Контровский Владимир Ильич : другие произведения.

Глава восьмая. Эхо далёкой боли

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    И всё чаще и чаще Игорь ловил себя на том, что при взгляде на заснеженные вершины Кордильер им овладевает какое-то странное чувство: ему казалось, что именно этим горам, видевшим утреннюю зарю человеческой цивилизации, суждено быть свидетелями и её заката.


ГЛАВА ВОСЬМАЯ. ЭХО ДАЛЁКОЙ БОЛИ

  
   Диего Рохо проснулся в холодном поту. Сердце колотилось так, что казалось - ещё немного, и оно проломит рёбра, выскочит наружу и запрыгает по полу маленькой комнаты горячим живым комком. Видение было ярким, осязаемым и причинявшим самую настоящую боль. Диего долго лежал неподвижно, глядя в темноту и боясь пошевелиться, чтобы не потревожить Мерседес: не хватало ещё ей - в её-то положении! - лишний раз нервничать. Хватит и того, что она знает о посещающих её мужа неотвязных бредовых кошмарах, повторявшихся с завидной регулярностью; знает, что за всем этим стоит; и волнуется за Диего - так, как во все времена любящие женщины беспокоились за своих любимых.
   А темнота жила и дышала, и задёрнутый ночной тьмой светлый потолок казался каменным сводом пещеры - пещеры во-о-он в тех горах, что синеют на горизонте... Сейчас, правда, они не синеют, а смутно чернеют в слабом блеске звёзд, но всё равно, это там, именно там, только не сегодня и не завтра, а чуть ли не тысячу лет спустя, в далёком чудовищном будущем... Чертовщина... Да нет, - и ты давно уже знаешь об этом, - это совсем НЕ ЧЕРТОВЩИНА.
   Диего осторожно откинул одеяло и опустил ступни на пол. Мерседес спала, спала тихо и безмятежно, и дыхание её было почти неслышным. Она заснула в своей теперешней излюбленной позе: на левом боку, - чтобы не мешал округлившийся живот, - подложив под щёку сложенную лодочкой маленькую ладошку. Чёрные волосы закрывали часть её лица и стекали на обнажённое плечо полоской той самой тьмы, что заливала сейчас всё вокруг. Рохо встал, взял со стула небрежно брошенные туда вчера лёгкие брюки и рубашку, вышел из комнаты и бесшумно прикрыл за собой дверь.
   На кухне он зажёг свет, поставил чайник на плиту и включил компьютер. Кухня была для Диего чем-то вроде рабочего кабинета - Рохо зачастую просыпался очень рано и работал там, не мешая жене спать. Места на кухне для рабочего уголка было вполне достаточно - для двоих не требовалось готовить чересчур сложных обедов или ужинов, а немногочисленные гости у них бывали редко. Новорождённый город, выросший с пугающий быстротой на отвоёванных у джунглей землях, жил в бешеном ритме, не оставляя своим обитателям лишнего времени для неделовых визитов.
   Выпив чашку горячего кофе и зажевав его выуженным из полупустого холодильника кусочком сыра, Диего закурил и привычно проверил электронную почту. Не обнаружив там ничего особенного и очистив почтовый ящик от спама, он открыл заветный файл - уже почти законченный. Откинувшись на спинку кресла, Рохо сквозь сочившуюся из сигареты сизую струйку дыма пробежал глазами несколько последних абзацев, на которых он вчера остановился. Вернувшись в мир своей книги, Диего затушил окурок и чуть пододвинул клавиатуру. И по белому фону дисплея, повинуясь лёгким движениям пальцев, побежали цепочки чёрных символов, послушно выстраиваясь в шеренги строчек.
  
   ...Хока вырвало из сна острое чувство тревоги. Он мгновенно перешёл к состоянию активности и полной готовности к любым действиями, - маги очень хорошо это умеют, - одновременно разбудив так же стремительно проснувшуюся от одной его мысли Муэт. Даже не откидывая закутывавшего вход в грот Полога, орты увидели Большой зал, и увиденное потрясло их своей нереальной реальностью.
  

* * *

  
   - Разрешите, сеньор Лопес?
   - А, это вы... - вальяжно процедил тучный человек, величественно восседавший за монументальным столом с селекторным телефоном, монитором компьютера и несколькими стопками пухлых разноцветных пластиковых папок. - Чему обязан на сей раз? Ах да, мы же с вами договаривались... Минуточку, где это у нас тут...
   "Старый комедиант, - подумал Рохо, наблюдая за отрепетированными движениями Лопеса. - Ведь прекрасно знает, зачем я пришёл, и так же прекрасно помнит, где лежит моя рукопись! Но старый Хорхе настолько привык играть свою роль - роль невероятно занятого человека, вынужденного иногда по доброте душевной отрываться от уймы дел ради каких-то нестоящих мелочей, - что уже просто не в силах снять приросшую к его лицу маску. И ни о какой душевности или там доброте и речи быть не может - все действия сеньора редактора основаны на точном и холодном расчёте".
   - Да вы садитесь, садитесь, - небрежно бросил Лопес, как бы между прочим уколов вошедшего быстрым и цепким взглядом своих маленьких глаз-буравчиков. Пишущая братия болтала, что одним таким взглядом Хорхе может не только определить, что человек ел на завтрак и с кем провёл ночь, но и точно установить содержимое его кошелька. - А, вот она!
   Он ловко выудил откуда-то из кипы бумаг тонкую коричневую папку-скоросшиватель с вложенными в неё листами печатного текста. Раскрыв папку, сеньор редактор деловито перелистал страницы, чуть оттопырив при этом нижнюю губу и старательно делая вид, что внимательно изучает пометки на полях.
   "Carajo! - невольно восхитился Диего. - Ведь всё уже давно решил, но, тем не менее, разыгрывает тут передо мной целый спектакль! Какого актёра потеряла мировая сцена...".
   Полицедействовав несколько минут, Лопес закрыл папку и поднял глаза на посетителя.
   - Послушайте, сеньор Рохо, сколько вам лет?
   - Простите?
   - Да нет, ваш возраст мне известен, - издатель тяжело вздохнул. - Это я к тому, что откуда у вас такой юношеский максимализм? Вы ведь не левый экстремист и не поклонник Че Гевары - так зачем же вы рвётесь подрывать устои?
   - Боюсь, я вас не совсем понял, сеньор Лопес...
   - Да бросьте вы, Диего, всё вы прекрасно поняли! Почему вам непременно требуется спасать человечество? Обычно подобные мысли обуревают зелёных юнцов, и то лишь до той поры, пока они не вцепятся в какую-нибудь смазливенькую девчонку или не приохотятся к травке - тогда эти проблемы их перестают волновать. Но вы-то - вы же серьёзный человек! Или я ошибаюсь, а?
   Вопрос был явно риторическим, и синьор Лопес, не дожидаясь ответа, нравоучительно произнёс:
   - Мы все играем в одну игру, и обязаны выполнять правила этой игры! Я хорошо к вам отношусь...
   "Вот только не изображай из себя любящего и заботливого padre - это тебе не идёт, старый ты волчара..."
   - ...и ценю ваш талант публициста...
   "С этого и надо было начинать! Мои статьи добавляют перца в мармеладно-приторные love-stories, которыми набит твой журнал вперемежку с бесконечными сплетнями из мира шоу-бизнеса и криминальной хроникой, и поднимают читательский рейтинг. Ценю, как же, - на те гроши, что ты мне платишь, не прокормишь и кошку..."
   - ...но требования рынка - это требования рынка! Читателю нужно от нас то, к чему он привык...
   "Точнее, к чему он приучен...".
   - ...то, что ему нравится; то, что пользуется устойчивым спросом. И мы обязаны идти навстречу пожеланиям нашего читателя, если хотим удержаться на плаву. Это бизнес, сеньор Рохо! Уж вам-то - с вашим-то жизненным опытом! - не надо объяснять настолько простые вещи! Чего хочет публика? - левая бровь сеньора редактора-издателя изогнулась подобием вопросительного знака. - Я вам скажу!
   Публика хочет боевиков - в любом антураже: современном, историческом, доисторическом, фантастическом, - но только всенепременно со счастливым концом, где мужественный главный герой-мачо остаётся в живых, при этом перебив всех плохих парней, завладев чемоданчиком с миллионом долларов и заключив в свои объятья чудом спасённую в самый последний момент возлюбленную, желательно предельно сексуально изорвавшую всю свою одежду в предшествовавших спасению смертельных передрягах.
   Публика хочет эротики - такой, после прочтения которой трусики у молоденьких девочек - да и у дам постарше - становились бы мокренькими.
   Публика хочет кровавых триллеров - можно магических или мистических, с вампирами и всякой прочей нечистью, но только на всю эту нечисть обязательно должна найтись управа: святой крест или серебряная пуля, не суть важно. Пощекотавший нервы сытый обыватель закроет книгу, с облегчением переведёт дух, пригладит вставшие дыбом волосы и подумает: "Слава Богу, что у нас такого быть не может!".
   А если некий триллер, - сеньор редактор многозначительно побарабанил пальцами по обложке лежавшей перед ним коричневой папки, - несёт в себе элементы правдоподобия и чересчур прямые намёки и аналогии, то это, знаете ли, чревато! А человечество - его спасать не надо, оно этого не любит, и совсем этого не хочет! Спасали уже - и там, - пухлый палец редактора указал на восток, - и здесь, у нас. Хватит, наверное... Людям не нужны пророки, возвещающие о грядущих бедствиях, - им надоело ожидание Апокалипсиса. Жизнь наладилась, мировые войны ушли в прошлое...
   - В самом деле? - осторожно спросил Диего. - Всё настолько безоблачно?
   - Синьор Рохо, - во вкрадчивом голосе Хорхе Лопеса прорезался ощутимый холодок, - я издатель, а не политик! И я придерживаюсь простого принципа: не лезь в то, что тебя не касается. Не будем обсуждать социально-экономические и политические аспекты - у моего издательства несколько другой профиль. Конечно, проблемы у человечества остались, но все они решаемы без помощи инопланетян. Работай, зарабатывай деньги и наслаждайся жизнью - чего ещё надо человеку? А искать виновных в своих же собственных неудачах или, тем более, предполагать существование некоего глобального заговора неведомо каких сил - это даже не смешно! Вы с нами давно сотрудничаете...
   "Вот поэтому ты и тратишь на меня своё драгоценное время! Я приношу тебе деньги, и тебе совсем не хочется, чтобы я ушёл к кому-нибудь из твоих конкурентов...".
   - ...и я знаю ваши способности. Но это, - Лопес чуть тронул мизинцем рукопись, - я издавать не буду. И послушайтесь моего доброго совета - не пытайтесь напечатать вашу книгу в каком-либо другом издательстве. Это в ваших же интересах, - добавил он, прочитав на лице своего собеседника явное и плохо скрываемое желание поступить как раз наоборот, вопреки данному совету, - потому что подобный шаг не принесёт вам ровным счётом ничего, кроме ненужных проблем - абсолютно ненужных.
   "Даже так? - насторожился Рохо. - Очень интересно..."
   - Сомневаетесь? А я вам говорю, что ни один редактор, находясь в трезвом уме и в здравой памяти, не примет ваш роман! Да, да, не примет! И дело вовсе не в художественных достоинствах или недостатках вашего произведения - я, например, прочёл эту рукопись не отрываясь, - а в том, что вы плюёте против ветра, чего делать никак нельзя! Вы же умный человек, Диего, неужели вы не знаете, что любое издательство всеми силами заглядывает в рот спонсорам, реальным и потенциальным, и готово на многое, лишь бы им угодить?
   Люди стали меньше читать, книги оттеснены телевидением, Интернетом, аудиовидеоносителями информации. Мы чутко отслеживаем рыночный спрос, мы раскручиваем перспективных и покупаемых авторов, мы делаем переводы бестселлеров, мы перекупаем авторские права. Caramba, мы даже печатаем комиксы - потому что их по-ку-па-ют! Но всего этого мало, и мы напечатаем что угодно, если состоятельный человек пожелает издать собственную книгу за свой счёт, а тем более предложит нам безвозмездную помощь. А вы показываете богатых людей, становой хребет человеческой цивилизации, этакими исчадиями ада, готовящими людям кошмарное завтра! Как вы считаете, осмелится хотя бы один нормальный издатель бесповоротно утратить своё реноме в глазах сильных мира сего ради сомнительных выгод от издания вашего романа?
   - Удобная философия! - Диего позволил себя усмехнуться, отчётливо сознавая, что терять ему уже нечего.
   - А это не философия, - живо парировал сеньор Лопес, - это обыкновенная житейская мудрость! Хотите увидеть свой роман напечатанным? Нет проблем: слегка переработайте его, измените акценты и главное - выкиньте оттуда ваши ничем не обоснованные выводы, больше похожие на обвинения! Получится великолепный фантастический боевик с новым взглядом на взаимосвязь прошлого, настоящего и будущего, и ручаюсь - через месяц ваша книга будет издана, а через год....
   - Может быть, сеньор редактор, - сказал Рохо, вставая, - только это будет уже не моя книга. Вы позволите? - он протянул руку к коричневой папке.
   - Диего, не делайте глупостей, - произнёс издатель, глядя на него снизу вверх. - Я понимаю, вам нужны деньги - ведь ваша жена, насколько мне известно, ждёт ребёнка.
   "Не удивлюсь, если тебе известно даже, что у Мерседес будет двойня..."
   - Я могу предложить вам переводы - это хороший заработок. Вы владеете не только английским, но и русским, а русская фантастика сейчас в ударе. На рынке книг на испанском языке образовалась свободная ниша - надо её занять, пока этого не сделали другие.
   - Спасибо, сеньор Лопес. - Диего взял папку. - Я подумаю над вашим предложением.
   - Вы упрямы, сеньор Рохо... - Эти слова редактора прозвучали, когда его собеседник уже взялся за ручку двери. - И вы уверены, что старый Хорхе не думает ни о чём, кроме денег... А старому Хорхе почему-то не хочется, чтобы с вами случилась какая-нибудь неприятность.
   - Что? - удивлённо обернулся Рохо.
   - Диего, люди вовсе не так глупы, как принято считать, и как хотелось бы ...кое-кому. Минимальных знаний по географии достаточно, чтобы определить место действия вашего романа. Катакомбы - они там, во-о-он в тех горах, - Лопес махнул рукой в сторону окна, - а Развалины - здесь, на месте нашего с вами города.
   - И что из этого? - спросил Диего, не понимая, к чему клонит издатель.
   - Гринго* выстроили этот город в рекордно короткие сроки, вбухав сюда огромные деньги. А деньги - это страшная сила, способная стереть в порошок любого вздумавшего помешать им плодиться и размножаться. Всё ещё не понимаете? В вашем романе чёрным по белому написано: "город за Рекой, на месте которого теперь обиталище зверь-травы, был одним из центров расползания Белой Смерти". У меня хорошая память, Диего.
   ________________________________________________________________________________
   * Гринго (исп.) - презрительное прозвище североамериканцев в Латинской Америке.
  
   - А что, разве это не так? - Рохо посмотрел прямо в маленькие глазки-буравчики. - Не верю, что вы об этом не знаете - с вашей-то осведомлённостью о всех и вся!
   - Есть вещи, дорогой мой, о которых не принято кричать на всех перекрёстках. Город построен как туристический и развлекательный центр, этакий Лас-Вегас нашего материка. И хозяевам - истинным его хозяевам - совершенно не нужна реклама источника их основных доходов. Наш город усилиями полиции достаточно спокоен, - туристы трепетно относятся к вопросам безопасности, - но дорожно-транспортные происшествия иногда случаются, да и вечером кое-где можно нарваться на банду обкурившихся подростков, которым ничего не стоит из озорства забить припозднившегося прохожего насмерть - пустыми бутылками. Вам это надо?
   - Вы мне угрожаете? У вас что, и здесь свой интерес?
   - Не дерзите, Диего, - неожиданно мягко и как-то устало ответил Лопес. - Все мы в одной лодке, которая несётся по бурному морю неведомо куда... Ладно, идите. Вам нужна слава - ну что ж, попробуйте её поймать. Только вот стоит ли она жизни?
   - Нет, сеньор Лопес... Хорхе. Мне не нужна слава - я просто хочу предупредить человечество и, возможно, спасти. Лучше принять меры против предполагаемой опасности, нежели пренебречь опасностью реальной. Я хорошо усвоил эту истину, будучи моряком. А переводы - ну что ж, это действительно интересная работа. Я так давно не читал русских книг... Считайте, что моё согласие вы получили. Всего доброго, сеньор редактор!
   - Всего доброго, Диего, до завтра! - Лопес качнул головой. - До завтра... - повторил он, когда за Рохо закрылась дверь.
   Посидев с минуту неподвижно, Хорхе взял сотовый и быстро набрал номер. В списке телефонов на мобильнике эта комбинация цифр по вполне определённым причинам не хранилась, но память у сеньора Лопеса действительно была прекрасной, и она ещё ни разу его не подводила. Однако в последний момент вместо кнопки вызова редактор нажал сброс, и отложил телефон.
   - А что если этот парень ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЗНАЕТ? - пробормотал он, глядя в окно на разноцветные огни города, медленно окунавшегося в сгущающуюся тьму. - Как складно всё изложил... Veinte cuatro cajones de doce apostoles y cula de puta Maria!*
   ________________________________________________________________________________
   * Испанское богохульство.
  

* * *

  
   Старенький "фольксваген" робко жался к самому тротуару, оттеснённый туда потоком элегантных машин, заполнявших улицы города. В конце прошлого века "жуки" были весьма популярны по всей Латинской Америке, но времена изменились, и автомобиль Рохо выглядел теперь древним аэропланом Блерио, затесавшимся среди межконтинентальных сверхзвуковых авиалайнеров, - особенно здесь, в Пуэбло-дель-Рио, где столько денежной публики, пользующейся самыми современными транспортными средствами. Диего казалось, что его "божьей коровке" попросту стыдно за свой архаичный внешний вид, и что она так и хочет сказать: "Послушай, хозяин, давай поскорее уберёмся с этих залитых механическим светом улиц - мне тут так неуютно!".
   Рохо нашёл "жука" на автомобильной свалке, подобрал, словно брошенного щенка, и привёл в порядок. Всё-таки по своей основной специальности Диего был механиком, руки у него росли откуда положено, да и ребята из ремонтных мастерских речного порта помогли. Конечно, зарплата механика-наставника грузопассажирских судов позволяла Рохо обзавестись в кредит и вполне приличной машиной, но "жук" всегда ассоциировался у него с добрым существом из детских мультфильмов, тогда как любые другие модели напоминали ему хищных зверей, оскаливших пасти радиаторов и недобро прищуривших глаза фар.
   Тропический вечер быстро уступал место ночи, и город надевал свой сверкающий электрический наряд, готовясь веселиться. Водопады света лились из окон роскошных отелей, ресторанов, казино и иных увеселительный заведений, где посетителям предлагалось всё - на самый прихотливый и даже извращённый вкус. На огромных стереоэкранах зовуще изгибались в танце полуобнажённые женские тела, принимая самые соблазнительные позы и взмахом руки указывая направление, в котором нужно следовать, если ты желаешь увидеть этих самых красоток во плоти - и не только увидеть.
   Гремела музыка, по улицам сочились вкусные и дразнящие запахи, и сотканные лучами лазеров рекламные постеры предлагали тысячу способов быстро и лёгко заработать деньги - шоу-соревнования, игровые автоматы-собеседники, мгновенные лотереи на грани риска - и тысячу и один способ тут же их потратить, получив при этом максимум удовольствия. Люди копошились в световой паутине города, словно насекомые, слетевшиеся на зовуще-коварный огонь.
   Творцы и хозяева паутины оставались в тени, чутко следя своими многофасеточными глазами за мельтешением угодивших в их сеть бабочек и мух. "Добро пожаловать в Город-на-Реке!" - вспыхивали в чёрном небе гигантские буквы, гасли и загорались снова и снова. Диего решил свернуть и выйти на кольцевую автомагистраль - легче и быстрее обогнуть город по дуге, чем пробиваться через забитый людьми и машинами центр.
  

* * *

  
   Диего Рохо некогда носил другое имя - только это было давно, четверть века назад. В конце восьмидесятых годов, когда огромная держава на востоке, именуемая Советским Союзом, заболела перестройкой, Игорь Краснов, девятнадцатилетний моторист с сахалинского супертраулера, после завершения шестимесячного промыслового рейса остался в перуанском порту Кальяо, не имея ни малейшего желания идти в армию и вообще возвращаться в непонятно куда валящуюся страну.
   На первых порах ему пришлось очень несладко - земля инков (и земля "свободного мира" вообще) вовсе не оказалась землёй обетованной. Целыми днями Игорь мыл посуду в небольшом припортовом ресторанчике, а по ночам ублажал его хозяйку, толстую и жадную до любовных утех бабу, польстившуюся на молодого парня и подобравшую Краснова. О большем мечтать не приходилось - тогда он знал всего лишь с десяток испанских слов, а от английского толку было мало. Оставалось сжать зубы и терпеть.
   К счастью, в Лиме отыскались соотечественники, которые помогли Игорю устроиться на рыболовецкое судно. На нём он и проплавал девять лет, став в конце концов старшим механиком. Завелись деньжата - казалось, жизнь меняется к лучшему. Но в одну ненастную ночь их "Палома" была протаранена контейнеровозом, аккуратно разрезавшим траулер на две быстро затонувшие половинки. Рохо (он уже привык к своему новому имени) выжил, однако предупреждение судьбы понял правильно и ушёл на берег.
   Знакомыми он к этому времени оброс, языком овладел, и потому без особого труда нашёл себе работу водителя грузовика. Сошёлся с Долорес, симпатичной бойкой вдовой и владелицей магазинчика в Лиме, торгующего одеждой и обувью. Игорь даже привязался к её двоим детям, но не спешил сочетаться с их матерью законным браком - его первый здешний любовный опыт поселил в душе Диего осторожность и даже неприязнь по отношению к праправнучкам конкистадоров. Долорес оказалась женщиной умной - она не настаивала на непременной женитьбе, довольствуясь ровными отношениями с надёжным мужчиной и не претендуя на неземную страсть.
   Читать Игорь любил ещё с детства, и теперь, когда у него появлялось время, он жадно глотал всё, что попадалось под руку. И как-то так само получилось: он начал писать сам - может быть, потому, что накопился кое-какой жизненный опыт, и появилась потребность рассказать другим людям что-то интересное. Рассказы и статьи Диего Рохо печатались в местных газетах и журналах, он приобрёл некоторую известность, хотя профессиональным писателем не стал, продолжая зарабатывать на жизнь за баранкой грузовика. Писал Краснов и фантастику, лелея мысль о полновесной книге - может быть, даже не одной. И всё чаще и чаще Игорь ловил себя на том, что при взгляде на заснеженные вершины Кордильер им овладевает какое-то странное чувство: ему казалось, что именно этим горам, видевшим утреннюю зарю человеческой цивилизации, суждено стать свидетелями и её заката. Диего Рохо не мог объяснить, откуда у него взялось такое странное ощущение - к мистике он был равнодушен, и книги Карлоса Кастанеды не произвели на него особого впечатления. Но эти горы...
   Шли годы. Земля разменяла третье тысячелетие от Рождества Христова, но в жизни Диего-Игоря Рохо-Краснова кардинальных перемен не наблюдалось - разве что росло некое беспокойство, основанное непонятно на чём. И ещё - ожидание чего-то, что непременно должно произойти.
   И поэтому, когда Диего прочитал в газете объявление о начатом американцами строительстве нового города на реке Магдалена в соседней Колумбии и о найме там на работу всех желающих (и имеющих востребованные специальности), он тут же решил туда отправиться. Долорес не возражала - дети подросли, а если мужчине не сидится на месте, женщине не стоит его удерживать. Он всё равно уйдёт, только, скорее всего, уже никогда не вернётся к той, кто не хотела его отпускать.
   Строительство Пуэбло-дель-Рио шло с небывалым размахом, днём и ночью, при свете мощных прожекторов. Оно походило на войну - огнемёты беспощадно выжигали джунгли со всеми их обитателями, а в больницы отвозили людей, покусанных ядовитыми тварями сельвы. Диего недоумевал, чего ради потребовалось в такой спешке возводить новый город в болотистых джунглях предгорий - особых достопримечательностей здесь не наблюдалось, глушь, бездорожье, да и климат не слишком благодатный, жаркий и влажный.
   Зачем всё это было затеяно, до него дошло много позже, когда город начал возвращать своим хозяевам вложенные в него деньги, а поначалу... Но как бы то ни было, работы здесь хватало, и оплачивалась она очень даже неплохо. А город - город рос, как дрожжевое тесто.
   Стройка требовала огромного количества грузов; потом потянулись туристы (а за ними те, кто надеялся на этих туристах заработать), и корабли - обычные и на воздушной подушке - шли и шли один за другим от Барранкильи вверх по течению Магдалены. Их было много, и на всех нужны были механики. Прикинув и посчитав, гринго решили заменить свой судовой технический персонал уроженцами здешних мест - latinos можно платить в несколько раз меньше.
   Так Рохо оказался в составе группы из нескольких десятков знакомых с машинами и механизмами людей на курсах переподготовки. Далеко не все слушатели сносно владели английским, и знакомиться со спецификой новейших судов им пришлось через переводчика. Его - точнее, её - звали Мерседес.
   Диего-Игорю было уже за сорок, и в его жизни были разные женщины. Но все они - и разбитные портовые девчонки, и случайные подружки часов досуга, и степенные матроны - прошли, растаяли лёгкими облачками без следа и памяти, не зацепив души и не потревожив сердца. А Долорес - она являлась всего лишь неким атрибутом, положенным мужчине в силу определённых общественных стереотипов, не более.
   Встреча же с Мерседес была подобна вспышке - Рохо на несколько мгновений ослеп и оглох, как только увидел эту молодую мексиканку впервые (потом она призналась ему, что испытала то же самое). Ослепительной красавицей Мерседес нельзя было назвать, да и юной девушкой тоже (двадцать девять - это возраст для женщин Южной Америки). Однако было в ней нечто такое, что завораживало. Их толкнула друг к другу неведомая могущественная сила, сопротивляться которой бесполезно. Первую же последовавшую за днём знакомства ночь они провели вместе - с тем, чтобы больше уже не расставаться.
   Мерседес без всяких колебаний разорвала отношения со своим американским boy-friend'ом, с которым прожила несколько лет и приехала в Колумбию, а Диего позвонил Долорес и сказал ей всего три слова "Я не вернусь". Американец воспринял измену подруги болезненно, пытался лезть в драку и запоздало предлагал мексиканке руку и сердце. Угроз закалённый жизненными передрягами Рохо не испугался, а на предложение гринго выйти за него замуж Мерседес только фыркнула и бросила незадачливому жениху, не понимавшему, что происходит: "Adios, muchacho!".*
   ________________________________________________________________________________
   * Adios, muchacho! - Пока, парень! (исп.)
  
   В конце концов несостоявшийся молодожён исчез из Пуэбло-дель-Рио - вероятно, кто-то посоветовал ему не обострять отношений "с далёкими от ценностей западной цивилизации туземцами". Долорес же никаких действий предпринимать не стала - она предчувствовала, что рано или поздно этим всё и кончится.
   Обычная житейская история двух обычных людей, каких миллионы и миллионы, окончилась через год белым платьем, венчанием в одной из новеньких церквей Города-на-Реке, цветами и пожеланиями счастья и здоровых деток. Рохо получил должность механика-наставника - судоходная компания по достоинству оценила его знания, опыт и умение работать, - а Мерседес устроилась гидом в одно из туристических агентств, плодившихся здесь как грибы.
   Чета Рохо временно снимала небольшую квартирку в предместье, за кольцевой магистралью, проложенной со скоростью разворачиваемого ковра. С жильём в Пуэбло-дель-Рио было туго - город всасывал людей, словно гигантский пылесос, - но супруги наскребли деньжат, и на берегу Магдалены уже строился их новый дом. И они мечтали о том, как через несколько лет этот уютный домик у реки наполнится детским смехом. Обычная житейская история с happy end'ом - о подобном мечтают миллионы и миллионы людей с планеты по имени Земля....
  

* * *

  
   "Что же делать? - размышлял Рохо, ожидая, пока впереди рассосётся пробка. - Хорхе-то прав - шансов издать "Предупреждение" у меня никаких! Не будут солидные издатели - да и несолидные тоже - браться за это скользкое дело... Время диктует свои требования - достаточно вспомнить, что сделали лет десять назад с экранизацией "Машины времени" великого Уэллса. Какая классовая борьба, господа, где вы слышали это неприличное слово? Голливуд сделал из всемирно известной антиутопии любовно-приключенческий боевик с отменными спецэффектами, а всё то, ради чего эта книга и была написана, так и осталось за кадром... На что же тогда может рассчитывать никому не ведомый автор?".
   Пробка и не думала рассасываться. Диего открыл дверцу и выглянул - из "жука" видно плохо. На повороте сошлись два роскошных автомобиля, похожих своими причудливыми формами на звездолёты пришельцев. В таких машинах ездят хозяева жизни - они прибывают в этот город за острыми ощущениями.
   "Не могут решить, кто из них кому должен уступить дорогу, - внутренне усмехнулся Рохо. - Престижность мешает им попросту натравить друг на друга своих дюжих охранников, а на задних сидениях обеих машин наверняка сидят томные "элы", терпеливо ожидающие, пока их "лорды-повелители" выяснят отношения. Ну-ну... Вот только мне тоже надо ехать...".
   Он осмотрелся - нельзя ли куда-нибудь свернуть. Перед ним на правой стороне улицы над задёрнутыми плотными занавесами широкими окнами светилась надпись "Гей-клуб" - в Пуэбло-дель-Рио всем найдётся свой уголок. Возле полуоткрытых дверей заведения двое вертлявых накрашенных особей висли на коренастом мускулистом мулате, обнажённом до пояса, - дрожащий свет переливался на его сильных мышцах. Ещё трое существ непонятного пола, закутанных в живописные тряпки, сидели прямо на тротуаре. По их пустым глазам безошибочно определялось - эти успели накуриться "прелести" или всадить по паре ампул "блаженства", и всё окружающее уже не представляет для них ни малейшего интереса.
   "Господи, боже мой... - подумал Рохо. - Вот они, штампы... Неужели они не сознают, что им уготовано? Неужели им уже всё равно?".
  
   ...Погасли бесчисленные огни, контуры зданий задрожали и съёжились, оборачиваясь Развалинами. На полузасыпанных серым песком каменных обломках зашевелись гребёнки зверь-травы, тонко-тонко завыл Горячий Ветер, и отчётливо запахло Проклятьем...
  
   Диего помотал головой, прогоняя морок. Перекрёсток освободился - соперники как-то определили, кто из них элитнее. Рохо выжал сцепление и включил двигатель.
   "Так что же всё-таки делать? Одеться в рубище и орать на площадях? В лучшем случае тебя сочтут оригинальным клоуном - может быть, даже отсыпят деньжат, - а в худшем... В худшем случае ты окажешься в сумасшедшем доме, подобно героине популярного некогда блокбастера "Терминатор", под надёжной охраной и без всякой надежды выйти оттуда. И это вообще-то ещё не самый худший вариант. Может кончиться и хуже - гораздо хуже...".
   Хозяева знали, зачем строили город на реке Магдалена. Мало-помалу во многих странах принимались законы, разрешавшие легальное потребление наркотиков - рынок расширялся. Делалось это всё под истошные вопли о правах человека и личности, которая сама хочет решать, что ей есть, пить, курить и колоть в вену. Вопли эти облекались в форму продуманных и выверенных выступлений политиков и бизнесменов, не допускавших и тени сомнений в том, что упомянутая личность делает всё это исключительно по собственной воле - и никак иначе!
   А город - город гнал и гнал на мировой рынок тонны "прелести" и "блаженства" наряду со старыми добрыми марихуаной и героином. Всё было в рамках закона, а если кое-где кое-кто кое-что и нарушал, то голосить об этом на весь мир совсем не рекомендовалось - вредно для здоровья.
   "Остаётся Интернет. В мировой паутине миллионы пользователей - чем не аудитория? Конечно, сайт можно и сломать, но ведь и книги во все века жгли на кострах - иногда вместе с их авторами... Сделай то, что ты должен сделать - как поступили (или поступят?) те двое в далёком выжженном будущем. А если тебя всё-таки не услышат?".
  

* * *

  
   Жизнь Диего Рохо - Игоря Краснова - полностью изменилось с появлением Мерседес. Можно сказать, что у него началась новая, совсем другая жизнь, хотя внешне перемены были не очень заметными. Маленький камешек - объявление о найме рабочих на стройку - сорвал ждавшую своего часа грохочущую каменную лавину: Пуэбло-дель-Рио - курсы механиков hydrofoils* - встреча с Мерседес. И это было только началом перемен - одно событие тянуло за собой другое, выстраиваясь в связанную цепочку.
   ________________________________________________________________________________
   * Hydrofoils - суда на подводных крыльях или на воздушной подушке (англ.)
  
   Во-первых, Диего стал больше писать, выкраивая время при всяком удобном случае (иногда даже прямо в офисе, когда выпадала передышка). Писал и по ночам, хотя хозяйкой ночи всегда была Мерседес - это время безраздельно принадлежало ей.
   Во-вторых, он познакомился с владельцем самого известного в Городе-на-Реке издательства "Милагроса Сиудад" Хорхе Лопесом, который предложил Рохо сотрудничать с ним на правах "вольного стрелка".
   В-третьих, у Краснова внезапно проснулся интерес к тому, что раньше вызывало у него лишь ироническую усмешку - к эзотерике в самом широком смысле этого слова. Интерес этот был отнюдь не случайным - Игоря начали посещать видения: яркие, запоминающиеся и повторяющиеся до мельчайших подробностей.
  
   ...Песок, песок, песок - до горизонта. Монотонность мёртвой пустыни нарушают торчащие кое-где источенные временем и обглоданные огнём каменные обломки, на которых шевелится какая-то причудливая поросль. Позади река - неживая, словно и не вода в ней течёт, а отравная жидкость, убивающая всё и вся. В ней скользят чёрные быстрые тени, похожие на доисторических ихтиозавров. По песку ползут странные механизмы - именно машины, а не живые существа, - напоминающие куски толстенных гофрированных гидравлических шлангов. А в тусклом раскалённом небе проносятся серые "летающие тарелки", плюющиеся снопами пламени. И мелькают меж барханов безликие - вроде бы человеческие - фигуры, одетые в нечто среднее между скафандром и рыцарскими латами...
  
   Видения приходили ночью, когда Диего засыпал, опустошённый ласками Мерседес. Поначалу Рохо не придавал своим снам особого значения - устал, наверное, да и климат здесь нездоровый, - но когда видения сделались почти постоянными, он рассказал о них жене. К его удивлению, она забеспокоилась, и вовсе не потому, что связала сны мужа с каким-то психическим заболеванием.
   - Ты видишь, - произнесла она загадочную фразу. - Я слышала кое-что о таком ещё у себя дома, в Мексике. Не волнуйся, - добавила она, сама при этом заметно нервничая, - ты здоров. Это просто... Просто... Я знаю, что надо делать.
   И вскоре в их жизнь вошла Эухенья, старая Эухенья - настоящая bruja* (Рохо и не подозревал, что таковые на самом деле существуют). Она обитала на улице Колдунов - была здесь и такая улица, на людей этой профессии в Пуэбло-дель-Рио существовал достаточно высокий спрос, - но в отличие от подавляющего большинства своих коллег, пробавлявшихся мелкой ворожбой, была колдуньей настоящей. Мерседес знала, к кому повести мужа.
   ________________________________________________________________________________
   * Bruja - ведьма (исп.)
  
   - Здравствуй, ruso, - услышал Диего, когда они с женой вошли в полутёмную комнатку, наполненную странными запахами. - Можешь говорить со мной на "ты".
   - Откуда вы... ты знаешь, что я русский? - ошарашено спросил Рохо, разглядев за небольшим круглым столом в центре комнаты сухощавую фигуру ведьмы.
   - Я многое знаю, chico*, - неопределённо ответила Эухенья, - знаю и о том, что тревожит твою mujer**. Садитесь, не стойте, - тонкая сухая рука указала на стоявшие перед столом два стула, - разговор у нас будет долгим. Меня зовут Миктекасиуатль; Эухенья - это имя, принесённое в эти края пришельцами в железе, теми, кто разрушили древние города. Но прошлое принадлежит прошлому, а мы будем говорить о будущем.
   ________________________________________________________________________________
   * Chico - парень (исп.)
   ** Mujer - жена, женщина (исп.)
  
   "Миктекасиуатль? Кажется, так звали одну мрачную ацтекскую богиню, - припомнил Рохо. - Интересно, откуда этой старой индеанке известно это забытое имя?".
   - Древних богов следует чтить, chico ruso, - глаза на тёмном и морщинистом, словно вырезанном из старого дерева лице колдуньи зажглись насмешливым огоньком, - ибо они злопамятны и мстительны. А знаю я многое - я ведь уже говорила.
   "Она что, читает мысли? - смятенно подумал Диего. - Этого ещё не хватало!"
   На этот раз Эухенья-Миктекасиуатль ничего не сказала, только насмешливый огонёк в её глазах сделался ярче.
   - Он видит, - коротко изложила суть дела молчавшая до того Мерседес. И добавила - почтительно, но твёрдо: - Нехорошее, мать Эухенья...
   - Я знаю, - спокойно повторила ведьма. - Хорошо, что вы пришли ко мне - оба.
   ...Когда они покинули жилище колдуньи, у Диего было ощущение, что он попросту сошёл с ума, а весь мир вокруг - это плод его больного воображения. Мерседес, чутко чувствовавшая состояние мужа, сама села за руль и вела "жука" молча, давая Диего придти в себя.
   "БР-Е-Е-Д!!! - орал в голове Рохо здравый смысл. - Ты что, веришь во всю эту чушь, которую проникновенно несла тебе эта выжившая из ума старуха? Ты, который всегда отличался завидной рассудительностью? Какая такая память Вселенной? Какие вести из будущего? Ты спятил, старик!"
   "А если нет? - возражал он сам себе - А если это правда? Ведь разрозненные видения складываются в целостную картину - пусть даже нереально жуткую - и повторяются, словно видеозапись! Что тогда? Твоя жена, твоя половинка, дополнила тебя, вы с ней составили новое единое целое, поэтому-то тебе и открылся доступ - так сказала Миктекасиуатль. И ведь верно, со мной никогда такого раньше не случалось!"
   "Ерунда! - упорствовал внутренний голос. - Carajo, твоя темпераментная мексиканка просто довела тебя до последней степени истощения - ты же не юнец! Тебе нужно недельку-другую посидеть на транквилизаторах и спокойно поспать в гордом одиночестве. И вот увидишь, все твои видения исчезнут, словно их никогда и не было!"
   "Нет, - твёрдо решил Диего, - вот уж это-то точно ерунда! В конце концов, Эухенья - bruja вполне современная: она вручила мне целую подборку ссылок на соответствующие странички Сети. Мол, сам посмотри, что известно человечеству о Памяти Мироздания, и сам сделай выводы..."
   Дома, наскоро проглотив ужин, Рохо залез в Интернет и просидел там до утра, чем немало удивил Мерседес, привыкшую к тому, что её муж тут же забывает обо всём при виде своей молодой жены в полупрозрачной ночной рубашке. Утром Диего, выпивший за ночь немереное количество чашек кофе и выкуривший несчётное число сигарет, встал из-за компьютера с покрасневшими, но горящими глазами.
   "Энергоинформационный слой, ноосфера Вернадского, первичные торсионные поля - вот они, разрозненные кусочки мозаики, складывающиеся воедино! Она существует, память Вселенной, и мы, люди, если и не уверены в этом наверняка, то очень близко подошли к тому порогу, за которым эта уверенность становится истиной... Мне несказанно повезло! Хотя - разве можно назвать везением то, что ты видел там? И если всё это правда... Тогда - тогда надо что-то делать!".
   На следующую ночь Рохо увидел таинственный город, похожий на огромный дом, увидел его обитателей и увидел то, что творилось в этом странном городе. И не только увидел, но и пережил. Он испытал и страх, и отчаянье, и ярость, и когда утром он вернулся из призрачного мира видений в свой привычный мир, Игорь Краснов уже знал, что делать.
   В тот день он написал первые несколько страниц своей будущей книги - той самой, которую Хорхе Лопес отверг год спустя. Диего ничего не выдумывал - он всего лишь описывал то, что представало перед его внутренним взором. Описывал тщательно - видения повторялись, и он имел возможность просмотреть один и тот же эпизод не один раз. И по мере того, как картина далёкого и страшного будущего обретала законченность, росла уверенность - ТАКОГО допустить нельзя.
   Но одновременно Рохо отчётливо сознавал, как это непросто. "Хорошо было героям бесчисленных фантастических боевиков, - думал он, - слетал в прошлое, прикончил там злодея-тирана или маньяка-изобретателя - и всё, проблема решена! А как быть, если враг безлик, не имеет имени и адреса и очень, очень могущественен? Более того, враг этот - он сидит внутри любого из нас... Но всё равно: ТАКОГО допустить нельзя".
  

* * *

  
   По кольцевой автомагистрали Диего быстро добрался до нужного ему поворота. "Жук" довольно урчал - ему не нравился город - и бойко перебирал колёсами, торопясь домой.
   - Давай, дружище, - сказал ему Рохо, - мы скоро приедем. И там нас встретит наша хозяйка...
   Ослепительное зарево Пуэбло-дель-Рио, Города-на-Реке, осталось позади. По сторонам дороги тянулась зелень деревьев, казавшаяся чёрной в наступившей темноте, а впереди уже серебрилась в лунном свете река, усеянная разноцветными огоньками - корабли шли по ней днём и ночью. Берег окутывала светлая дымка - отсвет рабочих посёлков; обслуживавшие город люди жили за его чертой.
   Припарковавшись, Диего бросил взгляд на освещённые окна многоквартирного дома, среди которых было и окно их кухни - значит, всё в порядке, хозяйка ждёт усталого мужа.
   - Отдыхай, - ласково произнёс Диего, аккуратно закрывая дверцу "фольксвагена". - Спокойной ночи, малыш!
   Он быстро взбежал на свой второй этаж и тут же ощутил укол беспокойства: двери его квартиры были чуть приоткрыты, и падавший оттуда свет нарисовал на лестнице узкую жёлтую полоску. Подгоняемый неосознанной тревогой, он сразу кинулся на кухню и увидел там фигуру в чёрном.
   - Эухенья? Что...
   - Не волнуйся, - остановила его bruja, предупреждая готовый сорваться и обернуться криком вопрос "Мерседес!?", - и не кричи - твоя жена спит. Дети тянут из неё много сил - они торопятся в этот мир. Скоро ты станешь отцом, chico ruso, - готовься. Ей было плохо - она позвала меня - я пришла. Теперь всё хорошо.
   - Почему она не позвонила мне? - пробормотал Рохо, опускаясь на табурет.
   - А зачем? - искренне удивилась колдунья. - Чем бы ты смог ей помочь? Твоя жена не хотела заставлять тебя мучаться от бессилия что-либо сделать - она поступила правильно. Разве ты сумел бы перенестись сюда из города и смирить её боль?
   "А как же ты сама-то здесь оказалась? - запоздало подумал Диего. - Машины у тебя, насколько я знаю, нет, да и водить ты не умеешь...".
   - У нас свои дороги, - одними губами усмехнулась Миктекасиуатль. - Я приготовила еду - вернувшийся домой мужчина не должен оставаться голодным. Что, Волк отказал тебе?
   - Кто? - удивился Рохо, не сразу поняв, что речь идёт о Лопесе. - Откуда ты...
   - Глупый ты всё-таки, chico ruso, - вздохнула ведьма, - хотя и видишь. Ничего, может быть, ещё поумнеешь и перестанешь удивляться простым вещам - время у тебя есть. Не так много, но есть.
   - Кто ты, Миктекасиуатль?
   - Человек. Я такая же, как ты, только знаю немного больше тебя - вот и всё.
   - Что мне делать, колдунья? Подскажи, если ты знаешь больше меня!
   - Стучаться во все двери - какая-нибудь откроется. Ты не один видишь - вас много. Весть - она яркая, дети племени гор постарались.
   - Ты... Ты знаешь обо всём, что должно случиться?
   - Не обо всём, - ведьма чуть покачала головой. - Но то, что видел ты, видела и я. Это правда - страшная правда. Жаль, что многие из тех, кто получили Весть, не поняли её, не поверили ей - или просто струсили. Ты честен, chico ruso, - не отступай. Ты - воин.
   - Но мне не верят, Миктекасиуатль! - Диего ощутил, что ему сдавило горло. - Сны - это только сны, и я не могу никому ничего доказать!
   - Имеющий уши - услышит, имеющий глаза - увидит, имеющий душу - поймёт. Твоя встреча с Мерседес не была случайной - без неё ты не стал бы тем, кем стал.
   - Кто она?
   - В ней течёт кровь владык Анауака - как во мне течёт кровь владык Тауантинсуйю. Но не это главное - главное то, что за душа воплощена в теле твоей жены.
   - Ты веришь в реинкарнации?
   - Не верю - знаю. Знаю и то, что будущее смутно - Зло набирает силы.
   - Кто такие Внешние? Древние боги?
   - Можно сказать и так, - губы Эухеньи вновь тронула усмешка, - но вообще-то они подобны, нам, людям, только знают намного больше нас и населяют другие Миры.
   - Инопланетяне?
   - Оставь "зелёных человечков" глупым гринго. Внешние - это сверхвысокоразвитые разумные существа, обитатели иных измерений, недоступных жителям нашей планеты. Не делай изумлённых глаз - я могу говорить языком тех, кто называют себя учёными. Внешние приходили к нам в прошлом - они придут в будущем.
   - Придут, чтобы передать магические знания... - начал было Диего.
   - ...ортам, - закончила за него bruja, - если те уцелеют в Адском Пламени. Тебя мучит вопрос: а если тебя всё-таки не услышат?
   - Да, Миктекасиуатль.
   - Отвечу. В нашем Мире рождается всё больше детей с необычными способностями - детей с аурой тёмно-синего цвета...
   - Дети-индиго?
   - Да. Они появлялись на свет и раньше, просто их было меньше. Внешние делают то, что в их силах - они готовятся и готовят будущих Уцелевших. Если тебя не услышат - иди туда, в горы, - колдунья повела головой в сторону окна, за которым блестела гладь реки, омывавшей предгорья, - собирай тех, кто сможет воспринять магию - когда придёт срок. И твои дети, сын и дочь...
   - Они что, тоже?!
   - Да. Их души уже живут, и я видела цвет - у обоих. Дай им русские имена - у твоего народа много хороших имён, и мать твоих детей не будет возражать. Тем более что её отец был русским моряком* - таким же, как ты.
   ________________________________________________________________________________
   * Роман "Криптоистория Третьей планеты".
  
   Диего Рохо - Игорь Краснов - никак не отреагировал на это очередное ошеломляющее откровение: способность изумляться имеет предел. Вместо этого он пробормотал:
   - Жить в диких горах...
   - Люди жили там тысячелетиями, - возразила Эухенья. - И ты не будешь там одинок - мы придём к тебе.
   - И ты... тоже придёшь, ведунья?
   - А ты думал, - глаза колдуньи хищно сузились, - хранительница древней магии Миктекасиуатль явилась в Пуэбло-дель-Рио только для того, чтобы ворожить элам на удачу в бизнесе и наделять Инь-чарами их скучающих жён? Там, на востоке, где осталась твоя страна, закладывается ещё один очаг, и наши братья и сёстры делают там то же самое. Мы кричим, пытаясь докричаться, - но мы и готовимся к худшему. А индиго всё равно придётся уходить - и не только для того, чтобы укрыться от Адского Пламени. Не понимаешь?
   - Неужели...
   - Да. Сейчас ими восхищаются - потом начнут бояться - потом начнут резать. Начнут убивать просто потому, что они другие. Но и люди синей ауры - если гордыня одолеет их - с лёгкостью будут проливать кровь обычных людей. Они будут делать это, если сочтут, что имеют на это право - право высшего по отношению к низшему. Опасный путь - кровавый путь, тянущийся из глубины веков... И это безумие тоже надо будет останавливать - кто это сделает, если не ты сам?
   Диего почувствовал, что у него кружится голова, и ведьма тут же это заметила.
   - Отдыхай, chico ruso. Поешь - и ложись спать. А я пойду домой.
   - Подожди, я отвезу тебя, - через силу выдавил Рохо, смутно представляя себе, как он сейчас сядет за руль.
   - Не надо, - мягко отказалась Эухенья. - Я доберусь сама, и сделаю это куда быстрее. А ты - ты отдыхай.
   Она легко коснулось его волос тонкой сухой рукой, похожей на птичью лапу, и... исчезла. А может быть, просто очень проворно выскользнула из кухни - Игорь не смог бы с уверенностью сказать, как оно было на самом деле.
   Есть не хотелось. Рохо осторожно заглянул в комнату - Мерседес спала, спала тихо и безмятежно, подложив под щёку сложенную лодочкой маленькую ладошку. Диего тихонько прикрыл дверь, вернулся на кухню и сделал себе кофе - заснуть всё равно не получится.
   ...А потом он долго стоял у окна, курил и смотрел на тёмную громаду древних гор, обрамлявших серебряную ленту реки. Гор, в которых ещё не было Катакомб. Гор, которые ждали Уцелевших...
  

< Конец первой книги >

Санкт-Петербург, 2004-2005 год

  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"