ЖЕМЧУЖИНА
Огромная, перламутрово-белая - она покоилась на ложе цвета сирени и розы, сияя, будто луна в небе. Ни единой выемки. Ни малейшего пятнышка. Размер - только-только обнять, перенося на новое место. Макс смотрел на жемчужину и разве что не облизывался: это чудо станет венцом его коллекции. Да что там... имея ее, остальной жемчуг можно выкинуть за ненадобностью, даже самый редкий и дорогой.
- Венерианская жемчужница - генно-модифицированный подвид жемчужницы обыкновенной, завезенной на Венеру с Земли, - с гордостью пояснила экскурсовод, заметив его интерес. - Створки достигают трех метров в длину - складчатые, чрезвычайно прочные, способные выдержать повышенное давление и защитить плоть моллюска от хищников. Когда в раковину попадает песок или камень, ткани обертывают его перламутром - так рождается жемчужина. Венерианский жемчуг славится своей белизной, но, ввиду крупных размеров, редко используется целиком. Его применяют для украшения интерьеров либо режут, делая вставки в браслеты, подвесы и кольца...
Да уж, хмыкнул про себя Макс. Если вспомнить цены на эти вставки, страшно представить, на сколько потянет целая. Он по-новому взглянул на покоящуюся в створках жемчужину, отыскивая дефекты, но ничего не смог обнаружить. Она была безупречна - и формой, и цветом, выглядящим еще более чистым и ярким на фоне камня и водорослей. Рассеянный свет, идущий от скрытых на дне светильников, струился в слоях перламутра, делая жемчуг эфемерно-искристым, почти прозрачным. Игра света и тени рождала чувство, будто из глубины смотрит чье-то лицо - улыбающееся, с едва обозначенным носом и большими глазами. Но стоило повернуть голову, и наваждение пропадало, перед Максом снова была ровная атласная белизна.
- Уникальная особенность жемчуга, выращенного на Венере, - подтвердила его догадку экскурсовод, - в том, что при определенных углах обзора в нем возникают картины, своего рода голограммы. Чаще всего это лица, но встречаются рыбы, побеги, геометрические узоры. Такие жемчужины очень ценятся, особенно среди коллекционеров.
- И сколько оно может стоить? - небрежно спросил Макс, стараясь не выдать азарта. - К примеру, вот эта, что перед нами?
Экскурсовод назвала цифру. У Макса глаза полезли на лоб: по его прикидкам, выходило на пару нулей меньше.
- Голограммы чрезвычайно редки, - поучительно произнесла женщина. - Простая жемчужина обошлась бы дешевле, но в этой скрыт образ, очень яркий и четкий. Лицо. Вы ведь заметили?
- Ага, - кивнул Макс. - Я ведь чего спросил... Ищу подарок к юбилею партнера. Такая жемчужина точно бы его впечатлила, но для сувенира это слишком уж дорого. Так что еще подумаю.
- Отлично, - кивнула экскурсовод. - Надумаете, обращайтесь. А теперь следующий экспонат...
Когда посетители разошлись, Макс пробрался к музею - еще раз взглянуть на жемчужину перед отлетом. К его удивлению, здание не охранялось, только над входом мигал примитивный датчик, который проще простого подковырнуть чем-нибудь острым: Макс возвращался с пляжа и совершенно спонтанно решил сюда завернуть, так что при нем нашелся и нож, и гидрокостюм, и прочный рюкзак с вещами, куда можно впихнуть добычу.
Внутри было темно. Только бассейн по-прежнему искрился подсветкой, так что была видна каждая песчинка на дне. Макс подошел к жемчужине, белеющей в полуоткрытых створках, восхищенно вздохнул: она была так прекрасна, было бы преступлением оставить ее здесь, совсем без охраны. У него дома ей будет лучше, и смотреть на нее придут уже не туристы, а истинные ценители...
Макс сбросил шорты и рыбкой нырнул в бассейн. Нагнулся над раковиной, ощущая себя не то благородным пиратом, не то конквистадором, обхватил руками сокровище...
Створки сомкнулись. Над поясницей хрустнуло, и Макс перестал чувствовать ноги. Мощный зубчатый край двинулся вбок, перетирая кожу, кости и новейший эластик повышенной прочности.
Нижняя часть плавно опустилась на дно, разворачивая лиловые кольца требухи, верхняя вертелась на вздыбленном ложе, устраиваясь рядом с жемчужиной. Моллюск приоткрыл створки, выпуская наружу красно-бурую взвесь, и не спеша приступил к трапезе.
Экскурсовод, она же директор музея, и зам по хозяйственной части стояли перед бассейном, любуясь жемчужницей. Створки были прикрыты, по мускулам пробегала упругая дрожь: моллюск усердно закутывал череп в слои перламутра, обещая посрамить свой прошлый шедевр. Большую жемчужину убрали в хранилище, на нее уже был покупатель, зато новая росла не по дням, а по часам.
- Надо было оставить там позвоночник. И ребра. Какая уникальная бы вышла жемчужина! - мечтательно протянул завхоз. - Коллекционеры бы передрались...
- Ну уж нет, Пал Сергеевич. Может, и передрались бы, а потом сообщили, куда следует - очень уже подозрительный феномен! И кто к нам тогда сунется? Надо думать на перспективу!
|