Маргарита : другие произведения.

Протяни руку. Часть 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Принц Линнар отправляется в Дартаг, где ему предстоит жениться на наследнице трона и столкнуться с незнакомой, странной для него культурой. Принцесса Бардис тоже в не в восторге от будущего мужа, считая его слабым и никчемным.
  Протяни руку
  
  Глава 1
  
  Солнечные зайчики играли в догонялки на волнах, казалось, кто-то кинул в море горсть алмазной пыли. На ярко-голубом небе художник легкими мазками белой кисти нарисовал облака. Ветерок раздувал пестрый парус, и драккар проворно бежал по волнам.
  Но Линнар не мог любоваться красотами пейзажа. Ему было плохо. Очень плохо. Его не покидало мерзкое ощущение, что съеденная пища просится наружу, но никак не может вырваться. Голова кружилась, тело бил озноб.
  - Ваше высочество, может, вернетесь в каюту? - участливо спросил слуга.
  - Нет, спасибо, Нитт, я лучше побуду здесь, - слабым голосом ответил Линнар.
  Вернуться в маленькую каюту, похожую на гроб? Нет. К тому же качка там ощущалась сильнее. Лучше сидеть здесь, на свежем воздухе.
  Линнар раньше плавал на корабле и не замечал за собой морской болезни, сейчас же он чувствовал себя ужасно. Придворный врач наверняка назвал бы это нервным заболеванием, ведь принцу было из-за чего переживать. Драккар стремительно нес его в Дартаг. На встречу с невестой.
  
  ***
  Его величество король Хоралии Вирлей Пятый задумчиво погладил окладистую русую бороду, изумруды в его кольцах заблестели, лукаво подмигивая Линнару.
  - Добрый вечер, Ваше величество, - церемонно произнес принц, поклонившись.
  - О, Линнар, мальчик мой! - воскликнул его отец. - Давай обойдемся без формальностей, я позвал тебя, чтобы поговорить, как отец с сыном, а не как король с подданным. Присаживайся.
  Линнар воспользовался приглашением и присел в кресло, стоявшее рядом с тем, в котором небрежно, по-домашнему развалился король. Их разделял изящный столик черного дерева, сервированный вазой с фруктами, бутылкой оттарийского красного вина и двумя серебряными кубками. В большие окна королевской гостиной заглядывало веселое июньское солнце, играя радугой в цветных витражах стекол.
  Атмосфера была подчеркнуто семейной, но Линнар не спешил расслабляться. Он не верил, что Вирлей позвал его, чтобы просто поговорить. Со своим любимчиком Роадом, могучим воином и магом, он мог вести задушевные беседы за бутылочкой вина. А Линнар был вечным вторым, годным лишь на то, чтобы случае неожиданной кончины блистательного старшего брата заменить его. Запасной принц.
  - Угощайся, - Вирлей был настолько любезен, что сам налил сыну вина. - Двадцатилетней выдержки. Прекрасный букет.
  - Спасибо, - коротко ответил Линнар, решив, пока не выяснится, что задумал отец, говорить как можно меньше.
  - Магистр Нотефель вчера докладывал мне о твоих успехах, - добродушно заметил Вирлей. - Ты выдержал экзамен на звание Высшего Целителя, я горжусь тобой, сын. Выпьем за твой талант!
  Он поднял кубок, Линнар тоже, и они чокнулись.
  - Я рад, что смог доставить тебе удовольствие, отец, - принц говорил все так же осторожно. - И я благодарен за возможность заниматься магией с самим магистром.
  - Полно, сынок, - улыбка Вирлея была чуть-чуть более приторной, чем улыбка обычного любящего отца. - Развивать таланты сыновей долг любого родителя. А как насчет боевой магии? Она все еще тебе не дается?
  Вопрос был задан как бы вскользь, но Линнар сразу почувствовал, что боевая магия интересует короля гораздо больше целительства. Еще бы - принцы должны воевать, а не врачевать.
  - К сожалению, пока нет, отец, - ответил Линнар. - Мне очень жаль...
  - Ничего страшного, - король идеально владел собой, но принц за годы, проведенные в пропитанном ложью дворце, давно привык улавливать истинные чувства людей по самым мелким деталям. Линнар не мог не заметить мелькнувшую в глазах Вирлея тень разочарования.
  Притворство отца ранило его гораздо сильнее гнева или пренебрежения.
  'Зачем ты врешь? Зачем прикидываешься добрым папочкой? Скажи прямо, что разочарован во мне, скажи, что считаешь меня никчемным сыном. Эти увертки, патока и фальшь делают мне лишь больнее, отец'.
  Но вслух он этого произнести не мог, и они продолжали игру в семью. Вирлей неспешно пил вино, расспрашивая Линнара об учебе у магистра Ордена Магов, старательно изображал интерес и отцовскую заботу. Затем разговор плавно перешел на политику и события в мире. Линнар немного расслабился, пока ничего особенного не произошло, он уже начал думать, что Вирлей действительно вызвал его лишь для того, чтобы поговорить. Исполнить отцовский долг и затем с чистой совестью забыть о сыне еще на полгода.
  - Ты слышал, Галад-Задор захватил Лидс? - обронил Вирлей, наливая себе еще вина.
  - Да, говорят, они почти не сопротивлялись, - Линнар не интересовался политикой, но старался по мере сил поддерживать разговор.
  - Галад-Задор стремительно расширяет владения, пожирает другие страны, как голодный монстр, - тяжело заговорил король.
  Линнар понял: после долгих хождений вокруг да около, отец, наконец, добрался до сути, истинной причины их встречи. Он внутренне напрягся, с трепетом вслушиваясь в каждое слово.
  - Молодой император горяч и жаждет новых завоеваний, которые бы прославили его имя в веках. Он не остановится, пока не захватит весь континент. После Лидса настанет наша очередь. Одним нам не выстоять.
  Король отпил вина, помолчал, будто собираясь с духом.
  - Я решил заключить союз с Дартагом.
  Линнар едва не выронил кубок. Новость поразила его до глубины души.
  - С северными варварами?! - изумленно воскликнул он, забыв о придворном этикете. - После стольких войн?!
  - Другого выхода нет, - жестко произнес Вирлей.
  - Мы можем заключить союз с Оттарией, они ведь тоже в опасности из-за Галад-Задора, - попытался слабо возразить Линнар, призывая на помощь все свои познания в текущей политической ситуации.
  - Такой союз уже давно заключен, но помощи Оттарии недостаточно, - отрезал король, взглянув на сына, как на несмышленого младенца. - Что ж раз ты сам не понимаешь, я объясню... Мы не можем оставить север беззащитным. Если не заключим союз с Дартагом, то при нападении империи, королева воспользуется возможностью и вторгнется к нам. Мы окажемся зажаты в тиски. К тому же наш жалкий флот не может потягаться с Золотой Армадой, а вот дартагцы справятся с ними. В конец концов, если мы падем, следующей целью Галад-Задора станут они, и, уж поверь мне, имперцы сполна отплатят северянам за многолетнее разорение их торговых судов. И нам, и Дартагу выгодно забыть старые распри, объединиться против общего врага. Понимаешь?
  Линнар покорно кивнул.
  - Да, отец.
  Не было смысла спорить о вещах, в которых он ничего не смыслил. Союз с дартагцами, которыми матери пугают младенцев, казался Линнару диким, но раз король считает, что так надо - значит надо. Гораздо больше принца волновало другое: зачем Вирлей с ним это обсуждает?
  Король налил себе вина, покрутил кубок в руке, но пить не стал и поставил его назад на столик. Линнар уже давно не притрагивался к напитку и фруктам, он явственно ощущал разлитое в воздухе напряжение и все больше волновался. Что же, что же задумал отец?
  - Мы с королевой Нъёдис решили, что необходимо закрепить наш союз династическим браком, - медленно заговорил Вирлей. - Чтобы наши народы соединяла не только подпись на свитке, но и кровь.
  Линнар сглотнул, он пока не понял в чем дело, но где-то на краю сознания зашевелились смутные подозрения.
  - Как ты знаешь, в Дартаге дикие обычаи: муж после свадьбы присоединяется к роду жены и остается жить в ее доме, - Вирлей говорил размеренно и четко, глядя сыну прямо в глаза. - Если бы у королевы было несколько дочерей, возможно, мне удалось бы уговорить ее нарушить обычаи и отпустить одну из них в Хоралию, чтобы она стала супругой Роада. Но дочь и наследница у нее одна. Конечно же, принцесса Бардис никуда не поедет, а значит, муж должен отправиться к ней.
  Линнар понял все прежде, чем отец закончил, но все равно слова Вирлея прозвучали для него, как глас пророка Единого Бога, предрекающего беду.
  - Ты отправишься в Дартаг и станешь супругом принцессы.
  Линнар не знал, сколько просидел оглушенной этой новостью, уставившись на кольцо отца. Изумруд весело блестел, потешаясь над ним. Принц никак не мог осознать происходящее. Отправиться в дикую северную страну, жениться на женщине, которую ни разу не видел. На дартагской женщине. Почти монстре. В голове сразу вспыли все жуткие байки о Дартаге, о кровавых пиратах, о безумных воинах, голыми руками разрывающих врагов в битве, о страшном боге дартагцев, требующем человеческих жертв.
  'Я отправлюсь туда? Останусь там... навсегда?'
  Руки мелко затряслись, и Линнар глубоко вдохнул, заставляя себя успокоиться. Нельзя было показывать слабость перед отцом.
  - Неужели нет другого выхода? - он гордился, что его голос прозвучал спокойно. - Может, Нъёдис удовлетворится кем-нибудь из наших родственников? Кузен Клайн...
  - Нет, для северян предложить их принцессе герцога будет равносильно оскорблению, - Вирлей разрушил последние надежды Линнара.
  С минуту они сидели в тишине, принц разглядывал свои руки, пытаясь постичь всю жестокость уготованной ему судьбы. Хотелось кричать, плакать, звать на помощь. Но все слова застревали в горле. Линнар понимал, что ничего не может изменить.
  Вдруг Вирлей встал, опустился перед ним на колени и, взяв его руки в свои, заглянул в глаза.
  - Ты должен сделать это, сын. Ради страны, - проникновенно произнес он. - Мое сердце разрывается от боли, при мысли о том, на что я тебя обрекаю. Но другого выхода нет.
  В душе Линнар горько расхохотался: отец был прекрасным актером, но его он обмануть не мог.
  'Лжец! Тебе совсем меня не жалко! Ты рад от меня избавиться. Хоть какая-то польза от никчемного сына. Да, запасной принц пригодился'.
  Вирлей обнял его, Линнар обнял его в ответ, хотя на самом деле ему хотелось оттолкнуть прочь холодные руки человека, который никогда не был ему отцом.
  Покинув покои короля, Линнар поспешил туда, где мог рассчитывать на настоящее сочувствие.
  Магистр Нотефель жил в небольшом особняке недалеко от королевского замка. Линнар застал его дома.
  Когда принц вбежал в его кабинет, маг разбирал какие-то свитки на столе и удивленно уставился на ученика.
  - Линнар, ты так бледен, что случилось? - с беспокойством спросил он.
  - Отец отправляет меня в Дартаг, - выпалил принц.
  Он рухнул в кресло напротив стола учителя и отдышался после долгого бега.
  - Значит, все-таки Вирлей довел свой план до конца, - мрачно произнес Нотефель.
  - Ты знал о его затее?
  Линнара на мгновение охватили подозрения, но он привык доверять учителю и тут же отбросил постыдные мысли. Мага он знал детства, тот заменил ему отца и просто не мог лгать.
  - Вирлей советовался со мной, - не стал отпираться Нотефель. - Признаюсь честно, я был одним из тех, кто предложил союз с Дартагом. Но я не ожидал, что дело дойдет до династического брака... Мне жаль, Линнар.
  В серых глазах старого мага принц прочел искреннее сочувствие.
  - Ничего не поделаешь, - Линнар выдавил улыбку. - Я выполню свой долг. Ради Хоралии.
  'Да, я постараюсь поладить с невестой и сделать все для поддержания мира. Ради Хоралии. Не ради тебя, отец'.
  Нотефель вдруг дернул себя за густую белоснежную бороду.
  - Вот ведь старый дурак, и как я сразу не догадался? - воскликнул он. - Кажется, я знаю, как облегчить твою долю, Линнар.
  Он поспешно встал, прошел к шкафу в дальнем конце кабинета, открыл украшенные резными изображениями крылатых быков дверцы и принялся рыться на одной из полок. Линнар с интересом наблюдал за ним, гадая, что могло прийти в голову магу. Нотефель тем временем нашел, что искал, и вернулся к столу.
  - Вот, возьми, - он протянул Линнару золотую цепочку, на которой висел камень в форме капли. Принцу был незнаком этот минерал: зеленый, с золотистыми прожилками. От него веяло магией.
  - Это амулет, я сделал несколько таких во время последней войны с Дартагом. Он защищает от колдовства дартагских женщин.
  Нотефель опустил камень на раскрытую ладонь Линнара, и принц тут же ощутил, как по телу прошлась теплая волна силы.
  - Спасибо учитель, - искренне поблагодарил он.
  
  ***
  
  Линнар нащупал под камзолом амулет и сжал его. Ему показалось, но камень чуть-чуть потеплел, резь в глазах уменьшилась, и принц почувствовал себя лучше. Но возможно, это было лишь самовнушение.
  - Ваше высочество, может быть, откушаете?
  Верный старый Нитт беспокоился и пытался помочь господину на свой манер. Но от одного взгляда на тарелку с фруктами и сыром Линнара замутило.
  - Спасибо, я не хочу есть, - принц попытался улыбнуться, но получилась кислая мина. - Чтобы еда не испортилась, лучше съешь ее вместе с остальными слугами. И отнеси немного команде, для дартагцев южные фрукты настоящий деликатес - пусть попируют.
  - Отнести яства с вашего стола этим головорезам? - возмутился Нитт. - Вы слишком щедры, ваше высочество! Они заслуживают не еды, а плахи за неуважительное поведение. Вон-вон, смотрите, они опять зубоскалят. Ох, я бы им зубы то повыбивал, кабы не мирный договор.
  Нитт кивнул в сторону двух матросов, стоявших у борта. Загорелые, широкоплечие, густые светлые бороды заплетены в косы - за пять дней в пути Линнар вдоволь насмотрелся на таких, настоящих дартагских моряков. Матросы шептались и то и дело бросали в сторону принца насмешливые взгляды. Один, тот, что пониже, вдруг рассмеялся и хлопнул себя по бокам.
  Линнар уже успел привыкнуть к такому поведению дартагцев, с самого начала путешествия они не скрывали своего отношения к хоралитскому принцу. Он часто ловил на себе презрительные взгляды, слышал шепот за спиной. Дартагский он знал не очень хорошо, но некоторые слова все же понял. Самым часто звучащим было 'Слюнтяй'. И Линнар не мог винить дартагцев за такое отношение, он сам прекрасно знал, что производит впечатление изнеженного принца.
  Линнар тоскливым взглядом окинул окружающую роскошь: на носу корабля слуги натянули для него навес из алого бархата с золотистой бахромой, расстелили пестрый галад-задорский ковер, накидали подушек. Линнар сначала сопротивлялся, потом ему в голову пришла мысль, что ему по статусу положено окружить себя дорогими вещами, и, если он этого не сделает, дартагцы совсем перестанут его уважать. В конце концов, он совсем запутался и позволил заботливому Нитту настоять на тенте, ковре и подушках. Как оказалось, зря. Моряки стали только больше потешаться, похоже, роскошь не вызвала у них восхищения и трепета.
  - Я им напомню последнюю войну, - продолжал яриться Нитт. - Тогда я много дартагских голов порубал.
  - Успокойся, - попытался урезонить пылающего праведным гневом слугу Линнар.
  Тут к веселящимся матросам подошла капитан Гейн, что-то рявкнула, и тех как ветром сдуло. Капитан развернулась и направилась к навесу принца.
  Линнар старался не таращиться на нее слишком явно. Она была первой дартагской женщиной, о которых он столько слышал, а теперь смог увидеть воочию. Женщина-воин. Коренастая, крепко сбитая, с грубыми чертами лица и большими руками. Щеку ее пересекал старый уродливый шрам. Она была одета, как мужчина: серая рубаха, черные штаны и сапоги. А вот перевязь меча резко контрастировала с простой одеждой - украшенная драгоценными камнями и золотом.
  Для Линнара Гейн выглядела совершенно дико.
  'Моя невеста, наверное, такая же. Принцесса один из первых воинов Дартага, нечета нашим знатным дамам. Никаких красивых платьев, духов и украшений. Только меч и кулаки'.
  Линнар гадал, какой будет его невеста, пытался представить ее и всегда приходил к одному выводу: если она такая же, как капитан, он ей точно не понравится.
  - Ваше высочество, - Гейн поклонилась почтительно, но без раболепства.
  На хоралитском она говорила с ужасным акцентом.
  - Я хотеть сообщить, что Ис благосклонен к нам. Даровать попутный ветер. Мы прибыть в Исфир завтра утром.
  - Замечательная новость, - Линнар не смог скрыть радости, наконец-то мучения на корабле закончатся.
  Гейн еще раз поклонилась и собралась уйти, но принц остановил ее.
  - Простите, не могли бы вы немного задержаться? - попросил он. - У меня есть вопросы о дартагских обычаях. Вы не поможете мне?
  В ответ он получил хмурый взгляд.
  - Я плохо говорить по хоралитски. И много работы. Не могу. Простить, ваше высочество.
  Слова вежливые, но пренебрежительный тон выдавал капитана с головой. 'Делать мне больше нечего, как ублажать рассказами скучающего принца!' - вот что на самом деле сказала она.
  Линнар улыбнулся, ничем не выдав разочарования.
  - Тогда хотя бы примите от меня подарок для вас и для всей команды: фрукты, мясо и сыр из моих запасов. Мой слуга передаст вам все.
  Нитт недовольно нахмурился, но, не смея ослушаться приказа, подошел к Гейн.
  - Идемте за мной, я передам вам подарки его высочества.
  - Спасибо, - в голосе капитана не было и следа благодарности, она смотрела все также мрачно и даже с брезгливостью.
  'Надеюсь, дартагцы не выкинут еду за борт, - подумал Линнар, понимая, что его широкий жест не произвел нужного эффекта. - Похоже, щедростью их тоже не впечатлишь'.
  Пока Нитт провожал капитана, принц ломал голову над тем, где же он допустил ошибку. Может быть, гордая Гейн восприняла дар, как подачку? Объедки с королевского стола? Или оскорбилась тем, что он считает их бедными, не способными самим добыть себе еду. Понять дартагцев было сложно.
  Вернулся недовольный Нитт.
  - Неблагодарные твари, - пробормотал он себе под нос, но Линнар услышал.
  - Как капитану понравилось угощение? - спросил он.
  Нитт замялся, отвел взгляд.
  - Она его не взяла, - наконец ответил он.
  Линнар сразу почувствовал ложь.
  - Ты что-то не договариваешь.
  - Она отказалась от еды в таких выражения, которые я не смею повторить перед вами, ваше высочество.
  Линнар вздохнул: этого и следовало ожидать.
  Нитт присел рядом на ковер, окинул палубу корабля испепеляющим взглядом, от которого, если бы только взгляд мог убивать, все дартагцы бы уже пали замертво. Посмотрев на слугу, Линнар решил, что других источников информации не найти: Нитт сражался в последней войне с северянами, сорок лет назад, он сможет рассказать о них что-нибудь новенькое.
  - Нитт, ты ведь неплохо знаешь дартагцев? Ты видел дартагских женщин-воинов. Какие они?
  Слуга почесал затылок и задумчиво причмокнул губами.
  - Да не то, чтобы видел, ваше высочество. Когда на тебя несется головорез с топором, то недосуг разбираться мужик это или баба... то есть женщина. В общем, в кольчуге их от мужчин и не отличишь. Но почему вы спрашиваете меня, ваше высочество? Я смерд неразумный, а у вас есть всякие манус... мунус... манускрипты, там наверняка лучше рассказано о дартагцах.
  Линнар невольно поморщился, вспомнив, как перед отбытием в Дартаг он спешно штудировал труды именитых ученых мужей. Он никогда не интересовался северной страной, и после разговора с отцом пришлось наверстывать упущенное. Беда в том, что во всех свитках, посвященных дартагцам, на разные лады перепевались одни и те же страшные байки, жуткие рассказы о крови и пытках, которых Линнар уже наслушался. Он начинал сомневаться, не выдумка ли все это. Не может быть другой народ настолько ужасен.
  - Ученые часто бывают слишком предвзяты, - сказал принц Нитту.
  Слуга озадачено заморгал.
  - Пред... что?
  - Они много врут, - поспешил Линнар объяснить более простым языком. - Вот скажи, правда, что дартагские берсерки разрисовывают тела кровью убитых врагов и делают оружие из черепов поверженных противников?
  Нитт хохотнул.
  - Про черепа точно сказки, как и про скальпы, которые снимаются с жертв. А вот насчет крови не знаю. Берсерки себе чем-то разукрашивают тело, наносят всякие колдовские символы, но там много цветов: и желтый, и синий, и зеленый. Есть и красный, может быть это кровь. Чего не знаю, того не знаю. Но у нас один умник рассказывал, что это цвета калана. А чтобы впасть в боевое безумие они жрут специальные грибы - это чистая правда. Жуткие твари, их и людьми то уже назвать нельзя. Могут голыми руками оторвать противнику голову. Один мой знакомый клялся, что видел, как берсерка утыкали стрелами, точно ежа, но он продолжал сражаться и кучу наших положил, пока ему башку не снесли...
  Нитт резко замолчал, обеспокоенно уставился на Линнара.
  - Простите, ваше высочество. Такие подробности не для ваших ушей. Простите.
  - Ничего страшного, пожалуйста, рассказывай все. Я должен быть готов, - возразил Линнар.
  Он понял, что побледнел, поморщился или чем-то еще выдал свое отвращение и испуг. Нужно было лучше следить за собой, наверняка в Дартаге ему придется выслушать много таких историй, а может быть даже увидеть смерть собственными глазами.
  - А правда, что дартагцы не берут пленных? - продолжил расспросы Линнар.
  Нитт угрюмо кивнул.
  - Правда. Но вот истории о пытках пленников - вранье. Они просто убивают всех. У них вроде как считается, что если ты сдался в плен, значит, слаб, а по их вере слабым нечего делать в этом мире. Но вот если воин сражался до конца, то его очень уважают. Помню, был у нас такой случай: один барон со своим отрядом попал в окружение, все его люди погибли, но он продолжал биться даже раненный. И дартагцы его отпустили. Вроде бы сказали, что такой сильный воин люб Ису, и он прогневается, коли они задавят его числом или возьмут в плен и убьют. Что-то такое...
  Слуга посмотрел на Линнара очень серьезно.
  - Ваше высочество, позвольте дать вам совет. Помните, даратгцы - дикари, они уважают только силу. Если вы покажите слабину - вы мертвы.
  Вечером, лежа в постели, и не в силах заснуть, Линнар раз за разом воспоминал слова Нитта.
  'Сила. Только сила'.
  В Дартаге ценилось то, чего у него никогда не было. Значит, его не будут уважать. Значит, его убьют, как тех, кто сдается в плен. Но убийство принца Хоралии означает расторжение договора и войну. Нет, Дартаг не пойдет на это, слишком много усилий было затрачено для заключения мира. Тогда он будет жить, окруженный презрением, среди людей, которые ни во что его не ставят. Без родных, без друзей. Агнец на алтаре Единого Бога, или точнее жертва морскому демону.
  Линнару было страшно, тоскливо и одиноко. Он хотел вернуться домой, в уютную мастерскую Нотефеля, вновь услышать мягкий голос старого мага, смешивать целебные настои под его руководством, творить волшебство, спасающее людей.
  Наконец, он забылся тяжким сном и в кошмаре его преследовали смеющиеся лица дартагцев.
  Капитан оказалась права, утром среди бескрайней морской глади показалась земля.
  Не выспавшийся, усталый Линнар, кутаясь в плащ, сидел под своим тентом и наблюдал, как приближается берег. Вот он уже смог различить хищные серые скалы, зубами чудовища вздымающиеся из морской пучины. И среди них возвышался Клык - древняя твердыня дартагских королев. Даже с такого расстояния замок производил сильное впечатление: он был вырублен в огромной скале, и казался творением нечеловеческих рук. На трех высоких башнях развивались яркие флаги, узкие бойницы черными глазами следили за приближающимся кораблем. Одна из стен замка, казалось, вырастала из самого моря, и белая пена неистово билась о камни.
  По телу Линнара пробежала дрожь, крепость пугала и в то же время восхищала принца.
  Наблюдать замок с моря ему пришлось еще очень долго, несколько часов корабль петлял среди скал. Исфир - столицу Дартага специально построили в таком месте, у берега, полного рифов, среди которых трудно было плыть даже с помощью лоцмана. Неудивительно, что только сами дартагцы могли здесь пробраться. Торговые поселения, где продавались скудные товары бедной ресурсами сверенной страны, располагались южнее, в удобных бухтах. Но столица была надежно защищена от нападения вражеских судов.
  'Если сюда сунется Золотая Армада, им несдобровать', - подумал Линнар и порадовался, что его страна, со своим скудным флотом никогда не вела с Дартагом морских войн.
  Наконец, корабль пристал к берегу. В порту было множество драккаров, пестрели яркие паруса, монстры, вырезанные на носах кораблей, скалили зубы. Настоящая стая голодных зверей.
  Скинули трап, и Линнар сошел на деревянный настил причала. За ним следовали пять слуг, несшие его багаж, и капитан со своим помощником.
  Принц сразу заметил встречающих: группу мужчин в подбитых мехом плащах или накинутых на плечи шкурах. Они не в пример хоралитской знати были одеты скромно, в простые темные камзолы и кожаные куртки. Зато на ножны для оружия дартагцы не поскупились. Линнар мысленно отметил эту особенность.
  К нему навстречу шагнул мужчина, единственный из присутствующих носивший какое-то украшение, кроме колец и оружия: тяжелую золотую цепь на шее. У него были пшенично-желтые волосы до плеч, борода, заплетенная в две косы, и серые глаза. Линнар не почувствовал в нем презрения, как в других дартагцах, скорее спокойный интерес.
  Капитан что-то быстро сказала ему, мужчина кивнул и повернулся к Линнару.
  - Добро пожаловать в Исфир, ваше высочество.
  Он поклонился сдержано и с достоинством.
  - Я хортуг Гарнс буду вашим провожатым.
  Линнар быстро припомнил, что хортуг - чин в дартагской дружине, примерно равный хоралитскому генералу.
  - Для меня честь познакомится с вами, - принц тоже поклонился.
  Линнару подвели коня, серого в яблоках жеребца. Когда все расселись по седлам, процессия тронулась.
  Принц с любопытством осматривался. Дома вокруг были по большей части деревянными, с непривычными для Линнара треугольными покатыми крышами, он слышал, такие были нужны для того, чтобы зимой не скапливался снег. Оконные рамы, ставни, коньки крыш были украшенные резными узорами, изящными, точно лучшее кружево хоралитских мастериц. Линнар и не думал, что северные варвары способны на такую тонкую работу.
  Сначала копыта лошадей топтали землю, но, когда принц с эскортом выехали на главную улицу, началась каменная мостовая.
  Никаких приветственных криков и цветов, летящих под ноги лошадей, Линнар не дождался. Горожане уступали процессии дорогу, осматривали чужака и спешили дальше по своим делам. Принц был даже рад этому, он не любил официальные мероприятия и большие сборища людей, когда все смотрят на тебя, и ты постоянно напряжен, следя за каждым движением и жестом.
  Сначала они ехали молча, Линнар присматривался к Гарнсу и, не заметив в нем враждебности, решил заговорить.
  - Клык впечатляющая крепость.
  Замок довлел над всем городом, Линнару чудилась, устрашающая громада вот-вот раздавит его как букашку, потрясающее ощущение мощи пронзало его, стоило взглянуть на Клык.
  - О да, он - наша гордость, - Гарнс охотно поддержал беседу. - Говорят, что его построил сам Ис в подарок для своей возлюбленной, первой королевы Дартага.
  - Замок действительно выгляди так, будто его создали высшие силы, - с чувством произнес Линнар, он радовался, что может поговорить хоть с кем-то из дартагцев.
  Принц немного помолчал и все же решился задать следующий вопрос.
  - Ваше имя заканчивается на 'с', насколько я знаю, это привилегия мужчин королевского рода, иметь в имени часть имени бога. Также и женщины королевского рода носят полное имя бога 'Ис'. Получается, вы родственник королевы Нъёдис?
  - Да, я ее сын, - Гарнс улыбнулся. - Вижу, вы неплохо изучили наши обычаи.
  - К сожалению, не достаточно хорошо, - повинился Линнар, решив быть честным. - В хоралитской королевской библиотеке очень мало сведений о ваших традициях, истории и культуре. Поэтому мои знания весьма скудны, и я заранее прошу прощения, если скажу что-то не то: знайте, я ни в коем случае не хочу оскорбить вас.
  - Ничего страшного, - легко произнес Гарнс. - Для этого ее величество меня к вам и приставила, можете спрашивать меня о чем угодно, я расскажу все, что захотите узнать.
  Линнар был удивлен таким неожиданно добрым жестом со стороны дартагцев. Он на мгновение задумался, затем осторожно заговорил, чувствуя, как появляется надежда.
  - Я думал, что, может быть, моя невеста сама расскажет мне о вашей стране. Мне кажется, такое общение позволило бы нам сблизиться, лучше узнать друг друга.
  Гарнс свел густые брови, посуровел.
  - Я буду говорить с тобой начистоту.
  Он перешел на 'ты', отбрасывая светские условности, которым у него и так получалось следовать не слишком хорошо, дартагцам было далеко до хоралитских придворных. И Линнар этому только порадовался.
  - Моя сестра недовольна договором с Хоралией, - продолжил Гарнс. - Она не разделяет политику нашей матери, так что ты можешь не рассчитывать на сочувствие с ее стороны.
  Начавшийся зарождаться с появлением Гарнса огонек надежды, что в Дартаге все будет не так плохо, потух.
  - Я вижу, ты хороший парень, не такой, как те хоралитские хлыщи, которых я видел на переговорах, все в шелках и воняющие какой-то дрянью, - без обиняков заявил Гарнс и хлопнул Линнара по плечу с такой силой, что принц чуть не свалился с лошади. - Из тебя выйдет толк. Но Бардис настоящая дочь Иса, и ее король должен быть ей под стать. Тебе будет тяжело завоевать ее уважение.
  Линнар потер плечо, но посмотрел на Гарнса с искренней благодарностью. Редко с ним говорили так честно, без уверток и нагромождения ненужных слов, призванных скрыть правду.
  - Спасибо за совет. Я постараюсь стать достойным. Приложу все силы.
  Гарнс улыбнулся совершенно искренне.
  - Желаю удачи.
  Они въехали в распахнутые ворота замка, под сверкающими копьями решетки, и оказались в большом дворе. Вокруг суетились воины и слуги, почти не обращавшие внимания на прибывших, словно перед ними были не сын королевы и хоралитский принц, а простые солдаты.
  Вокруг главного каменного здания оказалось много деревянных хозяйственных построек, вдалеке Линнар заметил огороженную забором площадку, где тренировались воины.
  Он спешился и пошел следом за Гарнсом, по пути тот рассказывал, где что находится.
  - Сейчас мы отправимся в главный зал для официального знакомства, затем я провожу тебя в твои покои. Две комнаты в северной башне, из окон открывается отличный вид на море. Зимой тебе наверняка будет холодно, но тут уж ничего не поделаешь, придется привыкнуть или взять больше жаровен...
  Линнар внимательно слушал и кивал. Его начала бить нервная дрожь: вот-вот он увидит ту, с кем придется прожить всю жизнь. Пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы успокоиться.
  Внутри замок не отличался изысканностью интерьера, как хоралитские дворцы. На серых каменных стенах висели щиты, изукрашенные драгоценностями мечи и секиры, а также гобелены со сценами битв. Скорее это были не украшения, а напоминания о силе хозяек замка.
  Поднявшись на второй этаж, процессия разделилась: слуги Линнра и часть дартагцев свернули влево по коридору, а принц, Гарнс и остальные прошли прямо. Вскоре они оказались перед обитыми железом деревянными дверьми. Хортуг распахнул их и пропустил Линнара вперед.
  Принц оказался в большом зале, заполненном людьми. Крепкие бородатые мужчины, высокие женщины, все в блестящих кольчугах и при оружии, со шкурами на плечах. Настоящие варвары.
  Под их тяжелыми взглядами Линнар пошел вперед, по красному ковру к трону королевы Дартага. Он старался держать спину ровно, смотреть прямо перед собой. Нужно было показать всю гордость хоралитской династии.
  Трон сильно уступал украшенному золотом и самоцветами трону Вирлея, всего лишь резное деревянное кресло, обитое бархатом. На нем восседала худая женщина со строгим лицом. Цепкие серые глаза неотрывно следили за Линнаром, резали его как клинки. Ее седые волосы мягкими волнами рассыпались по плечам. Темно-бордовое платье с длинными рукавами, глухим воротником и скромной золотой вышивкой по подолу не надела бы ни одна хоралитская дворянка даже из бедного рода. Но вот алая мантия была подбита роскошным белоснежным мехом северного медведя. Линнар читал, что каждая новая королева сама убивает такого страшного зверя для своей мантии. Из украшений у королевы Нъёдис был лишь золотой обруч в волосах и кольцо с сапфиром. Опять все драгоценности достались оружию: лабрису, который она держала в руках. Символу власти королев Дартага.
  Когда Линнар подошел ближе, то вздрогнул, по коже побежали мурашки. Он явственно ощутил силу Нъёдис, амулет у него на груди потеплел, отзываясь на магию моря. Жестокий бог Ис даровал женщинам Дартага крупицы магии, но настоящую мощь получали лишь женщины королевского рода. Поэтому суровые северные воины и закаленные ветрами моряки подчинялись им беспрекословно.
  Рядом с троном Линнар заметил еще одну женщину с золотым обручем на голове, но поспешил отвести взгляд. Он догадался, кто это, и малодушно боялся смотреть на нее.
  - Ваше величество, для меня большая честь и величайшее счастье видеть возлюбленную дочь Иса, - остановившись перед Нъёдис, Линнар церемонно поклонился.
  - Нет, это счастье для меня приветствовать на своей земле принца Хоралии и сына великого короля Вирлея, - произнесла королева.
  Ее тихий голос шелестел, как листья на ветру. Линнар выпрямился, вгляделся в ее лицо: выдержке Нъёдис позавидовали бы многие хоралитские придворные. Она прекрасно владела собой, ее черты казались высеченными из камня и не выражали ровным счетом ничего. Ни гнева, ни ставшего привычным Линнару презрения. Только спокойствие. А в глазах ничего нельзя было прочесть, сплошная серая хмарь осеннего неба.
  Нъёдис поднялась с трона и, держа лабрис в одной руке, другой взяла ладонь Линнара.
  - Позвольте представить вам мою дочь Бардис, ваше высочество.
  Раздались чеканные шаги, и только тогда Линнар осмелился взглянуть на нее.
  Она была выше его на целую голову, в ней ощущалась такая же сила, как в матери: мощный поток, накатывающий волной, сметающий жалкую искорку магии Линнара и растворяющий в себе.
  Ее лицо с резкими, благородными чертами имело бы своеобразную прелесть, если бы не тяжелый подбородок. Пшеничные локоны Бардис были заплетены в тугую косу, кольчуга отливала серебром, подчеркивая широкие плечи и гибкий стан, на алом плаще блестел вышитый золотом герб Дартага: взлетевший на волне драккар.
  Линнар заглянул ей в глаза, и его передернуло: темно-синие, как штормовое море, такие же глубокие и опасные. Невеста смотрела на него с таким отвращением, как смотрят на прокаженного нищего.
  - Да будет союз Дартага и Хоралии вечен, - объявила Нъёдис, соединяя руки молодой пары и поднимая лабрис.
  Когда Бардис сжала его пальцы стальной хваткой, Линнар понял, что этот союз не будет удачен.
  
  ***
  - Он мне не нравится, - отрубила Бардис, для убедительности ударив кулаком по столу.
  Серебряные кубки жалобно звякнули, дерево скрипнуло, но Нъёдис даже не обернулась, продолжая рассматривать в окно что-то видимое лишь ей одной.
  Бардис злобно уставилась на идеально прямую спину матери.
  - С какой стати он должен тебе нравиться? - холодно осведомилась Нъёдис. - Это политический брак, о любви тут нет и речи. Или ты ожидала, что к тебе прибудет могучий воин? Он же хоралит.
  - Даже среди хоралитов есть достойные мужчины, - возразила Бардис. - С кем-то же мы воевали столько веков. Но этот... этот... изнеженный принц!
  Бардис брезгливо скривилась, воспоминая жениха. Ниже нее, худой и бледный - ветерок того и гляди подует и унесет. Ни бороды, ни усов, как положено мужчине, только русые кудряшки торчат, словно мех у новорожденного ягненка. И огромные орехово-карие глаза в окружении пушистых ресниц. Он смотрел на нее так, будто видит ее насквозь, заглядывает в душу. Так строго, серьезно и нежно, заранее прощая все грехи. Это раздражало ужасно. Все время церемонии в главном зале у Бардис чесались руки как следует врезать жениху.
  - Вирлей посмеялся над нами, послав такого принца!
  - У него всего два сына, старшего он послать не мог, следовательно, остается младший, - рассудительно произнесла Нъёдис. - Он послал нам принца, так что все в порядке. Хватит искать повод для ссоры там, где его нет.
  - От такого слюнтяя и дети будут слабыми, его кровь испортит нашу, разжижит, - проворчала Бардис и добавила с гадкой ухмылкой. - Да я ж его в постели раздавлю!
  Она рассмеялась, но Нъёдис не поддержала шутку, продолжая все также смотреть в окно.
  - Не неси чушь, - ровным голосом проговорила мать. - Тебе не нужно с ним спать. Заведи любовников, хороших, крепких мужчин, от которых сможешь родить сильных дочерей. Линнар никак не будет тебе мешать.
  - Не скажи. Ты знаешь традиции. Он мой король и у него много обязанностей, - Бардис на мгновение замолчала и победоносно добавила, - с которым такой дохляк не справится.
  - Значит, ты проследишь, чтобы справился, - отчеканила Нъёдис.
  Она, наконец, повернулась, подошла к столу и села напротив дочери.
  - Как бы тебя не раздражал Линнар, ты должна относиться к нему уважительно, чтобы у него не было повода жаловаться отцу.
  - То есть теперь мы будем пресмыкаться перед хоралитскими выродками? - едко процедила Бардис. - Отлично, вот до чего мы докатились. Дочь Иса должна нянчиться с их принцем. И это после стольких побед!
  - Мы не пресмыкаемся, - голос Нъёдис прозвучал устало. - Мы заключили с ними союз.
  - Дерьмо это, а не союз!
  Королева страдальчески возвела глаза к потолку.
  - Бардис, какая же ты упрямая. Мы не раз обсуждали союз с Хоралией...
  - И я все еще против, - гнула свое принцесса.
  Она не собиралась так просто отступать, бесконечные споры с Нъёдис продолжались с того дня, как мать объявила о своем плане, и Бардис все еще не теряла надежды ее переубедить.
  - Вражда слишком старая, - сказала принцесса. - Ее не перечеркнуть договором и браком. Хоралиты ненавидят нас и предадут, как только представится возможность. Такое уже не раз случалось, вспомни историю. Иногда среди них встречаются благородные войны, но по большей части южане - лживые скоты, не имеющие понятия о чести. Вспомни о подлом убийстве Хельрис, о битве на Катокском поле.
  - Ты живешь прошлым, Бардис, а я думаю о будущем, - парировала Нъёдис. - Временам изменились, и мы должны меняться вместе с ними. Нельзя замыкаться на вражде, нужно двигаться вперед. К тому же, ты ведь не хуже меня понимаешь главную причину союза. Опасность от Галад-Задора слишком велика. Нам нужно объединиться, чтобы выстоять против империи, если мы не забудем старые распри, нас просто прихлопнут поодиночке.
  Бардис пренебрежительно повела плечами.
  - Мы вполне можем справиться с империей сами. Они не смогут воевать на севере, загнутся от морозов, а их флот мы уже побеждали не раз.
  - Как всегда слишком самонадеянна, - Нъёдис разражено цокнула языком. - Да, на море мы с ними справимся, но вот на суше, когда на нас обрушится вся мощь имперской армии... Нас сомнут, и никакой холод их не остановит.
  - По-моему ты просто трусишь, - бросила Бардис. - А ты знаешь, как Ис поступает с трусами.
  - Что ж я приму любую кару, какую он сочтет нужным, - спокойно произнесла Нъёдис. - Но пока продолжу вести Дартаг тем курсом, который выбрала. Поэтому займись своим женихом.
  Бардис фыркнула.
  - Плевать я хотела на твои планы. Я буду обращаться с ним так, как сочту нужным.
  Королева перегнулась через стол, схватила дочь за ворот рубахи и приблизила свое лицо к ее. Глаза в глаза. Серая сталь встретила морскую синеву.
  - Пока еще лабрис принадлежит мне, - делая ударение на каждом слове, будто вколачивая их в Бардис, проговорила Нъёдис. - Поэтому ты будешь делать то, что я скажу. Если хоть один волос упадет с головы принца Линнара, я лишу тебя права на престол и выберу в наследницы одну из племянниц. Даже если это приведет к смуте. А сейчас ты пойдешь к жениху и будешь с ним вежлива. Ясно?
  - Ясно, - раздраженно прошипела Бардис, вырывая ткань из хватки матери.
  Можно было даже не сомневаться, Нъёдис исполнит свою угрозу, она всегда держала слово. Как и подобает дочери Иса.
  Бардис вылетела из покоев королевы, обуреваемая злостью.
  'Лабрис не всегда будет у тебя. И когда я получу его, то прикончу хоралитского ублюдка и разорву позорный договор!'
  Бардис неслась по коридору, бешеное движение помогало избавиться от ярости, задуть ее костер ветром. У лестницы на третьей этаж принцесса остановилась, чтобы успокоиться и подумать. Несмотря на все их разногласия, мать она любила, уважала и слишком привыкла подчиняться, как старшей. Бардис могла только спорить с ней, но решится на настоящий мятеж, поднять руку на королеву - никогда. Ее преданность была сильнее амбиций, злости и обид.
  'Мать не переубедить, значит, придется подчиниться и возиться с сопляком. О Ис, за что?!'
  Бардис выругалась сквозь зубы, желая принцу Линнару подхватить в ближайшую зиму простуду и отправиться к своему богу, а еще лучше упасть со стены и свернуть шею. Затем, выпустив гнев и высказав свои соображения ближайшей стенке, принцесса отправилась в покои жениха.
  Дверь Бардис открыл старый слуга с густыми седыми усами, торчащими как пучки соломы.
  - Доложи принцу Линнару, что пришла его невеста, - велела принцесса.
  - Его высочество ушел прогуляться по замку полчаса назад, госпожа, - сообщил слуга, сумрачно глядя на Бардис исподлобья.
  Он был в одной рубахе с засученными рукавами, за спиной у него виднелись ящики и разбросанная по полу одежда.
  'Видимо разбирает щелка и драгоценности изнеженного принца, - язвительно подумала Бардис. - Интересно, где-нибудь тут бегает его любимая собачка?'
  Тут она заметила у слуги шрам через всю руку, он тянулся от запястья и терялся под рукавом.
  - Воевал? - Бардис кивнула на шрам.
  Слуга коротко кивнул.
  - Где?
  - Делорские мечники.
  - Достойные воины, от их мечей пали два моих дяди и три кузины, - уважительно произнесла Бардис. - Как тебя зовут?
  Слуга заметно напрягся.
  - Нитт, госпожа.
  - Хорошо, Нитт. Когда будет время, найди управляющего замка и передай, что я распорядилась выделить тебе пять дартов к жалованию.
  Нитт изумленно уставился на нее, а Бардис развернулась и пошла прочь.
  - Госпожа! - донесся ей вслед окрик слуги. - Его высочество сказал, что пойдет посмотреть сад.
  Бардис ускорила шаг. Небольшой садик был когда-то разбит любившей зелень королевой Скальдис у западной стены замка, между конюшней и оружейным складом. Слуга не соврал, Линнар действительно был там, его не сложно было заметить среди куцых деревьев и чахлых клумб. Он сидел на лавке под елью. Но не один.
  Бардис скривилась: рядом с ним она заметила Хьерда и его прихлебателей. Похоже, главный задира Исфира решил проверить на вшивость хоралитского принца. А может быть, бывший любовник Бардис просто ревновал.
  'Дурень. Неужели надеется, что если унизит Линнара, я вспомню былые чувства?'
  После краткой интрижки Бардис без угрызений совести бросила красивого, но глуповатого Хьерда и не собиралась возобновлять отношения, и уж тем более не собиралась позволять задирать своего мужа. Вот только нормальный мужчина может постоять за себя сам, а Линнар просто сидел на лавке и выслушивал насмешки, спокойно глядя на окруживших его воинов и иногда что-то отвечая с улыбкой.
  Когда Бардис подошла ближе, то смогла разобрать слова.
  - А не расскажите нам о последней компании против Оттарии и славной битве на реке Оше? Да, точно, вы же в ней не участвовали, ваше высочество.
  И глумливый смех.
  - Да, в ней участвовал не я, а мой брат Роад, - прозвучал мягкий голос Линнара.
  - Где же во время битвы были вы? - насмешливо осведомился Хьерд и, повернувшись к приятелям, ответил сам себе. - Он, наверное, сидел под юбкой у мамочки в золотом дворце, ел вкусности и душился духами? И это... пудрил лицо, а может и что-нибудь еще.
  Его дружки дружно заржали.
  - Пошли вон, - рыкнула на них Бардис, подходя.
  Все разом обернулись в ее сторону, весельчаки заметно сникли и, коротко поклонившись, заспешили прочь.
  - Хьерд, - окликнула принцесса бывшего любовника.
  Он обернулся, и она одарила его не предвещающей ничего хорошего усмешкой.
  - Передай своей сестре, что после следующего рейда 'Морского охотника' она будет должна казне не треть, а половину добычи. Или ты предпочтешь поединок со мной?
  Хьерд сглотнул.
  - Нет.
  - Тогда в следующий раз думай, прежде чем оскорблять челна королевской семьи. Теперь проваливай!
  Хьерд поспешил исчезнуть, пока она не передумала. Каким бы идиотом он не был, но даже у него хватило ума понять, что Бардис прикончит его в один удар клинка.
  Принцесса повернулась к Линнару.
  - Спасибо, - неуверенно произнес он на хоралитском. - Я еще слишком плохо знаю ваши обычаи и не мог решить, как реагировать на поведение этих господ. К тому же я разобрал не все слова.
  - Для любого дартагца и меньше оскорбление - повод к смертельному поединку, - по-хоралитски заметила Бардис, скрестив руки на груди и смерив Линнара уничижительным взглядом. - Это первый и последний раз, когда я за тебя заступаюсь, запомни.
  'Трусливый слизняк'.
  - Насилие - не лучший способ решения проблем, - убежденно произнес Линнар. - Оно может потянуть за собой цепочку кровной мести, которая не прервется никогда.
  - Я думаю, ты просто не умеешь обращаться с оружием, поэтому придумываешь себе отговорки, - поддела его Бардис.
  Мать велела ей быть вежливой, но с принца хватит уже того, что она не прибила его на месте, грубости его тонкая натура как-нибудь переживет.
  - Ты владеешь мечом?
  - Нет, рукопашный бой мне не дался, но я немного стреляю из лука.
  - А магия? Ты ведь принц, наверняка учился в вашем Ордене.
  Бардис чувствовала колдовскую силу Линнара, больше всего это походило на волны тепла, исходящие от его фигуры, словно светило ласковое весеннее солнце.
  - Ты должен владеть боевой магией.
  Линнар как-то странно усмехнулся.
  - К сожалению, нет. Я - целитель.
  Бардис скривилась.
  'Раскатала губу, ага. Драться не умеет, колдовать не умеет. Тьфу. Целитель... Лучше бы умел молнии метать, как орденские маги'.
  - Ладно, тогда лук, - объявила она. - Идем, покажешь, что умеешь.
  - Прямо сейчас?
  Он так смешно захлопал глазами, что Бардис даже не знала, злиться ей или хохотать.
  - Да, сейчас.
  Она развернулась и пошла прочь.
  Линнар вскочил и поспешил за ней, стараясь подстроиться под ее широкий шаг.
  - Но я думал, нам сначала стоит получше узнать друг друга, - зачастил он. - Мы ведь сегодня впервые встретились, нужно познакомиться поближе. Я думал, мы расскажем друг другу о себе.
  - Я хочу узнать о тебе только одно: насколько хорошо ты владеешь луком, - отрезала Бардис и добавила зло. - Запомни, никто здесь не будет с тобой цацкаться и смотреть в рот. Забудь о вашем придворном этикете.
  Линнар поравнялся с ней и взглянул неожиданно серьезно.
  - Замечательно, я устал от лжи и недомолвок и буду счастлив, слышать от вас только правду, госпожа, а не светскую лесть.
  В его словах звучала горечь, застарелая боль, но Бардис не собиралась разбираться в его чувствах.
  'Ах, хочешь правду? Тогда я скажу: ты слабак и слюнтяй, не достойный зваться моим мужем!'
  Она была готова произнести это вслух, но вовремя прикусила язык. Вместо слов Бардис посмотрела на Линнара волком и ускорила шаг, оставляя его за спиной.
  Несколько минут прошли в тягостном молчании, было слышно только шуршание гальки, усыпавшей дорожки в саду. Затем Бардис заговорила снова, решив, что все-таки стоит объяснить принцу, зачем она упомянула об оружии.
   - Завтра свадебные торжества, затем через три дня 'Бурерожденный' выйдет в море, и мне нужно знать, чего от тебя ожидать.
  - Что? 'Бурерожденный'? Море? При чем тут я? - засыпал ее вопросами Линнар, в его голосе зазвучала паника.
  Бардис остановилась так резко, что шедший следом принц врезался в ее спину. Она повернулась к нему, смерила задумчивым взглядом.
  - Ты ничего не знаешь? - спросила она, все еще не в силах осознать, насколько плохо жених разбирается в дартагских обычаях.
  'Задница морского демона! Похоже, то, что для меня само собой разумеется, ему придется объяснять на пальцах'.
  - Я ничего не понимаю, госпожа, - Линнар больше не допускал в голосе панических ноток и говорил вежливо-ровно. - Пожалуйста, объясните, в чем дело.
  - Завтра ты станешь моим мужем, - начала Бардис, - это значит, что ты будешь обязан сопровождать меня в плавании. А 'Бурерожденный' - мой драккар.
  Линнар на минуту задумался.
  - Говоря плаванье, вы имеете в виду то, чем занимаются дартагские моряки испокон веку, - осторожно произнес он. - Пиратский набег...
  - Да, мы будем охотиться на глад-задорские корабли, - подтвердила Бардис, с удовольствием заметив, что Линнар слегка побледнел.
  - Но зачем вам я? - удивленно спросил он. - В бою от меня никакого толку. Гораздо разумнее было бы оставить меня в замке.
  - О, поверь, если бы я могла, то так бы и сделала, - с досадой произнесла Бардис. - Но есть обычаи, которые мы обязаны соблюдать. Ты мой муж, а значит должен быть со мной в походе и сражаться. Иначе мои подданные просто не примут тебя как короля, не поймут... Как же тебе объяснить... Для них король, который не сражается рядом с королевой настолько неправильный и мерзкий, что такого просто не может быть. Подданные должны уважать короля, это основа основ.
  Бардис припомнила нужное хоралитское слово.
  - Вот. От того, будешь ты сражаться или нет, зависит твоя репутация.
  Теперь Линнар думал дольше.
  - Я сделаю все, что в моих силах, - наконец произнес он.
  - Уж постарайся, - съязвила Бардис и добавила. - Ладно, не волнуйся, я тебя защищу. Мы же не хотим, чтобы его величество Вирлей расстроился?
  Она хлопнула Линнара по плечу, тот охнул, согнулся.
  - Похоже, ломать кости - это у вас семейное, - просипел он и тихо засмеялся.
  Бардис непонимающе посмотрела на него. Странный он какой-то: после всего, что она ему наговорила еще и смеется.
  - Не обращайте внимания, госпожа, - произнес Линнар, заметив ее взгляд.
  - Я же говорила, у нас не в чести придворные витееватости. Для тебя я 'Бардис', а не госпожа. И хватит дурацкой вежливости, раздражает.
  Он закивал.
  - Да, конечно... Бардис, - он произнес ее имя неуверенно, пробуя на вкус.
  - Вот и молодец, - неожиданно для себя почти ласково сказала она и пошла дальше.
  Бардис привела Линнара на большую тренировочную площадку, с десяток мужчин и женщин уже оттачивали здесь воинское искусство: небольшая группа боролась врукопашную, оттуда доносились крики зрителей, еще несколько человек фехтовали. На стрельбище никого не было, и Бардис порадовалась: никто не увидит позор ее жениха. Она даже не сомневалась, что хоралитский принц стреляет из рук вон плохо.
  Бардис приглашающее кивнула в сторону круглых мишеней с изображенными в центре красными кругами. Линнар молча взял с лавки с оружием один из луков, закинул за спину колчан и наложил стрелу на тетиву.
  - Дурья башка, - почти беззлобно проворчала Бардис, - надень перчатки, не то тетива исцарапает все твои нежные пальчики.
  Он подняла с лавки запасные перчатки и протянула ему.
  Линнар улыбнулся удивительно трогательно: смущенно и одновременно благодарно.
  - Ой, забыл. Спасибо большое.
  Бардис быстро отвела взгляд, ощущение, вызванное его улыбкой, ей не понравилось: раздражение улетучивалось, на смену пришло что-то мягкое, будто под сердцем поселился пушистый зверек.
  Линнар прицелился, руки его едва заметно дрожали и, конечно же, он промазал. Бардис нарочито громко фыркнула. Следующий выстрел был более удачный, стрела воткнулась в самый край мишени. Принц нервничал, Бардис заметила, что по его лбу скатилась серебристая капелька пота. Он выстрелил еще несколько раз, то промазывая, то попадая лишь в край мишени.
  - Ты слишком напряжен, спускай тетиву более плавно, - посоветовала Бардис в порыве великодушия. Пусть ей и не нравился Линнар, но смотреть, как он мучает лук, было тяжко.
  - И не дрожжи, я не зарежу тебя только за то, что ты плохо стреляешь, - добавила она строго. - Мне просто нужно знать, на что ты способен. Будет не честно, если из-за страха ты не покажешь свои умения. Вообще постарайся не думать, что я тут стою и наблюдаю.
  Линнар удивленно воззрился на нее, робко улыбнулся.
  - Спасибо.
  'Хватит лыбиться!' - мысленно прорычала Бардис, но смолчала.
  После ее совета дела у Линнара пошли лучше. Стрелы втыкались в красный круг или совсем близко, несколько раз принц попал точно в центр мишени.
  - Ты действительно неплохо стреляешь, - вынуждена была признать Бардис, недостойно принижать чужие умения. - Ты войдешь в число моих лучников.
  - Значит, - Линнар помолчал, собираясь с духом, - мне придется участвовать в сражении и убивать людей?
  - Ага.
  Линнар закусил губу, насупился, раздумывая.
  'Он наверняка ни разу не стрелял не то что в людей, но даже в животных', - кисло подумала Бардис.
  - Первое убийство - всегда тяжело. Но рано или поздно придется начать, - жестко произнесла она. - Если ты хочешь быть моим мужем, то должен стрелять не только по мишеням.
  - Я буду стрелять, - обреченно произнес Линнар.
  - Еще как будешь, - с усмешкой добавила Бардис. - До отплытия тренируйся тут каждый день, не вздумай отлынивать, я проверю.
  Принц выглядел оскорбленным.
  - Я не буду отлынивать! - впервые он повысил голос.
  - И кстати, - продолжила Бардис, не обращая внимания на его обиженное лицо, - с этого дня говори только на нашем языке. Ты в Дартаге и должен говорить по дартагски.
  - Боюсь, я недостаточно хорошо знаю ваш язык, - произнес Линнар на ломанном дартагском с таким ужасным акцентом, что Бардис не сразу понял смысл фразы.
  Затем он добавил уже на хоралитском.
  - Раньше я не интересовался Дартагом, и перед свадьбой мне пришлось в спешном порядке учить язык, поэтому я говорю еще плохо.
  Бардис равнодушно пожала плечами.
  - Твои проблемы. Будешь учить все по ходу. Продолжай заниматься.
  Она развернулась, давая понять, что разговор окончен, и зашагала прочь, чувствуя спиной взгляд Линнара.
  Бардис не собиралась его щадить.
  
  ***
  Линнар беспомощно смотрел, как уходит Бардис: быстро, легко, уверенно. У нее была походка человека, который знает, что мир принадлежит ему, и ничего не боится.
  Она скрылась за хозяйственными постройками, а принц так и остался стоять с луком в руках, пытаясь осмыслить и понять то, что произошло за время общения с будущей женой. Он вдруг ни с того ни с сего вспомнил свою первую любовь. Тоненькая, изящная леди Алия. У Линнара ее образ всегда был связан с белым платьем и светом. Он робко ухаживал за ней, она не возражала, серебристо смеялась, мило кокетничала. А потом он случайно увидел, как в темном углу в одном из коридоров замка она целуется с Роадом. Она крепко обнимала его за шею, а он задрал белое платье и ласкал ее обнаженные бедра.
  Знатные дамы Хоралии пытались использовать Линнара как возможность подобраться к наследнику престола, этакая ступенька на пути вверх. Все женщины казались принцу одинаковыми. Стройные, хрупкие фигуры. Струящиеся одеяния. Чувственно изогнуты алые губы. Дурманящий, сладкий аромат благовоний, сводящий жертву с ума. Прекрасные бабочки, порхающие из одной постели в другую, чьи крылышки пропитаны ядом порока.
  Бардис совсем не походила на них. Коршун со стальными когтями. Грубая, по-дикарски простая и прямолинейная. Линнара она пугала до дрожи в коленках. Под ее тяжелым, полным презрения взглядом хотелось свернуться в комок и забиться в дальний угол, лишь бы она больше не смотрела на него так. Короткие рукава рубахи и кольчуги не скрывали ее сильные руки, каждый раз, когда Линнар делал что-то не так, она непроизвольно сжимала кулаки, и он видел, как напрягаются под загорелой кожей тугие мышцы. Она могла бы одним движением свернуть ему шею.
  'Но я все еще жив. Уже успех', - иронично поздравил себя Линнар.
  Хотя он и чувствовал себя рядом с Бардис, как заяц перед волком, она ему в чем-то даже понравилась. Ее не окружал запах разврата, что как шлейф сопровождал хоралиток. Линнар понял, что в Дартаге он не встретит ни интриг, ни оргий, за которые так ненавидел двор.
  'Все может быть не так уж и плохо', - попытался убедить себя принц.
  Но вскоре его ждало новое испытание: брачная церемония.
  Свадьба проходила в большом зале, украшенном пестрыми флагами и заполненном толпой дартагских вельмож, так воинственно бряцающих оружием, будто они собрались не на праздник, а на бой. Жрица Иса произнесла небольшой монолог, из которого Линнар едва ли понял половину, затем он и Бардис повторили за служительницей культа слова клятвы. В заключении жрица сбрызнула их морской водой - брачный обряд оказался на диво простым.
  Затем в зале к немалому удивлению Линнара появился священник церкви Единого Бога. Похоже, Нъёдис решила, что стоит уважать религиозные чувства зятя.
  'Или это такой хитрый способ не дать мне сбежать? Брак, заключенный по законам Единого Бога я уже не смогу расторгнуть', - мрачно подумал Линнар, но его радовало, что хотя бы не требуют менять веру и молиться Ису.
  Пока священник совершал гораздо более сложный хоралитский брачный обряд, у Бардис было такое лицо, будто она лимон раскусила.
  Когда церемония закончилась, Нъёдис зычно провозгласила Бардис и Линнара супругами, толпа ответила ей дружным ревом, в воздух взметнулись клинки.
  - Да здравствует наследница! - орали десятки глоток и едва заметно, всего на полтона тише и неувереннее. - Да здравствует принц!
  Линнар вздрогнул и почувствовал, как на плечи лег невидимый груз. Пути назад уже не было.
  Он украдкой взглянул на точеный профиль Бардис, но ее лицо превратилось в застывшую маску.
  Жених и невеста заняли место во главе праздничного стола, к ним потянулись главы кланов и их родственники, желающие преподнести свадебные дары. Для Линнара все еще было непривычным, что дартагскими кланами управляют женщины и именно их, а не сопровождающих их грузных бородатых мужчин, следовало в первую очередь благодарить.
  Вереница знати казалась бесконечной, перед Линнаром мелькало множество лиц: седовласые матроны, зрелые женщины, совсем еще молодые девушки, младше его самого, ну уже командующие ордой воинственных мужиков. Хмурые воины, молодые безусые парни, даже дети. Он старался запомнить имена, но через час в голове образовалась каша.
  Однако своих ближайших родственников со стороны жены Линнар не мог не запомнить. Кузина Бардис - Кадис, здоровенная бабища, которой он бы едва достал до груди, даже если бы встал на цыпочки, стиснула Линнара в объятиях больше похожих на тиски.
  - Ух, какой ты славный, зятек! - проревела она.
  Начавшего задыхаться принца спасла супруга.
  - Сестра, отпусти моего мужа, иначе я стану первой в Дартаге женщиной, овдовевшей в день свадьбы, - потребовала Бардис.
  Кадис вернула Линнара на кресло, и тот еще с минуту жадно глотал воздух под веселый смех жены.
  После вручения подарков начался пир. Он совсем не напоминал чинные застолья при хоралитском дворе, где тщательно соблюдался этикет, а развлечения были изысканными и тонко продуманными. Мало походил он и на оргии Роада и его свиты, на которые брат иногда силком затаскивал Линнара.
  Дартагский пир больше всего напоминал праздник в какой-нибудь сельской таверне. Дартагцы пили, ели, горланили песни, совершенно не думая об этикете. Небольшой оркестр, состоящий из флейтиста, барабанщика и лютниста играл простую веселую мелодию.
  Брага лилась рекой. То и дело кто-нибудь поднимался из-за стола, вскидывал кубок или рог и произносил тост за новобрачных. Им желали здоровья, удачи в походах, богатства и кучу детей. Чем дальше, тем больше в пожеланиях появлялось скабрезных шуточек и намеков.
  'Только не красней, только не красней, - как молитву повторял Линнар. - Для них такое нормально, это тебе не тонкие намеки и завуалированные предложения, как при дворе'.
  - Почему ты не пьешь? - спросила его Бардис, после очередного тоста.
  Линнар не мог скрыть досаду: он надеялся, что она не заметит. Принц только подносил кубок к губам, делая вид, что пьет.
  - Я боюсь, что брага для меня слишком крепкая, - объяснил он и добавил с кривой усмешкой. - Не хочу провести весь завтрашний день в уборной.
  - Пей давай. Или ты совсем не мужик?
  Бардис накрыла его затылок ладонью и пригнула голову Линнара с такой силой, что он окунулся носом в кубок.
  Под пристальным взглядом уже слегка захмелевшей жены, принцу все же пришлось попробовать напиток. Золотистая жидкость обожгла горло, лавой протекла вниз и вспыхнула в животе костром. Линнар закашлялся и поспешно запихнул в рот кусок хлеба.
  - А, дерьмо, - протянула Бардис. - Смотри и учись.
  Она одним махом опрокинула в себя кубок, звучно икнула и ухмыльнулась мужу почти добродушно.
  - Видал?!
  - Просто великолепно, - процедил Линнар, голова у него уже едва заметно кружилась.
  - Я прикажу принести тебе вина, - вмешалась сидевшая рядом с принцем Нъёдис и бросила на дочь предупреждающий взгляд. - Наш напиток действительно слишком крепкий для тебя.
  Линнар до того не представлял, что можно презрительно икать, но Бардис проделала именно это и отвернулась к тарелке.
  Гости все больше хмелели, пиршество теряло даже те намеки на строгость, что были вначале. Одна пара супругов затеяла дикую пляску на столе под одобрительные хлопки соседей, к ним присоединилось еще несколько человек. А вскоре, к ужасу Линнара, завязалась первая драка. Он ожидал, что смутьянов тут же растащат и накажут, но присутствующие принялись подбадривать их и делать ставки. Гости собрались вокруг дерущихся в кружок, образовав что-то вроде ринга, зал наполнил гомон и свит.
  - Левой его, левой!
  - Давай, давай!
  - У-у-у, поднимайся, чего разлегся!
  Бардис присоединилась к толпе. За столом остался только Линнар, Нъёдис и несколько сладко посапывающих гостей, не таких устойчивых к браге, как остальные.
  Принц повернулся к теще и вымучено улыбнулся.
  - У нас в деревнях говорят: если на свадьбе не было драки, она не удалась.
  - У нас тоже считается, что драка на свадьбе приносит молодым удачу, - произнесла Нъёдис, скользнув равнодушным взглядом по толпе: судя по доносившимся оттуда крикам, в побоище наступил переломный момент.
  - Все-таки кое-что общее у наших народов есть.
  Завязалась светская беседа, Линнар и Нъёдис обсудили хоралитские и дартагские брачные обычаи. На фоне продолжалась потасовка, теперь уже все дрались со всеми. Линнар иногда бросал обеспокоенные взгляды на толпу, но в образовавшейся свалке тел сложно было что-то разглядеть. Один раз ему показалось, что он заметил Гарнса, тот со вкусом мутузил рыжебородого мужчину, вроде бы супруга главы клана Снежных лис. В другой раз промелькнула золотая коса Бардис.
  - Как тебе Дартаг? - спросила Нъёдис, ее тон звучал буднично и равнодушно, но Линнар почувствовал, что в вопросе скрыто гораздо больше, чем королева хочет показать. - Уже немного освоился?
  - Ко многому я все еще не могу привыкнуть, все же наши культуры слишком сильно различаются. Но это лишь вопрос времени. Я уверен, что как только узнаю мою новую родину получше, то смогу полюбить ее все сердцем.
  Линнар говорил искренне, он действительно хотел понять и принять Дартаг, поладить с женой и занять в новой стране достойное место. Он не собирался оставаться здесь вечным чужаком.
  'Раз уж мне суждено жить здесь, стоит стать частью этой земли'.
  - Бардис была очень любезна, - продолжил Линнар с улыбкой. - Дала мне урок стрельбы из лука, разъяснила много непонятных моментов в ваших обычаях.
  Нъёдис вскинула бровь.
  - Вот как...
  Похоже, королева ожидала от него совсем других слов.
  'Она думала, я буду жаловаться и ныть? Нет, не дождетесь!'
  Линнар твердо пообещал себе, что обратиться за помощью к Нъёдис только, если станет совсем невмоготу.
  - Я рада, что тебе у нас нравится, - произнесла она.
  Тут зал потряс победный рев. Линнар невольно оглянулся на дерущихся, и челюсть у него поползла вниз.
  Бардис подняла над головой здорового воина в кольчуге и, с громким 'Хэй-хо!', швырнула его на ближайший стол. Мужчина с треском проломил дерево, зазвенела бьющаяся посуда. Жена заметила взгляд Линнара, лихо подмигнула ему и нырнула в гущу драки.
  Принц еще с минуту сидел с разинутым ртом и распахнутыми глазами.
  'О, Единый Бог...'
  - Вся в бабку, - резюмировала Нъёдис. - Та тоже любила показать удаль.
  Из мешанины ног и рук вылетел стул, просвистел над головами принца и королевы. Линнар охнул, пригнулся. Нъёдис даже не вздрогнула, отпила из кубка браги и вгрызлась в баранью ногу.
  Идея спрятаться под столом стала казаться принцу все более привлекательной. Он уже начала потихоньку сползать вниз, когда в воздухе сверкнула секира. Она летела прямо в голову Нъёдис. Предупреждающий крик застыл у Линнара на губах. Королева каким-то немыслимым движением перехватила рукоятку оружия, размахнулась и метнула секиру назад. С пронзительным визгом сталь пронеслась через зал, вспарывая воздух над головами дерущихся, и врезалась в дверь. Но не остановилась. Пробив в дереве дыру, секира грохнула об каменную стену в коридоре.
  В зале вдруг стало неимоверно тихо. Все застыли кто где: занесенными кулаками и оружием.
  Нъёдис величественно поднялась со своего кресла и обвела гостей ледяным взглядом.
  - Праздник окончен, - зычно объявила она.
  Линнар опасливо выбрался из-под стола.
  'На следующий дартагский пир надену шлем и возьму щит', - пообещал он себе.
  
  
  Глава 2.
  
  Загорелые матросы бегали по трапу вверх-вниз, таская тюки с поклажей. Через несколько минут 'Бурерожденный' отправится в плаванье.
  Хищный, длинный драккар стоял у пирса. Дракон на носу скалил зубы в предвкушении добычи. На развешанных на борту щитах разместилась его свита - нарисованные кроваво-алой краской чудовища.
  Дартагцы отправлялись на охоту.
  Линнар, облокотившись о борт, наблюдал за последними приготовлениями. Среди суетящихся на берегу людей мелькнула фигура Нитта. Он остановился, обернулся и в который раз помахал господину. Линнар помахал в ответ и кивнул, как бы говоря 'Давай, иди, со мной все будет в порядке'. Верный слуга очень переживал, что ему не позволили сопровождать принца в пути, и пришел сегодня в порт, чтобы хотя бы проводить Линнара. Нитт долго суетился вокруг господина, осыпая его советами и причитаниями. Наконец, Линнару, ощущающему себя неловко под насмешливыми взглядами матросов, удалось уговорить слугу вернуться в замок. Теперь, когда принц смотрел на уходящего Нитта, чувство острого одиночества пронзило сердце. А затем пришел холодок страха. Линнар вспомнил, что ему придется делать в походе. Сражаться. Убивать людей. Последние дни он старательно гнал от себя мысли о битве или пытался придумать успокоительные сказки.
  'Может быть, мы не встретим другие корабли. Может быть, Бардис забудет про меня и во время боя я смогу где-нибудь отсидеться. Может быть...'
  Но он понимал, что все 'может быть' лишь иллюзия. Когда дело дойдет до сражения, ему придется выбрать между своими принципами и необходимостью заслужить уважение дартагцев.
  - Уже скучаешь по берегу? - раздался над ухом полный сарказма голос Бардис.
  Линнар обернулся к ней, удивляясь, что не услышал ее шагов.
  - Нет, просто раздумываю кое над чем.
  Бардис вопросительно приподняла бровь.
  - Ты ведь единственная наследница Нъёдис, так? - начал Линнар. - Значит, если с тобой что-то случиться...
  - Мои кузины и тетушки перегрызут друг другу глотки за лабрис, - произнесла Бардис с оттенком гордости, а вовсе не грусти, как можно было ожидать.
  Линнар вспомнил кузину Кадис и живо представил насколько ужасной будет дартагская гражданская война.
  - Тогда почему ты учувствуешь в пиратских набегах? - задал принц тот вопрос, который мучил его уже несколько дней. - Если ты погибнешь, после смерти Нъёдис страну охватит хаос. Тебе нельзя рисковать с собой. Любая шальная стрела, удар меча - и Дартаг потонет в крови.
  - Хочешь сказать, что я должна сидеть дома у камина в окружении охраны? - едко осведомилась Бардис. - О, Ис, как это по-хоралитски!
  Ее голос дрожал от сдерживаемого гнева, глаза метали молнии.
  - Прости, я никоим образом не хотел задеть твою честь, - поспешил исправиться Линнар. - Просто мне не понятно. Мой брат тоже воин, но он не участвует в пограничных рейдах в Оттарию, для этого есть простые солдаты. Роад принимает участие только в больших сражениях, и его честь от этого нисколько не страдает.
  По лицу Бардис ясно было видно, что она думает о воинской чести хоралитов вообще и наследного принца Роада в частности. Линнар мысленно прикинул, что в бою она вполне могла бы справиться с его блистательным братом, и ощутил мстительное удовлетворение.
  'Как бы тебе понравилось, если бы тебя победила женщина, которых ты и за людей то не считаешь, брат?', - подумал он, но почувствовал укол стыда и сосредоточился на том, что говорит Бардис.
  - Королева - первый воин Дартага. Она должна сражаться, - наставительно произнесла она и добавила, с ухмылкой. - Именно сражаться, а не руководить боем с укрепленного холма. Дартагцы никогда не будут подчиняться королеве, которая отсиживается в замке. А принцесса, пока не заняла трон, должна показать свою доблесть в битвах. Неужели непонятно? Если бы ты не был моим мужем и глупым хоралитом, я бы давно вызвала тебя на поединок за оскорбление. Надо же, предположить, что я могу трусливо спасать свою задницу, оправдываясь тем, что у матери больше нет дочерей.
  - Но гражданская война..., - попытался возразить Линнар.
  - Если я погибну - значит, такова воля Иса, - отрубила Бардис.
  Принц проглотил вертевшиеся на языке слова, ему объяснения жены показались недостаточными, но спорить с ней не стоило. Линнар не мог понять, как можно ради чести воина рисковать судьбой страны. Или речь опять шла о репутации?
  'Дартагцы не будут повиноваться королеве, которая не сражается... Но они должны понимать, что Бардис нельзя иди в битву. Ради них самих. Какая чушь. Неужели честь воина настолько важна?'
  - Если ты закончил с тупыми вопросами, то пошли, покажу тебе нашу каюту, - бросила Бардис.
  'Нашу?'
  Линнара передернуло.
  'Если мы будем жить в одной каюте, то...'
  После свадебного пира у них не было положенной брачной ночи. Бардис, пошатываясь, ушла в свои покои, даже не взглянув на Линнара, и тот был только рад. Мысль то том, чтобы разделить с Бардис ложе, вселяла в него ужас. Учитывая его маленький и печальный опыт общения с женщинами, не сложно было предсказать, как все сложится с Бардис: Линнар будет неумело пытаться что-нибудь сделать, а она - высмеивать каждый его промах. Или просто прижмет его к кровати и сделает все сама. Мерзость и стыд.
  Снедаемый предчувствием грядущего позора, Линнар вошел следом за женой в небольшую каюту, хотя назвать такое каютой могли только дартагцы. На деле место отдыха королевы представляло собой кое-как сколоченную сарайку на корме. В узкой комнатушке с одним окном была очень простая обстановка, будто бы здесь жили не венценосные особы. Посреди каюты стоял грубой стол, заваленный картами, рядом с ним - три табуретки. Чуть дальше висели два гамака. Никаких ковров и украшений.
  - Выбирай любой, - Бардис кивнула на гамаки.
  У Линнара отлегло от сердца, когда он увидел, что нет общей кровати. Он положил свой мешок с вещами, заботливо собранный Ниттом, на табурет и прошелся по каюте, осматриваясь. Бардис закрыла дверь и села за стол, наблюдая за ним.
  Линнар набрал в грудь побольше воздуха: нужно было обсудить тревожащий его вопрос прямо сейчас. Бегать от щекотливой темы - не лучший выход.
  - Бардис, я хочу поговорить о супружеском долге, - он смог произнести это совершенно безразличным тоном. - Нет ли в Дартаге каких-либо особых обычаев, связанных с первой брачной ночью? Мы теперь будем жить в одной каюте...
  - Мы живем в одной каюте, потому что на всем драккаре только одна каюта, а оставлять тебя ночевать на палубе с матросами - уже перебор, - перебила Бардис. - У нас политический брак, зачем нам вместе спать?
  У Линнара от облегчения подкосились ноги, и он поспешил сесть на табурет, чтобы не выдать свою слабость. Но радость была недолгой, на ум пришла новая проблема.
  - А как же дети? - спросил он. - При теперешней опасной ситуации с престолонаследием тебе как никогда нужны дочери.
  Бардис пожала плечами.
  - Они у меня будут. Для этого ты мне не нужен.
  Только сейчас Линнар понял, почему она так спокойна. Опять непривычные дартагские обычаи. Престол наследовали дочери королевы и не важно, кто был их отцом, у детей от законного супруга не было никаких особых прав.
  'То есть мне придется терпеть толпу любовников Бардис. Но с другой стороны это по-своему честно. У отца было много любовниц, при дворе все делали вид, будто они честные женщины, но в то же время раболепствовали перед очередной фавориткой. А матушка молча сносила все. Кто знает, где теперь мои незаконнорожденные братья и сестры? В какой-нибудь далекой провинции или их убили, чтобы они не стали орудием очередного дворцового переворота?'
  Мысленно Линнар хмыкнул.
  'По крайней мере, дартагская королева знает, что все дети действительно ее. А король пойди догадайся, где его дети, а где - плод неверности любовницы... Ох, что за мысли. Похоже, я одобряю их дикие порядки! Но наши-то ничем не лучше'.
  Бардис как-то странно взглянула на него, видимо, обеспокоенная тем, что он надолго замолчал.
  - Ты ведь ни на что не надеялся?
  'Ого, она что думает, я имел на нее виды? Да ни за что!'
  - Нет, конечно, - сухо произнес Линнар. - Я счастлив, что мы прояснили этот вопрос.
  И подумав, мягче добавил.
  - Я буду любить твоих детей как своих собственных.
  - Этого от тебя не требуется.
  Бардис встала.
  - Если ты устроился, то пошли. Мы отчаливаем, и тебе пора приниматься за работу.
  - Работу? - удивился Линнар.
  Жена злорадно осклабилась.
  - Ты же не думал, что все время в море будешь дрыхнуть в каюте и нежиться на солнышке на палубе? На моем корабле нет принцев и дворян. Здесь все матросы. Вставай, юнга Линнар!
  Последнюю фразу она гаркнула так, что Линнар помимо воли вскочил и вытянулся по струнке.
  'Юнга? Мне придется работать вместе со всеми матросами?'
  Дартаг в очередной раз выбил у Линнара почву из-под ног. Он обреченно поплелся за Бардис.
  - Хигги, Хигги, тащи сюда свой зад! - закричала она, выйдя на палубу.
  К ней тут же подлетел рыжий веснушчатый паренек.
  - Да, капитан?
  - Получай напарника, - Бардис кивнула через плечо на Линнара. - Покажи ему тут все и объясни.
  Затем она повернулась к принцу.
  - Теперь ты в подчинении у старпома Гарнса. Запомни главное правило на моем драккаре: приказы не обсуждаются, а исполняются быстро и четко.
  Линнар понял, что это очередное испытание. Попытка сломать изнеженного хоралитского принца, как думает Бардис. Что ж, она будет разочарована.
  - Да, капитан, - четко произнес он.
  Жена ушла, оставив его на попечение Хигги. Рыжий юнга уставился на Линнара с нескрываемым любопытством, открыл рот, собираясь что-то спросить, но затем передумал. Линнар доброжелательно улыбнулся, надеясь, что если не удалось подружиться со взрослыми дартагцами, то с подростком будет проще.
  - Я совсем ничего не понимаю в морском деле, подскажешь мне, если что, Хигги?
  - Ага, - юнга вытер нос рукавом шерстяной рубахи. - Дело-то не хитрое. Главное - уметь быстро бегать и драить полы.
  - Хигги, ленивое отродье лягушки, вот ты где! - прогремело у них над головами.
  Над ними возвышался Гарнс.
  - Марш к парусу!
  Он покосился на Линнара, в глазах вроде бы прежнее спокойствие, но вот голос прозвучал совсем не спокойно.
  - И ты тоже, двигай!
  Не успел Линнар ответить, как Хигги схватил его за руку и потащил к единственной мачте драккара, у который суетились матросы, натягивая парус.
  - Не стой столбом, - зашипел он. - Старпома лучше не злить, вздует сразу. Один раз он мне так заехал сапогом по заду, что я два дня сидеть не мог.
  Линнар понял, что показавшийся ему дружелюбным и вежливым хортуг Гарнс, в море превращается в жуткого старпома Гарнса. И он не ошибся.
  Весь день он гонял их с Хигги, сопровождая приказы потоком отборной брани. Принц порадовался, что еще не настолько хорошо знает дартагский, чтобы понять некоторые особо цветистые фразы.
  Линнар даже не успел заметить, как они отчалили, он был слишком занят, бегая с разными поручениями. Затем на пару с Хигги до блеска начищал доски палубы. Драккар раньше казался ему совсем небольшим, но когда пришлось мыть его, то корабль увеличился в размерах в десятки раз.
  К вечеру у Линнара болела спина, рубашка пропиталась потом. Но больше всего досталось рукам: жесткие канаты оставили на ладонях алые следы, они зудели и кровоточили.
  Когда драккар погрузился в сон, принц, едва ковыляя, вошел в их с Бардис каюту. Линнару казалось он вот-вот развалиться на части, настолько он устал.
  Бардис лежала в гамаке и безмятежно похрапывала.
  Линнар упал на табурет, с минуту смотрел на нее, затем перевел взгляд на свои ладони. Он чувствовал себя так, будто попал в какой-то странный сон, настолько происходящее было нереальным и неправильным.
  'О нет, это реальность. Теперь это твоя реальность до конца дней', - мрачно сообщил себе Линнар и принялся лечить руки.
  Целителю гораздо проще лечить других, чем себя, но при доле практики можно наловчиться направлять магию и на свои раны. Линнар потянулся к силе, и руки замерцали знакомым золотистым светом. Боль в ладонях сразу же исчезла. Свет медленно потек вверх, добрался до локтей и переместился на плечи. Линнар прикрыл глаза и расслабился, отдаваясь на волю теплой реке, которая несла его прочь.
  - Так это и есть твое целительство? - голос Бардис вернул его в тесную каюту.
  Линнар неохотно открыл глаза, золотое свечение уже погасло, он чувствовал себя лучше, но на смену боли в мышцах, пришла усталость от использования магии. Так всегда - за все надо платить.
  Жена сидела в гамаке, с интересом разглядывая его.
  - Да, - коротко ответил Линнар, не желая вдаваться в подробности.
  Бардис соскочила с гамака, подошла к нему плавной походкой хищника.
  - А это что такое?
  Она подхватила веревку, на которой висел амулет, и подняла подарок Нотефеля. Камень едва заметно светился.
  - Защитный амулет, - Линнар поспешил забрать у нее свою драгоценность.
  Бардис иронично улыбнулась.
  - И от чего же он защищает?
  Принц успел сообразить, что было бы неверно заявить: 'от твоей магии'.
  - Просто защищает, - неопределенно произнес он. - От опасности. Мне его подарил мой учитель.
  Бардис подозрительно посмотрела на амулет, нахмурилась, но затем морщинка на ее лбу разгладилась.
  - Похоже, просто безделушка, - пробормотала она.
  Линнар недоуменно взглянул на нее. Он чувствовал в амулете силу, но совсем чуть-чуть, так что удивлялся, что могло встревожить Бардис. Видимо, она просто не доверяет хоралитской магии.
  - Ложись спать, - посоветовала жена. - Ночью лучше как следует отдохнуть.
  - Чтобы набраться сил для дня, - едва слышно закончил за нее Линнар.
  Бардис снова улеглась в гамак и отвернулась к стене.
  Линнар коротко помолился Единому Богу и тоже залез в свою постель. Получилось не с первой попытки. Он едва не перевернулся вместе с гамаком и только чудом не плюхнулся на пол. Но, в конце концов, Линнар устроился. Он ожидал, что не сможет уснуть на непривычном месте, но оказался не прав: он так устал, что сразу же провалился в липкую черноту.
  
  ***
  Дом Иса никогда не уставал поражать Бардис. У моря было столько оттенков: лазурно-голубой, зеленовато-сапфировый, темно-синий.
  Облокотившись о борт, Бардис смотрела, как меняется цвет воды от днища драккара до далекой дали, где море сливалось с небом, и не понятно было, где начинается одно и кончается другое. Казалось, корабль был заключен в сине-голубое яйцо.
  - Чистый горизонт, - разочарованно заметил стоящий рядом Гарнс. - Мы уже неделю во Внутреннем море, а не видели ни одного корабля.
  - Галад-Задор стягивает все способные держаться на плаву посудины, чтобы использовать для флота, - сказала Бардис. - Готовятся к войне. Они нападут следующим летом.
  - Уверена? - Гарнс задумчиво подергал косичку. - После захвата Лидса им нужен отдых.
  - Ты же знаешь, Лидс сдался почти без боя. Мягкотелые южане. Кажется чем дальше на юг, тем слабее они становятся. Жара их, что ли, разжижает?
  Гарнс хихикнул, Бардис фыркнула, но тут же посерьезнела.
  - У императора простаивает огромная армия, он должен двинуть ее в бой, иначе войскам придет в голову, что можно пограбить и дома, - сказала она. - К тому же, он жаждет новых завоеваний. Летом, Гарнс, летом он попрет на Хоралию и Оттарию. Им придется не сладко.
  - Нам тоже, - обронил брат. - По договору мы обязаны помочь Хоралии и займемся Золотой Армадой.
  Бардис поморщилась и невольно взглянула туда, где Линнар вместе с Хигги мыл котелки для кока. За неделю плаванья принц загорел, окреп и уже не выглядел таким хилым и болезненным. Ожидания Бардис не оправдались, он не запросился домой в первый же день, а спокойно выполнял тяжелую работу юнги.
  'Гейн говорила, что дохляка мучает жуткая морская болезнь. Ну и где она?'
  Бардис не слышала от него ни слова жалобы и понемногу проникалась уважением к мужу. Но она была слишком упряма, чтобы признать это.
  - А Линнар молодец, - произнес Гарнс, проследив за ее взглядом. - Старается и работает даже лучше этого идиота Хигги. Славный парень. Тебе не стоит относиться к нему с таким пренебрежением.
  - Ты что же на его стороне? - мгновенно рассвирепела Бардис.
  - Я всегда на твоей стороне, даже если ты не понимаешь, где верная сторона, - с нажимом сказал брат. - В вопросе Хоралии я согласен с матерью. Нам нужны перемены в отношениях с соседями, вражда не может длиться вечно.
  Бардис вздохнула.
  - Ты думаешь, я не понимаю? Нет, я вижу, что мать права. Но все же... Я не доверяю хоралитам. Помнишь поговорку: не покупай овощи у хоралита? Получишь гниль. Они все с гнильцой, не имеют понятия о чести. Вспомни, какие интриги плетутся у них при дворе, а это только то, что мы знаем, малая часть. О самых жутких заговорах мы никогда не узнаем. Сколько их королей умерло от яда? Скольких свергли? Отравить короля! Немыслимо! Раз они так относятся к своим владыкам, то с чего они должны церемониться с нами, бывшими врагами?
  - Ты подозреваешь, что союз всего лишь ловкий ход, маскирующий какой-то обман?
  - Да. Я пытаюсь прикинуть, что за интригу ведет Вирлей, но ничего не выходит.
  Теперь уже Бардис смотрела в морскую даль без восторга. Со времени заключения союза с Хоралией ее мучили раздумья, но она никак не могла найти подвох в поведении Вирлея. Неопределенность мучила ее.
  - Мать наверняка рассуждала так же, - сказал Гарнс. - Она все взвесила, прежде чем принять решение. Ты не хуже меня знаешь, что у нее просто не было выбора.
  - Да, знаю, - глухо произнесла Бардис.
  Брат взглянул на Линнара, который замахивался мокрой тряпкой на прыгавшего вокруг него Хигги. Оба смеялись, и принц казался не старше парнишки-юнги.
  - Линнар не похож на интригана, он мне показался искренним.
  Бардис хмыкнула.
  - Мне тоже, хотя в людях я разбираюсь хуже, чем в способах лишения их жизни.
  - Может быть, стоит отбросить подозрения? - предложил Гарнс. - Хоралиты сейчас не в том положении, чтобы строить козни. С Галад-Задором под боком особо не поинтригуешь. Вполне возможно, Вирлей не прячет за спиной нож.
  - Надеюсь, твоими устами Ис говорит истину.
  Линнар попал тряпкой прямо в физиономию Хигги и, оставив того ругаться, пошел к Гарнсу и Бардис.
  - Посуда вымыта, - обратился он к старпому. - Будут еще какие-нибудь распоряжения?
  - Нет, пока можешь отдыхать, - милостиво разрешил Гарнс.
  Он кивнул Бардис и ретировался пожалуй даже слишком поспешно.
  'Хочет оставить нас наедине, гребаный сводник', - мысленно прошипела Бардис.
  Но Линнар не горел желанием с ней беседовать и тоже собрался уйти.
  - Эй, - окликнула его Бардис.
  'Нужно общаться с мужем, забери его морской демон'.
  - Похоже, ты освоился на борту, - постаралась произнести она как можно дружелюбнее.
  - Да, мне нравится море, - Линнар взглянул вдаль, его губы тронула нежная улыбка, словно лучик солнца показался из-за туч. - Оно прекрасно, особенно в такую солнечную погоду. Теперь я понимаю, почему вы его так любите.
  - Я слышала, у тебя морская болезнь, - ляпнула Бардис и тут же пожалела об этом. Вот уж точно - язык мой, враг мой, она никогда не считала себя обязанной следить за тем, что говорит. А надо бы.
  Линнар нахмурился, чудесная улыбка, заворожившая Бардис, пропала.
  - И ты взяла меня на корабль, думая, что я буду здесь мучиться, - в его голосе зазвучали гневные нотки, глаза заблестели.
  - Но ты не мучаешься и все хорошо, - пробормотала Бардис, желая замять тему.
  Линнар пристально посмотрел на нее, тем самым взглядом, который так взбесил принцессу в день их встречи. Пронзительным и строгим.
  - Скажи, почему ты так сильно меня ненавидишь? - тихо спросил он. - Ведь я никак тебе не мешаю. Ты не должна хранить мне верность, мы никогда не станем настоящими супругами, я всего лишь... небольшой балласт.
  - Довольно увесистый балласт, - хмуро произнесла Бардис и добавила со злостью. - Я не обязана перед тобой отчитываться. Ты...
  Она собралась высказать как на духу все, что о нем думает.
  - Корабль по правому борту! - заорал с мачты впередсмотрящий.
  Бардис и Линнар дружно вздрогнули и бросились к противоположному борту. В голубой дали виднелся черный силуэт корабля. Грузное, неповоротливое торговое судно.
  - Это хоралитская посудина! - выкрикнул впередсмотрящий то, что Бардис и так уже поняла.
  Только хоралиты могли построить такую жуть.
  Команда высыпала на палубу, матросы галдели, кто-то уже потянулся к оружию, несколько человек побежали к веслам.
  - Выпотрошим хоралитских свиней, - гаркнул рыжебородый Икер, перекинул из руки в руку свой любимый топор.
  Бардис заметила, как напрягся Линнар, лицо его залила восковая бледность.
  - Окстись, Икер! - рыкнула она на излишне ретивого матроса, затем заговорила, обращаясь ко всей команде. - У нас договор с Хоралией! Всем, кто забыл, я и старпом напомним хорошей поркой. Мы не трогаем хоралитские посудины. Возвращайтесь к работе.
  Бардис заметила, как судорожно выдохнул стоящий рядом Линнар.
  Матросы недовольно заворчали, но разошлись. Хоралитский корабль на горизонте прибавил ходу, похоже, там не слишком надеялись на мирный договор и, заметив дартагцев, налегли на весла.
  - Как видишь, мы держим свое слово, - заметила Бардис, гордо расправив плечи. - Надеюсь, вы тоже держите свое.
  - Удивительно, что пираты так помешаны на чести, - с неожиданной язвительностью сказал Линнар. - Морской разбой не вяжется с воинским благородством.
  Бардис непонимающе взглянула на него.
  - Почему нет? Мы сражаемся честно, нападаем в открытую и даем врагу возможность сопротивляться.
  - Сопротивляться? - возмущенно переспросил Линнар. - Твои люди превосходят умением драться любую команду торгового корабля! И вас больше!
  Бардис пожала плечами.
  - Ну и что. Мы не виноваты, что они слабы. Пускай нанимают хорошую охрану.
  - Но так же... - начал Линнар, но потом безнадежно махнул рукой.
  Бардис так и не поняла, чего он хотел.
  - А что будет, если вам не попадется ни одного галад-задорского корабля? - спросил муж.
  'Думает, что тогда мы забудем о договоре и будем гоняться за хоралитскими? Ха! Морской демон знает, что он там воображает'.
  - Если не будет кораблей, погоняем куриц на суше, - сказала Бардис.
  - Чего? - опешил Линнар.
  Она с запозданием вспомнила, что он не знаком с дартагским морским жаргоном.
  - Разграбим пару-тройку деревень, - пояснила Бардис.
  На лице Линнара отразился ужас.
  - Галад-задорские деревни, - на всякий случай уточнила Бардис, решив, что он сдуру подумал о хоралитских.
  - Какая разница, - с горечью произнес Линнар. - Почему ваш народ живет разбоем?
  Бардис могла сказать, что так сложилось испокон веков. Могла напомнить, насколько бедны ресурсами земли Дартага. Могла рассказать о том, сколько семей кормиться за счет набегов. Но все это было слишком похоже на оправдания. Поэтому она сказала другое.
  - А остальные разве не промышляют разбоем? Галад-Задор разоряет соседей, Оттария устраивает набеги на ваше приграничье. Вольные города сами пиратствуют похлеще нас. Да и Хоралия. Когда вы были в силе, то не прочь были пограбить. Разбойник разбойника разбойником зовет, тоже мне!
  Линнар как-то сразу сник, и разговор закончился сам собой.
  Тут принца очень вовремя окликнул Гарнс, и он ушел за очередным заданием.
  Бардис уставилась в морскую даль, раздраженно сжимая и разжимая кулаки. Хоралитский корабль уже скрылся из виду, сейчас там наверняка радуются и не могут поверить, что им так повезло. Еще каких-то пару месяцев назад им было бы не уйти от драккара.
  'Ничего, мы еще выпотрошим галад-задорский корабль, - пообещала Бардис. - И ты, Линнар, будешь стрелять'.
  
  ***
  Линнар и Хигги играли в кости, воспользовавшись свободной минуткой. За две недели в пути они стали приятелями, хотя по проскальзывавшим в речи юнги насмешливым замечаниям, Линнар догадывался, что он еще долго будет для дартагца 'хоралитским идиотом'.
  Хигги выпали две шестерки, он победно улыбнулся. Играли без ставок, хотя юнга и порывался сначала вытрясти из Линнара деньги, но тот воспротивился. И не зря, Хигги наверняка жульничал и сейчас обчистил бы Линнара до нитки.
  - Тебе везет, - принц принялся трясти чашку с костями.
  Он постепенно привык к жизни на корабле, на вторую неделю он даже смог отказаться от магии: мышцы уже не болели. Поначалу матросы чурались его, некоторые даже обходили стороной, будто он болен заразной болезнью. Но как он привык к ним, так и они привыкли к нему, и вскоре перестали обращать внимание, словно он стал таким же юнгой, как Хигги.
  Принц бы совершенно успокоился и наслаждался морем и свежим ветром, если бы не один страх, висевший над ним острым мечом. Рано или поздно они наткнутся на галад-задорский корабль, тогда их ждет сражение. В котором он должен будет участвовать. Линнара мутило от одной мысли об этом. Еще хуже будет, если они высадятся на берег и разграбят деревню: женщины, дети, его заставят убивать их.
  Линнар не знал о чем лучше молиться Единому Богу, о том, чтобы они встретили, наконец, корабль или нет. А может быть о том, чтобы они потонули.
  - Давай, кидай уже, - недовольно проворчал Хигги. - От того, что ты их трясешь, удача не придет.
  Линнар понял, что слишком глубоко ушел в свои мысли и поспешил выбросить кости. Посмотреть, сколько очков выпало, они не успели.
  - Корабль! По левому борту! - крик впередсмотрящего разнесся над палубой.
  Линнар вскочил, напряг зрение, вглядываясь вдаль. Но бестолку, корабль был еще слишком далеко, чтобы разглядеть, чей он.
  - Галад-задорский! - донеслось с мачты.
  - Наконец-то! - счастливо выдохнул Хигги.
  У Линнара упало сердце.
  - На весла, сучьи дети! - это уже был командирский рык Бардис. - Лучники к борту! Живей!
  Матросы засуетились, охваченные радостным оживлением: они извелись в ожидании добычи.
  - Ух, разомнемся, - пообещал Линнару Хигги. - Пойду за луком.
  Парнишка убежал, а принц так и остался стоять, не в силах сдвинуться с места.
  Гребцы сели за весла, остальные матросы выстраивались у левого борта, налаживая на луки тетивы и возбужденно переговариваясь. Тут прозвучал глухой удар, затем еще и еще. Расположившийся под мачтой Гарнс бил в огромный барабан.
  Раз-два, раз-два. Каждый удар отдавался во всем существе, заставлял трепетать каике-то неведомые струны в душе. Гребцы взмахивали веслами в такт, их медные, обнаженные торсы лоснились от пота, мышцы на руках вздымались буграми, словно сила распирает их и вот-вот проврет кожу. Раз-два, раз-два.
  Музыка смерти.
  'Если услышал дартагский барабан, тебе остается лишь молиться Единому Богу', - вспомнил Линнар поговорку хоралитских крестьян.
  - Чего встал столбом? - недовольный голос Бардис вывел его из оцепенения. Магия ударов пропала, теперь это был просто размеренный грохот.
  Жена сунула Линнару лук с уже прикрепленной тетивой. Он подивился такой заботе с ее стороны, но тут же похолодел, вспомнив, что придется стрелять не по мишеням, а по людям. Лук мгновенно потяжелел в сотни раз.
  Он побрел за Бардис к левому борту, она на ходу крепила тетиву на свой лук. По сравнению с луком Линнара он был настоящим монстром: огромный, в половину роста принца, он сомневался, что вообще сможет поднять такую махину, не то что согнуть. А Бардис проделывала это с легкостью, словно лук был тростниковым прутиком.
  Тут Линнар вспомнил кое-что.
  - Скажи, Бардис, ты ведь могучая колдунья. Я много слышал о магии Иса. Почему ты просто не уничтожишь всю команду галад-задорского корабля щелчком пальцев?
  Бардис уставилась на него как на сумасшедшего.
  - Совсем сдурел?! - выпалила она. - Только хоралит мог предложить такой трусливый поступок! Да я на веки опозорюсь!
  'Сам бы мог угадать ответ', - подумал Линнар.
  - Нельзя слишком часто прибегать к силе Иса, - произнесла Бардис уже спокойнее. - Он любит смелых воинов и прогневается, если я буду пользоваться его помощью вместо того, чтобы сражаться самой. Его гнев страшен. В общем, мы не хоралитские колдуны, чтобы чуть что - сразу метать молнии. Магия нужна для особых случаев.
  - Но если бы ты использовала магию, то могла бы спасти жизни своих людей, - предпринял последнюю попытку Линнар.
  Бардис аж всю перекосило.
  - И опозорила бы еще и их? - она добавила себе под нос, будто ругательство. - Хор-р-ралит...
  Драккар летел вперед, подгоняемый мощными взмахами весел. Хищный нос вспарывал воду, резной дракон, казалось, раздувает ноздри и втягивает запах добычи. Галад-задорский корабль пытался убежать, но куда ему, толстому, нагруженному товарами, до юркого драккара. Дартагские корабли славились быстротой во всем Внутреннем море. Это напоминало погоню поджарого волка за раздобревшей коровой.
  Линнар наблюдал, как сокращается расстояние до галад-задорцев, и покрывался холодным потом. Вскоре он уже мог различить черные фигурки на палубе преследуемого корабля, они суетились, размахивали руками.
  Вот Бардис и остальные матросы с тяжелыми дальнобойными луками натянули тетивы. Засвистели стрелы, несколько фигурок упали. С такого расстояния Линнар не мог различить лица, и все происходящее показалось нереальным. Как пьеса в кукольном театре странствующего комедианта.
  Лучники продолжали обстрел, галад-задорцы ответили.
  - Не спи! - рявкнула Бардис, хватая Линнара за шкирку и пряча за одним из висящих на борту щитов. В деревянный круг вонзилось несколько стрел, принц ошалело захлопал глазами. На него напало оцепенение, он никак не мог осознать, что все происходит с ним на самом деле.
  'Соберись, соберись', - настойчиво шептал внутренний голос.
  Уничижительный взгляд Бардис подстегнул Линнара гораздо лучше любых увещеваний.
  - Скоро мы подойдем достаточно близко, чтобы можно было стрелять из легкого лука, - сказала она. - Я дам команду.
  Когда Бардис отвернулась, Линнар затряс головой, отгоняя оцепенение. Сейчас наступил самый важный момент: если он не будет сражаться, то навсегда потеряет шанс заслужить уважение дартагцев и в-первую очередь жены. Но убивать людей...
  'Они враги. Галад-задорцы. Меня бы они убили, не задумываясь, - такие убеждения не слишком помогали. - Может быть, стоит стрелять так, чтобы только ранить? Целится в плечи?'
  Обмен стрелами продолжался, Линнар счел за лучшее пока спрятаться за бортом.
  - Легкие лучники!
  'Началось'.
  Он высунул нос из-за борта. Теперь галад-задорский корабль был совсем близко, он видел лица людей на палубе: перекошенные страхом, сосредоточенные, злые, с большими носами, с маленькими глазками, худые и полные.
  - Стреляй, - прошелестел над ухом голос Бардис.
  Линнар прицелился в плечо темноволосому галад-задорцу с орлиным профилем, тетива тренькнула, но принц не успел проследить за тем, попала она в цель или нет: он спешно нырнул обратно за борт, спасаясь от обстрела противника. Дальнейшие несколько минут превратились для него в одинаковый набор действий, словно в сложном танце на балу. Выглянуть из укрытия, прицелиться, выстрелить, снова спрятаться, положить на тетиву новую стрелу. И опять. Линнар сосредоточился только на своих действиях и мало обращал внимание на окружающих, он видел только цели. Поэтому он не сразу понял, почему вдруг стало легче попадать: корабли сошлись бортами. Полетели абордажные крючья, они впивались в борт галад-задорского корабля, надежно сцепляя его с драккаром.
  - За Иса! За Иса! - крик был похож на рокот прибоя.
  Дартагские матросы повалили на врага, самые отчаянные перемахивали через просвет между бортами, приземлялись на палубу и тут же начинали рубить. Остальные подтащили доски и по ним перешли на галад-задорское судно.
  - Продолжай стрелять! - крикнула Линнару Бардис и тоже прыгнула.
  Легко взвилась в воздух, точно коршун, пикирующий на добычу. И также легко приземлилась на ноги и сразу же выпрямилась, рубанула топором наотмашь.
  На галад-задорском корабле воцарился кровавый ужас. Сталь звенела о сталь, секиры дробили кости, боевые кличи сливались со стонами умирающих.
  Линнара замутило, он понял, что не сможет выполнить последний приказ Бардис, руки онемели, не в силах поднять лук.
  Он видел жену, боевой топор в ее руках превратился в серебристый вихрь. Вот она мощным ударом раскроила череп галад-задорцу в дорогом расшитом яркими нитями балахоне. Затем на развороте отрубила голову пытавшемуся подкрасться к ней сзади воину в сверкающем панцире. Линнар хотел бы отвести взгляд, а еще лучше забиться каюту и больше не выходить до конца плаванья. Но почему-то он как завороженный продолжал наблюдать за битвой. Ужас дошел в нем до такого уровня, что вот-вот мог превратиться в ненормальный восторг. В кровавой пляске на палубе ему виделась своя, дикая прелесть и страшная красота. Движения Бардис были настолько гибкими, выверенными и точными, что ни одна хоралитская придворная танцовщица не могла с ней сравниться. Линнара пробрала дрожь, поднявшись от кончиков пальцев, прокатилась по всему телу. Восхищение и отвращение одновременно.
  Тут Линнар заметил, что один из галад-задорцев целиться в Бардис. Она была занята поединком, и воин в окровавленной серой рубахе направил стрелу ей в незащищенную спину.
  Линнар опередил галад-задорца всего на долю секунды, он сам изумился скорости, с какой наложил стрелу и спустил тетиву. В этот момент он не думал о принципах, уважении к человеческой жизни и страхе замарать руки в крови. Он просто хотел спасти Бардис. Его стрела угодила галад-задорцу точно между лопаток, тот рухнул лицом на окровавленные доски палубы.
  В то же мгновение Бардис обернулась, увидела, как заваливается неудавшийся стрелок, быстро взглянула на Линнара и улыбнулась. Она отсалютовала ему побагровевшим топором и ринулась в бой.
  Принц выронил лук из ослабевших рук и, сев на палубу, обхватил голову руками. Он впервые убил человека. Как же просто это оказалось: спустить тетиву и все.
  'Я защищал Бардис. Как бы она ко мне не относилась, мы муж и жена, а погибший человек мне никто'.
  Рассуждения были правильными, но от них не становилось легче.
  Только когда звук битвы стал стихать Линнар смог заставить себя подняться на ноги, он надеялся, что его слабость осталась незамеченной.
  Перед ним открылась картина разгрома: палуба галад-задорского корабля была завалена трупами. Дартагцы уже принялись опустошать трюмы, перетаскивали мешки на 'Бурерожденного'.
  Рядом с Линнаром появилась лучащаяся довольством Бардис.
  - Знатная добыча! Они везли груз золота и слоновой кости с Черного Берега. Клянусь Исом, такой подарок стоил двух недель безделья.
  Линнар постарался придать лицу хоть какое-то подобие радости.
  - Прекрасно.
  Бардис его натянутая улыбка не смутила, она упивалась победой. Линнар удостоился знакомого костедробительного хлопка по плечу, который долженствовал выражать одобрение.
  - Ты оказался не так плох, как я ожидала, - заявила жена. - Стрелял точно, к тому же мне помог. Для первого боя достойно.
  В ее голосе послышался оттенок уважения, и Линнар от удивления даже забыл о своих переживаниях. Он до сих пор не мог понять, как Бардис может ненавидеть его и одновременно так легко признавать его достижения. По всем законам логики она должна была унижать его постоянно, но если он делал что-то правильно, она никогда не жалела похвалы, заменяя традиционное хмурое 'слюнтяй' на звонкое 'молодец'.
  Линнара охватила радость, ведь признание Бардис было так трудно заслужить. Но он тут же устыдился.
  'Нечем мне гордиться. Я убил человека, а может и нескольких'.
  К ним подошел Гарнс, на ходу тряпкой стирающий с меча кровь. Улыбка Бардис погасла, она требовательно взглянула на брата.
  - Потери?
  - Семеро раненых, двое - тяжело, - доложил Гарнс.
  - Убитые?
  Он ответил с секундным промедлением.
  - Один.
  - Кто? - в голосе Бардис Линнар впервые услышал боль.
  - Икер.
  На минуту воцарилось тяжелое молчание. Линнар припомнил вспыльчивого матроса, от которого Хигги часто попадали оплеухи, несколько дней назад он рвался в бой с хоралитами.
  - Как раненые? - спросила Бардис.
  - Косу вспороли живот, он не дотянет до вечера. Хигги пробило стрелой легкое. Остальные оклемаются, ничего серьезного.
  Линнара осенило.
  'Я все же смогу сделать что-то правильное, по-настоящему важное'.
  - Я помогу раненым, отведите меня к ним, - потребовал он решительно.
  Гарнс взглянул на него недоуменно, Бардис, которая наверняка поняла, что он задумал, - недовольно.
  - Ладно, - нехотя сказала она, на ее лице читалось отвращение к мысли об использовании хоралитской магии.
  Кос лежал на расстеленной на палубе простыне, из распоротого живота вываливались внутренности. Над ним суетился лекарь, пытаясь зашить рану. Матрос сжимал зубами деревянную ложку, по заросшим щетиной щекам текли слезы.
  - Отойди, - приказал Линнар лекарю, сейчас его голос звучал уверено и властно - он был в своей стихии.
  Лекарь дернулся встать, но затем вопросительно взглянул на Бардис. Она кивнула, и только тогда матрос отошел в сторону. Линнар присел рядом с раненым, направляя в руки поток силы. Пальцы засветились, Кос мутным взглядом уставился на принца. Линнар ободряюще улыбнулся ему.
  - Все будет хорошо. Ты выживешь, обещаю.
  Он направил поток магии в рану, останавливая кровотечение и сращивая рассеченные ткани. Живот Коса охватило золотое свечение, постепенно оно налилось оранжевым, плавно перешло в красный багрянец. Края раны понемногу затягивались, Линнар сосредоточенно направлял потоки силы: это была ювелирно-тонка работа. Он краем уха слышал, как шепчутся за спиной любопытствующие, но Бардис быстро их разогнала резким окриком.
  Когда от раны остался только мясисто-розовый рубец, с Линнара градом катился пот, а перед глазами плясали черные точки. Но зато он спас одну жизнь взамен той, что отнял сегодня.
  Погрузив Коса в лечебный сон, принц, не теряя времени, повернулся к Хигги, который лежал рядом, на такой же простыне. На бледном лице парнишки рыжие веснушки выделялись особенно ярко, он смотрел на Линнара со смесью надежды и страха, прижимая руку к стреле, торчащей из груди чуть пониже сердца.
  - Будет немного больно, но ничего страшного, - мягко произнес Линнар. - Мы еще сыграем с тобой в кости.
  Он обернулся к застывшей рядом Бардис, все это время он чувствовал на себе ее напряженный взгляд.
  - Мне понадобиться помощь.
  Она без лишних слов присела на корточки.
  - Сможешь быстро вытащить стрелу? Я не могу сам, мне нужно сосредоточиться на том, чтобы остановить кровь.
  Бардис отрывисто кивнула.
  Когда она одним сильным рывком выдернула стрелу, Хигги даже не вскрикнул. Линнар поспешил направить в рану поток магии, золотой сеткой заклинания восстанавливая поврежденное легкое. Через несколько минут Хигги уже ровно дышал, опасность для жизни миновала.
  Линнар с трудом встал.
  - Где остальные раненные? Я их осмотрю...
  Палуба перед глазами закачалась и стремительно понеслась ему в лицо. Бардис успела подхватить принца прежде, чем он рухнул.
  - Ты же на ногах еле стоишь. Больше никаких осмотров, - не терпящим возражений тоном произнесла она.
  - Но моя помощь..., - запротестовал Линнар.
  - Если я сказала нет, значит нет, - отрезала Бардис. - О них позаботиться лекарь. Эй, Мигъён, тут сделали почти всю работу за тебя! Если моему мужу и дальше придется лечить раненных, то тебя я скормлю рыбам за ненадобностью.
  Лекарь поспешил проверить Коса и Хигги.
  Бардис пришлось тащить Линнара на себе, он тяжело опирался на ее плечо, едва переставляя ноги. Лечение отбирало очень много сил, а он всегда не мог вовремя остановиться, желая помочь как можно большему числу людей. Много раз во время учебы он доводил себя до истощения, а один раз чуть не погиб.
  - Отдохни пока тут, - Бардис подвела Линнара к борту и посадила на палубу. - Я надеюсь, ты не собираешься подыхать прямо сейчас? Мне потом проблем не разгрести.
  Линнар слабо улыбнулся на ее бурчание. Похоже, он уже немного научился различать по оттенку ее голоса, когда Бардис действительно злилась, а когда говорила грубые слова просто потому, что не могла иначе.
  'Как ты? Я очень за тебя волнуюсь', - мысленно перевел с бардисского Линнар.
  - Все нормально, просто такие тяжелые раны требуют много магии, - произнес он едва слышно. - Я совсем измотан, но через несколько часов полностью восстановлю силы и смогу лечить остальных.
  - Обойдутся, - резко произнесла Бардис. - Не хватало еще, чтобы они привыкли, что магия исцелит любую царапину. Воин должен терпеть боль и гордиться шрамами, полученными в бою.
  Она немного помолчала и добавила с неохотой.
  - Да и тебе не стоит расходовать силу понапрасну. Я не хочу привезти в Исфир твой окоченевший труп. Сиди и отдыхай. Ясно?
  - Ясно, - у Линнара не было сил спорить.
  Бардис проницательно взглянула на него.
  - Ты не боишься крови, - это был не вопрос, а утверждение.
  - Нет, я видел и не такие раны, когда проходил практику целителя.
  Линнар попытался пожать плечами, но даже такое движение давалось с трудом.
  - Помню, самое жуткое было во время вспышки чумы в южных провинциях.
  Тут он догадался.
  - Ты думала, я не хочу сражаться, потому что боюсь крови?
  - А почему же еще? - Бардис насмешливо изогнула бровь.
  - Я просто не хочу убивать, - твердо сказал Линнар. - Я хочу нести жизнь, а не смерть.
  Она смотрела на него долго, изучающее, как никогда прежде.
  - Отдыхай, - повторила жена свой приказ и ушла.
  Он устало привалился к борту, тело сковала слабость, было тяжело даже пошевелить пальцем. Принц полуприкрыл глаза и смотрел, как Бардис стремительно шагает по палубе. Она подошла к группе людей на носу, опустилась на колени, рядом с чем-то лежащим на палубе, не сразу Линнар понял, что это тело. Сердце у него защемило.
  Бардис выпрямилась, произнесла небольшую речь, видимо дартагскую молитву за усопших, и погибшего Икера сбросили за борт корабля.
  Наступила тишина, лишь тихо плескались волны, и жалобно поскрипывали снасти. Над драккаром в небе вдруг показался альбатрос, он пролетел низко, почти касаясь крыльями мачт. Линнар решил, что это добрый знак. Принц закрыл глаза и мысленно попросил Единого Бога отпустить Икеру все грехи.
  Похоже, Линнар задремал, потому что когда он, вздрогнув, открыл глаза, солнце на небе уже клонилось к горизонту. Принц осторожно поднялся на ноги, его еще слегка качало, но, по крайней мере, он мог ходить сам.
  Линнар огляделся в поисках Бардис и застыл. Неподалеку от него на галад-задорском корабле он заметил кучку пленных и двух дартагских матросов. Один из них столкнул за борт связанного галад-задорца. Просто и легко, одним движением отправил человека в пучину.
  Второй матрос подвел к товарищу следующего беспомощного пленника, еще трое жителей империи ждали своей очереди. Линнар крепко зажмурился, в глупой надежде, что чудовищная картина лишь сон, но когда он открыл глаза, ничего не изменилось.
  Принц медленно заковылял к мостику межу кораблями, перебрался на захваченное судно и оказался рядом с дартагскими матросами. Пока он шел, едва переставляя ноги, еще одного пленника успели выкинуть за бот и взялись за следующего.
  - Что вы делайте? - голос сорвался на истеричный фальцет. - Как вы смеете? Они же пленные!
  Матросы недоуменно уставились на Линнара, он узнал Сима и Толана, первый немного смутился, но второй дерзко ухмыльнулся.
  - Занимайся своими делами, юнга, - бросил он.
  Принц задохнулся от возмущения.
  - Немедленно прекратите бессмысленные убийства! - и добавил, совершенно забыв о своем положении. - Я вам приказываю.
  Улыбка Толана стала шире.
  - Здесь может приказывать только капитан Бардис. Давай следующего, Сим!
  Линнар почувствовал себя совершенно беспомощным и жалким. Он посмотрел на пленников: толстяк с тонкими усами как у сома, которого держал Сим, побритый налысо мужчина и худощавый юноша. У всех в глазах застыла последняя отчаянная надежда.
  - Позалюйста, госспадин, - проблеял толстяк на ломанном дартагском.
  - Топай, отродье! - Сим грубо толкнул его в спину.
  - Нет! - взвизгнул Линнар.
  Он метнулся вперед и вцепился в плечо Сима. Тот одним небрежным движением скинул руку принца.
  - Что здесь происходит? - раздался голос Бардис.
  На Линнара накатила волна облегчения: сейчас жена во всем разберется, исправит досадное недоразумение и накажет своих подчиненных. Он обернулся к ней, искрясь радостью, но натолкнулся на ледяной взгляд.
  - Юнга мешает нам избавляться от галад-задорских отбросов, капитан, - доложил Толан.
  - Линнар, - голосом Бардис можно было резать гранит. - Я, кажется, велела тебе отдыхать.
  - Но твои люди убивают безоружных! - воскликнул принц, такая дикость просто не укладывалась в его голове.
  Бардис равнодушно пожала плечами.
  - И что?
  - Нельзя убивать пленных!
  - Почему?
  Вопрос прозвучал настолько просто и по-детски естественно, что Линнару стало жутко.
  Почему нельзя убивать людей?
  Самое страшное заключалось в том, что он не мог найти убедительного ответа.
  - Они же пленные, - беспомощно пролепетал он. - Они сдались.
  - Вот именно, - раздельно произнесла Бардис. - Они настолько ничтожны, что даже не в состоянии умереть с оружием в руках. Они не достойны жить и отправятся к Ису в бездну тьмы, где корчатся в агонии трусы. К тому же - это прекрасная погребальная жертва для Икера.
  Линнар с запозданием вспомнил рассказ Нитта: дартагцы не берут пленных.
  Бардис устало махнула рукой.
  - Ты все понял? Теперь не мешайся.
  Принц снова взглянул на пленников, на лице лысого застыло мрачное смирение, толстяк дрожал, по жирным щекам градом тек пот. А паренек все еще смотрел на Линнара широко раскрытыми, полными мольбы черными глазами. Принц просто не мог отступить, смириться с таким дартагским обычаем было выше его сил.
  - Я не уйду, - он упрямо вздернул подбородок. - Я не позволю вам убить этих людей.
  На мгновение лицо Бардис исказила гримаса ярости, но затем она обидно рассмеялась. Сим и Толан переглянулись и захихикали.
  - Ты, - это было сказано таким уничижительным тоном, что Линнар невольно съёжился, - не позволишь мне? Мне?
  Бардис посмотрела на него с презрительной насмешкой. Обида мешалась в Линнаре с желанием защитить невинные жизни, все сплавилось в слиток решимости. Он выпрямился, стараясь казаться выше, смело встретил взгляд жены.
  - Тогда тебе придется вместе с ними выбросить за борт и меня.
  Глаза Бардис опасно сузились, Линнар тут же понял свою ошибку, но было поздно.
  Сильные пальцы сомкнулись вокруг его горла, и одним мощным рывком жена оторвала его от палубы.
  - И ты думаешь, я этого не сделаю? - ее голос, упавший до зловещего, пробирающего до костей шепота, звучал сейчас гораздо ужаснее криков. - Давно пора свернуть тебе шею, ублюдок.
  Бардис без видимых усилий держала Линнара на вытянутой руке, он жалко дрыгал ногами, точно паралитик. Горло разрывалось от боли, казалось, его растягивают, и сухожилии вот-вот лопнут, в голову вонзались раскаленные шипы. Он безотчетно вцепился в руку Бардис, пытался хватать ртом воздух, но жесткие пальцы все сильнее сжимались.
  Он смотрел в ее глаза цвет индиго. Глубокое и холодное северное море. Абсолютно безжалостное. Ледяные щупальца окутывали его, тянули вниз, во тьму. Туда, где живут немыслимые чудовища. Все глубже и глубже. Как же холодно и страшно!
  'Дартагцы ценят только силу', - прозвучал в голове четкий голос Нитта.
  Силу. Да, только так.
  Линнар смог растянуть немеющие губы в усмешке.
  - Тогда... убей, - с трудом прохрипел он.
  Не отводить взгляд! Нестерпимая синь резала его на части.
  - Или... только... угрожать можешь?
  Последнее слово превратилось в сдавленный хрип.
  Пальцы разжались.
  Линнар кучей тряпья рухнул на палубу, он принялся жадно ловить ртом воздух, легкие работали как мехи. Несколько минут он просто дышал, не осознавая окружающее, радуясь возможности снова слышать биение своего сердца.
  - Клянусь Исом, да у тебя есть яйца, хоралит! - прогремело у него над головой.
  Принц взглянула на Бардис. Она широко улыбалась от уха до уха. Рядом с ней уже столпились привлеченные зрелищем моряки, в их глазах впервые с того дня, как он ступил на борт 'Бурерожденного', Линнар увидел уважение. Стоящий тут же Гарнс довольно ухмылялся в бороду.
  - Хорошо, я сохраню галад-задорцам жизнь, - проговорила Бардис без тени злобы, Линнар так и не смог понять, куда делось все ее раздражение, мгновение назад она была готова его убить, а теперь весело улыбалась. - Ты ведь спас мне жизнь в недавней стычке, будем считать, что я возвращаю тебе долг. Эй, Сим, Толан, оставьте ублюдков на их посудине и пускай делают, что хотят! Остальным - разойтись.
  Линнар скрючился на палубе, напряжение постепенно покидало его, а на смену приходила опустошенность. Он так устал.
  Мимо проходили матросы, но никто не предложил ему руку помощи.
  В Дартаге ты должен встать сам.
  
  ***
  Галад-задорцев оставили на их корабле, и драккар, подгоняемый взмахами весел, устремился прочь от опустошенной жертвы. Бардис сильно сомневалась, что три человека смогут справиться с управлением судном, но Линнар просил сохранить им жизнь, и она сохранила. Остальное уже их забота, если они погибнут где-то в море это не ее дело.
  Бардис в очередной раз убедилась, что плохо разбирается в людях. Линнара, которого она считала слабым и безвольным, оказалось нелегко сломить. Последний человек, навлекший на себя гнев принцессы, совершенно неприлично обмочился от страха и умолял о пощаде. Но Линнар не выказал страха. Бардис это так удивило, что она даже забыла на него злиться. И хорошо. Сложно было бы объяснить Нъёдис, почему у хоралитского принца свернута шея. Даже если бы мать поверила в несчастный случай, Вирлей точно нет, и началась бы война.
  'Нужно держать гнев в узде, - мрачно подумала Бардис. - Но теперь это будет не так сложно'.
  Линнар ее заинтересовал, и она не собиралась его убивать, по крайней мере, пока не разберется в его подноготной.
  'Посмотрим, какой у тебя запас прочности, хоралит'.
  Она смотрела, как Линнар нетвердым шагом идет к каюте, шатаясь из стороны в сторону, точно пьяный.
  Бардис сжала и разжала руку. Пальцы помнили ощущения от его кожи. Мягкая и теплая. Такая же была у новорожденного сына кузины Кадис, которого Бардис любила носить на руках.
  Подул легкий ветерок, и Бардис мгновенно забыла о муже. Она втянула носом воздух, ноздри затрепетали, как у зверя на охоте. Этот запах она не могла ни с чем спутать. Особенный запах, не подающийся описанию. Его могли распознать только опытные моряки или дартагские женщины.
  - Шторм надвигается! - заорала Бардис во всю мощь легких. - Складывайте парус, засранцы!
  Ветер подул сильнее...
  Жирные, фиолетово-черные туши туч заполонили небо, дождь хлестал стальными плетками. Молнии раскалывали мир, ветер дул в боевые горны.
  Волны швыряли 'Бурерожденного', как щепку, он то взлетал высоко на гребне девятого вала, то ухал в пропасть. Чутье Бардис помогло подготовиться к буре, команда успела свернуть парус, убрать с палубы все ценное. Теперь они все, вместе с отбитой у галад-задорцев добычей забились в трюм. Места не хватало, их спрессовало, как селедки в бочке. Царила кромешная, смолянисто-густая чернота. Лишь иногда мертвенно-белый свет молний пробивался в трещины в дереве крышки люка и слабо освещал сплетение рук и тел.
  Кто-то из моряков тихо молился Ису, другие, а таких было гораздо больше, ругались.
  - Все он виноват, - услышала Бардис ворчание Толана, он сидел к ней достаточно близко, и даже рокот моря не мог перекрыть полный ярости голос моряка. - Ис разозлился, что не получил свою жертву!
  Бардис отлично знала, о ком говорит Толан. Вон он, скорчился рядышком, между ней и тюками с добром. Проникающий в трюм слабый свет выхватывал белое лицо Линнара с огромными, темными глазами, похожими на провалы в бездну. Один раз его начало мелко трясти, но после шиканья Бардис, принц совладал со страхом.
  Драккар в который раз подняло на гребне волны и обрушило вниз. Людей прижало к стенам, кого-то придавило тюками. Раздавшаяся ругань потонула в завываниях ветра.
  - Выкинем его за борт, тогда Ис успокоится! - заорал Толан.
  - Я тебе выкину! - крикнула Бардис, надрывая горло.
  'Интересно, сможет ли мать меня в чем-то винить, если я скажу, что убила Линнара по воле бога, - мысли сочились едкой иронией. - Вот, удачная возможность избавиться от него, а потом представить все так, что даже хоралиты не смогут возразить'.
  Но желания его убивать у нее уже не было.
  - Я успокою Иса! - объявила она, когда ветер на мгновение стих.
  - Ты уверена? - прозвучал над ухом шепот Гарнса. - Не рискуй собой. Давай лучше...
  Он недоговорил, но продолжение фразы и так было понятно.
  - Усмирять бога - мое главное предназначение, разве нет? - прошептала принцесса с кривой усмешкой.
  Линнар заерзал на месте.
  - Что такое? - взволнованно спросил он. - Что ты собираешься делать, Бардис?
  Она не удостоила мужа ответом, он попытался рвануться к ней, но опущенная на плечо тяжелая рука остановила его.
  - Сиди, - буркнул Гарнс.
  Бардис начала пробираться к лестнице из трюма, матросы старались насколько это возможно уступить ей дорогу. Все хранили почтительное молчание, они знали, что она собирается делать. Только Толан продолжал хорохориться.
  - Лучше швырнем за борт этого ублюдка.
  Бардис поставила ногу на первую ступеньку лестницы и, не оборачиваясь, бросила через плечо:
  - Я слышу, ты очень хочешь пообщаться с Исом, Толан. Отправишься со мной?
  Ответом был только смех ветра.
  Бардис отодвинула засов, откинула крышку люка, быстро выбралась на палубу и плотно закрыла ее за собой. Ветер тут же набросился на нее со всей яростью, попытался свалить с ног, кидал в лицо струи дождя. Бардис устояла и принялась пробираться к борту. Ноги скользили по мокрой палубе, один раз она едва не упала, но все же благополучно достигла цели.
  Уцепившись одной рукой за край борта, другой Бардис достала из-за голенища сапога нож. Точным взмахом она полоснула себя по венам на запястье. Хлынувшая кровь казалась еще чернее окружающей тьмы. Бардис подняла руку, маслянистые капли медленно упали в бушующее море, пучина разверзла жадную пасть и проглотила живительную влагу. В то же мгновение в воздух взвился столб воды, он изогнулся, словно живая змея и устремился к Бардис.
  - Приветствую тебя, мой господин Ис! - выкрикнула она. - Прими мой дар и смени гнев на милость!
  Ледяная вода обвилась кольцами вокруг тела принцессы, соленая фата накрыла лицо, жидкость пробивалась в нос, в уши, в рот. Бардис кашляла, задыхалась, давилась водой, но стояла покорно, позволяя богу делать все, что он хочет. Холодные струи просочились под ее рубашку и брюки, нежно скользили по коже, оставляя вереницу мурашек. А иногда вдруг хлестко били ее, сжимали талию и бедра тисками. Жгучая морская вода проникала внутрь ее тела, разливалась огнем. Боль пронзала Бардис раскаленными иглами, ледяными кристаллами, разрывала на части. Так бывало всегда. Ис не был добрым, его явление всегда приносило страдания. И долг женщин королевской крови - принимать в себя бога и гасить его гнев.
  Бардис уже не осознавала окружающее, она вцепилась пальцами в борт драккара, ее тело выгибалось дугой. Она вставала на носочки, растягиваемая водой, сжималась в комок. Боль пульсировала в ней толчками, то усиливаясь, то ослабевая. Ей казалось в шуме волн и вое ветра она слышит горячее дыхание и низкий шепот, зовущий ее по имени и говорящий ласковые слова. Когда стало уже невозможно терпеть, Бардис закричала, запрокинув голову к беснующемуся небу.
  
  ***
  - Гарнс, Гарнс! Да скажи же мне, что там происходит!
  Линнар отчаянно теребил плечо старпома, кричал ему в ухо, но тот оставался безучастным.
  - Не твое дело, сиди и жди, - методично отвечал он.
  Но Линнар не мог сидеть и спокойной ждать, он места себе не находил от страха. Преданный Единому Богу он, несмотря на рассказы о силе дартагскогой магии, никогда не верил в Иса. Теперь же он был готов признать, что жесткий морской бог действительно существует. Ужасный шторм просто не мог быть обычным природным явлением, он налетел слишком внезапно. Что это, если не гнев Иса? И сам Линнар его вызвал, не позволив убить пленников. Но если бы он мог вернуться в то мгновение, то наверняка снова заступился бы за галад-задорцев, даже зная о силе гнева Иса. Он опять обрек бы команду на гибель.
  Линнар сжал руками голову: как же тяжело жить правильно, не жертвуя ничьими жизнями! Почему этот мир всегда требует крови?!
  Сильнее всего принца изводила неизвестность, он не знал, что случилось с Бардис, а Гарнс упорно молчал, проще было разговорить каменную статую. Линнар предпринял очередную попытку встать, но железная рука опустила его на пол.
  - Я же сказал, не дергайся, - устало буркнул Гарнс.
  - Почему ты ничего не рассказываешь? - требовательно спросил Линнар.
  - Потому что тебе не положено знать.
  - Тогда хотя бы скажи, насколько велика опасность для Бардис?
  Ответом было молчание, и Линнар уже решил, что вопрос опять потонет в вязкой невозмутимости Гарнса.
  - Обычно общение с Исом проходит нормально, - вдруг произнес он. - Но иногда, когда бог сильно разгневан, он забирает женщину королевской крови с собой. Такое случилось с королевой Финис и принцессой Далис. Так что я не знаю, чем все закончиться для Бардис. Это как игра в кости: может выпасть две шестерки, а может - единица.
  Тут грохот волн и рев ветра перекрыл протяжный, полный муки вой. Человеческое горло просто не могло извергнуть такой звук.
  Линнар рванулся к лестнице, хлопок по спине - и он рухнул на мешок с золотом, слитки больно вонзились в тело.
  - Сиди, - в раздавшемся из темноты голосе Гарнса слышалось едва уловимое напряжение. - Еще рано.
  - Но Бардис! Ей же больно! - Линнар чуть не плакал. - Мы должны ей помочь!
  - Нужно обождать несколько минут прежде, чем выходить на палубу.
  - Любой мужчина, увидевший ритуал общения женщины с Исом, умрет на месте, - неожиданно сказал сидящий рядом Толан.
  Остальные моряки хранили угрюмое молчание.
  Они ждали, бесконечно долго тянулось время. Линнару очень хотелось погрызть ногти, хотя он гордился, что смог избавиться от этой позорной привычки еще в детстве.
  Принц не сразу понял, что наступила тишина. Он больше не слышал воя ветра и шума дождя. Драккар перестало подбрасывать на волнах, как мячик.
  Матросы заволновались, зашептались.
  - Пронесло, - пробормотал Толан. - Хвала госпоже Бардис.
  - Пора, - пробормотал Гарнс и, протолкавшись к лестнице, полез на палубу.
  Линнар не отставал от него, сердце в груди гулко колотилось: 'Бар-дис', 'Бар-дис'.
  Когда принц выбрался следом за Гарнсом на мокрую палубу, то сразу же увидел ее. Жена скорчилась у левого борта, вцепившись в дерево мертвой хваткой. Линнар бросился к ней, оттолкнул старпома и рухнул рядом на колени. Хвала Единому Богу или Ису или им обоим, Бардис дышала. Неровно, прерывисто, но дышала.
  Она была мокрой с ног до головы, рубаха прилипла к телу, обрисовывая высокую грудь, тугие мышцы на плоском животе.
  Линнар сглотнул и сосредоточился на магии. Он стал призывать в руки силу целителя, но тут подошел Гарнс и легко поднял сестру на руки.
  - Давай сначала отнесем ее в каюту, - предложил он.
  - Я помогу, - вызвался Линнар.
  Гарнс пробормотал что-то неразборчивое, сводившееся к 'Куда тебе'. Действительно, Линнару бы не хватило сил вот также поднять Бардис на руки. Ему оставалось только плестись за Гарнсом. Впервые он позавидовал чьей-то силе.
  Линнар был так обеспокоен состоянием жены, что не обращал внимания на окружающее. Только сейчас он заметил перемены: море успокоилось и тучи рассеялись. Пораженный, он застыл у входа в каюту. Светила полная луна, звезды россыпью блесток горели на черном бархате неба. Легкая рябь касалась поверхности воды, и слабый ветерок неуверенно дергал свернутый парус 'Бурерожденного'. Если бы не мокрая палуба, ничто не напоминало бы о разыгравшемся шторме.
  - Это и есть магия дочерей Иса? - Линнар неосознанно заговорил вслух. - Поразительно. Успокоить шторм всего за несколько минут...
  - Да, такова магия королев, - тихо ответил Гарнс и скрылся в каюте.
  Линнар поспешил за ним: магия не дается даром, Бардис нужна помощь целителя.
  
  ***
  Бардис спала, свернувшись калачиком в уютном коконе из тепла и света. Ей очень не хотелось просыпаться и уходить из него, но она все же открыла глаза и увидела деревянный потолок. Несколько секунд ей понадобилось на то, чтобы понять, где она находится.
  'Качка, потолок. Каюта или трюм. Уже хорошо, значит, не померла'.
  В поле зрения появилось лицо Линнара.
  - Очнулась, - отразившееся в его глазах облечение и радость были неподдельными. - Я уже начала волноваться.
  Бардис поняла, что тепло из ее сна на самом деле исходит от сияющих рук мужа. Он прижал одну ладонь к ее лбу, другую - к груди над сердцем. Никогда принцесса не испытывала ничего приятнее, кожа согревалась, золотое свечение уносило прочь холод Иса. Бардис окутывала слабость пополам с дремотой. Она тут же разозлилась: проклятая хоралитская магия!
  - Хватит.
  Она резко села на кровати, отталкивая руки Линнара. Низ живота свело судорогой, но Бардис надеялась, что ее лицо осталось невозмутимо. Не пристало ей жаловаться на боль и пользоваться магией трусов, чтобы исцелиться.
  - Тебе нельзя вставать! - запротестовал Линнар, мягко опустил ладони ей на плечи и попытался уложить обратно.
  - Я в порядке, - раздраженно ответила Бардис.
  - Ты нормально себя чувствуешь? - с подозрением осведомился он.
  'Как в заднице у морского демона'.
  - Да, нормально. Только жрать хочу. Сколько я была без сознания?
  - Половину ночи. Уже светает, - Линнар кивнул на маленькое окошко, куда робко заглядывали розоватые лучи солнца.
  - Отлично.
  Бардис хотела встать, но негнущиеся ноги отказывались подчиняться. Тогда она решила посидеть еще, делая вид, что раздумывает.
  'Эх, как же тяжело дается ритуал. Думала, сдохну'.
  Линнар смотрел на нее внимательно, с незнакомым Бардис выражением, смесью испуга, смущения, радости и чего-то еще.
  - Эм... можно кое-что спросить?
  - Валяй, - согласилась она, за разговором будет легче скрыть свою телесную слабость.
  - В чем смысл ритуала усмирения Иса? Я спрашивал у Гарнса, но он молчит, как на допросе.
  - Не твое дело, - привычно отмахнулась Бардис.
  - Нет мое! - неожиданно резко произнес Линнар. - Моя жена едва не погибла, я имею право знать!
  - Ты не член королев... - начала Бардис, но прикусила язык.
  Конечно же, он член королевской семьи, пора уже привыкнуть. Он имеет право знать.
  'Смотри-ка, действительно беспокоился. Вон как глаза блестят. Ладно, хочешь знать, я расскажу, только не пожалей потом'.
  - Мы дочери, сестры и жены Иса, - медленно произнесла Бардис. - Жены в прямом смысле. Когда бог гневается, мы его усмиряем: удовлетворяем его желание, чтобы он успокоился.
  Линнар открыл рот, закрыл. Бардис увидела, как алая заря вспыхивает на его щеках.
  - Эээ... вы... но это же..., - промямлил он.
  - Оно самое. Он нас трахает, - она специально использовала грубое словцо. - Каждая женщина королевской крови - любовница Иса. И поверь, в этом нет ничего приятного.
  - Гарнс сказал, что несколько женщин погибли, - пролепетал Линнар, старательно изучая сапоги Бардис.
  - Они не выдержали напор Иса. Для того, чтобы принять его в себя, нужна недюжинная сила. Почему ты думаешь, женщины королевской крови сильнее и выносливее обычных людей? Чтобы сражаться? Не только. В основном для удовлетворения Иса. Он создал нас такими, - она хлестала словами, как бичом.
  'Давай, слушай, неженка. Знай, мы получаем свою силу не просто так. Мы платим за нее высокую цену. Ты даже не представляешь, какая ужасная боль нас ждет'.
  - Все дартагские женщины, так или иначе, владеют силой Иса, - продолжала она. - У большинства она никак не проявляется, некоторые могут немного колдовать и усмирять шторма. Но для них такое гораздо опаснее, многие погибают, не в силах выдержать напор Иса. Других он убивает, потому что они не смогли его ублажить.
  Линнар надолго замолчал, Бардис уже решила, что он удовлетворился объяснением и теперь будет долго раздумывать над услышанным. Но он заговорил снова.
  - Получается, сегодня ты могла погибнуть, - очень тихо произнес он, все так же не глядя на Бардис.
  - Могла, но вряд ли, - ответила она и добавила, в неловкой попытке его подбодрить. - Я сильная, я могу принять Иса целиком и не сломаться.
  - Но ведь он разозлился на меня, а не на тебя.
  Линнар наконец-то посмотрел на нее, в его глазах застыла мука. Наверное, впервые со дня их встречи Бардис ощутила что-то, отдаленно похожее на жалость.
  - Ты выполнила мою просьбу, отпустила галад-задорцев, которые должны были стать ему жертвой.
  Он выпалил с жаром.
  - Лучше бы меня выбросили за борт!
  Бардис задумалась. Конечно, она могла бы сказать, что да, он во всем виноват. Но слишком низко валить все на него.
  - Пленников отпустила я, - медленно заговорила она. - Значит, и ответственность несу я. Я - капитан, капитан всегда в ответе за своих матросов. Кстати, шторма случаются и просто так. Вполне возможно, что если бы я выкинула тебя в море, Ис бы не успокоился. И хватит об этом.
  Кое-что пришло ей в голову, и она добавила.
  - Ис все равно забрал свое. Те трое наверняка не смогли выжить в шторме. Так что в итоге, ты их не спас.
  Линнар упрямо вздернул подбородок.
  - По крайней мере, они погибли не от ваших рук. У них была надежда выжить. Они умерли, сражаясь со стихией.
  Бардис решила, что, пожалуй, в этой мысли есть что-то правильное.
  'Умерли сражаясь? Похоже, мы сделали галад-задорцам прекрасный подарок'.
  Она все же смогла подняться на ноги и заковыляла к двери.
  - Спасибо, - тихо раздалось ей в след.
  Бардис обернулась. Линнар улыбался светлой, чудесной улыбкой.
  
  Глава 3.
  
  'Бурерожденный' на веслах входил в гавань Исфира, трюмы ломились от богатой добычи. Дартагцы поймали еще два галад-задорских купеческих корабля. Линнар боялся, что перед ним встанет проблема выбора: жизни пленников или гнев Иса. Но в обоих случаях в сражении погибала вся команда захваченного корабля. Принц крепко подозревал, что Бардис проследила за тем, чтобы не осталось пленных.
  'Возможно, так она проявила ко мне своеобразное дартагское милосердие', - от такой мысли Линнару стало жутко. И гадко, потому что он почувствовал облечение. Огромное облечение от осознания того, что все галад-задорцы мертвы.
  В любом случае первый пиратский набег в жизни Линнара закончился, вывернув душу наизнанку. Три месяца вместили столько событий, сколько не случилось за все прошлые двадцать три года его жизни. Но была и хорошая сторона: Линнару казалось, за это время его отношения с Бардис улучшились. Теперь, когда она смотрела на Линнара, у нее на лице не появлялось брезгливое выражение 'В какое дерьмо я наступила?'. Она разговаривала с ним охотно и даже дружелюбно, по крайней мере, Линнар надеялся, что не принимает желаемое за действительное.
  Члены команды тоже поглядывали на него без привычной насмешки. Наверняка на них произвела впечатление его решительная защита пленных. Линнар сделал вывод, что он должен не бояться стоять на своем и проявлять упрямство, которое дартагцы воспримут как демонстрацию силы духа.
  Хорошо, что Бардис не знает, от каких кошмаров он несколько ночей подряд просыпался с криком. Линнар говорил ей, что ему снится давний шторм. Это была почти правда. Кроме холодных волн моря, утаскивающих его на глубину, ему снились безжалостные глаза цвета индиго. И стальные пальцы, сжимающие горло. Синий цвет был чудовищно прекрасен...
  'Бурерожденного' встречала веселая толпа. Матросы высыпали на причал в объятия жен, сестер и матерей. Они хвастались победами и добычей. Линнар заметил, как Толан размахивал золотым слитком и приглашал всех выпить браги за его счет. Обычные люди или грязные пираты? Линнар уже не мог понять.
  Он спустился по трапу следом за Бардис и Гарнсом. На берегу их ждал слуга из замка с тремя лошадьми.
  - Ну, поехали, покажем Нъёдис, что ты жив-здоров и не покалечен, - с усмешкой произнесла Бардис.
  Уже привычным для Линнара жестом она хлопнула его по голове и растрепала непокорные кудряшки.
  Они расселись по седлам и тронулись к замку. Люди на улицах кланялись Бардис, некоторые протягивали руки, и она благословляла их, пожимая ладони. Но в целом горожане вели себя гораздо спокойнее хоралитов, когда по столице ехал шумный кортеж Роада, люди бросались под копыта лошадей, рискуя жизнью, чтобы коснуться принца. В этом Дартаг нравился Линнару гораздо больше: все спокойно и без раболепства.
  На главной площади Исфира Линнар увидел большую толпу. Люди обступили грубый деревянный помост, кричали и улюлюкали. Когда всадники въехали на площадь, принц услышал глухой стук, а затем стоящий на помосте человек поднял вверх что-то круглое. Толпа довольно взревела. Линнар пригляделся и похолодел: человек держал за волосы отрубленную голову.
  На помосте за спиной палача стояли еще шестеро приговоренных с кандалами на руках: четверо мужчин и две женщины. Безголовое тело уже оттаскивали к телеге возле помоста, а к палачу толкали следующего смертника.
  Линнар быстро отвернулся.
  - О, казнь, - скучающим тоном заметила Бардис.
  Принц сглотнул горечь во рту
  - И часто у вас казнят так много людей? У нас обычно массовые казни случаются только во время крестьянских бунтов, - он говорил с трудом, вспомнив последнее восстание: тогда вдоль дороги на столицу выстроились виселицы.
  - А что же вы делайте с остальными преступниками? - спросил Гарнс, тоном, каким ведут светскую беседу.
  - Отправляем на работы, в каменоломни, на строительство или еще куда, - ответил Линнар и мысленно скривился. Он слышал, есть еще один способ избавиться от преступников: продать в рабство в Галад-Задор. Но он надеялся, что это лишь глупые слухи, ведь официально хоралитский закон воспрещал рабовладение.
  - На работы, - протянула Бардис. - И кормите их за счет казны? Как только Хоралия еще не разорилась? Хотя у вас столько пахотных земель, не удивительно, что вы можете себе позволить оставлять в живых даже всякие отбросы. Но у нас нет такой роскоши - поэтому все преступники умирают. К тому же, это хороший пример для других: если собрался преступить закон - умрешь, без поблажек.
  - Убивать совершенно всех преступников? - с ужасом спросил Линнар. - Даже за украденное на рынке яблоко?
  Бардис улыбнулась набившей ему оскомину улыбочкой 'ага, бойся, мягкотелый хоралит'.
  - Да, и за яблоко тоже.
  Принц заставил себя взглянуть в сторону помоста: пока они разговаривали, приговоренных к смерти осталось всего четверо.
  Линнар уже один раз обжегся, понимал, что делает глупость, но не мог удержаться и просто проехать мимо. К тому же в голове неотвязно билась мысль, что чем чаще он будет проявлять характер, тем лучше.
  Он натянул поводья.
  - Бардис, можно узнать, за что осуждены эти люди?
  Она тоже остановила лошадь и кивнула Гарнсу.
  - Съезди, спроси, что там.
  Гарнс направил коня на толпу, крича людям посторониться. Палач, уже потянувшийся к следующей жертве, замешкался. Линнар напряженно наблюдал, как Гарнс разговаривает со служителем смерти, затем едет назад.
  - Один карманник, - сообщил он. - Другой продавал больных лошадей, выдавая их за галад-задорских рысаков, третий грабил по ночам прохожих. Женщина - торговала фальшивыми амулетами и якобы предсказывала судьбу. Но палач говорит, она действительно колдунья и убила одного стражника, когда ее пытались поймать.
  При упоминании магии Бардис грозно свела брови.
  - Нельзя так использовать дар Иса, - процедила она. - Нужно заменить девке казнь на четвертование. Чтоб неповадно было.
  'Ох, я сделал только хуже!'
  - Но ведь их преступления не так страшны, - осторожно, словно идя по тонкому льду, начал Линнар.
  Брат и сестра уставились на него: Бардис настороженно, Гарнс - непонимающе. Под их взглядами принц почувствовал себя неуютно, но не отступил.
  - Как насчет того, чтобы попробовать хоралитские наказания? - предложил он. - Можно отправить их, например, рубить лес или помочь в какой-нибудь стройке.
  - И чтобы они там жрали бесплатно, - бухнула Бардис.
  - Я же не предлагаю кормить их мясом с королевского стола, - зачастил Линнар. - Будем давать им самую скромную пищу. Зато сколько будет пользы от их труда, за который казна будет отдавать только немного хлеба и какую-нибудь кашу. Попробуй, Бардис, и ты поймешь, как это выгодно!
  Гарнс озадаченно почесал затылок. Бардис задумчиво прищурилась, на губах у нее появилась странная улыбка, от которой по спине Линнара пробежал холодок.
  - Хорошо, можешь забрать оставшихся осужденных себе, - разрешила она. - Гарнс, отбери их у палача, пока он не оттяпал все головы, и мой муж остался без дешевой рабочей силы.
  Линнар не ожидал, что уговорить Бардис будет так легко. Он едва не задохнулся от радости.
  - Спасибо! Ты увидишь, такие наказания гораздо лучше простой казни! - выпалил он.
  Бардис нагнулась в седле, склонилась к лицу Линнара, он ощутила на щеке ее горче дыхание. Он скривила губы в усмешке, а в синих глазах застыл острый лед. Линнар вздрогнул, но подавил желание податься назад: остался сидеть прямо, гордо вскинув подбородок.
  - Я читала священное писание Единого Бога, там рассказывалось о святых праведниках. Мечтаешь стать одним из них, а? - ее вкрадчивый шепот мягкими лапками прошелся по его позвоночнику. - Грезишь о добродетели и подвигах во имя людей? Стремишься всех спасти, изображаешь святого. Вот только это все ложь. Ты просто удовлетворяешь свое честолюбие.
  Линнар внутренне сжался, намеренно или случайно, Бардис задела его главный страх: а что если все, что он делает для людей, он на самом деле делает для себя? Но он не собирался отступать. Только не перед ней.
  - Я никого не изображаю, - твердо произнес он. - Я поступаю так, как велит мне совесть. Так правильно.
  - То, что правильно для тебя, может быть неправильно для Дартага. Помни об этом.
  - Есть вещи, которые правильны для всех людей, - запальчиво возразил Линнар.
  Он так хотел ее убедить, заставить понять! В глубине души он знал, что на самом деле старается не ради приговоренных и не ради удовлетворения своего эгоизма. Он старается, чтобы убедить Бардис.
  - Мы должны дать им второй шанс. Жестоко убивать человека за любую, даже малейшую провинность. Жизнь не стоит украденного яблока! Это не правильно!
  На лице Бардис промелькнула тень задумчивости, насмешливая злость исчезла.
  'Неужели она прониклась? Пожалуйста. Ну, пожалуйста'.
  - Я понимаю твою идею, - медленно, нехотя произнесла Бардис. - Но простые люди не поймут. У тебя ничего с ними не получится.
  - Я все же попытаюсь, - устало произнес Линнар.
  - Как пожелаешь.
  Она откинулась в седле и повернулась к возвращающемуся Гарнсу.
  - Я договорился, чтобы их пока вернули назад в тюрьму. Нужно подумать, на какие работы мы их направим, - сказал он.
  - Пускай валят лес для новых драккаров, - предложила Бардис. - Нам нужно больше древесины.
  - Пожалуй, - согласился Гарнс. - Отрядим пяток стражников и отправим их туда.
  - Доволен? - Бардис кивнула Линнару.
  - Да. Я буду навещать их и постараюсь объяснить, что они еще могут вернуться к нормальной жизни. Человеку всегда нужно давать второй шанс, - серьезно произнес он.
  Бардис только хмыкнула и пустила лошадь рысью.
  Линнара полностью захватило его новое начинание. Наконец-то он может что-то изменить в суровых дартагских обычаях! И никак не разозлит их бога, наоборот, может быть, даже порадует - ведь преступники будут рубить лес для боевых кораблей. На следующий день после прибытия в замок, он поспешил в тюрьму, знакомиться со своими подопечными.
  Тюрьма оказалась приземистым, но прочным зданием, со стенами из мощных дубовых бревен. Внутри была всего одна комната, где за грубым деревянным столом расположилась пятерка стражников. Главным среди них был маленький, крепкий мужчина с удивительно широкими плечами. Плотно затянутый в кольчугу, он казался стальным шариком. Он назвался Вином и недоверчиво взглянул на Линнара из-под кустистых бровей.
  - Вы точно хотите увидеть эту падаль, ваше высочество?
  - Да-да, - поспешно заверил его принц.
  Вин пожал могучими плечами и подошел к ранее незамеченной Линнаром крышке в полу. Он отодвинул железный засов, откинул крышку и крикнул в черный провал:
  - Эй, вылазьте, ублюдки!
  Послышалось ворчание, шаги и над полом показалась косматая белобрысая голова. Мужчина вылез из подвала, следом за ним второй и третьей, последней была женщина. У всех на руках были железные кандалы, но у женщины вместо них оказались тонкие серебряные браслеты, соединенные цепью, и украшенные рунами. Линнар догадался, что они гасят ее магическую силу.
  Принц стал с интересом разглядывать своих подопечных. Один мужчина был жилистым и крепким, его лицо уродовал шрам, пересекавший глаз, другой, худой и ссутулившийся, хлюпал длинным носом, третий мог похвастаться роскошными усами, если бы они не были перепачканы в грязи и не висели, как сосульки. Женщина показалась Линнару миловидной, тонкие черты лица, точеная фигура и пышные пшеничного цвета волосы сделали бы ее желанной гостьей на любом хоралитском приеме. Все преступники разглядывали Линнара, но только в ее глазах он не заметил враждебности. Она улыбнулась ему, он невольно улыбнулся в ответ.
  - Меня зовут Линнар, я супруг принцессы Бардис, - счел нужным представиться он. - Как вас зовут?
  - Хельда, ваше высочество, - с готовностью ответила женщина и поклонилась не без изящества.
  Мужчины хранили молчание.
  - Да пошел ты, хоралит, - произнес, наконец, человек со шрамом и сплюнул.
  - Ядер, - строго одернула его Хельда, затем повернулась к Линнару. - Простите его непочтительность, ваше высочество. Они все еще не верят в вашу милость и думают, что это какая-то уловка. Вон того грубияна зовут Ядер, усатый - Эбинг, а это Финри.
  Она кивком указала на каждого мужчину.
  - Никаких уловок, - поспешил заверить Линнар. - Я хочу вам помочь. Дать вам шанс изменить свою жизнь. Если человек мертв, то он уже ничего не изменит, но вы живы, а значит, можете начать все заново.
  - Ага, заново! Пахать бесплатно и подыхать с голоду, - процедил Ядер.
  Хельда шикнула на него, в ее мягких серых глазах на секунду промелькнула злость, и мужчина, вздрогнув, поник. Линнар ощутил укол беспокойства, но когда колдунья посмотрела на него, он увидел в ее лице лишь надежду.
  - Мы очень благодарны вам, ваше высочество. Просто эти глупцы еще не поняли, как им повезло. Пожалуйста, простите их.
  - Конечно, я все понимаю. Хочу сразу объяснить: вы будете работать не вечно. Я поговорю с ее величеством королевой, и мы решим, какой срок работ каждому из вас назначить в зависимости от тяжести вашего преступления. Я думаю, господин Финри и вы, госпожа Хельда, будете работать только пять лет, потому что ваши проступки не столь значительны. А господин Ядер и господин Эбинг - по десять.
  - Десять лет, - прошептал Эбинг.
  - Не такой уж большой срок, - неуверенно сказал Финри, голос у него был неприятным, дребезжащим, но Линнар постарался не обращать внимание. - За пять лет моя дочка не успеет сильно вырасти и наверняка вспомнит меня.
  - У вас есть семья? - заинтересовался принц.
  - О да, - с восторгом принялся рассказывать Финри. - Жена и дочь! Магрид славная малышка, первым словом, которое она выучила, было не 'папа' или 'мама', а 'деньги'. Смешно, правда?
  Линнар улыбнулся: он был прав, за личинами преступников скрывались обычные люди. Он обязан им помочь.
  - А у вас есть семья, господин Ядер? - обратился он к угрюмому мужчине, который, похоже, все еще не верил в добрые намеренья Линнара.
  - Нет, - коротко ответил тот.
  - Но она может появиться. Представьте только, если вы будете честно зарабатывать, у вас появятся жена и дети! Свой дом. Вы спокойно встретите старость в окружении внуков.
  За спиной у Линнара раздалось приглушенное фырканье, он обернулся и увидел, что стражники улыбаются, а один из них, самый молодой, хихикает, прикрыв рот ладонью. Заметив мрачный взгляд принца, Вин поспешил унять своих подчиненных, раздав несколько оплеух.
  Линнар обдал стражников самым надменным и ледяным взглядом, на какой только был способен, и вновь вернулся к своим подопечным.
  - Я хочу преподнести вам поощрительные подарки, чтобы ознаменовать для вас начало новой жизни, - объявил он.
  Лица преступников вытянулись, Финри даже начал озадачено чесать длинный нос.
  - Поощер... чего? - выдавил Эбинг.
  - А я думал, хоралиты не умеют ругаться, - хмыкнул Ядер. - Вон как загнул!
  Но Хельда соображала быстрее товарищей или просто читала книги.
  - Дурни, он нас наградить хочет.
  - Да, именно, - Линнар благодарно улыбнулся ей и снял с плеча мешок.
  Принцу нелегко пришлось, выбивая из управляющего замком разрешение взять на сладе, где хранилась одежда для королевской дружины, четыре плаща. Старый слуга ни во что не ставил приказы какого-то там хоралита, будь он хоть трижды мужем наследницы престола, и упирался как мог. Линнару пришлось просить помощи Бардис и терпеть ее самодовольную улыбочку, пока слуга выдавал ему плащи.
  Но зато теперь он мог снабдить своих подопечных одеждой на зиму. Дартагцы возвращались из пиратских набегов к октябрю, в Хоралии в этом месяце еще припекало солнышко, а вот на севере уже похолодало. А зимой, как знал Линнар, ударят морозы, на преступниках же была только легкая летняя одежда.
  - Вот возьмите. Будете греться холодными ночами. У вас там, в подземелье наверняка сыро, - говорил Линнар, раздавая плащи.
  За спиной раздалось недовольное ворчание.
  - Награда? Этим выблевкам кита?
  - Да что ж такое!
  - Цыц, охламоны!
  Линнар не стал оборачиваться, он внимательно наблюдал, как преступники недоверчиво осматривают добротные шерстяные плащи на овечьем меху. Глаза Эбинга жадно заблестели, Финри накинул плащ на плечи и поворачивался то так, то эдак. Хельда нежно погладила овечий мех. Только Ядер оставался мрачным, как туча. 'Нам не нужны подачки!' - было написано на его смурной физиономии.
  - Спасибо, ваше высочество, - снова за всех сказала Хельда.
  Финри принялся быстро-быстро кланяться, подобострастно улыбаясь.
  Линнар замахал руками.
  - Не стоит благодарностей.
  Раздалось вежливое покашливание.
  - Ваше высочество, нам бы пора выбираться на работы, - заметил начальник стражи.
  - Хорошо, тогда я отправлюсь с вами.
  Вин явно был недоволен таким положением дел, но спорить не стал. Преступников погрузили в телегу, которую тащил потрепанный старый конь. На козлы сел один из стражников, остальные расположились внутри. Только Вин и Линнар ехали на своих лошадях.
  Путь оказался неблизким, они выбрались за пределы города и двинулись по широкому тракту, ведущему на север, затем свернули на боковую дорогу. Через час вдали показалась черная стена леса. Бардис использовала свою идею назначить преступников дровосеками. Линнар попробовал протестовать по поводу участия в такой тяжелой работе женщины, но быстро скис, натолкнувшись на стену непонимания. И Хельда и мужчины смотрели на него с одинаковым недоумением, как на полоумного. К дартагским дамам рыцарские принципы хоралитского дворянина неприменимы. Когда Линнар увидел, как на вид хрупкая Хельда сноровисто машет топором, то был вынужден признать очередное крушение иллюзий.
  Линнар провел на лесоповале полдня, чтобы проследить, как обращаются с осужденными. Воды у них было в избытке, в середине дня их покормили хлебом и тыквенной кашей. Охранники вели себя спокойно, без грубостей. Линнар решил, что все очень даже неплохо. Во время обеда он немного поговорил со своими подопечными. Финри продолжил рассказывать о дочери, смешные случаи из жизни маленького семейства постепенно растопили скованность, и Эбинг тоже присоединился к беседе, поведав о тяжелой жизни уличного вора. Хельда без конца щебетала и улыбалась, она покорила Линнара своим дружелюбием и непосредственностью. Она была первой дартагской женщиной, которая не смотрела на него, как на что-то гадкое.
  Лишь один Ядер продолжал хранить хмурое молчание и злобно зыркал на принца исподлобья. Но Линнар решил, что сможет преодолеть его недоброжелательный настрой.
  Принц вернулся в замок очень довольный.
  Он стал наведываться к подопечным раз в три дня, разговаривал с ними, убеждал в правильности изменений в жизни. Вскоре даже суровый Ядер смягчился.
  Через неделю после начала перевоспитания в замке в главном зале проходил семейный обед. Во главе большого стола сидела Нъёдис, по праву руку от нее расположилась Бардис, рядом с ней - Линнар. Дальше сидели королевские родственники, дворяне и избранные дружинники.
  Принц решил, что сейчас самый удобный момент для того, чтобы рассказать королеве о своей задумке изменить систему наказаний. Он в красках описал внимательно слушающей Нъёдис все выгоды исправительного труда преступников.
  - У Финри есть дочка, представляете, каково ей будет расти без отца? А так через пять лет он вернется в семью и начнет честную жизнь! - вдохновенно говорил Линнар. - Он всего лишь жульничал на продаже лошадей, это не смертельный проступок. Он еще может измениться. Эбинг рос на улице, не удивительно, что он стал карманником. Я думаю, после десяти лет труда помочь ему найти работу...
  Он натолкнулся на холодный взгляд Нъёдис и сник. На ее непроницаемом лице Линнар не мог ничего прочесть.
  - Я считаю, наша система наказаний идеальна для Дартага, - весомо произнесла королева. - Наши люди не поймут другого, они понимают силу - и мы показываем им силу власти, убивая всех преступников. Если нарушителям закона будет грозить только несколько лет работы, это может пошатнуть уважение и к закону и к власти. Они решат, что мы размякли, а значит можно воровать и убивать. Мне не нравится твоя идея, Линнар. Бардис, а ты что думаешь? Почему ты позволила своему мужу такую глупость?
  Линнар втянул голову в плечи: он надеялся на понимание от Нъёдис, раз она решилась на разрушение многовековой вражды с Хоралией, значит она достаточно гибкая, чтобы принять и другие нововведения. Но королева оказалась нерушимой, как скала.
  Принц с надеждой взглянул на жену.
  'Действительно, почему она так легко позволила мне спасти преступников? Может быть, она согласна с переменами'.
  Бардис откусила кусок от сочащегося жиром окорока, прожевала, сглотнула и только тогда небрежно ответила:
  - Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. Пусть мой муж немного поиграется. Мы всегда можем убить преступников, когда они ему надоедят.
  Линнар вспыхнул.
  'Так вот, что она на самом деле думает!'
  Он подавил желание выскочить из-за стола и вылететь из комнаты.
  Нъёдис перевела взгляд с дочери на зятя, затем обратно.
  - Ладно, Бардис, передаю это под твою ответственность. Посмотрим, что выйдет из такой странной затеи.
  Мысленно принц облегченно вздохнул: по крайней мере, Нъёдис не погнала его подопечных на плаху.
  После обеда Линнар сразу же поспешил на лесоповал. С этого дня он туда зачастил. Ему не нравилось находиться в замке, тяжелые каменные стены давили на него, также, как и мрачные взгляды прислуги и дворян. Бардис, казалось, вообще про него забыла, и Линнару оставалось только сидеть в своей комнате. Но принц не хотел бездельничать, подтверждая статус изнеженного хоралита. Он хотел действовать, рядом со своими подопечными он чувствовал себя нужным, делал важное дело. Линнар даже избегал общих обедов, прося, чтобы еду приносили в его комнату. Никого, казалось, это не беспокоило.
  Правда, через несколько дней после того злосчастного разговора, Бардис поймала Линнара в коридоре, когда он собирался как обычно отправиться на лесоповал.
  - Тебе все еще не надоели твои отбросы? - осведомилась жена, небрежно опираясь плечом о стену и перегораживая Линнару дорогу.
  - Не надоели, - ровным тоном ответил принц и, приняв невозмутимый вид, попытался обойти Бардис.
  Но коридор был узким, а принцесса - дамой крупной. И пропускать Линнара она явно не собиралась.
  - Так увлекся своим подвигом милосердия, что забыл про тренировки, - заметила Бардис.
  Линнар опешил.
  - Какие тренировки?
  - С луком, конечно. Стреляешь ты неплохо, но любой меч иступится, если долго держать его в ножнах.
  - Хорошо, я возобновлю тренировки, - покорно согласился Линнар, но идти стрелять прямо сейчас ему совершенно не хотелось.
  - Тебе бы не помешало научиться драться врукопашную и с оружием, - с нажимом произнесла Бардис и как-то неловко добавила. - Я не всегда смогу быть рядом, а битва оборачивается по всякому: враги могут забраться на 'Бурерожденный', тогда от лука не будет ни какого толку, и тебя прихлопнут в два счета.
  Мысленно Линнар застонал.
  'О нет, только не драки!'
  Его до сих пор мутило от воспоминаний об уроках фехтования и борьбы, когда Роад нещадно возил его по песку тренировочной площадки.
  - Я уже говорил, искусство владения мечом не для меня.
  - Ничего, я тебя научу, - уверенно заявила Бардис, словно только этого и ждала. - Идем.
  Она развернулась и пошла по коридору, но Линнар остался на месте.
  - Не думаю, что ты преуспеешь там, где ничего не смогли сделать лучшие придворные учителя, - едко произнес он.
  Но Бардис тон Линнар не смутил, она обернулась к нему, улыбаясь от уха до уха.
  - Ваши хоралитские учителя просто ничего не смыслят в воинской науке. Я тебя натаскаю.
  - А я не хочу, чтобы меня натаскивали.
  Линнар был достаточно чуток и уже давно понял, почему Бардис вдруг так рвется его учить. Наверняка, это такая грубоватая попытка сблизиться с ним, возможно даже извиниться за те резкие слова на обеде. Линнар все понимал, но упрямство взяло верх.
  - Я буду тренироваться в стрельбе из лука. И все, - отрезал он.
  Бардис раздраженно нахмурилась, но больше ничего не сказала и молча уступила Линнару дорогу.
  Принц, громко топая, прошел мимо, спиной ощущая ее тяжелый взгляд.
  'Мне нельзя упрямиться, нельзя. Бардис резкая и жесткая, она не умеет ладить с людьми, но на самом деле она не злая, просто ей сложно выразить свои чувства. Поэтому я должен первым сделать шаг навстречу, попытаться смягчить ее нрав. Разве не понимание людских сердец я всегда считал своим главным умением? Пришло время его применить'.
  Но Линнар был слишком разгневан на супругу, чтобы внять голосу разума. Поэтому он, не оборачиваясь, прошел по коридору и спустился по лестнице вниз.
  Линнар все же решил отправиться на тренировочную площадку. И полдня утыкивал стрелами мишень. Бардис махала мечом в отдалении, гоняла по двору молодых дружинников и выплевывала ругательства. Линнар то и дело ощущал на себе ее взгляд, но с упорно не оборачивался.
  На следующий день принц с самого утра поспешил на лесоповал. Он был рассержен, и ему хотелось увидеть улыбку Хельды, чтобы успокоиться. Но сегодня на ее открытое лицо набежала тень, она мрачно изучала браслеты у себя на руках.
  - Ваше высочество, вы столько для нас сделали, но могу ли я просить об еще одном одолжении? - робко спросила она.
  - Я с удовольствием помогу тебе всем, чем смогу, - с готовностью пообещал Линнар.
  Хельда взглянула в сторону пятерки охранников, которые резались в кости поодаль и не обращали на рубивших дрова осужденных никакого внимания.
  - Мои браслеты, - шепотом начала Хельда, - они подавляют мою магию.
  'Как я и думал'.
  - Но их действие очень болезненное.
  Она опустила взгляд.
  - Я дартагка, я привыкла терпеть боль без жалоб, но больше не могу. Они жгут мне руки огнем, но я старалась улыбаться, старалась держаться... Ох, я так устала...
  В голосе Хельды зазвучали слезы, у Линнара защемило сердце.
  'Как жестоко сделать подавление магии таким болезненным! В этом все дартагцы! Жестокие дикари! И Бардис среди них самая жестокая!'
  - Но чем я могу тебе помочь? - с искренним сочувствием спросил он. - У меня нет ключа от твоих браслетов и, боюсь, мне его не дадут, даже если я попрошу.
  - О, ключ не нужен! - с жаром произнесла Хельда, в глазах серебром заблестела надежда. - Браслеты может снять достаточно сильный маг. Вы ведь хоралитский принц, у вас должен быть дар! Просто снимите с меня браслеты.
  - Так просто? - изумился Линнар.
  - Не так уж и просто, - она невесело улыбнулась. - Все, владеющие магией, знают, какую боль мне приходится терпеть, но никто не снимет браслеты. Они считают, что я заслужила страданья только потому, что использовала силу Иса слишком часто.
  'Да, связанные с силой Иса табу сковывают Хельду не хуже цепей. Никто не освободит ее, побоявшись гнева бога', - подумал Линнар и даже позволил себе немного погордиться тому, как он научился разбираться в дратгских нравах.
  - Но я не хотел использовать магию, я лишь спасала свою жизнь и честь, - продолжала Хедьда, ее голос дрогнул. - Я не хотела говорить, но тот стражник, которого я убила, он пытался... пытался...
  Она с трудом выдавливала слова, на лице застыла мука.
  - Пытался меня изнасиловать.
  Хельда выглядела такой несчастной, Линнар представил, через что ей пришлось пройти, и решительно коснулся браслетов. На краю сознания раздался мелодичный хрустальный звон, он потянул магические оковы на себя, они чуть-чуть нагрелись в его ладонях, а затем соскользнули с тонких запястий Хельды. В тот миг, когда она освободилась, колдунья улыбнулась. Но не своей обычной, мягкой улыбкой. Ее губы искривила змеиная усмешка.
  - Тупица, - прошипела она и щелкнула пальцами.
  Линнар услышал душераздирающий крик.
  Он резко обернулся: один из стражников без движения лежал на земле. Это был Вин. Раздался голос Хельды, нараспев произносивший заклинание.
  У второго воина изо рта пошла пена, третий упал, с воем закрывая лицо. Двое других схватились за оружие, но к ним подбежали осужденные. Ядер ударил охранника кандалами в лицо, повалил на землю и принялся пинать. Эбинг и Финри занялись последним стражником.
  Линнар медленно-медленно повернулся к Хельде. Происходящее казалось ненастоящим, как кошмарный сон, от которого вот-вот проснешься. Принц не мог сопротивляться, бежать и звать на помощь, в голове билась только одна мысль: 'Почему?'
  Хельда смотрела на него с тем презрением, к которому он уже успел привыкнуть.
  - Почему? - с трудом двигая онемевшими губами, спросил у нее Линнар.
  Но тут на голову ему опустилось что-то твердое, и полное злобы лицо Хельды растворилось во тьме.
  
  ***
  Кинжал погрузился в горло вепря, могучий зверь задергался, пытаясь вырваться. Бардис сильнее прижала его к земле, надавила на оружие. По ее рукам потекла обжигающе-горячая кровь. Вепрь вырывался, ревел, но принцесса держала крепко. Бардис чувствовала, как с каждым толчком жизнь покидает зверя. Биение его утихающего пульса проходило через дочь Иса, отдавалось во всем теле. Ни с чем несравнимое ощущение от убийства было прекрасно.
  Вепрь вздрогнул последний раз и затих.
  Бардис сильным рывком выдернула кинжал и поднялась на ноги.
  К ней спешила Кадис.
  - Отлично, сестренка! Какой здоровенный секач! Ух, представляю, сколько в нем жира. Прикажем поварам зажарить его целиком? М-м-м, вкуснотища будет.
  Бардис беззлобно хохотнула.
  - Тебе лишь бы пожрать. Смотри, станешь толстой бочкой, твой муж от тебя сбежит.
  - Да пошла ты, - огрызнулась Кадис, подхватывая привычную дружескую перепалку. Кузина опустилась на одно колено перед тушей зверя и восхищенно осмотрела его.
  Бардис вырвала пучок травы, обтерла лезвие кинжала и руки. Приятное возбуждение от поединка с животным постепенно схлынуло, оставив только легкое послевкусие. Бардис любила охотиться, погоня будоражила кровь, опасность опьяняла.
  'А Линнару наверняка не понравилось бы такое развлечение', - вдруг пришло ей на ум. Бардис живо представила, как муж морщит нос и говорит, что убивать животных - дикость. В глазах его появляется боль, и он с жалостью гладит шерсть кабана своими тонкими пальцами.
  'Такие развлечения не для него, наверняка он сейчас возится со своими ворами, - зло подумала Бардис. - Тоже мне, святой нашелся'.
  Она разрешила Линнару спасти преступников для того, чтобы преподать ему урок. Пусть убедится на практике: его мораль не годится для Дартага. Бардис ожидала, что осужденные сразу же поднимут мятеж, попытаются перебить стражу и сбежать. Воины, конечно же, с ними покончат, а Линнар увидит всю глубину своих заблуждений. Но прошло уже две недели, но никаких тревожных вестей не приходило. Линнар пропадал на лесоповале, Бардис все чаще казалось, что он там поселился. Ее кривую попытку наладить отношения он удивительно твердо отклонил.
  'Морской демон с тобой', - решила Бардис и перестала пытаться сблизиться с мужем. Она надеялась, что он получит свой урок, а урока все не было. Неужели преступники прониклись идеей трудом заслужить прощение? Бардис не могла в такое поверить...
  Кадис помогла кузине закрепить кабана на крупе лошади. Дружинники, сопровождавшие Бардис на охоту, возбужденно обсуждали добычу. Сегодня был удачный день: они подстрелили двух молодых оленей, с десяток перепелок, а младший брат Кадис, Данс - спугнутого ими зайца.
  Веселая ватага охотников направилась назад в Исфир, они ехали через раскинувшийся за городом старый лес, вековые сосны обступали их величественными колоннами, в воздухе разливался пронзительный аромат хвои. Бардис перешучивалась с кузиной и смеялась, забыв о недавних раздумьях.
  Когда под вечер они вернулись в замок, Бардис направилась в свои покои, собираясь сменить пропахшую потом, испачканную кровью одежду. В коридоре возле двери она столкнулась с Гарнсом, по обеспокоенному лицу обычно невозмутимого брата, Бардис сразу поняла: случилось что-то серьезное.
  - Что? - быстро спросила она.
  - Преступники, с которыми возился Линнар, сбежали. Они перебили охрану, украли лошадей и скрылись, забрав его с собой, - ответила Гарнс.
  У Бардис сжалось сердце. Да, она хотела преподать мужу урок, но она не ожидала, что он серьезно пострадает. Она не хотела его смерти, а теперь он оказался в лапах людей, которым уже нечего терять.
  'Морские демоны! Ты дура!'
  Бардис распахнула дверь в свои покои и втолкнула брата внутрь. Не стоило обсуждать такое в коридоре, где полно посторонних ушей.
  - Как они смогли убить охранников? - принялась расспрашивать Бардис, едва затворила дверь. - Безоружные, в кандалах.
  - Я осмотрел трупы, трое погибли от магии, - сообщил Гарнс и поморщился.
  - Сучка, - прошипела Бардис, вспоминая осужденную колдунью. - Она позорит силу Иса. Но на ней были оковы...
  'Которые мог снять только другой сильный маг. Такая защита рассчитана на то, что кроме женщин королевской крови, никто не сможет ее освободить. Но теперь в Дартаге есть еще один сильный маг. Пусть и не боевой. Дерьмо, она облапошила простофилю Линнара и уговорила снять оковы. Или...'
  От внезапного озарения Бардис похолодела и даже произнесла свою мысль вслух.
  - Он с ними заодно? Что если все это какая-то хитрая хоралитская интрига?
  Гарнс с минуту озадаченно смотрел на сестру, затем, похоже, пришел к тем же умозаключениям.
  - Сомневаюсь, - он покачал головой. - С самой первой встречи Линнар произвел на меня впечатление очень искреннего, даже наивного человека. Может быть, он отличный актер, но что-то не верится, чтобы кто-то смог так успешно притворяться столь долгое время. Скорее всего, та ведьма его просто обманула. Сыграла на его доброте и желании помочь.
  - Да, наверное, ты прав, - неуверенно согласилась Бардис.
  Она сама не могла решить, чего ей хочется больше: чтобы Линнар оказался интриганом, зато его жизни ничего не угрожало или чтобы его обманули и убили, но зато он остался честным и непорочным.
  'Я и сама хороша. Оставила Линнара без присмотра. Следовало догадаться, что его попытаются обдурить. Дерьмо. Самобичеванием можно заняться и потом, сейчас нужно действовать'.
  Гарнс потянулся к ручке двери.
  - Ты куда собрался? - заволновалась Бардис.
  - Доложить матери, конечно же. Она должна все узнать.
  - Даже не думай!
  Бардис перехватила руку брата и с силой сжала.
  - Не время бояться ее гнева и волноваться о себе, - проворчал Гарнс. - Нужно организовать спасательный отряд.
  - Я боюсь не ее гнева, - прорычала Бардис, - а его последствий. Ты же знаешь Нъёдис. В бешенстве она исполнит свою угрозу и лишит меня лабриса. Потом она, конечно, одумается, но свое решение не изменит, чтобы не потерять лицо. Она упряма, как тысяча баранов!
  В брошенном на сестру красноречивом взгляде Гарнса читалось: 'Похоже, упрямство фамильная черта всех женщин королевской крови'.
  - Если мы поднимем шум, Дартаг останется без королевы, - продолжала убеждать его Бардис.
  - Тебя бы не помешало наказать за глупость, - с каменным лицом заметил Гарнс.
  - Пока мы тут с тобой собачимся, Линнара вполне могут убить, - Бардис и не думала пугаться суровой физиономии брата. Знаем, видели. Пускай новобранцев стращает. - И на сбор отряда погони тоже потребуется много времени. Мы сами сможем спасти Линнара. Бандитов всего четверо, с колдуньей я справлюсь.
  Гарнс нехотя кивнул.
  - Хорошо.
  Бардис прошла в комнату, брат последовал за ней.
  Принцесса взяла с прикроватного столика медный таз для умывания и плеснула туда немного воды из стоявшего тут же кувшина. Брат задумчиво наблюдал за ее действиями.
  Бардис водрузила таз на свой рабочий стол, предварительно скинув оттуда на пол свитки. Она достала из ножен на поясе кинжал, аккуратно надрезала палец и, погрузив его в воду, принялась вырисовывать круги. Бардис вызвала в сознании четкий образ Линнара: его обычную немного робкую улыбку, печальные карие глаза. Она старалась сосредоточиться на нем и призывала силу Иса. Тонкая струйка крови завивалась в воде спиралями, складывалась в узоры, наконец, образовала тонкий ободок, словно раму у зеркала. Внутри обода появилось изображение.
  По дороге скакали три лошади, лоснящиеся от пота бока животных тяжело вздымались, они явно вот-вот упадут от изнеможения. Через луку седла одного из всадников был перекинут какой-то серый тюк. Бардис присмотрелась, различила блеск золотой вышивки на грязном камзоле. Человек. Руки пленника стягивала веревка, голова билась о бок лошади.
  'Все-таки Линнар не предатель'.
  Волна облегчения накатила на Бардис, но тут же сменилась гневом на похитителей ее мужа. Она подавила ярость и принялась внимательно осматривать окружавший всадников пейзаж.
  - Они едут по северному тракту на Голинг. Похоже, собираются спрятаться в горах, - сообщила Бардис и провела рукой над водой, снимая заклинание. Картина тут же исчезла.
  - Я видела слева от них знакомый лес, мы неделю назад охотились там с Кадис.
  - Тогда не будем терять времени, - произнес Гарнс.
  Бардис благодарно улыбнулась брату.
  Они незаметно выбрались из замка, взяли в конюшне лошадей и во весь опор понеслись по северному тракту.
  
  ***
  Первым ощущением Линнара была тряска. Он с трудом открыла глаза, перед ним заплясали красные точки, он не сразу разглядел черную шкуру коня и мелькающие ниже копыта. В нос ударил едкий запах пота взмыленного животного. Принц попытался повернуть голову, шея тут же отозвалась болью, но он все же смог посмотреть в сторону. Он увидел чье-то бедро, затянутое в коричневые штаны и кусочек серого неба.
  Еще минута исследований сообщила Линнару, что его руки связаны, запястья онемели, он почти их не чувствовал. Он еще немного повернул голову и заглянул в лицо всаднику. Ядер сосредоточенно изучал дорогу впереди, казалось, он даже не замечал пленника, зажатого между ним и шеей лошади. Только теперь Линнар вспомнил все, что произошло. Отчаяние накатило на него удушающей волной.
  'Так глупо попасться! Какой же я дурак... полный дурак...'
  Хотелось плакать от ненависти к себе. Все его надежды пошли прахом, Дартаг отвесил ему очередную пощечину. Бардис была права: ему не следовало попытаться что-то изменить. Теперь из-за него снова пострадали люди.
  'Хотел помочь, а получилось...'
  Линнар вспомнил слезный рассказ Хельды и чуть не заскрипел зубами от досады. Он, дурачина, так хотел проявить себя защитником слабых, что даже не нашел в ее истории изъяна. А ведь после спасения приговоренных к казни он специально прочитал свод дртагских законов. Изнасилование считалось самым тяжким преступлением и каралось жестоко: преступник должен был измерить свои кишки. Но вовсе не суровое наказание заставляло дартгских мужчин уважать женскую честь. Страх перед божеством был сильнее страха суда: от людей можно сбежать, от Иса - нет. Женщины для дартагцев были священны, приближены к божеству.
  Хельда рассчитывала, что хоралит вряд ли вспомнит о таких тонкостях. И Линнар не вспомнил, хотя знал о дартагском почтении к женщинам, в свое время даже восхитился, сравнивая с родной Хоралией, где красивой девушке опасно было гулять вечером одной.
  'Сам ведь думал, что даже в дартагцах есть что-то хорошее, раз они не смеют оскорбить женщин. Восхищался ими... И забыл! Хотел совершить подвиг милосердия. Дурья башка!'
  Линнар прижался щекой к теплому боку лошади и закрыл глаза. Внутри разливалась пустота. Ни гнева, ни желания бороться не осталось.
  Он не знал, сколько прошло времени, скачка превратилась в один сплошной липкий кошмар. Тело ныло, голова болела, но это было ничто по сравнению с опустошением в душе.
  - Хельда, нужно сделать привал! - услышал Линнар фальцет Финри. - Лошади падут, если не дать им отдохнуть!
  - Верно, - поддержал его Эбинг, - они не выдержат двойную ношу!
  - Мы не можем останавливаться, - возразил Ядер. - За нами наверняка уже послали погоню. Давайте оставим лошадей и пойдем пешком.
  - Тогда нас точно догонят! - огрызнулся Финри. - Мы же не можем бежать, как мерины!
  - Делаем привал, - объявила Хедьда.
  Ее голос больше не был вкрадчивым и нежным, как раньше, в нем звучали властные нотки, ледяные кромки резали до крови.
  'И как я мог ей поверить?'
  Они съехали с дороги, углубились в лес и остановились на небольшой полянке. Линнара сбросили с седла, удар об землю вышиб из него дух, на мгновение он решил, что сломал позвоночник. Но все обошлось. Никто не обращал на него внимания, перед его носом проходили сапоги, иногда через него перешагивали, как через камень. Правда, один раз Линнара все же заметили: кто-то пнул его в бок.
  Принц попытался сесть, все кости ныли, в голове звенело. С третьей попытки ему удалось принять вертикальное положение, но тут же захотелось лечь обратно, потому что желудок забился у самого горла. Его вырвало.
  - Фу, грязный выродок! - раздался над ним голос Эбинга. - Он нам тут все загадит.
  Линнар сглотнул желчь и расправил плечи. Все, что он сейчас мог - это сохранить достоинство и не показать страх. Хотя он почти не боялся, сожаление об ошибках было сильнее страха смерти. Часть его даже радостно приветствовала бы забвение.
  'Я умру, и все закончится'.
  Линнар взглянул на Эбинга снизу вверх, вложив во взгляд всю дворянскую спесь, какую смог в себе найти.
  - Хоралитский засранец, - проворчал вор и сплюнул так, чтобы попасть в Линнара.
  Принц увернулся, Эбинг замахнулся на него, но передумал и пошел к костру, вокруг которого расселись его товарищи.
  Линнару с его места были виды лица Хельды и Ядера, Финри и Эбинг сидели к нему спиной. Преступники переговаривались, обсуждая план действий и передавая друг другу кусок мяса, явно когда-то предназначавшийся на обед мертвым теперь стражникам.
  Линнар зябко передернул плечами, у него отобрали плащ, и вечерний холод пробирался под камзол. Преступники же кутались в плащи, которые он сам им подарил.
  'Какая ирония'.
  Сгустившаяся темнота окутала лес бархатно-черным покрывалом, костер отвоевал у ночи лишь маленький золотой круг. Отблески пламени кровавыми мазками ложились на лицо Хельды, теперь Линнар видел ее настоящую - насмешливо изогнутые губы, язвительный прищур. Сидящий рядом с ней Ядер не изменился: он был таким же мрачным, также хмурил брови. Хоть кто-то не притворялся.
  - Растолкуй мне еще раз, Хельда, почему мы тащим с собой хоралитский мешок с дерьмом? - осведомился он.
  - Потому что ты - дубина, Ядер, - ядовито ответила колдунья. - Он - наш щит против королевских дружинников.
  - Чушь! Они нашпигуют его стрелами вместе с нами.
  Усталый разум Линнара не сразу понял смысл спора.
  'Дартагцы не берут пленных. План с заложником с ними не сработает, Бардис просто убьет меня, ведь я слаб, раз позволил себя захватить. И для нее это удобный повод избавиться от меня. Но, похоже, Хельда думает по- другому'.
  От улыбки колдуньи Линнар похолодел, столько в ней было садистского удовольствия.
  - О нет, - прошипела Хельда. - Принцесса Бардис не будет в него стрелять, поверь, Ядер. Подумай немного головой. Она помиловала нас по его просьбе - неслыханная щедрость, значит, он для нее много значит. Она размякла, как и ее мамаша, снюхавшаяся с хоралитами. Королевский род уже давно не тот, жалкие слабые женщины. Скоро Ис отвернется от них.
  Линнар вскипел, гнев пробился сквозь пелену апатии.
  'Ничего подобного! Бардис гораздо лучше тебя! Она никогда мне не врала!'
  Огромных усилий ему стоило не выкрикнуть это вслух. Но он все же заговорил, с трудом разлепив потрескавшиеся губы.
  - Вы действительно надеетесь, что сможете обменять меня на свои жизни? - спросил он. - Вас все равно поймают и казнят. Вы обрекаете себя на смерть. Почему вы отказались от шанса начать новую жизнь?
  - Смотрите-ка, кто заговорил, - Эбинг вскочил, подошел к Линнару. Он поднял принца за край рубахи и сказал, брызгая слюной ему в лицо:
  - Шанс? К морским демонам такой шанс! Десять лет гнуть спину и жрать помои! Да мы сдохнем раньше, чем закончится срок наказания! Это, по-твоему, милость?! Еще большая пытка! Лучше бы нам головы отрубили сразу!
  За спиной беснующегося Эбинга маячила тощая физиономия Финри. Линнар перевел взгляд на него.
  - А ты? Как же твоя дочка?
  - Нету никакой дочки, - Финри ухмыльнулся. - Это все Хельда придумала, чтобы тебя разжалобить. Ты купился, надо же. Видимо тупость у хоралитов в крови.
  Линнар перевел взгляд с одного на другого. У предательства был горький вкус.
  - Хватит на меня так пялиться! - взвыл вдруг Эбинг. - Дерьмо, меня бесит его взгляд. Пырится так, будто нас прощает! Ар-р-р!
  Он встряхнул Линнара.
  - Эй, Хельда, можно мне немного помять хоралиту бока?
  - Я бы тоже не отказался, - Финри хлюпнул носом и потер руки друг о друга.
  Они загораживали от Линнара костер и Хельду, он услышал лишь ее голос, равнодушный, словно речь шла о погоде.
  - Только не убейте его.
  Тяжелый кулак тут же врезался в челюсть Линнара, и по лицу побежали огненные трещинки боли. Он приказал себе терпеть, не доставлять ублюдкам удовольствия от созерцания его страданий. И он молчал, пока вновь не погрузился в благостную черноту беспамятства
  
  ***
  Кони летели сквозь ночь. Лучшие жеребцы королевских конюшен на крыльях неслись вперед, не зная усталости.
  'С их дохлыми клячами им от нас не сбежать, - с мрачным удовлетворением подумала Бардис о шайке бандитов. - К тому же две из их лошадей несут двойную ношу. Не уйдете, засранцы!'
  Они с Гарнсом довольно быстро нашли на тракте свежий след от копыт трех лошадей и двигались по нему, пока не стемнело. Затем Бардис выкопала яму, вылила туда воды из бурдюка и снова обратилась к силе Иса. Зеркало Поиска показало, что бандиты остановились на ночлег.
  Еще через час бешеной скачки, Бардис ощутила магическую ауру двух человек.
  'Держись, Линнар. Уже скоро', - мысленно шепнула она.
  - Я чувствую магию, Гарнс! - крикнула Бардис, предупреждая брата. - Действуем по плану: подбираемся к ним, пока они спят, хватаем Линнра и убиваем всех.
  - Очень лаконично, - Гарнс хмыкнул. - Вот только колдунья тоже могла почувствовать твою ауру.
  - Вряд ли, - Бардис качнула головой. - Она не королевской крови, значит не почувствует меня пока я не подойду слишком близко. Чувствительность обычных ведьм не превышает десяти шагов. А если она спит, то вообще ничего не ощущает. Нам просто нужно тихо убрать часовых возле лагеря и броситься на остальных, пока колдунья ничего не поняла.
  Из-за облаков выглянул серпик месяца, осветив дорогу призрачным светом. Вокруг тракта стеной стоял мрачный лес.
  С каждым мигом ощущение чужой магии усиливалось. Бардис натянула поводья и остановила коня.
  - Я чувствую их в лесу, - шепнула она и кивком указала Гарнсу на громаду деревьев.
  Брат кивнул, они, не сговариваясь, соскочили на землю. Дальше стоит идти пешком, чтобы стук копыт не привлек внимание. Они привязали лошадей к дереву возле дороги и крадучись двинулись вперед. Бардис забыла о Линнаре, сосредоточив все мысли на своем теле. Мягко ступать, двигаться плавно, легко огибать деревья. Как волк, выслеживающий добычу. Как горный барс.
  Брат и сестра бесшумными тенями скользили в ночи, ни одна ветка не хрустнула под их ногами. Вскоре среди деревьев замаячила золотая точка. Костер.
  Но с каждым шагом Бардис все больше беспокоилась.
  'Где же часовые? Мы уже должны были их увидеть. Неужели бандиты такие идиоты и не выставили дозор? Не верю'.
  Они добрались до края прогалины. Обменялись взглядами. В темноте Бардис отчетливо видела белки глаз Гарнса. Она махнула ему рукой, предлагая обойти маленький лагерь и напасть с другой стороны. Никто из бандитов не караулил, Бардис видела пять тел, лежащих на земле. В одном из них она ощущала теплый огонек магии - Линнар, в другом был холод - Хельда, колдунья.
  Тут Бардис услышала в ушах едва различимый звон. Тогда она поняла, в чем дело, но было уже слишком поздно - один из спящих людей вскочил на ноги.
  - Подъем!
  'Защитный круг!'
  Бардис выругалась сквозь зубы: она недооценила ведьму. Та оказалась гораздо опытнее, чем можно было ожидать от простой шарлатанки. Убить магией не сложно, нужно всего лишь сделать выброс силы, но вот поставить защитный круг, реагирующий на магическую силу, - высокое искусство. Такое применялось очень редко из-за негласного запрета на частое использование волшебства.
  'Как она может постоянно колдовать! Это оскорбление Иса. Неужели она не понимает, что ее ждет наказание', - мысли молнией промелькнули в голове Бардис, пока она в два мощных звериных прыжка выскочила на поляну, выхватив топор.
  К ней бросился невысокий человек с коротким мечом. Бардис легко отразила его удар, развернулась и раскроила ему череп. Краем глаза она заметила, что Гарнс сцепился с другим бандитом.
  Бардис огляделась, судорожно пытаясь найти Линнара, она чувствовала его совсем рядом.
  - Бросай оружие! - раздался веселый женский голос.
  Возле костра стояли двое. Нет. Трое.
  Крепкий мужчина одной рукой держал Линнара за плечо, а другой прижимал сверкающее лезвие ножа к его горлу. Рядом стояла женщина.
  - Бросайте оружие, ваше высочество, - пропела Хельда. - Иначе, Ядер немного поцарапает вашего дорогого муженька. Вы ведь не хотите, чтобы его нежная кожа была испорчена?
  Она откровенно забавлялась происходящим, кутаясь в самодовольное торжество, как в плащ.
  Бардис перевела взгляд на Линнара, и у нее перехватило дыхание. Даже в слабом свете костра она увидела, в каком он состоянии: левый глаз заплыл, потерявшись в опухшей коже, из носа течет струйка крови, на правой щеке - глубокая царапина.
  Из горла Бардис помимо воли вырвался низкий рык.
  'Да как вы смеете, выродки! Он мой муж! Только я имею право его убить!'
  Она и не заметила, когда перестала волноваться о том, что может поссориться с матерью из-за Линнара, а стала волноваться за него.
  - Ядер, покажи ее высочеству, что мы настроены серьезно, - приказала Хельда.
  Бардис увидела, как нож едва-едва царапнул шею Линнара. Сверкнули рубиновые капли, но принц даже не вздрогнул. Он, не отрываясь, смотрел на Бардис. Его губы сложились в страдальческую, прощающую улыбку. Он думал, что знал, как поступит жена и заранее принял ее решение.
  'Да хрен тебе'.
  Бардис с размаху швырнула топор на землю. Здоровый глаз Линнара изумленно расширился.
  'Думал, я тебя убью?'
  - Что я говорила! - победоносно воскликнула Хельда.
  В этот момент Бардис ударила. Она собрала всю силу Иса и швырнула в парочку бандитов.
  Колдунью подвела самоуверенность: у нее на шее висел амулет - кольцо с перьями и пушистыми кончиками хвостиков лисиц. Используя его, Хельда окружила себя и Ядера защитным барьером.
  'Неужели ты думала, он меня остановит, дура? Просто смешно. Я дочь Иса!'
  Бешеный напор магии сломал щит, и прежде, чем колдунья сообразила, что к чему, Бардис направила заклинание на Ядера. Вся жидкость в его теле мгновенно вскипела, мужчина выронил нож и рухнул, захлебываясь булькающим криком. Линнар застыл статуей. Хельда вскинула руку, выкрикивая заклинание. Но Бардис опередила ее.
  Из земли ударили два хлыста воды. Они опутали запястья Хельды кандалами, на поверхности жидкости проступили руны. Временная замена сдерживающим магию браслетам, от которых подло избавилась ведьма.
  Колдунья уставилась на свои руки, но Бардис не дала ей опомниться. Она подбежала и с размаху ударила Хельду кулаком в челюсть.
  Колдунья упала, Бардис наступила ногой ей на голову, безжалостно давя обитым железом каблуком сапога.
  - Ис не любит тех, кто бесконечно черпает его силу. Он не любит трусов, которые боятся драться честно и прячутся за магию, - тяжело заговорила она, с каждым словом все сильнее нажимая ногой. - Рано или поздно, он наказывает тех гордячек, что осмелились обманывать его. Сегодня я буду его орудием возмездия. Ты умрешь не от магии, но от клинка.
  Она извлекла кинжал из ножен и, наклонившись, вогнала его в сердце Хельды по самую рукоять. Женщина дернулась и затихла. Бардис убрала ногу и скользнула взглядом по искаженному ужасом, залитому кровью лицу.
  - Никто не смеет трогать моего мужа, - едва слышно произнесла она.
  Бардис повела рукой, и водяные браслеты растаяли лужицами у запястий трупа. Она рывком вытащила кинжал из груди ведьмы, отвернулась и натолкнулась на Линнара. Он стоял у нее за спиной, смотрел на тело Хельды со странным выражением, смесью жалости и облегчения.
  - Тяжелые раны? Сломанные кости? - требовательно спросила у него Бардис.
  - Нет, нет, со мной все в порядке, - слабым голосом ответила он. - Они только... били... Немного.
  Подчинившись порыву, Бардис шагнула вперед и заключила мужа в объятия. На долгий миг он замер в кольце ее рук испуганной птицей, затем осторожно прижал ладони к ее спине. Стоять так оказалось удивительно приятно.
  - Спасибо, что пришла, - сдавленно прошептал Линнар в ее камзол.
  - Я не собиралась тебя бросать, - твердо произнесла она.
  К ним подошел Гарнс, и Бардис поспешила разорвать объятия, ощутив неловкость.
  - Все мертвы, - подвел итог брат и улыбнулся Линнару. - Рад, что ты не сильно пострадал.
  Бардис снова взглянула на мужа, но уже по-другому. Слова, которые она долго готовила и успела забыть за беспокойством, сами сорвались с губ.
  - Что, получил? Я тебя предупреждала, но ты не хотел слушать, - она обвела рукой поляну с трупами. - Вот она, твоя игра в святого.
  Тут же Бардис пожалела, но было поздно. Линнар весь сразу как-то съежился, поник. Он посмотрел на Бардис, и она, наконец, понял, почему возненавидела его глаза. Они были похожи на глаза молодого оленя, которого она застрелила на своей первой охоте в десять лет. Такие же орехово-карие, влажные и печальные.
  
  Глава 4.
  
  - Крепость взята! - объявила Бардис, сбивая с доски фигурку замка. - Армия ее величества королевы Дартага празднует победу.
  Она картинно раскланялась.
  - Задница морского демона, - проворчал Гарнс. - Признавайся, ты жульничаешь.
  - Нет, просто ты хреново играешь в эгаль.
  - Тут нужно слишком много думать и просчитывать ходы наперед, у меня такое плохо получается, - легко согласился брат и добавил, будто бы невзначай. - Подозреваю, что Линнар играет лучше меня, в конец концов, изначально это хоралитская игра.
  Бардис ответила на его толстый намек свирепым взглядом. С того дня, как они спасли ее мужа, она с ним не разговаривала, принц безвылазно сидел в своих покоях. Гарнс постоянно пытался подтолкнуть Бардис к общению с супругом, но та упорно его игнорировала.
  - Если Линнар хочет дальше предаваться великой печали - его дело, - буркнула она, заново расставляя фигурки на доске.
  - Мне кажется, ты с ним слишком сурова, Бардис, - заметил брат. - Он не так слаб, как мы все думали. В конце концов, сколько людей могут осмелиться противостоять тебе?
  Бардис вспомнила жилу, бьющуюся под ее руками, тонкое горло и пронзительный взгляд.
  - Немногие, - нехотя признала она.
  - Вот-вот. Линнар заслуживает уважения и более дружеского отношения. Тебе не стоило говорить ему те слова, - они оба знали, о чем идет речь, о поляне трупов и потухших оленьих глазах. - Ему и так трудно пришлось, а ты только добавила тумаков.
  Бардис хотела послать брата к морскому демону, но передумала. Она крутила в пальцах фигурку королевы, прикидывая, стоит ли поделиться с Гарнсом своими потаенными сомнениями.
  - Я хочу относиться к нему лучше, - медленно выталкивая слова, начала она. - Он мне... нравится. Но я не знаю, как с ним обходиться. Он такой странный, никогда не поймешь, как он отреагирует на естественные для меня вещи. Я растеряна, брат. Что мне с ним делать?
  Гарнс хохотнул.
  - А что обычно жены делают с мужьями?
  - Да ну тебя, похотливый ублюдок!
  Бардис рассмеялась и дружески ткнула его кулаком в плечо. Гарнс посерьезнел.
  - Попробуй для начала больше общаться с ним. Проводить вместе время. Вытащи его из комнаты, а то, боюсь, он там так и просидит до старости. Попробуй, например, взять его с собой на охоту.
  Бардис хмыкнула.
  - Боюсь, он будет не в восторге от убийства животных.
  - Да, пожалуй, - Гарнс почесал темечко. - Тогда что-то другое... Поиграйте в эгаль, в конце концов.
  Бардис потерла подбородок, в голове созрела идея.
  
  ***
  Линнар смотрел, как волны атакуют скалы. Из окна его покоев открывался вид на обрыв, стена замка плавно переходила в утес, и внизу среди камней бушевало море.
  'Если прыгнуть головой вниз, то все проблемы будут решены', - иногда думал Линнар.
  Он чувствовал себя бесконечно усталым, Дартаг выпил его до дна. Своими кулаками Эбинг и Финри окончательно выбили из него надежду изменить эту землю и ее народ.
  'Как же глупо было пытаться исправить чужие обычаи. Не стоит ехать в Галад-Задор со своим ковром. Я только все испортил'.
  Сожаления грызли его, чувство вины не давало покоя. Ошибки, ошибки, сколько дров он наломал.
  'Лучше всего было принять Дартаг таким, какой он есть. А ты полез не в свое дело. Признайся, ведь все это было ради того, чтобы впечатлить Бардис. Тьфу, как же ты жалок!'
  Так Линнар проводил день за днем в самоистязаниях и обвинениях. Обеспокоенный Нитт пытался вытащить его прогуляться, но затем сдался и просто приносил ему еду. Покои Линнара были весьма скромны по сравнению с хоралитскими: всего одна большая комната с деревянной мебелью, украшенной искусной резьбой, и маленькая прихожая, где расположился Нитт. Но Линнару даже нравилось, он всегда хотел жить скромнее, в такой комнате ему было уютно. И не хотелось никуда уходить.
  Сегодня он опять сидел перед окном и наблюдал за пенными гребнями волн, рвущимися на скалы.
  Шум в прихожей отвлек его от мрачных мыслей.
  - Госпожа, сейчас плохое время для визитов, - взволнованные слова Нитта.
  - Я знаю, поэтому и пришла, - грудной голос Бардис. - Я собираюсь вытащить этого моллюска из его раковины.
  Послышались шаги, расшитая фигурами зверей занавеска, скрывающая выход в прихожую, взвилась крыльями, и в комнату стремительно вошла Бардис.
  Линнар не успел и рта раскрыть, как она, сцапав его за предплечье, рывком подняла со стула.
  - Пойдем, мы отправляемся на прогулку, - заявила она, кровожадно ухмыляясь.
  - Что? Куда? - залепетал принц, пока супруга тащила его к выходу. - Я не хочу! Стой!
  - Хочешь-хочешь, - уверенно сказала Бардис. - Мы отправляемся в одно замечательное место, тебе там понравится.
  В прихожей их ждал Нитт с плащом для Линнара. Показалось ли ему, или в устремленном на Бардис взгляде слуги промелькнула благодарность?
  Линнар сдался и поплелся за Бардис в конюшню. Он подозревал, что, если будет сопротивляться, она просто закинет его на плечо и отнесет, куда ей надо.
  Они оседлали лошадей, Бардис вороного жеребца по кличке Ворон, Линнар пегую спокойную кобылку, и выехали из замка.
  По дороге Бардис со слишком заметной старательностью поддерживала разговор, рассказывала забавные случаи из детства. Постепенно Линнар расслабился, даже пару раз улыбнулся во время истории о обжоре-Кадис, подбившей сестру на воровство с кухни бараньей туши.
  'Оказывается, у Бардис тоже было нормальное детство, с обычными шалостями, а не убийством врагов'.
  Правда, когда жена начала рассказывать о том, как была юнгой на корабле своей матери, появились истории о битвах. Но Бардис довольно быстро перешла от них к расспросам самого Линнара. Сначала неохотно, но потом все больше оживляясь, он поведал о своей жизни при дворе, об обучении у Нотефеля. Впервые они разговаривали так долго и без споров.
  Сегодня выдался погожий денек, которые случаются даже холодной северной осенью. Солнце грело почти по-летнему, в ярко-голубом небе не было ни облачка. Воздух казался чистым, как родниковая вода - пей, наслаждайся свежестью. Чудесная погода и приятный разговор взбодрили Линнара.
  'Как же замечательно просто поболтать о пустяках, посмеяться вместе'.
  - Потом рыжий Сегрин залез на конек крыши и стал оттуда орать 'но, пошла лошадка!'. А штаны то спьяну надеть забыл, и его задница примерзла к крыше. Ты бы видел, как мы его отдирали! - Бардис расхохоталась.
  'Вот только юмор у нее тот еще'.
  Линнар вежливо похихикал.
  Так незаметно они добрались до городских ворот и выехали на дорогу, ведущую вдоль берега моря, прочь от Исфира.
  - Куда мы направляемся? - попробовал выяснить Линнар.
  Бардис хитро прищурилась, став похожей на довольную кошку.
  - Сюрприз.
  Лошади неспешно шли вдоль берега. Справа от дороги тянулся лес: багряно-золотой костер листвы спорил в яркости с солнцем. Слева берег обрывался в серо-стальное море, волны с шумом лизали скалы. Прохладный бриз окончательно сдул печаль Линнара, на смену ей пришло любопытство и теплая радость. Он смотрел по сторонам, впитывая в себя солнце, небо, море.
  - Красота, - выдохнул он и поймал на себе взгляд Бардис.
  Такой улыбки он у нее прежде не видел. Едва заметной, словно тень. Доброй? В ее глазах больше не бушевал шторм, теперь они были похожи на спокойное море. Синие с проблесками золота - лучиками солнца на воде.
  - Куда мы все-таки едем, ты мне, конечно, не скажешь? - Линнар позволил себе озорную улыбку.
  - Неа, - она сверкнула жемчужно-белыми зубами.
  Через некоторое время Бардис, похоже, заметила лишь ей одной известный ориентир и повернула к обрыву. Она заглянула вниз, удовлетворенно цокнула языком.
  - Оставим лошадей здесь и спустимся, - объявила принцесса.
  Линнар подъехал к ней и с беспокойством взглянул вниз. Он заметил в скале черный проем, из которого низвергался водопад.
  - Мы полезем туда? - изумился он.
  - Не волнуйся, там можно пройти, - успокоила Бардис. - Видишь, возле водопада есть площадка? Она ведет внутрь пещеры.
  - А спустимся мы как? - уныло спросил Линнар. - У нас же нет веревок.
  - Экий ты невнимательный, - раздосадовано протянула Бардис. - Присмотрись хорошенько. Тут даже ты сможешь спуститься.
  Линнар скептически осмотрел отвесную скалу, прищурился. Да, там действительно были выступы: узкая лесенка, вырубленная так искусно, что казалась просто неровностями скалы.
  Принц нервно сглотнул.
  'Это что, такой способ меня взбодрить? - кисло подумал он. - Мол, за страхом я забуду о переживаниях?'
  Они привязали лошадей в лесу и начали спускаться по лестнице. Бардис уверено шла впереди, легко переставляя ноги и держась одной рукой за стену. Линнар мелкими шажочками двигался за женой, стараясь не смотреть влево, где стена обрывалась вниз на четыре человеческих роста. Метод поднятия настроения от Бардис действовал: Линнар совершенно забыл о своих проблемах, думая лишь о том, как бы не рухнуть в море.
  Когда они добрались до маленького скального пяточка рядом с шумящим водопадом, Линнар тяжело дышал, а его рубашка под кожаным камзолом липла к потной спине.
  Бардис с ухмылочкой посмотрела на него.
  - Нет лучше средства от тоски, чем полазить по скалам. Рад, что я вытащила тебя из комнаты?
  - О...очень, - прошептал Линнар.
  - Но самое интересное еще впереди! - бодро посулила Бардис и вошла под свод пещеры. - Не отставай.
  'Да она надо мной издевается!', - взвыл Линнар, но направился следом за женой.
  Дальше идти оказалось полегче. Узкая полоска скалы тянулась вдоль пещерной реки, несшей свои воды навстречу морю. Сырой, пахнущий водорослями полумрак окутал Линнара и Бардис. Темнота сгущалась, и принц начал волноваться: он уже не видел, куда ставит ногу.
  - А нам не стоило захватить факелы? - неуверенно спросил он.
  - Нет, не нужно, - голос Бардис звучал уверено. - Мы уже почти пришли.
  Действительно, впереди появилась маленькая светящаяся точка. Она все увеличивалась и увеличивалась. И вот Линнар следом за женой вышел в огромную пещеру. После сумерек коридора свет на мгновение ослепил принца.
  Когда Линнар немного привык и смог осмотреться, у него захватило дух. Пещера напоминала парадный зал дворца, но вместо начищенного до блеска мраморного пола было озеро. Выраставшие из воды сталагмиты тянулись вверх, а с потолка им навстречу стремились сталактиты. Словно руки влюбленных. Свет в пещеру лился из нескольких отверстий в потолке, сияющие колонны опускались на озеро, заставляя воду блестеть серебром. Из отверстий в стенах извергались потоки воды. Широкие водопады, тоненькие струйки - арки и мосты из хрусталя. Свет преломлялся в воде, сотни радуг изгибали спины над озером. Брызги жемчужной фатой висели в воздухе, переливались зеленым, розовым и золотым. Настоящий водяной дворец. Нерукотворное чудо.
  - Восхитительно, - смог выдавить пораженный Линнар.
  - Мы называем эту пещеру Чертогами Иса, - с улыбкой пояснила Бардис. - Я подумала, тебе понравится.
  Каменный карниз, по которому они попали в пещеру, расширялся, образуя что-то вроде мыса. Там Линнар с Бардис смогли встать рядом. Принц озирался, не уставая удивляться красоте Чертогов Иса. Теперь он знал, дартагцы тоже могли ценить прекрасное.
  - Сюда вытекает несколько подземных рек. Когда-то давно кто-то нашел эту пещеру и выступы в скале превратили в лестницу, чтобы удобнее было попасть, - рассказывала Бардис. - Мы думаем, что такое чудо не могло возникнуть просто так. Наверняка, Ис приложил к нему руку. Вода может нести смерть, но она же дарит нам красоту.
  - Да, я понимаю, - Линнар присел на корточки, набрал в сложенные лодочкой ладони немного воды и медленно-медленно вылил, наблюдая, как прозрачная жидкость утекает сквозь пальцы.
  - Вода податливая и гибка, но что может быть страшнее шторма? - прошептал он.
  Они немного помолчали.
  - Я хочу извиниться, - тихо проговорил Линнар. - Я самонадеянно ринулся перекраивать ваши веками устоявшиеся законы и так глупо попался в лапы бандитов.
  - Я тоже хороша, - резко бросила Бардис. - Мне следовало предупредить тебя о подавляющих магию оковах. Глупо было с моей стороны устраивать тебе такие встряски. Глупо и недостойно.
  Линнар ошарашено уставился на жену. Бардис признала свою ошибку? Бардис? Да быстрее небо упадет на землю. Принц едва удержался от того, чтобы не потрогать ее лоб и не спросить, хорошо ли она себя чувствует.
  - Нет-нет, во всем виновато мое упрямство, - пробормотал он, вымучено улыбнулся. - Из-за меня у тебя одни проблемы.
  Бардис коротко хохотнула.
  - Да уж, никак не ожидала, что изнеженный хоралитский принц принесет столько головной боли. Тебе когда-нибудь говорили, что ты настоящая заноза? Ты упрямый, как... как... как я!
  Они рассмеялись в унисон, и веселое эхо переливами разлетелось по пещере. Но когда смолкли последние отголоски, Бардис взглянула на Линнара неожиданно серьезно.
  - Ты оказался совсем не таким, как я ожидала. Ты не жаловался, не рвался домой к папочке. Я думала, ты попытаешься вести у нас привычную тебе жизнь, окружишь себя роскошью и негой, начнешь требовать развлечений. Или будешь изображать великого страдальца. Но ты попытался что-то делать, что-то менять, ты не сидел на месте. Ты не побоялся высказывать свое мнение и настаивать. Хотя ты наделал глупостей, однако сама попытка деятельности заслуживает уважения. Я тебя недооценила, совершила банальную ошибку молодого, только что поставленного во главе дружины хортуга: судила по внешнему виду.
  'Сегодня определенно день неожиданностей'.
  Линнар не знал, что и сказать. Привычный к манере хоралитских дворян плести словесные кружева, уходить от темы и прятать правду, он растерялся от таких прямых слов Бардис. Она говорила спокойной и уверенно, с достоинством признавая, что была не права. Линнара охватил такой восторг, что он едва не пустился в пляс на месте. Все это время он не осознавал, как на самом деле хочет добиться ее одобрения. Он вдруг понял, что еще никто, даже любимый учитель Нотефель не говорил о нем так.
  Бардис положила руку Линнару на плечо. Пожатие было крепким и ободряющим.
  - Знаешь, когда тебя похитили, я действительно волновалась, - тихо проговорила она. - И не только потому, что если бы с тобой что-то случилось, мать скормила бы мои внутренности морскому демону.
  Линнар не смог сдержать улыбку.
  - Хоралитская дама упала бы в обморок от такой фразы. Я очень рад, что ты не хоралитская дама.
  Бардис фыркнула.
  - Не удивительно, что ваши дамы тебе не нравятся, ты мало похож на хоралита, какими мы их представляем. Ты силен, хоть и не в том смысле, в каком мы привыкли. Ты воин на своем особом поле брани. Думаю, из тебя получится хороший король. Если ты не доведешь меня когда-нибудь до белого каления, и я тебя не пришибу.
  - Вот теперь узнаю Бардис, а то я уже начал опасаться, что тебя заменили двойником галад-задорские шпионы, - выдал Линнар первое, что пришло в голову.
  Бардис скорчила зверскую рожу, но в ее глазах плясали смешинки.
  - А ты неплохо умеешь язвить.
  Линнар сам удивился, как ему удалось пошутить. Сердце было готово выскочить из груди. Принц чувствовал - вот он решительный разговор, возможность окончательно определиться, как они с Бардис будут жить следующие годы: как друзья или как враги. Возможность протянуть руку.
   'Неужели я понравился ей? Такой, какой есть?'
  - Я тоже..., - он сбился, набрал в легкие воздуха и заговорил вновь. - Я... Сначала я боялся тебя и Дартага. Ты казалась мне дикой, злой и жестокой. Но со временем я понял, что в тебе и дартагцах есть то, что я не мог найти в Хоралии. Честность. Вы естественны, ближе к природе. И вы по-своему благородны. Кое-что я все еще не могу принять, кое-что я все еще надеюсь изменить. Но мне нравится Дартаг. И ты мне нравишься, Бардис. Я постараюсь стать достойным королем для тебя.
  В это мгновение амулет вспыхнул под одеждой Линнара, обжог кожу огнем. Зеленый свет залил пещеру и соткался в неровный силуэт в балахоне.
  Изумрудная фигура взмахнула рукой, с крючковатых пальцев сорвался искрящийся синими молниями шар.
  И врезался в грудь Бардис.
  Для Линнара время стало вязкой патокой. Он видел, как медленно разлетаются рубиновые капли, как Бардис заваливается на спину. Как падают на пол опаленные ошметки плоти.
  Как в выжженной грудной клетке белеют кости.
  Зеленый свет рассеялся, фигура приобрела знакомые очертания.
  На каменном мысе стоял магистр Нотефель.
  
  ***
  Как только Бардис увидела бородатого старика в черном расшитом серебром балахоне, она все поняла.
  Разум оставался кристально чистым, мысли летали стрелами.
  Хоралитские выродки ее провели. Все с самого начала было ловкой интригой.
  'Проклятый амулет Линнара какая-то хитрая магическая штука. Его аура была замаскирована под ауру Линнара. Он дождался, пока мы останемся наедине, и вызвал через артефакт мага. Сам боялся со мной сразиться, трус! Хор-р-ралиты! Забери вас морской демон!'
  Ясность мыслей длилась всего краткий миг, затем волна боли затопила разум. Бардис не нужно было смотреть, она и так знала, что грудная клетка превратилась в кровавую кашу. Сердце не задето только чудом.
  Обычный человек умер бы от таких ран мгновенно, но дочь Иса могла продержаться еще несколько минут.
  'О да, минуты мне хватит, чтобы прикончить ублюдков'.
  В легкие словно залили расплавленный металл, но Бардис привыкла терпеть боль. Она должна вынести.
  'Линнар, сволочь! Хитрая скотина! Я только начала тебе верить...'
  В глазах уже расплывался туман, Бардис видела лицо седовласого мага словно через серое облако дыма. Он смотрел на нее с брезгливым отвращением и поднимал руку, творя заклинание, должное ее добить. Будто давит насекомое.
  'Да я тебя! Всех убью!'
  Ненависть придавала ей сил. Бардис призвала магию, но боль не давала сосредоточиться. Холод сковывал тело, с каждым вздохом тысячи раскаленных игл вонзались в остатки легких. Это конец? Она так и умрет под ногами у торжествующего врага? О Ис, за что?
  В ее расплывающемся поле зрения возникла тень, заслонившая мага. Бардис ощутила поток живительного тепла, оно растопило ледяную корку, отвело боль и даровало облегчение. Бардис смогла лучше видеть и различила лицо Линнара. Его губы дрожали, в глазах плескался ужас.
  - Бардис! Бардис! Нет-нет, не умирай! Я сейчас, сейчас! - сбивчиво бормотал он.
  Его руки до самых локтей окутывало знакомое золотое сияние.
  'Он спасает меня? Разве он не заодно с магом? Почему? Я проиграла. Я была слаба. Значит должна умереть. Почему ты спасаешь меня?'
  Ее вопрос вслух повторил маг.
  - Линнар, что ты делаешь?
  - Это я должен спросить! - выкрикнул Линнар.
  Он обернулся к старику, продолжая прижимать руки к груди Бардис и направляя в нее силу.
  - Что ты творишь, Нотефель?! Почему ты напал на мою жену?
  Маг смерил Бардис брезгливым взглядом.
  - Эта грязная дикарка не может называться супругой принца Хоралии. Неужели ты не понимаешь?
  Лицо Линнара озарилось догадкой.
  - Ты и Орден использовали меня! - Бардис никогда прежде не слышала в голосе мужа такого гнева. - Ты сунул мне портал под видом амулета, очень ловко! Если бы вы просто послали его сюда, дартагцы бы мигом все раскусили, а так - это всего лишь амулет супруга принцессы. Таков был твой план? И тебе было плевать, что случиться со мной!
  - Линнар, сейчас не время для объяснений, - быстро пробормотал маг. - Мне жаль, что пришлось использовать тебя, но другого способа подобраться к наследнице не было. Поверь, это все ради Хоралии. И ради тебя. Ты сможешь вернуться со мной домой, ты исполнил свой долг перед страной. Теперь отойди от этой твари.
  - Нет, я никуда не уйду, - просто произнес Линнар.
  Пока Нотефель говорил, принц, не отрываясь, держал сияющие руки на груди Бардис. Она чувствовала, как с каждой секундой уходит боль. Она все еще не могла двигаться, дышать было тяжело, но она уже могла дотянуться до силы Иса.
  'Неужели Линнар завел разговор, чтобы потянуть время?'
  Брови мага изумленно поползли вверх.
  - Почему? Неужели, тебя что-то связывает с этой...
  - Она - моя жена, - делая ударение на каждом слове, произнес принц.
  Маг коротко рассмеялся.
  - Жена? Это всего лишь обман. Ты воспринял все так серьезно? Не глупи, вернемся в Хоралию. Неужели ты хочешь прожить остаток жизни среди дикарей? В Хоралии ты сможешь продолжать занятия целителя, будешь жить в уединении в провинции, вдали от двора, лечить простых селян. Все, как ты мечтал.
  Мысленно Бардис невесело ухмыльнулась.
  'Перед таким посулом Линнар не устоит'.
  Она очень хорошо представляла, как он сидит в кресле возле камина. На коленях у него расположился больной ребенок, Линнар дает малышу микстуру и, чтобы он выпил горькое лекарство, рассказывает сказку. Весело потрескивают поленья в очаге, под ногами у Линнара крутится кошка.
  Идиллия.
  Бардис продолжала собирать силу Иса, прикидывая, сможет ли теперь нанести удар.
  'Дерьмо, силы еще слишком мало. Не пробьюсь через защиту мага. Но вот до Линнара добраться смогу'.
  Она не верила, что муж выберет холодный Клык, а не уютный домик в горах.
  - Увы, я воспринял все серьезно, - с едкой иронией произнес принц.
  Линнар заговорил вдохновенно, захлебываясь словами. Так, как говорил о защите пленных, о своих подопечных бандитах.
  - Я верю, что союз Хоралии и Дартага правильное решение. Когда я пожил здесь, то понял, что мы все же можем договориться. Мой долг - принести мир нашим странам. Стать живым примером, который доказывает, что мы можем быть друзьями, а не врагами. Правда, забавно получилось, учитель? Та ложь, которой вы с отцом меня накормили, стала для меня самой главной правдой. Целью в жизни. И к тому же: я не хочу участвовать в столь гнусном убийстве! Если хочешь убить Бардис, тебе сначала придется убить меня!
  - Жаль, - только и обронил маг.
  Он вскинул руку, на тонких пальцах заплясали молнии. Линнар широко распахнул глаза.
  - Нотефель, ты... убьешь меня? Так просто, - в его голосе смешалось, неверие, боль и жалобные нотки. Так мог бы говорить ребенок, который вдруг понял, что любимый отец на самом деле жестокое чудовище.
  'Тот самый магистр Нотефель, заменивший ему отца... Кусок дерьма', - со злостью подумала Бардис.
  И ударила.
  Она собрала всю силу, что у нее была, в этот мощный натиск.
  Маг допустил всего один просчет: он не учел, что рядом с водой сила Бардис увеличилась. Конечно, у Нотефеля был щит, но он не устоял перед мощью гнева дочери Иса.
  Из озера поднялись плети воды, они окутали мага плотным коконом, не давая шевелить руками и произносить заклинания. Нотефель даже не мог издать предсмертный вопль. В оглушающей тишине вода утащила его в озеро. Только несколько пузырьков лопунли на поверхности.
  Ис получил свою жертву.
  Такое напряжение сил дорого далось Бардис. В глазах потемнело, и она провалились в небытие.
  
  ***
  
  Самый дорогой для Линнара человек предал его и теперь покоился под толщей воды. Но у принца не было времени лить слезы, Бардис умирала у него на руках. Призыв магии дался ей слишком дорого, кровь, которую Линнар успел остановить, хлынула снова. Принц поспешил пресечь уносящий жизнь алый поток и продолжил лечение, осторожно направляя потоки магии.
  Линнар никогда не верил в страшные сказки о поразительной живучести дартагских королев, но теперь убедился воочию в правдивости некоторых легенд. Всегда на краткий миг он ощутил холодок страха, подумав, что Бардис вообще не человек, а неубиваемый демон, порожденный самим морем. Но такие мысли затерялись среди строгих формул лечебных заклинаний.
  Линнар нарастил разорванное легкое Бардис, восстановил сожженные артерии, затем принялся за ребра. Перед глазами плясали цветные точки, в голове шумело, но Линнар продолжал черпать из своих резервов магии. Даже для человека королевской крови у него был немалый запас силы.
  'Должно хватить. Еще чуть-чуть'.
  Линнар забыл об опасности для себя. Как всегда он думал лишь о спасении жизни пациента. Он успел нарастить мышцы прежде, чем руки безвольно упали, и чернота окутала его ласковыми объятиями...
  Линнар парил на границе сна и яви, он не ощущал своего тела, но мысли текли журчащим, резвым потоком.
  Он думал, как много всего произошло за несколько минут. Тот, кого он считал заменой отца, Нотефель, предал его. Предал легко, спокойно. Линнар не видел в его лице ни сомнений, ни раскаяния, когда маг собирался его убить.
  'Он ловко притворялся все эти годы, изображая доброго учителя. Наверняка, он не так уж сильно менял любил. Или вообще не любил, а подчинялся приказу отца позаботиться о принце. Нотефель, выходит, я никогда тебя не знал'.
  Какие неожиданности преподносит судьба. Все перевернулось с ног на голову, друзья стали врагами.
  Как теперь быть? Есть ли еще в этом мире люди, которым он нужен? Есть ли еще тот, кого он может назвать своим другом?
  'Бардис'.
  Вот только действительно ли Бардис его друг?
  'После такого предательства она наверняка возненавидит Хоралию. Захочет отомстить. Смогу ли я убедить ее не начинать войну? Да и поверит ли она, что я не замешан в заговоре?'
  Он невесело усмехнулся. Даже если бы он заранее знал, что она будет воевать, все равно бы ее спас.
  'Возможно, я сделал очередную глупость. Но Бардис единственная, кто никогда мне не врала'.
  Подумав так, Линнар вынырнул из полудремы, снова почувствовал вокруг не зыбкую реальность сновидений, а настоящий мир. Под спиной ощущался твердый камень, а голова лежала на чем-то мягком. Сверху принца укрывал теплый шерстяной плащ.
  Веки налились свинцом, Линнар с трудом открыл глаза.
  И первым, что он увидел, оказалось лицо Бардис.
  Серебряный лунный свет, лившийся сквозь отверстие в потолке пещеры, резко очерчивал ее тяжелый подбородок, делал синие глаза почти черными.
  Линнар понял, что лежит у жены на коленях, попытался сесть, но даже головы не смог повернуть. Тело одеревенело.
  - Очнулся наконец-то, - за грубым тоном Бардис, Линнар уловил тщательно скрываемое беспокойство. - Идиот, я же говорила тебе не перенапрягаться, когда лечишь. Ты мог умереть.
  - Как... и... ты, - тяжело ворочая языком, просипел Линнар.
  Бардис досадливо махнула рукой.
  - Со мной все нормально. Я удивительно неплохо себя чувствую для того, кому только что продырявили грудь. А ты как?
  - Я, наверное, не смогу двигаться несколько часов, - вынужден был признаться Линнар и добавил тише. - Может и дней...
  Бардис что-то неразборчиво проворчала.
  - Хвала Ису, хоть живой, - только и сумел расслышать Линнар.
  Принц сложил потрескавшиеся губы в улыбку.
  - Главное, что с тобой все в порядке.
  Он помялся и добавил, радуясь, что в полумраке не заметен вспыхнувший на щеках румянец.
  - С твоей грудью все в порядке... В смысле, ты сможешь кормить детей... И все остальное... Я только не везде успел восстановить кожу.
  - Я уже наложила повязку. Заживет, - прервала его Бардис.
  - Будет шрам.
  Сверкнули белые зубы.
  - Шрамы, украшение воина. Если бы ты его убрал, я бы обиделась.
  Она говорила удивительно спокойно. Линнар ожидал от нее вспышки ярости, обвинений в предательстве, угроз.
  - Эм... По поводу того, что произошло, - неуверенно начал он.
  Лицо Бардис окаменело, глаза заледенели.
  'Сейчас начнется'.
  - Это должно остаться между нами, - отчеканила она.
  Линнар вопросительно взглянул на нее.
  - Если о случившемся кто-то узнает, войны не миновать, - продолжала Бардис, четко выговаривая слова. - Война сейчас не нужна ни нам, ни Хоралии.
  - Но Нотефель... - начал Линнар, смолк, но заставил себя закончить. - Он хотел убить тебя.
  Бардис прикоснулась к груди, скрытой под плащом.
  - Не понимаю, - пробормотала она. - Что даст моя смерть сейчас?
  Линнар попытался развести руками, но не смог пошевелить и пальцем, поэтому просто поморгал. В интригах он ничего не смыслил и не мог ответить Бардис.
  - Похоже, Нотефель дожидался пока мы останемся наедине в глухом месте, - рассуждала она вслух. - Хм, тогда мою смерть можно было представить, как несчастный случай. Мать, возможно, даже не о чем бы не догадалась. То есть Нотефель хоть устроить все так, чтобы ослабить Дартаг, но при этом оставить его союзником Хоралии.
  - Наверное, так он и рассуждал, - неуверенно пробормотал Линнар.
  Бардис нахмурилась.
  - Больше всего меня волнует, знал ли о заговоре Ордена Вирлей? Активно участвовал или просто дал молчаливое согласие? Может быть маги интриговали за его спиной, планировали что-то и против него? Проклятые хоралиты! Вечно выдумывают всякие козни! Нет бы решить все разногласия в поединке! Трусы!
  Линнар внутренне сжался, но Бардис замолчала, как-то странно посмотрела на него.
  - Ладно, не все хоралиты такие, - нехотя произнесла она.
  Линнар собрался с духом и задал мучивший его вопрос.
  - Но неужели ты не собираешься мстить?
  И замер в ожидании ответа.
  - Нет, - твердо произнесла Бардис. - Мы не знаем, замешан ли Вирлей в заговоре или нет. Даже если замешан... Когда он поймет, что план провалился, он не будет предпринимать новых попыток. У него не останется выбора, кроме как признать союз с Дартагом. Он расчетливая и хитрая сволочь, но он не дурак. Галад-Задор дышит ему в затылок. Он не будет дальше продолжать попыток нагадить нам и сосредоточится на империи. Хотя нужно будет оставаться начеку. На всякий случай.
  Линнар недоверчиво уставился на нее. Бардис горько улыбнулась.
  - Ожидал, что я сразу начну размахивать топором и для начала убью тебя? Пора бы уже привыкнуть к мысли, что я больше не подниму на тебя руку. Ты спас мне жизнь во второй раз, за мной должок. И еще... - она замолчала, подбирая слова. - Я думала, ты предал меня. Признаюсь честно, я всегда подозревала тебя во лжи, с самого начала. Но ты спас меня, рискуя жизнью, хотя мог сбежать назад в Хоралию. То, что ты говорил о дружбе и вражде... Я думаю, ты прав. Время вражды закончилась. Я хочу изменить наши страны. Ты поможешь мне, супруг мой?
  Она накрыла его руку своей, Линнар смог чуть пошевелиться, переплел свои пальцы с ее.
  - Да, супруга моя.
  Его охватило удивительное спокойствие. Мир перед глазами подернулся легкой дымкой, и Линнар провалился в сон, так и не отпустив руки Бардис.
  
  Интерлюдия.
  
  Золотое вино с нежным плеском пролилось в серебряный кубок, заискрилось, отражаясь в блестящих стенках.
  - Выпей и взбодрись, отец, - произнес Роад, вручая Вирлею кубок.
  - Боюсь, даже сладчайшее вино из Ильтии не принесет мне сегодня радости, - хмуро возразил король, но напиток принял. - От Нотефеля нет вестей уже третий день, приходится признать, что наш план провалился. Старик наверняка уже давно кормит рыб на морском дне.
  Роад сделал вид, что разглаживает пшенично-желтые усы, скрывая этим жестом саркастичную улыбку.
  - Похоже, ты недооценил малыша Линнара, отец, - самым нейтральным тоном произнес он, хотя так и подмывало добавить в голос сарказма. - Готов побиться об заклад, что он помог принцессе, иначе Нотефель бы разделался с ней.
  Вирлей одним глотком осушил кубок и ударил им о стол. Серебро жалобно звякнуло.
  - Проклятый слизняк! Кто же знал, что он вдруг проявит норов? Яйца Темного, этот хлюпик должен был возненавидеть Дартаг! Он просто не мог поладить с ценящими силу дикарями.
  'Сила бывает разной', - с усмешкой подумал Роад, но вслух сказал совсем другое.
  - Успокойся, отец. Гневом ничего не исправить. Думаю, уже бесполезно готовить новое покушение на принцессу.
  Первому принцу Хоралии никогда не нравился план отца: слишком ненадежный, слишком зависящий от Линнара. От мелкого братца всего можно было ожидать, Роад знал это как никто другой.
  Наследника престола раздражало, что отец слишком цепляется за вражду с Дартагом. Король не хотел упускать шанс отомстить давним врагам. Он надеялся убить принцессу так, чтобы подозрение не пало на Хоралию. Бардис пропала, позже ее тело нашли. Но убийцей мог быть и Галад-Задорский шпион. А мог произойти несчастный случай. Хоралия тут не при чем. Затем Вирлей надеялся при поддержке Дартага дать империи понять, что расширять владения дальше на север не стоит. А потом... о потом начиналось самое интересное. Нъёдис умрет, в Дартаге начнется война за лабрис, и Хоралия, не опасаясь нападения временно выбывшего из строя Галад-Задора, сможет наконец-то захватить серверного соседа и раз и навсегда избавиться от ненавистных пиратов. Тогда можно будет и с империй дальше воевать, не боясь удара в спину.
  Вроде бы хороший план.
  Но зыбкий, как утренний туман.
  Роаду не нравилась такая закрученная интрига. Война с империей не за горами - не время платить по старым счетам. Расправа с Дартагом подождет, пока лучше с варварами дружить. Но Вирлей не хотел слушать возражений, и Роад особо не старался. Споря с упрямым и самоуверенным отцом, можно и трона лишиться. Или головы.
  Роад улыбнулся Вирлею своей особой лучезарной, растопляющей сердца улыбкой, но тот ответил мрачным взглядом.
  - Нет, ты не понимаешь, - с тяжелой уверенностью произнес король. - Нельзя упускать такой шанс ослабить Дартаг. Когда еще хотя бы один хоралит будет так же близок к дартагскому двору? Мы должны попробовать снова использовать Линнара и убить принцессу.
  - Но слабость Дартага в перспективе станет и нашей слабостью, - осторожно заметил Роад. - Варвары нужны нам для войны. И сила принцессы Бардис пригодится.
  Вирлей устало махнул рукой.
  - Ты ничего не понимаешь, уничтожение Дартага важнее войны с империей. С Галад-Задором в крайнем случае мы всегда можем договориться, станем их полуавтономной провинцией, будем платить дань, наш род сохранит за собой престол. Но вот с Дартагом договориться невозможно. Наш союз лишь слабая заслонка, варвары никогда не откажутся от своих диких обычаев. Они всегда будут грабить наши берега. Их нужно уничтожить!
  'Уж лучше сражаться с варварами, чем жить под властью Галад-Задора и ползать на брюхе перед императором, - зло подумал Роад. - Это ты ничего не понимаешь, отец. Своими интригами ты ведешь Хоралию к пропасти'.
  Вирлей продолжил рассуждать о новых планах убийства наследницы дартагского престола.
  Роад слушал с вежливой улыбкой, поддакивал, кивал, иногда сам предлагал идеи.
  Наконец, когда Вирлей выдохся, принц подлил в его кубок вина.
  - Ты совсем охрип, отец, - мягко произнес он. - Давай выпьем за успех нашего дела!
  Он поднял свой кубок и чокнулся с отцом.
  Вирлей не заметил, как его сын, прежде чем налить ему вина, провел большим пальцем по ободку кубка.
  'Прости, отец, но другого выхода нет', - мысленно произнес Рода, покидая королевские покои. Яд красного дерева, приготовленный шаманами далекого Черного Берега, идеально подходил для медленного отравления. Через несколько недель регулярного приема, король мирно умрет во сне. И даже маги-целители не смогут его спасти.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"