Это слово с самого детства вызывало в моём безалаберном сердце сладкий, ни с чём не сравнимый трепет. Наверное, под воздействием бажовских сказов, а потом и рассказов незабвен-ного Джека со столичной фамилией Лондон, слово "старатель" ассоциировалось с буйной романтикой, напрочь лишённой зап-рограммированной предсказуемости обыденной жизни.
Особенно поражало короткое слово "Фарт"... О-о-о, только вслушайтесь! Ведь не "удача" какая-нибудь, и не "фортуна" даже, а "фарт". Коротко, хлестко, лихо.
Насколько прочно засели эти ощущения в глубине естества, го-ворит уже то, что, находясь в далеко не юном возрасте, на легкомысленное предложение моих хо-роших знакомых совершить стара-тельскую вылазку в одну из при-родных кладовых нашего края я ответил категоричным "да", не за-думываясь.
И вот мы в Мурзинке. Боже мой, каждый, кто хоть что-то сообража-ет в прикладной геологии, на на-шем месте рыдал бы от счастья! Мурзинка - российский Цейлон. Здесь есть всё, поговаривают,
даже алмазы. Хотелось немед-ленно плюнуть на всё, схватиться за черенок лопаты и копать, ко-пать, копать. Не важно где, важно - рыть.
Сельская ребятня мгновенно вычислила наше лихорадочное нетерпение, но отреагировала рационально, по-деловому. А что именно хотят найти взрослые дяди, приехавшие на экскурсию за "тыщу километров"? Топазы, ак-вамарины, александриты или что-то ещё? Аметистовая "Халявка", к примеру, расположена в полуки-лометре от сельмага.
Фантазия помчалась во весь опор, перед глазами закружились и пустились в пляс лиловые дру-зы, озорно посверкивая прозрач-но-зеркальными гранями.
Наши маленькие приятели к "Халявке" вывели безошибочно. На пространстве в три гектара земля изрыта настолько, что ров-ные участки можно мерить при по-мощи штангенциркуля. Огромные сосны валяются в беспорядке, уг-рожающе растопырив засохшие корни, безжалостно вырытые из земли. Впечатление такое, будто здесь всерьёз поработала гаубич-ная батарея, да не одна.
Детишки, к которым мы обрати-лись за ценными указаниями, были предельно кратки: копь пе-ред вами, дорогие искатели при-ключений, аметисты здесь всюду. А где конкретно - решать вам, где поглянется, там и ройте.
Под тонким слоем дёрна в Мурзинских копях на немыслимую глу-бину залегает желтоватый кварце-вый песок. Самоцветы прячутся в нём в хаотическом беспорядке; кто найдёт - всё его. Мы накину-лись на гигантскую песочницу с не-терпением сильно оголодавшего волка. Тем более что песок охотно ложился в лопаты с приветливым шорохом. Казалось, полчаса-час, и мы пробьём его толщину до самого материка...
Ничего подобного! Через де-сять минут мы обнаружили, что за-рылись по пояс, и жёлтая масса, выбрасываемая из-под ног, стека-ет обратно. Так и пошло дальше - один роет, другой отгребает нако-панное подальше. Прошёл час, мы заглубились по грудь, на ладонях образовались овальные красные бугорки, а всей добычи - два кро-хотных кристаллика величиной с иголку от стереопроигрывателя. Мы меняли шурфы, мы обходили ямы, всматриваясь в оползни, образовавшиеся после дождя, пере-бирали пальцами землю в корнях недавно упавших сосен... Резуль-тат был все тот же - "иголки".
В один из затянувшихся пере-куров пошли прогуляться по окре-стностям. Про них не сказы, про них легенды сочинять надо. Я был в Родопах, пошарился по Кавказу. Урал - круче! Древность и дрему-чая экзотика гордо властвуют над сознанием. Здесь даже дети раз-говаривают почти шёпотом. Грани-ты, гнейсы, базальты выпирают наружу гигантскими плитами в строгой очередности, резко очер-ченными участками. А над ними - практически нетронутая тайга.
На заливном лугу наткнулись на местного жителя, мирно сидя-щего в окружении разномастных коз. Всё, что нам было нужно от Петра Ивантеевича Конева, это ведро картошки - в спешке сборов забыли. За 20 лет работы в гео-логическом управлении он обза-велся редчайшей коллекцией ме-стных сокровищ.
Первым делом наш собеседник поинтересовался, надолго ли мы прибыли. Узнав, что на сутки, задал второй вопрос - может, хоть фартового человека с собой при-везли? Да мы, в принципе, все фартовые, на удачу не жалуемся.
- Вы меня не поняли, - мягко поправил мурзинский уроженец. - "Фарт" - не удача, это фантасти-ческое везение, всегда, во всём. У нас есть такой - он камень не роет, а собирает. Если мы с вами в лесу вдруг споткнёмся, то об ко-рень, он спотыкается о драгоцен-ные камни. Два года назад приеха-ла из Питера артель, весь сезон шахту били на хрустальном мес-торождении. На глубине четырех метров взяли 27 - килограммовую друзу в три кристалла, а потом - 20 метров проходки не дали ни обломыша. Плюнули, уехали. А этот на дно опустился, "штык" песка снял и взял ещё 22 килограмма крупных кристаллов. Если у вас такого человека нет, значит, вы старатели, а старатель за ка-мень стараться должен. Что такое "стараться"? Очень просто: бе-решь лопату и роешь, пока что-то не найдёшь. Неделю, месяц, год, всю жизнь. Когда-нибудь тебе за это воздастся: камень тут всюду.
Рассматривая груду всевозмож-ных кристаллов, сложенных на полке под дворовым навесом, мы не сразу обратили внимание на хозяина, вынесшего из дома вед-ро с картошкой.
- Это всё хорошо, - сказал я Петру Ивантеичу, - но мы ожидали большего. Камней, годных для ювелирной обработки, здесь нет.
- Ладно, подождите минуточку, - нырнул в сени и выбрался отту-да с лёгкой усмешкой на крупном суровом лице. - На-ка, взгляни.
Друза тянула граммов на семь-десят, в каратах - на 350. Неяркая, но окрашенная удивительно ровно; опытный гранильщик возьмёт из неё минимум четыре пятых "жи-вого" веса.
- Две тысячи, - сказал я.
- Здесь две, - ответил Конев. - В Екатеринбурге возьмут за три пятьсот.
Если б мы приехали как поку-патели, схватил бы, не задумыва-ясь, но денег оставалось ровне-хонько на обратную дорогу.
- Не огорчайся, - утешил хозя-ин сокровища. - Вот где надо огор-чаться, - и достал из кармана гус-то-чернильный камень, огранён-ный под бриллиант. Лиловые бли-ки под скупым северным солнцем брызнули прямо в глаза, мои ла-донь и запястье покрыла прозрач-ная фиолетовая тень.
- Двадцать пять карат, - с не-скрываемой гордостью сообщил Конев. - Сколько стоит - думать бо-юсь. По размеру идет только на кулон - для броши и то великоват будет.
- Для кого держишь в такой глу-хомани? - подначил я хозяина, что бы как-то отреагировать и переве-сти дыхание.
- Для английской королевы, - усмехнулся мой собеседник, - мо-жет, ей по карману будет. А если за месяц сюда не пожалует, доче-ри на 25-летие. Я уже и оправу за-казал.
Прав оказался Петр Ивантеевич, будь он неладен! Рыли мы песок до самой темноты, рыли с утра до полудня, не успев даже позавтракать. Перелопатили горы пустой породы, да так и отбыли ни с чем. Нет. Не так. Увезли с собой полные легкие чистого холодного воздуха, пригоршню впечатлений. В том числе и вкрадчивый звук двух взведённых ружейных курков, донесшийся из кустов при нашем приближении к разрабатываемой шахте. В тайге документов не спрашивают и в препирательства не вступают: старайся, где хочешь, а другим не мешай.