Должны же родственники видеться время от времени...
ТАМ...
Все началось с того, что меня уволили.
Не Бог весть, какое событие. В конце-концов, увольняют многих. Но, согласитесь, очень неприятное. Особенно, когда считаешь, что уволена совершенно незаслуженно. И тебе совершенно некуда идти.
В такой ситуации я оказалась прямо посреди кризиса: когда люди старались держаться за свои рабочие места, чтобы не остаться ни с чем. Я же с треском вылетела в тираж с минимальной официальной зарплатой и стажем работы ровно полгода. К сожалению, специалистов по модному направлению "Информационные технологии и их техническая поддержка" не ждали везде с распростертыми объятиями, а непростое время сулило долгое пребывание в безденежье.
Да и вообще, мне просто не везло! Не могу сказать, что невезение было катастрофическим, но все же весьма неприятным.
И началось оно ровно после окончания института. Когда я рассталась со своей любовью, длившейся весь курс обучения и решавшей и писавшей за меня все контрольные, курсовые и даже диплом. Видимо, я почувствовала в себе силы двигаться дальше без его поддержки и весьма опрометчиво высказала много лишнего после пяти стаканов вина на выпускном вечере института.
То ли за мою бестактность, то ли просто в назидание, судьба обернулась ко мне жестоко, как только я вступила в самостоятельную жизнь. Не привыкшая быть одна, я неудачно выбирала, меня неудачно выбирали. Ни один мой роман не продлился дольше трех недель. То же самое было и с работой. Последнее место, на котором я задержалась, не таило в себе ничего выдающегося - маленькое рекламное агентство, где меня наспех научили лепить плакаты из подручных шаблонов на компьютере и выдавать за свое творчество. Весь креатив такой работы сводился к придумыванию время от времени рекламных слоганов. Что-то типа "Ваша сила в нашем мыле!" рождалось в моей голове частенько. И что более поразительно, находило поддержку в лице клиентов и начальства.
Что ж, могло быть и хуже. Я это понимала.
Видя мои неудачи и мучения, родители только молча качали головой, часто вспоминая Вадима - наше светило и гения местного значения. В паре с ним у их дочери все получалось в жизни. А я вспоминала, как равнодушно слушала рассказ очевидицы о том, как он напился и страстно сжимал в руках коленку первокурсницы.
С Вадимом все было жутко серьезно и сложно. Высокий и сутулый, смотревший на каждого из-за солидной оправы стекол, он сразу привлек мое внимание на первом курсе. И взял меня под свою опеку. Ему нравилось, что рядом красивая вещичка, а мне - что можно было ничего не делать. Если возникали вопросы - Вадим все очень доходчиво объяснял.
Чувства окончательно прошли через год, а привычка осталась. Я все так же удобно гостила у него под крылышком, а он... Да черт его знает, зачем я ему была нужна. Вместе нам было ужасно скучно.
После случая с коленкой, мы благополучно разошлись по разным партам и стали счастливо жить порознь.
В рекламном агентстве, на маленькой зарплате, едва хватающей мне на жизнь, но с громкой записью в трудовой книжке - руководитель рекламного отдела, я задержалась на полгода. А где-то три месяца спустя случилось и первое длительное увлечение, именно увлечение, так как до любви там все-таки чего-то не хватало.
Сначала я радостно купалась в эмоциях и страсти, которую мне дарили. Получала удовольствие от подарков и ухаживаний и тщательно играла роль "девушки на все сто"! Получалось неплохо, восхищенные глаза моего друга придавали мне сил для новых экспериментов. Прошло время, и, как всегда бывало в моей жизни, розовые хрюшки перестали витать у меня в голове. Я опять поняла, что просчиталась. Скука и монотонность постепенно вытеснили первые порывы. Я вернулась к своему обычному состоянию. Даже не так. Мое увлечение начало меня раздражать.
Говорят, любовь длится три года, кто-то считает, что семь лет - определяющий возраст для чувств, потом что-то щелкает и видоизменяется. В моем случае часто можно было уложиться в три дня. Следом шла апатия и неприятие. Потом отторжение.
Так что три месяца - своего рода прорыв!
Но все вышло не так радужно. Сначала я конкретно поругалась с увлечением, а затем последовало увольнение.
Обычно, я не выношу на люди свою личную жизнь, но тут постарался наш женский коллектив. На дне рождения одной из сотрудниц, видя мою кислую мину, они подослали ко мне нашего начальника, бывшего весьма навеселе, с целью развеселить меня. Тот, в своих попытках вернуть мне хорошее настроение, зашел слишком далеко. Я, видимо, выглядела уже довольно потрепанной от моральных битв, чтобы начальник попытался меня утешить более действенными методами.
Остолбенев от напора лысого папика с багажом из жены и двоих детей, я запоздало двинула коленом и влепила пощечину. Не помню, в какой именно последовательности.
Стоя над поверженным противником, как боксер на ринге, я тяжело дышала, чувствовала глубокое удовлетворение и трепетала от восхищенных взглядов всего офиса. В мечтах, на моем месте хотел бы быть каждый из них! Затем, обойдя скрючившегося Босса, я вдохновленно села писать, и через несколько минут заявление лежало на его столе.
Вот!!! Я ушла САМА.
Впрочем, после случившегося, выбора кому уйти, мне или шефу, не стояло. Поэтому, по выплате тут же на месте мне расчетных, отпускных, и, забыв про моральный ущерб, я пополнила армию безработных. Возвращаться в этот гадюшник я не собиралась.
На следующий день я отсыпалась. Весь день. А потом началось: пока я катала заявление в гневе в голове бушевало, что я - такая умная и красивая, да меня везде возьмут, да за такую зарплату надо было давно отсюда сваливать, да с таким коллективом... Да с таким козлом!...
Когда я отоспалась, реальность стала ближе. Ну, увольнение не трагедия конечно, работа то найдется, какая только неизвестно, кроме того, КРИЗИС.... А может, найдется не скоро, а денег в обрез, надо за квартиру платить, накоплений никаких. А какие мне рекомендации дадут со старого места работы?... С единственного места, где я работала... Хорошо, хоть трудовую отдали.
Ожесточенно порыскав по газетным объявлениям, я расстроилась. На такие зарплаты мне придется вновь переезжать к родителям. Это был удар ниже пояса. Съемная маленькая квартирка не в самом лучшем районе гарантировала видимость независимости. Денег едва хватало на оплату жилья, питания и покупки не больше одной шмотки в месяц. Но было так здорово все делать самой - никому не отчитываться, питаться всякой гадостью, убирать раз в неделю слой пыли, устраивать посиделки с подругами и вести неправильный образ жизни. Потеря работы грозила потерей всех этих прелестей.
После отсыпания вечером, я позвонила подруге и пожаловалась на все сразу. Та выслушала, пожалела, посочувствовала и изрекла:
- А чего ты сразу с работой носишься? Ты в отпуске когда последний раз была?
- Хм... Я всего полгода как там работаю.
- Значит не была... Ну, вот и побалдей недельки две, мозги на место встанут, а потом начнешь работу искать. Ну не совсем же ты нищая, а там Катька, наш спец по кадрам из Сочи вернется, может, подыщет что-нибудь.
Неработающей подруге полгода работы без отпуска видимо казались нонсенсом. Да, конечно, Катька - это сила. Наша Ум и чего то там еще. Всегда поможет. Уж не знаю, как с ней работать, но вариант обязательно подыщет. Стало действительно легче. Да и в голове закрутилось, что на новой работе меня в отпуск отпустят не раньше, чем еще через полгода.
Червячок сомнения и трезвого ума говорил мне, что нельзя вот так все бросать, положившись на способности человека, который даже не знает о своей спасательной миссии. Но другой червячок, толстый, лениво попивающий коктейли, пищал что-то о свободном отдыхе и разгуле.
Вот так, все мои проблемы по поиску работы в течении минуты отложились до приезда Катерины. Катька, в отличие от нас, была не только красавицей, но и умницей. Впрочем, мы сваливали все это на ее возраст. Старше нас на целых два! года. В свои двадцать пять, она уже имела свой бизнес, кучу полезных знакомых и связи везде, где только можно. Возможно, поэтому мы и виделись с ней нечасто, на своих непутевых и не столь удачливых подруг у нее просто не хватало времени. В то время, как мы все еще гудели по клубам, ее возили по ресторанам состоятельные мужчины на дорогих машинах, с которыми при этом не обязательно было проводить ночи.
Неделю мы с девчонками отрывались. Протащились по всем клубам, даже в театр сходили. Теплое весеннее солнце принесло с собой игривое настроение и короткие юбки. Мужчины стали активнее, и мне показалось, что жизнь налаживается.
А потом бойфренды моих подружек забили тревогу. Кроме того, весь день отсыпаться могла только я одна, остальным приходилось идти на работу с опухшими лицами. В общем, поставив галочку напротив меня, успокоили мол, проявив должное сочувствие, девчонки потихоньку рассосались. И я осталась одна. А до приезда Катерины... Да черт ее знает, когда она вернется...
Наконец, пришел мой первый день настоящего одиночества, когда днем не было кампании ходить по магазинам, а на вечер не было запланировано никаких походов.
Итак, я - безработная, одинокая, злая на весь белый свет, валялась на кровати в своей однокомнатной квартире. Впрочем, как я уже сказала, квартира не была моей. Я ее снимала у какой-то тетки. И, по большому счету, она должна была быть мне благодарна, что я превратила ее помойку в некое подобие уютного человеческого жилья.
Мне абсолютно нечем было заняться. Все то количество дел, которое мы копим на выходные дни и свободное время, просто вылетели у меня из головы. Времени у меня была куча.
Завтра, послезавтра или через неделю я займусь поисками новой работы, а сейчас - ничего.
Почему-то особенно обидно было то, что я осталась совсем одна. Некому было пожаловаться, уткнуться в ... куда там утыкаются. Подруги взяли длительный тайм аут.
С кровати меня еле-еле поднял звонок в дверь. Было уже далеко за полдень. В дверном глазке виднелись две бабульки, пришедшие с миссией наставить меня на путь просвещения, путем обращения в веру.
Открыв дверь, я вознесла руки вверх и гнусным голосом протянула:
Харе Кришна Харе Кришна
Кришна Кришна Харе Харе...
Бабульки недоуменно переглянулись, но иронии так и не поняли.
Прослушав молча пятнадцать минут болтовню про спасение и обретение пророка я, наконец, улучила минутку и вставила свое веское "нихт ферштейн".
Бабки тут же ретировались, помахав мне ручками на прощание. А я вернулась в комнату и плюхнулась на диван лицом вниз.
Интересно, сколько я смогу не дышать? А если я задохнусь, как скоро меня найдут? И насколько сильно синеют от удушья?
Однако, со своей депрессией надо было что-то делать и до вечера я занималась капитальной уборкой всей квартиры. Я даже залезла на недосягаемую ранее высоту шкафа и махнула там тряпкой. Шкаф ответил пылевой атакой, и я ретировалась, решив, что подвиг произошел успешно. Время было убито. Но пришел вечер и застал меня вновь валяющейся на разобранном диване, тупо глядящей в потолок.
Приблизительно к половине десятого ночи мне стало совсем тошно. Хотелось просто выть. Вряд ли подобное состояние следовало только из-за потери зарплаты. Скорее, сказывалось одиночество. С мужчинами мне не очень везло. У подруг давно были стабильные длительные отношения, вот-вот грозящие перерасти в свадебный торт и детей. А у меня очередной "развод". Ну не надо было в нем так сильно ковыряться, вроде ничего же был... Память вернула воспоминания о трех довольно неплохих месяцах вместе с последним парнем. После занудства Вадима практически все мужчины вызывали интерес. А отношения все равно не складывались.
По этому поводу, ну и конечно по поводу увольнения и негаданной свободы тоже, внезапно возникло совсем уж "взрослое" желание напиться, вернее конкретно накачаться чем-нибудь. Чтобы было хорошо.
А что? Почему бы и нет? И время пролетит, и взгляд на вещи поменяется.
Недолго думая, я наспех оделась и спустилась в маленький полуночный магазинчик под домом. Чего я там купила, я не помню - странное название темной жидкости в бутылке привлекло мой интерес гораздо больше, чем все остальное на этикетке, включая указание градусов. Для закуски взяла большую пиццу, маринованные огурцы, потом, подумав, добавила мороженое и большую шоколадку. Усталая продавщица сложила мои сокровища в пакет, и я мрачно побрела домой. Вечер обещал быть как минимум странным.
Поднявшись к себе и разложив хозяйство на столе, я вдруг почувствовала такое желание разрыдаться у кого -нибудь на шее... Ну хотя бы просто поговорить. Позвонила подруге (я же не алкоголик!), рассказала, сколько у меня всего вкусного и как мне плохо.
Но в ответ прозвучало: она меня, конечно, понимает и с радостью бы поддержала, но... В таких ситуациях еще бывают НО ...но Славик не поймет, если она выпрыгнет из кровати в пол одиннадцатого ночи и побежит утешать и напиваться с подругой. Это еще больше взбесило и доконало меня. Раньше, до Славика, она обязательно бы приехала. Что за новое веяние ложиться спать в 22.30??? Или не спать? Славик должен был понять, как мне плохо. Видимо этого не понимала подруга.
Во всем огромном городе N... некому было мне помочь.
Мысль о том, что кто-то еще может валяться с кем-то в постели терзала меня ровно до мысли, что завтра они вместе съедят завтрак и пойдут на любимую или нелюбимую работу. Тут мысли кончились и начались слезы и сопли.
Поревев, я включила телевизор. Безумно надеясь, что покажут что-нибудь хорошее, прогоняющее тоску и безнадежность, я какое-то время щелкала по каналам.
Подогрев пиццу, достав огурцы и налив себе (наверное, это все-таки было вино) кружку, я конкретно подошла к проблеме "напиться и забыться".
Меня осудят те, кто считает, что пить вино из кружки - это варварство. Согласна. Но поверьте, то, что продается у нас в ночных магазинах, обычно достойно кружек, а на большее пока была недостойна моя проблема. Хотя бы это я понимала.
С кружкой в руках я подошла к зеркалу - хороша. Потекшие и опухшие глаза, красный набухший нос, домашний, зализанный хвостик...
Последний раз я напивалась на выпускном в институте. Кончилось тогда все плохо. Не считая ссоры с Вадимом, было еще жуткое похмелье и потерянный браслет. Пить я совершенно не умею. Поэтому решила просто повторить институтский подвиг и пить, пока не закружится голова. Обычно, далее идет крепкий сон или забытье, чего и жаждет истерзанная "духовными" муками душа. О том, что будет утром лучше не думать (Все равно на работу не идти).
На половине бутылки я опять позвонила подруге с целью высказать все, что думаю по ее поводу. Трубку взял Славик, и ему конкретно перепало. На мое требование позвать Аньку, он очень корректно пожелал мне спокойной ночи и отключил телефон. Весь мир против меня! И все мужики-козлы! Немного подумав, я снова набрали номер.
Второй жертвой стал бывший бойфренд. Несмотря на его возмущенные протесты, что это я его бросила, я вылила на него все свое негодование. Он меня никогда не понимал!!! На его предложение опять попробовать все сначала я гордо потребовала не звонить мне больше, особенно по ночам, и отбросила телефон.
Бывшему Шефу и его жене повезло, что я не знала его номер. А родителей я даже после первой бутылки этой дряни не стала беспокоить. Они сбежали от меня на юга и возвращаться собирались не скоро.
Я все-таки снова потянулась к телефону и набрала знакомый номер.
- Да? - такой странный голос. - Я вас слушаю...- я бросила трубку. Потом вздохнула и набрала снова.
- Алло?
- Привет...
- Кто это?
- Я...
В трубке помолчали, явно делая математические вычисления.
- Лика?
Ну, конечно, разве он мог не вычислить меня? Кстати, зовут меня Лика. То есть полное имя Анжелика. Но я его терпеть не могу. Оно очень уж нравилось маме. Наверное, маме казалось, что в советское время Анжелика Михайловна будет звучать гордо. Но советское время кончилось, а я до сих пор с ужасом думаю о том времени, когда все меня начнут называть по имени -отчеству.
- Ага, как у тебя дела? - Вопрос почему -то дался с трудом. Да и вообще, услышав его голос, я ощутила тоску, словно...
- У меня все хорошо. У тебя что-то случилось? - блин, ну почему он такой спокойный?
- Нет, вот просто решила позвонить...
- Ты что, пьяная что ли? - голос Вадима боролся со смехом. - Ты чего накачаться то решила? Много выпила?
- Нет... еще...
- Так, сейчас идешь к холодильнику... У тебя рассол есть?
- Да. - я посмотрела на банку из-под огурцов, полную мутноватого рассола.
- Хорошо, - голос удивился тому, что у меня нашлось первое же, что он назвал. - И бульон нужен, покрепче, или борщ, или щи, ну суп какой-нибудь... У тебя горячее есть? Разогревай и побольше ешь жидкого, потом рассол.
- Блин, ты думаешь, я тебе позвонила рецепт от похмелья узнать?
- ... а что?
- Ну... не знаю... - я поняла, что сама толком не знаю, что мне от него нужно. Просто снова услышать этот спокойный, уверенный в себе голос. Неплохо бы было услышать что-нибудь ласковое в ответ. Утешительное. Или три простых слова, которые я знала, что он точно не скажет. - Ты работаешь?
- Конечно.
- А где?
- Лик, я свою фирму открыл, я тебе о ней весь последний год учебы говорил. И чем заниматься хочу говорил. Развиваюсь понемногу. Вкалываю. Ни на что другое времени не остается.
- А девушка есть?
- Нет, я на работе 18 часов. Полегче станет, обязательно найду для тебя, чтобы было о чем рассказать. В общем, за этот месяц ничего не изменилось. Все так же как и в прошлый раз.
- В какой раз? - я тупо дышала в трубку.
- Когда ты звонила. Месяц назад или около того. Тогда это было вроде из клуба какого-то...
Я со злостью отключилась. Нужно опять поменять номер.
Совсем забыла. Действительно звонила. Месяц назад, а до этого еще месяц назад или меньше? Ну и что, что звонила. Имею право. Чего я злюсь то? И телефон зря кинула. Ничего, сейчас перезвонит. Раньше всегда так делал.
Я сидела и ждала звонка. Потом до меня дошло. Раньше. Раньше он со мной носился как...
А теперь уже слишком поздно. И в буквальном и в переносном смысле. Зачем перезванивать, если через месяц я сама снова наберу ему из клуба (бара, квартиры, очередной помойки, очередной попойки). И все повторится.
Минут десять боролась с желанием вновь набрать его. Осушила половину второй бутылки. Чего я собственно от него ждала? Что тут же примчится утирать мне сопли? Может, и примчался бы. Вадим у нас перфекционист. Только желаемого я не получу. Возможно, он меня и любил, по -своему, заботился ведь. Только не было того, что улетать заставляет. Тогда не было и сейчас не будет. Что я с ним утром делать буду? С таким правильным и уверенным в себе? Он уйдет на работу, а я снова превращусь в маленькую беспомощную девочку, которая не в состоянии о себе позаботиться.
Долгожданное забытье не приходило. Пицца давно закончилась, огурцы и мороженое тоже. Доедая шоколадку, я смотрела канал для взрослых и хмыкала. Потом опять хмыкала. Потом помню плохо, но телевизор я выключила.
***
Раннее утро. Петухи недавно пропели и яростно отбивали крыльями первые лучи солнца, золотившие молодые листочки яблони. Яблоня склонила свои ветви совсем низко, почти касаясь ими земли у колодца. Еще немного, и расцветут благоухающие белые цветы, роняя лепестки на воду. И долго будут плавать маленькие белые кораблики в студеной воде, не в силах улететь от нее далее.
Пожилая женщина поставила наполненное всего наполовину ведро с водой на пышную траву у колодца и тяжело опустилась рядом, приминая грубой вылинявшей юбкой сочную зелень. Так быстро руки стали немощными. Так быстро превратилась она почти в старуху.
Уж две недели скоро как сын с молодой женой поехали в соседнее село к родственникам, да так и не вернулись. За неделю вся седая стала. Мать все думала, не могли ведь плохой дорогой поехать. Молилась. Материнская любовь, она же от всех напастей убережет. Никто той дорогой не ездил уже полгода. С тех пор, как дурная слава про нее пошла, да люди со скотиной пропадать там стали. И сынок то молодец, умненький рос, не мог матери ослушаться. А сердце екало - мог, еще как мог. Перед молодой женой хвастаясь, наверняка плюнул на все заветы. Знала характер сына. Но ждало материнское сердце чуда - задержались в пути, у родственников приостались.
А у самой слезы покатились сами из глаз. Опустила голову, закрыла тонкими руками лицо и застонала. Больно то как. Из груди вынули сердце да под нож пустили. И не отпускает боль. Вот так в конце жизни одна осталась. Негоже родителям детей переживать своих...
Но вдруг резко поднялась и вгляделась вдаль - послышался стук копыт. Сердце замерло. А вдруг?
Нет, не ее родимые. Руки плетьми упали вниз.
Шестеро верхами подъехали к добротной изгороди, обновленной сыном совсем недавно перед отъездом. Один наклонился к женщине.
- Матушка, где тут у вас место нехорошее? Про какое молва ходит - люди пропадают? - голос его прозвучал словно звон чистого ручья.
- Ну, так если мы не поедем, как же оно нехорошим то быть перестанет? - в звонком юном голосе звучало столько уверенности, что женщину вдруг охватила волна надежды. И тут же схлынула. Молодой совсем. Моложе сына ее. Такой же самоуверенный.
Она тяжело махнула рукой, показывая направление. И когда всадники, развернувшись, рванули дальше, вдруг схватила его за руку и жарко зашептала.
- Сын мой туда с невесткой поехал, на рукаве правом голубь вышит, на поясе два бубенчика венчальных. Так и не снимал со свадьбы... Хоть останки привезите... похоронить. - И долго стояла, провожая конных слезящимися глазами.
***
Продрав глаза - увидела мечту,
Закрыла их подумать, удивилась.
Неся в себе такую чистоту,
Зачем ко мне в такой ты час явилась?
И отвечала та, скрывая грусть,
Хоть в жизни раз, но прихожу ко всем,
Решила я - так в смертный час явлюсь,
Коль в жизни жизни не было совсем.
Проснулась я от того, что жутко хотелось в туалет, болела голова и тошнило. Естественно, а чего еще ждать от бурно проведенного вечера? Открыв глаза, я тут же зажмурилась. На то, чтобы выключить свет меня не хватило. Я еще подумала, что надо сменить лампочки на менее яркие. Еще я вспомнила, из-за чего напилась. Стало опять грустно.
Вторая попытка прозрения заставила меня прыжком сесть на кровати.
В углу комнаты, в моем любимом, самом удобном в мире синем кресле-груше, нагло вытянув ноги, в рясе, сидел поп. Вернее первая моя мысль была, что это поп из-за неопределенного цвета темного балахона, бородки и огромной цепи на шее с каким-то знаком. В наше время в России попы выглядят именно так? Неужели я не закрыла дверь? Или меня уже отпевать пришли?
Судя по головной боли, второе было наиболее вероятным.
- Кто вы? - слова дались с трудом и хрипом. - Что вы здесь делаете?
Нормальные люди обычно пугаются. Я тоже испугалась, просто не настолько сильно, чтобы суметь встать. Да и вид у пришельца был слишком странный.
- Доброе утро, - ОНО отозвалось приятным хриплым голосом даже в моей расплавленной голове. Какой - то акцент?
- Ага, - глубокомысленно протянула я, поглядев на часы - 12.36 дня, думая, что бы еще такое предположить, и на кого еще он похож. На ум больше ничего не приходило, но что-то подсказывало мне, что его тут быть не должно.
Наконец, мелькнула мысль о насильнике или маньяке (о чем еще может подумать порядочная девушка рано утром с похмелья обнаружившая в своей квартире незнакомца, неизвестно как вошедшего). Раз маньяк - это уже хреново. От этой мысли я подавилась воздухом. Мне было не настолько плохо, чтобы умереть в расцвете лет.
Мой посетитель молчал, я тоже. Он разглядывал меня. В голове чуть прояснилось от страха, пошли мысли: надо выбегать за дверь и звать на помощь. Оценив расстояние, я поняла, что гость перехватит меня быстрее, чем я добегу и открою дверь. Два метра до него. Три-четыре до двери. Как все близко и как далеко. Дверь еще открыть надо. Чертов замок. Два поворота. Уйма времени. Значит, нужно что то другое: нестандартное поведение. В фильмах и книгах это срабатывало, но как на самом деле поведет себя насильник или убийца в ответ на вопрос о результатах футбольного матча, оставалось загадкой.
- Как дела? - начала я свою игру в нестандартное поведение.
- Не очень, - ответил гость. Его глаза блуждали по комнате, рассматривая мои вещи.
- Очень жаль, а почему? - я осторожно вытянула ногу к краю дивана. - В голове кружилась новая мысль: добежать до кухни и схватить нож.
- Трудные времена... быть может, - гость перевел взгляд со столика с компьютером на меня. - точной уверенности ни у кого нет.
- Да, это плохо. -думая, что достаточно успокоила бдительность маньяка, я попыталась вскочить с дивана и ринулась на кухню. К сожалению, сил оказалось недостаточно: нога предательски подкосилась на первом же шаге, а нарушенная координация занесла меня вправо к двери, шибанула о дверной косяк лбом и оставила лежать рядом с диваном в кухонном направлении. Я было попыталась ползти, но меня остановил спокойный голос гостя, так и оставшегося сидеть.
- Я не сделаю ничего плохого, успокойся.- и погрозил мне пальцем. А затем натянуто улыбнулся. - Не хочу, чтобы ты наставила себе еще шишек.
Конечно, я была абсолютна спокойна. Любая женщина была бы абсолютно спокойной. Подумаешь, каждое утро такое случается. Я прикоснулась ко лбу, там предательски наливался болью тугой холм. Может, я смогу с ним справиться и свернуть ему шею голыми руками? Почему при такой работе мозга так плохо слушается все остальное? Да я даже ногой как следует лягнуть не смогу. Что делать?
На ум пришло самое необходимое:
- Мне надо в туалет, - прошипела я.
Помимо естественной утренней потребности, я еще помню, что в фильмах при походах в туалет обычно все и убегают.
- Конечно, я подожду. - поп уходить не собирался. Даже не переменил положения. Сволочь!
Я, шатаясь, встала с пола, доползла до ванной с туалетом. Закрылась. В однокомнатных квартирах эпохи г-на Хрущева эти удовольствия обычно смежные. Иногда я думаю, что это не так уж и плохо. При виде унитаза меня тут же вывернуло.
Отплевавшись, я закрыла за собой дверь, включила воду, села на унитаз и стала думать.
Появление постороннего мужчины у меня дома пугало, думать не получалось. Я не знала, что мне делать. Когда бьют - надо кричать и бежать, то же касается, когда тебя заставляют делать что-то против воли, а что делать если страшно, но плохого пока еще не происходит? Просто страшно и непонятно? Когда наконец сам вопрос сформулировался в моей голове, тут же возник и ответ: если страшно и непонятно, лучше сначала обезопасить себя, а потом разбираться.
Я встала и умылась, посмотрела на себя в зеркало... Лучше бы я этого не делала.
После седьмого умывания стало полегче, и в голове еще чуть-чуть прояснилось. Засунув голову под кран я ждала пока вместе со струями воды стечет моя безалаберность. Надо было спасать свою жизнь... Или честь. Или все сразу. Понемногу пошел страх и адреналин, мозги со скрипом заработали. Почему я сразу то ко входной двери не рванула? Черт меня в сан узел понес. Что теперь делать?
В фильмах герои обычно вылезают через окошко ванной, но в наших ванных комнатах этого не предусмотрено. Хорошо, если он стоит под дверью ванной, тогда можно ударить его сильно дверью. Но сильно вряд ли у меня получится. Тогда, лучше чтобы он не стоял под дверью. Можно быстро выйти, пробежать к входной двери и выскочить на улицу, если успею открыть замки... Взгляд упал на полочку под зеркалом, где стояла всякая нужная для жизни женщины дребедень. Я увидела лак для волос. Созрел план атаки этим лаком в глаза посетителю, затем побег к двери, на улицу, опять же, если успею открыть замки. Звать соседей бесполезно, будний день, все люди рабочие. Остается, правда, баба Варя, моя старенькая чудаковатая соседка, но кто знает, стоит ли рассчитывать на ее слух.
Вооружившись лаком, я тихо вышла из ванной, прогремев металлическим старым тазом, и поняла, что дверь общедоступна, открывай - не хочу. Опять мелькнула мысль, как он сюда попал. Я подошла к двери, постояла возле нее, тихонько отперла, вышла в общественный коридор. Меня никто не держал.
Положение было смешное. Я убегала из собственной квартиры с грозным оружием в виде лака для волос, в помятой одежде и с таким же лицом, а за мной никто не гнался.
Может, если бы я была в обычной форме, а не после такого емкого событиями вечера, я бы тотчас рванула звонить в милицию, но пока что я стояла как дура и размышляла. Пшикнула лаком. Баллон оказался пустым. Это оказало решающее воздействие. Раз у меня больше нет оружия - надо бежать. За дверью в моей квартире вроде бы послышались шаги.
Я рванула вниз по лестнице и, насколько позволяли негнущиеся ноги, пролетела все четыре этажа на одном дыхании. Выбежав из подъезда, я обернулась и еще раз убедилась, что за мной никто не гонится. Что-то разумное внутри меня кричало о вызове полиции, что - то другое говорило, что все не так опасно и если тебя не съели сразу, возможно все обойдется. Пробежав еще немного, я остановилась. Поймав любопытный взгляд девчушки-подростка, направилась к ней и попросила телефон для вызова полиции. Та с неохотой протянула мне мобильник. Обьяснив дежурному на проводе мою ситуацию, я вернула телефон.
Все кто должен был быть на работе, уже там были, остальные же немногочисленные прохожие с интересом разглядывали девушку с опухшим лицом, всколоченными волосами, стоящую посреди весенней улицы в одной пижаме и носках. Ощущая нелепость положения, я побрела назад к дому, ожидая приезда полиции.
Что - то прямо тянуло обратно. Интерес? Глупость? Скорее последнее.
Подкрепленная уверенностью в скором прибытии подмоги, я осторожно вошла в подъезд и очень тихо стала подниматься по ступенькам. Подкравшись к своей двери, замерла перед ней в нерешительности. Может ОН уже ушел? Должен же Он понимать, что я сразу же побегу за помощью.
За дверью зазвонил моей мелодией мобильник. Ну конечно, его там давно уже нет, он даже телефон не взял, лежавший прямо на тумбочке в прихожей, так быстро удирал. И я вернулась в квартиру.
Он сидел там же и в той же позе. Только лицо стало более задумчивым. И руки скрестились пальцами на животе. На вид совсем не опасный. Странный, но не опасный.
Я осторожно высунула нос и произнесла грозным шепотом:
- Я вызвала полицию, они скоро сюда приедут. - И на всякий случай сделала шаг к открытой двери.
Это точно был не поп. И убивать меня он тоже не собирался. Убийцы не дают жертвам бегать туда-сюда. И в туалет не отпускают. Да и не сидят без движения. Это какой-то псих. Забрался ко мне в дом. И сам не знает, что теперь делать.
Он, в свою очередь с интересом и каким-то ехидством (???) продолжал меня рассматривать.
Его балахон отливал теплым кремовым на свету, но был какого-то, смешанного из оттенков синего цвета. Он был очень мятый, хотя совсем не грязный. Как шторы у бабушки. Старые, мятые, дорогие сердцу и пыльные. Но как только солнце светит- сразу приобретают теплый оттенок. Тот самый крем тонким слоем на темно-синем фоне. Свободные широкие рукава. Широкий пояс с пряжкой. Волосы темные, не черные, а именно темные с редкой проседью, заплетенные в короткую косу сзади. И короткая борода. На вид ему лет сорок, не больше. Острый взгляд темных быстрых глаз и острый нос. На шее большая, витая, по цвету серебряная цепь и сложный символ на ней из каких-то переплетений с черным камнем посередине. На ногах... я не знаю, что это было. Наверное сапоги, но не в понимании обычных сапог. Сшитые из кусков мягкой кожи, с подошвой из той же кожи, но в несколько слоев и чем-то пропитанной, вроде клея.
Грязные! И кусок отвалившейся грязи рядом.
Это меня возмутило. Почему нельзя было разуться, если у тебя приличные намерения? А я вчера убирала!!! И пол мыла.
По моим подсчетам до прибытия подмоги оставалось максимум минут десять.
- Ита-а-ак,- протянула я, уперев руки в бока. - Зачем пожаловали?
- Сложно объяснить, вот пытаюсь понять, что я тут делаю. - гость заложил ногу за ногу. Еще один комок грязи отвалился от слоеной подошвы. Точно псих. Сам не знает, что тут делает.
- В смысле? Вы пытаетесь понять? Зачем вы забрались в мою квартиру? - я уточняла свои догадки.
- Видимо, так было надо. Слушай, у тебя что-нибудь происходило необычного за последнее время? - незнакомец наглел все больше.
- Необычного? У вас все в порядке вообще-то? Самой необычное -- это вы сейчас здесь.
- Странное что-нибудь?
Ну, супер! Меня уволили с работы, и я напилась, а потом, откуда ни возьмись, балахон в моем кресле. И спрашивает, что странного в моей жизни? А сейчас еще полиция приедет и ....
- Звуки, голоса, видения?
Опа!
- В данный момент - видение, - страх прошел, появилась злость, - какого хрена ты сюда приперся? Иди на улице проповедуй.
Гость наверное с минуту смотрел мне прямо в глаза, а я с вызовом буравила его сужеными зрачками. Потом он громко расхохотался.
- Может, и ошибка вышла. А ты куда-нибудь собиралась уезжать?
- Нет! - Рявкнула я. С улицы послышался звук подъезжающей машины, затем голоса в подъезде. - А вот ты сейчас поедешь.
- Вещи собраны?
- Да какие вещи!? Это тебя сейчас измочалят и заберут...- я удивлялась спокойствию своего посетителя. У него точно не все дома.
- Ты вещи собирала? ВЕЩИ? У тебя чемодан собран? Куда-нибудь собиралась?
Что тут скажешь?
Я вышла на площадку и окликнула поднимающихся в форме.
- Это я вас вызывала.
- Что все в порядке уже?
- Он все еще тут, у него вроде с головой не в порядке.
Двое молодых ребят осторожно прошли мимо меня к двери и вошли в квартиру. Через некоторое время раздался голос одного из них.
- Так пропало что-то? Опись будем делать?
Я недоуменно зашла следом домой. В комнате кроме двух ментов никого не было.
Следующие пять минут я с возмущением рассказывала как неизвестный проник в мою квартиру незнамо как пока я спала, застал меня врасплох, напугал, наговорил глупостей, заставил бежать из дома в пижаме и носках по лужам и исчез таинственным образом.
Тот из ребят, что был помоложе слушал мои вопли, а дядька постарше сделал характерный жест по шее и кивком указал на остатки моего вечернего пиршества под диваном. Младшой проследил за ним и понимающе улыбнулся.
Я задохнулась от негодования.
- Вы думаете, у меня это с перепоя? Да я вообще не пью! Просто повод такой, плохо было, меня с работы уволили, т.е. я уволилась... сама... и с парнем разошлась. Вот вчера совсем плохо было... - я поняла, что дальше бесполезно. Я им могла так же про НЛО рассказывать.
- Ладно, девушка, удачно вам отдохнуть, если еще кто появится - звоните, приедем, - дядька повернулся и пошел вон из квартиры. Младший помялся немного, потом достал блокнот и начеркал там что-то. Оторвал лист и протянул мне номер телефона.
- Если плохо будет опять, ну... или скучно - звоните, меня Денис зовут. Подниму настроение.
- Ага, спасибо. - я машинально взяла листок.
Потом они ушли, а я долго ходила по квартире, косясь глазом на кресло, убирала, приводила себя в порядок, приняла ванну. Лежа в горячей воде, под гул огня в газовой колонке, я долго размышляла о происшедшем.
Фигня какая-то!
В то, что у меня поехала крыша, я не верила: я выспалась и за ночь протрезвела, а так облажаться можно только в пьяном виде. Похмелье- это когда голова болит и тошнит -- все верно. А галлюцинации -- это ж белая горячка. И не на утро.
Значит, это был реальный гость.
Уйти через окно с четвертого этажа он тоже не мог. И присниться тоже. Перебрав все варианты, я собрала для себя нечто удобоваримое, что с натяжкой все обьясняло: все-таки я вчера не закрыла дверь, по подъездам у нас много кого шатается, вот этим и воспользовался какой-то сумасшедший. На мое счастье, не буйный. А выскользнул он, пока я спустилась на пролет к ментам. Прошел на пятый этаж, оттуда через крышу.
Мне этот сумбур не нравился, но ничего более подходящего я придумать не могла. Возможно, из-за похмелья у меня временные рамки чуть съехали, и я отсутствовала гораздо дольше, чтобы можно было успеть выйти из квартиры, подняться повыше, выйти через крышу из другого подъезда, ну или просто пробежать по ступенькам вниз пока все были внутри.
Еще через два часа все это уже казалось даже забавным. Лика с бодуна прогнала маньяка!
С учетом того, что я проснулась в полпервого дня и дальнейшими событиями, день пролетел быстро и интересно. Голова перестала болеть часов в пять вечера. Я отварила себе огромную тарелку пельменей, включила какой-то сериал и уплела их с огромным количеством кетчупа, майонеза и горчицы.
Около шести вечера раздался звонок. На проводе была Анька:
- Привет, слушай, у меня тут такое сегодня случилось! Не поверишь.
- Работу нашла?
- Нет, - помрачнела я, - я же Катюху жду, не ищу ничего пока. Тут другое. Приезжай ко мне, расскажу в подробностях.
- Лик, а ты про спортзал совсем забыла? Ты идешь или нет? Я закончила. Выхожу с работы, через полчаса буду.
Точно. Совсем забыла, полторы недели назад записались. Запись ознаменовалась покупкой новых кроссовок, штанов, и умопомрачительной футболки, которая должна была свести с ума все мужское население спортзала. Денег одолжили родители, но я же все собиралась вернуть когда-нибудь...
- Иду. Там все расскажу. У меня сегодня бомба!
- Хорошо, давай, жду в раздевалке. Слушай, захвати мне бутерброд, есть охота.
- На тренировке не едят. Ты же худеть собралась.
- Худеть. Но не с голоду же помирать. Я после поем. Ты главное возьми что-нибудь.
- Ладно.
Я положила трубку. Вообще то, заниматься с пачкой пельменей в желудке противопоказано. И не мне заикаться про Анькин бутерброд. Но вдохновляла мысль о накачанных мужских торсах, которыми нас встретит тренажерка. Я быстро собралась, покидав в спортивную сумку вещи. Рубанула батон и колбасу с сыром. Подумала. Анька же не захочет есть в одиночестве. Ей неудобно будет. Рубанула и себе тоже.
Стоя перед дверью, кинула последний взгляд на себя в зеркало - хороша. Пельмени стерли следы похмелья. Вот что значит - здоровая пища!
Крутанулась на каблуках к двери и замерла, потом медленно вернулась назад - в зеркале виднелась часть комнаты и мое синее кресло-груша. Что-то притянуло взгляд и насторожило. Ничего необычного, вроде. Нет. Вот опять: легкое подергивание воздуха. В наступающих сумерках над креслом четко было видно искажение - как над костром. Я даже протерла зеркало, но иллюзия не исчезла.
С сумкой через плечо, обутая, я прошлепала к аномальной зоне, соображая, что у меня за галлюцинации. Присмотрелась. Ничего нет. Вот опять. Все - таки есть. И запах. Вдохнула еще раз. Запах не исчезал, наоборот, к нему добавился еще и запах сырости и еще чего-то. Я повалилась мешком на пол.
***
Демон медленно двигался по долине. Уже несколько недель не было еды. Ни одной смерти. Он собирал все, что мог найти. В кустах запуталась птица. Демон собрал дань с нее. Мертвые мелкие животные и насекомые. Но ведь это крохи. Крохи, способные немного поддержать, но не дающие ни сил, ни энергии. Демон перебивался от смерти к смерти. Выживал. Настоящую энергию, ту, для которой он предназначен, давало только одно существо - человек. Человек чистый, первозданный, без примесей магии, без охраны тотемов и оберегов. Людей было немало, но ни болезни, ни войны не косили сейчас этот мир, а территория демона была не слишком близка к людским поселениям. Силы не было. Была пища, время пожинало все, но давало слишком скудную долю.
Невидимыми ниточками были связаны жизни людей с чувствительным усиком у рта. Усик давно уже не дрожал.
Демон проклинал тот день, когда увязался в этот мир за остальными. До этого мира был другой: с мелкими существами и недалеким разумом. Неплохая пища. Статус демона был небольшим, но стабильным. Но настало время перехода, и он увидел новый мир с новыми существами и неограниченными возможностями. Жаль, что он был еще слишком молод и неопытен. Более зрелые собратья быстро поделили между собой лучшие территории, а ему достался небольшой клочок. С тех пор прошло много времени. Пришел опыт и зрелость, но не прибавилось сил.
Внезапно, слабый порыв ветра донес запах пищи. Демон насторожился. Маленькие усики - антенны вокруг рта завибрировали. Вдохнул еще раз. И заспешил. Быстрее, быстрее к аппетитно накрытому зовущему столу. Запах сулил продолжение существования.
Где-то умирал человек.
***
Знаете, бывает так, что куда-то собиралась с утра, а утром, когда звенит будильник, понимаешь, что уже никуда не хочется, и ну их ... эти дела. То же самое было и сейчас. Главное - сон.
Все было так здорово! Мы пришли в спортзал. Я была на высоте, столько симпатичный парней уделяли мне внимание, сверкая накачанными мышцами. И моя новая футболка и прекрасная физическая форма и все остальное затмили всех. Какие-то молодые люди: девушки и парни смеялись рядом со мной, что-то рассказывали. Потом все пошли в бассейн, а я, как назло, без купальника. И вот обидно: все плавают, ныряют в воде, а я стою и смотрю. Потом кто-то кричит мне: "Да прыгай так!". И я, недолго думая, разбегаюсь и бултыхаюсь в воду. Прямо в одежде. Такую холодную и неожиданно мокрую.
Я очнулась, поняв, что, кажется, лежу в воде. И это не сон.
Вокруг была серо-белая пелена, особенно наверху. Пахло мокрым и сырым. Я повернула голову набок - трава и деревья, с другой стороны - то же самое. Второе пробуждение и опять ничего хорошего. Воздух свежий и холодный. Снизу мокрая одежда и трава.
Я медленно села, оглянулась: небольшая поляна, вокруг был лес и туман, вернее легкая зябкая дымка.
В голове пронеслось: "Что это? Сон продолжается? Тогда почему так холодно и мокро? Кошмар? Сны такими реальными разве бывают?" И что я здесь делаю?
Я нащупала в кармане телефон. Связи не было.
- Тут есть кто-нибудь? - испуганный голос прозвучал очень тихо.
- Есть кто-нибудь? - я перешла на крик, - Кто-нибудь меня слышит? - сумрачный лес ответил тишиной и вроде бы даже сдвинул стволы деревьев покрепче.
В мозгах началась паника, на мои истеричные крики никто не отвечал.
Несколько минут я орала и звала на помощь. Безрезультатно. Выдохшись, попыталась успокоиться.
Зачем меня сюда привезли? Я помнила, как была дома и как подошла к креслу и вдохнула какую-то дрянь. Чем-то накачали, привезли за город и кинули. Да что такое со мной происходит? С утра был какой-то псих, теперь опять творится что-то непонятное. Где я?
Отдышалась. Слезы текли ручьем. Я схожу с ума? Почему я в лесу? Провалы памяти?
Что еще? Сосредоточилась на ощущениях: нигде ничего не болело, меня не изнасиловали и не били, я была в той же одежде, в которой собиралась выходить из дома в тренажерный зал, не порванной, не расстегнутой. Подняла руки, пощупала уши - золотые серьги на месте, плечо оттянула спортивная сумка. Как же меня везли, что даже сумка с плеча не свалилась? Что же им было нужно? Может квартира? Но грабить меня бессмысленно, ни денег, ни драгоценностей, только куча тряпок в шкафу. И зачем тащить меня черт знает куда? Глаза скользнули еще раз по ногам: обувь! Моя обувь вымыта и чистая. По подошве стекают капли росы, пятки мокрые, боковина мокрая от травы. Но носы туфель чистые! Я никуда в них не ходила. Как такое может быть? Значит, меня все-таки сюда привезли.