Сирена просто неистовствовала. Три коротких гудка, пауза, снова три коротких гудка, пауза, еще три коротких гудка, длинная пауза и всё сначала. Среди сотрудников этот сигнал имел неофициальное название три-по-три и означал, что тревога совсем не учебная.
- Какая собака испортила мой законный выходной? - вместо приветствия выпалил лейтенант Петров, вбегая в свой отдел.
- Угнали машину времени, - ответил лейтенант Симонов, - поэтому подымают на ноги всех.
- А мы причем? - тяжело выдохнул Петров, устало плюхнувшись в кресло, - это забота хроноконтроля.
- Но ты же знаешь испанский язык?
- Ну есть немного...
- Вот и поедешь с новым напарником из хроноконтроля в Венецию.
- Вы тут все с ума посходили, - фыркнул Петров, - Венеция находится в Италии.
- Поедешь испанским купцом. Купеческие шмотки тебе сейчас принесут.
- В какой хоть год?
- Не знаю. Ориентировочно семнадцатый век. Может шестнадцатый. А может и восемнадцатый. Уточнишь на месте.
- Докатились, - покачал головой Петров, - упустили машину и даже не смогли взять ее хронослед? А теперь еще лететь в те времена, когда поиск беглеца может окончится тем, что тебя самого загребут в святую инквизицию.
- Угнал парнишка из технического отдела. Молодой, но грамотный. Поставил такую хронопомеху, что тебе еще придется здорово помотаться как по пространству, так и по времени. Даже нашу группу бросили на поиски.
- А тебя куда?
- Нью-Йорк тех времен, когда он был еще Нью-Амстердамом...
- Дурдом! - поставил окончательный диагноз Петров.
Раздался сперва робкий, а затем настойчивый стук в дверь.
- Вломитесь! - крикнул Симонов.
- Привет, коллеги, - в кабинет вошел коренастый блондин, одетый во что-то средневековое, с большим тюком в руках, - кто тут лейтенант Петров?
- Он, - Симонов ткнул рукой в приунывшего Петрова.
- Одевайся, - блондин протянул Петрову тюк с его новой одеждой, - ты мой напарник .
- Очень приятно, - проворчал Петров, распаковывая тюк, - всю жизнь мечтал о таком счастье.
- Тебе не нравлюсь я или наше задание? - спросил блондин.
- Против тебя я ничего не имею, - ответил Петров, тем более что мы даже не знакомы.
- Старший лейтенант Гладов Александр Васильевич, - отрекомендовался блондин, - можно просто Саша.
- Лейтенант Петров Всеволод Иванович, - ответил, облачаясь в непонятные одежды, Петров, - можно просто Сева.
- Лейтенант Симонов Антон Антонович, - еле сдерживая себя, чтоб не рассмеяться, сказал Симонов, - и никаких "просто"! Только на "вы" и шепотом.
Петров уже привык к шуткам своего коллеги, поэтому всего лишь хмыкнул, напяливая на себя красивые, но страшно неудобные средневековые сапоги.
- Пренепременно, только на "вы" и только шепотом, - Гладов сделал изящный реверанс, по которому было явно видно, что в прошлое он направляется далеко не первый раз.
- Силён, - оценил его профессионализм Симонов, - кстати, просто Сева, а ты так умеешь? Или собираешься провалить экспедицию из-за незнания местного этикета?
- Так, ваше благородие, - ответил ему уже переодетый в испанского купца Петров, - мы тут с коллегой ненадолго отлучимся. По торговому делу. В наше отсутствие много не пейте, злачные Нью-Амстердамские заведения обходите десятой дорогой, а если вернётесь с задания раньше меня, не забудьте долить воды в аквариум.
Через пять минут Петров и Гладов сидели в кабине хронолета С-115. Гладов сосредоточенно возился с панелью управления, а Петров, не зная чем заняться, начал поправлять на себе неудобный купеческий костюм. Еще через пять минут хронолет устремился в прошлое...
- Сань, - спросил Петров, - а чего такая спешка? Какая разница хронолету на сколько перемещаться в прошлое? На тысячу лет или тысячу лет и один час?
- Это если знаешь куда перемещаться. А если идёшь по следу, то дорога каждая минута. След в хронопространстве крайне недолговечен, как бы парадоксально это не звучало. Тем более, что тут след еще и зашумлен довольно серьезной помехой.
- Понятно, - кивнул головой Петров, - кстати, а зачем тебе, вернее вашему отделу, понадобился еще и я? Я же в этих делах совсем не разбираюсь.
- Не исключено, что беглец окажет сопротивление...
- А-а-а... - расцвел в улыбке Петров, - это, всегда пожалуйста. Упакуем в лучшем виде.
- Только без фанатизма, мы все-таки в чужом времени и чужой стране.
- Как скажешь... - пожал плечами Петров, - Да! А какова наша легенда? Ну, каково прикрытие? Ну, там сценарий и всё такое?
- На разработку легенды не было времени. Будем импровизировать.
- У-у-у... Я так погляжу, в вашем отделе, бардак не хуже, чем в нашем...
- Пристегнись, - сказал в ответ Гладов, - идём на посадку.
Венеция встретила патрульных своим знаменитым карнавалом. Одетые испанскими купцами, Петров и Гладов мгновенно растворились в бурлящей толпе.
- Саня, ты уверен, что беглец тут? - спросил Петров.
- Приборы показывают, что он тут точно был, - ответил Гладов, - но с точностью плюс-минус неделя.
- Плюс-минус неделя по времени и плюс-минус два лаптя по глобусу... Ох и долго мы его искать будем...
- Не долго.
- А как?
- Он прихватил с собой свой мобильный телефон.
- Мобилку? Сюда? Зачем?
- Затем, что для современной мобилки телефония это только одна из функций.
- Понимаю, - кивнул головой Петров, - только не станет же он таскать ее на виду. Мы ж свои мобилки попрятали в эти дурацкие кисеты.
- Кошельки, - поправил его Гладов.
- Какие еще кошельки?
- Не кисеты, а кошельки.
- Тем более! Как узнать что у прохожего в кошельке? А внешность свою он наверняка замаскировал накладной бородой. Не дёргать же всех прохожих за бороды, одновременно проверяя содержимое их кошельков.
- Да, - рассмеялся Гладов, - это будет воспринято как моветон.
- Понял, - хлопнул себя по лбу Петров, - он потому на этот дурацкий карнавал и подался, чтобы затеряться в толпе, пока его хронослед не рассосется окончательно.
- Правильно мыслишь.
- Мыслю то я правильно, только что за толк с моих мыслей. Искать то его как?
- По мобилке.
- Саня, не темни. И так от этого балагана голова болит, а тут ты еще со своими загадками.
- Да нет никаких загадок, - улыбнулся в ответ Гладов, - если наш беглец захочет пользоваться мобилкой, а он это обязательно захочет, ну там кино-фото, переводчик, справочник, записная книжка, навигатор и всё такое, то он должен будет ее включить. Ну а как только он ее включит, то мобилка тут же начнет искать телефонную сеть.
- Сеть? Телефонную? Здесь? В этом средневековье? - опешил Петров, - так нет же тут никакой сети...
- Уже есть, - расплылся в улыбке Гладов, достав из-под полы небольшую коробочку.
Два дня патрульные бродили по городу без видимого результата. И если Гладов бродил по средневековой Венеции с плохо скрываемым удовольствием, то Петрову это мероприятие с каждой минутой нравилось всё меньше и меньше. Наверное, он был единственным человеком за всю историю Венеции, возненавидевшим катание на гондоле. Дело дошло до того, что он готов был вызвать свой хронолёт "чтобы слетать в нормальный туалет". Нетрудно догадаться, какими словами капризный испанский купец охарактеризовывал все местные харчевни и гостиницы...
На третий день, когда патрульные продирались сквозь беснующуюся (по словам Петрова) толпу, коробочка с имитатором сети радостно запищала. Гладов извлек имитатор и раскрыл его. Одна из половинок оказалось экраном, прочерченным яркой зелёной полосой, указывавшей на направление на мобильник беглеца.
В центре одной из площадей Венеции стоял деревянный помост, на котором (по определению Петрова) местная художественная самодеятельность разыгрывала комедию дель-арте. Около полусотни зевак обступили помост с трех сторон. Зрители стояли бы и с четвертой стороны помоста, но там возвышалась пристройка, служившая артистам кулисами и гримеркой одновременно. Именно с этой стороны и подошли патрульные. Гладов открыл имитатор сети. Зелёная полоса стала красной, значит объект в непосредственной близости.
- Левый фланг, - тихонько шепнул Гладов, - я в обход, зайду с тыла.
- Понял, - так же тихо ответил Петров, потирая от нетерпения кулаки.
С левого фланга для патрульных или правой стороны сцены для нормальных зрителей, стояло человек двадцать. Все одеты как и подобает быть одетыми на венецианском карнавале. Половина в дурацких (с точки зрения Петрова) масках. Кто-то сосредоточенно слушал историю об очередных похождениях Арлекина, кто-то просто тихонько болтал с соседом. Как же вычислить беглеца? Да и взять его надо так, чтобы остальные зрители не подняли гвалт на всю Венецианскую республику...
Вдруг Петров увидел, как кто-то в пестром балахоне и с птичьей маской на голове, извлек из-за пазухи мобильный телефон с фотокамерой и сделал несколько снимков происходящего на сцене. После чего вернул мобилку во внутренний карман своего балахона. Пока одна рука укладывала мобильник снова в карман, на другой зловеще щелкнули наручники.
- Слушай меня внимательно, - тихим, но не сулившим ничего хорошего, голосом сказал Петров, - у тебя есть два варианта. Первый вариант, ты без шума и пыли тихонько идёшь со мной. Второй вариант, ты с мордобоем попадаешь в лапы местной инквизиции, а когда они отведут на тебе душу, я забираю то, что от тебя останется опять таки с собой. Какой вариант выбираешь? С инквизицией или без инквизиции?
- Какая еще инквизиция? - всё еще не веря в свой арест и пытаясь выдернуть руку из цепкого захвата наручника, завизжал беглец, - ее уже десять лет как упразднили.
- Не ори, - цыкнул на беглеца Петров, одновременно нанося короткий и почти незаметный, но крайне действенный удар в солнечное сплетение, - мешаешь людям искусством наслаждаться. А на счет инквизиции ты зря радуешься. Не вопрос с тобой на десять лет в прошлое смотаться. Ради хорошего человека мне ничего не жалко.
Тем временем подоспел Гладов и схватил беглеца за пока еще свободную вторую руку:
Гладов мгновенно понял, в чём дело и повернувшись к Петрову восхищенно сказал:
- Силён...
- Наш друг еще не знает как ему повезло, что я взял его в людном месте, - злобно проворчал Петров, - ох бы он у меня ответил за всё. За клопов в гостинице, за переперченное мясо в харчевне, за все восемь часов катания на этих уродских гондолах...
- Ты даже считал время плавания? - рассмеялся Гладов.
- Не вижу ничего смешного, - обиделся Петров, - перед тем как перейти на эту работу, я два года ходил начальником охраны прогулочных палуб круизного атомохода "Виктор Пелевин". Так что сам понимаешь, плавание на этих убогих скорлупках теперь воспринимается исключительно как личное оскорбление.
Тем временем беглец пришел в себя на столько, что мог передвигаться, и Петров с Гладовым повели его в гостиницу, буквально зажав между собой. Той же ночью, возле одного из окон второго этажа гостиницы незаметно пришвартовался хронолёт и троица незаметно покинула карнавальную Венецию. Поскольку хозяину гостиницы было заплачено на неделю вперёд, то он был очень даже рад досрочному отъезду постояльцев, ну а через несколько месяцев он уже забыл о них навсегда...
Прилетев обратно и сдав беглеца судебным исполнителям, Петров намерился идти уже домой, но его остановил Гладов:
- Сева, постой, надо один документик подписать.
- Э не! - запротестовал Петров, - звиняй Санёк, но все эти протоколы и отчёты пиши сам. Хватит с меня и трех незабываемых дней в этой дурацкой Венеции.
- Это не, что ты думаешь. Это более другой документ.
- Какой еще документ? - насторожился Петров.
- Подписка о неразглашении, - как можно более официальным тоном произнес Гладов.
- О неразглашении чего? - удивился Петров, - того, что их гостиницы кишат тараканами? Что их пищу невозможно есть, а воду невозможно пить?
- Ты не понял... - замялся Гладов, - ну... как бы тебе это объяснить...
- Да так и объясняй. Коротко и ясно.
- Ну, если коротко и ясно, то это далеко не первый наш беглец. Не первый и, естественно, что не последний. Тем не менее, нам удается всех их вычислить и поймать. Как оказалось, все беглецы захватывают в прошлое свои мобильные телефоны. Понятно, что не как телефоны, а как носители удобных и привычных опций. Или просто как память о покинутой цивилизации. Вот по этим телефонам мы их всех и находим. Во всяком случае, за те четыре года, что я здесь служу было поймано около трех десятков беглецов и все до единого через их мобилки.
- Вот и молодцы! - резюмировал Петров, - а при чем тут я? И чего такого я должен не разглашать?
- Именно этого, - ответил Гладов, - видишь, ли Сева, твое привлечение к операции было крайней мерой, на которую мы пошли из-за чрезвычайности ситуации.
- Ага, - смекнул Петров, - и вы теперь боитесь, что если я расскажу о методике поиска, то беглецы перестанут захватывать с собой свои любимые мобилки и их поиск усложнится.
- Усложнится, не то слово, - покачал головой Гладов, - поэтому, ты должен навсегда забыть о методике поиска, ну а чтобы мы были более спокойными, ты должен дать соответствующую подписку.
- Спасибо хоть язык не отрезаете, - проворчал недовольный Петров.
- Сева, ты это чего?
- Да шутю я, шутю! Раз надо подписать, значит надо подписать. Пускай себе бегут со своими мобилками. И им веселей и вам легче...