В первый раз. Впервые... Слова, словосочетания, которые чем-то манят, притягивают. А могут даже и отпугнуть. Смотря в связи с чем они употребляются.
Сегодня мне предстоит в первый раз, в своем новом качестве - офицер, заступить в наряд - дежурным по части. А коли так, то, также впервые, иду я на инструктаж к командиру учебного батальона связи майору Шапарец Анатолию Николаевичу.
--
Товарищ майор! Лейтенант Горин для проведения инструктажа прибыл.
--
Заходи, заходи лейтенант. Первый раз заступаешь дежурным?, - поинтересовался комбат.
--
Так точно, товарищ майор.
--
Ну что ж, приступим. Обязанности выучил? Докладывай.
Обязанности дежурного по части по Уставу внутренней службы я не просто выучил, а по своей еще курсантской привычке, вызубрил наизусть, как перед экзаменом. Конечно завтра я, по той же самой привычке, их забуду, но сегодня...
--
Так вот, лейтенант. Считай, что на предстоящие сутки ты являешься Властью в батальоне. Конечно, со всеми вытекающими из этого последствиями. Если абсолютное большинство нашего "народонаселения" являются законопослушными гражданами, и им доказывать необходимость поддержания порядка в части нет необходимости, то, к сожалению есть и иные. Сможешь справиться?
Хотя я слушал довольно внимательно, но так и не понял, с чем я должен суметь справиться. С доказательством того, что я Власть. Или, может быт, с "инакомыслящими" батальона. Или, в конце концов, с поддержанием порядка в батальоне. А коли не понял, то и скромно промолчал.
--
Сколько тебе лет, лейтенант?
--
Двадцать один.
--
Пришлют офицеров-детей, возись тут с вами. - пробурчал комбат и добавил.
--
Смотри, слушай, вникай.
С этими словами он нажал кнопку, вмонтированную в его стол и, секунд через десять, раздался стук в дверь и вошел дежурный по части капитан Косарев. С Косаревым мы служим в одной роте и он, как и я, является одним из командиров учебных взводов. Разница между нами лишь в том, что в офицерских должностях он прослужил уже более восьми лет, в то время как у меня заканчивался лишь мой первый месяц офицерской службы.
Но что это с комбатом. Если при разговоре со мной он "излучал отеческую доброту и ласку", то теперь его, итак характерное лицо, с довольно подвижными и могучими бровями, метало громы и молнии.
--
Почему...?
Далее последовал натуральный разнос капитана, во время которого ему припомнился и мусор, неубранный кем-то возле казармы батальона, и разбитое окно в учебном корпусе, которое, якобы, вчера еще было цело, бардак в туалете штаба части и многое, многое другое. Резкая перемена темы, характера разговора, а главное, легкость с которой Шапарец вошел в образ начальника-тирана, свидетельствовали о его неплохих актерских способностях. Косарев же, молча стоя у входной двери, как-то безразлично смотрел через окно на улицу, слушая комбата. И было видно, что весь этот спектакль его не вдохновлял. Под занавес комбат метнул в него Устав внутренней службы, по которому несколько минут назад проверял мои знания. Тот, пролетев все кабинетное пространство ударился о дверь и упал к ногам Косарева, который поднимать его не стал. Но тут дверь отворилась. Со словами "Разрешите", в кабинет вошла наш библиотекарь части - старенькая "бабушка одуванчик".
--
Ой, Анатолий Николаевич, у вас кажется книжка упала., - сказала она поднимая устав с пола и кладя его комбату на стол.
После того, как Косарев вышел, Шапарец, перевоплотившись опять в отца родного, спросил меня:
--
Ну что, Горин, понял?
Меня же, начиная с самого начала последнего действа, разбирал смех, который к его завершению, готов был разразиться настоящим жеребячьим ржанием. Но слава Богу, я сумел сдержаться, и ничего не показать на своем лице, кроме крайней заинтересованности. Впрочем выводы я сделал, думаю, правильные. Урок, который мне преподал не только Шапарец, но и молчаливый Косарев, усвоил хорошо, что, предполагаю, мне в будущем может пригодится не раз.
Инструктаж был окончен. После четырех часов отдыха, я получил личное оружие и, по окончании развода наряда, заступил на дежурство. Ничего, вроде бы сложного. Делай все по буковке Инструкции и все будет в порядке. Пришло время приема пищи, сходи в столовую, сними пробу, распишись в журнале и так далее.
Ночь не самое лучшее время для дежурного по части. Поскольку это время ночных хождений и проверок. Но, поскольку в свой первый наряд я решил не отклоняться от буквы Инструкции, которая гласила, что проверить мое хозяйство мне следовало не менее одного раза ночью и одного раза днем, а про более ничего не говорилось, то и свободного времени у меня было предостаточно.
Еще месяц назад, выходя из поезда с двумя огромными чемоданами, я не знал толком где я буду, кем я буду. Приехал я в Омск, к своему первому месту службы на три дня раньше положенного срока. Приехал загодя специально, чтобы заранее разобраться что к чему. Что это за соединение, в распоряжение командира которого я попал. Где расположены части этого соединения и в какой из них мне предпочтительнее было бы начать свою службу. И оказалось что не напрасно.
--
Товарищ лейтенант, Вам предлагается почетная должность начальника связи в одной из заслуженных частей нашей дивизии - отдельном ракетном дивизионе., - выдал мне сразу "на гора" начальник отдела кадров дивизии, к которому я пришел со своим предписанием.
К этому времени я уже знал, что ракетный дивизион, как и большинство частей дивизии, находится за городом. В то же время, почти в центре города расположен отдельный учебный батальон связи, в котором, к тому же имеются вакантные первичные офицерские должности, то есть командиров взводов. А если рассуждать чисто о специалистах, то лучше, когда, например, связист служит среди связистов, а не ракетчиков или танкистов. Так что задачи номер один - отбрыкаться от ракетного дивизиона.
--
Товарищ подполковник, - обратился я начальнику отдела кадров, - должность начальника связи отдельной части, предполагает человека рачительного, хозяина. Человека высокой личной ответственности, к которому предъявляются и очень жесткие профессиональные требования. И такой человек - выпускник нашего же училища Рома Ангорт, полностью соответствующий этим требованиям, явится к Вам через пару дней.
Так, нежданно-негаданно подставил я Ромку Ангорта под "каток" ракетного дивизиона. Ромка у нас в училище в течении четырех лет был каптерщиком роты. И если насчет его профессионализма можно было бы и поспорить, но, в чем-чем, а в наличии хозяйственной жилки - отказать было нельзя.
--
У вас же под боком, находится учебный батальон связи, взводами которого, из-за дефицита офицеров, командуют сержанты. А это, согласитесь, не здорово., - продолжал я
В общем так или иначе, но вышел я из отдела кадров командиром учебного взвода связи. Чувствуя свою вину перед Ромкой, зная когда они с женой пожалуют в Омск, я заранее заказал для них номер в гостинице и встретил на вокзале. В гостинице, отмечая их приезд, честно объяснил ему весь расклад и что его ожидает. Если сначала Ромка воспринял все спокойно, то уже через неделю службы ракетчиком, разговаривать со мной, почему-то, перестал. Обиделся наверное.
Время - к шести утра. Пора выдвигаться и на подъем. В батальоне было всего две роты. Одна - "китайская", это учебная рота в которой я служил, насчитывала более сотни человек в своем составе. Вторая - учебно-боевая рота, выполняла задачи как по обеспечению учебного процесса учебной роты, так и для выполнения практических задач по обеспечению управления. Если в учебной роте я уже знал многих, и курсантов, и сержантов, то учебно-боевая рота была для меня неизведанной зоной. Так что на подъем я пошел именно туда.
--
Рота, подъем!, - прокричал дневальный.
Теоретически, за десять минут до общего подъема, командиры отделений и заместители командиров взводов должны были уже подняться и руководить своими подчиненными при общем подъеме. Однако этого не было. Виноват, видимо, я сам, немного припозднился. Весь личный состав аккуратно лежал в своих кроватях. На улице уже светло, летне-осеннее солнышко заглядывает в окно, а солдатики мои вставать как-то не торопятся, хотя конечно же уже проснулись и команду дневального все слышали.
Что там говорил комбат про Власть, в кабинете умничать хорошо. Может быть что-то не так. Нет повязка "Дежурный по части" на месте, пистолет в кабуре болтается там, где и должен, на мне по-прежнему форма с погонами лейтенанта. А народ не встает. Интересное кино. Как-то даже растерялся, у нас такого в училище никогда не было. Но что делать-то?
--
Кто заместитель командира первого взвода?, - спрашиваю дежурного по роте.
--
Старший сержант Кравченко., - он показывает кровать.
Подхожу. В кровати здоровый детина "под усами". По годкам, наверное, старше и меня. На табуретке у кровати сложена форма с погонами старшего сержанта.
--
Конкретно для Вас товарищ старший сержант. Подъем!, - спокойно говорю ему, хотя внутри начинаю закипать.
Улыбается, но вставать не хочет. Все внимание остальных на нас. Ну не драться же мне с ним в конце концов. Взялся за уголок сетки кровати и вытряхнул сержанта на пол, перевернув кровать. Он быстро вскочил. Стоит, здоровенный лось, в трусах и майке, лицо покраснело, губа трясется. Думаю - вдарит или нет. Если посмеет, то к черту это лейтенантство, отвечу как смогу, устрою бучу. Нет, не посмел, начал штаны натягивать. А следом за ним и вся рота зашевелилась.
Хоть небольшая в мировых масштаба, но все-таки победа. Победа самого себя над собой, маленький камешек в фундамент своего авторитета.
А дальше все, как по писаному, встреча и доклад командиру о происшествиях за сутки (без упоминания о Кравчено, хотя его командира роты я о случившемся проинформировал), представление замам, завтрак, обед, письменный рапорт о сдаче дежурства.