Утро выдалось на редкость туманным и ветреным, словно сама природа погрузилась в настороженное ожидание: чем же закончится вылазка оппозиции, сможет ли она разрушить планы ордена Солнца по захвату власти в Ликане. Результат сейчас вряд ли кто взялся бы предсказать, ведь, несмотря на то, что заговорщиков было около сотни, противостояли им магички с многовековым опытом, и не только в обычной магии, но и в запретной. В этом уже никто не сомневался. Особенно после того, как Морика и Тарго проанализировали события последних двух лет и пришли к закономерному выводу: чтобы договор между Тиратом и Ликаной состоялся, магическому воздействию подвергся и Совет, и все приближённые к нему лица: жены советников, их доверенные лица, одним словом те, кто мог хоть как-то повлиять на решение о союзничестве с сатрапией. Даже мэтресса Теверель Доро не стала исключением. Да и то, как выглядел и действовал ныне Миганаш Теригорн, лишь укрепляло заговорщиков в истинности их догадки...
Яростный порыв ветра сорвал капюшон с головы Морики, и, вздрогнув, она поспешно натянула его обратно. Обежала взволнованным взглядом пустую площадь и облегчённо выдохнула - никого.
- Ещё слишком рано, никто не заметит Вас, леди, - низким густым баском произнёс стоящий рядом с ней Тарго и мягко похлопал ликанку по запястью: - Всё будет хорошо.
- Надеюсь.
Морика сильнее запахнула полы серого шерстяного плаща, стиснула пальцами круглую пуговицу на воротнике и перевела взгляд на небольшое кирпичное здание прачечной, возле которой они стояли уже битых полчаса. Палниш Шагор обещал, что ждать придётся недолго. Ему всего лишь нужно встретиться с Калеритой Мартош, горничной леди Теригорн и, как оказалось, его лучшим осведомителем, и передать ей небольшой, но весьма полезный артефакт - амулет Тарамуша. Именно амулет должен был стать ключом к захваченному жрицами дому Совета. Установленный в определённом месте, он заглушит сигнальные щиты желтушниц и позволит передовому отряду оппозиции проникнуть в святая святых Ликаны. И начнётся бой.
- Что-то он долго, - пробормотала Морика, ёжась от холода, и посмотрела на Тарго.
Сильф не ответил, лишь неопределённо дёрнул плечом и поднял глаза к небу.
Робкий, по-зимнему бледный солнечный диск выглянул из-за сонных крыш, но тут же угодил в объятья густого молочного тумана, и стало ясно, что день сегодня будет пасмурным и унылым. И дождливым: над городом медленно, но верно сгущались рыхлые тёмные тучи. Тарго задумчиво следил за их плавным полётом и хмурился. Лоб прорезали глубокие морщины, кустистые брови подрагивали.
- Действительно долго, - наконец вымолвил сильф, и тут каменные плиты мостовой дрогнули, словно что-то огромное попыталось вырваться из недр земли, но отступило и вновь затаилось где-то там, под ногами.
- Ничего себе! - Морика всплеснула руками. - Что это было, Тарго? На мгновение мне показалось, что Дом Совета сейчас рухнет. Не землетрясение же это, право слово. В Бершане не бывает землетрясений!
Сильф зыркнул по сторонам и, подхватив леди Теригорн под руку, потянул за собой, к дверям прачечной:
- Надо идти. Путь свободен. Кто-то прорвал защитный контур жриц. И это не воздействие амулета Тарамуша!
- Погоди, а вдруг там ловушка?
- Тогда расставил её глупец. Нас много, и мы сумеем обратить ловушку против её создателя! - Сильф на мгновение прикрыл глаза и послал мысленный зов: "Внимание! Наступаем! Действуем тихо и по плану!"
И в то же мгновение к дому Совета устремились десятки ликанских магов, надёжно укрытые заклятием невидимости. Лица их горели решимостью, а руки крепко сжимали мечи и кинжалы. И пусть воинов среди них было меньше половины, пусть ещё вчера большинство из них занималось мирным трудом и не помышляло о том, что возьмётся за оружие, они готовы были сражаться и, если понадобиться, умереть за родную страну, за свободу, за чистое небо над головами и возможность самим выбирать и строить собственное будущее...
Гедерику встряхнуло, перед внутренним взором на миг распахнулся лазоревый небосвод с ярко-красными, точно полыхающими в огне облакам, а потом девушка стала проваливаться во тьму. Небо с облаками потонуло в беспросветной мгле, в уши ударил неприятный скрипучий лязг. Геда хотела закричать, но не смогла разомкнуть губ. Поднесла руку к лицу, провела по ровной полоске кожи, там, где совсем недавно был её рот, и задохнулась от ужаса. "Что со мной?!! Кто это сделал?!!" - мысленно проорала она и зашипела от боли, со всего маха рухнув на что-то твёрдое.
- Это всего лишь кошмар, - выдохнула девушка, перевалившись на бок и открыла глаза. - Бершан?
Гедерика лежала на полу в своей комнате, рядом с кроватью. Пушистое покрывало с бахромой, россыпь подушек в изголовье. На прикроватной тумбочке - тонкая фарфоровая вазочка с ивовой веточкой. Геда подобрала её в парке накануне приезда Дигнара. Сунула в воду и думать о ней забыла, а вот на тебе - веточка ожила, и листочки из почек проклюнулись. "Надо бы её на подоконник переставить, там света больше", - подумала Геда и поднялась на ноги.
Подхватила вазочку, повернулась к окну, да так и застыла: взгляд упал на резной деревянный шкаф с зеркальными дверцами, что занимал почётное место в нише между окнами, и намертво прирос к серебристой гладкой поверхности.
- Вот ужас!!!
Гедерика провела ладонями по коротким всклокоченным волосам, по мятой, будто жёваной ткани платья из белого шёлка, расшитого алыми маками. Когда они покупали это платье в Шильгане, Геда пришла в неописуемый восторг, особенно её восхитили многочисленные складки на юбке, которые, раскрываясь, добавляли в общую канву лёгкие мазки зелени и создавалось впечатление, что маки цветут на заснеженном зелёном лугу. Странная, но притягательная картина. Теперь же платье выглядело безвозвратно погибшим - тряпка тряпкой, выбросить и забыть.
- Как я могла забыть... - прошептала Геда.
С трудом оторвав взгляд от зеркальной дверцы, она вернула вазочку на прикроватную тумбочку и бросилась вон из комнаты. Все эпизоды её короткого, но щедрого на приключения путешествия заняли свои места, и девушка запоздало сообразила, что эльфы выгнали её из Картра. А, значит, на их помощь Ониксу и остальным рассчитывать не приходится. "Интересно, сколько прошло времени? Надеюсь, ещё не поздно! Я должна что-то придумать. Я всё объясню отцу, и он поможет. Обязательно!"
Справа раздался удивлённый возглас, и Гедерика замедлила бег. Повернула голову, непонимающе взглянула на растерянную женщину в красивом бледно-розовом платье. Она стояла, приложив ладонь к губам и вытаращенными глазами смотрела на дочку главного старейшины. "Словно приведение увидела", - проворчала про себя Геда и, бросив: "Доброе утро, леди Марлиш", продолжила путь к покоям отца. Запоздало сообразила, что ликанку ошарашили её вид и неожиданное возвращение домой и надо бы объясниться, но лишь отмахнулась - не до того.
- Папа! Помоги мне, папа! - воскликнула девушка, распахнув белоснежные двери, и осеклась: в гостиной главного старейшины за столом пили чай три жрицы Солнца. - Вот же...
Гедерика сделала шаг назад, повинуясь единственному желанию - бежать, но тут откуда-то сбоку к ней подскочил отец и как клещ вцепился в худое запястье.
- Геда! Девочка моя! - Миганаш, улыбаясь во весь рот, сгрёб девушку в объятья и расцеловал в обе щёки. - Какое счастье, что ты снова дома! Дигнар отпустил тебя погостить?
- Дигнар умер.
- В самом деле? Замечательно! Раз твой брак позади, теперь ничто не помешает тебе осуществить свою давнюю мечту!
- Какую?
- Да что ты, милая, неужто запамятовала?! - Миганаш втянул дочь в гостиную и захлопнул ногой дверь. - Нет, не верю. Ты просто шутишь, верно?! Ха-ха! Прекрасная шутка! А теперь мы воплотим твою мечту в жизнь!
Лицо отца горело таким неистовым, жаждущим ликованием, что у Геды мурашки по спине побежали. Она в замешательстве взглянула на дикую улыбку, точно приклеенную к его губам, на широко распахнутые глаза, сияющие фанатичным огнём, и с дрожью в сердце подумала: "Папа сошёл с ума!" Негодование охватило Гедерику, и она с яростью посмотрела на сидящих за столом жриц. Но сказать ничего не успела, потому что следующие слова отца повергли её в настоящий шок.
- Ты станешь жрицей Солнца!
- Я!?!
- Ты, радость моя. - Миганаш аж подпрыгнул от восторга и вновь расцеловал дочь в обе щеки, а потом отступил и смахнул с ресниц набежавшие слёзы. - Я так горжусь тобой, милая!
- Но я пришла к тебе не за этим, папа, - пролепетала Гедерика и повернулась к жрицам: - Что вы с ним сделали?
- Ничего, - ровным тоном сказала одна из них. - После твоего отъезда Миганаш тяжело заболел, нам едва удалось предотвратить его уход за грань. Поэтому мы здесь. Главный советник ещё слишком слаб, мы присматриваем за ним, так сказать, чтобы избежать рецидива.
Геда насупилась: это раньше она безоговорочно верила жрицам, но встреча с Ониксом изменила её взгляды на мир. Теперь Гедерика знала, что поклонницам Солнца ничего не стоит солгать. "Хотя, сказать по правде, папа действительно выглядит не совсем здоровым..."
- Спасибо, - на всякий случай поблагодарила она желтушниц и, кусая губы, посмотрела на отца: - Мы можем поговорить наедине?
- Конечно, дорогая. Но сначала давай навестим госпожу Барбанику. - Миганаш махнул жрицам, и те разом поднялись из-за стола. - Она придёт в восторг, когда узнает, что ты станешь адептом Солнца!
- Но я не хочу! Я пришла к тебе совсем по другой причине. Мне нужна помощь.
- И ты получишь её, родная, - улыбаясь, заверил дочь Миганаш.
- Не отказывайте отцу в такой малости, леди, - вставила одна из жриц. - Вы не представляете какая это радость видеть его улыбающимся, а не томящимся от скорби. Солнце свидетель, Вы вдохнули в него жизнь! Ваше возвращение лечит его лучше любых заклинаний и трав!
Жрица говорили так эмоционально и убедительно, что Гедерика растерялась. "Если она не врёт, то вываливать на бедного больного все свои неприятности - последнее дело. Я не хочу усугублять его состояние... А если всё-таки врёт?.. Мне нужен совет!"
- Где моя мама? - встрепенувшись, спросила Геда и получила шокирующий ответ отца:
- Морика в храме Солнца, милая, молится за твоё здоровье.
- Не может быть, - ошарашено пробормотала девушка. - Неужели мама сама...
- Сама, сама, - закивал Миганаш и потянул дочь к двери кабинета. - Скоро полдень, самое время дать клятву Солнцу!
Он распахнул дубовую дверь, и Геда отшатнулась: перед ней серебрилась арка портала.
- Подожди, папа...
- Нечего ждать, - прозвучал над ухом девушки резкий женский голос, и сильные руки подтолкнули её в спину, принуждая войти в портал.
Склонившись над столом, Барбаника угрюмо рассматривала разложенную перед ней карту Ликаны, не замечая, что от волнения то и дело прикусывает губу. В последнее время дела у Ордена продвигались не слишком гладко, и главной жрице как воздух нужны были хорошие новости. А их всё не поступало и не поступало: сначала провалился уникальный, безупречный, казалось бы, план с замужеством Гедерикой. Столько потраченных сил в пустую! Два года кропотливой работы - и на тебе! Девчонка так и не попала во дворец сатрапа. И вместо хаоса, поглотившего Тират и отбросившего бы страну на десятки лет назад - тихая смена власти. Теперь в Исанте воцарился хитрый и пронырливый маг, и что из всего этого выйдет? Поди угадай. Да, моим жрицам удалось надавить на Саттолов. Но это ненадолго. Как только всё устаканится, мальчишка и его папаша ещё покажут клыки!.. И с Пертом вышел прокол. Где его теперь носит и в какой части Иртана он появится - неизвестно. Терпеть не могу неопределённости!"
Барбаника провела ладонью по карте, скользя вдоль реки Учары, и её палец замер возле маленького красного крестика - места, где отправился к праотцам Дигнар Дестаната. "Как неудачно всё вышло... Что ж, первым делом необходимо отыскать девчонку и отправить её вслед за мужем. Столь опасный маг не должен шататься по миру. Хотя... Если она действительно, как мне докладывали, неровно дышит к эльфу-фантошу, возможно стоит использовать её как приманку. Очень бы хотелось взглянуть на этого мальчишку и понять: из-за чего весь сыр-бор... Нет, слишком опасно. И это неоправданный риск".
Дверь тихонько скрипнула, и в комнату вошла Иланика. Главная жрица тотчас выпрямилась:
- Что-то случилось?
Вопрос был закономерен. Иланика руководила всеми разведчиками Ордена, и её визит в столь ранний час не сулил ничего хорошего. Так и оказалось.
- Обоз до сих пор не добрался до лаборатории, - доложила жрица и виновато склонила голову.
Барбаника побледнела:
- То есть как?
- Никто не знает. Он просто исчез. Если б груз можно было вези порталами, этого бы не произошло.
- Какие меры по розыску предприняты?
- Жрицы прочёсывают Бершанский лес, но пока всё напрасно.
- Вы с ума сошли? Там пять телег с грузом! Это столько лет работы псу под хвост! Немедленно пошлите в Бершанский лес дополнительные силы. Пошлите всех, гром вас порази! Мы не можем потерять столько душ! И куда, кстати, подевалась охрана? Сколько их было?
- Шестнадцать жриц и столько же фамильяров.
- Это же целая армия!
- Да, Мать.
- И Вы говорите, что они бесследно исчезли? Все? Этого просто не может быть!
- Мы делаем всё возможное...
- Так сделайте невозможное! - Барбаника рухнула в кресло и, не сдержавшись, хлопнула кулаком по столу. - Найдите их живыми или мёртвыми. Мёртвых поднимите и допросите. Я хочу знать, кто приложил руку к исчезновению груза! У вас на всё про всё - сутки. И, упаси тебя Солнце, явиться ко мне на доклад без хороших новостей!
- Я поняла, Мать. Я сделаю всё, чтобы ответы были найдены.
- Пошла прочь!
Жрица исчезла, а Барбаника откинулась на спинку кресла и устало прикрыла глаза. "Да что же это за напасть такая?! Прямо чёрная полоса!.."
От двери донеслось робкое покашливание, и главная жрица резко обернулась:
- В чём дело, Терика?
- Пришли Шаника, Веленика и Орика.
- Что-то с Миганашем? - Барбаника вихрем взвилась на ноги: - Что за тупицы! Ничего поручить нельзя!
Терика, которая никак не могла привыкнуть к вспышкам ярости, за последние дни случавшимся у Матери всё чаще и чаще, прижалась спиной к двери, будто желая с ней слиться, вжала голову в плечи и звонким голосом выпалила:
- Они привели Гедерику.
- Кого? - Барбаника опешила, не в силах поверить услышанному.
- С ними леди Гедерика Теригорн!
- Почему она жива? Я же ясно приказала: найти и убить! Как они додумались притащить шуарку в Храм?! Совсем думать разучились?! Ну всё, с меня хватит их беспросветной тупости. Завтра же отправятся в Каменную пустошь и будут охранять рудники. До конца времён! И ты с ними, если сейчас же не прекратишь дрожать!
Терика испуганно ойкнула и умоляюще произнесла:
- Они не виноваты. Она не могут убить девчонку, не нарушив другой Ваш приказ: Миганаш Теригорн должен постоянно находиться в радостном, приподнятом настроении. А как же соблюсти это условие, если старейшина не отходит от дочери ни на шаг? Он как заведённый твердит, что никуда её от себя не отпустит, пока Геда не станет жрицей Солнца.
- Серьёзно? - Барбаника расслабилась, и с её губ сорвался лёгкий смешок. - Ай да Халика, вот умничка. Жаль, что пришлось ею пожертвовать. У девочки был недюжинный потенциал. - Главная жрица ненадолго замолчала, скользнула взглядом по карте Ликаны, разостланной на столе, и накинула на голову капюшон: - Зови их всех. Раз уж девчонка пока жива, грех не взглянуть на неё поближе.
- Слушаюсь, Мать! - радостно выпалила Терика и шмыгнула за дверь.
А минутой спустя в комнату вступил Миганаш Теригорн. С ликующей улыбкой на устах он вёл за руку свою единственную дочь, раз за разом приговаривая:
- Ещё немного, ещё совсем чуть-чуть, и мы оба будем служить великому Ордену! Ты и я! Мы будем служить Солнцу! - Остановившись перед Барбаникой, старейшина поклонился и патетично воскликнул: - Возрадуйся, Мать! Моя дочь решила посвятить себя служению великому Иртанскому светилу!
- Как трогательно, - с ехидцей произнесла главная жрица и оценивающе взглянула на Гедерику.
Выглядела та не ахти: неприлично короткие волосы, как попало торчащие во все стороны, осунувшееся лицо, усталость в глазах. Одета в дорогое вроде бы платье, но настолько мятое и местами пыльное - жуть. "И пыль какая-то странная, на золу похожа".
- Скоро полдень, Мать! - подал голос Миганаш, которого затянувшееся молчание побуждало к действию. - А Вы сами говорили, что в полдень Солнце ближе всего к своим приверженцам. Прошу Вас, примите мою дочь под своё крыло и согрейте в лучах Вашей любви и заботы!
Барбаника раздражённо взглянула на старейшину. "Нет, всё-таки я не права насчёт Халики, работа выполнена топорно. Ещё сутки назад Теригорн на человека был похож, а сейчас - на душевнобольного. Вот же напасть!" - с досадой подумала она, но вслух произнесла совсем иное:
- Вы правы, мой дорогой Миганаш. Я немедленно проведу церемонию, чтобы леди Гедерика смогла занять достойное место среди почитателей Солнца.
На глазах старейшины заблестели слёзы, и он порывисто обнял дочь:
- Вот видишь, Геда, всё получилось!
- Да, папа, - бесцветным голосом отозвалась девушка и с горечью посмотрела в лицо отцу: - Я люблю тебя.
- И я тебя, родная.
Миганаш поцеловал дочь в лоб, хотел сказать что-то ещё, но вмешались его конвоиры. По знаку Матери жрицы окружили старейшину, и одна из них мягко произнесла:
- Нам пора, господин Теригорн. Обряд вот-вот начнётся, а присутствовать на нём могут лишь избранные. Это ведь священное таинство.
- Да, да, - закивал Миганаш и улыбнулся дочери: - Я буду ждать тебя в доме Совета, милая. Ты ведь заглянешь ко мне вечерком? Очень хочется взглянуть на тебя в новом образе. Думаю, жёлтые одежды будут смотреться на тебе восхитительно!
- Конечно, папа, я загляну, как только смогу, - дрогнувшим голосом ответила Гедерика и отвернулась.
Каждый взгляд отца, каждое его слово отзывались в сердце чудовищной болью. От сильного, волевого человека, каким привыкла видеть его Геда, не осталось ничего. Всего за несколько дней Миганаш превратился в страшно счастливого идиота, и как исправить это девушка не представляла. "Неужели и мама стала такой? О, небо! Только бы она сбежала! Только бы никогда не попадала в руки жриц!"
С тихим стуком закрылась дверь, и Барбаника нарушила молчание:
- Теперь, когда нам больше никто не мешает - поговорим.
- О чём? - Гедерика встряхнула короткими волосами, прогоняя тревожные мысли о матери, и с удивлением уставилась на семерку жриц, точно соткавшихся из воздуха и выстроившихся в шеренгу позади Матери. И пусть лиц магичек не было видно из-за плотных жёлтых капюшонов, прямые спины и напряжённые плечи с лихвой выдавали их напряжение. - Ух ты! Это из-за меня такая шумиха?
- И ты прекрасно знаешь почему, - сурово произнесла Барбаника и скомандовала: - Руки!
Понимая, что спорить и сопротивляться бесполезно, девушка молча вытянула руки и с тоской проследила, как на её запястьях смыкаются антимагические браслеты. "Прости, Оникс, кажется, я опять сглупила. Зачем я пошла к отцу? Помощи хотела просить? У человека, который собственноручно отдал меня Дигнару? Даже если бы он был здоров, вряд ли бы согласился отправить магов в сопредельное государство спасать тебя. Нужно было просто бежать! Прочь из города! Но где искать помощи? Где?"
- Садись, Геда.
Девушка послушно опустилась на предложенный стул и безучастно взглянула на главную жрицу. Ей вдруг стало всё равно, что будет дальше. Более того, она хотела, чтобы Барбаника начала её пытать, а ещё лучше - убила бы. "Сделай одолжение, отправь меня за грань", - мрачно подумала Геда и вздрогнула, услышав адресованный ей вопрос:
- По фантошу страдаешь?
Ненависть чёрной лужей разлилась по сознанию, и Гедерика, сама не ожидая от себя, яростно выплюнула:
- Вам-то что за дело? Моего отца обработали, решили и в моей душе покопаться? Как же Вы мне отвратительны!
Барбаника откинула капюшон и с насмешкой взглянула на девушку:
- Ишь какая смелая стала. Думаешь, терять нечего? Ошибаешься! В моих руках жизни твоих родителей, не забыла?
- Вы всё равно их убьёте!
- Возможно, но ты своим поведением лишь приближаешь их кончину. Разве так поступают любящие дочери?
Гедерика поджала губы. Почти минуту она сверлила глазами немного вытянутое, но довольно красивое и выразительное лицо главной жрицы, а потом тяжело вздохнула:
- Чего Вы хотите от меня?
- Всего лишь поговорить?
- О чём?
- Например, о том, как тебе живётся с шуарской кровью?
- Нормально живётся.
- Так ты знаешь. - Барбаника удовлетворённо кивнула: - Отец рассказал?
Сейчас, когда она чувствовала, что няни больше нет на этом свете, скрывать их приватный разговор не имело смысла. "Вам до неё не добраться!" - с мстительным удовольствием подумала девушка, и на её губах расцвела улыбка.
Барбаника удивлённо приподняла бровь: от милой девочки, что как драгоценный редкий цветок росла в доме Совета, мало что осталось. "И ведёт она себя на редкость спокойно. Для шуара. А ведь считалось, что, пробудив единожды проклятую кровь, процесс уже не остановить - агрессия и жажда убийства станут постоянными спутниками мага. Да... вот что значит основывать свои выводы лишь на теории. Теперь ясно: шуары вполне вменяемы и способны держать себя в руках. Хотя Гедерика полукровка, и есть вероятность, что спокойствие - сугубо человеческая черта, доставшаяся ей в наследство от отца. Кто-кто, а Миганаш обладал потрясающим самоконтролем. А ещё существует вероятность, что всё это только маска, под которой скрывается... Что?"
Главная жрица сузила глаза, словно хотела просверлить девчонку взглядом насквозь, и вкрадчиво поинтересовалась:
- Так каково это - быть шуаром?
- Замечательно! - с вызовом ответила Гедерика. - Убиваю направо и налево, кого захочу и когда захочу. И все дела.
- Это вряд ли. - Барбаника язвительно усмехнулась. - Маг ты, несмотря на проклятую кровь - никакой. Конечно, тебе удалось расправится с Дайцарушем Бегоном, ведь судя по тому, что от него осталась кучка серого пепла - это твоя работа, но всё без сомнения вышло случайно.
- Ничего подобного!
- Говори, что хочешь. То, что ты сидишь здесь, в оковах - говорит само за себя.
Геда насупилась. Она исподлобья смотрела на главную жрицу и думала о том, что вступать с ней в перепалку вообще не следовало. "Барбаника удовлетворит своё любопытство и убьёт меня. Это же очевидно! Если бы с ней можно было договориться, выкупить себя за какую-то важную информацию... Но я ничего такого не знаю. А просто так она меня ни в жизнь не выпустит". Девушка прерывисто выдохнула и отвела взгляд от лица главной жрицы, ставшего вдруг неприятным и отталкивающим:
- Я не хочу с Вами разговаривать.
- А придётся. Сначала я получу ответы на все вопросы и, поверь, лучше тебе не артачиться, потому что я умею развязывать языки. А когда ты закончишь рассказ, то умрёшь. Шуарам не место на землях Иртана!
- Мне всё равно.
- Ну, вот, кажется, мы вернулись к тому, с чего начали.
- Будете опять шантажировать меня жизнью родителей? - раздражённо спросила Гедерика. - Но вот я о чём подумала: разве это жизнь - улыбаться по-идиотски и плясать под Вашу дудку? Уж лучше умереть! Тогда, по крайней мере, они будут свободны.
- Ошибаешься. Если я прикажу, они и после смерти будут страдать, и куда сильнее, чем сейчас.
Гедерика замерла. В голове искромётным вихрем пронеслись картины той ужасной драмы, что разразилась посреди Бершанского леса: обоз, жрицы с фамильярами, умирающий белоснежный пёс с дымчато-синими, похожими на густой туман, глазами, десятки ящиков с пленёнными душами людей и нелюдей, и Оникс с окровавленными световыми кинжалами в руках. Вспышка, и траву под ногами возлюбленного выстелил ковёр из хрустального крошева. Грудь словно железным обручем стиснуло, в глазах защипало, и девушка наверняка бы расплакалась, но тут Оникс шагнул ней и обнял за плечи. "Мир жесток и не настолько прекрасен, как ты думала, но рядом с тобой друзья, готовые оберегать и защищать тебя, а это не так мало. Не плачь, пожалуйста, хорошо?"
- Тебя нет рядом, никого нет, - едва слышно прошептала Гедерика, стиснув холодными пальцами белую ткань платья, и с болезненным рыком наклонилась вперёд.
- Что ты сказала? -требовательно спросила Барбаника, с любопытством завзятого экспериментатора разглядывая девушку.
В облике Гедерики что-то почти неуловимо изменилось, и жрица отчаянно пыталась уловить, что именно. То ли черты лица стали немного острее, то ли чёрные короткие волосы топорщились ещё сильнее.
- Повтори, что ты сказала, Геда!
Девушка вздрогнула, повернула голову, и Барбаника задохнулась от восторга: на неё смотрели совершенно чужие её миру глаза: красные, жгучие, как раскалённые угли. А в следующий миг разочарованный вздох сорвался с губ главной жрицы: Геда моргнула и глаза её стали совершенно обычными. "Из этого явствует, что шуар в девчонке просыпается, когда она испытывает сильные эмоции. Логично. Что ж, имеет смысл немного пощекотать ей нервы. Только осторожно".
- Гедерика! Ты слышишь меня?
- Да, - выдохнула девушка.
- О чём ты думаешь? Тебя так задели слова, о том, что я могу мучить твоих родителей и после смерти? Это правда. Так что, в твоих интересах не доводить до этого.
Гедерика отрицательно покачала головой. Говорить о чём-либо ей совершенно не хотелось. А хотелось понять, откуда взялось это странное ощущение двойственности сознания, будто внутри неё, за толстыми стенами каменного кокона жил кто-то ещё. Страшный, опасный и удивительно родной. "Я схожу с ума", - с унылой обречённостью подумала Геда, мысленно потянулась к каменной кладке и ощутила ритмичную пульсацию. На миг перед внутренним взором девушки мелькнул образ учителя, радостного, смеющегося, но тут же исчез, сметённый резким звонким шлепком - Барбаника, видя, что пленница замерла, будто изваяние, залепила ей оплеуху.
Щеку опалило огнём, в сознании что-то щёлкнуло, и Геду вдруг прорвало.
- Ненавижу Вас! - выпалила она и с яростью посмотрела на Барбанику: - Вы двуличные гадины! С детства мне твердили, что жрицы несут нам покой и свет, что они живут ради людей, денно и нощно заботясь об их благе, но все рассказы - сплошная ложь! А правда, что вы так усердно скрываете - грязная и мерзкая! Ненавижу вас всех!
Барбаника мысленно потирала руки. Девчонка завелась, и сидящий внутри неё шуар вновь приподнял голову. Кожа девушки побледнела, скулы стали более выраженными, в тёмных глазах замелькали красные всполохи. Волосы приподнялись и зашевелились, как змеи. Главная жрица покосилась на антимагические браслеты, но те по-прежнему оставались нейтрального светло-серого цвета, а значит, несмотря на начавшееся преображение, иртанская магия с легкостью удерживала шуарку в узде.
"Раз так, усугубим ситуацию ещё немного", - азартно подумала жрица и вслух произнесла:
- Мы всегда были честны с народом Ликаны! Мы сами ликанки и...
- Вы настаивали на союзе с Тиратом, зная, что в сатрапии нас за людей не считают! Вы отдали меня Дигнару!
- В надежде на то, что ты убьёшь его, его отца и десяток-другой тиратцев, ошивающихся во дворце сатрапа. Лишившись элиты, Тират погрузился бы в хаос, и начало войны с Федерацией отодвинулось бы на неопределённый срок! Тебе всего лишь следовало добраться до их столицы и умереть. Думаю, при твоей любви к фантошу, тебе одной ночи с душкой Дигнаром хватило бы, чтобы твоя шуарская магия выплеснулась наружу. Тебе всего-то нужно было выпустить свою проклятую магию в нужном месте в подходящее время, но ты даже на такой пустяк оказалась не способна!
- Да как же Вы...
Гедерика замолчала, с трудом подавляя желание пульнуть в Барбанику каким-нибудь заклинанием или хотя бы стукнуть её кулаком. Правда, вряд ли бы это сработало: магию надёжно сковывали антимагические браслеты, а за каждым движением самой девушки бдительно следили сразу семь боевых жриц. Скрипнув в бессилье зубами, Геда в который раз прошипела: "Ненавижу!" и стиснула пальцами колени.
Но Барбаника не собиралась позволять ей успокаиваться.
- Мы всегда блюдем интересы Ликаны, Геда, и не тебе судить наши деяния! Ты всего лишь маленькая избалованная девчонка, ты не в состоянии осознать всё величие замыслов Ордена! Вместо того, чтобы исполнить свой долг перед Родной, ты...
- Я видела фамильяры, - тихо, но резко проговорила Гедерика, и главная жрица осеклась.
- Что ты видела?
- Души магов, упакованные в ящики, как товар! - Геда подняла голову и прорычала: - Вы убили столько магов, что никогда не отмоетесь! Никогда!
Барбаника подалась вперёд и клещами вцепилась в плечи девушки:
- Где они сейчас? Отвечай или я собственными руками вырву сердце твоему папаше!
Глаза Гедерики налились кровью, и чёрная радужка приобрела ярко-красный отлив.
- Оникс освободил их! - яростным, подрагивающим от напряжения голосом сказала она и оскалилась: - Мой фантош вырезал всех твоих жриц вместе с их фамилярами, а потом упокоил души убитых вами магов! Всех до единой!
- Врёшь!
- Я видела всё собственными глазами!
- Дрянь! - Барбаника залепила девчонке пощёчину. Жрица и рада была бы сдержаться, но известие о том, что многолетний кропотливый труд в единый миг канул в небытиё, подкосило её. - Маленькая мерзкая дрянь! - повторила она и снова ударила пленницу. - И ты, и твой презренный фантош - вы оба поплатитесь за содеянное!
- Это вряд ли. - Гедерика ехидно скривилась, стараясь не обращать внимания на тонкую струйку крови, бегущую из разбитой губы к подбородку. Жить ей, судя по тому, что дело дошло до рукоприкладства, оставалось недолго, а ужалить желтушницу хотелось как можно больнее. Напоследок. Нужно было спешить, и, не придумав ничего лучше, девушка выкрикнула: - Со мной можешь делать всё, что угодно, но до Оникса тебе не добраться! Он побратим эльфийского принца! Тронешь его, и Фалинель выпотрошит твой Орден, как лис курятник!
Несколько секунд главная жрица переваривала услышанное, а потом лицо её перекосило от бешенства. Словно тигрица, она вцепилась в шею наглой девчонки и, медленно сжимая пальцы, заговорила:
- Рано торжествуешь, гадина! Я знаю, где сейчас твой фантош. И будь он хоть трижды побратим принца, для Кальсома это пустой звук. Так что, если мальчишку не прибьют мои жрицы, которых я направила в Тират как раз с этой целью, то до него доберётся мастер, потому что такие, как он, не разбрасываются своими вещами. Он приволочёт твоего любовничка в Геббинат и выбьет из него всю дурь. Веришь, что когда сдохнешь, Оникс будет лить по тебе слёзы и вспоминать светлые моменты ваших встреч? И не надейся! Кальсом вправит ему мозги, и очень скоро твой драгоценный Оникс даже не вспомнит, что ты когда-то существовала!
- Нет! - прохрипела Гедерика, чувствуя, как внутри что-то трещит и ломается, словно её душа рассыпается на кусочки, сметённая жуткими словами Барбаники. - Нет! - повторила она, и жрица желчно улыбнулась:
- Страшно стало? Правильно. Знаешь, мне и мстить ему не придётся, потому что, либо твой возлюбленный уже мёртв, либо (уж не знаю, что хуже!) он будет всю оставшуюся жизнь пресмыкаться перед мастером и радоваться любому его приказу. Или приказам хамира, которому его продадут. Он же никто. Товар. Никчемная презренная игрушка, которую можно гнуть и ломать, как пожелаешь.
- Он жив...
- Надеюсь. Ибо лёгкой смерти он не заслужил. А вот ты сейчас сдохнешь, тварь!
Но Гедерика не слышала последних слов жрицы. Со всевозрастающим ужасом девушка вдруг осознала, что жизнь её вот-вот оборвётся, и она больше никогда не увидит своего возлюбленного, не сможет помочь ему, защитить или хотя бы провести свои последние мгновения рядом с ним. "Кальсом вправит ему мозги, и очень скоро твой драгоценный Оникс даже не вспомнит, что ты когда-то существовала!" - прозвучал в голове желчный голос Барбаники, и отчаянье огромной десятиэтажной волной вздыбилось в душе Гедерики. Вздыбилось и всей мощью обрушилось на защитную стену, выстроенную Каломушем в Мельшаре и подлатанную Литониэлем в Картре.
- Ты не можешь забыть меня, Оникс! - слетело с дрожащих губ, и в следующий миг главная жрица Ордена Солнца отлетела к стене, прямиком в руки своих подчинённых.
- Мать! - нестройным хором вскрикнули те, поставили Барбанику на ноги и живым щитом выстроились перед ней, с оторопью наблюдая, как яркое жаркое пламя охватывает руки Гедерики Теригорн.
Антимагические оковы серебристыми каплями пролились на пол. Девушка одним слитным движением поднялась со стула, красными, горящими глазами обвела комнату и тихим низким голосом проговорила:
- Ненавижу... Еда...
Барбаника похолодела: Гедерика окончательно потеряла человеческий облик. Кожа её стала белее мела, черты лица - острыми и резкими, вокруг глаз пролегли широкие чёрные тени. Волосы колыхались и подёргивались, точно собравшиеся в клубок змеи. Пальцы на руках вытянулись, ногти почернели и заострились, став похожими на когти какого-то экзотического животного. Но, самое ужасное, магическая аура девушки пульсировала и медленно разрасталась, стремясь заполнить собой всё пространство комнаты. И эта аура несла с собой боль и смерть. Главная жрица осознала это практически сразу и, толкнув в спину стоящую перед ней Дарнику, воскликнула:
- Чего вы ждёте?! Убейте эту тварь!
Жрицы разом вскинули руки, и к Гедерике устремились семь изумрудных молний. Девушка даже не попыталась защититься. В эти минуты она вообще не понимала, что рядом с ней твориться, ибо полностью погрузилась в себя. В сознании царил хаос. Шуарская половина отчаянно теснила иртанскую, и Геда ощущала себя пассажиром мелкого зыбкого судёнышка посреди штормового моря. Проклятая магия бурлила и клокотала вокруг неё, но взять её под контроль никак не удавалось.
Семь смертоносных молний врезались в шуарку-полукровку, и комнату огласил безумный истошный визг. Острый, режущий, бьющий по ушам и по нервам. Спасаясь от невыносимого звука, жрицы прижали ладони к ушам.
- Нет! Не сдавайтесь! Добейте её! - отступая к стене, закричала Барбаника, но её подчинённые ничего не успели сделать: в одну секунду визг истончился, став почти неуловим человеческому слуху, магическое пламя охватило Гедерику с ног до головы, могучими потоками рвануло во все стороны, и Храм Солнца до основания сотряс невероятный по мощности взрыв.
Наткнувшись на мощное защитное поле, Морика Теригорн вскинула руки, и двери покоев её мужа взорвались, осыпавшись на пол дождём из опилок и щепок.
- Я не чувствую ни единой живой души, - сухо заметил Тарго, стоящи позади ликанской магички. - Но это ничего не значит, жрицы Света искусные чародейки.
Сильф придержал шагнувшую было вперёд Морику, затем решительно отодвинул её в сторону и первым вступил в гостиную Миганаша, с тревогой глядя по сторонам. Никого. На столе несколько чашек с остывшим чаем, вазочка с печеньем. На кресле в углу - раскрытая книга.
- Здесь было пять человек. Интересно, что заставило их так спешно уйти? - Тарго повернулся к Морике: - Возможно тот странный подземный толчок.
- Я уже говорила: в Бершане не бывает землетрясений.
- А я и не думаю, что это землетрясение. Судя по тому, каким количеством охранных и сигнальных заклинаний жрицы наводнили Дом Совета, кто-то просто грубо прорвал несколько из них.
Тёмные глаза ликанки полыхнули гневом:
- Наши люди ждали приказа. Значит, речь идёт о чужаке. По-твоему, кто-то ещё решил воспользоваться ситуацией и бросить вызов жрицам Солнца?
- Очень сомнительно, - покачал головой сильф и прикрыл глаза, слушая короткие мысленные доклады своих соратников.
Морика тем временем подошла к столу, задумчиво взглянула на полупустые чашки и помрачнела: сердце точно иголкой кольнули. "Всё это как-то связанно. Странный подземный толчок и прерванное чаепитие. Я чувствую!.."
- Всё идёт, как было запланировано, - доложил сильф, и Морика обернулась к нему:
- Первый этап самый лёгкий. Когда жрицы поймут, что происходит - вот тогда-то начнется настоящая заварушка.
- Слава небу, солнцепоклонниц в Доме Совета почти нет. Нашим людям попалось всего трое, и те, видимо, из послушниц. Слишком легко их удалось обездвижить.
- Странно всё это... - протянула Морика, бросив взгляд на пресловутый стол, сервированный к чаю.
- Видимо, госпожа Барбаника не рассчитывала, что в Бершане есть силы, готовые оказать сопротивление Ордену. Как бы то ни было, мы захватили Дом Совета почти без происшествий. Была небольшая заминка с Шагором, его пытались арестовать гвардейцы, но артефакт который Калерита Мартош установила в зале заседаний сработал вовремя. Гвардия расколдована и вновь перешла на нашу сторону. Сейчас солдаты вместе с людьми Шагора занимаются оставшимися заклинаниями. Как только с ними будет покончено, они приступят к созданию охранного круга.
Леди Теригорн кивнула:
- Отлично. Теперь нужно найти Миганаша. Я должна знать, что с моим мужем.
Морика насторожилась: откуда-то сбоку, вероятнее всего со стороны кабинета, донеслось едва слышное потрескивание.
- Это же...
- Портал. Сейчас он откроется.
Тарго метнулся к женщине, схватил её за руку и, сорвав с пояса небольшой кожаный кошель, швырнул его об пол. Кошель лопнул, как мыльный пузырь, в воздух взметнулось облачко жёлтой пыльцы, окутывая магов заклятием невидимости, и в ту же секунду дверь кабинета распахнулась. Из серебристой арки, припрыгивая от радости и потирая руки, выскочил главный старейшина Ликаны, следом за ним выступили три жрицы в извечных жёлтых балахонах.
- Смотрите! - одна из жриц указала на зияющую дыру в дверном проёме.
"Это наш единственный шанс, Морика. Нападаем! - мысленно скомандовал Тарго и, молниеносно сформировав на ладонях смертоносные магические шары, запустил их в жриц. - Палниш! Шли подмогу!"
Внезапный удар сильфа и Морики оказался более чем удачным: одна из жриц повалилась на пол в бессознательном состоянии, но на этом везение их закончилось. Оставшиеся две жрицы оказались превосходными боевыми магами. Уже через несколько мгновений они развеяли заклинание невидимости, отгородились от нападавших щитом и собрались перейти в наступление, но им помешал Миганаш.
- Морика!!! - радостно завопил он, увидев жену, и кинулся к ней с распростёртыми объятиями. - Дорогая моя! Я так счастлив, что ты со мной. Я должен рассказать тебе потрясающую новость! Наша дочь вот-вот станет жрицей Солнца!
- Что?!
- Что?! - одновременно воскликнули Морика и Тарго.
Жрицы переглянулись: у них был строгий приказ оберегать и защищать Теригорна, а тот, сграбастав в объятья жену, оказался точно на линии удара.
- Ты всё верно расслышала, Морика, - зло крикнула одна из желтушниц. - Твоя дочь в нашем Храме, и ты её больше не увидишь!
- Ну да. - Миганаш разжал объятия и расстроено поскрёб щёку: - Они же в балахонах всё время. Обидно.
Морика с ужасом посмотрела на мужа, который выглядел полным идиотом, и перевела взгляд на жриц. Для неё не составило труда понять, что ни о каком обряде речи не шло. Орден планировал убить её девочку, но как этому помешать, женщина не представляла.
- Не делайте этого. Отпустите Геду и возьмите вместо неё меня, - всхлипнув, жалко произнесла она, и жрицы неприятно захихикали.
- Зачем нам меняться? Ты и так будешь следующей!
- Морика? Ты собралась стать жрицей? - тут же расцвёл Миганаш и снова полез обнимать жену, но Морика оттолкнула и выбросила руку вперёд:
- Умрите, презренные твари!
- Умрите! - эхом подхватил Тарго, и в щит жриц врезались смертоносные огненные шары.
Раздалось громкое шипение, точно кусок раскалённого металла упал в кадку с ледяной ключевой водой, прозрачная поверхность защитного поля покрылась дымкой, и сильф дёрнул Морику за рукав:
- Бежим.
Не сговариваясь, они разом подхватили растерянного Миганаша под руки и рванули к дверям.
- Как ты могла напасть на жриц? - пролепетал Теригорн, не делая попыток вырваться. - Нужно вернуться и извиниться. Скажем, что вышло недоразумение...
- Пригнитесь!
Беглецы разом присели, и над их головами пронеслись раскалённые добела молнии. А ведь они были всего в шаге от выхода. Выругавшись себе под нос, сильф развернулся, выпрямился и прошептал заклинание, выстраивая защитное поле. Вовремя: жрицы в ярости обрушили на магов целый поток огненных снарядов.
- Уходи, Морика!
- Ну уж нет!
Леди Теригорн шагнула к сильфу, встала с ним плечо к плечу и обрушила на жриц всю мощь своего гнева. За мужа, за дочь, за страну, которую те шаг за шагом предавали, прикрываясь высокими словами о величие и свободе Ликаны, а на деле только и думая о том, как упрочить свою власть над ликанцами и заставить их послушно следовать воле Ордена.
- Морика! Остановись! - испуганно закричал Миганаш и повис на руках жены, однако та и не подумала отступить.
- Ни за что!
Морика с рыком толкнула мужа на пол, выпалила заклинание, отправив Миганаша в глубокое забытьё, и вновь обрушила свою магии на ненавистных жриц. Тарго с уважением посмотрел на воинственную ликанку и сосредоточился на защите, удерживать которую становилось всё трудней и трудней. Жрицы понемногу усиливали напор, точно их силы прирастали с каждой новой выпущенной молнией, а серебристая арка за их спинами искрилась и переливалась, ужасно нервируя сильфа, ведь к солнцепоклонницам в любую минуту могла прийти подмога.
"Палниш! Да где же ты!" - мысленно завопил Тарго и с облегчением выдохнул: из коридора донесся гулкий топот. К ним спешил наверное целый десяток магов. Услышали их приближение и жрицы. Нервно переглянулись, сделали попытку пробиться к Миганашу, но нахрапом прорваться сквозь щит сильфа не смогли и отступили к порталу. И едва успели запрыгнуть в арку, как в гостиную во главе целого отряда ликанских магов влетел Палниш Шагор.
- Вот же напасть! Опоздали! - воскликнул он, наблюдая как растворяется в воздухе серебристая гладь и глазам открывается вид на просторный, светлый кабинет главного старейшины Ликаны, который на фоне чёрных, обугленных стен гостиной выглядел картинкой из другого мира.
- Они вернутся, Палниш. - Тарго устало опустил руки и кивнул на лежащую на полу жрицу: - Свяжите её и заприте где-нибудь под надёжной охраной. Да, и Миганаша в спальню отнесите, позже нужно будет разобраться с его сознанием, знатно в нём Орден покопался.
Палниш махнул рукой, и пришедшие с ним маги занялись старейшиной и жрицей, а Тарго тем временем подошёл к застывшей как изваяние Морике и осторожно коснулся её плеча:
- Возможно жрицы солгали.
- Нет. Я чувствую, Геда у них, - хрипло проговорила женщина и, развернувшись, быстрым шагом направилась прочь.
Тарго и Палниш поспешили следом за ней.
- Куда Вы? - встревожено спросил Шагор.
- В Храм!
- Это самоубийство!
- Посмотрим, - сухо ответила Морика и ускорила шаг.
А через несколько метров и вовсе перешла на бег. Коридоры, лестницы, опять коридоры. Леди Теригорн неслась как вихрь, а в душе её разгорался ужас - гнетущий, тошнотворный, зловещий. "Геда, девочка моя..." - раз за разом повторяла Морика и бежала вперёд, чувствуя, что безнадёжно опаздывает.