Маленький толстяк ухмыляется, и его физиономия с лиловой шишкой на лбу становится похожа на хэллоуиновскую тыкву.
- Тяни! - командует тыква.
Я засовываю руку в брезентовый мешок и вытягиваю увесистую пачку купюр.
Пятитысячные.
- Ого! - восклицаю я.
- Ты вытянул свой жребий! - радостно сообщает мне тыква, покрываясь туманом.
Теперь уже становится вообще непонятно: то ли это тот толстяк, что так похож на Дэнни де Вито, то ли действительно тыква.
- Какой ещё жребий? - удивляюсь я, взвешивая деньги на руке.
- Простой такой! - ржет тыква, - Твоя удача кончилась! Ты встретишь своё второе "я" и вряд ли будешь рад этой встрече!
- Не понял, - бормочу я.
- Теперь всё будет зависеть только от тебя, дружок! - продолжает хохотать тыква, - От твоих действий. Удачи больше нет!
Я чувствую вдруг, что в руке как-то полегчало. Озноб пробегает по моему телу, и я опускаю взгляд вниз.
В руке пусто, пачка денег испарилась.
- А где? - я поднимаю взгляд на тыкву, но она уже растворилась в тумане.
- Как пришло, так и ушло! - доносится откуда-то издалека голос, - И запомни: сегодня - твой день!
- Чертовщина какая-то! - бубню я, - гадалок мне ещё не хватало, для полного счастья!
Озноб исчезает, сменившись испариной, и мне становится тесно.
Вдруг перехватывает дыхание, и задыхаюсь.
- Не-е-ет! - хриплю я.
Ответом мне служит нежное мурлыканье слева, а справа томный голос шепчет:
- Ты что-то сказал, котик?
Я поворачиваю голову вправо, бормоча что-то невнятное, и тут же встречаюсь ртом с губами Вики.
Разумеется, подруга такого шанса не упускает, и впивается в меня поцелуем.
Руки Лики с другой стороны от меня, как и её рот, тоже быстро находят себе применение. Блондинка уже вовсю целует мне шею и грудь, а её нежная ручка скользит по моему животу вниз.
- М... м... м... Вика! - бубню я, намереваясь оторваться от неё, но не успеваю, потому что она делает это быстрее.
- Огурчик, - недовольно ворчит любвеобильная, - у тебя во рту такой вкус!... Ты не из унитаза вчера закусывал?
- Киса, - улыбаюсь я, - у тебя во рту то же самое.
- Тогда я не буду с вами целоваться, - воркует Лика, отрываясь от моей груди.
- Боюсь, рыбка, что мы все вчера ели из одного сосуда! - смеюсь я.
Девчонки смеются тоже, в общем - идиллия, райский сад на моей огромной кровати! Я, одетый как Адам, и две кошечки в костюмах Евы.
Но тут рука Лики достигает того, к чему так стремилась...
- Ой! - кричу я, подпрыгивая, - больно!
Эротическое настроение как ветром сдуло!
Лика отдёргивает руку, и я пристально смотрю в глаза подругам.
- Ну-ка, признавайтесь, что вы со мной ночью сделали?!
- Мы немного развлеклись, - хихикает Вика.
- И воспользовались тем, что я отрубился?! О, кошки! Я вам не дерево, чтобы по мне всю ночь скакать!
- О, ты был ещё каким деревом! - Лика целует меня в шею и взгромождает голову мне на грудь.
- Кедром! - томно шепчет Лика и её губы находят мою щёку.
- Баобабом! - мурлычет Лика.
- Ага, ясно! - я тщетно пытаюсь сделать серьёзным лицо и голос, - я опять был междубабом!
- Дубом! - поёт Вика.
- Точно, дубом! - притворно сердито отчитываю себя и девчонок. - Конечно, дуб!
Ведь я не воспротивился двум крольчихам, и они поимели меня!
- Ты был такой соблазнительный! - воркует Лика и её шаловливая ручка опять отправляется в путешествие, - особенно после того, как все эти тёлки завопили в клубе, глядя на твой...
- Что?! - восклицаю я и ловлю её руку на подступах к своему бастиону.
- Разве мы могли устоять? - Вика целует меня в губы.
- Ой! - дёргаюсь я, - Ха-ха!
Это Ликина рука, остановленная мной, щекочет мне живот.
- О чём это вы? - интересуюсь я, немного успокаиваясь.
- Не помнишь стриптиз?! - восклицают подруги.
- Какой стриптиз?! - мой черёд восклицать.
- Тот, который мы выиграли! - Лика убирает голову с моей груди, и теперь они обе лежат по сторонам, заглядывая мне в глаза.
Я чувствую, как краснею, что тот рак, которого сварили.
- Значит, это был совсем не сон, - бормочу я в смущении, - и я там действительно стоял перед всеми и тряс своим... О - о - о! Какой кошмар!
- Это было восхитительно! - мурлычет Вика.
- Ах! - вторит ей Лика, - тебе теперь опасно показываться в том клубе, Огурчик. Разорвут поклонницы!
- О, нет! - я чувствую, что краснею весь, а мой блуждающий взгляд тем временем елозит по телу Вики.
Конечно, кобелиная сущность внутри меня тут же отмечает все её прелести и проникает во все укромные уголки. Результатом этого становиться прилив тепла в одном интересном месте моего тела и я, кляня, на чём свет стоит, свою развратность, пялюсь в потолок, чтобы отвлечься от похотливых мыслей.
Тяжело вздыхаю и чувствую, что волна возбуждения покидает меня.
- Слава Богу! - шепчу настолько тихо, что они не слышат, - понятно, почему монахи всегда возводят взор к небу!
- Что, милый? - Вика пытается поймать мой взгляд, но он прирос к потолку.
- Девочки, скажите, а был там толстый лысый коротышка с шишкой на лбу?
- Был, - Вика, наконец, удалось поймать мой взор.
- А я ничего у него из мешочка не вытягивал? Деньги какие-нибудь?
- Не-а, - отзывается она, - он стоял у сцены и пялился на наш стриптиз.
- Весь обмуслякался пока смотрел! - хихикнула Лика.
Я смотрю на неё, вначале задумчиво, силясь сосредоточиться и отделить всё-таки сон от реальности. Но мой похотливый взгляд почему-то опять решает съехать с её лица на грудь, и я опять чувствую волну возбуждения, которая явно собирается накрыть меня.
Титаническим усилием воли я поднимаю взгляд к душеспасительному потолку.
- Хи-хи! - скажете вы. - Титаническим!
На это я вам со всей ответственностью заявляю:
- Да, титаническим! - и каждый мужик меня поймёт.
Легче поднять штангу в сто кило, чем взгляд от красотки, которая ещё и прижалась, с явно эротическими намерениями!
Итак, я побеждаю плоть и говорю своим курочкам:
- Девочки, я умываюсь и купаться. А вы?
- В этой грязной речке? - куксится Лика, - лучше в душ!
Я ловко выныриваю из-под них и вздыхаю, наконец, свободно.
- Ты нас бросаешь? - Вика игриво глядит на меня. (Этакий хищный взгляд, поедающий меня всего целиком, сверху донизу.)
- Вы же и без меня прекрасно справитесь! - усмехаюсь я и разворачиваюсь, чувствуя, как её взгляд перемещается на мои ягодицы.
Ох уж эти женщины!
Лика, видать, включила радио, потому что, уже выходя из комнаты, я слышу голос диктора:
- Сегодня суббота, четырнадцатое июля. Во Франции отмечают День взятия Бастилии. А в Суздале сегодня празднуют День огурца.
В ванной я закрыться не успеваю, потому что две мои дикие фурии уже тут как тут и висят на мне, что их блузки на вешалке.
- С тебя причитается, красавчик! - поёт Вика и чмокает в щёку.
- Сегодня твой день, Огурчик! - подпевает Лика и целует меня в другую щёку.
Кто-то, не совсем умный, сказал:
- Женского внимания много не бывает.
Показали бы мне этого балабола - я б сделал самовар из его чайника!
Роняю зубную щётку в раковину и хочу уже накричать на свой гарем, как замечаю их преданные взгляды. Тут же таю на их губах, как сказала бы Валерия, и всё прощаю.
- Слышал, - говорю я, а сам вспоминаю сон, в котором тот толстяк изображал тыкву.
Однако подружки, прижавшись ко мне, развеивают мрачные мысли, и я вздыхаю:
- И за что же я вас обеих люблю, а?
- У тебя же большое сердце, - шепчет Вика.
- А в нём два желудочка, а не один, - добавляет Лика.
- И каждый из желудочков не терпит любовного голода, - Вика целует меня.
- Вот мы и занимаем в твоём сердце по желудочку каждая! - Лика делает то же.
Тут я опять вздыхаю и говорю:
- Вы же знаете, лапочки, что моё сердце уже занято.
- А мы думали, что это мы любим тебя за секс! - лепечет Вика, и они смеются.
- Ну, вы и ведьмы! - восклицаю я, но Вика затыкает мне рот поцелуем.
Лика тем временем шепчет мне в ухо:
- Сегодня отметим, да?
- Не знаю, вечер покажет.
Я выхожу из ванной, прихватив с собой зубную щётку и пасту.
Девчонки продолжают там смеяться.
- Эй! Тихо! Я сейчас буду звонить Наташе! - кричу я.
- И далась ему эта сука! - слышу я голос Лики. Потом наступает тишина: они закрыли дверь в ванную.
Спокойно чищу зубы, и только после этого набираю номер.
На звонок не отвечают.
Смотрю в окно и думаю.
- Толстяк во сне сказал, что сегодня мой день. Да, День огурца. Значит ли это, что и всё остальное сбудется? Удача покинет меня?
Чешу котелок и понимаю, что такая перспектива меня не радует нисколько!
- Чёрта с два! Удача будет при мне! А тёмная сторона пусть идёт в задницу!
Затем трясу головой, разгоняя похмелье, и добавляю:
- Аминь!
Опять набираю номер зазнобы.
На этот раз трубку берут. Но вместо голоса любимой я слышу только чьё-то (оптимистично думаю, что все-таки её) дыхание на другом конце виртуального провода.
- Наташа, это я! - кричу в трубку, - не молчи!
И тут мне отвечают.
Чётко и внятно. И это её голос, только далеко не ласковый.
- Иди в задницу, козёл!
Есть о чём подумать, не правда ли?
О Вике с Ликой она не знает точно, в чём же дело?
Поломав немного голову, прихожу к выводу, что моему пониманию это недоступно.
- О, женщины! - вздыхаю, - пока их не любишь - висят на шее. Стоит полюбить - пошёл в задницу. Никогда не пойму!
Ведь именно так у нас с ней и было. Она меня застала за тем, как я флиртовал с её подружкой, и приложила неимоверные усилия, чтобы завладеть мной. И вот, теперь, когда завладела, решила послать.
А я уже хотел прекратить секс с подружками! Ну и дурак!
Одеваю плавки и подхожу к дверям в ванную. Прислушиваюсь. За дверью возня и ТАКИЕ вздохи, что святой согрешит, их услышав.
Так и есть. Мои подружки любят друг друга. В другое время и при других обстоятельствах я бы присоединился, но сейчас мне только окунуться быстрее хочется и больше ничего.
В прихожей поглаживаю по бензобаку моего железного коня. (Не удивляйтесь, у меня в прихожей хватает места для мотоцикла).
- Сегодня прокатимся, - взбадриваю сам себя и, надев шлёпки, отправляюсь на пляж.