Валентин как в воду глядел. Неизвестно, что Ричард сказал Станиславе и какие доводы привёл, но сладкую троицу больше никто не побеспокоил. Солнечный Друг беспрепятственно поставил брагу в большой, литров на десять, бутыли, которую позаимствовал из образцово-показательного сарая Стаси, и до самого ужина валялся вместе с Хавзой и Никой на симпатичной лужайке в яблоневом саду. Блаженное ничегонеделанье прервал Ричард. Он явился к "оппозиционерам", предельно вежливо пригласил их на ужин и зашагал обратно к дому. Проводив инмарца задумчивым взглядом, Валентин лениво потянулся, подмигнул приятелям, поднялся, и, тщательно отряхнув солнечный балахон, заявил:
- Не стоит пренебрегать приглашением Хранительницы, друзья мои! Стася прекрасно готовит, а правильное, сбалансированное питание есть необходимое условие нормальной, полноценной жизни...
- К тому же, - перебила его Ника, - Тёмочка прибьёт Стаську, если мы умрём с голоду!
- Ага, - согласно кивнул Валентин. - Покушать надо. Время для такой крайней меры, как голодовка, ещё не пришло.
Он вдохнул полной грудью, собираясь произнести короткую, зажигательную речь о терпимости и мирном сосуществовании, но Вереника состроила столь кислую и несчастную рожицу, что Валентин рассмеялся и весело скомандовал:
- Подъём, ребята! Ужин ждёт.
Ника и Хавза мгновенно оказались на ногах. Что ни говори, а готовила Станислава божественно, и отказываться от маленького пира под скромным названием ужин не хотелось. И Хранительница не обманула ожиданий голодных бунтарей: стол буквально ломился от изысканных яств и деликатесов. Но больше всего Валю и Кº поразила создательница этого великолепия - Стася улыбнулась им. Даже Валентин на миг опешил, а уж про Нику с Хавзой и говорить нечего: девочка забыла, когда последний раз Стася улыбалась ей, а камиец не удостаивался улыбки никогда.
- Всегда говорил, что лучше жить в мире, чем в войне, - нарушил неловкую паузу Валентин, продемонстрировал бывшей супруге чуть ли не все тридцать два зуба и уселся за стол.
Хранительница бросила быстрый взгляд на инмарца и, заручившись одобрительным кивком, сказала:
- Я больше не буду заставлять вас работать по хозяйству, но взамен прошу вести себя прилично.
- Согласны, - ответил за всех Валентин, и Ричард облегчённо выдохнул.
Он ужасно боялся, что землянин вступит в длинный и бессмысленный спор, чтобы вытребовать каких-нибудь привилегий, разозлит Станиславу, и его трёхчасовые уговоры пойдут прахом. Лицо инмарца расцвело улыбкой и, шагнув к Хранительнице, он нежно поцеловал кончики её пальцев:
- Я восхищаюсь тобой, Стася. Ты самая замечательная женщина в моей жизни!
Станислава покраснела и опустила глаза, а Валентин вздрогнул: "Неужели Ричи всё-таки переспал с ней? - Он внимательно посмотрел на друга, на бывшую жену и, не сумев чётко ответить себе ни да ни нет, скрипнул зубами. - Скорей бы в Ёсс вернуться. При Диме и Марусе они не позволят себе вольностей!"
Тем временем Хавза и Ника тоже сели за стол, и ужин, ознаменовавший начало худого мира, стартовал. Ричард и Станислава сидели рядом, трогательно и нежно ухаживали друг за другом, и, глядя на них, Валентин не знал плакать ему или смеяться. С одной стороны, их интрижка была чрезвычайно опасной, а с другой - весьма удобной и выгодной: Стася пришла в столь благодушное настроение, что второй раз за десять минут улыбнулась Хавзе, повергнув беднягу в глубокий шок. А уж когда в конце ужина вместо сока в бокалах появилось вино, Валя и вовсе стал опасаться за душевное здоровье бывшей жены, как впрочем, и Ричарда. Инмарец цвёл как розовый куст: на его щеках играл лёгкий румянец, с губ не сходила улыбка, а серые глаза светились, словно отполированный до блеска гранит. Обычно молчаливый, он весь ужин болтал как заведённый: шутил с Никой и Валентином, перекинулся парой фраз с Хавзой и беспрестанно хвалил Станиславу. От его грубоватых, но удивительно искренних комплиментов Хранительница млела, словно кошка у очага, и её изумрудные глаза светились любовью и обожанием. "Интересно, - нервно вопрошал себя Валентин, - сумеет ли Ричи сохранить верность Маше и остаться честным перед побратимом? Или его бастионы уже пали? Я бы не устоял! Но, с другой стороны, я не Ричард. Мои моральные устои... Впрочем, с какой стати я занялся самобичеванием?" Валентин ухмыльнулся и, чтобы отвлечься от тревожных дум, завёл долгий и весьма интересный разговор с Хавзой о растениях пустыни, точнее, об их возможном использовании для приготовления пульке или текилы, или другого, чисто камийского напитка...
После ужина Стася и Ричард рука об руку отправились мыть посуду, а Валентин с Хавзой и Никой расположились в одной из многочисленных гостиных особняка. Ещё утром, сунув руку в карман балахона, землянин обнаружил колоду карт и теперь решил обучить камийца, а заодно и Нику, игре в преферанс. После пары тренировочных кругов они уже играли на деньги (по баару за вист), и под утро Хавза требовал с проигравшегося в пух и прах Валентина расписку. Слушая их перепалку Вереника смеялась до колик: Солнечный Друг отказывался, спорил, юлил и торговался, но камиец упорно стоял на своём. На рассвете расписка, больше напоминающая союзный договор между державами-соперниками, была составлена, и довольные жизнью друзья разошлись по комнатам.
Проснулись они, естественно, поздно и поэтому не узнали, что впервые за время существования особняка, Стася не приготовила завтрак вовремя, поскольку они с Ричардом до утра гуляли по саду, смотрели на звёзды, беседовали и просто молчали, крепко держась за руки. Они вернулись в дом с первым лучом снежного камийского солнца и остановились возле дверей Стасиной спальни.
- Нет, - нервно сглотнув слюну, покачал головой Ричард. - Если я войду, то уже не смогу выйти обратно.
Он с тоской посмотрел в изумрудные глаза и почти до крови закусил губу - во взгляде женщины смешались надежда и обречённость, желание и страх.
- Понимаю, - еле слышно проговорила Станислава и, внезапно рванув дверь, скрылась в спальне.
Ричард вытер вспотевший от волнения лоб, глубоко вздохнул, стараясь успокоиться, но успехом его попытки не увенчались. Инмарца трясло как в лихорадке, к горлу подступила тошнота, а в голове крутилось: "Иди к ней, идиот! Вы же любите друг друга!"
"Нет! - мысленно прорычал инмарец. - Это подло! Как мы посмотрим в глазе Диме, Маше? Дмитрий мой побратим, Мария - жена и боевая подруга! Я не предатель!"
Он почувствовал солоноватый вкус во рту, машинально потрогал прокушенную губу и почти бегом понесся по коридору. Ворвавшись в свою комнату, он упал на кровать и, комкая покрывало, простонал:
- Всё не так, Стася, всё не так...
Некоторое время Ричард лежал неподвижно, потом встал и на негнущихся ногах пошёл в ванную. Контрастный душ немного успокоил и отрезвил его. Мысли, крутившиеся в голове, словно бешеные белки, замедлили стремительный бег, и в спальню инмарец вернулся почти спокойным. Он присел на кровать, поставил локти на колени, сжал ладонями виски и задумался. "Любую ситуацию можно разрешить. Любую, даже самую запутанную. Я должен что-то придумать! Стася любит меня, а я её. Мы должны быть вместе!.. Решено! Как только Дима разберётся с Артёмом, я обязательно поговорю с ним. И с Машей поговорю. Они поймут нас... И как я скажу это Диме? Стася всё для него! Но если она любит меня, а не его... Она будет несчастна, и он тоже... И я... И Маруся..."
Мысли путались, терялись, обрывались, и Ричард решил прилечь, чтобы перед сном ещё раз всё хорошенько обдумать, однако, едва щека коснулась прохладной шёлковой наволочки, глаза сомкнулись сами собой, и инмарец камнем рухнул в крепкий, здоровый сон без сновидений. Возможно, он проспал бы до самого обеда, не разбуди его терпкий душистый аромат. "Кофе", - на грани яви и сна подумал Ричард, и чуть приподнял веки: возле его кровати, на изящном резном столике, покоился серебряный поднос, покрытый белоснежной кружевной салфеткой, а на ней - маленькая фарфоровая чашка с горячим, чёрным напитком и тарелочка с бутербродами.
- Стася... - прошептал инмарец, едва сдержав слёзы. - Стася! - позвал он чуть громче, но ответом ему была тишина.
"Точно поговорю! Расскажу всё, как есть, и будь что будет. Не хочу лгать, прятаться и юлить! Так будет правильно!" И у Ричарда словно камень с души свалился. Расслабленно улыбнувшись, инмарец подсунул под спину подушку и приступил к завтраку.
А пока он вкушал кофе и бутерброды, любовно приготовленные Стасей, Хавза и разбудившая его Ника спорили, стоит ли им появляться на кухне. Время завтрака давно миновало, и камиец утверждал, что хозяйка ни за что не накормит их, заставив, в качестве наказания, голодать до обеда. Ника же доказывала обратное.
- Стаське только в радость кого-нибудь накормить, и мы вполне можем рассчитывать на бутерброды и чашку чая, - уверенно говорила она, но идти на кухню не спешила, мотивируя это тем, что, как царице, и, в конце концов, просто женщине, ей будет приятно, если Хавза сходит за едой, выказав таким образом уважение и проявив заботу...
Спор, вот-вот грозивший перерасти в ссору, прервал Валентин. Он вошёл в спальню камийца с плетёной корзиной в руках и, хитро улыбнувшись, произнёс:
- Приглашаю вас на пикник, дамы и господа! Кажется, наша Стася меняется в лучшую сторону. Она по первой просьбе сотворила для нас термос со своим фирменным чаем, бутерброды, пирожки и даже пирожные. Наверное, специально для тебя, Ника!
- Правда? - обрадовалась девочка.
- Не верю, - одновременно с ней пробормотал камиец.
Солнечный Друг пожал плечами и вышел из комнаты. С громким ликующим "Ура!" Вереника бросилась за ним, а Хавза выскочил из постели и стал поспешно натягивать штаны, на чём свет ругая бесцеремонную девчонку, которая, не задумываясь о приличиях, врывалась в его комнату, когда хотела. "Ей наплевать, одет я или нет, сплю или просто отдыхаю, или вообще занят своими личными делами. Никакого понятия о вежливости... Настоящая царица!" - подытожил он, заправил рубашку в брюки, и, мельком взглянув на себя в зеркало, понёсся на пикник. Что такое пикник камиец не знал, но речь явно шла о еде, и этого было достаточно.
Хавза вылетел в коридор и остановился. Ники и Валентина нигде не было. "Куда же они пошли? Где планируется этот самый пикник? - Он озабоченно почесал подбородок, и тут с улицы донёсся весёлый смех девочки. - В сад!" - скомандовал себе камиец и побежал по коридору. Вывернув из-за поворота, он со всего размаха врезался в Ричарда и, оказавшись в его медвежьих объятьях, приготовился умереть, однако инмарец лишь хмыкнул, разжал руки и с неподдельным интересом спросил:
- Куда ты несёшься, Хавза? На пожар?
- На пикник! - воскликнул камиец и с мольбой посмотрел на камийскую мечту. - Отпустите меня, господин!
- Да я вроде тебя и не держу, - изумился тот, демонстративно отступая в сторону. - Кстати, что такое пикник?
- Не знаю, - отмахнулся Хавза и виновато добавил. - Но кормить там точно будут.
Он слегка поклонился и пулей ринулся к выходу из дома. Ричард с удивлением посмотрел ему вслед и приподнял брови:
- Странный народ эти камийцы! Если бы я хотел есть, то отправился бы на кухню. Куда, собственно говоря, я иду!
Инмарец мечтательно улыбнулся и зашагал по коридору. Он спешил к Стасе, чтобы рассказать о своём решении...
Хавза нашёл Валю и Нику недалеко от дома, около круглой, засаженной разнообразными жёлтыми цветами клумбы, которую Валя тотчас окрестил "Ностальгией".
- Что такое "ностальгия"? - поинтересовался любознательный камиец.
- Тоска по Родине, - с некоторой грустью ответил Валентин. - В мире, который Стася считает родным, желтое солнце. Вот она и создала для себя кусочек Земли. Половина цветов мне незнакомы, но вот те, мохнатенькие, точно бархатцы. На московских клумбах их пруд пруди!
- Каких клумбах? - переспросил Хавза.
- Московских. - Валентин улыбнулся и хлопнул приятеля по плечу. - Расскажу-ка я тебе о Земле, дружище. Всё равно до обеда надо чем-то заняться, а то со скуки сдохнем.
Хавза посмотрел на Нику, деловито раскладывающую на салфетках еду, и с детским восторгом выпалил:
- Давай! Ты замечательный рассказчик, Валя. Мне было очень интересно слушать твои истории о путешествии по Камии. А уж о новом мире?! Ника описала мне Лайфгарм, а теперь я ещё и о Земле узнаю!
Камиец плюхнулся на мягкую траву, схватил бутерброд и устремил пытливый взгляд на Валентина, и землянин, довольный, что получил столь благодарного слушателя, с воодушевлением начал рассказ. Он заливался соловьём, описывая родной мир, а Хавза, временами забывая жевать, слушал и удивлённо качал головой, веря и не веря его словам. Даже Ника, не раз слышавшая истории Солнечного Друга, с живым интересом внимала ему. Еда и поток Валиных словоизвержений закончились одновременно. Землянин допил последний глоток чая, бросил взгляд на солнце и поднялся:
- Собирай посуду, Ника. Обед через пять минут. Не будем огорчать Стаську опозданием.
Она покидала в корзину салфетки, тарелки, чашки и протянула её Хавзе, который, разинув рот, смотрел на землянина:
- И ты ни капельки не приврал? Твой мир такой э... необычный?
Валентин весело рассмеялся:
- Зачем мне врать, дружище? Чтобы впечатление произвести? Или, может, выгоду какую получить?
- Ну... - Хавза взял из рук Ники корзинку, почесал затылок и махнул рукой. - Ладно, идёмте обедать. У меня от твоих удивительных рассказов аппетит разыгрался, да и выпил бы я сейчас с огромным удовольствием!
- Точно! Выпивка! - хлопнул себя по лбу Валентин. - Идите в столовую, а я мигом - гляну на бражку и приду, а то заболтался с вами, о деле забыл!
И землянин опрометью бросился к сараю, где оставил вчера драгоценную бутыль. Он с грохотом распахнул отполированную до блеска дверь и кинулся к бражке, как к любимой, спасённой из лап злобного монстра.
- Ты в порядке? - Валя с нежностью погладил стеклянный бок и перевёл дыхание. - А то от Стаськи всего можно ожидать. Разлучит нас с тобой и ах не скажет! - Он осторожно вынул пробку, принюхался, и губы растянулись в довольной улыбке: - Процесс пошёл! Как бы теперь пробу снять?
Землянин оглядел полки в поисках какой-либо ёмкости, но ничего меньше ведра на глаза не попалось. "Надо было чашку с собой захватить", - раздражённо подумал он, и вдруг сарай содрогнулся, словно при землетрясении, по полу пошли трещины, с полок посыпались грабли, тяпки, мотки бечёвки и прочие необходимые в хозяйстве вещи, а драгоценная бутыль с бражкой треснула и раскололась точно пополам. Одновременно с отчаянным "Ё-ё моё!" землянина раздался оглушительный хлопок, и в лужу бражки шлёпнулись два окровавленных тела.
- Твою мать! - Валя взглянул на распоротый живот Дмитрия, и, не помня себя от ярости, заорал: - Тема! Идиот! Что ты натворил?!
Он схватил Артёма за шкирку и тряхнул изо всех сил:
- Магию верни, придурок!
Затуманенные шоколадные глаза мазнули по лицу землянина и закрылись. Валя хотел влепить ему пощёчину, да так и замер с поднятой рукой, ощутив вдруг необычайный восторг. Магия вернулась, и каждая клеточка тела радостно приветствовала её возвращение.
Артём дёрнулся и затих, истратив на заклинание последние силы.
- Скотина... - благодушно протянул Валентин, опустил друга в лужу малиновой бражки и начал колдовать.
Мощный живительный поток спеленал Диму, как младенца, удержав на грани забвения, и потащил обратно, к жизни. Повреждённые органы в спешном порядке регенерировали, занимали свои места и начинали работать в обычном режиме. Вскоре от страшной раны не осталось следа, а Валентин, оторвав руку от тёплого лба Дмитрия, восстановил его рваную одежду и улыбнулся:
- С днём рождения, друг мой!
- Спасибо, Валя, - не открывая глаз, вымолвил Дима. - Как Тёма?
- Так вылечи его и не ной! - раздражённо выпалил Солнечный Друг. - Полюбуйся ты на его агонию ещё минуту, я бы не успел! И в Камии состоялись бы пышные похороны её легендарного принца и его сиятельного брата. Думаю, это была бы феерическая церемония! Хрустальные гробы, сотни сияющих свечей, море цветов и десяток-другой принесённых в жертву рабов и рабынь, чтобы на пути к вечности Тёмочка не скучал!
- Заткнись! - Артём вскочил на ноги и брезгливо поморщился: - В какой гадости ты меня извалял?
- Сам ты гадость! - обиделся Валентин, восстановил бутыль с бражкой и улыбнулся: - Мы снова вместе, дорогая!
- Паяц!
- Клоун! Какого чёрта ты лишил меня магии, Тёма?! Чем ты думал, отправляя нас к Стасе? Задницей?
- Да как ты смеешь... - начал принц Камии, но радостный вопль Вереники заглушил его слова:
- Тёма!!! Ты вернулся!!!
Девочка ворвалась в сарай, с разбега кинулась ему на шею и, крепко обхватив руками, поцеловала в губы. Артём прижал Нику к себе, запустил пальцы в струящиеся белокурые волосы и, не задумываясь, ответил на поцелуй, получившийся долгим, страстным и совсем не детским.
- О, повелитель! - Хавза, вбежавший в сарай вслед за Вереникой, рухнул на колени и простёр руки к сыну великого Олефира. - Ничтожный раб приветствует тебя!
Артём оторвался от губ возлюбленной, с удивлением посмотрел на камийца и продолжил прерванный поцелуй.
- Что ты себе позволяешь, Ника? - рявкнула Станислава, крепче вцепилась в руку Ричарда и возмущённо уставилась на влюблённых. - Немедленно прекратите это безобразие!
Услышав знакомый голос, Дима открыл глаза, скользнул рассеянным взглядом по рубиновому камню на груди Хранительницы и сел, зачарованно глядя в знакомое лицо: нежная атласная кожа, пленительные, сочные губы, ясные изумрудные глаза.
- Стася... - Дмитрий поднялся и, вмиг преодолев разделявшее их расстояние, сжал сестру в объятьях.
- Дима, - выдавила Станислава и требовательно посмотрела на Ричарда, но тот побледнел и отступил в сторону.
Хранительница прерывисто вздохнула и на миг прикрыла глаза: "Всё кончено, - молнией пронеслось в голове. - Смерть вернулся, и Ричард струсил - он тоже боится его. Как и я, как и остальные!" Горечь, смешанная со злостью, сжала сердце ледяными тисками, и Хранительница отчаянно прижалась к брату, решив, что, по крайней мере, её мужем будет сильный и могущественный маг, перед которым склонит голову любой.
- Стася, - срывающимся от волнения голосом произнёс Дима и зарылся лицом в густые каштановые волосы. - Я люблю тебя.
- Я ждала тебя! Ты... ты...
Станислава всхлипнула и разрыдалась, уткнувшись в грудь брата. В его руках она чувствовала себя слабой и безвольной. Мысли о Ричарде, об их любви растаяли как утренний туман, и Стася прижалась к Диме всем телом, словно желая раствориться в его смертельной мощи. Мощи, всегда готовой и защитить, и растоптать её.
- Ты пришёл, - прошептала она сквозь слёзы и почувствовала, как Димины губы касаются её губ...
- Значит ты выбираешь её? - прогремел голос Артёма, и Дмитрий, мгновенно отпустив сестру, повернулся к другу и натолкнулся на ледяной серебряный взгляд. - Она всё для тебя, да?! А я?
Станислава с недоумением уставилась на временного мага, посмевшего повысить голос на её брата, а Дима глубоко вздохнул и твёрдо произнёс:
- Ты мой друг, и я всегда буду рядом.
- Врёшь! Ты всё время врёшь мне! В решающий момент ты всегда выбираешь не меня! Валю, Стасю, Ричарда! Любого! Только не меня! Ты всегда бросаешь меня! Всегда! И ты заставляешь меня плясать под свою дудку. Из-за тебя меня унижали, били, смеялись надо мной! Из-за тебя я убил учителя! Ты предал меня, выбрав Стасю! И предашь снова, если, конечно, я оставлю тебя в живых!
- Тёмочка... - простонала Ника, хватая возлюбленного за руку. - Что сделал тебе Дима? Он же твой друг, нельзя его убивать!
Ледяные глаза оторвались от лица Дмитрия, переместились на Нику и потемнели, наполнившись нежностью и лукавством. Артём положил ладони на плечи девочки и, будто забыв о друге, игриво проворковал:
- Ты моя маленькая плутовка! Обожаю тебя! Тебе понравилась Камия?
Вереника прижалась щекой к его груди и скорбно вздохнула:
- Из-за Стаськи, мне не удалось узнать твой мир. Сначала она держала меня взаперти в Гольнуре, потом здесь!.. Если бы не Хавза, я умерла бы со скуки! - Девочка встрепенулась и капризно посмотрела на возлюбленного. - Подари ему замок, Тёма!
- Как скажешь, дорогая! - Артём лучезарно улыбнулся коленопреклонённому камийцу, жестом приказал ему встать и вежливо поинтересовался: - В каком стиле тебе построить замок, купец? Или будем по местности ориентироваться? Какой ландшафт ты предпочтёшь: дикие лесистые холмы Крейда, малахитовые леса Аргула и Шании, каменистые склоны Брадоса или светлые рощи Суннита? А, может, тебе по сердцу коричнево-золотые барханы родного Харшида? Выбирай!
- Я... я хочу остаться с Вереникой, - выпалил Хавза и сам испугался того, что сказал: отказываясь от дара повелителя Камии, он рисковал навлечь на себя его гнев
Но Артём лишь расхохотался и шутливо погрозил Нике пальцем:
- Так и знал! Стоит оставить тебя на минутку, и пожалуйста - поклонники толпами вьются! Но, раз уж он так прикипел к тебе, Ника, разрешаю ему остаться. Потом Бастиар придумает, как назвать его должность.
- Не за что, - отмахнулся Артём и посмотрел на Станиславу, которая в замешательстве теребила Ключ. - Кажется, вы собирались обедать? Мы с Димой тоже не отказались бы от тарелочки супа и бокальчика вина. Утро у нас выдалось нервное, и сейчас самое время отдохнуть и расслабиться.
Артём обнял Веренику и поцеловал в макушку.
- У Стаськи в доме вина - ни капли! - тотчас наябедничала девочка и прильнула к возлюбленному. - А пить Валину брагу, я бы остереглась.
- Не говори ерунды! - Валентин отвёл цепкий, изучающий взгляд от Димы и ухмыльнулся. - Брага давно уже не брага, а сладкое малиновое вино. Помнится, меня угощали таким в одной брадоской деревушке. Язык проглотишь! Впрочем, тебе я не налью ни капли. Мала ещё!
- Верно. - Дима внезапно поднял голову и посмотрел на Артёма. - Ника ещё ребёнок! Прошу тебя, помни об этом!
- То есть, тебе можно, а мне нет? - едко ухмыльнулся принц и, приподняв Нику над полом, поцеловал в губы. - Она моя невеста.
- Ей всего тринадцать, Тёма! - с нажимом произнёс Дмитрий.
Хранительница согласно кивнула и строго посмотрела на временного мага и лирийскую царицу. Однако влюблённые не обратили внимания на её взгляд, и, зло поджав губы, Стася отвернулась. Она ждала, что Дима приструнит заигравшихся в любовь друзей, но тот молчал, словно воды в рот набрал.
- Не дуйся, Дима! В Камии это нормальный возраст для брака, - заметила Ника и деловито добавила: - Сам не знаешь - Хавзу спроси. Он тебе всё подробненько расскажет. - Девочка подмигнула Дмитрию и влюблено уставилась на Артёма. - Ты ведь женишься на мне, принц? Прямо сейчас!
- Непременно, дорогая. Только сначала поедим, если, конечно, хозяйка соизволит, наконец, пригласить нас к столу.
Стася вопросительно взглянула на брата, но тот не сводил глаз с ухмыляющегося Артёма и задумчиво гладил палец, на котором когда-то носил кольцо. "Что это с ним? Ведёт себя так, будто в чём-то сомневается! Или вину чувствует. Этак Тёма совсем от рук отобьётся! Придётся с ним поговорить!" - раздражённо подумала Хранительница и ровным голосом произнесла:
- Прошу всех к столу. - Она взяла Диму под руку, с усилием растянула губы в мягкой улыбке и прошептала: - Тебе обязательно надо поесть, любимый.
- А главное выпить! - встрял Валентин и подмигнул Хавзе и хмурому, как ноябрьское небо, Ричарду. - Сообразим на троих, как и полагается!
Хранительница брезгливо поморщилась, а инмарец кисло взглянул на землянина, развернулся и зашагал к дому: поведение Стаси смутило и разочаровало его. "Если она по-прежнему любит Диму, зачем льнула ко мне? Чтобы вызвать у него ревность? Глупо! Или она настолько соскучилась по мужскому обществу? Ведь будь я чуточку настойчивее..." Ричард тяжело вздохнул, вспоминая нежные маленькие руки Хранительницы, травяной запах её волос, и сладострастные картины привычно поплыли перед глазами. Коварное воображение словно задалось целью извести инмарца, то подсовывая ему самые пикантные подробности медового месяца в Литте, то наряжая Хранительницу в прозрачные одежды камийских наложниц или в открытое подвенечное платье. Издав глухой рык, Ричард до боли сжал кулаки, надеясь приструнить разыгравшуюся фантазию, но Стася в прозрачных шальварах и невесомой кофточке ни за что не желала уходить. "А ещё я женат!" - строго сказал себе Ричард, и (о, чудо!) образ Стаси исчез. Маруся в сером костюме воина, прогнала фривольные картинки и единолично воцарилась в сознании. "Сейчас же попрошу Артёма вытащить сюда Машу! Что ей делать в Ёссе одной? Ещё какой-нибудь кретин приставать начнёт! Объясняйся потом с принцем: почему убила да за что!" Инмарец улыбнулся собственным мыслям, притормозил и обернулся к Валентину и Хавзе, которые шли за ним.
- Как думаешь, Валя, обед не остыл? - задал он первый пришедший в голову вопрос.
- А магия на что? - пожал плечами Валентин. - Имея в друзьях магов, глупо беспокоиться о еде! Как и о выпивке. - В руках землянина появилась пузатая фляжка. - Глотни, Ричи, для аппетита.
- Спасибо, - улыбнулся инмарец, а про себя отметил, что, в отличие от Стаси, Маруся никогда не питала лютой ненависти к спиртному и совершенно спокойно относилась к его частым загулам с Тёмой и Валентином.
Лихо открутив пробку, Ричард сделал большой глоток и закашлялся.
- Да... - покачал головой землянин. - Пара дней воздержания плохо сказались на тебе, дружище.
- Что это? Отравить меня решил, негодяй?
- Не юродствуй! Я сотворил для тебя чистейший спирт - тройной очистки! Потратил массу магической энергии, сил, времени, а ты - отравить! Не стыдно?
- Нет, - буркнул инмарец, чувствуя, как по телу разливается приятное тепло. - Предупреждать надо!
- А то ты не знаешь, что во фляжке я обычно крепкие напитки ношу, - отмахнулся землянин, забрал у друга спирт и протянул Хавзе: - Будешь?
- Э...
- Не дрейфь! Выдыхаешь, глотаешь, выдыхаешь. Понятно?
- Ну...
- Молодец!
Валентин сунул Хавзе фляжку, и камиец, следуя его инструкциям глотнул спирта.
- Да... - выдавил он. - Забористая штучка!
Землянин довольно улыбнулся, хлебнул спирта, и в этот момент к ним подошли Артём с Никой и Дима со Станиславой.
- Начинается! - Хранительница презрительно посмотрела на Валечку. - Сам пропойца, и других спаиваешь! Ни стыда, ни совести! - Она строго зыркнула на Диму. - Не смей пить с ними, слышишь? Валя кого угодно споит, а мне потом с вами возиться!
- Хорошо. - Дима покладисто кивнул. - Я не буду пить, если ты так хочешь. У Вали и так неплохая компания.
- Вот-вот, компания, а я терпеть не могу пьяных компаний! Нажрутся, и давай всякую чушь нести! Слушать противно!
- Не заводись. - Дмитрий погладил сестру по голове и поцеловал в висок. - Валя будет вести себя прилично.
- Однозначно! - хихикнул Артём и, отобрав у землянина флягу, с подозрением принюхался. - Знакомый запах! Водка?
- Не... лучше! Спирт! - гордо отозвался Валентин.
Артём кивнул и сделал глоток.
- Жуть! - отдышавшись, сообщил он. - Жаль, что Диме нельзя, а то посидели бы выпили, поболтали... Но, увы... Мы потеряли друга. - Он с ехидцей взглянул на Станиславу и громко шепнул на ушко Нике: - А для тебя я шоколадный торт сотворю. Сладкий, как твои поцелуи!
Издав восхищённый стон, Ника с такой радостью и любовью взглянула на своего принца, что тот мгновенно подхватил её на руки и, словно вампир, впился в желанные губы.
- Одни извращенцы кругом, - прошипела Стася.
Её возмущению не было предела. Взрослый мужик прилюдно тискал малолетнюю девчонку, а брат молчал, будто происходящее было обыденным и ничего незначащим. "Тоже наверное не прочь с детишками поразвлечься", - с мрачным удовлетворением подумала Станислава и желчно заметила:
- Недаром Ника с Хавзой снюхались. Педераст и нимфетка! А Тёма...
- Молчи!
Дмитрий зажал её рот ладонью, и вовремя: Артём резко поставил Нику на землю, обернулся и испепеляющее взглянул на Хранительницу. В шоколадных глазах серебрились опасные ледяные искры.
- Если твоя сестра посмеет сказать ещё слово о моей Нике - убью.
- Пожалуйста, Тёма, успокойся, - примирительно начал Дима, шагнув к другу. - Станислава воспитана совершенно иначе, чем мы. Некоторых вещей она просто не может принять и очень переживает из-за этого. Прошу тебя, будь к ней снисходительным.
- Только ради тебя, Дима. Но если она...
- Я понял, - быстро кивнул Дмитрий. - Она больше не будет. Прости.
Принц Камии с ненавистью посмотрел на Хранительницу, скрипнул зубами и, крепко сжав ладонь Вереники, зашагал вперёд, а Дима вернулся к Стасе и обнял её за плечи.
- Относись к Тёме, как к большому, капризному ребёнку, и тебе станет легче понять его. А что касается Ники - просто держи рот на замке. Мы все не идеальны, девочка.
Изумрудные глаза Хранительницы гневно сверкнули, рот искривила горькая, злая усмешка.
- Ладно, буду молчать, всё равно до меня здесь никому нет дела, - процедила она сквозь зубы, передёрнула плечами, сбросив руки брата, и решительно направилась к дому.
Дима ошарашено посмотрел ей вслед, повернулся к землянину, и тот услужливо протянул ему флягу:
- Глотни, полегчает. Стаська всегда была моралисткой и ханжой, только раньше тщательно маскировалась. А вот в Камии сорвалась. Всё ей не так: Хавза и Ника извращенцы, я - пьяница, Артём - сумасшедший, и только Ричард остался хорошим - благородный воин и кладезь прочих добродетелей. Хотя, помнится в Инмаре... - Ричард пнул Валю в бок. - Ладно, молчу, оставайся белым и пушистым, зайчик!
- А я? - Дима поднёс флягу ко рту, выпил и поморщился, осознав, что нарушил обещание. - Кто по-твоему для неё я?
- Брат. Смерть. Хозяин, - отчеканил землянин, отобрал у Димы флягу и кивнул Хавзе и Ричарду. - Идёмте, друзья, а то на обед опоздаем.
- Хозяин? - Голубые глаза расширились, и Дима стал похож на чёрного, взъерошенного филина, которому добрый дядя-лесовик вдруг заявил, что переводит его на дневной образ жизни и вегетарианскую диету. - Хозяин?! Объяснись!
- Да, пожалуйста! - Солнечный Друг обернулся и, глядя в глаза другу, произнёс: - Станислава никогда не простит тебе кровного родства, Дима. Спать с родным братом для неё абсурд и смертный грех! Но она боится Смерти, и делает всё, что ты прикажешь. Так что, ты для неё хозяин! Правда, - землянин снова протянул ошарашенному Диме флягу, - она готова стать твоей, поскольку ты здесь главный и можешь без особого труда возвысить её над всеми нами. Кто посмеет перечить сестре или жене Смерти? Разве что безумный временной маг! Но ты ведь всё равно сильнее и приструнишь Тёму в случае чего! А Хранительница будет почивать на лаврах. Печь свои изумительные пирожки, читать морали о вреде пьянства и ранних сексуальных связей, о гомосексуализме и супружеской верности. - Он хитро подмигнул Ричарду. - Не явись Артём сегодня...
- Замолчи! - Инмарец сжал кулаки. - Ни я, ни Стася не нарушили границ дозволенного!
- Ну-ну, - ухмыльнулся Валечка, выхватил у Димы флягу, взял под руку Хавзу и пошёл к дому, оставив побратимов наедине.
Несколько секунд Дмитрий и Ричард пожирали друг друга глазами, а потом инмарец смущённо опустил голову и тихо сказал:
- Она страдала в разлуке с тобой и очень переживала, что ты не женился на ней, как только вернулся. Я, как мог, утешал её и, знаешь, будь я на твоём месте, то женился бы на ней хоть сейчас.
- Понимаю, - пробормотал Дима и, устремив взгляд на жёлтую солнечную клумбу, с запинкой произнёс: - Я... Я обязательно женюсь на ней, Ричи. Она ведь столько для меня сделала... И она... всё для меня! Пусть только Тёма немного успокоится.
Дмитрий замолчал. Он говорил совсем не то, что хотел. Разум подсказывал, что сейчас самое время признаться Ричарду, что он тоже не совсем чист перед ним, что его неодолимо тянет к Марусе. Они могли бы договориться, но...
- Стася всё для меня, - как молитву прошептал Дима и, нервно тряхнув головой, бросился следом за Валентином и Хавзой.
- И с ним всё не так... - со вздохом подытожил Ричард, погрозил кулаком белому камийскому солнцу и поплёлся к дому.
Инмарец явился в столовую последним. Усевшись рядом с Валентином, он пробежал глазами по батарее разновеликих бутылок, огромному шоколадному торту перед Никой и остановил взгляд на Хранительнице, которая с сердитым и несчастным видом что-то шептала Диме на ухо.
- Больше двух - говорят вслух, - колко заметил Артём. - Хотя, я и так слышу, что ты бормочешь, детка. И сразу хочу расставить, так сказать, точки над "I"! Дима больше не король Годара. В Камии он князь, мой брат и приговорённый к смерти преступник. Усекла?
- Нет! - с вызовом отозвалась Хранительница.
Безнадёжно взглянув на сестру, Дмитрий сотворил сигарету и глубоко затянулся. Слова Валентина не шли из головы: ему казалось невероятным, что сестра, которую он боготворит, может воспринимать его, как своего хозяина. Но Валя говорил так категорично... Дима вгляделся в глаза сестре, отыскивая тепло и любовь, но Стася смотрела на него холодно и сурово.
- Что ты молчишь, Дима?! Прикажи Артёму перестать нести чушь! С каких пор ты стал его братом и что за бред насчёт преступника? Что ты такого сделал?
Дмитрий отвёл взгляд, ему захотелось выскочить из-за стола и убежать. И бежать до тех пор, пока сомнения перестанут бередить душу. "Это трусость, - сказал себе маг. - Я должен разобраться, что мешает мне чувствовать себя счастливым. А, главное, я обязан быть честным с ней. И тогда она перестанет видеть во мне..." Дима стряхнул пепел на пол и вновь посмотрел на сестру:
- Я приказал Тёме убить Олефира, и за это он приговорил меня к смерти. А что касается брата и князя, Тёма волен называть меня, как ему нравится. Он повелитель Камии и...
- Чушь! - отрезала Хранительница и на одном дыхании выпалила: - Артём - безалаберный мальчишка! Он за собой-то следить не умеет, куда ему миром править. А Олефир - убийца, и место его в могиле!
- Стася... - мучительно простонал Дима, и в столовой воцарилась тишина.
Хавза сжался, готовый в любую минуту спрятаться под стол от гнева принца, Валя и Ричард замерли с бокалами у рта, а Ника сжала кулаки и с ненавистью уставилась на Стасю.
Артём же побагровел, побледнел и медленно поднялся.
- Спокойнее, Тёма, спокойнее. Держи себя в руках, - твёрдо произнёс Дима, вставая.
- Да что он может! - Стася пренебрежительно фыркнула и сжала в ладони Ключ, считая, что он и Дима защитят её от чего угодно.
- Ошибаешься, - прогремел Артём, выбросил вперёд руку, и Станислава вскрикнула: рубиновый камень раскалился, опалив руку нестерпимым жаром, цепочка с треском лопнула, и Ключ возник в ладони временного мага. - Истеричкам и дурам не полагается носить столь могущественные амулеты! - изрёк он, посмотрел на Диму и пронзительно взвизгнул: - Дима! Очнись! Тебе нельзя! - Артём сунул Ключ в карман, переместился к другу и вцепился в его плечи. - Не надо! Прошу! Прогони Смерть! Ты сам говорил, что не должен выпускать его!
Всполохи холодного белого света поблёкли, обернулись небесной синевой, и Артём облегчённо выдохнул:
- Не пугай меня больше! Я помню, что ты сказал, и не дам тебе проснуться Смертью!
Дмитрий моргнул, всмотрелся в лицо друга и вдруг улыбнулся:
- Ты всё-таки услышал меня, Тёма.
- Я не глухой, - нахмурился принц. - Но Станислава всё равно заслуживает наказания, и она мне не сестра и не возлюбленная. Я не буду возиться с ней, как с тобой! Что предлагаешь, Дима? Она оскорбила повелителя Камии и нашего учителя - мой приговор... - Артём задумчиво почесал затылок, по привычке поискал глазами Бастиара и решительно закончил... - смерть. Только я забыл, как положено казнить её: четвертовать или сжечь заживо. Но мы можем позвать Бастиара. Он точно знает.
- Не надо! - Дима глубоко вздохнул, бросил виноватый взгляд на сестру и мягко попросил: - Ты не мог бы заменить смертную казнь изгнанием, Тёма?
- Э... - Артём беспомощно посмотрел на Диму. - Не знаю, я должен спросить у Басти, он всегда приводил закон в соответствие с моими поступками.
- Да оставь ты Бастиара в покое! - не выдержал Валентин. - Кто у нас повелитель Камии: ты или каруйский граф?!
- Ну я, - неохотно выдавил Артём. - Только...
- Тогда меняй приговор, и дело с концом. - Валентин глотнул вина и пояснил: - Будем считать, что Стася попала под амнистию в честь твоей женитьбы на Веренике!
- Точно! - обрадовался принц, приосанился и торжественно объявил. - За оскорбление чести великого Олефира Хранительница приговаривается к пожизненному изгнанию из Камии!
И тут Стася, с немым изумлением смотревшая то на Диму, то на Артёма, взорвалась. Лицо её покраснело как свёкла, губы затряслись, а глаза вспыхнули дикой злобой:
- Скоты! Подонки! Мерзкие похотливые твари и лицемеры! - Она вперила гневный взгляд в Ричарда: - Ты говорил, что любишь меня! Ты обещал поговорить с Димой, развестись с Марусей и жениться на мне! Но стоило этому чудовищу появиться... - Она ткнула пальцем в брата. - Ты поджал хвост и бросился в кусты! Трус! И ты, Дима, мразь! Мразь и убийца! Как и твой любимый дядя! И твой сумасшедший дружок!
Дмитрий ошарашено таращился на сестру. Её обвинительная речь мало трогала мага, в свой адрес он слышал слова и похуже. Но лютая ненависть, полыхавшая в глазах Стаси ошеломила его. "Что я ей сделал? Почему она презирает меня? Я ведь люблю её!"
- Хватит! - Артём взмахнул рукой, и Станислава исчезла. - Скатертью дорога! Век бы с этой дурой не встречался! Достала!
- Куда ты её отправил? - Дима рухнул на стул, и в руке у него задымилась сигарета. Он обращался к Артёму и, одновременно, прислушивался к себе: по идее, он должен был переживать за Стасю и злиться на Тёму, но ничего подобного не испытывал, разве что разочарование и некое облегчение от того что перестал быть буфером между другом и сестрой.
- В Лайфгарм, под крылышко мадам Розалии, - весело сообщил Тёма, считывая мысли друга. - Она, и впрямь, вносила раздор в наши отношения, Дима. - Он вернулся к Нике, обнял её и провозгласил: - Торжественный обед в честь моей свадьбы продолжается! Предлагаю выпить за Веренику, самую красивую и замечательную невесту во Вселенной!
- Шампанского! - воскликнул Солнечный Друг и выхватил из воздуха тяжёлую бутылку.
Пенная струя брызнула в потолок, разбилась искристыми брызгами, и бокалы наполнились игристым янтарным вином.
- Совет да любовь! - подхватил Валентин, подмигнул девочке и вручил ей букет белых лилий.
- Спасибо. - Вереника вдохнула сладкий аромат. - Как же вкусно они пахнут, Валечка! И почему Стаська не выращивала их в нашем саду?
- А я почём знаю? - фыркнул землянин. - Стася была практичной особой, а лилии в борщ не положишь! Вот и выращивала вместо цветов морковку да капусту!
Артём искоса взглянул на Диму, который потягивал шампанское, курил и о чём-то напряженно размышлял. На имя сестры он никак не отреагировал, и временной маг тихо скользнул в сознание друга: тот снова и снова обдумывал слова Солнечного Друга о Смерти, брате и хозяине. Выкуренная до фильтра сигарета обожгла пальцы, и Дима с Тёмой одновременно поморщились. Артём поспешно выскользнул из сознания друга, состроил невинное лицо, и Дмитрий добродушно усмехнулся:
- Подслушиваешь?
- Ага, - с готовностью согласился принц. - Знаешь, Солнечный Дружок бывает иногда поразительно точен в определениях. Стаська на самом деле не любит тебя, и я рад, что ты наконец понял это.
- Но... - Дима вскинул голову и неуверенно произнёс: - Она всё для меня. - Фраза прозвучала тускло и неубедительно. Дмитрий помрачнел и попробовал ещё раз: - Она всё для меня. Она столько сделала для меня, вырвала из рук Олефира, заставила взглянуть на мир по-другому, научила любить, дружить и... - Маг растерянно замолчал.
- И перевернула твою жизнь с ног на голову! - закончил за него Валентин. - Стася, возможно, не плохой человек, Дима, да только сил она явно не рассчитала. Ей-то как виделось: спасу прекрасного принца и буду спокойненько с ним жить-поживать, добра наживать. А тут облом вышел. Прекрасный принц убийцей оказался! Но это она худо-бедно пережила, и вдруг новый удар - инцест. Стаська ведь ужасно правильная, ей надо, чтобы всё как у людей - тачка, дачка, водокачка. А с вами, оболтусами, вместо дачек - дворцы, вместо тачек - скакуны или мгновенное перемещение в пространстве...
- Подожди, но разве дворец хуже дачки? - встрял в разговор Ричард. - Видел я её домик в деревне. В Инмаре такой и за дом-то не считают. Лачуга для вконец разорившегося неудачника! Да и квартирка у неё крохотная, развернуться негде - сплошные углы да стены!
- Согласен. - Валентин наполнил бокал друга, предлагая выпить. - Только её тесная квартирка и убогая дачка - крепости, а ваши роскошные дворцы и замки - карточные домики.
- Не понимаю, - замотал головой инмарец. - Как-то странно ты рассуждаешь, Валя!
- Вовсе нет! Ты просто логики не улавливаешь. На Земле Стася была сама себе хозяйка. Жила, как хотела, работала, где хотела, замуж выходила по собственной воле и разводилась тоже! Её дом был только её. И она себя там королевой чувствовала. Свободной и независимой. Её дом - её крепость! Никто не выгонит, не отберёт, не ввалится непрошеным гостем. А потом появились вы. Сначала Тёма - добрый и светлый мальчик, которого всё время по головке погладить хочется, потом ты - могучий и благородный воин, а уж про Диму я тихо молчу: голубоглазый красавец, окутанный флёром трагической, зловещей судьбы.
- Поэт, - буркнул Дима. - Не был я тогда несчастен и трагедии у меня никакой не было. Олефир, безусловно, со мной не цацкался, но и зря не издевался. И жилось мне вполне нормально, разве что Алинор своими выходками раздражала. Но этого для трагедии маловато.
- В том-то и дело, - довольно хихикнул Валентин. - Тогда о каком вырывании из рук Олефира ты говоришь? Так ли плохо тебе с ним было, как Стасе привиделось?
- Ну... - Дима повертел в пальцах бокал. - До путешествия на Землю я другой жизни не знал...
- Какой это другой? - ехидно перебил его Валя. - Ты припёрся к Стасе и влюбился, как мальчишка, с первого взгляда. Что, либидо внезапно взбунтовалось? Например, от долгого воздержания?
- Плохая версия, - скривился Дима. - Олефир никогда не запрещал мне фрейлин и прочих керонских дамочек соблазнять. Ему это даже нравилось! Особенно подглядывать... Но это к делу не относится. Придумай что-нибудь другое!
- В смысле? - Валентин изумлённо посмотрел на друга. - Что я должен придумать?
- Я хочу знать, почему влюбился в Стасю!
- Э... ну... не знаю, понравилась она тебе, наверное...
- Нет, - замотал головой Дима.
- Что, не понравилась? Тогда почему?
- Вот и я хочу знать: почему?
Валентин и Дима в замешательстве уставились друг на друга. Оба чувствовали, что их абсурдный диалог крутится вокруг чего-то важного, но чего?
- А сейчас ты в неё влюблён? - нарушил затянувшееся молчание Ричард.
- Как в женщину, вроде, нет. - Дмитрий склонил голову набок, словно прислушиваясь к собственному сердцу, и твёрдо ответил: - Точно, нет! Но она моя сестра, и заботиться о ней я не перестану. Это мой долг, и я намерен до конца выполнить его. - Артём недовольно скривился, и Дима показал ему кулак: - Только попробуй её убить! Выпорю!
Валечка хихикнул, прикрыв рот ладонью, а Хавза с сомнением посмотрел на Диму: мысль о том, что великого и могучего принца Камии кто-то посмеет выпороть, как проштрафившегося раба, озадачила его.
- Замуж её надо выдать! - решительно заявила Ника, облизнула шоколадные губы и, прильнув к Артёму, уточнила: - За Ричарда, например! Зря они что ли весь вчерашний день по углам жались?
- Ника... - простонал инмарец и покраснел, как рак. - Как тебе не стыдно? - Он опустошил бокал и, схватив ближайшую бутылку, наполнил его вновь.
Артём поцеловал невесту в макушку и мягко улыбнулся инмарцу:
- Успокойся, Ричи! Если ты так сильно желаешь Стасю, ты её получишь. Дима не будет возражать против вашего брака. Скажу больше, он с огромной радостью отдаст сестру тебе! Я правильно говорю, братец?
Голос принца сочился ехидством и напускной любезностью, и Дима, не желая вступать в перепалку с другом, просто кивнул.
- Спасибо, - неуверенно вымолвил инмарец, жалея о том, что Станиславы нет рядом, и он не может сейчас же предложить ей руку и сердце.
- Замечательно! - Солнечный Друг картинно похлопал в ладоши. - Мы быстро и качественно решили все проблемы! В камийском, так сказать, духе! Даже наш благородный Ричи проникся им до мозга костей! - Он пристально посмотрел в глаза инмарцу. - Я понимаю, любовь - вещь иррациональная, да и что там греха таить, я сам когда-то без памяти любил Станиславу. Но что было - быльём поросло! Она меня больше не привлекает и даже, смею сказать, раздражает, но раз Ричи влюблён... - Валя развёл руками и с напускной торжественностью провозгласил: - Дадим ему Стасю! Пусть наслаждается! А о том, что он женат - забудем! Что нам какая- то Маруся?! Она ведь камийка и сделает так, как хозяин прикажет! Что с ней церемонится? Можно на аукционе продать - за камийскую мечту хорошие деньги дадут, как раз на свадебный подарок Хранительнице хватит! Или можно её какому-нибудь аристократу подарить, в награду за верную службу! А ещё Тёма может её себе взять! Почему нет? Красивая всё-таки женщина! А её чувства в Камии никого не волнуют! - Солнечный Друг обвёл бешеным взглядом друзей. - За любовь и верность, господа! - Он опустошил бокал и грохнул его об пол: - На счастье!
Артём и Дима тревожно переглянулись: неожиданное выступление Валентина в защиту Маруси удивило и встревожило их. "Влюбился он, что ли?" - одновременно подумали маги.
- Нет! - отрезал Валентин, и друзья облегчённо вздохнули.
Ника же легонько толкнула Артёма в бок и указала глазами на Ричарда: инмарец багровый, как осенний листок, пялился в пустой бокал и кусал губы, соображая, как оправдаться перед землянином, но в голове почему-то крутилось лишь бессмысленное и неуместное: "Прости, Валя!"
Дмитрий вопросительно взглянул на Артёма, и тот со вздохом произнёс:
- Мы не обидим Машу. Развод с Ричардом будет ей только на пользу. Потому как они с Димой любят друг друга. Вот! - Принц снова тяжело вздохнул и продолжил: - И пока Дима жив, они с Машей будут вместе. Ты доволен, Валя?
- Не-а, - замотал головой Солнечный Друг. - Эта удачная, на первый взгляд рокировка, таит в себе некоторые весьма неприятные нюансы.
- Не понял. - Дима вскинул голову и смущённо посмотрел на землянина. - Вроде бы всё стало на свои места. Ричи женится на моей сестре, я - на его жене, и все мы будем счастливы.
Ричард с радостью закивал, подтверждая слова побратима, но землянин даже не взглянул на него.
- Предположим... Только ответь мне честно, Дима: почему ты Стасе на шею бросился, когда очнулся? Уверяю, твой порыв никак не походил на проявление только лишь братских чувств!