Кочеванов Игорь Владимирович :
другие произведения.
Антология - рассечения
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оставить комментарий
© Copyright
Кочеванов Игорь Владимирович
(
kochevanov@gc.dnepr.energy.gov.ua
)
Размещен: 08/08/2003, изменен: 01/09/2006. 120k.
Статистика.
Поэма
:
Поэзия
Ваша оценка:
не читать
очень плохо
плохо
посредственно
терпимо
не читал
нормально
хорошая книга
отличная книга
великолепно
шедевр
Аннотация:
экзистенциальная "Алиса в стране чудес"
АНТОЛОГИЯ - РАССЕЧЕНИЯ
УРБАНИСТИЧЕСКАЯ ЛЕГЕНДА
- Путь к слиянью двух частиц - Все слилось -
- Соль
Ели
Кентурии
Сурков -
- Два дня перед концом -
- Герой нашего времени -
1. Круг первый. Свет клонится.
Серое небо задержалось над кажется теперь вечными рубцами-мазками
над раздувающейся болотной кашицей края земной видимости,
что кровит уставшим мутным отраженьем света. Огромные руки
толкают сгусток - сумерки - лиственные, мраморные, прохладные -
в безудержную дрожь - еле живые биения здешней пропасти, что так
пустынна в своем неживом обитании. Птицы летают. Сюжеты сложены
и сморщены как жабо на персонаже картины полтысячелетней давности;
все в пастельных отображениях единого текущего спокойного взгляда.
Вибрирует датчик реальности зевка дня. Юркий водомер - один из
последних бликов - кинулся на эту волосяную булавчатую массу,
нанизанную на раскаленный горизонт, живую - в прохладных соплях -
мыслящую опасную подушку для осыпавшихся искр вертикальной пустоши
в сизо-росяной оболочке, и тут же сгинул - был пойман лукавым валиком неумолимого верчения суток.
6.00.Р.М.
Озябли... Прозрели... Уж вечер идет.
Перья зыбь рассекли.
Поле битвы любви -
Перемигиванье разными оттенками жара.
И палач улыбнулся на фоне заката,
И ветошью трется огромный топор.
Каре, пятки, обруч, не видно конца;
Порвалась уздечка, колодцы алеют внутри пустоты глубины,
И кровью полны предвечерней удачи
Они.
6.30.Р.М.
Глупеют последовательно совы,
Идут к бубенчикам коровы (своим, каким-то, звонким),
Сквозь губы и дудки - питанье цветов.
Обпахан всех запахов запах - могильный чеснок
Пустяков.
Зеленый глаз, шорохи, хрипы на вдохе;
И тот одержимый столб красок подвоха.
Кто-то ухнул, упал - вдруг свалился мешком.
Укол сиюминутный то (любви?) был.
Те иероглифные выгибанья
И изливание слюны, мерцание, кидание кого-то
на гладь стены воздушной сдуру,
Боярышника куст встал в полный рост и вдруг погас.
Включились резко вспыхнувшие губы,
И растрепались ветром щедрые в ласканьях волоса.
Она на фоне неба
6.55. Р.М.
Она закидывает в стороны - на плечи - голову.
Прилив на небе катит волны туч,
И пена облаков переполняет тело
Сидящего на этом шарике и вскрипах неба невесомого юнца.
И скалы надавили зад ему, но он сидит и плачет лейкоцитом слез.
7.00. Р.М.
Коррида стерлась незаметно;
Усилив блеск, один шагнул к другой, поцеловал
И отошел. А танцы продолжались.
Разложены все ленты по плечам.
И приготовлены пакетики печали.
Нам долго возбранялось так браниться
От неловкости своей.
Диск вертится, ее от этого тошнит.
И электричество волос -
О, амплитуда чести так таится!
Удары по зубцам, и поломали их,
Помялись звуки в дождь вечерний.
Каленый вихрь воздел все, живо что,
И полетели булки, шляпы ветхие, шкатулки
По дальним сторонам.
Растяжка сухожилий, интимный запашок идилий.
7.15. Р.М.
Тени, бегущие тени
От пожара как олени
Помяли все кусты,
Все расшатав мосты.
Потная спина, полная луна.
И ветви разбросаны, и кудри нечесаны,
Она так красива, -
Отдача и сила.
Растрескались грозы
В букетах мимозы, -
Так душно от них -
Задыхаюсь.
Поцелуи в крови, и порезаны пальцы,
Убит север лунный касания сланцем.
Потыкали в плоть чью-то мертвую пальцем корявым,
Часом слюнявым.
Не будет здесь больше пробелов.
7.25. Р.М.
Сквозь одежду растут волосы. Башмаки прилипли к грязи с дороги.
Муть хлопьями ложится в гортань, скатываясь в клубки, о которых
тут же забывают, и от которых прийдет старшая сестра сна. Изменения
в фольге улыбки, насильное поджигание чьих-то чулок, закапывание в
снег не смогшей улететь зимней птицы. Перенос бурлящей тяжести
на тонких ногах. Перченые изюмины.
Химические процессы в его организме вызвали любовь.
Сплюнь в ведерко горечь боли,
Рви живую паклю соли
милых встреч.
Тарарарам.
Горка шоколадных листьев,
Странные какие тени шли в полуночный сарай!
И из низа амфоры сочится сок.
Препоганый горбик у того, что чистит нос -
Он прямо перед всеми.
(?)
Вот лесенка, вросшая в холмик.
Круги выпадают из глаз,
Продержана за загородкой
Колода, та, что передернута,-
Она все-таки передержана,-
Мне кажется это сейчас.
7.40. Р.М.
Сужение линий света, прорехи вверху, прогалины внизу, по краюхе
пыли всем. Острые двери гигантского рта - воздух в комкающемся платке,
перенесение пушистости, лизание глянца. Роза в шепоте между травинками
во внезапной, уже неожиданной вспышке дня. Поворот сердца. Полет кольца
на пальце. Карта ее мыслей поет взаперти перед подходящими силуетами
в розовом огне внутренней подпотемочной дрожи. Целенаправленное
блуждание. Отмирание костяшек пальцев. Превращение в молот, удары,
крики. Нахождение, лежание в волнении.
7.45. Р.М.
Горы режут воздух,
Реки тают маслом.
"Выбери конечность -
Таинство ужасно" (чей-то голос).
Сделай лужу на полу -
Как собака на углу.
Проглоти утехи страх,
Ограниченный в ночах.
Толстые здесь облака в очках -
Первертыши в снегах.
И открытый рот призыва, -
Ночь просила, лечь просила...
Я хочу тебя всецело
Прямо здесь, на этом месте.
Из одежды испаряюсь...
И изведаю тебя.
8.00. Р.М.
День ото дня - для бабочки ночной -
Пленяет зной, пленяет зной, о...
И родинка на тоненькой руке - локте,
И поцелуи на ключице.
Метель прошла, но ослепление осталось,
И ребра растеклись по телу,
Бесстрашно рвет матрац мистраль
Чудес твоих.
Пришаленный твой лик и клешем - все слова,
Чуть - крыловидные лопатки, кругом голова.
8.15. Р.М.
Взгляд на явное: выбранное - выбравшему.
Как тесно в круге... Вопрос?
Бюст, я за бабочками чувств гоняюсь - в ее объемном лабиринте,
И грабли в синей околозрачковой полосе -
И радуги вокруг - те дутые фрамуги.
И пища лопается на приближенье к галстуку.
Война бушует на "конфликте" поцелуя
В прикосновении к щеке, чуть жирной и пушистой.
И мышь всех взглядов робких липкий запах свой несет.
Который раз решила возвратиться в ту галлерею битости побритая цинга
золотника спонтанной маленькой удачи,-
Ее обрили отрешенности снега - от лета естества -
Тем самым сделав ее в десять крат сильней.
Пуд власти у громад седых из гипса,
Проворно думают они о тела кровотоке,
Чрез нос испиты дни и соки этих дней
Песочным муравьедом из небес,
Слоящихся как лепестки, роняющих на землю капли силы
И приводящих этим в ужас и восторг.
Одним - печаль, другим - отвага
В страсти.
8.20. Р.М.
Лопата ломовая губит муравейник -
Конец миров - давленье в ступе,
Органа трубы. Кольца окружили,
Поджарен дождик на жаре,
Обглодано зерно граната в прошлом сентябре.
Подставки, книги, дым вертящихся винтов,
Основа всех основ - вуаль на плеве.
8.25. Р.М.
Должное. Один мой друг
Вошли в зал с бриллиантовыми сталактитами, расселись на креслах,
подняли партитуры, выпили настойки, подняли глаза к небу скал.
Нашелся один средь них, сломал скалу и удалился к солнцу с девушкой
своей. Кто он - микроб иль динозавр? Широкопола шляпа, и лицо помято,
испарина на лбу, и родинка ужасна, нос припух - он раньше привлекал
такое множество подруг, теперь же песня его тиха, но так красива.
Излюбленный коктейль, веснушки на лице, стихия бушевала под корой
деревьев глупой праведности. Тема. Здесь осень, и деревья просят сна.
Прижата лень к бокам любви, пурга отняла все. Сиди... и ты...
8.50. Р.М.
Дискотека (трансформация танцев и спальни)
Над широкой танцевальной кроватью -
Высокий лоб той, что растляется средь всех.
Но скоро полосы сольются - все удалилось
В будку забытья.
Мел диска солнца рукотворного осыпался на плечи,
И... брызги топи из стаканов, что сырость в центре тела множат.
Начало казни - новой песни, вены, части тела,
Ручьи, кровь, крен, обутый смог.
Подстриженный газон расчета, обрезы и надрезы,
Чистилище гнедых. Объята кольцами безумная пиранья -
У!.. Похоть - женщина - осела на сосудах -
Гипертония - белый яд,
Стоят, глядят в унынье девы -
Другие тоже так хотят напитка, глотнула что одна
И пятнами пошла в его глазах -
Он тоже того стоит, он - гирька на ее весах,
Он - трепет на ее ресницах, он - ропот на ее губах.
Попадали на ветре планки - убранство хилого цевья,
Утеха глупого слюнтяя, что наблюдает все.
Порядок красного угля.
9.10. Р.М.
Далее (зеленый бархат)
Карта бита - плесень скрыта