Сладкие звуки серенады ласкали слух. Восхитительный запах ночной фиалки будоражил душу, разливался тёплой волной по телу, наводя сладкую истому и пробуждая в сердце любовь. Черноволосый незнакомец с надеждой и страстью взирал на увитую плющом террасу, пытаясь разглядеть под вуалью прекрасное лицо возлюбленной. Длинные аристократические пальцы загадочно белели в свете полной луны, и, глядя на них, Станислава пыталась угадать, чьё же воображение она потрясла до такой степени. Однако, сколько ни всматривалась в ночной сумрак, кроме тёмных волос и бледных пальцев, ничего не могла разобрать.
Внезапно мелодия оборвалась, а таинственный незнакомец совершенно непостижимым образом превратился в чёрного петуха, взлетел на террасу, посмотрел на женщину злобным взглядом и громко закукарекал. Станислава испуганно отступила, споткнулась о порог и... очнулась в собственной постели. Черный петух исчез, но пронзительное кукареканье не смолкло.
Растерянно моргнув, Стася вскочила, накинула тонкий шёлковый халат, сунула ноги в шлёпанцы и во весь дух понеслась в прихожую, намереваясь прибить незваного гостя, который с завидной настойчивостью жал и жал на кнопку звонка. Но едва она ступила в гостиную, к истошному кукареканью добавилась резкая телефонная трель.
- Да, что ж такое?! Сговорились они, что ли?! - в сердцах воскликнула Станислава и метнулась обратно в спальню. Схватив с прикроватного столика трубку, нажала кнопку и бросилась в коридор. - Алло! - крикнула она на ходу, рывком распахнула входную дверь и, как громом поражённая, застыла на пороге.
Телефонная трубка вдруг показалась неимоверно тяжёлой. Рука сама поползла вниз, и из динамика, наполняя прихожую всхлипами и вздохами, заструился громкий плаксивый голос бывшего мужа - Валечки:
- Стасенька, милая Стасенька! Я не спал всю ночь! Я всю ночь думал! Нам обязательно нужно встретиться! Поговорить... Наш развод - вселенская катастрофа! Я же так люблю тебя, Стасенька! Я умру без тебя!
Но Станислава не слушала излияния Валентина. Затаив дыхание, она растерянно и изумлённо смотрела на высокого светловолосого мужчину. Голова шла кругом, горло точно сжала невидимая рука, а на глаза навернулись слёзы восторга и умиления, ибо нежданный гость был потрясающе, умопомрачительно красив. "Неужели, такие бывают?.." Стася машинально сбросила звонок, засунула трубку в карман халата и, кокетливо поправив волосы, покраснела, сообразив, что стоит перед красавцем-гостем в старом домашнем халате. "В сравнении с ним я выгляжу серой мышью!" - с досадой подумала женщина, с трудом подавляя желание броситься в комнату и натянуть на себя лучше вечернее платье. К тому же Стасе подумалось, что пока она будет переодеваться, незнакомец испариться, исчезнет, как призрачная дымка.
Пауза затягивалась, и, поняв, что хозяйка вряд ли в скором времени обретёт дар речи, гость решил действовать сам. Лучистые карие глаза цвета горького шоколада, обрамлённые невероятно пушистыми ресницами, засветились блаженством, безупречно правильные губы растянулись в счастливой улыбке и, мурлыкнув: "Здравствуйте", мужчина протянул Станиславе белую, ухоженную ладонь.
- Здравствуйте. - Стася осторожно ответила на рукопожатие. - Вы ко мне?
- Если Вы Станислава Фёдорова, то к Вам.
- Проходите, пожалуйста.
Хозяйка торопливо посторонилась, и молодой человек шагнул в крошечную прихожую. Окинув взглядом старинную дубовую вешалку, напольное зеркало в тяжёлой резной раме и деревянную тумбочку для обуви, он хмыкнул, почесал затылок, взлохматив густые пшеничные волосы, и с искренним недоумением воскликнул:
- Вы здесь живёте?! Не тесно?
Станислава любила свою квартиру, и хамоватый вопрос гостя, хоть и заданный с милой детской непосредственностью, вывел её из ступора:
- А Вы, конечно, живёте во дворце!
- Зачем мне дворец? Я люблю свободу! - бесхитростно сообщил красавец, продолжая разглядывать маленькую прихожую, как ребёнок новую игрушку. - Во дворце всё слишком значительно, мне нравится жить в лесу.
"Свободу он любит! Конечно! Денег, поди, куры не клюют!" Стася вздохнула и завистливым взглядом пробежалась по одежде гостя: шикарный жемчужно-белый пиджак, бежевая рубашка из натурального шёлка, дорогие коричневые джинсы и мягкие замшевые мокасины на тонкой подошве, о цене которых страшно было даже подумать.
- Вы так по лесу и ходите?
Недоумённо покосившись на хозяйку, мужчина шагнул к зеркалу и с придирчивым удовольствием оглядел себя с ног до головы:
- Мне нравится моя одежда - красивая! - Он провёл ладонью по мягкой белоснежной ткани, повёл плечами и беззаботно предложил: - Но, если Вы не довольны моим видом, сударыня, я могу переодеться. Прямо сейчас!
"Вот чёрт! Да он не в себе! Не хватало ещё, чтобы этот ненормальный стриптиз здесь устроил!" Стася покосилась на входную дверь и нервно улыбнулась:
- Не стоит. Переоденетесь к следующему визиту.
- Здорово! Значит, следующий визит состоится! - обрадовался гость и, развернувшись к зеркалу спиной, бесцеремонно поинтересовался: - Ну что, так и будем толкаться в этой клетушке или поговорим в более комфортной обстановке? У Вас же есть ещё комнаты?
Шоколадные глаза с таким неподдельным любопытством уставились на Станиславу, что она не выдержала и хихикнула. Неожиданный визитёр вызывал противоречивые чувства. С одной стороны, мальчишеская раскованность забавляла, с другой - настораживала: уж больно его простодушие походило на душевное расстройство. "Такой красивый, и псих... Жаль. - Станислава опустила руку в карман и стиснула в ладони телефон. - Впрочем, на буйного не похож. Ладно! В случае чего - неотложку вызову!"
- Что ж, пойдёмте в другую клетушку, кухня называется. Кстати, как Вас зовут, лесной житель?
- Артём.
Красавец больше не улыбался, шоколадные глаза были полны обиды и укора. И Стася почувствовала вину за свои нелестные мысли, словно произнесла их вслух. Спасаясь от пристального взгляда гостя, она отвернулась и быстрым шагом пошла на кухню.
"Сама такая!" - мысленно огрызнулся Артём, показал Стасиной спине язык и, сочтя себя отомщенным, гордо прошествовал по узкому коридору. На пороге кухни он на секунду остановился, повертел головой, рассматривая нехитрое убранство, и без приглашения уселся за стол.
- Ничего, уютно у Вас, - буркнул он и вредненьким голоском добавил: - Правда, тесно, развернуться негде.
Стараясь сохранять спокойствие, Стася аккуратно поставила чайник на плиту, повернулась к чудаковатому гостю и, скрестив руки на груди, преувеличенно серьёзно сказала:
- Вроде обычный, средних размеров, молодой человек. Не понимаю, почему Вам тесно?
- Я люблю простор! - с вызовом заявил Артём и замолчал - перед глазами возникло строгое лицо Корнея. Укоризненный взгляд и недовольно поджатые губы учителя напомнили, что пришёл он к Станиславе не за тем, чтобы ссорится. "Пора переходить к делу!" И, пинком отправив образ учителя в небытиё, очаровательно улыбнулся:
- Ваш отец, сударыня, тоже любил простор, и уж если решил обосноваться в Москве, мог бы подобрать жильё побольше!
- Отец... - срывающимся голосом прошептала Стася и уставилась на оранжево-синюю астру газовой горелки.
"Эх, неудачно начал..." - поморщился Артём, озабоченно почесал затылок, и из носика чайника с приглушённым шипением вырвалась струя пара.
Станислава вздрогнула, машинально выключила газ и сняла чайник с конфорки, собираясь заварить чай, но пальцы предательски дрогнули, и кипяток пролился на столешницу. Чайник со стуком вернулся на плиту, на горячую лужицу плюхнулась тряпка. Мучительно скривившись, Стася смотрела, как намокает мягкая ткань, и думала: "Он обманул меня! Обещал всегда быть рядом, а сам ушёл!" Воспоминания, словно острые льдинки вонзались в сознание, перед глазами, больно раня своей предательской идиллией, разворачивались картины прошлого, и женщина закрыла лицо руками, точно пытаясь защититься от внезапно проснувшейся памяти.
"Ну вот, распустила нюни!" Артём сердито зыркнул на сгорбившуюся хозяйку, закинул ногу на ногу и требовательно спросил:
- Так будем разговаривать или нет?
Стася дёрнулась, отвела руки от лица и настороженно посмотрела в шоколадные глаза гостя:
- Что Вам известно о моём отце?
- Он жив.
"Нашёл, чем удивить". Станислава глубоко вздохнула, приводя мысли в порядок, заварила чай, поставила на стол чашки, вытащила из шкафчика корзиночку с печеньем, села напротив гостя и только тогда проговорила:
- Я знаю.
- Откуда?
- Погадала.
- Ух, ты! А мне погадаете? Мне безумно интересно!
- Не сейчас, - натянуто улыбнулась Стася, взяла с подоконника визитку и положила перед молодым человеком. - Приходите в мой салон.
- У Вас есть салон? - Артём повертел визитку в руках и сунул в нагрудный карман пиджака. - Обязательно приду. Прямо завтра.
- Завтра воскресенье, выходной. Жду Вас в понедельник, в двенадцать.
- Договорились! - радостно закивал Артём, попробовал чай, печенье и пробормотав: "Вкусненько", сосредоточил своё внимание на еде, совершенно забыв о хозяйке.
Некоторое время Стася с немым удивлением наблюдала, как целеустремлённо гость поглощает печенье и чай. В какой-то момент даже показалось, что в личной вселенной этого странного молодого человека существуют только он, вазочка с печеньем и чашка с чаем, остальное - призраки и прочие не материальные и ничего не значащие вещи. Терять весомость, во всех смыслах этого слова, не хотелось и, нервно передёрнув плечами, Станислава напомнила о своём существовании:
- Вы хотели рассказать об отце!
- Ах, да, - спохватился Артём и, одним глотком опустошив чашку, деловито осведомился: - Хотите, я отведу Вас к нему?
От неожиданности Стася вскочила:
- Где он?
- Далеко. Но я Вас вмиг доставлю!
- Нет! Говорите адрес! Я поеду сама!
- Адрес? Я не знаю адреса... Но могу показать место. Поехали, а?
Артём с надеждой посмотрел на хозяйку и протянул ей руку. Враждебно взглянув на распахнутую ладонь, Станислава отодвинулась от стола и помотала головой:
- Никуда я с Вами не поеду!
- Почему? Вы мне не доверяете?
- Я Вас знать не знаю! - отрезала Станислава и раздражённо подумала: "Зачем я, вообще, впустила его в дом?"
- Так, может, познакомимся? Поближе?
Артём хитро прищурился и облизнулся, чем окончательно привёл Стасю в бешенство.
- И не надейтесь! Немедленно покиньте мой дом, и навсегда забудьте сюда дорогу!
Но гость не тронулся с места. Словно примерный ученик, он сложил руки на коленях, понуро опустил плечи и вздохнул. Уголки безупречно правильных губ поехали вниз, а взгляд шоколадных глаз стал потерянным и печальным.
- Я чем-то обидел Вас, да? Простите... Я не хотел...
Артём тихо всхлипнул, и женское сердце дрогнуло. "Злиться на него, всё равно, что щенка пинать", - подумала Стася, окинула взглядом замершую, трогательно несчастную фигуру, и сменила гнев на милость.
- Всё в порядке, Тёма, я не сержусь, - доброжелательно улыбнулась она и опустилась на стул. - Приходите в понедельник, я обязательно Вам погадаю.
- Спасибо! - Артём мигом расцвёл, вскочил с табурета и галантно поклонился, чудом не врезавшись в холодильник: - Буду ровно в двенадцать.
- Жду с нетерпением, - кивнула Стася, хотела что-то добавить, но тут в прихожей закукарекал звонок. - Извините.
Хозяйка поспешно выскользнула в коридор, а гость развернулся на каблуках и мстительно пнул холодильник:
- В другое время, я бы тебя...
Он не договорил - квартиру огласил истеричный визгливый вопль:
- Как ты могла?!
Артём вздрогнул и стремглав понёсся на крик: спасти хозяйку от распоясавшегося хулигана и тем самым завоевать её симпатию и доверие, хотелось неимоверно. В два прыжка преодолев узкий коридорчик, он влетел в прихожую, едва не сбив с ног Станиславу. Однако в дверях квартиры, вместо злобного и, без сомнения, опасного здоровяка, стоял невысокий рыжеволосый мужчина в мятом сером плаще и заляпанных грязью ботинках. "Из какого свинарника он вылез?" - возмущённо подумал Артём и брезгливо поморщился.
Рыжеволосый скользнул взглядом по неожиданно появившемуся в поле зрения объекту, моргнул, словно не веря глазам, и, видимо, решив, что незнакомец не представляет для него опасности, продолжил спектакль:
- Как ты могла?! - с надрывом повторил он, картинно схватился за голову и привалился лбом к дверному косяку.
- Валечка! Успокойся! - покосившись на гостя, укоризненно покачала головой Стася и хотела захлопнуть дверь, но не тут-то было: Валентин проворно развернулся и, в третий раз возопив: "Как ты могла!", ввалился в прихожую.
Поняв, что на этот раз от бывшего мужа отделаться не удастся, Станислава скрипнула зубами и повернулась к Артёму.
- Извините, ко мне пришли.
- Я могу Вам помочь.
- Нет-нет, - отмахнулась Стася. - Это всего лишь мой бывший муж.
- А... Понимаю. - Артём хмыкнул, осторожно обошёл Валентина и направился к лифту, бросив через плечо: - До встречи.
- Пока... - протянула Станислава, захлопнула дверь, с тоской посмотрела на помятого, растрёпанного Валентина и кисло подумала: "Карма..."
Станислава и Валентин учились на одном курсе в университете и наглядно знали друг друга, но даже в страшном сне девушке не могло привидеться, что этот рохля и маменькин сынок когда-нибудь станет её мужем. Но два года назад бывшие однокурсники столкнулись в редакции районной газеты, куда Станислава пришла, чтобы дать объявление о розыске отца. И Валентин, которому ещё в университете нравилась спокойная миниатюрная девушка с изумрудными глазами, поспешил воспользоваться предоставленным судьбой шансом. Он выказал горячее желание участвовать в поисках Михея Фёдорова и вместе с возлюбленной стал ходить по инстанциям, проявив себя неоценимым помощником. Рохля и маменькин сынок на деле оказался обаятельным пронырой и хитрюгой. Ему ничего не стоило войти в кабинет, в который Стася и постучаться боялась, и что удивительно, Валентина всегда выслушивали, обещали помочь и, что ещё более удивительно, помогали. Правда, его бурная деятельность результатов не дала - Михея Фёдорова так и не нашли, зато Стася успела привязаться к бывшему однокурснику и начала воспринимать его, как неотъемлемую часть жизни. И, когда Валя сделал ей предложение, оно прозвучало, как нечто само собой разумеющееся. У Стаси даже мысли не возникло ответить отказом, и молодые люди поженились, несмотря на протесты Розалии Степановны, матери Валентина.
Станислава и после свадьбы искала отца, но уже не столь рьяно, как прежде. Теперь, став замужней женщиной, она направила поток нерастраченной любви и тепла на своего благоверного. И, если раньше её вселенная крутилась вокруг Михея, который был для неё и отцом, и матерью, и другом, и подругой, то теперь место отца-матери-друга-подруги занял муж. Станислава мгновенно превратила их брак в культ Валечки. Она без устали холила-лелеяла драгоценного супруга, потакала малейшим прихотям и капризам, а тот милостиво позволял боготворить и ублажать себя любимого. В идеале, Валя хотел бы совсем бросить работу и осесть в личном домашнем храме, дабы в полной мере насладиться жизнью, но Розалия Степановна и слышать об этом не желала. И примерный сын не стал спорить с мамочкой - остался работать корреспондентом в районной газете, тем более что много там не требовали: большую часть рабочего дня можно было гонять чаи и чесать языком. За время своего брака он не написал ни строчки и нерадивого работника не уволили лишь потому, что Розалия Степановна много лет была лечащим врачом главного редактора...
Вернувшись с работы, Валя плотно ужинал, затем уютно устраивался на диване и сладко дремал, предварительно оповестив жену, что его нельзя беспокоить, поскольку он обдумывает будущие литературные шедевры. За время их совместной жизни Валентин ни разу не поинтересовался, как провела день Станислава, зато о собственных грандиозных планах говорил непрерывно. Он с жаром вещал, как напишет гениальное произведение, и на него золотым дождём посыплются гонорары, всенародное признание и любовь. Будущая знаменитость настолько зациклился на себе, что не заметил, как ореол его божественности начал угасать. Патетичные речи надоели Стасе хуже горькой редьки и стали раздражать, а чёрствость и безразличие - бесить. Ещё какое-то время она по инерции продолжала заботиться о муже, пока, наконец, не нашла в себе силы признать, что её драгоценный супруг - обычный пустомеля и лентяй. Кумир был повержен и отправлен под крылышко к любимой мамочке, а Стася, несмотря на его жаркие протесты и беспрестанное нытьё, подала на развод.
Неудачный брак напрочь отбил охоту заботиться о ком бы то ни было, и, став свободной, Станислава решила жить для себя. Нужно было лишь с чего-то начать. И она вспомнила о детской мечте - стать гадалкой. Не откладывая дела в долгий ящик, собрала все имеющиеся сбережения, сняла помещение и стала любовно обустраивать новое детище. Магический салон "Пифия" открылся в день двадцатишестилетия Станиславы и стал первым подарком, который она сделала себе любимой...
- Всего лишь бывший муж? Как ты можешь так говорить, любимая? - захныкал Валентин, поняв, что на Стасю не производит впечатления его трагическая поза. - Как ты можешь так поступать со мной? И что это за мужчина? Почему он вышел из нашей квартиры в девять часов утра?
- Я не обязана перед тобой отчитываться! - прошипела Станислава: - Тебя я, кстати, тоже не приглашала!
- Стасенька, солнышко моё, ну, что же такое ты говоришь? - всхлипнув, пробормотал Валентин. - Я же твой Валечка!
- Ты, Валечка, чей угодно, но не мой!
- Стасенька, но я без тебя не могу! Да и мамочка говорит, что мы зря развелись.
- Угомонись, Валя! Мы уже всё обговорили! И не раз! Прошу тебя, уйди! - Стася распахнула входную дверь и не глядя ткнула пальцем в сторону лифта. - Ой! - Палец упёрся во что-то твёрдое, и, подняв голову, женщина обомлела: на пороге возвышалась груда мышц, облачённая в дорогущий спортивный костюм.
Незнакомец, представший её взору, словно специально сошёл с обложки спортивного журнала, чтобы появиться у Стасиной двери. Широкие плечи. Узкая талия. Большие, сильные руки, способные завязать узлом лом или сжать в крепких, надёжных объятиях. Открытое мужественное лицо. Взгляд серых внимательных глаз - решителен и твёрд, на резко очерченных губах - непривычная для них улыбка.
Валечка покосился на неожиданного визитёра, побледнел и дрожащим голосом поинтересовался:
- А это? Это тоже к тебе?
Станислава смерила его презрительным взглядом и ничего не ответила. Тогда Валентин угрожающе сжал кулаки, резко развернулся к внезапному гостю и, собрав волю в кулак, зло спросил:
- Вы кто?
- Ричард, а Вы?
- Я - муж!
- Очень приятно, - в замешательстве кивнул "спортсмен", а Валечка вскинул голову и подбоченился:
- Что Вам надо?
Улыбка Ричарда из натянутой превратилась в искреннюю. Несколько секунд он смотрел, как маленький рыжий человечек, сердито поджав пухлые губки и состроив грозное лицо, наступает на него, а потом громко расхохотался.
- Почему Вы смеётесь? Извольте отвечать!
От переизбытка эмоций, Валя топнул ногой, и гость захохотал пуще прежнего.
- Вот умора, - сквозь смех произнёс он и, утирая выступившие на глазах слёзы, добавил: - Только не обижайтесь. Я всего лишь хотел поговорить со Станиславой Фёдоровой.
Имя жены подействовало на Валентина, как красная тряпка на быка. Он подпрыгнул и часто дыша завопил:
- Стасенька, солнышко, что это за тип? Я - твой муж, и желаю знать, что происходит в моём доме!
- Валечка, солнышко, ты упустил одну важную деталь: ты - бывший муж! И это - мой дом! Прошу тебя, уходи! - снисходительно ответила Стася и перевела взгляд на гостя: - Я - Станислава Фёдорова, чем обязана?
- Стасенька, как ты можешь? Я же люблю тебя! Ты не можешь меня выгнать! Мы с тобой даже не поговорили! Я умру без тебя, любимая!
Жалобно всхлипнув, Валентин шагнул к Станиславе, и в тот же миг чудовищно сильные руки подхватили его подмышки и оторвали от пола. Ричард бережно вынес рыжего человечка из квартиры, поставил лицом к лифту и дружелюбно похлопал по плечу, словно извиняясь за причинённые неудобства.
- Это произвол! - опомнившись, завопил Валентин, но, подняв глаза на атлета, стушевался и нажал на кнопку.
Двери с лязгом разъехались. Ричард легонько втолкнул веснушчатого смутьяна в кабину, отправил лифт на первый этаж и повернулся к хозяйке, которая нервно мяла ткань халата и думала о том, что завтра же отправится в магазин и купит себе роскошный домашний костюм, чтобы выглядеть привлекательной и обаятельной в любое время суток. Взгляды серых и изумрудных глаз встретились, и Стася, оставив в покое халат, с благодарностью произнесла:
- Спасибо Вам.
Валечка ей порядком надоел, и избавиться от него хоть ненадолго было великим счастьем.
- Ерунда, - смущённо пробасил гость и переступил с ноги на ногу, не совсем понимая, что делать дальше.
Застенчивость и нерешительность атлетически сложенного мужчины позабавили Станиславу. Внешность героя и манеры простодушного крестьянина не вязались между собой, и, пряча улыбку, она с немного наигранной горячностью заявила:
- Ничего не ерунда! Вы мне если не жизнь, то рассудок точно спасли. - Стася отступила в сторону и приглашающее взмахнула рукой. - Проходите, пожалуйста.
Ричард втиснулся в прихожую, снял кроссовки и попытался сунуть ноги в тапочки, но те оказались безнадёжно малы, и, вздохнув, гость отправился на кухню в носках. Бросив короткий взгляд на хлопочущую у плиты хозяйку, он с опаской опустился на табурет и замер, боясь пошевелиться: слишком хлипкими и ненадёжными выглядели ножки у произведения земного мебельного искусства.
Станислава поставила перед гостем чашку горячего чая, пододвинула корзиночку с печеньем и, устроившись напротив, стала задумчиво наблюдать, как очередной визитёр с суперсерьёзным видом поглощает печенье, испечённое по новому, недавно вычитанному в журнале рецепту. Ричард ел медленно и вдумчиво, словно каждый кусок, попадавший в рот, сообщал ему глубокую философскую мысль, над которой приходилось подолгу ломать голову. "Хороший рецепт, - между тем отметила Стася и усмехнулась. - Похоже, он даже забыл, зачем пришёл!" И когда гость дожевал пятое печеньице, спросила:
- Так Вы хотите поговорить или уже передумали?
- Хочу. - Ричард отставил чашку и поднял на Стасю стальной взгляд. - Мы должны поговорить о Вашем отце. Он жив, и я могу отвезти Вас к нему.
"И этот туда же!" - Станислава озадаченно вытаращилась на гостя, и тот заёрзал на хлипком табурете:
- Не мастак я говорить. Извините, если что не так.
"Что за ерунда? Кто эти люди и что им от меня надо? Бред какой-то!" Кое-как справившись с потрясением, Стася упёрлась ладонями в край столешницы и принужденно улыбнулась:
- Так вот сразу пойти с Вами? Я Вас впервые вижу.
- Наверно, я и впрямь поторопился, - окончательно смутился Ричард, - но мне казалось, что Вы с радостью согласитесь поехать к отцу.
- Кто Вы?
- Воин, то есть военный.
- Военный? Он что попал в плен?
- Кто?
- Мой отец.
- Нет, что Вы, он свободен. С ним всё в порядке.
- Тогда почему он не позвонит? - нахмурилась Стася.
- Он не может позвонить. Он очень далеко, но я могу отвезти Вас к нему.
"Ещё один провожатый! Что же это за место такое - ни адреса, ни телефона? Папа, где ты? Что происходит?" - с досадой подумала Станислава, а вслух сказала:
- Буду иметь в виду.
Гость отвёл глаза и, нервно вертя в руках чашку с остатками чая, произнёс:
- Мне понятны Ваши сомнения, но, поверьте, я говорю правду. Я действительно могу доставить Вас к отцу. Мы отправимся, как только Вы скажете.
Он замолчал, явно исчерпав запас слов. Но Стася не собиралась помогать незадачливому собеседнику и тоже молчала, терпеливо ожидая, что будет дальше. Ричард снова заёрзал на табурете, и на его лице отразилась мучительная борьба. Наконец, покраснев, как рак, он глубоко вздохнул и выпалил:
- Сходите со мной в бассейн!
На секунду Станислава опешила и ляпнула первое, что пришло в голову:
- А без меня Вы утонете?
- Я впервые в Москве, - промямлил Ричард и с затаённой мольбой посмотрел в изумрудные глаза хозяйки. - Не отказывайтесь, пожалуйста.
- В десять. - Ричард облегчённо выдохнул, аккуратно выбрался из-за стола и попытался изобразить галантный поклон, но впечатавшись спиной в холодильник, передумал и ограничился словами: - Наверное, мне пора.
Спорить Стася не стала. Молча проводила гостя до дверей и вернулась на кухню, решив, наконец, "забить" на гостей и спокойно позавтракать. Достала из холодильника масло, колбасу, сыр, вытащила из хлебницы батон с отрубями и сделала бутерброды. Наполнив любимую чашку обжигающим крепким чаем, она опустила ложку в сахарницу и застонала, услышав оглушительное кукареканье звонка.
- Ну и денёк!
Бросив ложку на стол, Станислава раздражённо рыкнула, встала и с грозным видом отправилась в прихожую. Возле входной двери она остановилась, прикидывая, открыть или проигнорировать попытку нового вторжения, а потом накинула на крючок цепочку и отперла замок.
- Стасенька, милая Стасенька! Ты даже не хочешь пустить меня в квартиру?! Как это жестоко!
- Уходи, Валентин!
- Я не могу уйти! Ты знаешь: мой дом там, где ты! И предупреждаю, если не откроешь - брошусь под машину!
- Боже правый, как я жила с тобой?! - взорвалась Станислава. - Оставь, наконец, меня в покое! Иначе с ума сведёшь!
- Я? Как ты можешь говорить такое, солнышко? Я же...
- Добрый день, - раздался из-за спины Валечки приятный мужской голос.
Станислава резко вскинула голову, но гневные слова так и не сорвались с губ, потому что кричать на мечту - глупо и опрометчиво, она может исчезнуть, раствориться в суетной жизни, как чудесный, загадочно-прекрасный сон. И Стася молчала, опасаясь спугнуть внезапно воплотившиеся в реальность грёзы, лишь дыхание стало прерывистым и частым, а сердце пойманной птицей забилось в груди.
Валентин обернулся и побледнел так, что солнечные веснушки, сплошь покрывающие кожу, почти исчезли.
- Как?! Опять? Стасенька, как ты можешь? Сколько их у тебя?!!
Но Стася ничего не слышала. "Он пришёл", - снова и снова повторяла она и, приоткрыв рот, смотрела на гостя: темные, как безлунная ночь, волосы до плеч, правильные, чуть поджатые губы, пронзительные голубые глаза...
- Что происходит? - истерично завопил Валентин и осёкся, внезапно поняв, что бороться за жену дальше - бессмысленно. "Finita la comedia", - уныло подумал он и, закусив губу, зашагал вниз по лестнице.
Станислава невидящими глазами скользнула по спине удаляющегося мужа, скинула цепочку и настежь распахнула дверь:
- Вы ко мне?
- К Вам, - чуть улыбнулся гость, шагнул в прихожую и остановился перед Стасей.
Длинные рыжие волосы, доверчивые зелёные глаза, хрупкая изящная фигура... Он смотрел на неё, как на величайшую драгоценность мира, и годами возводимые в сознании барьеры рушились, один за другим. "Я знал, что не смогу..."
- Кто ты? - хрипло выдохнула Стася.
- Дмитрий.
- Сегодня я видела тебя во сне.
Девушка с трудом отвела взгляд от лица гостя и, словно сомнамбула, побрела на кухню. Дмитрий тенью следовал за ней. Опустился на табурет, где до него сидели сначала Артём, потом Ричард, и стал отрешённо наблюдать за Стасей, которая бессмысленно топталась по кухне, переставляя посуду с места на место. "Он не получит её! Не хочу!"
Фарфоровая чашка выскользнула из дрожащих пальцев, упала на пол и разлетелась на куски. Станислава с горечью уставилась на осколки, вдруг осознав, что с появлением Дмитрия её прежняя жизнь разбилась вдребезги, как эта чашка.
- Необратима только смерть, - твёрдо произнёс гость, вытянул руку, и осколки послушно слетелись в его ладонь. Едва уловимая глазу вспышка, и чашка снова выглядит, как новая.
Стася нервно сглотнула, ощутив, что стоит на пороге чего-то особенного, неизведанного и страшно манящего.
- Кто ты?
- Ученик мага.
- Мага?!
- Да.
- Зачем ты здесь?
- Я пришёл за тобой, но ты не должна идти со мной, - вертя в руках возрождённую чашку, тихо ответил Дмитрий.
Помимо воли Стася засмотрелась на его длинные тонкие пальцы с ухоженными ногтями. На среднем пальцем левой руки таинственно мерцал перстень. В глубине овального кораллового камня виднелась пурпурная буква "О". По спине Станиславы пробежали мурашки.
- Я не понимаю... - Не в силах больше стоять, она опустилась на табурет и потёрла виски. - Все говорят, что я должна отправиться к отцу...
- Не ходи.
- Почему?
- Ты не выживешь в Лайфгарме. Лучше останься на Земле.
- Что такое Лайфгарм? - прошептала Стася и замерла в ожидании ответа.
- Твой родной Мир. Ты родилась в Лайфгарме. Ты - Хранительница Источника. У тебя на шее Ключ от него.
Стася невольно приложила руку к груди, и перед глазами возникла картина: на пухлой детской ладошке загадочно переливается красный кристалл. Такой большой и тяжёлый, что она роняет его, и камень, как живой, прячется под кроватку. Потеря красивой игрушки ранит в самое сердце, вызывает горькие рыдания, но появляется отец и возвращает чудесный камушек...
- Да, это и есть Ключ - причина охоты на тебя, - кивнул Дмитрий. - Ты должна остаться на Земле.
- А отец? Где он? - жалобно спросила Стася.
- В Лайфгарме.
- Артём и Ричард обещали отвезти меня к нему...
- Едва ли они знают, где Фёдор...
- Фёдор?! - В глазах Станиславы засветилась надежда. - Слава Богу! Вы все ошиблись. Моего отца зовут Михей.
- Даже так?.. Впрочем, тебе при рождении тоже дали другое имя - Маргарет, принцесса Маргарет. - Дима вскинул голову, и женщина задрожала, ощутив на себе ласкающий нежный взгляд. - Ты бы хотела стать принцессой?
- Я? Принцессой? Бред какой-то... Лайфгарм, Фёдор, Хранительница... - Стася умоляюще сложила руки: - Что мне делать, Дима? Помоги!
Дмитрий отвёл глаза и вздохнул: "Она просит помощи... У меня! Она не понимает, у кого просит помощи".
- Не ходи в Лайфгарм, чтобы тебе не обещали.
- Почему?
Дмитрий медлил с ответом. Взгляд пронзительных голубых глаз задумчиво скользнул по столу, подоконнику и остановился на тёмном керамическом горшке, в котором буйно цвела герань. Но Станислава могла поручиться, что ученик мага не видит ни горшка, ни цветка. Мысли Димы сейчас были далеко от Земли.
- Я расскажу... - чуть хрипловатым голосом начал маг, не отрывая взгляда от гладкой матовой поверхности. - Лайфгарм небольшой мир, гораздо меньше Земли. Но он пропитан магией... В Южном море, посреди маленького острова, стоит Источник. Именно его воды делают наш мир волшебным. Больше всех магии достаётся Лирии, поэтому её земли чрезвычайно плодородны, и почти все лирийцы - маги. На севере лежит Инмар - страна воинов. Действие Источника там ослаблено, и в Инмаре редко рождаются маги. Однако инмарцы научились противостоять магии мечом и ставят военное искусство выше магического. На западе находится Годар, где живут и маги, и воины. - Дмитрий достал из воздуха дымящуюся сигарету и глубоко затянулся. - Лирией, Инмаром и Годаром правят монархи, но, кроме них, есть Совет высших магов... Он как бы не вмешивается во внутренние дела государств, но Лайфгарм - магический мир, и статус Совета очень высок. Правители Лирии и Инмара всегда следуют рекомендациям высших магов, потому что уважают их силу и мудрость. - Дима криво улыбнулся. - В нашем мире ничего не делается без ведома высших магов... Они опекают Хранительницу и следят за неприкосновенностью Источника, не допуская, чтобы кто-то напился из него и стал сильнее остальных.... Твой отец высший маг, Маргарет. Пожалуй, лучший из них.
Стася слушала, боясь пропустить хоть слово. То, что рассказывал маг, походило на сказку, но она верила ему.
- Почему мой отец покинул Лайфгарм?
- Фёдор хотел, чтобы Источник всегда оставался запечатанным, и поэтому спрятал тебя на Земле.
- Значит, кто-то хотел его открыть?
- Да, король Годара Олефир. Он маг-путешественник, и долгое время странствовал по мирам. Никто не думал, что Олефир вернётся в Лайфгарм, тем не менее, он вернулся и стал претендовать на звание высшего мага. По законам нашего мира, высших магов должно быть семь. Олефир же ухитрился стать восьмым. Закон был нарушен, и Фёдор объявил, что миру угрожает опасность. Он обвинил в этом Олефира, и тот вновь нарушил закон, вызвав его на поединок. Высшие маги не дерутся между собой, и, чтобы сохранить мир в Лайфгарме, Фёдор ушёл, забрав тебя и Ключ.
Дмитрий замолчал и с грустью взглянул на Стасю.
- То есть, мой отец перестал быть высшим магом?
- Нет. Фёдор по-прежнему высший маг. Два года назад он, вопреки логике, вернулся в Лайфгарм, и высших магов снова стало восемь. Мир замер в ожидании развязки. Никто не знает, что будет дальше.
- А Олефир? Он будет драться с моим отцом?
- Не знаю. Олефир очень хитёр и опасен. Высшие маги считают, что он и его прекрасная королева Алинор планируют стать единовластными правителями Лайфгарма. Сейчас Олефиру нужна ты. Может быть, он станет шантажировать твоей жизнью Фёдора, а может просто заставит тебя открыть Источник и напьётся из него. Тогда он станет самым сильным магом Лайфгарма, разгонит Совет, и мир утонет в крови. Несколько лет назад он уже спровоцировал войну между Лирией и Инмаром. Сначала Олефир со стороны наблюдал за ходом военных действий, делая вид, что соблюдает нейтралитет, а когда оба государства ослабли, нанёс удар... - Дмитрий запнулся, словно вспомнив о чём-то неприятном, потом встряхнул волосами и ровным тоном продолжил: - Проигравшим пришлось отдать Олефиру свои западные территории. Так, из маленького островного государства, Годар превратился в страну, по размерам сравнимую с Лирией и Инмаром. Совет был вынужден официально признать право короля Годара на завоёванные земли, ибо отказ привёл бы к новой войне, и Олефир мог бы захватить весь мир... И теперь высшие маги ждут Хранительницу, чтобы взвалить ответственность за события в Лайфгарме на её плечи. Именно поэтому ты не должна возвращаться. Едва ты появишься, Олефир захватит тебя и заставит делать то, что считает нужным. Пока же ты на Земле, он будет сидеть в Керонском замке, плести интриги и заниматься моим обучением. - Дима с сожалением посмотрел на перстень и обречёно закончил: - Я его ученик, Стася. Он послал меня за тобой.
Станислава подалась вперёд и крепко сжала руку мага:
- Ты не такой, как он...
Дмитрий вздрогнул: "И после всего, что я рассказал, она хочет пойти со мной? Почему? Это же самоубийство!" Он осторожно высвободил руку и поднялся:
- Мне пора, Станислава. Сделай, как я прошу: останься на Земле и никого не слушай.
- А что будет с тобой?
- Сделай, как я прошу.
- Мы больше не увидимся? - в отчаянии воскликнула Стася.
Дмитрий обернулся: в прекрасных изумрудных глазах хрустальной росой блестели слёзы. "Кого я обманываю? Она обречена..." - с грустью подумал маг, шагнул к Хранительнице и неуверенно произнёс:
- Я могу немного задержаться... Хочешь, поужинаем вместе?
Стася встрепенулась: слова Дмитрия вернули её к жизни.
- В котором часу?
"Мне придётся убить её собственными руками..." - холодея, подумал маг и, прошептав: "В половине восьмого", исчез.
- В половине восьмого, - эхом откликнулась Стася и ринулась в спальню.
Трясущимися руками она распахнула дверцу тумбочки, схватила с полки старую, потрёпанную колоду Таро и наугад вытянула карту.
- Пустая...
Будущее было сокрыто. "Что ж, - разочарованно вздохнула женщина, - подождём, пока я смогу узнать больше". Она убрала карты, кинула взгляд на своё отражение в зеркальной дверце платяного шкафа и отправилась в ванную, решив, что вечером будет выглядеть сногсшибательно.
Глава 2.
Дмитрий.
Ровно в семь тридцать раздалось призывное кукареканье, и Стася кинулась в прихожую. Возле двери в чёрном костюме и белой рубашке стоял Дмитрий. В его руках пламенел огромный букет пунцовых роз.
"Олефир убьёт нас обоих..." - отстранённо подумал он, широко улыбнулся и протянул цветы Хранительнице:
- Ты ослепительна!
Станислава счастливо улыбнулась. Она готовилась к встрече весь день и точно знала, что выглядит на пять с плюсом. Длинное изумрудно-зелёное платье вызывающе оголяло плечи и спину. Густые рыжие волосы были уложены в затейливую причёску, и лишь один игривый локон ниспадал на точёное плечико, подчёркивая белоснежность кожи. Золотые серьги с изумрудами оттеняли зелёные, блестящие от возбуждения глаза. "Ему понравилось!" - радостно подумала Стася, поднесла розы к лицу и вдохнула свежий аромат утреннего сада:
- Спасибо.
"Меня не должно быть здесь. Я провалил задание и продолжаю усугублять ситуацию всё больше и больше..." - лихорадочно думал маг и не мог заставить себя уйти. Любовь к Хранительнице, молнией поразившая его, боролась с преданностью хозяину, который двадцать лет назад сделал нищего мальчишку без рода и племени своим учеником. Стася ушла в гостиную, чтобы поставить цветы в вазу, а Дмитрий остался стоять на пороге, катая в пальцах незажжённую сигарету и вспоминая свою встречу с Олефиром...
В то тёплое майское утро, ничем не отличавшееся от прочих, перед убогой крестьянской лачугой, где жил Дима, возник богато одетый маг. Сердце мальчишки ёкнуло, когда нежданный гость подошёл к нему, чумазому пятилетнему малышу, присел на корточки и пристально посмотрел в глаза. Слова: "Я беру тебя в ученики", прозвучали как музыка. Затаив дыхание, Дима смотрел на мага. Он был готов идти за ним на край света, лишь бы выбраться из нищего крестьянского дома, где вечно не хватало еды, а игрушками служили отёсанные деревянные чурки.
Не боясь испачкать дорогие одежды, красавец-маг поднял его на руки, прижал к себе, а секунду спустя они уже стояли в огромной светлой комнате.
- Меня зовут Олефир, - сказал мужчина, поставил мальчика на мягкий пушистый ковёр и ласково улыбнулся.
Открытая, искренняя улыбка смутила Дмитрия. Он опустил глаза, но взгляд тотчас упал на грязные босые ноги, и стало ещё хуже: смущение обернулось жгучим стыдом, ибо пачкать красивый, светло бежевый ковёр показалось ему кощунством. Олефир взглянул на красного как рак ученика, ободряюще потрепал по волосам и хлопнул в ладоши. Неожиданно громкий звук заставил Диму вздрогнуть. Он вскинул голову и, приоткрыв рот, уставился на четырёх женщин в аккуратных тёмных платьях и белоснежных передниках, которые вошли в комнату, поклонились и остановились около двери. Испуганный их бесшумным появлением, Дима попятился к учителю, но тот шепнул: "Не бойся", и тихонько подтолкнул к служанкам. Одна из них тут же шагнула к мальчику, подхватила его на руки и вынесла из комнаты.
В просторной купальне, куда служанка принесла Диму, воображение крестьянского мальчика поразила громадная серебряная ванна. Пока женщины избавляли его от грязной, поношенной одежды, он неотрывно смотрел на блестящие, словно зеркало, бока, необычно голубую воду и вдыхал незнакомые, удивительно приятные ароматы. Когда же его посадили в тёплую воду и стали тереть мягкой мочалкой, мальчик и вовсе почувствовал себя на верху блаженства. Пока его мыли и аккуратно расчёсывали длинные спутанные волосы, Дима чуть ли не мурлыкал. А потом его нарядили в красивую одежду, пристегнули к поясу маленький кинжал, инкрустированный золотом, и повели в обеденный зал. Люди, встречавшиеся им на пути, заискивающе улыбались и кланялись пятилетнему мальчику, а он лишь хлопал глазами, не в силах поверить, что всё это происходит с ним наяву.
В обеденном зале Дима вновь увидел своего благодетеля. Олефир в сверкающей золотом мантии восседал во главе огромного стола, а на тёмно-русых волосах матово светилась янтарная корона. По левую руку от короля сидела необычайно красивая женщина с пышными рыжими волосами. Она ласково кивнула малышу, в смятении застывшему посреди зала, и поманила к себе. Дима несмело приблизился и остановился, не зная, что делать дальше. Губы красавицы дрогнули в понимающей улыбке, а ухоженная рука с ровными розовыми ногтями мягко коснулась чёрных, чуть вьющихся волос. "Прелестный мальчик", - раздался нежный приятный голос, мягкая ладонь скользнула по плечу, спине и настойчиво подтолкнула к мягкому бархатному стулу, появившемуся между ней и Олефиром. Дима послушно сел и закрутил головой, глядя то на мага, то на прекрасную женщину, но тут слуга поставил перед ним тарелку и, забыв обо всём, мальчик набросился на еду. Король и королева Годара переглянулись над его головой и стали с умилением наблюдать, как жадно он уплетает мясо...
В тот же вечер Олефир пришёл в покои ученика. Он усадил мальчика себе на колени и ласково погладил по голове:
- Я - король Годара и высший маг. А ты, отныне, мой ученик, и если не разочаруешь меня - будешь жить, как принц.