Глава 7. Ненастоящий казак (вместо эпилога)

После той странной последней беседы с дедом о Казачьем Спасе Михаил долго приходил в себя. Казалось, будто кто-то выдернул вилку из розетки его реальности сначала видения, потом этот старик с горящими глазами, потом пустота.

Но жизнь напомнила о себе грубо: мать звонила каждый день с вопросом Ты жив?, старший брат просил починить сломанную технику, а работа монотонное кликание по клавишам превратила его в того самого *робота*, которым его называли в детстве.

VR-чат стал его убежищем. Первое время Михаил заходил туда просто *чтобы не быть собой* раствориться в потоке чужих голосов, где можно было притвориться кем угодно: нейтральным наблюдателем, случайным прохожим, даже бездушным *ботом*.

Здесь были только пиксельные аватары, смех из ниоткуда и призрачное ощущение, будто он *ненастоящий* в хорошем смысле. Виртуальность дарила странную свободу быть никем.

Михаил заходил в чат как в тёмную воду: сначала оцепенение, потом медленное растворение. Его аватар (случайный сгенерированный человечек в синей толстовке) не требовал историй. Не ждал объяснений про казачий спас, про мамин разочарованный взгляд, про то, почему тридцатилетний мужик торчит в подростковом VR.

Здесь он мог:

Молчать (никто не тыкал пальцем: "Чё такой букой?!")

Смеяться над чужими шутками (не напрягая лицевые мышцы)

Исчезать в любой момент (просто выдернуть шнур и ты уже не существуешь)

Идеально.

Пока в этот цифровой аквариум не вплыла она.

 "Эй, синий! Ты ж живой?"

Милана тыкала в его аватар виртуальной палкой. Её голос (с хрипотцой, будто она только что кричала или плакала) резал тишину:

 "Ну скажи что-нибудь! А то я тут одна, как дура, перед тобой пляшу!"

Михаил потянулся к гарнитуре... и вдруг осознал:

Его ненастоящие три недели тишины закончились.

Кто-то добровольно ищет контакта.

Сейчас он должен выбрать притвориться ботом (как привык) или...

 "Ты упала с гаража",  неожиданно сказал он вслух.

Тишина. Потом взрыв смеха:

 "Откуда ты знаешь?!"

Так начался их странный диалог между убегающим и кричащей, между тем, кто забыл себя, и той, кто ещё не боялась быть живой.

Меня, наверное, оставят на второй год А если я вообще ничего не сдам?

Голос девочки был таким же потерянным, каким он сам чувствовал себя в том лесу, когда дед говорил о *крови и правде*. Её слова ворвались в его цифровой побег, как когда-то ворвался старик без права отказа.

Михаил замер. Курсор мигал, будто дразнил: Ну же, ты же взрослый.

Знаешь, я однажды всё завалил. И ничего, жив, набрал он наконец.

Ну у тебя же работа есть! А мне в 11 лет куда? В дворники? мгновенно ответила Милана.

Он рассмеялся впервые за месяцы по-настоящему.

И пока девочка сыпала восклицательными знаками про русский и математику, Михаил поймал себя на мысли: он больше не притворяется. Не казаком, не успешным айтишником, не тем, у кого всё под контролем.

Он был просто человеком. Которому вдруг стало что сказать.

Мне учительница заявила, что без запятых я всю жизнь буду дворником! пожаловалась Милана в следующем голосовом.

Чайная ложка звякнула о кружку слишком громко, будто эхо дедова смеха.

Если бы запятые решали, кем быть, я бы сейчас код не писал, а шашкой махал, ответил он.

Круто! Ты бы стал хакером с саблей!

Михаил потянулся к полке за стопкой книг по Python пылилась фотография: дед в черкеске, с газырями на груди.

Давай твою учительницу я как-нибудь проконсультирую?

Ты шутишь? Она тебя сожрёт!

Ну, я же хакер. С саблей.

Миланин смех звенел в наушниках.

А где-то в станице старик вдруг отложил точильный камень, будто почувствовал, что внук *начал понимать*

Они говорили обо всём: о травле от одноклассницы Наташи, о глупом будильнике, о страхе перед ВПР. Михаил учил её не бояться выкладывать видео, а она *не прятаться* за маской взрослости.

Почему ты мне помогаешь? спросила Милана однажды.

Михаил посмотрел на фото деда.

Потому что кто-то должен был помочь и мне.

Он не стал героем. Не спас её. Но теперь, когда на телефоне всплывало Придумала новую сценку!, он отвечал: круто, давай обсудим.

И для них обоих это значило всё.

Михаил всё свободное время начал проводить в врчате. Дождь бил в окно, за окном бушевала непогода. В дверь его квартиры стучалась житейская суета. Но когда Михаил надевал VR-шлем, в цифровом мире он был Альмаэлем - безымянным воином без прошлого. Здесь не требовалось объяснять, почему тридцатилетний мужчина играет с подростками. Здесь можно было просто... не быть.

В лобби виртуального мира его уже ждал Сашка в сети он звался Малым.
Аватар мальчишки в поцарапанной броне возбуждённо махал рукой:

О! Альмаэль! Я тут новый дробовик раздобыл, пошли проверим?

Михаил улыбнулся. Он не ответил сразу просто на секунду задержал взгляд на знакомом силуэте. И вдруг понял: всю неделю ждал этой встречи.

Проходили месяцы. Босс за боссом они вычищали подземелья, прикрывая друг другу спины.
Сашка стрелял с азартом и небрежностью, как все тринадцатилетние мальчишки. Делили аптечки без слов. Спорили о тактике:

Надо в лоб! горячился Малой.
Надо с фланга, вздыхал Михаил.
Да ты просто трусишь! хохотал пацан.

Это был их ритуал. Их маленькая война. Их мир за экраном, но почему-то настоящий.

Эй, Альмаэль! Я нашёл секретный бункер! Там, говорят, артефакт! кричал Сашка.

Пошли, просто отвечал Михаил.

Они проходили последний уровень уже третий раз. Сервер лагал, зомби и скелеты дёргались, как куклы с перебитой нитью.
Красные полоски здоровья мерцали в тревожном ритме. Михаил сжал геймпад.

Всё, хана

Но Сашка вместо страха засмеялся. Тем редким, звонким смехом, который доступен только тем, для кого "Game Over" не трагедия, а повод нажать "Рестарт".

Зато круто было, да? Как в том фильме!

Экран погас. "Миссия провалена".
Но Михаил вдруг осознал: он уже неделю как проверяет телефон в 18:55.

В реальности всё было проще. Сашке было 13. Он жил в провинциальном городке. Он никогда не спрашивал, почему взрослый дядька каждый вечер входит в онлайн.

Просто, между миссиями, говорил:

Эх, вот бы по-настоящему Ты же в армии служил?

И Михаил тот самый, что годами прятал армейские воспоминания, как старые раны вдруг вспоминал чеченские горы, прыжки с парашютом, автомат, который казался тяжёлым и важным, страх и мечту сделать что-то настоящее.

Но они не играли в наставника и ученика. Не философствовали.
Просто выживали вместе в виртуальном аду.
Без нужды объяснять, зачем.

Потому что иногда двух одиночеств достаточно, чтобы создать союз.
Потому что в этом мире можно начать заново. Одной кнопкой "Рестарт".

А на следующий день сообщение в чате:

"Альмаэль, я новый квест нашёл. Заходи проверим!"

Михаил провёл пальцем по пыльной рамке. Фото деда в черкеске. Взгляд упрямый, как у Сашки.
И впервые за долгое время он понял: неважно, кем ты прикидываешься в этом мире.

Важно одно что кто-то ждёт именно тебя.

(Это могло бы стать концом. Или началом. В VR такие вещи не различают.)