D. Dennett "Breaking the Spell: Religion as a Natural Phenomenon"

Краткое изложение

Говорят сон разума рождает чудовищ. Если бы была возможность дать вольный перевод названия книги Дэниела Деннета, то я бы перевел так: "Разбудить спящего". Потому что такова цель нового произведения современного американского философа, специалиста в области когнитивной психологии, а также активного пропагандиста атеистического мировоззрения.

Настоящее название книги - "Разрушая чары: религия как природное явление" ("Breaking the Spell: Religion as a Natural Phenomenon"). О разрушении каких чар говорит автор? О религиозном дурмане, окутывающем ум верующего? И об этом тоже. Но не столько о нем, сколько о других чарах, которые владеют умами не только верующих, но и людей нерелигиозных, и даже атеистов; чары, которые мешают правильному пониманию места религии в обществе.

Книга адресована многим, в том числе и верующим, так как автор убежден, что разрушение предубеждений, которые мешают всестороннему изучению религии, пойдет на пользу всем.

"Вам приходилось наблюдать за муравьем на лугу, в то время как он поднимается во травинке выше и выше, пока не падает, затем поднимается снова, и снова, как Сизиф, поднимающий свой камень? Зачем муравей делает это? Какую выгоду ищет он для себя? Вопрос поставлен некорректно, у него нет биологической выгоды, он не пытается обозреть территорию, высмотреть пищу или представиться самке. Его мозгом овладел крошечный паразит, трематод, который должен попасть во внутренности овцы или коровы, чтобы завершить свой репродуктивный цикл... Происходит ли что-нибудь подобное с людьми? Да действительно. Мы часто встречаем людей, которые пренебрегая своими личными интересами, своим здоровьем, возможностью иметь детей, посвящают свою жизнь содействию интересам идеи, которая поселилась в их головах. На арабском языке слово "ислам" означает "подчинение", и каждый хороший мусульманин обязан его продемонстрировать, молясь пять раз в день, раздавая милостыню, постясь в течение Рамадана, стараясь совершить паломничество или хадж в Мекку, и все это во имя Аллаха и Магомета, посланца Аллаха. Христиане и иудеи поступают аналогично, посвящая свою жизнь распространению Слова, идя на огромные жертвы, самоотверженно перенося страдания, идя на риск ради идеи. И также поступают сикхи, индусы и буддисты. И не забывайте о многих тысячах светских гуманистов, которые отдают свои жизни за демократию или во имя правосудия, или вообще просто за Правду. Есть много идей, за которые стоит умереть."

Верующие полагают, что религия - надежный, и даже необходимый путь к общему благу. Атеисты - полное исчезновение религии. Можно ли решить кто прав не входя в детали учений и практик? Надо сказать даже такой простой вопрос вызывает разногласия. Атеисты охотно идут на контакт, с пониманием относятся к психологическим, социологическим и другим исследованиям, направленным на их повседневную практику. Верующие - реже, называя такое вторжение святотатством. Автор считает, что именно вот эта "очарованность" и должна быть преодолена и развеяна. "Если нас хотят убедить в своей правоте, следует нам дать разобраться в деталях" - вот одна из главных идей его книги.

ВГЛЯДЫВАЯСЬ В БЕЗДНУ

Верующие боятся, что исследование развеет очарованность. Первое, на что обращает внимание Деннетт - такая боязнь противоречит их вере в силу слова божьего, которое вряд ли могло бы быть разрушено действиями людей, даже если эти люди неверующие.

"Одна очарованность - табу на исследование, и другая - непосредственно сама религия - связаны в ... целое. Вполне возможно, что второе частично черпает силы от первого, от той защиты, которую оно дает. Но как в этом удостовериться? Если мы связаны первым табу на изучение этой ... связи, то у второго табу оказывается удобный щит, независимо от того нуждается ли он в нем или нет. Отношения между этими двумя табу хорошо переданы замечательной басней Андерсена "Новое платье короля." Иной раз ложь или мифы, которые являются "общеизвестными истинами", выживают неопределенно долго просто потому что возможность их открытого рассмотрения запрещена негласным табу. Какое-нибудь сомнительное суждение может долго сохраняться лишь потому что каждый предполагает, что у кого-то другого имеются очень серьезные основания в его пользу, и в итоге никто не смеет бросить вызов этому суждению."

Тем не менее, мы слишком дорого платим за наше незнание. Пока мы не информированы как и каким образом религиозные представления возникают и влияют на поведение людей, мы не можем принимать адекватные решения. Поэтому Деннетт утверждает, что первое табу должно быть преодолено. Кто-то должен начать и его книгу следует рассматривать как шаг в этом направлении.

Психолог Тетлок заметил, что сакральные ценности таковы, что даже сам акт их рассматривания становится оскорбительным. Люди считают оскорбительным размышление над вопросом о продаже своих детей и т.п. Тем не менее "...даже у атеистов и агностиков могут быть священные ценности, - пишет Деннетт, - ценности, которые не подлежат переоценке. У меня есть священные ценности - в том смысле, что у меня возникает неопределенное чувство вины даже когда я просто задумаюсь - а стоит ли их отстаивать? и при решении моральных проблем я никогда не подумал бы отказаться от них. Мои священные ценности очевидны и они достаточно общие: демократия, правосудие, жизнь, любовь и правда. Но так как я - философ, я умею на практике не поддаваться головокружению или смущению и спрашивать себя, что же в конце концов поддерживает эти ценности? что произойдет, когда они войдут в противоречие, как они часто трагически делают? и нет ли лучших альтернатив? Это традиционная непредубежденность философа к каждой новой идее, даже если для некоторых она сама по себе представляется безнравственной. Часто думают, что когда дело доходит до определенных тем, нужно быть консервативным."

РЕЛИГИЯ КАК ПРИРОДНОЕ ЯВЛЕНИЕ

Итак, религию следует изучать как природное явление. Это никак не противоречит тому, что она также является и культурным явлением - не передается генетически, а воспитывается путем сознательного обучения. Природное явление - это значит ее возникновение и развитие должно иметь естественное объяснение, которое может быть получено путем научного исследования.

Здесь попутно возникает интересный вопрос - а как быть с чудесами? Чудесные явления - часть религиозных представлений, во всяком случае во многих религиях. О них невозможно говорить с научной точки зрения. Но это возражение не может быть принято. "Никто, даже серьезно и глубоко верующий человек, не должен возражать против научного изучения религии как вполне естественного явления. Если бы это было не так, и она хоть в какой-то степени была бы сверхъестественной, если бы действительно имели место чудеса, то лучший путь, единственный путь показать это сомневающимся было бы продемонстрировать эту чудесность именно с научной точки зрения. Отказ играть по этим правилам только создает подозрение, что тот, кто возражает, в сущности, и сам не считает, что религия сверхъестественна."

"Что представляет собой это явление или группа явлений, которые для очень многих людей так много значат? почему и как они завоевывают преданность, и с такой силой определяют ход стольких жизней? Это - главный вопрос, к которому я обращаюсь в этой книге, и как только мы разберемся и разъясним (отнюдь не окончательно) некоторые из противоречивых ответов на эти вопросы, это откроет нам новые перспективы в отношении традиционной философской проблемы (а некоторые настаивают, что это единственная проблема): действительно ли есть серьезные основания для того, чтобы верить в Бога? "

СПОСОБНА ЛИ НАУКА ИЗУЧАТЬ РЕЛИГИЮ?

Под юрисдикцию науки подпадают безусловно самые разные аспекты. Стивен Гоулд полагал, что наука и религия охватывают два разных непересекающихся царства и могут сосуществовать. Однако это не устраивает ни ту ни другую стороны. Церковники желают утверждать фактуальную истину, ученые же отрицают значимость религии в определенных важных областях - мораль, смысл и т.п.

"Моя идея иная.- пишет Деннетт. - Возможно имеется область человеческой деятельности, где только религия, способна распоряжаться, и к которой наука не может должным образом обратиться, а религия может. Но это не означает, что наука не может или не должна изучить этот самый факт... Я не полагаю, что наука должна пытаться сделать то, что делает религия, но исследовать научными методами то, что она делает, следует."

Современная психология выявила важный и удивительный факт - мы плохо осведомлены о собственной неосведомленности. "Я хочу обратить внимание - мы плохо осведомлены о том что мы плохо осведомлены о религии." Хотя информации собрано много.

"Научное исследование, которое велось до настоящего времени едва ли можно назвать беспристрастным. Религиозные явления - не окаменелые древности. Одни исследователи склонны к почтительности, стараются быть дипломатичными, осторожными, другие, напротив, враждебны, агрессивны и высокомерны. По существу невозможно быть нейтральным имея дело с религией, поскольку многие смотрят на нейтралитет как на нечто враждебное. Если вы не с нами, вы против нас... Из-за того, что религия так много значит для многих, исследователи почти даже и не пытались оставаться нейтральными; и часто допускали ошибку, стараясь быть слишком уважительными, беспрестанно ограничивая себя. Или демонстрировали открытую враждебность. Все это приводило к перекосам в исследовательской работе. К изучению религии обычно подходили с топором... Одни желают защитить свою любимую религию от критиков, другие - продемонстрировать нелогичность и бесполезность религии, что отрицательно сказывалось на результате. Такое искажение не неизбежно. У многих ученых в каждой области есть любимые теории, которые они надеются подтвердить, или ставят целью опровергнуть чьи-то чужие гипотезы. Но, зная об этом, они используют разнообразные отработанные приемы, чтобы препятствовать тому, чтобы произошел уклон при сборе данных: двойной слепой эксперимент, независимое реферирование, статистические тесты, и много других стандартных фильтров хорошего научного метода. Но при изучении религии ставки выше. Если вы полагаете, что опровергнутая гипотеза относительно какого-нибудь религиозного явления окажется не только нежелательной трещиной в основании теории, но и моральной потерей, то вы будете склонны оказать влияние на результат. По крайней мере, именно так это часто видится со стороны."

Из-за этого многие стараются обойти религиозную тему в своей научной работе. Никто не хочет иметь дело с второклассными исследователями, и никто не хочет рисковать самому превратиться такого. Но времена меняются, в науки о социуме... пришли новые методы, возникли новые, более надежные подходы.

ДОЛЖНА ЛИ НАУКА ИЗУЧАТЬ РЕЛИГИЮ?

Зачем изучать религию? Попробуем вообразить возможные ответы на другой вопрос: а каково будущее религии? Возьмем следующие пять вариантов:

1. Эпоха Просвещения закончилась. Религия возвращает на то место, которое она занимала до эпохи научных революций.

2. Религия агонизирует.

3. Религия превращаются в совершенно новый институт, без идеологического содержания, занимаясь моральной поддержкой.

4. Религия теряет престиж и становятся вредной привычкой вроде курения. Преподавание религии детям становится анахронизмом.

5. Грядет Судный день.

Каждый вариант требует определенных действий, которые могут оказаться напрасной растратой сил и ресурсов, если сценарий окажется неправильным. Наши предсказательные возможности возросли, но для контроля за ходом прогресса требуется максимум достоверной информации. Религия - слишком серьезное явление, и ее следует заниматься всерьез, а значит изучать, чтобы иметь возможность принимать информированные решения.

Однако, при всей очевидности этого вывода, с ним согласны далеко не все. Многим такая идея не нравится и они видят в ней опасность. Например, что пристальное внимание, детальный разбор может уничтожить положительный эффект, который вызывает религия у людей - если он существует, конечно.

МОЖЕТ ЛИ МУЗЫКА ПРИНЕСТИ НАМ ВРЕД?

Деннетт обращает внимание на сходство ситуации с музыкой. Допускаете ли вы, что музыка, ее сочинение, исполнение, прослушивание могут принести вред? "Вообразите ваши чувства, когда бы вы прочитали в научном разделе "Нью-Йорк Таймс", что последние исследования, выполненные в Кембриджском университете и Калтехе, показали, что музыка, долго время рассматриваемая как одно из действительных сокровищ человеческой культуры, фактически вредна для вашего здоровья, главный фактор риска для развития болезни Альцгеймера, причина болезни сердца и т.д.... Кроме чрезвычайного недоверия, с которым я приветствовал бы сообщение таких "результатов", в своей предполагаемой реакции я могу обнаружить интуитивный протест вроде "Тем хуже для Кембриджа и Калтеха! Что они знают о музыке?"... Я не могу вообразить себе жизнь без музыки, она станет бессмысленна. А кроме того, она несет радость многим сотням миллионов людей!" Эта логика похожа на ту, которой следуют верующие, защищая религию. Говорят, что религия даже спасает жизни! Но и табак спасает - спросите об этом солдат вернувшихся с войны.

Поэтому "я готов вполне ответственно взвесить все за и против музыки, и если выяснится, что музыка вызывает рак, этническую ненависть, и войну, тогда я должен буду серьезно подумать над тем, как прожить без музыки." И в любом случае "я чувствовал бы себя виновным в своей привязанности музыке, если бы отказался проверить возникшие сомнения".

Музыка много изучалась, но для нее также нет ответов на важные вопросы - почему она существует? Почему она имеет такое значение для нас? Возможно, в религии есть действительная нужда. Но чтобы это понять, надо ее серьезно изучать.

МОЖЕТЬ БЫТЬ ПОЛЕЗНЕЕ НЕ ЗНАТЬ НИЧЕГО?

Страх связан с тем, что исследование способно разрушить явление. Можно ли узнать что-то о пользе религии не предпринимая самого исследования?

"То, что противостоит нашей любознательности, распадается на две части: утверждается (1), что религия несет чистую пользу человечеству, и (2), что эта польза вряд ли переживет такое исследование. Тактическая проблема, с который мы сталкиваемся, состоит в том, что нет действительно никакого способа обосновать первый пункт, фактически не участвуя в исследовании. Религия представляется многим как источник разных замечательных вещей, но другие сомневаются относительно этого на вполне серьезных основаниях, и нам не следует просто так уступить этот пункт из какого-то неуместного уважения к традиции. Вполне вероятно, что это самое уважение составляет защитную внешнюю раковину, в которой скрываются от нашей иммунной системы смертельные вирусы, вид камуфляжа, который отражает весьма необходимую критику. Все, что мы можем сказать, что пункт 1 еще не доказан. Мы можем, однако, сделать попытку и рассмотреть какой ответ наиболее вероятен относительно 2, если временно допустить, что религия - действительно ценная вещь."

Если тщательно поискать, то трудно найти пример, когда анализ в самом деле разрушил явление.

Изучая изолированные народы, антропологи незаметно втягивают их в современный мир. Имеем ли мы право делать это? Вопрос спорный. Но держать в незнании?.. Рассечение трупов тоже было под запретом. "Позднее было сломано другое табу, причем при серьезных протестах. А. Кинси, в 1940х и 1950х, начал научное исследование сексуальной практики американцев, которая привела к появлению знаменитых отчетов Кинси... В его исследованиях были существенные недочеты, но объем данных, которое он накопил, привел к удивительным выводам, которые нуждались только в незначительных поправках."

Эти исследования принесли пользу. Но именно сравнение с ними и питает сомнения - не принесет ли исследование больше зла тем, что научит слишком многому? Трудно возразить - сексуальная революция принесла новые проблемы.

Однако надо помнить, что "есть миллионы для которых истина очевидна,- пишет Деннетт, - и они гордо объявляют, что им незачем предвидеть последствия: они знают сердцем, что они на правильном пути, безотносительно деталей. Так как Судный День уже близко, нет нужды планировать будущее. Если вы один из них, то, я надеюсь, ваше решение - результат серьезного размышления, и учли ли вы, что, возможно, ваше решение безответственно? Стали бы вы так бездумно рисковать жизнью и будущим благосостоянием не только ваших близких, но также и жизнью и будущим благосостоянием всех нас, без колебания, без должной осмотрительности, ведомый лишь одним тем или другим откровением?.."

И, наконец, личная ответственность размывается, когда ты окружен толпой тех, кто думает также как и ты.

ВЫТАСКИВАЯ НА СВЕТ САМОЕ ЛУЧШЕЕ

Часто говорится, что религия позволяет проявиться лучшим чертам в людях. Так ли это? Ведь то же самое можно сказать о неверующих. "Есть много мудрых, ответственных, и нравственно крепких атеистов и агностиков. Возможно исследование показало бы, что как социальная группа атеисты и агностики более законопослушны, более внимательны к нуждам других, более этичны, чем религиозные люди. Конечно никакого надежного исследования еще никто не проводил, чтобы можно было утверждать обратное. Может даже оказаться, что лучшее, что может быть сказано о религии - то, что она помогает некоторым людям достигнуть уровня гражданской и нравственной зрелости, которая как раз типична для атеистов."

Короче, если религия несет пользу - ее надо тщательно взвесить, с учетом того очевидного зла, которые с ней тоже связан.

КОМУ НА ПОЛЬЗУ?

Религия - дорогой продукт, требующий для своего поддержания огромных сил и средств, и необходимо найти причины ее возникновения. В животном мире и в жизни человечества имеются разнообразные формы энерго- и ресурсозатратной деятельности, для которых трудно найти рациональное объяснение. Зачем койот воет, растрачивая драгоценную энергию? Зачем человечество тратит силы на производство сахара?

Сахар производится растениями для распространения своего потомства. В этом природа проявила свою расточительность и скупость одновременно. Но эффект был достигнут, потому что возник тесный симбиоз с человеком. Природа впаяла человеку любовь к сахару как к высококалорийному продукту. Нам он нравиться не потому что сладок, а потому сладок, что нравится. В итоге человек взялся за его производство. Но сахар был энергетически нужен. и любовь к нему - оправдана. Однако ситуация изменилась, потребление сахара создает много проблем, и чтобы найти правильную стратегию, нужно точно знать причины этой тяги к сахару.

Другой впечатляющий пример саморепродуцирующейся системы, находящейся в симбиозе с людьми - деньги. "В отличие от других "привязанностей"..., она ограничена ... единственным биологическим видом, и передается через культуру, а не посредством генов. ... Я хочу обратить внимание на поразительное сходство между деньгами и "биологическими приобретениями" - алкоголем, половым размножением" и т.п.

Рассматриваемые предметы - сахар, секс, алкоголь, музыка, деньги - проблематичны, потому что в отношении каждого из них у нас может развиться навязчивая идея, ... и возникнуть неоправданная потребность в приобретении этой вещи. В этом смысле у денег наихудшая репутация. Алкоголь осуждается многими - например мусульманами, но среди тех, кто его ценит, умеренное потребление не считается позорным. Однако предполагается, что все мы презираем деньги сами по себе и ценим их только как орудие."

Здесь возникает вопрос о вещах "ценных самих по себе" - что это такое? "Мы должны отметить, что единственное на что можно было бы опереться, в чем можно было бы усмотреть "внутреннюю" ценность, была бы способность вызвать непосредственно в мозге избранную реакцию... Единственная серьезная гипотеза, такова, что все наши "ценности сами по себе" возникли как инструментальные ценности. Но теперь, когда их исходная цель забыта... они воспринимаются как вещи, которые мы любим просто потому что они нам нравятся. (Что не вовсе означает что мы не правы любя их! Это подразумевало бы по определению - что они нам нравятся, не нуждаясь ни в какой скрытой причине любить их.)"

ЧТО ИДЕТ В УПЛАТУ ЗА РЕЛИГИЮ

Религия - дорогое дело, и следует продемонстрировать научными методами те адаптационные преимущества, которые она дает и которые окупают все затраты на ее поддержание и распространение. При этом нельзя ограничиваться тем, что религия - чисто человеческий, культурный феномен, не вникая в ее биологические корни. Однако существует "известное предубеждение среди ученых в области социальных и гуманитарных наук, которые нередко называют редукционизмом даже саму постановку вопроса о биологических основах этого явления... Но несмотря на все, что может быть сказано в пользу этого соображения..., дисциплинарная изоляция, к которой она ведет, стала главным препятствием правильной научной работе."

КРАТКИЙ СПИСОК ТЕОРИЙ

Если посмотреть отстраненным, беспристрастным взглядом на религию, то можно заметить, что в ее формировании присутствует как сознательная работа - как, скажем церковные соборы, так и бессознательная деятельность под влиянием случайных факторов. Тем не менее повсюду - от племенных религий до развитых структур, таких как католическая церковь, имеются общие черты. Как глубоки эти связи? На генном уровне?

Культурные явления копируются осознанно и неосознанно. И также осознанно или нет в них вносятся изменения. Это - не генный процесс, но сходный процесс отбора. "Имеется процесс возникновения артефакта человеческой культуры, без генетической передачи - без осознанного проектирования, без автора или изобретателя или хотя бы опытного редактора или критика. И причины ... те же самые что и в генетике: дифференцированное воспроизводство. Когда копии делаются с изменениями, и некоторые изменения хотя бы чуточку "лучше" (достаточно, чтобы в следующем поколении возникло больше копий), это неизбежно приводит к процессу "раскачки" усовершенствования по типу Дарвина - естественный отбор. То, что копируется, не обязательно гены. Это может быть все что угодно, что отвечает основным требованиям дарвинистского алгоритма." Эта идея - культурных репликаторов - введена Р. Докинзом в научный обиход (не без разногласий и споров) под названием "мемы".

Среди предложенных гипотез имеется теория "пристрастия". Предположим, в мозгу существует центр, который требует определенного удовлетворения. "В течение долго времени наш одаренный вид изучал, исследовал, пробовал практически все в своем окружении, и после тысячелетий проб и ошибок ему удалось выработать приемы сбора и концентрации специальных веществ, которые могли бы быть использованы для стимулирования нашей внутренней системы." Религиозная вера могла бы оказаться одним из таких приемов удовлетворения. Однако остается вопрос - зачем возник такой центр? Почему те, кто обладал им, получали преимущество в воспроизводстве? Не исключено, что религия - суррогат, который служит заменой другому, более опасному фактору.

Существует симбионтная теория религии. Симбионты - виды, которые живут в телах (в случае религии - в сознании) хозяев и перескакивают с одного хозяина на другого. В биологии их делят на мутуалистов (вступающих в сотрудничество), нейтралов и паразитов. В некоторых случаях наше чихание провоцируется некоторыми паразитами для облегчения их распространения. Сходный механизм может иметь место в распространении "культурных генов": например неудержимое желание рассказывать истории другим. Эта привычка, поддерживаемая традицией, увеличивает длительность и прочность контактов. Если все обстоит именно так, то в выигрыше - не мы. Может быть они несут пользу, которую нам трудно понять, а может быть они - вредны, и вред незаметен для хозяев - ведь именно это и называется удачным приспособлением.

Биологические гены распространяются только по вертикали. Если бы религии были бы только наследственными болезнями, то простые но жесткие меры, какие были применены в СССР, были бы достаточны для искоренения. Однако, возрождение религии говорит о том, что все не так просто.

По теории полового отбора религиозность - востребованная черта, по которой самки отбирали самцов. Из зоологии известно, что половой отбор может вести к очень экстравагантным эксцессам, приводящим к появлению дорогих (и бесполезных) "игрушек", вроде павлиньих хвостов.

Существуют "монетарные" теории - религии являются полезным культурным изобретением вроде денег. На вопрос, а кто конкретно получает выгоду, даются три ответа. 1) все понемногу; жизнь становится безопасней, гармоничней, эффективней; 2) систему контролирует элита, которая получает всю выгоду за счет тех, кто мало информирован; 3) общество в целом за счет индивидуумов и конкурирующих групп.

Наконец, "эффект жемчужины": религия - побочное явление без специальной выгоды

РОЖДЕНИЕ РЕЛИГИЙ

"Было время до того когда кто-либо имел дело с религиозной верой или практикой. Было время, ... когда на планете вообще не было никаких верующих, как не было вообще никаких верований о чем-либо. Некоторые религии действительно древние (по историческим стандартам), а о появлении других можно прочитать в газетных архивах. Как они все возникали?"

Известно явление "культ карго". Оно стало возникать на различных островах Тихого океана после второй мировой войны. Американцы строили свои базы, привлекая местное население, и многие аборигены по впечатлением технического могущества стали полагать, что черные и белые люди, располагающие невероятным количеством богатств, которые регулярно появлялись с карго, связаны с умершими предками островитян. Это было единственное подходящее объяснение невероятного могущества американцев.

"Когда в конце войны последний американский GI покинул остров Тана, островитяне стали ждать возвращения Джона Фрума (так они назвали своего Мессию, хотя в армейских регистрах такого солдата нет). Движение стало расцветать, и 15 февраля 1957 американский флаг был поднят в Серном заливе, провозгласив религию Джона Фрума. Каждый год аборигены стали праздновать День Джона Фрума. Они полагали, что Джон Фрум со своими воинами сидит и ждет в вулкане Ясур, чтобы поставить свой груз людям Таны. Во время празднеств старейшины маршируют, имитируя армию - своего рода военная тренировка, смешанная с традиционным танцем. Некоторые вооружены муляжами винтовок из бамбука, и несут американские армейские знаки отличия, такие как кепи, футболки и куртки. Они полагают, что их ежегодные ритуалы помогут выпустить бога Джона Фрума из вулкана и доставить карго с богатствами для островитян."

По статистике из трех религий две появляются каждый день, а типичная продолжительность жизни религии - десять дней. В разных альманахах указывается, что существует около 30 000 христианских церквей. "Чем обусловлено сходство между разными религиями - тем, что все религиозные идеи имеют общую идею-предка, передаваемую из поколения в поколение по мере распространения людей по земному шару, или такие идеи независимо открываются вновь и вновь почти в каждой культуре, потому что они - просто правда, и достаточно очевидная, чтобы это могло произойти с людьми просто по ходу вещей? Наиболее ходовые идеи о причине, из-за которой религии существуют, сводятся к следующему:

1) они несут утешение в страдании;

2) дают объяснение необъяснимого;

3) укрепляют командный дух.

Однако, этих идей мало для понимания. Почему именно эти идеи утешают, объясняют, объединяют? Некоторые полагают, что большего сказать ничего нельзя. Но создается впечатление, что сопротивляясь детальному исследованию, эти люди просто выдают факт, что они боятся, что могут оказаться неправыми.

СЫРЬЕ ДЛЯ РЕЛИГИИ

В последнее время стали появляться работы, в которых вопросы происхождения религии стали рассматриваться с различных перспектив, не привязанных жестко к определенной научной дисциплине - антропологии, эволюционной биологии или психологии. Это привело к возникновению нового поколения междисциплинарных исследователей. Автор указывает Дж. Даймонда, осветившего с разных сторон развитие сельского хозяйства и его роль в эволюции человечества, и в частности проблему возникновения новых болезней. Только люди, обладающие иммунитетом, смогли выжить, и именно они стали первыми колонизаторами. П. Бойер и С. Атран - антропологи, эволюционные биологи, ориентирующиеся также в когнитивной психологии, сделали серьезные шаги в выяснении истоков религий. Д.С. Уилсон провел анализ данных по разным культурам и выдвинул идею, что религия способствует лучшей внутригрупповой кооперации. Идея неоднозначная, но несомненно она - шаг вперед.

Бойер и Атран, в частности, занимались развитием мозга и его способностей. Они изучали возникновение специфических паттернов, которые могут рассматриваться как проторелигии, псевдорелигия и т.п. Бойер пишет: "Некоторые концепции соединяются с системами логического вывода в мозге таким путем, который облегчает воспоминание или общение. Некоторые концепции запускают специфическими способами наши эмоциональные программы. Некоторые концепции соединяются с нашим социальным мышлением. Некоторые из них представлены таким способом, что они вскорости становятся наиболее вероятной формой поведения. Религиозные концепции - те, которые делают все это вместе, что фактически наблюдается в человеческих обществах,"

ПРОБЛЕМА ЧУЖОГО МЫШЛЕНИЯ

Вот идея, предложенная Бойером и Атраном. Мы постоянно решаем задачу восприятия и понимания чужих мыслей. Живые системы должны уметь реагировать на опасность, и этим умением обладают даже наименее развитые организмы. Более сложные должны распознавать особую опасность - мысли и намерения чужих. Это приводит к выработке того, что носит название детектора гиперактивного агента.

Следующий по трудности шаг - распознавание чужого намерения. На этом уровне сложности отслеживаются агенты, располагающие определенной верой относительно устройства мира, определенными желаниями и достаточным здравым смыслом, чтобы рационально связать их. Происходит развитие многоуровневой интенциональности, способности оценивать и учитывать в своих реакциях чужие намерения. Это называется выработкой интенциональной установки.

Насколько чужая интенциональность доступна животным - вопрос открытый; имеются свидетельства как в пользу этого, так и против. У людей эта система развита очень сильно, и превратилась в привычку. И главное - она необходима для успешной адаптации. Эта привычка настолько серьезна, что нам очень трудно отказаться от нее даже в тех случаях, когда она становится ненужной - например кто-то умер и т.п. По-прежнему мысли и намерения продолжают приписываться уже не существующим лицам. Но даже если можно избавиться от сложившегося навыка - вряд ли нам это понравиться, и мы получаем удовольствие, потакая себе и позволяя интенциональной установке работать в ситуациях, в которых она перестает быть адекватной.

В то же время в нашем поведении имеется совершенно другой механизм - инстинктивное отторжение мертвых останков, несущих риск заражения. Противоречие между этой тенденцией и интенциональной установкой и лежит в основе религиозных переживаний.

Кроме этого, исследователи полагают, что развитие погребальных традиций и развитие языка - связанные, взаимно стимулирующие процессы. Проблему можно сформулировать так: наши способности "прирожденных психологов" необходимы для развития языка или все происходило в обратном порядке?

Животные нередко пользуются хитростью, но речевые способности человека существенно расширяют его возможности. Хитрость уже не только в поведении, но в словах, в притворстве, в обмане и т.п. Наша речь полна слов "желает выдать себя за...", "хвастается", "соблазняет" и т.п. С развитием речи возникает возможность сосредоточится на ускользающих объектах, существующих, но отсутствующих, и не существующих. Освобожденные от коррекции со стороны реальных контактов эти возможности развиваются.

"Язык дал нам власть напоминать нам о вещах, в настоящее время не ощущаемых, останавливаться на темах, которые иначе совершенно неуловимы, и это позволило сфокусировать мир воображения, населенного значимыми для нас агентами, как живыми, но отсутствующими, так и мертвыми, которые ушли, но не забыты. Освобожденные от корректирующего действия последующих действительных встреч в реальном мире, эти виртуальные агенты получили возможность свободно развиваться в наших умах, усиливая нашу тоску или наши страхи. Отсутствие заставляет привязываться еще больше, или - если отсутствующий был источников страха - бояться еще больше. Это все еще не подводит наших предков к религии, но это приучает их к определенному ходу мысли."

СЛИШКОМ МНОГО АКТЕРОВ: КОНКУРЕНЦИЯ ЗА МЕСТО ДЛЯ РЕПЕТИЦИЙ

Поиск интенциональности у внешних объектов - потенциальных лиц - приводит к издержкам - появляется анимизм. Следы этого есть и в нашем поведении, и ругаясь на компьютер, мы чувствуем себя легче. Более того, на практике анимизм даже полезен - он помогает нам улавливать тенденции и закономерности в окружающем мире.

Много лет назад, психолог-бихевиорист Б.Ф Скиннер (1948) обнаружил поразительное явление "суеверия" у голубей, кормление которых проводилось по случайной программе. Каждый раз, когда поступал сигнал, независимо от того что голубь делал в текущую минуту, щелчок - и выкатывался шарик корма. Скоро голуби выработали сложные "танцы", качаясь, кружась и вытягивая шею. Трудно сопротивляться желанию вложить монолог в головы этих птиц: "Теперь, давайте посмотрим: в последний раз, когда я получил награду, я повернулся один раз и вытянул шею. Давайте попробуем еще раз сделать так же.... Нет, ничего. Возможно я недостаточно вращался .... Нет. Возможно я должен сначала клюнуть один раз и только потом повращаться и вытянуть шеи.... YESSS! Хорошо, что я только что делал?..." Конечно необязательно иметь язык чтобы попасть в плен таких соблазнительных иллюзий. Монолог лишь драматизирует динамику, которая производит эффект, но не требует сознательного размышления, а лишь только подкрепления со стороны. Но у тех видов, которые способны представлять и самих себя и других агентов, эффект только умножается. Если такое поразительно необычное поведенческое явление может быть произведено в голубях, заставляя их попадать в западню со случайным кормлением, нетрудно предположить, что в подходящей ситуации подобный эффект мог быть произведен в наших предкам, встроенная любовь которых к интенциальной установке склоняет и поощряет их к подстановке невидимых агентов или других сходных созданий, в виде тайных кукловодов, стоящих за непонятными явлениями. Разумеется облака не похожи на агентов с мыслями и желаниями, поэтому естественно предположить, что они пассивные вещи, управляемые скрытыми агентами, которые ведут себя как личности: боги дождя: боги облака и т.п."

Здесь возникает еще одно интересное явление: некоторые бессмыслицы по какой-то причине занимают наш ум, например невидимое существо похожее на человека. Почему? Есть определенный "уровень" бессмыслицы, после которого она становится интересной для нашего внимания. Наше восприятие затоплено потоком информации, и, фильтруя этот поток, мозг стремиться выделить что-то максимальное необычное, что может оказаться потенциально важным. Объедините две вещи - поиск гиперактивного агента и слабость к некоторым интересным комбинациям - и вот машина для производства фикций. Дальнейшее повторение идей - свободное или вынужденное - их закрепляет.

Язык тоже играет свою роль. Шагающие деревья или невидимые бананы заинтересовали бы обезьяну, если бы они могли прийти им в голову, но для этого нужен язык, способный снабдить фантазию нужными комбинациями.

Еще один фактор, которые надо иметь в виду: в работе нашего восприятия имеется некоторое отклонение - склонность к сверхнормальным стимулам - мозг обращает внимание на яркие пятна, чистые цвета и звуки, симметрию. Эти стимулы активируют соответствующие участки коры головного мозга. Люди научились находить и сами стали производить эти стимулы. Возможно, что наличие языка дало возможность к широкому применению и разработке этих стимулов, а главное бесконечно расширились возможности их комбинирования, что легло в основу возникновения искусств. Это только гипотеза, но она также применима и к проблеме возникновения религий. "Хорошо запоминающиеся нимфы и феи, гоблины и демоны, которые переполняют мифологию каждого народа, - образное потомство мощной привычки к обнаружению агентства везде, где что-то озадачивает или пугает нас. Эта деятельность неосознанно создает обширную толпу идей-агентов, большинство которых слишком глупо, чтобы удержать наше внимание хоть на мгновение; и только те немногие, хорошо разработанные образы делают это посредством повторов, видоизменяясь и улучшаясь по ходу дела. Те, которые запомнились многим, - победители бесчисленных соревнований за внимание в умах наших предков"

Но все это - лишь механизм рождения предрассудков, а не религии.

БОГИ КАК ЗАИНТЕРЕСОВАННЫЕ СТОРОНЫ

Поиск интенциональности в животном мире очень ограничен: животные заняты решением более простых задач. А вот у людей львиная доля времени занята установлением взаимоотношений с себе подобными, где ориентация на эту установку является решающей. Как мы обучаемся работе с интенциональной установкой? Когда учат игре в карты - кладут карты открытыми на стол. В жизни это невозможно, и проблема решается иначе. Рассказывая и слушая истории, мы раскрываем карты и учимся хитростям взаимоотношений.

В бесчисленных рассказах и пересказах вырабатываются, тасуются, модифицируются всевозможные комбинации, где разные люди (агенты) составляют планы, обдумывают заговоры, обманывают, мошенничают, создают видимость, льстят, выведывают тайны и т.п. - т.е. имеют дело со стратегической информацией. Этой информацией никто не обладает полностью, что и создает возможности дли интриг. И вполне естественным путем возникает захватывающая идея - Всезнающий агент, имеющий доступ ко всей информации! Обычно ими в первую очередь оказываются ушедшие предки. Эта идея имеет побочный эффект - ее использование оказывается эффективно помогает планированию будущих действий в отсутствии необходимой информации - надо делать то, что предки-духи желают - ведь они знают все.

Откуда привязка именно к предкам? Это - особенность нашего биологического класса. "Млекопитающие и птицы, в отличие от большинства других животных, уделяют значительное родительское внимание своей молодёжи, хотя в этом есть большие вариации: у выводковых особей новорожденный уже может бегать, тогда как у птенцовых молодняк требует длительной родительской заботы и обучения. Этот период подготовки обеспечивает возможность передачи информации от родителей к потомству, осуществляющееся помимо генов."

Здесь возникает нетривиальная взаимосвязь генетических и внегенетических факторов, а именно, передача информации без посредства генов (воспитание, обучение) - сама может быть "учтена" в генах, в программе развития организма. Ситуация может быть представлена так: генный механизм "рассчитывает", что в нужный момент внегенная передача будет осуществлена в процессе воспитания. В силу этого в генах закладываются механизмы и средства, необходимых для такой внегенетической передачи (например нужные инстинкты, речевые механизмы у людей и т.п.). Если "расчет" оправдывается, то в результате многочисленных повторов обе системы закрепляются. Эффект можно сравнить с тем, что генетически заложенные программы развития будущей особи "учитывают" наличие силы тяжести, которая будет воздействовать на нее.

Важное значение приобретают такие генетически развитые инстинкты как импринтинг - "приблизиться и находится у первого крупного движущегося предмета". Такой инстинкт повышает восприимчивость детеныша, необходимую для восприятия передаваемой информации. Другой пример сходного инстинкта - очарование детских лиц: внимание и интерес взрослых особей автоматически включается вблизи детей. "Изящную демонстрацию того, как пути культурного развития следуют канве генетической эволюции дал Стивен Гоулд в классическом анализе постепенного "омоложения" черт Микки Мауса на протяжении ряда лет, приближающегося к тому, что инстинктивно предпочитают люди."

"Но еще более мощную наклонность, чем инстинктивная родительская реакция взрослых на детские лица, демонстрирует молодёжь, отвечая повиновением на родительские наставления, что можно заметить как у медвежат, так и у человеческих младенцев. Назначение этой наклонности нетрудно найти: в генетических интересах родителей ... информировать (но не дезинформировать) своих отпрысков, поэтому доверять родителям - эффективная (и относительно безопасная) линия поведения."

Но как только такой механизм приоритетной передачи информации установился, вполне вероятно, что им могут воспользоваться иные действующие лица с собственными целями, в том числе и с целью привить религиозные представления. Сюда следует добавить, что дети очень предрасположены к религиозным историям - срабатывает чувства привязанность, эмоциональное взаимодействие, отсутствие критического мышления.

Боги и духи обладают важной стратегической информацией. Как можно воспользоваться знанием богов? Один из приемов - прорицания. Часто нужно принимать трудные решения. Как снять их тяготы? Кидать монету неплохо, но эта практика вызывает подозрение в некомпетентности и подрывает авторитет. Да и кинуть монету можно еще раз и еще... Совсем другое - переадресовать решение независимому внешнему агенту. Идея должна была возникнуть спонтанно, а затем укрепиться в процессе регулярной практики. Она имеет важное преимущество: в случае больших но плохо контролируемых групп всегда можно переадресовать ответственность тому, кто не переадресует обратно, и кто сможет выдержать удар в случае неудачи. Над самой идеей могли не задумываться, а ее воплотили только потому что она давала хороший результат.

ШАМАНЫ В КАЧЕСТВЕ ГИПНОТИЗЕРОВ

Люди в течение тысячелетий эволюции перепробовали все доступные растения на предмет их лечебных свойств, и, похоже, сделали все возможное. Но кроме трав существуют развитые практики шаманов и хилеров. Гипотеза, которая все более и более подтверждается - большей частью эти практики дают эффект плацебо. Почему у людей возникла эта генетическая восприимчивость к гипнозу и к таким методам?

Одна из гипотез - "экономное распоряжение ресурсами": у тела есть средства для борьбы с недугами, но они требуют огромных затрат, и "для тела благоразумно быть скупым со своим дорогостоящим самолечением. Эффект плацебо, согласно этой гипотезе, является спусковым механизмом, указывающим телу, что следует снять все блоки, поскольку есть надежда на успех. У других видов, эта надежда, по-видимому настроена на информацию, которую животное имеет о своем окружении (безопасно ли в логове? нахожусь ли я в центре стада? а много ли пищи вокруг?); у нас же надежды может строиться в соответствии с авторитетными фигурами."

Восприимчивость к гипнозу - возможный кандидат стать "божественным центром" в мозгу. "Нейробиолог и генетик Д. Хамер заявляет, что ему удалось найти ген, который мог бы играть эту роль. Ген VMAT2 - один из ряда тех, которые обеспечивают выработку протеинов в мозгу, помогающих создавать и регулировать деятельность молекул, которые несут сигналы, каким-то образом комбинирующиеся, чтобы составить все наши мысли и поведение." В частности, вариации этого гена у разных людей могли бы объяснить различия в восприимчивости к гипнозу.

Если эти гипотезы окажутся верными, то можно было бы сказать, что шаманы способствовали выведению устойчивой породы людей.

Все это - база для примитивной религии, у которой нет персонального автора, как его нет у языка - и то и другое культурный артефакт.

ПРИСПОСОБЛЕНИЯ ДЛЯ ПАМЯТИ КОГДА НЕ БЫЛО ПИСЬМЕННОСТИ

Ритуал - дорогое удовольствие. Зачем он нужен, для чего возник? Один из возможных вариантов ответа - нужда в точном копировании и передача из поколения в поколение.

Хранение ритуала базируется на "правиле большинства", широко применяемое в компьютерах для обеспечения надежного хранения информации. Все религии используют это, даже современные, для успешной передачи традиции. Зачем же люди участвуют в ритуалах, каковы их мотивы? Есть несколько гипотез, но однозначного ответа нет. Например, дети могут втягиваться в пение и танцы из подражания старшим и желания приобщиться. Есть еще массовый гипноз и психология толпы - оба фактора плохо изучены.

Важный элемент - "оцифровка", как в компьютерах - разбивка ритуала на отдельные элементы, что тоже способствует надежному воспроизведению, изобретение ритма, рифмы и звукового сопровождения. Использование бессмысленных элементов, что требует автоматического и буквального запоминания и повтора.

МУЗЫКА РЕЛИГИИ

Религия как и музыка, начиная с какого то момента перешла к более осознанной практике, все время усложняясь, как бы ища все новые и новые возможности. "Точно отлаженная смесь блестящей игры и хитростей, - пишет Деннетт,- способных удерживать людей в состоянии восторга и заставлять хранить верность в течение всей жизни, поднимая из эгоизма и бытовых хлопот; очень похоже на то, как это делает музыка, но даже в еще большей степени. Понимание того, как весь этот механизм работает, должно способствовать его еще более высокой оценке или дальнейшему улучшению, а может быть - разоблачению. И анализ, к которому я призываю... лишь продолжение того процесса размышления, который и привел религию к нынешнему состоянию. Каждый священник в каждой религии похож на джазового музыканта, поддерживая традиции, играя излюбленные образцы тем способом, каким они должны играться, но также постоянно примериваясь и решая - замедлить темп или ускорить, удалить или добавить фразы к молитве, смешивая знакомое и новинки в тщательно отмеренных пропорциях, чтобы захватить умы и сердца слушателей во время службы. Самые лучшие представления не просто похожи на хорошую музыку; они сами своего рода музыка."

ПРИМИТИВНЫЕ РЕЛИГИИ КАК ПРАКТИЧЕСКИЕ НАВЫКИ

Некоторые общественные институты и практики нуждаются в обслуживании, другие, как язык - обходятся без него.

Деннетт приводит такое курьезное рассуждение: "Возможно язык - всего лишь дурная привычка, которая по случайности распространилась! Как же это могло произойти? Например так: как только употребление языка в форме причуды возникло у наших предков, те, кто оказались неспособны быстро улавливать смысл, были в значительной степени вытеснены из любовной игры. Или научись болтать или останешься без потомства! (Теория полового отбора языка: речистость как род павлиньего хвоста у Homo sapiens. Согласно этой теории, мы все, возможно, добились бы большего успеха в деле потомства, если бы никто не владел языком. Но стоило языку, как дорогостоящему препятствию, завоевать популярность среди женщин, мужчины, не освоившие его, умирали не оставив потомства. Таким образом они не могли позволить себе выйти из игры, как бы это не усложняло их жизнь.) В отличие от перьев на хвосте, которые вам следовало вырастить теми средствами, которыми вас снабдили при рождении ваши родители, языки распространяются горизонтально как элемент культуры, и мы должны на них смотреть как на самостоятельных участников драмы, с собственными перспективами воспроизводства. Согласно этой теории причина, по который мы любим разговаривать, похожа на то, из-за чего мыши, зараженные токсоплазмомзом, любят дразнить котов: языки поработили наши бедные умственные способности и сделали нас активными сообщниками в их собственном распространении!"

Поэтому все явления следует рассматривать нейтрально, и оценивать выгоду, которая лежит в основе их возникновения. При этом следует учитывать, что отбор работает только на размножение, но не на качество жизни.

Одной из отличий человека, что он имеет возможность ставить вопрос о цели своих проступков. Спрашивал ли он, зачем он участвует в ритуалах? Вполне возможно, что как и животные, он не задавался вопросами. Не исключено, что переход к сельскому хозяйству стал требовать больше времени и усилий, и стало не до размышлений. Возможно, прагматизм заставил сузить горизонт. Среди рассеянных по всему миру ходячих истин есть и та, что неполное знание - опасно, лучше уж никакое. В итоге принимается на веру самое простое, что приходит в голову. Тогда может оказаться, что религиозная практика в рамках примитивной религии для людей вообще не означала какой-либо особой практики. Для них она - такая же деятельность, как и все остальное, и доверие к ее элементам - то же, что и наше доверие к обыкновенным ежедневным делам. "Большинство из нас знает об атомах и микробах только понаслышке, и смутились, будучи неспособными дать вразумительный ответ, если марсианский антрополог спросил бы нас, как мы узнали обо всех этих вещах - ведь мы не можем их ни видеть ни слышать ни испытывать или чувствовать. Большинство из нас после некоторого усилия вероятно придумало бы что-нибудь довольно сомнительное об этих невидимых (но важных!) вещах. Мы не эксперты, мы только соглашаемся с тем, "что каждый знает", а именно это делают и примитивные дикари. Бывает, что их эксперты ошибаются. Многие антропологи замечали, что, когда они спрашивают своих осведомителей о "теологических" тонкостях - местонахождении богов, деталей истории, способов действия богов в мире - эти осведомители находят сам вопрос озадачивающим. Почему от них ждут, что они во всем этом разбираются? Учитывая эту широко известную реакцию, мы не должны отклонять неприятную гипотезу, что многие из действительно экзотических и вероятно несвязных доктрин, которые были раскопаны антропологами за эти годы, являются артефактами расспроса, а не настоящими доктринами. Возможно, что антропологи своей настойчивостью лишь произвели своего рода беллетристику, в которой вполне невинно приняли участие их осведомители, в которой кристаллизовались только что произведенные догмы, когда корреспондент и осведомитель договариваются друг с другом до взаимно согласованной истории. Осведомители глубоко верят в своих богов - "Всякий знает, что они существуют!" - но они, возможно, прежде никогда не думали об этих деталях (возможно, о них вообще никто не думал!), что объяснило бы, почему их суждения столь туманны и неопределенны. Когда их требуют уточнить, они уточняют, строя свои ответы в зависимости от поставленных вопросов."

ПОПЫТКИ РАЗМЫШЛЯТЬ И РОЖДЕНИЕ ТАЙНЫ В РЕЛИГИИ

Скепсис, сомнения нарушают привычный ход дел и могут оказаться препятствием, поэтому сознание всячески сопротивляется им. И в культуре тоже имеются элементы, систематически защищаемые от разлагающего влияния сомнений. Другие элементы отдаются на откуп. Некоторые полагают, что именно здесь пролегла граница между протонаукой и проторелигией.

"Постулирование существования невидимых, необнаружимых явлений, - пишет Деннетт, - которые (в отличие от атомов и микробов) систематически освобождаются от необходимости быть подтвержденными или опровергнутыми, столь обычно в религиях, что такие явления иногда рассматриваются как нечто обязательное. Никакая религия не испытывает недостатка в них, а если они отсутствуют - это уже не религия, даже если во всем остальном похоже на религию. Например, сложные ритуалы жертв богам можно найти повсюду, и конечно нигде боги не появляются из ничего и не располагаются, чтобы поесть прекрасно поджаренную свинину или попить вино. Обычно вино льют на землю или в огонь, где боги могут наслаждаться им оставаясь невидимыми, а пищу или сжигают дотла, или отдают шаманам, которые и съедают ее как часть своих официальных обязанностей в качестве представителей богов. ...Естественно не следует полагать, что шаманы индивидуально или как рассеянная группа заговорщиков изобрели эту идею, так как она могла возникнуть в процессе дифференцированного копирования ритуалов. Но шаманы должны были быть довольно тупыми, чтобы не оценить эту адаптацию, и даже почувствовать потребность в том, чтобы отвлечь внимание от нее. В некоторых культурах возникло более демократичное установление: каждый участвует в потребление пищи, которая также незримо съедалась богами. У богов будет свой пирог, но и мы тоже можем его съесть. Не правда ли прозрачность этой меры, которая всех устраивает, не несет никакого риска? Кроме того, эта схема почти всегда закрыта второй завесой: это тайна, недоступная пониманию! Даже не пробуйте понять ее! И так же часто добавляется третья завеса: запрещено задавать слишком много вопросов обо всех этих тайнах!"

ПРИРУЧЕНИЕ РЕЛИГИИ

Большинство исследователей полагают, что примитивные религии стали трансформироваться в организованные институты вместе с переходом к оседлому сельскому хозяйству и появлением больших поселений - это стало и возможным и необходимым. Возникли как новые возможности так и новые потребности, образовался рынок.

"Когда ... вам приходится ежедневно иметь дело с людьми, которые не являются вашими близкими родственниками, почти наверняка должна возникнуть идея коалиции с несколькими людьми, мыслящими аналогично. Коалиция, которая весьма существенно отличается от расширенной семьи, должна представиться как привлекательный вариант."

Когда создается организация, ее создатели начинают всерьез интересоваться ее сохранением, и это создает дополнительные причины для отбора.

Одомашнивание животных произошло без всякого особого намерения. Но какой итог для тех, кого отобрали? Животные приобрели себе хозяев - и невероятно выиграли в размножении и распространении. Религии также приручились и приобрели себе пастырей. Деннетт пишет: "Мемы, которым удалось заполучить слуг - людей, которые будут упорно трудиться и использовать свой ум, чтобы способствовать распространению и защищать от врагов, избавлены от большой части бремени забот о своем размножении. В особых случаях, им больше не нужно быть особенно броскими, или вообще обращаться к нашим чувственным инстинктам. Мемы таблицы умножения, например, не говоря уже о мемах счета, вряд ли нравятся толпе, и все же они должным образом размножаются трудолюбивыми школьными учителями - пастухами мемов - на чьей ответственности поддержание рода. А "дикие" мемы языка и примитивных религий походят на крыс и белок, голубей и вирусов - нравятся ли они нам или нет - великолепно, приспособленных к жизни с нами и эксплуатирующие нас. "Одомашненные" мемы, напротив, зависят от помощи от человеческих опекунов, чтобы иметь потомство."

Впоследствии возник альянс с властью. появилась более эффективная общественная организация, изобрели Старшего Невидимого Босса.

РОЖДЕНИЕ КОМАНДНОГО ДУХА

ПУТЬ, ВЫЛОЖЕННЫЙ ДОБРЫМИ НАМЕРЕНИЯМИ

Личные эгоистические цели - не всегда приоритетные. Мы их оцениваем по-разному. Иногда сохранение корпорации в целях будущих планов может оказаться важнее всего. Исходная цель - личный успех - в таких случаях может уйти на второй план и вовсе забыться. "Отсюда один шаг до потери следа,- говорит Деннетт,- или полного забвения изначальной цели и посвящения себя целеустремленному содействию интересам учреждения любой ценой. Условная или фактическая преданность могла таким образом стать практически неотличимой от долга перед чем-либо "хорошим самим по себе.""

"То, что является хорошим для одних, вероятно не совпадает с тем, что является хорошим для учреждения, отчего, может быть, жизнь лидера этого учреждения не становится легче, но, под давлением текущих забот, часто эти различные точки отсчета подменяют друг друга. Когда это случается, к исходным неосознанным целям, которые вслепую сформировались в результате предшествующей эволюции, могут прибавиться или вообще их заместить подставные цели, которые не только укрепились в индивидуальных умах, зафиксировались в диаграммах и планах, в беседах, но использовались по факту - в разговорах, рассуждениях, согласованиях. Люди таким образом осознанно становятся слугами своих мемов, не только относясь к их выживание как чему-то само собой разумеющемуся, как например к языку, но ставя целью создание, защиту, укрепление и распространение Слова."

Зачем люди служат религии? Многие полагают, что таким образом они ведут более моральную жизнь, более добропорядочную, и им искренне хочется быть хорошими. Однако вопрос моральной ценности и вопрос об адаптационных преимуществах, даваемых религией - разные вопросы. И решив вопрос об адаптационной ценности, мы ничего не ответим о моральной ценности религии.

Р.Дунбар выдвинул гипотезу, что в религии избранным гарантируется спасение и помощь, и это способствует моральному комфорту в трудные времена. Возможно это способствует тому, что люди в самом деле начинают действовать более эффективно в периоды замешательства и трудностей. П.Бойер предположил, что участие в ритуалах и пр. укрепляет доверие друг к другу и позволяет совершать эффективные совместные действия. Вполне вероятно, что обе гипотезы правильные, но выяснить это можно только в дальнейшем исследовании.

МУРАВЕЙНИК И КОРПОРАЦИЯ

Зачем нужно кооперироваться? Ясно - для большего успеха. Однако, есть серьезные барьеры, которые стремление к кооперации должно преодолеть. Например сильно выраженное недоверие вплоть до враждебности. Возможно религии как раз помогли создать необходимую связь между группами. "Впечатляющая сплоченность,- пишет Деннетт, - достигнутая в религиозных организациях не вызывает сомнений, но может ли она объяснить возникновение и существование религий? Многие считают именно так, но как все это смогло произойти? Теоретики самых разных направлений соглашаются, что определенная работа по "проектированию", необходимая для установления и поддержания такой системы, так или иначе должна быть проведена, и на первый взгляд представляются только два пути, из которых следует выбрать: муравьиная колония и корпорация. В течении длительного времени естественный отбор "прорабатывал" муравьиный "вариант", отточив индивидуальные типы муравьев-специалистов, которые автоматически координируют свои усилия так, чтобы образовалась гармоничная и сильная колония. Не было никаких индивидуальных героев-муравьев, которые бы все продумали и осуществили. Им ничего такого не нужно было делать, так как все за них сделал естественный отбор методом проб и ошибок, и ни теперь ни раньше не было никакого отдельного муравья - или совета муравьев - которые играли роль правителя. Напротив, именно рациональные, продуманный выбор индивидуальных людей привели корпорацию к существование: они спроектировали структуру, согласились объединиться, и затем управлять ее действиями. Индивидуальные рациональные агенты, преследуя свой собственный интерес и делая свой собственный анализ затрат и отдачи, принимают решения, которые формируют, прямо или косвенно, черты корпорации."

Существуют разные гипотезы о том, как совершался процесс отбора нужных качеств - способности к религии. Д. Уилсон полагает, что имел место групповой отбор - конкуренция между отдельными группами; выживали те, кто имел соответствующие качества. Хотя идея группового отбора является спорной в биологии, изучая муравьиные колонии эволюционные биологи подтвердили, что эволюционный отбор способен сформировать такие групповые структуры. Но люди - не муравьи, они способны задавать неудобные вопросы. Альтернативные объяснение Р. Старка допускает, что именно сознательный рациональный выбор, совершаемый членами религиозной группы, способствовал процветанию данной группы.

Деннетт приводит свою гипотезу, которая базируется на понятии мема и не нуждается в гипотезе группового отбора. "Мемы, которые способствуют групповой солидарности у людей, обладают повышенной адаптативностью (в качестве мемов) при обстоятельствах, в которых выживание хозяина (и следовательно его адаптационные черты), прямым образом зависит от степени группового единства хозяев. Успех таких групп - носителей мемов - становится самостоятельным мощным средством распространения мемов, провоцируя любопытство (и зависть) людей со стороны и таким образом позволяя лингвистическим, этническим и географическим границы стать более прозрачными... Идеи, которые поощряют людей действовать вместе группами (как токсоплазмы поощряют крыс бесстрашно приближаться к котам) распространятся более эффективно в результате этого объединения, чем идеи, которые совершают менее эффективную работу по объединения своих хозяев в обычные армии."

У теории рационального выбора есть одно слабое место: хотя она оставляет за верующими право считаться рациональными, именно этот факт часто их обижает - рациональный выбор религиозной системы представляется им чем-то низким, недостойным, не соответствующим духу религиозности. Это отторжение, в сущности, подрывает саму теорию. "Мемная" гипотеза снимает эту проблему, так как при ней остается элемент случайного отбора. а у верующих остается право считать. что из выбор вдохновлен свыше.

"Иногда мемам приходится проникать в нового хозяина, преодолевая его "рациональное" сопротивление, поощряя в нем определенную пассивность или восприимчивость. Уильям Джеймс, меметист, опередивший свою эпоху, отмечает важность этой особенности для некоторых религий, и привлекает наше внимание к внерелигиозному аналогу: преподаватель музыки требует от ученика, "Прекращай пробовать, все получится само собой!". Только отпусти себя и освободи свой ум, и позволь этому информационному пакетику, этой программе-привычке овладеть тобой!"

Подчинение - один из важных моментов процесса. Деннетт пишет: "Распространение Слова Божьего - величайшее благо для них, и если они будут призваны нести Слово даже ценой отказа иметь детей и внуков, этому приказу они постараются повиноваться изо всех сил. Они не отшатнуться при мысли, что мем овладел ими и заглушил их инстинкт размножения; они охотно согласятся. И они объявят, что именно это отличает их от простых животных; именно это дает им цель, которую стоит преследовать, которая превосходит родовой императив, ограничивающий горизонт действий всех остальных видов. В преследовании же этой цели, однако, они будут ... рациональны... Когда они определяют для самих себя самое приоритетное, то номер один для них - Слово, а не их собственная шкура, не говоря уж об их эгоистичных генах."

БОГ, С КОТОРЫМ МОЖНО ГОВОРИТЬ

Существуют тенденции развития божественных образов, которые отвечают неосознаваемым психологическим стереотипам. Например имеется огромная разница между разумными божественными существами и богом как сущностью. Только существа, личности способны что-то сделать. В бога имеет смысл вкладывать силы если есть возможность что-то получить от него. Другой пример - противостояние с Сатаной. "Бог без уравновешивающего Сатаны - неустойчивая концепция - "иррациональный и непостоянный." Почему? Поскольку "один Бог с неограниченными возможностями должен быть ответственным за все, как за злое так и за хорошее, и /в представлении/ оказывается опасно капризным, непредсказуемо и беспричинно меняя свои намерения."

У бога надо что-то просить - тогда ты сможешь сам оказаться интересным богу. Награды, которые можно ждать от бога, имеются в ограниченном количестве; некоторые вообще недоступны. Последнее имеет свой психологический смысл: нужно заставить потребителя ждать. Здесь работает сходная логика как в экономике - ценность товара определяется как самим его качеством, так и запрашиваемой ценой. Сила хорошо сплоченных религиозных групп еще и в том, что с адептов много спрашивается, и объем усилий, требуемых от верующего для достижения обещанного блага уже сам по себе становится гарантией высокой ценности того, что обещано. И чем больше ты вкладываешь в дело, тем более ты склонен защищать его.

Высокая цена за вход - необходимое условие для сплоченности группы, необязательно религиозной. При этом очень вероятной становится возникновение ксенофобии - важного укрепляющего фактора.

Однако, бог как деловой партнер - гипотеза, которая не является полностью удовлетворительной. Имеются альтернативные варианты, и остаются не вполне проясненные вопросы. 65% американцев посещает церкви. Почему 35% не делает этого? Почему многие из верующих в "слабые варианты" бога (бог - мировая сущность) не переходят в дорогостоящие "сильные варианты" (бог - личность)? Что делают люди в религиях без бога (буддизм и т.п.)?

ВЕРА В ВЕРУ

ЛУЧШЕ ПОВЕРЬ В ЭТО

Размышляя над верой, наши предки в какой-то момент пришли к выводу, что важна не столько вера, сколько вера в веру. В некоторых вопросах это действительно важно само по себе - например во всеобщей вере в демократию. Почему возникает потребность поддерживать веру любой ценой? Психологический механизм - это позволяет игнорировать некоторые истины, которые не хотелось бы замечать.

Это касается не только религии. В частности, Деннетт замечает: "расизм в конце концов был широко признан как большое социальное зло, и очень многие думающие люди пришли к тому, что стали исповедовать веру "второго уровня" - в то, что необходимо энергично поддерживать веру в равенство всех людей независимо от их расы. Как энергично? Здесь люди доброй воли резко расходятся. Некоторые полагают, что вера в расовые различия настолько пагубна что, даже если она верна, ее следует уничтожить. Это привело к некоторым действительно неудачным перегибам. Например, есть явные клинические данные о том, что люди различной этнической принадлежности по-разному восприимчивы к болезням, или по-разному реагируют на различные наркотики, но некоторыми исследователями и финансирующими органами такие данные рассматриваются как выходящие за дозволенные пределы. Все это имеет превратные последствия, преднамеренно избегаются важные направления исследований, неся ущерб здоровью тех этнических групп, которых это касается."

Здесь нетрудно увидеть психологический корень распространенного запрета на постановку вопросов.

Что делают люди, потерявшие веру? Многие ее ищут снова, так как верят, что вера - нечто, что следует беречь. Поиск часто ведется неосознанно. Многое приходится пересматривать, и процесс в целом очень болезненный. "Пересмотр кредо - процесс, который обескураживает, если его наблюдать слишком близко, как производство колбасы или разработка законодательства в демократическом государстве. Неудивительно, что туман тайны так изящно опускается на весь ход дела."

Тайной покрыты антропоморфные черты бога. "В ходе адаптации /образа бога/ пришли к тому, что стало невежливо спрашивать об этом. Если вы настаиваете, то... вам ответят примерно так: "Бог может видеть вас, если вы втайне делаете что-то недоброе, но у Него нет век, Он никогда не мигает, а вы глупый грубый человек, и, разумеется, Он способен прочитать ваше мысли, даже когда вы боитесь говорить с собой, но тем не менее Он предпочитает, чтобы вы молились Ему в словах, и не спрашивали меня как или почему. Это - тайна. которую мы, конечные смертные, никогда не сможем понять." Во всех религиях учат, что все такие вопросы так или иначе оскорбляют веру или пытаются лишить ее смысла, и вероятнее всего они насмешка. Какой великолепный защитный экран этот вирус обеспечивает себе - от него легко отражаются антитела скептицизма!"

Или такой простой, но сильный прием: "если кто-нибудь когда-нибудь начинает задавать вопросы или выдвигает возражения относительно нашей религии, ответить на которые вы не можете, то этот человек - почти наверняка Сатана. Фактически, чем более разумным кажется человек, чем более настойчиво он вовлекает вас в непредубежденный и благожелательный разговор, тем более вы можете быть уверенным, что тот, с кем вы говорите - скрытый Сатана! Отвернитесь! Не слушайте! Это - западня!"

Другой, более мягкий прием - разработка теологических доктрин. Она способна удовлетворить скептический зуд. Но большинство верующих равнодушны к теологии.

Еще один аргумент. говорящий о том какую ценность люди безотчетно придают вере: при смене религиозных воззрений часто удерживают старые названия. Некоторые верят просто в безличную Высшую Силу, но продолжают утверждать, что они верят в бога. Причина в том, что они продолжают верить в веру в бога, как особую ценность.

БОГ КАК ОБЪЕКТ МЫСЛИ

Существуют разные религиозные концепции, и конкретные теисты с одними теориями соглашаются, а другие отрицают. Однако отрицают неохотно и с трудом если приходится это делать публично - в силу веры в веру в бога. Возникает еще одна интересная проблема - что же это за объект, в который верят или заявляют, что верят? Интенциональные объекты - что это? Что возникает в голове у людей, когда они говорят "Королева Елизавета"?

"Я нахожу,- пишет Деннетт,- что некоторые люди, которые считают себя верующими, верят фактически только в понятие Бога. ... Они полагают, что за это понятие стоит бороться. Заметьте, что они не верят в веру в Бога! Они слишком сложны для этого; они походят на поклонников Бейкер-стрит, которые не верят в веру в Шерлока Холмса, а буквально изучают его жизнь и хвастаются своими знаниями. Верующие на самом деле думают, что их понятие Бога настолько лучше, чем понятия Бога у других, что им следует посвятить себя распространению Слова. Но они не верят в Бога в строгом смысле слова."

Так каков же этот объект - бог - в которого верят? Оказывается, его практически невозможно идентифицировать. И здесь тоже все погружается в туман. "Есть... причины, почему люди сопротивляются требованию дать четкое определение Бога, которое их бы связало. Туман неясности и нежелание что-то обсуждать - не только раздражающие препятствия к скрупулезному разбору; они - самостоятельные особые черты самого здания религии, заслуживающие отдельного рассмотрения."

РАЗДЕЛЕНИЕ ТРУДА В ДЕЛЕ ВЕРЫ

Нам приходится полагаться или верить в формулы, смысл которых непонятен, или представляется весьма туманным. В науке имеются ситуации, когда приходится доверять экспертам. Однако, всегда можно сказать, что эти эксперты компетентны и знают смысл своих формул. При определенных усилиях мы сами способны постигнуть смысл этих формул.

Непознаваемость бога иная, она такова, что сами эксперты не способны пояснить смысл. "Многие верят в бога. - говорит Деннетт.- Многие верят в веру в бога. Каково различие? Люди, которые верят в бога, уверены, что бог существует, и они счастливы, потому что бог для них - самая замечательная вещь. Те же, кто кроме этого верят в веру в бога, уверены, что вера в Бога существует (а кто бы мог сомневаться относительно этого?), а также полагают, что вера - хорошее состояние, что-то, что надо настоятельно поощрять и создавать везде, где только можно: пусть бы только вера в бога была как можно более широко распространена! Надо верить в бога. Надо стремиться верить в Бога. Чтобы человеку было не по себе, чтобы он оправдывался, чтобы ему чего-то не хватало, чтобы он даже чувствовал себя виновным, если бы оказалось, что он не верит в бога."

Эти две веры следует различать, так как некоторые атеисты верят в веру в бога и считают ее чудесной вещью. А иногда верующие не верят в собственную веру! Им приходится с горечью убеждаться в свой ошибке, если они это понимают.

Людей, верящих в веру в бога. гораздо больше, чем людей, просто верящих в бога. Мировая литература полна рассказами о людях, сомневающихся в существовании бога или потерявшими веру в него. Существует проблема: как правильно сформулировать вопрос в анкете, "Вы верите в бога?" или "Боге есть?". Вопрос сложный - кто может с уверенностью сказать что есть то, во что он верит? Многие чувствуют нужду в "экспертах". Деннетт пишет: "Разумеется. вы сами можете решить своей волей: "я знаю то, что я подразумеваю, когда я произношу формулу веры, и для меня этого достаточно!" Этого также достаточно и для многих организованных религий. Их лидеры пришли к пониманию того, что сила религиозной организации вообще не зависит от единообразия понимания веры; а зависит от единообразия словесного выражения." Некоторые евангелическими течениями в США буквально следуют этому, позволяя своим адептам свободно интерпретировать писание.

ВЕРОВАНИЯ, СПРОЕКТИРОВАННЫЕ ДЛЯ ИСПОВЕДОВАНИЯ

Большая часть религий требует, чтобы вера выражалась словами. Поступки становится делать все труднее. "Переход от примитивной к организованной религии отмечен сдвигом в верованиях от тех, которые обещали очень ясные, конкретные последствия /конкретным поступкам/, к тем где последствия становятся систематически неуловимыми, и практически единственный способ, которым можно действовать в соответствии с ними - это пускать пыль в глаза. - пишет Деннетт, и далее замечает, - "Если вы действительно верите, что ваш бог наблюдает за вами и не хочет, чтобы вы занимались мастурбацией, то вы и не занимаетесь мастурбацией. (Вы же не стали бы это делать в присутствии вашей матери! Как же вы можете этим заниматься в присутствии бога, наблюдающего за вами? Вы действительно считаете, что бог наблюдает за вами? Скорее всего нет.)"

Из-за этого смещаются акценты в церковной пропаганде - не столько верить, сколько нести веру. Однако, требуется и сама вера. Как совместить эти два требования? Учить других - это зависит от вашей воли, а верить - вряд ли... Рацингер так разъясняет: "Вера - такое благоговейное принятие истины откровения, которое даст тайне проникнуть в нас таким путем, который позволит нам правильно понять эту тайну". Таким образом вы должны верить именно в то, что так и должно произойти. И если сможете, то эта вера поможет вам поверить, что вы постигнете и тайну (даже если вам кажется, что вы ее не понимаете), и следовательно твердо верьте тому, что вы считаете своей верой.

Непонятность, непостижимость (например божественное триединство) служит приманкой - парадокс притягивает. Кроме этого возникает определенная гордость: "какой огромный парадокс влез в мою голову!". Непостижимость до полной бессмыслицы - и тогда не будут возникать вопросы.

Кроме того, непостижимость делает невозможным пересказ - смертельная вещь для мема - только точная буквальная передача текста. И важно, чтобы мем, поддерживаемый непостижимостью, был окружен рациональными элементами - чтобы оставаться незамеченным. "Сама мысль, что вера доказывается тем или иным экстравагантным актом, например когда вместо отказа от единственного пункта доктрины (который к тому же и не понятен) предпочитают смерть, позволяет провести серьезное разграничение между религиозной верой и верой, скажем, в науку. Моя вера в компетентность физиков вроде Ричарда Фейнмана позволяет мне утверждать некоторые вещи, которые я сам не понимаю, но за истинность которых готов держать пари, если придется. До этого момента моя вера мало чем отличается от религиозной веры, но я ни в малейшей степени не намерен пойти на смерть, лишь бы не отречься от физической формулы."

Непостижимость принимает форму так называемых апофатических определений, в которых объект - бог, мировая сущность и т.п. - постигаются путем последовательного отрицания позитивных качеств. Говорят, что физика тоже становится апофатической, так как она тоже все более и более оперирует понятиями, которые ускользают от определений. Но это - ложное представление, иллюзия, так как все концептуальные изменения в физике и в науке идут от позитивных фактов.

Дальнейший анализ содержания религиозной веры неожиданно приводит к парадоксу. На Ближнем Востоке существует секта дрюзов: "Главный принцип дрюзской религии - ты должен лгать посторонним о своих верованиях, никогда не говори правду неверным! Таким образом вам не следует ничего принимать всерьез, из того, что дрюз вам скажет. Некоторые думают, что на самом деле, у дрюзов имелась священная книга, их собственное священное писание, но они потеряли его, и они столь смущены этим, что им приходится произносить всевозможную глубокомысленную чушь, только чтобы правда не вышла наружу." Говорят, что женщины вообще не участвуют в дрюзских церемониях; это поэтому что они не способны удержать такую тайну!

Эта секта - живое воплощение парадокса лжеца, но многое здесь справедливо и в отношении всех религий вообще. Существует "фундаментальная проблема, с которой сталкивается любой, кто изучает религиозные верования.- пишет Деннетт.- Многими комментаторами было отмечено, что типовые, канонические религиозные верования не могут быть проверены на правдивость. ...Эта особенность тем хороша, что может идти как определяющая характеристика религиозной веры. Веру следует "брать на веру" и не подвергать научной или исторической проверке. Более того, по этой и по другим причинам, выражения религиозной веры вообще не могут рассматриваться как таковые." - как выражения веры. Невозможно в принципе распознать религиозную веру, проверяемо только поведение и только факт личного признания.

ИЗ ЛЮБВИ К БОГУ

Что же заставляет людей верить в бога или даже верить в веру в бога? Экстаз, охватывающий душу стоит многого. Однако, при ближайшем рассмотрении, любовь к богу имеет серьезное сходство с романтической любовью. Деннетт пишет: "Предположим. я люблю музыку больше чем саму жизнь... Если моя любовь к музыке является настолько сильной, что я просто неспособен объективно представить ее значение, то из-за этой моей досадной неспособности, остальные вполне оправданно могут начать действовать вместо меня, добросовестно решая, что лучше для всех, тогда как моя любовь свела меня с ума, и я не могу рационально участвовать в оценке своего собственного поведения и его последствий. Возможно нет ничего более замечательного, чем любовь, но одной любви недостаточно... И хотя я понимаю и сочувствую тем, кто сопротивляется моему приглашению, рассмотреть все за и против религии, я настаиваю, что они не имеют никакого права потворствовать себе, декларируя свою любовь, а затем скрываясь за завесой справедливого негодования по поводу задетого самолюбия /если ее не признают/. Любви - недостаточно."

Почему же романтическая любовь, как и религиозная вера, слепа? Р. Франк полагает, что "слепота" любви избегающая объективный анализ - эволюционная необходимость, служащая для установления и укрепления партнерства в деле воспроизводства, которое могло бы оказаться попросту невозможным, если бы имелись только рациональные мотивы при выборе поведения. Потребность вставать на защиту своей веры - черта того же плана.

АКАДЕМИЧЕСКАЯ ДЫМОВАЯ ЗАВЕСА

Сопротивление исследованию религии имеется не только в рядах верующих, оно есть и среди ученых, которые сами не исповедуют никакой веры. Такое же сопротивление существует в гуманитарных науках по отношению к эволюционным подходам. Примером может служит высказывание М. Элиаде: "Религиозное явление только тогда будет познано как таковое, если оно будет схвачено на уровне его самого, то есть если оно будет изучено как что-то религиозное. Пытаться постигнуть сущность такого явления средствами физиологии, психологии, социологии, экономики, лингвистики, искусства или любого другой науки - ложный путь; при этом упускается единственный и несводимый элемент в нем - элемент священного."

Аналогичные попытки были остановить исследование мозга и сознания - потому что они являются непроницаемыми тайнами и т.п. Создается впечатление, что за этой тенденцией скрывается не столько пораженчество, сколько протекционизм - а вдруг у тебя что-то получится!

Времена меняются, и появляются гуманитарии, кто всерьез стали говорить об эволюционном подходе к религиозной проблематике.

ЧТО ТВОЯ РЕЛИГИЯ МОЖЕТ СДЕЛАТЬ ДЛЯ ТЕБЯ?

Уильям Джеймс полагал. что религия несет помощь психологически плохо скомпенсированным личностям. Есть объективные исследования, да и просто здравый смысл говорят - иллюзии часто способствуют лучшему самочувствию и большей эффективности. Возможно, что исповедание религии улучшает в целом состояние здоровья своих клиентов на 10%. Но вера в пришельцев может дать 20%. Мы неизбежно сталкиваемся с проблемой морального выбора - а не слишком ли у такого выигрыша большая цена - самообольщение?

Другой тип исследования - как сказывается молитва на состоянии здоровья тех, за кого молятся. "В октябре 2001,- пишет Деннетт,- "Нью-Йорк Таймс" сообщила о замечательном исследовании в университете штата Колумбия, которое показало, что бесплодные женщины, которых молились за то, чтобы забеременеть, становились ими в два раза чаще чем те, которые не молились. Опубликованные в ведущем научном "Журнале репродуктивной медицины", результаты оправдывали газетные заголовки, так как университет Колумбии - это не колледж Библейского пояса США, который сразу бы попал под подозрение по многим пунктам. Его медицинская школа, оплот медицинской системы, подтвердила результаты в выпуске новостей, указав все необходимые меры, которые были приняты, чтобы гарантировать надежность проведенного исследования. Но ... впоследствии оказалось, что это был случай научного мошенничества. Из трех авторов исследования, двое ушли из университета, а третий, который в нем не работал, после признал себя виновным в другом деле, связанном с почтовыми и банковскими махинациями, и вообще не имел медицинской квалификации."

ДЕЛАЕТ ЛИ НАС РЕЛИГИЯ БОЛЕЕ МОРАЛЬНЫМИ?

Существует расхожее мнение, что без религии нет морали. Оно - ложно и оно превратно изображает людей;

а кроме этого есть верующие, которые считают, что так рассматривать взаимоотношение веры и морали - значит профанировать веру. Тем не менее, в прошлом это могло сыграть свою роль, когда религия обеспечивала рост доверия в обществе и возникновение сотрудничества

Но зато можно привести следующее соображение. Мы часто сталкиваемся с известиями о разного рода преступлениях, виновные в которых ссылаются на свои религиозные убеждения. "Религия, возможно, вовсе не первопричина...,- пишет Деннетт, - вдохновленное Голливудом желание провести насыщенную, полную приключений и следовательно "значимую" жизнь может играть большую роль в умножении числа молодых людей, которые формулирую жизненную цель в таких словах. Но, конечно, религии - самый плодовитый источник "морально неоспоримых истин" и "абсолютных понятий", от которых зависит такой фанатизм. И хотя люди, способные различить разные оттенки серого цвета, не так склонны с готовностью находить оправдание за совершенные преступные действия, когда дело касается их самих, очень вероятно, отмеряя наказание другим, будут видеть в набожном религиозном рвении смягчающий фактор. (Можно надеяться, что все это быстро изменится, если будет уделено достаточное общественное внимание. Раньше смотрели на опьянение как смягчающее обстоятельство - было слишком много выпито, чтобы знать, что творишь - но мы теперь возлагаем всю ответственность и на пьяных, и на барменов, которые их обслуживали. Следует также внедрять убеждение, что религиозное опьянение - тоже не оправдание.)"

ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ ИМЕННО РЕЛИГИЯ ОБЕСПЕЧИВАЕТ ВАС СМЫСЛОМ ЖИЗНИ?

Многие люди считают, что вне религии их жизнь потеряла бы смысл. А как быть с теми, кто попался на удочку религиозных мошенников? Должны ли мы уважать такой "смысл"? Деннетт пишет: "В документальном фильме "Марджо" о самозванном евангелисте Марджо Гортнере...бедные люди опустошают свои бумажники и кошельки на поднос для сборов, их глаза блестят от слез радости, они взволнованы, получив "спасение" от этого харизматического мошенника. Вопрос, который меня беспокоил с самого выхода фильма: чьи действия более предосудительны: Марджо Гортнера, который лжет этим людям, чтобы получить их деньги, или кинопроизводителей, которые выставляя на всеобщее обозрение эту ложь (с восторженным соучастием Гортнера), отнимают у этих неплохих людей тот смысл, который, как они думали, они нашли в своей жизни? Разве они не приобрели нечто ценное за свои деньги пока не было киношников?"

Чаще обычная мораль склоняется к тому, что не следует вмешиваться в чужие иллюзии, которые украшают жизнь, если эти иллюзии не приносят большего вреда. Однако, всегда есть риск, что кто-то откроет глаза на правду, и тогда все благие намерения летят насмарку.

Возникает вопрос о ложных проповедниках. Для мусульман по большому счету все католики проповедуют ложное учение. Те платят взаимностью, и это взаимное отторжение касается большинства вероучений. Религиозные лидеры стараются обходить эту скользкую тему, но иногда кто-то пробалтывается. "...Неизвестно, - замечает Деннетт,- сколько мусульман действительно полагают, что все неверные и особенно кафиры - отступники от ислама - заслуживают смерти, как того бесспорно требует Коран (4:89). Дж. Джансен указывает, что в более ранние времена иудаизм (Второзаконие 18:20) и христианство (Деяния 3:23), также расценивали отступничество как серьезную вину, но среди аврамитских религий только ислам выделяется своей неспособностью решительно отречься от этой варварской доктрины. Коран не дает явной рекомендации убивать отступников, но в жизнеописаниях Пророка они есть. Я мог бы предположить, что большинство мусульман вполне искренни, когда они настаивают, что требование смерти отступникам должно быть игнорировано, но все это лишь для отвода глаз, если не сказать большее. Дело в том, что страх перед тем, что тебя расценят как отступника, является одной из главных мотиваций в исламском мире. Как заметил Джансен, "не может быть никаких "Харе Кришна" или Бгахавана, никаких саентологии, мормонство или "Трансцендентальной медитации" в Мекке или Каире. В пределах исламского мира религиозному возрождению предписано быть свободный от всего, что подразумевает или предлагает отступничество". Таким образом это не только нам, посторонним, приходится догадываться. Даже мусульмане "изнутри" действительно не знают, что мусульмане думают об отступничестве - они в большинстве своем просто не готовы подставлять свою жизнь, что и является самым верным признаком веры."

Какие имеются подходы в религиозных общинах на этот счет среди тех, кто пропагандирует толерантность? Их можно представить так:

1. Время не пришло, чтобы объявить открыто свое превосходство. Не настаивать и подождать лучших времен.

2. Неважно какова твоя религия, главное, что она у тебя имеется.

3. Религия слишком ценна для некоторых, поэтому лучше отложить до поздних времен, пока ложное учение само не угаснет.

Все это похоже на замкнутый круг. Деннетт пишет: "Мы попали в ловушку лицемерия, и неясно как из нее выбраться. Неужели мы похожи на семью, в которой взрослые делают все, чтобы создать видимость для детей, будто они верят в Санта Клауса, а дети стараются показать, что они все еще верят в него, чтобы не огорчить родителей... Во взрослом мире религии люди умирают и убивают, умеренные верующие принуждены к молчанию непримиримостью радикалов, и многие опасаются признаться во что они действительно верят из боязни разбить сердце бабушки или рассердить соседей, из-за чего придется покинуть город или еще что-нибудь похуже. Это ли, что приносит смысл в жизнь?" Или люди тайком понимают, что большинство впустую тратит время и силы?

ЧТО МЫ МОЖЕМ СКАЗАТЬ О СВЯТЫНЯХ?

Трудности морального выбора рождают потребность перевалить ответственность на кого-то. Но перевалить ее на компетентного человека - в этом тоже есть своя доля выбора. Надо безошибочно найти этого человека и оценить степень доверия ему, а также иметь возможность все проверить самому, если возникнет необходимость. "Именно поэтому те, кто безусловно верит в истинность моральной доктрины своей религии, сталкиваются с проблемой: если они сами не рассмотрели добросовестно и самостоятельно, достойны ли их пасторы или священники или раввины или имамы этой делегированной власти над их собственными жизнями, то они фактически занимают лично безнравственную позицию. Это - возможно самый шокирующий вывод моего исследования, и я не ухожу от него, даже при том, что он может оскорбить многих, кто считает себя очень моральным. Обычно предполагается, что следует принимать моральное учение собственной религии не подвергая его сомнению, ... потому что... оно - слово Божье (именно так оно интерпретируется теми "специалистами", кому делегирован моральный авторитет)...Я настаиваю на том, что если некто утверждает, что тот или иной пункт нравственного кредо не подлежит обсуждению, оспариванию, договору, просто потому что он - слово бога, или потому что так говорит Библия, или потому что "именно так все мусульмане [индусы, сикхи...] верят, и я - мусульманин [индус, сикх...],", то такой человек лишает возможности всех нас остальных относиться к его взглядам серьезно, освобождает себя от диалога, признавая по сути, что его собственные представления не имеют добросовестно обоснования и не заслуживают никакого дальнейшего рассмотрения." В любом случае в этой позиции заключается, по сути, отказ в принятии участия в дискуссии о чем либо и в приведении хоть сколько-нибудь разумных доводов, чтобы убедить собеседников.

В современном мире верующим приходится вступать в диалог и слушать других. Но те, кто умеют слушать, к сожалению, слишком неэффективны, когда им приходится иметь дело с более радикальными коллегами по конфессии. В свою очередь, мы можем уважать искренность веры, но мы не можем уважать некритическое принятие моральных предписаний. Здесь следует держать четкую линию.

Далее Деннетт пишет: "Следует придерживаться "доктрины притягательной опасности - принцип, согласно которому люди, на территории чьей собственности имеется нечто опасное, способное привлечь детей, обязаны выставить предупреждение или принять более серьезные меры, чтобы защитить детей от опасностей этой притягательного объекта. ... Неогороженные плавательные бассейны - самый известный пример, но старые рефрижераторы с неснятыми дверями, станки или склады стройматериалов, или другие объекты, удобные для лазанья, которые могут оказаться непреодолимой приманкой для маленьких детей, также считаются притягательной опасностью. Собственники несут ответственными за тот вред, который происходит, если они обладают чем-то способным соблазнить невинных людей."

Пока умеренные и мыслящие широко выступают в защиту своей религии, экстремисты пользуются их плодами, чтобы эффективнее действовать, одновременно проклиная этих умеренных. Только сами умеренные способны покончить с этой тенденцией. Мир между мусульманами и Западом возможен, если сами мусульмане смогут сделать правильные шаги. Деннетт пишет: "...это - неприятная и даже опасная работа по дезинфекции какой-либо традиции от ее крайностей изнутри ее самой. Любой верующий, который активно и публично не вовлечен в эту работу, уклоняется от обязанности - и факт, что вы не принадлежите конгрегации или деноминации, которые ведут себя агрессивно, не извиняет вас: это /сами/ христианство и ислам и иудаизм и индуизм... являются притягательными опасностями, а не только их отдельные секты.... Любой порочный культ, который использует христианские образы или тексты как свою защитную окраску, должен ложиться ... на совесть всех тех, кто называет себя христианами... Пока священники и раввины и имамы и их собрания не осуждают открыто и поименно опасных людей и опасные конгрегации среди своих рядов, - они все соучастники."

БЛАГОСЛОВИ МОЮ ДУШУ: ДУХОВНОСТЬ И СЕБЯЛЮБИЕ

В философии материализм противопоставляют дуализму, а в быту - духовности. Распространено мнение, что человек имеет острую нужду в духовном. Приводятся примеры тяги к духовному, способы ее удовлетворения. Практически же никто не может объяснить, что это означает - духовность, хотя все полагают, что они прекрасно знают о чем идет речь. В большинстве определение сводится к мысли: "духовность ... это уделение внимания вашей душе или наличие глубоких мыслей, которые действительно вас трогают, а не только мысли о том, у кого лучше одежда и купить ли новый автомобиль и что будет на обед и т.п." Деннетт предлагает свое видение духовности: "если вы можете осознать сложность мира, его великолепие и его ужасы, оставаясь при скромной любознательности, признавая, что как бы глубоко вы не смотрели, вы лишь поцарапали поверхность, если перед вами открываются миры внутри миров, красоты, которые вы не могли ранее и вообразить, то ваши собственные повседневные заботы сожмутся до их настоящей величины, не будучи настолько важными в общей схеме вещей. Удерживать это благоговейное видение мира... отвечая одновременно на насущные требования текущего мгновения - не легкое дело, но оно стоит усилий, потому что если вы сможете остаться сосредоточенным и увлеченным, трудный выбор окажется менее тягостным, правильные слова придут к вам, когда вы будете нуждаться в них, и вы действительно станете лучше. Это, мне кажется, и есть секрет духовности, и в нем вообще нет ничего, что было бы связано с верой в бессмертие души, или в что-то сверхъестественное."

Как заметил психолог Н. Хэмфри, вера в сверхъестественное существо всегда преподносилась как признак высокой моральности. Поэтому и любая вера во все сверхъестественное, включая телепатию и т.д. получила практически самостоятельное значение как такой признак вообще. Из такого взгляда легко возникает уверенность в том, что "материалистически" думающие люди - морально неполноценны.

Но на практике нетрудно убедится, что люди, преследующие только духовные цели (или претендующие на это), зачастую оказываются жестокими, бессердечными и т.п. Давно было замечено, что бесконечное очищение своей души, которому предаются монахи - не более чем себялюбие, эгоизм. Предстоит серьезный труд по "расцеплению" духовности и веры в имматериальные сущности.

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ

ВСЕГО ЛИШЬ ТЕОРИЯ

Изучение эволюции в школе - предмет бесконечных коллизий, основа которых - религиозная. Есть теории, которые действительно, "всего лишь" теории, не факты. Но не теория эволюции. А вот теория эволюции религии, изложенная в книге - действительно всего лишь теория. Требуются серьезные исследования, чтобы ее подтвердить или уточнить. Но теория существования бога - двусмысленна и уж тем более сомнительна, никак не факт.

Как дальше будет развиваться теория? В свое время имелся опыт неудачного обращения антропологов к изучению поведения самих ученых (физиков, биологов). Неудача имела место из-за того, что исследователи плохо представляли технические особенности работы "подопытных". В настоящее время эта неудача кое-чему научила. При изучении религии следует все это иметь в виду.

НЕКОТОРЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ, КОТОРЫЕ НАДО ИССЛЕДОВАТЬ

Дальнейшие исследования должны осветить ряд вопросов, остающихся неисследованными. Как связаны мозговые процессы с событиями внутренней религиозной жизни? Можно ли говорить о генах религиозности? В какой степени наследственность - генетическая, а в какой - культурная? Вариант с наследственным "вкусом к духовности" не очень перспективен. Больший интерес представляют варианты с различными предрасположенностями, адаптациями и т.п., сами по себе не имеющими ничего общего с религией.

М. Шермер, директор американского общества скептиков проводил опрос среди американцев. На вопрос, кто верит в бога, 64% ответили положительно, 25% - отрицательно. Результат значительно отличался от других опросов, которые давали 90% верующих. Результат сильно зависит от формы составления анкеты и ее требований. В частности, в опросе Шермера требовалось кратко сформулировать, почему респондент верит в бога. Возможно, именно это повлияло на результат - на такой, относительно сложный опрос готовы отвечать только люди, обладающие достаточным образованием. отсюда следует вывод, что более высокий уровень образованности приводит к более низкому уровню религиозности. С другой стороны, люди, которые пожелали бы написать серьезный ответ, должны бы иметь достаточно серьезную личную мотивацию, которая как раз имеется в случае серьезно верующих людей.

ЧТО СЛЕДУЕТ ГОВОРИТЬ ДЕТЯМ?

Есть масса исследований по детскому поведению, психологии и т.п., но "почти все они избегают тему религии, которая остается terra incognita." Понятно, что существуют этические ограничения - как в медицинских экспериментах с людьми. Иногда говорят, что именно по этой причине никакое исследование детской реакции невозможно, и вопрос следует закрыть. Однако ни для кого не секрет, что в условиях защищенной частной жизни и под прикрытием религиозной свободы родители подвергают своих детей таким вещам - в порядке религиозного воспитания - за которые любого исследователя отправили бы за решетку. "Некоторые возмутятся от самой идеи,- пишет Деннетт,- что религиозное воспитание может быть вредным для ребенка - пока они не вспомнят о наиболее жестких религиозных режимах, существующих в мире, и признают, что в Соединенных Штатах мы запрещаем некоторые религиозные практики, которые широко распространены в других странах. Р. Докинз идет дальше. Он предлагает впредь не идентифицировать детей как католиков, мусульман (или атеистов), так как такая идентификация предрешает решения, которые пока еще не были взвешены должным образом."

Влияние религиозного воспитания трудно предсказать. "Имеется масса свидетельств, как молодежь поворачивается спиной к своим религиозным традициям после многих лет погружения в нее и уходит пожимая плечами, с улыбкой, без какого-либо видимого эффекта /религиозного воспитания/. С другой стороны, некоторые дети вырастают в такой идеологической тюрьме, что сами охотно становятся своими надзирателями,... запрещая самим себе любой контакт с освобождающими идеями, которые могли бы изменить их мысли." В связи с этим Н.Хэмфри ставит вопрос - является ли вообще моральным преподавать детям вероучения?

Здесь мы сталкиваемся с общей проблемой так называемого информированного выбора. Предполагается, что взрослый человек способен сам решить за себя, что является для него наилучшим, и его выбор будет обеспечен нужным объемом информации. Но даже для взрослого человека такая ситуация имеет место далеко не всегда, но уж детям безусловно надо сначала предоставить эту информацию. Как и чему учить детей? всем религиям и практикам? всем плюсам и минусам? Здесь нет однозначных ответов. Возможно надо разрешать родителям учить детей вере, но при условии, что родители обязуются не перекрывать другие дороги и не отучать детей от размышления.

ТЕРПЕНИЕ И ПОЛИТИКА

Что нужно противопоставить токсичным религиозным культам и тенденциям? Например создавая и развивая конкуренцию религиозным воспитательным учреждениям. Постепенно научиться требовать ответ за свои невыполнимые и невыполняемые обещания. Менять атмосферу, в которой религия оказывается над критикой, вне дискуссии. Следует научиться настойчиво задавать вопросы религиозным лидерам и проповедникам, и сложившаяся практика доверчивого отношения к ним начнет испаряться.

ПРИГЛАШЕНИЕ К ИССЛЕДОВАНИЮ

Некоторые свою религию ставят выше демократических ценностей. Однако при этом продолжают пользоваться плодами этих ценностей. Такая позиция ведет к тому, что труд по защите этих ценностей эгоистично перекладывается на чужие плечи.

Схожая проблема с диалогами ученый/верующий. Ученый часто встает перед дилеммой, какую линию поведения выбрать. Деннетт пишет: "Вежливость требует признать глубокие различия в точках зрения /ученого и верующего/ и сгладить трещины, гарантируя взаимное уважение. Но тогда на неопределенный срок откладывается рассмотрение асимметрии, которая тут имеет место: ведь мы ни на секунду не станем оказывать почтительное внимание ученому, который заявит, "Если вы не понимаете мою теорию, то это потому что у вас нет веры в нее!" или "Только официальные члены моей лаборатории обладают способностью обнаружить эти эффекты," или "Противоречие, которое как вам кажется вы видите в моих аргументах, просто признак ограниченности человеческого понимания. Есть некоторые вещи вне всякого понимания." Любая такая декларация была бы недопустимым снятием с себя ответственности как научного исследователя, признанием интеллектуального банкротства." Все это в полной мере относиться и к верующим, и к уважению к ним.

А именно так хотят вести дело представители религий. Как утверждает кардинал Даллес, самое главное в откровении - свидетельство. И оно требует доверия к себе, чтобы быть воспринятым. По его словам, все это функционирует иначе, чем в научном мире, где все подвергается сомнениям и проверке. Анализируя эти заявления, Деннетт обращает внимание на то, что подобная тактика эксплуатирует общераспространенное нежелание людей обижать ближних, и, в частности, обижать недоверием. По существу же практика свидетельства никем не изобретена, она существовала всегда в человеческих отношениях и всегда приносила плоды. Но ее использование базируется именно на эксплуатации определенных отношений между людьми. "Вежливость устраняет скептические инстинкты многих, и становится целью откровенных мошенников, которые знают, что уже просто угроза "задетого самолюбия" может отклонить большинство острых вопросов..., которые любой разумный человек пожелал бы задать. Такая тактика может использоваться вполне преднамеренно..., но она может также работать - а иногда даже лучше - в руках невинного энтузиаста, которому и в голову не приходит нанести какой-либо вред."