-... Скорый поезд "Москва-Самара" отправляется со второго пути. Повторяю - скорый поезд "Москва-Самара" отправляется...
Надо же, подумал Чекалов, разглядывая светящееся справочное табло. Обычно Юлька каталась в гости к родителям именно на этом поезде. Хороший поезд, фирменный...
В памяти вновь всплыло - они сидят в купе вдвоём, пассажир-попутчик, полноватый и лысоватый дядька, дисциплинированно дрыхнет на верхней полке, не мешая молодожёнам любоваться друг другом. Четвёртое место и вовсе пустует. Юлька, в дорожных шортах и легкомысленной маечке с портретом Винни-Пуха пьёт чай, держа мельхиоровый подстаканник, как кофейную чашку - вон и мизинец оттопырен... И смеющиеся Юлькины глаза поверх стакана: "Страшно, Лёшик? Первый визит к будущей тёще, это тебе не диссертацию защищать. Это серьёзно..."
В той страшно далёкой счастливой жизни. Простой и беззаботной, как и положено жить человеку, вовсе не собирающемуся становиться личинкой бога...
Он вздохнул. Ладно... Пора заняться делом.
В зале ожидания было людно. С трудом отыскав свободное место, Алексей огляделся. Пассажиры дремали на сиденьях, между рядами лавок радостно носились дошколята. Грузный пожилой брюнет решал кроссворды в газете, долговязый мужик с выпирающим кадыком пил "фанту", не забывая цепко приглядывать за багажом... Ну, начали...
...Мир был прозрачен, понятен и прост до самого донышка. Мир был невероятно сложен, и оттого восхитителен. И мир этот был населён людьми, такими разными и в то же время столь одинаковыми... Он даже мог, приглядевшись, ощутить их мысли и чувства. Вот мужик с кадыком озабочен изменой жены... разумеется, это он сам себе выдумал, ничего она ему не изменяет, но от этого выдуманное чувство не становится слаще... А вот у толстяка-брюнета всё проще. Всё у него хорошо в жизни складывается, и единственное, что его сейчас волнует, это мифическая хозяйка древних висячих садов в городе Вавилоне... как то бишь звали-то эту бабу, забыл, вот досада... хоть бы первая буква была, тогда бы вспомнил...
Алексей чуть улыбнулся. Вы уж простите, люди. Вам ведь это совсем не трудно - сообща помочь одному-единственному. С миру по нитке...
Когда мир вернул себе прежний зримый облик, в зале ожидания стало заметно тише. Люди спали, кто как развалившись на жёстких сиденьях. Кроссворд, выроненный толстяком-брюнетом, белел на полу. Мужик с кадыком, напротив, прижал бутылочку "фанты" к боку, точно нечто дорогое... И даже детишки угомонились, уснули возле матерей.
Чекалов осторожно встал, словно стараясь не расплескать одолженную жизненную энергию. Предметы выглядели как-то неестественно сочно, ярко и выпукло, а если приглядеться, можно было обнаружить вокруг них некие радужные ауры... Нет, пожалуй, в следующий раз надо будет черпать аккуратнее. Много, слишком много...
Он вновь улыбнулся. Во всяком случае, решение найдено.
...
- Давай-давай! Ещё левее! Ещё чуть! Вот так, хорошо! Всё, опускай!
Металлическая коробка гаража с гулом встала на землю, и рёв мотора автокрана стих, сменившись ровным негромким урчанием. Пожилой мужчина с пшеничными усами, чем-то напоминающий знаменитого красного командарма Будённого, стянул рукавицы.
- Ну вот, заказ на месте. Ты глянь, ежели чего...
- Всё нормально, мужики. Всем спасибо!
Рассчитавшись с работягами и подождав, пока автокран скроется из виду, Алексей достал из кармана массивный трубчатый ключ, глубоко вставил в замочную скважину и провернул. Распахнув калитку, вошёл внутрь, зажёг фонарик и огляделся. Стены и потолок сияли свежим деревом - изнутри гараж был отделан шпунтовкой. Ещё раз осмотрел замок, сварганенный мастером "с учётом современных реалий", по его же выражению. Замок был установлен на могучих приваренных болтах таким образом, что забить, скажем, в него через скважину щепку было бы крайне затруднительно - просто провалится затычка вниз, не дойдя до замка... Ладно. Конечно, эта железная коробка значительно уступает тому старинному гаражу в размерах, но для "Нивы" вполне достаточно. Надо завтра же вызвать электрика из ЖЭКа, пусть подключит электричество...
Чекалов коротко рассмеялся. Зажрался, однако, товарищ буржуй... Не так уж трудно просунуть в отверстие провод и дотянуть до гаража, стоящего под окном. Пожалуй, что так он и сделает, и не надо напрягать несчастного замученного похмельем электрика. А вот начальника того ЖЭКа побеспокоить придётся. В конце концов, оформление всех документов и разнообразных разрешений его святая обязанность. Так что пусть вертится и в следующий понедельник приносит.
...
- Вы правильно сделали выбор, честное слово. Все аналоговые системы архаика, за GSM будущее!
Продавец, отчего-то представившийся неудобоваримым полу-иностранным словосочетанием "мэнэджэр по продажам", всем своим респектабельно-лощёным видом подтверждал стопроцентную гарантию блестящего будущего стандарта GSM в целом и сделавшего мудрый выбор клиента в особенности. Чекалов ещё раз оглядел стеклянные полки, на которых покоились разнообразные сотовые телефоны, всех стандартов, расцветок и габаритов.
- Всё-таки великовата эта коробочка... Нет ли помельче?
- Есть "Нокия", вот, обратите внимание, новейшая модель... Но, разумеется, столь портативный аппарат будет стоить...
- Не принципиально, - чуть улыбнулся Чекалов. - Я возьму два. С отдельными номерами, разумеется. Это возможно?
- Да, конечно!
Покончив со всеми процедурами оформления и проверки, Алексей покинул салон сотовой связи, унося в простой хозяйственной сумке из болоньи пару аппаратов стоимостью в три месячных зарплаты телемастера каждый. Не принципиально... Действительно, как сказал один древний мудрец, деньги не избавляют от бед и несчастий, но позволяют переносить их с комфортом.
Он усмехнулся уголком рта. Вот так, Володька... Если этот малый не врёт, данный мелкий аппаратик уже сейчас будет работать даже за МКАДом. А через пару-тройку лет по всей Московской области. А там и до глухой деревни Верхние Котицы доберётся. И не надо ничего паять-комбинировать. И не надо думать, куда присобачить самодельный репитер. Вообще ни о чём не надо думать. Всё за тебя сделают деньги. Всё, что будет нужно человеку - те деньги иметь...
Не есть ли это шаг назад по дороге, ведущей от обезьяны к богу?
...
- Лёшенька, где-то была у нас вроде ещё хрустальная салатница? Длинная такая...
- Щас найдём, тёть Вер!
Чекалов принялся сосредоточенно рыться в шкафах, отметив про себя - "у нас"... С какого момента она начала говорить "у нас"? Теперь уже и не вспомнить... Первые месяцы говорила "где тут у вас", потом, где-то ближе к лету уже, стала путаться - то "у вас", то "у нас"...
- Вот эта, тёть Вер?
- Да-да, она самая. Спасибо, Лёша. А ты бы сыр с колбасой порезал...
- Щас порежем!
Приготовления к празднику были в самом разгаре. Хотя, если разобраться, какой это праздник? Вот и ещё один год прошёл...
Чекалов усмехнулся уголком рта. Два года назад здесь были Юлька и Володька. Шутили и смеялись. А год назад уже только она одна...
...Она вскинула на него блестящие влажным блеском глаза.
"Я сегодня хотела сделать селёдку под шубой... И не стала. Сидит, ведь сидит где-то в душе та косточка... Вот до чего дошла, да?"
"Ничего... - он улыбнулся. - Твоя "мимоза" ничуть не хуже, даже вкуснее. Да хоть и "оливье", много ли надо на двоих? И мы не будем давать этой твари ни единого лишнего шанса"
Она потёрлась щекой о его плечо.
"Рожать мне скоро, Лёша. Роды, это тебе не рыбья косточка"
У него тогда захолонуло сердце - так ровно, спокойно это прозвучало... "Савичевы умерли. Умерли все"
"Нет. Ты не умрёшь, - он взял её лицо в ладони. - Ты будешь жить. Ты должна жить. Ты не можешь умереть, вот так, сейчас, когда всё почти получилось!"
А она уже улыбалась.
- Я так и не поняла, муж мой, у нас тут Новый год, или поминки? А ну-ка сделай музыку! Нет-нет, не этот ящик с "огоньком голубых"... Где-то у нас была кассета, там Джо Дассен...
Он сжал зубы - так явственно всплыло всё из глубин памяти.
...Её глаза вдруг налились слезами.
"Ох, Лёша... Кончится когда-нибудь эта война?"
Тот удар госпожи злобной реальности был самый сокрушительный. И последний. Что-то произошло, что-то изменилось в этом мире, и она стали недосягаемы для злобной реальности - если верить объяснениям Света там, во сне... И сам Чекалов А. Б., и Юльчонок, и даже Вера Николаевна. Как будто Юлька стала той искупительной жертвой, что приносили некогда дикари, желая умаслить злобную реальность, по невежеству принимаемую за множество богов... Понимали ли они, в невежестве своём, хоть что-то? Или просто чувствовали звериным чутьём, как кошка, ищущая целебную траву? Ведь не зря же придумали те дикари искупительные жертвы...
И ещё был тот, которого прибили к кресту...
-... Лёша, ты не слышишь?
- А? Чего? - очнулся Алексей.
- Всё готово, говорю. Будем садиться за стол? Время одиннадцать тридцать...
- Да-да, конечно, тёть Вера.
Три свечи горели в высоких стаканах ровным, едва мерцающим пламенем, свет их дробился в гранях хрусталя. Со стены глядела улыбающаяся, счастливая Юлька, чуть ниже недоумевающее вскинувший брови Володька - совсем молодой ещё, первокурсник - и Сергей Михайлович в военной форме, немногим постарше.
- Не сердись, Лёшенька... - старая женщина виновато улыбнулась. - Пусть повисят. Новый год всё-таки... пусть с нами побудут. А там я назад спрячу.
- Не надо извиняться, тёть Вера. Не ты, я бы сам повесил.
Он помолчал.
- Только чего такая старая фотография, тёть Вер? Солдатская ещё...
Она ответила не сразу.
- Отчего? Да... не знаю, Лёша. Когда был живой, одно... А сейчас как-то размылся облик последних лет, что ли. А вот таким, на фото, я его до последнего волоска отчего-то помню. Хотя уж сколько лет минуло.
Чекалов понимающе кивнул. Чего уж тут непонятного... Это на живой Юльке могли быть и волоски в интимных местах, пропущенные при бритье, и прыщики даже порой... Но не сейчас. Как там она сказала-то: "абсолютная идеализация"...
- Давай уже проводим старый год, тёть Вера. Какой бы ни был, да прошёл наконец, - он разлил по рюмкам прозрачную жидкость, две стопки прикрыл корочками чёрного хлеба. В одну же рюмку, на тонкой ножке, налил сухого вина из бутыли.
Той самой, "рекомендованной для детских дошкольных учреждений"
- Мне водки не надо, Лёша, - Вера Николаевна вновь виновато улыбнулась. - А то ещё реветь буду, оно кому интересно?
- Так это ж не водка, лёгкое вино, тёть Вера. Тут ещё осталось на пару тостов.
Он помолчал.
- Эту посудину Володька притащил. Тогда, в последний вечер. И до сих пор не допита.
Он чокнулся своей стопкой.
- Это чтобы не совсем как на поминках.
Сорок граммов сорокаградусной пробежали по пищеводу, разливаясь изнутри теплом.
- Ты кушай, кушай, Лёша, - Вера Николаевна накладывала ему на тарелку салат. - Скажи... она что, замужняя?
- Кто? - от неожиданного поворота сюжета Алексей даже заморгал.
- Ну женщина та... Как хоть её звать-то?
Чекалов положил вилку на тарелку.
- Прости, Лёша, что лезу, - пожилая женщина виновато улыбнулась. - Ну что ты себя мучаешь? Всё я понимаю. И отчего приводить её сюда не хочешь. И отчего даже не звонишь ей при мне. И отчего ты комнату Володину не сдаёшь в найм... Разве можно в той берлоге с приличной женщиной встречаться?
Вера Николаевна окончательно пригорюнилась.
- Как бы хорошо вы сейчас жили с Юлей-то... Вон, ты зарабатывать начал... дом в достатке, даже телефоны сотовые эти купил...
Алексей задумчиво разглядывал свою стопку, поворачивая в руке. В самом деле, сколько можно прятать шило в мешке? Надо, ой, надо таки как-то вводить домашних в курс дела... только очень, очень аккуратно...
- А если я расскажу тебе всё, тёть Вера - ты мне поверишь?
Электронная сова на стене гулко ухнула.
- Ох, епт!.. - спохватился Чекалов, хватая бутылку с шампанским. - Пять минут до Нового Года!
Всё остальное произошло в течении одной секунды. Бутылка выскользнула из руки, и спустя мгновение мощный взрыв и пенные брызги возвестили, что в программу встречи Нового Года будут внесены серьёзные изменения.
- А, безрукий! - в сердцах обругал себя Алексей, отряхиваясь. - Ну безрукий!
- Да не переживай, Лёшенька, - тётя Вера уже ползала по полу, собирая толстое битое стекло в глубокую тарелку. - Это я виновата, что было взять две бутылки... Ну ничего, без шампанского люди жили...
- Ну уж нет, тёть Вер! - Чекалов решительно ринулся в коридор. - Тут у нас через двор круглосуточный ларёк открылся, как помнится. Сейчас всё исправим!
Сунув в карман первые попавшиеся под руку купюры, он захлопнул за собой дверь и бегом сбежал по лестнице. Пять минут, пять минут... разобраться если строго...
Ларёк действительно оказался открыт. За прилавком восседала худощавая девица с копной крашеных под пепельную блондинку волос, рядом в вольготной позе расположился парень в кожаной куртке с коротким "ёжиком" на голове. Чувствовалось, что он намерен развлекать свою подружку до утра.
- С наступающим вас, люди! Девушка, мне шампанского и притом срочно! - Алексей кинул на прилавок мятые банкноты. - Тут на две как раз!
- Чего так поздно спохватился, братан? - засмеялся парень. - Сейчас куранты бить начнут!
- В том и дело! Кокнули посудину по расп...дяйству, а запасной нет!
- Вот! - девица выставила на прилавок два сосуда с оголовьем из фольги.
- Спасибо! Ещё раз с Новым годом вас!
Обратный путь Чекалов проделывал почти бегом. Пара минут есть... сейчас, должно быть, президент уже бормочет...
В тёмной арке-подворотне маячила фигура, и Алексей резко затормозил. Ещё мгновение, и мир стал стеклянным, понятным насквозь...
- Здравствуйте, доктор.
Нормальный человеческий глаз мог разглядеть лишь угольно-тёмный силуэт на фоне освещённого окнами домов проёма, но Чекалов видел - он улыбается.
- А... это ты...
Человек, покачивающийся в арке, был одет в какую-то рвань и распространял вокруг себя неистребимый бомжачий запах. Никакого оружия при бывшем докторе не имелось, и совершенно очевидно было, что нападать он не собирается. Он просто стоял и улыбался, и от этой улыбки по телу прошёл озноб.
- Я знал... знал, что встречу. Никого не помню... только смутные лица, без имён даже... а тебя помню. Ты убийца.
- И ты тоже, - без улыбки, тихо и внятно ответил Алексей.
Человек, наоборот, улыбаться не прекращал. Или это так просто губы у него окостенели, от холода... Да, он пьян, но по-особому пьян - живые люди так не пьянеют...
- Я не смог... тогда...
- И я тоже.
Бывший доктор вновь качнулся, но на ногах устоял.
- Не-ет... это я не смог... а ты... не захотел...
Чекалов вздохнул.
- Ты можешь верить мне или не верить, от этого ничего не изменится. Да, я не смог... наверное, потому, что не сильно хотел. Прощать всех, всегда и за всё может только Он. А я нет.
Алексей сунул бомжу одну бутылку шампанского.
- Это всё, что я могу для тебя сделать. Мне пора.
Он обогнул стоящего в арке, как памятник, бывшего доктора, едва не задев рукавом стену, и двинулся к дому, ускоряя шаги. Всё, теперь уже опоздал, наверное.
- Стой, - если бы это прозвучало как-то иначе - скажем, крик с надрывом - Чекалов только ускорил бы ход. Однако это прозвучало ровно и абсолютно спокойно.
- Ну? - он обернулся.
- Ты меня не простил... а я прощаю. Прощай, демон. Это всё, что я могу для тебя сделать.
Человек-никто, лишённый памяти и своего имени, повернулся и двинулся прочь, через несколько секунд растворившись во мраке. Проводив его взглядом, Алексей прижал руку к сердцу, почувствовав незнакомую, глухую, ноющую и тянущую боль.
...Куранты ещё били, возвещая начало нового трудного года. Скинув куртку и ботинки, Чекалов прошёл к столу, на ходу откручивая проволоку. Освобождённая пробка с готовностью бахнула в потолок.
- Выпьем, тёть Вера, - он уже разливал пузырящуюся жидкость в два бокала. - За Новый год.
И, не дожидаясь ответа, жадными глотками осушил свой бокал.
- Что с тобой, Лёшенька? - Вера Николаевна глядела с некоторым испугом. - На тебе лица нет...
- А? Нет, ничего...
Он помолчал.
- Тёть Вер, скажи честно - я злой?
Пауза.
- Нет, Лёша. Не злой ты. Просто не такой, как все... люди.
Он улыбнулся.
- Ну и ладно... Давай праздновать, тёть Вера. И пусть Новый год не унесёт никого из нас. Вот так вот.