О какой ненависти можно говорить после сотни лет жизни в одной стране?
Это как в одном доме, в одном подъезде живут два «патриарха»: один — «рабочая интеллигенция», длинный послужной список, награды, вместо обоев по стенам грамоты от пола до потолка, строгий распорядок, праведная жизнь, правильные дети.
И другой — ещ ё пьянь и рвань, еще не алкаш и бомж, но постоянно к этому стремится, уж очень бандеровскую сивуху любит: и в доме никак срач со свинарником не решат, кто главный; и поведение «из запоя в загул через пьянку с мордобоем», но, когда трезвый, такой милый, добрый, ласковый, только руки трясутся, будто с отбойным молотком.
Но, когда пьяный, он так поёт, так поёт — куда там всей эстраде, всем солистам и всем хорам в мире! А рассказчик, «брехун-фантаст» — куда там не только всем Союзам Писателей - всей Всемирной литературе! Как начнёт рассказывать, пародировать, изображать — все смеются так, что не то, что «скорую» вызывай, но сразу всю подстанцию, первые машины для слушателей, остальные — для врачей и санитаров!
Но наутро после пьянки окажется, что под дверь нагадит обязательно!
Но когда протрезвеет, будет извиняться, каяться, и сам первый кинется убирать — получится, правда, хреново, руки-то трясутся...
Весело второй сосед живёт, деньги есть - вот и сивуху пьёт, здоровья хватает! То землю роет, канавы там или сельское хозяйство, то дороги строит, может камень кайлать, может могилы копать, хоть работа и не любит ждать, но можно и опоздать - работа ведь на свежем воздухе.
А первому соседу с утра на работу, на завод: ждут его трудовой коллектив и умное железо, хорошо, пусть, допустим, он всего-навсего токарь-фрезеровщик, но уважаемый бригадир, и точит свои болты-гайки не просто так, а для космолётов, то есть работа охренеть какая важная и удавиться насколько ответственная — будет у него время заниматься воспитанием соседа? Станет он ждать, пока сосед протрезвеет? С работы придёт? Будет у него ненависть к соседу?
Брезгливое презрение — да, желание, как от грязи, спрятаться-отмыться — куда без этого, раздражение и стыд за потерявшего достоинство и облик человеческий — да каждый раз, как увижу соседа или подумаю о нём, но…
Но ненавидите ли вы тараканов?
А тут уже и дети пошли, и внуки — за сотню-то лет соседства! Вот сынок соседа — Харьков — так вообще в своей семье с малых лет вырос-воспитан, вот свой сын — Запорожье — за черноглазой красавицей-дочкой соседа, давно в его семью ушёл, вот дочь соседа, сноха, хоть и мутно-скандальная, — Днепропетровск — но сколько внуков справных, достойных принесла, вот Николаев с Херсоном в его семье уж давно как свои, а вот ещё одна его дочь, любимая сноха, Одесса — ведь какая правильная и красивая девица!
И все —мои и его соседи! Не по дому - по подъезду!
Терпит первый сосед второго, стыдится, но терпит...
А алкоголизм у соседа — он ведь на месте не стоит, он прогрессирует! А вот уже от нацфашистской бандеровской сивухи сосед не то, что не просыхает, но вообще без неё не живёт, уже и песен не поёт, уже и басен своих не рассказывает, всё из дому на продажу за свою сивуху тянет, уже на твоё имущество глаз положил, уже на жену — детей — внуков руку свою поднял, и Харьков пострадал, и Запрожью досталось, и даже на красавицу-Одессу — что ты сделаешь?
Обратился первый сосед в домоуправление, к президенту — тот оказался Говнюкович, чем со скандальным алкашом связываться, так и свою однушку бросил и в соседнюю многоэтажку жить убежал, у дальней родни, у Ростова угол снял!
Тут и не вынес работяга, поставил вопрос ребром: «или бросай пить, или...» — и не успел договорить, понеслось: танки в марте-апреле под Андреевкой голыми руками останавливали, люди под траки ложились, в Краматорске отец Сергий с крестом в руках на узкой улице почти час колонну держал… — не спасло...
И проломил сосед-алкаш стены, и захватил у тебя и спальную, и общую лестницу, и кусок кухни, и даже прихожую — так, что на улицу, за границу, теперь через балкон на первом этаже, через палисадник соседней многоэтажки — России — иначе не выйдешь!
А сосед лютует и скалится, каждую ночь очередные гадости: то свет вырубит, то газ подожжёт, то канализацию перекроет — у него в милиции — в ООН — «пахан крышующий», США, этот «упырь в погонах» давно на наш дом «глаз положил», ему скандалы с разборками «маслом по горлу в самую масть»: сначала алкаш своего соседа изведёт в ноль, а потом он за преступления соседа и закроет, и всех его родичей за соучастие, и весь дом себе отберёт — но нет до этого соседу-алкашу дела, одним днём живет, одной пьяной ненавистью дышит...
А из соседней многоэтажки только смотрят, говорят слова сочувствия, время от времени выдают стройматериалы подешёвке, чтоб латать дыры, проделанные соседом, да советуют: «терпение, смирение, умиротворение — главные христианские ценности, не возжелай зла, не повторяй зла, не смотри на зло, не слышь зла», как те обезьянки глиняные на полочке серванта...
Но услышит ли сосед-алкаш те советы? А и услышит — поймёт ли? Как поймёт?