МЕЖ ДВУХ ВРЕМЕН

  

  

  

  

  

  Глава 19.

  

   Долгожданная Олимпия появилась в модном платье цвета жемчужно-серого в стиле "модерн" (насколько я мог подковаться в здешней мужской и женской моде), плавные изящные контуры строгого силуэта отражали идеал прекрасной женщины, о котором писал Анатоль Франс , сравнивая женскую фигуру в модном костюме с "прекрасным подобием амфоры".

   Лиф и талия подтянуты, воротничок стойкой из легчайшего кружева подчеркивал стройность шеи, умеренные оборки у плеч отнюдь не делали широкой худенькую фигуру. В руках непременный обшитый белыми кружевами зонтик от солнца. Сумочка в тон платья, обшитая кружевом, висела на сгибе левой руки. Стоит упомянуть, что голову девушку украшала шляпка с искусственными розовыми цветами.

  

   Судя по тому, как нарядилась Олимпия, она придавала большое значение нашей встрече. Девушка была весела, глаза её сегодня особенно сияли. Я поклонился, сняв шляпу, поцеловал поданную мне руку в тонкой кружевной перчатке. Два шага мы сделали раздельно, затем Олимпия переложила зонтик и взяла меня под руку. Это не считалось предосудительным для первого свидания, наоборот этого требовал этикет - женщина идет под защитой мужчины.

  

   Да, в эту эпоху женщина еще была женщиной, перед ней следовало открывать двери, подсаживать взойти на ступени, а также помочь спуститься с них. Встречая, следовало поклониться и снять головной убор, встать, когда женщина вставала, придвинуть стул, когда женщина садилась. И отодвинуть стул, когда женщина пожелает встать.

  

   Всё это я проделал, когда мы, нагулявшись, зашли отобедать, располагавшийся на Невском, модный кафе-ресторан "Доминик". Заведение организовал в Петербурге "для удовольствия публики высшего класса" швейцарский кондитер Доминик Риц-а-Порт. Там можно было сытно поесть, как в трактире, и выпить бокал вина с десертом, как в кондитерских. Все это можно было прочитать на рекламном баннере перед рестораном.

  

   Внутри все было в точности как на картине художника Владимира Маковского, который запечатлел атмосферу "Доминика" в красках. Справа от входа располагался буфет со стойкой -- там стояла медная водяная баня для разогрева пирогов и горячих блюд, ледник для холодных закусок и ванная для охлаждения напитков. Между столиками с разношерстной публикой носились официанты в белых сюртуках.

  

   Заведение было довольно обширным. Имелись еще залы с бильярдом, с шахматными столами, стучали костяшками доминошники. Нас любезно встретил метрдотель и усадил на приличные места. Тут же возник официант и принял заказ. В ожидании, когда нам принесут блюда, я рассказал Олимпии, как однажды Достоевский здесь проиграл в домино какому-то прохиндею аж 1000 рублей!

  

   - О Небеса! - вспыхнула Олимпия, - на эти деньги можно было прожить целый год!.. А кто этот господин Достоевский?

   - Писатель земли русской. Не слышали о таком?

   - Нет, - она покачала красивой головкой и покраснела - Я господина Пушкина читала... и еще Анненкову, Варвару Николаевну, её драму "Шарлота Кордэ".

   - Стены этого заведения видели многих славных людей. Завсегдатаями этого ресторана были Дмитрий Менделеев, Михаил Салтыков-Щедрин, Антон Чехов. Они даже называли себя "доминиканцами"...

   Здесь предполагалась легкая улыбка, но Олимпия оставалась серьёзной. И она с грустью сказала:

   - Вы такой умный, так много знаете. Рядом с вами я чувствую себе невеждой.

   - Пустяки, в вашем возрасте я был на удивление невежественен. Кстати, вы где-то учитесь, работаете?

   - Окончила гимназию... и никак не найду своего поприща. Так хочется что-то делать полезное для общества!

   - Например?

   - Ну, не знаю... Может быть, открыть какой-нибудь пансион, где жили бы писатели, артисты, художники... Однако, на это нужны средства. А я живу у дяди... мои родители умерли от тифа три года назад. Одна надежда - выйти замуж... Ой, что это я...

   Олимпия покраснела как маков цвет от своей оговорки по Фрейду.

   - Тут нечего стыдиться, - сказал я как можно деликатнее, - это естественное желание каждой девушки.

   Кстати для смены темы подоспел официант с напомаженными волосами, артистично держа нагруженный поднос.

   - Прошу-с господ... - это была просьба к нам поберечься, пока он ставил на стол расписную фарфоровую супницу с дымящимся черепашьим супом, источавшим восхитительный аромат. Это было первое из заказанных нами семи блюд.

  

  

   Продолжение следует