|
Соавторам посвящается
Они не виделись три "Кинотавра" и четыре "Голосящих КиВиНа". Им не удалось пересечься в очереди за эпохой Серова и в толкотне за морской гладью Айвазовского. Их не взяли в "Русскую фантастику", не напечатали в "Наука и жизнь" и не предложили издать роман в "Эксмо".
В этом маленьком кафе на углу Цветочной и Музейной никогда не появлялся Её муж, строивший коттеджи за городом. Сюда не заглядывали Их родственники, знакомые и коллеги по работе. В этом уютном кафе не спрашивали: "Здесь свободно?", потому что свободные столики имелись всегда. Здесь подавали дымящиеся вареники с картошкой и луком, горячий индийский чай, бутерброды с салями и холодную "Русскую" с малосольными огурчиками.
Когда вошла Она, Он наполнял рюмку. Рука дрогнула, спиртосодержащая жидкость пролилась на белую скатерть, оставляя пятна.
- Ерунда, высохнет, - улыбнулся Он.
- А ты не изменился, всё такой же растяпа, - ответило тепло Её глаз.
Едва Она уселась за столик, как примчался официант. Поставил чай, принял заказ и удалился. Чтобы через минуту вернуться с варениками и Её излюбленным "Каберне".
- Как ты? - клацнула Её вилка, зацепив вареник.
- Нормально. А ты? - булькнула Его рюмка, отправляя в утробу сто грамм "Русской".
- И я, - прошептали Её ресницы. - Вспоминала недавно тот конвент в Гурзуфе.
- Такое не забывается, - хрустнул малосольным огурчиком Он. - Единственный раз видел, как Главред прыгал по столам, изображая кенгуру.
- Не суди о людях по тому, как они расслабляются, - ответила Она глотком вина. - Ты тогда был не лучше.
Он налёг на вареники, погрузившись в воспоминания того летнего вечера. Безумно скоростного, манящего, набросившего жёсткую петлю на Их судьбу. Его рука потянулась к графину, наполнила рюмку и отправила внутрь.
- Ты много пьёшь, - предостерёг холод Её серых глаз.
- Мне можно - я холостой, - ответил стук Его рюмки о стол.
- Так им и останешься, - нервничала Её салфетка, вытирая пухлые напомаженные губы.
- Не факт, - ответила Его следующая порция водки.
- Закусывай! - закричал Её чай.
- Не учи! - хрустнул Его бутерброд с салями. - Ты всегда только и делала, что учила, воспитывала и понукала!
- С меня хватит! - закричало "Каберне". - Ты мне никто!
Его рюмка сконфузилась. Молча наполнилась и быстро провалилась, обжигая горло. Согревая тело в морозный декабрьский вечер. Увлекая за собой оставшиеся вареники и бутерброды.
- Извини, - спохватились Её ресницы. - Нервы.
- Это я неправ, - ответили Его скулы. - Ты не сказала главного.
- Четырнадцатая глава? Будет готова в субботу, пришлю, - барабанили по столешницы Её тонкие пальчики.
- Он как? - спросила слезинка в Его глазу.
- Он - хорошо. Скоро пойдёт в школу. Такой же растяпа, такой же ленивый и такой же талантливый. Ты видел фотки на ВК.
- Видел. Муж не догадывается? - выбивали ритм по стеклу графина Его пальцы.
- Не задавай дурных вопросов. Думать нужно было тогда, на конвенте. А ты ... - ответили слезы на Её щёчках.
- Прости, - всплакнул Он очередной рюмкой.
- Мне пора, - сообщила Её сумочка. - А тебе нужно жениться.
Она подозвала официанта, расплатилась и растаяла в вечерней дымке мегаполиса.
Он допил водку и уехал домой на такси. Чтобы ровно через год вернуться в маленькое уютное кафе на углу Цветочной и Музейной. Где подают дымящиеся вареники с картошкой и луком, горячий индийский чай, бутерброды с салями и холодную "Русскую" с малосольными огурчиками. Увидеть Её, услышать беззвучное: "Как ты?" и раствориться эхом в памяти своей...
|