С Единорогом бьется Лев из-за короны насмерть. Безумная пляска звездных теней на изрытой кратерами поверхности, удары остро отточенных копыт против страшных когтистых лап, вспышки молний в оглушительной темноте ночной половины, волны львиного рыка сотрясают скалы на раскаленной сковороде солнечной стороны.
- Сдавайся, копытное, - хрипит хищник, чудом уходя от удара рогом в сердце.
- Иииии к чертям кошачьим! - ржет конь с несложившейся личной жизнью.
Львиные когти крошат гранит и базальт, удар прошелся только чуть выше головы соперника. Силы почти равны: лев более мощный, закаленный многочисленными битвами поединщик. Кажется, не только воздух несчастного астероида - весь рукав Млечного пути содрогается от его богатырского рева. Единорог быстрее, ловче, увертливей. Молния от его рога оставляет болезненные ожоги на песчаной шкуре, радуга слепит.
Лев преследует врага - враг расставляет ловушки. Звери то сцепляются в чудовищный клубящийся ком, то, обессиленные дышат на границе света и тьмы. Равнодушные звезды, равнодушное солнце, равнодушный мрак глубокого космоса смотрят сверху - не удосуживаясь даже сделать ставку: белое или желтое?
Посидели, отдышались - следующий раунд. Лев теснит, единорог отступает. Подножка. Лев опять падает в кратер, рычит - противник валится, поднимая тучу пыли - и пыль уносится смерчем далеко в безвоздушное пространство. Пролетающая комета заботливо подхватывает ее, украшает хвост и, картинно виляя задом, уходит соблазнять пролетающие метеориты.
Гигантская кошка одним прыжком накрывает рогатого, рвет клыками, пытается когтями вспороть брюхо. Молния. Радуга. Рык. Фантасмагорический клубок катится к маленькому островку зелени - крошечному в сравнении с каждым из соперников.
Вот-вот сомнут. Только зеленая лужица с косточками-ветками останется - а то и ее не будет, лишь чуть подкрасятся зеленью снежно-белая или песчано-желтая шкура.
Десять метров. Пять. Метр - звездная тень закрывает чахоточный свет красного карлика, нагло называющего себя Солнцем. Пол-метра - клубок распадается. Единорог дует на поврежденный живот. Лев вылизывает изрезанные, исколотые лапы. Понимающе переглядываются:
- Как же так? Опять она? - мурлычет кошачий.
- Иииии что нас все время на нее выносит? - грустит конь.
- Ну она спит хотя бы?
- Да куда ж денется. Дай шут - иииии не проснется, пока мы наш вопрос не решим, а там уже иииии никогда значит, - фыркает, трясет рогом. - Уж я позабочусь.
- А что это ты? Это ммммы еще посмотрим, - ласково, слишком ласково воркует Лев. Бросок, рык, снова безумный клубок тел - катится по астероиду, темная сторона - светлая. Темная - светлая. И молнии. И звуковые волны.
Бешеный, отчаянный клик. Надрывающий душу, разрывающий перепонки. Противники смяты, подавлены - в глазах пляшут то ли веселые шутенята, то ли просто кружится звездная карусель. Лев трясет гривой, пытается притти в себя - Единорог беспомощно пускает радужные пузыри.
- Сколько можно, безумцы! Вы и здесь не успокоитесь, - надрывный птичий крик откуда-то сверху. Белая искра приближается, становится белой точкой, потом белой галочкой на черном бархате Марракотовой Бездны, потом белой чайкой - в жилетке и длинном белом шарфе.
- Иииии опять тебя принесло, - недовольное ржание.
- Ррррради всего, Птица, не тррррогай меня больше, - раскатистый рык.
Чайка важно достает из жилетного кармана часы, открывает крышку, смотрит одним глазом, другим:
- Время пить чай. А вы тут, я смотрю, вовсе не плюшкам балуетесь!
- Давай-давай, ииии вали к себе в Африку, к истокам Ниииила. Не все водопады еще подсчитал там?
- Джонни, птичка, крррылышки пока целы - летел бы уже, а?
- Ну как знаете, - почти по-журавлиному курлычет чайка. Часы в ее лапке сворачиваются пополам, еще пополам. Текут. Текут, капают и впитываются в базальтовую астероидную скалу. - Ваше время истекает, мое дело предупредить, - кричит она. И снова дикий клик, завораживающий и надрывный. Внизу под ними рушится гранитная окантовка кратера, камни валятся в пустоту и темь.
- О чем это она? - задумчиво тянет Лев, провожая взглядом Чайку. Галку. Точку. Искру.
- О нем? - затравленно озирается конь.
- Исключено, - энергичный взмах гривой. - Он умер, я точно знаю.
- Иииии откуда же?
- Один знакомый змей на крыльях весточку приносил. Два дня назад кони двинул, - ухмыляется гигантский кот. Сверкает отраженным красноватым светом отблеск на клыках.
- Нононононо! Я бы попросил воздержаться...
- А, не нравится. Ну хорошо, тогда копыта отбросил.
- Иииии сколько можно надо мной иииииздеваться? - по молочной шкуре пробегают золотистые искры, собираются к голове, в темно-карие ведьминские глаза, к рогу. Удар. Лев подскакивает, на том месте, где он только что сидел, щерится обугленный кратер.
- Прррринц умер, похорррррронен в пустыне и мы по пррррраву бьемся за его коррррону, - рычит хищник. Бьет лапами по крупу Единорога, тот не успевает увернуться, на желтый песок падают рубиновые капли.
- Иииии так ему! С глаз долой, корона вон! - злобно сверкает коровьими глазами копытное. Наклоняет рог. Идет на таран, промахивается, спотыкается о грань кратера, вырытого его же собственной молнией.
- Не ррррой крррратер дрррругому, - в восторге рычит лев, и корона красного карлика испуганно жмется к теплому тельцу еле живого светила.
Снова куча. Снова свалка. Снова в песчаной пыли, среди базальтовых скал и череды темной/светлой/темной сторон света и тьмы не различишь где кто. Вспышки молний. Радуги. Звуковые волны. Жалобный кошачий вой. Истошное ржание. Вновь две фигуры по разные стороны маленького зеленого кустика.
- Иииии что за наказание? Я почти достал твое сердце, - кровожадно фыркает Единорог.
- Что? - смеется Лев. - Да еще секунда, и я перегрыз бы тебе глотку! А все она.
Тяжкий вздох обеих сторон. Полный ненависти взгляд на маленькое растение.
- А что, его никак не ррррастоптать? Скажем, копытами?
- Ииииии не пытайся. Я пробовал, приииишлось подковы менять. Вот если клыками срезать...
- Ррррразоришься на прррротезы, - злобно сплевывает Лев. - Пока корррррону Принца не надену, нечего и пррррробовать.
- Ты? Вот мы сейчас посмотрим кто!
- Стой, - шепчет Лев. Соперник, не привыкший к шепоту врага, стравливает молнию в темноту звездного неба. Лев недовольно морщится: - Можно и без сигнализации обойтись. Смотрррри внимательно: тут бутон вроде.
- Фффрукт же ты! Откуда бы ему? - смеется конь - но внимательно смотрит на кустик. Растение невинно светится в звездной пыли, искрится и переливается всеми оттенками изумруда и морской волны.
- Что, показалось? - осторожно переспрашивает Лев.
- Конечно. Пока Принца нет - она не зацветет, - Единорог покровительственно хлопает соперника копытом по плечу.
- Больно же! - кривится Лев. - А ты знаешь, что Принц и Князь - один и тот же титул во многих языках?
- Иииии что? При чем здесь вообще Тот? Ты мне зубы не заговаривай, насмерть биться, так насмерть! На пироги я больше не куплюсь, так и знай.
- Да погоди ты! - В знак перемирия Лев демонстративно втягивает когти, подсаживается поближе к Единорогу. Обнимает его хвостом, кисточка ласково играет с пышной конской гривой: - Видишь ли, тут же кругом темно.
- Виииижу, - ржет его визави и ненавязчиво отодвигается. - И что?
- Ну если не Принц, а Князь. А кругом темь. И он тут главный. Значит, что выходит?
- То есть, теперь ты понимаешь, за какую именно корону мы тут бьемся? Вовсе не за эту, - он презрительно машет хвостом на красного карлика. Тот давит смущенную улыбку. - Выше беррри, дррруг. Коррррона князя!
С этими словами огромный кот подскакивает и приземляется на замечтавшегося Единорога. Тот дергает головой, чудом уходит от удара в горло, пускает радугу, слепит врага:
- А почему не света? Света тут не меньше, чем тьмы, - фыркает, адски шпилит молнией желтую шкуру, не дает хищнику подняться от земли. - Иииии ты не замечал этих звезд? Этих солнц? Они светят, и Князь света нисколько не хуже Князя тьмы!
Лев стонет, он ослеплен, он почти раздавлен. Извивается, ползет на брюхе к ближайшей скале. Единорог гордо вышагивает, готовится улучить момент и пронзить-таки сердце непокорного противника. Спотыкается. Падает. Лев уже на ногах, прыжок, удар лапой:
- Ты думал, так прррросто справиться со мной? Нет. Я пррррипрятал на этом булыжнике кое-что, специально для тебя, дрррруг мой!
- Иииии что же это? - шок от падения прошел, по снежной шкуре снова бегут, собираются у затянутых поволокой глаз злые золотистые искры.
- Посмотррри под ноги! - мурлыкает кот. Скалит в улыбке клыки. - Это баобаб. Он пррррижился, он пустил корррни. Даже будь корррона твоя - тебе не спррравиться. Смирррись, - сжимается для грозного рыка. - Покоррррррись! - и вся галактика, кажется, вздрагивает и идет волнами от раскатов львиного рева.
Единорог оглушен. Но и Лев слишком слаб для решительного удара. Соперники с ненавистью одновременно сплевывают. Плевки шипят, разъедают гранит. Шипят, плавят скалы. Шипение, потрескивание горных пород, потявкивание песка.
Потявкивание?
- О чем спор, животные? - тявкающий смех, хриплое покашливание.
- А, иииии ты здесь?
- Прррришел по лисьей натуррре встать на сторону победителя?
- Как всегда, - наклоняет рыжую голову Лис. Хитро сверкают зеленые глаза. - Победитель уже известен, животные. И он - не вы.
- Ты на себя в зеркало давно смотрел? - встает на дыбы единорог. Но грозные копыта не пугают собеседника, он смеется.
- Чья же коррррона если не наша?
- Корона будет у того, кому принадлежит по праву, - наставительно поднимает правую лапу рыжий.
- Он не верррнется, я знаю!
- Вернется. Я многому научил его. Он обязательно вернется. Дайте время.
- Вррремени не дам!
- Ииииии я не дам!
- Многому ты научил своего дрррруга, Рррррейнарррр. Многому, да видно не всему! Он ужален змеей, ужален в самое сердце два дня назад. Он не верррррнется!
Снова хриплый, тявкающий смех:
- Вот-вот. Два дня назад. Сегодня третий, ты сам сказал.
- Иииии что?
- Ничего. Ровно ничего, животные. Можете продолжать свою потешную возню - я уверен, это очень хорошо развивает рефлексы, и все такое. Только иногда надо шевелить не только мускулами.
- Что? Да я тебя рррразорву и сожрррру!
- Подавишься, - ускользает от смертоносных когтей Рейнар Лис. - Не буду мешать. Просто посмотрите туда.
Сверкание ослепительно-зеленых глаз. Быстрый жест к островку зелени среди желто-черного океана. Миг, и рыжая фигура растворяется в воздухе.
- Иииии о чем же он? - на скаку спрашивает конь.
- Посмотррррим, - между прыжков выкрикивает кот.
- Бутон. Я же говорррррил!
- Ииии что это значит?
- Значит, скоррро зацветет.
- Иииии Принца до сих пор нет! Значит, Принц один из нас!
- Князь! Я князь этого мирррррррра!!!!!!! - победно рычит Лев и бросается на врага. Единорог падает, поднимается, снова падает. Бьет молниями. Слепит радугой. Уворачивается от тяжелых ударов. Снова клубы пыли и дыма, снова не разобрать кто где, в грязно-сером мелькании сливаются и белое серебро и желтое золото шкур. Но ветер развеивает пыль. Чистый, веселый, свободный ветер, а не волны грозного рыка. Львиный рев тонет в нем, и носорожьи молнии кажутся неуклюжими - а радуга вязко тонет, распадается на школьные акварельные краски невысокого качества. Смывается напором свежей горной реки, тающего льда полярной шапки, потоком бриллиантового света, бездонным провалом всепоглощающей тьмы.
Враги беспомощно щурятся, сжимаются, пытаются противиться этому вихрю. Напрасно. Корона красного карлика - нет, уже не карлика, гиганта! - вспыхивает багряно-алыми протуберанцами.
В этом сиянии растрепаны пепельные кудри, и силуэт юноши в длиннополой мантии, небрежно опирающегося на шпагу, кажется облаченным в солнце. С кометы ли, со звезды или прямо с черноты бездонного неба сходит он на грешный базальт родного астероида, весело улыбается неудавшимся поединщикам:
- А вот и я, господа.
Тем нечего ответить. Они стараются превратиться в кусочки ветоши, в песчаную крупу, в перламутровую звездную пыль. Их уже нет здесь, в присутствии государя претендентам нет места, и на золотой трон чистого разума не может взойти самозванец.
Маленький принц указывает кончиком шпаги на баобабское уродство, и красный протуберанец с корнем вырывает растительное чудовище, выбрасывает во тьму и мрак Марракотовой Бездны, где лишь скрежет зубовный.
Юный владыка идет по своей земле, и там, где он прошел - распускаются лилии, и астры, и кусты терновника. Он подходит к маленькому островку зелени, и преклоняет перед ним колено, и ласково гладит бутон.
И птицы радостными гимнами приветствуют их воссоединение.