Времена, когда я два раза в год навещала родственников в тихой, красивой и благополучной Австрии, остались воспоминанием.

Немного нынче есть возможностей попасть из России в Европу: через Баку, Ереван, Стамбул или Белград. Если говорить о Санкт-Петербурге и Вене, то последний вариант дороже других, но самый быстрый.

Вылет в четыре часа. Весной и летом, когда одна заря сменить другую спешит, дав ночи полчаса, это время можно назвать утром, сам Бог или природа призывают к бодрствованию. Другое дело ноябрь: такси подъезжает к дому, выхожу в начале второго в спящий город, мужу рано утром нужно вставать на работу, он покорно и без радости везёт багажную сумку до такси. Пешеходов - единицы, снега пока нет, светящиеся фонари существуют сами по себе и не разгоняют тьму.

Хмурый водитель, выходец из ближнего зарубежья, о чём-то спрашивает меня, я его не понимаю, надеюсь на навигатор, он ведёт нас по маршруту, далёкому от центральных магистралей. На улицах в этот час, всё ещё, много машин.

Часть пути перед аэропортом проходит в полной темноте, чувствую некоторый озноб в спине от того, что в черной неизвестности пребываю наедине с молчаливым широкоплечим мужчиной-азиатом.

Здание аэропорта. Надолго здесь останавливаться нельзя, водитель оперативно вытаскивает из багажника мою сумку, ждёт оплаты. Вместо одной тысячи пятьдесят рублей даю ему тысячу двести, сто пятьдесят рублей он пытается вернуть, объясняю медленно:

- Спасибо, это Вам за труды, дорога была дальней.

Таксист проявляет понятливость. Такая малость, как лишние полторы сотни, поднимают человеку настроение, и он уезжает в хорошем расположении духа.

Пассажиров в здании аэропорта немного, сотрудники слегка ленивые или сонные.

Для Российских аэропортов оn-line регистрация у сербской авиакомпании отсутствует, поэтому стою в очереди к соответствующей стойке, предъявляю документы. Кроме загранпаспорта, билета и страховки, у меня с собой справки, подтверждающие родство, свидетельства о браке членов семьи с переменой фамилий и прописка приглашающих, иначе нужно оплатить бронь гостиницы. Этот комплект документов необходимо иметь с собой для пересечения границы. Их дотошно проверяли эстонцы полтора года назад, когда ехала в автобусе до Таллинна и так же осматривали каждую страницу финны.

Сербы просят, лишь, загранпаспорт, визу и билет. Сдаю багаж. Поскольку у меня один билет на перелёты между Питером и Веной, туда и обратно, сотрудница - регистратор, радует тем, что в Белграде переносить багаж из одного самолёта в другой не нужно, получить его следует после посадки в Венском аэропорту, но в зале Белградского аэропорта я должна оформить ещё один посадочный талон от Белграда до Вены.

Симпатичная пассажирка, с которой мы стояли рядом, ожидая начала регистрации, говорит, что по моему лицу поняла, что мы станем друзьями в этой поездке. Три часа ночи, минуем паспортный контроль. Моя новая знакомая звенит при проходе через рамку металлоискателя. Её просят снять куртку, сотрудница службы безопасности ощупывает брюки, тонкий свитер, проверяет нет ли металлических пряжек. Ничего криминального не находят, возвращают женщину назад. При следующих двух попытках прохода она снова звенит. Наконец, пропускают и мы усаживаемся в креслах зала ожидания, тут ей приходит в голову, что рамка реагировала на смарт часы, они на запястье под рукавом свитера.

Далее спутница делится подробностями своей жизни, которые, возможно, постесняешься обсуждать с хорошо знакомыми людьми, а со случайными можно. Предполагается, что мы больше не встретимся. Беседа отвлекает от желания заснуть.

Посадка в самолёт. Спать невозможно. Сначала разносят еду. Не имею привычки есть по ночам и отказываюсь. Прошу вместо маленьких бутылочек воды принести горячего чая, но он в этом самолёте платный. Звучат объявления на сербском и английском языках, люди ходят по салону. Слушать соседку, с которой у нас оказались соседние места, сил больше нет, я закрываю глаза.

Приземляемся в Белградском аэропорту. Спутница исчезает. Из нашей беседы мне известно, что её встречает сын, он работает и живёт с семьёй в Сербии, недавно родили ребёнка. Соседка прилетела познакомиться с внуком.

Два с половиной часа проведённые в небе, не изменили время, у нас с Сербией оно разнится. На часах снова 4.30. Длится и длится чёрная ночь.

Двигаюсь вдоль стрелок с надписью TRANSFER, достигаю желанной стойки и получаю посадочный талон на следующий перелёт, который планируется через два часа. Очень хочется горячего чая. В Сербском аэропорту чашка стоит три евро. Покупаю, опускаю пакетик в большую белую ёмкость из толстого фарфора, немного остужаю кипяток, помешивая пластмассовой ложечкой, и принимаю в себя жидкость. Организм согревается, оживает, готовится к началу дня.

Самолёт из Белграда в Вену маленький, крылья расположены не под салоном, а над ним. Ручную кладь, кроме небольших сумочек, просят сдать в багажный отсек. Полтора часа перелёта, мы в Венском аэропорту.

Наступает волнительная минута: это не встреча с дорогими людьми, а, в нынешних условиях, прохождение паспортного контроля. Привычных очередей ранним утром нет. При появлении пассажиров пограничники оживают в своих кабинках.

Немецким не владею, в минуты крайнего напряжения понимаю и говорю на подзабытом английском.

Подхожу к кабинке с надписью: все паспорта, для членов Евросоюза - отдельный проход. Мужчина средних лет в форме спрашивает по-немецки, а потом по-английски, с какой целью прилетела в Европу. Отвечаю подробно, готова показать документы, подтверждающие родство, адрес и справку о прописке родственников в пригороде Вены, где планирую остановиться.

От просмотра документов служащий отказывается, просит приложить руку к сканеру для снятия отпечатков пальцев, установленному перед окошком кабинки, что я и делаю. Полагаю, у меня испуганный или замученный вид, потому что слышу от снисходительно улыбающегося человека русское спасибо. Буква Б звучит мягко, как П.

- I love Austria, - отвечаю ему.

Мы подарили друг другу хорошее настроение.

Встреча, объятия, я в Вене. Едем домой.

Обильные дожди, прошедшие около месяца назад, повредили дороги, вижу следы водных потоков возле рек и мостов, территории огорожены, проводятся восстановительные работы.

В пригороде мелькают объявления о продаже дров, на крышах многих частных домов - солнечные батареи, узнаю, что часть затрат на их установку покрывается государством.

Гуляя по столице, замечаю, что некоторые офисы, магазины и кафе закрыты. Экономика страны в рецессии.

Цены в продуктовых магазинах повысились, но наши их догоняют. На турецком рынке некоторые продукты стоят дешевле, чем в российских супермаркетах. Такое встречаю в первый раз.

Через двадцать дней пребывания обратный вылет. У нас в Питере в 22.50, приближается ночь, а в Австрии в 20.50, пока, ещё вечер.

Строгая девушка-пограничник на паспортном контроле с острой подозрительностью в глазах удивлена тем, что я находилась в её стране так долго, и просит показать билет, по которому прибыла в Вену. Напрягаюсь, понимаю с трудом. Почему вызываю подозрение, мне неясно. Теоретически, я могла бы билет выбросить, но, слава Богу, он у меня один на весь перелёт. Показываю, она удовлетворена, но не любезна. Мы расстаёмся, недовольные друг другом, я раздражена, а она, наверное, разочарована, что не поймала нарушителя границы или шпионку.

Поведение сотрудницы не может изменить моего отношения к этой стране, как, вероятно, не меняется её отношения к моей родине.

Один час летим в Белград и, едва, успеваем на самолёт в Питер. В Сербии большая очередь на посадку, причём, не в зале, а в каком-то коридоре. Самолёт переполнен. Много детей до года, они плачут, кричат, родители пытаются их успокоить, нося на руках в проходе лайнера. Не только сон, но, даже, спокойный отдых невозможен.

В 3.55 приземление. Глубокий выдох. Родная земля дарит чувство покоя и уверенности. Напряжение, в котором находилась во время пересечения границ и перелёта, спадает. Багаж выгружают быстро, потом яндекс-такси везёт меня домой. С таксистом обсуждаем погоду: она в это время одинаковая в Питере, в Вене и в Белграде. Утром мало машин, быстро оказываюсь дома.

Целую мужа, достаю из сумки подарки. Меня ожидают горячий чай и постель. Закрываю глаза и всплывают в памяти времена, когда перелёт прямым самолётом от Санкт-Петербурга до Вены проходил утром, длился менее трёх часов, кормили в салоне прекрасно, угощали вином, а цены на билеты были значительно ниже. Тогда множество Венских кафе приглашали к себе туристов, в том числе, и российских, они оставляли в этой стране деньги, увозили новые впечатления, а в глазах австрийских пограничников не мелькала подозрительность.

И ещё думаю о том, что скоро заканчивается моя пятилетняя шенгенская виза