Прибыли на место поздно, в темноте. Сабит ничего не разглядел. Зато утром проснулся пораньше и вышел на первую прогулку. Господи, как тут прекрасно! Совсем другая жизнь. Все беспечные, улыбаются. Девушки сами на знакомство напрашиваются. А почему б не познакомиться?
 На исходе зимы он сильно заболел, но выкарабкался. И поехал на поправку здоровья сюда, в санаторий. Сначала он сомневался - ехать или нет, но все домочадцы дружно сказали: езжай! Когда он болел - в самый кризис, у него был жар, галлюцинации, и температура подскакивала до сорока двух градусов. Не бывает? Еще как бывает! Он сам на градусник смотрел, перед тем как потерять сознание. Что это за болезнь, неизвестно. Даже доктора не распознали. Какой-то грипп, но необычный. Наверно, птичий.
 И вот теперь он здесь. В этом раю. И почти сразу девушки нашлись. Их две, подружки. Он с ними у архитектурного памятника заговорил. На памятнике - большой каменной глыбе - сидела застывшая на века водоплавающая птица.
 - Смотри, Лида, какая прекрасная уточка, - сказала одна. Как раз та, которая ему больше понравилась. Кареглазая брюнетка в светлой маечке.
 - Это не уточка. Это гусь, - поправил он.
 - А позвольте уточнить, - спросила девушка. - Какой именно гусь?
 - Дикий. Типа лебедя.
 - Вы знаток пернатого мира?
 В общем, разговорились. Та, которая ему больше понравилась, назвалась Наташей. Вторая, Лидочка - голубоглазая блондинка в шортах - была не так разговорчива.
 - А вас как величают? - спросила Наташа.
 - Сабитом Ивановичем.
 - Вам говорили, что вы в профиль похожи на Жана Бодрияра?
 - Нет, а кто это такой?
 - Да так, француз один... Вот что, Сабит Иванович. Сейчас у нас процедуры. Давайте вечером встретимся на танцах. Вы умеете танцевать?
 - О да, я вальс умею. Я вас закружу!
 - Ну вот, приходите с другом, чтобы и Лидочке не было скучно.
 - Нету друга, - сказал Сабит. - Я один сюда приехал.
 - Найдите. В вашем распоряжении целый день. И вам, мужчинам, проще договориться.
 Вот такое непременное условие поставили.
 И он начал искать. В его комнату поселили еще одного. Сабит предложил ему. Молодой человек высокого роста, волосы темные, с аккуратным пробором, глаза выразительные и внимательные.
 - И что я с этого буду иметь? - с интересом спросил он.
 - Но послушай, Гарик... - вообще-то новый жилец назвался Гарольдом, но Сабит сократил до привычного. - Разве того, что она девушка, тебе недостаточно?
 - А я мужчина, - сказал Гарик. - Стопроцентный. Это должно котироваться выше. Сейчас мало таких, как я, стопроцентных. Посмотришь кругом: алкаши одни. Или слюнявые педики. Между прочим, моя конкурентоспособность значительно выросла на фоне этой публики.
 Странный человек. Рад, что алкашей и педиков много? Сабит не понял, чего он добивается, и отстал.
 В столовой, он сделал предложение еще одному мужику, который присел рядом. Тот опередил его, быстро расправившись с первым и вторым, и перещелкал все косточки в компоте крепкими зубами. Сабит свои косточки щелкать не стал - у него зубы после болезни ослабли - и предложил мужчине:
 - Хотите, и мои перещелкайте?
 Мужчина не ответил, но посмотрел на Сабита так, что стало ясно: в чужих косточках он не нуждается. Но, может, на Лиду клюнет? И Сабит обратился к нему со своим предложением.
 - Я сам себе найду, - сказал мужчина. - Кого ты мне подсовываешь? Какую-нибудь образину, небось.
 И как не убеждал Сабит, что хочет его познакомить с очень хорошей девушкой, не убедил. "Я сам с усам!" Эгоист неисправимый.
 Потом еще одну попытку сделал найти себе партнера. Один, на вид крепкий такой, на спортивной площадке баловался гирями. Ну, подойдет. Тем более и по возрасту примерно равны. С таким легче найти общий язык. Сабит и ему предложил.
 - Минуточку, - сказал гиревик. - Зайдем ко мне в номер.
 Зашли. Он вытащил из-под кровати рюкзак с красными лямками, а из него твердую папку в кожаном переплете; там у него, видимо, хранилось самое ценное. Сначала он показал гостю фото. На нем изображена молодая женщина, веселая и улыбающаяся. Волосы развеваются. Наверно, на ветру фотографировали.
 - Женщина, которую ты мне предлагаешь, красивей этой?
 Сабит, не переставая смотреть на фото, по-честному засомневался.
 - Да нет, тут воопще. А кто это?
 - Моя жена.
 - Да, очень красивая, - определил Сабит. - На Анфису Чехову похожая. Но ведь тебе три недели здесь придется терпеть.
  - Это для меня не в новинку, - сказал мужик. - Я вахтовиком работаю. По месяцу дома не бываю. Рюкзак за спину и - на Севера.
 - И как ты терпишь месяц без жены?
 - В этот раз даже больше, - поправил вахтовик. - Прямо с работы сюда прикатил. Может, и не выдержал бы, но я одну штуку придумал. - Он вытащил из папки еще одну бумагу. - Смотри!
  - Че это?
 - Это свидетельство. Я ведь заслуженный рационализатор. Правда, щас нас не очень-то ценят... Но пусть хоть весь мир треснет - я буду изобретать! - еще покопавшись в рюкзаке, он вытащил коробочку, напоминающую обыкновенный выключатель. - А вот, видишь?
 - Ну, вижу.
  - С помощью этой штуки я и выключил себя. Меня совершенно на женщин не тянет. И при том накапливаются психическая и физическая энергии.
 - Ловко, - сказал Сабит и подумал, что шутит человек. Но с другой стороны - зачем тогда выключатель с собой таскать. - А когда домой приедешь, то включишь, да?
 - Само собой. Включу - и у нас, с моей Анфиской, начнется бурный секс.
  Они еще поболтали. Легкий человек, с таким приятно поговорить. Но свою задачу Сабит так и не разрешил. Несчастная Лидочка! Останется без кавалера. Как будто высшие силы препятствуют этому. И тут он вспомнил про своего хорошего знакомого Искандера. Вот уж гигант любви. Искандер хвастал, что в своей жизни ни одной юбки не пропустил. "А что, - загорелся Сабит. - Три с половиной часа на автобусе, и он тут. Надо созвониться". В поездку он взял мобильник, который подарил ему сын. А сыну этот мобильник когда-то подарил он сам. Но теперь устарел этот мобильник, и сын приобрел себе новый.
 Еще ночью, по прибытии, Сабит пробовал связаться со своими, однако не смог: не соединили. Сабит вспомнил, чему учил его сын. Если мобила не берет, надо взобраться повыше... Вокруг высоких строений не наблюдалось, и только вдали торчала какая-то башня. "Наверно, водонапорная" - подумал Сабит. Делать нечего, он пошел к башне. Но там внизу сидел охранник и не разрешил ему подняться по винтовой лестнице. Он, насторожившись, поинтересовался:
 - А зачем вам?
 Сабит вдруг подумал, а не предложить ли охраннику девушку Лиду. Но охранник на дежурстве, при исполнении обязанностей, да и серьезный чересчур.
 - Мне срочно позвонить.
 - Там у нас, наверху, нет телефона.
 Сабит разъяснил, что телефон ему не нужен, у него свой есть, а просто повыше надо забраться.
 - Не морочьте мне голову, - сказал охранник. - Сходите на почту, там междугородний телефон имеется.
 Сабит расспросил, где почта, и отправился туда. Сначала дал своим телеграмму, что добрался благополучно, потом позвонил на домашний телефон Искандеру. Тот обрадовался звонку и приглашению посетить санаторий. Но дело в том, что его пригласили участвовать в шахматном турнире. А единственное, что в своей жизни он ставил выше женщин, это - шахматы. Тут уж, как лбом о стену - не достучишься. Кстати, с ним Сабит за шахматной доской и познакомился. Давно было, Сабит гулял по городскому парку со своей малолетней дочерью. Искандер сидел на лавочке и играл на миниатюрных шахматах. "Что вы один? - предложил ему Сабит. - Вдвоем-то интересней". Сначала Искандер дал ему фору коня, потом ладью, а в третий раз и вовсе смахнул полдоски. И все равно выиграл. Знать, его атаки на девушек так же неотразимы. Но... опять Лидочке не подфартило.
 Еще к кому обратиться?.. По пути он зашел в пивбар; тут мужского полу набилось много; были тут, как отдыхающие так и местная публика тоже. Да какая разница. Сабит остановил взгляд на одном из посетителей, который посимпатичней, с кудрявой гривой, вольно одетый, молодой - ну, Лидочке по вкусу придется, - и подсел к нему. Правда, не понравилось, что этот парень, разделяя себя с ним по возрасту, сразу стал называть его "батей". И еще больше не понравилось, когда, все уразумев, он потребовал:
 - Батя, пива закажи. Без пива базару не будет.
 Вот связался на свою голову. Однако по кружке заказал. Этот парниша выпил обе кружки и уронил голову на столик. "Уже был в подпитии, - понял Сабит, - а теперь в кондиции". Надо ж так промахнуться!.. Он огляделся вокруг внимательнее. Нет, явно не туда попал. Все под градусом, никому нет дела до страдающей Лидочки. Гарик не сильно преувеличивал, когда хвастал про себя.
 Сабит вышел из пивбара. Здесь же, в подвальном помещении, находилась "Бильярдная" - так значилось на вывеске. Он решил заглянуть и сюда. Ну вот, другое дело. За тремя столами солидные, трезвые люди гоняют по зеленому сукну желтые шары. Но как к ним подступиться? Занятые, увлеченные игрой... Сабит подсел за столик к маркеру. Тот поправил бабочку на шее и спросил: "Чего изволите?" Сабит объяснил цель своего прихода. "Я вас понял" - сказал маркер, встал и громогласно объявил:
 - Господа! Кому нужна Лидочка? Голубоглазая блондинка, возраст около двадцати пяти, цена вопроса - сами разберетесь.
 - А бюст у неё какой? - откликнулся один из мужчин, натирая кий мелом.
 Маркер за консультацией повернулся к Сабиту. Однако Сабит растерялся от публичного обсуждения темы.
 - Хороший бюст, - только и сказал он.
 - Что значит хороший? - недовольно спросил мужчина, натиравший кий. - Бильярдный шар на её груди удержится или скатится?
 К такой системе оценок женской груди Сабит был не готов.
 - Да ну вас всех, - обиженно отмахнулся он и вышел.
 Как сложно найти партнера для Лидочки! Сабит запарился и возле своего корпуса присел отдохнуть на скамейку. И еще с одной попыткой (неизвестно уже, какой по счету) обратился к мужчине, сидевшему с другого края. Тот оказался вежливый, разговорчивый и на лицо такой просветленный.
 - Слышите? - сказал он. - Листья на деревьях шелестят. Воздух чист и прозрачен. А вон вдали, башня, похожая на значок масти трефей.
 - Я уже ходил к той башне, - заметил Сабит.
 - И что?
 - Охраняется.
 - Значит, будем надеяться, что нас водой не отравят?
 - Будем.
 - Ну вот, видите. Всё идет своим путем. И вообще, согласитесь со мной, что жизнь прекрасна. Жаль, что непродолжительна.
 И тут Сабит рассказал ему про неохваченную мужчинами Лиду.
 - А вот этого мне уже не надо, - со вздохом отозвался мужчина. - Не интересуюсь. И у меня к вам встречное предложение. В преферанс играете?
 - Нет, не доводилось.
 - Жаль.
 - Вы еще найдете себе партнеров, - подбодрил его Сабит. - И если мне таковые попадутся, я их к вам направлю. А может, попозже и я к вам примкну. Я способный ученик.
 - И я вам отчасти могу помочь, - незнакомец оживился. - У меня есть замечательное средство. Импортное. Вука-вука называется. Ну, понимаете, чтобы не попасть впросак. Могу вам уступить.
 - Да уж спасибо, обойдусь.
 - Я по сходной цене, - загорелся мужчина. - Ниже номинала!.. Знаете, что? Я вам уступлю упаковку за двадцать пять вистов!
 - А что это за валюта такая?
 - Это вы узнаете в процессе обучения. Я вам растолкую. Пойдемте сейчас же!
 - Однако не пойму, - недоумевал Сабит. - Почему вы это средство сами не употребляете?
 - Увы, уже и вука-вука не помогает. Так, по старой привычке, вожу с собой. Но чуда не происходит.
 - А мне оно еще пока ни к чему, - бодро сказал Сабит.
 - Ну, хорошо, я вам так отдам, - пристал мужчина. - Возьмите за бесплатно!
 Дают - бери... Мужчина провел его в свою комнату и извлек из чемодана коробочку с этим препаратом. Когда передавал, то предупредил, что есть много болезней, передающихся половым путем. Сабит и сам слышал об этом. Но оптимистично заметил, что все они теперь вылечиваются.
 - Кроме одной, - возразил мужчина, - она всегда заканчивается смертельным исходом.
 - Это какая?
 - Да вы её сами прекрасно знаете.
 Сабит так и не понял, про какую болезнь он толкует, но не хотел показаться недогадливым и переспрашивать не стал.
 Близился вечер. Он ни с чем вернулся в номер. И даже такая мыслишка мелькнула в голове: а не переключиться ли самому на Лидочку? Вот и решение всех проблем! Наташа-то побойчее, сама себе парня найдет. "Ладно, - решив он, - пойду один, а там видно будет". Принял душ, надел свежую рубашку и подошел к зеркалу. Причесал еще густые волосы, на висках чуть подернутые сединой. На скулах стала выползать темно-сизая щетина. Побриться бы... И тут он вспомнил, что забыл взять с собой новенькую, подаренную Земфирой, бритву. Бесполезный мобильник захватил, а что надо, оставил дома. У соседа, что ли, попросить?.. Между прочим, Гарик тоже прихорашивался, собираясь куда-то идти... Нет, не решился. Это ж наглость: едва познакомившись, сразу клянчить.
 Да и не великая беда. Сабит заметил, что многие здесь ходят небритые. Сейчас модно быть небритым. Он еще посмотрелся. Хорош! Жаль в профиль невозможно себя видеть. А так бы узнал, как выглядит тот француз, про которого упоминала Наташа.
 - Вам во Франции доводилось бывать? - спросил у соседа.
 Он тактично перешел на "вы", так как почувствовал, что Гарику не понравилось запанибратское обращение. Придется, видимо, его Гарольдом величать.
 - Нет, пока не доводилось. А что?
 - Да так; я думал, может, вы знаете про Жана Бодрияра. Мне сказали, что я на него сильно похож.
 - Нет, я слышал про другого Жана, - ответил Гарик, брызгая на себя терпким одеколоном.
 - Это про какого?
 - Которого жена застукала в постели с любовницей.
 - И что она сделала? - заинтересовался Сабит.
 - Она сказала: Жанчик, подвинься, я с вами прилягу.
 Рассказав эту удивительную историю, сосед расчесал брови и вышел из номера. А Сабит вдруг разволновался, как юноша перед первым свиданием, и решился употребить подаренный ему препарат. Потому что и сам вдруг засомневался в своих способностях. Все-таки недавно перенес серьезную болезнь. Он даже две таблетки сразу проглотил. И вскоре почувствовал сильное возбуждение. Теперь, пожалуй, он и один удовлетворит двух девчонок. Как тот француз, про которого рассказал сосед Гарольд.
 С этим воодушевлением Сабит и пошел на танцплощадку. Играла музыка, трепетали листья кленов, на свет фонарей летели ночные бабочки, не боясь быть спаленными. Обстановка была волнующей. Но в массе отдыхающих он никак не мог найти Наташу и Лиду. А другие свободные девушки от него стали шарахаться, как от чумного. Что такое? Лицо его пылало, глаза набухли, волосы топорщились. Сильно захотелось пить.
 Отравился? Или рецидив болезни?.. Он вспомнил, что возле автобусной станции круглосуточно работал киоск и пошел взять минералки.
 - Эй, друг! - окликнул его знакомый вахтовик, у которого жена была красива, как Анфиса Чехова. Он сидел на посадочной площадке с рюкзаком у самых ног.
 - А, здравствуй.
 - Здравствуй и прощай! - сказал вахтовик. - Уезжаю я. Отторчал свой срок... А че это с тобой?
 Сабит пожал плечами. Вот, даже и этот заметил, что с ним не все в порядке.
 - Да как бы тебе сказать... - он вспомнил их первый разговор. - Не могу выключиться.
 Вахтовик молча развязал рюкзак и вытащил свой выключатель.
 - На - возьми.
 - А ты как же?
 - Я через несколько часов уже дома.
 - А потом? Потребуется же?
 - Я себе другой сделаю.
 Сабит поблагодарил и принял подарок. Нельзя было не принять. Вахтовик преподнес от чистого сердца.
 Он купил бутылку минералки и вернулся в номер.
 Спать не хотелось. Майская ночь бередила душу. Сосед отсутствовал. Сабит взял в руки выключатель, подаренный вахтовиком, и бездумно пощелкал клавишей. Но потом спохватился: а в каком именно положении он выключен? Внимательно разглядев, заметил знаки с разных сторон клавиши. С одной стоял нолик, а с другой - палочка, похоже, единичка. "Ну, наверно, на нолик надо ставить" - решил он и перещелкнул в последний раз.
 Вспомнилась Земфира, захотелось с ней пообщаться. Он еще раз набрал номер сына. На экранчике засветилась надпись: "Cлужба спасения".
 "Ишь ты, - подумал он. - Меня хотят спасать, что ли?"
 Ему попался на глаза рекламный листок, чистый с обратной стороны, и он решил пообщаться с женой письменно. Достал ручку и сел писать домой о своих первых впечатлениях. Он вспомнил, как ухаживала Земфира за ним, когда лежал почти трупом. И никак не мог ответить на почему-то возникший вопрос: "А ухаживала бы за мной Наташа или Лида?" Так и не ответил, но про свое знакомство не стал упоминать.
 "Здесь хорошо кормят, - писал он на нейтральную тему мелким почерком, чтоб побольше вошло. - На обед давали борщ, котлеты с поджаристым картофелем и такой сладкий густой напиток, называется мусс. Мне очень понравилось. Поспрашивай, может, найдешь рецепт и приготовь мусс к моему приезду. И не пугайся, когда меня увидишь. Я вернусь, скорей всего, с бородой".
 Вроде бы сделалось легче. Он с любопытством повертел выключатель. Изделие закрытого типа. Что внутри, непонятно. Наверно, прячется какое-нибудь сложное устройство. Молодец, вахтовик. Только почему его, как изобретателя, не признают? Всегда у нас так. Потом заграничное покупаем.
 Утром он пошел на почту отправить письмо. В почтовом зале у кабинки с телефоном сидел Гарик-Гарольд. А в самой кабинке стояла тетя пенсионного возраста, но в юбке семнадцатилетней девушки. Она говорила по междугороднему телефону. Голос у нее был громкий, звучный и даже Сабит, сторонний человек, стоя в очереди за конвертом, понял, что она обращается к некоему Пупсику.
 - Я опять поиздержалась, Пупсик... Ты находишь, что я много трачу? И как же тебе не стыдно, Пупс! Ты же знаешь, я запала на благотворительность. Со мной здесь ребенок, сущий чайлд Гарольд... Какие родители? Нету у него родителей, сирота он казанская... Спасибо, Пупсик, моя душа успокоилась... Нет, высылай телеграфом! Уэстерн Юнион сюда еще свои щупальцы не простер.
 Сабит отправил письмо, а к соседу подходить не стал, потому что тот его в упор не видел, сосредоточив внимание на даме у телефона.
 Возвращаясь к себе напрямки, через рощу, Сабит наткнулся на своих подруг. Их сопровождали молодые мужчины. Они шли в обнимку с девушками. Наташа улыбалась, а ранее неохваченная Лидочка прямо светилась от счастья. Он остановился, как вкопанный, и компания тоже остановилась.
 - Ребята, знакомьтесь, - весело сказала Наташа. - Это наш орнитолог, Сабит Иванович.
 И почему она его так назвала? На самом-то деле, он теперь без пяти минут топ-менеджер на конезаводе. Сам директор сказал ему перед отпуском: "Ну, езжай, Сабит Иваныч, подлечись. Был ты старшим конюхом у наших кобыл, а вернешься - назначу тебя топ-менеджером". - "А кобылы?" - спросил Сабит. - "Что кобылы?" - не понял директор. - "Я привык к своим". - "Кобылы останутся те же" - успокоил директор и выписал ему премию за хорошую работу.
 Парни обменялись с ним крепкими рукопожатиями, и один из них, назвавшийся Игорем, с уважением спросил:
 - О, вы специалист по птичьим болезням?
 А второй, Олег, сказал:
 - Ну, тогда, в случае надобности, мы к вам обратимся.
 Сабит припомнил, что в его хворобе тоже участие птиц подозревали, и подивился тому факту, что птичьи болезни так переходчивы на людей. Вон и парни опасаются. Воистину, весь мир заражен птичьими болезнями. А еще часто сообщают о СПИДе. И не об этой ли болезни, как о неизлечимой, упоминал знакомый преферансист?..
 - Однако вы ошибаетесь, - поправил он парней. - Я спец в другой области. И сам бы хотел кое-что разузнать. СПИД - это тоже птичья болезнь?
 Тут они все четверо как-то разом насторожились, но потом засмеялись и пошли дальше.
 В обнимку с Наташей шел Игорь. Сабит стоял на месте и глядел им вслед. Достойный ли человек заменил его?.. Не то, чтобы это была ревность - скорее обыкновенное любопытство. А потом его мысли окончательно спутались. Продолжая прогулку, парни поменялись местами. Олег уже обнимал осчастливленную Лидочку, а Игорь прижал к себе Наташу, и его рука по-хозяйски легла на её бедро... Нет, это была не ревность. Какая может быть ревность, если невозможно определить, к кому ревнуешь? Может, эти парни с такой же легкостью меняются в постели. Вот что значит настоящая дружба.
 А премия, которую выписал директор, теперь лежала в кармане. Земфира сама предложила: забирай с собой! Нет, все-таки она молодец. Чуть ли не сама подтолкнула на амурные подвиги. Вот что значит воспитана в восточных традициях. Муж для неё - хозяин, господин и в праве иметь несколько жен. Правда, он этим правом еще не пользовался. Но пришел подходящий момент. На эту премию он и рассчитывал кутнуть с подружками. На неё можно купить бутылку приличного вина, типа портвейн,фруктов, многое чего. И, надо же, - так обломилось.
 Он сходил на обед; в этот раз в качестве напитка подали жидкий кофе, который ему не понравился. За соседний столик сели четыре молодые женщины; он их впервые видел, наверно, из вновь прибывших. Они были крупные, ядреные, в каждой по центнеру веса. "Видать, спортсменки" - подумал Сабит. Однако заметил, что эти спортсменки втихаря разливают по стаканам водку. Одна из них, которую остальные звали Глашей, верховодила и, между прочим, на него поглядывала. "Нет, к этим я не подойду, - решил Сабит, - а то опять свои проблемы на меня взвалят". Откровенно сказать, забоялся он. То двоих надо было обхаживать, а теперь аж четверо.
 После обеда он прилег отдохнуть, руки под голову, и представил, как приедет домой, а верная, исполнительная жена подаст ему стакан с муссом... К ночи он вполне успокоился. Но сама ночь выдалась тревожная. Где-то рядом шумели и кричали, и что-то как будто колотилось о стену. Он вышел на лоджию и понял, что шум доносится из номера над ним. Там на лоджии стояла обеденная Глаша, и цепляла всех мужиков, прогуливающихся внизу.
 - Эй, вы, малохольные! - кричала она. - Среди вас хоть один настоящий самец найдется?
 И уже начали высыпать люди из других номеров - разбуженные, рассерженные. В номере Глаши появилась охрана, и всё стихло. Видимо, утихомирили её; может, даже кляп в рот вставили, чтобы не кричала.
 Впоследствии Сабит Глашу не видел. Наверно, лишили права отдыхать в культурном учреждении. Ну и бог с ней, пусть ведет себя прилично. Сабиту даже стало ее немного жалко. Не нашлось для Глаши здесь богатыря, подобного Искандеру. Её подруги, оставшись без предводительницы, повели себя скромнее, концертов не закатывали. По смыслу их разговоров, он понял, что они незамужние. И среди них была такая Вера, самая из всех тихая и смирная...
 Как-то к нему в номер постучали, и вошел упитанный мужик с большим носом, из которого торчали волосики. Сабит приподнялся.
 - Слюшай, дарагой, - сказал мужик. - Это ты билядь паставляешь?
 - Кто сказал? - опешил Сабит.
 - Все гаварят. Мне три штука на ночь нада, - он еще и на пальцах показал.
 Сабит подумал: может, порекомендовать ему Верочку и её подружек?.. Но не понравился ему мужик, такой нахрапистый, бесцеремонный, и он отказал. Особенно не хотелось, чтобы именно на Веру он свою волосатую руку положил. Свой отказ Сабит высказал не разъясняя причин. Незваный гость рассердился.
 - Я хороший деньги хотел платить... Чурек ты бесталковый!
 Ну тут уж Сабит тоже не сдержался:
 - Сам ты чурек!
 Отделавшись от гостя, Сабит опять размечтался. Все-таки Вера хорошая девушка, сама не навяливается, с лоджии не кричит. Вот с кем надо задружить. Конечно, он с ней не замедлил познакомиться, для него это плевое дело. Позже Вера к нему даже в номер заходила, угощала свежей редиской с базарчика. Он не отказал себе в удовольствии откушать и побеседовать с ней.
 - Верочка, отчего ты такая крупная?
 - От природы.
 - Тебе рожать пора. Жаль, мужа нет.
 - Да я, Сабит Иваныч, уже на взводе: и без замужества готова родить.
 Что это, как не прямое приглашение в постель?
 - Вера, ты подожди меня здесь, - попросил он. - Я в магазин схожу. Тоже хочу тебя угостить.
 И отправился в магазин, закрыв на ключ свой номер с Верой, а то ходят тут всякие. Уже идя по коридору, хлопнул себя по карману: бумажник с премией на месте. На выходе из санатория, у первого корпуса, заметил знакомого парня, Серегу, с которым уже общался. Причиной первоначального любопытства к нему была прическа: на голове у Сереги трепыхался пушок, мягкий как у ребенка. И Сабит интересовался, где он свои кудри растерял. Парень нехотя объяснил, что он облученный: в армии "по ошибке дозу схлопотал". А теперь Сабит заметил, что он опять бродит один.
 - Так ты из-за того случая и с девками не дружишь? - притормозив, спросил он.
 -Да нет, с этим все нормально, - ответил Серега. - Организм излечился. Только вот кудри заново не выросли.
 - Я щас в магазин иду, - сообщил Сабит. - Ты вино пьешь?
 - Вообще-то употребляю. Мне даже врачи рекомендовали - красное. Оно радиацию выводит.
 - Ну, тогда пошли вместе.
  Купили красного вина. И Сабит повел его в свой номер. Серега и к себе приглашал, но Сабит не забывал, что у него в номере запертая женщина. И дорогой он решал трудную задачу. Он-то помнил, что Вера приехала сюда на последние гроши и главной своей целью поставила - выйти замуж. Взять ее второй женой, что ли? Что тогда будет? С Земфирой-то все ясно, станет его старуха старшей женой, но непонятно, как к этому отнесутся дети, да и жилплощади для гарема маловато. А, может, уступить Веру Сереге?.. Возник и такой вариант. Сабит взглянул на парня, несшего в руках литровую бутылку полусухого испанского вина. Да, так будет честнее. За вино-то заплатил Серега. Сам недальновидно поступил, позволив парню рассчитаться.
 Уступил. И на этот раз всё легко получилось. Сабит еще не забыл, какие заморочки возникали с Лидочкой. Теперь не потребовалось на водонапорную башню лезть и бильярдными шарами женскую грудь испытывать.
  Вновь сформированная парочка стала отделяться от других. Сабит их все реже видел. Только один раз заметил, что Вера, мурлыкая, развешивает над ним, на лоджии, какие-то тряпки.
 - Серега-то тебе нравится? - задрав голову, спросил он.
 - Ага, нравится.
 - А что больше всего в нем нравится?
 - Больше всего мне нравится на его пушок дуть, - застенчиво призналась Верочка.
  "Ну и ладно" - подумал Сабит. Конечно, опять прокололся, но с другой стороны хорошо, что этот Серега, с пушком на голове, освободил его от проблемных мыслей о Вере.
 Так прошли его первые дни в санатории, самый яркие, с неожиданными встречами и знакомствами. Все последующие - показались заурядными. Они потекли один за другим, исчезая во времени. Сабит и писем потом своей Земфире не писал. Решил, что главная задача - здоровье нагуливать. Жена ведь тоже ждет, тоскует. Часто бродил по роще и выходил на берег к озеру. Пробовал воду. Но купаться еще рано: вода холодная. Зато можно было загорать. Его лицо, бледное после болезни, быстро потемнело и приобрело бронзовый оттенок. Отрасли бородка и усы, но не хуже, чем у других. Растительность ровно обрамляла лицо, и теперь он вряд ли походил на француза Бодрияра - уж скорей на Синдбада-морехода из детских мультиков.
 Он заметил, что почти все, кто не обременял себя бритьем, носили темные очки. Этот аксессуар как бы завершал обычный образ бородача. А у него тоже были солнцезащитные очки. Дочь позаботилась: "Это, папа, тебе. Чтобы твои глазки от солнца не болели". И он водрузил подаренные дочкой очки на нос. Во! Теперь полный коленкор.
 Когда с ним столкнулся знакомый преферансист, то даже не сразу признал. "Богатым будете" - заверил он. "Да я и так не бедный" - отозвался Сабит, памятуя, что в кармане у него нерастраченная премия. Преферансист был весел, доволен тем, что у них составилась компания, и время летит, как паровоз.
 - Вы применяли мои таблетки? - полюбопытствовал он.
 - Да, спасибо, - ответил Сабит. - Однажды применил.
 - Подействовало?
 - Еще как.
 - И как ваши девушки? Остались довольны?
 - А они не пришли, - честно ответил Сабит и в свою очередь спросил: - Я до сих пор не могу понять, про какую болезнь вы мне толковали?
 - Это которая передается половым путем?
 - Да, со смертельным исходом.
 - Я имел в виду "жизнь".
 - Ну, вы сказанули.
 - Это шутка такая, - пояснил преферансист. - Посмейтесь, пока не поздно. Уверяю вас, скоро она устареет. Жизнь не будет передаваться половым путем.
 Сабит задумался над его замечанием. Для большинства кобыл, за которыми он ухаживал, это уже случилось. Их воспроизводством занимался Гриша-осеменитель. Лошади заметно недоумевали, когда, повернув голову, вместо молодого, горячего скакуна видели сзади себя скучного лысого Гришу в резиновом чулке до плеча и принимали, наверно, за высшее божество, дарующее им маленьких деток.
 - Что вы взгрустнули? - услышал он. - Заходите к нам! И еще много шуток от нас, преферансистов, услышите. Мы любим шутить. Особенно, когда масть прет.
 Однако Сабит к нему так и не зашел и в преферанс не стал учиться. У него появилась мысль: а не преподнести ли своим домочадцам сюрприз, возвратившись раньше времени? Можно купить подарки на нерастраченную премию - вот радости-то будет. Однажды, когда он обдумывал такую возможность, к нему в номер опять вошли. На этот раз, не постучавшись. С удивлением смотрел Сабит на вошедшего. Капитан милиции. В полной форме. Кобура с пистолетом на боку. И уж совсем неожиданно прозвучал его вопрос:
 - Налог будем платить?
 - Какой налог? - не понял Сабит.
 - За частно-предпринимательскую деятельность, - отчеканил капитан.
 Сабит попытался оспорить его требования, сказал, что он тут на отдыхе и никакой деятельностью не занимается...
 - Дуру не гони, - хмуро сказал капитан, - ты у меня по двести сорок первой статье, как миленький, загремишь.
 Он подошел ближе и взял с тумбочки пластинку с чудодейственными таблетками...
 - Э, да ты и наркотой своих клиентов снабжаешь.
 - Да вы че! Это из аптеки.
 - Ладно, не будем "ля-ля". Или плати, или пройдем.
 - Куда?
 - Тут неподалеку. На семьдесят два часа задержу, а там видно будет.
 Ой, не хотелось Сабиту идти с ним. Тем более что он знал за собой такую слабость: сражаться за справедливость - так до упора. Последнее сражение случилось лет двенадцать назад. Опять же, с работниками правопорядка. Хорошо тогда Земфира выручила - во время оттащила, и все обошлось подбитым глазом, вывихнутой рукой и штрафом. Он молча вынул из бумажника свою премию. Капитан пошелестел бумажками.
 - И это все? - презрительно бросил.
 - Больше нету.
 - Ну ладно, я еще наведаюсь, - капитан посмотрел на вторую кровать, девственно заправленную. - Тут, по моим сведениям, еще один предприниматель поселился... Где он?
 Сабит понял, что капитан про Гарольда спрашивает.
 - Не знаю, - про то, что он видел соседа на почте, не стал рассказывать.
 После этого визита желание уехать накатило сильнее. Не то, чтобы сильно напугался, но ведь своего адвоката, преданной, всегда готовой прийти на помощь Земфиры, при нем не было. Да и капитан, надо полагать, разохотится.
 И однажды, проснувшись ранним утром, он решил окончательно: еду домой! Голова была ясная, физически он чувствовал себя превосходно. Но если так, то выходит, что свою программу выполнил, здоровье нагулял - и чего тут, спрашивается, торчать?..
 Он сложил свои пожитки, ничего вроде не забыл. Немного задумался над тем, что делать с таблетками, и оставил на тумбочке - кому надо, пусть пользуются. Может, Гарольду пригодятся, он ведь на сдельщине...
 Легок на помине! Сосед заявился. С пакетом в руках. Из пакета он вытащил бутылку кефира, творожки и сдобную булочку. Налил себе в стакан.
 - Ох, утомился я, - сказал он. - Буду отсыпаться.
 - Слышь, Гарик, - Сабит опять перешел на "ты", в связи с новыми обстоятельствами. - Ты и вправду в Казанском детдоме воспитывался?
 - Что?? - брови Гарика взметнулись вверх. - С чего ты взял?
 - Извини, на почте ненароком подслушал... Так вправду?
 - Ну да... в Казани я, - припомнив, подтвердил Гарик.
 - И я тоже детдомовский. Мне по личику имя дали, а уж отчества у нас почти у всех одинаковые. Бьюсь об заклад, что и ты тоже Иваныч, - Сабит начал было пространно, но оборвал досужий разговор. - Тут, браток, тобой органы интересовались. Да и на меня тоже наехали.
 - То-то, я вижу, ты намыливаешься, - сказал Гарик. - Кефир будешь? - и, не дожидаясь ответа, налил во второй стакан. - Выпей на дорожку... А к тебе-то какие претензии?
 - Да так, пустяки. Налог заставили заплатить. А еще какой-то статьей стращали. Кажись, двести сорок первой.
 Гарольд коротко посмеялся.
 - За эти "пустяки" до десяти лет дают, - он чокнулся с Сабитовым стаканом. - А налоги надо платить, в цивилизованном обществе живем... Ну, давай! За нас, за сирот казанских. За братский союз альфонса с сутенером.
 Он выпил свой кефир и, улегшись на кровать, мигом отрубился.
 А Сабит заспешил на автовокзал к утреннему рейсу. День выдался прохладным. Но Сабит был в полной экипировке: в куртке, на голове берет, на глазах очки, на плече дорожная сумка с ненашей рекламой. Бумажник, правда, опустел - уплыла премия и не на что будет купить подарки. Но домочадцы радостно встретят его и без подарков.
 Ему досталось место в середине автобуса, а через проход сидела нервная худая особа и почему-то с явным неодобрением поглядывала на него. Причем, норовила как-то исподтишка смотреть, не желая встречаться с ним взглядом.
 "Чего это она?" - гадал Сабит. Он попытался припомнить, не пересекался ли с этой женщиной в санатории. Ну, может, один только раз, когда бегал по танцплощадке, приняв две возбуждающие таблетки. Возможно, даже обидел каким-нибудь вольным обращением.
 Ничего конкретно не припомнил и счел за разумное отвернуться. Автобус быстро катил к дому. Сабит рассеянно смотрел в окно, дремал и подсчитывал, что он уже сорок два года, как болен этой смертельно опасной болезнью под названием "жизнь". А его жена, верная Земфира, болеет на семь лет меньше - следовательно, болезнь еще не так разрушительно подействовала на неё, и она до сих пор остается шустрой, услужливой, любвеобильной. Она подарила ему сына-наследника и красавицу дочь. Дети ждут его, любят, часто беспокоят по пустякам и своим появлением на белый свет как-то сняли остроту ужасной болезни, над которой он вдруг задумался в этом мчащемся к дому автобусе.
 И уж, конечно, ждет не дождется его возвращения сама Земфира. Она встретит его, угостит сладким муссом. Он крепко обнимет её, поцелует, а к ночи они уединятся в спальню и теперь, когда вопрос с продлением рода снят, с охотой позабавятся в холостую. Но готов ли он? Достаточно ли боеспособен? А что ему помешало заняться этим в санатории, где было столько свободных девчат и почти всегда пустовала комната? Что препятствовало?.. Ах, да! Совсем забыл! Почти дома уже, пора включаться!.. Сабит вытащил из-под ног сумку и, пошарив в ней, извлек свое новое приобретение - белый выключатель...
 - Террорист! Моджахед! Смертник! - на весь салон заверещала подглядывавшая за ним женщина. - У него бомба! Он хочет взорвать нас!
 Автобус резко затормозил в чистом поле. В салоне началась паника.
 - Да нет же, это не бомба, а выключатель, - уверял всех Сабит и всем показывал, поднимая вверх.
 К нему, с монтировкой в руке, грозный и настороженный, пробирался водитель. Он, осмотрев злополучный включатель, но не нашел в нем ничего подозрительного. И еще один мужик к осмотру подключился.
 - Я похожую коробочку в магазине недавно купил, - во всеуслышание объявил он. - Только она у меня для отпугивания кровососущих.
 - Вы документы у него проверьте! - все шумела взбудораженная женщина, принявшая Сабита за террориста-смертника.
 Он и сам с готовностью предъявил документы, и сумку открыл, показав, что в ней нет ничего необычного. Даже очки снял и берет скинул, чтобы лучше было сличить его физию с паспортным фото.
 Все успокоились, водитель сел за руль, и поехали дальше. Только женщина не переставала возмущаться. Сабит повернулся к ней и понял, что она тоже из тех, которые не повстречали своего Искандера. Поэтому он проникся к ней сочувствием и дружески попытался разъяснить, что она ошиблась в своих предположениях и вообще в корне не права: какой он смертник, он очень любит жизнь даже при всех ее фокусах-покусах.
 - Тогда зачем вы по нервам у людей щелкаете!
 Он хотел и про выключатель ей объяснить, но понял - не поймет... Это ж сколько рассказывать надо. А за окном автобуса уже поплыли знакомые картины. Вон и родной конезавод; промелькнул загон, в котором младший конюх Амур, временно подменяющий его, выгуливает знакомых кобыл. Странное дело, лошади вдруг подняли морды и разом посмотрели в сторону шоссе, как будто учуяли его, Сабита. А далее начался пригород, и вон уже его пятиэтажка меж других домов выглянула...
 - Папа вернулся! - первой в коридорчике его встретила дочь и повисла на шее.
 Ночью, ни он, ни Земфира, не смыкали глаз. Возможно, и выключатель помог. Энергии, и психической и физической, накопилось изрядно. И Земфира этот факт тоже приметила.
 - Ну, вижу - соскучился, - сказала она под утро. - Значит, за чужими бабами не ухлестывал.
 - А если б даже ухлестывал? - Он вспомнил ту удивительную историю, которую ему рассказывал Гарик. - Я, между прочим, на француза похож.
 - На какого француза? - удивилась Земфира, замирая в лунном свете.
 - Этого... как его, - он так и не вспомнил. - Да и у нас же свои, восточные традиции не хуже французских.
 - Я б тебе тогда показала традиции!
 - И чтобы ты сделала?
 - Глаза твои бесстыжие выцарапала бы. Чтоб ни на кого не заглядывался больше.
 Так, махом, разрушила прежние представления о себе. Но и это еще не все. Последствия поездки в санаторий сказались и позже. Недели через две Земфира, бледнея и краснея, подступила к нему с очередной новостью. Не получилось у них "позабавиться в холостую". И Сабит еще раз убедился, что жизнь покамест передается половым путем, по собственному недоразумению, а не высшим существом с посулом материнского катитала. Ровно через девять месяцев жена родила ему второго наследника.