Младший редактор Георгий Валерьевич Глазков не знал, что такое спорт. В детстве он был тучным мальчиком и старался больше лежать, чем сидеть и тем более стоять. Поэтому его сослуживцы были весьма удивлены, когда он, слегка оттолкнувшись от пола, подлетел мгновенно к потолку, оставив на побелке след от своей праздно вспотевшей лысины. Сотрудники газеты, раскрывши от изумления глаза, молча переглянулись.
Надо признаться, что и сам Георгий Валерьевич не ожидал от себя подобной прыти. Поэтому он остался чрезвычайно доволен собой, хотя внешне этого не показал. Только нос его покрылся едва заметными лиловыми пятнами. Вернувшись к своему столу, Глазков принялся дописывать заметку о похищении из хозяйственного магазина шести банок синей краски.
Вечером, выйдя из здания, в котором располагалась редакция газеты "Кунцевский вестник", Георгий Валерьевич вдохнул полной грудью еще не остывший после жаркого дня воздух и почувствовал внутри себя необыкновенную силу. Он сделал несколько неспешных шагов, оттолкнулся от уложенного утром асфальта и оказался на крыше беседки, под которой сидели две жующие губами старухи. Игравшие в песочнице дети заплакали.
Ночью Глазков долго не мог заснуть. Лежа на нечистом белье своей холостяцкой постели, он думал о завтрашнем дне. Впервые за много лет Георгий Валерьевич научился делать что-то изрядное, и это обещало серьезные перемены в его монотонной жизни.
Уснувши, наконец, младший редактор видел сон: он сидел за столиком на устроенной специально по случаю жары летней веранде одного из ресторанчиков в Камергерском переулке и потягивал домашнее вино. Рядом за большим столом восседал изрядно подвыпивший чернокожий мужчина. Негр - назовем его так - задорно размахивая своими длинными руками, что-то восторженно рассказывал официанту. Однако тот воспринимал это как откровенное издевательство, потому что понять чернокожего, то ли из-за чрезвычайно скверного владения русским языком, то ли из-за бесконтрольного полета мысли, было совершенно невозможно. Утомившись, официант указал негру на стоящего у двери здоровенного охранника с обрюзгшим лицом. Негр, взглянув на громилу, на мгновение сделался очень серьезным и даже как будто протрезвел, но тут же снова улыбнулся и, ткнув в сторону охранника своим черным указательным пальцем, оканчивающимся белым ногтем, посмотрел на официанта и отчетливо произнес: "Он - симпатичный". На слове симпатичный Глазков проснулся.
Б
Придя на следующий день на работу, Георгий Валерьевич обнаружил на своем столе сложенный листок бумаги. Развернув его, он увидел следующее: "Вы человек сложный, но я готова тебе дать. С.Ш." Это, конечно, была переводчица Света Шмакова.
Полгода назад, напившись вермута на дне рождения главного редактора, Глазков, совершенно обезумев от вожделения, задрал Шмаковой юбку, оголив ее пышные бедра. После чего он получил пощечину такой силы, что на миг потерял сознание. И сейчас та самая Шмакова, которая относилась к нему как к какому-то насекомому, предлагала ему близость.
Георгий Валерьевич подошел к переводчице, которая, увидев его, густо покраснела, и, надменно улыбаясь, положил ей руку на плечо.
- Вы вчера, я видела, запрыгнули на беседку, - кокетливо произнесла Светлана.
- Еще и не то могу, - ответил Глазков.
В
Вечером того же дня коллектив редакции собрался внизу во дворике. Было решено: Георгий Валерьевич продемонстрирует свои таланты всем сотрудникам газеты. Глазков высокомерно обвел взглядом присутствующих и, лениво оттолкнувшись от уложенного вчера утром асфальта, с места запрыгнул на крышу беседки. Сослуживцы не верили своим глазам.
- А туда можешь? - спросила вдруг Шмакова.
Все как один посмотрели на крышу трехэтажного здания, в котором располагалась редакция. Глазков сделал короткий разбег и... очутился на крыше. Сослуживцы зааплодировали.
- А туда? - Шмакова указала на стоящую рядом хрущевку.
Георгий Валерьевич разбежался и мигом оказался на крыше пятиэтажки. Сослуживцы завизжали от восторга. И тогда Глазков совершил неслыханное. Он сделал внушительный разбег и запрыгнул на крышу стоящего рядом девятиэтажного дома. Сослуживцы были вне себя от радости: в их коллективе появился настоящий супергерой.
Эту ночь младший редактор провел с переводчицей.
Г
Пробудившись на следующее утро, Глазков первым делом убедился, что Шмакова - не сон. После чего он осторожно, чтобы не разбудить выпавшее на его долю счастье, встал с постели и отправился варить кофе.
Когда Светлана вошла в кухню, на столе уже стоял дымящийся кофейник и сковородка с яичницей. Она подошла к Георгию Валерьевичу и, поцеловав его, спросила:
- А ты можешь спрыгнуть вниз?
Глазков, не думая, подошел к окну и спрыгнул.
Шмакова недоуменно смотрела сверху на распластанное по асфальту тело младшего редактора, и тонкая струйка слюны медленно выползла из ее раскрытого от удивления рта.
Георгий же Валерьевич, понимая, что сознание вот-вот покинет его, успел подумать лишь одно: "Почему Господь подарил мне счастье только перед смертью?"
Д
Но Господь оказался милостив, и Глазков выжил. Однако придя после длительного больничного на работу, Георгий Валерьевич имел неприятный разговор с главным редактором.
- Жорик, ты, как бы тебе сказать... В общем, хулиганы мне в коллективе не нужны. Прости, но я должен тебя уволить. Ничего не говори, просто распишись здесь и хватит. По собственному желанию.
Глазков медленно упал на колени, опустил голову на грудь и заплакал.
Е
После этого Глазков устроится в центральное информационное агентство. Он женится на стареющей особе Жанне, которая будет работать там же корректором, и заведет себе маленькую собачку - пекинеса. Часто, особенно подвыпивши, он будет рассказывать разным людям о том, как за ничтожное время он испытал невероятный взлет и разрушительное падение. И никогда Глазков не простит себе того, что он не сумел правильно распорядиться данной ему возможностью.