Неудобная Истина экзаменовалась в знании древней истории. Оные испытания проходили в секторе 76 Мифриловой Цитадели на десятикилометровой высоты учебном шпиле с бесящим Неис номером один миллиард два. Истина постоянно задавала себе вопрос, почему не ровно один миллиард? Ведь так близко...
Сейчас она не видела ничего высокотехнологического - виртуальная симуляция Древности поглотила ее полностью. Ей надо было прожить в симуляции каких-то два с половиной дня. Плевое дело. Чтобы занять себя чем-нибудь, Истина придумала рисовать углем на стенах пещеры фейковые решения математических задачек, доказывая, что дважды два равно пяти и тому подобные забавные штуки.
Ее прервало рычание бивневолка - гордого существа, которого, несмотря на все старания, древние англинги не смогли приручить и заставить себе служить. По этому поводу среди резервников до сих пор ходило множество песен и "глубокомысленных" выражений, сопровождающихся голографической картинкой этого создания. Впрочем, восхищение непокорностью бивневолков не мешало резервникам мечтать о войне, которая привела бы к потерям среди "нормальных" англингов и заставила бы заменить их резервниками, значительно улучшив их жизнь.
-- Ты не говорящий? - спросила Неис бивневолка, выглянув из пещеры и не демонстрируя никакого страха.
Существо оскалилось и зарычало.
-- Похоже, нет. А жаль. Ведь, как говорится, говорящий бивневолк достигает трех вещей: коклюша, катаракты и гепатита. А я никогда не видела катаракту! - сказала Истина и глупо захихикала - среди детсадовцев ходило множество издевательских переделок "глубокомысленных" выражений с бивневолками. Волна переделок давно пошла на спад, это уже было совсем не модно, но Неис еще продолжала за ними следить.
Волк оскалился еще сильнее и прыгнул на Истину. Та увернулась, и, еще в полете, дала бивневолку ладонью по башке. Да так, что он, шатаясь, счел нужным немедленно отправиться восвояси. Неудобная Истина, у которой закончились подходящие угли, отправилась вслед за ним собирать валежник для костра, но симуляция внезапно прервалась. На Неис посмотрел строгий воспитатель:
-- Истина, ты совсем не готовилась!
-- Да тут все равно простой "зачет". Неужто я настолько облажалась, что даже "зачет" не влепите?
-- Может, и влеплю - за то, что заново изобрела наскальную живопись. Но ты должна была поохотиться на зайцев и завалить вход в пещеру камнями. У наших предков не было возможности так просто справиться с нападением бивневолка.
-- А. Они, значит, как эти были...
-- Как кто?
-- Как люди. Я как раз читала про Вторую Мировую у них.
-- А должна была читать про быт древних англингов. А что такое Вторая Мировая?
-- Занятная история о том, как одна сторона мобилизовала все силы ради выживания и победила. Англинги так не могут.
-- Это еще почему?
-- Грезящие не мобилизуются.
-- Ну, это естественно. Кому может вообще прийти в голову отправить на войну грезящего?
-- О, им бы пришло! Они бы приставили к его голове ручное оружие и дали два выхода: умереть или идти и помогать всем остальным.
-- Варвары...
-- Возможно. Зачет-то поставите?
Воспитатель безнадежно махнул рукой:
-- Ладно уж, Истина. Давай сюда зачетку!
Давно оставив позади острую боль от перестройки организма, Иннокентий вернулся в возраст двадцати пяти лет. И теперь горько сожалел об этом. Реакция на красивых девушек перестала носить чисто эстетический характер. Сплошное неудобство. На эту ерунду не было времени, сил и желания, по крайней мере, желания разума, а не тела.
И все-же Иннокентий начал больше гулять, в глубине души надеясь когда-нибудь встретить славную девушку и разговориться с ней. В данный момент он направлялся пешком в жилой район китайцев, надеясь полакомиться местной кухней в одном примеченном ранее небольшом ресторанчике. Считая Проект Ксено чем-то до безобразия безопасным, на этот раз он позволил пойти с собой всего двум охранникам. Это было ошибкой. Какая-то спятившая эрсинка в маске-респираторе, выскочила буквально из ниоткуда с огромным металлическим прутом в руках и в два счета расправилась с охранниками, разметав аугментированных бойцов, как котят.
Что-то в ней было до крайности знакомым, навевающим воспоминания о чае и пирожных.
-- Соня, это ты, что-ли? Ты сменила прическу?
Эрсинка (а это могла быть только эрсинка, такое-этакое вытворять в небольшом для них земном поле притяжения могут лишь они) стащила респиратор.
-- Ну, привет, дедушка Кеша. Я бы позвонила, да боялась, что ты струсишь.
-- Струшу? Чего я, на твой взгляд, должен пугаться?
-- Долго ж мне пришлось ждать, пока ты оклемаешься после процедуры омоложения, но так было честнее. Я заявляю, что мы больше не друзья! А теперь позволь начистить тебе морду. Поверь мне, так надо. Давняя наша традиция и все такое.
Григорий, бывший экстрасенс, а ныне сидящий на нейролептиках посреди невероятного срача в собственной двухкомнатной квартире старый шизофреник и инвалид второй группы, ощутил довольно странный голос в голове.
-- Слышите ли вы меня, Григорий Волков? Вы меня слышите?
-- Изыди, бес. - грубо ответил Григорий, и отхлебнул пива из горла трясущимися руками - весь выданный на этот месяц циклодол он уже давно успел употребить в больших дозах, и теперь страдал от сильного тремора.
-- Ну почему же так грубо?
-- Тебя ж не существует. Так смысл с тобой возиться?
-- Ну почему же. Очень даже существую. Откройте входную дверь, убедитесь.
К крайнему удивлению Григория, за дверями и впрямь кто-то был. Некомата из консульства Юкаринского Доминиона, находящегося в здании напротив.
-- А почему просто не позвонили?
-- Ну что вы, Григорий Волков. Надо же соблюдать этикет.
-- А... понятно. Наверное. Но что вам нужно?
-- Начнем с того, Григорий Волков, что когда-то давно у вас был интересный пакет предложений к Проекту Ксено.
-- Да, но меня выперли оттуда, когда все в здании закончили глазеть на вышедший на орбиту флот пауканов.
-- Так вот, Григорий Волков. Позволь сказать тебе приятные новости. Ты был прав. Ты избранный. Ты практически святой.
В голове Григория что-то щелкнуло, и он блаженно улыбнулся.
-- Проходи, проходи, некомата. Я в последнее время это подозревал. Но ты все-же расскажи мне все поподробнее.