Ближе к утру мы приехали в Приозерск - небольшой уютный городок практически на границе с Финляндией, на берегу Ладожского озера. В дороге всем удалось поспать и лично я чувствовал себя заметно отдохнувшим - хоть сейчас в бой.
Ремкко тоже проснулся и продолжал рассматривать мелькающий за окнами мир. Ластик уложил морду мне на колени и из-под полуприкрытых век следил за происходящим. Юля потягивалась на переднем сиденье, пытаясь вытянуть и размять длинные ноги.
- Начальник, кофию бы, - зевнула она.
- Уже почти приехали, - Степан Вениаминович выглядел сосредоточенным, хотя наверняка из последних сил боролся со сном. Надо отдать ему должное - всю дорогу вез нас даже не включая радио, заботясь о здоровом отдыхе подопечных, только иногда, видимо, забывшись, начинал напевать:
Вместо тепла - зелень стекла,
Вместо огня - дым,
Из сетки календаря выхвачен день.
Красное солнце сгорает дотла,
День догорает с ним,
На пылающий город падает тень.
Перемен! - требуют наши сердца.
Перемен! - требуют наши глаза.
В нашем смехе и в наших слезах,
И в пульсации вен:
"Перемен! Мы ждем перемен!"
Или что-нибудь еще из Цоя. Ну точно, Кинолог!
Волга покрутилась среди маленьких городских улочек и вот мы уже миновали подобие центра и вновь выехали на пригородную трассу.
- Мы путешествуем всю ночь, да еще и со скоростью, которой молодой здоровый конь может только позавидовать... Куда ты привез нас, старик? - я внутренне зааплодировал выдержке охотника.
- Это мой старинный друг, - спокойно ответил полковник, - в сложившейся ситуации, он единственный, кто может помочь. А едем мы не так уж и долго. Границы нашего мира куда шире, чем ты привык. Поэтому и поиски Альта - совсем не простая задача. Здесь расспросами в корчмах да тавернах не ограничишься.
- А откуда этот ваш друг, - спросил я. - Из какого мира?
Полковник помедлил с ответом. Затем все-таки пояснил, наверняка, проигнорировав при этом несколько внутренних правил, касающихся распространения подобной секретной информации.
- Его появление в нашем мире сорок восемь лет назад привело к созданию проекта "Заячий Остров"...
- Заячий остров? - переспросил я.
- Ну да, у американцев был проект "Манхеттен", а у нас - поскольку база располагалась в Ленинграде - "Заячий Остров". Появление этого... человека - первый зафиксированный в СССР случай перемещения между мирами. Несколько десятилетий мы работали над тем, чтобы понять природу случившегося. Хотели повторить, поставить на поток. Но все оказалось куда сложнее, чем мы предполагали.
- Постойте, но ведь тогда толком не было компьютеров, а значит не было и..., - я посмотрел на Ремкко, раздумывая, чем заменить слово "игры".
- Да, природа его мира другая. Она связана с литературными аллюзиями, - поспешил ответить Степан Вениаминович.
Я вспомнил, что Юля говорила, будто вся эта история с путешествиями началась отнюдь не с игр. Значит уже были прецеденты проникновения к нам героев литературных произведений. Что же, вполне логично. Ведь проработанность выдуманного мира и в игре, и в книге имеет одну природу. Выходит, чем достовернее автор описал события, чем реальней получились у него персонажи, окружающая их действительность, тем выше шансы возникновения независимого самосознания... или наоборот? Параллельный мир через тонкие, чувствительные натуры прорывается в наш? Нужно будет попросить разъяснений. Если, конечно, эту тайну мне откроют, а не отмажутся очередным "поживешь-поймешь".
- Ни хрена не понял, - констатировал Ремкко. - И что, этот хмырь давно здесь живет? Почему не вернулся домой?
- Он, как бы это сказать, ученый. Ему не чужды различные философские идеи. В своем мире он был изгоем, маргиналом, а здесь столкнулся с такой пищей для размышлений... что решил остаться.
- Бабу что ли встретил? - спросила Юля.
- Холмогорова, ты как всегда тактична, - слегка возмутился полковник. - Был еще один нюанс: мы просто не знали, как отправить его домой. А потом он уже и сам не захотел.
- С этого бы и начинал, - фыркнул охотник. - А нас с Альтом, ты знаешь, как отправить домой?
- Поживем - увидим. У вас шансов куда больше, чем у Диогена полвека назад.
- У кого? - я так подался вперед, что вконец разбудил Ластика. Пес недовольно взглянул на меня и заново принялся укладываться поудобнее.
- Да, его зовут Диоген. Но он... не совсем тот Диоген, о котором ты мог подумать. Считай это кодовым именем. Кличкой.
С каждым днем все веселее и веселее. Только я худо-бедно привыкаю к происходящему, как новые коллеги преподносят очередной сюрприз. Нет, я не жалуюсь, скорее, я воодушевлен всеми этими событиями. Огорчает лишь уровень доверия. Моему мозгу уже хочется столкнуться с настоящей проблемой, увидеть текущий горизонт понимания вещей и постараться его расширить, отодвинуть. Но тратить время на решение задачи, которая уже давно решена - это абсолютная анти-мотивация. Ладно, наберусь терпения еще на несколько дней. Как только закончим с Ремкко, Альтом и Беном, надо будет непременно настоять на знакомстве с научно-исследовательским отделом. Иначе совсем заделаюсь в оперативника... Решалу Проблем, как Юля. Хотя тоже вполне себе альтернатива.
- Приехали. Поместье "Пифос", - вывел меня из размышлений полковник.
Волга затормозила у покосившегося деревянного забора с облупившейся синей краской, на старый манер - больше декоративного, нежели способного остановить хоть кого-то.
За забором виднелись выбеленные садовые деревья, аккуратно подвязанные длинными рядами кустарники, черные прямоугольники грядок, серый скелет теплицы, несколько железных бочек для воды: другими словами, участок был более чем благоустроен, прямо бабушкина дача. В глубине кривился небольшой домик из прошлого века. Особенно умилительно смотрелись резные узоры наличников.
Вокруг поместья - ха-ха, поместье "Пафос" звучало бы смешнее - стоял редкий лес. Наш Диоген, очевидно, любил уединение. Ни одной жилой постройки по соседству. Я припомнил, что минут десять назад проезжали какой-то сельский магазинчик.
Мы вылезли из машины, разминая конечности. Ластик семенил вокруг, принюхиваясь к каждой травинке и размахивая хвостом. Полковник открыл багажник и вручил каждому по пакету, плотно набитому продуктами.
- Заехал, вот, заранее... купил к чаю...
Я заметил идущего к нам от дома человека. Уверенная энергичная походка диссонировала с окладистой седой бородой почти до пупа. Длинный выцветший халат, перехваченный армейским ремнем с бляхой, напоминал подрясник.
Мужчина остановился у калитки, отворил ее и помахал нам.
- Милости прошу, гости дорогие.
Мы переглянулись и последовали за полковником. Хотя справедливым будет все же сказать: последовали за Ластиком. Пес, завидя хозяина дома, припустил к нему со всех четырех лап. До чего дружелюбная собака...
Степан Вениаминович обменялся с мужчиной крепким рукопожатием, Ластика потрепали за ухом, настала наша очередь знакомиться.
- Евгений Александрович, - протянул я руку.
- А я, - ответил Диоген, - собака Диоген.
Пришлось искать помощи у Юли и полковника, но они молчали, скривив губы в улыбке.
- Кто бросит кусок - тому виляю, кто не бросит - облаиваю, кто злой человек - кусаю, - продолжил Диоген, глядя на Ластика и довольный вызванным эффектом.
- Все эти твои шуточки! - хлопнул его по плечу Степан Вениаминович. - Молодежь уже не та пошла, не понимает.
Юля закатила глаза, затем бросила:
- Юля, очень приятно, - и, не дожидаясь ответа, направилась к дому.
- Вижу товарища по несчастью, - вновь расплылся в улыбке старик, разводя руки для объятия, его длинные волосы были опрятно зачесаны, с середины широкого лба начинался аккуратный пробор.
Ремкко посмотрел по сторонам, будто желая убедиться, что слова относятся к нему. Затем сказал, отстраняясь:
- Дед, тебе бы почаще с народом видеться. А то лезешь целоваться, как солдатня с похода.
- Ишь какой..., - не рассердился Диоген. - Видна порода. И кто же тебя такого выписал, придумал? Как папу зовут, знаешь?
Степан Вениаминович поспешил перебить друга:
- Пойдем в дом. Угостишь нас кофе.
Внутри было простенько, даже аскетично, но, на удивление, чисто и уютно. Вместо запаха сырости и гнилых досок в доме пахло выпечкой. На единственном столе в комнате, куда нас привели, лежала посеревшая от стирки скатерть, в обрезанной пластмассовой бутылке стояли ветки вербы, два табурета покрывали круглые пестрые половички. На них уселись полковник и Юля, нам с Ремкко указали на длинную скамью у другой стены. Продукты сгрузили на пол у стола.
- Может убрать в холодильник?
- Я не верю в существование холодильников, - улыбнулся мне Диоген.
В противоположном углу я заметил массивные полки, идущие от самого пола. Все было заставлено книгами. Разглядеть корешки мне не хватало зрения. На прикроватной тумбочке также валялось несколько томов: "Илиада" Гомера, еще какой-то современный фантастический автор, судя по обложке, и что-то заумное на немецком или голландском. Рядом с книжками примостились ручка и блокнот, оставленный открытым на развороте. Листы исписаны мелким убористым почерком. Чем он интересно занимается? И давно ли уже? Вообще, какой у него статус? Все еще сотрудничает с правительством, конторой или получил свободу и возможность идти на все четыре стороны?
Диоген спокойно копошился у плиты, видимо, готовя обещанный кофе.
- Давно прибыли? - спросил он, не оборачиваясь.
- Этой ночью, - полковник даже на неудобном табурете не сутулился и держал спину прямо.
- Еще двое, значит?
- Да.
- А Ластик что?
- А что он? Тех двух могло выкинуть где угодно. Как ему учуять? В пределах города он еще мог бы...
Надо же, а я думал, что Ластик просто милый пес. Ну, конечно, было заметно, как он реагирует на Ремкко, как внимательно обнюхивал меня в первый раз. Я подозревал у него особые таланты, но чтобы обнаруживать выходцев из игры на таких расстояниях, пусть даже в пределах города... Силен, мохнатый.
Всем налили кофе: получился забористый. На столе возникли баранки, пряники, собственной выпечки булка с самодельным вареньем. Покупное достали из привезенных пакетов, а хозяин угощал хенд-мейдом. Правильно, а чем еще в изоляции заниматься? Я бы тоже освоил приготовление соленьев, сушеньев, вареньев... Рыба там, грибы, ягоды, мята, травяные сборы. На этом вообще люди деньги делать умудряются, хотя Диогена это вряд ли волновало.
Ластику накрыли в предбаннике, налив в одну миску воды, а во вторую положив несколько костей, судя по размеру - мамонтовых. Тоже из книжки что ли сюда закинули?
Когда кофе выпили, заварили травяной напиток: иван-чай, сушеные ягоды, какая-то еще зеленуха. Ремкко сам вызвался сходить на колодец за водой. За чаем Юля и Степан Вениаминович пересказали произошедшее, аккуратно опуская излишние детали. Дед Диоген был умный, все понял и больше тем об игровых мирах и родословной Ремкко не касался.
После трапезы - именно так хотелось назвать наш прием пищи в этом доме - Диоген прибрал со стола и скомандовал:
- Молодежь, идите-ка по огороду погуляйте, хоть чистым воздухом подышите, а мы тут стариковский совет устроим. Грядку можете пока мне вскопать. Лопаты - в сарае.
Юля с безразличным видом двинулась к выходу, я поднялся за ней, а Ремкко явно задумался.
- Ты-то куда собрался, лохматый? - обратился к нему хозяин дома. - Вижу, зим ты прожил не сильно меньше нашего, хоть и выглядишь молодцом. Оставайся, твою проблему решать будем.
Я закрыл дверь в комнату снаружи, а оттуда еще прилетело указание от полковника:
- Ну или хоть с Ластиком погуляйте, только пусть с котами не дерется и коз не гоняет!
Раскомандовались оба! Так тут еще и скотный двор?! Хорошо все-таки устроился философ!
Весеннее солнце рисовало длинные утренние тени. Выпустив пса вперед, мы завернули за дом и двинулись в направлении длинной постройки из посеревших досок. Рядом с ним как раз виднелась гуляющая рогатая скотина. Большой все-таки участок, я сразу и не понял. Это ж сколько тут соток, интересно? Я уже мысленно расчерчивал территорию на квадраты, вычисляя площадь, когда меня отвлекла Юля.
- Старый зануда. Пригрелся тут сначала на казенных харчах, а теперь вон, - мотнула она головой, описывая полукруг, - в огородника играет.
- А ты его знала до этого?
- Нет, понятия не имела о его существовании. Кинолог тот еще конспиратор. Если теперь окажется, что среди нас сотни и тысячи попаданцев живут - не удивлюсь.
- Ну сотни и тысячи - это ты загнула...
- Да пошел он... я десять лет в конторе. Сколько инцидентов закрыла, сколько потенциальных проникновений, утечек, несанкционированных выходов, - девушка со злобой пнула подвернувшуюся кособокую табуретку высотой в тридцать сантиметров, годную лишь на то, чтобы с нее грядки полоть.
- Да ладно тебе, сама же знаешь, где работаешь. Тайны, секреты, все дела, - я неловко протянул руку и дотронулся до ее плеча.
Немного прошли молча.
- Эй, кисюня, кс-кс-кс, иди сюда, - заприметила Юля рыжую кошку, выжидающе затаившуюся в проходе между грядками.
Все-таки девушки - такие девушки, увидела кошку и все печали забыты. Я оглянулся в поисках Ластика: локальных звериных конфликтов нам тут еще не хватало, но пес бегал от дерева к дереву, оставляя собачьи посты на местном форуме.
Кошка оказалась себе на уме и припустила в противоположную от Юли сторону.
- Тварь блохастая, - фыркнула девушка в отместку.
- А чем ты до этого занималась? До конторы?
Юля посмотрела на меня и лукаво улыбнулась.
- Твои предположения?
- Ну не знаю... может в органах работала? Или школу милиции заканчивала?
- Пфф, очень надо.
- А что тогда?
- Да ничем я не занималась. В универе училась на программиста. Ну как училась, одно название. Больше в компьютер играла. Сначала, как все, дум, квака, халфа, Ка Эс. В компьютерном клубе времени проводила больше, чем дома и на учебе. Прямо местной звездой была. Сам понимаешь, бабы то туда не часто заходили. Потом в ВОВ затянуло... с учебой проблемы начались. Поучаствовала в паре соревнований... ну а дальше... завербовали.
- А тебе что, твоя работа не нравится?
- Почему?
- Ну так рассказываешь, словно это история падения честной девушки. Типа, мой путь на панель.
Юля прыснула.
- Да я вообще, не очень жизнерадостный человек, если ты не заметил. Работа, кстати, чуть ли не единственная вещь, которая в жизни не раздражает.
Я решился задать давно мучавший вопрос.
- А личная жизнь? У тебя есть кто-нибудь?
Юля посмотрела на меня уже без тени улыбки.
- А на что похоже? Конечно, я замужем. Муж - нефтяник, работает вахтовым графиком: сорок дней за полярным кругом на смене, потом приезжает домой. У нас двое детей, мальчик Кеша и девочка Василиса, оба учатся в специальном интернате для будущих специальных агентов конторы. Домой приезжают только на летние каникулы.
Я, как говорится, приуныл. Это правда? Почему же она раньше не сказала? А почему я раньше не спросил? Навыдумывал тут себе хрен знает чего. Конечно, молодая красивая девушка, смелая, с изюминкой, совсем не простушка... наверняка внимания со стороны мужчин хватало. А ее резкость в выражениях - свидетельство тоски по мужу и детям...
- Интеграл, ты че так напрягся? - судя по всему, на моем лице отразилась такая вселенская скорбь, что Юля не выдержала и рассмеялась в голос. - Какие дети? Какой муж? Я похожа на семейного человека? Разве не видишь, какая у меня работа? Поспать,
посрать некогда, не то что по свиданиям ходить или сопли за спиногрызами подтирать.
Я невольно выдохнул. Вышло слишком заметно.
- Ты никак обрадовался, что ли? - продолжала она ржать. - Тебе вообще какой интерес? Ты что... подкатить решил?
Я почувствовал, как щеки заливает краской. Вот холера! Что за детский сад?! Надо выкручиваться. Но если пытаться отмазаться - то будет еще хуже. Лучше держаться скомпрометированной линии поведения.
- Может и решил..., - прозвучало процентов на девяносто хуже, чем я рассчитывал.
Юля округлила глаза, изображая удивление, но хотя бы перестала смеяться.
- Тогда поработай над своими навыками телохранителя. Последний раз мне чуть кишки на нож не намотали. А пенсия по инвалидности у нас не очень. Боюсь, семейный бюджет сильно просядет.
Вот пойми ее тут, опять шутит или нет. Хотя я отчетливо почувствовал флирт. На этом и остановимся. Значит - ура? Дорога свободна? Зеленый свет? Но все-таки с Юлей нельзя расслабляться. Надо продолжать работу в этом направлении. Раз уж о своих намерениях высказался и не был отвергнут, то заднюю включать нельзя. Эта новость и несказанно радовала, и заставляла напрячься. Ну а что я хотел? Когда открытая душа означала защищенность? Наоборот, человек становится уязвимым. Такая уж плата за надежду на взаимность.
А раз уж упомянули деньги, то надо поинтересоваться у Степана Вениаминовича, что там насчет моей зарплаты. Уже несколько дней жизнью рискую, а сам даже не трудоустроен у них. Мелочь, конечно, но все-таки. Может быть пора уже и о семье задуматься... Ипотеку взять...
- Вот дерьмо! - выругалась Юля, возвращая меня из мира розовых грез. Она провалилась каблуком в слишком мягкий грунт и теперь пыталась очистить сапог от налипшей грязи, забавно прыгая на одной ноге. - Не, не дерьмо, земля.
Я подставил плечо и совместными усилиями получилось очистить каблук.
- Ступай по дорожке.
- Спасибо, Кэп, - проворчала Юля.
- Пойдем, козочек посмотрим или что там у него еще в сарае живет, - предложил я.
Мы пробирались по деревянным мосткам до сарая, распугав попутно еще двух кошек. Юля то и дело хваталась за меня, чтобы не потерять равновесие. Да, сомнительная близость, но я был рад и такому. В нормальных условиях следовало пригласить ее хотя бы в ресторан, пообщаться в неформальной обстановке, красиво поухаживать, показать себя с лучшей стороны, в обществе, где галантность манер ценится выше, чем умение орудовать мечом, но учитывая ситуацию, я понятия не имел, когда может представиться такая возможность. Ладно, спасибо и за то, что имею.
Козы сперва не сильно заинтересовались нашим появлением, продолжая мирно тусоваться в неком подобии загона. Лишь бородатый козел подбежал ближе, обозначая статус, но ретировался под давлением грозной Юлиной брани в его адрес. Зато одной козе это понравилось, и она подошла к нам поближе.
- Ну ладно, раз такая смелая, на тебе травки, - Юля нашла небольшой пучок свежей травы, вырвала его и сунула животному. Коза все сжевала и потянула морду за добавкой. - Вот хитрожопая, еще хочет.
Я оставил Юлю кормить скот, меня же тянуло внутрь сарая и, осторожно перескакивая скопления характерных фекальных шариков, я оказался у покосившейся двустворчатой двери, закрытой на проволоку. Развязал ее и осторожно протиснулся внутрь сквозь небольшую щель. Под ногой скрипнула доска - хорошо хоть какой-то пол. Вместо коров и свиней обнаружил верстаки, несколько советских шкафов, пару столов: не совсем пригодное для мастерской помещение... особенно учитывая суровый зимний климат этого региона.
Каких только предметов здесь не было! Массивные песочные часы, пожелтевший глобус, колбы, чашки Петри, штангенциркуль, напильники, пилы, рубанки, ножовки, деревянные и металлические заготовки, распухшие от влаги книги, мешки с непонятным содержимым, чайники, кастрюли, разломанная микроволновка, велосипедное колесо, несколько советских журналов, два пластмассовых ящика с пустыми бутылками из-под водки, растрепанный тулуп, картина заснеженных гор, старая детская кукла без одного глаза, массивные часы с маятником, под потолком висело чучело крокодила, вроде всамделишное. Чем же он тут занимается? Диоген - это что, Коробочка Гоголя?
Неожиданно позади меня что-то зашуршало и затопало по половицам, обернулся - Ластик прибежал. Он тоже заинтересовался наполнением сарая, начал принюхиваться то к мешку, то, поставив передние лапы на стол, вынюхивать раскиданные на нем предметы. Несколько раз полаял, призывно посмотрев на меня. Первый раз - когда обнюхал глобус. Я подошел и тоже внимательно изучил шарик. Ничего необычного, желтая отслаивающаяся бумага, контуры материков, надписи на английском... нет... латынь? Делали такие в СССР или привезенный откуда-то? Следующий собачий гав пришелся на завал в углу стола. Среди слесарных инструментов я сразу же заметил резную рукоять старинного пистолета. Из такого еще Пушкин стрелял - вещь, раритет. Осторожно покрутил его в руках, зачем-то понюхал, положил обратно. Вдруг из него и убили поэта? А что, от этих диогенов всякое можно ждать, судя по всему. Последним наше внимание привлек металлический шар - Ластик залаял на стоящий в углу мешок из-под сахара, даже попытался раскрыть его лапами, пришлось помогать, на самом верху всевозможного скарба будто изнутри светился шар. Я осторожно достал его и покрутил в руках: небольшой, помещается в ладони, но тяжелый, наверное, на килограмм, сделанный словно из латуни, покрытый то ли царапинами, то ли затейливым орнаментом. Удивительно, но в прохладном помещении он приятно грел кожу при касании.
- Ааа! Дура рогатая, иди в жопу! - раздалось с улицы и в сарай влетела Юля, тут же плотно прикрыв за собой дверь.
- Что случилось? - спросил я, невольно спрятав шар за спиной.
- Да я козу-дерезу кормила и нечаянно попала ей травой в нос. Она чихнула, так смачно типа как в мультике. Ну мне понравилось, и я еще ей несколько раз в нос траву сунула. Она опять чихать начала. А потом, паскуда, догадалась, что я над ней прикалываюсь и решила меня забодать, - Юля рассмеялась. Сейчас она выглядела какой-то счастливой, словно из детства. - А вы чего вы тут застряли? Пива что ли нашли заначку?
- Глянь, - протянул шар девушке.
- Прикольно, драконье яйцо!
- Неа, это сфера! А яйца - эллипсоиды, - поправил я.
- Сам ты эллипсоид! Когда у тебя слова то заумные кончатся...
- Они не заумные, а точно характеризующие предметы.
- Ладно-ладно, завали, уши вянут, - замахала она руками. - А что это по-твоему?
- Без понятия. Но что-то необычное. Потрогай, какое теплое.
- Делать мне нечего, яйца твои трогать, - фыркнула Юля, но осторожно дотронулась до шара.
Ластик вился вокруг ног, всем видом выражая желание изучить находку поподробнее.
- А что скажет Ластик? - спросила Юля. - Дай ему понюхать.
Я опустил руку вниз, пес ткнулся носом и тут же зашелся лаем.
- Вот старый хрыч, приволок откуда-то, - девушка выругалась и решительно выхватила у меня шар. - Объекту даю кодовое название "палантин" и конфискую в интересах госбезопасности.
Вот опять не поймешь, шутит она или на полном серьезе?
- Палантир - это шар из "Властелина Колец", - поправил я, на всякий случай, - через который можно было осуществлять связь на расстоянии.
- Жека, тебе не кажется, что называть шар - шаром, это ни разу не кодовое название? А палантин - это шарфик такой бабский. Самое оно.
Пришлось признать правоту коллеги. Здесь она подумала на два хода вперед.
Зазвонил телефон. Юля коротко ответил, отключила связь и сказала уже мне:
- Кинолог зовет. До чего-то они там додумались.
Шар, или Палантин, засунула во внутренний карман пальто.
- Ты серьезно его возьмешь?
- Да! В интересах следствия. Хрен его знает, этого Диогена из бочки, что он тут мутит. Я про него не слышала, досье не читала, может он вообще левый чувак.
Я понимал ее настроение. Юлю глубоко задело, что Степан Вениаминович никогда не рассказывал о своем приятеле. Конечно, после таких новостей происходит некоторая переоценка ценностей и доверия. Ладно, неизвестно, как долго Палантин пролежал в этом мешке и когда Диоген спохватится о пропаже. Учитывая, что в сарай может зайти любой проходящий мимо бомж, вообще удивительно, что его не обносят раз в месяц. Но, на всякий, случай я поправил мешок, вернув его в изначальное положение, будто бы никто его и не трогал.
- Главное, чтобы наш шерстяной друг перестал на шарик агриться, - задумчиво сказала Юля, глядя на пса.
- Чего делать?
- Реагировать, как фанат Зенита на красно-белый шарф, как Жанна Д"Арк на англичан, как "Ворд" на ошибку..., - пояснили мне. - Ластик, будь другом, не спали нас, а я тебе потом вкусную косточку дам. Договорились?
Удивительно, но пес как-то странно зевнул, перестал махать хвостом и изобразил подобие улыбки. А что, ученые доказали, что собаки обладают схожей с людьми мимикой.
В дом, однако, мы вошли только вдвоем, оставив Ластика гулять. В комнате, где недавно пили чай, странно пахло кислятиной. Диоген сидел на табуретке, прислонившись к стене. От утренней веселости не осталось и следа: глаза впали, уголки рта тянули губы к полу.
Ремкко и полковник были, напротив, воодушевлены и не могли устоять на месте, переминаясь с ноги на ногу.
- Через три дня вы летите в Эдинбург! - выдал Степан Вениаминович, как только мы вошли. - Раньше не успеть. Нужен загранпаспорт для Ремкко и ветсправки для Ластика. Да и самолет наш основной занят, может быть получится один из резервных расконсервировать...