Ее комната. Она входит с вещами. Ставит чемодан, сумки, раздевается. Раздается телефонный звонок.
Голос: Привет! С приездом! Как ты добралась? Про поездку пока не спрашиваю.
ОНА: Привет! Все нормально. Ты же знаешь, как я боялась поезда, но ничего. Пришлось купить плейер, и у меня была кассета моего любимого певца. Всю дорогу слушала.
Голос: Надеюсь, он тебе надоел?
ОНА: Наоборот. Захотелось переслушать все, что у меня есть. Но давай лучше об этом не будем. Лучше про поездку спроси.
Голос: Спрашиваю.
ОНА: Как всегда все прекрасно. Море, солнце, пляж посреди зимы, полярной ночи... Лучше этого ничего быть не может.
Голос: И все-таки я никогда не пойму Новый Год среди пальм.
ОНА: А я не понимаю, что за радость устраивать праздник по поводу еще одного года, который неизбежно приближает тебя к старости.
Голос: О! Ты уже о старости заговорила?
ОНА: Я только говорю о ней, а стареть не собираюсь. А на эту тему я с удовольствием поговорю с тобой при встрече. Дай только придти в себя.
Голос: Надеюсь, до завтра тебе времени хватит. Увидимся!
Она разбирает вещи. Берет в руки плейер, достает кассету, ставит ее в магнитофон. Раздается музыка. Подходит к портрету на стене. Снимает его, прижимает к себе, танцует, затем вешает на место. Садится в задумчивости, выключает магнитофон. Подходит к телефону, набирает номер.
ОНА: Привет! (Пауза) Да, все нормально. Только, пожалуйста сядь, если стоишь. У меня к тебе будет необычная просьба. (Пауза) Помнишь, ты говорила, что у твоей начальницы дача рядом с ... Ну ты понимаешь, о ком я говорю. (Пауза) Прошу без комментариев. Просто узнай адрес и все. (Пауза) Нет, я в своем уме. И я знаю, что мне не
четырнадцать лет. (Пауза) Пока адрес узнаешь, пока созрею, февраль уже пройдет, а там и март. (Пауза) Да, я все рассчитала. Пока. Я на тебя надеюсь.
Она пишет письмо. Перед ней стоит его портрет. Заканчивает писать. Читает.
ОНА: 10 марта 2003 года.
Я очень хочу, чтобы вы прочитали это письмо до конца, так как это очень важно для меня. Я обычная почитательница вашего творчества, за которым слежу уже более двадцати лет. Мне всегда нравилось все, что вы делаете. Я стараюсь не пропускать ваши выступления по телевидению, посещаю ваши концерты, если бывает такая возможность, смотрю все ваши интервью, к сожалению, такие редкие, читаю публикации в газетах и журналах. Вы никогда меня не разочаровывали. И это было увлечение, которое не мешало мне жить.
А жизнь моя вполне обычна. Недавно я оставила работу и посвятила всю себя борьбе с возрастом: фитнес , бассейн, сауна, на все лето в Геленджик на море, и зимой на пару недель позволяю себе съездить куда-нибудь встряхнуться. Я как-то внезапно осталась одна и трудно привыкала к своему одиночеству, но привыкла и даже научилась им наслаждаться. Но главной радостью для меня всегда были ваши песни.
И вот этим январем мне пришлось возвращаться из Москвы поездом, и, чтобы ехать было не так утомительно, я купила себе плейер и всю дорогу слушала вашу кассету "Золотые хиты". И вдруг все ваши песни стали звучать для меня по-иному.
Приехав домой, я вновь прослушала все имеющиеся у меня записи, и мне показалось, что я стала понимать не только ваши песни, но и Вас. До сих пор вы были для меня просто любимый певец, а сейчас я поняла, что мне интересны не только ваши песни, но и вы. Сейчас я стала слушать вас как человека, который рассказывает мне о себе, делится со мной своими болями и радостями, страданиями и откровениями. Мне постепенно становилось близким все, с чем вы живете. Перечитав еще раз вашу книгу-биографию, интервью в журналах, я поняла, что мы одинаково воспринимаем жизнь, людей, у нас одинаковые взгляды на искусство, творчество. И мне подумалось, сколько же вам приходится приложить сил для того, чтобы сохранить свой стиль, которому вы не изменяли на протяжении стольких лет, работая в настоящее время. Грусть в ваших глазах не исчезает даже тогда, когда вы поете песни по сути своей веселые и праздничные. Чаще в ваших песнях стали звучать боль и неудовлетворенность, а ваши глаза наполнены таким страданием, что нет сил в них смотреть, и не смотреть я тоже не могу.
Я успокаиваю себя тем, что это просто актерская игра. А вдруг нет, и вам на самом деле сейчас плохо. Иногда кажется, что ваша жизнь не сцене превращается просто в работу, хотя и выполняемую очень профессионально. Так хочется знать, что я ошибаюсь, что я не права и что у вас все в порядке.
Скоро вы отмечаете свой очередной День рождения. Хочется пожелать вам, чтобы в этот день с вами были близкие люди, и вы были бы по-настоящему веселы, счастливы, и чтобы это состояние осталось бы с вами на долгие годы.
И еще я хочу, чтобы вы знали, что где-то, на Краю Земли, есть человек, который думает о вас, очень тревожится и переживает за вас и искренне хочет, чтобы у вас все было хорошо.
С благодарностью.
Маргарита.
Аккуратно сворачивает письмо, складывает в конверт, подписывает адрес. Обращается к портрету.
ОНА: Я очень хочу, чтобы это письмо до тебя дошло. Жаль, что я об этом никогда не узнаю.
Ее комната. Она разговаривает по телефону.
ОНА: Ты знаешь, как я возмущена. Все газеты пишут только о Пугачевой и Киркорове, а о Нем ни слова. А ведь этот год у него Юбилейный.
Голос: Скажи честно. Ты злишься, потому что не получила ответа на свое письмо.
ОНА: Ты что меня совсем за идиотку принимаешь? Я об этом даже помечтать боюсь. Знаешь, мне просто хочется сделать ему что-нибудь приятное.
Голос: Ну, тогда сотвори какой-нибудь "панегирик" в честь его тридцатилетнего Юбилея. Ему это понравится.
ОНА: А что, вот сяду и напишу какой-нибудь очерк ...
Голос: А ты не боишься, что так и графоманкой станешь?
ОНА: Ну,причем здесь это, я просто хочу о его творчестве написать. Ты ведь знаешь, что сейчас пишут только о личной жизни артистов.
Голос: Попробуй, ты же давно интересуешься его жизнью на сцене. Но ты на все лето уезжаешь?
ОНА: Вот-вот, напишу и уеду, чтобы ответа не ждать.
Голос: А! Все-таки ждешь. А не боишься, что отпуск себе этим ожиданием испортишь?
ОНА: Конечно, нет. Ты знаешь, мне так приятно о нем думать.
Голос: Все-таки лучше думать о чем-нибудь реальном, а ты начинаешь скатываться в нечто совсем иллюзорное ...
ОНА: А кто сказал, что иллюзии это плохо.
Голос: Это не плохо, а опасно.
ОНА: Ты меня предупреждаешь? Но письмо ему я все же напишу.
Ее комната, Она сидит за столом. Смотрит на портрет. Начинает писать.
ОНА: Итак, 1979 год. Я впервые вижу вас по телевидению (хотя до этого имя ваше мне уже было известно) в конкурсе "Золотой Орфей" с песней "Танцевальный час на солнце". Меня удивило все: ваш внешний облик, манера исполнения, голос, а, главное, выбор песни, ведь она была написана Давидом Тухмановым лет десять назад для диска "Как прекрасен этот мир" на слова моего любимого поэта Семена Кирсанова. Даже загадочное слово "протуберанцы" у вас прозвучало как-то по-новому.
И, забегая вперед, хочется вспомнить 1985 год, когда мне пришлось побывать в Обсерватории в горах Заилийского Алатау недалеко от Алма-Аты и я увидела воочию эти протуберанцы на солнце. Оторвав глаза от телескопа, я вспомнила изящного молодого мужчину в белой свободнолетящей батистовой блузе с гривой черных волос, который когда-то пел о них. Вот так вы и остались для меня этой внезапной вспышкой на солнце на всю жизнь.
А затем был 1982 год, август, Одесса, где я была всего неделю и видела толпу на улице Пушкинской, которая вела перекличку очереди за билетами на ваш концерт, еще даже не поступивших в продажу. И я стояла у афиши и плакала, так как не могла остаться дольше и стать частью этой толпы.
Но вас уже можно было увидеть по телевидению, услышать по радио. Вы стремительно набирали популярность, всегда удивляя, но никогда не разочаровывая. И не думала я тогда, что в дальнейшем моя жизнь пройдет как бы параллельно с вашей и так никогда и не пересечется. Вы навсегда станете моей Иллюзией, с которой мне никогда не хотелось расстаться.
Но не хочется больше вдаваться в воспоминания, а хочется просто поговорить о ваших песнях, в которых вся ваша жизнь.
Она продолжает писать ...
Ее комната. Разговаривает по телефону.
Голос: Ты вернулась? Почему так рано? Я тебя ждала в конце месяца.
ОНА: Решила день рождения дома отметить.
Голос: И гостей пригласишь?
ОНА: На эту тему я еще не думала. Я просто решила сделать себе подарок, а на отдыхе это не получилось.
Голос: Там что, магазинов не стало?
ОНА: Причем здесь магазины? Мне нужен мой стол. Это будет творческий подарок.
Голос: Ты все-таки скатываешься на путь графоманства! И, конечно же, это все о Нем. Кстати, я тебе еще одну идею могу подкинуть,
ОНА: Какую идею?
Голос: Как прославиться на всю страну. В газете "Собеседник" есть рубрика "Фото с кумиром". Можешь написать письмо в газету, и он уж точно о тебе узнает.
ОНА: Диктуй адрес, пока у меня творческий порыв не прошел.
Голос: Подожди, ты это серьезно? И ты напишешь? И подпишешься своим именем? Кажется, ты на солнце перегрелась. Вообще-то здесь пишут всякую муть. Надеюсь, ты не будешь Ему через газету в любви объясняться?
ОНА: Нет, на это я уж точно не решусь. А вот просто выразить свою благодарность я попробую. Диктуй, я записываю. Спасибо. Пока.
Его комната. Телефонный звонок. Берет трубку.
Голос: Поздравляю, у тебя появилась новая поклонница, выражает тебе благодарность через газету "Собеседник".
ОН: Подожди. Ты можешь все по-порядку?
Голос: В этой газете тебя назвали "Лучшим блеском для глаз". До тебя еще эта газета не дошла?
ОН: Ты можешь, не комментируя, просто прочитать, что там написано.
Голос: Слушай.
Раздается ее голос. Она читает свое письмо. Он внимательно слушает, иногда улыбается.
ОНА: Я пишу это письмо накануне своего дня рождения. Это очень непростые для меня дни, так как хотя бы раз в год приходится вспоминать о своем возрасте. "А стоит ли о нем думать? - успокаиваю я себя, - Ведь глаза блестят по-прежнему!"
А они блестят, потому что поет душа. А моя душа благодаря вам поет всегда. Ведь
Именно Вы - Голос Моей Души!
Голос временами грустный и тревожный, нежный и трогательный, страстный и удивительно откровенный, иногда тоскующий в одиночестве, но чаще веселый, радостный, счастливый, по-настоящему праздничный и очень любящий жизнь.
Он такой, как ваши песни. Они разные, но всегда жизнеутверждающие. И они постоянно со мной. А лучший подарок для меня - это ваша новая песня. Спасибо вам.
Маргарита.
ОН: Мне уже знакомо это имя. Откуда она? Да, я получал от нее письма.
Голос: А почему ты мне ничего не рассказывал?
ОН: (продолжает, не замечая вопроса) Я помню, одно было к дню рождения, Я еще удивился, что оно нигде не затерялось, а дошло до меня и я его с интересом прочитал. А второе я получил буквально перед отпуском. Это была настоящая критическая статья, каких сейчас просто не пишут, и мне было очень приятно ее читать ...
Голос: Так, остановись. Что за статья? Почему я ничего не знаю?
ОН: Она попыталась проанализировать мое творчество за тридцать лет в связи с моей программой "Шестая жизнь" и сделала это очень своеобразно. Подожди, я попробую его найти (ищет в столе, находит). Читает сначала про себя, а потом вслух.
Вот. А я посмею посмотреть на вашу жизнь, прожитую на сцене за тридцать творческих лет. И их тоже получется шесть, таких разных и в то же время похожих, продолжающих и дополняющих одна другую.
Итак, ваша жизнь в песнях. Конечно, это будут далеко не все, а только те, с которыми прошла и моя жизнь, с которыми я любила и страдала, радовалась и веселилась, грустила и размышляла, в которых я просто растворялась без остатка. Песни, которые меня поддерживали и спасали в жизненных ситуациях, песни с которыми я жила, живу вот уже почти 24 года и, надеюсь, буду жить еще очень долго.
Я считаю, что вы как певец прожили жизнь в пяти ипостасях.
Во-первых, как ПЕВЕЦ-ГРАЖДАНИН своей страны. Вы удивлены? Да, вы никогда не пели о партии, по заказу. Но вы жили и живете в России, в стране со всеми ее плюсами и минусами, и не могли оставаться в стороне от ее проблем. Это и "Ненаглядная сторона", "Воспоминание", "Я снова там, где лебеда", "Серый вечер дождевой" и, конечно же, Память, "Афганский ветер", "Я вернусь", которая, я думаю, не случайно попала в ваш последний альбом. Только человек с русской душой, любящий свою Родину и переживающий за нее, может исполнить их так искренно и проникновенно.
Для большинства своих почитателей вы всегда останетесь ПЕВЦОМ, ВОСПЕВАЮЩИМ ПРАЗДНИК, приглашающим всех на него вместе с "Казановой", "Августином", солдатом и моряком, каждый из которых хочет любить, на "Премьеру", в "Кабаре", в цирк вместе с танцорами и музыкантами. Но, если прислушаться к словам, то праздник получается каким-то "со слезами на глазах". И может быть и хорошо, что в грохоте музыки и фейерверков не каждый это замечает, а просто от души радуется, смеется, веселится.
Мне вы ближе как ПЕВЕЦ-ПУТЕШЕСТВЕННИК, который может увести от серых будней в какую-нибудь "Банановую республику", на Тибет или на Гаити, Израиль или Каир, Париж и Марсель, в Лос-Анджелес ( а по пути в Голливуд) и Санта-Барбару, в Пуэрто-Рико, Гонолулу, на карнавал в Италию, в "Килиманджаро, пустыню Сахару, Лондон, Конго, Стамбул, Монтевидео и остров Борнео..." И вообразив себя "мулаткой-шоколадкой", Мишель и Мадлен, Лолитой и Розой, говоря на современном сленге "оторваться по полной программе". Это тоже праздник, но праздник приватный.
А если хочется поразмышлять, задуматься о жизни, своем месте в ней, то стоит прислушаться к вам как ПЕВЦУ-ФИЛОСОФУ и вместе "По дороге в святую обитель" вспомнить "Мой ХХ век", задуматься о "Тайне", вспомнить о "Грешниках",
"Времени", побывать на "Безымянной планете" и уверовать в то, "что есть райский сад, где часы стоят и не умрет никто".
Звучит ее голос:
ОНА: Ну и , конечно же, вы ПЕВЕЦ-ЛИРИК, который в силу своего актерского дарования может каждую песню превратить или в драматический спектакль под названием "Белая ворона", "Пьяное такси", "Маленькое кафе", "Анжела", "Грешный путь", "Я позабыл твое лицо", "Сцена", где в каждой фразе, в каждом жесте есть своя драматургия.
Или в романтическую пьесу : "Затменье сердца" , "Дельтаплан", "Серебряная музыка", "Бездомная любовь", "Не бойся вспоминать меня" ...
Или интимный моно-спектакль, где каждая "песня-пьеса" исполняется только для тебя, и ты чувствуешь себя ее участником, где интимно звучат не только фразы, а каждое слово, слог, звук ... И все проникнуто такой тоской, болью, грустью, что даже после того, как прозвучат последние аккорды, состояние сопереживания остается еще надолго. Это, пожалуй, самые мои любимые песни: "Маленький отель" , "Будь со мной всю ночь", "Если ты уйдешь", "В ту ночь", "Вчера", "Не спеши", "Отпусти меня ..."
ОН: Ты знаешь, она так много знает моих песен и так удачно нашла место каждой в своей ипостаси. Удивительно!
Читает:
И я уверена, что вы еще долго будете радовать нас новыми песнями И это будут другие песни, песни Шестой жизни. Мне кажется, они уже появились: "Кленовый лист",
"Пой, сердце", "Лента кино", "Шери", "Мишель. И надеюсь, что их будет еще много-много, радостных и одновременно немного грустных. Спасибо вам за то, что вы были, есть и будете. С благодарностью. Маргарита.
Да, здесь много еще чего. И все очень интересно.
Задумывается.
Голос: И ты молчал? И что ты будешь сейчас делать?
ОН: Ничего. Ты ведь знаешь, я никогда на письма не отвечаю.
Голос: Но ведь можно сделать исключение.
ОН: Никаких исключений. Этого не будет никогда. И давай эту тему закроем.
Ее комната. Она вновь возвращается из поездки. Грустно садится в кресло. Набирает номер телефона
ОНА: Я приехала. Привет.
Голос: А что так грустно? Неудачная поездка получилась?
ОНА: Да нет, все, как обычно. Но, кажется, следующий Новый год я буду встречать как все: дома, у телевизора.
Голос: Что произошло?
ОНА: Да ничего особенного. А, впрочем, произошло. Я купила в Москве газету, а в ней решили сделать сюрприз читателям и опубликовали адреса всех наших Звезд.
Голос: И, конечно же, его адрес там тоже есть?
ОНА: И как ты догадалась?
Голос: И ты туда ходила?
ОНА: Нет, не успела, но я очень хорошо знаю этот район. Но ты пойми, я могу сейчас ему писать письма и быть уверенной, что он их получает.
Голос: И ты будешь писать ему о своей жизни, а он тебе в ответ будет писать о своей. Остановись! Пока ты совсем не свихнулась.
ОНА: Но почему о своей? Я буду писать о нем. По крайней мере, я смогу поздравить его с Днем рождения, с Новым Годом ...
Голос: Да, конечно, без этого он дальше жить не сможет. Он сидит и ждет, когда же от тебя придет письмо? Ты хоть подумай, в кого ты можешь превратиться? Может быть, еще полетишь в Москву и будешь дежурить возле его подъезда?
ОНА: Будь уверена. Этого не будет никогда. Ладно, приходи завтра вечером, я тебе о поездке расскажу. Как же все чудесно было!
Голос: Ты еще помнишь, что куда-то ездила? До завтра.
Она подходит к портрету.
ОНА: Кажется, никто меня не поймет. Да и я сама себя не понимаю. Интересно, почему мне хочется вспоминать не только что прошедшие реальные две недели на экзотическом побережье, а придуманную историю о двух фантастических днях в Подмосковье? (Роется в столе и достает рукопись, перелистывает страницы, читает)
"Еще одно лето" ... А потом я включу магнитофон и услышу:
И уходя, я оставлю тебе
Одиночество вместо себя ...
И я тоже его пойму. И мы будем продолжать жить: вместе и в то же время так бесконечно далеко друг от друга. Да, надо жить. Жить, ждать и надеяться.
А вдруг ...
Его комната. Он разговаривает по телефону.
Голос: Значит, от Юбилея решил сбежать?
ОН: Не начинай сначала. Ты же знаешь, что зрителям я свое отдал, как обычно, в Питере, а сидеть в кресле, обложенном венками, да еще, чтобы и хороводы водили, да еще, чтобы и по телевизору на всю страну ... Это не для меня.
Голос: Ладно, с этим все понятно. Ты мне лучше скажи, ты там с Края Земли ничего к Дню рождения не получил?
ОН: От тебя ничего не скроешь. Получил. Поздравление. И меня очень смутила одна деталь.
Голос: Не тяни. Читай.
ОН: Сейчас, только найду.
Читает: С Днем рождения вас! С Юбилеем!
Я хочу выразить свой восторг по поводу вашей оглушительной победы в борьбе с возрастом с таким внушительным счетом в вашу пользу! Пусть и в дальнейшем этот разрыв в счете не уменьшается! Продолжайте и дальше удивлять, восхищать, иногда эпатировать!
Любите жизнь! Наслаждайтесь ею! И верьте, что все самое лучшее еще впереди!
Я знаю, что в этот день с вами рядом обязательно будут и ваш верный Санчо Панса, и соавторы ваших лучших песен, и ваш замечательный коллектив. И я верю, что будет еще много красивых песен, запоминающихся музыкальных композиций, зрелищных концертных программ! А вы пойте! Пойте! Пойте! Мне иногда кажется, что пока поете Вы, живу я. А я хочу жить еще долго-долго.
А еще я мечтаю живую настоящую розу передать вам из рук в руки и просто посмотреть в глаза. Не через экран телевизора или стекло фотографии, а в живые, настоящие! И убедиться в том, что они по-прежнему могут вспыхнуть золотистыми искринками. А вдруг когда-нибудь я все-таки решусь на это.
Как видите, надежды не только "юношей питают". Спасибо вам за все.
Маргарита.
Голос: И что тебя здесь смутило? Приятное юбилейное поздравление. Я так понял, что верный Санчо Панса - это я. Но меня это не задело.
ОН: Нет, здесь еще есть постскриптум. На открытке с одинокой розой написаны стихи, прочитав которые, как она пишет, "вы смогли бы вернуться в то далекое прошлое". У меня такое впечатление, что я ее должен знать именно по "далекому прошлому". Может быть, ты что-нибудь вспомнишь?
Голос: Ни в прошлом твоем, ни в настоящем я не припомню ни одной Маргариты.
ОН: Правда, была одна "Маргарита", но это песня.
Голос: А может быть это ее псевдоним? А что за стихи-то?
Ее голос читает стихи:
Одна сижу я на пригорке посреди весенних трясин.
Я люблю глаза твои горькие, как кора молодых осин.
Улыбку твою родную, губы, высохшие на ветру ...
Потому, - куда ни иду я, я тебя с собою беру.
Все я тебе рассказываю, обо всем с тобой говорю,
Первый ландыш тебе показываю, шишку розовую дарю.
Для тебя на болотной ржави ловлю отражение звезд ...
Ты все думаешь - я чужая, от тебя за тысячи верст?
Ты все думаешь - нет мне дела до озябшей твоей души?
Потемнело, похолодело, зашуршали в траве ежи ...
Вот уже и тропы заросшей не увидеть в ночи слепой...
Обними меня, мой хороший, бесприютные мы с тобой.
Голос: Я так понял, что тебе объяснились в любви?
ОН: Ты все понял не так. Это просто стихи. А я скоро улетаю от всего этого. Встретимся уже в Израиле, на гастролях, и там еще раз отметим мой Юбилей, но без всяких хороводов.
Голос: Через час я за тобой заезжаю. Жди.
Она сидит на диване, обложенная со всех сторон газетами. Просматривает их, отбрасывает в сторону. Раздается телефонный звонок.
Голос: Привет! Куда пропала? Грустишь или творишь?
ОНА: В другом состоянии ты не пробовала меня представить? А я вот злюсь. Прочитала тут в разных газетах его интервью и ничего не могу понять: или он над журналистами издевается, или журналисты фабрикуют публикации на свой страх и риск.
Бред какой-то!
Голос: А тебе больше нечего делать, как переживать по этому поводу?
ОНА: Да, мне очень обидно, если он пойдет наповоду ...
Голос: Он достаточно умен для этого, скорее он им подыгрывает.
ОНА: Вот-вот, а потом втянется и будет как все.
Голос: И, конечно же, ты ему сейчас напишешь письмо и этим спасешь его индивидуальность?
ОНА: Да, именно это я и попробую сделать. Спасибо за идею!
Она пишет письмо. Сосредоточенно обдумывает каждую фразу. Смотрит на портрет. Заканчивает письмо. Боится его перечитывать.
ОНА: Да, написала я что-то не то. Наверное, ему будет неприятно это читать?
Его комната. Он сидит за столом, перебирает почту. Он явно ищет что-то определенное. Находит. Открывает конверт.
Ее голос читает письмо:
Я очень хочу, чтобы до вас дошел мой "Взгляд из глубинки" (точнее с Края Земли), где я не только попытаюсь выразить свою тревогу по поводу некоторых публикаций в прессе о вас, но и посмею сделать предложение. Разумеется, творческое.
Я не отношу себя ни к вашим рьяным фанаткам, ни к экзальтированным поклонницам, готовым на все ради того, чтобы только прикоснуться к телу кумира. Скорее я просто потребительница, которая однажды из всего, что предлагала наша эстрада, выбрала лучшее и никогда об этом не пожалела. Я всегда трепетно относилась к тому, что вы делаете.
Но все-таки больше, чем ваши песни, мне были интересны Вы. Меня всегда привлекало в вас (и даже, может быть, объединяло) одно качество, которое я бы назвала "беловоронностью". Вам очень долго его удавалось сохранять.
Но вот в последнее время я стала замечать в "вашем оперении" изменения в окраске, И это не благородная седина, появляющаяся с возрастом, и не черные маски, нанесенные желтой прессой, а модное мелирование, выполненное искусным стилистом, И очень хотелось бы верить, что в роли этого стилиста вы выступаете сами, по собственной воле, а не под давлением обстоятельств, вынуждающих играть по правилам, которые навязываются современным шоу-бизнесом.
Все эти "фишки", муссируемые прессой, конечно же, могут привлечь внимание, но тогда уж надо быть последовательным и спеть с кем-нибудь дуэтом, принять участие в "Золотом граммофоне", "засветиться" в "Большой стирке" и "Аншлаге", и программа по внедрению в псевдороссийскую поп-культуру будет успешно завершена.
Но, пожалуйста, не делайте этого! Остановитесь!
Я понимаю, как трудно в наше время придумать что-нибудь принципиально новое, удивить чем-то. Но может быть и не стоит этого делать? А просто продолжать делать то, что любишь и умеешь. И, может быть, действительно есть смысл вспомнить, что вы не только Певец, но и Артист.
Я хочу набраться смелости и предложить вам идею фильма.
Прошлым летом я написала небольшой рассказ, так, для себя, в котором всего два действующих лица. Он - известный Певец, после продолжительных гастролей сумевший на пару дней вырваться из Москвы. Она - просто Женщина, отдохнувшая, загоревшая, задержавшаяся под Москвой проездом с Юга на Север. Они встретились совершенно случайно и провели вместе около двух часов, просто беседуя. А потом расстались, даже не успев познакомиться. Но эта встреча имела неожиданное продолжение.
Действие происходит всего в течение суток, в конце августа на фоне подмосковной природы. Я так четко вижу этот фильм, очень лиричный, с красивой музыкой, совсем несовременная "love story" в жанре поэтического кино.
Если я вас смогла заинтересовать этим предложением, то, может быть, кто-нибудь из ваших помощников свяжется со мной, и я вышлю вам этот рассказ, из которого очень легко можно будет сделать сценарий.
Мне так хочется быть вам полезной.
Маргарита.
Он сидит в недоумении.
ОН: Да, это явно не юбилейное поздравление. А ведь она все поняла правильно. Еще и помочь пытается.
Дальше читает вслух:
Постскриптум. Я перечитала письмо и ужаснулась. Мне не хотелось бы, чтобы у вас сложилось обо мне впечатление как о бездушной, жестокой и деловой женщине. Скорее я просто "романтическая идиотка", которая понимает всю абсурдность ситуации и при этом четко сознает, что нарушает "знаменитый Закон Трех Отрицаний (никогда не делай, не говори и не думай ничего, о чем тебя не просят). Улыбается. Да, и здесь ты тоже права.
Набирает номер телефона.
ОН: Сообщаю, что получил от нее письмо и это, я скажу тебе, нечто, как обухом по голове.
Голос: Она что, оказалась все-таки ненормальной
ОН: Наоборот, более чем нормальной. Даже помощь мне предлагает.
Голос: Тебе, помощь?
ОН: Да, сценарий для фильма. А что все-таки тут в газетах без меня было напечатано?
Голос: Что-что? Все в духе времени. Что публике надо, то и печатают ...
ОН: Забывая о том, что публика-то бывает разная. Ладно. Забудем. Что там с новым альбомом? Вовремя выходит?
Голос: Ты что, хочешь ей послать?
ОН: Прошу тебя, о ней больше ни слова.
Голос: Тебя так задело ее письмо?
ОН: Да, задело. Но вот выйдет новый альбом, сделаем программу ...
Голос: Запишем ее для телевидения ...
ОН: На телевидении, мне кажется, меня и так слишком много. Думай лучше о гастролях.
Голос: Гастроли все до отпуска расписаны, да еще уйма концертов, от которых не отвертишься.
ОН: Так что для всяких глупых мыслей времени не останется. Вот и хорошо. Пока.
Ее комната. Она слушает магнитофон. Не выдерживает, выключает. Звонит по телефону.
ОНА: Ты даже не представляешь, как я тебе благодарна за кассету. Хорошо, что ты ее из Москвы привезла, а то, пока она до нас дойдет. Я уже сбилась со счета, по какому кругу я ее кручу. Пять абсолютно новых песен, которых я нигде не слышала! Звонила приятельнице в Питер, она уже видела эту программу. В диком восторге! Как же все это тоже хочется увидеть!
Голос: Ты можешь остановиться. Ты же знаешь, я не могу разделить твой восторг, так как ничего этого не слышала.
ОНА: (перебивает ее) Я должна написать ему восторженное письмо, тем более что я чувствую неловкость за свое прошлое "творение".
Голос: Вот-вот, мыслишь правильно. Артисту нужен восторг, благодарность. Садись и пиши, пока ты в этом состоянии.
ОНА: Ты права. Сейчас же сажусь и пишу. Пока.
Она садится за стол. Ставит перед собой его портрет и начинает писать. Все. Она перечитывает письмо.
ОНА: Мне хочется начать свое письмо с благодарности за "Ночной звонок". К сожалению, я должна поставить это слово в кавычки, так как это всего лишь название вашего нового альбома. Наконец-то я его получила и прослушала. Конечно же, мне захотелось поделиться с вами своими впечатлениями, а вдруг они вам будут интересны. Попытка сформулировать их коротко не удалась: слишком много мыслей, эмоций, ощущений. Поэтому попытаюсь изложить все последовательно.
Мне приятно, что вы продолжаете исполнять песни в стиле классического французского шансона, и куплет на русском языке эту песню не испортил, а, наоборот, придал ей своеобразие.
Я рада, что в вашем репертуаре появилась песня-спектакль, который мне совершенно неожиданно удалось увидеть в Новогоднюю ночь. Я до сих пор удивляюсь, что меня заставило переключить канал именно в тот момент, когда началось это необычное действие, где вы, исполняя главную роль романтического героя, были так удивительно красивы и органичны. И слушая эту песню сейчас, я вновь вспоминаю тот сон-явь, неожиданно унесший меня из заснеженной зимы в жар испанской ночи.
Вот уже более пяти лет я слежу за творчеством Владимира Евзерова, произведения которого регулярно исполняются вами. И мне кажется, что его песни, написанные на профессиональные стихи Николая Денисова, отличаются мягкой мелодичностью и разнообразием настроения. В них есть и драматизм, и юношеский романтизм, и робкий оптимизм. Их хочется не только слушать, но и вслушиваться в каждое слово.
Как хорошо, что появляются новые имена. Я имею в виду Кулемину и Косинского. Для их песен характерна современная музыкальная стилистика и новые интонации. Но в сочетании с интересными стихами, удивительно соответствующими вашему мироощущению и желанию "уйти от мира, в котором хлопотно жить", отгородившись стеклом, они звучат очень эмоционально и образно. А одна из этих песен мне просто помогла пережить очередную зиму. Именно в самые холодные дни вспоминалась вся ваша тепло-веселая компания, исполняющая песню про летний дождь. И достаточно было закрыть глаза, чтобы почувствовать упругость его струй и поверить в то, что еще немного и наступят эти волшебные "сто закатов сказочных дней".
И, конечно же, я вам очень признательна за то, что именно благодаря вам не пропал на нашей эстраде Юрий Чернавский. Хотя и редко, но его песни в вашем исполнении все-таки звучат. А ведь это удивительнейший композитор, поражающий такой изысканной музыкальной палитрой, и который пишет не просто песни, а законченные музыкальные композиции, оставляющие ощущение то нежной лиричности, то жаркой чувственности, то фантастического полета в окружении "миллиона ангелов, устилающих белую дорогу в небо ..."
И слушая одну из них, я неожиданно для себя оказалась в необычном черно-белом пространстве, пронизанном лунным светом, растерявшись в окружении удивительного многоголосия, вслушиваясь в которое я вдруг различила до боли родной голос. И мне сразу стало легко и спокойно.
Всего тринадцать песен. Они прозвучали. Такие разные, но очень запоминающиеся. И осталось впечатление, что все они явились результатом творчества коллектива единомышленников. Так как здесь была одинаково важна талантливая работа и музыкантов, и аранжировщиков, и группы бэк-вокала, и звукорежиссеров, и даже присутствие балетной группы ощущается.