Цвел рассвет левкоем и шафраном, пряная пыльца летела вниз.
Паруса несли над океаном в сомкнутых ладонях легкий бриз.
Утро было пасмурным и сонным. Из-под бледных, тонких женских рук
уплывал в туман, смиряя волны, серебристой арфы нежный звук.
Пели струны, и глаза сияли, и светлела тьма в ущельях скал.
Челн, в соленой пене, как в вуали, днищем по камням проскрежетал.
Крикнули встревоженные гуси, из проток взмывая в облака,
и вода вскипела, и коснулся шелк ступни намокшего песка.
И над хмарью разгорелось солнце, прогоняя холод, мрак и боль.
Луч нырнул в пещеру, как в колодец, и проснулся старый горный тролль.
В зубьях камня - радуга над лесом. В травах - невесомые шаги.
Он услышал смех, услышал песню, выглянул вполглаза - и погиб.
Эти кудри - золото и ветер. Этот взгляд - сапфир и бирюза...
Тролль смотрел на лучшую на свете и не мог ни слова ей сказать.
Ни вдохнуть, ни крикнуть нету силы, в пересохшем горле - ком тугой.
Каменное сердце засаднило, стукнуло тихонько - раз, другой...
Так насмешник-случай свел с ухмылкой лилию и жуткий горный сель.
Так несчастный полюбил эльфийку, светлую звезду Ассониэль.
Он молился ей - бездумно, жадно - девять темных, бесконечных лун.
Хоть эльфийке льстило обожанье, как любить бесчувственный валун?
Он не помнит сны, не видит звезды, не расслышит жалобы цветка...
Как с таким делить и смех, и слезы, как идти вперед - в руке рука?
Не было ей дела до уродства, красота не ведает границ.
Лишь бы говорить - легко и просто, лишь бы был душой - прекрасный принц.
В сердце лед - скучать, менять наряды и в конце истаять, как свеча...
Ну а тролль слагал ей серенады, пел - и ничего не замечал.
Той любви - короткой, горькой, дивной - в целом мире не было сильней.
Он дарил ей жемчуг и рубины - но фиалки были ей милей.
Сетуя на грубость комплимента, прочь гнала и хохотала вслед,
а однажды лезвием стилета в темноте сверкнуло слово "Нет!"
Так потухло солнце в сердце тролльем, так исчезло то, что не сбылось.
Каждый из двоих в поступках волен, каждый будет счастлив - только врозь.
Пела ночь, и было полно лето светом звезд и мерным шумом волн.
Двое попрощались, а с рассветом снова в путь пустился белый челн.
Первый луч скользнул по побережью, обращая плоть и кровь в базальт.
Тролль сидит - и все хранит надежду, что эльфийка повернет назад.