К. Дж. Черри. Волшебное зеркало гоблинов
Перевод с англ. - А. Сумин, О. Колесников

Ведьмин ветер, как крестьяне называли внезапные сильные бури, почти в миг принес с собой в Маггиар зиму. Этот же ветер посрывал последние разноцветные листья в лесу с деревьев - все, что еще напоминало об ушедшей осени. А уж в садах листья и без того давно опали. Конечно, ветер, от которого на ветках образуется наледь - дело не слишком приятное. Даже из дому выходить не хочется, кожа на лице натягивается, вдыхать холодный воздух в грудь боязно. В такую погоду лучше сидеть возле жарко пылающей печи и глядеть на уголья, на постреливающие искрами поленья. Но нет худа без добра - охотники каждый день приносили домой горы добычи. Низкорослые крестьянские лошадки были навьючены битой птицей и зверями. В такую погоду даже животные теряют осторожность, и охотникам легче промышлять. Теперь в хозяйствах прибавится достаток - меха всегда идут хорошо у заезжих торговцев, пух и перья на перины будут, мясо - тоже. Чего еще желать для сытой и спокойной жизни? Хозяйственные руки то и дело укладывали на дно глубоких сундуков меха - барсучьи, куньи, беличьи, медвежьи, заячьи. Можно даже не рыскать по лесу тем, кто поленивее - с наступлением холодов лисицы, уже отрастившие зимние шубы, сами приходили к домам, чтобы поживиться в курятниках. Знай, поджидай их только! И вообще - что-то много живности стало приходить по ночам к самым избам, точно не боясь человека. Старики поговаривали - никогда такого на их памяти не было. Что бы это могло значить?

Следом за лисицами и зайцами подходили по ночам и волки. Иногда они выли, и вой их заглушал даже завывания ветра. Вот в такие ночи даже самые заядлые охотники не спешили выходить из домов. Старушки испуганно нашептывали молитвы.

Так же неожиданно, как холодные ветры, пришла ростепель. Случилась она ночью. Наутро вышедшие из домов сельчане увидели просевшие сугробы, капель с крыш, громадные лужи. И снова поползли шепотки - что-то не то стало с погодой, не то... Прогневили люди Бога, вот он и сердится...

Не иначе, без нечистой силы тут не обошлось. Охотники видели в лесу странные следы, похожие на птичьи, только крупнее.

Старики зашептали, пугая остальных, что не иначе как в лесу нечистая сила завелась. Вообще-то до сих пор никто не видел и не слышал этой нечистой силы, но с той поры дровосеки и углежоги работали, то и дело оглядываясь испуганно по сторонам. А ну как положит глаз черт на них? Охотники стали по вечерам собираться у местного помещика - у Станя, который дружен был с колдуном Каролем. У колдуна просили совета, помощи - как вернуть утраченное спокойствие. Что хочешь возьми, только помоги - невмоготу так жить! Кароль гадал на костях, на чайных листьях. Но ответы были все невнятные. Раздражавшимся в таких случаях охотникам Кароль пояснял, что отец-Солнце и Мать-сыра земля так просто не выдают своих тайн и секретов...

А потом началось и вовсе страшное - в лесу был замечен олень, исхудавший до крайности - кожа да кости. Он еле передвигался на дрожащих ногах. Охотники убили его из жалости, чтобы не мучился. Странно, что жалость вдруг заговорила в сердцах людей, в чьих сундуках и амбарах были штабеля разных звериных шкур и ряды бочек с мясом, хозяйственно засоленным на зиму впрок. Тут же кто-то высказал мысль - с чего это им недавно подворачивалась столь богатая добыча, ни один год такого не было? Уж не была ли животина какая-то порченая? Мысль подхватили все - забеспокоились, но с легко доставшейся добычей никто расставаться не спешил - жалко все-таки плоды своих трудов, и неясно пока что еще ничего...

Кароль рассказывал всем, что однажды проснулся среди ночи, чуя запах горелого. Он клялся и божился, что это был не запах кухни или свечи, а словно запах дыма от горящей соломы. Сторожа, стоявшие в ту ночь, утверждали, что они ничего похожего на пожар не видели и дыма не чуяли. К тому же соломой в деревне топить печи строго-настрого запрещалось - солома дает слишком много искр, а от них даже зимой могут быть пожары. Потом это случилось еще раз. Кароль выскочил из дому и начал расспрашивать стражников. Но все было напрасно - те ни сном, ни духом ничего не ведали. Однако Кароль был настойчив - разбудили самого помещика Станя и его жену Агнешку, слуги, проклиная возмутителя спокойствия, обшаривали округу в поисках источника огня.

Но поиски не дали никаких результатов. Наутро и без того растревоженные люди заговорили - деревенский колдун старый, выжил давно из ума, только народ будоражит в самое неподходящее время. Кароль извинялся за беспокойство, но люди глядели на него хмуро - кто-то поговаривал, что нужно бы его вообще изгнать из деревни, чтобы не мешал жить спокойно. Ведь есть же на свете другие колдуны, только более правдивые, да еще с даром провидения!

Дальше - больше. Как-то пошел дождь. Кароль, выйдя на улицу, спросил у проходившей дворовой девки, кто это обидел ребенка. Та вообще не имела понятия, что где-то плачет ребенок, и удивленно уставилась на колдуна. Кароль бросился к другим холопам, спрашивая их, не слышит ли кто плача ребенка. И снова сначала по поместью, а потом по деревне поползли зловещие слухи. Наверное, призрак поселился. Нечистая сила, перешептывались холопы. Хозяйки боялись лишний раз огонь разжигать, чтобы не тревожить колдуна, матери внимательно присматривали за детьми - а то снова Кароль что-то не то услышит.

- Послушай, что ты чувствуешь? - спросил как-то Стань Кароля. - Тут какая-то опасность? Пожар? Или потоп? Или еще что-то?

Помещик был обеспокоен не на шутку - в его владениях всегда была тишь да гладь. Правда, лет двадцать назад медведь в лесу задрал человека, но такое время от времени случается. Обычное дело. Понятно, что привыкший к тишине, к тому же стареющий помещик был чрезвычайно обеспокоен - и потребовал у колдуна объяснений.

- Я отправлюсь к своей сестре, она в горах живет, - объявил Кароль после долгих размышлений. - Может быть, она что-нибудь, да услыхала! Что-то мои сны тоже стали пугать меня!

- А что тебе такое снится, Кароль? - осторожно поинтересовался Стань (именно этот осторожный тон потом вспоминали слышавшие разговор дворовые люди).

Кароль некоторое время молчал, уставив взор в стену. Наконец он сказал:

- Вообще-то колдунам снятся всегда вещие сны, но как правило очень недобрые! Если бы мы всегда помнили, что нам снится, умнее мы все равно не стали бы! И потому я в сны не верю. Прошу только об одном - отпусти меня!

Вообще-то до этого никто даже не подозревал, что у Кароля есть сестра, а потому весть об этом быстро разлетелась по округе, как и его слова: "Что-то такое случится с оленем! Неспроста!" Говорили также, что Стань не хотел отпускать Кароля, который был в детстве его воспитателем, но делать ничего ему не оставалось. К тому же наверняка Кароль прилагал усилия, чтобы избавить односельчан от неожиданной напасти.

И вот Стань вызвал своих двух сыновей - Богдана и Томаса. И наказал им сопроводить Кароля до дома сестры, провести его через горы и потом доставить обратно.

- Если он того желает, так тому и быть, - говорил Стань сыновьям. - Он ведь уже не раз выручал всех нас своими советами! Вы только следите, чтобы с ним не приключилось какое-нибудь несчастье, чтобы не напали лихие люди, не простудился... Смотрите, чтобы он с лошади не свалился - ездок из него всегда был неважнецкий...

Братья обрадовались предстоящему путешествию - себя показать, на других посмотреть можно... Богдан, старший сын, пообещал со смехом открутить голову первому попавшемуся медведю, если тот вдруг станет недостойно вести себя.

- Не беспокойся, отец, - пообещал Богдан, - мы глаз с него не будем спускать!

Братья смеялись, но между тем в горах никогда в жизни еще не бывали. Хотя у них там жили какие-то отдаленные родственники. Где-то далеко, в местечках, что назывались Крукчий Страз, Хазель, Бурдиген и Албаз - жили братья и сестры их бабушки. Бабушка раньше рассказывала, что там много красивых водопадов и сосновых боров. В общем, путешествие обещало быть приятным. К тому же братьям хотелось еще посмотреть на сестру Кароля - наверняка ведьма, смеялись они. Сколько потом рассказов привезут они с собой! Нет, нельзя упускать такую возможность!

Но вот мать их совсем не рада была предстоящему путешествию детей. Агнешка часто разговаривала со Станем. Разговоры никогда не длились меньше полчаса, и слуги, неизменно подслушивавшие у дверей, долго ходили потом с округлившимися глазами. А Юрий, четырнадцатилетний младший сын Станя, рассказывал ровесникам, что Богдан, как старший, как наследник, должен был остаться с родителями, и потому он, Юрий, должен поехать в горы с Томасом. Но говорил он с оглядкой - чтобы не узнали родители.

Но потом хвастовству Юрия пришел конец - отец при стечении народа обмолвился, что он единственный, кто остается с родителями, чтобы хоть не так сильно душа болела.

Николай же, хозяйский егерь, относился к отъезду молодых господ с недоверием.

- Что там говорить, - бормотал он, - ведь это нечистая сила! Нужно бы не отпускать ребят в горы, ох, чую, что не к добру все это!

Стань и сам переживал. Особенно за Богдана, который был старшим и как две капли воды похож на отца. Темноволосый, широкоплечий, он всегда был первым в любой молодецкой забаве или охоте. Стань постепенно отдавал в его руки бразды правления своим хозяйством, приучая его к роли главы семьи. Как-то Стань пожаловался егерю Николаю в порыве откровенности, что уже почувствовал себя стариком - и охота уже не так дорога сердцу, и девушки не волнуют так, как прежде.

Второй же сын, семнадцатилетний Томас, был застенчивым юношей. Он был очень красив, Томас. И охотник отменный, стрелок замечательный, меткий. Все отмечали его серьезность и терпеливость - он часами мог выстругивать из полена какую-нибудь безделицу или поджидать зверя в засаде. Но вот только молчалив он был... Младший, Юрий, больше тянулся к нему, хотя был непоседой.

Николай беспокоился - Томас спокойный, а отец так хладнокровно отряжает его охранять от нечистой силы выжившего из ума колдуна. Не слишком ли много чести?

Конечно, Стань и сам сильно переживал, но не к лицу господину показывать страх перед слугами. Сказал - как отрезал. Так тому и быть!

Впрочем, помещик все же уступил настояниям Николая и позволил ему сопровождать сыновей - хуже от этого не станет, старый егерь не только поможет им уберечься от лишней опасности, но и подучит кое-чему.

- Только не нужно потом мне говорить о том, как ты сражался с нечистой силой ради барчуков! - смеясь, сказала Николаю на кухне смазливая кухарка.

- Не беспокойся, привезу тебе в подарок лисий хвост! - пообещал егерь. - А может, вообще хвост черта!

Кухарка, которую звали Софья, даже задрожала при упоминании нечистой силы.

- Чур, чур меня! - забормотала она. Тоже разболтался в кухне под руку, старый дуралей!

- Ты лучше за барчуками присматривай! - Софья наконец опомнилась.

- Потому-то хозяин и посылает меня! Кто еще лучше присмотрит за молодыми желторотиками, как не стреляный волк? Вон за Богданом глаз да глаз нужен!

Софья нахмурилась. Тесто послушно переминалось в ее присыпанных тонкого помола мукой руках.

- Сторожа слышали ночью какие-то странные звуки, - сообщила кухарка. - Сначала какой-то скрежет, потом хлопанье крыльев! А вчера как раз Кароль сидел, где ты сейчас сидишь, пил чай... Так вот, Кароль сказал, что нам вообще теперь лучше не соваться в лес! Во сказанул, а? Значит, по грибы по ягоды даже не думай ходить, орехи не собирай! А я ему говорю - как же так жить-то? А он, значится, зубы скалит - оттого, говорит, ты недовольна, что в лес больше ухажеров не сможешь заманивать! Фу, бесстыдник, да и только! А потом он сразу так серьезно и говорит - не думай в лес соваться, там нечистая сила? Что ты скажешь, а?

- А я барину уже примерно то же самое сказал, - неторопливо сообщил Николай. - Может, так оно и лучше! Природа сама за собой следит... Два года были какие - тихо, спокойно... Вон в лесу сколько живности расплодилось! Бабы жалуются - косули да зайцы все огороды потравили! Теперь он им покажет, кто бы там ни был!

- Нечистая сила-то?

- Да что ты заладила: нечистая сила да нечистая сила! Волк вон не лучше, только привычнее! И черт, и волк идут туда, где добычи больше! - Николай блаженно вытянул ноги к устью печи. - Но если черт разбудит медведей, то они ему покажут, где раки зимуют! Однако нечего бояться и народ стращать - а то я вас, женщин, знаю - теперь в каждом темном углу будете черта видеть!

- Хватит зубы скалить! - Софья посмотрела на понатыканные за дверную притолоку головки чеснока, что помогали от проникновения в дом нечистой силы. - Ты лучше за парнями присматривай, а то они неопытные, да и кровь играет... И за Каролем, а то он еще спятит, чего доброго, в дороге! Потом крику в доме будет - как же, самого барина малышом на коленях баюкал! Кстати, вот кринка молока, отнеси наверх, только не вылакай по дороге, а то я тебя знаю!

- Парни, да еще нечистая сила - это одно, - словно себе самому проговорил Николай, не слыша просьбы Софьи. - А вот в горах идти - это уже другое! Кароль болтал что-то о своей сестре. Но почему, хотел бы я знать, что он до этого не виделся со своей дражайшей сестрицей? И почему она именно сейчас у него объявилась? Что-то я раньше не слыхал, чтобы она существовала... Насколько я знаю, он в горах не был отродясь... Я сказал это барину, а тот твердит - раз Кароль говорит, значит это так... Эх, чего только не бывает на свете!

- Но вот старый Ян говорит, что Кароль как раз с гор пришел сюда и что он бывал там...

- Наверное, это было при царе Горохе, ведь я и то этого не помню...

- Наверное, это было тогда, когда он был молодой, Ян... Тогда еще был старый барин жив, тоже молодой. А нас с тобой на свете не было. - Кухарка шлепнула тестом о столешницу. - Старый Ян как раз рассказывал, что Кароль то и дело шлялся в Загорье, плутал по лесам... И старый барин тоже, с ним вместе. Там что в Загорье и в самом деле может жить сестра Кароля. Может, даже и не одна! Кстати, барыня ведь тоже из тех краев... Та барыня, старая... Она туда тоже частенько наведывалась. Она еще кушанья готовила, какие в Загорье готовят. Там все острое едят - всё перец, соль... У Кароля она брала травы... Я когда пришла сюда, то ее еще застала... Такая странная старуха была. Моя мама мне все время говорила, что у нее дурной глаз... А потом, когда умерла, на ее могилу повесили амулет. До сих пор висит там. Странно, да?

Это и в самом деле было так. Не только старуха, но и старый барин был странным.

- Необычно, ведь так? - послышался голос Софьи.

- Да-да, конечно! - встрепенулся Николай. Он подумал - если сестра Короля ведьма, и он решил с нею посоветоваться, то ничего хорошего от этого не будет. В свое время Кароль подолгу беседовал со старой барыней. Будь она еще жива, он непременно обратился к ней с вопросом, что делать. Егерь содрогнулся - хорошо, что старая ведьма давно в могиле! Чтобы советами нечисти да против нечисти... Ворон, как известно, ворону глаз не выклюет...

Кухарка тем временем, закончив месить тесто, бережно убрала его в глиняную корчагу и накрыла чистым полотенцем.

- Загорье - это как раз то место, где мне хотелось бы побывать! - мечтательно произнесла девушка. - Говорят, что там все не так, как у нас! Здесь каждый день одно и тоже! Фи, какая скука!

- Ну что, Софья, где там молоко? - спросил егерь. - А то вы же боитесь в сараи и кладовки в темноте заходить?

- А то, ты как думал? Страшно ведь!

- Чего бояться, дурочка, в доме такой нечистой силы быть не может никак! Она боится множества людей! Это тебе не домовые!

- Ха, если будет их съедать по одному, людей будет уже не много! - Тут кухарка понизила голос: - Сама терпеть не могу эти кладовые... Кароль вот сказал - держите, дескать, все мешки плотно завязанными! А для чего? И с чего бы тот запах дыма, когда он весь дом переполошил? Вот и я думаю, что он собрался в Загорье к своим родным, и, наверное, к родным старой барыни - все они, чернокнижники, одного поля ягоды! А барин еще и детей с этим ведьмаком посылает! Барыня Агнешка и слышать не хочет об этом, только плачет и все, как вон сенные девки рассказывают, а барин - ну ни в какую? Уж не подсказал ли это ему кто-нибудь?

Николай и сам все это слышал - от конюхов, от ключников. А вот кучера, вроде бы, сказывали, что на днях порыв ветра так хлопнул воротиной в конюшне, что чесночные головки все из-за притолоки повылетали. Лошади сразу захрапели, зафыркали... Нет, все это неспроста!

А может, это был просто ветер. Когда страшно, можно чего угодно испугаться! Ведь раньше тоже не раз случалось, что в лесу заблуждались дети, пропадала скотина, и сразу досужие сплетники начинали выискивать нечистую силу...

Конечно, Николай много повидал на своему веку, и тем более было для него удивительно, что когда он пошел спать в сторожевую башню, и фонарь, который егерь держал в руке, вдруг стал бросать на огромные камни кладки стены дрожащие тени, то он поймал себя на мысли, закрыл ли он на ночь ставни наверху или оставил открытыми.

Вот до чего дошел - у страха, как известно, глаза велики. Ведь раньше ему было безразлично, открыты ли ставни или закрыты. Чего бояться, если сколько раз ему приходилось спать в чистом поле, и ничего не случалось? Правда, егерь чувствовал себя в лесу или поле куда увереннее, чем в таких старых постройках - они на протяжении столетий видели, как одни слуги и господа сменяют других. Камни продолжают хранить отброшенные кем-то в незапамятные времена тени, отблески фонарей и свечей, скрип дверей и вой ветра. Наверное, запросто можно встретить тут старую барыню или помещика Ладислава. Так вот пойдешь, а они на лестнице стоят! Тут же Николай оборвал нить мысли - негоже ему думать о таких вещах накануне охоты на нечистую силу! А старая барыня уже десять лет спокойно лежит в своей могиле, никто ничего о ней не говорил! А сам-то тоже хорош - забоялся неизвестно кого, еще только осталось бояться дверь в комнату открыть! Однако сейчас ему очень не хотелось, чтобы ставни оказались все-таки открытыми на ночь!

Выйдя из дома, егерь поднялся по наружной лестнице и закрыл ставни. Так-то спокойнее! А когда он вошел в комнату, то захлопнул дверь с такой силой, что погас и фонарь. Комната погрузилась в неприятную тьму. Стук двери, казалось, пронзил всю башню. И хотя это была старая песня - впервые дверь захлопнулась и погасила фонарь на его памяти, когда Николаю было девять лет, а потом такое повторялось довольно часто, особенно если дул южный ветер, теперь ему стало не по себе.

Что-то здесь такое было...

Спустившись вниз, егерь снова зажег фонарь. Закрыв за собой дверь, он постоял немного, напряженно вслушиваясь в темноту. Ему даже показалось на какое-то мгновение, что снаружи кто-то есть, кто-то ждет и смотрит на его теперь уже закрытое ставнями окно. Вот что значит слушать глупые россказни скучающих кухарок! Девичья память, как известно, дырявая - конечно, Софья спит себе давно без задних ног!

Николай досадливо передернул плечами - что он за мужик, если испугался неизвестно чего? Подумаешь, лампа погасла, дверь хлопнула... Но инстинктивно ему все же хотелось, чтобы поскорее наступило утро. Можно будет сесть на лошадь и отъехать от этих проклятых склепов! Под чистым небом в голову не приходят такие глупые мысли.

Да, Загорье... Егерь вспомнил, что в последний раз, когда он там был, все цвело и зеленело, а небо было до странности золотистым. И еще тогда ему показалось, что под травой, под черной землей хранятся какие-то тайны, которые никому не суждено узнать... Тогда ему было пятнадцать лет, он сопровождал отряд воинов, пришли они в Загорье с севера. По пути им многое пришлось преодолеть - сражения, голод, лишения, чары ведьм и колдунов. И все равно - Загорье поразило их.

Снаружи стукнул ставень, прервав размышления старого егеря.

Нет, этот разговор про старую барыню и Кароля чем-то не понравился ему. Какое отношение Кароль имеет к старухе? Кароль - самый обычный деревенский колдун, которого все знают... Ну, приторговывает приворотными зельями, разгоняет ненастье, снимает заговорами зубную боль. А старая барыня... Николай вспомнил, что увидел ее на третий день после своего появления в Маггиаре. Он тогда поднимался зачем-то по лестнице, а барыня (тогда она еще не была старухой, волосы у нее были черные, как смоль) посмотрела на него сверху вниз и спросила удивленно: "Эй, красавчик! Ты кто? И как оказался на лестнице? Чего тебе нужно тут?"

Снова скрипнул ставень... Нет, прочь из головы кухарку и ее сказки! Надо забыть про старую барыню, про лестницу. Надо подумать о приятном - завтра предстоит дальнее путешествие, давно такого не было. Это хорошо - а то совсем засиделся в четырех стенах! На камни приятнее смотреть, когда они просто лежат под деревьями или у дорог, нежели видеть их в кладке стен. Во всяком случае, спокойнее...

Недавно ощенившаяся белая собака облизала своих еще слепых щенков - как мать, она, конечно, беспокоилась, что они могут простудиться.

Кстати, большая их часть пошла не в мать - были какой-то желтоватой масти. Юрий сразу же подметил это. Томас ласково потрепал по шее большую желтоватую собаку - кобеля по кличке Зобар, который когда-то прибился к их двору. Зобар пришел к ним прошлой зимой, он почти замерзал, был страшно тощим, но пищу соглашался брать только из рук Томаса. В самом деле, Зобар оказался очень хорошей собакой. Томас считал этого пса своим, и ему было особенно приятно видеть, что щенки похожи на его собаку.

Но сегодня Томас вошел в сарай в несколько необычном виде - он был облачен в воинский доспех, на боку висел тяжелый меч. В желудке комом стоял только что съеденный завтрак. Он уже мысленно был в пути, и щенки вроде как должны были достаться Юрию. Он будет наблюдать, как у них откроются глаза, как они станут неловко ковылять на своих пока еще слабых лапках, а потом начнут играть. Богдан, похоже, был в конюшне - проверял сбрую. Юрий, как ни в чем не бывало, носился по двору, то и дело поглядывая на братьев.

Юрий вбежал в сарай. Взяв одного из щенят, он стал внимательно его разглядывать, щупать вислые ушки.

- Кажется, кобелек? - спросил он.

- Вне всякого сомнения, - подтвердил брат, поглаживанием успокаивая насторожившуюся мать. - Видишь, даже на отца похож, только немного посветлее!

На мгновение Томасу стало жаль покидать собак, и он, чтобы прогнать сожаление, сказал брату:

- Ты смотри, береги их! Если что-то с ними случится...

- Ничего не случится! - поспешно успокоил Юрий брата и положил щенка бод бок к матери. - Что я, маленький что ли? Я только почти на два года моложе тебя, но все меня считают сосунком!

Он солгал - младше Томаса Юрий был все-таки на три, а не на два, хоть и с половиной, года.

- Всегда что-то может случиться, ведь так наш Кароль говорит, - сказал Томас назидательным тоном. - Я ведь не знаю, как долго будет продолжаться... наша прогулка в Загорье... А случиться может что хочешь!

- Ничего не случится с ними, если я смотрю! - упрямо сказал мальчишка.

- Ну вот и постарайся, чтобы с ними ничего не случилось! Ты понял? А то говорят: кто-то в окно скребется, двери в конюшне ни с того ни с сего распахиваются...

- Да это же птицы, - попробовал улыбнуться Юрий, - обычные птицы! Просто прячутся от холода!

- Но за щенками все-таки посматривай! И в лес один не ходи, друзей тоже отговаривай от этого! Там ведь и вправду нечистая сила, вдруг она так вот вам попадется?

- Если там и есть черт, то вы, я думаю, его прикончите по дороге...

- Если он нам попадется. Но мы вообще-то собираемся не в лес, а в Загорье, а потом вернемся назад! Просто Кароль что-то позарез захотел поговорить со своей сестрой, и мы должны проводить его - человек-то уже все-таки пожилой! Мне не хочется, если мы будем далеко, чтобы тут в наше отсутствие что-то дурное случилось. А то приедем, а дом сгорел, или что-то в этом роде! В общем, ты смотри за всем! Ты, считай, за старшего остаешься! И в лес не ходите! Ты же за Богдана теперь! Смотри, чтобы ничего не случилось! И еще тебя прошу - смотри за Зобаром! Псарь его не любит, он как-то грозил бросить его в лесу, так что ты его уж побереги до моего возвращения...

Времени больше не было на пустые разговоры. Во дворе послышалось цоканье лошадиных копыт по деревянному настилу, заговорили мужчины. Юрий сказал сквозь слезы:

- Но ведь ты делаешь все сам! А Богдан, он вообще не обращает на меня внимания!

- Я и сам впервые отъезжаю от дома так далеко! Обещаю, что в следующий раз поедешь ты! Ведь на следующий год ты подрастешь, будешь таким же как я!

- Но пока-то вы меня дома оставляете! Как прямо какого ребенка малого!

- Лучше посмотри за Зобаром! И за всем остальным! Обещаешь?

- Обещаю!

- Ну тогда пошли на улицу! - Томас хлопнул брата ладонью по плечу.

Хватит обращаться со мной как с ребенком!

- Ладно, ладно, больше не буду! Пойдем во двор!

Юрий поднялся с колен и принялся отряхивать со штанов сенную труху. Зобар ткнулся холодным носом в руку Томаса и обеспокоенно посмотрел на него - конечно, он чувствовал, что хозяин уезжает. Но отошел в угол. За то, что он часто прятался от людей, все, кроме самого Томаса, не любили пса. А однажды Зобар нажил себе еще одного врага - в лице Богдана - за то, что так же, забившись в темный выход, сгрыз его самые лучшие башмаки. Псарь Тадеуш постоянно называл Зобара "бесполезной собакой". Зобар вообще любил грызть все - но Томас прощал ему и это. Ведь пес наверняка рос сам по себе, никто не учил его хорошим манерам.

Но как только братья вышли из сарая, Зобар направился за ними. Только этого еще не хватало - увяжется, и не отгонишь потом!

- Юрий! - обратился Томас к брату. - Надо бы его привязать!

Юрий согласился и снял со вбитого в стену гвоздя моток веревки.

Вообще-то это было просто предательство. Томас встал на колени и самолично привязал конец веревки к ошейнику пса.

- Ну, Зобар, - проговорил он, - будь умницей! Слушайся Юрия, как меня!

После чего передал веревку Юрию.

Братья направились дальше во двор, и в спину им понесся глухой вой, вперемешку с лаем. Возле конюшни толпились конюхи, стояли подседланные уже лошади, под ногами вертелись никого не боящиеся голуби. Кого тут только не было - дяди и тети, отцы и матери, дедушки и бабушки, просто дворовые. Все пришли посмотреть на них - ведь это был не просто выезд на охоту! Такого в Маггиаре давно уже не было. Загорье - это почти на краю света, да еще и по дороге неизвестно что будет.

Старики вспоминали лично пережитое или рассказанное кем-то, давали советы и наставления. Всего снарядили пятнадцать всадников. С ними шли и три вьючных лошади - с припасами, снаряжением. Видя всю эту суету, Томас неожиданно для самого себя разволновался. Все показалось каким-то нереальным, словно во сне. Николай покрикивал на конюхов, заметив какую-то оплошность. Богдан, как и подобает настоящему воину и хозяйскому сыну, о чем-то негромко беседовал с родителями на крыльце.

Увидев братьев, Богдан спустился и подошел к Юрию.

- Ну, малыш, будь молодцом! - И хлопнул его по плечу.

Томас поцеловал мать.

- Смотри, береги себя! - сказала она упавшим голосом. Чего было больше говорить - все необходимое было сказано накануне вечером - и как питаться, и воду кипятить, и незнакомым людям не доверяться, и вместе всем держаться.

- К лету мы точно вернемся! - пообещал Томас и снова поцеловал мать.

- Томас, - голос отца дрогнул, - ты там придерживай Богдана, чтобы он не влез во что-то!

- Постараюсь! - пообещал Томас. Он удивился, что отец вдруг не сказал о безусловном старшинстве Богдана, признал, что и за ним нужно смотреть тоже.

Отец порывисто обнял Томаса, а затем подтолкнул его вслед за старшим сыном. Впрочем, Богдану все равно не суждено было быть старшим - ведь хозяйские дети должны были вроде как подучиться всему, а главным должен был быть Кароль.

Тут показался и Кароль - и как и все, он был облачен в воинский доспех, серьезен и спокоен.

Вдруг к Томасу подбежала одна из кухонных девушек и, конфузясь, сунула ему в руки большой сверток, тут же скрывшись в толпе. От свертка веяло теплом и запахом сдобы. Интересно, что это была за девушка, и почему это она вдруг удостоила его вниманием? Ведь было общеизвестно, что второй сын Станя был очень стеснительным, с девушками почти не общался. Это понятно, почему другие девушки давали свертки отъезжавшим - то были их друзья, но ведь Томас всегда был один! Наверное, она что-то спутала, хотела отдать сверток Богдану...

- Томас, - послышался голос Юрия, - а можно мне будет пострелять из твоего охотничьего лука?

- Конечно, о чем речь! - широко улыбнулся Томас. - Пользуйся всем, что у меня есть! - По привычке Томасу захотелось потрепать брата по плечу, но тут он вспомнил, что Юрию это не нравится, и только снова улыбнулся.

Вдруг раздался звон разбиваемой вдребезги посуды. Это лошадь Михаилы, вырвав-таки свой повод из рук конюха, рванулась в сторону, испугавшись оравы смеющихся девушек. Со всего размаху лошадь врезалась в гору стоявших у стены корзин с разной поклажей. По деревянному настилу двора покатились яблоки. Михаил и конюх, ругаясь на чем свет стоит, еле сдерживали все еще рвущуюся лошадь.

- Ну что там? - закричал Николай. - Может, хватит терять время? Кажется, все готово? Кароль, можно отправляться? Томас, как?

Кровь бросилась юноше в лицо? Он беспомощно оглянулся назад, где Кароль, как ни в чем не бывало, продолжал разговаривать с отцом, и тут вдруг понял, что ему - впервые в жизни - действительно доверяют. И потому нельзя было не оправдать доверия. Стараясь идти как можно более внушительно, Томас взошел по ступенькам и потяну Кароля за рукав.

- Нам пора ехать!

- Так вот, шар для определения погоды, из стекла, - напоминал Кароль конюхам, которые подсаживали его в седло, так как самому подняться в полном воинском доспехе не было под силу самому мощному и выносливому воину, чего уж там говорить о старике. - Шар для погоды! Вы уже почаще с ним сверяйтесь, он не врет! Я показал Юрию, как им пользоваться!

- Да хватит болтать, - прикрикнул Стань, не выдержав, - а то и к осени не приедете! И слышите, что я вам обоим говорю: слушайтесь Кароля!

- И не забывайте подливать воды, чтоб до отметки доходила! - продолжал советовать Кароль.

- Счастливо, берегите себя! - наставлял Томаса Юрий. В общем, на дворе стояла полная разноголосица, поскольку каждый стремился что-то сказать.

- Мужики, главное, больше шевелите мозгами! - кричал Стань сыновьям.

Богдан, привстав в стременах, крикнул:

- До свидания!

Юрий еще тоже что-то кричал, но его крик потонул в общем хоре пожеланий и молитв на дорогу. Томас во все глаза смотрел на дом, точно хотел врезать в свою память все черты его...

Кароль уже выезжал к воротам бок о бок с Каролем и Николаем, и Томас точно опомнился - он ударил лошадь пятками в бока, и застоявшийся конь рванул вперед, одним махом догнав передних всадников. Копыта его застучали по бревенчатому настилу моста, потом глухо ударили по укатанной дороге. Постепенно голоса провожающих становились все менее слышимыми, а когда Томас, не выдержав, оглянулся назад, дом был уже довольно далеко. Юноша посмотрел на небо - день был мрачный. Видимо, солнце так и не выглянет - все затянуто тучами...

Кароль, глядя на небо, хмурился - наверняка усмотрел в этом какое-то предзнаменование. Но хватит думать о неприятном - впереди наверняка их ждут интересные приключения, которые научат жизни. А то кроме охоты они никуда они еще не выезжали... Кто бы там ни был, в лесу - разбойники ли, нечистая ли сила - они шутя справятся со всеми трудностями - вон какой отряд собрали, одни молодцы!

Томас с любопытством озирался по сторонам, хотя вокруг был пока знакомый пейзаж - поля и поля. Лошади бежали споро, они словно тоже были рады предстоящему походу, застоявшись в своих конюшнях. Впереди синеватой стеной высился лес. Сколько загадок таит он! Наверняка там бродят разбойники... Но что разбойники, задорно подумал Томас, вслушиваясь в позвякивание панцирей и мечей.

А какой у них сплоченный отряд! Приятно, когда всех знаешь! Богдан отбирал спутников со знанием дела - давно проверенных друзей, были там и люди, приставленные отцом для пущей надежности. Конечно, старшим группы отец назначил Богдана, но все понимали, что если дело дойдет до чего-то серьезного, то тогда ему придется действовать так, как скажут Николай и Кароль.

Постепенно, по мере пути напряженность спала. Все повели себя, словно им предстояла охота или еще какое-то веселое развлечение. Посыпались шутки и смешки, кто-то рассказывал веселую историю, и рассказчика то и дело обрывали громовые раскаты смеха. Как обычно, старшие, бывалые, подшучивали над более молодыми и неопытными. Богдан и Томас почти не разговаривали - конечно, Богдан по праву старшего мог подшучивать над братом, но делать этого не стал - негоже им делать так, ведь они все-таки дети своего отца, хозяина деревни... К тому же Богдан был больше озабочен тем, как выглядит сам - он всегда был очень придирчив к самому себе и старался выглядеть как положено в любой ситуации. Впрочем, и друзья Богдана, видя, что тот не задевает брата, не приставали к Томасу, хотя могли бы сколько угодно смеяться над его стыдливостью в отношениях с девушками и необщительностью.

Но Богдан вообще по природе шутить не любил. Но зато его перекрывал лучший друг - Филипп. По природе Филипп был очень остр на язык, его любили и ценили, потому что шутки его были очень остроумны и всегда кстати. Кароль и Николай ехали рядом, переговариваясь. Они давно уже вышли из молодеческого возраста, и потому в общем разговоре не участвовали. Зато позади них во всю смеялись Ежи и Михаил, вспоминаю опрокинутые лошадью корзины с посудой и яблоками.

Наконец Ежи и Михаил затихли - их внимание переключилось на хмурое небо. Они заговорили о чем-то тихо.

Наконец они въехали в лес. И тут, как назло, пошел мелкий моросящий дождь. Вода капала с веток.

- Ну кто там предсказывал хорошую погоду? - спросил раздраженно кто-то из задних рядов. - Взяли с собой колдуна, но в первый же день промокнем, как куры!

Конечно, это был упрек Каролю, но тот ничего не стал говорить.

Но дождь очень скоро прекратился, и путешественники получили возможность весь остаток дня дышать чистым воздухом. По пути им встретились углежоги, и возле ям с обжигаемым древесным углем воины обсушились и отдохнули. Так что пока все было нормально.

Сколько они ехали, трудно было сказать. На ходу, не сговариваясь, все стали доставать припасы, которыми снабдили их на дорогу любящие подруги, матери и сестры. Чего тут только не было - жареная птица, хлеб, пироги, вареные яйца, картофель, зелень, круги острой ароматной домашней колбасы, вяленая рыба. Томас, развязав свой узелок, вытащил пирог с клюквой. Разломив его, он предложил половину брату.

- Ого! - воскликнул Богдан, откусив. - Что-то я не помню, чтобы наша Софья пекла такие вот пирожки!

- Но пирог-то для тебя и предназначался, - отпарировал Томас. - Конечно, я ведь ни с кем...

- Ладно, будет тебе! - расхохотался Богдан. - Я никому ничего не скажу!

Томас смолчал: пирог и в самом деле был вкусным. Тут он неожиданно подумал - она и в самом деле ничего, симпатичная, эта вторая дочь садовника, как он обычно про себя называл женщин и девушек.

Томас вдруг подумал, что рано или поздно ему все равно придется жениться - может, на сестре Ежи, веселой полной хохотушке, может, еще на какой-нибудь девушке... Рано или поздно все женятся, как только приходит время ходить на охоту и ездить на лошадях в воинских доспехах. А женишься, невольно подумал юноша, сразу придется изменять привычки, образ жизни... Впрочем, ему это предстоит еще не скоро. Во всяком случае, уж точно после Богдана. А пока можно просто принимать такие вот ягодные пироги от девушек и ни о чем не думать.

- Дай попробовать пирожка! - попросил Николай. - Ого, вкуснота какая!

Кароль не последовал его примеру - он внимательно озирался по сторонам. Николай и Богдан устремили на колдуна удивленные взоры.

Кароль вдруг направил лошадь куда-то в сторону.

- Кароль... - неуверенно позвал Богдан, но колдун не обратил на призыв никакого внимания.

- Фу ты! - смутился Богдан и толкнул Филиппа, ехавшего рядом. - Слушай, посмотри за ним, а? Не маячь у него перед глазами, но и не упускай из виду! Не ровен час, на медведя напорется!

Филипп, дожевывая кусок мяса, направился за колдуном. Николай проводил его долгим взглядом.

- Если тут есть какие-нибудь лешие, - сказал Николай, - то они не посмеют напасть на нас! Помню, лет пятнадцать назад мы прикончили пятерых! А с чего все началось... Как-то прибегает в деревню к нам баба одна, волосы растрепаны, глаза жуткие! Кричит - пришла к родным, живут возле леса, а от них одни кости остались! Мы, конечно, туда. Так оно все и есть. Ну, понятно, что это лешие... Мы, значит, в лес... А дело уже зимой было... И тут они на нас из-за деревьев! Хорошо, что у нас факелы были. Правда, лошадей они попугали немного. Но мы их всех до одного порубали. Они, наверное, подумали, что с нами легко справиться, как с крестьянами... А еще рассказывают про вурдалаков...

- И что было? - живо осведомился Иосиф. Он был новеньким в этой компании, но обещал стать ладным воином. Ему все было интересно. Это Томас и Богдан давно уже знали, как Николай отсек одному из леших хвост и принес его в дом...

- А вурдалак, - продолжал Николай, - он как обычный человек, только намного сильнее! Приходит по ночам и пьет кровь. Обычно начинает со своих родных... Трудно его отвадить... Обычно в могилу забивают осиновый кол, в двери и окна втыкают чеснок... А у лешего хвост такой длинный и голый, точно у крысы. Если тебе удастся поймать его за хвост, тогда он точно твой... Ты, считай, победил его.

Николай рассказывал, а глаза его задорно сверкали.

- Ну и что потом было? - спросил Ежи.

- Как что? - удивился егерь. - Я схватил его за хвост и отрубил его!

Тут же послышался дружный смех. Конечно, сейчас кто-нибудь обязательно попросит Николая рассказать все обстоятельно, начиная от разгромленного крестьянского дома у леса и кончая воем лешего, лишившегося своего главного украшения.

Тем временем Кароль в сопровождении Филиппа выехал из леса. Наконец решили сделать остановку. Тут же разожгли большой костер. Николай продолжал рассказывать. Как схватился с главным лешим, сильнее человека раза в два, страшным и косматым.

Рассказ произвел на всех впечатление, хотя многие слышали его. Кому-то показалось, что за спиной, в чаще, кто-то шевелится, вздыхает. Его дружно подняли на смех, но когда в следующую минуту заухал филин, все дружно обернулись, и шуток больше не последовало. Затем все заинтересовались, что повлекло в лес Кароля.

- Успокойтесь, не леших искать, - сообщил колдун, - хотя они могут тут появиться. Нам бы лучше часового на ночь выставить...

- Пусть им будет Ежи! - решил Богдан.

- Но для чего нужен часовой? - живо запротестовал Ежи. - Если уж на меня пал выбор, то скажите, от чего я должен вас охранять!

- От чего угодно! - пробормотал недовольно Кароль, загадочно глядя в огонь.

Ежи, недовольно бормоча себе что-то под нос, отодвинул Михаила от самого удобного места у костра - у широкого дерева и прислонился спиной к этому стволу, вытянув ноги к огню. Ежи положил на колени меч. Остальные, не обращая на невезучего внимания, стали готовиться к ночлегу. Тем временем Богдан распорядился о том, кто будет сменять Ежи и друг друга на охране. Михаил, Филипп, Павел и Зев. Ничего, народу много, и они смогут хорошенько отдохнуть потом - завтра ночью на охране будут стоять другие. Томас, глядя за тем, что делают Николай и Богдан, следовал во всем их примеру. С наслаждением юноша отстегнул пряжки доспеха и расправил плечи. Рядом он положил седло - самая мягкая и удобная подушка в походе!

Стояла весна, и только-только появившиеся листочки на деревьях еще робко шумели. Ночные птицы перекликались и ухали где-то в лесу, рядом паслись стреноженные лошади. Один за другим юноши укладывались спать при свете костра, подшучивая над Ежи и уговаривая его не проспать появления леших. Николай тоже решил остаться на охране. Он устроился возле Ежи, и они о чем-то негромко заговорили, кажется, что-то о медвежьих следах в лесу. Томас пытался было вслушаться в их разговор, но сон путал мысли. Решив, что с закрытыми глазами слушать станет сподручнее, юноша так и сделал, но к своему удивлению, проснулся на рассвете. Солнце слепило в глаза, весь лагерь уже проснулся, а склонившийся над ним Богдан называл брата лежебокой...

Как только Богдан и Томас уехали, стало сразу очень скучно. За обеденным столом не слышно было больше веселых голосов братьев, и потому даже еда казалась пресной и безвкусной. Юрий безо всякого аппетита хлебал гречневую кашу с молоком, старательно исполнял порученные Каролем обязанности, заглядывая в стеклянный шар, а потом от нечего делать беспокоил мать, которой только и время было на разговоры - она, занятая шитьем или вязанием, отсылала сына во двор найти себе какое-нибудь занятие. А потом Юрий отходил и сам - возле матери собирались сенные девки да кухарки. Ну разве может мужчина сидеть в таком обществе? Тогда он спускался к отцу, но его и собравшихся к нему сельчан интересовали тоже не слишком приятные для Юры темы - какой-нибудь бык дяди Петра или стельная корова тетки Марии. И со вздохом мальчик спускался во двор, чтобы там посмотреть кого-нибудь из ровесников...

Конечно, можно было найти собеседников на кухне. Но кухарка сказала, что поварята отправились рано поутру в поле, ловить диких кроликов.

Вот это да! А ему никто ничего не удосужился сказать! Ловить кроликов - это не слушать скучные разговоры о стельных коровах и не подметать пол в комнате Кароля.

В общем, взяв на кухне какие-то куски для собаки со щенками и для Зобара, Юрий отправился в сарай, решив, что со щенками ему будет интереснее, чем с вероломными ровесниками, не посчитавшими нужным известить его о столь интересном мероприятии. И если уж на то пошло, он сам может взять Зобара и выйти с ним за тын - там, кажется, тоже есть норы диких кроликов...

Выйдя во двор, он поскользнулся в луже воды, вылитой только что прачкой. Чертыхнувшись, мальчик направился к пристроенному к конюшне сараю - сука ощенилась там. Конечно, его тут же заметили хозяйские собаки. Почуяв съестное, они окружили его кольцом и доверительно заглядывали в глаза, стараясь поживиться.

Но Юрий, понятно, проигнорировал все эти домогательства. Зато как ему было приятно видеть благодарный взгляд белой суки, когда она осторожно ела принесенное! Со щенками, слава Богу, все было в порядке. Так, теперь пора было отправляться кормить Зобара. Зайдя за угол, Юра остолбенел - собаки не было. Валялся на земле только перегрызенный шнур, и все. Зобар исчез!

Он упустил собаку! Теперь Томас убьет его!

Да нет, Томас простит, но прощение это было в тысячу раз хуже любого наказания!

- Ну и куда ты собрался? - поинтересовался оружейник. - Ты ведь вроде бы говоришь о луке Томаса?

- Да, он мне его одолжил! - гордо сказал мальчик. Правда, он так и не ответил, куда они шли.

- А куда ты идешь? - задал вполне резонный вопрос поваренок, когда Юрий попросил у него дать ему провизии.

- Хочу ребят поискать! - соврал Юра, хотя ложь эта была частично правдой. Если, конечно, ребятами можно было считать тех, кто уехал в Загорье. - Только, пожалуйста, побольше! Они, наверное, там с голоду умирают!

- Куда это ты намылился? - спросил конюх, увидев, как Юра заседлывает свою лошадь Грацию.

- Да вот, - показал Юра корзинку, - кухарка попросила меня отвезти ребятам поесть!

- Ты только шею не сверни! - наставительно сказал конюх.

Юра был уверен, что конюх имеет в виду прежде всего шею лошади, за которую с него, конечно же, сурово спросится. Он всякий раз так говорил, хотя во время верховой езды с Юрой и его лошадью еще никогда ничего не случалось.

- Молодой господин, куда путь держите? - преградил ему дорогу в воротах часовой.

- А, да так просто, прогуляться! - воскликнул Юра, протискиваясь в ворота.

- А когда назад вернетесь? - не отставал часовой, крича ему уже в спину.

- Когда отыщу собаку брата! - отозвался Юрий и пришпорил Грацию, заставив ее перейти на рысь. Он мог кричать что угодно, поскольку часовой этот был туговат на ухо.

Конечно, мальчик знал, куда побежал Зобар. Он примерно предполагал, как много тот уже успел пройти. Впрочем, ему и самому хотелось скакать именно в этом направлении.

Тут Юрий размечтался - что, если он настигнет собаку только в предгорье. Брат увидит его и скажет: "О, да он уже тут! Ладно, пусть идет с нами! Заслужил!"

Хотя нет - такое Богдан скажет вряд ли. Знал он и то, каким взглядом посмотрит на него Томас, когда узнает, что младший брат не смог сберечь его любимую собаку.

Но у него была еще и собственная гордость! К тому же когда дома хватятся его, ровесники-предатели пожалеют, что не позвали его на охоту. Да и им попадет - никто не поверит, что они его не пригласили с собой.

Весь следующий день они тоже ехали через лес. Томас ожидал, что наконец-то нечистая сила себя проявит, но его ожиданиям не суждено было сбыться. Богдан заикнулся было о том, чтобы немного поохотиться - тут непуганная живность. Но Николай решил иначе - слишком жирно расходовать драгоценное время на забавы, уж лучше они на обратном пути поохотятся. К тому же у них еще полно запасов остается, нужно в первую очередь съесть их - и лошадям легче станет. Лучше поспешать вперед, пока погода позволяет.

В общем, они ехали и ехали вперед. Постепенно всем надоело ожидать нападения нечистой силы. Все стали проявлять интерес к деревьям, птицам. Николай охотно обучал молодежь неизвестным еще пока приметам, учил ориентированию, пояснял, как и корой какого дерева можно остановить кровь, на что указывает растущий на одной стороне ствола мох и так далее. Все его внимательно слушали.

Томас обратил внимание, что в лесу очень много мертвых деревьев. На иных обгрызена кора, другие непонятно почему вообще засохли. Юноша подумал, что лес болен, хоть пока и не смертельно. Много попадалось им по дороге и костей. Два раза были просто тела оленей, которых почему-то не тронули волки.

Конечно, зимой зверья и птиц погибало больше, чем в любое другое время года, но сейчас костей было все-таки много. И не только животные - на плодовых кустах и деревьях было мало завязей. Все казалось каким-то ослабленным, хилым. Кстати, это заметили и другие. Тут же обратились к Каролю с вопросом, к чему бы такое.

- Причина на все обычно одна! - загадочно отозвался колдун. Но когда Ежи попросил разъяснить подробнее, а то он так ничего и не понял, Кароль поднял глаза к небу и ответил: - Подробный ответ мы найдем в Загорье. Так что придется подождать!

Хорошо, что заботливая кухарка уложила в корзинку побольше маковых пирожных. Но тут же Юрий выругал себя за непредусмотрительность - нужно было одеться потеплее. Впрочем, подумал Юрий, может быть, оно и к лучшему - часовой у ворот ни за что не выпустил бы его в меховой накидке или с одеялом в руках.

Если бы он только пораньше догадался принести поесть собакам - он бы, может, еще застал бы Зобара перегрызающим веревку.

Но что теперь думать о том, что могло бы быть! Отец часто поговаривал, что если бы и кабы, то выросли бы в носу грибы. И был, в сущности, прав. Юра въехал в лес. Он честно, до хрипоты окликал Зобара, но все было безрезультатно. Как только зашло солнце, храбрости у мальчика поубавилось - разом вспомнились и волки, и медведи, и нечистая сила и кто там еще живет в лесу. Стало темнеть - как раз начинается время для четвероногих охотников. Оно, конечно, и нечистой силы - время-то. И всем наверняка им будет приятно встретить заблудившуюся собаку или мальчишку. Это очень даже сытный ужин! Если, конечно, им не удастся до этого поживиться каким-нибудь оленем.

А может, собаки и мальчишки им больше по вкусу.

Юра пытался разными способами развести костер, но все его попытки успехом не увенчались. Впрочем, с этим у него всю жизнь были проблемы, сколько он не учился разводить огонь трением сухого дерева или высеканием искр из кремня. Но ничего, сегодня не так холодно - можно обойтись своим плащом. Юра расседлал лошадь и сел у подножия большого дерева, пригорюнившись. Ночь тем временем вступала в свои права - мальчик готов был поклясться, что в жизни еще не слышал многих раздававшихся теперь звуков.

И один в лесу, да еще в такое время, он никогда не бывал еще.

Может, стоит прекратить поиски и наутро возвратиться домой? Наверняка родители давно уже всполошились и теперь организовали поиски. Наверное, и в лесу тоже ищут... Хотя он что-то не слышал голосов искавших. Впрочем, он же не заблудился, он знает, где находится! Он знал, в какой стороне находится дом, знал, в каком направлении ушли братья и их спутники. Конечно, и Зобар пошел туда же!

Но мальчику все же очень хотелось, чтобы Зобар своим острым нюхом учуял его. К тому же Грация начала тревожиться - а лошади, как известно, никогда не пугаются без причины.

Нет, ждать нельзя! Вскочив на ноги, мальчик захлопал в ладоши и принялся кричать: "Ну, давай, давай, иди отсюда!". Может испугается и перестанет стращать Грацию?

Вдалеке послышался треск сучьев - похоже, крик Юры возымел действие. Мальчик опустился на землю - теперь он явно почувствовал воодушевление.

Возможно он сумел напугать даже волка. А может, медведя. Но может, просто оленя.

Боже - только бы там был не Зобар!

- Зобар! - закричал Юрий в темноту. - Зобар! Эй, иди сюда! Где ты там?

Юра кричал так громко, что, казалось, переполошил весь лес. Возможно, теперь его услышат те, кто слышать его никак не должен был.

- Зобар! Зобар!

Вдруг снова раздался треск сучьев. Неужто на сей раз волки или медведь пожаловали на его беду? Юрий дрожащими руками схватил лук Томаса и наложил стрелу на тетиву.

- Зобар? - Руки мальчика продолжали трястись. Эх, если бы только он был поусерднее и все-таки развел огонь!

Кусты зашевелились совсем рядом, и мальчику показалось, что он видит громадную лапу.

- Зобар! - снова закричал он, снимая стрелу с тетивы.

Это и в самом деле был Зобар. Собака медленно вышла из кустов и осторожно приблизилась к нему.

- Ну, песик, иди сюда, мой хороший! - забормотал Юрий ласково, стараясь копировать слова и интонацию Томаса, когда тот разговаривал с любимцем. Юра схватил свою котомку и вытащил пирог. - Иди сюда, я вот тебя сейчас угощу кое-чем...

Но Зобар стоял на расстоянии и упорно не желал к нему приближаться. Юра кинулся вперед, рассчитывая схватить его за болтавшийся конец веревки, но все было бесполезно. Зобар оказался проворнее - отскочив в сторону, он отошел еще дальше и внимательно наблюдал за Юрием.

- Ха, нужен ты мне! Думаешь, я буду гоняться за тобой по всему лесу? Видишь, Зобар, у меня пирог... Между прочим, очень вкусный... Ты только понюхай, как пахнет! Ты ведь меня знаешь! Я же брат Томаса! И он приказал мне о тебе хорошенько заботиться! И почему ты удрал? Ведь псарь, кажется, не ударил тебя! Ведь не от щенков же ты удрал? Томас сказал, что ты станешь напоминать мне о нем каждый день, а ты бросился за ним... Ему это не понравится, вот увидишь...

Зобар вроде бы и слушал мальчика, но при этом внимательно наблюдал за движениями его рук. Юра отломил от пирога маленький кусочек и бросил между собой и собакой. Конечно, пес не удержался от искушения и проглотил кусок. Мальчик отломил еще пирога и бросил уже ближе. Зобар подошел и съел этот кусок. И тут Юра совершил молниеносный прыжок.

Но он совершил ошибку, не рассчитав своих сил. Он промахнулся, а Зобар мигом все понял и одним прыжком скрылся в зарослях.

- Зобар! - в отчаянии завопил мальчик. - Ну что ты? Я больше не буду...

Из кустов показалась настороженная морда собаки. Потом и вся передняя часть туловища с передними лапами. Но дальше пес не шел ни в какую, хотя Юра и бросил очередную порцию приманки.

Наконец расстроенный и вконец обессилевший Юра повалился спать прямо рядом с могучим дубом. Проснулся он еще до восхода солнца от прикосновения к лицу чего-то горячего и влажного. Только открыв глаза, мальчик сообразил, что это был собачий язык! Зобар вернулся! Вспомнив вчерашнее, Юра попытался было схватить пса за ошейник, но снова вышла промашка.

- Зобар, - позвал Юра, - да ты хоть не убегай!

Собака, похоже, убегать не собиралась - она просто села на почтительном расстоянии, давая понять, что в руки все равно не дастся.

Юра разозлившись, послал Зобара на все четыре стороны - слишком много чести по целому дню носиться. Тоже себе воображает! Похоже, Зобар понял слова - во всяком случае он медленно повернулся и порысил в ту сторону, куда уехал его хозяин.

На следующий день дорога пошла в гору. Лиственные деревья стали постепенно сменяться хвойными - кедром и сосной. В глубине леса, под корнями вывороченных из земли деревьев, еще сохранялись почерневшие сугробы снега, как напоминание о давно минувшей зиме. День прошел как-то быстро - видимо, они просто уже привыкли к дороге. Не разводя огня, поужинали, завернулись в свои плащи. Где-то загромыхал гром, и потому решено было поставить шатры с обшитым кожей верхом на случай дождя. Повеяло холодом, и Михаил, поеживаясь, сказал, что он даже предпочел бы добровольно сдаться лешим, чтобы они перед едой поджарили его немного на костре - так оно теплее и лучше, чем замерзать на холоде. Что было бы, если бы они расположились в чистом поле!

- Вряд ли лешие выберутся в такую погоду из своих берлог, - постарался огорчить друга Богдан и тут же обратился к Каролю, - а мне все казалось, что если у нас есть колдун, он должен отгонять плохую погоду!

- Могло быть еще хуже, - возразил живо Кароль, - а если бы все послушались моего совета и сделали привал еще час назад, все было бы хорошо!

И тут же посыпались взаимные обвинения. В самом деле, Кароль настаивал час назад на привале, но Богдана все время влекло дальше, и Николай невнятно бормотал, что и в самом деле, пока есть силы, надо еще часок пройти. И вот тебе, пожалуйста! Что теперь делать?

Томас, стараясь не слушать спорящих, закутался в накидку и отошел в сторону. Спутники тоже недовольно ворчали - вымокнуть никто не хотел. Даже лошади чувствовали приближение ненастья, сбившись для тепла в кучу.

- В самом деле, - сказал примирительно Николай, - Кароль, твоя была правда - нужно было остановиться и переждать!

- Ничего уже не изменишь, что без толку спорить, - возразил Богдан, - но зато прошли больше, чем хотели!

Томас согласился с братом, хотя его слов никто не услышал. Михаил и Филипп установили шатер и теперь привязывали концы веревок к стволам деревьев, накладывая на боковые стороны ткани камни - чтобы ветер не слишком трепал шатер. Как раз завыл ветер, хорошо, что с шатром управились вовремя. Часовым выпало быть Филиппу, тот остался снаружи, проклиная свою судьбу.

Устраиваясь возле стены, Томас слышал ржание лошадей снаружи, заглушаемое воем ветра. Николай вполголоса сказал, что давно уже такой бури не видел. Проснулся он, похоже, под утро.

Кароль тоже не спал - у него было место в самой середине шатра. Томас видел, как колдун неожиданно поднялся и пошел, пробираясь между телами спящих, к выходу. Мало ли зачем нужно выйти человеку! Но когда через довольно продолжительное время Кароль так и не вернулся, Томас обеспокоился не на шутку.

- Он куда-то вышел, сказал, что ненадолго, - сообщил шепотом Филипп. Обеспокоенные, парни стали смотреть по кустам. Все оказалось в порядке - Кароль был рядом. Он стоял на большом камне и внимательно глядел в начинающее розоветь небо, на котором кое-где еще светились яркие утренние звезды.

Наверное, решил Томас, он занимается колдовством. Ему еще ни разу в жизни не приходилось видеть Кароля за этим занятием, хотя Кароль кое-что рассказывал сыновьям Станя о колдовстве - только то, что считал полезным в их будущей жизни. Особенно налегал он на предсказание погоды и ориентирование на местности. В самом деле, это были очень полезные знания.

- Чем это он там занимается? - удивленно прошептал Филипп.

- Не знаю, - так же шепотом ответил Томас. Сзади стояли уже Николай и Богдан, потом подошел Ежи, интересуясь, почему это вдруг весной на землю напало столько снега.

- Говорят, что он такой сильный колдун! - удивленно повторял Ежи. - Но почему же нам тогда так не везет с погодой?

- Потому что он не может делать все сразу! - ответил сквозь зубы Томас. Впрочем, он не думал, что кто-то станет слушать его ответ. - Но зато мы пока что не встретили нечистой силы! Конечно, это все он устроил! Так что нечего сердиться!

- И все-таки мне так хочется узнать, чем это он там занимается, - признался Михаил. - Ведь неспроста же он забрался на эту глыбу!

Похоже, Кароль слушал. А вот что именно он там слушал и для чего, это было Томасу непонятно. Может быть, он слушал камень, на котором стоял?

Конечно, было время, когда он в любой момент мог еще вернуться домой, говорил себе Юрий, трясясь возле небольшого костерка, разожженного у большой гранитной глыбы. Тут был уже сосновый лес, и потому было не так страшно, что кто-то выскочит из кустов - их тут просто не было. Рядом топталась Грация. В первую ночь он еще мог вернуться и что-то солгать, во что домашние поверили бы. Сказал бы, что искал собаку, что не нашел ее. Но через два дня этому уже никто не поверил бы. Кстати, все это время Зобар был с ним, но к себе он по-прежнему не подпускал. Юра просыпался - собака выжидательно смотрела на него. Было понятно, в чем дело. Мальчик, поев и покормив пса, отправлялся дальше. Зобар бежал впереди и внимательно оглядывался временами - не отстает ли Юра, идет ли за ним туда, куда ушел его хозяин со своими спутниками.

Вообще-то Юрино положение было незавидным - если бы он вернулся домой и продолжал бы придерживаться прежней версии и потерянной собаке, то ему не поверили бы, даже решили, что он утаивает нечто очень важное, и тогда жизнь превратилась бы для него в кошмар. А если сказать правду - мальчишки засмеют, будут говорить, что он позволил какой-то желтой дворняжке так ловко провести себя. И наверняка ему приклеили бы какое-нибудь обидное прозвище, каковые обычно сопровождают человека уже до конца его дней. В общем, ничего не оставалось, как просто идти вперед, куда вел его Зобар. Может быть, наоборот, если он вернется с Зобаром домой, родители на радостях смягчатся. И отец, может, самолично будет давать псу по миске молока... Но, с другой стороны, в четырнадцать лет не слишком приятно заработать репутацию лгуна или легкомысленного парня, такое никто никогда не забывает. А потом, когда ты и друзья станете большими, так и будет тянуться за тобой дурная слава. Правда, можно стать хозяином Маггиара - но это невозможно, коли Богу было угодно, чтобы ты родился самым младшим сыном.

В любом случае - одному без собаки возвращаться никак нельзя. Похоже, Зобара так поймать и не удастся. А как результат - скоро у него совсем не останется пищи, а с каждым днем он все удаляется от дома и приближается к таинственному Загорью. Если так, что ему нужно поскорее разыскать Богдана и Томаса. Заблудившимся считать себя было никак нельзя - Зобар довольно неплохо здесь ориентировался, а бросать Юрия пес, похоже, не собирался. Временами, когда мальчик замечал следы конских копыт, он лишний раз убеждался, что опасаться ему нечего - они на верном пути. Правда, его скорость насколько была медленнее, чем у братьев - просто когда кончились припасы, нужно было заниматься поисками съестного. Но мальчик утешал себя надеждой, что рано или поздно он доберется до Загорья - далекой таинственной страны, о которой раньше много рассказывала бабушка - и там встретится с отрядом. И все станет намного проще.

А может, случиться так, что он догонит их. Или Зобар, выскочив вперед, застанет расположившихся лагерем. То-то они подивятся, увидев собаку! А догадок, предположений сколько будет! Будут недоумевать - откуда появился пес. А тут он, Юрий, выедет из леса на своей Грации и скажет что-нибудь примерно такое: "Привет, братцы!". Если его назовут дураком, он скажет Томасу: "Но ведь ты сам велел мне присмотреть за твоей собакой! Неужели я должен был отпустить его медведям на съедение?"

Наверное, Богдан станет кричать на него, а Томас будет его защищать. Но это все впереди, а пока что нужно продвигаться дальше.

Но зато его уж точно не отправят домой. С ними едет Кароль, он человек разумный, сообразит, что к чему. Кстати, если браться начнут ссориться из-за Юрия, он и ссору прекратит...

Но только бы не потерять из виду Зобара - мало ли что собаке может ударить в голову! Пока, как видно, братья были далеко - Юрий постоянно принюхивался к воздуху, стараясь уловить запах дыма, но все было напрасно. По ночам было еще холодно, весенние заморозки были ощутимыми. И каждый вечер, готовясь спать, мальчик рубил своим большим ножом сосновые ветви для подстилки, укрывая сверху попоной Грацию. Но зато он наконец научился добывать огонь трением друг о друга сухих кусочков дерева. Последний зачерствевший пирог он съел еще позавчера, по-братски разделив его с Зобаром и Грацией. Стояла весна, и потому на ягоды-грибы надеяться было нечего. Оставалась просто трава, точнее, ее молодые сочные побеги. Наверное, Грация страдала меньше всех. И тут мальчику посчастливилось (вот какие чудеса делают с человеком невзгоды!) - он из лука подстрелил дикого кролика. Запеченное на угольях мясо, хоть и без соли, показалось ему райской пищей. Но много мяса осталось еще. Кое-что перепало и Зобару. Юрий заметил еще, что в нем развилась предусмотрительность - в пустую корзинку из-под провизии он набрал сухой древесины, чтобы потом на остановках не разыскивать сухое дерево для добывания огня.

И вот мальчик сидел в своем убежище - в углу, образованным стволом кедра и большим гранитным валуном. Тут было тепло, горел костерок, а ветер не задувал. Зобар пристроился неподалеку - на расстоянии, на котором его нельзя было поймать за ошейник. Спать Юра научился урывками - нужно было поддерживать огонь, не давать ему угаснуть. А то как подкрадется какой-нибудь хищник, так потом костей не соберешь! Или еще, чего доброго, замерзнешь! Представить бы такое еще месяц назад - ни за что не поверил бы!

Странным было сознавать, что жизнь его всецело зависела от вещей, которыми Юра прежде и не занимался: от добывания огня, от способности просыпаться среди ночи и подбрасывать в костер свежих дров. И все вроде получалось - хищники его не тревожили, и заморозки его не одолели. А если так - то жизнь продолжается. И путь, соответственно - тоже. Позавтракал Юра еще оставшимися у него жареным кроличьим мясом, бросив кости Зобару. Кажется, Николай говорил, что от дома до Загорья - около четырех дней пути, или до горы, что должна встретиться на пути в лесу? Этого мальчик уже не помнил. С сожалением Юрий выбрался из-под тяжелой попоны и ласково окликнул Грацию. Что же, пора отправляться дальше!

Забравшись на лошадь, Юра завернулся в накидку - дул пронизывающийся ветер. Тронул поводья - а Зобар уже побежал вперед, оставляя следы за выпавшем за ночь снегу. Да, с погодой в этом году что-то не ладится...

И приятно было думать, что когда он доберется до братьев, то на вопрос, как же он добрался, почти без припасов, гордо ответит: "Да вот так и добрался - и никаких трудностей по дороге не встретил!"

- Что ж, везде пока спокойно! - вполголоса сказал братьям Николай. - Нечистой силой и не пахнет!

- Ничем не пахнет! - в тон ему сказал Богдан, делая многозначительный жест рукой, обводя округу. - Кароль, мудрый ты наш учитель, а куда же подевались лешие и черти?

- Пока что заняты своими насущными делами! - отпарировал колдун.

Видимо, Кароль дал понять, чтобы его оставили в покое. Кажется, он думал о чем-то важном, и то, что его сбили с мысли, разозлило Кароля - а ведь обычно он был очень терпелив.

- Какая муха его укусила? - удивленно спросил егерь Богдана. - Он сегодня как воды в рот набрал!

Эти слова уже относились к Томасу. И Томас, услышав замечание Кароля, задумался над ним. Что-то такое в колдуне заставило его почувствовать себя неловко. Юноша украдкой наблюдал за Каролем - тот был явно чем-то сильно встревожен.

Богдан приблизился к брату и тихо спросил его:

- Ты знаешь, что дядя Николай озабочен? Что стряслось с тобой? Он уже говорил с тобой или пока нет?

- Да ничего особенного... Просто вот думаю - Николай говорил, что дальше горы он не забирался... А он знает, что там нас ждет или как?

Впрочем, тревожиться пока не было оснований - все выглядело так, как в свое время им описывала бабушка. Из леса они выехали в большую долину, потом пошли рощицы... Кажется, бабушка рассказывала еще о леших, разных гоблинах и чертиках. Но ничего этого и в помине не было. Богдан еще некоторое время молча ехал рядом с братом, но потом, видимо, поняв, что из того клещами слова не вытянешь, подъехал к Филиппу. Филипп был его другом, и они начинали о чем-то вполголоса разговаривать. Томас пытался было поймать хотя бы обрывки фраз, но ветер дул в другую сторону, и потому понять ничего было невозможно. Впрочем, скорее всего Богдан делился с Филиппом своими опасениями насчет брата.

Все путешествие стало складываться не так, как он рассчитывал. Перед отправлением Томас думал - им предстоит столько испытать, столько пережить, прямо на всю жизнь хватит приятных воспоминаний. Но что оказалось на деле? Ветры, голые камни, деревья... И эти заморозки. И эти разброды - все общались с ровесниками, старшие почти не говорили с младшими, Кароль - тот вообще замкнулся в себе. Только один неунывающий Ежи еще отпускал какие-то шутки, которые почти всех оставляли равнодушными. И самое обидное, что чувствовал Томас - что никто не интересовался его мнением. Совершенно никто!

Теперь бы, думал юноша, в самое время искать те особые отметины, о которых когда-то им рассказывала бабушка. Есть тут одно местечко под названием Крукчий Страз, там должна стоять у дороги срубленная из сосновых бревен сторожевая башня. Это раз. От башни дорога ведет в Хазель, где живут бабушкины родственники, если они, конечно, еще живы. В Крукчем Стразе должна быть деревня под тем же названием, там теплые дома, там можно будет заночевать, там же можно будет помыться - уже почти забытое наслаждение. Что уж там говорить о сытной еде, сене для лошадей. Кажется, бабушка говорила, что там хорошо принимают путников...

- Похоже, там есть какая-то сторожевая башня. - Томас подъехал к Каролю. - Как ты думаешь, мы сможем добраться туда до наступления темноты?

Кароль был мрачнее тучи. Хотя и другие не слишком-то радовались сегодня, но даже на их фоне колдун выглядел унылым. Наконец Кароль разлепил нехотя губы:

- Вообще-то это возможно. Только давай не будем загадывать, а?

Надо же, как изменяются люди, подумал Томас - в его собеседнике не осталось ни следа от прежнего словоохотливого Кароля, готового на любой вопрос дать обстоятельный ответ. Некоторое время Томас еще ехал рядом с колдуном, надеясь, что тот скажет что-нибудь еще. Все равно ему ничего другого не оставалось - ведь спутники в основном сгрудились вокруг Богдана, который, как всегда был душой компании. И потому Томаса решительно не замечали. А если бы и заметили, все равно не сказали бы ему ничего. И наконец он, поняв, что от колдуна ничего не добьешься, отстал. И как раз оказался между двумя группами всадников, на которые весь их небольшой отряд разбился. Центром одной группы был, понятно, Богдан, а второй - Николай.

Может, подумал Томас, сказать о своих мыслях Богдану? Но что сказать? Что Кароль не обращает на него внимания?

Дорога, огибавшая возвышенность, неожиданно нырнула в глубокий распадок. Там была уже трава, и лошадям разрешили попастись, а заодно и сами побегали, разминая затекшие ноги. Потом снова пошел лес, но какой-то чахлый.

После леса пошли уже сплошной цепью горы. Всадники с любопытством озирались по сторонам - никто из них в своей жизни не видел ничего подобного.

- Как-то недобро здесь, - пробормотал Ежи, - а мы точно с пути не сбились? Это действительно то, что нам нужно? Что-то опять на подъем пошли!

- Да, это именно та самая дорога! - вдруг подал голос Кароль. Все разом посмотрели на него, потому что давно не слышали его голоса. - И тут нет никакого подъема! Тебе просто кажется! Обычная иллюзия! На самом деле мы спускаемся!

- Старик, я что-то сомневаюсь, что ты сам ориентируешься здесь! Мы, может, вообще повернули куда-то не туда! Что такое делается - одни подъемы!

- Нет! - невозмутимо сказал Кароль.

- Послушайте, учитель, - обратился к колдуну теперь Богдан, - все припасы уже закончились, нам бы и в самом деле лучше спуститься вниз, в долину! Там для лошадей есть трава, а мы пополним запасы! А пока что-то одни трудности у нас! Какой же бодрый дух может быть после этого? Мы так долго не протянем. А лошадям-то каково - им же не объяснишь, что их просто нечем кормить!

- Но возвращаться назад уже поздно, - вмешался Николай, - с припасами ли, без - нужно двигаться только вперед! И нечего распускать слюни! Нужно идти и идти, если потребуется, даже после захода солнца. В конце концов мы все равно спустимся!

- Это та самая дорога, чего вы беспокоитесь! - наконец подал голос Кароль.

- А вот бабушка сказала когда-то... - начал было Томас, но тут же прикусил язык - все равно никому нет дела до него! Тут Кароль всем заправляет.

- А вот мне кажется, что мы просто сбились с пути! - подал голос Ежи. Кароль резко встряхнул головой, давая понять, что не желает слушать вздор. Колдун посмотрел в сторону - там клубились сизоватые облака, под ними скрывалась долина. Где-то вдали черными точками в небе медленно парили птицы. Орлы ли это были или грифы - сказать было трудно. Но они придавали этой и без того неприютной местности довольно зловещий вид.

Наверное, это все-таки грифы, решил Томас, а они в это время уже пробирались через густой туман, окутавший небольшое ущелье. Грифы и вороны - только эти птицы попадались им до сих пр. Видимо, суровая зима поразила не только Маггиар. Кое-где на камнях высились стволы засохших деревьев. Ветер завывал в расщелинах между камнями, заставляя камни с наветренной стороны покрываться корками льда. Бабушка много рассказывала о горных водопадах, но тут их не было и в помине, зато много попадалось замерзших водоемов, а водопады превратились в ледяные колонны. В другое, более подходящее время можно было бы даже полюбоваться творениями природы, но сейчас было явно не до лирики. И вместо чудесных сосновых лесов, что покрывали горы, остались только черные ямы - углежоги, как видно, поработали здесь основательно.

- Весь лес пожгли! - мрачно прокомментировал Филипп.

- Но зато мы прошли леса, - сказал Николай нарочито бодрым голосом, хотя отчаяние трудно было скрыть даже ему. - Мужики, вы терпения наберитесь, скоро будем спускаться!

Все встретили его слова зловещим молчанием, но, как оказалось, совершенно напрасно - и в самом деле скоро начался спуск. Значит, Кароль и егерь были правы! Даже лошади, и те приободрились, почувствовав скорое облегчение своих страданий. Но зато стала сгущаться темнота.

Может быть, думал Томас, Ежи все-таки прав - они заблудились в горах и теперь блуждают непонятно где. Спустятся в долину, и окажется, что это совсем не то, куда они собирались.

Но как же тогда быть с умением Кароля? Ведь он до сих пор никогда не подводил!

Но не может ли быть так, что Кароль заторопился за советом к сестре потому, что почувствовал, как волшебство стало покидать его? И решил не показывать это в доме Станя. А ведь Томас рассказывал отцу, что видел недобрые сны. Да, видимо, все было напрасно...

Вдруг они вышли к довольно гладкой колее посреди зубчатых скал, и Кароль неожиданно объявил, что это есть та самая дорога, о существовании которой он как-то запамятовал.

- А там нет опасностей? - поинтересовался Николай.

- Абсолютно спокойно! - отозвался колдун.

Всадники с боязнью поглядывали по сторонам - кругом безжизненные камни, сухой кустарник да щебень под ногами. Но в одном Кароль был точно прав - это и в самом деле была дорога. Проехав какое-то расстояние, они встретили на пути придорожный камень, извещавший, что впереди какие-то Старики поджидают путников. Но больше всего воинов поразило грубо вытесанная безвестным камнерезом физиономия, криво ухмылявшаяся путникам. Что это значило? Вообще-то такие путевые камни встречались в Маггиаре сплошь и рядом, но злорадных лиц там никто отродясь не вырезал!

- Что это такое? - выразил словами мучавший всех вопрос Николай.

- Вообще-то ничего хорошего! - признался Кароль. Услышав его, егерь натянул было вожжи, но Кароль продолжал ехать, словно показывая, что бояться им нечего.

- Что такое? - гневно закричал Богдан. - Учитель, вы, может, все-таки расскажете нам, куда это вы нас ведете? Что вы знаете, но не хотите нам рассказать?

- Все равно нет другого пути, как только вперед! - сказал колдун, не оборачиваясь. - А потому нечего пустые разговоры вести!

- Богдан! - снедаемый тревогой, Томас наконец все же решился обратиться к брату, сказать ему о своих дурных предчувствиях по отношению к этой дороге. Но Богдан, словно не слыша его, хлестнул лошадь и бросился за Каролем. Николай, а потом и все остальные последовали его примеру.

Томас в последний раз посмотрел на зловещий путевой камень и тоже поскакал вперед. Ему не хотелось показаться трусом, да и отставать от своих тоже не пристало. Вскоре он оказался во главе отряда - вместе с Каролем, Николаем и Богданом. И в это время дорога стала клониться вниз. Наконец-то спуск!

Но затем на востоке показалось бледное солнечное сияние, внизу лежала подернутая дымкой долина, в которой можно ясно было различить зеленую траву. И в сердцах путешественников поселилась надежда. Но только сначала нужно спуститься с гор...

- Вот он, значит, какой, Крукчий Страз! - пробормотал Богдан.

Конечно, а что же еще, пронеслось в голове Томаса. Пока все совпадало - он вспомнил, что бабушка рассказывала, будто это благодатное место открывается сразу после выжженной и унылой дороги. Значит, они с самого начала все-таки пошли по верной дороге, и теперь навстречу им сиял солнечный свет. Надо только спуститься ниже...

- Ну, что встали, скорее! - подал голос Кароль, первым пришпоривая свою лошадь.

Сбоку высилась мрачная громада - та самая сторожевая башня...

И вдруг послышался характерный свист - любой воин сразу распознавал звук летящей стрелы.

- Ежи! - закричал Филипп. Томас растерянно глянул по сторонам - сразу возникла сумятица. Парень вспомнил о щите и одним рывком придвинул его к себе, прикрывая голову и тело. Одновременно он заставил лошадь попятиться назад. Он увидел, как натягивает лук Богдан, и как его лошадь оступилась на самом краю дороги, даже начала заваливаться назад. Похоже, там были подсыпаны камни, которые неожиданно стали сползать вниз, увлекая за собой оказавшихся на обочине. Но в голове Томаса мелькнула мысль - нужно спасаться побыстрее, пока чего-то не случилось - ведь это явно была засада. Где-то сбоку загрохотали камни - это был горный обвал.

Стало невыносимо холодно, и Томас ощутил спиной стылый камень. Капли воды со звоном ударялись в каменную поверхность рядом. Кругом царила кромешная тьма. Тело словно продолжало ощущать падение. Томас вспомнил, как потек вниз в потоке камня и щебня, который так неожиданно сменил стук падающих капель. Что случилось? Снова иллюзия?

По потолку плясали слабые отблески света. Но стены оставались в полной тьме. Это была либо просторная пещера, либо вырубленная в скале камера - юноша понял это сразу, как только пришел в себя. Но как он сюда попал? Кажется, он свалился с лошади и покатился вместе с камнями куда-то вниз. Богдан упал с лошади еще раньше его. И Ежи, кажется, сбили стрелой. Томас содрогнулся - он вспомнил зловещий посвист стрел, крики людей и безумное ржание лошадей.

Очнулся он неизвестно через какое время уже второй раз. Юноша ощупал голову - с чего он так непонятно впадает в забытье? Самое странное, что он не мог даже вспомнить, какая мысль была в его голове последней. Он по-прежнему лежал на спине. Легкий свет поигрывал на потолке пещеры, освещая висящие капли воды и какую-то плесень. Но стены были невидимы. Томас готов был поручиться, что это та же самая пещера - по-прежнему тут капала вода и стоял запах влаги, мокрого железа и чего-то еще. Но новым был доносившийся откуда-то издалека глухой грохот, похожий на бой барабана. А может, это просто билось его собственное сердце? Тут юноша снова вспомнил Богдана и содрогнулся - ведь отец наказывал присматривать за братом, и что из этого получилось?

Но только тут он почувствовал - что-то держит его руки на высоте, и это сдерживание при одном только движении болью отдавалось во всем теле. Томас попробовал пошевелить онемевшими пальцами, чтобы узнать, что такое держит его, и внезапно нащупал нечто, напоминающее железную решетку. Впрочем, он настолько потерял чувство окружающей действительности, что даже не мог понять, горячее или холодное это то, до чего он дотронулся. И даже не было сил, чтобы повернуть голову вбок - ведь там наверняка тоже можно было увидеть что-нибудь интересное.

И тут до его слуха донесся резкий пронзительный крик. Крик прилетел откуда-то издалека, и Томас принялся успокаивать себя, что это кричала птица. Ворона, попалась на какой-нибудь краже, или просто кто-то долбанул ее. А может, и собака взвизгнула. Но Томас был уверен, что это кричал не человек. Юноша пытался сосредоточиться, но мозг был словно туманом окутан, к тому же равномерный стук водяных капель, усиливавшийся пустотой пещеры, мешал ему.

И вдруг этот стук капель заглушил уже новый звук - как будто что-то волочили по полу, и ясно можно было различить чье-то дыхание. Только еще этого не хватало! Если это сон, Боже, взмолился Томас, то лучше сейчас проснуться, лучше проснуться! Но это был никакой не сон. Конечно, в таких случаях принято думать о спасении бегством, но как бежать, если даже рукой пошевелить невозможно! Томас стал лихорадочно соображать, кто мог связать и оставить его в этой пещере, и для чего. Взглянув на потолок, он увидел какую-то бесформенную тень, что вроде бы как раз надвигалось на него.

Ну все - это черт. Или леший. Или кто там живет в горах. Вот и конец пришел. Томас с содроганием вспомнил рассказ Николая - от целой крестьянской семьи эти твари оставили только обглоданные кости. Но вдруг он не один, в этой пещере?

- Богдан? - крикнул юноша в темноту как можно громче.

- Тсс-с-с! - зашипело чудовище, проводя мокрым мехом по лбу юноши и мохнатой ладонью запечатывая ему рот. Томас попытался было бороться, но потом понял, что это бесполезно. И в самом деле - почувствовав покорность пленника, существо убрало лапу с лица юноши, дав ему возможность дышать.

И странно - существо стало удаляться так же внезапно, как и появилось тут. С удивлением юноша глядел на потолок, на котором было видно двигающеюся далеко в сторону тень. Что это все означало? Что это такое было? Для чего оно сюда приходило? И что стало с Богданом, Николаем и остальными ребятами? И где Кароль? Ведь колдун мог бы очень помочь в этом. Юноше хотелось надеяться, что Кароль спас весь отряд, и теперь они находятся в полной безопасности. Наверное, он единственный, кого схватили горные тролли. Он тут лежит тут в полубессознательном состоянии, а Кароль и Богдан, должно быть, разыскивают его. Но найдут ли они его в этой подземной тюрьме? Тролли наверняка приготовили его к вечерней трапезе...

Эх, если бы только руки освободить, а там... И тогда он не стал бы подвергать опасности тех, кто его уже разыскивает. Он сам бы выпутался из беды, в которую попал!

Юноша просто отказывался думать, что все могло случиться и не так, как ему казалось. Он обнаружил, что его руки и в самом деле связаны веревкой. Сдирая кожу на руках, он поворачивал запястья, стараясь обнаружить, есть ли тут узлы - может, их удастся распутать. Но чем больше он вертел руками, тем больше ему казалось, что узлы становятся все туже, а веревка все больше врезается в кожу.

Тролль оказался куда умнее, чем он подумал вначале - это существо возвращалось еще да раза. Всякий раз, видя приближение тени по освещенному непонятно откуда взявшимся тут скудным светом потолку, Томас старался придать себе наиболее безжизненный вид. Кажется, тролль просто хотел удостовериться, что с узлами на веревке все в порядке.

Когда тролль в очередной раз приблизился к нему, то подошел он намного ближе. Ну все, подумал юноша спокойно (все волнения были уже позади) теперь конец. И точно - мохнатая рука, просунувшись под затылок, подняла его голову повыше. Но вместо ножа в горле юноша ощутил холодный край кружки у губ.

Нет, это просто невозможно было понять! С чего бы вдруг такая трогательная забота? Жидкость, которая оказалась в кружке, была вполне удобна для питья - она отдавала травами, ничем не гнилым, как обычно рассказывали о троллях бабки в деревне, пугая непослушных внуков. Подождав, пока пленник выпьет всю жидкость, странное существо осторожно опустило его голову на каменный пол и замерло рядом. А это еще к чему? Ладно, если уйдет, так можно снова начать попробовать искать узлы. Или просто разрывать веревку по волокнам.

И тут Томас понял - после напитка боль в теле уменьшилась, и очень существенно. Правда, онемение в ладонях и ступнях так и осталось. Уж не опоило ли его чудовище каким-нибудь колдовским зельем?

Зря он все-таки выпил снадобье! И чего ждет это создание? Может, они предварительно опаивают свои жертвы ядом? Но кто станет, с другой стороны, травить ужин?

Эх, если бы он был более осторожен, не отходил к краю дороги!

Но чего уж теперь было сожалеть о том, чего нельзя поправить. Остается только надеяться, что с Богданом все хорошо. И уж лучше бы он не приходил сюда к нему на выручку - даже вместе с Николаем и Каролем. Добраться-то, может, они сюда и доберутся, только вот зрелище, которое они тут застанут... Нет, лучше им никогда не знать, что произойдет с Томасом. Сам виноват...

Николай с трудом, из последних сил заполз на вершину каменного гребня. Отсюда просматривался довольно большой участок дороги, который был совершенно пустынен. Что произошло? То ли товарищи погибли, то ли оставили его, израненного, искать помощи и воды, погнавшись вперед за врагами? Он даже не помнил, что с ним произошло. Временами по всему телу начиналась боль - отчего она?

Кажется, он падал вниз, слыша вроде бы завывания гоблинов. В самом деле они были там? Во всяком случае, очнулся он, держа в руках свой меч, но рука была залита кровью. Но рука не была изранена. Странно, значит, получается, что это чья-то еще кровь? Но почему же он тогда не помнит, что с кем-то дрался?

Но зато пострадала другая рука - она насквозь была пробита стрелой. Причем нужно было отдать должное гоблину-лучнику - он метил прямо в сердце, надеясь пробить и доспех. Что ж, если бы он случайно не прикрылся рукой. До сердца, конечно, вряд ли стрела достала бы, но вот если бы попала в незащищенную доспехом шею...

Егерь посмотрел на затянутое серыми тучами небо, пытаясь все-таки вспомнить, как все началось... Куда делить мальчишки? Где весь отряд? И куда подевался Кароль, хваленый Кароль? За себя можно пока не беспокоиться - он надежно спрятался за камнями, да и добраться по гребню до него не так просто. Тем более что правая рука у него здорова, и меч при себе... И тут он вспомнил - прямо перед глазами дорожный щебень и пыль...

Ага, значит, он свалился с лошади! Кажется, потом была какая-то смесь камней и сухого кустарника. И небо временами. Он падал или, наоборот, пытался подняться наверх? А Кароль - черт бы его побрал за его упрямство, тянул и тянул всех вперед, вот и попали в переделку - тоже куда-то запропастился. "Слушай Кароля!" - несколько раз накануне отъезда повторил Стань. Вот и послушались! Себе на горе. Как против ветра плюнули! Нет, чтоб он еще хоть раз в жизни связался с колдунами! Все они одного поля ягода - колдуны гоблины... одним словом - нечистая сила. И чего он доверился этому колдуну? Ведь давно нужно было сообразить - если он общался со старой барыней, то от него нужно бежать, как от огня. Два сапога, как известно, пара.

Высоко в небе медленно кружил орел. Конечно, высматривает поживу. Эх, сейчас бы воды напиться только! Если вода и есть в этих местах, то только внизу. Ничего не попишешь, нужно спускаться. Да и не вечно же здесь сидеть!

Жаль только, что Кароля здесь нет. Но где же он?

Орел, оглядывая зорким глазом свою территорию с высоты, заклекотал пронзительно. Грация понюхала лежащий на дороге прах и презрительно фыркнула, поднимая голову. Нет, подумал Юрий, вздрагивая, нечего тут останавливаться. Силы, конечно, на исходе, но место здесь какое-то недоброе. Даже Грация поняла это - она так и стремилась вперед.

Вообще-то мальчик рассчитывал найти здесь корм для лошади, встретить братьев. Он предполагал, что братья должны спуститься с гор усталыми, желающими расположиться надолго лагерем и как следует отдохнуть. И в это время он к ним подъедет. И в самом деле - пока Юра не сбивался с пути, он шел по следам отряда. Так что рано или поздно он все равно их настигнет.

Все было хорошо до вчерашнего дня. Сегодня странным образом он даже не видел следов их кострищ. Если что-то и попадалось, то это были давние следы пребывания углежогов. А тут еще и Зобар повредил лапу, временами рана у него открывалась, и на земле оставались капельки алой крови. Но скорость продвижения собаки оставалась прежней - он так и шел впереди, ведя Юру за собой. Место это было неприятным, он не видел ни одного живого существа, кроме орла, да и тот, по всей видимости, гнездился где-то в другом месте.

Тем временем дорога стала расширяться и петлять. Повернув за гору, мальчик буквально остолбенел - слева, глубоко внизу, чуть подернутая сизоватой дымкой, лежала обширная зеленая долина. Ну, конечно, это уже более пригодная для жизни местность. Надо поспешать вперед - может быть, там его уже поджидают!

Дорога между тем уже резко вела вниз, и все полдня мальчик только спускался. Конечно, сил на это требовалось меньше, чем подъем, но зато Юру встревожил тот факт, что по мере спуска становилось все сумрачнее. Вот об этом бабушка ничего не рассказывала. Вокруг все было по-прежнему безжизненно - ни травинки, ни кустика. Только ветер неустанно завывал в каменных расщелинах, но это нисколько не утешало. Даже Грация, и та приуныла - поворачивая голову, она как бы с укором спрашивала молодого хозяина, куда он завел ее.

Юре и самому все это не нравилось. И Зобар проявлял беспокойство. Если сбоку временами показывалась эта самая зеленая долина, то он тоскливо завывал. Что он предчувствовал? А может, он случайно где-то свернул с правильной дороги? Но как же тогда быть с чутьем Зобара?

Но в любом случае - дороги назад уже нет. И мальчик то и дело повторял себе - только вперед, только вперед, они уже поджидают меня. А пустынно тут потому, что просто как-то случился лесной пожар, вот и все.

Нарезанная для Грации трава кончилась вчера, вчера же было покончено с последним кроликом. Вообще-то младший сын Станя никогда в жизни не испытывал недостатка в еде, а теперь ему казалось, что подай ему целого быка - он и его в два счета слопает. К поясу был приторочен лук - каждую минуту Юра был готов пустить стрелу, только бы кролик или еще что-нибудь съедобное показалось. Но потом мальчик понял безнадежность ожиданий и все свое внимание сосредоточил на поиске каких-нибудь боковых съездов с дороги - вдруг именно они ведут в ту самую чудесную зеленую долину, которая то и дело появлялась сбоку? Но вот только плохо - то и дело становилось все сумрачнее.

Вдруг хмурое небо стало приобретать какой-то розоватый оттенок. Бледный свет позолотил стылые камни и щебень. Или это всего лишь иллюзия? Прямо впереди из каменистой земли торчал источенный непогодой серый дорожный камень. Таких было полно в Маггиаре - установленные в разное время, они сейчас ни о чем не говорили путешественнику. Но была в этом камне одна странность - грубо, несколькими уверенными реками в камень были впечатаны черты ухмыляющегося лица. Камнерез был опытен - пара-другая уверенных штрихов - и появилось довольно выразительное лицо. Кстати, мальчик заметил, что вырезана физиономия совсем недавно - внутри камень даже не успел заветреть. Что бы это значило?

Юрий, все еще раздумывая над увиденным, направился дальше. Дорога пошла круто вниз. Впереди, прямо у быстрого горного потока, высилась потемневшая от времени срубленная из дерева башня - видимо, дозорная.

Ну, это уж точно творение рук человеческих! Во всяком случае, мальчику хотелось на это надеяться. Но вот этот странный придорожный камень - Юра не помнил, чтобы бабушка упоминала о нем в своих рассказах. А может, и рассказывала - он ведь был тогда еще слишком маленьким, чтобы все запоминать и воспринимать серьезно. Но Богдан и что-то тоже про башню не рассказывали...

Интересно, пошли бы братья к башне? И стоит ли ему подходить к ней?

С братьями был Кароль. Вот он все знал и мог предвидеть - с таким человеком не страшно отправляться в самое опасное путешествие. А что может он в компании бессловесной лошади и слишком мнительной собаки? Его одолевает голод, холод... Как бы лошади не лишиться тут! А башня, кстати, выглядит очень подозрительно...

Нет, подумал Юрий решительно, нечего ему тут делать. Нужно было никуда не ехать. Сидел бы сейчас себе дома - в сытости, в тепле. А может, все-таки подъехать к башне и попросить помощи? Если, конечно, там кто-то есть. А если нет - так просто проехать мимо. Интересно, как поступил бы на его месте Кароль? Но они хотя бы добрались до этой башни?

Томас временами приходил в себя, чтобы, полежав немного и ни о чем не думая, вновь погрузиться в туманное забытье. Иногда его чуткий слух улавливал какие-то шорохи, запахи сырости и плесени - и тогда юноша был уверен, что это кружит вокруг него все тот же непоседливый тролль, охраняя свою добычу. А временами по потолку пробегала бесформенная тень, и Томас поспешно закрывал глаза, чтобы притвориться бессознательным. Конечно, он понял, что его песенка, что называется, спета, но все-таки лучше было бы отсрочить свой конец! Вдруг спасение уже идет!

Но тролль, если и суетился вокруг, даже не делал попытки приблизиться к своему пленнику. А потом он и вовсе куда-то пропал. Томас поднял было голову, которая немного перестала гудеть, но существо это появилось опять, на этот раз принеся с собой тусклый фонарь. Томас поспешно опустил голову на пол и крепко зажмурил глаза.

И снова начался все тот же кошмар - тролль топал вокруг и около, хлопоча по каким-то своим делам. Но может быть, это просто стучало сердце? Потом на Томаса вновь напала дурнота, и он забылся на какое-то время. Спина онемела - и хорошо, потому что так не чувствовался холодный камень. Единственное, в чем юноша был уверен - что он пока что жив. Но он так и не мог понять - для чего тролль все-таки держит его в этой пещере? И что это он носится вокруг него?

Вдруг наверху что-то звякнуло, многократно этот звук отразился от невидимых стен пещеры. Похоже, это был засов. Существо тут же пришло в движение - несмотря на его несколько нескладную фигуру, двигалось оно очень споро: волосатая рука, торчавшая из отрепий, в которое было одето странное создание, накрепко запечатало рот Томаса. И в ухо юноши прошептали: "Тихо! Там гоблины!"

Гоблины! Час от часу не легче. Тролль в мгновение ока перетащил своего пленника куда-то в угол. Затылком юноша почувствовал холодные решетки. На губах по-прежнему лежала жесткая ладонь тролля - видимо, от него требовали тишины. Впрочем, Томас и не собирался кричать.

Послышался противный скрип двери. Из другого угла ударил луч света, и в этом свете юноша увидел мохнатое тело своего мучителя. Затем завиднелся свет факела, в котором тусклым серебром блеснули воинские доспехи и оружие. В душе Томаса шевельнулась надежда, что это, может быть, пришел один из его товарищей.

Но нет - в следующее мгновение пришелец повернул голову, и Томас заметил густую копну черных спутанных волос, из которой торчали неестественные уши - длинные, остроконечные. Лицо вроде человеческое, но какое-то зверское - очевидно, из-за массивной челюсти. Юношу охватил животный ужас, ему захотелось сжаться, раствориться в холодном камне. Это и в самом деле был гоблин. Хорошо еще, что он их не заметил. А гоблин тем временем направил свет своего факела в другую сторону, глядя туда. То ли он их не разглядел, то ли принял за что-то другое.

Тем временем гоблин направился в другую сторону. В колеблющемся свете факела Томас заметил длинную галерею и сообразил, что тролль все время уходил туда и оттуда возвращался. Томас задрожал, как осиновый лист под телом тролля - он представил себе, что гоблин сейчас вернется обратно. Так оно и вышло - вскоре показался сначала свет факела, а потом и посверкивающие серебром доспехи гоблина. Подняв факел повыше, человекоподобное существо снова стало озирать пещеру.

Но, видимо, ослепленное светом собственного факела, создание не заметило спрятавшихся. Раздалось щелканье засова - гоблин покинул пещеру через ту же самую дверь, что и пришел сюда.

На мгновение стало тихо. Потом тролль завозился - покинув своего пленника, он удалился в темноту. Пару раз до слуха юноши долетело пошлепывание его ступеней о каменный пол, а затем где-то уже сбоку тоже хлопнула дверь. И наступила долгая тишина.

Потом тролль появился снова, и опять заходил возле него. Томас напряг мышцы, пробуя силы. Но тело все еще ломило, хоть и не так уж сильно. Юноша попытался сосредоточиться. Итак, гоблины. И тут он стал все припоминать - Крукчий Страз, сторожевая башня, тучи на небе, дорога, ведущая круто вниз, вид на привлекательную зеленую долину, а потом этот страшный камнепад.

Наверное, лошадь его погибла. Похоже, это был искусственно вызванный камнепад, специально устроенный - как и засада.

Но в засаде были не тролли - в этом юноша мог поручиться. Ведь он знал, что тролли никогда не были искусными стрелками из лука. И не пользовались ими вообще. Нет, это проделки гоблинов. И этот придорожный камень! Эта ухмыляющаяся рожа - все стало ясно, что именно она предвещала!

В голове лихорадочно бились мысли - это же искусственная пещера, подвал, стало быть. Не логово троллей, но подвал башни! Вот что это такое! Конечно, кем же еще пугают расшалившихся детей? Троллями да гоблинами! Но тролли - индивидуалисты, живут по одному, зато гоблины - те всегда держатся ватагами, они свирепы и беспощадны, очень организованны. Ничто не может устоять перед их напором. Бабушка ведь так много об этом рассказывала! Чтобы отразить нападение гоблинов, нужно пользоваться только волшебством!

Но как такое с ними всеми вообще могло получиться? Неужели Кароль не предвидел, что им грозит беда? Даже когда все забеспокоились, увидев тот самый путевой камень с явным предупреждением, колдун оказался столь самонадеян! И повел их навстречу беде! Уж ему точно должны были сниться вещие сны. Ведь, помнится, когда Томас вышел поутру из палатки, колдун стоял на каменной глыбе и мысленно разговаривал с видневшейся впереди горой! Он должен был что-то узнать! Но почему он ничего так и не сказал?

Томас не хотел даже думать, что Кароль способен на предательство. Но вот что-то подозрительно насчет его сестры... Кажется, до этого путешествия Кароль никому не говорил, что у него в Загорье существует какая-то сестра. А потом этот подозрительный запах дыма, который никто, кроме самого Кароля, не чувствовал! И якобы детский плач! Если подумать хорошенько и связать все в одну цепочку, то получалось довольно-таки зловещее предположение.

Кажется, перед нападением из-за скалы Кароль крикнул, чтобы все скакали галопом вперед. Юноше хотелось верить, что колдун знал обо всем. Вероятно, знал он о засаде, но просто не сумел справиться со свирепыми гоблинами - ведь их не всяким колдовством проймешь, они сами по себе - тоже волшебные создания. И потому просто предпочел никому ничего не рассказывать, чтобы не тревожить спутников. Но только бы все товарищи выжили!

Но для чего же он мог понадобиться троллю? Он что, людей никогда не видел? Вряд ли! Но ему нужно держаться до последнего, - сначала нужно развязать узлы, потом выбраться отсюда и бежать без оглядки назад. Конечно, будут лишения, будет голод, но нужно добраться до дома, сообщить отцу, что произошло в Загорье, нужно, чтобы жители подготовились к нашествию гоблинов - ведь эти свирепые существа идут обычно волнами, сметая все и всех на своем пути! Страшно было даже думать, что они могут натворить в Маггиаре! А если он погибнет в дороге - это ничего, все лучше, чем сгнить в каменном мешке, да еще сознавая себя пленником этих тварей, как бы там они не назывались - тролли ли, гоблины ли. Отец все время учил их, что умереть нужно достойно. Это должен знать каждый мужчина, каждый воин...

И как только юноша слышал звуки удаляющихся шагов тролля (а в темноте слух становится особенно обостренным), он тут же принимался теребить непослушные веревки.

Но узла он так и не мог нащупать, и тогда стал медленно, одно за другим, разрывать волокна. Хотя это была долгая работа, ничего другого ему не оставалось. Конечно, он содрал на руках всю кожу, из глаз от напряжения и усталости сами по себе текли слезы, но Томас был терпелив и настойчив. К тому же он не оставлял попыток добраться до узлов - так работа пошла бы куда быстрее.

И наконец - о чудо! - приподнявшись повыше из последних сил, Томас нащупал узел и стал теребить его. Работа как будто бы пошла, но тут снова послышался шелест - тролль возвращался. Едва юноша грохнулся на пол и притворился потерявшим сознание, как сквозь полуоткрытые веки просочился слабый свет. Наверное, он собирался пустить своего пленника под нож - ведь он находился в пещере уже давно, наверняка подошло время приема пищи. Но тут он подумал - если тролль боится гоблинов, может, стоит войти к нему в доверие? Может, он отпустит? Может быть, тролли вовсе не питаются людьми? Едва только юноша открыл рот, как спросить для начала что-нибудь о гоблинах, как тролль угрожающе зашипел и, приподняв осторожно его голову, поднес к губам новую кружку.

Томас твердо решил на этот раз ничего не пить, чем бы его не потчевали. И потому для верности Томас даже зубы стиснул. Но тролль не собирался сдаваться - он закатил своему подопечному такого щелчка, что у юноши даже в голове помутилось. После чего тролль терпеливо вновь поднес кружку к его губам. Конечно, Томас стал пить поспешными глотками, а перед его глазами все еще мелькали искры. Наконец, когда Томас опустошил кружку, чудище медленно опустило его голову на камень и выжидающе опустилось рядом.

- Что случилось с остальными? - прошептал Томас, не силах больше сдерживать себя.

- Ш-ш-ш-ш! - Похоже, тролль требовал от него полной тишины может быть, и просто злился - только непонятно за что. Но все-таки, помолчав, удостоил ответом: - Я могу вывести тебя отсюда!

Впрочем, слова эти были сказаны поздно - Томас почувствовал, что бессознательность снова наваливается на него.

- Я могу помочь тебе! - произнес Томас, а язык уже не слушался его. Кажется, на этот раз тролль даже не обратил на его слова внимания.

Томас пошевелил рукой, чтобы проверить, слушается ли она его еще. И тут же тролль угрожающе зашипел. Но что же он хотел сказать? Наверное, что нужно вести себя тихо, пока наверху находятся гоблины.

- Не бойся, я не стану звать гоблинов, надо уходить отсюда, - прошептал Томас.

- Не время еще! - неожиданно отозвалось чудовище.

И снова раздавался барабанный бой, многократно усиленный горным эхом. Грохот этот приводил его в ужас. Мальчик пробовал было зажать уши - но все равно слышал грохот, и потому ничего другого не оставалось, как просто воспринимать неприятные звуки как данность.

За это время мальчик подыскал неподалеку от дороги неплохое убежище - выемку в скале, куда не задувал ветер. Там было тепло, и грохот был не таким резким. Держа в руке повод Грации, мальчик опустился на корточки. Здесь, похоже, их с башни нельзя было увидеть. А потому лучше было выждать - Юра был уверен, что этот барабанный бой не предвещает ничего хорошего. Конечно, это была сторожевая башня - обычно с таких в долинах обозревали окрестности, чтобы вовремя заметить лихих людей. Ну что же - в таком случае, лучше всего сидеть тут до сумерек. А то в два счета заметят. А уж Зобара с его желтоватым окрасом хорошо видно на фоне серого камня при свете дня! К тому же Грация - ее белая звезда на лбу и особенно белые "носки" на ногах сразу привлекут внимание сторожей! И Юра решил - он решил рискнуть своей самой большой ценностью - водой. Смешав ее с пылью, он тщательно замазал звезду на лбу лошади и белые носки. Впрочем, пользы от этого все равно будет немного, поскольку он так и не мог добраться до Зобара - собака за несколько дней скитаний все равно не подпускала к себе. А Зобар и вовсе потерял осторожность - он периодически выбегал из укрытия на самое видное место и начинал облаивать башню. Конечно, оттуда его просто не могли не заметить!

А потом на какое-то время Зобар исчез. Юра думал, что его, наверное, все-таки схватили дозорные с башни. А может, пес решил погубить его и приведет за собой целую свору тех, кто сидит там в башне. В любом случае - исчезновение собаки ничего хорошего не сулило. Между тем ветер свистел все яростнее, и барабанный бой не прекращался, хотя день уже клонился к вечеру.

Наконец Юра не выдержал - выбравшись из укрытия, он посмотрел на башню - она вся была ярко освещена факелами.

Но Зобара нигде не было видно.

- И в самом деле, удивительно глупая собака! - пробормотал он по возвращении в укрытие, обращаясь больше к Грации. Но сидеть на месте больше не хотелось. Мальчик возбужденно мерил шагами ограниченное пространство убежища. Конечно, сидеть тут нечего - нужно выбираться наружу. Но куда идти? Луна уже бледным куском сыра сияла на небе. Мальчик размышлял - если он хочет пройти дальше, то идти нужно сейчас или в самое ближайшее время, поскольку пока дозорные заняты самими собой и барабанным боем. Так можно незаметно проскользнуть. А то улягутся спать - будет поздно, ведь на лошади мимо них бесшумно никак не проедешь. К тому же кто-нибудь все равно останется на посту и будет особенно чуток. С бешено колотящимся сердцем Юрий начал медленно выбираться из убежища, ведя в поводу Грацию. Сейчас - или никогда...

Вдруг какая-то тень метнулась к нему неизвестно откуда. Горячий язык принялся лизать ему руки. От неожиданности мальчик выпустил повод лошади. А, это Зобар! Но что привело его обратно? Ведь не просто же так пес прибежал сюда? Юра начал обеспокоенно озираться по сторонам.

- Где ты был? - строго спросил он собаку. Конечно, ее светлую шкуру теперь отлично видно с башни! - Что ты там видел? Отсюда есть выход?

И вдруг Зобар дернулся и посмотрел остекленевшим взглядом куда-то в сторону. Юра проследил за его взглядом и увидел неяркое поблескивание металла...

Это же тролль, подумал мальчик в панике. Он тоже, как и собака, застыл на месте, ожидая, что сейчас человекоподобное создание прыгнет на них.

Но тролль спокойно съехал по гладкой скале, как ребенок по ледовой горке зимой.

- Идиот несчастный! - зашипел тролль, пугливо озираясь по сторонам. - Что ты тут забыл?

Боже, какой же это тролль! Просто рваная одежда и спутанные волосы так его смутили!

- Дядя Коля! - сказал мальчик радостно, одновременно наконец-то хватая за ошейник зазевавшегося Зобара. Как он ни старался сохранить самообладание, но это ему не удавалось. - Дядя Николай, а где мои братья?

Очнулся Томас, созерцая с удивлением свои руки развязанными. Что такое? И кто-то заботливо накрыл его теплой накидкой. Тут же загорелась надежда - может, Николай или Кароль отыскали-таки его. Или Богдан...

Но увы - это было все то же старое место, где он пролежал неизвестно сколько времени. С трудом поднявшись на колени - все тело ломило - юноша осторожно обследовал руками окружающее пространство. Конечно, с одной стороны оказалось все та же железная решетка. Тут была стена, и ворота, а ворота - ворота были закрыты на железную цепь.

Тут в голове помутилось - со стоном юноша прижался лбом к решетке. Вскоре стало полегче - очевидно, холодное железо помогло снять боль.

Кругом стояла кромешная темнота. Но уже то хорошо, что руки развязали. Кто? Это так и оставалась загадкой - хотя кроме тролля, это никто не мог сделать. Томас осторожно прошел несколько шагов направо - там в выдолбленной в каменном полу канавке текла вода. Конечно, в темноте не разглядишь, насколько она чистая, но по запаху и вкусу она была вполне пригодной для питья. Первым делом Томас ополоснул руки и умылся, стараясь при этом не слишком громко плескаться. А затем напился вволю. Вода была настолько холодна, что ломило зубы, и Томас почувствовал, что продрог.

Но вода, пожалуй, была последним, что могло его хоть как-то порадовать - когда юноша ощупал все стены, то оказалось, что одна стена была полностью монолитной, то есть скалой, а остальные сложены из массивных камней, справиться с которыми у него не было никакой возможности. Низкие каменные своды нависали над головой, и их тоже не расшатаешь, лаза в них не пробьешь. В общем, нет никакой надежды бежать... Вернувшись обратно к решетке, Томас прислонился к ней и задумался. Думы, понятное дело, были не слишком веселыми.

Почувствовав холодок, юноша завернулся в накидку. Сколько времени он просидел так - осталось для него самого тайной. Затем Томас встрепенулся - откуда-то ведь вода идет и куда-то она уходит! А может, есть какая-то труба, через которую можно удрать из тюрьмы?

Конечно, если бы узнали родители, где он оказался! Конечно, они не позволили бы себе погибнуть в такой дыре! Что уж там говорить про Богдана!

Тут его осенило - нужно хотя бы каким-то оружием обзавестись!

Нет, на полу и у стен пока не нашлось ничего подходящего. Сел возле негромко журчащей воды, юноша неожиданно вспомнил, как в подобном небольшом ручейке он в детстве пускал с друзьями кораблики из щепок, оснащая их парусами из листьев.

А вот учитель, Кароль - показывает засушенные листья и травы, рассказывает об их свойствах. Потом - о насекомых. А потом они учили буквы. А когда буквы надоедали, Кароль принимался рассказывать о разных птицах - тех, что живут в лесу и тех, что живут в далеких странах...

Иногда им надоела учеба, и тогда они с Богданом принимались шалить - переставляли книги на полках Кароля в другом порядке (а для него это была целая катастрофа), сажали в ящики с коллекциями живых ящериц и лягушек, перелистывали странички букварей - не понимая еще, что так делать нельзя. Но всегда они знали, что Кароль немного отличается от остальных взрослых - он и сам это знал. Наверное, в нем еще сохранялась какая-то детскость, что ли. И потому, когда Кароль обнаруживал шутки ребят, он всегда отвечал им примерно такими же шутками - один раз даже подложил Богдану яйцо в кровать. Но ребята не обижались - в конце концов, он только отвечал на их шутки.

Теперь же, вспоминая давно ушедшие годы, юноша думал, что Каролю, конечно, не нравились все их шутки. Но что делать - воспитание он считал делом тонким.

Вскоре снова послышались тихие шаги - это возвращался тролль. И Томасу опять стало не по себе. Тролль приблизился к воротам - той самой железной решетке. Юноша со страхом ожидал, что будет дальше. Так, звякнула цепь. Тишина. Снова легкое позвякивание. Какой умный тролль! Конечно, это он делал не просто так.

- Пошли за мной, только тихо! - послышался свистящий шепот.

Конечно, здесь было все непросто. Наверняка тролль что-то замышлял. Может, пронеслось в голове у юноши, он просто хочет заманить его еще глубже под землю и там разделаться с ним? Просто решил переманить добычу у гоблинов - знает, что в одиночку он с ними не справится, вот и действует хитростью. Но, с другой стороны, что если гоблины скоро придут сюда и как следует обшарят подвал? Похоже, тролль уловил недоверие юноши. Потому очень скоро Томас услышал удаляющиеся шаги - подземный житель решил предоставить ему право самому распоряжаться своей судьбой. Нет, уж лучше с ним - по крайней мере тролль еще не причинил ему никакого вреда. К тому же он вспомнил, как Богдан постоянно звал его тугодумом - пока решится на что-нибудь важное, целя вечность пройдет! А тут более важное - ведь речь-то идет о его жизни! Но куда ведет этот тоннель, куда направлялся сейчас тролль? Нет, это не суть важно - ведь он так и не догадался, откуда на потолке был свет, хоть и слабый!

Справа сверху снова послышался скрип двери - той самой, через которую в прошлый раз сюда приходил гоблин. Ага, сообразил юноша, видя узкую полоску света из двери, это тролль их все-таки встревожил. Он и в самом деле тоже прятался от них. Так что можно смело отправляться за ним следом.

Чувствуя под ногами выщербленные ступеньки, Томас направился вслед за троллем. Где-то спереди, уже повыше - ведь лестница вела наверх - шелестели ступни тролля.

- А куда ведет этот ход? - шепотом поинтересовался юноша. Но тролль не удостоил его ответом.

Впрочем, и в самом деле - сейчас не время и место для разговоров. Лучше под ноги смотреть, хоть и не видно ступенек, думал Томас. Где-то наверху заскрипела дверь. Томас шагнул и снова очутился в кромешной темноте. Инстинктивно он почувствовал, что здесь кто-то есть. Пол был каким-то мягким. Что там такое - неужели так много пыли? И почему не слышно тролля? Кажется, здесь засада? Наверное, тролль все-таки имел с гоблинами общие интересы...

И вдруг прямо перед ним открылась с душераздирающим скрипом еще одна дверь - в лицо ударил свежий воздух. Глаза выхватили кусочек звездного неба. Томаса охватил сумасшедший восторг. Он даже не помнил, как оказался на широченной деревянной крыше.

Но радоваться было пока что рано - тут на фоне этого прекрасного ночного неба юноша углядел расставленные пики, на остриях которых горделиво красовались человеческие и лошадиные черепа. Тут же ровными рядами, любовно и со знанием дела были выложены кости. Кое на каких костях еще висели махры мяса...

У Томаса разом подкосились ноги. Неужели тролль привел его на смерть... Ну, хотя бы напоследок ударить его как следует...

Чуть поодаль стояла какая-то тонкая фигурка, плотно завернутая в темную накидку. Поначалу юноша подумал, что это гоблин - но когда неизвестный откинул капюшон с головы, стало ясно, что это не гоблин. На Томаса смотрело девичье лицо, бледное в слабом свете луны. Но на ее прекрасном лице был один изъян - довольно заметный шрам. Нет, это точно была не иллюзия - ведь в них обычно все прекрасно. Но все равно юноше было не по себе - ведь где-то поблизости прячется еще и тот самый тролль.

- Кто ты? - тихо спросил он девушку.

- Ведьма, - просто отозвалась она, - самая настоящая и притом очень могущественная! Я пришла сюда, чтобы отыскать колдуна по имени Кароль! Ты, случайно, его не знаешь?

Нет, отчаянно подумал Томас, ведь он и в самом деле его почти не знал... Глянув случайно на висящие черепа, он почувствовал одновременно приступы гнева и отвращения. Он вспомнил закачавшегося в седле брата, мрачную дорогу и не предвещающую ничего хорошего физиономию, вырезанную на придорожном камне. Но постарался не показывать своих чувств и осторожно поинтересовался:

- А ты что, подруга Кароля?

- Да не я, а моя хозяйка? Ведь он был с вами?

- А с чего я должен так вот запросто отвечать? Я даже не знаю, откуда ты, какого роду-племени! Я не знаю, смертны ли колдуны! Он увидел тот камень, но нам ничего не сказал, не остановился даже... - Тут колени и руки у Томаса затряслись, и он сказал: - Как ты думаешь сама, он остался жив? Если да, то я должен спросить его про своего брата!

Девушка выглядела очень опечаленной. Она посмотрела куда-то в сторону, словно ища поддержки, и тотчас же послышался спокойный голос тролля:

- Они их всех слопали! Вон, только косточки остались!

Тут ведьма и тролль красноречиво переглянулись. Что делать, отчаянно подумал юноша? Видно, что от этих двух не придется ждать добра... Значит, попробовать бежать? Сигануть с крыши, и... Но нет, не годится - свернешь себе шею, сломаешь позвоночник. То-то гоблины будут рады упавшему в буквальном смысле слова подарку! Уж они его постараются пустить куда нужно, а потом добавят и его кости вон в те стопочки...

- У меня две лошади, - сообщила девушка, - и провизии достаточно! Крукчи, устрой-ка все! Оттащи его!

Вообще-то Томас ни в какую не хотел, чтобы кто-то куда-то его тащил. Если где-то поджидают нагруженные провизией лошади, готовые унести подальше от страшного места кого угодно, то он дойдет до них самостоятельно. Да что там дойдет - птицей долетит! Ведьма подошла к краю крыши и стала спускаться - Томас сообразил, что там приставлена лестница. Конечно, ему было страшно, он ожидал какого-то подвоха, но делать все равно ничего не оставалось, как последовать за ведьмой. Под ногами была пустота - лестница оказалась довольно высокой.

Вдруг у Томаса закружилась голова - и немудрено, коли он забыл, когда ел в последний раз. Но тролль, как всегда, был внимательным - он вцепился в руку юноши и не дал ему грохнуться вниз. Томас поразился - хватка у тролля была железная. Так они и спускались вместе. Юноша только тогда вздохнул свободно, когда почувствовал под ногами твердую почву и камни. Впереди неслышно ступала девушка, указывая дорогу. Томас беспрекословно направился за ней, хотя тролль продолжал для чего-то по-прежнему сжимать его руку.

Ведь они ехали сюда, думал Томас, чтобы найти ведьму. Вот и нашел он какую-то. К тому же эта, кажется, хотя бы правду говорит...

Если, конечно, она не в сговоре с этими проклятыми гоблинами!

- Тише только, - простонал Юрий, - не свались! И отпусти ее!

Николай перестал держаться за повод Грации. Они незаметно спустились с дороги. Лошади сейчас приходилось особенно трудно - ведь под ногами были одни только камни, и потому ей нужно было ступать с превеликой осторожностью. Похоже, впереди была вода - во всяком случае, оттуда веяло свежестью.

- Осторожно! - зашептал Юра, видя, как Николай, оступившись, схватился за гриву лошади, и та тоже зашаталась. Вдруг Зобар принялся подпрыгивать и класть передние лапы на грудь егеря - именно за это собаку терпеть не мог главный псарь Станя.

- Уйди к черту! - бормотал недовольно Николай, с удивлением глядя на Зобара.

Юрий осторожно схватил егеря за кафтан, помогая ему сохранить равновесие. И Зобар снова подпрыгнул, на этот раз уже опираясь лапами на мальчика. И оба - и Юра, и Николай - повалились на камни. Тут мальчик тоже разозлился не на шутку. И в самом деле, чем это только привлекла Томаса бестолковая псина? Но, встав на ноги, они направились дальше - тут лучше не шуметь, а разобраться с Зобаром никогда не поздно будет. Вскоре они вошли в густой кустарник. Тут можно было перевести дух.

- Фу ты, - пробормотал Николай, - вроде не заметил нас!

- Думаю, тут можно отдохнуть, - предложил мальчик. - Уж ночью в кусты точно никто не сунется!

- Ничего не скажешь, умно! - сказал егерь неопределенным тоном. Если это было одобрение, то тогда это относилось к Юре, но если имелась в виду собака, то тогда Николай ее просто ругал. Наступила тишина - она показалась мальчику, наслушавшемуся за день барабанного грохота, просто райской мелодией.

Кажется, думал Юрий, дядя Коля сказал, что тут логово гоблинов. Они уже схватили его братьев, Кароля, их спутников - даже лошади им зачем-то понадобились. А дядя Николай чудом уцелел, гоблины не нашли его, и он решил разведать, узнать, что случилось с остальными, и тут его встретил Зобар и настойчиво повлек за собой. Егерь признался, что его силы на исходе. Решили пока пересидеть в кустарнике, отдохнуть, а там, конечно, нужно выбираться отсюда. Куда - неизвестно. Все равно куда, лишь бы подальше отсюда и развеселого путевого столба.

Юрий почувствовал холод - после того, как первый страх прошел, организм начал брать свое. Он поглядел на Грацию - лошадь неспешно объедала с кустарников немногие листья, которые, видимо, просто чудом произрастали в этой проклятой местности. Мальчик порадовался - хоть лошадь сыта немного будет. Но вообще было удивительно, что хоть что-то живое находилось неподалеку от башни гоблинов.

Но как долго смогут они еще оставаться здесь? Конечно, засиживаться нельзя - рано или поздно гоблины обнаружат их. Даже случайно, не говоря о том, что могут просто прочесать местность.

Но согреться по крайней мере можно уже сейчас. Мальчик расседлал лошадь, снял с нее свернутую попону и укрыл Николая, забравшись под другой конец большого войлочного куска и сам. После чего они попили воды из фляжки.

- Спасибо! - поблагодарил его егерь. Похоже, он был немного растерян - стреляный волк, и тот дал застать себя врасплох. И теперь вот за ним ухаживает желторотый птенец, который, хоть почти ничего с собой не взял, оказался подготовленным к походу куда лучше него. Конечно, Николай был куда сильнее и крепче, чем выглядел, но так больше подействовало на него внезапное нападение. Вот солнце взойдет, и он окончательно придет в себя. А там они вдвоем что-нибудь придумают, как незамеченными покинуть угодья гоблиновой орды.

Но вот беда - Зобар потерял след Томаса. Очевидно, запах Николая оказался сильнее всех других, а может, пес инстинктивно не решился слишком близко подходить к башне гоблинов. Интересно, остался ли кто-нибудь еще в живых? Если да, то нужно как-то проверить, выручить из логова гоблинов. Правда, страх Зобара перед башней мог объясняться тем, что гоблины, возможно, тоже обладают острым чутьем. Если это так, то им тем более опасно приближаться к башне.

- Послушай, черт побери, - опомнился тут Николай, - а ты как попал сюда?

Конечно, было бы слишком глупо говорить, что он все это время гнался за собакой, чтобы не разгневать брата.

- Я просто был дураком, - признался мальчик. - Но что же нам теперь делать?

В воздухе повисла зловещая тишина. Николай лежал тихо. Юра испугался - а вдруг старик потерял сознание, или, что хуже, вообще умер? Приподнявшись, он со страхом заглянул в лицо егерю. Но, оказалось, опасения его были напрасны.

- Не один ты был дураком, - наконец признался Николай. - Но куда мне теперь идти в таком состоянии? Ты-то сможешь добраться отсюда до дома?

- Нет! - мгновенно отозвался Юрий. Он знал, что Николай обычно при тренировках требовал от учеников коротких, даже односложных ответов. Главное - подыскать уважительную причину. - У меня давно кончилась еда!

- Но у тебя же есть лошадь!

Юре показалось вначале, что он ослышался. Но когда до него дошел-таки истинный смысл сказанного старым егерем, он решительно сказал:

- Нет, я ни за что не прикоснусь к ней и пальцем!

- Ну тогда езжай на своей лошади, можешь съесть по дороге эту собаку!

- Ни за что!

- Ты весь в братца, такой же дурак! - бросил Николай, но Юрий так и не понял, кого именно из братьев тот имеет в виду. Николай помолчал еще немного, а потом сказал: - Неужели ты не понимаешь, что гоблины наверняка заметили лошадь? Я уж не говорю про тупую собаку, которая вертится здесь, словно дома по двору! Сначала гоблины слопают их, а ты пойдешь на закуску, если будешь упрямиться! Тебе тут нечего торчать! Ты и так у родителей один остался! Ты должен продолжать род, не дать ему угаснуть! Ты понимаешь меня?

- Так ты что делал? Ты хотел вернуться домой один... без них?

- Я собирался только посмотреть... - Тут Николай замолчал. Потом, строго посмотрев прямо в глаза мальчику, он сказал: - Ты не думай! Забудь об этом!

Но Юрий и так, похоже, обо всем уже догадался. Николай, несмотря на свои раны, собирался спуститься вниз и проверить, не остался ли кто-либо в живых. Он понимал, что если кто-то и сидит теперь под замком в башне, то нужно действовать быстро и решительно. В общем, Юрий представлялся старому егерю только помехой.

Но впереди еще целая ночь!

- Послушай, мальчик, - сказал Николай хрипло, поднимаясь на ноги, - ты... вы... молодой барин... Я прошу, только выслушай меня...

- Я буду очень осторожным, - сказал Юра, снимая лук и колчан со стрелами с седла.

- Но ведь они тебя там унюхают! - прошептал егерь, похоже, уже осознавший, что спровадить мальчика домой не удастся. - Тролли уж как пить дать учуют! Ты... ты по ветру хоть не ходи.

- Я постараюсь разузнать, что там такое, - пообещал Юрий, - но только ты тут не шевелись особо, а то раны снова откроются!

Мальчик знал, что говорил - Николай и так уже потерял много крови, оттого и слабость у него появилась.

- Если меня очень долго не будет, - предупредил Юра, - то я спрятался! Жди меня!

- Хоть эту проклятущую собаку не бери с собой! - простонал егерь. - Пусть возле меня сидит!

Вот с этим мальчик был согласен.

Вода в ручье была поразительно холодна, а лежащие по бережкам камни покрыты были пушистым зеленым мхом. Томас еле держался на ногах, но радовал себя то и дело мыслью, что самое страшное уже позади. Правда, голова и спина побаливали, но это были уже мелочи - главное, что его череп не висит на одной из пик на крыше башни. Ручей нужно было переходить, и юноша несколько раз скользил по камням, но не упал, слава Богу. Тролль же спокойно перенес нимфу через ручей - видимо, силы у него было много, коли он даже не задышал тяжело после такой ноши, хотя с ростом он подкачал. После чего, подождав, пока Томас выберется на берег, тролль уже затрещал в кустарнике, прокладывая для своих спутников тропу.

Как только они вошли в кустарник, сразу же их окружил шелест листьев. Сзади еще слышно было журчание ручья, в расщелинах камней свистел ветер. К тому же кусты были колючие, тут росли и репейники. Томас поначалу было срывал с себя налипшие репьи, но потом плюнул на это занятие - нужно было не тратить силы на глупости.

Сколько они шли по кустарнику - юноша не помнил. Наконец тролль скомандовал привал. Томас мешком упал на землю, ноги дрожали. Но на его спутников, похоже, переход не подействовал совершенно. Тролль решил идти назад. Видимо, его обязанности проводника на этом закончились.

- Спасибо тебе, Крукчи! - поблагодарила его ведьма. Тролль только слегка наклонился - более шутливо, нежели серьезно, и исчез в густом кустарнике. Пару минут еще доносился треск, а потом все стихло.

- Надо же, - хмыкнул Томас, - тролль, а какие манеры! Прямо кавалер!

- Никакой он не тролль! - резко заметила девушка. Видимо, реплика Томаса пришлась ей не по вкусу. - Его зовут Крукчи, как и башня называется! Он там живет! Это его башня! Между прочим, ты должен быть ему благодарен до гроба - он тебе жизнь спас!

Тролль - не тролль, какая разница. Но Томас вовсе не собирался раздражать девушку. И потому, поднявшись на ноги, он попытался было сделать тот же поклон, что изображал и Крукчи, но девушка уже повернулась к нему спиной и побрела куда-то в темноту - очевидно, она молча предлагала юноше последовать ее примеру. Наверное, отдых на этом и закончился.

Но Томас никуда не собирался идти - пусть она идет, куда ей нужно, а он тут наберется сил, а потом станет пробираться домой.

Но ведь ему нужна была лошадь - а девушка сказала, что у нее есть лошадь. И пища была у нее - так что тут лучше не заикаться о независимости. И тем это было обидно, что чересчур обидчивая ведьма была не только слабее и младше него, но и была женщиной. Правда, была одна важная деталь - она утверждала, что знала Кароля. Вот это уже было интересно.

В общем, юноша поплелся за ней, хотя отдохнуть он так толком и не отдохнул. Догнав девушку, Томас решил больше не шутить.

- Извини меня, пожалуйста, - пробормотал он, - конечно, он никакой не тролль! Ты права! Он тот, кто он есть на самом деле!

- Сторож, дозорный тут! - поправила она, но это показалось юноше странным.

- Ага, дозорный!

- Башни! И тебе бы лучше не распускать язык, это может всех здорово разозлить!

Вообще-то Томас так и не понял, что имеет в виду собеседница. То и дело спотыкаясь о кочки и корни, юноша плелся за нею, и наконец, не выдержав, поинтересовался:

- Послушай, а для чего ты меня спасла?

Не сбавляя темп и даже не обернувшись, ведьма отозвалась спокойно:

- Ну вообще-то мне показалось, что ты был очень рад унести ноги оттуда!

- Да, это так, - поспешно отозвался юноша, хотя ему просто не терпелось сделать остановку и как следует отдохнуть. - Я и в самом деле тебе очень благодарен!

И тут только спасенный вспомнил, что как-то они сразу бросились в путь, даже не познакомившись. Да и пока что их отношения нельзя было назвать теплыми или дружественными. Ведьма обращалась с ним, словно с каким-нибудь холопом. И тем более это было неприятно младшему сыну Станя, который не привык к такому тону в разговоре. Но делать было нечего - все-таки не он здесь главный! И все-таки вскоре он не выдержал:

- А вообще-то меня Томасом зовут!

- Меня Элой! - коротко сообщила девушка.

- Так ты, у нас, выходит Эла? - Ну конечно, она ведь ясно это сказала! - Мне так приятно познакомиться с тобой! - Вообще-то чертовски трудно быть вежливым и галантным кавалером, когда дама бежит вперед, а у тебя сердце готово выскочить из груди. - Но ты хотя бы скажи, для чего я тебе понадобился?

- Иди и молчи! - отрезала Эла, и отпустила ветку, которая больно хлестнула юношу по лицу.

Ярость охватила Томаса, но он ничего не сказал. Ладно, думал он, до поры-до времени он слушается эту чернокнижницу, а как только доберется до лошади и сориентируется на местности - там поминай, как звали! Но только поскорее бы добраться до лошади! Но Томас уже так устал, что даже ног под собой не чувствовал.

Наконец он понял - сейчас упадет. Если умирать, то уж лучше здесь. И в этот самый момент впереди заблестел какой-то водоем, на поросшем сочной травой берегу которого паслись обещанные лошади, одна светлая, вторая потемнее. Юноша тут же узнал коней - первый, мышиной масти, Николая, и пегая кобыла Ежи. Лев, лошадь Николая, тут же узнала его. Томас уткнулся лицом в атласную шею - было приятно встретить здесь хоть кусочек старого жизненного уклада. Лошадь, как видно, тоже была рада его появлению - несмотря на исходившие от юноши чужие запахи подвалов и троллей, конь доверчиво тыкался в его бока - искал по старой привычке припрятанную в карманах морковь.

- На этот раз у меня ничего нет, - грустно признался он, похлопывая лошадь по холке. - Ах ты моя коняшка! Как у тебя с ногами? А то мои вообще не ходят! Думаю, ты сможешь повозить меня, а?

Томас протянул руку к кобыле Ежи, но та испуганно шарахнулась в сторону. Юноша взглянул случайно на колдунью, и увидел, что она хмуро поглядывает на него.

- Вон там лежат седла. - Похоже, Эле надоели его сентиментальные излияния. Она указала на заросли шиповника чуть в стороне. Юноша посмотрел в ужасе на нее - неужели она не видит, что ноги совсем его не держат?

- Думаю, ты знаешь, как лошадей седлают? - пренебрежительно спросила ведьма. Ишь, вспомнила, что она женщина! И откуда только Томас почувствовал в себе какие-то силы - он опомнился только тогда, когда вытаскивал из-под кустов седла и прочие принадлежности для верховой езды. Там же лежал и лук Николая. Все было влажное от росы. Видимо, загодя приготовили...

Что за дура, подумал он о девушке, командует, как хочет. И тут же в его голове пронеслась мысль - далеко не дура, если сумела заставить лошадей ждать их столько времени. Они вон, паслись себе, не то что привязаны, а даже стреножены не были!

И тут вдруг его осенило - а уж не прислуживает ли Эла сестре Кароля? Та ведь как будто тоже была ведьмой? И Каролем интересовалась девушка неспроста. Но если обычной служанке удается контролировать лошадей, то что уж там говорить тогда о самой госпоже? Вот, наверное, где колдовской силы немерено! Только бы до нее добраться, а уж ей-то он все постарается обстоятельно растолковать! Если женщина в летах, она внимательно выслушает и не станет задираться, как эта молодуха...

В общем, он сначала принялся заседлывать Скору - кобылу Ежи. Упряжка то и дело выскальзывала из рук, но, на его счастье, кобыла стояла очень смирно - это было тем удивительнее, что даже когда ее подседлывал сам Ежи, она норовила вырваться и убежать. Вот Лев был привычен к подседлыванию. Это и понятно - его еще жеребенком учили ходить под седлом. Наконец с подседлыванием было покончено. Конечно, Эла решила ехать на кобыле. Томас злорадно наблюдал, как девушка уселась в седло. То-то Скора еще покажет ей свой характер в пути! И поделом ей! Зато Томас подал ей вожжи и вкратце объяснил, как управляют лошадью. Скора была под стать своему хозяину, Ежи - такая же стройная, поджарая, немного стеснительная. И при этом любившая иногда показать характер. Пока что Скора стояла спокойно, но Томас предвкушал забаву - то-то Эла намучается с ней! Сам юноша с трудом вскарабкался в седло. Впрочем, идти пешком труднее, чем ехать на лошади. По крайней мере в седле можно хоть какое-то время отдохнуть.

Наконец, облитая бледным лунным светом, Эла тронула повод и поехала. Томас последовал за ней. Лошади двигались с явным удовольствием - конечно, им наскучило пастись, они застоялись. Счастливые - они-то не сознавали, что им угрожает участь тоже пойти на закуску к гоблинам!

- Мы поедем сейчас к твоей госпоже? - поинтересовался Томас осторожно.

- Да, и как можно скорее! - последовал ответ.

- Но для чего? - живо спросил юноша, хотя в ответ последовала тишина. - Что мне там делать? - Впрочем, он и сейчас не надеялся услышать ответ. И точно - Эла смолчала. Вот задавака! Но только бы добраться до сестры Кароля! Уж он поведает, что стало с ее братом! Если ей подчиняются тролли, то тогда она устроит кровавое побоище этим гоблинам! И тут же Томас решил - лучше все-таки будет не отрываться от девчонки, ехать с нею до конца пути. Может быть, сестра Кароля чем-то поможет ему, а то он в два счета заблудится в горах. А то и того хуже - попадет в лапы гоблинам.

Тут он подумал о девушке - кто она? И действительно ли она ведьма? Почему она так скверно с ним обращается? Впрочем, подумал юноша, это немудрено - кому же приятно ехать рядом с молодым человеком, от которого после проведенного в башне времени воняет, точно от кучи навоза? А может, она разговаривает с ним подобным тоном потому, что считает, будто как привыкший к приказам человек-воин, он только приказной тон и в состоянии понимать.

Сначала Томас старался запомнить путь, которым они ехали - впоследствии может пригодиться, но потом на него напала непонятная слабость, и он стал временами закрывать глаза. Таким образом, о запоминании пути просто не могло быть речи.

В голой скале не слишком много мест для укрытия - только расщелины, да и то далеко не в каждой спрячешься. Похоже, они давно тут находятся, но сердце Юрия колотилось, точно у преследуемого гончей собакой кролика. Впереди указательным пальцем поднималась в небо башня. Удивительным было то, что вблизи, оказывается, башня была очень большой и высокой. Наверное, внутри можно столько воинов и припасов разместить. Как деревня, только все жители живут в одном высоком доме.

Похоже, Николай твердил, что в первую очередь нужно следить за направлением ветра, чтобы дозорный гоблин не смог унюхать его. Но сказать-то можно что угодно - это не глухой сторож Павел, мимо которого незамеченным может даже медведь пробраться, это гоблины, твари чуткие и вездесущие. К тому же они опытные вояки, и наверняка толково расставляют часовых. Так что шутить с ними опасно.

А Николай вот разозлился, обозвал его дураком, хотя было понятно, что это совершенно незаслуженно. Мальчик понимал, что егерь просто старается сорвать злость - все равно на чем, за то, что так и не сумел уберечься от опасности, потерял столько крови, ослабел и теперь вынужден посылать на разведку желторотого птенца.

В общем, у них с Николаем получилось нечто вроде молчаливого согласия. На прощание старый егерь напичкал Юрия массой разных советов и указаний - тот даже не был уверен, что все запомнил.

Конечно, башня не случайно поставлена возле речки - пить хочется всем, и с башни открывается великолепный обзор. Так что заметить можно кого угодно. Николай сказал, что повидал на своем веку много таких укреплений, и потому знает, как надежно они защищаются. Старому егерю можно было верить на слово - ведь перед тем, как осесть окончательно в Маггиаре, он много скитался, а родился, так вообще в далекой стране под названием Русь.

Надо же - Николай тоже когда-то был молодым! Указывая на башню издали, егерь пояснял Юрию, где и в каких количествах могут быть расставлены часовые, в какое время они могут сменяться и все такое прочее...

Николай также сказал, что в подобных башнях также существуют тоннели для подачи воды, а потому желательно попытаться отыскать хотя бы один такой тоннель. Понятное дело, что он замаскирован, но овчинка будет стоить выделки - ведь через водовод проникнуть в башню куда легче, нежели через окна и двери.

Но, понятное дело, гоблины предполагают, что вероятный враг попытается воспользоваться подземными тоннелями. И наверняка уже предприняли какие-то меры предосторожности. А потому не нужно сразу стремиться лезть в тоннель, даже если его обнаружишь - лучше сначала как следует осмотреться и логически подумать - как могут гоблины защитить себя от неожиданных гостей? Нужно заранее запомнить расположение окон, бойниц, дверей, приметить каждый уголок, в котором можно было бы укрыться хотя бы от стрел. А потом вернуться к нему, Николаю, и все обстоятельно рассказать. А вот только после этого они будут решать сообща, что же делать дальше.

Конечно, мальчик понимал, что Николай просто хочет, чтобы с ним ничего не случилось. Хотя, конечно, все его наставления были не лишены смысла - ведь если кто-то еще остался в живых, то его нужно освобождать - пока не съели гоблины, или что они там еще вытворяют со своими жертвами. А чтобы освободить, нужно как следует подготовиться к этому рейду. Кажется, Николай сказал, что гоблины утащили с собой даже убитых лошадей. И человеческих трупов на дороге не осталось. Конечно, как и всякий ребенок, Юра был очень впечатлителен, а потому он просто не хотел представлять себе, что могло случиться с братьями...

И вот Юра пополз. Николай велел ему обращать внимание особенно на две вещи - не греметь камнями и не поднимать слишком высоко голову, иначе при яркой луне гоблины мигом его засекут.

Удобнее всего было прятаться возле самой башни - участок берега реки в этом месте для надежности был укреплен каменной кладкой, да при этом там были набросаны крупные валуны. И башня отбрасывала на все это нагромождение черную тень, в которой заметить его нельзя будет, даже зная, что он там прячется. Правда, вода блестела ярко, и к ней лучше было не приближаться. Но зато она плескалась - это должно было если не полностью заглушить его возможный шум, то хотя бы отчасти. Когда мальчик подобрался ближе к башне, он сумел заметить и кое-какие детали - в стене, обращенной к реке, были устроены железные ворота, от которых до самой воды были сделаны каменные ступеньки. Самые нижние ступени были мокрыми от брызг.

Подобравшись к самим воротам и беспрестанно оглядываясь по сторонам, мальчик обнаружил, что ворота прикрыты неплотно. Надо бы теперь попробовать - вдруг они еще и не заперты? Но только осторожно - а то заскрипят, особенно, если гоблины не смазывают петли. И тогда придется бежать во весь дух. И бежать в другую сторону, чтобы не навести возможных преследователей на Николая. Наконец, решившись, мальчик приблизился к воротам - он стал осторожно нажимать на них, готовый прекратить свое занятие тут же, как почувствуется малейшее сопротивление. Но все оказалось нормально - ворота беззвучно растворились настолько, чтобы мальчик его комплекции мог протиснуться в образовавшееся отверстие. Оставалось только надеяться, что внутри башни тоже царит темнота. Только бы в башне не оказалось вторых ворот!

Проскользнув внутрь, Юра проявил предусмотрительность - закрыл за собой ворота, чтобы исключить любой риск. Мало ли что - вдруг они еще и обходят башню!

Внутри было прохладно - и понятно, коли рядом вода. И еще тут был какой-то неприятный запах - то ли испорченных продуктов, то ли отбросов. Теперь предстояло нащупать стену, не наткнувшись в темноте на что-нибудь громыхающее или острое. И с этой задачей мальчик справился блестяще. То и дело касаясь стены, он медленно пошел вперед. Кажется, это была пещера естественного происхождения, ибо никаких следов кладки его рука не нащупывала.

Тут Юра остановился - он уже достаточно обследовал, можно возвращаться. Но такая удача... Может, пройти еще немного вперед? Там можно будет... Кругом по-прежнему царила глубокая тишина, и глаза мальчика стали постепенно привыкать к кромешной тьме.

Конечно, этот тоннель - то, что нужно Николаю. Но если бы еще точно узнать, где тот ход, через который гоблины спускаются сверху за водой к реке. Или, что представлялось совсем уж бешеной затеей - воспользоваться ротозейством гоблинов (ведь они наверняка не ожидают тут никого) и освободить пленников. Если, конечно, кто-то вообще остался в живых.

Тут мальчик подумал - кажется, полуподвальное помещение у него дома использовалось под кладовые, в которых хранили всякие припасы. А что если и гоблины используют эту камеру тоже для хранения каких-нибудь запасов? Только вот тут запах резко отличался от того, что стоял в домашних кладовых. Будто... А может, здесь гоблины и держали своих пленников? Помнится, слуги рассказывали, что и дедушка одно время держал в кладовке под замком одного убийцу, которого потом вздернули на осине.

Может, братья где-то поблизости? И Юра с трудом удержался от соблазна позвать, окликнуть их. Нет, так не пойдет - лучше послушать. И мальчик весь превратился в слух - только бы один шорох уловить!

Но все, что он слышал, было только слабое капание воды где-то поблизости. И вдруг снаружи послышался звук - словно кто-то шаркнул ногой о каменный порог у ворот.

Боже, пронеслось в голове мальчика, кто-то услышал или заметил его при входе!

Первым побуждением его было поплотнее прижаться к стене, что он тут же и сделал. Вдруг кто-то зайдет, тогда есть надежда, что он пройдется по середине помещения и не заметит его. Впрочем, это не поможет, если вошедший или вошедшие принесут с собой фонарь, тогда прячься не прячься - все равно отыщут. А если у них окажется лампа, то тогда ясно, что гоблины кого-то заприметили. Все верно - дядя Николай ведь предупреждал, что у гоблинов чутье, словно у охотничьих собак, а он, дурак, так легкомысленно отнесся к его словам. Впрочем, разве можно было ожидать, что часовые появятся тут со стороны реки?

Внезапно Юре захотелось слиться с каменной стеной, раствориться в ней. Интересно, сколько их там хотя бы? И тут послышался странный звук - будто кто-то что-то волочил. Мешок, подумал мальчик - тащили слишком тяжелый мешок, который не унесешь на плечах. Или мертвое тело.

Ворота все еще не заперты - можно воспользоваться внезапностью и выскочить наружу. Конечно, в первые минуты гоблин растеряется. Возможно, поначалу даже не закричит. А может, тут еще где-то есть вход, может, за стеной и находится другое помещение, и гоблин направляется туда. Тогда и вовсе нечего беспокоиться. А вдруг тут два входа? Или больше? У мальчика даже ноги подкосились от такой мысли. К тому же наверняка есть ход наверх - и оттуда могут появиться гоблины.

Не говоря о том, что гоблинам ничего не стоит просто учуять его запах. А вдруг кто-то уже запер ворота снаружи?

Итак - что хочешь, то и делай. Николай, наверное, уже начал беспокоиться. Если гоблины найдут Юру тут, то наверняка могут предположить, что он тут не один. И тогда они в два счета найдут егеря. Страшно даже подумать, что потом будет. И машинально Юрий продолжал красться вдоль стены. И тут он толкнул что-то, прислоненное к стене. Хорошо еще, что вовремя успел подхватить, а то шум был дикий. Похоже, это было нечто вроде этажерки со стоящим на ней фонарем.

Несколько минут все было спокойно, а потом вдруг мальчик налетел в темноте на решетку. Так, какой-то разворот, тут закругление стены. Теперь он идет уже в другом направлении. И тут решетка. Но она, на счастье, оставляла промежуток между нижними прутьями и полом, и мальчику не составило особого труда протиснуться под нею. И тут спереди послышался шорох, а потом он увидел два красных огонька. Юра обомлел - глаза! На него кто-то смотрит горящим от ярости взглядом! Но потом мальчик сообразил, что это никакие не глаза, а просто горячие угли в котелке - кто-то носит их, чтобы в случае чего можно было по-быстрому развести огонь.

Но котелок же тут не сам оказался - его кто-то принес! Сжавшись у выступа стены, Юра, как зачарованный, смотрел вперед. И тут перед ним вспыхнула лампа, и младший сын Станя увидел сначала мех, сильно изъеденный молью, потом широкое, скуластое лицо, темные глаза, по которым бегали блики света. Казалось, незнакомец смотрит на него!

Юра, обняв колени, старался даже не дышать, чтобы не подавать не единого звука. Он надеялся только на то, что это странное существо не видит его в темноте. "Ну, еще один!" - послышался грубый голос. И вдруг чудовище двинулось на него. Юра был готов поклясться, что за обладателем скуластого лица тянулся еще длинный крысиный хвост.

В отчаянии Юра стал озираться по сторонам, ища свободного пространства, куда можно было увильнуть. Сбоку была выемка, но потолок нависал там так низко, что нужно было только ползти.

Вряд ли гоблин поползет за ним! Бросившись в спасительное пространство, а позади него уже звенели отпираемые решетки. Что же теперь будет? Юра полз, прилагая все усилия, стараясь только ускользнуть подальше, как бы не попасться в лапы устрашающему созданию. И вдруг неведомая сила, вцепившись в его лодыжку, поволокла мальчика обратно. Юра старался уцепиться руками о пол, но камень был почти гладким, и у него ничего не вышло - только в ладонях засаднило, и несколько раз он больно чиркнул по полу подбородком.

Когда Юра изловчился и оглянулся назад, то увидел, что его тянут как раз навстречу сиянию фонаря. Он брыкался и отбивался, но все было напрасно. Силы постепенно покидали его. Что теперь будет?

Скорее всего, это быль тролль. Юра попал в ситуацию, которую даже Николай с его опытом не сумел предусмотреть, и теперь ему предстояло действовать на свой страх и риск. И противник оказался слишком уж силен - хватка у него была как железная. Юра в бессильной злобе оглянулся назад - в одной руке упорное существо сжимало его лодыжку, во второй держало фонарь, свет которого наводил на мальчика ужас. Похоже, существо и само пребывало в растерянности.

Наконец мучитель Юрия решился - аккуратно поставив фонарь на пол, он схватил мальчика свободной рукой за вторую ногу, и потянул его ближе к себе. Должно быть, собирался откусить ему голову...

- Ха, запах знакомый, - наконец проговорило существо вполне внятным человеческим языком. Надо же, и тролли умеют разговаривать! - От тебя несет псиной!

Это и в самом деле было так. Но тут все было объяснимо - ведь Зобар столько дней провел рядом с ним. Но почему же вдруг запах Зобара был знакомым троллю? Какое отношение имеют лучшие друзья человека к подземным жителям?

- Где мои братья? - вырвалось у Юры как-то само собой. - Что вы с ними сделали?

- Почти все умерли, - невозмутимо отозвался тролль. - Остались рожки да ножки! Кости все одинаковые, так что трудно будет найти знакомых!

Умерли почти все. Почти! Это была хоть какая-то надежда. И тролль что-то не спешил откусить ему голову. Он даже говорил с ним, причем вполне миролюбиво. В глазах подземного жителя светился даже некий отблеск разума. И он не казался столь ужасным, хотя и писаным красавцем не выглядел тоже. Тролль внимательно посмотрел на мальчика и, увидев в его взгляде отчаяние, постарался подсластить пилюлю:

- Кое-кто уцелел!

- Где они?

- Двое. Они ускакали на лошадях!

- Куда?

- Туда, - тролль выразительно обвел рукой стену, - от тебя вроде пахнет человеком, не гоблином! Но человеку тут делать нечего! Это дурное место!

- Но я ищу здесь моих братьев! - Тут вдруг Юра ощутил боль в щиколотке. Не хватало только, чтобы этот урод вывихнул ее! - А ты знаешь, куда именно уехали мои братья?

- Тоже собрались братьев разыскивать! - терпеливо сообщил тролль. Тут, нагнувшись, он одним махом схватил мальчика за руки и поставил его на ноги. Хлопнув по плечу, тролль пробормотал: - Вот так и держаться!

- Но ты знаешь, куда точно они собрались! И ты уверен, что это и в самом деле были мои братья? - Впрочем, этого вопроса можно было и не задавать, ведь тролли - существа волшебные, они все знают. Нет, лучше не злить его. И если уж попался, не проявил осторожности, то нужно что-то делать. Хотя бы представиться. - Меня зовут Юрий! Я пришел с той стороны гор! А братья мои, Богдан и Томас, они...

- Не знаю я никаких имен! Но это хорошая мысль - разыскать своих братцев...

Голос собеседника поразил мальчика - он был каким-то торжественно-глубоким, хотя на сей раз в словах тролля явно звучала насмешка. Но, с другой стороны, пока что тролль не сделал ему ничего дурного, разве что щиколотку немного вывихнул, но это произошло не намеренно. В его глазах светилась даже вроде бы мудрость. Похоже, в глазах можно было прочесть больше, чем услышать из его уст. Из задумчивости вывел мальчика все тот же тролль:

- Пора уходить отсюда! - спокойным, деловым тоном сообщил он.

Конечно, подумал Юра, нужно не просто идти, а бежать отсюда. Но, может, тут была какая-то хитрость? Ведь, понятно, если они пойдут, то теоретически Юре ничего не стоит убежать от этого человечка - тот на своих коротких ножках не слишком-то за ним угонится. Неужели тролль этого не понимал? Едва ли, он наверняка хотел, чтобы Юра пошел с ним в какое-то определенное место. Но куда?

- Пойдем, поищем их вместе! - сказал тролль, внимательно глядя на мальчика блестящими загадочными глазами.

Но Юра не мог позволить себе идти сразу же с этим лохматым подземным жителем - не то что поиск братьев вместе с ним казался подозрительным, а просто Юра не мог позволить себе бросить на произвол судьбы обессиленного и израненного Николая. Тем более, что старик наверняка уже заждался его. А беспокойства, понятно, здоровья не прибавляют, особенно раненому человеку. А вдруг этот тролль знает, что в своей жизни старый егерь убивал других троллей? Что тогда? Но нет, откуда ему это вообще знать?

Нет, сейчас лучше не артачиться, и мальчик покорно поплелся за троллем сначала к выходу, потом спуститься за ним к реке по каменным ступенькам. Похоже, тролль что-то замыслил - на душе у Юры было неспокойно.

Но ведь Николай доверил разведку ему - он просто признался, что такого в его жизни не было никогда. А следовательно, Юра сам волен решать, что ему делать. Похоже, тролль этот все-таки не имеет отношения к гоблинам. Может, еще все уладится, и он приведет к егерю помощь... Может быть...

Ожидание тянулось, словно вечность. По крайней мере окаянная собака набегалась и улеглась у валуна отдохнуть. Николай намотал конец сыромятного шнурка, удерживающего ошейник собаки, на руку. Полежав некоторое время у камня, пес встал и принялся располагаться рядом с егерем. Ага, для тепла, стало быть, подумал Николай. Возможно, этот Зобар - не такой уж тупой пес, просто себе на уме. Вон как шел по следам, и добрался-таки до места!

Не только добрался, но и привел за собой мальчишку. Но только бы пес не начал гавкать - тогда гоблины все, как один, переполошатся. Только бы полегчало, перестала бы рана ныть...

- Тише, тише, - заговорил шепотом егерь, заметив, что Зобар начал беспокойно ерзать на месте, - придет он назад, придет! Скоро придет! Ты же знаешь, что он очень разумный мальчик! Ты только лежи спокойно!

Николай повторял эти слова, но душа у него была не на месте. Что-то уж больно долго нет парня. Неужели с ним что-то случилось? Ему хотелось надеяться, что Юра делал все, как он ему и говорил, и теперь уже находится на обратном пути. И каждую секунду старый егерь с надеждой вслушивался в тишину, надеясь, что мальчик все-таки нарушит один из его наказов и выдаст свое приближение каким-нибудь неосторожным звуком. Ах, если бы он только пришел сюда, чтобы сообщить о виденном... И тогда он постарается отговорить Юру от дальнейших обследований башни, а к утру ему самому полегчает, и тогда...

А может, он и вовсе посадит мальчишку на лошадь и отошлет домой. А заупрямится - надает ему подзатыльников... И собаку даже может забрать с собой. Не станет есть ее - и не надо. Вон, в реке можно рыбы наловить, было бы только желание. Есть захочет - сообразит!

Впрочем, с рыбой у него не получится. Ведь речка течет с вершин гор, от тающих ледников. В такой воде скорее всего никакой жизни нет.

А может, по водяному потоку можно просто уплыть в безопасное место? И как только он раньше об этом не подумал? Эх, если бы только сейчас мальчишка оказался здесь...

Если, конечно, Юра еще вернется...

Теперь от него зависит жизнь последнего из оставшегося на этом свете сыновей Станя. Двое других сгинули. Нужно бы хоть этого сберечь. Нет, нужно отправить его по течению, как только он здесь появится.

Может, здесь есть выход куда-нибудь в долину. Но как же можно оставаться здесь, когда это территория гоблинов-людоедов? И лошадь без еды долго не протянет. Впрочем, каких только чудес на свете не бывает! Может, поблизости есть где-нибудь райский уголок, расположенный в межгорной котловине, стоило бы поискать его. Впрочем, нет, времени у них нет на эти поиски, к тому же у них почти нечего есть. Надежнее будет просто уйти вниз по реке...

Вдруг Зобар, навострив уши, поднял голову и негромко зарычал. Собака явно собиралась залаять. Николай поспешно сжал его пасть обеими руками.

Сначала раздался шорох камней, потом мальчишеский голос поспешно, задыхаясь произнес:

- Я! Это я! Свои!

Но Николай был слишком осторожен - он так и не отозвался - а вдруг мальчишка ведет на хвосте гоблинов?

Но тут мальчик, вынырнув из темноты, рухнул на землю в изнеможении.

- Дядя Коля! Дядя Коля! - возбужденно заговорил он. - Ради Бога! Я кое-кого отыскал!

Но кого тут можно найти, кроме гоблинов?

- И кого же? - осторожно поинтересовался егерь.

И вдруг позади мальчика выросла громадная тень, появилось странное существо, заросшее бурой шерстью, имеющее длинный извивающийся хвост - как у крысы, только больше.

Рука егеря сама собой дернулась к рукояти меча, но Юра поспешно вцепился в его локоть.

- Дядя Коля, дядя Коля, - забормотал мальчик испуганно, - что такое! Не нужно бояться!

Тролль, наклонившись над лежащим Николаем, стал разглядывать его.

- Плохо дело, страшная рана, ой, страшная! - забормотал он.

И тут тролль положил руку на плечо старика. Вообще-то Николай даже понятия не имел, что эти существа способны разговаривать человеческим языком. У егеря даже голова пошла кругом. Скорее всего, это чудовище обмануло неопытного мальчишку. И теперь тролль наверняка предвкушал сытный ужин - в этом егерь был твердо уверен.

- Меня зовут Крукчи, - вдруг сообщил Тролль, глядя Николаю прямо в глаза.

- А меня Николай! - ошарашенно произнес егерь, бешено соображая, как вести себя в такой ситуации. Он бросил взгляд на собаку - та тоже была в растерянности. И тут тролль потрепал Зобара по холке, и пес сразу успокоился. Да что же такое происходит?

- Ни-ко-лай! - по слогам повторил тролль. - Ага. А это Юрий. Хорошо. Хорошо искать братьев.

- Он сказал мне, - заговорил с волнением в голосе Юра, - что двое ушли отсюда далеко! А он пойдет вместе с нами!

Сердце егеря учащенно забилось. Ему даже показалось, что оно выскочит из груди. От волнения у него даже руки онемели. Значит, кто-то все же уцелел? Но нет, этого быть не может, просто тролль втирает им очки, чтобы успокоить! Он наверняка завлечет их куда-нибудь, а потом прикончит!

- Беги отсюда! - прошипел Николай. Но ни Юра, ни тролль не уделили его словам совершенно никакого внимания. Но вот что странно - и собака не тревожилась соседству с обитателем подземелий.

Дальнейшее старый егерь помнил уже довольно смутно. Похоже, тролль поднял его и куда-то понес на руках. А Юра сел на свою лошадь и поехал рядом.

А потом, если, конечно, это был не сон и не иллюзия, они вошли в реку, некоторое время прошли по воде, а потом прямо из реки вошли в какой-то тоннель под землей. Вроде бы под ногами хлюпала вода, но тоннель был просторен - даже лошадь шла по нему без каких-либо затруднений. То и дело неизвестно откуда появившийся в руках тролля фонарь бросал тускло-желтые отблески на потолок и стены тоннеля. Звонко цокали по каменному полу, покрытому водой, подковы лошади...

- А как же гоблины? - наконец не вытерпел егерь, заодно желая удостовериться, что это и в самом деле не сон, а явь. К тому же о собственной безопасности необходимо заботиться даже во сне.

- На пути к королеве! - как-то невнятно буркнул тролль.

- К какой еще королеве? - Егерь подскочил, как ужаленный. - Почему?

Но этот вопрос тролль просто-напросто оставил без ответа. Впрочем, все-таки это, наверное, сон. Сбоку что-то забормотал Юра - кажется, что у них все в порядке, пугаться нечего, тут им ничего не грозит и так далее. Просто, оказывается, тролль поздно вечером позволил себе выбраться из своего подземного жилища наружу, чтобы поискать пищи. Днем он этого сделать не мог - по округе шныряли гоблины.

- Ты дурак! - простонал Николай. - Можешь считать, что тролль уже нашел пищу.

Зобар лизнул егерю руку, а Юра поспешил успокоить его.

- Скажи ему, пусть сначала слопает пса! - не сдавался Николай.

- Но, мальчик, я прошу тебя - беги отсюда, беги, пока не поздно!

Кажется, потом был привал. Юра начал совать ему кусок рыбы, оказавшийся невероятно соленым. Но вода была прямо под ногами. Юра забормотал, отгоняя Зобара - тот и так уже получил свою долю.

Вот это уже не совсем подходит для обычного страшного сна. Тролль сунул Николаю фляжку, из которой пахнуло каким-то густым травяным запахом. Николай, подумав, решился - он сделал пару глотков. Вроде не яд... Но, может, тролль просто решил его усыпить, чтобы сподручнее убивать? Тролль выжидающе уставился на егеря.

- Полегчало?

Николай машинально кивнул головой, мечтая увидеть над собой звездное небо.

Тролль все еще внимательно смотрел на него. Нет, это не сон - уж слишком натурально все выглядело. И запах, запах был самым неподдельным! Разве можно во сне чуять запахи? И тень отбрасывал тролль... Всех этих деталей в снах часто не бывает.

- Послушай, - обратился Николай к троллю, - ты только скажи, чего тебе от нас нужно?

- Спи, охотник! - отозвался тот невозмутимо.

- Рыба! - объявил почти торжественно Крукчи. И в самом деле - на полу тяжело забилась довольно крупная рыба. Зобар бешено залаял - видимо, на всякий случай. Но Юра отреагировал довольно практично - вытащив нож, он отрезал рыбе голову, выпотрошил ее и невозмутимо принялся соскабливать с ее жирного тела чешую. Наутро, открыв глаза, Николай увидел, что рядом младший отпрыск Станя как ни в чем не бывало готовит завтрак. Ну и дела!

- Неужто мы все еще живы? - с деланным удивлением произнес Николай.

- Гоблины ушли! - послышался спокойный голос тролля. Голос был довольный - видимо, он уже успел откушать приготовляемых Юрой яств. Кажется, Зобар тоже поел - во всяком случае, он спокойно спал.

- Ага, добрые, старые друзья, - забормотал Николай. - Но только я не стану спрашивать, откуда эта собака вообще у нас появилась! Вижу, что она прекрасно спелась с троллями!

Юра бросил испуганный взгляд на Крукчи, но тролль как будто бы дремал - во всяком случае, при словах Николая он даже не пошевелился. А Зобар, тот и вовсе не счел нужным даже глаза открыть.

- Юра, - сказал Николай, голос его был каким-то деревянным, егерь даже сам поразился, - отправляйся домой! Немедленно! Видишь, в реке все-таки водится рыба, так что с голоду ты в пути не умрешь! Только уезжай, бери коня! А собаку чертову оставь со мной. Я останусь с троллем! А отцу передашь, что...

- Я ничего не стану говорить отцу, - проговорил Юра туго набитым ртом, - потому что никуда не собираюсь ехать! И вообще...

- Но тебе нечего тут делать!

- И тебе тоже! Ведь левой рукой ты все равно никому не причинишь вреда! Если кто-то остался в живых, как ты собираешься их спасать?

- Не руками, а головой! Вот что главное в человеке! Как только силы вернуться ко мне, я тут же отправлюсь домой! И вернусь сюда уже с подкреплением! А ты не суйся, куда не нужно!

- Ну вот и договорились! Коли ты не можешь ходить, пока у тебя нет сил, бери Грацию и поезжай домой! А я вместе с Зобаром постараюсь их найти...

- Да ты хоть сам понимаешь, что плетешь? Ведь отец твой наказал мне приглядывать за тобой! Ты и так уже наделал кучу глупостей - удрал из дома, перешел горы, даже не зная, для чего ты это делаешь...

- А ты для чего?

У Николая даже дыхание зашлось от такой наглости!

- И если ты не хочешь возвращаться домой, - заключил Юрий, - так и нечего меня заставлять! Никуда я не уйду! И лучше прекратим этот разговор!

- Будь проклято это непослушание!

Мальчику не понравилось, что Николай дошел до проклятий. Конечно, неприятно не слушаться старших, но что поделаешь! Чтобы оставить за собой последнее слово, Юра проговорил:

- Ты можешь поехать на моей лошади! Я-то могу ходить!

Но Юра и не собирался подчиниться егерю. Не для того он преодолел столько трудностей, чтобы поворачивать назад, да еще в такой момент!

- Завтрак готов! - сказал Юра немного виновато.

- Завтрак подождет!

- Крукчи может наловить еще рыбы! Он знает, где тут есть теплое место, там ее можно завялить! Так что у тебя будет еда до самого дома! А рано утром он уже нарвал где-то травы для Грации! До равнины ей должно хватить! И с ней теперь все в порядке!

Николай ничего не ответил - должно быть, ярость мешала ему говорить. Егерь попытался было сесть, но тут рана напомнила о себе, что, понятно, не улучшило настроения старика.

- Езжай домой, я тебе сказал!!!

- Без собаки брата я никуда не поеду, сказал же уже! Неужели это так трудно понять?

- Да ты все равно ты их не найдешь! Ведь мы даже не знаем, куда они ушли!

- Зато Зобар знает!

- Да к черту эту собаку, она принесет тебе несчастье, поверь мне! Она бестолкова, как камень!

- Вот потому-то я и предпочел бы остаться с тобой, дядя Коля! - неожиданно заявил Юра, держа в руке кусок вареной рыбы. - Я ведь делал все точно так, как ты мне говорил! И со мной все было в порядке! И ночью я делал так, как ты говорил! И со мной ничего не стряслось! И потому мне не хочется удаляться от тебя! Ты можешь поехать на Грации... Крукчи сказал, что он может пойти с нами.

- Черт! - Тут уже егеря охватил нешуточный страх. - Что ты плетешь, несносный мальчишка! Тебе нужно сидеть дома, с родителями!

Но сам Николай в любом случае не мог вернуться сейчас домой - как он посмотрит в глаза Станю? Можно сказать, по его вине потерялось двое старших сыновей! Не хватало только, чтобы и с младшим что-то случилось! В свое время, стоило братьям куда-нибудь запропаститься, не было такого случая, чтобы Николай не отыскал их и не привел к родителям. Но теперь, похоже, наступили иные времена.

- Ну так что, дядя Коля, ты пойдешь со мной?

Уже стояло в небе солнце, а они все скакали и скакали. Кажется, Богдан что-то спросил Томаса - тот не был уверен, не показалось ли это ему. Может, и показалось. Вроде бы он пропустил мимо ушей голос Богдана. Томас посмотрел на брата - но его лицо было затенено. Воздух был просто пропитан солнцем, было светло и радостно, но не жарко. И еще - во многих местах земля была покрыта лепестками опавших цветов, словно снегом.

Эх, если бы только можно было вернуться назад, прокрутить свою жизнь до того злосчастного момента, когда они увидели на дороге камень с той самой ухмыляющейся физиономией. Эх, Кароль, Кароль, и куда ты нас завел? Что ты в действительности замышлял, кому помогал - вот что было бы интересно узнать. И тогда не случилось бы такой трагедии.

Если бы все было так, как только что представлялось Томасу!

А пока юноша и ведьма скакали вдоль реки, обливаемые солнечным светом. И снова Томас вспомнил цветы, лепестки на земле. Но теперь этого уже не вернуть - происшедшее разом изменило жизнь.

В голове Томаса продолжали грохотать барабаны. Кажется, на него посмотрел гоблин, но почему-то не заметил ничего. А потом тролль держал его в руках. Вроде бы, он видел блестящие в лунном свете черепа. И кости - конские и человеческие - сложенные аккуратными стопочками. Неужели гоблины такие любители порядка?

Откуда-то из каменных расщелин кричали птицы. И почему ему привиделся сад, да еще в весеннем цвету, посреди этих навороченных каменных глыб? Все серое, однообразное - даже глаз не на чем остановить. Кажется, Кароль когда-то рассказывал, что это старые горы, что они уже начали давно разрушаться.

Кое-где, правда, росли сосны, рябина и бук - деревья каким-то чудом смогли зацепиться корнями за каменные глыбы, умудрились расти и даже давать молодую поросль. Томас отлично разбирался в деревьях - это тоже была школа Кароля. Он даже мог определить название дерева с закрытыми глазами и не держа веточку в руках - по запаху. И каждое дерево даже шелестит листьями по-своему. Но то и дело мысли юноши возвращались к суровой действительности. И еще бы - его спутница только изредка бросала на Томаса мрачные взгляды, но ничего не говорила, на вопросы отвечала односложно или вообще отмалчивалась. И как после этого может возникнуть хорошее настроение?

Кажется, именно про такие ситуации Богдан говорил - мутное дело. А потому, дескать, брат, нужно шевелить мозгами, а иначе - пропадешь.

Слева, прямо у самой воды, росла причудливая сосна - из одного ствола на уровне человеческого роста образовывалось сразу три. Девушка внезапно повернула к реке. Поначалу Томас не понял - для чего? Оказалось, что она просто решила сделать небольшой привал и отдохнуть.

Томас устало сполз с седла на землю, ноги и спина тут же заныли - все-таки проехали они неблизкий путь. Тут вдруг юношу осенило - а почему же он все это время не догадался проверить, что лежит в переметных сумах, притороченных к седлу? Понятное дело, что там лежат вещи Николая. Но может, в сумах найдется что-то съестное? Вероятно, просто из-за того, что из-за боли и подавленного настроения голод как-то не ощущался.

Наклоняясь, чтобы попить воды, Томас вдруг подумал, что совершил ошибку, слезши с седла.

- Ты что делаешь? - раздался негодующий голос Элы. Томас поднял голову и увидел, что она уже подъехала на лошади прямо к нему.

Томас попытался подняться на ноги. Но ничего не вышло. Силы словно утекли из его тела. Снова опустившись на колени, юноша погрузил ладони в прозрачную холодную воду и принялся плескать ее себе в лицо. Лев - конь Николая - тоже пил воду жадными глотками. Эла соскочила с лошади. Снизу вверх Томас поглядел в глаза девушки - они были зелеными, словно вода в пруду. Зеленые глаза и золотистые волосы. И только потом Томас заметил, что девушка недовольно нахмурилась.

- Дурак, - процедила Эла сквозь зубы, - ты ведь в два счета можешь умереть! Это же талая вода с ледников!

Возможно, так оно и было на самом деле. Но Томас не посчитал нужным выслушивать наставления, сказанные голосом ядовитой тетки, к тому же после выпитой воды боль из спины и ног стала постепенно спадать. Случайно ли это? Но ссориться тоже не пристало, и Томас миролюбиво проговорил:

- Как ты думаешь, тут можно найти что-то съедобное? Я что-то подустал, но если подкрепиться, то с новыми силами можно ехать дальше!

Вот Кароль наверняка не стал бы называть его дураком! Он бы посочувствовал ему, даже после того, как он их предал - так начинало казаться юноше. Но отреагировала девушка моментально - еда, оказывается, была, но только в ее переметных сумах. Конечно, он может поесть, если уж ему так не терпится. Но только вот воду эту лучше все-таки не пить!

Нет, положительно это самое неприятное существо, какое Томас только встречал в своей жизни! Даже хуже тролля! Но Эла будто и не замечала его недовольства - повернувшись к лошади, она принялась доставать из сум пакеты. Впрочем, едой ведьма своего спутника не побаловала - так, предложила ему кусок домашнего овечьего сыра и краюху хлеба, подала глиняную корчажку, в которой оказалась чистая холодная вода.

Но, странным образом, этой еды ему оказалось вполне достаточно. И Томас с наслаждением привалился к корням росшей тут же сосны. Только полежать минутку-другую...

Конечно, очень неприятно было чувствовать себя грязным, покрытым ранами. Там, в пещере, он окунулся немного, но только смыл с себя верхний слой грязи, а сколько таких слоев еще продолжали покрывать его многострадальное тело? И тут вдруг Томас подумал - как же неузнаваемо изменилась эта земля! Бабушка рассказывала о благодатном крае сосновых боров, чистого воздуха, цветов... А тут остались одни ямы, мрачный полусухой кустарник, да еще картина становилась ярче из-за обосновавшихся в башне гоблинов-людоедов...

Только бы хозяйка Элы оказалась умнее и доброжелательнее этой уж слишком суровой девушки! Но если с ней так же будет трудно ладить, то Томас, выходит, просто напрасно проделает это путешествие, перенесет такие мучения. Впрочем, ничто не помешает ему тогда вскочить на лошадь и ускакать. Прокормиться можно вон рыбой, а уж мимо гоблинов он как-нибудь в сторону дома проскочит...

И дома отец спросит...

И не только отец - и мама, и Юрий спросят: "А где же Богдан?"

И ничего другого ответить не останется, как признаться, что старший брат сгинул в походе. И когда они поинтересуются, как это произошло, что он ответит? Что не видел, потому что свалился с лошади? Но ведь отец и все остальные резонно заметят, что они ведь предупреждали его, просили присмотреть за Богданом! И почему так произошло, что гоблины застали их врасплох? А он, Томас, даже не знает - погиб ли Богдан на месте, или был уведен гоблинами в плен, или с ним произошло что-нибудь еще... Ему как-то в голову не пришло пересчитать черепа на крыше, а на всякий случай надо было бы это сделать...

И вдруг мягкая, теплая рука коснулась его лба... Что такое? В растерянности юноша открыл глаза, и увидел, как нахмурившаяся Эла склонилась над ним. И Томас ощутил какое-то странное чувство, будто бы...

- Вставай живее! - сказала девушка недовольно. - Ты что, не слышишь?

А он и в самом деле как-то об этом не подумал! Томас тут же вскочил на ноги - странно, что в руке он еще продолжал сжимать недоеденный кусок сыра. Спросонья спотыкаясь об узловатые корни дерева, Томас поплелся ко Льву, который терпеливо ожидал своего нового хозяина. А девушка не слишком натренированно, но все же уселась в седло. К тому же кобыла все равно не проявляла какого-то беспокойства - возможно, ведьма просто как-то успокоила ее. Оказавшись в седле, Томас почувствовал, что за это время он успел набраться силенок. Ну что же - так можно и путешествовать.

- Со мной все в порядке, мне полегчало, - бормотал торопливо Николай, а Юра закусил губы, пока старый егерь взбирался с видимыми усилиями на спину Грации. Конечно, мальчик видел, что старик просто хочет успокоить его, что не так уж он и поправился. Но при этом Николай еще отказался от помощи Юрия, желавшего подсадить его в седло.

- Ну все, нормально? - поинтересовался мальчик, глядя, как егерь уселся и схватился за вожжи.

- Все, готовы? - спросил живо Крукчи, от нечего делать проводя своим длинным крысиным хвостом по воде, отчего по ней шли круги. Зобар тоже побежал вперед - он почувствовал, что путешествие продолжается. Убедившись, что Николай твердо сидит в седле, Юра сказал троллю, что можно отправляться.

Пока они шли, Юра раздумывал над словами Крукчи - он сказал, что гоблины ушли к своей королеве. Как это понимать? Конечно, с гоблинами за это время могло произойти все, что угодно, но уйти? Ведь они были поблизости!

Над ними все еще нависала утренняя тень, отбрасываемая огромной горой. Все вокруг было серым, безжизненным, слышался негромкий плеск реки. И дополняла эту картину сама башня. Там-то и поджидали свои жертвы гоблины! А вскоре путешественники вошли в густые заросли кустарника. Юра облегченно вздохнул - по крайней мере кустарник хоть не засохший, а живой!

- Надо же, зелень! - буркнул Николай, и мальчик понял, что егерь подумал о том же самом. На ходу Грация объедала с кустов листья, щипала траву, так что о ее желудке можно было не беспокоиться.

Иногда Юра спрашивал тролля - зачем он идет с ними. Тот отвечал обычно так: "Искать братьев!", или "Искать ведьму!". В общем, был неразговорчив.

- Ага, значит, сестру Кароля искать, - встрепенулся вдруг Николай, услышав слово "ведьма". - Послушай, а ты знаешь, где она живет?

- Там, там... Внизу! - Крукчи широко обвел рукою окрестности.

- Вообще-то не слишком определенно! - недовольно пробормотал егерь, но тут его заинтересовало другое: - А гоблины, они еще есть где-то поблизости? Или так - если они куда-то ушли, то куда?

- Ушли к королеве. - Это было уже старо. - К королеве! Королева посылает их вперед, и говорит, когда они должны возвратиться назад!

- Куда?

Крукчи недоуменно пожал плечами, продолжая невозмутимо шагать вперед, но хвост его дернулся - тролль явно занервничал.

- Ушли, вернулись, где находится их королева! - отозвался он наконец.

- Куда?!

- Ушли...

- Черт тебя подери, чепуху мелет какую-то, - не выдержал Николай, - да с ним просто невозможно разговаривать!

Но тролль не сбавлял шага. Кустарник тут был густой, и Юра боялся, что они могут заблудиться. Вон, Крукчи даже не оборачивается. Ненароком отстанут - а потом делай, что хочешь. Мальчик вел за собой Грацию в поводу. Видимо, это не понравилось егерю, и тот наконец сказал недовольно:

- Отдал бы вожжи мне!

Юра не захотел этого делать, и тогда егерь потребовал отдать ему вожжи уже куда решительнее.

Мальчик испугался - егерь давно уже не злился, и торопливо кинул вожжи ему. Николай вдруг ударил в бока лошадь, и она бросилась вперед - вслед за уже скрытыми ветвями троллем. Испугавшись, что израненный старик свалится, чего доброго, Юра бросился за ним бегом.

- Проклятый тролль! - бранился Николай, нагнав наконец Крукчи. Зобар с лаем бросился следом за ним.

И вдруг тролль как сквозь землю провалился!

- О, будь ты проклят! - зарычал егерь, озираясь проворно по сторонам.

Он снова пришпорил Грацию, но теперь в этом не было уже никакого смысла, и потому Юра вовремя успел остановить лошадь. Николай, резко качнувшись в седле, едва не свалился с седла.

Юра принялся успокаивать испуганную лошадь, похлопывая ее по холке. Только бы она не вздумала вздыбиться! Тогда Николай точно свалится, сколько его не поддерживай. Егерь сумел удержаться в седле, но по его искаженному лицу было видно, что недавно полученные раны вновь напомнили о себе.

- Ладно, - прокряхтел Николай, - вот что, мальчик, а ты не знаешь, как идти обратно? Не запомнил дороги?

- Нет вообще-то, - неуверенно признался Юра, - мы то и дело поднимались на холм и спускались, а потом поднимались на другой... Их было так много!

- Вот и я не запомнил, - печально сказал егерь. Но Юра ему не поверил - не может быть, ведь Николай никогда в жизни еще не заблудился!

Мальчик стал оглядываться по сторонам, потом посмотрел на солнце - ведь егерь сам когда-то учил его, как нужно ориентироваться на местности. Но, как назло, солнце спряталось за тучу. Потому только можно было догадываться, где находится запад. Но туда нужно было идти - преодолеть горный хребет, цепочку холмов. Нет, стоять нельзя! И мальчик повел Грацию в поводу в направлении, которое он посчитал верным. Оглянувшись вдруг назад, он заметил, что глаза Николая закрыты и голова бессильно упала на грудь.

- Эй, ты смотри, не свались! - испуганно сказал Юра. - Мне все-таки кажется, что мы скоро выйдем к людям, не может же все время такая местность тянуться!

- А там сестра Кароля... - простонал Николай. - Мы как раз шли по следам... Отпечатки лошадиных копыт на земле...

...И на ветках... остались волосинки из гривы... Из белой гривы! Ты смотри!

Юра разволновался! Он оказался слеп - просто вел Грацию в поводу и смотрел за троллем, вот и все! Он ничего и не заметил по дороге! А Николай, как он не был измучен, никогда не упускал из поля зрения самых мельчайших деталей!

- Но как же так? - закричал тут мальчик. - Разве так бывает, чтобы гоблины ездили на лошадях!

- Насколько я знаю, они их просто пожирают! - отозвался егерь. - Какие из них ездоки? Они не ездоки, а едоки!

- Да, я понял, - сказал Юра. - Но что же нам теперь делать?

Николай ничего не ответил - было видно, что он просто напряженно размышлял... И вдруг он начал медленно заваливаться на бок!

Юра бросился, чтобы перехватить егеря, но все оказалось нормально: Николай удержался в седле. Но Юра не преминул предупредить спутника:

- Вот видишь, чуть не свалился! Я уж тебя прошу - ты поосторожнее! И сиди, не слезай!

- Послушай, парнишка - я хочу, чтобы теперь ты поехал на лошади!

- Ни за что! - твердо сказал Юра. - Даже если ты слезешь с лошади, я все равно не сяду на нее! Так и будем стоять друг напротив друга! Ты этого добиваешься, что ли?

- Он просто бросил нас! - простонал Николай. - Неужели ты не понимаешь! Он учуял гоблинов и удрал, как самый последний трус!

- А ты не осложняй ничего! Вот начинает капризничать! Если ты свалишься с лошади, у меня просто не хватит сил, чтобы тебя обратно поднять! К тому же я не представляю, в какой стороне наш дом!

- А ты просто двигайся к башне! Вот и все!

- Э, нет! Я ни за что не стану этого делать! И потому сиди смирно в седле, чтобы этого не было... Если слезешь с лошади, то я просто буду ждать, пока у тебя прибавится сил, чтобы сесть обратно в седло! Ты понял меня! И перестань чудить. У нас нет времени на шутки!

Николай серьезно задумался. А может, его просто поразил новый приступ боли. Правая рука была так изранена, что егерь вообще не мог пошевелить пальцами. Потому-то Юра и вел Грацию в поводу. И Юра, взявшись за повод, снова повел лошадь. Только время от времени он оборачивался, чтобы удостовериться, что с Николаем действительно все в порядке.

У егеря снова открылась рана - капельки крови цепочкой падали на землю. Так отмечали путешественники скорбный путь обратно.

Боже, испуганно подумал Юра - Николай умирает! Если не помочь ему, он так и отдаст концы на спине Грации!

И тут отчаянный взгляд мальчика упал на Зобар.

- Ищи скорее людей, - простонал Юра, ищи!

Конечно, Зобар вряд ли понимал все слова, но уже несколько раз доказывал, что он не настолько глуп, как полагали раньше дома.

- Может быть, еще все образуется, - забормотал мальчик. - Наверное, Крукчи просто испугался чего-то... Ну конечно же, испугался! Николай пришпорил лошадь, и тролль подумал, что он решил преследовать его или вообще затоптать копытами! Тем более что Николай с самого начала был к нему не слишком дружелюбен! Просто ему не нужно было гнать лошадь! И рана не открылась тогда бы...

- А сестра Кароля... - вдруг раздалось бормотание Николая. Юрий испуганно обернулся назад, но больше ничего из слов егеря разобрать не смог. Тут Николай посмотрел на парнишку и неожиданно спросил: - А мы с пути не сбились?

- Не сбились... - пролепетал мальчик. Он решил, что егерь уже спятил - из-за перенесенных болей и последних потрясений.

Николай снова что-то забормотал, но Юра даже уши заткнул - только бы не слушать эти бредни!

И как все вышло - это он заставил егеря отправиться с троллем! А ведь все могло повернуться иначе! Он не только проявил к нему неуважение, как к старшему, но и не последовал его советам - советам бывалого человека. И теперь из-за него этот человек, который был всю свою жизнь предан их семье, пострадал! Он даже не дал Николаю набраться достаточно сил, сразу потащил его дальше! И вот результат!

Он не удосужился выслушать советы, а ведь они были разумны - вернуться домой и рассказать обо всем отцу, чтобы тот выслал отряд крепких ребят, которые перетряхнули бы гоблинов и их башню сверху донизу. Может, и добрались бы до той самой ведьмы! Эх, и почему же людям так часто свойственно заблуждаться!

Вдруг впереди замаячила группа деревьев. Юра, стараясь не выпускать из поля зрения Зобара, одновременно следил за следами, он хотел поскорее увидеть конские следы, которые уже давно заметил Николай. Нужно было исправлять свои собственные ошибки.

Постепенно солнце стало заходить за горизонт, пока они двигались уже вниз по реке. Не полностью пока что распустившие свои листья буки отбрасывали худые тени, которые, удлиняясь, тоже указывали на то, что скоро день закончится. Томас чувствовал себя измученным - ему даже казалось, что он целую вечность не ел и не пил. Ноги лошадей то и дело путались в сухих прошлогодних стеблях вьющихся трав, и потому нельзя было отвлекаться глупыми размышлениями. Изредка копыто лошади с хрустом ломало валявшуюся на земле ветку, что тоже не давало времени на раздумья. Впрочем, хорошо еще, что лошади были спокойны и стоически переносили все тяготы путешествия. К тому же они были привычны ходить под седлом - Стань знал, каких лошадей содержать в своих конюшнях.

- Послушай, - наконец Томас решился нарушить тягостную тишину, - а ты не знаешь ведь, вдруг гоблины следуют по пятам за ними?

Ответом было только ледяное молчание.

Томас проглотил обиду - все равно винить больше некого, только одного себя. Он потерял все, что только можно было потерять - свою лошадь, переметные сумы со всем снаряжением, даже давнюю семейную реликвию - дедов меч, который служил ему не один десяток лет верой и правдой. Это не просто позор для воина! Единственным оружием, которое у него оставалось, был лук Николая и дюжина стрел.

Ну что же, как говаривал Богдан - сработано все чисто! И что можно сделать с одним луком? Гоблины - воины свирепые и организованные, они сразу поймут, что один лучник, тем более с малым запасом стрел - для них никакая не помеха.

И снова юноша погрузился в размышления - теперь он пытался рассчитать, какое примерное расстояние они успели пройти. Примет особых на пути не было - одинаковые холмы, корявые деревья, колючий кустарник. И вокруг горы, горы... Томас обратил внимание, что деревья отбрасывают все более длинные тени. Так, день клонится к вечеру... Но вот сколько же точно времени они едут? Несколько раз он погружался в дрему, из которой его выводили рывки ног лошади, запутавшихся во вьющихся растениях. И потому он еще сильнее запутывался в определении времени и пройденного расстояния.

- Ничего, до темноты доберемся, - сообщила Эла, искоса глядя на юношу. Видимо, она каким-то образом почувствовала его беспокойство. - Мы просто должны добраться!

- Послушай, но чего нам нужно тут бояться? Я смотрю, ты так оглядываешься по сторонам, словно... - Вот это действительно по-настоящему волновало Томаса.

- Да так... - неопределенно ответила она, явно смущаясь. - Да всего на свете!

Вдруг Лев задергал головой, захрапев. Томас успокаивающе похлопал его по шее. Ему все больше и больше становилось неприятна спутница. То ли гордыня так крепко засела в ней, то ли она что-то темнит... Все эти расплывчатые и неясные ответы. Может, ей и удалось при помощи колдовства смягчить его боль, но боль до конца не исчезла. Возможно, она и вправду была в состоянии заставить кого-то пойти туда, куда ей хочется, но вот с гоблинами ей сладить не удается, иначе она не таилась бы так. А потому какая из нее колдунья? И вообще, не мешало бы поточнее выяснить, что это за особа!

Кто знает, что может быть на уме у женщины? И кто такая она на самом деле - Эла? Как ей удалось не попасть в засаду к гоблинам, откуда взялись лошади, как она сумела поймать их, если даже в седло садилась с грехом пополам. И тролли помогали ей тоже! Но чем тролли, собственно, отличаются от гоблинов? Неужели это западня?

Оставалось надеяться только на встречу с сестрой Кароля. Если, конечно, она существует в природе. И если она - именно та ведьма, у которой служит эта Эла. Но юноше хотелось надеяться на лучшее - он представлял себе, как пожилая женщина с участием рассказывает о себе, расспрашивает о случившемся, советует, а потом своей волшебной силой (против которой и гоблинам не устоять) отправляют его обратно в Маггиар.

Но уже солнце заходило за горизонт, небо стало принимать кроваво-красный оттенок, а пейзаж был все тот же - холмы, кустарники, деревья, горы. Куда же его тащит эта молчаливая девица?

Но ничего, только бы добраться до сестры Кароля. Госпожа, скажет он ей - ведь наверняка ведьмы позволяют обращаться к себе таким образом - я ведь был в одном отряде с вашим братом, с Каролем. Я только боюсь, что гоблины его...

...Съели? Нет, лучше сказать - просто убили. Ведь женщины - создания слабые, этого сообщения сестра может просто не перенести, особенно, если у нее чересчур развито воображение. В общем, надо сказать так, что Кароль будто бы шел к сестре за помощью, чтобы помочь своему хозяину по имени Стань, но поскольку до сестры Кароль добраться так и не смог, то вместо него пришел сын Станя...

Конечно, ведьма сразу заинтересуется, какого рода помощь от нее требуется. И вот тут сам Томас не мог сказать ничего определенного. Но вообще - о чем можно попросить ведьму, на что она способна?

Кажется, бабушка в свое время рассказывала, что за свою помощь ведьмы всю жизнь требуют плату. Не только они - спешат урвать свое и тролли, и волшебные водопады в горах, которые способны продлить смертному жизнь и сделать ее вечной, и разные призраки, которые помогают отыскать спрятанные клады... А чем он сможет расплатиться, коли остался гол, как сокол?

Наверное он скажет: госпожа, если вы сможете помочь мне, моему отцу, и вашему брату... Если брат, конечно, если жив... Но тогда...

Так чем же он расплатится с ведьмой? Вообще-то Томас все был готов отдать за то, чтобы положение выправилось. Он теперь волен принимать такие ответственные решения - Богдан дал ему это право. И Кароль тоже. Теперь он, как единственный оставшийся в живых член отряда, может делать что угодно - над ним нет начальников!

Госпожа ведьма, он, Томас, готов сделать все, что угодно, если это будет только в его силах!

Но вот Эла погоняла немилосердно лошадей и говорила, что им обязательно нужно успеть до темноты - это не свидетельствовало в пользу могущества сестры Кароля. Тут Томас вспомнил, как недавно Эла сказанула: "Не нравится мне все это?". Что это могло значить? Если страх, то почему же она не использовала колдовство, коли грозно назвалась ведьмой?

- Послушай, - наконец обратился юноша к ведьме, - сколько же еще осталось ехать?

Вместо ответа девушка только пришпорила кобылу Ежи, заставив ее перейти на мелкую рысь. Сколько же это может продолжаться! Ведь все рано или поздно кончается - даже такое вот безумство!

- Ты не слишком-то! - сказал Томас уже более смело. Но ведьма, не слушая его, уже въехала в густой кустарник. Ну-ну, посмотрим, подумал Томас недовольно - все равно ночью скакать будет невозможно. Что тогда станет делать взбалмошная девчонка?

И снова утомительная скачка по холмам - вверх-вниз, вверх-вниз. Теперь они подъезжали к лесу, стоявшему густой стеной, даже деревья оплетены были диким виноградом. И тут Томас поразился - это оказалась не стена из деревьев, а самая настоящая каменная стена! И она так была оплетена растениями, что о ее существовании невозможно было догадаться!

Как-то сразу все слилось воедино - Скора с ее наездницей, показавшиеся впереди пики с насажанными на них черепами. Эла соскочила с седла, остановившись на просторном дворе. Со всех сторон двор окружал лес, но двор был очень даже благоустроен - под ногами каменные плиты, чистота, порядок... Но крик ужаса прямо застрял у юноши в горле!

Пока Томас слезал со Льва, он пропустил, не заметил действия Элы. А когда опомнился, было поздно, светлые волосы и просторная накидка мелькнули в проходе, ведущем в башню, которая тоже была оплетена растениями. Где-то уже в глубине строения послышался быстрый топот ног - девушка поднималась по лестнице. Оглядываясь растерянно вокруг, Томас во всем заметил присущую гоблинам основательность и аккуратность. И эта башня тоже...

Но что же он стоит тут - надо поскорее догнать Элу, поговорить с нею. Что он сделал ей плохого? Может, она отведет его-таки в безопасное место, и все будет нормально? Наверное, он теперь на всю жизнь заработал отвращение к строениям в виде башни...

Еще не поздно - внизу стоят две лошади, думал Томас, стоя уже на темных ступеньках башни. С ним и лук, жаль только, что он оставил его притороченным к седлу!

Вдруг уже где-то на нижних ступеньках раздалось шарканье ноги. Сердце готово было выскочить из его груди.

Похоже, где-то внизу открылась дверь. Наверное, под лестницей. И внизу замерцало какое-то бледное сияние. Что это? Кто-то зажег фонарь? Снова послышалось шарканье...

Значит, они с Элой в башне не одни. Но знает ли это сама Эла?

Сам Томас отчаянно надеялся, что тут не обошлось без колдовства - ведь, помнил он, Эла неожиданно появилась, даже не будучи гоблинами замеченной, хотя они наверняка держали под наблюдением всю округу. Может, благодаря все тому же колдовству она и с троллями ладила? И тут снова послышалось шарканье шага - юноша даже определил, что это была подошва из толстой кожи. Но кто тут еще может быть?

Томас устало прислонился к стене, моля Бога, чтобы стоявшее внизу существо передумало и не поднималось по лестнице. А где же сама Эла, куда она подевалась? Наверное, находится где-то наверху?

Но нет, внизу по лестнице ступала точно не женщина - шаги были слишком тяжелыми. К тому же к шарканью грубой кожи примешивался еще и звон железа. И наступила тишина - точно шагающий внизу по лестнице осознал, что выдает себя шагами, и теперь ждал, что звуком выдаст себя и Томас.

Впрочем, могло оказаться так, что внизу просто расхаживает еще один слуга хозяйки Элы. А ведь он, застав тут Томаса, может неправильно истолковать его намерения! Томас подумал - тот, кто пришел сюда, наверняка заметил двух стоящих во дворе лошадей, а потому ему труда не составило понять, сколько человек вошли в Башню. Это ловушка, отчаянно подумал юноша. Но вдруг там не враг? Тогда стоило бы попросить его о помощи!

Но если он крикнет, тогда крик услышит и Эла! Впрочем, подумал Томас, кричать уже поздно. Ведь девушка наверняка подозревает, что он решил убежать от нее! И снова внизу послышалось шарканье ноги. Нет, стоять истуканом никак нельзя! Но прежде чем шевелиться, нужно все-таки удостовериться - кто там: друг или враг.

Так, снова осторожное движение. Все ближе и ближе, подумал юноша в отчаянии. Лестница была винтовой, и потому сбоку внизу было видно неяркое посвечивание, слышался скрип кожи и позвякивание железа. Но, может, здесь есть где-нибудь в стене еще один ход, который не ведет наверх, к Эле?

Томас решился - он осторожно направился вверх по лестнице. Но едва только он преодолел очередной виток лестницы, как заметил, что свет виднеется и сверху. Проклятье - и это в тот момент, когда он молил Бога сделать темноту еще непроницаемее!

В общем, ничего хорошего здесь ожидать не приходилось. Томас понимал, что наделал с горяча кучу ошибок, и теперь ему оставалось надеяться только на волшебство Элы. И тут юноша не выдержал и спросил, обращаясь в темноту: "Послушай, ты друг или враг? Ты, внизу!"

И тут уже шаги по лестнице стали более уверенными, более частыми. Снова блеснул металл. В неярком свете Томас увидел элегантный воинский доспех - выкованные в стали узоры, покрытые позолотой искусной работы. Изумительный по красоте шлем покрывал копну черных смоляных волос.

Боже, какие у него зубы! Не зубы, а самые настоящие клыки! Громадные горящие глаза в упор смотрели на юношу, а рука существа сжимала тяжелый меч. Это был...

- Ага, - произнес гоблин довольно, - ну что, станем разбираться?

Томас непроизвольно отступил назад. Гоблин устрашил его - ведь он не думал, что они живут и здесь.

- Там наверху ничего нет, поэтому не ходи туда! - сказал гоблин, глядя Томасу прямо в глаза. - Пойдем-ка лучше со мной вниз, и ничего не бойся!

- Ничего себе шутки у гоблинов!

Гоблин улыбнулся, обнажая вовсю свои устрашающие клыки, а потом поднялся вверх еще на одну ступеньку.

- Вообще-то мы очень любим пошутить, ты прав, - призналось человекоподобное существо. - Конечно, это тоже была небольшая шуточка! Как и та, что во дворе! А где ведьма?

- Думаю, уже сбежала из башни и теперь удирает вовсю на лошади! А вы не можете найти ее, да? Она вам для чего-то нужна?

- У людей тоже странные шутки!

Ага, гоблин назвал его человеком. Томас подумал - человек для гоблина - нечто отличное от его собственного рода. Словечко это не подразумевало милости и пощады, и тут Томас снова машинально сделал шаг назад. Теперь уже им руководил инстинкт самосохранения. Это было понятно - кому же приятно умереть в семнадцать лет! Томас отчаянно думал, что делать - либо тоже нестись наверх во весь опор, либо столкнуть гоблина с лестницы и бежать вниз, там как раз стоят лошади. Тут его взгляд случайно упал на руки гоблина - тонкие и изящные, словно у женщины, только вот ногти были длинны, темны и остры. И гоблин снова шагнул еще на одну ступеньку.

- Так куда она подевалась?

- Но я и вправду не знаю! - сердце юноши сильно забилось. И снова он отступил назад. Теперь уже лившийся сверху свет вовсю освещал его. Не только его, но и гоблина. Какие у него были удивительные глаза - большие, ярко-зеленые. А улыбка - во всяком случае, успокаивающей она не была!

- Ты что, боишься меня? - наивно поинтересовался гоблин, продолжая неотрывно смотреть на юношу.

- Да нет, что ты? Но только почему ты не спускаешься вниз?

- А ты почему все время поднимаешься? Что-то ищешь тут? Может, ведьму?

- Я вор, - выпалил юноша, - такой же, как и ты!

Гоблин рассмеялся, похлопав выразительно по изукрашенной рукояти своего меча.

- Ну тогда нам не мешало бы подружиться! - наконец сказал он. - Что ты стоишь там, спускайся вниз! Ради дружбы стоит и выпить!

- Да ну тебя к черту!

Тут вдруг светлым лучом в полумраке сверкнул меч, и уже загрохотал вниз по ступенькам.

- Я же говорю, нечего меня бояться! - сказал гоблин уже вполне миролюбиво. - Я не собираюсь рубить тебя в лапшу!

Наверное, гоблин собирается убить его во дворе. Томас вильнул в сторону, надеясь проскочить по узкой лестнице мимо гоблина. Одновременно он выхватил из-за пояса кинжал. Но гоблин, несмотря на свой рост, обладал силой медведя - железной хваткой он вцепился в руки юноши. Нажал на какую-то болевую точку - и пальцы Томаса разжались сами собой, кинжал зазвенел жалобно на ступеньках.

- Ну как нехорошо! - улыбнулся гоблин, тяжело дыша. Сердце Томаса учащенно билось, он увидел сейчас только три вещи спутанные космы гоблина, его горящие глаза и мерцающие матовые клыки. В отчаянии юноша снова рванулся, но гоблин и не собирался разжимать рук. И тут гоблин разжал свои страшные челюсти...

Томас закрыл глаза.

- Человек, - зашипел гоблин, - мне нужна ведьма! Только ведьма!

- Какая ведьма? - спросил Томас, точно очнувшись. - Разве ты не слопал ту, которая здесь жила?

- Ты лжец! - гоблин еще сильнее сжал его руки. - Почему ты лжешь мне?

- Я не лгу! - простонал Томас обреченно. Что гоблину нужно от него?

- Ну что же... Очень умно вы все сделали! - Гоблин разжал внезапно пальцы и сказал: - Человек, беги! Беги!

Томас никак не мог поверить в услышанное - даже когда гоблин отступил в сторону, давая ему проход.

Конечно, неслись в голове юноши мысли, гоблин просто-напросто хочет прикончить его здесь! Ударит его мечом в спину, вот и все! Нет, надо что-то делать? Плохо умирать от удара в спину, да еще от рук гоблина!

Умирать... И тут Томас вспомнил виденное на крыше башни. Тогда уж лучше так... от удара в спину!

Гоблин тем временем снова шагнул вверх, повернулся и пошел боком по лестнице, чтобы разминуться на узких ступеньках с юношей. Видя нерешительность Томаса, гоблин сказал, на этот раз уже с раздражением в голосе:

- Человек, я же отпускаю тебя! Я не лгу! Будь порасторопнее!

Гоблин и в самом деле собирался наверх. Ага, значит, он искал Элу! Но Томас отказывался верить в свое счастливое спасение - гоблин или сам вернется за ним, никого не найдя наверху, либо во дворе его поджидают другие гоблины.

Томас еще стоял некоторое время как истукан, а затем вдруг бросился вниз - отчаянно, даже рискуя покатиться по крутой лестнице и свернуть себе шею. Из раскрытой двери доносился неяркий свет, но сейчас юноша даже не думал об этом - главное, убежать подальше от лестницы, на которой стоит этот жуткий гоблин. И вдруг...

...Прямо рядом со входом стояла какая-то темная фигура, закутанная в накидку. Ну вот, тут его и ждут! Но это был не гоблин, а...

- Ш-ш-ш-ш! Тише!

Голос Элы вывел Томаса из столбняка. Хорошо еще, что девушка подала голос, а то Томас готов был ударить ее, чтобы только выскочить из этого страшного помещения. Но как это девушка попала сюда сверху?

- Тут гоблин! - выпалил Томас, задыхаясь. Сразу ярость покинула его. Но зато подступила волной слабость, колени задрожали, и Юноша на всякий случай прислонился к холодной шершавой стене. Ну и ситуация - спустился с лестницы непонятно для чего, стоит с ведьмой, которая несколько часов подряд унижал и третировала его, а тут еще с минуты на минуту сверху спустится гоблин. Или войдут его товарищи.

- Уходи отсюда! Есть одно местечко...

- Эла, перестань! Неужели ты не понимаешь, что все кончено! Я уверен, что и лошадей больше нет во дворе! Они там снаружи знают, что нас двое! И нас найдут рано или поздно! О, Боже мой милостивый!

- Нужно вырваться! - прошептала девушка трагическим шепотом.

- Эла! - так же шепотом простонал Томас, но шелестящая накидка уже удалялась куда-то в сторону. Может, там, в темноте, была скрыта еще одна лестница? Но ему стоять тут тоже было нечего, и Томас бросился к выходу, потом во двор. Лошади спокойно пощипывали траву, которая прорастала сквозь каменные плиты настила. - Ага! - вдруг донеслось откуда-то сверху. Похоже, кричали из окна под самой крышей башни - из-за темноты этого нельзя было видеть. Впрочем, не было времени на догадки - Томас птицей взлетел в седло. И тут же на то место, где он только что стоял, шлепнулся нож, высекая на каменной плите искры. Томас холодеющими от страха руками порывисто схватил поводья. Лук был приторочен к седлу, не было времени, чтобы его отвязывать и накладывать стрелу на тетиву. Но зато юноша выхватил кинжал. И только теперь он позволил-таки себе посмотреть в сторону башни.

- Ага! Ну так ты принимаешь мой подарок? - донесся сверху голос гоблина. "Подарок, подарок, подарок!" - разнеслось по двору. И тут же оглушающе громко ударили по каменным плитам копыта Льва. Скора тоже явно не собиралась стоять на месте, и юноша вдруг ярко представил себе, как гоблин спускается сверху, отрезая Эле путь во двор. - Но ты действительно вор, да?

- Вор, вор, вор! - разнеслось эхо.

- Но что ты от нас хочешь? - закричал Томас, не помня себя. - Что мы тебе сделали?

- Сделали, сделали, сделали, - послышалось снова. И тут во двор стрелой выскочила Эла.

- Ага! - заорал гоблин. - А вот и ведьма собственной персоной!

Но Эла даже не остановилась при звуках его голоса. Она порывисто схватила поводья Скоры. Гоблин перестал вопить и вообще исчез из окна - конечно, он теперь во весь опор несся вниз по лестнице. Томас ударил ногами в бока Льва, и лошадь рванулась вперед.

- Ведьма, Ведьма, Ведьма! - ревело эхо, но Эла и Томас уже галопом неслись мимо шестов с насаженными на них черепами, потом проскакали под аркой ворот и уже неслись через густой лес. Но только из-за того, что деревья росли кучно, лошадям пришлось волей-неволей сбавить темп бега.

Томас заставил себя обернуться назад, он увидел, что Эла тоже смотрит на удаляющуюся башню. Когда девушка повернула голову, то Томаса больше всего поразило выражение его лица - даже не страх, не испуг - а какая-то холодная ярость. Или это ему показалось?

- Что нам теперь делать? - прокричал Томас в отчаянии. - Ведь мы их не одолеем! - Он надеялся услышать только подтверждение своих опасений. Ведь и без того было понятно, что мучения, с которыми они убегали от башни Крукчий Страз, оказались напрасны - гоблины сумели достать их и здесь.

- Это моя забота! - яростно закричала Эла. - Это на мне лежит, и он это знает!

- Что, это ты о башне?

- Об этом! - Рука девушки указывала на что-то, скрытое воротом ее накидки. Эла посмотрела на своего спутника как-то раздраженно, даже враждебно.

Значит, в этой башне она и не искала свою хозяйку! Скорее всего, сестры Кароля давно уже не было в живых - ведь он же заметил развешанные на шестах черепа! И он...

- А сейчас ты куда собралась? - спросил Томас девушку, глаза которой сверкали отчаянным блеском.

- Хочу заставить пожалеть их о содеянном! - последовал ответ.

Они поспешно двигались, не обращая внимания на темноту, на хлещущие по лицу ветви. Хотя можно было запросто выхлестать себе и лошадям глаза, выколоть их острыми сучьями. Но они скакали с поразительной безрассудностью, даже не заботясь об осторожности - гоблины взяли бы их без труда, если бы только устроили засаду. За это время Эла ничего не сказала Томасу - но оно было и понятно, ведь юноша ощущал себя в какой-то степени виновным за то, что случилось в башне. Ведь Эла наверняка ломала голову над тем, как это вдруг Томасу, да еще и безоружному, удалось вырваться от гоблина? В самом деле, юноша и сам этого не понимал.

Но сейчас некогда было раздумывать. Главное - вперед, только вперед. Вспоминая ярость, с которой Эла смотрела назад, он невольно начинал задавать себе вопрос - уж не белой ли ведьмой девушка была? Белым колдунам обычно бывает нужна чья-то помощь для достижения своих целей, вот она и прихватила его с собой. Кажется, раньше бабушка рассказывала и о таких вещах!

Но как отличить добрую ведьму от злой? Эла предпочитала передвигаться в темное время суток, держаться в тени. Если, конечно, это не было мерой предосторожности - чтобы не попасться гоблинам на глаза лишний раз - то тогда можно было подумать и худшее. И юноша снова прокручивал в памяти недавние события - странную смиренность лошадей перед Элой, какие-то бешеные глаза гоблина, точно он, разрешая ему спуститься во двор по винтовой лестнице, делал это против своего желания.

Тут Лев подпрыгнул в воздух, зацепившись за что-то ногой. Похоже, лошади все-таки вымотались. Но и он, Томас, уже на пределе физических и моральных сил. Он чувствовал себя просто беспомощной игрушкой в руках всех этих гоблинов и ведьм. И что ожидает его потом?

- Осталось уже немного, - сообщила Эла, завидев его усталость.

Но чтобы преодолеть это "немного", потребовалось спуститься с холма, взобраться на другой - и так несколько раз. И все это время в голове Томаса словно кто-то молотком колотил - ему то и дело слышались шаркающие шаги гоблина по лестнице. А что может ждать их в лесу, между холмами - одному Богу известно.

Откуда-то из темноты - даже невозможно было определить, с какой стороны - доносился плеск воды. Вроде бы, это та самая река, возле которой стояла башня Крукчий Страз. Уж не снится ли ему все это? Плеск звучал все сильнее и сильнее, наконец копыта сначала Скоры, потом Льва зацокали по воде, по камешкам. Лошади жадно припали к воде. Оно и понятно - столько мчались, да еще по неровной дороге. Но девушка, похоже, собиралась снова погнать лошадей вскачь - уж слишком нетерпеливо она поглядывала по сторонам. Но это было совершенно бессмысленно.

- Послушай, - не выдержал Томас, - имей хоть каплю жалости! Мы и так намного оторвались от гоблинов! К тому же они все равно не погнались за ними, я уверен!

Вот они выбрались на противоположный берег. Эла снова погнала кобылу вскачь, но Лев, как ни в чем не бывало, опустил голову к воде и стал невозмутимо пить воду. Видимо, про запас. Томас был готов побиться об заклад, что на этот раз никто не наложил на него заклятье.

Ага, сообразил Томас, если эта дрянная девчонка не окликает его, значит, они уже на месте. Он устало соскользнул со спины Льва и вдруг застыл от неожиданности - сбоку высилась небольшая роща, и сквозь деревья проступали очертания каменной кладки. Снова какое-то укрепление! Поначалу сердце юноши ушло в пятки - ему показалось, что они просто проскакали по кругу и вернулись обратно к башне, добровольно попав в старую ловушку. Но когда он присмотрелся получше, то понял, что перед ним - всего лишь заросшие деревьями руины.

- Эла! - позвал он, но девушка уже направлялась как раз к этим воротам. Лев наконец-то напился, и Томас ласково потрепал коня по вспотевшей спине, побуждая его двигаться вслед за Скорой. Помня свою беспомощность перед гоблином, Томас на сей раз отвязал от седла свой лук и колчан - теперь-то он дураком не будет и не даст застать себя врасплох! Но для чего Эла направилась к развалинам?

В это время девушка как раз скрылась в тени арки входа. Томас выжидательно напрягся.

- Эла? - наконец позвал он, потеряв терпение. Внезапно его охватила ярость. Ответа не последовало. Юноша подошел поближе к воротам, прислушиваясь к каждому звуку. Но он ничего так и не услышал, кроме завывания ночного ветра и позвякивания конской сбруи.

Получилось нечто странное - весь день вместе скакали бок о бок, а тут вдруг девчонке захотелось удрать от него? Наверное, у нее помутилось в голове после того, как она узнала о смерти хозяйки. Или, может, она прихватила с собой из башни нечто, что так усиленно разыскивали гоблины? Все могло быть. Впрочем, ей можно было позавидовать - ведьмы ведь наверняка не нуждаются в сне, в отдыхе, а едой им, как кто-то рассказывал в деревне, служит просто лунный свет. На всякий случай Томас собрал лошадей возле себя - на них по крайней мере можно положиться!

Нет, все происшедшее просто не укладывалось в голове! Томас в изнеможении склонился над водой и плеснул несколько горстей в лицо - надо освежить голову, может, эта хандра скоро пройдет!

Холодок прошел по его телу. Держа лук наготове, юноша подошел к стене - тут хоть ветра не было. Томас поплотнее запахнул накидку. Надо бы подкрепиться, посмотреть, что там есть в переметных сумах из съестного, подумал он. Может, и слабость тогда пройдет? Тут вдруг молнией в голове пронеслась мысль - а может, оно и к лучшему, что Эла удрала от него?

Но аппетита совершенно не было - есть не хотелось. Не хотелось вообще ничего делать - просто надо было сесть и подумать над своим положением. Наверняка в сумах что-то есть из еды, а вода - вон она, в речке. Так что можно хоть над этим не волноваться! Наверное, лучше всего поспать немного. И силы придут, а может, и приснится какое-то решение его проблемы - в снах часто можно увидеть то, чего тебе так не хватает в жизни. Если что случится - лошади наверняка предупредят его своим ржанием. Впрочем, он и сам услышит - за эти несколько дней осторожность развилась в нем до небывалых пределов.

- Люди так плохо видят ночью, как котята новорожденные! - вдруг раздался откуда-то сверху голос гоблина. Рука Томаса рванулась к поясу - за кинжалом.

Не успел Томас даже на ноги подняться, как гоблин сиганул сверху и уже стоял над ним, посвечивая сталью своего доспеха. Рядом послышался храп, а потом бег лошадей - они не решались оставаться возле гоблинов.

- Ну что же! Вот мы снова тут! Я бросил тебе нож, а ты решил угрожать мне моим собственным подарком? Ой, как это некрасиво!

- Так это опять ты! - пролепетал Томас, не в силах скрыть удивления. И тут он не выдержал. - Эла!!!

- О, человече, тише, тише, не нужно поднимать шума! Она меня все равно не боится! Конечно, должна бояться, но врать не буду - чего нет, того нет! Она сильная, могущественная волшебница - как ее хозяйка! Ты разве не знаешь об этом? Может, даже эта девчонка могущественнее Изабели! Но теперь Изабель мертва, а я посмотрю, на что она способна! Впрочем, пока сообразит! Женщины ведь не отличаются быстротой мышления!

- Эла!!!

- Не надрывай голоса, она тебя все равно не услышит! Потому что не может слышать!

Гоблин шагнул к Томасу. Юноша поспешно отскочил назад, выставив вперед нож - кривое обоюдоострое лезвие в костяной рукоятке. Но остановит ли это оружие гоблина, если ему и колдуньи не казались большой угрозой?

- Да ты, оказывается, просто неблагодарная скотина! Ну хорошо, ты сюда посмотри! - Вдруг яркими искрами сверкнули на пальцах гоблина драгоценные камни, когда он широким жестом швырнул что-то к ногам юноши.

Конечно, Томас сразу посмотрел вниз. И тут же поднял их, опомнившись - ведь от него хотят, чтобы он посмотрел вниз, отвлекся. Томас посмотрел внимательно на гоблина и решил не отрывать глаз от него. Гоблин "чарующе" улыбнулся, снова показав свои устрашающие клыки, а потом беззаботно прислонился к стене. Длинные черные - как Томасу казалось - пальцы - небрежно поигрывали рукоятью меча.

- Конечно, - сказал гоблин с усмешкой, - мы ведь воры, да? И потому мы не можем доверять друг другу! Оно и понятно - ты вешал мне лапшу на уши, все это время ты был в сговоре с ведьмой! Стыдно, стыдно!

- А где твои остальные друзья!

- Мои? Все там же, где и твоя ненаглядная ведьма! Где же им еще быть! Но ведьмы - они такие... Вот уж кому нельзя доверять! Но ты! - И гоблин снова улыбнулся, зубы сверкнули многообещающе. - Какой же ты неблагодарный в самом деле! Я тебе подарил нож! И вот ты тут, с ножом! И твоя голова все еще на плечах! Ты понял, да, что я имею в виду? Ну, что ты можешь сказать на это?

Томас молчал - нападать с ножом на гоблина бессмысленно - у него меч в руках, да и доспехи какие, и воин он, по всей видимости, бывалый. И потому лучше было не трепыхаться. И юноша выпалил:

- Что я могу на это сказать?.. Наверное, что ты простой разбойник, вот что!

- Ха, вот сказанул, так сказанул! Ты у нас вроде бы знатного рода, я тоже среди своих не последний! И эта нахальная девчонка все водит меня за нос! Представь, как это несолидно! А ты лжешь мне еще, затрудняешь поиски! Ты лгун, я разбойник, а оба мы воры! И, значит, разбойники!

- Я не разбойник!

- Но ты признаешь себя вором и лжецом?

- Нет.

- Меня зовут Аздраик! - Гоблин снова показал клыки. - Ну а тебя как звать-величать, человече?

- Томасом меня зовут! - Юноша решил не распространяться о своей семье, о друзьях. И так уже - знакомство с этим страшилищем было само по себе не слишком приятно. Только фамильярности еще не хватало! Оставалось только надеяться, что Эла все-таки услышала его призыв и теперь предпринимала какие-нибудь меры. Но, интересно знать, сколько еще гоблинов может таиться здесь? Было не слышно больше лошадиного храпа - значит, гоблины коней не поймали.

- Ну так что, Томас, а ты тоже колдун?

- И притом самый величайший!

- Вот чудак! - рассмеялся гоблин. - Но почему бы тебе не пойти и не поискать свою подружку, а? А я тут постою и подожду тебя!

- Я понимаю, что ты подождешь!

- Да нет, ты не то подумал совсем! Даю слово, что отпущу вас!

Ага, значит, гоблин хотел, чтобы Томас отправлялся вслед за Элой. Но Томас не понимал, какая роль отводится во всем этом ему. Может, ему стоит нарочно громко шуметь, чтобы Эла знала о приближении опасности - ведь гоблины наверняка пойдут за ним следом. А может, гоблины уже сцапали ее, и этот Аздраик просто забавлялся - ведь у гоблинов всегда особые шутки! И Томас совершенно растерялся...

Юноша схватил лук и колчан и пошел в ворота. Он оказался в массиве давно порушенных стен, осыпавшиеся камни густо поросли кустарником. Шаги юноши громко разносились по сторонам - под ногами были все те же каменные плиты. Наконец Томас не выдержал и оглянулся - он ожидал, что гоблин, может и не один, последует за ним следом.

Но звать кого-то он не решился. Он боялся, что если позовет Элу, то она, чего доброго, еще отзовется, не понимая даже, какая опасность ей угрожает. Он просто хотел сейчас произвести как можно больше шума, чтобы девушка все поняла и приняла меры предосторожности. Впрочем, в развалинах наверняка засели гоблины. Но к этому Томас был готов - лук он крепко сжимал в руках. По крайней мере одного он снимет в любом случае! Стрелком он был всегда неплохим!

Вдруг он увидел светлые волосы Элы - они ярким пятном выделялись на фоне кустарника высотой в человеческий рост. Что делать? Кричать? Или ничем не выдавать себя?

Но девушка стояла спокойно и словно не обращала на его нарочито громкие шаги никакого внимания. Эла уставилась тяжелым взглядом в свои сложенные ковшиком ладони. Наверное, занимается колдовством, подумал Томас. Но вот только поможет ли ей колдовство? Вон ее хозяйка наверняка пыталась применить свое волшебство против гоблинов, и что получилось из этого?

Томас растерянно оглянулся назад - он никак не мог решиться, что делать - то ли просто уйти обратно, то ли отойти в сторону - в любом случае ему ни не хотелось отвлекать девушку от колдовства. Она же наверняка для него и старается! Впрочем, все равно гоблины уже обнаружили ее!

Подойдя к Эле, юноша остановился на почтительном расстоянии. Он тихо, спокойно заговорил:

- Эла! Тут гоблины! Они уже совсем рядом...

Скорее всего, Эла так и не услышала этих слов. Вдруг в ее ладонях что-то сверкнуло - похожее на стекло. Руки Томаса непроизвольно рванулись к висевшему на плече луку. Но все было спокойно. Томас подошел к девушке поближе и сказал, уже горько:

- Эла! Очнись! Гоблины - вон они, сзади!

Веки ведьмы дрогнули. Удивленно она уставилась на юношу.

- Нет! - наконец сказала она с видимым усилием, встряхивая головой. Глаза глядели на Томаса так, словно он был сумасшедшим. - Нет! Их тут нет!

Может, это просто он ослышался? Возможно, это тоже все было колдовством - может, гоблин не просто так попросил Томаса отыскать ведьму. Неужели не нужно было тревожить ее вовремя колдовства? Наверное, гоблин именно этого и хотел. Но теперь уже нельзя было ничего поделать, оставалось только одно - заставить девушку просто понять ситуацию.

- Там один гоблин, возле наших лошадей! - простонал Томас страдальчески. - Он следил за нами с самого начала! - Тут юноша тяжело задышал, спокойствие стало изменять ему. - Гоблин разговаривал со мной! Обычным языком! Он велел мне разыскать тебя! Что я должен делать?

Кажется, Эла теперь все поняла. И тот предмет, который она сжимала в руках, начал излучать какое-то легкое посвечивание. Отблески загадочно играли на ее лице. Боже, да это ведь было самое обычное зеркало! Так вот что могло понадобиться гоблинам от Элы! Вроде бы больше ничего она не брала в башне! Но это зеркало...

И вдруг всем телом - начиная от кончиков волос до ступней ног - Томас почувствовал какую-то опасность. Казалось, что ею напитан даже воздух. Где-то тревожно плескалась речка, словно лишний раз говоря о необходимости постоянно быть осторожным, испуганно шелестели деревья. Кажется, гоблин еще говорил, что Изабель не сможет коснуться до... До того, о чем говорил гоблин?

Похоже, темнота стала понемногу рассеиваться. Или это была иллюзия? Нет, не может этого быть, подумал Томас, в отчаянии зажмурив глаза - свет, ослепительный свет брызнул со всех сторон. И ему показалось, что всюду от них в панике несутся люди. Он нереальности виденного Томас даже зашатался - он вообще больше не ощущал себя чем-то настоящим...

Все завертелось, закружилось в каком-то дьявольском вихре. И посреди всего этого хаоса появилась закутанная во все черное - даже лица не было видно! - женщина. Ветер трепал ее темные одежды. Глаза женщины были устремлены прямо на Томаса, они были обжигающими, пронзительными, и под этим тяжелым взглядом юноше сразу стало не по себе. Женщина между тем величественно подняла руку и направила на него длинный указательный палец:

- Один и тот же!.. Один - это все!.. Помните это, помните прежде всего! Но есть изъян...

И вдруг под звон непонятно откуда взявшегося стекла образ женщины стал постепенно тускнеть, исчезнув вскоре вовсе. И наступила мертвая тишина. Томас перевел дух, озираясь вокруг. Теперь все, что он не видел вокруг, было просто обычной ночью, он слышал ночные звуки, вдыхал ароматы ночных гор, запах недалекой реки. Наверху равнодушно сияла самая что ни на есть обычная луна. Томас тяжело дышал, он так и не мог постигнуть всего только что увиденного. Он слышал отчаянное биение собственного сердца.

- Колдун! - закричала Эла, вырывая свою руку из его пальцев и ударяя с размаху его по щеке. - Лжец! Ты проклятый лжец! Уйди от меня! Ты прикоснулся к нему, ты все изменил! Ты это сделал!

- Нет!!! - Уж сколько раз за сегодняшнюю ночь его обвиняли во лжи, в нечестной игре. - Это ты виновата во всем, что случилось! И это тоже ты сделала! - Слова летели из груди Томаса, словно камни из пращи, ему даже не хватало воздуха, и потому окончания слов были не слишком различимыми. Похоже, Эла медленно направилась куда-то в сторону, но Томас резким движением остановил ее: - Я... я вообще не имею никакого отношения к колдовству! И к гоблинам, и ко всем этим твоим штучкам! Я вообще не понимаю, что происходит, что ты делаешь, но по ту сторону стены, рядом с лошадьми, нас поджидает гоблин! Он очень хочет увидеть тебя! Он все говорил мне о какой-то вещице, которой больше не коснется твоя хозяйка! Он даже называл ее имя - Изабель. Это он приказал мне разыскать тебя! Только не спрашивай меня, для чего - я вообще ничего не понимал и не понимаю!

Словно сияние пробежало по длинным пальцам Элы, а потом засияло бледно и ее лицо.

- Моя хозяйка не коснется этого, - отозвалось эхом она, - но тогда для чего она так хорошо упрятал это ото всех? Только я смогла найти это, она еще загодя научила меня обращаться с... Твой гоблин не говорил тебе ничего об этом? И отпусти меня, и вообще, какое ты право имеешь кричать на меня?

- Ты сама сказала, что ты ведьма!

- Да, сказала! - Тут ее пальцы стали словно красными изнутри, Томасу даже показалось, что сквозь кожу просвечивают фаланги пальцев. - Но ведь я увела тебя из той башни и привела сюда! Я!

- Так это ты сама спасла меня или это была идея тролля? Или гоблина - я не понимаю, кто есть кто! Во всяком случае, он уже во второй раз отпускает меня!

- Но он не...

- Мне безразлично, кто он там есть на самом деле! Кстати, Кароля нет больше на свете! И твоей хозяйки нет больше! А в башне Крукчи кишмя кишат гоблины! И теперь они добрались до башни твоей хозяйки! А один такой красавчик как раз поджидает тебя снаружи! Не меня - тебя! Как его там зовут? Азд... Аздра... В общем, как-то так, не помню...

- Не Аздраик случайно?

- Ты что, не знаешь его? - Томас был шокирован.

Постепенно свечение в руках девушки стало слабеть, а когда она разжала руки, то Томас увидел в ее ладони просто осколок зеркала. Заметив взгляд юноши, Эла просто сказала:

- Это мое зеркало! Я забрала его себе! Я могу увидеть в нем все, чего бы только не пожелала! Оно открывает для меня ворота магии! Я могу шутя справиться с гоблинами!

- Но тогда начни хотя бы с того, что стоит снаружи! Если он заберет наших лошадей, то нам придется идти на своих двоих и бегать от его друзей! Ты отошли его куда-нибудь за тридевять земель!

Похоже, Эла так и не поняла, чего от нее хотят. Во всяком случае, слова она пропустила мимо ушей. Осколок зеркала посверкивал в лунном свете, пока ведьма поигрывала им в пальцах.

- Оставь меня в покое, - наконец простонала она. - Ты и так уже что-то изменил, я пока даже понять не могу, что именно! Кто знает, какой вред ты еще можешь принести?

Томас удивленно отпустил ее руку. Сверкнув на него глазами, Эла как ни в чем не бывало направилась в сторону ворот, к лошадям. Юноша, понятно, направился за ней. Но он только не понимал, как это она собирается справиться с гоблинами, которые, кстати, только ее и поджидают. Колдовство - колдовством, но меры предосторожности не помешают, подумал он, налагая на тетиву стрелу.

- Первым пойду я! - решительно сказал юноша. - И скажу ему, что я здесь никого не нашел! - Евгений и в самом деле начал думать, что ложь очень ему даже удается. Впрочем, на сей раз гоблин может ему просто не поверить.

Но вот расслышала ли сама Эла его слова? Во всяком случае, она шла, словно размышляла напряженно о чем-то. Похоже, она снова занималась колдовством. На сей раз это юноше не понравилось - ведь ей ничего не стоит избавиться при помощи волшебства не только от него, но и от гоблинов.

Когда они подошли к самим воротам, то заметили, что лошади преспокойно пасутся там, облитые бледным лунным светом. Надо же - словно ничего и не случилось!

- Ну так что? - спросила Эла насмешливо. - А где же этот твой гоблин?

- Он был тут! - вырвалось у Томаса. В его памяти были еще свежи клыки гоблина, посверкивание драгоценных перстней. Он глянул в глаза девушки. - Он и в самом деле тут был! Он был, но ушел!

Почему, должен был неизбежно последовать вопрос. Но Эла ничего не стала спрашивать - нахмурившись, она направилась куда-то в сторону.

Но вот что было странно - ведь лошади, увидев гоблина, явно сильно испугались. Томас знал - после такого испуга поймать их было невероятно трудно. А они сами вернулись и вообще не высказывали больше признаков беспокойства. Как это надо было понимать?

Сам юноша не мог ответить на этот вопрос - ему уже было не до этого. Ему хотелось есть, спать. Но зато он чувствовал и облегчение - ведь лошадей не нужно ловить, они вот тут, под руками! Но все равно Томас чувствовал себя дураком - вообще сегодняшняя ночь была полна чудес - он даже не мог отличить, что ему показалось, а что он действительно пережил. Вообще-то все вроде бы укладывалось в одну четкую схему - Эла своим колдовством отправила гоблина неизвестно куда, вернула лошадей, успокоила их. Но как все это можно было проделать за такой короткий отрезок времени? И еще одно неприятное обстоятельство открылось ему - юноша ощутил, что все больше и больше попадает под влияние этой молодой ведьмы.

Странно, что теперь он был даже не уверен в том, сможет ли сесть на лошадь и ускакать от Элы, ведь он решительно не помнил, каким путем они сюда добрались. Как такое может быть - вообще не осталось воспоминаний о путешествии. Может, это тоже колдовство девчонки?

Но, черт побери, если сам Кароль больше всего уповал на волшебство, то что-то не оправдались его надежды! И где он теперь, Кароль тот?

Томас рывком загнал кинжал обратно в ножны и опустился на землю рядом с Элой. Она все еще была поглощена созерцанием этого осколка зеркала. Что это такое - юноша снова почувствовал раздражение. Надо ноги уносить отсюда, пока гоблины опять не появились!

- Эла, - осторожно проговорил он, старясь не разозлить девушку, - Эла, я должен знать, куда мы пойдем теперь, и для чего пойдем! И скажи мне, что нас ожидает, если, конечно, это тебе по силам! Мне интересно, почему гоблин оставил нас в покое, я хочу знать, для чего гоблин попросил меня разыскать тебя. И почему Кароль так сильно хотел посоветоваться со своей сестрой, что даже потащил нас через горы. И почему он, стреляный волк, не обратил внимания на предупреждающий знак и увлек всех навстречу гибели!

- Иногда просто невозможно это сделать!

- Что сделать?

- Преодолеть силу заклятья!

- Так именно это и произошло? Он хотел, но не сумел сделать этого? - Кажется, Кароля еще можно было оправдать. Томас отчаянно хотел понять движущие стимулы поступка колдуна, даже если бы при этом открылись какие-то неприглядные факты. Но как только юноша посмотрел в глаза Эле, она поспешно отвернулась - точно так же, как это делал и сам Кароль, когда начались все эти странности. Но Томасу было уже не до скромности - он хлопнул девушку ладонью о колено, привлекая ее внимание, - так значит, случилось именно то, о чем ты мне только что сказала?

- Иногда... Иногда так случается...

Но все это было уж слишком невнятно. Впрочем, она всегда чего-то недоговаривала. Даже при ответах на его прямые вопросы Эла по-прежнему избегала смотреть ему в глаза.

- Что случается? Что гоблин от нас ушел неизвестно куда? Это ты заставила его уйти?

- Я не знаю! - Она почти выкрикнула это. И при этом Эла все еще ухитрялась не смотреть в лицо своему спутнику.

- Что же случилось на самом деле?

- Но я же сказала, что ничего не знаю!

Это "не знаю" начинало повторяться слишком часто - как и перед тем, когда Кароль тронул поводья своей лошади и поехал мимо рокового камня.

- Эла, нам что, грозит опасность?

- Я не знаю! - Тут она все-таки отважилась посмотреть ему в лицо, и Томас неприятно поразился странной бледности лица девушки. И эта ее угрюмость. Она наконец выдавила: - Вообще-то да! Луна. Над озером. Это и есть опасность. Это всегда опасно!

При чем тут озеро - озера тут и в помине не было! Тут была река, и то не слишком полноводная.

- Какое еще озеро? О чем ты говоришь? - Томас решил не отставать, пока девушка не скажет, в чем же тут дело.

- Я говорю о королеве гоблинов!

- Но почему же она должна враждовать с нами, если она нас даже не видела?

Эла опять отвела поспешно глаза, глядя сначала в сторону реки, а потом на звездное небо.

- Потому что, - выдавила она из себя, - потому что она... такая! А ее королевство - я даже не знаю, существует ли оно на самом деле, или просто всем так кажется! Но вот эта штука, - тут Эла выразительно кивнула на злополучный зеркальный осколок, - эта штука может показать, где найти королеву!

Томас поразился, как изменилась Эла - из самоуверенной девушки она превратилась в жалкого испуганного ребенка, готового, похоже, расплакаться.

- Ага, а твоя хозяйка, значит, растолковала, как пользоваться этим зеркалом? - Моя хозяйка сказала, что если у нее ничего не получится, то есть если я ее там не застану, то тогда я должна постараться найти помощь!

Боже, пронеслось в голове Томаса. Неужели у какой-то женщины хватило ума послать Элу к Башне? Может, Эла и в самом деле была могущественной волшебницей, как она старалась показаться, может, это из-за ее колдовства Томас нашел в себе силы все это время ехать на лошади, при этом довольствуясь самой скромной пищей. Может, это и в самом деле она отослала куда-то далеко вездесущего гоблина, но все же...

Но что теперь делать?

- Послушай, - вдруг осенило Томаса, - а ты, случайно, не знаешь, мой учитель по имени Кароль не должен был вернуться вместе с тобой?

- Должен...

- Ага! Значит, он должен был помочь тебе пользоваться этим самым зеркалом! Значит, он вроде бы должен был все предусмотреть, да? Значит, именно так все и должно было случиться? Я прав?

Но Эла по-прежнему упорно не желала смотреть ему в лицо! Но и не надо - теперь и так все понятно.

Но что теперь делать? Юноша осторожно прикоснулся к руке Элы - не нужно им больше сидеть здесь.

- Послушай, - начал он осторожно, - а что должен был Кароль делать с этим зеркалом? Если бы он оказался здесь, то... Что было бы, как ты думаешь?

- Он бы расправился с нею!

- Но как?

Молчание.

- Эла!!!

Снова тишина. Что делать - одной бедой больше - одной меньше, горестно подумал Томас. Уже случилось столько всего, что можно было со счета сбиться, считая их злоключения. И все потому, что Кароль чересчур часто держал язык за зубами! Но теперь, конечно, уже ничего не исправишь!

- Эла, но если ты и в самом деле такая могущественная ведьма, то неужели ты не можешь сказать того, что ты хочешь сказать? Попросту ответь на мои вопросы!

Но она упорно не желала смотреть ему в глаза. И вдруг зеркало в ее руках засияло, засветилось. Похоже, она с видимым облегчением опустила глаза.

- Я видел замок! - Томас был упрям. - Мы действительно там были? И еще я видел какую-то женщину...

- Но это было давно! Просто сюда приходил вождь гоблинов! Как раз зашел через эти самые ворота...

Томас посмотрел на арку - он просто не мог удержаться от этого - и увидел, что гоблин, как ни в чем не бывало, сидит на стене, болтая беззаботно ногами.

- Боже мой! - вскричал юноша. Схватив лук, он вскочил на ноги и стал прицеливаться.

Гоблин сразу спрыгнул на землю. Он приземлился не без некоторого изящества, а потом поклонился молодым людям - тут его движения были точно рассчитаны. Надо же, и у них существует этикет!

- Ну что же, - гоблин вздохнул с притворной грустью, - как я погляжу, молодая госпожа, вы не слишком-то заботитесь о собственной безопасности! Томас, это все из-за тебя! Не нужно было отвлекать нашу красавицу! Если она находится одна, то больше размышляет! Тем более, если размышляет над чем-то действительно очень важным!

Конечно, гоблину нужна была Эла! Только теперь Томас отчетливо понял это. И Томас все-таки решился выпустить в наглого коротышку стрелу. Попадет - не попадет. Но, видя его мешковатые телодвижения, гоблин широко махнул рукой, давая понять, что вовсе не настроен на конфликт.

- Человече, - иронично сказал гоблин, - нет необходимости этого делать! Я пришел просто для того, чтобы понаблюдать...

Конечно, после этого возникал резонный вопрос - за чем понаблюдать? Но юноша так и не осмелился его задать, а гоблин расхохотавшись, снова повел рукой:

- Аха-ха, ого-го! Что, гордыня заела? А ведь она и водит нас всех за нос, не так ли? Эй, ведьмочка, я пока что по-хорошему советую отдать безделушку мне! Если не хочешь, то просто выброси ее! Она тебе ни к чему! Я серьезно!

- Ты убил мою хозяйку! Или не ты, так твои головорезы! - подала голос Эла. - Я не прощу!

- Я? - гоблин элегантным жестом приложил руку к левой стороне груди, где сердце. - И вовсе не убивал я ее! Мы всегда с ней были в самых лучших отношениях!

- Может, до этого дня только!

- Что ты городишь? Лучше подумай, где бывает, чтобы глупая баба отрядила не менее глупую сопливую девчонку идти к нашей башне? Конечно, это не могло быть секретом ни для кого! Я ведь прав?

Томас не отрывал взгляда от лица гоблина - он поражался, как быстро оно превратилось из доброго в хмурое и злое. Надо же, неужели и в душе оно также меняется?

- Убери зеркало, сказал! - Гоблину явно надоело упрашивать, тем более что особого толку от этого не было. - Говорю, перестань, глупая девчонка!

- Но ведь это ты, именно ты убил ее? - Голос Элы уже сорвался на крик. - Только не пытайся врать мне!

- Не я это! - Ноздри гоблина раздулись от ярости, а грудь то и дело вздымалась - он тяжело дышал, и потому луна при движениях брони на его груди отражалась на полированной поверхности.

- Но ты знаешь, что я ведьма Тайного леса! Ведь так, Аздраик?

- Так, так... Наступила зловещая тишина. Томас даже боялся пошевелиться - ему казалось, что может произойти что-то непоправимое. Муравьи ползли вверх и вниз по его руке, но юноша и не собирался их стряхивать - а то не в меру распетушившиеся соперники начнут снова перепалку, а каждый из них по-своему опасен. А что если гоблин напрыгнет на кого-то из них и просто вцепится в шею?

Но гоблин только выразительно пожал плечами и снова сделал жест - мимика у него была выработана прямо на все случаи жизни.

- Ну что же, - проговорил он с долей иронии, - вот так-то, новая наша ведьма Тайного леса! Я веду речь все о том же - он несчастном осколке стекла, разрисованного с одной стороны серебристой краской. Ну и что ты собираешься с ним сделать, скажи откровенно? Не расправиться ли со мной? Но я говорю заранее, что особого развлечения из этого не получится?

Конечно, интерес гоблина к зеркалу нисколько не убивался! Но он умел контролировать свои эмоции - просто стоял в стороне и продолжал уламывать девушку. Вдруг Томас почувствовал приступ странной дурноты. Он поднял лук - конечно, это колдовские чары. Но только вот чьи именно?

- Убери его! - Аздраик тем не менее не потерял своего самообладания. - Убери его, безмозглая дура, ты ведь сама не знаешь, что творишь!

Ага, это он все о зеркале! Вдруг гоблин изменил тактику - он сделал шаг навстречу Эле и торжественно поднял руку, выставив вперед указательный палец с большим черным ногтем, больше похожим на птичий коготь.

- Девушка, ты должна понять, что эта стекляшка не так безобидна, как тебе может показаться! Это нужно немедленно отдать в опытные руки. Отдай, отдай зеркальце мне! Отдай его мне, пока ты сама себя не погубила!

- Оставь нас в покое!

- Человече, Томас! Ты не знаешь, что штуковиной, которую она беззаботно вертит в руках, боялись пользоваться все ведьмы Тайного леса! Она просто не ведает, с какими силами играется! Может произойти непоправимое!

- Но тебе-то уж это точно не по нраву!

- Послушайте меня, глупцы! В королевском зале, что находится под озером, находится большое зеркало - оно выше самой королевы, хотя королева у нас очень высокого роста. В этом зеркале она видит все, что происходит или может произойти! В ее власти даже отбить память у кого угодно при помощи этого же зеркала! В зеркале заключена невиданная сила! И, Томас, представь себе, что твоя молодая подружка решилась беззаботно противостоять этой силе! Ну не глупо ли это? Как можно противостоять такой мощи! Это бывает, когда комар вдруг начинает нападать на человека! Но для чего безрассудно уподобляться глупому насекомому? И ты, Томас, тоже пытаешься грозить нам своим луком и ножом! Неужели ты думаешь, что я так испугался? Ну а ты, юная ведьма, может, ты поделишься своими планами на будущее? Скажем, что ты сделаешь сначала?

Гоблин, рассмеявшись крысиным смешком, направился в густой кустарник и исчез там.

- Что-то я сомневаюсь, что он ушел! - наконец подал голос Томас.

- Конечно, не ушел! - проговорила Эла. Юноша поглядел на нее - лицо ведьмы было искажено гневом, яростью. Ее руки снова были сложены ковшиком, только теперь немного по-другому - словно она прикрывала от ветра пламя свечи. - Но он все равно ничего не сможет сделать! Он просто не посмеет! Да и не сможет этого сделать!

Юноша опустил лук и убрал палец с тетивы.

- Он в ворота не заходит, - сказал Томас задумчиво. - Может, нам стоит переночевать там?

- Нам никак нельзя входить туда, - затрясла отчаянно головой Эла. - Во всяком случае, сегодня!

- Но почему сначала можно было туда зайти? И для чего мы туда ходили? И снова Эла быстро отвела глаза.

- Ага, значит это все из-за зеркала? - напирал юноша. - И связано с тем, с чем бы не хотела ты встречаться?

Эла опять ничего не ответила, но нахмурилась при этом еще сильнее.

- Это зеркало назвало меня колдуном. - Томас словно и не заметил раздражения спутницы. - И это было как раз совсем неправильно! Но зеркало хоть показало тебе гоблина?

- Нет! - отрывисто произнесла она и тут же отвернулась, но потом, совладав с собой, посмотрела на юношу. - Но с какой стати зеркало должно было это делать?

Может, это было какое-то заклятье - Эла словно отгородилась от него глухой стеной. А может, это просто была самая обычная самоуверенность. Ладно, черт с нею! Только бы лошади не убежали!

Она вот назвала его лжецом. Ну, в этом ее точка зрения совпадала с мнением гоблина.

Хотя, если признаться честно, он иногда позволял себе погрешить против правды, когда беседовал с разными там гоблинами и ведьмами. Так им и надо - они ведь нечистая сила. А с ними правдой многого не добьешься. Да еще и головы лишишься. С волками жить - по волчьи выть. А то еще хуже могут быть - орды гоблинов дойдут до его земли, тогда людям несдобровать! И вообще, подумал Томас раздраженно, но не готов умирать только потому, что самомнение мешает нахальной девчонке прислушаться к его советам.

Пока что, главное, с лошадьми все было в порядке. И снова юноша подумал - утром нужно седлать Льва и скакать отсюда к западу, и скакать без оглядки. Просто ехать и ехать, не обращая внимания на попадавшиеся препятствия - ведь и горы не вечно будут стоять на его пути! А Эла пусть тогда делает, что хочет. Бояться ей нечего, если она и в самом деле ведьма. Уж как-нибудь проживет!

Томас направился к лошадям. Они спокойно пощипывали траву. Юноша похлопал Скору по спине. И тут вдруг его глаз уловил что-то подозрительное. Томас даже и сам не понял, что это там такое было. Но в любом случае - он решил не подавать виду. И потому таким же беззаботным шагом он направился ко Льву, бормоча ласковые слова. Сейчас он поймет, что такое было у стены!

Ага, гоблин снова вернулся! Он просто сидел в тени и внимательно наблюдал за ними!

Будь оно все проклято, подумал Томас, отворачиваясь. Все они - и ведьмы, и гоблины - были непонятны. Томас не мог разобраться, чего они от него хотят. Из-за их непонятных желаний он и так уже лишился и сна, и аппетита. Возле башни Крукчий Страз он знал, в какой стороне находится его дом. Если уж так думать, тот тролль не был таким уж плохим... По крайней мере насчет еды у него было все строго...

Но потом последовало то самое зрелище на крыше башни. И с тех пор никакие ужасы больше не трогали юношу - он просто привык к ним. Томас равнодушно пропускал через сознание все увиденное и услышанное, хотя раньше каждая такая частичка информации наверняка заставила бы шевелиться волосы на его голове. И, что еще страшнее, он просто свыкся с кошмарами, стал считать их за эти несколько дней частью повседневной реальности. Томас прислонился спиной к дереву, держа на коленях лук. В конце концов, эта ведьма завела его сюда, пусть она теперь и об остальном позаботиться! А ему хватит этих беспокойств, тем более, что девчонка, как видно, не слишком их ценит.

Но заснуть им так и не удалось. Через какое-то время Эла неслышно подошла к спутнику и осторожно потрясла его за плечо. Томас не обратил на Девушку никакого внимания. Очевидно, она сочла его спящим. Послышался шорох - она полезла в переметные сумы. Но Томасу все было глубоко безразлично. Но тут ему в ноздри ударил резкий запах чеснока и каких-то острых специй - конечно же, это была самая настоящая копченая домашняя колбаса! Нет, так просто невозможно отдыхать, когда у тебя под носом разворачивают колбасу, да еще рядом где-то за тобой наблюдает гоблин-людоед! Томас открыл глаза. Конечно, Эла подала ему круг этой самой колбасы и большой сухарь из ржаного хлеба. Вот это порядок!

- Послушай! - обратился юноша к своей спутнице, - а что, Кароль был тебе отцом? Ты так переживаешь за него...

- Что ты! А я подумала, что он как раз твой отец!

- Нет! - это даже предположить страшно - Кароль, да с мамой! Странно, что она не могла знать этого заранее - ведьма все-таки!

- Но ведь кто-то у тебя в семье был волшебником!

- Кароль, только Кароль! И то он мне никакой не родственник!

- А может, он даже просто злой колдун... Он...

- Нет!

- А ведьм в роду нет у тебя!

- Да что ты!

Но тут он вспомнил - а бабушка, как же бабушка? А могила ее...

- Да нет, обязательно кто-то должен быть колдуном в роду у тебя! - настаивала Эла. - Ты сам подумай! Может, кто-то из двоюродных братьев или сестер? Дядя или тетя?

- Говорю же, что не было никого! - солгал Томас. И в самом деле - он становился заправским лжецом! Он подумал с неудовольствием, что гоблин сейчас наверняка наблюдает из темноты за ним.

Наблюдает и запоминает каждое сказанное им слово, чтобы потом обратить эти слова против них же!

- Никакой я не колдун! - пробормотал Томас, стараясь говорить только так, чтобы его слова слышала Эла, но больше никто. - Конечно, Кароль кое-чему научил меня, но там самые обычные пустяки! Конечно, может, он и научил меня чему-то важному, что ты и поняла, но я этого как-то не заметил!

Но ведь бабушка как раз была родом из этих самых гор, она наверняка в свое время бродила между холмами, собирала здешние травы...

Вот бабушка в детстве показывала внукам действительно разные пустяки - как, не касаясь ракушки руками, сдвинуть ее с места, как отыскать спрятанную монету, ну и все такое прочее. Для внуков это было такое развлечение, сколько было смеху, радости! Бабушка еще говорила, что даже в самом настоящем колдовстве заключается частичка обмана.

Но только бы оказалось, что обман и здесь!

Впрочем, единственный обман, с которым он тут до сих пор столкнулся, это было несомненно то, что рассказывал ему гоблин. Конечно, этот Аздраик появился тут по какой-то иной причине!

- Ага, так Кароль тебя все-таки учил? - Что-то девушка стала вдруг такой словоохотливой, а раньше все молчала и молчала.

- Он учил меня читать и писать! Учил меня названиям растений, зверей и птиц! И все! - Тут он посмотрел в сторону стены и прошептал Эле: - Имей в виду, что гоблин все еще подслушивает нас!

- Это уже неважно, что он слышит! Кто ты такой, он видит и без того!

- Но я все-таки второй сын помещика Маггиара! - пробормотал Томас несколько раздраженно. - А наследник всего - мой старший брат! Если он, конечно, все еще жив! Я не колдун, и вообще в нашей семье таких не было!

- Но я же все это почувствовала по зеркальцу! Оно отвечало тебе! Оно не станет говорить ни с кем, кроме колдунов!

- Ну и что, ведь ошибки делает каждый, не так ли? Ведь его-то, гоблина, зеркало не заметило?

Впрочем, Томас понимал, что тут как раз его слабое место и находится. И Эла понимала это - ее глаза сверкали решительностью. Ну и пусть думает, что хочет, подумал Томас! Сама-то она тоже ведьма!

Бабушка не была никакой ведьмой, несколько раз подряд заставил подумать себя он. Она была просто обычной бабушкой, вот и все!

Но, с другой стороны, крестьяне продолжают навешивать на ее могилу разные амулеты, кладут чеснок и колоски, соломенных кукол... Бездетные пары приносят на ее могилу этих самых соломенных кукол, чтобы...

Чтобы сжечь их там. Вот этого Томас никогда не понимал.

- Ну и что! - послышался упрямый голос Элы. Подтянув к себе седло Скоры, девушка положила на него голов и укрылась попоной. Похоже, ей совершенно безразлично присутствие гоблина.

А вот Томас боялся закрыть глаза - уж слишком много тревог он пережил. Вот Эла спокойно закрыла глаза, а юноша лежал и думал - о бабке, догадка просто потрясла его. Он начал вспоминать - как старуха занималась с ними, внучатами, вспоминал ее заговоры, ее разные снадобья, ее странную дружбу с Каролем. Поговаривали, что в ее окнах до глубокой ночи горел свет, но разве это доказательство связи с нечистой силой?

Томас припомнил день бабушкиной смерти - ненастный день, была страшная гроза, дождь лил как из ведра. Когда они возвращались с кладбища после похорон, все вымокли до нитки и дрожали от холода. Они с Богданом тогда простудились, и мама отпаивала их чаем, добавляя в него вино, мама еще говорила, что...

"Это ее погода, - вот как говорила мама, - когда это все закончится, когда там наступит утро?" Отец повторял без конца: "Успокойся!". Больше Томас ничего не помнил - выпитое с чаем вино затуманило его рассудок на какое-то время. Кажется, когда он очнулся, мама повторяла то же самое, а отец, зашикав, проговорил еле слышно: "Видит Бог, что она была мне неродной матерью! Но ты посмотри, как она любила детей!"

И тогда, проваливаясь в сон, Томас подумал - бабушка всегда была бабушкой, она любила тех, кто любил ее. Она любила, чтобы ее слушались, чтобы... Бабушка любила простор, небо над головой. Бывало, они с Каролем вместе...

Нет, хватит думать об этом! Но воспоминания теперь лезли в голову сами собой. Томас припомнил забытую, казалось, сценку: бабушка вместе с Каролем перемалывает на крохотных каменных жерновах высушенные травы. Люди поговаривали, что бабушка рано овдовела, но при этом замечали, что она уж больно часто отправляется с Каролем куда-то в поля и в лес...

Когда дедушка Ладислав был еще жив, таких шепотков и сплетен просто не существовало. Это и понятно - Стань никак не мог быть сыном Кароля. Но если Кароль был колдуном, а он так общался с бабушкой, то разве она не могла быть ведьмой?

И вдруг Томас подумал - у него столько родственников, разных там дядей и тетей, двоюродных братьев и сестер. А если получается, что его, Томаса, дедом был все-таки Кароль, а не Ладислав, то тогда он, Томас, никак не может претендовать на Маггиар! Кроме него есть целая куча других, более законных, наследников! Но как такое может быть - отец знал, как на самом деле обстояло положение вещей, но при этом имел терпение каждый день спокойно сотни, наверное, раз встречаться с Каролем. И все было нормально, спокойно...

Вот потому-то никто не верил в эти сплетни.

Но ведь, кажется, мало кто тогда, при жизни бабушки, осмеливался распускать о ней сплетни, хотя многие видели ее, скачущую во весь опор на лошади по полю, видели, как они с Каролем вдвоем отправлялись в лес на сбор трав и кореньев. Но, с другой стороны, если бы все так оно и было, отец бы тоже появился на свет колдуном, но ведь каждому было понятно, что он не имеет никакого отношения к нечистой силе!

Нет, хватит думать об этом - сейчас не время! Похоже, даже лошади притихли, не обращая внимания на гоблина. А уж им можно было довериться - лошади всегда загодя чувствуют опасность.

Томас осторожно повернулся и посмотрел на гоблина - тот тоже опустил голову на грудь. Ага, и этот тоже наконец-то умаялся! Давно бы так!

Где-то зачирикала ночная птица, но все было спокойно - ни гоблин, ни лошади, ни Эла даже не встрепенулись.

Ну тогда, подумал Томас спокойно, и ему тоже можно поспать. Это была его последняя мысль.

Грации необходимо было дать отдых, но Николай остался на ее спине - егерь попросту спал. Во всяком случае, Юре хотелось надеяться, что старик отдыхает.

Конечно, сам Юра давно выбился из сил - ноги вообще не чувствовались, голова гудела. Но зато он не замерз - оно и понятно, организм согревается, когда постоянно находишься в движении. Юра настолько разогрелся в пути, что отдал Николаю свою накидку - ему она была нужнее, потому что его израненная рука замерзла все сильнее.

- Кажется, у меня жар! - Это было последнее, что сказал мальчику Николай. Во всяком случае из того, что обладало каким-то смыслом. То, что он бормотал о каких-то троллях и гоблинах, Юру попросту не интересовало.

Башни уже не было видно, и Юра возблагодарил бога, что до сих пор им по пути не встретился ни один гоблин. Заметив, что солнце поднимается все выше и выше к горизонту, мальчик легко тронул поводья, давая понять лошади, что им пора идти дальше. Зобару уже не терпелось идти - он крутился и повизгивал. За эти дни мальчик убедился, что пес никуда от него убегать не собирается. Конечно, время от времени Зобар забегал далеко вперед, но в конце концов неизменно возвращался к людям.

Наконец пошли дальше. Предстояло подняться на холм, потом спуститься с него. В одном месте копыто Грации попало в ямку, И Юра испуганно посмотрел на Николая, боясь, что он сейчас свалится с седла, но старик даже не пошевелился.

Зобар снова скрылся где-то вдали, и уже прошло немало времени, а собака все не возвращалась. Юра уже начал даже беспокоиться, а потом, не выдержав, принялся окликать собаку.

- Зобар, Зобар! - разнеслось эхом по округе. Николай простонал и открыл глаза.

- Что-то убежал давно, и не возвращается, - сказал Юра и подошел к Николаю. Лицо у старика просто горело - конечно, у него жар! И Юра предложил: - Может быть, выпьешь?

- Ты лучше найди эту чертову псину! - пробормотал егерь. - Что-то неспокойно на душе!

Юра не знал, был ли совет Николая просто горячечным бредом, или оно и в самом деле что-то было не так. Но мальчик решил продолжать продвигаться дальше.

На земле завиднелась цепочка конских следов. Ага, значит, они на правильном пути! И Юра постарался прибавить шагу, отчаянно надеясь, что те, кто шел впереди, сделают привал, или у них просто случится какая-то задержка... Ну должно же им хоть когда-то повезти!

Откуда-то сбоку, из зарослей кустарника, с шумом выскочил Зобар. Скорее, скорее вперед! Что могло так взволновать собаку, думал Юра, глядя, как пес вертится и повизгивает. И Зобар вдруг снова бросился вперед. Там что-то такое есть, что заинтересовало пса. Но только, Боже милостивый, сделай так, чтобы это не была нора дикого кролика!

Юра шагал и шагал вперед, не чувствуя усталости. Вот снова подъем на холм, а там, оплетенные диким виноградом, высились остатки каменного строения. Кажется, это...

- Дядя Коля! - выдохнул мальчик. - По-моему, тут что-то есть! Вон ворота...

Как раз из-под воротной арки выскочил Зобар, который, посмотрев на мальчика, заскулил и бросался обратно. Вроде бы там был мощеный каменными плитами дворик. Все кругом было запущено.

Конечно, подумал Юра, если бы в этой башне, что высилась за полуобвалившейся стеной, жили гоблины, то вряд ли бы они дали стене прийти в такое запустение, траве - вырасти между каменными плитами настила. Не говоря уже о том, что ворот в арке не было - входи, кто хочет!

- Дядя Коля! - снова позвал мальчик. - Ты посиди тут немного, а я пойду, проверю, что там такое...

- Что-то не нравится мне все это! - пробормотал егерь. - Постой пока! - Юра понял, что несмотря на внешнее безразличие, Николай все-таки воспринимал окружающую реальность. Мальчик похлопал успокаивающе старика по плечу, снял с седла колчан и лук.

- Я быстро! - пообещал он.

Но за эти дни Юра сполна научился осторожности - прежде чем шагнуть в ворота, он наложил на тетиву стрелу и внимательно прислушался.

Боже!

Мальчик даже глаза закрыл - к горлу подступила тошнота. По телу прошла дрожь, и он тотчас же почувствовал липкий, противный страх. Конечно - уж лучше бы он не смотрел на эти пики, увенчанные черепами!

Конечно, это дело рук гоблинов!

И вдруг ужасная мысль пронзила его - черепов там было несколько, из которых только два принадлежали людям. А ведь они с Николаем как раз шли по следам двоих людей! Сердце Юры забилось с такой силой, что казалось, оно вот-вот выскочит из горла. Колени мальчика задрожали. Это что же такое? Нет, пока он все обстоятельно не разузнает, Николаю лучше ничего не говорить - мальчик просто отказывался верить, что эти ужасные черепа могли принадлежать его братьям. Странно, подумал он, конечно, здесь никто не живет, иначе кто позволил бы прямо перед воротами вымахать такому вот кустарнику? Юра в изнеможении прислонился к стене, чтобы перевести дух. Почувствовав, что его зубы начинают выбивать мелкую дробь, мальчик тут же изо всех ил сжал челюсти - нельзя поддаваться панике. И он медленно пошел вперед. Вот если бы отец был хозяином этого подворья, он все бы тут сделал, как положено...

Юра прислушался - ни звука. И, как нарочно, Зобар словно сквозь землю провалился. Юре хотелось надеяться, что пса там, на дворе, не слопали. Рядом с воротами валялась большая каменная глыба - наверное, отвалившаяся от стены. И мальчик, точно мышонок, рухнул за нее. Лежа, он продолжал чутко прислушиваться. Есть здесь кто-нибудь или нет? Мальчик желал сейчас одного - чтобы Зобар вернулся к нему. Хорошо, что стена загораживала пики с черепами, а то вдруг он случайно узнает в них знакомые черты...

Подождав и убедившись, что вокруг царит полная тишина, Юра тихо направился дальше, то и дело замирая и прислушиваясь.

Нет, тут находиться долго нельзя. А то вернется Зобар и начнет еще, чего доброго, гавкать. Пора бы возвращаться к Николаю - старик наверняка уже заждался его снаружи.

Но в каком же страшном запустении находилось тут все! Даже если гоблины, если они тут действительно были, не сломали дверь, то тогда они уж точно вскарабкались вон в то окно по толстым лианам, что вились вдоль стен. И какой странный дом - так похож на башню.

И вдруг у Юры возникло какое-то странное чувство - словно бы за ним наблюдали. Мальчик затаил дыхание - но все по-прежнему было спокойно. Неужели показалось? Поднявшись на ноги, младший сын Станя стрелой бросился к башне.

Вдруг послышался какой-то скрежет - словно громадные когти скребли по камню. Может, это Зобар? Боже, какая же это все-таки тупая собака! Ну давай, давай, мысленно говорил себе Юра, обращаясь к псу, выходи сюда. Но даже тихонько засвистеть сейчас было никак нельзя!

Но если окажется, что гоблины все-таки отсюда ушли, то они с Николаем, можно сказать, подыскали неплохое место для ночлега. Вдруг в этой башне окажется нормальная кровать, на которую можно будет уложить егеря, закрыть дверь, чтобы в помещении не дуло... Нет, они спустятся куда-нибудь в подвал, там можно будет укрыться. Если ночью кто-то пожалует сюда, то вряд ли он станет обыскивать подвал. Но сначала нужно убедиться, что все действительно спокойно.

Если братья были здесь, то они, конечно же, тоже обо всем этом подумали. До сих пор они с Николаем двигались по следам двух лошадей. Томас и Богдан, если они тут были, могли видеть все, что сейчас видел и Юра. Вряд ли они решили остаться тут надолго. А если бы остались - то закрылись бы в доме изнутри.

Где-то рядом раздался глухой собачий вой. Сердце мальчика захолонуло. Нет, нужно поскорее выбираться отсюда, а то может случиться непоправимое...

Но если это были вовсе не братья - тогда для чего Зобар все время несся по этим следам, словно угорелый, не зная ни сна, ни покоя? И почему Зобар сейчас находился здесь? Он хотя бы ел сегодня вообще?

Нет, гоблины наверняка ушли отсюда. Ведь те гоблины, что сидели в башне возле реки, не делали никакого секрета из своего присутствия!

Юра медленно направился вперед, и снова остановился, услышав за спиной цоканье копыт. Но испуг был недолгим, обернувшись, мальчик увидел Грацию под аркой. Николай левой рукой сжимал меч - как только ему удалось вытащить меч, ведь он висел на правом бедре? Наверное, Николай снова тронул поводья - по двору опять звонко разнеслось цоканье копыт лошади. Юра стоял и напряженно думал - неужели здесь и в самом деле спрятался кто-то, кто наблюдает за ним, при этом сам оставаясь невидимым? Но как-то странно получается - что произошло с Николаем? Ведь он - волк стреляный, вряд ли он поехал бы по двору, производя весь этот шум...

И вдруг он понял, что именно делает старик. Николай просто сознательно создавал такой шум, чтобы, выехав на самую середину двора, сосредоточить все внимание спрятавшегося в доме на себе. Это все для того, чтобы он, Юра, остался в безопасности, случись что...

Мальчик в следующий момент готов был поклясться, что слышал звуки чьих-то шагов. Он посмотрел отчаянно на вход в башню, потом обернулся к Николаю, но сейчас егеря от него загораживал выступ стены. А между тем из дома и в самом деле неслись звуки шагов...

И тут Юра подумал - если он сейчас побежит к Николаю, то наверняка получат в спину каленую стрелу. Но нет, он так просто не даст себя в обиду! И Юра тоже поднял лук - еще неизвестно, чья возьмет! Он вспоминал уроки Николая - при стрельбе, говаривал старик, нужно дышать равномерно, чувствовать себя спокойно. И еще - не думать, что сейчас кто-то умрет, что сейчас кто-то умрет от твоей стрелы. И тогда попадешь в цель!

Мальчик медленно, точным движением оттянул тетиву назад, и в этот самый момент из двери вышла фигура, закутанная с головы до ног в темную накидку. Гоблин это или нет? Кажется, гоблины носят воинские доспехи. А их стрелой не пробить...

Николай уставился на вышедшее из дома существо. Но, странным образом, он даже не поднял меча.

- Какой же ты ублюдок! - раздался голос егеря, когда он сползал со спины Грации...

- А где ребята? - подало голос и создание в накидке. И вдруг Юра узнал голос Кароля...

Рука как раз закончила натягивать тетиву. Известно ведь, что нечистая сила способна на все, что угодно - подделаться под чей-то голос для нее - детские шалости. Кажется, Николай упал на землю. Меч жалобно звякнул о каменные плиты. Но даже после этого Юра не спустил стрелу.

Тот, кто говорил голосом Кароля, устремился теперь к нему. Под капюшоном, наброшенным небрежно на голову человека, Юра разглядел седые волосы, сморщенные руки вроде бы тоже принадлежали колдуну, даже хмурое лицо, и то было его. Но окончательно мальчик уверил в то, что перед ним - действительно учитель, только тогда, когда тот наклонился над упавшим Николаем, чтобы поднять его. И Юра бессильно опустил лук. Пот градом катился по его лицу.

- Черт побери вас! - наконец Кароль дал волю своим чувствам. - Вы-то как сюда попали! И ты, Юра!

- Его ранил гоблин! - уклонился от прямого ответа мальчик. - Я все боялся, что рана загноится!

- Вроде не должно! - пробормотал Кароль, снова обращая все внимание к лежащему егерю. Юра, все еще сжимая лук в руках, переминался с ноги на ногу. Кароль деловито расстегнул рубашку Николая и припал ухом к его груди.

- Гоблины ничего нам не оставили! - сказал Кароль, уже обращаясь к Юре. - Думаю, что у вас ничего нет с собой! Ни одеял, ни котелка...

- Как раз у нас есть все! - сказал Юра. Подойдя к Грации, он указал на притороченные к седлу пожитки. - Это нам подарил тролль! Он даже ел вместе с нами!

- Как тролль? - У Кароля даже челюсть отвисла. - Будь прокляты все тролли!

- Не надо говорить так!

- Да чтобы они все сдохли, эти тролли! - пальцы Кароля уже проворно расстегивали все пряжки и застежки на одежде Николая. Конечно, колдун пытался освободить егеря от брони - чтобы не мешала ему дышать.

- Дай лучше я попробую! - сказал Юра, видя, что на одной застежке работа остановилась. Мальчик ловким движением отстегнул пряжку.

- Боже, сколько тут крови натекло под доспех, все слиплось! - воскликнул Кароль. - Ну-ка, давай, найди воды!

- Может, слюной попробовать?

- Перестань говорить глупости, слюной можно только малую ранку обработать! Хватит стоять, дуралей, шевелись живее! И запаливай костер, воду греть нужно!

- Где же я найду воду?

- Там на задах есть колодец! Быстрее! Забыл что ли, где дома колодец стоит? И еще...

- Что такое?

- Посмотри, чтобы эта чертова собака не гавкала и сидела рядом!

Гоблин наблюдал, как они разожгли костер, как позавтракали. Похоже, Томас привык уже к этому соседству, хоть и не слишком приятному.

- Ну и что нам теперь делать? - поинтересовался Томас, кивая в сторону гоблина.

- А ничего, пусть себе восседает!

- Мы что, здесь останемся?

Девушка только покачала головой.

- Мы остаемся? - настойчиво спросил юноша.

Ага, она, значит, просто говорить с ним не желает! Ну нет, с него хватит этих женских фокусов! Пора дать понять, кто тут есть кто! Томас медленно встал на ноги, которые затекли и пока плохо слушались и, прихрамывая, подошел ко Льву, начав медленно подседлывать его. Эла молча наблюдала за происходящим.

Внимание гоблина теперь тоже было сосредоточено на Томасе. И лошади опять захрапели.

- Послушай, - обратился Томас к гоблину, - ты ведь так хотел увидеть ее! Вчера весь вечер смотрел, ночью - не знаю, смотрел или нет, но все утро смотришь! Неужели не надоело? Она не хочет с тобой разговаривать! И почему ты не уходишь?

- Она ведет себя неразумно! - сказал гоблин.

Томас облокотился о седло, наблюдая, как гоблин медленно поднялся на ноги и тоже прислонился к дереву, сложив руки.

- Это как же понимать? - поинтересовался юноша с улыбкой. - Неразумно ведет себя только потому, что отказывается говорить с тобой? - Но тут он стал серьезным. - Скажи хотя бы, чего тебе нужно? Почему вы, гоблины, все крушите на своем пути? Это что, закон природы такой?

- Ты просто неверно понял нас!

- Ничего себе! Неужели я неверно истолковал то, что видел во дворе? Или на крыше башни Крукчий Страз?

- Я просто и ку охти! Это работа итрахов!

Что за вздор, косноязычие какое-то, подумал Томас раздраженно. Юноша погладил коня по шее, чтобы немного успокоиться. Не хватало только развешивать уши и слушать разную галиматью! Но нужно быть терпеливым, Кароль и Николай всегда говорили это.

- Ну и что с того, - поинтересовался Томас.

- А итрахи - это не мое племя!

- Думаю, для моего брата это и в самом деле очень важно! И для хозяйки Элы! Гоблины, наверное, просто забыли представиться! Видно, аппетит сильный помешал!

- Конечно, умом они не отличаются, но...

- Ты тоже из их рода в этом смысле!

- Послушай, ты лошадь? По-моему, нет! У той четыре ноги. Вам легче различать друг друга. Но если бы ты задумался как следует, заметил бы кое-какие отличия и между разными гоблинами! Ведь племен много!

- Так ты хочешь сказать - гоблины неодинаковы, они принадлежат к разным племенам, и ты из этого... как его...

- Боже, разве можно быть таким глухим? Тебе что, медведь на ухо наступил? Есть одно такое у нас племечко - с ними никто не общается, не торгует! Они волки, нет, даже хуже волков! Это Ику охти - только они культурны!

- Боже! - Юноша повернулся к Эле. В это время его руки сами собой закончили подседлывать вторую лошадь. - У меня все готово! - сказал он спутнице.

- Мясники! - продолжал гоблин. - Убийцы! Вот вы на охоте пускаете впереди себя собак, они разве не кровожадные убийцы? И нет никакой разницы!

- Хватит! - крикнула Эла пронзительно, и Томас от неожиданности выпустил поводья лошади.

- А что - хватит! - взвился Томас. Он снова разозлился - на девушку, на то, что Аздраик снова куда-то пропал. - Мне что, нельзя спросить, куда пропал мой брат? Или куда мы все-таки собираемся отправиться?

- Туда, куда же еще! - Эла кивнула в сторону арки. И тут она подняла с земли переметные сумы и принялась их увязывать. Томас поразился такой практичности - надо же, прежде он не наблюдал такого за девушкой.

- Спасибо, что позаботилась о сумках, - пробормотал юноша. Он все еще не мог прийти в себя.

- Здесь оставаться не слишком безопасно, - как ни в чем не бывало сказала Эла. - Надо идти через вторые ворота, они как раз ведут в лес! В эти ворота входят, но уже не возвращаются! Вообще-то моя хозяйка как-то обмолвилась, что это может быть вовсе не другая сторона, а эта же самая, просто нам так кажется! Может, гоблин все-таки оставит нас в покое!

Томас даже рот раскрыл от удивления - несколькими фразами она выложила больше, чем за все предыдущие сутки.

- Ну и что теперь делать?

- Как что? Идти. Только нужно не потерять ориентиры - ведь там все заколдовано.

Вообще-то Томас пока мало что понял - он просто успел привыкнуть к частой смене настроения девушки. Но тут он понял - если речь зашла о колдовстве, она может снова его обвинить в тайном сношении с нечистой силой. И неизбежно за этим последует вспышка раздражения.

- Это так, - медленно произнес он, чтобы потянуть время, лихорадочно соображая, что же ответить. Он посмотрел в сторону ворот и сказал: - Но ведь я там ничего не вижу странного. В чем оно, колдовство?

Эла опять нахмурилась, но Томас, не обращая на нее внимания, принялся спокойно навьючивать на седла переменные сумы. Вскочив в седло, Томас еще раз внимательно посмотрел в сторону леса. И снова он не заметил ничего подозрительного.

Эла тронула поводья Скоры, Томас направился следом, думая, что ему, впрочем, все равно куда ехать, только не назад. Что будет - то будет.

- Послушай, ты так и не сказала мне, куда мы все-таки едем? - нарушил юноша тишину. - Уж не собираешься ли ты просто подъехать на лошади к воротам дворца королевы или где она у них там живет и пристыдить ее? Или что ты еще собираешься делать?

- Я по-другому с ней разберусь, - бросила Эла. - Я лишь лишу ее заклятья волшебной силы.

Ну все, подумал Томас, оба они сошли с ума от всех этих трудностей пути. И тут в голову снова полезла мысль - а что, если он и в самом деле внук Кароля, а не Ладислава? Кароля теперь нет, его сестры тоже, и на кого им теперь остается полагаться и сколько времени скитаться по горам?

Тем временем они уже проехали под аркой. Пробираясь по грудам щебня, по зарослям кустарника, миновали скопище стен, которые когда-то были складами, жилыми помещениями, хлевом. Руины, руины, поросшие травой и кустами. И откуда тут взяться волшебству? Но Томаса не покидало странное ощущение, что сейчас что-то должно случиться.

- Когда-то здесь жила бабушка моей хозяйки, - сказала Эла. Странно, она в первый раз заговорила первой. А может, это был ее просто очень затянувшийся ответ. - Она здесь родилась.

- А что это было? Как называлось?

- Хазель.

- Хазель! - Но Томас знал, что это было очень населенное место. И вдруг он отчетливо вспомнил виденный ночью сон, в котором случилось какое-то несчастье, перепуганные люди метались из стороны в сторону. Кажется, там даже свет бил в щели между камнями.

- А там, в Загорье, знают о Хазеле?

- Моя... - "моя бабушка рассказывала мне об этом", хотел ляпнуть Томас, но вовремя прикусил язык. У нее были в этих краях родственники. Но что, если все это окажется правдой? И все эти люди, которые снились ему ночью? Они тоже умерли, как и бабушка. И внезапно он разом припомнил все рассказанные когда-то истории о страшных бедствиях, постигшие деревни и выселки.

- Кто эта твоя? - сразу живо спросила Эла, но Томас поспешил замять тему разговора, так что ответа не последовало.

- И что случилось потом? - поинтересовался юноша.

- Потом? Хозяйка умерла тут. И люди тоже умерли. Давно, сотни лет назад. Но постой, если там про Хазель знают, разве они не знают, что с ним случилось?

И в самом деле, подумал Томас, вот с этим он попал впросак. Но откуда было бабушке знать то, что случилось так давно? Наверное, это был какой-то другой Хазель, не иначе. А может, бабушка просто придумала все это, чтобы позабавить внука страшной сказкой...

Наверное, он и в самом деле внук Кароля. И вдруг Томас понял - бабушка налгала ему, когда рассказывала про это место. Но пока что не время думать об этом - вон, виднеется лес, который Эла считает опасным, а за толстыми стволами высохших деревьев виднелась вторая арка. Ага, тот самый ход...

- И что же случилось тут? Война?

- Да, война с гоблинами. Тогда было разбито зеркало.

- А, то самое...

- Да, оно. Хозяйка хранила его в Тайной Башне. А гоблины потом убили ее, убили Павла, но зеркало они не нашли, и меня тоже не нашли.

- А кто был этот Павел?

- Просто Павел. Когда пал Хазель, он пришел оттуда к нам. И хозяйка сказала, что у него после всего пережитого помутилось в голове. Но мы знали, если гоблины пришли бы, он снова сражался бы с ними до последнего. Да, сражался бы. - Тут голос девушки оборвался. И в самом деле, она наверняка говорила правду. Вроде бы все укладывалось в единое целое, прицепиться не к чему, думал Томас, когда они уже проезжали под аркой. Это многократно усилило звон лошадиных подков под сводами ворот. Пока что все было спокойно - солнце поигрывало на верхушках деревьев, день обещал быть ясным. Томас подумал - лошади спокойны, значит, и им пока что нечего волноваться.

Ну что теперь - ехать вместе с Элой или выбрать свой собственный маршрут?

- Послушай-ка, - вдруг вырвалось у него, - говоришь, что Хазель пал столетия назад?

- И что с того?

- А вот что - как это вдруг свой Павел мог прийти из Хазеля? Что-то неувязочка получается?

- Не знаю, - девушка все-таки растерялась, - но она мне просто так все и рассказала.

- Что, на несколько сот лет ошиблась? И в самом деле, что за пустяк.

- Подумаешь, она же ведьмой была. Они сотни лет живут на свете.

- А тебе-то хоть сколько лет?

- Честно сказать, не знаю. Наверное, лет пятнадцать.

Ха, она же чуть старше Юрия. И после этого так нахально задаваться?

- А откуда ты родом?

- Из Аблаза. По-моему, и в самом деле оттуда. Просто хозяйка забрала меня очень рано из дома. Я вообще в детстве думала, что она моя мама. Но оказалось, что это не так.

И наступила тишина, такая глубокая, что был слышен шелест листьев, хотя ветер был совсем слабым. Но как так можно - даже не знаешь, где ты появилась на свет? Странно. Для Томаса, всю жизнь проведшего возле родителей, окрестностей поместья не покидавшего, это было не просто странно, а даже дико.

- А может, я и в самом деле была ее дочерью, - снова нарушила тишину Эла. - Какая теперь разница. А вот твоя мама, если она не ведьма, она кто? И сколько тебе лет?

- Мне семнадцать. И моя мама в самом деле не ведьма. Она вообще не любит нечистую силу.

- Почему?

- Не знаю, не любит - и все. А про гоблинов она, наверное, вообще ничего не знает. Она... - никогда не любила бабушкиных сказов, хотелось сказать Томасу. Наверное, она боялась бабушку.

Но ведь бабушка и вправду была не такой, как все. Но никто не осмелился ей об этом сказать.

И никто так и не сказал.

А может, подумал юноша, он сам научился какому-то волшебству у Кароля. Ведь мог научиться, возможности были. Если, конечно, Кароль захотел бы учить его по-настоящему. Но почему он не захотел этого сделать?

- Эла, - вдруг Томас просиял, - а почему Кароль позволил гоблинам напасть на нас?

- Что? - удивленно уставилась девушка на него.

- Почему не остановил гоблинов, которые на нас напали? Почему Кароль этого не сделал? Ведь он всю дорогу был с нами, видел тот самый столб с предупреждением, и все равно... Даже словом не обмолвился.

Эла посмотрела задумчиво куда-то вдаль, словно что-то такое ее там заинтересовало.

- Эла? Почему он этого не сделал?

- Извини, я задумалась.

- Почему, тогда Кароль не остановил нас на дороге? Почему его волшебная сила не смогла нас защитить?

- А ты сам почему этого не сделал?

- Я? Потому что я не... я не мог. Ведь он никогда не обучал меня этому, потому я и не смог ничего почувствовать. Но вот ты почему не можешь ответить на такой простой вопрос? Ведь ты была там, так ведь? И почему ты нас не предупредила?

Девушка покачала головой. Воздух стал каким-то странно тяжелым. Томас все время думал, что ее вечно нахмуренные брови - следствие постоянной заносчивости и самомнения. Но теперь ему стало очень не по себе. Ему даже показалось, что солнечный свет изменился, стал каким-то другим. Если тут и был какой-то ход, тропинка, то он решительно ничего не замечал.

- Эла, - снова позвал юноша. Все эти странности все сильнее тревожили его. Он начинал все настойчивее задумываться, куда же они в самом деле идут. И может быть, эта настороженность, ожидание опасности спереди развилось в нем после того, как их небольшой отряд попал в засаду. И он снова спросил, теперь уже зло, напряженно. - Как произошло, что Кароль нас не предупредил? Что повлияло на него?

- Потому что... этого не хотело волшебство.

- Чье волшебство? Гоблинов?

- Никто этого не знает, - покачала Эла головой. - Никто и не может этого знать, когда волшебство начинает противостоять волшебству. Даже моя хозяйка не смогла бы ничего уловить. Ведь волшебство - оно для большинства людей неуловимо, еще более неуловимо, чем воздух.

- Но так не бывает. Кто-то обязательно что-то чувствует. - Ага, в нем заговорил ученик Кароля.

- Иногда это и в самом деле так, - тихо призналась девушка. - Иногда многого просто не удается избежать только потому, что это неизбежно. Ведь случается же, когда тебе вдруг чего-то очень сильно не хочется делать. Хозяйка моя как-то обмолвилась - Кароль может даже ухудшать обстановку, если захочет. Вообще-то она даже не подозревала, что Кароль захочет прийти сюда. И теперь уже никак не узнаешь, что тут было - или ее волшебство, или колдовская сила королевы гоблинов. А может, и то, и другое одновременно. Потому-то все случилось так, как никто этого не ожидал.

- Но ты никак не хочешь ответить на мой вопрос - для чего и куда мы идем? Не просто ведь так, чтобы идти, не стоять на месте?

- Нам нужно отыскать центральную точку этого леса, - сказала девушка, - но я не могу понять, какое волшебство ведет нас по этому пути. Конечно, то, чье сильнее, но чье это волшебство?

Нет, она говорила явно какую-то бессмыслицу.

- Значит, - нетерпеливо сказал Томас, - мы идем сражаться с королевой гоблинов, а ты интересуешься все это время, чье волшебство сильнее? Эла, но ты не... - Тут юноша опомнился, чтобы не наговорить лишнего.

Но думать можно что угодно, а вот сам он послушно ехал туда, куда вела его девушка. Хотя не раз уже ему в голову закрадывалась мысль, что лучше было бы отправиться своей собственной дорогой.

И куда они вообще забрели?

- Про мое волшебство говорить не надо, - подумав, отозвалась Эла. - Тут, по-моему, действуют все сразу ведьмы нашего леса. Но из них я - самая могущественная. Я не знаю, чье волшебство привело тебя, но это точно не волшебство королевы. Ни ты, ни я не можем определить, чье волшебство вершит всеми делами.

- И что же делать, если мы не знаем, кто всем тут заправляет?

- Не спеши, ведь все подвержено изменениям. Нет худа без добра.

Но где здесь может быть добро, усмехнулся про себя Томас. Особенно, если тобой вертят, как хотят, чьи-то злые силы.

И тут вдруг юноша подумал, а куда исчез проклятый гоблин? Уж не помчался ли с докладом к своей королеве?

А сейчас Эла настойчиво вдалбливала ему, что он, оказывается, тоже колдун. Но почему же тогда Кароль никогда не обмолвился об этом? И почему это вдруг Эла сказала ему, когда в остальном она была довольно скрытна?

Неужели случилось что-то важное? Или что-то где-то изменилось? И чье волшебство привело их сюда - волшебство Элы или его, Томаса, волшебство?

Как иногда бывает неприятно просыпаться ото сна. Кругом мрак, огонь почти погас, что-то гудит в ухе. На каменном потолке мечутся какие-то корявые тени. И эта тупая боль никак не отстает. И тут еще эта дурацкая собака. Николай здоровый рукой отодвинул прильнувшего к нему Зобара. Рядом слышалось учащенное дыхание Кароля. Николай понял, что заснуть не сможет. И он задумался. Как все это могло произойти?

- Ну что, - раздался вдруг голос Кароля, - доброе утро, уважаемый егерь.

- Черт бы тебя побрал, - пробормотал Николай. - Ты где был?

- Надо же, когда ты успел подсмотреть? Ну, прогулялся немного. Привычка, знаешь ли - я уже сколько в одиночестве брожу по горам. Это ты шикарно живешь - на лошадях разъезжаешь. Я тут с Юркой разговаривал. И вот как странно получается: он говорит, что просто шел следом за собакой, надеялся на лучшее, что братья, дескать, спаслись. И шел в компании тролля. Теперь он надеется, что это там во дворе он видел не черепа братьев. - Тут Кароль наклонился в сторону, где была темнота, и плеснул чего-то в кружку. - На-ка вот, выпей.

- Но воняет какой-то гадостью.

- Выпей и перестань ныть, как девчонка. Главное, что жив остался. А это хорошо, ведь мало кто из нашего отряда этим может похвастаться.

Егерь, стараясь не вдыхать, выпил дурно пахнущую жижу. И тут обратил внимание - нет Зобара. Должно быть, ушел к Юрию.

- А куда Юрка подевался? - спросил беззаботно Николай, ставя кружку рядом.

- Спит, - проговорил Кароль, убирая кружку обратно. Он зашелестел своими мешочками и узелками с сушеными травами. Снова плеск, и он подал егерю кружку уже с новым напитком.

- А это тут жила твоя сестра? - спросил Николая, подавая порожнюю кружку назад.

- Тут. Именно жила.

Егерь вспомнил торчащие на воткнутых в землю шестах черепа, и прикусил язык - вот, неосторожностью разбередил душу человеку. Что за напиток подал ему Кароль? Егерь услышал, как гулко забилось его сердце.

И тут он, глядя на Кароля, обратил внимание на его тонкие пальцы. Такие же были и у старой барыни. У нее были еще жгучие черные глаза. Кажется, она тогда сказала ему: "Ага, мы подсматриваем, подслушиваем? Это нехорошо. Что бывает с мальчиками, которые не в меру любопытны? Ты пока не знаешь этого?"

- Я разыскиваю Станя, - пробормотал он тогда. Похоже, они собрались на охоту. Стань тогда был долговязым молодым парнем, и охота была его любимым занятием.

Вот именно, что была.

- Вас часто видят вдвоем, - сказала старая барыня. - Чем вы там занимаетесь в лесу? Наблюдаете за птицами?

- Да, - коротко сказал он.

- Смотри мне в глаза, - приказала старуха. Николай посмотрел, но отвести взгляда уже не смог. Наконец барыня пробормотала: - Ты не солгал. Это очень похвально. В жизни не встречала ребенка, который говорил бы одну только правду. Ты и в самом деле так редан Станю?

- Да, госпожа.

- Ты умный мальчик, - сказала барыня, - даже слишком умный. Но только не нужно больше наблюдать за мной. Ты понял меня?

- Да, госпожа, я понял вас, - с чувством отозвался он тогда, а сам глядел во все глаза на узоры, которые выткала она на станке.

- Урсула, да отпусти ты пацана, - сказал Кароль беззлобно. Ах да, старую барыню звали Урсулой. Но по имени ее в жизни никто не называл - во всяком случае, на памяти Николая. Все время она была госпожой, а уж для слуг в особенности. Это потом, когда Стань женился на Агнешке, у него появились три сына, уже Агнешку стали звать госпожой, и старая барыня как бы сошла со сцены. Но дух почтительности продолжал окружать ее до самой смерти, и даже после смерти.

Только Кароль мог позволить себе вольности со старухой. Но почему?

Теперь уже было поздно спрашивать об этом саму бабку - она давно была мертва. Умерла она в ненастную погоду, и поливной дождь шел все время, до самого ее погребения и потом, когда все возвращались с кладбища. Дождь был холодный, сверкали молнии и была гроза.

- Как ты думаешь, что это такое может быть? - поинтересовался Кароль. При свете костра лицо его было каким-то недобрым, наполовину скрытым темнотой. Пальцы задумчиво сплетали сыромятные ремешки в косичку и распускали, чтобы начать заплетать снова. Что это такое? У Николая в душе шевельнулось какое-то недоброе чувство. Неужели тут ловушка?

- Я не знаю ничего, - отозвался егерь. Он не любил лжи, но считал ложь во спасение благим делом. - Так куда подевался Юрка?

- Спит. Он же измучился.

- А Богдан с Томасом?

- Понятия не имею.

- Ну хорошо, а вот как с тобой быть? Где ты пропадал эти два дня?

- Не два, а три. Сегодня днем как раз будет три дня.

- Хорошо, пусть три. Так где ты околачивался?

- Моя лошадь понесла, - выдохнул Кароль поспешно, даже слишком поспешно, - а потом я выпал из седла на каком-то повороте. Пошел искать помощи. И так до вчерашнего дня блуждал по горам один. А что это ты вдруг? - Тут Зобар с лаем вбежал в комнату, едва не опрокинув склянки и мешочки с травами и настойками из трав. - Проклятье.

Зобар вдруг подскочил к другой двери и принялся яростно царапать в нее. Мужчины разом, не сговариваясь, бросились к этой двери.

- Куда ведет этот ход? - спросил Николай.

- В подвалы.

- Дядя Кароль? - Из угла показался удивленный донельзя Юра. - Дядя Кароль... О, дядя Коля?

- Тише ты, - сказал выразительно егерь, указывая на дверь. Юра сорвал с плеча лук.

- Тише! - воскликнул и Кароль. Тут даже Зобар присмирел. И снизу послышались звуки - словно бы там что-то такое тащили по полу тяжелое.

- Тролль, - прошептал Юра, - это же Крукчи.

- Неужели Крукчи?

- Где мой меч? - прошипел Николай, но в это время Кароль резким движением распахнул дверь.

Конечно, там мог быть только тролль, и никто другой. Вниз вели ступеньки, на которые кто-то набросал веток кустарника. И сам тролль выглядел, как куст - торчат ветки, из-под косматой гривы блестят два громадных глаза. Зобар, конечно, сразу узнал тролля - он бросился ему навстречу, радостно виляя хвостом.

- Так и есть, это же Крукчи, - подытожил Юра.

- Проклятье, - пробормотал Николай, видя, как тролль и собака переступают порог и заходят в комнату.

Сквозь навес солнце казалось зеленым. Конечно, ведь оно еще проходило через листву деревьев.

- Никогда не видел таких высоких деревьев, - сказал Томас, - и очень уж тихо они шумят. Послушай, а ты все еще видишь тропинку, по которой мы идем? Я что-то не вижу.

- Зато я вижу ее, - пробормотала Эла.

Томаса не покидало странное чувство, что они идут куда-то не туда, не в том направлении. Но может ли такое вообще быть - ведь Эла обладает осколком волшебного зеркала.

Потом они отправились дальше в путь. Томас, то и дело задирая голову кверху, глядел на небо. Солнце казалось через листья изумрудно-зеленым. Было такое впечатление, что оно вот-вот начнет садиться. Но этого быть не могло - ведь только-только перевалило за полдень.

Время текло быстро. Конечно, за эти дни Томас уже успел привыкнуть к тому, что большую часть светового дня он проводил верхом на лошади. Но юношу не покидало ощущение, что солнце вот-вот начнет садиться.

- Послушай, - наконец обратился он к спутнице, - как ты думаешь, солнце не скоро сядет? У меня такое чувство, что уже скоро закат. К чему бы это?

- Не знаю, - пробормотала Эла. Она даже не повернулась к нему. Томас погнал Льва быстрее и поравнялся с девушкой. Ему хотелось почему-то спать. И тут он заметил, что Эла тоже подавила зевок.

- Что-то в сон клонит нестерпимо, - пожаловался Томас. - Какое-то странное тут место. Вот не зря мне кажется. Этот проклятый лес. Такая тишина. Сонное царство. - И на сей раз он уже не смог подавить зевоты.

- Это просто очень старые деревья. И все. Хозяйка рассказывала...

И она снова зевнула. Томас тоже разинул непроизвольно рот - он уже испугался. Ему показалось, что на них надвигается какая-то громадная тень. Что это? Внезапно он обнаружил, что забыл, куда они собственно направляются. В голове была только мысль, что надо двигаться без лишних остановок, что это все очень важно. Кстати, по пути им попалось столько оленей, столько волков, что юноша поневоле диву давался. Эх, и угораздило же его отдать лук брату дома. И потому приходилось довольствоваться тем, что везла с собой в переметных сумах Эла. Но сильно ли наешься черными сухарями? И вдруг Томас едва не слетел с седла - Лев запнулся о какую-то ветку, валявшуюся на земле.

- Проклятье, - воскликнул Томас. От толчка он здорово прикусил себе язык. Что за лошадь такая - идет, как Бог на душу положит. Они как раз спустились с холма, и тут только лошади проявили какое-то беспокойство - зафыркали, затанцевали.

- Что-то здесь не так, - пробормотал Томас. - Я это чувствую.

Эла вытащила из кармана амулет и поднесла его к губам обеими руками. Губы зашептали какое-то заклятье, глаза закрылись.

- Что это ты задумала? - начал было Томас, и в это время осколок зеркала в ее руках поймал луч солнечного света, потом еще один, потом еще. Осколок зеркала она успела нанизать на цепочку, и теперь повесила его на шею. Странно, но и теперь зеркальце испускало лучи, хотя больше было не подставлено к солнцу. И свет был таким нестерпимо ярким, что на него было больно смотреть.

Странно, но Томасу показалось, что Эла делает как раз то, что нужно делать. Странно потому, что он даже не знал, что это такое было и от чего им нужно защищаться.

Неизвестно, сколько времени они вот так проехали. И Томасу показалось, что теперь-то уж им точно ничего не угрожает.

Вскоре они добрались до крутого спуска, и тут свет с зеркальца отразился уже с металлической поверхности.

- Эла, - в ужасе прошептал юноша, отпрянув назад. Его взору разом представились гоблины, сотни гоблинов, которые, видимо, как раз и поджидали их в засаде.

Томасу даже собственный голос показался каким-то чужим, словно бы он доносился издалека. Руки юноши сами собой заворачивали коня. Лев спотыкался на крутом спуске, усеянном прошлогодними листьями. Но предупредить что-то было уже поздно - Скора с размаху понеслась с откоса, не в силах даже затормозить - понеслась навстречу гоблинам, которые сразу засверкали своими доспехами, задвигались.

Томас застыл на месте, пораженный неестественностью виденного - такая орда гоблинов, и в лесу?! Он рванулся было за Элой, чтобы попробовать выхватить ее, не дать скользить дальше, но все было бесполезно. Зеркальце посверкивало уже далеко впереди. И это притом, что вокруг разом потемнело.

- Эла! Эла! - закричал он, но не услышал собственного голоса. Словно бы он растворился в воздухе. Странно только, что теперь девушка уже взбиралась на следующий холм, оказавшись позади гоблинов. Как такое может вообще быть?

- Томас, - вроде бы послышался ему голос Элы. Девушка словно все дальше и дальше удалялась от него. Лев беспомощно и растерянно закрутился на месте.

Разом навалилась густая тьма, и посверкивание зеркала исчезло, Томас потерял ориентир. Эла вообще исчезла неизвестно куда. Только слышался звон доспехов и черепов животных - наверное, это было племя Аздраика, да и доспехи были очень похожи на доспехи "культурного гоблина".

Юноша пришпорил коня и понесся вниз. К его удивлению, гоблинов на пути не оказалось. Лев уже взбирался на следующий холм. Эла не могла уйти далеко. Ничего, сейчас только он на холм въедет, а с него все должно быть видно.

Но с холма он так ничего и не увидел - только тьма, и все. Элы так и не было.

- Ничего, мы ее все равно отыщем, - пообещал Томас Льву. - Мы не сдадимся просто так. Глупая девчонка сказала, что я колдун. Так пусть оно и будет по ее словам. Надо только попытаться. Надо только очень захотеть найти ее, надо все время думать об этом...

Куда идти? И вдруг он услышал:

- Томас, иди туда...

Кажется, это шептали листья...

На угольях поджаривалась рыба, Крукчи сумел отыскать некоторое количество съедобной зелени, так что поесть можно было кое-чего. Это была очень странная ночь, и странными были собравшиеся у костра - ну кто бы мог предположить, что когда-нибудь вместе соберутся тролль и Николай, известный охотник на такую живность, Кароль, не слишком любивший собак и Зобар, Юра, который ни при каких условиях вообще не должен был здесь оказаться. Во дворе так и высились воткнутые в землю пики с черепами на концах - как предупреждение неосторожным. Николай заводил было разговор, что надо бы закопать черепа, но Кароль по каким-то своим соображениям отговорил его делать это.

В общем, они сидели в полуразвалившемся доме, поджаривали принесенную троллем рыбу. Рука Николая уже заживала, но действовать егерь пока что еще не мог. Но все равно - все они были рады. Хотя бы потому, что впервые за последние дни у них была хоть какая-то крыша над головой, были стены, за которыми можно было укрыться от непогоды. Но Юре совсем не хотелось есть - как только он думал о еде, тут же вспоминались сестра Кароля и ее слуга. И еще одно не давало покоя мальчику - оказывается, с самого начала Зобар вел его по следу Кароля, а не Томаса, как вроде бы должен был делать. Вот это уже действительно было непонятно.

Почувствовав, что Зобар положил ему голову на колени, Юра рассеянно погладил жесткую собачью шерсть. Ага, догадался мальчик, пес съел свою рыбину и теперь желал получить еще долю чужой. Но тут же мальчик стал размышлять о том, что их ждет. Если придется возвращаться вот так домой, то возвращение будет не слишком веселым.

Вдруг Юра встрепенулся - Николай что-то сказал Каролю о завтрашнем дне. А что было потом - он как-то пропустил мимо ушей, и теперь досадовал на свою невнимательность.

- И на пути отсюда... - донеслось до паренька.

- Как, в одиночку? - удивился Николай, и Кароль ответил что-то неразборчиво, поскольку в это время Крукчи щелкнул хвостом о камень, и испуганный Зобар зарычал со сна.

Юра весь превратился в слух. И вдруг увидел - два лица одинаково хмуро смотрели в его сторону.

- Дядя Кароль, - обратился Юра к колдуну, - ведь вы говорили обо мне? Если вы будете и дальше искать моих братьев, то я сразу говорю, что никуда от вас не пойду.

- И все-таки тебе придется уйти домой, - сказал Николай жестко. - Хотя ты и сын нашего хозяина, но в пути старшие мы над тобой. Так что нам решать, что ты будешь делать. И не надо спорить. И неизвестно, что случилось с твоими братьями. Может, одни косточки и остались.

- Они живы.

- Я тоже думаю, что один остался в живых, - подал голос Кароль. Услышав это, Юра заволновался. В ушах раздавалось биение его сердца. Колдун же продолжал: - Уверен, что недавно Томас был здесь.

- Но куда же он тогда подевался? - Голос Юры сорвался почти на крик, и Зобар испуганно поднял голову и недоуменно оглядел присутствующих.

- Он знает все, - прорычал Крукчи, поглаживая пса по голове. - Он знает... знает про брата.

- Что такое, - испуганно спросил Николай, - тролль знается с собакой?

- Постой ты, - вмешался Кароль, - ну, Крукчи, говори, что ты еще знаешь?

Тролль нервно ударил хвостом по полу, подняв в воздух каменную пыль, и вдруг сказал, как выстрелил:

- Ведьма!

- Что за ведьма?

- Молодая ведьма. Живет тут.

- А, так это же ее ученица, - воскликнул Кароль. Поднявшись на ноги, он взволнованно заходи по комнате. - Проклятье! Ее ученица! Но почему я ее не видел? Все теперь понятно.

Про кого это он говорит, думал Юра непонимающе. Видно, не один он терялся в догадках - Николай тут же не выдержал:

- Кто это такая?

Кароль резко обернулся, и Юра поразился происшедшей с этим человеком перемене - это был уже не тот учитель Кароль, который учил его пользоваться прибором для определения погоды. Это был человек, потерявший недавно сестру, которая умерла страшной смертью. Он видел, как многие из его друзей были убиты из засады. Он прошагал несколько дней, прежде чем попал сюда.

- Молодая и самонадеянная дура. - Кароль опустился на корточки возле костра. - Конечно, она это и забрала. А я забыл про нее.

- Что взяла? - не понял Николай.

- То, к чему она не должна была протягивать руки ни за что. Но если бы я тут не оказался, и если ей все-таки удалось спастись...

- Да о чем ты? - закричал Николай, но Кароль, ничего не ответив, уставился в огонь.

Юрий откусил от своей рыбины кусок - она уже совсем остыла за это время. Он жевал механически, думая над только что услышанным. Тролль сказал, что один из братьев остался в живых. А если понять, почему Зобар так настойчиво шел по следу, можно было понять, что это был Томас. Во всяком случае, мальчику хотелось надеяться, чтобы это был именно Томас. Вообще-то он не желал зла Богдану, но Томаса все-таки любил больше.

Но даже если окажется, что выжил Богдан, то Юра все равно не собирался возвращаться домой без него. Оба - и мальчик, и егерь - уставились на Кароля, который в это время глядел в огонь.

Юра, словно очнувшись, стал доедать рыбину, тщательно выбирая мелкие косточки. Николай, посмотрев на него искоса, проговорил:

- Барчук, вам бы нужно спать ложиться. Мне все равно нужно поговорить с Каролем. Я же не буду возвращаться назад.

Лицо Николая было хмурым, ему лучше было сейчас не перечить.

- Дядя Коля, он все-таки мой брат.

- Слушай, отец приготовил дома для тебя самый широкий ремень с тяжелой пряжкой.

- Мальчику бы лучше тут остаться, - подал неожиданно голос Кароль.

- Что ты имеешь в виду, остаться тут? - вскричал Николай. - Десять минут назад ты говорил, что его нужно отправить домой. Ты лишился рассудка.

- С моим рассудком все в порядке, милый мой егерь. - Кароль щепочкой невозмутимо подтолкнул в костер выпавший уголек и кинул палочку тоже в огонь. - Если мальчишка пойдет назад, ему будут грозить куда большие опасности. Всяких хищников хоть отбавляй.

- Но с нами немногим безопаснее.

- Как сказать. Если, к примеру, взять ученицу моей сестры, - губы колдуна сжались в недоброй улыбке, - то я все-таки бы так не думал. Там девица себе на уме.

Николай напряженно думал.

Кароль подбросил свежих дров в костер. После чего он вытащил из кармана человеческую фигурку и швырнул ее туда же.

- Зачем ты это сделал? - удивился Юра.

- Заплатил просто, вот и все, - отозвался Кароль. - Нужно быть внимательным во всем богам, даже языческим. А в этих опасных местах и подавно.

- Надоели мне эти твои загадки, - внезапно взорвался Николай. - Вот что, господин колдун. Давай выкладывай все. Куда девался Томас, что забрала здесь ученица твоей сестры и куда они ушли?

- Взбирается на очередной холм, осколок зеркала, прямиком в ад. Ты теперь доволен?

Мужчины исподлобья смотрели друг на друга.

- Дядя Кароль, - подал голос Юра, - ради Бога, расскажи, какие тут еще зеркала? Я что-то ни одного не вижу.

Кароль хотел что-то сказать, но Крукчи перебил его:

- Зеркало, волшебное зеркало королевы гоблинов.

- Точнее осколок от этого зеркала, - пробормотал Кароль. Он задумчиво вертел в пальцах прутик. - Это осколок зеркала королевы гоблинов. Это зеркало способно одурачить кого угодно, наложить на него заклятье... и человек поневоле запутывается - к радости хозяина зеркала.

- И где сейчас это сокровище?

- Вообще-то всегда тут хранилось? Если осколок исчез, то его некому больше взять, кроме этой девчонки. Мне только остается надеяться, что моя сестра рассказала ученице об опасности, которая подстерегает того, кто этим зеркалом пользуется. Иначе может случиться непоправимое.

- Ради Бога, скажи, - простонал Николай, - в чем эта опасность?

- Просто оно, зеркало это, помогает осужденному на заклание ягненку погибнуть, не дает возможности глупому поумнеть, а мыши - спастись от кошки.

- И что теперь будет?

- Не знаю. Слишком опасно позволять зеркалу гулять по земле в неумелых руках. В свое время, когда зеркало раскололось, один из гоблинов украл осколок и принес его из-под земли сюда. Но это было очень давно. Но опасность зеркала нисколько не уменьшилась.

- А молодая хозяйка забрала его, - раздался вдруг степенный голос Крукчи.

- И в самом деле она это сделала? - живо спросил Кароль. - Что же ты раньше молчал?

- Молодая хозяйка приняла кусок зеркала как подарок. От того гоблина. Но это было очень давно.

- Ничего не понимаю, - пробормотал Николай.

- Он рассказывает, как зеркало очутилось у моей сестры. А Урсула никогда ничего мне не рассказывала, чертовка.

- Урсула? - удивился Николай.

При чем тут бабушка, изумился и Юра. Его бабушка? Между тем Кароль утвердительно кивнул Николаю и принялся грызть ржаной сухарь.

- Эх, если бы девчонка хоть немного задержалась бы здесь. Если бы.

- Молодая ведьма приходила к моей башне, - разговорился Крукчи, - чтобы разыскать братьев. Один свалился в речку, где водопад. Я отдал его девушке.

- Это наверняка был Томас, - решил Николай. - Я помню, как его лошадь попала в лавину.

Юра даже дыхание затаил. Он вспомнил дорогу, с одной стороны которой была пропасть, а с другой - крутой берег реки, усеянный камнем. И чуть вдалеке - башня Крукчий Страз. Но если Николай говорит, то Томас и в самом деле должен быть жив. Мальчик изо всех сил сдерживался, чтобы не задать какой-нибудь никчемный вопрос и рассердить этим старших. Тем более что рано или поздно все само выяснится.

- Не нравится мне все это, - проговорил Кароль задумчиво. - Не знаю даже, почему. Какое-то странное предчувствие. И этот кусок зеркала еще.

- Что кусок зеркала?

- Он, похоже, вновь направился к своей старой хозяйке. Все эти годы осколок лежал себе смирно в надежном месте, и все было нормально. И гоблинов бояться было нечего. А теперь эта несносная девчонка каким-то образом разминулась со мной и потащила Томаса с собой. Конечно, они направились на восток, и зеркало у них.

- А один из гоблинов идет по их следам, - сообщил Крукчи. - Из этой комнаты даже его запах не выветрился.

- Наг'сач, - пробормотал Кароль себе под нос. Или что-то похожее - Николай не был в этом уверен. - Боже! Вот проходимец паршивый. Конечно, это он.

- Кто? - спросил Юра, не в силах больше сдерживаться.

- Вот, тот самый похититель, кто же еще? Эти идиоты просто замучили ее до смерти, даже не зная, кто она есть на самом деле. Им просто не было до этого дела. Но зато он все отлично знал. Он все знал, и тут он меня опередил.

- Послушай, - обратился Николай к колдуну, - мне бы надо поговорить с тобой. - Причем егерь обратился к Каролю таким тоном, каким обычно строгий учитель говорит с расшалившимся не в меру учеником.

- Мальчишка пойдет с нами дальше. - Кароль словно предугадал заранее тему разговора. - У нас нет иного выбора. И давай не будем выяснять отношения - сейчас не время.

- Но как долго это будет продолжаться? Пока не покажется на горизонте логово гоблинов? Но что ему там делать? Это мы с тобой свое отжили, нам не страшно разделить участь твоей сестры и ее слуги, а вот он... Послушай, ведь гоблины сожрали их, это не благородные противники, от них можно ожидать чего угодно.

- Я тебя понимаю, - сказал Кароль мягко, - и потому пока не собираюсь предавать земле останки сестры. Пока еще ничего не закончилось. И вообще, пора ложиться спать. Укладывайтесь оба немедленно. Обещаю вам, что сегодня ночью не увидите никаких снов - все будет спокойно.

- А я-то думал, что мы сейчас сразу отправимся по следам моего брата, - понуро заметил Юра. Он так и не понял до конца, о чем же еще спорят Николай и Кароль. Он запомнил только одно - Томас и какая-то ведьма-ученица ушли дальше в лес, унося с собой магический осколок зеркала. Этот кусок стекла столь беспечен, что за ним охотится некто. Охотится так упорно, что следует по пятам за Томасом и этой ведьмой. И тут он все-таки не выдержал: - А как тогда быть с Богданом? А с Ежи, Зевом? А с Филиппом? А с...

- Все откладывается до утра, - терпеливо, но настойчиво стал втолковывать ему Кароль. - Тебе нужно как следует отдохнуть, потому что рано мы двинемся в путь, и переход будет очень изнуряющим. Если сквозь сон будешь слышать что-то необычное, можешь не просыпаться. Чувствуй себя в полной безопасности, ведь мы рядом с тобой. А ты, наш мудрец Крукчи, постой на страже. И возьми с собой Зобара - он тебе пригодится. Будем надеяться, что ночь пройдет спокойно.

- Но дядя Кароль, - возразил Юра несколько плаксиво.

Кароль, кажется, потерял терпение - подойдя к мальчику, он положил обе ладони на его голову. И тут Юра почувствовал, как его глаза закрываются сами собой, а он словно начинает проваливаться в бездонную пустоту.

- Спи спокойно, мальчишка. Слишком долго придется все объяснять.

Похоже, среди ночи он проснулся. Юре показалось, что возле него стоит какой-то незнакомец. Кажется, это была даже женщина. Мальчик даже не понял сначала - к чему вообще все это. Единственное, в чем он был уверен, так это в том, что стоявший возле него был чем-то разгневан - вид был у него, во всяком случае, довольно пугающий.

И вдруг человек осторожно провел ладонью по голове Юры и пошел не спеша в сторону. Дрожь прошла по телу мальчика. Юра даже не понял, что именно так напугало его - ведь в гневе незнакомца был виноват явно не он. Но все равно ему было страшно.

Похоже, мальчишка угомонился. Устал, должно быть, подумал Николай. А может, это Кароль успокоил его. Но главное - не средство, а результат. Егерь чувствовал себя неспокойно - он то и дело начинал думать, что к нему вернется боль, которая так долго не оставляла его. И потому он даже старался не ворочаться, лежа на конской попоне. Вообще-то Николай всегда был реалистом - в колдовство он особо не верил. Даже сейчас не верил в то, что Юру усыпил Кароль. Но, с другой стороны, он испытывал всю жизнь благоговейное почтение перед старой барыней. Вот она точно была самой настоящей колдуньей. Егерь никак не мог забыть той сцены, происшедшей с ним в детстве, когда старая барыня застигла его на лестнице. Егерь никак не мог заснуть - как можно спать здесь? Дело даже было не в том, что тут было логово ведьм, просто он опасался, что гоблины подкрадутся ночью, и тогда им троим несдобровать. И еще в душе шевелилось какое-то странное чувство - а что это было такое, Николай даже самому себе не мог сказать.

Николай поглядел на Кароля, который тесаком тихонько рубил ветви и насыпал обрубки в костер. Огонь бросал на лицо колдуна багровые отблески, придавая ему какой-то загадочный облик.

- Ну как рука, не болит? - спросил Кароль, видя, что егерь не спит.

- Пока нет вроде, - отозвался неспешно тот. - Так что будем делать с мальчишкой?

- Чего уж там теперь делать. - Кароль задумчиво жевал зеленую веточку, - Если действует еще и волшебство, то тогда нужно просто примириться, плыть по течению. Иначе можно и утонуть.

- Ничего не понимаю. Говоришь какими-то загадками. Ты хочешь, чтобы Юра пошел с нами и дальше?

- Я хочу, чтобы ты пошел с нами. Если ты отстанешь от нас, гоблины в два счета тебя сцапают. А Юра даже колдовства не знает, он же беззащитен. И потому нельзя его никуда спроваживать. Самое лучшее - держать его постоянно рядом с собой.

- Что ты говоришь! - вскричал егерь, но тут же вспомнил о спящем ребенке, и стал говорить тише: - Если хочешь, я сам отведу его домой. Уж на меня можешь положиться.

- Не нужно придумывать разную ерунду. И так уж все донельзя усложнилось, а ты тут еще...

- Послушай, но ты понимаешь, что мы должны сберечь хотя бы последнего сына Стася, если не смогли присмотреть за двумя старшими.

- Одному из них и так уже грозит серьезная опасность. Уважаемый мой егерь, лучше послушай меня. Как только начнет светать, ты должен забрать Юру, лошадь и собаку и идти за ворота. Конечно, я могу идти вместе с вами. Если что-то будет не так, то запомни - вы должны двигаться на восток. Кстати, с вами пойдет Крукчи.

Странно - неужели он так и оставит череп своей сестры надетым на шест?

- Но сам-то ты что собираешься делать? Где ты сам в это время будешь?

- Утро вечера мудренее, не так ли? Так что не торопи события.

Николаю такой ответ очень не понравился.

- Если я пойду с мальчишкой туда, - сказал он осторожно, - то что будет с нами потом?

- Ищите Томаса. А я к вам попозже присоединюсь, если смогу, конечно. Думаю, сестра меня простила. Но завтра все станет известно.

- Что ты имеешь в виду - известно? Она что, жива осталась? Или как?

- К сожалению, она мертва. Умерла, но пока гоблины не расквитались за это. Но я удивлен - ведь такое всегда было не в характере Изабель. - Кароль сплюнул в костер. - Когда пробуждаешь призрака ото сна, не знаешь даже, чего от него можно ждать. Вот в том-то вся трудность.

- Она что, тут где-то? - Испуганный Николай оглянулся по сторонам. Ему показалось, что комната наполнилась какими-то зловещими тенями. - Она что, слышит нас?

- Вряд ли, - успокоил его колдун. - И вот потому я не уверен, какая часть ее натуры пробудилась к жизни. Ведь всю ее в любом случае уже не вернешь. Но большую часть - можно. Но опасность - как раз в моем незнании.

- В чем опасность?

- В том, что если только ее гнев пробудится, а все остальное останется в потустороннем мире.

Тут горящий кусок дерева стрельнул из костра угольком. Николай подпрыгнул на месте - у страха, как известно, глаза велики. Кароль посмотрел на него задумчиво, но ничего не сказал.

- Послушай, - спросил Николай тихо, - это, часом, не она пошаливает?

- Вот в том-то и трудности с призраками. Никогда не знаешь, в каком виде они являются, если вообще являются.

- Но тогда для чего ты все это затеял?

- так нужно. И потом не я один все это устраиваю.

- А кто же еще?

- Ведьмы. От них тоже многое зависит. Ушел я однажды жить в долину, так сестра вообще не захотела поддерживать со мной отношения. Но она не теряла надежды уговорить меня вернуться домой. И тут... умереть такой страшной смертью. Нет, она имеет право отомстить.

- Но для чего ты вовлек ребят во все это? Ты потащил нас за собой по этой проклятой дороге, хотя наверняка знал, что поджидает впереди?

- Успокойся. Нет, я не знал, что впереди засада. У меня просто в это время были видения. И не обвиняй меня в случившемся.

- Как это - не обвинять? Ты что, не видел отметки на придорожном столбе?

- и что я мог поделать? Потащить вас назад, когда пищи уже почти не осталось? Или сидеть и ждать, когда орда гоблинов пойдет на Маггиар? Мы были как раз в том месте, где гоблинов можно было если не остановить, то хотя бы задержать. Конечно, время было не совсем удачное для этого, но выхода все равно не было.

- Но если бы мы все-таки дошли бы до твоей сестры? Что ты мог бы тогда сделать?

- тогда можно было бы кое-что... Но еще не поздно. Знаешь, если тебе интересно, я могу рассказать тебе одну примечательную историю. Ведь в конце концов, помяни мое слово, правда все равно всплывет наружу.

Николай нахмурился и замолчал. Он готов был выслушать все, что имело отношение сейчас к ним. Но только егеря одолевали сомнения, что своим рассказом Кароль сможет его успокоить или обнадежить.

- Несколько сотен лет назад, - начал Кароль, - даже до того, как возник наш Маггиар, в Загорье жила одна королева. А в Хазеле стояла высокая башня. Хазельская королева и жила в этой башне. У королевы была дочь Елена. Но она чувствовала себя глубоко несчастной. Хотя жила она просто в безумной роскоши - даже кровать у нее была из серебра, а таз для умывания был сделан лучшими ювелирами из золота, в него были вставлены крупные драгоценные камни. А посуда! Бог мой! Какая там была дорогая посуда.

- Какую-то рождественскую сказку рассказываешь мне тут, - буркнул Николай.

- Конечно, но что делать, если у Елены и в самом деле была такая сказочная жизнь. Так оно все и было. Она была принцессой, но при этом и ведьмой тоже...

- Одни ведьмы тут, - не сдержался егерь. - Так ведьма она была сама или получила от матери такое достоинство?

- Что делать, тут действительно край ведьм. Загорье - это колдовское место. Ты прав в этом. Но как-то королева вдруг почувствовала, что ее дочери не нравится такая жизнь. Конечно, мать сочла Елену неблагодарной. Еще бы - такие райские условия жизни есть далеко не у всех...

- Что-то поздновато мамаша забеспокоилась, - вставил Николай с ухмылкой. - Наверное, бурная придворная жизнь мешала ей уделять дочери внимание.

- Ты опять попал в точку. Конечно, она поздно спохватилась. Елена не любила эту землю, когда она стала бы королевой, она просто запустила бы государственные дела. И королева Мирела поняла это. Нужно было срочно исправлять положение. Но ни сама она, ни другие ведьмы не смогли ничего тут поделать. И мать решила обратиться за помощью к гоблинам.

- Ну что ты. Ведьма - она всегда ведьма. Но я же тебе сказал, что она была не слишком разумной ведьмой. Она воспитывала Елену от случая к случаю, а потом была недовольна еще, что дочь выросла такой безразличной к жизни. Но зато ей двигало сильное чувство - материнское отчаяние. Мирела решила, что лучший выход - это как можно дольше оставаться у власти и постепенно изменять характер дочери. Вот Мирела и обратилась к королеве гоблинов. Та дала ей волшебный напиток, который на долгое время сохранял ее цветущую красоту и здравый ум. За это Мирела позволила королеве гоблинов входить на какое-то время в мир людей. В общем, произошла самая банальная сделка. Получилось так, что королева Мирела, вернувшись домой, смогла сохраниться такой, как была в тот важный день еще сорок лет. Конечно, это привело Елену в ярость.

И конечно, Елена наверняка решила заколдовать мать. Ведь она расстроила все ее планы.

- Да нет, далеко не сразу. Ведь ее мать сама была могущественной волшебницей, колдовство надежно защищало ее от чьих-то посягательств. А когда бросаешь чему-то вызов, не зная, какой будет ответная реакция, подвергаешь опасности и себя тоже. Но Елена оказалась девушкой терпеливой - целый год она выжидала, когда гоблины явятся из-под земли. И дождавшись своего часа, она направилась прямиком к королеве гоблинов, чтобы спросить совета как завладеть королевским троном. И стоило совершать из-за этого предательство? Ведь Мирела просила королеву гоблинов только сохранить ее красоту. В конце концов Елена, чтобы привлечь королеву гоблинов на свою сторону, посулила ей свободу гулять по своим владениям целый год. И всего за какой-то совет, который должен был удовлетворить ее тщеславие. Вот так гоблины и вырвались из своего подземного мира.

- Как, прямо так сразу?

- Да нет, не сразу. Но именно с этого момента началось их победоносное шествие. Но королева Мирела поначалу при помощи своего волшебства смогла найти на разошедшихся гоблинов управу, и они убрались туда, откуда явились. Гоблины оставили на земле свои заклятья, свои памятные знаки, столбы, метки. Но это уже совсем другая история. Но вот что главное - Мирела умерла при уж слишком загадочных обстоятельствах. Елена тут же объявила себя королевой, а гоблины разом наводнили эту территорию. Они вели себя тогда образцово. Жалоб на них не было совершенно. Сама вежливость. Гоблины так лебезили перед королевой, старались уловить каждое ее желание. Еще бы - у них была весомая причина так ценить Елену.

- Но потом Елена, наверное, вышла замуж...

- И родила дочь. Девочку назвали Итрессой. Уже с детства она отличалась невиданной красотой. Но Елена не хотела примириться с тем, что рано или поздно ей придется оставить трон в чью-то пользу. Она вообще не хотела заводить детей, видимо, Итресса появилась на свет как бы случайно. Наверное, Елена была слишком неосторожна... Елена полагала, что это гоблины сыграли с нею такую злую шутку. Но до поры до времени она помалкивала - ведь она заключила с ними соглашение. Между тем близился день, когда гоблины должны были отправляться обратно в свое подземное царство. Конечно, им не хотелось уходить - ведь на земле так хорошо, красиво, разные цвета, а не серость. И солнышко греет. И вот королева гоблинов явилась к Елене и намекнула, что они могут заключить какую-нибудь сделку уже на новый срок.

- Вот дура.

- Елена? Ну конечно. Ведь она сразу поняла, что ее дочь обладает волшебной силой. И силой немалой. И поняла, что тут не обошлось без участия гоблинов. Она несколько раз тайком пыталась погубить дочь, насылала на нее разные хвори, но все было напрасно. И она тогда решила попросить королеву гоблинов дать ей больше волшебства, чтобы можно было покончить с девочкой. Королева гоблинов вроде бы поняла ее - и сказала, что есть одно озеро, которое высоко чтится гоблинами.

- Неужели гоблины перед чем-то преклоняются? Это просто удивительно.

- Гоблины тоже бывают разные - как и люди. У некоторых, конечно, есть свои святыни и ценности. Так вот - это озеро никогда не подергивается рябью, и потому дает безупречное отражение. Там неглубоко, видно чистое песчаное дно. В этом озере была заключена великая сила - ключ к господству над этим миром, чего так хотели гоблины. В общем, королева гоблинов повернула все дело так, что по условиям сделки выходило - Елена живет до тех пор, пока гоблины этим самым озером обладают. И как только Елена клюнула на эту приманку? Так или иначе она согласилась.

- Но с ее стороны это имело смысл.

- Конечно, но когда имеешь дело с самим чертом, нужно искать, на чем он постарается тебя подловить.

- Как на чем, на красоте.

- Конечно, гоблины надеялись, что со временем волшебство Елены иссякнет само собой. Наверное, она в конце концов это поняла, но было уже поздно. Но... - Кароль снова сплюнул в огонь. - Потом Елена решила, что больше не станет иметь никаких дел с гоблинами. Ей нужно было прибегать к иным средствам. Но со временем ее запросы все росли и росли, а волшебство все-таки уменьшалось. И вот тут-то она прозрела. Никому не нравится чувствовать себя облапошенным. И вдруг однажды приходит к ней один гоблин и предлагает купить один очень важный секрет. За него он потребовал исполнить три желания. Такова была цена этой тайны.

- Перестань ты.

- Что, не веришь? Часто три желания - плата за что-нибудь важное. Это волшебное число. В общем, два желания Елена исполнила сразу, я не знаю, что там такое было. А третье он оставил на потом. Наверное, для собственного внутреннего удовлетворения, что у него есть в запасе целое желание. Так или иначе, гоблин рассказал Елене, что сила их королевы заключена в зеркале. И если Елена хочет на равных противостоять королеве гоблинов, она должна это зеркало разбить. Елена придумала нечто иное - она приказала изготовить другое зеркало, и пока его делали, она заколдовала его самыми сильными заклятьями, какие только знала. Конечно, такое не остается незамеченным. Мастера проболтались, или что там еще случилось - не знаю. Но однажды, холодной зимней ночью королева гоблинов послала отряд, чтобы они разбили зеркало Елены. А сама Елена как раз к тому моменту была готова бросить вызов своей сопернице. Но увы - время она упустила. В конце концов ничего не осталось от Елены, Хазель был разрушен, а зеркало это гоблины просто стерли в порошок - старались исполнить повеление своей правительницы.

- А что случилось потом с королевой гоблинов? И с ее зеркалом?

- Зеркало ее тоже раскололось на две части, и от одной половинки отскочил крохотный осколок. Он потом так и не нашелся - вот эту цену заплатила королева гоблинов за свою победу над Еленой. Но тот самый гоблин, что хотел заключить сделку с Еленой, потом отыскал этот кусочек зеркала и унес его с собой подальше. Ушел гоблин к Итрессе, которая стала наследницей Елены. Со временем Итресса стала очень опытной королевой и могущественной волшебницей. Она загодя решила, кто станет ее наследницей. Выбор ее пал на молодую ведьму Илиссу, а Илисса, в свою очередь, передала корону Изабели...

- Твоей сестре!

- Да, ей.

- Но ведь гоблины специально все подстроили, с куском зеркала. Все с самого начала. Ведь так?

- Это еще как сказать. Сам посуди - тот самый гоблин, что приходил к Елене, он говорил правду или лгал? Ведь Елена тоже все знала, и она была волшебницей - уж не стала бы просто так верить первому встречному и исполнять его желания. Конечно, потом ей все равно не повезло, но вот только...

- Но постой, - задумался Николай. Его озарила на мгновение какая-то мысль, которая тут же исчезла, и теперь егерь силился вспомнить, что же такое это было.

- Ты что? - удивился Кароль.

- Ты... ты откуда это узнал? И ты ведь тоже в чем-то был замешан?

- Я? Совсем нет. Ведь ни я, ни Изабель не были потомками Итрессы, как Урсула.

- Как?! - ахнул Николай. - Старая барыня, она?..

- Вот именно.

Николай даже дыхание затаил, лихорадочно соображая. Как так может случиться. Чтобы барыня, и... И вот верь после этого в людей.

- Но скажи тогда... при чем тут вообще ты и твоя сестра?

- Все очень просто - мы были учениками Урсулы.

- Ученики, - егерь даже своим ушам поверить не мог, - но тогда для чего Ур... барыня, то есть, пришла в Маггиар? Только не говори, что она безумно полюбила Ладислава - все равно не поверю. Был я на похоронах...

- Конечно, любовь тут ни при чем, - сознался колдун, - но если уж тебе так хочется знать, то тут была... взаимовыгодная сделка. Ладислав получил наследника. К тому же ему было приятно сознавать, что у него такая влиятельная жена. С ней он мог никого не пугаться.

- Но ведь она... она же не хотела детей. И Станя тоже...

- Знаю.

- Но почему тогда все это случилось? Ты ведь видел, как все выходило с самого начала. Уж не говоря о том, что случилось на дороге. Это все из-за...

- В этом могут быть повинны и тролли, - невозмутимо отозвался Кароль.

- Тролли? - Егерь почувствовал, что больше не в состоянии контролировать себя. - Знаешь что, колдун? Тролли тут совсем не при чем, не нужно с больной головы на здоровую переваливать. Этот тролль, как его... Крукчи, он сидел где-то под своей башней и трясся от страха. Когда пришли гоблины, ему уж точно стало не до нас. И я не поверю, что ты не видел вещих снов...

- Но все могло бы быть совсем по-другому. Ты просто думаешь, что только твои предположения истинны. В волшебстве много странного и несхожего, и с этим нужно примириться. Как нужно мириться и с тем, что зло неизбежно - гоблины уже веками живут на этой земле и будут жить до тех пор, пока не закончится срок их соглашения с Еленой.

- Но это чепуха.

- Вовсе нет. Не думай, что Елены нет на свете. Она еще жива, и от своей власти она вовсе не отказалась.

- Как это жива? - оторопел Николай. - Ага, наконец-то дошло! Вот именно, что жива еще! Но не в полном смысле слова! В общем, слушай - гоблины все еще владеют землей, потому что у них хранится то самое волшебное зеркало. Да вот пустячок - кусочка в нем недостает. А теперь я скажу тебе еще один секрет - только не падай - старую барыню звали вовсе не Урсула!

- А... как ее звали?

- Изабель!

- Но ведь это твоя сестра! - Николаю казалось, что земля уходит у него из-под ног.

- Постой, просто обе они носили одно и тоже имя! Наша мать была служанкой здесь, в башне. Тоже, конечно, ведьма, но ее волшебство было не слишком сильным. Элисса передала однажды Изабель моей матери на воспитание. Она не должна была ничем отличаться от нас. Конечно, мы сами впутались в опасность. Но Урсула...

- Это твоя сестра, что ли?

- Уж лучше пользоваться именами, под которыми они жили - так будет меньше путаницы, - покачал головой колдун. - И слушай внимательнее! Урсула просто хотела, чтобы я был рядом с нею. Почему? Потому что колдун из меня неважнецкий, и она была уверена, что я не втяну ее в какую-нибудь заваруху... Были, конечно, и иные причины...

- И были какие-то причины... э-э-э... особенные?

- Ага, понимаю тебя... То есть были ли мы любовниками? - Кароль хрустнул прутиком. - Да! Были! Изабель - моя сестра, мы... Мы вообще-то были близнецами. Я, как брат, должен был во всем защищать ее - она была от природы очень вспыльчивой, с ней постоянно что-то приключалось. Но у нас, как оказалось, были разные интересы. Изабель интересовала жизнь во всех ее... во всех формах, скажем так. А меня тогда интересовало только одно - Урсула. Я ведь не слишком увлекался колдовством, тем более что не имел к нему природной склонности. Я даже просто в колдовство не верил! И сейчас не верю! А Изабель бредила колдовством, только им и занималась. Но все равно - хотя она настойчиво старалась казаться великой волшебницей, я знал, что она тоже не столь могущественна. А Урсула... Урсула... Как и Изабель, она просто была влюблена в колдовство. Но зато она не любила слишком много говорить. И потому можно было только догадываться, чего же в самом деле ей хочется на этом свете. К тому же Изабель вызывала беспокойство - пока мы были при ней, все было спокойно. Изабели не терпелось показать свое умение, свое колдовство. Уже тогда я понял, что оставлять ее одну, без присмотра - это все равно что оставить лису приглядывать за курами. Как она любила разные интриги - просто не передашь словами!

Николай, подавленный и оглушенный, молча смотрел в огонь. Подняв взгляд на Кароля, он заметил, что у того на лбу прорезалась глубокая морщина.

- Эй, ты что задумался? - нарушил тишину колдун, Николай только раскрыл рот, чтобы что-то сказать, как Кароль добродушно рассмеялся и заметил: - Но послушай, что было дальше. Я...

- Я не могу поверить в это! - перебил колдуна Николай.

- Но ты помолчи лучше! В общем, Урсула больше интересовалась мной, нежели колдовством. И хотела, чтобы я все время находился возле нее. И Изабель это очень сердило. Получалось, что Урсула мешала ей выйти за меня замуж, обзавестись наследником, которого на какое-то время можно было скрыть от гоблинов. Конечно, она все хитро рассчитала... Но по живому тоже нельзя резать!

Ага, он заговорил о наследнике, подумал егерь. Его сердце забилось так сильно, что Николай испугался - ведь сейчас колдун услышит и поинтересуется, с чего бы это равнодушному слушателю так волноваться. Но в голове его крутились - давние - обрывки дворовых и кухонных сплетен, шепотков. И, не выдержав, егерь спросил:

- Скажи... а Стань... он чей сын?

- Конечно, Урсулы!

Проклятье, подумал снова Николай, вроде говорит правду, но не возможно понять, что тут к чему.

- Если ты хочешь знать только правду, то этого вполне достаточно, - нарушил тишину Кароль. - Тебе не нужно знать, как ведьмы продолжают свой род. Ни к чему! Нам с Изабель и так пришлось всю жизнь лгать, так хоть на этот раз... А Урсула... - Тут колдун замолчал, а потом решительно выпалил: - Она была такой взбалмошной! Терпения у нее совсем не было, даже иногда она была просто жестока! Мне неприятно говорить, но ей приятны были трагедии, разные уродства. Но нельзя забывать, что она такими методами все равно боролась за правду - она защищала свой род. Послушай, а ты знаешь, что больше всего меня беспокоит?

Можно только себе представить, подумал Николай, но постарался не выдать своих эмоций и ответил просто - "Нет!"

- А то, что, начавшись еще во времена Елены, могло влиять на Элиссу!

- Не понимаю ничего!

- Понимаешь, волшебники могут предвидеть будущее. И появляется соблазн - влиять на ход будущих событий. Но вот только никогда не знаешь, как эти события отразятся на людях, которые может, даже не родились еще на свет! Во Урсула просто все это не принимала в расчет. Урсула не хотела замечать людей, она видела только поставленные заблаговременно цели. Конечно, я видел, что она затевает. Но изменить все это мне было просто не под силу - что делать, если не суждено было родиться великим волшебником. Но зато сама Изабель великолепно предсказывала будущее...

- Я не понял - к чему ты сказал, что ничего не мог изменить? То есть если что-то кем-то уже сделано, ты изменить тебе это просто не под силу?

Наступила тишина. Только костер потрескивал еле слышно.

- Вообще-то это тоже своего рода предсказание будущего, даже прорицание, - наконец проговорил медленно Кароль, - изменить ход того, что уже вроде бы происходит! И, таким образом, можно изменить и будущее!

- Но ведь...

- Постой, дай договорить! Я это к тому, что Изабель все-таки была нисколько не опаснее, скажем, меня! Я ведь уже сказал, что она больше прикидывалась могущественной чародейкой, чем была на самом деле! И как хорошо, что в подходящий момент рядом оказался Павел!

- Павел?

- Да, это работник! Делал работу - мастер вообще был на все руки! - Тут Кароль красноречиво кивнул в сторону выхода, словно напоминая, что на улице все еще высится воткнутый в землю шест с черепом самого Павла. - Он пришел к нам из Хазеля. Уже тогда он был сумасшедшим, но зато так предан Изабелле! Но опасность к тому времени была в другом - нужно опасаться любого, кто научился у Изабеллы хотя бы частице ее мастерства, каким бы мизерным оно не было. Николай, эта девчонка не знает ни в чем меры, она неспособна отличить добро от зла! Если Томас с нею, то...

- Урсула видела, как появились на свет парни! - заговорил Николай, словно стряхнув оцепенение. - И она даже в смерти допустила, чтобы с ними что-то случилось!

- Как сказать!

- Послушай, но не могу понять одного - как же она, такая волшебница, не предугадала появление гоблинов? Или, если знала, то почему не предупредила нас? А еще лучше... взяла бы, да поразила бы их молнией или превратила бы в свиней! Она смогла вытащить тебя из Загорья, значит, какой-то силой она и самом деле обладала, хотя и не подавала виду!

И тут Николай испугался - дело деликатное, а он рубит сплеча. Мало ли что у собеседника может в душе сейчас твориться!

- Не забывай, - наставительно произнес Кароль, - что у нас есть враги! И не только мы можем использовать волшебство! Вот такие-то дела, братец!

- Но разве она не могла этого предвидеть и что-то изменить?

- О, у нее и без этого было много проблем! К тому же на это нужны силы, блестящий ум, ясность мысли - а у нее уже были не те годы. Забывчивость, усталость, то, се... Мы в раннем-то возрасте и то теряем нить мысли, что уж тут о старости говорить!

- Постой, а вот ты мне о зеркале этом рассказывал! О кусочке... Если действительно это был такой важный осколок, почему же барыня не забрала его с собой в Маггиар? Странно - взять и вот так оставить твоей сестре, которая, как ты сам признался, могла наломать с ним дров!

Кароль удивленно посмотрел на егеря.

- Что ты сказал, я не расслышал?

- Я говорю, почему это она оставила зеркало твоей сестрице?

Кароль несколько минут безмолвно смотрел в огонь, а потом поднялся на ноги.

- Ты что? - забеспокоился Николай. Ему показалось, что теперь-то он точно расстроил Кароля.

- Отыщи Томаса! Обязательно отыщи его! - вдруг забормотал колдун. - Сейчас это для нас - самое важное!

- А что делать с ним? - егерь указал на спящего Юру. - Вообще-то, старина, признаюсь, что я много повидал на своем веку. И в битвах побывал, видел, как горят большие города! Но чтобы мне пришлось идти на нечистую силу, и при этом тащить за собой мальчишку с его породистой лошадью да еще в придачу с бестолковой собакой - такого еще со мною не бывало. И даже если мы разыщем этот осколок зеркала, что мы станем делать с ним?

- Нельзя сказать во так сразу. - Кароль устало потер лоб, словно у него болела голова. - Я что-то начинаю уставать. Так что ты спросил?

- Что мы... - начал было Николай, но с удивлением заметил, что нить мысли ускользает от него. Наверное, устал. Но усилием воли он все-таки вспомнил вопрос: - Что мы станем делать с куском зеркала? И ты мне так не ответил, почему Урсула не взяла с собой в Маггиар этот самый осколок?

- Какой осколок?

- Зеркала, вот какой! Ты что, с луны свалился? Я спрашиваю, почему старая барыня не взяла осколок зеркала с собою в Маггиар?

Кароль поднял на товарища взгляд, и егерь вдруг прочитал в глазах колдуна отчаянный страх. Ну, подумал Николай, точно рехнулся. Что теперь делать - один сумасшедший, второй - зеленый юнец...

- Что делать? Наверное, лучше всего просто не подавать виду!

- Кароль? - настойчиво спросил егерь. - Ты мне так и не ответил.

Кароль молча поднялся на ноги, загораживая костер.

- Иди спать лучше, - тихо сказал он Николаю. - Иди!

И внезапно старый егерь почувствовал себя таким усталым, что даже рукой пошевелить, и то было трудно. Наверно, это опять проделки колдуна, чары!

- Хватит тебе... - забормотал было егерь, но глаза слипались сами собой, не слушаясь хозяина.

- Мальчику грозит опасность! - кажется, так сказал Кароль. Вообще-то егерь не мог поручиться за то, что слышал голос колдуна - возможно, это ему просто приснилось. Вроде бы тот сказал еще что-то про какой-то Хазель. А потом сон, навалившись, спутал и эти мысли...

---

Оставить комментарий © Copyright О.К. (magister.msk@gmail.com) Размещен: 24/12/2009, изменен: 24/12/2009. 349k. Статистика. Роман: Фэнтези, Переводы

Ваша оценка: не читать очень плохо плохо посредственно терпимо не читал нормально хорошая книга отличная книга великолепно шедевр

---

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"