Кохинор : другие произведения.

Пета бяху или по миру наугад. Книга первая

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  
  Глава. 1
  Недетский поцелуй и когти мутанта.
  
  Это был петух. Это на самом деле был петух, если не обращать внимания на кошачьи лапы с изогнутыми синими когтями и острый перламутровый рог между выпученными глазёнками. Красный гребень воинственно топорщился на вскинутой к небу голове, когти бесшумно входили и выходили из мягких подушечек. Юля беспокойно поёрзала на куче сухой, жёсткой травы и прижала к животу сумочку, словно защищаясь от генно-модифицированной птицы. Петух склонил голову на бок, приоткрыл клюв, и девушка замерла в ожидании: издаст ли он громогласное "ку-ка-ре-ку"? Вопрос казался жизненно важным: "Если мутант скажет "мяу" или "гав", я обязательно сойду с ума".
  Юлю можно было понять. Ещё несколько минут назад она вместе с закадычной подругой Светкой преспокойно сидела в прохладном зале московского кинотеатра и, потягивая кисло-сладкий слабоалкогольный коктейль, наслаждалась рельефным профилем крутого мачо, небрежно разбрасывающего врагов направо и налево. Он отвешивал тумаки и одновременно улыбался в камеру так ловко, что Юльке захотелось выяснить имя актёра. Желание само по себе было необычным, поскольку до сего дня накаченные громилы вызывали у неё, заядлого книгочея, лишь скептическую улыбку и мысли об отсутствии интеллекта. "Может, пришла пора забыть Андрея и влюбиться? Хоть в кого-то... " Девушка оторвала взгляд от широкоплечего красавца и склонилась к подруге:
  - Правда, он лапа?
  После неприятной и оскорбительной истории с Андреем, Юлька зареклась полагаться на собственное мнение в выборе кавалеров и в качестве ОТК выбрала подругу - для объективности и безопасности, так сказать. Светкин вердикт в вопросах профпригодности мужчин стал для неё истиной в последней инстанции. "Вдруг меня опять переклинило?"
  Даже в темноте зала Юля увидела весёлые искорки в глазах подруги. "Точно переклинило", - с облегчением поняла она, но Светкиного ответа так и не услышала: в ушах прозвучал колокольный звон, кинозал растворился в ярком солнечном свете и появился петух-мутант. Он гордо восседал на покорёженном, щербатом заборе и орлиным взором осматривал окрестности. Искал с кем подраться, наверное.
  "Наглая, вредная птица! - сердито подумала Юлька и вздрогнула: мутант вытянул голову вперёд, угрожающе выставив перламутровый рог, и начал открывать клюв. - Не хочу ку-ка-ре-ку! - Девушка умоляюще посмотрела на петушка. - Милый, красивый, добрый. Давай, помолчим, а?" Птах захлопнул клюв, втянул голову и прикрыл глаза, будто задумался, а Юля покосилась на странную деревянную хибару за забором и поёжилась. Тот ещё домик! Стены - из обструганных досок мрачного чёрного цвета, крыша - неряшливо сваленные друг на друга и перетянутые верёвками охапки сухой травы с длинными красными листьями на тонких жёлтых стеблях. Никогда прежде Юля не видела ничего подобного. Впрочем, в архитектуре она разбиралась плохо, а в растениеводстве и того хуже. Это Светка обожала поковыряться с цветочками...
  Петух вскинул голову и прислушался. Юля последовала его примеру и почти сразу уловила шум, доносящийся из дома: то ли мебель там двигали, то ли ломали что-то. Потом шум смолк, но во двор так никто и не вышел. Вокруг по-прежнему было пусто и тихо. Ни злых собак, ни человека с ружьём. А если хозяева держали какую-то живность, кроме кошколапого петуха, то, скорее всего, она сейчас где-то на выгоне паслась, к Юлькиному великому счастью - глядя на петуха-мутанта, девушка представить боялась, какого вида здесь козы и коровы. Да и с обитателями мрачной, чёрно-жёлто-красной хибары встречаться не хотелось, уж больно походила она на притон сатанистов.
  Юлька пугливо огляделась и вздохнула: пейзаж и близко не напоминал родную среднерусскую природу. "Я спокойна, спокойна, спокойна! В конце концов, в жизни и не такое бывает. Ну, перебрала немного, что из того? А потом кто-то добрый и весёлый запихнул меня в самолёт. Как в кино... Убью гада!" Юля судорожно закусила губу и начала вспоминать прошлый вечер.
  Сначала она долго уговаривал Светку выйти из дома, а когда та, наконец, соизволила оторвать задницу от дивана, они отправились в центр, но далеко не ушли. Ленивая и теплолюбивая подруга затянула её в первое попавшееся на пути кафе, где они просидели часа два, попивая кофе и перемывая кости бывшему Юлькиному любовнику. А когда за окном стемнело и город расцвёл тысячами ярких огней, отправились в кино, в ближайший кинотеатр, на ближайший сеанс. И вот на середине фильма...
  "Ой. Хватит об этом!" Девушка краем глаза взглянула на мутанта и, убедившись, что тот ведёт себя мирно, стянула куртку: солнце выбиралось из-за горизонта, и воздух понемногу накалялся. Вытерев пот со лба, Юля скинула и шерстяной кардиган, оставшись в игривой беленькой маечке с бретельками из мелких голубеньких сердечек и любимых джинсах-стрейч. На ногах, слава богу, красовались осенние полусапожки, с зимними тоже пришлось бы распрощаться - денёк обещал быть жарким. Девушка положила одежду на колени, придавила её сумкой и посмотрела на петуха: "Всё так же задумчив и тих. Отлично!" Она медленно повернулась. За спиной простирался луг с высокой красно-жёлтой травой, за ним - лес. Не лиственный, не хвойный - обычные тропические джунгли. "Мама дорогая! Это же змеи, тигры, ядовитые жабы и пигмеи с отравленными дротиками! - К горлу мгновенно подкатила тошнота. Привычное дело: когда Юля нервничала, её сначала подташнивало, а потом зверский аппетит просыпался. - Та-а-ак! Стоп! Хватит паниковать, Юлька! Конечно, хорошо бы найти шутника, который тебя из Москвы в Азию вывез, но будем надеяться, что его уже тигры съели, и ты предоставлена самой себе. Странно, правда, что тебя, такую красивую и эротичную, бросили на краю леса, а не отвезли в гарем какого-нибудь супербогатого султана, но, видно, у похитителя что-то не заладилось, и он тебя попросту бросил. Избавился, так сказать, от контрабандного товара. Всё, будем считать, что этот гад в желудке гигантского удава! Но мне-то что делать? Идти в джунгли - безумие, в домик к сатанистам - опять-таки не вариант. Нужно подумать в спокойной обстановке. И для этого, в первую очередь, убраться с открытого пространства". Юля встала на четвереньки, одной рукой прижала к груди куртку, кардиган и сумку, подняла голову и посмотрела в задумчивые глаза петушка. "Не кричи, пожалуйста, Петенька, Петруша, - мысленно взмолилась она и неуклюже поползла к спасительной густой траве. В сухой серо-жёлтой земле попадались мелкие, острые камешки. Они неприятно впивались в коленки, и Юля подумала о синяках и ссадинах. - А вдруг заражение?.. И джинсы жалко..."
  Птица приподнялась, переступила на мягких кошачьих лапах, точно прикидывая, стоит ли с ней связываться или отпустить восвояси, а потом расправила крылья и спикировала на землю. Юля изо всех сил старалась не поддаваться панике: мутант в любую минуту мог разразиться кукареканьем или лаем, и тогда... Лучше об этом не думать!
  Девушка ползла, пока высокая трава не сомкнулась вокруг неё, отгородив и от джунглей, и от приюта сатанистов. Переведя дыхание, она поднялась на ноги, пригнулась и, стараясь не высовывать голову, мелкими перебежками понеслась прочь. Хотелось бежать быстро и стремительно, но со страха она всё время что-то роняла: то куртку, то кардиган, то сумку. И всё же упрямо продвигалась вперёд и вперёд, пока не выбилась из сил. С опаской выпрямившись, Юля посмотрела на хижину - теперь та была метрах в трёхстах. "По крайней мере, врагам эти триста метров тоже пробежать надо", - с садистским удовлетворением подумала она, бросила куртку на землю и уселась сверху. Порывшись в сумочке, девушка достала пачку "Эссе". Конечно, дым могли увидеть из хижины, но, убедив себя, что сигарета не костёр и пламени до неба не будет, Юля решительно чиркнула зажигалкой. И только после того, как успокаивающий дым подобрался к лёгким, соизволила обратить внимание на мутанта.
  - Может, домой пойдёшь?
  Петух нахохлился, и девушке показалось, что взгляд его изменился: "Обиделся, что ли? Ох, некстати. Ещё разорётся. А сатанисты близко!"
  - Ладно, сиди. Я, между прочим, ничего против тебя не имею. Ты мне даже нравишься. - Вспомнив, что в одном из кармашков сумочки давно пылиться пакетик с семечками, Юля извлекла его на свет и высыпала чёрные зёрнышки на траву. - Угощайся, дорогой.
  Петух изогнул шею, с подозрением посмотрел на семечки, но клевать не стал. Девушка пожала плечами, глубоко затянулась и забыла выдохнуть: справа зашевелилась трава. К ней приближалось явно дикое и смертельно ядовитое животное. Дым рвал грудь, и Юля закашлялась, понимая, что это конец. Защититься было нечем, и от отчаянья она выставила перед собой руку с зажигалкой:
  - Вот теперь можешь кричать, Петруша. Лучше сатанисты, чем львы. Хотя, если уж выбирать, я бы...
  Закончить сумбурную фразу Юлька не успела: трава раздвинулась, и из неё вынырнула голова с рыжей копной волос и бледным лицом. Испуганные карие глаза, россыпь золотых веснушек на тонком носу и впалых щеках.
  - Ведьма? - требовательно спросила голова, с подозрением зыркнула по сторонам, и из травы выбрался худощавый мальчишка лет пятнадцати в короткой льняной рубашке и грязно-белых бриджах. На ногах сандалии - деревянная подошва с верёвочками. На шее - тонкая металлическая цепочка с биркой. Облегчённо выдохнув, Юля сунула зажигалку в карман. Мальчишка казался безопасным, к тому же он явно трусил, хоть и старался скрыть это. Он уселся на корточки, взглянул на сигарету и поморщился, однако тут же исправился и выдавил добродушную улыбку. "Подлизывается, стервец. Что-то ему от меня нужно. - На "ведьму" Юля обиделась, но ругаться с невоспитанным подростком не стала. - Своих проблем куча, а с его гормонами родители пускай разбираются!"
  Не дождавшись ответа, мальчишка нетерпеливо встряхнул головой, покосился на петуха-мутанта и снова уставился на девушку:
  - Прошу, ответьте: Вы ведьма?
  Голос его сорвался, лицо напряжённо вытянулось, заострилось, и только теперь Юля поняла, насколько сильно он чего-то боится. Подросток хмурился, лихорадочно кусал губы, а Юлька исподлобья смотрела на него и думала: "Интересно, он-то как в тропиках оказался? Родители в посольстве работают? Или от экскурсионной группы отбился? Бедняжка". И, позабыв об обиде, девушка открыла сумку и достала "Алёнку", справедливо полагая, что все дети любят сладкое. Паренёк исключением не оказался. Сначала, правда, он не понял, что ему дали, но, когда Юля разорвала обёртку и вложила плитку в грязную худую ладонь, с жадностью накинулся на шоколад. Девушка глазом не успела моргнуть, а от "Алёнки" не осталось ни крошки. Подросток вытер губы рукавом, и его лицо расцвело абсолютным счастьем и безграничной благодарностью. Юля невольно улыбнулась: несмотря на измождённый вид, мальчишка был удивительно красив, а улыбка делала его прямо-таки неотразимым. Однако вспомнив, где они находятся, сникла - тигров и удавов красотой не отпугнёшь.
  Подкрепившись, паренёк осмелел. Придвинулся ближе, вытянул тощую шею так, что его лицо оказалось почти вплотную с Юлиным, и доверительно попросил:
  - Сделайте мне тенхор.
  - Тенхор?
  Девушка отчаянно перебирала в уме известные ей слова. Тенхора среди них не нашлось. "Очень интересно. Надеюсь, он у меня не наркотики просит". Юля с подозрением взглянула в широко-распахнутые карие глаза, однако они были ясными, чистыми, и совсем не походили на глаза наркомана. И какими же прекрасными были эти глаза...
  Приглушённо кашлянув, Юля немного отодвинулась и, напустив в голос недовольства, поинтересовалась:
  - Зачем тебе тенхор?
  - Издеваешься? - выпалил мальчишка и поджал губы, разглядывая девушку с недоверием и любопытством.
  Юля ждала. Она надеялась, что сейчас подросток не выдержит и вывалит на неё всё, что накопилось в душе. Но ошиблась. Помолчав, мальчишка сел на землю, поджал ноги и расстроено произнёс:
  - Я всё делаю не так. Прав был Тенар, когда говорил, что у меня с головой неладно. - Обречённо вздохнул, покосился на девушку, что-то прикидывая в уме, и рывком поднялся на колени. - Благородная госпожа!.. - решительно начал он и осёкся: Юля расхохоталась во всё горло.
  Грязная и взлохмаченная, она чувствовала себя бомжихой, а уж никак не благородной госпожой. Услужливое воображение мгновенно развернуло перед ней живописную картину: синюшная потасканная оборванка в засаленной телогрейке восседает на золотом троне, прижимая к груди авоську с пустыми бутылками, а у её ног коленопреклонённый рыцарь в блистающих доспехах перебирает струны мандолины и поёт: "Поздней ночью в небе одна так соблазнительно светит луна..." Это выглядело столь забавно и нелепо, что Юлька хохотала и хохотала, не в силах остановиться.
  Глаза мальчишки округлились, лицо стало пунцовым, с длинных, по-девичьи пушистых ресниц сорвались крупные прозрачные капли. Слезинки упали на траву, и паренёк зарыдал, горько и безнадежно, словно смех разрушил и сравнял с землёй его заветную мечту.
  Плач отрезвил Юлю. Она замолчала, скривилась в болезненной гримасе и прикрыла глаза, чувствуя себя последней скотиной. Словно доверчивого щенка тяжёлым ботинком пнула. "Господи! И в кого я такой дурой уродилась?" - обругала она себя, придвинулась к мальчишке и бережно обняла за плечи. Подросток уткнулся ей в ключицу и обхватил руками талию. Юля гладила его по спине и ругала себя за чёрствость: перед ней был несчастный, брошенный ребёнок, а она, вместо того чтобы успокоить его, думала только о себе.
  - Бедненький... - Юлька со слезами на глазах обняла мальчишку покрепче и поцеловала в макушку. - Я помогу тебе добраться домой.
  - Только не домой, - взмолился подросток и задрожал.
  - Хорошо-хорошо. Отведу, куда захочешь. Туда, где ты будешь в безопасности, - пообещала девушка и с облегчением ощутила, как мальчик расслабляется.
  Прозвучало ещё несколько тихих всхлипов, и плач стих. Однако подросток не спешил выбираться из объятий, да и Юля не торопилась отпускать его, давая возможность окончательно успокоиться. Она обнимала мальчика, перебирала спутанные рыжие пряди и смотрела на петуха. Петруша, как окрестила его девушка, сидел на краю вытоптанной полянки, и тоже смотрел на неё круглыми цепкими глазами. Именно на неё. Откуда-то Юля знала, что мальчишка мутанта не интересует. "Мистика какая-то..." Додумать она не успела: мальчишка скользнул губами по её шее и впился в рот отнюдь не детским поцелуем.
  "Вот те раз! Хотя... Не скажу, что мне противно... Но ведь потом не отвянет!"
  Юля оттолкнула паренька, на всякий случай отползла подальше и сдвинула брови к переносице:
  - Что ещё за выходки?
  - Вы взяли меня под своё покровительство, госпожа ведьма, и я посчитал...
  "Ага, вассал и по совместительству любовничек! Интересно, каких книжек он начитался - голова глупостями забита. Ладно, после разберёмся. А сейчас расставим приоритеты". Девушка устроилась поудобнее и, представляя себя учителем этики и психологии семейной жизни, начала:
  - Во-первых, не смей называть меня ведьмой, я и обидеться могу. Во-вторых, я не собираюсь брать с тебя плату за помощь, поскольку не уверена справлюсь ли с поставленной задачей. В Азии я впервые и о местных обычаях знаю лишь по книгам. Ну и, частично, по фильмам.
  На ум тут же пришли фантастические трюки шаолиньских монахов, душещипательные завывания индийских актёров и завораживающее шипение Каа в захваченном джунглями городе... "Бог с ними! - одёрнула себя девушка. - Так о чём это я? Ах, да!" Юля посмотрела на притихшего мальчишку и едва сдержала улыбку: до чего же умильно он выглядел! Волосы всклокочены, щёки разрумянились, то ли от стыда, то ли от возбуждения. Губы приоткрыты. "Прощения попросит? Опять целоваться полезет?.. Или заплачет?"
  - Не знаю, что ты себе надумал, пацан, но я точно не ведьма. Хочешь поиграть в сказку - считай меня доброй волшебницей или феей, на худой конец.
  - Феей?!
  - А что такого? - ощетинилась Юля: "Надо же: значит, на ведьму я похожа, а на фею не тяну? Возмутительно!" Она с трудом сдержалась, чтобы не отвесить наглецу подзатыльник.
  Тем временем мальчишка недоверчиво оглядел грязноватый наряд девушки, посмотрел на её руки, потом извернулся и попытался заглянуть за спину, но был остановлен строгим указательным пальцем. Пожав плечами, рыжеволосый нахал уселся по-турецки и категорично заявил:
  - Не похожи Вы на фею! Размеры не те, крыльев нет, да и глаза чёрные - ведьмины. Ведьма и есть! И не надо меня обманывать, я уже большой, знаю, что к чему!
  - И что к чему? - сердито осведомилась Юля, подняла руку, чтобы поправить волосы, да так и застыла - из уст мальчишки низвергся поток яростных, пылких слов:
  - Не знаю, откуда Вы пришли, да это и не важно. Хоть на Лесном, хоть на Песчаном - ведьмы везде живут сами по себе! Им наплевать на людей. И если уж ведьма взялась помогать, то плата будет огромной. И всегда не такой, как рассчитывают!.. Но я готов заплатить! Я готов многое сделать для Вас, госпожа, лишь бы покинуть Главерну. Хотите издеваться надо мной? Пожалуйста! Мне не привыкать! Я шестой ребёнок в семье. Знаете, что это значит? - Мальчишка закатал рукав и продемонстрировал шесть зелёных галочек, вытатуированных на изгибе локтя. - Лишний! Мать должна была избавиться от меня, да лекарь запретил. Вот и родился я на свою беду. Человек с чистым лицом! Позор семьи! Мать год не выходила из дома, не смела показаться на глаза соседям. Отец мне об этом всё время твердил, пока не продал. Как он, наверное, счастлив был, избавиться от ненавистного сына. Да и я радовался. Не очень-то приятно прислуживать собственным братьям. Сначала, конечно, пока несмышлёнышем был, никто не говорил, что я их брат. Но потом нашлись добрые люди... А когда отец понял, что я всё знаю... Вот уж тогда я наслушался. Под завязку! Ни дня не проходило, чтобы он не напоминал мне о позоре, который я навлёк на семью. Дерьмовые законы! Я-то в чём виноват? Они же сами меня зачали! - Паренёк смахнул набежавшую слезу, уткнулся взглядом в сандалии, и его пальцы затеребили грубые верёвочки. - Они так меня ненавидели, что отвезли в Кахнар. Им было мало, что я до конца жизни буду рабом. Им хотелось, чтобы я сдох как можно скорее. И чтоб всё по закону!
  Мальчишка сорвал с шеи бирку, зашвырнул её в траву и замолчал, не поднимая взгляда, а девушка машинально погладила жёсткие перья петуха-мутанта. Она не заметила, как Петруша подкрался к ней и прильнул к боку. Рассказ паренька будто раздавил её, размазал по стремительно раскаляющейся под тропическим солнцем земле. Юля почувствовала дурноту. По телу, несмотря на жару, разлился холод, а разум отчаянно искал логичное объяснение происходящему. "Господи, куда я попала? Что за дикие нравы?! Неужели меня закинуло на богом забытые пиратские острова? А может, это скрытая от цивилизованного мира секта? Нет! Уж какие-нибудь слухи о ней в СМИ просочились бы... - Юльку затрясло. Она вдруг поняла, что знает ответ. - И от него попахивает безумием. Ну, это я поскромничала. Не попахивает, а воняет! - Рука машинально потянулась за сигаретой. Юля щёлкнула зажигалкой, затянулась, но в голове не прояснилось. - Мне нужна помощь! Или хотя бы совет! Где ты, моя верная, трезвомыслящая подруга? Вот кто собрался бы с духом и расставил всё по полочкам. Не то, что я... Бр-р!"
  Парнишка молчал, ожидая, что скажет ведьма.
  - Ужас, - выдавила Юля, лишь бы произнести хоть что-то.
  - Конечно, ужас, - согласился подросток. - Куда лучше горшки мыть или овец пасти. А это... В Кахнаре ведь как: либо в бордель, либо магам на опыты.
  Юля закашлялась, подавившись дымом. Она не сомневалась, куда "добрый" папаша пристроил сыночка-милашку.
  - И ты сбежал.
  Парнишка кивнул:
  - Хозяин запер меня в гостиничном номере и ушёл. Он помыслить не мог, что я окажусь идиотом и удеру. Я старался выглядеть смирным, когда он меня покупал.
  Веснушки на раскрасневшемся лице стали почти белыми.
  "На его месте мне тоже было бы стыдно", - вздохнула девушка, а паренёк продолжил:
  - И потом, без тенхора на свободе долго не продержишься.
  "Опять это слово. Пора выяснить, что это за штука". Юлька вытянула из пачки новую сигарету и спросила:
  - Что такое тенхор?
  Рыжие волосы всколыхнулись, и в лицо девушке вперились негодующие карие глаза:
  - Хочешь сказать, что не знаешь? Ты же не собиралась расхаживать по Главерне в таком виде?
  - Ну... - протянула Юля, оттягивая неприятный момент объяснения, и погладила нахохлившегося петушка по спинке. - Я здесь, видишь ли, проездом. И совсем не знаю, что такое Главерна, Кахнар и тенхор. - Она помолчала и не к месту сообщила: - Я арфистка, музыкант то есть.
  Петух-мутан издал резкое кукареканье, похожее на злобный смешок. Мальчишка бросил на него испепеляющий взгляд и снова повернулся к девушке. Лицо его медленно зеленело. Юля сунула сигарету обратно в пачку, выпрямилась и с подъёмом начала:
  - Послушай!.. Э-э... Как тебя зовут?
  - Никак. - Плечи мальчишки поникли. - По закону я не имею права на имя.
  - Ясно...
  Юля сжала пальцами крыло петушка. Тот недовольно крякнул и клюнул её в запястье. Правда, не больно. В качестве извинения Юлька ласково потрепала петушиный бок, а парнишке подарила самую очаровательную из своих улыбок. "Надеюсь, от моего макияжа ещё что-то осталось, и я не выгляжу как Шапокляк".
  - По законам моей страны, каждый человек имеет право на имя, поэтому нарекаю тебя - Эрик! - торжественно произнесла она.
  Подросток вытаращился на ведьму, словно перестал понимать человеческую речь, а потом издал не то вскрик, не то всхлип и закрыл лицо руками. Он не плакал, просто молча сидел и раскачивался из стороны в сторону, как маятник. Девушке захотелось обнять его и утешить, сказать, что не все люди сволочи и жизнь порой позволяет высунуть голову из дерьма, но она осталась сидеть на месте: "Спокойствие, только спокойствие. Не хватало ещё, чтобы он опять целоваться полезет!.. А вот с именем я угадала. Очень ему идёт. Молодец, Юлька!"
  - Вот что, Эрик. Уясни себе две вещи. Первое, я не ведьма, хотя уже начинаю об этом сожалеть. Второе, я сделаю всё от меня зависящее, чтобы ты покинул Главерну. Обещаю!
  Юля осознавала, что взваливает на плечи непосильную ношу, но всё же твёрдо намеревалась сдержать слово: "За свои двадцать два года я сделала не так уж много хорошего. Должно и в моей жизни быть место подвигу!" О вероятном провале она старалась не думать.
  - Я дала тебе имя, и я тебя не брошу. А сейчас возьми себя в руки и подумай, куда нам идти.
  Парнишка перестал раскачиваться и оторвал руки от лица. Веснушки на носу и щеках побелели, губы слегка подёргивались от сдерживаемых рыданий. По глазам было видно, что мальчишке хочется продолжить разговор и вывалить на благодетельницу всё, что накопилось в душе за недолгую жизнь, но Юля решила выслушать его позже, в более безопасном месте, если такое найдётся. Эрик понял её без слов и указал на джунгли:
  - Нам придётся пересечь лес.
  "Лес?! Лес это ёлочки и берёзки, тропинки и просеки", - хотелось воскликнуть девушке. А монолитная зелёная стена походила скорее на парк ужасов. Но выбора не было. Юля не знала местности, в которой оказалась, и ей пришлось довериться мальчишке. И всё-таки, прежде чем встать, она уточнила:
  - Ты уверен, что нам туда?
  Эрик смутился:
  - Я рассматривал карты в учебнике брата... Тайком.
  - В этом нет ничего постыдного.
  Юля решительно поднялась на ноги, отряхнула джинсы и посмотрела на притон сатанистов. Было немного странно, что из дома до сих пор никто не вышел, ведь солнце стояло уже довольно высоко над горизонтом. "Но это к лучшему". Девушка повесила сумочку на плечо, кардиган и куртку сунула подмышку и посмотрела на петушка:
  - Ну что, Петя, давай прощаться.
  - Зачем ты разговариваешь с шуром? - осторожно поинтересовался Эрик.
  Девушка передёрнула плечами, наклонилась и осторожно коснулась пальцами маленького острого рога.
  - У нас любят с животными разговаривать. Так, значит, ты не Петя, а Шурик. Ну, что ж, пока, Шурочка. - Она подмигнула мутанту и зашагала к джунглям: "Эх, Светка, как же ты объяснишь моё исчезновение?"
  Сразу стало грустно. Юля и Света дружили с детства, ещё в песочнице куличики вместе лепили. Однажды они сплотились в борьбе против Мити, соседского мальчугана, повадившегося разрушать их песочную выпечку, и как следует поколотили гадкого вандала лопатками. Мамы всполошились и разняли детишек. Митя был спасён, а Юля и Светка понесли заслуженное наказание в виде десятиминутной лекции о дружбе со всеми и вся. После чего мамы успокоились и вернулись к беседе, а подружки, игнорируя Митьку, занялись постройкой самой высокой башни в мире. Девушки весьма смутно помнили "грандиозную" битву в песочнице, но летоисчисление своей дружбы вели именно с этого дня. Потом была школа (девочки учились в разных классах), институты (разные, соответственно, как и сами подруги), и дружба, год от года становившаяся только крепче. Юля привыкла, что у неё есть человек, к которому можно прийти за советом, или поплакаться, или просто посидеть рядом и помолчать, ведь иногда это всё, что надо в жизни...
  "И на тебе! Одна. Неизвестно где. И надеяться не на кого..." Девушка шагала к джунглям, раздвигая высокую траву свободной рукой и, время от времени, оборачивалась, чтобы убедиться, что Эрик семенит за ней. Усталый и худой мальчишка был восхитительно реален, и одно его присутствие защищало Юлин разум от сумасшествия: "Что бы я делала без него? Наверное, села бы на землю и выла, жалея себя любимую. Фу-у!.. - Юлька вздёрнула подбородок и вперила грозный взгляд в неприступную зелёную стену: - Ничего, прорвёмся!" Она обернулась, сграбастала руку мальчишки и ободряюще улыбнулась ему. Эрик кивнул и зашагал в ногу с ведьмой.
  Минут через тридцать они подошли к кромке леса. Пить хотелось неимоверно. Горло горело, как здешнее солнце - огромный ярко-рыжий шар, бенгальским огнём сверкающий над головами. Юля сорвала травинку и пожевала, но та оказалась сухой и безвкусной. Сплюнув жёсткие ошмётки, девушка посмотрела на изнемогающего от зноя мальчишку и уверено заявила:
  - Если есть лес, значит, найдётся и вода.
  Эрик уныло мотнул головой, задумчивым взглядом окинул спутницу и поджал губы. "Правильно. Разговоры оставим на потом!" - Юля отвернулась и замерла, не решаясь переступить границы девственного леса. Пот ручьями катился со лба, заливал глаза, мешая рассматривать зелёно-коричневую стену деревьев, сплетённую толстыми канатами лиан. Краем майки, ставшей серой от пыли и пота, девушка вытерла лицо, и вдруг где-то в районе желудка невидимый колокол забил набат. К горлу подкатила тошнота, а руки задрожали так, что Юля едва не выронила одежду. Даже пить расхотелось.
  - Что с Вами? - испуганно вскрикнул Эрик.
  Но девушка не ответила. Да и как говорить, если зубы отплясывают тарантеллу, а язык лежит во рту куском мертвечины. С трудом повернув голову, Юля умоляюще посмотрела на мальчишку: "Только не убегай! Не оставляй меня! Мне страшно! - Эрик попятился, и она глухо застонала: - Сбежит... Бросит свихнувшуюся ведьму и пойдёт искать другой путь из Главерны... Ну и пусть..."
  Куртка, сумочка и кардиган упали на землю. Пот смешался со слезами, но Юля не могла вытереться - руки бесполезными плетями повисли вдоль размякшего тела, и только редкие, глухие удары сердца говорили о том, что девушка ещё жива. "Я падаю и растекаюсь по траве маслянистым пятном..." И тут на спину обрушилась боль, побуждая двигаться. Юлька покорно шагнула вперёд, но далеко не ушла: привалилась плечом к шершавому влажному стволу и закрыла глаза. Сердце почти замерло, дыхание прервалось... "Я жидкая, горячая смола. Мои тягучие капли ползут по коре, срываются и растворяются в земле". В позвоночник врезался электрический разряд. Смоляные капли собрались воедино. Юлька дёрнулась, оттолкнулась от дерева и сделала несколько шагов, ежесекундно ожидая нового приступа бессилия. Но над ухом раздался громкий хлопок, словно мальчишка-озорник проткнул воздушный шарик, лицо обдало сырой тропической прохладой, и Юля будто вынырнула из тягучей масляной ванны. Лёгкая слабость, головокружение, пульсирующая боль в спине, белёсый туман перед глазами...
  Из рваной молочной дымки вынырнул Эрик. Он опустился на колени и поднёс к Юлиным губам свёрнутый чашечкой лист. Тёплая, пахнущая цветами вода потекла в рот, заставив застонать от наслаждения. В голове прояснилось, и девушка обнаружила, что сидит на траве под сплетёнными аркой лианами с огромными блестящими листьями.
  - Спасибо.
  Она благодарно посмотрела на Эрика, но тот помотал головой и кивнул в сторону:
  - Его благодари.
  Юля повернулась, чтобы взглянуть на своего спасителя, и почему-то совсем не удивилась, увидев шура. Петушок-мутант сидел на валуне, покрытом изжелта-зеленым мхом, и довольно клекотал.
  - Шурик. Мой пернатый герой!
  - А я и не понял, что произошло, - усевшись рядом, заметил Эрик. - Ты вдруг побледнела и затряслась, словно припадочная. А тут шур. Как прыгнет тебе на спину и давай когтями драть. А потом на меня как зыркнет. Тут я тебя подхватил и в лес поволок. И тебя почти сразу отпустило. Только... - Парень сконфуженно замялся.
  - Что?
  - Ты, правда, не ведьма...
  Юля взяла его за руку и слегка сжала запястье:
  - Ну и что? Мы справимся, Эрик.
  Шур воинственно зашипел, спикировал на траву, приблизился к девушке, мягко переступая кошачьими лапами, и устроился у неё под боком, словно обещая помощь и поддержку. Эрик презрительно фыркнул и протянул:
  - С колдовством было бы легче... Хотя... выглядишь ты...
  Он смущённо замолчал, сжался, став похожим на взъерошенного рыжего котёнка, и Юля почувствовала дурноту. Схватила сумочку, рванула молнию и начала лихорадочно искать зеркало. "Какой же у меня бардак! Ничего не найдёшь, когда надо. - Пудреница отыскалась в третьем по счёту кармашке. - Больше никогда не куплю сумку с таким количеством отделений и потайных мест. Только ридикюль - для помады и носового платка!" Девушка открыла пудреницу и оторопело вытаращилась на своё отражение: прекрасные золотисто-рыжие кудри, искусно сформированные в элегантный, перевитый маленькими косичками "хвост" Игнатом, великим, любимым и неприлично дорогим мастером, превратились в родную светло-каштановую гриву. А ведь Юля угробила в салоне полдня, потому что завтра, то есть уже сегодня, ей предстояло прослушивание в симфонический оркестр.
  - Чёрт! Чёрт! Чёрт!
  Юля с неприязнью вгляделась в своё бледное, лишённое макияжа лицо и со злостью захлопнула пудреницу. Она так долго собиралась с духом, чтобы поменять имидж, и всё коту под хвост!
  "Кстати о котах, вернее о котятах", - подумала девушка, засунула пудреницу в сумку, погладила Шурика по жесткой спинке и повернулась к Эрику.
  - Что поделать, дружок, не повезло тебе, - сверхбеззаботно передёрнула она плечами. - Так я выгляжу на самом деле.
  - Так то была личина? - обрадовался паренёк.
  "Всё-таки мысль о моём ведьмовстве греет его душу, - хмыкнула про себя Юля. - Жаль, но придётся разочаровать".
  - Это была я, но с причёской и с макияжем. Тушь, румяна и прочее. Ясно?
  - Нет, - замотал головой мальчишка. - Зачем было что-то менять? Ты и так красивая.
  - Приятно, конечно. А то всё ведьма да ведьма. Правда комплимент не вернёт роскошного вида, но хоть какое-то утешение.
  Юля ласково улыбнулась Эрику, подхватила на руки Шурика и принялась гладить его по чёрно-рыжей спинке. Петушок разомлел, склонил голову на грудь девушке и блаженно закурлыкал.
  - Мой маленький голубок...
  - Так зачем ты изменила внешность? - настойчиво поинтересовался Эрик. - Пряталась или сама кого искала?
  - На работу устраивалась, - буркнула Юля, ругая себя на чём свет стоит: "Вот идиотка! Стоило услышать любезность и всё - пропала. Растеклась, как весенняя лужа. Совсем ты из ума выжила, Юлька. О чём вообще думаешь?.. Да ни о чём! Не умеешь ты думать! Совсем!"
  Девушка поставила Шурика на землю, обхватила голову руками и задумалась. С ужасающей ясностью она вдруг осознала, что на самом деле находится не на Земле, а в неизвестной и страшной Главерне. И надеяться не на кого. "Эрик и Шурик не в счёт! Что могут запуганный подросток и птица-мутант? Чтоб здесь выжить, отряд спецназа нужен! И танк - по джунглям передвигаться! А у меня что? Пилочка для ногтей и зажигалка! И ни одной светлой мысли! - Юлька с жалостью посмотрела на мальчишку и шура. - В общем, кранты нам, ребята..."
  
  Глава 2.
  В Аренте или силициум-о-два как магическая формула.
  
  - Ну, просто лапочка, - ехидно откликнулась Светка, хотела повернуться к Юльке, чтобы подробнее обсудить с ней литые бицепсы, дружелюбную улыбку и сказочную неуязвимость киношного супермена, но зал кинотеатра слегка тряхнуло, экран погас, и в лицо дохнуло холодным осенним ветром. Светка вздрогнула и замерла, сообразив, что сидит не в мягком уютном кресле, а на жестком пне посреди поляны, устланной жухлыми коричневыми листьями. Сердце тревожно ёкнуло, ноги потяжелели и стали ватными. "Теперь я даже убежать не смогу, - с досадой подумала девушка и механически глотнула пива. - Так и буду сидеть здесь до конской пасхи". На глаза навернулись слёзы, а тоскливые мысли переросли в горькие чёрные думы. Уставившись на влажный блестящий ковёр осенний листвы, Светка размышляла о том, что её жизнь кончена, что она никогда не выберется из этого страшного, мрачного леса, а люди здесь вряд ли появятся, потому что только в кино из леса может выскочить благородная гора литых мышц и спасти заблудшую душу, ну и тело заодно. Девушка вздохнула и наконец нашла в себе силы поднять голову и оглядеться. Зря она это сделала! Ибо первым, на кого наткнулся взгляд, был громадный бурый медведь. Зверь сидел на задних лапах чуть в стороне от Светланы и внимательно её разглядывал. Их разделяли всего несколько шагов, Светкиных, а медвежьих... Короче, один прыжок - и прощай.
  Из глубин существа поднялся первобытный, леденящий душу ужас, и девушка замерла, словно парковая статуя. Такого страха она не испытывала никогда, разве что в кошмарных снах... "Точно! Это сон! Точно сон! Я же сегодня жутко не выспалась, читала чуть ли не до утра, вот и заснула прямо посреди фильма. Надо сосредоточиться, открыть (или закрыть?) глаза, и всё будет в порядке". Светка несколько раз моргнула, пытаясь представить себя в кресле киноконцертного зала, но тщетно. Лесная поляна никуда не делась, проклятый медведь продолжал пялиться на неё, и в довершение всех бед на лицо упали несколько холодных мелких капель.
  Дождинки немного успокоили Свету, и, не сводя широко распахнутых глаз с медведя, она попыталась мыслить здраво. "Хорошо, что ветер дует со стороны зверя! Может, он не почует меня, постоит, постоит и пойдёт своей дорогой!" - тотчас заговорил кондовый оптимист. "Ага, - возразил пессимист. - А вдруг он пойдёт именно в твою сторону? И вообще, причем тут почует - не почует? Он тебя видит!" "Ну и что, что видит! Может, он примет меня за необычное дерево..." - начал оптимист. "И оно его заинтересует!" - хихикнул пессимист. "Стоп! - рявкнула Света. - Сейчас не время сходить с ума! Нужно думать, как выбраться из этого кошмара!" "А ты уверена, что это сон? - ядовито поинтересовался пессимист. - По мне так всё реально, дальше некуда!"
  Пока мрачная и светлая половинки Светкиной души спорили, медведю надоело играть в гляделки. Он отвернулся, вонзил длинные острые когти в ствол молодого деревца и, отодрав полоску коры, стал с жадностью грызть её. "Вот и славно! - обрадовался оптимист. - Сейчас поест и уйдёт". "А вдруг он тебя на сладкое оста..." "Молчать! - гаркнула Светка, и паникёр-пессимист замолк. - Вот так! Никакой шизофрении! Держу себя в руках и жду. Рано или поздно медведь наестся, и, вообще, медведи редко на людей нападают. А этот не шатун, и не медведица с медвежатами!" Однако пошевелиться, Светлана всё равно не решилась. Мало ли что? Вдруг передумает кору жрать...
  Пессимист одобрительно кивнул, а оптимист обиженно надул губы, и собрался вступить в перепалку, однако Светка держала ситуацию под контролем, и диалог умер в зародыше. Девушка глубоко, но осторожно вдохнула, пошевелила пальцами и медленным, плавным движением поднесла ко рту бутылку, намереваясь допить последние капли и ринуться в бой. В смысле тихо-тихо встать и крадучись двинуться в противоположную от хищника сторону. Первая часть плана - выпить для храбрости - прошла как по маслу, а вот вторая... Сжав в руке бутылку, Светка смотрела на медведя, занятого уничтожением коры, и никак не могла найти подходящего момента, чтобы начать действовать. Внезапно за спиной хрустнула ветка, затем раздался короткий смешок, и весёлый голос сообщил:
  - Никогда не видел, что бы за медведем так долго и внимательно наблюдали!
  Бодрый голос незнакомца заставил Светкино сердце ретироваться в пятки и затаиться там в надежде на спасение. "А вот и наш супермен!" - радостно воскликнул оптимист. "Маньяк местный! - припечатал пессимист. - Бритвой по горлу и в колодец!" "Где ты здесь колодец видишь?" "Ну, труп можно и на поляне оставить, листочками присыпать, и ладно". Бредовый диалог окончательно добил Светку и, глухо простонав, она повернула голову. Испуганный бледный вид девушки произвёл на супермена-маньяка неизгладимое впечатление. Он слегка поклонился и извиняющимся тоном вымолвил:
  - Простите, пожалуйста, я совсем не хотел Вас пугать.
  Света молча кивнула и покосилась на медведя, который, сверкнув в сторону мужчины карими глазами, и продолжил жрать кору, словно голодный заяц. Тем временем незнакомец обошёл девушку, приблизился к зверю и похлопал его по загривку:
  - Хватит, дружок, а то опять живот заболит. Пошли-ка домой!
  - Он ручной? - хриплым от долгого молчания голосом спросила Светка и поднесла ко рту безнадёжно пустую бутылку.
  - А что бывают дикие? - Незнакомец внимательно оглядел девушку и хлопнул себя по лбу. - Как я сразу не догадался! Вы ж не из наших краёв! И, как пить дать, издалека, раз у вас дикие медведи водятся. Вы к нам просто так заглянули? Или с какой-то целью?
  Мужчина ждал ответа, а Светка, не зная что сказать, просто рассматривала его: продолговатое лицо с тонким прямым носом, серо-голубыми глазами, белёсыми бровями и ресницами. Бледные правильные губы были растянуты в дружелюбной улыбке. Обычное, ни чем не примечательное лицо, да и одежда незнакомца не вызывала изумления: тёплая замшевая куртка, плотные коричневые штаны и чёрные кожаные башмаки на толстой подошве. И только головной убор, бандану из тонкой бежевой замши, расшитую разноцветным бисером, можно было назвать оригинальным. Молчание затягивалось, становилось неприличным, и Светлана решилась заговорить:
  - Я не знаю, как попала в этот лес, и буду очень благодарна, если Вы поможете мне выбраться из него.
  - Ясно, - вздохнул мужчина и погладил медведя по загривку. - Поможем девушке, друг мой?
  Зверь отрицательно замотал головой.
  - Почему? - удивился незнакомец, с тревогой взглянув на Светлану. - Отправим её туда откуда пришла да домой пойдём.
  Медведь оторвался от еды, посмотрел на хозяина, и Светке вдруг показалось, что он сейчас поднимет лапу и покрутит ею у виска. Видимо, что-то подобное усмотрел и мужчина.
  - Вот как... - траурным голосом протянул он, на секунду прикрыл глаза и прошептал: - Ты уверен?
  Зверь осуждающе взглянул на бестолкового хозяина и вернулся к еде, а тот угрюмо посмотрел на Светлану и с нажимом спросил:
  - Из какого мира Вы пришли?
  - С Земли... - едва слышно выдавила девушка и расплакалась, со всей ясностью осознав, что и хмурый осенний лес, и громадный ручной медведь, и мужчина в бандане - реальны, что она на самом деле каким-то непостижимым образом исчезла из родной Москвы и оказалась в чужом незнакомом мире. - Почему? Почему это произошло именно со мной? Я же в жизни не мечтала отправиться в какое-нибудь путешествие! Походы с детства терпеть не могу, а поездка на дачу - целое событие! И вот - пожалуйста! Немедленно верните меня обратно! Домой хочу! К маме!
  Светлана вскочила с пня, взмахнула бутылкой, и та неожиданно взорвалась у неё в руках, стеклянной крошкой осыпав поляну.
  - Осторожно! - заорал мужчина, а медведь угрожающе зарычал, прыгнул к девушке и уставился в её мокрые испуганные глаза.
  "Возьми себя в руки, ведьма! - прозвучал в голове чужой, требовательный голос. - Не будь в тебе крови единорога, ты была бы уже мертва! Закон суров к магам!"
  - Не пугай её, Майс! Девочка и так на грани безумия. - Мужчина подошёл к медведю и успокаивающе погладил по холке. В серо-голубых глазах светилось сочувствие, а в голосе сквозили печаль и обречённость - Как Вас зовут, путешественница?
  - Светлана. - Девушка с опаской посмотрела на медведя и сочла нужным добавить: - Я не ожидала, что бутылка взорвётся, простите. Я постараюсь... э... больше так не делать. Вообще-то я и сама испугалась. Наверное, в ней уже трещина была или дефект скрытый, вот и разбилась. Так бывает...
  Светка замолчала, соображая, чтобы ещё сказать, но в голове назойливо вертелась лишь вынесенная с уроков химии формула кварцевого песка. "Силициум-о-два, силициум-о-два", - как молитву твердила она.
  - Света, очнитесь! - Хозяин медведя тронул её за плечо. - Вы опять колдуете! Майс может не сдержаться...
  - А!? - встрепенулась Светлана, посмотрела под ноги и вздрогнула: жухлые листья прямо на глазах рассыпались и превращались в мелкий светло-жёлтый песок. - Н-не может быть... Это не я...
  - К сожалению, Вы, - вздохнул мужчина и без перехода продолжил: - Меня зовут Ирсин. Расскажите, как Вы оказались в Глухоманье?
  - Не знаю. Мы с Юлькой сидели в кинотеатре, боевик идиотский смотрели, пиво пили. А потом экран погас, и я в лесу очутилась. Вот и вся история! Глупо, правда?
  - Наверное... - протянул Ирсин, к чему-то прислушался и сокрушённо качнул головой. - Только это уже не важно. Вы здесь, и нам всем придётся с этим смириться. Идёмте, Светлана.
  - Кому это всем? - насторожилась девушка, и сердце, благополучно вернувшееся из эмиграции в пятки, вновь стало подумывать о бегстве. - Не хочу, чтобы кто-то смирялся с моим существованием. Почему бы Вам просто не вернуть меня на Землю? Мне совсем не хочется задерживаться в Вашем мире. Дома у меня мама, папа, кошки. Да и Юлька, наверное, уже всю администрацию кинотеатра до сердечного приступа довела, а местное отделение милиции на уши поставила! Она это умеет! - Вспомнив о взрывном темпераменте подруги, Светка невольно улыбнулась: что-что, а отстаивать свои права Юлька умела с блеском.
  Улыбка на её лице почему-то несказанно обрадовала мужчину, а медведь оскалился и довольно заурчал.
  - И давно вы с Юлькой знакомы? - добродушно поинтересовался Ирсин, мягко, но решительно беря девушку под руку.
  - Да, можно сказать, с рождения, разница у нас в пару месяцев! - Светлана хихикнула, вспомнив их первую с Юлькой битву за песочную выпечку. - Митька до сих пор нас боится. Тоже мне, боец невидимого фронта!
  - Невидимого фронта? Это кто ж он такой?
  Ирсин потянул развеселившуюся девушку за собой.
  - Разведчик или шпион. Короче, в какой-то силовой структуре служит. Я толком и не знаю. Мало ли у нас всяких там групп "Альфа" или ещё чего покруче. - Внезапно Светка остановилась, выдернула руку и с подозрением взглянула на Ирсина. - Кстати, если я в другом мире, то почему Вы говорите по-русски? Как-то мало верится, что вся Вселенная знает мой родной язык. Что Вы на это скажете, а?
  - Ничего.
  Ирсин смотрел на Светку так, словно она задала ему вопрос типа: почему дважды два четыре, а не пять? Землянку смутил его взгляд, но вопрос был задан, и, решив, что не двинется с места, пока не получит ответа, она требовательно уставилась в бледное лицо Ирсина.
  - Признайтесь, Вы решили подшутить надо мной? Рискну предположить, что Вы - цирковой артист. Ваш передвижной цирк возвращался в Москву, а по дороге у вас сбежал медведь, Вы отправились его искать, встретили меня, не утерпели и разыграли как маленькую!
  Высказанная версия показалась Светлане логичной, разумной и правильной. И, широко улыбнувшись, она уже собралась посмеяться вместе с шутником-дрессировщиком, но тот не подержал веселья. Бледное вытянутое лицо, казалось, окончательно выцвело, а впалые щёки будто прилипли к зубам. Испустив тяжкий вздох, Ирсин воздел глаза к хмурому, дождливому небу и заговорил, тщательно подбирая слова:
  - Я понимаю, Света, Вам тяжело принять всё, что с Вами произошло. Но, поверьте, шутками здесь не пахнет. Ваш рассудок в порядке, Вы бодрствуете и находитесь в Аренте, на Лесном материке, в государстве Либения. Меня на самом деле зовут Ирсин, и никакого отношения к артистам я не имею. Я - маг, а это - он указал на медведя - Майс, защитник либенийских границ. Мы почуяли Ваше появление, но мой напарник оказался рядом с Вами быстрее. Я думал, что мне останется только уничтожить труп, но Майс не стал убивать Вас. И я согласился с его решением, поскольку Вы необычный маг, Света.
  Ирсин вгляделся в испуганно-недоверчивые глаза девушки, и та заторможено кивнула, ни на секунду не усомнившись, что мужчина в вышитой бисером бандане говорит правду.
  - Я маг, - еле шевеля языком, повторила она.
  - Правильно, - откликнулся Ирсин. - Кто послал Вас в Либению?
  - Не знаю... - выдохнула Светлана, чувствуя, что земля уходит из-под ног, а в глазах темнеет. - Не знаю...
  Она пошатнулась и стала медленно оседать на землю, теряя сознание, но медведь не позволил ей упасть. Каким-то непостижимым образом он оказался рядом, и девушка мягко опустилась в меховое кресло.
  "Спасибо..." - мысленно прошептала она, закрыла глаза и отключилась.
  "И что теперь? - недовольно осведомился Майс. - Тот, кто подкинул её нам, тщательно позаботился о своём инкогнито. Наверное, всё же стоило убить девчонку!"
  - А кровь единорога? - Ирсин грустно усмехнулся. - Эти милые создания не прощают своей смерти. Однажды они возвращаются и...
  "Замолчи, Ирси! Месть единорога не главная причина, по которой я не убил её! В этой девушке течёт не только единорожья кровь. В ней столько кровей понамешано - голова кругом. Её родословная похожа на суп неумелой, но старательной хозяйки, которая для вкуса добавила в котелок все имеющиеся в доме пряности"
  - Что ты несёшь, Майс? Суп, котелок, пряности... Если ты говоришь о межрасовых браках, то далеко не все они могут дать жизнеспособное потомство. Тем более единороги! Ты когда последний раз живого единорога видел?
  "Давно... - Печальный вздох медведя болью отозвался в голове мага. - Даже не знаю, жива ли она..."
  - Майс! - Ирсин бросился к медведю и обнял его за шею. - Прости, Майс! Я не хотел...
  "Понимаю... Банальная, в общем-то, история вышла. Мой долг, её долг... Если бы не проклятый Орден..."
  - Хватит! Ты должен верить в лучшее, дружище! Единороги живут долго и, возможно, когда-нибудь...
  "Не надо вселять в мою душу пустых надежд. Снежный почти целиком во власти магов! А единороги не боевые собаки. Скорее всего, её племя погибло, или хуже того - порабощено. Так что приводи нашу странную магичку в чувство и пошли. Надо показать её Кийсене, да и твоя Галайса что-нибудь скажет. Уж больно много в девочке разных кровей соединилось. Не нормально это, друг мой. Чую: без магов не обошлось".
  - Скорее всего, - задумчиво кивнул Ирсин, посмотрел на Светлану и подскочил как ужаленный. - Взгляни, Майс! Она меняется!
  Медведь осторожно повернул громадную голову к землянке, фыркнул и оскалился.
  "Я ошибся, оставив эту тварь в живых! От неё пахнет бедой. Не хочу привести в деревню смерть. Убей её!"
  Ирсин потянулся к спрятанному под курткой кинжалу, но в этот миг Светлана открыла глаза, зевнула и, чтобы поправить выбившиеся из-под шапки волосы, поднесла к лицу ладонь.
  - Ой!
  От её сдавленного крика медведь напрягся, словно готовясь к прыжку, а в руке Ирсина блеснул кинжал.
  - Что... - начал было он, но Светка подняла шалые глаза, тонко заверещала и затрясла пальцами, словно пытаясь избавиться от собственной кисти.
  Ирсин и Майс замерли, с суеверным ужасом взирая на иноземную магичку и соображая как прекратить её истерику. Однако ни под вышитой бисером банданой, ни под массивным лбом с густой коричневой шерстью умных мыслей не родилось. Зверь и человек растерянно переглянулись, и вдруг бешеное верещание прекратилось, узкая рука с идеально ровными пальцами бессильно повисла, и несчастная землянка расплакалась, уткнувшись лицом в густую коричневую шерсть. Медведь как-то странно клацнул зубами, его морда приобрела задумчиво растерянный вид, а в глазах промелькнуло сочувствие.
  "Что ты стоишь как истукан, Ирси? Успокой её как-нибудь. Иначе опять колдовать начнёт!"
  - Убить? - Маг судорожно сжал рукоять кинжала. Умом он понимал, что это самый эффективный способ пресечения истерики, а заодно и жизни, но душа восставала против убийства. - Светлана не виновата в том, что с ней происходит... - выдавил он после долгой паузы и, засунув кинжал в ножны, бросился к рыдающей девушке. - Всё нормально, у нас такое бывает.
  - Какое?.. - Света шмыгнула носом, подняла голову, взглянула на свои ладони и всхлипнула. - Это не мои руки!
  Ирсин с интересом смотрел на изящную кисть с длинными пальцами и овальными перламутровыми ногтями:
  - А чьи?
  - Точно не мои! У меня широкая ладонь, короткие пальцы с ярко выраженными костяшками и маникюра нет! Что со мной происходит, Ирсин? Вы маг и обязаны знать!
  - Ну... Могу предположить, что Ваше тело подстраивается под Вашу магию, - неуверенно проговорил тот, а Майс кивнул и осторожно добавил:
  "Нам лучше пойти в деревню, девочка. Там тебе попытаются помочь. Хочешь, я повезу тебя на спине? Ты когда-нибудь ездила на медведях?"
  - Не ездила.
  Светка достала из кармана носовой платок, вытерла глаза, нос, потом сунула намокший квадратик в карман, и Майс, точно дрессированная лошадь, опустился на колени, предлагая сесть на него верхом. Девушка на миг замешкалась, но веских причин отказаться от экзотического вида транспорта не нашла и, успокоив себя поговоркой: "Лучше плохо ехать, чем хорошо идти", влезла на широкую медвежью спину. Майс осторожно поднялся, потоптался на месте, приноравливаясь к ноше, и ходко потрусил по тропинке. Ирсин бежал рядом, время от времени поглядывая на Светку, но девушке было не до его взглядов. Её внимание занимал медведь, точнее, его спина, внезапно превратившаяся в удобное, широкое кресло. Даже ноги, которым, по идее, полагалось висеть в воздухе, опирались на что-то твёрдое и надёжное. "Наверное, это медведь-трансформер", - подумалось землянке, но тут её взгляд упал на собственные руки, и развивать сию смелую гипотезу расхотелось. И чтобы отогнать опасные мысли, девушка стала смотреть по сторонам.
  Лес, по которому она ехала, ничем особенным не отличался: зеленовато-серые осины, стройные стволы ольхи, кое-где - пушистые зелёные ели с нежно-коричневыми шишками и рябины в гроздьях оранжево-красных ягод - словом, обычный смешанный лес, характерный для средней полосы России. Правда, выглядел он слишком чистым и ухоженным. Ни тебе поваленных деревьев, ни сухих сучьев, ни гнилых пней, а о пластиковых бутылках, пустых пачках из-под сигарет, ржавых железяках и говорить нечего. Именно отсутствие отходов современной цивилизации окончательно убедило Светлану в том, что она находится за много километров или парсеков от родной Земли. "Да уж..." - протянула девушка, повернулась к Ирсину, бегущему рядом, и робко спросила:
  - У меня есть шансы вернуться домой?
  - Есть, - коротко кивнул маг и ободряюще улыбнулся. - Мы обязательно постараемся помочь Вам...
  Внезапно он замолчал, резко остановился, а спустя мгновенье затормозил и Майс. Из горла зверя вырвался злой, утробный вой, а длинная шерсть встала дыбом, сделав его похожим на гигантского коричневого ежа.
  "Маги! - В голове землянки раздался голос, наполненный презрением и лютой ненавистью. - Застава просит помощи. Я должен идти!"
  - Удачи!
  Ирсин подхватил лишившуюся ездового животного девушку и поставил её на ноги. Света запоздало ойкнула, потопталась на месте, оглядываясь в поисках медведя, и пробормотала:
  - Просто я ещё не привыкла к местным штучкам. Предположим, что медведь умеет перемещаться в пространстве, и примем это как данность. Тогда всё станет на свои места, а моя крыша останется при мне.
  Ирсин одобрительно кивнул:
  - Так оно и есть, девочка. И если под крышей ты подразумеваешь рассудок, то могу успокоить: с ума тебе сойти непросто.
  - Почему? - Светлана с обидой и интересом смотрела на мага. - Думаете, я такая непробиваемая? Или у меня ума нет, поэтому и терять нечего?
  - Ну что, ты! - Уголки бледных губ еле заметно дрогнули, словно Ирсин хотел улыбнуться, но передумал. - Ты обладаешь весьма сильным даром, а чтобы свести с ума такого мага, нужно придумать что-то посерьёзнее, чем неожиданный переход в другой мир. Только давай побеседуем по дороге, нам нужно добраться до деревни как можно скорее, похоже, твоё появление будет иметь гораздо более неприятные последствия, чем я предполагал.
  От слов мага девушку пробрала холодная, неприятная дрожь, сердце испуганно ёкнуло, а ноги попытались уйти в отставку, но Светка не дала панике разрастись. Упрямо вздёрнув подбородок, она шепнула себе "Надо!" и почти побежала по тропинке.
  - Света! - окликнул её Ирсин. - Нам в другую сторону!
  - А!?
  Девушка остановилась, повернулась на сто восемьдесят градусов и ринулась в обратном направлении. Маг едва поспевал за ней, радуясь, что опасная гостья потихоньку приходит в себя, а, значит, договориться с ней будет легче. Минут десять они неслись весьма резво, но потом Светка стала понемногу сбавлять шаг, сообразив, что такого темпа долго не выдержит. "А вдруг до деревни ещё километров десять? Тогда я точно с ног свалюсь!" - подумала она и поморщилась: пешие прогулки не были её любимым времяпрепровождением.
  Ирсин с сочувствием взглянул на свою спутницу и как бы между прочим сообщил:
  - Мы почти у цели. Ещё минут пятнадцать, и мы дома.
  - Это Вы дома! А я неизвестно где! Угораздило же так влипнуть. Сроду в дурацкие истории не попадала и, кстати, никогда не мечтала о том, чтобы со мной случилось что-то загадочное и интересное. Не люблю приключений!
  - А что Вы любите?
  - Читать! Дома, в тепле, с чашкой чая и шоколадкой. Пусть другие по свету бродят, терпят холод, голод и прочие радости так называемых приключений. К тому же, всякое приключение, как правило, опасно для жизни, а умирать мне не хочется, как всякому нормальному человеку. И, вообще, это только некоторые безголовые мужики в горячие точки рвутся. Адреналина им, видите ли, не хватает! Идиоты! - Светка недобро взглянула на Ирсина: - Как Вы собираетесь вернуть меня домой?
  Ответить маг не успел: лес огласился душераздирающим кошачьим воем и обиженным визгливым лаем. Смачно выругавшись, Ирсин свернул с тропинки и, не разбирая дороги, понёсся через лес. Светка бросилась следом: кошек она обожала едва ли не больше книг, и спасти несчастное животное от злобного пса было делом чести. Внезапно кошачий вой смолк, и тишина повергла девушку в ужас. "Опоздали! Он загрыз её!". На глаза навернулись слёзы и, обогнав Ирсина, Светлана первой выскочила на берег мелкой каменистой речушки и так резко затормозила, что маг чудом не врезался ей в спину.
  Под деревом, росшим у самой воды, сидела чёрная, как смоль собака. Размером с Майса. Правда, более стройная и поджарая. "Гигантизм! Все животные здесь больны гигантизмом", - отрешенно подумала Светка и, проследив за взглядом монстра в собачьем обличье, возликовала - на толстой ветке, развалившись, как диване, лежала серая полосатая кошка. Обычная домашняя кошка. Милая, хорошо откормленная и как две капли воды похожая на её Маньку, разве что белого пятнышка на спинке не хватает.
  - Красавица... - Землянка заулыбалась так, словно Ирсин сообщил, что сию минуту готов отправить её домой. - Как спасать будем? Сначала надо от собаки избавиться, а то ведь разорвёт несчастную и ах не скажет! Вы маг! Вы обязаны что-то придумать! И учтите, пока кошечка не будет в безопасности, я с места не двинусь!
  - Ну-ну, - хмыкнул Ирсин, а собакообразный монстр повернул голову и уставился на Светку сверкающими изумрудными глазами:
  "Ты защищаешь эту тварь? Да она..."
  - Кариена! - предостерегающе воскликнул маг. - Держи своё мнение при себе! Трииса под защитой Либении и тебе придётся принять это!
  - Вот как?!
  Собака вскочила, на краткий миг растворилась в воздухе, и Светлана не поверила глазам: к ним приближалась высокая черноволосая девушка в длинном шерстяном плаще. Ёе щёки пламенели румянцем, губы были вытянуты тонкой злой ниточкой, а изумрудные глаза сияли будто лампочки. "Вроде бы собака, а глаза как у кошки светятся", - невольно подумала землянка, и Кариена тотчас оскалилась, обнажив молочно-белые клыки:
  - Не смей сравнивать меня с этой грязной тварью!
  Тонкие крылья носа затрепетали, глаза, вспыхнув напоследок особенно ярко, погасли, а острые клыки втянулись в дёсны, превратившись в нормальные человеческие зубы. Почти минуту девушка пристально разглядывала Светлану, а та, в свою очередь, внимательно изучала незнакомку. Красивое, если быть объективной, лицо. Подбородок и рот, нос и щёки, ресницы и брови - всё правильное, без единого изъяна, хоть сейчас косметику рекламируй. Кожа, правда, чуть бледновата да оливковые глаза какие-то неестественные - белки почти не видны, а зрачок великоват... Хотя, если беспристрастно смотреть, эти странности только шарма красавице добавляли, однако Светка оценивала "модель" с пристрастием. Она ещё в облике собаки ей не понравилась, ибо нечего беззащитных кошечек на деревья загонять!
  - Беззащитных?! - возмутилась Кариена, уловив мысли землянки. - Да если бы мы сразились, ещё неизвестно, кто в живых остался бы! Эта тварь...
  - Замолчи! - Голос Ирсина прозвучал властно и угрожающе, а в руке появился кинжал. - Ещё слово, и я буду вынужден пойти на крайние меры.
  Кариена покосилась на кинжал, облизнула губы и, нервно сглотнув, кивнула.
  - Ну и славно! Мир сохранён. - Ирсин улыбнулся, спрятал кинжал, шагнул к ней и обнял. - Рад видеть тебя живой, Ри!
  - Взаимно, - прошептала красавица и уткнулась в плечо мага. - Всё очень плохо, Ирсин. Цитадель вот-вот падёт, Совет принял решение бежать. А куда нам бежать, кроме как в Либению? Мы очень надеемся, что вы примите нас.
  Кариена отстранилась, с безумной мольбой взглянула на мага, и в тот же миг Светлана застонала - чужое отчаяние, боль и надежда захлестнули её сознание, разлились по телу обжигающе холодными струями, лишив сил. Перед глазами поплыли тёмно-фиолетовые пятна, серые деревья ожили и пустились в хоровод, земля дрогнула и вздыбилась, словно норовистый конь.
  - Помогите им, - хрипло прошептала землянка, опускаясь на колени и закрывая глаза.
  Последнее, что она ощутила, прежде чем потерять сознание, был запах прелой листвы и мокрое, но необыкновенно приятное и ласковое прикосновение к щеке.
  - Конечно, поможем. - Ирсин присел на корточки и положил ладонь на затылок Светлане. - Тяжело ей у нас придётся, с такой-то эмпатией. Совершенно не умеет защиту ставить...
  - А кто она, вообще? Магии в ней предостаточно, да только... - Кариена замолчала, подбирая слова, а затем приблизилась к землянке и осторожно коснулась её руки. - Какая странная, красочная смесь...
  - Как будто мозаика, правда? Только кусочки беспорядочной кучей насыпаны.
  - Ага. Где ты нашёл это чудо?
  - Около часа назад она появилась в нашем лесу. Мы с Майсом были неподалёку и засекли мощный магический всплеск. Майс ринулся в атаку, решив, что Орден забросил к нам очередного шпиона. Однако кровь единорога в жилах девушки остановила его. Когда я прибежал к месту происшествия, наш неустрашимый воин изображал голодного медведя, а девушка с очумелым видом взирала на него, думая, что ей снится кошмарный сон. Короче, шпионами здесь не пахнет. Я подумал было, что она нерадивая ученица какого-нибудь мага, и хотел отправить к учителю, но увы... Связи, обычно выстраиваемой при обучении, не было. Да и о магии она почти ничего не знает, а когда я название мира услышал, то чуть умом не тронулся. Земля - не магический мир! Магов там единицы и своих учеников они как зеницу ока берегут. Будь у девчонки наставник, она ни за что бы к нам не попала, да ещё в Либению. Хотя... - Ирсин широко улыбнулся, - гости с Земли у нас бывали... Но речь не о них. Светлану явно насильно из дома вырвали. Кому и зачем это понадобилось - непонятно. А когда Майс о крови единорога и о том, что в её родословной половина магических существ нашего мира присутствует, заговорил, я, честно скажу, испугался. Неспроста девчонка в Аренту попала и отпускать её домой нельзя. Нужно выяснить для чего она здесь, а потом... Посмотрим, что потом.
  Кариена нахмурилась, покачала головой и неуверенно заметила:
  - А вдруг она всё же Ордену служит? Вдруг эти сволочи специально её кровью единорога и прочих существ наделили? Генетического материала в Делвайере предостаточно. - Она скрипнула зубами, а оливковые глаза яростно сверкнули. - Вящим прекрасно известно, что либенийцы скорее сами умрут, чем магическое существо жизни лишат. Идеальная защита для шпиона! Может, они сейчас победу празднуют, наблюдая за нами её глазами?
  - Не знаю, Ри. Рассуждаешь ты вполне разумно. В какой-то момент мне самому такая мысль пришла. Я даже убить её хотел, особенно после того, как Майс вдруг заявил, что мы ведём в деревню беду и смерть. Он у нас иногда пророчит. По мелочам, но верно. - Внезапно маг нахмурился и с подозрением взглянул на Кариену: - Когда ты покинула Логово?
  Девушка нервно провела рукой по волосам:
  - Мы добирались до Либении почти четыре месяца...
  - Мы?
  - Да. Со мной было ещё четверо, но дошли только я и Зарви. Он остался на заставе, а мне приказал идти в Малину Лас. К Кийсене.
  - А ты вместо этого выясняешь отношения с Триисой? - разозлился маг и с сарказмом выплюнул: - Узнаю капризную дочку старейшины!
  Кариена покраснела до корней волос, закусила губу и стыдливо опустила голову. Однако Ирсин не принял раскаяния. Повернувшись к девушке спиной, он подхватил на руки Светлану и зашагал через лес, совершенно не заботясь, идёт ли за ним боевая собака. Однако, когда слева от него мелькнула и унеслась по направлению к деревне чёрная тень, удовлетворённо хмыкнул, остановился и позвал:
  - Трииса!
  "Слушаю Вас, господин маг" - раздался в голове ироничный, с бархатно-рычащими нотками голос.
  - С какой стати ты спровоцировала Кариену? Объяснись!
  "И не подумаю. Эта бешеная сучка..."
  - Трииса! Ты забываешься!
  "Нисколько! Она первая бросилась на меня! Испортила мне охоту. Стерва! Так и лягу спать голодной... А какой упитанный кролик был! Молодой, в самом соку. От жира аж шкурка лоснится. Объеденье!"
  - Трииса... - простонал Ирсин. - Ты самое наглое и лживое животное в Либении!
  "Не называй меня животным! - обиженно и зло прошипела кошка, и на голову магу посыпались сухие листья. - Побегу-ка я к Галайсе. Не терпится рассказать, как её примерный муженёк нежно прижимает к себе красавицу-землянку. Пока, Ирси! Надеюсь, дома тебя примут очень тепло!"
  - Стерва, - буркнул маг, недовольно поджал губы и, понимая, что в который раз купился на болтовню Триисы, привёл Свету в чувство. - Как ты себя чувствуешь, девочка? - заботливо спросил он, встретившись с испуганными серыми глазами. - Идти можешь?
  - Кажется да.
  Но когда Ирсин поставил её на тропинку, девушка поняла, что переоценила свои силы - земля под ногами ходила ходуном, а деревья представлялись размытыми уродливыми силуэтами. Светка поспешно вцепилась в плечо мага:
  - Голова кружится и ноги будто не свои. Слабая я какая-то или пьяная... Хотя с бутылки пива... Что со мной происходит, Ирсин? Почему я всё время в обморок падаю?
  - Ты просто очень устала, девочка.
  Про себя же Ирсин на чём свет стоит ругал Триису. Подлая кошка заставила его пробудить землянку раньше времени, и теперь вместо четверти часа они будут брести до деревни целую вечность. А ведь Кийсене нужна его помощь! Наверняка она начнёт действовать, как только выслушает Кариену и получит портальный камень.
  - Четыре месяца... - с тоской протянул маг, забыв о Светке и не замечая, что говорит вслух. - Чья нога ступит на землю Либении? Боевой собаки или мага Ордена?
  - Надо надеяться на лучшее, - услышал он хрипловатый от волнения голос землянки. - Плохое само придёт. Зачем переживать дважды? - Ирсин с уважением взглянул на Светлану, но та покачала головой. - Это не мои слова. Это мама так говорит. Она у меня оптимистка. Не то, что я... Нам надо идти, да?
  Маг молча кивнул, и Светка, опираясь на его руку, сделала первый неуверенный шаг, потом второй, третий... Они брели по лесу, как улитки, а когда перед мутным взором девушки возник огромный луг с аккуратными стогами, обнесёнными деревянной изгородью, а чуть дальше - серые расплывчатые пятна деревенских домов, она на миг остановилась, подняла голову и прошептала:
  - Я обязательно дойду, Ирсин.
  - Конечно.
  Маг закусил губу, ощущая, что силы девушки стремительно тают. Лицо её побледнело, став похожим на восковую маску, а холод, исходивший от рук, чувствовался даже сквозь толстый рукав куртки. Ирсин мог бы поддержать её с помощью магии, но он был достаточно опытен и умён, и не стыдился признаться себе, что боится воздействовать на землянку. Слишком странно реагировала она на колдовство...
  Луг закончился оврагом, по дну которого текла бурливая каменистая речка. Но Светка уже ничего не видела: она шла, прикрыв веки и полностью доверившись Ирсину. Наверное, это было неразумно - настолько доверять незнакомцу, да только выбора ей не предоставили. Под ногами заскрипели широкие деревянные мостки, потом зашуршали мелкие камушки, в ноздри заполз лёгкий запах дыма, и девушка решила открыть глаза. Привычное движение век вышло болезненным и трудным, но при виде крайнего деревенского дома у Светки словно второе дыхание открылось.
  - Дошли...
  Язык во рту еле шевелился, губы едва ощущались, точно отходили после визита к хирургу-стоматологу. Ирсин внимательно посмотрел в счастливые глаза землянки и ободряюще улыбнулся:
  - Ты молодец. Осталось совсем чуть-чуть.
  Светлана медленно кивнула и, с трудом поворачивая голову, огляделась: вокруг не было ни одной живой души. Да и тишина в деревне стояла такая, будто они пришли не в людское поселение, а на заброшенное сельское кладбище.
  - Где люди? - со страхом глядя на Ирсина, спросила девушка, но тот не ответил. Он вдруг подхватил Светку под руку, подтащил к ближайшему дому и, усадив на низкое крыльцо, со всех ног бросился бежать по улице. - А как же я? - Светлана попыталась встать, но тщетно - ноги окончательно перестали слушаться её. - Ну и пусть!
  Приглушенно застонав, она привалилась к стене и собралась было закрыть глаза, но тут рядом с ней возникла полосатая кошка.
  - Трииса...
  "Так и знала, что он тебя бросит", - проворчала кошка, прыгнула на колени к девушке, свернулась калачиком и заурчала. Света вымучено улыбнулась, положила руку на шелковистую серую шерстку, и тут в голове колоколом зазвучали слова: "Кровь... Страх... Боль... Смерть..."
  - Господи... - выдохнула землянка и камнем рухнула в чёрную бездонную пропасть жуткого и удивительно реального сна.
  
  Глава 3.
  Дикий зелёный хаос.
  
  - Что с Вами не так?
  Тёплая ладонь легла на колено, и девушка вздрогнула. "Вот так вопрос. Не в бровь, а в глаз". Юля и сама уже минут пятнадцать размышляла об этом. Ответ не находился, зато ощущение неправильности происходящего усиливалось. А ещё пришёл страх потерять себя...
  Юлька никогда не была авантюристкой. Скорее мечтательницей. В детстве, пока бабушка готовила обед, она запиралась в своей комнате и представляла себя романтической героиней, этакой принцессой-воительницей, спасающей кучу народа от зловредного и опасного тирана. Она дралась и раскрывала страшно секретные тайны, влюблялась и умирала за любовь. Но все эти приключения были не более чем грёзы маленькой девочки - у Юли ни разу не возникало желания испытать подобные превратности судьбы наяву. Наверное, именно поэтому, оказавшись вырванной из родной, знакомой действительности, она настолько растерялась, что перестала нормально соображать. Прошло несколько часов, а у неё до сих пор не было мало-мальски пригодного плана своего спасения. Да и Эрик совсем сник. Впрочем, неудивительно: кому приятно путешествовать в компании тронутой девицы?
  Юля с силой прижала ладони к вискам: "Только не думать о Земле! Москва далеко, спасателей и милицию в джунгли не вызовешь. А мама и папа... Всё! Буду сама разбираться! - И, глубоко вздохнув, девушка попыталась трезво оценить ситуацию: - Итак, что мы имеем? Загадочная Главерна - страна работорговцев, где у людей что-то не так с лицами..." Это что-то не давало Юле покоя, и она решила при первой же возможности расспросить Эрика, что такое тенхор и почему он так отчаянно мечтает его получить. Но мысли о тенхоре не заслонили другие, более неприятные. У Юли мороз по коже пробегал, когда она вспоминала, что находится недалеко от города, в котором живут самые страшные садисты и извращенцы Главерны.
  "Приятное соседство, нечего сказать. - Девушка протянула руку и погладила Эрика по плечу. - Ничего-ничего, где наша не пропадала - выберемся как-нибудь". Юлька пару раз моргнула, словно отгоняя дремоту, и обвела глазами поляну, окружённую громадами зелёно-серых деревьев. Чтобы спастись от работорговцев им предстояло пересечь джунгли. Замечательная перспектива, когда из оружия только пилочка для ногтей и маникюрные ножницы. Поднявшись на ноги, Юля кругами забегала по маленькой полянке - так ей легче думалось.
  - Что Вы делаете, госпожа? - испуганно пискнул Эрик.
  Юлька остановилась и повернулась к мальчишке. "А вот это никуда не годится. Как я могла допустить, чтобы бедный, покинутый всеми парнишка обращался со мной, как с высокородной особой. Он мне не слуга!" Девушка твёрдым шагом (насколько позволяла неровная почва под ногами) приблизилась к нему и, сев на траву, заявила:
  - Меня зовут Юля. Я не принцесса, не графиня какая-нибудь и даже не ведьма. Так что оставим церемонии и перейдём на ты.
  Карие глаза расширились так, что Юлька испугалась, что они сейчас из орбит вылезут. Не вылезли, а через минуту сузились до нормальных размеров. Эрик качнулся, вскинул руки к небу и распластался перед девушкой, уткнувшись носом в её полусапожки.
  - Да что же это такое! Вот и составляй планы! Я же дружеской улыбки ждала, а не поклонения падишаху! Или падишахше?
  "Тьфу! Опять крыша уезжает. Остановись! - Девушка хихикнула: у стремящегося спятить разума имелось одно неоспоримое преимущество - даже бояться он долго не мог. Да и потрясения выдерживал на ура. - А с этим уже можно жить. По крайней мере, до того, как я окончательно спячу. Вот только маленьким рыжеволосым мальчикам этого знать не обязательно".
  Юля покосилась на подростка. Несмотря на возмущение девушки, Эрик продолжал упираться носом в её полусапожки. "Красивые полусапожки, из тонкой кожи. Снежка Беликова из Италии привезла. Стоп!" Юлька встряхнула светло-каштановыми волосами, направляя мысли в нужное русло, положила руки на плечи мальчишки и заставила его выпрямиться.
  - Не знаю, что произвело на тебя такой эффект, дружок, но если мы не хотим оказаться в борделе, причём оба, нужно двигаться дальше!
  "Ура! Первая трезвая мысль! Непонятно, правда, откуда? Неужели шизофрения разделила моё покалеченное переходом в другой мир сознание? Интересно, теперь я начну разговаривать сама с собой? Или, как в каком-то кино - назову каждую личность отдельным именем и буду вести себя то так, то эдак?.. Ну и пусть! Если мой мозг по-прежнему будет способен думать и принимать решения - пусть сознание двоится, троится, хоть четверится! Шизофрения, так шизофрения!"
  Пока Юля размышляла, Эрик закончил "бить поклоны", поднялся на ноги и стал собирать ведьмины вещи. Петушок тоже собирался в дорогу. Он стоял рядом с мальчишкой, приседая на кошачьих лапах и расправляя-складывая маленькие крылья, точь-в-точь как разминающийся перед стартом бегун.
  - А как же родные пенаты? - рассеяно заметила девушка и нахмурилась: - Послушай, Шурик, не нужно тебе по джунглям шататься. Тут хищников полно. Не хочу, чтобы тебя съели. Иди домой!
  Юля замахала руками, прогоняя мутантика. Шур склонил голову к крылу, внимательно посмотрел в глаза девушки и (сама покладистость!) засеменил прочь. "Вот она сила слова", - нервно хихикнула девушка, взяла у Эрика сумку, куртку с кардиганом и зашагала вглубь джунглей. Дошагала ровно до края полянки, поскольку дальнейшее путешествие по джунглям кроме как спотыканием, перелезанием и переползанием язык не повернулся бы назвать. Было очень влажно, но, слава Богу, прохладно, ровно настолько, чтобы мозги не плавились, а кровь не закипала. Вокруг царил малахитовый полумрак. Лес поднимался несколькими ярусами, как многоэтажный дом, причём нижние этажи совсем не подходили для жилья. Тёмные древние стволы незнакомых Юле деревьев - некоторые не смогла бы обхватить руками и рота солдат - оплетали сотни ползучих растений. Листья всевозможных величин, форм и оттенков переплетались между собой, преграждая дорогу, но стоило прикоснуться к ним, сжимались гармошкой. Ветви прижимались к коре, и растения притворялись увядшими.
  Среди зелени изредка попадались диковинные ярко-красные цветы, огромные, как баскетбольные мячи, и мохнатые, словно помпоны девушек-болельщиц. Они не ласкали взгляд, не приносили эстетического удовольствия, но немного оживляли однообразный пейзаж. Как и редкие бронзово-жёлтые бабочки, и крупные оранжевые стрекозы, плавно скользившие по лабиринту дикого, почти непроходимого леса. И самое ужасное, Юлины мысли о кровожадных тиграх и ядовитых змеях не были параноидальным бредом неустойчивого воображения: время от времени, из глубины джунглей доносились подозрительный треск веток и громкие шорохи - по лесу, не заботясь о соблюдении тишины, двигалось что-то крупное и опасное. Оно ничего не боялось и чувствовало себя хозяином положения. "Голодным хозяином", - помимо воли думала девушка, и по её влажной спине пробегал холодок. Но она не могла позволить себе дрожать и уж тем более поддаваться панике, ведь рядом пыхтел Эрик, вздрагивающий от каждого шороха, и только прикосновения спутницы успокаивали его и были опорой в диком зелёном хаосе. "Зря я не выдала себя за ведьму. Сейчас ему было бы куда спокойнее. А так - сплошные нервы. И лицо у него такое, словно вот-вот расплачется".
  Эрик не расплакался. Юлька не знала, что он видит, время от времени поглядывая на неё, но пухлые губы каждый раз сжимались в тонкую полоску, а лицо становилось решительным и упрямым. Возможно, он наконец-то разглядел в ней обычную женщину, всеми силами пытающуюся выжить, и старался вести себя как взрослый. "Молодчина! Я начинаю гордиться тобой, Эрик! Жаль, не могу сказать тебе это прямо сейчас". Джунгли, как выяснилось, были не лучшим местом для бесед. Стоило открыть рот, в него тут же попадала какая-нибудь дрянь - мошка или непонятного происхождения лист. "И как только мы пробираемся сквозь эту жуть без топоров и мачете? На одном упрямстве едем. Да уж..."
  Беглецы тащились по джунглям несколько часов кряду, а место для стоянки всё не находилось. Юльке стало казаться, что идти придётся до тех пор, пока не оставят силы, потому что добровольно усесться, а тем более улечься на мокрую, гниловатую листву она не согласилась бы ни за какие коврижки. Голову заполонила свинцовая тяжесть, куртка и кардиган оттягивали руку так, словно девушка тащила мешок картошки, а сумочка била по боку, как возненавидевший слабый пол боксёр. И вдруг лес изменился. Сразу! Юлька поняла это, когда внезапно отпала необходимость беспрерывно размахивать свободной рукой, раздирая сплетённые между собой ветки. Она остановилась от неожиданности, кое-как протёрла глаза и обнаружила, что малахитовый хаос преобразился. Деревья стали выше и толще, подлесок поредел, а, значит, они смогут без труда идти через него. Лиственный свод над головами перестал напоминать монолит, сквозь густые кроны кое-где просвечивало ясное голубое небо. Юля задрала голову, наслаждаясь передышкой и впитывая глазами упоительную, ни с чем не сравнимую небесную лазурь, и едва не завыла в голос: метрах в десяти от земли с древа свисали спелые банановые гроздья. Какое издевательство!
  Юля попыталась сосчитать, сколько часов назад ела, но разницы во времени между своим и чужим миром она не знала, и пришлось ограничиться собственными ощущениями, а, судя потому, что, несмотря на зверскую усталость и боязнь высоты, нестерпимо хотелось забраться на дерево, голодала она больше суток. "И если ничего не придумаю, буду голодать дальше! - Девушка повернулась к Эрику: тот, тяжело дыша, прислонился к дереву и ждал дальнейшей команды. - Я не против, буду командиром отряда, но пусть только попробует обозвать меня госпожой - обижусь!.. Если, конечно, сил хватит".
  - Привал, - вздохнув, сказала Юля. - Дальше сегодня не пойдём. Надеюсь, твой хозяин ленивое и осторожное существо, и побоится по джунглям лазать.
  - Для этого он наймёт охотников, - вяло произнёс мальчишка и сполз на землю.
  "А это уже полный капут!" - кисло подумала девушка, расстелила на траве куртку и помогла парнишке перебраться на неё. Эрик поблагодарил её слабой улыбкой, прислонился спиной к дереву и закрыл глаза. Через минуту он уже спал. Видно, живя в рабстве, привык обходиться без обеда. А вот Юля, нежная московская барышня, нет. Бросив кардиган на землю, она села рядом со спящим мальчишкой и порылась в сумочке. Ничего, только сигареты, а курить на голодный желудок Юлька терпеть не могла. Она подняла голову и враждебно посмотрела на сочные жёлтые бананы: "Теперь я знаю, что такое пытка голодом!"
  Бананы висели высоко, но ошалевшая от голода землянка с каждой минутой всё острее ощущала исходящий от них аромат. Он заволакивал разум, лишая всего цивилизованного и человеческого. Наверное, Юля предприняла бы тщетную попытку добросить палку до вожделенных фруктов или попробовала бы залезть на дерево, но после долгого перехода руки и ноги нещадно ныли, а спину ломило. "Зря я не занималась спортом, - со злой обречённостью подумала она. - Вот умела бы лазать по канату, так и на дерево забралась бы без труда. И плевать, что оно метров десять".
  Юля всё-таки закурила. Но вместо того чтобы успокоиться, разозлилась ещё больше. История с "висит груша, нельзя скушать" выводила из себя. Девушка даже обещание себе дала, что, если вернётся домой, никогда больше не выйдет на улицу без термоса, спичек, соли и минимального запаса продуктов. Да, звучит глупо. Но и разумно, в свете её нынешнего положения. Юлька начала представлять, как купит себе огромную сумку с множеством глубоких вместительных отделений, как разложит в них хлеб, масло, сыр, колбасу... Желудок протестующе зарычал, и девушка мужественно изгнала мысли о еде.
  Эрик спал, а Юля сидела рядом и тихо ему завидовала. Ей в этом зелёном аду было никак не заснуть. И, самое ужасное, неизвестно, сколько дней им предстояло брести по джунглям. Смогут ли они добраться до людей, да и что будет, когда доберутся? Девушка сорвала свисавший над головой лист и повертела его в руках. "Может пожевать? А вдруг ядовитый? - Юля вообразила себя скорчившейся на земле, медленно и болезненно отдающей концы, и отшвырнула лист в сторону: - Всё! Пора делать глупости!" Ноги держали плохо, но землянка заставила себя подняться и подойти к банановому дереву. Она провела ладонью по грубой рифлёной коре и словно с цепи сорвалась - вцепилась в ствол и стала остервенело раскачивать дерево. Хорошо, что Юлька не видела себя со стороны, иначе бы ужаснулась, узрев, с какой жуткой амплитудой ходит из стороны в сторону дерево. И откуда только силы взялись? Минуту назад, казалось, руки поднять не сможет.
  Бананы держались крепко. Девушке понадобилось несколько долгих минут, прежде чем пара гроздей сдалась и рухнула на землю с многометровой высоты. "М-да... Товарного вида как ни бывало..."
  - Плевать! - Вытерев руки о влажные джинсы, Юлька оторвала от малопривлекательной кучи кусочек бледно-жёлтой, почти не вымазанной в земле мякоти и сунула в рот. Блаженство! Какие там омары и утки по-пекински. Вот оно, лучшее блюдо на Земле! И не на Земле тоже.
  Смолотив штук пять изуродованных бананов, девушка немного пришла в себя и вспомнила о том, что бог велел делиться. Сорвав с дерева большой глянцевый лист, она выложила на него приличную кучку банановой мякоти и разбудила Эрика. Сначала мальчишка не хотел просыпаться, но, когда Юля поднесла импровизированное блюдо к его носу, мигом открыл глаза и, как одержимый, накинулся на еду. Юля с умилением наблюдала за ним: "Ещё бы! Я ухитрилась добыть пищу. Можно и погордиться немножко".
  - Спасибо! - проглотив последний кусок, поблагодарил Эрик.
  Он смотрел на девушку так, словно она испекла для него именинный торт с кремовыми розами и кучей засахаренных фруктов. Впрочем, готовят ли в Главерне именинные торты, Юля не знала. "Опять меня куда-то несёт. Хватит идиотничать, Юлька! Лучше сделай что-нибудь полезное! Например, поговори с Эриком. А что? Отличная идея!" И, мысленно воззвав к своему неугомонному разуму, попросила его немного постоять на месте, пока она задаёт вопросы.
  - Что такое тенхор?
  Но, видимо, сегодня был не её день. Стоило открыть рот, как кусты возле бананового дерева зашевелилась и из них высунулась бурая кошачья морда, усеянная зеленоватыми крапинками и тонкими серыми полосками. Юля и Эрик замерли, стараясь не дышать, пока круглые жёлтые глаза рыскали по сторонам. Рука девушки нашарила в заднем кармане зажигалку. Но что такое маленький огонёк против большой свирепой твари? Пшик. Поэтому вытаскивать зажигалку Юля не стала. Решила придержать напоследок: "Хоть усищи подпалю, прежде чем она меня проглотит. Всё не так обидно".
  Тем временем кошка выбралась из кустов целиком и отряхнулась, отчего шерсть на спине и загривке стала дыбом. Пятнисто-полосатая шкура красиво переливалась в лучах предзакатного солнца. Длинные, как у старого есаула, усы свисали на грудь толстыми снежно-белыми прядями. Широкие заострённые уши, точно бахромой обрамлённые белой шерстью, беспрерывно двигались, пытаясь уловить малейший шум. Кошка была большой. Как тигр. И два человека могли стать для неё хорошим продовольственным запасом дней на несколько. "Я же знала, что джунгли должны быть опасными. По определению! И всё равно попёрлась! - мысленно провыла Юля и тут же себе напомнила: - Правда, альтернативой был бордель..."
  Эрик чуть придвинулся к девушке, вцепился в её ногу и затрясся, как в ознобе. "Здорово! На пятки шоку наступала истерика", - с досадой подумала землянка и погладила паренька по руке. Сама она не боялась. Знала, что через несколько минут станет кошачьим кормом, и не боялась. "Видимо, вместе с неустойчивостью рассудка, я ещё и повышенную храбрость приобрела. С чего это вдруг? Точно шизофрения!"
  И тут на Юльку словно затмение нашло. Как представила кровавые ошмётки, что останутся от них с Эриком, мигом с катушек слетела. От жалости к почти загубленным душам из глаз брызнули слёзы. Из горла вырвался то ли вой, то ли стон, и, ничего не соображая, девушка взвилась на ноги и ринулась на кошку. За спиной взметнулся пронзительный отчаянный вопль, но Юля не обратила на него внимания. Подскочила к зверю, вскинула руки и заорала так, будто летела с небоскрёба:
  - Убирайся прочь! Нет здесь еды, слышишь?
  От неожиданности кошка присела на задние лапы и злобно зашипела. Но невесть откуда взявшуюся отвагу было уже не унять. Юля голосила во всю мощь лёгких, ревела как прищемивший хвост дракон, и не могла остановиться. А когда сорвала голос и захрипела, рассудок на мгновение просветлел, и она обнаружила, что кошки перед ней нет. Девушка даже не заметила, как та ретировалась. Но радоваться сил не осталось. Её хватило лишь на то, чтобы подумать: "Как по-идиотски я выглядела" - и Юлька провалилась в забытьё.
  
  Под ней простиралась необъятная ледяная пустыня. Заснеженная поверхность, испещрённая глубокими трещинами, острыми отвесами и подъёмами. Яростные шквалы ветра с мелким дождём стегали лицо. Когда же дождь отступал, яркие лучи солнца, играя на льду, ослепляли глаза. Юля летела над землёй, смотрела по сторонам, но пейзаж не менялся -снежные поля и ледяные горы. Девушка приблизилась к высокому горному массиву, проскользнула между острыми кинжалами пик и оказалась на краю высокогорного плато. Хотела опуститься на снег, но не решилась. И правильно сделала: над плато сгустился серо-белый туман. Обернувшись, Юля увидела, что горы за спиной, склонились друг к другу и ощетинились острыми вершинами, словно предупреждая, что приближаться к ним рискованно. Она вняла предостережению и медленно-медленно поплыла по кромке плато, напряжённо вглядываясь в туманную мглу. Иногда казалось, что где-то неподалёку плещут волны, и тогда её призрачное тело начинало дрожать от ужаса. Откуда-то девушка знала, что здешнее море смертельно опасно, даже для эфемерного создания, коим она была во сне.
  Сон... Осознание того, что снег и туман лишь игра воображения, не принесло облегчения. Напротив, с каждой минутой, проведенной в ледяном царстве, паника нарастала, грозя похоронить под собой остатки разума. Юля плыла и плыла, молясь, то вслух, то про себя, чтобы жуткий сон выпустил её из гнетущего плена.
  И вот туман просветлел. В холодном воздухе, пахнущем одиночеством и тленом, появились еле уловимые запахи. Девушка жадно ловила их, пытаясь понять, что они напоминают. Любимые сандаловые палочки! И острый аромат лобио, которое обожает готовить её мама, поклонница кавказской кухни! И кофе с молоком, что Юля пила каждое утро!
  Забыв об опасности, землянка рванулась к середине плато, надеясь увидеть... Она не знала, что надеялась увидеть, может быть, дверь в родной мир или джинна, готового исполнить три сокровенных желания...
  Чёрная тень накрыла её со скоростью баллистической ракеты. Юля зажмурилась от неожиданности и замерла, непонимающе озираясь по сторонам. И тут, прямо из-под снега, с грохотом ломая и выворачивая наизнанку многовековые льды, перед ней вырос огромный, попирающий башнями небо замок...
  
  Юля не поняла, когда обморок перерос в кошмарный сон, но очнулась она так же резко, как отключилась. В голове была каша. "Что же мне снилось? Что-то странное... Важное?.. Ничего толком не помню! Снег, лёд, ветер..." Распахнув глаза, девушка обнаружила, что, пока летала где-то далеко, Эрик устроил их с максимальным комфортом. Из веток, куртки и кардигана он соорудил навес, а рядом развёл небольшой костерок. Где в этих треклятых, насквозь сырых джунглях ему удалось отыскать дрова - загадка. Но хлипкие языки пламени помимо воли притягивали глаз и согревали, если не тело, то душу. Юльке всегда нравилось смотреть на огонь, он привносил в её жизнь чувство уюта и защищённости.
  Эрик сидел по другую сторону костра и не сводил с девушки напряжённых глаз. Сначала, она решила, что причиной тому победа над дикой кошкой, но, присмотревшись, поняла: мальчика беспокоит что-то другое. Юля нелепо хихикнула. Настроение было на удивление прекрасным, хотелось обнять и расцеловать весь мир. Или хотя бы Эрика. "Вон как таращиться, словно привидение увидел. Неужели, ты боишься меня, глупышка? Я же твой друг и, похоже, единственный. - В глазах защипало. - Ну вот, расчувствовалась не к месту..." Юлька подняла руку, чтобы смахнуть набежавшие слёзы, и замерла. Хорошо хоть не закричала, горло ещё саднило от предыдущего "выступления".
  Как уже говорила Эрику Юля, она играла на арфе. Руки были её хлебом, и содержала их девушка в идеальном порядке. Довольно коротко подстригала ногти и уж если пользовалась лаком, то бесцветным или бледно-перламутровым. Как дань профессии, подушечки пальцев после многолетней практики стали несколько жестковаты, но Юля не спешила смягчать их кремами, поскольку за время спонтанной концертной деятельности ей доводилось играть на разных инструментах, и не все они отличались хорошим качеством. Одним словом, девушка любила и ценила свои руки такими, как есть! Поэтому увиденное потрясло её до глубины души: изящные, музыкальные пальчики украшал невообразимый маникюр. Длинные, сантиметра по три-четыре, ярко-голубые ногти покрывал замысловатый узор. Казалось, в нём запечалился весь тот хаос, сквозь который они с Эриком продирались несколько часов. Только на ногтях он был не малахитовым, а золотым. "Мама дорогая! Как с этим жить?" - промелькнула паническая мысль, и девушка приглушённо всхлипнула. Наверное, если бы она была какой-нибудь профурсеткой, собирающийся потусить в ночном клубе, экстравагантный маникюр привёл бы её в поросячий восторг и вызвал обильное слюноотделение. Но Юля считала себя домоседкой, выпендриваться не любила, если, конечно, это не касалось её профессиональной деятельности. На сцене она была совсем другой...
  Девушка подняла вторую руку и осторожно провела ногтём по пыльному запястью - кожа тоже изменилась, стала немного светлее. Теперь Юлька поняла, чего испугался Эрик. Ей бы тоже было неприятно путешествовать с человеком, который постоянно меняется. И ещё неизвестно до чего изменения доведут! Испустив горестный вздох, землянка поискала глазами сумку: "Маникюрные ножницы с когтищами не справятся, но пилка поможет хоть немного их укоротить! - Сумку, как оказалось, Эрик заботливо пристроил в её ногах. - Отлично, за работу!"
  Юля села и в ту же секунду издала короткий, беспомощный визг: по её плечам, спине и груди рассыпались длинные многоцветные локоны. Не просто длинные, а очень-очень длинные. "Интересно, они будут мне до колен или до пяток?" - заторможено подумала девушка и, нервно икнув, подцепила рукой прядь и поднесла к лицу: новые волосы были легкими и мягкими, словно воздушное облако, и ласкали глаз, переливаясь как жидкий шёлк. Каждый волосок имел свой, неповторимый цвет, в целом же, в палитре были представлены большинство оттенков жёлтого, белого и коричневого, а ещё рыжего и голубого.
  - Вот и вылупился неведомый зверёк, - пробормотала Юлька, схватила сумку и, вытряхнув на землю её содержимое, дрожащими руками раскрыла пудреницу: "Ладно, пусть волосы, пусть ногти. Но больше ничего не надо. Хватит! Пожалуйста!"
  Землянка не знала, к кому обращалась, но её всё равно не услышали. Нет, у неё, хвала небесам, не вырос длинный нос, глаза и уши тоже остались на месте, и кожа не покрылась бородавками и прыщами. Лицо девушки изменилось совсем чуть-чуть: уголки глаз чуть приподнялись, скулы обозначились чуть ярче, губы стали чуть более пухлыми, подбородок чуточку заострился, а тёмно-карие, почти чёрные зрачки приобрели зеленовато-золотой оттенок. И всё-таки это была уже не Юля. Около получаса она рассматривала себя в зеркале, пытаясь придумать, как вернуть прежнюю внешность, и в результате пришла к выводу, что без пластического хирурга и Игната не обойтись. "Сколько же будет стоить вся эта канитель?" - с тоской подумала девушка и посмотрела на Эрика:
  - Очень погано, да?
  Мальчишка помотал головой:
  - Непривычно просто. Я никогда не видел таких...
  - Каких?
  - Красивых... - Эрик поёрзал и покраснел: - Теперь тебе и тенхор не поможет. Сразу видно - нездешняя.
  Юля поднялась на ноги, и её многоцветные волосы окутали тело плащом. Эффектно, что же тут спорить, но, определённо, не слишком практично. Закусив губу, девушка сгребла пушистую гриву руками, присела на корточки и, примерившись, поднесла к огню. От ударившего в ноздри запаха её чуть не вывернуло, а Эрик, закрыв нос рукавом рубахи, отскочил от костра и завопил:
  - Что ты делаешь?
  - Товарный вид порчу.
  Землянка отдёрнула волосы от огня и выпрямилась - теперь локоны доходили ей до поясницы. Паренёк отнёсся к Юлиному заявлению со скептицизмом бывалого работорговца:
  - Не выйдет. Даже с короткими волосами цена на тебя будет немаленькой.
  - Звучит неприятно.
  Юлька передёрнула плечами, взяла расчёску и стала возиться с непокорной шевелюрой, пытаясь заплести косу. Эрик молча смотрел в костёр. Девушка догадывалась, о чём тот думает, но утешить его была не в состоянии. "Ну, сколько раз можно повторять, что помогу, чем смогу?! Вот выберемся из Главерны, и сам утешится". Себе же Юля оптимистично сообщила, мол, радоваться надо, что не превратилась в какую-нибудь кикимору. Помогло, но не сильно. Всё-таки одно дело, когда человек сознательно меняет внешность, и совсем другое - измениться вот так, внепланово.
  Косу Юля с боем, но заплела, а вот с ногтями неувязочка вышла. Несколько минут она старательно пилила края, сатанея от тошнотворного скрежета, но ярко-голубые коготки не пожелали уменьшиться ни на миллиметр. "Алмазные они что ли? Хотя... Буду использовать как оружие", - сдалась землянка и спрятала бесполезную пилку в сумку. Идея поцарапать кого-нибудь ей понравилась, даже настроение улучшила.
  - Так кто ты, Юля? - неожиданно спросил Эрик, и девушка мигом сникла.
  - Интересный вопрос.
  Юлька повернула голову и оценивающе взглянула на мальчишку. Он явно разложил мысли по полочкам (везёт же некоторым!), принял какое-то решение и теперь смотрел на неё, терпеливо ожидая ответа. Девушка ожидала, что, как уже повелось в их тёплой маленькой компании, при первом же, мало-мальски содержательном вопросе, на головы обрушится какая-нибудь напасть, но обошлось. Солнышко спокойненько заходило, костерок весело потрескивал, а Эрик по-прежнему смотрел на неё. "Интересно, у них здесь есть сумасшедший дом? Или пришельцы для них как для нас иностранцы?"
  - Я из другого мира, Эрик. Я попала в Главерну с Земли.
  Паренёк с серьёзным видом выслушал её и кивнул на волосы:
  - Так ты выглядишь в своём мире?
  - Нет!!! В ЭТО я превратилась в твоём мире!
  Юля вцепилась в косу и стала лихорадочно обрывать обожжённые кончики волос. "Ну, почему, стоит завести разговор, я начинаю чувствовать себя полной дурой? Я же понимаю, что нам жизненно необходимо поговорить. Я должна как можно больше узнать о мире, в котором оказалась. Без этого мне попросту не выжить!.. Отлично, кажется, я сосредоточилась! - обрадовалась девушка, но стоило взгляду упасть на ногти-когти, уверенность исчезла без следа. - Как я, арфисточка, собираюсь здесь выживать? Тоже мне, последний герой рабовладельческого строя! Спартак их всех раздери!"
  Юля подняла глаза на Эрика и поморщилась, с трудом отгоняя желание бросить мальчишку на произвол судьбы и повеситься на ближайшем дереве. "Суицид? Это что-то новенькое. Совсем, значит, с головой плохо. И за что мне такое? Мама! Папа! Светик! Спасите-заберите! Я с ума схожу!"
  Эрик вдруг взлетел на ноги и с размаха заехал ей ладонью по лицу. Юля аж подпрыгнула от возмущения:
  - Рехнулся?
  - У тебя глаза закатились и белки пожелтели. Я видел такое однажды, больше не хочу.
  Эрик снова уселся на траву и подбросил в костёр несколько веток. "И откуда, скажите на милость, они взялись? Всё время я что-то пропускаю", - заторможено подумала девушка, но замкнуться в себе ей не дали: мальчишка поднял голову и, не глядя ей в глаза, спросил:
  - Кто-нибудь знает, что ты здесь? Кто-нибудь тебя ищет? Или ты от кого-то сбежала?
  Юлька помотала головой и потупилась, чувствуя нарастающую в душе обиду. "Это он подросток! Он - ребёнок. А я молодая девушка с высшим образованием! Так почему Эрик мыслит разумно и ясно, а я с трудом вспоминаю родной дом, любимую подругу и почти не в состоянии мыслить здраво? И не то, что здраво - вообще мыслить! - Глаза вновь защипало. - Сейчас ещё разревусь, и всё - можно в детский сад сдавать! Правда, что ли повесится? Вон то сиреневатое дерево очень мило будет смотреться с моим синеющим трупом на ветке..." Слёзы душили, безысходность навалилась, как непосильный груз на старую клячу. Юля задрожала и схватилась за горло, чувствуя, что ещё немного, и она растечётся по траве, как гадкая бледно-зелёная жижа...
  - Не хочу!!!
  - Сзади! - выкрикнул Эрик, и в нос ударил приторно-сладкий запах.
  Последним, что увидела Юля, были расширившиеся от беспредельного ужаса карие глаза.
  
  Глава 4.
  Живой камень и новые лица.
  
  Крепко прижимая кошку к груди, Светлана шагала за Ирсином по широкой деревенской улице. Она чувствовала, где-то совсем рядом с минуты на минуту должны произойти очень важные события, и ей безумно хотелось если не поучаствовать, то хотя бы стать их очевидцем. Откуда у неё, безынициативной и осмотрительной девушки, взялось столь болезненное любопытство и прямо-таки непреодолимое желание занять активную жизненную позицию, размышлять не хотелось. В тот момент, когда вместо искусственных ароматов кинотеатра в лёгкие ворвались запахи прелой листвы и осеннего дождя, где-то в глубинах Светкиного существа заработал некий таинственный механизм, разрушающий и в то же время созидающий, позволяющий сохранить своё "я". Порой девушка словно видела себя со стороны, казалось, что душа и тело время от времени разделяются и живут сами по себе, не забывая, однако, следить друг за другом. Странный и непонятный маг, по-человечески мыслящие животные (или оборотни?), постоянная выматывающая слабость и (это совсем не укладывалось в голове) неумолимо меняющаяся внешность. Света была уверена: загадочная трансформация коснулась не только рук - длинная прядь волос, выбившаяся из-под шапки, отливала холодным серебром, а не золотилась насыщенным пшеничным оттенком. А ведь она никогда не красилась и всегда носила короткие стрижки, несмотря на неоднократные ультимативные заявления лучшей подруги о том, что волосы у женщины должны быть длинными. Вспомнив Юльку, Светка невольно улыбнулась, подумав, что если бы та увидела её сейчас, то порадовалась бы - длина волос соответствовала представлениям подруги об идеальном облике женщины. "Как здорово было бы оказаться здесь с Юлькой, - с грустью подумала девушка, погладила Триису, посмотрела в оливковые кошачьи глаза и с умилением прошептала:
  - Красавица моя серенькая. Обожаю!
  Кошка заурчала, как маленький трудолюбивый трактор, и на душе стало легко и спокойно. Так, пожалуй, Света чувствовала себя только дома, в мягком кресле рядом с любимыми кошками, книжками, чаем и шоколадом.
  Умиротворённая сладкими думами о доме, Светлана не заметила, как вышла на край неожиданно большой для деревни площади, где собрались, наверное, все местные жители. В центре площади, на ступенчатом возвышении, покоилась идеально круглая плита, взятая в кольцо огромными бурыми медведями, как две капли воды похожими на Майса. На нижней ступени стояли Ирсин и высокая женщина в длинном коричневом плаще и платке, расшитым разноцветным бисером. Незнакомка смотрела на плиту с надеждой и опаской, а бледный как полотно маг нервно кусал губы, то и дело поглядывая на застывшую за спинами медведей Кариену. Внешне девушка-собака выглядела абсолютно спокойной, но Светлана чувствовала исходящий от неё страх.
  "Смотри, как собачонка-то наша нервничает, - прозвучал в голове землянки знакомый, пренебрежительно мурчащий голос. - Боится вместо родных клыкастых морд магов увидеть. Кстати, если они, и правда, появятся, не вздумай в драку лезть. Здесь и без тебя найдутся желающие горло-другое перегрызть".
  - Да я и не собиралась, - пожала плечами Света и, поглаживая полосатую спинку, добавила. - Тем более что драться я не умела, не умею и учиться не буду!
  Трииса довольно заурчала, прижалась к груди землянке и потёрлась носом о подбородок:
  "Вот и умница. Смотри, сейчас они появятся!"
  В тот же миг каменная плита вспыхнула ярким фиолетовым пламенем, а когда пламя опало, засветилась ровным белым светом, явив взорам двух седовласых мужчин. Стоя спина к спине, они держали в руках короткие изогнутые мечи, в любую минуту готовые броситься в бой. Над площадью пронёсся всеобщий вздох облегчения, и Светке показалось, что даже её циничная приятельница пробурчала нечто похожее на "слава Богу".
  - Я - Тайен. Боевые собаки Снежного просят землю Либении принять их, - хрипло проговорил один из воинов, посмотрел на стоящую рядом с Ирсином женщину, перевёл зелёные глаза на мага и, как показалось Светлане, едва заметно кивнул ему.
  "Вот, придурок, - ворчливо заметила Трииса. - Он бы ещё на шею ему бросился! Наверное, решил, что друга убивать легче будет!"
  - Как убивать? - Светка с испугом посмотрела в оливковые глаза кошки. - Они же с добрыми намерениями пришли. Зачем их убивать?
  "Какая же ты наивная, девочка! Если Либения сочтёт боевых собак недостойными для жизни на своей благословенной земле, Ирсин будет вынужден убить обоих. А он совершенно не приспособлен для этого!"
  - А для чего приспособлен? - поинтересовалась Светлана, не сводя глаз с седовласых мужчин.
  "Его призвание - дарить жизнь, а не отнимать".
  На деревенской площади было тихо, как в склепе. В ожидании решения Либении, жители затаили дыхание. По крайней мере, кошка на руках у землянки замерла, только уши и хвост нервно подёргивались.
  - Всё будет хорошо.
  Девушка провела рукой по полосатой спинке, и в подтверждение её слов над площадью разнёсся звонкий голос:
  - Я - Кийсена. Земля Либении принимает боевых собак. Входите!
  Светлана всем своим существом почувствовала прилив радости, захлестнувший площадь. Кийсена широко улыбнулась, следом за ней заулыбались и остальные жители деревни. Даже медведи дружелюбно оскалились, а Ирсин засветился так, будто только что выиграл миллионный джек-пот.
  Медведи расступились, освобождая проход и приглашая беженцев ступить на свою землю, но те не спешили покидать сияющую молочной белизной плиту.
  - Я - Тройен, - представился второй визитёр и тихо добавил: - С нами единороги.
  Фраза, произнесённая на грани слышимости, прозвучала оглушительным громовым раскатом. Либенийцы разом заговорили, и чаще всего до слуха Светланы долетало: "Не может быть!", "Невозможно!", "Не верю!".
  "О единорогах в Либении не слышали лет пятнадцать, - услужливо сообщила кошка. - Считалось, что всё их племя погибло от рук вящих, а они, оказывается, в собачьем логове прятались".
  - Кто такие вящие?
  Кошка лишь зло зашипела в ответ, непроизвольно выпустив когти и вонзив их в куртку девушки.
  - Тихо! - выкрикнула Кийсена, а когда площадью вновь завладела тишина, повторила: - Входите.
  Воины опустили мечи, сошли с портального камня и встали рядом с Ирсином, который во все глаза смотрел на вновь засветившуюся фиолетовым светом плиту. Несколько секунд ничего не происходило, затем камень полыхнул белым, и на его гладкой, отливающей ледяной голубизной поверхности возник единорог. Некогда белая пушистая шерсть свалялась серо-бурыми комками, изящную морду пересекал уродливый шрам, рог, надломленный у основания, держался на лбу лишь чудом, в правом боку зияла кровавая рубленая рана. Рядом с единорогом, то ли поддерживая, то ли обнимая, стоял мальчишка лет пятнадцати в грязной, местами порванной одежде. Его длинные белые волосы были собраны в неряшливый хвост, а в голубых, почти прозрачных глазах светилась надежда.
  - Помогите, пожалуйста, маме... - прошептал он, взглянув в лицо Кийсене, и одновременно с ним заговорил единорог. Голос его был срывающимся и тихим, каждое слово давалось с трудом.
  - Я - Лаоре... Единороги... просят землю... Либении... принять... их.
  Печальные голубые глаза затянула предсмертная пелена, тонкие изящные ноги подломились. Лаоре рухнула на белую плиту, и по её телу пробежала судорога.
  - Мама!!! Нет!!!
  Мальчишка упал на тело единорога и зарыдал в голос. Лицо Кийсены по цвету сравнялась с портальным камнем, но она не двинулась с места, словно чего-то ожидая.
  - Почему она медлит?! - возмутилась Светлана. - Животное вот-вот умрёт! А она всё о церемониях печётся!
  "Никогда не называй единорогов животными, не то наживёшь себе врагов. Целое племя или сколько там от него осталось! И не души меня в объятьях, я прекрасно знаю, что ты меня любишь".
  - Прости. - Девушка покраснела и ласково погладила кошку. - Просто я не понимаю: чего все ждут?
  "Нас часто пытались обмануть таким образом..."
  - Земля Либении принимает единорогов! - выпалила Кийсена и, едва она договорила, к умирающей бросились Ирсин и Майс.
  Маг поднял плачущего подростка на ноги, что-то шепнул ему на ухо, мягко подтолкнул к Кийсене и опустился на колени перед Лаоре. Света заворожено наблюдала, как маг обнимает единорога за шею, медведь ложится рядом с ними и... Девушка глазом не успела моргнуть, а портальная площадка опустела и подёрнулась фиолетовой дымкой.
  - А...
  "Не задавай глупых вопросов! Конечно же, Майс перенёс их к Ирсину. Если Лаоре не поможет наш гениальный лекарь, значит, не поможет никто. Нам остаётся лишь надеяться. - Кошка посмотрела в мокрые от слёз глаза землянки и нехотя добавила. - Ирси справится. У него большой опыт. Некоторых своих пациентов он чуть ли не из-за грани вытаскивал".
  Света шмыгнула носом и перевела взгляд на портальную площадку, опять засветившуюся молочно-белым светом.
  "Похоже, ничего интересного больше не случится, - проворчала Трииса. - Может, вернёмся?"
  - Я хочу посмотреть.
  "Какой смысл пялиться на полудохлых собак и выжатых, как лимоны, единорогов? Вот поживут они у нас недельку, отдохнут, отъедятся, тогда и будет на что посмотреть, а пока..."
  - Ну, Трииса... Я никогда раньше не видела таких существ!
  "Ладно. - Кошка зевнула. - Смотри на здоровье. А когда портал закроют, разбуди. Без меня ты обратно не дойдёшь".
  - Договорились.
  И землянка во все глаза уставилась на портальный камень, с которого сходили беженцы.
  Трииса оказалась права: картина, представшая любопытному Светкиному взору, была скорее удручающей, чем увлекательной. Во-первых, собаки и единороги появлялись на белом камне в образе людей, а не чудесных животных; во-вторых, смотреть на заплаканных детей, бледных до синевы раненых, смертельно усталых мужчин и женщин было больно и жутко, а в-третьих, девушке с каждой минутой становилось всё сложнее держаться на ногах, а вес спящей на её руках кошки увеличился, как минимум, вдвое. Словно сквозь туман Светлана наблюдала, как беженцы со Снежного попадают в заботливые руки селян, как им прямо на площади оказывают первую помощь, а потом куда-то уводят. "Всё будет хорошо", - безостановочно твердила себе девушка, всей душой желая, чтобы изгнанники прижились на новом месте, чтобы Либения стала им второй родиной, а некие вящие, причина горя стольких живых существ, поплатились жизнью за свои злодеяния.
  Деревенская площадь пустела, и вскоре на ней остались несколько медведей, охранявших портал, Кийсена, Кариена и двое мужчин, прибывших в Либению первыми. Кийсена взглянула на теряющуюся в фиолетовой дымке плиту и повернулась к Тайену:
  - Все?
  - Нет троих собак и единорога.
  - Мы не можем...
  Женщина не договорила: на вмиг побелевший камень рухнули три здоровые чёрные псины, а прямо на них - чёрный как смоль единорог с бешено сияющим взглядом.
  - Все сдохли! - проорал он, вскочив на ноги и превратившись в изящного молодого человека с роскошными иссиня-чёрными волосами и сапфировыми глазами. - Гасите свечи!
  Псы тоже перетекли в человеческую форму и радостно загоготали.
  - Портал освобождайте! - рявкнул Тройен, заставив опоздавших сородичей заткнуться и ветром слететь с площадки.
  - Чёрный единорог...
  Кийсена в изумлении смотрела на темноволосого юношу, а тот искренне улыбался ей, демонстрируя жемчужно-белые зубы. Тройен легонько тронул женщину за плечо:
  - Закрывайте портал, старейшина, а на Саолера ещё насмотритесь. И наплачетесь. По крови - единорог, по духу - тангир! Только Лаоре и слушается. - Он горько вздохнул и повторил: - Закрывайте портал.
  Кийсена кивнула помрачневшему единорогу, поднялась на плиту и, прошептав несколько слов, сошла на площадь. Камень погас. Светлана собралась было отвернуться и разбудить Триису, но в этот момент ступенчатое возвышение сложилось и исчезло, а серая круглая плита заворочалась как живая и стала быстро зарываться в землю. Спустя минуту портальный камень исчез, словно его здесь и не было.
  - Глазам не верю. - Светка помотала головой, чтобы проверить, не привиделось ли ей, и с неподдельным изумлением протянула: - Бывает же...
  "Хочешь сказать, что самое сильное впечатление за сегодняшний день на тебя произвело закрытие портала?"
  Мурлыкающий голос кошки сочился сарказмом, точно блин маслом, но Светлана лишь согласно мотнула головой:
  - Ага, никогда живых камней не видела!
  - А оборотни, маги и мысленное общение для тебя, конечно, дело привычное, - продолжила иронизировать Трииса. - Да что там говорить, ты же с пелёнок общалась с единорогами, а нянчила тебя как минимум эльфийка, или, на худой конец, сирена.
  - Сирена? - Землянка перевела ошарашенный взгляд на кошку. Некоторое время она смотрела в безмятежные оливковые глаза, потом моргнула и заторможено проговорила: - Не было у меня няни-сирены. У меня вообще няни не было. Сначала я в ясли ходила, затем в детский сад, в школу, институт...
  Света облизала сухие губы, нервно сглотнула, и на неё вновь навалилась дикая усталость. И кошка, и она сама стали казаться персонажами полубредового навязчивого сна. "Точно! Я сплю и вижу сон. Просто проснуться не могу. Но это дело времени. Правда, Трииса?"
  "Несомненно, дорогуша. - Кошка ласково потёрлась о подбородок Светланы. - Нам нужно вернуться туда, откуда мы пришли".
  - Угу, - буркнула девушка, соображая, откуда они пришли, но никаких идей на этот счёт не возникало, а спросить было не у кого. Разве что у кошки. - А откуда мы пришли? Из леса? Или ты намекаешь, что я должна вернуться домой, в Москву? Я с удовольствием, только не знаю как, но если ты...
  "Замолчи, несчастная! - Светлана послушно закрыла рот, а Трииса скомандовала: - Кругом! Шагом марш!"
  Землянка послушно повернулась на сто восемьдесят градусов и зашагала, точнее, побрела по деревенской улице. С каждым шагом идти становилась всё труднее, и если бы не ежесекундные понукания кошки, она просто села бы посреди дороги и заснула.
  "Даже думать об этом не смей! - В шею Светланы вонзились когти. - Вперёд! Осталось совсем чуть-чуть!"
  - Угу...
  Девушка болезненно поморщилась и прибавила шаг, надеясь, что чем быстрее они достигнут известного только настырной кошке места, тем скорее удастся отдохнуть...
  
  Пока Светлана и Трииса брели по деревенской улице, на площадь вернулся Ирсин. Его немного вытянутое лицо светилось от удовольствия, а голубые глаза победно блестели.
  - Жизнь Лаоре вне опасности! - громко объявил он и улыбнулся Тайену. - Рад видеть тебя живым, дружище!
  - Взаимно... - Старейшина боевых собак шагнул к магу и сжал его в объятьях. - Даже не верится, что встретились! Как ты?
  - Нормально, но это временно, потому что, если ты сейчас же не уберёшь руки, мне гарантирована парочка сломанных рёбер.
  Тайен ухмыльнулся, отступил от друга и легонько ткнул его кулаком в плечо:
  - Прости, не рассчитал чуток...
  - Ерунда! Я тоже парень крепкий!
  Мужчины рассмеялись, точно вспомнив только им известную шутку. Ирсин пожал руку улыбающемуся Тройену, дружелюбно кивнул стоявшей поодаль четвёрке молодых людей, задержав взгляд на черноволосом красавце с бесстыжими синими глазами, и снова обратился к Тайену:
  - Будьте моим гостем, старейшина.
  - Какой ты, однако, официальный, Ирси, помнится...
  - Притормози, Тай! Оставим воспоминания о наших приключения на потом, сейчас вам нужно отдохнуть, поесть, выспаться. У нас ещё будет время поговорить. Прошу всех в дом!
  Кийсена взглянула на покрасневшего мага, поправила расшитый бисером платок и ехидно заметила:
  - Похоже, в Малина Лас появился тот, кто прольёт свет на тёмное прошлое моего счастливо приобретённого родственника. Мне до жути интересны некоторые моменты его биографии.
  Лицо Тайена вытянулось от удивления:
  - Как ты ухитрился породниться с медведями?
  - Женился, - буркнул маг, хотел добавить что-то ещё, но тут на площадь выбежал растрёпанный мальчишка лет семи.
  - Папа!!! - заорал он во всё горло, увидев Ирсина. - Трииса с ума сошла!
  - Как?! Где?
  Маг вздрогнул, побледнел, а сын схватил его за руку и потянул за собой.
  - Быстрее!!!
  - Кто такая Трииса? - в один голос спросили Тайен и Тройен и вопросительно уставились на Кийсену.
  Ладони обоих собак легли на рукояти мечей, но старейшина покачала головой и грустно усмехнулась:
  - У вас - чёрный единорог, у нас - Трииса. Хочется верить, что они не станут друзьями, в противном случае, Малина Лас не выстоит. Даже с поддержкой Либении.
  - Точно, - злорадно улыбнулась Кариена. - Идём скорее, папа! Ты просто обязан увидеть эту тварь!
  - Уймись, девочка, - проворчала Кийсена. - Трииса под защитой Либении и Ирсина. Прошу, не связывайся с ней!
  Обменявшись сердитыми взглядами, женщины демонстративно отвернулись друг от друга, а Тайен, заинтригованный поведением дочери, насторожился. Кариена вела себя так, словно ей предстояла встреча с исконным врагом собачьего племени. "Странно всё это", - подумал старейшина и строго посмотрел на четвёрку молодых людей. Нехороший блеск в глазах юношей его не порадовал:
  - Ходите за мной, как нитка за иголкой. Ясно? Одна шалость - накажу так, что неделю сидеть не сможете! Это и тебя касается, Саолер!
  - Меня? - Сапфировые глаза яростно блеснули. - Да как ты смеешь...
  - Лаоре приказала! - отрезал Тайен и решительным шагом направился за Ирсином и его сыном.
  Единорог скривился, зло поджал губы и, опустив голову, поплёлся следом.
  
  "Дошли, - устало выдохнула кошка, спрыгнула на землю и потёрлась о ноги Светланы: - Ещё рывок и ты на месте!"
  - Ага.
  Землянка подняла голову и застыла соляной статуей: на низком крыльце, прислонившись спиной к стене, сидела девушка в удивительно знакомой одежде со странно красивым, неземным лицом. Правильные, но какие-то мёртвые черты оттенялись неестественно бледным цветом кожи, создавалось впечатление, что это безупречное лицо - плод трудов гениального скульптора, а не матушки-природы. Даже ресницы и брови и те были белыми, только губы радовали едва заметным розовым оттенком. "Так, наверное, Снежная королева выглядела, - подумала Светка и скривилась, ибо ужасно не любила зиму: холодно, скользко и мокро. - Непонятно, правда, почему на ней моя одежда? Я вроде бы не раздевалась, так и ходила в куртке, джинсах, ботинках..."
  "Не тупи! Не знаю, кто такая Снежная королева, а на крыльце - ты, собственной персоной. Так что переставай дурью маяться и сливайся с родным телом! Это просто - подошла, села и все дела!"
  Трииса снизу вверх взглянула на девушку, в несколько прыжков достигла крыльца и, запрыгнув на колени к "Снежной королеве", растворилась в своём двойнике.
  "Давай, детка, не тяни! Через пару минут сюда хозяин явится, нам нужно встретить его во всеоружии!"
  Однако Светлана не спешила следовать примеру кошки, рассматривая сидевшее на крыльце тело. Взгляд остановился на серебристых прядях, выбившихся из-под шапки, и землянка всё поняла: "Я поседела, в смысле состарилась, а раз моя душа бродит вне тела, значит, и умерла. Скоро мой труп обнаружат, обмоют, положат в гроб и через три дня отволокут на кладбище. Там его закопают, поставят простой деревянный крест, потом справят поминки и забудут о неудачливой путешественнице между мирами. А душа моя отлетит в небесные чертоги смерти и останется там на веки вечные". Светка всхлипнула, и по её щекам потекли слёзы.
  "Идиотка!!!"
  Оглушительный рык, раздавшийся в голове, больше походил на удар поленом по макушке. Перед глазами завертелись разноцветные точки, а в мозгах пронеслось: "Теперь я знаю, что на практике означает: обухом по голове!" Светка на ватных ногах подбрела к крыльцу и буквально рухнула на "Снежную королеву".
  "Наконец-то! - Положив голову на лапы, Трииса вольготно разлеглась на коленях у землянки и тоном, не терпящим возражений, приказала: - Закрой глаза и сделай вид, что спишь, иначе пристанут всякие - не отделаешься. Пусть за Ирсином сбегают! А то ишь чего придумал: привёл в деревню беспомощную девчонку и бросил на произвол судьбы. Кретин!"
  "Но он же занят. Там единорог умирает, ей помощь гораздо нужнее, чем мне. Я-то совершенно здорова!"
  "Ага, а кто минуту назад себя похоронил и оплакал? Это же надо! Эфирного двойника за душу принять?! Только такая бестолочь, как ты, могла так лохануться!"
  "Да как ты смеешь?! - Светка хотела вскочить, но тело наотрез отказалось повиноваться. Впрочем, раздухарившуюся девушку это не особо смутило - рассудок был ясен как никогда, и мысли полились на Триису безжалостной снежной лавиной. - Я магом три часа назад стала! И мне вообще не понятно, что со мной творится. Руки - чужие, лицо - мраморное, волосы - седые! Только одежда и осталась! Как я теперь домой вернусь? Как меня мама с папой узнают? Не хочу жить с рожей Снежной королевы! Найду придурка, который надо мной так подшутил, удушу голыми руками!"
  "Это ты можешь. - В поток Светкиного сознания неожиданно вклинился спокойный голос кошки. - Только не удушишь, а горло с мясом вырвешь. Думаю, в боевой форме у тебя появятся весьма внушительные коготки".
  Трииса хихикнула, а Светлана потеряно замолчала. Представив парочку монстров из фильмов ужасов, она нервно сглотнула и порадовалась, что не жалует сей жанр кинематографа.
  "Мне тоже страшилки слушать не нравится. Тем более что в наше время реальность страшнее сказки бывает. Среди вящих такие экземпляры попадаются, что мифические чудовища от ужаса бледнеют и в свои скромные подземелья прячутся, дабы в их шаловливые ручонки не попасть! Всё, молчи, хозяин дома с семейством припёрся. Сейчас я его попугаю немножко, а минут через десять и Ирсин появится. То ли меня, то ли от меня защищать".
  Землянка хотела приструнить наглую кошку, мол, нечего мирных жителей терроризировать, но оглушительный злобный рык, вырвавшийся из кошачьей пасти, заставил заледенеть от ужаса не только несчастного хозяина дома, его семью и гостей, но и Светлану.
  "Нарушите мой сон - раздеру в клочья!" - прозвучало в головах всех находившихся поблизости разумных существ. Трииса же убедившись, что её правильно поняли, лениво потянулась и уютным калачиком свернулась на коленях девушки.
  Открыть глаза и посмотреть на то, как люди отреагировали на беспардонное заявление, Света не решилась. Трииса перестала казаться милой домашней кошечкой, а в сознании возник образ огромной чёрной пантеры с золотыми как солнце глазами...
  
  Ирсин с сыном, как и предсказывала Трииса, подлетели к дому через десять минут. На почтительном расстоянии от крыльца стоял хозяин, его жена с детьми и семейство собак, определённое к нему на постой.
  - Твоя кошка совсем сбрендила! - возмущённо потряс кулаком немолодой, коренастый мужик. - Из-за неё я в собственный дом войти не могу! Положение - глупее не придумаешь и перед гостями неудобно! И детей кормить пора! И...
  - Спокойно, Жайлен! Это я приказал Триисе охранять девочку. А ты знаешь мою кошку, она слово держать умеет. Сказано, никого не подпускать...
  - Не заговаривай мне зубы, Ирсин! Забирай свою подружку и позволь мне в моём доме гостей разместить. Или до ночи их на улице держать прикажешь? Может, нам тут кружком усесться и подождать, пока твоя кошка выспится?
  - Ну, хватит, Жайлен. Сейчас я заберу и Триису, и девушку.
  Маг с виноватым видом подошёл к крыльцу и, почувствовав его приближение, Светлана перестала притворяться спящей. Она открыла рот, чтобы извиниться за доставленные хозяевам неудобства, но тут в голове прозвучал привычно-ехидный и воинственный голос:
  "Значит, я тут по твоему приказу?"
  Боевой настрой кошки, словно вирус гриппа, тотчас передался землянке. Просить прощение за то, что Ирсин оставил её на пороге незнакомого дома и отправился по своим, пусть и очень важным делам, сразу же расхотелось. Светлана гордо вздёрнула подбородок и с укором взглянула на мага:
  - Вы бросили меня здесь в невменяемом состоянии. А Трииса осталась и всё это время поддерживала меня!
  - Но в деревне Вам ничего не угрожало. А что касается тебя, Трис...
  "Всё, что меня касается, я без тебя знаю! А вот что касается нашей гостьи, здесь вопрос спорный. И утверждать, что Малина Лас безопасное место для неё, я бы не стала".
  Трииса спрыгнула с колен Светланы, потянулась и оскалилась кому-то за спиной Ирсина. Маг резко обернулся, хватаясь за спрятанный под одеждой кинжал, но кроме смеющегося в кулак сына, Жайлена с семьёй и гостями да приближающегося к дому Тайена со "свитой" никого подозрительного не обнаружил. Он повернулся, чтобы отчитать Триису за ложную тревогу, но кошки на крыльце не было.
  - Какая же ты стерва, Трииса! - в сердцах прошептал он и протянул руку землянке. - Идёмте, Света, я наконец-то представлю Вас своей семье и новым подданным Либении.
  
  Глава 5
  Особенности главернского рабовладения.
  
  Почувствовав на губах тёплую кислую жидкость, Юля проснулась. Тело ныло и горело, словно она долго и безнадёжно болела, а горло напоминало о пересохшем от зноя русле реки. Влага, тонкой струйкой льющаяся в рот, была отвратительна, но её всё равно хотелось проглотить, чтобы хоть как-то остудить пылающее нутро. Юлька напряглась, силясь сделать глоток - не вышло. Вода полилась по подбородку, и, закашлявшись, девушка села. Выплюнула оставшуюся воду и хотела открыть глаза, но веки, тяжёлые, как свинцовые гири, не желали разлепляться. Юлька потёрла их руками, не сразу осознав, что запястья крепко стянуты верёвкой. "Меня связали?" Глаза распахнулись сами собой. Девушка сидела на берегу довольно широкого ручья, в тени могучего кипариса. Противоположный берег представлял собой ровный покатый склон, поросший мелкими кустиками с острыми коричневыми иголками и расцвеченный пятнами розоватых и белых цветочков. Справа и слева от кипариса плотной стеной стояли странные шарообразные кусты. Их голые ветки с лохматыми пучками буро-зелёных листьев на концах скручивались и извивались под немыслимыми углами, производя жуткое, отталкивающее впечатление. Рассеянный взгляд девушки перебегал от ветки к ветке, от куста к кусту, пока не остановился на знакомой фигуре в льняной рубахе и грязных белых бриджах. "Это же Эрик", - заторможено подумала Юля и, приглядевшись, вздрогнула: парнишка был привязан к толстой изогнутой ветке уродливого куста. Из его рта торчала красная тряпка, а сандалии едва касались земли. Эрик отчаянно перебирал ногами, чтобы сохранить равновесие, таращился на Юльку и корчил рожи, пытаясь донести до неё какую-то мысль, но мозг девушки ещё спал, и она почти ничего не соображала.
  - Потом, Эрик, потом, - выдавила Юля, с видимым усилием пропихивая звуки через саднящее горло, и перевела взгляд на живительные воды ручья, заманчиво переливающиеся в лучах полуденного солнца.
  Скрипя и стеная, как несмазанная дверь, девушка завалилась на бок и окунула лицо в воду. Помотала головой, позволив воде намочить разноцветные волосы и майку, потом немного приподнялась и, опершись на связанные руки, стала жадно глотать прохладную воду, приятно пахнущую травой и цветами. Непередаваемое ощущение счастья! Вода смочила сухое горло и загасила огонь, истязавший нутро.
  - Достаточно!
  Сильные руки подхватили Юльку подмышки и оттащили от воды. Рассудок всё ещё пребывал в полудрёме, и девушка не сопротивлялась. Спустя секунду над ней склонился незнакомый мужчина, сунул в руки деревянную плошку с мутной синеватой жижей и приказал:
  - Пей!
  Юля послушно проглотила мерзкое на вкус зелье и привалилась к стволу кипариса, чувствуя, как расслабляется каждая клеточка измученного тела. Густая крона заслоняла тропическое солнце, успокаивающе журчал ручеёк, стрекотали кузнечики и пели птицы. Любовь и гармония наполнили душу. Девушка забыла о тревогах и постаралась раствориться в благословенной радости неведомого мира. Поэтому, когда тело пронзил электрический разряд, подпрыгнула на месте:
  - Какого чёрта?! Уберите шокер!
  Пытка прекратилась. Но отдать должное, боль помогла Юле очнуться. И не просто очнуться, а почувствовать себя собой. "Почти". Она взглянула на голубые ногти и спутанные многоцветные пряди, паклей свисающие по плечам и груди. Новоприобретённая внешность никуда не делась, но теперь Юлька чётко осознавала, где она, кто она и в какое дерьмо вляпалась. Мысленно выругалась, собралась с духом и посмотрела на пленившего её человека.
  Незнакомец был высоким, метра под два ростом, и выглядел так, как в Юлькином представлении должен выглядеть кочевник: короткие замшевые сапоги, узкие коричневые штаны, полотняная куртка без рукавов, распахнутая на груди. Волнистые чёрные пряди доходили до плеч, обрамляя хищное лицо с резкими линиями бровей, цепкими тёмно-синими глазами и острым прямым носом. Тонкие губы плотно сжаты. Под правой бровью странная татуировка - три золотых ромба, а всю левую щёку занимал зелёный кленовый лист. И настолько тщательно прорисованный - от настоящего не отличишь. Каждая жилочка видна, каждая прожилочка...
  - Потрясающе... - выдохнула Юля и покосилась на привязанного к кусту Эрика. "Так вот, что ты хотел. Это и есть твой вожделенный тенхор? Круто!" Девушка снова оглядела мужчину, стараясь не обращать внимания на яркий татуаж. Что-то в его взгляде и позе подсказывало, что тот не понаслышке знаком с военным делом, однако оружия при нём не было. Юля пошарила глазами по берегу - ни меча, ни ножа, ни других острых или колющихся предметов. "Странный охотник за рабами нам попался... Эй, может, представишься?" - с нервной бравадой подумала она, но вслух ничего не сказала. Ждала, что главернец заговорит первым.
  Но незнакомец не спешил раскрывать рот. Он с мрачным видом разглядывал девушку, словно прикидывая, утопить эту холеру прямо сейчас или предварительно помучить. Юля суетливо поёрзала, пытаясь сесть удобнее (очень уж нервировал её изучающий колючий взгляд), и вновь посмотрела на Эрика. Мальчишка задёргался сильнее и стал яростно кивать на охотника. Но даже с ясной головой девушка не понимала, что он пытается ей сказать. Эрик бессильно выдохнул и поднял глаза к небу, призывая его в свидетели тупости некоторых женских особей.
  Охотник проигнорировал переглядки пленников. Он по-прежнему стоял перед девушкой и о чём-то напряжённо размышлял. "Интересно, он на самом деле умный или тупо пытается сложить два и два?" - зло ухмыльнулась Юля.
  - Да умный я, умный.
  Незнакомец, склонился над пленницей и бесцеремонно вздёрнул её на ноги.
  - Пустите! - потребовала Юлька, но охотник обратил на её слова внимания меньше, чем на писк комара.
  Он запустил пальцы в спутанные многоцветные локоны, подёргал и помял их в руке, а потом стал придирчиво изучать лицо, уши и шею девушки. Напоследок подверг осмотру причудливый маникюр и толкнул Юльку на землю. Больно ударившись мягким местом, землянка зашипела, как придавленная змея.
  - Не понимаю. Этого просто не может быть... У тебя в роду были эльфы?
  - Ага! А также тролли, гномы и парочка драконов, - радостно закивала Юлька и на всякий случай подняла связанные руки и потрогала свои драгоценные ушки: "Уф-ф! На месте и человеческие, на ощупь по крайней мере".
  - Дура!
  - Вполне возможно, - охотно согласилась девушка и автоматной очередью затараторила: - А чего выёживаться-то? Не в том я положении. Да и к дурочкам люди относятся снисходительнее. Жаль, что я не превратилась в блондинку, совсем бы хорошо было. Хлопай себе глазками да жди, когда клиент дозреет и окончательно расслабиться...
  - Не дождёшься!
  Охотник схватил девушку за связанные руки и потащил за собой.
  - Больно! - завопила Юля. Правда, завопила не сразу. В первый миг опешила. До неё, как до утки, наконец дошло, что черноволосый мерзавец читает её мысли. - Вот, гад! Вы не только пособник рабовладельцев, а ещё и телепат?! Ненавижу!
  Верёвка врезалась в запястье, и девушка взвыла. И вдруг в голову пришла мысль, что её-то куда-то тащат, а бедного Эрика оставили подыхать связанным на берегу ручья. Стало совсем худо. Юлька обещала мальчишке, что поможет ему покинуть Главерну, и не могла бросить его вот так! Продолжая подвывать и поскуливать, она с ненавистью уставилась в спину охотника: "Этот слушать не станет. Он уже показал, что я для него не более чем щенок на верёвке. - Стиснув зубы, девушка приказала себе не ныть и с опаской взглянула на стёртые запястья. - Да... жалкая картина. Ещё немного, и об арфе можно забыть. Не хочу-у-у!" Землянка сбилась с шага и упала бы, но незнакомец, стремительно развернувшись, подхватил её, с яростью взглянул в глаза и зашагал дальше, однако чуть медленнее. Юлька молча бежала следом - просить и умолять было бесполезно.
  Они прошли вдоль ручья, пересекли пальмовую рощицу и оказались на обочине широкой утоптанной дороги. Охотник остановился, огляделся по сторонам и громко свистнул. Юля решила, что он не один, и сейчас к нему присоединяться подельники, но вместо партии головорезов из-за раскидистого куста выступил огромный вороной конь и, нетерпеливо потряхивая длинной смоляной гривой, прогарцевал прямиком к хозяину. На минуту девушка позабыла о собственных горестях и невольно залюбовалась прекрасным животным. А потом вскрикнула от неожиданности: на крупе коня, покрытом чёрной бархатной попоной, восседал кошколапый петух. Конечно, это мог быть любой другой мутант, но по глазам-бусинкам Юля поняла, что тот узнал её. Это был Юлин шур!
  - Шурик! - Землянка шагнула к коню, игнорируя сердитый взгляд конвоира, натянувшуюся верёвку и с искренней радостью улыбнулась петушку: - Счастлива видеть тебя, приятель.
  - То же мне приятель, - презрительно отозвался охотник, похлопал коня по лоснящейся шее, толкнул пленницу вперёд и начал привязывать верёвку к седлу.
  - Вот так-то, Шурик, попалась я твоему хозяину, - кисло улыбнулась Юля, лаская петушка взглядом.
  Мутант нахохлился, прижал крылышки к бокам и застыл. Только глазки бегали от хозяина к девушке и обратно.
  - Переживаешь, бедняга? Не стоит. Всё будет хорошо, Шурик.
  Негромко фыркнув, охотник кивнул на пленницу и продемонстрировал шуру крепкий кулак. Петух вытянул шею, переступил с ноги на ногу и кукарекнул, да настолько пронзительно и звонко, что конь испугался и дёрнулся вперёд, немного протащив Юлю за собой. Верёвка сдавила запястья так, что перед глазами черти запрыгали. Девушке показалось, что она слышит треск собственных костей, и перед мысленным взором встала дикая картина: прекрасный вороной конь гарцует по дороге, а на луке седла болтаются кисти её драгоценных музыкальных рук.
  Охотнику крик не понравился, и он, не иже сомневаясь, влепил девушке затрещину:
  - Да заткнись ты!
  В Юлиной голове что-то оглушительно звякнуло, и к чёртям присоединились звёздочки. От боли она почти перестала соображать, но рот всё-таки захлопнула, страшась опять получить по шее. У незнакомца была тяжёлая рука, и следующий удар мог оказаться смертельным. А умирать не хотелось. Юля стиснула зубы, и крик перешёл в неразборчивое мычание. Уткнувшись лицом в попону, она жалобно всхлипывала и молилась о том, чтобы забыть, кто она и откуда. Если бы за её спиной не было двадцати двух счастливых и беззаботных лет, Юля, вероятно, смогла бы смириться с нынешним положением, а так...
  Постепенно боль в запястьях стала терпимой, черти и звёздочки исчезли, оставив лишь редкие кровяные всполохи и ноющую занозу в правом виске. Юля беспощадно загнала мысли о беззаботном детстве и вполне благополучной юности на окраины сознания. Да и что думать о прошлом, если настоящее важнее и страшнее. Особенно угнетала неизвестность, неопределённость её ужасного будущего, а в том, что будущее будет ужасным, Юлька не сомневалась. Шмыгая носом, она подняла голову и посмотрела на петушка. Шур весь сжался под заплаканным взглядом девушки. Он выглядел бедным сироткой, отнявшим ломоть хлеба у такого же, как он, горемыки, и теперь сожалеющим о своём бесчестном поступке.
  - Это ведь ты его привёл? - спросила Юлька, хотя ответа ей и не требовалось. По тому, как шур вздрогнул и отвёл взгляд чёрных бусинок, всё было яснее ясного. - Не грусти, Шурик. Всё правильно. Ты же его птичка и не должен был продаваться за пригоршню семечек.
  Девушка улыбнулась, а зря: птичке от её слов поплохело. Шур передвинулся к хвосту коня и вжал голову в плечи. Был бы человеком, наверняка, покраснел бы. А, может, усомнившись в здравости Юлиного рассудка, пришёл к заключению, что лучше держаться подальше. "Что ж, я тоже в своей вменяемости сомневаюсь", - хохотнула про себя девушка и, оставив шура в покое, с опаской огляделась. Охотник куда-то смылся, бросив её наедине с конём. Осознав сей факт, Юлька задрожала.
  - Эрик! - Мысль о том, что черноволосый мерзавец собрался убить беглого мальчишку, обожгла огнём. Впав в отчаяние, землянка стала теребить верёвку, но увы - связали её на совесть. - Эрик! Я убью этого гада! Эрик!
  - И кто у нас гад? - прозвучал насмешливый голос, и девушка обернулась, едва не свернув себе шею.
  Охотник стоял в нескольких шагах от неё. А рядом с ним...
  - Эрик! - Юля испытала невероятное облегчение при виде помятого, но живого мальчишки. - Слава Богу, это ты, Эрик!
  - Я не убиваю детей, а тем более рабов, которых можно выгодно сбыть, - грубо и неприязненно сообщил незнакомец, подтолкнул паренька к коню и за руки примотал к седлу.
  Приятеля закрыл вороной круп, но он был рядом, и Юля по-прежнему несла за него ответственность, и когда охотник остановился возле неё, чтобы подтянуть подпругу, рискнула задать вопрос:
  - Вы повезёте нас в Кахнар?
  Кленовый лист смялся в гармошку - охотник улыбнулся.
  - Нет, - сказал он, радуясь непонятно чему, и на девушку захлестнула острая неприязнь к этому самодовольному типу.
  - Я не рабыня, слышите?! Я ни от кого не убегала! Я иностранка! Вы не имеете права лишать меня свободы!
  Охотник перестал скалиться. Он обвёл Юлю задумчивым и тревожным взглядом, откинул многоцветные пряди и придирчиво всмотрелся в её лицо, точно отыскивая какие-то особенные черты. Потом тихо вздохнул и убрал руку:
  - Ты иностранка. Но это ничего не меняет. Я поступлю с тобой так... как сочту нужным.
  Он вскочил в седло и тронул поводья, заставляя коня идти шагом. Юле не осталось ничего, кроме как быстро перебирать ногами. Слова охотника буквально раздавили её. Девушка понимала, что рабство есть рабство, и оно по определению не может принести человеку ничего хорошего, но готова была прямо сейчас оказаться в главернском притоне, лишь бы не оставаться рядом с этим человеком, от которого вдруг повеяло опасностью и... смертью. Откуда взялось понимание, что убить для охотника не сложнее, чем выпить стакан воды, Юлька не знала, но была убеждена, что права. Она бы поставила на это последнюю рубашку!
  Внезапно голову будто железным обручем стиснули. Юля забыла о боли в руках, о том, что придётся идти пешком невесть сколько километров. Разум неожиданно подсказал ответы на некоторые вопросы, и они привели девушку в полнейшее замешательство. Незнакомец, чью спину она сверлила ненавидящим взглядом, не был охотником за рабами. Более того, он знал о Юлином появлении в этом мире и искал её. Вероятно, для этого он использовал шура. И успешно. Землянка нужна была ему для каких-то целей, а Эрика мерзавец забрал с собой, чтобы надавить на неё. "Мы целиком и полностью в его власти! По крайней мере, в Главерне. Но даже если бы нам каким-то чудом удалось сбежать, без татуировки нам не уйти от работорговцев... А вдруг здесь в каждой стране свои знаки на лице? Вот чёрт! Так и сдохну в рабстве, потому что не удосужилась расспросить Эрика об этом дебильном мире! Идиотка! Ничего не умеешь делать нормально!"
  И Юльку захлестнула ярость. Вздыбилась, как штормовая волна, растеклась по телу кипящей лавой. Черти и звёздочки вернулись, закружились в диком, безудержном танце, вспыхнули сверхновой и исчезли. Сознание вновь прояснилось, боль в запястьях почти исчезла, зато горло скрутил спазм.
  - Воды... - прохрипела землянка.
  Лже-охотник порылся в седельной сумке, вытащил обтянутую кожей флягу и поднёс к губам пленницы. Пить было неудобно, но Юля справилась. Вода с привкусом лимона и мяты промыла сухой рот и растопила тугой узел в горле. "Он идёт на контакт", - мелькнуло в голове, и, пересилив себя, девушка благодарно улыбнулась захватчику:
  - Как Вас зовут, сударь?
  Юля предположила, что обращение "сударь" придётся ему по душе. И не ошиблась. Глаза мужчины на мгновение сузились, но землянка постаралась придать лицу максимум наивности и любопытства, и он сдался. Кинул взгляд на связанные руки пленницы, скривил губы в подобии улыбки и гордо сообщил:
  - Тельвар Карром. И обязательно добавляй господин.
  Эрик вдруг громко замычал, и Юля вежливо попросила:
  - Не могли бы Вы напоить мальчика, господин Тельвар?
  Мужчина даже не взглянул на подростка. Отвернулся, убрал флягу в сумку, достал из кармана маленькую книжку в тиснёном золотом переплёте и стал медленно её листать. Сообразив, что разговор окончен, Юлька больше не приставала с вопросами, хотя теперь их было ровно на один больше. Очень уж хотелось узнать, почему Эрик так отчаянно замычал, стоило Тельвару назвать своё имя.
  
  Через пару часов унылого, монотонного пути они въехали в небольшое селение - десяток-полтора приземистых домов с жёлтыми крышами-конусами из гладких деревянных пластин. За домами виднелись аккуратные сараи, круглые загоны для скота и прямоугольники огородов. Местные жители обладали светлой, несмотря на палящее солнце, кожей и огненно-каштановыми волосами, перетянутыми на затылках широкими лентами. Одежда их была белоснежной: прямые штаны и широкие кофты с блестящими пуговицами - у мужчин, свободного покроя платья и газовые накидки - у женщин. Рабы отличались чистыми лицами, а их длинные, ниже колен туники зеленели, как тенхоры хозяев.
  Появление гостей вызвало любопытство. Мужчины и женщины в белых одеждах беззастенчиво разглядывали Тельвара и оживлённо переговаривались, а рабы, не отрываясь от работы, бросали на Юлю и Эрика сочувствующие и понимающие, а иногда недовольные и злорадные взгляды.
  Карром доехал до середины селения - овальной площади с дощатым помостом в центре. Юлю замутило при виде железного столба с ржавыми цепями и виселицы с болтающейся на ветру петлей. Тельвар подъехал к помосту и остановился. Он сделал это нарочно, чтобы пленники запомнили, что ожидает их в случае неповиновения, но Юля и Эрик и так ждали с его стороны только худшего, поэтому им без особого труда удалось сохранить равнодушный вид. Карром спешился и, увидев спокойные лица пленников, нахмурился, но говорить ничего не стал. Взял коня за недоуздок и повёл к единственному двухэтажному дому посёлка.
  Привязав вороного к коновязи, Тельвар предупреждающе взглянул на Юлю, словно девушка могла сбежать на глазах всей деревни, и вошёл в здание. Эрика он в расчёт не принимал, что было закономерно: за всю дорогу мальчишка не издал ни звука. Если бы его растрёпанная макушка изредка не мелькала над крупом коня, Юлька решила бы, что он каким-то чудесным образом испарился.
  - Как ты, Эрик, нормально? - приподнявшись на цыпочки, спросила она и, услышав ответное "угу", перевела взгляд на шура.
  Петух сидел грустный и нахохлившийся. Встретившись взглядом с девушкой, он тяжело вздохнул и отвернулся. Юлька пожала плечами и стала шевелить занемевшими руками, чтобы хоть немного разогнать кровь. Краем глаза она поглядывала на местных жителей, столпившихся на краю площади. Мужчины и женщины с немеркнущим любопытством разглядывали Юлины многоцветные волосы и необычную одежду. Эрика также вниманием не обошли: хорошенькое личико магнитом притягивало взгляды. "А мальчишка-то мой не промах! - подумала девушка, рассматривая зелёные туники рабов. - Прежде чем сбежать, ухитрился хозяйскую одежду стащить". Насмотревшись на аборигенов, землянка сосредоточила внимание на белёных стенах домов, прикидывая, как те обставлены внутри, и тихо радуясь, что стоит спиной к помосту. Только мыслей о пытках и смерти сейчас не хватало!
  Внезапно шур затоптался на месте, царапая попону острыми коготками, и в тоже мгновение из дома вышел Тельвар в сопровождении двоих крепкосбитых парней в зелёных туниках, подпоясанных верёвками. Рабы отвязали Юлю и Эрика, легко закинули их себе на плечи и потащили в дом. Бодро пересекли общий зал, взбежали по лестнице и, прошагав по коридору, вошли в большую комнату без окон. Комната оказалась пустой, лишь у стены красовалась широченная деревянная лохань до половины наполненная водой, а возле неё, прямо на полу, лежали полотенца и тёмный кусок мыла. "Приятная неожиданность, - усмехнулась про себя землянка. - А то мне уже стало казаться, что грязь и дорожная пыль останутся на коже навсегда". Правда, радость от предстоящего купания омрачало присутствие рабов.
  - Скидавай одёжу, - буркнул один из них, сгрузив девушку на пол.
  Эрика поставили рядом, и он с быстротой молнии скинул рубаху, бриджи и сандалии. Закрыв причинное место ладонями, мальчишка умоляюще уставился на Юлю. "Только не спорь с ними!" - кричали испуганные карие глаза. Девушка выдернула кляп из его рта и, подавив горестный вздох, разделась, пожалев, что укоротила волосы. Хотя до пояса они прикрывали её достаточно хорошо. Скопировав жест Эрика, Юля взглянула на парней. Оба с хмурым интересом пялились на её многоцветную гриву. "Прикидывают, откуда я родом?"
  Однако разговаривать с пленниками Тельвара рабы не стали. Тот, что повыше, толкнул товарища в бок и кивнул на дверь. Парни собрали с пола грязную одежду и удалились. В двери с отчётливым лязгом повернулся ключ, и Юля с Эриком смущённо уставились друг на друга.
  - Ты первая, - прошептал мальчишка и отчаянно покраснел.
  Юлька покосилась на лохань размером с четыре стандартные ванны и покачала головой:
  - Если уж пачкать воду, то вместе.
  Эрик не стал спорить. Старательно не глядя на девушку, он подхватил с пола мыло и забрался в лохань. Юля последовала его примеру. С наслаждением опустилась в тёплую воду, прикрыла глаза и закусила губу, когда раны на запястьях защипало. Эрик возился где-то под боком, усердно смывал грязь. Землянке же не хотелось шевелиться. И думать не хотелось. Так бы и лежала в покое и неге, хоть год, хоть два, хоть целую жизнь...
  - Мыло, госпожа?
  Юля распахнула глаза и осуждающе взглянула на подростка:
  - Перестань кланяться. Мы в одинаковом положении - удручающем. Поэтому переходим на "ты" и держимся друг за друга, по мере хлипких сил.
  Эрик кивнул, но не особо уверенно, а девушка взяла из его протянутой руки шершавый кусок мыла и, стараясь не обращать внимания на боль в ободранные запястьях, стала намыливать пышную шевелюру.
  С открытыми глазами купание уже не выглядело привлекательным, ибо слишком походило на барахтанье в грязной луже. Мелькнула мысль о заражении крови, но Юля отогнала её, решив отвлечь себя беседой:
  - Ты знаешь этого типа, Каррома?
  - Слышал. Он маг из Ордена вящих. И не какая-то мелкая сошка, а из Совета десяти.
  - А поподробнее?
  - У нас в Аренте, так, кстати, наш мир называется, самая главная магическая организация это Орден вящих. Он только из людей состоит...
  - Подожди, хочешь сказать, что здесь живут и не люди?
  - Конечно.
  - Эльфы, вампиры, гномы?
  - Ну да, ещё единороги, драконы...
  - Достаточно! Вернёмся к Тельвару.
  - Он состоит в Десятке и подчиняется только Ребарат-Нуру.
  - Ребарат-Нур это глава Ордена?
  - Да.
  - Интересненько. - Юля прекратила взбивать на волосах мыльную пену и смыла её, несколько раз погрузившись в лохань с головой. - Значит, Тельвар не простой маг, а один из лучших, - констатировала она, отфыркиваясь и отжимая волосы. - А почему у него на лице та... тенхор? Я так поняла, эти галочки и листики только у главернцев "растут".
  - Он маскируется!
  - А имя тогда зачем нам назвал?
  - А почему бы не назвать? Мы его рабы. С нами никто разговаривать не станет. Да и слушать тоже.
  - Но если я стану выкрикивать его имя на улице, кто-нибудь обязательно услышит и поймёт, кто перед ним.
  - Если Тельвар захочет. Он же маг. - Эрик прислонился спиной к деревянной стенке и поджал ноги. - Я только не понимаю, зачем мы ему?
  - А зачем человеку рабы? Чтобы работали!
  - Глупости! Как только Карром покинет Главерну, он перестанет маскироваться под охотника, да и мы перестанем считаться рабами. Ни в королевстве Верхних Равнин, ни в Пайфере рабства нет!..
  - А в остальных государствах?
  - Понятия не имею. На Песчаном материке всего три страны. А на остальных... - Парнишка досадливо сморщил нос: - Я видел карты, даже трогал их. Но я не умею читать. Я же не свободный гражданин, кто меня учить будет?
  - Ясно... - Юля осторожно коснулась саднящего запястья. Кожа под пальцами внезапно побелела, на миг озарилась бледно-голубым светом, и раны затянулись. Причём на обеих руках сразу! - Ой, мама!
  - Ух, ты! - Эрик ринулся к девушке, подняв облако брызг, и восторженно уставился на её руки: - Сделай так ещё!
  Словно лунатик, Юлька кивнула, потёрло запястье, и оно замерцало, словно под кожу впрыснули фосфорицирующий раствор. Эрик разулыбался, как малыш, которого привели в комнату с новогодней ёлкой, а по спине девушки поползли мурашки. "Если так пойдёт дальше, я, в конце концов, перестану быть человеком. Или уже перестала?" Но продолжить "оптимистичную" мысль ей не дали - дверь распахнулась, и в комнату ввалились двое знакомых рабов.
  Высокий тащил два ведра воды, а тот, что пониже - зелёные туники.
  - Вылезаем, - шепнул Эрик и проворно выбрался из лохани.
  Юля вылезла следом, потянулась за полотенцем, но мальчишка схватил её за руку и потащил на середину комнаты. Пленники замерли плечом к плечу, стараясь игнорировать въедливые взгляды парней. "Они тоже рабы, значит, не рискнут до нас дотрагиваться, - напомнила себе Юлька, надеясь обрести уверенность. Ничего подобного! Какая к чёрту уверенность, если ты стоишь голышом перед двумя здоровенными мужиками? - И, судя по всему, этим детинам наплевать на половую принадлежность. Вон как на Эрика пялятся!"
  Высокий рывком подхватил ведро и опрокинул его на голову девушки. Непроизвольно взвизгнув, Юля выплюнула попавшую в рот воду и резво потопала к полотенцам, пока до них не добралась расплывающаяся по полу лужа. Пленники быстро вытерлись и вновь посмотрели на надзирателей, но те не тронулись с места, и, чтобы получить одежду, Юле с Эриком пришлось к ним приблизиться. Тронуть их не тронули, однако парни не упустили случая поиздеваться, и минут пять юноша и девушка добросовестно прыгали за зелёными туниками, чтобы не нарваться на более крупные неприятности. Надзиратели остались довольны. Вручив Юле и Эрику вожделенные тряпки, они подождали, пока подопечные оденутся, и погнали их к хозяину.
  Тельвар, чистый и довольный, одетый по местной моде в белый наряд, сидел за столом и ужинал. "Горазд пожрать", - раздражённо подумала Юля, окинув взглядом десяток почти пустых тарелок. В животе предательски заурчало, и она поспешно отвернулась и принялась рассматривать номер. Номер оказался так себе. Большой, но бедный. Пол устилал вылинявший от времени ковёр с едва опознаваемым геометрическим орнаментом. Стены до половины были обиты деревянными панелями, а выше - светлой и ветхой на вид тканью, явно претендующей на роль атласа. Скорее всего, местная разновидность альпака. По углам и вокруг оконной рамы красовались яркие пятна свежих заплат. Широкая низкая кровать, покрытая бордовым пледом с жёлтыми розами, выглядела цветущей кочкой посреди унылого болота. Массивный трёхстворчатый шкаф, пыльное зеркало и простой стол с двумя стульями, на одном из которых возвышалась рослая фигура мага, довершали небогатое убранство комнаты.
  Сопровождавшие Эрика и Юлю рабы собрали со стола пустую посуду и ушли. Тельвар наполнил вином высокий бокал из толстого стекла, откинулся на спинку стула и стал разглядывать пленников с таким пристрастием, словно никогда прежде не видел. Локоть мальчишки касался Юлиной руки, и девушка чувствовала, как тот дрожит. "Всё правильно. Карром не обычный рабовладелец, а маг, от которого можно ждать чего угодно". Ей тоже полагалось бояться, но Юлька ощущала лишь раздражение и голод.
  Тельвар поманил девушку пальцем, и она не стала упрямиться. Поставив недопитый бокал на стол, маг взял её руку, будто ядовитую змею, и вдруг с силой сжал запястье. Юля вскрикнула и замерла: по телу пронеслась ледяная волна, голову сжали и отпустили тугие тиски. Мутный взгляд наткнулся на зеркало за спиной Каррома: разноцветные волосы переливались, точно их осыпали блёстками, а кожа светилась мягким голубоватым светом.
  - Что Вы со мной сделали?!
  - Ничего. Я просто немного ускорил трансформацию. Так мне будет спокойнее.
  - Но что со мной происходит? Почему?
  Юля умоляюще посмотрела в глаза мага, но тот не снизошёл до ответа. Продолжая удерживать землянку за руку, он словно фокусник сжал и разжал кулак и продемонстрировал чёрный кругляш размером с пятирублёвую монету. Эрик издал приглушённый стон. Девушка ничего не поняла, но стонать зря мальчишка не стал бы, и она инстинктивно сделала шаг назад. Тельвар громко рассмеялся, потянул Юлю за руку, заставив подойти вплотную, и поднёс кругляш к её горлу. Почувствовав лёгкое жжение, землянка схватилась за шею, но ничего не обнаружила. Однако зеркало бесстрастно продемонстрировало ей чёрное пятно под подбородком.
  Тельвар толкнул пленницу к зеркалу, предоставляя любоваться меткой, сколько влезет, и подозвал Эрика. Мальчишка был бледнее моли и, в отличие от ничего не понимающей девушки, стучал зубами, как кастаньетами, а когда метка приросла к его шее, качнулся и болезненно прикрыл глаза.
  - Не переживай, милый. - Карром ободряюще потрепал парнишку по плечу, посмотрел на Юлю и снисходительно пояснил: - Теперь вы мои постельные рабы. Так и мне спокойней, и вам безопасней. Не будет таких сцен, как в помывочной.
  Юля почувствовала, как запылали щёки: "Он ещё и подсматривал за нами? Извращенец!"
  - Если тебя что-то не устраивает, можешь спать на конюшне, с Шуриком, - оскалился Тельвар и скомандовал: - Эрик, в постель!
  Мальчишка пронзительно всхлипнул, затравленно посмотрел на девушку и микроскопическими шажками двинулся к кровати. И тут внутри Юли будто что-то взорвалось. В районе солнечного сплетения закрутился и завибрировал невидимый вихрь, сотни тонких иголок впились в мозг, пронзая его насквозь. Гнев затопил сознание, и, сжав кулаки, девушка ринулась на мага.
  Тельвар вскочил, роняя стул.
  - Наконец-то! - радостно проревел он, и сильные пальцы сомкнулись на горле пленницы.
  Почти не соображая, Юля, как задыхающаяся рыба, забилась в руках мага. Она хрипела и царапала его руки, но Тельвар не ослабил хватки. Оттолкнув Эрика с дороги, Карром бросил девушку на кровать и навалился всем телом, со звериной яростью глядя ей в глаза:
  - Ну, давай! Открывайся, тьма тебя раздери!
  "Что ему надо?!"
  - Открывайся! Открывайся! - настойчиво требовал маг, но его голос доносился до Юльки точно из-под толщи воды.
  Кислорода не хватало, рассудок угасал. Единственным, кто заставлял землянку бороться, балансируя на краю бездны, был рыжеволосый мальчишка, которого она оставляла в руках садиста и извращенца. "Эрик! Прости!" - взмолилась девушка, отчаянно цепляясь за его угасающий образ.
  - Дерьмо.
  Карром разжал пальцы, поднялся, а Юля лихорадочно втянула ноздрями воздух. Комната плыла и раскачивалась, как огромная лодка. Жадно дыша, землянка кое-как села и презрительно уставилась на мага - в её глазах он пал ниже плинтуса. Тельвар же уселся за стол, спиной к пленникам, взял в руки бокал и пробормотал себе под нос:
  - Как всё сложно.
  Однако Юлю его сложности не волновали. Держась рукой за шею, она поискала глазами Эрика. Мальчишка обнаружился в углу, за кроватью: сидел, обхватив колени руками, и смотрел в пол. Стараясь не шуметь, девушка сползла с постели и села рядом. Эрик поднял на неё тоскливый взгляд и уткнулся носом в голое плечо.
  Карром неожиданно обернулся, и кленовый лист отчётливо дёрнулся. Тёмно-синие глаза прищурились, исследуя Юлино лицо, тонкие губы вытянулись нитью. Девушка ожидала нападения, но маг сделал какой-то замысловатый пас в сторону пленников и процедил:
  - Убирайтесь! Оба! Будете спать на конюшне!
  Не веря своему счастью, постельные рабы вскочили на ноги и бросились вон из номера с такой скоростью, словно им на спину подвесили реактивный двигатель. Вслед им летел раскатистый хохот мага.
  
  Глава 6.
  Где ты видишь людей?
  
  Светлана пожимала чужие ладони, вежливо улыбалась, стараясь запомнить непривычные слуху имена, произносила общепринятые, ничего не значащие фразы: "Очень приятно!", "Рада познакомиться", и отстранённо размышляла: "Всё как у людей. Те же слова, жесты, настороженные взгляды... Взгляд!" Зацепившись за последнее слово, Света наконец-то сообразила, что смущает её в тривиальной процедуре знакомства, резко повернула голову и замерла, глядя в синие, как васильки, и глубокие как омуты глаза. В этих невероятных, колдовских глазах можно было с лёгкостью утонуть, потеряться, пропасть. Если же кому-то удавалось спастись, его ждала следующая ловушка - лицо, совершенное, словно на картинке, и завораживающий водопад чёрных с фиолетовым отливом волос. А уж если и этой западни удавалось избежать, в игру вступало тело. Даже скрытое одеждой оно источало столь мощную ауру сексуальности, что почти вырвавшаяся на свободу жертва капитулировала и отдавалась на волю очаровательного охотника...
  - Саолер, - произнёс юноша, продемонстрировав жемчужно-белые зубы, и протянул девушке руку.
  Ухоженная ладонь, длинные пальцы с перламутровыми ногтями, мягкая нежная кожа... Перед глазами землянки вмиг возникла картинка: её маникюрша Наталья, хватает руку единорога, с плотоядной улыбкой смотрит на сиё произведение мануального искусства, затем берёт щипчики, больше напоминающие кусачки из набора инструментов, и... Светлана вздрогнула, на мгновение зажмурилась и внимательно посмотрела на красивую бледную ладонь, пытаясь понять, чем вызваны её кровожадные ассоциации. Но гипотеза о собственной невменяемости, первой пришедшая на ум, так не понравилась девушке, что она решила совсем не думать на эту тему, чтобы (не дай Бог!) предположение не стало реальностью. Поспешно вернув сбежавшую с губ улыбку, Света пожала руку новому знакомому:
  - Светлана.
  Голос прозвучал твёрдо, и, похвалив себя за выдержку, она улыбнулась Саолеру и многозначительно покосилась на Ирсина. Маг, с интересом наблюдавший за знакомством землянки и чёрного единорога, понял её взгляд совершенно правильно: гостья с Земли держалась из последних сил. Утомительная для городской жительницы прогулка по лесу, лавина новых впечатлений и событий плюс непонятные, изматывающие метаморфозы с внешностью - всё это буквально валило девушку с ног, её единственным желанием было рухнуть в кровать, забраться под тёплое одеяло и, свернувшись калачиком, спать, спать, спать... Минимум сутки.
  "Вот, именно, - прозвучал в голове Ирсина ехидный голос Триисы. - Девочка еле дышит, а ты всё о вежливости и этикете печёшься. Кстати, твоя жена тоже считает, что и Свету, и остальных гостей давно пора проводить в дом, накормить, напоить и в постель уложить".
  - Ты права, - недовольно буркнул маг и повертел головой, отыскивая кошку.
  "Да здесь я!"
  На шее землянки материализовался живой полосатый воротник, немедленно удостоившийся любовного поглаживания. Ирсин вздохнул, безнадёжно махнул рукой и улыбнулся:
  - Трииса тоже член моей семьи. Так что прошу любить и жаловать.
  - Вот как? Хочешь сказать, что официально признал родство с этой тварью?! Да, как ты...
  - Молчать! - Тайен схватил Кариену за руку и сжал, вызвав у девушки невольный вскрик. - Прошу простить мою дочь.
  Старейшина боевых собак поклонился бледной как мел Кийсене и повернулся к магу, который сжимал в руке кинжал и с болью смотрел на Кариену.
  - Это последнее предупреждение, девочка. Следующий раз я убью тебя, - хрипло произнёс он, спрятал кинжал и вымученно улыбнулся Тайену. - Инцидент исчерпан, друг мой, но если твоя дочь не смирится с существованием Триисы, ей лучше покинуть Малина Лас. В других поселениях Либении таких кошек как моя больше нет. Боюсь, их во всей Аренте не найдётся...
  - Мы понимаем. - Старейшина покосился на бледную от гнева дочь и обратился к кошке, дремлющей на плечах землянки. - Простите нас, Трииса.
  Оливковые глаза приоткрылись, скользнули по обеспокоенному лицу главы боевых собак, на мгновение поймали исполненный ненависти взгляд его дочери и остановились на Ирсине.
  "Ты напоминаешь мне поникший без воды комнатный цветок. А что касается извинений... Будем считать, что я оценила попытку старейшины сохранить мир и жизнь его ненаглядной девочки".
  Трииса смежила веки, показывая, что разговор окончен, а молчавшая до сих пор Кийсена шагнула к Тайену, взяла его под руку и громко произнесла:
  - Идёмте, господа. Галайса сгорает от нетерпения познакомиться с друзьями своего дорогого супруга, о которых он так много и интересно рассказывал.
  - В самом деле? - Тройен подошёл к женщине с другой стороны, предлагая руку и улыбаясь во весь рот. - Ирсин был нашим гостем не так долго, как хотелось бы. Вам повезло гораздо больше...
  - Ну... - протянула Кийсена, забавно сложив губы трубочкой, - это с какой стороны посмотреть... Я, например, лишилась дочери.
  - И в тоже время обрели внука, - подхватил Тайен, кивая на мальчишку, который по-прежнему стоял рядом с Ирсином и внимательно слушал их разговор.
  - Троих, - хмыкнула женщина и, потянув гостей за собой, с сарказмом добавила: - это помимо всех остальных его подопечных, которых он привечает и заботится как о родных детях. С появлением Ирсина мой спокойный и тихий дом превратился не то в гостиницу, не то в лечебницу...
  Старейшины, мило беседуя, направились в сторону деревенской площади, а Светлана с осуждением посмотрела на красную от обиды и гнева Кариену. Проследив, как раздражённую девушку окружили и, утешая и подбадривая, увели за собой молодые собаки, она почесала мягкую шейку Триисы и отрешенно подумала: "Не понимаю, как можно не любить кошек? Впрочем, всякие люди бывают. Я вот, например, рыбок не люблю, однако желания перебить все оказавшиеся в пределах досягаемости аквариумы у меня не возникает".
  "Потому что ты добрая, - тотчас вступила в разговор Трииса, - а наша новая соотечественница молодая и глупая!"
  - Просто все люди разные...
  "Люди? Где ты видишь людей, девочка?"
  Кошка хмыкнула, а Света покраснела, но посмотрев на Ирсина, радостно ткнула в него пальцем:
  - Вот он человек!
  "Да какой это человек?!"
  Голос кошки бы полон скептицизма, и землянка засомневалась в своей правоте.
  - А кто он?
  "Маг!"
  Трииса широко зевнула, фыркнула и мохнатым воротником распласталась на шее девушки.
  - А разве маг это не человек?
  Светлана убрала выбившуюся из-под шапки серебряную прядь и, не дождавшись ответа от приятельницы, вопросительно посмотрела на Ирсина.
  - Мы всегда сначала маги, а уж потом люди, эльфы, оборотни и так далее.
  - А почему я... - с любопытством начала девушка, забыв об усталости и голоде, но маг отрицательно замотал головой.
  - Чуть позже я обязательно отвечу на все Ваши вопросы, а сейчас позвольте наконец-то проводить Вас в наш дом.
  Маг подставил локоть, и Светлана тут же почувствовала себя тщательно выжитым лимоном. Передвигать ногами не хотелось совершенно: "Вот бы сейчас на чьей-нибудь широкой спине прокатиться. Жаль, что Майс ушёл. Он бы не отказался помочь усталой путешественнице..." Землянка разочаровано вздохнула.
  "А ты Саолера попроси, у него тоже спинка подходящая. К тому же, если что не так, можно за рог ухватиться. Удобно!"
  - Что!?
  От истеричного вопля единорога Света с Ирсином аж подпрыгнули. Юноша с ненавистью смотрел на полосатую нахалку, свисавшую с шеи землянки, и до белых костяшек сжимал кулаки. Светлана испуганно отшатнулась, опасаясь за жизнь Триисы, а Ирсин привычно схватился за кинжал. Кошка же даже глаз открыть не соизволила.
  "Так я и знала. Он прекрасно слышит наши разговоры. Впредь нужно быть осторожнее. Очень сильный маг".
  "Да и ты не слабый! - ворвался в сознание Светы смутно знакомый и очень приятный баритон. - Признавайся, каким образом ты околдовала девчонку, что она тебя с рук не спускает и во всём потакает? Сейчас же снимай с неё заклятье!"
  "И не подумаю! Тебе надо - ты и снимай. Я, так и быть, мешать не стану!"
  Трииса приоткрыла один глаз, презрительно взглянула на единорога и вновь заснула или сделала вид, что спит.
  - Стерва... Попадись ты мне за пределами Либении...
  - Полегче на поворотах, дружок, - осадил его Ирсин. - У Триисы, конечно, сложный характер, но это не повод оскорблять её.
  - Да её не оскорблять, а убивать надо! Долго и с особой жестокостью!..
  Саолер вздрогнул и осёкся, словно некто невидимый заткнул ему рот. Светка, рванувшаяся на защиту кошки, замерла, встретившись взглядом с потерянными, испуганными глазами. Синяя радужка выцвела, её края стали бледно-лиловыми, и эти изменения лишь подчеркнули сходство единорожьих глаз с васильком. Васильком, медленно умирающим среди спелых ржаных колосьев. По позвоночнику прокатилась волна густого, почти осязаемого страха, тело сковал жгучий холод, вдруг резко сменившийся удушающим жаром. Свежий осенний воздух осквернили запахи жженых волос, шерсти и горелой плоти, а обыденный деревенский шум заглушили плач, крики, мольбы...
  - Мамочка... Не-е-ет... - дрожащим голосом простонала Светлана и, закрыв лицо ладонями, надрывно зарыдала.
  Ирсин крепко обнял девушку и зашептал что-то успокаивающее. Ласковый, уверенный голос обволакивал, отгоняя боль и страх, но тонкие как паутинка нити чужих страданий всё-таки пробивались сквозь защиту мага, заставляя Свету вздрагивать всем телом и судорожно всхлипывать.
  "Да закройся ты, наконец!" - проорала Трииса и молниеносно переместилась на плечи Саолера.
  Острые когти полоснули щеку единорога, оставив четыре кровоточащих царапины, а в следующий миг кошка, шипя и выгибая спину, стояла на столбе ближайшего забора.
  - Дрянь цапастая... - пробурчал Саолер, но в его голосе уже не чувствовалось ни злобы, ни ненависти. С ледяным спокойствием он посмотрел на Триису, затем перевёл ясные васильковые глаза на землянку. - Простите меня, госпожа Светлана. Теперь, зная Вашу необыкновенную восприимчивость, я буду во сто крат осторожнее.
  - Да уж постарайся.
  Ирсин недовольно скривился, достал из кармана платок и протянул его землянке. Та последний раз всхлипнула, глубоко вздохнула, вытерла слёзы и с болезненным интересом взглянула на единорога. Она уже поняла, что невольно разделила с Саолером малую толику его воспоминаний, и совершенно не желала увидеть больше.
  - Я с вами с ума сойду!
  Истеричные нотки в голосе девушки вызвали у единорога кривую ухмылку. Он хотел что-то сказать, но тут в голове прозвучал яростный голос:
  "Только попробуй обидеть её, мразь - убью!"
  "А не слишком ли ты самоуверенна?"
  "Нет".
  "И даже гнева Либении не побоишься?"
  "Нет.- Кошка исчезла со столбика, материализовалась на шее Светланы и с широким зевком добавила: - Мне терять нечего, как впрочем, и тебе!"
  "Ну-ну..."
  - Трииса! Саолер! Только попробуйте сцепиться! Уши обоим надеру!
  Кошка с лёгкой укоризной посмотрела на Ирсина, а единорог презрительно скривил правильные губы:
  - Вот ещё! Больно надо руки пачкать. - Он тряхнул смоляной гривой и обворожительно улыбнулся Светлане: - Позвольте, в качестве компенсации за причинённые неудобства, довезти Вас до дома нашего доброго хозяина.
  Памятуя, как оскорбило единорога предложение кошки использовать его как ездовое животное, Света от удивления приоткрыла рот, а Трииса и Ирсин вытаращили глаза, словно узрели перед собой чудо из чудес и, кажется, потеряли дар речи.
  Довольный произведённым эффектом юноша растворился в воздухе и возник в образе чёрного как ночь единорога с густой шелковистой шерстью, синими глазами и острым чуть загнутым рогом.
  "Прошу! - Он опустился на колени, подставляя спину девушке. - И не бойтесь, не уроню!"
  - Э... Спасибо.
  Светлана ласково провела рукой по блестящей холке и, похвалив себя за любовь к брюкам, взгромоздилась на единорога. "Никогда не думала, что мне доведётся покататься на медведе, а тем более на единороге. Осталось только на драконе полетать!" Она прикрыла глаза и представила себе парящую над деревней рептилию с длинной крокодильей мордой и кожистыми крыльями, похожими на стилизованную букву "W". Неожиданно пробившийся из-за туч солнечный луч упал на мощное тело, и дракон засиял как отполированные до зеркального блеска стальные доспехи.
  - Не может быть...
  Света подняла глаза к серому осеннему небу, где подобно ястребу кружил мифический зверь.
  - Он явился на твой зов. - Ирсин зло скрипнул зубами, поймал испуганный взгляд землянки и холодно приказал: - Сейчас же отпусти его!
  - Но я ничего такого не делала... Просто представила... И...
  "Ты не справедлив к нашей гостье, друг мой. Она не ведает, что творит, и вовсе не посягает на свободу твоих обожаемых рептилий. Девочка вообще считает, что драконов не существует!"
  - Заткнись, Трис!
  Несколько секунд Ирсин напряжённо размышлял, покусывая нижнюю губу, а потом вскинул голову и, глядя на серебристый силуэт дракона, тихонько запел на незнакомом языке, изобилующем шипящими и свистящими звуками.
  "Вот это да! Он говорит по-драконьи! - Голос Саолера в Светкином сознании сочетал в себе восторг, изумление и тщательно подавляемый страх. - Этого не может быть!"
  "Как видишь, может, - с ленивым превосходством глядя на единорога, заметила Трииса. - Наш Ирсин и не такое может!"
  Саолер фыркнул, словно настоящая лошадь, сапфировым глазом покосился на землянку, которая неотрывно смотрела на серебряную точку, исчезающую в небе, и неспешно потрусил по деревенской улице.
  - Нам необходимо поговорить, Светлана. И как можно скорее.
  Строгий голос мага отвлёк девушку от созерцания серо-сизого неба и заставил напряженно сжаться. Ирсин умело скрывал свои эмоции, однако отголоски недавнего гнева она уловила.
  - Простите, если я что-то сделала не так. Я не хотела ничего плохого...
  Маг отрицательно покачал головой:
  - Не извиняйся. - Он положил ладонь на холку единорога и скомандовал: - Перенеси нас к моему дому!
  "С какой стати?!"
  Единорог взбрыкнул и в негодовании ударил копытами о землю, едва не сбросив девушку со спины, но вдруг замер, с ужасом глядя на Ирсина. От участливого, понимающего взгляда мага не осталось и следа. В его глазах, холодных и острых, как снежные пики, не было ни капли сочувствия, жалости и прочих качеств, присущих доброму и немного нерешительному человеку, каким представляла его Света, и не только она. Трииса, уставившись на преобразившегося мага, тихо, но зло шипела, а её когти с силой впивались в куртку землянки. Стальной взгляд Ирсина, в котором читалась непоколебимая уверенность в собственных силах и явная угроза, заставил Светлану поёжиться, а всплывшие в памяти слова кошки о том, что призвание этого мага дарить жизнь, а не отнимать, показались спорными.
  "Убьёт не раздумывая, - мелькнула паническая мысль, и в груди что-то тревожно ёкнуло. - Я его боюсь!"
  И, словно проявляя со своей всадницей солидарность, единорог задрожал. Васильковые глаза поблёкли, а в голосе прозвучала мольба: "П-простите... Только больно не делайте... Я перенесу Вас, куда скажете..."
  В ту же секунду Светлана ощутила себя пассажиркой искренне ненавидимых американских горок - сердце сжалось от страха, в глазах потемнело, пальцы, вдруг обзаведшиеся острыми кошачьими когтями, в страхе впились в шею Саолера. Вопль несчастного единорога, слившийся с истеричным визгом землянки и громогласным мявом кошки, всполошил всю Малина Лас. Больно плюхнувшись на пятую точку, Светка с раскрытым от изумления ртом смотрела на скалившихся медведей, плотным кольцом окружавших их живописную группу. Сама она сидела на земле как кукла, раздвинув прямые ноги, на плече изгибалась и злобно шипела Трииса, рядом в позе эмбриона валялся Саолер в человеческом обличье, а над ними, скрестив руки на груди, возвышался Ирсин.
  - Ложная тревога. Ситуация под контролем. Прошу прощения, - мрачно произнёс он. Медведи тотчас исчезли, а маг протянул руку Светлане. - Вставайте!
  Девушка с опаской подняла голову, ожидая встретиться с холодным взглядом убийцы, но светло-серые глаза вновь смотрели с участием и искренней доброжелательностью. Сейчас Ирсин вполне соответствовал образу доброго доктора Айболита. Света облизнула пересохшие губы, нервно сглотнула и, уцепившись за руку мага, поднялась с земли.
  - Спасибо. - Она потёрла поясницу и с тревогой оглядела скрючившегося буквой "зю" единорога: - Что Вы с ним сделали? Он вообще живой?
   "Да что с ним станется?! - Кошка спрыгнула с плеча подруги, в несколько скачков достигла крыльца и уселась на нижней ступеньке. - Приходи в себя и пошли! Галайса только нас и ждёт!"
  - Вот именно!
  Света оторвала взгляд от единорога и повернулась к обладательнице звонкого, почти детского голоса. Впрочем, назвать эту невысокую, изящную представительницу прекрасного пола женщиной она не решилась бы, зато обращение "девушка" было бы вполне уместно.
  "Ага, - тотчас откликнулась кошка и язвительно фыркнула. - Девушка с трёмя детьми".
  - Не ёрничай! - одёрнула её Светлана и улыбнулась: жена мага понравилась ей с первого взгляда.
  Доброжелательная, открытая улыбка, сияющие радостью глаза... В хозяйке не чувствовалось ни грамма фальши, она на самом деле была рада принимать гостей в собственном доме, стараясь с порога окружить их заботой и участием.
  "Наконец-то я отдохну!" - обрадовалась землянка и с подъёмом произнесла:
  - Здравствуйте!
  - Здравствуй, Света. Я, как ты, наверное, уже поняла, Галайса, супруга Ирсина. - Она посмотрела на мужа, который, присев на корточки, водил ладонью над скрюченным телом единорога. - Сейчас наш последний гость придёт в чувство, и мы все вместе сядем за стол. А пока ты можешь привести себя в порядок. Надеюсь, Трииса не бросит тебя прямо сейчас, а покажет твою комнату, где уже готовы вода для умывания и чистая одежда.
  - Спасибо.
  Света смотрела в сияющие глаза Галайсы, отстранённо думая о том, что никак не может понять какого они цвета, ибо радужка постоянно менялась, становясь, то голубой, как небо, то тёмно-серой, как грозовая туча, а то и вовсе светилась насыщенным фиолетовым цветом, совсем не свойственным человеку. "Но она и не человек", - напомнила себе землянка, продолжая смотреть в глаза Галайсы. Она почти физически чувствовала, что её мягким тёплым пледом окутывает спокойствие и уверенность в том, что всё обязательно будет хорошо, что рано или поздно она вернётся домой, к любимому креслу, шоколаду, кошкам, книжкам...
  Землянка сладко зевнула, беспомощно посмотрела на Галайсу и, решив, что в этом доме с ней не может случиться ничего плохого, закрыла глаза.
  "Спокойного сна!" - услышала она чьё-то ласковое пожелание и рухнула в объятья Морфея, надеясь, что на этот раз ей удастся выспаться.
  
  "Ну и зачем ты это сделала? - Кошка сидела на резных перилах крыльца и пристально смотрела в глаза Галайсе. - Минут через пять она сама отключилась бы. Я как раз успела бы проводить её до комнаты".
  Женщина улыбнулась кошке и укоризненно покачала головой.
  - Может, я и поспешила, Трис, но трансформация забирает у неё слишком много сил. Вот я и погрузила бедняжку в транс. Думаю, что ночью сей неприятный процесс завершится, транс перейдёт в сон, и утром мы будем иметь дело с выспавшейся и преобразившейся гостьей.
  - Иными словами, утром мы будем иметь дело с совсем другим человеком, - заметил единорог. Он выглядел бледным и осунувшимся, однако синие глаза светились, точно огоньки в новогодней гирлянде.
  "Человеком?"
  Кошка недоумённо вытаращилась на Саолера, а Галайса с горьким смешком заметила:
  - Боюсь, после того как девочка очнётся, человеческого в ней останется примерно столько же сколько во всех нас. - Она с тревогой взглянула в неожиданно потемневшие глаза мужа и примирительно добавила: - Ты исключение, Ирсин. Как всегда.
  Маг нежно погладил жену по тёмным густым волосам и поднял землянку на руки.
  - Я отнесу её в комнату и вернусь. Нам как можно скорее нужно решить, что делать дальше. Майс был прав: ничего хорошего эта нежданная гостья деревне не принесёт, и чем скорее мы найдём способ избавиться от неё, тем лучше!
  Ирсин толкнул ногой дверь и вошёл в дом. Обменявшись тревожными взглядами, Галайса и Трииса последовали за ним, а Саолер присел на ступени, прижался спиной к теплому деревянному столбику крыльца и погрузился в размышления: события разворачивались совсем не так, как он ожидал.
  
  Глава 7.
  Дьявольская ночь в конюшне.
  
  Простучав босыми пятками по деревянному полу коридора, Юля и Эрик вихрем пронеслись по лестнице и оказались в общем зале. Девушка замешкалась, разглядывая тёмные закопчённые стены с чадящими масляными лампами и широкие коричневые столы, за одним из которых ужинали трое мужчин и две женщины с "листиками" на спокойных, благодушных лицах. В воздухе, подёрнутом полупрозрачной дымкой, витали тяжёлые запахи острой еды и жжёного масла, но люди не обращали на это внимания. "Странно, - подумала землянка. - У меня в этом смоге кусок бы в горло не полез, даже несмотря на сжимающийся от голода желудок".
  Увидев Эрика и Юлю, компания в белых нарядах отложила вилки (ну, не совсем вилки, а что-то на них похожее, с витой ручкой, железным кольцом и рядом тонких недлинных иголок) и вытаращилась на рабов, как на инопланетян. "Как я их понимаю, - хихикнула Юлька, - саму от себя оторопь берёт: всклокоченные искрящиеся волосы цвета взбесившейся палитры, да ещё кожа отливает призрачным голубоватым светом. То ли девочка, то ли виденье..."
  - Да идём же!
  Затравленно оглядевшись, Эрик вцепился в руку спутницы и потянул к выходу, но дорогу им перегородил выросший как из-под земли здоровяк. Красное в мелких оспинках лицо с цепкими глазами-щелочками приблизилось к Юлиному почти вплотную и дохнуло смачным амбре из чеснока и пива.
  - Твою ж мать...! - выдал здоровяк и пробежал языком по пухлым выпяченным губам.
  - Хозяин велел нам идти на конюшню! - срывающимся голосом проблеял Эрик, но был проигнорирован и отодвинут в сторону широкой, будто лопата, ладонью.
  Компания за столом тревожно переглянулась.
  - Это чужая собственность, Ташур! - предупреждающе воскликнула одна из женщин.
  - Да, знаю, Гана, знаю, - досадливо отмахнулся здоровяк, не сводя с Юли завороженного взгляда. - Я ж не трогаю, только смотрю.
  Он жадно оскалился и с ленивой грацией медведя обошёл вокруг девушки. Юлька хотела высказать неандертальцу всё, что она думает о столь пристальном осмотре, однако ноющая шея вовремя напомнила, что бывает с зарвавшимися рабами, и заставила прикусить язык. Да только этого оказалось мало.
  - И где ж такие смелые родятся? - сально ухмыльнулся Ташур.
  "Вот чёрт! И зачем только я ему в глаза смотрела? Рабам такое вряд ли позволено, - с досадой подумала землянка, но прятать взгляд было поздно, и она продолжила сверлить кумачовое лицо здоровяка чёрными с зеленовато-золотистым отливом глазами. - Эко его проняло! Чуть не забыл, как дышать надо. Плевать! Пусть Тельвар с ним разбирается! Он же хозяин!"
  - Хороша-а-а...
  Ташур шумно втянул ноздрями воздух и рванул вверх по лестнице. Компания в белых одеждах проводила его понимающими взглядами и снова уставилась на Юлю. Мужчины смотрели, точно прицениваясь, а женщины с отвращением и плохо скрываемой завистью. "Чему завидовать-то? Сами бы походили, как фосфоресцирующие рыбы!"
  - Пойдём, а?
  Эрик потянул её за руку, и Юля опомнилась. Новоиспечённые постельные рабы выскочили на улицу. Пока они купались и разбирались с Тельваром, на поселение опустилась ночь. Палящее солнце провалилось за горизонт, на небе царствовала густо-розовая луна, круглая, как блин, с неровными краями, словно блин погрызли мыши. Свежий воздух приятно холодил кожу, но чувствовалось, что с каждой минутой температура понижается, а значит, ночевка на конюшне вряд ли доставит удовольствие. Удручённо переглянувшись, Юля и Эрик обошли здание гостиницы и оказались на заднем дворе. Здесь тоже никого не было, или так им показалось, видимость-то была нулевой - розоватый лунный свет почти без остатка поглощала плотная ночная мгла. Держась за руки, они пробирались в сторону хозяйственных пристроек практически на ощупь. Маяком служил мерцающий не то в окне, не то в дверях сарая огонёк. Да и то, сначала они набрели на продуктовый склад (по крайней мере, эту свалку мешков и коробов Юлька окрестила так) и натолкнулись на троих мужиков в туниках, азартно режущихся в кости. К счастью, рабы были настолько увлечены игрой, что не заметили пришельцев. А входить на склад Юля и Эрик не стали.
  - Сказано ночевать на конюшне - ищем конюшню! - пробормотала девушка, и они двинулись дальше.
  Следующей постройкой оказался свинарник, это молодые люди определили по запаху и поспешили убраться восвояси. Двор гостиницы был засыпан песком вперемешку с соломой, и когда Юлька и Эрик добрались, наконец, до конюшни (как назло это оказалось самая дальняя от дома постройка), их босые ноги нещадно чесались. Впрочем, зудящие ступни помогали землянке не думать о мерзавце Тельваре и красной роже здоровяка.
  При входе в конюшню, на расстеленном прямо на пороге одеяле, спал пожилой раб. Вернее чутко дремал, потому что стоило Юльке с Эриком приблизиться, он тотчас открыл глаза и сел. Ветхую тунику раба "украшали" пятна навоза и шерсти, словно тот изо дня в день носил на руках больную линяющую кошку, да и пахло от него соответственно. Да так стойко, что Юльке захотелось немедленно устроить в Главерне революцию и показать всем этим рабовладельцам кузькину мать. Очень захотелось! Только пришлось напомнить себе, что пока мамашу Кузьмы показывают исключительно ей.
  Старик молча смотрел на постельных рабов. Лишь в первое мгновение, при виде тускло светящейся Юльки, его лицо озарилось удивлением, но когда водянистый взгляд скользнул по зелёной тунике, морщинистое лицо сразу стало вялым и равнодушным. Эрик с запозданием объяснил, что хозяин отправил их ночевать на конюшню, и старик поджал ноги, попуская гостей внутрь. А потом свернулся калачиком и демонстративно захрапел, предоставляя провинившимся рабам самим искать место для ночлега.
  Длинное помещение освещалось маленькими круглыми лампами, развешанными на перемычках стойл. И разило от стойл так, что даже думать не хотелось. Теперь Юля понимала, почему конюх спит на пороге да ещё с распахнутой настежь дверью.
  - На чердаке должен быть сеновал, - заметил Эрик.
  Мальчишка, куда более неприхотливый, чем земная барышня, тоже морщился от стойкого зловония.
  - Как они здесь животных держат? Гринписа на них нет! - возмутилась Юлька, но Эрик лишь передёрнул плечами и зашагал вглубь конюшни.
  В самом дальнем стойле они увидели коня Тельвара. Чёрная зверюга сверкнула на пленников злобным взглядом и отвернулась. Юлька нервно хмыкнула:
  - Вот жуть. Прямо фильм ужасов какой-то: в тёмной-тёмной комнате, в тёмном-тёмном углу, стоит тёмная-тёмная... А ну, его, конягу!
  Эрик отыскал лестницу, и они полезли на чердак. Здесь было совсем темно, лишь слабое свечение Юлиной кожи разгоняло непроглядную тьму. Молодые люди отошли подальше от люка и зарылись в колючее, но душистое сено, которое слегка приглушило жуткую вонь. Было непривычно и неудобно, но выбираться из сена не хотелось - оно дарило ощущение тепла и покоя. Пленники прижались друг к другу и затихли. Разговор не клеился, да и обсуждать напасти лучше при дневном свете. Однако, несмотря на усталость, сон не шёл - пустой желудок не союзник отдыху. А ели рабы последний раз вчера, да и полноценной едой расплющенные бананы назвать было трудно. Так и лежали. Юля уныло таращилась в никуда, а Эрик, то и дело вздыхая, водил пальцем по её светящейся руке.
  Неожиданный шорох заставил пленников подскочить на месте. "Крыса!" - истерично подумала девушка, и сердце ухнуло в пятки. Крыс Юлька боялась панически, и сейчас самой себе удивилась, потому как продолжала сидеть и стучать зубами, а не бежала к лестнице, оглашая округу нечеловеческим воплем.
  Эрик тем временем встал на колени и завертел головой:
  - Здесь кто-то есть.
  - Мышь? - с надеждой спросила Юля. Мышей она боялась значительно меньше.
  - Человек.
  Юльку это не успокоило, ибо люди, что встречались ей в Аренте, были куда хуже крыс. Может, только поэтому и не завопила. В темноте снова раздался шорох, но уже значительно ближе. Эрик придвинулся к девушке. Юля подобралась, бессмысленно обшаривая глазами темноту. Как же ей хотелось, чтобы под рукой оказался фонарик, или чтобы кожа её, на худой конец, сияла поярче.
  Несмотря на готовность пленников, человек всё равно появился неожиданно. Он вынырнул из темноты прямо возле рабов и протянул Юле что-то, завёрнутое в тряпицу.
  - Не бери, - зашипел ей на ухо Эрик, и землянка отдёрнула руку.
  Незнакомец взмахнул полами длинного тёмного плаща, плавно опустился на сено напротив рабов, скрестил ноги и положил свёрток на колени девушке. Юля с опаской покосилась на подарок:
  - Зачем? - Этот вопрос интересовал её куда больше, чем "что это?".
  - Вы голодны, - ответил мужчина и улыбнулся.
  "Бр-р! Прямо мороз по коже. - Страшноватенькая картинка получилась: зеленовато-серебряный отблеск тенхора и белозубая улыбка. Всё, что выше, скрывала широкополая шляпа. - Вот только таинственных незнакомцев мне не хватало, до полной кучи. А вдруг он из тех, кто маленьким девочкам конфетки предлагает?.."
  - Мы ничего не можем от Вас принять, - твёрдо сказал Эрик.
  - Вам необязательно рассказывать об этом хозяину, - парировал мужчина и развязал тряпицу. В ней оказались полбуханки чёрного хлеба и маленькая головка сыра.
  Юля аж зарычала от злости. "Да плевать на последствия! Не поем - завтрашний день вообще не переживу, особенно если придётся топать пешком или, ещё хуже, обороняться от Тельвара!"
  - Не надо, - пискнул Эрик, но землянка упрямо мотнула головой и, отломив кусок хлеба, жадно впилась в него зубами.
  - Какое блаженство! Восхитительно! - Она отломила ещё кусок и сунула в руки мальчишке: - Ешь!
  Эрик с сомнением посмотрел на незнакомца, потом вздохнул так, будто собирался прыгнуть головой в омут, и накинулся на еду. Юля поделила сыр, вручила половину подростку и мигом разделалась со своим куском. Сразу захотелось пить, но это уже мелочи! Желудок успокоился, и девушка с настороженной благодарностью взглянула на неожиданного кормильца. "И чего это он на сеновале делает? Плащ на нём добротный, значит, деньги водятся. Тогда почему номер в гостинице не снял? И зачем чужих рабов кормит? Неужели пожалел сирых и убогих? Вот уж вряд ли! Или это кто-то из ужинавших в общем зале мужчин? - Эта мысль Юлю совсем не обрадовала. - Может, Эрик прав и не стоило брать еду?" - запоздало подумала она и спросила:
  - Чем мы должны расплатиться, сударь?
  - Ничего мне от вас не нужно.
  Незнакомец сунул руку под плащ и протянул Юльке флягу.
  "Ага, так я и поверила. Бескорыстный ты наш!"
  Она скрестила руки на груди:
  - Спасибо, но нет.
  - Это вода.
  - Нет.
  - Как хотите, - обиделся незнакомец, спрятал флягу под плащ и поднялся. - Всего хорошего.
  "И всё? Встал и пошёл? Он что, действительно, доброхот? Тогда почему моё нутро трубит об опасности?" Мужчина меж тем отряхнул плащ, обошёл рабов и направился к лестнице. В темноте он двигался на удивление легко и уверенно. Именно эта уверенность Юлю и зацепила.
  - Постойте! - крикнула она, сама не понимая, зачем. - Как Вас зовут?
  - Ты что делаешь? - запричитал Эрик. - Хочешь, чтобы тебя на площади выпороли?
  - Мы и так проштрафились.
  Юля пожала плечами, не сводя глаз с незнакомца, который стоял у самой лестницы и о чём-то напряжённо размышлял.
  - Меня зовут Шайлэ, - после длительной паузы сообщил он и, ещё немного помолчав, спросил: - А тебя?
  - Юля.
  - Юля, - повторил мужчина, кивнул, словно что-то для себя отмечая, и быстро спустился по лестнице.
  - Ну почему ты меня не слушаешь? - Эрик обхватил голову руками. - Тельвар и так тебя чуть не прибил. Зачем раздражать его ещё больше? Он же маг. Всё равно узнает, что мы разговаривали с чужаком и взяли у него еду. И я тоже хорош! Сам жрал, вместо того чтобы тебя остановить.
  - Это будет завтра.
  Юля зевнула, растянулась на сене и почесала правое бедро. Всё-таки сытый желудок творит с человеком чудеса. Страхи куда-то разбежались, а глаза слипались в предвкушении долгожданного сна. Эрик немного побурчал, прижался спиной к её боку и поджал ноги, прикрыв их туникой. Вскоре он размеренно задышал. "Вот и славно", - лениво подумала девушка и заснула.
  
  Юлька стояла посреди большой светлой комнаты, и какие-то люди в сине-зелёных полосатых одеждах текли вокруг неё в медленном бесконечном хороводе. Хоровод распался, и полосатики (их вдруг оказалось больше, чем было сначала) выстроились в две шеренги, сформировав узкий прямой проход, по которому Юля и двинулась, не особо задумываясь, куда и зачем. Люди не смотрели на неё. Их глаза были устремлены вверх, а губы шептали непонятные слова. Девушка остановилась и тоже подняла голову, но потолок комнаты закрывало плотное тёмное облако. Ничего интересного. Она пошла дальше. Люди стали раскачиваться из стороны в сторону и вперёд-назад, точно занимались производственной гимнастикой, и забормотали быстрее и тише. Юлька постаралась абстрагироваться от их бессмысленного бубнёжа, приставила ко лбу ладонь козырьком и прищурилась, старательно выглядывая, что её ждёт в конце коридора. Белая яркая точка. И всё.
  В лицо вдруг ударил морозный ветер, пол под ногами дрогнул, по нему пробежала рябь. Девушка сделала шаг, поскользнулась, упала и неведомая сила потащила её вперёд, навстречу арктическому холоду и смерти. От ужасающего чувства беспомощности Юля надсадно заорала и стала цепляться за ледяную поверхность, ломая ярко-голубые ногти и раздирая кожу на своих драгоценных пальцах. В какой-то момент бедняжку подбросило в воздух и, перекувырнувшись, она грохнулась в снег. "Снег? Боже, я же в одной тунике!"
  Босые ноги моментально посинели. Бездушный ветер хлестал по обнажённой коже, рвал тунику, вздымал многоцветные волосы, делая Юлю похожей на Медузу Горгону. Нужно было двигаться, чтобы выжить, однако это казалось бессмысленным: вокруг простирался бескрайний снежный ковёр. Юлька бы заплакала, но глаза замёрзли и превратились в куски ледяного стекла. "Помогите!" - мысленно прокричала она, потому что стоило открыть рот и его моментально забило снегом. Девушка к кому-то взывала, молила о спасении, но этот кто-то безучастно взирал на неё сквозь беспощадный ветряной заслон. Сознание застывало. Юля знала, что ещё несколько минут, и она сольётся с безжизненной снежной равниной, став крохотной льдинкой в сумасшествии вечной зимы.
  Но соприкоснуться с вечностью девушка не успела, её внезапно тряхнуло и понесло куда-то вверх. Упоительно ясное небо стремительно двигалось навстречу, а солнце, раскалённый красный шар, разгоралось всё ярче и ярче, словно решило стать сверхновой. Но как ни старались его солдаты-лучи, они оказались не в силах пробиться сквозь ледяную корку, коконом охватывающую Юлино тело. "Мне уже не помочь", - без каких-либо эмоций подумала девушка, и тут ледяная корка треснула и разлетелась миллионами крохотных капель. Живительное тепло захлестнуло тело, возвращая способность двигаться. Но прекратить свой полёт Юлька даже не пыталась, правда, поднималась вверх она уже куда медленнее, и не единым литым движением, а рваными толчками.
  Минуты тянулись медленно и густо, как тянучка из вываренного виноградного сока. И вдруг полёт прекратился. Юля даже дыхание затаила от неожиданности, а потом обернулась, посмотреть далеко ли земля, и ничего не увидела, лишь воды небесной лазури были её спутниками. "Ой, мама! Что ж ты меня такой непутёвой родила?" Девушка прерывисто всхлипнула, и тотчас невидимая рука подхватила её и с силой швырнула лицом вниз. В ушах засвистел ненавистный ветер. Голубая гладь потемнела, в ней стал угадываться силуэт какого-то строения, и вскоре Юлька поняла, что падает прямо на огромный красный замок.
  - Не-е-ет! - завопила она, однако ветер заткнул рот, не позволив воззвать к невидимому соглядатаю.
  А ведь он всё время был рядом и ни чем не помог. Почему? Юлька должна спросить об этом, должна!!!
  - Почему? - попыталась проговорить она, обслюнявила чью-то ладонь и проснулась.
  "Ладонь?! - Мозг, ещё не очухавшийся от кошмара, не спешил предупреждать о реальной угрозе. - Ой! Да я, кажется, в опасности!" В голове прояснилось, и Юлька внезапно осознала, что чьё-то грузное тело навалилось на неё, вдавливая в колючую солому, а потная рука сжала рот. "Господи, да это же красномордый здоровяк из общего зала! А на мне даже белья нет!" Землянка задёргалась, силясь оказать хоть маломальское сопротивление. Ага, как же! Легче гору сдвинуть. Лопаобразная ладонь прошлась по многоцветным волосам, шее и остановилась на правой груди. Другая рука насильника по-прежнему зажимала Юле рот.
  - Ты редкая птичка. Всегда о такой мечтал. Но твой хозяин упёрся. А ведь я ему даже долю от гостиницы предлагал. Ну, ничего, и без него обойдёмся, правда, светлячок?
  "Сам ты жук навозный! И где этот хвалёный маг? Решил взять нас в рабство, так охраняй свою собственность, скотина! - Ладонь-лопата сползла на бедро, и Юля запаниковала: - Мама дорогая! Меня же сейчас изнасилуют!" Она истерично хрюкнула, дёрнула головой и вцепилась зубами в мужскую руку.
  Здоровяк только крякнул от удовольствия:
  - Отлично, светлячок! А то уж я подумал, что подо мной снулая рыба. - И завозился, стягивая штаны.
  Паника заполонила Юлино сознание: "Джунгли, рабство, изнасилование! Сколько же можно надо мной издеваться? Не хочу!" Тело на миг обдало жаром, и девушка ощутила на губах чужую кровь - терпкую, чуть сладковатую. Один глоток, и здоровяк отлетел в сторону, а сама Юлька оказалась на ногах.
  - Вот так! - победно прошипела она, одёрнула тунику и поискала глазами Эрика, даже не задумываясь о том, что прекрасно видит в темноте.
  Мальчишка лежал в нескольких шагах от люка, и Юля бросилась к нему. Шлёпнулась на колени, коснулась пальцами венки на шее и с облегчением выдохнула:
  - Жив!
  "Он его просто оглушил. Кстати, что с ним?" Девушка с опаской оглянулась: мужик неподвижной тушей лежал на сене.
  - Я его не убила. Я его не убила, - несколько раз повторила Юлька, подхватила Эрика подмышки и поволокла к лестнице.
  Оставаться на чердаке, рядом с трупом, она не собиралась. Возле люка землянка остановилась и похлопала паренька по щекам: "Всё-таки не пять минут в отключке, может, пора очнуться?"
  - Давай, Эрик, просыпайся. По лестнице мне тебя не стащить!
  Паренёк застонал, приоткрыл глаза и тотчас зажмурился:
  - Голова болит.
  - Ясень пень. Только вниз ты уж сам, а я помогу.
  - Зачем вниз?
  - Надо! Вот ведь какой неугомонный, до всего дело есть.
  Юлька украдкой оглянулась, но здоровяк по-прежнему не шевелился. "Это не кнутом попахивает, а виселицей", - с содроганием подумала она и полезла вниз. Спустилась на пару ступенек, взглянула на мальчишку и зашипела:
  - Давай же! Не тяни!
  Эрик покряхтел, покряхтел и полез следом. Парня хорошо приложили, он так и норовил спикировать вниз, но девушка была начеку. С горем пополам им удалось спуститься с чердака.
  - Юль, а чего это ты так светишься? - вытаращился на неё мальчишка.
  - Ура! Оклемался! - констатировала Юлька, оглядела себя и присвистнула: - А ведь, действительно, свечусь. Не хуже торшера с сорванным абажуром, только глаза почему-то не слепит.
  Но поразмышлять над очередной метаморфозой землянке не дали. Из полумрака вынырнул старичок-конюх и мрачно поинтересовался:
  - Где хозяин?
  Юлю зазнобило: "Так это я хозяина гостиницы там, наверху, зашибла? Мама дорогая! А ведь верно, он что-то говорил на эту тему, кажется, предлагал Тельвару за меня долю своего бизнеса..."
  - Спит твой хозяин, - неожиданно встрял Эрик.
  - Ага, - закивала Юля. - Умаяли мы его.
  Конюх недружелюбно зыркнул на девушку и перевёл взгляд на лестницу: его так и подмывало забраться на чердак и проверить, что с хозяином, но упускать из виду двух подозрительных рабов не хотелось.
  "Ох, ну почему всё так паршиво? Меня же учили старость уважать. Не хочу я с этим доходягой бороться!.." Эрик, похоже, испытывал такие же чувства. Он топтался на месте, загораживая доступ к лестнице, сжимал и разжимал кулаки и напряжённо хмурился. Впрочем, конюх тоже не спешил начинать драку, видно понимал, что одному ему не справиться.
  - А куда это вы ни свет, ни заря намылились? - с подозрением поинтересовался он и передвинулся ближе к Эрику. Светящуюся Юльку старичок побаивался.
  "И не удивительно. Я сама себя боюсь. Вон как мужика здоровенного швырнула и не поморщилась. Юлька Шварценеггер, так вас всех наперекосяк!"
  - В туалет мы идём! - выпалила девушка и покраснела: "Ну и дела! И где она, добрая нежная девочка с арфой? Два дня в чужом мире и всё воспитание коту под хвост. Мама бы со стыда сгорела!"
  - Вы всегда на пару отхожие места посещаете? - в голосе старика отчётливо прозвучала злая ирония.
  - Мы всё на пару делаем, - огрызнулся Эрик, провёл по чёрной метке на кадыке и вдруг сжался и побледнел: в конюшню ворвался Карром.
  Юля потянулась к шее, словно её вновь душили пальцы мага. "Эх, вспомнить бы, как я здоровяка приложила? Уж с этим мерзавцем церемониться и подавно б не стала!" - подумала она и невольно отступила назад, зная, что ничего хорошего её не ждёт. Вот и отступала подальше от Эрика, чтобы мальчишке по случаю не перепало, с Тельвара бы сталось, походя свернуть ему шею как курёнку.
  Конюх отскочил в сторону, уступая господину дорогу, и злорадно посмотрел на молодых рабов. "Ну, почему все вокруг радуются, когда у нас неприятности? Где взаимовыручка братьев по несчастью? Ведь вроде тоже раб, а радуется!" Юлька, вздрогнула, ощутив, как железные пальцы мага стиснули запястье, и опустила голову, отчаянно не желая смотреть ему в глаза.
  - Твои желания никого не интересуют! - Тельвар схватил девушку за подбородок, развернул к висевшей на стене лампе и довольно улыбнулся: - Великолепно. Теперь видно, что это не только эльфийская кровь. Так, так, интересно...
  - А мне нет! - рявкнула Юля, не успев удивиться собственной смелости. - Хватит уже меня за лицо хватать! Прыщи пойдут!
  - Прыщи? На твоём месте, я бы не о прыщах волновался. Покойнику ни прыщи, ни фурункулы не страшны!
  Ноги девушки едва не подкосились: "Он собирается меня убить? За что? Что я ему сделала?" Видимо она сильно побледнела, потому что лицо мага разгладилось. Он осклабился в наглой ухмылке и потрепал пленницу по щеке:
  - Не хнычь, поживёшь пока.
  - Вот спасибо, - сорвалось с губ.
  Юля мигом прикусила свой болтливый язык, но поздно. Глаза Тельвара вновь налились кровью. Он с силой толкнул девушку к стене и вцепился в её шею. Юлька захрипела, пытаясь глотнуть воздуха, а маг наклонился и с яростью зашипел в лицо:
  - Я собирался убить тебя, как только ты появилась в нашем мире. Но моё смертоносное заклинание не подействовало. Вернее, ты впитала его в себя, хотя и не понимаю как. Я думал, ты лишь отсрочила свою смерть, однако ты что-то сделала, и моя магия попросту растворилась внутри тебя. Тогда я попытался тебя отравить, но и это не вышло. Твоё тело отторгло яд, и ты выплюнула его как обычную воду. А ведь сдохнуть должна была от первой капли! Что у тебя за дар такой? И почему с каждым часом ты всё меньше походишь на человека? Как такое возможно?
  - Не знаю.
  - Вы маги? - ошалело воскликнул конюх и бросился прочь.
  Тельвар выругался, чуть отстранился от девушки и, не глядя, выбросил руку назад. Раб, успевший преодолеть половину пути до спасительной двери, застыл на месте, покачнулся и растёкся по полу кровяной лужей. Ни одежды, ни костей. Ни единого крика. Именно тишина была в этом мгновенном убийстве самым страшным - раз, и нет человека.
  Слева от Юли послышались характерные звуки: Эрика рвало. Девушка с удовольствием бы к нему присоединилась, если б маг не удерживал её за шею. Юлин желудок сжимался и разжимался, в горле стоял горький привкус желчи: "Господи, что же делать? Мы в руках психопата!"
  Тельвар даже не обернулся посмотреть на дело рук своих. Он склонил голову к плечу и недоверчиво приподнял брови, разглядывая лицо девушки:
  - Так на чём мы остановились?.. Хочешь сказать, что меняешься сама по себе?.. Что ж, я бы поверил тебе, душечка, если бы ты открыла сознание и позволила удостовериться в правдивости своих слов.
  - Как?
  - Что как?
  Маг ослабил хватку, позволяя пленнице отдышаться.
  - Как открыть сознание? - просипела Юля. Перед глазами прыгали чёрные точки, а в районе макушки какой-то идиот со всей дури лупил в барабан.
  - Издеваешься, да?
  Маг рыкнул и хлестнул её ладонью по лицу.
  - Уй! - взвизгнула Юлька, отшатнулась и треснулась затылком об стену.
  "Бедная моя голова! Да, что там голова, ещё немного, и на мне живого места не останется". Землянка вздёрнула подбородок и зло посмотрела на мага:
  - И не стыдно Вам слабую женщину бить?
  Тельвар взглянул на неё, как на сумасшедшую, и ядовито расхохотался:
  - Продолжаешь кривляться, паршивка? Продолжай. Только не жди, что я тебе поверю! Мне известно, что ты собой представляешь, и я постоянно начеку. Запомни это, дрянь! Можешь делать круглые глаза, можешь пытаться обольстить меня - мне всё равно. Как только разберусь, что произошло с моим заклинанием - ты умрёшь. Ясно?
  - Более чем, - выдохнула девушка и отвернулась.
  Юлька не понимала, откуда в Тельваре столько ненависти и почему в его глазах полыхает прямо-таки маниакальное желание раздавить её, как таракана. Да, выглядела она не совсем обычно, но в ней не было желания причинить кому-то вред. Она вообще была безопасна, как младенец. Хотя, если вспомнить о владельце гостиницы, который до сих пор не подавал признаков жизни... "Только бы не умер! Он, конечно, гад, и заслуживает наказания, но не смерти же!" Её размышления прервал слабый клёкот. Встрепенувшись, девушка повертела головой и обнаружила шура. Петушок сидел на лестнице, сжав кошачьими лапками деревянную перекладину, и издавал низкие прерывистые звуки. Тельвар внимательно слушал донесение. Когда шур закончил клекотать, маг посмотрел на Юлю. Глаза его опасно сощурились.
  - Он напал на меня! - пискнула девушка и покраснела. - Я испугалась и... Сколько можно использовать меня как боксёрскую грушу? Щека пылает, шея болит. Я же женщина, в конце концов, а не кусок мяса! Я...
  - Меня не волнует Ташур! Даже если бы он тебя изнасиловал, мне нет до этого никакого дела. Мне бы это даже на руку было.
  Тельвар развернулся и скользнул к Эрику. Испуганно хрюкнув, мальчишка втянул голову в плечи:
  - Я ничего не сделал, господин.
  Карром сгрёб его за шкирку, легко оторвал от пола и проревел:
  - Кто принёс вам еду?
  - Он назвался Шайлэ, - простонал Эрик и быстро-быстро забормотал: - Простите. Я не хотел. Простите, простите, господин!
  Маг на секунду нахмурился, сверкнул в Юлину сторону свирепыми тёмными глазами, но ничего не сказал. Швырнул паренька на пол, ткнул в него пальцем и посмотрел на птицу:
  - Следи за ними в оба! - Шур ответил коротким урчанием. Карром согласно кивнул и слегка пнул Эрика мыском сапога: - Седлай моего коня! Мы уезжаем. - Он обвёл хмурым взглядом конюшню и добавил: - И себе коней подберите. Живо!
  Подросток вскочил и бросился выполнять поручение. Юля же проводила глазами удаляющуюся фигуру мага, повернулась к шуру и закусила губу. Седлать лошадей она всё равно не умела, а вот высказать своё фу...
  - Ну и зачем ты рассказал ему о Шайлэ? Во всём этом ненормальном мире нашёлся один добрый человек, и ты его заложил. А ведь твоему хозяину убить - что в реку плюнуть! - Юля кивнула в сторону подсыхающего кровяного пятна. - Доволен?
  Шур гордо вскинул голову и фыркнул. Слов у девушки не нашлось, и она отправилась помогать Эрику. Помогать, конечно, громко сказано. Скорее, морально поддерживать. Она краем глаза наблюдала, как ловко мальчишка прилаживает на морду вороного коня уздечку, и вспоминала всю эту дьявольскую ночь в конюшне. То, что за пару дней мозги у неё съехали набекрень, Юля не сомневалась. Но упорно прокручивала сцену за сценой, пытаясь разобраться, что всё-таки с ней творится. Девушка понимала, что Тельвар считает её магом (или магичкой?), и готова была согласиться, что у него есть на то некоторые основания, но вот саму себя волшебницей, чародейкой или ведьмой признавать отказывалась.
  - Глупость несусветная! Ну, предположим, я во всеуслышанье заявлю, что магичка. И что? Только разозлю Тельвара ещё больше. Он-то воспринимает меня не просто магом, а магом практикующим и тщательно скрывающим свои умения. Ну и пусть! Может, и лучше, что он видит во мне не сопливую девчонку, а опасного противника. Авось не бросится в драку сломя голову, предпочтёт изучить врага, подготовиться, а, значит, у меня будет немного времени, чтобы сориентироваться и, помоги Бог, сделать ноги. - Юля вздохнула и тоскливо посмотрела на Эрика: - Должно же быть в этом треклятом мире место, где мы смогли бы укрыться?!
  
  Глава 8.
  Во сне и наяву.
  
  Горная гряда тянулась вдаль насколько хватало глаз. Снежные пики терялись в лохматых белых тучах, на их крутых склонах, словно стада гигантских белых овец, паслись облака. Возле тёмно-зелёной полосы леса облака клубились, таяли и лёгкими туманными полосами ползли по склонам.
  Нежась в тёплых ласковых потоках, Светлана плыла над лесом, окутанным загадочным флёром, и размышляла о том, что совершенно неоправданно всю жизнь боялась высоты. Сейчас небо казалось родной стихией, давным-давно забытой, но по счастливой случайности обретённой вновь. Девушка раскинула руки, тотчас превратившиеся в широкие сильные крылья, и рассмеялась, искренне радуясь воссоединению с небом и ветром. Несколько быстрых уверенных взмахов и вот уже новые прохладные потоки подхватывают изящное тело и несут вперёд, навстречу свежему ветру и свободе. Светлане хотелось закричать во всю мощь лёгких, но она молчала, не желая нарушать абсолютную, незыблемую тишину поднебесья. Твёрдое как скала и эфемерное будто дымка безмолвие окутывало, проникало внутрь, становясь неотъемлемой частью души, смыслом существования, самой жизнью.
  "Чтобы мы не вкладывали в слова, как бы ни старались донести суть до собеседника, он не поймёт, не оценит откровенности и, в лучшем случае, покрутит пальцем у виска, а в худшем... Впрочем, худшие варианты лучше не рассматривать. - Девушка зажмурилась, затем резко распахнула серебристо-серые глаза с вытянутыми прямоугольными зрачками, улыбнулась и взмахнула крыльями. - Буду надеяться на лучшее, думать позитивно и жить сегодняшним днём. Сейчас мне хорошо. У меня есть свобода, ветер, тишина".
  Сизая дымка над лесом сгустилась, полыхнула багрянцем и взметнулась к небу острыми языками пламени. Мгновенье, и алые всполохи застыли, превратившись в огненный замок, сияющий всеми оттенками красного. Разящими шпагами вонзились в серые тучи шпили сторожевых башен и потянулись дальше, к солнцу, что гигантским золотым шаром висело в бездонном, голубом небе. По массивным крепостным стенам из тёмно-красного камня пробежали золотые блики, и огненный замок содрогнулся от рёва труб. Из горла Светланы вырвался радостный приветственный вопль, и над замком, кувыркаясь и резвясь в мощных потоках воздуха, закружилась могучая золотая птица.
  - Вернись!!!
  Пронзительный крик оглушил, в глазах вспыхнули разноцветные снопы искр, а звенящее чувство свободного полёта исчезло, сменившись оковами бескрылого человеческого тела. В первые секунды после возвращения из сказочно-упоительного сна в безрадостную явь Светка не могла даже пальцем шевельнуть. Она чувствовала себя подстреленной на взлёте птицей и даже ощущала боль в груди, там, куда попала шальная стрела, прервав упоительный, свободный полёт.
  "Блин! Стрела? Рана? Даже во сне этого не было. Надо ж такое нафантазировать! - Всё ещё не решаясь повернуться, девушка вгляделась в потолок, но ничего интересного не обнаружила. - Но там и не должно быть ничего такого! Хотя...от какого-нибудь волшебного люка, прямиком ведущего домой, я бы не отказалась". Светка представила, как поднимается по металлическим скобам, вбитым в кирпичную кладку, упирается руками в тяжёлую, чугунную крышку, с трудом отодвигает её и выбирается на поверхность в родном московском дворе. Она с умилением посмотрела на невзрачную девятиэтажку с железными дверями подъездов и строгими рядами окон, на обнажившиеся к зиме деревья, на детскую площадку со сломанными качелями, счастливо улыбнулась и, тихонько напевая, направилась к своему подъезду. "Не ожидала, что возвращение в Москву станет настолько простым и даже банальным делом. Всего-то и стоило напрячь воображение... Сейчас приду домой и первым делом выпью чаю. С шоколадкой. Хотя и бутерброд не был бы лишним, да и супчику не мешало бы поесть, а потом котлетку..." Девушка почувствовала, как рот наполняется слюной, издала почти сладострастный стон и с вожделением взглянула на выкрашенную серой краской подъездную дверь. Скорей бы! Света ускорила шаг, почти побежала к двери, однако та и не думала приближаться. Не замечая, что уже несётся как угорелая, девушка упорно рвалась к двери, но тщетно! Треклятый подъезд продолжал сохранять дистанцию. "Да что же это за невезуха! - в сердцах воскликнула Светка, остановилась и топнула ногой. - Что б вам всем пусто было!"
  - Как скажешь... - прошелестел над ухом вкрадчивый голос, и девятиэтажка, потеряв чёткость очертаний, стала расплываться в воздухе, словно это был не дом из железобетонных плит, а его отражение, бесплотный мираж, явившийся измученному тоской по родному очагу путешественнику.
  До предела распахнув глаза, Светлана смотрела как превращается в ничто её дом, двор, деревья, детская площадка... Липкая паутина ужаса оплела и обездвижила тело не хуже стальных пут. С детства знакомый мир родного двора стал чужим, пустым и мертвенно безмолвным. Внезапно жуткую тишину разорвали мерные бухающие удары, и Светка почти перестала дышать, сообразив, что слышит биение собственного сердца. Ритмичные тюкающие звуки становились громче и чаще, стало казаться, что сердце вот-вот вырвется из груди, что она вот-вот умрёт, так и не узнав, чем закончилось её странное путешествие. Девушка зажмурилась, однако вместо желанной темноты, точно в насмешку, глазам предстала целёхонькая девятиэтажка, голые чёрные деревья и песочница с лопаткой, сиротливо торчавшей в высокой грязно-жёлтой куче песка. Растерянный взгляд намертво прилип к яркому пластмассовому пятну, в голове возникло иррациональное желание подойти к песочнице, сесть на тонкий бортик и, взяв в руки лопатку, как в детстве построить из песка большой-пребольшой замок с широкими стенами и сторожевыми башнями, рвущимися в небо.
  В спину ударил резкий, холодный ветер, заставив шагнуть к окрасившейся багрянцем песочнице, где ожившие по воле волшебника-архитектора песчинки складывались в крепкие стены и величественные башни. Светка же почувствовала, что стремительно уменьшается в размерах, а замок, наоборот, растёт, что они меняются местами: игрушечное строение становится настоящим, живым, а она превращается в сказочно красивую и безнадёжно мёртвую куклу.
  - Не хочу умирать... - едва ворочая языком, пробормотала Светлана, резко мотнула головой и... проснулась.
  Некоторое время она лежала неподвижно, глядя в едва видимый в темноте дощатый потолок и перебирая в памяти события странного, абсурдного сна. Багровый замок, представший в ночных видениях во всей красе, и пугал, и притягивал. С одной стороны, Светке хотелось прямо сейчас, не прощаясь с хозяевами, покинуть дом и пуститься в путь, причём не важно, пойдёт ли она пешком, поедет ли в повозке или верхом на лошадях, медведях, единорогах, полетит ли на драконе или сама превратится в птицу. Однако, с другой стороны, вскакивать с постели и нестись куда-то сломя голову было совсем не в Светкином характере. А если учесть, что путь предстоит не близкий, нужно обязательно обдумать маршрут, собрать необходимые для путешествия вещи, заручиться поддержкой новых знакомых, ну и, в конце концов, отдохнуть перед дальней дорогой, хотя бы денёк-другой...
  - Света!
  Тихий оклик прозвучал для девушки как глас иерихонской трубы.
  - А!? Что?! Кто здесь?
  Светка подскочила как ужаленная и уставилась в ту сторону, откуда раздался голос. От страха её трясло, по позвоночнику текла липкая струйка пота, а пальцы мёртвой хваткой держали одеяло, в надежде использовать его как щит. Раздался скрип двери, на стенах загорелись светильники, по виду напомнившие большие керосиновые лампы, и комната озарилась мягким тёплым светом. Чья-то рука отодвинула полог, по-видимому, закрывавший дверь в спальню, и, узнав Галайсу, Светлана облегчённо выдохнула и снова откинулась на подушки:
  - Как же ты меня напугала! Вот зачем, спрашивается, так подкрадываться?
  - А ты хотела, чтобы я влета в спальню с воплем "Вставайте скорее!", как однажды сделали мои сыновья?
  - Ну... - Светка невольно улыбнулась, представив себе всклокоченного Ирсина и раскрасневшуюся Галайсу. - Это, наверное, тоже не совсем удачный вариант.
  - Я бы сказала совсем неудачный, - усмехнулась женщина и доверительно добавила: - С тех пор мой рассеянный муж больше не забывает об охранных чарах.
  Женщины улыбнулись друг другу, и Света ощутила себя так, словно вернулась домой после долгих странствий. Тёплая уютная постель, удобная подушка, мягкая фланелевая пижама... "Стоп! Пижама? Это ж как крепко нужно спать, чтобы не почувствовать, что тебя переодели?" - подумала она, поправила свесившиеся на глаза волосы и замерла, уставившись на свою руку. Молочно-белую кожу оттеняли синие прожилки вен, в изящных пальцах с узкими перламутровыми ногтями, чуть загнутыми внутрь, трепетала то ли серебряная, то ли седая прядь волос. Чужая рука, чужие волосы... И умиротворение испарилось в мановение ока. Перед глазами кадрами военной кинохроники побежали события вчерашнего дня. Чёрно-белые картинки: оскаленные медвежьи морды, шипящая озлобленная Трииса, разъярённая Кариена, бледный и решительный Ирсин с кинжалом в руке. Они быстро сменяли друг друга и с каждым, уносящимся в небытие "кадром" Светке становилось страшнее и страшнее. С губ сорвался полустон-полукрик, веки опустились сами собой, но "кино" не кончилось, лишь чёрный и белый цвета поменялись друг с другом и ожившие негативы обрушились на Светлану мучительной, удушливой волной.
  - Прекратите... Хватит... Не могу... Не надо...
  Девушка бессвязно бормотала, металась в постели, сбивая простыни и одеяла, обливалась потом, а Галайса с болью и жалостью смотрела на неё: трансформация тела практически закончилась, но сознание не принимало перемен и сопротивлялось изо всех сил.
  - Так и с ума недолго сойти.
  Галайса поймала руку Светланы и зашептала заклинание. Через несколько минут девушка перестала бредить и метаться. Её дыхание стало ровным и спокойным, щёки едва заметно порозовели. Галайса перевела глаза на занавеску, закрывающую дверь: как бы бесшумно не ходил Ирсин, она всегда слышала его шаги. Несколько секунд ожидания, и маг действительно вошёл в комнату.
  - Совсем плохо? - Он посмотрел на девушку и озабоченно потёр лоб. - Мы не сможем уйти, пока её не перестанут мучить припадки...
  Галайса подняла голову и посмотрела в бледно-голубые глаза мужа:
  - У нас есть ещё немного времени...
  - Часа два... Мы должны уйти на рассвете. - Ирсин обеими руками взял ладонь жены и поцеловал, неотрывно глядя в печальные карие глаза. - Я постараюсь вернуться.
  - Не нужно лгать ни мне, ни себе, Ирси. У тебя почти нет шансов!
  Маг приложил палец к губам жены:
  - Молчи. Просто жди и я обязательно вернусь.
  Галайса хотела ответить, но тут Света застонала, заворочалась и жалобно, по-детски заплакала.
  - Не может быть! И пяти минут не прошло! Я была уверена, что мои сонные чары подействовали. Увы... Она по-прежнему бродит между сном и явью. Ни проснуться толком не может, ни заснуть.
  - Плохо... Я хотел поговорить с ней, прежде чем накладывать подчиняющее заклятие. Но, видно, не получится, придётся объяснения на потом отложить.
  Ирсин решительно шагнул к кровати и, опустившись коленями на край, сжал плечи девушки, буквально вдавливая её в подушку. Галайса облизала сухие губы. Она знала, что собирается сделать муж, и, хотя всё её существо протестовало против насилия над личностью, понимала, что другого способа помочь несчастной иномирянке просто нет, по крайней мере, ей он неведом. Скорбно опустив плечи, женщина вслушивалась в слова заклинания, ни разу не звучавшего в Либении. Ей казалось, что каждый, произнесённый мужем звук становится материальным и ложится на бумагу смертным приговором. Окончательным и не подлежащим обжалованию. Маг, самой Либенией призванный хранить и защищать её законы, в открытую нарушал их, насильно подчиняя себе разумное существо. Невидимые нити медленно опутывали девушку. Ирсин ждал, что Светлана будет сопротивляться хотя бы на подсознательном уровне, и готов был применить силу, но процесс подчинения шёл легко и просто. У него даже мелькнула мысль, что девушка сама не прочь покориться более сильному магу, однако Ирсин отмёл её как абсурдную - вопрос о том, кто сильнее, был спорным. Закончив колдовать, маг склонился над Светой и прошептал:
  - У нас нет времени на разговоры, девочка, но ты всё-таки должна знать, что мы решили. Как это было, ты увидишь во сне, а об остальном поговорим наяву. Когда время будет.
  Ирсин выпрямился, нежно поцеловал жену в губы, погладил её по волосам и вышел из комнаты. По щеке Галайсы скатилась слеза, но она не позволила себе разрыдаться: слёзы всё равно ничего бы не изменили...
  
  Светке снилось, что она сидит в тёмном зале кинотеатра и смотрит документальный фильм очень плохого качества. На экране мелькают белые прямоугольники с черными полосками, звук то пропадает совсем, то страшно скрежещет и булькает, то срывается на крик. Чёткие кадры попадаются всё реже, и вот уже расплывчатые полосы несутся бешеной зеброй, зал исчезает, в ушах угрожающе свистит ветер, слышится зловещий треск, опасный скрежет металла, и вдруг - раскат грома, блеск молнии, и тишина. Положив руки на деревянные подлокотники, Светка с прямой спиной сидит в кресле и внимательно слушает, как сильный мужской голос декламирует стихи на незнакомом, но очень мелодичном языке. Девушка не понимает ни слова, а узнать, о чём говорится в этом, бесспорно, эпическом произведении, хочется до зубовного скрежета, поэтому она встаёт и отправляется на поиски невидимого чтеца. Она абсолютно уверена, что сумеет уговорить декламатора перевести поэму на русский язык и удовлетворить её любопытство.
  Неожиданно прямо перед носом возникает бревенчатая стена. Затормозить девушка не успевает, врезается в стену со всего маху и вздрагивает, поняв, что брёвна расступились перед ней, впустив в большую комнату, освещённую косыми закатными лучами. За овальным столом сидят несколько человек. Как ни странно, все они знакомы Светлане: староста Малина Лас Кийсена, старейшины собак Тайен и Тройен, Ирсин с Галайсой, Саолер и вождь единорогов Лаоре в образе красивой, но очень бледной женщины. На подоконнике, в тёплом свете осеннего солнца нежится Трииса. Стороннему наблюдателю может показаться, что кошке глубоко наплевать на собравшихся в комнате людей, но Светка знает: от её внимания не укрыться ни слову, ни взгляду, ни мысли. Вот и сейчас оливковые глаза скользят по стене, на миг задерживаются на невидимой гостье и продолжают своё движение. Трииса потягивается, кладёт голову на лапы и устремляет псевдоленивый взор на Ирсина.
  - ...Вящие не сидят сложа руки, стычки на наших рубежах происходят всё чаще, всё сильнее сжимается кольцо вражеских застав вокруг наших границ, и нам всё сложнее поддерживать отношения с внешним миром. По оценкам наших магов, Ордену потребуется не более трёх лет, чтобы полностью блокировать Либению. И тогда, согласно древнему пророчеству, Либения, спасая своих детей, исчезнет. Мы не знаем, что произойдёт. Возможно, мы все погибнем, или станем призраками, обитателями зачарованного места, или перенесёмся в другой мир - версии выдвигаются самые разные. Ясно одно: мы до последнего будем сражаться с Вящими, с теми, кто поставил людей-магов превыше остальных рас, кто уже уничтожил десятки малых народностей и превратил мирную Аренту в поля сражений, усеянные трупами. Мы поддержим любое движение против Ордена, как сделали это три года назад, ибо, несмотря на поражение, мы сумели показать, что готовы сражаться за право жить в Аренте и быть свободными. Мы бесконечно рады принять в ряды наших граждан боевых собак и единорогов Снежного материка. Либения клянется защищать вашу свободу и жизнь, как клянётесь вы защищать свободу и жизнь любого разумного существа. - Ирсин перевел дыхание и закончил: - Всегда ваш, Айриен-росомаха, правитель Либении.
  - Завтра я прочту послание Айриена на портальной площади. Его должен услышать каждый новый гражданин Либении, а сегодня нам, к сожалению, нужно решить ещё один малоприятный, но важный вопрос. - Кийсена обвела глазами сидевших за столом оборотней. - В неофициальной части послания содержится недвусмысленный приказ: сопроводить иноземного мага Светлану за пределы страны. Правитель не объясняет своего решения, но мы не можем не подчиниться его приказу.
  Услышав слова старейшины, Ирсин напрягся и искоса взглянул на кошку, опасаясь бурной реакции привязавшейся к земной девушке Триисы, но та не удостоила мага вниманием. Оливковые глаза с вертикальными зрачками были прикованы к Саолеру.
  "Что за..." Маг всмотрелся в покрасневшее лицо единорога, и тут до него дошло: Трииса и Саолер мысленно беседовали, а он, как ни старался, не мог услышать их разговор. Где-то в глубине души заворочалось нехорошее предчувствие, сердце болезненно сжалось. Ирсин не обладал даром предвидения, но сейчас точно знал, о чём договариваются эти двое последних представителей своих народов. Будь на то воля мага, он ни за что не выпустил бы из Либении ни единорога, ни кошку. Но, увы, удерживать их против воли было насилием, а этого не мог позволить себе даже правитель Либении. На некоторое время Ирсин потерял связь с реальностью, но высокий голос Лаоре, вернул его к действительности.
  - Я видела эту девочку. Она очень быстро мутирует, с каждым часом человеческого в ней всё меньше. Почему Либения отказывает ей в приюте?
  - Я бы тоже хотела знать это, - пробурчала Галайса, внимательно изучая лицо мужа.
  Последний раз она видела такое выражение его глаз три года назад, когда Ирсин, невзирая на уговоры, отправился на Песчаный материк, чтобы принять участие в мятеже против Вящих и "в случае чего, помочь всем, кому можно". Тогда ему действительно удалось переправить в Либению множество раненых мятежников, правда, в конце концов портальный камень, не выдержав нагрузок, просто рассыпался и самому магу с большим трудом удалось добраться до дома. Галайса до сих пор не могла сдержать слёз, вспоминая, как ранним весенним утром на пороге дома появился небритый и худой как палка муж с облезлой, полудохлой кошкой на руках.
  Взгляды оборотней устремились к Кийсене, но та лишь пожала плечами и ледяным тоном произнесла:
  - Светлане отказано в приюте, но не отказано в помощи. Мы обеспечим девушку всем необходимым и утром проводим до пограничной заставы.
  Светка в ужасе смотрела на старосту, её ледяной тон ранил не хуже острого ножа. Предположить, что гостеприимные жители Малина Лас, только что давшие пристанище аж двум племенам беженцев, запросто выпроводят её из деревни, было трудно. "И чем я не угодила этому Айриену? - Светка в сердцах выругалась и тут же одёрнула себя. - Даже бранных слов на них тратить не буду. Лицемеры!"
  - Неужели вы вот так просто прогоните её? - Саолер с возмущением смотрел на Кийсену. - С её внешностью, с её эмпатией и абсолютным незнанием нашей жизни, она в первом же городе попадёт в руки вящих и... и ... всё! Вы ж на смерть её посылаете!
  - Решения Либении не обсуждаются. Судьба Светланы решена.
  Голосом старейшины медведей можно было заморозить небольшое озеро, но Саолер не сдался. Он выскочил из-за стола и пылко заговорил, размахивая руками.
  - Вы должны связаться с правителем! Света не виновата, что какой-то хренов экспериментатор возомнил себя демиургом и, смешав все известные ему гены, подсадил эту дрянь девчонке без капли магического дара, да ещё иномирянке! Идиот! Если бы я его встретил - убил бы без сожаления!
  Васильковые глаза пылали ненавистью, на щеках горел румянец, и Светка невольно залюбовалась своим неожиданным защитником. Сейчас, когда Саолер был искренним и не строил из себя ни коварного обольстителя, ни своенравного ребёнка, он очень нравился девушке. Однако вдоволь налюбоваться единорогом не удалось. Со своего места неожиданно поднялся Ирсин.
  - Сядь! - приказал он и, дождавшись, когда Саолер, безнадёжно махнув рукой, плюхнется на стул, заявил: - Я отправлюсь за пределы Либении вместе со Светой и помогу ей выжить в Аренте. Трииса и Саолер пойдут со мной.
  Ирсин обвёл глазами вытянувшиеся от удивления лица и остановил взгляд на жене: в отличие от прочих Галайса не выглядела изумленной. "Я так и знала!" - говорили её блестевшие от невыплаканных слёз глаза, а на губах застыла горькая полуулыбка.
  - Я не могу иначе, - глядя в печальные глаза жены, прошептал Ирсин. - Ты же понимаешь...
  - Конечно, - еле слышно отозвалась женщина, поднялась и почти бегом покинула комнату.
  Маг посмотрел ей вслед и повернулся к Кийсене, с грустью взиравшей на него:
  - Я так понимаю, отговорить тебя не удастся? - И, после того как зять отрицательно покачал головой, продолжила: - Что ж, тогда мне только и остаётся пожелать тебе удачи. С такими спутниками она тебе понадобится! - Старейшина кивнула на Триису и Саолера. - Надеюсь, ты не откажешься принять от меня парочку амулетов скрывающих истинную сущность.
  - Я как раз хотел попросить тебя об этом, - смущённо улыбнулся маг. - Но почему только парочку? Светлане тоже необходима защита. Любого, мало-мальски обученного мага вмиг заинтересует её необычная аура, а уж о внешности я вообще молчу. Здесь и магом быть необязательно!
  Кийсена посмотрела на Ирсина так, будто тот был мальчишкой, сморозившим редкую глупость:
  - Светлане не помогут защитные амулеты, поскольку всей моей силы и знаний не хватит, чтобы сплести заклятие, прикрывающее сразу несколько ипостасей. А вот с внешностью намного проще, правильно подобранные косметика и одежда творят чудеса не хуже магии.
  Светка представила, что каждое утро будет начинаться с тщательного нанесения туши, румян и прочих продуктов местного косметического производства и недовольно поморщилась: сия перспектива пугала не меньше, чем необходимость срочно отправиться "туда, не знаю куда". К тому же делать выводы она тоже умела: если макияж и одежда не спрячут её необычную ауру и несколько каких-то там ипостасей, зачем мучиться? Если бы у девушки была возможность, она обязательно задала бы этот вопрос старейшине медведей, да вот только как это сделать, если тебя здесь вроде и нет? Света уже хотела мысленно обратиться к кошке, но тут заговорил Ирсин:
  - Косметика и одежда - замечательное решение, только прости, Кийсена, половинчатое. С аурой-то что будем делать? У кого-нибудь есть предложения?
  Тайен и Тройен беспомощно переглянулись и уставились на Лаоре. Глубоко задумавшись, вождь единорогов барабанила пальцами по столу и кусала губы. Складывалось впечатление, что она изо всех сил сдерживает рвущиеся наружу слова.
  - Не стесняйтесь, Лаоре, - мягко произнесла Кийсена. - В данной ситуации мы вынуждены рассмотреть все предложения, даже самые невероятные.
  - Возможно, нам поможет заклинание полного подчинения, - еле слышно произнесла единорог и виновато посмотрела на Ирсина. - Думаю, у Вас достаточно сил, чтобы наложить его.
  Лаоре бросила короткий взгляд на бледного как мел Саолера и опустила голову, словно стыдясь своих слов.
  - Это поможет, - нехотя кивнул чёрный единорог. - Мне, во всяком случае, помогло. Даже глава Ордена меня не узнал. - Он вздохнул и с грустью посмотрел на Ирсина: - Но как Вы собираетесь накладывать его? Насколько мне известно, в Либении это заклятие запрещено, его применение карается смертью...
  - Или изгнанием. А поскольку я всё равно собирался уходить, моё желание и требование закона совпадают. Я покину пределы страны не позднее чем через три часа после наложения запрещённого заклятья.
  Маг поднялся, отстегнул от пояса ножны с ритуальным кинжалом и уже хотел положить их на стол, но резкий окрик Кийсены остановил его.
  - Подожди, Ирсин! Ты ещё не нарушил закон. У тебя ещё есть возможность передумать, попытаться найти другое решение...
  Тайен кашлянул, привлекая внимание старосты.
  - С Вашего позволения...
  - Да-да. - Кийсена встала со стула и, глядя на Тайена невидящими глазами, проговорила. - Ваши комнаты готовы. Приятного вам отдыха.
  - Спасибо.
  Старейшина собак печально посмотрел в потерянное лицо женщины и направился к двери.
  Когда в комнате остались только Кийсена, Ирсин и Трииса, незаметно юркнувшая за плотную штору, Светка почувствовала себя весьма неуютно. Она знала, что услышит сейчас нечто очень важное и очень неприятное, и даже хотела уйти, но не смогла. Так и осталась стоять у стены. Как приклеенная. И дурное предчувствие, как водится, не обмануло.
  - Ты... ты... - в голосе Кийсены явно звучали истеричные нотки. - После стольких лет... Ты решил оставить нас? Ты понимаешь, что Либения больше не примет тебя? Что ты никогда не увидишь Галайсу и своих сыновей? Что для либенийцев ты станешь предателем, и любой из них будет вправе убить тебя?!
  - Понимаю. - Ирсин шагнул к женщине, крепко обнял её и заговорил, гладя чёрные, с едва заметной проседью волосы. - Я всё понимаю, но и ты постарайся понять меня. Светлана оказалась в Либении не просто так и явно не по своей воле. За её появлением стоит весьма могущественный маг, и я хочу узнать, зачем ему понадобилась девчонка под завязку напичканная чужой и чуждой ей самой магией. Света живёт как во сне, она с трудом осознаёт, что с ней случилось, и всем сердцем желает лишь одного - вернуться домой, к любимому креслу, книжкам и кошкам...
  - Кошкам? Не к родителям, мужу или детям, а к кошкам?
  - Думаю, она просто цепляется за то, что олицетворяет для неё покой и домашний уют. Кошка неотъемлемая часть прочно поселившейся в сознании символической картинки. Девочка постоянно представляет себя в мягком глубоком кресле с кошкой на коленях и книжкой в руках. И, знаешь, картина в её воображении настолько ярка, что порой мне кажется, что Светлана вот-вот исчезнет из Аренты и материализуется в своём любимом кресле.
  - И почему же этого не происходит? Если бы она вернулась домой, мы избавились бы от многих проблем! Может, ей нужно помочь? Так я готова! Давай отправим её на Землю! Воспользуемся яркой картинкой и просто выкинем из Либении. Сил у нас с тобой хватит. А если нет, попросим Тайена, Тройена, Лаоре... В Малина Лас сейчас полно сильных магов. Мы даже можем собрать полный круг, перед его силой никто и ничто не устоит. - На щеках женщины загорелся румянец, глаза лихорадочно заблестели, в голосе зазвучала надежда. - Может быть, и Айриен, говоря о том, что Свете необходимо покинуть Либению, имел в виду её отправку в родной мир? Давай хотя бы попробуем!
  - Нет! - Ирсин немного отстранился от Кийсены и заглянул ей в глаза. - Света не может уйти из Аренты. Маг, решившийся на этот бесчеловечный эксперимент, позаботился о том, чтобы его подопытная не сбежала. Любая попытка покинуть пределы нашего мира закончится для Светланы смертью.
  - Ну и пусть! Пусть умрёт, а с ней и все наши проблемы!
  - Опомнись, старейшина! - Ирсин закрыл рот женщины ладонью, укоризненно покачал головой и, склонившись к её уху, почти на грани слышимости зашептал: - Я не хотел говорить вслух, но смерть Светланы не спасёт, а погубит нас. В момент гибели из её тела вырвется чудовищная сила. Боюсь, она сметёт не только Либению, но и половину Лесного материка.
  Услышав последнее заявление мага, Светка беззвучно застонала, представив себя обмотанной гранатами овчаркой, которая мчится к вражескому танку. "Нет!" Она затрясла головой, избавляясь от неприятной картинки, но предательское воображение тут же подсунуло другую: руки в кожаных перчатках крепко сжимают штурвал горящего самолёта, несущегося на вражеский поезд. "Я всё равно умру!" - мелькнула безнадёжная, чёрная мысль, и, жалобно всхлипнув, Светлана начала проваливаться сквозь стену, вдруг потерявшую материальность. Перед глазами снова поплыли чёрно-белые полосы, голова закружилась, к горлу подступила тошнота. Девушка перекатилась на бок и свесила голову с кровати. Она вроде бы смирилась со своей скорой и неминучей гибелью, но умереть, захлебнувшись собственной рвотой, было как-то некрасиво, неромантично и неправильно. "Уж лучше под танк с гранатой!" - с бесшабашной храбростью подумала она и открыла глаза.
  Взгляд упёрся в деревянный некрашеный пол, потом сместился на пёстренький круглый коврик и остановился на коротких замшевых сапожках размера так тридцать пятого.
  - Галайса? - прохрипела Светлана и, почувствовав, что тошнота отступила, откинулась на подушку. Накрутив на палец длинную серебристую прядь, девушка опустила глаза и тихо проговорила: - Простите меня, пожалуйста. Я не хотела разлучать Вас с Ирсином. Мне, правда, очень-очень стыдно.
  - Э-э... я... мне...
  Неожиданное заявление гостьи так огорошило Галайсу, что способность связно мыслить и говорить, вернулась к ней, только минуты три спустя. Всё это время Светка разглядывала небольшую уютную спальню с парой окон, занавешенных тёмными плотными гардинами, притулившимся к стене гардеробом с зеркальными дверками, прикроватным столиком и собственно кроватью, на которой она лежала. Закончив осмотр комнаты, поискала глазами одежду - разгуливать по чужому дому в пижаме она не желала, но джинсы, футболка и свитер куда-то делись, а спросить было некого - хозяйка никак не желала выходить из ступора.
  "Ладно, пусть успокоится, а я пока на себя посмотрю. Надо же к новой внешности привыкать. - Светка выбралась из постели, с некоторой опаской подошла к зеркалу и облегчённо выдохнула. - Спасибо, что не уродка! Хотя... с какой стороны посмотреть..."
  Черты лица - правильные, но какие-то безжизненные, ненастоящие; волосы - густые, серебристо-белые и очень длинные, до колен, однако их всё время хочется назвать седыми; глаза - синие как сапфиры и такие же холодные и бездушные; кожа - светлая, почти белая, красивая, но отчего-то при взгляде на неё начинают одолевать мысли о тяжелой и продолжительной болезни...
  - Впрочем, без разницы, - тихонько пробурчала Светка. - Сойдёт.
  Сегодня изменения тела не произвели на неё столь сильного впечатления, ни к чему без пяти минут покойнице размышлять о своей красоте или уродстве. А если учесть, что придётся под танк бросаться или в самолёте взрываться...
  - Хотя вряд ли в этом мире есть танки и самолёты...
  - Ты о чём?
  Испуганный голос отвлёк Светку от рассматривания своей внешности. Девушка повернулась к Галайсе и пожала плечами.
  - Да так глупости всякие болтаю, не обращай внимания. Лучше скажи, где моя одежда и успею ли я хоть что-нибудь съесть, перед тем как нас с почётом проводят к границам Либении?
  Желудок отозвался на слова о еде довольным урчанием, а Светка вдруг улыбнулась, осознав, что пути назад нет. "А если уж умирать, так с музыкой! А оркестрик мне Юлька обеспечит!"
  
  Глава 9.
  Претенденты на звание друга.
  
  В небе, как парус на ветру, полоскалась алая предрассветная дымка. Тяжёлый, влажный воздух обжигал лицо, тёплыми каплями оседал на коже, волосах и ресницах. Дышать было трудно, словно каждый раз в ноздри заползал не воздух, а густая вязкая жижа, похожая на вазелин. Кони быстро перебирали копытами, острые чуткие уши нервно подрагивали. Изящные морды окутывали облачка белёсого пара - дыхание усталых животных было горячее утреннего воздуха. Юля чувствовала, что коням требуется отдых, но проклятый маг гнал и гнал их маленький отряд вперёд. С безукоризненно прямой спиной он восседал на огромном вороном жеребце и, не отрываясь, смотрел вдаль, точно выискивая одному ему ведомую цель. Верный шур, вцепившись когтями в тёмно-красную попону, замер за спиной хозяина, чёрные глазки-бусинки зорко следили за пленниками.
  "Наверное, ещё и смеётся! А что не смеяться-то? Мы с Эриком, как пить дать, выглядим будто два кургузых мешка с картошкой, которые по недоразумению оказались не в телеге, а в седле!" Поджав губы, Юлька осторожно повернула голову и посмотрела на мальчишку. Ему досталась бодрая и игривая кобылка гнедой масти со светло-русой гривой и пышным длинным хвостом. И она, похоже, была вполне довольна своим седоком. Впрочем, как и сам Эрик. Паренёк держался в седле довольно уверенно, время от времени краешки его губ чуть приподнимались в робкой улыбке, а рука поглаживала рыжеватую шкуру кобылки. "Ну и кого я обманываю? Единственная неумёха здесь я!"
  Поймав на себе ободряющий взгляд Эрика, Юля прерывисто выдохнула и рискнула выпрямиться. Лес, дорога, небо задёргались, заходили ходуном, и, испуганно пискнув, девушка вновь уткнулась в шею коня. Старый мерин с грустными глазами и коротко остриженной белой гривой шумно фыркнул, будто насмехаясь над неопытной всадницей, но Юлька не обиделась. Чуть влажная тёплая шерсть приятно щекотала лицо, успокаивала, предлагала забыть о тряске и жёстком седле. Юля улыбнулась и слегка расслабилась, позволяя мыслям течь, куда заблагорассудится. И почти сразу на душе стало легко и спокойно, окружающий мир подёрнулся рябью, поплыл, растекаясь в огромное разноцветное пятно...
  Шур беспокойно взмахнул крыльями, вытянул шею и заклёкотал, как рассерженная наседка. Его рокочущий, требовательный крик хлестнул землянку по лицу, ворвался в уши, вгрызся в барабанные перепонки. Юлька распахнула глаза и заорала от ужаса. Собственный крик отрезвил, заставил выпрямиться и сфокусировать взгляд. "Что это было?" Додумать она не успела: Тельвар натянул повод, развернул могучего жеребца и в мановение ока оказался рядом. Синевато-чёрные глаза угрожающе полыхали, зелёный лист тенхора неприятно подёргивался, тонкие губы исказились в хищном оскале.
  - Не смей колдовать, ведьма!
  - Я?!
  Юля вжала голову в плечи.
  - Это последнее предупреждение. - Карром наклонился вперёд. - Ещё одна подобная выходка - дальше поедешь в качестве багажа! И, весьма вероятно, не целиком. Думаю, для знакомства Десятке хватит и твоей симпатичной головки. Усекла?
  Девушка не нашла в себе сил выдавить хоть слово, но маг и не ждал от неё ответа. С довольным видом оглядев бледное лицо пленницы, он холодно зыркнул на Эрика и вновь возглавил отряд. Мерин и гнедая кобылка послушно порысили вслед за чёрным жеребцом. Юля хотела прижаться к шее коня и застыть в спасительном оцепенении, но, натолкнувшись на предупреждающий взгляд шура, застыла и тихонько всхлипнула. Верховая езда оказалась невыносимой пыткой. Юлька диву давалась, что всё ещё удерживается в седле, а не бороздит лицом гладкую, похожую на асфальтовую дорогу. "Видимо, чудом... - Она с подозрением посмотрела в спину мага. - Точнее, магией".
  - Ты как? - прозвучал совсем близко дрожащий голосок.
  Юлька аж подпрыгнула, когда их с Эриком колени на секунду соприкоснулись.
  - Нормально. Только не нужно меня так пугать.
  - Извини. - Мальчишка бросил опасливый взгляд на Тельвара. - Честно говоря, я струхнул, потому что он...
  Вцепившись в повод, как утопающий в спасательный круг, девушка тряхнула многоцветными волосами.
  - Не думаю, что он выполнит свою угрозу. Мы зачем-то ему нужны. Оба.
  Парнишка согласно мотнул головой и отвернулся, а Юля уткнулась глазами в шею коня: "С тобой, Эрик, понятно. Ты нужен, чтобы манипулировать мной, а вот я... Каждый раз, когда Тельвар смотрит на меня, он словно что-то ищет. Хотелось бы понять - что? Гадать бесполезно. Всё равно я ничего не знаю ни о магии, ни об этом мире. Как я могу разобраться?.." В который раз вздохнув, девушка обвела окрестности тоскливым взглядом. Предрассветный сумрак постепенно рассеивался, из-за деревьев медленно выползал огненный диск солнца. По обеим сторонам дороги скалились джунгли. Ровная "асфальтовая" полоса острым ножом прорезала их насквозь. Юля подумала, что без магии здесь точно не обошлось: не выглядела дорога рукотворным созданием, и всё тут. Да и селение, которое они покинули затемно, растворилось в первобытном лесу как-то неестественно быстро. Но подтвердить или опровергнуть её догадки мог только маг, а вступать с ним в беседу девушка опасалась, страшась вновь ощутить на себе пронзительный злобный взгляд.
  После своего красноречивого выступления, Тельвар больше не произнёс ни слова, ни разу не оглянулся на пленников. Всё смотрел и смотрел вперёд, будто кого-то или чего-то опасался. "Значит, не одна я здесь трусиха!" - хмыкнула Юлька и подняла голову: если солнце в этом мире, как и на Земле, встало на востоке, то двигался их маленький отряд на северо-восток. Словно прочитав её мысли, Эрик шепотом предположил, что маг стремится поскорее покинуть Главерну, а самый быстрый путь для этого - в Пайфер. До границы, по словам мальчишки, они должны были добраться дня за четыре, а уж потом, в Пайфере, повернуть на северо-запад и двигаться в королевство Верхних Равнин, а точнее, в Делвайер, самый близкий к столице город, где располагалась главная резиденция Ордена. Правда, Эрик не понимал, почему Карром так спешит покинуть Главерну, ведь в Пайфере, насколько он слышал, магов недолюбливают. Что-то там произошло между дедом нынешнего короля Пайфера и главой Вящих. Что именно, мальчишка не рассказать не смог, но в его семье много говорили о том, что из-за давней истории королевства до сих пор находятся на грани войны. Юле тоже стало интересно, зачем при таких раскладах Тельвар тащит их в Пайфер, но она знала о новом мире ещё меньше Эрика, а строить предположения с минимумом знаний было глупо. Да и не хотелось. Юля больше думала о том, как нарушить планы садиста-хозяина и дать дёру. Однако неприступный монолит джунглей заметно охлаждал воинственный пыл землянки. Вот и развлекалась она тем, что время от времени тихо переговаривалась с Эриком да демонстрировала шуру розовый, как она надеялась, язык.
  Солнце окончательно выбралось из-за деревьев и зависло прямо над дорогой, нещадно напекая головы и плечи всадников. Тельвар извлёк из седельной сумки холщовую широкополую шляпу и водрузил на себя, а вот пленникам пришлось туго. Туники, больше похожие на платьица, оставляли на растерзание солнцу слишком много кожи. Да и отсутствие нижнего белья не добавляло оптимизма. Потные от жары пленники старались не шевелиться, но когда под тобой трясётся лошадиный круп это безнадёжное дело. Эрик, тихо всхлипывая, привстал в стременах и попытался подложить под себя полу туники, и Юлька бросила на него завистливый взгляд. Ей подобные выкрутасы казались верхом джигитовки. Покусывая губу, землянка обречённо подскакивала в седле и с ужасом понимала, что её пятая точка постепенно превращается в кровоточащую мозоль. "Тельвару и делать ничего не придётся", - с безнадёжной злобой подумала она и вздрогнула - перед глазами возникла трагическая картинка: лёжа под жалким, ободранным кустом она в корчах умирала от заражения крови.
  - Проклятый Карром! - сорвалось с пересохших губ, и Юля кожей почувствовала, как вздрогнул мальчишка.
  - Не надо...
  - Чего не надо? - Резко тряхнув многоцветными волосами, девушка повернула голову и взглянула на бледное, несчастное лицо Эрика. - Он же специально над нами издевается!
  - Это его право. Он хозяин.
  - Вот именно! Раз хозяин - пусть заботиться о своём имуществе!
  - Но...
  - Никаких "но"! После ночного нападения, дурацких разборок и чёрт знает скольких часов в седле, я хочу есть, пить, спать и опустить пятую точку хотя бы в придорожную лужу! Или, на худой конец, остановиться и хоть немного отдохнуть от тряски!
  Гнедая кобыла неожиданно встрепенулась, загарцевала на месте. Эрик громко застонал и приподнялся на стременах. На его тунике краснели уродливые пятна. Бессильно скрипнув зубами, Юлька выругалась. Ярко-голубые ногти скребнули по серой шее мерина, золотой узор на них вспыхнул и погас. Разум затопила лютая ненависть. Невыносимо захотелось курить...
  - Тельвар! - Юля натянула повод, и конь тотчас замер на месте. Поясницу ломило, бёдра горели огнём. Ужасно хотелось спешиться, но девушка заставила себя гордо выпрямиться: она как-никак собиралась спорить с рабовладельцем.
  Маг придержал коня, медленно повернулся и окинул пленницу взглядом голодного людоеда:
  - Как ты меня назвала?
  - Простите, господин Тельвар, - то ли исправилась, то ли продолжила речь девушка. - Не могли бы Вы дать нам воды? И хорошо бы устроить привал, пока мы с Эриком не выпали из седла.
  Карром позеленел:
  - Будешь указывать мне, что делать?
  "Да... с покладистостью не прокатило. Надо его успокоить, пока кусаться не начал. Вон, как глазищами зыркает!"
  Юлька смущённо улыбнулась и захлопала ресницами:
  - Что Вы, господин хозяин, я о Вас пекусь. Понимаете, я вдруг представила, как мы с Эриком бездыханными валяемся. Столько проблем Вам доставим... Нас же лечить придётся, чтобы дальше ехать. Или Вы нас бросите?
  - Не надейся! Я собственностью не разбрасываюсь. И прекрати изображать наивную дуру, от тебя так и несёт ехидством!
  Юля тут же состроила мину, призванную продемонстрировать полную покорность судьбе:
  - Простите, господин Карром.
  Маг подъехал ближе.
  - Милая моя деточка, - вкрадчиво заговорил он. - Я не люблю, когда меня выставляют идиотом, так что прикуси свой ядовитый язычок, пока я его не отрезал. И держи глаза долу.
  "Да что же он всё время угрожает? Или задался целью меня затретировать? Зачем?" - искренне возмутилась Юля. И вдруг сообразила:
  - А что Вы сделаете, когда доберётесь до моего сознания?
  Тельвар почти минуту сверлил лицо пленницы жёстким взглядом.
  - Привал, - наконец выдавил он и спешился.
  С чего на них обрушилась такая милость, Юля не поняла, но уточнять не стала: отдых был жизненно необходим. Постельные рабы сползли с коней на обочину дороги, дотащились до ближайших кустов и повалились в их благословенную тень. Тельвар же, стоя возле своего рысака, молча наблюдал за пленниками. "Хоть бы воды предложил", - кисло подумала девушка и перевела взгляд на измученного Эрика. В отличие от спутницы юноша господской милости не ждал. Сорвал с куста продолговатый тёмно-зелёный листок, сунул в рот и, кривясь, стал пережёвывать. Юля тоже попробовала: гадость редкая, но в горле наконец появилась слюна и жить действительно стало чуточку легче.
  - Да уж... - раздражённо протянул Карром. - Я не ошибся, сделав вас постельными рабами. Неженки! - Он повернулся к шуру и сердито приказал: - Костёр и обед, Горр. Быстро!
  Шур распрямил лапы и, взмахнув крыльями, спикировал на землю. То, что произошло дальше, заставило Юльку забыть и об усталости, и о боли в пятой точке. Она не уловила момента преображения, но вместо полюбившегося ей петушка-мутанта на обочину приземлился молодой человек. А красавец какой!.. Меланхоличное овальное лицо, сужающееся к подбородку, высокий лоб, большие карие глаза с пушистыми, чуть рыжеватыми на кончиках ресницами, брови вразлёт. Тонкий, с чуткими крыльями нос, правильные губы, яркие и сочные, будто слегка подведённые помадой. И невероятная причёска: тёмно-каштановые волосы, опускавшиеся до середины шеи, были разделены на одинаковые пряди-стрелки. На темени белый след пробора, но чёлки нет, разве что пряди, спадающие на лицо чуть более редкие. "И как только они ему не мешают? Я бы давно откинула волосы с лица, а он словно их не замечает... Так. Стоп! Нужно взять себя в руки!"
  Юлька оторвалась от созерцания восхитительного лица, с нарочито безразличным видом оглядела невысокую стройную фигуру (из одежды на лжешуре красовались лишь коричневые полотняные штаны и сандалии) и мучительно сглотнула, борясь с накатившим приступом тошноты: руки молодого человека, от запястий и почти до ключиц, обвивала толстая медная проволока. И не просто обвивала. Проволока была вживлена в кожу. Выглядело это так, словно кто-кто вырезал на руках Горра аккуратные бороздки, протянул по ним металл и дал ранам слегка поджить. "Я даже знаю, кто этот кто-то! - Юля с трудом подавила желание одарить Тельвара презрительным взглядом. - Бесполезное занятие, его гляделками не проймёшь! Ненавижу тебя, Карром!" Правда, мысли о ненавистном маге тотчас вылетели из головы, когда Горр развернулся к ним спиной и направился к лесу. Нет, не направился - заскользил. По-другому его шаг и назвать было сложно - убойная смесь классического танцора и опасного хищника. "Мама дорогая, в такого мужчину и влюбиться-то нельзя, можно только благоговеть перед ним и исходить слюной", - с трудом подобрав отвисшую челюсть, простонала землянка и вздрогнула от взволнованного шепота Эрика.
  - Это же тангир...
  - Кто?
  - Высший оборотень, - пояснил мальчишка, когда стройная фигура Горра растворилась в полумраке джунглей. - Я думал, что маги всех их истребили.
  - Я оставил одного, на память, - с довольным видом сообщил Тельвар. Он сидел на одеяле шагах в десяти от рабов и время от времени прикладывался к кожаной фляге. - Великолепный экземпляр, не так ли, Юля?
  Девушка кивнула, ибо не видела смысла отрицать очевидное, и прищурилась, с подозрением разглядывая мага. Карром, похоже, расслабился и был не прочь немного поболтать. "Что ж, я тоже не против, лишняя информация мне только на пользу!" - ухмыльнулась землянка, опустила глаза долу, как и требовал хозяин и замерла, с жадностью впитывая каждое слово.
  - Тангиры были жестоким и кровожадным племенем. Жили они по принципу, кто сильнее, тот и прав, и создавали людям множество проблем. Вели себя как разбойники: грабили и убивали на дорогах, совершали набеги на города и деревни. Говорят, даже человечиной питались. Но, правда это или нет, утверждать не возьмусь.
  Юлька подняла голову, посмотрела на стену тропического леса, в которой скрылся Горр, и попыталась вообразить, как этот грациозный, изящный молодой человек, сидя у костра, глодает чью-то ногу или руку. Не смогла. Разум воспроизводить сию душераздирающую картинку отказывался наотрез.
  - Я тебя понимаю, - качнул головой Тельвар и, приложившись к фляге, продолжил: - Тангиры действительно выглядят впечатляюще. Но за очаровательной внешностью прячется свирепый хищник. Я видел Горра в иных ипостасях - зрелище не для слабонервных.
  - Закон компенсации, - пробормотала Юлька, быстро взглянула на бледного, измождённого мальчишку и попросила: - Пожалуйста, дайте Эрику воды.
  - Не хочешь слушать дальше? Обидно, да? Такой красавчик и такая гнилая репутация!
  - Ну, почему же? Я с удовольствием послушаю про тангиров, если вы перестанете чередовать три слова - гады, сволочи, бандиты.
  - Но так и есть!
  - Это Ваше личное мнение, господин Карром. Но у любой истории есть обратная сторона. Может быть, выслушаем её интерпретацию из уст Горра?
  Юлька улыбнулась магу и кивнула на выскользнувшего из-за деревьев тангира. Меланхоличный красавчик возвращался с внушительной охапкой сухих веток.
  - И что он может рассказать? - презрительно фыркнул Тельвар.
  - Правду! Если он действительно последний тангир, значит, терять ему нечего и врать незачем. Ну что, послушаем его рассказ? Думаю, он будет чертовски занимательным.
  - Ах, ты...
  Маг одарил пленницу испепеляющим взглядом и тяжело поднялся. "А вот это плохо! На роже написано, что сейчас он отыграется на ком-то из нас!" Юлька подобралась, мысленно взывая ко всем богам, чтобы "кем-то" оказалась она, но её не услышали. Тельвар с ненавистью взглянул на Горра, который, сложив хворост аккуратной горкой, бил огнивом по кремнию, и шагнул к нему. "Ну уж нет! Не хочу, чтобы за мои слова отвечал кто-то другой, даже будь он трижды бандит и убийца!" И, превозмогая боль в пояснице, девушка стала подниматься на ноги.
  Эрик мгновенно сообразил, что затевает ведьма, и вцепился в её руку:
  - Не надо, Юля.
  Хотел он, как лучше, а вышло... Кожа землянки, ставшая почти нормальной, засветилась, сначала запястья, а потом и всё тело целиком. Ссадины и потёртости мигом затянулись, и, чувствуя себя заново рождённой, Юлька сжала сияющие кулаки и с воплем ринулась к магу.
  - Да что же это у Вас за мания такая - над людьми издеваться?!
  Тельвар развернулся. Синие глаза хищно сузились, лицо побагровело.
  - Тебе не терпится поколдовать, дрянь? Что ж, колдуй. Давно хочу посмотреть, на что ты способна! - прошипел он и поднял руку.
  "Сейчас меня будут убивать!" - мелькнуло в сознании, и Юлька рванулась в сторону. Вовремя. В то место, где она только что стояла, врезался огненный шар, оставив чёрное выжженное пятно на траве. Эрик испуганно вскрикнул и ужом юркнул в кусты, а Горр, выронив огниво и кремень, резко выпрямился. "Костра он так и не зажёг", - зачем-то отметила девушка, мечась на дороге, как загнанный заяц. Выступить-то против Каррома она выступила, отвлекла, так сказать, внимание на себя, но что делать дальше, не представляла. "И чего я полезла с магом тягаться?"
  Тельвар же с плотоядной улыбкой обстреливал землянку огненными шарами, явно получая от этого массу положительных эмоций. Юлька прыгала, приседала, отбегала, чувствуя, что с каждой минутой развязка всё приближается и приближается: "Эх, надо было спортом заниматься! Каратэ или тайским боксом! А теперь всё - хана!"
  До Каррома наконец дошло, что оказывать сопротивление рабыня не собирается, и он расхохотался.
  - Да что это за мир такой, где маги - тряпки!
  И в этот момент Юлька на него бросилась. Нелепо и глупо? Да! Но это был единственный шанс застать мага врасплох. И она им воспользовалась! С разбегу прыгнула на Тельвара, обхватила руками и ногами, и, потеряв равновесие, маг грохнулся на дорогу. Ничего не соображая от страха, землянка вцепилась в волосы Каррома и несколько раз хорошенько приложила его головой о землю. Вящий затих, но Юля продолжала лежать на нём, не в силах разжать сведённые судорогой пальцы. И ревела, как никогда в жизни.
  - Я убила человека! Убила! Я! Я убила человека!
  - Хватит, Юля!
  Две пары рук отодрали девушку от мага и поставили на ноги.
  - Вам надо уходить, пока он не очнулся! - требовательно произнёс Горр. - Забирайте лошадей и уезжайте! У вас два-три часа форы, постарайтесь затеряться в джунглях!
  Тангир схватил землянку за руку и потащил к вороному Тельвара. Юлька плохо понимала, что говорит хочет от неё Горр, но главное усекла: маг не умер, а лишь вырубился на время. В первый момент она опешила, а потом возликовала: "Я не убийца! Слава Богу!" А потом до неё хоть с опозданием, но дошло, что ехать с ними тангир не собирается.
  - Ты должен бросить этого мерзавца!
  Юля выдернула руку из его ладони.
  - Я не могу уехать.
  Тангир подхватил девушку, легко забросил на коня, но она мгновенно спрыгнула, с другой стороны. Обежав вороного, остановилась перед Горром и возмущённо продолжила:
  - Поедем с нами! Тельвар садист и мерзавец! Зачем тебе оставаться с ним?
  - Видишь? - Тангир вытянул изуродованные руки. - Это путы, которыми Карром привязал меня к себе. Я не могу уйти!
  - Почему?
  - Даже если уеду с вами, через десяток километров сам разверну коня и вернусь к хозяину, хочу я этого или нет.
  - Вот свинство!
  Юлька топнула ногой: "Представляю, что сделает с ним Тельвар, когда очнётся и увидит, что нас нет. И его ад будет на моей совести!" Она посмотрела в печальные карие глаза, сглотнула горький комок в горле и повернулась к Эрику:
  - Мы остаёмся!
  - Это неразумно, - раздался знакомый голос, и из густой тени леса выступил светловолосый мужчина в длинном чёрном плаще. Шляпу на этот раз он держал в руках.
  - Шайлэ? - удивлённо воскликнула девушка. - Что Вы здесь делаете?
  - Наблюдаю.
  Мужчина приблизился и слегка поклонился Юльке и её спутникам. "Надо же, какие мы вежливые. Рабам кланяемся!" Землянка хотела озвучить свою язвительную мысль, но не успела: Шайлэ внезапно бросился к Тельвару и пригвоздил его к дороге невесть откуда взявшимся мечом.
  - З-з-зачем?.. - не то всхлипнула, не то хрюкнула Юля и привалилась к Эрику - ноги стали ватными, а к горлу вновь подкатила тошнота.
  Шайлэ со спокойным видом развернулся к рабам и снова галантно поклонился, словно был не хладнокровным убийцей, только что насквозь пронзившим человека, а благодушным хозяином, встречающим гостей на балу:
  - Не стоит беспокоиться, леди. Убить такого мага, как Тельвар Карром, не просто. Я лишь выкроил для нас ещё немного времени, чтобы скрыться.
  - Вы тоже маг?
  - Да. Но, увы... - Светловолосый картинно развёл руками. - В моём положении рискованно колдовать на территории Песчаного материка без крайней необходимости.
  - Вы преступили закон? - хмуро осведомилась Юлька, а про себя подумала: "Великолепная компания подобралась: беглый раб, последний оборотень-каннибал, маг с мечом, легко пускающий его в ход и я... внеплановое детище Франкенштейна".
  - Нет-нет, что Вы. Но обсуждать перипетии моей биографии сейчас не ко времени. У нас есть дела поважнее, леди.
  - Вы о побеге? Так мы никуда не бежим!
  Шайлэ недоверчиво приподнял бровь:
  - Неужели Вы и в правду хотите освободить тангира? Вы отдаёте себе отчёт в том, что он высший оборотень?
  Горр бросил на землянку огорчённый взгляд и отвернулся, а Юлька сердито встряхнула многоцветной гривой, шагнула к магу и сунула ему под нос светящуюся руку:
  - Я и сама мало на человека похожа, если Вы ещё не заметили, господин Шайлэ!
  - Но...
  - Без тангира - никуда не поеду! - категорично заявила девушка и от переизбытка эмоции добавила: - Один за всех и все за одного!
  - Это неправильно, - прошептал Горр.
  - Может быть! Но я ненавижу рабство! А за два дня, я познакомилась с ним достаточно тесно! Это во-первых! А во-вторых: я не позволю Тельвару отыграться на тебе за мою выходку!
  - Но я тоже виноват. Я обязан защищать своего хозяина, но не вмешался.
  - Значит, ты созрел для свободы! - припечатала Юлька и впилась глазами в Шайлэ: - А ну-ка снимайте с него кандалы! И не говорите, что не в силах этого сделать! По лицу вижу - можете!
  - Вы и сами можете!
  - Интересно как?
  - Так же как вы придали себе ускорение, когда уворачивались от огненных шаров Тельвара! Так же как повалили его на землю, наплевав на то, что он тяжелее Вас, как минимум, вдвое! Так же как били головой о дорогу, блокируя его магию!
  Девушка вытаращилась на Шайлэ, как на сумасшедшего:
  - Я всё это сделала?
  - Конечно, - кивнул тот и вдруг улыбнулся: - Вы магичка, Юля, осознаёте Вы это или нет.
  Юлька застыла, переваривала слова мага. Конечно, она предпочла бы усесться где-нибудь в сторонке и разложить по полочкам всё, что накопилось в несчастной головушке, но времени на самоанализ не было. "Магичка, значит, магичка. Лишь бы польза от этого была!" - решила землянка и расправила плечи:
  - Говорите что делать!
  Шайлэ положил ладони на Юлькины плечи и мягко развернул её к Горру:
  - Возьмите тангира за руки и не отпускайте, чтобы ни произошло.
  "Весёленькая перспектива! Интересно, что должно произойти, если меня предупреждают об этом заранее? Ясно, что ничего хорошего. Э-эх, как же хочется хоть немного положительных эмоций!" Чтобы успокоиться, Юля медленно сосчитала до десяти, а потом сжала запястья тангира и постаралась сосредоточиться на предстоящей работе. Шайлэ стиснул её плечи, и по спине землянки пробежала горячая волна. "Ведь колдует же, шельмец, а говорил: не могу, не могу!" - возмутилась Юлька и тут же забыла обо всём на свете: медная проволока под её руками потеплела и заблестела, как ртуть. Рябь пробежала по маслянистой поверхности, и на дорогу упала первая серебристая капля. Девушка заворожено проследила за ней, открыла рот, чтобы спросить, как это получилось, но не успела - Горр закричал так, что Юле показалась, будто её мозг сейчас взорвётся. Она никогда не слышала, чтобы человек издавал столь душераздирающие звуки. Впрочем, Горр человеком не был. Он одновременно выл, рычал и визжал, а красивое меланхоличное лицо ломало и корёжило так, словно это был кусок пластилина. Юлька зажмурилась, не в силах смотреть на его мучения. Хотелось разжать руки и бежать куда глаза глядят, лишь бы оказаться подальше от этого кошмара, ибо, что с открытыми, что с закрытыми глазами, она чувствовала отголоски боли тангира. Вой перешёл в судорожные рыдания. Девушке захотелось обнять и утешить Горра. Она мысленно потянулась к нему, но пальцы Шайлэ клещами стиснули её плечи:
  - Не вздумай! Сейчас ты открыта настолько, что можешь потеряться в его сознании!
  Юлька не стала вникать, что маг имеет в виду, и поспешно сосредоточилась на картинах суровых непроходимых джунглей, благо насмотрелась на них предостаточно. Но долго не продержалась. Очень уж хотелось знать, как дела у тангира, и девушка приоткрыла один глаз. Голова Горра была опущена, кончики прядей-стрелок мелко дрожали. Он уже не рыдал в голос, но на дорогу продолжали падать прозрачные капли, не то слёзы, не то пот, или то и другое разом. Юля открыла оба глаза и, с трудом сдерживая дрожь, посмотрела на руки тангира: оковы "стекли", но кровавые борозды с почерневшими краями выглядели отвратительно. Представив, что бороздки со временем превратятся в багровые рубцы и изуродуют бесподобно красивое тело, девушка вцепилась в грязную, пыльную тунику и уставилась себе под ноги.
  - Как ты? - шепнул Шайлэ. - Устала?
  - Немного. - Юля скомкала пальцами серо-зелёную ткань и глухо произнесла: - Помоги заживить раны.
  Маг отпустил плечи девушки, отчего ей сразу же стало холодно и неуютно, потом отцепил Юлины руки от запястий тангира и менторским тоном произнёс:
  - Целительство это сложная и кропотливая работа, требующая больших затрат энергии, а ты едва стоишь на ногах.
  - Но стою же.
  - Маг прав, Юля, - бархатным голосом произнёс тангир и низко поклонился: - Вы и так сделали для меня больше, чем кто-либо.
  - Ага... - протянула землянка, наматывая на палец многоцветный локон.
  Слушала она мужчин краем уха, ибо в голову внезапно пришла интересная мысль: "Я же залечила свои раны, так почему бы не залечить его? Понять бы только, как. Ладно, шаг первый - свечение. Есть. Даже более сильное, чем когда мы с Эриком мылись. Теперь шаг второй, самый ответственный". Юлька осторожно погладила Горра по рукам, страстно желая видеть их целыми и невредимыми. Тёмные края бороздок устремились навстречу друг другу, слились в узкие полосы и пропали.
  - Получилось!
  Землянка порывисто обняла тангира и расцеловала в обе щёки. Горр смутился и покраснел, точь-в-точь, как Эрик, а Шайлэ сдавленно поинтересовался:
  - Как ты это сделала?
  - Понятия не имею.
  Настроение у Юльки было великолепное и думать о том, что и как, совершенно не хотелось: "Я бы сейчас поела и поспала минуточек так шестьсот..."
  К счастью, Шайлэ не стал настаивать на разговоре. Сообщил, что они и без того задержались рядом с Тельваром дольше, чем нужно, и потянул землянку к коню. Однако просто так сесть на вороного ей не дали. Пришедший в себя тангир загородил магу дорогу и категорично заявил, что поедет вместе с Юлькой. Он-де ею спасён и чувствует себя в неоплатном долгу. Шайлэ попытался возразить, но Горр схватил девушку на руки, закинул на коня, как уж проделывал ранее, и устроился позади.
  - Меси-катай тесто, едут жених да невеста! - хихикнул Эрик и, отряхнув тунику, легко вскочил на гнедую кобылу.
  Скрипящему зубами магу достался робкий серый мерин.
  Шайлэ выглядел крайне недовольным, но разобраться с ним Юлька решила позже. "В конце концов, он попался на моём пути только вчера вечером, так что рано ему ещё претендовать на звание друга!" - подумал она и, откинувшись на грудь тангиру, заснула.
  
  Глава 10.
  По долинам и по взгорьям.
  
  Лошадей Светка боялась. Не до дрожи, просто боялась. Её опыт общения с этими, безусловно, симпатичными и полезными животными ограничивался поездкой на пони в возрасте восьми лет. Светка прекрасно помнила, как мама сначала уговаривала её покататься на лошадке, а потом хвалила за смелость. Сама же поездка почти стёрлась из памяти, оставив размытое ощущение тревоги и желание держаться как можно дальше от этих, несомненно, благородных и красивых животных. И теперь, глядя на серую в яблоках кобылу с длинными стройными ногами и поджарым телом, девушка испытывала противоречивые чувства. С эстетической точки зрения, лошадь была прекрасна, с практической - необходима, а вот с сугубо личной... Светлана глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки и не закатить истерику на тему: "Умру, но на этого монстра не сяду!", и отвела взгляд от кобылы.
  "Я тоже не любительница верховых прогулок, - раздался в голове ехидный голос кошки. - Хотя иногда лучше верхом, чем пешком. Думаю, скоро ты согласишься со мной и как миленькая вскочишь в седло".
  - Ну, со "вскочишь" ты явно погорячилась. Если потребуется, я скорее вползу в седло, чтобы там и окочуриться. От страха. А ещё я читала, что ездить верхом не так просто и комфортно, особенно в первый раз! И, вообще, почему оседлали только одну лошадь? Мы что вчетвером на ней поедем?
  "А с чего ты решила, что мы на лошадях поедем?"
  - Так машин же здесь нет, значит, только лошади и остаются.
  "И ноги, свои собственные".
  - Хочешь сказать, пешком пойдём? - Света повернулась к развалившейся на крыльце кошке и с изумлением уставилась на неё. - Нам же быстрее надо! А со мной вы далеко не уйдёте! Пешие прогулки...
  "Не в твоём вкусе, - закончила за неё кошка и язвительно добавила: - Лошадей ты боишься, пешком ходить не любишь. Давно таких неженок не встречала! Интересно, как Ирсин собирается с тобой путешествовать? На руках понесёт? Вряд ли! Придётся тебе как-то приспосабливаться, не приспособишься - домой в виде духа попадёшь".
  - Как это духа? - захлопала глазами Светка, а в груди неприятно защемило.
  "Прибьют тебя и все дела! - Трииса фыркнула, потянулась и вдруг оказалась на шее девушки. - А вот и наши дорогие спутники и провожающие явились - не запылились. Сейчас кто-нибудь произнесёт короткую зажигательную речь с пожеланиями доброго пути, и мы сделаем первый шаг в нашем увлекательном и познавательном путешествии".
  Едва кошка закончила говорить, дверь отворилась и на крыльцо вышли Ирсин, Саолер и старейшины кланов. Единорог сбежал по ступеням, остановился рядом со Светой и ободряюще улыбнулся:
  "Не слушай эту серую зануду. Ей нравится говорить гадости. Потому что характер такой - паршивый!"
  "Зато ты само совершенство. Безбашенный авантюрист!"
  Светлана страдальчески поморщилась: за утро препирательства Саолера и Триисы надоели ей до зубовного скрежета. Стоило им оказаться рядом - и начиналось: ссоры вспыхивали на пустом месте, по любому, самому незначительному поводу и перерастали в нелепые словесные баталии. Светка боялась, что дело вот-вот дойдёт до рукоприкладства, но ругань прекращалась также неожиданно, как и начиналась. И самое обидное, об их стычках никто не догадывался, поскольку поток брани и взаимных оскорблений бурлил исключительно в головах ссорящихся и старательно прикрывался от всех магов, исключая Светлану. Девушка попыталась выяснить у Триисы причину, по которой попала в число "избранных", но вразумительного ответа не получила. Кошка лишь недовольно фыркнула и предложила закрыться самостоятельно, но как это сделать не объяснила. В результате Светка всё утро слушала препирательства своих будущих спутников и заработала жуткую головную боль. Заметив состояние гостьи, Галайса тотчас предложила помочь, но Свете совершенно не хотелось впускать в сознание ещё одного человека, точнее, оборотня. Она была уверена, что в магическом мире любая болезнь лечится прямым воздействием на головной мозг пациента, о других способах лечения мыслей не возникло. В срочном порядке дожевав необычайно вкусную булочку и глотнув молока, Светка поспешно ретировалась на "свежий воздух - лучшее лекарство от всех болезней", но успокоиться и насладиться одиночеством не получилось: сначала серая кобыла, потом кошка, а теперь и остальные подтянулись.
  Ирсин с тревогой посмотрел на бледную как полотно землянку, но та не заметила его взгляда - после короткого (слишком короткого!) перерыва в противно гудящей голове вновь гремели сварливые голоса единорога и кошки. На этот раз обсуждался маршрут путешествия. Точного маршрута, судя по всему, не знал ни тот, ни другой. Трииса уверяла, что они воспользуются порталом на деревенской площади и перенесутся к ближайшему приграничному городу Воулена, а Саолер с пеной у рта доказывал, что использовать портал опасно - неизвестно, кто встретит их с другой стороны. Спор грозил затянуться надолго. Света попыталась абстрагироваться или "закрыться" от назойливых голосов, но не смогла и мысленно застонала от бессилия. "Что б вам обоим онеметь!" - разозлилась она и (о, чудо!) перебранка прекратилась. Да только ненадолго. Светка и порадоваться толком не успела, а голоса в сознании зазвучали с прежней силой. Правда, перед новым витком полемики кошка соизволила буркнуть что-то вроде: "Не сдавайся!", и её слова стали той каплей, что переполнила чашу Светкиного терпения.
  - Заткнитесь вы наконец! - проорала она во всю мощь лёгких и так сжала кулаки, что острые ногти-когти вонзились в ладонь, проткнули кожу, и на крыльцо упало несколько красных капель. Руки пронзила боль, но вошедшая в раж землянка ничего не почувствовала. Её бескровное, мраморное лицо словно ожило: на щеках появился румянец, бледно-голубые глаза заполонила синева, блёклые губы потемнели. Даже белёсые ресницы и брови вдруг почернели, оттенив ясные, как осеннее небо, радужки.
  Несколько секунд Светка с яростью смотрела на единорога, а потом разжала кулаки и длинным окровавленным ногтем ткнула в его сторону:
  - Я больше не желаю слушать ваши дебильные споры. Ещё раз сунетесь ко мне - пеняйте на себя!
  Девушку на миг охватило холодное синее пламя, и вот уже перед крыльцом стоит огромная снежно-белая волчица. Зверь щерится острыми жемчужными клыками, сапфировые глаза с угольными ободками полыхают злобой. Он разевает пасть, и Малина Лас оглашает дикий, безумный вой, слившийся с рыком появившихся перед домом медведей. Вздыбленные бурые загривки, налившиеся кровью глаза, чёрные серповидные когти, вонзившиеся в землю... К остервенелому вою и рычанию добавляется исступлённое ржание - Саолер, принявший ипостась единорога, выставляет навстречу волчице иссиня-чёрный рог и сгибает ногу в колене, готовый напасть в любую секунду. Васильковые глаза налиты кровью, длинная шёлковая шерсть искрится и дрожит, словно наэлектрилизованная. И как символ высшей точки безумия, вцепившись всеми четырьмя лапами в белый загривок волчицы, истошно вопит полосатая кошка. Неистовый, на грани возможностей мяв становится почти осязаемым, почти видимым. Смертоносным яростным вихрем он проносится над деревней, заставляя оборотней вжимать головы в плечи, возвращается к породившему его существу, падает густой непроглядной пеленой и вместо безобидной домашней кошки глазам предстаёт мощная, чёрная как смоль пантера с золотыми глазами. Громогласное утробное "мяу" заглушает и подавляет вой, ржание и рыки, штормовой волной прокатывается над Малина Лас и растекается по лесу, исчезая среди деревьев. В гробовой тишине сердца оборотней звучат барабанной дробью, рваные вдохи-выдохи - колыханием знамён на ветру, а треск наэлектрилизованных шерстинок - автоматными очередями...
  Разыгравшаяся перед домом сцена заняла не больше пары минут, и на это время Ирсин и старейшины будто окаменели. Но и теперь, когда опасность миновала, они по-прежнему были не в силах произнести ни звука, гадая, каким образом Триисе удалось успокоить опасную гостью с Земли и предотвратить кровавую бойню "всех против всех". Медведи один за другим исчезли, единорог фыркнул, повёл ушами, принял человеческое обличие и шагнул к волчице. Тихий предупреждающий рык пантеры заставил его вздрогнуть, но не остановиться. Он вплотную подошёл к волчице, склонился к её уху и шепнул: "Прости". Волчица тихо заскулила, закрыла глаза, её лапы подогнулись, но на землю опустился не зверь, а бледная испуганная девушка со светлыми почти прозрачными глазами. На её плечах лежала серая полосатая кошка.
  "Вставай и пошли! Некогда нам тут рассиживаться!" - раздался в голове Светы знакомый мурчащий голос.
  Девушка послушно кивнула, поднялась на ноги и повернулась к старейшинам в ожидании напутственных слов. Она старалась не думать о том, что произошло, но взбудораженное сознание не желало успокаиваться. Перед глазами мелькали разноцветные искры, складываясь то в оскаленные медвежьи морды, то в иссиня-чёрный рог, то в золотые, манящие глаза. На лицо упала белая прядь. Света машинально заправила её за ухо и, увидев испачканные в крови ногти, покачала головой и полезла в карман за носовым платком. "Не успела на улицу выйти, а уже грязная как чушка. И в дом возвращаться не хочется - примета дурная..." - с обидой думала она, старательно оттирая засохшую кровь. Простые, однообразные движения успокаивали, и, сжалившись над хозяйкой, сознание отправило события последних минут в бездны памяти. Девушка придирчиво осмотрела не совсем чистую руку, со вздохом сунула платок в карман, обвела взглядом хмурые лица старейшин и мысленно обратилась к кошке:
  "Ну и где обещанная прощальная речь? Почему они молчат, будто воды в рот набрали?"
  "Нас с тобой испугались. Вот языки и отнялись".
  "А что мы такого сделали? - Светлана потёрлась щекой о кошачью мордочку. - Я, конечно, не сдержалась, накричала на вас с Саолером, но ведь это с каждым случиться может. Вы на самом деле чуть с ума меня не свели! И... ну... простите, если я уж очень разоралась".
  Девушка виновато посмотрела на единорога, который стоял рядом с ней и хитро улыбался.
  "Всё нормально. Мы больше не будем донимать тебя таким образом"
  "А каким будете?" - насторожилась Светлана и, услышав в ответ лишь ехидные смешки, собралась отчитать своих шальных спутников, но тут заговорила Кийсена.
  Голос старейшины медведей отдавал холодом и был почти враждебным. Её "Счастливого пути!" прозвучало как "Что б вам всем сдохнуть!" и только Ирсину она улыбнулась искренне и печально:
  - Пусть случится чудо, Ирси, и ты вернёшься. Мы будем ждать.
  На глазах Кийсены блеснули слёзы, и, круто развернувшись, она скрылась за дверью дома. По очереди обнявшись с Ирсином, Тайен и Тройен ушли следом, и на крыльце осталась Лаоре. Высокая, исполненная достоинства женщина с длинными и такими же белыми как у Светланы волосами тепло улыбнулась землянке и низким грудным голосом проговорила:
  - Тебе предстоит долгий и длинный путь, девочка. Мне искренне жаль, что тебя против воли вытащили из родного мира и сделали ключевой фигурой в опасной и непредсказуемой игре. Мы видим чуть больше и чуть дальше, чем прочие обитатели Аренты, но твоя судьба сокрыта во мраке. И это одновременно хорошо и плохо. Плохо, ибо каждый твой шаг может стать роковым, а хорошо, потому что шагнуть ты можешь в любом направлении. Судьба благоволит тебе, оставляя свободу выбора. Только не ошибись!
  Лаоре замолчала и перевела взгляд на соплеменника, а Светка, в голове которой возникло множество вопросов, с удручающей ясностью поняла, что не получит ответа ни на один из них.
  "Ну и фиг с ним! Тоже мне предсказательница! Ничего конкретного не сказала, лучше б вообще молчала!"
  "Не злись, подруга. Лаоре очень сильный маг. И одно то, что в ближайшее время она не напророчила тебе смерти, должно радовать несказанно".
  "А как насчёт того, что каждый шаг может стать роковым?"
  "Ну и что? Ты же сама чувствуешь, что идёшь по краю пропасти. Слева - бездна, справа - стена. Позади - враги, впереди - неизвестность".
  "Да... уж... Умеешь ты поддержать, Трис. Как верёвка повешенного!"
  "Ага. - Кошка хихикнула и с неожиданной серьёзностью добавила: - Мы с Лером в таком же положении. Если не хуже. Так что нам по пути".
  "А Ирсин? У него семья. Жена, дети... Да и любят его здесь, уважают. Зачем ему в неизвестность тащиться? И, судя по прощальным речам, назад он вернуться не сможет, даже если выживет. Зачем ему всё это? Ради чего он бросает детей? Жену? Своих пациентов, в конце концов?"
  "Закономерные вопросы, девочка. Закономерные и правильные. Что может быть дороже семьи?"
  Слова Триисы прозвучали холодно и спокойно, но, благодаря необычайно сильной эмпатии, Светка уловила в них отголоски безысходной тоски и боли. Прижавшись щекой к полосатой мордочке, она почесала кошку за ушком:
  - Я люблю тебя, Трис. Кем бы ты ни была.
  "Осторожней с признаниями, подруга. Ты совсем не знаешь меня".
  "В дороге узнаю", - беззаботно откликнулась землянка и улыбнулась открытой, по-детски счастливой улыбкой.
  Ирсин, с крыльца наблюдавший за Светой и Триисой, недоверчиво покачал головой, потёр виски, будто испытывал головную боль, и наигранно бодро произнёс:
  - Нам пора.
  - А Саолер?
  Светлана кивком указала на единорогов, которые пристально смотрели друг другу в глаза, обмениваясь мыслями.
  - Догонит.
  Маг поправил лямки коричневого рюкзака, окинул строгим взглядом свой маленький отряд и решительным шагом направился прочь от дома. "Вот мы и в пути", - как-то равнодушно подумала Света и, поравнявшись с Ирсином, поинтересовалась:
  - Куда мы направляемся?
  - В Воулен. К моему старому другу. Он научит тебя изменять внешность. Ты должна выглядеть как человек. Иначе наше путешествие закончится в ближайшем городе, в магической лаборатории Ордена вящих.
  - А...
  - Повремени с вопросами. Я отвечу на них, как только появится возможность, а сейчас нужно как можно быстрее покинуть пределы Либении. Саолер! - Ирсин повернулся к догнавшему их единорогу. - Как только я передам тебе картинку, немедленно перенеси нас туда. Ясно?
  - Да.
  Юноша взял спутников за руки, и Светлана тотчас почувствовала лёгкое головокружение. В глазах потемнело, а когда пелена рассеялась, землянка ахнула, пораженная строгим, величественным пейзажем. Впереди, насколько хватало глаз, простиралась каменистая долина, с обеих сторон ограждённая гладкими острыми скалами необычного, красно-серого цвета. На дне долины покоились валуны, поросшие мхом и лишайником, между ними - песок вперемежку с галькой и редкие кустики травы. Кое-где, словно придавленные тяжестью лет, росли толстые кряжистые деревья с длинными зелёными иголками на изогнутых коричневых ветках.
  - Красиво... Как же здесь красиво... - прошептала землянка и тут же услышала недовольное фырканье Трис.
  "И опасно. Эта долина носит банальное, но очень верное название: "Река смерти". Этакая своеобразная природная застава, хранящая страну от нападений. Врагам ни разу не удалось миновать эту преграду. Вот только я никогда не слышала, чтобы кто-то пытался выбраться этим путём из Либении. - Кошка вопросительно посмотрела на мага. - Как ты собираешься пройти, Ирси?"
  Света оторвала взгляд от очаровавшего её пейзажа, погладила полосатую подружку и пробормотала:
  - У меня такое ощущение, что для нас "Река смерти" не опасна. Во-первых, мы выходим, а не входим, а во-вторых... - Девушка поморщилась, помялась и твёрдо продолжила: - Я здесь нежеланный, опасный гость. Вашей замечательной стране и её жителям не терпится избавиться от меня. Да и от вас тоже, раз уж связались со мной. Думаю, что если б на месте валунов и песка бушевало пламя, мы всё равно бы прошли по нему целыми и невредимыми. - Из горла вырвался нервный смешок, а бледно-розовые губы скривились в презрительной гримасе. - Наверное, я должна сказать Либении спасибо за то, что она не убила меня сразу по прибытии, приютив почти на сутки и позволив покинуть свои пределы живой. Не так ли, Ирсин?
  - Так. Либения заботится о своих гражданах и не желает подвергать их опасности. Несмотря на то, что природа твоей магии близка к природе оборотней, ты здесь чужая и должна уйти. А я позабочусь о том, чтобы ты попала или не попала к тому, кто вырвал тебя с Земли.
  - Что значит "попала или не попала"?! - Света с тревожным интересом вгляделась в лицо Ирсина. Образ доброго, чуткого и немного не от мира сего мага таял, словно ледяной дом под жаркими лучами солнца. В светло-серых глазах появился стальной блеск, тонкие губы сжались в упрямую полоску, скулы заострились - словом, добродушный доктор Айболит всё больше и больше напоминал... Девушка в замешательстве потёрла лоб: арентийский маг чем-то неуловимо напомнил ей Митьку, того самого мальчишку, со ссоры с которым началась их дружба со Светкой. И, забыв, где и с кем находится, землянка неожиданно для себя погрузилась в воспоминания. Сцены из безоблачного счастливого детства перемежались со сценами из не менее беззаботной юности, и главными действующими лицами в них были Юлька, потом и Митька... Лицо Светланы приобрело мечтательное выражение, бледно-голубые глаза затопила синева, на щеках заиграл румянец, губы порозовели.
   - Интересно, о чём ты подумала, что стала походить на человека?
  Насмешливый голос Ирсина вырвал девушку из сладких грёз, поэтому смысл сказанного дошёл до неё не сразу. Несколько долгих секунд она непонимающе моргала, затем приоткрыла и тут же закрыла рот, мотнула головой и наконец выдала:
  - А так я на человека не похожа? А на кого тогда? На Снежную королеву, да?
  - Ага, - неожиданно влез в разговор Саолер. - Если бы Снежный материк был единым государством, ты неплохо бы смотрелась на его троне!
  "А себя ты, конечно, видишь в роли Снежного короля! - съехидничала кошка и оскалилась. - Ну-ну, мечтай!"
  - Завидуешь? Я хотя бы мечтать об этом могу. А тебе и этого не дано! Две королевы в одном замке не уживутся!
  - Молчать! - рявкнул Ирсин, и кошка с единорогом послушно прекратили спор. - Я иду первым, Света за мной, Саолер замыкает. Ясно?
  "Предупреждать о том, что нас ждет, конечно же, необязательно, - проворчала Трииса, поудобнее устраиваясь на шее девушки. - Ничему не верь. Ничего не бойся. И, вообще, по сторонам не смотри. Лучше всего глаза закрыть и идти вперёд не останавливаясь".
  - Э-э... - Светлана с сомнением посмотрела на хаотично разброшенные камни. - Я же споткнусь и упаду. И лоб разобью...
  "Не тупи! Неужели, ты до сих пор не догадалась, что перед тобой иллюзия. Присмотрись повнимательней и поймёшь!"
  - А как... - начала было землянка, пристально всматриваясь в серые глыбы, но на этот раз вмешался Ирсин.
  - На самом деле, "Река смерти" это широкий проход между отвесными скалами. Что бы ни видел каждый из вас, в реальности мы стоим перед прямой как стрела и гладкой как зеркало дорогой. Так что заканчиваем разговоры и вперёд!
  Маг сурово взглянул на Светку и та, не найдя что сказать, просто кивнула и закрыла глаза.
  "Поехали!"
  Девушка почувствовала, как напряглось тело кошки, как острые коготки впились в плотную ткань куртки, и шагнула вперёд. Под закрытыми веками вспыхнули и пришли в движение ломаные линии со сглаженными углами. Серебрясь и сверкая, они складывались в замысловатые геометрические фигуры, перетекая одна в другую и, время от времени, радуя глаз простотой привычных треугольников и квадратов. До слуха донеслись обрывки разговоров, смех, заиграла и смолкла музыка, повеяло запахом сигарет, а голова закружилась, как от бокала вина. Света открыла глаза и улыбнулась, узнав квартиру своей бывшей одноклассницы. В октябре у Татьяны был день рождения, и она неизменно собирала школьных друзей-приятелей, "чтобы связи не терять". Вот и на этот раз в гостиной было полно народа. Света привычно нашла глазами подругу и невольно ахнула: роскошные Юлькины волосы пестрели невообразимыми, кричащими цветами, словно девушка подписала контракт с фирмой, производящей краски для волос, обязуясь рекламировать на своей голове всю палитру разом. "Неужели её так Игнат разукрасил? Тоже мне неприлично дорогой мастер! Не думаю, что руководитель оркестра оценит его труды по достоинству. Или Юлька передумала и решила в какую-нибудь эпатажную группу пристроиться? Хотя вряд ли..." Света тряхнула волосами и вдруг замерла - на плечи и грудь упали пушистые серебристо-пепельные локоны...
  - Правду говорят, что вода камень точит! А то я уж было надежду потеряла уговорить тебя волосы отрастить! - раздался над ухом весёлый Юлькин голос. - Потрясная причёска! Выглядишь как королева!
  - Правда? - Светка смотрела в лицо подруге, пытаясь понять, что с ней не так. Вроде бы те же глаза, нос, губы... Искусно наложенная косметика и всё же... - Что с тобой не так? - озвучила свои подозрения девушка и отшатнулась: правильно очерченные губы расплылись в нечеловеческой безумной улыбке, глаза лихорадочно заблестели, а из горла вырвался хриплый рык.
  - Всё! - выдохнула ей в лицо Юлька и, обдав смрадным дыханием, потянулась к беззащитной шее. Впалое с синеватым оттенком лицо, длинные белые клыки, яростные, налитые кровью глаза...
  - Не-е-ет... Ты не Юля...
  Света оттолкнула уродину, принявшую облик её подруги, и, защищаясь, выставила перед собой руки. Загнутые, острые ногти ещё утром шокировавшие её, сейчас оказались как нельзя кстати, а злобное, воинственное шипение, непроизвольно вырвавшееся из горла, самым естественным и подходящим к случаю звуком. Вампирша, как мысленно окрестила свою противницу Светлана, попятилась, но не сдалась. Синюшное лицо было исполнено решимости вступить в поединок и, если придётся - умереть... "Что я ей такого сделала? Чем помешала?" Света уже хотела задать эти вопросы вампирше, но не успела: с леденящим душу воем женщина бросилась в бой.
  Драться Светка не умела, не любила и вообще считала, что люди, на то они и люди, чтобы уметь договариваться. "Животные дерутся только потому, что говорить не умеют! Умели бы - не дрались!" - с апломбом повторяла она, однако жизнь, видимо, решила посмеяться над самоуверенной девчонкой. Драка с вампиршей разбудила первозданную звериную ярость, что пряталась в самом дальнем закоулке сознания, и, повинуясь животным инстинктам, Светка билась не на жизнь, а на смерть, выплёскивая всю свою злость, всю ненависть и обиду на ту тварь, что выдернула её из уютного кресла и забросила чёрт знает куда. Зубами и когтями она рвала мягкую податливую плоть, выла и рычала, захлёбываясь кровью... Охваченная бешенством Светка не сразу поняла, что тело под ней больше не шевелится, а сообразив, что победила, с торжествующим криком вскочила на ноги.
  Она находилась всё в той же гостиной, правда, разгромленной подчистую. У стен, заляпанных какой-то бурой субстанцией, подозрительно похожей на кровь, стояли участники злополучной вечеринки. На бледных, испуганных лицах явно читались страх, презрение и брезгливость. И девушки, и парни смотрели на бывшую одноклассницу, как на взбесившуюся ядовитую змею. Ни единого сочувствующего взгляда - в расширенных от страха глазах только гадливость и ненависть. "Убирайся, тварь! Тебе не место среди нормальных людей. Твоё место в клетке!"
  - Но я же...
  Девушка опустила голову и всхлипнула, увидев жилистую узкую ладонь с длинными крепкими пальцами, увенчанными острыми, загнутыми внутрь когтями, под которыми запеклась кровь.
  - У меня руки грязные... - хрипло прошептала она, чувствуя, что вот-вот грохнется в обморок, но кто-то очень сильный подхватил её, прижал к себе и зашептал на ухо ласковые, успокоительные слова.
  Бархатный мужской голос обволакивал, ласкал, баюкал, и Светлане захотелось, наплевав на всё, отдаться этому голосу, этим твёрдым и крепким рукам... Она была уверена, что этот мужчина обязательно решит её проблемы и, главное, поможет вернуться домой...
  "Света! Света! - разрушил сладкую дрёму встревоженный голос Триисы. - Да очнись ты наконец!"
  Щеки коснулся шершавый язычок, девушка нехотя приподняла веки и встретилась взглядом с оливково-зелёными глазами. Кошка стояла у неё на груди, впуская-выпуская когти и нервно дёргая распушившимся хвостом. Светка же навзничь лежала на земле. Оторвавшись от оливковых глаз, она приподняла голову и посмотрела по сторонам. Неприютный осенний лес: обнажившиеся кусты и деревья с черными, мокрыми ветвями; кое-где сквозь потемневшие листья прорывается жухлая, серая трава, местами - проплешины голой коричневой земли. Лес почти не отличался от того, в котором оказалась Света, попав в Либению, но именно почти... В том лесу она, несмотря ни на что, чувствовала себя как... как... дома! Этот же лес был враждебен по сути. Складывалось впечатление, что на неё смотрят тысячи ненавидящих, злых глаз...
  Под ложечкой засосало, заскреблось дурное предчувствие, и девушка испуганно спросила:
  - Что произошло? Мы уже не в Либении? И где Ирсин с Саолером?
  "Ты, как и положено, городской неженке потеряла сознание. Ирсину пришлось тащить тебя на руках, а когда мы всё же добрались до Воулена, они с Лером отправились на разведку".
  - А тебе не кажется, что за нами наблюдают?
  Вопрос остался без ответа: материализовавшаяся прямо в воздухе стальная сеть рухнула на девушку и кошку и спеленала их липкой паутиной. Трииса взвыла, пытаясь вырваться, но тонкие серые нити оказались прочнее канатов.
  "Вящие! - Кошка воинственно оскалилась. - Пусть только приблизятся - на клочки порву!"
  - Да неужели?! - раздался над пленницами весёлый молодой голос, и Светка, зажмурившаяся от страха, распахнула глаза - над ними склонился симпатичный, черноволосый юноша, чем-то неуловимо похожий на Саолера. - Ты моя добыча, киса, как, впрочем, и твоя подружка. Думаю, Орден заплатит за Вас хорошие деньги. Очень хорошие!
  
  Глава 11.
  Тет-а-тет.
  
  Падая в объятья Морфея, Юлька ожидала, что вновь окажется на заснеженной равнине. Она даже попыталась вообразить себя в удобной меховой шубе до пят с глубоким капюшоном и пушистой муфтой (как у принцессы из сказки про двенадцать месяцев) и в тёплых высоких унтах. Отдать должное Юлиному воображению - получилось. Только вот ни снега, ни ветра в её сне не обнаружилось. Девушка как последняя идиотка стояла в зимней одежде посреди пыльной, душной Москвы и глазела на бесконечный людской поток, движущийся по широкому тротуару. В потоке мелькали знакомые лица, однако все они проплывали мимо, не находя в душе отклика. Да и до знакомых ли было? Тело точно в жарко натопленной бане пребывало, пот струился по лицу, застилая глаза, однако сил, не то что раздеться - откинуть меховой капюшон, не было. По крайней мере, Юльке так казалось. Но едва в толпе мелькнуло Светкино лицо, она, точно оглашенная, ринулась к подруге, пробивая дорогу локтями и кулаками. Шуба жутко мешала, но девушка почему-то и не думала избавляться от неё. Словно без зимней одежды она оказалась бы голой. А может, так и было? Отчаянно работая локтями, Юлька попыталась вспомнить, представляла ли она на себе платье или джинсы. По всему выходило, что нет.
  А родное, приветливо улыбающееся лицо то появлялось, то исчезало среди десятков других, сосредоточенных, угрюмых, а порой откровенно враждебных. Юля игнорировала их, с маниакальным упорством продвигаясь вперёд и досадуя, что получается это слишком медленно. Шаг, шаг, ещё шаг. Высокий мужчина в строгом деловом костюме оттолкнул Юльку с дороги, пребольно заехав кожаным кейсом в живот. Девушка охнула, согнулась от боли, а когда вновь подняла голову, обнаружила, что Светкиного лица больше нет. И дело было не в том, что она его не видела - Юля просто знала, что её подруга исчезла с полыхающей жаром улицы.
  - Светка!!!
  Юлька в панике заметалась по тротуару, не в силах сообразить, куда бежать дальше, а потом вдруг почувствовала себя одинокой, заблудившейся в глухом лесу девочкой, за которой никто никогда не придёт, и, обхватив голову руками, разразилась громкими безутешными рыданиями. Прохожие оглядывались на девушку, некоторые крутили пальцем у виска, кто-то предложил вызвать "психушку". А Юля ревела и ревела, потому что знала: если её не убьют люди, её прикончит одиночество...
  - Юля!
  В сон ворвался знакомый голос, сметая улицы и людей. Серое, пыльное небо, так и молящее о дожде, раскололось, обнажив лазурную высь и палящее жёлтое солнце. Юлька закрыла лицо ладонями.
  - Юля! Юля! Да очнись же! - настойчиво требовал голос, но девушка сопротивлялась ему, пока не поняла, что ведёт себя глупо.
  "Это всё треклятые сны! Уморить меня решили". Мысленно чертыхнувшись, Юлька открыла глаза. Её трясло, зубы стучали, как кавалерийский отряд, со лба стекали солёные капли пота. "И ведь не скажешь, что кошмар приснился? Или этот бред можно считать кошмаром?" Плохо осознавая, где находится и кто её окружает, Юля повертела головой и застонала: пока она спала, шея основательно затекла. Помассировав онемевшую часть тела и чуть не ободрав кожу длинными ногтями, девушка начала понемногу приходить в себя. Оказалось, что она уже не едет веером, а сидит под высоким раскидистым и совершенно неземным деревом с плоскими широкими ветками и треугольными листьями. Солнце, цепляясь угасающими лучами за траву, лес и облака, медленно, но верно скатывалось за горизонт. "Получается, я проспала полдня? Ни фига себе! Ничего не почувствовала! Вот, что значит крепкий здоровый сон! Ну... не совсем здоровый".
  Поёрзав на плотном чёрном плаще, что, несомненно, принадлежал Шайлэ, Юля окончательно вспомнила всё, что пережила в новом мире, и поискала глазами спутников. Из аборигенской троицы рядом обнаружился лишь тангир. "Ох, ну какой красавец!" Юлька похлопала глазами, от всего сердца надеясь, что не выглядит полной дегенераткой, и спросила:
  - Это ты меня разбудил?
  - Ты кричала. - Горр плавно скользнул к девушке и сел рядом. - Что-то плохое приснилось?
  Юлька закусила губу: впервые в жизни ей захотелось, забыв о приличиях, броситься в объятья мужчине и разрыдаться, как последней дуре, наплевав на то, что они почти не знакомы. Красота тангира завораживала, манила, начисто лишала здравого смысла.
  Горр лукаво улыбнулся, словно прочитал мысли девушки, приобнял её за плечи и шепнул:
  - Здесь неподалёку есть ручей.
  Слова Горра сбили любовный угар. Юлькины щёки вспыхнули румянцем. "А ведь и правда, представляю, как сейчас выгляжу. Пугалом на огород выставлять можно. Без предварительной обработки!" Смущённо отведя взгляд, она поднялась на ноги и поплелась в указанном направлении. Обошла кустарник, усыпанный тонкими коричневыми иголками, рядом с которым пощипывал травку робкий серый мерин, и оказалась возле маленького естественного грота. Широкая каменная скала полукругом нависала над весело журчащим ручьём, достаточно полноводным, чтобы можно было окунуться. С двух сторон, изображая стены, стояли раскидистые кусты, а входом служил крохотный песчаный пляж, в два-три шага шириной. Выглядела картинка очень уютно, и Юлька не раздумывая скинула тунику и, повизгивая от холода, забралась в воду. Ледяная вода резко контрастировала с горячим воздухом, но как же было здорово помыться после тяжёлого дня!
  Девушка сидела на мелком песочке, устилающем дно ручья, плескалась, точно розовощёкий карапуз из рекламы детских гигиенических средств, и вместе с потом и грязью уходили апатия, тоска и воспоминания о кошмарном сне.
  - Не шуми, - раздался за спиной чуть рокочущий голос Горра.
  От неожиданности, Юлька подпрыгнула и, перевернувшись, хлопнулась на живот. Что ею двигало, она сама не поняла, не иначе расхожее мнение, что попы у всех одинаковые. Тангир же издал странный звук, сильно смахивающий на хрюканье, и, не выдержав, захохотал. Звонкий хохот, точно плетью хлестнул землянку. Она подняла злобный взгляд на незадачливого весельчака и прошипела, разве что ядом не брызгая:
  - Терпеть не могу, когда меня пугают!
  - Я понял, - кивнул Горр, тщетно пытаясь унять смех. - Извини.
  Но девушка уже остыла. "Вот ведь зараза! На такого симпатягу злиться невозможно. Но надо!" Юлька дала себе мысленный пинок, сдвинула брови к переносице и хмуро поинтересовалась:
  - Чего ты такого смешного увидел?
  - Ты похожа на обожравшуюся кранга тангиру.
  Горр вновь расхохотался, видимо, ему шутка казалась очень смешной. Только Юлька не разделила его веселья. Забыв о наготе, она села и кисло взглянула на свои руки с голубовато-золотыми ногтями: "За два дня я растеряла многие человеческие черты, но не все же, в самом деле? Или все? Тельвар говорил об эльфийской крови и о том, что я маг. Я думала, человеческий маг... А Горр видит во мне тангиру. Что я такое, чёрт подери?" Жутко захотелось выскочить из предательски изменившегося тела и броситься прочь, куда глаза глядят, но отделять душу от тела Юлька не умела.
  - Ну и ладно, - пробормотала она себе под нос, опустила голову, занавешивая лицо влажными многоцветными прядями, и громко спросила: - Я на самом деле похожа на тангиру?
  Смех оборвался. Горр ринулся к девушке, плюхнулся на колени и сжал точёные пальчики в своих ладонях:
  - Ты не так меня поняла, Юля. Я не имел в виду, что ты становишься тангирой. Просто ты слишком необычно выглядишь. Для человека. Тельвар говорил, что это своеобразная реакция на его магию, но он ошибался. Ты начала меняться до встречи с ним, точнее, с того момента, как попала в Аренту. Правда, непонятно почему. Но не расстраивайся. Возможно, процесс пойдёт вспять, и ты снова будешь выглядеть, как прежде. - На губах тангира засветилась лукавая улыбка, а голос стал тихим и вкрадчивым, как у заговорщика: - Но так, по-моему, гораздо лучше.
  "Ой, нет. Сейчас целоваться полезет!" И точно! Горр наклонился и потянулся к Юлькиным губам. "И где народ? Да вмешайтесь же, хоть кто-нибудь! Я же голая! Голая?!" Оттолкнув тангира, девушка вскочила и метнулась к одежде. Туника была грязна и пахла, как замызганная половая тряпка, но Юлька, не мешкая, натянула её и показала Горру кулак:
  - Только попробуй на меня ещё раз свои чары напустить!
  - Почувствовала или догадалась?
  Тангир пружинисто вскочил на ноги, его тон стал резким и деловым. "Вот тебе и ухажёр!" От разочарования, Юлька чуть не расплакалась.
  - Отвечай, Юля. Это важно! Пока Шайлэ и Эрика нет, я должен настроиться на твою магию и показать тебе несколько штучек, которые могут пригодиться.
  - Как это нет? А где они? - растерялась землянка, но тут же опомнилась и, сжав кулаки, стала угрожающе наступать на тангира: - Как ты мог отпустить мальчишку с этим... этим... Да, я даже не знаю, кто он, чёрт подери! Как ты отпустил с ним Эрика?
  Горр по-кошачьи мягко отпрыгнул в сторону, крутанулся и каким-то непостижимым образом оказался у девушки за спиной:
  - Спокойно. Они всего лишь отправились в деревню, за припасами. Утром вернуться.
  - Утром? - Юлька развернулась, как обретшая направление торпеда, и продолжила атаку: - Значит так: если с мальчиком что-то случиться, я тебя на клочки порву! Усёк?!
  - Порвёшь, порвёшь, - покладисто закивал тангир. - Только не придётся. Шайлэ никуда не денется. Ему что-то от тебя нужно, Юля. Не стал бы маг такого уровня бесцельно шляться по Главерне.
  - Допустим.
  Юлька с мрачным видом кивнула и, нервным движением разгладив подол туники, подумала: "До чего же неприятно, когда тебе разжевывают то, до чего ты сама должна была дойти. И ведь лежало всё на поверхности!"
  - Раз Шайлэ не стал тебе ничего объяснять, значит, либо ждёт, когда ты окончательно придёшь в себя, либо, что более вероятно, не собирается ничего объяснять, - тряхнув тёмно-каштановыми волосами-стрелками, продолжил тангир. - В любом случае, нам необходимо решить, как себя вести и что делать дальше!
  - Разумно, конечно... Только как отвязаться от мага такого уровня? Кстати, какого?
  - Ну... Как тебе объяснить... - Горр задумчиво постучал пальцами по губам. - Шайлэ мог бы хоть сейчас занять место в Десятке вящих.
  Юльке это мало что говорило, но звучало впечатляюще. "Если в Десятку входят самые сильные маги Аренты, следовательно, Шайлэ круче туч, а я влипла по полной программе. Эх, вскочить бы на серого да умчаться... Куда угодно, лишь бы подальше отсюда! Только, судя по всему, далеко мне от этого мага не уйти. И верхом я ездила только раз, да и то спящей". Дальше в мысли воспитанной московской барышни стала прерывать ненормативная лексика, и Юлька сердито отдёрнула тунику:
  - И что мы можем придумать?
  - Ну, не стоит так расстраиваться, - улыбнулся тангир, и от его улыбки на сердце у девушки потеплело. - Ты тоже маг не из последних. Есть шанс, что, если Шайлэ тебя доведёт, ты разделаешься с ним, как с Тельваром.
  - А если не доведёт, то - наоборот. Да... Прямо русская рулетка какая-то.
  - Рулетка?
  - Проехали, - отмахнулась землянка и вновь погрозила тангиру кулаком: - Хватит бомбить меня любовной магией!
  - Это необходимо, чтобы настроиться на тебя. Я ничего такого...
  - Вот это-то и обидно.
  Юлька поспешно захлопнула рот, коря себя за болтливый язык, и с надеждой посмотрела на тангира, но последний представитель грозных оборотней, похоже, не был знаком с хорошими манерами и даже не подумал сделать вид, что не расслышал. Наоборот, картинно приподнял брови и многозначительно уставился на девушку, причём лицо его стало ехидным до невозможности:
  - Я не против маленькой интрижки.
  Выдержав паузу, словно давая Юльке шанс отступить, Горр поднялся и вышел берег. Капли воды алмазной россыпью блестели на слегка загорелой коже. Правильные, малиновые губы приоткрылись, призывая возобновить прерванный поцелуй. Тангир чётко осознавал, какое впечатление производит на девушку, и беззастенчиво этим пользовался. "Бежать!" - подумала Юлька и не двинулась с места, лишь вздрогнула, когда Горр взял её за руку и потянул к себе.
  - Секс - идеальное решение, наша связь будет прочной и устойчивой.
  - Ну... - протянула девушка, не в силах отвести взгляда от карих глаз с пушистыми, рыжеватыми на кончиках ресницами. Ладони тангира скользнули по её спине к краю туники, и, словно обретя второе дыхание, Юлька нервно затараторила: - Не скажу, что я против, но как-то всё слишком быстро, на мой вкус. И потом, эта твоя любовная магия...
  - Что может притягивать сильнее, чем плотское желание? - Тангир невесомо коснулся губами щеки девушки, и его дыхание стало тяжёлым. - Секс самый удобный способ для настройки двух сознаний на одну волну. Ты мне нравишься, и я тебе нравлюсь, даже очень. Я почувствовал это сразу, как только Тельвар разрешил перекинуться. Мне даже особых усилий прилагать не пришлось. Я лишь чуточку тебя подтолкнул, и ты с охотой отозвалась на мою магию.
  Горр легко оторвал Юльку от земли и поцеловал в губы. У девушки в запасе имелось вагона три возражений, однако она оттолкала их на запасной путь и ответила на поцелуй. "А почему нет? Даже, если мой порыв лишь побочный эффект нашей магической связи, будет хоть о чём вспомнить на старости лет. Если доживу, конечно..."
  Всё, что они с Горром вытворяли на берегу ручья, в ручье, а потом на поляне, Юлька запомнила только на чувственном уровне. Благодаря выстраиваемой тангиром связи, им ничего не приходилось объяснять друг другу. Слияние тел было естественным, как рассвет, как птица на ветке или звезда в небе. Любовники стонали и смеялись, рычали и кричали, катались по траве и плескались в тени громадного валуна, где лишь серебристые искры на Юлькиных волосах и слабое мерцание её кожи разгоняли непроглядный мрак. Они предугадывали желания друг друга и спешили исполнить их. Юле стало казаться, что она знает тангира всю свою жизнь, что в целом свете она никогда и никого не знала, кроме него. Он и она, она и он - дико, весело, ошеломительно!..
  Изнеможённые, но довольные, любовники в обнимку повалились на траву и уставились на кусок звёздного неба, оттенённый пышными кронами деревьев, которые в темноте приобрели беловато-серый оттенок. Ночной воздух был немногим прохладней дневного, и не мог остудить потные, разгорячённые тела. Юльке хотелось вновь забраться в холодный ручей, но разрывать объятья, казалось, преступлением.
  Горр чмокнул девушку в нос и, выскользнув из её рук, растворился в темноте. Вернулся он быстро, уже в штанах и сандалиях, и с внушительным куском белого хлеба и колбаской.
  - Из запасов Тельвара.
  - А ты?
  - Я перекусил, пока ты спала.
  Кивнув, землянка набросилась на еду. Она помнила мамины наставления о том, что женщина в любой ситуации должна демонстрировать хорошие манеры, но, едва ощутив во рту сладковатый привкус хлеба, забыла обо всём на свете. Юльку не смущало даже негромкое подсмеивание тангира. Проглотив еду со скоростью голодной собаки, она почувствовала себя гораздо бодрее и нашла силы подняться и дойти до ручья. Выбрала местечко помельче и растянулась во весь рос. Прохладная вода приятно омывала тело, разметавшиеся волосы слегка щекотали спину и плечи. Удивительно, но девушке совсем не хотелось спать. Да и уставшей она себя уже не чувствовала. Похоже, вместе с необычным свечением, модифицированное тело поучило в подарок повышенную выносливость. "Неплохое приобретение, с учётом сложившейся ситуации".
  Юлька раскинула руки и постаралась отключиться от действительности. И, как это обычно случалось с ней последнее время, голова тотчас заработала. Ой-ой-ой! От хлынувших водопадом мыслей девушка аж подскочила:
  - Горр!
  - Что?
  Тангир выскочил из-за куста и насторожено огляделся по сторонам.
  - Надо поговорить!
  - Надо, - согласился Горр, внимательно присматриваясь к девушке.
  "Похоже, в темноте он видит не хуже кошки", - машинально отметила Юлька. То, что и сама она прекрасно различает тангира в кромешном мраке, дошло до неё с опозданием. Но всё же дошло и лишь усилило подозрения. Держа паузу не хуже новоиспечённого любовника, девушка выбралась из воды, отжала волосы и ровным тоном осведомилась:
  - А поведай-ка мне, дорогой, о чём ты так старательно молчишь?
  Меланхоличное лицо тангира скривилось. Обсуждать с землянкой сей животрепещущий вопрос ему явно не хотелось, но и провоцировать её на очередной срыв - тоже.
  - Я не хотел говорить, потому что ты так... неоднозначно отреагировала на моё высказывание о тангире, - промямлил он, опасливо отступая к кустам. - Когда Тельвар нашёл тебя, ты была без сознания. И никак не приходила в себя. Тогда он стал поить тебя зельем, смешанным с моей кровью.
  Юлька низко рыкнула, досадуя, что оставила треклятого мага в живых, и продолжила наступать на Горра.
  - Значит, я превращаюсь в тангира?
  - Да нет же! - замахал руками красавчик. - Ты же человек, по крайней мере, изначально была. Моя кровь, смешанная с определёнными ингредиентами, должна была тебя убить! А ты... Не знаю, как это возможно, но ты выплюнула ингредиенты, а кровь - нет!
  - Ничего не понимаю!
  - Я тоже. Но одно могу сказать точно: хоть внешне ты на тангиру и не похожа, ты ею пахнешь. Совсем чуть-чуть, но я чувствую. А ещё ты чем-то похожа на эльфийку. А волосы у тебя разноцветные, как у сирен. А ногти... По преданию такие у вампиров были.
  - Круто!
  - Но это ничего не значит. Вдруг на тебе заклинание какое-то, развеется, и ты станешь прежней.
  - Ага.
  Юлька на всякий случай провела языком по зубам, проверяя их на предмет удлинённости и остроты. Слава Богу, на ощупь зубы остались прежними. Но в глубине души всё равно ворочался червячок сомнения, нашептывающий, что собой Юля вряд ли когда-нибудь станет. Расстроено кивнув, словно смиряясь с тем, что возврата к старому не будет, она посмотрела на Горра и едва слышно проговорила:
  - Тангир, вампир, сирена - не самые мирные существа. Как думаешь, в один прекрасный день я стану чудовищем?
  Горр на мгновение замер, явно прикидывая, возразить или скромно промолчать, потом прищурился и, точно разглядев в Юлином лице что-то неожиданное и опасное, выпалил: "Да кто тебя знает?!" и удрал в лес.
  - Вот и поговорили! Замечательно!
  Землянка топнула ногой и зарычала от бессильной ярости. Внутри всё переворачивалось от желания поймать и отметелить красавчика, тем более что благодаря магической связи, она знала, где тот прячется. Но вовремя напомнив себе, что она не воинственная амазонка, а взрослая воспитанная девушка, предпочла не рыскать по джунглям в темноте, а направить свой гнев в нужное и полезное русло. Отыскала скомканную, пропитанную потом тунику и, забравшись в ручей, стала с остервенением её полоскать.
  Краем уха уловив шуршание и треск, Юля отчётливо представила, как её любовник-тангир наблюдает за постирушкой, забравшись в недра густого кустарника. Однако уже в следующую минуту звуки напомнили девушке об экстремальном событии, случившемся на поляне с банановым деревом. "А не Горр ли был той замечательной кошечкой, на которую я орала, как иерихонская труба?" Юлька на мгновение замерла, а потом стала тереть тунику с удвоенным рвением, потому как спросить, верна ли её догадка, могла и позднее. Не столько отстирав одёжку, сколько измотав себя, девушка выбралась из воды, разложила тунику на ближайшем кустике и вернулась на поляну. Отыскала плащ Шайлэ, завернулась в него и стала тихо злобствовать на всё и вся.
  Тангир бродил неподалёку. Юлька чувствовала его недовольство и раздражение. "Да-а, ментальная связь не сделала мою жизнь краше. Сама зла, как сто чертей, да ещё чужие отрицательные эмоции подлыми змеями норовят заползти в душу. Позвать его что ли? Только, боюсь, стоит нам рядом оказаться - поцапаемся. Пусть побродит пока". Девушка свернулась калачиком, прикрыла глаза и попыталась заснуть. Не тут-то было! Перед внутренним взором тотчас поплыли салаты, румяные жареные курицы и тортики с цукатными и кремовыми розами, шоколадными человечками и озёрами глазури.
  - Вот чёрт! - Юлька села. - С этими телесными экзерсисами я становлюсь обжорой.
  Впрочем, заядлую сластёну и лакомку даже тортики воображаемые привели в благодушное игривое настроение. Злость заблудилась где-то в потёмках души, потянуло на эксперименты. Развлечений захотелось. Юля плохо представляла, как действует их ментальная связь с Горром. То, что связь позволяла чувствовать эмоции друг друга, это она уже поняла, но хотелось знать больше. Сосредоточившись, девушка постаралась понять, где находится сейчас тангир. Оказалось, тот нервным шагом описывает круги вокруг поляны. "Трусишка зайка серенький!" - мысленно пропела Юля и, сгорая от любопытства, послала по связи фривольную мыслишку. О магичке с разноцветными волосами, естественно. Послала и прислушалась (если так можно выразиться).
  Реакция последовала незамедлительно. Сначала - ошеломление. Потом тангир вроде бы рассердился. Остальных эмоций девушка не разобрала, но вышагивать Горр перестал, остановился в задумчивости. "Может, что-то попроще надо было выбрать? Что я о тангирах знаю? Вдруг я его оскорбила? Может, у них не положено, чтобы женщины проявляли инициативу?" И тут на Юльку навалилась пустота - непонятная, а потому пугающая. Девушка обеспокоено посмотрела по сторонам, а когда осознала, что тангир исчез с "радара", вскочила и заметалась по поляне. Плащ Шайлэ волочился за ней, как почерневший павлиний хвост.
  - Горр! Горр! - испуганно звала землянка, не понимая, что делать. Остаться одной в ночных джунглях, где подстерегали тысячи опасностей - то ещё удовольствие.
  Серый конь, напуганный её метаниями, прервал процесс кормёжки и негромко заржал. Юлька взвизгнула, обернулась и облегчённо вздохнула: "Не одна!" Конь шумно фыркнул, и девушка ринулась к нему. Обняла за шею и умоляюще зашептала:
  - Тише, миленький. Вдруг кто услышит?
  Юля опять вспомнила огромную пятнисто-полосатую кошку с белыми висящими усами и передёрнула плечами: несмотря на пышущую жаром ночь, ей стало жутко холодно.
  - Горр! Отзовись! Пожалуйста!
  "Страшно?" - прозвучал в голове насмешливый голос, и Юлька присела от неожиданности:
  - Ты где?
  "Рядом".
  - А почему я тебе не чувствую?
  "Не хочу. Ментальная связь не игрушка. Мне твоя шуточка не понравилась".
  - Извини.
  Кусты позади землянки затрещали, и на поляну выбрался тангир. Лицо его было сердитым.
  - Извиняю, - буркнул он и скрестил руки на груди.
  Девушка с виноватой миной топталась на месте, поглаживая серого мерина по шее. Наверное, надо было что-то сказать, но она никак не могла подобрать слов. И, как это часто случалось, когда Юлька была взволнована, ляпнула совсем не то, что следовало:
  - Кошка, на которую я наорала, это был ты?
  - Нет. - Тангир встряхнул стрелками-волосами и со вздохом произнёс: - Надо с тобой что-то делать, Юля. Бездумное путешествие по миру, о котором ты не имеешь ни малейшего представления, чревато для здоровья. Спать ты поспала, поесть - поела, так что, садись и слушай.
  - Ишь раскомандовался, - проворчала землянка, уселась под куст и вредным голосом напомнила: - Между прочим, мы собирались обсудить, как вести себя с Шайлэ.
  - Маг подождёт. Сначала поговорим об Аренте.
  - А что это?
  - Мир, в котором ты находишься, - любезно объяснил Горр и присел на корточки, напротив девушки.
  - Ах, да.
  Юлька кивнула и заворожено уставилась на губы тангира, которые в темноте приобрели цвет горького шоколада. "Слава Богу, после установления связи, я перестала реагировать на него, как взбесившаяся самка кролика. Ведь перестала же? Конечно, перестала. И всё равно, он чертовски хорош! А как мы..."
  - Юля!
  - Прости. - Девушка покраснела и, стараясь игнорировать ехидно-ласковое выражение его лица, добавила: - Я слушаю, честно.
  - Не знаю, как ты жила в своём родном мире, да сейчас это и не важно, но в Аренте жизнь трудная и опасная. Предупреждаю сразу: рассказчик я плохой, да и о людских делах знаю не слишком много, так что расскажу, что смогу. Надеюсь, на первое время тебе хватит. - Горр потёр переносицу длинными изящными пальцами и продолжил: - Значит так. В Аренте три материка: Лесной, Песчаный и Северный. Мы находимся на Песчаном материке, и это самая плохая новость для таких существ, как мы.
  - Ну вот, ты меня уже и человеком не называешь.
  - А ты и не человек. Ты маг, Юля, и в Аренте к тебе будет относиться именно так, если, конечно, сумеешь доказать свою состоятельность. - Горр склонил голову к плечу, и лицо его стало жёстким. - Люди, по сути своей, эгоистичные, враждебные ко всему живому твари. Они не могут спокойно жить, если вокруг тишина и покой. Им обязательно нужно всё изгадить. - Верхняя губа тангира приподнялась и задрожала, словно он хотел загрызть всех людей разом. - Ненавижу их! Злобные мерзкие паразиты!
  Юлька кашлянула в кулак, и Горр замолчал. Посмотрел на девушку, хотел ободряюще улыбнуться, но замер, осознав, на кого выплеснул свою ненависть. На мгновение карие глаза расширились, и девушка приготовилась выслушать извинения. Но их не последовало. Тангир нахмурил и холодным тоном продолжил:
  - У меня есть причины говорить именно так, Юля. Моё племя не видело от людей ничего хорошего. Они травили и убивали нас, потому что считали опасными. Ха! Конечно, станешь опасным, когда твоей семье постоянно угрожают расправой. И за что? Только за то, что мы живём не так, как они?! За то, что способны превращаться в зверей?! Тангиры никогда не были людоедами, но молва повесила на нас этот ярлык, и люди, подогреваемые дурным воображением, объявили нас вне закона!
  - Мне жаль, Горр, но... - начала было Юля, но тангир перебил её и повысил голос, теперь в нём дрожала и билась ярость.
  - Но среди людей я больше всего ненавижу и презираю магов! - заявил он, сопроводив слова низким клокочущим рыком. - Они такие же выродки, как и люди, только в отличие от них, готовы идти дальше затаённой ненависти и камня в спину! Они готовы крушить, ломать и убивать, лишь бы доказать, что сильнее всех! Они мнят себя богами и считают себя вправе казнить и миловать по своему усмотрению! И при этом они трусы, потому что уважают лишь силу! Так что приготовься к драке, Юля. Сумеешь показать магам зубы и кулаки - они никогда не посмеют причинить тебе зло! Взять хотя бы Тельвара. После того как ты победила его, он всеми способами постарается избежать прямого столкновения. Будет действовать исподтишка, крадучись следовать за нами, в надежде дождаться удобного момента и...
  - Жуть какая!
  От слов тангира девушку бросило сначала в жар, потом в холод. Она поджала ноги, плотнее закуталась в плащ и затравленно огляделась по сторонам - повсюду мерещился зловещий образ Тельвара. Девушка представила, как маг, затаившись, взирает на них из темноты, и задрожала.
  - Хватит! - Голос срывался. - Не нужно меня запугивать. Ещё немного, и я буду прятаться от собственной тени!
  - Извини. - Горр опустился на траву и обнял Юлю за плечи: - Что-то я, и вправду, разошёлся. У меня и в мыслях не было пугать тебя... Наверное, я выгляжу диким и кровожадным.
  - Есть немного.
  Тангир грустно усмехнулся и уставился на серого. Сытый конь дремал, низко опустив голову. В лунном свете было отчётливо видно, как забавно он раздувает ноздри, а его сиплое, размеренное дыхание выбивалось из беспокойной мелодии ночи. "Вот равнодушное животное мне досталось. Мы тут кричим, а ему хоть бы что, - заторможено подумала Юлька. - Спит себе и ухом не ведёт". Несколько минут любовники наблюдала за умиротворённо посапывающим мерином, а потом Горр заговорил, и на этот раз голос его звучал глухо и печально, как тихий перебор гитарных струн.
  - Что ты теперь обо мне думаешь, Юля? Считаешь лицемером? Называет, мол, магов убийцами, а сам жаждет их крови. Я бы на твоём месте так и думал. Сейчас мне трудно представить, что когда-то я был беззаботным ребёнком, думающим лишь об играх и проказах. - Юлька затаилась и постаралась не дышать, предвкушая историю о тангирах, но Горр резко сменил тему: - О призраках поговорим в другой раз. Сейчас тебя больше должна волновать собственная жизнь. Итак, Арента!
  - Ты сказал, что для таких существ, как мы, находится на Песчаном опасно, - осторожно напомнила Юля.
  - Да. - Тангир кивнул и погладил девушку по плечу. Он делал вид, будто успокаивает её, но, судя по всему, размеренное скольжение ладони помогало ему самому удерживаться от очередного взрыва. - И дело опять-таки в магах. Песчаный в их власти почти целиком. Хотя на плато между Оршеном и Баразином ещё живут драконы, в Восточных горах Пайфера можно наткнуться на гномов, а на юго-западе королевства Верхних Равнин сохранилось несколько поселений эльфов и друидов. Но это всё! Вящие истребили почти все малые народы, а их было не один и не два. Тангиры лишь капля, растворившаяся в море кровавой резни, устроенной магами. - Поняв, что вот-вот собьётся с темы, Горр глубоко вздохнул и продолжил немного спокойнее: - И раз малые народы на Песчаном редкость, значит, нам будет непросто выбраться не только из Главерны, но и с материка.
  - Та-да-да-дам, - только и смогла выдавить Юлька и тоскливо подумала: "А я-то размечталась... Но откуда мне было знать, что в этом мире всё так не просто? Я ориентировалась на слова мальчишки-раба, свято верившего, что, покинув Главерну, он окажется в райских кущах. И всё образуется само собой. Я что надеялась, что в этом загадочном Пайфере есть российское посольство? Милый красавчик-тангир... Лучше бы ты молчал. Потому что я не представляю, как мы выживем в мире, где негде спрятаться?"
  "Надо отделаться от Шайлэ и пробираться к эльфам", - услышала девушка голос Горра и обрадовалась. Его присутствие в сознании позволяло не чувствовать себя одинокой. Где-то в глубине души Юлька понимала, что ментальная связь не такое уж благо, что она делает разум доступным для тангира. А кто из людей хотел, чтобы его читали как раскрытую книгу? Но надежда на то, что со временем она научится отгораживаться от Горра, превращала минусы в плюсы.
  Что же касалось путешествия к эльфам, сейчас оно казалось таким же невероятным как синтез тёмной материи. Да и как убедить Шайлэ оставить их в покое? Не драться же с ним, в самом деле? Юля вспомнила распластанного на дороге Тельвара и вздрогнула, представив, как их схватка выглядела со стороны. "Не магичка, а монстр какой-то", - с досадой подумала она и пообещала себе, что вопреки всем и вся останется доброй и вежливой девочкой.
  Горр ободряюще похлопал её по плечу:
  - Всё будет хорошо, Юля. Но с Шайлэ придётся что-то решать. И очень скоро. Мы не можем позволить магу путешествовать вместе с нами.
  - Легче сказать, чем сделать. Из нас только Шайлэ имеет тенхор. Без его помощи мы вряд ли сумеем покинуть Главерну.
  - Ну... В идеале, я предложил бы тебе немного поколдовать, - произнёс тангир. Голос его окончательно потерял мелодичность и стал глухим и тусклым. - Но ты, насколько я понимаю, вряд ли сможешь сделать что-то по собственному желанию, если конечно ситуация не станет из ряда вон выходящей. Так что придётся на время смириться с его присутствием. Но ненадолго. В Пайфере нас ничто не будет удерживать рядом с этим... магом.
  Последнее слово тангир презрительно выплюнул, и Юля вздохнула: "Представляю, как бы мы общались, не будь у меня многоцветных волос и сияющей кожи. Он наотрез отказывался признавать меня человеком!" С одной стороны, девушке была понятна ненависть Горра к людям и магам, но с другой - обида за человеческий род, к которому она, как ни крути, принадлежала, тихо кипела в душе. Юлька покосилась на тангира. Захотелось сказать, что не все люди одинаковы и среди них встречается много достойных и порядочных особей, но она промолчала, решив, что пока тангиром движет месть, он не способен мыслить конструктивно. "Пусть считает меня хоть павианом, если ему так спокойнее". И, склонив голову на плечо любовника, девушка улыбнулась, зная, что, несмотря на темноту, тангир видит выражение её лица.
  "Не стоит успокаивать меня, - услышала она лёгкий, как дуновение ветерка, голос. - Я прекрасно осознаю, что ты ни в чём не виновата. Ты пришла из другого мира и не можешь отвечать за деяния арентийцев. Мне просто..."
  "Я понимаю", - мягко ответила землянка, стараясь вложить в свою мысль всю нежность и сочувствие, что испытывала к тангиру.
  На секунду Горр замер, точно прислушиваясь к чему-то, а потом притянул девушку к себе и выдохнул ей в губы:
  - Ты удивительная.
  "Кажется, воспоминаний для старости лет будет предостаточно..."
  "Мы уж постараемся", - довольно мурлыкнул тангир и уложил Юлю на траву.
  
  Глава 12
  Пленники и их хозяева.
  
  - Ты собираешься нас продать?
  Светлана круглыми глазами смотрела на поймавшего их юношу, втайне ожидая, что тот сейчас рассмеётся, снимет заклятье и поможет найти исчезнувших неизвестно куда Ирсина и Саолера.
  "Ну ты и мечтательница... - искренне восхитилась кошка, прочитав её мысли. - Наивная, как пятилетний ребёнок! Вот скажи: какой охотник отпустит добычу, тем более такую роскошную? По расценкам Ордена мы с тобой целое состояние стоим. Сбыв нас Вящим, мальчишка сможет бросить свою собачью работу, купить дом и лет десять жить на широкую ногу".
  "Да ты что?!"
  Землянка скосила глаза на юного охотника, и неожиданно для неё тот утвердительно кивнул.
  - Надеюсь, вы и впрямь такие ценные экземпляры! И, если мне заплатят достаточно, я больше никогда не буду охотиться на оборотней. Неблагодарное это дело. Всё-таки вы тоже существа разумные, а в Ордене вас иначе как тварями или животными не называют. Ну и относятся соответственно. Хотя то, что они с вами творят... Бр-р... Говорить об этом не желаю. Противно!
  Мальчишка, а теперь Света видела, что поймавшему их охотнику от силы лет четырнадцать-пятнадцать, погрустнел, ясные голубые глаза заблестели, и до слуха пленниц донеслось едва уловимое хлюпанье.
  - Всё равно я вас продам! - со злым отчаяньем выпалил подросток, смахнул слёзы рукавом потёртой замшевой куртки и, стараясь говорить твёрдо и властно, явно кого-то копируя, произнёс: - Я слышу все ваши разговоры, дамы, так что спланировать побег у вас не получится. Сейчас я немного ослаблю сеть, вы встанете и пойдёте за мной. Здесь недалеко. А попробуете сбежать - обездвижу.
  - Мы поняли. - Почувствовав, что может двигаться, Светлана тотчас поднялась на ноги: лежать на твёрдой сырой земле было холодно и неприятно. Она стряхнула с куртки листья и травинки, внимательно посмотрела на охотника и доброжелательно спросила: - Куда ты нас поведёшь?
  - В деревню. На днях крестьяне поймали женщину-птицу, а вчера за ней прибыл отряд магов. Их главный собрал нас на площади и объявил, что хорошо заплатит за любые сведения об оборотнях, а если кто-то поймает "тварь поганую" - озолотится. Вот я и решил попытать счастья. Взял отцовский артефакт и пошёл к границе. Мне повезло! Я видел, как вы проникли на территорию Воулена. Однако с четырьмя оборотнями моя сеть не справилась бы. Сначала я хотел бежать в деревню, к магам, но передумал и решил понаблюдать за вами. И удача улыбнулась мне - ваших мужчин что-то сильно встревожило, и они куда-то отправились. Я дал им уйти подальше, активировал артефакт, и вы попались. Осталось только добраться до деревни, сдать вас магам, получить вознаграждение и всё! Мы свободны!
  "Кто это мы?" - с подозрением осведомилась кошка, не надеясь на ответ, однако мальчишка ответил:
  - Я, мама и девочки. Мама говорит, что если б у нас были деньги, мы заплатили бы долг знахарю и уехали к её родственникам. Мы ведь не местные, просто отец в дороге тяжело заболел, а в Кузенке ему совсем паршиво стало. Пришлось к знахарю обращаться. Да только опоздали мы. Мастер Лейтис сказал, что если б отца к нему хоть на пару дней раньше привезли, обязательно бы помог! И я ему верю, потому что следом за папой заболел я, а потом и девочки. Он всех нас вылечил, правда, расплатиться мы не смогли, и маме пришлось долг отрабатывать. Мы уже три года в его доме живём. Маму он своей помощницей сделал, а мы с девочками за хозяйством следим. Только... - Мальчишка закусил губу, чтобы не расплакаться, но одинокая слезинка всё же скатилась по его щеке. - Маме плохо в его доме. И с каждым днём всё хуже становится. Хотя я не понимаю почему. Лейтис её не обижает, работой особо не загружает, заботится. Дом вот обновил, специально для нас с девочками пристройку сделал. Скотом и курами обзавёлся, чтобы у нас всегда молоко, мясо и яйца свежие были. А мама прямо на глазах тает и всё время говорит, что хочет на руках родных умереть. Я предлагал им письмо написать, а она почему-то не хочет - только плачет.
  "А раньше где вы жили? - Трииса, успевшая воротником улечься на шею землянки, требовательно смотрела в глаза подростку. - Где ты родился?"
  - В горах, - мечтательно улыбнулся мальчишка и, нараспев, словно декламируя старинную балладу, заговорил: - Кругом снег, искрящийся, слепящий, радостный. Пылающий шар солнца, красящий пики в завораживающий алый цвет. Чёрное небо в голубых россыпях звёзд, упругий ветер и абсолютная, древняя как мир тишина. Покинув горы, мы потеряли частичку своей души, нечто нежное и трепетное... Мы были счастливы, как счастливы хрупкие цветы, что растут на границе снегов, пряча бархатистые лепестки среди серых скал. А потом любознательный путешественник выкопал цветы из земли, увёз в далёкую страну, поселил в оранжерее, рядом с другими такими же пленниками, и окружил заботой и лаской - тепло, тихо, сытно... А им хочется обжигающе холодного ветра, кружевных снежинок, серой каменистой земли и гладких как зеркало скал...
  Иногда мне снятся сны, в которых я летаю над снежными пиками, то кувыркаясь и резвясь, то спокойно паря в золотых потоках сладкого как свобода воздуха. Утром всегда кажется, будто я не спал, а на самом деле летал над родными горами. И наша несвобода чувствуется особенно остро. - Охотник замолчал, окинул притихших пленниц печальным взглядом и едва слышно проговорил: - Я продам вас Вящим, получу деньги и, расплатившись с мастером Лейтисом, увезу мать и сестёр.
  - Куда? - Светлана со слезами на глазах смотрела на мальчишку. - Куда вы поедете?
  - Куда угодно! Только б подальше от этой жалкой деревушки, от этих коров и кур, от крестьян, озабоченных лишь урожаем и плодовитостью скота, от приторно-сладких речей Лейтиса, от мерзких взглядов его толстопузых пациентов, которые смотрят на моих сестёр, как голодные псы на мясо. Всё! Хватит болтать! Чем быстрее я отдам вас Ордену, тем скорее мы обретём свободу и отправимся в путь.
  Мальчишка нервно всхлипнул, вытер глаза и решительно зашагал по тропинке между деревьями, пиная сухие ветки и комья земли.
  "Не отставай от него, иначе нам обеим будет очень больно, - предупредила кошка. - А поскольку маг он, мягко говоря, неумелый, то и жизни можем лишиться. Я знаю, что за артефакт он использовал. И, поверь, сиё знание мне радости не прибавляет. Без помощи нам не обойтись!"
  "Но ведь Ирсин не бросил нас?! Скоро они с Лером вернуться, обнаружат пропажу и бросятся на поиски. Они обязательно найдут и спасут нас!"
  - Даже не надейтесь! - замотал головой мальчишка. - Я, конечно, не особо сведущ в магии, но сетью пользоваться умею: если кто-то из ваших спутников попытается напасть на меня или причинить зло, вы умрёте!
  "Так и знала... Совсем плохи наши дела, Света. Парнишка решил действовать наверняка и настроил сеть таким образом, что любое направленное против него заклинание, обернётся для нас гибелью. Вот, скажем, нападут сейчас разбойники, или вящие решат завладеть его добычей насильно, и мы с тобой - покойники. Пискнуть не успеем. Впрочем, это-то как раз радует - мгновенная смерть лучше долгих пыток в лабораториях с тем же конечным результатом!"
  - Твой оптимизм это нечто феерическое, - проворчала землянка, по привычке почёсывая мягкую кошачью шейку.
  В то, что её жизнь сейчас оборвётся, Свете не верилось. Умом она понимала, что Трииса не стала бы пугать её без причины, и всё же... Неприятный холодок склизкой змейкой пробежал по позвоночнику, а когда мальчишка вдруг остановился, смерил их с Трис сумрачно-оценивающим взглядом и задумчиво произнёс: "Может, и правда, быстро убить Вас, а вящим трупы продать. Денег, конечно, меньше дадут, но нам всё равно должно хватить. Зато вы мучиться не будете!", Свету охватил ужас. Как обычно отказались повиноваться ноги, руки мелко задрожали, а к горлу подступили слёзы. Тяжело ступая, девушка добралась до ближайшего поваленного дерева, без сил опустилась на поросший мхом ствол и, выпучив глаза и приоткрыв рот, уставилась на подростка.
  - Ты... ты... - Светка силилась продолжить фразу, но как заезженная пластинка продолжала повторять: - Ты... ты...
  - Что с Вами? - Мальчишка подбежал к ней и схватил за руку. - Простите, я напугал Вас. Я дурак! Надо было сразу убить Вас, а не делиться планами... А то теперь Вы так испугались, что и идти не можете. Ну, ничего, нам спешить некуда, командир вящих сказал, что не меньше чем на неделю в Кузенке задержится. А Вы пока успокаивайтесь и вот. - Он снял с пояса плоскую металлическую фляжку. - Выпейте, пожалуйста, это поможет Вам прийти в себя.
  Света поднесла к губам фляжку и сделала несколько глотков. Душистый, немного отдающий спиртом напиток смочил пересохшее горло, мягко прокатился по пищеводу и тёплым уютным комком упал в желудок. Не прошло и минуты, а напряженные мышцы расслабились, тело охватила приятная истома, на смену страху пришли покой и умиротворение.
  - Спасибо.
  Землянка вернула флягу хозяину, сползла со ствола, оперлась на него спиной, обхватила руками колени и прикрыла глаза.
  "Опоил девушку и радуешься? - ехидно осведомилась Трииса, разглядывая мальчишку, ошарашенного поведением пленницы. - Что делать будешь, если она заснёт? На себе в деревню потащишь? Так хлипкий больно, не выдюжишь!"
  Охотник грустно кивнул, признавая правоту кошки, протянул руку и погладил её по полосатой спинке.
  - Какая же ты хорошенькая, в Кузенке в каждом доме кошки живут, но таких красивых среди них нет. Ты просто чудо, а не животное.
  "Так я и не животное!"
  Трииса оскалилась, продемонстрировав острые клыки, но паренёк не испугался, каким-то шестым чувством поняв, что странная кошка улыбнулась ему. Он улыбнулся в ответ и, продолжая гладить шелковистую спинку, буднично произнёс:
  - Меня Морис зовут, а тебя?
  - Трииса, а мою подругу Светлана.
  - Странное имя, я такого никогда не слышал, хотя мы половину Снежного и весь Лесной проехали.
  - Ты родился в Верейских горах?
  - Как Вы узнали? - Мальчик отдёрнул руку, словно кошачья спинка превратилась в раскалённую сковородку. - На Снежном множество гор! Я мог родиться где угодно!
  - Однако ты родился в Верее, - припечатала кошка и вгляделась в льдистые голубые глаза. - Так?
  - Да... - сквозь слёзы выдавил мальчик. - Но ты никому об этом не скажешь, потому что теперь я точно убью тебя!
  "Это вряд ли... Обернись, пожалуйста, кое-кто хочет с тобой познакомиться".
  Юный охотник на миг замер, а потом молниеносно вскочил, успев выхватить из сапога кинжал.
  - Живым не дамся! - истерично выкрикнул он и застыл как вкопанный: прямо перед ним стоял единорог, красивый как бог, чёрный как ночь и безжалостный как разгулявшаяся стихия. В глазах мальчишки застыл благоговейный ужас, занесённая для удара рука безвольно опустилась, ладонь разжалась, и кинжал с мягким стуком упал на землю. - Этого не может быть... Ты не существуешь... Это сказка...
  - Значит, специально для тебя, сказка ожила. - Обратившись в человека, Саолер подошел к мальчику обнял его и прижал к себе. - Успокойся, Морис. Я не причиню тебе вреда. Передай мне контроль над сетью, прошу.
  - Я не знаю, как... Я могу только убить их или деактивировать артефакт...
  "Идиот..."
  Кошка взглянула на Саолера, гневно сверкнув оливковыми глазами. Будь она в человеческом обличье, то покрутила бы пальцем у виска, а так только ощетинилась, вонзив острые когти в куртку землянки. Резкое движение разбудило Светлану. Приподняв голову, она открыла глаза, увидела единорога и радостно улыбнулась:
  - Привет! А Ирсин где? Пока вы на разведку ходили, нас тут в плен взяли. - Девушка тепло посмотрела на мальчишку, рыдающего в объятьях единорога: - Это хорошо, что он плачет. Пусть выплачется. Легче станет. А вернётся Ирсин, сходим к его матери. Надо проводить их к родственникам. Мы же всё равно идём туда - не знаю куда...
  Кошка ехидно фыркнула, а единорог с интересом взглянул на девушку:
  - Вы с Ирсином не можете вернуться в Либению.
  - А зачем нам в Либению?! Мы заберём или выкупим мать и сестёр мальчика у знахаря и отправимся дальше...
  "Све-е-ета... Очнись, Света, и посмотри на Мориса внимательней. Уж если мы с Лером сумели заглянуть под охранный амулет, ты и подавно сможешь! Мальчик - оборотень-полукровка. А вот кто, попытайся сама определить, надо же тебе как-то учиться".
  Светлана недоверчиво покосилась на подругу и, уверенная в том, что выяснить то, что хочет Трииса, у неё ни за что не получится, перевела взгляд на охотника. Мальчишка всё ещё продолжал плакать, а Саолер гладил его по волосам и что-то шептал на ухо. "И как, интересно, я должна смотреть? Неужели нельзя толком объяснить? Как в воду бросают: выплывет - фиг с ней и не выплывет - фиг с ней! Оригинальная, блин, методика!"
  "Не ругайся! Способность видеть своих у оборотней в крови. Так птицы рождаются с умением летать, люди - ходить. Просто ни птенцы на крыло, ни дети на ноги сразу не становятся. Ты тоже сейчас как ребёнок, вот и приходится нам с Лером тебя учить. Впрочем, мы не возражаем. Свои-то дети у нас вряд ли будут!"
  - А почему у вас...
  "Не отвлекайся! Смотри на Мориса, внимательно смотри, и увидишь!"
  - Угу... Имеющий глаза да увидит, имеющий уши да услышит...
  "Вот-вот, мыслеречь ты без проблем освоила, значит, и с истинным зрением справишься. Дерзай!"
  Вступать в перепалку с подругой Свете не хотелось, тем более что переспорить её даже единорогу не удавалось, хотя тот о-очень старался. И, ограничившись маленьким бунтом - серией гримас, выражающих обиду и недовольство, - послушно уставилась на подрагивающую от рыданий спину охотника. Сколько она рассматривала поношенную замшевую куртку и периодически попадающую в поле зрения руку единорога с идеально ровными пальцами и аккуратными овальными ногтями, девушка не знала. Она изо всех сил старалась увидеть вместо старой коричневой замши и совершенной, будто мраморной кисти что-нибудь иное, но, увы, безрезультатно.
  "Ладно, потом потренируешься. - Кошка ткнулась холодным носом в щёку девушки, нарушив её сосредоточенность, и обратилась к Саолеру: - Тебе не кажется, что Ирсин зовёт нас?"
  Единорог поднял на неё печальные васильковые глаза:
  - Дай мальчику успокоится, Трис. Он сильно не в себе. Ему бы сейчас обратиться, выпустить вторую сущность, но нельзя. Охранный амулет не позволяет.
  "Да вижу я! Только идти-то всё равно надо. Или пусть хотя бы сеть снимет. Я к Ирсину побегу, а ты с детьми останешься. Встретимся в доме знахаря. Света права - мать его нужно вызволять как можно скорее. Она и так три года в неволе продержалась. Слишком долгий срок для вольнолюбивой птицы..."
  - Вы на самом деле нам поможете?
  Морис с надеждой посмотрел на пленниц, и Светлана, поймав взгляд льдисто-голубых глаз, внезапно увидела перед собой не хрупкого, угловатого подростка, а матёрого, сверкающего белой плюшевой шерстью льва. Без гривы, зато с мощными птичьими крыльями. Свинцово-чёрные когти острыми серпами вонзались в землю, под шкурой перекатывались бугры мышц, а смоляные усы воинственно топорщились.
  - Какой красивый...
  "Ну, сейчас он не настолько хорош, как ты его видишь. Это идеальный образ, в реальности он выглядит гораздо хуже, но ничего, в Либении оклемается".
  - Мы поможем тебе, Морис, - твёрдо произнёс Саолер, а Светка с кошкой синхронно кивнули.
  - Я верю вам, потому что если вы не поможете, нам уже никто не поможет. А если обманете и выдадите вящим... Мы все умрём! Орден не получит нас живыми!
  Услышав последние слова мальчишки, Саолер точно окаменел: щёки его побледнели, густая синева глаз помутнела и обесцветилась. Он помотал головой, стряхивая воспоминания словно воду, и срывающимся голосом прохрипел:
  - Никому не придётся умирать, малыш. Твоя семья обязательно попадёт в Либению. Клянусь! - И, крепко прижав к себе львёнка, уткнулся носом в его ключицу.
  "Успокойся, Лер. Иначе, помимо беспомощной девчонки, у меня на руках окажется сбрендивший единорог и истеричный подросток. С вами тремя я не справлюсь. Так что, будь любезен, приди в себя!"
  Стальной голос Трис заставил единорога встрепенуться и поднять голову. Долгий взгляд глаза в глаза, обмен не предназначенными для чужих ушей фразами, и вот уже щёки Саолера пламенеют румянцем, васильковые глаза решительно блестят, а губы шепчут безмолвное "Спасибо".
  "Вот и славно... - Кошка наклонила голову, к чему-то прислушиваясь, и в её голосе зазвучала тревога. - Морис! Если в ближайшие минуты, ты не снимешь сеть, наш Ирсин пострадает. Ему срочно нужна помощь. А Воулен не Либения, перемещаться не помогает. Бежать придётся. Так что, прошу, поспеши!"
  - Давай же, малыш! - Саолер тихонько похлопал мальчишку по спине. - Освободи девушек.
  - Ладно, - с отчаянием прошептал Морис, ещё не до конца веря, что эти люди, вернее оборотни, помогут ему. - Ладно, - повторил он, и в тот же миг кошка оттолкнулась от плеча землянки, спрыгнула на землю и, мелькнув серой молнией, исчезла в лесу.
  Светлана проводила её немного испуганным взглядом, подошла к пареньку и погладила по волосам:
  - Веди нас к маме. Мне не терпится познакомиться с ней, да и твоих сестричек хотелось бы увидеть.
  - А вы точно меня не обманете? Вдруг захотите отомстить за плен и откроете мою тайну вящим?
  - Какой ты всё-таки ещё маленький и наивный. - Саолер взял мальчика за плечи, чуть отодвинул от себя и посмотрел в глаза. - Мастер Лейтис прекрасно знает кто вы такие. Именно поэтому и держит вас при себе.
  - Но зачем?
  Искреннее изумление в голосе подростка заставило единорога грустно вздохнуть. Он снова обнял мальчика и с деланным спокойствием заметил:
  - Да какая теперь разница. Считай, что знахарь тебе больше не хозяин. Отведи нас к матери, только лучше пробраться в дом незаметно. Это возможно?
  Морис утвердительно кивнул:
  - Дом на отшибе стоит. Лейтис говорит, что специально его так построил - вроде бы и люди рядом, и уединиться можно... К тому же некоторые пациенты огласки не желают.
  - Ясно. - Саолер подал руку Светлане. - Идём!
  Девушка схватилась за изящные, но сильные пальцы единорога, поднялась и глубоко вздохнула - путешествие только начиналось, а она уже чувствовала себя так, словно совершила пеший переход из Москвы в Петербург. Мелькнула мысль попросить Лера перекинуться и довезти её до дома Мориса с комфортом, но настолько наглой Светка не была. Она с завистью посмотрела на бодрого, энергичного единорога и неожиданно даже для самой себя произнесла:
  - Никогда в жизни не уставала настолько быстро. Я, конечно, неженка и лентяйка, но не инвалидка! Однако в вашем мире, я всё время чувствую себя разбитой. Такое впечатление, что я заболела...
  - Брось! Ты абсолютно здорова. Что же касается слабости... Ирсин говорит, что твоё тело никак не может привыкнуть к новым способностям, вот и бунтует. Потерпи немного, через недельку будешь не хуже Трис носиться. Я бы тебя довёз, но мне сейчас лучше лишний раз не перекидываться - вящие могут почуять. Поэтому придётся тебе пешком идти.
  - Только не быстро! У меня голова после настойки болит и ноги какие-то чугунные. Может, посидим ещё на брёвнышке, а? Я посплю, вы поболтаете...
  Глаза девушки закрылись сами собой, ноги подогнулись. Саолер подхватил её на руки и аккуратно опустил на землю.
  - Обморок?! - Морис шагнул к бесчувственной землянке и приподнял веко. Некоторое время он внимательно разглядывал её глаз, а потом озабочено заметил: - Лейтис говорит, что стихийные выходы из тела в половине случаев заканчиваются летальным исходом. Особенно если маг недостаточно обучен. Ей нужна помощь.
  Подросток вопросительно взглянул на Саолера.
  - Надо срочно звать Ирсина или Трис.
  - А Вы?
  - Я боевой маг, а не лекарь! - отрезал единорог и подхватил Свету на руки. - Пойдём к тебе, Морис. Надеюсь, Ирсин почувствует состояние своей подопечной и поторопится.
  Мальчишка с тревожным интересом взглянул на девушку и быстро зашагал по едва заметной тропке, которая вскоре вывела их на просёлочную дорогу с глубокими узкими колеями, заполненными мутной желтоватой водой. Саолер старался идти след в след за Морисом, но ноги всё равно съезжали, и пару раз избежать купания в грязи удалось лишь чудом. Да и безжизненное тело Светланы с каждым шагом становилось всё тяжелее. И когда вдалеке показались унылые серые избы, он издал радостный возглас. Морис обернулся, с печальной улыбкой взглянул на него и махнул рукой в сторону деревни:
  - Вон наш дом, с красной крышей.
  Единорог поудобнее перехватил девушку и посмотрел на бордовую черепичную крышу. На коньке медленно кружился флюгер в виде дракона, из трубы тянулась струя густого синеватого дыма. Саолер мазнул взглядом по другим домам, но таких роскошных крыш больше не нашлось. Обычная дранка, где поновее, а где подгнившая, поросшая весёленьким зелёным мхом. "Богато, однако, живёт местный знахарь", - подумал Лер, и в душе шевельнулось сомнение - правильно ли он поступил, доверившись первому встречному? Кому, как ни ему, знать подлые методы Вящих? Для того чтобы поймать оборотня или любого другого представителя малых рас, человеческие маги не гнушались ничем. Подкуп, шантаж, предательство... Казалось, Вящие использовали все самые известные и самые грязные методы охоты на нелюдей. По телу единорога прошла тревожная, неприятная дрожь, он остановился и исподлобья взглянул на мальчишку:
  - В твоих словах не чувствуется лжи, но, если ты всё же обманываешь нас, возмездие настигнет и тебя, и твоих хозяев.
  Низко опустив голову, Морис уставился на заляпанные глиной сапоги.
  - Посмотри на меня! Что ты не договариваешь? Скажи, пока не поздно. Возможно, я смогу...
  - Нет. Каким бы классным боевым магом ты ни был, с целым отрядом вящих не справишься. - Мальчишка поднял больные глаза на единорога. - Маги появились в Кузенке вчера утром. Порталом. И не только из-за пойманной крестьянами женщины-птицы. Как только портал закрылся, они собрали жителей на площади и объявили, что в ближайшие дни из Либении должен прийти очень сильный маг, скорее всего, женщина. За неё назначена баснословная награда - тысяча золотых. Причём им неважно доставят лазутчицу живой или мёртвой. Кое-кто из деревенских решил попытать счастья и отправился поближе к границе. Я, как Вы понимаете, в их число не вошёл. Да только так получилось, что командир вящих остановился в доме Лейтиса и, конечно же, увидел маму. Несмотря на все защитные амулеты и заклинания, ему удалось распознать её вторую сущность, а мастер отпираться не стал. Он рассказал, как наша семья появилась в его доме и... и... - голос Мориса задрожал, из горла вырвался всхлип, - и продал нас Ордену. Мама умоляла пощадить хотя бы девочек, но её не услышали. Вящий спеленал маму и сестёр сетью, а мне достались путы.
  Подросток закатал рукава куртки, демонстрируя толстую медную проволоку, вживлённую в кожу, и Саолер прерывисто вздохнул. Он читал об этом варварском способе привязки магических существ, но в реальности не сталкивался никогда. С тоской посмотрев на деревню, единорог плюхнулся прямо на обочину, пристроил рядом с собой безжизненное тело землянки и потянул Мориса за полу куртки:
  - Садись. - Мальчишка послушно опустился рядом, прижался к юноше и устремил пустой взор куда-то вдаль. - Больно? - Ровный палец с совершенным овальным ноготком невесомо прошелся по воспалённой, не до конца зажившей коже. - Маги считают, что у оборотней болевой порог выше и регенерация лучше. Мы для них идеальные подопытные, а того, кто после экспериментов выживет, можно себе в качестве раба оставить. Удобно!
  Мальчишка шмыгнул носом и согласно кивнул:
  - Примерно так обо мне Зарин и сказал и ещё добавил, что у него наконец-то появился шанс утереть нос Тельвару, который "достал своим зверёнышем хвастаться"!
  - Зарин Брант?! Неужели в это захолустье притащился один из Десятки? Не может быть!
  - Может, дорогой мой Лер, может, - раздался за спиной оборотней густой насмешливый бас, и единорог почувствовал, что даже моргнуть не может, а уж про то чтобы с места сдвинуться и говорить не приходилось, впрочем, говорить он тоже не мог. - Такие вот дела, зверёныш!
  Обладатель роскошного голоса обошел пленников и остановился перед ними, скрестив руки на груди и широко улыбаясь. Если бы Саолер мог закрыть глаза, то так и сделал бы, но маг лишил его этой малости. "И на моё очарование он больше не поведётся... - подумал единорог, глядя в холодные зелёные глаза. - Всё кончено!"
  - Всё только начинается. И на этот раз маленькие титулованные ублюдки нам не помешают! Ты сполна насладишься моим обществом.
  Зарин шагнул к Леру и, накрутив на руку длинные чёрные волосы, вздёрнул его на ноги. Лишившись опоры, Светлана кулем повалилась на землю, а Морис уткнулся лицом в колени и сжался в комок, пытаясь сделаться маленьким и незаметным. Уловка не сработала: вящий пнул подростка ногой и приказал:
  - Беги к Лейтису, пусть готовит пленников к отправке. Через час уходим!
  - Но, господин, Вы обещали, что, если я найду магичку, отпустите девочек...
  - Молчать! Я не держу обещаний, данных животным. И не порти мне настроение - изувечу!
  - Да, пожалуйста!
  Морис вскочил и бросился на Зарина с кулаками, но даже коснуться его не сумел. Истошно заорав, рухнул на землю и стал кататься по ней, словно пытался сбить огонь. Вящий отпустил единорога, с минуту понаблюдал за страданиями мальчишки и скомандовал:
  - Встать!
  Резкая, как удар хлыста команда заставила подростка вскочить и вытянуться в струну. Зарин брезгливо осмотрел испачканную одежду Мориса, поморщился и двумя пальцами взял его за подбородок:
  - Разве я сказал, что изувечу именно тебя? У меня есть более интересные кандидатуры: две премиленьких девчушки и их пока что симпатичная матушка... - Он подмигнул побледневшему мальчику. - Я даже позволю тебе посмотреть, что получится, а, может, и поучаствовать в веселье!
  - Не надо... - Мертвенно-белое лицо Мориса исказило отчаяние, бескровные губы задрожали, из глаз потекли слёзы. - Не мучайте их, пожалуйста, не надо... Я сделаю всё, что вы скажете, только девочек не трогайте...
  - Какая жертвенная братская любовь! Вы, оборотни, так трепетно относитесь друг к другу, что играть на этом одно удовольствие. Лейтис рассказывал, что три года назад ваша мамашка также слёзно просила не выдавать вас Вящим и даже согласилась добровольно служить ему. Любопытно, на что она надеялась? Лейтис же не идиот! Он тем же вечером написал мне о семейке горных львов-оборотней с примесью человеческой и орлиной крови, волей случая попавшей ему в руки, и три года поставлял Ордену ценное лекарственное сырьё, приготовленное на основе вашей крови. Вчера же мы просто скрепили давным-давно оговоренную сделку. Вообще, последние два дня оказались необычайно удачными! Я получил в собственность пятерых оборотней, один другого оригинальнее, нашел жертву неудачного магического эксперимента, ну и старого знакомого (по нему давно костёр плачет!) встретил.
  Вящий покосился на единорога, ожидая реакции на свои слова, и тот не подвёл: "Неужели они схватили Ирсина?! Не верю! Не могу поверить!"
  - А придётся, - ухмыльнулся Зарин, оттолкнул Мориса, который, не удержавшись на ногах, плюхнулся в лужу, промочил штаны и забрызгал и без того грязную куртку. - Животное! Поганое, грязное животное! Таких тварей как ты в дом пускать нельзя. Приедем в поместье, прикажу будку для тебя сколотить и на цепь посажу! А сейчас бегом к Лейтису. Одна нога здесь другая там!
  - Как прикажете, хозяин, - еле слышно прошептал мальчишка и опрометью понёсся к деревне, а вящий наконец обратил внимание на Светлану.
  Признаков жизни девушка не подавала и, скорчив гадливую гримасу, маг присел на корточки и приложил пальцы к её шее.
  - Надо же, не сдохла! - спустя несколько долгих секунд произнёс он и приказал: - Бери её на руки, Лер, и следуй за мной. Да, смотри, не урони ценный груз, а то сам знаешь, кое-кто будет очень недоволен.
  Единорог и хотел бы взбунтоваться, но проклятое тело подчиняться не желало, признав Зарина хозяином. "Живого голема из меня сделал. Скотина! Интересно, как у него получилось?" - злился Саолер, с ужасом понимая, что против воли склоняется над Светланой, поднимает её на руки и поворачивается к вящему.
  - Замечательно! - Круглое лицо мага с простецкими, но выразительными чертами лучилось удовольствием. На пухлых губах сияла искренняя счастливая улыбка, в глазах плясали весёлые искорки. - Прекрасное заклинание! Можешь гордиться собой, Лер, ты первый, на ком я испытал его в полевых условиях. Как ты себя чувствуешь?
  - Отвратительно. Моё "я" будто в клетке заперли. Кажется, что разум существует отдельно от тела, которое выполняет только твои команды, - доложил единорог и с пугающей ясностью осознал, что выполнит любой приказ Зарина.
  Любой! Вящий, не прибегая к пыткам, мог выяснить всю его подноготную, выведать любые тайны, заставить делать любые мерзости... "Нет. Я лучше умру!" - запаниковал единорог, а Зарин громко расхохотался.
  - А вот этого я тебе как раз не позволю. Да и не сможешь ты ничего с собой сделать. Это мы с тобой опытным путём выяснили. Или забыл?
  - Я помню, - механическим голосом произнёс Саолер, пустыми глазами глядя мимо мага. - Я не смог убить себя.
  Вящий удовлетворённо кивнул, облизал губы, собираясь задать следующий вопрос, но вовремя опомнился.
  - Чуть позже пообщаемся, а сейчас следуй за мной!
  И, окинув единорога собственническим взглядом, размашистой, уверенной походкой направился к деревне. Полы его тёмного, подбитого серым мехом плаща хищно развивались, высокие сапоги на толстой рифленой подошве оставляли в грязи чёткие, глубокие отпечатки, а надменно выпрямленная спина кричала о силе и власти. Будь на месте Зарина кто-нибудь другой, Саолер обязательно бы залюбовался им, но знание того, что впереди идёт враг, убийца и мучитель его сородичей, заставляло думать лишь о том, как здорово было бы уничтожить этого человека - растерзать заживо, а потом втоптать в землю куски дымящейся плоти.
  Картина убийства настолько ясно и чётко встала перед глазами, что единорогу даже показалось, что он чувствует аромат крови. Лер сделал ещё несколько шагов и вдруг понял, что запах крови ему не пригрезился. Картинка зверской расправы над Зарином рассыпалась цветными стекляшками, и Саолер сообразил, что, увлёкшись несбыточными мечтами, не заметил, как они вошли в деревню. Смотреть по сторонам ему не приказывали, но всё же боковым зрением единорог видел и явно небогатые дома, обитые потемневшими от времени досками, и по-осеннему пушистых кур, роющихся на обочинах дороги, и даже испуганные лица крестьянских детей, выглядывающих из-за дверей или углов, куда они попрятались, едва завидев Зарина. В какой-то момент узкая улица Кузенки раздалась и разродилась небольшой круглой площадью. Запах крови, усиливавшийся с каждым шагом, стал невыносимым, но Саолеру почему-то не хотелось увидеть его источник. Ледяная клешня страха сжала сердце, и теперь он намеренно вперил взгляд в землю. "Только не останавливайся! Я не хочу. Не надо..."
  - Стоп! - Зарин повернулся к пленнику и ткнул пальцем в центр площади: - Смотри!
  Голова Саолера послушно вскинулась и повернулась в указанном направлении. В центре площади возвышался массивный деревянный крест, на котором умирала девушка с большой птичьей головой и чёрно-белыми крыльями, слабо трепещущими за спиной. Частичная трансформация причиняла ей не меньше боли, чем насквозь пробитые толстыми гвоздями ладони и ступни. На обнаженном теле живого места не было: синяки, раны, ожоги. По стройным ногам тонкими струйками стекала кровь, и под крестом уже темнела маленькая лужица.
  Единорога замутило, перед глазами замелькали причудливые радужные тени. Словно сквозь многоцветную вуаль он с ужасом и состраданием смотрел на очередную жертву Вящих и всей душой желал ей скорейшей смерти.
  - Какой ты, однако, жестокий, - осклабился Зарин и, бросив на распятую девушку, равнодушный взгляд, ехидно сообщил: - Мы не дадим ей умереть. Она ещё послужит Ордену. Повисит до вечера, в назидание непокорным, а потом Лейтис приведёт птичку в норму и будет использовать, как предыдущую рабыню. Пошли, зверёныш! Хватит на девчонку глазеть, а то ещё влюбишься!
  Собственная шутка так понравилась магу, что всю дорогу до дома знахаря он весело улыбался и время от времени хихикал. Единорог же, в очередной раз потрясённый жестокостью людских магов, ушёл глубоко в себя и на самом деле стал походить на бездушного голема. Он не отреагировал ни на богатый, щеголяющий свежей обивкой дом, ни на ворота, сами собой распахнувшиеся перед вящим, ни на два десятка магов, собравшихся на просторном дворе. Из ступора его вывел громкий голос Бранта:
  - Положи девчонку к остальным тварям и возвращайся - личный раб должен всегда находиться рядом с господином. Ясно?
  - Да, хозяин.
  Единорог посмотрел по сторонам, отыскивая товарищей по несчастью, и, обнаружив стоящую неподалёку от ворот железную клетку, направился к ней. В углу, прижимая к себе двух девочек лет десяти-двенадцати, сидела женщина с толстой чёрной косой, уложенной вокруг головы. Склонившись к дочкам, она что-то тихо говорила им, изредка беспокойно косясь на мертвенно-бледного Мориса, который стоял возле клетки, придерживая низкую дверцу, и невидящим взглядом смотрел вдаль. На дощатом полу, лицом вниз, лежал ещё один пленник, больше напоминающий груду грязных, окровавленных тряпок, чем человека. Саолер опустился на колени, кое-как протиснулся в клетку, положил землянку рядом с полутрупом и вдруг почувствовал тревожно-болезненный укол в сердце. Пятясь на коленях к выходу, он изо всех сил старался рассмотреть избитого мужчину, но тщетно. "Я его знаю", - пульсировала в сознании настойчивая мысль, и провидение, наверное, впервые за день, пошло навстречу единорогу. Пленник глухо застонал, завозился и перевернулся на спину.
  "Ирсин! Они всё-таки одолели его! Сволочи! - Лер выбрался из клетки и поплёлся к Зарину. - Теперь нам точно конец. Раз уж Ирсин не сумел справиться с ними, значит, никто не сумеет. Мы все умрём. Кто-то раньше, кто-то позже".
  - Ну что, убедился? Рьяный защитник сирых и убогих, надежда всех оборотней Аренты и предатель всего человечества, на этот раз не сумеет избежать карающей длани Ордена. Сегодня же вечером он предстанет перед судом, будет приговорён к смерти и завтра утром взойдёт на костёр. А вот ты, надеюсь, проживёшь долго. - Вящий ухмыльнулся и указал Саолеру на землю возле ног. Единорог опустился на колени и замер, а Зарин небрежно потрепал его по волосам и обратился к собеседнику: - Тельвар будет завидовать мне чёрной завистью. Подумаешь, тангир! У меня в услужении сразу две чудесных зверушки - чёрный единорог и крылатый лев! Ни у кого таких нет. Даже у самого Ребарат-Нура!
  
  Глава 13.
  Сатавар, фастфуд и парочка драчунов.
  
  Утро застало любовников на берегу ручья. Юлька не совсем ясно представляла, как они с Горром сюда добрались, но проснулись "голубки" у кромки воды, на светло-жёлтом песочке маленького пляжа. И проснулись, надо сказать, очень вовремя: жаркое тропическое солнце поглотило слабую ночную прохладу и нещадно жгло кожу. "Интересно, почему мы до сих пор не почернели?", - с удовольствием рассматривая обнажённого тангира, подумала Юля. Мысли текли заторможено, возможно, потому что ночные дрёмы ещё довлели над разумом, а может, из-за нестерпимого жара, плавящего мозги. Впрочем, текли мысли в верном направлении, ибо, как ни крути, смотрелись они с тангиром на редкость экзотично. Любые другие, нормальные существа, находясь в джунглях давно бы потемнели или, на худой конец, покрылись волдырями, но Юлька и Горр оставались белокожими, как два вампира, по недоразумению заблудившихся в солнечном свете.
  Тангир улыбнулся, потянулся всем телом, как сытый кот, и плавным, змеиным движением скользнул в воду.
  - Хорошо... - с блаженной улыбкой протянул он и удивлённо посмотрел на землянку: - Не надоело жариться?
  - Надоело, - кивнула Юлька и присоединилась к нему.
  Благодатная прохлада обволокла тело. Девушка перевернулась на спину, позволив воде разметать многоцветные пряди, и неожиданно для себя обнаружила, что за ночь волосы снова отрасли и, если встать, будут свисать почти до колен.
  - Не отрезай их больше.
  Юлька покосилась на Горра и хихикнула:
  - Тогда скоро я буду походить на Рапунцель.
  Да... Шутка не прошла. Лицо тангира исполнилось настороженной подозрительности:
  - Кто это?
  - Одна сказочная девица, с помощью волос она затаскивала возлюбленного в свою башню.
  - Ничего себе! У вас там такие сказки? Теперь я понимаю...
  Горр провёл мокрой ладонью по щеке, потеребил подбородок и уставился на воду, о чём-то напряжённо размышляя. Теперь настала Юлькина очередь проявить настороженность:
  - Что именно ты понимаешь?
  Горр помялся, беззвучно пошевелил малиновыми, точно подкрашенными блеском губами и с заминкой произнёс:
  - Ты такая молодая и такая... опытная.
  - Я?
  Землянка даже села от возмущения. И тут же захлопнула рот: это был не тот разговор, который должна поддерживать порядочная девушка. А Юлька, несмотря на заявление тангира, себя к таковым причисляла. "Жаль, что сейчас он отгородился от меня, иначе задавила бы потоком своих эмоций! Да что с этих мужчин возьмёшь? Артачишься - плохо, поддаёшься порыву - э... Как бы слово найти, помягче? Тангиры, похоже, недалеко от людей ушли. Сам же меня распалил, магией любовной очаровал, а теперь я же... опытная! Да какой у меня к чёрту опыт? Ну был приятель-однокурсник. Да и встречались мы с ним всего ничего. Да, по сравнению со своими одногодками, я - монашка!.. Всё! Хватит!"
  Обиженно фыркнув, Юля выбралась из воды, обошла куст и сдёрнула с ветки высохшую за ночь тунику.
  - Доброе утро, - прозвучало совсем рядом.
  От неожиданности девушка подпрыгнула. "Батюшки мои! Я ж голая!" Со скоростью выпущенного из пушки ядра Юлька натянула на себя тунику, развернулась и, запинаясь, выдавила:
  - Ша-айлэ? Э-эрик? Вы рано.
  Больше сказать ничего не успела: из-за куста грациозно выступил обнажённый тангир. Штаны, единственная одежда Горра, были небрежно перекинуты через его плечо. Эрик до ушей залился стыдливым румянцем и с укоризной взглянул на Юльку. "А что я? Да я... Тоже мне, председатель комитета по охране нравственности выискался!" - возмутилась девушка, однако вслух, кроме весьма содержательного "Э-э-э...", выдать ничего не смогла.
  "А всё потому, что не права по всем статьям. Нечего с голым задом по лесу носиться, зная, что народ вот-вот прибудет. И вообще, то, что мы с тангиром... выглядит не очень... Ох! - Перед внутренним взором яркой чередой замелькали картины их ночных "бесчинств", и Юлька почувствовала, что неумолимо краснеет, хотя ни на йоту не жалела, что поддалась зову плоти... - Неужели это я? Сейчас умру от смущения!"
  Она потупилась, словно эротическое видео шло не у неё в голове, а на большом экране перед всей честной компанией, но тут же вскинула голову, ибо Шайлэ громко хмыкнул, а потом и вовсе расхохотался, хлопая себя ладонями по бёдрам и приговаривая:
  - Ну, ты даёшь, Юля! Вот это темперамент!
  Осознав, что один зритель "видео" всё-таки имелся, Юлька сделала шаг вперёд и приоткрыла рот, намереваясь выдать гневную тираду. Но передумала. Внезапно в голову пришла мысль, что Шайлэ, как и Тельвар, не считает её человеком и смеётся потому, что их с Горром любовные игры для него как спаривание бурундучков в красочном научно-популярном фильме на канале Дискавери. "Да как он посмел?!" С губ сорвался приглушённый рык, руки сжались в кулаки так, что острые сине-золотые ногти вспороли кожу, и на траву упали тёмные капли крови.
  Горр, уже успевший натянуть штаны, бесшумно скользнул за спину девушки и положил руки ей на плечи:
  "Спокойно, Юля. Не забывай, он опасен".
  - Да помню я! - сгорая от ярости, рявкнула землянка, и маг оборвал смех.
  Бледное лицо передёрнулось от отвращения, сине-зелёные глаза расширились и стали круглыми, как медные, подпорченные сыростью пятаки. Вытянув руку, Шайлэ обвиняюще ткнул пальцем в Горра и проревел, громче иерихонских труб:
  - Как ты посмел?!
  - Не вмешивайся, маг!
  Тангир подался вперёд. Его верхняя губа приподнялась и задрожала, как у скалившегося зверя, пальцы сжались, разжались, и аккуратные ухоженные ногти, при виде которых все маникюрши Земли в едином порыве залились бы восторженными слезами, превратились в изогнутые стальные когти.
  - Ты знаешь, что грозит тебе за создание связи с человеком? Да ещё в доминирующей позиции! - Шайлэ смерил Горра хищным взглядом и коротко усмехнулся: - Конечно, знаешь. Но это тебя не остановило!
  - Что происходит?
  "Молчи, Юля!" - мысленно приказал тангир, и девушка подчинилась.
  Стычка грозила перерасти в драку. Юлька и хотела бы образумить мужчин, но, не понимая причины ссоры, не знала, как это сделать. Тяжко вздохнув, она посмотрела на Эрика. Бедный мальчик выглядел потрясённым до глубины души. "Не знаю, как прошла их поездка, но утро у него явно выдалось слишком бурным". Землянка сделала шаг к своему подопечному, втайне надеясь, что маг и тангир, занятые друг другом, ничего не заметят, но не тут-то было. Стоило девушке пошевелиться, спина тангира напряглась, а Шайлэ предупреждающе поднял руку.
  "Стой на месте!"
  - Стой на месте! - одновременно выпалили они.
  "Отлично! Все на меня кричат, как на маленькую!" - возмутилась Юлька и ахнула - земля под ногами дрогнула: тангир и маг ринулись вперёд и с оглушительным стуком впечатались друг в друга. Ощущение было такое, словно в воздухе столкнулись два гранитных валуна. Искажённые ненавистью лица приблизились почти вплотную, исполненные жаждой крови глаза встретились, и Юля поняла: они не успокоятся, пока не убьют друг друга. Чужие злоба и раздражение полоснули по нервам, и кожа девушки откликнулась на атаку, как электрическая лампочка на прилив тока. Замерцала и разгорелась как дивное голубое солнышко. В измученном бесконечной чередой потрясений сознании что-то щёлкнуло, и воспитанная московская барышня разразилась длинной витиеватой тирадой, единственным приличным словом в которой было - "достали".
  Эффект получился что надо. Шайлэ и Горр отпрянули друг от друга и вытаращились на землянку так, будто на её хрупких плечах выросло ещё две головы. Юля театрально постучала пальцем по виску, развернулась и зашагала прочь.
  - Мы уходим, Эрик! Пусть эти дундуки убивают друг друга без нас.
  Парнишка кивнул, с опаской покосился на истуканов магочеловеческого и магозвериного происхождения и рысцой припустил за девушкой. Гордо прошествовав к серому, Юлька положила руку ему на холку и задумчиво прикусила губу, прикидывая, как бы забраться в седло, не слишком сверкая голыми телесами. Тангира, конечно, стесняться было бессмысленно, но устраивать стриптиз перед магом и несовершеннолетним главернцем не хотелось. Её замешательство позволило Шайлэ и Горру оценить ситуацию, расставить приоритеты и в мгновение ока оказаться рядом с землянкой.
  - Куда ты собралась, Юля? - требовательно спросил тангир, а маг молча схватил коня под уздцы, отрезая путь к бегству.
  - Отстаньте от неё!
  Поражённый собственной храбростью, Эрик часто-часто захлопал пушистыми девичьими ресницами, а золотые веснушки на его тонком носу от напряжения стали оранжевыми. Из горла тангира вырвалось недовольное шипение. Он грозно зыркнул на паренька, потом схватил Юлю за руку (слава Богу, хоть когти втянул!) и рванул к себе, обдав горячим, полным желания дыханием:
  - Ты не можешь уйти одна. Не теперь!
  За спиной прозвучал испуганный возглас Эрика, Юлька дёрнулась, желая обернуться, но Горр удержал её.
  - Мальчик всего лишь нервничает. Переживёт, - рокочущим голосом произнёс он и твёрдо добавил: - Ты никуда не поедешь!
  - Предлагаешь подождать и посмотреть, кто кого покалечит? А смысл? Зачем мне спутники-инвалиды? Как они помогут мне уберечься от Вящих? Так что можете лупцевать друг дружку, хоть до конской пасхи, а я поищу помощи в другом месте.
  Юлька с силой оттолкнула тангира, и тот разжал хватку. Не ожидая столь лёгкой победы, девушка пошатнулась и налетела на Эрика, который сейчас же обхватил её руками и прижал к себе, как самую большую драгоценность на свете.
  - Спасибо.
  Юля осторожно выбралась из объятий мальчишки и посмотрела на Шайлэ. В прищуренных бирюзовых глазах пылало негодование. Маг, по-видимому, не сомневался в исходе схватки с тангиром и был оскорблён тем, что ему не дали себя проявить. "Что за дурацкий мир? Сплошные ненависть и агрессия! Интересно, есть ли в этой Аренте хоть один уголок, где можно жить спокойно, наслаждаясь погодой и природой, сочинять музыку, читать книги или просто смотреть на звёзды?.."
  - Я такого места не знаю, - тихо произнёс тангир. Он успокоился, и между ними снова появилась связь.
  - Жаль, - бесцветным голосом откликнулась девушка и обратилась к Шайлэ: - В Аренте есть маг, способный отправить меня домой?
  - Вряд ли кто-нибудь будет помогать Вам, Юля. Тем более теперь.
  Маг бросил раздосадованный взгляд на тангира, но тот лишь пожал плечами:
  - Это лучшее, что я мог ей предложить.
  - Тебе нужно было подумать о последствиях!
  - Будешь учить меня?
  - А ты согласен учиться?
  - Стоп! - рявкнула Юлька, не желая, чтобы их словесная перепалка переросла в драку. - Я требую объяснений, Шайлэ!
  Маг отчётливо скрипнул зубами. "Сразу видно, местная гегемония, - усмехнулась про себя землянка, - не привык, чтоб на него голос повышали. Нужно будет аккуратно выспросить, откуда он такой гордый взялся".
  - От тебя разит зверем, - после длительного молчания выдавил Шайлэ. На бледных щеках выступили красные пятна, но, отдать магу должное, высказал он сиё нелицеприятное заявление без единого намёка на угрозу или неприязнь.
  Юлька с недоумением тряхнула многоцветными локонами, понюхала ворот туники и вопросительно посмотрела на Эрика. Мальчишка втянул ноздрями воздух и отрицательно покачал головой.
  - Да не в прямом смысле! Я говорю о твоей ауре. Любой мало-мальски приличный маг будет видеть в тебе нелюдь!
  - И замечательно! - Юлька беспечно пожала плечами. - Надеюсь, мой изменившийся запах собьёт Тельвара и его соратников со следа.
  Маг поджал губы, обдумывая её заявление, и с неохотой кивнул:
  - Возможно. Хотя не слишком на это рассчитывай. - Он бросил ядовитый взгляд на тангира и благожелательно обратился к Эрику: - Принеси наши покупки, пожалуйста.
  Парнишка метнулся к деревьям, где паслись их кони, отвязал от седла вороного сумку и вручил её Шайлэ. Юлька напряжённо следила за арентийским магом: очень уж не понравилась ей лёгкая улыбка, то и дело мелькавшая на тонких, ровно очерченных губах. Выдержав многозначительную паузу, Шайлэ достал серый бумажный свёрток, качнул его на ладони, будто прикидывая вес, а потом насмешливо улыбнулся Горру, разорвал бумагу и продемонстрировал два громадных шёлковых мешка чёрного цвета.
  - Что это?
  Юлька нахмурилась, бросила короткий взгляд на тангира и удивлённо застыла: крылья правильного носа затрепетали, карие глаза рассекли желтые вертикальные полосы, на щеках проступили тёмные линии, которые постепенно складывались в сюрреалистичный орнамент. Горр выглядел так, словно решал - вырвать горло Шайлэ сейчас или минутой позже.
  - Даже не думай, маг! Скорее я позволю запереть себя в шура, чем напялю это!
  - Никто из нас не будет колдовать, пока мы не уберёмся из Главерны! - отрезал Шайлэ и бросил чёрный мешок Горру.
  Лёгкий шёлк скользнул по обнажённой груди, животу и упал на траву. Карий взгляд скрестился с бирюзовым, и над поляной повисла звенящая тишина.
  "Опять двадцать пять! Может, им всё же подраться? Глядишь, успокоятся на некоторое время... Замечательная идея! Жаль только, я не знаю надёжного способа их вовремя остановить. Значит, переходим к плану "Б": демонстративное игнорирование бузотёров". Юлька подняла чёрный мешок и с интересом повертела в руках: бесформенное нечто имело лишь одно отверстие, вероятно, для головы. Землянке тотчас же вспомнилось, как в каком-то фильме десяток мужчин и женщин неуклюже скакали по лужайке в мешках, надеясь получить приз. Правда, руки у "спортсменов" были свободны. В этот же мешок она могла без труда залезть с головой. Вопрос вырвался сам собой:
  - Зачем?
  Маг и тангир расцепили взгляды и непонимающе посмотрели на землянку. "А вот и не подерётесь! Момент упущен", - почти весело ухмыльнулась Юлька и громко повторила:
  - Зачем ты притащил эти тряпки, Шайлэ?
  - Вы с тангиром не можете разгуливать по Главерне просто так, - сдержанно объяснил маг, и лицо тангира исказилось от ненависти:
  - Хочешь сделать нас своими рабами?
  - Опять начинаешь?..
  - Горр не прав! - Юля похлопала пальцем по чёрной метке, оставленной Тельваром под её подбородком, и указала на зелёный листок, занимающий половину левой щеки мага. - По-моему, диспозиция яснее некуда.
  - Честно говоря, это единственный способ выбраться из страны. - Маг смутился, отвёл глаза и рваным, дёрганым движением расправил плащ: - Только мне такие рабы, как вы, не по карману. В Главерне разве что Бергеш может позволить себе владеть магическими существами.
  - Это кто ещё такой?
  - Единовластник Бергеш - правитель Главерны, ему принадлежат самые необычные и самые красивые рабы Аренты. Он, так сказать, коллекционер. - Шайлэ покосился на тангира и решительным тоном продолжил: - Для того чтобы покинуть эту страну, нам необходимо либо купить портальный камень, либо добраться до стационарного портала. Ближайший - в столице. Вот я и решил, что ничего страшного не случится, если вы немного побудете подарками для Бергеша. От его дальнего и очень богатого родственника. Так мы сможем беспрепятственно попасть в город. Да и до самой столицы доберёмся без проблем: ни один разбойник в здравом уме не покусится на собственность единовластника. Себе дороже!
  - А окольными путями выбраться никак? Обязательно в столицу соваться? - придушенно пискнул Эрик, и Юлька встрепенулась:
  - Да, в самом деле! Лесом добраться до границы, а там...
  - Кордоны Вящих. - Шайлэ с превосходством взглянул на девушку и добавил, мягко и с расстановкой, будто объяснялся с малым неразумным дитятей: - На границе засаду устроят в первую очередь, потому что логичней всего нам пробираться тайно, через джунгли. А вот то, что мы рискнём сунуться в Тайшан, здешнюю столицу, в голову никому не придёт.
  - Почему?
  - Потому что в Тайшане у Вящих одно из самых больших представительств, - мрачно выдал тангир, с рыком выдохнул, отчего лицо его просветлело, глаза вновь стали человеческими, а узоры на щеках исчезли. - Собираешься прорываться к порталу?
  - Прорываться? А деньги на что? - Шайлэ приосанился. - В столице у меня есть кое-какие знакомства. Сделаем вам документы, купим полновесные личины и покинем Главерну как свободные люди.
  - Уверен? - на всякий случай уточнила Юлька.
  - На все сто!
  - Ну, если на все сто... Ладно! - Девушка развязала шёлковые ленты, стягивающие горловину мешка, и влезла в него. - Подарок, так подарок.
  Шайлэ вытащил из кармана связку толстых золотых шнурков и прямо поверх ткани обмотал запястья и щиколотки землянки, каждое по отдельности, причём ухитрился закрепить шнурки так, что узелков видно не было. Потом капюшоном натянул ткань Юльке на голову, подвязал под подбородком и отступил, любуясь делом рук своих.
  "Да уж... Похоже, этот мир задался целью поизгаляться над моей внешностью. - Юля оглядела себя и хмыкнула: - Маленькое привидение к эксплуатации готово, пора проситься в напарники к Карлсону". Обернувшись, она послала тангиру воздушный поцелуй.
  Беднягу аж передёрнуло: если для девушки преображение в рабыню было игрой, то для него - болезненным напоминанием недавнего прошлого. К тому же он не верил Шайлэ: а вдруг маг на самом деле собирается продать его Бергешу или, и того хуже, вернуть Тельвару.
  "Милдред была права!" - прошептал Горр.
  "В чём?" - сосредоточившись, поинтересовалась землянка, но любовник отгородился от неё барьером.
  Шагнул к магу, вырвал из его рук мешок и быстро забрался внутрь. Пока Шайлэ украшал золотыми верёвочками запястья тангира, Юля уточкой подплыла к Эрику:
  - Что это за мешок?
  - Сатавар. - Мальчишка покосился на мага и едва слышно зашептал: - Шайлэ начинает рисковую игру. Сатавар означает, что раб не только принадлежит единовластнику, но и является священной жертвой. Бергеш стар, его мужская сила слабеет. Вот Вящие и посоветовали ему один полезный ритуал. - Эрик нервно пригладил рыжие пряди. - Правда, это лишь слухи...
  - Рассказывай!
  - Говорят, что раз в месяц во дворец Бергеша привозят особых рабов, и единовластник лично приносит их в жертву.
  - Мило.
  - А ещё говорят, что прежде чем облачить раба в сатавар, на него налагают разработанное специально для единовластника заклинание "Печать Бергеша". И если кто-то, кроме него, увидит лицо особого раба (Да что там лицо?! Даже палец или волос!), "Печать" убьет провинившегося, и умирать он будет долго и мучительно. Покроется язвами, раздуется, как...
  - Достаточно! - холодно оборвал паренька Шайлэ. - Это досужие вымыслы. Я маг и со всей ответственностью заявляю: в этих слухах нет и доли правды! И потом, я не собираюсь везти Юлю во дворец.
  Эрик закусил губу: словам мага он не поверил. Юлька подмигнула ему и со злой усмешкой подумала: "Ясно, что не поверил. В той среде, где он вырос, поверья и легенды цветут буйным цветом. Да и филантропствующий маг для него в диковинку. А единственного друга упаковали в жертвенный мешок".
  - Мы не сдадимся без боя, Эрик! - Юля перевела взгляд на Шайлэ и одарила его очаровательной улыбкой: - У тебя не найдётся что-нибудь перекусить? Думаю, самое время для завтрака, не правда ли, Горр?
  Тангир вяло кивнул, зачем-то поводил руками, закованными в чёрный шёлк, и направился к девушке. Юлька завистливо вздохнула: даже в широкой бесформенной хламиде Горр ухитрялся передвигаться плавно и грациозно, как искусный танцор. Она же чувствовала себя скованной цепями. "Треклятая мнительность!" Тангир проскользнул мимо Шайлэ, обнял Юлю за талию, и землянка почувствовала, как он расслабляется. "Отлично, нужно держать его ближе к себе, авось, и с магом не подерётся". В ответ на эту мысль тангир улыбнулся и поцеловал девушку в губы.
  - И каково это спать со зверем, Юля? - неожиданно поинтересовался Шайлэ, вызвав у Горра тихий рык.
  Эрик же покраснел, как варёный рак, и побежал к лошадям. Юлька застыла, разинув рот: на ногах мальчишки красовались добротные кожаные ботинки. "Ботинки? - Землянка повернула голову и с неподдельным удивлением взглянула на мага. - Значит, не всё так плохо, есть в нём что-то человеческое. Иначе, не стал бы он разоряться на обувь для раба".
  "Не спеши с выводами. Знаешь, как говорят в Аренте? Если маг тебе улыбается - он задумал забрать твою жизнь".
  "Серьёзно?"
  "Более чем!"
  Девушка задумчиво покосилась на тангира и вновь перевела взгляд на мага. Поступок Шайлэ заставил её задуматься о том, что, возможно, не все человеческие маги сволочи. Ну, не могла Юлька поверить, что человек, позаботившийся о несчастном подростке, способен на предательство. Однако вступать в перепалку с Горром не стала: слишком сильно ненавидел тот магов и вряд ли бы согласился с её аргументом.
  Впрочем, объясняться не пришлось. Вернулся Эрик, всё ещё пунцовый и взъерошенный. Старательно избегая встречаться с землянкой глазами, он протянул ей картонную коробочку:
  - Завтрак.
  "Ого! Местный фастфуд!" Юлька отступила от тангира, пошевелила закутанными в шёлковую ткань пальцами, убеждаясь, что вполне способна удержать завтрак, и взяла коробку. Отодвинула затейливую щеколду, подивившись столь тщательно сделанному запору на одноразовой упаковке, откинула крышку и вытаращилась на круглую изумрудно-жёлтую плитку. Плотную и непрозрачную, напоминающий хоккейную шайбу, с чьей-то лёгкой руки окрашенную в весёленький, совсем не зимний цвет. Рядом с "шайбой" покоилась ложечка с витой ручкой, такая тоненюсенькая и хрупкая, что, казалось, коснись её, и она превратится в щепотку металлической пыли.
  Юлька недоумённо посмотрела на спутников. Эрик не сводил с неё глаз, с нетерпением ожидая, когда она попробует угощение, а Горр и Шайлэ, воспользовавшись тем, что она отвлеклась на еду, вновь метали друг в друга отнюдь не дружелюбные взгляды. "Что-то не так... Смотрят так... так... словно... А шут его знает как! - Юля взяла ложку, отковырнула крохотный кусочек "шайбы" и отправила его в рот. Жёсткая, похожая на кусок резины субстанция мгновенно растеклась по языку, превратившись в обычную геркулесовую кашу. Точнее, не совсем обычную, а щедро сдобренную фруктами, орехами и мёдом. - Да и скорее всего не геркулесовую, ведь геркулес это ячмень, то есть земное растение... Да и фиг с ним! Вкусно, и ладно".
  Девушка хотела отковырнуть ещё кусочек "кашки", да так и застыла: жёлтая плитка оказалась ровной и гладкой, будто ложка и не касалась её.
  - И так до пяти тысяч раз! - торжественно сообщил Эрик.
  - Ничего себе! Прикольно.
  - Главное, удобно. Мы взяли всего несколько штук, а обеспечены едой не на одну неделю. На обед, к примеру, у нас тушёное мясо берола с тиземской капустой.
  - Так и знала... - Юлька положила ложку рядом с "шайбой", захлопнула коробочку и вернула её Эрику: - Спасибо, я сыта.
  Мальчишка отправился к вороному, чтобы убрать "фастфуд" в седельную сумку, а Горр, последний раз зыркнув на мага, развернул девушку к себе и озадаченно взглянул ей в лицо:
  - В чём дело?
  - Я представила себе берола.
  - И что?
  - Он зелёный, пупырчатый и плохо пахнет.
  Несколько секунд тангир очумело таращился на землянку, а потом расхохотался, уткнувшись ей в ключицу. Вместе с ним заржал и маг. Юлька покраснела, то ли от досады, то ли от возбуждения - от жаркого дыхания тангира по спине потекла неторопливая река мурашек.
  - Это всё моё больное воображение! Как вспомню, что в другом мире оказалась, так вздрогну. Уже и слово себе давала, что не буду задумываться, из чего у вас готовят, а тут Эрик с пояснениями.
  Горр отсмеялся, вытер пальцами выступившие в уголках глаз слезинки и с умилением посмотрел на Юлю:
  - Берол это разновидность оленя, отличается от прочих сородичей сравнительно небольшими рогами и рыжей полосой на морде, а тиземская капуста...
  - Не надо!
  - Почему?
  Юлька отвела взгляд:
  - Не хочу обсуждать местную флору и фауну. Я, вообще, обсуждать Аренту не хочу. То есть, не совсем так. Мне важно знать, как здесь общество устроено, чтобы выжить, но подробностей знать не желаю.
  - Это неправильно, Юля, - начал было Шайлэ, но девушка протестующе взмахнула руками:
  - Не продолжай! У меня и без того голова пухнет от вопросов.
  - Так задай их! Чего ты боишься?
  Юлька скривилась, словно откусила кусок лимона:
  - Мне кажется, если я расслаблюсь, приму случившееся, как данность, и начну, так сказать, обживаться, то никогда не вернусь домой. А там родители, там Светка. Как я без них?
  Неожиданно для себя, Юля всхлипнула, и обжигающе горячие слёзы хлынули по её щекам. Девушка попыталась утереть их закутанной в шёлк ладонью и почти не удивилась, обнаружив, что слёзы у неё не прозрачные, а молочно-голубые. "Хорошо хоть пятен на одежде не оставляют", - отрешённо подумала она и вздрогнула от громкого возгласа мага:
  - Это невозможно! Они вымерли почти тысячу лет назад!
  - Кто? - испугалась землянка, и тангир услужливо пояснил:
  - Гианы, лесные вампиры.
  - А причём здесь я?
  - Внешне гианы могли выглядеть, как пожелают. Чаще всего они принимали облик людей или эльфов. Только слёзы выдавали их.
  Юлька ошеломлённо посмотрела на свою ладонь, где дрожала и тускло мерцала молочно-синяя капля, что-то неразборчиво пробормотала и сжала пальцы в кулак:
  - Всё! Молчи! С меня хватит!
  - Подожди, - запротестовал Шайлэ. - Я кое-что понял, позволь мне объяснить.
  - Не сейчас! Мы собирались ехать в столицу? Так поехали! Посади меня на коня, Горр.
  Но маг не отступил. Он шагнул вперёд, положил руку на плечо тангира и настойчиво проговорил:
  - Убеди её выслушать меня. Это важно! Её дар опасен. Она должна научиться нести ответственность за него!
  - Хватит, я сказала! - завопила Юлька и мелко задрожала.
  Многоцветные волосы зашевелились, словно очнувшиеся от сна змеи, кожа вспыхнула и засветилась - это было видно даже сквозь плотную ткань сатавара - а бегущие по щекам слёзы приобрели угрожающий красный оттенок.
  - Тише, милая. - Горр прижал девушку к себе, погладил по спине и вперил бешеный взгляд в мага: - Слушай, вящий, ты по-хорошему заткнёшься или тебе помочь?! Видишь, что натворил?!
  - Вящий?
  Истошный крик Эрика хлёстко ударил по ушам, мгновенно приведя Юльку в чувства. Она оттолкнула тангира и рванулась к мальчишке, рискуя свернуть шею. Прижала к себе и исподлобья взглянула на мага и тангира:
  - У вас ровно минута, чтобы объяснить, кто вы такие, а потом... Потом я за себя не ручаюсь!
  И в подтверждение своих слов девушка зашипела и оскалилась, демонстрируя острые вампирьи клыки.
  
  Глава 14.
  Невидимка и древние силы Аренты.
  
  Холодный ветер ласкал и ерошил чёрные, радужные перья, поддерживал и обнимал, словно заботливый отец. В вышине, над снежными пиками гор, яркой многоваттной лампочкой пылал золотой солнечный шар. Широкие прямые лучи, будто сказочные мечи, взрезали пышные голубовато-серые облака и растекались по крутым склонам, даря тепло и свет неприхотливой горной растительности. Опьянённая эйфорией свободного полёта Светлана неслась, раскинув мощные крылья, и улыбалась, хотя её немного загнутый и твёрдый как воронёная сталь клюв был совершенно не предназначен для улыбки. Однако такие мелочи не волновали девушку - душа ликовала, и этого было достаточно, чтобы чувствовать себя счастливой. Острые пики гор неумолимо приближались. Лёгкость и блаженство первых минут полёта плавно сходили на нет, и где-то глубоко внутри шевельнулся и слабо завозился крошечный червячок тревоги. Света хотела замедлить полёт, но ветер, минуту назад бывший ласковым родителем, внезапно оказался жестким и строгим конвоиром: он крепко держал пленницу, не давая свернуть с выбранного курса.
  Из горла вырвался отчаянный гортанный крик, сердце тревожно забилось - радость свободного полёта обернулась тяжёлыми кандалами неволи. Чудное утро потеряло своё очарование, острые пики в белоснежных искрящихся мантиях потускнели, облака сгустились, окрасились в зловещий тёмно-сизый цвет и лишили горы животворного света. В воздухе закружились мелкие снежинки, предвестницы грядущей бури, и Светлану охватила паника. Она представила, как раненой птицей кувыркается в безжалостном яростном вихре, падает на острые камни и катится вниз, отмечая свой путь грязными окровавленными перьями. Тело прошила автоматная очередь боли, в глазах потемнело, и тут прогремел взрыв. Мощная воздушная волна подхватила Светку и с чудовищной силой отбросила прочь. Последним, что почувствовала землянка, был удар, правда, неожиданно мягкий, словно она упала на пружинистый, упругий матрас. "Как во сне, летишь с высоты и просыпаешься в постели". Отчего-то сравнение показалось необычайно забавным, и девушка улыбнулась, представив, что сейчас откроет глаза, увидит белый потолок своей комнаты, услышит требовательный кошачий мяв, выберется из-под тёплого одеяла и прямо в ночнушке отправится на кухню - кормить проголодавшихся за ночь кошек...
  - Тебе так хочется вернуться в своё убогое жилище?
  Вопрос, заданный ехидным, презрительным голосом, оскорбил Свету до глубины души, ибо убогой она свою квартиру не считала. Пусть маленькая, пусть обстановка не богатая, но в целом её дом никак не убогий! Уютный. Вот. И самый лучший! Землянку затопила какая-то детская обида и, не открывая глаз, она выпалила:
  - Моё жилище самое замечательное, потому что моё и потому что там остались те, кто мне дороги, те, кто меня по-настоящему любит! А не использует, как здесь!
  Сердитая тирада осталась без ответа. Ещё какое-то время Светка лежала с закрытыми глазами, нежась в объятьях пуховой перины и заодно инспектируя своё самочувствие, а затем всё же рискнула приподнять веки. Поскольку лежала она на спине, взору открылся потолок. Высокий, куполообразный, чем-то напоминающий церковный. Свете даже показалось, что она чувствует запах воска и ладана. До слуха, точно далёкое эхо, донеслись тягучее песнопение и густой бас священника... Однако стоило внимательнее приглядеться к разноцветному куполу, наваждение исчезло, развеянное искусно выложенными на нём мозаичными картинами. Девушка представила лица верующих, обнаруживших на потолке храма высокохудожественные изображения откровенных постельных сцен, хихикнула, но тут же закрыла рот ладошкой - смеяться над чужими убеждениями она считала занятием неправильным и недостойным. И, чтобы отвлечься от неуместного веселья, перевела взгляд на стены.
  Сквозь витражные окна, сверкая всеми цветами радуги, лились солнечные лучи. Завороженная их чудесным живым светом землянка замерла, страшась сделать лишнее движение и разрушить сказочную картину, но раздавшийся сбоку голос заставил её вздрогнуть. Витражи потемнели, словно солнце зашло за тучи, и Светлана издала разочарованный вздох.
  - Любуешься?
  - Уже нет, - недовольно буркнула девушка и повернула голову в надежде увидеть собеседника, но тот, видимо, задался целью довести её до белого каления и показываться не спешил.
  Света скрипнула зубами: происходящее ей совсем не нравилось, а идиотская игра в прятки раздражала неимоверно. Сев в постели по-турецки, она огляделась и, не обнаружив ни одной живой души, гневно поджала губы.
  - Не надо так нервничать, девочка. Если тебя напрягает общение с невидимкой, просто пожелай увидеть меня.
  - А нужно? - мрачно осведомилась Светка, чувствуя, что в ней пышным цветом расцветает злость, сдобренная изрядной долей ненависти к хозяину странного места.
  Девушка попыталась сдержать рвущиеся наружу эмоции, но разгулявшееся воображение не пожелало успокаиваться, и словно наяву Светка увидела, как толстые коричневые лианы пробивают пол, ползут к стенам и врастают в них под оглушительный скрежет и гул рушащегося дома.
  - Прекрати!
  Щёку обожгла пощёчина, да такая, что Светлана чуть с кровати не свалилась. Кое-как удержавшись на самом краю, она зашипела разъярённой кошкой и, оттолкнувшись от перины, как от трамплина, вскочила на ноги:
  - Трус!
  В одно слово девушке удалось вложить столько ярости, столько ненависти и презрения, что витражи с оглушительным треском раскололись и цветным дождём осыпались на пол. В комнату ворвался свежий, пахнущий снегом и дождём ветер, и Света, как ни странно, успокоилась. Успокоилась настолько, что даже следующая фраза невидимки не вывела её из душевного равновесия.
  - Я не ошибся в вас, дети мои! Из вас с подругой получились своеобразные и сильные маги. Особенно если учесть, что раньше ни у тебя, ни у неё даже зачатков дара не было. Теперь я окончательно убедился, что вы подходите мне как никто!
  - С какой подругой и для чего мы подходим? - почти бесстрастно спросила Светлана, а в сознании ярким метеором вспыхнула догадка: "Юлька?! Неужели..."
  - Ужели! - передразнил невидимка, и землянка, даже не видя его лица, могла поклясться, что он высунул язык и скорчил рожу.
  - Тоже мне, массовик-затейник! Среди своих земляков подходящих кандидатур не нашлось?! Да и с какой стати ты решил, что мы будем помогать тебе?! Вытащил нас силой фиг знает куда и думает, что мы что-то против воли делать будем! Ага, держи карман шире! - Светлана скривилась и завертела головой, пытаясь определить местонахождение мага. - Как же мне хочется тебя увидеть!
  - Зачем?
  Девушка мгновенно обернулась на голос, ей показалось, что в воздухе что-то мелькнуло, но твёрдой уверенности в том, что мага удалось засечь, не было.
  - Да где ж ты прячешься, трус?! Покажись!
  Света начала терять терпение. Она и сама толком не знала, зачем ей нужно увидеть мага, наглым образом вырвавшего их из родного мира, но чувствовала - взглянуть на эту наглую харю жизненно необходимо.
  - Пока не скажешь, зачем ты хочешь меня увидеть, ни за что не покажусь, - с тихим смешком произнёс маг, и Светка взвыла раненой волчицей, ибо вкрадчивый, проникновенный голос донёсся сразу со всех сторон.
  - А если скажу зачем, покажешься?
  - Не солжёшь - покажусь, в противном случае - прибью!
  Несколько мгновений в комнате были слышны только тихий свист гуляющего под куполом ветра и звон, с которым осколки, ещё остававшиеся в рамах, присоединялись к своим собратьям.
  - Хочу посмотреть в глаза человеку, возомнившему себя богом! Ты не имел морального права вмешиваться в наши судьбы! Поэтому я требую, чтобы ты немедленно вернул нас домой!
  - А ключ от квартиры, где деньги лежат, тебе не нужен?
  - Что?! - Девушка шагнула назад и плюхнулась на кровать. - Ты откуда это знаешь?
  - Не только ты книжки любишь! Я в этом треклятом замке два года сижу, так что времени для чтения у меня было предостаточно. И не только земных авторов... Хотя ваши (если, конечно, речь не о магии идёт) получше многих пишут... Но не это сейчас важно.
  Перед Светой возник призрачный силуэт, напоминающий кладбищенского духа: сотканная из тумана фигура мужчины во вполне обычных рубашке, брюках и сапогах. На голове - широкополая шляпа, наполовину закрывающая лицо. Черты же видимой части настолько размыты, что описанию не поддавались. С довольно большой долей вероятности можно было лишь утверждать, что усов и бороды у мага-призрака не наблюдалось.
  - Думаешь с привидением мне общаться комфортнее, чем с пустым местом? - Девушка скептически хмыкнула, привычным жестом заправила за ухо выбившуюся из причёски белую прядь и поджала губы: - Ты меня на мрачные мысли наводишь - скелеты, гробы, могилы, покойники...
  - Смерть с косой, вампиры с красными губами и зомби с вываливающимися кишками. Чушь всё это! Говорю, как специалист.
  - Хочешь сказать, что у нас всё неправильно? - Света почему-то обиделась и за вампиров, и за зомби, и за прочую нечисть. - Может, это у вас вампиры какие-то иные. Наши - с красными губами и клыками. И нечего в чужой монастырь со своим уставом лезть! Каких хотим зомби, таких и придумываем: хоть с кишками наружу, хоть полусгнивших! А не нравится - не смотри! И вообще, прекрати мне зубы заговаривать! Нам с Юлей домой надо. Так что тебе лучше всего поскорее найти её, извиниться перед нами обеими и в Москву отправить. Так будет правильно!
  Девушка замолчала и вопросительно уставилась на призрака, с удовлетворением отмечая, что туманная субстанция, из который тот состоял, обретает материальность и цвет. Сапоги, например, оказались коричневыми, брюки тоже, а вот рубашка - светлой, только непонятно какого оттенка. Светка настолько увлеклась угадыванием цвета рубахи, что пропустила начало речи мага. К действительности её вернуло слово "убиваешь".
  - А!? Я!? Кого?
  Почти потерявший призрачность маг заскрежетал зубами, но, взяв себя в руки, повторил:
  - Своей наивностью ты меня убиваешь!
  - А...
  Светка облегчённо выдохнула: о том, что она может кого-то убить думать не хотелось, хотя, учитывая происходящие с ней метаморфозы, этой нехорошей способностью она обладала. Стоило только вспомнить открытую неприязнь Кийсены, чрезвычайную быстроту, с которой её выгнали из Либении, острые когти на пальцах...
  - Света!!!
  Маг рявкнул так, что от испуга девушка подпрыгнула на кровати, а на полу прибавилось разноцветных осколков.
  - Что ты кричишь? Я не глухая...
  - Зато крайне рассеянная и наивная! Не лучшие качества для мага. Прошу, соберись и выслушай меня.
  - Хочешь извиниться и отправить нас в Москву? - искренне улыбнулась землянка, но её улыбка почти сразу потухла. - Очень хочу домой, но давай сначала найдём Юлю, и ты...
  - Заткнись!!! - Призрак подскочил к девушке и, схватив за плечи, стал трясти как тряпичную куклу. - Приди в себя! Идиотка с куриными мозгами! Ты нарочно доводишь меня?! Да?!
  - Нет! - пискнула Светка и закрыла глаза.
  - Остынь, Алексис! Вспыльчивость тоже не самое лучшее качество для мага.
  - Вспылишь тут! Когда кругом одни идиоты... Постой! - Маг отпустил Светку и обернулся: - Ты?! Какого хрена ты здесь делаешь? У тебя своих проблем мало? За каким фигом ты припёрся в мой замок?
  - Это вместо "здравствуй"? Сразу видно аристократическое воспитание! Безупречная вежливость, изящные манеры, изысканная речь...
  - Ирсин...
  Страдальческий стон полупризрака и голос, сразу показавшийся знакомым, заставил Светлану распахнуть глаза.
  - Ирси! - Она счастливо улыбнулась. - Я знала, что ты не бросишь меня!
  Маг с жалостью посмотрел на девушку:
  - Не брошу. Теперь уж точно не брошу. - Он подошёл к кровати, сел рядом со Светой и похлопал ладонью по пышной перине: - Присаживайся, Алексис, и рассказывай, что за идея посетила твою дурную головушку на этот раз.
  - С какой стати я должен перед тобой отчитываться? - Губы полупризрака скривились, однако приглашение Ирсина он принял: плюхнулся на кровать, упёрся локтями в колени и обхватил ладонями щёки. - Только рассказывать всё равно ничего не буду. Это моя война!
  - И, как истинный сын своего отца, ты готов вести её любыми методами?
  - Да! Потому что ни одна война без жертв не обходится, и ты прекрасно это знаешь! - Алексис начинал распаляться, поскольку кого-кого, а Ирсина он в своём замке желал видеть в последнюю очередь. И не из-за того, что тот был его врагом, напротив, светловолосого мага-целителя он ценил и уважал, но... - В общем, тебе лучше вернуться в Либению и не вмешиваться в мои дела. Твоё дело лечить, а не воевать. Вот и лечи! По-хорошему прошу.
  Тон Алексиса сначала резкий и безапелляционный к концу стал явно умоляющим и по-детски плаксивым, что вызвало у Светланы смешок.
  Ирсин же неодобрительно покачал головой:
  - Ты настолько силён, что сумел воззвать к жизни древние силы Аренты, но как ты собираешься держать их в узде, если сейчас, когда в твоём плане возникли первые неувязки, готов разрыдаться как пятилетний ребёнок?
  - Не зли меня, Ирсин! Я не собираюсь рыдать, а то, что ты назвал "неувязками", всего лишь рабочие моменты. И я обязательно решу их! Я заставлю девчонок прийти в родовой замок Ребарат-Нуров.
  - А потом? Что ты собираешься сделать с ними потом?
  Алексис стянул с головы шляпу и встретился взглядом с внимательными серо-голубыми глазами Ирсина. Несколько секунд маги смотрели друг на друга, а Светка, наклонившись вперёд, с тревогой наблюдала за обоими. Она чувствовала, что между ними идёт мысленный диалог, но подслушать его не смогла, как ни старалась.
  - Больше двух, говорят вслух, - вспомнила девушка детскую поговорку и толкнула Ирсина локтём.
  Бесполезно. Ирсин даже не заметил её толчка, продолжая вглядываться в лицо Ребарат-Нура. Светлана вздохнула, поняв, что им сейчас не до неё, и от нечего делать стала рассматривать виновника их с Юлькой бед. Тёмные брови вразлёт, выразительные, подчёркнутые густыми ресницами светло-голубые глаза, резко очерченные скулы с лёгкой небритостью, прямой нос и чувственные вишнёвые губы. "Н-да... ничего не скажешь - красавчик! Не будь он такой сволочью, обязательно бы влюбилась", - решила Светка и продолжила рассматривать Алексиса. Выяснив, что рубашка, обтягивающая широкие плечи, нежного кремового оттенка, она поморщилась: по её мнению, тёплый бархатистый цвет никак не вязался с мужественным, немного хищным лицом. Она уже собралась мысленно переодеть мага, но резкое, отрывистое "Нет!", нарушило планы начинающей стилистки. Переведя испуганный взгляд на Ирсина, девушка пораженно уставилась на его бледное решительное лицо, дрожащие от негодования губы и посветлевшие от гнева глаза.
  - Нет! - повторил Ирсин и крепко взял Свету за руку, заставив подняться. - Ты выбрал неверный путь, мальчик, и ты ошибаешься: цель не всегда оправдывает средства. Я не буду помогать тебе, более того, всеми силами буду стараться помешать претворить в жизнь твой безумный план, особенно его финальную часть!
  - Моралист хренов! - Алексис подскочил с кровати как ужаленный и гневно уставился на мага. - Ты не сумеешь помешать мне! Не сумеешь! Света умрёт, если ты не приведёшь её в мой замок. Твоё заклинание полного подчинения - ерунда! Оно уже начало разрушаться, потому что я, а не ты, хозяин древних сил Аренты! Я, а не ты, посмел открыто пойти против Ордена, и это я поклялся освободить магические народы нашего мира! И победа будет за мной! Вот тогда мы и посмотрим, осудят меня или восславят!
  Ирсин с горечью посмотрел на взбешенного мальчишку, сжал руку Светы и, пробормотав: "До свиданья, Алексис!", пошёл к появившейся в стене двери.
  - С нетерпением жду вас у себя в полноценном виде! - крикнул им вслед Ребарат-Нур, и Светлана вздрогнула: ей почудилось, будто острые когти вонзились в ключицы и проехались по спине, разрывая одежду и оставляя кровавые бороздки на коже. Боль почти не чувствовалась, однако девушка всё равно завела за спину свободную руку, пытаясь проверить целостность одежды.
  - Какой предусмотрительный мальчик! - со злым восхищением выплюнул Ирсин и толкнул дверь, отворившуюся с лёгким скрипом.
  Следом за магом Света шагнула на балкон, опоясывающий башню, и застыла в немом восторге. Горный пейзаж завораживал не хуже магических чар. Малахитово-зелёные волны гор в белоснежных манто вечно катились к горизонту, то цепляясь за облака, то вспыхивая драгоценной синевой озёр, то влажно дыша туманным маревом водопадов, то бурля каменисто-пенными лентами рек. Кое-где на пологих склонах виднелись коричневые узоры горных селений, кое-где паслись серо-буро-белые стада овец. "Или коров? Или лошадей? Или ещё каких-нибудь животных?.. Скажем, альпак или ещё более экзотических. Э... Пегасов? Единорогов? Единорогов!!!"
  - Ирси-и-ин... - вмиг забыв о красотах природы и горном животноводстве, страдальчески закатила глаза Света. - Там же Лер и Трис, и мальчишка-львёнок остались. Нам нужно возвращаться и чем быстрее, тем лучше! Вдруг они в руки вящих попадут? Их там целый отряд собрался! - Девушка вцепилась в рукав мага и шагнула к балюстраде. - Полетели!
  Опираясь на плечо Ирсина, она почти влезла на перила, но тут впавший в прострацию маг опомнился и дёрнул землянку на себя:
  - Сумасшедшая! Что ты творишь? Жить надоело или погеройствовать захотелось?
  - Нет! - Светка вырвалась из рук мага. - Я умею превращаться в птицу! Как, по-твоему, я сюда попала? На крыльях! Значит, и обратно нужно также добираться. Мы с Трис так делали, ещё в Малина Лас.
  - Ох уж эта Трис... Вечно её на эксперименты тянет. Чтобы вернуться в тело, достаточно просто представить его.
  - В самом деле?
  Света недоверчиво посмотрела на мага, в задумчивости покусала губы и, пожав плечами, стала представлять себя сидящей в лесу возле поваленного дерева. Землянка очень старалась, и усилия не пропали даром - разряженный горный воздух сменился густыми ароматом прелых листьев и мокрой земли, в лицо ударили мельчайшие капельки холодной осенней мороси. "Ура! Получилось!" - мысленно проорала девушка, лаская взглядом голые, чёрные деревья и улыбаясь во весь рот. Однако радость была недолгой - знакомое местечко не изменилось, а вот Саолер с Морисом и её бездыханным телом успели уйти.
  - Блин... И куда их понесло? Не могли меня подождать?!
  - Они, как ты и предполагала, попали в руки вящих. Впрочем, мы с тобой, вернее наши тела, тоже попались. На свободе только Трииса осталась.
  - Мы наполовину свободны и должны что-то сделать! - воскликнула Светлана, чувствую противную дрожь во всём теле. - Мы не можем оставить всё как есть! Сделай что-нибудь, Ирсин! - Девушка с отчаянной решимостью смотрела на мага, а тот, низко наклонив голову, рассматривал свои сапоги. - Да что же ты молчишь? А если они собираются убить их?
  - Мы, конечно же, не оставим всё как есть, - эхом отозвался маг, задумчиво посмотрел на землянку и, словно что-то решив для себя, кивнул. - Воссоединяемся с нашими телами и вступаем в бой.
  - Как? Прямо сразу, без подготовки? И плана у нас нет... Я так не могу. Мне надо знать, что делать, обдумать...
  - Пока ты будешь думать - наших друзей четвертуют! - перебил её маг и крепко взял за локоть. - Как только придёшь в себя, осмотрись и действуй! Наши успеют сориентироваться и прикрыться, а остальные меня не интересуют.
  - Но...
  - Пошли! Ошибки разберём после победы.
  Ирсин так резко дёрнул Свету за рукав, что та едва не упала, вернее, упала, то есть поняла, что лежит, уткнувшись лицом в жесткие неструганные доски. "Сейчас заноз нахватаю", - недовольно подумала землянка и, стараясь не елозить по шероховатой поверхности, приподняла голову.
  Сначала она увидела грязную, местами порванную и испачканную кровью, замшевую куртку, затем бледное, изуродованное кровоподтеками лицо и, наконец, знакомые светло-голубые глаза.
  "Ирсин".
  "Осмотрись, только осторожно!"
  Светка мгновенно выполнила приказ: приподнялась на локтях и, как заправский разведчик, постаралась оценить обстановку. Положение, в котором они находились, иначе, чем плачевным, назвать было трудно. Их тюрьма - массивная железная клетка с толстыми прутьями и низкой дверцей - стояла на совершенно открытом месте, недалеко от высоких, обитых железом ворот с внушительным засовом. Неподалёку от клетки топтались десяток-полтора мужчин, одетых в форму, отдалённо напоминающую обмундирование солдат Красной Армии: чёрные кирзовые сапоги, тёмно-зелёные штаны-галифе и гимнастёрки, перетянутые кожаными ремнями. Землянка поискала глазами кобуру и планшет, немного удивилась, не обнаружив их, и остановила взгляд на выделяющейся из толпы парочке "штатских". Оба мужчины были облачены в длинные, свободные плащи с капюшонами, отличавшимися по цвету: у одного - коричневый, у другого - синий. Однако, несмотря на почти одинаковую одежду, Света тотчас поняла, что на иерархической лестнице они занимают далёкие друг от друга ступени. Коричневый был явно близок к вершине, а вот синий прозябал где-то внизу. Землянка уже хотела отвести взгляд, но в этот момент коричневый громко расхохотался, покровительственно похлопал подобострастно хихикающего синего по плечу и шагнул назад.
  - Нет... - выдохнула девушка, чувствуя, как в носу защекотало, а к глазам подступили слёзы...
  У Светланы с детства было очень хорошее воображение. Читая книги, она всегда живо представляла себе и героев, и места, где разворачивались те или иные события, и ситуации, в которые попадали персонажи. В её воображение оживали и весьма пикантные, и очень неприятные сцены. Однако Света и предположить не могла, насколько глубока пропасть между воображаемым и реальным мирами. Когда на её живых картинках герою приходилось, изображая покорность, стоять на коленях, девушке было неприятно, не более того. Сейчас же, когда "штатские" расступились, и она увидела коленопреклонённого Саолера, сердце заколотилось, как сбрендившие куранты, щеки мгновенно стали мокрыми, а мышцы тела напряглись до дрожи. Видеть, как свободный, необыкновенно красивый юноша, словно собака сидит у ног какого-то надутого кичливого мужика, было больно и противно до тошноты. Не сознавая, что делает, и не обращая внимания на испуганную женщину, что сидела в углу клетки и прижимала к себе девочек-подростков, Света поднялась, оперлась на пятки и в тот же миг толстые железные прутья лопнули и истлели, словно ветхие нити, а Света, встав во весь рост, направилась к "хозяину" единорога. В её плане было два пункта: поднять Лера с колен и... объяснить коричневому, что издеваться над разумными существами - низко и подло.
  "Прекрасная мысль! - Голос кошки ворвался в сознание, как поток свежего воздуха в прокуренную комнату, и на плечи легла приятная тяжесть. - Мы заставим этого негодяя раскаяться в содеянном и рыдать горькими слезами над всеми загубленными им жизнями. Пусть его разум помутится, когда он осознает масштабы своих злодеяний!"
  Света решила бы, что полосатая ехидна смеётся над ней, не будь голос кошки предельно серьёзным. Ни тени иронии или издёвки. Холодный нос коснулся пылающей щеки, шершавый язычок лизнул ухо, и в голове моментально сложился план. Впрочем, первые два пункта остались без изменений: она подошла к замершим не то в изумлении, не то в страхе магам, единым рывком вздёрнула Саолера на ноги и повернулась к коричневому:
  - Вы не имеете никакого права издеваться над разумными существами, кем бы они ни были - оборотнями или эльфами, гномами или сильфами! Вы подлый и низкий человек, полностью лишенный милосердия и доброты. Бессовестная, бесчестная и бессердечная тварь! И пусть зло, что Вы совершили, вернётся к Вам сторицей и заставит страдать так, как страдали все Ваши жертвы разом!
  Девушка говорила, искренне желая магу почувствовать ужас и боль своих жертв, осознать свою гнусность, низость и подлость, свою ужасную сатанинскую сущность, и вдруг, словно бабочка на булавку, наткнулась на тяжёлый, потемневший от невыносимых мук взгляд. Замолчав на полуслове, Света судорожно вдохнула холодный осенний воздух. Перед глазами встала кровавая пелена, из горла вырвался звериный вой. Полный боли и скорби, ненависти и страданий. Он разнёсся над Кузенкой, заставляя сжиматься и трепетать сердца, дрожать от неистового животного страха и падать ниц, прижимаясь к земле и моля защитить от дикого, изначального хаоса, внезапно пожелавшего нарушить мирное течение жизни...
  - Света, Света, очнись!
  Плечо сжала крепкая рука, в ухо ткнулся мокрый нос, а в шею впились острые коготки.
  - Прекрати цапаться, Трис, - прохрипела девушка, подняла руку и привычно почесала шелковую шейку подруги. - Пить хочу.
  Света открыла глаза. Вытянув негнущиеся ноги, она сидела на земле, посреди большого двора. Рядом, поддерживая её за талию, пристроился единорог, на плечах меховым воротником возлежала кошка. "Красноармейцы" вместе со "штатскими" куда-то исчезли, у ворот валялись остатки клетки, а сами ворота были распахнуты настежь.
  - Пить хочу, - повторила Светлана, недоумевая, почему никто не торопится выполнять её просьбу. - Пить...
  - Вот, возьмите, - раздался за спиной звонкий, тонкий голосок, а секунду спустя перед Светкой опустилась на корточки симпатичная девочка с чёрными косичками, оплетёнными вокруг головы. Серые любопытные глазки, остренький носик, пухленькие губки и нежный румянец.
  Землянка невольно улыбнулась, приняла из маленьких ладошек деревянную чашу и в несколько глотков опустошила её.
  - Спасибо, - возвращая чашу, поблагодарила она и уточнила: - Ты же сестра Мориса, да? Как тебя зовут?
  - Мирина. - Девочка потупила глазки, наклонила голову, пытаясь скрыть всё сильнее горящие щёки, и на грани слышимости произнесла: - Морис говорил, что вы поможете нам выбраться из Кузенки... Это правда?
  Мирина несмело заглянула в глаза землянке, и в её взгляде было столько надежды и боли, что Светка едва не разрыдалась.
  - Конечно, мы поможем вам, обязательно поможем, - пообещала она, собралась добавить парочку утешительных слов, но радостный детский вопль заставил её застыть с приоткрытым ртом и инстинктивно зажать уши.
  - Ма-а-амаа-а!
  Мирина подпрыгнула на месте и стрелой понеслась к дому, спеша сообщить радостную новость родным. Проводив девочку сочувственным взглядом, Света покосилась на единорога, погладила кошку и со вздохом спросила:
  - Ну, рассказывайте, что я натворила и куда делись все эти типы? Ведь это были вящие, да?
  
  Глава 15.
  Первый урок Ребарат-Нура.
  
  - Ничего себе! - выдохнул Шайлэ, глядя на оскалившуюся девушку, повернул голову, и они с тангиром с пониманием уставились друг на друга.
  - Может, и со мной поделитесь? Что опять не так?!
  Юлька шагнула вперёд, упёрла руки в бока, как делала её мама, собираясь объяснить папе, в чём тот не прав, клацнула вампирьими клыками, нахмурилась, поднесла руку ко рту и подушечкой большого пальца провела по кромке зубов. Но изменений не обнаружила - чих-пых и клыки втянулись. На всякий случай девушка внимательно изучила прядь многоцветных волос, ощупала тело и вновь посмотрела на мужчин:
  - У меня что, ещё пара глаз появилась или рог на лбу вырос?
  Сказала и испугалась: "А вдруг, правда?" Приложила ладонь ко лбу и тут же отдёрнула, услышав за спиной нервный смешок Эрика. Обернувшись, Юлька укоризненно посмотрела на мальчишку, который, прикусив кулак, давился от смеха. "Хорошо, что хоть кому-то весело", - проворчала она и повернулась к тангиру и магу:
  - И долго вы собираетесь в молчанку играть?
  Шайлэ с Горром одновременно пожали плечами, потом, точно сомневаясь, будет ли визави и далее пребывать в глухой несознанке, коротко глянули друг на друга и с преувеличенным интересом принялись разглядывать окрестности. "Замечательно! Парочка белорусских партизан на допросе в индийских джунглях!" Рыкнув и щелкнув на миг удлинившимися клыками, девушка мысленно пожелала своим упрямым спутникам "всех благ", извинилась перед родными за проскочившую в речи нецензурную брань и развернулась к Эрику:
  - Поможешь на лошадь забраться?
  Мальчишка аж с лица спал. Беспомощно посмотрел на мага, вцепился в Юлькину руку и умоляюще затараторил:
  - Мы не можем уйти одни. Как мы выберемся из Главерны? Да ещё Тельвар. На нас его метки, ты не забыла? Знаешь, что будет, если нас поймают? Выпорют на глазах у толпы, а потом голыми погонят к хозяину. А потом, потом...
  Эрик нервно икнул. Лицо его пошло красными пятнами, глаза распахнулись, став круглыми, как фундук, и заблестели от слёз. Мальчишка выглядел так щемяще-трогательно, что Юля не выдержала: обняла его, погладила непокорные рыжие волосы и зашептала на ухо:
  - Ну, что ты, глупый, не бойся. Никуда мы не пойдём. Останемся с этими остолопами. Это я так, погорячилась, разозлили они меня. Обещаю, с нами всё будет хорошо, мы покинем страну, и ты станешь свободным и счастливым.
  - Да.
  Горячее дыхание опалило шею, и Юлька неожиданно вспомнила их поцелуй. Тёплые, сухие губы, пылкий мальчишеский напор. Краска стыда залила щёки. Девушка гнала не к месту возникшее воспоминание, но оно не желало уходить. Кожу обдало жаром, с губ сорвался приглушённый стон, и вдруг одновременно произошли два события, окончательно выбившие Юлю из колеи: Горр издал жуткий звериный вопль, а перед внутренним взором девушки возникло знакомое плато с острыми ледяными пиками. Вопль тангира растворился в жутком грохоте. По ровной молочно-белой поверхности побежали трещины, земля задрожала, и из разлома к небу устремились стены и башни мрачного готического замка.
  - Очнись!
  Хлёсткий удар обжёг щёку. Юлька машинально приложила ладонь к пылающей коже, моргнула и с удивлением вытаращилась на Шайлэ. Лицо вящего исказила ярость, потемневшие до черноты глаза метали молнии. "За что он меня так ненавидит?" Девушка попятилась, однако лицо мага уже разгладилось, глаза прояснились, став сине-зелёными, как морские воды, и в них заплескались досада и грусть.
  - Извини.
  Землянка кивнула и поспешила отвернуться, ибо тихий голос мага показался упоительным и певучим, пробирающим до мозга костей. Дыхание сбилось, кожа покрылась мурашками. С Юлькиным телом что-то вновь происходило, но теперь это были не только внешние, но и внутренние перемены. "Я теряю себя! Боже, за что мне всё это? Разве мало того, что уже случилось? Не хочу!" В глазах защипало. Юля протёрла их ладонью, закутанной в тончайший чёрный шёлк, и в поисках защиты и утешения посмотрела на тангира.
  - Чёрт!
  Путаясь в складках сатавара, она в два прыжка добралась до любовника, шлёпнулась на колени и с ужасом вгляделась в бледное, искажённое мукой лицо. Горр навзничь лежал на земле и не моргая смотрел в одну точку. Сначала девушка решила, что он мёртв, но тут же одёрнула себя: связь утверждала - тангир всё ещё на этом свете. На секунду прикрыв глаза, Юля с удивлением обнаружила, что отчётливо слышит его слабое дыхание и редкие удары сердца.
  - Только не колдуй! - раздался взволнованный голос Шайлэ.
  Девушка вскинула голову и гневно прищурилась:
  - Почему?
  - Резкое возвращение в собственное тело может повлечь за собой негативные последствия.
  Карие с зеленовато-золотым отливом глаза округлились. Юлька рассеяно посмотрела на распростёртого на земле тангира, подрагивающими пальцами заправила за ухо упавшую на глаза прядь:
  - Что ещё за игры в медитацию? Это опасно? Где Горр сейчас?
  - Он там, куда видение унесло тебя.
  - Ого... - Юлька поспешно отогнала навязчивую картинку, где шпили мрачного замка почти достигли сурового зимнего неба, и поёжилась. - Вот уж не завидую... А поторопить с возвращением никак нельзя? Ну там заклинание какое или зелье? Не нравится мне, что он на том плато шастает. Достань его, можешь?
  Шайлэ озадаченно изогнул бровь:
  - По моим прикидкам, ты родом из немагического мира, так?
  - Так. У нас замечательный, развитой техногенный мир. Земля называется.
  - Тогда почему ты ничему не удивляешься? Ни самой Аренте (а ведь я уверен, наши миры не похожи!), ни наличию магии, ни своему дару? Ты даже интрижку с тангиром завела! На Земле водятся тангиры? У тебя уже была связь с кем-то из них?
  - Что Вы себе позволяете?! - Юлька настолько опешила и разозлилась, что даже про "медитирующего" Горра забыла. - Как Вам не стыдно спрашивать такое у порядочной девушки?! И вообще! Вас бы на моё место! Я уже почти рехнулась от переживаний! Представляете, каково это - жить, не зная, как будешь выглядеть в следующую минуту? А магия... Подумаешь магия! Видели бы Вы голливудские спецэффекты. - Девушка устало махнула рукой и отвернулась: - У нас, на Земле, про магию каждый ребёнок знает. И сериалы, и каждая вторая книжка про магов. Так что я такого навидалась и начиталась, на что в вашей Аренте ни у кого и ума-то не хватит.
  Шайлэ с озадаченным видом покачал головой и, взмахом руки подозвав к себе Эрика, что-то шепнул ему на ухо. Мальчишка мигом сгонял к лошадям, порылся в переметных сумках и вернулся с маленькой толстой книжкой в кожаном переплёте. Отомкнув золотой замочек, маг раскрыл книгу и стал внимательно изучать страницу за страницей. Некоторое время Эрик с уважением наблюдал за ним, а потом присел рядом с Юлькой, обхватил колени руками и задумчиво уставился на тангира. Девушка тоже посмотрела на любовника: Горр по-прежнему пялился в небо, но его лицо больше не выглядело застывшей маской: брови то и дело подрагивали, оскаленный рот морщился и кривился, словно тангир испытывал жуткую боль.
  - Спроси его, - склонившись к землянке, шепнул Эрик.
  - Кого?
  - Шайлэ. Спроси: почему он здесь?
  Юлька повернула голову и искоса взглянула на мага. Неторопливо перелистывая тонкие, почти прозрачные страницы, Шайлэ просматривал записи и поджимал губы. Видимо, нужной не находил. "А допрашивать человека, когда он не в духе - себе дороже. Ну и что, что вящий, помогает - и Бог с ним. Пусть только Горр поскорее очухается. С ним как-то спокойнее". Юля обняла мальчишку и тихо заговорила, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и убедительно:
  - Не стоит нервничать, Эрик. Мы вместе, а значит, обязательно справимся. Ты же понимаешь, главное сейчас покинуть Главерну, так что успокойся и расслабься. А ещё лучше - поспи.
  - Ага.
  Эрик мотнул головой, свернулся калачиком, пристроив голову на коленях девушки, и мгновенно заснул.
  - Вот! Нашёл!
  Шайлэ оторвал глаза от книжки, хотел что-то сказать, но, увидев спящего мальчишку, захлопнул рот. Взгляд мага потемнел, став тёмным, как грозовое облако, щека дёрнулась, точно при виде чего-то отвратительного и грязного. Юлька тоже взглянула на умиротворённо посапывающего подростка, однако ничего криминального не заметила, поэтому требовательно спросила:
  - Что опять не так?
  - Ты колдовала!
  Укоризненный голос мага мигом вывел девушку из себя.
  - И что? Думаешь, я нарочно?
  - Понятия не имею!
  - Да как ты... Ты... Ты!
  - Ты опять светишься. И клыки удлинились. Хочешь, что б что-то новенькое отросло? Знаешь, у нас в Аренте малых рас тысячи полторы наберётся. Ты, на данном этапе, вобрала в себя около десятка. Так что успокойся, а не то, глядишь, чешуёй покроешься или бородавками, как болотники.
  - Бородавками?
  Юлькин голос сорвался на писк. Возмущение и воинственность как ветром сдуло. Девушку так потрясла перспектива превратиться в бородавчатую уродину, что она мигом присмирела: выпрямила спину и как примерный ученик сложила руки на коленях, точнее на макушке спящего Эрика.
  Маг с интересом проследил, как погасло золотое свечение в глазах землянки, а её кожа приобрела естественный вид, и сделал заметку на будущее, что надо обязательно выяснить, откуда это свечение берётся. Несмотря на то, что Шайлэ был весьма начитанным молодым человеком и несколько лет изучал историю Аренты и её многочисленных обитателей, он не помнил, чтобы у какой-то из рас изменение эмоционального фона сопровождалось фосфоресцентными всплесками. А ведь эта информация может оказаться жизненно важной. "Жаль, в библиотеке нельзя покопаться", - с грустью подумал маг, и перед глазами тотчас возник старинный зал с высоким арочным потолком. Огромные окна, драпированные тяжёлыми занавесями с золотыми кистями, бесконечные ряды стеллажей, полные бесценных сокровищ. Резные деревянные записники эльфов, кожаные фолианты вампиров, каменные скрижали гномов, бумажные книги людей, золотые дневники драконов - чего только не было в главном хранилище Вящих, куда Шайлэ имел неограниченный доступ. Он даже представлял, в какой именно секции смог бы найти необходимую информацию...
  "Нельзя отвлекаться!" Маг присел на корточки и, стянув с Горра сатавар, положил ладонь на плоский живот. Враждебный оскал Горра смущал, наводил на мысль, что тангир наткнулся на что-то опасное и непредсказуемое. Шайлэ бросил взгляд на Юльку. "Что за плато она имела в виду? Когда успела там побывать? Кого встретила? Вот бы покопаться в её хорошенькой головке!" К сожалению, мысли землянки оставались тайной за семью печатями, вернее, за мощным, непробиваемым щитом, который возникал всякий раз, стоило коснуться её сознания. Приходилось довольствоваться считыванием поверхностных образов и надеяться, что выразительная мимика девушки искренняя, а не является частью отлично отрепетированного спектакля. "Горр!" - напомнил себе Шайлэ, и с губ потекли слова витиеватого заклинания.
  Тангир дёрнулся, вцепился в запястье мага, как утопающий в спасательный круг, и посмотрел осмысленным, но совершенно обескураженным взглядом:
  - Алексис.
  Страх жгучей холодной лентой заструился вдоль позвоночника. "Неужели он вырвался?" Шайлэ едва не запнулся. Неимоверным усилием воли он вернул сосредоточенность: Горра нужно было вернуть во что бы то ни стало. Вернуть и поговорить, потому что имя, произнесённое им, вызывало слишком много воспоминаний и вопросов. Маг чуть сильнее надавил на живот тангира, повысил голос, перейдя на крик, и, шумно выдохнув, Горр сел. Он всё ещё стискивал запястье Шайлэ ледяными пальцами, хотя в другое время наверняка оттолкнул бы руку своего извечного врага-мага как ядовитую гадину. Но сейчас мысли тангира занимало что-то другое: взволнованные карие глаза настойчиво шарили по лицу землянки, будто хотели отыскать нечто важное, необходимое как воздух.
  Девушка сидела ни жива ни мертва. По связи доносились негодование и раздражение: Горр был на пределе, в любую секунду мог случиться взрыв. "Почему?" Краем глаза Юлька заметила, как Шайлэ опустился на землю, попытался высвободить руку из хватки тангира, но сдался и тоже посмотрел на девушку. "Чего они ждут?" Юля на автомате погладила спящего Эрика по голове и вяло промямлила:
  - Э... Ты... э... в порядке, Горр?
  Тангир тряхнул волосами-стрелками, словно отгоняя навязчивую дремоту, разжал пальцы, отпустив наконец руку мага, и жёстким тоном спросил:
  - Как давно вы общаетесь?
  "Вот знала же, что надо промолчать, и всё равно полезла!" - рассеяно подумала девушка, и тут до неё дошёл смысл вопроса.
  - Не знаю, о ком идёт речь, но "давно" здесь явно неуместно. Я в Аренте всего третий день!
  На тангира её слова впечатления не произвели. Он смотрел на Юльку как на врага народа и ждал ответа. Не дождался и решил уточнить:
  - Как давно ты знакома с Алексисом Ребарат-Нуром?
  - Кто это?
  - Хозяин замка, что стоит на снежном плато.
  - Значит, Шайлэ был прав, и ты видел замок?
  - Не только видел. Я в него вошёл.
  - Но как такое может быть? Это мой сон!
  Тангир подался вперёд и зарычал, точно почуявший опасность зверь:
  - Это не сон! Это вотчина Ребарат-Нуров! Разве ты не видела их фамильный герб на воротах? А звёздные стяги на башнях?
  - Нет.
  - Врёшь! - Горр обвиняюще наставил палец на девушку, и призрачные линии на его щеках проявились, будто искусный художник провёл по ним кисточкой, смоченной хной. - Кроны золотых дубов горят на створах так ярко, что затмевают полуденное солнце, а звёздные стяги размером с турнирное поле! Не заметить их невозможно!
  Юлька нахмурилась, старательно перебирая всё, что видела во время "путешествия" в местную Антарктиду, но, кроме снега, льда и стремительно растущих из тёмных проломов стен, ничего не вспомнила. "Может, мы были в разных местах?" Девушка помедлила и озвучила эту мысль, чем вызвала ещё большее раздражение у Горра.
  - Как ты не понимаешь? Я же не прогуляться вышел! Я почувствовал, как тебя засасывает видение, и хотел помочь, а он...
  Тангир осёкся и с опаской посмотрел на мага.
  - Взял и втащил тебя к себе. За шкирку, как котёнка, - невозмутимо закончил Шайлэ, отвёл глаза от кипящего яростью лица тангира и отрешённым взглядом заскользил по кустам и деревьям, точно потеряв интерес к разговору.
  - Не верю, что тебе всё равно!
  Юлька с недоумением посмотрела на любовника, голос которого сочился издёвкой и ядом. "Они знакомы. И не просто знакомы. Есть что-то ещё, какой-то конфликт..."
  - Мне интересно. - Шайлэ повернулся к тангиру. - Так что сказал тебе Алексис?
  - Что прощает тебя.
  Маска безразличия треснула и раскололась, как сухой орех. На лице мага отразилась череда эмоций - досада, горечь, сожаление, надежда. Но их поглотила бескомпромиссная решимость.
  - Я не нуждаюсь в его прощении!
  - Скажешь ему об этом при встрече! Мне на ваши разногласия плевать! - Горр поднялся на ноги, потянулся, с удовольствием расправляя затёкшие мышцы, и подобрал с земли сатавар: - Может, поедем? Мы достаточно поколдовали на этой поляне. Думаю, Тельвар уже напал на след. Нам очень повезёт, если ярость возьмёт вверх над здравым смыслом, и он бросится в погоню один.
  - Вот уж не думаю, - покачал головой Шайлэ. - После того как его проткнули мечом и бросили умирать? Тельвар вспыльчивый и агрессивный, но, когда надо, умеет мыслить ясно. Он непременно свяжется с Десяткой, чтобы рассказать всё, что узнал.
  - Тогда нам тем более нужно спешить. До столицы минимум два дня пути.
  - Мы успеем уйти и замести следы.
  - Как скажешь, маг. Твой тенхор держит нас рядом с тобой крепче стальных канатов. Как ни крути, сейчас ты главный, и мы вынуждены слушаться. Но, может, послушаешь и ты? Зачем нам портал? Мы прекрасно проедем через джунгли. Да, это долго и трудно, но куда безопаснее, чем встреча с карательным отрядом Вящих.
  Маг тоже поднялся на ноги. С надменной улыбкой выслушал Горра, снисходительно кивнул, показывая, что принял к сведению его заявление, и твёрдым, царапающим голосом проговорил:
  - В твоём предложении есть определённая логика, звериный принц. Но я не полезу в главернские джунгли, имея на руках престранного, опасного мага и мальчишку-раба. Так что ныряй в сатавар, садись на коня и приготовься делать то, что я прикажу!
  - Только пока мы в Главерне, маг!
  - Разумеется.
  Горр глухо рыкнул и, что-то ворча себе под нос, полез в шёлковый мешок. Шайлэ отвернулся и шагнул к землянке, которая так и продолжала сидеть на земле, напряжённо вслушиваясь в разговор и перебирая спутанные волосы Эрика.
  - Нужно разбудить его.
  Маг кивнул на мальчишку, но Юлька не отреагировала на его слова. Она явно о чём-то размышляла, и то, как мрачнело при этом по-эльфийски красивое лицо, Шайлэ совсем не понравилось.
  - Юля!
  Девушка моргнула и подняла на мага печальные зелёно-карие глаза:
  - Вы были друзьями?
  - О чём ты?
  - Ты, Горр и этот ваш Алексис. Вы были друзьями?
  - Нет! - выпалил тангир.
  - Да, - одновременно с ним произнёс маг.
  Мужчины с раздражением покосились друг на друга и уставились на землянку. Но Юлька проигнорировала их взгляды. На неё снизошло редкое в последние дни спокойствие и, воспользовавшись моментом, она обдумывала сложившуюся ситуацию. А подумать было над чем. "Веду себя как законченная идиотка! Почему я, вообще, решила, что в этой треклятой Аренте можно кому-то верить?! А за дурость надо платить, Юлечка. Будешь путешествовать под присмотром сообщника своего похитителя. И не простого бандюгана, которого при случае можно дубиной по башке огреть, а кудесника, блин. Магически подкованного, да к тому же состоящего в самой радикальной и экстремистской организации этого мира. Шаг влево, шаг вправо - расстрел. И дорога тебе одна - прямиком к Алексису Ребе... так его растак.
  - Ты ничего не хочешь спросить? - нарушил тишину Шайлэ.
  - Только одно: долго ещё будет продолжаться свистопляска с моей внешностью?
  - Не знаю.
  - Что ж, другого ответа я не ожидала. - Юля склонилась над Эриком и потрясла его за плечо: - Эй, соня, очнись!
  Мальчишка пробормотал что-то невразумительное, повернулся на бок и обеими руками обхватил Юлькины колени. Казалось, он и не думает просыпаться, но тут пушистые ресницы дрогнули, и тёмные глаза испуганно вытаращились на землянку.
  - Тише, тише, всё хорошо.
  Девушка погладила Эрика по волосам, улыбнулась, надеясь, что улыбка выглядит ободряюще, и, осторожно высвободившись из его объятий, поднялась на ноги. На тангира и мага она не смотрела. Не потому, что боялась, а потому, что разочаровалась. "Хотя нечего на других пенять, сама виновата! Ты, дорогуша, знакома с ними всего ничего. Они тебе не друзья, чтобы сопли подтирать и сокровенным делиться. Для них ты первая встречная!"
  - Эй! - Эрик тихонько подёргал шёлковую ткань, чёрным коконом окутывающую фигуру девушки. - Что случилось, пока я спал?
  Юлька взглянула в его перепуганное лицо. "На кой чёрт мне что-то скрывать от него? Мальчишка имеет право знать!" Она взяла Эрика за руку, потянула, заставив встать, и сухо произнесла:
  - Сначала хочу извиниться: заснул ты по моей вине. Маг из меня никудышный, ибо сама не знаю, что выкину в следующий момент, а объяснять азы некому...
  - Шайлэ мог бы...
  - Вряд ли. - Юля укоризненно посмотрела на мага, но тут же одёрнула себя и отвернулась. - Видишь ли, Эрик, как выяснилось Шайлэ в курсе, кто и зачем вытащил меня с Земли. И Горр, вероятно, тоже.
  - Не смей обвинять меня в предательстве! - Пряди-стрелки взметнулись и опали, а правильные малиновые губы негодующе задрожали. Тангир с ненавистью посмотрел на вящего: - Нужно было сразу сказать, кто ты.
  Шайлэ лишь пожал плечами:
  - Так сказал бы. Я не собирался делать из этого тайну, просто ждал удобного случая, чтобы представиться. Опасался, что Юля будет сравнивать меня с Тельваром.
  - А есть разница? Судя по тому, что рассказывал мне Горр, у тебя, как у любого вящего, руки по локоть в крови!
  - Я боевой маг!
  - Ну-ну, это многое объясняет, - глубокомысленно заметила Юля.
  - Хватит язвить! Мы на одной стороне! Я здесь для того, чтобы помочь тебе вернуться домой. Обещаю сделать для этого всё от меня зависящее. Но ты должна хоть немного помочь мне. Я не говорю о доверии, его мне ещё предстоит заслужить, но хотя бы не спорь по поводу и без. Вот объясни, например, зачем мы торчим на этой поляне, рискуя столкнуться с отрядами Вящих, когда вполне могли бы обсудить наши разногласия в дороге? Поедем, а? Клянусь, я расскажу всё, что знаю!
  Землянка хотела сказать, что верит в искренность мага так же, как в Деда Мороза, но Эрик шепнул: "Дай ему шанс", и она захлопнула рот.
  "А мне ты даруешь шанс?" - прозвучал в сознании вкрадчивый голос Горра, и Юлька вздохнула. Устало потёрла виски, чуть царапнув кожу острыми ногтями, снова вздохнула и проворчала:
  - Шут с вами. Всё равно уйти, гордо хлопнув дверью, сейчас не получится!
  Маг и тангир разулыбались, а Юлька отвернулась, добрела до лошадей и одним махом взлетела на спину серого мерина. "Чего только со злости не сделаешь. Двигатель прогресса, блин! - Серый повёл ушами, фыркнул, нетерпеливо стукнул копытом, и Юлька мысленно усмехнулась: - А ведь, действительно, засиделись мы здесь, если даже этот увалень размяться захотел".
  - Рад, что ты сменила гнев на милость, - устроившись позади землянки, прошептал Горр.
  Связь вибрировала и звенела, словно рядом мурлыкал огромный, довольный жизнью кот, и Юлька постепенно расслабилась. Откинула голову на плечо любовника и из-под полуопущенных ресниц стала лениво наблюдать, как Шайлэ и Эрик осматривают поляну на предмет забытых вещей. На всякий случай сбегав к ручью, мальчишка резво вскочил на гнедую кобылку, и маленький отряд двинулся в путь.
  На дорогу выбираться не стали, опасаясь превратиться в лёгкодоступную мишень, но из вида её не выпускали - тёмная, точно отполированная поверхность время от времени мелькала в просветах между деревьями. Ехали друг за другом, не сговариваясь соблюдая присущей легенде порядок: впереди Шайлэ на вороном Тельвара, следом Горр и Юлька - ценные подарки единовластнику Главерны, последним Эрик с обмотанным вокруг шеи платком, прикрывающим метку постельного раба. Несмотря на обещание, маг ехал молча, ни разу не оглянулся на землянку. Впрочем, девушка решила не торопить события. Где-то в глубине души она знала, что рассказ Шайлэ спокойствия ей точно не прибавит. Скорее, наоборот. Конечно, позиция страуса ничем хорошим обернуться не могла, нужно было выяснить об Алексисе как можно больше, узнать его сильные и слабые стороны, выработать план. "А дальше? Пробраться в замок и напасть? Интересно, сколько нужно времени, чтобы выучить какое-нибудь смертоносное заклинание? - В сознании тотчас возник распростёртый на дороге Тельвар с разбитой головой и торчащим из живота мечом, и руки предательски задрожали. - О, господи! Я всерьёз размышляю об убийстве!.. Что он сделал со мной? Урод! Доберусь - глаза выцарапаю!"
  - Успокойся, милая. Всё будет хорошо, мы поможем тебе, - прошептал тангир, мягко поглаживая девушку по плечам, но она не услышала: всем своим существом Юлька стремилась туда, где среди холода и льда, за высокими мощными стенами прятался Алексис Ребарат-Нур. Кудесник, наполнивший Юлю магией и заставивший её тело бесконечно мутировать. Враг, разлучивший её с родными и близкими, которого она жаждала раздавить, растоптать, удушить собственными руками. Сомнения и страх исчезли, душу заполонила холодная расчётливая ненависть.
  Девушка скользила взглядом по густо-зелёным, подёрнутым восковым налётом кронам деревьев, а видела тёмные, с багровым отблеском стены зала. Задрав голову, она несколько секунд восторженно смотрела на звёздный купол потолка, потом пробежала глазами по огромному гобелену с парящим в вышине белым драконом, опустила взгляд ниже и с удивлением уставилась на пластиковый трёхногий табурет, стоящий на вершине деревянного, покрытого красным ковром помоста. Не трон, не какой-нибудь супер-мупер стул - обычный табурет, похожий на те, что Юлькина мама когда-то купила для дачи.
  - Ничего не понимаю...
  Девушка завертела головой: зал был безнадёжно пуст.
  - Ты должна захотеть увидеть меня.
  Тихий, наполненный благодушием голос лезвием полоснул по нервам, и, сжав кулаки, землянка во весь голос закричала:
  - Я никому ничего не должна! Тем более тебе!
  Она искренне надеялась, что все её эльфийско-вампирские и так далее преображения отчётливо видны ненавистному магу. "Пусть полюбуется на дело рук своих, может быть, стыдно станет!"
  - Мне нечего стыдиться, детка, именно это я и хотел с тобой сделать. Ты целиком и полностью, со всеми потрохами, принадлежишь мне. И рыпаться бесполезно. Рано или поздно ты приползёшь в мой замок на брюхе и будешь со счастливым повизгиванием делать то, что я прикажу!
  - Размечтался!
  Юлька развернулась и направилась к настежь распахнутым дверям. Но не успела сделать и десяти шагов, как невидимая рука вцепилась в многоцветные волосы, дёрнула, повалив девушку на пол, и волоком потащила к помосту. Юля брыкалась и пиналась, скребла пол ярко-голубыми ногтями, оставляя на мраморе глубокие рваные борозды - тщетно. Хватка невидимки была железной, а голос - безжалостным и властным.
  - Я оказал тебе честь! Тебе и твоей подруге! Благодаря мне ваши пустые и никчемные жизни наполнились смыслом. Вы станете факелом, который зажжёт карающий костёр для Ордена вящих. Но сначала вы придёте ко мне наяву!
  - Нет! - пискнула Юлька, и невидимка расхохотался:
  - Глупая курица! Твоё "нет" ничего не значит! Ты пожертвуешь собой ради спасения малых магических рас! Что может быть прекрасней?!
  - Собой и жертвуй!
  - Уже. Прошло два года с тех пор, как отец запер меня в родовом замке. И запечатал вечным заклятием. Знаешь, что это? Он хотел, чтобы я веками гнил здесь заживо!
  Невидимка втащил девушку на помост и швырнул рядом с табуретом. Юлька инстинктивно попыталась отползти, но воздушная волна придавила её к полу.
  - Не торопись, детка. У нас есть одно незаконченное дельце, а потом я отпущу тебя на все четыре стороны. Ненадолго, разумеется.
  В воздухе запахло дымом, раздался треск рвущейся ткани, и холодный ветер лизнул Юлькину спину. Девушка всхлипнула, дёрнулась и тут же получила шлепок.
  - Не рыпайся! Будет немного больно, но это вынужденная мера. Видишь ли, радость моя, по задумке вы со Светланой должны были оказаться в непосредственной близости от моего замка, однако при перемещении что-то сбилось, и вас разбросало по Аренте. Но, самое главное, вы лишились цели. А я не собираюсь ждать вас вечно! Поэтому я немного помогу тебе. Так мы быстрее встретимся!
  Спину девушки накрыла чудовищная боль, словно с неё разом сорвали кожу и залили обнажившееся мясо раскалённым свинцом. Юлька орала так, как никогда в жизни. До хрипоты, до тёмных полос перед глазами. А боль всё не прекращалась. "Он меня убьёт!" - сверхновой вспыхнула в сознании мысль, а следом накатила ненависть. К садисту-магу, к собственной беспомощности, к вселенской несправедливости.
  - Не хочу!!! - сипло проорала Юля и из последних сил рванулась вперёд, желая одного - оказаться как можно дальше от этого безумного места.
  Крик потонул в грохоте камнепада: тёмно-багровые стены треснули и стали осыпаться, погребая под собой зал. Воздушная волна, удерживающая Юльку на месте, исчезла, и она ракетой понеслась к распахнутым дверям. Замок ходил ходуном, воздух потемнел от каменной пыли.
  - Ты вернёшься! Тебе никуда не деться от меня, слышишь?!
  - Ни за что! - выпалила Юлька и врезалась в тьму дверного проёма.
  Яркий полуденный свет хлестнул по глазам. Тропическая жара охватила тело, заставив сердце учащённо биться. Вместо грохота рушащихся стен в ушах зазвучали уныло-монотонные крики какого-то животного и затейливые, то стрекочущие, то каркающие рулады птичьих голосов. Правда, звучали они издалека - вокруг Юльки в радиусе пятидесяти метров джунглей не было. Девушка стояла в центре круга из поваленных, местами обугленных деревьев. Прямо перед ней простиралась широкая полоса выжженной дочерна земли, упирающаяся в серо-белую крепостную стену средневекового восточного города.
  Удивиться Юля не успела. В голове прозвучал вкрадчивый ехидный шёпот: "Хотела сбежать? От меня не скроешься. Теперь я всё время буду с тобой, детка". Боль вновь опалила спину, вырвала из груди хриплый стон, заставила изогнуться дугой. Кости ломило, влажная кожа горела огнём, многоцветные волосы змеились над головой, словно подхваченные злым штормовым порывом.
  "Поиграем? Мальчики любят играть в солдатики. А мой солдатик ты, Юля".
  - Нет!
  "Да!"
  - Не надо...
  "Надо, детка, надо. Ты должна понять и принять то, что ты целиком в моей власти. А когда настанет время - объяснить это своей неразумной подруге. Она, видите ли, возомнила, что может укрыться за чужими спинами. Ошибается! Я до неё доберусь! И ты мне в этом поможешь!"
  - Нет.
  "Ответ не верный. А за ошибки надо платить! Верно, деточка? Но я милосерден. Это наш первый урок, и я не стану наказывать тебя слишком строго. Добавлю чего-нибудь новенького в обворожительную внешность и немного порулю сексуальным тельцем".
  В тот же миг Юля почувствовала, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой.
  - Горр!!! Шайлэ!!! Помогите!!! - в панике прокричала она и осеклась: сознание заполонила бешеная неконтролируемая ярость.
  Боль в спине стала почти нестерпимой, перед глазами повисла кроваво-красная пелена. Юлька шумно выдохнула, наклонилась, мазнув ярко-голубыми ногтями по выжженной земле, потом резко выпрямилась и раскинула руки, точно разом хотела обнять весь мир. С громким треском лопнула кожа, и воздух взрезали два огромных белоснежных крыла.
  - Будь ты проклят... - прошептала девушка, уже не понимая, к кому обращается, и рассмеялась, звонко и радостно, приветствуя ярость и боль.
  Хищным невидящим взглядом пошарила по сторонам, ещё не до конца осознавая, чего жаждет душа, и вдруг уловила запахи пота и страха. Вдалеке, у крепостной стены показались всадники. "Вот оно!" Оттолкнувшись от земли, Юлька взмахнула крыльями и полетела им навстречу. Летела не высоко, скалясь и порыкивая, ничуть не стесняясь собственной наготы, едва прикрытой обрывками сатавара.
  Всадники остановились, выстроились длинной цепочкой и что-то дружно прокричали. Что именно девушка не услышала, мысли занимали боль и предстоящее развлечение. Клацнув зубами, она заложила крутой вираж, собираясь немного покружить над добычей, чтобы та прочувствовала близкую кончину, и вскрикнула: в левую руку, чуть повыше локтя, вонзилась короткая тонкая стрела. Юлька отчаянно забила крыльями, стремясь подняться как можно выше, и с удивлением обнаружила, что запросто отразила целый шквал стрел, грозящих превратить её тело в подушку для игл. Разумеется, без должной сноровки вышло не лишком гладко, и пара стрел всё-таки достигла цели, впившись в ступню и правое предплечье, но по сравнению с возможным ущербом это была мелочь. На безопасном расстоянии зависнув над всадниками, Юлька не раздумывая повыдёргивала стрелы из ран, с интересом оглядела треугольные наконечники и осторожно лизнула кровь. Потом ещё раз и ещё.
  "Вкусно, но мало. Твоя вампирская сущность желает ещё. Не отказывай себе в удовольствии, детка". Дрожа от нетерпения, девушка посмотрела вниз, на ощетинившихся луками солдат. Их стало в два раза больше, видно, из города подоспело подкрепление. Но Юлю это не смутило: кровь притупила боль, и она жаждала добавки, надеясь, полностью избавиться от неё.
  "Это вряд ли, но попробуй. Чем чёрт не шутит. Так у вас говорят?"
  "Они вооружены!"
  "Это всего лишь стрелы. Главное, крыльями маши чаще. Вперёд!"
  Смачно облизнувшись, девушка спикировала на солдат. Она нацелилась на крайнего, в красном тюрбане с пышными рыжими усами и зелёным листом во всю щёку, и, не замечая ничего вокруг, неслась к нему, сглатывая слюну и щёлкая зубами. Белые крылья успешно отражали стрелы, а ветер, что они поднимали, пугал лошадей и трепал одежды всадников. Юльку это лишь забавляло: она представляла себя крылатой богиней-охотницей.
  - Или ужасным кровожадным демоном!
  Девушка обнажила клыки, намереваясь впиться в горло жертвы, но не успела: сбоку мелькнула чёрная тень, и на Юльку обрушилась большая мохнатая зверюга. Удара об землю Юля не почувствовала, только глухую злость и желание вырвать чудовищу глотку. Но осуществить желание оказалось проблематично: зверюга мотала головой, ловко уворачиваясь от когтистых рук, а в коротких промежутках между атаками ухитрялась больно кусать Юлю за плечи.
  - Пусти! - рыкнула девушка и отчаянно забила крыльями. - Пусти, хуже будет!
  "Что ты орёшь? В тебе магии, как в целом Ордене - разорви животинку и дело с концом!"
  "Да!"
  Юлька потянулась к мохнатому горлу, но уйма магии проворства ей не прибавила. Молниеносным движением лапы зверюга пресекла поползновения магички, навалилась на неё всей своей тяжелённой тушей и дыхнула в лицо зловонным колючим амбре.
  "Боже! Какая гадость!"
  "Хватит причитать! Сосредоточься на своём даре! Давай же!" - проревел Ребарат-Нур, сопровождая приказ очередной порцией боли, от которой у Юльки в ушах зазвонили колокола, а перед глазами запрыгали обезумевшие черти. Да только кричать маг мог сколько угодно - без толку. Девушка и рада была бы выполнить приказ, но как?
  "Я не понимаю!"
  "Дура!.. Ну и шут с тобой! Не хочешь башкой думать - терпи!"
  Алексис замолчал, а потом и вовсе покинул сознание девушки. Правда, времени на то, чтобы порадоваться долгожданному событию, Юльке не дали: прозвучал короткий свист и в белоснежные крылья вонзились тяжёлые металлические крюки. Мохнатая зверюга тотчас вскочила на ноги и, напоследок рыкнув, куда-то смылась. Легче от этого не стало. Руки и ноги пленницы были теперь вроде бы свободны, но подняться она так и не смогла. Главернцы растянули её крылья на земле, как кожу на барабане, и любое движение отзывалось режущей болью в лопатках.
  "Горр! Ты мне нужен! Где же ты, Горр?!" - в отчаяние позвала девушка и вдруг с ужасом поняла, что их связи больше нет. Точно и вовсе не было. "Горр, не бросай меня. Пожалуйста..." Жалобно всхлипнув, Юлька несколько раз дёрнулась в тщетной попытке освободиться и заревела от безысходности и страха. "Почему? Ну, почему этот гад выбрал меня? Не хочу умирать!"
  - Смотрите, у неё слёзы как молоко!
  Возглас заставил девушку распахнуть глаза. Оказалось, главернцы осмелели и, столпившись вокруг, с интересом её рассматривают.
  - Красивая... Только грязная больно.
  - А ты попроси капитана, может, позволит её помыть. Мы на это с удовольствием поглядим.
  Солдаты загоготали, но оборвали смех, когда один из них громко заметил:
  - А вон и капитан скачет, собственной персоной.
  - Так схватка закончилась, теперь самое время.
  Главернцы помолчали несколько секунд и наперебой заговорили, явно спеша обменяться своими предположениями до прибытия начальства.
  - Что всё-таки она такое?
  - На эльфийку чем-то похожа.
  - Хороша эльфийка, с вампирскими клыками!
  - Ещё и крылья как у гарпии.
  - И лохмотья на ней странные, на обрывки сатавара похожи.
  - Чушь! Кто такую тварюгу единовластнику подарить рискнёт?
  - Да уж найдутся охотники. Из вящих, может, кто.
  - Придержи язык, а то как бы тебе его не укоротили.
  - Хватит болтать! Не нам с этой тварью разбираться и ладно.
  А Юлька, кое-как прикрыв наготу руками, таращилась на солдат. Нужно было что-то сделать, что сказать в свою защиту, только ничего умного в голову не приходило. Прозвучал конский топот, и над девушкой склонился мрачный усатый тип с чёрными бездушными глазами.
  - Кто ты?
  - Юля.
  - Из какого ты племени?
  "Ну вот, приплыли... И что ответить? Человек? Так он мне и поверил!"
  Офицер тем временем ждал ответа. "Эх, была не была!" - решила Юлька и выпалила:
  - Я гибрид!
  - Гибрид? Никогда не слышал.
  - А мы живём далеко отсюда. В снегах!
  - Что ж, проверим. - Усатый выпрямился и скомандовал: - По коням! Возвращаемся в город!
  Он вынул из кармана тряпичный мешок и водрузил его на голову пленницы. В ноздри потёк слабый аромат незнакомых трав. Лаская и убаюкивая, он заставлял сознание плыть, плыть, плыть... Девушка не стала сопротивляться. "Да и стоит ли? Вырвусь от них, снова в лапы Алексиса попаду... Эх, проснуться бы дома". Юлька вдохнула поглубже и закрыла глаза, погружаясь в тяжёлый наркотический сон.
  
  Глава 16.
  Прощай, Кузенка!
  
  - Так что я натворила? - с тревогой повторила Света, глядя то на единорога, то на кошку.
  - Ну... - Саолер морщился и отводил глаза. - Даже не знаю, как объяснить... Вот предположим, что ты...
  Он замолчал, внезапно заинтересовавшись пышными ватными облаками, плывущими по унылому серому небу. Света тоже подняла голову, и некоторое время они вместе разглядывали мохнатых странников. Молчание, уютное и безмятежное, захватило их целиком, и землянка даже пожалела, что заинтересовалась судьбой вящих. "Пропали и пропали. Что мне до них?"
  "И я о том же! - Голос кошки был наиграно беспечен и весел. - Сгинули и фиг с ними! Когда снова объявятся, тогда и будем разбираться!"
  - Не поняла... О чём ты говоришь? Что значит сгинули? И почему ты думаешь, что они вернутся?
  - Трис недовольна, что ты всего лишь выкинула вящих подальше отсюда, - пояснил Лер, помолчал и отчеканил: - Нужно было убить их. Всех!
  - Что?! - Землянка с изумлением взглянула на единорога, потом на кошку и нервно сглотнула. - Я думала, что сотворила нечто ужасное и страшное, а получается, вас расстроило как раз то, что я ничего такого не сделала? Не понимаю...
  На глазах появились слёзы, губы задрожали, и, закрыв лицо руками, Светлана разрыдалась. Горько, безутешно и самозабвенно. Вырванная из родного города, из привычной, немного скучноватой, но такой простой и понятной жизни, девушка оказалась не готова к свалившимся на её голову неприятностям. Именно неприятностям, ибо назвать принудительное путешествие в другой мир приключением язык не поворачивался. "Чёртов Алексис! Ну почему он решил, что иномирянки больше всего подходят для его целей? Почему он не взял кого-нибудь из своих соотечественников? Почему именно мы с Юлей пришлись ему по душе? Мы же обычные, ничем не примечательные особы! А тараканы в голове... Так у кого их нет?"
  Вспомнив о подруге, девушка зарыдала ещё горше - уж если с ней, тихоней, происходят до крайности неприятные вещи, что же тогда творится с её деятельной, порывистой подругой? Слёзы текли и текли, от судорожных вздохов тряслись плечи, в носу першило, но Светка не пыталась остановиться. Трииса и Саолер тоже не спешили её успокаивать. Кошка тяжелым, неподвижным воротником свисала с шеи, а единорог продолжал отрешенно наблюдать за облаками. Ни один не произнёс ни слова, они терпеливо ждали, пока Светлана выплачется. В идеале обоим хотелось, чтобы девушка, под завязку напичканная магией, приняла нежданно-негаданно обретённые способности и помогла им, если не покончить с господством Ордена, то хотя бы отомстить за смерть родичей...
  "Знаешь, Трис, - единорог по-прежнему не отрываясь смотрел в небо, - мне не по себе от того, что мы собираемся использовать её в своих целях. Как будто она не живое, разумное существо, а какой-то голем-смертник, засланный на вражескую территорию и запрограммированный на уничтожение себя и всех, кто окажется рядом. Муторно мне от этого".
  "Не драматизируй, Лер! Ирсин приложит все силы для того, чтобы девочка осталась в живых. Да и мы с тобой не желаем ей смерти".
  "А чего мы желаем ей, Трис? Чего? Может быть смерть для неё - наилучший вариант? Магия безвозвратно меняет тело, но в душе Светлана остаётся всё той же простодушной девчонкой, совершенно неприспособленной для жизни в Аренте. Она до сих пор верит в какую-то мифическую справедливость, в то, что люди это разумные и по большей части добрые и справедливые существа, которым можно объяснить, что они не правы, и таким образом восстановить справедливость. Её трясёт только от мысли об убийстве. А уж себя в роли убийцы она и вовсе не представляет! И как бы мы ни старались, вряд ли она по доброй воле сможет поднять руку на человека. Нам придётся заставить её! И, боюсь, сколько бы мы не твердили о праведной мести, борьбе за свободу, Света никогда не смирится с тем, что была вынуждена пролить чью-то кровь".
  Саолер оторвал взгляд от облаков, с тоской посмотрел в оливково-жёлтые глаза Триисы и ласково провёл пальцем между её ушами.
  "Руки убери! - оскалилась кошка и, когда единорог поспешно отдёрнул пальцы, спокойно заметила: - Возможно, ты и прав, Лер, но, с другой стороны, ты совсем не знаешь Светлану. Впрочем, с тем, что ты сказал о ней, я согласна, однако люди меняются, подстраиваются под обстоятельства, а когда речь заходит о выживании, и вовсе через голову прыгают. У нашей подопечной есть шанс измениться не только внешне, но и внутренне, измениться до неузнаваемости, потому что (и ты прекрасно знаешь об этом!) мы не на увеселительную прогулку вышли".
  "Так-то оно так, да только не нравится мне убийцу из девочки делать! Хотя умом понимаю, что с Вящими иначе нельзя - либо убьёшь ты, либо убьют тебя. Надо было ещё в Либении попытаться её домой отправить. Незачем наши проблемы на чужие плечи перекладывать. Мы должны сами с Орденом разобраться! И погибнем мы по собственной воле, а не приказу чужого дяди. Выбор, Трииса. У нас есть выбор! А у Светы - нет. Разве это справедливо?"
  Острые когти вонзились в плотную ткань куртки, оливковые глаза потемнели, аккуратные острые ушки встопорщились. Единорог старательно прислушался, боясь пропустить ответ кошки, но та молчала. Рядом тихо плакала Света, где-то в отдалении слышались невнятные голоса, заливистый лай собак, громкое воинственное кукареканье. Перетерпев визит магов, Кузенка продолжала жить дальше. Да и Светкины всхлипы всё реже нарушали спокойную тишину двора, а спустя несколько минут и вовсе стихли. Девушка отняла руки от лица, взглянула в синие глаза единорога и проговорила:
  - Я узнала, кто притащил меня, вернее, нас в Либению. Его зовут Алексис. Он живёт в огромном красном замке среди снегов и гор. Он хочет, чтобы мы с Юлей пришли к нему и тогда, с нашей помощью, он будет бороться с Орденом. Только я ума не приложу, чем мы можем помочь. И, честно говоря, помогать не хочется, потому что, выдернув нас из Москвы, он поступил по-хамски. А иметь дело с невежей и хамом себе дороже! Кстати, Ирсину его планы тоже не понравились, они даже поругались.
  "О чём ещё они говорили?"
  - О чём ещё они говорили?
  В один голос спросили Саолер и Трииса, и в их тоне Свете почудилась надежда и тщательно скрываемая тоска. Девушка ласково погладила кошку по голове и, сожалея, что не может проделать то же самое с единорогом, пожала плечами:
  - Да я как-то не прислушивалась. Что-то про древнюю силу Аренты и про то, что мы с Юлей обязательно придём в его замок. А потом и вовсе стали общаться мысленно. В результате, Ирсин расстроился и пообещал всячески препятствовать планам Алексиса. Наверное, он что-то нехорошее придумал, недаром же Ирсина моралистом обозвал.
  Кошка и единорог с немым вопросом в глазах уставились друг на друга, и, как поняла Света, вступили в беседу. "Вот жулики! Ведь могут общаться, меня не беспокоя. Стоп! О чём таком они разговаривают, что мне слышать не положено?"
  - Ну и что вы от меня скрываете? Я вам всё честно рассказала, а вы, значит, к ответной откровенности не готовы?
  "Почему же сразу не готовы? - тотчас отреагировала кошка. - Мы-то как раз готовы, но вот готова ли ты? Ты истеришь, только услышав, что ради выживания тебе придётся убивать!"
  Девушка нервно вздрогнула и прикусила губу, стараясь сдержать слёзы. Мысль о том, что её вот так запросто толкают к убийству, никак не желала укладываться в голове. Ей по-прежнему казалось, что любую проблему можно решить посредством переговоров, что разумные люди всегда могут прийти к компромиссу, что..."
  "Чушь! - бесцеремонно влезла в её мысли Трииса. - За стол переговоров садятся в том случае, если оппоненты принимают равенство друг друга. Или когда одна из сторон признаёт себя проигравшей и сдаётся на милость победителю. Только это уже не переговоры..."
  - Подожди, Трис! Может, Свете будет легче, если она осознает, что попала на войну? В военное время убийство называется иначе - уничтожением живой силы противника, и к тому же вполне оправдано.
  - Чем?
  - В смысле?
  - Чем оправдано?
  Света не мигая смотрела в васильковые глаза Саолера, и тому казалось, будто его прожигает ледяной луч.
  - Ну... борьбой за свободу и независимость магических народов, за их равенство с людьми и против рабства. Не верю, что в твоём мире таких войн не было!
  - Были...
  Девушка отвела глаза, почесала шейку Трис и собралась встать, но тут её внимание привлек шум за воротами, а полминуты спустя во двор вошли двое мужиков в стёганных серых куртках, грубых штанах и высоких чёрных сапогах. Мужики тащили носилки, прикрытые коричневым плащом, рядом шли Ирсин и Морис. Опершись на вовремя протянутую руку Саолера, Света поднялась с земли и попыталась рассмотреть больного.
  "О, да! Тебе обязательно нужно посмотреть на дело рук Вящих, это поможет избавиться от иллюзий и ненужного милосердия. Они нас не жалеют, так должны ли мы жалеть их? Идём!"
  Кошка подняла голову, провожая глазами носилки, а Саолер, пробурчав: "Надеюсь, она выживет!", подставил локоть Светлане и повёл её к дому. Миновав невысокое крыльцо с затейливыми резными перилами и широкий полутёмный коридор, единорог остановился перед обитой кожей дверью, дёрнул за гладкую ручку и отстранился, пропуская девушку вперёд. Чудом не споткнувшись о высокий порог, Светка вошла в комнату, сделала шаг и замерла, словно громом пораженная. В первый момент показалось, что она вернулась на Землю и попала в приёмный покой больницы: белые стены, пара низких кушеток, несколько стульев. Посередине - ярко освещённый стол, вызвавший неприятные ассоциации, уж больно он походил на операционный. А учитывая, что на столе лежала полностью обнаженная девушка, над которой склонились Ирсин и Морис, оба в белых хламидах, сходство с больницей показалось пугающе точным.
  "Что не удивительно! Мы всё-таки в доме лекаря находимся", - сварливо заметила Трииса, а Саолер мягко, но настойчиво подтолкнул девушку к столу.
  - Посмотри на неё, пожалуйста. Единожды увиденное, лучше стократ говоренного.
  Светка брезгливо поморщилась, подсознательно чувствуя, что ничего приятного глазу не увидит. Тем более что ей даже читать о страшных ожогах, гнойных болячках и открытых ранах было противно, а здесь предлагали посмотреть.
  - Может, не надо?..
  Землянка попятилась, но, наткнувшись на каменное плечо Саолера и почувствовав на щеке острые коготки кошки, обречённо качнула головой и подошла к операционному столу. Спасительная мысль зажмуриться пришла, увы, слишком поздно: взгляд на больную заставил глаза распахнуться ещё шире. От ужаса. И, смотря на истерзанное тело, девушка пришла к выводу, что поступала совершенно правильно, пропуская в книжках слишком натуралистичные описания как нанесения, так и излечения ран, жестоких наказаний, пыток и прочих неприятных сцен. Во рту пересохло, руки противно задрожали, лоб покрылся испариной, однако Светка приказала себе смотреть на несчастную жертву Вящих. Она прекрасно понимала, зачем Лер и Трис привели её в операционную. "Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, - повторила про себя землянка. - Бедняжку едва не замучили до смерти только потому, что она не человек, не такая как они. На Земле мы это уже проходили и не раз: инквизиция, расизм, фашизм..." Перед глазами кадрами чёрно-белой хроники пронеслись сгорающие в пламени костров "ведьмы", светящиеся во тьме фигуры в белых балахонах, серая масса людей за колючей проволокой. Светлана вздрогнула и поёжилась, словно температура в комнате резко упала. Верить, что из своей безоблачной, беззаботной жизни она попала на войну, не хотелось категорично.
  С большим количеством оговорок, но всё же приняв своё фантастическое перемещение в другой мир, Светка очень надеялась, что надолго здесь не задержится, что вот-вот произойдёт какое-нибудь чудо и она окажется в родном мегаполисе, среди шумной, вечно спешащей толпы, услышит рёв двигателей, вой сирен и гудков, вдохнёт насыщенный выхлопами воздух. Но с каждым часом пребывания в Аренте надежда на возвращение таяла, а каждый шаг в чужом мире отдалял её от Москвы, от родных и друзей, от предпочтений и привязанностей. И если раньше хоть как-то верилось в счастливое возвращение домой, то теперь даже существование родного мира казалось нереальным, фантастическим, таким, каким когда-то казалось существование альтернативных реальностей. Поймав себя на этой грустной мысли, Света вновь вздрогнула и прикрыла глаза, представив себя в любимом кресле с книгой в руках и мурчащей кошкой на коленях. Благостная картинка помогла успокоиться, привести мысли в относительный порядок и обдумать события последних дней.
  Попав в Аренту, Светка постоянно уговаривала себя, что спит и видит сон. Так она и жила "во сне", наивно полагая, что вот-вот проснётся и все эти незнакомые люди и оборотни, абсурдные разговоры с кошкой, путешествия в виде то призрака, то птицы потонут в туманном флёре ночных сновидений или растают под ослепительными рассветными лучами солнца. Один бредовый сон сменялся другим, порой Светка даже на миг "просыпалась", но бодрствовать в той реальности, где она оказывалась, мозг не желал ни в какую, и девушка предпочитала вновь убеждать себя, что спит. Однако, "пробудившись" возле стола, на котором лежала невинная жертва Вящих, уснуть снова не получилось, ибо мысль о том, что пребывая в "сонном" состоянии она не думала ни о ком и ни о чём, кроме своей тонкой душевной организации, подействовала как ушат ледяной воды. "Может быть, я и не имею права судить кого-то, но отпускать восвояси уродов, изувечивших живое существо, было глупо! И ещё глупее было надеяться, что эти сволочи внемлют моим словам, осознают низость своих поступков и исправятся. Наивная, романтичная идиотка! Таких только могила исправит. - Света горько усмехнулась. - Как ни тяжело признать: Лер и Трис правы. Я должна была убить их всех! Убить... Но смогу ли я? Хватит ли у меня сил и, главное, решимости?"
  "Хватит!"
  Единственное слово, произнесённое кошкой, осколочной гранатой взорвалось в голове, а в памяти неожиданно всплыл разговор со случайной знакомой, которая рассказывала, как они ловили рыбу на Волге - ещё живую снимали с крючка и добивали веслом. Особый оптимизм вызвали слова: "Сначала неприятно, но после десятой привыкаешь!"
  - Значит, и я привыкну, - еле шевеля губами, прошептала Света и до боли сжала зубы. Хотелось во весь голос заорать: "За что мне всё это?", но она сумела подавить истерику в зачатке и насколько могла спокойно спросила: - Она выживет?
  Ирсин, осторожно массировавший виски пациентки, бросил на Свету отрешенный взгляд и кивнул. Над ухом землянки облегчённо выдохнул единорог, а кошка пробормотала:
  "Хорошо. Нас и так мало. Было бы обидно потерять столь сильного воина. И очень хочется верить, что из их клана выжила не только она".
  "Какая же ты циничная, Трис. - Саолер с укором посмотрел на подругу. - Девочке ещё выздороветь надо, сил набраться..."
  "Не распускай нюни, Лер! Сам-то ты после битвы за собачье логово долго отдыхал? Нет у нас времени по курортам ездить. Затишье кончилось. Так что немного подлатает раны и в бой! Это война!"
  - Война... - эхом откликнулся единорог, взял Свету за локоть и повёл за собой к незаметной двери в углу операционной. - Пока Ирсин лечит птицу, а Зарин с карателями отходит от шока, мы можем передохнуть, поесть и, возможно, поспать.
  "Не думаю, что у нас настолько много времени. Брант не идиот. Теперь, обнаружив Светлану и на собственной шкуре испытав её силу, он свяжется с Десяткой и на нас обрушится вся мощь Ордена"
  - И ты так спокойно об этом говоришь?! Думаешь, что мы вчетвером выстоим против целой армии? Нужно срочно что-то придумать! - возмутился единорог и распахнул дверь.
  Света переступила порог, вновь ожидая увидеть какой-нибудь необычный интерьер, но комната, куда они вошли, полностью соответствовало её представлениям о деревенских домах. Большая белёная печь, бревенчатые стены, деревянные лавки, массивный прямоугольный стол и вышитые красным крестиком занавески на окнах. У одной из стен лежали носилки, а за столом в одинаковых серых свитерах крупной вязки сидели давешние мужики. На бородатых лицах читалось полное удовлетворение жизнью. Причиной приподнятого настроения был накрытый к обеду стол, а особую радость вызывал внушительный пузатый графинчик с чуть мутноватой жидкостью. Возле печи, ловко орудуя ухватом, хлопотала мама Мориса. Обернувшись на скрип двери, она тепло улыбнулась и предложила:
  - Присаживайтесь. Сейчас обедать будем.
  - Спасибо, - вежливо кивнула Света и немного покраснела - желудок отреагировал на слова хозяйки голодным урчанием.
  "Буду изображать послушную ручную киску. Только не вздумай поставить мне миску на пол. Загрызу! - сообщила Трииса и с глубоким зевком потянулась всеми четырьмя лапами, едва не свалившись на пол. - Что стоишь? Раздевайся и садись за стол. Неизвестно, когда следующий раз домашнюю еду попробуем".
  Девушка аккуратно сняла с шеи Триису, посадила её на скамейку и, пристроив свою куртку на вешалке, рядом с фуфайками мужчин, уселась за стол. Саолер тоже снял верхнюю одежду, однако прежде чем сесть смерил подозрительным взглядом местных жителей. Крестьяне улыбнулись в ответ и тот, у которого борода была чуть темнее и чуть длиннее, привстал и протянул юноше руку:
  - Степан Ступка.
  Единорог замешкался, но всё-таки ответил на рукопожатие. Узкая изящная кисть утонула в лопатообразной загрубелой ладони, и Света испугалась, что крестьянин не соизмерит свои силы и обязательно причинит Леру боль, однако тот почти с нежностью сжал тонкие, белые пальцы и разулыбался, точно ребенок, получивший долгожданный подарок.
  - Саолер.
  Единорог, до глубины души удивлённый реакцией мужчины, попытался освободить ладонь, но новый знакомый вцепился в неё, как в спасательный круг. Второй крестьянин укоризненно покачал головой, приподнялся, освободил руку единорога и, также бережно пожав её, отпустил.
  - А я - Семён Ступка, младший брат этого любителя всего живого. - Он тепло улыбнулся оборотню и обратился к Светке: - А как Ваше имя, милая барышня?
  - Светлана. А мою кошку зовут Трииса.
  - Очень приятно, - в один голос откликнулись братья, и старший с таким обожанием взглянул на кошку, которая со скамейки успела перебраться на стол, что Света почувствовала ощутимый укол ревности.
  "Такой же сумасшедший любитель кошек как ты", - с неприкрытой иронией заметила Трис и, грациозно ступая, направилась к Степану.
  Сообразив, что полосатая красавица идёт к нему, мужик буквально засветился от счастья. Мозолистая, огрубевшая от тяжелой работы рука со щемящей нежностью опустилась на шелковистую шерстку, прошлась по спинке и вернулась к гибкой шейке. Кошка благодарно заурчала, Степан расплылся в счастливейшей улыбке, а Светка невольно хихикнула - искреннее умиление и по-детски чистая радость выглядели на суровом, заросшем щетиной лице необычно и немного странно. "Бармалей раскаявшийся, - решила землянка и развеселилась ещё больше, сообразив, что, когда беседует с котами, тоже выглядит слегка неадекватно.
  - Не обращайте внимания, Света. Он просто помешан на всякой живности. Его жена порой шутит, что кошек и собак он любит больше, чем её и детей. И, как говорится, не всякая шутка лишь шутка. В нашей семье живёт предание, что первый Ступка был родом из Либении.
  - Но мне говорили, что люди там не живут.
  - Ну... это не совсем так. Взять, к примеру, вашего лекаря. Человек, да ещё и маг, а пришел из Либении!
  - Он - редкое исключение. Таких больше нет, - пробурчал Саолер, ревностно следя за рукой Степана, который, забыв обо всём на свете, ласкал млеющую от удовольствия кошку. "Вот ведь зараза! Какому-то мужлану можно, а мне..."
  "Обойдёшься или перетопчешься! Выбирай, что больше нравится. - Трис демонстративно потёрлась мордой о руку крестьянина. - Кстати, этого человека Либения приняла бы однозначно. Он добрый".
  "Ага! Добрый он. Как же! За птицу-то не заступился".
  "Добрый не значит самоубийца. И перестань истерить - не барышня!"
  Кошка выскользнула из-под руки Ступки и вернулась к Светлане. Девушка тут же сграбастала её в объятья, чмокнула в нос и усадила на колени. Мысленного диалога между приятелями она не слышала, но хмурое выражение лица Лера навело на определённые мысли:
  "Тебе неприятно сидеть за одним столом с людьми? - поинтересовалась землянка, глядя на мрачного юношу. И, не дождавшись ответа, с укоризной продолжила: - Это неправильно! Нельзя всех одной меркой мерить, к тому же..."
  - Да знаю я! - Саолер покосился на вольготно расположившуюся на коленях Светланы Триису. - Устал просто и нервничаю. Нельзя нам здесь задерживаться. Зарин быстро в себя придёт и в Кузенку вернётся. Проиграть неопытной девчонке - страшный удар по его самолюбию! - Он с тревогой взглянул на братьев Ступка. - А вас за пособничество оборотням по голове не погладят...
  - Пустое! - отмахнулся Степан. - Выкрутимся как-нибудь. Скажем, что ваш маг нас силой помогать заставил. Мы люди маленькие, считай без магических способностей, какой с нас спрос?
  - Вот-вот, - поддержал брата Семён и тепло улыбнулся хозяйке. - Мы всегда Марике сочувствовали, только как помочь не знали. Лейтис ни её, ни деток без присмотра со двора не выпускал, отговаривался тем, что об их безопасности заботится. И пойти против него боязно: мало того что староста, власть местная, так ещё и единственный в округе лекарь - случись что, кроме него обратиться не к кому.
  - Но они всё-таки попытались. - Марика подошла к столу и водрузила на него блюдо с горячей картошкой и тушеным мясом. - Кушайте на здоровье и спасибо вам за заботу.
  Братья смущённо переглянулись, а Света с любопытством уставилась на хозяйку, которая, улыбаясь, раскладывала еду по тарелкам. Поймав взгляд землянки, Марика, согласно кивнула и, присев рядом с девушкой, приступила к рассказу:
  - По весне Лейтису пришёл заказ на одно редкое снадобье, для него нужна была кровь лесной феи. В здешних лесах они ещё встречаются, и, к несчастью, Лейтис знал, как поймать этих безумно осторожных и пугливых созданий. Он расставил особые капканы и три дня ходил проверять их вместе с Морисом, а на четвёртый его вызвали к роженице в соседнюю деревню и мой сын отправился в лес один. - Женщина подняла голову и посмотрела на покрасневшего как рак Степана и нервно кусающего губы Семёна. - Морис видел, как вы возились с капканом, освобождая малютку, как передали её сородичам, и слышал, о чём вы попросили их королеву. Мы до глубины души были тронуты вашим участием и искренней попыткой помочь, но что могли сделать феи, хрупкие и беззащитные как бабочки?
  - Многое, Марика, многое. Эти эфемерные создания сумели добраться до Снежного, найти твоего отца и рассказать ему о бедах пропавшей дочери. Знаешь, он ведь считал тебя погибшей, - раздался от дверей надтреснутый, усталый голос.
  Женщина вздрогнула, медленно поднялась и, до предела распахнув глаза, впилась потрясённым взглядом в высокого, худого как палка мужчину в длинном чёрном плаще.
  - Ольген? - еле слышно произнесла она, прижав руки к груди и побледнев как покойница. - Но как вы нашли нас?
  - Глупая! - Мужчина стремительно преодолел разделяющее их расстояние и заключил Марику в объятья. - Я же сказал, феи выполнили просьбу человека - нашли твоих родичей и попросили помочь. Мы спешили как могли, но всё равно едва не опоздали.
  "Интересно... - задумчиво протянул Саолер. - Почему они отправились за тысячи километров на Снежный, а не обратились за помощью в Либению? Граница-то в паре часов пути!"
  "Лесные феи очень странные создания, Лер. Нам не понять логики их поступков. Кстати, Света, у тебя появилась возможность попрактиковаться в определении родов оборотней. Посмотри на гостя внимательно и скажи: кто к нам пожаловал?"
  Землянка послушно кивнула. Ей и самой было интересно взглянуть на "звериную" сущность Ольгена. На этот раз перейти на истинное зрение удалось гораздо быстрее, и Светка едва не ахнула от восторга: в полуметре от неё гигантская чёрная птица с хищно загнутым клювом баюкала в могучих крыльях птицу поменьше, снежно-белого, слепящего глаза цвета.
  - Красиво... - не выдержав, проговорила девушка, и её голос заставил птиц разомкнуть объятья.
  Пристальный взгляд Ольгена скользнул по сидевшим за столом людям, на миг задержался на Саолере и остановился на бледном лице землянки.
  - Кто ты? - тихо, но властно поинтересовался он, неотрывно глядя в глаза девушке. - В тебе течёт наша кровь, но я бы не хотел видеть тебя в нашей стае. Ты несёшь беду.
  - Э... я...
  Огорошенная прямотой оборотня Светка стушевалась, отвела взгляд и, словно прося поделиться силой и уверенностью, подняла с колен и прижала к груди Трис.
  "Не тушуйся, девочка. Пока мы доберёмся до Алексиса, ты ещё не такое услышишь. Выше нос! А его стая тебе не нужна. У тебя другая задача!"
  "Так ему и скажи! - поддержал подругу Саолер. - Мол, в Кузенке наши пути разойдутся. Птицы полетят в Либению, а мы пойдём на север, к Алексису".
  "Но Ирсин..."
  "Потом поговорим! - дуэтом перебили её Лер и Трис. - Сначала надо с Ольгеном разобраться!"
  "Понятно... Только обещайте, что объяснитесь при первой же возможности, потому что идти в замок мне совсем не хочется. Ваш многоуважаемый Алексис доверия не внушает!"
  "Зря ты так..." - начал было единорог, но сердитое шипение кошки пресекло его оправдательную речь на корню.
  "Мы обязательно расскажем тебе всё, что знаем!" - пообещала Трииса, а Саолер согласно мотнул головой.
  "Договорились!"
  Света почесала шейку кошки, подняла глаза на Ольгена и, с вызовом глядя в тёмные омуты глаз, заявила:
  - Я - Светлана. Мне нет дела до вашей стаи. И если наши пути случайно пересеклись, это не значит, что дальше мы пойдём вместе.
  "Молодец! Так его!"
  Кошка выскользнула из объятий подруги, запрыгнула на стол и уселась возле Светиной тарелки. Одарив Ольгена язвительной улыбкой-оскалом, она облизнулась и принялась поедать картофель с мясом.
  - И верно, мы чуть про еду не забыли, - пробормотал единорог и взял в руки вилку. - А то не ровён час случится что-нибудь и будем голодными ходить. - Ешь, Света!
  Девушка послушно приступила к еде, а братья переглянулись, и Степан вежливо предложил:
  - И вы тоже садитесь, господин. Поди, проголодались с дороги. Да и выпить не мешает!
  Он взял в руки графин, наполнил тёмные деревянные стаканчики и вопросительно оглядел остальных.
  - Спасибо, нет, - покачал головой Саолер. - Нам сейчас пить нельзя. Как-нибудь в другой раз.
  - Как хотите, - пожал плечами крестьянин и посмотрел на Семёна: - Но мы-то с тобой выпьем?
  - А то!
  Братья осушили стаканчики и, довольно крякнув, принялись закусывать. Губы Марики тронула улыбка, в печальных серых глазах мелькнула искорка радости.
  - Раздели с нами трапезу, Ольген. Что бы тебе ни казалось, за этим столом никто не желает друг другу зла.
  - Возможно. - Уверенности в голосе птицы не чувствовалось, но он всё же уселся рядом со Степаном и принял из рук Марики тарелку с картошкой. - Спасибо, Мари, и прошу тебя, собирайся быстрее, хотелось бы достичь либенийской заставы засветло.
  - Не уверена, что девочки смогут передвигаться так быстро, - дрогнувшим голосом проговорила женщина и поспешно вышла из кухни.
  - Девочки? Какие девочки? - Ольген уронил вилку в тарелку и повернул голову к Степану, требуя пояснений. - Фея не говорила ни про каких девочек!
  - А что Вас собственно удивляет? Госпожа Марика была замужем, у неё трое детей: Морис, Мирина и Марина. Парень уже взрослый, а вот девчонки маловаты и вряд ли угонятся за вами. Хотя... можно позаимствовать у Лейтиса пару лошадей - чай не обеднеет!
  - У меня есть предложение получше, - с этими словами в комнату вошёл Ирсин. - Я открою для вас портал в Малина Лас. Двое малолетних детей, две полуживых птицы, выжитый как лимон подросток... Слишком уязвимая компания.
  - Но я не один! - взвился Ольген. - Мои воины...
  - Пятеро воинов против карательного отряда Вящих? При всём уважении...
  - Я не знаю Вас! Где гарантия, что Ваш портал приведёт нас в Либению, а не в резиденцию Ордена?
  Маг устало вздохнул:
  - У меня нет времени спорить с Вами, доказывая очевидное. Как целитель я несу ответственность за жизнь своего пациента и не желаю, чтобы мои труды пошли прахом из-за твердолобости некоторых упрямых птиц. Марика с детьми и моя пациентка отправляются в Либению порталом. Вы же вольны в своём выборе. Согласны - жду во дворе, нет - уходите как можно быстрее. Зарин Брант будет здесь с минуты на минуту.
  Ирсин развернулся на каблуках и скрылся в соседней комнате, а Ольген задумчиво потёр лоб и посмотрел на единорога:
  - Тот самый Зарин Брант? Один из десяти? Так?
  - Да. - Саолер криво ухмыльнулся. - А с Вами разговаривал тот самый Ирсин. И Вы будете дураком, если откажетесь от его помощи. - И, не желая ничего больше слушать, решительно поднялся, подошёл к вешалке, снял свою и Светкину куртку и кивком указал на дверь: - Идём! Думаю, мы покинем Кузенку следом за птицами. На сегодня встреч с вящими более чем достаточно.
  Светлана мазнула взглядом по ошарашенным лицам Ольгена и братьев Ступка, поднялась, собираясь подхватить на руки кошку, но та сама спрыгнула со стола и помчалась за Саолером, уже успевшим выйти в коридор. На ходу натянув куртку, девушка вышла на крыльцо и замерла: на воротах, словно на жердочке, сидела здоровенная, чёрная как смоль птица с серповидным клювом и могучими лапами, украшенными острыми загнутыми когтями. Орнитолог из Светланы был никакой, и она решила, что во избежание путаницы будет называть родственников Марики орлами. Просто потому, что звучит красиво: чёрный боевой орёл. И птица сама по себе красивая. В своих восторгах землянка оказалась не одинока - за спиной раздался восхищённый возглас одного из братьев.
  - Какой красавец! Интересно, можно его погладить?
  - Не дури, Стёпа! Это тебе не домашняя кошка! Оглянуться не успеешь - без глаз останешься. И, знаешь, пойдём-ка уже домой, им сейчас не до нас.
  - Ну да... - разочарованно протянул Степан, но тут же приободрился. - И всё равно, я, наверное, за всю жизнь столько чудес не увижу, сколько за сегодняшний день. Жаль только, не удалось на тебя посмотреть. - Он виновато улыбнулся обернувшемуся к ним единорогу. - А мне бы очень хотелось...
  - Стёпа... - почти простонал Семён. - Придержи язык, Стёпа, иначе твоя Аграфена вдовой останется, а дети - сиротами.
  Он схватил брата за руку и, скомкано пожелав Светлане и Саолеру удачи в дороге, чуть ли не силком потащил его к воротам.
  "Бывают же такие индивиды. - Кошка оттолкнулась от резных перил крыльца, запрыгнула на плечо землянке и тревожно повела усами. - Куда ж это Ирсин запропастился?! Что-то у меня предчувствие нехорошее появилось... Как бы вящие раньше времени не вернулись..."
  И, как будто подтверждая слова Триисы, птица на воротах разразилась зловещим клекотом.
  "Опасность! Маги! Опасность! Маги!.." - отдалось в голове, и Светлана испуганно сжалась.
  В тот же миг откуда-то из-за угла выскочил Ирсин с девочкой на руках, следом бежала бледная от испуга Марика. На её руке висела девочка постарше.
  - Морис! - во всё горло заорал маг, остановившись посреди двора и поставив ребёнка на землю. - Быстрее!
  За спинами Светланы и Саолера хлопнула дверь, и на крыльцо вывалился Морис. На его плечо тяжело опиралась девушка с наспех собранными в хвост длинными чёрными волосами. Из одежды на ней был лишь длинный бесформенный балахон неопределённого цвета, из-под которого торчали босые ступни. Несчастная механически переставляла ноги, и, судя по отсутствующему, мутному взгляду, не особо соображала, что с ней происходит, так что подростку приходилось практически тащить на себе её безвольное тело. Единорог рванулся на помощь, но выскочивший из дома Ольген опередил его. Подхватив полумёртвую девушку на руки, он со всех ног бросился к магу. Орёл, сидевший на воротах, заметил вожака, спикировал вниз и опустился на траву человеком. В тот же миг с неба камнем упали ещё три чёрные птицы. Ударившись о землю, они превратились в высоких, статных воинов с ног до головы затянутых в кожу. В их руках матово светились парные сабли из черного металла. Не дожидаясь команды, орлы окружили беженцев, на их лицах читалась непоколебимая решимость защищать собратьев до последнего вздоха.
  - Ольген - первый, затем Марика с девочками, Морис и остальные, - распорядился Ирсин и что-то с силой метнул в землю.
  Ввысь взвился и почти мгновенно рассеялся в воздухе атомный гриб из радужной пыли, и на земле возник правильный светящийся круг.
  - Вперёд! - скомандовал маг. - Либения принимает вас!
  Ольген ахнул, с изумлением посмотрел на Ирсина, крепко прижал к себе девушку, шагнул в портал и исчез. За ним последовали Марика с детьми, потом и воины, не преминувшие на прощание отсалютовать магу. Круг потускнел и пропал, а Ирсин поманил к себе Светку и Лера.
  - Нам тоже придётся уходить порталом, - хриплым и бесконечно усталым голосом проговорил он. - Помнишь домик болотной ведьмы, Трис?
  "Да".
  - Вот туда и пойдём.
  "Но..."
  - Другого выхода нет. Зарин уже в деревне.
  Ирсин шагнул к ничего не понимающим спутникам и взял их за руки.
  "Давай, Трис, не медли!"
  "Даю", - раздраженно откликнулась кошка, и Светка почувствовала, как её затягивает воздушная воронка. Сознание уплывало, к горлу подступила тошнота.
  "Только бы рвотными массами не подавиться", - запаниковала землянка и рухнула в пустоту.
  
  Глава 17.
  Трудности взаимопонимания или гибрид по имени Юля.
  
  - Успокойся, милая. Всё будет хорошо, мы поможем тебе, - шептал тангир, поглаживая Юльку по плечам.
  Поначалу казалось, что его слова возымели действие: тело девушки перестала сотрясать мелкая дрожь, глубокая складка между бровями разгладилась, по-эльфийски красивое лицо приобрело задумчиво отстранённое выражение. Ненадолго. Минуту спустя Юля вдруг дёрнулась, точно пытаясь уклониться от удара, и, ухватившись за гриву коня, заорала так, что у тангира уши заложило.
  - Держи её! - выкрикнул Шайлэ, и Горр тотчас сцепил руки, прижимая девушку к себе.
  Перед глазами кружила разноцветная карусель, кровь гулкими толчками билась о черепную коробку. По связи грохочущим камнепадом неслись ужас и боль. Кожа землянки запылала сине-белым огнём, острые ногти впились в запястья тангира, многоцветные волосы завились тяжёлыми локонами, поднялись и хлёсткими плетями обрушились на его спину. На губах появился металлический привкус, и Горр с ужасом осознал, что его человеческая ипостась не выдержит магического напора землянки. И откликом на паническую мысль вспыхнула на щеках родовая вязь. Зрачки рассекла узкая жёлтая полоса, сквозь поры полезла густая золотистая шерсть, шёлковую ткань на спине вспороли острые костяные наросты. Останавливать превращение Горр не пытался, все силы уходили на то, чтобы не позволить магичке вырваться. Он даже не вздрогнул, когда на мохнатые ладони легли холодные пальцы Шайлэ. Лишь на краю сознания мелькнуло: "Нам повезло, что вящий заворожил коня. Упасть на камни было бы крайне неприятно". Внутренности обожгла колючая боль, и связь, казавшаяся незыблемой, исчезла, оставив после себя жуткую, беспросветную, почти осязаемую пустоту. Шумно выдохнув, Горр стиснул магичку в звериных объятьях, жадно втянул ноздрями воздух, точно хотел убедиться, что она всё ещё тут, рядом, и покачнулся: Юлька с силой рванулась из лап любовника и... исчезла.
  - Вот скотство! - выпалил Шайлэ и обессилено склонил голову, уткнувшись лбом в колено тангира. - Что же ты творишь, Алекс?!
  - Что ты видел?
  Слова дались тангиру нелегко. Несмотря на краткосрочность, связь между ним и землянкой была исключительно прочной, и её разрыв дезориентировал Горра. Глухо рыкнув, он прикрыл глаза, силясь справиться с отчаянием, несколько раз глубоко вздохнул, выравнивая дыхание, и мысленно возблагодарил предков за магический дар, намного более сильный, чем у его сгинувших родичей. По спине пробежала дрожь - костяные наросты с тихим шорохом ушли под кожу. Следом втянулась в поры жёсткая шерсть. Теперь только бледные желтые полоски, рассекающие карие зрачки, выдавали звериную сущность мага.
  Шайлэ оттолкнулся ладонями от серого бока коня, потёр лицо, словно хотел проснуться, и поднял мрачный взгляд на тангира:
  - Меня вышвырнуло почти сразу, но того, что увидел, хватило... - Он помолчал, подбирая слова, и неохотно добавил: - Он изменился. Столько ярости и фанатичного огня... Ужасно.
  - А чего ты хотел? Такие, как Алексис, не любят проигрывать. Избалованный мальчишка, решивший перестроить мир по своему усмотрению.
  - Замолчи!
  - Не смей мне приказывать! - Забыв о слабости, тангир одним прыжком оказался рядом с магом, схватил его за грудки и хорошенько встряхнул. - Я больше не раб! Мы на равных, Шайлэран Викнар, запомни это!
  Зелёный листок на щеке дёрнулся, точно задетый порывом ветра, но маг не сделал попытки вырваться. Лишь взгляд пронзительных бирюзовых глаз стал тяжёлым и убийственно холодным:
  - Я никогда не давал повода считать, что отношусь к тебе как к рабу или домашней зверушке.
  - Но и защитником малых рас ты не был. Да-а-а, до Алекса тебе как до звезды. Он-то, по крайней мере, не побоялся открыто выступить против отца и его кровожадных прихвостней. А ты... - Горр разжал пальцы и слегка оттолкнул мага. - До сих пор не понимаю, как у тебя хватило смелости отравить Эйлин. Я, когда увидел, думал, что сдохну от изумления. Любимчик магистра - предатель! Кто бы мог подумать?!
  - Я не предатель!
  - Повторяй это чаще, может, кто и поверит.
  - Да что ты понимаешь?!
  - К несчастью - многое. - Лицо тангира исказила презрительная гримаса. - Благородные вящие, совесть и честь Аренты. Так вы себя называете? Вы, пьющие из чаш, вырезанных из черепов моих сородичей! Ублюдки! - Горр опустил голову, глубоко вздохнул и посмотрел на мага уже совсем другим взглядом, почти спокойным. - Я никогда не понимал тебя, Шайлэ. Ты ведь попал к ним достаточно взрослым.
  - Мне было семнадцать.
  - Вот-вот. И я помню твои глаза. Ты ненавидел людей, вырвавших тебя из родного дома. Тельвар говорил, что тебя фактически из-под венца вытащили. Ты любил свою невесту, Шайлэ? Может, история твоих предательств началась с неё?
  - Это был брак по сговору.
  - Тогда понятно. - Малиновые губы дрогнули в ироничной улыбке. - Значит, Ревальд оказал тебе услугу и ты преисполнился благодарности. Похвально. Но как быть с предательством? Сначала названный брат, потом наставник. А теперь ты явился сюда, чтобы захватить землянку, не так ли? Что ты намеревался с ней делать? Убить? Ведь только так ты мог гарантировать, что Алексис никогда не покинет родовой замок и тебе не придётся смотреть ему в глаза.
  Шайлэран сжал кулаки, вздёрнул подбородок и с вызовом посмотрел на Горра:
  - Может, лучше поговорим о тебе, звериный принц? Я знаком с твоей историей, Горрар Лайто. Элита высших оборотней, будущий вожак, надежда благородных родителей, обещающий стать великим магом. Ты должен был умереть с гордо поднятой головой, но ты сдался. Ты позволил Тельвару пленить себя.
  - Мне едва исполнилось шесть, я был совсем котёнком.
  - Некоторым вашим было и того меньше. Но все они предпочли рабству смерть! Ты же стал домашней зверушкой. Каково это, столько лет ползать на брюхе перед убийцей родителей?
  - Заткнись...
  - Больно, да? Мне тоже больно, Горр. Но, в отличие от тебя, я хотя бы пытаюсь понять, почему ты так поступил. И я не собираюсь ни в чём тебя упрекать.
  - Да пошёл ты...
  Тангир рывком содрал сатавар, швырнул его под ноги магу и зашагал прочь. Но не успел сделать и десяти шагов, как звонкий мальчишеский голос заставил его замереть на месте.
  - А как же Юля? Вам совсем на неё наплевать?
  Горр на секунду прикрыл глаза: "Вот идиот! Нашёл время характер показывать". В груди, прямо под сердцем, где несколько минут назад искристой теплотой растекалась нить связи, вновь заворочалась, заклубилась тягучая пустота, и тангира захлестнуло чувство вины и стыда. Он понимал, что нужно повернуться к Эрику и сказать хоть что-то в своё оправдание или, на худой конец, постараться приободрить его, но слов почему-то не находилось. А когда Горр всё-таки нашёл в себе силы обернуться, выяснилось, что Шайлэ уже позаботился о мальчишке: присел на траву рядом с ним, обнял за плечи и сейчас что-то тихо, но настойчиво говорил. "Правильно, они оба люди, им легко найти общий язык. А я... лишний. Скорее обуза, чем спутник".
  - Дурак ты, - взглянув на тангира, громко произнёс вящий. - Может, успокоишься, наконец? Ну что тебя из крайности в крайность мотает? То все кругом гады, то - почему я никому не нужен? Понимаю, разрыв связи дело неприятное, но...
  - Не лезь в мои мысли!
  - Прости, не могу. Я настроился на приём. На всякий случай, вдруг кто из магов поблизости окажется. Так что либо думай потише, либо возьми себя в руки. Если хочешь, могу научить, как поставить в сознании простейший щит.
  - Нет.
  - Как хочешь. Но если надумаешь - обращайся. Знаю, магии тебя не учили, но начать никогда не поздно. На звериных инстинктах далеко не уедешь. Да и грех разбрасываться такими возможностями. Кстати, я и Тельвару об этом не раз говорил, правда, без толку. Он, похоже, твоей силы побаивался, не зря же такими мощными заклинаниями сковал. Один раз взглянешь, сразу ясно - перед тобой крайне опасный маг. И теперь, когда оковы спали, тебе надо быть особенно осторожным. Берегись спонтанных выбросов! Впрочем, если позволишь, я могу помочь, объяснить хотя бы азы. Тебе так будет проще, честно, а мне спокойней.
  - Делвайерский говорун.
  - Что прости?
  - Так тебя Тельвар называл. - Горр опустил голову, позволив прядкам-стрелочкам свободно упасть на лицо, и продолжил, но так, что Шайлэ и Эрику пришлось напрячь весь свой слух: - Хозяин тебя терпеть не мог, говорил, что ты в каждой бочке затычка, болтун, не способный на настоящий поступок. Он не понимал, почему Ревальд так с тобой носится. Я тоже сначала не понимал, а потом... Когда увидел тебя с Эйлин... Она такая светлая была, аж дух захватывало. Я бы не смог. То есть, если б Тельвар приказал - да, но так... Вы же с Алексисом как братья были, а она... Мне даже представить страшно, чего тебе это стоило.
  - Спасибо.
  Тангир встрепенулся и с удивлением посмотрел на мага:
  - За что?
  - За честность. Знаешь, что бы ни говорили о тангирах, ты совсем не похож на кровожадного монстра. А, если совсем откровенно, мы с Алексом не раз пытались выторговать тебя у Тельвара, как-то даже напоили и втянули в карточную игру, в надежде тебя выиграть - не вышло. Он амулетами, как священная яблоня в день первого сбора, увешан. До сих пор не понимаю, как Юле удалось его из строя вывести.
  Шайлэ замолчал, и они с тангиром виновато уставились на главернского мальчишку.
  - Где она? - глухим, безнадёжным голосом спросил тот.
  - Не знаю, связи больше нет. - Горр прикусил губу, быстро глянул на мага. - Но ты не переживай, Эрик. Мы её обязательно найдём.
  - Как? Вы только болтаете, а она там... Вдруг её убьют?
  - Э, нет. Не смей так думать. - Тангир стремительно приблизился к пареньку, присел перед ним на корточки и положил ладонь на узкое запястье. - Юля боец! Ты сам видел, как она расправилась с Карромом. Мы, тангиры, магию за версту чуем и силу дара определять умеем. А у Юли дар просто неизмерим. Поверь, если станет горячо, она сумеет дать отпор.
  - А вдруг нет? Как ты можешь говорить так спокойно? Вы же... Ты... Ты совсем не любишь её? Тогда зачем?
  Горр смутился. Он пытался подобрать слова, но как объяснить наивному мальчишке, что его короткая интрижка с землянкой нужна была лишь для того, чтобы выстроить связь? "Да-а... звучит некрасиво. Не хочу выглядеть сволочью!" - простонал Горр и с надеждой посмотрел на вящего. Шайлэ удивлённо изогнул бровь, но сам факт, что гордый тангир, всей душой ненавидящий людей и магов, взывает о помощи, был настолько невероятен, что он не смог отказать. Склонился к главернцу, сжал пальцами худое плечо и задушевным голосом произнёс:
  - Пожалей его, Эрик. Разве можно такие вопросы в лоб задавать?
  - Я лишь хочу понять...
  Шайлэ усмехнулся, наклонился ещё ниже, почти касаясь губами уха мальчишки:
  - Хочешь секрет? По-моему, они и сами толком ничего не поняли.
  Эрик дёрнулся, отшатнулся и с изумлением вытаращился на вящего. Тот с многозначительным, важным видом кивнул, а потом улыбнулся, открыто и светло, отчего его лицо на миг стало совсем юным. Парнишка не смог удержаться от ответной улыбки.
  "Вот и славно. Терпеть не могу, когда дети плачут!" Тангир выпрямился и благодарно кивнул магу.
  - Едем?
  - Куда? - встрепенулся Эрик. - Так вы знаете, где она?
  - Я нет. А вот Шайлэ... У нашего вящего особый талант. Он следопыт. Один из лучших в Аренте. Думаю, именно из-за этого таланта магистр взялся обучать его лично, а вскоре и вовсе сделал своим секретарём.
  - Ух ты!
  Главернец посмотрел на Шайлэ со смесью ужаса и трепетного благоговения, словно перед ним соткалось из воздуха великое божество.
  - Только не убегай и на колени не бухайся, - проворчал маг и, взглянув на тангира, красноречиво постучал пальцем по лбу. - С головой совсем не дружим?
  - Но это же правда.
  - Да кому она нужна эта правда?
  Шайлэ безнадёжно махнул рукой и перевёл взгляд на ошарашенного мальчику:
  - В общем так, Эрик. Слушай внимательно, повторять второй раз не буду. Всё, что сказал Горр - в прошлом. Я покинул Орден и больше никогда туда не вернусь. Я больше не вящий и к магистру не имею никакого отношения. Ясно?
  Тангир ошеломлённо замер, а Эрик с энтузиазмом закивал, однако по его взволнованному лицу отчётливо читалось, что словам мага он не поверил ни на йоту. "И переубедить парнишку, похоже, не получится. Вот спасибо тебе, Горр!" Процедив сквозь зубы витиеватое ругательство, Шайлэ сосчитал про себя до десяти и ровным тоном продолжил:
  - А насчёт Юли не волнуйся. Я её найду. Как только тронемся в путь, сразу вычислю нужное направление.
  - Здорово! Поехали скорей!
  Эрик вскочил и помчался отлавливать гнедую кобылу, которая за время их разговора вместе с серым мерином и вороным Тельвара забрела под сень огромного дерева и с удовольствие лакомилась сочными мясистыми листьями главернского фламуса. "Ну, может, я и зря расстроился. Мальчишка не безнадёжен". Лёгкая улыбка коснулась губ вящего, но исчезла, когда за спиной прозвучало:
  - Почему ты ушёл?
  Шайлэ поморщился. "Закономерный вопрос. Он, небось, голову сломал, гадая, что произошло в Делвайере: прибыл я по поручению магистра или по собственной инициативе? И связь создал защищаясь. Потрясающе наивное существо!" Маг качнул головой, соглашаясь сам с собой, и невозмутимо взглянул на тангира:
  - Потому что не согласен с тем, что затевает Орден. Ушёл и точка! Подробностей не будет, Горр. Я покинул Делвайер, но я не предатель. Я просто хочу, чтобы в Аренте воцарился мир.
  - Значит, ты по-прежнему с ними. - Голос оборотня дрогнул, сорвался на шёпот, и по обнажённому торсу пробежала судорога. - Какой же я дурак... Думал, смерть Эйлин что-то изменила. Зачем ты, вообще, ушёл?
  - Прекрати истерику! - рявкнул Шайлэ, напряжёно наблюдая, как белоснежная кожа тангира покрывается золотистой шерстью. - Если б я хотел сдать вас Ордену, то давно бы сделал это!
  - А вдруг твой план хитрее? Может, для начала ты хотел присмотреться к Юле, понять, кто она и в чём состоит её миссия. Ведь в пыточной далеко не всегда можно услышать истину, не так ли, господин секретарь? Может, ты собирался втереться в доверие землянке и подождать, пока она откроется тебе.
  - Хватит, Горр! Не заставляй меня жалеть, что я снял с тебя оковы Тельвара.
  - Ты?! В самом деле?! - Родовая вязь тёмными росчерками рассекла щёки, со свистом выдвинулись из спины острые костяные наросты, изящные руки удлинились, аккуратные ногти вытянулись, превратившись в чёрные, загнутые книзу когти. - Считаешь, что раз вокруг меня не прыгали учителя, я о магии совсем ничего не знаю? Ошибаешься! Я с детства держал глаза открытыми! А некоторым вещам тангиров и вовсе обучать не нужно! Так что прибереги свою ложь для кого-нибудь другого. Да, ты помог Юле, показал направление, немного прикрыл общий фон, чтобы твои дружки-вящие не сразу уловили отзвук её колдовства. Но главное сделала она!
  - Вот именно, прикрыл. Всё это время я только и делал, что прикрывал вас. Обоих!
  - Но разве это значит, что ты на нашей стороне? Быть может, ты просто решил выслужиться. Присвоить заслугу по поимке иноземного мага себе. И Тельвара мечом проткнул именно поэтому. Боялся, что тот очнётся и сдаст тебя с потрохами!
  - Ты забываешься, ра...
  Шайлэ осёкся и скривился, точно проглотил несвежую пищу. Драться не хотелось, но упрямец-тангир так и нарывался на неприятности. Маг обречённо вздохнул, поднял голову и натолкнулся на яростный взгляд жёлто-карих глаз.
  - Ну что же ты? Договаривай.
  - Прекрати, Горр. Ты же знаешь, я не хотел. Я ненавижу рабство во всех его проявлениях и очень сожалею, что ты столько лет носил оковы. Даже представить не могу, каково это. Тем более тангиру.
  - Издеваешься?
  - И не думал. Более того, я готов извиниться, если не от имени всего Ордена, то от себя лично.
  - Убью! - проревел тангир и кинулся на вящего, в едином слитном прыжке преображаясь в огромную мохнатую зверюгу.
  Мощные кошачьи лапы ударили в грудь, и Шайлэ рухнул спиной на жёсткую колючую траву. К его лицу склонилась оскаленная морда, обдав кожу тяжёлым, обжигающе горячим дыханием.
  - Всегда хотел увидеть твою главную ипостась, - заворожено прошептал маг, разглядывая тёмный контур пасти, широкий плоский нос, большие влажные глаза с жёлтой радужкой и пушистыми, удивительно длинными ресницами с рыжими кончиками.
  Зверь, прижимающий мага к земле, был потрясающе красив и чудовищно опасен, но Шайлэ не боялся. Интуиция подсказывала, что Горр не обагрит клыки кровью вящего. По крайней мере, не того, в чьих руках судьба иноземной магички. "Глупый, влюблённый оборотень!" Шайлэ глазом не моргнул, когда зубы воинственно клацнули возле его носа. Более того - расслабился и изогнул губы в кривоватой, но доброжелательной улыбке. В ответ тангир прижал косматые треугольные уши к голове и недовольно рыкнул. Впрочем, почти беззлобно.
  - Дошло? Правильно, драться нам не к чему. Отпусти меня, Горр!
  Но прежде чем тангир успел хоть как-то отреагировать на слова мага, рядом с ним возник Эрик. Раскрасневшийся, дрожащий от ужаса, с блестящими, широко распахнутыми глазами. Тонкие пальцы вцепились в мохнатую шею возле острого костяного нароста, а с трясущихся губ сорвалось:
  - Пусти его, слышишь? Немедленно отпусти! Он должен найти Юлю!
  Тангир легонько мотнул головой, в надежде, что Эрик опомнится и отступит, но тот репьём цеплялся за его шкуру, и Горр замер, опасаясь ненароком покалечить мальчишку. Захлопнул пасть, шумно выдохнул, прогоняя недовольство и злость, и посмотрел на мага: "Успокой его!"
  "Если пообещаешь держать себя в руках".
  "Р-р-р... Обещаю".
  "Верю. Пригнись!"
  Горр отклонился, позволяя магу лучше рассмотреть главернца, который исступлённо терзал золотистую косматую шкуру. Сосредоточившись, Шайлэ осторожно потянулся к его сознанию. Крадучись, словно полуночный вор, он коснулся разума Эрика и отпрянул: мальчишка среагировал на прикосновение. Тонкие пальцы разжались, крик смолк, и ошарашенный взгляд карих глаз заметался по сторонам. "Латентный маг! - присвистнул Шайлэ. - Не было печали. Дар конечно не ахти, но если проснётся неожиданно, может попортить окружающим нервы. А при такой бурной жизни обязательно проснётся. Странно, что этого до сих пор не произошло... И что прикажете делать? Подтолкнуть или сделать вид, что ничего не заметил? Пожалуй, второй вариант предпочтительней. Не знает парнишка о даре, пусть и дальше пребывает в неведении. Найдём землянку, а потом... Глядишь, и объяснять ничего не придётся. Рядом с таким магом, как Юлька, дар Эрика может спать вечно!"
  "О чём ты так напряжённо раздумываешь?" - ворвался в сознание мрачный голос тангира.
  "Так, ерунда. Слезь уже с меня. И верни себе человеческий облик, а то мальчишка опять сорвётся".
  О том, что Эрик скрытый маг вящий предпочёл умолчать. "Хорошо, что его дар настолько слаб, что ощущается лишь при непосредственном контакте. Кто-кто, а Горр точно бы "разбудил" мальчишку, ибо о последствиях думать не умеет!" Тяжко вздохнув и призвав себя к терпению, маг поднялся на ноги, отряхнулся и, добавив в голос металла, скомандовал:
  - Все разговоры потом. Выдвигаемся. Мы и так потеряли бездну времени!
  Эрик заторможено кивнул и потрусил к лошадям, а вот Горр удержаться от комментария не смог. Ухмыльнулся, тряхнул прядками-стрелками и пробормотал:
  - Лишь бы командовать. Вящий из всех щелей так и прёт.
  "Ну нет! По новой собачиться не будем!" - сказал себе Шайлэ и с невозмутимым видом направился к вороному, напрочь проигнорировав ехидный смешок за спиной. Горр, отдать должное, тоже не стал нарываться. Постоял немного, рассматривая траву под ногами, пнул разорванный сатавар и последовал за Шайлэ. Правда, садиться на коня не стал. Остановился рядом с магом, качнулся с пятки на мысок и, скривившись, поинтересовался:
  - С подарком единовластнику мы завязали, так?
  - Другого сатавара у меня нет.
  - В таком случае, я поеду с тобой.
  - Со мной?
  - Да. И не вздумай ничего говорить!
  Горр оттолкнулся от земли, взмахнул руками и приземлился на круп вороного взъерошенным хмурым шуром. Синие коготки крепко вцепились в попону, острый перламутровый рог настойчиво ткнул мага в поясницу, но Шайлэ не тронулся с места. Застыв в полуобороте, он во все глаза смотрел на тангира, который предстал перед ним в самой уязвимой из четырёх ипостасей. Сейчас вящему достаточно было произнести короткое заклинание, и его власть над тангиром стала бы почти безграничной. "Этого слишком много для извинения".
  "По-другому не умею, - отозвался Горр и вновь ткнул мага рогом. - Поехали! Не делай из моего поступка далеко идущих выводов".
  "Позволь мне решать самому".
  Маг перевёл взгляд на серого мерина, что-то беззвучно прошептал и тронул повод. Вороной одобрительно фыркнул и неспешной рысцой поскакал между деревьями. Эрик тотчас пристроился рядом с Шайлэ. Тангира, несмотря на безобидный птичий вид, он явно побаивался, но держался молодцом: невозмутимая маска на лице и ни единого вопроса. "Зря я боялся, - с невольным восхищением подумал вящий, - от мальчишки куда меньше проблем, чем от раба Тельвара. Интересно, он тоже влюблён в землянку или Юля для него лекарство от одиночества, добрая фея, пообещавшая привести к лучшей жизни? Не важно! Главное, парнишка нам не в тягость". С этими словами маг прикрыл глаза и сосредоточился на неповторимом облике иномирянки.
  Прошла минута, другая, и перед глазами возникла отчётливая картинка: кавалькада вооружённых до зубов всадников скачет по дороге, плотным кольцом окружая большую железную клетку. Шайлэ рванулся вперёд. Бестелесная оболочка легко прошла сквозь стальные прутья, и маг завис в нескольких сантиметрах от деревянного пола, устланного свежим душистым сеном, и с неподдельным изумлением вытаращился на спящую землянку. Точнее, на снежно-белые, безвольно распахнутые крылья. "Вот и гарпия проявилась", - машинально отметил он, присел на корточки и внимательнейшим образом осмотрел едва прикрытое обрывками сатавара тело. Иных изменений не было, что, несомненно, радовало и давало надежду на то, что преображение девушки замедлилось и, возможно, вскоре сойдёт на нет. "Вот тогда можно будет заняться её магией. Хотя бы азы объяснить, чтобы не пристукнула ненароком и нас, и себя!" Шайлэ потянулся к Юлиному сознанию и ничуть не удивился, обнаружив, что оно всё ещё закрыто мощным непробиваемым щитом. "Всё правильно, Алексис, сознание самое уязвимое место мага, особенно необученного. Правда, если она попадёт в руки твоего отца, защита станет для неё самой страшной пыткой. Ревальд не остановится, пока не разрушит её... Даже думать не хочу, что случится потом!" Маг выпрямился и посмотрел по сторонам, выискивая глазами главного в отряде. Им оказался хмурый усатый тип в серо-зелёном мундире. Магических способностей у офицера было ещё меньше чем у Эрика, и вящий без труда проник в его сознание. Спустя минуту он знал, куда направляется отряд, и, в последний раз взглянув на спящую землянку, вернулся в своё тело.
  "Ну что?" - нетерпеливо воскликнул тангир.
  - Её везут в Тайшан.
  - Везут? - Эрик ударил гнедую каблуками, подъехал вплотную к магу, схватил за рукав и умоляюще посмотрел в глаза. - Юлю поймали? Кто?
  - Солдаты Бергеша.
  - Не вящие...
  Облегчение на лице мальчишки задело Шайлэ, и он поспешно отвёл взгляд. "Какие ж из нас благодетели, если даже беглый главернский раб боится нас больше, чем ловцов и солдат? Впрочем, правильно боится. Солдаты лишь немного поиграются, выпорют и вернут хозяину, а вящие и разбираться не станут - убьют. Только за то, что был рядом с иноземной магичкой. Убьют и пойдут дальше, спасать Аренту. От кого? Кому помешали оборотни, эльфы и прочие? Почему нельзя сосуществовать мирно? Кому и что мы доказываем?"
  "Может, займёшься самобичеванием на досуге? До Тайшана два дня пути! И это если ехать, а не ползти".
  "Ты прав, Горр, надо спешить", - согласился Шайлэ и, выдернув рукав плаща из цепких пальцев мальчишки, пришпорил коня.
  
  Острый, резкий запах ударил в ноздри, заставив Юльку наморщить нос и смачно чихнуть. В голове что-то неприятно бумкнуло, виски на мгновение сдавили невидимые пальцы, но тут же милостиво разжались, привнеся в душу благодать. Неприятный запах испарился, и девушка полной грудью вдохнула тёплый сладкий аромат роз. В мыслях тут же возникла безмятежная картина: широкий балкон с видом на спокойное зеленовато-синее море, плетёное кресло, фарфоровые вазоны с цветами. Десятки, сотни бутонов, всевозможных тонов и оттенков, раскрытых и только собирающихся распуститься, с вытянутыми, треугольными и закруглёнными лепестками, свежие, ещё хранящие на себе капельки холодной утренней росы.
  - Божественно... - счастливо протянула Юля и открыла глаза.
  Первым, что она увидела, был безбрежный зеркальный потолок, в серебристой глади которого отражался огромный, полупустой зал. Светлые мраморные стены, бело-серо-голубая мозаика пола - небо под ногами. Рваные нити облаков сплетались и скручивались в замысловатый узор, тончайшей сетью опутывая каменный постамент в центре зала. На нём возвышалась исполинская круглая кровать, застеленная ярко-синим покрывалом с тяжёлыми серебряными кистями и искусной вышивкой. Таких огромных кроватей Юлька даже на картинках не видела. Зато на ней свободно помещались распахнутые, словно в полёте, крылья. Чистые, уложенные перышко к пёрышку. Белоснежные, как альпийский снег, с тонкой золотой каёмкой на кончиках. "Почему они говорили о гарпиях? Гарпии это чудовища..." Юля оторвала взгляд от крыльев и оглядела себя целиком. Многоцветные волосы, вымытые и расчёсанные, блестящим шёлковым полукругом разложены вокруг головы, карие глаза отливают смесью сочной лесной зелени и шафрана. Черты лица смягчились, губы чуть потемнели и приобрели нежный малиновый оттенок. Подняв руку, девушка взглянула на длинные, цвета небесной лазури ногти с золотистым вихрем узора и вновь устремила взгляд к зеркальному потолку. Смотреть на себя было приятно. И занятно. "Одного взгляда достаточно, чтобы понять - я больше не человек. Даже если б крыльев не было..."
  Юлька уронила руку на постель и провела ладонями по гладкой жемчужно-серой ткани платья, плотной и одновременно мягкой, как пух. Пальцы коснулись позолоченной пряжки пояса, пробежались по россыпи разноцветных камней, утопленных в драгоценный металл, и замерли: в голову девушки внезапно закралась мысль, что происходящее очень похоже на сон. "Меня здесь быть не должно... Он ждёт меня". Вдоль позвоночника пламенной искрой скользнула боль и растворилась в упоительном аромате цветов. Юля улыбнулась своему отражению, радостно вздохнула, увидев ответную улыбку, и прислушалась. Зал постепенно наполнялся звуками: щебетом птиц, шумом морского прибоя, хрустальным перезвоном колокольчиков и витиеватой, немного грустной, но удивительно притягательной музыкой.
  - Я люблю музыку... Хочу танцевать!
  Юлька села и тут же покачнулась. Про крылья она как-то забыла. А зря. Снежно-белая перьевая "конструкция" на поверку оказалась на редкость тяжёлой. И неудобной. Она тянула назад, и девушке пришлось согнуться пополам, встать на четвереньки и вонзить острые ногти в роскошное покрывало. С трудом сохраняя равновесие, она попыталась пошевелить крыльями. После череды конвульсивных подёргиваний, десятков неуклюжих шлёпаний о кровать, перистые упрямцы соизволили зависнуть в полураспахнутом состоянии, чуть подрагивая и чиркая золотистыми кончиками по покрывалу. Впрочем, оптимизма сегодня Юльке было не занимать. Розовый аромат наполнял сердце счастьем, да и танцевать страсть как хотелось. Поэтому она не остановилась на достигнутом, а, глядя прямо перед собой, с упрямой сосредоточенностью поползла к краю постели. Подол шёлкового платья так и норовил запутаться между ног, крылья опасно покачивались из стороны в сторону. Юля каждую секунду рисковала завалиться на бок, и острые ногти глубже и глубже вонзались в покрывало, постепенно превращая дорогую ткань в груду лоскутов. Лоскутные петли цеплялись за пальцы, приходилось останавливаться, чтобы выпутать их из ловушки. В другое время Юлька давно бы плюнула на свои мытарства и попыталась найти другой способ передвижения, или просто остановилась, чтобы подумать: а зачем и куда она собственно ползёт? Но вместо этого она лишь глупо улыбалась и мурлыкала под нос незамысловатую мелодию, что играл невидимый глазу оркестрик.
  Наконец кровать закончилась. Юля остановилась и, чувствуя себя танцовщицей на канате, по очереди опустила ноги на каменные плиты. С облегчением выдохнула, выпрямилась в полный рост, шагнула на пол и неторопливо закружилась, позволяя мелодичным звукам целовать кожу, невесомо перебирать длинные локоны, скользить по белым перьям.
  - А ты забавная. Посмотри на меня!
  Плавно покачиваясь, Юлька повернулась и с отстранённой улыбкой взглянула на высокого худощавого мужчину в тяжёлой бархатной накидке, так плотно затканной золотом и драгоценными каменьями, что цвет ткани - пурпурный - угадывался с трудом. Нижняя одежда выглядела скромнее: атласная светло-серая рубашка и узкие чёрны брюки. На ногах - остроносые туфли, усыпанные крохотными бантиками, вырезанными из прозрачного жёлтого камня. Обувь незнакомца так походила на женскую, что Юля не смогла сдержать смех.
  - Это ты забавный! - громко заявила она, подняла голову и посмотрела мужчине в лицо: довольно симпатичное, с зеленовато-карими глазами, тонким, греческим, как сказали бы на Земле, носом и волевым, проще говоря, выдающимся вперёд подбородком. Но самым притягательным в его облике был изящный кленовый листок на щеке. - Ни фига себе тату! Впрочем, тебе идёт, парниша.
  На первый взгляд незнакомец выглядел молодо, почти ровесником Юли, однако, если присмотреться, становились заметны тонкие нити седины на висках и лёгкая сеточка морщин вокруг глаз. Но больше всего юному возрасту не соответствовал взгляд, насмешливый и понимающий, словно мужчина знал нечто, что для остальных - тайна за семью печатями. Юлька тотчас же вспомнила свою учительницу музыки: услышав заявление пятилетней крохи, пришедшей на первый в жизни урок: "Я стану известным музыкантом!", Изольда Христофоровна улыбнулась и произнесла: "Дерзай, дорогая!" И смотрела она при этом точно также как этот мужчина - с лёгкой иронией и толикой уважения, суля поддержку и обещая указать верный путь.
  "А куда поведёшь меня ты?" - хмыкнула про себя землянка и продолжила незамысловатый танец, не заметив, как распахнулись за спиной крылья. Слабый порыв ветра коснулся волос незнакомца, и он недовольно поморщился. Быстрым отрывистым движением отвёл чёлку с лица и поспешно шагнул назад, избегая прикосновения гарпиевых крыльев. Но как только Юля, закончив пируэт, повернулась к нему лицом, расплылся в благожелательной улыбке:
  - Давай познакомимся. Я Бергеш, едино...
  - Позже. Разве ты не слышишь? Эту музыку нельзя прерывать разговорами. Она волшебная.
  Юлька закрыла глаза и раскинула руки, представляя себя на вершине безумно высокой горы, танцующей с небесами. В эту минуту она была почти счастлива. Почти: едва ощутимая, но настырная боль в спине не позволяла забыться до конца, упасть в объятья чарующих звуков и раствориться в них навсегда. "И пусть. Так тоже хорошо", - глуповато хихикая, сказала себе землянка и мурлыкнула от избытка чувств.
  - Риган! - раздражённо бросил Бергеш, вновь скривившись, и из темнеющего в мраморной стене проёма вынырнул коротконогий пухленький толстячок в серебристо-алом камзоле.
  Тряхнув на удивление пышными чёрными волосами, он колобком подкатился к единовластнику и, изогнувшись в полупоклоне, заискивающе посмотрел ему в лицо:
  - Всё сделано, согласно Вашим указаниям, бесподобный. Мы рассчитали дозу, ориентируясь на вес, объём и приблизительный возраст. Настойка должна была лишь немного расслабить её, сделать покладистой, дабы Ваши слова не воспринимались как нечто враждебное. Облегчить, так сказать, контакт. Я не понимаю, почему...
  - Заткнись! - оборвал его лепет Бергеш и кивнул подбородком на танцующую девушку. - Лучше скажи, как это исправить?
  - Уже, мой господин. Обождите минутку, Ширан вот-вот закончит отрезвляющее зелье.
  - Надеюсь, оно не протрезвит её до конца?
  - Конечно, нет. Ровно настолько, чтобы она смогла внимать Вашим словам.
  - Отлично. Дважды ошибаться я Вам не советую.
  - Да, бесподобный.
  Отступая к стене, толстяк несколько раз поклонился, взглянул на проём с тревогой и надеждой и с облегчением выдохнул, когда из мрака секретного перехода появился Ширан. Такой же коротконогий и пухлый, только с коротко стрижеными волосами и тенхором, занимающим почти всю левую щёку, что свидетельствовало о том, что он старший ребёнок в семье.
  - Ну? - одними губами прошептал Риган и потёр взмокшими ладонями полы камзола.
  - Я не уверен, так что молись.
  Ширан виновато пожал плечами и засеменил к единовластнику. Вытащил из кармана сиреневый мешочек, крест-накрест перевязанный золотым шнурком, и заискивающе улыбнулся, точь-в-точь как брат.
  - Приступай!
  Бергеш скрестил руки на груди, в лёгком напряжении свёл брови и стал наблюдать, как один из его алхимиков скачет вокруг крылатой девицы. Ширан потешно вскидывал руку, подсовывал набитый травой мешочек ей под нос, но Юля всякий раз уворачивалась, продолжая бездумный танец под слышимую лишь ей мелодию. Она явно воспринимала происходящее как какую-то игру и с удовольствием принимала в ней участие.
  Бедняга Ширан быстро выдохся. Руку он вскидывал всё реже, а на единовластника поглядывал всё чаще. В глазах алхимика читался откровенный испуг. "Неудивительно, - ухмыльнулся Бергеш. - Мало того что с зельем промахнулись, так ещё и с противоядием заминка. Вон как покраснел. Сейчас в обморок хлопнется или, того хуже, в ящик сыграет. Жалко. Толкового алхимика в наше время днём с огнём не сыщешь. А у меня их два!" Бергеш обернулся к Ригану. Младший из толстячков расстроено переминался с ноги на ногу. Отправлять его на выручку брату было бесполезно, звать стражников не хотелось, возни в зеркальном зале было, по мнению единовластника, и так как-то чересчур. "Придётся самому". Бергеш в два шага преодолел расстояние до пританцовывающей парочки и, выхватив мешочек из руки Ширана, прижал к лицу девушки.
  Юлька вскрикнула от неожиданности, вдохнула кисловатый аромат и оглушительно чихнула. Напавший на неё незнакомец отдёрнул руку и брезгливо поморщился, а странный коротышка, минуту назад так уморительно прыгавший рядом, добрёл до кровати и плюхнулся на рваное покрывало, тяжело дыша и утирая лоб рукавом серебристо-алого камзола. Второй толстячок, по-видимому, брат-близнец первого, с опаской взирал на Юлю и нервно водил ладонями по бёдрам, точно разгоняя застоявшуюся кровь.
  - А вы, собственно, кто?
  Вопрос всплыл в голове сам собой, и Юлька поспешила его озвучить. А заодно, оглядеть огромный полупустой зал с мраморными стенами и высоким зеркальным потолком. На потолок посмотрела она напрасно: вид многоцветных локонов и распахнутых за спиной крыльев вогнал девушку в ступор.
  - Крылья-то откуда? - заторможено прошептала она, но память упорно молчала.
  Зато, вместо картинок из прошлого, в сознании зазвучала знакомая мелодия. Юля невольно прислушалась, качнула головой из стороны в сторону и аж подпрыгнула: толстячок с короткой стрижкой вскочил и оглушительно хлопнул в ладоши.
  - В чём дело? - возмутила Юлька.
  Но вместо того, чтобы ответить, братья-алхимики низко склонились перед Бергешем и наперебой затараторили:
  - Поспешите, бесподобный.
  - Начните разговор.
  - Возможно, беседа стабилизирует её состояние.
  - Слова способны разогнать действие дурман-травы.
  - Но медлить нельзя.
  - Совсем нельзя.
  - Заткнитесь! - рявкнул Бергеш, и Юлька снова подпрыгнула.
  Вопли мужчин ей совершенно не нравились, однако заявить об этом вслух девушка не спешила. "Сначала нужно понять, что я тут делаю!"
  - Юля! Ты слышишь меня?
  - Да.
  Юлька подняла голову и с удивлением обнаружила, что худощавый обладатель кленового листа стоит прямо перед ней, вплотную, так, что тёмные пряди почти касаются её многоцветных волос. Момент, когда он подошёл настолько близко, Юля пропустила. "Со мной что-то не в порядке..." Девушка поёжилась, скосила глаза на чуть смятый абрис листа, ибо мужчина слегка улыбался, и с губ сорвалось:
  - Главерна...
  - Вижу, ты понемногу начинаешь вспоминать. Я тебе помогу. Но для начала хочу представиться. Я - Бергеш, единовластник Главерны.
  - Очень приятно. Юля.
  - Мне тоже. Я никогда не видел столь прекрасных девушек, как ты, Юля. Да что там! Мои советники и мудрецы подняли архивы дворцовой библиотеки, но ни в одном из фолиантов, ни в одном из древних свитков Аренты не нашлось упоминания о гибридах.
  - О ком?
  - Когда тебя... э-э... нашли, ты назвалась гибридом, - терпеливо пояснил Бергеш, и землянке не осталось ничего, кроме как кивнуть.
  "Назвалась, значит, надо было", - решила она и внимательно уставилась на единовластника, ожидая подробностей из своего туманного прошлого.
  - Когда мои люди нашли тебя, ты была сильно больна, почти умирала. Двое суток ты пребывала в беспамятстве. Но, когда обоз прибыл в Тайшан, мои алхимики, Риган и Ширан, - Бергеш не глядя махнул рукой в сторону толстяков-близнецов, - изготовили чудодейственный порошок и вернули тебя к жизни.
  - Спасибо.
  Юля хотела повернуться и поблагодарить алхимиков, но Бергеш не позволил: сжал пальцами подбородок и заставил смотреть себе в лицо.
  - Они не стоят твоего внимания. Эти двое родную мать оставили бы умирать, не будь у неё денег на лечение.
  - Ужасно... Зачем же вы держите таких людей рядом?
  - В алхимии они гениальны. - Бергеш жадным взглядом окинул лицо пленницы и нетерпеливо хмыкнул: - Так я дождусь благодарности? Ведь, если бы не я...
  - Я очень благодарна!
  - Настолько, чтобы назвать меня другом?
  - Конечно.
  - И ты готова остаться в Тайшане, в моём дворце, и помогать мне, если на то возникнет необходимость? Как друг помогает другу, добровольно и без остатка?
  - Ну, наверное...
  - Пообещай мне, Юля! Поклянись, что не оставишь меня, что будешь моим верным другом!
  Единовластник говорил странные вещи и совершенно очевидно вкладывал в свои слова какой-то подтекст. Юлька чувствовала это, но сосредоточиться и подумать никак не могла. Близость Бергеша, его горячее дыхание и хищный блеск в глазах нервировали, сбивали с мысли. "Нужно соглашаться, иначе он не отпустит меня!" Но стоило разомкнуть губы, поток горячей боли пронёсся вдоль позвоночника вниз-вверх и жгущим гейзером забил между лопатками, заставив Юлю изогнуться и закричать.
  - Что с тобой? - сердито воскликнул единовластник, сильнее сжимая подбородок девушки.
  Он надеялся всеми правдами и неправдами вырвать клятву из уст пленницы, и совсем не ожидал, что смирная и покорная на вид девчонка вдруг толкнёт его в грудь с недюжинной силой и, взмахнув белоснежными крыльями, взмоет под потолок.
  - Стража! - с недоумением ощущая на губах солоноватый привкус крови, простонал Бергеш, и братья-алхимики, точно очнувшись от долгого сна, рухнули на колени возле правителя и запричитали, как бабы над покойником.
  Единовластник не слышал их голосов. Как и топота стражи, и испуганных криков своего управляющего, и оханья примчавшегося на зов лекаря. Завороженным взглядом Бергеш смотрел вверх, туда, где под тёмной гладью зеркального потолка, словно птица в клетке, билась крылатая девушка. Она вскрикивала от боли, прогибалась и царапала спину острыми золотисто-голубыми ногтями, превращая шёлковое платье в лохмотья. На обнажившейся коже, повергая правителя в шок, медленно проступали огненно-красные буквы. Древняя вязь магических верхнеравнинных рун. Малоизвестных ныне, но хорошо знакомых таким знатокам утраченных языков, как Бергеш.
  "Владелец - Алексис Ребарат-Нур" - с содроганием прочитал он и потерял сознание.
  
  Глава 18.
  Хозяйка Гиблых болот.
  
  Деревянные ворота с грохотом рухнули на землю и разлетелись в щепки - во двор дома кузенского знахаря ворвался карательный отряд вящих с Зарином Брантом во главе. Тёмный плащ мага бился, словно полотнище гигантского флага, однако не ветер был тому причиной. Магическая энергия, выплескиваясь наружу, трепала и рвала шерстяные полы, грозя лишить хозяина верхней одежды.
  - С-сволочь... - Бешеный взор вящего метался по вытоптанной земле, по светлым стенам дома, по окнам с вышитыми красным крестиком занавесками, по крышам сараев и амбаров... - С-сволочь!.. С-скотина... Грязная, паршивая тварь!
  Зубы мага скрипнули, с кончиков пальцев сорвались и упали на землю голубые искры, рот скривился в злобной гримасе. С минуту вящий стоял неподвижно, а потом вдруг резко повернулся к дрожащему, как заяц, Лейтису и смерил его презрительным взглядом:
  - Орден тобой не доволен. Ты упустил ценных пленников и будешь наказан.
  - Я?! - Лекарь отшатнулся и поднял на Зарина ошарашенные, донельзя изумлённые глаза. Обвинение было настолько неожиданным и наглым, что он даже о своём страхе перед могущественным столпом Ордена забыл. - Но я же предлагал...
  И захлопнул рот. Смелость, под шумок высунувшая нос из потаённых уголков души, спряталась обратно, сообразив, что её выступление лишь навредит хозяину - такие, как Зарин Брант, возражений со стороны жалких, лишенных магического дара людишек не терпели. Однако мятежные мысли, по-видимому, успели отразиться на лице Лейтиса и сыграть роковую роль. Вящий покраснел как переспелый помидор, схватил знахаря за шкирку и заорал, брызжа слюной:
  - Предлагал он! Тоже мне советчик! Я и без тебя чувствовал, что этот ренегат что-то задумал! Иначе бы живым в плен не сдался! Знает тварь, что его смерть лёгкой не будет! А ты предлагал убить его на месте. Идиот! Да ему вся Десятка отомстить хочет. В Делвайере он бы годами умирал!
  Брант замолчал, с досадой тряхнул сжавшегося в комок лекаря и, процедив сквозь зубы: "Ничтожество", отбросил его словно использованную грязную тряпку. Лейтис навзничь упал на твёрдую, утоптанную землю, пребольно ударившись затылком. В глазах потемнело, но в тот же миг темноту взорвал сноп разноцветных искр. Красные, желтые, синие они разлетелись в разные стороны и, вместо того чтобы погаснуть, хаотично заметались, запрыгали, закружились... Силясь избавиться от разноцветного хаоса, Лейтис несколько раз моргнул, но ничего не изменилось, более того, проклятым искрам было совершенно наплевать закрыты у него глаза или нет. Они кружились всё быстрее и быстрее, в голове зашумело как после стакана молодого вина или ярмарочной карусели, а тело охватила противная, болезненная слабость. Ещё минута - и кузенский лекарь уже не в силах шевельнуть ни ногой, ни рукой. "Я умираю? Но я так молод! Я хочу жить! - Он попытался в молитвенном жесте протянуть ладони к небу, но тело отказалось выполнить команду мозга. - Точно умираю. Ещё несколько минут и всё".
  С приоткрытых губ слетел тихий, отчаянный стон, разноцветные искры вдруг разом вспыхнули и пропали в беспроглядной, могильной тьме. И вместе с искрами растворились во тьме чувства Лейтиса... Он и сам, казалось, стал чем-то другим, бесформенным и бессловесным, бессмысленным и бесконечным точно сама тьма. "Наверное, это и есть смерть". Мысль, ясная и чёткая, вспыхнула, будто пламя свечи в тёмной комнате, и лекаря охватила исступлённая, торжествующая радость. "Ego cogito, ergo sum" (лат. - я мыслю, следовательно, существую) - услышал он собственный счастливый голос и засмеялся. Что означают эти загадочные слова, Лейтис не знал, но интуиция подсказывала, что это нечто очень и очень хорошее. Даже отличное - во рту чувствовался горьковатый привкус, щёки холодил влажный осенний ветер, перед глазами плясали симпатичные зелёненькие огоньки, отчего-то напоминавшие изумрудных болотных светлячков. Беспроглядный мрак превратился в туман, клубящийся над тихой заводью. Лейтис с изумлением вглядывался в размытые очертания деревьев, пышные метёлки камышей, острые листья осоки... С дерева снялась крупная серая птица и, тяжело хлопая крыльями, скрылась в дымчато-зеленоватом мареве. Где-то вдали зловеще скрипнуло дерево, раздался громкий всплеск, смачное чавканье и вновь наступила тишина. Рыхлый болотный туман заклубился причудливыми облаками, но резкий порыв ветра смёл ватно-зелёное великолепие, и глазам предстал высокий деревянный дом на сваях, торчащих прямо из тёмной воды, кое-где подёрнутой ряской и украшенной белыми и жёлтыми соцветиями лилий и кувшинок. Сам дом напоминал башню, старую, но ещё очень крепкую, надёжную и уютную, манящую сиянием небольших квадратных окон. Прямо из воды выступала винтовая лестница. Пестрой лентой она обвивала стены и заканчивалась почти на самом верху, возле круглой дощатой двери с массивным, позеленевшим от влаги медным кольцом.
  Некоторое время Лейтис разглядывал странное жилище, а в голове билась нелепая, иррациональная мысль о том, что однажды он уже видел этот дом и даже был внутри, но когда и при каких обстоятельствах вспомнить не мог. И, словно желая помочь забастовавшей памяти, круглая дверь медленно отворилась, и на ступеньках появилась статная женщина в облегающем платье до пят. По подолу, высокому вороту и манжетам змеилась светящаяся в полумраке вышивка; в длинных, густых волосах травянистого оттенка резвились светлячки; лоб украшал серебристый венец с изумрудом. Черты лица лекарю разглядеть не удалось, но он уже и так понял, кто стоит на пороге дома, расположенного в самом центре Гиблых болот... Хозяйка дома-башни улыбнулась и поманила знахаря к себе, но он бешено замотал головой, шагнул назад и полетел в тягучую, липкую трясину...
  - Лейтис... Лейтис... очнись... Лейтис. Лейтис!
  Голос, вначале едва различимый, постепенно набирал силу, и чем яснее и отчётливее лекарь слышал своё имя, тем туманнее и призрачнее становилось видение.
  - Лейтис!!!
  В барабанные перепонки ударил громоподобный рык Бранта, и видение окончательно исчезло. Лекарь открыл глаза и замер, вперив недоумённый взгляд в потолок своей спальни - кто-то потрудился перенести его в дом, раздел и уложил в постель. Впрочем, долго гадать не пришлось.
  - Мой целитель позаботился о тебе. Вот, выпей-ка!
  Зарин аккуратно приподнял голову Лейтиса и поднёс к его губам кружку с питьём, явственно отдающим мятой. Выпив настой до дна, лекарь откинулся на подушку и вопрошающе испуганно посмотрел на вящего. В бескорыстие, человеколюбие, альтруизм и прочие глупости он не верил, и фальшиво-доброжелательная улыбка гостя, никоим образом не сочетавшаяся с хищным, пронизывающим взглядом, лишь подтверждала его жизненные воззрения. Поэтому, когда Брант заговорил, он был готов к тому, что услышал.
  - Я замну твою вину перед Орденом, если ты окажешь мне небольшую услугу.
  Пронзительные светло-серые глаза впились в лицо, и лекарь почувствовал себя так, словно его собирались расчленить в живом виде. Внезапная паническая мысль о том, что Брант уже проводил такие опыты, приняла форму откровения. Лейтис покраснел, потом побледнел и, не сумев совладать с охватившим его ужасом, хлопнулся в обморок.
  - Трус! - презрительно скривил губы Брант и крикнул: - Целителя ко мне!..
  
  На болото опускалась ночь. Над круглой дверью с медной ручкой посредине загорелся искусно выкованный, весь в причудливых завитушках фонарь. Его лимонно-желтый, неестественный цвет освещал стройную женщину в тёмно-зелёном платье, которая по-прежнему улыбалась и звала Лейтиса к себе. "Почему бы и нет?" Лекарь выбрался из трясины, рассеянно отметив, что его одежда осталась сухой и чистой, и направился к лестнице. Приготовившись к долгому подъёму, он ступил на первую ступеньку и вдруг лицом к лицу оказался с хозяйкой Гиблых болот.
  - Приветствую тебя, мастер Лейтис!
  - И Вам здравствуйте!
  Лекарь с трепетом и восхищением уставился на болотную ведьму. Мало кому из жителей удавалось увидеть её во всей красе, а те, кому удавалось, предпочитали молчать, и теперь он понимал почему. Колдунья была нереально красива. Однако подобрать слова, чтобы описать эту восхитительную, идеальную, сногсшибательную красоту, лекарь не мог. Все, даже самые необычные эпитеты и сравнения, казались ему бедными, тусклыми и жалкими, недостойными, чтобы рассказать миру о божественной красоте этой женщины...
  Громкий стук медного кольца вырвал Лейтиса из благоговейного ступора. Он облизнул пересохшие губы, нервно сглотнул и шагнул в гостеприимно распахнутую дверь. В первую секунду ему показалось, что он ступил в царство огня и света - огромная комната полыхала всеми оттенками желтого, оранжевого, красного. Оглушенный буйством красок лекарь не сразу обратил внимание на присутствующих в комнате людей. Правда, на звание полноправного представителя человеческой расы мог претендовать только Ирсин. А вот темноволосого юношу и бледнокожую девицу с длинными снежными волосами можно было принять за людей только в сильном подпитии. А уж о серой полосатой кошке, дремлющей на коленях бледнолицей девицы, и говорить нечего.
  - У нас мало времени, мастер Лейтис, поэтому сейчас Вы ясно и чётко расскажете мне о планах Зарина, - тихо, но властно проговорил либенийский маг и, поднявшись с тёмно-оранжевого дивана, подошёл к лекарю почти вплотную. - Говорите.
  - Э-э... но я... не знаю...
  Лейтис втянул голову в плечи и вперил испуганные глаза в янтарно-жёлтый паркетный пол. Природа поскупилась, наделив лекаря лишь малой толикой дара, но её вполне хватило, чтобы определить, что стоящий перед ним маг ничуть не слабее, а, возможно, и сильнее, Зарина Бранта. И пусть слухи об этих двух магах отличались как лёд и пламя, к нему, три года мучившему беззащитную семью оборотней, Ирсин вряд ли отнесётся дружелюбно. Объятый страхом Лейтис совсем забыл, что находится в гостях у болотной ведьмы в нематериальном виде и особой опасности ему не грозит.
  - Он собирается вернуться в Делвайер за подмогой? Или сразу бросится за нами в погоню? Что он говорил? Неужели, он не предложил тебе провести отряд по тайным охотничьим тропам?
  Лекарь отрицательно замотал головой и едва слышно пробормотал:
  - Сначала он обвинил меня в вашем побеге, хотя я тут не причём, а потом сказал, что за небольшую услугу простит меня.
  - Что за услуга? - насторожился Ирсин, но лекарь только пожал плечами. - Не знаю, я опять упал в обморок...
  - Слабак! Ладно, возвращайся откуда пришёл.
  Маг провёл ладонью над головой лекаря, отступил на несколько шагов, и Лейтис почувствовал, как его трясут за плечо.
  - Да очнись же ты наконец! Вот же задохлик! И как только других лечит, если сам каждые пять минут сознание теряет?!
  Лейтис застонал, приоткрыл глаза и с усталой обречённостью посмотрел на хмурого и раздражённого Зарина, который снова протягивал ему кружку.
  - Пей! Приходи в себя и слушай.
  - Да, господин. - Знахарь приподнялся, облокотился на спинку кровати и покорно выпил тёплый напиток. И если прошлый раз он сразу понял, что за зелье дал ему вящий, то это терпкое, немного сладковатое питьё было совершенно незнакомым. - Спасибо за заботу, господин Брант, я не пропущу ни единого слова.
  - Пока ты валялся в постели, я проследил, куда открывали порталы с твоего двора. Один, естественно, в Либению, а след другого обрывается на границе Гиблых болот. К оборотням нам пока ходу нет, а вот болота мы вполне можем прочесать, и ты как местный житель будешь нашим проводником. И не смей отказываться! Уверен, ты знаешь эти вонючие лужи как свои пять пальцев.
  "Как он и говорил", - мрачно констатировал Лейтис и кивнул вящему:
  - Я согласен, только... - Он замялся, не зная как сказать о хозяйке болот, и не быть осмеянным, но Зарин неожиданно помог ему.
  - Слышал я, - начал он с лёгкой ухмылкой на губах, - что в ваших местах ходят слухи о некой ведьме, живущей в сердце Гиблых болот. Так вот, успокойся. Никакой ведьмы не существует! Это всё легенды. Я читал об этой дамочке в древних как сама Арента источниках, и если она когда-то и существовала, то давным-давно померла, ибо столько и самые сильные маги не живут. Уяснил?
  - Ага, - машинально согласился с ним Лейтис - перед глазами встало совершенное лицо колдуньи. Её синие (или зелёные?) глаза смеялись, а чётко очерченные губы влажно кораллового оттенка были сложены в едва заметной усмешке.
  - ... на берегу. Мои люди уже поставили шатры. Так что с рассветом двинемся в путь!
  - Ага, - снова пробормотал Лейтис. Он уловил только конец речи вящего и, когда тот сердито нахмурился, поспешно натянул на себя одеяло, словно оно могло защитить его гнева мага.
  - Где ты витаешь, идиот?! - взревел Зарин, глядя на побледневшего и трясущегося как осиновый лист лекаря. - Немедленно одевайся и пошли. Скоро совсем стемнеет, а я не намерен болтаться по вашим грязным дорогам ночью.
  - Да-да. Уже иду.
  Лейтис выскочил из постели, метнулся к платяному шкафу, резким движением распахнул створки, схватил первую попавшуюся под руку рубаху и стал поспешно натягивать её. Рубаха как на грех оказалась праздничной: белоснежная, с косым воротом-стоечкой, украшенным затейливой красно-оранжевой вышивкой. Такой же узор пламенел по краям рукавов и подолу.
  - Для кого наряжаешься? - тут же съехидничал Зарин, но в его словах чувствовалось нешуточное беспокойство - знахарь вёл себя как-то странно, будто рассудком повредился, а какой толк от сумасшедшего проводника? И, наплевав на субординацию и гордость, один из Десятки шагнул к старосте затерянной в лесах Воулена деревеньки и по-дружески сжал его плечо. - Ты в порядке, Лей? Скажи, что тебя гложет, и я постараюсь всё исправить! А если ты обиделся на мои слова... - Зарин мысленно выругался ("Не хватало перед всяким дерьмом извиняться!"), а вслух проникновенным, полным отчаяния голосом произнёс: - Извини, что обвинил тебя в измене. Сам понимаешь, разозлился, погорячился вот и сорвалось...
  "Как сильно я ему, однако, нужен! - внутренне скривился Лейтис. - Мог бы любого из кузенских охотников попросить. Они были бы рады перед Вящими выслужиться. Или не хочет публично признавать, что лоханулся по-крупному: и предателя-мага, и оборотней упустил? А я вроде как уже в курсе. Интересно, после того как надобность в моих услугах отпадёт, он меня прибьёт или отпустит? Боюсь, что прибьёт. Зачем оставлять в живых свидетеля своего позора?" Лекарь тяжело вздохнул, снял и, аккуратно сложив, вернул праздничную рубаху на полку.
  - Конечно-конечно, господин, я всё понимаю, - роясь в шкафу, пробормотал он, обернулся к Бранту и, стараясь говорить уверенно и твёрдо, произнёс: - Я буду верно служить Ордену и сделаю всё от меня зависящее, чтобы помочь вам отыскать беглецов.
  - Вот и молодец! - обрадовался вящий и похлопал лекаря по плечу: - Одевайся, подожду тебя во дворе. И поторопись - гулять по вашим раздолбанным дорогам в темноте то ещё удовольствие.
  
  Возле ручейка, вытекающего из болота, весело трещал костерок. Несколько магов из отряда Бранта, расположившись на свежесрубленных деревьях, вели неторопливый разговор, изредка перемежающийся смехом и громкими возгласами. Лейтис, хоть и сидел рядом, участия в нём не принимал и даже за нитью беседы не следил, полностью погрузившись в свои мысли. А мысли были не радостные. Он был уверен, что Зарин Брант убьёт его сразу после того как беглецы или хотя бы их следы найдутся. А они обязательно найдутся, поскольку вящий требовал прочесать чуть ли не каждый сантиметр болот. К тому же не то видение, не то сон, не то спонтанное путешествие вне тела ясно говорило, что Ирсин с нелюдями находится на болотах. Лейтис, конечно же, рассмотрел вариант побега к либенийскому магу и пришёл к выводу, что несмотря на то, что молва приписывала Ирсину необычайную доброту, тот, как и вящий, не пощадил бы его. Убил и глазом не моргнул. И за мучения оборотней отомстил и подстраховался - вдруг единожды предавший предаст снова... В общем, с какой стороны не посмотри - быть ему убитым. А мастеру Лейтису очень хотелось жить. Вот и выпал он из реальности, тщетно пытаясь придумать выход из сложившейся ситуации. Однако мысли, как запертые в клетку крысы, метались от стены к стене, натыкаясь то на круглое самодовольное лицо вящего, то на строгое вытянутое лицо либенийского мага. В конце концов, лекарь не выдержал, решив, что мысль мудра - приходит с утра, поднялся и, не обращая внимания на насторожившихся вящих, направился к ближайшему шатру. Завернувшись в походный плащ и подсунув под голову рюкзак, он улёгся на заботливо приготовленное ложе из веток и устало смежил веки. На задворках сознания затеплилась какая-то неясная, но по ощущениям дельная мысль, однако обдумать её лекарь не успел, провалившись в глубокий, беспробудный сон, больше похожий на обморок.
  - И куда же ты собираешься их вести?
  Насмешливый голос Ирсина заставил Лейтиса вздрогнуть и поёжиться. Он вновь находился в доме болотной ведьмы, в той же огромной комнате, но уже "потухшей", залитой всеми оттенками синего: от небесно-голубых до ультрамариновых. Либенийский маг смотрел на него с презрительной, кривой улыбкой, единорог - брезгливо, а странная, бледная как сама смерть девица с нескрываемой жалостью.
  "Что происходит?"
  Лекаря накрыла волна холодящей кровь жути. Сердце заколотилось как бешеное, во рту пересохло, руки и ноги онемели. Издав слабый стон, он осел на пол и с перекошенным ужасом лицом уставился на Ирсина.
  - Ну и трус же ты, мастер Лейтис, - мягко укорил его маг и другим, жестким и властным тоном осведомился: - Жить хочешь?
  - О-оч-чень... - пролепетал лекарь, с надеждой глядя на Ирсина и комкая в руках полы походного плаща. - Я сделаю всё, как Вы скажете, если Вы поможете мне остаться в живых. Зарин Брант точно убьёт меня, а Вы...
  - А мы, значит, добрые! - Саолер скрипнул зубами, отвернулся и процедил: - Убил бы...
  - Успокойся, Лер. Он больше не опасен, да и жалко его...
  - Что?! - Единорог резко развернулся и уставился на девушку, как на идиотку. - А он Марику с детьми пожалел?! Или лесных фей, которых ловил капканами, словно диких животных? Или помог пойманной охотниками птице? И это только то, что нам известно! А сколько ещё он зла совершил? Думаешь, Марика была его единственной жертвой?
  Света нервно втянула воздух и, кусая губы, произнесла:
  - Он плохой, жестокий, но, может, если мы проявим милосердие, отнесёмся к нему по-человечески, он задумается и пересмотрит свои жизненные принципы...
  - И не мечтай! - выплюнул единорог, с ненавистью взглянул на лекаря, тряпичной куклой сидевшего на полу, и отвернулся.
  "Вот такая она у нас наивная. Но в этом и состоит вся прелесть". Кошка потянулась, спрыгнула с колен Светланы, обошла вокруг знахаря, и вдруг взлетела на плечо Ирсина. Потёршись о щёку мага, она вольготно расположилась на шее, словно говоря, что поддерживает его целиком и полностью.
  - Встань! - скомандовал Ирсин и поморщился: - Я тоже не в восторге от того, что мне придётся заботиться о твоей безопасности. Но, если ты заведёшь Зарина с отрядом в непроходимые топи, я гарантирую тебе жизнь.
  - Это каким же образом? - Лейтис во все глаза смотрел на мага. - Как только Зарин сообразит, что попал в ловушку, от меня мокрого места не останется! О каких гарантиях может идти речь?!
  - А обо мне ты забыл?
  Лейтис медленно повернулся на мелодичный, завораживающий голос и во все глаза уставился на хозяйку Гиблых болот.
  - Вы... Неужели Вы снизойдёте до простого смертного? Будете помогать и э... Защищать?
  - Почему нет? Порой мне становится ужасно скучно, вот как сейчас, и я не прочь немного развлечься. Тем более ты всегда мне нравился, Лейтис. Твоя жесткая манера вести дела, твоя беспринципность и твоё умение вовремя прогнуться перед сильными мира сего и поставить на место зарвавшегося крестьянина - всё это делает тебя идеальным кандидатом на роль старосты. А если добавить сюда явную предрасположенность и страсть к травоведению и зельеварению, то в масштабах Кузенки и окрестностей ты самый необычный человек...
  - Ну хватит, Ариана! Избавь наши уши от дифирамбов этому в высшей степени замечательному представителю человеческой расы и позволь наконец объяснить, как ему выпутаться из опасной для жизни ситуации. - Ирсин поморщился и, поймав растерянный взгляд лекаря, добавил: - Хотя, по мне, пусть бы он сгинул в трясине вместе с отрядом Бранта.
  Лейтис вздрогнул, с мольбой посмотрел на болотную ведьму, и та не разочаровала его:
  - Не говори глупостей, Ирси, мастер Лейтис не так уж и плох. А вот ты - неисправимый идеалист, максималист и человеконенавистник!
  - Человеконенавистник?! Это что-то новенькое! Когда я успел превратиться в человеконенавистника?
  Ирсин гневно взглянул на хозяйку Болот, а та язвительно хмыкнула и невинным голоском произнесла:
  - Ты ненавидишь Лейтиса, а он - человек, значит, ты - человеконенавистник!
  - Да ну тебя! - устало махнул рукой маг. - Опять ты подначиваешь меня, а я каждый раз покупаюсь. Как подросток, честное слово.
  - Для меня ты навсегда останешься ребёнком.
  Ариана сверкнула глазами-изумрудами, и всем в комнате вдруг сделалось немного не по себе. Словно они без спроса проникли в древнее святилище, тем самым осквернив его. Светке тотчас пришли в голову истории о неудачливых исследователях египетских гробниц, и она поёжилась. Глубокие зелёные глаза остановились на бледном лице землянки.
  - Кому-кому, а тебе точно не стоит беспокоиться за свою жизнь. Своих я, знаешь ли, не убиваю. Муторно это и бессмысленно. - Совершенные губы ведьмы сложились в улыбку. - И Ирсина злить не хочется. До сих пор вздрагиваю, вспоминая, как в прошлое своё появление он взбеленился из-за безобидной, в общем-то, шутки над его подопечной. Даже помощи просить не стал. Ушёл. Гордый, злой и полуживой. Тогда я думала, что он дорогу ко мне навсегда забудет. Ан, нет! Явился.
  Болотная ведьма повернулась к Ирсину. Светка не видела её лица, но почему-то была твёрдо уверена, что колдунья смотрит на либенийского мага с улыбкой. И улыбке этой больше всего подходит эпитет "материнская". "Бред какой-то! Не может она быть его матерью! Они же совсем не похожи! Впрочем.... Может, он в отца пошёл..." Девушка, прищурившись, взглянула на Ирсина, пытаясь найти сходство с красавицей Арианой, но от этого важного занятия её оторвал единорог - легонько толкнул в бок и шепотом поинтересовался:
  - Как думаешь, мы успеем уйти до появления вящих? А то что-то на душе у меня неспокойно.
  Светлана хотела пожать плечами, мол, откуда мне знать, что на уме у странной нечеловечески красивой ведьмы, но даже шевельнуться не успела. По комнате искристым хрустальным перезвоном прокатился громкий смех, ударился в окна и, настежь распахнув их, рассыпался в туманной тишине болот изумрудными светлячками. В дом ворвался холодный осенний ветерок, но вместо запаха застоялой воды он принёс с собой сладковатый цветочный аромат, от которого у землянки закружилась голова. Откинувшись на спинку дивана, Света рассеянным взглядом обвела комнату: Лейтис и её спутники (Трис и та перестала изображать меховой воротник!) заворожено наблюдали за танцем светляков, их лица (и мордочка!) светились неподдельным детским счастьем. Ариадна с удовлетворением посмотрела на дело рук своих и перевела взгляд на Свету.
  - Вы хотели со мной поговорить? - тут же отреагировала та. Головокружения уже и след простыл - девушка чувствовала себя здоровой и полной сил. - Мне тоже хотелось бы спросить...
  - Т-ссс... - Ариана приложила палец к губам. - Я знаю, что ты хочешь у меня спросить, и вынуждена тебя разочаровать - не знаю.
  - Что "не знаю"? - прошептала девушка, чувствуя, что начинает нервно дрожать.
  - Я не знаю, удастся ли тебе вернуться домой. - Ариана грустно улыбнулась, подошла к девушке и ласково погладила по белоснежным волосам, стараниями Саолера уложенным в замысловатую причёску из множества разнообразных косичек. - Я вижу, что ты всем сердцем стремишься в громадный шумный и грязный город, в недрах которого прячется твоё маленькое уютное гнёздышко с родными тебе людьми и животными как две капли воды похожими на Триису.
  - Трииса не любит, когда её называют животным, - откликнулась Света и подняла больные глаза на ведьму: - Почему я не смогу вернуться?
  - Я не сказала, что ты не сможешь вернуться. - В изумрудных глазах читалась укоризна и за безупречной, идеальной, правильной, прекрасной маской Света увидела обычную, немного усталую женщину лет сорока. Волосы уложены в банальную кичку, в уголках глаз мелкие лучики морщин, на губах добрая всепонимающая улыбка. Ариана неуловимо напомнила Свете маму и от осознания того, что возможно она больше никогда не увидит самого родного в жизни человека, девушка расплакалась.
  - Древняя магия Аренты неузнаваемо изменила твоё тело, дала практически неиссякаемый источник силы, но всё же не смогла изменить тебя, Светлана. Ты всё та же замкнутая домашняя девочка, помешанная на кошках и книжках и искренне верящая в торжество справедливости. - Колдунья, присела рядом и обняла землянку за плечи. - Ирсину будет тяжело с тобой...
  - Да что ж вы все заладили одно и тоже! Тяжело со мной будет! - В сердцах выплюнула Светка и сбросила руку ведьмы. - Можно подумать, я вам своё общество навязываю! Отправьте меня домой, если я такая слабая и неуклюжая! С удовольствием покину вашу распрекрасную Аренту!
  Девушка сжала кулаки и глубоко задышала: неожиданная вспышка гнева удивила её саму. Особенно если учесть, что Света до последнего старалась держать себя в руках и вывести её из душевного равновесия было сложно.
  - Извините, - пробормотала девушка и посмотрела на Ариану. - Не знаю, что на меня нашло. - И чувствуя, что нашла в хозяйке болот благодарного слушателя, продолжила: - Никогда не думала, что мне выпадет возможность испытать то, что чувствует кукла в руках опытного артиста-кукольника.
  - И что же?
  - Досаду. Злость. И непреодолимое желание достать ножницы, перерезать верёвочки и сбежать куда глаза глядят.
  - И почему не бежишь? - В голосе ведьмы слышались смешинки. - Ты же можешь.
  - Не пробовала, но, скорее всего, смогу. - Улыбнулась Светлана, однако улыбка сейчас же померкла, как будто лампочка перегорела. - Бежать-то особо некуда. Из вашего мира мне не уйти, а устраивать бучу и сломя голову нестись туда не знаю куда - смысла нет. Можно, конечно, попытаться найти Юльку и рвануть к ней, но у меня чёткое ощущение, что это тоже бессмысленно. Мы и так встретимся. Так зачем же лишний раз ссориться со спутниками, навязывая своё мнение? Они искренне заботятся обо мне, да и я к ним уже привыкла, а некоторых и полюбила. - Света улыбнулась. - Впрочем, кошки всегда были моей слабостью. Не знаю, смогла бы я полюбить Триису, пребывай она в образе собаки или, скажем, единорога.
  - Откровенно. - Колдунья с интересом смотрела на девушку. - Сдаётся мне, что Ирсин ошибается, считая тебя наивной неженкой, тепличным растеньицем, не приспособленным к жизни. Не боишься, что я расскажу ему о нашем разговоре?
  Отрицательный кивок головой, лёгкая улыбка, в синих глазах спокойствие штилевого моря.
  - Мы с тобой одной крови, Ариана, а своих ты не выдаёшь. Да и к путешествиям я на самом деле приспособлена мало, но зато точно знаю, что на этот раз мне придётся пройтись. Надо идти вперёд, чтобы вернуться назад. Так?
  - Так.
  Ариана заправила за ухо непокорную чёрную прядь и посмотрела на землянку долгим, изучающим взглядом, предлагая продолжить разговор. И, удовлетворённо кивнув, Света продолжила:
  - Мне было бы гораздо легче приспособиться к своему новому образу и положению, если б я хотя бы приблизительно представляла: зачем я здесь? С какой целью меня напичкали непонятной, пугающей силой и теперь тащат к местному революционеру-освободителю? Что он собирается со мной, вернее, с нами сделать? Твои слова о том, что моё возвращение в Москву под вопросом, и поведение Ирсина наводят на нехорошие мысли. Да и ваш Алексис Ребарат-Нур, - Светлана на миг запнулась, вспомнив темноволосого красавца, и заговорила чуть более нервно, не замечая, что повторяется: - не понравился он мне. Совсем не понравился. И на главу Сопротивления не тянет - молод больно! И вообще! Не хочу я в его замок идти. Не хочу и всё тут!
  Светка в сердцах топнула ногой и замерла - срываться второй раз за каких-то жалких пять минут было совершенно не в её стиле. Глубоко вздохнув, девушка несколько раз сжала и разжала кулаки.
  - Извините. События последних дней сделали меня несдержанной. Но всё же мне хотелось бы услышать ответы на свои вопросы. К ясной цели идти гораздо проще и эффективнее, чем блуждать в потёмках, натыкаясь на острые углы. Так?
  - Так-то оно так, но почему ты решила, что именно я смогу ответить на твои вопросы? Я древняя старуха, веками не покидавшая своих болот. Откуда мне знать, что происходит в мире?
  Ариана повела плечами, с ещё большим интересом изучая гостью. За маской наивной, беспомощной девчонки скрывалась... Кто? Не по возрасту мудрая или просто умная женщина? Опытная интриганка? Или - того хуже! - подосланная вящими шпионка? А теперь и не проверишь. Древняя магия Аренты освоилась в предоставленном ей теле, уничтожив всё, что показалось не нужным: и исконный рисунок ауры землянки, и все заклинания, что пытались накладывать на неё Трииса и Саолер, Ирсин и Кийсена. "Пожалуй, она права. Пожелай она сейчас скрыться от своих спутников - без особого труда уйдёт и следов не оставит. И найти её будет весьма проблематично..."
  - Ариана! - вырвал её из раздумий голос Светы. И столько ехидства было в этом голосе, что Трис бы обзавидовалась. - Не прибедняйтесь, Ариадна! Если Вы по каким-то своим причинам не можете или не желаете покидать Болота, это не значит, что Вы ничего не знаете о том, что происходит в мире. Расскажите, прошу Вас!
  - Мы вроде бы на ты перешли...
  Колдунья откинулась на спинку дивана, подняла глаза к потолку и озабочено потёрла лоб. Ирсин поделился с ней своими соображениями по поводу планов Алексиса, но рассказывать девушке о том, что её ждет, категорически не хотелось. Пусть надеется на лучшее. Тем более что Ариана на свете жила давно и не раз видела, как песчаными домиками рассыпаются серьёзные, до мелочей продуманные планы, а безумные, казалось бы, невыполнимые идеи становятся явью.
  - Так я слушаю, - поторопила колдунью Света и вдруг насторожилась - где-то рядом прятался враг. В голове возникло лицо мужчины с нахмуренными бровями, злым взглядом и сжатыми в тонкую линию губами. - Зарин Брант...
  Землянка вскочила, напряженно оглядываясь по сторонам, а колдунья резко и звонко выкрикнула слово на незнакомом языке. Впрочем, смысл оказался Светке понятен: "Просыпайтесь! Враги!"
  - Но как?
  "Но как?"
  В другое время Светка бы рассмеялась слаженности трио её спутников - абсолютно одинаковые вопросы, два вслух и один мысленно, прозвучали в унисон - но сейчас было не до веселья. Дом болотной ведьмы натужно заскрипел, атакованный мощнейшими разрушительными заклинаниями.
  Прорычав что-то невразумительное (как поняла Светка, это было искреннее пожелание врагам вступить в неестественную половую связь с булавой), Ирсин бросился к лекарю, тряхнул его за плечи, точнее, попытался тряхнуть - руки мага прошли сквозь тело Лейтиса, а мгновение спустя его образ и вовсе развеялся.
  - Зарин обыграл меня... Зато теперь я знаю, что он может проникать в чужие сны.
  - Как и ты Ирси, как и ты... - Ариана положила ладонь на плечо либенийского мага. - Вам нужно уходить. И чем быстрее, тем лучше. Пусть Трииса готовит портал. Место и направление я укажу. - Кошка спрыгнула на стол, а болотная ведьма протянула Ирсину холщёвую сумку. - Здесь еда и несколько аварийных порталов. Я хочу, чтобы ты вернулся живым, Ирси. Я всё ещё льщу себя надеждой познакомиться с внуками и невесткой. В конце концов, ты обещал и должен выполнить своё обещание. И отговорок типа "не смог, потому что умер" я не приму! Понятно?
  Колдунья приподнялась на цыпочки, чмокнула Ирсина в щёку, слегка дёрнула за выбившуюся из-под банданы прядь и отступила. Светлане показалось, что она сейчас поднимет руку и осенит мага крестным знамением... И ведьма подняла руку. Правда, крестное знамение её жесты даже отдалённо не напоминали, однако землянка каким-то шестым чувством поняла, что наблюдает за арентийским аналогом материнского благословления. На бледной коже либенийского мага выступил румянец, и Светка могла поклясться, что он едва сдерживается, чтобы не обнять Ариану. Не сдержался. Шагнул к женщине и заключил в объятья.
  - Я обязательно вернусь... мама.
  Дом снова тряхнуло. Жалобный скрип деревянных стен отозвался в сердце Светланы щемящей тревогой, и она с беспокойством взглянула на хозяйку Болот.
  - Может...
  - Я справлюсь, девочка. Не впервой. А вам удачи! И помните, в сердце Гиблых болот есть маленький островок покоя, где вас любят и ждут. Идите. Время пришло.
  - Ага...
  Светка хотела сказать ещё что-то, но на плечи лег тяжёлый и живой меховой воротник, руку сжали прохладные сильные пальцы, в глазах привычно потемнело, а в следующий миг девушка с недоумением смотрела на серую каменную стену, бесконечно простирающуюся ввысь и в стороны.
  
  Глава 19.
  Гостеприимство единовластника.
  
  Духота летнего дня сменилась вечерней прохладой, но слишком слабой и ненадёжной, чтобы даровать облегчение. Светлое, белёсое небо подёрнулось сероватой дымкой - бледными тенями туч, несущими жалкие капли невыплаканного дождя. Склонилась в унынии старая берёза, ворчливой стайкой сбились у крыльца воробьи, и только разлапистый куст чёрной смородины браво топорщил полинявшие на солнце листья. Он знал, что хозяева не оставят его в беде. Юлька понимающе усмехнулась, обхватила ладонями любимый фарфоровый бокал с веткой цветущего шиповника на боку и сделала глоток душистого тёплого чая, заваренного мамой: ромашка, вишнёвые листья и капелька мёда. Мило и уютно.
  Из угла веранды донёсся приятный баритон - начались вечерние новости. Юля не вслушивалась. Прихлёбывая чай, она смотрела в окно, на отца - высокого, сильного, стройного. Владимир Сергеевич улыбался, поглядывая на дочь, и скупыми движениями направлял шланг вправо-влево, орошая деревья, кусты и клумбы с флоксами, розами и георгинами.
  "Благодать..." Юлька умиротворённо вздохнула, прикрыла глаза, а когда вновь распахнула их, с удивлением обнаружила, что сидит на высоком табурете посреди чертовски захламлённого помещения - то ли заброшенной химической лаборатории, то ли позабытого всеми архива. Прямо на полу разновеликими кучами громоздились перевязанные разноцветными лентами папки, свитки и стопки толстенных книг, в хаотичном беспорядке перемежаясь с колбами, ретортами, мензурками, бутылками и бутылями, флаконами и флакончиками. А посреди этого безобразия, имя которому - ночной кошмар уборщицы, возвышался большой прямоугольный стол с грудой сухой пахучей травы. В пику общему хаосу один из углов полированной столешницы был заботливо очищен от мусора и застелен белоснежной салфеткой, на которой притулились матового стекла чайник с витым изогнутым носиком и три пузатых стакана из тёмного, похожего на оникс камня.
  - Как Вы себя чувствуете?
  Робкий, взволнованный голос, прозвучавший над ухом, заставил Юльку прервать изучение научного бардака. Она повернула голову и изумлённо приоткрыла рот: в шаге от неё стоял низенький толстячок в серебристо-алом камзоле и бережно поддерживал её под руку.
  - Здравствуйте, - поприветствовала незнакомца девушка, и тот хихикнул, отчего его длинные чёрные волосы забавно подпрыгнули и вновь упали на плечи.
  Круглое простоватое лицо озарила довольная улыбка, нервозность из взгляда ушла, точно и не было вовсе.
  - Здравствуйте, - с добродушным видом ответствовал он, чуть помешкал, словно сомневаясь, и представился: - Я Риган, алхимик единовластника Бергеша, светлейшего правителя Главерны.
  - Настоящий алхимик?
  - Самый что ни на есть.
  - Ух ты!
  - Как Вы себя чувствуете, госпожа Юля?
  - Странно, - честно ответила землянка. - Я только что видела папу и вдруг Вы.
  - У Вас ничего не болит?
  Толстячок скосил глаза куда-то за спину Юльке, но девушка не придала этому значения. В сознании царила звенящая пустота, думать ни о чём не хотелось, было наплевать на всё и вся. Хотя обижать дружелюбного алхимика показалось Юле верхом неприличия, и, сделав над собой усилие, она прислушалась к внутренним ощущениям.
  - Не болит.
  - Замечательно! Посидите секундочку смирно.
  Риган настороженным взглядом обшарил Юлькино лицо, погладил её руку и забавными лягушачьими прыжками припустил к столу. Землянка громко засмеялась, наблюдая как коротконогий толстячок ловко перемахивает через стопки папок и книг, подставки с колбами и мензурками.
  - О-го-го! - выпалила она, когда Риган достиг стола, подхватил пузатую каменную чашку и лихо запрыгал в обратном направлении. - Супер! Класс!
  - Пейте!
  Юля согласно кивнула, но, прежде чем сделать глоток, решила порадовать "прыгуна" тостом.
  - За здоровый образ жизни! - провозгласила она и залпом осушила напиток.
  Горло обожгло огнём, из глаз полились слёзы. Впрочем, Юлька даже испугаться не успела, ибо в следующий миг в многострадальной голове что-то щёлкнуло, и снизошло на девушку то, что называется прозрением. События последних дней вихрем пронеслись перед глазами, но не канули втуне, а выстроились друг за другом, упорядочив мысли, внеся в них долгожданную ясность, помогая осознать, что Земля осталась где-то там, далеко, что вокруг лежат чужие земли, царят чужие нравы, о которых она ничегошеньки не знает. А, главное, сама Юля и не человек больше. "Гибрид, сотворённый Алексисом Ребарат-Нуром!"
  Мрачно взглянув на свои руки с длинными сине-золотыми ногтями, где в нанесённых вражеской рукой узорах, словно в зеркале, отразился вселенский хаос, девушка вздохнула, поджала губы и дала себе мысленного пинка: "Не время раскисать! Нужно выбираться из Тайшана и начинать поиски Светки. Глядишь, вдвоём что-то путное и придумаем!" Это выглядело как план. Плохенький, размытый, трудновыполнимый, однако Юлька не стала привередничать. С момента прибытия в Аренту путные мысли возникали в её голове крайне редко и просветление в мозгах следовало воспринимать как манну небесную. "А дарёному коню, как известно, в зубы не смотрят! Итак, рассмотрим сложившуюся ситуацию. Я, чтобы не пел Бергеш, в плену, а это плохо. Но у меня есть шанс улететь!"
  Юлька изогнулась и с сомнением взглянула на бело-золотые крылья, что понурыми плетями висели за спиной. Наморщила лоб, стиснула пальцами шёлковую ткань платья, в которое её нарядили, пока она пребывала в отключке, и попыталась приподнять крылья над полом. Золотистые кончики дёрнулись и вновь безжизненно застыли. "Да уж... Летать, похоже, придётся учиться".
  - Вам лучше пока оставаться на земле, - с ноткой сочувствия в голосе произнёс Риган. Юлька вопросительно на него посмотрела, и алхимик охотно пояснил: - Единовластник хотел заковать Вас в цепи, но я заверил его, что летать Вы способны только во время... э-э... припадков. Уж простите за грубое слово.
  - Ничего. Припадки они припадки и есть, - проворчала Юля, разжала пальцы и старательно разгладила мятую ткань. - Вы, наверное, считаете, что я не в себе?
  - Ни в коем случае! - Риган порывисто шагнул к девушке, зыркнул с опаской по сторонам и таинственным шепотом заговорил: - В этом дворце Вы нормальней многих. А приступы... Всё дело в магии, что меняет Ваше тело. Чересчур много за один раз. Господин Ребарат-Нур, видимо, спешил. Ещё бы! В его-то положении. - Алхимик сокрушённо качнул головой и прищёлкнул языком. - Но он смог, и это даёт надежду всем нам!
  - Я не понимаю...
  - Вы сокровище, госпожа Юлия, настоящее сокровище. Хвала вечности, Бергеш не понимает, что за чудо попало в его руки. Имя твоего создателя пугает его и лишает способности здраво мыслить, но мы с Шираном зрим суть. - Риган облизнул пересохшие губы, придвинулся ещё ближе, так, что его нос почти коснулся носа девушки, и с благоговением выдохнул: - Дева-освободительница, великая жертва Аренты.
  Юлька невольно поёжилась: фанатичный шепот алхимика натолкнул её на мысль о Жанне Д"Арк, девушке крайне своеобразной и закончившей дни короткой жизни невероятно трагично.
  - Не хочу быть жертвой, - прошептала она и даже ступни поджала, поскольку на мгновение привиделись ей зловещие языки пламени.
  Лицо алхимика сморщилось от негодования, но тут же разгладилось и вновь исполнилось бесконечного дружелюбия:
  - Ну что вы, госпожа Юлия, не стоит расстраиваться. Я слишком взбудоражен нашей встречей, и мои восторженные слова прозвучали, должно быть, чересчур резко и вызывающе. Возможно, они даже напугали Вас...
  - До дрожи.
  - Простите. - Риган отступил и церемонно поклонился. - Я всего лишь хотел сказать, что мы с братом целиком и полностью на стороне господина Алексиса.
  Юля скептически оглядела толстячка и хотела язвительно сообщить, что Ребарат-Нур её враг и что при первой возможности она ему личико новоприобретёнными ноготками непременно располосует, но благоразумно сдержалась. Делить с алхимиком, по большому счёту, ей было нечего, а лишаться единственного, пусть и не слишком надёжного сообщника - глупо. "План, у меня есть план", - напомнила себе Юля и выдала лучшую из своих улыбок, очень надеясь, что на новом лице она смотрится не хуже, чем на старом.
  При виде острых вампирских клыков Риган судорожно сглотнул, выхватил из-за обшлага рукава батистовый платок и промокнул выступившие на лбу капельки пота. В глазах его мелькнула растерянность и, посчитав это обнадёживающим сигналом, Юля негромко спросила:
  - Вы поможете мне сбежать? Ради Ребарат-Нура.
  Бедный алхимик забыл как дышать. С минуту он ошалело таращился на девушку, а потом его прорвало:
  - Вы с ума сошли?! Я на государственной службе! Я присягу давал!
  - Но я же дева-освободительница, не забыли?
  - Да, конечно, но это ты маг, а я - нет. Со своей стороны я и так сделал многое. Ты не в цепях и соображаешь трезво!
  - Так откройте окно, и я улечу!
  - Не сумеешь!
  - Я рискну!
  - Только крылья переломаешь. А мне отрубят голову!
  - Ну и чёрт с тобой!
  - Что вы орёте, как на пожаре! - Из-за высокой кипы папок вынырнул ещё один толстячок, точная копия Юлькиного знакомца, и с возмущением потряс кулачком: - А ну - цыц!
  Риган ойкнул, шлёпнул себя по губам и трагическим шепотом объявил:
  - Это мой брат Ширан.
  - Очень приятно, - смущённо пробормотала Юля, перебегая взглядом с одного алхимика на другого.
  Различались браться только причёсками (у Ширана волосы были коротко пострижены и зачёсаны назад) и величиной тенхора. У Ригана кленовый листок оказался значительно меньше, правда, что сиё означает, Юлька не поняла, а спросить постеснялась. "Не моё это дело! Валить надо из дворца и точка. С первым пухликом не повезло, может, второй посмелее окажется?"
  Но и тут девушку постигло разочарование. Подойдя ближе, Ширан гневно взглянул на брата и зашипел, точно проткнутое колесо:
  - Чем ты здесь занимаешься, Риги? Совет вот-вот подойдёт к концу! Ты уже проинструктировал её?
  - Я собирался...
  - Идиот! - Ширан с размаха хлопнул Ригана ладонью по лбу, развернулся к Юльке и наставил на неё указательный палец: - Не знаю, что наговорил тебе мой ненаглядный братец, но если ты прямо сейчас, сию же минуту, не в силах призвать сюда господина Алексиса - забудь обо всём!
  - Увы, - развела руками землянка, и бело-золотые крылья за её спиной слабо колыхнулись.
  - Тогда молчи и слушай!
  Юлька кивнула, положила руки на колени, всем своим видом демонстрируя предельный интерес, но озвучить наставления Ширан не успел: в одной из стен совершенно неожиданно возник проём, по форме напоминающий вытянутую подкову, и в комнату шагнул единовластник Бергеш. За его спиной маячили десятка полтора стражников в коротких приталенных камзолах с рукавами-фонариками и узких шерстяных штанах, заправленных в невысокие, до середины икр сапоги. В руках - обнажённые мечи и пики, на головах - чёрные фуражки, в глазах - непоколебимая решимость, во что бы то ни стало отразить атаку неприятеля.
  "А ведь неприятель - это я", - чувствуя себя микробом под суперкрутым микроскопом, подумала Юля и посмотрела в лицо Бергешу. Довольно приятное, надо отметить, лицо, с выразительными, хоть и небольшими, зеленовато-карими глазами и волевым подбородком. Единовластник молчал и хмурился, чем вызывал томление и беспокойство, и Юлька решила проявить хорошие манеры, благо помнилось ей, правда смутно, что в первую встречу беседовали они очень даже по-свойски.
  - Добрый день, Ваше величество, - чуть склонив голову, громко сказала девушка.
  "Ваше величество" показалось ей наиболее приемлемым обращением. "Единовластник это, наверняка, кто-то вроде короля. Эх, надо было "королевское" добавить. Ваше королевское величество звучит гораздо солидней..."
  С обращением Юлька, похоже, не угадала. Правый глаз Бергеша дёрнулся, губы в раздражении изогнулись, но уже в следующую секунду главернец взял себя в руки: расправил плечи, вздёрнул подбородок и резким тоном поинтересовался:
  - Как давно ты принадлежишь Алексису Отступнику?
  - Кому?
  - Бывшему Ребарат-Нуру. Он купил тебя? Или ты результат его мерзких магических экспериментов?
  - Да как Вы смеете?! - возмутилась было Юлька, но враз прикусила язык.
  Какими бы оскорбительными не были слова Бергеша, он не так далеко ушёл от истины. "Я была обычной, абсолютно нормальной девушкой, а теперь - чудо-юдо какое-то. И всё это дело рук Ребарат-Нура! Ничего-ничего, он за свои делишки ещё ответит. А вот обсуждать наши с ним дрязги, пожалуй, не следует". Юля состроила постную физиономию и сухим вредным голосом сообщила:
  - Я гибрид, существо редкое и впечатлительное. Не знаю, что Вы себе вообразили, Ваше королевское величество, но мы, гибриды, никому не служим и уж тем более...
  - На твоей спине - его имя!
  "Вот гад!" - в сердцах подумала девушка, попыталась заглянуть себе за спину, но движение вышло чересчур резким, и она едва не сверглась со стула. Крылья как-то сами собой трепыхнулись, потянули назад. Юлька обязательно бы упала, если б не Ширан и Риган. Братья-алхимики проворно подскочили к пленнице, схватили под руки и водрузили обратно на стул, а сами замерли с обеих сторон, испуганно поглядывая то на Юлю, то на Бергеша. Их головы находились вровень с головой землянки, и, воспользовавшись этим, Ширан прошептал:
  - Хочешь жить - веди себя тихо.
  - Извините, Ваше королевское величество! - тотчас пискнула Юлька.
  Из всех присутствующих она доверяла лишь толстячкам. Братцы, хоть и не выказывали своей поддержки прямо, но в душе гибели ей не желали, ибо обожали Алексиса, тайно и самозабвенно, как самые настоящие фанатики. "Что б тебе пусто было, Ребарат-Нур! - выругалась девушка и растянула губы как можно шире, искренне веря, что вид получился достаточно виноватый, чтобы смягчить суровое сердце правителя Главерны.
  Бергеш её стараний не оценил. Хоть Юля и выглядела в эту минуту милой и очаровательной, выдавить ответную улыбку он не смог. Машинально потёр грудь, с содроганием вспоминая горячие припарки, коими его всю ночь потчевал придворный лекарь Мальгун, и хмуро взглянул на Ригана - младшего из алхимиков, но, по мнению единовластника, более вменяемого и трезвомыслящего:
  - Она всё ещё в наркотическом угаре?
  - Что Вы, о, бесподобный! - Длинноволосый спешно поклонился, при этом удерживая Юльку за руку, и отрапортовал: - Гибрид приведён в норму! - Сделал короткую паузу и продолжил: - Однако в силу юного возраста особь несколько рассеяна и взволнована. Смею предположить, что она впервые находится в большом городе и тем более во дворце.
  - По-твоему, она дикая?
  Бергеш с подозрением покосился на Юльку, и Риган отрицательно помотал головой:
  - Скорее, просто напугана. Если проявить немного терпения, не пройдёт и пары дней, как гибрид станет ласковым и послушным.
  Юлька покраснела и стиснула зубы. Слышать, как о тебе говорят, словно о какой-то зверушке, было неприятно. "А что делать? Даже если сейчас заявить, что я человек и музыкант с высшим образованием - впечатления это не произведёт. Чёрт с ними! Буду молчать. Пусть алхимики выкручиваются!" Землянка покосилась сначала на одного брата, потом на другого и горестно выдохнула. Вышло громко, и единовластник немедленно переключился на пленницу:
  - Что-то не так?
  - Что Вы, что Вы, всё в полном порядке! - заверила его Юлька, и тут, вопреки словам, желудок девушки умоляюще заурчал.
  Ширан истерично хихикнул, а Риган испуганно зыркнул на Бергеша:
  - Мы собирались её покормить, но решили подождать Вас.
  По лицу единовластника Юлька ясно прочла, что в свете вчерашних событий демонстрировать радушие и гостеприимство он не планировал. Более того, чувствовалось, что Бергеш с удовольствием прихлопнул бы беспокойную пленницу. Но что-то его останавливало. "Неужели настолько боится Ребарат-Нура? Но он же правитель целой страны, а Алексис, хоть и маг, в сравнении с ним просто мальчишка! Ох, я что-то явно упускаю... И спросить не у кого!"
  Меж тем Бергеш что-то тихо шепнул одному из солдат и, с брезгливым презрением оглядев захламлённую комнату, скомандовал:
  - Ведите гибрида в малую сиреневую гостиную, там есть где развернуться.
  Отдав распоряжение, единовластник выпятил квадратный подбородок и отправился восвояси, предоставив подданным самим решать вопрос транспортировки пленницы. Солдаты мгновенно рассредоточились по комнате, с бесстрастными лицами наблюдая, как Риган и Ширан помогают Юльке подняться, но никто из них и пальцем не пошевелил, чтобы им помочь.
  "Одна сволота кругом!" - с досадой подумала Юля, шаг за шагом продвигаясь к двери. Крылья, как спущенные флаги, волочились по полу, задевая папки и опрокидывая склянки и подставки с пробирками. Риган и Ширан поддерживали девушку под руки, и она, полностью доверившись им, постаралась сосредоточиться на крыльях. С сотой попытки удалось приподнять и сложить их так, что теперь Юлька походила на классическую картинку "К нам пожаловал ангел". Однако маленькая победа радости не принесла, ибо до землянки внезапно дошло, что все её планы относительно побега - пшик. Крылья ощущались инородной, осложняющей жизнь конструкцией, и что с ними делать было не ясно. "Главное, не паниковать! Я что-нибудь обязательно придумаю". В глазах противно защипало, а где-то под сердцем заклубилась-закружилась щемящая пустота. "Горр..." Вздрогнули прядки-стрелки, с усмешкой взглянули карие глаза, и покатились по Юлькиным щекам горячие частые слёзы. "Не думать, не вспоминать! Нет ни родителей, ни Светки, ни Горра, ни Эрика с Шайлэ. Я одна, сама по себе. Нечего ждать чуда!"
  - Риган, ты видишь?
  - Слёзы гианы!
  - Этого не может быть. Гианы вымерли сотни лет назад.
  Шмыгнув носом, Юлька постаралась отринуть гнетущие мысли и прислушалась к взволнованному перешёптыванию алхимиков.
  - Ты говорил, что он использовал "Сосуд силы".
  - Говорил. И ты не можешь отрицать, Риги, выглядит очень похоже: эльфийские черты, волосы как у сильфид и друидок...
  - Могу и буду! Я сразу предупреждал, Ширан: для "Сосуда" многовато отклонений. Гарпиевые крылья, вампирьи клыки....
  - Подумаешь! И гарпий, и вампиров нельзя причислять к вымершим видам. Есть немало свидетельств, что они по-прежнему обитают в восточной части Снежного материка.
  - А ногти? Ты видел узор?
  Юлька с недоумением посмотрела на приобретённый в Аренте "маникюр". Хаос, сумбур, абстракция - больше в голову ничего не приходило. Однако Риган был иного мнения, о чем, не задумываясь, сообщил брату:
  - Я убеждён: это метка заклинателей драконов! Помнишь, Бергеш посылал меня в Пайфер за желчью ехидны? Так вот, на обратном пути довелось мне ночевать в доме мэтра Блисау. То ещё место, я тебе скажу. Спать в этом притоне некромантии только сумасшедший рискнёт, так что я всю ночь рылся в его библиотеке. Там и наткнулся на книгу о драконьем народе. И поверь мне на слово: узоры в ней описывались - один в один!
  - Считать узором сей бессмысленный набор линий? Не смеши меня, Риги!
  Юля машинально кивнула, соглашаясь с Шираном, но Риган упорно стоял на своём:
  - Если б ты своими глазами видел ту книгу, не сомневался бы. В девчонке течёт кровь драконьих людей, и это так же верно, как и то, что она плачет слезами гианы!
  - Со слезами, действительно, не поспоришь. Значит, кровь мёртвых народцев... Никогда не слыхал ни о чём подобном!
  - Это же Отступник, - глухим шепотом произнёс Риган. - Его сам глава Ордена боится, хоть и отец. Не зря же всей Десятке пришлось напрячься, чтобы запереть его в стенах родового замка.
  - Вырастили мальчугана. - Ширан хмыкнул, посмотрел на Юльку и весело ей подмигнул. - Всех переплюнул. Гибрид? Что ж, диковинное название для диковинной магички. Кем ты была изначально, девочка? Оборотнем? Или дремучей верхнеравнинной крестьянкой?
  "Надо же, сподобились моим происхождением поинтересоваться. А вот шиш вам! Считаете меня дикой зверушкой - флаг вам в руки!" Землянка глуповато улыбнулась и похлопала пушистыми ресницами, предлагая алхимику самому придумать ответ. Что он благополучно и сделал.
  - Не помнишь? - спросил сочувственно. - И не надо. Гибрид так гибрид.
  Братья переглянулись, одновременно качнули головами и погрузились в задумчивое молчание. Юлька хотела последовать их примеру, но тут скучный, ничем не примечательный каменный коридор, по которому они продвигались, закончился, и глазам предстала жутковатого вида деревянная клетка без одной стенки.
  - Это подъёмник, - буркнул Риган и потянул сбившуюся с шага девушку внутрь.
  Юлю поставили в центре кабины, солдаты взяли её в кольцо. Лязгнули мощные толстые цепи, "лифт" оторвался от каменного пола и, чуть покачиваясь, поплыл вверх. К сожалению бравые широкоплечие воины загораживали обзор, и Юлька, дабы рассмотреть хоть что-нибудь, задрала голову вверх. Картина разочаровала: тёмные стены колодца, тускло освещённые жёлтыми шарами-светильниками, утопленными в камень. Девушка удручённо хмыкнула и уставилась на свои босые ноги. В желудке урчало почти безостановочно, но о еде она не думала. А думала о делах насущных. О том, что застряла в Тайшане надолго, а чтобы покинуть дворец Бергеша, нужно либо с полётами разобраться (да кто ж ей даст!), либо - с магией.
  "Не зря же все вокруг твердят, что дар у меня исключительный. Значит, я способна на многое. И Алексис, что б ему ни дна, ни покрышки, мне это наглядно продемонстрировал. Правда, в результате, я оказалась в плену, но не будем о плохом... Нужно сразу признать, что ошибок я ещё наделаю массу, без них учение не обходится. Главное, не сдаваться! Э-эх, вот бы консультанта какого-нибудь найти или учебник с заклинаниями, на худой конец. А то чувствуешь себя обезьяной с гранатой! - Юлька переступила с ноги на ногу, украдкой бросила взгляд на задумчивых алхимиков и невесело усмехнулась: - А вот смогу ли я местные книжки читать, бабушка надвое сказала. Вроде говорят все по-русски, только это ничегошеньки не значит. Вдруг только думаю, что по-русски, а на деле - это я лопочу на ихнем, арентийском. Слёзы, крылья появились, может, и язык сам собой изучился. Но говорить - одно, читать - другое. Надо при случае проверить. Должна же быть во дворце библиотека... Так меня туда и пустили!"
  Подъёмник дрогнул и остановился. Солдаты расступились, выстроились в две шеренги. Алхимики провели свою подопечную по импровизированному коридору, распахнули белоснежные двери, и Юлька вошла в коридор настоящий. Вот тогда-то она и смогла оценить, что такое королевская роскошь. Позолоченная лепнина, картины, вернее, монументальные полотна в массивных рамах, золотые люстры и светильники, фарфоровые вазы в человеческий рост, мечи, сабли, шпаги с золотыми, усыпанными драгоценными камнями рукоятями, десятки белоснежных дверей с нежным, опять-таки золотым орнаментом. А уж пол, по которому Юлька шагала босыми ступнями, и вовсе поражал воображение. Под ногами то трепетала водная гладь, то расстилалась поляна, покрытая молодой, едва пробившейся сквозь хладную землю травой, то извивались в камне зелёные ветви, изящно переплетаясь между собой и радуя глаз мелкими розоватыми цветами. То пол вдруг превращался в реку, скованную блестящим ледяным панцирем. И хоть Юлька дала себе слово помалкивать, удержаться от мучившего её вопроса не смогла.
  - Это ведь не настоящее, да? Сделать такое людям не под силу!
  - Ну, почему же. - Ширан снисходительно улыбнулся. - Если люди - маги, то способны и не на такое. Но ты права. Дворец в Тайшане строили гномы, а отделкой занимались друиды. Они редко работают сообща, но когда такое случается - рождается шедевр.
  - Мы пришли. Тихо! - шикнул на брата Риган.
  Алхимики дождались, пока солдаты распахнут очередные бело-золотые двери, и ввели землянку в большую полупустую комнату, выдержанную в светлых пастельных тонах с вкраплением мелких фиолетовых пятен: подушек, в художественном беспорядке раскинутых на широком удобном диване, салфеток, расстеленных на большой каминной полке, атласных лент, стягивающих бледно-синие гардины в полуметре над полом.
  "Маловато для того, чтобы именовать гостиную сиреневой. Впрочем, хозяин - барин!"
  Кроме дивана и овального стола с десятком стульев из тёмного дерева другой мебели здесь не было, впрочем, солдаты с лихвой украсили скромный дизайн: рассредоточились вдоль стен и замерли точно статуи, даже дышать, казалось, перестали. Юлька же втянула носом умопомрачительные запахи еды и потянула алхимиков к столу. Риган отодвинул стул, однако усесться на него оказалось делом непростым. Юля пристраивалась и так, и этак - но крылья каждый раз упирались в резную спинку, заставляя девушку вздрагивать и вновь подниматься на ноги. Наконец, она замерла на самом краешке сидения, упёрлась запястьями в ребро столешницы и жадным взглядом оглядела блюда и тарелки. Чего здесь только не было! Свёрнутые трубочками ломтики ветчины и сыра; масляные ракушки; неизвестные Юльке салаты и овощные закуски; хлебцы, булочки, пироги; вазочки с вареньями и джемами. Но больше всего девушку потрясла трёхъярусная ваза с пирожными. Крошечными, на один укус. Но каждое было неповторимым, совершенным произведением кулинарного искусства: замки с острыми шпилями и марципановыми флагами, корабли с разноцветными парусами, бессчётное количество животных и птиц - лошадей, лебедей, оленей, зайцев, белок, голубей... У Юльки аж дух захватило, а рука сама собой потянулась за лакомством.
  Алхимики ехидно хихикали, наблюдая за крылатой сладкоежкой. Ширан наполнил чашку густым багряно-красным напитком и поставил её перед Юлей. Девушка благодарно кивнула, ни на секунду не переставая жевать, сделала быстрый глоток и зажмурилась от наслаждения. Напиток оказался терпким, чуть кисловатым, идеально дополняющим изысканный вкус пирожных...
  Но счастье почему-то никогда не бывает долгим.
  - Приятного аппетита, дорогуша.
  Юлька вскочила, роняя стул, некрасиво закашлялась, прикрыла ладонью рот и округлившимися глазами вытаращилась на стоящего в дверях мужчину. Тёмные волнистые волосы до плеч, хищное лицо с резкими линиями бровей и насмешливыми синевато-чёрными глазами. Изогнутые в кривой ухмылке губы. На левой щеке почти исчезнувший абрис кленового листа, под правой бровью яркая татуировка - три золотых ромба.
  - Тельвар?!
  - Узнала. А я, представь, и не надеялся. Мне сказали, у тебя с головой совсем плохо.
  Маг вальяжной походкой приблизился к замершей в испуге девушке. Двумя пальцами подцепил её подбородок и язвительно цокнул языком.
  - Что ж ты так? От спутников своих удрала, метку мою свела, а свободы-то всё равно не получила. Ты же привыкла к свободе. Я это сразу просёк, стоило тебе открыть свой прелестный ротик. В твоём мире все женщины такие? Можешь не отвечать, мне, в сущности, всё равно. Они там, а ты здесь, в Аренте.
  - Что Вам от меня надо? - с трудом выталкивая слова, пролепетала Юлька.
  - Тебе все пункты перечислить или только главные? - Карром усмехнулся, разжал пальцы и холодно зыркнул по сторонам: - Оставьте нас! И передайте единовластнику, пусть готовится к церемонии.
  Солдаты, а следом за ними и братья-алхимики резво потрусили к дверям, и Юлька задрожала, как в ознобе: оставаться с Тельваром наедине после того, что она сделала с ним в джунглях, было жутко. Сердце колотилось как бешеное, на глаза навернулись слёзы, крылья за спиной рвано подёргивались. "Надо что-то сказать в своё оправдание", - мелькнула трусливая мысль, но была тут же отвергнута, поскольку Юля отчётливо понимала: вящему её оправдания неинтересны.
  Двери с тихим щелчком закрылись, и девушка инстинктивно сделала несколько шагов назад. Натолкнулась на поваленный стул и едва не упала - Тельвар вовремя схватил её за руку, рванул на себя, и Юлька оказалась в стальных объятьях.
  - Пока ты жива - ты моя добыча!
  Руки мага скользнули на бёдра девушки, и она попыталась отстраниться. Но легче, наверное, было сдвинуть гору, чем оттолкнуть от себя широкоплечего мускулистого вящего. Ужас в душе начала вытеснять паника. "Мы одни, никто не поможет. Здесь всем на меня плевать!"
  - Я принадлежу Алексису Ребарат-Нуру! - выкрикнула Юля единственное, что пришло в голову.
  В то, что слова помогут, она не верила, но Карром неожиданно ослабил хватку, а потом и вовсе оттолкнул пленницу. Ничего подобного девушка не ожидала и, как следствие, шлёпнулась на пол, ощутимо приложившись пятой точкой о каменные плиты. Зашипела от боли, но захлопнула рот, стоило поднять глаза на лицо Тельвара. Маг был в бешенстве.
  - Выходит, Бергеш не соврал и метка, действительно, содержит его имя. Я думал, что ты умнее и не позволишь манипулировать собой. - Он осёкся, нахмурился, видимо, какая-то мысль ему не понравилась, смерил девушку цепким, внимательным взглядом и медленно, словно нехотя, поинтересовался: - Там, в своём мире, ты была магом?
  "И почему умные вопросы приходят им всем тогда, когда у меня напрочь отсутствует желание на них отвечать? Нет, чтобы поинтересоваться при первой встрече..." - со злостью подумала Юлька и крепче сжала губы.
  - Твоё молчание выглядит жалко.
  - Пусть. Нам не о чем разговаривать!
  - Да... с выдержкой у тебя проблемы. - Тельвар надменно фыркнул, шагнул к пленнице и рывком поставил её на ноги: - Знаешь, Юля, ты самая что ни на есть последняя дура! Тебе не меня нужно бояться, а милого и обаятельного Алексиса.
  - Ничего себе милого? Да вы с ним друг друга стоите! - Юлька упёрлась в грудь вящего кулаками и лихорадочно затараторила, опасаясь, что Карром её остановит: - Я помню, как ты обошёлся со мной и Эриком! Да и Горр мне кое-что рассказал. Ты пытался меня отравить! А ещё я своими глазами видела, как ты превратил старика-конюха в мокрую лужицу! Так что нечего прикидываться добрячком! И вообще, лучше не выводи меня из себя, иначе я за себя не ручаюсь!
  - Даже не мечтай! На этот раз я готов к любым твоим выходкам! И раз уж ты заговорила о моём ручном тангире, хотелось бы знать: почему он не откликается на зов? Он чем-то не угодил тебе, и ты его прикончила?
  Юлька злобно оскалилась, демонстрируя магу острые клыки, и с расстановкой произнесла, впервые в жизни испытав наслаждение от того, что говорит оппоненту гадость:
  - Я освободила твоего ручного питомца, и он снова стал опасным и кровожадным монстром. Надеюсь, что рано или поздно, его пасть сомкнётся на твоём горле, и он сполна насладиться местью!
  - Очень впечатляющее выступление. Решила, что раз устояла против яда, то бессмертна? Ничуть! На такое даже Отступник не способен. Способ убить тебя - есть, и я с превеликим удовольствием его поищу. Алексис никогда не получит тебя! Он будет столетиями гнить в своём замке. Ты же сдохнешь сразу после того, как побеседуешь с Ревальдом! А пока есть время - развлечёмся. Хочется посмотреть, на что способно тело, под завязку наполненное магией Аренты!
  С этими словами Карром подхватил Юльку и легко перекинул через плечо. Девушка не сдержала крик: ей показалось, что крылья сейчас отвалятся от спины вместе с куском плоти.
  - Больно? - издевательски осведомился Тельвар. - Привыкай. Это только начало, дорогуша.
  - Гад!
  Юлька в отчаянье замолотила кулаками по спине мага, но тот лишь рассмеялся и, хлопнув девушку по ягодицам, быстрым шагом покинул сиреневую гостиную.
  - Гад, - повторила Юля и замерла, тоскливо глядя, как бело-золотые перья волочатся по волшебному полу, сделанному друидами и гномами.
  - Правильно, к чему трепыхаться - силы тебе ещё понадобятся. - Карром отсмеялся и теперь говорил совершенно серьёзно: - Кстати, ты очень красивая. Мне даже жаль, что Алексис выбрал тебя для своих опытов. В другое время и в другой жизни я бы в тебя влюбился, честное слово.
  "Да пошёл ты!"
  - Думай потише! Я могу и обидеться. Между прочим, зря ты не попросила Викнара научить тебя ставить щиты на поверхностные мысли. Очень удобная вещь. А Шайлэ у нас умник, любит обучать молодых магов. Магистру давно следовало его учителем в школу пристроить, а не секретарём при себе держать. Политика Викнару ни к чему, он в ней ни бельмеса не понимает. Вот зачем его принесло в Главерну? Сам, небось, не знает. А вообще, странно, что наш умник прозевал тебя, детка. Не расскажешь, как это произошло?
  - Нет!
  - Ничего, скоро ты станешь сговорчивей и мы вернёмся к этому вопросу.
  Маг дошёл до конца коридора и стал спускаться по лестнице. Теперь Юлька наблюдала, как её роскошные крылья чиркают по ступенькам, словно Карром волочит за собой огромное опахало. По сторонам девушка не смотрела, головой в любопытстве не вертела, ибо страшилась натолкнуться взглядом на кого-нибудь из обитателей дворца. "Выгляжу как мешок с картошкой. Равнодушный ко всему мешок!" Быть может, стоило сопротивляться, кричать, ругаться, кусаться, однако на Юльку вдруг накатила апатия. Понимание, что всё равно не вырваться, бетонной плитой давило на сердце, и грядущие муки казались чем-то закономерным и неотвратимым. Тем, с чем бороться совершенно бессмысленно.
  Тельвар тоже молчал. Может, что-то обдумывал, может, строил коварные планы. Юльке и это было безразлично. До той поры, пока вящий не переступил порог небольшой овальной комнаты. Сделал несколько быстрых шагов и поставил девушку на пол. В первый момент перед глазами всё поплыло, видимо, от долгого висения вниз головой, но когда картинка стала чёткой, Юля почувствовала себя так, словно её ледяной водой окатили. Она стояла на краю прямоугольного мраморного бассейна, а прямо перед ней, на расстоянии вытянутой руки, раскачивались на цепях трое закутанных в сатавары существ, на нечеловеческую сущность которых указывали синеватые, покрытые мелкой чешуёй ступни, торчащие из грубо вспоротых шёлковых мешков. Крик застрял в горле. Тяжело дыша, девушка смотрела на ровные, хирургические разрезы на пятках существ, на тяжёлые бурые капли, падающие вниз, а в сознании билась единственная мысль: "Почему они молчат?!"
  Хриплый смешок заставил Юлю опустить взгляд. На дне бассейна, среди кровавых пятен и потёков, возлежал единовластник Бергеш собственной персоной. Абсолютно голый. Юльку едва не стошнило от отвращения: морщинистую кожу правителя сплошь покрывали желтовато-синие уродливые пятна, безобразные шрамы и рубцы.
  - Не тушуйся, дорогуша. Когда обычный человек всеми возможными способами пытается одолеть смерть, с ним ещё и не то случается. А Бергешу давно за сотню перевалило. Он у нас главернский старожил, своим существованием напрямую обязанный Ордену вящих, - интимным шепотом сообщил Юле Тельвар. - Специально для него мы разработали очень действенное заклинание. Ты, наверное, знаешь, что нелюди живут намного дольше людей. Вот мы и заставляем их делиться. Понимаешь теперь, для чего ты здесь?
  - Н-нет, пожалуйста, нет...
  - Понимаешь. Господин единовластник хотел твоей крови, а своим верным соратникам Орден не отказывает.
  Карром толкнул девушку в спину, и она начала заваливаться в бассейн, но соткавшиеся прямо из воздуха цепи мигом обвили тонкие запястья, вздёрнули добычу вверх, и Юлька повисла рядом с остальными жертвами обряда.
  - Последний штрих, и мы вскоре узнаем, можешь ли ты умереть от потери крови, - весело произнёс Тельвар, и в его руке блеснул изящный тонкий клинок...
  
  - Привал! - скомандовал Шайлэ и, не обращая внимания на тяжёлый враждебный взгляд тангира, спрыгнул с коня.
  Солнце почти целиком скрылось за макушками деревьев, серые густые облака, словно получив разрешение, заволокли небо, не позволяя луне и звёздам тревожить засыпающий мир. С каждой минутой багровые всполохи на горизонте становились всё более неявными и прозрачными - мгла неумолимо завоёвывала пространство. Жарко, сыро, душно. "Но отдохнуть необходимо. И это место ничем не хуже других", - мрачно подумал маг, разглядывая каменистую полянку с редкими клочками мха и жёсткой тёмно-зелёной травой.
  - Зачем останавливаться? - прозвучал недовольный голос тангира. Он перекинулся в человека, плавным движением скользнул на землю и подхватил всхрапнувшего вороного под уздцы. - Я прекрасно вижу в темноте и могу беспрепятственно провести вас через любую чащу. Устали - спите в седлах. Я присмотрю, мне не трудно.
  - Мы должны отдохнуть. Выдохшиеся и измотанные мы Юле не поможем!
  - Говори за себя, неженка!
  - Хорошо. - Шайлэ развернулся и хладнокровно взглянул на Горра. - Я не обладаю выносливостью оборотней. Я привык спать по ночам, а действовать предпочитаю на свежую голову. Доволен?
  Тангир угрюмо молчал. Да и что говорить, если этот диалог, повторяющийся третий вечер подряд, всё равно ни к чему не приводит. Он сам признал Шайлэ командиром, значит, придётся проявить выдержку и терпение. "Погоди, вот покинем Главерну и прости-прощай. Ты нам не нужен!"
  - Можешь сказать это вслух - не обижусь. Я понимаю тебя лучше, чем ты думаешь. - Вящий многозначительно посмотрел на тангира, а потом резко обернулся к рыжеволосому мальчишке, мышкой замершему возле гнедой кобылы: - Расседлай коней и отдыхай. Ужином займусь сам.
  Горр приглушённо рыкнул, отпустил повод и зашагал к деревьям, бросив через плечо:
  - Поброжу по округе.
  Шайлэ улыбнулся:
  - Отличное решение.
  - В твоём одобрении я не нуждаюсь!
  - Само собой. - Маг ухмыльнулся и подмигнул Эрику: - Видишь, не стоит его бояться. Горрар отличный малый.
  Мальчишка скептично скривил хорошенькую мордашку, однако возражать вящему не стал и даже кивнул. На всякий случай. И потянул коней в сторону, подальше от мага. С учётом размеров поляны выглядело это откровенно глупо. "Но раз парнишке так легче - пусть". Шайлэ расстроено вздохнул и отправился за хворостом.
  За два дня Викнар многое узнал о главернских джунглях. Например, то, что сухих веток здесь найти практически невозможно. Однако как бы то ни было колдовать маг не собирался: слишком велик был риск засветиться перед коллегами, коих в Главерне проживало не меньше полусотни. И, несомненно, найдётся из них один-два, кто сумеет опознать вящего, произнесшего заклинание. "Обязательно опознают! Теперь, когда Юли рядом нет, моё инкогнито трещит по швам. Прятаться в тени сильного дара очень удобно... Впрочем, кого я обманываю? Тельвар, скорее всего, догадался, кто пригвоздил его мечом к Забытому тракту. Жаль... Лучше бы магистр Ревальд и дальше считал, что я отправился в Пайфер. Для него это будет ударом..."
  Шайлэ подошёл к раскидистому кусту, притулившемуся в тени могучего баобаба, и стал планомерно обламывать ветки. "Сначала Алекс, теперь я. Надеюсь, хотя бы Джереми не разочарует Вас, господин магистр". Воспоминание о младшем Ребарат-Нуре, которого, как и Алексиса, он считал своим братом, окончательно испортило настроение и заставило острее почувствовать вину перед семьёй, в которой маг прожил более десяти лет. На его глазах Джереми из маленького мальчика превратился в смышлёного юношу, перспективного мага и отличного друга. Шайлэ и Алекс постоянно таскали его за собой и разница в шесть лет их ничуть не смущала...
  Когда всё изменилось, Викнар до сих пор не мог понять. Как он ухитрился не заметить, прозевать, тот переломный момент, после которого Алексис кинул свою жизнь в жерло борьбы с Вящими, с отцом, со своей семьёй, что долгие годы возглавляла Орден?
  Шайлэ замер. Пальцы стиснули тонкую ветку, глаза уставились в пустоту. Наверное, в миллионный раз он пытался вычислить, когда Алекс ухитрился познакомиться с эльфийкой. "Как ему удалось держать свой роман в тайне целый год?" Викнар ни разу не видел их вместе, не удостоился даже упоминания об Эйлин. И это терзало душу обидой. "Чем я заслужил такое отношение? Я бы никогда..." Викнар оборвал никчемную мысль. Терзаться можно было сколько угодно, но, если честно, сейчас он был благодарен Алексису. "Долг и дружба... Думать не хочу, что бы победило!"
  Внезапно в сознании, словно призрак далёкого прошлого, возникла Эйлин. Хрупкая воздушная фигурка, светлые длинные волосы, овальное лицо с идеально правильными чертами и угасающие тёмно-зелёные глаза, в которых слились агония и благодарность.
  - Кто? - Шайлэ рыкнул не хуже Горра и принялся яростно ломать ветки. - Кто выдал тебя, Алекс?
  То, что Алексис возглавил восстание малых рас, стало для них с Джереми ударом. Страшным и неожиданным, как раскат грома в разгар зимы. Но само восстание прошло мимо Шайлэ: едва началась осада Делвайера, его и младшего сына Ребарат-Нура посадили под замок, словно подозревали в сговоре с Алексом. "А может, и правда, подозревали. Мы же были не разлей вода". О подробностях неудачного восстания Викнар узнал лишь тогда, когда всё было кончено: отряды восставших разбиты, Алексис замурован в родовом замке, а его возлюбленная Эйлин доставлена в резиденцию для допроса. К этому моменту Джереми и Шайлэ уже не разговаривали. Взаимные обвинения - кто виноват больше в том, что случилось - внесли в их дружбу разлад. Быть может, сказалось долгое заточение, во время которого они общались только друг с другом, а может, потому, что было слишком больно осознавать, что Алексиса больше никогда не будет рядом, что он не придёт, не улыбнётся своей особенной, светлой улыбкой. Что прогулки, беседы и кутежи в кабачках Делвайера - всё это безвозвратно утрачено и никогда не повторится.
  Ревальда, судя по всему, устраивала их размолвка. Он стал чаще отправлять Шайлэ в деловые поездки и большей частью за границу, а Джереми загрузил учёбой так, что бедняга дневал и ночевал в библиотеке. "Словно боялся, что мы объединимся и попытаемся вызволить Алекса..."
  - Эй! Мы сегодня ужинать будем или ты собираешься до утра кусты крошить?
  Резкий голоса тангира заставил вящего подпрыгнуть на месте. Он с недоумением похлопал ресницами, тряхнул головой, отгоняя воспоминания, и растерянно взглянул на свои сапоги, засыпанные ворохом трухи и коротких палочек. "Совсем нервы сдали..." Шайлэ повернулся к Горру и застыл, медленно закипая от ярости. Правда, злился он не на Горра, который держал подмышкой охапку веток, словно намекая, что Викнар не способен справиться с элементарным делом, а на себя, из-за того, что позволил так о себе подумать.
  "Мы на одной стороне", - напомнил себе маг, попытался выжать улыбку, но добился лишь насмешки в карих глазах, а прядки-стрелки задрожали от едва сдерживаемого смеха.
  - Пойдём.
  Шайлэ безнадёжно махнул рукой и зашагал к поляне. Горрар со звериной грацией скользил рядом. Скажи он хоть что-то, вящий бы на него наорал и наверняка почувствовал бы себя гораздо лучше. Но тангир, как назло, решил проявить выдержку. "И это правильно", - проворчал маг, мысленно выругался и со вздохом произнёс:
  - Не стоило останавливаться. Я вполне мог подремать в седле.
  - И к чему ты это?
  - Просто так.
  Тангир ухмыльнулся:
  - Тогда я тоже просто так скажу. Отдых нам, в самом деле, необходим. Извини, что возражал. Каюсь, мне нравится тебя доводить, Шайлэ. Ты так забавно краснеешь и раздуваешь ноздри...
  - Иди ты!
  - Я же извинился! Ладно, обойдусь без экивоков. В общем, чувствую я, как ты нервничаешь. И понимаю почему. Спасти Юлю может только чудо.
  - Эрик...
  - Мальчишке не нужно об этом знать. Он верит, что вящий - божество. Придёт, махнёт рукой, и все падут ниц, а потом будут дружно и радостно выполнять команды. - Горрар остановился, и Шайлэ последовал его примеру: - У тебя есть хоть какой-то план?
  - Какой план? - отрывисто зашептал маг. - Юля, скорее всего, во дворце, а значит, против нас встанет вся Тайшанская гвардия. И не только они! Если я начну колдовать, во дворец ринется посольство Вящих. В полном составе! Знаешь, кто его возглавляет? Михаэль Галан!
  - Так вот почему его в Делвайере не видать. Всё-таки он сумел допечь Ревальда, раз его отослали с глаз долой. Интересно, чем?
  Горр с надеждой взглянул на вящего, но тот отрицательно помотал головой:
  - Не знаю. И знать не хочу!
  - Жаль...
  - А мне жаль, что этот тип стоит у нас на пути! Я бы предпочёл встретиться с Брантом или, к примеру, с Эмальтом Йоргом!
  - Особой разницы я не вижу.
  - У Михаэля в запасе всегда имеется какой-нибудь грязный трюк. Вступать с ним в открытое противостояние - гиблое дело!
  - Тогда на что ты надеешься?
  - Есть у меня один знакомый, - уклончиво произнёс маг и зашагал вперёд, бросив через плечо: - Он - наш единственный шанс попасть во дворец.
  - А что потом?
  - Понятия не имею.
  
  Глава 20.
  Амулет для Снежной королевы.
  
  - Мне показалось или там кто-то шастает?
  Молоденький стражник в новом, с иголочки мундире и свободных штанах, заправленных в скрипучие кожаные сапоги, перегнулся через парапет и стал всматриваться в густые вечнозелёные кусты, почти вплотную подступающие к городским стенам.
  - Не кипешись. - Его напарник погладил черную густую бороду, едва тронутую сединой, лениво взглянул на зеленые островки кустов, перевел глаза на голый, серый лес, потом отвернулся и принялся сосредоточенно шарить по карманам. - Да куда ж я её засунул? Неужто в караулке забыл?! Вот же... Нет, нашёл!
  Улыбнувшись во весь рот, он достал из кармана небольшую, слегка изогнутую трубку и расшитый красным крестиком кисет.
  - Да ты никак офигел, Триф! Курить на посту?! Да капитан тебя...
  - Верещишь, как обворованная базарная торговка, - перебил его Трифон и ухмыльнулся одной половинкой рта, скрывая сломанный в пьяной драке клык. - Капитану сегодня не до нас. У его приятеля вчера сын родился. Так вот счастливый папаша и отметил это событие. Со своим лучшим другом, разумеется. Поэтому сегодня можно особо не напрягаться, из караулки он до вечера не выползет.
  - И что с того? - Молодой стражник осуждающе покачал головой. - А вдруг враги? Вдруг именно сегодня оборотни выползут из своих нор и нападут на Стайлен?! И город падёт по нашей вине! Потому что мы отвлеклись и не сумели вовремя подать сигнал об опасности!
  - Как же ты ещё зелен, Карпуша. - Трифон присел на корточки, прислонился к стене и стал неторопливо набивать трубку, тихо, но уверенно говоря: - Либения никогда не хотела войны и за всю историю ни разу не была инициатором военного конфликта. Защищалась - да, оказывала военную поддержку - да, нападала - нет. Оборотни много лет (да что там лет! веков!) торговали с людьми к огромной выгоде обеих рас. Ты даже представить себе не можешь, какие диковинные вещи продавались на нашем базаре, да и сам базар был раз в десять больше. Не то, что теперь... Три прилавка - два ларька!
  И замолчал, занявшись важным делом - раскуриванием трубки. Когда же Трифон выпустил изо рта сизую струйку дыма и посмотрел на напарника, то столкнулся с недоверчивым, подозрительным взглядом.
  - Сомневаешься в правоте Ордена? Или считаешь оборотней добренькими и справедливыми?! А кто же тогда устроил кровавую резню в Делвайере? Твои замечательные либенийцы! Кто, как ни они, оплели лживыми речами и сладкими посулами неокрепший разум несчастного Алексиса?! - Лицо юноши раскраснелось, в глазах появился фанатичный блеск. - Придёт время, и мы сотрём эту мерзкую страну с лица Аренты! Наши потомки будут безмерно благодарны нам за свободный от скверны мир. Мир, до последнего клочка земли принадлежащий людям!
  Карп с превосходством взглянул на сослуживца, но тот лишь покачал головой. Миссионеры Ордена, в последнюю неделю прямо-таки заполонившие Стайлен, не теряли времени даром - "лживых речей и сладких посулов" Трифон наслушался до отрыжки. Вящие красочно, с огоньком рассказывали о светлом будущем Аренты, где не будет ни злобных оборотней, ни бессердечных драконов, ни хитрых эльфов, ни жадных гномов. Особое внимание, учитывая местоположение города, уделяли либенийцам. Как много нового узнал Трифон о ближайших соседях! И, если принять всю эту чушь за чистую монету, получалось, что дни Стайлена сочтены, что ни сегодня-завтра на его древние стены обрушатся полчища свирепых, беспощадных монстров. Под их натиском город падёт, и на его развалинах будут вершить страшный пир оборотни-людоеды, чудовища, искусно прикрывающую звериную суть обликом человека.
  Стражник глубоко затянулся, выпустил вереницу сизых колечек, которые тотчас унёс холодный осенний ветер, и поднялся. Тщательно выбил трубку, сдул с парапета кучку серого пепла и похлопал напарника по плечу:
  - Идём, герой. А то как бы наш похмельный капитан свою больную голову проветривать не отправился. Заметит, что я не ко времени перекурить решил, и жалованье обоим урежет. Не хочу тебя подводить.
  Он дружески улыбнулся юноше и вытянул руку, предлагая идти первым, а когда тот решительным шагом пошёл вперёд, с тревогой посмотрел на зелёное пятно кустов. В отличие от Карпа, способного разве что мелкой бытовой магией баловаться, он обладал сильным даром и сумел определить, кто "шастает" под стенами Стайлена. Его юный сослуживец был прав: в город собирались проникнуть оборотни. Однако докладывать о лазутчиках Трифон не собирался, более того, он сумел подать знак, что готов помочь, и стал с нетерпением ждать конца смены, искренне надеясь, что вездесущим вящим не придёт в голову мысль совершить вылазку за городские стены...
  
  Чувствительный нос кошки уловил запах табака.
  "Что за гадость, Ирсин?! Неужели твой приятель не может курить что-то более приличное? Ты говорил, он прекрасный маг, а ни один уважающий себя маг не опустится до употребления дешёвых и ужасно вонючих сортов табака!"
  "Во-первых, ты редкая зануда, Трис, а во-вторых, табак, что он курит, дешёвым никак не назовёшь. С тех пор как Воулен разорвал торговые отношения с Либенией, некоторые компоненты сей табачной смеси стоят целое состояние, поскольку произрастают только на волшебных полях страны оборотней".
  "Какая разница сколько стоит эта гадость? Главное, чтобы меня не стошнило. И вообще, идея посетить Стайлен мне совсем не нравится! Зачем мы туда идём, Ирси? Правильнее было бы обойти город и по Кривому тракту направиться в Северную гавань!"
  "А дальше? - неожиданно вмешалась в разговор Светлана. - Куда мы отправимся из Северной гавани?"
  "На северный материк, куда ещё можно отправиться из Северной гавани?" - деланно удивилась кошка.
  "А почему не на Песчаный? Чем он хуже северного?"
  "Издеваешься? Да? - тихий голос единорога был усталым и немного злым. - Ты прекрасно знаешь, почему мы поплывём на Снежный! И нечего доводить Трис. Она тоже не железная".
  "Вот как?"
  Света с неподдельным интересом взглянула на Саолера, а тот, изо всех сил стараясь сохранить невозмутимое выражение лица, смотрел на девушку. Безмолвную дуэль взглядов прервала Трииса. Спрыгнув с плеч землянки, она серой молнией метнулась к кустам и исчезла под мохнатыми ветвями. Единорог дёрнулся следом, но Ирсин скомандовал: "Сидеть!", и юноша не посмел ослушаться. Несколько долгих мгновений маг смотрел в расстроенные васильковые глаза, а потом ласково потрепал Саолера по плечу и повернулся к Светлане:
  "Нам придётся выполнить волю Алексиса, Света, хотя мне тоже не хочется идти в родовой замок Ребарат-Нуров. Но иного пути у тебя нет, а я ... Я последую за тобой. Мне есть, что сказать мальчишке".
  "И что Вы ему скажете?" - насторожился Саолер, но маг не счёл нужным ответить. Его брови внезапно сдвинулись к переносице, а глаза опасно прищурились.
  Светлана хотела спросить, что происходит, но в этот миг земля под ногами зашевелилась, будто из её недр силилось выбраться нечто огромное и страшное. Не удержав равновесия, девушка стала падать. За край затуманенного сознания зацепилась мысль о том, что падает она слишком долго, слишком медленно и... не вниз, а вверх. Летит в небо. Бархатно-чёрное небо, украшенное россыпями незнакомых звёзд. Где-то далеко внизу темнели леса, прошитые извилистыми швами больших и малых рек, тускло светились города, изредка, едва видимыми искорками вспыхивали костры.
  - Я лечу, - прошептала Света, и знакомое, пьянящее чувство полёта захватило её, заместив собой и раздражение от нелепой и опасной ситуации, в которой она очутилась, и изматывающий душу страх, и вечное желание замкнуться в себе, спрятаться от мира в непроницаемой броне пушистого пледа, мягкого кресла, тягучего шоколада, усыпляющего мурчания кошек и тихого шелеста страниц.
  Свежий, напористый ветер овевал лицо, стекал по длинным белым волосам, стелившимся за спиной подобием мягкого шелкового плаща, струился по обнаженной коже, сдувая остатки бесполезной, бессмысленной брони, словно луковую шелуху.
  - Я свободен... - пропела Светлана и вздрогнула: слушая эту песню, она всегда представляла себе мчащуюся в звёздном, или синем, или грозовом (в зависимости от настроения) небе душу, что навсегда покинула опостывшую телесную оболочку и куда-то понеслась.
  Забавно, но только сейчас Света вдруг поняла, что никогда не задумывалась, куда и зачем летела свободная от оков душа. Мысли почему-то всегда возвращались к телу, наверное, потому что его дальнейшая судьба была более чем ясной - деревянный ящик, сырая земля, тлен, потемневшие кости...
  - Ты закоренелая пессимистка, детка!
  Весёлый голос вырвал её из мрачных, пугающих дум, а заодно и остановиться заставил, или, точнее сказать, зависнуть. Как пчелу перед цветком. В роли цветка выступал Алексис Ребарат-Нур. Он сидел на пушистом белом облаке, болтал ногами и жемчужно улыбался во весь рот.
  - Добрый э... - Светка зажмурилась от яркого солнечного света, моргнула и, проигнорировав непонятки со сменой времени суток, произнесла нейтральное: - Здравствуйте!
  - Привет!
  Алексис тряхнул тёмными волосами и расхохотался, раскинувшись на облаке, как на диване. Услышав его искренний, счастливый смех, Света недовольно поджала губы. "Ведёт себя как мальчишка! Бестолковый и безответственный! Хам, хулиган и на лидера никак не тянет. Балбес!"
  От желания отвесить хохотуну подзатыльник у Светки аж под ложечкой засвербело, и, недолго думая, она метнулась к заходящемуся смехом мужчине, треснула его по шее и удивлённо ойкнула - рука прошла сквозь тело, не причинив весельчаку ни малейшего вреда. Хотя определённая цель всё же была достигнута: Алексис перестал смеяться, вытер набежавшие на глаза слёзы и похлопал ладонью по облачной перине:
  - Садись, Света, поговорим!
  Девушка недоверчиво посмотрела на него, но села, ибо в голову закралось подозрение, что ко всем своим недостаткам Алексис ещё и с ума от одиночества сошёл, а с безумными лучше не спорить.
  - И то верно: не спорь со мной!
  Света чувствовала, что он едва сдерживается, чтобы не рассмеяться вновь, и это ужасно злило. Руки сами собой сжались в кулаки, крылья носа затрепетали от гнева, однако драться с фантомом было глупо, и она, хоть и с превеликим трудом, обуздала жгучее желание наброситься на мерзавца. Стараясь окончательно успокоиться, Светлана несколько раз глубоко вдохнула-выдохнула и, с удовлетворением отметив, что приходит в норму, поудобнее устроилась на облаке и приготовилась слушать. К этому моменту Алексис тоже справился с очередным приступом смеха, но начинать разговор не спешил. Он наблюдал за проплывающими мимо облаками и время от времени поглядывал на девушку, словно предлагая задавать вопросы.
  "А смысл? Всё равно скажет ровно столько, сколько планировал сказать".
  - Ну почему же? Я могу многое рассказать тебе...
  - Не сомневаюсь. Только сдаётся мне, о том, что меня действительно интересует, ты промолчишь.
  - А что тебя интересует?
  - Как?! Не знаешь? Так и быть, если у тебя случился внезапный приступ слабоумия, спрошу: что ты собираешься сделать с нами?
  Светлана осознавала, что ведёт себя грубо и бестактно, но сдерживать эмоции не получалось - этот черноволосый мужчина выводил её из душевного равновесия одним лишь своим присутствием.
  - Предлагаю заключить договор, Света. - Ребарат-Нур широко улыбнулся. - Вы с подружкой окажете мне одну услугу, а в награду я отправлю вас домой или в любой другой мир, какой пожелаете.
  - Я тебе не верю! - Девушка с подозрением смотрела на Алексиса и отрицательно качала головой. - Судя по словам Ирсина, после того, как мы окажем тебе услугу, отправлять на Землю будет некого, разве что трупы.
  - Ирсин, Ирсин... Угораздило же тебя встретиться с этим занудой и моралистом. Не спорю, маг он классный! Да только и он не всесилен и не всезнающ! Не понимаю, почему он решил, что я собираюсь убить вас?! Глупость какая-то! Я, конечно, виноват, что вырвал вас из родного мира без согласия, но у меня выхода другого не было. И если бы в последний момент мне не помешали, то вы оказались бы в моём замке, я бы всё объяснил, и, думаю, вы обязательно согласились бы помочь. А так... - Алексис с печалью в глазах посмотрел на Светку. - Твоя подруга на меня откровенно зла, ты шипишь как рассерженная кошка! Да ещё Ирсин масла в огонь подливает. Грустно всё это. Очень грустно.
  Ребарат-Нур замолчал, всматриваясь в синеющую даль, а Светка облокотилась на облако, которое тут же подстроилось под изгибы её тела, перекинула волосы через плечо и принялась плести косу. За механическим, не требующим особой сосредоточенности делом, ей всегда легче думалось. "Может, он, и впрямь, не собирается нас убивать? Мы же ничего ни о нём, ни о мире этом не знаем. Вдруг мы его единственный шанс на победу в борьбе против Вящих?" Светлана исподлобья взглянула на мрачного, как дождливый осенний день, Алексиса и пробормотала:
  - И всё же я не могу поверить тебе до конца. Ты не говоришь мне всей правды.
  - Так и есть, - мотнул головой Алекс и виновато улыбнулся. - Арента - магический мир и сильных магов у нас предостаточно. Поэтому нельзя быть абсолютно уверенным, что сейчас нас никто не подслушивает. Взять хотя бы того же Ирсина. Или Зарина. Они оба способны "поприсутствовать" при нашей беседе.
  Света неопределённо пожала плечами. Объяснения Алексиса выглядели правдоподобно, но червячок сомнения упрямо ворочался в сердце, мешая поверить в его искренность. Девушка отбросила за спину наполовину заплетённую косу и с осторожностью проговорила:
  - Но мне всё равно хотелось бы поподробнее узнать, что за услугу мы должны тебе оказать? Не обещаю, что соглашусь, но выслушаю точно.
  Бледное лицо мага озарилось воодушевлённой улыбкой. Света ободряюще кивнула, мимоходом отметив, что виновник всех её бед удивительно красив. Щёки залил румянец, в голову полезла всякая любовная чепуха, и девушка почувствовала, что ещё чуть-чуть и разговор плавно перетечёт в совершенно неподходящее русло. И, испугавшись, решила ни в коем случае не допустить этого.
  - Что за услуга? - требовательно повторила она, стараясь не обращать внимания на гулкие удары сердца и внутреннюю дрожь.
  - Я расскажу, только не здесь.
  Не отрывая взгляда от чувственных губ, Светлана послушно кивнула и хриплым шёпотом поинтересовалась:
  - А где?
  - В моём замке, девочка. Ты же придёшь ко мне, да?
  Тёмно-вишнёвые губы сложились в пленительной улыбке, соблазнительно оттенив жемчужные зубы, и Светке до дрожи в коленях захотелось припасть к восхитительному манящему рту.
  - Да... - эхом отозвалась она, с ужасом осознавая, что готова броситься в объятия Алексиса прямо сейчас и пойти за ним. Хоть в замок, хоть на край света.
  - Жду.
  Фигура Алексиса начала терять чёткость очертаний, побледнела, истончилась и растворилась в воздухе. Солнце скрыла пелена серых, угрюмых туч, готовых в любую секунду разрыдаться холодными дождевыми каплями. Облако, исправно служившее удобным, тёплым диваном, вдруг обернулось рыхлой кучей снега, холодного и колючего. Сотни крохотных острых льдинок впились в кожу. Светка дернулась, пытаясь стряхнуть их, и почувствовала, что снова летит, но на этот раз, летит вниз, рискуя разбиться о землю. И от дикого ужаса, охватившего всё её существо, она потеряла сознание.
  - Света... Света...
  Испуганный и в то же время недовольный голос Ирсина пробирался сквозь густую мутную пелену, затихал, теряясь среди обрывков грязных липких туч, захлёбывался струями ледяного осеннего ливня, но каждый раз воскресал, неумолимо прорываясь к дремлющему сознанию землянки.
  - Света... Света...
  Ледяные пальцы коснулись висков, по телу прошла дрожь, и девушка открыла глаза. Ирсин облегчённо выдохнул, помог ей сесть. Словно ребёнку поправил съехавшую на глаза шапку, потуже завязал шарф, вытащил из кармана перчатки и натянул на озябшие пальцы землянки. А потом неожиданно опустился рядом, пересадил озадаченную Светку к себе на колени и крепко обнял.
  - Тебе нужно согреться, девочка, а твоему новоявленному возлюбленному - надрать задницу, чтоб неделю сидеть не мог!
  - За что? - сонным голосом осведомилась девушка, неосознанно прижимаясь к магу сильнее и сильнее: исходящее от него тепло, казалось, согревало не только тело, но и душу, дарило покой и удивительно приятное чувство защищённости.
  - За дерзость, за глупость, за наплевательское отношение к людям, за то, что он совершенно не считается с законами магии, и, вообще, творит что хочет!
  "Ирсин!"
  Рёв кошки ураганом ворвался в головы магов. Единорог издал болезненный стон, Ирсин побледнел и скрипнул зубами, а Светка всем телом вжалась в мага и обняла так сильно, что у того чуть кости не затрещали.
  - Полегче, ребята, полегче... Так и убить можно. Кто тогда за вами приглядывать будет? - Ирсин аккуратно разжал руки землянки, пристально посмотрел ей в глаза и, поймав осмысленный ясный взгляд, довольно кивнул. - Согрелась? Вот и хорошо. - И, неотрывно глядя в глаза девушке, продолжил: - Скоро придёт мой друг. Он проводит нас в город, новости последние расскажет. Переночуем у него, а наутро двинемся в путь.
  - Мы точно отправимся в Северную гавань?
  Приоткрыв рот, Светка с трепетом и тревогой взирала на мага, отчего-то страшась его ответа. "А вдруг он скажет, что передумал идти на Снежный и нам надо, например, на Песчаный или куда-нибудь ещё? Тогда придётся..." Света сползла с колен Ирсина, встала на ноги и сверху вниз уставилась на либенийского мага. В светло-голубых глазах читалась неколебимая решимость убить.
  Ирсин расстроено покачал головой, уголки его губ опустились:
  - На Снежный. В Нур-а-Рет, родовой замок Ребарат-Нуров.
  - К Алексису? - педантично уточнила Светлана.
  - Да. - Маг поднялся, отряхнул куртку и кивком указал за плечо девушки. - А вот и мой друг. Знакомьтесь - Трифон.
  Света обернулась. Возле вечнозелёных кустов, прислонившись спиной к гладкому стволу обнажившегося к зиме дерева, стоял высокий, плотный мужчина с роскошной окладистой бородой. При взгляде на него Светлана одновременно подумала о священнике и корсаре. На мысль о служителе церкви навело длинное черное пальто, напоминающее сутану, а образу пирата соответствовал цветастый платок на голове и внушительная серьга в ухе. Однако, как бы ни выглядел приятель Ирсина, землянка решила быть вежливой.
  - Добрый вечер! Меня зовут Светлана.
  Однако ответной вежливости не дождалась. Трифон неприязненно посмотрел на неё, коротко кивнул единорогу, не приветствуя, а скорее говоря: "Я заметил тебя, буду иметь в виду, что ты здесь", и завертел головой, кого-то разыскивая.
  - Трииса появится через несколько минут, - сообщил либенийский маг. - В принципе, можно её не ждать. У неё не возникнет проблем со стражей.
  - Уверен? В городе полно вящих. И теперь я понимаю почему. - Трифон бросил на Свету ещё один недобрый взгляд. - У тебя опасная и очень-очень заметная спутница, Ирсин!
  - Не впервой! - Маг бесшабашно улыбнулся, сбросив с плеч десяток-другой лет, и шагнул к другу. - Прекрати злобствовать, Триф! Лучше вспомни из каких мы с тобой переделок выбирались! А сейчас от тебя только и требуется, провести нас в Стайлен, напоить, накормить и до утра приютить.
  - Всего-то?! - Трифон картинно приподнял левую бровь и вопросительно уставился в слишком честные и невинные глаза Ирсина. - Обычно ты приходишь ко мне с куда как более экзотическими просьбами и предложениями!
  - Да когда это было?! Не забывай, теперь я остепенившийся, женатый человек. У меня трое детей, красавица-жена и строгая тёща. Мне, знаешь ли, не до глупостей.
  - Ну-ну... - Стайленец выпятил нижнюю губу и покивал, мол, мели Емеля, твоя неделя. - Ладно, дома поговорим. - Он достал из кармана три чёрных кожаных шнурка с болтающимися на них коричнево-серыми камушками, каких полным-полно валяется под ногами. - Одевайте!
  Ирсин и Саолер послушно накинули кожаные шнурки на шеи, а вот Светлана не спешила надевать непонятное "украшение".
  - Что это? - поинтересовалась она, разглядывая невзрачный камушек.
  При ближайшем рассмотрении в структуре камня обнаружились крошечные "золотинки", и девушка подумала, что свети сейчас солнце, он сверкал бы как настоящая драгоценность.
  - Госпожа желает что-то более утончённое и дорогое? Ах, простите великодушно, к ювелиру не забежал. Но в следующий раз всенепременно исправлюсь!
  И в мнимом припадке раболепия начал кланялся как заведённый.
  - А без кривляний никак нельзя? Не хотите отвечать, не надо - переживу. Я, в общем-то, понимаю, что всем хорошей не будешь, но и хамить мне не позволю.
  Сжимая в кулаке камень, Светка гневно сверкнула глазами и, мысленно пожелав Трифону провалиться, отвернулась и надела украшение.
  - О-ё-о-о... - Глаза Саолера расширились то ли от ужаса, то ли от изумления. - Как ты его...
  Светлана резко обернулась, и её рот раскрылся сам собой. "Теперь я точно знаю, что имеют в виду, говоря "челюсть отвалилась", - машинально отметила она, сделала маленький шажок вперёд, заглянула в зияющую чернотой дыру и продолжила свою мысль: - и провалиться тоже..."
  - Н-да... Неплохо для начинающего мага, неплохо...
  Ирсин подошёл к Свете, опустился на колени и склонился над дырой, пытаясь хоть что-то рассмотреть или услышать.
  - Э... я... я сама не знаю, как это получилась, - начала оправдываться девушка, но маг лишь отмахнулся:
  - Триф всегда был несколько не сдержан. За что и поплатился. А так он очень хороший человек. И маг замечательный. У него удивительный дар - видеть и людей, и вещи такими, какие они есть на самом деле. А поскольку ты у нас живое вместилище необузданной, неподвластной простым смертным древней магии, готовой в любой миг вырваться на свободу и смести всё живое на многие мили вокруг, он разволновался. Отсюда агрессия и грубость - не хочется ему подвергать родной Стайлен опасности. Вспомни Кийсену, она невзлюбила тебя по той же причине.
  Девушка задумчиво провела рукой по лбу:
  - Так, может, тогда не нужно заходить в город?
  - Нужно, очень даже нужно. Все мы можем с лёгкостью казаться тем, кем хотим. Я и Саолер видимся большинству магов обычными арентийцами со средним, даже малым даром. Триису, если она захочет, от обычной кошки не отличишь, а вот ты сияешь как столб света в ночи. Я пытался прикрыть тебя, полностью подчинив себе, да куда там! К сегодняшнему дню от одного из сильнейших заклинаний почти ничего не осталось. Стоит нам войти в город, вящие потянутся к тебе как пчёлы к цветущей липе. Десятка шагов сделать не успеем, как окажемся в кольце боевых магов. А нам лучше бы добраться до Алексиса по-тихому. И Трифон нам поможет, поскольку помимо редкого таланта - видеть суть вещей, он обладает ещё одним очень полезным для нас даром. Он один из лучших в Аренте мастеров по изготовлению амулетов, талисманов, оберегов и прочих магических артефактов. Надеюсь, его умений будет достаточно, чтобы скрыть твои выдающиеся способности. Да и твою внешность прикрыть не мешает.
  - Так вот, значит, в чём дело! - Из дыры показалась голова в цветастой повязке. - Ты ведёшь это чудо к Алексису. Зачем?
  Трифон выкарабкался из дыры, тряхнул полами длинного пальто, стряхивая землю, и уставился на Ирсина, всем своим видом показывая, что, пока не получит ответа, с места не двинется.
  - Не знаю. Он не пожелал посвятить меня в свои планы. Но ясно одно - так или иначе, Светлане необходимо добраться до Нур-а-Рета. И в наших силах помочь ей не сгинуть в пути. Если, конечно, мы что-то хотим изменить в Аренте.
  - Хорошо. - Удовлетворённый ответом друга Трифон шагнул к Свете и протянул ей руку: - Мир?
  - Мир.
  Землянка пожала крепкую ладонь, решив забыть о неприязненном отношении мага в начале их знакомства. Однако мысль о том, что за камушек висит у неё на шее, не давала покоя. Света уже открыла рот, чтобы наконец-то выяснить этот вопрос, но Трифон опередил её. Он с тревогой взглянул на кулон и произнёс:
  - Когда подойдём к воротам, я отвлеку стражников, а вы войдёте в город. И поторопимся! Амулет теряет силу. Ещё час-полтора и не то что стража, а только слепой, тупой и ленивый не заметит появления необычного мага. Надо поскорее до дома добраться. Там у меня есть кое-что подходящее. Идёмте!
  И, уверенный в том, что команда будет выполнена, зашагал вдоль городской стены. Ирсин слегка подтолкнул землянку и обернулся к единорогу, который беспокойно вертел головой, оглядываясь по сторонам:
  - Трииса так долго не покидала кошачью ипостась, что, кажется, намертво срослась с ней, до капельки вобрав повадки этих свободолюбивых животных.
  - И всё равно! Могла хотя бы намекнуть, куда отправилась. Случись что - где её искать?!
  - Она уже в городе, Лер. И, поверь, если ты попытаешься задать ей сакраментальный вопрос: "Где ты была?", ваша дружба закончится, толком и не начавшись. И хватит болтать, пойдём.
  Единорог уныло вздохнул и последовал за Ирсином, решив, что при случае обязательно расспросит его о Трис.
  Они вышли на тракт почти у самых ворот. Стражники, бдительно следящие за тем, чтобы никто не проник в город, не уплатив пошлины, приветственно махнули Трифону.
  - Ну что, неуклюжий, нашёл своё сокровище? - поинтересовался один, а другой ехидно ухмыльнулся.
  - А то! - Трифон достал из кармана тёмно-красную, слегка изогнутую трубку. - Вот моя любимица. До сих пор не понимаю: как из рук выскользнула?
  - А зачем ты её вообще доставал? Курить-то на посту запрещается.
  - Но хочется же! - Он виновато улыбнулся, достал кисет и подмигнул сослуживцам. - Табачком поделиться?
  Стражники переглянулись, посмотрели на пустынную городскую площадь, потом на столь же пустынный тракт и полезли в карманы...
  
  Ирсин уверенно вёл Свету и Саолера по тесным, кривоватым улочкам Стайлена. Невысокие, в два-три этажа, дома с узкими окнами и малюсенькими балкончиками, на которых темнели вазоны с сухими цветами, произвели на землянку гнетущее впечатление. Даже протянутые между окнами верёвки с вывешенным на просушку бельём неожиданно ярких, жизнерадостных оттенков настроения не улучшили. Да и на душе у Светланы было как-то неспокойно: она с подозрением косилась по сторонам, то и дело оглядывалась, нервно поводила плечами.
  "Что не так?" - с тревогой спросил Саолер, не переставая посматривать на покатые крыши и вытягивать шею, стараясь заглянуть в каждый переулок, в каждую подворотню - не мелькнёт ли где серая полосатая шкурка.
  "Сама не знаю. Холодно мне и потрясывает, как будто температура поднимается... Или, может, нервы расшалились..."
  "Потерпи чуть-чуть, - вступил в разговор Ирсин. - За свою долгую жизнь Триф приобрёл неплохие лекарские навыки, думаю, у него найдётся соответствующий настой или пилюли. Мы, кстати, почти пришли".
  И действительно, невзрачные улицы закончились, уступив место "частному сектору" - приземистым деревянным домам с палисадниками, уютными лавочками и крылечками. Почти за каждым домом виднелся сад-огород, а на окнах с затейливыми наличниками красовались вышитые занавески и горшки с цветами. Булыжная мостовая сменилась грунтовой дорогой с её непременными атрибутами: лужами, кое-где засыпанными песком, ухабами и ямками.
  Возле дома в три окна с высоким крыльцом и просторной верандой Ирсин остановился. Оглянувшись и не увидев в конце улицы Трифона, он пожал плечами и присел на ступеньки. Света последовала его примеру, а Саолер прислонился спиной к витому столбику.
  Триф же весь извёлся. Изнывающим от скуки сослуживцам приспичило поболтать - после разрыва отношений с Либенией некогда шумный и многолюдный тракт захирел, теперь с этой стороны в Стайлен ехали разве что селяне из окрестных деревень да вездесущие вящие. Наплевав на запреты, стражники достали трубки и тотчас же опробовали дарёный табак и, конечно же, Трифон вынужден был составить им компанию. Так что его гостям пришлось подождать. И всё бы ничего, но, едва они присели на крыльцо, подул холодный ветер и затянутое серыми тучами небо пролилось на город хлёстким мелким дождём. Саолер перебрался под крышу, а Ирсин и Светлана накинули капюшоны и плотнее закутались в длинные тёплые куртки.
  - И где его, спрашивается, носит? - проворчал единорог, зыркая по сторонам.
  А Трифон в это время, наконец-то расставшись со скучающими приятелями, быстро шёл по узким улицам, когда же вдалеке показался родной дом, припустился бегом. Ему совсем не хотелось, чтобы необузданная сила девчонки "сожрала" маскирующий её амулет и вырвалась на свободу, обратив на себя внимание всех магов Стайлена. Подбежав к дому и обнаружив гостей мирно сидящими на ступеньках крыльца, он облегчённо выдохнул. Обошлось. Амулет выдержал. Немного смущало отсутствие Триисы, но она вполне могла постоять за себя, и Трифон почти успокоился. Почти - потому что только безумец будет чувствовать себя спокойным рядом с жерлом действующего вулкана или разъярённой драконицей.
  Попеняв другу, что тот мог бы войти в дом и без него, Трифон распахнул дверь и пригласил гостей внутрь. Светка потёрла замёрзшие ладони, наградила либенийского мага укоризненным взглядом и вошла в тёплые, светлые сени. Широкие окна с неизменными цветами на подоконниках, тёплые бежевые стены. С балок свисали пуки сушеных трав. Дверь веранды украшала затейливая резьба, в конце коридора возвышалась крутая, в два пролёта лестница на мансарду или чердак, за ней ещё одна дверь, простая, дощатая, видимо, во двор.
  - А... - Светка остановилась, хлопая глазами. - В дом-то как попасть?
  - Вот такое оно, жилище мага. - Ирсин подмигнул Трифону. - Хорошая идея: на замки не тратясь, дверь целиком спрятать!
  - Мне тоже понравилось! - Стайленский маг коснулся ничем не примечательного кусочка стены, и пред изумлённым взором землянки появилась массивная, обитая кожей дверь с круглой металлической ручкой. - Прошу!
  Света переступила высокий порог и первое слово, что пришло ей в голову, было - светлица. Комната, как и сени, оказалась очень светлой, особенно если учесть, что за окном царила хмурая дождливая погода, да и день клонился к вечеру. Поискав глазами источник света и не найдя его, девушка пожала плечами и начала развязывать шарф. После ожидания в унылом влажном лесу и прогулки по холодным городским улицам хотелось устроиться в уютном кресле и, грея ладони о чашку горячего чая, смотреть на тугие струи дождя, радуясь, что никуда не надо идти. Светлана обвела глазами комнату, но любимый предмет мебели, увы, не обнаружился. Возникла бредовая мысль, что кресло, также как и дверь, замаскировано с помощью чар, но Светка решительно отогнала её, напомнив себе, что, несмотря на все, что с ней произошло за последние двое (или трое? или четверо?) суток, осталась в здравом уме и твёрдой памяти. И вдруг застыла, сообразив, что не может посчитать, сколько дней находится в Аренте. В газах девушки забушевала паника, и воздух вокруг стал искриться.
  - Ирсин!
  Маг мгновенно обернулся, сорвал с себя амулет, накинул на шею землянки и, провожая взглядом осыпающиеся на пол "золотинки", произнёс несколько слов на незнакомом языке. Судя по эмоциональной окраске, это было какое-то изощрённое ругательство. Светке даже показалось, что она уловила смысл, но страх окончательно потеряться во времени и пространстве пересилил тягу к лингвистическим исследованиям.
  - Сколько я здесь?
  Девушка стянула с головы шапку и, комкая её в руках, с надеждой уставилась на мага.
  - Какое сегодня число, Триф?
  Трифон с опаской взглянул на друга, но ответил:
  - Восьмой день второго осеннего месяца. У тебя с головой проблемы?
  - Ты гостишь в Аренте пятый день. - Ирсин шагнул к девушке, обнял её и прижал к себе. - Всё нормально, Света. Просто на Болотах время течёт немного иначе. Некоторая дезориентация и путаница в датах неизбежны.
  - Как это иначе? Разве такое возможно?
  - Возможно и не такое!
  Ирсин продолжал обнимать Светлану, чувствуя, как она расслабляется в его руках, успокаивается, и воздух вокруг перестаёт искриться. Облегчённо выдохнув, маг разомкнул объятья, и усадил впавшую в ступор девушку на лавку возле двери:
  - Разувайся! Триф как всякий уважающий себя колдун неплохо владеет бытовой магией, но пачкать его милые половички рука, вернее, нога не поднимается!
  - Ага, - заторможено кивнула Светка, блуждая взглядом по полу, сплошь застеленному весёленькими, красно-желто-оранжевыми половиками. - А мне показалось, что мы пробыли у твоей мамы полдня, не больше. Прямо сказка о потерянном времени получается. Как так вышло?
  Девушка и сама не понимала, почему её так задела история со временем, почему она не может не думать о пропавших, непрожитых ею днях. Ладно бы в кому впала или там летаргический сон! Так нет! Время просто исчезло. Как будто было сегодня, а потом раз - и уже неделю спустя! Жуть.
  - Значит, сегодня я есть, а потом раз - и я уже там, где меня нет! И всё! Я вроде бы есть, но меня как бы нет... - пробормотала она и передёрнула плечами. - А вдруг в то время, которое я не прожила, я умерла, или домой вернулась, или не встретилась с тем, кем надо, или...
  - Света! Прекрати! Ты несёшь полный бред! - грубо прервал её причитания Ирсин. - Ты живая! Боль чувствуешь?
  Он крепко сжал её руку.
  - Угу.
  - Замечательно! Теперь по сторонам посмотри. Стены потрогай. Всё реально. Ты есть, ты существуешь, мир вокруг тебя материален!
  Светка послушно огляделась: большая белая печь, круглый стол, покрытый вышитой красным крестиком скатертью (в тон занавескам на окнах и полках), стулья с изогнутыми спинками - ничего необычного. Встав с лавки, она коснулась стены, явно опасаясь, что либо рука пройдёт сквозь стену, либо стена сквозь руку. Однако страхи оказались напрасными. Длинные ровные пальцы с овальными, немного заострёнными ноготками робко дотронулись до тёплого дерева, пробежались по доскам и...
  - Не смей! - в два голоса заорали Ирсин и Трифон, а Саолер бросился к девушке, на ходу срывая амулет, но не успел - Светкин рассыпался за миг до того, как на шею легла замена.
  Света отдёрнула руку, сообразив, что делает что-то не то, но процесс, как выяснилось, уже пошёл: на давным-давно мёртвом, обструганном бревне возникли и прямо на глазах стали расти и распускаться нежные, зелёные почки.
  - Что ты наделала? - раненым зверем взвыл Трифон, метнулся к печи и, присев на корточки, пробежался пальцами по нижнему ряду кирпичей.
  В голове Светланы что-то щёлкнуло. Словно телевизор включился: клавиши цвета слоновой кости, над которыми порхают знакомые пальцы. Юлька... Губы сами собой растягиваются в улыбке, сейчас польётся знакомая мелодия, но... секунда, другая, третья... Тишина. А пальцы бегут по клавишам всё быстрее, быстрее... За ними уже невозможно уследить. Изображение сливается в грязно-белые полосы и вдруг замирает. Светка в ужасе закрывает ладонями рот, подавляя крик. На кремовых клавишах проступили тёмно-красные пятна... Кровь? Щелчок и у девушки перехватывает дыхание. По новому "каналу" показывают хоррор и самое страшное, что главную роль в фильме играет изменившаяся до неузнаваемости Юлия.
  - Юлька... Юлька... - беззвучно шептала Светлана, в ужасе глядя на подругу, которая вместе с тремя другими жертвами раскачивалась над прямоугольным бассейном. В тонкие запястья врезалась цепь, за спиной, словно поникшие в безветренную погоду стяги, болтались бело-золотые крылья... Внезапно тело Юли дёрнулось, и только тогда Светка заметила ещё одно действующее лицо кошмара - высокого темноволосого мужчину с хищным и очень довольным лицом. На тонких губах играла садистская улыбочка, глаза блестели от предвкушения. Мужчина крепко держал Юльку за ногу и, как будто примериваясь, а на самом деле продлевая удовольствие, водил кинжалом по изящной ступне... Светка бросила взгляд на ноги остальных жертв и на этот раз крик сдержать не смогла:
  - Не-е-е-ет! Не сме-е-е-ей! - во всё горло заорала она, рванулась вперёд и рухнула на пол, потеряв сознание.
  - Мы уходим! Лер! Прикрой нас!
  Единорог кивнул, и в его руках заблестели парные мечи из чёрного как антрацит металла. Ирсин благодарно взглянул на Саолера и, от всей души пожелав ему удачи, подхватил безжизненное тело землянки на руки, шагнул к открывшемуся перед печкой люку и следом за Трифоном стал спускаться по узкой деревянной лестнице. Ступеньки скрипели под двойным весом, их скрип сливался с громкими криками вящих, окружавших дом сворой голодных псов. Спрыгнув с последней перекладины на земляной пол, Ирсин передал девушку другу, снова поднялся по лестнице и закрыл люк. Увидев, каким заклинанием маг запечатывает проход, Трифон покачал головой:
  - А как же единорог? Он не сумеет...
  - Он знал, на что шёл, и хватит об этом! - оборвал его Ирсин и сжал запястье Светки, проверяя пульс. - Так, пожалуй, даже лучше. Глубокий обморок не предполагает неконтролируемых магических выбросов... Ты успел взять амулет Скроха, Триф?
  - Успел, но я не уверен, что он подействует, - оценивающе глядя на Свету, проговорил маг и махнул рукой. - Идём! Чем быстрее мы выберемся из Стайлена, тем лучше...
  Узкий земляной тоннель уводил магов всё дальше от дома Трифона, однако Ирсина не покидало ощущение тревоги. Ему казалось, что всё, что они делают, бесполезно, что их попытка выбраться из города обречена на провал.
  - Триф! - Он положил руку на плечо друга. - У меня плохое предчувствие, Триф! Ты уверен, что за нами никто не следил?
  - Пока ты не заговорил об этом, был уверен.
  Стайленский маг остановился, передал Светлану Ирсину и прислушался. Однако, кроме писка вездесущих крыс, ничего не услышал. Он потёр лоб, опустил руку в карман своего длинного пальто и достал крохотный пузырёк, светящийся изнутри. Сжал склянку в ладони, прошептал несколько слов и замер, закрыв глаза. Спустя несколько мгновений, показавшихся Ирсину часами, ибо беспокойство неумолимо нарастало, Трифон открыл глаза и покачал головой.
  - Кроме ночной стражи на стенах и у ворот я никого не чувствую. Но твоя бешеная интуиция, Ирси, никогда не подводила... Что делать будем?
  - Пока не знаю... Возвращаться - глупо, идти вперёд - опасно. Да и на месте стоять - не вариант.
  И, противореча себе, осторожно усадил Свету на землю, прислонив спиной к стене, присел на корточки сам. Трифон хмыкнул и последовал его примеру. Некоторое время они молчали, обдумывая ситуацию, а потом одновременно посмотрели друг на друга. В тоннеле было темно, но ни тот, ни другой в освещении не нуждались.
  - У этого хода нет ответвлений. Нам придётся сражаться, - сообщил Трифон.
  - Если у этого хода нет ответвлений, нам придётся сражаться, - одновременно с ним проговорил Ирсин.
  Маги понимающе переглянулись.
  - Может, приведём девушку в чувство? С ней целая армия вящих не страшна.
  - Исключено. - Ирсин поднял бесчувственное тело на руки и с горькой иронией добавил. - Я должен доставить её в Нур-а-Рет живой. Иначе Алекс что-нибудь похлеще придумает.
  - Да куда уж хлеще! - Трифон скептически взглянул на Светлану. - Не понимаю, как ему удалось совладать с магией Аренты, да ещё поместить её в живое существо.
  - В два живых существа. Где-то в нашем мире бродит её подруга. Надеюсь, девушке повезёт, и она тоже сумеет добраться до хозяина целой и невредимой. Впрочем, их не так просто убить, зато они... Ладно, не будем о грустном. Надо выбираться из Стайлена.
  - Тогда пошли, вспомним молодость!
  Трифон кровожадно оскалился, картинно повертел отнюдь не маленьким кулаком и зашагал по узкому коридору.
  Беглецам понадобилось около часа, чтобы дойти до конца потайного хода. Если бы Светка была в сознании, у неё обязательно бы возникли ассоциации со "светом в конце тоннеля", так как выход обозначался светящимся кругом и был виден издалека. Ирсин остановился возле "двери" и озабоченно потёр лоб - дурные предчувствия его не оставляли. Трифон обречённо вздохнул, полез в карман за артефактом и спустя несколько минут доложил, что в небольшой рощице, куда выходит тоннель, нет ни одной живой души.
  - Совсем никого? - кусая губы, уточнил Ирсин. - Даже зверька какого-нибудь мелкого или птицы?
  - Ни-ко-го! Такое впечатление, будто роща вымерла.
  Маги в замешательстве смотрели друг на друга. А потом Ирсин сказал. То, что он сказал, могла бы понять, например, болотная ведьма или какой-нибудь помешанный на мёртвых языках учёный. И, судя по яростному блеску глаз, это было не пожелание здоровья и долгих лет жизни.
  - Нас провели, как юнцов, Триф! - Либениец аккуратно положил безвольное тело Светки на землю и достал из-за пазухи неприметный серый мешочек. Высыпал на ладонь горсть камней, внимательно осмотрел их и с кривой усмешкой проговорил: - И портал я выстроить не смогу. Вернее смогу, но он, скорее всего, будет нестабильным и нас либо разнесёт на частицы, либо мы окажемся в каком-нибудь чудном месте, например, в Хатарской пропасти или в глубинах Мёртвой впадины... Думаю, в роще полным-полно вящих. Твой поисковик не обнаружил их из-за тотального искажения магического поля.
  - Какой же ты умный, Ирсин. Порой даже жаль, что ты не с нами. Я так надеялся, что ты попытаешься удрать через портал! - Светящийся круг превратился в сияющее кольцо и в нём, как в оригинальной портретной раме возник Зарин Брант. - Да и дружок твой далеко не прост. Полтора года за ним охотились! И, если б не своевременная помощь Карпа, до сих пор ловили бы. - Брант махнул рукой, и за его плечом появился молодой человек в форме стражника. - Дар у парня никакой, но он всё равно сумел послужить Ордену, и получше некоторых опытных магов. Молодец!
  Вящий отечески потрепал юношу по волосам, и тот расплылся в счастливой улыбке:
  - Всегда готов угодить Вам, господин!
  - Наивный, восторженный сопляк, - пробормотал Трифон и посмотрел на Ирсина. - Что делать будем? Их слишком много, а значит, шансов на победу мало, да ещё с полутрупом на руках.
  Все четверо посмотрели на Светку.
  - Она опасна даже в таком состоянии, - заметил либенийский маг, присел на корточки, оттянул веко и посмотрел в глаз девушки.
  - И когда она очнётся? - поинтересовался Брант, жестом отсылая Карпа.
  - Надеешься, что я отвечу?
  - Почему нет? Ты не в том положении, чтобы сильно выкобениваться, Ирси. Во-первых, мы оба понимаем, что наша драчка обязательно разбудит девчонку, и она, не разобравшись, шарахнет так, что не только от нас, а и от Стайлена ничего не останется. Ведь не зря же ты её в сознание не приводишь! Что с ней не так?
  - Разбуди и узнаешь.
  - Значит, не хочешь по-хорошему? Тогда, во-вторых: твой единорожек весьма и весьма хорош в драке, но с отрядом карателей ему не справиться. И убить себя он не в силах. Уж больно жизнелюбив!
  Брант отступил в сторону: на лужайке, освещённой факелами вящих-конвоиров, лежал связанный по рукам и ногам Саолер. Из одежды на нём остались лишь полотняные брюки, грязные и местами порванные. На лице - свежие ссадины, на теле - порезы, синяки и даже ожоги, босые ступни посинели и распухли. Повинуясь безмолвному приказу, один из конвоиров схватил единорога за волосы и поставил на колени. Юноша застонал, открыл затянутые поволокой боли глаза и увидел Ирсина.
  - Прости... Я не смог... Я должен был умереть...
  Трифон посмотрел на восковое лицо друга и вдруг понял, что они проиграли, что ради того чтобы, если не освободить, то хотя бы облегчить участь несчастного оборотня, либенийский маг сделает всё, что от него потребуют. "Лучше бы он действительно умер!"
  Словно услышав его мысль, Саолер побледнел, дернулся в бессмысленной попытке вырваться и обречённо поник головой. Ирсин же виновато покосился на Трифона и перевёл больные глаза на Зарина Бранта:
  - Я готов выслушать твои предложения, вящий.
  
  Конец первой книги.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"