И повезет кораблик нас с тобой
так медленно - вдоль старой мостовой -
так нехотя - вдоль мутного канала - 
так робко - мимо Спаса на Крови, 
как будто объясняется в любви 
и слов ему для объяснений мало.

Постой, мой перевозчик, мой Харон, 
притормози за этим фонарем,
подержимся за крылья золотые. 
Попросит кто-то пригоршню монет, 
а мне б сбежать из призрачных тенет
в причуды уголовно-молодые.

Неслышным поворотом головы 
нас провожают золотые львы 
и застывают, будто бы о чем-то 
задумались. Осанка королей...
А мне другое золото милей - 
моей наяды золотая челка.

Она ведь тоже в золотую масть...
Мне знать бы: где придется ей упасть, 
я, как солому, душу постелю ей.
Чтоб плыть ей мимо боли и беды, 
как мы плывем, не чувствуя воды, 
и каждый мост навстречу - Поцелуев...

И мимо этой каменной красы 
кораблик наш все меряет часы - 
по кругу в час, что напрокат у лета 
мы взяли в этот бесконечный день.
И зябко нам. И за спиною тень.
И речка - то ли Мойка, то ли Лета.