Аннотация: Публикуется выборка переводов из книги сонетов американского поэта Роберта Лоуэлла, где собраны сонеты, посвящённые им тридцатым годам двадцатого века.
Роберт Лоуэлл Об Арчи Смите, 1917-35
(С английского).
У вязов цель - достичь небесной вышины.
К шести годам листва мягка, как мята.
Стволы и тень деревьев темноваты.
Все скверы, улицы, проулки зелены.
Но воскресенья летом мне скучны:
не развлекают ни кузина, ни ребята.
Америка тут вся по-сельски простовата,
нам все - хоть Адамсы, хоть Гардинг, - не важны.
Так я машину стал водить, хоть был без прав.
Тонул в грязи, тягая грузы по болоту.
А Смит смог в Принстон прикатить из Сарасоты,
не более трёх суток проблуждав.
Ездок - от Бога ! - И не счесть заслуг.
Вот умер - и баранку крутит друг...
Robert Lowell For Archie Smith 1917-35
Our sick elms rise to breathe the peace of heaven,
at six the blighting leaves are green as mint,
the tree shadows blacker than trunk or branch -
Main Street's shingled mansards and square white frames
date from Warren G.Harding back to Adams -
old life ! America's ghostly innocence.
I pipe-dream of a summer without a Sunday,
its steerage drive with children and Cousin Belle....
I have driven when I ought not to have driven.
When cars were horse and baggy and road dirt,
Smith made Sarasota from Princeton in three days.
A good fast driver is like the Lord unsleeping,
he never rills and he is never killed;
when he dies, a friend is always driving.
Примечания.
Принстон - университетский город в штате Нью-Джерси;
Сарасота - город во Флориде, южнее Тампы.
Уоррен Гардинг - 29-й президент США (1921-23);
Джон Адамс - 2-й президент США (1797-1801);
Джон Куинси Адамс - 6-й президент США (1825-29).
Роберт Лоуэлл 1930-е 1
(С английского).
Два месяца подряд везде царил туман.
Уж сорок лет мне памятно то лето.
Девицы там не заскучали без привета.
Шумел и днём и в ночь какой-то птичий клан.
Там лес теснили тсуга и бурьян.
Лягушка квакала в крутом овраге где-то.
А ночью, как маяк, нам слал немного света
нацеленный на север звёздный стан.
Днём чайки отдыхали на баркасах.
Разбрасывали корм и всякую отраву.
А нам мечталось. Жили там без слёз.
Галдела часто пилигримская орава:
все в жёлтых капюшонах, в рясах.
Кончалось лето, и автобус всех увёз.
Robert Lowell 1930's 1
The vaporish closeness of this two-month fog;
forty summers back, my brightest summer:
the rounds of Dealer's Choice, the housebound girls,
fog, the nightlife. Then, as now, the late curfew
boom of an unknown night bird, local hemlock
gone black as Roman cypress, the barn garage
below the titled Dipper lighthouse-white,
a single misanthropic frog complaining
from the water hazard on the shortest hole;
till morning ! Long dreams, short nights; their faces flash
like burning shavings, scattered bait and ptomaine
caught by the gulls with groans like straining rope;
windjammer pilgrims cowled in yellow hoods,
gone like the summer in their yellow bus.
Роберт Лоуэлл 1930-е 2
(С английского).
Ветряк крутился над селом, как наказанье.
Кричали птицы - чтоб сидели дома.
От шторма сразу убегала дрёма.
Приборы отключились без питанья.
Но,не пугаясь предзнаменованья,
бодрились все, что были мне знакомы.
И ночью всех брала врасплох истома.
Так, брак - не брак, сзывала на свиданья.
Потом, в жару, асфальт растёкся под ногами.
Девицы были - как цветы, и краше всех.
Мамаши - как в мешках с объёмистым товаром.
Горячий дух из них струился пузырями.
На мне был некий тканевый доспех:
как будто человек, но выглядел омаром.
Robert Lowell 1930's 2
Shake of electric fan above our village;
oil truck, refrigerator, or just men,
nightly reloading of the village flesh -
plotting worse things than marriage. They found dates
wherever summer is, the nights of the swallow
clashing in heat, storm-signal to stay home.
At night the lit blacktop fussing like a bosom;
Court Street, Dyer Lane, School, Green, Main Street
dropping through shade-trees to the shadeless haven -
young girls are white as ever. I only know
their mothers, sweatshirts gorged with tennis balls,
still air expiring from the tilting bubble -
I too wore armor, strode riveted in cloth,
stiff, broken clamshell labeled man.
Роберт Лоуэлл 1930-е 3
(С английского).
Любой подросток был галантен и учтив,
а при избранницах все были просто пылки.
Стреляли в чаек и в порожние бутылки,
и эхом выстрелов был полон весь залив.
Не все стояли, в обожании застыв:
дрались между собой - и не тряслись поджилки.
Так даже скот поглядывал в ухмылке,
как петушился молодёжный коллектив.
Кокошке было восемьдесят лет,
когда сказал, что там, где есть девицы,
возможно трижды потерять авторитет...
Чем дольше проживёшь, тем хуже он хранится...
У нас в репейнике сошлись два "коромысла" -
сцепиться там не оказалось смысла.
(Не захотели всем на диво осрамиться).
Robert Lowell 1930's 3
The boys come, each year more gallant, playing chicken,
then braking to a standstill for a girl -
like bullets hitting bottles, spars and gulls,
echoing and ricochetting across the bay...
hardy perennials ! Kneedeep in the cowpond,
far from this cockfight, cattle stop to watch us,
and having had their fill, go back the lapping
soiled water indistinguishable from heaven.
Cattle get on to living, but to live:
Kokoshka at eighty, saying, "If you last,
you'll see your reputation die three times,
or even three culture; young girls are always here".
They were there...two fray-winged dragonflies,
clinging to a thistle, too clean to mate.
Примечание.
Оскар Кокошка (1886-1980)- Широко известный австрийский художник и драматург.
Модернист, экспрессионист. Преследовался нацистами. Вынужден был эмигрировать.
Роберт Лоуэлл 1930-е 4
(С английского).
Засунул ноги в глубь кабинного кармана -
он не просторнее походной ванны.
Лучи, бодря меня, влетали из окна.
Но чувствовал - кабина мне тесна.
И множество картин менялось постоянно:
вот храбрый Кастер атакует рьяно.
В ста метрах грозная позиция видна -
и там Сидящий Бык, сплотивший племена...
Вслед оба уж мертвы среди бегущей лавы...
Морская дымка. Где-то дальше - островки.
Даль лечит душу. Расстояния сложны.
Кто ж смог не заплатить за флёр бессмертной славы ?
Кто более страдал в разлуке от тоски ?...
Вуаль на лобовом стекле. Глаза влажны.
Robert Lowell 1930's 4
My legs hinge on my foreshortened bathtub
small enough for Napoleon's marching tub....
The sun sallows a tired swath of balsam needles,
the color soothes, and yet the scene confines;
sun falls on so many other things:
Custer, leaping with his wind-gold scalplock,
half a furlong or less from the Sioux front line,
and Sitting Bull, who sent our rough riders under -
both now dead drops in the decamping mass....
This wizened balsam, the sea-haze of blue gauze,
the distance plighting a tree-lip of land to the islands -
who can cash a check on solitude,
or is more loved for being distant...love-longing
mists my windshield, soothes the eye with milk.
Примечания.
Джордж Армстронг Кастер (1839-76), американский кавалерийский офицер немецкого происхождения, прославившийся безрассудной храбростью, опрометчивостью, безразличием к потерям. Полковник, временно бывавший в должности генерала.
В гражданской войне принудил генерала южан Ли к сдаче. Долго в разных кампаниях воевал против индейцев, сиу и шайеннов. Отличался маниакальной жестокостью при их истреблении. Погиб в бою против превосходящих сил индейцев, которых возглавляли
Сидящий Бык и Неистовый Конь. Весь его отряд был разгромлен. В разных фильмах его
рисуют то героем, то кровожадным убийцей. Среди актёров его роль исполняли Рональд Рейган и Мастроянни.
Роберт Лоуэлл 1930-е 5
(С английского).
Ты - рыцарь до конца, не хвастался, бывало.
Я кланяюсь тебе, смотря на честный прах.
Ты был в геральдике в нам памятных веках:
с их верой, что блюли князья и их вассалы.
(Не верил ли и я ?). Как сядем при огнях,
беседуем, как жизнь текла сначала.
И мне, как королю у эльфов, надлежало
подкармливать костёр, чтоб грел и не зачах.
Вот жажду утолил, и ужин был неплох.
Друзья воздали честь бесхитростной готовке.
Ты ж, лобстер, хорошо порадовал всех нас.
Твой красный панцирь пуст, обсосан и засох.
И на меня, как две булавочных головки,
с укором смотрит пара чёрных глаз.
Robert Lowell 1930's 5
Timid in victory, chivalrous in defeat,
almost, almost....I bow and watch the ashes
reflect the heraldry of an age less humbled,
though hardened with its nobles, serfs and faith -
(my once faith ?) The fires men build life after them,
this night, this night, I elfking, I stonehands sit
feeding the wildfire wildrose of the fire
clouding the cottage window with my lust's
alluring emptiness. I hear the moon
simmer the mildew on a pile of shells,
the fruits of my banquet...a boiled lobster,
red shell and hollow foreclaw, cracked, sucked dry,