Утро - преступно, и с этим поделать нечего:
мятое, мутное, что ни затеешь - поздно.
Вот бы заснуть, по-вампирски воскреснуть к вечеру,
в час, когда ночь в небесах протирает звезды,
лунная кошка из тучи свой хвост спустила,
выгнув дугой - лучезарной, молочно-гладкой,
ветер умаялся за день, прилег без силы
в ворох душистых листьев на взрытых грядках.

Выйти из дома, найти Ориона россыпь -
жезл и корона, насмешливый лед и пламень...
Где-то за дверью, как зверь, притаилась осень,
огненным глазом следит из-за лип и яблонь,
гладит поникшие травы и студит соки,
в землю вливая свой норов, свой страх и нежность,
взглядом кричит, что житья ее вышли сроки,
тронуть рукой на прощание - и исчезнуть.

В сумерках сад - исхудавший, прозрачно-синий:
сбросил одежду, свободно повел плечами -
ржавь уцелевшего яблока на вершине
голые ветки в седой тишине качают,
стынет ручей, чернокрылой ладьей Харона -
мертвая бабочка в мертвой петле побега...
Норны в смятенье. И лишь в темноте ворона
пьяной кукушкой считает часы до снега.