Мистер Смит вышел из машины и, еще не успев закрыть дверь, застыл. Он не сводил взгляда с серой поросшей мхом и утыканной ржавыми флюгерами крыши, возвышающейся над блеклыми желтыми кронами орехов и ясеней.
- Чего, Смити? Воспоминания? - спросил появившийся позади молодой человек. Это Олин, двоюродный брат Мистера Смита.
- Откуда тут взяться воспоминаниям, Коротышка? - пришел в себя Мистер Смит.
Олин достал портсигар и вставил сигарету в зубы. Поднеся зажигалку и затянувшись, он улыбнулся:
- Никто из нас никогда в жизни бы не посмел зайти в него. Пока старик был жив. Чем тебе не воспоминания?
- Я вспомнил собак... - тихо проговорил мистер Смит.
Олин закрыл глаза и подставил лицо холодеющему осеннему солнцу.
- А я пугало. Весело было, да Смити?
"Не было весело", подумал мистер Смит. И Олину весело не было никогда.
Из машины появилась Кэрролл, родная сестра Олина, красивая блондинка с длинными ногами. Мистер Смит всегда считал ее дурой. Вот и сейчас она в очередной раз подтвердила его подозрения.
- Ой, как тут красиво! - ее визгливый голосок резал барабанные перепонки. Кэрролл натянула на лицо пластмассовую улыбку и с восторженным выражением лица начала осматривать старые каменные статуи, стоящие по обе стороны въездных ворот. - Олин, дорогой, ты только посмотри на этот прекрасный фасад!
- Знаешь, Коротышка, я как-нибудь заклею твоей сестренке рот. - Прошептал мистер Смит своему двоюродному брату.
- Смити, если ты это сделаешь, с меня причитается, - прошептал тот в ответ.
На самом деле объяснение простое - она никогда не знала старика.
Из машин вышли Стэн, Роберт и Винс. Стэн и Роберт - родные братья мистера Смита, А Винс - единственный сын дяди Артура, брата матери мистера Смита Вероники и отца Олина и Кэрролл Чарльза. Последней из машины вышла Сью, сестра Винса. Полная противоположность Кэрролл. Разве что не уступала той во внешних данных. Мистер Смит подумал, что, скорее всего, именно благодаря своим сестрам он рассудил: блондинки - веселые, болтливые и тупые, а брюнетки - серьезные, молчаливые и пугающе неглупые.
Все столпились перед воротами, Олин выкинул сигарету, и мистер Смит направился к кнопке звонка.
Прошло некоторое время, прежде чем из позеленевшего медного домофона донесся голос:
- Я вас слушаю?
- Это Смит, - ответил мистер Смит, - открывайте, Дэниэлс. Мы приехали.
- Да, да, конечно, мистер Смит, - заволновался голос. - Проходите. Надеюсь, пришли все?
Кованные черные решетки с тихим скрипом начали разъезжаться в стороны.
- Все, Дэниэлс. Все.
Особняк старика навис холодной скалой, закрывая серое небо и слабое солнце и бросая тяжелую тень на явно нежданных гостей. Стены пропитаны сыростью, покрылись зелеными кляксами и зарослями мертвого плюща, а из темных окон веяло пустотой.
Дэниэлс уже ждал около парадной двери.
- Здравствуйте, леди и джентльмены.
Мистер Смит невольно скривился, увидев пухлое розовое лицо адвоката с расплывающейся улыбочкой подхалима. Дэниэлс поздоровался с каждым за руку, поинтересовался, как дела и как здоровье, поцеловал руку блондинки Кэрролл. Сью своей не подала. После торжественного приветствия Дэниэлс пригласил всех в дом. Кроме Кэрролл никто не двинулся с места.
- В чем дело? - удивился адвокат, стоя уже в дверях. - Что-то не так, господа?
Мистер Смит взглянул на Винса. Винс, двухметровый боксер-профессионал, не проигравший ни одного боя, человек, глядя на которого сразу скажешь, что он и с чертом не побоится выйти на ринг. Винс был в замешательстве. Все были в замешательстве. Никто не мог решиться пройти в двери. Кроме Кэрролл. Но она никогда не знала старика.
- Смити, - негромко сказал Олин, - ты первый.
- Почему именно я?
- Да потому что ты самый старший из нас. Должен же кто-то подавать пример.
Мистер Смит окинул всех взглядом. Вздохнул. Сделал шаг. Остановился. Сделал другой. По его скулам скользнула нервная дрожь, которая со стороны могла показаться ехидной улыбкой. Он встал в дверях, помялся и зашел в гостиную. Старый дом хмурил косматые брови, смотрел на него суровым взглядом, нетерпящим ослушания. Но мистер Смит вошел, и ничего не произошло. Старик умер. Мистер Смит улыбнулся. Теперь можно зайти в этот проклятый дом. Теперь можно все.
***
- По поводу завещания... - Дэниэлс извлек из портфеля пожелтевший конверт. - Так как все наследники присутствуют, мы можем приступить к прочтению.
В красной гостиной софы и кресла располагались по кругу, так что каждый смог сесть и лицезреть распинающегося адвоката, вращающегося в центре комнаты, как клоун на манеже. Мистер Смит медленно водил ладонью по парчовой вишневой ткани, которой была обита вся мебель. Скользил взглядом по бархатным кроваво-красным шторам на высоких узких окнах. Красная гостиная. Легендарная красная гостиная. Мистер Смит поежился.
- Как вы все знаете, - продолжал адвокат, - покойный мистер Джек Статфорд настоял, чтобы все наследники присутствовали при вскрытии и прочтении завещания именно здесь, в красной гостиной.
"Еще бы!" - подумал мистер Смит - "Где бы еще этот старый козел желал".
И только Дэниэлс собирался вскрыть конверт, как Стэн поднялся с кресла.
- Дэниэлс, благодарим вас за вашу помощь, но дальше мы разберемся самостоятельно. Понимаете, это семейное дело.
Адвокат удивленно выпучил свои маленькие глазки.
- Мистер Маршалл, я не имею права...
- Мы разберемся сами, - улыбнулся Стэн, протягивая руку к конверту.
- Нет! - адвокат отпрянул в сторону.
- Это начинает утомлять... - скорчил досадную физиономию Роберт, поднялся, извлек из кармана пальто револьвер и направил на Дэниэлся. Спустил курок.
Кэрролл взвизгнула так, что мистер Смит невольно прикрыл уши. Больше из присутствующих никто не шелохнулся.
- Успокойся Кэрролл, зачем же так кричать?
Блондинка Кэрролл тряслась, глядя на Роберта, что уже невозмутимо прятал револьвер обратно в карман пальто.
- Ты убил его! Зачем ты убил его, Роберт?!
Тот посмотрел на нее:
- Закрой рот, Кэрролл.
Стэн вырвал из сжатых пальцев адвоката конверт, завалился в кресло, достал перочинный ножик и принялся аккуратно вскрывать завещание.
Кэрролл сидела на диване, закрыв рот ладонями. Ее глаза были наполнены ужасом и смотрели только на труп адвоката с дыркой чуть пониже правого глаза.
- Хочешь есть? - спросил мистер Смит, повернувшись к Сью. - Ты уже давно не ела.
Сью, сглотнув, отвела глаза от тела Дэниэлса и кивнула.
- Коротышка, - сказал мистер Смит, - отведи сестру в бар. Побудь с ней, успокой.
Олин поднял Кэрролл, и увел из комнаты.
- Роберт, - сказал Винс, - ты несдержан. Зачем нужно было это делать?
- Винс? - недоумевал Роберт. - Он меня утомил. И я сразу понял, что старик обо всем позаботился, когда увидел ковер в этой гостиной.
Мистер Смит бросил взгляд на пол. На этом ковре действительно не будут заметны кровавые пятна.
- Роберт, - нахмурился боксер, - зачем нужно было это делать в присутствии Кэрролл?
- Уже все равно. Старик мертв. Бумага у нас. - Тихо сказал Стэн, извлекая из вскрытого конверта сложенный втрое лист белой бумаги.
- Я провожу Сью в столовую, - мистер Смит поднялся с софы, - А вы пока разберитесь, что к чему.
Он поднял на руки тело адвоката и вышел из комнаты. Сью молча направилась за ним.
- Ей хуже всего... - прошептал Роберт.
***
Мистер Смит положил тело Дэниэлса на обеденный стол. Пол в столовой был устлан полированным паркетом, в коридоре плитка. Столешница из дуба покрыта лаком. Багровые капли можно смыть, не оставив следа. Старик действительно обо всем позаботился. Гореть ему в Аду.
Мистер Смит снял пиджак с адвоката, расстегнул рубашку. Придвинул стул. Посмотрел на Сью:
- Присаживайся.
Сью всегда было не по себе, когда она принималась за трапезу. Ей было хуже всех. Она так не смогла к этому привыкнуть.
Мистер Смит достал из ящика стола приборы, вынул салфетку из антресоли. Поставил тарелку и положил вилку и нож.
- Зачем? - спросила она.
- А зачем торопиться?
Мистер Смит вынул из стойки разделочный нож.
- Он правда умер?
- Кто?
- Дядя Джек.
- Правда. Я видел заключение о смерти. Не беспокойся. Я видел его в гробу. Я видел, как этот гроб засыпают землей.
Мистер Смит приблизился к Сью, нежно взял ее за руку и посмотрел в глаза.
- Сью, нам больше нечего бояться.
***
Тем временем в баре на первом этаже блондинка Кэрролл сидела перед нетронутым бокалом с текилой и с пустующим взглядом молча раскачивалась вперед-назад. Ее брат стоял за спиной.
- Кэрролл, выпей. Тебе не помешает.
- Что это было?
- Роберт погорячился, - пожал плечами Олин.
- Он просто встал и застрелил Дэниэлса.
- Да, застрелил.
Кэрролл тяжело дышала.
- Как можно просто так встать и застрелить человека?! Он больной! Псих! И вы... И ты спокоен! Почему ты так спокойно к этому относишься?
Олин облокотился о барную стойку, взял бутылку и налил себе. Осушив бокал, он проговорил, глядя в зеркало промеж стеклянных полок с алкоголем:
- Я так рад, что ты никогда не знала дядю Джека.
- Что? - Кэрролл уставилась на брата. - При чем тут дядя Джек?! О чем ты говоришь?
- Ты права. Ни при чем.
В дверь вошел Роберт. Кэрролл испуганно прижалась к стойке.
- Роберт... - Олин подошел к двоюродному брату и со всей силы зарядил тому кулаком в бровь. Роберт упал. Молча поднялся, прикоснулся к рассечению и слизал с пальцев кровь.
- Прости меня. Я не подумал. И ты прости, Кэрролл.
- В следующий раз думай, прежде чем что-то делать.
Кэрролл ухватилась за свой бокал и с жадностью одним залпом выпила текилу.
- Мне никто ничего не хочет объяснить? - почти прорычала она.
- Я думаю, уже можно. Старик умер, - ответил Роберт.
- Как бумага? - спросил Олин, подкуривая сигарету.
- Все в порядке. Старик сдержал слово. Теперь ты можешь купить себе маленькую нефтяную кампанию, как и хотел. А Стэн побороться за кресло губернатора Калифорнии. Старик сдержал слово.
- Гореть ему в Аду, - прошептал Олин.
- Гореть ему...
Кэрролл вновь наполнила бокал, но не прикоснулась к нему.
- При чем тут дядя Джек?
- Дядя Джек... - начал Олин, затушил сигарету. - Дядя Джек - это собаки, пугало, цепи и Луна. И этот проклятый дом, в который он запрещал нам входить. Но теперь мы здесь, - он закричал, - мы здесь, старик! И что ты сделаешь? Что ты с нами уже сделаешь!? Теперь все можно!
Олин схватил бутылку и запустил в зеркало. Раздался водоворот звуков бьющегося стекла. Затем Олин зашвырнул табурет в дальний угол комнаты.
- Теперь все можно...
Роберт поправил галстук.
- Успокойся. Идем, Кэрролл.
***
Олин повел сестру в машину, остальные расползлись, кто по дому, кто по парку. В красной гостиной остались только двое. Сью сидела на подлокотнике кресла и подводила глаза. Мистер Смит смотрел на нее.
- Со мной все в порядке, Смит.
- Я верю.
- Мы не умеем уважать человеческую жизнь.
- Я знаю.
- Он остался в столовой...
- Винсент позвонит Рудольфу. Тот все уберет. Ни о чем не беспокойся.
- Кэрролл знает, что я делала в столовой.
- Я думаю, только догадывается. Коротышка не пустил ее.
Сью резко захлопнула пудреницу и подняла глаза на двоюродного брата.
- Она ведь нормальная. Что теперь с ней делать?
- Ничего, - ответил мистер Смит, - Кэрролл наша семья. А кроме семьи у нас ничего нет.
- Почему нельзя было не вмешивать ее во все это?
Мистер Смит присел рядом со Сью и прикоснулся к ее угольным локонам.
- Потому что она наша семья. И Дэниэлс никогда бы не согласился показать завещание, не соберись все наследники старика. Он хоть и выглядел размазней, на самом деле никогда им не был. И убийство было единственным путем его остановить.
- Роберт убил его из скуки. Не оправдывай никого. - Сью поднялась и направилась к двери. Перед тем, как покинуть комнату, она обернулась и произнесла:
- Та самая красная гостиная дяди Джека.
- По крайней мере, он сдержал слово.
Сью отвернулась.
- Я бы отдала все, что он мне оставил, лишь бы не быть такой, какой он меня сделал.
***
- Это пугало?
Олин подкуривал очередную сигарету.
- Угу.
- И что с ним не так?
Багровые тряпки, распятые на шестах. Задний двор, заросший дикой смородиной сад. Пугало стояло, расставив прямые руки и растопырив скрюченные пальцы из жесткой проволоки. Деревянная тыква вместо головы, краска облупилась давным-давно. И идиотский оскал.
- С ним как раз все в порядке. - Олин закашлял. - Когда я был ребенком, я боялся его, как черта. Мы все боялись, когда были детьми.
Кэрролл отпустила брату пощечину.
- За что?! - Олин схватился за покрасневшую щеку.
- А теперь вы взрослые, да?
И блондинка Кэрролл зашагала к воротам.
***
Машины свернули на обочину. Вокруг, насколько хватало глаз, простирались мерзлые осенние поля. Небо было темным и угрюмым. Хлестал злой ветерок.
Из бьюика вышли Сью и мистер Смит.
- И что теперь? - спросила Кэрролл. - Вы и меня убьете?
Олин открыл дверь и вышел, подкурил сигарету.
- Выйди, пожалуйста, из машины, Кэрролл.
Стэн тоже вышел из форда и закрыл дверь.
Кэрролл вытерла слезы и нервно усмехнулась. Вылезла и со всей силы хлопнула дверью. Ветер развевал ее золотые волосы.
- Кэрролл, то, что сегодня произошло, - начал Олин, - это трудно понять... Но так сложилось.
- Что именно? То, что адвокат вам всем поперек горла встал? Или то, что милашка Сью чинно уплетала его потроха столовым серебром? Что так сложилось? Как такое могло сложиться? Что с вами со всеми случилось?!
- Мне жаль, что ты это видела...
- Тебе жаль? - блондинка Кэрролл расхохоталась - И что теперь? Вы и меня тут заткнете? Место подходящее. И Сью, милая, извини, вилок у меня с собой нет. БУДЕШЬ ЖРАТЬ МЕНЯ РУКАМИ! - она закрыла лицо руками и оперлась о крыло форда - Не надо руками... Ты же воспитанная леди... Не пристало тебе есть руками...
Стэн встал рядом, облокотившись о машину спиной и засунув руки в карманы пальто.
- Мы все тебе объясним, Кэрролл. Черт. Рано или поздно ты должна была это узнать.
- Что я должна была узнать?
- Мы все тебе объясним...
Блондинка Кэрролл замотала головой:
- Замолчи. Я... это... Сью... Что делала Сью? Зачем она это делала?
- И я это делаю. Не только Сью. И Олин. Все.
- Отлично. Просто великолепно. Мои братья, моя сестра... Все людоеды. Идеальный день. Они все жрут адвокатов, - блондинка Кэрролл вновь залилась хохотом. - Что же это с вами случилось?
- Мы всегда были такими, Кэрролл.
Блондинка Кэрролл вытерла слезы, окончательно размазывая косметику по лицу. Подошла к брату, взяла у него сигарету. Олин поднес ей огня.
- И что теперь? Я не смогу молчать. И не надейтесь. Вы нелюди. Так нельзя. Вы больны. Вам нужен хороший врач. Вам всем. И не один.
- Ты ничего никому не расскажешь, Кэрролл, - сказал Мистер Смит.
- Иначе съедите?
Мистер Смит улыбнулся. Покачал головой.
- Нет. Ты ничего не расскажешь, потому что больше никого у тебя нет. Все, что есть у нас, это мы. Семья. Всю жизнь мы сами прогрызали себе путь к свету. Сами. Неужели ты считаешь, что наша жизнь была такой безоблачной? Неужели ты считаешь, что мы не заслужили награды за все то, что произошло с нами? Ты все забыла, Кэрролл?
- Хватит. Вы убили человека.
- Тебе страшно. Я понимаю. Но все так, как есть. И уже ничего не изменишь. Нас не изменить... И тебе придется с этим смириться.
Блондинка Кэрролл молчала, глядя в дорожную грязь и затягиваясь сигаретой.