Колосовцев Дмитрий Николаевич : другие произведения.

K1l1: Вещи, которые приносят нам удачу (Full)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Китайское проклятие: чтоб жить тебе в эпоху перемен, как нельзя лучше описывает состояние в котором пребывает мир. Под натиском разрастающейся эпидемии, люди вынуждены покидать свои дома и искать убежища, сбиваться в группы и стаи, не зная что их судьба предрешена. Однако восьмилетний кореец Сун Чоу еще не знает какие страшные сюрпризы приготовила ему жизнь... Данное повествование, это объединенные в один рассказ интерлюдии(воспоминания) персонажа Сун Чоу из романа K1L1: Судьба Акроса.
  
  
  1 глава
  Талисман
  
  Южная Корея, побережье Желтого моря:
  
   Маленький Сун Чоу, которому едва исполнилось восемь лет, с интересом смотрел на развевающийся под натиском ветра парус. Лодка стремительно несла Суна прочь от берега. Сверкающие в солнечных лучах крыши домов небольшого посёлка, в котором жил Сун, равно как и песчаный пляж, стремительно удалялись.
  - О чем ты думаешь, сын? - Лин Чоу сосредоточенно смотрел вперёд, медленно вдыхал солёный воздух. Он заговорил впервые за время начала их маленького путешествия.
  - Мы так далеко от берега... - Сун рефлекторно дотронулся до лямок спасательного жилета; он всегда нервничал, когда родные берега скрывались из виду.
  - Да, Сун, это и есть свобода, настоящая! Есть только море, ветер, солнце и ты. Не стоит её бояться, - Лин подмигнул сыну, переложил весельный руль вправо.
  Море, солнце, ветер... Сун пытался понять, чему так радуется его отец, взгляд постоянно приковывал к себе парус их маленькой лодки. Чоу думал, что кто-кто, а этот огромный кусок лоснящейся материи действительно свободен. Он то вздымался от резких порывов, то повисал, обтягивая тонкую мачту. Лин еле заметно улыбнулся, заметив интерес сына.
  - Парус всегда идёт за ветром, - произнёс он. - Они неразлучны, как собака и её хвост.
  - Как хвост Чинга? - это сравнение заставило Суна улыбнуться, вспомнить свою любимую собаку.
  Лодка медленно развернулась к солнцу, стоящему в зените. Чоу и до этого выходил с отцом в море, но именно этот поход запомнился ему больше всего. Миниатюрный якорь упал за борт, поднял струю солёных брызг. Сун завороженно смотрел на верёвку, уходящую под воду. Здесь приличная глубина, а значит, и более крупная рыба. Он переместился на нос лодки, затаив дыхание. Якорь достал до дна до того, как кончилась верёвка. Лин начал спускать и складывать парус. Сун помогал ему - делал это уже не первый раз.
  - Хорошо, ты запомнил азы, а это немаловажно в нашем деле, - отец разматывал удочку, сидя на пластиковом ящике с приманкой. - Подержи.
  Он привстал, отдал удочку сыну, открыл крышку ящика. Сун с интересом заглянул отцу за плечо. Внутри лежало что-то красное, кровавые разводы подсохли на стенках. Чоу поморщился, когда отец запустил в нарезанные куски свежего мяса пальцы, выискивая самый сочный.
  - Мы будем ловить акул? - догадался Сун; в прошлый раз они рыбачили не так далеко от берега и взяли несколько удочек сразу. Лин не ответил, улыбнулся уголками глаз, насадил на крючок первый кусок сочащегося кровью мяса.
  - Знаешь, что чуют акулы за много миль вокруг себя? - он закинул удочку недалеко от лодки, зафиксировал её ручку в специальной прорези.
  - Кровь? - Сун знал ответ; смотря, как миниатюрный поплавок закачался на волнах, он приник к борту, сощурившись от солнечного света, бьющего по глазам.
  - Это очень хитрые твари, очень умные, - Лин закрыл ящик с приманкой, сел на него. Достал большой охотничий нож и точильный камень. Медленно водил абразивом по лезвию, глядя на сына с интересом: оружие привлекло его внимание.
  - Хочешь подержать? - отец неожиданно развернул нож и протянул рукояткой вперед. - Ты уже достаточно взрослый, чтобы начать учиться жизни.
  Сун потянулся к оружию, пальцы коснулись плотной резины. Неожиданный всплеск рядом с бортом заставил его вскрикнуть, отпрянуть и с опаской поглядеть в воду. Лин вскочил на ноги, быстро накинул на плечи старый брезентовый плащ, боясь промочить одежду. Удочка согнулась пополам, плетёная леска натянулась как струна. Лодку качнуло несколько раз.
  - Это она, папа, это акула?! - сердце Суна гулко билось в груди; он отошёл к носу, давая отцу место.
  - Да, похоже на акулу, но не очень крупную, - довольно кивнул Лин и крепко схватил удочку обоими руками, медленно наматывая леску. Затаив дыхание, Сун смотрел на эту битву. Рыба то успокаивалась, то бешено рвалась из плена.
  - Гарпун! - крикнул Лин, подтянув хищника к лодке. Словно почуяв близкую расправу, акула больше не давала передышки, билась за жизнь изо всех сил. Сун опомнился, когда отец крикнул второй раз, и кинулся к ящику с инвентарём в кормовую часть лодки. Быстро достал большой рыболовный гарпун с загнутой ручкой, сделанный под крюк.
  - Давай быстрее! - Лин едва справлялся с хищником, готовым оборвать крепкую леску в любой момент. Сун подскочил к отцу, отдал орудие. Тот легонько оттолкнул его обратно к корме, призывая не мешаться; не колеблясь, ухватил гарпун поудобнее и с размаху ударил им хищника. Крюк прошёл по касательной, вспоров толстую кожу акулы. Вода у борта вспенилась кровавыми барашками.
  - Ловкая тварь! - Лин сжал зубы, делая замах для очередного удара. Рыбина вдруг изменила тактику, отошла от лодки и с размаху ударила по ней хвостом, потом еще раз. Сун вскрикнул, схватился за поручни, с ужасом смотря на отца. Кажется, тот совсем не замечал качки, ударил акулу еще раз, попав в мягкое тело, а затем резко дёрнул крюк на себя. Лезвие вошло в плоть акулы, надежно закрепившись там. Лин с яростным криком втащил извивающуюся бестию на палубу. Метровая хищница разинула безмерный рот, намереваясь цапнуть рыбака за предплечье. Тот вовремя ударил её ногой, оттолкнул от себя, прижав рыбину к левому борту лодки.
  - Нож! - крикнул он сыну, с трудом удерживал акулу на палубе. Кровь из её раны заливала доски, собиралась в лужу. Сун схватил брошенный нож за рукоятку, неуклюже протянул отцу лезвием вперед. Лин снисходительно усмехнулся. Взял оружие, осторожно потеснив пальцы сына.
  - Люди говорят, что море кормит рыбака, но это неправда! - Лин загадочно смотрел на рыбину, всё еще продолжающую извиваться. Её хвост свисал за борт, касаясь воды. - Не море кормит рыбака, а его руки, крепкая лодка и надежная сеть.
  Он резко вогнал лезвие в жаберную щель хищника, нанёс удар, затем еще один. Сун зажмурился, не желая этого видеть. Когда всё закончилось, Лин окликнул его, попросил подойти ближе.
  - Бесполезно бить акул в тело, их шкура слишком крепкая, - Лин прикончил хищника и теперь вытаскивал из воды её хвост. Вытягивал тушу вдоль лодки, переворачивая брюхом кверху. - Когда затащишь её в лодку, бей только в голову или жабры. Это самые чувствительные места.
  Сун кивал, едва сдерживая рвотный позыв. Он побледнел от вида растерзанной рыбины, в которой признал кошачью акулу. Лин внимательно посмотрел на сына, протянул ему окровавленный нож.
  - Теперь, когда она не опасна, тушу надо разделать.
  Тот взял оружие дрожащей рукой, с мольбой взглянул на отца и опустил глаза, но тот оказался непреклонен.
  - Ты любишь акулий суп, который готовит мама?
  Сун молча кивнул.
  - До того, как акула станет супом, её надо поймать и подготовить. Давай смелее, в их желудках можно найти много интересного.
  Лин отступил, пропустив сына вперед. Сун упал перед поверженной хозяйкой морей на колени и замер, увидев, как шевелятся её плавники.
  - Она еще живая? - на его глаза навернулись слёзы.
  - Да, и чем быстрее ты начнёшь, тем меньше она испытает мук. Начинай отсюда.
  Лин указал на место у горла хищника. Сун поднял нож, занёс над рыбиной.
  - Нельзя медлить, сын, она в любой момент может прийти в себя и напоследок откусить тебе ногу.
  Лин намекнул на опасную близость, в которой оказался Сун от морды хищника.
  - Чаще всего люди становятся их жертвами, когда уже поймали рыбу: они теряют бдительность, и акулы делают последний укус.
  Отец наговаривал это сыну на ухо, желая, чтобы тот начал свою взрослую жизнь.
  - Я не могу... - Сун опустил руки, выронил нож и попятился.
  - Нет, Сун, ты должен сделать это сам!
  Чоу еще раз взглянул на хищника. Не смог взять себя в руки, с мольбой смотрел на отца. Лин тяжело вздохнул, дал ему пройти.
  - Пойми, мне не нужен помощник, я люблю рыбачить один, но это жизнь, к которой ты должен быть готов, - он поднял нож, повертел его в руках.
  Сун ушел к корме, сел на ящик с приманкой. Он виновато опустил голову, боясь встретиться с отцом взглядом. Лин вонзил нож в горло акулы, не медля ни секунды, и уверенно вспорол её брюхо. Сун смотрел в воду, не желая видеть это жуткое зрелище. Ловил яркие солнечные блики, слушал, как завывал ветер в снастях. Стыдился своего страха, но ничего не смог с ним поделать; даже не сразу расслышал голос отца.
  - У нее для тебя был подарок! - ухмыльнулся Лин, держа что-то в руке. Сун не сразу разглядел предмет. - Ты сам должен был её достать, но, видимо, в другой раз... Возьми!
  Сун осторожно приблизился к отцу, стараясь не смотреть на вскрытое нутро акулы - она уже не подавала признаков жизни. На раскрытой ладони Лина среди кровавой мешанины он с интересом заметил круглые края золотистой монеты. Чоу осторожно взял её, оттер от грязи. Глаза его расширились: корейский оберег в виде "монеты удачи" блеснул в лучах солнца. Сун крепко сжал амулет в руке и поднял задумчивый взгляд. Ветер всколыхнул его волосы.
  - Ну, всё! - Лин разложил внутренности акулы по разным мешкам, отошёл к носу лодки, поднимая якорь. - Возвращаемся домой...
  
  ***
  
   Ночь опустилась на побережье, Сун лежал в своей постели, почти уснув. Эпидемия уже зашла на территорию полуострова, начала захватывать его с запада. Мальчик услышал телефонный звонок сквозь сон, трубку сняла мама. Тихие голоса едва были различимы, из-под двери в комнату пробивалась узкая полоска света.
  - Это началось? - голос Джунг сел. - Как далеко от нас?
  Сун приоткрыл глаза, слышал, как скрипели доски под ногами матери, она нервно расхаживала в прихожей.
  - Еще вчера стало известно? Но почему они не предупредили нас?
  Несколько секунд тишины. Сун надеялся, что это отец.
  - Хорошо, я начну собирать вещи прямо сейчас. Нет, мы одни с Суном, Лин ушел с отрядом добровольцев, они решили помогать в карантинном лагере ветнадзора, в пяти милях отсюда. Я позвоню ему!
  Сун ошибся; он остро почувствовал, как привычную жизнь начинает затягивать водоворот нехороших событий. Сун знал о лихорадке - смотрел по телевизору выпуски новостей, где описывали хронику её распространения. Но через экран телевизора всё это воспринималось как что-то ненастоящее, иллюзорное. Совсем по-другому, когда подобные вещи вторгались в твою действительность.
  - Почему не надо? Но ведь Лин тоже в опасности! Что?
  Наступила гнетущая тишина, она длилась полминуты. Сун привстал на кровати, ждал когда мама продолжит говорить. Его отец ушел из дома еще вчера вечером, обещав вернуться через несколько дней. Сун спустил ноги на холодный пол, осторожно приблизился к двери, прислонил ухо. Джунг повесила трубку, стала ходить по гостиной, спешно собирая вещи. Сун не мог заставить себя сдвинуться с места, потерял счет времени. Мысли об отце и его участи терзали его разум. Когда мать открыла дверь комнаты, чтобы разбудить сына, то застала его врасплох.
  - Ты уже встал? Хорошо, одевайся, мы уезжаем в Йонгам, к бабушке.
  - Где папа, он будет с нами? - Сун задал этот вопрос, испуганно раскрыв глаза. Джунг застыла на месте с сумкой в руках. Она смотрела на сына, не зная, что ему ответить.
  - Папа уже в пути, собирайся, нам нужно как можно быстрее приехать к бабушке!
  Она отправила Суна переодеваться, собирать в дорогу всё самое необходимое. Чоу встал перед аккуратно сложенной одеждой, монета удачи лежала на самом верху. Он коснулся её кончиками пальцев. С тех пор, как отец вытащил амулет из желудка акулы, прошло меньше месяца, Сун очистил его от грязи, продел сквозь квадратное отверстие в центре шнурок от кроссовка. Он спешно снимал пижаму, когда услышал голос матери:
  - Я буду ждать тебя в машине, поторопись!
  Когда Сун вышел из дома, Джунг уже сидела в автомобиле, чьи габаритные огни освещали лужайку. Сун остановился, поправил мешочек с любимыми игрушками. Это единственная ценность, которую он нашел в своей комнате, не считая монеты. Вспомнил о собаке, не услышав знакомого лая и не увидев Чинга, ждущего у машины, как обычно. Сун положил свёрток с игрушками на землю, побежал к собачьей будке за домом. Он не успел приблизиться к ней и на десять метров. Истошный вопль матери заставил его остановиться и в ужасе замереть.
  - Не смей! Не подходи! - луч фонаря высветил лужайку, высокий забор и конуру собаки. Сун видел Чинга, но пёс почему-то не выходил, лежал к людям спиной и не двигался. Джунг быстро догнала сына, схватила за плечо, продолжая освещать будку, потащила обратно к машине.
  - Чинг! Чинг, ко мне! - Сун не понимал, что происходит, отчаянно звал собаку, уже не реагирующую на команды, из его глаз хлынули слезы. Сун хотел вырваться из объятий матери, но та была непреклонна, оторвала сына от земли и остаток пути до машины несла его на руках.
  - Пусти! Я не поеду без пса! - Суна била истерика. Джунг удалось открыть пассажирскую дверь автомобиля, усадить его туда и запереть. Он дрожал от страха, иллюзорная опасность лихорадки бесцеремонно вторглась в их жизнь, жадно отбирала всех тех, кто был ему по-настоящему дорог. Джунг погасила фонарь, кинула его на заднее сиденье к остальным вещам, села за руль. Она тронулась с места, сдавая задним ходом.
  - Игрушки, игрушки! - Чоу увидел оставленный пакет краем глаза, вспомнил о нём слишком поздно. Джунг не остановилась, развернув автомобиль, вдавила педаль газа. Машина рванула с места, набирала скорость, чтобы увезти их как можно дальше отсюда.
  Дорога стелилась однообразным маршрутом. Сун сидел не двигаясь, смотрел вперёд широко раскрытыми глазами, в которых еще не высохли слезы. Они молчали от самого дома, Джунг изредка кидала на сына обеспокоенный взгляд.
  - Чинг, он... - Сун не смог договорить, боялся этих мыслей.
  - Я не знаю, милый, но пока мы не вернёмся домой. Если с ним все в порядке, я думаю, он нас дождется, - мама успокаивала сына как могла, сама едва сдерживала слёзы.
  - А папа где? Он будет ждать у бабушки? - Сун не отрывал от дороги взгляда, она петляла змеёй и выглядела подозрительно пустынной. В свете фар кусты и деревья на обочине вставали из темноты зловещими тенями. До Йонгама, где жила бабушка, оставалось еще пятнадцать миль. Джунг молчала. Сун потянулся к магнитоле; ему не хотелось слушать тишину, она давила на уши. Покрутил ручку радиоприемника, среди шума помех проскользнули чьи-то тревожные голоса, Сун не задерживался на канале новостей, искал любимые детские песни.
  - Стой! - Джунг очнулась от тяжелых мыслей, убрала руку сына от радиолы. Судорожно теребила ручку, искала случайно пойманный канал. Сун с обидой взглянул на мать и насупился. Она не взяла с собой собаку, оставила сына без игрушек, а теперь отнимала единственную возможность скрасить это неожиданное путешествие.
  - ...Пока вирус, известный всем как красная лихорадка, не удалось локализовать, но пресс-секретарь ВОЗ заявил, что организация готова представить миру новый прототип вакцины.
  Ободряющий мужской голос заставил их замереть, полностью отвлечься от дороги.
  - Это хорошие новости, - ведущий новостного выпуска нервно усмехнулся. - Вы думаете, для людей нет угрозы? Пока заражению подвергаются только домашние животные, но может ли вирус пойти дальше?
  - Несмотря на то, что вирус носит характер повальной эпизоотии, угрозы для человечества нет. Не было зафиксировано ни одного случая передачи инфекции от животного к человеку. - Уверенно заявил гость в студии, видимо, какой-то профессор.
  - Но ведь известно, что вирус мутирует, - это прозвучало слишком осторожно, Джунг замерла, вслушиваясь в потрескивание помех.
  - Информации по этому вопросу пока очень мало, - уклончиво ответил собеседник на провокационное заявление.
  - Но ведь уже известно о появлении устойчивых переносчиков; предполагается, что они носители совершенно другого штамма.
  - Простите, информация о новом штамме не проверена, но в любом случае опасаться нечего, как я уже сказал ранее, ВОЗ тестирует новую вакцину, ситуация скоро нормализуется...
  - Хорошо, а пока я напоминаю, новые вспышки этой страшной болезни зарегистрированы на нашем южном побережье, и я не устаю предупреждать: если ваши домашние животные заболели или умерли, ни в коем случае не подходите к ним и не трогайте руками!
  - Мама, осторожнее! - Сун вскрикнул, когда перевел взгляд на дорогу, свет фар выхватил из темноты лежащие на дороге тела животных. Джунг рефлекторно нажала на тормоз, но оценила ситуацию и тут же вдавила педаль газа. Судорожно лавируя между трупами, усеявшими шоссе, она судорожно нажимала на кнопку стеклоподъемников, удостоверилась, что уличный воздух не поступает в салон через окна.
  - Мама, что это? Что это?! - Сун с ужасом смотрел на животных, их было слишком много. Джунг усердно молчала, сжав зубы и едва успевала выворачивать руль. Несколько раз машина подпрыгнула, тонкие кости погибших зверей хрустели под колёсами.
  - Всё хорошо, всё хорошо! - вдруг запричитала Джунг, когда они миновали опасный участок дороги, неизвестно кого больше успокаивая, себя или сына. Сун учащённо дышал, вцепился в ручку двери, свободной рукой рефлекторно сжал амулет под футболкой. Он медленно повернул в сторону матери голову. Джунг больше не отвлекалась от дороги, трупы диких животных всё еще попадались на пути, но уже значительно меньше.
  - Приедем к бабушке, там будет всё нормально! - она улыбалась, старалась разрядить обстановку, но её напряжение выдавало раскрасневшееся лицо. Сун не ответил, он понимал, что это ложь. Дорога резко ушла вверх, машина с легкостью взяла эту высоту. Оказавшись на вершине холма, они наконец увидели огни Йонгама.
  
  ***
  
   Машина въехала на лужайку перед многоэтажным домом, проскочила несколько бордюров, не сбавляя скорости, и едва не снесла декоративный забор. Сун подпрыгнул на сиденье, схватился за ручку двери обоими руками.
  - Приехали! - Джунг припарковала автомобиль на пригорке, у входной двери бабушкиного дома. Она не заглушила двигатель, дернула ручник, достала сотовый, набрала номер.
  - Мы не будем подниматься? - Чоу недоуменно посмотрел на мать.
  - Нет, сынок, возьмём бабушку и поедем дальше, - Джунг прислонила телефон к уху.
  - Дальше? - тихо повторил он, приник к боковому окну. На улице царило нездоровое оживление, сновали люди. Жители спешно покидали свои дома, машины мчались мимо на высокой скорости, не переставали гудеть. Сун не представлял, куда они отправятся дальше, в очередной раз вспомнил об отце. Он хотел спросить о его судьбе у матери, но Джунг опередила сына, открыв водительскую дверь:
  - Бабушка не отвечает, я поднимусь наверх и проверю, что там.
  - Я с тобой! - Сун даже не думал оставаться в одиночестве. От всего, что творилось вокруг, бегали мурашки.
  - Нет! - мать настояла на своём, отложила бесполезный телефон. - Жди меня здесь, я скоро вернусь.
  Джунг смотрела на хаос, разворачивающийся на улице, и ей не хотелось оставлять сына в машине, но они не могли ехать дальше без бабушки, а о том, что творилось у неё в квартире, можно было только догадываться. Джунг решительно вышла из машины, захлопнула дверь, огляделась по сторонам. Она не увидела явной опасности, юркнула в приоткрытую дверь и исчезла в чреве многоэтажного дома. Внутри Суна всё похолодело, он остался один на один с агонизирующим городом. Он с ужасом смотрел на бабушкин дом, неудобно изогнув шею. Несмотря на поздний час, почти во всех окнах горел свет. Интересно, куда они поедут потом? И где их будет ждать отец? Сун не знал, сколько просидел в машине. Он вздрагивал от звуков полицейских сирен и не сразу сообразил включить радиоприемник, чтобы скрасить своё одиночество. Сун потянулся к приборной панели. Входная дверь дома медленно приоткрылась, но он не заметил этого, увлеченно крутил ручку радиолы, ища подходящую волну. Мир преображался на глазах, каналы, где еще вечером играла музыка и беззаботные ведущие шутили в выпусках последних новостей, с тревогой информировали о новых очагах вспышек вируса. Как утверждали специалисты, он вышел из-под контроля еще две недели назад. Сун поднял озадаченный взгляд, силился понять, что же происходило вокруг на самом деле. Затаив дыхание, он вжался в кресло.
  В сторону машины неспешно шли двое мужчин, они появились из подъезда и воровато огляделись по сторонам. Сун чувствовал исходящую опасность, но страх сковал тело и не давал пошевелиться. Он краем глаза смотрел на язычки дверных замков; помнил, что может заблокировать двери, просто коснувшись кнопки центрального замка на брелке с ключами. Он с ужасом осознавал, что если не сделает этого, с ним случится беда.
  - Смотри, вот и машина! А ты спрашивал, где нам найти колёса? - один из мужчин накинул на голову капюшон. Они подходили к заведенному автомобилю, слишком поздно увидели внутри силуэт ребенка.
  - Там же пацан! - второй незнакомец невысокого роста замедлил шаг, но первый одернул его за рукав куртки.
  - Ты что, ребенка испугался? Выкинем его из машины, и дело с концом!
  Он азартно потирал кулаки, до машины оставались считанные метры. Сун уже слышал их голоса. Он надеялся, что незнакомцы пройдут мимо, но, подбираясь к автомобилю, они замедляли шаг и с хищным интересом заглядывали в окна. Сердце мальчика забилось в груди встревоженной птицей.
  - Смотри! Она даже не заперта! - ухмыльнулся тот, что был в капюшоне, еще раз огляделся по сторонам.
  - Мама... - испуганно пролепетал Сун и хотел закричать, но звук застревал в горле. Он знал, что надо делать, но пальцы предательски немели.
  - Привет, малыш! - загоготал второй, вальяжно подходя к пассажирской двери. Они не спешили, видели, что мальчика в салоне парализовало страхом. Сун вдруг почувствовал легкое покалывание в области груди, оно вернуло ему чувство реальности и возможность двигаться; он дотронулся до амулета. Именно монета счастья привела Суна в чувство. Он крепко сжал её в кулаке, одним рывком дотянулся до замка зажигания автомобиля, нажал на кнопку центрального замка. Незнакомцы не успели открыть двери, дернули замки слишком поздно. Сун вернулся на место, остекленевшие глаза смотрели в пустоту. Он знал, что они будут стучаться в окна и не уйдут просто так, но Сун чувствовал, что должен был пройти через всё это.
  - Эй малец! Ты что о себе возомнил? А ну открывай! - парень в капюшоне яростно дергал ручку со стороны водителя, ударил в дверь ногой. Сун не реагировал на крики, шептал молитву. Он думал только о том, что скоро выйдут мама с бабушкой и защитят его.
  - Открой двери, открой! - в окно стучал второй незнакомец, его голос срывался истерическими нотками. - Я разобью стекло, и тогда тебе несдобровать, мелкий! Открой!
  Сун старался не слушать угрозы; лишь когда звуки подозрительно стихли, решил осмотреться. Он надеялся, что незнакомцы ушли, но увидел мужчину в капюшоне, стоящего в метре от машины, перед капотом. Тот пригнулся, взяв разбег, стал похож на ловкого зверя. Сун глубоко вдохнул, рука потянулась к ремню безопасности. Инстинкт самосохранения требовал выбежать из машины, отдать её мародерам, но что-то заставило его остаться на месте. Парень в капюшоне запрыгнул на капот автомобиля, бешено закричал, встал, широко расставив ноги. Он рассмеялся, взмахнув появившейся в руках битой.
  - Открывай, щенок!
  Удар сотряс крышу автомобиля. Чоу вздрогнул, но скорее от неожиданности, чем от страха. Голову пронзила странная мысль, рука сама нащупала рукоятку ручника. Сун спустил автомобиль со стояночного тормоза и просто откинулся на спинку. Он был уверен в правильности своих действий, ощущал наклон, на котором стояла машина. Сун всё еще ждал маму и не отрывал взгляда от входной двери многоэтажки, что начала отдаляться. Медленно, но увеличивая скорость, машина покатилась назад. Парень на капоте не удержал равновесие, смешно упал на спину, взмахнув ногами, скатился на землю. Бита выпала из его рук и исчезла в траве. Сун даже не думал крутить руль, сжимал счастливую монету, шепча ей благодарности. Мужчины кричали вслед ускользающей добыче. Автомобиль сильно тряхнуло сначала задними, потом передними колёсами. Седан проскочил бордюр пешеходной дорожки, Сун не смотрел назад, стиснул зубы, чтобы не закричать, полностью доверился пришедшему на помощь проведению.
  - Вернись! Стой! - незнакомцы силились догнать автомобиль, спотыкались, падали на уклоне. Впервые за эти несколько часов на лице Суна проступила улыбка, преследователи отставали. Его радость прервалась резким ударом; руль вывернуло вправо на очередной кочке, и машина врезалась в дерево. Суна по инерции вдавило в кресло и бросило вперёд. Он не ударился о лобовое стекло лишь благодаря тому, что оказался пристёгнут. Ремень врезался в грудь, перехватило дыхание, Сун тихо застонал и едва не выронил талисман. Когда он пришел в себя, с ужасом искал спасения, теперь его точно ждала расправа. Сун судорожно жал на кнопку ремня безопасности, но его язычок заклинил внутри замка. Краем глаза Сун заметил, как темная фигура приближалась к двери, высвободился, полез на водительское место, разблокировал замки, чтобы успеть спастись, но вскрикнул, когда дверь открылась и чьи-то руки схватили Суна за одежду.
  - О, боже, что случилось?! - Джунг вытащила сына из машины рывком, обняла, прижала к себе. Она с ужасом смотрела на помятую крышу автомобиля и едва могла себе представить развернувшиеся тут события, которые пришлось пережить Суну. Тот боязливо оглядывался по сторонам, но не увидел мужчин, напугавших его.
  - Где бабушка? - только сейчас Сун заметил, что мама одна, его голос заметно дрожал.
  - Её нет дома, - Джунг обреченно вздохнула. Она достала мятый листок, еще раз вчиталась в текст, написанный от руки. Сун заметил его краем глаза.
  - Они ушли в джунгли, подальше от городов и дорог. Нам надо будет идти за ними.
  - Мы поедем на машине? - Сун успокоился, мама поставила его на землю, обошла седан, разбирала наложенный на заднее сиденье багаж.
  - Нет, бабушка написала, что на дорогах опасно. Она указала место, где будет нас ждать, это в пятнадцати милях на восток отсюда, будем идти пешком. Возьмём только самое необходимое.
  Сун задумчиво поднял голову, смотрел на бледное тело луны, замазанное легкой дымкой облаков. И вроде всё, что он видел каждый день, осталось на своих местах, но Сун больше не узнавал этот мир.
  
  ***
  
   Йонгам гудел как растревоженный муравейник. Сун не понимал, куда они идут; судя по тому, что мама молчала, а её озадаченное, суровое лицо ни на мгновение не изменило выражение, он сообразил, что их дела плохи. Сун покорно шел за матерью, иногда переходя на бег.
  Джунг не сбавляла темп, они добрались до одного из перекрестков, на секунду остановились. Сун видел, как мама тревожно разглядывала окрестности, пыталась сориентироваться. Несмотря на позднее время, вокруг было много людей. Жители поспешно покидали свои дома, высыпали на улицы, не зная, что делать и куда идти. Внимание Джунг приковала к себе светящаяся вывеска продуктового магазина на другой стороне дороги.
  - Туда! - она вскинула руку, указав на маленький супермаркет. - Купим воду и еду, быстрее!
  Они вступили на перекресток, прошли его наперерез. Джунг нервно оглядывалась, светофоры не работали, а на дороге то и дело появлялись машины. Сун по-прежнему молчал, украдкой касался амулета, боялся пропустить очередное предупреждение об опасности. Они миновали перекресток без приключений, вступили на высокий тротуар. Чоу едва увернулся от мужчины, катящего перед собой доверху груженную тележку из супермаркета; он почти бежал по улице и не заметил появившуюся впереди пару.
  - Черт бы вас побрал! - истошный крик до ужаса напугал Суна. Джунг успела вовремя дернуть руку, увлекая сына внутрь магазина. Дверь за ними захлопнулась. На полу валялись разбросанные коробки и вещи с полок, несколько стеклянных банок разбито. Почти все прилавки у входа были пусты. Джунг увидела фигуру на кассе, поправив сумку на плече, пошла к продавцу.
  - Извините, вы еще работаете?
  Она старалась быть как можно вежливей, но мужчина, склонившийся над кассовым аппаратом, не увидел посетителей и не услышал приближающихся шагов. Голос Джунг заставил его вскрикнуть от неожиданности и поднять голову. На нем не оказалось ни одежды продавца, ни бейджика с именем. Глаза мужчины округлились от ужаса. Они несколько секунд молча смотрели друг на друга. Медальон кольнул грудь Суна, но тот не успел среагировать. Мужчина гневно зарычал, выхватил нож. Потряс им перед лицом Джунг.
  - Она моя! Я первый нашел!
  Не дожидаясь ответных действий, он схватил кассовый аппарат и бросился к выходу. Джунг успела лишь поднять руки при виде оружия, сделала шаг назад, заслонив сына. Когда мародер покинул магазин, обняла Суна.
  - Ты в порядке, не испугался?
  - Нет, мама, все хорошо, - тот едва выдавил это из себя, но в этот раз действительно не испугался.
  - Быстрее, нам надо найти продукты и покинуть город. Здесь уже не безопасно!
  Джунг увлекла сына вглубь рядов. Искала нетронутые полки, целые банки консервов и бутылки с водой. Сун с трудом поспевал за матерью, принимал от нее упаковки с едой, убирал в сумку. Их рейд закончился, когда с улицы послышался звук сирены. Джунг замерла, с ужасом ожидая облавы, но в магазин никто не ворвался, вместо этого округу прорезал скрип громкоговорителей:
  - Пожалуйста, сохраняйте спокойствие! Жители Йонгама, в связи со сложившейся обстановкой, на автобусной станции города организованны спецрейсы до Кванджу для всех желающих покинуть город. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие!
  - Кванджу... - Джунг произнесла это еле слышно, посмотрела на сына. Она могла воспользоваться оставленными бабушкой координатами, но они по-прежнему будут вблизи Йонгама, вблизи опасности. Выбор оказался невелик, но невероятно болезнен. Она решила спасаться и ехать дальше. Почувствовав неловкую паузу, Сун поднял голову. Джунг вымученно улыбнулась, растрепала ему волосы.
  - Пошли быстрее, милый, нам надо добраться до автобусной станции!
  Они заторопились к выходу. Амулет на груди Чоу тревожно кольнул, сдвинулся вправо. Сун потянул Джунг к тележкам для покупок, они вовремя ушли от дверей. Несколько человек с радостными криками ворвались внутрь магазина. На их лицах маски, в руках биты. Не утруждая себя поиском продавца, мародеры направились к полкам с едой. Джунг затаила дыхание, прижала сына к себе. Поняв, что их не заметили, она бросила сумки в тележку, пятясь к выходу, потащила поклажу за собой. Они проскочили в закрывающиеся двери и оказались на улице. Джунг помогла сыну забраться в тележку. Впереди их ждала длинная дорога, и только так Сун был у нее все время перед глазами.
  - Ну что, прокатимся с ветерком? - напряженно улыбнулась она. Он улыбнулся в ответ, кивнул. Набирая скорость, они помчались внутрь города.
  Автостанция оказалась самым защищенным местом в Йонгама. Освещенная со всех сторон огнём прожекторов, она манила людей спасением. Несколько военных постов на входе надежно охраняли беженцев от мародеров и психопатов, что гурьбой высыпали на улицы, пользуясь всеобщей паникой. Джунг катила тележку с припасами перед собой. Сун шел рядом, они уверенно продвигались к вокзалу, вклинившись в толпу. Первый полицейский кордон рассекал общую массу желающих покинуть город на три части. Уже ровным строем по двое, они продолжали движение в центральном ручье. Джунг крепко сжимала руку сына, не отпуская его от себя ни на шаг. Люди вокруг заговорщически шептались, делились последними неутешительными новостями, на многих были одноразовые марлевые повязки.
  - Нельзя спасаться! Как вы не понимаете? Поворачивайте назад и примите свою судьбу, люди!
  Яростный крик прорезал округу. Толпа замедлила шаг, но не остановилась. Мужчина лет пятидесяти в грязных штанах и с голым торсом шел им навстречу от здания вокзала. Махал руками, привлекая к себе внимание:
  - Вы глупцы! Создатель хочет принять нас обратно, спасти от мира, который развратил наше естество!
  Он поравнялся с Суном, заглянул ему в глаза. Сун боялся увидеть в них безумие, но увидел что-то гораздо страшнее, его сердце беспокойно забилось в груди. Амулет на шее кольнул. Мужчина выглядел спокойным, почти умиротворенным, он не был похож на остервенелого фанатика. Бродяга потянулся к Суну, но вовремя подскочившая полиция повалила крикуна на землю.
  - Что вы делаете?! Надо принять свою судьбу! Нельзя бороться!
  Сун слышал слова, но не мог понять их значение. Джунг торопливо отводила его дальше.
  - Кто это? - Сун заговорил впервые за долгое время. Мать тревожно обернулась, убедилась, что незнакомец больше не причинит им вреда.
  - Это больной человек, их сейчас очень много. Они не хотят, чтобы мы выжили.
  - Он что, уже заразился вирусом? - Сун вздрогнул от этого осознания, его тело пробила мелкая дрожь.
  - Да! Говорят, на континентах уже есть случаи заражения людей! - произнес кто-то рядом, услышав обрывок разговора. По ряду прошелся встревоженный ропот, Джунг не успела остановить разрастающуюся панику, у второго кордона началась давка. Тащить за собой тележку с продуктами теперь было бессмысленно. Оценив ситуацию, Джунг решила спасать жизнь, а не вещи. Взяв столько воды и еды, сколько поместилось в сумке, она взяла сына на руки.
  - Что происходит, мама? - Сун задыхался от разрастающегося вокруг ужаса. Люди вскрикивали, спотыкаясь, падали. Джунг не успела ответить, сжав зубы, решительно оттолкнула идущих спереди беженцев и с трудом протиснулась на второй кордон.
  - Так вы из Хвабонга?
  Мужчина в военной форме сурово взглянул на женщину с ребенком, отдал паспорт.
  - Да. Что-то не так?
  - Мои родители живут там, но они отказались уезжать с побережья... Автобусы на шестом и седьмом перронах.
  Военный пропустил их к вокзалу. Джунг шла не оборачиваясь и не ища причин, чтобы задержаться в Йонгаме на лишнюю минуту. Оказавшись в здании автобусной станции, они уверенно прошли её насквозь, миновали собравшуюся внутри толпу, вышли к перронам.
  - Быстрее, милый! - Джунг перешла на бег, увидев автобус с табличкой о наличии свободных мест. Спецрейс до Кванджу стоял на всех парах, готовый сорваться в дорогу в любую минуту. Она подскочила к открытой двери, помогла Суну забраться внутрь. Водитель автобуса протянул руку, принял мальчика и сумку с едой. Джунг облегченно выдохнула, как только они очутилась в салоне. Внутри автобуса было душно и тесно, им удалось найти места в самом хвосте. Джунг усадила сына у окна, надеялась, он сможет хоть как-то скоротать время. Сожалела, что не взяла игрушки из дома. За последующие пять минут в салон зашло еще несколько человек. Последний пассажир - мужчина в толстовке с капюшоном - вскочил на подножку уже закрывающихся дверей. Он разжал их голыми руками и ворвался внутрь, тяжело дыша сел на место в проходе напротив, потирал ушибленную руку. Водитель закрыл дверь, проговорил по громкой связи:
  - Мы будем ехать без остановки четыре часа. Первая остановка на дозаправку ориентировочно у Самхака, пристегните ремни.
  - Поехали уже!
  - Сколько можно тут торчать?!
  Сун испуганно озирался, люди негодовали, стремились покинуть город как можно скорее. Лишь последний вошедший пассажир сидел молча, спрятав лицо под капюшоном. Автобус плавно тронулся с места, Чоу забыл о своих страхах и наконец, позволил себе выпустить медальон из рук. Спустя десять минут огни Йонгама остались за спиной. Покинув город, автобус прибавил скорость. Они ехали навстречу спасению...
  Сун не знал, сколько времени проспал. Его разбудил сильный укол в грудь, перехватило дыхание. Мальчик сжал от боли зубы, подался вперед и тут же замер, услышав подозрительный шорох справа. За окном уже начинало светлеть, и в темноте салона отчетливо обозначились силуэты спящих людей. Его мама сидела рядом, склонив голову набок и забывшись крепким сном. Сун приподнялся на месте, пытался понять, откуда доносились шуршания. Его нимание приковал к себе тот самый незнакомец, что зашёл в автобус перед самой отправкой. Он сидел через проход, совсем рядом. Мужчина не дремал, как все, медленно и стараясь не шуметь, разворачивал целлофановый пакет. Мужчина поднял на Суна взгляд, откинул свободной рукой капюшон и улыбнулся:
  - Не бойся смерти, она лишь вернет нас обратно домой...
  Сун в ужасе открыл рот, крик застрял в горле. Тот самый безумец, что кричал у здания вокзала и которого мама назвала больным, сейчас сидел в метре от них. Талисман на груди вспыхнул огнем, Сун поморщился от боли, в последний момент разглядел в руках незнакомца странный нож. Он был больше похож на крест с обоюдно длинными краями. Мужчина бесшумно вскочил с места, быстро преодолел расстояние до водителя. Сун открыл рот, чтобы закричать, но неожиданно увеличившаяся скорость вдавила его в кресло. Дорога на горном серпантине уходила вниз. Незнакомец подкрался к водителю, точным ударом вонзил острие ножа в его горло. Ударил с размаху головой об боковое стекло, перехватил руль, крикнул в тишину:
  - Не бойтесь, адовы дети, серая церковь позаботится, чтобы мы все вернулись домой! Так сказал Джейсон, и пусть будет так!
  Сун толкнул мать локтём; последнее, что он успел сделать, перед тем как убийца направил автобус в ущелье, это нащупать замок ремня безопасности и вставить в него отстегнутый Джунг язычок. Мощный удар сотряс корпус машины, разлетелось на куски ограждение. Вскрикнув от страха, он потерял сознание.
  
  ***
  
   Сун помнил, что в ту ночь на их лагерь в лесу обрушился ураган. Ветер яростно хлестал по ветхим крышам строений заброшенного детского лагеря. Внутри укрылось всего тридцать человек. С момента появления в их краях вируса прошло две недели или больше. Чоу не считал дни, с интересом ходил на рыбалку на соседнее озеро с мужчинами, изредка вспоминал об отце и теперь не расставался с монетой ни на мгновение. Лагерь жил взаимопомощью и поддержкой, женщина в годах по имени Монкут руководила почти всеми процессами, происходящими в маленькой общине, каждое утро распределяла работу и обязанности. Установила свод правил, которые все должны были соблюдать. Сюда входил запрет отходить от лагеря дальше, чем на пятьдесят метров, не считая дороги на озеро, и принимать кого-либо извне. Тётушка Монкут, как все к ней обращались, говорила, что пока они будут придерживаться правил, всё будет хорошо. Кажется, никто не возражал; женщины стирали одежду и готовили еду, мужчины охраняли лагерь и ходили на рыбалку. Они ели одну рыбу - как говорила тётушка Монкут, она не переносила вирус. В лагере не было современных средств связи, даже телевизоров. Мобильные телефоны перестали ловить сигналы сетей и оказались бесполезны, а несколько дней назад вышел из строя старый переносной генератор, который нашли в подсобке. Несколько человек вызвались сходить в город за запчастями или за новым генератором, но тётушка Монкут наотрез отказалась от этой идеи. Теперь они лишились и единственного радио, по которому можно было поймать сигналы станций автоматического оповещения. Последнее, что передавали по приёмнику, это предостережение о новой угрозе, вирус изменил свой штамм. Мало кто понимал, что происходило, люди замыкались в себе.
  Мама почти всё время молчала, а иногда Сун видел её с красными от слёз глазами. Судьба Лина оставалась для них загадкой. Ему так же было жалко отца, но беспокойство блекло, стоило сжать в руке амулет. Неужели он был прав, и монета действительно охраняла своего владельца от неприятностей?
  Сун вскрикнул от страха, прижался к матери. Грозовой разряд ударил совсем близко, прочертил в небе кривую линию, осветив нутро полупустого барака.
  - Не бойся, всё будет хорошо, - Джунг прижала сына к груди. Никто уже не спал, люди выбирались из спальных мешков, укутывались в одеяла и задумчиво смотрели в окна. Очередная вспышка позволила Суну оглядеться. Совсем рядом, дрожа от страха, сидела девочка лет семи, она совсем одна. Прибилась к лагерю несколько дней назад. Тётушка Монкут сделала для нее исключение, и после карантина, проведенного в лодочном домике у заросшего пруда, допустила к общим обедам и спальне. Её звали Йонг, она рассказала, что жила в Йонгаме, но её родителей убили мародеры. Девочке пришлось несколько дней прятаться в подвале собственного дома. Когда она уходила из города, он почти опустел.
  Сун освободил от одеяла руку, протянул Йонг, та испуганно схватила его ладонь, крепко сжимала и вздрагивала при каждом громовом раскате. Сун терпел эти неудобства, знал, что человеческая поддержка важнее. Джунг увидела поступок сына, улыбнулась, осторожно погладила его по голове.
  - Молодец, ты настоящий мужчина, - тихо шепнула она Суну на ухо. С очередной грозовой вспышкой входная дверь барака распахнулась. Тётушка Монкут вошла внутрь ветхого строения, шатаясь и безумно вращая глазами.
  - Они здесь! Они пришли за нашими детьми! - воскликнула она, вскинув руки. С её одежды стекала вода, собиралась лужей у ног. Сун не понимал, что происходило, опомнился, когда почувствовал, как ослабла мамина рука. Джунг завороженно смотрела в раскрытые двери, подалась вперёд, что-то разглядев за занавесом дождя.
  - Куда ты? - Сун судорожно вцепился в мать свободной рукой; он еще помнил, что случилось, когда она оставила его в машине перед бабушкиным домом.
  - Я хочу посмотреть, - Джунг вырвалась из объятий, побежала к дверям.
  - Они хотят только наших детей! - тётушка Монкут загородила проход. - Нам не о чем с ними говорить!
  - Я должна посмотреть! - Джунг протиснулась под рукой старухи. Сун смотрел на эту картину разинув рот, рефлекторно подался вперёд. Он не хотел терять маму из виду, но держащая за руку Йонг одернула его. Она смотрела на него с мольбой, просила не уходить.
  Сун застонал от досады; чувствовал, что надо идти, но боялся отпускать руку, видел в ней отражение своего страха.
  - Пойдем со мной! - вдруг произнёс Сун, удивившись своим словам не меньше, чем Йонг; он не заметил, как сжал медальон. Та кивнула, они вскочили с места одновременно, единым рывком.
  - Нет, я не пущу вас! - тётушка Монкут решительно встала в проходе, широко расправила руки и расставила ноги.
  - Вправо! - шепнул Сун у самой двери, сам взял влево и прибавил шаг. Старуха решила ухватить его первым, потянулась к нему, но Сун вдруг замедлился. Йонг пробежала справа, Монкут потянулась за ней, но не успела схватить, выждав момент, Сун проскочил слева от нее, оказался на улице и вздрогнул от холодных капель, ударивших в лицо.
  - Йонг! - крикнул он, потеряв подругу из виду, Сун метался во мраке, не зная, куда бежать. Вспышка молнии высветила сгорбленную фигуру девочки. Йонг отбежала от двери барака на десять метров, остановилась, угодив в лужу и промокнув до нитки. Плача, звала Суна, но шум ливня заглушал слова. Сун кинулся на помощь, схватил её за руку и увлёк за собой. Дети бежали не глядя, скользя в грязи, едва не падая. Сун не знал, куда пошла мать, сжимал монету в надежде получить от неё подсказку правильного пути. Он не ошибся в своём обереге и в этот раз; обогнув пустующее здание, дети выбежали к шлагбауму въезда в лагерь, застали Джунг рядом с грузовиком, ворвавшимся на территорию. Свет фар освещал её тонкую фигуру. Сун остановился в нескольких метрах, увидел, как мама машет руками, привлекая внимание людей внутри. Дверь кабины открылась, мальчик замер, сжав руку Йонг. Они увидел высокого худощавого мужчину в армейской форме с нашивками армии Кореи, он был в защитной маске. Военный спрыгнул на землю, осветив фигуру женщины фонариком, уверенно зашагал к ней.
  - Вы можете нам помочь? Мы не больны! - Джунг буквально прокричала это. Мужчина остановился, не дойдя до беженки трёх метров, крикнул в ответ:
  - Дети! Нам нужны только дети! От десяти до пятнадцати лет! Только дети!
  - Да! - она захлебывалась слезами, они смешивались с водой, застилали глаза. Сун медленно подходил к матери со спины, вёл Йонг за собой, еще не понимая, что происходит. Джунг указала в сторону их барака.
  - У нас есть дети, которые вам подойдут! Мальчик и девочка! Вы заберете их, чтобы спасти? - Она обернулась и с мистическим ужасом рассмотрела стоящих совсем рядом детей, но опомнилась через мгновение.
  - Это они! Возьмите их!
  Военный осветил фонарём две маленькие фигурки, с интересом оглядел сначала Суна, потом Йонг.
  - Сколько им лет? Не похожи даже на десятилетних!
  - Мальчику девять, десять будет через месяц, девочка родилась недоношенной. Возьмите их, пожалуйста!
  Джунг соврала не моргнув глазом; она знала - это единственная возможность спасти детям жизнь. Мужчина колебался, не знал, какое решение принять. У него был четкий приказ, нарушать который не дозволялось. Джунг упала перед ним на колени, прямо в грязь:
  - Возьмите их, умоляю!
  Сун вздрогнул как от пощёчины, он никогда не видел, чтобы мама так унижалась. Военный тяжело дышал, осветил детей еще раз.
  - Ну, хорошо, мы возьмём их, здесь больше нет детей?
  - Сун, мальчик мой... - Джунг судорожно схватила Суна за плечо, подтянула к себе. Настало время прощаться.
  - Для вас здесь никого нет! Что вы хотите?! Я же сказала вам убираться!
  Тётушка Монкут появилась позади Суна, с легкостью перекрикивала ревущую стихию. Военный выхватил пистолет, направил на старуху.
  - Пожалуйста, дайте им забрать детей! - отвлекая внимание Монкут, Джунг завела Суна и Йонг за спину, толкала в сторону мужчины, надеялась, что он перехватит их и уведёт прочь.
  - Пожалуйста, не мешайте им, они хотят спастись! - военный вышел вперёд, не опускал оружие, но не намеревался использовать его. Обратился к Джунг: - Прощайтесь, у нас нет времени.
  - Прости меня, Сун, но так будет лучше для вас! - Джунг обняла сына.
  - Нет, ты поедешь с нами! - Сун задрожал от страха, он не мог допустить и мысли, что снова окажется один.
  - Кто вы такие? Вы строите из себя спасителей? - тётушка Монкут отвлеклась на разговор с военным. - Вы звери, а не святые агнцы! Покайтесь!
  - Хорошо, я поеду с вами! - Джунг косилась на старуху, она не могла допустить, чтобы кто-то помешал их спасению. Джунг подхватила детей, повела к тентовому кузову.
  - Мы пришли, чтобы помочь! Мы собираем детей, чтобы спасти их, укрыть от вируса! - военный старался разрядить обстановку, он не видел в руках Монкут оружия, но был готов к любому развитию событий.
  - Спасти от вируса, который вы сами распространили?! - усмехнулась она.
  Джунг старалась не отвлекаться и действовать быстро; обогнула грузовик, наткнулась на еще одного военного в защитной маске, он принял из её рук мальчика, потом девочку. Детей подняли в кузов, приказали ей отступить.
  - Нет, мама! - Сун протянул руки, кричал, захлебываясь слезами, когда понял, что Джунг обманула его. - Мама, мама!
  Джунг отшатнулась от машины, ноги стали ватными, в голове помутилось. Она не знала, зачем сделала это, но чувствовала, что только так могла спасти детям жизнь. Джунг понимала, что вирус не остановится, рано или поздно доберется и до их укрытия. Она отошла от кузова, почти перестала слышать крики сына, но приглушенный выстрел заставил Джунг вернуться к кабине. Она не видела, что произошло, перед глазами предстала развязка: военный стоял над телом Монкут, держал пистолет обоими руками. Он приблизился к ней, заглянул в лицо. Старуха лежала в грязной луже, не моргающие глаза заливал дождь.
  - Что случилось?! - Джунг вскрикнула, закрыла рот рукой, силилась подавить приступ паники. Она не ожидала, что мужчина применит оружие.
  - Простите, она хотела помешать нам, - военный качал головой; хоть он и извинялся, но Джунг не чувствовала в его голосе ни сожаления, ни сострадания. Мужчина обогнул её, спокойно шёл к кузову машины, на ходу убирал пистолет.
  - Зачем вам дети? - Джунг осмелилась ухватить его за рукав куртки, остановить на полпути. - Что вы с ними сделаете?
  Военный не ответил, отвёл глаза. Он хотел продолжить путь, но Джунг не отпустила его.
  - Кто вы? - она не дождалась ответа, вздрогнула, услышав жуткий протяжный вой. Он разрезал шум дождя, пронёсся над лагерем, как предвестник чего-то нехорошего. - Что это?
  Джунг искала источник звука, что донёсся из глубины леса, в ужасе попятилась.
  - Вирус меняет их, - голос военного звучал как колокол набата. - Ученые называют их Фиалами, и их становится все больше и больше...
  Мужчина вырвался из хватки Джунг, с силой оттолкнул её. Он запрыгнул в открывшуюся дверь кабины, выхватил пистолет.
  - Уходите отсюда, дальше на восток, дольше проживете!
  Двигатель грузовика взревел, выпустив густые клубы дыма. Водитель сдал назад, Суна отбросило от края кузова, Йонг успела ухватить его и удержать на месте. Сун уже не кричал и не сопротивлялся, на его лице, как и на лице девочки, была надета защитная маска. Тяжелая машина развернулась на месте, подняла фонтан грязи задними колёсами. Она помчалась прочь от лагеря, оставляя на лесной дороге глубокую колею. Сун не увидел мать, не увидел тело тётушки Монкут - получив приказ, военный закрыл кузов тентовой перегородкой.
  
  2 глава
  Пути спасения
  
   Следующие пять дней Суна и еще нескольких мальчиков приблизительно одного возраста держали в карантине. Брезентовая палатка открывалась и закрывалась только снаружи, и выбраться из нее самостоятельно не представлялось возможным. Чоу и не хотел никуда бежать. Все пять дней он сидел в самом дальнем углу, почти ничего не ел и тихо плакал от обиды. Сун думал, что мама бросила его на произвол судьбы, избавилась, как от ненужного балласта. Их вместе с Йонг и еще несколькими детьми привезли на военную базу рано утром, когда дождь почти закончился и на небе забрезжили лучи рассвета. Из редких разговоров военных в грузовике Сун смог понять, что везут их на перевалочный пункт, откуда потом переправят на какую-то Стрелу. Он был слишком подавлен, чтобы прислушиваться к каждому слову. Йонг, напротив, выделялась любопытством и сосредоточенностью, не отпускала руку Суна ни на мгновение. Теперь она согревала его своим теплом в трудный час. Их разделили по приезду в лагерь, как объяснили солдаты, мальчиков и девочек содержали строго по отдельности. Сун не противился разлуке, но Йонг долго оборачивалась, провожая подавленного друга взглядом.
  Они не виделись уже пять дней.
  Сун отвлекся на тихий стон, поднял голову. Трое мальчиков значительно старше его играли в камень-ножницы-бумага на щелбаны. В этот раз досталось парнишке в светлой футболке и очках. Сун не знал их имен, не принимал участия в играх. Военные не выдали ни игрушек, ни других предметов, чтобы скоротать время, по сути. в палатке находились только спальные мешки и низкие лавочки вместо столов.
  - Эй плакса, ты откуда?
  Сун не отреагировал на вопрос самого старшего мальчишки, опустил подбородок на поджатые колени, смотрел в пустоту безразличным взглядом.
  - Оставь его, Квон, может, у него горе! - тонкий писклявый голос принадлежал проигравшему очкарику, что, получив причитающийся выигрыш, тёр отбитую щелбанами макушку.
  - Горе? Да у нас у всех тут горе! - задира встал, осторожно толкнул Суна ногой. - С какого ты города, плакса? Или ты один из этих деревенщин?
  Сун упорно молчал, не отвечал на провокации, напряг слух. За пустым звуком ничего не значащих слов он отчетливо услышал шум прибоя. Не видел, куда привёз их грузовик, но чувствовал близость стихии, вспоминал рыбалку с отцом и те редкие вылазки к озеру у заброшенного лагеря, где они жили с мамой. Мама. На глаза Суна снова наворачивались слёзы. Он потянулся к монете, сжал её в кулаке.
  - Эй, что с тобой, плакса? - гоготнул Квон, он попытался толкнуть его ногой еще раз. - Может, по мамочке скучаешь? Или тебя бросили, как щенка?
  Сун не смог сдержать себя, резко и со всей силы ударил Квона по ноге. Он не чувствовал страха за свой поступок, хотя понимал, что произойдёт потом. В груди гулко забилось сердце.
  - Ах, ты драться решил?! - задира упал на Суна сверху, прижал к земле. Мальчики возились на полу, тяжело дыша, но не издавая ни звука. Знали, взрослые неподалёку и тут же вмешаются, Сун отчаянно сопротивлялся, пытался скинуть соперника, что использовал преимущество в весе.
  - Я хочу, чтобы ты заплакал, и я тебя отпущу! - шепнул Квон, натужно сопя. Сун молчал, стиснув зубы, он по-прежнему сжимал медальон в одной руке, боялся отпустить его. Когда силы начали покидать Суна, он решился разжать пальцы, но для того, чтобы снова сжать их в кулак. Ударил не целясь, невольно зарычав и зажмурившись. Задира замер, не ожидая такого отпора, и не успел увернуться. Кулак Суна угодил ему в нос. Квон вскрикнул и упал на спину благодаря толчку ногой. Сун не медлил, не дав врагу времени для того, чтобы опомниться, набросился на него сверху. Замок палатки предательски затрещал, к ним уже спешили взрослые. Сун сделал замах, но строгий мужской голос приказал ему замереть. Мальчик бросил на человека, показавшегося в проходе, яростный взгляд. Военный далеко, ему надо преодолеть несколько метров, прежде чем вмешаться в драку. Сун вернулся к Квону, решил добить его во чтобы то ни стало. Резкий удар снизу нарушил эти планы, заставил разум Суна помутиться. Квон изловчился и, выкинув вперёд руку, попал кулаком ему прямо в глаз. Картинка привычного мира поплыла, Сун завалился на бок и потерял сознание.
  - Зачем ты сделал это? - Миловидная женщина европейской внешности обрабатывала синяк Суна средством от отёков. Она говорила с сильным акцентом, он не разбирал некоторые слова. На белой одежде медработника красовались еле заметные знаки военной атрибутики. Сун молчал, ему не хотелось с кем-то говорить, только не сейчас. Голова раскалывалась от удара, он получил сотрясение.
  - Не хочешь говорить, ну и не надо! - вдруг улыбнулась женщина. Она окончила процедуру, усадила его на кушетку поудобнее, достала маленький фонарик, посветила в глаза.
  - Драться на военной базе запрещено, даже мальчикам! Кстати, сколько тебе лет? В приписке говорилось, что почти десять, но, по-моему, это преувеличение...
  Женщина скептически осмотрела Суна, отошла к столу, принесла маленькую коробочку, положила рядом с ним.
  - Где Йонг? - он нервно сглотнул, подозревал, что лежит внутри. Он до ужаса боялся уколов.
  - Йонг? - врач сделала удивленное лицо, не отвлекаясь, открыла коробку, достала наполненный шприц. - А, это, наверное, та девочка, вместе с которой тебя привезли?
  - Да... - Сун не отрываясь наблюдал за действиями медсестры, от вида тонкой блестящей иглы ему становилось нехорошо.
  - С ней всё хорошо, она очень спокойная, в отличие от тебя. Вы родственники?
  - Нет. Мы жили в одном лагере, она из Йонгама, - Сун закрыл глаза, женщина закатала рукав его рубашки, протёрла кожу плеча мокрой ватой. - Когда я её увижу?
  - Завтра, - врач ввела иголку, впрыснула содержимое шприца и улыбнулась. - И совсем не больно, да?
  - Что это? - Сун все еще боялся открывать глаза, даже когда всё закончилось. Медсестра убрала коробку обратно в стол.
  - Лекарство, - она улыбалась, снова и снова. Мальчик посмотрел на место укола, поморщился, увидев красное пятно, оно начинало чесаться. - Ну всё, ты можешь идти, но больше ни на кого не нападай!
  - Он начал первым! - Сун обиженно опустил голову.
  - Но ты же повалил его, зачем решил ударить еще раз, лежачих ведь не бьют?
  - Он сказал, что я брошенный щенок... - Сун не ждал слов поддержки, знал, в чем его вина, угрюмо смотря в пол, направился к выходу.
  - Ты будешь бить его снова, если он повторит эти слова? - медсестра с интересом взглянула на ребёнка, села в кресло, открыла папку, содержание которой Сун так и не увидел. Он ответил не задумываясь, сжал кулаки:
  - Да!
  В коридоре Сун наткнулся на военного, что отвлёк его в драке. Они обменялись пристальными, холодными взглядами. Суна повели в палатку, как арестанта.
  - Интересно... - женщина сделала пометку в личном деле Суна и закрыла его, задумчиво откинувшись на спинку стула. В распределительном центре оставалось больше пятидесяти детей. Они хотели переправить на Стрелу всех, но времени для эвакуации уже не осталось, и уже завтра надо было принять решение. Утром корабль эскорта приблизится к берегу на максимальное безопасное расстояние.
  Утро следующего дня подарило Суну и его невольным соседям долгожданную свободу - после скудного завтрака в палатку вошли военные. Карантин закончился, их вывели на отдаленную площадку на краю военной базы. Сун с замиранием сердца смотрел на стройные ряды собравшихся детей. Он сбился со счёта, но их было не меньше двадцати - мальчики и девочки разного возраста, но все в пределах от десяти до пятнадцати лет. Сун искал в этой толпе Йонг, не зная, что мужчина, ведущий их к группе, уже позаботился о долгожданной встрече. Суна остановили напротив подруги, поставили рядом. Та раскрыла рот от удивления, когда увидела синяк на его лице. Она опустила глаза, но не издала ни звука и так ничего не спросила. Лишь молча взяла Чоу за руку. Они ждали несколько минут, военные смотрели в бинокли в сторону моря, переговаривались по рации. Из обрывков разговоров стало понятно, что кто-то приближался к берегу.
  - Я еще доберусь до тебя, Чоу! - прошипели сзади. Сун обернулся, узнал в одном из мальчиков своего обидчика, с удовлетворением заметил, как распух и покраснел его нос. Удар оказался слабым, чтобы сломать его, но достаточным, чтобы Квон надолго запомнил этот урок. Сун не успел ответить, знакомый стрекочущий звук привлек внимание. С моря к военной базе приближался вертолёт. Дети завороженно смотрели на разрастающуюся черную точку, предвкушали увлекательное путешествие. Военные из сопровождения призвали к тишине. Они готовили припасы, разжигали сигнальные огни. Через несколько минут железная махина приблизилась к точке эвакуации, зависла над посадочной площадкой, напугав детей. Солдатам удалось удержать их в строю, собрать в шеренгу по двое. Транспортный вертолёт медленно опустился на землю, его размеры поразили Суна, открывшаяся дверь поманила приятным запахом приключения. Детей загоняли внутрь, рассаживали по местам на низких лавках. В салоне пассажиров встречала женщина, она была в строгом костюме без галстука, в руках папка. Провожатая представилась:
  - Здравствуйте, я Аманда Тейлор, ваш куратор и проводник до Стрелы.
  - Что такое Стрела? - Йонг дернула Суна за руку, прогнала его наваждение. Всё это походило на странный кошмар, из которого тот никак не мог выбраться.
  - Я не знаю... - на выдохе ответил Сун. Он вздрогнул, когда вертолёт оторвался от земли. Под радостные крики большинства детей машина набирала высоту, уходила обратно в море. Сун не мог представить, что ждало их там, крепко сжал руку Йонг, что посчастливилось сесть рядом с иллюминатором, она неотрывно смотрела на водную гладь и молчала всю дорогу.
  - Смотри! - Йонг вдруг подпрыгнула на месте, подтягивая Суна к себе и давая ему возможность взглянуть на море. Оно блестело в лучах взошедшего солнца, в этом ярком зареве Сун не сразу заметил очертания огромного корабля. Борт военного фрегата неспешно лизали волны, на его корме горели маяки, обозначая вертолетную площадку. Машина начала снижаться.
  
  * * *
  
   Сун почему-то решил, что корабль, на который их привезли, и есть та самая загадочная Стрела. Он понял, что ошибся, из случайно подслушанного разговора команды. Вертолет приземлился на палубу корабля, новых пассажиров вышел встречать высокий человек в темно-синей форме. Он был при параде, на груди переливались ордена и отметки. Мужчина окинул детей волевым взглядом, взял под козырек:
  - Я адмирал ВМФ, Эдвард Говард Бишеп, тихоокеанский флот США. Вы оказались на этом корабле, пройдя карантин и предварительный осмотр. Я рад сообщить, что мне выпала честь отвезти вас на Стрелу, но об этом вы узнаете позже, пока все должны пройти медицинский осмотр, - он обратился к куратору группы, Аманде Тейлор. - Проводите детей до лазарета, обеспечьте порядок.
  Та кивнула, вышла вперёд, приказала подопечным разбиться по парам.
  - Ты что-нибудь понимаешь? Что это за Стрела? - тихо шепнула Йонг Суну на ухо, когда они двинулись вдоль палубы через ряды пушек и зенитных орудий к палубной надстройке. Тейлор что-то говорила, пыталась перекричать звук вертолётного двигателя. Машина снова готовилась подняться в воздух. Сун медленно качал головой, он уже ничего не понимал из того, что происходило вокруг, рука потянулась к оберегу в надежде получить очередную подсказку.
  - Вам будет необходимо сдать личные вещи, - слова куратора обожгли разум Суна, он испугался, что у него отнимут амулет. Уже заходя в раскрытую дверь, он обернулся, увидел, как несколько черных точек приближаются к кораблю, вертолёты свозили детей с разных концов полуострова.
  - Снимайте одежду, все личные вещи положите в коробочку внутри ящика!
  Мужчина в военной форме и с суровым выражением лица стоял в дверях душевой, задрав подбородок. Друзей снова разделили, Тейлор повела девочек дальше по узкому коридору, к другой душевой. Сун сжал монету, колебался несколько мгновений, решил не снимать оберег, что бы ни случилось. Он старался не смотреть по сторонам,стянул с себя футболку, скинул штаны, аккуратно, как учила мама, сложил вещи в шкаф. Монета висела на шнурке, как и прежде, Сун приблизился к проёму, за которым начиналась душевая. Военный успел переместиться к нему, стоял в клубах вырывающегося пара и скрупулезно проверял входящих детей. Сун заходил последним, знал, что его вряд ли пропустят с медальоном на шее, но не мог не попробовать.
  - Стой. С личными вещами нельзя! - мужчина остановил Суна, ткнув его в грудь кончиком резиновой дубинки. Сун вздрогнул, но не отступил, нехотя поднял голову, но не знал, что ответить. На глаза навернулись слезы; он вдруг почувствовал, что потеряет амулет навсегда, если снимет сейчас.
  - Пожалуйста... - пролепетал он, в такт словам монета кольнула кожу. Лицо военного неожиданно преобразилось, прояснилось состраданием.
  - Хорошо, ты можешь спрятать ее в кулаке, но смотри, чтобы никто не увидел этого! Правила для всех одни, и нарушать их нельзя.
  Сун охотно кивнул, снял амулет, сложив шнурок, крепко сжал пальцы. Мыться одной рукой оказалось крайне неудобно, но он ни на мгновение не ослаблял хватку. Когда он вышел из душа и вернулся к своему ящику, едва сумел разжать пальцы. Они затекли от напряжения. Сун обнаружил, что их одежду забрали, теперь на полке лежал легкий тренировочный костюм серого цвета. Сун не сразу решился его надеть, но приятно удивился, что люди, положившие костюм, угадали с размером. Он повесил мокрый амулет на шею, спрятал под футболкой.
  - И сколько же тебе лет? - на корабле функцию врача выполнял мужчина с аккуратной бородкой лет сорока. Он с легкостью говорил на корейском, не сдержал улыбку, увидев синяк Суна. - Любишь драться?
  Сун не ответил, но чувствовал, что отмолчаться в этот раз ему так просто не удастся.
  - Незаметно, чтобы у тебя была волевая и сильная натура, - врач встал, усадил Суна в кресло. Он не доставал коробку с шприцами, они уже лежали на столе, наполненные жидкостью и готовые к использованию.
  - Так сколько тебе лет, Сун?
  Тот нервно сглотнул, пересохло в горле.
  - Восемь.
  - Вот это ближе к правде, - врач расплылся в довольной улыбке. - Судя по всему, девочке, что была с тобой, еще меньше?
  - Её зовут Йонг! - Сун нехорошо блеснул глазами.
  - Хорошо, как скажешь, пусть будет Йонг, но это не меняет сути; понимаешь, мы попали с вами в затруднительную ситуацию...
  Доктор взял шприц, отвлекая разговором, уколол Суна в руку. Тот поморщился, когда процедура закончилась; тело налилось неприятным теплом, огнём вспыхнули щёки. Врач вернулся к креслу, сел, сцепив пальцы в замок и подпер подбородок.
  - Ты же не знаешь, что происходит? Знаешь, зачем вы здесь?
  Сун покачал головой. Укол действовал иначе, чем те, которыми кололи его раньше, зашумело в ушах.
  - Понимаешь, есть свод правил, которые мы не можем нарушить, не мы их устанавливали, и от нас требуют их выполнения. Мы не знаем, что с вами делать, вы слишком маленькие для проекта...
  Слова доктора отражались эхом в ушах Суна, он медленно терял сознание, картинка плыла перед глазами. Он провалился в забытье, не успев ничего ответить.
  Сун открыл глаза, судорожно схватив ртом воздух, приподнялся на кровати. Он поморщился от головной боли, с трудом огляделся. Судя по узкому помещению и отдаленному гудению двигателей, он всё еще находился на корабле, но не в общей каюте. Здесь были всего одна кровать и маленький обеденный стол. Сун вспоминал разговор с доктором, его слова о правилах, которые нельзя нарушать. Разве он что-то нарушил? Пронёс в душевую свой талисман, но военный разрешил ему. Талисман. Сун схватился за грудь, в ужасе раскрыл глаза и оцепенел. Монеты не было на месте. Он вскочил на ноги, скинул на пол постель, рылся в одеяле, подушке и наволочке. С каждой секундой его отчаяние возрастало, а глаза мокли от слёз.
  - Нет, нет... - шептал Сун, скинул с себя футболку, тряс одежду в последней попытке найти заветный кругляш. Он откинул её в сторону, вскочил на ноги. Не мог поверить, что они пошли на обман, чтобы украсть его маленькое сокровище. Сун кинулся к двери, ударил в нее кулаками.
  - Верните её, верните! - он кричал, заливаясь слезами, стонал, разбивая руки в кровь. Когда силы иссякли, он прислонился к двери спиной, съехал на пол, продолжал тихо всхлипывать. Никто так и не открыл дверь.
  - Сун! - приглушенный, едва уловимый голос заставил Суна замолчать и притаиться. Он не сразу узнал Йонг, встал на ноги, отошёл к противоположной стене, прислонил ухо.
  - Сун! Я здесь, ты меня слышишь? - голос девочки переполняла радость. Она душила Йонг осознанием того, что даже оказавшись в изоляторе, снова может слышать и говорить с другом.
  - Да! - Сун крикнул, провел рукой по холодной металлической стене. Радость от неожиданной встречи все еще омрачалась потерей ценной вещи. - я тут...
  - Тебя тоже заперли?
  - Да, - он вернулся к кровати, сложил разбросанную пастель, устало сел на самый край. Он ничего не хотел; оставшись без хранителя, чувствовал пустоту в душе.
  - Они сказали, что будут думать о нашей судьбе! Сун! Надо подождать, не отчаивайся!
  Сун угрюмо смотрел в пространство перед собой. Ждать. Как он ненавидел это слово.
  
  * * *
  
   Этой ночью Сун спал очень плохо, его мучили кошмары: дождь, ударяющий в лицо, силуэт матери в темноте, странный звериный рык. Он снова был в том лагере... Сун открыл глаза, смотрел в потолок, скинул с себя одеяло. Корабль шёл без остановок уже больше недели, люди, приносящие еду, рассказывали, что до Стрелы совсем немного. Что такое Стрела, Сун уже не представлял, он иногда думал, что это может быть и не корабль, а остров в океане. Экипаж фрегата говорил о ней с придыханием и почти мистическим трепетом.
  Сун стонал в полудрёме. Последние несколько ночей спать было практически невозможно, корабль шёл на всех парах, в трюмах становилось жарко. Он проснулся от того, что по лицу ударил алый отблеск. Открыл глаза, с удивлением смотря, как над дверью его каюты мигала аварийная лампа, беззвучно, словно из другого измерения. Сун приподнялся на руке, внимательно всматривался в отблеск, думал, не снится ли ему всё это. Пронзительный и устрашающий вой прорезал воздух. Сун вскочил на ноги, он оглядывался по сторонам, не представляя, куда бежать и что делать. Он вспомнил о Йонг, приник к стене, стукнул по ней кулаком:
  - Йонг! Ты там?
  - Да, Сун! - он едва расслышал её жалобный голосок на грани плача. - Что происходит?!
  Он замялся, подбирал слова поддержки, но они выпали из головы.
  "Всему личному составу срочно занять свои места! Угроза безопасности! Внимание, угроза безопасности!" - пронеслось по громкоговорителям на английском языке.
  Сун услышал топот пробегающих мимо людей.
  - Мы, наверное, прибыли на место! - он должен был что-то ответить, успокоить Йонг, и это единственное что пришло на ум.
  - Мне страшно, Сун! - она откровенно заплакала, от бессилия он царапал ногтями стену, разделившую их.
  - Потерпи, Йонг! Я что-нибудь придумаю...
  Сун улыбался, старался приободрить подругу, но и сам не верил в свои слова. Замер на середине каюты, не представляя, как выберется отсюда. Он услышал, как кто-то подошел к двери, открыл тугой замок. Сун прижался к стене, сердце замерло. Он ожидал, что сейчас сюда войдут и убьют его, но в открывшемся проёме показался женский силуэт, Сун узнал её. Аманда Тейлор, куратор с вертолёта.
  - Одевайся, Сун! Мы на месте...
  Тот кивнул несколько раз, но, придя в себя, вспомнил о подруге:
  - Я не пойду без Йонг!
  - Не переживай, я сейчас заберу и её, - Аманда улыбнулась, но слишком натянуто и грустно. Снаружи происходило что-то нехорошее. Она вышла в коридор, оставив дверь открытой. Сун быстро оделся, никаких личных вещей собирать не пришлось. Тейлор появилась через минуту, поманила Суна. Он вышел наружу, кинулся к Йонг. Заплаканные глаза девочки смеялись от долгожданной встречи. Они обнялись.
  - Пойдемте, у нас мало времени! - куратор взяла детей за руки, уверенно двигалась по лабиринтам узких коридоров, поднимаясь на палубу.
  - Что там случилось? - Йонг первой нарушила их молчание, встречающиеся на пути солдаты куда-то бежали, некоторые с оружием наизготовку. Занятые своими делами, они не обращали внимания на странную троицу. Постоянно звучала тревога и сверкало аварийное освещение.
  - Извините, что держали вас в карцерах эти дни, но мы не знали, как с вами поступить. Мы приплыли на место, Стрела ждёт, но у них возникли проблемы... Возьми, Сун, это твоё!
  Аманда извлекла из кармана брюк маленький кругляш. Сун не сразу узнал свою монету, переваривал услышанные слова.
  Тейлор вложила талисман в руку Суна. Он учащенно дышал, крепко сжав его в кулаке, с трудом веря, что снова держит амулет в руках.
  - Спасибо... - едва сумел выдавить он, Тейлор напряженно улыбнулась. Они поднимались по лестнице изнурительно долго. Корабль раскачивало на волнах, из приоткрытой двери наверху доносились крики. Сун вдруг засомневался в том, что действительно хочет подняться на палубу. Тейлор продолжала рассказ:
  - Я думаю, после произошедшего вам не откажут в спуске к Гилеону.
  - Гилеон? - Йонг ожила. - Что такое Гилеон?
  - Вы скоро сами всё увидите, - куратор замолчала; они достигли верха, и она толкнула детей вперёд, распахнула стальную дверь. Чоу с замиранием сердца вышел на палубу, с удивлением обнаружив, что на улице ночь. Вокруг стоял шум и кричали люди. Небо освещали огненные всполохи, вода за бортом корабля плевалась языками пламени. Йонг поравнялась с Суном, взяла его за руку. Дети затаили дыхание. Несколько вертолётов пролетело над их головами, совсем низко. Девочка вскрикнула от испуга, Сун не среагировал на звук, его ноги подкосились. Он осматривал место разыгравшейся трагедии, это был словно другой мир, другая жизнь события которого не укладывались в голове.
  - Вам надо попасть на Стрелу! - Тейлор толкала детей вперёд, в толпу собравшихся у борта солдат. Они спускали на воду шлюпки, готовились к спасательной операции. Только встав у края, Сун с ужасом увидел людей в огненной мешанине внизу. Взрослые и дети едва держались на плаву, цеплялись за какие-то обломки, истошно кричали, зовя на помощь.
  - Псионики! Чертовы псионики сошли с ума! - крикнул кто-то на палубе, совсем рядом с Суном. Слова обожгли разум. Псионики. Сун слышал о них и раньше, много раз. Их называли спасителями человечества. Сун не заметил, как его подхватили под руки. Увидел краем глаза куратора. Женщина разговаривала с одним из военных на повышенных тонах, махала рукой в сторону открытого океана.
  Сун не слышал слов, вокруг было слишком много постороннего шума. Их с Йонг посадили в лодку рядом друг с другом. Всё это время Сун старался не смотреть вниз, не видеть, как умирали, захлебываясь люди. Он незаметно накинул шнурок счастливой монеты на шею, спрятал амулет под одеждой. К месту разыгравшейся трагедии уже стягивались спасатели, вытаскивали уцелевших, пытались загасить пожар. Лодка качнулась, ударившись о водную гладь. Йонг вцепилась в Суна, но он даже не отреагировал на это, не сопротивлялся, когда кто-то из солдат накинул на него спасательный жилет и с силой затянул лямки. Сознание Суна категорически отказывалось верить, что всё это происходило наяву.
  - Слева по курсу двое уцелевших! - крикнул командир на носу лодки, она изменила курс, подплывала к борющимся за жизнь людям.
  - Хватайте конец!
  Им кинули спасательный круг. Двое мальчиков лет пятнадцати схватились за него, поплыли в сторону спасателей. Сун слышал от них слова благодарности, но неожиданно две дрожащие фигуры скрылись под водой, веревка натянулась. Военные сосредоточенно смотрели в поднимающиеся волны. Сун почувствовал, как беспокойно забилось сердце Йонг, он крепче прижал её к себе. С левого борта взметнулся фонтан воды, пролился дождем на их лица. Темная фигура выскочила из глубины, упала на нос лодки с высоты в несколько метров, Сун слышал, как затрещали доски, почувствовал опасный крен. Капитан вскрикнул и упал за борт.
  - Стреляйте в него, стреляйте! - подскочивший к сгорбленному существу солдат выхватил пистолет. Темный комок ожил, выкинул вперед руку, ухватил военного за предплечье. Сун с ужасом распознал в странном существе человека, мальчика чуть старше, чем сам Сун. Он деформировал кость взрослому мужчине, не пошевелив и пальцем, изогнул под ровным углом в сторону. Солдат закричал, выстрелил в воду. Псионик бросил его за борт, подкинув и перевернув в воздухе, как тряпичную куклу. Он шагнул навстречу к Суну и Йонг. Открыл черный рот, но вместо человеческого голоса из его чрева донесся глубокий громкий рёв. Так, должно быть, звучала бездна. Легкое покалывание на груди привело Суна в чувство, амулет призывал их спасаться. Сун схватил подругу, потянул за собой, но им некуда было бежать: на лодке негде спрятаться, а жилет не даст нырнуть. Сун коснулся лямок, отстегнул их, сорвал защиту, кинул на палубу.
  - Снимай жилет! - прошипел он. Дети отходили к корме. На их защиту вышли другие солдаты, они выхватывали оружие, целились в чудовище, но не успевали выстрелить. Каждый раз псионик оказывался быстрее. Ломал им руки и ноги, швырял за борт. Йонг стянула с себя спасательный жилет без препирательств и лишних слов, полностью доверив другу свою жизнь. Они прыгнули за борт почти одновременно. Ушли под воду до того, как очередь крупнокалиберного пулемёта с корабля прошила лодку насквозь. Сун задержал дыхание, но не успел закрыть глаза. Из глубины океана поднималось что-то огромное и живое, мальчик чувствовал его мощь. Внутри Суна всё холодело от этой картины, он попытался выплыть на поверхность. Последнее, что он увидел, стал огромный страшный глаз. Чьи-то руки схватили его за одежду и вытянули на поверхность. Суна затащили на борт с подоспевшей лодки. Он откашлялся, но быстро пришёл в себя.
  - Йонг! - крикнул он что было сил.
  - Я здесь, Сун! - та сидела напротив, уже укрытая теплым одеялом. Она дрожала от страха.
  - Он мертв! - донеслось до них откуда-то сбоку. Один из военных высадился на простреленную лодку, тронул тёмный силуэт убитого псионика дулом автомата. Сун услышал всплеск от упавшего в воду тела.
  - Всё хорошо, он мертв! С вами всё в порядке? - солдат склонился над детьми, заглядывал в лица. - Откуда вы тут? Вы с субмарины?
  Он продолжал говорить, но Сун уже не слышал слов. Из ночной мглы, разрезая всполохи огня, показался нос корабля, но не того, на котором их привезли, а гораздо больших размеров. Лодка направлялась в его сторону. Воду осветили яркие прожекторы. Они разжигались на десятки метров от носа, очерчивали в ночи силуэт корабля; он оказался невероятно огромен, последние прожекторы на корме Сун уже не смог разглядеть.
  - Люди в воде! Шлюпки на воду! - прозвучало с его мостика.
  - Всё хорошо, Стрела здесь, вы будете спасены...
  Военный улыбнулся, положил руку на плечо Суна, тот с тревогой смотрел ему в ответ и уже не верил, что всё будет хорошо.
  
  * * *
  
   Сун пришёл в себя, вскочил с кровати и от страха скинул одеяло на пол. Его снова мучили кошмары: кто-то невидимый и опасный подбирался совсем близко, тянул руки. Сун опять оказался один, снова в маленькой комнате, в очередном изоляторе. Он застонал и заплакал от безысходности.
  - Йонг! - Сун выкрикнул на выдохе, подскочил к двери и ударил в нее кулаками. Никто не ответил, и он вернулся к кровати, сел на её край. Он пытался вспомнить подробности прошлой ночи. Корабль! Они называли его Стрелой, неужели им с Йонг удалось попасть на борт? Но что будет теперь? Сун задумчиво коснулся груди, пальцы не нащупали ничего, кроме взмокшей ткани футболки. У него опять забрали амулет. Сун опустил руки, хотелось плакать, но он давил слабость. Важнее найти Йонг, знать, что с ней всё хорошо.
  В попытке уснуть Сун потерял счет времени. На стене каюты располагался иллюминатор, но сколько бы Сун ни смотрел в него, не видел ничего, кроме темноты. Он услышал, как скрипнул и провернулся замок двери. Впуская внутрь яркий свет из коридора, в комнату вошёл человек, он молча поставил поднос с едой на тумбочку рядом с кроватью. Сун пытался разглядеть лицо незнакомца, но свет за его спиной продолжал слепить.
  - Выпустите меня... - жалобно простонал он, мужчина улыбнулся.
  - Отсюда только одна дорога и она ведет вниз. Мы принимаем решение по вашему вопросу, юный Сун Чоу.
  - Где Йонг? - Суну не хотел отпускать его так просто.
  - Девочка, что приплыла с тобой, также ждёт решения. Наберитесь терпения.
  Мужчина ушел. По его поведению Сун не смог определить, был ли это очередной военный или кто-то другой. Чоу жадно накинулся на еду, когда дверь за ним закрылась.
  Прошло еще несколько дней томительного ожидания. Сун бродил в четырех стенах, изнывая от скуки, забываясь, касался груди, каждый раз с горечью вспоминая, что лишился медальона. Сун пробовал кричать, звать Йонг, но в этот раз их камеры, должно быть, располагались слишком далеко друг от друга. Периодически за дверью срабатывала сирена, топот ног в тяжелых армейских ботинках заставляли Суна вздрагивать от страха. По стенам корабля проходила странная вибрация. В памяти еще свежи были воспоминания о той кровавой ночи; страшный глаз, выплывающий из глубины океана, являлся в кошмарах.
  Однажды дверь изолятора открылась без предупреждения и вне приёма пищи. В комнату вошли трое, двое военных и седой старик, в белом халате, очках и с не стираемой улыбкой на губах. Сун поежился - от его вида разило чем-то странным. Врач смотрел на мальчика, оценивая его по внешнему виду.
  - Семь? - произнёс он на ломаном корейском.
  - Восемь! - насупился Сун; он не понимал, почему его возраст становился для них большой помехой.
  - Ну да, восемь... Твоей подруге Йонг еще меньше, так?
  Сун кивнул, стыдливо опустив глаза, так, словно в этом была его вина.
  - При других обстоятельствах мы бы отказали вам в доступе на Гилеон, но в ту ночь, когда вы попали на Стрелу, у нас случилось происшествие, которое сбило график отправок. Не бойся, меня зовут Иво Марек, я местный врач, но это если очень коротко.
  Старик присел на край кровати, в его руках появилось небольшое устройство продолговатой формы. Сбоку в паз был вставлен флакон с какой-то мутной жидкостью. Сун сумел разглядеть логотип на корпусе странного устройства, напоминающего пистолет: звезду желто-красного цвета, с десятком острых углов. Марек продолжил свой рассказ:
  - Я рад сообщить, что ты и Йонг будете отправлены на Гилеон сегодняшним вечерним рейсом.
  Сун молчал, это ни о чем не говорило ему. Очередная отправка, очередной корабль.
  - Я рад, что принёс для вас хорошие новости, - Марек не дождался ответа, хлопнул Суна по ноге. - Ну а теперь мне надо сделать тебе укол. Препарат нужен для лучшего переноса перепадов давления.
  Сун не понял сути, но покорно подставил руку. Врач поднёс инъектор к коже, устройство автоматически сделало укол. Он почти ничего не почувствовал.
  - Через пять часов мы заберем тебя.
  Марек одарил Суна прощальной улыбкой и вышел вместе с солдатами в коридор. Он оставил Суна одного, наедине с тяжелыми мыслями. Этот разговор дал больше вопросов, чем ответов, и он всё еще не видел Йонг.
  Как и обещал доктор, спустя пять часов дверь в изолятор Чоу снова открылась. Ему не нужно было собирать вещи, всё самое ценное уже забрали, он пошёл на свет, не дождавшись приглашения и прикрывая слезящиеся глаза. Едва он переступил порог, как попал в руки военных. Суна определили в строй из таких же детей, как и он сам. Все они были одеты в однотипную одежду, на лицах читалась озабоченность и тревога. Сун оказался ниже всех ростом, поэтому его поставили замыкающим шеренгу. Они двинулись по коридору быстрым шагом, Сун постоянно оглядывался на солдата за спиной. Он так и норовил наступить на пятки. Надежда увидеть в строю Йонг улетучилась, здесь были только мальчики. Неужели их разделят и он увидит подругу только на загадочном Гилеоне? Или не увидит совсем. Грудь его сдавило от отчаяния, но обратной дороги уже не было.
  Процессия поднималась по лестницам, шла на палубу. Сун терялся в витиеватых коридорах и проходах, в закрытых дверях, за которыми царила подозрительная тишина. Когда конвой остановился перед очередной дверью, он с замиранием сердца ждал выхода на улицу. Оттуда тянуло запахом моря и утренней прохладой. Военный, шедший в авангарде, открыл люк, распахнул наружу массивную створку. Группа вышла на палубу. Все время, пока Сун находился на Стреле, он постоянно чувствовал что-то странное, ассоциация с нахождением на корабле не приходила в голову, он никак не мог понять, почему. Лишь оказавшись снаружи и оглядевшись, вдруг нашёл ответ на этот вопрос. Сун совсем не чувствовал качки, даже когда море за бортом штормило. То, что все называли Стрелой, представляло собой соединение кораблей, количество которых мальчик не смог сосчитать, но их было больше десяти. Пологие танкеры в центре, военные корабли по краям. Они ощетинились пушками, защищали сердце крепко сцепленной флотилии. Во главе эскорта шёл линкор. Именно его нос увидел Сун, когда они подверглись нападению псионика. Между бортами кораблей проходили лестницы и крытые переходы, намертво соединяющие эту гигантскую конструкцию. Сверху армада и правда напоминала наконечник стрелы. Картина, которая предстала глазам, захватывала дух. Чоу не сразу услышал приказ военного, выведшего детей на палубу.
  - Платформа для спуска на корме! Не отвлекаться, идти строем!
  Они двинулись в указанное направление, ведущий все время подгонял группу, в его руках не видно было оружия, но на поясе висело несколько обойм для пистолета.
  - Ты давно здесь? - мальчик, шедший впереди, украдкой взглянул на Суна. На вид ему было около двенадцати лет, европейская внешность и чуждый язык. Сун не смог понять суть вопроса.
  - Понятно... После того взрыва они усилили охрану! Они боятся псиоников! - продолжил мальчик; Сун не отрывал от него глаз, слушал внимательно. - Черт! Они не знают, как распознать их! Ха! Надежда человечества, эволюция... они убьют нас всех! Говорят, что было уничтожено четыре корабля! Но это только то, что видели, а что происходит там, внизу? Я не хочу в эту яму! Лучше сдохнуть от вируса тут! Ты вообще меня понимаешь?!
  Он закончил свою речь, раздраженно мотнув головой. Сун не понял ни слова, когда собеседник замолчал, попытался выдавить улыбку.
  - Черт, дружище, да тебе даже десяти нет! Ты будешь первым в списке смертников...
  Его монолог прервал военный; поравнявшись с мальчиками, он злобно сверкнул на них глазами. Группа остановилась у очередной лестницы, по строю детей прошёл ропот. Сун хотел заглянуть вперёд, увидеть, что их ждало, но стоял слишком далеко. Сумел рассмотреть только то, что палуба обрывалась огромной прямоугольной выемкой. Военные что-то обсуждали, стоя у лестницы, оценивающе смотрели на детей, словно хотели рассортировать. Через минуту они плюнули на это дело, стали пропускать мальчиков в порядке живой очереди. Когда она дошла до Чоу, тот замер на ступеньках, внизу плескалась вода. Часть трюма одного из сухогрузов оказалась вырезана и уходила в океан. У миниатюрных причалов внизу раскачивались субмарины странного вида. Они были наполовину погружены в воду, носовые и кормовые люки открыты, ожидая своих пассажиров. Сун увидел Йонг в толпе, среди десятка девочек, их группу привели немного раньше. Сун бросился с места, ловко перепрыгивая крутые ступеньки.
  - Йонг!
  Она обернулась на крик, задрала голову, её лицо засияло от радости. Они снова оказались вместе.
  
  3 глава
  По законам Гилеона
  
   - Не думала, что здесь будет так красиво... - Йонг мечтательно смотрела на свод полупрозрачного купола. Сун не понимал, зачем они сделали его таким; каждый раз, смотря на это необычное архитектурное решение, Сун ждал, что вот-вот и стеклянная махина треснет под натиском воды.
  - Да, красиво, жаль только, не видно солнца...
  Им так и не сказали, как долго придется пробыть здесь. Гилеон поддерживал связь с землей, но, судя по сводкам оттуда, вирус продолжал быстро распространяться и не сдавал позиций.
  - Мне было страшно наверху... - Йонг прижалась к Суну; они сидели на фрагменте каркаса витиеватой арки, что еще не установили на место. Дети нашли укромный уголок, до которого пока не дошли строительные работы. Здесь они могли побыть вместе, наедине. Сун не ответил, вспоминал маму.
  - Сейчас всё позади, - он рефлекторно потянулся к груди.
  - Ты так и не нашёл свою монету? - Йонг потупила взор.
  - Нет. Она, наверное, осталась на Стреле...
  Сун напряженно смотрел в пол. Ему действительно не хватало оберега, без его подсказок в критические моменты становилось страшно. Сун настолько доверял амулету, что, только лишившись его, понял, насколько сильно зависел от его воли.
  - Может, он уже не нужен, если мы тут? - Йонг произнесла это робко, боялась обидеть друга. Сун недобро блеснул глазами и сжал кулаки:
  - Его забрали насильно! Я в это не верю!
  - Как тебе новая обстановка, школа? - Йонг сказала это не сразу, дала время Суну побороть приступ гнева. Тот поежился от холода, поджал ноги. На Гилеоне было непривычно холодно, температура редко поднималась выше двадцати градусов по Цельсию.
  - Все хорошо, - сухо ответил Сун и взглянул на подругу со встречным вопросом.
  - У нас большой класс, больше сорока девочек, но им всем по десять лет и больше, я самая маленькая.
  В классе Суна тоже не было никого моложе его самого. Их наставник Альдо Сальви постоянно понукал этим Суна, открыто недолюбливал мальчика, называя его презрительно Fuorilegge (Fuorilegge (итал.) - изгой). Сун не знал, что значит это слово, но чувствовал его негативный окрас. Продолжил слушать Йонг.
  - Наша наставница, миссис Сингл, очень добра и мила, она помогает мне с уроками, но понимать их мне все равно сложно, - Йонг вздохнула, теребила пальцами край кофты. В городе не существовало программы обучения детей ранее чем с десяти лет. Люди, что спасали их от вируса, почему-то не подумали об этом. Сун хорошо понимал свою подругу, ведь он оказался в похожем положении. Учеба давалась тяжело и очень медленно. Он ничем не мог помочь Йонг, посмотрел на неё, печально улыбнувшись.
  - Мы уже не можем вернуться назад, нам надо стать сильными!
  Сун вспомнил приветственные слова, которыми их встречали в порту Гилеона, вскочил на ноги, скорчил напущено серьезную гримасу, упёр руки в бока, пародируя префекта Конора:
  - Юные жители Акватики, всё человечество возлагает на вас надежды!
  Йонг рассмеялась, захлопала в ладоши.
  - Очень похоже!
  Сун порадовался, что сумел поднять ей настроение.
  - У нас у всех тут одинаковые часы, - Йонг задумчиво коснулась пальцем хронометра на руке друга, посмотрела на свой. Часы действительно ничем не отличались, даже размером, поэтому смотрелись на тоненьком запястье чрезвычайно громоздко и неестественно.
  - Да... - протянул Сун, это еще одна загадка, которую он пока не смог понять. Электронный циферблат отсчитывал время синхронно. Он пригляделся к мерцающим числам. Уже половина восьмого вечера, им надо расходиться, чтобы успеть в казармы до отбоя. От этой мысли ему стало нехорошо. Снова надо возвращаться в спальню...
  - Смотри, сколько времени уже, надо идти, иначе нас хватятся! - произнесла Йонг на выдохе, словно прочитала мысли Суна.
  - Да, надо идти, - Сун выдавил из себя улыбку, он не хотел, чтобы Йонг почувствовала что-то неладное. Она обняла его перед уходом, не как обычно, как-то по-взрослому. Сун подумал, что, наверное, именно так выглядит взросление. Он крепко обнял Йонг в ответ. Они разошлись, едва услышав первое оповещение о начале комендантского часа. После восьми вечера на улицах города не должно быть ни одного ребенка.
  Сун спешил к казарме, перешел на бег, не обращая внимания на солдат и взрослых людей, строго взирающих на одинокого мальчика. Сун сверился с часами: еще чуть-чуть, и он нарушит правила. Двери в городе запирались автоматически, и никто не сможет впустить его в спальню. Он двигался так быстро, как мог. После очередного поворота наконец увидел заветный проход, он всё ещё был открыт. Финишная прямая далась Суну легко. Подбегая к двери, он облегченно сбавил шаг, еле заметно улыбался. Вытянул вперёд руку, хотел уцепиться за створку и вбежать в полумрак. Сун не успел затормозить, когда увидел силуэт, появившийся из темноты. Кто-то выскочил ему навстречу и занёс для удара ногу. Сун сложил руки, закрыл лицо, удар пришёлся по животу. Настолько сильный, что его отбросило назад. Из темноты вышел Квон; он мерзко улыбался и по сравнению с Суном выглядел настоящим верзилой. Старый неприятель скрестил руки на груди.
  - Чоу! - Квон поморщился, произнося его фамилию. - И где же ты был? Мы все тебя обыскались!
  Сун не ответил, он злобно смотрел на врага, скрежеща зубами от злости. Квон так и не простил Суна за ту драку в лагере на побережье Желтого моря. Судьба снова свела их вместе, не определив в один класс из-за разницы в возрасте, но расселив по соседним койкам в казарме. Задира потирал кулаки, смотрел надменно. Из-за его спины вышел еще один мальчик, чуть моложе, он гоготнул, обнажив неровный ряд зубов:
  - Опять бегал к своей мелкой подружке?
  - Не смей говорить о ней так! - взорвался Сун и едва успел закрыть голову руками. Хулиганы подскочили к нему одновременно, яростно били ногами, не целясь и не сдерживаясь. Всё это происходило не больше минуты, подростки быстро выдохлись.
  - Хватит, время! - опомнился Квон, он легонько ударил подельника в плечо. Радостно смеясь, они скрылись в проходе. Сун еще слышал их удаляющиеся голоса, но не смог подняться, из носа выступила кровь. Он стёр её тыльной стороной ладони; в этот момент прозвучал второй предупреждающий сигнал и створки двери сомкнулись. Сун с трудом перевернулся на спину, он смотрел в потолок, корчась от боли. На глазах проступили слёзы. Он не знал, сколько времени прошло; свет в коридоре померк, и Сун был готов ночевать прямо тут, под дверью, как бездомная собака. Чей-то посторонний голос вывел его из полудрёмы. Сун не сразу узнал человека, которому он принадлежал; услышал, как мужчина подошел сзади, согнулся над сжавшимся в комок телом.
  - Вставай, Чоу! - Альдо Сальви бесцеремонно поднял своего ученика на ноги, встряхнул, как тряпичную куклу. - Что случилось? Кто это сделал?!
  - Никто! - прохрипел Сун, он все еще держался за живот, по которому пришёлся самый сильный удар.
  - Пойдём, я приведу тебя в порядок! - наставник повёл Суна, но не к дверям казармы, а в другую сторону.
  - Куда мы идем? - Сун едва сумел произнести это.
  - Мы идем в мой кабинет.
  - Там есть лекарство? - он чувствовал себя нехорошо, едва сдерживал рвотные позывы, кружилась голова.
  - Да, конечно! - Сальви привел Чоу к дверям своей комнаты, открыл их электронным ключом и поспешно завёл Суна внутрь. Он надеялся, что они останутся незамеченными. Альдо провёл мальчика в центр просторного и уютно оформленного кабинета. Здесь есть всё необходимое для учителя, кровать, стол, компьютер, много книг на стеллажах. Сальви усадил Суна в кресло, бегло осмотрел раны:
  - Так кто сделал это с тобой?
  - Я упал, когда бежал к казарме, - Сун не хотел сдавать своих обидчиков, знал, что проблемы с Квоном он должен решить самостоятельно.
  - Упал... - усмехнулся Сальви; у него был жуткий акцент, но Сун не разбирался в этом. Говорили, что их наставник родом из Италии. Сун мог только гадать, что это за страна и где она находится. - На твоей одежде куча отпечатков от ботинок. Когда ты упал, по тебе пробежало несколько человек?
  Сун опустил голову, эти слова прозвучали как насмешка. Сальви вернулся к ученику, но тот не увидел лекарств в руках наставника, только медицинский жгут. Альдо склонился над Суном и зашептал ему в самое ухо:
  - Тебя не должно быть тут, Чоу! Тебе нравится быть не на своём месте?
  Сун вздрогнул, когда осознал, что Сальви не собирался ему помогать. Он хотел вскочить с места, но наставник прижал беззащитного мальчика к креслу.
  - Во времена спорной истории моей родной страны, когда к власти пришли истинные патриоты, существовал один закон.
  Альдо схватил жгут свободной рукой, быстро размотал. Смотрел на Суна с безумным выражением глаз. Тот хотел закричать, но Сальви вовремя заткнул ему рот.
  - Если мужчина сумел силой взять другого мужчину, он заслуживал уважения!
  Наставник привязал Суна, не дав ему вырваться, сделал кляп из каких-то тряпок, зловеще улыбнулся.
  - Это насилие, мой друг! Только оно правит миром, а не доброта и благодетель!
  Альдо расстегнул ремень на брюках.
  
  * * *
  
   - Держи его сильнее! - прорычал Квон, накинув на голову Суна пододеяльник. В этот раз их было трое, они напали на Суна в воскресное утро, когда все спали. Мальчика подкинули на простыне, закрутили её концы в спираль. Сун не кричал и не сопротивлялся, словно чувствовал, что это произойдет совсем скоро и ничто не сможет помешать им. Он сжал зубы, простыня стянула тело, зафиксировала руки. Сун не мог размахнуться и дать сдачи, его подняли и куда-то понесли, он слышал шёпот:
  - Несите осторожнее, не шумите!
  Он узнал голос Квона. Тот снова мстил за разбитый нос. Сун уже устал от бесконечных издевательств, ему не хотелось драться, он был готов сделать что угодно, лишь бы этот кошмар закончился. Когда похолодало, Сун понял, что враги вынесли его из спальни и теперь тащили по коридору куда-то в город. Сун не надеялся, что их встретит случайный патруль и остановит. Он застонал, вспомнив о заветной монете. В этот раз у него не было союзников.
  - Давай сюда! - цыкнул Квон, Сун почувствовал, как его подельники сбавили шаг, куда-то свернули. Натяжение простыни ослабло, Суну удалось высвободить одну руку, согнуть в локте.
  - Эй, Чоу! Ты готов к расправе? - легкий удар в бок Квон сопроводил гнусным смехом. - Когда мы закончим с тобой, придем к твоей подружке!
  Сун тщетно старался выпутаться из ловушки, хотел порвать плотную ткань, но на это не хватило силы.
  - Всё, пришли.
  Команда остановилась, дала Суну возможность освободить вторую руку. Они упомянули Йонг, он будет защищать честь подруги во что бы то ни стало, до последней капли крови. Сун приготовился к драке. Враги не будут держать его в простыне вечность, рано или поздно им придется выпускать Суна наружу, и он был готов к этому моменту. Сун сжал кулаки до боли в костяшках.
  - Давай на счет три! Раз, два, три!
  Сун с ужасом почувствовал, как мучители раскачали простыню, в которой несли его, и по окончании счёта неожиданно отпустили края. Ощутив свободное падение, он вскрикнул от ужаса. Он не ожидал такого поворота, сжался в комок, зажмурился. Вдруг подумал, что его подняли на самый высокий этаж и бросили вниз на площадь. Сун приготовился к удару и мгновенной смерти, всё это время в его ушах стоял мерзкий смех Квона. Падение окончилось для Суна так же неожиданно, как и началось, он оказался в воде. Она попала на лицо, намочила простыню, что тут же обволокла тело и окончательно сковала движение. Сун судорожно тянул руки, стараясь выплыть. Кто-то схватил его и рывком вытащил из воды, грубо стянул с головы намокшую простыню. Это был Квон. Увидев проступившие из глаз мальчика слезы, он безудержно рассмеялся, оттолкнул Суна от себя.
  - Плакса, плакса! - закричал Квон и побежал прочь. Сун остался один, облокотился о высокий борт городского фонтана, в который его бросили, тихо всхлипывал, поджав ноги и спрятав лицо.
  - Мне противно на тебя смотреть! - голос наставника заставил Суна вздрогнуть, боязливо поднять голову. Альдо Сальви стоял на некотором отдалении, презрительно дернул губой. Сун не мог дать отпор, уже неделю Квон открыто терроризировал его, не давая спокойно ступить ни шагу. Сун ничего не ответил, начинал дрожать от холода. На ночь температурный режим в городе падал до пятнадцати градусов. Альдо не дождался ответа, деловито сложил руки за спиной, медленно зашагал прочь. Сун откинул мокрую простыню, скинул пижаму, оставив только штаны. Он растирал тело коченевшими пальцами, пытался согреться. На площади перед префектурой еще не было людей, и Сун хотел остаться незамеченным. Скомкал простыню, поднёс ее к краю фонтана, хотел бросить, как символ пережитого позора. Сун замер на месте, его глаза расширились от удивления. Простыня упала на пол из ослабевших рук. Он потянулся к воде, забыв обо всём. Знакомый блеск поманил его на самое дно. Сун не верил, что всё это происходило в реальности, но не мог ошибиться - он узнал бы этот силуэт из тысячи подобных. Сун ловко перепрыгнул через борт фонтана, очутился в воде по грудь. Он напрочь забыл о холоде, уверенно пробирался к цели. Ему пришлось нырнуть, чтобы достать свою счастливую монету и присесть на корточки. Сун задержал дыхание, но не смог закрыть глаза, боялся упустить её из виду даже на мгновение. Он сжал блестящий кругляш в кулак, задрожал от нахлынувшего счастья. Сун вынырнул, жадно схватил ртом воздух, поднёс руку к лицу. Сердце учащенно забилось в груди, Сун засмеялся; это было настоящее чудо: найти оберег там, где его не могло быть. Сун не сомневался в том, что это та самая монета, доставшаяся ему когда-то из брюха акулы. Сохранился даже шнурок с ботинка, правда, он истрепался и размок от воды.
  - Эй, мальчик, с тобой всё в порядке?
  Случайный прохожий остановился у края фонтана, озадаченно смотрел на Суна сверху.
  - Да! - испуганно выпалил тот, спрятав монету в кулаке и прижав к груди. Он больше не позволит забрать её. Сун выскочил из воды пулей, схватил одежду и побежал прочь, так и не дав незнакомому мужчине опомниться.
  - Сун Чоу! - наставник встал у него на пути, когда до двери в спальню оставались считанные метры. Он сердито оскалился. Суну пришлось перейти на шаг, он виновато смотрел на Сальви, не зная, какого наказания теперь от него ожидать. Сун незаметно спрятал оберег в кулаке, подобрав шнурок пальцами.
  - Ты не перестаешь меня расстраивать, Чоу! - Сальви едва не прокричал это, испепеляя его дьявольским взглядом. - Ты снова даешь этим мальчикам издеваться над собой, ты должен научиться давать им отпор!
  Сун поджал губы. Если он сейчас заговорит об этом, подтвердит факт своего унижения, возможно даст Альдо повод ненавидеть себя еще больше. Иногда Суну казалось, что именно наставник подсылает Квона издеваться над ним.
  - Меня никто не обижает! - слова дались Суну с огромным трудом. Всепроникающий взгляд Сальви прожигал очередную дыру в его голове.
  - Не лги мне, Fuorilegge! - Альдо зарычал, сопя от негодования, вытянул руку в надежде ухватить упрямого мальчишку. Сун испуганно вскрикнул, амулет в кулаке кольнул, потянул вправо, к стене. Сун с нескрываемой радостью пошёл по подсказке, согнулся, чтобы проскочить мимо наставника. Сальви разъяренно схватил воздух, так и не успев дотянуться до мальчика. Сун кинулся к маячившему впереди проходу, молча стиснул зубы.
  - Вернись, Чоу, немедленно!
  Он слышал, как кричал Альдо вслед, но даже не думал останавливаться, знал, что на уроках Сальви никогда не начнёт говорить о сложившейся ситуации, а оставаться с ним один на один Сун избегал уже месяц. Он скрылся в проходе, крепко сжав монету. Его грела только одна мысль: каким-то чудом, но он сумел вернуть свой оберег обратно.
  
  * * *
  
   С того дня как Сун вернул свою счастливую монету, его жизнь наладилась. Он усердно прятал амулет от чужих глаз, незаметно надевал перед сном, тайно проносил в душ. Словно в благодарность за такое бережное отношение талисман охотно помогал своему хозяину избегать ловушек, устраиваемых Квоном и его подельниками, встречаться с Йонг, находя свободные от армейских патрулей коридоры.
  Так прошло две недели. Относительно спокойные и не богатые на хорошие новости с поверхности. На уроках их наставник избегал разговоров о лихорадке и её смертоносном шествии по планете, но уже почти все жители Гилеона знали, что от вируса пали две лаборатории. Одна в Европе, другая в Америке. Сун не относился к этому с ужасом, не удручался такими мифическими потерями, однако взрослые, что обсуждали новости, выглядели подавленно и скорбно. Они так и не вывели антивирус, префектура Гилеона каждый день говорила жителям о последнем шаге в разработке вакцины, возлагала надежду на лабораторию Аляски и Стрелу, которую по слухам хотели превратить в плавучий центр по борьбе с вирусной угрозой. Сун в очередной раз задался вопросом о времени, которое им необходимо провести в подводной ссылке. Со дня заселения в подводные города прошло уже больше двух месяцев, но никто не говорил о возвращении назад.
  Сун сбавил шаг, подходя к месту их тайных встреч с Йонг. Он зашёл в тупик, скрытый полумраком, но не увидел знакомого силуэта. Сун тихо окликнул подругу. Её еще не было на месте. Он сел на край колонны, прождал не меньше часа. Сун понял: случилось что-то серьезное, Йонг никогда не пропускала их встречи, никогда не опаздывала. Сун теребил амулет в руках, надеялся на очередную подсказку. Он не долго гадал, что могло произойти. Только один человек мог решиться на такой дерзкий шаг. Квон, наверное, сошёл с ума в своём стремлении насолить Суну. Много раз он угрожал Йонг расправой, неужели этот день наступил? Нет, Квон не станет устраивать ловушки, будет ждать, пока Сун сам явится к нему в гости, но куда идти, как найти этого задиру, зашедшего так далеко? Сун застонал от нахлынувших неприятностей. В голову залезла мысль вернуться в казармы и обратиться за помощью к наставнику, но он отбросил сомнения и минутную слабость, Сун должен сам разобраться с этой проблемой. Он поклялся сам себе, что если хоть один волос упадет с головы Йонг, он убьет Квона. Сун вскочил с места, он больше не мог ждать, кинулся к выходу, но ему пришлось остановиться. Из коридора, дрожа от страха и пряча руки за спину, вышла Йонг. За ней высокий худой силуэт извечного врага. Квон толкал заложницу вперёд. Он вышел на свет, показав лицо. Сун попятился, не ожидал, что Квон сам явится к нему. Задира хитро щурился, держал девочку за плечо.
  - Чоу, я обещал, что она будет следующей!
  Его голос еле заметно дрожал, Квон понимал, что за такие поступки ему не сулило ничего хорошего.
  - Отпусти её, ублюдок! - Сун сжал кулаки, он уже не следил за словами, сделал шаг вперёд.
  - Не так быстро, плакса! - нервно усмехнулся Квон, он всё время оглядывался по сторонам. - Я обменяю ее на твой амулет!
  - Что? - на выдохе произнес Сун. Его глаза расширились от ужаса, сердце упало в груди. Рука невольно дернулась, чтобы покрепче сжать монету и уберечь её. Сун с трудом подавил этот позыв. Он растерянно смотрел на Йонг. Неужели это она рассказала ему об амулете?
  - Да, мне нужен твой талисман, тот, что приносит тебе удачу. Твоя подружка рассказала мне про него!
  Сун нервно сглотнул, последние слова ударили самой неприятной догадкой. Он с обидой смотрел на Йонг, девочка заплакала еще сильнее, отвела взгляд.
  - Она рассказала мне, что он помогает тебе, предупреждает об опасности! Он мне нужен! - Квон жадно облизнул пересохшие губы.
  - Прости, Сун... - едва проговорила Йонг сквозь слёзы.
  Взгляд Суна похолодел и отстранился. Он не мог заставить себя злиться на подругу, а тем более в чем-то обвинять её. Сун ухватился за шнурок кончиками пальцев; не оставил себе выбора, он должен был освободить девочку любой ценой.
  - Я сделаю ей больно, я не шучу!
  Квон брызгался слюной, сгорал от нетерпения, безумные глаза вылезали из орбит. Сун молча достал счастливую монету, осторожно снял её с шеи. Неужели жизнь настолько несправедлива, что снова отбирает амулет? На глаза Суна наворачивались слёзы отчаяния. Он вытянул руку, монета качалась в полумраке, но даже здесь тускло переливалась обоими сторонами.
  - Подойди ближе! - Квон не знал, как произвести обмен, хотел выпустить Йонг, но побоялся, что Сун убежит. Крепко держа девочку, задира сделал неуверенные шаги. Сун с трудом заставил себя пойти ему навстречу, ноги онемели. Он боялся смотреть на амулет даже краем глаза, чувствовал своё предательство, но твердо решил, что Йонг важнее.
  - Еще ближе! - командовал Квон, его глаза алчно заблестели, когда мальчики подошли друг к другу достаточно близко. Он выхватил амулет из рук Суна, молниеносно, не дав тому опомниться. Сун разжал пальцы, добровольно расставаясь со своим союзником, и едва не потерял сознание. Всё это для него происходило словно в дурном сне. Задира рассмеялся; чтобы дать себе фору в предполагаемом преследовании, он с силой толкнул Йонг вперёд. Девочка вскрикнула от неожиданности, но не упала. Сун заботливо поймал подругу, даже в мыслях не собираясь догонять Квона.
  - Прости меня, прости меня... - Йонг повторяла, как в бреду, плакала навзрыд, боялась смотреть другу в глаза. Сун не реагировал на слова, проводил удаляющийся силуэт Квона. Он вдруг вяло улыбнулся, обнял Йонг, погладил по спине. Она в безопасности, а это самое главное.
  - Ничего, он ушёл, всё хорошо, - прошептал Сун. Йонг начинала успокаиваться. Он повёл её в глубину комнаты, к колонне, на которой они любили сидеть. Сокрушался, думая о монете, ведь в этот раз он наверняка потерял её навсегда.
  - Он поймал меня здесь, пришёл раньше... - Йонг заговорила быстро, всё еще хотела оправдаться. Сун помог подруге забраться на высокий край колонны, остановил её речь. Запрыгнул и сел рядом, молча обнял. Суну нечего было сказать, да и никакие слова не могли передать то счастье, которое он чувствовал, сидя рядом с ней, целой и невредимой.
  - Спасибо, Сун, - Йонг поцеловала его в щёку, быстро и застеснявшись. Она благодарна полумраку, что скрыл ударившую в лицо краску. Сун не ответил, лишь крепче прижал подругу к себе.
  - Как же теперь ты без монеты? - она задала этот вопрос спустя минуту, когда страх произошедших событий поблек и отступил. - И зачем она ему?
  - Я не знаю, - Сун пожал плечами, он уже не выглядел таким подавленным. Внушал себе мысль о том, что надо будет отвыкать от того приятного покалывания и постоянных подсказок загадочного амулета, оттого снова рассчитывать только на свои силы. Сун вдруг погрустнел, подумал, что монета была единственным напоминанием о былой жизни на поверхности. Что ж, и с этим он сможет смириться, Сун мечтательно улыбнулся.
  - Мы справимся! - вдруг ободряюще воскликнула Йонг, своей радостью она рассеивала туман в голове Суна, тот знал, что с этого дня изменится вся его жизнь, и надо готовиться к этому.
  
  * * *
  
   Следующие несколько дней Сун пытался забыть, что происходило с ним последние месяцы. Внутренний голос подсказывал мальчику привыкнуть и смириться с окружающей обстановкой, с законами по которым он должен жить. В городе поползли слухи о новом штамме красной лихорадки, что перечеркивало уже сделанную работу в разработке вакцины. Префектура Гилеона стремилась всячески ограничить распространение этой информации, ввела более жесткие правила нахождения детей вне учебных заведений и казарм для отдыха. Они пытались уберечь их от ненужных разговоров, однако людской говор и пересуды дошли и до Суна; ему меньше всех хотелось знать правду, но судьба сама заставила мальчика стать невольным свидетелем диалога между учителями соседних классов. Они не увидели его, поэтому говорили открыто. Теперь Сун узнал, что вирус на поверхности каким-то образом изменял животных. Учителя использовали непонятный для Суна термин, называли зараженных Фиалами. Ему удалось уйти от них незамеченным, прижавшись к стене. Тревожные времена наступали стремительно, люди в городе все меньше улыбались. Ситуацию не спасали даже ежедневные обращения префекта Конора, приободряющие сводки из лаборатории на Аляске. Никто не говорил о назревающих проблемах вслух, но напряжение жителей росло.
  - В английском языке много предлогов, но пока, на этом этапе изучения вам будет необходимо выучить пять основных. By, for, in, on, at. - Альдо Сальви склонился над Суном, ударил тонкой указкой по краю стола. Тот вздрогнул, выйдя из полудрёмы. Размышления о происходящих событиях вогнали его в глубокую задумчивость. Сун выпрямился по струнке, сложил руки, в страхе смотрел в пространство перед собой.
  - Повторите их, юный Сун Чоу! - наставник сурово взирал на ученика, дышал нестерпимым жаром.
  - Я не помню... - Сун тщетно собирался с мыслями, но не уловил смысл вопроса.
  - Очень плохо, Сун Чоу! - Альдо еще раз ударил указкой об стол. Яростно взглянул на нерадивого мальчика, что никак не хотел браться за ум. - О чём вы думаете? Что люди будут учить корейский, чтобы общаться с вами? Или вы думаете, завтра вас отправят обратно к родителям, на поверхность?!
  Сальви обвёл скептическим взглядом аудиторию. Дети притихли, внимательно следили за наставником. Альдо приблизился к Суну.
  - В вашем положении, Сун Чоу, нельзя отвлекаться от учебы, как вы не понимаете этого? Наш учебный материал и так слишком сложен для вашего восприятия. Или вы думаете, кто-то здесь, в этих стенах, будет делать для вас поблажки? Вы ошибаетесь!
  Сальви снова обратился к классу.
  - Каждый из вас должен знать: только изучение английского языка способно дать вам на этом дне хоть какие-то жизненные перспективы!
  Это заявление прозвучало слишком резко. Наставник замолчал, понимая, что перегнул палку. Сун заметил, как он сунул руку в карман, но не придал этому значения. Альдо приблизился к школьной доске, сменил слайд.
  - Ваше задание на сегодня: записать и выучить к завтрашнему дню эти пять основных предлогов. Я проверю каждого из вас!
  Наставник тяжелой поступью расхаживал по классу, отложил указку, внимательно следил за учениками, что-то неустанно теребил между пальцев. Сун не стал разглядывать, чем именно он успокаивал нервы, и углубился в изучение надписи на электронной доске, кропотливо выводил английские буквы в тетради. Сальви вдруг остановился рядом с ним. Несколько секунд смотрел сверху. Сун чувствовал давление взгляда, опустил голову еще ниже, боялся даже пошевелиться. Что-то звонко упало на край парты. Сун сосредоточился на тетради и не сразу увидел, что именно это было. Золотой блеск ударил по глазам. Скосив взгляд, Сун обомлел. Его счастливая монета лежала совсем рядом, лишенная шнурка и начищенная до такого блеска, что смотреть на нее долго становилось невыносимо. Сун подался вперёд, поднял руку, мысль снова дотронуться до амулета опьянила разум, пальцы нервно задрожали. Он не успел, наставник накрыл амулет ладонью, сгрёб пальцами и подбросил в воздух.
  - Если у вас есть какие-то вопросы по материалу, Чоу, я жду вас сегодня вечером в своём кабинете, - Сун понял намёк. С тихим ужасом он смотрел на отходящего к доске Альдо, заметил еле различимую ухмылку на его лице.
  
  Сун замер у двери наставника, занёс руку, чтобы постучаться. Он злился, Сальви не оставил выбора, словно знал, что тот не сможет отказаться даже от призрачной надежды вернуть себе медальон. Но откуда он у него? Неужели догадки Суна о том, кто стоял за нападениями Квона, верны?
  Сун не успел постучать, дверь тихо приоткрылась от сквозняка. Наручные часы его показывали начало восьмого вечера. Сун осторожно заглянул в появившийся просвет, он не увидел в маленькой комнате никого, осторожно вошёл внутрь.
  - Мистер Сальви?
  В хорошо освещенном кабинете царила тишина, только мерный гул работающего компьютера разрушал эту идиллию. Не так давно учитель поставил у себя аквариум, Сун с интересом разглядывал его обитателей, увидел лишь несколько особей странного вида, из-за удлиненного змеевидного тела с полосатой окраской он с трудом мог отнести их к обычным аквариумным рыбкам. Наставник появился у Суна за спиной беззвучно, как будто вырос из-под земли.
  - Это Акантофтальмус, - негромко произнес он. - Очень интересный вид, обитает у берегов Азии и Индии, это подарок.
  Сун испуганно обернулся, ожидал подвоха со стороны Альдо, но учитель не выглядел агрессивно, на лице некое подобие добродушной улыбки. Сун не увидел в руках наставника монеты. Хотел спросить про амулет открыто, но Сальви вдруг остановил его жестом руки.
  - Я знаю, что ты хочешь спросить, но я отвечу тебе не здесь, - он кивнул в сторону двери, предлагая выйти в коридор. Сун растерянно подчинился, дошёл до двери под пристальным взором Сальви. Они вышли из кабинета, Альдо повёл Суна к выходу из жилой зоны, но не к префектуре и главной площади. Они свернули к техническим лифтам, в те сектора, куда доступ детям был пока закрыт.
  - Ты, наверное, не часто бывал в этой части города? - наставник заметил смущение и робость Суна. Тот чуть отстал, внимательно оглядывая достопримечательности коридоров; заметил, чем дальше они отходили от центра города, тем меньше случайных прохожих им попадалось на пути, да и сами коридоры уменьшались в размерах.
  - Гилеон - большой город, когда ты подрастёшь, сумеешь увидеть все его части, - пояснил Сальви, довольно улыбаясь.
  - Куда мы идем? - Сун долго готовился, чтобы задать этот вопрос. Наставник довёл его до неприметного лифта в конце очередного прохода. Нажал на кнопку вызова.
  - Мы идём в мою лабораторию, - лаконично ответил Альдо, не отвлекаясь, смотрел на индикатор положения лифта.
  - Что там? - не унимался Сун.
  - Ответ на твой вопрос, - загадочно улыбнулся Сальви. Двери элеватора открылись, наставник пригласил ученика внутрь, вошёл сам. - Ты же хочешь знать, что за монета попала в твои руки?
  - Да! - без раздумий ответил Сун, его глаза загорелись огнём. - Её отнял Квон, а до этого её у меня забрали на Стреле, я не знаю, как она оказалась тут!
  Наставник рассмеялся, услышав это откровение. Сун не видел смысла скрывать от учителя информацию, быть может, тому действительно было известно истинное назначение амулета, что вторгнулся в жизнь мальчика так своеобразно и уже не раз спасал его жизнь.
  - Ты получишь ответы на все вопросы, но для начала тебе надо доказать своё право на владение этим чудом.
  Кабина лифта остановилась, опустив пассажиров на нижний этаж Гилеона. Сун притаился, когда двери открылись, он побоялся выходить первым.
  - Ты помнишь тех рыбок в аквариуме? - Альдо вышел в коридор, дал понять, что здесь нет опасности. Сун решительно последовал за учителем, кивком ответил на вопрос.
  - Они безобидны, не агрессивны, но в природе считаются жестокими убийцами! - Сальви не переставал улыбаться, повёл его мимо закрытых дверей без табличек и ориентиров. Освещение на этаже заметно слабее, чем наверху. По спине Суна побежали мурашки от этого места.
  - Когда их проглатывают хищники, то Пангио, как их еще называют, выпускают острый шип, оружие заставляет хищников выплюнуть эту маленькую рыбку, а если их глотают целиком, этим шипом Пангио прокалывает желудок обидчика и даже может вырваться наружу. Так он убивает хищника.
  Суну стало не по себе от этого рассказа, вид мирной, хоть и чуть странной рыбки никак не уживался с услышанными фактами. Но Сун не понимал, при чем тут он или его амулет. Они остановились у одной из неприметных дверей без названия. Альдо усмехнулся, приложив электронный ключ к замку. И как он ориентировался в этом однообразном скоплении, от которого у Суна уже рябило в глазах?! Наставник открыл дверь, толкнул мальчика в проем, в этот раз без церемоний и доброжелательности. Оказавшись в темноте, Сун замер, услышал чей-то приглушенный стон.
  - Не стесняйся, Сун Чоу, - голос наставника отдавал железом, он вошёл следом, захлопнул дверь, включил свет. - Здесь нет опасности, она здесь заперта...
  Сун поморщился от яркого света, прикрыл глаза рукой, не сразу заметив, что у противоположной стены кто-то сидит. Сун не смог определить по силуэту сидящего к ним спиной парня, кто именно предстал в столь неудобной позе, задрав голову кверху, словно изучая потолок. Мальчик тихо всхлипывал, произносил еле различимые гортанные звуки, как будто что-то мешало ему нормально говорить.
  - Я не буду вас знакомить, вы и так знаете друг друга... - Сальви отошел к рабочему столу, отстранённо раскладывал вещи, оставил Суна наедине со своим врагом. Он сделал первые робкие шаги в сторону Квона. Руки задиры связаны за спиной, пальцы уже начинали синеть. Сун не знал, что сказать, слова застряли в горле. Его подозрения о связи Квона и наставника рассыпались в прах. Сун медленно обошёл врага, встал к нему лицом к лицу. Ужаснулся открывшейся картине, едва не наступил на кровавую лужицу. Альдо привязал к шее задиры металлический стержень с четырьмя остриями. Одна пара шипов упиралась в ключичную кость, другая в подбородок, грозясь проткнуть его насквозь, стоило Квону чуть опустить голову. На щеках несчастного виднелись грязные разводы от слёз, он вздрогнул, увидев Суна, лицо исказилось жалобной гримасой.
  - Это орудие пыток называется Вилкой Еретика. Её использовали во времена инквизиции на территории моей родной страны, - как бы между прочим произнёс Альдо. Тот изучал простерилизованные хирургические инструменты. - Посмотри, что он держит во рту...
  Сун изогнул шею, чтобы заглянуть в рот Квону. Синие губы были плотно сжаты, но чуть подрагивали, обнажая золотистое ребро счастливой монеты. Сальви не терял времени зря, подготовился к приходу Чоу.
  - У него во рту моя монета! - яростно воскликнул тот, его била дрожь негодования, и Сун решительно не понимал, зачем наставник делал всё это.
  - Всё правильно! - не отвлекаясь от работы, кивнул Альдо. - Ты можешь забрать её, если она действительно принадлежит тебе, а не этому выродку...
  - Она моя! - грозно произнёс Сун, он смерил Квона раздраженным взглядом, колебался секунду, прежде чем заставил себя разжать губы задиры и ухватиться кончиками пальцев за край своего оберега. Сун вспомнил те унижения, которые заставил его пережить Квон, собрал в кулак всю свою ненависть к этому человеку.
  - Будь осторожен, он кусается! - усмехнулся Сальви, взяв в руки скальпель, на глаз проверил его заточку. Сун облизнул пересохшие губы, потянул монету. Задира дёрнулся, жилы на его шее напряглись, Сун продолжал тянуть, не понимая, что происходит; он не сразу заметил шнурок, привязанный к оберегу, чей свободный конец исчезал в глотке Квона. Суну стало нехорошо, на лбу проступили капли пота, судя по тому, как тяжело вытягивался шнурок, к нему что-то было привязано с другой стороны. Альдо заставил бедолагу проглотить это.
  - Там что-то внутри... - живот Чоу скрутило, он видел, как пальцы Квона судорожно сжимали воздух, его лицо побагровело, глаза закатились. В горле рос заметный ком, который медленно пробирался по трахее.
  - Да, тяни быстрее, или он задохнется, - посоветовал Сальви, наконец он подошел к Суну, с беспокойством и интересом смотрел на мучения Квона. - Еще немного, дергай!
  Комок подобрался к кадыку несчастного, кожа натянулась, острые шипы вилки впились в мягкую плоть, выпустили струйку крови. Задира дергался в конвульсиях. Сердце ёкнуло в груди Суна, он вдруг отступил, выпустил оберег из рук, отвернулся, чтобы не видеть лица истязаемого.
  - Я не могу...
  - Это же так просто! Или ты забыл, как он унижал тебя, как пытался утопить в фонтане?
  Альдо ухватился за свисающий шнурок, протянул монету Суну, требовал, чтобы тот закончил этот безумный ритуал.
  - Нет, я не буду, отпустите его, пожалуйста! - Сун всхлипывал, боялся повернуться к учителю лицом. На стене сбоку свисала красная материя, на ней изображен странный символ. Стоящий вертикально меч в круге, внутри которого много мелких едва различимых букв; меч опоясывала лента, делая вокруг лезвия один оборот. Он видел такой логотип впервые. Сальви заметил интерес Суна, положил руку на макушку Квона, задумчиво трепал его волосы. Задира хрипел и брызгал слюной, хотел кричать, но воздуха в легких не хватало.
  - Этот знак когда-то принадлежал тайному обществу Аненербе, - Наставник резко надавил на голову пленника, Сун зажмурился, услышав как острые лезвия вошли в горло Квона с противным хлюпающим звуком. Тело мальчишки задергалось в предсмертных конвульсиях. Веревка, держащая монету оборвалась, оберег звякнул об пол. - Вообще-то раньше шипы на вилках делали короче, чтобы жертва не смогла покончить с собой раньше времени, но я усовершенствовал конструкцию...
  Альдо нагнулся, чтобы поднять упавший амулет. Он вложил его в ладонь Суна насильно, этот трофей теперь принадлежал ему по праву. Сальви властно положил руки ему на плечи. Поднял взгляд на кусок материи с древним символом тайного общества.
  - Видишь ленту, опоясывающую меч на символе Аненербе? Эта руна, она называется "Одал", означает кровное родство, семейные узы.
  Сун вздрогнул от слов, он крепко сжал монету, с ужасом почувствовав исходящий от неё могильный холод.
  - То, что мы сделали сегодня, должно остаться в строжайшей тайне! Мы сделали это вместе, и ты в ответе за жизнь этого мальчика, так же, как и я! Сун Чоу! Мне нужен ученик...
  
  4 глава
  Никчемный ученик
  
   Будни на Гилеоне с того дня выстраивались для Суна в пёстрый ряд почти неконтролируемых событий. Они редко выходили за рамки его ученического класса, но именно так и планировал Сальви. Под его покровительством и присмотром мальчик почти забыл про свою старую жизнь. Судьба уготовила ему новую роль, от которой Суна иногда бросало в дрожь. Иногда он тихо плакал под одеялом, после отбоя, теребил в руках свой загадочный амулет, что после смерти Квона перестал отвечать Суну взаимностью. Монета словно замерла, неведомая сила спряталась куда-то вглубь металла. Сун отчаянно звал её, надеясь почувствовать долгожданное тепло вновь. Всё больше времени он проводил в лабораториях вместе с Сальви; тот порой нагружал своего ученика непосильными задачами, на которые у Суна уходило всё свободное время. Из-за этого они не виделись с Йонг неделями. Мальчик мог смириться даже с этим, довольствуясь редкими встречами с подругой в школьных коридорах; он часто отдавал её что-то вкусное, подкладывая в страницы учебников то шоколадки, то просто питательные батончики. Еду пока в изобилии доставляли с поверхности, и им ещё врали, что через пару лет человечество вернётся на сушу.
  В своей новой жизни Сун мог смириться с чем угодно: с постоянными учебными тревогами, когда их сонных выстраивали в шеренгу и заставляли бежать на главную площадь Гилеона, с нескончаемым приёмом препаратов, которые должны были помочь детям привыкнуть к новым условиям. Сун видел много истерик, видел, как ломались его одногруппники, молили, чтобы их вернули на поверхность. Сун давно смирился с тем, что ему придётся жить на дне океана без солнечного света и родных запахов, он мог смириться с чем угодно, но только не с изучением английского языка. Уроки, на которых Сальви лютовал, требуя от своих "разношёрстных" подопечных идеального произношения и знания всех правил, Сун всегда встречал с болезненным страхом. Ведь Сальви не жалел никого, однажды Сун заменил всего лишь одно слово в длинном предложении, забыв его английский аналог, и Сальви выпорол его при всём классе.
  - Вы никчемный ученик, Сун Чоу! - грозный рык учителя звенел в ушах, Сун стоял к классу лицом, видел остекленевшие взгляды детей, в которых не было сострадания. От мощных ударов содрогалось его хрупкое тело. Суну хотелось провалиться сквозь землю не от боли, а от стыда. После унизительных экзекуций он сторонился учителя, отказывался приходить в его лабораторию, но Сальви снова и снова заманивал его, рассказывая об особенностях его талисмана. В этот раз Сальви усадил Суна за столик для препарирования. Ещё один ритуал, которого Сун боялся как огня. Поднос на столе был заботливо укрыт белым полотенцем. Из глаз сами собой потекли слёзы, едва мальчик взглянул на него.
  - Нет, пожалуйста, учитель...
  В прошлый раз Сальви заставил его резать живую лягушку. Агония умирающего существа ранила Суна до глубины души, и он отчаянно не хотел больше этим заниматься. В этот раз под полотенцем находилось животное крупнее, вздымающийся холмик в середине еле заметно трепыхался.
  - Это твой долг, Сун. Ты не имеешь права отказаться от него! - Альдо изящно сорвал простыню, словно профессиональный фокусник. На подносе кверху брюхом лежала крупная крыса. Её лапы были надежно зафиксированы и разведены в стороны. Животное дергало головой и жалобно пищало, мокрый нос судорожно вдыхал прохладный воздух лаборатории.
  - Нет, пожалуйста, я больше не могу... - Сун закрыл лицо руками, потеряв над собой контроль, и зарыдал в голос.
  - Не сможешь? - Сальви больно сжал плечо мальчика. Ещё одно ощущение, к которому Сун не мог привыкнуть. Прикосновения Сальви холодили, его тонкие пальцы казалось, впивались в самую душу. Сун вздрагивал каждый раз и едва сдерживал мочевой пузырь.
  - Ты смог убить того мерзкого мальчишку, ты смог убить человека и помучить его перед смертью, а теперь боишься причинить вред простому животному? Нет, Сун, такой ученик мне не нужен, я видел тебя совсем другим, смелым и решительным!
  Сун мотал головой, он боялся отвечать, боялся, что от страха снова заговорит на корейском и ко всему прочему получит очередное избиение.
  - Приступай! - Сальви больно придвинул мальчика к столу, но, несмотря на давление учителя, Сун не решился взять в руки смертоносные инструменты.
  - Твой талисман обладает силой благодаря своей необычной форме, - голос Альдо неожиданно смягчился. Слова проникали в душу мальчика тёплой волной, сглаживая все острые грани неприятной ситуации, Глаза Суна просохли, взгляд прояснился и заблестел интересом.
  - Круглая форма - это символ энергии Янь, энергия неба, а квадратный вырез в центре - энергия земли, энергия Инь. Твоя монета - это символ гармонии пространства, потоков энергии и времени. Это символ единения неба и земли, единения против общего врага.
  - Общего врага? - слова отпечатались в сознании Суна; учитель выделил их, по-особому расставив акценты.
  - Сейчас твой враг, Сун - это твой страх, страх перед жаждой просвещения. Ты никогда не узнаешь правду, которая сокрыта внутри монеты, если не научишься добывать её из других материй. Живых материй.
  Сун взял скальпель дрожащей рукой. Словно чувствуя приближающийся конец, крыса задёргалась в последней попытке вырваться из плена.
  - Не обращай внимания, любой живой организм будет цепляться за жизнь даже в самой безвыходной ситуации, это наша особенность. Сделай надрез, - Сальви нависал над мальчиком грозной скалой, не оставлял ему шансов для отступления.
  Сун не издал ни звука, его рука окрепла, и лишь наворачивающиеся слёзы мешали сосредоточить взгляд. Альдо заботливо вытер их со щёк ученика платком. Он дождался, пока мальчик проведёт остриём скальпеля по брюху животного, от гортани до паха, именно так, как он учил. Сальви закатил глаза от удовольствия, тонкие пальцы легли на плечи Суна. Тот с трудом удержал свой плач, закрыл глаза, чтобы не видеть хлынувшей крови, но он не мог заткнуть уши, чтобы не слышать этого душераздирающего писка, который будет частым гостем в его кошмарах. Сальви никогда не использовал обезболивающего, говорил, что в их условиях - это непозволительная роскошь.
  - Сейчас ученые почти не используют крыс для своих опытов, но развитие нашей науки началось именно с этих созданий.
  Суну потребовалось несколько минут, чтобы взять себя в руки, он был готов продолжить свой страшный ритуал, но, к его удивлению, несмотря на полученную рану, крыса продолжала жить. Он с интересом смотрел на эту аномалию.
  - Да-да, именно поэтому мы используем крыс в поисках вакцины от красной лихорадки. Именно поэтому уже сотню лет ученые во всём мире используют крыс, чтобы найти вакцины от сотен тысяч болезней. Лихорадки, вирусы... Природа наделила этих маленьких грызунов поистине невообразимой тягой к жизни, и нам, людям, стоит только завидовать им.
  - Я не знал об этом, учитель, - новые знания всё чаще поражали и удивляли Суна, в чем-чем, а в одном Сальви был прав - жажда просвещения была действительно мощной силой, и она просыпалась в Суне с каждым занятием всё сильней. Альдо рассмеялся:
  - Ты ещё многого не знаешь, мой мальчик. Очень многого! Начинай с желудка.
  - Но ведь она ещё жива, учитель, - Сун растерялся, он привык к изучению уже мёртвых животных.
  - О нет, вопрос смерти лишь вопрос времени. И ты уже запустил этот процесс. Я выбрал крысу не просто так. Ты сам должен увидеть возможности этого организма. Начинай с желудка.
  Настойчивость Сальви испугала Суна, он взял ранорасширитель, зацепил за оголившиеся края окровавленной кожицы. Сун разводил механизм, морщась от причиняемой боли и борясь с приступом тошноты. Крыса все ещё пищала, но заметно тише. В висках мальчика пульсировала только одна мысль: смерть лишь вопрос времени.
  - Не думай о том, что причиняешь кому-то боль, это маленькая плата за возможность обретения вакцины от красной лихорадки, - Сальви словно прочитал мысли Суна. По-отцовски погладил его по голове и добродушно улыбнулся: - Ты же хочешь вернуться домой?
  Сун поднял растерянный взгляд, Альдо никогда не воспринимал радостные новости с поверхности с присущим остальным воодушевлением. На его глаза всегда опускалась тень, стоило наставникам из соседних классов завести разговор об удачных экспериментах по выведению антидота на "Стреле" или расширении станции в Антарктиде. Настроение Сальви тут же портилось, даже когда он не участвовал в обсуждениях, а лишь слышал их краем уха. Сун знал, что в такие моменты учителя лучше не тревожить по пустякам.
  - Вы действительно думаете, что у нас получится? - Сун не хотел, чтобы настроение Сальви испортилось прямо сейчас, он всячески старался избегать подобных тем, но если учитель заговорил об этом сам...
  - Конечно... - Альдо спрятал лицо и отошёл от Суна. Он закинул в рот несколько кусочков сахара-рафинада. Привычка, которую Сун так и не смог понять. Учитель говорил, что углеводы нужны для работы мозга, и хоть сахара в лаборатории хватало в изобилии, сам Сун пока так и не смог привыкнуть к приторной сладости во рту.
  - Желудок. Не забудь, у нас мало времени, а ты должен увидеть все возможности этого маленького организма.
  Сальви раскладывал инструменты на своём столе. Иногда учитель проводил исследования параллельно с Суном, но в этот раз он не ограничился маленькой частью операционной, готовился к чему-то серьезному. Мальчик боялся представить, кого он будет препарировать сегодня, углубился в собственную работу. Крыса всё ещё дышала, Сун зацепил пинцетом желудок бедного животного, аккуратно отрезал ножницами. Крыса продолжала жить даже после этого.
  - Что дальше, учитель? - Голос Суна уже не дрожал, он обернулся на Сальви, но тот заворожено смотрел на двери лаборатории, словно кого-то ожидая. Он ответил отстранённо:
  - Ты можешь удалить все органы в брюшной полости, кроме печени. И поторопись, - учитель сверился с наручными часами. - Ей осталось совсем недолго.
  Двери лаборатории распахнулись, едва Сальви успел проговорить это. Подсобные рабочие лабораторного комплекса вкатили в помещение каталку. Простыней было накрыто человеческое тело; судя по росту, это был взрослый мужчина. Сун привстал, встречая покойника, его глаза расширились от ужаса, рот беззвучно приоткрылся. Не обращая на мальчика никакого внимания, рабочие перекинули тело с каталки на операционный стол. Все этой действо происходило в зловещей тишине, от которой у Суна заложило в ушах. Они ушли, получив роспись Сальви в бумагах и вежливо раскланявшись.
  - Ну вот. Мы получили добро от префектуры на дальнейшие исследования, - Сальви скосил на ученика довольную улыбку, в предвкушении натягивал на руки латексные перчатки. Сун уважительно склонил голову. Он боялся этого момента, боялся того, что учитель будет заставлять делать его дальше. Как говорил сам Сальви: полноценная жизнь - это или деградация, или развитие. И если ты падаешь, это не всегда значит, что ты летишь.
  - Крыса, Сун! - яростный крик Альдо заставил Суна вздрогнуть. Его подопытная перестала подавать признаки жизни. - Ты не успел, время вышло!
  Сун растеряно моргнул глазами, Сальви как пантера, не церемонился, ударил мальчика по затылку раскрытой ладонью.
  - Ты никчемный ученик, Чоу!
  
  * * *
  
   Бесконечные препарирования, вскрытия ещё живых существ с каждым разом заставляли Суна ненавидеть себя сильней и сильней, даже редкие вспышки азарта во время операций лишь частично сглаживали неприятное послевкусие от этих жестоких процедур. Всё чаще Суну снились кошмары, а последний месяц они стали неизменным атрибутом его сна.
  - Делай разрез! - кричал Сальви, заходясь в истерике.
  - Нет, пожалуйста! - Сун плакал навзрыд, его руки и ноги были прикованы к операционному столу цепями, а скальпель примотан к руке скотчем.
  - Давай, Сун, сегодня у тебя особый пациент! - Сальви с противным смехом сбросил на пол простыню, скрывающую очередного мертвеца. На операционном столе лежал сам Чоу, абсолютно голый и покрывшийся трупными пятнами. - Делай разрез, как я учил, от горла до паха!
  Сальви грубо схватил Суна за руку, направил её на мертвое тело. Тот завизжал от ужаса, когда острие скальпеля вонзилось в его собственное горло.
  - Эй, да что с тобой опять? Успокойся! - чернокожий мальчик по имени Мартин Горис с глазами, посаженными слишком близко к носу, и неимоверно широкими ноздрями - устало тряс Суна за плечо. Он стоял босиком на железном полу и ежился от холода. Судьба сыграла с ним злую шутку, поставив койки мальчиков рядом, и уже месяц Мартин по ночам вместо того, чтобы спокойно спать, слушал крики своего слишком впечатлительного соседа. Стряхнув с себя последние остатки нехорошего сновидения, Сун поджал губу. Под страхом смерти Сальви запретил ему рассказывать кому-либо об их опытах в лаборатории.
  - Ты бы принял таблетки какие-нибудь, честное слово, уже достал! - Мартин отошёл от кровати Суна, когда понял, что не дождётся от него никакого вразумительного ответа. В казарме темно, ночь в самом разгаре. Горис ещё что-то недовольно бубнил себе под нос, ворочаясь и пытаясь уснуть. Сун не смог сомкнуть глаз до самого подъёма, а после сигнала к побудке чувствовал себя ужасно. Они одевались рядом, и по недовольному выражению лица Мартина Сун понял, что тому тоже не удалось уснуть.
  - Нет, я серьезно, тебе нужно принимать лекарства, ты какой-то псих! - Горис говорил на чистейшем английском с американским акцентом. Сун с трудом ответил ему:
  - Я постараюсь, но будет лучше, если ты поменяешься с кем-нибудь из ребят.
  Он ошибся в окончании нескольких слов. Мартин скривился в усмешке:
  - Твой английский ещё хуже, чем твои крики по ночам.
  Сун покраснел от стыда. Проклятый язык, как Ахиллесова пята: ни буквы, ни звуки совсем не похожи на его родной язык. Сальви бил мальчика регулярно за неправильное произношение, но, к ужасу Суна, от побоев говорить лучше у него не получалось, а Сальви легко мог забить его до смерти. Иногда, чтобы хоть как-то ускорить процесс адаптации горе-ученика, Альдо проводил уроки грамматики прямо в лаборатории, не отвлекаясь от научных изысканий. Сун видел, как такой расклад дел нервировал его наставника, Сальви считал, что так они попросту теряют время, но без овладения языка изучение биологии становилось вообще недосягаемой задачей. Сун склонился над тетрадью, уже исписанной на четверть его крючковатым почерком. Суть уроков сводилась к тому, что Сальви проговаривал простые предложения, а Сун должен был придумывать и записывать их вопросительные формы. Занятия жутко не нравились мальчику, но он не мог их избежать. По грандиозному плану Альдо таким образом Сун должен был подтянуть правила построения предложений - ещё один бич, который никак ему не давался.
  - Лягушка лежит на столе!
  Сальви приходилось повышать голос, чтобы Сун слышал его из операционной. Мальчик записал в тетрадь новое предложение. Сун покосился на свой операционный столик; на подносе, покрытом белой простыней, действительно что-то лежало. После правописания его ждала работа по препарированию.
  - Ты записал?
  - Да: лежит ли лягушка на столе?
  - Хорошо, новое предложение, посложнее: Скальпель нужен, чтобы сделать надрез!
  Сун не успел перевести утверждение в вопросительную форму, в дверь лаборатории постучались. Сальви не заставил себя ждать, уже две недели префектура Гилеона рассматривала вопрос о расширении полномочий лабораторного комплекса. Сун боялся отрываться от работы, но когда дверь открылась и на пороге возник мужчина лет сорока, в строгом костюме, невольно переключил внимание на его разговор с Сальви.
  - Что там? Что решил Совет? - Альдо снимал перчатки, пожирая глазами конверт с официальным ответом. Работник префектуры вежливо улыбнулся:
  - Простите, мистер Сальви, мне нечем вас порадовать.
  - Что? Но как же так? Голосование было? - он разорвал конверт, вчитался в текст. Курьер ушёл до того, как приступ гнева заставил лицо Альдо покраснеть. Наставник зарычал как лев, с силой захлопнул дверь.
  - Они ещё пожалеют об этом! - он подскочил к ученику, склонился над тетрадью. Сун побелел от страха, вжался в стул.
  - Что ты написал? Какое предложение?!
  - Я ничего не написал, простите учитель, я забыл... - Сун дергался в нарастающей истерике, но он не мог сбежать.
  - Ты забыл?! А для чего мы тут тратим время? Объясни, зачем мне ученик, который всё забывает и не может научиться элементарным вещам?!
  Сальви со злости опрокинул подготовленный для вскрытия поднос, инструменты полетели на пол, Сун не успел разглядеть, что скрывалось под простыней, мощный удар кулака отшвырнул мальчика в сторону. Перед его глазами запрыгали звездочки.
  - Тебя проще убить, чем чему-то научить, Сун Чоу!
  
  Сун снова пересекся с Мартином спустя неделю, во время обеденного перерыва. Огромная столовая вместила в себя больше двух сотен подростков. Измученный бесконечными кошмарами Сун шёл с подносом в руках, еле заметно шатаясь. На лице ещё красовался след от удара Сальви. Мальчик не особо заботился, чтобы скрыть его, но, усевшись на первое же свободное место, боязливо огляделся вокруг. Он надеялся, что не увидит одноклассников и в этот раз никто не испортит Суну аппетит расспросами.
  - И ты тут! - Сун вздрогнул от легкого удара локтём. Горис сидел по правую руку от него. Смотрел на соседа с нескрываемым раздражением. - Опять будешь орать?
  - Нет, - Сун отчаянно замотал головой, он стрелял взглядом в поисках других свободных мест.
  Мартин ничего не сказал, но неожиданно рассмеялся. Ему едва удалось сдержаться, чтобы не нарушить царящую тишину выше дозволенной нормы. Во время приёма пищи от детей требовали соблюдать строжайшие нормы этикета. По сути, с Великим Исходом закончилось их детство.
  - Что тут смешного? - Сун с обидой смотрел на свою еду, думал, по растерянности утащил со стойки что-то не слишком съедобное.
  - Твой синяк смешной, - пояснил Горис. - Похоже, к твоим ночным крикам терпелив только я.
  - Я постараюсь кричать больше, - Сун краснел и заикался от стыда. Он не заметил, что, стараясь как можно быстрее проговорить предложение, пропустил частицу речи. Мартин заткнул рот кулаком, чтобы подавить очередной приступ смеха. Он успокоился, только когда человек в военной форме замедлил шаг, проходя мимо. Его пристальный взгляд просверлил в мальчиках дыры.
  - Откуда ты? - Мартин усердно пережевывал пищу, от которой Суна откровенно воротило. Непонятные блюда, чуждые на вкус, странные гарниры, которые мальчик никогда прежде не видел и не пробовал. Сун чувствовал себя астронавтом-путешественником, угодившим на какую-то ужасную планету, так непохожую на его собственный мир, и до сих пор едва понимал, почему должен жить по навязываемым ему правилам.
  - Я из Кореи, - Сун старался не думать об этом лишний раз, подлые воспоминания наворачивались на его глазах слезами.
  - А я из Бруклина. Знаешь, это такой район в Нью-Йорке. Знаешь Нью-Йорк? Такой город есть в Америке.
  Сун отстранённо мотнул головой. Он честно не хотел развивать эту беседу, но Мартин не заметил этого или посчитал чужие чувства не слишком важным для себя делом. Он давно искал человека, которому сможет безбоязненно высказаться о наболевшем.
  - Корея? Я что-то слышал о такой стране, но даже ума не приложу, где она. Наверное, сейчас это и не важно... - Мартин странно погрустнел, он вдруг заговорил быстро, словно пытался оправдаться: - Не смотри, что я чёрный, я не из гетто! Мои родители не бандиты и не нищие, мы жили, соблюдая закон и никого не трогая.
  Сун молча слушал эти откровения; он почти ничего не знал об окружающем мире до катастрофы, а после Исхода эта информация казалась ему фантастическими историями, рассказанными тихим вечером у костра.
  - Ты не бывал в Америке? - Мартин не успокаивался; очередной военный, проходя мимо их стола, грозно цыкнул на ребят. - Да к чёрту тебя... - Горис осмелился цыкнуть в ответ, лишь надзиратель скрылся из виду. - Этот Гилеон хуже, чем тюрьма. Тоже мне спасение... Наши родители остались на поверхности, на "Стреле" говорили, что Гилеон - это временное прибежище, они обещали найти вакцину в течение полугода, но ты только посмотри, как за нас тут взялись, мне кажется, они сами во всё это не верят... А ты что думаешь?
  Сун уже не ел, завороженно слушал своего нового знакомого и тихо завидовал ему. Мартин говорил быстро, чётко и непринужденно.
  - Я думаю, у тебя отличный язык, - задумчиво ответил Сун.
  - Ты хотел сказать, отличное произношение? - Мартин изумленно покачал головой. - Ты что, вообще никогда до этого не изучал английский язык?
  - Нет, - Сун рефлекторно потянулся к синяку. В следующий раз Сальви точно убьёт его.
  - Кто это тебя так? Взрослые пацаны?
  На вид Мартину было около пятнадцати. Увидев его первый раз, Сун так и подумал. Он на своей шкуре знал, что военные делали исключения относительно возраста, но ни разу не слышал, чтобы исключения эти касались детей старшего возраста. Лишь пообщавшись со своим соседом по койке чуть лучше, Сун узнал, что ему было всего лишь одиннадцать. Коренастая фигура чернокожего мальчика, очерченная развитой природной мышечной массой, вызывала у Суна уважение и даже страх. Он впервые видел подобный акселератизм, втайне надеялся, что Мартин сможет стать его защитником, но они учились в разных классах и у разных наставников; насколько знал Сун, Гориса направили в группу со спортивным уклоном.
  - Я просто неудачно упал, - Сун выдавил улыбку. Мало того, что Сальви унижал его побоями в лаборатории, не хватало, чтобы об этом узнал весь кампус.
  - Ну, не хочешь говорить, и не надо, но я бы мог помочь тебе освоить язык, например, - Мартин не шутил, когда предложил помощь. Сун внимательно вглядывался в лицо Гориса, но не увидел там издёвки.
  - А ты сможешь?
  - Мой отец преподавал в школе, у него была своя, особая техника, он обучал ею и меня. Она простая, я думаю, ты сможешь её осилить, - Мартин добродушно улыбнулся, и впервые за долгое время Сун испытал облегчение. Хоть ненадолго, но он почувствовал, как непроглядную тьму последних месяцев пробил светлый луч надежды.
  
  * * *
  
  - Как у тебя дела? Последнее время мы почти не видимся, Сун, - Йонг заискивающе глядела другу в лицо. Сун улыбался и старался вести себя как можно непринужденней, но ещё не прошедший синяк выдавал скверное положение его дел. Йонг попыталась коснуться раны рукой, но Сун опустил голову. Он не хотел откровенно врать, постарался смягчить удар:
  - Синяк - это пустяки, я подрался несколько дней назад с соседом по койке. Он наврал, что я кричу по ночам и мешаю ему спать. - Суну было неприятно приплетать в эту полуправду Мартина, но это было первое, что пришло ему на ум.
  - Почему ты кричишь во сне? - Йонг словно не услышала лжи. Каким-то образом она смогла отсеять всю неправду и смотрела на друга с нескрываемым беспокойством.
  - Я не знаю, меня иногда мучают кошмары, - Сун пожал поникшими плечами.
  - Тебе тоже снится дом? - Йонг улыбнулась кончиками губ, однако её глаза оставались холодными, а взгляд отрешенным.
  - Иногда, совсем редко, - Сун не врал, но побоялся затрагивать эту тему; забывшись, он крутил в руках счастливую монету. - Я часто вспоминаю ту ночь, когда нас разлучили с родителями. Может быть, они все-таки выжили?
  - Ты нашёл её?! - Глаза Йонг округлились от радости, девочка вскочила с парапета, на котором они сидели.
  - Да, амулет снова вернулся ко мне, совсем недавно, - Сун прикусил губу, он забыл, что не рассказывал Йонг о том, что вернул монету из рук Квона, и лучше об этих подробностях умалчивать и дальше.
  - Как здорово! - Йонг обняла Суна. Он глубоко вдохнул запах её волос, укрывших лицо. Такой приятный и трепещущий аромат. - Теперь тебе не о чём беспокоиться, монета поможет тебе!
  - Да, конечно...
  Тень опустилась на лицо Суна и смазала его улыбку. Если бы только Йонг знала, какую цену пришлось ему заплатить, чтобы снова владеть талисманом. И даже смерть Квона - это не самое страшное. Теперь Сун осознавал всё отчётливей: ему пришлось пожертвовать самым главным - лояльностью своего оберега, и сейчас он держал в руках не старого друга, готового прийти на помощь, а холодный и безжизненный кусок металла.
  - Только странно, куда пропал этот жуткий хулиган Квон? - продолжала вслух рассуждать Йонг. Сун невольно содрогнулся, ему снова пришлось отвести глаза.
  - Не знаю, говорят, для заселения открывают новые города, может быть, его отправили туда...
  - Хорошо что его больше нет, - Йонг погладила Суна по руке. Он нервно сглотнул и решил сменить тему:
  - А как у тебя дела? У тебя нет сложностей в обучении?
  - Почти нет, правда, эти английский язык и математика... - Йонг замкнулась в себе. В отличие от Суна, она попала в Акватику, едва получив хоть какое-то начальное школьное образование. По местным меркам этого было очень мало для дальнейшего обучения. Скудные знания Йонг по базовым предметам списали на шоковое потрясение во время Великого Исхода, но теперь девочке приходилось наверстывать упущенные знания в авральном режиме.
  - Моя наставница, мисс Сингл, проводит со мной внеурочное время; мне кажется, она понимает, что мы наврали по поводу моего возраста. Но она пока молчит, она хочет, чтобы я осталась в Акватике.
  - У неё просто нет выбора, нас некуда девать теперь, - Сун проговорил это, в тихой злобе играя скулами. Своего рода дети - теперь обуза для наставников, для учителей, для всех, кто оказался в этой глубоководной тюрьме.
  - Почему ты так говоришь? - Йонг села на ступеньку, прижалась к Суну. Над их головами изгибался свод, который заканчивался тупиком; роль потолка здесь выполняло стекло аквариума, внутри которого неспешно ходила стайка разноцветных рыбок. Йонг невольно улыбалась, когда смотрела на игру их движений.
  - Мы не должны были оказаться здесь, мы должны были остаться на поверхности. Такова была наша судьба, - Сун сжал медальон в кулаке, но не ощутил ничего, кроме боли. Вещь, которая приносила ему удачу, теперь замолчала навсегда.
  - Мы бы умерли там, - Йонг прошептала это другу на ухо.
  - Может, лучше, чтобы это было так? Жизнь на Гилеоне - мучение, ни ты, ни я не можем обучиться английскому языку, даже сейчас мы не можем на нём общаться друг с другом, - Сун вымученно улыбнулся. Его занятия с Мартином пока не приносили видимых результатов. - Мне кажется, мы никогда ему не обучимся, а без языка у нас здесь не будет будущего...
  - Не говори так, пожалуйста.
  Сун вздрогнул, когда Йонг неожиданно крепко обняла его. По её лицу текли слёзы, а Сун не знал, как успокоить подругу, он даже не знал, как успокоить самого себя.
  
  - Гуманная медицина?! Им нужна гуманная медицина! Как я ненавижу это лицемерие!
  Сун вздрогнул, когда дверь в лабораторию открылась с глухим ударом, и Альдо Сальви ворвался внутрь, грозно сверкая глазами.
  - Они прикрываются толерантностью, вшивым гуманизмом, поправ закон природы! Главный закон природы! Выживает не сильнейший или хитрейший, выживает самый умный, тот, кто умеет действовать силой и хитростью, когда это нужно! Достойная особь, способная выжить в суровых условиях, всегда должна уметь комбинировать силу и ум! Ты понял меня, Чоу?
  Сальви навис над учеником скрюченной худой тенью. Он всегда говорил сквозь зубы, когда ненароком вступал в полемику с другими наставниками, как правило, из классов по биологии, химии и естествознания. За год, проведенный в Акватике, Сун знал симптомы таких разговоров и даже иногда определял, с кем именно повздорил его склочный наставник. Сальви никогда не ссорился с математиками или физиками, всегда уважительно относился к их замысловатым формулам и постулатам. Сун притих, занеся ручку над листом бумаги и выводя очередное предложение, негодование Сальви застало его врасплох. Не дождавшись от мальчика ответа, Альдо склонился над его тетрадью. Спешно искал закравшиеся ошибки и, как правило, находил их без особого труда, но не в этот раз. В борьбе с сенатом Сальви ослабил хватку, с которой контролировал обучение Суна, и к его вполне неприятному удивлению, ученик успешно справлялся с заданиями. Альдо не понимал, в чём причина, и в этот раз на поиск ошибки он потратил почти минуту.
  - Лишняя запятая! - одной рукой Сальви ткнул в тетрадь, другой отвесил Суну подзатыльник.
  - Да, учитель, простите, я буду лучше стараться, - тот охотно кивал, но даже не думал плакать. Замешательство Альдо отозвалось Суну намечающейся победой в их вечной языковой борьбе. Конечно, он не смог бы превзойти своего учителя, но очень скоро сможет говорить с ним на равных.
  - Сун, мой мальчик, ты даже не представляешь, сколько нам надо будет сделать, чтобы наконец получить разрешение Сената на эксперименты! Но в итоге мы спасём жизни тысячи людей! Подумай только! Мы снова будем двигать науку вперёд, как это делали семьдесят лет назад ОНИ! - Сальви указал на эмблему Аненербе, Сун лишь молчаливо лицезрел чуждый ему образ. В его голову закрались совсем другие мысли:
  - Но как же лекарство от болезни? Они сказали, что очень скоро найдут его.
  - О, Сун, мы занимаемся совсем другими задачами, - Альдо снова улыбался, он растрепал его волосы. - Лекарство от лихорадки ищут врачи.
  - А какие у нас задачи? - Сун отложил ручку, откровение Сальви заинтересовало его больше.
  - Наши задачи - помочь людям адаптироваться в новых условиях, - Альдо закопался в ящиках на своём рабочем месте. Он доставал упаковки препаратов.
  - А зачем к ним адаптироваться, если скоро найдут вакцину и мы все вернёмся на поверхность? - Сун действительно не понимал логики происходящих вещей.
  - Ты ещё слишком мал, чтобы понять это, - Сальви рассмеялся, положив перед учеником несколько таблеток. - Ты знаешь, что это?
  - Да, эти лекарства дают нам каждый день во время еды.
  - Правильно и будут давать ещё очень долго. Это витамин D. В нашем организме он появляется под действием ультрафиолетовых лучей. На поверхности их источник - это солнце, а здесь его нет.
  - Это заменитель? - догадался Сун.
  - Да, и это поставки с поверхности, - Сальви демонстративно положил таблетку в рот. - К сожалению, скоро их придётся уничтожить.
  - Почему? - Сун встрепенулся, последовав примеру наставника, он так же положил одну таблетку под язык, как предписывала инструкция.
  - Потому, что истекает срок их годности. И Великий Сенат возложил на лабораторию Гилеона поиск решения этой проблемы. И не только её одной!
  Слова наставника вдруг испугали Суна. Никто и никогда за пределами лаборатории не распространялся об этих проблемах. Впрочем, мальчик понимал, что на самом деле никто никогда об этом и не расскажет во всеуслышание.
  - Найти аналог витаминам - не слишком большая проблема, - Альдо глубоко вздохнул и снял очки. Он сел напротив Суна, болезненно улыбнувшись. - Я думаю, что наконец могу довериться тебе и рассказать кое о чём важном?
  Сун без промедления кивнул.
  - Несколько месяцев назад Сенат поручил лабораторному корпусу и лично мне разработку препарата, позволяющего людям работать в толще океанских вод без громоздких спецкостюмов. Гилеон находится на глубине более ста пятидесяти метров, температура воды вокруг купола очень низкая.
  - Три-четыре градуса тепла, - Сун робко блеснул своими знаниями.
  - Да, поэтому человеку невозможно находиться в таких условиях больше тридцати минут, он просто-напросто умрёт от переохлаждения.
  - И что же делать?
  - Мы должны разработать препарат, который нейтрализует все пагубные эффекты выходов в открытый океан. От нашей работы будут зависеть жизни тысячи жителей Акватики, но проблема в том, что для опытов нам потребуются не только животные, а у Сената совсем другие взгляды на эти вопросы...
  Их разговор прервал тревожный стук в дверь. Альдо похлопал ученика по плечу, когда проходил мимо. Посыльный из канцелярии стоял на пороге. Сун не обернулся на голоса, но навострил уши.
  - Да, что случилось?
  - Мистер Сальви, срочная депеша!
  - Что там опять? О, боже... Как это случилось? Где это случилось? Что говорит Сенат?
  - Объявлено экстренное собрание. Через час.
  - Хорошо, я буду там, уже собираюсь.
  Сун вздрогнул, когда дверью снова хлопнули. Сальви бросил халат на спинку стула, поправил рубашку у зеркала. Он не издал ни звука, но краем глаза Сун видел, что лицо наставника не омрачено плохой вестью, скорее, наоборот. Уже стоя перед дверью, он бросил ученику через плечо:
  - Сегодня мы получили ещё один удар от красной лихорадки. "Стрела" пала. Готовься к работе, Сун, больше нам неоткуда ждать помощи.
  Сун не ответил, он с ужасом понимал, что их заточение в Акватике по прошествии года только начинается.
  
  * * *
  
   Прошёл еще месяц напряженной жизни в глубоководном плену. Сун никому не рассказывал о новостях, пришедших с поверхности. Он считал, что известие о потоплении "Стрелы" станет общедоступной уже через день, но дети, с которыми общался Сун, кажется, ни о чём не знали. Оттого они не могли взять в толк, почему Сун так печален. И хоть напрягая разум, он пытался охватить весь размах случившейся трагедии, но мысли неизбежно концентрировались вокруг одного: поставок продуктов и новых беженцев с Большой земли больше не будет. Еще реже Суна заботила мысль о том, что "Стрела" была единственным связующим звеном Акватики с поверхностью, комплекс был обустроен не только для спуска глубоководных аппаратов, но и для их безопасного подъёма. Теперь идея всеобщего возвращения отложилась на неопределенный срок. И почти никогда Сун не задавался вопросом: что же случилось на "Стреле". Был это действительно вирус или все-таки человеческий фактор?! Сальви больше не распространялся по поводу произошедшей катастрофы, а расспрашивать подробности Сун побоялся. Ему и так хватало страшных новостей.
  - Эй, ты чего уснул? - Мартин грубо толкнул Суна локтём. Теперь при каждом приёме пищи они сидели вместе.
  - Как ты думаешь, мы скоро вернёмся на поверхность? - Сун долго думал, прежде чем решился проверить свою гипотезу о всеобщем замалчивании.
  - Да чёрта с два! - гоготнул Мартин, едва не выплюнув кашу.
  - Думаешь,"Стрела" нас не вытащит от сюда?
  - "Стрела"? Да при чём тут этот корабль? Нас не выпустит отсюда эта проклятая болезнь! - Мартин покосился на военного, наблюдающего за завтраком с надменным выражением лица. - И вот эти солдаты. Они здесь для того, чтобы мы навсегда забыли о возвращении на поверхность.
  - Ты правда думаешь, что они хотят нам зла?
  - А ты сам не видишь? - Горис подмигнул Суну и вместо того, чтобы выпить положенные на поднос таблетки с витаминами, незаметно кинул их на дно стакана с недопитым чаем. В горячей воде они рассосались без следа за несколько минут. Сун не мог понять, зачем Мартин сделал это, вспоминая разговор с Сальви о кончающихся медикаментах, он свято поверил в важность их грядущей работы.
  - Ты можешь мне помочь? - Сун вдруг вспомнил о Йонг, об их последней встрече.
  - А тебе мало того, что я помог тебе с языком? - Мартин с удовольствием общался с Суном на родном для него языке, и теперь эти диалоги не резали Мартину слух.
  - Да, спасибо тебе за это, но я хотел бы попросить тебя обучить еще одну девочку. Мою подругу, она так же мучается с английским, как мучился я, - Сун не сомневался, что Мартин не откажет ему, а представляя восторг Йонг, невольно расплывался в улыбке.
  - Ого, да у тебя есть подружка?! - Мартин снова смеялся в кулак. - А ты умеешь удивить, Сун!
  - Так ты поможешь мне?
  - Конечно, только давай через пару дней! У меня скоро соревнования в классе, мне надо подготовиться, - Мартин похлопал Суна по плечу и встал из-за стола. Смотря вслед этому добродушному громиле, Сун искренне удивлялся и радовался, что именно такие люди встречаются на его тернистом жизненном пути.
  
   В этот раз Сальви не стал мучить Суна дополнительными заданиями по английской грамматике. Кропотливая работа Мартина и настойчивость Суна сделали своё дело, и к концу месяца мальчик почти свободно общался и писал на некогда ненавистном ему языке. Альдо улыбался, когда Сун расправлялся даже с самыми каверзными его заданиями, но, по своему обыкновению, никогда не хвалил ученика. Сегодня вместо занятий Сальви попросил Суна привести лабораторию в порядок и убраться на его рабочем месте. Когда Альдо вернулся с очередного собрания, Сун почти закончил с работой: забравшись на стул, он натирал человеческие черепа. Гордостью маленькой личной коллекции Сальви, что располагалась на полке настенного ящика, был череп неандертальца, скелет которого нашли во французской провинции. На постаменте черепа были выгравированы дата и название пещеры, где совершили находку, но Сун едва мог прочитать замысловатые слова на еще одном чуждом языке.
  - Они скоро сдадутся! - Сальви скрестил руки на груди, когда вошёл в лабораторию. Он сверлил Суна пристальным взглядом. Как правило, после посещения ежемесячного консилиума Альдо всегда возвращался в плохом расположении духа, а иногда даже громил лабораторию. Сун бросил на наставника осторожный взгляд, но не оторвался от работы. Следующий череп в его руках принадлежал бедолаге из какого-то африканского племени.
  - Конечно, учитель. Ваши старания не пропадут зря.
  - Пангио, друг мой, как ты прав, - Сальви расплылся в довольной улыбке, и Сун сразу понял, что Альдо пьян. Он попытался надеть халат, но запутался в рукавах и с ироничным смешком отбросил его в сторону.
  - И даже этот мерзкий прихлебатель Альфонсо Рохас, со своими идеями гуманизма, скоро засунет язык в свой Рохас, - Сальви рассмеялся собственной шутке. Он раскинулся в кресле, вальяжно крутил очками. Сун очень редко видел наставника в таком хорошем настроении. - И все-таки мы победим. Акватике больше неоткуда ждать помощи, Сун. "Стрелы" нет, база в Антарктике молчит уже месяц... А этот Рохас убеждает нас, что в этом адском плену мы должны быть благоразумны.
  Сальви попытался встать, но не смог. Сун тут же подскочил ему на помощь, помог подняться на ноги, но вместо благодарности Альдо вдруг с силой схватил его за локоть.
  - Человечество сейчас на грани выживания, Пангио! - он зашептал это Суну на ухо. - И мы должны действовать соответственно! Природа стала нашим врагом, потому что мы слишком долго пренебрегали её законами. Хорошие, гуманные мальчики... Ха, да чушь собачья! Чертов Рохас со своими идеалами, он засрал мозг доброй половине нашего Сената, и они слушают его, слушают этого чокнутого пацифиста, советы которого сведут нас всех в могилу!
  - Да, учитель, - Сун покорно кивал, подхватив наставника под руку, помог дойти ему до кушетки. Альфонсо Рохас был давним недругом Сальви, их взгляды на медицину и её прогресс кардинально отличались; положение усугублялось тем, что классы обоих наставников находились рядом и очень часто оппоненты пересекались в коридорах. Однажды они ухитрились подраться, и Сун стал невольным свидетелем этой досадной неприятности.
  - Но ничего, Пангио, у нас есть друзья, - Сальви лёг на кушетку и злорадно рассмеялся. Расстегнув ворот рубашки, он оголил цепочку, на которой висел крест с обоюдно длинными краями. Увидев символ, Сун остолбенел от страха. Именно таким крестом бродяга из Йонгама убил водителя автобуса и хотел убить его мать. Сун прислушался к монете, что висела на шее, но не почувствовал исходящего от неё предупреждения. Альдо потряс крестом, но поспешил спрятать его обратно под рубашку:
  - Серая церковь, это ещё одно благо, которое пришло к нам с поверхности. Цели этих ребят не слишком ясны, но вот их методы - это то, что нам надо. Они набирают силу и очень скоро вытеснят из Сената всех слюнтяев, а мы будем тут как тут...
  Сальви говорил всё тише, его глаза закрывались, но когда Сун уже решил, что может уйти, Альдо вдруг пришёл в себя. Эта была последняя вспышка его сознания.
  - Сун, мальчик мой. Пообещай мне кое-что.
  - Что, учитель?
  - Пообещай, что поможешь мне с Креанином, несмотря ни на что!
  - Да, конечно, ваши опыты над животными успешны. Я не думаю, что с людьми будут проблемы.
  - Просто пообещай!
  - Да, я обещаю.
  Лишь услышав это, Сальви успокоился и наконец забылся сном. Сун продолжил уборку, но поспешил покинуть лабораторию как можно скорее. Упоминание Серой церкви и вид их символа нагнало на мальчика зловещую тревогу. В своей погоне за успехом Сальви выбирал опасные пути.
  
  В условленном месте на следующий день Гориса не оказалось. Сун пришёл к статуе, изображающей красивую девушку, выходящую из морской пучины. Её раскрытые руки были облеплены ракушками. Всего их было четырнадцать. Тогда Сун ещё не знал истинный смысл скульптуры, на барельефе которой сияла золотом надпись на латыни: "Афродита Акватикас, рождённая в пучине морской". Ракушки на её руках обозначали строящиеся города. Они станут их официальными эмблемами лишь немного позже, через пару лет. Сун обошёл статую вокруг. Сейчас ранее утро, из-за этого водный парк Гилеона почти пустовал. Сун надеялся, что если у Мартина изменились планы, он даст об этом знать, но никакой записки или иного знака в условленном месте не нашлось. Сун присел на скамейку и с тоской вглядывался в лица редких прохожих. Кто-то осторожно постучал его по плечу. Сун встрепенулся, радостно воскликнул:
  - Мартин, ты бы хоть предупредил... - он замолчал, с подозрением всматриваясь в лицо своего одногруппника. Это был не Горис. Филип Лауритсен, мальчик с огромными грустными глазами и обритой почти под ноль головой, со второй кафедры Альдо Сальви. Сегодня он выглядел особенно печально.
  - Что случилось? - Сун почувствовал неладное, но пока не мог сообразить, что именно.
  - Мистер Сальви ждёт тебя в лаборатории, Сун. Он сказал, чтобы ты не задерживался...
  Сун прикусил губу: Сальви как дьявол, знал, когда появиться не вовремя и сорвать Суну все планы. Тот так и не дождался Мартина в парке; чертыхнувшись, Сун был вынужден спуститься в мрачную обитель своего наставника, но он даже не подозревал, что ждало его там...
  
   Сун пришёл на встречу с Йонг вечером, как они и договаривались, но в этот раз, вопреки обещанию, он пришёл один.
  - Ты говорил, тебя кто-то учит, какой-то мальчик, - Йонг встретила друга лучезарной улыбкой, но Сун отвёл глаза, ему хотелось плакать.
  - Да, я хотел, чтобы он научил и тебя.
  - Я готова! - лицо Йонг светилось от счастья. - Где же он?
  - Он уже не сможет тебя научить. Он уже никого не сможет... - Сун отрешённо добрался до ступенек, его шатало от пережитых воспоминаний, желудок скручивало спазмом. Мартин умер через девять часов после начала экспериментов. Он умер от обезвоживания, вода в клетках попросту прекратила выполнять свои функции, к тому же прототип Креанина, что успешно проходил испытания на животных, в организме человека серьезно затормозил обмен веществ. Теперь они бились с этой проблемой, Сальви обещал найти для опытов ещё чернокожих людей. Природа наделила их выносливостью, под стать лабораторным крысам. От этих мыслей Суна передёргивало, но он неизбежно ловил себя на мысли, что этот эксперимент ему не безразличен.
  - Что случилось? - Йонг осторожно села рядом, коснулась плеча друга.
  - Мартин погиб, - Сун говорил не моргая и едва двигая непослушным языком. Йонг вскрикнула, закрыла лицо руками.
  - Как?
  - Это случилось на занятиях. Он неудачно упал с каната и сломал себе шею, - Сун взмок, придумывая эту небылицу. Перед глазами стоял предсмертный, осуждающий взгляд Мартина. Кожу под медальоном, который Сун носил на шее, пронзил удар током, за ним ещё один. Мальчик морщился от боли, он сжал счастливую монету, что выпятилась под футболкой, умоляя её прекратить эти пытки.
  - Что с тобой? - Йонг внимательно следила за Суном. - Твой талисман предупреждает об опасности?
  - Нет. Он уже не работает на мне, - у Суна оставался только один выход, чтобы избавиться от всего этого кошмара. Он снял монету и передал её Йонг. - Талисман больше не помогает мне, пожалуйста, носи его. Может быть он станет помогать тебе.
  Суну больше нечего было добавить; под непонимающий взгляд Йонг, он сорвался с места и, едва сдерживая слезы, побежал прочь. Он больше никогда не сможет смотреть ей в глаза.
  
  5 глава
  По стопам учителя
  
   Эйфория после разработки креанина прошла примерно через год после его внедрения в массовое производство. Сун отлично помнил тот день, когда Сальви вошёл в лабораторию после церемонии награждения. Альдо и ещё нескольким его ученикам со второго факультета устроили пышное празднование за выдающийся вклад в развитие науки. Как всегда, Сун оставался в тени. Подросшего и морально окрепшего мальчика периодически охватывала жгучая мысль о несправедливости творящихся событий. Стоять в парадном костюме и принимать овации... Сун считал что он заслуживал этого не меньше, чем старшие ученики Сальви. Вместо этого учитель снова и снова заставлял Суна препарировать животных, а в свободное время заниматься уборкой. Вот и сейчас он стоял на стуле, аккуратно смахивая пыль с верхних ящиков. Он почти дошёл до коллекции черепов своего наставника.
  - Пангио! - Сальви ввалился в лабораторию с бутылкой шнапса в руках; его рубашка была расстегнута до половины, на шее болтался крест Серой церкви.
  - Да, учитель? - Сун опустил голову. Последнее время Альдо злоупотреблял алкоголем выше своей обычной нормы, а атрибутика страшного культа, с которой тот уже не расставался и всячески выносил на всеобщее обозрение, нагоняла на Суна почти мистический ужас.
  - Сегодня был знаменательный день, - учитель схватил со стола несколько кубиков рафинада и закинул в рот. Эта привычка появилась у Альдо не так давно; работая над разработкой креанина и не выходя из лаборатории сутками, Сальви никогда не заказывал еду из столовой, запрещая ходить туда и Суну. Сальви пытался приучить к странной привычке и своего ученика, объясняя ему, что глюкоза в сахаре способствует мозговой деятельности, но сам Сун уже на дух не переносил приторной сладости во рту.
  - Что-то случилось, учитель? - Сун по привычке поклонился Сальви. Так было принято в его стране, этому детей учили с рождения.
  - А-а, хватит уже кланяться! В развитой цивилизации, к которой я смело отношу всех нас, не принято бить поклоны, это пережиток твоей старой жизни, и я требую, чтобы ты уже избавился от своего дикарского поведения! - Альдо вольготно расположился в кресле напротив Суна, смотрел на него с легкой брезгливостью и всё время хотел о чем-то спросить, но всё не решался.
  - Хорошо, учитель, - Сун едва удержался от легкого поклона, он не мог спокойно смотреть на Сальви, поэтому продолжил уборку. - Так что такого знаменательного в сегодняшнем дне?
  - Для нас открыли все дороги, Сун, - усмехнулся Альдо, но он почему-то был невесел. - Сегодня я получил официальное разрешение на расширение лаборатории, нас обеспечат любым необходимым оборудованием, дадут все ресурсы.
  Сальви смотрел на Суна со странным, задумчивым выражением лица, от которого мальчику стало не по себе. Здесь таилось что-то неладное, и Сун ощущал, что этот разговор Альдо затеял не зря.
  - Вы не слишком веселы, учитель, что-то случилось? - Сун по-прежнему не смотрел на Сальви, он взял в руки первый из черепов его коллекции.
  - Успех, как и монета, всегда имеет две стороны, мой мальчик, - Альдо говорил в пол. - Есть такая поговорка: бойся своих желаний, и я действительно сегодня их испугался.
  - Но разве не об этом вы мечтали, учитель? - Сун взял второй череп и насторожился.
  - Я ученый, я мечтаю о великих открытиях, о возможности их совершать, но ты же помнишь: у любого метода есть свои враги, у любого открытия есть критики, а у любого учёного есть соперники и откровенные недоброжелатели.
  - Мне кажется, вы победили их всех и доказали правильность наших методов, - Сун очень осторожно подбирал слова. Он пока не понимал, куда клонит Сальви; он закончил со вторым черепом и перешёл к третьему.
  - Да, мы победили всех, но привлекли к лаборатории очень много внимания, Пангио.
  Сун пристально смотрел на учителя.
  - Что вы хотите этим сказать?
  - Я не буду врать тебе, Сун, но я реалист и понимаю, что как только префектура копнёт чуть глубже в суть наших изысканий, нам не миновать беды, - Сальви окончательно поник, но продолжал неестественно и жутко улыбаться.
  - Как так? Но ведь они сами дали нам разрешение на эксперименты два года назад! - Сун украдкой взглянул на криокамеры, где он впервые делал опыты на людях и где умер Мартин. Сейчас капсулы были пусты.
  Сальви не ответил, его улыбка стала снисходительной, но всё такой же жуткой. Внутри Суна всё похолодело, он спрыгнул на пол, сел у ног учителя на колени. Его пальцы заметно подрагивали, а в округлившихся глазах поселился дикий ужас:
  - Учитель, но вы же говорили, что они дали добро! Вы же добивались и добились этого! Почему всё изменилось?
  - Ты мал и ещё очень глуп, Пангио! - Сальви качал головой, смотря куда-то сквозь Суна. Тот задыхался от негодования и обиды, он с ужасом вспоминал лица людей, что прошли через их лабораторию, лица уже мёртвых подопытных. Сун вздрогнул от полного осознания ситуации, на глаза навернулись слёзы, но он уже ничего не мог изменить.
  Их разговор прервал стук в дверь. Сун подумал, что за ними уже пришёл надзор из префектуры, но на одобрительный возглас Сальви в лабораторию вошёл Филипп Лауритсен. Он выглядел бодрым и по-взрослому деловитым. В руках Филипп держал крупную пластиковую коробку.
  - Да, Филипп, проходи, ты как раз вовремя, - Сальви махнул ему рукой, пряча бутылку со шнапсом под кресло и застёгивая рубашку.
  - Ваш заказ готов, учитель! - Филипп протянул Альдо коробку, но Сальви не спешил её открывать. Он странно смотрел на стоящих рядом мальчиков, словно что-то оценивал в каждом из них. Сун был бледный как простыня; его разница в возрасте подчёркивалась и разницей в росте. Учитель обратился к Филиппу:
  - Ты сделал как договаривались? Тебя никто не видел?
  - Да, учитель, я обошёл патрули.
  - Ты хороший ученик, Филипп, послушный. И ты знаешь, что в нашем деле это едва ли не самое главное, - Сальви закопался в ящиках стола, он извлёк коробку с медикаментами, набрал что-то в шприц. - Подойди сюда, Филипп.
  Лауритсен беспрекословно повиновался приказу учителя, в его глазах Сун прочитал интерес. Однако сам Сун уже не хотел участвовать в происходящем, но перед самым выходом Сальви громогласно остановил его:
  - Сун Чоу, я никуда не отпускал тебя!
  Сун нехотя остановился у двери; ему хотелось распахнуть её и сбежать из лаборатории, но куда он пойдёт после этого? Мартин был прав: Акватика - это тюрьма, из которой невозможно выбраться. Сун слышал разговор Филиппа и Альдо, но так и не решился приблизиться к ним.
  - Как ты себя чувствуешь?
  - Хорошо, учитель. То лекарство, которое вы дали, помогает. Голова уже почти не болит.
  - Прекрасно.
  Сальви улыбался, он усадил Филиппа на стул, сделал ему инъекцию в вену.
  - Как ты понимаешь, Сун, деваться нам уже некуда. У тебя есть какие-то предложения?
  Сун поджал губу. Он совершенно не ожидал, что учитель продолжит прерванный разговор при свидетелях и оттого не решился что-либо ответить. В свою очередь, Лауритсен продолжал сидеть с невозмутимым видом, ни на секунду не задаваясь вопросом, что здесь происходит.
  - Что же ты молчишь? Мы творили всё это вместе, и отвечать за всё тоже будем вместе.
  Сальви сдержанно усмехнулся, он вёл себя так, словно в лаборатории, кроме их двоих, никого больше не было.
  - Вы обманули меня, обманули нас всех... - Сун сделал первые робкие шаги навстречу учителю.
  - Обман, не обман... Теперь это не имеет никакого значения, - Альдо словно издевался над Суном. - Смерть всех этих людей на наших руках, Сун Чоу. Разве я обманом заставлял тебя резать их тела?
  Сун вздрогнул, когда учитель заговорил о страшных экспериментах открытым текстом. Он замер, увидев, как изменилось выражение лица Филиппа; он не дошёл до него всего несколько метров.
  - И что же нам делать? - Сун с мольбой смотрел на Сальви, но тот лишь приблизился к Лауритсену и нежно погладил его по голове.
  - Филипп, ты был очень хорошим учеником, но прости, мне пришлось выбирать...
  Сун невольно вскрикнул, когда Филипп обмяк, потеряв сознание. Альдо закатил рукава рубашки и стащил мальчика на пол.
  - Что? Что вы делаете?! - голос Суна дрожал, он был готов сорваться истерикой.
  - Помнишь, ты обещал мне помочь с креанином, Сун?
  - Я сдержал обещание, я больше не должен...
  - Должен. Теперь нам надо выяснить, какие побочные эффекты могут быть при передозировке креанина. Сун, помоги мне дотащить Филиппа до криокамеры.
  Сун уже не мог сдерживать слёзы; он тихо выл от безысходности, но, взяв волю в кулак, выполнил просьбу Сальви. Они донесли Лауритсена до операционной. Пока Альдо подготавливал капсулу, Сун пригляделся к лицу мальчика: Филипп был ещё жив, но та участь, которую уготовил ему Сальви, это хуже смерти. Общими усилиями они уложили мальчика в криокамеру.
  - Всё просто, Сун, - Альдо раскладывал инструменты. Он выглядел потерянным, но, несмотря ни на что, не отступал от намеченного плана. - Чтобы уберечь тебя от возможных преследований из-за наших экстравагантных опытов, я вынужден избавиться от единственного свидетеля, который знает о твоей причастности к ним. Для всех остальных ты убогий, ни на что не способный ученик, потенциала которого едва хватило для изучения английского языка.
  - Учитель... - Сун не знал, как реагировать на слова Сальви; он судорожно вспоминал, кто, кроме Филиппа, еще знал о его участии в экспериментах с креанином, но ловил себя на мысли, что Сальви действительно педантично подошёл к вопросу конспирации и вызывал Суна в лабораторию только через Лауритсена. Альдо положил рядом с Филиппом два полных шприца креанина. Они никогда и никому не вводили такую дозу.
  - Но твоя легенда, Сун, должна быть безупречной. Через несколько лет, когда ты официально окончишь школу, ты должен будешь завалить все тесты и экзамены; ты должен остаться здесь, в лаборатории, вместе со мной. Я не уверен, что у меня получится добиться для тебя хорошей или уважаемой должности, но могу гарантировать, что твой творческий интерес здесь никогда не угаснет. Мне нужно твоё согласие!
  Сун молчал, не в силах переварить услышанное; его качало от пережитого стресса, ноги подкашивались.
  - Я понимаю, это тяжелый выбор, но его надо сделать прямо сейчас, и не обязательно говорить об этом вслух, - Альдо протянул Суну один из шприцов. - Помни, если мы сейчас не сделаем этого, Филипп выдаст тебя.
  Сун прикусил губу. Он смотрел на Лауритсена и пытался возненавидеть его, чтобы без колебаний убить, но как ни старался, не мог без веской причины исполнить волю учителя. Сальви увидел эти сомнения, он потрепал Суна за макушку:
  - Пангио, ты не должен ненавидеть его, мы никого не убиваем здесь ради мести или из-за злости. Нами движет только жажда знаний и прогресса.
  Сун отбросил сомнения, когда принял из рук Альдо шприц с креанином. Сенат одобрил выпуск препарата, несмотря на протест Сальви; на самом деле они так и не выяснили, какие последствия может иметь передозировка. Сун сделал укол, думая лишь о том, что их работа в будущем может спасти жизни не одной сотне человек. Сун твердо верил, что это была чистая правда. За первой инъекцией сразу последовала вторая.
  - У нас есть полчаса, прежде чем начнутся первые симптомы передозировки; ты можешь сходить в столовую и принести нам еды. Похоже, этот эксперимент растянется до самой ночи.
  Сальви сверился с часами, он достал недопитую бутылку шнапса, сделал глоток прямо из горла.
  - Хочешь знать, что за посылку принёс Филипп?
  Альдо заметил интерес Суна к странной коробке, оставленной Лауритсеном на столе.
  - Ты можешь открыть её, Сун, я думаю он тебе понравится.
  Сун открыл коробку и достал из её недр человеческий череп на подставке.
  - Это какой-то новый человеческий вид? - Сун озадаченно смотрел в пустые глазницы.
  - Ага, - рассмеялся Сальви. - Только это не новый вид, а старый и сейчас уже вымирающий. Это один из его представителей.
  Альдо отклеил бумажку с таблички на подставке. Сун едва не выронил череп из рук. Надпись на постаменте гласила: Альфонсо Рохас, Homo Veteris. Сун поставил череп на стол, молча развернулся к выходу. Неужели Сальви пошёл на это? Он не хотел в это верить, но учитель почти никогда не оставлял поводов для сомнений.
  - Стой, - Альдо нагнал Суна, бесцеремонно схватил его за футболку на уровне груди. Он не нащупал монеты. - Где она?
  - Я отдал талисман, - Сун не смотрел учителю в глаза.
  - Зря. Он нам скоро очень понадобится, найди его, верни любой ценой!
  
  * * *
  
   - Здравствуй, Сун, - Йонг протянула руку и едва нащупала ладонь друга, спрятавшегося за стеной. Последний год они общались именно так. Йонг была готова терпеть и эти неудобства, что угодно, лишь бы хоть иногда слышать голос Суна.
  - Привет, как у тебя дела?
  Голос Суна сел. После того, как правда об экспериментах на людях обнажилась, он не мог смотреть даже в собственное отражение в зеркале; говорить о том, чтобы взглянуть в глаза самому дорогому человеку во всём оставшемся в живых мире, не могло быть и речи.
  - У меня все хорошо, твой оберег действительно помогает мне; я стала лучше понимать грамматику, подтянулась по математике, спасибо тебе, Сун, - Йонг нежно сжала пальцы друга, но в следующее мгновение в её голосе зазвучала тревога: - Но как же ты теперь без амулета?
  - У меня всё хорошо, мистер Сальви заботится обо мне...
  Сун едва заставил себя проговорить это и, хоть к его ужасу, очень многое из сказанного оказалось правдой, он не смог спокойно дышать. Но его заинтересовало совсем другое:
  - Ты уверена, что монета помогает тебе?
  - Да, как ты и говорил, я тоже чувствую её тепло, а иногда легкое покалывание. Она действительно волшебная... - Йонг снова улыбалась. Она потрепала Суна за большой палец.
  - Когда мы уже увидимся нормально? Тебе все ещё угрожает опасность?
  - Да, мне пока надо прятаться, - взгляд Суна похолодел. - Так, говоришь, монета помогает тебе? Тогда действительно лучше, чтобы она осталась у тебя.
  - От кого ты прячешься? - Йонг едва не плакала. Она попыталась заглянуть за угол и встретиться с Суном взглядом, но тот вовремя отвернулся. Их руки разомкнулись, Сун ушёл в тень перехода, направился прочь - решительно и не оборачиваясь.
  
  - Учитель, я не смог... - Сун не стал тянуть с расплатой за своё решение. Он вернулся в лабораторию уже под вечер, когда на улицах Гилеона зажигались огни, а общее освещение купола угасало. Префектура решила, что таким образом сможет контролировать сон и бодрствование горожан.
  Сун застал в лаборатории не только Сальви, вместе с ним за столом сидел ещё один человек, которого Сун прежде не видел. Он замер в дверях и, вспоминая слова Альдо, о ненужных свидетелях, попятился к выходу.
  - А, это и есть твой ученик? - незнакомец встал, он великодушно улыбался. - Сун Чоу?
  Сун понял, что его побег уже не будет иметь смысла, и кивнул.
  - Я ассистент великого магистра Альдо Сальви.
  Сальви захихикал, махнул рукой.
  - Проходи, Сун, не бойся. Знакомься, это Мальком Карик, служитель Серой Церкви. Кардинал Гилеона!
  Сун в нерешительности остановился на полпути. Карик развёл руки, и теперь Сун видел на его груди огромный крест с обоюдодлинными краями. Сун не знал, как реагировать на незнакомца; первая же мысль, посетившая его, приказала ему спасаться бегством.
  - Ах, Альдо, хватит разбрасываться громкими словами. А твой страх, юный Сун, так похож на глубокое почтение.
  Карик не стал дожидаться, пока Сун придёт в себя, он по отечески обхватил его за плечо и подвёл к столу, за которым сидел Альдо. Они уже порядком выпили.
  - Угощайся нашими скромными дарами, - Карик рассмеялся, сел на своё место. Сун был слишком напуган, чтобы что-то ответить. Он скромно сел на пол рядом с учителем. Воспоминания возвращали его в тот злосчастный автобус из Йонгамы. Сун готов был отдать руку на отсечение, что в кресте Карика так же спрятан нож. Внимание его не осталось не замеченным, кардинал погладил Суна по щеке:
  - Твоё внимание к нашему символу прельщает меня. Альдо, может быть, твой ученик станет служителем и нашего культа?
  - Он только готовится к этому, проходит свой путь, - Сальви отпил из бокала и закусил рыбой.
  - Мне кажется, ты даешь ему задания не по смекалке, он очень одарённый.
  - О, не беспокойтесь, Сун выполняет только те задания, на которые способен ребёнок в его возрасте.
  - Учитель, я не смог вернуть амулет, - Сун наконец решил встрять в разговор и тут же поймал разозлённый взгляд Альдо.
  - Что за амулет? - Карик тут же подхватил эту тему, но Сальви лениво отмахнулся:
  - Это было наше общее заблуждение, от которого теперь никто из нас не зависим. Вы же поможете лаборатории?
  - Конечно, дорогой Альдо! И я уверяю, что получше любых амулетов! - Карик отпил вина, и озорно подмигнул Суну. - И я всё-таки не соглашусь с вами, Альдо; я думаю, что из мальчика получится идеальный последователь Серой Церкви.
  - Мы поработаем над этим... За наше общее дело?
  Сальви поднял бокал, Карик, не раздумывая, чокнулся:
  - Нет-нет, дорогой Альдо. За его дело!
  Кардинал многозначительно указал в пол, Сун не решился что-либо спрашивать, хотя почувствовал, что даже сам Сальви несколько смутился от слов Карика. Они посидели ещё немного, Сун больше никак не вмешивался в разговор и никак не показывал себя. Как только они проводили кардинала, он обратился к учителю ещё раз:
  - Я не смог вернуть амулет...
  Сальви смерил его яростным взглядом, но в этот раз почему-то ничего не сказал. Он налил себе ещё вина, потом ещё. Учитель не остановился, пока не осушил бутылку до дна.
  - Монета утеряна навсегда? - Альдо пришлось облокотиться о край стола, чтобы не упасть.
  - Да... - соврал Сун. - Я навряд ли когда-то верну её себе.
  - Амулет перестал тебе помогать? Это плохо Сун, но зато теперь у нас появились более мощные союзники. Мой мальчик, мы на пороге новой вехи развития! И теперь у нас с тобой только один путь.
  Сальви рухнул в кресло, но он не уснул, продолжал смотреть в пространство перед собой.
  - Это сильные люди, страшные...
  Он тихо повторил это несколько раз. Суну стало не по себе от всего этого, он пятился, пока не уперся в дверь лаборатории. Он незаметно вышел в коридор. Их жизнь в очередной раз менялась, и Сун чувствовал опасность, нависшую, казалось, над всей Акватикой. Страх в глазах Альдо... Он восхищался Серой Церковью, но в глубине души боялся её не меньше Суна.
  
  Семь лет спустя.
   - Здравствуй, Сун, как у тебя дела? - Йонг связалась со старым другом по стационарному видеофону. Семнадцатилетняя девушка одарила Суна доброй, но всё же тревожной улыбкой. Они расстались два года назад, когда после окончания школы Йонг получила гражданство категории B и для дальнейшего обучения переехала в Эстету. К этому времени почти все города Акватики были открыты для заселения.
  - У меня всё нормально, работаю, как и прежде, в лаборатории.
  Сун сидел перед интеркомом на маленьком стуле; его отрешённый взгляд и невнятная улыбка были красноречивей любых слов, но в этот раз Йонг не стала вдаваться в подробности новой жизни Суна. Он сдержал обещание, данное Сальви - при распределении Чоу отказался от высокой категории гражданского положения. Сенат распорядился оставить Суна в лаборатории на попечении Альдо с самым низким показателем профпригодности.
  - А как у тебя дела? Что нового? - Сун заметил на шее подруги свою счастливую монету. - Как тебе в Эстете?
  - Тут очень хорошо, ты не представляешь, почти как на Гилеоне. Сейчас я прохожу обучение в муниципалитете города. Мой куратор, Виктория Бейтс, хочет взять меня к себе на службу в секретариат, ты представляешь?!
  - Да, поздравляю, у тебя будет категория А, как ты и хотела.
  Йонг была счастлива, рассказывая о своих успехах, Сун кивал в такт её словам. Его взгляд снова и снова сползал к счастливой монете. Чоу был рад, что талисман принёс ей пользу. Полумрак личной квартиры нагнал на Суна тоску.
  - А ты? Когда ты сдашь экзамены на повышение категории? Ты же тогда специально завалил тест, ведь так?
  - Я решаю этот вопрос, Сальви помогает мне, - эта ложь далась Суну на редкость легко. Последние несколько лет ложь стала неотъемлемой частью его жизни. Чоу научился даже спокойно засыпать с этими мыслями по ночам, и действительно благодаря помощи Сальви.
  - Переезжай ко мне, в Эстете тебе будет лучше.
  Йонг произнесла это еле слышно, Суну на мгновение показалось, что она не хотела, чтобы он услышал эти слова, Чоу лишь опустил глаза, на которые упала тень. Он так ничего и не ответил.
  - Я тоже скучаю по родителям и тому времени, когда мы жили на поверхности, но прошло уже десять лет. Сун, надо двигаться дальше, ты не должен хоронить себя в этой лаборатории.
  Сун кивал, слушая Йонг; она считала, что он всё ещё переживает по поводу событий десятилетней давности.
  - Я делаю всё, что могу... - лицо Чоу озарилось болезненной улыбкой, ему не пришлось врать. Йонг заговорила снова, но Сун уже не слышал её. Экран видеофона замерцал, принимая другой звонок. Это был Сальви.
  - Прости, мне звонят из лаборатории.
  Чоу с облегчением переключил экраны, но появившееся лицо Альдо заставило его отпрянуть.
  - Сун, это началось! Срочно беги в лабораторию! Вооружись! Церковь перешла в наступление!
  Сальви почти прокричал это, остервенело размахивая руками, на которых была кровь. Связь оборвалась, Чоу так и не успел что-либо ответить.
  - Что там случилось? - Йонг смотрела на друга с любопытством и лёгким раздражением. - По-моему, этот Сальви только мешает тебе, Сун, пожалуйста, уезжай из Гилеона...
  - Тихо! - цыкнул Чоу и прислушался: в коридоре послышалась возня, чьи-то отдаленные тревожные голоса. Судя по тому, как оживилась Йонг, за её дверьми происходило то же самое.
  - Подожди, у нас тут что-то происходит, я пойду посмотрю...
  - Нет! Запри дверь, погаси свет и не выходи!
  Сун оборвал связь, вскочил со стула и кинулся в коридор. Он успел схватить со стола старый кухонный нож. Заговор Шести переходил в свою завершающую стадию...
  
  ***
  Пять лет спустя.
   - Ну вот, похоже, наша работа действительно подходит к концу, - Сальви откинулся в кресле, читая на мониторе компьютера входящую корреспонденцию.
  Сун откликнулся на слова, заканчивая уборку в операционной. Последние несколько лет криокамеры пустовали, и почти каждый день Чоу спускался в лабораторию лишь для того, чтобы смахнуть с оборудования пыль.
  - Что вы хотите сказать, учитель?
  - К власти пришли люди, которые не хотят мириться с положением дел, - Альдо грустно усмехнулся. - На разработку препаратов к адаптации уже нет заказов и, похоже, больше не будет. Сейчас основную поддержку получают проекты, нацеленные на разработку вакцины. К сожалению, Сун, мы уже никому не нужны...
  - Вы это серьезно? Они решили наконец найти вакцину? После того, как прошло пятнадцать лет?!
  - А что ты удивляешься? Прежний сенат волновали совсем другие вещи. Этан Лок решил навести свой порядок. Вот посмотри, сегодня утром пришёл манифест - новая линия развития, черт бы её побрал...
  Альдо уступил место Суну, бегло пробежавшись по тексту, Чоу поднял на учителя недоуменный, почти обиженный взгляд:
  - Что же они будут делать с нашей лабораторией?
  - Скорее всего, просто закроют или переоборудуют. А может, перенесут всё оборудование на Асцион; как я понимаю, они хотят сделать из города, некогда почти полностью принадлежавшего Серой церкви, своеобразный наукоград. Может, и нам найдётся там место. Испытывать прототипы вакцин же кому-то надо, а найти подопытных не составит труда.
  Альдо озорно подмигнул Суну, но Чоу пришёл от этого намёка в ярость.
  - Я больше не буду убивать людей!
  Сальви откашлялся, махнув рукой. После падения Серой церкви старик совсем сдал; теперь он постоянно ходил с тростью, сильно хромая на правую ногу. Седина перебралась с висков и заняла почти всю голову, уверенно захватывая брови.
  - Сун, прошло уже столько лет, ты уже не десятилетний мальчишка, а всё никак не хочешь умнеть. Наука всегда в руках сильных мира сего. Когда им выгодно, они будут закрывать глаза на некоторые наши вольности, когда невыгодно - будут уводить ученых и науку в тень своих амбиций. Наша цель - суметь приспособиться к этим условиям, а если надо, то и обойти их.
  - Но что же нам делать сейчас?
  - Не знаю, если честно, я уже слишком стар, чтобы путешествовать по Акватике, но с другой стороны, эти стены... - Сальви замолчал, окидывая лабораторию тяжёлым, чуть грустным взглядом. - Эти стены хранят много тайн, которые бы очень не хотелось предавать огласке. Акватика еще оправляется после удара Серой церкви. Они знали о нас правду, сейчас их не стало. Можно только надеяться, что культ унёс с собой в могилу все добытые знания, и правда о наших методах никогда не всплывёт. Хоть ты и лишился своего талисмана, Сун, но судьба даёт нам шанс, шанс начать всё с начала.
  Сальви похлопал Чоу по плечу. Сун не знал, как реагировать на слова наставника. Он смотрел в пространство перед собой, переваривая услышанное. Начать сначала. Как он мог начать что-то с начала, когда лаборатория Сальви стала для Чоу не просто рабочим местом, а самым настоящим домом. Куда идти, когда тебя выгоняют из отчего дома?
  - Я ничего не умею; вы же просили остаться с вами, я завалил все экзамены и тесты, у меня самая низкая гражданская категория! - губы Суна дрожали от страха за своё будущее.
  - Прости, Сун, обстоятельства изменились. Ты забыл, о чём я говорил только что? Ученые должны уметь приспосабливаться, любой живой организм должен уметь приспосабливаться, это же сама суть эволюции, - Сальви поспешно собирал со стола вещи, видимо, уже получив предписание освободить драгоценное пространство. Обо всём этом Чоу мог только догадываться. - Ну, а даже с самой низкой гражданской категорией люди живут. И живут довольно неплохо. Мне больше нечего сказать тебе, Сун, всё слишком неопределённо...
  - Но, учитель...
  - Оставь меня в покое, Сун, мне, как и тебе, не по себе от всего этого. Для нас наступает очередное время перемен...
  Чоу покинул лабораторию опустошённым. Пятнадцать лет своей жизни он отдал служению целям, которые в одночасье перестали иметь хоть какую-то ценность. Могло ли такое быть, чтобы какой-нибудь фундаментальный принцип по щелчку пальцев становился ни на что не влияющим элементом на задворках какой-нибудь математической формулы? Сун не находил ответ на этот вопрос. Возможно, лишь потому, что его не учили думать по-другому.
  
  * * *
  
   - Привет, Йонг, как твои дела? - Сун робко улыбнулся, когда Йонг приняла его вызов. В последний раз они общались почти полгода назад.
  - Сун! Привет, у меня всё хорошо, как ты? - Йонг была в строгом костюме и выглядела сосредоточенной. Похоже, Чоу отвлёк её от работы.
  - Прости, если отвлекаю, но я думал над твоими словами, я действительно хочу перемен.
  Голос Суна еле заметно дрожал; после недавнего разговора с Сальви его жизнь менялась слишком стремительно и шла в непредсказуемом русле.
  - Серьезно? Ты действительно на это решился? - Йонг повеселела. - И куда ты хочешь поступить? На какой факультет?
  - Я думаю, на биологический, - Сун нервно провёл рукой по волосам. Он хотел рассказать Йонг правду о тех событиях, что происходили с ним последние десять лет, но не знал, как начать этот непростой разговор.
  - Ты хочешь пойти по стопам Сальви? - Йонг напряглась. - Стать таким же сумасшедшим затворником?
  - Я хочу стать настоящим учёным, не как Сальви...
  - Он не отпустит тебя!
  - Отпустит, уже отпустил... - Чоу улыбался, но у него не было поводов для радости.
  - Он уволил тебя? - Йонг изменилась в лице. В лаборатории Сун числился как младший ассистент, в его официальные обязанности входили лишь уборка помещений и приготовление инструментов к операциям. Самые простейшие действия для граждан категории D.
  - Не совсем. Лабораторию на Гилеоне хотят закрыть. У сената сейчас другие цели: они не ищут возможности нашей адаптации к окружающей среде, они хотят найти вакцину. Йонг, возможно, совсем скоро мы сможем вернуться на поверхность...
  - Что? Цели Сената? Что ты вообще можешь знать о целях великого сената, о проводимых им изысканиях? - Йонг начинала злиться, и Сун отругал себя за излишнюю болтливость. - Ты плохо выглядишь, как ты себя чувствуешь? У тебя температура?
  Силуэт Чоу скрывался в полумраке, Йонг щурила глаза, чтобы лучше разглядеть его.
  - Да, Йонг, мне плохо, плохо без тебя... - Сун едва сдержал слёзы. - Я хочу к тебе, хочу в Эстету...
  Йонг на мгновение потеряла дар речи, она стыдливо опустила глаза:
  - Ты, конечно, можешь приехать, но... прости, я сейчас не одна.
  - Что? - холодок прошёл по телу Чоу.
  Он никогда не думал, что услышит эти слова, не допускал даже в мыслях. Он всегда видел Йонг рядом с собой, чувствовал её тепло. Даже когда Сун боялся смотреть ей в глаза, Йонг всегда держала его за руку. Последняя ниточка, за которую хотел ухватиться Чоу, чтобы спастись, оборвалась.
  - Я сейчас встречаюсь с одним парнем из префектуры, он хороший, - Йонг улыбалась, пытаясь разрядить обстановку. Она почувствовала боль, которую причинила Суну, но не смогла иначе.
  - Я рад за тебя... - Сун почти прохрипел это, он подался назад, окончательно уйдя в тень.
  - Но это не значит, что мы не можем увидится; приезжай в Эстету, я всегда буду рада видеть тебя, как друга...
  Чоу уже не слышал её слов, он что-то неразборчиво ответил и оборвал сигнал связи. Сун остался совсем один, он добрёл до кровати, рухнул в её холодное лоно. Чоу хотел забыться сном и больше никогда не просыпаться.
  
  * * *
  
   - Сун, я же просил тебя пока не приходить сюда, мне нужно время, чтобы подумать... - Сальви бросил на стремительно приближающегося Чоу раздражённый взгляд. Альдо почти собрал личные вещи, упаковывал в отдельные боксы черепа из своей коллекции. Сун не произнёс ни звука, он оттолкнул бывшего учителя и заломил ему руку. Чоу пока не знал, как убьёт его, передозировкой креанина или медленно вскрывая мерзкое тщедушное тело бывшего наставника.
  - Я уничтожу тебя!
  Сальви рассмеялся в ответ, но вскрикнул от боли, когда Чоу сильнее сжал его запястье.
  - Действительно, и моя смерть сразу решит все твои проблемы, да, Сун? - Альдо задыхался, глотая слова, он медленно опустился перед учеником на колени, но даже не помышлял давать отпор.
  - Я устал от твоего вранья! Каждый чертовый день я слышал только ложь! Ты врал по поводу монеты! Зачем я вообще был нужен тебе, старый ублюдок?!
  - Монета? - Сальви перевёл дух, когда Чоу ослабил хватку. - О да, я помню, когда увидел тебя, сидящего у фонтана. Униженное и жалкое подобие человека. Я думал, ты умрёшь здесь, а потом что-то изменилось. Эта монета, когда ты нашёл её - она тебе помогала выжить. Почему, Сун? Это твоя судьба? Или моя судьба? Или наша общая судьба? Я просто хотел узнать это. Не обольщайся, ты не особенный ученик, я просто хотел узнать что такое судьба...
  - Мы убивали людей! Ты чудовище и сделал меня таким же! - Сун уже кричал.
  - Да, убивали, но не просто так, не ради удовольствия. Посмотри на результат нашей работы. Креанин. Как ты думаешь, сколько людей он спас и ещё спасёт? Как ты думаешь, сколько людей умерло в муках, прежде чем врачи научились вырезать аппендицит? Помнишь этот знак? Аненербе - это порождение нацизма, режим убийц и ублюдков. Их казнили за лагеря смерти, но никто не хотел подумать, что все их эксперименты и наработки потом спасали жизнь другим людям или облегчали их страдания.
  Спроси у стоматологов, Сун, кто подсказал им, как делать операции и лечить зубы?! Чтобы развиваться, вид идёт по своим головам. Как изучить организм человека? Надо взять человека, вскрыть его и посмотреть, что внутри. Ведь всё просто, правда, Чоу?
  - Непросто! - кричал Сун. - Ты врал мне всё это время, все пятнадцать лет! И ты сейчас за это заплатишь, старый сукин сын!
  Чоу рывком поднял учителя на ноги и толкнул на стол. Сун уже знал, что сделает с ним; он заломил Сальви руку за спину, окончательно прижав того к столу.
  - Помнишь свой закон? Кто из мужчин заслуживал уважения? - Чоу злобно прошептал это Альдо на ухо и рывком вытащил ремень из петель его брюк.
  
  * * *
  
  Пять лет спустя.
   - Привет, Йонг, как у тебя дела? - Сун приветствовал подругу, робко улыбнувшись, но в этот раз Йонг не ответила ему взаимностью.
  - Здравствуй, Сун, ты же звонил мне несколько дней назад, с этого момента ничего не изменилось, много работы, - Йонг растирала виски и всячески давила нарастающее раздражение. Она даже не пыталась улыбаться.
  - Ты сегодня такая красивая, - Сун неуклюже заёрзал на стуле, на его лбу выступила испарина. Комплименты давались ему особо тяжело, и хотя уже пять лет Чоу не работал на Сальви, но опыт работы хладнокровного хирурга давал о себе знать.
  - Спасибо, но ты мне это уже говорил в прошлый раз.
  - Я хочу, чтобы ты помнила об этом каждый день.
  - Послушай, Сун, ты мой друг, и я, конечно, рада общаться с тобой, но ты звонишь слишком часто, понимаешь, Микки начинает из-за этого нервничать.
  - Это тот твой парень? - голос Суна сел, мир перед глазами помутился.
  - Он уже давно мой муж. Пожалуйста, Сун, я тебе уже говорила об этом. Ты меня пугаешь.
  - Да, прости, я помню, просто решил пошутить, - Сун рассмеялся, но слишком неубедительно. - Может, у вас всё не так уж и серьезно? Почему ты не хочешь дать мне шанс, пожалуйста, Йонг?!
  - Сун! - Йонг устало склонила голову. - Шанс? Я так долго ждала, пока ты обратишь на меня внимание, прости, я не дождалась этого. А у нас с Микки скоро будет ребёнок. Я не хотела говорить тебе об этом так рано, но я беременна. Прости Сун, наше детство закончилось, а дороги разошлись. И, наверное, я даже рада этому, я очень люблю свою нынешнюю жизнь...
  Йонг нашла в себе силы чтобы поднять голову. Её глаза были мокрыми от слёз, но в них отражалась гордость за свой выбор и свою смелость.
  - Хорошо, я больше не побеспокою тебя, - Сун смотрел в пол. - Но пообещай, что и ты никогда не потревожишь меня!
  - Сун...
  - Я для тебя умер, Йонг, а ты умерла для меня!
  - Сун, послушай!
  Чоу отключил видеофон, не дожидаясь глупых оправданий. Он корябал лицо ногтями; схватив со стола кружку, разбил её об стену. Суну хотелось выть от безысходности, он не мог представить, как теперь строить свою жизнь. Кроме лаборатории Сальви и детских воспоминаний о Йонг у Чоу не было иной жизни - ни друзей, ни врагов, только пустая квартира на отшибе жилой зоны и гражданская категория D.
  
  Сун подставил стул к петле, сделанной из простыни на скорую руку. Ему пришлось придумать, как закрепить её, благо панели потолка оказались не прикручены к кронштейнам, а сами кронштейны, казалось, могли выдержать вес самого Суна.
  Чоу сунул голову в петлю и затянул её. В этом мире его уже ничего не держало. Остались позади лаборатория Сальви, которого так и не взяли на работу на Асцион - старик, как и Сун, доживал свой век забытым и заброшенным в точно такой же квартире, в точно таком же одиночестве, осталась позади любовь к Йонг. Сам Чоу так и не нашёл в себе силы, чтобы изменить жизнь, сдать тесты и наконец получить официальное образование, а вместе с тем и более качественные условия для жизни. Сун решил, что ему больше нет места в этом мире.
  Он ещё раз оглядел стены своей холодной и неприветливой квартиры, внутри царила почти зловещая тишина, лишь изредка нарушаемая приглушенно работающим телевизором. Сун сделал глубокий вдох. Перед смертью главное - успокоить разум, он, как та крыса на столе для препарирования, будет хвататься за любую соломинку, оттягивая страшный момент. Чертова тяга к жизни, этот безусловный рефлекс.
  - ...Трагедия наступила сегодня в обед...
  Краем уха Чоу выхватил тревожные слова диктора, что криком возвестил о каком-то происшествии. Сун ещё не успел вникнуть в суть произошедшего, напрягся, чтобы услышать продолжение, но дикий возглас из коридора за дверью заставил его вздрогнуть и вытащить голову из петли.
  - Он пал! Асцион пал!
  Чоу спрыгнул со стула, осторожно приблизился к телевизору. Экстренный выпуск новостей, за которыми Сун перестал следить уже как год, прервал одну из развлекательных программ, что без устали крутили по вещательным каналам Акватики.
  - ...По последним данным, вспышка вируса охватила лабораторный комплекс и часть жилых зон Асциона. Из города продолжается массовая эвакуация; в порту давка, вы сами можете видеть всё это, уважаемые зрители!
  Камера взяла планы портовой зоны, картинка которая повергла Суна в шок. Люди спотыкались, падали, давили друг друга, кто-то кричал. Чоу провёл перед телевизором весь вечер и полночи. Он смотрел интервью и кадры хроники, а наутро твёрдо решил, что нашёл смысл для своей дальнейшей жизни. И чтобы изменить свою судьбу, ему оставалось лишь самую малость...
  
  - Да кого принесло в такую рань?! - Сальви осекся, когда на пороге его квартиры показался Сун. Альдо недоверчиво и с испугом смотрел на бывшего ученика, Чоу пристально смотрел в ответ, не решаясь переступить порог. Ему пришлось первому нарушить молчание.
  - Я пришёл поговорить.
  - Хорошо, входи... - Альдо отступил к столу, ни на мгновение не спуская с Суна подозрительного взгляда и сильнее затягивая пояс старого потрёпанного халата. Они не общались уже пять лет.
  - Что же ты от меня хотел?
  - Я... - Сун не знал, как правильно озвучить свою просьбу, с молчаливого согласия Альдо он сел за его стол. - Я хотел попросить помощи.
  - Хочешь чаю?
  - Наверное, - Чоу потёр лицо. Он не думал, что жизнь снова сведёт его с наставником, но чему быть, того не миновать. Сальви не выгнал его с порога, а это уже давало надежду.
  - Мне нужна ваша помощь в поступлении в университет Гилеона на биологический факультет, - Сун не стал утомлять Альдо долгими прелюдиями, когда чай уже был разлит по кружкам и согревал руки, учитель, как и сам Сун, был готов для разговора.
  - О, это похвальное решение, Сун, но чем же я могу тебе помочь? Весь материал ты знаешь не хуже меня.
  - Время. Я не могу ждать следующего набора. У вас же остались какие-то связи там?
  - Ты видел, что произошло на Асционе?
  Сун молча кивнул.
  - И ты хочешь пойти по этой стезе? Очень много ученых биологов погибло там, ты же в курсе? Поиск вакцины стал очень опасным спортом. Ты уверен в себе?
  Чоу снова кивнул. На самом деле он не слишком рассчитывал на помощь Сальви, но по большому счёту кто, как не он, мог дать дельный совет.
  Альдо долго обдумывал услышанное, он вдруг поднял на Чоу обиженный взгляд:
  - Есть ли причина, по которой я действительно должен помочь тебе?
  - Я хочу использовать полученные от вас знания в по-настоящему достойном и важном деле, - Сун ответил без раздумий и запинки, он знал, что Сальви обязательно задаст этот вопрос и подготовил ответ заранее и не промахнулся.
  Альдо одобрительно кивнул:
  - Хорошо, я замолвлю за тебя словечко на собрании, тем более сейчас ученых в Акватике откровенно не хватает. Вот только и я хотел бы тебя кое о чём попросить.
  Сун напрягся, заиграл скулами, в ответ на это Сальви лишь сдержанно рассмеялся:
  - Ничего такого, Сун, просто пообещай мне, что сдашь вступительные экзамены не на отлично. Допусти хоть пару ошибок. Все эти годы я старался чтобы никто не знал о нашей связи. Пожалуйста, не разрушь плоды моих стараний.
  - Хорошо, я согласен. - Сун встал и протянул наставнику руку. Альдо крепко пожал её в ответ. Чоу не собирался засиживаться тут долго, получив одобрение, он засобирался домой, но уже у самого порога Сун обратился к Сальви снова:
  - Почему вас не взяли на Асцион?
  - Кто тебе это сказал? - смущённо улыбнулся Сальви.
  - Вы сами отказались от изысканий? Но почему?
  - В жизни настоящего ученого есть ещё одна важная миссия: вовремя остановиться на достигнутых результатах.
  Они попрощались, а через несколько дней Суну Чоу пришло пригласительное письмо из администрации университета Гилеона. Сальви сдержал своё слово, Сун так и не нашёл время, чтобы поблагодарить его лично: после вступительных тестов и зачисления в группу жизнь Чоу стала одним сплошным марафоном, марафоном к заветной цели. И в этом марафоне нет места для чего-то лишнего.
  
  * * *
  
  Два года спустя.
   Сун Чоу, одетый с иголочки и с паспортом гражданина категории B в кармане сидел на скамейке водного парка Гилеона. Его довольный и чуть взволнованный взгляд пристально всматривался в лица проходящих мимо людей. Лаура Уотерс ответила на его заявку в поиске работы неделю назад, и вот спустя несколько дней им удалось договориться о встрече. Чоу нервно поглядывал на часы: на циферблате уже стоял полдень, а Лаура так и не появилась. Неужели запланированная встреча опять откладывалась?
  - Ну что, мой друг, твой звездный час настал?
  Сун сразу узнал подсевшего на другой конец лавочки мужчину. Сальви натянул на голову балахон, но его трость всегда была при нём. Она безошибочно выдала Чоу собеседника.
  - Я надеюсь, что смогу принести Акватике пользу, мистер Сальви.
  - За это ты можешь не беспокоиться, Сун, мы и так уже принесли Акватике много пользы. Двадцать лет креанин помогает нам бороться с окружающим миром, а заменители витаминов помогают не унывать при этом. Мы хорошо потрудились с тобой, Сун.
  - Я думаю, теперь можно попробовать вернуться на поверхность? - Сун всё ещё надеялся увидеть в толпе Лауру, ему не хотелось затягивать этот разговор.
  - Благая цель, Пангио, самая благая. Вот только как она встретит нас эта поверхность, она ведь уже не наша..
  - Что? - Сун отвлекся на Сальви всего на мгновение. Лаура Уотерс, рыжеволосая девушка, которой едва исполнилось двадцать пять лет, предстала перед Чоу, захватив его внимание.
  - Сун Чоу? Мне так приятно с вами познакомиться, Сун!
  Она, улыбаясь, протянула Чоу руку. Сун в нерешительности встал, ответил на рукопожатие. Ему казалось, что Лаура будет немного старше, по крайней мере, такое ощущение создавалось по фотографиям. Её почти детское лицо светилось от счастья.
  - И мне очень приятно, Лаура, мы обговорим все тонкости моей будущей работы здесь? - краем глаза Чоу заметил, что место, где только что сидел Сальви, теперь пустует.
  - Если вы про собеседование, то не переживайте на этот счёт, вы заочно приняты в проект.
  - Серьезно?
  - Конечно! Рекомендательное письмо от самого Альдо Сальви, - это весомый аргумент! - Лаура не переставала улыбаться, Сун замялся, услышав имя своего наставника. Сальви втайне написал Лауре письмо? Чоу отогнал от себя лишние мысли, теперь всё это не имело никакого значения. Сун почувствовал, что под руководством Лауры его работа обязательно принесёт плоды. Уотерс буквально заряжала оптимизмом и решительностью всех окружающих.
  - Хорошо, тогда я собираю чемоданы. Где будет наша лаборатория?
  - Акрос. Я буду ждать вас там, Сун. На сборы вам хватит недели?
  - Конечно!
  - Тогда поторопитесь, нам предстоит долгая и кропотливая работа.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"