Контровский Владимир Ильич : другие произведения.

Небесный огонь

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Отрывок из АИ-романа "Горькая звезда" (в соавторстве с А.Трубниковым)

  
   Щербицкий обернулся. У стены, неподалеку от входа, на бесформенном выступе, - то ли на камне, то ли на пне, - сидел незамеченный до того седой как лунь длинноволосый бородач в длинной, до пят грубой рубахе, из-под которой выглядывали босые ступни.
   "Кино снимают, что ли? - недовольно подумал Щербицкий. - Если так, то должны были предупредить, приехал бы в другой день. А вообще-то интересно, как это охрана их проглядела?"
   - Вы кто? - спросил он артиста.
   - Страж портала, - непонятно ответил тот.
   - Какого еще портала?
   - Прости, князь, попутал. Вы этого слова пока еще не знаете. Чтобы было понятнее - волхв.
   "Сказку снимают или фантастику?". Времени было в обрез, поэтому заигравшегося не в меру артиста нужно было немедленно вернуть с небес на землю. Щербицкий сделал паузу, подспудно ожидая, что сейчас откуда-то из укрытия донесется режиссерское: "Стоп, снято!", а вокруг засуетятся киношники. Тогда можно будет вызвать ребят из "девятки" и разъяснить недоразумение. Он обернулся к входу, чтобы позвать подполковника, и едва не остолбенел.
   Выход из подземелья перегораживал светящий прозрачный занавес ярко-синего цвета. Из чего он был сделан - непонятно. "Электрический" - подобрал подходящее слово Щербицкий. Все сопровождающие остались с противоположной стороны "электрического" занавеса, причем была в них какая-то сходу не уловимая странность. Он присмотрелся и понял, какая именно: группа товарищей теперь представляла собой застывшую картину. Рука секретаря партийной организации замерла, поправляя съехавшую набок каску; из-за его плеча, замерев в неестественной позе, тянул шею английский коммунист.
   - Они нас не видят, князь, - раздался голос "волхва".
   Неправдоподобность происходящего была столь очевидной, что Щербицкий не то что испугаться - удивиться толком не смог. В поисках хоть какого-то объяснения на ум приходил лишь фильм "Иван Васильевич меняет профессию".
   Ответил он скорее машинально:
   - Никакой я не князь. Я первый секретарь ЦК Украины. У нас нет ни князей, ни царей. А вы кто?
   - Не будь ты князем, - усмехнулся сидящий, - мы бы не смогли повстречаться. Течет, течет в тебе кровь Рюриковичей. Впрочем, не это важно.
   - И как все это понимать? - спросил Щербицкий, кивая на "электрический занавес" и на застывших за ним людей.
   - Очень просто. Мы с тобой ненадолго отгорожены от твоего времени. После того, как мы переговорим, ты возвратишься обратно - так, что никто ничего не заметит. Да и сам ты позабудешь о нашей встрече.
   - Зачем же тогда все это нужно?
   - Ты должен выслушать меня и принять решение. Остальное - неважно.
   - Какое еще решение?
   Если это и был какой-то дикий, нелепый розыгрыш, то организован он был на уровне киностудии Довженко. Щербицкий двинулся в сторону стены, но его словно окутала вязкая жижа. Он вроде бы и шевелился, но не мог сделать ни шагу.
   - Послушай меня, - волхв поднялся со своего импровизированного сиденья. Он оказался сухопарым и очень высоким, на полголовы выше Щербицкого. - Просто послушай, а потом я постараюсь ответить на все твои вопросы.
   Резанувшая сперва фамильярность незнакомца теперь, как ни странно, не возмущала, хотя давным-давно он уже не мог позволить обращаться к себе на "ты" никому, кроме домашних (ну, и Леонида Ильича, конечно). Однако сейчас это было неважно - Щербицкий обладал острым, проницательным умом и отлично понимал: всё, что с ним сейчас происходит, находиться за гранью привычной реальности и никоим образом не соответствует материализму марксистско-ленинской философии. Впрочем, подумал он, любому, даже самому, казалось бы, невероятному явлению, всегда можно найти объяснение.
   - Говори, - кивнул Щербицкий, отметив про себя, что тоже перешел на "ты".
   Речь волхва была странной. Он использовал множество незнакомых слов и выражений, но Щербицкий все отлично понимал, потому что в его мозгу вдруг объявился невидимый переводчик.
   - Одиннадцать тысяч лет назад, когда обитатели здешних мест охотились на мамонтов и строили хижины из их костей, на Землю обрушился метеоритный дождь...
  

* * *

  
   []
Хууммы шли вдоль реки. Они ступали тяжело и уверенно, попирая волосатыми колоннами ног мягкую землю и мерно покачивая изогнутыми бивнями. Могучие звери не боялись никого и ничего - кто осмелится встать на их пути? И всё-таки вожак стада был настороже - окружающий мир сам по себе всегда таит опасность, таков суровый закон бытия.
   Влажный ветер дул со стороны реки, не принося с собой пугающих запахов. Опасность угнездилась с другой стороны: за камнями длинной скалистой гряды, окаймлявшей речную пойму, прятались двуногие - люди, внимательно и жадно следившие за шествием мохнатых гигантов. Один-единственный хуумм - это много-много мяса, которого хватит на весь клан, это шкура, это бивни и масса других полезных вещей. Вот только как его добыть? Дубины, утяжелённые камнями, кремнёвые копья и стрелы с костяными наконечниками - всё это для хууммов не более чем комариный укус, и на открытом месте охотнику-человеку нет спасения от разъярённой живой горы. И всё-таки люди, имевшие самое сильное оружие Вселенной - разум, - научились брать эту заманчивую добычу.
   Хууммы ходили по твёрдой почве, избегаю коварных болотистых низин, что в изобилии оставлял за собой отступавший к северу ледник, и люди с бесконечным терпением выслеживали тропы волосатых исполинов. Выслеживали, а потом копали на этих тропах глубокие ямы, устанавливая посередине ловушки - торчком - бревно, заострённый конец которого был обожжён до каменной твёрдости, и маскируя их настилом из ветвей. И терпеливо ждали, зная, что не завтра, так послезавтра, не послезавтра, так через несколько дней грузный зверь непременно попадёт в западню. А иногда, когда ожидание это становилось слишком долгим, а голод уже хватал за горло, люди выходили на облаву и гнали шерстистых великанов к западне, пугая их шумом и главное - огнём, которого боялись все без исключения звери равнины. Но сегодня в такой облаве нужды не было: стадо хууммов неспешно шло туда, где давно уже ждала добычи обширная ловчая яма. А когда хуумм провалится в яму, он обречён: вылезти из неё зверь не сможет, и рано или поздно умрёт, напоровшись на бревно, вскрывшее ему брюхо, и забитый камнями, которые без устали будут метать в него мускулистые руки людей.
   Охота обещала быть удачной, но старший охотник, Каменный Клык, прозванный так за то, что в отчаянной схватке он, сломав копьё, перегрыз зубами горло матёрому волку, был сумрачен. Каменный Клык, могучий воин с гривой густых чёрных волос, словно свитый из тугих жилистых мышц, стал вожаком клана не только за физическую силу и выносливость, но и за недюжинный ум и смекалку. И сейчас умение размышлять стало причиной его беспокойства.
   Мир, простиравшийся вокруг от горизонта до горизонта, от реки до лесов и от степей до границы ледника, был хорошо знаком людям: они знал все его звуки и запахи, различали следы и жили с этим миром одной жизнью, выживая и погибая, становясь то добычей, то охотниками. Понятия этого мира были просты и незатейливы, и люди за сотни поколений усвоили эти понятия. Это помогало удержаться на тонкой грани между жизнью и смертью, и люди удерживались, и постепенно расширяли узкую охотничью тропу до дороги, по которой пойдёт будущее человечество, оплачивая каждый шаг в неведомое своими жизнями.
   Неведомое начиналось за горизонтом, где никто из племени не был, и ещё - прямо над головой, в небе, служившем обителью духов. И в небе этом в последнее время творилось недоброе: полыхал огонь, и ночами, раздирая небосвод огненными лентами, падали звёзды, сотрясая испуганную твердь. Каменный Клык советовался с шаманом, но колдун не сказал ничего определённого: он сам был в смятении, это не укрылось от опытного взгляда вождя. В другое время старший охотник приказал бы немедленно сниматься и уходить, переносить стойбище за реку, подальше от мёртвых звёзд, рушащихся на землю, но в дни звездопада охоты была плохой. Звери бежали из этих мест, в стойбище иссяк запас мяса, и отправиться в путь на голодный желудок означало потерять по дороге множество - если не всех - женщин и детей. Клан мог остаться без будущего, без новых охотников и новых жён, чего Каменный Клык допустить не мог. И поэтому он, скрепя сердце, вывел всех мужчин на охоту - добыть хуумма означало спасти клан.
   Духи, похоже, смилостивились: стадо идёт прямо туда, где приготовлена ловушка, и сворачивать не собирается. Каменный Клык издал невнятное глухое ворчание, но охотники поняли вождя и с бесшумной ловкостью хищников начали перемещаться вдоль скального гребня, не спуская глаз с вереницы мохнатых исполинов. А стадо хууммов тем временем дошло до излучины, где река делала крутой поворот, и приостановилось: хуумм, шедший первым, что-то почуял и замедлил шаги, принюхиваясь и прислушиваясь. Старший охотник затаил дыхание: неужели... Нет, вожак стада поводил лобастой головой, взмахнул хоботом и пошёл дальше. Шаг, другой, третий, и... Хлипкая зелёная кровля, маскировавшая ловушку, подалась под тяжестью огромного тела, и хуумм провалился в западню - так, что из ямы торчала только его голова с длинными загнутыми бивнями и судорожно извивающимся змееподобным хоботом. Зверь испустил трубный рёв; стадо шарахнулось, толкаясь крутыми боками и разворачиваясь. Хуумм, угодивший в ловушку, затрубил снова, и ответом на его крик стало громовое эхо, раскатившееся над всей равниной.
   Небо вспыхнуло. Ослепительное пламя съело серые тучи, и огонь затопил небеса от края и до края. Скрежещущий грохот раздирал уши, но старший охотник всё-таки услышал испуганные вопли соплеменников: испытанные воины клана, не боявшиеся вступать в бой с пещерным медведем и саблезубым тигром, бросились врассыпную, гонимые самым сильным человеческим страхом - страхом перед неведомым. Этот страх терзал и самого Каменного Клыка, но вождь нашёл в себе силы зычным окриком остановить перепуганных охотников, а ближайшему хорошенько врезать по загривку. Внизу, в яме-ловушке, ворочался пойманный хуумм - гора мяса, жизнь всего клана, и бежать, бросив такую добычу, означало обречь род на голодную смерть. Да, небесный огонь - это тоже смерть, но смерть возможная, тогда как смерть от голода - это смерть верная. И вождь, вскочив на ноги, криком остановил бегущих охотников - они пришли в себя и, поминутно бросая испуганные взгляды на пылающее небо, начали спускаться по скалам вниз, к яме-западне, на ходу подбирая увесистые каменные обломки.
   С небес пролился огненный поток. Земля вздрогнула, и вожаку показалось, что небо падает на твердь, и что оно вот-вот раздавит на ней всё живое, от птиц до могучих хууммов. Впереди, в нескольких сотнях шагов, взметнулась туча серого дыма, над головой Каменного Клыка пролетели клочья вырванной земли. Зловещее облако не перекрывало дорогу к яме, в которой неистово бился и трубил хуумм, но оно было рядом и угрожало: чтобы добраться до добычи, охотникам надо было пройти по краю клубящейся дымной тучи, расползавшейся по земле и глотавшей траву и кустарник.
   Сердце вожака билось так, как будто норовило выскочить из груди. Охотники за его спиной молчали: они не бежали, но и не осмеливались идти вперёд. И тогда Каменный Клык сделал первый шаг - один из множества шагов по долгой дороге рождения человечества. И вслед за ним медленно и осторожно двинулись его люди.
   Серая туча больше не расползалась - наоборот, она редела, оседала и понемногу рассеивалась. Старший охотник шёл вперёд, сжимая копьё: клан должен жить, и ради этого вождь готов был сразиться даже со злыми духами.
   Под ноги текли дымные змейки. Каменный Клык почувствовал жар, истекавший из глубины серого облака: значит, небесный огонь горит, и приближаться к нему смертельно опасно. Полуобернувшись, вождь выразительно махнул рукой: не подходить! Охотники поняли: они один за другим огибали дымную границу. Старший охотник принюхался. Ничем особенным не пахло - горят листья и трава, запаха сожжённой плоти нет, - но в глубине тучи явно что-то таилось, и насколько это что-то могло быть опасным, вожак не знал. И тогда Клык несколькими гортанными выкриками послал своих людей к ловушке - добивайте добычу, пока она не досталась другим, - а сам пошёл вперёд, вслед за отползавшими и всасывавшимися в мшистые кочки серыми дымными змеями: он должен быть уверен, что из этого однако никто не выскочит и не нападёт на охотников, занятых добиванием хуумма.
   Дым редел. Из-под его тускнеющей завесы проступили вывороченные глыбы земли, сожжённый кустарник, дымящиеся каменные обломки. Вождь шёл, пока не увидел впереди громадную яму, из которой вытекал дым; земля здесь расплескалась, словно грязь, в которую бросили камень. А через три удара сердца старший охотник, подойдя ближе, к самому краю ямы, увидел этот камень: чёрный и казавшийся раскалённым - теперь понятно, откуда идёт жар.
   Камень был странным: он имел форму правильного круга в поперечнике не меньше человеческого роста и в локоть толщиной. Вожак не ощущал поблизости присутствия ничего живого - в яме был только этот камень, медленно остывавший и понемногу светлевший. И всё-таки Каменный Клык не мог уйти: каким-то неведомым чутьём он чувствовал смутную угрозу, затаившуюся где-то рядом. За его спиной уже вовсю раздавались крики охотников и тупой хряск камней, врезавшихся в голову хуумма: люди, забыв о страхе перед неведомым, спешили прикончить пойманного косматого исполина. Место старшего охотника сейчас там, рядом с сородичами, а небесный камень - он лежит себе в яме и никому не угрожает. Да, это занятно, но главное - хуумм, которого надо добить и разделать, чтобы род жил. И Каменный Клык, пятясь, отступил от дымящейся ямы, торопясь к другой яме - к западне, где ворочался обречённый хуумм.
   ...Через несколько часов всё было кончено. Волчья Лапа, второй охотник племени, который станет первым, когда Каменный Клык уйдёт к предкам (если, конечно, предки ещё до этого не призовут к себе самого Волчью Лапу) исхитрился всадить копьё в маленький глаз оглушённого камнями хуумма и пробил мозг великана, избавив его от мук долгого умирания на остром бревне. А после этого люди с муравьиной сноровкой принялись разделывать тушу, срезая с неё огромные куски мяса, которые тут же уносились в стойбище - пировать рядом с ямой, в которой лежал таинственный небесный камень, не хотелось никому. Вереница носильщиков - вождь поднял всех, в том числе женщин и детей, - сновала туда-сюда между ямой-западней и стойбищем, и мало-помалу всё самое ценное было перетащено подальше от упавшего с неба каменного диска. Но всё это время старший охотник, чутко слушавший тишину, ощущал дыхание неведомой опасности, исходившей из оставленной небесным камнем пробоины в земной тверди. И когда последняя группа людей, взвалив на плечи бивни хуумма, двинулась к стойбищу, ощущение этого дыхания сделалось вдруг злым и острым.
   Каменный Клык почувствовал леденящий озноб, и шаман, стоявший рядом, тоже почуял недоброе и прошептал:
   - Злой дух...
   - Уводи людей, - резко бросил вождь, - прикрой их своими амулетами, а я...
   И, не договорив, шагнул к яме с камнем, откуда всё ещё сочился серый дымок.
   Он шёл, до судорог в пальцах сжимая древко копья, шёл, потому что он был вождём и должен был позаботиться о своих соплеменниках: если в яме с камнем-диском прячется злой дух, старший охотник должен встретить его первым. Нет, Каменный Клык не надеялся одолеть бестелесную тварь, но он мог хотя бы её отвлечь, чтобы все его люди успели уйти. И он шёл вперёд, несмотря на то, что каждый шаг давался ему с огромным трудом.
   Присутствие чего-то - или кого-то? - непонятного вождь ощутил, не дойдя до ямы шагов тридцать. Нечто невидимое, неосязаемое, скользило-перетекало совсем близко, где-то рядом, и это нечто угрожало. И старший охотник, оскалившись и зарычав, ударил пустоту копьём, со свистом пронзив податливый воздух. И пустота ударила в ответ.
   Сердце человека сжала ледяная рука и сдавила, прекращая его биение. Ноги вождя подогнулись, но умер он раньше, чем упал на землю. Каменный Клык уже не видел, как его люди, подгоняемыми криками шамана и Волчьей Лапы, торопливо бежали по спасительной тропе, с каждым шагом удаляясь от раны, нанесённой земле упавшим с неба камнем...
   Воины вернулись за телом вождя на закате: вернулись, превозмогая страх. Злого духа поблизости не было - во всяком случае, шаман его не чувствовал. Подхватив окоченевший труп, охотники торопливо вернулись в становище, где Каменного Клыка, сразившегося с бестелесной невидимой тварью и доблестно павшего в неравном бою, предали земле.
   Мёртвого вождя опустили в неглубокую могилу, посыпали тело порошком красной охры, положили рядом охотничье копьё и прикрыли тело лопаткой хуумма. Отдавая дань мужеству вожака, в его могилу уложили и кусок бивня: так род благодарил того, кто умер, чтобы жили остальные.
   А утром, переждав ночь, полную опасностей, клан снялся и ушёл за реку, к новым местам охоты. Там охотились другие кланы, и без боя они не уступят чужакам свои угодья, но другого выхода не было: клан должен был уйти как можно дальше от места, где поселился злой дух-убийца. А схватка с себе подобными - что ж, это бой на равных, исход которого решат стрелы с костяными наконечниками, каменные копья и топоры, сноровка, ловкость и сила воинов. Небо решит, кому жить, кому умирать - кому уйти к предкам, а кому дальше топтать землю, на которой пасутся стада могучих хууммов.
  

* * *

  
   Пришелец, всецело поглощённый изучением нового мира, в котором он оказался, не обратил внимания на аборигенов. Абсолютно чуждый этому миру, он убил Каменного Клыка мимоходом - так, как человек топчет муравья, даже не обращая внимания на то, что под подошву кто-то попал. Не заметил он и отчаянного взмаха копья с кремневым наконечником - вернее, почти не заметил: этот взмах заставил Бестелесного чуть изменить направление движения. Пришелец из иномирья скользнул стороной, не задев кучку перепуганных людей, спасавшихся бегством: они остались жить, потому что один из них умер. Пришелец не преследовал туземцев, они были ему неинтересны - пришелец изучал новый мир, пробовал его на вкус, слушал его звуки, разглядывал его цвета и осязал твердь нового мира, дорогу в который ему открыл Ключ: тот самый каменный диск, удививший своей формой вождя клана охотников на мамонтов. У пришельца было много забот, совершенно непонятных разумным обитателями Земли, ещё не знавшим, что они далеко не одиноки во Вселенной...
  

* * *

  
   - Много дней шёл каменный дождь, - продолжал волхв, - и неспроста. Падавшие с неба камни были обломками разрушенной планеты, распавшейся по неведомой причине: почему погибла эта планета, мы вызнать не сумели. Зато мы узнали и постигли, что среди камней этих были странные камни, пропитанные волшбой, или, - волхв улыбнулся одними губами, - обладающие свойствами, неизвестными науке. Одни из них были больше, другие меньше, но все они имели форму диска, как этот вот камень, - он кивнул на мельничный жернов, - и все они каким-то образом воздействовали на пространство и время, пронзая их.
   - Фантастика какая-то... - пробормотал Щербицкий.
   - Нет, князь, не фантастика, и не сказка. В них, камнях этих, заключена удивительная сила: человек, стоящий возле одного камня, может читать мысли другого человека, стоящего подле другого камня, пусть даже между ними тысячи вёрст пути. И ещё они перекачивают между мирами энергию - одного такого камня хватит, чтобы освещать и обогревать целый город, если, конечно, знать, как взять его силу. Линия электропередачи, по-вашему.
   "Прямо каменные реакторы какие-то" - подумал Щербицкий, но промолчал.
   - А самые большие камни, вроде этого, позволяют путешествовать между разными мирами так же просто, как перейти из комнаты в комнату. Это ключи - эти камни создают "пространственные двери" или, как их будут называть в будущем, порталы. И через порталы эти Землю стали посещать существа из других миров.
   - Марсиане со щупальцами? - иронически осведомился Щербицкий, припомнив читанную когда-то уэллсовскую "Войну миров".
   - Не марсиане, - волхв не обратил никакого внимания на иронию первого секретаря, - а жители других измерений. Миров множество, князь, они вложены один в другой, как матрёшки. Из одного мира в другой можно пройти через двери-порталы, открытые камнями-ключами, и приходили к нам через эти двери твари неведомые, бестелесные.
   - Опасные? - спросил Щербицкий, поневоле проникаясь серьёзностью собеседника. - Враждебные?
   - Как сказать, - волхв пожал плечами. - Враждебна ли человеку волна морская, ветер буйный или грозовая туча? Опасны - да, если стать им поперёк дороги, но не враждебны. И могут они служить людям, подобно ветру, несущему ладью по волнам, - надо только суметь с ними договориться. Так и эти существа, пришедшие к нам из неведомого. Они разумны, но разум их так сильно отличен от нашего, человеческого, что понять друг друга нам очень трудно, почти невозможно. Сами по себе эти твари, дети таинственного бессолнечного мира, непостижимы - они незримы, не имеют формы, изменчивы, как текучая вода. И они могучи, князь, невероятно могучи - если бы они захотели, они легко уничтожили бы на Земле всё живое одним своим дыханием. К счастью, этого им не нужно - им вообще ничего от нас не надо: они пришли к нам, движимые одним любопытством, коим обладает любой разум. Были жертвы, но твари убивали не со зла - огонь ведь жжёт руку не потому, что хочет это сделать, а по оплошности того, кто сунул ладонь в пламя. И во многих землях нашего мира мудрые люди сумели найти с Бестелесными общий язык, и получили от них бесценный дар: знания. Многие древние народы создали свои цивилизации, основываясь на этих знаниях, и всё шло хорошо, пока несколько тысяч лет назад, когда в Египте строились великие пирамиды, одна тамошняя тайная секта, проникнув в тайну небесных ключей-дисков, не замыслила чёрное дело...
  

* * *

  
   Палящее солнце стояло в зените, и влажное дыхание великой реки не могло смягчить зной. Всё живое в этот час прячется в тень, ища спасания от жары, и трудно приходится тому, кто вынужден в это время работать, надрывая мышцы и обливаясь потом.
   Человек в белой одежде, спадавшей свободными складками, сидевший под навесом на плетёном стуле, явно не принадлежал к тем, кто вынужден трудиться ради заработка для пропитания или понукаемый плетью свирепого надсмотрщика. На холёных руках его не было застарелых мозолей, а взгляд холодных серых глаз был взглядом человека, привыкшего властвовать. На тонких губах сидевшего застыло выражение презрительной брезгливости к тем, кто ниже его, хотя выражение это не сразу бросалось в глаза - надо было приглядеться, чтобы заметить пренебрежительную гримасу и понять её смысл.
   "Властители воздвигают себе величественные гробницы, - думал он, вглядываясь в контуры пирамид, - заботясь о жизни за гранью земного бытия. Они надеются обрести своё бессмертие там, тогда как бессмертие это можно обрести и здесь - надо только знать, как это сделать. Их власть призрачна и преходяща, несмотря на всех их усилия сравняться с богами, и кончается, как только последний вздох покидает бренное тело фараона, который умирает точно так же, как простой крестьянин или грязный раб. А наша власть, которой мы добьёмся, будет истинной и вечной - весь этот мир ляжет нам под ноги. Дорога к этой власти займёт века и тысячелетия, но в конце концов мы достигнем своей цели, и тогда... А пока пусть эти глупцы тешатся мнимым величием, не зная ничего о величии подлинном, и надеются на загробное бессмертие, не ведая о бессмертии подлинном, осязаемом, достижимом. Знания Бестелесных воистину сакральны, и владеть этими знаниями должны только мы, адепты истинной веры и дети истинного Бога, попирающего стопой всех многоразличных божков разных племён и народов. Дорога к вершине длина, но её осилит идущий, а все камни с этой дороги должны быть убраны. Да, камни, диски-ключи, упавшие с неба... Мы постигли их силу, но её могут постичь и другие, чего допустить нельзя. И главное - двери в иномирье должны быть заперты: навсегда".
   От размышлений человека в плетёном кресле оторвал шорох шагов. На дорожке меж финиковых пальм появился молодой человек в белой юбке и светлой накидке, торопливо шедший, почти бежавший к навесу. Приблизившись, он поспешно склонил бритую голову перед человеком, сидевшим в кресле.
   - Да пребудет с тобой сила Бога, светоч, - произнёс юноша. - Ты звал - я пришёл.
   - Хорошо, - небрежно уронил сидевший, слегка приподняв руку в жесте, отдалённо напоминающем приветственный
   Жрец не предложил пришедшему сесть, но аколит принял это как должное и остался стоять в позе ожидающего внимания.
   - Ты не догадываешься, зачем я тебя позвал? - поинтересовался жрец, выждав две-три минуты.
   - Твои замыслы недоступны моему пониманию, - почтительно ответил аколит.
   - Круглые камни - небесные камни. Ты знаешь, что они такое есть, и какой силой обладают.
   - Знаю, светоч. Это ключи от дверей, ведущих в смежные миры.
   - Так вот, - с расстановкой произнёс человек в плетёном кресле, - пришло время закрыть эти двери. Для этого надо сломать ключи - пришельцам извне пора закрыть дорогу в наш мир.
   - Зачем, о хранящий мудрость? Разве мы уже познали всё, что ведомо Бестелесным?
   - Познать всё не под силу никому. Но бестелесные демоны - они готовы делиться своими знаниями со всеми, кто сумеет найти с ними понимание, и тогда полученное от них наше знание перестанет быть только нашим. Земле предназначено волей Бога стать нашим миром, мы будем его полновластными хозяевами во веки веков, а все прочие народы и люди не должны даже догадываться о том, что есть иные миры и другое знание, отличное от того, о котором будем вещать мы, и другие пути, отличные от продиктованного нами. Мы отсечём человечество от контактов со вселенским разумом, наденем на людей шоры, скроем от них великое многообразие Мироздания, и будем править безраздельно! - в монотонном голосе жреца прорезались зловещие нотки. - Да будет так!
   - Что я должен делать?
   - Вместе с другими адептами нашей веры ты пойдёшь по всей Ойкумене. Вы будете искать и разбивать каменные диски - расколотое каменное колесо теряет свою способность соединять миры.
   - По всей Ойкумене? На это не хватит и десяти жизней!
   - Не хватит, - спокойно согласился жрец. - То, что не успеете сделать вы, сделают ваши преемники из поколений ваших детей, внуков и правнуков: неважно, сколько для этого понадобится веков и тысячелетий, и сколько человеческих жизней. Двери в иные миры надо закрыть - только тогда мы исполним волю Бога и овладеем Землёй. Да будет так! Ты понял сказанное мной?
   - Я понял тебя, светоч.
   - Тогда ступай, и будь готов. Грядёт смута - скоро грянет бунт черни и рабов. Этим надо воспользоваться - пока воины фараона будут резать мятежников, ты с группой верных людей проникнешь в святилище на берегу Великой Реки и разобьёшь хранящийся там диск. Это будет непросто, - по губам жреца скользнула змеиная улыбка, - ибо камень этот прочен. И знай: многие из вас умрут, прежде чем вы сможете его расколоть. А если в этот момент рядом окажется кто-то из бестелесных демонов, странствующих по нашему миру, вы умрёте все. Но камень должен быть расколот!
   - Камень должен быть расколот, - эхом отозвался юноша. - Моя жизнь - ничто перед ликом Вечности! Я готов, о хранящий мудрость.
   - Ступай.
   Молодой аколит склонил голову и уже повернулся, чтобы уйти, но вдруг замер и посмотрел на жреца.
   - Осмелюсь ли я задать один вопрос?
   - Спрашивай.
   - Демоны питаются силой через эти камни, принимая энергию своего мира. И через межмировые двери они приходят и возвращаются обратно - что будет, если лишить их пищи и закрыть им дорогу домой? Незримые равнодушны к нам, но не сменится ли их равнодушие на гнев, когда они узнают, что мы разбили камень? А они об этом узнают...
   - Узнают. И разгневаются. Но не сразу, - отрывисто проговорил жрец. - А что будет дальше - тебе об этом ещё рано знать. Придёт час, и ты узнаешь - я расскажу тебе, если ты останешься жив. А пока иди, исполни свой долг.
   Юноша ещё раз поклонился, и вскоре его стройная фигура исчезла за пальмами.
   "Способный мальчик, - думал жрец, провожая его глазами. - Если небо сохранит ему жизнь, со временем я передам ему бразды правления. Он задал хороший вопрос, хотя ответ ему знать ещё рано. Бестелесные равнодушны к делам и заботам нашего мира, но когда те из них, кто не смогут вернуться в свой родной мир, узнают, кто в этом виновен... Кое-кто из демонов умрёт с голоду, не найдя виновных или дороги домой через другой портал, - твари тоже смертны, нам это известно; кто-то впадёт в тысячелетний сон, а самые сильные придут в неистовство. Их гнев будет страшен, но обрушится он на те племена и народы, кто так или иначе могут нам помешать - зло можно направить и заставить служить нам и нашей цели. А если от ярости пришельцев извне вместе с непокорными людьми погибнет и некоторое число адептов нашей веры - что ж, Богу угодна жертвенная кровь. Да будет так...".
   ...Через несколько дней на берегах Нила началось восстание рабов. Войска фараона беспощадно подавили бунт, но мятежники успели сжечь множество домов знати и жрецов. Пострадало и небольшое святилище, известное немногим: его священный дискообразный камень-алтарь был расколот ударами молотов. Нападавшим явно кто-то пытался помешать - у разбитого камня нашли несколько изувеченных мертвецов, лица которых были искажены гримасами дикого ужаса. Впрочем, это мало кого удивило: разрушенных домов были сотни, убитых - тысячи, и очень многие трупы были изуродованы. Пострадали храмы верховных богов, и никому из власть имущих не было дела до осквернённого храма маленькой секты демонопоклонников, которых почему-то терпел на своей земле владыка Египта. Об этом храме забыли, и по прошествии ряда лет руины его занесло песком пустыни...
  

* * *

  
   - И вот, уже на протяжении стольких лет, - закончил свой рассказ страж портала, - посланцы этого культа рыскают по земле, находят камни-ключи и разбивают их. Их вера требует, - волхв помрачнел, - чтобы человечество было замкнуто и не общалось с другими мирами. Злая эта вера, князь, - недобрая, и на погибель роду людскому она родилась...
   ­ - Стало быть...
   - Да, этот тот самый камень. Только он расколот пополам и оттого слишком мал, чтобы соединять миры.
   Щербицкий пригляделся к жернову и рассмотрел тщательно затертую трещину, пересекающую каменное колесо почти посередине.
   - И как же это произошло? - он задал вопрос, уже почти не сомневаясь в ответе.
   - Случилось так, что твой далекий предок решил навязать своему народу новую веру. Вместе с греческими священниками в Киев прибыли и тайные адепты древнего культа. Они изгнали волхвов, а камень раскололи. А было это так...
  
  
   ПРИМЕЧАНИЕ
  
   Альтернативно-исторический фантастический роман "Горькая звезда" создаётся совместно с Александром Трубниковым . С основной сюжетной нитью романа можно ознакомиться здесь . Замечания по существу приветствуются на страницах обоих соавторов - роман весьма ещё далёк от завершения.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"