Водочерпальная машина
В Десне, где осетров ходили стаи
Ил черный со дна поднимая
От берега недалеко высокого, калина
Где в воду повесила багровые ветви
Выорала из веков тьмы
Ствол дуба - столь редкий
И для времен, когда он рос. Резцы
Зубы свирепые - череп кабаний
В дуб встроен был, был инкрустирован
Могучий ствол, что некогда в священной роще, лани
Где беззаботно бегу предавались. И пира
В честь покровителей божеств гремели голоса
Стоял. Белели жертвенные камни. И волоса
Со лба откинув, жрец вещал к народу
Селянам простым, сыновьям природы.
Когда же вырублены были гаи святые
Дерева сгорели, иные - в реку ввержены
Дерев поклонники - друиды - биты и отвержены.
И след их занепал среди потомков сирых.
Дубы такие же - по холмам Греции витали
В германских сумрачных лесах. На острове Эйре.
Философ Константин, в Крыму быв, обличил неверных. Покарали
Те рощи старые - свели с земли. И на коре
С дерев ободранной черные капли проступали.
То демон плакал, или, может, сок древесный
Собою обозначил смерть столетьям, верованьям местным
Племен арийских, переход их и уход былого. Пали
Старые божества, и с ними камни
Зарыты в землю, перестали жертвенную пищу принимать.
Столь многое пришлось отдать
Народам, корня некогда единого, и, что всего важнее, - память.