Кочетков Виталий : другие произведения.

Порфирион

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Ждали главного режиссёра...
   А он всё не ехал и не ехал...
   А его всё ждали и ждали...
   - Какой бюджет у вашего фильма? - спросил журналист у Гадеса. Плюгавенький такой журналистик из околокультурной братии. Все околокультурные журналисты плюгавенькие. Брандахлысты, а не журналисты.
   - Четыреста талантов, - ответил Гадес. - В крайнем случае - пятьсот...
   - Что-то я не соображу, - сказал журналист, - это много или мало? Более чем или менее как?
   - Достаточно, - сказал Гадес. - Для хорошего фильма - в самый раз, а для говённого, сколько ни давай, всё мало.
   Гадес был похож на крота, щурился от яркого света, будто только что выбрался из-под земли, и поводил носом - вроде как принюхивался к солнечным лучикам.
   - Понятно, - сказал журналист, хотя ничего не понял из того, что сказал ему Гадес. - А состав киногруппы у вас определился?
   - А то нет, - сказал Гадес. И опять принюхался.
   - И какой - в смысле - состав?..
   - Самый что ни на есть звёздный, - ответил Гадес. - Продюсер - громовержец Зевс, он же главный режиссёр и оператор-постановщик. Ассистент режиссёра - Гермес: никто лучше его не в состоянии организовать все стадии киношного производства. Арт-директор, разумеется, Аполлон...
   - Бельведерский?
   - Бельведерский. Выбор актёров тоже за ним, хотя в нашем случае в качестве профессиональных исполнителей выступают участники того самого исторического события. Уникальная ситуация, кстати, исключительная. Вряд ли когда-нибудь что-нибудь подобное повторится. Руководитель производства - ваш покорный слуга. За звук отвечает козлоногий Пан. Одного его крика достаточно, чтобы фильм имел оглушительный успех, я бы сказал - панический. То, что многие зрители наложат в штаны, можете не сомневаться. Спецэффект, да и только! С запахом...
   - А композитор у вас кто?
   - Ну, конечно же, Вагнер! Кто ещё в состоянии наполнить мелодией битву гигантов?
   - А музы в вашем фильме играют?
   - Музы не играют, музы - живут.
   - Все девять? - воскликнул журналист.
   - Все девять, - подтвердил хозяин преисподней.
   - И Афродита?!
   - Ну как же без Афродиты? Да вот и она...
   И действительно к ним подошла Афродита - собственной персоной.
   - Слушай, ты, говорят, деньги разменять не можешь? - обратилась она к Гадесу.
   - Не могу. Ни в одном обменном пункте их не меняют. Не положено, говорят. Бумажные деньги - пожалуйста, а золотишко - нельзя. У нас, дескать, и курс для подобных операций не установлен. Представляешь?..
   - Значит так, - сказала Афродита. Иногда она бывает деловой до изумления. Диву даёшься порою - такая деловая. - Значит так, ты всю сумму хочешь поменять или частями?
   - Да я хотел было десять талантов обменять - для начала...
   - Десять процентов комиссионных тебя устроит, если я организую подобный обмен?
   - Пять, - сказал Гадес.
   - Замётано, - сказала Афродита. И глянула по сторонам. - Кто бы помог мне эти таланты до обменника донести?
   - Я, - сказал журналюга. - Я помогу, если не возражаете.
   Афродита смерила его взглядом сверху вниз... до пояса - ниже она даже опускаться не стала и сказала: - А ты знаешь сколько весят десять талантов?
   - Понятия не имею, - сказал журналюга, - но согласен.
   - Пошёл вон! - сказала Афродита.
   - Гы! - отреагировал на её слова огромный и неопрятный гигант с седой бородой и длинными космами. Сидел он на земле возле свеженасыпанной каменной кучи, казавшейся чёрной, как антрацит, и если б не тучки над головой, она бы сверкала и искрилась.
   - Может этот поможет? - спросила Афродита, имея в виду неопрятного незнакомца.
   - Да ты с ума сошла! - свистящим шёпотом сказал Гадес. - Это ж Порфирион!
   - Тот самый? - удивилась богиня и с любопытством стала разглядывать гиганта. Тут только она заметила Геракла, опиравшегося на свою незаменимую дубину. Стоял Геракл поодаль и вроде как равнодушно и в то же время злокозненно поглядывал на Порфириона.
   - Слушай, мы же их всех уничтожили, - недоумённо сказала Афродита.
   - Значит не всех, - ответствовал Гадес. - Некоторых оставили, в том числе и этого засранца. И сидели они в Тартаре - вместе с титанами - дожидаясь лучших времён. Теперь, кажется, эти времена наступили. Амнистия, итить её в титю!
   И он опять повёл носом, словно принюхиваясь к новым ароматным мгновениям.
   - Ладно, - сказала богиня, - хрен бы с ними, с этими гигантами - золото кто потащит?
   - Да найду я носильщиков, - сказал Гадес. - Ты мне обменный пункт накнокай куда я эти таланты снести должен.
   - Замётано - найду, - сказала Афродита, подхватила виноградную кисть из открытого ящика с незатейливой надписью "Эллада" и пошла той волнующей походкой... Впрочем б этом я уже писал - в "Глашатае".
   Её, разумеется, тут же нагнал околокультурный журналюга.
   - А вы тоже в фильме сниматься будете?
   - Буду, - ответила она на ходу. - Для завлекухи. Мелькну в паре эпизодов в своём истинном обличии...
   - Голой что ли?
   - Ну, - сказала Афродита, общипывая виноградную кисть. И держала она её над головой - так, что ягодки просвечивали и, казалось, сияли в праздничном ореоле.
   - С ума сойти... - сказал журналюга. - Какая вы отрывная, офигенная до одури... Сексапильная...
   - Слушай, отстань, а? - Афродита остановилась. - Слова-то какие выискиваешь - из задницы достаёшь что ли?.. Уйди с глаз долой, кому сказала?.. Или Геракла позвать, чтобы ты отцепился?..
   - Ухожу-ухожу, - сказал журналист и ретировался так быстро, словно его и не было.
  
  И в этот момент на киносъёмочную площадку пожаловал главный режиссёр нешуточного фильма о битве гигантов. Вышел из чёрного "Мерседеса", не спеша открыл дверцу и выпустил из роскошной утробы жену свою Геру. Она явилась на всеобщее обозрение в ослепительно белом пеплосе, уже готовая для съёмок и кивком головы поприветствовала родственников. Из них состояла съёмочная группа. Родственники плотным кольцом окружили главного режиссёра.
   - Мальчики и девочки! - сказал громовержец. - Дети мои. Братья и сёстры. Сегодня - день в день - исполняется пятьдесят веков со дня исторической битвы гигантов. Битвы, определившей судьбу человечества на тысячелетия вперёд. Собственно говоря, и человечества никакого бы не было, если бы мы, олимпийцы, проиграли то историческое сражение. Проиграли войну этим нечестивцам.
   И он указал перстом на Порфириона.
   - Гы! - коротко и ясно высказался в свою очередь гигант.
   Видимо его "гы" на этот раз было похоже на "га", потому что харита Аглая тут же передразнила его: "Гуси-гуси - га-га-га! - Есть хотите? - Да-да-да... У - урод! Как дам по башке!"
   И замахнулась на него хлопушкой. Обладание этим немудрёным ударным инструментом возвышало её в собственных глазах несказанно и без всяких Пегасов уносило в беспредельную высь.
   Зевс между тем ударился в прошлое. Он говорил о том, как притушил звёзды, как солнце и луна, бывшие с олимпийцами заодно, преждевременно скатились за горизонт...
   - Надо же - помнит! а я уже всё позабыла, - сказала Гестия.
   - Вот и Мнемозина жалуется на память, - сказала Деметра. - Склероз, говорит, такой, что каждый вчерашний день, как сегодняшний, а сегодняшний, как вчерашний. Девочек своих путает, не помню, говорит, какая из них Клио, какая Евтерпа... Таллия... Калиоппа...
   Наконец Зевс окончил речь, поздравил творческий коллектив с началом съёмочного процесса и отошёл с Гермесом в сторонку.
   - День-то какой, а? В самый раз для съёмок! - воскликнул громовержец. - Вели Борею, чтобы и завтра он обеспечил нам такую же благодать, как и сегодня. Ни одного чтоб лишнего облачка не было на небесах, но и дефицита, чтобы не наблюдалось.
   Заглянул в режиссёрский сценарий, набросанный на восковой дощечке (не мог ни на секунду расстаться с этой привычной для него вещицей), и распорядился:
   - Доставишь завтра из Тартара Эврита, Клития, Палланта, Миманта, Ипполита...
   - Не слишком ли много, отец? Опасно это - у нас кроме Геракла их охранять некому.
   - Думаешь? - в свою очередь засомневался громовержец.
   - Они нам вместо киносъёмок бунт поднимут, да такой, что мало не покажется!
   - Может быть, может быть, - раздумчиво произнёс громовержец. - Ну что ж, будем снимать по одному. А послезавтра я хочу слетать на Ключевскую сопку. Облететь её в максимальном приближении к кратеру, чтобы запечатлеть величественную панораму.
   - Своим ходом полетишь или на самолёте?
   - Своим, разумеется, - не доверяю я ихним летательным аппаратам.
   - А почему Ключевскую сопку, а не Этну?
   - Масштаб не тот, сынок, - несоизмеримый. Вот если Везувий разбудить, да шарахнуть лавой по нескольким италийским городам! А?
   - Да, это было бы интересно, но мы же не кровопийцы, правда, отец?
   - Не кровопийцы, - тяжко вздохнув, согласился с ним громовержец. - Ну что - к делу?..
   И тут раздался грохот. Качнулись светильники, раскатистым громом прогрохотал лист железа.
   - Что случилось? - всполошился главный режиссёр.
   - Что-что - пиздюлякнулась! - недовольно сказала Гера. - Какая сволочь разложила здесь этот вонючий кабель? Уфффф... Колено в кровь содрала.
   - Йодом надо прижечь, - предложила помощь участливая Гестия.
   - Только не йодом!- закричал громовержец. - Жди, когда выдохнется! Промойте перекисью водорода и обработайте хлоргиксидином. Так, давайте-ка ещё раз пробежимся по этой сцене, как пальцами по клавишам. Порфирион, прыгай с каменной кучи.
   - С этой? - спросил Порфирион.
   - А - что - есть ещё какая-нибудь куча?
   Порфирион огляделся по сторонам и сказал: "Нету".
   - Так какого...
   И режиссёр позволил себе выражение, в котором мата было больше, чем костей в скелете на совесть засушенного музейного динозавра.
   - Понял, - сказал Порфирион. - Только зачем кричать, ругаться, нервничать?
   И прыгнул.
   - Теперь беги к Гере, - скомандовал громовержец. - Крадучись беги, крадучись. Мимо Афины... так... так... А ты чего вылупилась? - закричал он деве Палладе. - В позу встань! В позу! Стоп... стоп... стоп...
   Зевс сглотнул комок возмущения, откашлялся, отдышался и вежливо полюбопытствовал у Афины:
   - Ты зачем мне цирк устраиваешь?
   - Так уж прямо и цирк... - промямлила дева Паллада.
   - Конечно, цирк! Я сказал в позу, а ты ко мне тылом повернулась. Ты кого хочешь удивить двумя понюшками табака? Меня?! Порфириона?
   - Гы! - осклабился Порфирион.
   - Никого я не хочу удивлять... - сказала дева Афина. - Делать мне нечего что ли ...
   - Возьми щит в левую руку, меч - в правую...
   - Ну, взяла... - сказала дева Афина. - Так и сказал бы: "встань в боевую стойку", а то - "в позу, в позу"... Что я семи пядей во лбу, чтобы сообразить, чего вы все от меня хотите?
   - Начнём сначала, - вздохнув, сказал громовержец. И скомандовал Порфириону. - Лезь на каменную кучу...
   - Как - опять?! - возмутился Порфирион.
   - Не опять, а снова, - сказал режиссёр.
   - Понюшки табака... понюшки табака... - бурчала в это время Афина, напяливая на голову свой знаменитый шлем. Напялив, взмахнула руками, шлёпнула ладонями по тощим бёдрам. - Как вам всем толстожопые нравятся! Хлебом не корми - дай толстожопую...
   - Тишина! - распорядился громовержец и скомандовал Порфириону: - Прыгай!
   Порфирион прыгнул и, крадучись, как и предписывал режиссёр, пронёсся мимо девы Паллады (та приняла боевую стойку и даже зубы оскалила - для правдоподобия). Подскочил к Гере...
   - Сорви с неё пеплос! - закричал громовержец. - Так... брось его на землю... А теперь - овладей ею!
   - По-настоящему? - учтиво поинтересовался Порфирион.
   - Нет, конечно. Продемонстрируй намерение.
   - У меня от его намерений уже язык вываливается, - сказала Гера.
   - Ой, только не надо! - сказал Порфирион. - Я до тебя даже не дотронулся!
   - Не дотронулся, - сказала Гера, - а он уже вывалился...
   - Разговорчики! - прервал несанкционированную перепалку режиссёр. - А дальше, - он обратился к Порфириону, - к тебе подскакиваю я и перунчиком - ласково, можно сказать - нежно, прохаживаюсь по твоим причиндалам... Всё понятно?
   - Всё, - ответил Порфирион. - Понятней некуда.
   - Смотри не опоздай, - сказала Гера мужу. - А то он со своими намерениями...
   - После его перунчика от намерений останется только пшик, - вздохнул Порфирион. - Он так произносит слово "перунчик", будто это перо, а не молния. Так что могла бы и снизойти...
   - Перебьёшься, - сказала Гера, - много вас тут таких шустрых шатается - перунчиков не хватит... все пёрышки облетят... как листики с дерева... голой останешься...
   Зевс между тем обратился к Гестии и Деметре.
   - Вы, - распорядился он, - участие в битве не принимаете, стоите поодаль и в страхе заламываете руки...
   - А как их заламывают? - спросила Гестия.
   - Ты что же не знаешь, как заламывают руки?
   - Понятия не имею!
   - Дай покажу, - сказала Афродита и с удовольствием заломила одну, потом другую длань. - Понятно?
   - Ага, - сказала Гестия и последовала её примеру. - Больно, однако...
   - А ты чего ждёшь, словно тебя это не касается? - напустился Зевс на Деметру. - Заламывай, заламывай, не стесняйся...
   - Да заламываю я, - сказала нараспев Деметра. - Заламываю...
   - А я до локотка могу языком достать, - сказала харита Аглая. И достала.
   - И укусить могу. - Отложила хлопушку в сторону - и укусила. Харита - что с неё возьмёшь!
   - Детский сад, - сказала Деметра.
   - А вот и нет! - радостно сообщила Аглая. - Я давно уже не девочка...
   Зевс, однако, быстро прекратил эти никому ненужные телесные упражнение и призвал съёмочную группу к порядку. "По местам" - сказал Гермес.
   Зевс оглядел подчинённый ему коллектив - все ли при исполнении, поймал взглядом Аглаю - она держала в руках хлопушку и с ненавистью поглядывала в сторону Порфириона...
   "Мотор!" - закричал громовержец и сам себе скомандовал: "Начали!"
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"