Яхта "Клементина" бодро рассекала лазурные воды Персидского залива. И хотя весь ее внешний вид говорил о том, что лучшие годы уже давно позади, тем не менее, она еще не собиралась встать на мертвый прикол на одном корабельных кладбищ Дании, где она была изготовлена, или Панамы под чьим выцветшим флагом она ходила по морям-океанам. Базиль Степанофф в одних шортах сидел в своей каюте и сосредоточенно что-то набирал на ноутбуке, подключенному к длинному зелёному ящику. В дверь каюты постучали. Степанофф сложил экран ноутбука и сказал:
- Войдите.
В каюту вошел капитан Климентины:
- Товарищ контр... Виноват! Господин Степанофф, мы не можем дальше следовать указанным курсом.
- Почему?
- Прямо на нас движется авианосец "Рональд Рейган" и требует уйти с курса.
- Рональд Рейган? Разве он уже в заливе?
- Так точно!
- Хорошо не Арнольд Шварценегер, - улыбнулся Степанофф, - кстати, капитан, как вы думаете, если Шварценегер из губернаторов станет президентом, то его именем тоже назовут какой-то авианосец?
- Никак нет, - отчеканил капитан, - по происхождению он австриец и по этому не может быть президентом североамериканских штатов.
- Я так и знал, - буквально расцвел в улыбке Степанофф, - если в этой стране и есть кто-то путный, так австриец или итальянец. Хорошо, я сейчас поднимусь на мостик.
- Разрешите идти? - вытянувшись по стойке смирно, спросил капитан.
- Как говорят одной расистской стране, которую так и не возглавит австрийский негр, который Шварц, здесь вы бос, - развел руками Смирнофф, - а я так, погулять вышел.
Ничего не ответив, капитан вышел из каюты, аккуратно и бесшумно закрыв за собой дверь. Как только дверь окончательно закрылась, Смирнофф резко поднял экран ноутбука и быстро набрал несколько фраз. После чего открыл зелёный ящик и извлек из него серый продолговатый цилиндр, к которому собственно и шел кабель от ноутбука. Выдернув из цилиндра кабель, Смирнофф, наглухо завинтил разъем пробкой и аккуратно уронил цилиндр в открытый иллюминатор. Прямо в лазурные воды Персидского залива. Туда же последовала и выдернутая из ноутбука флешка. Проделав эту странную и непонятную для постороннего глаза работу, он снова застучал по клавиатуре, и несколько раз подтвердив недоверчивому компьютеру, что форматировать надо все диски, отправился на мостик.
Команда "Климентины" состояла всего из пяти человек, поэтому на мостике был только капитан, одновременно выполняющий обязанности рулевого.
- Капитан, вы уже сменили курс? - спросил Степанофф, поднимаясь в рубку.
- Никак нет. Куда прикажете отклоняться, на Зюйд-Ост или Норд-Вест?
- А куда нас быстрее ветер помчит, туда и пойдём, - ответил Степанофф, глядя на туго надутый ветром парус.
- Есть куда быстрее, - проворчал капитан и резко переложил штурвал.
- Капитан, вы чем-то недовольны? - спросил Степанофф, любуясь тем, как автоматика быстро и чётко меняет установки паруса.
- Никак нет!
- Но я же по голосу вижу, точнее слышу.
- Просто я тут подумал, - замялся капитан, - неужели мы теперь всегда будем сворачивать от всяких Рейганов? Да еще туда, куда по быстрому?
- Ах, вот вы о чём, - понимающе кивнул головой Степанофф, - кстати, капитан, вы читаете гороскопы?
- Да так, почитываю. Тем более, что без этой блудистики теперь ни один журнал не выходит. Но, не особо то верю. Можно сказать, что совсем не верю.
- Напрасно. Если бы гороскопы были совсем уж, как вы выразились, блудистикой, то не просуществовали бы столько тысяч лет.
- И что, скоро планеты сменят курс и всей эскадрой поведут нас к смене эпох? - язвительно спросил капитан.
- Может быть, - хитро улыбнулся Степанофф, - всё может быть. Скоро наступает эпоха Водолея, а это уже будет не рейгановская, а наша эпоха. Тем более что это будет эпоха Ледяного Водолея.
- Спасибо не огненного, - еле слышно проворчал капитан, а вслух же сказал, - ну где-нибудь на Северном флоте я этого Ледяного Водолея еще могу представить, но здесь...
- Если гороскопы просто читать, то понятно, что эпоха Ледяного Водолея наступит лишь через много миллионов лет, а вот если приложить некоторые усилия, то она может наступить уже завтра. Или даже сегодня.
- И что, уже с завтрашнего дня планеты пойдут другим курсом, и уже не мы будем сворачивать перед Рейганом, а он перед нами?
- Всё может быть, всё может быть, - на распев ответил Степанофф, - астрология наука малоизученная...
*******
Адмирал Степанов еще раз внимательно осмотрел криогенную лабораторию, так, словно видел ее в первый раз, после чего сел на предложенный ему стул и тихо спросил:
- Товарищи, а почему вы решили обратиться именно ко мне.
- Ну... - замялся профессор Штейнер, - мы как-никак много лет успешно и плодотворно сотрудничаем... Ну... Вот и... Одним словом... Позвали вас... Ну... Не в Пентагон же нам обращаться...
- Вы эти шутки юмора про Пентагон оставьте, как говорится, при себе! - рявкнул адмирал, - мы, слава Богу, еще до членства в НАТО не докатились!
- Да у нас и мыслей таких не было! - клятвенно заверил адмирала профессор Штейнер.
- Нисколько в этом не сомневаюсь, - подобрел адмирал и даже слегка улыбнулся, - а теперь в двух словах объясните, что тут вы понаизобретали?
- Ну, это скорее не изобретение, а открытие, - вмешался в разговор профессор Смирнитский.
- Не возражаю, - еще шире улыбнулся адмирал, - только доложите о своем открытии кратко, как говорится, с чувством, с толком, с расстановкой, ну и само собой в рамках школьного курса физики. Мои внучки еще школьницы и более сложными вопросами своего дедушку еще не напрягают.
- Если в двух словах, то нам удалось охладить вещество ниже абсолютного нуля по Кельвину, - отчеканил профессор Смирнитский, - причем существенно ниже. На сотни градусов. Если тут конечно применима обычная температурная шкала.
- Знаете, - скривился адмирал, - когда я поступал в Военный институт, то у нас в ходу был анекдот про прибор, работающий при минус тысяче градусов по Цельсию.
- А при чем тут этот анекдот? - искренне удивился профессор Штейнер.
- Да при том, - ответил адмирал, - что фраза "учитель мог и не знать, прибор секретный" одна из самых ходовых в нашей Управе. После "я вот сейчас разберусь, и накажу кого попало".
Смирнитский со Штейнером недоуменно переглянулись и одновременно пожали плечами, так и не поняв, куда клонит адмирал.
- Я это к тому, - продолжил адмирал Степанов, заметив профессорское недоумение, - что когда я доложу в нашей Управе о вашем изобретении или, если хотите, открытии, то тут же стану главным персонажем этого анекдота. Не хотелось бы этого без достаточных на то оснований.
- Но вы же сами всё видели, - возразил Штейнер.
- Видел, - согласился адмирал, - но это тот случай, когда, как говорится, нельзя верить глазам своим. Поэтому давайте еще раз, и в рамках школьного курса. Учтите, буквально вчера я рассказывал одной из внучек о началах термодинамики.
- А мы начал термодинамики и не нарушаем, - ответил профессор Штейнер, - разве что немножечко третье...
- Их что уже три? - удивлённо спросил адмирал, - виноват, перебил, продолжайте.
- Ну, третье начало это уже из университетского курса, - продолжил Штейнер, - а вот первых двух начал мы никак не нарушаем. Практически, мы не охлаждаем вещество ниже нуля. Практически мы скачкообразно переводим его в состояние, еще нами досконально неизученное, когда из этого вещества можно откачать некоторую энергию.
- А для того, чтобы возвратить вещество в привычное нам состояние, - вступил в разговор Смирнитский, - надо вернуть ему отнятую энергию. Так что законов сохранения мы не нарушаем и вечных двигателей не создаем. Разве что второго рода.
- Значит, всё-таки возможен двигатель второго рода? - переспросил адмирал.
- Скажем так, не исключено, - уклончиво ответил Штейнер.
- После определённой доработки и усовершенствований вполне возможно, - более оптимистично ответил Смирнитский.
- Отлично, - обрадовался адмирал, - а скажите, ну вот охладили и переохладили вы вещество до глубокого минуса. Дальше что?
- А вот прошу снова к экспериментальной установке, - сказал Смирнитский.
Установка предоставляла собой нагромождение всевозможных аппаратов и механизмов, показавшихся адмиралу Степанову вывернутой наизнанку подводной лодкой. Рядом с установкой на тележках стояли пластиковые бочки с водой, и вызвавшие интерес адмирала, так как это было единственное, что он мог понять во всём этом хитросплетении труб, кабелей и ящиков с мигающими лампочками.
- А зачем бочки? - спросил адмирал.
- После того, как мы переохладим вещество, например тот же азот, то естественно, что внешняя среда начнёт его отогревать, - начал объяснять Штейнер, - более того, переохлаждённое вещество становится сверхтекучим и быстро распространяется в окружающей среде, отбирая у него энергию. Причём чем плотнее вещество, тем выше скорость распространения в нём переохлаждённой субстанции. Вот по этому мы и бросаем субстанцию в воду. Володенька покажите.
Володя, молодой бородатый и длинноволосый лаборант, до этого стоящий в стороне и не вмешивающийся в разговор, нажал нужную кнопку. Над бочкой с водой завис манипулятор с чем-то, напомнившим адмиралу требуху из раскуроченного им в детстве радиоприёмника. После нажатия второй кнопки, комок всяких непонятных адмиралу штучек, запутанный столь же хитро, как и вся остальная установка, плюхнулся в воду. Не успела поверхность воды успокоиться, как из недр бочки всплыл небольшой айсберг, похожий на упитанного морского ежа.
- Учитель и в самом деле мог не знать, - покачал головой адмирал, - прибор то, и в самом деле, секретный... А скажите, товарищи учёные, почему эта хреновина, не заморозила подъемный кран, который ее туда бросал?
- Если сразу после переохлаждения к веществу подвести электрический ток, то оно становится невосприимчивым к внешнему теплу, - пояснил профессор Смирнитский.
- Так электрика, наоборот должна его греть, - заметил адмирал.
- Видимо при переходе в новое состояние кардинально меняются и свойства вещества, - ответил профессор Штейнер.
- И на сколько? - спросил адмирал.
- Мы только приступили к изучению этих свойств, - развел руками Штейнер, - мы лишь приоткрыли завесу в другой мир.
- Ладно, - сказал адмирал, вытерев платком вспотевший лоб, - а теперь скажите, сколько эта штуковина может хранить свои свойства и сколько ее можно сконцентрировать в заданном объеме?
- Переохлаждённое вещество может храниться в ловушке до тех пор, пока управляющий ток на электродах не упадёт до определенного уровня, в данном случае это пять микроампер. Ну а сконцентрировать его можно практически сколько угодно, - ответил Штейнер.
Адмирал подошел к установке поближе. Нажал рукой на плавающий в бочке айсберг, окунув его полностью под воду, от чего тот с треском рассыпался на отдельные лучи, полностью закрывшие поверхность воды.
- А можете заморозить бочку полностью? - спросил адмирал.
Володя всё так же молча откатил тележку с бочкой, в которой плавал лёд, в сторону, а на ее место прикатил новую. Далее он начал нажимать какие-то кнопки, от чего на установке то тут то там что-то клацало, шипело и жужжало. И вот над бочкой снова завис манипулятор с ловушкой для переохлаждённого азота. Володя нажал очередную кнопку и тоже отошёл в строну. Через пять секунд манипулятор уронил ловушку в воду, а еще через две секунды раздался треск, разлетающейся в мелкие кусочки, пластиковой бочки. Посреди тележки стоял ледяной цилиндр, окруженный густым туманом.
- Видимо, коллега, мы всё-таки перешли границу в тысячу градусов, - заметил Смирнтиский,
- Похоже, что вы правы, - согласился Штейнер, - криоазот слишком уж переохладил материал самой бочки и даже проник в атмосферу. Наверняка мы перешли границу в тысячу кельвинов.
- Но почему тогда это не показал наш термометр? - спросил Смиртнитский.
- Потому, что он трехзначный, - хлопнул себя по лбу Штейнер, - и минус тысячу пятьсот, он показал как просто минус пятьсот.
- Да, - согласился Смирнитский, - а помните Михаила Степаныча? Мы у него на третьем курсе лабораторки делали. Так вот, он называл это "обгоном по старшему разряду". Думаю, что нам надо переделать термометр в четырех или даже пятизначный. Тем более, что он у нас не прямой, а пересчетный.
Адмирал Степанов демонстративно прокашлялся и сказал:
- Товарищи учёные, извините, что перебиваю вашу высоконаучную дискуссию, но нельзя ли еще раз повторить опыт? Только с меньшей дозой зелья. И по возможности без риска для жизни. На сколько я понимаю, если б ваш термометр обогнали еще пару раз, то этот самое крио зелье добралось бы как минимум до нашей одежды.
- Володенька, сделайте, как просит товарищ контр-адмирал - вежливо попросил профессор Смирнитский.
В ответ Володя откатил тележку с глыбой льда на водосборную решетку в углу лаборатории. Когда же он прикатил тележку с новой бочкой воды, адмирал Степанов снял со стенки порошковый огнетушитель и повесил его на бочке, зацепив раструбом за стенку, так чтобы часть самого баллона окуналась в воду.
- А это зачем? - спросил Штейнер.
- Надо, - отчеканил адмирал, - вы главное с дозой не переусердствуйте.
На этот раз с дозой было всё в порядке, и бочка не разлетелась на мелкие кусочки от переохлаждения. Зато не выдержал огнетушитель, засыпавший лабораторию своими осколками и жёлтым порошком.
- Во! - адмирал показал всем кулак с поднятым вверх указательным пальцем, - Во! Во! И еще раз во!
- Так, друзья, - адмирал сменил форму обращения к профессуре, - а не могли бы вы мне сделать бочонок такого вот криогенно зелья, способный заморозить, ну, например, кубический километр воды?
- Можно конечно, - ответил Смирнитский, переглянувшись со Штейнером, - только на это уйдёт соответствующее количество электроэнергии. А у нас просто нет таких лимитов.
- Лимиты я вам сделаю, - бодро ответил адмирал, - будет надо, сниму с лодки реактор и поставлю в соседнем подвале. Но так, чтоб льда было не меньше кубического километра, а самого криогенного зелья не больше этой бочки.
- Так по размерам мы и в огнетушитель вложимся, - пожал плечами Смирнитский, - такого, который нам теперь придётся наново выбивать у завхоза.
- Да я вам, завтра же привезу десять тысяч огнетушителей, - улыбнулся адмирал, - как Карлсон люстр Малышу.
- Сделаем, - тихо ответил за всех лаборант Володя.
- Ты смотри, - удивился адмирал, - не немой. Разговаривает.
- Зубы, - сказал лаборант, ткнув рукой в нижнюю челюсть.
- Считай, что ты уже на приеме у главного стоматолога флота! - сказал адмирал.
- Боюсь, - скривился лаборант.
- А вот это ты зря, - потряс кулаком адмирал, - теперь не ты, теперь тебя все должны бояться. Теперь мы всем покажем, где раки зимуют.
- Эпоха Водолея будет ледяной, - рассмеялся Штейнер.
- Ага, - поддержал его Смирнитский, - новый ледниковый период будет водолейным.
- Это вы о чем? - удивлённо спросил адмирал.
- Да так, - замялся Штейнер, - жена моя увлекается всякими там гороскопами. Я ей и так и эдак, мол неприлично доктору наук, хотя и филологических, во всякую антинаучную мифологию верить. А она ни в какую. Вон недавно вычитала, что наступает новая эра, эпоха Водолея.
- Хорошо хоть квартиру по фен-шую не перестраивает, - тяжело выдохнул лаборант Володя.
Все молча ему посочувствовали.
- А может оно и не совсем лженаука? - пожал плечами профессор Смирнитский, - во всяком случае, в той части, где речь идёт о новой эпохе. Должна же она когда-то наступить. Не вечно же в этом бардаке жить...
- А вот мы возьмём и устроим эту самую эпоху Водолея, - сжал кулаки адмирал Степанов, - возьмём и устроим. Сами. Свою эпоху. Не взирая на то, что там, в гороскопах, написано. Возьмём и устроим свою собственную Эпоху Ледяного Водолея.
- Под начало такой эпохи можно и принять немножко охлаждённой, - предложил Смирнитский, - лаборанту зубы продезинфицировать.
- Да и нам не помешало бы. В профилактических целях, - поддержал его Штейнер.
- Как говорят у нас на флоте, штаны пропьём, но флот не опозорим, - улыбнулся адмирал, - понятно, что штаны мы пропивать не станем, но потайную комнату в буфете нашей управы проведаем...
*******
Базиль Степанофф, единственный пассажир яхты "Климентина", покинул мостик и вышел на верхнюю палубу. На горизонте показались корабли сопровождения авианосца "Рональд Рейган".
- Боитесь проглядеть наступление новой эпохи? - еле сдерживая смех, спросил капитан.
- Иметь возможность видеть, как наступает Эпоха Ледяного Водолея и не рассмотреть это во всех деталях, - покачал головой Степанофф, - этого я себе уж точно не смогу позволить. Да и внучкам надо будет что-то рассказать...