякий случай ещё с полчаса, я начал осторожно выползать из-под телеги. Выбрался, огляделся и, не теряя времени, побежал через заросли полыни к дальнему забору - нечего здесь отсвечивать. Перелез через покосившиеся доски, забрался в какой-то склад с провалившейся кровлей и только тогда позволил себе перевести дух.
   Да... Ну и вид у меня! Будто на помойке одёжку подобрал. Хорошо ещё, что камзол зелёный, пятна от травы не так заметны. Твою тень! Придётся в таверне прислуге раскошелиться, чтоб почистили. В таком виде на улицу разве что только ночью выйти можно. И то стражники прицепиться могут.
   Ладно, хватит ерундой заниматься, лучше очистить штаны и камзол уже не получится. Да и в таверну возвращаться давно пора. Как бы ещё на глаза никому не попасться...
   Не попадаться никому на глаза удавалось ровно до конца застроенной складами припортовой территории. А стоило ступить на разбитую мостовую ведущей к центру города дороги, как тут мне послышался тихий свист и мне замахал рукой выглянувший из подворотни крепыш Карло.
   Ну и какого дьявола понадобилось от меня подручному Лорда? Сделать, что ли, вид, будто не заметил? Нет, не стоит с этими оборванцами отношения портить. Да и вдруг он чего нового о Катарине узнал...
   - Привет, - настороженно оглядываясь по сторонам и прикрывая ладонью рукоять ножа, подошёл я к напялившему длинный выгоревший на солнце плащ парню.
   - Здорово, Кейн, - отозвался тот, отступил от выхода на улицу и уселся на выгнувшуюся под его весом доску, поставленную на два чурбака. - А я тут смотрю - ты идёшь, дай, думаю, окликну...
   - Ты чего здесь делаешь-то? - немного успокоился я и осторожно присел рядом.
   - Смотрю, - как-то невнятно ответил тот и кивнул на прекрасно просматривающийся отсюда главный въезд в порт. - Может, работа непыльная подвернётся, может, ещё чего...
   - Понятно, - не стал я уточнять насчёт "ещё чего". И так всё понятно: вовремя углядеть что, где и у кого можно стырить - половина успеха. Да и за крутящимися у порта малолетними попрошайками глаза да глаз нужен. И чтоб милостыню не тырили, и чтоб самих кто не обидел. Люди разные бывают.
   - А я сразу понял, что ты парень сообразительный. - Карло достал из запазухи пузатую кожаную фляжку, свинтил крышку, глотнул и протянул мне. - Ром.
   - Не стоит, пожалуй. Вчера крепко перебрал.
   - Бывает. - Парень спрятал фляжку и блаженно потянулся. - Ты девку-то свою нашёл?
   - Не. Она оттуда съехать успела.
   - Плохо. - Неожиданно согнал безмятежную улыбку с лица подручный Лорда. - Тебе бы из города самый раз ноги делать.
   - Чего так? - оторопел я.
   - Да ходят людишки разные, о тебе спрашивают. Людишки мутные, Лорд с такими дел не ведёт, но у нас и безмозглых дурачков хватает. Сболтнут лишнего и все дела.
   - А что спрашивают?
   - Сам не знаешь, что в таких случаях спрашивают? - оценивающе посмотрел на меня Карло.
   - Догадываюсь, - признался я.
   - Вот видишь. Так что ты в Геладжио не задерживайся, - посоветовал парень и неожиданно хохотнул. - Смени это... как там Сержио говорит... А! Обстановку, вот.
   - Обязательно сменю. - Я задумался и тихонько забарабанил пальцами по чурбаку. - А скажи-ка мне, Карло, что за притон в вашем городе содержит некто Доминик? Если не ошибаюсь, он какие-то дела с Гаспаром Плотником ведёт...
  
   И всё же я ошибся. Нет, Доминик действительно вёл дела с Гаспаром, но его заведение оказалось вовсе не притоном, а вполне приличным постоялым двором далеко не в самой худшей части города. Хоть и до порта, и до городских ворот расстояние от него было немаленькое, но зато в этом районе порядок царил и днём, и ночью, а заселявшие его мастеровые наравне с постояльцами просиживали вечера в питейном заведении на первом этаже постоялого двора.
   Решил туда заглянуть и я - благо, Карло не слишком дорого запросил за свой старый плащ с глубоким капюшоном, и у меня хватило мелочи его приобрести. Пусть и не должны были охотники за скальпами меня как следует рассмотреть, но лишняя осторожность не помешает - встречались мне люди с просто поразительной памятью на лица, было дело. Да и описать им меня заказчик достаточно подробно должен был.
   Ненадолго замерев у двери, я переборол неожиданную робость и уверенно шагнул в обеденную залу. Людей в заведении Доминика оказалось не так уж и много: за столами обедали всего человек двадцать. Всё правильно - для ежевечерних посиделок ещё слишком рано. Быстро окинув взглядом собравшихся и не обнаружив никого знакомого, я немного успокоился и скинул с головы капюшон. Ещё раз оглядел помещение и, усевшись за потемневшую от времени длинную стойку, развернулся спиной к стене.
   Что меня узнают, я, немного поразмыслив, опасаться перестал. Маловероятно это - вход с улицы и лестница на второй этаж с моего места прекрасно просматривались. Если что - успею отвернуться или капюшон накинуть. Да и не станут они меня на людях резать, а незаметно стилет в почку воткнуть и сам могу. Конечно, сюда может заявиться Гаспар, но после сегодняшнего разговора, сомневаюсь, что он рискнёт лишний раз попадаться охотникам за скальпами на глаза. Этот гад вовсе не такой простак, каким старался выглядеть утром.
   Так что беспокоило меня больше не возможное появление Головада или Роны, а отсутствие идей, как выбираться из этой передряги. Бегать от них вечно не получится - рано или поздно подловят. Можно, конечно, устроить засаду и напасть первым, но с двумя профессионалами мне не справиться. Да даже если и повезёт, остаётся риск остаток жизни провести прикованным к галерному веслу. Так что как быть - совершенно непонятно. Ладно, осмотрюсь, ясно станет. Гладишь, и придёт чего в голову.
   Вот только смотреть здесь особо не на что. Полумрак, свет едва проникает через мутные стёкла забранных широко-ячеечной металлической сеткой окон. К длинным столам придвинуты лавки. У задней стены уровень пола поднят локтя на три и там стоят рассчитанные на четыре-пять человек столы. Под потолком массивные обода люстр с потушенными пока свечами - точнее, огарками меньше чем в полпальца длинной. Дверь в подсобку с другой стороны стойки, лестница на второй этаж - в противоположном углу обеденной залы.
   - Чего изволите? - вынырнул откуда-то из-под стойки лысоватый мужичок, давно разменявший пятый десяток, но по-прежнему крепкий, как гриб-боровик.
   - Кружку пива, нет - две. - Я выложил на липкую стойку медный шлем, порылся в кошельке и добавил щит.
   - Горький эль или янтарное пиво? - Трактирщик обернулся к выставленным позади бочкам, ожидая под какой кран подставлять высокую деревянную кружку.
   - Эль, - решил я и плотней запахнул плащ. - Бр-р-р... Что-то меня знобит. И на улице как назло холод собачий.
   - Лето ни к чёрту, - согласился выставивший кружку с элем на стойку хозяин, от которого не укрылись ни пятна на камзоле, ни мой обтрёпанный плащ. - Рюмку кишкодёра5?
   - Нет, благодарю. Пожалуй не стоит, - на мгновенье задумавшись, отказался я. - Меня дядька в город послал цены на зерно узнать, если приду поддатый - всыплет.
   - Да что там будет с одной рюмки? Только для сугрева. - Трактирщик отходить не стал и, лениво оглядев почти пустую обеденную залу, пригладил остававшиеся вокруг гладкой лысины редкие волосы.
   - Нет, и не предлагайте, нам сегодня домой в Анаджио отплывать, а цены на зерно куда выше, чем мы рассчитывали. Дядька злой как чёрт.
   - Да, зерно подорожало, - поскучневший трактирщик выставил передо мной вторую кружку, вытер о замызганное полотенце руки и сгрёб медяки в нашитый на фартук карман.
   - Это что! Говорят, и на соль цены взлетят. - Я отпил эля и одобрительно покачал головой. Хорош...
   - Брехня, - как-то не очень уверенно возразил мужик. - Ладно, в Заозёрье поля пожгли, но солеварни под боком - что с ними станется?
   Тут уже пришла моя очередь пожимать плечами и надувать щёки. Вышло это у меня вполне натурально - действительно, а что с ними случится? - и преисполненный чувства собственного превосходства трактирщик поделился парой свежих слухов. Я в долгу не остался и, припомнив мельком услышанные на базаре разговоры, тоже продемонстрировал свою осведомлённость о жизни города.
   Разговорившийся трактирщик предложил мне копчёной камбалы, и у меня уже появилась мысль, как перевести разговор на постояльцев, но тут с лестницы на весь зал кто-то заорал:
   - Хозяин! Мяса с кровью и поживее! Никакой рыбы! Мяса! И кувшин старого Эр-Нагорского.
   Я чуть не подавился пивом - Рона собственной персоной. Спускавшийся следом Головад держался на ногах ничуть не твёрже своей поддатой спутницы. Хоть за перила в отличие от неё и не держался.
   Поднеся кружку к лицу, я прислонился к стене и сделал длинный глоток эля. На моё счастье парочка охотников за скальпами не удостоила стойку своим вниманием, а сразу же свернула к стоявшим на возвышении столам. Стараясь не выдать своего интереса засуетившемуся трактирщику и нащупывая зашитый нитками кармашек на левом рукаве камзола, я с интересом смерил взглядом Рону.
   Вот так посмотришь - ничего особенного. Симпатичное лицо портили резкие черты, тёмные волосы заплетены в косу, а свободного покроя длинное тёмно-синее платье почти полностью скрывало излишне коренастую, на мой взгляд, фигуру. У неё оружия видно не было, у Головада в ножнах на поясе висел длинный прямой кинжал.
   И почему этой братии никогда не составляет труда выхлопотать разрешение на оружие?
   - Хозяин, тащи мясо! - Рона уселась за стол и потрепала по щеке нахмурившегося Головада. Тот отбросил её руку и принялся сбивать с принесённого разносчицей кувшина с вином сургучную печать. - Да не вздумай его пережарить!
   Сколько времени может понадобиться для того, чтобы приготовить мясо? При разогретой плите - всего ничего. Я прищурился и посмотрел в спину уже потащившему на подносе хрустальные бокалы и корзинку с хлебом трактирщику. Этот из кожи вон вывернется, но таким гостям угодит - выдержанное Эр-Нагорское вино по карману очень немногим. Значит, и мясо быстро приготовят, и к столу его сам хозяин унесёт. Да даже если не сам...
   В любом случае, в запасе у меня время не так уж и много.
   Я, наконец, вытащил из потайного кармашка замотанную в просмолённую ткань лепёшку сушеной травы и выбрал из кошеля самую крупную монету - найденный вчера серебряный талер. Ну же...
   Трактирщик уже успел вернуться к стойке и вовсю нарезал зелень и овощи, когда выбежавший с кухни поварёнок передал ему здоровенное блюдо с поджаренным мясом и тушёными овощами. Хозяин тут же отложил нож и подхватил поднос, но я не стал терять время и остановил его, слегка заплетающимся языком попросив кишкодёра.
   - Одну минуту, - досадливо поморщился трактирщик, собравшийся к столу с куда более солидными и денежными заказчиками, но в это момент у него из нашитого на фартук кармана выпала и зазвенела на полу серебряная монета. Профессиональная бережливость взяла своё - поставив поднос на стойку, он поднял закатившийся под стул талер, сунул его в карман и, вновь подхватив поднос, поспешил к столу охотников за скальпами.
   Я отряхнул об штанину налипшие на пальцы крошки багрян-травы, накинул на голову капюшон и, немного пошатываясь, вышел на улицу. Что ж, всё прошло как нельзя более удачно. Вскоре Головаду и Роне станет не до меня. Надеюсь, они не слишком нагрешили за прошедшее с последней исповеди время. А впрочем, какая разница...
   Перейдя на другую сторону улицы, я остановился напротив постоялого двора и в это время меня скрутил приступ рвоту. Избавившись от двух кружек эля, утёрся полой плаща и закрыл глаза, дожидаясь пока перед глазами перестанут мелькать разноцветные пятна. Да, багрян-трава штука крайне неприятная. Ну сколько я мог её вдохнуть? Всего ничего. И то по самому краю прошёлся.
   Постояв некоторое время, опёршись о стену, я вытер плащом покрывшееся испариной лицо, потом подумал и выкинул его в заполненную грязью канаву.
   Раздававшиеся на постоялом дворе крики меня сначала не заинтересовали, но когда с грохотом распахнулась входная дверь, и выскочивший из неё поварёнок помчался по улице, стало понятно, что моя уловка сработала и больше охотников за скальпами можно не опасаться. Теперь бы только убраться от сюда побыстрее...
  
   - Привет, Кейн, где пропадал? - подсел ко мне за стол подвыпивший Янек, когда под вечер я вернулся в таверну и только принюхивался к аромату, идущему от утащенной с кухни миски ухи.
   - Дела были, - не очень вежливо буркнул я, даже не повернув голову в его сторону, и активно заработал ложкой. Настроение было отвратительным, нервы натянуты до предела, а неуместные расспросы вызывали лишь желание забить их обратно в глотку излишне любопытному дружиннику.
   И действительно, мало того, что меня чуть не подстрелили утром, а мой скальп хочет заполучить Гаспар, так ещё Дубрава наотрез отказался выдать хоть сколько-нибудь наличных даже в счёт полного отказа от своей доли в добыче. И то, что, пообщавшись с рекомендованным Карло уличным торговцем, удалось выяснить имя вчерашнего монсеньора, настроение нисколько не улучило. Этот франт оказался ни много, ни мало эрлом Майторном, вторым лицом в здешнем торговом представительстве герцогства Йорк. Что самое паскудное, вчера вечером он в сопровождении небольшого отряда отбыл на родину.
   Получается, последняя ниточка оборвалась. Надо отправляться в погоню - иного выхода пока не вижу.
   - Дела? На помойке, что ли, поваляться? - хмыкнул проходивший мимо с кружкой пива Язва.
   - Что-то типа того. - Я бросил взгляд на испачканный камзол и тяжело вздохнул.
   - Иди, Янек, погуляй, мне с Кейном поговорить надо, - с ходу заявил Арчи, плюхаясь на скамью рядом со мной. Змейка без лишних вопросов поднялся и пересел за соседний стол.
   - Чего тебе? - вздохнул я.
   - Дело есть, - как-то очень уж неуверенно замялся здоровяк. - Только учти, кому сболтнёшь - язык вырву.
   - Давай без угроз.
   - Это не угроза. Это предупреждение. - Арчи бросил по сторонам пару мрачных взглядов, но продолжить не успел: по лестнице второго этажа в сопровождении какого-то весьма неприятного на вид типа в длинном коричневом плаще спустился Анджей Дубрава. Причём мне сразу почудилось, что с этим парнем дело не чисто, но отчего именно возникло такое ощущение, с ходу разобрать не удалось.
   Дубрава махнул Арчи рукой и тот, только цокнув языком, пересел к ним за стол, где уже успел вольготно развалиться Семен Лебеда. Там сразу же завязался оживлённый разговор, из которого разобрать у меня получалось в лучшем случае одно слово из трёх. Но и услышанного хватило, чтобы понять, о чём идёт речь.
   Этот неприятный тип оказался очередным скупщиком, которому Дубрава пытался пристроить наше серебро. Странно, не похож он ни на скупщика, ни на посредника. Присмотревшись, я понял, что меня смутило с самого начала - его жестикуляция. Могу поклясться, он изо всех сил старался контролировать свои движения, но получалось это из рук вон плохо - от въевшихся намертво ужимок так просто не избавиться. И некоторые его жесты были мне определённо знакомы. Без всякого сомнения, этот человек проводил немало времени в общении с тенями Геладжио: ворами, бандитами и прочим отребьем. Рыбак рыбака...
   Почёсывая кончик носа костяшкой большого пальца, я чуть не выругался в голос, когда Анджей и этот проходимец ударили по рукам. Неужели они не видят, с кем ведут дела? Это ведь даже не мошенник, который расплатится фальшивыми золотыми коронами, это наводчик самых настоящих убийц.
   - Что за птица? - сразу же поинтересовался я, когда Арчи вновь вернулся за стол, а Дубрава начал прощаться с этим прощелыгой.
   - Покупатель на серебро.
   - Арчи, это плохой вариант.
   - Что?
   - Он не скупщик, не контрабандист и уж точно не посредник. Тенью клянусь - он наводчик.
   - Выпей пива, Кейн, - не отнёсся к моим словам Арчи всерьёз. - Анджей не первый раз в Геладжио, знает, с кем дела вести можно.
   - Ну если так...- протянул я и, встав со скамьи, направился к выходу за уже покинувшим таверну покупателем. - Ладно, пойду, пройдусь перед сном.
   Привык я доверять своим предчувствиям и всё тут. Не понимаю, как остальные не видят, что дело большой кровью закончится? Пуд серебра - достаточно веская причина, чтобы отправить в край теней полтора десятка чужаков, содержателя таверны и пару его слуг. А уж кто-кто, а портовое отребье крови никогда не боялось. Получить нож между рёбер из-за чьей-то опрометчивости? С какой стати? Лучше, пока ещё не поздно, эту ошибку исправить. И я даже знаю, как это сделать...
   - Обожди. - Арчи ухватил меня за плечо и несильно вроде бы потянул к себе.
   Я попытался выдернуть руку, но хватка оказалась неожиданно крепкой, и мне пришлось плюхнуться обратно на скамью.
   - Так куда, говоришь, собрался? - не отпуская мою руку, поинтересовался Арчи.
   - Погулять. Перед сном, - нагло соврал я, ожидая ответную реакцию.
   - Да? - Откровенно издевательские нотки столь не вязались со сложившимся у меня образом недалёкого здоровяка, что я даже растерялся. - А мне показалось, ты этого господина решил в мир иной переправить, пока он на нас бандитов не навёл.
   - Не понимаю, о чём ты, - немало раздосадованный тем, что Арчи удалось разгадать мой замысел, вновь начал подниматься со скамьи я.
   - Сиди, - вновь дёрнул меня обратно тот. - Сиди и слушай. Этот посредник заявился сюда не один, а с приличной охраной, которая дожидается его на улице. Всё ещё хочешь пройтись перед сном? Нет? Ну, тогда слушай дальше. Я предлагал самим отвезти серебро в Северные княжества или хотя бы в Ранлоу, но меня не послушали. С кем связался Дубрава, ты сам видел. Или фальшивыми монетами с нами расплатятся или ещё как обжулить попытаются.
   Я молча кивнул, хоть и был уверен, что сюда просто-напросто завалится толпа до зубов вооружённых головорезов.
   - Не хочу остаться без медяка в кармане, ты думаю тоже, - продолжил настойчиво подводить меня к какому-то решению Арчи. - Ты ведь собираешься на север? Как насчёт немного подзаработать?
   - Что ты предлагаешь? - решил добиться конкретики я.
   - Уговор про язык помнишь? Он остаётся в силе.
   - Валяй.
   - Отвезти это чёртово серебро в какое-нибудь Северное княжество и там его продать.
   - Что? - немало ошарашенный переспросил я. - Да кто нам его отдаст?
   - Мы и спрашивать никого не будем, - начал излагать видимо давно продуманный план Арчи. - Заменим шар на точно такой же только оловянный. И свалим из города.
   - А подмену, конечно, никто не заметит... - предложение меня, мягко говоря, не вдохновило. Ладно я, но не похож Арчи на законченного мерзавца, готового своих товарищей обворовать. А не проверка ли это? - Да и остальные, что, не за тень головами рисковали?
   - Они в накладе не останутся. Я тут с одним колдуном столковался - он нам весьма интересные чары обеспечит - олово от серебра никто и не отличит. От шара и так непонятной магией крепко несёт, а тайнознатец посредника, прямо тебе скажу, не из лучших, подвоха не заподозрит. Так что парни останутся при своих, а мы немного подзаработаем.
   - Почему ты выбрал меня? - не спешил соглашаться я.
   - А кого ещё? Заозёрцы друг за друга глотку порвут, а тебе на остальных наплевать. Так? Так. К тому же ты собираешься на север, а для в путешествии лишние деньжата никогда не помешают.
   - А что Шутник? Почему я, а не он?
   - Ты моё предложение примешь. Насчёт него такой уверенности нет. Ну так что - по рукам?
   - По рукам, - для виду поколебавшись, согласился я. С Дубравой каши не сваришь, а Арчи дело предлагает. Да и этот странный посредник никак из головы не идёт. - Когда будем подменять шар?
   - А прямо сейчас и подменим. Точнее, ты подменишь, - усмехнулся Арчи. - Сегодня очередь Змейки и Язвы дежурить, но я о них позаботился - до рассвета проспят беспробудно. Шар для подмены у меня в комнате, как окончательно стемнеет, через окно выберешься на крышу и залезешь к ним. Я тебя на улице буду ждать.
   - Я смотрю, всё подготовил и моего согласия дожидаться не стал. А если бы я отказался?
   - Не отказался бы - мне в эти окошки не пролезть, а ломать дверь - слишком рискованно. Так что без тебя никак.
   - Делим напополам? - от прямоты Арчи и чувствовавшейся в его словах угрозы мне сделалось не по себе, но я всё же решил поторговаться.
   - Договорились, - не стал мелочиться Арчи и поднялся из-за стола. - Значит так, если всё проходит удачно - дожидаемся своей доли от Дубравы, покупаем лошадей и едем на север. Согласен?
   - Вполне, - согласился я.
   Предложенный план меня вполне устраивал. И не думаю, что Арчи задумал подставу, слишком серьёзная подготовка была проведена. Да и с Анджеем у него разногласия, судя по всему очень серьёзные, раз он парней подбивал на север пойти. Странно это всё, конечно, но мало ли что у человека произойти могло? И всё равно ухо востро держать надо: как бы он и меня обжулить не попытался.
  
   Забраться в комнату с Янеком и Язвой особого труда не составило, даже с учётом оттягивающего плечо мешка с оловянным шаром: опыт как-никак по этому делу у меня имелся весьма солидный. Туда забраться труда не составило, а вот обратно... Спускаясь вниз, я чуть не сорвался с водосточной трубы. И дело было вовсе не в усталости: просто в комнате стоял такой густой дым чёртова корня, что волей-неволей пришлось наглотаться дурмана.
   Фу-у-у... Аж в глазах потемнело. Это ж сколько они выкурить умудрились? Одно скажу: очень, очень немало. Заснули прямо на полу и, когда я залез в окно, даже ухом не повели.
   Спустившись по показавшейся бесконечной водосточной трубе, я несколькими глубокими вздохами прочистил лёгкие и, подождав, пока перед глазами перестанут прыгать зайчики, а руки и ноги дрожать, огляделся по сторонам. Ну и где Арчи? Небо затянули тёмные облака, начал накрапывать дождик. Не видно ни зги. Да где же он?
   В узком проходе между соседними домами мне почудилось движение и, отпустив котомку с серебряным шаром на землю, я пригнулся и вытащил метательный нож. Арчи откинул капюшон почти сливавшегося в темноте со стеной дома тёмного плаща и махнул мне рукой.
   - Заменил? - первым делом спросил он, когда я перебежал через улицу и заскочил в тесный проход между домами.
   - Разумеется. - Я передал ему котомку. Не то, чтобы из-за особого доверия, но пусть уж лучше его движения этот пуд серебра сковывает, а не мои. У меня и так левое плечо еле-еле ворочается.
   - Тогда пошли - есть у меня тайничок один на примете, куда товар на время пристроить можно. - Арчи ничуть не напрягаясь закинул котомку на плечо, развернулся и неожиданно замер на месте.
   - Ты чего? - остановился я, чуть не врезавшись ему в спину, и выглянул у него из-за плеча.
   - Далеко собрались? - Голос перегородившего проход Габриеля звучал весьма неприветливо, да и крутившийся на тонкой цепи шар кистеня не оставлял надежды на случайность встречи.
   Тень тебя забери, Шутник! Ну, как же не вовремя! И ведь какое место выбрал, подлец - Арчи свой молот из поясной петли даже достать не успеет. И что делать?
   - Да нет, тут недалеко, - совершенно спокойно ответил Арчи и, будто почувствовав, что моя ладонь легла на рукоять ножа, добавил. - Ты, Кейн, не суетись. Нормально всё.
   - Да что ты говоришь? Правда, что ли? - Рука Шутника немного дрогнула, и шипованный шар прошуршал прямо перед лицом даже не шелохнувшегося здоровяка. - Значит, тебе теперь старых товарищей обокрасть - это уже нормально?
   - Старые товарищи получат столько, сколько им обещал Дубрава и ни медяком меньше. Или ты сомневаешься в моих словах?
   - Я теперь во всём сомневаюсь, - чуть спокойней пробурчал Шутник. - Даже в тебе. Ты ещё скажи, что у тебя в мешке не наш пуд серебра заныкан?
   - Знаешь, Габриель, я тебя без всякого сомнения уважаю, но волновать тебя должно не то, что лежит у меня в мешке, а то, что осталось у Дубравы.
   - И что же осталось у Дубравы?
   - У Дубравы осталось то, за что покупатель выложит столько золота, сколько стоит пуд серебра. Сечёшь?
   - Не надо так со мной разговаривать, Арчи. Я тебе не мальчик, которому голову красивыми словами запудрить можно. - Габриель нахмурился и я понял, что сейчас он предложит нам возвратиться в таверну.
   - Шутник, хорош невинность из себя корчить. - Я немного отодвинул Арчи в сторону и выглянул у того из-за плеча. - Тебе лишнее золото помешает?
   - Эх, мальчик...- Шутник тяжело вздохнул и я понял, что выбрал неверный тон. - Не за счёт друзей...
   - Габриель, ты меня слушаешь - нет? - тут же оттеснил меня плечом назад Арчи. - Я же тебе говорю - то золото нам всем обеспечено. Это приработок. На нас троих.
   - На троих? - задумался Шутник. - Дополнительно?
   - Да. Ты в доле?
   - Наши точно деньги получат?
   - Я похож на самоубийцу? - вопросом на вопрос ответил Арчи. - Или у тебя есть основания сомневаться в моих словах? Ты меня сколько лет знаешь?
   - Столько не живут, - ухмыльнулся Шутник и перестал раскручивать кистень. - Значит, на север?
   - На север.
   Первым донёсшийся через тихий шорох дождя скрип колёс расслышал я. А когда послышались всхрапывание лошадей, скрип кожи и едва слышный лязг железа, насторожились и остальные.
   - Это что?.. - заикнулся было Габриель, но Арчи поднёс палец к губам и он замолчал.
   Я осторожно выглянул из прохода и сразу же спрятался обратно: мимо нашего проулка к таверне проехала карета, которую сопровождали десятка полтора до зубов вооружённых людей в тёмных плащах и закрывающих лица масках с узкими прорезями для глаз. Человек пять, на ходу доставая из ножен абордажные палаши, побежали к чёрному ходу, а из остановившейся у входа в "Морской змей" кареты выбрались шесть арбалетчиков и верзила с костяным посохом тайнознатца Дома волн.
   И ведь даже не надо гадать, по чью душу они сюда заявились. И чем закончится этот визит...
   Так уж получилось, что все мы пришли к одинаковому выводу почти одновременно. И к счастью, мои мысли полностью совпали с мнением Шутника.
   Арчи ещё только начал открывать рот, чтобы попытаться предупредить о грозящей опасности остававшихся в таверне дружинников, когда мы с Шутником, не желая оказаться нашпигованными арбалетными болтами, прыгнули на него. Габриель, всем своим весом врезавшись под колени, сбил здоровяка с ног, я навалился сверху, зажал рот и придавил голову к земле. И всё же Арчи оказался слишком силён: меня он просто отшвырнул в сторону, упёрся рукой в стену дома, приподнялся... и тут Шутник врезал ему по голове рукоятью кистеня.
   - Под руки хватай его, и потащили, - распорядился Шутник, как только мне удалось вновь глотнуть выбитый из лёгких ударом о стену воздух.
   Я так и сделал, и мы потащили находившегося в беспамятстве здоровяка по переулку от доносившихся из таверны криков людей и лязганья клинков. Весил наш долговязый компаньон будь здоров, но выбора не оставалось - чем дальше мы успеем уволочь Арчи от "Морского змея", прежде чем он очнётся, тем лучше.
   Уж в этом у меня сомнений не было ни малейших.
  
  
  1 Красные кошки (сленг) - подданные герцога Йоркского, чьё прозвище обязано красному коронованному льву на гербе сюзерена.
  2 Камнееды - (сленг) гномы.
  3 Тан-Норльское ущелье - единственный ведущий в Западный Норлинг проход через Синие горы. Контролируется Анклавом.
  4 Хозяева волн, Владыки глубин - разные специализации практикующих управление водной стихией заклинателей Дома Волн, который после роспуска Гильдии тайнознатцев сумел сохранить большую часть своего могущества, образовав с Гильдиями мореходов и рыбаков Морской союз.
  5 Кишкодёр - настоянный на травах самогон.
  
  
   Город-на-Озере
  
   Иногда очень непросто различить грань, отделяющую сон от яви. Полузабытые воспоминания порой кажутся чем-то совершенно нереальным, а смутные ночные виденья подменяют их своей неосознанной достоверностью. И путь ты прекрасно осознаёшь, что спишь, и можешь одним лишь усилием воли проснуться, но как отличить настоящее пробуждение от всего-навсего начала нового кошмара?
   Не в силах пошевелиться, я скорчился на полу пустого амбара и пытался понять, откуда взялся окутывающий меня аромат терпких духов и пугающе-притягательный привкус чужой крови во рту.
   Сон. Мне это всего лишь приснилось. Всего лишь? Сон никак не желал уходить и как я не старался, пошевелиться так и не получилось. Тягучая боль затопила всё тело, и даже окружающий мир посерел, так и не обретя после ночного полумрака все свои краски. И тишина. Ни звука, ни шороха. Как в могиле.
   Почувствовав, что начинаю задыхаться, я попытался вдохнуть посвежевший за ночь воздух, но ничуть в этом не преуспел. Наоборот, ноздри защекотал знакомый аромат духов, старые чувства вновь поработили мою волю, да ещё откуда-то издалека прошелестел отголосок столь знакомого девичьего смеха, в котором так и завенели сотни серебряных колокольчиков.
   "Кейн, Кейн", - послышалось мне. - "Любимый!"
   И снова смех...
   "Мы будем жить вечно!"...
   Первым сквозь пелену беспамятства пробился тоненький визг оселка, которым прислонившийся спиной к стене Арчи доводил до совершенства волнистое лезвие фламберга.
   Вжик, вжик...
   Следом пришёл запах прелой мешковины, проса и мышиного помёта, а потом и нереальная серость сна сгинула, наполнив амбар предутренним сумраком, в котором светлой полосой выделялась щель приоткрытой двери.
   Вжик, вжик...
   Фу-у-у. Дыхание вырвалось из груди с хрипом, и я с облегчением понял, что в этот раз кошмар отступил и ночной морок развеялся без следа. Но насколько ещё меня хватит? Не знаю...
   Вжик, вжик...
   Прогнав никчёмные сомнения из головы, я завернулся в плащ и уставился на Арчи, монотонными движениями точильного бруска выправлявшего лезвие меча.
   Вжик, вжик...
   И не надоело ему? Как свободная минута выдаётся - сразу клинком занимается. Странный он. Уже, считай, седмицу вместе путешествуем, а смотрю на него и что за человек понять не могу. Если не особо приглядываться - человек и человек. Обычный бродяга, коих без счёту по свету шляется. Свезло - прибился к заозерским дружинникам, запахло большим кушем - ушёл в свободное плаванье. Это как раз понятно, дело житейское, но непонятного накопилось куда больше.
   И патент церковный на свою железяку он где-то раздобыть умудрился, и знакомые у него чуть ли не на каждом шагу: в охрану направлявшегося из Геладжио в столицу Империи торгового обоза именно они нас и устроили. Опять таки в тот злополучный вечер предупредить дружинников об опасности, рискуя шкурой, он рванул, а не Шутник. А это ж верные два арбалетных болта на каждого были! Откуда, спрашивается, такое самопожертвование?
   Нет, что ни говори - странный человек. И не уверен, что до конца мотивы его поступков разобрать могу. Золото? А только ли оно? Или Арчи почему-то позарез приспичило на север отправиться? Приспичило настолько, что он разругался с Дубравой? Тогда серебряный шар - всего лишь предлог? А я ему на кой чёрт сдался? Или мои подозрения бред сивой кобылы? Поживём - увидим. Главное - не расслабляться. И спиной к нему особо не поворачиваться.
   Вот с Шутником сойтись поближе не помешает. Он хоть и старше меня вдвое, но зато точно камня за пазухой не держит. А Арчи иногда как зыркнет-зыркнет...
   Кстати, а где Шутник?
   - Кейн, хватит валяться. - Отложивший меч Арчи поднялся на ноги и потянулся, едва не коснувшись кончиками пальцев потемневших досох потолка. - Хозяин велел на рассвете вымётываться.
   - Тень его забери, - выругался я и уселся на пол, вытянув затёкшие ноги. - Мы ему столько заплатили, что до вечера хватило бы.
   - Уговор дороже денег.
   - Да ну?
   - Точно тебе говорю.
   - Да и тень с ним. - Я встал, отряхнул с плаща налипшую мякину и выглянул в дверь - солнце ещё только начало выглядывать из-за горизонта. - Как думаешь, насколько в Городе-на-Озере задержаться придётся?
   - Дня на три, пока в обоз какой не устроимся, - почти не задумываясь, прикинул Арчи.
   - Сколько?! - обомлел я. Дня три? Да за это время отряд Майторна оторвется от нас настолько, что нагнать его не получится при всём желании. Чёрт, чёрт, чёрт! А ведь выплати мне Дубрава хоть часть доли, прикупил бы лошадку и ни от кого не зависел. Урод. Да ладно, чего о покойниках так поминать... Тень с тобой и покойся с миром. В то, что нападавшие оставили хоть кого-то из дружинников в живых, по вполне понятным причинам не верилось. - А раньше никак?
   - Ты куда-то спешишь? - оценивающе посмотрел на меня здоровяк.
   - Да за три дня нам только за постой столько монет выложить придётся, что в трубу вылетим!
   - Не переживай - у моих знакомых остановимся. Много не возьмут.
   - И что б мы без твоих знакомых делали, Арчи. - От завалившегося в амбар Шутника явственно попахивало вином, а подмышкой он сжимал весивший едва ли не полпуда арбуз. - У тебя знакомых как сам знаешь чего за баней.
   - Тебя, Габриель, что-то не устраивает?
   - Да нет, я серьёзно. Просто не представляю, чтобы мы без них делали. - Шутник одним круговым движением ножа рассёк арбуз и указал нам на две половинки. - Угощайтесь.
   - Что делали, что делали... Лапу бы сосали. - Арчи откромсал ломоть арбуза и протянул мне, потом отрезал ещё один себе. - Где пропадал?
   - Так, сыграл по маленькой, - зевнул Шутник и улёгся, подложив под голову дорожный мешок. - Да не кусай ты до корки, ну кто ж так ест? Сразу видно - северянин. Слаще моркови ничего и не видел. А я вот помню в детстве - придём на бахчу, а там арбузов море... И вырезали только серединку...
   - А ты откуда родом, кстати? - Я выкинул в дверь арбузную корку и отрезал новый кусок.
   - Да какая теперь разница, - поскучнел Шутник и отвернулся.
   - Эй, эй, ты не прикладывайся там, - забеспокоился Арчи. - Нам выходить пора.
   - Зачем ещё? - удивился Габриель. - Абрахам нас уже рассчитал, мы теперь птицы вольные. Подумаешь, задержимся у твоих знакомых на денёк-другой.
   - Кейну на север позарез надо. - Арчи сплюнул на пол семечки и вытер пальцы полой плаща. - Неймётся ему, вишь...
   - Да? - Шутник вытащил из мешка кожаную фляжку с водой и сделал длинный глоток. - А то б задержались деньков на несколько, столицу посмотрели. Город-на-Озере, я тебе скажу, красоты неописуемой. Особенно Остров Семи Угодников.
   - Кто тебя туда пустит? - хмыкнул Арчи.
   - А не пустят - не очень и расстроюсь. - Шутник убрал фляжку, затянул мешок и закинул его себе на плечо. - Ну как?
   - Нет у меня времени красотами любоваться, - отказался я.
   - А что так? Неужели дела такие срочные? - заинтересовался Арчи.
   - Может, и дела, - не стал, само собой, ничего объяснять я. - Ну, вы идёте?
  
   Дорога до столицы Империи заняла у нас часа два. Сначала тянулись огороженные невысокими изгородями поля, потом всё чаще стали попадаться неказистые строения кузниц, кожевенных мастерских и мануфактур и вскоре мы влились в поток спешивших в город людей. Все торопились побыстрее миновать пригород, пока вновь не зарядил мелкий противный дождик, хотя, думаю, торговцев больше волновала не плохая погода, а опасения, что на расположенных на окраинах рынках окажутся заняты все самые проходные места.
   Как ни вертел я головой, никакого намёка на крепостные стены вокруг Города-на-Озере не заметил. Да это и не удивительно, учитывая, как за последние годы разрослась столица. К тому же, как пояснил Арчи, в высоких стенах и сторожевых башнях особой необходимости не было вовсе: пригород застраивался с таким расчётом, что все дороги контролировались всего двумя десятками постов.
   Дежурившие на въезде стражники в лёгких доспехах из проваренной кожи к приезжим особо не цеплялись, багаж не потрошили, но нет-нет, да и выдёргивали из монотонно бредущего в обе стороны потока людей подозрительных на их взгляд личностей. Кого-то отпускали сразу, кого-то отправляли в комендатуру, но сила применялась лишь в исключительных случаях. Столичные жители по праву гордились, что их город считался одним из самых безопасных и спокойных поселений людей.
   Прикреплённые к посту монахи в коричневых балахонах ордена святого Патрика в сторону дороги, казалось, не глядели вовсе, но впечатление это, без всякого сомнения, было далеко от действительности - недаром при них постоянно дежурил посыльный. Да и капрал время от времени спрашивал у монахов совета относительно то одного, то другого остановленного для досмотра путника.
   К моему немалому облегчению ни вооружённые глефами и короткими мечами стражники, ни степенно перебиравшие чётки монахи никакого внимания на нас не обратили, и мы спокойно миновали сначала один, а потом и второй пост. Арчи уверенно вёл нас к постоялому двору, и мне оставалось лишь тащиться следом и не терять его из виду на заполненных людьми улицах.
   А это оказалось весьма нелегко - словно приехавший из провинции крестьянин я вертел головой по сторонам и несколько раз даже поймал себя на желании выругаться от восхищения. И было от чего: вздымающиеся к небу колокольни и кажущиеся невесомо-ажурными башни, цветные витражи фасадов, влажный мрамор фонтанов и статуй, резные гранитные лестницы, засаженные цветами клумбы и газоны, сложные системы постоянно вращающихся флюгеров, каменные мостовые с понижениями дождевых стоков и кованными решетками ливневых канализаций... Первое время всё это приковывало взгляд и заставляло оглянуться, пытаясь понять как местные жители могут спешить по своим делам, не обращая внимания на такую красоту.
   Потом всё это великолепие примелькались и на первое место вышли люди. Столь пёстро и непохоже одетых горожан мне не доводилось видеть даже на рынке Геладжио. С любопытством осматривались по сторонам наряженные в свободного покроя шаровары и не по погоде лёгкие цветастые рубахи бритые наголо заозёрцы. Целеустремлённо шагали по своим делам пепельноволосые выходцы из Норлинга, отличительной чертой которых являлись едва доходившие до середины бедра плащи, короткие изогнутые сабли и множество золотых украшений. В сопровождении слуг и оруженосцев по улице проехал черноволосый полесский рыцарь с серебряным соколом на зелёном поле герба. Приезжий крестьянин вёл под уздцы запряженную в тяжело-нагруженную телегу гнедую лошадь, а бородатые батраки присматривали, чтобы ни у кого не возникло желания стащить привезённые на рынок товары.
   Местных жителей на улице тоже хватало и эти были одеты не менее пёстро, чем приезжие. Преобладали тёмно-синие и зелёные камзолы, коричневые и серые плащи, невысокие кожаные сапожки и туфли с длинными острыми носами. А ещё - белоснежные манжеты и кружева, шляпы с перьями и береты дворян и преуспевающих купцов. И конечно сутаны и подпоясанные верёвками балахоны священников, монахов и послушников. С поясов многих горожан свисали кинжалы и короткие шпаги - оружие скорее церемониальное и статусное, нежели боевое.
   Кстати именно из-за оружия стражники нас первый раз и остановили - очень уж вызывающе смотрелся фламберг за спиной у Арчи. Да и мои мечи под плащом натренированный взгляд замечал моментально. Городским стражникам грех было жаловаться на отсутствие опыта, так что по мере продвижения к центру города, цеплять нас стали почти на каждом перекрёстке.
   - Во внутреннем кольце ваши патенты не действуют, - предупредил нас один из стражников - мрачный седоусый верзила и, наконец, вернул изученные вдоль и поперёк бумаги.
   - В курсе, - кивнул Арчи и поправил петлю с мечом.
   В который уже раз спрятав церковный патент, я отвесил затрещину пытавшемуся стянуть у меня с пояса кошель чумазому мальчугану, покачал головой, дивясь столь грубой работе столичных карманников, и больше по сторонам уже не глазел. Попадётся кто чуть более ловкий и будешь потом локти от досады кусать.
   - Ну что, глаза на лоб ещё не вылезли? - снисходительно похлопал меня по спине Шутник.
   - Да прям уж, - как можно небрежней отмахнулся я.
   - Ну это ещё окраины, вот Остров Семи Угодников увидишь, посмотрю я тогда на тебя, - фыркнул Габриель.
   - Куда прёте?! Дорогу! - Кучер в синей с серебряным шитьём ливрее, привстав на козлах кареты, во всю размахивал хлыстом, но горожане и без этого резво разбегались в стороны. Карета прогрохотала по брусчатке, едва не размазав нас по высокому ограждению моста, под которым протекала больше напоминавшая широкий ручей речушка.
   - Выродок, - сплюнул в воду я, разглядев на дверце герб с крылатым змеем и тремя белыми бутонами роз, и проводил взглядом пристроившихся на задках кареты дюжих телохранителях - два крепкого сложения парня в поддетых под плащи кожаных доспехах настороженно оглядывали толпу. Следом за каретой проскакали трое верховых.
   - Кейн, Габриель, - позвал нас Арчи, - нам сюда.
   Свернув в проулок, мы через полсотни шагов вышли к окружённому стенами соседних домов небольшому тенистому дворику. Арчи провёл нас мимо выложенного мраморной плиткой пруда с декоративными рыбками и остановился рядом с увитой диким виноградом террасой.
   - Куда это ты нас привёл? - подозрительно посматривая по сторонам, осведомился Шутник.
   Я прислонился к стене и тоже оглядел дом. Странное местечко. Вроде вывески над входом нет, и мраморные ступени сильно вышарканы, но внутри чисто, а расставленные на террасе плетёные стулья, кресла качалки и примостившийся на низеньком столике в углу кальян как-то не вязались с захудалым постоялым двором, в который обещал привести нас Арчи.
   - Добро пожаловать в моё скромное заведение, - вышел к нам навстречу чисто выбритый мужчина средних лет с сединой в тёмных волосах. Судя по лёгкой картавости, уроженец Полесья. - Не обещаю вам самую шикарную кухню во всём городе, но ещё никто не жаловался, что ушёл из-за стола голодным.
   - День добрый, мастер Филипп, - очень вежливо поздоровался с хозяином Арчи. -Хороший стол - это замечательно, но нас больше интересует крыша над головой...
   - За себя говори, - тихонько пробурчал ему в спину Шутник.
   - ...тишина и покой, которые, уверен, привлекают к вам не меньше посетителей, чем мастерство поваров, - сделав вид, что не расслышал реплику Габриель продолжил Арчи.
   - Я не продаю тишину, тишину каждый мой гость приносит с собой сам, - усмехнулся Филипп. - Три комнаты на втором этаже вас устроят?
   - А угловая на третьем разве занята?
   - Для вас, мастер Арчибальд, она свободна всегда. - Хозяин обернулся и заглянул в дом, не заметив наших с Шутником недоумённых взглядов: мастер Арчибальд? - Лия, проводи гостей в южную комнату.
   - Огромное вам спасибо, мастер Филипп, - поблагодарил его Арчи и начал подниматься по лестнице вслед за девушкой в длинном тёмно-синем платье. - Оплата, как обычно?
   - Ох, не стоит о таких пустяках, - взмахнул рукой хозяин. - Когда вас ждать к столу?
   - У меня сейчас дела, но мои товарищи, думаю, не откажутся от плотного обеда. - Арчи остановился на лестнице и развернулся к нам. - Мне надо сходить, узнать насчёт найма, вы меня здесь подождёте?
   - Ещё чего! - неожиданно заартачился Шутник. - Будем мы в такой день в четырёх стенах сидеть!
   - Тогда, мастер Филипп, ждите нас к ужину.
   Мы поднялись на третий этаж в выбранную Арчи комнату, окна которой выходили на юг и юго-восток. И пусть нельзя сказать, что из них открывался шикарный вид, но зато помещение было ярко освещено лучами проглянувшего меж облаков солнца.
   А так - ничего особенного. Три кровати, у южного окна небольшой столик с подсвечником, несколько шкафов, умывальник, раковина с ведром для стока воды, на полу выцветший и вышарканный ковёр - вот и, пожалуй, всё убранство номера. А нам, собственно, больше ничего и не надо.
   - И куда это, мастер Арчибальд, ты собрался? - Шутник с размаху плюхнулся на самую удобную с виду кровать и сунул под голову подушку. - Ну, мастер Арчибальд, чего молчишь?
   - Не язви. - Арчи сунул котомку с серебряным шаром под кровать и отошёл к окну. - Успеть мне до трёх часов пополудни надо на северный рынок, если, конечно, мы хотим найти нормального хозяина, а не прощелыгу, на которого будем вкалывать только за харчи.
   - Куда торопиться-то? Завтра сходишь, - предложил Габриель.
   - Кейн по дому соскучился, сил нет, скоро на людей кидаться начнёт. Да и нечего нам с таким грузом лишний день в столице околачиваться, сам понимать должен - не маленький.
   - Это точно, - рассудительно покивал Шутник и ни с того, ни с сего швырнул в Арчи подушку. Тот едва успел её перехватить и не дать вылететь в открытое окно. - Собрался - иди. Чего встал-то?
   - Арчи, ты вот серебро под кровать спрятал, думаешь, этого достаточно? - остановил я уже взявшегося за дверную ручку здоровяка.
   - Вполне, - даже не обернулся тот и вышел за дверь.
   - А ты как, Шутник, думаешь?
   - Мастеру Арчибальду видней. Ты давай, собирайся, пойдём хоть стольный град покажу. А то в твоём медвежьем углу так, наверное, и думают, что Город-на-Озере - это только Остров Семи Угодников. Да! Мечи и вообще всё барахло здесь оставь - нам только ещё лишних проблем со стражей не хватало.
   - Ну, пошли тогда, а то меня в моём медвежьем углу просили одного человека навестить. - Я последовал совету Шутника и выложил на кровать мечи, кинжал и оба метательных ножа. Потом подумал и кинул поверх свёрнутый плащ - на улице прояснилось. Твою тень! Без оружия как голый. Ладно, если что - нож засапожный при мне.
   - Где живёт твой человек, знаешь? - поинтересовался Габриель.
   - В начале улицы Менял. - Тут я вспомнил про завёрнутый в тряпку нож, который отыскал в развалинах на болоте, но вытаскивать его из внутреннего кармана уже не стал - всё одно его клинок не длиннее ладони. Возиться только.
   - Мы рядом проходить будем, даже крюк делать не придётся. - Шутник кинул на кровать отложенную Арчибальдом на стол подушку и направился к двери. - Шевелись быстрее.
   - А ключи?
   - Я взял.
  
   Маршрут для ознакомления с красотами столицы Шутник выбрал, надо сказать, весьма оригинальный, но в целом оставивший самые приятные впечатления.
   Для начала после долгого блуждания по тёмным переулкам мы, наконец, вышли к трёхэтажному особняку с высеченными из мрамора фигурами северных троллей, поддерживавшими крышу со стороны фасада. Габриель тут же потащил меня ко входу в подвал, над которым висел обвитый виноградной лозой кубок. В небольшом - всего на несколько столов - питейном заведении хмурый разносчик принёс нам небольшой кувшин с настоящим норлингским вином - сухим и терпким, цветом напоминавшим расплавленный рубин. Ценитель из меня небольшой, но этот напиток отличался от всего пробованного мной раньше примерно так же, как настоящий северный портер отличается от разбавленной водой ослиной мочи, которую в "Морском змее" выдавали за пиво.
   Допив вино, мы поднялись из подвала на улицу, и я почувствовал, как зашумело в голове. А потом началось...
   Казалось, Шутник знает все столичные злачные места, где можно выпить отменного вина и вкусно перекусить, не спустив при этом все имеющиеся при нас деньги. Надо отдать ему должное - питейные заведения он выбирал таким образом, что при переходе из одного в другое хмель из головы как-то незаметно выветривался, а исторические места попадались одно за другим.
   Мы постояли у постамента, отмечавшего закладку первого камня внешнего города. Прошлись по брусчатке того самого бульвара, где зарезали недоброй памяти архиепископа Полесского и Северных земель Иакова. Поглазели на мрачное обветшалое здание, ставшее во время восстания Семи Угодников последним оплотом присягнувшей узурпатору императорской гвардии. Свернув в тёмный переулок, вышли к тупику, в котором подоспевшие заозёрцы посекли прорывавшегося с боями из столицы самого узурпатора - герцога Гальта и всю его свиту. И прочее, прочее, прочее...
   Заминка возникла только на мосту святого Патрика. Облокотившись на перилла моста, мы стояли и, попивая из толстых глиняных кружек разогретое со специями, красное вино смотрели на неторопливо бегущие воды впадавшей в Пресветлое озеро Песчанки.
   - Странно, Шутник. - Я оглядел возвышающиеся по берегам реки особняки с остроконечными крышами, застеклёнными окнами, статуями горгулий, крылатых коней и ангелов на крышах. Дома как деревья в лесу стремились к солнцу и их начищенные до блеска медные флюгеры словно соревновались между собой, кто из них ближе к небу. Или Богу? - Здесь полно всего святого. Святой остров, Пресветлое озеро, город тоже не простой, а река какая-то Песчанка...
   - Не может же всё в этом городе быть святым. Да и остров не Святой вовсе, а Семи Угодников. - Шутник допил вино, проводил взглядом проплывшую вверх по течению длинную узкую весельную лодку и взмахом руки подозвал подавальщицу.
   - Можно подумать, есть разница, - хмыкнул я и оглядел лавки, приткнувшиеся на ближнем к озеру крае широкого моста. Как ни странно, большинство прогуливавшихся по набережной людей пришли сюда именно из-за них, а вовсе не для того, чтобы попасть на другой берег.
   Я попытался определить кто из этой публики как и мы приезжие, а кто местные, но от выпитого вина мысли путались, да и никакого желания забивать себе голову всякой ерундой не было. Тут бы ещё придумать, как от компании Шутника избавиться. Нет, как компаньон в прогулке по городу он незаменим, но при разговоре с рекомендованным Нежи человеком лишние уши совсем ни к чему. К тому же, вдруг окажется, что интересующая меня особа сейчас в столице?
   А что? Запросто. Из Геладжио в герцогство Йорк самый удобный путь через Город-на-Озере. Самый удобный, но к сожалению, не единственный. Красные кошки могли и Западной дорогой на север отправиться.
   Решив, наконец, что все мои не подтверждённые фактами домыслы не стоят и выеденного яйца, я отвернулся от реки и обнаружил, что Шутник до сих пор о чём-то мило беседует с симпатичной подавальщицей. Невысокая пышногрудая девица, которая успела принести нам новую порцию подогретого вина, закатывала глазки и весело смеялась над шуткам Габриеля. А тот был в ударе - байки из него так и сыпались.
   - Ты здесь пока будешь? - поинтересовался я у него. - Я тогда до улицы Менял сбегаю..
   - Да, какое-то время я здесь ещё пробуду, - рассеянно кивнул мне Шутник и высыпал на поднос подавальщице горсть медяков. - Какое-то время...
   - Если что, меня не жди, сам на постоялый двор вернусь. - Я поставил на поднос пустую кружку, кивнул Шутнику и, спустившись с моста, зашагал вниз по течению реки к озеру.
   Вновь удививший меня свой предусмотрительностью Нежи - ну кто мог только предвидеть, что нелёгкая меня в Город-на-Озере занесёт? - утверждал, что его промышлявший скупкой не совсем честно приобретённых ювелирных украшений знакомый живёт неподалёку от устья Песчанки, так что дорога до его лавки много времени не займёт. По идее - вполне могу успеть вернуться на мост, прежде чем Шутник решит отправиться дальше.
   А потом я вышел к берегу озера. И вот там-то меня и проняло по-настоящему. Шутник мог сколько угодно распинаться о красотах Пресветлого озера и острова Семи Угодников, но это надо было увидеть своими глазами. И не сказать, чтобы водная гладь поражала своими размерами или особой чистотой - нет, несмотря на туманную дымку дома на той стороне виднелись вполне явственно, а в мутной пене у берега плавала листва, ветви деревьев и арбузные корки. Дело было совсем в другом: прямо посреди озера возвышался полностью застроенный зданиями высоченный холм. И хоть отсюда никаких архитектурных изысков было не разглядеть, остров притягивал к себе взор и зачаровывал настолько, что перехватило дыхание.
   Вдоль берега острова тонкой полоской вилась мощёная булыжниками дорога, сразу за ней на склоне теснились особняки, будто нарочно стремившиеся перещеголять друг друга изяществом очертаний крыш. Выше такой тесноты уже не было, и уж там талант архитекторов проявил себя в полной мере. И пусть о каком-то едином стиле речи идти не могло, но всё это разнообразие в конечном итоге и складывалось в единую завораживающую картину.
   Змеились меж домами ступени каменных лестниц, изгибались ажурные мостики, тянулись невесомые переходы. Искусно выточенные из чёрного мрамора химеры и горгульи одаряли своих хозяев иллюзорной защитой, а трепетавшие на башенках замков штандарты могли многое поведать понимающему в геральдике человеку о родословной знатных домовладельцев. Сверкавшие в солнечных лучах золочёные шпили и цветные витражи дворцов, купола церквей и колоколен ослепительными блёстками отражались на ровной глади озера. А на самой вершине холма рвались к небу мрачные бастионы сложенной из серого камня резиденции Наместника1.
   - Могу ли я поведать вам историю создания этого восхитительного своей красотой чуда света? - Сухонький опрятно одетый старичок с надеждой заглянул мне в глаза, но я лишь покачал головой
   - Скажите лучше, как пройти на улицу Менял, - видимо поддавшись атмосфере всеобщего праздника, я кинул в протянутую кружку одиноко звякнувший медяк.
   - Улица Менял будет следующая по набережной. Держитесь по левую сторону и не промахнётесь. - Старичок с достоинством поклонился и отправился на поиски следующего провинциала, поражённого величием Города-на-Озере.
   Да уж думаю, эти поиски много времени не займут - набережная Пресветлого озера пользовалась редкостной популярностью. И не только у приезжих, но и столичных обитателей.
   Не спеша, прогуливались по закованному в каменные плиты берегу озера по последней моде одетые дамы и кавалеры. С презрительной снисходительностью они наблюдали за плескавшимися о гранитные блоки волнами и делали вид, что следующих по пятам дюжих слуг не существует вовсе.
   На открытых террасах дорогих рестораций обедали и вели переговоры преуспевающие торговцы, а учащиеся духовной семинарии собирали пожертвования на постройку очередного храма.
   Хватало и простых горожан. Эти вели себя куда естественней, и при встрече со знакомыми не считали зазорным обняться и похлопать друг друга по спине. Да и множеству снующих меж праздношатающейся публики лотошников было грех жаловаться на плохие продажи.
   Сразу несколько уличных художников делали наброски Острова Семи Угодников и за вполне умеренную плату были готовы уступить любому одну из законченных картин. А при желании и запечатлеть заказчика на столь впечатляющем фоне.
   Гул толпы на набережной не смолкал ни на минуту. На голоса зевак и крики торговцев накладывались звуки скрипок и бренчание гитар, а прислонившийся к стене одной из лавок одноногий бородач монотонно крутил ручку шарманки.
   Вскоре мельтешение людей перед глазами начало меня порядком раздражать, к тому же от расфуфыренных дамочек крепко несло духами и ароматическими притирками. Не привык я, чтоб столько народу сразу. Да все ещё и наряжены, как норлингские райские птицы. Одинаково серо одеты только городские стражники.
   А стражи порядка, кстати, попадались тут чуть ли не на каждом шагу. В отличие от коллег на въездах в город эти щеголяли форменными серыми камзолами с зелёными вставками и серебряным шитьём, тонкой выделки перчатками и широкими кожаными ремнями с блестящими пряжками. Да и вместо глеф и коротких мечей их вооружение составляли обтянутые свиной кожей дубинки в пару локтей длиной и прямые кинжалы.
   Через некоторое время я не на шутку забеспокоился: создалось впечатление, что стражники стараются не выпускать меня из виду и по мере продвижения в сторону улицы Менял, словно передают с рук на руки своим коллегам.
   Чем, интересно, их моя скромная персона заинтересовать могла? Поистрепавшимся за последнее время камзолом? Обветренной северной рожей? Или просто у них на всякий сброд чутьё? Слишком уж тут место для жулья всех мастей хлебное. По-видимому, верным было именно последнее предположение: стоило свернуть с набережной на улицу Менял, как меня сразу же оставили в покое.
   Немного успокоившись, я ещё некоторое время оглядывался, но убедившись, что стражникам действительно теперь нет до меня никакого дела, начал высматривать дом с тремя медными ангелами над входной дверью.
   Успокоиться, я успокоился, но расслабляться не спешил. Пусть этот рекомендованный Нежи скупщик человек проверенный-перепроверенный, но Гаспар тоже с северными тенями не один год дела вёл. И вон оно как в Геладжио получилось...
   Впрочем, беспокоился я зря. Даже не особо вертя головой по сторонам, становилось ясно, что никто не проявляет ко мне совершенно неуместного любопытства. Всё просто: в отличие от набережной здесь праздношатающейся публики не было вовсе. Изредка проезжали кареты и открытые экипажи, сломя голову носились мальчишки-курьеры, да спешили по делам жители Города-на-Озере и приезжие торговцы.
   Неторопливо прохаживались только нанятые приглядывать за порядком охранники. И уж у этих битых жизнью волков никаких лёгких камзолов и дубинок. Нет, крепкие дядьки все как один среднего возраста - не иначе уволившиеся из церковных войск ветераны, - скрывали под просторными плащами кольчуги и короткие пехотные мечи. Всё верно: ростовщики, менялы и содержатели ломбардов своим добром рисковать не собирались - слишком уж сильно манил сюда любителей лёгкой поживы звон золотых монет.
   Когда через несколько кварталов я, наконец, отыскал нужную лавку, у меня сложилось впечатление, что улицу Менял прочно оккупировали выходцы с Норлинга. Пожалуй, каждый третий встретившийся мне здесь мужчина носил традиционный для Норлинга короткий плащ со шнуром, свитым из нитей, выкрашенных в родовые цвета. Да и постоянно бросавшиеся в глаза названия, вроде "Лавка м-Клами", "Курильня эн-Тири"2 или "Сокровищница Эр-Торы", говорили сами за себя.
   Впрочем, хватало здесь и лавок торгового люда с западного побережья, встречались заведения заозёрцев, а один квартал полностью выкупила для своих нужд община полесских купцов. Вот там-то я и приметил трёх начищенных до зеркального блеска медных херувимов, прибитых серебряными гвоздями над дверью ювелирной лавки "Эрик Диберт и сыновья".
   Последний раз оглядевшись по сторонам - внимания на меня никто не обращал, все спешили по своим делам, - я толкнул дверь и вошёл внутрь. Над головой звякнули закружившиеся на нитях хрустальные орлы и серебряные колокольчики, но сидевший за конторкой торговец даже не оторвал взгляда от раскрытой книги в украшенном золотыми уголками кожаном переплёте.
   Огоньки стоявших в золочёном канделябре свеч качнуло сквозняком, и лишь тогда он соизволил обратить на меня внимание:
   - Чем могу служить?
   - Мне нужен мастер Диберт старший. - Странные они: свечи жгут, а у самих окна завешены. Или не желают, чтобы с улицы посетителей видно было?
   - Проходите, - указал мне рукой на ведущий в задние комнаты проход торговец и вновь вернулся к чтению.
   Мельком глянув на выставленные в витринах украшения, я не стал ждать повторного приглашения и спокойно направился в глубь лавки. И только когда уже откинул закрывавший дверь полог, сообразил, что странный торговец не только не спросил моего имени, но даже и не поинтересовался целью визита.
   Что всё это значит?
   Я начал поворачиваться, чтобы получше рассмотреть увлечённо читавшего книгу человека, но успел лишь краем глаза заметить смазанное движение, а в следующее мгновенье сильнейший удар в спину швырнул меня вперёд. Кубарем прокатившись по коридору, я влетел в заднюю комнату с закрытым деревянными ставнями окном и чуть не врезался лбом в ведущую во внутренний дворик дверь.
   В голове всё ещё стоял звон, но тело среагировало самостоятельно, и в руке появился выхваченный из-за голенища сапога нож. Откат в сторону, разворот, удар и со всего размаху напоровшийся на лезвие торговец с тихим всхлипом осел на пол. Не желая рисковать крепко засевшим меж рёбер ножом, я выпустил рукоять и, прижавшись спиной к двери, оглядел комнату в поисках более серьёзного оружия. Ни за что не поверю, что меня здесь только один человек караулил.
   Сначала Гаспар, теперь Диберт... Нежи, сволочь, неужели ты думал, что я не найду способа поквитаться с тобой за предательство?
   Твою тень!
   Глаза привыкли к темноте и от увиденного на затылке зашевелились волосы.
   Твою тень!
   Мои опасения по поводу предательства Нежи развеялись, как утренний туман под порывами штормового ветра: привязанный за руки и ноги к кованым спинкам неширокой кровати в потолок слепо уставился старик, вполне подходивший под описание обделывавшего с тенями всякие сомнительные делишки Эрика Диберта.
   Я подошёл к кровати и склонился над ним. Ещё густые, но уже седые кудри волос, длинный прямой нос, ухоженные пушистые усы и оставленный ножом налётчика несколько десятилетий назад шрам... В лице ни кровинки, а подложенная под голову подушка вся в бурых пятнах. Странно, ран не вижу. Откуда тогда кровь? В этот момент старик неожиданно сглотнул и в глаза мне бросились две чёрные отметины на шее. Знакомые отметины. Весьма.
   Тенью клянусь - это ни что иное, как отметины клыков вампира.
   Что?!! Не может быть! Здесь - в Городе-на-Озере, вотчине Инквизиции?!
   Спасли меня стоявшие в вазе завядшие розы - совершенно бесшумно поднявшийся с пола фальшивый торговец полой плаща зацепил их и смахнул с невысокого столика на пол хрустальную вазу. От звона разлетевшегося на сотни осколков хрусталя я чуть не подпрыгнул до потолка и одним махом перескочил через кровать со стариком. Едва не дотянувшийся до меня вампир растянул губы в жуткой улыбке и сделал приглашающий жест.
   Пепельно-серая кожа, глубоко запавшие глаза и две тонких иглы клыков - вот пожалуй и всё, что отличало эту тварь от обычного человека. Скорее всего вампиром мой противник стал не так давно - поэтому и последствия обращения в ночную тварь толком маскировать ещё не научился.
   Выходит, чары крови ему пока подвластны быть не должны. Разве что самые простые. Только вряд ли он и к ним прибегнет - использовать в переполненном монахами городе тёмные заклятия равносильно самоубийству. Да и за чем? Ему вполне хватит сил разорвать простого человека на куски голыми руками.
   Нервы у меня были напряжены до предела, и вероятно именно это позволило среагировать на едва уловимое движение вампира. Его левая рука рванулась вперёд, и стремительно брошенный засапожный нож едва не вонзился мне в горло. Ударившись о железную петлю ставни, закалённое лезвие разлетелось на осколки, а я уже отпрыгивал в сторону от метнувшегося через кровать кровопийцы.
   Длинные бледные пальцы чуть не уцепились за обшлаг камзола, но выгаданное мгновение позволило вовремя отскочить к ведущей во внутренний дворик двери и со всей мочи её толкнуть. Дверь распахнулась всего на ладонь и застряла, но и этого оказалось вполне достаточно: между мной и вампиром пролегла узкая полоса солнечного света.
   Вот только на надёжность этой преграды надежды не было ни малейшей: недавно обращенным вампирам мгновенье пребывания на солнечном свете особого вреда причинить не способно. Шкура разве что облезет и всё. Другое дело, сможет ли мой противник побороть неосознанный страх перед солнцем?
   Бледный парень как вкопанный замер перед полоской света, и у меня впервые за время поединка появилась надежда выйти из него живым.
   Всё просто: он боится. Боится потерять принадлежащую ему вечность вот так - нелепо, только начав входить во вкус крови. Боится, что перенесённые при перерождении страдания окажутся напрасными и полетят псу под хвост. Он боится и этим всё сказано.
   Столетний вампир сейчас бы просто прыгнул, ухватил меня, скрутил, высосал кровь, и солнечные ожоги от столь тусклых вечерних лучей сошли бы у него ещё до наступления ночи. А этот - испугался.
   Нет, он тоже прыгнул на меня, но сначала скользнул в глубь комнаты, подальше от двери и пролёгшей по полу полосы нестерпимо яркого солнечного света. В итоге вампир замешкался, и я встретил его прямым ударом в вытянутую шею. Под костяшками хрустнули хрящи и ещё не забывший, каково это - чувствовать боль, кровопийца на мгновенье потерял контроль над собственным телом, и врезался в стену.
   Не теряя времени, я подхватил с пола массивный деревянный стул и со всего размаху опустил его на спину противника. Жалобно хрустнули рёбра, воздух со свистом вырвался из пропоротых обломками лёгких, но впавшего в бешенство кровососа это уже не остановило - неуловимо изогнувшаяся рука отшвырнула меня через всю комнату.
   От удара о шкаф меня откинуло на пол, и откатиться от напрыгнувшего вампира удалось в самый последний момент. Собственно на этом более-менее равная схватка и закончилась. Понимая, что в рукопашную у меня нет ни единого шанса я начал увёртываться и, кидаясь всем, что попадалось под руку, пытаться любой ценой удержать противника на растоянии.
   Молодой вампир никак не рассчитывал, что простой человек сможет так долго ускользать от его атак, и это непонимание мешало ему успокоиться и загнать меня в угол. А ведь произойди это и поединку пришёл бы конец - несмотря на неудачи, драться голыми руками парень несомненно умел. Но дрался он как обычный городской головорез, а не как ночной охотник, заведомо превосходящий свою жертву и силой, и быстротой. Не как существо, которое ударом острых ногтей способно выпустить кишки и одним движением руки вырвать сердце. И в этом был мой крошечный шанс остаться в живых.
   Вот только я начинал всё больше, и больше выдыхаться. Соревнование в ловкости с кровопийцем требовали максимальной концентрации и долго продолжаться не могли. Будь у меня под рукой хоть какое-нибудь оружие... А так единственное, что остаётся - это попытаться прорваться к двери и сломя голову бежать из лавки на улицу. К сожалению, мой противник это тоже прекрасно понимал и играть в поддавки не собирался.
   Сильные пальцы в очередной раз чуть не ухватили меня за горло, но я отбил руку вампира в сторону. Тем не менее, воротник камзола он захватить успел, и на пол брызнули вырванные с мясом пуговицы. В очередной раз разрывая дистанцию, я выхватил из внутреннего кармана тряпку с найденным на болоте ножом и, замешкавшись, едва не пропустил крюк в солнечное сплетение. Вовремя подставленный локоть левой руки принял удар на себя, но дождавшийся удобного случая вампир рванулся вперёд и всем своим весом впечатал меня в стену.
   Во рту в миг появился солёный привкус крови, в глазах потемнело, а сдавленные рёбра обожгло огнём. И только захлестнувшее меня желание во что бы то ни стало выжить заставили позабыть про боль и рвануть правую руку вверх. Серебристое с чёрными прожилками лезвие вошло вампиру под сердце, и у него на губах выступила тёмная кровь. Хватка на мгновенье ослабла, и теперь уже я обхватил его, крутнул и, чувствуя, как рвутся от натуги сухожилия, швырнул в приоткрытую дверь.
   Удержаться на ногах вампир не сумел и, врезавшись в заевшую дверь, выбил её наружу. Глаза ослепила вспышка белого пламени, комнату заполнила вонь горелого мяса и палёной шерсти.
   Ноги у меня подкосились, и я осел на пол. Голова кружилась, всё тело ломило от боли, левая рука, куда пришёлся один из последних ударов, обвисла, и только горевшие огнём лёгкие требовали воздуха и не давали измученному организму просто замереть и впасть в забытье.
   Не знаю, сколько я так провалялся: может час, может и больше. Но к тому времени, когда мне удалось придти в себя, солнце уже ушло из внутреннего дворика ювелирной лавки и скрылось за глухими стенами соседних домов. Солнце ушло, а труп вампира с грудной клеткой, развороченной вспыхнувшим от дневного света ножом, так и валялся на посыпанной мраморной крошкой садовой дорожке.
   Что ж, собаке собачья смерть. Вампиры твари жутко живучие, но всё же не бессмертные. И вот это и хорошо, и плохо одновременно. С одной стороны, их всё же можно отправить во тьму, с другой - нельзя убить дважды. А хотелось бы...
   Покачиваясь, я вышел во двор и сразу же увидел причину, по которой не отрывалась дверь: у стены дома, лежали, вероятно, выброшенные из окна трупы сыновей Диберта. С ними вампир не церемонился, без затей свернув шеи.
   Быстро обыскав одежду вампира и старательно отводя взгляд от торчащих из обгоревшей дыры в груди обломков рёбер, я сумел отыскать лишь кошель с несколькими серебряными монетами. Бумаг - никаких. Ни подорожной, ни грамоты цеха или гильдии. Впрочем, в этом как раз ничего удивительного нет. Оставил в надёжном месте, стервец.
   Пересыпав себе в кошель мелодично звякнувшее серебро, я вернулся в комнату и остановился рядом с кроватью хозяина. Впалая грудь даже не колыхалась, но, тем не менее, он был ещё жив. Точнее - не был мёртв.
   Всё ясно: сыновья Диберта отличались крепким сложением, и их кровопийца, опасаясь поднять шум, убил сразу. А хозяина скрутил и к кровати привязал. То ли не хотел без пищи остаться, то ли просто вкус к крови почувствовал.
   Одного понять не могу - как вампиру соседей и уличную охрану вокруг пальца провести удалось? Судя по состоянию старика, а кровавая горячка4 у него ещё до захода солнца начнётся, нападение произошло никак не позже вчерашнего вечера. Неужели за это время никто не заходил? В жизни не поверю...
   Ну и что с тобой, господин хороший, делать прикажешь? Никакой лекарь тебя уже не спасёт. А кровавая горячка штука гадкая, и в твоём случае, увы, смертельная. Уж лучше сразу сдохнуть. Я присмотрелся к двум отметинам клыков на дряблой коже старика и тут меня накрыл очередной приступ...
   Мир стал серым, словно все краски умерли, а обострившееся обоняние сыграло злую шутку, и я чуть не потерял сознание от ударившего в нос запаха крови. В широко раскрытых глазах хозяина лавки мне явственно почудились рывки стремящейся покинуть умирающее тело души. От моментально возникшей уверенности, что достаточно ухватить старика за горло, сжать и она вытечет наружу вместе с последними каплями крови, сделалось до невозможности жутко. Просто сжать, ухватить, не дать улететь в край теней и сила умершего человека навеки станет моей... Что может быть проще? И заманчивей?
   Неожиданно рот наполнился слюной, я отвернулся от кровати, и меня вырвало. Сознание немного прояснилось и, не дожидаясь, пока меня снова скрутит, я почти вырвал зашитую в шов камзола дозу измельчённого в труху чёртова корня. Распотрошил тонкую кожу, высыпал пыль на тыльную сторону ладони между указательным и большим пальцами и вдохнул сначала одной ноздрёй, а потом и второй. В голове словно разбился бутыль с драконьим зельем4, из глаза хлынули слёзы, а вместо крови по телу потёк чистый огонь. Тем не менее - отпустило почти сразу. Несколько раз схватив открытым ртом показавшийся ледяным воздух, я, наконец, отдышался и немного пришёл в себя.
   Да, с чёртовым корнем погорячился, ничего не скажешь. Переборщил чуток. Но зато наваждение без следа сгинуло.
   Вытерев рот кстати попавшимся под руку полотенцем, я поднял с пола осколок хрусталя и, нисколько не сомневаясь в правильности принятого решения, чиркнул им по запрокинутому горлу старика. Из глубокого разреза выступило лишь несколько капель чёрной крови, руки и ноги конвульсивно дёрнулись, и Диберт старший затих.
   Покойся с миром, Эрик. И пусть душа твоя летит то ли во свет, то ли во тьму, это уж как ты заслужил. Больше я ничего сделать для тебя не могу. Да и не горю желанием, если начисто. Пусть наследники о бренном теле заботятся. Вот и для Нежи ничего сделать, чует моё сердце, уже не получится. Не думаю, что он меня продал - в этом случае семью Диберта никто бы и пальцем не тронул, - но информация только от него уйти могла, больше никто не знал, кого я навестить могу. Так что, скорее всего, нельзя будет даже стаканчик бренди на могилу старого пройдохи вылить - народ в Альме сентиментальностью не отличается и тело Нежи наверняка уже точат черви в одной из общих могил на каком-нибудь дальнем кладбище.
   Я потратил несколько минут, чтобы собрать с пола оторванные пуговицы, и лишь после того, как нашёл все, вышел в коридор. К моему немалому облегчению в одной из комнат обнаружился рукомойник, и мне удалось кое-как почистить забрызганный собственной и не только кровью камзол. Отчистить получилось далеко не всё, благо пятна на тёмно-зелёной ткани в глаза бросались не очень сильно. Зато моя физиономия должна для местных стражником светиться прямо-таки маяком: в отшлифованном стальном листе отражалась весьма помятая бандитского вида рожа - губы разбиты, нос припух, на лбу здоровенный кровоподтёк. Но с этим уже ничего не поделаешь. Надеюсь, в сумерках никто внимания на меня не обратит.
   Больше здесь меня ничего не держало, и я вышел в торговый зал. Конечно, можно по закромам пошарить, но мало ли кто сюда заявиться может? Застукают в лавке с четырьмя трупами, и буду иметь бледный вид: болтаясь на виселице, уже не больно-то и позагораешь.
   К витринам с выставленными на продажу драгоценностями я не стал даже подходить - на них столько разрешённых заклинаний наверчено, что даже дыхнуть на стекло страшно. А вот книга, которую перед нападением читал вампир, меня весьма заинтересовала. "История Норлингов. От Брана Основателя до проклятого принца". Вернее заинтересовала меня даже не сама книга, а служивший закладкой серебряный кругляш.
   Осторожно поднеся пластину к огарку свечи, я повертел её около огонька и облегчённо выдохнул. Жетон инквизитора оказался искусной подделкой. Что ж, теперь понятно, почему вампира никто не беспокоил - с Инквизицией шутки плохи и только совсем уж дурной или в конец отчаявшийся лиходей будет выдавать себя за её слугу.
   Потихоньку оглядев через щель между шторами окрестности, и убедившись, что никто подозрительный поблизости не ошивается, я открыл запертую изнутри дверь и вышел из ювелирной лавки. На моё счастье вечерний полумрак только начал плотным покровом опутывать город, и фонарщики ещё не успели разжечь ночные светильники. Так что я тихой тенью проскользнул и мимо охранников, и мимо закрывавших ставни торговцев и их запоздалых посетителей. Да и городских стражников мне удалось миновать, не привлекая к себе никакого внимания.
   Хорошо хоть дорогу до постоялого двора запомнить умудрился, а то ведь даже его название выяснить не удосужился...
  
  
  1 Наместник - избираемый Церковным советом глава Империи. Фактически власть Наместника распространяется лишь на Город-на-Озере и передаваемый в его личное владение Медвежий склон.
  2 Родовые имена уроженцев Восточного Норлинга в большинстве своём начинаются с м-, Западного с эн-.
  3 Заболевание, начинающееся вследствие укуса вампира. Тяжесть протекания зависит от количества потерянной крови. В особо тяжёлых случаях приводит к летальному исходу, но вопреки распространенному заблуждению превращение заболевшего в вампира не происходит. При неоднократном заражении между вампиром и человеком возникает постоянная связь, оборачивающаяся для последнего зависимостью, сродни наркотической.
  4 Изготавливаемая карликами зажигательная смесь.
  
  
  
  
  

Читать дальше

  
  Купить, Полный текст
Оценка: 5.55*16  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"