Неистовое июльское солнце всё-таки нашло щель в плотной портьере, и огненный луч, отразившись от зеркала, достиг леса стеклянных пробирок, рассыпаясь на множество радужных лучиков. Вздохнув, Алексей передвинул штатив. Яркий солнечный свет вреден для биопрепаратов.
Нога под гипсом вновь зачесалась, как будто там завелись муравьи. Ладно, пусть чешется, лишь бы заживала. Доктор говорит, если ничего не случится, через недельку гипс можно будет снять...
Если ничего не случится.
Против ожиданий, вырваться из больницы оказалось вовсе нетрудно. Уже через неделю, убедившись при очередном осмотре, что жизнь гражданина Чекалова А. Б. вне опасности, лечащий врач дал "добро" на условно-досрочное освобождение рвущегося на волю пациента. И тем же вечером, заботливо поддерживаемый соседом дядей Васей, водителем-"бомбилой", подвозившим его до дому, парой костылей и собственной женой, гражданин Чекалов был водворён в родные пенаты.
Алексей вновь вздохнул. Проклятый гипс... Лето, сейчас бы им с Юлькой махнуть на природу... Перед внутренним взором встало видение - медные стволы сосен, озаряемые тёплым золотом летнего заката, речка Истра, бликующая солнечными зайчиками... Юлька в своём вызывающем бикини, плещущаяся в той речке, и солнечные зайчики рады знакомству с такой красивой девушкой... Уходит лето, которое им никто не вернёт. Лето - это маленькая жизнь, ведь не зря говорят - "он прожил столько-то лет"
Он тряхнул головой, отгоняя видение. Благословенный гипс, вот так вот. Ибо избавляет от таких вот непродуктивных трат времени. Отсекает все соблазны. Всё для фронта, всё для победы!
И госпожа злобная реальность затихла чего-то. Не видно и не слышно... Значит ли это, что время оперативного развёртывания сей госпожи для очередной пакости весьма велико? Месяц, к примеру, или даже больше... Или у неё есть дела поважнее? Невозможно понять нечеловеческую логику. И даже не то чтобы неживого существа, но не существа вовсе - явления, процесса...
Хроматограф запищал, давая знать, что заказ выполнен, и Чекалов придвинулся ближе к столу. Так, что тут у нас... ага... отлично. Нет, не просто хорошо, а именно отлично. М-да, если работа пойдёт так споро и дальше, всё будет закончено значительно ранее Нового года. В ноябре, пожалуй... Да, и хорошо бы к знаменательной дате - годовщине Великой и Страшной Революции. Подарок партии и народу, ага...
Вот интересно, отчего так бывает в жизни - разворачивается какое-то дело, туго, неохотно, со скрипом... И вдруг с какого-то момента - "эх, само пошло!". И остаётся только поворачиваться, подкидывая дрова в топку. Как-то они спорили с Володькой, и он рисовал некую колоколообразную кривую. Мол, вот она вершина, перевал, а там...
При воспоминании о друге Чекалов посмурнел. Эх, Володька... Как бы мы сейчас развернулись, вдвоём-то...
Теперь уже нет сомнений - это будет замечательный вирус. Очень высокая вирулентность, и при этом практическая бессимптомность. Даже температура будет максимум субфебрильной, так что никаких оснований для визита к врачу нет. Ну простуда и простуда... Передача воздушно-капельным, оральным и трансмиссивным путём. Да-да, и комариками тоже. Инкубационный период от первично-продромального статуса до клинически выраженной картины сенсибилизации, "неприятия зла" около года, и при этом весь срок носитель остаётся рассадником инфекции. И самое главное - полная устойчивость вируса к мутациям. То есть любое повреждение генной цепочки приводит к необратимой дезактивации, утрате способности к размножению. Таким образом исключается возможность превращения вируса в нечто такое, о чём его создатель мог бы горько пожалеть.
Ящерка пронеслась по спине. Ещё, ещё... Да что же это такое?!
Он схватил коробку "Имулы".
- Юля, Юль!
- Ау? - отозвалась через пару секунд рация.
- Ты где?
- На работе. Домой собираюсь...
Он закусил губу. Угроза, но где? Ему самому? Юльке? Что это вообще может быть? Пьяный придурок на "КРАЗе", готовый сбить женщину на остановке? Маньяк-убийца в арке-подворотне? Вот сейчас, в этот момент, сосед снизу пускает в квартиру газ?
- Юль, ты бери манатки и выходи. Из холла мне дай знать. Да мимо лифта, по лестнице спускайся! Как поняла?
- Поняла, - её голос стал напряжённым. Умница, Юльчик, молодчина... Вот сейчас и выяснится характер угрозы.
Ящерка не унималась, носилась вдоль позвоночника взад-вперёд. Юлька... Господи... только бы с ней ничего не случилось!!!
- Я в холле, - вновь ожила рация. Он прикусил губу. Что дальше?
- Выходи на улицу и скоренько иди.
- Куда?
- Просто по улице! Как можно дальше!
Да, это простейший выход. Именно так поступают лягушки, кузнечики и блохи - отпрыгнуть подальше и все дела. Исчезнуть из места концентрации угрозы. Поскольку мозги блох и лягушек не способны определить характер и суть угрозы.
Ящерка внезапно успокоилась. Ну вот... Как это можно понять? Угроза рассосалась сама собой?
- Лёшик, тут у нас пожар! - вновь заговорила рация. - Дым коромыслом... кха-кха... Всё, я уже на улице!
Он попытался улыбнуться и не смог. Вот как... Вот так, стало быть. Всё гениальное просто - остановившийся лифт и шахта того лифта в качестве дымохода...
И уже сегодня Юльки не стало бы.
- Лешик, я еду домой, - сообщила рация. - Есть пожелания?
- Есть! Приезжай скорее!
...
-...Вот такие дела.
Юля прихлёбывала кофе мелкими глотками, забравшись с ногами на диван. Ни страха, ни удивления. Муж-провидец, эка невидаль... Человек ко всему привыкает быстро. К паранормальным способностям, например. К вою снарядов над головой. И даже к мёрзлым трупам на улицах блокадного города.
"Савичевы умерли. Умерли все. Осталась одна Таня"
- Однако с "Андромедой", похоже, теперь будут большие сложности?
- Да... Это теперь надолго. Пока следствие, пока судебные разбирательства - кто кому сколько должен... Думаю, Нэллочка сочтёт за благо начать всё сначала на новом месте.
Вздохнув, она поставила пустую чашку на столик.
- Таким образом, единственным источником дохода на ближайшее время остаётся твой пресловутый "лопатник". Подкожный жир, как говорится... И даже приём клиентов на дому организовать невозможно, - она кивнула на стол, украшенный лесом пробирок.
- Нет худа без добра, - он улыбнулся. - Ты станешь совсем стройной. Ну и мне, как нетрудовому элементу, само то овсянка с омлетом.
Пауза.
- Юля, Юль...
- М?
- Тебе совсем-совсем не страшно?
Пауза.
- Можешь удивляться, но сейчас вот конкретно совсем-совсем. Какой-то фатализм, что ли? Нет, тут другое...
Она вскинула вверх свои мохнатые ресницы. Взгляд в упор.
- Я просто верю в тебя, муж мой. Иррационально верю.
...
- Ну вот, всё хорошо. А вы сомневались!
Гипсовые лангеты лежали на полу, чем-то неуловимо напоминая сброшенную шкурку линяющего насекомого. Алексей разглядывал собственные ноги - бледные, тощие и волосатые. Хорошо хоть не кривые...
- Были бы кости, мясо нарастёт, - уловил эмоции пациента доктор. - Первые дни, пожалуй, лучше продолжать ходить с костыликами, ну а там добро пожаловать с палочками. С двумя, потом с одной, потом без... Желаю удачи!
- У нас говорят - лучше "прощайте", - не менее вежливо ответил док, широко улыбаясь.
На улице ждал таксомотор, вдребезги разбитая "Волга", помятая, как выкуренная сигаретная пачка. Водитель, пожилой угрюмый мужичок, густо заросший серебристой щетиной, сидел за рулём, неподвижно уставясь в одну точку.
- Поехали, что ли? - очнулся он, когда Юля, уместившись на заднем сиденьи рядом с мужем, захлопнула дверь.
- Да-да, поехали!
Шофёр с хрустом врубил передачу, и колымага двинулась в путь, дребезжа и погромыхивая. По всему видать, мужичок давно махнул рукой на своего железного коня, мелькнула мысль, не такси, а грузовик ЗИС времён Отечественной войны... Интересно, где это он сумел так знатно приложиться? Кувыркался, что ли? Во всяком случае, на улице такой имидж вряд ли добавляет клиентов. Посмотрит человек да и решит ехать автобусом, от греха...
Юлька, жмурясь от солнца, глядела в окно, ветер, пробивавшийся через неплотно прикрытое стекло, игриво шевелил её волосы. Тонкое, почти прозрачное лицо. В прошлом году в это время она уже была покрыта бронзовым загаром... Лето к концу поворачивает, а мы никуда и не выезжали, с раскаяньем подумал Алексей.
Машина, нырнув под арку, уже подкатывала к подъезду.
- Спасибо вам, - Чекалов положил на "торпеду" деньги. - Сдачи не надо, как говорится.
- Сдачи... - водитель криво усмехнулся. - Толку-то в этих деньгах... Чем больше, тем хуже...
- В смысле? - опешил Алексей, и Юля от такого признания захлопала глазами.
- Сын у меня на наркоту подсел, - помолчав, ответил мужичок, - Вот такие дела, ребята... Жил, работал - для чего, спрашивается?
Мятая "Волга" укатила, а он всё стоял, опираясь на костыли, и катал желваки.
- Ладно... - Юля тронула его за руку. - Пойдём, Лёша.
- Ничего, - жёстко сказал Алексей. - Скоро всё это кончится.
...
Тьмы не было. Не было тьмы. Там, во сне, вне пространства и времени, всё заливал ликующий, ослепительный свет.
"Ну здравствуй, ящерка"
Короткий бесплотный смешок.
"Как только меня не называют"
"Что-то не так?"
"Всё так, безусловно, всё так. Ты принял верное решение"
"Я пока на полпути. Если не сказать, на распутье"
"Нет. Ты выдержал, ты не сдался. И теперь у тебя есть фора. Передышка"
"Она столь глупа, эта злобная реальность?"
"Она не мудра, но и не глупа"
"Как же можно оставлять в покое недобитого врага?"
"Всё просто. Тебе уже было изложено - в мире есть и другие силы, кроме Зла. Она ВЫНУЖДЕНА оставить тебя в покое на время. Точно так же, как полководец, исчерпав резервы, вынужден прекратить наступление. Или некто, исчерпав лимит времени, вынужден бросить недоделанное и заняться иными проблемами, более срочными"
Там, во сне он улыбнулся.
"Вот за это спасибо тебе, ящерка. Могу ли я узнать, как велика моя фора?"
"Нет. Этого ты знать не можешь"
"И тем не менее спасибо"
"Работай!"
Ослепительная вспышка!
...Он открыл глаза, будто вынырнув из глубокого омута, судорожно хватая ртом воздух. И первое, что увидел - внимательный взгляд из-под мохнатых ресниц.
- Опять, Лёшик...
Алексей улыбнулся так широко, как только было возможно. Размашисто сгрёб супругу в охапку, притиснул к сердцу.
- Нет, Юлька, не опять. Совсем не опять! Всё будет хорошо, вот увидишь!
...
Запоздалый комар нудно зудел над ухом, домогаясь горячей крови. Алексей шлёпнул ладонью, и ноющий звук оборвался. Он стряхнул на пол крохотное расплющенное тельце, откинулся на спинку стула. Нет, это немыслимо... Ни рентгеноструктурного анализа, ни лабораторного вивария, ничего нет... Юлька права - самое место ему в Истринском водохранилище. Потому что ни один, даже полностью безумный маньяк-учёный из Форт-Детрика не пустит в оборот вирус прямиком с лабораторного стола...
Чекалов жёстко усмехнулся. А придётся.
В дверном замке заскрежетал ключ, и он торопливо вскочил, направляясь в прихожую. Ноги привычно отозвались на резкое движение слабой ноющей болью. Пустяки. Не скоро ещё пройдёт, это всего лишь последствия перелома.
- Ну здравствуй... - карие, с тёплой золотистой искрой глаза близко-близко. Запах духов, и водопад каштановых волос, в которых так легко утонуть... так хочется утонуть...
- Устала?
- Немножко...
Она скинула плащ, прошла на кухню. Отыскала вазу, поставила в неё пышную охапку жёлтых кленовых листьев.
- А ты чего не звонишь? Раньше всегда звонила...
- Привыкла, что муж инвалид, - она мягко засмеялась. - Виновата, исправлюсь.
- Юля, Юль...
- М?
- Я сделал.
Постояв, она осторожно села на край кухонного диванчика.
- Всё?
Это прозвучало так беспомощно, по-детски, что у Алексея защипало сердце.
- И что теперь?
Вместо ответа он опустился перед ней на колени, прижался щекой к округлому тугому животу. Она тихонько гладила его волосы.
- Это последний рубеж, Юлька. Дальше ничего исправить будет невозможно.
Пауза. Долгая, долгая пауза.
- Сейчас бы выпить... а мне нельзя.
Карие глаза под мохнатыми ресницами мудры и бездонны, как сама Вселенная.
- Кто же станет первым?
- Если не я, то кто же? - он чуть улыбнулся. - Кто же, если не я?
Юля шумно вздохнула.
- Ну так... Я пить не могу, а ты вполне даже. Так что устроим небольшой банкет. Раз уж нобелевка моему мужу всё равно не светит...
- Зато и Истринское водохранилище тоже, - снова слабо улыбнулся он.
Торжественный ужин сготовили в четыре руки, быстро и молча. Разговаривать о пустяках не хотелось, о том же, что вызрело на столе с пробирками... Только сейчас Чекалов осознал, что называется, в полный рост, что значит держать в руках судьбу всего мира. Пожалуй, это не хуже ядерного чемоданчика...
Он вздрогнул, увидев на столе большую бутыль с яркими наклейками. Ту самую...
- Сегодня как раз такой случай, - уловила Юля. - Володька вот не дожил. Прошу садиться!
Юля, вздохнув, пододвинула к себе рюмку на тонкой ножке. Не дожидаясь, пока обслужат даму, налила себе на донышко белого вина. Две другие наполнила коньяком, на одну положила сверху аккуратный треугольный ломтик хлеба, вторую подвинула мужу.
- За победу.
Сказано это было так просто и естественно... Алексей опрокинул в себя коньяк, зажевал маленьким огурчиком-корнишоном, щедро выложенным из заначенной банки консервов ради такого случая.
- Когда? - спросила Юля.
Чекалов ответил не сразу.
- Можно, конечно, несколько дней потянуть...
Он налил себе ещё.
- За Володьку.
Ящерка пронеслась по спине галопом. Юля поперхнулась, выплюнула изо рта пережёванную пищу. Алексей постучал её ладонью по спине и вдруг с ужасом понял, что жена не дышит.
- Юлька! Юлька!!!
Она силилась пропихнуть в лёгкие хоть малую толику воздуха и не могла.
- Юлька!!!
Такого дикого страха он ещё никогда не испытывал. Что-то внутри подбросило его, словно взрывом, и Алексей, с грохотом опрокинув кухонный табурет, ринулся в зал.
И снова мир распался на слайды-фрагменты. Один кадр - Юлькино синеющее лицо с широко распахнутыми глазами. Второй - его собственная рука со скальпелем... откуда скальпель?.. ах, да, со стола, где пробирки... Третий кадр - зияющий кровавый разрез на Юлькином горле, прямо вдоль трахеи... короткая пластмассовая трубка... откуда? Потом, потом...
Она уже со свистом дышала через вставленную фистулу, и хотя страх от приблизившейся вплотную смерти ещё не покинул широко распахнутых глаз, лицо постепенно розовело.