Как пломбир, на жаре забытый,
солнце липкие слёзы льёт -
пляж изогнут спиною лисьей,
летний вечер на старом пирсе,
запах водорослей и йод,
волны жухлый тростник качают,
под конвоем крикливых чаек
самолёт в синеве плывёт.
 
Хлопья пены и соль на плитах,
глянешь вниз - замирает дух:
море тьмы и стеклянной лавы,
вьются в пальцах течений травы,
спят мальки, животы надув,
колыхаясь в тиши и лени -
и летят кто куда от тени,
промелькнувшей в янтарном льду -
монстр, над бездной застывший в танце,
шёпот, намертво свиты пальцы -
то единой, как спрут, то двух.
 
Жар. Саднит от касаний плечи.
Свет - и, кажется, будет вечен
этот странный то бой, то вальс,
хит записанных ветром хроник:
пульс, по коже скользят ладони,
и кипящий прилив -
сквозь нас.