Лениво покачиваясь на волнах, яхта "Мазовия" рассекала свинцовые воды Чёрного моря. Лёгкий осенний бриз был слишком слаб, чтобы как следует наполнить паруса, но достаточно холоден, чтобы загнать всех пассажиров яхты в каюты.
- Итак, господин Машуков, перейдём к тому вопросу, ради которого я и позвал вас в этот маленький круиз, - сказал хозяин яхты, усаживаясь в кресло, - вы знакомы с издательским делом?
- Нет, мистер Сикорский, - замотал головой гость, усаживаясь напротив, - разве что в качестве заказчика рекламных буклетов.
- Это поправимо.
- Вы хотите вложить деньги в российские издательства?
- Нет. Я хочу открыть в России своё издательство, - Сикорский сделал ударение на слове "своё", - и вообще я хочу во всём мире открыть много-много своих издательств. Я предлагаю вам возглавить российский филиал своего предприятия. Так сказать возглавить российскую литературу.
- Я хотел сказать то, что сказал. Мои предки хоть и эмигрировали в Североамериканские Штаты из Польши, но моя бабушка настоящая русская княжна. Настоящая! - Сикорский выпрямил позвоночник и гордо поднял голову, таким образом демонстрируя своё восхищение старым добрым дворянским воспитанием, после чего снова развалился в мягком кресле и продолжил. - Это она меня обучила хорошему русскому языку. Хотя мой отец и пытался организовать вялую фронду. Так что я прекрасно знаю смысл каждого русского слова, которое произношу. Кстати, у меня не слишком сильный акцент?
- Нет. Я бы даже сказал приятный акцент. Хотя немножечко странный, как для американца.
- Последствия отцовской фронды. Он попытался обучить меня еще и польскому языку. Не так успешно, как бабушка, но можно сказать, что польским языком я тоже владею свободно. Как устно, так и письменно. - Расплылся в горделивой улыбке Сикорский. - Впрочем, давайте вернёмся к русской литературе, которую вы должны будете возглавить.
- Этого не удалось ни Николаю Первому, ни товарищу Сталину, - откровенно рассмеялся Машуков, - как это сделаю я?
- У Сталина было много тайной полиции для террора и разрушения, но ничего не было для созидания. Поэтому он и проиграл.
- А Союз писателей?!
- И много вы прочли их книг?
- Кое что пришлось прочесть в рамках школьной программы... - сделал кислую мину Машуков, - впрочем я и Достоевского с Толстым прочёл только потому, что они были включены в школьную программу.
- Как же так? - притворно удивился Сикорский - они всемирно известные писатели, а вы их читаете из-под палки. Нехорошо-с, милостивый государь.
- Может оно и не хорошо-с-с-с, но тогда они мне были просто не интересны.
- А сейчас?
- Если честно, то... - замялся Машуков.
- Что значит "если честно"? - оживился Сикорский, - вот уже несколько лет наша корпорация ведет все дела с Россией только через ваше личное посредничество. И за все годы нашего сотрудничества у нас не было ни малейшего повода усомниться в вашей порядочности. Поэтому никаких "если", а сугубо "честно".
- Да мура всё это, - Машуков махнул рукой так, словно невидимой саблей разрубал невидимого супостата от макушки до пят, - не интересно это никому. Даже учительнице литературы. Просто это всё включили в общеразвлекательный курс средней школы, вот все дружно и маемся игрой в высокую литературу. А на самом деле всем наплевать как на Наташу Ростову, так и на ее первый бал. Сейчас другая жизнь, другой ритм, другие понятия, другие балы...
- Вот и славно, - протяжно сказал Сикорский, нажимая елезаметную кнопочку на подлокотнике своего стула, - а скажите любезный, если бы вам предложили ту же самую "Войну и мир", но с современной Наташей Ростовой на современном балу, именуемом дискотекой? Это, вы бы стали читать?
- А война какая? - ехидно спросил Машуков, - чеченская? или иракская?
- На ваш выбор, - Сикорский не обратил никакого внимания на тон собеседника, - какую войну захотите, такую и получите. Хоть третью мировую, хоть с марсианами...
Янг молча кивнул и аккуратно закрыл за собой дверь.
- Ладно, - развёл руками Машуков, - ну, допустим, найдёте вы автора, который в стиле Льва Толстого опишет перестрелку батареи Раевского с марсианской летающей тарелкой. Только кто это будет читать?
- Вы! - улыбнулся Сикорский, - ведь всё это будет написано по вашему синопсису. Именно для вас и полагаясь на ваши вкусы.
- Хм... А сколько это будет стоить? Кто это купит? Я и еще парочка олигархов. Боюсь такой, с позволения сказать, бизнес долго не протянет.
- Вы недооцениваете современную вычислительную технику.
- То есть книгу будет писать компьютер? Но это же маразм. Когда-то пытались наладить компьютерное написание музыки и текстов, но ничего из этого не вышло.
- Мало ли что было когда-то. Со временем умнеют и люди и машины. И то, что было невозможно в прошлом веке, в нынешнем есть элемент быта.
- И всё-таки я не верю, что компьютер, даже самый совершенный, может творить.
- Здесь вы правы, - кивнул головой Сикорский, - на творчество не способен никакой суперкомпьютер. Но анализировать и обрабатывать готовый текст может любой не слишком примитивный процессор.
- Ну и что с этого. Кто-то же должен дать этому процессору исходную информацию и написать программу по ее обработке.
- С программой как раз никаких проблем. И с процессорами тоже, - Сикорский выложил на стол небольшую плату с несколькими микрочипами, - вот эта штучка стоит всего семьдесят три доллара, а заменит Наташе Ростовой ее первый бал на последнюю дискотеку в течение нескольких минут, если не секунд. Была бы только эта дискотека где-то у кого-то в библиотеке.
- То есть процессор просто компилирует куски из разных произведений?
- Не совсем так, но в общем правильно. Только он делает это в несколько этапов. Сперва роман или повесть разбивается на фреймы по персонажам, сюжетам, сценам, описаниям природы и прочая и прочая и прочая. Это делает одна программа. Далее другая программа заменяет фрейм, например "Онегин" на фрейм, допустим "Тарас Бульба"...
- И Татьяна, своё письмо теперь уже напишет турецкому султану. - Не сдержал своего ехидства Машуков.
- Как вам будет угодно. Хоть турецкому султану, хоть китайскому мандарину. Хоть в стихах, хоть в прозе. Вам стои только возжелать и она из наивной деревенской девушки станет столичной стервой-вамп.
- Я не люблю женщин вамп.
- Тогда в ваших книгах вы не встретите их даже среди второстепенных героев. Все роковые женщины превратятся в благодетельных матерей и хранительниц семейного очага.
- Как всё просто... - тяжело выдохнул Машуков.
- Разве я сказал просто? - строго спросил Сикорский.
- Судя по вашим словам, да.
- Либо вы меня не так поняли, либо я не так выразился. Компьютеру очень легко и просто работается с уже формированными персонажами и сюжетами. Но он совершенно не умеет их создавать. Увы...
- Москва с каким-то там номером? Это где батальон Безбумажной литературы и батальон Бумажной литературы?
- Угу... - кивнул головой Машуков, еле сдерживая смех в рамках приличия.
- Забавная вещица. И намного содержательней, чем многим это кажется. Только там от бедности провода клавиатур вели в пустой подвал. А мы поставим в этом подвале свои компьютеры.
- Ладно, - с трудом успокоился Машуков, - Но это Безбумлит, а нам ведь надо Бумлит. С экрана монитора читать неудобно и неприятно. А это, я имею ввиду бумажное издание, уже серьезные деньги. Даже если и компьютер почти задаром скомпилирует нам Робинзона с Одиссеем, всё равно выпуск единичной книги крайне дорогое предприятие.
- Это вам так только кажется, - улыбнулся Сикорский и протянул собеседнику книгу в твёрдой обложке.
Машуков открыл книгу и начал листать. Хотя листать, собственно, было нечего. Книга состояла сплошь из чистых листов.
- Как это понимать?
- Как говорится буквально, - ответил Сикорский, забирая странную книгу обратно, - вне зависимости от того, что в этой книге напечатано на ее производство надо купить бумагу, привезти её, порезать, отпечатать, сброшюровать, обрезать, вставить в обложку, запечатать в бандероль, отправить покупателю... Так что печать текста это лишь одна из многочисленных процедур. Если бы мы производили печать на станках Гутенберга, то это было бы действительно дорого. Но у нас ведь уже есть высокопроизводительные лазерные принтеры. Посему, в конечном итоге, заказная книга получается лишь на несколько процентов дороже многотиражной.
Дверь капитанской каюты распахнулась и вошёл Янг с подносом. Не говоря ни слова, он поставил на стол кофе, и всё что к нему полагается. После чего так же молча удалился.
Словно подражая коку, Машуков и Сикорский молча пили кофе, думая каждый о чём-то своём. Первым нарушил тишину Машуков:
- Хорошо, я понял суть затеи. Но какова моя роль?
- Как я уже и сказал возглавить русскую литературу. Если хотите новую русскую литературу.
- Раз имеем новых русских, то почему бы не иметь еще и новую русскую литературу, - про себя пробормотал Машуков, после чего пристально посмотрел собеседнику в глаза и спросил, - А зачем вам это?
- Затем, что уже несколько лет успешно развивается проект "Книга будущего". Сейчас он вошёл во вторую стадию. Это стадия формирования национальных литератур. Вам, как моему старому и надёжному компаньону я предлагаю русский сектор. Само собой, что на данном этапе проект секретный. Поймите, рано или поздно, всё то, о чём я вам сказал воплотится в жизнь. Так лучше рано...
- И под нашим контролем, - не сдержался Машуков и перебил собеседника.
- О-о-о! - восхищенно поднял руки Сикорский, - я знал, что в вас не ошибся. Именно так. Как только проект начнёт действовать, то есть перейдёт в третью стадию, появится куча прихлебателей, желающих погреть руки у чужого огня. Мы им это не позволим. А единственный способ не подпустить к проекту посторонних, это сразу предоставить массовую и недорогую услугу.
- То есть монополизировать рынок. Но как на это посмотрит Антимонопольный комитет?
- Никак? Откройте сразу несколько фирм, и пусть Антимонопольный комитет утешится мышиной вознёй их менеджеров.
- Хорошо. А что я должен делать во время второго этапа?
- Собирать информацию. Как можно больше информации. Откройте несколько электронных библиотек, куда закачивайте всё что только можно. От Радзивиловских летописей, до школьных сочинений. Компьютерам "Книги будущего" надо как можно больше информации. Как можно больше сюжетов, персонажей, характеров, эпизодов, диалогов, даже банальных глупостей.
- А как быть с профессиональными писателями?
- Никак. Пока что ничего им не говорите, чтобы преждевременно не перепугать. Потом возьмём их штатными фреймистами.
- А гонорары?
- Талант должен быть голодным, - ухмыльнулся Сикорский, - впрочем, если кто-то будет создавать очень востребованные фреймы, то заработает не только на хлеб и не только на масло.
- Но тогда литература превратится в обычную сферу услуг...
- И что в этом плохого?
- Как на мой взгляд, - замялся Машуков, - в этом нет ничего хорошего.
- А глядеть на полки, ломящиеся от книг и не иметь что почитать? Это по-вашему хорошо? Или читать, то что модно, но совершенно тебя не интересует?
- Это тоже плохо... Да... Вот ещё... Как насчет авторского права?
- Над этим работает несколько адвокатских контор. Причём независимо друг от друга, и даже не зная о параллельности своей работы.
- Я вижу у вас, господин Сикорский, всё делается с размахом.
- Проект "Книга будущего" слишком серьезное предприятие, чтобы его делать с оглядкой на маразматиков от литературоведения. Тем более что мы их просто упраздним. Читателю лучше знать чего он хочет и чего он любит.
Сикорский встал и потянулся до хруста в костях. После чего посмотрел в иллюминатор и сказал:
- Погода улучшилась. Предлагаю прогуляться по палубе. Там, заодно и обсудим вопрос аудио формата "Книги будущего". Тем, кому лень читать, наши компьютеры перескажут перипетии действия приятными женскими голосами. Или мужскими. По их выбору...