Копейкин Денис : другие произведения.

Зона комфорта

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Зона комфорта
  
  
  Клиника находилась на одной из забытых улочек окраине города. Здесь не было современных небоскребов, упирающихся в небо, здания максимум в девять этажей. Вдоль набережной росли каштаны, а во дворе липы созывали пчел. Если пройти немного (метров пятьсот), то можно выйти к набережной, где волны тихо бьются в каменный панцирь. На той стороны реки - речной вокзал, шла разгрузка баржи. Краны поднимали контейнеры с грузом, а ветер доносил мат матросов, снимающих крепления.
  На визитки указано, что вход в клинику со двора. Иван посмотрел на белое здание в три этажа. На углу - зеленый крест с вывеской "Айболит". Психиатрический отдел это второй подъезд. Парень подошел, нажал на кнопку домофона. Сверился с календарем в телефоне: психотерапевт семнадцатое июля в двенадцать ровно. Дверь запиликала, пропуская молодого человека.
  Холл выдержан в светлых тонах: плитка, обои. Охранник в черном костюме, а не в малиновом а-ля девяносто и белой рубашке показал Ивану куда идти, показав рукой.
  - Здравствуйте, - сказала блондинка, сидевшая за столом регистратуры. Она оторвала взгляд от монитора, пару раз щелкнула мышкой. Иван видел, как свернулось окно сайта знакомств. - Вам назначено?
  - Да... К пси-психиатру, - проговорил Иван, пытаясь побороть откуда-то взявшегося заикание.
  - По записи?
  - Да. Фамилия Царевич. Иван Салтанович
  Девушка бодро застучали по клавиатуре. Щелкала мышкой, сворачивала окно. Найдя внимательно прочитала.
  - Вы у нас первый раз?
  - Да. Мне друг посоветовал.
  - Карточку будет заводить?
  - Обязательно? Анонимно нельзя?
  - Нет. Паспорт дайте, - Иван протянул документ блондинки. Она открыла паспорт на первой странице и третей страницы. Быстро записала нужные данные в какую-то анкету, протянула пациенту договор. - Распишитесь здесь, - синяя галочка упала на белый квадрат, - и здесь, - еще одна птичка приземлилась на черной линии. - Хорошо, сейчас я копию сниму.
  - Зачем? - Иван настороженно посмотрел на девушку. Руки предательски тянулись к бровям, чтоб выщипать их. Это привычка у парня появилась, как три дня: если что-то его раздражало, он начинал щепать брови себе. На работе это увидел начальник и дал три дня отдыха, чтоб Иван решил все свои проблемы.
  - Закончу оформления вашей карточки
  - Хорошо.
  - Ваш паспорт, - блондинка положила документ на стол регистратуры. Набрала по телефону внутренний номер. - Пациент пришел на двенадцать. Царевич. Хорошо. Иван Салтанович вам на второй этаж по коридору направо. Кабинет двадцать третий.
  Кабинет психотерапевта находился в самом конце коридора возле пожарной лестницы. Пока Иван нашел его он прошел две комнаты ожидания: диван, телевизор, столик с журналами и рекламными листовками. В одной комнате стоял аквариум с золотыми рыбками, а их плавники опали, как фата на лицо невесты перед алтарем. В другой комнате - клетка с попугаем, насвистывающим что-то на жердочки.
  На двери кабинета табличка: "Чарвиництво Кристина Яновна".
  Иван постучался.
  - Войдите.
  Кристина Яновна производило положительное впечатление. Брюнетка, подстрижена под "мальчика": каре. Голубые глаза смотрят по доброму, а вокруг них уже собираются "гусиные лапки". Белый халат застегнут на все пуговицы, так что не подсмотреть. Ивана врач, как женщина заинтересовала. Видно было, что у нее есть фигура, но от парня не ускользнула и то, что Кристина Яновна замужем - обручальное кольцо.
  - Здравствуйте, - поздоровался Иван.
  - Добрый день, присаживайтесь, - врач показала на два кресла у окна. Возле них стоял столик с двумя чашками, вазочкой печенья и варенья.
  - Спасибо, - Иван сел, выбрав кресло у двери на балкон. Парень огляделся по сторонам: кабинет был большим. Огромное панорамное окно открывало вид на реку заштрихованную каштанами: баржу разгрузили лишь наполовину. Проплыл круизный лайнер, загородив речной вокзал на пару мгновений, и разрезал гладь реки, как ножом.
  Иван посмотрел на врача. Кристина Яновна суетилась у комода, где закипал чайник. В его стеклянном нутре лопались пузырьки, выбиваясь, паром из-под носика крышки.
  - Какой чай предпочитаете? - психотерапевт показала Ивану три разные коробочки "Lipton". - У меня есть классический черный, белый с цветками розы, и фруктовый: виноград с земляникой.
  - Фруктовый, - Иван перевел взгляд на массивный лакированный стол, солнечные зайчики прыгали по стенкам, когда ветер шелестел кронами каштан за окном. На столе стоял ноутбук и пару фотографий, что на них было изображено, Иван не видел.
  В центре кабинета стояла софа, кресло, и много подушек лежало на полу. На стенке напротив балкона висел манекен. Он был маленьким, деревянным и безликим.
  Кристина Яновна поставила чашку перед Иваном. Сахарницу поставила по центру. Зайдя за стол и открыв ящик, она достала записную книжку в кожаном переплете и ручку.
  - Почему вы пришли ко мне?
  - Я не сумасшедший!
  - Это понятно. Если вы были таким, то со мной не общались, а лежали в больницы. У вас проблема?
  - Да.
  - В чем она заключается?
  - Понимаете...
  - Успокойтесь, - тихо проговорила Кристина Яновна, взяв кружку за ручку, и подула на горячий чай. - Все, что вы скажите в этом кабинете - останется между нами. Я не выбегу на балкон, и не закричу на всю улицу о вашей проблеме. И не будет постов в "твитере" или "фейсбуке" о вашей проблеме. Мне это незачем. Главная моя задача - помочь вам. Вам нужна помощь? - Иван кивнул, и начал размешивать сахар. - Отлично. Я могу помочь, если вы захотите этого. Вам это нужно? - Снова кивок. - Что у вас произошло?
  - Я...
  - Не спишите, соберетесь с мыслями и когда будете готовы, начините рассказ. Хорошо?
  Иван в третий раз кивнул. Кружка в руках задрожала, парень ее поставил на блюдце, и потянулся правой рукой к брови. Одернулся себя. Иван посмотрел на реку, вода его успокаивала. Она текла, уносила свои воды куда-то, а он вместе с волнами собирал мысли в одну точку.
  - Я готов, - Кристина Яновна поставила чашку, взяла записную книжку и ручку, показала жестом, что Иван может говорить. - Все началось, когда я возвращался я с корпоратива...
  
  ***
  ...трудно летом назвать одиннадцатый час ночью: света достаточно для позднего вечера. А город уже погружен в ночную жизнь, блестели рекламные вывески, горели фонари, а водители машин включили ближний свет. А звезд на ночном небе нет, сколько не смотри вверх, ничего не увидишь, все засвечено...
  Иван уверенно стоял на ногах: собственная квартира с дизайнерским ремонтом, машина, высокая зарплата, различная техника последних моделей. Но каждый месяц платежи по кредитам "съедали" половину зарплаты. Он платил за квартиру, ремонт, машину и разную технику: начиная с телефона и заканчивая кухонным комбайном. И к концу месяца денег не хватало, приходилось занимать у знакомых и друзей.
  Иван возглавлял группу по взысканию просроченной задолженности в банке. Иногда консультировал знакомых в финансовом плане: какие акции упадут, сколько в ближайшем будущем будут стоить алмазы и нефть и так далее...
  Парень свернул с освещенной улицы во двор под арку. Он хотел сократить путь до дома через дворы. Так быстрей, а завтра надо было вставать рано, и идти на работу. Начальство не поймет, если Иван в объяснительной укажет причину опоздания: корпоратив..
  Иван посмотрел по сторонам: район хоть и мирный, но никто не отменял гоппников или гастролеров, а в арке темно, там кто угодно мог прятаться. Парень переложил кошелек из заднего кармана джинсов во внутренний карман куртке. Снял наушники, отключил музыку в телефоне. Достал ключи, и зажал меж пальцев на манер кастета.
  Под аркой ничего не видно, но впереди горели фонари во дворе. Иван шел уверенно так, как не раз ходил этой дорогой. Парень зажал нос, запах как всегда был не приятен: пахло мочой и сыростью после дождя.
  - Иква-кванушка! - раздалось где-то под ногами.
  Парень насторожился. Откуда этот голос? От предложенной "травки" Иван отказался на корпоративе, и вот этих слуховых галлюцинаций не должно быть. Может алкоголь? - молодой человек отверг эту идею. Много он не выпил: пара банок пива, а на дорожку заставили опрокинуть рюмку коньяка.
  - Иква-кванушка!
  - Кто здесь?!
  - Я!
  - Кто "я"?
  Страх подобрался к Ивану не заметно, и свил гнездо в груди. Он колотил сердце, как в там-там, а уши закладывал ватой. Надой успокоится, все будет хорошо. Парень сделал глубокий вдох, и ровное дыхание прогнало страх.
  Тишина. Никого. Пусто. Машина. Далеко. Тишина.
  - Кто здесь?
  - Я.
  - Где ты?
  - У твоих ног.
  Иван достал телефон и посветил им. Возле стены, в луже сидела обыкновенная жаба. Бородавки на носу, глаза оранжевые, зрачки вертикальные. Ничего особенного - просто жаба.
  - Фух! Я думал меня глючит, - облегченно вздохну Иван.
  - Иква-кванушка не смотри, как на новые кварота! Поцелуй меня...
  
  ***
  - На чем мы остановились? - врач заглянула в свои записи с первого сеанса. - Говорящая жаба... Я вас еще просила узнать про родственников, у кого-то были галлюцинации?
  Иван посмотрел в окно. Водный мотоцикл мчался по реке, подпрыгивая на волнах. Пара рыбаков сидела на набережной, закинув удочки. А по дороге ехал оживленный поток. Ни у кого не было проблем.
  Вот мужики, что ловили рыбу, находили время на бесполезное занятие. Зачем им рыба с Москвы-реки? Жарить они ее не будут, поймают, посмотрят, может, взвесят и сфотографируют, а потом отпустят. Все - спортивный интерес и свободное время для себя.
  Иван им завидовал. Даже находясь на сеансе у психотерапевта, голова была занята другим. Каждый час, который он сидел в кресле и попивал чай, рассказывая о своих проблемах - потеря. Он ощущал, как деньги уходяили сквозь пальцы. Ладно рабочее время - больничный лист покроет убыток, но висел же заказ от местного предпринимателя на акции...
  - Нет, ничего подобного не было, - ответил Иван, возвращаясь из своих мыслей, удобно усаживаясь в кресле.
  - Жабу еще раз видели?
  - Да.
  - Расскажите.
  - По пятницам обычно отдыхаем с друзьями в клубе...
  
  ***
  ...Клуб шумел, и напоминал улей, только вместо пчел все присутствующие были трутнями. Они залипали у бара, накачиваясь алкоголем, или на танцполе дергали свои лапками: руками и ногами под басы дабстепа. Ничего нового - обычная пятница. Иван с друзьями выпивал у бара, выискивая взглядом ночную жертву для своей похоти.
  - Может по коктейлю, Иван? - обратилась блондинка к парню, присаживаясь рядом с ним. Иван посмотрел на нее это была медсестра регистратор с клиники "Айболит". Теперь она выглядела более симпатично: сменила белый халат на короткую юбку и узкий топ, из которого "выпрыгивала" упругая грудь.
  - Что предпочитаете? Мохито? Мартини? Шампанское?
  - Виски с колой.
  Бармен кивнул, поставил пустой рокс перед девушкой, и бокал наполнился янтарем и шипучей смолой. Два кубика льда, маленький зонтик, и долька лимона, как украшение.
  - Марина.
  - Очень приятно. Вы потрясающе выглядит без халата, - сказал комплимент Иван, выпив не много чистого виски. - Вы часто здесь отдыхаете?
  - Да.
  - Значит танцуете? Могу попросить вас на танец?
  - Я не танцую.
  - Вы и не танцуете? Не разбивайте мне сердце! Я уверен, что вы всех местных чучундр затмите. У вас просто потрясающая фигура.
  - Спасибо, - Марина зарумянилась, и чтоб скрыть улыбку, отпила виски с колой. - А вы чем занимаетесь? Кем работаете?
  - Сразу к делу? - подмигнул Иван Марине. Девушка засмущалась, хоть и видно это почти не было из-за приглушенного света бара, но легкий румянец посетил ее щеки, и сделал милей. - Я в банке работаю, а так же даю консультации по финансам. Есть машина, - парень положил ключи от БМВ на барную стойку. - Квартира хоть не в центре, но в престижном районе: Сокольнике. Не женат, девушки нет. Мотор хорошо работает, после общения со мной никто не подавал жалобы изготовителям, - Иван поставил стакан с виски в сторону.
  - А вы молодец, - улыбнулась Марина. - Умеете расположить девушку к себе.
  - У вас не дешевая клиника, понимаете кто на что горазд.
  - А вот этого не надо, - девушка погрозила пальчиком. - Мне все равно. Если хотите знать, то нам запрещено встречаться с пациентами. - Иван показал на пустой бокал Марине, бармен понял без слов, и рядом с девушкой в тоже мгновения появилась новая порция коктейля. - Но вы мне симпатичны.
  - Вы тоже. Может тогда ко мне на завтрак? - предложил Иван, а сам потянулся к бокалу. Выпил, виски показалось странным на вкус. Пропали ореховые и яблочные оттенки, не было и дымного послевкусия. Такое ощущение, что виски не выдерживали в бочках, а сразу разлили по бутылкам. Несло спиртом, и почему-то рыбой с маслом наполовину.
  Иван посмотрел назад. Нет, все правильно, он взял свой бокал, а парнишка пьет какую-то гадость, "ред" или "лошадь". Сосед был взвинчен, постоянно выстукивал пальцами ритм по барной стойке, когда он посмотрел в сторону Ивана, то парень понял - торчок. Зрачки расширены, бешено вращается во все сторону.
  - Я же все-таки хорошая девушка.
  - Безусловно. Поэтому я зову на завтрак с обедом.
  Ощущения Ивана обострились. Он чувствовал музыку кожей, все звуковые колебания вибрировали на каждом сантиметре тела, бокал виски холодили ладонь до обморожения, локти прилипли к барной стайки, к этой шершавой, липкой поверхности, сладкой, местами с кислинкой. Иван посмотрел на Марину: полные губы, соски на груди тверды, длинные ноги...
  - Мариночка, - Иван зашептал на ушко, - а на вас нижнее белье есть?
  ***
  - Опустим постельные сцены.
  - А Марине ничего не будет? - с беспокойством спросил Иван.
  - Нет. Продолжите, что дальше было, - ответила Кристина Яновна, она взяла кружку со столика. Как англичанка оттопырила мизинчик, и отпила чай.
  - После секса...
  
  ***
  Экстремальный секс с Мариной был потрясающим, но этого не то, что любил Иван. Ему больше нравилось дома: кровать, кухня, ванная, коридор - все годилось, но вот так спонтанно в туалете, когда стучали в дверь и торопили. А воздух наполнен ароматом мочи, фекалий и дешевого освежителя - не то, что нужно, но и на без рыбье и рак рыба. А Ивану от девушек нужно только одно: физиологический акт. Отношения это лишне, роскошь на которую он не был готов.
  Так что после секса Иван заварил Марину, что присоединится к ней у бара. А сам умылся, и быстренько забрав куртку, поймал машину и поехал домой. Друзей попросил заплатить за него, а завтра деньги вернет.
  По дороге Иван почувствовал ядовитое действие алкоголь. Его начинало тошнить, а салон машины немного качался. Подъехав к подъезду, парень на автопилоте расплатился и покинул салон.
  Как всегда на лавочке сидели подростки. От них было слишком много шума, голова еще сильней заболел, а от клубов табачного дыма, Ивана выворачивало наружу. Он быстро ввел пароль от домофона - железная дверь дружелюбно запиликала.
  В подъезде прохладно. Иван приложился лбом к холодному почтовому ящику, голову не много попустило. Все стало таким неважным. Голова болит? - пройдет.
  Хлопнула дверь, ворвалось эха смеха подростков, а после застучали колеса тележки по плитки. Иван поднял голову, открыл глаза - соседка с нижнего этажа медленно поднималась по лестнице, поднимая тележку за собой.
  - Здравствуй, - поздоровалась старушка.
  - Угу, - промычал, и когда лифт открыл двери молча вошел в кабинете. Соседка нажала на кнопку четвертого этажа, Иван на пятый. Лифт громко захлопнул двери, шум раздался гудением в голове, и начал подъем.
  На этаже спокойно - никого. Только в конце кишки коридора у окна курил сосед. Когда он увидел Ивана, закрыл дверь, чтоб дым не шел. Спокойно пройдясь по стеночке, пока не запнулся перед серой кочкой. Присмотревшись, Иван разглядел две лягушки или одну, в глазах двоилось.
  - Простите. Извините за амбре, - Иван раскланялся перед лягушкой, и обогнул ее.
  - Иква-квнушка, - проквакала лягушка.
  - Это ты? - парень посмотрел на лягушку.
  - А кто ж еще? Не мужик же!
  - Тссс! - Иван приложил палец к губам. - А то услышит, - молодой человек показал на дверь, за которой курил сосед. Мужчина вышел, кивнул соседу, и зашел к себе квартиру.
  - Все? - лягушка посмотрела на Ивана. - Теперь можно говорить?
  - Допился. Жаба говорит
  - Сам ты жаба! А я - Ква-василиса.
  - А я царь Гвидон.
  - Нет, ты мой суженный, и ква-квак говорила Баба, ты снимешь прокква-квалятье.
  - Я?
  - Нет, я!
  - Конечно! - Иван глупо согласился, и тихо осел по стеночки. Из кармана выпали ключи, кошелек, а мелочь раскатилась по плитке, застревая в стыке. Парень достал телефон, набрал "скорую". - Присылайте карету на Жебрунова 6с24, квартира 25. Походу "белая горячка", жаба говорит.
  - Так ты поцелуешь?
  - Тссс! Заткнись, - Иван набрал телефон лучшего друга. - Вергиз, срочно приезжай! Я кажется, допился! "Белка" пришла! Где? Дома у себя.
  - Теперь все? - Иван кивнул. - Хорошо, - Василиса подпрыгнула поближе, теперь парень мог дотянуться до нее рукой и взять ее. - Если ты меня поцелуешь, то снимешь проква-квалятье, и я буду верной женой.
  - И надо лишь тебя поцеловать, так?
  - Да.
  - Это все бред!- Иван засмеялся. - Я выпил, и теперь... бред! Такого не может быть! Ты - бред моего пьяного сознания.
  - Боишься?
  - Нет.
  - А мне кажется, боишься
  - Это все бред. Бред. Бред, бред. Ты не можешь говорить!
  - Ничего и не бред. Попробуй, ведь попытка не пытка. Что ты теряешь?
  - Ничего.
  - Я здесь, - Василиса, сидя на задних лапках, раскинула передние, приготовившись обниматься. - Ты должен поцеловать меня в губы.
  
  Лифт громыхнул дверьми, в коридор вошел Вергиз: брюнет, глаза карие, по национальности - мордвин, по паспорту - русский.
  - Что случилось?
  - Да вот... - Ваня кивнул на лягушку, что убегала от них. Ее прыжки были комичны, как у всех земноводных.
  - Что с ней?
  - Говорит, - апатично ответил Иван.
  - Ясно. Черти, тараканы были?
  - Она реально говорит! Я, значит, зашел, а она тут... поцелуй да поцелуй! - жаба квакнула, прыгая за угол.
  - Все хорошо. Ты просто пьян.
  Друг поднял Ивана, прислонил его к стене, строго наказав не падать. Подобрав ключи, открыл дверь. Втолкнул в однокомнатную квартиру пьяное тело.
  - У меня "белка"?
  - Нет. До белой горячки далеко. А так... - Вергиз посмотрел Ивану в глаза, - обдолбался. Зрачки как шарик для пинг-понга.
  В квартире царил беспорядок, присущий холостяку, проводящему все время на работе. Возле компьютера гора грязных тарелок. На подоконнике батарея пивных бутылок. У телевизора на полу башенка из-под коробок от пиццы. Везде валяются вещи. Кровать не заправлена. Кухня превратилась в свалку немытых кастрюль и сковородок.
  - Когда убираться будешь?
  Вергиз сбросил джинсы с кресла, чтоб сесть.
  - Шел бы ты. - Иван упал на кровать, не раздеваясь. - У меня нет горячки?
  - Нет. Я, наверное, пойду.
  - Иди, иди, мне никто не нужен. - Ваня махнул другу рукой, и, закрыв глаза, попытался сорвать стоп кран комнаты, что кружилась, потом проговорил: - Зря вызывал "скорую". Я здоров!
  - Стоп. Кого ты вызвал?
  В дверь постучали. Вергиз посмотрел в глазок: на лестничной площадке стояли три человека в белых халатах. Парни - горы мускулов, миниатюрная девушка с белым чемоданчиком.
  Иван попытался что-то сказать, но друг прикрикнул:
  - Заткнись! Я говорю! Добрый день, вы к кому?
  - Девяносто пятая? - спросила женщина, а "шкаф" подвинул молодого человека и вошел в квартиру.
  - У кого "белка"?
  - Нет таких. Просто друг напился. Понимаете, - доверительно начал Вергиз, - от него ушла жена. У человека горе, напился, а я приехал подержать. Он очень расстроен и не понимает, что делает.
  - Почему зрачки расширены? - спросила врач, смотря на Ивана.
  - От горя!
  - Наркотики принимали? Черти, говорящие насекомые, зеленые человечки?
  - Нет, - мотнул Иван головой. Он был собран, понял, что сделал, и не хотел, чтоб его забрали в вытрезвитель.
  - Он кидался с ножами? Пытался убить кого-то? Себя?
  - Ребята! - замахал руками Вергиз. - Вызов ложный. Мы пошутили.
  Врач перестала вести записи, посмотрела на друзей. Бригада "скорой" молча собралась, уходя, парни закрыли за собой дверь. Друг глубоко вздохнул, а Иван лег.
  - А как же жаба?
  - Ты пьян. Проспись, утром поговорим.
  Ваня попытался встать, но Вергиз насильно заставил его лечь, укрыл одеялом и через пару минут уже слышал сопение друга. Английский замок на двери Ивана защелкивался, как только закрывалась дверь, так что Вергизу не пришлось беспокоиться о ключах, когда он уходил.
  
  ***
  В кабинете повисло молчание. Иван пил чай, заедая печенье вареньем. Кристина Яновна обдумывала вопросы.
  - Скажите, Иван Салтанович, у вас высокая зарплата?
  - Да.
  - Много работаете?
  - Да, - Иван зачерпнул ложку малинового варенья, аккуратно донес над печеньем до рта. - Я на двух работах работаю. На одной официально устроен. Там налоги, пенсионные отчисления, а на второй просто подрабатываю.
  - Сильно устаете?
  - Да. Сплю по четыре часа.
  - А вы не пробовали меньше работать, чтоб высыпаться?
  - А кто будет платить кредит? Деньги у отца брать? Нет, спасибо. Я лучше посплю поменьше, чем к нему пойду за помощью!
  Заметка в блокнот. Психиатр посмотрела на часы: время Ивана заканчивалось. За дверью ждал следующий пациент.
  - Иван, наше время на сегодня заканчивается...
  - Уже час прошел?! - удивился Иван, доставая из кармана "айфон". - А я и не заметил!
  - Так всегда бывает, - сдержано улыбнулась Кристина Яновна. - Я вам предлагаю домашнее задание. Вы как?
  - Задание? - Ивану сразу же вспомнилась школа, где задавали задачки по математике, упражнения по русскому языку, физике и химии; и как он не любил их выполнять. После школы хотелось гулять, посмотреть мультики, а когда появился компьютер, то поиграть. А уроки - что уроки? - спишет, если будут проверять домашку.
  - Да. Расскажите про семью. Напишите небольшой рассказ.
  - Хорошо, - с сомнением протянул пациент.
  - Отлично. Тогда до следующей встречи в четверг.
  Иван встал, дошел до двери, как его позвала врач:
  - Не забудьте, если увидите лягушку, то запишите вашу встречу.
  - Ясно. До свиданья.
  - До свидания.
  
  ***
  Вырос я в неполной семье. Мать умерла, когда мне еще не исполнилось года. Рос среди мужчин: двух старших братьев и отца. Папа как-то все успевал: бизнес, семья. А потом пошел на крупный контракт, и с пяти лет я видел его только на выходных.
  Детство у меня счастливое. Вот все кричат, что в перестройку жрать нечего было. Одноклассники говорили, что родители делили тарелку супа на четверых. Детям мясо с овощами, себе водичку. А у нас все было: игрушки, книги, одежда, дефицитная еда.
  Вроде все хорошо. Показательная семья, но отец - перфекционист, заставлял делать все идеально. Для него не было и нет второго раза. Всегда первые, всегда лучшие. Братья оправдывали ожидания. Старший - лучший ученик школы, - медали, грамоты, олимпиады. Сейчас работает за границей, живет в Лондоне. Средний - спортсмен, - соревнования, разъезды по стране. Сейчас работает в школе олимпийского резерва.
  А я? Я не реализовал надежд. Мне не нравились языки, а отец постоянно отдавал меня в различные языковые кружки и школы. Потом ему причудилось, что во мне есть талант музыканта - я стал насиловать скрипку, рояль, контрабас, саксофон, флейту, баян. Ничего не выходило. Я не попадал в ноты, учителя говорили, что я разыграюсь. Отец смотрел и хмурился.
  Я знаю, почему не получалось. Не люблю, когда указывают, что делать. Наверное, пошел в отца. Он так же багровеет, когда ему говорят: ты должен, обязан. Да и просто - ленился.
  Папа никогда не хвалил. Он всегда был отчужден, хмур, сосредоточен. Я не помню в детстве его ласки, поцелуя или какой-либо возни со мной. Я всегда завидовал друзьям, их родители приходили на утренники, школьные собрания, выпускные.
  Классный руководитель общался с отцом по телефону. Папа звонил после собрания, спрашивал, на что надо сдавать и сколько, а учительница жаловалась. Да, лупил ремнем, а иногда и пощечину влепить мог.
  А еще отец контролировал нашу личную жизнь. У нас был список друзей: с какими можно дружить, а с какими нельзя. Так он попытался заставить меня перестать общаться с одноклассником, основываясь на том, что у того мать медсестра, а отец бывший алкоголик. Предлагал других детей на роль друзей. Только отец не понимал, что мне скучно с ними.
  Когда исполнилось тринадцать, ссоры стали постоянными. Я все делал назло, меня бесил папаня. Он все знал наперед. Распланировал мою жизнь: не буду служить в армии, буду учиться в МГУ, а жену он мне сам выберет. Невестка должна быть из его круга, с хорошими родственниками, из приличной семьи, не какая-то "дворняжка".
  А я-то знал, что старший брат встречается с одноклассницей. У нее родители интеллигенты: мама завуч, отец инженер на РЖД. Средняя семья. Дома крики, брат подрался с отцом, и оба ходили, светили "фонарями". Папа пригрозил лишить денег и хотел выставить из дома. Сказал, утром решишь. Брат вечером расстался с той девушкой.
  Следующим днем отец приказал собираться, мы ехали за город. Папа хотел показать нам клуб, где он проводил два дня в месяц и куда входили влиятельные граждане города. Я, если честно, очень сильно испугался. В школе о том месте ходила слава бандитской сходки, а мы ехали туда добровольно. Зачем? Праздновать? Я помню, что сильно сомневался в словах отца. В багажнике что-то дребезжало.
  Приехали мы на зеленые холмы. Ворота автоматические, впереди большой дом с бассейном. Лужайки на холмах утыканы флажками, и люди ходят между ними с клюшками. Отец повернулся и сказал, что старшего брата берет с собой, а мы будем со средним играть в гольф. Нам дали учителя, он таскал, как в американских фильмах, сумку с клюшками и учил играть.
  Для меня все это было в новинку. Я не умел бить, стоял не так, держал неправильно. Мячики то сильно бил, то слабо. Они либо не долетали, либо перелетали лунки. И когда мы пришли к границе клуба, лесополосе, вернулись отец со старшим братом. Была моя очередь бить. Я волновался, ударил шарик слишком сильно, он высоко поднялся в воздух, перелетел кромку деревьев. Тренер отправил меня за мячиком, отец смотрел на меня сурово.
  Я долго искал. Смотрел везде: под кустами, в кроне деревьев, в поле. Но мячика нигде не было.
  Вернулся с пустыми руками через час. Отец долго кричал. Меня наказали: неделя под домашним арестом. Старший стал частым гостем в клубе, там познакомился с дочерью банкира. Отец это одобрил. Средний удачно врезался в машину, так познакомился с дочкой главного гаишника города - папа был доволен. А у меня не было нужных знакомств.
  Через два года старший женился на дочке банкира и уехал в Москву. Средний сделал предложение дочери главного мента и съехал. Мы с отцом продолжили воевать. Я тогда принял решение, что надо сваливать из этого ада. Но идти было некуда: своих денег нет, работать я еще не мог. Начал копить, и, когда исполнилось шестнадцать, ушел из дома.
  Я не помню, из-за чего мы поругались. Кажется, даже подрались: я зажал его в углу и бил локтем. После драки сразу же собрал вещи и ушел. Братья передали, что отец сжег оставшиеся вещи и сказал, что у него всегда было два сына.
  Устроился работать официантом. Снял квартиру. На работе познакомился с симпатичной девчонкой, стал встречаться. Впервые у меня была своя жизнь. Я делал все, что хотел: футбол, компьютерные игры, походы в кино. Я был свободен.
  Окончил школу без медали. Отец не пришел на вручение аттестата, братья поздравили. А я подал документы в колледж и стал там учиться. Утром на занятиях - вечером на работе. Добился повышения: поставили за бар.
  С Катей все было чудесно - жили вместе. Конечно, ругались, но я понимал, что это моя девушка. На второй год меня снова повысили, и я стал заведовать баром. Обучал сотрудников, отвечал за поставку алкоголя и барную карту. Денег хватало.
  Отпраздновав восемнадцатый день рождения, получил повестку из военкомата. Призвали в армию, отдавать долг Родине. Я был обязан служить. Я с детства ненавижу обязанности. Отец постоянно говорил: ты обязан оправдывать кровь, у тебя братья, ты обязан, обязан, обязан. И никто из них не говорил о себе.
  Что они должны были сделать? Не только для себя. Каковы их обязанности?
  Я расстроился. Денег на покупку белого билета у меня не было. Обращаться к отцу не хотелось, но терять год жизни, вычеркивать себя из реальности - неверное решение. Я позвонил отцу. Он мог помочь, но у него были условия: первое - бросаю Катю, второе - иду учиться в МГУ, третье - женюсь на той, кого он выберет, четвертое...
  Что было на четвертой позиции, я не расслышал. Мы начали ругаться. Он снова руководил моей жизнью, говорил, как нужно поступать. Я положил трубку.
  Пару раз сходил в военкомат на комиссию. Дали повестку: надлежало явиться шестнадцатого июня для отбытия в войска. Катя расстроилась.
  На проводы собрались родственники с друзьями. Отца принципиально не позвал. Братья передали его слова, что он может все устроить - надо только позвонить. Я видел в них отца: преуспевающие люди с женами. А любят они их? Чем на самом деле они хотели заниматься? Старший - финансами, или, может, он хотел быть поэтом? Средний - спортсмен, или в душе он был учителем? Я понял, что этот путь не для меня. Я не хочу быть копией своего отца. Даже не копией, а оттиском, шаблоном. Я буду собой, и если цена этому - год жизни - пусть. Всего лишь год вместо целой жизни! Это же сколько дней я буду притворяться, врать, обманывать каждого, а в первую очередь себя?! Если доживу до семидесяти лет, то обман будет длиться двадцать пять тысяч пятьсот пятьдесят дней! С ума сойти!
  Я отказался. Катюша все это время сидела рядом, ждала. Она хотела, чтоб я согласился. Наверно, думала, что мы сможем найти выход. Я знал, что это невозможно. Я не готов. Ни ради себя, ни ради нее. Если согласился бы, отдал мизинец ради выполнения цели, то аукнется это ампутированной рукой.
  Вечером все напились, кроме меня, и остались ночевать на нашей съемной квартире. В шесть утра разбудил будильник. У народа болела голова, а я был собран и сдержан. Трезв.
  На призывном пункте прошел очередной осмотр врачей. Там же узнал, что служить буду в соседнем городе в полку ВДВ. Когда уезжали на желтых "Газелях", Катя клялась, что дождется меня.
  В краевом военкомате нас продержали три дня, пока не приехал "покупатель". В казарме части забрали одежду и выдали комплект формы.
  Первый месяц жестко жилось - проходил курс молодого бойца. К распорядку тяжело привыкал. Например, от долгого строевого шага в кирзовых сапогах и неправильного наматывания портянок на ногах натер мозоли. Они лопались, боль дикая.
  Через неделю разрешили свидания. Каждую субботу ко мне приезжала моя Катюша. Мы сидели на лавочках у КПП. Катя привозила домашнюю еду: котлеты, пирожки. Я уплетал их за обе щеки. В армии постоянно ходил голодным.
  Через месяц назначили день присяги. Восемнадцатое августа. Я своих известил. Командиры как с цепи сорвались. Каждый день мы маршировали на плацу. Утром вместо зарядки, днем вместо свободного времени, вечером вместо подготовки ко сну мы тянули носок, равнялись на старшину. Пара ребят упали без сил, после чего на следующий день нам поставили водовоз, и каждый час мы отдыхали и обливались водой.
  Присяга прошла быстро. Построились, промаршировали. Встали в два ряда, и каждого вызывали на принятие присяги. Ничего особенного.
  После служба полетела: постоянные учения, прыжки с парашютом. По распределению я попал в роту десантного обеспечения. Постоянно ездили на учения, сворачивали парашюты, следили за прыжками. У обычного десантника за год службы будет пять, максимум шесть прыжков. У меня - пятнадцать.
  Через полгода меня Катя бросила. Пришла на КПП, отдала кольцо, которое я ей подарил, и сказала, что ждать меня год - тяжело. Она уже нашла себе молодого человека, влюбилась в него и готова выйти замуж.
  Мне было плохо. Ее поступок я расценил, как предательство. Парень, который попал в такую же ситуацию - вскрылся в туалете лезвием бритвы. А я ничего - выдержал удар.
  Когда до дембеля оставалось девяносто дней, нас начали агитировать подписать контракт. Говорили, как в армии хорошо, что за три года мы получим квартиру, за нами выстроятся в очередь работодатели, а девки будут лежать штабелями.
  Народ верил. С моего взвода двое подписали контракт. Оба детдомовских: от одного родители отказались, а у второго семья погибла в автокатастрофе. Делать им было нечего, а меня ждала жизнь.
  Когда закончилась служба, за воротами меня встречали друзья и братья. Первые два дня мы пьянствовали, отмечая дембель. Гуляли по городу, пили в кафе. В парке я увидел Катю с молодым человеком. Ребята начали буянить: "Давай морду разобьем", - а я видел ее, видел...
  Не могу жить в этом городе! Братья меня поняли, старший предложил уехать к нему. Я согласился, но жить у него отказался. Вещи поместились в туристический рюкзак. Книги отдал среднему брату, у него же забрал свой ноутбук. И вместе со старшим уехал в столицу.
  Квартира нашлась сразу же. Устроился на работу в банк, звонил и предлагал кредитоваться, а вечерами подрабатывал охранником. На следующий год поступил в МГУ, дали комнату в общежитии. За три года на работе получил три повышения и смог купить квартиру в ипотеку. Вторую работу сменил, перешел работать финансовым консультантом.
  
  ***
  - Что с Катей?
  - Давайте говорить о ней не будем. Хорошо?
  - Да. А почему именно эти моменты рассказали?
  - Они... что вспомнил. Мне кажется, они важные.
  Очередная черточка в записной книжке.
  - Давайте продолжим. Помните, вы рассказывали, как второй раз увидели Василису, - пациент кивнул. - Продолжите с того места, где закончили...
  - А как же семья? Вы не будете спрашивать?
  Кристина Яновна вздохнула:
  - Вы хотите о них поговорить? Вас тревожат отношения с отцом? Вы хотите поговорить о конфликте поколений? Скажите, отец пытался с вами переспать?
  Иван покраснел. Попытался выпить чай, но руки сильно тряслись.
  - Простите, - врач положила записную книжку на стол, - я не хотела. Просто у меня сегодня тяжелый день. Муж собрал вещи, ушел к другой. А я все на работе. Дома ждет лишь кот и фиалки, которые давно надо выкинуть.
  Врач глубоко вздохнула, шмыгнула носом, взяла свою записную книжку. Приготовила ручку.
  - На чем мы остановились?
  
  ***
  Друзья договорились встретиться в два часа дня возле памятника Пушкину. Стояла жара, а марево висело по линии горизонта, заставляя воздух слоиться лентами. Мало людей на улице, что удивительно для выходного. Все скамейки в сквере от поэта к фонтану свободны. Иван от нетерпения гулял по аллее вперед-назад. Нервничал, не находил место рукам, постоянно оглядывался, чувствовал слежку. Когда Ваня выходил из дома возле подъезда, заметил жабу, что пряталась в зеленой траве. Другая сидела в луже возле стоянки. Жаба хлопала глазками, раздувала щеки и смотрела на Ивана.
  Вдоль аллеи деревья, в их кронах жабы.
  Вергиз вышел из-за здания библиотеки неожиданно, Иван испугался. Вроде не было никого. Справа грохотал трамвай по рельсам, водитель сигналил, требуя уступить дорогу, а на ветках чирикали воробьи. Иван еще раз оглянулся и пожал протянутую руку.
  - Здорово.
  - Ты ничего не замечаешь?
  - Нет. А что?
  - Ничего, - Иван посмотрел по сторонам. - А ты как?
  - Все хорошо. Может, по пивку?
  - Хватит! От одного взгляда на алкоголь мутит. Сколько я выжрал?
  Друзья подошли к фонтану. Три струи воды били из рукотворного холма. Водные брызги разлетались на ветру, лучи солнца рисовали радугу, соединяя небо и землю. Чаша фонтана неглубокая. На дне валялись монетки, которые приезжие бросали, наслушавшись местных легенд о трех зеркальных гейзерах удачи.
  - Много. Я приехал, ты уже был в коридоре под наркотой.
  - Серьезно?
  Вергиз кивнул.
  Иван огляделся по сторонам. Увидел, что одна лягушка прыгнула в фонтан. Она плыла в их сторону, покачиваясь на волнах. Пузырьки пены цеплялись за бородавки на спине. Он сглотнул, и отошел от воды.
  - Обещай не смеяться и воспринимать все серьезно!
  - Хорошо.
  - Если... говорящая лягушка по синьке...
  - Ты про вчера?
  - Что это было?
  - Приход, что еще?
  - А если это было не в первый раз?
  Вергиз посмотрел на друга
  - Не надо такого взгляда! - сказал Иван. - Я... не сумасшедший? Я уже видел говорящую жабу. Она ждала в подворотне, просила поцеловать. Псих?
  - С чего взял?
  - Жабы не говорят! Может, это "белка"?
  - Ты же вчера хапанул. Помнишь, глотал или курил?
  Иван покачал головой.
  - Тогда я не знаю, - сказал Вергиз.
  - Значит, я псих.
  Иван огляделся. Он снова видел жаб. Они были везде: сидели в мусоре среди фантиков от мороженого и выкинутых рекламных листовок, среди веток деревьев, в зеленой траве, выглядывали из-за плеч прохожих. Ваня крутился на месте, глаза бегали по сторонам, он постоянно себя щипал, чтоб проснуться.
  - Чего вертишься?
  Иван повернулся к другу и шепотом проговорил:
  - Они повсюду.
  - Кто?
  - Жабы! Они преследуют меня! Смотри, - Иван показал на цветочную клумбу, где среди анютиных глазок и роз ему мерещилась жаба. Она сидела под скукоженным от солнца кустом розы и моргала оранжевыми глазами.
  Вергиз долго вглядывался, пытаясь увидеть жабу, но, кроме умирающего цветка и брошенной обертки от шоколада, ничего не увидел.
  - У тебя глюки. Иди к спецу.
  - Я не псих!
  - Вань, у тебя проблема, ее надо решать. Я знаю, что ты скажешь: да, я не закончил универ, но проучился год на психиатра, так что я знаю, когда начинается психоз. А он у тебя цветет во всей красе. Ты весь дерганный, тебя кто-то преследует, галлюцинации.
  - Мне страшно.
  - Почему?
  - "Здравствуйте. Меня зовут Иван, и я вижу говорящих жаб". Мне с этого начать?
  - Да.
  - А дальше?
  - Тебе врач все расскажет. Пиши, - Вергиз продиктовал номер. - Она хороший спец. Помогла пережить развод родителей.
  - А ты не можешь?
  - Пойми, я не специалист. Я могу только все испортить. Хочешь, дам совет? Поговори с жабой.
  - Поговорить? Ты что, с дуба рухнул? Как говорить с жабой?! Это все равно, что признаться - я псих.
  - Я бы поговорил, - Вергиз ухмыльнулся. - Все жабы и лягушки квакают, а твоя говорит.
  
  ***
  - Значит, ваш друг посоветовал обратиться ко мне?
  - Да. Вы его помните?
  - У меня много пациентов, и история каждого - конфиденциальна. - Кристина Яновна отпила чай из кружки. - Вы поговорили с ними?
  - С ней, - поправил Иван. - Я слышу только одну жабу. Ее зовут Василиса, а остальные обыкновенные земноводные, которых она уговаривает следить за мной.
  - Интересно. Сколько раз вы говорили?
  - Пока два.
  - Расскажите.
  
  ***
  Утром несильно постучали в дверь. В глазок никого не было видно, но звук повторился на уровне пола. И то не стук, а легкое поскребывание.
  - Кто там?
  В ответ - тишина. Ваня приоткрыл дверь: на коврике у порога сидела лягушка и смотрела на него. В лапке она сжимала кусок отколотой плитки.
  - Доброе утро, проходи.
  Василиса прыгнула в прихожку. Осмотрелась. Одна большая комната разделена диваном на две зоны. У окна кровать, рядом компьютер, у стены шкаф. Перед диваном телевизор с техникой. Кухня маленькая, но светлая. Чайник на подоконнике, в углу холодильник. Печку и раковину разделяет маленький кухонный гарнитур. Висит вытяжка. Ванная, совмещенная с туалетом.
  - Это все? Одна комната? - закончила обследование жаба.
  - Сам заработал. - Иван переключил телевизор на утреннее ток-шоу.
  - Вот у меня...
  - Насчет этого - ты кто?
  - Я Василиса, принцесса из...
  - Конечно, - Иван усмехнулся. - Я тогда Иван-царевич.
  - Именно! И тебе предназначено расколдовать меня!
  - Кто так сказал?
  - Волшебница.
  - Кто?! - Иван прошел на кухню, включил чайник. Насыпал в кружку две ложки кофе и одну сахара. - Будешь? Прости, ты не можешь пить. Так что тебе во о-олшебница сказала?
  - Шутник. Острить умеешь, а вот поцеловать слабо!
  - Не надо разводить, - Иван улыбнулся. - Ты лучше расскажи, кто ты и откуда.
  - А что рассказывать? Не помню.
  - Каждый человек знает, кто он. Я вот, например, мужик, там дворник - узбек, но тоже мужик. А ты жаба или лягушка? Больно превращаться? А как ты научилась говорить, и кто тебя обучал? Ты случайно не из Сколково убежала?
  - Если ты продолжишь так говорить, - я уйду!
  - Хорошо. Дверь - там.
  - Нет!
  - Тогда рассказывай. - Чайник закипел. Иван налил себе кофе. Из холодильника достал хлеб, масло, колбасу и сыр. Начал делать бутерброды. - Ты не стесняйся меня. Я только проснулся, надо завтракать. Будешь?
   Жаба посмотрела по сторонам.
  - Так кто ты? - спросил Иван.
  - Я не помню себя до превращения. Память стерли, но иногда вспоминаю, что вокруг много людей, кукол, дом у реки, пони и страшный нос картошкой.
  - А что ты принцесса, откуда знаешь?
  - Бабка сказала.
  - Ясно. И как тебя расколдовать?
  От сделанного глотка кофе Ивану стало жарко. Он встал, открыл форточку, и легкий летний ветерок ворвался в квартиру вместе с жужжанием машин и шелестом листвы.
  - Волшебница сказала, что проклятье снимет тот, чью стрелу я подберу.
  - И что нужно сделать?
  - Поцеловать.
  - Тебя?
  В комнату, жужжа, влетела муха. Она попыталась сесть на край тарелки с бутербродами. Иван дождался, когда муха начнет тереть лапки, и резко ударил полотенцем. Насекомое взмыло вертикально вверх и стало кружить над полом, где сидела Василиса.
  - Ты смотрела на себя? Ты жаба! - Иван откусил от бутерброда. - Жаба! Склизкая, мерзкая, вся в непонятных наростах. Это бородавки?
  Муха села на пол. Жаба посмотрела на нее, резкий бросок. Насекомого нет, а Василиса глотает.
  - Это мерзко! - заметил Иван.
  - У меня есть стрела!
  - Поздравляю. Это ничего не меняет! Целовать - не буду.
  
  - Поцелуй меня! - продолжила вечером Василиса под дверью квартиры.
  - Зачем? Что б разлюбила меня? Это сейчас я хорош. Обеспечен: квартира, машина, хорошая работа. Да, в конце концов, я человек, а не жаба!
  - Только ты можешь расколдовать! Ты обязан!
  - Кому и за что я обязан?!
  
  - Поцелуй!
  - Не буду!
  - Ты обязан!
  - Я? Давай уточним, чему я обязан?
  - Судьбе. Волшебница сказала: "чья стрела упадет"...
  - Отстань! Я тебе ничего не должен...
  
  ***
  - Все сводилось к одному? - спросила Кристина Яновна.
  - Да.
  - Почему отказывался?
  - Стремно целовать жабу. Вы видели жаб?
  Врач кивнула. Иван продолжил:
  - Тогда понимаете меня. Я не извращенец. Да, можно там приковать наручниками к кровати или поиграть в ролевые игры, но такое - спасибо, я не готов.
  - Из-за этого не поцеловал?
  - Почти. Я...
  Иван посмотрел в окно. Лето заканчивалось. Рябина во дворе наливалась желтым. Зачастили дожди. Первые листья плавали в Москве-реке. Люди чаще проходили под окнами с зонтами. Иван наконец сказал:
  - Мои обязанности прописаны в налоговом кодексе, запреты - в уголовном, и все, что между ними - мое! И только мое! Никто не имеет права МНЕ указывать!
  - Ты боялся поверить? - спокойно уточнила врач после вспышки гнева.
  - Да.
  - После того как ты расстался с Екатериной, у тебя были с ней отношения?
  - Нет.
  - Ты ее перестал любить?
  - Нет. Или, может быть, да... я... не знаю. Отношений не имел. Они длились не больше недели.
  - Ясно. Что дальше?
  - Все. Больше ничего не было. Я к вам пришел.
  - Хорошо.
  - Так что, доктор? Я болен? Я - псих?
  - Здоровых людей нет. Даже у психиатров есть отклонения, так что не особо переживайте. У вас просто хроническая усталость. Мозг полностью не отдыхает, вот и выдает иллюзии.
  - Я ее держал!
  - Понимаю. Иллюзии всегда реальны. У вас целый комплекс проблем, и говорить, что одно первопричина, а другое нет, - я не могу. Поймите, я не врач в обыкновенном смысле. Я не смогу вам прописать таблетки, чтоб прошла Василиса. Это не кашель или температура. Это ваша личность, а она уже сформирована. Нам придется долго на нее влиять. Сегодня я вам выпишу антидепрессанты. Принимайте согласно инструкциям, а через неделю встретимся.
  
  - Добрый день. Как таблетки? Помогают?
  - Здравствуйте. Не очень.
  - Почему? Вы снова видели Василису?
  - Да.
  - Расскажите...
  
  ***
  Целый месяц Иван принимал таблетки, Василиса почти не появлялась. Она была на периферии: провожала на работу с автостоянки, сидя на капоте соседской машины. Или в парке, на бордюре у фонтана, возле которого он назначал свидания. Жаба молчала и смотрела. В ее взгляде Иван читал укор: "Как ты можешь спокойно жить, когда я жаба?!" А он жил и наслаждался каждым мгновением, игнорируя существование Василисы.
  Однажды ночью Иван проснулся от шума в квартире. Форточка сильно хлопнула, стекло задрожало. При включенном свете ничего странного. Ветер занавеску сдвинул. Ваня начал засыпать, и вдруг что-то противное надавило ему на грудь, пытаясь душить.
  Он резко встал, стряхнул что-то с груди. Включил ночник. На кровати сидела Василиса.
  - Что это значит?
  - Поцелуй меня!
  - Не буду. - Ваня встал с кровати, взял жабу за лапу и вышвырнул за дверь.
  Следующую ночь поспать нормально не удалось. Под окнами жабы дали концерт, мешая уснуть. Кваканье слышно было на всей улице, но соседи спокойно спали. И даже чуткая бабка, живущая за стенкой, не орала и не стучала в дверь, требуя тишины. Только Иван мучился. Когда он выглянул в окно, то увидел, что весь двор заполнен земноводными. Они были везде: на асфальте, детской площадке, крыше, на машинах, фонарях, козырьках подъезда и даже в соседских окнах!
  Под утро кваканье прекратилась. Иван лег, закрыл глаза, но будильник уже начал трезвонить: семь утра. Он чувствовал себя разбитым. Не стал завтракать, а решил поспать полчаса. Проснулся под второй будильник: время уходить на работу. Умылся холодной водой, влез в костюм и вышел.
  У порога ждала Василиса.
  - Понравилось?
  - Очень, - раздраженно ответил Иван, запирая квартиру.
  - Поцелуешь? - Жаба попыталась перегородить коридор.
  - Убралась! - Иван перешагнул через Василису.
  - Правда?! Ты злой? Ты - злой?! А я, значит, счастливая?
  Иван пытался не слушать, нервно нажимал кнопку вызова лифта. Жаба запрыгнула в кабину и продолжила орать:
  - Знаешь, каково быть жабой? Когда любая зараза готова сожрать тебя, а самцы пытаются оттрахать! А питаться комарами и мухами - великое счастье? Ужасно! Когда я мечтала о волшебной жизни, я не этого хотела! Мне нужна нормальная человеческая жизнь!
  - И?
  - Помоги мне!
  - Нет.
  
  ***
  - Скажите, Иван, а вы так же много работаете?
  - Да.
  - Сколько спите?
  - Если часов шесть - мне повезло. Обычно три - четыре.
  - Спать хочется? Вы чувствуете усталость? Как с ней боретесь? - Кристина Яновна положила малинового варенья в чай.
  - Кофе. Пью много кофе. Плюс энергетики. Адреналин, "Red bull", и... не помню название: черная банка с огоньком. Иногда выпиваю две-три банки в день. А что?
  - Может, вам отдохнуть?
  - В смысле?
  - Уехать куда-нибудь. Филиппины, Прага, Лондон, Париж. Любой город, любая страна. Вы, наверно, мечтали об отдыхе?
  - Да.
  - Воспользуйтесь случаем. Возьмите отпуск, отвлекитесь от привычной жизни. Это может помочь. Вы слишком много работаете, из-за постоянной усталости мозг не отдыхает. Лучшее лекарство в вашем случае - отдых.
  - Хорошо бы.
  - Тогда предлагаю прервать на время сеансы. Телефон у вас есть. Если что, звоните.
  - Спасибо, но я думаю, отдых сейчас невозможен.
  - Почему?
  - У меня ипотека на семь лет. Автокредит на три года. Различные кредиты на один год. Мне деньги нужны, а вы "отдыхать". Я не хочу жить на съемной квартире или влачить жалкое существование, задумываясь каждый день: а могу ли себе то или это позволить? Нет. Я хочу комфорта. Так что давайте лучше увеличим количество таблеток.
  - Хорошо. Я выпишу средство посильнее.
  
  - Добрый вечер Иван, - поздоровалась Кристина Яновна, отвечая на звонок пациента.
  Врач остановилась, взяла поудобнее сумки в одну руку и направилась к своему подъезду.
  Муж окончательно ушел, теперь не осталось даже надежды вернуть его. В загсе лежало заявление на развод, и через неделю штампом в паспорте станет больше. Кристина Яновна подолгу задерживалась на работе, назначала поздние сеансы, чтоб прийти домой и лечь спать. Не готовить, не убирать, не думать. Но, увы, это мало помогало.
  Она выслушивала бред больных, видела галлюцинации глазами пациентов, и начинала верить. Кристина Яновна знала, что нарушает самое главное правило психиатра: не верить в ирреальный мир больного. Но как это возможно - она уже не понимала.
  Взять, например, Ивана, что ждет ее совета на том конце провода. Он говорил про квартиру, про потоп, который устроила Василиса. Вода уже переливалась через порог, и все в доме плавало. Книги, телевизор, документы, вещи. И среди этого безобразия на горе из костюмов, футболок, джинсов и курток сидела жаба, и говорила про проклятье и поцелуй.
  Почему именно ему повезло? Почему ему досталась проклятая принцесса, а Кристине обыкновенный кобель?
  Сколько бы ни было задано вопросов, как бы Кристина Яновна их ни меняла, но суть оставалась одна - она не знала ответа. Она просто жила и надеялась на чудо, а тут чудо прямо перед тобой - руку протяни, а Иван воротил нос. Ему лучше привычный мир с кредитами, двумя работами, усталостью запряженного вола и мелкими радостями коров на первом выпасе.
  - Алло? Вы меня слышите? - кричал Иван в телефон.
  - Да.
  - Что мне делать?
  - В первую очередь убрать квартиру.
  - Это понятно. Я уже убрал. Тут соседи ломятся в квартиру, кричат, что я их затопил.
  - Логично. Вам надо отдохнуть. Это сейчас лучше всего. Уехать подальше от суеты. Можно в санаторий или в деревню.
  Сейчас Кристина Яновна давала себе отчет в том, что высказывала мысли не об Иване. Это не пациент должен был уехать, чтоб поправить свое здоровье, а она - чтоб разобраться.
  - Хорошо. Я попробую взять отпуск.
  
  Октябрь бушевал на дворе. В окна корпуса Бутырки "Кошкин дом", отделения для душевнобольных, виделась не самая лучшая картина. Деревья голые, растеряли на осеннем ветру все листья. И сейчас Кристине они напоминали нищенок у церкви, просящих милостыню: последнее солнечнее тепло. Небо - клякса, земля - ошибка, холод - палач, а люди - страусы, головы в песок шляп. И только рябина гонит серость предстоящей зимы алыми ягодами.
  - Здравствуйте, - Кристина Яновна первая поздоровалась, входя в палату.
  - Добрый день, - ответил Иван, бодрясь.
  Он был спокоен и угрюм. За спиной стоял широкоплечий санитар с угрюмым лицом. По словам главного врача, он был немым, но обладал огромной силой. Мог двоих буйных скрутить.
  - Добрый. - Врач села за стол.
  Ей было неуютно в казенном доме. Да и первая экспертиза на ее веку.
  - Вы...
  - Да. Адвокат связался со мной. Расскажете, что случилась с вами после нашего последнего разговора?
  - Я уехал в деревню. У Вергиза в Свободном есть домик, родители купили...
  
  ***
  В Тверской области есть деревня на пятнадцать домов - Свободное. Постоянно заняты только пять, оставшиеся десять наполняются в выходные приезжающими из столицы. Москвичи приезжают из-за хорошего воздуха и леса поблизости. Летом собирают бруснику и чернику, осенью, если есть разрешение, можно пострелять оленя.
  Деревня находится недалеко от дороги. Поворот легко проехать, нет никаких знаков, грунтовка начиналась от шоссе. Колхозные амбары заброшены, в них живут голуби с вороньем. Мусорный контейнер переполнен.
  Дорога неровная, ухабистая. В плохую погоду легко застрять, и нужен будет буксир. Друг предупредил, что надо ехать аккуратно, а то можно сорвать карданный вал. Дом Вергиза второй с краю, без забора.
  Дача в два этажа, с открытой верандой и небольшим прудиком для полива. Вода заросла тиной. Рядом сарай с садовым инвентарём и дровами. Напротив - колодец и душ. Небольшой фруктовый сад с яблонями, грушей и вишней-черешней. Пара березок вдоль границы участка, забор. А дальше, насколько хватало глаз - поле, а за ним, как страж, стоял лес.
  Иван разгрузил машину. В сенях гора тапочек, резиновых сапог, рабочей одежды и две двери. Одна во внутреннее помещение дома, другая в отдельную комнату.
  Обстановка дома аскетичная, ничего лишнего: напротив сеней лестница на второй этаж, справа - большая спальня, слева - зал. За русской печкой - крохотная кухня с раковиной и электрической плитой на две конфорки. Из зала выход в маленькую комнатушку, которая разделена шкафом на две части, с двумя кроватями. На втором этаже две комнаты: одна с видом на трассу, другая - на поле и лес.
  Содержимое пакетов - в холодильник. Иван лег на диван отдохнуть, уставился в потолок и удивился тишине. Непривычно слушать песни ветра, шелест листьев и клекот птиц. В городе все звуки съедает цивилизация: дороги, люди, машины, радио и телевизоры.
  Иван нервничал, к тишине не мог привыкнуть, на каждый звук вздрагивал, кидался к окну. Отодвинул занавеску - спокойно, никого нет.
  Когда раздался стук в дверь, Ивана подкинуло. В голове забилась тревожная мысль, что и здесь лягушки его нашли. Что он сейчас откроет дверь, а на пороге ее величество Василиса. Раздувает щеки, облизывает морду языком...
  - Кто там?
  - Вергиз? - ответили из-за двери.
  Иван открыл, на пороге стояла бабушка. Платок, под фуфайкой платье в цветочек, коричневые колготки. Иван удивился старушке: существуют же такие!
  - Его нет. Я друг, Иван. Приехал присмотреть за домом.
  - Я тогда пойду.
  - А что вы хотели?
  - Мне комод надо передвинуть.
  - Я могу помочь...
  Неделя пролетела незаметно. Иван отдыхал, ходил в лес, помогал соседке с домашними делами и с воспитанием внука, что остался сиротой. Звал парнишку к себе, ели шашлыки, играли в игрушки на ноутбуке соседа. Про сотовый телефон Ваня не вспоминал: разрядился на второй день, и не было смысла звонить куда-то. Отдых же!
  В деревне все воспринималось по-другому. То же самое небо в городе, в котором он родился, нет ничего примечательного. Кусок синевы. Но в Москве чувствовалось величие и тяжесть, а в деревне, задирая голову, ощущаешь себя частицей этого мира. Может, этому способствовал Млечный Путь, что виден был ночью, но именно так Иван чувствовал себя.
  Утро Иван начал с глубокого вдоха на крыльце. В руках чашка кофе, тапочки на босу ногу. Сам в шортах. На кресле роса, и трава вся в капельках. Птицы пели, ветер скребся в кронах деревьев. Два ворона кружили над пожарным прудом напротив дачи, снижаясь с каждым кругом. В клювах они несли полиэтиленовый пакет. Пятый виток, - и вороны разжали клювы. Пакет стал падать, полиэтилен хлопал в воздухе, затем шлепок, черная клякса на воде, как сброшенная кожа спрута. Из-под нее выбралась жаба.
  Иван подошел, посмотрел на успокаивающиеся круги на воде.
  - Здравствуй, Иванушка! - молвила Василиса, запрыгивая на камень возле кромки берега.
  - Ты?.. ты?!!!
  - Тебя сложно найти. Спасибо Вергизу, помог. Не смотри на меня так. Телефоны никто не отменял, - Василиса улыбнулась.
  Иван развернулся. Бежать! Куда бежать? Руки тряслись, сердце прыгало. Почему с ним это происходит? За что? Нельзя было оставить его в покое? Жил себе спокойно, так говорящая лягушка начала преследовать, заставляла целовать себя. "Не буду!"
  Ивану хотелось вернуть свой старый мир. Чтоб снова работать хоть на трех, хоть четырех работах, да хоть вообще не спать. Но чтоб все было, как прежде. Днем работа, вечером работа. Час отдыха, поиграть в игрушки, посмотреть ток-шоу, лечь спать. В выходные снять телочку и наутро бежать от нее. Это так много?
  Травы доставали до пояса. Шмели, пчелы летали с цветка на цветок. Кузнечики стрекотали. Иван развернулся посмотреть. Василиса прыгала за ним.
  - Я бы на твоем месте аккуратнее был. Вчера двух гадюк лопатой разрубил.
  - Иди к черту! Сдохни, пропади, сгори! Сгори, как твоя квартира! - кричала Василиса, прыгая подальше от смертельной травы.
  Иван внимательно посмотрел на Василису:
  - Повтори, что ты сказала.
  - Скажу, если поцелуешь!
  - Говори!
  Иван быстро схватил жабу. Василиса попыталась вырваться. Била лапками по кулаку, пыталась освободиться, раскачиваясь из стороны в сторону. Он сильней сжал кулак:
  - Говори!
  - Квартира сгорела. Пожарные приехали... сссс... - начала свистеть жаба. Иван разжал кулак, Василиса упала.
  Иван побежал домой. Взлетел на второй этаж. Телефон на тумбочке. Включил. Заряда батареи осталось на пять минут работы. Пришли СМС. Постоянные "вам звонили". Вергиз пытался дозвониться пятьдесят два раза... Трясущимися руками Иван набрал друга...
  
  ***
  - Квартира сгорела, - тихо сказал Ваня.
  - Когда она сгорела?
  - Три дня назад.
  - Василиса...
  - Существует!
  - Но...
  - Да, галлюцинация, бред, иллюзия. Я все это уже слышал! Но она, правда, существовала в виде жабы! Квакала, жрала мух и комаров. Была скользкой и противной! Вы мне не верите.
  - Я... не знаю.
  Кристина Яновна неделю назад сама мечтала о таком чуде. Теперь она не знала, что ответить. Чудо нельзя брать грязными руками и препарировать под микроскопом, пытаясь понять, из чего оно состоит. В него надо лишь поверить. Вера для этого нужна детская, когда еще мир не состоит из денег, связей и завтрашнего дня. Для чуда нужно здесь и сейчас, можно еще добавить прошлое, но никак не будущее.
  - А я, думаете, знаю? Я псих, и меня надо лечить.
  - Продолжайте рассказ, Иван...
  
  ***
  Иван вернулся на пепелище. Квартира опечатана, краска на железной двери полопалась, обсыпалась, и частички ее можно увидеть в щелях отколовшейся плитки на полу. Следы копоти на стенах и потолке. Иван со смешанным чувством открыл дверь. С одной стороны все, что было важным и любимым, сгорело, а с другой: страховка тоску покрывала.
  Квартира напоминала пещеру. Закопченные стены, пол покрыт сажей. Повсюду валяются недогоревшие "дрова". Металлический каркас дивана, зеркало лопнуло, брызнув осколками.
  Иван ходил по дому, подбирал черные обугленные останки, вертел их в руках и снова бросал на пол.
  - Все сгорело...
  - Можешь у меня остаться. - Вергиз положил руку на его плечо. - Даша сама предложила. Будешь спать в зале. А мелкую отдадим теще.
  - Спасибо. - Иван сжал руку другу.
  - Все в порядке.
  Друзья вышли из квартиры. Спустились на первый этаж. Вергиз вышел из подъезда, Иван задержался, чтоб проверить почтовый ящик. Одно письмо, судебное. Его вызывали в суд на следующей неделе по поводу ложного вызова "скорой". Иван рассмеялся...
  На новом месте Ваня плохо спал. Сны снились яркие и однообразные. Они постоянно возвращали к моменту ухода из дома, когда он стоял с небольшой сумкой у порога и оглядывал квартиру. Компьютер и телевизор с приставкой - шнуры выдернуты из розеток. Газ, горячая и холодная вода - вентили закрыты. Окна закрыты.
  В пожаре вины жильца нет.
  Волнения продолжились утром, когда он направился в пожарную комиссию за документами для страховой компании. В МЧС неохотно выдали справку о том, что, действительно, пожар произошел, и вся квартира с имуществом сгорела. Днем Иван отстоял очередь в ЖКХ, чтоб получить справку о том, в каком состоянии дом - ничего не добился. Женщина, которая решала данные вопросы, показала пальцем на табличку над столом: "выдача справок до 15:00". Потом на часы: первая минута четвертого, а следом - на дверь. Поставила чайник и больше не обращала внимания на просителя.
  После трех часов дня Иван наведался в Комитет по строительству. Специалист сказал, что надо писать письмо. Оценка дома обойдется в десять тысяч рублей.
  На этом день и закончился. Иван вспомнил, что не позвонил в страховую службу. Телефон горячей линии долго молчал, когда ответили, то перечислили те документы, которые он собирал. После компания проведет независимое расследование для идентификации несчастного случая.
  Иван усмехнулся. Ему ведь предстояло еще удовольствие общаться со своим кредитором и объяснять, как все получилось.
  Иван вернулся к дому. В окнах горит свет, там живут люди, переключают телевизор, целуются, убирают, едят. И только черный провал его квартиры не дышит жизнью. Все сгорело.
  Ваня присел на лавочку. Посмотрел на бабушек, что сидели у подъездов. Они обсуждали новости, слухи. Интересно, о пожаре говорят? Иван не знал этого, но ему хотелось, чтоб говорили. Наверное, чтоб понять: жизнь не прекратилась, она продолжается. Пусть пошла под откос, поломались рельсы или слетели колеса у состава, но движется-то вперед. И все это когда-нибудь закончится.
  Банальности лезли в голову Ивана. Он посмотрел на стену дома, где его окна погружены во тьму, как зуб, пораженный кариесом. Ничего, больной зуб лечат. Убивают нерв, делают пломбу, и дыра уже залатана. Так и с ним будет.
  Обязательно будет.
  Иван встал. Последний раз осмотрелся и отправился к друзьям. В подворотне снова не горела лампочка, а свет от фонарей вдоль дороги не проникал под арку.
  - Я тебя ждала.
  - Чего тебе?
  - Да все то же. Поцелуешь?
  - Отвали. - Иван прошел мимо лягушки.
  - Ты должен! - заорала Василиса. - Ты обязан!
  - Что я должен? Кому обязан? Тебе?! - заорал в ответ Иван.
  Проблемы давили: сколько продлится сбор справок и признает ли страховая компания, что в пожаре вины владельца нет - спорный вопрос.
  - Ты - не государство, чтоб требовать от меня что-либо, - сказал он. - Я сам решу, что делать.
  - А чего разорался? Нервишки шалят.
  - Уйди, - сник Иван. - Оставь меня в покое.
  - Точно?
  - Да. Найди себе другого дурака.
  - А как быть с этим? - Фары проезжающей машины осветили мяч для гольфа в лапах Василисы.
  - С чего это он мой? Таких в магазине можно много купить!
  - Поцелуй меня, - взмолилась Василиса. Она жалобно посмотрела на Ивана, пустила слезу. - Я устала быть лягушкой. Хочу быть человеком. А не этой... - Жаба развела лапки. - Хочу семью, детей. Нормального мужа, который любил бы меня. А не весенний гон, когда меня насилуют, а я откладываю икринки. Я хочу быть человеком!
  Иван молчал. Он уходил.
  - Молчишь?! Хорошо, - Василиса преобразилась в один миг, как умеют это только женщины. - Молчи! Тебе же хуже будет! Лишился квартиры, лишишься и жизни!
  - Что? - Иван остановился. - Так это ты сделала?
  - Спалила ее к чертям собачьими! Не будет тебе жизни! Око за око!
  
  ***
  - А дальше вы знаете.
  - Да... - Кристина Яновна посмотрела на пациента. - Я читала рапорт. Черепно-мозговая травма, нанесенная тупым предметом... Знаете, - врач отложила папку с делом Ивана. - Не самые лучшие фотографии девушки.
  - Я понимаю.
  Иван повернулся к окну. Дождевые тучи брали город нахрапом. Начинался дождь, и за черной пеленой воды уже не разглядеть яркую кисть рябины. Застучали бодро капли по подоконнику...
  
  ***
  ...лягушка ударилась о кирпич с противным чавкающим звуком. Иван повернулся, чтоб удостовериться: конец проблеме. И обомлел. Вместо распростертого лягушечьего тела с расплющенной головой билась в предсмертных конвульсиях девушка. Череп деформирован, тело изгибается в судорогах.
  Иван присел рядом с Василисой. Дрожащей рукой поправил локон волос, падающий на глаза девушки. Руки измазал в крови, посмотрел с недоумением на красные пальцы.
  В подворотне закричали. Женщина, проходящая мимо, от страха уронила сумки. На крик прибежали парни со двора.
  Иван опомнился. Встал, хотел убежать, но "вертушка" с ноги опрокинула его. Качнулась земля, стена оттолкнула, а асфальт подставил шершавый бок. На крик сбегались люди. Удары сыпались один за одним, Иван сжался в калачик, закрыл голову руками...
  
  ***
  - Верите мне?
  - Да.
  - Что со мной будет?
  - Ну... - Кристина Яновна закрыла блокнот. - Есть два варианта: первый - признать тебя психически больным, представляющим опасность для общества. Это принудительное лечение. Второй - ты вменяем и дееспособен. Значит, колония на десять - пятнадцать лет. Адвокат хочет добиться убийства в состояние аффекта.
  - Ясно.
  - Что говорит адвокат?
  - Отец настаивает на тюрьме. Он обеспечит отдельную камеру, кабельное телевидение. Как говорит, будет что-то в виде гостиницы.
  - Я закончила, - сказала психиатр, и рука санитара легла пациенту на плечо...
  
  На суде парня признали вменяемым. Адвокат настоял на убийстве в состояние аффекта, и убийца получил три года в ИК-32 города Зимы.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"