Вольмарко Андрей : другие произведения.

Жемчуг. Главы 26-38

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    3-я и заключительная часть "Жемчуга"+эпилог.
   - И что вы делаете? - Синг переводил презрительный взгляд с одного мужчины на другого.
  - Грабим тебя, придурок, - хмуро объяснил один из них, поигрывая обломком доски. Вода со ската крыши падала прямо на него - но его это нисколько не смущало. Он просто стоял, перегораживая выход из грязного переулка, и поигрывал своим неказистым оружием.- Отдавай что есть по-хорошему. Или... -он многозначительно хлопнул себя доской по раскрытой ладони.
  Синг устало вздохнул. Очень устало.
  Ему это всё начало надоедать. Подняв руку, он потёр глаза.
  - Погодите, - попросил он, даже не стараясь звучать испуганно или уважительно. - Дайте мне осмыслить.
  - Мы тебе даже поможем, - криво ухмыльнулся один из грабителей, делая шаг вперёд. В его руке возник небольшой ножик. - Отдай всё, что у тебя есть, сопляк. И одежду.
  - Сопляк, - мрачно повторил Синг. И тут обзывательства и вопиющее неуважение. Никто не видит в нём ничего, кроме щуплого и жалкого паренька. - Сопляк, да?
  - Да, я так и сказал! Ты что, глухой?! - мужчина с ножом сделал шаг вперёд
  Синг сощурился на нож в его руке.
  Он смотрелся чужеродно здесь. Такой маленький - а держит его такой детина. Такой чистый, а зажат в грязной руке.
  - Отдавай! - поторопил здоровяк с доской, делая ещё один шаг к Сингу.
  Но Сингу это всё надоело. Очень надоело.
  - Вы никогда не задумывались, господа, как много нитей сплетаются в самые простые события? - поинтересовался Синг, поднимая взгляд на свинцовое, дождливое небо, виднеющееся над переулком.
  - Чего? - недовольно переспросил Доска, хмурясь ещё сильнее. - Что ты несёшь? Почему ты не можешь отдать нам вещи и просто тихо свалить?
  - Почему? - спокойно осведомился Синг, и тут же принялся загибать пальцы. - Вчера ночью мне пришлось бросить двух лучших друзей. Это раз. Потом, мне пришлось сбежать с корабля, который уже шёл домой, при этом украв лодку. Это два.
  - Парень, он спрашивал невсерьёз. Нам плевать. Либо отдавай вещи, либо...
  - А! - Синг раздражённо взмахнул рукой, затыкая грабителя. Слишком долго он терпел, прятал глаза и молчал! - Три - мне пришлось ночью, в грёбаный шторм, проскальзывать мимо блокадных кораблей. Четыре - рано утром я добрался до вашего порта, но выпал из лодки, чуть не утонул и промок до последней нитки! Меня выловили сетью люди. Я не успел их отблагодарить, как они попытались меня ограбить. Это пять!
  - Он ненормальный, Девлин, - украдкой бросил Нож, опасливо отступая от Синга. - Давай его просто прикончим.
  - Потом я вошёл в город. И стоило мне заглянуть в первый пустой дом, как меня... Снова попытались ограбить! Это - шесть! - Синг показал им загнутые пальцы и приподнял бровь. - Как вам шесть охрененно больших причин отстать от меня и валить по своим делам?
  Грабители ошеломлённо смотрели на него пару мгновений. А потом, переглянувшись, сделали слитный шаг к нему.
  Синг сощурил глаза и раздражённо скривил губы. Идиоты. Всюду одна и та же история. Он пытается предупредить их, пытается намекнуть. Но нет!
  - Так, сопляк, мне это поря... - протянутая рука Ножа вспыхнула ярко-красным огнём. Он пару мгновений смотрел на неё, нелепо открыв рот. А затем с ужасом завопил.
  - Убери, убери! - здоровяк выронил нож, пытаясь сбить огонь. Который лишь перекинулся на другую руку, выкрашивая переулок в красный.
  - Ах ты... - Доска замахнулся на Синга.
  Коллегист выбросил в его сторону руку с щелчком пальцев - и всего Доску охватило пламя.
  Боевая алхимия всегда легко удавалась Сингу.
  - А! А-а! А! - здоровяк упал на колени, хватаясь за лицо. - А-а! Помоги! А! Горю!
  - Потише, - попросил Синг, мрачно отряхивая руки от остатков порошка.
  - А-а! Убери это! Убери!
  Синг тяжело вздохнул. Ему не нужно было, чтобы на этот крик сбежались остальные городские падальщики.
  Потому он выбросил руку ещё раз - и крик тут же оборвался, превратившись в страшный хрип задыхающегося. Оба грабителя корчились в огне, катаясь среди луж и мусора - но лишь хрипели и сипели.
  - Полагаю, я могу идти, - безразлично бросил он, разворачиваясь и выходя на улицу.
  Он не был убийцей, о нет. Он - лекарь, он спасает, а не убивает.
  Но если кто-то мешает лекарю, значит, он мешает процессу выздоровления всех пациентов лекаря сразу. Значит, этот мешающий - самая опасная болезнь.
  А болезни нужно лечить. И ничто не лечит так хорошо, как пламя.
  Даже если считать это убийством - а Синг не считал - , он был не виноват. Его вынуждали. Он предлагал им разойтись, предлагал помощь и часть лекарств, если отведут его вглубь города. Но они считали его слабым и беспомощным сопляком.
  А у него не было больше сил казаться сильным.
  У Варга вот как-то выходило. Выглядеть сильным и опасным даже тогда, когда он смеялся и был идиотом. Но...
  Но Синг постоянно держал в голове одну вещь.
  Он не Варг. Тот бы пытался быть героем и поступать правильно - и наверняка бы погиб, потому что эпидемии и ограбления героев не терпят.
  А Синг, если он хочет добиться чего-то, должен поступать эффективно.
  Улица представляла такое же убогое зрелище, как и те, по которым он прошёл до этого. Синг читал описания эпидемии с медицинской точки зрения, видел одну работу, написанную с точки зрения организационной.
  Но никогда он не думал смотреть на эпидемии с точки зрения человеческой.
  Он видел запустение в разных видах. Видел убогие трущобы родного Мёнхена. Он видел тронутые войной деревни Келмора, видел бедные карнийские деревни.
  Но такое он видел впервые. И был уверен, что больше нигде не увидит.
  Улица была мертва. Ветер игрался ставнями окон и вывесками. Иногда в воздухе проносились листовки и мелкий мусор. Пара ворон дралась за осколки стекла прямо посреди улицы. Когда Синг осторожно приблизился к ним, они взмыли в воздух, громко каркая.
  Осколки стекла хрустели под сапогами, когда Синг осторожно приблизился к телу.
  Мужчина. Как Синг определил, примерно лет сорока. Рабочий порта, скорее всего - грузчик. Характерно развитые мышцы.
  Выглядит таким спокойным и умиротворённым. Безмятежно спящим.
  Если бы не резкий запах мочи, обглоданная лодыжка и чёрные пятна гнили по всему телу.
  Смерть никогда не бывает красивой и спокойной. Только в наивных книжках.
  Синг обошёл его подальше. Он принял все возможные лекарства на всякий случай - но он не хотел рисковать.
  Точнее, не хотел рисковать более, чем рискует только находясь с эпицентре эпидемии.
  Ветер швырнул Сингу в лицо обрывок бумаги, и он с ворчанием оторвал его от лица.
  "Запритесь! Не открывайте никому! Не выходите ни под каким предлогом! Ешьте и пейте только то, что проносят люди Робартона! Смерть ждёт вас за порогом!"
  Синг с отвращением отбросил помятый листок, хмурясь. Пожалуй, рекомендации на случай эпидемии довольно верные. Но исполнение...
  Будь он на месте того, кто писал это, он бы пугал вовсю. Люди - идиоты, которые не способны понять степень проблемы. Эпидемия? Ха. Наверняка просто подняли шумиху, чтобы заломить цены на хлеб! Хм. Чёрное пятнышко на коже? Ну, бывает. Наверняка просто грязь.
  Кашель? Боли? Ничего, можно пережить!
  Нельзя. Он хотел бы, чтобы можно было.
  Но он много чего хотел.
  Например, он был бы не против найти выживших, которые на самом деле нужна была бы помощь. Которые бы не пытались ограбить его или прогнать с истеричными воплями.
  "Но, похоже, моё везение на людей закончилось, - грустно подумал он, вышагивая по грязной улочке. - Теперь мне попадаются либо такие, либо сожжённые трупы заражённых. Интересно, кто их сжигает? Может, люди Робартона? А, впрочем, какая сейчас разница. Спросить всё равно не у кого. Да уж. Везёт на людей!".
  Может, это и не его везение вообще было? Синг часто об этом думал. Что, если везло тому же Варгу, а Синг в этот момент чудом оказывался рядом?
  "Хватит думать о Варге и Пёрышко", - зло одёрнул он сам себя. Хватит. Просто... Просто хватит!
  Он помнил крик, который на него обрушил северянин, когда узнал, что Синг пытался украсть лодку. Помнил яростный спор, закончившийся тремя словами.
  "Ты не сможешь".
  Варг не пояснил, к какой части плана Синга это относится. Взять лодку и доплыть на ней до гавани? Попасть в город? Может, помочь хоть кому-то в городе?
  Скорее всего, Варг имел ввиду всё сразу.
  Кто-нибудь в него вообще верил? По-настоящему? С самого начала? Варг, который в Келморе не позволил ему сделать ничего? Который не пустил его в полевой лазарет, помогать раненным, потому что считал слишком мягким и слабым для созерцания крови?!
  Может, Пёрышко, которая вовсе забыла о нём в Карне? Которая отдала жемчужину не ему, а этим седым шарлатанам? Которая изумлённо смотрела на него, когда он разобрался с раной Варга? Которая не верила, что он сможет спасти его?
  Может, Лесте? Ха, Лесте! Она ведь просто хотела дать ему неразрешимую загадку, чтобы избавиться от него!
  Никто не верил в него. И Синг в этом не особо нуждался. Он и сам в себя не верил. Если бы вера решала хоть что-то...
  Главное - упорство. А он прекрасно знал, что мог быть безумно упрямым.
  Улица вышла на небольшую площадь. Печальное зрелище, если бы кто спросил Синга. Всюду лужи, струи воды льются со скатов крыш. Торговые ряды пусты - Синг никогда не видел пустующих торговых рядов. Это выглядело... Страшно. Очень страшно.
  Как будто бы все люди исчезли. Вымерли.
  Он медленно шёл между рядов. Тело. Ещё одно. Раздетые почти догола. В чёрных пятнах. Ещё одно тело - завалено между пустыми ящиками, голова разбита.
  Синг сглотнул. Странно, но даже в этом извращённом мире, где смерть сидит у тебя на плече, самым опасным существом оставался человек. Не болезнь. Не одичавшие собаки, которых Сингу уже приходилось пару раз отгонять. Именно люди. Подстрекаемые тем же, чем и всегда. Жажда наживы и неуёмные амбиции.
  "Прям как у меня", - мысль заставила Синга неуютно передёрнуть плечами.
  С момента прибытия в город он убил - или покалечил - уже шестерых. А он тут пробыл меньше двух дней. И всё зачем? Чтобы доказать миру, что он тоже чего-то стоит?
  Что может коллегист-недоучка против эпидемии?
  - Может либо помочь, как полагает настоящему лекарю, либо умереть, пытаясь, - Синг не любил говорить сам с собой. Но... Но два дня в этом городе - и круг собеседников резко сузился до тех, кто хочет его ограбить и... А. Да. И его самого.
  Синг тяжело вздохнул, перебираясь через самодельную баррикаду. Интересно, от кого тут защищались? Крови нет. И тел - тоже.
  Ему это всё не нравилось.
  Или нравилось?
  Сингу было сложно понять. Пока выбранный им путь его устраивал. Впервые за долгие годы он не чувствовал вины за свои поступки. Впервые за долгие годы ему не было страшно. И впервые за долгие годы он не думал ни о чём. Деньги? Ха! Он в заражённом городе! Какие, к чёрту, деньги?! Семья? Хм. Для них он уже наверняка мёртв. Он ведь, ну, в заражённом городе. Друзья?
  Друзей он бросил.
  Теперь у него осталось одна цель - помочь стольким, скольким он сможет. Но пока ему не везло на людей. Просто не везло на...
  Синг остановился, изучая находку. Недовольно поджал губу, цокнул языком. А затем осторожно начал подходить к телу, готовый в любой момент отпрыгнуть.
  Девушка сидела, прислонившись спиной к одному из лотков. Бледные руки зажимают что-то, голова опущена на грудь.
  - Бедолага... - тихо прошептал Синг, присаживаясь на колени перед ней. Не похоже, чтобы умерла от болезни. Нет типичного жёлтого оттенка кожи. Но как же тогда...
  С резким вздохом девушка открыла глаза.
  - А-а! - Синг в ужасе отпрянул и упал на задницу.
  - А-а! - девушка широко распахнула глаза и прижала что-то к груди. - Нет, пожалуйста, не надо!
  - Чего... Чего не надо? - часто дыша, спросил Синг. Проклятье, как же она его напугала! Не каждый день на его памяти трупы оживают!
  - Не... Я всё отдам! - девушка трясущимися руками протянула ему что-то. Синг сощурился.
  - Что это? - осторожно спросил он, поднимаясь. Он был готов в любой момент удрать или, если понадобится, принять бой.
  Тут никому нельзя доверять.
  - Это хлеб, - тихо проговорила девушка, глядя на Синга слезящимися глазами.
  Синг недоверчиво уставился в маленькую, чёрствую краюху, которая легко уменьшалась на маленькой ладони девушки.
  - Мне не нужен твой хлеб! - отмахнулся он, облегчённо вздыхая. - Я не грабитель.
  Девушка неверяще уставилась на него из-под спутанных светлых волос.
  - Убери, он мне не нужен, - взмахнул рукой Синг, осторожно подходя к ней. - Почему ты здесь сидишь? Ты что, спала?
  - Нет... - она запнулась, завороженно глядя на коллегиста. Сингу стало неуютно - он не привык, чтобы на него так смотрели. - Я...
  - У тебя голодный обморок, - недовольно проворчал Синг, садясь перед ней на колени. - Все признаки налицо. Почему ты не съела этот хлеб? Сколько ты уже голодаешь?
  - Я не знаю, - девушка совершенно растерянно смотрела на Синга. - Ты не отсюда, да? Ты не голдуолец?
  - Нет, конечно, - презрительно фыркнул Синг, снимая с плеча мешок. Конечно, эта не та помощь, которую он хотел оказать. Но он всё ещё лекарь. А у лекарей нет права выбирать. - Я из Коллегии. Лекарь. Прибыл сюда помогать.
  - Как? - Синг поднял на девушку взгляд. Испуганный, недоверчивый и изумлённый.- Вокруг города блокада!
  - Я приплыл на лодке.
  - Но на море дежурят корабли королевского флота!
  - Значит, мне повезло. Прекрати докучать мне, - наконец, Синг нашёл то, что искал. Небольшой котелок, травы и склянка с мёдом.
  - Ты будешь готовить эликсир? - спросила девушка, настороженно косясь на Синга.
  - Нет. Чай. Тебе нужен сладкий чай.
  Пока Синг собирал вокруг мелкий мусор для разжигания огня, он задавался вопросом. Зачем? Она ведь даже не больна. Это просто какая-то глупая тощая деваха. Глупая настолько, что умудрилась довести себя до голодного обморока, имея с собой немного еды.
  Синг тяжело вздохнул, отрывая от одного из лотков доску. Похоже, пока он проводил время за книгами, люди становились всё менее и менее понятными. Или он привык только к книгам.
  Когда он разжёг огонь с помощью порошка, девушка замерла и долго смотрела на огонь широко раскрытыми глазами.
  - Ты - волшебник! - восторженно прошептала она.
  - Не мели чепухи, - отмахнулся Синг. Боги, почему ему на пути попадаются только глуцы? - Это просто алхимия. Немного ловкости рук, трения и горючих реагентов - и выходит это.
  - Но выглядит как магия!
  - Откуда ты знаешь, как выглядит магия? Ты когда-нибудь её видела? - Синг залил сухой чай водой из фляги и раздражённо посмотрел на девушку.
  - Нет, никто не видел магии, ведь её...
  - Верно, не существует.
  - Но если бы она была - это было бы вот то, что ты сделал.
  Синг сокрушённо вздохнул. Что бы сказал на это Варг? Или Пёрышко? Северянин наверняка бы расхохотался и объяснил бы, что к чему. Он любит возиться с идиотами, как отец с детьми. А Пёрышко... Хмыкнула бы, наверное.
  И вообще, он решил больше о них не думать!
  - Ты так и не ответила, - Синг смотрел в котелок, помешивая его ложкой.- Почему ты не съела хлеб, раз была голодна?
  - Он не для меня. Я нашла его, и должна принести остальным, - в голосе девушки появилась какая-то странная уверенность. Синг бросил на неё взгляд. Может, её лихорадит после обморока?
  - И кому же ты его несла?
  - Другим людям. Они очень голодны, но боятся выходить наружу.
  - А ты, значит, не боишься.
  - Я всегда была смелее остальных.
  - Или глупее, - буркнул Синг. - Ты же знаешь, как умирают от этой болезни?
  - Мы называем её гниль, - девушка зябко поёжилась. - Потому что, ну...
  - Всё внутри гниёт. Потрясающее решение, простое, изящное и красноречивое, - кивнул Синг. Никакой фантазии, никакой красоты. "Гниль". Почему не "maledictus in carne"? А потому что не все знают высокое белое наречие! Сброд!
  - Ты можешь лечить это? - девушка с надеждой подалась вперёд и схватила его за руку.
  Синг от неожиданности раскрыл рот, глядя на её бледную, грязную руку. Девушки редко брали его за руку. Лесте - просто поцеловала один раз. Другие... Ну, другие - это на одну ночь, это не считается.
  - Так можешь? - девушка с отчаяньем заглянула ему в глаза.
  У неё ярко-синие глаза. Синголо таких никогда не видел.
  - Убери руку, пожалуйста, - Синг осторожно отодвинулся от неё. - Нет, я не могу лечить это. Я не проводил исследования, не пробовал лекарства, не... - нет, о вскрытии с ней лучше не говорить. - В общем, пока - не могу.
  - Но сможешь? - она послушно уселась рядом, глядя в котелок. - Ты же сможешь, да?
  - Хотелось бы верить, - хмыкнул Синг, скашивая на неё взгляд. А она довольно милая. Правильные черты лица, красивый цвет глаз...
  Верит в него...
  От злости он помешал воду в котелке слишком быстро, и немного выплеснулось в огонь, заставив его зашипеть.
  - А... - он сглотнул. - Много людей? Там, куда ты идёшь?
  - Восемь человек. У нас почти нет еды и воды, но с водой легче. Мы собираем дождевую, хоть это и рискованно. Но еда...
  - У меня есть немного еды. Если я дам тебе еду, я смогу пойти с тобой?
  Девушка какое-то время смотрела на него. А затем серьёзно кивнула.
  - Да, думаю, да. Ты... Ты неплохой. Другой бы прошёл мимо или бросил бы меня. Или чего хуже.
  - А ещё я принесу еду, - усмехнулся Синг. Странно, но эта её похвала... Ему действительно было приятно.
  - Да, - девушка радостно кивнула. А затем улыбка соскользнула с её лица, и она грустно посмотрела на кусочек хлеба в своей руке. - А ещё ты принесёшь еду...
  
  
  Синг хмуро смотрел на музыкальную шкатулку.
  Помятая от удара крышка. Ржавый заводной ключик. Выцветшие узоры на стенках. Когда он попытался её завести, она издала пару грустных, мелодичных звуков. И замолчала. Похоже, в этот раз навсегда.
  Он не знал, чтобы бы описало это "убежище" лучше, чем вот эта шкатулка. Высокий и строгий особняк, поросший лозой снаружи и медленно гниющий внутри.
  Уже три дня Синга мучил один вопрос. Можно ли считать этот особняк мёртвым и заброшенным?
  С одной стороны, тут есть живые люди.
  Но, с другой стороны... Синг не мог назвать здание живым.
  Каждую ночь он прогуливался. Сначала - на скрипящую галерею, потом - в пустой приёмный зал. Затем, миновав пару тёмных коридоров, в пахнущую сыростью столовую.
  И везде одна и та же картина. Разбитые окна, дыры в крыше, ветхая и гниющая мебель. Потрескавшиеся и почерневшие от времени зеркала, пустые и криво висящие картинные рамки.
  Здесь всё кричало о том, что это здание было величественным и живым. Когда-то.
  "Как обычно. Я опоздал на лет сто", - иронично подумал Синг, закрывая шкатулку.
  - Здесь красиво, да? - от неожиданности Синг вздрогнул и выронил шкатулку.
  Безумно громкий стук заставил его вжать голову в плечи.
  А затем, раздражённо закрыв глаза, шумно выдохнуть.
  - Кажется, я просил не подкрадываться ко мне, - дрожащим голосом произнёс он, пытаясь успокоить стук сердца.
  - Прости. Я... Я не умею не подкрадываться.
  Мэй стояла в проходе, смущённо улыбаясь. Эта её дурацкая улыбка, которая так и не сходит с лица!
  - Не умеешь не подкрадываться? - недовольно хмыкнул Синг, с удовольствием стирая эту её улыбочку. - В следующий раз удосужься покашлять, чтобы обозначить своё присутствие.
  - Зачем? Я же не простыла.
  Синг устало вздохнул, покачивая головой. Она абсолютно необучаемая идиотка.
  - Я опять сделала что-то не так, да? - девушка осторожно подошла к столику и подняла шкатулку. - Я вечно делаю что-то не так.
  - Просто не подкрадывайся больше ко мне, вот и всё, - тихо произнёс Синг, требовательно вытягивая руку. - Шкатулку, пожалуйста.
  Когда она протянула ему шкатулку, он брезгливо поджал губы. У неё такие грязные руки...
  - Ты не ответил, - вновь подала голос девушка. - Тебе ведь тут нравится, так?
  - Как может кому-то нравиться жить в этой развалюхе? - насмешливо спросил Синг, ставя шкатулку на место.
  - Но в ней что-то есть, да? - не сдавалась девушка. - Я же знаю, что ты каждую ночь тут гуляешь.
  - Ты следишь за мной? - Синг настороженно посмотрел на неё. Она казалась ему страннее и страннее с каждым мгновением.
  - Нет, зачем? - девушка улыбнулась - легко и открыто. - Просто я тоже тут люблю гулять. Представлять, как тут было раньше. Когда тут всё было... - она запнулась, подбирая подходящее слово.
  - Живым, - равнодушно подсказал Синг, двигаясь дальше.
  - Да, точно, живым! - раздражительно радостный голос раздался сзади, и Синг стиснул зубы. Она когда-нибудь оставит его в покое? - Я всегда хотела узнать, каково это - жить в таких домах.
  - Вот и узнала.
  - Нет, это другое. Сейчас это место мёртвое. Всегда было. Поэтому мы здесь и прячемся - сюда никто не суётся.
  - Почему? - Синг остановился, выглядывая через разбитое окно на улицу. - Призраки? Проклятье старого дома? - насмешка вышла тусклой, и от этого Сингу стало ещё больше не по себе.
  - Нет, конечно. Дом пустует уже двадцать лет. Зачем кому-то лезть в дом, из которого уже давно всё вынесли? - она призадумалась, чуть нахмурившись. - Но призраки тут тоже могут быть. Они же любят такие места?
  - Призраков не существует, - уверенно отсёк Синг, дёргано оглядываясь на какой-то скрип.
  - А если бы существовали?
  Синг предпочёл не отвечать. Он молча вглядывался в темноту ночной улицы. Но не видел ничего, кроме смутных силуэтов домов.
  Мэй чуть отпихнула его плечом и тоже выглянула на улицу.
  - Что выглядываешь?
  - Смысл жизни, - фыркнул Синг, продолжая глядеть наружу. - Есть ли тут ещё люди поблизости?
  - Есть, - девушка указала куда-то в темноту. - Вон там. Но тебе лучше не иметь с ними дело.
  - Почему?
  - Они... Как бы сказать...- она нахмурилась и прикусила нижнюю губу. Синг неожиданно для себя заметил, что она слишком уж сильно прижимается к нему плечом. Подавшись назад, он сложил руки на груди.
  - Уж как-нибудь да скажи.
  - Они больны, - как-то виновато произнесла Мэй.
  Синг медленно кивнул.
  - И живы?
  - Да, живы. Но им осталось недолго.
  - А ты не могла сказать мне об этом раньше? - Синг недоумевающе поднял руки вверх и тут же бессильно опустил их. Идиотка! Самая настоящая идиотка! - Завтра утром отведёшь меня к ним.
  - Зачем? - девушка отшатнулась, испуганно округлив глаза. - Они же больны!
  - А я собираюсь лечить больных, - отсёк Синг. - А теперь я иду спать. Изволь не следовать за мной хотя бы в мою комнату!
  - Я не... Что за глупость!
  Синг уже не слушал её - просто шёл по скрипучему полу.
  Из всех обитателей особняка, Мэй раздражала его больше всех. Но, по крайней мере, она была живой.
  Остальные казались ему ожившими трупами. Страх и голод высушили их, оставили лишь самые простые мысли и самые крепкие инстинкты.
  Ворочаясь на холодной и отдающей сыростью лёжанке, Синг думал об обитателях дома.
  Была чета Райскрадтов. Муж, жена и две дочери. Бледные, худые, с пустыми глазами. Говорили они только друг с другом, а если им нужно было что-то от других обитателей особняка - говорил господин Райскрадт. Говорил тихим, хриплым голосом.
  Когда Синг делился с ними едой, ему на миг показалось, что в их глазах блеснуло что-то. Но это "что-то" потухло прежде, чем он успел понять, что это было.
  Был Гридс, стражник в дырявом форменном плаще. Без устали повторяющий, что он из стражи и следит за порядком. Он рассказал Сингу, что остался здесь по собственной глупости - помогал людям за внутренней стеной.
  По мнению Синга, история бы впечатлила его больше, если бы Гридс не рассказывал бы её четыре раза.
  Был молчаливый плотник Крист, который каждый день чинил что-то из мебели. По крайней мере, он пытался. Он всё время старался занять себя работой.
  Зачастую - бессмысленной. Вчера Синг застал его, шепчущим себе под нос и прикидывающим, как бы выровнять перила на лестнице.
  Была потасканного вида женщина, Арин. Растрёпанные волосы, грубая манера речи. Синг безошибочно определил в ней шлюху. Обычную портовую шлюху.
  Она готовила еду - когда было, что готовить.
  И была Мэй. Улыбчивая, неслышно ходящая девушка. Безумно болтливая, безумно раздражающая и вездесущая.
  Единственная, кто выходил из особняка в поисках пищи. Единственная, кто ещё был жив тут.
  - Ну и я, - прошептал себе под нос Синг. Сварливый ублюдок, который три дня просидел здесь. Боясь выйти и заняться делом, ради которого и прибыл сюда.
  Не хуже ли я этих мертвецов?
  Он не знал ответа. И не был уверен, что хотел знать.
  Три дня, беспокойно подумал Синг. Целых три дня. Он просто ел, читал и говорил себе: "сейчас я соберусь с силами". Сколько людей умерло за эти три дня? Пока он "собирался с силами?"
  - Завтра я начну, - прошептал Синг, жмурясь изо всех сил.- Завтра с утра.
  Он не знал, как начнёт. Когда он оказался здесь, внутри эпидемии, всё стало казаться ему... Незначительным. Сначала он был уверен. А теперь - нет.
  Он - всего лишь коллегист-недоучка. В городе наверняка были лекари. И всё равно город умирает. Что он сможет сделать?
  "Какая разница, что я могу сделать? - зло осёк он сам себя. - Главное - что я хотя бы попытаюсь сделать".
  Утро выдалось холодным. По крайней мере, Сингу так казалось. Иначе почему он дрожит?
  - Тебе холодно? - весело спросила Мэй. Синг зло шикнул на неё. Утренние и пустынные улицы казались ему местом, где нельзя говорить.
  Он вообще чувствовал себя чужим здесь. Само присутствие нарушало какой-то неощутимый порядок вещей, установленный здесь . Шорох шагов. Скрип разбитого стекла под ногами. Постукивание сумки с лекарствами по бедру. Всё это казалось оглушительно громким в тишине вокруг.
  Синг прожил всю жизнь в Мёнхене - городе, который не умолкал ни на мгновение. Городе, где в центре в любое время суток можно было найти веселящихся студиозов или адептов.
  Но запустение, которое он тут видел, вызывало у него страх. Самый настоящий страх.
  - Сколько... Сколько людей уже погибло? - тихо спросил он, вглядываясь в тёмные провалы окон.
  - Откуда же я знаю? - весело ответила Мэй. Синг не знал, что его бесит больше - её постоянная весёлость или навязчивость. Точнее, пока ещё не решил. - Тут оставалось много людей.
  - И... Неужели все?.. - Синг сглотнул. Если в каждом доме жило хотя бы по два человека, то... Ох.
  - Нет, конечно же. Просто... Ну, ты понимаешь.
  - Нет, не понимаю.
  - Это всё длится уже довольно долго. Люди научились не доверять друг другу и прятаться.
  - Тогда они прячутся очень хорошо, - фыркнул Синг, пытаясь отогнать волнение. Получилось так себе.
  - Конечно же хорошо. Уже на вторую неделю появились мародёры и грабители. Хочешь или нет, научишься прятаться.
  - Тогда почему ты ведёшь меня именно к этим больным? Я же спрашивал, есть ли люди вообще.
  - Ты же лекарь. Лекарей не интересуют здоровые люди.
  Синг открыл рот, чтобы возразить. И тут же закрыл его. А что тут возразить?
  Дом больных отличался от остальных лишь парой черт. Закрытая и целая дверь, заколоченные досками окна. И выцветшая, некогда красная тряпка, прибитая над входом.
  - Ты уверен, что хочешь туда идти? - спросила девушка, со страхом глядя на дом.
  - Уверен, что не хочу, - вздохнул Синг, раскрывая сумку. - Но должен.
  - Кому? - с живым интересом спросила Мэй, и Синг раздражённо дёрнул щекой.
  - Ты опять делаешь это. Лезешь не в своё дело.
  - Но мне интересно!
  - Жаль, потому что неудовлетворённый интерес - это довольно грустно, - наконец, он достал маску из сумки.
  Сколько раз он мечтал надеть её. И вот он, момент. Только вот он совершенно не рад.
  - Это что, клюв? - девушка подошла поближе. - Я никогда таких раньше не видела!
  - Можно подумать, ты много чего видела, - буркнул Синг. - Спасибо, что провела. Можешь возвращаться.
  - Спасибо, что разрешил, - Мэй улыбнулась. - Но я подожду тебя здесь.
  - Зачем? Тебе нечем заняться?
  - Ну... Да. Пока ты будешь занят, поищу чего-нибудь полезного вокруг.
  - Помародёрствуешь.
  - Пожил бы ты тут столько же, сколько и я - не был бы таким высокомерным.
  - Высокомерным? Я просто называю вещи своими именами.
  - Ну и называй, - фыркнула девушка. А затем улыбнулась. - Рано или поздно привыкнешь и поймёшь.
  Синг пожал плечами. Как будто ему есть дело до собирания брошенных вещей.
  На стук в дверь никто не открывал. Синг, неловко оглянувшись на пустую улицу, постучал вновь.
  Вновь нет ответа.
  Та часть Синга, которая привела его в Голдуол и швырялась огненным порошком в людей, уверенно говорила - стоит стучать ещё раз. И ещё. До тех пор, пока не откроют.
  А другая часть испуганно жалась в угол. Та часть, которая ныла на протяжении всего путешествия, которой не хватило смелости отказаться вообще от пьяной идеи о путешествии.
  - Всё равно выбор уже сделан, - пробормотал Синг и вновь постучал в дверь - ещё сильнее.
  Однако никто всё ещё не открывал.
  Синг страдальчески вздохнул. С одной стороны, он хотел помочь больным. Насколько это возможно.
  А с другой - если он этого хочет, то почему медлит и боится?
  - К чёрту, - зло буркнул он, присаживаясь на колени перед дверью.
  Отмычкой он владеть умел. Ну а что? В каком квартале он рос? Сколько раз Варг допоздна задерживался в городе, забрав по забывчивости сразу два ключа? И вообще!
  Когда замок щёлкнул, Синг взволнованно вздохнул. Наверное, это не прибавит доверия больных к нему. Но ему плевать на их доверие.
  Всё равно путь уже выбран. Надо было думать раньше, прежде чем творить глупости и соваться сюда, сбежав от друзей.
  В доме было темно и тихо. И подозрительно чисто.
  - Эй? - осторожно позвал Синг, вглядываясь в темноту.
  Никакого ответа. Впрочем, на что он надеялся?
  В мечтах Синга всё было не так. Беглый осмотр позволял ему безошибочно определить болезнь и её лечение, скальпель в руке мелькал быстрее молнии, больной, счастливый и довольный, слёзно благодарил его, а изумлённая его хладнокровием Лесте целовала его, и...
  В общем, ничего такого не было.
  Три тела он нашёл в комнате на втором этаже. Мужчина сидел за столом, правая рука покоилась на бутылке. Два других тела были накрыты полотном и лежали на кроватях.
  - Опоздал, - прошептал Синг дрожащими губами. - Опоздал...
  Внутри быстро росло неприятное чувство. Если бы сейчас кто-то спросил Синга, кто самый отвратительный человек на свете - он уверенно указал бы на себя.
  А в причинах указал бы отвратительное, пьянящее чувство облегчения.
  Даже сквозь запах кожи и трав, которые были наложены в "клюв" маски, Синг чувствовал сладковатый запах гниения. Должно быть, здесь стоял ужасный смрад.
  "Смрад", - зло подумал Синг, приближаясь к мужчине. - "Смрад, мать твою! Ты же называешь всё своими словами, да?! Смрад! Грёбаный поэт!"
  Мужчина, несомненно, был мёртв. Синг медленно наклонился к нему.
  Мёртв где-то день. Или два.
  Синг выдохнул в маску, устало закрыв глаза.
  - Проклятье, - убито прошептал он. Из-за его промедления погиб человек. Из-за его страха и тупости.
  Страх. Чего бояться? Он уже лечил людей, в Мёнхене. Тайком, стараясь урвать лишние деньги. Заразиться? Но он выпил все возможные лекарства и использует все меры предосторожности. Тогда... Какого чёрта?
  Синг не знал, какого.
  Но знал одно. Дальше так дело не пойдёт.
  А он хотел, чтобы дело шло.
  Какое-то время он смотрел на труп мужчины. А затем тяжело вздохнул.
  - Я хочу, - уверенно проговори он, доставая из сумки скальпель. - Хочу.
  
  
  Хмурый мужчина смотрел на Синга.
  - Почему ты не стараешься? - строго спросил он, постукивая пальцем по подбородку.
  - Я стараюсь, - возразил Синг, изучая записи.
  - Нет, не стараешься, - мужчина достал из воздуха длинный меч и указал на него. - Иначе почему я так пирую в последнее время?
  - Потому что так всегда, - Синг протянул ему листок. - Смотри. Лекарство.
  Мужчина задумчиво взял листок. Синг разглядывал его - высокий, статный. Но лицо прикрыто капюшоном. И одет странно, не по погоде - в лёгкую тогу.
  - И это - лекарство? - мужчина хмыкнул, и благородно тонкие губы искривились в язвительной усмешке. - Не обманывай сам себя. Ослабить страдания? Да. Но не вылечить.
  - Это первый шаг!
  - А будет ли второй? - мужчина сделал шаг вперёд, и Синг почувствовал дуновение холода. Ужасно неуютного, обжигающего холода. - Будет ли второй шаг? Возможен ли он? Позволю ли я тебе отобрать у меня столько прекрасной пищи?
  - У тебя не будет выбора, - слова вылетели из глотки и обратились паром. Синг знал, что должен бояться - но почему-то испытывал вместо страха раздражение. - Я не позволю этому делу зависеть от твоих прихотей.
  - От моих прихотей? - мужчина хмыкнул и провёл бледной рукой по лезвию меча. - Если бы ты работал так же, как дерзишь... Кто знает - может, тогда с тебя и был толк.
  - Заткнись и убирайся, - Синг мрачно взглянул на скальпель в руке. - Ты мешаешь мне работать.
  - О, нет, - мужчина со смехом начал таять. - Моё присутствие очень помогает тебе. Ты даже не представляешь, насколько. Насколько...
  Синг с резким вздохом сел.
  Вокруг было темно, и по грязному стеклу бежала вода.
  Дождь. Снова дождь.
  - Ты в порядке?
  Он постыдно взвизгнул и подскочил, натягивая одеяло до самого носа.
  - Прости, - Мэй выступила из темноты, виновата улыбающаяся. - Я...
  - Идиотка! - резко бросил Синг. Страх сменился резким, острым раздражением. - Какого демона ты тут делаешь?! Я сплю!
  - Может, это странно, но... - девушка осеклась. - Мне показалось, что тебе плохо.
  - Показалось? - ломающимся голосом вопросил Синг. - И это теперь повод вломиться ко мне спящему?!
  - Нет, - улыбка Мэй угасла, и она совсем виновато опустила голову. - Прости.
  В наступившей тишине был слышен лишь стук дождя по стеклу и скрип половиц где-то в глубине особняка.
  - Ладно, - не в силах выдержать молчание, процедил Синг. - Всё в порядке.
  - Ты весь в поту, - девушка встревоженно глядела на него из сумрака комнаты. - Тебе снилось что-то плохое?
  Синг хотел ответить что-то резкое.
  Но почему-то осёкся.
  - Нет, - медленно проговорил он, стирая холодный пот со лба. - Просто... Странный сон. Вот и всё. А теперь дай мне одеться. Который час?
  - Ещё только рассвет, - девушка отвернулась к двери и закрыла глаза ладонями. - Одевайся, я не смотрю.
  Синг думал послать её куда подальше. Может, прикрикнуть, чтобы она убралась.
  А затем тяжело вздохнул и потянулся за штанами.
  Ему не хотелось оставаться одному. Даже на пару мгновений, пока он будет натягивать на себя одежду.
  - Рассвет, - задумчиво пробормотал он, глядя в окно. - Всего пять дней тут - и мне уже кажется, что солнце вообще никогда не светит.
  - Я бы хотела побывать там, где оно светит, - мечтательно проговорила девушка. - Ты путешествовал по миру?
  - Приходилось немного.
  - Ты бывал на солнечных и тёплых пляжах? Где море ласковое и тёплое? И где можно побегать по песку?
  Синг хмыкнул. Он всю жизнь жил в Мёнхене. Но ни разу ему не приходило в голову побегать по песку. Ну, разве что один раз. Но и тогда он поборол это желание.
  Бегать? Это не солидно. Совершенно непристалое для восьмилетнего ребёнка занятие.
  Он только открыл рот, чтобы ответить, но Мэй уже продолжала.
  - Я бы сидела на берегу. Зарылась ногами в песок и смотрела бы на солнце.
  - Нельзя смотреть на солнце. Ты ослепнешь.
  - Тогда закрыла бы глаза и сидела так, чтобы оно грело мне лицо!
  - Зачем? - хмуро спросил Синг, накидывая куртку поверх рубахи. - Это сделало бы тебя счастливой?
  - Да, - уверенно проговорила девушка. - Сделало бы.
  Синг вздохнул.
  - Если всё сложится хорошо, я заберу тебя отсюда. Если захочешь, конечно.
  Как только слова слетели с губ, он почувствовал острый стыд.
  Зачем он это сказал?! Он не хотел этого говорить! Проклятье, надо...
  - Правда? - Мэй обернулась, и на её лицо... Ох. Синг никогда не видел такой смеси отчаянья и надежды.
  - Конечно, - выдохнул он. Бесхребетная тряпка! Зачем он начал этот разговор?! Теперь ещё и обещание дал! Придурок!
  - Спасибо, - девушка улыбнулась. - Пойдём завтракать?
  - А как иначе... - обречённо прошептал Синг.
  Завтрак стал негласным ритуалом уже на второй день пребывания в особняке. На нынешний же, пятый, Синг не задумывался над своими действиями. Пройти до столовой. Подождать, пока Мэй поставит перед ним холодную кашу. Съесть её, стараясь не обращать внимания на вкус. Поблагодарить её.
  Всего пять дней - а ему кажется, что так было всегда. Последняя ложка вязкой и безвкусной массы, судорожный глоток - и взгляд на Мэй, возящуюся с посудой.
  - Спасибо, - проговорил он, вытирая губы тыльной стороной ладони. - Сегодня она была даже не такой противной, как обычно. Либо я начинаю привыкать, либо ты научилась чему-то.
  - Не за что. Ты теперь к больным?
  Синг вздохнул.
  - Да. К больным.
  В лекциях по полевой медицине у Синга наибольшее недоумение вызывал раздел, обучающий организовывать лазарет. Когда он готовился к Испытанию, этот вопрос вызывал у него почти физическую ненависть и полное опустошение. Ну какому хирургу доверять организовывать лазарет самому?! Ведь на то есть... Да кто угодно! Хирург спасает, а не обустраивает место операций!
  Но теперь, выходя в некогда приёмный зал, он благодарил всех богов, что адепт Бортоломелло заставлял их учить всё без исключения в своё курсе.
  Опираясь на перила галереи, Синг смотрел вниз, в зал. Большая часть больных ещё спала, но некоторые уже проснулись и тихо переговаривались, сидя на лёжанках.
  Лёжанки на дорогом паркете. Вместо благородных господ - немытые бродяги. Вместо тостов за здоровье - кашель и мольбы о помощи.
  А вместо шикарной еды - жидкая каша.
  В высшей мере иронично.
  Знали ли хозяева этого места, что когда-нибудь оно приобретёт такой вид? Вряд ли.
  Жизнь - отвратительная штука, подумал Синг, спускаясь вниз. Какие бы правила она не озвучила, в любой следующий момент она может поменять их. И тогда остаётся надеяться лишь на то, что изменение это будет хоть в какой-то мере в твою пользу.
  Или пытаться повернуть чашу в свою пользу. Хоть как-то.
  - Доброе утро, Лестред, - с мягкой улыбкой он присел перед первым больным.
  - Доброе, мастер Дегнаре, - старика мелко трясло. - Холодное нынче утрецо, да?
  - Это верно. Я могу попросить Мэй принести ещё одно одеяло для вас.
  - Отдайте его лучше кому помоложе, мастер Дегнаре. Уверен, одеял у вас не так уж и много.
  - И тем не менее, я попрошу её поискать, - губы Синга изгибались в улыбке, но улыбаться ему совершенно не хотелось. Лестред был слишком стар, чтобы выдержать болезнь. Он чудом пережил два приступа с помощью Синга и его лекарства.
  Но Синг знал, что третий старика убьёт. Даже если за него заступятся сами боги.
  - Будете осматривать меня? - спросил старик, улыбаясь.
  - Таков порядок, - Синг не знал, чего он ожидал увидеть. С каждым днём старик становился лишь хуже. И был жив до сих пор лишь потому, что Синг пичкал его своей микстурой.
  И Синг, и сам Лестред знали, что болезнь уже не отступит. Но старик продолжал улыбаться, а Синг - проводить бессмысленный осмотр.
  Таков порядок. Даже если надежды нет у одного, нельзя отбирать её у других.
  - Ваши лекарства скоро будут, - заверил Синг, ободряюще хлопая по плечу старика. Ну, как хлопая. Легонечко его касаясь.
  - Пустая трата ваших стараний, - покачал головой старик, всё ещё улыбаясь.
  - Не говорите так, - укоризненно посмотрел на него Синг. - Всё будет хорошо.
  - Да. Конечно. Всё будет хорошо.
  Синга уже самого тошнило от этих слов. "Всё будет хорошо". Когда всё было хорошо? Да никогда.
  Но каким-то образом, эти простые три слова помогали людям. Хотя бы немножко. Но помогали.
  Он сам никогда не верил в это. Но какая разница во что верить, когда больных эти слова делают счастливыми?
  Тем более, он и так останется недовольным. Как минимум недовольным.
  Обход приносил ему страданий не меньше, чем больным - их болезнь. Старики, молодые. Женщины, мужчины. Приветливые и грубые. Все они были разными.
  Но все они были приговорены. Кого-то он сможет продержать подольше с помощью своих микстур. Не зря же он до поздней ночи варит их.
  Но... Но. Всему приходит конец. И если он что-либо не придумает...
  Он не хотел об этом думать.
  Он видел всякие болезни. В Мёнхене он довольно легко ставил диагнозы на практических занятиях в лазарете. Симптомы бросались в глаза, лечение почти всегда было очевидным.
  Но это место мало походило на лазарет Мёнхена. Отвратительное освещение, беспорядок, постоянный шум или шорох, капающая с потолка вода. Нечего уже говорить о сквозняках и запахе.
  И люди. Не облачённые в белые наряды, а грязные, дурно пахнущие и испуганные.
  Он бы тоже боялся, если бы его жизнь зависела от растерянного парня.
  После осмотра всегда наступало одно и то же. Синг брал листок и расписывал, кому и сколько сегодня достанется лекарства. В эти мгновения он чувствовал себя особо мерзко. Когда выписывал безнадёжно больным меньшие порции, а то и вовсе заменял лекарства обезболивающим или дешёвыми наркотиками.
  Но он знал - так было надо. Если он будет пытаться поступать хорошо, ничего не получится.
  Сейчас не нужно поступать хорошо. Нужно поступать правильно. Как бы плохо ему потом не спалось.
  Отдав листок стражнику Гридсу - добровольному разносчику лекарств, который уже всем надоел со своими рассказами о страже- , Синг направился к воротам поместья.
  В дворике некогда был сад. Наверняка в давние времена здесь было приятно сидеть и болтать о вечном и возвышенном.
  Но когда особняк остался без присмотра, сад одичал. Растения сначала захватили всё, что могли.
  А затем умерли. То ли от влаги, царящей в Голдуоле. То ли без ухода. То ли ещё почему-то.
  Факт был в том, что теперь сад - и по совместительству дворик - выглядел безумно угрюмо. Искорёженные чёрные ветви деревьев. Мёртвые вьющиеся растения. Голый, бесформенный кустарник.
  И лишь жёлтая трава оставалась живой.
  Люди ждали его у ворот - как всегда. Трое здоровенных мужчин в капюшонах и плащах, запахнутых от дождя. Хмурые, мокрые, увешанные оружием и недоверчиво переглядывающиеся.
  - Мастер Дегнаре, - хмуро поприветствовал его один из них, неловко одёргивая капюшон. Во все стороны брызнула вода. - Мы принесли, как обычно.
  - Спасибо, - Синг благодарно кивнул им. Он не знал, были ли это те же люди, что приносили наркотики и реагенты вчера. Ему было плевать.
  Главное, что приносили.
  Когда они несли три больших мешка к воротам особняка, один из них вежливо кашлянул.
  - Когда мы сможем получить свои лекарства? - спросил он.
  - Как обычно - днём, - заверил Синг. - Если кто-то из ваших людей будет совсем плох - присылайте его сразу же сюда. Хорошо?
  - Конечно, - послушный кивок.
  Кто бы мог подумать. Ещё недавно - "сопляк". И вот, эти громилы сами просят его и называют его "мастером Дегнаре".
  Почему же ему не по себе от этого признания?
  Наверное, потому же, что и всегда. Ему казалось, что он его не заслужил. Что обманывает их всех.
  Да и себя.
  Во время работы над лекарствами ему не хотелось думать. У него было простое дело - просто смешивать реагенты и разливать полученную жидкость по склянкам. Долго, трудоёмко, иногда даже утомительно.
  Но, по крайней мере, это позволяло ему не думать. А Сингу всегда говорили, что думает он слишком много.
  - Нужна помощь? - Мэй появилась как обычно, в самый неподходящий момент. Синг недовольно покачал головой. Чего она вечно ошивается рядом с ним? Неужто больше не с кем поговорить?
  - Точно не нужна? Мне же не сложно. Честно. Я хочу быть полезной.
  Синг страдальчески вздохнул.
  - Хорошо, хорошо. Только замолчи. Вот, - он указал ей на пустые склянки. - Разливай сюда лекарство.
  - Как ты его назвал? Ведь все лекарства как-то называются.
  - Никак. Оно не лечит. Просто немного помогает, - отмахнулся он. - Работай молча - или я продолжу один.
  Какое-то время всё шло хорошо. Механические, заученные движения, скрип досок и гул голосов снизу, стук дождя по стеклу.
  И никаких мыслей. И ни одного слова, произнесённого этой дурой Мэй.
  Как он и думал, её хватило всего на пару минут.
  - Но ведь какое-то название быть должно!
  - Так, а ну пошла вон, - зло прошипел он, указывая рукой на дверь. - Ты вызвалась помогать - а в итоге мешаешь.
  - Не ври, - фыркнула девушка, продолжая довольно ловко наполнять склянки. - Тебе нельзя помешать. Видел бы ты себя со стороны. Никогда не видела кого-то более уверенного.
  Синг скривился, пытаясь скрыть смущение. Её слова были ему приятны. Очень приятны.
  Она так верит в него. И без всяких на то причин.
  - Мне без разницы, как назвать его, - примирительно проговорил он. - Как бы ты назвала?
  - Не знаю, - честно ответила девушка, не отрываясь от своего занятия. Синг невольно засмотрелся на неё - всё же у неё потрясающе красивые глаза. - Не знаю, у меня всегда было плохо с выдумкой. Наверное, как-нибудь красиво и поэтично.
  - Поэтично? - презрительно фыркнул Синг. Его хорошее настроение тут же исчезло без остатка. - Поэзия - это для тех, кто не умеет ничего делать.
  - Я никогда не слышала стихов. Настоящих. Только всякие глупые детские.
  Синг виновато взглянул на неё. Иногда ему казалось, что они из разных миров. Что его жалкий и убогий мирок был для неё чем-то сверкающим и вожделенным.
  "Вожделенным", - язвительно пронеслось у него в голове. - "Как поэтично, да?! Работай, придурок, а не думай о всякой чуши!".
  - У меня были с собой стихи, - неожиданно выговорил он. Мэй подняла на него взгляд. Изумлённый и даже немного испуганный. - То есть... Ну. Книжечка. Сборник. Хочешь - дам почитать.
  Она чуть покраснела и стыдливо спрятала взгляд, от чего Синг почувствовал себя ещё более неловко.
  - Я... Вряд ли.
  - Почему?
  - Я не умею читать.
  - О, - только и смог сказать Синг.
  В его мире читать умели все. Даже его младшие братья. А вот она... Не умела.
  Она была совсем не из его мира.
  - Я бы хотела научиться, - грустно произнесла Мэй, ловко подставляя склянку под краник. - Но не у кого. Да и кто будет учить меня? Я всего лишь... Всего лишь Мэй.
  - Я, - Синг не осознал, что произнёс. Пока Мэй вновь не бросила на него удивлённый взгляд.
  - Ты?
  - Да, я, - боги, да заткнись же! Почему он не может остановиться?! - Когда будет свободная минутка - буду тебя учить. Почему нет?
  Она лишь кивнула. Ни благодарности, ни вопросов.
  Какое-то время они просто работали. А затем она тяжело вздохнула.
  - Ты бываешь тяжёлым. Но ты добрый.
  Синг неловко улыбнулся.
  - Спасибо.
  Когда она и Гридс унесли лекарства, он вновь сел за стол. За дурацкую формулу.
  Вскрытия и поверхностное исследование дали ему немного информации. Но... Слишком мало. По крайней мере, вынести из вскрытий он смог совсем немногое.
  Ту версию лекарства, что он использовал сейчас, он создал едва ли не инстинктивно. Она работала, да...
  Но не спасала. Замедляла. Ненамного. И снимала боль.
  Конечно, для некоторых больных и этого уже было достаточно.
  Но Сингу этого было мало.
  Он не знал, сколько сидел над записями. Стол был скрыт под чашами с реагентами, записями и скомканными в гневе листами. Но ответов всё ещё не было. А они ему были безумно нужны.
  Он здесь уже пять дней. Пять. И похоронил уже троих. Много? Мало?
  Он не имел права решать. Факт - трое умерли. Факт - он не смог их спасти.
  Факт - он собирается спасти остальных.
  Когда он вынырнул из записей, старательно протирая глаза, за окном уже было темно. Свечи окрасили всю комнату в приторно-жёлтый свет.
  А дождь всё ещё идёт, подумал он, решительно отбрасывая от себя перо. На сегодня хватит. Мысли в голове уже путаются, и на большее он не способен. Кое-какие наработки есть, и завтра можно будет проверить их... Но завтра.
  А сейчас его ждёт вечерний обход и ужин с Мэй.
  С Мэй. Почему ему так спокойно и уютно при мысли о ней? Почему...
  - Синг? - он вздогнул, услышав её голос.
  - Ты опять подкрадываешься? - почему-то ему стало страшно, что она подслушала его мысли.
  - Извини. К тебе пришли. Трое.
  - Больные, - вздохнул Синг, поднимаясь со стула и потягиваясь. От долгого сидения всё тело затекло. - Ещё трое больных...
  - Нет, - он удивлённо замер.
  - Нет? Не больные? Кто тогда?
  - Люди Робартона. Он хочет тебя видеть.
  Синг тяжело вздохнул.
  Прекрасно. Похоже, ужин откладывается.
  
  
  - Потерял двадцать бутылок?!
  Злобный крик раздавался из конторки над цехом. Рабочие не обращали на это внимания - лишь продолжали возиться с котлами, бочками и бутылками.
  Синг вопросительно оглянулся на проводника.
  - Это нормально, - добродушно проговорил тот, улыбаясь милейшей улыбкой.- Он часто кричит. Мы уже привыкли, честное...
  - Чего?! - крик достиг, казалось, невозможной громкости, и Синг сморщился.
  - Похоже,-он указал в сторону крика,- господин Робратон...
  Стекло конторки взорвалось брызгами, и наружу вылетел стул. С грохотом и стуком, он упал между больших дубовых бочек, а следом со звоном посыпались и осколки стекла.
  Рабочие отреагировали на это никак - продолжали деловито работать, будто ничего и не произошло.
  - ...Не очень сдержан, - закончил свою мысль Синг, задумчиво глядя на стул. Приличный стул, надо заметить. Даже кресло.
  - У него не лучшие дни, - проводник улыбнулся ещё раз - чуть виновато. - Будьте любезны - не выводите его из себя.
  - Похоже, вы предлагаете мне молчать, не дышать, не двигаться и, возможно, вовсе уйти, - хмыкнул Синг, тем не менее, продолжая подниматься по лестнице.
  - Нет-нет! Просто... Не ведите себя вызывающе. Господин Робартон сейчас очень занят проблемами города, а потому чрезвычайно раздражителен. Он не привык к такому уровню занятости и ответственности.
  - Какая жалость, - безразлично буркнул Синг.
  Его не волновали проблемы этого Робартона. И сам Робартон не особо волновал. Зол он или нет, Сингу нужно с ним поговорить. И он готов потерпеть даже пару минут крика ради того, чтобы выбить немного помощи своим пациентам. Это ведь того стоит?
  Он бросил задумчивый взгляд на стул, который бесхозно лежал посреди осколков прямо на полу.
  Да. Всё равно стоит. Разве что только его не забьют стулом насмерть. Тогда это будет печальная потеря для мировой медицины. И его пациентов.
  В общем, невелика потеря.
  - Пошёл вон! -дверь конторки распахнулась, и оттуда вывалился испуганный мужчина.
  Не побитый - лишь испуганный, отметил Синг, пропуская его вниз по лестнице.
  - Прощу прощения, господин Робартон, - часто заговорил мужчина, уже удаляясь. - Это последний...
  - Вон, я сказал! - Робартон вышел в дверь конторки, часто дыша и гневно глядя вслед рабочему. - Потерял! Двадцать бутылок! - он зло сплюнул прямо на пол, не особо заботясь о приличиях.
  Впрочем, он и не выглядел как кто-то, заботящийся о приличиях. Будучи человеком будто бы важным, одет как простой рабочий собственного цеха - нелепые клетчатые штаны на подтяжках, вольготно распахнутая рабочая рубаха, высокие сапоги. Разве что на шее поблескивает чёрный амулет.
  И только лицо выдаёт совсем не рабочего. Живые, алчные голубые глаза, плотно сжатые тонкие губы. И шрам, который слегка прикрыт переходящими в бакенбарды усами.
  - И кого ты ко мне притащил, Вольфре? - недовольно спросил Робартон, нервно приглаживая длинные тёмно-рыжие волосы назад.
  - Это тот самый лекарь из-за стены, господин Робартон, - вежливо ответил проводник.
  Робартон хмыкнул и уставился на Синга.
  Сингу это хмыканье совсем не понравилось, как и оценивающий взгляд. А потому он хмыкнул в ответ и тоже уставился на Робартона.
  - Он что, хмыкнул? - Робартон опасно сощурился и сделал попытку заглянуть Сингу за спину. - Вольфре, он что, хмыкнул?!
  - Так точно, господин Робартон, он хмыкнул, - услужливо подтвердил проводник.
  Сингу полагалось испугаться, он это знал. Нужно было показать Робартону уважительный испуг, отступить и задобрить его.
  Но после прибытия в город коллегист понял, что безумно устал уговаривать людей. Разыгрывать уважение, страх, источать красивые слова - и всё зачем?
  Теперь для него были важны только пациенты.
  - Хм, - громко и картинно хмыкнул он, сложив руки на груди. - Хм, хм, хм. Хмыкнуть ещё раз? Что ж. Хм. Хм.
  Робартон ошарашенно распахнул глаза, а из-за спины Синга раздалось испуганное "ох" проводника.
  Что-то внутри Синголо завопило, умоляя немедленно попросить прощения, виновато улыбнуться и удалиться.
  Он равнодушно забил этот порыв куда подальше на задворки сознания и продолжил буравить холодным взглядом Робартона.
  - Я пришёл сюда не выслушивать нравоучения, терпеть истерики и швыряния стульями, - холодно проговорил Синг, глядя Робартону прямо в глаза. - Я пришёл поговорить.
  Робартон смотрел на него пару мгновений взглядом, от которого у Синга мгновенно вспотели ладони и участилось дыхание.
  А ведь он может просто зарезать его, и...
  - Добро пожаловать, - лицо Робартона резко изменилось, расплывшись в улыбке. Синг едва подавил желание отскочить в сторону, когда этот странный человек протянул ему руку. - Похоже, с тобой можно вести дела.
  - А если бы не нагрубил - что, было бы нельзя? - спросил Синг, пожимая руку Робартона. Крепкое рукопожатие человека, руки которого привычны к работе.
  - Нет. Но тогда тебе бы пришлось доказать мне, что ты стоишь того, что я о тебе слышал.
  В конторке Робартона было уютно. И пахло Мёнхеном. Точнее, пахло бумагой, свежим воздухом и алкоголем. От этих запахов Синг грустно вздохнул.
  Мёнхен. Он скучал по нему. По семье. По Лесте. По коридорам Коллегии.
  - Голдуол сходит с ума, - проговорил Робартон, усаживаясь на стол и раскуривая трубку. Синг неодобрительно взглянул на облачко дыма, которое двинулось к нему. Он никогда не любил запах табака. - Страх и жестокость всегда сводят с ума. И каждый всегда сходит с ума по-своему. Каково безумство Голдуола, господин лекарь?
  Синг не особо думал с ответом. На его взгляд, всё было очевидно.
  - Нормальность, - проскрежетал он, отчаянно махая ладонью у носа.
  - Верно! - Робартон резво соскочил со стола и подошёл к другому окну - ведущему на улицу. - Вы прошлись по городу за стеной. И как он вам в сравнении с тем, что происходит за стеной?
  - Обычный город, - Синг подошёл к Робартону. Тот хмуро смотрел на улицу. Синг опёрся рукой на свинцовую раму и вгляделся через запотевшее стекло наружу.
  Дождь заливал людей, спешащих куда-то. Хлопали двери, звенели колокольчики, слышались крики зазывал. Капли дождя отбивали дробь по стеклу и заставляли плащи людей жирно блестеть.
  - Обычный город, - хмуро повторил Робартон. - Эпидемия жрёт бедняков и тех, кто по дурости наплевал на все предосторожности. Люди за стеной гниют заживо, в подворотнях стонут умирающие. А они выходят на улицу и идут в свою любимую пекарню - купить хлеба, - он вздохнул, недоумённо покачивая головой. - Вот и что это? Безумие или просто попытка от безумия спрятаться в ежедневной и привычной суете?
  - Это первое, прикрываемое вторым, - Синг закашлялся, когда табачный дым попал ему в лёгкие. - У нас в Коллегии говорили, что не бывает ненормальных, которые знали бы, что ненормальны. Однажды мне довелось наблюдать девушку, которая утверждала, что её изнасиловал летающий осьминог.
  - Хотел бы я посмотреть, - усмехнулся Робартон, щурясь.
  - Не на что смотреть. Дело в том, что она была абсолютно уверена, что это действительно имело место быть. Себя она не считала ненормальной. Скорее, мир вокруг себя, - Синг тяжело вздохнул и отник от стекла. - Паническое расстройство. Разум пытается оградить нас от боли странным преломлением реальности.
  - Ну, что ж, - Робартон отнял трубку от губ и задумчиво уставился на Синга. Синг почти физически почувствовал, как его оценивают. Взвешивают каждое сказанное им слово, каждый его жест.
  Даже выражение его лица.
  Раньше он бы озаботился результатом этого оценивания.
  Но когда это раньше было?
  - Ты только что поставил диагноз моему городу, - Робартон усмехнулся, и задумчивость быстро исчезла с его лица. Пожалуй, Синг не видел ни одного человека, который бы так легко менял маски. - Это достойно уважения. Но достойно уважения и то, что ты делаешь за стеной. Это правда? Что ты лечишь больных?
  Синг оскорблённо поджал губу.
  - Нет. Я не лечу их, - он до боли сжал кулак. - Я облегчаю их страдания и чуть-чуть продлеваю им жизнь. Не более.
  Робартон кивнул - уважительно и даже почтительно.
  - Не врёшь. Что хорошо, - он втиснул трубку в зубы и сложил руки на груди. - Присаживайся, у нас будет долгий разговор. Ты пьёшь?
  - Предпочту отказаться, хоть и пью, - нахмурился Синг. Он бы предпочёл короткий и дельный разговор дурацким посиделкам.
  - Ну, а я предпочту всё равно выпить, - Робартон уселся за стол и достал откуда-то снизу бутылку. - Благодаря этой прелести город ещё не сошёл с ума, - он звякнул ногтём о стекло бутылки. - Понимаешь ли, спасение и обеспечение города - моих рук дело.
  - За стеной я не видел ничего похожего на спасение.
  Робартон недовольно скривился. Похоже, задело за живое.
  - Я делаю всё, что могу. Котлы кипятят воду, пекарни работают и ночью - и всё для того, чтобы людям за стеной было что пить и есть. Я плачу огромные деньги посыльным, чтобы они разносили это всё за стеной, - он пожал плечами и достал стакан. Заглянул в него, выплеснул из него остатки чего-то - и наполнил из бутылки. - Уж поверь, спасение часто выглядит не так, как должно. Я бывал за стеной - люблю, так сказать, видеть всё своими глазами. И... Спасать там больше нечего. Горстка чудом выживших - и целая гора головорезов и больных.
  - Зато тут, за стеной, образцовый порядок, - Синг откинулся на спинку кресла. Когда он в последний раз так удобно сидел? Целую вечность назад, наверное. - Всё так мило. Будто и нет эпидемии никакой.
  - Моими стараниями, - Робартон задумчиво уставился на стакан, будто бы решая какой-то важной для самого себя вопрос. - Я удерживаю весь город от падения в то, что происходит за стеной. В мой виски и воду примешиваются лекарства. А стоят они, разумеется, денег. А ради получения денег люди должны работать. А раз они должны работать - у них не будет времени сойти с ума или хотя бы осознать, что происходит.
  - Самая красивая попытка прикрыть жажду наживы, что я видел, - фыркнул Синг. Робартон тут же смерил его взглядом повидавшего виды человека.
  - Деньги? - теперь уже он фыркнул. - На кой мне монеты, а? Ими что, можно наесться? Может, из них можно сделать вакцину? Или... Ай! - он махнул рукой, отказываясь продолжать. - Плевать я хотел на деньги. Но если людям вокруг хотя бы на мгновение тоже станет - всё покатиться в бездну.
  Синг недоверчиво хмыкнул. Робартон не был похож на человека, которому стоит доверять. На человека, который мог хотя бы близко оправдать малейшее доверие.
  А потому Синг не спешил верить, что перед ним сидеть щедрый и добрый человеколюб.
  - Как вообще получилось, что главным стал ты? Где наместник? Где... Где все?
  Губы Робартона изломались в нехорошей улыбочке.
  - У нас, в Ксилматии, нет наместников в городах. Лорды. И наш дорогой лорд Голдуол заперся в замке с семьёй и стражей. Оттуда и пытается командовать.
  - Пытается?
  - А кто его будет слушать? Налоги он собирать хочет, ага. В общем, как-то вышло, что лорд сидит у себя в замке, пытается оттуда командовать - а слушать его как-то не хочется. Ну а тут, без благородных господ, вышло так, что я оказался самым расторопным и ответственным, - Робартон усмехнулся, будто бы вспомнил какую-то шутку.
  - Откуда у вас еда? - этот вопрос мучал Синга с того самого момента, как он почуял по пути сюда запах свежего хлеба. От одних мыслей о горячем, мягком и ароматном мякише его живот страдальчески урчал. - За стеной нет еды. Нет вообще ничего. А тут у вас...
  - Королевские поставки. Королевская торговая компания по приказу самого его величества милостиво доставляет нам сюда еду. И не только. Рискованно, затратно - но уж так вот.
  - Но не может же она доставлять всё нужное для стольких людей, - Синг решительно не понимал. - Особенно когда всё вокруг работает, будто ничего не...
  - Я контрабандист, - без вступления бросил Робартон, укладываясь головой на стол и глядя на стакан с виски каким-то страдальческим взглядом. - И от своего занятия отказываться не собираюсь. Более того, ради города рад буду даже увеличить масштаб своего дельца. Но хватит обо мне. Я хочу задать пару вопросов и тебе.
  - Будто бы я мешаю.
  - Мне рассказывали, что ты без опаски и брезгливости работаешь с больными, - Робартон оторвался от зрительного поединка со стаканом и уставился на Синга. - А я не смог уговорить ни одного из шестнадцати моих лекарей работать с больными. Боятся.
  - Тогда это не лекари, - презрительно выплюнул Синг.
  - Самый молодой из них старше тебя в два раза.
  - Его проблемы, - ещё злее произнёс Синг. - Будь они старее самого мира - они тут уже вечность, а результата нету.
  - Как и у тебя, - заметил Робартон, и Синг зло скрежетнул зубами.
  - Он будет, - упрямо проговорил он, подаваясь вперёд в кресле. - Результат будет. Моё лекарство пока лишь замедляет болезнь, но это определённо верный путь. И я продолжу идти по нему. И скоро вакцина будет готова.
  - Думаешь, сможешь? - с сомнением произнёс Робартон, со вздохом отставляя от себя стакан.
  - Думаю, да.
  - Тогда почему ещё не сделал?
  Вопрос был правильным. И очень, очень болезненным.
  Синг замолчал, чувствуя, как сердце потерянно стучит в груди. Злость разбегалась по всему телу. Злость на себя.
  Робартон-то прав.
  - Ну-ну, - Робартон обнадёживающе улыбнулся. - Мои шестнадцать лекарей смогли за всё это время только разработать микстуру, которая чуть укрепляет... Ну, этот самый, - он пощёлкал пальцами, будто бы пытаясь выхватить слово из воздуха.
  - Иммунитет, - подсказал Синг без всякого энтузиазма.
  - Точно! - Робартон радостно указал на него пальцем. - Вот они смогли только такое сделать. А у тебя уже есть наработки лекарства.
  - Наработки так себе, - признался Синг. - Мне тяжело работать. Еды для больных почти нет, вода - только кипячёная дождевая. Да и место никак не подходит для лечения больных. В общем... - он всплеснул руками. Ну а что ещё говорить?
  Робартон задумчиво кивнул.
  - Я могу предложить тебе хорошую сделку, - произнёс он, с сожалением на лице совсем отрываясь от стакана. - Переедешь сюда. Будешь работать с моими лекарями. Буду щедро платить, и...
  - Нет, - Синг сам удивился своим словам. И резкости тона.
  Робартон тоже удивился.
  - Нет? - переспросил он. - Почему?
  - Я лечу людей там, за стеной, - Синг указал рукой себе за спину. - Я начал своё дело там. И там его продолжу. Чего бы ни стоило.
  Робартон смотрел на него так, будто бы увидел его в первый раз. А затем медленно-медленно кивнул.
  - Хорошо, - на его тонких губах вновь заиграла улыбка. - Хорошо! Даже отлично! Ох, как долго я не видел такой решительности! - он хлопнул в ладоши, заставив Синга вздрогнуть от неожиданности. - В общем, так! Останешься работать там, за стеной! Но! - Робартон поднял указательный палец вверх. - Возьмёшь себе всех больных, кого сможешь. И отсюда тоже.
  - Я один едва справляюсь с теми, кто есть сейчас, - покачал головой Синг. - Я хочу спасать людей. Но иногда спасать нужно тех, кого можно, а не кого хочешь.
  - Я дам тебе лекарей в помощь. Пообещаю им золотые горы, буду угрожать - что угодно, но с тобой они пойдут. Буду присылать еду и всё, чего тебе понадобится. Но! Одно условие. Будешь принимать больных и отсюда.
  - Так заботишься, чтобы сердце города не было отравлено болезнью, да? - спросил Синг, вновь откидываясь в кресле.
  Своим отказом от переезда он приговорил себя к лишению подобных удобств ещё очень надолго.
  - Именно, - Робартон хмуро сложил руки башней и оперся на них подбородком. - Скажи - какая самая большая ошибка в случае эпидемии? Ошибка не частного человека, а людей вообще?
  - Любая попытка собраться вместе, - вздохнул Синг. Очевидно и логично.
  - Мои лекари постоянно жужжат об этом, - Робартон тяжело вздохнул. - Один больной бродяга, который вылез из переулка и покашлял на двух прохожих - это, в лучшем случае, три трупа. А ты представь, сколько трупов будет тут, если я не буду... - Робартон осёкся, но затем, чуть дёрнув уголком рта, закончил: - Если я не буду убирать больных?
  Синг почувствовал неприятный холодок, который не имел ничего общего со сквозняками.
  - Вы убиваете больных? - тихо спросил он.
  Робартон лишь кивнул. Молча, коротко.
  Синг выразительно поднял брови и издал страдальческий вздох.
  - Ну конечно, ведь так легче всего. Для тех, кто здоров, - хмыкнул он. Действительно ведь легче. И логичнее даже. - Думаете, эпидемию можно так остановить?
  - Можно не дать ей добраться до здоровых, - как-то неуверенно ответил Робартон. - Другого выхода лекари не нашли.
  Потому что другого выхода в крайнем случае учебники не предлагали. Но Синг не верил в крайние случаи. Он верил в твёрдость рук и торжество рассудка.
  И в то, что боги прекратят над ним издеваться и позволят сделать хоть что-то хорошее, прежде чем он нелепо сдохнет в какой-нибудь дыре, далёкий от семьи, друзей, счастья и богатства.
  Опрометчиво? Возможно. Но ему было безумно приятно чувствовать себя уверенным. Даже уверенным вот так.
  Робартон ожидающе смотрел на него. Лицо будто бы безразлично, но пальцы нервно играются с амулетом на шее.
  - Радуйтесь, - Синголо с сожалением встал. В холодном особняке он будет скучать по этому креслу. - Потому что теперь ваши больные получат хоть какой-то шанс. Если вы пришлёте мне помощников, еды, лекарств и ещё кое-чего.
  - Что угодно, - голос Робартона стал жёстким, а лицо - решительным. - Я не хочу убивать их. Не хочу, лекарь, понимаешь?
  - Но приходится, - понимающе кивнул Синг. Он понимал. Не одобрял и не прощал. Но полностью понимал. Лёгкие пути всегда заманчивы. Особенно когда работают. - У меня лишь одна просьба перед уходом.
  - Что угодно.
  Синг на мгновение замер. Неужели он действительно собирается это делать? Он что, совсем дурак?
  - Сборник стихов Лекстелло, - произнёс он, закрывая глаза от стыда.- Если есть. Пожалуйста.
  Боги. Как он ненавидел поэзию.
  
  
  - И ты называешь себя лекарем?!
  Синг абсолютно спокойно отпил немного чая. С наслаждением причмокнул губами, смакуя мятный привкус. И лишь затем бросил спокойный взгляд на причину своего беспокойства.
  - Я не лекарь, - задумчиво проговорил Синголо. - И не называю так себя. Разве я могу? У меня ведь даже нет удостоверительной грамоты от Коллегии. Так что да, - он чуть улыбнулся. - Я даже не лекарь. Что скажете, лорд Броунсворт?
  Лорд побледнел от гнева. Типичный дворянин - бледный, стройный, вон, даже щека как аристократично подёргивается. Даже будучи на грани срыва, ведёт себя... Ну, нет, не достойно. Красиво.
  Достойно люди вроде лорда Броунсворта вести себя не умеют.
  - Это всё? Потому как если да, то дверь - вон там, - Синг отсалютовал чашкой в сторону двери, и немного чая пролилось на пол. - Потому что я не намерен выслушивать ваше гневное сопение. Оно портит мне впечатления от чая. Удачного дня.
  Однако лорд остался на месте.
  - Чай, - холодно повторил лорд, прикрывая глаза. Синг недовольно дёрнул щекой - почему этот дегенерат не может просто сказать, чего хотел? К чему эти демонстрации актёрского мастерства?
  - Да, чай, - злобное жжение в груди начало пробиваться сквозь усталость.
  - Ты сидишь тут и пьёшь чай, - продолжил лорд, не открывая глаза.- Когда мы зашиваемся внизу. А ты сидишь - и пьёшь чай. Вместе с этой... - губы лорда задёргались, будто не в силах произнести слово. - С этой девкой! - и он обвинительно указал на притихшую Мэй.
  Синг бросил короткий взгляд на неё. Обычно бойкая девушка сидела, испуганно потупив голову.
  Поэтому Синголо вздохнул, пытаясь потушить злобное жжение в груди.
  - Значит, так, - произнёс он, ставя чашку на стол и вставая. - Вы не только прервали чаепитие - святой, как меня уверял господин Робартон, обычай в Ксилматии. Вы ещё и оскорбили леди.
  Лорд недоумевающе моргнул.
  - Леди?
  - Леди, - проскрипел Синг, глядя лорду прямо в глаза.
  Как он и ожидал - благородный сукин сын отвёл взгляд. Почему-то все они не приучены смотреть в глаза.
  - Молчите, лорд? - язвительно спросил коллегист, складывая руки на груди. - Вот и всё, что вы можете - молчать. А! - он раздражённо взмахнул рукой, когда Броунсворт попытался раскрыть рот. Лорд ошарашенно замер - похоже, никогда раньше в жизни его не затыкали. - Мне это надоело!
  - Надоело?! - благородный выродок вытаращил на него глаза.- Ты ничего не делаешь!
  Синг поджал губу. Протяжно угукнул. И медленно-медленно кивнул.
  Ничего не делаешь. Вот как.
  Ничего. Не. Делаешь.
  - И вы пришли сюда, ваша милость, чтобы напомнить мне о том, что я ничего не делаю? - с наигранной любезностью поинтересовался Синг, кладя свои руки на плечи лорду. - Ох, какая забота! Я вам так благодарен! Позвольте тогда ответить в лучших традициях благородных господ - ответной милостью и напоминанием.
  Злость обожгла, и Синг резко схватил лорда за изящную рубаху.
  - Покуда ты, ублюдок, сидел и резался в карты с остальными утром, я провёл три операции! А ассистировала мне эта самая леди! - прошипел он, глядя в испуганные глаза аристократа. - Покуда ты со своим хвалёным дипломом Академии страдал хренью, я открыл какое-никакое лекарство! Пока ты стоишь и жалуешься, кто-то из твоих больных умирает! Ну так скажи мне, лорд Как-Там-Тебя, - Синг притянул его к себе и злобно прошипел сквозь стиснутые зубы: - Кто из нас, мать твою, лекарь?!
  А затем он с силой отпихнул от себя лорда.
  Шумно выдохнул. Обтянул рубаху, отряхнул руки. Да. Так гораздо лучше.
  Нельзя позволять гневу слишком сильно вмешиваться в дела. Даже если он, этот гнев, справедлив и закономерен.
  Лорд, похоже, гнев Синга ни справедливым, ни закономерным не считал.
  - Это возмутительно! - фыркнул он, поправляя свою изящную рубаху. Вся в кружевах, белая-белая.
  С красно-чёрными следами там, где Синг схватил её.
  - Возмутительно? - Синг резко поднял на него взгляд, и только утихшая ярость опять заворочалась. - Ну так иди и докажи мне, что я не прав! Пошёл вон!
  И он просто вытолкал аристократа из комнаты, а потом захлопнул за ним дверь.
  На которую Синг опёрся спиной, запрокинув голову и шумно выдохнув.
  Вытолкать аристократа из комнаты. Мечтал ли он о таком когда-либо? Даже в самых смелых мечтах?
  Да. И даже не в самых смелых. Но оказалось всё так же, как и с любыми мечтами. Когда они сбываются, всё оказывается не так приятно и вообще не так, как ты представлял.
  - Он прав, - тихо проговорила Мэй, не поднимая взгляда. Синг напряжённо взглянул на неё. Бледная, усталая и расстроенная, пальцы опять нервно мнут прядку волос.
  - В чём прав?
  - Тебе не стоит сидеть со мной. Ты заслужил отдых, но... - она осеклась, а затем как-то зло отбросила прядь в сторону. - Не со мной.
  - А с кем? - отмахнулся Синг, возвращаясь к ней за стол. Иногда она, смешливая и неунывающая, впадала в какое-то тихое отчаянье. И это пугало его.
  - Не знаю, - тихо проговорила Мэй. - Может, с ними. Другими лекарями. Им не нравится, что ты почти не говоришь с ними, не пьёшь и не играешь с ними в карты.
  - Догадайся, чьи это проблемы, - фыркнул Синголо. - Я сижу тут, с тобой. Уж таково моё решение. Принимай его. Или, если не хочется - можешь идти вслед за лордом.
  - И тебя не смущает то, что я - просто девка?
  Синг посмотрел на неё.
  Одетая во рваньё. Волосы спутаны. Лицо покрыто то ли грязью, то ли копотью.
  И глаза - огромные, наивные и зелёные.
  - Ты - девка? - хмыкнул Синг. - Прекрати говорить глупости. Ты - мой практик-помощник. По-твоему, я бы взял на такую должность девку? А! Не отвечай. Лучше пей чай и читай дальше. Сегодня у тебя выходит лучше.
  - Ты действительно не жалеешь, что тратишь время на меня? - в её голосе было что-то, что Сингу показалось до боли знакомым. Будто он слышал эту интонацию тысячи раз, но по-другому.
  - Нет, не жалею - уверенно проговорил он. - А теперь - давай, читай.
  За неделю она добилась определённых успехов в чтении. Умная. И способная. Синг ума не мог приложить - как такая не смогла заняться в жизни чем-то ещё, кроме... Ну, он так и не узнал, чем она занималась до эпидемии.
  И не хотел. А мало ли? Им и без того было чем заняться и о чем поговорить.
  Да и Сингу было просто спокойно и уютно, когда Мэй читала Лекстелло, а он просто пил чай и отдыхал. Зачем пытаться выяснять что-то, что может всё испортит?
  - ... И без любви во тьму он погрузился, - тихо закончила Мэй. Синг поднял на неё взгляд - она сидела чуть хмурая. Она всегда чуть хмурилась, когда всерьёз задумывалась.
  - Что-то не так?
  - Да. Почему Лекстелло всегда пишет о том, что любовь - это плохо?
  - Потому что так и есть? - предположил Синг, грустно усмехаясь. - Что хорошего в любви? Чаще всего, это безответные страдания. Которые толкают людей на глупости. А даже если любовь и взаимна, то всё равно оказывается не такой, как ты себе её представляешь, - он тяжело вздохнул. Глупые поступки, не так, как представлял... Да, пожалуй, на этом поприще ему равных нет.
  - Но любовь бывает и счастливая, - уверенно тряхнула волосами девушка. - Ты многое видел. Неужели не видел счастливой любви?
  Варг и Пёрышко.
  Мысль успела промелькнуть раньше, чем Синг запретил себе думать о них.
  Да, пожалуй, они были счастливы вместе. В конце концов, столько страдать друг по другу. Они это заслужили.
  - Бывает и такая любовь, - как-то обиженно проговорил Синг. - Но не у всех. И не всегда. Очень не всегда. Но я в неё всё равно не верю.
  - Не веришь?
  - Нет, - Синг вздохнул - тяжело и решительно. - Не верю.
  На какое-то время в комнате повисла неловкая тишина.
  А затем Мэй тихо кашлянула.
  - Ты... Ты действительно назвал меня леди?
  - Так я и сказал, - усмехнулся Синг. Мэй улыбнулась ему в ответ, и что-то в груди приятно кольнуло. Красивая у неё улыбка, да.
  Почему-то стыдливо потупив взгляд, Синг допил уже остывающий чай. Эта беседа уже тоже начала остывать. Им обоим пора.
  - А теперь - простите, миледи, - произнёс он, вставая. - Мой перерыв окончен, и мне пора опять в дела. Сейчас у меня... Встреча с коллегами.
  - Очередное препирательство над вскрытием, - спокойно закончила за него девушка. Синг кивнул. - Иди. У тебя всё получится.
  В другой ситуации, от другого человека, эти слова звучали бы глупо, слащаво и Синг наверняка вывернул бы все запасы желчи на их произнёсшего.
  Но сейчас они были приятны ему.
  - Спасибо, - сказал Синг, выходя в коридор.
  Он действительно был благодарен ей.
  Комнату для вскрытий Синг называл Спокойной. По двум причинам. Во-первых, её оборудовали на самом верху, в продуваемой сквозняками комнате. Сквозняки остужали пыл спорящих, а потому диспуты проходили лишь в форме взаимных оскорблений, а не драк.
  А, во-вторых, все стёкла в комнате были синими. Это почему-то успокаивало и завораживало Синга - ему нравилось наблюдать, как пылинки ярко блестят в косых голубоватых лучах.
  Впрочем, обычно ему было не до любований. Как и сегодня.
  Собравшиеся здесь лекари казались чужеродными - чёрные и серые тени, сгрудившиеся над столом. Тихие разговоры, зябкие передёргивания плечами. И очередной труп на столе.
  Не труп, одёрнул сам себя Синг. Пособие для изучения.
  - Он всего лишь мальчишка! - громкий скрипучий голос заставил его замереть. - Глупый и наглый мальчишка, которому повезло!
  - О, во имя Двух, Толле, неужто ты веришь в везение?! Сколько тебе лет - пять?! Он - профессионал!
  - Он - сопляк, которому повезло! - возмущённо гаркнул первый голос.
  - Вы опять о Дегнаре? - недовольно поинтересовался кто-то из лекарей.
  О. Они снова говорят о нём. Прелестно. И, похоже, пока не заметили его.
  Тихо хмыкнув, Синг сложил руки на груди и замер в тени у двери.
  Ему будет интересно послушать.
  - Он - алхимик?! - громко фыркнул кто-то, кого заслоняли от Синга другие лекари. - Прекратите! Его формулы грубы и неизящны!
  - При всём уважении, господин Кюре, они работают! В отличие от ваших!
  - Воля слепого случая! - взмахнул рукой кто-то с краю группы лекарей. - Он не умеет ничего!
  - И, тем не менее, он справился, - злобный и холодный голос лорда Броунсворта заставил Синга удивлённо хмыкнуть. Он? Заступается?
  - Справился?! Милорд, мне кажется, или вы встали на сторону сопляка?
  - Сопляк, пока мы изящно завтракали и обсуждали теорию господина Шарле , провёл три операции поутру, - всё тот же холодный голос. Синг от удовольствия даже цокнул языком и вытянул шею, пытаясь разглядеть лорда. Но видел лишь спины других лекарей. - Сопляк, пока мы спорим, упрямо работает над лекарством. Сопляк, пока вы говорите, что он неизящен и молод, учится, и делает это быстрее, чем мы в своё время. Сопляк работает с больными без защиты и страха, когда все мы боимся без маски зайти в лазарет. Так, господа, скажите - кто тут сопляк?
  Повисла нехорошая тишина. В которой стук сердца Синга радостно и торжествующе разрывал грудную клетку.
  - Вы что, только что признали, что сопляк лучше нас?! Милорд, мы с вами учились на одном курсе в Академии! Мы вместе служили пять лет при Пятом Пехотном! И вы хотите сказать, что этот вот сопляк без практики лучше нас?! - в голосе вопрошающего сквозило отчаянье и, загодя, презрение. - Неужели вы считаете, что этот выскочка достоин быть выше нас?!
  Синг вздохнул. Ладно. Повеселился - и хватит. Надо работать.
  - Да, действительно, лорд, - громко произнёс он, отникая от стены.
  Все лекари слитно развернулись к нему, шурша одеждами.
  - Неужели вы считаете, что я лучше вас? Что достоин командовать вами, а? - Синг пристально изучал лица лекарей. Кто-то от смущения потупил взгляд, кто-то презрительно смотрит на него. А кто-то... Улыбается. Приветственно и поддерживающе.
  - Да, считаю, - холодно проговорил Броунсворт, холодно глядя на Синга. - А теперь, пожалуйста, давайте приступим к вскрытию. Пока вы не лопнули от самодовольства.
  - Ну, лорд, вы же не лопаетесь, - произнёс бородатый лекарь, вызвав смешки.
  - Полагаю, с шутками на сегодня закончено? - спросил Синг, подходя к столу с... Учебным пособием, да. - Кто сегодня проведёт для нас вскрытие?
  - Позвольте, - из группки лекарей вышел изящно одетый мужчина с шрамом через всё лицо. Судя по голосу - тот самый, который спорил с Броунсвортом. - Вы не против?
  - Нет, ничуть, - Синг пожал плечами и сделал шаг в сторону, освобождая место перед столом. - Приступайте, господин Ландстар.
  Лицо мертвеца выглядело умиротворённо. Разумеется, зло подумал Синг. После трёх часов адской боли любому смерть покажется избавлением.
  Ещё один человек, которого он не смог спасти.
  - И, опять же, - Ландстар действовал со сноровкой полевого хирурга - быстро, уверенно и чётко. Синг смущённо взглянул на свои руки - будут ли они когда-нибудь такими же ловкими? - Обратите внимание сюда, господа, - все с шорохом подались вперёд, плотно обступая стол. - Заражённые области выглядят совсем иначе, чем у прошлых больных.
  - Вероятно, этот получал не стандартную микстуру мастера Дегнаре? - предположил кто-то с ехидцей.
  - Нет, - отсёк Синг, бросая злобный взгляд на говорившего. - Этот человек получал стандартную версию.
  - Тогда, может, вы ошиблись с вторичными процедурами?- говоривший худощавый мужчина задумчиво подкрутил длинный ус. - Питание, процедуры? Вы могли ошибиться, мастер Дегнаре?
  - Нет, потому что я сам выписывал лекарства умершему и сам наблюдал его, - пробасил лекарь с причудливыми усами и бородкой, гневно дыша. - И этот субъект шёл у меня довольно хорошо - до вчерашнего вечера, когда резко началось ухудшение.
  - Хорошо шёл? Он мёртв! - не унимался всё тот же худощавый мужчина.
  - Оставьте свою желчь до того момента, как изобретёте способ лечить с помощью иронии, - оборвал его Синг, хмурясь. - Лучше обратите внимание на поражённую область.
  Все согласно загудели и придвинулись ещё ближе к телу, забывая о приличиях и привычном холодном обращении друг с другом.
  А Синг хмуро и недовольно смотрел на внутренности... Проклятье, нет, он не может называть это "пособием"!
  - Разная степень поражённости тканей, разная локализация... - как-то нараспев произнёс кто-то. - Похоже, на разных больных болезнь действует по-разному.
  - Потрясающее наблюдение! - фыркнул Ландстар, всё ещё орудуя скальпелем. - Очень полезное и совершенно неочевидное! Вы просто гений!
  - Хватит, - раздражённо проговорил Синг, наклоняясь к... Ох, боги. К больному. - Лучше опустите свои носы поближе и смотрите. Почки и желудок почти не затронуты болезнью.
  - Очевидно, это из-за лекарства, - угрюмо проговорил лорд Броунсворт, кутаясь в плащ. - Но почему оно перестало действовать на остальные ткани?
  - Хотел бы я знать, - громко хмыкнул кто-то. - Будь среди нас хорошие лекари - мы бы уже знали.
  Добродушный хохоток вмешался с раздражённым шипением.
  Синг же недовольно поджал губу. Он понимал, что эти подструнивания друг над другом у них в порядке вещей. Но он пришёл сюда не для того, чтобы шутить, стоя над трупом.
  - Господа, - задумчиво произнёс полноватый лекарь с повязкой на один глаз. - А что, если у больного исчез иммунитет? Что, если лекарство действовало только прямым образом? Как обычная, простите, мазь или припарка?
  По спине Синга пробежал нехороший холодок, а в комнате мгновенно стало тихо.
  Синг не смотрел на окружающих - у него в висках стучало, а воздуха внезапно стало слишком мало.
  - Хотите сказать, что лекарство не помогало? - тихо спросил Броунсворт.
  - Похоже, что так и было, - зло прошипел Синг, до боли стискивая кулаки. Ему сейчас безумно хотелось закричать или разнести что-либо - но он не мог позволить себе этого.
  Ему нужно было, чёрт побери, работать! Снова! Снова, снова!
  Потому что его грёбаное лекарство, единственный проблеск света, оказалось пустышкой!
  Посреди шепчущихся лекарей расползался почти осязаемый страх. Все они шутили и издевались над Сингом, но знали одно - лекарство работает. Оно как минимум замедляет болезнь.
  А теперь... Оно не сработало.
  - А если так подумать, - с растущим беспокойством в груди произнёс Синг, - ведь у тех, кого мы вскрывали ранее, тоже были поражены различные участки, да и степень поражения была разная.
  - Незначительные различия, - возразил старик, хмурясь из-под кустистых бровей.
  - Различия, которые всё же были, - горло резко пересохло, и слова больно обдирали глотку. - Это разные разновидности болезни, понимаете? Общие признаки, общие симптомы, общее протекание - но это разные разновидности одной болезни.
  - Для каждой из которых нужно своё лекарство, - мрачно подытожил Ландстар, поигрывая скальпелем.
  Синг прекрасно видел, что они понимают масштаб проблемы. Больше ни намёка на улыбки или ехидцу. Просто чистый, незамутнённый страх.
  И он не знал, чего они - и он сам - боятся больше. Той пропасти работы, что им предстоит проделать. Или последствий того, что будет, если эту самую работу они не проделают.
  - Кстати говоря, - один из лекарей довольно бесцеремонно запрокинул голову мертвеца и раскрыл ему рот. - Да, как я и говорил! Варлоне, с вас двадцать серебряных! Налёт на языке присутствует!
  - Простите? - хмыкнул Синг.
  - Я пришёл к выводу, что налёт на языке - признак вялотекущей болезни. Мы с господином Варлоне поспорили, что у всех больных присутствует подобный симптом, - лекарь повернул голову покойника так, чтобы Синг смог увидел его язык. - Видите?
  - И что с того? - фыркнул кто-то. - У меня точно такой же налёт. Не более чем результат нездорового питания!
  - Знаете, а это странно, - хмыкнул Броунсворт. - Не так давно я заметил подобный налёт и у себя.
  Повисло очень неловкое, очень тяжёлое молчание.
  А в следующее мгновение, в поднявшемся гаме и шорохе, уважаемые лекари принялись демонстрировать друг другу языки.
  Это было бы смешно, подумал оцепеневший Синг.
  Если не было бы так страшно.
  - И у меня!
  - А у меня есть?! Есть?
  - Проклятье, не вижу, встань под свет!
  Синг смотрел на это всё и чувствовал, как что-то внутри него обрывается. Да, он знал про дурацкий налёт на языке! Но разве... Разве это - симптом? Это же так, частность, и совпадение, всего лишь частность и...
  - Господин Дегнаре? - голос Броунсворта прервал рассеянные мысли Синга. - Покажите ваш язык.
  - Вот ещё, - фыркнул Синг. - Я чувствую себя абсолютно здоровым, и...
  - Как и больные, которых мы поим вашим лекарством, - отмёл Броунсворт. - Покажите. Язык.
  Синголо только сейчас осознал, что все собравшиеся лекари с напряжением смотрят на него.
  Тяжело вздохнув, он высунул язык.
  - Астаташна? - спросил он, разведя руками. Проклятье, вот и завоюй теперь их уважение!
  - Достаточно, - мрачно кивнул лорд Броунсворт. Синг вопросительно посмотрел на него.
  Лорд Броунсворт медленно, с сожалением кивнул.
  Синг прикрыл глаза в отчаянье.
  Просто великолепно.
  
  
  
  Синг вздохнул и отложил скальпель в сторону.
  - Прекрасно, - процедил он сквозь зубы, прикрывая глаза. - Замечательно.
  Других слов у него не было - не в его привычках было переходить на грязную ругань при других лекарях.
  На других столах в операционной шла напряжённая борьба. Синг в жёлтом свете свечей видел, как мокро блестят от пота лбы лекарей. Слышал отрывистые, собранные команды-приказы. Чувствовал напряжение в жестах и движениях.
  Но свою борьбу на сегодня Синг проиграл. Сокрушительно проиграл.
  - Это не ваша вина, - кто-то положил Сингу руку на плечо. - Вы же знаете. Так иногда получается.
  - Иногда, - зло бросил Синг, стаскивая перчатки. Боги, как же его руки вспотели в них! - Иногда - но не четыре раза подряд!
  - Бывает, что и четыре раза подряд, - задумчиво проговорил лекарь. Синг на это лишь недовольно дёрнул щекой.
  Он им завидовал. Страшно завидовал. Каждый из его, кхм, подопечных имел обширнейший опыт хирургии. У каждого из них был свой славный список побед.
  Но Синг завидовал не этому.
  У каждого из них был открыт свой "мёртвый счёт" у Брата-Смерти. Каждый из них случайно убивал, или же просто бессильно проигрывал борьбу.
  А Синг этот счёт лишь открыл. И чувствовал себя по этому поводу препаскуднейше.
  Зло скомкав перчатки, он бросил их на залитый кровью стол. Проклятье. Четыре трупа подряд.
  - Только в трёх случаях из десяти удаётся спасти больного, - успокоительно проговорил худощавый лекарь, складывая инструменты в кожаный чехол. - Три из десяти. И от мастерства лекаря тут ничего не зависит.
  - Хотелось бы верить, - буркнул Синг, поднимая взгляд от... Да. Парень. Может, чуть старше самого Синга.
  Твою мать.
  Чтобы не смотреть на его лицо, Синголо перевёл взгляд на лорда Броунсворта - отошедшего с неопределённым выражением лица от своего стола.
  В какой-то момент он перехватил взгляд Синга. И медленно, абсолютно холодно покачал головой.
  Синг зло прошипел себе под нос что-то невразумительное.
  - Ещё операции на сегодня? - резко, резче, чем хотел, спросил он. Однако худощавый лекарь меланхолично пожал плечами.
  - Нет, Дегнаре. Больше на сегодня операций нет и не предвидится.
  Синг громко хмыкнул.
  - Сегодня мы оперируем восьмерых. Сколько выживет, если верить вашей... Статистике?
  - Один или двое, - с недовольным лицом худощавый вытер скальпель тряпицей. - Если нам повезёт. Вам бы не мешало отдохнуть, Дегнаре. Вы сегодня ели?
  - Нет, - потерянно пробормотал Синг. - Не ел.
  - Ну так идите и поешьте, - хмуро проговорил худощавый. Проклятье, у него же есть имя... Как оно...
  Синг не мог вспомнить. И от этого ему было страшно неловко.
  - Да, конечно, - кивнул Синг, чувствуя, как вялость и усталость охватывают его. - Поесть.
  - Броунсворт справится с нами в ваше отсутствие. Идите.
  Синг сам не понял, как покинул операционную. В коридоре было поразительно... Холодно. По сравнению с операционной так точно. И резкий запах лекарств исчез. Как и шумное дыхание лекарей, напряжённые переговоры...
  За дверями операционной был другой мир. И Синг знал, что не хочет возвращаться в тот, другой. Из которого он только что вышел и где убил уже четвёртого человека.
  - Синголо? - встревоженный голос заставил его вздрогнуть.
  Почему он никогда не замечал появления Мэй?
  Девушка обнаружилась прямо у него за спиной - встревоженная и нервно мнущая край фартука.
  - Ну... Ну что? - в её взгляде было столько надежды, что на мгновение Сингу стало невыносимо обидно и стыдно.
  За то, что он сейчас всё это убьёт.
  - Нет, - только и выговорил Синг. - Нет... Прости.
  Мэй сразу как-то потухла. Будто бы кто-то приглушил уютный огонёк.
  - Тише, тише, - она осторожно погладила Синга по руке. - Всё хорошо.
  - Нет, всё не хорошо, - прошептал он. В горле стоял ком, а грудь заходилась болезненным спазмом. - Всё отвратительно.
  - Ты сделал всё, что смог, - успокаивающе произнесла девушка, несмело улыбаясь. - Ты ещё спасёшь остальных.
  - Почему ты в это веришь? - Синг не хотел слушать её бредни. Совершенно не хотел.
  Но сейчас ему нужно было услышать что-то хорошее.
  - Потому что знаю, - Мэй говорила с такой уверенность, что Сингу оставалось лишь удивлённо застыть.
  Он всё ещё удивлялся, когда она сделала шаг к нему и крепко-крепко обняла его.
  - Всё будет хорошо, - тихо, но уверенно проговорила она. - Ты делаешь всё, что сделал бы на твоём месте любой другой.
  - Да, да, - пусто согласился Синг, неловко поглаживая её по спине.
  "Что сделал бы на твоём месте любой другой". Синг не хотел быть любым другим. Если уж он на этом месте, то он должен доказать, что он - не "любой другой".
  И он сделает всё, что нужно.
  Но не сегодня. Сегодня схватка завершена.
  - Ты ел? - Мэй сама отстранилась от него и окинула его озабоченным взглядом. - Выглядишь совсем бледным.
  - Как-то не успел.
  - Тогда идём, - она схватила его руку, и, не слушая робких возражений, потащила за собой.
  С тех пор, как Робартон взялся за поставки еды, еда стала вполне сносной. Когда же он прислал и поваров - не особо довольных таким назначением, - столовая поместья обрела вторую жизнь. Ранее покрытые пылью столы были очищены и ровно составлены, всюду горел свет, а с кухни постоянно слышался стук кастрюль и весёлые прикрикивания поваров. Туда-сюда постоянно сновали носильщики, разнося еду - больным, лекарям, остальным жителям поместья.
  И Сингу, сказать по правде, это всё не особо нравилось. Он бы предпочёл давиться холодной кашей Мэй, чем терпеть постоянный шум и крики поваров друг на друга. Теперь столовая потеряла очарования - из мрачной, тёмной и пыльной превратилась в чуть-чуть запущенную, но всё ещё полную жизни.
  - Прекрати ковырять это мясо и начни есть, - Мэй шутливо ткнула его в плечо. - Давай, ешь!
  - Я... У меня нет аппетита, - вяло буркнул Синг, глядя на кусок мяса.
  Проклятье. В Коллегии он о таком и не мечтал. Огромный кусок мяса под изящным винным соусом. А тут... Просто так. "Мастер Дегнаре, для нас честь".
  Ага, честь. Называть мальчишку "мастером". Пусть даже и выглядит это как самое настоящее уважение - Синг никогда не поверит, что люди способны серьёзно оценивать его.
  Сопляк, мальчишка, недоучка - это да. Но "мастер"? Нет. Никогда.
  - Так, ешь, - Мэй ещё раз толкнула - в этот раз решительнее. - Иначе я нажалуюсь твоему Робартону.
  - Можешь попробовать, - бросил Синг, со вздохом принимаясь за мясо. - А как твой день, леди?
  Мэй тут же зарделась.
  - Нормально у меня день! И никакая я не леди, прекрати меня так называть!
  - Обойдёшься. Леди.
  - Подлец, - она смущённо улыбнулась. Синг в который раз за последние дни подумал, что ей безумно идёт такая улыбка. - Ешь, а не болтай.
  - Ем я, ем. Ты хуже, чем адепты-лекторы во время лекций, - буркнул Синг. Мясо оказалось действительно вкусным.
  Но, честно говоря, ему уже давно стало плевать на вкус еды.
  - Ну, может, и хуже, - легко согласилась Мэй, с улыбкой отпивая чая из своей кружки. - Но тебе это надо. Ты в последнее время совсем плох.
  Синг согласно кивнул.
  Последние два дня он не узнавал себя в зеркале. Лицо покрыла чёрная щетина - а он думал, что не может обрасти. Под глазами залегли тёмные круги. Да и сам он стал бледнее, чем обычно.
  А может, это просто... Ну. Болезнь?..
  Он сразу отбросил от себя эту глупую идею.
  Три дня назад все лекари снова собрались в Спокойной комнате. И развернули обширную, долгу и не очень спокойную дискуссию вокруг очередного вскрытия.
  В итоге, спустя часов шесть споров, криков и одной драки, все сошлись на одном. Болезнь имеет разные версии. Разные версии следует лечить разными лекарствами - или, по крайней мере, разными порциями.
  Но самое жуткое было другое. Тихий осмотр других будто бы здоровых людей выдавал лёгкие симптомы Гнили - Синг был двумя руками против этого названия, но, увы, оно прижилось.
  Похоже, что лекарство не столько лечило - он, работая вместе с микстурой лекарей, повышало иммунитет. Но...
  Синг скривился. Да. Больны в городе были все. Просто у кого-то Гниль всё же продавливала оборону иммунитета и вакцины, а затем брала своё. А у кого-то....
  А у кого-то нет.
  - Синг? - голос Мэй заставил его вздрогнуть и вынырнуть из своих мыслей. - Ты в порядке?
  - Да, да, - он с отвращением уставился на мясо. - Просто не очень хочу есть.
  - Не говори глупостей, - она придвинула тарелку ближе к нему. - Я специально закончила всё сегодня пораньше, чтобы посидеть с тобой. Доедай, возьмём пирожных - и пойдём читать.
  - Пирожные, - Синг недовольно поджал губы.
  Лучшее мясо, пирожные... А внизу умирают люди. Медленно, едва-едва - но умирают.
  - Синг? - Мэй встревоженно потрясла его за плечо. - Ты точно не в порядке. Ешь.
  - Нет, просто... - он вздохнул. Ну а что ей говорить? Она же, как обычно, усмехнётся и всё переиначит. - Неужто ты так хочешь проторчать со мной весь вечер?
  - А почему нет? - Мэй хитро улыбнулась ему. И опять Синга накрыло ощущение того, что он уже видел такую усмешку. Но не мог вспомнить, где.
  - Потому что... - коллегист неловко замолчал. - Это странно.
  - Завязывай с подозрениями и странностями, доедай и идём, - беззаботность её тона заставила его страдальчески вздохнуть.
  Проклятье. А ведь если больны все... То и она...
  Синг отмёл эти мысли.
  Не сейчас.
  В коридорах поместья было на редкость... Живо? Синг не знал, какое слово подошло бы лучше. Тут и там сновали либо лекари, либо больные. Если бы кто спросил Синга, то он бы больным запретил покидать лазарет. Только путаются под ногами и лезут куда не надо.
  Но они же тоже люди. Сидеть на одном месте, с одними и теми же людьми, день ото дня есть то же самое... Синг был сошёл с ума.
  А потому ворчал - но ничего не делал.
  Главное - чтобы в его комнате никто не трогал.
  Как только дверь комнаты закрылась, Синг облегчённо выдохнул.
  - Ты так смешно боялся, - бодро усмехнулась Мэй, ставя блюдо с пирожными на стол.
  - Боялся? Чего это?
  - Ой, а то ты не знаешь. Что вот сейчас кто-нибудь прибежит, позовёт тебя - и тебе придётся уйти.
  - Не придумывай. Ничего я не боялся, - смущённо буркнул Синг, осознавая, что да, действительно ведь боялся.
  - Ты же тоже человек, хоть и пытаешься им не быть, - Мэй забрала у него из рук чашки и кивком велела садиться. - Ворчишь много, но всё ещё человек.
  - Вот поэтому поэзия и вредна людям. Ты только начала - а вот уже как говоришь. "Всё ещё человек!" Раньше были конкретные мысли - а теперь вот это.
  - Как будто бы тебе не нравится, - Мэй озорно улыбнулась, и Синг улыбнулся в ответ.
  Проклятье. Как она это делает?
  Их молчаливый обмен улыбками прервал стук в дверь.
  - Проклятье, - прошипел Синг, резко опуская плечи. Ну вот. Опять его сейчас позовут куда-то. Опять...
  Проигрывать схватки?
  Когда он шёл к двери, его шаги были абсолютно безвольными. Какая разница, кто там, за дверью? Суть одна - "мастер Дегнаре, вы нужны"!
  Впрочем, чего он ещё хотел.
  Когда он обречённо распахнул дверь, его брови сами взметнулись вверх в удивлении.
  На пороге стоял господин Райскрадт.
  - Мастер Дегнаре, - худой и бледный мужчина чуть склонил голову в знак уважения. - Я... Я могу потревожить вас?
  - Вы уже это сделали, господин Райскрадт, - Синг вымучено улыбнулся. Он ожидал увидеть кого угодно - но не Райскрадта. - Вы в порядке?
  - Я - да, благодарение Двум, - Синг никогда не видел его таким. Обычно собранный и подтянутый, сейчас он выглядел совершенно разбитым. - Но... Моя дочь - нет.
  - Которая? - зачем-то спросил Синг, и тут же мысленно проклял себя.
  Какая разница, которая?! Он ведь даже не знает их имён! Он вообще с ними не говорил!
  - Амелия, старшая, - невозмутимо произнёс господин Райскрадт, убито потирая кольцо. - Вы... Вы не могли бы её осмотреть?
  Синг украдкой вздохнул.
  - Конечно, конечно, - он обернулся на Мэй и развёл руками. Та лишь серьёзно кивнула. - Подождёшь меня?
  - Конечно, - кивнула Мэй. - Только захвати ещё чая - этот уже остынет, когда вернёшься.
  Синг кивнул и закрыл дверь.
  - Идёмте, господин Райскрадт.
  Господин Райскрадт вёл уверенно, с видом хозяина. И молча.
  Поэтому Сингу, вопреки всему, жалел, что коридоры резко опустели. Потому что молчать было крайне неловко.
  Особо неловко стало, когда господин Райскрадт резко остановился. А затем, недовольно цокнув языком, как-то по-хозяйски поправил выцветшую картину на стене.
  Картину, изображающую ночную улицу. Синголо слабо разбирался в живописи - но игра света и тени заставила его на несколько мгновений замереть.
  - Странно... Никогда не видел эту картину, - произнёс Синг, не в силах больше выносить тишину.
  - Мало кто обращает на неё внимание, - откликнулся Райскрадт, продолжая путь среди пыли и темноты. - Холст, масло, кисть. Ранняя работа Ребрадта. Достать их сложнее, чем кажется. Хранить - ещё тяжелее.
  - Откуда вы знаете? - не особо удивлённо спросил Синг. Боги, да чему он теперь вообще должен удивляться?
  - Я сам её покупал, - безразлично сообщил господин Райскрадт. - Не лучшее вложение средств, если честно.
  Синг какое-то время просто молча шёл, переваривая услышанное.
  - То есть... Это ваше поместье?
  - Было когда-то. Пока моя верфь не разорилась, долги не сожрали семейное состояние, а затем - и меня.
  - Ну, вы всё ещё выглядите вполне живым.
  - Человеку не обязательно умереть, чтобы быть мёртвым.
  Они вошли в большой зал. Синг называл его про себя Хрустальным - тут было полно витрин.
  В большинстве своём - разбитых. Синга при их виде каждый раз посещало ощущение, что они... Неполноценны. Что они должны быть целыми, эти витрины, а внутри должно что-то красоваться.
  - Раньше здесь были выставлены родовые трофеи, - продолжил Райскрадт, величественно плывя среди осколков и полумрака. - Безделушки, захваченные во время войн с аргрингами. И поистине ценные вещи, подарки королей или других лордов.
  - Так вы - лорд Райскрадт? - а вот это казалось совершенно не удивительным.
  - Нет, больше нет. Свой титул я тоже продал в уплату долгов, - в голосе Райскрадта не было и намёка на печаль. Просто факты. - После того, как королевские чиновники отобрали дом и всё остальное.
  Синг неловко кашлянул. Наверное, не стоило спрашивать...
  - У вас большая семья, мастер Дегнаре?
  Семья.
  - Да, большая, - слабо улыбнулся Синг. - И не особо состоятельная.
  - Но вы держитесь все вместе?
  - Не я, - с сожалением произнёс Синг. - Я всегда старался идти своим путём, чтобы потом вернуть семье всё то, что она дала мне.
  - Вы очень похожи на моих сыновей, - Рейскрадт тепло улыбнулся через плечо. - Они ушли в армию, чтобы обеспечивать сестёр и меня с женой. Я был против, но... Они просто собрали вещи и ушли.
  - И вы... - Синг сглотнул. - Вы не злитесь на них?
  - Я горжусь ими, - Райскрадт вздохнул. - Они часто пишут мне. Один - капитан роты. Другой - лейтенант. Оба награждены Белым мечом.
  - Простите, я не разбираюсь в орденах...
  - Награда за мужество, - Райскрадт свернул в едва приметный коридорчик. - Оба лично водили в атаку свои подразделения и были тяжело ранены.
  Синг сглотнул, вспомнив битву на Широководной.
  - Наверняка они очень смелые люди, - проговорил он.
  - Смелее меня, - Райскрадт открыл перед ним дверь, пропуская вперёд. - Когда началась эпидемия, мы с женой, не сговариваясь, вернулись сюда. Деньги от сыновей через блокаду не получить. Сам я обучен юридическому праву. А кому тут нужны юристы? - он горько усмехнулся. - Поэтому... Я решил побыть здесь, в своём настоящем доме, а не съёмной комнатушке. Хотя бы перед смертью.
  Синг растерянно кивнул, вглядываясь в полумрак комнаты. Девушка лежала на кровати - белое постельное бельё, бледная кожа... Единственное белое пятно посреди комнаты, полной красного дерева. Высокий потолок, ширма, книжные шкафы, столик...
  Всё так уютно. Всё так богато. Чисто и опрятно.
  Если бы не полумрак и тихие, всхлипывающие стоны девушки.
  Синг вздрогнул, Райскрадт резко схватил его за плечо.
  - Я хочу умереть здесь, - прошептал он - горячо и доверительно. - Но не мои дочери. Они не должны... Понимаете?!
  Синг не понимал. Но кивнул.
  - Я сделаю всё, что возможно.
  Дочь лорда - или не лорда? - Райскрадта лежала на кровати. Тихо. Почти бездыханно. Просто лежала и тихо, тихо стонала.
  Синг хмыкнул. Кто бы знал, что аристократичность передаётся по наследству? Худенькая, миниатюрная, бледная - и холодная даже на вид.
  Только вот лоб горит огнём.
  Когда Синг положил руку ей на лоб, она чуть вздрогнула и скосила на него глаза.
  - Спасибо, - едва слышно прошептала она. И Синг почувствовал, как что-то укололо прямо в сердце.
  - Позвольте, молодая леди, - он осторожно взял её вялую ладонь в свою руку и принялся рассматривать ногти.
  Её аккуратно подстриженные и ухоженные ногти смотрелись странно рядом с его огрызками, под которые забилась засохшая кровь.
  Но хуже было другое.
  Универсальным способом определения стадии болезни были ногти. Ломкость, растрескивание, сход с ногтевой ложи, почернение. Такая последовательность.
   И Синг ни капли не был удивлён, заметив чёрные пятнышки под ногтями юной леди.
  Он взглянул на её лицо. В глазах столько надежды. Чистой. Незамутнённой. И умоляющей.
  Будто бы ища защиты от этого взгляда, Синг обернулся на лорда Райскрадта. Тот, сложив руки на груди, напряжённо смотрел на него.
  Смотрел взглядом человека, ожидающего чуда.
  Синг чудес являть не мог.
  - Позовите кого-нибудь, - хрипло проговорил он. - Мне нужно перенести её.
  - Куда? - маска собранности слетела, и Райскрадт подался вперёд - как самый обычный испуганный отец. - Ей лучше будет здесь, мастер Дегнаре! Болезнь же не передаётся, и...
  - Нет, вы не поняли, - Синг смотрел на него тяжёлым, виноватым взглядом. - Позовите людей. И пошлите кого-нибудь предупредить лекарей, что сегодня будет ещё одна операция.
  В глазах Райскрадта появился испуг.
  Синг отвернулся.
  Он не хотел, чтобы бывший лорд увидел точно такой же ужас у него, Синга, в глазах.
  
  
  
  Синголо смотрел в окно, нервно пожёвывая нижнюю губу.
  Дурацкая привычка, признавал он. Но избавиться от неё никак не выходило.
  Снаружи, как обычно, шёл дождь. Голдуольцев это не смущало - они продолжали деловито растекаться по узенькой улочке, хлопать дверями и общаться прямо под потоками воды. Синг задумчиво наблюдал, как счастливая парочка обнималась под козырьком кондитерской лавки. Вода лилась на них струями прямо с козырька, вокруг сновали люди - а они просто стояли и обнимались, счастливо улыбаясь. Проходящие мимо смотрели на них - и тоже расцветали улыбками.
  Синг тяжело вздохнул. Он бы многое отдал за то, чтобы так же стоять под холодным дождём с Лесте. Мёрзнуть, жаться друг к другу и шептать на ухо всякие глупости.
  Может, немного распустить руки даже. Если будет уместно.
  Просто стоять с кем-то, с кем будет тепло и уютно.
  Потому что здесь, в натопленном кабинете Робартона, ему было холодно и тоскливо. Хотя бы из-за темы их с Сингом разговора.
  - И... - Робартон откашлялся, прерывая долгую тишину. - И что дальше? Что стало с дочерью Райскрадта?
  Синг неопределённо помахал рукой, не оборачиваясь. Он смотрел на парочку - парень что-то сказал девушке, поправил её капюшон и рассмеялся. Счастливый сукин сын. Хотел бы я быть...
  - Дегнаре, - раздражённый голос Робартона заставил его вздрогнуть. - Не надо мне тут махать руками. Ты не птица. Что стало с дочерью Райскрадта?
  Синг бросил тоскливый взгляд на улицу. И с сожалением отвернулся от окна.
  - Мертва, - жёстко бросил он, огибая гору бумаг и присаживаясь на кресло. - Два часа операции, сорванный голос - и она умерла у меня на руках. Просто прелестно, да?
  - Ты сделал всё, что мо...
  Синг цокнул языком и недовольно сморщился.
  - Знаешь, господин Робартон, сколько раз я слышал эту чепуху? Сделал всё, что мог. Я знаю, что сделал всё, что мог, - Синг опустил взгляд вниз. Он и сам не заметил, как начал неловко перебирать пальцами. - Дело в том, что я сделал недостаточно.
  Робартон не ответил. Просто сидел за столом и задумчиво поглаживал свои дурацкие усы.
  Все они молчали, когда Синг произносил это. "Сделал недостаточно". Никто не мог возразить на это.
  Синг был бы рад услышать хотя бы подобие оправдания. Жалкого и неловкого. Но даже Мэй молчала. Лишь вздохнула и обняла его.
  - В общем, - Синг зло разорвал хватку рук - его бесило это непроизвольное перебирание пальцами. - Я... Я пришёл сюда не за этим. Не чтобы жаловаться.
  - Ты и не жалуешься, ты просто...
  - В городе больны все, - не обращая внимание на успокоительную улыбку Робартона, жёстко закончил Синг.
  Лицо Робартона замерло. Улыбка всё ещё играла на губах - но Синг видел, как в глазах что-то меняется.
  - Что? - и вот, даже следы улыбки исчезли.
  - Все больны. Мы проверяли. Две недели проверяли, - Синг без спроса взял со стола бутылки виски и щедро плеснул себе в стакан. - Дело в иммунитете. У кого-то он держится дольше. У кого-то - меньше. Но, рано или поздно, болезнь продавливает его. И тогда... Терминальная стадия. Без надежды на излечение, - Синг схватил стакан и сделал большой глоток.
  Обжигающая жидкость заставила его поперхнуться и закашляться. Глаза заслезились, и он согнулся в кресле, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха.
  - Боги, как ты пьёшь эту дрянь? - спросил Синг, утирая слёзы и указывая на стакан.
  - Я не пью, - мрачно пробормотал Робартон, хмуро глядя на бутылку. - Уже лет пять не пью. Хотел бы. Но не могу.
  - А я не хочу. Но надо, - произнёс Синг, тряхнув головой. Тепло быстро расползалось по животу. - Я схожу с ума там. Понимаешь, господин Робартон?
  - Прекрати называть меня так, - раздражённо дёрнул щекой Робартон. - Меня зовут Ирвин. Так и зови. И да. Я понимаю тебя. Такое чувство, будто бы ты добился просвета, приблизился к своей цели, почти достиг её, ухватил её пальцами... - Робартон протянул руку и схватил воздух. А затем картинно разжал руку. - А затем твоя цель просто утекла сквозь пальцы. Издеваясь, как... - он вздохнул. - В общем, я прекрасно понимаю тебя, лекарь.
  - Подозрительно хорошо для человека вроде тебя, - Синг заглянул в стакан. Янтарная жидкость красиво плескалась внутри, и он вздохнул. Такая красивая - и такая мерзкая. - Я... Я не хочу возвращаться за стену. Каждый день прибывают новые люди. Каждый день я хожу среди людей и выбираю самые тяжёлые случаи. Понимаешь? - Синг не поднимал взгляда. Ему и так было слишком стыдно за его говорливость. Незачем усугублять. - Я не людей выбираю. А тяжёлые случаи. Я должен разрабатывать лекарство - а я раз за разом вожу их в операционную. На верную смерть, - Синг тяжко выдохнул и ещё раз посмотрел на стакан. - Один глоток - а я уже не затыкаюсь.
  - Уж лучше так, чем сидеть и молча пить до беспамятства, - проговорил Робартон, откидываясь на кресле и устало закладывая руки за голову. - Ты не должен возиться с больными. Я уже говорил с кое-кем из твоей... Кхм. Лекарской братии.
  - А, Броунсворт, да?
  - Не имеет значения, - Робартон сверкнул глазами на Синга, и тот неуютно поёжился. Иногда с Ирвина слетал налёт его спокойствия, и из-под него выглядывало что-то... Откровенно пугающее. Однако вот Робартон моргнул, и взгляд его синих глаз вновь стал спокойным и собранным. - Мне говорили, что ты почти не занимаешься лекарством. Что тебе не раз предлагали забрать твоих больных. А ты упорно торчишь в операционной.
  - Да, торчу, - Синг нахмурился. - Потому что я лекарь. И я должен...
  - Должен спасать жизни людям, должен спасать мой грёбаный город. А не упражняться в хирургии, - холодно отрезал Робартон.
  Синг виновато втянул голову в плечи. Ну а что сказать? Оправдания у него не было.
  И это было хуже всего. Раньше у него на все вопросы были готовы ответы, на все обвинения - оправдание. А теперь, когда он отвечал не только за себя, оправданий у него не было. Ни одного, даже самого последнего.
  - Виновен, - Синг развёл руками. Забыв, что стакан всё ещё у него.
  Виски перелилось через край и влажно шлёпнулось на пол.
  - Ещё как виновен, - Робартон устало вздохнул, массируя виски. - Послушай, Синголо... Ты напоминаешь мне одного человека. Я могу рассказать о нём, если хочешь.
  - Я никуда не тороплюсь, - пожал плечами Синг, подливая ещё виски. В конце концов, кто его ждёт?
  Всего лишь около уже сотни больных, ждущих от него спасения. Которого у него, вот досада, не завалялось. Хотя, может, надо ещё посмотреть в нагрудном кармане...
  - Он тоже верил, что может изменить всё в одиночку, - Робартон хмуро уставился на бутылку, как на личного врага. - У вас больше похожего, чем тебе может показаться. Он тоже отучился в Коллегии. Получил печать адепта, верительные грамоты, прочие пакости. Ну, ты наверняка знаешь.
  - Знаю, - Синг алчно мечтал все годы обучения об "прочих пакостях", которые сделали бы из него не просто бедняка Синголо Дегнаре, а почётного адепта-медика Дегнаре.
  - В общем, из Коллегии этот парень вынес только вольнодумство. И, что хуже, он умел говорить. А любые болтуны, вооружённые идеей, легко находят союзников. Ты... - Робартон оттянул свой чёрный медальон на цепочке и посмотрел на него. - Ты слышал о Веспремском восстании?
  - Да, слышал, - Синг недоверчиво покачал головой. - И что же, он участвовал в нём? Ваш знакомый?
  - В ту ночь и следующие два дня погибли тысячи людей, - как-то отстранённо проговорил Робартон, пристально глядя на медальон. - И виновником был мой знакомец.
  - Он был одним из Общества Орлов? Тех, которые руководили восстанием? - с интересом спросил Синг.
  Робартон хмыкнул. Как-то странно хмыкнул - так, как Синг сам хмыкал часто.
  Хвастливо. Гордо.
  - Он и был основателем Общества Орлов.
  - Ого. Верится с трудом, - не скрывая иронии, произнёс Синг.
  - Поверь, многие в это никогда бы не поверили, - Робартон позволил амулету упасть на грудь, а сам вольготно забросил ноги на стол. Сингу в этом жесте показалось какое-то желание вновь выглядеть уверенным, будто Робартон сболтнул чего-то не того и понял это. - Вся беда была в том, мой дорогой лекарь, что этот знакомец пытался сам контролировать всё. Он не верил, что великое может произойти без его личного участия. Спланировать? Мало. Нужно и исполнить. Вечно контролировать. Держать руку на пульсе.
  - Но разве в этом есть что-то плохое?
  - А до этого он решил, что никто кроме него не сможет изменить город. Веспрем, знаешь ли, до восстания был той ещё помойкой, - Робартон указал на окно. - Голдуол по сравнению с Веспремом - солнечный луг, на котором собрались танцующие зверята. И вот тому знакомцу это дико не нравилось. А потому... Потому он и решил поменять всё.
  - В одиночку.
  - Да. Какая разница, сколько инструментов у кузнеца? Ведь всё равно никто не скажет, что молот создал меч или... Без понятия, чего там кузнецы кроме мечей куют. В общем, он с самого начала и до конца управлял всем этим беспорядком. Более того, ещё и умудрялся при этом быть одним из ордена юстициаров.
  - Погоди, - Синг усмехнулся. - Он возглавлял восстание - и был одним из офицеров стражи? Он... То есть, - Синг весело фыркнул. - Он должен быть ловить восставших и расследовать преступления - а в итоге сам был восставшим и совершал преступления?
  - В точку, - Робартон криво ухмыльнулся. - Более того - его схватили за руку. И ему, идиоту, просто повезло, что никто в тот момент не додумался, что такой простой и понятный человек может оказаться чем-то сложнее, чем исполнителем.
  - А он был простым и понятным человеком?
  - Старался казаться. Алкоголь, женщины, взятки, немного рабочего энтузиазма. Но всё закончилось после восстания. Он всё желал сам свернуть шею несправедливости, всё хотел делать сам. А в итоге изменил Веспрем человек... То есть, нидринг. Новый Торговый Судья, ставший у руля города. А восставших все запомнили фанатиками и идиотами, - Робартон усмехнулся. - Понимаешь, к чему я веду историю?
  - К тому, что твой знакомый остался недоволен.
  - Верно, - кивнул Робартон, явно удовлетворённый. - А знаешь, почему?
  - Потому что он считал, что его роль будет главной. А в итоге ему даже не досталось второго плана, - Синг внимательно смотрел на лицо Робартона. Однако оно было непроницаемо. Проклятый хитрец, абсолютно непробиваем. - Более того, изменил город в итоге ведь и не он вовсе.
  - Не он, - послушно согласился Робартон. - С тех пор, я тебе так скажу, того знакомца никто не видел.
  - Да ну, - Синг хмыкнул. - А я могу попытаться найти его.
  - Да что ты говоришь, - Робартон с лёгкой полуулыбкой уставился на него. - И где же?
  - Вон, выгляните в окно, - Синг указал в сторону.
  - Это не окно, это зеркало, пьяный дурак.
  - Я знаю.
  Повисло неловкое молчание, которым Синг в этот раз искренне наслаждался.
  Не такая уж и сложная задача - поймать едва ли не хвастающегося человека на том, что хвастается-то он, как и все нормальные люди, своими заслугами.
  Но Сингу сейчас и такой тусклый предмет гордости сойдёт.
  - Я похоронил того своего приятеля, - лицо Робартона потеряло всякое выражение. Ни ярости, ни хитринки, ни веселья. Просто мёртвая маска. - Четыре года назад похоронил.
  - При каких же обстоятельствах? - с издёвкой спросил Синг, отпивая ещё виски. Теперь гадостный вкус казался ему не таким плохим.
  - Я положил память об этом приятеле на костёр с телом моей жены.
  Что-то резануло Синга, и он скривился.
  Безмозглый Робартон. Вот надо было ему украсть у него, Синга, эту маленькую победу? Ему что, сложно было обойтись без очередной порции вины?!
  - Соболезную.
  - Нечему соболезновать, - Робартон вздохнул и потёр кольцо на своём пальце. - Я был женат и до этого. Но ту жену я потерял - из-за своей глупости. А эту я не хотел терять. Да что там - "не хотел терять"... Я любой ценой хотел сохранить её. Но... - он нежно провёл пальцем по ободку кольца. И на его губах появилась такая умиротворённая улыбка, что Синг почувствовал, как что-то внутри тоскливо ноет. - Она умерла, - улыбка Робартона умерла. - Умерла при родах нашего мертворождённого ребёнка. И в могилу с ней лёг и тот мой приятель. Он всё время пытался изменить что-то, сыграть главную роль, не считаясь со средствами и жертвами. И чего он добился?
  Действительно, подумал Синг. Чего.
  - А я...- Робартон обвёл руками свою контору.- Я играю ту роль, которую надо играть кому-то. Как и хотела моя жена, - голос Робартона стал едва ли не просящим. Просящим что-то у кого-то, кого Синг не видел и увидеть не мог. - Моя Мэли Робартон. Она хотела, чтобы я делал что-то хорошее - но не был на главных ролях. Зачем? Ведь добро остаётся добром, откуда бы ты его не делал. Со сцены или с подмостков. Верно? - и он поднял пронзительный взгляд на Синга.
  - Верно, - хрипло прошептал Синг.
  Он ведь прав. Хоть со всей этой историей и переборщил. Но... Верно ведь сказал всё. Нельзя быть затычкой в каждой бочке. Нельзя ожидать, что сможешь сделать всё в лучшем виде только потому, что ты - это ты.
  В конце концов, он не главный герой в книге. Он - лишь один из героев. Из тысяч таких же героев, каждый из которых имеет равные шансы на смерть, успех и счастье.
  - Теперь, я надеюсь, ты займёшься лекарством? - спросил Робартон. Без угрозы, без намёка. Действительно спросил.
  Синг бы хотел научиться делать так же - без угроз, заискиваний и других попыток манипулировать отвечающим.
  - Да, займусь лекарством, - пообещал он со вздохом. - А ты, Ирвин, береги себя. Следи за ногтями. Если почернеют - бегом к нам.
  - Это признак болезни?
  - Больны все. Почернение ногтей - признак последней стадии, - произнёс Синг, вставая. Странно, но его почти даже не шатало.
  Когда он уже почти дошёл до двери, что-то дёрнуло его остановиться. И, уже держа руку на дверной ручке, обернуться и откашляться.
  - Чего ещё? - без раздражения спросил Робартон. Даже как-то... Доброжелательно.
  - Почему ты не пьёшь? Как ты можешь не пить после такого? - Синг говорил тихо, пытаясь не примешивать никаких эмоций в слова. - Жена, ребёнок... Восстание. Как ты можешь не пить после такого? Я не смог спасти людей - и уже пью, ища спасения. А ты... - он запнулся. - Как?..- глупо закончил он.
  Робартон, вопреки ожиданием, на вспыхнул. Не нахмурился. Да не удивился.
  Улыбнулся с такой нежностью, что у Синга защемило сердце.
  - Последние её слова, - тихо проговорил Робартон, улыбаясь. - "Если я вернусь, а ты будешь пьян - тебе конец, Ирвин Кроун Робартон!"
  Синг кивнул. Молча и серьёзно.
  А затем вышел прочь.
  Ему нужно было заниматься лекарством.
  
  
  
  
  
  Мир доносился до Синга так, будто бы кто-то залил ему уши водой.
  Это и понятно - он не спал уже вторую ночь. Закрывая глаза, он пытался погрузиться в успокоительный сон - но вместо этого под опущенными веками набухали тревожные мысли и идеи.
  Он абсолютно вымотан, выжат и пуст. А ведь прошло всего семь дней с того момента, как он крепко взялся за лекарство.
  - Семь дней, - хрипло пробормотал он, вяло скользя взглядом по страницам "Лекарского искусства". Буквы уже не складывались в слова, а потому он оттолкнул от себя толстый трактат с пораженческим вздохом.
  Он сидел в своей комнате уже семь дней. Семь грёбаных дней, которые смазались и слились в один. Отвратительно долгий и унылый. Будто проживаешь один и тот же день - снова и снова.
  Синг помнил великолепную книгу - "День Хорька". О том, как клерк из Лепорты переживает один и тот же день раз за разом.
  Только вот теперь, когда он будто бы взглянул на эту книгу изнутри, великолепной она не казалась.
  С самого утра - завтрак, который приносила Мэй. Немного бекона, яичница и чай с бутербродами. Короткий и пустой разговор о чём угодно, пока Синг ест. А затем - книги.
  Книги, книги, книги. Синг бросил быстрый взгляд на раскрытую книгу на столе - и с отвращением передёрнул плечами.
  Он любил читать, да. Но... Слишком много информации, слишком мало важного. Шорох бумаги и буквы теперь вызывали у него тошноту. Но ему приходилось читать дальше.
  К обеду он уже не чувствовал себя живым. Всего, чего ему хотелось к полудню - покоя и сна.
  Но Мэй исправно приносила обед и назойливо требовала, чтобы он ел. Пока он молча ел, она беззаботно болтала о всяких глупостях. Например, что видела кошку со смешным пятном на боку, что на третьем этаже кто-то разбил вазу, что лекари во время вечернего дежурства проиграли в карты больному целую гору денег.
  После еды она обычно зачитывала то, что выучила за день. Странно, но Сингу нравилось слушать, как она декламирует.
  Он никогда не любил стихи. Даже ненавидел. Но когда она серьёзно и чётко выговаривала каждое слово из "Спящего солнца", он не мог сдержать улыбку.
  Затем она уходила. А ему оставалась самая неприятная часть дня - алхимия.
  До поздней ночи он гнул спину над ретортами и перегонными кубами, сверялся с записями и носился из одного края комнаты в другой.
  Иногда его охватывало радостное возбуждение и ему начинало казаться, что вот-вот - и всё получится.
  А затем был самый ненавистный момент. Тестирование лекарства на поражённых тканях.
  - Тестирование, заканчивающееся провалом раз за разом, - вздохнул Синг, массируя веки. - Провал, провал, провал...
  Откуда-то издалека доносились разговоры, болезненные стоны и кашель. Но это не касалось Синга. Это касалось тех лекарей, кто дежурит там, внизу.
  А его дело - лекарство.
  Тяжело вздохнув, он встал с кресла. Время заниматься не только планированием.
  Когда Мэй пришла с обедом, он уже вовсю работал.
  - Ты чего тут надымил? - осторожно спросила она, ставя поднос с едой на стол.
  - Так уж получилось, - вяло ответил Синг, не отрываясь от сверки с записями. Слова плыли перед глазами.
  - Ты опять не засыпал, да? - вздохнула она, гневно глядя на него. - Ты себя угробишь.
  - Если я не угроблю себя сейчас - потом продолжат гибнуть люди, - пробормотал Синг, осторожно помешивая содержимое колбы. -Я здесь, работаю, знаешь ли. Дым, отсутствия сна - это малая плата за... Что? - он перехватил её озабоченный взгляд на него.
  - Синг... У тебя пустая колба. Пустая, - она робко указала пальцем.
  Коллегист хмуро взглянул на действительно пустую колбу. Блеск. Просто прекрасно.
  - Но я... - хмуро попытался возразить он. - Я же... - он растерянно махнул колбой и едва не выпустил её из пальцев. - Я... Нет, погоди, - Синголо начал судорожно оглядывать стол.
  И обнаружил реагенты микстуры в тарелке для еды. Серый порошок и блестящие кристаллы щедро осыпали бутерброд, который лежал посреди выписок из "Истории алхимии".
  Плечи Синга беспомощно опустились.
  Проклятье.
  - Садись, - Мэй пододвинула стул ровно в тот момент, когда его колени предали его. - Тебе нужно поесть и выспаться.
  - Меня тошнит от еды, - вздохнул Синг, с чистым отвращением глядя на ветчину. - От одного вида хочется выблевать свои внутренности. И спать я не хочу.
  - Хочешь или нет - надо, - Мэй положила руку ему на плечо и наклонилась, заглядывая ему прямо в глаза. - Ты нужен этим людям. Я говорила, что у тебя получится всё, помнишь?
  - Такое не забудешь, - пробормотал Синг, виновато отводя взгляд. Проклятье. Зачем все напоминают ему об обязательствах? Он и сам помнит, но...
  - Эй! - пощёчина обожгла его щёку, и он ошарашенно моргнул. - Не смей снова это проворачивать!
  - Что проворачивать? - оторопело спросил Синг, потирая щёку.
  - Я вижу, что у тебя творится в голове! - Мэй говорила твёрдо, но как-то... Успокаивающе? - Прекрати думать о всяких глупостях и соберись. Ты нужен нам всем. Здесь. Понятно?
  - Какая разница... - Синг отмахнулся и вяло перевалился на стуле так, чтобы не смотреть в глаза Мэй. У неё такие красивые глаза, надо отметить... - Ко мне никто, кроме тебя, не заходит. Они там справляются и без меня.
  - Ты дурак, - она сказала это с таким упоением, что Синг хмыкнул.
  Пожалуй, в ней есть что-то от Пёрышко. Манера держаться, может? Или ещё что-то. Мысль назойливо вертелась, но, когда он пытался ухватить её за хвост, вновь скрывалась в потоке сознания.
  - Ты знаешь, почему только я ношу тебе еду? Почему только я захожу сюда?
  - Потому что только тебе есть дело до...
  - Ох, милый Синголо, ты бываешь таким дурнем, - она умиленно вздохнула и, к изумлению Синга, потрепала его по волосам. Засаленным и не расчёсанным волосам, с неловкостью подумалось коллегисту.- Ты два дня не спишь. И почти ничего не ешь. Ты видел себя в зеркало?
  - Я каждое утро...- зло начал Синг, но Мэй лишь просящим взглядом прервала его.
  - Ну не ври мне, Синг. Ты зарос, небрит, волосы у тебя спутаны. А эти круги под глазами? Когда я говорю с тобой, ты будто не здесь, - она вздохнула, сокрушаясь. - Если кто-нибудь ещё увидит тебя в таком состоянии, что останется от твоего дела?
  - И что же? - глупо спросил Синг.
  - Ничего, - Мэй встала - лишь затем, чтобы взять с подноса тарелку и впихнуть её в руки Сингу. - Если сейчас сюда зайдёт Броунсворт, если сейчас сюда зайдёт любой помощник-доброволец - через день или два все разбегутся. Людям нужен ты. Как надежда, как знамя.
  - Зря я дал тебе эти глупые стихи... - угрюмо пробубнел Синг, ковыряясь ложкой в овощном рагу. Она ведь права... Или нет?
  Какой из него символ? Худой, усталый, неумелый. Капля удачи - вот всё, что у него есть. Ха, знамя. Да он ниже почти всех их! Вот это символ, вот это знамя!
  - Ты знаешь, как тебя называют? - голос Мэй заставил его тяжело вздохнуть. Почему она не уходит? Она ведь понимает, что для него всё это - пытка?
  - Откуда я знаю. Я ж глупый, ты сама сказала. Я ничего не знаю, - он подцепил немного рагу ложкой и опрокинул его обратно в тарелку. Печальное зрелище.
  - Друг Смерти. Тебя называют Другом Смерти. Люди, которые внизу хнычут от боли, перешучиваются - мол, скоро ты договоришься с Братом-Смертью, и всё закончится.
  - Договорюсь?.. - Синг тряхнул головой. - Ничего не понимаю. Бред.
  - Говорят, ты пьёшь с ним чай тут. И каждая спасённая жизнь, каждое облегчённое страдание - это дело твоих рук.
  - Нелепые выдумки, - фыркнул Синг. Боги, до чего доходят люди?! Ха, хорошо, что его ещё не начали обожествлять! А ведь до этого недалеко, демоны раздери!- Как они до этого додумались? Полный бред и а... - он широко зевнул. - А-абсурд!
  - Им нужен ты. Во всех своих видах, - Мэй резко стала какой-то усталой. - Им нужен и лекарь, и молодой, уверенный парень, и Друг Смерти. Прекрати жалеть себя.
  - Я не...
  - Не ври мне. Я разбираюсь в людях. Я... - она замялась, но затем решительно махнула рукой и закрыла глаза. - Я была грёбаной воровкой, Синг. Я обворовывала людей до эпидемии. Это моя работа - разбираться в тех, чьи карманы я собираюсь обчистить. И я вижу, что ты сейчас жалеешь себя.
  Синг устало помассировал виски.
  - Погоди. Ты - воровка?
  - А ты - идиот, - она мягко усмехнулась. - Ты нужен им. Пожалуйста. Приди в себя, прекрати прятаться от работы в... Как бы это по-умному? Как это называется, когда ты делаешь вред сам себе?
  - Самоистязание? - предложил Синг. И тут же протестующе взмахнул руками.- Погоди, это что - я самоистязаю себя?!
  - Сам ответь, - Мэй вздохнула и посмотрела на него. Сингу стало неловко.
  Жалость, гордость, алчность и... Боги, сколько всего намешано в этих глазах?
  - Я ухожу, - она встала. - Умудрись прийти в нормальное состояние к завтра. И... Начни работать. Ты нужен нам. Всем нам.
  Синг глупо смотрел в пол у своих ног, когда она шла к дверям.
  Она ведь права. Она... Ну да. Он просто прячется от настоящей работы в видимости работы.
  - Мэй, - резко окликнул он её.
  Она замерла у двери.
  - Я... Мне страшно, - он сглотнул резко ставшую горькой слюну. - А если не получится? Вы все ждёте от меня чуда. Но я не маг. Я... Фигляр. Алхимик.
  Бывшая воровка мягко улыбнулась.
  - Ну так и магии нет, разве нет? Ты сам говорил. Покажи пару фокусов. Используй свою алхимию.
  Синг непонимающе вздохнул и открыл уже рот для уточнения, но тут же захлопнул его.
  А что уточнять? Он и так ничего не понимает. Совершенно ничего. Похоже, он действительно глупый.
  - Сколько сегодня умерло? - спросил кто-то его голосом.
  Мэй напряглась.
  - Ты каждый день спрашиваешь, и...
  - И каждый день ты уходишь от ответа. Ответь. Прямо сейчас, - Синг удивился. Кто-то говорил его голосом - но может его голос быть таким жёстким и требовательным?
  - Я...
  - Ответ.
  Мэй закусила губу.
  - Двенадцать. За пять дней - двенадцать. На операциях спасли двух.
  Синг кивнул.
  - Спасибо. Можешь идти, - и он махнул рукой.
  Когда она уходила, он явно услышал хруст дверного замка. Прелестно. Она запирает его. Чтобы, не дайте боги, никто сюда не вошёл.
  Синг тихо и нервно хихикнул. Его запирают в его же комнате, в его же лазарете. Прекрасно!
  А может, он - самый главный больной в этом здании? Может...
  Когда его же рука врезала ему же по щеке, он был несколько удивлён.
  - Больной? - прошипел он сам себе, пока часть сознания пыталась справиться с удивлением. - Ты, сука, здоров, в отличии от людей на первом этаже! - ещё один удар - теперь с другой стороны. Ух, как вспышка, разорвавшаяся в мозгу! - Не смей больше городить такой бред, выспись - и займись делом!
  Когда он повалился на кровать, мысли всё ещё встревоженно кружились в голове.
  А что, если не получится? Или...
  Синг отмёл весь этот мусор.
  Надо было думать раньше. Но раз уж он сказал, что хочет этого, раз уж он начал - значит, должен продолжать.
  Даже если так тяжело. Особенно если так тяжело.
  Сон навалился на его веки и мгновенно выкинул его в темноту.
  Темнота была абсолютно блаженна. Совершенно спокойна и...
  Мэй лежала на операционном столе - посреди крови и потрохов. Бледная, чистая. Глаза спокойно закрыты.
  - Ну что же, - из темноты напротив раздался вкрадчивый голос. - Хочешь ещё один раунд?
  - У меня выбора нет, как всегда, - грустно произнёс Синг, держа скальпель в руке. Он задумчиво глянул на него - и блик света красиво пробежал по лицу Мэй.
  - Выбор есть всегда, - темнота напротив заклубилась, и вперёд вышел мужчина в тунике. На плече у него сидел ворон, а в руке был длинный тонкий меч. Синг явно видел его где-то. Но не мог вспомнить, где. - Просто выбор не нравится конкретно тебе. Смог бы ты пожертвовать собой ради остальных, если понадобилось бы?
  - Да.
  - Да что ты говоришь, - человек рассмеялся, и Синга пробрал холодок. - Ты бы смог бы занять её место? - он указал длинным и тонким пальцем на Мэй. - Смог бы лечь под скальпель?
  - Нет. Но умереть - да.
  - А умереть под скальпелем? Как другие, кого ты отправил ко мне на пир? - человек медленно пошёл по кругу вокруг стола. Синг, сам не понимая, почему, двинулся по тому же кругу - так, чтобы быть напротив странного мужчины. - Я славно пирую в этом городе, знаешь ли.
  - Не знаю. Мне плевать, - Синг продолжал идти по кругу. - Я должен заниматься лечением.
  - О да. Должен. Но ты не делаешь этого. Эта партия превратилась в то, что я видел всегда. Стоит чуть надавить на вас, забрать у вас хотя бы толику надежды - и вы ломаетесь. С треском, грохотом... - он с аппетитом облизался.
  - Да-да. Иди нахер, - Синг уверенно перехватил скальпель. - Я собираюсь выиграть эту партию.
  - Уверенные слова неуверенного человека.
  - Я не должен быть уверен. Я должен быть всего лишь прав.
  - Громкие слова. Но дальше слов ничего не пойдёт, - мужчина провёл пальцем по лицу Мэй. - А времени у неё всё меньше и меньше...
  - Ну так убирайся и не мешай мне, - зло бросил Синг, останавливаясь на мгновение. Но перспектива того, что эта странная фигура доберётся до него, облила его ужасом с головы до ног, и он спешно продолжил это глупое кружение. - Дай мне сделать своё дело!
  - Но я ведь не могу уйти.
  - Не хочешь!
  - Нет, не могу. Я всегда буду здесь. И ты это знаешь, мальчишка.
  Синг вздохнул.
  Да, он знал. Он всегда будет здесь. Всегда.
  Потому он глубоко вдохнул ставший резко холодным воздух.
  И остановился.
  - Ого! - восторженно хлопнул в ладоши мужчина, продолжая путь. Синг смотрел, как он приближается. - Ты решился? И не побежишь?
  Синг не ответил ему. Ему безумно хотелось побежать, сорваться с места - просто продолжить круг, оказаться напротив этого холодного, пугающего ублюдка.
  Но он, сглотнув, взял скальпель и взялся за дело.
  - А вот так - гораздо лучше, - холодное касание заставило Синга вздрогнуть. - Гора-аздо лучше... Теперь можно будет и выпить чаю. Запомни - я пью без сахара. Но можешь добавить мяты. Тебе пора.
  Синг вскочил в постели, хрипло и часто дыша.
  Весь покрытый потом, дрожащий то ли от холода, то ли от шока, он смахнул слипшуюся от пота прядь волос с лица.
  - Проклятье... Проклятье... - пробормотал он. Руки дрожали, когда он пытался выбраться из кровати.
  Сколько он проспал?..
  Бросив взгляд на окно, он шумно выдохнул. Темно и идёт дождь.
  Это может быть и день, и утро, и ночь в Голдуоле. Что угодно.
  Синг ещё раз судорожно втянул холодный воздух в лёгкие. Ох.
  Он будто бы и не спал - комната замерла без него. Ничего не изменилось, и...
  - Ты проснулся? - Синг подскочил на кровати и взвизгнул.- Прости, не хотела тебя пугать...
  Мэй сидела на столе - тёмный силуэт.
  - Какого демона ты тут делаешь?! - спросил Синг под буханье крови в висках и стук сердца. - Ты с ума сошла?!
  - Я... - Мэй неловко переплела свои пальцы и задумчиво смотрела на них. - Мне нужно было сказать тебе кое-что.
  - Сколько я проспал?
  - Почти день. Не волнуйся. Никто не умер, про тебя спрашивали, и я ответила, что ты работаешь. Всё в порядке.
  Синг с искренним облегчением выдохнул, вновь падая на кровать.
  Боги. Ну хоть что-то хорошо.
  А затем его охватил стыд.
  "Работаешь". Он же просто спал! Он... Проклятье. Ничего не сделал. Совершенно.
  - Почему ты сидишь тут? - сварливо поинтересовался Синголо, бросая неприязненный взгляд на Мэй. - Смотрела, как я спал? Мой совет - ответь "нет", иначе я с тобой больше говорить не буду.
  - Мне нужно с тобой поговорить... Даже не поговорить, - Мэй как-то потерянно смотрела на свои пальцы. - Я больше не могу работать с больными, мне кажется.
  - Не можешь? - коллегист нахмурился. Что это значит?
  - Я... - она вздохнула.- Думаю... В общем... Ладно. Вот.
   А затем молча вытянула свои ладони к Сингу.
  Под ногтями Мэй было полно чёрных пятен.
  
  
  
  В комнате было темно, а потому и Синг, и лорд Броунсворт согнулись и почти уткнулись носами в образец повреждённой ткани.
  Поздний вечер должен был навевать сонливость, но возбуждение и даже страх прогоняли любое желание спать.
  - Ну? - хриплым голосом спросил-предложил лорд, и Синг кивнул.
  Он осторожно наклонил колбу. Недостаточно. Судорожно вздохнув от волнения, наклонил ещё.
  Синеватая вязкая жидкость медленно перелилась через край стеклянного сосуда и длинной, жирной линией упала на образец.
  Синг резко убрал колбу, будто бы этого могло спугнуть успех.
  - Наблюдаете? - взволнованно спросил Синг, пристально глядя на стол.
  - В оба глаза, - скомкано ответил лорд. Он совершенно не по-лордски облизал губы, взволнованный, похоже, в высшей мере.
  Синг напряжённо наблюдал. Его взгляд метался туда-сюда, пытаясь уловить хоть малейшее изменение.
  И с каждым мгновением волнение внутри него сдувалось, оседая глухим разочарованием.
  Он и Броунсворт стояли ещё несколько минут, громко дыша и напряжённо ожидая чего-либо.
  Но чего-либо не происходило.
  - Ничего, - убитым голосом подытожил Броунворт. - Оно не подходит...
  Синг развёл руками.
  - Я совершенно не понимаю этих закономерностей, - зло прошипел он, отходя от алхимического стола. - Вы понимаете?!
  - Не больше вашего, - озадаченно проговорил лорд Броунсворт, потирая подбородок. - Оно будто бы меняется...
  - Конечно оно меняется! - Синг раздражённо прошёл мимо пыхтящих колб к окну и открыл его нараспашку. - Мы же выяснили, что есть несколько разновидностей одной болезни, разве нет?
  - Да, но это не объясняет...- невозмутимо начал было Броунсворт.
  - Да, не объясняет, - зло оборвал его Синг. Он не знал, что его бесило больше - незнание или невозмутимость Броунсворта. Выглянув в укрываемый пеленой дождя дворик поместья, он шумно вдохнул в себя холодный воздух.
  Спокойствия это не принесло, как он и ожидал.
  - Я так не могу, - зло и быстро проговорил он. - Сколько мы проторчали над вычислениями и расчётами?! И что?!
  - Лекарство от Проклятья искали несколько веков. Не думаете ли вы, мастер Дегнаре, что сможете найти лекарство за...
  - Это не Проклятье! - Синг зло обернулся на Броунсворта. Всё такой же холодный и невозмутимый - сверяется с расчётами! - Оставьте в покое бумаги, лорд, мы не сделали ошибок!
  - Никогда не будет лишним проверить ещё раз, - глухо произнёс лорд, морща лоб.
  Синг убито вздохнул и развернулся к окну.
  Ошибки. Он искал их тысячу раз - в надежде, что просто что-то упустил и пазл сейчас соберётся. Но ничего не выходило. Ошибки не было.
  А если нет ошибки в решении, которое, по идее, должно быть верным...
  Может, верного решения и нет?
  Он зло тряхнул головой, отгоняя глупую мысль.
  - Что мы знаем о болезни? - лихорадочно спросил он, расхаживая туда-сюда по своей комнате.
  - Что мы знаем о болезни? - невнятно переспросил Броунсворт, не отрываясь от чтения. Синг всплеснул руками и остановился на месте, переполненный раздражением. Он что, издевается?!
  - Да, я так и спросил! - не в силах сдерживать раздражение, он уже приготовился плюнуть. Но, взглянув на холодный профиль Броунсворта, подавил порыв. - Что мы знаем о болезни? Мы же ничего не знаем!
  - Кое-что да знаем, - не согласился Броунсворт, откладывая записи в сторону. - Нет, никаких ошибок. Как обычно, да?
  Синг почувствовал, как внутри что-то обрывается. Какая-то струна, которая до этого поддерживала его на ногах.
  Он тяжело вздохнул и уселся на скрипнувший стул.
  - Да, как обычно... - он вздохнул ещё раз и вытянул ноги. Сапоги раздвинули завалы книг, пару бесценных изданий упали на пол - но сейчас Сингу было плевать, сколько дают на книжном рынке Мёнхена за "Историю лекарственной алхимии".
  Он просто хотел вытянуть ноги. Странно, но в его нынешней комнате это вызывало массу затруднений.
  За последнюю неделю его обиталище с каждым днём становилась всё более и более похожим на алхимическую лабораторию. И библиотеку. И пещеру отшельника. Вечная темнота, пара горящих свечей, книги и алхимические инструменты - Сингу уже было негде повернуться.
  А хуже всего было то, что он не помнил, когда в последний раз выходил отсюда.
  Ему не хотелось. Если быть совершенно честным - хотя бы самому с собой, - ему совершенно ничего не хотелось.
  - Я не могу понять одного, - задумчиво проговорил Броунсворт, заставив Синга в надежде поднять голову. - Смотрите, - он взял один из листков, покрытых записями, и подал его Сингу.
  Синг с волнением вперился взглядом в лист.
  И разочарованно выдохнул, узнавая собственный почерк. Записи-наблюдения о разных формах Гнили, да. Прелестная зарисовка, общая информация.
  - И? - Синг пожал плечами. - Не вижу ничего нового и интересного.
  - Тогда посмотрите ещё раз. Разные формы Гнили поражают разные органы - но одним и тем же образом. При этом, каждая форма - это определённо Гниль, просто разной степени интенсивности, - Броунсворт оперся на краешек стола и принял задумчивый вид, становясь до невыносимости аристократичным. - И при том, что это всё лишь вариации одной болезни, лекарство к одной форме катализируют другую. Возможно ли такое?
  - Мы наблюдаем это. Очевидно, возможно, - раздражённо процедил Синг, припечатывая листок к столу рядом. От удара стеклянные ряды инструментов вздрогнули. - Я не понимаю, к чему вы клоните.
  - Вам не приходило в голову, что болезнь... - Броунсворт осёкся, а затем осторожно продолжил. - Страшно подумать, но - рукотворная?
  - Рукотворная болезнь? Как вы себе это представляете? - фыркнул Синг, хотя по его спине пробежал неприятный холодок.
  - Посудите сами, - Броунсворт начал загибать пальцы. - Разные формы, от которых зависит интенсивность болезни. Невозможность подобрать универсальное лекарство. Конфликт между лекарствами. Не просто конфликт - лекарства одной версии усиливают...
  - Да-да, вы это уже трижды говорили, - однако за раздражением страх получалось скрывать так себе.
  - Ну так скажите мне, господин Дегнаре, - лорд развёл руками, будто предлагая окинуть взглядом что-то. - Разве это не очевидно? Что настолько совершенная и несовершенная болезнь не могла появиться сама?
  - Может, и очевидно, - проворчал Синголо.
  Да, когда все эти слова говорит Броунсворт, звучат они гораздо более убедительно. И это его совершенно не радовало.
  - Вы думали об этом?
  - Даже если и думал - имеет ли это значение? Мы должны вылечить её. Её происхождение меня не интересуют.
  - И, тем не менее, вы думали, - Броунсворт поднял невидящий взгляд к потолку, и Синг устало вздохнул. - Кто может создать болезнь? Болезнь такой силы?
  - Почему вы так ухватились за эту идею? - недовольно дёрнул щекой Синг. - Создана Гниль кем-то или появилась сама - какая разница?
  - Знай мы, что её создали, мы могли бы использовать это. Попытаться пойти от противного - понять, что лежит в основе, и...
  - Нам не хватит умений или знаний, чтобы использовать это ,- Синг угрюмо взял одну из колб и потерянно заглянул в неё. На донышке валялась мёртвая муха. - Вы же понимаете это, лорд. Это всё - ложные следы. Нам нужно иметь дело с фактами, - Синг чуть стукнул колбой о край стола, заставляя муху выскользнуть на пол. - Вы хотите сместить приоритеты и добиться успеха хоть в побочных стараниях. Но это не приблизит нас к лекарству. Поверьте.
  - Да, вы правы, мастер Дегнаре. Но... - Броунсворт вздохнул. - Я не понимаю. На вашем месте я давно опустил бы руки, - он зло поджал губы, и Синга резануло неприятным предчувствием. - Ландстар. Мы прошли с ним всю кампанию тысяча двухсотого. И каждый день он шутил. Резал, зашивал, ампутировал - и шутил, улыбался. А вчера он спросил у меня - вижу ли я смысл в этом всём.
  Синголо скривился. Да, он ожидал таких вопросов и настроений с самого начала. Но от этого ситуация не становилась более приятной.
  - Многие сомневаются, - продолжал лорд. - Многие бы уже сдались. И, честно говоря, не сдаются только из-за вас. Вы... Вдохновляете, - последнее слово далось Броунсворту с трудом.
  - Ага, - Синг горько усмехнулся. - Вдохновляю. Мы же относительно взрослые люди, лорд. Всем просто стыдно сдаться раньше, чем это сделаю я. Если я, безмозглый выскочка, не сдаюсь - разве могут они?
  Броунсворт не отвечал - но Сингу ответа и не надо было. Он всё ещё неплохо разбирался в людях, и очевидные выводы мог сделать сам.
  Если бы все эти выводы были бы хотя бы раз приятными, было бы вообще замечательно.
  - Я пытаюсь помочь вам, - холодно, с аристократичной выдержкой произнёс Броунсворт. - Честно пытаюсь.
  - И я благодарен вам, - искренне кивнул ему Синг.
  - Нет ничего, за что стоит благодарить. Самое ценное, что я понял - это то, что весь мой стаж, всё моё обучение ничего не значит. У меня на руках умирали роженицы, я хоронил пациентов после оперативного хирургического вмешательства. Но это... - он дёрнул щекой. Синг понимающе усмехнулся.
  - А, это чувство, да? Когда осознаёшь, что все возможные решения исчерпаны, а ответа так и нет. А оно, - он абстрактно потряс рукой в воздухе, - всё ближе и ближе, и забирает всё больше и больше людей?
  - Да, - Броунсворт широко раскрыл глаза, потерянно глядя в пустоту. - Чёрт возьми, да. Оно. Как вы с ним боретесь?
  - Никак, - безразлично бросил Синголо, прикрывая глаза и откидывая голову назад. - Борьба отнимала бы время. Я трачу его на то, чтобы анализировать и искать решения.
  Какое-то время он наслаждался тишиной и шелестом дождя за открытым окном. А затем Броунсворт произнёс:
  - Тогда я понимаю, почему Робартон поставил вас над нами. Вы за месяц прочли больше, чем каждый из нас прочёл за всю жизнь.
  - Само по себе чтение не делает человека умным. Если бы я понял всё, что написано в этих книгах...
  - То не были бы человеком.
  - Если бы это помогло - я бы с радостью не был бы, - буркнул Синг.
  - И тогда, полагаю, вас здесь не было бы. Полагаю, вы помните Вортлера. "И глупость людская, переплетясь в объятьях с пылкой страстью, меняла мир в моём веку не раз".
  - О, только не приплетайте сюда поэзию, - скривился Синг. Ему никогда не нравились стихи Вортлера. Слишком напыщенные. Хороши для цитирования, плохи для прочтения.
  - Я веду к тому, что глупость и опрометчивость, знаете ли... - лорд криво улыбнулся. - Они полезны. Вы здесь из-за них.
  - Громкое заявление.
   - Я знаю, что вы проникли в город после эпидемии, - Синг равнодушно пожал плечами, признавая его правоту.- Раньше я бы назвал этот поступок опрометчивым и глупым. Но, надо заметить, после знакомство с вами я поменял взгляды на многие вещи. Если бы не глупость и опрометчивость, вас бы тут не было. И, думаю, не было бы даже наработок лекарства.
  - Думаете. Но не знаете, - отмахнулся от него Синг.
  - Я хочу узнать только одно, - лорд с интересом смотрел на Синга. - Зачем вы вообще приехали сюда?
  - Услышал об эпидемии, - развёл руками Синг. - Никаких тайн, ничего особенного. Подумал, что могу оказаться полезным.
  - О да, вы оказались, - недоверчиво хмыкнул Броунсворт. Явно не поверил, что Синг прибыл просто из-за "полезности". Впрочем, его проблемы. Синг не собирался распахивать перед кем-то здесь душу. - В любом случае, вы справляетесь весьма неплохо для человека, прибытие которого сюда выглядит глупостью.
  - Недостаточно неплохо.
  - Другие бы не справились.
  Синг хотел было сказать то, что говорил Мэй уже тысячу раз - он не другие. Но слова застряли в глотке. Какой смысл? Будут те же возражения и попытки оправдать его перед ним самим же.
  Раньше он сам прекрасно справлялся с этой задачей - оправдывать себя. А теперь, когда права на оправдания у него не было, каждый пытался подсказать ему, как можно переложить чувство ответственности и вины на кого-то ещё. Или что-то ещё.
  Если бы проблему можно было бы решить, просто переложив вину, он бы обвинил каждого и всякого вокруг.
  - Пожалуй, на сегодня дела можно считать оконченными? - спросил он, открывая глаза.
  - Да, пожалуй, - кивнул Броунсворт. - Вы собираетесь ещё сегодня работать?
  - Наверняка.
  - Тогда, может, мне сходить проведать вашу помощницу?
  При упоминании Мэй Синг неловко дёрнулся. И по виноватому взгляду лорда понял, что тот этот жест заметил.
  - Нет, - смущённо пробормотал Синголо. - Не надо, - он чувствовал, что скулы и шея горят от жгучего стыда, а потому был благодарен полутьме комнаты.
  - Как знаете, - лорд чуть склонил голову - жест уважения, за который Синг некогда был бы готов платить годами жизни. Только вот теперь он лишь вяло кивнул в ответ - и Броунсворт покинул его комнату, бросив его на растерзание самому себе и стыду.
  Стыду вполне оправданному. Синг прекрасно понимал, что поступает плохо. Некрасиво. Даже подло. Но сил поступить правильно найти в себе не мог.
  Он не видел Мэй уже четыре дня. И боялся видеть её. Боялся зайти в комнату к ней и увидеть вместо весёлой и чуть странной девушки умирающее пособие для изучения. Он хотел зайти к ней туда, увидеть её улыбку и сказать, что знает, как спасти её.
  Но он всё ещё не знал. И, в придачу, был ужасным трусом. Он думал, что было тяжело хоронить и резать незнакомых ему людей, которые вложили свои жизни в его слабые руки.
  Оказывается, когда речь идёт о дорогих и близких людях, всё становится сложнее. Гораздо сложнее и тяжелее.
  Настолько тяжело, что тут наверняка не только его - никакие руки не выдержат.
  Синг поднял свои ладони и задумчиво уставился на них. Длинные, худые пальцы, мягкая и бледная кожа.
  И вот в эти руки они отдали всё.
  Он тяжело вздохнул и закрыл глаза.
  А затем обхватил этими самыми руками голову, сгорбившись.
  Он не знал, что делать. Пора открыто это признать. Выйти на галерею, откашляться... Хотя нет, это примут как издевательство те, кто кашляет весь день. Тогда просто выйти и сказать. Сказать, как есть.
  Что он не имеет ни малейшего представления о том, почему его лекарства удаются хоть в какой-то мере. Что больны все, и, рано или поздно, Гниль начнёт пожирать каждого живого в этом городе.
  В конце концов, сказать, что он не знает, что делать.
  Сколько раз он пытался разобраться в этом всём? Синг уже сбился со счёта.
  "Я даже считать успел, - отстранённо подумал он. - Не то что пытаться".
  Только он знал, что сегодня попытка будет последней. Потому что он не врал Броунсворту - он не боролся. У него не было уже сил бороться.
  Поэтому, тяжело вздохнув, Синг встал. Сердце начало судорожно биться, будто пытаясь его остановить.
  - Поздно, - едва ли не ласково произнёс Синг, нервно поправляя свою рубаху. - Давно уже поздно, дружище, - он похлопал по сердцу -успокаивающе и обещающе.
  Сердце продолжится исступлено биться, явно не доверяя ему.
  "И правильно. Будь я кем-то другим, никогда бы себе не поверил", - подумал он, быстро утирая пот со лба. Да ладно же ему. Всего лишь очередной обход, подумаешь! Он такие за последний месяц провёл уже... Сколько? Десятки, сотни?
  Но какая-то часть понимала, что этот обход не будет таким же, как другие.
  Комната, которую Синг велел отвести Мэй, была более-менее сухой. Если честно, более сухой и тёплой, чем комната Синга.
  Он раздражённо дёрнул щекой, приближаясь к кровати. Если бы Гниль можно было бы лечить уютом, сухостью и теплом, все были бы счастливее.
  Мэй полусидела на кровати, как-то расслабленно откинувшись на подушку. На коленях у неё лежала книга - по красно-золотистой обложке Синг безошибочно узнал "Песнь смеха". Дурацкий сборник стихов анонимного автора, посвящённый истории любви шута и королевы. Отличное объяснение того, почему Синг ненавидит поэзию.
  - Ты долго шёл, - заложив страницу пальцем, Мэй подняла на него смешливый взгляд. - Я думала, что увижу тебя чуть раньше. Тебе повезло, что я не сплю.
  - Работа... Много работы, - неловко пробормотал Синг, замирая у её кровати в нерешительности. Ему сесть? Или...
  - Садись уже, - Мэй похлопала рукой по постели. - Ты едва стоишь. Ты ешь хотя бы?
  - Да, - солгал Синг, плюхаясь на кровать.
  - Врёшь.
  - Вру, - спокойно согласился Синг, стараясь глядеть на книжку в её руках. Но взгляд сам собой соскальзывал на чёрные точки под ногтями. Проклятье. Ещё больше.
  Значит, уже где-то вторая или третья стадия, и скоро...
  - Эй! - девушка щёлкнула пальцами у него перед лицом, заставив вздрогнуть. - Я что, похожа на учебник? Прекрати так смотреть на меня! Мне не больно, я ещё не умираю! Понятно?
  - Прости, - Синг стыдливо отвёл взгляд. Совсем в сторону - от греха подальше. - Я... Похоже, ты хорошо устроилась.
  - Твоими стараниями, милый Синголо, твоими стараниями, - она тихо усмехнулась.
  Синг не ответил - он как-то растерянно изучал комнату. Небольшую и непривычно заполненную светом. Не так уж много места - но это лишь придаёт ей уюта. Разве что столик стоит неудобно, прямо под окном - а оттуда наверняка ведь дует, и вообще...
  - Ты пришёл ко мне? Или изучать мою комнату, м? - девушка придвинулась к Сингу на кровати ближе.
  Синг неловко пробормотал что-то невразумительнее себе под нос. Раньше он всегда находил, о чём с ней поговорить. А теперь слова не шли. Совершенно.
  - Ты пугаешь меня, Синг, - Мэй чуть пихнула его в плечо. - Раньше ты постоянно ворчал. А теперь молчишь.
  - Я... - в горле у Синга пересохло, и он закашлялся.
  Пока он пытался справиться с лающим кашлем, в голове пронеслась тысяча мыслей. Что ей сказать? Что он... Что?
  Откашлявшись, он понял, что не знает, что говорить. А потому просто стиснул зубы, глядя на пол перед своими ногами.
  - Стоило мне оставить тебя ненадолго - и ты снова расклеился, - чуть обиженно произнесла Мэй. - Что, неужели ты совсем не можешь без меня?
  - Сложнее, - хрипло выговорил Синг. - Без тебя.
  - А я думала, что будет легче. Никто мешать не будет, - она хихикнула и вновь пихнула его в плечо. - Вот, меня нет - работай не хочу.
  - А я и не хочу, - тихо произнёс он. И тут же его спина покрылась холодным потом от испуга.
  Он не должен произносить этих слов. Сам себе, шёпотом - возможно . Но не ей или кому-нибудь другому.
  Мэй, похоже, придерживалась похожего мнения. Он поднял на неё взгляд ровно в тот момент, когда она картинно нахмурилась и поджала губу.
  - Не хочешь? - она сложила руки на груди, и чёрные пятна под ногтями сами собой притянули завороженно-испуганный взгляд Синга. - Не хочешь, да? После всего того, что сделал и кем стал для всех нас?
  - Я не могу! - простая фраза вышла гораздо более громкой и панической, чем Синг планировал. Он тяжело вздохнул, пытаясь собраться с силами. А затем нервно, быстро заговорил. - Я... Я не хочу и не могу! Это всё не для меня! Я не понимаю, что делаю, как решить проблему, почему она не решается теми путями, что приходят в голову мне и другим лекарям! - он захлёбывался словами и чувствовал, как в груди разрастается неприятный, колючий комок. - Я пытаюсь что-либо делать - а не выходит совершенно ничего! Каждый день умирают люди - а я сижу в своей комнате и бесполезно бьюсь над решением загадки, на которую, может быть, нет ответа!
  - Синг...- она робко попыталась прервать его, но Синголо продолжал, не глядя на неё.
  - Я перерыл все книги, я использовал все резервы - и что?! И ничего, понимаешь?! Я не могу! Я не хочу! Каждая моя неудача - это смерть! Все эти смерти - на моих руках! - Синг резко осёкся. А затем поднял взгляд на Мэй. - Я не хочу, чтобы твоя смерть была на моих руках, понимаешь? И не могу.
  Глаза защипало, и он стыдливо опустил голову, пытаясь скрыть слёзы.
  Ещё не хватало, чтобы эта идиотка увидела это.
  И хуже всего, больнее всего ему было от осознания того, что целью своих жалоб он выбрал смертельно больную девушку, для которой самое яркое событие в жизни - прочтение второсортных сборников поэзии.
  - Я уверена, ты сделал всё, что мог, - мягко проговорила Мэй, подсаживаясь ближе к нему. - Любой другой бы не делал и этого же.
  Её слова задели что-то внутри него, и Синг, всхлипнув, зашёлся в тихом плаче.
  - Чего не сделал бы другой? - сдавленно прошептал он, обхватывая голову руками. - Чего бы другой не сделал бы? Не... - он шмыгнул носом. - Не вскрывал бы трупы в поисках ответов? Может, не убивал бы людей, пытаясь спасти?
  - Нет. Другой бы не смог начать. Заботиться о больных. Все слишком боялись. Ты... Ты добрый. Решительный. Смелый, - девушка осторожно взяла руку Синга. - У городских лекарей не получилось. И это у них, а ты...
  - Я - не они, - резко произнёс Синг, вырывая руку. - Не они! Я должен, понимаешь?! Но я не могу!
  - Кому? Ты и так создал из пустоты место, которое даёт им приют и надежду. Ты сам заботился о каждом из них, когда было нужно, я же помню.
  - Сиделка! - злость ослабила противное чувство, и Синг уцепился за эту возможность. - Когда-то я был сиделкой - а теперь просто сижу в своей комнате и ничего не делаю! Вот и вся моя надобность!
  Где-то в груди разрасталось горькое, парализующее и такое отвратительное чувство.
  Мэй осторожно положила руку ему на щёку, пытаясь повернуть к себе лицом. Но Синг резко, судорожно дёрнулся, отстраняясь.
  - Ты сможешь, - Мэй вновь взяла его за руку, не смотря на его слабые попытки вырваться. - Сможешь. Поверь.
  - Как поверить в это? - спросил Синг, резко открывая глаза и поворачиваясь к ней. - Я бьюсь над лекарством - а люди умирают! Я пытаюсь спасти - а они умирают! Я перебрал все варианты, даже абсурдные и глупые - а они умирают! Понимаешь?! Разве ты понимаешь?!
  Мэй смотрела на него. Смотрела ярко-синими глазами. А затем кивнула. Серьёзно и медленно кивнула.
  - Понимаю, - и она крепко обняла его, заставив наклонить голову. - Понимаю.
  - Нет, -снова всхлипнул Синг, пытаясь отпихнуть её. - Не понимаешь!
  - Тш, - Мэй мягко поглаживала его по спине, заставляя всхлипывать ещё чаще. - Тш. Всё будет хорошо. Ты сможешь. Ты справишься.
  А Синг сидел, позволяя ей обнять себя, и плакал.
  Он не хотел верить ей. Он просто хотел сидеть так и плакать вечно. В её объятиях. Посреди слишком светлой комнаты.
  - Ты сможешь, - прошептала она ему, продолжая гладить. - Я в тебе уверена. Если ты даже не веришь - я уверена, ты найдёшь путь.
  - Хотел бы... Хотел бы и я быть, - он крепко обнял её. - Я не хочу тебя терять.
  - Я тоже не хочу тебя терять, - грустно проговорила она.
  И опять этот знакомый тон, который он иногда слышал у Пёрышко. И опять это дурацкое, абсолютно не к месту чувство откровения.
  А затем, будто во вспышке, Синг понял. Сначала обмер, боясь пошевелиться и вздохнуть. Затем - покрылся холодным потом от осознания. И лишь тогда понял.
  Этот тон. Так Пёрышко разговаривала с Варгом. Так, чёрт побери, сам Синг разговаривал с Лесте.
  - Всё будет хорошо, - неловко соврала Мэй.
  - Да, конечно, - заторможено, неловко ответил Синголо.
  Настолько неловко он никогда себя не чувствовал.
  Они ещё так сидели - просто молча обнявшись. А затем Синг осторожно, но уверенно отник от неё и встал.
  - Прости... За всё это, - а он думал, что это раньше ему было стыдно. Теперь он чувствовал, как уши нестерпимо жжёт.
  - Ты всё ещё человек, Синг, - грустно произнесла Мэй. - Не забывай об этом и не вини себя. Всё в порядке.
  - Да, - деревянно кивнул Синг. -Всё в порядке.
  - Зайдёшь ещё на днях? - с надеждой спросила девушка.
  - Конечно, - солгал Синг, до боли стискивая кулаки.
  Проклятье. Проклятье.
  - Хорошо, - она кивнула, явно не купившись на его ложь. - Тогда я буду ждать. Отдохни хоть немного.
  - Разумеется, - произнёс он, пятясь прочь из комнаты.
  Очередное поражение, подумал он, закрывая за собой дверь. Чего он надеялся добиться этим разговором? Выговориться? Получить совет?
  Он и сам не знал.
  Вытерев щёки от слёз, Синг устало зашагал прочь. В свою лабораторию. Продолжать бессмысленную борьбу.
  За жизнь девушки, которая, похоже, была настолько глупа, что влюбилась в него.
  Коридоры лазарета гудели. На первом этаже опять оживление - наверняка либо раздача еды, либо какая-то игра. Странно - больные отличаются потрясающей жизнерадостностью. Они готовы веселиться и играть во что угодно и как угодно. Ну, как сказать "во что угодно"... Карты да кости - во что тут ещё играть-то? Но Синг знал, что играют они на интерес - а партии собирали массу зрителей. Некоторые даже играли с лекарями. Это было... Гротескно. Неправильно, что ли.
  Когда за ними придёт Брат-Смерть, что они скажут? "Погоди чуть-чуть, мне карта пошла"? Неужели они не видят, что всё это - бессмысленно и...
   "Каков я молодец, а! Все дураки, один я умный - и ничего, что всё лицо в соплях и слезах!"
  Мысль заставила его сбиться с шага и почувствовать, как недавняя горечь превращается в густую, липкую злобу.
  А ведь раньше он считал, что отчаянье и нужда - самые сильные катализаторы работы. Как там писал Гитше? Что-то о том, что безвыходные положения - залог того, что выход будет придуман?
  Синг с трудом удержался от того, чтобы пнуть что-нибудь. Гитше! И он читал этот бред и верил, что в нём есть хот капля смысла или пользы! Лучше бы читал трактаты о медицине и эпидемиях!
  Что-то внутри обожгло его, и он ускорился, спеша миновать ветхий столик, который его так и подмывало ударить.
  Безвыходные, мать его, ситуации! Рождают выходы, ага!
  Безвыходнее некуда - так в чём проблема?!
  Впрочем, тут же оборвала рациональная часть Синга, всегда есть куда хуже. От Гнили могли бы слечь его лекари или он сам, и тогда...
  Он сделал ещё два шага, прежде чем мысль окончательно дошла до него.
  Всегда есть, куда хуже.
  Он замер посреди тёмного коридора. С первого этажа слышались приглушённые крики и смех, откуда-то сверху - шаги дежурных лекарей. Но Синг слышал только стук своего сердца.
  - Безвыходные ситуации рождают выходы, - медленно произнёс он.
  А что, если недостаточно безвыходно? Если недостаточно страшно?
  - Хм-м, - протянул он. Привычное хмыканье стёрло без следа недавних слёз и злости, оставляя лишь острый, почти болезненный интерес.
  - Недостаточно безвыходно... - задумчиво проговорил Синголо. А затем быстрым шагом двинулся к своей комнате.
  Зародившаяся в его голове идея была абсурдна, опасна и имела мало общего с медициной, если быть честным.
  Но, в конце концов, если не работает медицина - может, стоит попробовать философию?
  
  День выдавался крайне неудачным.
  Эту мысль Синг перекатывал у себя в голове раз за разом, но она, дивным образом, не делала день лучше.
  А потому он, пытаясь оторвать себя от мыслей, хмуро смотрел на статую, заливаемую дождём.
  Синг не был большим ценителем искусства, и открыто признавал это. Стихи, рисование, что угодно - пустая трата времени. Спасёт ли кого-то картина? Поможет ли кому-нибудь партия на три скрипки? Нет.
  И, тем не менее, в статуе перед ним было что-то странное. Цепляющее.
  По идее, это была Сестра. Приглашающе распростёршая руки женщина, укутанная в лёгкую тогу. Безвкусное произведение будто бы искусства, которое для Синга было гораздо менее практично, чем, скажем, стена.
  Да что угодно будет более практичным, чем статуя.
  Но эта была особенной.
  Поверх обычного, каноничного изображения красивой женщины кто-то нанёс пару своих штрихов.
  На щеках женщины кто-то выцарапал дорожки слёз. Они выглядели как шрамы - рваные, уродливые - но бегущие ровно из уголков глаз. Судя по всему, кому-то не хватило и этого - и поперёк груди статуи красовалась надпись.
  "Скоро всё закончится, и это будет милосердием".
  В слове "милосердие" была ошибка, но Синг всё равно был впечатлён.
  Пожалуй, вот это он бы и назвал искусством. Не статую. Надпись и слёзы. В них жизни будет побольше, чем во всех статуях разом.
  А уж под дождём... Да, зрелище шикарное.
  И, тем не менее, Синг выбрался сегодня из лечебницы не ради созерцания статуй. Будь его воля, он бы никуда не выбирался. Ему нужно держать себя в порядке. Не хватало ещё, чтобы его невинная забава обернулась его смертью в самый ответственный момент.
  "Невинная забава", - хмыкнул он сам себе, глада на покрытую чёрными пятнами руку.
  Да, пожалуй, он немножко переборщил с энтузиазмом. Возможно, идея заразить себя была не так уж и хороша.
  Но, по крайней мере, с того самого момента у него прибавилось идей. И некоторые из них точно будут рабочими. Он был совершенно уверен.
  По крайней мере, пытался.
  И вот теперь Робартон вытаскивает его сюда. Присылает своего проводника-посыльного с просьбой прийти одному на встречу, о которой не должен знать никто. Взять с собой наработки лекарства. Присматривать за своими людьми, поскольку у Робартона есть информация, что кое-кому из них нельзя доверять.
  Синг читал достаточно глупых романов, чтобы знать, чем обычно такое заканчивается. Банальная, предсказуемая ловушка.
  Однако жизнь - не глупый роман. К тому же, человек Робартона был ему знаком. Ну а ещё - кому нужно причинять вред ему, Сингу, когда он будто бы является единственной надеждой города на спасение?
  Если бы кто спросил Синга - крайне переоценённой надеждой. Но другим об этом лучше не знать.
  В любом случае, у него были причины полагать, что позвал его Робартон. И позвал ради чего-то важного.
  Да и так поступить мог только Робартон - назначить нелепую тайную встречу, опаздывать на... Насколько опаздывать? Синг не знал, сколько он тут уже стоит, но, судя накопившемуся раздражению - вечность.
  Синг считал, что пунктуальность - простейшая форма вежливости. Ну, после ничего не значащих слов. Неужели так сложно прийти вовремя, чёрт побери?
  Зло сплюнув в лужу, он убрал со лба мокрую прядь волос. Проклятье, ладно ещё он - а если промокнут записи?! Что тогда?! Некоторые наработки, которые он хотел показать Робартону, были зарисовками, черновиками без копии. Если они пропадут, то...
  Страх подмывал Синга открыть сумку и проверить, всё ли в порядке с бумагами. Однако коллегист зло одёргивал себя. Уж скорее всё зальёт водой, когда он полезет проверять, не намокли ли бумаги.
  А они, эти бумаги, нужны ему. И Робартону, судя по всему.
  Поэтому он нелепо торчал тут, в уговоренном месте - посреди маленькой площади, заливаемой дождём. Вокруг - лишь высокие дома, увитые плющом и пустые.
  И это не добавляло хорошего настроения Сингу, который уже порядком вымок и замёрз.
  Что этот безмозглый Робартон себе позволяет?! Думает, что это смешно?! Доказывает, что властен заставлять Синга ждать сколько угодно?
  Синг зло фыркнул и развернулся на месте, уже собираясь уходить - пока не потухла волна злости, которой потом можно будет оправдать эту нерациональную глупость.
  И заметил спешащего к нему человека.
  - Наконец-то, - зло выпалил ему в лицо Синг, складывая руки на груди. - Какого хрена?! Я жду тут уже целую вечность!
  - Господин Робартон приносит извинения, - запыхавшийся мужчина с сожалением взглянул на Синга из-под капюшона. - Дела серьёзнее, чем он предполагал.
   - Да что ты! - Синг показательно ударил по своему мокрому насквозь плащу, чтобы тот влажно хлопнул. - Я уже скорее рыба, чем человек, если верить количеству воды вокруг меня и степени моей мокрости!
  - Господин Робартон принесёт вам извинения, - человек, быстро и встревоженно оглянувшись, взял Синга за локоть. - Если успеет. Прошу, быстрее.
  Вся злость и желчь Синга разом лопнули, оставляя неприятную пустоту внутри. Которую сразу же заполнило неприятное предчувствие.
  - Если успеет? - невнятно переспросил Синг, позволяя тащить себя за рукав плаща. - Что с Робартоном?
  - Люди, о которых он вас предупреждал, оказались хитрее. Господин Робартон ранен. Прошу, быстрее, - посыльный едва ли не бежал по лужам.
  Твою мать.
  Синг ускорил шаг, чтобы поравняться с мужчиной.
  - Он совсем плох? - быстро спросил он, утирая с лица дождевую воду.
  - Будет удачей, если вы успеете.
  Синг за мгновение замер, прикидывая за и против. А затем, плюнув на большую часть своих принципов и приличный вид, сорвался с места в бег. Сердце гулко бухало в груди, кровь стучала в висках, заглушая все остальные звуки разом.
  Чёрт побери, почему ни разу ничего не может пойти нормально?! Почему с ним, с Сингом, происходят всякие непотребства?! Если бы позвали кого-то другого, Робартон бы не опоздал, ничего такого не случилось бы!
  - Где он? - на бегу спросил Синг, выдыхая облачко пара.
  - Вон тот дом! - посыльный указал куда-то вперёд.
  В тот момент, когда посыльный вытянул руку, Синг споткнулся о что-то и упал прямо в лужу.
  - Зараза, - прошипел он, глядя на промокшие бинты на левой руке. Хер с ним, это сейчас не важно!
  Благодарно приняв протянутую руку, он вскочил и побежал дальше - ещё более злой, чем раньше.
  Пару раз Синг запинался, когда надо было перебраться через баррикады, а один раз он, отчаянно воя, перемахнул через мусорную кучу. Он несколько раз падал, сцарапал себе обе ладони, но продолжал злобно бежать.
  Потому что если Робартон умрёт, на всём будет поставлен крест.
  - Вот! - человек Робартона, задыхаясь, указал на небольшой, ветхий дом в ряду однообразной улицы.
  Вот только в окне на втором этаже Синг успел увидеть какое-то движение.
  Дверь была открыта, а потому Синг влетел внутрь, больно ударившись плечом о дверной косяк. В лицу ему дохнуло жаром и натопленным помещением.
  - Где о... Он?! - часто дыша, прохрипел коллегист. Дыхания не хватало, и он привалился плечом к стене, жадно глотая воздух и пытаясь хоть немного прийти в себя. - Где?!
  - Кто? - меланхолично поинтересовался громила у камина, поднимая взгляд на Синга.
  Пару мгновений Синголо осознавал вопрос. Кто?! Кто?! Робартон умирает, а этот сукин сын спокойно спрашивает - кто?! Здесь все такие кретины, или...
  А затем до Синга начало быстро доходить.
  Наработки лекарства. Никому не говорить.
  Натопленная, уютная комната в доме, который внешне выглядит покинутым.
  И тройка здоровяков, что расслабленно следят за ним, Сингом. Следят, держа под рукой тесаки.
  - Блеск, - резко вдохнув, прошипел Синг. - Как в дешёвых романах.
  - Как в дешёвых романах, - подтвердил приведший его посыльный, захлопывая дверь. - Можно было и догадаться.
  - Нет, мысли были. Но чтобы настолько просто? - оправдательно произнёс Синг, всё ещё часто дыша.
  - В этом и шутка, - прогудел здоровяк, почёсывая шрам на подбородке. - Все настолько мудрёные, что обдурить их проще простого. Сами себе придумываете столько всего, что упускаете из вида самое главное.
  - Это да, - разочарованно вздохнул Синг. Так просто купиться. Даже как-то обидно, что ли. - Но вы ж не как в дешёвом романе. Похожи на серьёзных людей. Вряд ли вы сейчас расскажите мне всё о своих планах, а затем позволите сбежать.
  - Никогда не любил книги вот именно поэтому, - подал голос устроившийся на подоконнике громила, не отрывая взгляда от окна. - Люди, которые никогда не были в серьёзных передрягах, пытаются с серьёзными лицами писать о том, чего никогда не видели и не пробовали. А те, кто пробовал, книг не пишет и не читает.
  - Получается обычно смешно, - признал Синг, устало вздыхая. - Но всё же, раз уж вы... Кхм. Я же пленён, верно?
  - Пленён? - один из громил бросил на него просящий взгляд. - Какое пафосное слово.
  - А как лучше описать моё положение? - странно, но Синг не чувствовал от этих людей никакой угрозы. А внутри, если не брать во внимание грохот сердца после пробежки, всё было тихо и спокойно.
  - Как описать твоё положение? - фыркнул мужчина, который привёл сюда Синга. - Тут одним словом не обойдёшься. Если вкратце - одно твоё неправильное движение приведёт к тому, что тебе вскроют глотку.
  - Красноречиво, - уважительно наклонил голову Синг, чувствуя, как внутри что-то леденеет. Не от страха, нет. Приятно леденеет. Будто стал на место какой-то недостающий элемент. - И почему же я попал в такое положение?
  - Положение обманутого идиота? Слепое доверие, наверное.
  - Нет, я про другое.
  - А, причина вашего к нам визита! - кивнул мужчина, исчезая в соседней комнате. Синг услышал звон посуды. - Вы будете чай?
  - Не откажусь, - Синг удивлённо приподнял бровь на одного из громил. - Вы всегда так вежливы к тем, кому собираетесь раскроить глотку?
  - Только тогда, когда они нам безумно нужны, - заверил мужчина в кресле, вновь вытягивая руки к огню. - Или когда мы уважаем их.
  - А вас мы уважаем, - Синг благодарно принял горячую чашку с чаем из рук "посыльного". - Лучший Мидландский сорт.
  - В Мидланде не может быть чая.
  - Нет. Но продают его мидландцы. Значит... - мужчина уселся ровно напротив. Сбросив мокрый плащ, он будто преобразился. Сугубо функциональная одежда, подвижный вид, длинный кинжал на поясе. Делец как он есть. - Что с вашей рукой?
  - Она забинтована, - невозмутимо ответил Синг, отпивая чая. Да, действительно - лучший чай, который он пробовал.
  - Но почему она забинтована? - мужчина хитро улыбнулся. - Надеюсь, ничего серьёзного?
  - Нет, - Синг криво ухмыльнулся и сделал ещё один глоток чая. Кто бы эти люди не были, чай у них был первоклассный. Пожалуй, за это даже можно простить их обман. Отчасти. - Ничего серьёзного. Лёгкий случай заражения гнилью.
  Мужчина напротив замер, а лицо его дрогнуло.
  - Значит, не просто слухи, - хмыкнул он, отставляя кружку на столик рядом. - Я до последнего не верил. Вы произвели впечатление здравомыслящего человека.
  Синг издевательски приподнял бровь. Они что, издеваются?
  - Я покинул Коллегию лишь потому, что хотел побыстрее выполнить задание одной набитой дуры, вернуться и засадить ей, - с улыбкой проговорил Синг, подаваясь вперёд в кресле. Здоровяки с интересом уставились на него. - В Мёнхене я оперировал пострадавших в подпольных стычках за гроши - просто чтобы набить руку. Почти бесплатно зашивал всякую шваль! Если бы меня поймали, я был бы осуждён за помощь и укрывательство. Сюда я приплыл, чтобы удрать от своих друзей, которые забирали всю славу себе. А теперь , - он указал на свою руку, - вот это. Здравомыслящий человек? Я не думаю, что вы говорите обо мне, - он поставил на столик чашку, укоризненно покачивая головой.
  - Но я говорю...
  - Давайте сделаем во что, - Синг откинулся обратно в кресло и сложил руки домиком. Подумав, положил их на подлокотники - ему было не очень приятно дотрагиваться здоровой рукой до заражённой. - Вы проскочите тот эпизод, где вы целуете мне задницу, и дойдёте до плохо завуалированных угроз. А то у меня ещё полно дел.
  Когда последнее слово было сказано, Синг почувствовал себя полным идиотом.
  Наверное, не в его положении стоит дерзить и говорить вот так вот. Но...
  Но он говорил. Во-первых, потому что у него действительно были дела и действительно не было времени на выслушивание нелепостей, которые ему сейчас расскажут. О том, что он здравомыслящий и понимающий положение дел человек. Пха!
  А во-вторых, оказалось, что так гораздо легче и приятнее. По крайней мере, легче, чем натягивать на себя маску вежливости и приятнее, чем постоянно помнить о том, что он, Синг - лишь низкий и беспомощный алхимик.
  Мужчина напротив поджал губы и кивнул - будто бы сам себе.
  - Хорошо, конечно, - он полез во внутренний карман своей куртки и достал оттуда бумажку. - Сейчас я вам выпишу чек. Чек на получение трёх тысяч мечей в Королевском Банке.
  Что-то внутри Синга дрогнуло, и он замер в кресле, чуть приоткрыв рот.
  Судя по самодовольно дёрнувшемся уголку рта мужчины, реакцию Синга он заметил.
  - Думаю, сумма вполне достаточная, - мужчина принялся писать что-то на бумажке. - Три тысячи золотыми монетами. Не каждый лорд так богат. Отличное будет начало для вашей лечебницы где-нибудь подальше от Голдуола, не думаете?
  Синг не мог думать. Его разум был занят, лихорадочно высчитывая.
  Обеспечить спокойное поступление и обучение в Коллегии всем младшим, расплатиться с долгами за дом, переехать поближе к центру Мёнхена, может, даже открыть небольшое дело. Проклятье, это целая куча денег!
  - Господин Дегнаре, - мужчина поднял бумажку двумя пальцами, демонстрируя её Сингу. - Вы хотите этот чек?
  - За что? - сглотнул Синг, чувствуя страх.
  Он знал, прекрасно знал, чего боится. Потому что никто не делает таких предложений просто так.
  - Я отдаю вам чек. Вы оставляете свои наработки мне и исчезаете из Голдуола. Не волнуйтесь, мы поможем вам с этим. Ваши наработки будут использованы. Но не сейчас. Может быть, не здесь. Разумеется, вашими их считать никто не будет. Даже вы, если хотите жизнь спокойно.
  Струна, которая будто бы звенела в сердце Синга, внезапно оборвалась, больно хлестанув по сердцу.
  Коллегист осел в кресле - грустно и безнадёжно.
  Ну конечно.
  - Я даже не буду спрашивать вас, зачем, - пробормотал он, бессильно пряча лицо в ладони. Проклятье. Проклятье... - Просто нет, - глухо произнёс он из-за рук.
  - А если я предложу ещё и противоядие?
  - А, старые добрые угрозы? - насмешливо фыркнул Синг. Никакой логики, никакого смысла. Дилетанты и идиоты. - Отравили чай? - он чуть разочарованно взглянул в кружку. А был такой великолепный вкус...
  - Что-то вроде, - вежливо улыбнулся мужчина.
  - Ну и дурак, - холодно ответил Синг, покачивая головой. Громила у камина озадаченно оглянулся на него. - Ты пытаешься отравить алхимика? Каждое утро я просто на всякий случай готовлю и пью противоядие от всего.
  - Возможно, не лучшее моё решение, - согласился мужчина.
  - Мягко говоря, - проворчал здоровяк у окна. - Надо было подумать раньше об этом. Теперь придётся платить ему. Я же предупреждал.
  - Вы не слушаете, - устало вздохнул Синг, запуская руку во внутренний карман. Убедившись, что никто никак не отреагировал на его жест, он извлёк маленький фиал. - Я же сказал - нет. Можете меня зарезать. Но беда в том, что мои записи беспорядочны, разберусь лишь я. А они, судя по всему, вам нужны.
  - Только потому вы и живы, - развёл руками тот, кого Синг решил называть Дельцом. - Мы бы не хотели вас убивать, если честно. Мне многое рассказывали о вас. Вы бы пригодились кое-где.
  - А рассказывали ли вам, - спросил Синг, глядя на огонь камина через фиал, - что я почти закончил лекарство?
  - Нет, - лицо мужчины стало напряжённым, резким. А вот и подтверждение. О, я вижу, как тебе не хочется, чтобы это было правдой, сукин сын... - Об этом мне ничего не было известно.
  - Теперь известно, - Синг недовольно глядел на фиал, так и этак крутя его в руках. - Вы, судя по всему, совершенно незнакомы с алхимией, да?
  - Мои способности используются не для этого, тут вы правы.
  - Жаль. Потому что, будь иначе, вы бы знали, что очень легко подобрать противоядие к чему угодно, если знаешь исходники яда, - Синг откупорил фиал и взглянул на Дельца. - Не против? Иначе моя рука просто-таки убьёт меня.
  - Пожалуйста.
  Синг запрокинул голову и влил себе в глотку фиал.
  Неприятнейшая гадость, подумал он, шумно выдохнув и скривив лицо. И содержимое фиала, и человек перед Сингом, и вся эта ситуация - неприятнейшая гадость.
  - И что, - Делец хитро улыбнулся, - вы догадались, что за яд убивает Голдуол?
  - Да, догадался, - спокойно, даже равнодушно кивнул Синг. - Самый настоящий яд. Без глупых поэтических метафор и сравнений. Вы работали с ядами?
  Делец криво ухмыльнулся.
  - Эта область алхимии мне ближе. Но я не изготавливаю их - лишь использую.
  - Знаете об "укусе василиска"? - Синг позволял языку просто говорить, а сам мысленно считал. - Дико дорогой яд. Вызывает ужасную боль. Его используют для пыток, хотя лично я, как лекарь, не вижу смысла - яд наносит необратимые повреждения и, по сути, калечит жертву. Но вот в чём дело - если вовремя не уколоть противоядием, жертва умирает. А после смерти начинает крайне быстро гнить. О-очень быстро, - Синг вздохнул. - Я не брал его в расчёт из-за дороговизны производства. Кто сможет оплатить столько яда, чтобы отравить грёбаный город? Кто и как будет распространять его? - он вздохнул. - Вопросы, на которые нет ответа. А затем я плюнул и подумал - а почему нет? Ведь мир -странное место, тут всякое происходит. И чем больше я катализировал болезнь, тем больше убеждался, что всё это - болезнь, эпидемия, виды болезни - просто очень простая загадка, которую задали слишком умным и подозрительным людям. Прям как вы и я.
  - Да ну? - хмыкнул здоровяк. - И что, нашёл ответ?
  - Да, - кивнул Синг, скривившись - живот резануло болью. - Я знаю даже название яда. Не знаю лишь, как вы изменили его состав и каким образом распространили во всём городе. Пока не знаю. А когда узнаю... - он запнулся и сморщился, держась за живот. А затем виновато взглянул на Дельца, робко подняв указательный палец. - А теперь - прошу простить.
  - За что?
  Спазм обжёг горло и сжал желудок, и Синг судорожно согнулся в кресле, хрипя.
  - Какого хрена?! - здоровяк у камина испуганно подскочил.
  - Какого хрена? - чуть брезгливо переспросил Делец. - Он только что заблевал ковёр и мои сапоги, вот какого хрена.
  - Ну а чего вы ожидали, - тяжело спросил Синг, утирая слезящиеся глаза. Взяв со стола изящную салфетку, он с отвращением вытер ей рот и небрежно отбросил. - Противоядия по утрам? Серьёзно? Никто таким даже в глупых романах не занимался. Легче просто, простите, проблеваться, - он медленно поднялся на дрожащих ногах, стараясь не в вступить в вонючую лужу. - Я думаю, наши с вами дела закончены.
  - Думаю, всё же нет, - прогудел здоровяк у окна, вскакивая с подоконника.
  - Думаю, всё же да, - прохрипел Синг, выбрасывая в его сторону хельт и чуть щёлкая пальцами.
  Вспышка обожгла лицо, и Синга швырнуло назад. Удар об стену вышиб воздух из лёгких, а в голове на мгновение потемнело.
  - А-а! - дикий, высокий крик раздавался из пламени. - Сбейте огонь, сбе-а-а!
  - Как?!
  - Как угодно! Твою мать, боги, как жжёт!
  Синг, хрипло выдохнув, быстро поднялся, запуская руку во внутренний карман.
  Что ему говорили на боевой алхимии? "Носить с собой опасные вещества непрактично и опасно"? Пусть попробуют учить его теперь.
  Мебель в комнате была разбросана в разные стороны, обшивка кресел и скатерть на столе бодро горели.
  Но гораздо быстрее горел громила, стоя на коленях и ревя. Его кожа плавилась, как воск свечи.
  Двое других с паническими криками избивали его... Шторами?
  Синг, против воли, фыркнул.
  Они пытаются погасить смесь хельтовой селитры шторами? Потрясающая иллюстрация к тому, как невежество смиренно принимает поражение от рук науки.
  - Прекрати это, - прорычал Делец, принимая фехтовальную позицию и обнажая клинок. Отпихнув ногой пылающее кресло, он освободил путь к Сингу.
  - Этот цирк вы начали, -Синг быстро освободил от бинтов пальцы поражённой руки. - Сделаешь хоть шаг - закончишь как твой человек.
  - Попробуй! -прорычал Делец, качнувшись вперёд.
  Синг в ответ криво усмехнулся и дёрнул рукой.
  Делец успел отскочить в сторону ровно в тот момент, когда пылающее облако ринулось в его сторону. Огонь мгновенно охватил перевёрнутое кресло, доски пола и рукав стоявшего рядом громилы.
  Тот с криком принялся сбивать огонь - но добился лишь того, что запылала и другая рука, и соседний громила. Оба теперь с криками пытались избавиться от одежды, вопя и подпрыгивая.
  - На улицу, придурки! Под дождь! - раздражённо скомандовал Делец через плечо, и двое бойцов ринулись в сторону выхода. Третий с сиплым криком бился на полу в агонии.
  Бедолаги, успел подумать Синг, делая два быстрых шага назад и нащупывая во внутреннем кармане плаща очередной фиал. Вряд ли они успеют понять, что вода не потушит этот огонь.
  - Всё, теперь ты успокоишься? - прохрипел Делец, выставляя вперёд клинок. - Ты же понимаешь, что ты в безвыходном положении?
  - Обожаю безвыходные положения. Они парадоксальны, потому что из них всегда есть выход. Иначе было бы не так интересно, - Синг медленно отступал от наступающего по узкому коридору Дельца.
  - Тебе некуда бежать, Дегнаре! Просто прекрати заниматься глупостями и позволь мне объяснить, пока ты не натворил ещё больше глупостей!
  - С меня хватит разговоров, - спокойно произнёс Синг, гордо выпрямляясь. - Знаешь, как бороться с едкими смесями побочных продуктов горения?
  - Чего? - нахмурился Делец, и его шаг на мгновение сбился.
  - Значит, не знаешь, - произнёс Синг, резко швыряя фиал в его сторону.
  Взрыва не было - просто маленький пузырёк со звоном превратился в блестящее облако.
  Синг услышал сдавленный вздох Дельца.
  Последний его вздох.
  Меч выпал из руки у мужчины, и он упал на колени с выпученными глазами. Он с хрипом пытался втянуть воздух в лёгкие, но...
  Но Синг знал, что не получится.
  - Как на счёт моей сделки? - чуть улыбаясь, Синг сделал медленный шаг вперёд. Нужно подождать, дать порошку осесть. - Думаю, ты слышал недавно похожее предложение и считал его довольно щедрым.
  Делец, яростно хрипя и царапая горло судорожно сжатыми пальцами, завалился на спину. Его ноги беспорядочно молотили по полу.
  - У меня есть противоядие, - едва ли не ласково проговорил Синг. - И я отдам тебе его. Мне не нужны имена тех, кто нанял тебя и отправил. Мне нужна сущая мелочь. Образец "укуса василиска". Вы ведь его используете, да? Только в нестандартной форме, верно?
  Делец лихорадочно закивал и вытянул руки в сторону Синга. Тот медленно покачал головой, цокая языком.
  - Ну-ну, не будь дураком. Уверен, у тебя есть с собой образец. Осталось же хоть что-то, чем ты пытался отравить меня?
  Мужчина на полу, страшно хрипя, поднял руку, указывая на потолок.
  - Наверху? - предположил Синг.
  Делец отчаянно закивал и требовательно протянул руку.
  Синголо Дегнаре устало, грустно вздохнул.
  - Прости, дружище, - протянул он, медленно заматывая поражённую руку бинтами вновь. - Я не ношу с собой больше одного противоядия. И, так уж вышло, единственное я использовал для спасения самого важного человека в этом городе.
  Делец страшно вытаращил глаза и сделал последнюю, слабую попытку дёрнуться к Сингу.
  Синголо лишь сделал маленький шажок назад.
  - Что, никак не достанешь до так нужного тебе спасения, да? - сочувствующе вздохнул коллегист. - Понимаю. Иногда так бывает. Бьёшься, бьёшься - а всё без толку. Пробуешь и так, и этак - и ни на шаг не приближаешься к цели, - Дегнаре вжался носом в рукам, потому что едкий чёрный дым из комнаты уже принялся заполнять коридор. - Бесполезные попытки, друг мой. Одна за другой, усилие за усилием - и всё в бездну, - Делец попытался подползти ближе, хрипя. Его лицо покрылось красными пятнами, глаза едва ли не вываливались из орбит. Синг сделал ещё один шаг назад. - А когда ты почти приблизился к цели, цель просто отодвигается дальше. Неприятно, да? - вместо ответа мужчина захрипел и упал на грудь. - Я через это прошёл, - успокаивающе заверил его Синг. -Теперь - твоя очередь.
  Когда Делец затих, коллегист смотрел на него ещё пару мгновений.
  Пару злобных, мстительных и торжествующих мгновений.
  Дрожь внутри утихала, волна ледяной решимости схлынула, и он почувствовал, как дрожат его колени, а рубаха на спине прилипла к коже.
  - Твоя очередь, - прохрипел Синг, тяжело опираясь на стену и глядя на труп Дельца. Внутри нарастало опустошение, колючее и неприятное. - Твоя, - зло повторил он, чувствуя, как пустота заполняется яростью - уже не бессильной, как раньше. - А затем - тех, кто тебя послал, - и он, отвернувшись, решительно пошёл к лестнице на второй этаж. Мокрый плащ хлопал на каждом шагу, бинт бесполезно мотался на левой руке. Но Синг не обращал на эти мелочи внимания.
  День выдался всё же удачным.
  
  
  - Ты уверен, что хочешь идти с нами? - голос Робартона явно намекал на то, какой ответ он хотел услышать. Синга не особо волновало, чего там этот мудак желал услышать. Поэтому он просто промолчал, продолжая свой путь вдоль длинной очереди.
  - А, молчишь, - похоже, Робартон был из людей, которые даже без собеседника не могут заткнуться. - Натворил делов - и молчишь. В этом весь ты. Посмотри только вокруг. Это всё - твоих рук дело.
  - Это плохо? - без особого интереса поинтересовался Синг, плотнее укутываясь от дождя в плащ.
  - Нет. Но я никогда не любил очереди.
  Люди широким потоком заполняли улочку, перекрикивая шелест дождя. Они ругались, толкались, шуршали плащами и пытались незаметно для остальных пролезть вперёд на пару мест. Это зрелище вызывало у Синга настоящее отвращение.
  Он наблюдал уже долгое время и видел, как рано или поздно какой-нибудь прохвост вылазил из длинной линии и пытался пролезть вперёд под разными предлогами. Видел, как толпа возмущалась, вытягивая руки и плюясь в сторону наглецов.
  Но толпа не делала ничего. Возмущение ограничивалось лишь проклятьями и плевками.
  Всё делали люди Робартона, щедро расставленные вдоль очереди. Захват, пара жестоких слов - и отправка в конец очереди.
  Неужели они не понимают вот так, без жестокости?
  Похоже, нет.
  - Разве у тебя нет каких-то важных дел? Ты всегда выглядишь важным. Будто я должен просить прощения за то, что отвлёк тебя, - Робартон весело шлёпал прямо по лужам, щедро раздавая приветственные улыбки, хлопки по плечам и вскидывания руки.
  - Важные дела на сегодня закончились, остались сущие мелочи, - пробубнил Синголо, огибая глубокую с виду лужу. - Мне порой кажется, что в вашем городе дождь не заканчивается никогда.
  - О, ты не был в Веспреме, - мечтательно протянул Робартон, криво ухмыляясь.
  - Не особо об этом жалею, - буркнул Синг, прибавляя ходу.
  Улицы Голдуола были непривычно оживлены. Даже кварталы за стеной бурлили возбуждением и... Синг назвал бы это "алчностью", но это слово было слишком громким.
  Просто люди стояли в очереди за лекарствами. Боялись, что кому-то не хватит, что кого-то обдурят. Как обычно и бывает.
  Но в этот-то раз всё должно быть в порядке. Он сам за этим проследил. Да, логистика - не его специальность. Но не хватало ещё, чтобы из-за пары глупых просчётов или упущенных мелочей вся его работа пошла к чёрту.
  Когда Синг показал Робартону свои наработки по поводу раздачи лекарств, тот объявил Синголо сумасшедшим. Видите ли, нормальный человек при его работе не должен по ночам ещё и рисовать на карте "как-как? Оптимальное расположение точек раздачи? Парень, что с тобой не так?"
  С Сингом действительно было что-то не так, и в этот раз это чувствовал даже он сам. У него и раньше были проблемы со сном и едой, но...
  Но, зло одёрнул сам себя Синг, проходя мимо избивающих какого-то мужчину людей Робартона. Он прекрасно знал, в чём дело.
  Он тысячу раз обдумывал и обыгрывал те глупые переговоры снова и снова.
  Проклятье. Три тысячи. Целая гора денег. Что было бы, если бы он согласился? Разве бы что-то изменилось, исчезни он из города? Был - и нет.
  А в его кармане лежал бы чек на огромную сумму. Сумму, которая решила бы все его проблемы, и проблемы его семьи в придачу. А что он получил за то, что отказался от этого?
  Он снова взглянул на очередь. У бакалейной лавки два мужчины сцепились, пытаясь опрокинуть друг друга в лужу. И дерутся ведь наверняка за место в очереди.
  Вот и вся благодарность.
  - Ты слишком тосклив в последнее время, - весело заявил Робартон, выходя на маленькую площадь. - Слишком много думаешь. От этого бывают проблемы.
  - Ты даже не представляешь, насколько ты прав, - выплюнул Синг. - Всё время я возился с болезнью, выдумывал себе сложные схемы. А оказалось всё гораздо проще. Яд. Я корчил умную морду и рассуждал о различных версиях болезни, о сопротивляемости и иммунитете - а это был яд. Просто яд.
  - И, тем не менее, до этого додумался только ты, - беззаботно отмахнулся от него Робартон, подходя к заламывающим руку парню здоровякам. - Так, какого хрена? Что он сделал?
  - Продавал вот это вместо лекарства, господин Робартон, - один из здоровяков протянул Ирвину бутылку с янтарной жидкостью. - Разбавленный виски.
  - А, тогда продолжайте, - и Робартон продолжил свой путь, предварительно впихнув бутылку Сингу.
  - Что, и не остановишь их?
  - Если бы не мои люди, тут бы давно началась поножовщина. Пусть отрабатывают свои деньги.
  - А, - Синг криво ухмыльнулся. - "Иногда малой болью можно уберечь от большей"?
  - Не умничай, иначе и я начну сыпаться цитатами, - Робартон указал на бутылку. - Лучше выпей. И постарайся не маячить.
  Синг задумчиво взглянул на бутылку. Хмыкнул.
  И запустил ей в ближайший переулок, откуда сразу же раздалась ругань.
  Дальнейший путь Робартон предпочёл не болтать - просто молча вёл. Синга такое положение дел вполне устраивало. Он ведь шёл не ради болтовни Робартона, верно?
  Голдуол навевал на Синга... Нет, не тоску. Какое-то похожее чувство, которое он никак не мог описать. У него всегда было плохо с описанием того, что он чувствует. Как и вообще с описаниями.
  Наверное, поэтому он и был таким плохим поэтом. По крайней мере, Варг его стихи охарактеризовал как "бездушные и холодные".
  Ну и пошёл он, этот Варг. Стихи - для неудачников и нытиков. Так тогда решил Синг. Хоть всё равно тайком почитывал и писал.
  Суть была в другом. Улицы Голдуола, пустынные и тихие, были особым местом. Лужи, слежавшаяся листва, голые деревья в садиках поместий - это всё было слишком картинно, чтобы быть правдой.
  И, тем не менее, Синг шёл среди этого всего. Шёл к, надо надеяться, последнему, что он сделает в Голдуоле.
  - Ирвин, - негромко позвал он, косясь на высокий дом с заколоченными дверями. - Ты уверен, что они никуда не денутся?
  - Вряд ли, - Робартон ухмыльнулся и положил руку на эфес меча. - Тот, кто меня навёл, говорил чистосердечно и совершенно открыто. Я бы сказал, он пылал желанием помочь.
  - Пытать людей - это не особо этично.
  - Да-да, поучи контрабандиста-революционера этике, парень, - фыркнул Робартон. - Он был моим помощником? Был. Он пользовался моим доверием? Пользовался. Он предал его? Предал. И что же, неужели я должен позволить ему такое без платы? Я уважаю трудовые законы рабочих - Веспрем меня научил относиться к ним трепетно. Вот смотри, - он тронул за плечо одного из молчаливых сопровождающих. - Рони, вот скажи мне - я когда-нибудь заставлял вас выйти на работу в выходные?
  - Нет, господин Робартон, - устало произнёс Рони, явно привыкший к подобным вопросам-выходкам.
  - Может, я задерживал плату или несправедливо обращался с кем-то из своих людей?
  - Нет, конечно же.
  - Верно, - Робартон оглянулся на Синга и заговорщицки подмигнут ему. - А что было бы, если бы я сделал так?
  - Мы бы устроили эту... Как там...
  - Рони, я же учил.
  - Забастовку? - осторожно спросил здоровяк.
  - Да, забастовку! - радостно хлопнул его по спине Робартон, тут же гордо оглядываясь на Синга. - Вот. Видал? Я уважаю трудовые законы.
  - Какая радость, - равнодушно бросил Синг. - Уверен, занятие контрабандой нисколько не противоречит им. Я слабо разбираюсь в этом всём, но, по идее, ты отбираешь трудовые места у города.
  - Ты прав - ты слабо в этом всём разбираешься. С точки зрения экономический справедливости... -дальше Синг не слушал этот бессвязный трёп.
  Робартон, наверное, был отличным примером раздражающей харизмы. Люди вокруг любили его - но нормально пообщаться с ним можно было лишь один на один. В остальное время его хотелось придушить.
  По крайней мере, Сингу точно.
  Они миновали под разглагольствования Робартона несколько широких улиц, ещё одну небольшую площадь с торговыми рядами, и, наконец, вышли к набережной реки.
  Если этот грязный поток можно было назвать рекой. Когда они проходили мимо уныло рыбачащего старика, Синг еле поборол соблазн спросить - как улов?
  Наверняка пара старых башмаков да кусок мусора. Что можно надеяться выловить в такой реке?..
  - Нам вон туда, - посерьезневший Робартон указал на высокий, тонкий дом-башню, что возвышался над одним из многочисленных мостов. - Тебе, Дегнаре, советую держаться сзади. Надеюсь, ты привычен к виду крови.
  - Да нет, знаешь, не насмотрелся вот, - раздражённо фыркнул Синг, нервно поправляя рукава. - Если у меня будут проблемы - не надо мне помогать, понятно? Я не собираюсь потом объяснять остальным, что потушить хельтовую селитру было невозможно, и моей вины в том нет.
  - Какой ты у нас грозный, - недовольно буркнул один из здоровяков.
  Синг устало вздохнул. Никакого уважения, никакой благодарности. Снова.
  Под тенью башни, прячась от дождя, раскуривал трубку мужчина. При приближении всей компании, он поднял усталый взгляд и замер - ровно на одно мгновение.
  - О, господин Робартон! - излишне громко воскликнул он. - Чем обязан...
  Робартон, не замедляясь, быстро закрыл рот мужчине одной рукой, отталкивая того к бортику моста.
  А другой быстро перерезал ему глотку.
  Мужчина успел лишь изумлённо вытаращить глаза и сдавленно промычать. А затем, нелепо взмахнув руками, исчез за бортиком.
  Короткий всплеск воды где-то внизу - и всё.
  Синголо ошарашенно замер, ощущая, что в горле мгновенно пересохло. Он видел парочку убийств, парочку проделал сам - но то, что сделал Робартон...
  Совершено непринуждённо и спокойно. Будто часть праздной прогулки.
  - Быстрее, - приказал холодным голосом Робартон, смахивая кровь с плаща. - Наверняка его "господин Робартон" было слышно даже на самом верху.
  - Пошло дело, - возбуждённо просипел один из десяти громил, вкладывая болт в ложу арбалета.
  Один тип присел перед дверью и завозился с замком, сосредоточенно сопя. Другие прижались к стене рядом, поглядывая в стороны.
  Сухой щелчок - и взломщик, кивнув, отошёл в сторону и резко распахнул дверь.
  - Эй, какого... - раздалось прежде, чем арбалетчик разрядил арбалет куда-то внутрь.
  А затем всё начало происходить быстрее, чем Синголо мог осознавать.
  Только что Робартон и его люди стояли здесь - а вот они уже исчезли внутри, а оттуда слышны приглушённые дождём и стенами грохот и крики.
  Синг тяжело вздохнул, пытаясь прогнать мерзкое чувство испуга. Каждый раз - одно и то же.
  А затем, шепча себе под нос злобные проклятья, он на дрожащих ногах вошёл в башню.
  Внутри было тепло и... Наверное, уютно. Было.
  Один труп лежал у очага, вытянув руки к закипающему котелку на огне. Другой полусидел-полулежал на стуле, правая рука нелепо повисла на воткнутом в грудь болте.
  На третьего Синг наступил, от чего вздрогнул.
  Лужа крови, снесённая правая часть лица. Даже не успел достать оружие - если оно вообще было.
  - Прекрасно, - прошипел коллегист, переступая через тело и направляясь вверх по лестнице. -Анатомическое пособие, мать его...
  На втором этаже сцена была та же самая. На лестнице - сразу два трупа.
  Третий этаж был обставлен как алхимическая лаборатория. Живописно, если бы кто спросил у Синга - как будто мастер-алхимик вышел на минутку, оставив рабочее место. В перегонном кубе что-то клубится, под шипение горелки из реторты медленно капает конденсат...
  Только вот Синголо прошёл мимо алхимика, безразлично переступив через лужу его крови. Он спешил наверх - на последний шестой этаж.
  Наверняка ответственные за всё это, как и все другие, любят сидеть повыше. Почему? Комплекс низкого роста? Иллюзия власти? Любовь к красивым видам?
  Синг не знал. Его мысли снова начали сплетаться в беспорядочные комки.
  Пятый этаж был завален ящиками. Синг прислушался - сверху доносились приглушённые голоса и стук шагов. Медленный, размеренный стук - как любит ходить Робартон, когда начинает размышлять вслух.
  Значит, торопиться некуда.
  Сдвинув крышку, Синг заглянул внутрь. И присвистнул.
  Не так давно, он отказался от кучи денег, представленных маленьким и изящным чеком. Три тысячи монет, неприятно скрежетнуло внутри воспоминание.
  Но содержимое только одного ящика тянуло на тысяч пятнадцать.
  Всё внутри было забито бутылями. Каждая плотно запечатана, а внутри - чуть синеватая жидкость.
  - Всё в порядке, мастер Дегнаре? - Синг резко обернулся - по лестнице спускались несколько человек Робартона.
  - Да, да, - Синг спешно закрыл ящик. - Просто изучаю реагенты. Может, что пригодится.
  - Хорошо, - серьёзно кивнул один из громил. - Господин Робартон сказал, что вы можете взять всё, что угодно.
  - Эти ящики, - сглотнув, указал Синг. - Только осторожнее - внутри ядовитые реагенты. Лучше подождите, пока я их опечатаю.
  - Конечно, - бандит уважительно кивнул. - Господин Робартон наверху - разговаривает с... Кем-то. Вроде их главный.
  - Спасибо, - кивнул Синг. А затем, когда бандиты исчезли на лестнице, он вновь открыл ящик и достал одну бутылочку.
  Уже поднимаясь на самый верх, Синг услышал где-то сзади:
  - А всё же хороший он парень. Другой бы сказал - таскайте. А этот вон опечатывать будет. Заботиться даже о сброде вроде тебя, Фроунк.
  - Ну так он ж лекарь. Настоящие лекари заботятся.
  "Настоящие лекари". Это они про него-то?
  Синг горько усмехнулся. Не так он представлял признание. Но... Он возьмёт и такое.
  На шестом этаже, в лучших традициях глупых романов, был обустроен кабинет. Просторный, с выходом на балкончик и широким стрельчатым окном.
  И человеком в кресле, который не выглядел как... Ну. Как тот, кого ожидал увидеть Синг.
  Усталый взгляд поверх разбитых очков, которые беспокойные руки всё пытались поудобнее примостить на переносице. Аккуратная бородка с усами, запачканная кровью с разбитой губы.
  - Дегнаре, - Робартон оторвался от любованием вида в окно. - Можешь познакомиться - мастер-отравитель. Имя называть отказывается. Никаких бумаг мы не нашли, - он указал рукой на беспорядочно разбросанные по полу ящики стола, бумаги и мелкие безделушки.
  - Имя вам ни к чему, - хмуро проговорил отравитель, осторожно касаясь пальцем губы и с шипением кривясь. - Разве оно изменит что-то?
  - Совершенно ничего,- холодно проговорил Синг, с хрустом разминая пальцы. Внезапно, он понял, что все в комнате - трое людей Робартона, сам Робартон и отравитель - смотрят на него. - Кто тебя послал сюда?
  - Мне нет смысла говорить вам это, - равнодушно пожал плечами мужчина за столом. - Записей тут нет, и не ищите. Я не настолько глуп, чтобы вести что-то вроде дневника.
  - Какая жалость, - иронично выплюнул Синг, скидывая плащ и передавая его Робартону. Внутри него начинала разгораться тихая злоба. - А я уж надеялся, что всё действительно будет как в дешёвых романах.
  - Никогда не бывает, - спокойно заверил отравитель, складывая пальцы рук домиком и заинтересованно изучая Синга. Неприятный, цепкий и оценивающий взгляд. - А ты, полагаю, господин Дегнаре. Приятно наконец-то познакомиться.
  - Не могу ответить тем же, - буркнул Сино, подходя к столу. - Знакомая штука, так? - он протянул отравителю бутылочку с ядом.
  - Более чем, - благодарно кивнув, отравитель взял бутыль. - Меня уже тошнит от одного только вида.
  - Токсичные испарения, - понимающе кивнул Синг. - Но я бы предпочёл, чтобы вас тошнило по другой причине. По этичным, например.
  - О, этика, - мужчина бледно улыбнулся, ставя бутылочку прямо перед собой. - Вам не кажется, господин Дегнаре, что говорить со мной об этике - это немного глупо?
  - Может быть, - Синг устало вздохнул и уселся на краешек стола, сложив руки на груди.
  Он собирался сказать много обидных слов, собирался, в конце концов, пару раз хотя бы ударить этого мудака. Он-то, конечно, в жизни и не дрался толком - но Робартон же не будет просто стоять и смотреть?..
  Только теперь, видя усталые глаза и нервно подрагивающие кончики пальцев, он не знал, что говорить.
  - Просто скажи, кто тебе это всё оплатил, - сладким голосом пропел Робартон, плюхаясь на стол рядом. - Просто имя - и всё. И можешь валить отсюда.
  - Звучит как очень плохое предложение.
  - Плохое?! - Робартон картинно расхохотался, и Синг недовольно скривился - смех ему казался более чем неуместным. - Я даю тебе жизнь!
  - Нет, не для меня. Для меня это предложение более чем щедрое, - мужчина дрожащей рукой снял очки и положил их на стол. - Но для вас оно, по меньшей мере, глупое. Хотя бы парень, - уважительный кивок Сингу, - будет против такого исхода.
  - Зачем? - внезапно спросил Синг. - Зачем ты это делал?
  Вопреки его страху, отравитель не рассмеялся. Лишь взглянул с каким-то новым интересом.
  - Как и все - ради денег.
  - Это понятно, - раздражённо дёрнул щекой Синг. - Но зачем тебе деньги? Не просто же так?
  Мужчина за столом пару мгновений молча смотрел в пространство перед собой. А затем прикрыл глаза.
  - Обеспечить семье хорошую жизнь.
  Синг тяжело вздохнул и кивнул. Ну разумеется. Что же ещё.
  - Ага, - Робартон уличающе ткнул пальцев в сторону отравителя. - И каково это твоей семье - жить, зная, что их жизнь оплачена смертями других?
  - Никак, конечно, - фыркнул Синг, вставая со стола. Глупый вопрос. - Кто бы на его месте сказал?
  Повисло неловкое молчание. Дождь дробно стучал по стеклу, откуда-то снизу был слышен разговор.
  Синг задумчиво смотрел на отравителя. Чувствует ли он вину? Вряд ли. Какой ему смысл раскаиваться, если до этого он совершенно холодно приговорил к смерти весь город?
  - Скажи, кто нанял тебя, - тихо проговорил Синг. - И мы закончим этот цирк.
  - Зачем мне говорить?
  - Хотя бы потому, что иначе я заставлю тебя выхлебать всю эту бутыль, - Синг щёлкнул пальцем по бутылочке с ядом, заставив её покачнуться. -Ты делал этот яд. Ты как никто другой в этом городе знаешь, что он может сделать.
  Отравитель побледнел.
  - Ты сможешь заставить меня? Ты? - он насмешливо уставился на Синга, но коллегист видел, как насмешка с каждым мгновением трескается, обнажая страх.
  - А почему нет? Потому что, я, видите ли, лекарь? - Синг насмешливо фыркнул и принялся закатывать рукав рубахи под настороженными взглядами всех собравшихся. А затем принялся разматывать повязку. - Вся моя жалость и этика сожжены со всеми теми, кого прикончила твоя игрушка. Знаешь, сколько людей я сам сжёг? А скольких сожгли другие? Так вот, - Синг отбросил окровавленную повязку и протянул левую руку отравителю. - Вот это вот мне пришлось сделать, когда я понял, что чуть запустил процесс. С помощью лекарства удалить заражённые ткани получилось.
  Отравитель изумлённо смотрел на изрезанную руку, которая была больше похожа на кусок кровоточащего мяса.
  - Как думаешь, - вкрадчиво спросил Синг, медленно поворачивая руку. - Осталась ли во мне жалость после такого?
  - Ты позволил сделать это с собой? - хмуро спросил Робартон.
  - Нет. Я сам это делал, - отмахнулся Синг. - Так что? Ты будешь говорить, или мне сходить за кружкой?
  Отравитель дрожащей рукой вновь взял очки со стола. Разбитые и бесполезные. Вновь водрузил их на нос.
  - Веспремский Торговый Совет, - наконец, выговорил отравитель.
  - Прелестно, - Робартон с резко помрачневшим лицом вскочил со стола и принялся беспокойно ходить по комнате. - Веспрем, значит, да? Старина Мурмин Хорстон?
  - Мне сказали, что это его поручение. Но я сам с ним не разговаривал. Никто из нас не разговаривал.
  - Ну, это было ожидаемо, - прошипел Робартон от окна. - Веспрем, ну конечно же, - он резко развернулся к Сингу. - Понимаешь?! Веспрем! Они решили во имя торговых интересов убрать целый город! Убрать вот так!
  - С каким размахом, какой ценой, - прошептал Синг сам себе, вновь обматывая повязкой руку. - И опять во главе всего - деньги. Как мило и ожидаемо.
  - Ожидаемо?! -взревел Робартон, и Сингу захотелось заткнуться, сжаться и вообще исчезнуть из этой комнаты. - Ожидаемо?! Ты ожидал чего-то такого?!
  - Я не удивляюсь ничему с того момента, как понял, что это всё - просто яд, - устало вздохнул Синголо, стараясь не выказывать испуг и сосредоточенно заматывая повязку. - Кстати говоря - как вы распространяли яд?
  - Река, колодцы, - потерянно произнёс отравитель. - Ничего неожиданного. Мои... Подручные иногда устраивали соревнование. Кто дальше забросит бутылку в реку. С балкона.
  - Сказанное тобой лишь убеждает меня в том, что повесить тебя - крайнее милосердие, - прошипел Робартон.
  - А потом - испарение, концентрация и прочие интересные процессы, да? - не обращая внимания на мельтешащего и ругающегося Робартона, спросил Синг.
  - Да. Дело лишь в концентрации. Полагаю, ты уже сам понял, да?- убито спросил мужчина.
  - Пришлось, - вздохнул Синг, вставая. - Робартон. Делайте с ним что хотите. Но я настаиваю на милосердии.
  - Повесить - это меньшее... Погоди. Чего? Что хочу? - Робартон ошарашенно уставился на него. - Я хочу его разорвать на части, а его голову как-нибудь запихнуть в янтарь и поставить в своём кабинете.
  - Почему янтарь? - беспомощно спросил отравитель.
  Синг усмехнулся. Ещё недавно он был готов сопротивляться им и гордо умереть. А теперь, когда смерть схватила его, тряхнула и заглянула в глаза, он...
  Стал обычным человеком.
  - Люблю янтарь, - прошипел Робартон. - Но я всё же склоняюсь к идее напоить тебя этой дрянью, а затем, пока ты будешь умирать, медленно отрезать от тебя по кусочку!
  - Не надо, - тихо произнёс Синг, накидывая на плечи плащ. - Не надо, Ирвин. Отпусти его.
  - После всего?!
  - После всего. Что изменит его смерть?
  - Он это заслужил, - пожал голос один из людей Робартона.
  - У меня мать загнулась от этой хери, - прохрипел другой, глядя красными глазами на отравителя.
  Робартон красноречиво указал на своих людей и вытаращил глаза.
  - Неужели...
  - Решай сам, Ирвин, - отмахнулся Синг. -Я лекарь. Мне не положено решать, кому жить, а кому умирать. По крайней мере, я устал это решать.
  И он направился к лестнице.
  
  
  
  Шум застолья доносился до Синга будто откуда-то издалека.
  Он видел, как раскрываются для смеха или очередного глотка алкоголя рты. Видел, как поднимаются и опускаются в весёлой жестикуляции руки. Видел улыбки, слышал смех...
  Но откуда-то издалека. Он был погружён в своё занятие.
  Он разглядывал кольцо.
  Перстень с кроваво-красным рубином. Синг никогда не понимал тяги к таким блестяшкам - кроме их дороговизны, - но теперь видел, что этот камень был... Да, более чем красив. А изящная, серебряная вязь, держащая камень на перстне, была выше всяких похвал.
  В отличие от руки, на которой этот перстень был надет. Синг с отвращением смотрел на жирную, неуклюжую кисть. Изящный и тоненький перстень казался бечёвкой, которой перетянули колбасу.
  Когда толстый цеховой мастер потянулся за жареной ножкой, кольцо вымазалось в соусе.
  Какая нелепость. Он недостоин носить его. Он...
  - Дегнаре? - голос заставил его резко вздохнуть и вздрогнуть.
  - А? - рассеянно моргнул он, а затем шум вновь потоком полился в его уши - громкие голоса, смех, стук посуды и перебор лютни. Ужасающая смесь звуков.
  - Снова мрачное лицо, снова в стороне от общего веселья, - Броунсворт оперся на стену рядом, сложив руки на груди и презрительно глядя на празднование. - Похоже, вы не изменитесь никогда.
  Синг глубоко вздохнул, закрыв глаза и пытаясь отогнать от себя подобные мысли. Наверняка они отражаются у него на лице, как обычно.
  - Ничего не могу с собой поделать. Раньше я бы с радостью уселся за этот стол, - Синг указал на огромный, составленный буквой "П" стол, - радостно бы вливал в себя всё, что может гореть, и при этом болтал бы без умолку.
  - Бы, - подчеркнул лорд, осуждающе качая головой. - А стоите здесь, в тени под лестницей. Тоскливо смотрите на празднующих. Точно не хотите присоединиться?
  - Меня уже трижды пытались вытащить тостами и громкими криками, - невесело усмехнулся Синг. - Но... Я не хочу сидеть там. Вы видели, во что они превратили наш чудесный гостевой зал?
  - Прямо сейчас наблюдаю, - хмыкнул лорд, саркастически кривя губы. - Какое горе. Подлецы вымыли пол, убрали следы пребывания здесь толпы беспомощных больных и сделали всё, чтобы место подходило для празднования. Неужели вам не хватает того, что было тут?
  Синг вздохнул и потёр переносицу. Что, ему что, действительно этого всего не хватает?
  - Нет, нет, - наконец, сказал он. - Просто... Мне не хочется туда. И мне не нравится, что они это празднуют.
  - Это победа, а победу принято праздновать.
  - Победа кого над кем? - насмешливо фыркнул Синг. Однако тут же всё ехидство исчезло без следа, оставляя глухую грусть. - А вы почему не там, лорд?
  - Рабочие, наёмные громилы и прочие Робартоны? Увольте, - обиженно отмахнулся лорд. - Только посмотрите на это. Вы представляете меня там?
  Синг осторожно выглянул в зал.
  Непривычно залитый светом, заполненный людьми и шумом, зал пугал его. За огромным столом - не меньше сотни людей, все громко разговаривают и хохочут без умолку. Похлопывания друг друга по плечам - будто это их заслуга, что болезнь отступила. Громкие, нелепые шутки, и не менее громкий и нелепый смех. Вытирание рук о скатерть и друг друга. Отрыжки и гротескные извинения за них. Усталые взгляды и визги служанок, которым не везло на внимание. Прислуга, снующая туда-сюда, унося пустые и поднося новые блюда.
  Слишком живо. Слишком весело. Слишком низко.
  - Да, пожалуй, вы бы там не прижились, - заключил Синг, быстро прячась обратно в тёмный угол у лестницы.
  - Возможно, это прозвучит отвратительно - но мне они больше нравились, когда лежали на этом самом полу, умоляя о помощи, - тихо проговорил лорд. - Какими бы не были мои обязательства перед ними, они выполнены - и я не хочу заставлять себя сидеть там с приклеенной улыбочкой, выпивая с этим сбродом.
  - Раньше вы без нареканий возились с этим сбродом.
  - Раньше этот сброд был моими подопечными. Или вы хотите возразить, Дегнаре? - лорд бросил вызывающий взгляд на коллегиста.
  В его вечной тяге к холодному превосходству Синг находил успокоение. Хоть что-то не меняется.
  - Ну, только что вы озвучили мои мысли, - пожал плечами Синг, вздыхая. - Почему не пьёте с остальными лекарями?
  - Потому что они пьяны уже два дня. Дегнаре, вы будто первый день лекарь, - усмехнулся Броунсворт. - Кого, кроме меня, вы видели в последний раз?
  - Лестрежже, и он... А, да, приглашал меня отпраздновать с остальными лекарями, - рассеянно кивнул Синг, почёсывая заросшую щетиной щёку. - Как-то не придал этому значения.
  - Вы ничего не потеряли - они ужрались в хлам ещё к середине первого дня. И, как истинные лекари, не намерены останавливаться на малом, - иронично пробормотал Броунсворт, тоже выглядывая в зал. - А где Робартон? Я не вижу его.
  - Я тоже, и это пугает меня. Людей вроде Робартона лучше не терять из вида. Не хотелось бы, чтобы он увидел нас первыми и вытащил туда, - Синг зябко передёрнул плечами, представив, как под всеобщий рёв одобрения Робартон выталкивает его в зал.
  - Ну, я предлагаю вам потеряться из виду вместе со мной и отпраздновать нашу победу-но-не-совсем в достойной компании, - раздалось жизнерадостное плескание, и Броунсворт поднял на свет бутылку виски. - Как смотрите на это?
  - А кто, по вашему, входит в достойную компанию?
  - Как это кто? - обиженно вскинулся Броунсворт. - Я и вы. Самые достойные люди в этом городе!
  - Ага. А главное - одни из самых скромных, - усмехнулся Синголо, принимая бутылку из рук лорда. - Это не урон вашей части - пить с простолюдином?
  - Думаю, за это всё вы получите титул, - усмехнулся лорд. - Сами посудите. Если это оставят без внимания - то на что тогда вообще стоит обращать внимание?
  - Не знаю, какие там у вас, титулованных, заботы. Наворовать побольше денег и закатить пирушку?
  - Или оплатить милую игру в войну, - согласился Броунсворт. - Хотя некоторые безумцы строят дороги, вкладывают деньги в... Ну, всякое, - он безразлично помахал рукой. - Без понятия, во что там полагается вкладывать деньги.
  Синг усмехнулся.
  Кто бы мог подумать - беседа с Броунсвортом радовала его. Было что-то непринуждённо-приятное в этой переброске колкостями.
  - Я... - он замер, уже ступая на лестницу. - Мне ещё нужно закончить кое-какие дела. А затем я присоединюсь к вам.
  - Конечно, - Броунсворт отсалютовал бутылкой и исчез в дверном проёме.
  Да, Синг знал, что в этот раз убежать уже не получится. У него действительно были кое-какие дела.
  Которые действительно надо закончить.
  Дверь в комнату Мэй выросла из темноты неожиданно и как-то обвиняюще. Обычно, когда Синг добирался сюда, его дыхание сбивалось - он привык экономить время, спешить и носиться по лестницам-коридорам лечебницы туда-сюда.
  В этот раз он не запыхался. Поднимаясь по главной лестнице, он едва-едва переставлял ноги. Идя по коридору, медленно считал шаги.
  Он не торопился. Хотя стоило бы.
  Синг стоял, ощущая, как быстрый стук сердца отдаётся по всём теле. Сглотнув, он снова взглянул на дверь.
  Он стоял здесь уже минут пять и боролся с острым, ноющим желанием просто уйти.
  Но он был бы плохим лекарем, если бы бросил своего последнего пациента.
  Тяжело вздохнув и закрыв глаза, Синголо толкнул дверь.
  В комнате было темно - свечи горели лишь у кровати. Сердце Синга привычно вздрогнуло, когда он увидел знакомый силуэт Мэй.
  А затем замерло.
  - О, - чуть хрипловатый, сонный голос Мэй заставил его вздрогнуть от неожиданности. - А я всё гадала - придёшь или нет.
  Синг стыдливо опустил взгляд.
  - Ставила на то, что ты придёшь.
  - И я пришёл.
  - Где моя ставка? - и она рассмеялась. Синг, против воли, тоже улыбнулся.
  - Как ты?
  - Эх, Дегнаре. Ты никогда не научишься задавать правильные вопросы. Я бы подошла к тебе и надавала бы по твоей глупой морде... Но...
  Синг почувствовал, как внутри него всё сжимается.
  Не зная, что сказать, он просто молча подошёл к кровати.
  Она, как обычно, сидела - откинувшись на подушках. Вокруг уже приличная стопка сборников поэзии и отдельных изданий классиков. И Глостерри с его поэмами о Белой Империи, и Нелдон с "Похвалой Дорану Смелому".
  А в руках у неё - ещё одна книжка.
  - О, - Синг усмелся на краешек кровати. - "Влюблённые дураки"? Отличная штука. Легко написанная, но интересная и живая.
  - В общем, полная противоположность мне, да? - спросила Мэй, закладывая страничку пальцем. - Написана я явно тяжело, не особо интересна - а скоро буду ещё и не совсем живой.
  - Это не так, - слабо возразил Синг, стараясь не глядеть на неё. - Ты интересная, и написана тоже легко, полагаю. А... - он замер, когда до него дошло, что нужно опровергнуть дальше.
  И просто молча потупился.
  - О, ну не начинай, - Мэй легонько толкнула его. - Я хотела попрощаться с тобой с одной целью - чтобы ты не винил себя.
  - И как ты это представляешь, а? - он посмотрел на неё исподлобья. - Если бы я додумался до абсолютно простой идеи раньше - что бы было? Скольких бы я ещё спас? Может, тебя?
  - Получилось так, как получилось, когда ты это наконец поймёшь? - Мэй устало закатила глаза. - Прекрати заниматься своим любимым занятием!
  - Это каким?
  - Саможалением! Ты сделал дело - но это не даёт тебе прятаться от всего в жалости к себе. Синг, - она дёрнула его за рукав, заставив посмотреть ей в глаза. - Я благодарна тебе за всё, что ты сделал. И не смей винить себя, понятно?
  - Как ты можешь так говорить? - Синг недоумевающе посмотрел на неё. - Ты могла бы читать эти книги дальше! - он с нарастающей злостью ткнул в "Принца викладийского".- Ты могла бы уйти со мной, увидеть Коллегию! Ты могла бы, в конце концов, как мечтала, пройтись по берегу моря! Тёплого моря! А из-за того, что ты...
  - Так, хватит, - в её голосе появилось что-то жестокое, и Синг осёкся на полуслове. - Я сказала - хватит. Могла. И не смогу. Но ты сделал всё, что мог, понятно? Слышишь, Дегнаре? - она зло ухватила его за рукав и тряхнула. - Я хочу, чтобы для других ты тоже продолжал делать всё, что можешь! Не уходил в своё детское саможаление! Я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы знать, что ты даже прямо сейчас сидишь и думаешь лишь о том, как тебе плохо и что всё ещё хуже!
  - Нет! - испуганно вскинулся Синг. Проклятье, неужели она настолько хорошо его знает?!
  - Да, ещё как да! - яростно прошипела Мэй. А затем как-то резко потухла.
  Синг не знал, что больше обескуражило его - эта вспышка или её конец.
  - Синг, - Мэй устало взглянула на него. - Честно. Спасибо за всё. Я хочу подарить тебе кое-что.
  Она запустила руку под подушку.
  Подарить. Ему. Синг не смог её спасти. Затащил её сюда, вынудив помогать ему. То есть, по сути, заразил её! А она хочет его отблагодарить?!
  - Мэй, это совершенно не обязательно, я... О.
  Он отупело смотрел на огромную жемчужину, которую она ему протягивала.
  - Я всё знаю про твою любовь, про загадки и жемчуг, - произнесла она, силой разжимая его ладонь и вкладывая в неё жемчужину. - Так что бери и не возражай. Хорошо?
  - Мэй, но я...
  - Тебя попросили просто заткнуться и принять подарок! Тебе сложно? Я что, зря крала её?! Райскрадты и так наверняка продолжают переворачивать дом вверх дном, чтобы найти её!
  - Может, стоит...
  - Нет, не смей отдавать им её! Это мой подарок, понял? Или он добыт недостаточно хорошим для тебя путём?
  Синг молча сжал кулак.
  - Спасибо.
  - Нет, Синг. Тебе спасибо. Мне жаль лишь, что я - не она.
  - Если бы я узнал тебя первой, ты была бы на её месте, - Синг не был уверен, что это правда. Но... Он же лекарь. Он должен делать и говорить то, что помогает, а не то, что хочет.
  - Тогда жаль, что ты, как обычно, тащился ко мне полжизни, - она улыбнулась. А затем несколько раз моргнула. - Пообещай только ты хоть не плакать.
  - Не могу, - сказал Синг, стирая слезу с щеки.
  - Ну и дурак.
  Синг не нашёл, что ответить. Просто подался вперёд и обнял её.
  Как она его тогда - нежно поглаживая по спине, успокаивая и убаюкивая. Так они какое-то время сидели. А затем она легонько пихнула его в грудь.
  - Не увлекайся, - сдавленно проговорила она, быстро вытирая слёзы. - И нечего тебе здесь задерживаться.
  - Я не хочу оставлять тебя, - твёрдо произнёс Синг.
  - Это не для меня - это для тебя, дурак. Если ты будешь сидеть здесь, когда... Ну, ты понял, - она всхлипнула, - ты до конца жизни будешь расковыривать это воспоминание. Так что давай, - она указал ему на дверь. - Проваливай и сделай одолжение - будь счастлив.
  - Без тебя это будет тяжело.
  - Пошёл вон! - она шутливо замахнулась на него и улыбнулась сквозь слёзы. - Благодаря тебе это всё хотя бы будет не так больно.
  - И всё равно - этого слишком мало, - тихо проговорил Синг, уже стоя у двери. - Бывай.
  - Не хотела бы встретить твою рожу в ближайшее время, - улыбнулась Мэй.
  И Синг закрыл дверь.
  Какое-то время он стоял, просто глядя в темноту перед собой.
  - Проклятье... - прошептал он. - Почему так?
  Он устало выдохнул и сел, привалившись спиной к стене.
  Если он победил - тогда почему ему так плохо?
  Из-за дверей раздался первый, ещё несмелый всхлип. А затем - сдавленное рыдание.
  Синголо сидел, сжавшись и сжимая в руке жемчужину.
  А затем неловко встал и решительно потянул руку к дверной ручке...
  - Не стоит, - Робартон перехватил его руку, заставив вздрогнуть от неожиданности. - Поверь - не стоит. Идём.
  Схватив Синга за плечо, он повёл его прочь.
  Вслед им летел отчаянный плач навзрыд.
  - Её больше не стоит беспокоить, Дегнаре, - хрипловато проговорил Робартон, хмуро вглядываясь в темноту. - Так будет лучше вам обоим.
  - И она должна умирать одна? В тёмной комнате, совершенно одинокая?
  Робартон остановился и посмотрел ему в глаза.
  - Да.
  - Это бред!
  - Иначе последней её мыслью будет сожаление о том, что она навредила тебе.
  - Какая разница! - Синга прошило войной решительности, и он дёрнулся обратно в сторону комнаты.
  И едва не упал, когда Робартон крепко - пожалуй, даже чересчур - схватил его за руку.
  - Даже не думай, - прохрипел он. - Соберись. И идём. Я хочу с тобой поговорить. Серьёзно.
  - А если не вернуться туда - это ошибка?
  - Ты об этом никогда не узнаешь, и это огромная милость с её стороны. Идём.
  Синг тоскливо взглянул назад.
  Прости, Мэй. Прости.
  И пошёл вслед за Робартоном.
  Огромный выставочный зал с витринами переливался в тусклом свете луны. Когда Синг и Робартон шли к балкону, под ногами громко - ужасно громко - хрустело стекло.
  - Ты выглядишь слишком подавленным в последнее время, - тяжело проговорил Ирвин, резким жестом распахивая двери на балкон. Сингу в лицо ударил поток освежающе холодного воздуха.
  - А с чего бы мне радоваться? - на балконе было полно листьев. Ещё тут стоял прогнивший давно столик с двумя стульями. - Я спас твой город. А мне почему-то плохо.
  - Знаешь, что самое тяжёлое в бою?
  - Не умереть? - недовольно-язвительно выплюнул Синг, опираясь на парапет и поднимая взгляд на звёзды на небе.
  - А ты всё язвишь. Нет, - Робартон стал рядом. - Самое тяжёлое - жить дальше.
  - Да буду жить я, буду, - отмахнулся Синг. - Просто... Пусто так. И обидно. Будто бился и не за это вовсе.
  - Так всегда и бывает. Тогда, в Веспреме, всё получилось. Но не так, как я хотел. Совершенно не так. Справедливость и прочие глупости восторжествовали - только сделал это не я. Так, помог, подтолкнул.
  - Ну, тогда знаешь, как я себя чувствую.
  - Знаю, - Робартон достал откуда-то трубку. - И хочу сказать, что тогда, после Веспрема, никто горечь поражения не подсластил. Разве что факт того, что я жив, - он окинул себя свободной от трубки рукой, приглашая оценить живость. - Мне идёт почти пятый десяток, я занимаюсь общественно полезным делом. Моя... - он замер с трубкой у рта. - Моя жена гордилась бы мной. Вот и всё моё утешение.
  Синг неловко смотрел, как Робартон пытается разжечь трубку. И что ему полагается сказать? "Соболезную"? "Понимаю"? Что это изменит?
  - В общем, - Робартон затянулся и выдохнул колечко дыма в ночное небо, - я подслащу тебе горечь. Хоть как-то. Кто-то же должен? - он покопался во внутреннем кармане - чуть неловко, на взгляд Синга, - и протянул ему бумажку.
  - Это, дорогой Дегнаре, то, что я называю прогресс!
  - Бумага?
  - Не совсем, - Робартон усмехнулся, сжимая трубку зубами. Получилась, на взгляд Синга, хищная улыбочка. - Понимаешь ли, банковская система...
  Синг опустил взгляд на бумажку - такую приятную на ощупь.
  - ... Весьма сложное дело - заставить кого-то платить тебе за бумагу золотом! Но банки умудряются делать это! И при этом все деньги, находящиеся в это время в банке...
  Синг изумлённо уставился на цифры, открыв рот.
  - ... Постоянно в обороте! Ты отдал им деньги в Белом Городе, получишь их лишь в Селкрите. Ты думаешь, деньги перемещаются! Ты болван! Ха! Банк уже пустил сданные тобой деньги в оборот, и они крутятся, делая другие деньги! Не это ли прогресс?
  - Прогресс? - бессмысленно спросил Синг, чувствуя, как во рту у него пересохло.
  - Ну да. Прогресс. Всякие штуки, которые позволяют тебя обирать людей. Оставляя их уверенными, что это они обманули и обобрали систему.
  - Ирвин, - Синг, наконец, с трудом оторвался от красивой вязи букв. - Это что?
  - Это - чек. На твоё имя. Обналичь в любом цивилизованном городе или подотри задницу при необходимости - мне без разницы, - пожал плечами Робартон. - И это - малейшее, что ты можешь получить, работая на меня.
  - Работать на тебя?.. - Синг ошалело уставился в чек. А такие числа вообще существуют?..
  - Да. Бросай свою Коллегию. Вы все всё равно там только пьёте, трахаетесь и издеваетесь над несчастными лекторами. А тут ты будешь при делах. Привози семью, я найду, где их поселить. Будешь уважаемым человеком, - Робартон дохнул табаком в сторону Синга - однако от изумления тот лишь едва отмахнулся от едкого облака. - Отдам тебе твою лечебницу. Назовём... Лечебница мастера Дегнаре!
  - Лечебница святой Мэй, - будто очнувшись ото сна, резко бросил Синг.
  Робартон, к его удивлению, согласно кивнул.
  - Под кураторством мастера Дегнаре, разумеется. Что думаешь?
  Синг опять опустил взгляд на чек.
  - Это огромная сумма. Я её не заслужил за такое...
  - Так что, мне забрать эту бумажку?
  Ужас и разочарование обожгли больнее калёного железа, и Синг, против воли, сделал шаг назад, прижимая в груди заветный чек.
  - Нет!
  - Вот то-то и оно, - Робартон усмехнулся. - Так что? Каков будет твой ответ?
  - Я... - Синг прикрыл глаза. Пёрышко, Варг... Долги семьи. Кольцо адепта, закончившего Коллегию. Столько дел.
  И Лесте.
  - Я подумаю, - пообещал он. - И отвечу, когда...
  - Когда вернёшься, - Робартон усмехнулся, игнорируя изумлённый взгляд Синга. - Ты появляешься и исчезаешь одинаково неожиданно лишь для себя. Думаешь сбежать подальше от всего, да? Не выйдет. Мои слова засядут здесь, - он коснулся своего виска. - И будут убивать тебя, пока ты не вернёшься сюда.
  - Может быть. А может, я скажу нет. Коллегисты не любят цепей.
  - Поэтому я и не предлагаю цепь. Просто встань в один строй со мной, - Робартон хитро усмехнулся. - А теперь, пожалуй, я пойду. Если долго задерживаться на одном месте, меня могут найти. А я не хочу, чтобы меня утащили праздновать.
  - Я думал, ты будешь возглавлять праздник.
  Робартон вздохнул.
  - Раньше бы так и было. Но они заставляют меня выпивать. А я бы не хотел испортить им ещё один праздник.
  - Разве отказ выпить портит праздник?
  - Отказ выпить - нет, - устало вздохнул Робартон, вытряхивая трубку о парапет и направляясь вглубь здания. - А вот труп настойчиво предлагавшего - да. Удачи, Дегнаре. Скоро увидимся.
  Синг задумчиво смотрел ему вслед. Робартон шёл по битому стеклу через тёмный зал, весело насвистывая.
  Но Синголо видел, как его пальцы беспокойно крутятся, будто перебирая что-то.
  Синг вздохнул. Робартон тоже победил. А что он получил с этого? Чек? Зачем ему чеки, зачем ему деньги. Власть? Её, как и денег, у него и так достаточно.
  Однако Синголо видел раньше такие взгляды, как у Робартона. У своего отца, хотя бы. Ненависть к миру за то, что он такой паскудный, боль от старой незарастающей раны и страх того, что дальше будет хуже.
  Зачем он, Робартон, сражался? Он не испытывал радости от победы. Не испытывал даже радости от того, что его город выжил.
  Наверное, ему просто было не так больно.
  "Можем, в этом и смысл победы? - подумал Синг, сжимая в руке чек. - Влезть в очередной бой, чтобы заработать десятки новых ран - и всё ради того, чтобы старые не болели так сильно?"
  Абсурд, вздохнул он. Такие размышления - явно не его конёк.
  Его конёк - обманывать судьбу, судя по всему.
  Он не заслужил этих денег. Не заслужил почёта. Вообще ничего не заслужил.
  Хотел, да. Безумно хотел. Но не заслужил.
  Тяжело вздохнув и спрятав чек во внутренний карман, Синг зашагал в темноту.
  Его ждала ещё одна встреча.
  Вечерний сад был прекрасен. Темнота, отблески и шум гуляющего дома рядом, близкие голоса выбравшихся подышать воздухом гостей...
  И сухие корни, вялые силуэты деревьев, жёлтая, пожухлая трава, укрытая слежавшейся листвой.
  Надо же, подумал Синг, ступая между сухих, умерших деревьев. Если бы кто-нибудь занялся этим местом, оно было бы прекрасно. И сад, и особняк. Но наверняка у людей в Голдуоле будет побольше забот, чем облагораживание заброшенной городской собственности.
   - Как вы решили назвать лекарство? - поинтересовался Броунсворт, усаживаясь на каменную скамейку, которую у цивилизации пытался отвоевать дикий плющ.
  - Да пока как-то не думал, - вздохнул Синг, усаживаясь рядом и с наслаждением закидывая ногу на ногу. Во время официальных поздравлений и подведений итогов с другими лекарями такого себе не позволишь - просто вольготно сидеть, ни о чём не думая. - А что, следует как-то назвать?
  - Ну уж лучше вы, чем кто-то ещё, - лорд умелым - явно привычным - жестом открыл бутылку и, не особо церемонясь, запрокинул её. Синг удивлённо на него взглянул, приподняв бровь. Броунсворт? Пьёт таким образом? Непостижимо!
  Громко выдохнув и утерев рот тыльной стороной ладони, Броунсворт протянул бутылку Сингу.
  - Чего вы на меня так смотрите? - подозрительно спросил он. - Дегнаре, я тоже пью. Я тоже человек, представьте себе!
  - Тяжело представляется, - вздохнул Синг, немного отпивая из бутылки. Виски обжёг нутро, и Синг закашлялся, вызвав снисходительную усмешку лорда.
  - Вы и пить не умеете. Тяжело вам будет, тяжело. Думали, чем будете заниматься после этого всего?
  - А что я могу делать? - пожал плечами Синг, звякая бутылкой о скамью. - Для начала - вернусь домой, в Мёнхен. У меня там семья, - в груди тоскливо, грустно защемило. Сколько он их не видел?.. - Нужно помочь им с их проблемами.
  - И как же вы им поможете?
  - Робартон... Заплатил мне за работу. Вам тоже?
  - Разумеется, - равнодушно кивнул лорд. - Чек?
  - Чек.
  - Покажите, Дегнаре. Да нечего стесняться, я не собираюсь меряться с вами количеством нулей.
  Синг смущённо протянул Броунсворту бумажку. Тот критично взглянул на неё и фыркнул.
  - Сукин сын продешевил. Я бы дал в два раза больше.
  Синг поперхнулся. А затем разозлился.
  Ну конечно, он же лорд! Для него такие суммы -пустышка!
  - Не кривите лицо и не обижайтесь. Просто вы заслуживаете большего, - лорд вновь взял бутылку и отхлебнул из неё. Синг торопливо и испуганно забрал у него чек, чувствуя, как злость растворяется без следа.
  - Робартон сделал вам предложение работы?
  - Да. Вам тоже?
  - Да. Под вашим началом. Я сказал, что только если он будет снабжать меня "Крепким Ударом Джинкина", - лорд болтнул бутылкой. - Иначе я вас не вынесу.
  - Я ещё не уверен, что надо соглашаться, - признался Синг. - Может, завершу обучениее...
  Броунсворт расхохотался - холодно, аристократично.
  - Обучение?! - изумлённо переспросил он, качая головой. - Вы уже видели больше ваших лекторов! А вы хотите опять загнать себя туда? Дегнаре, скажите честно, - Броунсворт подался вперёд. - Дело ведь в женщине, так?
  Синг почувствовал, как стыдливо краснеет. Проклятье, у него давно уже не должно было остаться стыда вообще - а он стесняется такой мелочи, чёрт побери!
  От злости от смог лишь фыркнуть.
  - О, так всё же женщина! - лорд уверенно потянулся за бутылкой. - Я слышал про вас забавную историю. Про жемчуг, про то, как вы отправились с двумя такими же идиотами в Поиск. Слышал даже, будто вы были во время Битвы на Широководной там!
  - А я и был.
  Броунсворт замер с нелепо открытым ртом. Ха, язвительно подумал Синг. Ну хоть теперь-то растерял свой аристократизм!
  - Были? Так вы что, действительно...
  - Так получилось, - вздохнул Синг, устало массируя глаза. А затем, почувствовав странный порыв, полез во внутренний карман жилетки. - Вот. Две из трёх, - он протянул две жемчужины.
  Лорд с недоумением смотрел на две тускло переливающиеся сферы. А затем осторожно взял чёрную жемчужину.
  - Так это правда, - тихо проговорил он, разглядывая жемчужину так и этак.
  В другой ситуации Синг бы боялся давать такое сокровище в руки кому-либо. Однако было в Броунсворте что-то такое, что давало Сингу понять - ему можно верить.
  - И ты сделал это всё ради женщины, - вздохнул Броунсворт, тонко улыбаясь. - Благороднейшее безумие.
  - Не бывает благородного безумия. Обычно безумие - это попытки вымазать стены и всех вокруг своим дерьмом, попутно крича что-то бессвязное.
  - Не убивайте в себе куртуазную любовь, Дегнаре! Вы ещё способны на неё! - издевательски пробормотал лорд, и Синг вздохнул. - И вы вернётесь в Мёнхен ради неё?
  - Нет, - горькое осознание неприятно укололо куда-то в сторону сердца. - Загадка была о трёх жемчужинах. А я достал лишь две. Думал, третью найду здесь. Первая - благородство, вторая - молодость. Третья - противоположна по сути своей первым двум. Вот и... - Синг вздохнул. - Выходит, всё было зря.
  - Зря? - лорд недовольно дёрнул щекой. - Вы спасли грёбаный город. Мы спасли! Дегнаре, - он вздохнул и потянулся к рукаву. - Всё, что вам нужно - это дурацкая жемчужина из Голдуола?
  - Ну... Да, полагаю. То есть... - Синг вздохнул. - У меня она есть. Но её нету, - он запустил руку в карман и достал жемчужину.
  Подаренную ему Мэй.
  - Вот это вот мне дала Мэй. Она... Умерла сегодня. Или умирает. Выгнала меня прочь. Я хотел остаться, но она сказала, что так будет лучше для нас обоих.
  - Конечно. После смерти происходит непроизвольное опорожнение кишечника и мочевого пузыря. Поверьте, вы не нашли бы удовольствия в этом, - устало вздохнул Броунсворт, протягивая Сингу бутылку.
  - Как будто я не знаю этого. Но... Разве друзья не поступают так?
  - Терпят непреднамеренные опорожнения друг друга? - хмыкнул Броунсворт. - Определённо, именно это и есть суть дружбы. И даже любви, - лорд криво ухмыльнулся, разглядывая жемчужину. - Это, дайте догадаюсь, жемчужина, ради которой чета Райскрадтов тут и ошивается?
  - У неё есть история?- спросил Синг и запрокинул бутылку.
  Раз глоток, два, три...
  Всё равно будет мало.
  - Ходили слухи, что эта жемчужина была спрятана где-то в доме дедушкой нынешнего лорда Райскрадта. Мол, он устроил из поиска главного сокровища семьи весёлую игру. Всем гостям после обеда предлагал найти её, - Броунсворт усмехнулся. - Мой отец никогда не верил, что жемчужина существует. Её называют "Глаз Райскрадта". Того самого, первого, - он помахал рукой в воздухе. - Легендарный одноглазый рыцарь, бла-бла-бла.
  - Не важно, - выдохнул Синг, протягивая жемчужину Броунсворту. - Отдайте её Райскрадту. Я... - он чуть не сказал то, что думал. "Я не могу вернуть ему дочь". - Пусть это будет маленьким подарком.
  - Откуда она у тебя, Дегнаре? - с интересом спросил Броунсворт, принимая жемчужину.
  - Не важно, - он не может вернуть ему дочь. Но... Хоть что-то он может?
  Хоть как-то успокоить свою совесть?
  - Я её верну, - лорд кивнул. - Но как быть с тобой?
  - Никак, - Синг опустил голову. - Я и так получил слишком много того, что мне не причиталось.
  - Тебе нужна жемчужина из Голдуола, верно? - лорд усмехнулся. А затем с треском оторвал что-то от рукава. - На, - он впихнул в руку ошарашенного Синга пуговицу с жемчужиной на ней. - Такая подойдёт?
  - Вполне... - тихо проговорил Синг, осторожно принимая жемчужину. - Ты серьёзно?
  - Совершенно, - Броунсворт по-доброму хлопнул его по плечу. - Полагаю, когда ты вернёшься, я смогу отыграть её стоимость у тебя в карты.
  - Если я вернусь, - слабо улыбнулся Синг, завороженно глядя на жемчужину.
  Броунсворт усмехнулся.
  - О нет. Не если. Когда. Когда.
  
  
  Синг задумчиво показывал Коллегии отогнутый средний палец.
  - Это такой обряд, господин Дегнаре? - заинтересованно спросил господин Гуадагни, владелец корабля.
  - Нисколько, - совершенно спокойно пояснил Синг, не опуская палец. - Всего лишь жест благодарности за всё, что со мной произошло.
  Гуадагни неловко сморщился и поднял взгляд на синее, чистое небо, будто бы выглядывая там правильную тему для разговора.
  - Споро идём, да? -несмело попытался завести разговор он, перегибаясь через борт и глядя на то, как бурлит вода. Как бы его брюхо не перевесило, и он не упал туда... - Видите вот там пристань? - он указал пухлой рукой куда-то вперёд, в скопление кораблей и яркие пятна людей. - Названа в честь моего покойного дедушки - мир его духу! - и он суеверно прикрыл глаза.
  - О. Надо же, - безразлично проговорил Синг, продолжая демонстрировать скале Столпа и самой Коллегии палец. - Кто бы подумал.
  - Со мной не пропадёте в городе, - заверил торговец.
  Синг был бы и не против пропасть. Несколько недель путешествия по морю с этим мудаком - и ему уже хочется ночью прокрасться ему в каюту и вскрыть ему глотку. Надоедливое, бахвалящееся существо, которому Синг интересен лишь из-за...
  Синг вздохнул и опустил руку, которая уже изрядно затекла.
  Да. Из-за его роли в победе над эпидемией в Голдуоле. А вся его заслуга - пара удачных догадок и...
  Синг резко оборвал себя, недовольно дёрнув щекой. Этот внутренний спор повторялся слишком часто. Всё. Теперь он дома. Всё позади.
  Он закрыл глаза, погрузившись в звуки и мерное покачивание палубы.
  Он слышал крики матросов с "Ветренницы" и соседних кораблей. Слышал, как где-то в городе протяжно звенит колокол. Слышал плеск волн, слышал шум толпы на пристанях.
  И даже запахи те же. Морская соль, которая в Мёнхене пахла почему-то иначе, чем везде. Свежая рыба. Пряности.
  И, почему-то, персиковое варенье. Почему оно?
  Синг ощутил во рту вкус поджаренного хлеба и персикового варенья. Да. Пожалуй, так он и отпразднует своё возвращение.
  Он был дома.
  Как только корабль подошёл к пристани достаточно близко и в воздух взвились петли швартовочных канатов, Синг перепрыгнул на причал, вызвав громкий вскрик господина Гуадагни и нескольких торговок креветками, что ошивались рядом.
  - Удачи, господин Гуадагни! - крикнул он через плечо.
  Прежде, чем торговец что-то ему ответил, он уже ввинчивался в толпу.
  Когда Синг читал романы, вернувшегося домой героя всегда встречали. И его дом будто бы не менялся.
  Однако Сингу казалось, что он приплыл в совсем другой Мёнхен. А встреча...
  Он лишь криво усмехнулся, когда кто-то в толпе у лотка с пирожками мощно двинул его в плечо, едва не опрокинув.
  Да. Достойная его встреча.
  Пробираясь сквозь поток людей, он вглядывался в них. Даже не в них - в какие-либо знакомые черты, знакомые лица.
  Их не было. Весёлые, озабоченные - но никак не знакомые или дорогие.
  Синг фыркнул своим же мыслям.
  Какие глупости у него в голове. Это ведь... Ну. Не роман.
  В романе - в Настоящем Романе - он бы чувствовал что-то, кроме раздражающей щекотки в груди по поводу всего происходящего и уже произошедшего.
  Умело лавируя в толпе, Синг вышел на Завтрашнюю улицу. Когда его нога провалилась в очередную неровность мостовой, он хмыкнул и, чуть прихрамывая от боли, продолжил путь.
  Когда кто-то пытался подать жалобу в квартальный муниципалитет по поводу мостовой, ему отвечали "завтра же с утра проинспектируем и примем решение".
  Завтра, похоже, до сих пор не настало.
  Приятно найти что-то постоянное.
  Синг спешно прошёл мимо "Склянок", через витрину которых на него сверкали алхимические инструменты, которые ему не по...
  Ах, да. Он внезапной мысли он сбился с шага.
  Теперь ему по карману вся грёбаная лавка.
  Только вот ему это не надо. И сам факт этого совершенно не радует.
  Так же равнодушно он прошёл мимо "Книжные Раритеты По Доступным Ценам", от витрины и хранилища которых раньше не мог оторваться.
  А город вокруг бурлил и кричал, как обычно. Стайки пьяных или готовых к пьянству студиозов кружили тут и там, горожане тащились по своим делам, приезжие торговцы или рабочие пытались найти нужные дома. Откуда-то со стороны Мыльной улицы прозвенел колокол - наверняка храма святого Натана, подумал Синг.
  Всё так знакомо. Но... Синг чувствовал, будто что-то не так. Ему было неуютно здесь. Он не мог расслабиться с тех пор, как в его каюту - прервав его очередной приступ морской болезни - втащился капитан и сообщил, что Мёнхен виден на горизонте.
  Ничего в Мёнхене, похоже, не менялось.
  "Значит, - вздохнул Синг, срезая через грязный переулок, - изменился я."
  Ну, ничего. Он разберётся с этим. Главное сейчас - семья. А потом - Лесте.
  И где-то в этом промежутке узнать, не тут ли эти дурни. Варг и Пёрышко.
  Старая улица - или же Уныние, как именовали её не-живущие на этой улице, - встретила Синга своими обычными дневными запахами. Мыльная вода, дым, стряпня и тоска.
  Когда он шёл по пыльной дороге - которую, надо же, до сих пор не замостили - , он чувствовал, как на него со всех сторон таращатся.
  - Это что, Дегнаре-то?- услышал он неуверенный голос старика Таруотера, старого пьяницы.
  - Синголо, что ли? - спросил кто-то.
  Синг криво ухмыльнулся.
  Ну хоть тут-то его узнают.
  Поудобнее перебросив через плечо сумку, Синг со вздохом остановился перед родным - и ненавистным - домом.
  Штукатурка осыпалась ещё больше, а сам дом стал будто бы ещё меньше.
  Синг искренне не хотел стучать в эту старую, обшарпанную дверь. Но...
  Но его ноги сами сделали два шага, а его рука сама несколько раз осторожно, едва ли не любовно, стукнула в дверь.
  - По голове себе постучи! - раздался сзади прерывающийся, слабый голос. - Зачем так колотить?! Дверь хочешь расшибить?!
  Синг улыбнулся с холодной улыбкой.
  Рябая старуха, высунувшись по пояс, бешено смотрела на него из окна второго этажа.
  - Когда ты уже сдохнешь, старая карга? - ласково спросил Синг, всё ещё улыбаясь.
  Старуха от возмущения затряслась и уже готовилась ответить что-то. По улице прошло движение - все удивлённо смотрели на Синга.
  А затем мир сузился до одной маленькой двери, замок которой загрохотал.
  Синголо почувствовал, как внутри нарастают и сплетаются паника и восторг.
  А затем на пороге показался Вердео.
  - О. Наконец-то, - пробормотал он, делая знак входить.
  Паника и восторг умерли одновременно, оставляя обиду и разочарование.
  Синг как-то опустошённо вошёл внутрь.
  Дом пах... Домом. И затхлостью.
  - Я давно уже ждал тебя, - меланхолично проговорил Вердео, принимая у Синга сумку. - Ты должен был добраться вчера, если мои сведения верны.
  - Не хочешь сказать "привет" или что-то вроде?
  - Считай, я с тобой и не расставался, - вздохнул Вердео, глядя на Синга снизу-вверх. А затем степенно, важно протянул ему руку. - Добро пожаловать домой, Синг.
  Синг крепко пожал руку с комичной серьёзностью.
  - Похоже, ты теперь взрослый и серьёзный!
  - Приходится, - Вердео посмотрел на него взглядом, от которого улыбка замерла на лице Синга, а все слова ухнули в какую-то бездну. - Не хочешь спросить, почему открыл я, а не мама? Почему никто не спрашивает, кто там пришёл?
  Синг сглотнул.
  - Почему? - испуганно прохрипел он.
  Вердео вздохнул. А затем как-то устало сел на разваливающийся стул, на который обычно они ставили просушиться или проветриться обувь.
  Синг с ужасом понял, что обуви больше нет.
  - Отец - месяц после твоего отплытия. Пожар. Кто-то поджёг склад, а он как раз проверяли последнюю партию. Склад обрушился прямо на них, когда они пытались его потушить. Или вынести что-то оттуда. Не знаю, я не разбирался.
  Синголо почувствовал, что мир уходит у него из-под ног и спешно опёрся на стену. Что... Как... Нет! Этого не может быть!
  - Анзьяно - три дня спустя, - голос Вердео доносился будто бы издалека. - Кто-то зарезал его в подворотне. Оставили записку. "Вот что бывает с теми, кто не возвращает долги".
  Синг судорожно вздохнул - воздуха не хватало.
  - Мать - две недели спустя, - механически продолжал Вердео. - Всё время плакала и молилась. А затем... Ну. Ты же лекарь. Знаешь, как оно бывает.
  Синг медленно сполз на пол и обхватил голову руками.
  - Младшие... Что с младшими? - только и смог выдавить он.
  - В приюте - пока я не смогу доказать, что могу содержать их. С ними всё в порядке. Так что, братец, остались лишь мы с тобой.
  Синг взглянул на Вердео.
  Брат ни капли не изменился с их последней встречи. Внешне.
  Но вокруг него в воздухе витала... Серьёзность. Сосредоточенность.
  - Как так получилось?.. - прошептал Синг, опуская блуждающий взгляд на грязный пол.
  Который мать раньше подметала каждый день.
  - Жизнь. Вот как получилось, - вздохнул Вердео, не глядя на Синга. - А у тебя, как меня заверяли, всё хорошо.
  - Кто заверял? - бессмысленно спросил Синг.
  - Мои информаторы, - развёл руками Вердео. Синг поднял на него взгляд.
  - Я же говорил тебе - не лезь в это всё, - горестно произнёс он.
  - А я полез. И теперь имею с этого приличные деньги, - Вердео криво, совсем не по-детски усмехнулся. - Кто-то же должен помогать семье.
  - Я вернулся, я...
  - Синг, - Вердео смотрел на него в упор. - Я всё это время, пока тебя не было, занимался делами семьи. И... Не обижайся, но нам без тебя будет лучше. Твоё обучение в Коллегии мы не потянем никак, прости. Работать ты не сможешь - ты ведь ничего не умеешь, а не-адепта никто не наймёт. А прокормить и тебя, и себя, и младших я не смогу. Да и... - он замялся. - Ты не живёшь дома уже столько времени, Синг.
  Синг вздохнул, чувствуя глупое, совершенно необъяснимое облегчение.
  Он мог бы возразить, мог бы сказать, что теперь обеспечит их деньгами...
  Но вместо этого он вздохнул и сказал:
  - Да, конечно.
  Какое-то время был слышен лишь шум города из-за стены. А затем Синг, ещё раз вздохнув, полез во внутренний карман и достал конверт с заветным чеком.
  И протянул его Вердео.
  - Что это?
  - Деньги. На всё, - Синг встал и принялся неловко отряхиваться. Проклятье. Почему он не чувствует ничего? Совершенно? Будто бы... Будто бы ожидал чего-то такого, и единственное, что адекватно сейчас чувствовать - удовлетворение от своей правоты?
  - А. Это то, что тебе заплатил тот голдуолский магнат? - Вердео задумчиво посмотрел на конверт. - Это огромные деньги, если верить моей информации.
  - Да.
  - Я не буду пока обналичивать его, - проговорил Вердео, пряча конверт внутрь своей куртки. - Пока справляемся и так. И мне, сопляку, лучше не привлекать пока внимание.
  - Точно, - вздохнул Синг, подбирая сумку. - Значит, ты плотно увяз в этой шпионской... - он осёкся.
  - Да, - Вердео смело взглянул на него. - Платят неплохо, а мой ум будто специально заточен под эту работу.
  - Осторожнее, братец.
  - А тебе - удачи, братец. И спасибо.
  - Ещё какое-то время я буду в городе, и...
  Вердео как-то грустно усмехнулся.
  - Нет. Не будешь.
  - Но если буду, - упорствовал Синг, - я остановлюсь в...
  - Я узнаю, где. Но ты не будешь. И сам это знаешь.
  Когда его выставили за дверь, Синг какое-то время переваривал всё произошедшее и услышанное. Тяжело и медленно, мысли кружились будто в водовороте.
  У него больше нет семьи?
  "Мда, -отстранённо подумал кто-то в его голове.- Так себе награда, да?"
  Синг недовольно дёрнул щекой и сделал то, что сделал бы любой нормальный человек, попавший в неприятнейшую, болезненную ситуацию.
  Продолжил заниматься не особо важными делами.
  Дом семейства Делюсионе находился в Винограднике. Говорили, что на месте этого уютненького и милого квартала когда-то шевелились на ветру аккуратные ряды винограда.
  Теперь же это было светлое, в меру цветастое и поросшее декоративным плющом скопление красивых и просторных домов.
  Прежде чем постучать в дверь пёстрого дома, Синг воровато оглядывался. Однако на всей Виноградной улице никто не обращал на него, запыленного и обросшего, внимания - все болтали, прогуливались или спешили по своим делам.
  Немного подумав, Синг принялся лихорадочно копаться в своей куртке. Чем спугнул двух девушек, проходящих мимо.
  А затем постучал в дверь - левой рукой.
  Когда покрытая затейливыми узорами дверь открылась, он вытянул вперёд правую руку с жемчужинами на ней.
  Сердце его замерло, и он закрыл глаза в испуге-предвкушении.
  А затем его мозг начал работать с невообразимой скоростью.
  А что, если откроет её отец?! Или мать?! Как им объяснить это всё?
  Чёрт, чёрт, чё...
  - Синг?! - мелодичный голос заставил его вздрогнуть и открыть глаза.
  Лесте стояла перед ним. Изумлённая. С распущенными волосами. Безумно красивая.
  - Лесте... - он нервно облизал разом пересохшие губы. - Я... Я сделал всё. Я вернулся.
  Вместо ответа, она затащила его в дом.
  Вопреки ожиданиям Синголо, поцелуя не состоялось. Его провели - по ужасно чистому и просторному коридору - в гостиную с большими окнами. Ему, чуть ошарашеному, чуть испуганному, чуть завороженному впихнули в руки чашку с чаем.
  А затем Лесте уселась напротив него.
  - Где ты был, Синг? - тихо спросила она, пристально глядя на него.
  - Это очень долгая история, - хрипловато проговорил Синг. Какая же она всё-таки красивая. Эти глаза, эти губы...
  Он неловко поёрзал на стуле.
  - Это... - Лесте как-то грустно сжалась. - Это правда, что рассказывают о тебе? Что ты отправился на Поиск? Ради меня? Что ты спас целый город от какой-то болезни?
  - Ну... В общих чертах - да, - произнёс Синг и отпил чая, стараясь спрятаться за чашкой.
  - Варг и Пёрышко были тут...
  - Они здесь? - жадно, чуть испуганно перебил её Синголо.
  - Нет, уехали месяц назад, сразу как только разобрались с Конгрегацией. На Север, вроде бы, - коллегист расслабился, но одновременно с этим почувствовал и какую-то неприятную... Тоску? - Они рассказывали много глупостей. До нас доходили слухи, но...
  - Это не слухи, уж поверь. Да, Варг остановил два войска. Да, де Минналуш теперь в ордене Хексахассеров и водит дружбу с величайшим оккультистом нашего времени. Ну и да. Я спас город. Наверное.
  - То есть... - девушка округлила глаза, чем Синг искренне наслаждался.
  Так и должна себя вести женщина, которая поняла, на что ради неё пошёл её мужчина.
  - То есть, да.
  Лесте смотрела на него с ужасом.
  - А то, что ты показывал мне у входа... Это...
  Синг с готовностью отставил чашку и протянул Лесте три жемчужины.
  - Смотри, - быстро заговорил он, стараясь не обращать внимания на её выражение лица. - Чёрная - это благородная, из Карна. Там такие носят на перстнях лорды. Зелёная - это не совсем жемчужина. Но считается, что она даёт молодость тому, кто сможет правильно приготовить из неё отвар. А последняя... Её мне подарил лорд, который работал под моим началом в Голдуоле. Она противоположна первым двум по сути, потому что... Ну. Благородство и молодость. А болезнь - она вроде как и не благородна, и не...
  Синг осёкся, услышав шаги где-то в глубине дома.
  - Котёнок! - сонный крик заставил Лесте вжать голову в плечи. - Куда ты делась?
  - Я тут... - убито проговорила Лесте.
  Синг непонимающе уставился на неё.
  - Котёнок? - весело спросил он. - Твоей отец...
  Зашедший в гостиную мужчина не был отцом Лесте.
  А ещё он был полностью голым.
  - Оу, - смущённо проговорил он.
  - Да, - пробормотал Синг, глядя сквозь мужчину. - Оу.
  - Синг... Это... Это Нонлеи. Он как бы мой...Ну...
  - Муж, - завершил за неё мужчина, не предпринимая даже попыток прикрыться. - А кто ты такой?
  - Муж? - игнорируя голого мужчину, Синг неверяще уставился на Лесте.
  Грудь сдавило железным обручем, а в голове стало совсем пусто.
  - Как это - муж? Лесте, ты ведь... - Синг неловко, потерянно толкнул к ней по столу жемчуг. - Я же...
  - Синг... - она смотрела на него со смесью восторга и ужаса. - Синг, это была просто загадка, которую нам загадал лектор-философ... Чёрная благородная - обычный виноград. Зелёная молодая - молодой. А противоположная первым двум - оливка. Она же по вкусу... Совсем... Ох, - она прикрыла рот рукой.
  - Что? - обречённо проговорил кто-то губами Синголо.
  Он чувствовал, что у его тела поникли плечи. Чувствовал, в груди стремительно разрастается пустота, будто он потерял что-то невообразимо важное, являющееся частью его самого.
  А ещё кто-то внутри, на краю сознания, тихо смеялся.
  Синг встрепетнулся и рассеянно заморгал.
  - Ты слышала? - спросил он. - Кто-то смеётся...
  - Что тут происходит, объясните мне? - требовательно произнёс Нонлеи, упирая руки в бока.
  Пустота сразу же получила наполнение. Ярость обожгла его почти до боли. Синг яростно взглянул на мужчину, однако сдержался, стискивая кулаки, и...
  - Ну? - ещё более требовательно произнёс Нонлеи.
  И Синголо Дегнаре не выдержал.
  - Если ты сейчас не прикроешься, я, клянусь малым набором Бронталле, подожгу тебя, - тихо прошипел он. - А теперь, сукин ты сын, спрячь свой малый набор!
  Мужчина возмущённо фыркнул.
  - Кто ты такой, чтобы... Оу... - его взгляд наткнулся на длинный нож, который перед отъездом из Голдуола впихнул Сингу посыльный Робартона. Подарок, видите ли.
  - Вот именно, оу! - рявкнул Синг, вскакивая и совершенно неумело поигрывая ножом. - Пошёл вон!
  Мужчина, подняв руки, осторожно отступил спиной в коридор.
  - Хорошо-хорошо, только не надо резни...
  Синг резко обернулся к Лесте.
  Девушка сидела на кресле за столом и тихо плакала, прижав руки к груди.
  Драматичный жест, ехидно прокомментировал кто-то в голове Синга. Как в Настоящем Романе.
  - Значит, вот так всё заканчивается, - тихо проговорил Синг, пряча нож. - Я, Варг и Пёрышко. Искали этот жемчуг. А ты имела ввиду чёрный виноград, зелёный виноград и маслину.
  - Оливку... - едва слышно поправила Лесте.
  Синг с трудом удержался от того, чтобы закричать.
  Вместо этого он почувствовал, что внутри что-то будто бы лопается.
  Что-то, мешавшее ему до этого. Что-то, убивавшее его.
  Что-то, держащее его.
  - А ведь я до сих пор люблю тебя, - тихо проговорил он Лесте.
  - Прости... - прохныкала девушка.
  Синг вздохнул. Все люди, когда плачут, одинаково уродливы. Сопли, слёзы. Мерзость.
  Но даже сквозь это, он чувствовал слабое, но колющее желание обнять её, поцеловать, утешить.
  Вместо этого Дегнаре взял чашку с чаем и отпил ещё немного.
  - Отличный чай, но попробуй как-нибудь мидландские сорта. Они понравятся тебе, уверен. Удачи тебе с Нонлеи. Могла бы найти себе на замену кого-нибудь... Подлиннее, - Синг сгрёб жемчужины и спешно покинул дом.
  На улице он сделал несколько шагов и бессмысленно замер. Воздуха резко стало не хватать, и он судорожно вздохнул раз, другой. Воздух неприятно царапал горло, почему-то слезились глаза.
  Запрокинув голову, Синг неловко просипел, пытаясь вздохнуть.
  Кто-то пихнул его плечом, кто-то бросил проклятье. Но Синголо стоял посреди узкой, уютной улочки и ощущал себя совершенно неуютно. Он уставился в ясное, солнечное небо и...
  И, впервые в жизни, совершенно не представлял, что ему теперь делать.
  Семья... Нет. Вердео всё сказал правильно. Да и Синг видел в глазах брата кое-что другое. Он винил его, Синга, в том, что произошло. С братом, отцом и матерью.
  И Синг понима его. Нет. Это не выход.
  Лесте... Ради Лесте всё это затевалось - и что?
  Он едва слышно усмехнулся.
  Грёбаный виноград и оливка. Виноград! Оливка!
  Варг и Пёрышко? Счастливо отбыли на Север. Наверное, забыв про него вообще. Можно было бы попробовать пойти поговорить с отцом Пёрышко...
  Но нет. Глупо и слишком отчаянно.
  К тому же... Он не хочет, чтобы кто-нибудь знал, что сейчас ему хочется то ли заснуть лет на двадцать - до лучших времён, то ли просто сесть на мостовому и расплакаться. А отец Пёрышко был человеком проницательным.
  И совершенно не тем человеком, перед которым Сингу хотелось выглядеть жалким.
  Может, Коллегия?
  Синг бросил тоскливый взгляд на Коллегию, взгромоздившуюся на Столп. Ему бы хотелось вернуться туда, да...
  Но его желание мало что значит. Да, у него есть, вопреки обычной расстановке вещей, не только желание, но и возможность. Но...
  Он знал, что его тянет совершенно в другую сторону. Не в сторону Коллегии. Не в сторону дома. Даже не в сторону Лесте. Что-то в груди тянуло, ныло, требуя прекратить глупые мысли и последовать зову.
  Синг глубоко вздохнул и закрыл глаза, набираясь решительности.
  А затем, резко открыв их, направился в порт. На ходу он насвистывал какую-то весёлую, беззаботную мелодию.
  Ладно. Хорошо. Разумеется. Всё равно податься ему некуда. А Робартон... Ну, ладно! Если жизнь даёт тебе карты, нужно их использовать, так?
  В конце концов, этого ему и хочется.
  
  
  Муха беспорядочно ползала по стойке, иногда замирая. Чёрное пятнышко на блестящей, гладкой поверхности.
  - Вот так всё и закончилось, - тихо проговорил Синг, не в силах оторвать взгляд от насекомого. - Да, так всё и закончи...
  Он вздрогнул, когда аргринг резко хлопнул по стойке.
  - Пока ты жив - не закончилось, - задумчиво проговорил аргринг, стряхивая муху с ладони. - Не поверю, что после всего этого ты успокоился и осел где-нибудь в красивой долине, отстроил себе домик над рекой и завёл очаровательную жену, которая после рабочего дня готовит тебе яблочный пирог.
  Синг с подозрением взглянул на убийцу.
  - В этом моя беда. Не люблю яблочные пироги, -не скрывая издёвки, произнёс он. Аргринг криво ухмыльнулся. Глядя на эту усмешку, Синг тяжело вздохнул и вновь потянулся за стаканом. Виски оставалось совершенно немного - а аргринг давно уже прекратил подливать. - А теперь я начинаю задумываться - не стоило ли осесть.
  - С чего бы это так? - фыркнул убийца, пристально глядя за тем, как Синг делает глоток. - На пороге смерти решил, что лучше было бы вот так, да? Спокойно сидеть у камина... Или где там принято сидеть?
  Синг слышал - и видел, - как в голосе аргринга смешиваются презрение и зависть. Он знал таких типов - иногда они хотят обзавестись домом и любящей семьёй... Но не могут.
  Каждому своё. И чаще всего не ты выбираешь то, что будет твоим.
  - Порог смерти? Нет, нет, - Синголо болтнул стаканом - там оставалось совсем немного виски. - Просто... Могло бы быть иначе.
  - Иначе? - непонимающе переспросил аргринг.
  - Ну да, - Синг рассеянно вгляделся в стакан, стараясь игнорировать нарастающий страх. - Всегда интересно знать, как было бы иначе. Я мог бы стать простым деревенским лекарем, кувыркаться с женой каждую ночь, засыпать в тёплой кровати и есть горячую еду. А вынужден... - он осёкся и неопределённо помахал рукой в воздухе.
  - Ездить туда-сюда по просьбе господина Робартона, да, - вздохнул аргринг. Синг недовольно поджал губу - похоже, его убийца отлично осведомлён. - Мне это знакомо. Каждый раз одно и то же. Долгая дорога, чуть нервное дело, несколько трупов - и золото, с которым даже не знаешь что делать.
  - Ты мог бы купить на него домик на берегу реки, - несмело предположил Синг.
  Аргринг двумя шумными глотками добил бутылку и громко стукнул ей о стойку, вызвав недовольный взгляд трактирщика.
  Сонный, но почему-то напряжённый, отметил Синг.
  - Мог бы. Но мне всегда казалось, что домики на берегу реки - это не для таких, как я.
  - А что же для таких, как ты? - ехидно поинтересовался Синг.
  - Пристрелить трактирщика.
  Аргринг резко вскинул руку и выстрелил.
  Раздался грохот, и всё вокруг утонуло в едком дыме.
  Синг закашлялся.
  А аргринг, как ни в чём не бывало, заткнул пистоль за ремень на груди и грустно вздохнул.
  - Самая главная морока с этой штукой - перезарядка. Долго, муторно. А уж какие громкие. Но я всё равно нежно люблю хельтовое оружие, знаешь ли. Что-то в нём есть.
  Синг безразлично смотрел на тело трактирщика. Тот бесформенно осел на стуле, раскинув руки в стороны.
  Всё его лицо превратилось в кровавое месиво.
  Синг с неприязнью покосился на всё ещё дымящееся оружие аргринга. Он ненавидел работать с ранами, сделанными выстрелами этой... Мерзости.
  В оглушительной после выстрела тишине слышался плеск - из нескольких разбитых бутылок выливалось что-то, что с долей риска можно было назвать выпивкой.
  - Зачем ты это сделал?
  - Зачем, зачем, - ворчливо заметил убийца, вставая со стула. - Этот придурок наверняка бы запомнил моё лицо. Запомнил бы и твоё лицо, раз уж ты говорил со мной. И, когда по моему следу придут, указал бы на следы нас обоих. Тебе это надо?
  Синг недовольно нахмурился.
  - Я предполагал, что не уеду отсюда.
  - Неужто так понравилось здесь? - насмешливо ухмыльнулся аргринг, протягивая Сингу конверт. - Здесь то, о чём просил Робартон. Было тяжело, но...
  Синг устало вздохнул.
  Стакан грохнулся о стойку.
  - Значит, это ты тот необычный посыльный, которого я жду?
  - Ну да, похоже, меня, - вздохнул аргринг.
  Синг недовольно скривился. Ну разумеется. Когда всё было иначе?
  - Это было обязательно? Делать вид, что собираешься прикончить меня?
  - Конечно, - вздохнул аргринг. - Иначе ты бы забрал у меня конверт, не сказал бы ни слова и унёсся бы прочь. Разве так интересно?
  - Всяко приятнее, чем ожидать, когда ты проткнёшь меня, - проворчал Синг. - Надеюсь, история того стоила.
  - Мне было интересно, что тебя связывает с господином Бьярнсоном, раз ты выкладываешь такие деньги за вести о нём, - на разъярённый взгляд Синга аргринг лишь пожал плечами. - Я никогда не работаю вслепую. К тому же, не мог удержаться - слишком интересно было, за что Робартон выкладывает такие огромные деньги, - он повозился и вручил Сингу толстый, помятый конверт.
  - Надеюсь, твой интерес удовлетворён, - проскрипел Синг, вырывая у аргринга конверт. Вскрыт, разумеется.
  - Не вини меня. Ради чего-то в этом конверте погибло почти восемь людей. Четверо - наполняя для меня этот конверт, остальные - пытаясь отобрать его, - он подхватил портупею с клинком и второй пистоль. - А теперь мне, пожалуй, пора. Как и тебе не стоит задерживаться. Пока я собирал эту прелесть, - он постучал когтистым пальцем по конверту, - я привлёк нежелательное внимание парочки людей. И аргрингов. И нидрингов. И совсем не парочки, если быть честным. Так что лучше нам обоим исчезнуть до того, как они доберутся сюда.
  Синг молча и зло глядел, как убийца, чуть переваливаясь, направляется к выходу.
  - Эй! - крикнул он ему вслед. - Как тебя зовут?
  Аргринг замер в дверях, опираясь на косяк.
  - Дарг, - он обернулся, и Синг увидел знакомую улыбку. Так он сам часто улыбался себе в зеркало. - Дарг Рхедр. Собираешься выследить и убить?
  - Нет. Собирался сказать спасибо. Спасибо.
  - За такие деньги - всегда пожалуйста, - усмехнулся аргринг. - И, кстати... Если бы я попытался тебя убить - у меня бы получилось?
  Синг мерзко усмехнулся.
  - Не знаю. С чего такой интерес?
  Аргринг указал на него пальцем и обвёл, будто бы указывая на что-то конкретно.
  - Ты сидел подобравшись и прижимал левую руку к груди. Твой взрывной порошок, да?
  - Возможно, - против воли, улыбка Синга стала шире.
  - Вот и славно. Значит, шансы были как минимум равны.
  И он вышел прочь.
  Синголо Дегнаре остался один - посреди жары, пыли, мёртвого трактирщика и бутылок с алкоголем.
  - Прекрасно, - вздохнул он, разглядывая конверт. Это что, пятно от чая? Хорошо, если от чая... Похоже, никто особо не церемонился с состоянием посылки.
  Внутри было полно записей, карт и непонятных схем. Большинство было помечено корявыми подписями "Робартону". Не удержавшись, Синг заглянул в них. Геодезический анализ, поставки, закупочные цены, отрывочные сведения о договорах между торговыми компаниями Железного Залива...
  В общем, то, на что Сингу глубоко наплевать, но что жизненно необходимо Робартону.
  Нужный Сингу лист обнаружился почти в самом конце. Грубо сложенный, с заляпанным засохшей кровью уголком.
  Бывший коллегист, чувствуя внутри приятное напряжение, развернул бумагу и вчитался в неровные строки.
  - Так, так... - возбуждённо пробормотал он сам себе. - Высадился в Винтарскадде... Пропал в районе Криспиггхила. Вероятно, жив, - он отложил бумагу и задумчиво потёр щёку.
  "Вероятно, жив".
  Он выложил огромные деньги, чтобы напасть на след - а в итоге получил названия двух поселений на дальнем севере и "вероятно".
  - Варг, Варг, Варг... Куда же ты пропал? - прошептал Синг, глядя в пространство.
  А затем, резко встав, он бережно сложил лист и спрятал в сумку. Туда же отправился и конверт.
  Перегнувшись через стойку, Синг взял бутылку виски, которая выглядела поприличнее.
  - Не против? - ехидно поинтересовался он у трактирщика.
  Вместо ответа в воздухе повис только стук капель - остатки выпивки стекали с полки.
  - Как всегда - никакого ответа, никакого внимания, - Синг с сожалением взглянул на бутылку в своей руке. А затем швырнул её на пол. - Следы, следы... Видел лица, - передразнил он недавно ушедшего аргринга. - Спасибо что хоть трактирщика на меня не оставил.
  Двинувшись к выходу, Синг щедро сыпал на пол хельтовый порошок.
  Снаружи ничего не изменилось - пыль, песок и режущий глаза жёлтый свет всего. Пара убогих домов, трава в степи вокруг, полоса дороги, даже закатное небо - всё, чёрт побери, было жёлтым. И невыносимо жарким. Воздух на губах ощущался жирным, текучим и почти осязаемым.
  Синг привычно щёлкнул пальцами - и дорожка порошка за ним зажглась. А затем из-за спины раздался громкое "вжух" - и спину Сингу опалило жаром.
  Он прищурено оглядел пыльную улицу. С крыльца одного из домов на него смотрел старик-аргринг. Напряжённо и ожидающе.
  Синг слегка дотронулся до воображаемой шляпы, глядя на старика, и двинулся прочь из городка.
  - Чёртова жара, - пробормотал он, вслушиваясь в звуки степи и треск пожара сзади. - Как мне это надоело. Пора бы сменить обстановку. Дальний север, Варг? Ну, ладно.
  Бывший коллегист принялся насвистывать песенку. Песок хрустел под его ногами, солнце плавно закатывалось за горизонт, лёгкий ветерок заставлял высокую жёлтую траву переливаться волнами.
  Ожерелье из трёх жемчужин подскакивало при каждом бодром шаге.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"