Аннотация: Разные миры, разные времена... В каждом - своя жизнь, свои трудности и заботы. Но череда событий наводит на мысль о том, что происходящее, возможно, не вписывается в естественный ход вещей.
(Черновик)
3
Под гладким брюхом грифона проплывала равнина - зеленая трава, красные, белые, желтые, синие цветы, пасущиеся коровы, - а впереди надвигались горы. Солнце пряталось в облаках, легких, пушистых, совсем не похожих на те черные тучи, что затянули все небо два дня назад. До сезона дождей было еще далеко, но с запада, из-за хребта, вдруг налетел порывистый ветер, притащил за собой ливень со сверканием молний и грохотом грома, и все вокруг стало мокрым, и мотались в воздухе сорванные листья, и падали на землю сломанные ветки, а то и целые засохшие деревья. Однако ветер быстро угомонился, и иссякли запасы влаги в чреве туч - и на просторах Зеленого Края вновь воцарился покой.
Управлять грифоном было совсем несложно, тем более что Ларс не раз проделывал это на симуляторе. И учебные полеты он уже совершал - правда, не в одиночку, а под присмотром Войцеха, специалиста из внутренних - они все там были специалистами, - курчавого мужчины средних лет, любителя порыбачить в одиночку по утрам. Этим и воспользовался Ларс - попросил дать ему полетать самостоятельно, пока Войцех будет сидеть у реки с удочкой. Инструктор вручил Ларсу ключ от ангара с одной из трех грузовых машин, которыми располагала команда корпорации "Голконда", и обрадованный парень со всех ног бросился к Лане - у нее был выходной, и Ларс знал, что она, конечно же, не упустит возможности вместе с ним полетать на грифоне.
Утро еще не успело набраться сил, когда Ларс с Ланой чуть ли не вприпрыжку прибежали на посадочную площадку. Это была даже не площадка, а целая площадь, покрытая прочным синтетиком, тут одновременно могли бы взлетать и совершать посадку с дюжину грифонов; ангары располагались в ряд на ее краю. Ларс, красуясь перед девушкой, уверенно поднял машину в воздух, и Лана принялась крутить головой во все стороны, впервые оглядывая Зеленый Край с высоты, на которой парят орлы.
- Давай слетаем за горы, я там еще не бывала, - предложила она, когда грифон заканчивал круг над равниной. - Сумеешь?
- А как же! - горделиво кивнул Ларс и провел рукой над панелью управления.
Он и сам собирался это сделать, и не просто перескочить через хребет, а, поражая Лану, промчаться сквозь него - такое он уже исполнял в присутствии опытного Войцеха.
Грифон, набирая ход, устремился к горам. Хребет рассекало извилистое узкое ущелье, на уступах которого росли деревья и кусты, а по каменистому дну бежал прозрачный ручей. Со стороны Поселка вход в ущелье находился не у подножия, а гораздо выше, зато с противоположной стороны оно широким раструбом выходило прямо на равнину, раскинувшуюся до очередного лесного массива со множеством зверей.
- Что ты делаешь, Ларс? - испуганно воскликнула девушка, увидев, что грифон несется к ущелью. - Это же опасно! Поднимайся выше!
- Не бойся, все в порядке, - успокоил ее Ларс, поднося и другую руку к панели управления. - Проскочим зигзагами, тебе понравится. Я уже научился!
Серо-зеленый, бугристый, исполосованный трещинами бок горы придвинулся, навис над летательным аппаратом - а спустя мгновение грифон скользнул в ущелье и принялся лавировать, вписываясь в его изгибы. Лана, прижав ладони к щекам, то ахала, то смеялась, глядя, как проносятся мимо неровные каменные выступы с угнездившейся там растительностью.
- Это тебе не яблоки обрывать! - с важным видом заявил Ларс, вводя машину в очередной поворот. - Наслаждайся, Лана!
- Помедленнее бы... - пискнула девушка.
Ларс, усмехнувшись, на миг повернул к ней голову. А когда вновь перевел взгляд вперед, то увидел, что ущелье перегорожено толстым засохшим деревом - корнями и комлем оно осталось на одном уступе, а верхушка рухнула на противоположный. В прошлый раз пространство между стенками ущелья в этом месте было свободным; вероятно, дерево повалил недавний сильный ветер. Грифон мчался прямо на него, и Ларс успел понять, что летательный аппарат вот-вот на всем ходу врежется в преграду.
Возможно, грифон просто снес бы лбом неожиданно возникшее препятствие, но у Ларса не было ни секунды на то, чтобы строить предположения. Он растерялся - и все-таки в последний момент сумел изменить курс машины, и она пронеслась над деревом, и его сухие ветви скрежетнули по брюху грифона. Все могло бы кончиться удачно, однако впереди был новый поворот, и среагировать на него Ларс не успел, хотя и попытался. Под истошный визг Ланы машина врезалась правой скулой в каменную стену. Ларс и Лана вылетели из кресел, их бросило на твердый прозрачный лоб грифона, а сам грифон начал падать на дно ущелья, вслед за деревом, которое он столкнул с уступов.
Даже если Лана и продолжала визжать, то Ларс ее уже не слышал, потому что, ударившись головой о прочный корпус грифона, потерял сознание.
Сработавший алармер попытался удержать машину в воздухе, но все, что удалось автоматике - это немного замедлить падение. Для превращения его в мягкую посадку не хватило высоты...
...Ларс не ощущал собственного тела, он вообще ничего не ощущал, но почему-то знал, что находится не в грифоне, а лежит на спине в воде мелкого ручья на дне ущелья. Это знание пришло к нему непонятно каким образом, его не в состоянии были дать органы чувств, но тем не менее он неизвестно по каким каналам воспринимал действительность... или то, что казалось ему действительностью. Он никак не мог видеть, но все-таки видел, что из-под его наполовину погруженной в воду разбитой головы выползают какие-то зеленые нити, подобные водорослям - или это и были водоросли? - расползаются по коротким окровавленным волосам, сплетаются, завязываются в узлы, пробираются под кожу, стягивают голову, словно сетью - и исчезают, исчезают... Вместе с ними исчезло и так и не осознанное Ларсом видение - и наступила темнота.
Темнота длилась то ли миг, то ли годы, и в ее глубинах прозвучал чей-то тихий голос:
- ...можно убрать. Только смени насадку.
- А где ее взять? - спросил другой голос, тоже приглушенный, словно говорили где-то за стеной.
- Там же, Марин, в пятой секции, пора бы и запомнить.
"Что они здесь делают?" - вяло подумал Ларс.
Ему представлялось, что сейчас утро, и он проснулся в своей комнате. Только почему-то не мог припомнить, как ложился спать.
Он открыл глаза и увидел над собой потолок - белый, гладкий и явно не дощатый, какой был в его спальне. Ларс пошевелился, попытался приподнять голову, но у него не получилось - ее что-то удерживало.
- Стоп-стоп, не дергайся!
Голос уже не был таким тихим, как будто у Ларса что-то выскочило из ушей, и к нему вернулся нормальный слух.
"С какой стати этот внутренний здесь командует?" - Ларс уже понял, кто с ним разговаривает.
А через несколько мгновений, когда над ним склонился темнокожий, с раскосыми узкими глазами человек - врач Клод Букари, - вспомнил свой полет на грифоне вместе с Ланой. Вспомнил - и застонал.
- В рамках схемы, - с удовлетворенным видом сказал врач, глядя куда-то мимо Ларса. - Слышишь, Марин?
- Отлично! - донеслось в ответ.
Врач вновь перевел взгляд на Ларса и положил ему на лоб руку в тонкой белой перчатке:
- С тобой все хорошо, парень. Теперь, - он выделил голосом это слово, - все хорошо. Пока ты под транками, я тебе все расскажу, чтобы у тебя не оставалось вопросов. А потом посмотрим. Возможно, придется пройти психологическую реабилитацию. Сейчас ничего говорить не надо, да и не получится у тебя. Просто слушай.
- Да, - с печальным видом кивнул врач. - Тебе повезло, а ей - нет. Отбил ты себе все основательно, и без переломов не обошлось, но это, считай, пустяки, могло быть гораздо хуже. При нашей интенсивной терапии дней через пять-шесть уже будешь бегать. С головой тоже особых проблем нет, крепкая оказалась у тебя голова. Но в конце месяца придешь, еще раз проверим.
Ларс молча слушал Клода Букари, и его не покидало ощущение, что врач говорит о ком-то другом. Не могло с ним, Ларсом Андерссоном, стрястись такое, не мог он угодить в палату медблока, составлявшего часть Кольца. Он отторгал случившееся, он отчаянно не хотел его принимать, потому что принять его - значит, принять и смерть Ланы... а этого просто не могло быть!
Он сделал порывистое движение головой, словно отгоняя надоедливое насекомое... вернее, он хотел сделать такое движение, но голова едва шевельнулась.
- Не дергайся, - повторил врач. - Не отвлекай "паутину", не для того мы с Марином ее настраивали. - И без перехода продолжил тем же тоном: - Девушка погибла почти сразу после удара - спасти ее удалось бы только при немедленной доставке в наш реанимационный комплекс. Сам понимаешь, проделать это было невозможно. Ее уже похоронили, в начале недели, пока мы тебя ремонтировали...
Врач замолчал, и теперь во взгляде его узких темных глаз было что-то такое... суровое... осуждающее... У него за спиной возникла высокая, но узкоплечая фигура парня в белом, с усиками и аккуратной бородкой, заведенной явно для солидности. Помощник врача тоже смотрел на Ларса с какой-то строгостью.
"Потому что я виноват... - подумал Ларс. Мысль была неожиданно четкой. - Я виноват в смерти Ланы..."
Все чувства его были притуплены медицинскими препаратами, но даже в таком состоянии в сердце проникли горечь и боль.
"Я убил ее... Убил ее..."
Он судорожно вздохнул, попытался проглотить тугой комок, застрявший в горле, но у него не получилось. В глазах защипало, лица врача и помощника потеряли четкость.
- Поплыл...
Ларс едва уловил затухающий голос Милана и вновь погрузился в нечто темное, бездонное, обрывающее любые звуки, препятствующее любому движению.
"Водоросли..." - все-таки уловил он шепот из глубин, шепот собственной мысли, и увидел возникшую перед внутренним взором кисть своей правой руки с расставленными пальцами. Точнее, копию кисти, потому что она была сама по себе, как бы отделенная от тела, а свою настоящую кисть Ларс хоть слабо, но все-таки ощущал. Средний палец этой копии сделал движение, словно прикоснулся к чему-то - и Ларс почувствовал, как что-то укололо его в средний палец реальной кисти. Это было необъяснимо, но сейчас никаких объяснений ему и не требовалось, потому что темная бездна уже поглотила его.
...Через три дня врач разрешил Ларсу самостоятельно отключать "паутину" - автономный восстановительный медицинский комплекс, - чтобы медленно пересечь палату от кровати до туалета. Прозрачная изнутри стена палаты выходила на продовольственные склады - высокие и широкие блочные строения, поставленные здесь еще во времена основания Поселка.
Ларс уже не только лежал, но и сидел на кровати, распахнув тонкий халат и всматриваясь в сменявшие друг друга разноцветные картинки, возникавшие в воздухе перед ним - ему нужно было найти в этом хаотичном переплетении ломаных линий определенные изображения: дерево, лопату, птицу... Когда у него это получалось, он испытывал удовлетворение, хотя чувства его по-прежнему были скованы психотропами. И мысли о Лане не покидали его. Сломанные кости срослись, тело слушалось его, а вот рана в сознании все никак не затягивалась, да и не могла затянуться так быстро.
Обед ему принесла очередная девчушка из внешних - они сменялись ежедневно и при различии в облике были схожи тем, что не говорили ни слова - от них прямо-таки веяло неприязнью. Причина такого поведения была Ларсу ясна, и он с унынием думал о том, что его ждет, когда настанет время покинуть медблок и вернуться к обычной жизни.
Он съел тарелку наваристого овощного супа с зайчатиной и тарелку картошки с грибами, запил душистым компотом и намеревался продолжить работу с картинками, но тут в палату вошел врач Клод Букари.
- К тебе посетитель, - сообщил он и посторонился, пропуская вперед курчавого крепыша Войцеха.
Ларс сжался, сидя на кровати, ожидая шквала упреков - справедливых упреков! - но то, что проделал инструктор, превзошло все его ожидания. Войцех стремительно приблизился к кровати и плюнул Ларсу в лицо.
- Ремни безопасности! Как ты мог забыть о них, негодяй?!
Он мгновенно развернулся на месте и так же быстро прошагал назад к двери. Врач с хмурым видом стоял у стены, заложив руки за спину, и никак не реагировал на действия Войцеха. Когда тот выскочил из палаты, Букари взглянул на оцепеневшего Ларса и негромко сказал:
- Директор отстранил его от грифонов. - Помолчал и добавил: - Навсегда.
Он тоже вышел, а Ларс остался сидеть, сгорбившись и уткнувшись взглядом в пол...
Спустя несколько минут дверь вновь с легким шорохом отъехала в сторону, и на пороге появился Милан с инъектором в руке.
- Ложись, - сказал он, подходя к кровати. - Сейчас успокоишься.
Ларс словно не слышал его, и Милану пришлось подтолкнуть парня в плечо.
- Трудно тебе будет. - В голосе помощника врача звучало сочувствие. - Но тут уж ничего не поделать. Держись...