СТАРЫЙ
|
AULD REIKIE
A poem
|
|
О, Старый Дымокур, родной, Шотландский город под луной, Где жаждет вечером народ Скорей смочить иссохший рот, Забот докучных вечный рой Изгнать подальше с глаз долой. |
1 Auld Reikie, wale o' ilka Town 2 That Scotland kens beneath the Moon; 3 Where couthy Chiels at E'ening meet 4 Their bizzing Craigs and Mous to weet; 5 And blythly gar auld Care gae bye 6 Wi' blinkit and wi' bleering Eye: |
|
Бывало, Муза вдалеке На летнем нежилась лужке, Когда цветов пестрел ковер В долинах и по склонам гор. |
7 O'er lang frae thee the Muse has been 8 Sae frisky on the Simmer's Green, 9 Whan Flowers and Gowans wont to glent 10 In bonny Blinks upo' the Bent; |
|
Но нынче желтые листы, Кружась, спадают с высоты. Не слышно щебета c куста И трелей певчего дрозда, А черный дрозд в лесном краю Не ищет вновь любовь свою. | 11 But now the Leaves a Yellow die 12 Peel'd frae the Branches, quickly fly; 13 And now frae nouther Bush nor Brier 14 The spreckl'd Mavis greets your ear; 15 Nor bonny Blackbird Skims and Roves 16 To seek his Love in yonder Groves. |
|
О, Дымокур, привет! Ты мог Спасти от жизненных тревог. Сюда пронзительный Борей Не сунет нос из-за морей: Здесь наши предки возвели Убежище родной земли. |
17 Then, Reikie, welcome! Thou canst charm 18 Unfleggit by the year's Alarm; 19 Not Boreas that sae snelly blows, 20 Dare here pap in his angry Nose: 21 Thanks to our Dads, whase biggin stands 22 A Shelter to surrounding Lands. |
|
Рассвет, пурпурно улыбаясь, Целует флюгер над Сэнт Джайлес. Едва продрав глаза, служанки Взялись за сплетни спозаранку. У каждой - груз горчайших бед, Что жизни от хозяйки нет. Уж лучше с миленьким она На смрад лачуг обречена, Чем от сварливой госпожи Терпеть потоки наглой лжи. Они с дружком рука в руке Шептаться любят в уголке. |
23 Now Morn, with bonny Purpie-smiles, 24 Kisses the Air-cock o' St. Giles; 25 Rakin their Ein, the Servant Lasses 26 Early begin their Lies and Clashes; 27 Ilk tells her Friend of saddest Distress, 28 That still she brooks frae scouling Mistress; 29 And wi' her Joe in Turnpike Stair 30 She'd rather snuff the stinking Air, 31 As be subjected to her Tongue, 32 When justly censur'd in the Wrong. 33 On Stair wi' Tub, or Pat in hand, 34 The Barefoot Housemaids looe to stand, |
|
Знать люду раннему пора, Чем пахнет Дымокур с утра: А запах у него велик, Как тот поток под Нор Лох Бриг. И аромат Эдинских роз, Лаская нюх, струится в нос. Глядят с усмешкою за это На Старый Эдинбург поэты - Нет сладости без кислоты. И улиц утренних цветы Встречают нежностью своей Приход веселых летних дней. Сыны Эдины, ваша доля - Вкусить той радости поболе. Теперь о тех, кто много лет Укутан в тайны темный плед, Кто критикует свысока С премудрым видом дурака, И чей восторга полный взор В глазу соседа видит сор. А попадись иной чудак, Не знамо кто, не знамо как, Они пройдут сквозь мрак и тьму, Чтоб кости перемыть ему. |
35 That antrin Fock may ken how Snell 36 Auld Reikie will at Morning Smell: 37 Then, with an Inundation Big as 38 The Burn that 'neath the Nore Loch Brig is, 39 They kindly shower Edina's Roses, 40 To Quicken and Regale our Noses. 41 Now some for this, wi' Satyr's Leesh, 42 Ha'e gi'en auld Edinburgh a Creesh: 43 But without Souring nocht is sweet; 44 The Morning smells that hail our Street, 45 Prepare, and gently lead the Way 46 To Simmer canty, braw and gay: 47 Edina's Sons mair eithly share, 48 Her Spices and her Dainties rare, 49 Then he that's never yet been call'd 50 Aff frae his Plaidie or his Fauld. 51 Now Stairhead Critics, senseless Fools, 52 Censure their Aim, and Pride their Rules, 53 In Luckenbooths, wi' glouring Eye, 54 Their Neighbours sma'est Faults descry: 55 If ony Loun should dander there, 56 Of aukward Gate, and foreign Air, 57 They trace his Steps, till they can tell 58 His Pedigree as weel's himsell. |
|
Когда же Феба теплый луч Окрасит Школы из-за туч, Когда вовсю пойдут дела, Жужжит торговец, как пчела, |
59 Whan Phoebus blinks wi' warmer Ray 60 And Schools at Noonday get the play, 61 Then Bus'ness, weighty Bus'ness comes; 62 The Trader glours; he doubts, he hums: |
|
И адвокаты в париках Мчат к Перекрестку впопыхах. Агент в то время обалдел От суеты насущных дел. |
63 The Lawyers eke to Cross repair, 64 Their Wigs to shaw, and toss an Air; 65 While busy Agent closely plies, 66 And a' his kittle Cases tries. |
|
Но ночь пришла и час настал Свершать обычный ритуал. Блистают факелы в ночи, Бросая бледные лучи. |
67 Now Night, that's cunzied chief for Fun, 68 Is wi' her usual Rites begun; 69 Thro' ilka Gate the Torches blaze, 70 And Globes send out their blinking Rays. |
|
Во мраке улиц - рай жулью, Всяк ищет выгоду свою. Немало призрачных фигур Узнает Старый Дымокур. И вор ночной без лишних слов Облегчит ваш дневной улов. Но председатель вопреки Не знает, как поднять руки, Когда у главного осла Нашлись насущные дела. И не прольется свет свечи На то, что творится в ночи. Не быть богаче от гроша, Когда раздвоена душа. Их ремеслу доход таков Идет от шлюх и простаков, Что у фонарного столба Стоят, не поднимая лба. Для их испорченных сердец Распутность - труд, порок - конец. Как хлеб насущный доставать, Молчит о том Природа-мать. Печальна музыка на слух Среди бродяг и подлых шлюх, Когда уже сданы посты Невинности и чистоты! Их ждет расплата с давних пор: Глухая бедность и позор. Таверну шумную буян С лицом багровым, в стельку пьян, Покинул ночью - всем гроза, Не попадайся на глаза Ему в укромном переулке Беспечный щеголь на прогулке, Беды не знавший никакой, Ведом лишь Господа рукой, Вполне доволен сам собой, Но уступивший славный бой Тем достославным удальцам, Что отправляли к праотцам. И часто шрамы молодца Сияли поперек лица. О них печальный свой рассказ Любил он повторять не раз, И, как задира, был готов Кичиться славою отцов. Когда ногами грязь поправ, Не выбирая переправ, Нередко щеголь перебрав, Тонул среди ночных канав. |
71 The usefu' Cadie plies in Street, 72 To bide the Profits o' his Feet; 73 For by thir Lads Auld Reikie's Fock 74 Ken but a Sample, o' the Stock 75 O' Thieves, that nightly wad oppress, 76 And make baith Goods and Gear the less. 77 Near him the lazy Chairman stands, 78 And wats na how to turn his Hands, 79 Till some daft Birky, ranting fu', 80 Has Matters somewhere else to do; 81 The Chairman willing, gi'es his Light 82 To Deeds o' darkness and o' Night: 83 Its never Sax Pence for a Lift 84 That gars thir Lads wi' fu'ness rift; 85 For they wi' better Gear are paid, 86 And Whores and Culls support their Trade. 87 Near some Lamp-post, wi' dowy Face, 88 Wi' heavy Ein, and sour Grimace, 89 Stands she that Beauty lang had kend, 90 Whoredom her Trade, and Vice her End. 91 But see wharenow she wuns her Bread 92 By that which Nature ne'er decreed; 93 And sings sad Music to the Lugs, 94 'Mang Burachs o' damn'd Whores and Rogues. 95 Whane'er we Reputation loss 96 Fair Chastity's transparent gloss! 97 Redemption seenil kens the Name, 98 But a's black Misery and Shame. 99 Frae joyous Tavern, reeling drunk, 100 Wi' fiery Phizz, and Ein half sunk, 101 Behad the Bruiser, Fae to a' 102 That in the reek o' Gardies fa': 103 Close by his Side, a feckless Race 104 O' Macaronies shew their Face, 105 And think they're free frae Skaith or Harm, 106 While Pith befriends their Leaders Arm: 107 Yet fearfu' aften o' their Maught, 108 They quatt the Glory o' the Faught 109 To this same Warrior wha led 110 Thae Heroes to bright Honour's Bed; 111 And aft the hack o' Honour shines 112 In Bruiser's Face wi' broken Lines: 113 Of them sad Tales he tells anon, 114 Whan Ramble and whan Fighting's done; 115 And, like Hectorian, ne'er impairs 116 The Brag and Glory o' his Sairs. 117 Whan Feet in dirty Gutters plash, 118 And Fock to wale their Fitstaps fash; 119 At night the Macaroni drunk, 120 In Pools or Gutters aftimes sunk: |
|
Эх! Что за страх родится вдруг, Когда всплывает хладный труп! А голова - ну просто страх! Ползет пиявка в волосах! А щеки, скрыты хладным глянцем, Могли б еще сиять румянцем. А ноги! Шелкопряды тут Напрасно свой являли труд. И не духи, растущий смрад Струил зловонный аромат. Кто истину искал в вине, Кто брел к подруге, кто к жене, Когда пробил десятый час И в очагах огонь угас. |
121 Hegh! what a Fright he now appears, 122 Whan he his Corpse dejected rears! 123 Look at that Head, and think if there 124 The Pomet slaister'd up his Hair! 125 The Cheeks observe, where now cou'd shine 126 The scancing Glories o' Carmine? 127 Ah, Legs! in vain the Silk-worm there 128 Display'd to View her eidant Care; 129 For Stink, instead of Perfumes, grow, 130 And clarty Odours fragrant flow. 131 Now some to Porter, some to Punch, 132 Some to their Wife, and some their Wench, 133 Retire, while noisy Ten-hours Drum 134 Gars a' your Trades gae dandring Home. |
|
В то время в каждом кабаке Лилось веселье налегке, Звенели песни, бились кружки, Дневных забот смывая стружки: Вино и Бахус с давних пор Судьбы смягчают хмурый взор: В бою дают задор и силы И смелость на краю могилы. Теперь помянем мы о тех, Кто впал в обжорства тяжкий грех, Кто лишь одной мечтой живет, Как бы потешить свой живот. Смелее, парни, ведь натура Всегда любила Эпикура. Ваш аппетит в азарт вошел, Когда от яств ломился стол И от жаровен исходил Приятный и духмяный пыл. О, эль! Мы ждем твоей подмоги, Гони от нас нужду, тревоги: И верный дух побед твоих Достоин рыцарей былых. Веселье, музыку, вино Вельми здесь ценят и давно. За королеву тост простой Блеснет улыбкой золотой. |
135 Now mony a Club, jocose and free, 136 Gie a' to Merriment and Glee, 137 Wi' Sang and Glass, they fley the Pow'r 138 O' Care that wad harrass the Hour: 139 For Wine and Bacchus still bear down 140 Our thrawart Fortunes wildest Frown: 141 It maks you stark, and bauld and brave, 142 Ev'n whan descending to the Grave. 143 Now some, in Pandemonium's Shade 144 Resume the gormandizing Trade; 145 Whare eager Looks, and glancing Ein, 146 Forespeak a Heart and Stamack keen. 147 Gang on, my lads; it's lang sin syne 148 We kent auld Epicurus' Line; 149 Save you, the Board wad cease to rise, 150 Bedight wi' Daintiths to the Skies; 151 And Salamanders cease to swill 152 The Comforts of a Burning Gill. 153 But chief, O Cape, we crave thy Aid, 154 To get our Cares and Poortith laid: 155 Sincerity, and Genius true, 156 Of Knights have ever been the due: 157 Mirth, Music, Porter deepest dy'd, 158 Are never here to Worth deny'd; 159 And Health, o' Happiness the Queen, 160 Blinks bonny, wi' her Smile serene. |
|
Хоть весел Старый Дымокур, Но часто он бывает хмур. - А это что тут за невежды, Одеты в бледные одежды? Спросила Смерть, - Они - мои, Заплатят за грехи свои. Как могут люди без обид Являть свой заунывный вид? Как будто им дано у нас Трезвонить скорбно каждый час. Да кто ж был человеком тут? Жизнь свершена, закончен труд. И только трезвая печаль Уносит наши души вдаль, Не позволяя никому Проникнуть в сумрачную тьму. Смелее, Муза, ближе к теме, К мрачнейшим строкам в сей поэме: Глаза продравши по утру, Не веря в разную муру, Признаться, не всегда готов Проснуться в царстве мертвецов. Но рядом - труп, суров и нем, В унылом саване своем. Лишившись радостных услад, Душа помчится прямо в ад. Средь кучи мертвых дел, наверно, (Ужасно сказано, но верно) Ты осознаешь, как сквозь дым, Иное быть могло твоим. |
161 Tho' joy maist Part Auld Reikie owns, 162 Eftsoons she kens sad sorrows Frowns; 163 What Group is yon sae dismal grim, 164 Wi' Horrid Aspect, cleeding Dim? 165 Says Death, They'r mine, a dowy Crew, 166 To me they'll quickly pay their last Adieu. 167 How come mankind, whan lacking Woe, 168 In Saulie's Face their Heart to show, 169 As if they were a Clock, to tell 170 That Grief in them had rung her Bell? 171 Then, what is Man? why a' this Phraze? 172 Life's Spunk decay'd, nae mair can blaze. 173 Let sober Grief alone declare 174 Our fond Anxiety and Care: 175 Nor let the Undertakers be 176 The only waefu' Friends we see. 177 Come on, my Muse, and then rehearse 178 The gloomiest Theme in a' your Verse: 179 In Morning, whan ane keeks about, 180 Fu' blyth and free frae Ail, nae doubt 181 He lippens not to be misled 182 Amang the Regions of the dead: 183 But straight a painted Corp he sees, 184 Lang streekit 'neath its Canopies. 185 Soon, soon will this his Mirth controul, 186 And send Damnation to his Soul: 187 Or when the Dead-deal, (awful Shape!) 188 Makes frighted Mankind girn and gape, 189 Reflection then his Reason sours, 190 For the niest Dead-deal may be ours. |
|
Когда Троян, ведом Сивиллой, В Плутона град сошел унылый, Отнюдь не этот вид когда-то Предстал пред взорами солдата. Весенней зеленью блестит Эдины улиц дивный вид. И в Ковент Гарден вряд ли вы Отыщете такой травы: Здесь все дворы со старины Капустой, зеленью полны. Растет салат полезный всюду К мясному, да иному блюду. А летним утром запах роз, И терпкой зелени берез Благоухающий поток Разносит ранний ветерок, Как наших дам парфюм иной, Чтоб запах устранить дурной. Природа! Вряд ли где бывало Тебе подобное зерцало! Что на земле под тенью зыбкой Сравнится с ангельской улыбкой? Что может под луной всерьез Сравниться с лепестками роз? Прекрасна девственная грудь, Не хуже лилии ничуть. Но разум бъется лбом о стенку: Что превосходней по оттенку? Гвоздик чарующий нектар Пьянит идущих на базар, Чтоб запах удалить окрест, Текущий из известных мест. Ну, а чеснок и лук порей Не так приятны для ноздрей. Кто мог подумать в Альбионе, Что чистота в таком загоне? И африканский готтентот Среди рванья и нечистот Не мог представить никогда Такие грязные места. |
191 Whan Sybil led the Trojan down 192 To haggard Pluto's dreary Town, 193 Shapes war nor thae, I freely ween 194 Cou'd never meet the Soldier's Ein. 195 If Kail sae green, or Herbs delight, 196 Edina's Street attracts the Sight; 197 Not Covent-garden, clad sae braw, 198 Mair fouth o' Herbs can eithly shaw: 199 For mony a Yeard is here sair sought, 200 That Kail and Cabbage may be bought; 201 And healthfu' Sallad to regale, 202 Whan pamper'd wi' a heavy Meal. 203 Glour up the Street in Simmer Morn, 204 The Birks sae green, and sweet Brier-thorn, 205 Wi' sprangit Flow'rs that scent the Gale, 206 Ca' far awa' the Morning Smell, 207 Wi' which our Ladies Flow'r-pat's fill'd, 208 And every noxious Vapour kill'd. 209 O Nature! canty, blyth and free, 210 Whare is there Keeking-glass like thee? 211 Is there on Earth that can compare 212 Wi' Mary's Shape, and Mary's Air, 213 Save the empurpl'd Speck, that grows 214 In the saft Faulds of yonder Rose? 215 How bonny seems the virgin Breast, 216 Whan by the Lillies here carest, 217 And leaves the Mind in doubt to tell 218 Which maist in Sweets and Hue excel? 219 Gillespie's Snuff should prime the Nose 220 Of her that to the Market goes, 221 If they wad like to shun the Smells 222 That buoy up frae markest Cells; 223 Whare Wames o' Paunches sav'ry scent 224 To Nostrils gi'e great Discontent. 225 Now wha in Albion could expect 226 O' Cleanliness sic great Neglect? 227 Nae Hottentot that daily lairs 228 'Mang Tripe, or ither clarty Wares, 229 Hath ever yet conceiv'd, or seen 230 Beyond the Line, sic Scenes unclean. |
|
По воскресеньям встретит взгляд Иных людей, иной наряд. Заметим, кстати, у собратьев Лицо меняется, как платье. И пусть соседям всем видна Их жажда блага, как вина. Но милосердия печать На лицах можно лишь встречать, Не отыскать ее никак В укромных сердца тайниках. Зачем кривят святоши рожи, От добродетели - добро же? Оставить лучше грусть за дверью, Забыть гримасы лицемерья, Давно бы вам понять пора: Нельзя людей гнать от добра. А днем, одевшись пошикарней, Гуляют девушки и парни. Иным девицам высший шик - Улыбкой скромной скрыть свой лик. Парнишки, приотстав немножко, Украдкой пялятся на ножки. Тенистый Парк и Милый Сад Так освежают променад. |
231 On Sunday here, an alter'd Scene 232 O' Men and Manners meets our Ein: 233 Ane wad maist trow some People chose 234 To change their Faces wi' their Clo'es, 235 And fain wad gar ilk Neighbour think 236 They thirst for Goodness, as for Drink: 237 But there's an unco Dearth o' Grace, 238 That has nae Mansion but the Face, 239 And never can obtain a Part 240 In benmost Corner of the Heart. 241 Why should Religion make us sad, 242 If good frae Virtue's to be had? 243 Na, rather gleefu' turn your Face; 244 Forsake Hypocrisy, Grimace; 245 And never have it understood 246 You fleg Mankind frae being good. 247 In Afternoon, a' brawly buskit, 248 The Joes and Lasses loe to frisk it: 249 Some tak a great delight to place 250 The modest Bongrace o'er the Face; 251 Tho' you may see, if so inclin'd, 252 The turning o' the Leg behind. 253 Now Comely-Garden, and the Park, 254 Refresh them, after Forenoon's Wark; |
|
Ньюхевен, Лейт - со всех сторон Воскресных кружек слышен звон, Где стряпчий тратит медяки, Напившись с горя и тоски. А горожане - млад и стар, Кто к Замку прет, кто на Бульвар, Иного нет у них резона, Как показать свою персону. Но мы пройдем к скамье Артура, Где дивных пастбищ спит натура, Где сцены встарь происходили, Достойны муз Шекспира Вилли. Фантазией добавим мы Толпу, и камни, и холмы. И подпевать нам будет эхо Весь день, счастливое от смеха. Иль, может, ливень проливной Всю сладость дня смахнет волной. Тогда продолжим наш маршрут К святому дому Холи Руд. Былой Шотландии печаль В блаженный день умчалась вдаль. О, Гамильтон, позор! Ведь Муза С тобой искала бы союза, Когда б ты обратил вниманье Опять на наше достоянье. |
255 Newhaven, Leith or Canon-mills, 256 Supply them in their Sunday's Gills; 257 Whare Writers aften spend their Pence, 258 To stock their Heads wi' Drink and Sense. 259 While dandring Cits delight to stray 260 To Castlehill, or Public Way, 261 Whare they nae other Purpose mean, 262 Than that Fool Cause o' being seen; 263 Let me to Arthur's Seat pursue, 264 Whare bonny Pastures meet the View; 265 And mony a Wild-lorn Scene accrues, 266 Befitting Willie Shakespeare's Muse: 267 If Fancy there would join the Thrang, 268 The desart Rocks and Hills amang, 269 To Echoes we should lilt and play, 270 And gie to Mirth the lee-lang Day. 271 Or shou'd some canker'd biting Show'r 272 The Day and a' her Sweets deflour, 273 To Holy-rood-house let me stray, 274 And gie to musing a' the Day; 275 Lamenting what auld Scotland knew 276 Bien Days for ever frae her View: 277 O Hamilton, for shame! the Muse 278 Would pay to thee her couthy Vows, 279 Gin ye wad tent the humble Strain 280 And gie's our Dignity again: |
|
Но, ох! Растет чертополох, Где замок королей заглох. И не найдется патриот, Воспевший древний наш оплот. И должники бегут сюда В надежде скрыться от суда. Здесь, вдалеке от шумных сцен, От Дымокура старых стен, На берегу реки зеленом Лучи блистают Аполлона, Над Сэнт Антонием сиянье, Долины в летнем одеяньи. Здесь никогда, в конце концов, Сыскать не смогут беглецов. Возможно я довольно скоро, Заслышав крики кредиторов, Подобно им, сбегу сюда, Избегнув 'правого' суда, Вдохну блаженство от небес, Пусть Саймон Фрейзер сгинет, бес. А если, вопреки надежде, Сносилась к осени одежда, К святой Марии я пойду - Утешит всякую нужду. Как много стряпчих здесь голодных Скрывались средь ночей холодных, И возвращались непременно В обличье новых джентльменов. Богач, смотри же без презренья На переулок Брокадж Лейна! Ведь у былых поэтов есть То, что бы ты почел за честь. |
281 For O, waes me! the Thistle springs 282 In Domicile of ancient Kings, 283 Without a Patriot to regrete 284 Our Palace, and our ancient State. 285 Blest Place! whare Debtors daily run, 286 To rid themselves frae Jail and Dun; 287 Here, tho' sequester'd frae the Din 288 That rings Auld Reikie's Waas within, 289 Yet they may tread the sunny Braes, 290 And brook Apollo's cheery rays; 291 Glour frae St. Anthon's grassy Hight, 292 O'er Vales in Simmer Claise bedight, 293 Nor ever hing their Head, I ween, 294 Wi' jealous Fear o' being seen. 295 May I, whanever Duns come nigh, 296 And shake my Garret wi' their Cry, 297 Scour here wi' Haste, Protection get, 298 To screen mysell frae them and Debt; 299 To breathe the Bliss of open Sky, 300 And Simon Fraser's Bolts defy. 301 Now gin a Lown should ha'e his Clase 302 In Thread-bare Autumn o' their Days, 303 St. Mary, Brokers Guardian Saint, 304 Will satisfy ilk Ail and Want; 305 For mony a hungry Writer, there 306 Dives down at Night, wi' cleading bare, 307 And quickly rises to the View 308 A Gentleman, perfyte and new. 309 Ye rich Fock, look no wi' Disdain 310 Upo' this ancient Brokage Lane! 311 For naked Poets are supplied, 312 With what you to their Wants deny'd. 313 Peace to thy Shade, thou wale o' Men, |
|
Драммонд! Мир праху твоему. Как пух стелись земля ему. За счастье незабвенных строк Прими же слез святой поток: Больной здоров, голодный сыт, В благих мечтах на ложе спит. Пока потоки Форта полны, Пока на Файфе плещут волны, Все, кто лелеет край родной, Тебя помянут со слезой. Рос Старый Дымокур с тобой, Следя за сыновей гурьбой, Юнцам из Глазго не отспорить, По красоте чей лучше город. Наш новый град растет все боле, Красуясь на чудесном поле. Но не позволят мэры гордо Малейших привилегий лорду. И пусть навеки сохранится, Что начертал Драммонд десницей. Просторный мост зимой и летом Незыблем, вопреки памфлетам. Не дай же бог, чтобы во гневе Он поглотил нас в страшном чреве. Как стыдно, что защитных мер Не принял достославный мэр. Но нам грозит опасность с тыла И души бередит уныло. Я предложил бы трон Артура Ввести в закона корректуру. Искусство с волей возвратит Опять воротам прежний вид. Политики берут сполна, У них коррупция темна: И каждый пенс легко вполне Прокрутят в городской казне, Не беспокоясь, что сыны Почить на кладбище должны. Осталось много тем пока, Но не для скромного стиха. Поэта хлеб насущный самый - Для слуха Музы или дамы. Непозволительно искусству Нарушить искренние чувства. Публичный дом в тени сегодня, И в тишине замолкли сводни. Прощаюсь, Дымокур, с тобой Печалясь сердцем и душой. Прощаются со мной дома С вершин зеленого холма. Так смотрит, слыша глас, святой, Прощаясь с грешною землей, Он, в вышину воздев глаза, Возносится на небеса. Так я на Файф не брошу взор И мчусь на брег во весь опор. |
314 Drummond! Relief to Poortith's Pain: 315 To thee the greatest Bliss we owe; 316 And Tribute's Tear shall grateful flow: 317 The Sick are cur'd, the Hungry fed, 318 And Dreams of Comfort tend their Bed: 319 As lang as Forth weets Lothians Shore, 320 As lang's on Fife her billows roar, 321 Sae lang shall ilk whase Country's dear, 322 To thy Remembrance gie a Tear. 323 By thee Auld Reikie thrave, and grew 324 Delightfu' to her Childers View: 325 Nae mair shall Glasgow Striplings threap 326 Their City's Beauty and its Shape, 327 While our New City spreads around 328 Her bonny Wings on Fairy Ground. 329 But Provosts now that ne'er afford 330 The smaest dignity to lord, 331 Ne'er care tho' every scheme gae wild 332 That Drummond's sacred hand has cull'd: 333 The spacious Brig neglected lies, 334 Tho' plagu'd wi' pamphlets, dunn'd wi' cries; 335 They heed not tho' destruction come 336 To gulp us in her gaunting womb. 337 O shame! that safety canna claim 338 Protection from a provost's name, 339 But hidden danger lies behind 340 To torture and to fleg the mind; 341 I may as weel bid Arthur's Seat 342 To Berwick-Law make gleg retreat, 343 As think that either will or art 344 Shall get the gate to win their heart; 345 For Politics are a' their mark, 346 Bribes latent, and corruption dark: 347 If they can eithly turn the pence, 348 Wi' city's good they will dispense; 349 Nor care tho' a' her sons were lair'd 350 Ten fathom i' the auld kirk-yard. 351 To sing yet meikle does remain, 352 Undecent for a modest strain; 353 And since the poet's daily bread is 354 The favour of the Muse or ladies, 355 He downa like to gie offence 356 To delicacy's bonny sense; 357 Therefore the stews remain unsung, 358 And bawds in silence drop their tongue. 359 Reikie, farewel! I ne'er cou'd part 360 Wi' thee but wi' a dowy heart; 361 Aft frae the Fifan coast I've seen, 362 Thee tow'ring on thy summit green; 363 So glowr the saints when first is given 364 A fav'rite keek o' glore and heaven; 365 On earth nae mair they bend their ein, 366 But quick assume angelic mein; 367 So I on Fife wad glowr no more, 368 But gallop'd to Edina's shore. |
|