Вызов был обычным, ничем не примечательным - женщина восьмидесяти семи лет, жалобы на повышение артериального давления и боль в загрудинной области, головная боль... Войдя в дом сталинской застройки, врач "скорой помощи" быстрым шагом поднялся на третий этаж и позвонил в квартиру. Симпатичная девушка-фельдшер, совсем недавно устроившаяся в их бригаду вместо ушедшей в декрет коллеги, молча следовала за ним. Дверь открыла встревоженная женщина лет семидесяти, проводила в комнату. На диване, укрытая одеялом, лежала больная. Доктор привычно измерил давление, задал несколько уточняющих вопросов, дал указания помощнице и сел оформлять бумаги. Ничего особенного. Еще один вызов позади. До конца смены осталось совсем недолго. Оглядев комнату, устало вздохнул, подумав, что такие дома сейчас не строят.
- Доктор, а это не инфаркт? - испуганно и почти шепотом спросила вышедшая в коридор проводить сотрудников "скорой помощи" пожилая женщина, ухаживающая за больной.
- Если бы был инфаркт, мы бы ее госпитализировали, не волнуйтесь, до свидания - машинально улыбнувшись, врач вышел на лестничную клетку, и, вдруг вспомнив свою старенькую маму, обернулся:
- Всё будет хорошо. Но сами понимаете - возраст. Не оставляйте её надолго. Если приступ повторится - звоните.
Закрыв дверь за людьми в белых халатах, Татьяна Георгиевна постаралась успокоиться и вернулась в комнату.
- Врач сказал, что всё будет хорошо, главное не волнуйся, - сама уже бабушка четверых внучат, женщина очень переживала за здоровье совсем старенькой мамы, и старалась как можно больше времени проводить с ней.
- А я разве волнуюсь? Ведь почти девяносто лет землю топчу, а всё за жизнь цепляюсь, - голос был слаб, но подобие улыбки на морщинистом лице больной немного успокоило дочь.
- Вот и цепляйся! Что я без тебя делать буду? - заботливо расправив одеяло, Татьяна Георгиевна присела на стул возле кровати матери. - Хочешь, я тебе газету почитаю? - пошарив в кармане халата в поисках очков, женщина встала и поискала их на столе, комоде и даже подоконнике. Вот ведь правду говорят "старость - не радость", последнее время это ощущалось что-то уж особенно явственно, а сегодня, когда маме стало плохо, все просто валилось у нее из рук.
- Нет, Танюш, я лучше посплю... Шла бы и ты отдохнула... Измаялась со мной. Переволновалась, - устало и виновато вздохнула больная.
- Вот и то дело, поспи, мам, - обрадовалась Татьяна Георгиевна, - а я пока пойду в аптеку схожу, доктор прописал тебе лекарства. Будешь пить, и не думай даже спорить. - Зная нелюбовь матери ко всякого рода "химии", дочь боялась, что и на этот раз уговаривать выпить какие-нибудь таблетки придётся очень долго.
Переодевшись и собрав сумку для похода в аптеку, Татьяна опять зашла в комнату Варвары Алексеевны и сообщила, что уходит.
Когда, наконец, хлопнула входная дверь, оповестившая о том, что в квартире больше никого нет, Варвара Алексеевна осторожно села, протянула руку за своими очками, лежащими на тумбочке рядом с диваном, надела их и осторожно пошарила под подушкой, выудив оттуда средних размеров конверт с надписью "Отдать Варе". Его сегодня утром принесла ей дочь умершего месяц назад соседа, найдя в документах отца. Достав из него дрожащей рукой несколько пожелтевших и обтрёпанных по краям листков, старушка в который раз стала перечитывать ровные строчки, написанные более полувека назад человеком, которого она любила. Оказывается, Анатолий не бросал её. Он просто ушёл добровольцем на фронт после их ссоры, не сказав ей ни слова. Именно об этом он писал в одном из писем брату. А она, тогда ещё молодая и вздорная девчонка, не разобравшись, назло ему, моментально выскочила замуж за Жору. Через семь месяцев у них родилась девочка. А Толя погиб, так и не узнав, что у него есть дочь.
Что-то рассказывать Тане женщина не собиралась. Пусть теперь уже все остается как есть. Эта тайна уйдет с ней в могилу. И только слёзы, вечные спутницы женщин, опять потекли по морщинистым щекам. Варвара Алексеевна медленно встала и ещё медленнее добралась до комода. Убрав конверт с письмами поглубже в ящик, вернулась к постели. Почти уже засыпая, вспомнила Анатолия. Молодого, красивого, смеющегося...