Кизиков Игорь Эрнстович : другие произведения.

Я видел Бога

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  
  
  

  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Я видел Бога
   Приложение №3 к роману "Смерть и разложение: Шёпот ангела".
   Omnis habet inside - Dei
   И вот настал тот день, когда их колонна выехала из-под Киева в сторону проведения АТО. С утра их собрали на плацу на праздничное построение, и сводная бригада территориальной обороны принесла присягу на верность Украине. Звучали пламенные речи, священник прочёл молитву и окропил строй святой водой. Пришло множество волонтёров и просто неравнодушных граждан. Все вместе пели гимн Украины. В этот день у бойцов было какое-то особое чувство внутри. Они давно готовились к этому событию, с вечера начистили ботинки, привели в порядок свою форму. Командиры тщательно следили, чтобы всё было по уставу, но всё равно с утра бойцы бригады переживали. Они нервничали, тщательно бреясь у зеркал и пакуя свои вещи. Больше здесь они им не понадобятся. Их двухмесячная подготовка закончилась. Теперь они выдвигались в сторону проведения антитеррористической операции, куда-то в район Донецка.
   Бригада набралась со всей Украины. В неё записывались люди со всех концов страны. Кто-то приехал с западной Украины, кто-то с восточной. Было даже несколько человек из оккупированного Крыма. Всего четыреста бойцов. Его закадычный друг, Лёша, был из Киева, с Борщаговки. Его верхний сосед по койке, Олег, приехал из Харькова. Сам Никита Удальцов был родом из села Велики Прицки Кагарлыцкого района.
   Село расположилось на склонах оврагов. Часть его с центром находилась наверху, а далее оно уходило по оврагам вниз, вытянувшись вдоль озера, возникшего в результате постройки дамбы ещё в советские времена. Да, пришлось затопить огороды жителей, живших в низине, но им компенсировали землями на склонах оврага, объяснив, что теперь они всегда будут с рыбой. Со временем наличие озера стало настолько привычным, будто оно всегда здесь существовало. На нём поселились цапли, бобры и ондатры. В камышах крякали утки и возились выпи и водяные курочки. Но, несмотря на эти красоты, со временем часть села, находившаяся в низине, практически опустела. Брошенные дома зарастали или горели в пожарах, устроенных бомжами.
   Никита с мамой и сёстрами жил наверху, почти в центре села, около автобусной остановки. Отец умер 5 лет назад. Он любил выпить, хотя и не буянил и никого не строил, как другие мужчины в селе. Он никого никогда не бил в этом состоянии, старался ни с кем не ругаться. В такие дни, раздосадованный упрёками жены, он просто уходил во двор и там часами сидел на лавке. Он был настоящим работягой, но всегда после тяжёлой работы в поле он с друзьями приходил к магазину и покупал бутылку водки. Там же они потом сидели на лавочке и общались. Так прошло почти десять лет, пока он внезапно не умер.
   У его мамы был дом в овраге, старая разваливающаяся хата. Там он сажал картошку, её легче было поливать в летнюю засушливую пору, прямо водой из озера, и кроме этого он высаживал там саженцы. В советские времена он работал агрономом. Потом пришли 80-ые, 90-ые... Свою работу он бросил и переехал жить в село, где уже самостоятельно продолжил заниматься любимым делом, продавая плоды своего труда. Весной и осенью он продавал саженцы на рынке Кагарлыка. С годами он приобрёл постоянных клиентов и некое признание, многие рекомендовали саженцы покупать именно у него. К нему приезжали покупатели даже из Киева.
   Вот и той осенью, в начале сентября, он вывез машиной саженцы на продажу ещё вечером, оставив её во дворе своего дома. Он сделал это неспроста: ведь метеорологи обещали на завтрашний день сильный дождь. А когда дождь накрывал овраг, песочно-глиняные дороги села становились непреодолимыми, превращаясь в скользкое месиво. Бывали случаи, когда по ним наверх не могли выбраться даже трактора. Потом он вернулся, поскольку некоторые саженцы решил выкопать только перед поездкой на рынок, чтобы утром с ними уйти наверх, сесть в машину и уехать в Кагарлык.
   Он встал в пять часов утра, позавтракал, выпил кофе и отправился по оврагу наверх, прихватив по особо ценному саженцу в каждую руку. Его путь сначала шёл вдоль озера, а потом круто поднимался на холм, виляя вдоль фермерских полей. Но он так и не пришёл к своей машине...
   Через несколько часов его хватились. Пошли искать и нашли. Он лежал в густой траве, среди сосновых шишек, так и не миновав сосновую лесопосадку. В одной руке он сжимал саженцы, в другой - почти погасший фонарик.
   После этого события вся тяжесть домашнего хозяйства легла на плечи матери и его, Никиты. Две сестрёнки были ещё очень маленькие. Одной было семь лет, второй - всего полтора.
   Мама поседела за одну ночь. Хрупкая женщина, она всегда до смерти отца держалась прямо, а потом её словно что-то надломило, и она стала сутулиться, хотя никогда не подавала виду, как тяжело ей приходилось теперь после этой потери. Она работала у фермера всю неделю днём, а вечером работала дома. Никита помогал ей, но всё равно было тяжело. Хозяйство было большое. Свиноматка, поросята, куры, гуси, кролики, корова и бычок с тёлкой. Коня Иннокентия им пришлось продать. Как же конь плакал, когда его уводили. Из его тёмных глаз текли крупные слёзы. Когда его вывели на улицу со двора, он громко заржал, и сердце Никиты сжало болью. Но ничего нельзя было поделать.
   Оставшееся всё равно требовало много времени, и приходилось работать до глубокой ночи. Каждое животное нужно было накормить, у каждого вычистить хлев. Мама постарела за несколько лет. От былой женщины со смолисто-чёрными волосами и большими, тёмными глазами осталась лишь тень. А Никита ещё помнил, как она задорно плясала на свадьбе своей сестры, как лихо выделывала коленца и звонко смеялась. И вот новый удар. Ему пришла повестка из военкомата. Он сам взял её из рук почтальона и расписался. Назад дороги не было.
   - Никита, я прошу тебя, не иди туда! - мама готовила ужин, присматривая за кастрюлей с борщом. - Сына, убьют же тебя! Ты же видел, что показывают по телевизору.
   - Мама, а кто, как не я?
   - Да кто угодно...
   - Как, как кто угодно? У них же тоже есть матери, и они тоже беспокоятся. Но их сыновья идут на войну, а я? Что я скажу потом? Отлынил, испугался?
   - Никита, ты у меня один помощник. Что я буду делать без тебя? Лера занимается собой, а Вера - она слишком маленькая, хотя и помогает изо всех сил. Посмотри на наше хозяйство, я одна не справлюсь. Давай я завтра пойду к председателю, поговорю с ним.
   - Нет, мама. Лучше продать часть скотины, если её так много, но никуда не ходи. Особенно к председателю. Ты же знаешь, какой он человек.
   - Боже, Никита. Не говори так. Я не переживу.
   Никита смотрел сквозь окно на улицу. На небе горели звёзды, а в свете фонаря носились ночные мотыльки. Где-то пел сверчок. Осень была на редкость тёплой, сентябрь больше напоминал летний месяц, чем осенний. Даже ночи были не такими холодными, как казались. Лишь полевые мыши, следуя инстинкту, старались пробраться в хату. Для них, несмотря на державшееся тепло, осень уже наступила. А в доме их ждали громадный кот Сеня и две кошки - Мурка и Мявка.
   "Мама, я так решил", - твёрдо ответил тогда Никита.
   Это разговор тяжело закончился. Мама таки сходила к председателю, но тот, как Никита и предполагал, только развёл руками, хотя его сын избежал мобилизации и прятался где-то в Днепропетровске.
   Колонна машин двигалась по шоссе. Их обгоняли легковушки и нахальные дальнобойщики. Колонна растянулась на несколько километров. Впереди шли два БТРа с украинскими флагами, а за ними - ЗИЛы с бойцами. Их перемежали полевая кухня, тягачи с пушками, несколько машин БМ-21 "Град". А в середине колоны ехали автомастерские с персоналом, заправщики, КУНГи и вновь - ЗИЛы и КАМАЗы с личным составом. Некоторые машины тянули за собой зенитные 23-миллиметровые спаренные установки ЗУ-23 на колёсном ходу. Все машины несли на корпусах две белые полосы, как опознавание свой-чужой.
   - Лето, лето, остывает лето. Я чувствую холод где-то, ведь остывает лето, - бормотал его сосед в машине.
   Никита ехал в КАМАЗе, который они забронировали за свой счёт. Бойцы собирали деньги около месяца, многие рядовые сводной бригады создали в социальных сетях странички с призывами о помощи, и откликнулось на удивление много людей. Семья Никиты не могла дать много денег, и он очень переживал по этому поводу, но Лёша его успокаивал:
   - Никита, ты и так пожертвовал многим. Ты едешь на войну, защищать свою страну. Свою родину. Что может с этим сравниться?
   Борта грузовика обшили двумя листами сантиметровой брони, кабину тоже. Кроме стальной брони и решётчатых ферм против кумулятивных снарядов между бронеплитами был сделан зазор и туда насыпали песок. Бывалые бойцы утверждали, что это помогает останавливать бронебойные пули.
   В результате машина стала очень тяжёлой, и кудесникам из автомастерской пришлось поколдовать над двигателем. Сейчас двигатель КАМАЗа надрывно ревел, преодолевая подъём. Машина покачивалась, подпрыгивая на ямах и неровностях дороги. Сентябрь был на редкость тёплым, поэтому они ехали в открытом кузове, где были наспех сооружены скамейки.
   Никита сидел около правого борта и смотрел на проплывающие мимо него пейзажи. Поля, бесконечные поля, разделённые стенами деревьев, грунтовыми дорогами, фруктовыми садами за длинными заборами, опутанными по верху колючей проволокой, водной гладью озёр. Иногда колонна пересекала заросшие камышами речки. Дорога то спускалась вниз, то поднималась вверх. Мелькали деревни, небольшие районные города. Часто попадались брошенные, полуразрушенные колхозные хозяйства, остовы коровников и свинарников. Особенно удручающе смотрелись кладбища, а потом снова начинались бесконечные поля. Кукурузные поля, которые комбайны, порождая облака пыли, только начинали убирать, сменялись посевами масляничных сортов подсолнуха. Маленькие пожухлые головки уныло висели на серых, высыхающих стеблях, а следом, уже на соседнем поле, колосились поздние сорта пшеницы, затем - соя, и снова кукуруза.
   Это были привычные его глазу пейзажи, такие же, как вокруг его родного дома. И не это сейчас интересовало Никиту. Он вспоминал то, что случилось утром. Был плац и построение. После зачитывания приказа, исполнения гимна и поздравлений вперёд вышел приглашённый батюшка в сопровождении капеллана и освятил их. Этот капеллан и сейчас сопровождал их, находясь где-то в конце колонны, в передвижной церкви. Батюшка шёл вдоль строя и, читая молитву, брызгал на стоящих в построении солдат святой водой, пока не достиг шеренги, где стоял Никита. Как его дёрнуло! Он внимательно посмотрел на Никиту и его соседей и, ничего не сказав, зашагал дальше.
   Это врезалось в память Никиты. Его удивлённый взгляд. Никита был верующим человеком. Каждую субботу вместе с матерью они посещали церковь, молились и всегда ставили свечки за упокой души папы. Что увидел батюшка? Когда прозвучала команда: "Вольно, разойтись!", Никита бросился к воротам, чтобы спросить его, что случилось, но лишь успел увидеть, как тот быстро укатил в Лэндровере.
   Что же произошло? Этот вопрос мучал Никиту. Чтобы отвлечься, он снова смотрел за борт, держа ногами автомат Калашникова. Это был автомат калибра 5,45 миллиметра, образца 1974-го года. Судя по выпуску, он был изготовлен в 1985-ом году. Некоторые вернувшиеся из зоны АТО бывалые солдаты плевались и говорили, что он никуда не годится. Нужны автоматы под калибр 7,62 миллиметра, но Никита был рад и этому. Он на занятиях тщательно разбирал и смазывал оружие. Он ухаживал за ним и следил, чтобы не было задержек при стрельбе на полигоне. Вот только когда им выдали патроны, Никита увидел, что часть их просто проржавела от долгого и неправильного хранения и была непригодной для стрельбы, как и медицинские пакеты первой помощи. Там вообще был тихий ужас. Их ротный врач за голову хватался, рассматривая пожелтевшие таблетки и серые бинты со следами влаги. Большинство лекарств было просрочено. Благо были волонтёры, неравнодушные люди, которые снабдили их всем необходимым. Бронежилетами, касками, сухими пайками. И да, детскими рисунками. Никита вёз в кармане напротив сердца два таких рисунка. Один из Ровенской области. Там был нарисован украинский флаг и семья под ним. Они держались за руки. А другой рисунок на альбомном листе был из Киева. Мальчик Назар нарисовал банк, где работает мама, машину папы, его самого, и написал вкривь и вкось: "Спасибо тебе, боец Украины, что я, моя мама и мой папа ночью спим спокойно. Мы тебя любим".
   Это было так трогательно. Эти рисунки ему вручила девушка с двумя косичками по бокам головы. Он узнал её. Кажется, её звали Оля. Она часто приезжала к ним в часть вместе с друзьями, привозя необходимое. Особенно были им благодарны снайперы за тепловизоры. И вот сегодня, после построения, они раздавали бойцам детские рисунки с пожеланиями. Никита тогда чуть растроганно не заплакал, пряча письма с рисунками в карман.
   После построения в течение получаса, который давался, чтобы проститься с родными, он поцеловал мать, сестёр, которых привёз в Киев сосед Олег Кузьмич, и услышал команду:
   - По машинам!
   И вот теперь он в пути. Колонна проехала очередное село. На огородах собирали красную свеклу и тыквы, картошку выкопали ещё в августе. Люди останавливали свою работу и смотрели на колонну. Никто не аплодировал, никто не махал флагами. Да и зачем это было делать? Всё читалось в их глазах. А несколько стареньких бабушек просто перекрестили колонну.
   Разговоров в кузове было немного. Было шумно, мотор ревел, пахло гарью дизельного топлива, осенью и запахом новенькой формы. Часто ветер приносил запахи дыма и навоза: жизнь вокруг трассы шла своим чередом.
   Беседовавшие говорили кто о чём. Кто-то вспоминал прошлое, свою жизнь, свою девушку. Кто-то показывал соседу фотографии детей. Кто-то просто насвистывал мелодию. Его сосед слева, снайпер, показал фото своей возлюбленной. Это была миловидная девушка с карими глазами, прямыми тёмными волосами и нежной улыбкой. На фотографии она улыбалась.
   А вот его девушка... Они с Юлей поссорились. Она, как и его мама, была против того, чтобы он ехал в зону АТО. Странно было слышать от неё подобное. Никита уже прослышал, что у неё в Кагарлыке был кто-то другой, но боялся спросить, всё откладывая и откладывая этот разговор. Юля даже не пришла на торжественное прощание, когда сводная бригада построилась на плацу. Это давило тяжестью на сердце Никиты. Он несколько раз вынимал мобильный телефон и думал было позвонить ей, но каждый раз его что-то останавливало. А вот маме он звонил постоянно. Почти все так делали, звонили родным, пока было можно. Их предупредили, что по прибытию мобильные телефоны у них изымут, так как по их сигналам наводилась вражеская артиллерия.
   - Знаешь, а моя Оля так вкусно готовит, - старался перекричать шум снайпер, пряча фотографию. - Если выберемся в отпуск, обязательно ко мне. Пальчики оближешь. Она такие пироги печёт, просто объедение! Никит, а твоя девушка, как она готовит?
   - Не знаю, - ответил Никита. - Мы с ней встречались всего пару раз. Я у неё дома никогда не был.
   - А почему?
   - Как-то не было повода. Просто встречались в клубе.
   - Повода? Это ты зря. Повод всегда найдётся. Ты что, испугался её?
   - Нет, просто не было повода, - повторил Никита.
   Как он мог серьёзно встречаться с девушкой, которая уже к тому моменту встречалась с другим парнем, и каждые выходные ездила к нему в райцентр. Как его звали? Андрей? А с ним... С ним она просто убивала время, когда ей становилось очень скучно.
   - Тогда почему ты ей сейчас не позвонишь? Поговори с ней. Твой отъезд на войну, чем не повод для звонка? Если это твоя девушка, просто пересиль себя и позвони ей. Я думаю, она будет очень рада этому звонку, - при этих словах Никита отвернулся, и, кисло скривившись, хмыкнул. - Кстати, а она тебя провожала? Вроде я не видел, чтобы тебя кто-то целовал... Ну, мама не в счёт.
   И что он мог ответить на этот вопрос соседа? Юля собиралась поступать в Киеве в медицинский институт, она строила вполне обычные, прогнозируемые планы, а он вдруг решил уехать воевать. Кто он ей? Он не ответил своему собеседнику и отвернулся. На душе было тяжело и неспокойно.
   Колонна продолжала ехать вперёд. Некоторые машины ломались и съезжали на обочину. Многие из них десятилетиями хранились на складах. Их кое-как подлатали, но это не помогало, они ломались в самый неподходящий момент, и теперь вокруг них бегали водители, пытаясь найти и устранить поломку. Возле некоторых сломавшихся машин останавливались передвижные мастерские. Вот сейчас на обочину съехал гусеничный тягач с буксируемой 152-миллиметровой гаубицей. Около него остановилась ремонтная "летучка". Механики, распахнув створки бронелюков, начали шустро копаться в двигателе машины, отыскивая неисправность. Когда их КАМАЗ проезжал мимо, Никита услышал:
   - Толя, проверь демультипликаторы и главный фрикцион. Движок в порядке. Течи нет. Я уровень масла проверил.
   Все понимали, что сроки ремонта поджимали. Задержка всей колонны повлекла бы срыв выполнения приказа, и их КАМАЗ, не останавливаясь, двинулся дальше. Ремонтная бригада осталась позади.
   Проехали остановившийся ЗИЛ, который вхолостую газовал, а из его выхлопной трубы вырывались клубы чёрного дыма. Спешившиеся бойцы из кузова окружили машину и наблюдали, как механики и водитель пытаются её завести.
   КАМАЗ двинулся на очередной подъём, преодолев мост через небольшую речку. Вечерело. Становилось холоднее. Им не зря выдали накануне тёплые куртки. Теперь, когда солнце садилось, и ветер стал гораздо холоднее, они кутались в них.
   Вдоль дороги по-прежнему тянулись однообразные картины. Они проехали полуразрушенные одноэтажные строения, то ли завод, то ли что-то похожее на него, потом миновали поле со стадом коров, которых пастухи уже погнали домой, после взобрались среди леса наверх, на холм, и оттуда опять взору открылись бесконечные поля. Снова желтела ещё не убранная, сухая, пожухлая кукуруза и поля таких же высохших подсолнухов.
   - Блин, а чего подсолнух то не убрали? - проворчал кто-то. - Погиб урожай.
   - Нет, - ответил Никита. - Так нужно. Это масляные сорта, их нужно убирать, когда стебли высохнут. Тогда семена наливаются маслом под завязку.
   - А-а-а, - протянул боец напротив. - Тогда понятно. Сам-то я из города и никогда не видел, как убирают подсолнух. Всегда считал, что его убирают раньше. Не знал таких тонкостей.
   А поля плыли вдоль обоих бортов машины, скрываясь за посадками деревьев и кустами. Многие из них были перепаханы на осень, некоторые засажены озимыми. Глядя по сторонам, казалось, что нет никакой войны, что это просто сказка, чья-то выдумка. Это длилось до того момента, пока они не достигли первого блокпоста. Осторожно петляя, объезжая бетонные блоки, они проехали несколько БМП с украинскими флагами на антеннах, находящиеся в укрытии, миновали созданные из блоков и мешков с песком укрепления с бойницами, из которых им махали солдаты блокпоста, и после осторожно поехали вперёд.
   Жизнь до и после блокпоста разительно отличалась. Первый признак: резко уменьшилось количество машин на дороге.
   - Начинается, - громко сказал кто-то в кузове КАМАЗа. - Вот и конец обычной, мирной жизни.
   После этих слов разговоры смолкли.
   - Внимание, бойцы. Мы пересели границу проведения антитеррористической операции. Мы сейчас в зоне, примыкающей к фронту. Всем максимальная готовность. Прекратить разговоры и смотреть в оба! Помните, чему вас учили в учебке, - обратился офицер, сидевший впереди машины, непосредственно около кабины, успевший побывать в АТО летом. - Помните, как правильно покинуть транспортное средство при попадании в него кумулятивного снаряда, как вести себя при обстреле стрелковым оружием. Понапрасну не высовываться и не подставляться под пули. В случае вынужденной остановки занять позиции вокруг машины. Всем всё ясно? И да, мобильные телефоны выключить. Батареи вытащить из телефонных аппаратов. Напоминаю, враг может отслеживать по ним наше передвижение. Выполняйте! - добавил сержант.
   Бойцы в КАМАЗе подчинились.
   - Проверить оружие! Зарядить! - последовала команда сержантов.
   Никита, как и все остальные в кузове КАМАЗа, передёрнул затвор, убедился, что патрон был дослан в ствол, и поставил оружие на предохранитель. Разговоры стихли. Теперь колонна ехала вперёд в тишине. Навстречу действительно двигалось мало машин. Маршруток сильно поубавилось, рейсовых автобусов вообще не было заметно. Вот только больших грузовых крытых длинномеров было на удивление много.
   - Мне тесть говорил, как ему друг в Донецке рассказывал, что бизнесмены вывозят оттуда весь свой бизнес и оборудование, - сказал сосед снайпера с другой стороны от Никиты. - Видишь сколько навстречу грузовиков? А вон, на открытой платформе, явно какие-то станки погружены.
   - Угу, - ответил снайпер. - Я слышал, что их там данью обложили непосильной.
   - Требуют по два, а то и три раза платить налоги непонятно кому и куда, - добавил сосед снайпера.
   - Лица у них уж больно мрачные, - сказал кто-то с левого борта, услыхав их разговор. - Все такие напряжённые.
   - А ты думал! Не знаю, доедем ли мы до мест весенних боёв, но если доберёмся, увидишь остовы сгоревших грузовиков и разбросанные обломки легкового транспорта. Тут не знаешь, откуда прилетит подарочек, - заметил бородатый боец, натянувший на уши вязаную шапочку.
   Никита не видел лиц водителей грузовиков, он сидел около правого борта, но заметил, что проплывающие мимо сёла стали гораздо темнее тех, которые были до блокпоста. А когда прошли следующий блокпост, сёла вообще словно вымерли. В воздухе запахло гарью.
   Колонна, не останавливаясь, двигалась вперёд. Никита думал о доме. Как там мама? Он знал, что она нормально доехала домой и уже начала заниматься вечерними делами. Ей помогал Олег Кузьмич и Валера. Эх, позвонить бы ей сейчас, снова услышать её голос, узнать, как там сёстры, но было нельзя. Никита вздохнул. Он смотрел на дорогу, на машины, которые двигались навстречу, видел, как в свете их фар выхватываются деревья, растущие вдоль обочины, одинокие домики. Вот мимо проплыла пустая автобусная остановка. Кирпичные стены и навес был выкрашены в голубую краску, и она местами облезла. На листе металла, на белом фоне виднелись чёрные буквы. Никита прочитал название: "Берёзовка".
   Солнце зашло, но белая полоса на небе осталась. Дома и деревья на её фоне казались просто плоскими тёмными силуэтами. Передний БТР колонны посигналил. Навстречу ехали военные машины с белыми полосами. Некоторые имели следы повреждений, их активно обсуждали бойцы, сидевшие по левому борту.
   В восьмом часу вечера стало совсем темно. На небе зажигались звёзды. Колонна включила фары и продолжила двигаться вперёд. Даже сейчас, в свете тускнеющих сумерек, Никита различал покинутые и сожжённые дома с провалившимися крышами и разбитую сельскохозяйственную технику. Иногда на обочине дороге встречались сгоревшие БМП или грузовики, а в лесопосадке, едва различимые среди кустов, маячили остовы автобусов и легковых машин. Зачем они съехали туда? Прятались? Что здесь произошло? Скорее всего, это были следы весенних событий. Одичавшие собаки бродили среди куч мусора и сгоревших домов. Они тихо тявкали, когда грузовики проезжали мимо.
   Когда КАМАЗ миновал очередной безлюдный посёлок, Никита заметил, как перед блокпостом со стоящими по обеим сторонам дороги в засаде танками, на асфальте прямо посреди трассы, сразу за бетонными блоками, чернел в темноте сожжённый БМП. Его ствол был задран вверх, а люки распахнуты. Поодаль лежал перевёрнутый и разбитый бензовоз, а рядом с ним находилось несколько раздавленных легковушек. Здесь явно произошёл бой.
   Колонна остановилось. Никите не было видно, что происходит, зато ожила рация у офицера в машине.
   - Это шестой. Замечены "русичи" в вашем районе. Справа работает снайпер с крупнокалиберным. Как поняли?
   - Принял, - сказал кто-то. - Сейчас пришлём туда подарок.
   Колонна стояла. С места, где сидел Никита, было плохо видно, что делается впереди и почему колонна остановилась. В свете фар бегали люди, и один из них что-то показывал рукой впереди. Видно, командующий бригадой получал новые разведданные. Рация не умолкала.
   - Возле элеватора вчера замечены танки. "Гильза" передаёт, что видела несколько Уралов с пехотой.
   - Принято.
   - Это "Кувалда". Ребята, смотрим в оба! На окраине Железянска - активное движение.
   - Привет "Кувалда". Все рады, что ты живой, - послышался другой голос в рации. - А мы думали, что тебя вчера накрыло.
   - Не дождётесь, - хихикнуло в ответ, и, "мурлыкнув" электронным звуком, рация смолкла.
   Ожидание томило Никиту. Он смотрел на лежащий в кювете микроавтобус. Он был изрешечён пулями и осколками. Его исковеркало так, что было непонятно, что это была за модель и какой изначально цвет был у машины. Рядом с ним чернели тёмные пятна. Люди? Нет, вряд ли... Когда он сгорел, месяц назад, два, три? Наверное, тогда же, весной, как и другие разбитые машины, встреченные ими по пути. Запаха гари уже не было слышно, пахло только ржавчиной. Сам блокпост был основательно укреплён. Кроме танков среди поля Никита увидел позиции артиллерии. Орудия были закопаны в землю, сверху натянута маскировочная сетка, и лишь над бруствером торчали длинные стволы. Прищурившись, Никита заметил около орудий в угасающем свете вечера ящики для снарядов, лежащие на перепаханной земле, и стрелянные гильзы. Последних было много.
   Наконец все формальности были улажены, и колонна двинулась дальше. Когда КАМАЗ проехал бензовоз, Никита понял, что так смяло легковые машины около него. Сдавая задом, в глубокий кювет рухнул танк. Его башня лежала метрах в пяти от остова.
   - Это сепаров танк, - сказал кто-то.
   - Откуда ты знаешь?
   - А вон, на борту надпись сохранилась: "На Львов!"
   - Не дошёл, - усмехнулся кто-то.
   Мимо установленные по краям дороги проплыли сооружения из бетона с бойницами и поставленные на бетонные основания бронеколпаки для пулемётных расчётов. Где военные их откопали, на каких складах? Эти треугольные металлические сооружения устарели давным-давно, даже Никита про это знал.
   Колонна что-то объезжала на дороге, выехав на встречную полосу движения. Им навстречу из-за поворота показались несколько легковушек и одна грузовая "Газель". Они сдали к обочине, пропуская военный транспорт. С БТРами не поспоришь. Никита увидел, что впереди дорожное покрытие в нескольких местах было разбито, кроме этого рухнул фонарный столб, перегородив путь, поэтому колонна сбавила ход и медленно преодолевала препятствия по встречной полосе.
   Они снова проезжали какой-то населённый пункт. Никита не знал его названия. Дома были частично разрушены, но многие уцелели, по крайней мере, не сгорели дотла. Из-за высоких заборов было видно плоховато. Некоторые заборы были сетчатые, многие - деревянные или сделанные из мягкого кровельного железа. Но некоторые - кирпичные, добротные. За ними на фоне неба чернели силуэты больших, двух-, а то и трёхэтажных усадеб. Хозяева явно строили свои дома на века. Правда теперь эти дома были брошены, а заборы хранили на себе отверстия от попадания осколков снарядов и мин.
   - Это "Булава". Справа, пацаны, "угольщики", вы что, оглохли?! - вновь кто-то закричал по рации. - Сказали вам отойти от элеватора. Мы наблюдателей уложили спать час назад, - дальше послышалось матерное слово. - Туда две жестянки едут.
   - Принято, - ответил густой бас. - Мы отходим.
   Огней в селении, которое они почти миновали, было совсем мало: всего лишь несколько светящихся окон на всё село. Уличное освещение отсутствовало и вовсе. Хотя, возможно, многие оставшиеся в селе жители использовали светомаскировку. Гавкали одинокие собаки, и где-то протяжно промычала корова. Никита заметил, как в одном из освещённых домов семья собирает вещи, готовясь эвакуироваться. Железные ворота участка были распахнуты, и в проёме было видно, как бегают и мельтешатся жители дома. Они носили вещи в две машины, стоявшие во дворе.
   Это промелькнуло за несколько секунд, но так ярко запомнилось Никите. Особенно врезалась в память женщина, несущая к машине большую клетчатую сумку и шедший за ней мальчик лет десяти, который тоже что-то нёс в руках. Они чуть приостановились, бросив взгляд на колонну машин. И в их взглядах была скрытая ненависть.
   - Дожились! - сказал кто-то. - Дожились до войны. Брат на брата, сосед на соседа. Блин, в голове не укладывается. У меня родственники живут около Донецка. Такое рассказывают, просто слушать противно. Многие, как с цепи сорвались. Обвиняют всех и вся. Некоторые гопники уже нацепили на себя георгиевские ленточки и ходят вперевалку с автоматами, красуются. При этом большинство населения ходит на митинги, где тупо во всех бедах обвиняют украинскую власть. А они аплодируют! Все у них виноваты, кроме них самих.
   - Нет, не все. Ты, Георгий, не прав. Во всём они винят нас, - добавил другой боец в кузове. - Мы, укропы, видите ли, во всём виноваты. И только мы.
   - Винят нас? А сами они кто, освободители земли от фашистов? Они их видели? - эмоционально воскликнул молодой боец возле самого заднего борта. - К нам в Херсон приехали беженцы из-под Луганска. Ходят, носы воротят. То им плохо, то им не так, здесь мало денег дают. Пособия, видите ли, мизерные. Работать не хотят. Мы им все должны, потому что виноваты в этой войне. Причём так и говорят. Нормально?!
   - Жадность - вот источник этой войны, - тихо добавил сержант. - Что с одной стороны, что с другой. Жадность никогда до добра не доводила. А теперь внимание: полная боевая готовность. Мы на переходящей территории, поэтому мина, снаряд или граната могут прилететь откуда угодно. Всем смотреть в оба. Здесь позавчера группа "правого сектора" попала в засаду. Все меня услышали, все поняли?
   - Есть, - послышалось со всех сторон. - Поняли.
   И, вторя ему, ожило радио в кузове КАМАЗа.
   - Это двадцать пятый. Есть скопление противника в направлении Донецка. Как слышите? Приём.
   - Приняли, это тридцать вторая, - послышалось по рации.
   Никита знал, что "тридцать вторая", это их позывной. Значит, отвечал кто-то из высших офицеров. - Есть подтверждение разведки? Какими силами располагает неприятель? Мы останавливаемся в точке 42-0. Это место сбора. Завтра выдвигаемся к райцентру Железянск.
   - Принято. Пока в вашем районе замечено только скопление живой силы. В направлении Сладкого действует батарея 120-ти миллиметровых миномётов. Есть неподтверждённые данные о трёх "буратинах" и парочке "тюльпанов". В небе замечены дроны врага. Наши ребята один сбили, но остальные два улетели. Ведётся активная разведка наших позиций. Особенно в районе 42-0.
   - Двадцать пятый, а где находится враг? Где его позиции?
   - Командование передало, что в сорока километрах от вашей точки. И они только собираются перегруппировываться. Артиллерия и "грады" на подходе, но пока стоят в пяти километрах от позиций ополченцев и не приближаются. Скорее всего, к концу завтрашнего дня все соберутся. Думаем, начнут лупить по Железянску и Угольному к обеду.
   - Принято. Следуем к точке сбора. Отбой.
   Колонна ускорила ход. Полоса света на горизонте практически исчезла, лишь куцые облака ещё подсвечивались багровым светом. Значит, ночь обещала быть холодной. Но не это привлекло внимание Никиты, а странные белые полосы на небе, похожие на водопад расчёсанных волос. Что это? Создавалось впечатление, что вверх от горизонта одновременно взлетел ряд реактивных самолётов, оставляя за собою реактивный след. Но это ведь было невозможно. СМИ сообщали, что после нескольких сбитых самолётов военная авиация Украины прекратила все полёты.
   Странные полупрозрачные полосы белели на тёмно-синем небе, как пролитое молоко, сквозь них проступали особо яркие звёзды. Каждая полоса точь-в-точь повторяла соседнюю, и этот ровный строй у горизонта заворачивался в некую петлю. Никита никогда до этого не видел ничего подобного. Он хотел с кем-то поделиться своими наблюдениями, но, увидев взгляды соседей, которые напрягшись и одев шлемы внимательно рассматривали густой кустарник, не стал этого делать. Стали слышны далёкие одиночные раскаты, словно где-то вдалеке начиналась гроза, но все в КАМАЗе понимали, что это была не она. От этих звуков все разговоры смокли, только непрерывно звучала рация.
   - Это двадцать пятый. Сорок четвёртый выдвинулся вперёд. Разведка докладывает, что окраины Железянска оставлены противником. Завтра можем провести зачистку.
   - Принято. Это первый. Тридцать второму, пятнадцатому, семьдесят шестому и сводным сосредоточиться в точке 42-0. Утром бросок в сторону Железянска и Угольного. Зачистка всех прилегающих окрестностей. Нужно захватить лес с глиняным карьером, между Сладким и Тёмнохаткой. Расширенную информацию получите на месте сбора.
   - Принято, - послышались голоса в ответ.
   И вот погасла последняя полоса света на горизонте, и небо, усыпанное звёздами, стало совсем тёмным. Странные полосы облаков таяли. Они всё ещё виднелись на фоне тёмно-синего неба, но постепенно раздувались, теряли плотность и исчезали.
   Теперь колонна двигалась в полной темноте. Навстречу попадались одинокие автомобили. Несколько раз промелькнули машины скорой помощи.
   На какое-то время раскаты грома прекратились, но потом вдруг вновь зазвучали с новой силой, особенно хорошо слышимые, когда двигатель сбрасывал обороты. Их звук явно усиливался.
   - Где-то хорошо работают, - сказал сосед справа. - Женя, как думаешь, далеко?
   - Думаю, километрах в двадцати, - ответил другой боец.
   - Не-а, ближе, - не согласился приятель Евгения. - В пятнадцати.
   - Плюс-минус тридцать метров, - сострил кто-то.
   В кузове прозвучали довольные смешки, и в этот момент около леса на горизонте что-то сверкнуло и потом, секунд через пять, громко бахнуло. Следом у кромки лесного массива заалел мерцающий огонёк.
   - А вот теперь близко, - сказал кто-то в кузове.
   - Внимание, бойцы, за борта не высовываться: накроет шальным осколком. Всем ясно!? - перекрикивал взревевший двигатель сержант. Колонна ускорялась. - Это бьют не прицельно, по табличным данным, но они хорошо знают, где проходит шоссе.
   Громовые раскаты становились громче. Грохот то накатывался волнами, то смолкал. Надвинув защитный шлем прямо на глаза, Никита всматривался в темноту. Он видел, как на фоне синего звёздного неба, над чёрной полосой леса, на самом горизонте, что-то полыхает алыми вспышками. Одинокие облака то подсвечивались жёлтым светом, то покрывались алыми разводами. Следом слышался далёкий гром.
   - Внимание, всем машинам колонны направиться в точку сбора 42-0, - прозвучало по рации. - Головная машина, через километр поворот. Следуйте за проводником. Всем офицерам по прибытию доложить.
   - По прибытию построение и перекличка, - громко сказал офицер в кузове. - Сержанты, после переклички сразу ко мне.
   - Есть, - ответили оба сержанта, командиры отделений.
   В общем-то, командир роты должен был сидеть в кабине грузовика, рядом с водителем, но, как показывала практика, именно туда целились снайперы противника, поэтому безопаснее было находиться в кузове. Сейчас рядом с водителем сидел опытный боец с прибором ночного видения, осматривая окрестности и предупреждая водителя о неровностях и ямах на дороге. На этом шоссе уже были случаи минирования. Когда Никита находился ещё в учебке, к ним из зоны АТО на ротацию приехали десантники. Рассматривая грязные, в земле и пыли ЗИЛы и Уралы, он заметил множество отверстий в дверях кабины около водителя и повреждённые бронежилеты, накинутые на боковые окна.
   - Да, - сказал тогда ему один из водителей, куря сигарету, - снайпера стараются попасть или в водителя или в того, кто сидит рядом с ним. Это нас в зелёнке подстерегли. Я тогда педаль газа вдавил в пол, так и проскочили опасный участок. Так что, салага, в таких случаях нужно, чтобы техника не подвела. Если мотор заглохнет, всё, считай - хана, - и он сплюнул на асфальт. Его небритое, усталое лицо врезалось в память Никиты, особенно серые глаза, которыми он осматривал повреждения своей машины. - Вот так мой побратим погиб. Мы с ним с самого начала, ещё с Майдана пошли на фронт. Его ЗИЛ заглох и когда остановился, в кабину влетел выстрел РПГ.
   - Внимание, - офицер повернулся к бойцам в кузове. Его голос отвлёк Никиту от воспоминаний. - Через пятнадцать минут прибываем в точку сбора. Сначала построение, потом отдохнёте, ребята, и завтра - в бой. Не думаю, что будет что-то серьёзное, - мотор КАМАЗа снова взревел, и офицеру пришлось его перекрикивать. - Железянск почти наш, сепаратисты удерживали всего пару улиц на окраине. Помните, что в лагере пользоваться телефонами запрещено. Утром перед погрузкой отправите домой СМС, а сейчас - вытащить батареи. Вы же не хотите, чтобы к вам ночью прилетел "подарок". У сепаров вдоль линии фронта курсируют пеленгаторы. Все поняли?
   - Все, - недовольно проворчали бойцы.
   Многие доставали свои телефоны и с кислыми лицами вынимали батареи. Конечно, никто не испытывал радость от запрета звонить домой.
   Грохот далёких артиллерийских раскатов снова накатился волной. Это были уже не отдельные взрывы, а целая серия.
   - Грады работают, - сказал кто-то. - Интересно, кто кого утюжит: мы их или они нас?
   Над треугольными верхушками елей, образовавшими на фоне синего неба тёмную зубчатую стену, непрерывной чередой полыхали вспышки, образовав красное зарево. Через минуту они прекратились, грохот смолк, а зарево осталось.
   - А вот и пожары, горит Железянск, - сказал один из сержантов. - Скоро от города ни хрена не останется.
   На небе зажигались всё новые звёзды, небосклон становился чёрным, настоящим ночным, а не вечерним небом, и слева над горизонтом вставала неполная Луна.
   Колонна сворачивала с основной дороги. Вспышки и багровое зарево остались справа, а слева виднелись огни. Колона въезжала в оборудованный в поле походный лагерь. Они миновали оцепление, наспех сооружённый из мешков с песком блокпост с Украинским флагом на вершине и въехали на территорию временного лагеря сбора. Света было мало. Но даже то, что Никита увидел, впечатлило его. Ряды техники. Танки, БМП, разведывательные машины пехоты. Артиллерия, реактивная артиллерия. Огромное количество разномастных грузовиков, чаще с импровизированной защитой, джипы, легковушки, автобусы. Пока колонна медленно двигалась по лагерю, вокруг неё бегали вооружённые люди в камуфляже. Одни суетились около своих машин, другие, отчаянно жестикулируя, направляли прибывшую технику в отведённые ей места.
   - Круто, вот это силища, - сказал кто-то в кузове. - С такой силой мы точно всех разобьём.
   - Хотелось бы, - добавил кто-то, но его прервал голос по рации.
   - Тридцать вторая сводная, проследовать к палатке с красным флагом. Ваше расположение позади ориентира.
   Машины двигались через весь лагерь. Никита видел, что лагерь не очень соблюдает светомаскировку, о которой так долго талдычили в учебке. Это было, по меньшей мере, странным. Совсем близко работала артиллерия, слышались раскаты взрывов, виднелось зарево на горизонте, но похоже это особо никого не трогало. Горели костры, на которых варилась пища, кругом были включены фары и мелькал свет фонариков.
   "Странно, кругом такая беспечность. Наверное это таки глубокий тыл, - подумал Никита. Тогда нечего бояться".
   Он повеселел. Мысль о скором горячем ужине придала ему сил. Он сильно проголодался и, судя по тому, как водили носами другие бойцы в кузове, принюхиваясь к запахам еды, доносящимся от костров, не он один.
   Колонна проехала почти весь лагерь, прежде чем Никита заметил брезентовую большую палатку с красным треугольным флагом. Справа от неё стояла другая палатка с виднеющимся на ней красным крестом. Машины объехали ориентир и, ломая сухую кукурузу, устремились в поле. Там они начали своё построение в два ряда. Всем руководили несколько офицеров. Непрерывно работала рация. Звучали команды, иногда сопровождаемые добротным матом. Когда их грузовик остановился и начал сдавать назад, офицер в кузове произнёс.
   - Всем внимание. Слушать меня. Костры не разжигать...
   Послышался недовольный ропот.
   - Знаю, парни, но не разжигать. Нет времени. Мы опоздали на два часа. Через пять часов выступаем. Как машина останавливается, спешиваемся и перекличка. На ужин используйте сухой паёк и спать. Утром будет горячее, обещаю. Но сейчас всем советую, ставит палатки и отдыхать. Времени мало. Судя по всему, завтра готовится наступление на противника.
   - А может, всё же поесть горяченького, - сказал кто-то.
   - Вам решать. Пять часов на отдых, а потом возможен марш-бросок. Всё зависит от обстановки. Есть информация, что противник стягивает силы на нашем направлении. Если так, то транспорт довезёт нас до Железянска, а там - на своих двоих.
   - Блин, - проворчал сосед слева от Никиты. - Хоть бы горячего чайку успеть попить.
   Когда КАМАЗ остановился, стал отчётливо слышен гул далёкого боя. Там то одиночно бахало, то слышалась серия взрывов. Небо над горизонтом подсвечивалось всполохами огня. Через минуту послышалась команда:
   - Спешиться!
   Никита перестал вертеть головой и встал. Ноги затекли и, превозмогая боль в правой ноге, он дошёл до откинутого заднего борта и спрыгнул вниз. Всё вокруг ему казалось новым и необычным. Его раздирало любопытство. Перевесив автомат через плечо, он потоптался на месте, чтобы прошла боль онемения, услышав, как под его башмаками захрустели сухие стебли. При этом его рюкзак съехал на левое плечо, и ему пришлось попрыгать, чтобы вернуть его на место. Похоже, левую лямку нужно будет подтянуть. Далее последовали построение и перекличка. Рядом из других грузовых машин спрыгивали бойцы сводной бригады и тоже строились.
   - Разделиться на тройки, собрать палатки, - слышались команды.
   - Эй, привет! Никита! - кто-то дёрнул его за руку. Это был Артём Анисимов, ещё один приятель из учебки. - Ты с пятой машины?
   - Да, а ты откуда? Я тебя потерял после плаца.
   Никита был рад встрече с другом. Артём широко улыбался.
   - А мы ехали на "газоне", плелись в самом конце. Кстати, это мой второй номер, Жора, - сказал он и показал на высокого парня, на голову выше Артёма. Тот стоял позади него и смотрел на Никиту. Они поздоровались, пожав руки.
   - Я думаю, тройка собралась. У нас как раз палатка. Давай к нам!
   Нет, вечер всё-таки задался. Ещё минуту назад Никита раздумывал, к кому бы пристроиться, а теперь у него были напарники. Артём был пулемётчиком. Никита не раз наблюдал, как тот учился стрелять лёжа, стоя с рук. Пробегая с пулемётом препятствия, Артём иной раз приходил к финишной черте весь взмыленный, как лошадь. Как-то Артём дал подержать оружие. Пулемёт ПК с пристёгнутым полным коробом был ощутимо тяжелее обычного автомата Калашникова. С ним и с полным боекомплектом много не набегаешься. Поэтому к Артёму приставили второго номера, этого здоровенного парня. Тот, казалось, даже не чувствовал, что несёт на себе два короба по 250 патронов.
   Кажется, они были из пятой роты. Пулемётчикам одним из первых выдали палатки. Солдаты бригады разбредались по кукурузному полю, готовясь устанавливать палатки. Те, кому палаток не хватило, выгружали их из крытого фургона военного ЗИЛа. Командир бригады полковник Коваленко руководил высадкой подчинённых.
   - Внимание, бойцы! К ограждению периметра лагеря ближе чем на два метра не приближаться. Все услышали?! - громко говорил офицер со звёздами старшего лейтенанта. - Тем более, пересекать ограждение, чтобы, например, поссать. Там кругом сигнальные растяжки. Жопу надеру тому, кто ослушается!
   - Комаров, давай своих бойцов на левый фланг. Выгрузите миномёты из этого тарантаса. Завтра Урал получите, мать вашу так! - послышался голос полковника. - Мне ещё не хватало, чтобы вы утром застряли в лагере.
   - Товарищ полковник, но нам нужно с вечера погрузить миномёты и боезапас к ним. Утром можем не успеть.
   - Комаров, где я тебе сейчас найду машину? После совещания попрошу у командования резервный транспорт. Да, дадут! Ваша позиция на улице Ленина крайне важна!
   - Что-то нервничает наш комбриг, - заметил Жора, разворачивая брезентовую палатку, чтобы начать её установку. - Я его видел на последнем блокпосту. Он выскочил из своего джипа, нервно бегал и всё кому-то звонил.
   - Первое боевое задание в новом чине, - пожал плечами Артём. Он начал вбивать колышки в землю. - Говорят, ему звание полковника присвоили буквально за день до выдвижения бригады. Да и на эту должность назначили. Должен был быть другой командир, но назначили этого. Ты же знаешь эту тёмную историю, про его увольнение из армии в годы Юща?
   Жора кивнул.
   - Да, я слышал. Пацаны шептались. Вроде за коррупцию. А потом, при Яныке его восстановили, но с понижением чина. Вроде суд не нашёл доказательств его причастности к делу артиллерийских складов.
   - Каких складов? - поинтересовался Никита, помогая устанавливать палатку. Они уже подняли её и натягивали.
   - Ну как же, дело о пожаре Новобогдановки. Если официально, пожары на складах произошли из-за грубого нарушения правил пожарной безопасности. А вот неофициально... - Артём перевёл дух, подвинув ногой свой рюкзак, чтобы тот не мешал. - Там аккурат должна была состояться плановая проверка. И тут такие события. А наш полковник тогда в генштабе работал, как раз по снабжению. Слухи ходили один страшнее другого. Вроде, боеприпасы со складов тю-тю, многого бы не досчитались проверяющие. Тогда хорошо почистили офицерский состав генштаба, и его сняли. Тёмная история, Никита.
   - Выставить охранение. Костюшков, Гмыза и Серебрякин - первые на дежурстве, - прервал их разговор сержант. - Смена через два часа.
   - Да, не повезло парням, - сказал Артём.
   Он закончил натягивать палатку, пока Никита и Жора расчищали место вокруг неё, отбрасывая прочь кукурузу. Луна всходила с огромной скоростью. Казалось, всего минуту назад она только показалась из-за края леса, а сейчас уже, разливая жёлтый свет и наливаясь белизной, катилась по небосклону, устремляясь вверх, к зениту. Здесь, вдали от города были так хорошо видны звёзды. Небо было чёрное, с бесконечной россыпью белых точек. Никита, рассматривающий небосклон, замер на секунду: небо прочертил падающий метеорит. Он ярко вспыхнул белой чертой и тут же исчез, сгорев. Блеклой полосой виднелся Млечный путь, как размазанный свет, а среди звёзд двигались точки. Может, это точки спутников, а может, самолётов.
   - Ночью холодно будет, - сказал Никита, забивая колышек. - Небо ясное.
   - Заморозков не обещали, а так - переживём, - ответил Артём. - Тем более, что мы упакованы. У нас всё с собой, - и он, улыбнувшись, указал на свой объёмный рюкзак.
   Благодаря волонтёрам их рюкзаки были укомплектованы всем необходимым. Несколько организаций, в том числе из-за рубежа, смогли снабдить каждого бойца бригады полным комплектом тёплой одежды и нормальными армейскими ботинками. То, что выдало им армейское руководство, когда они только прибыли в учебную часть, по большей части было абсолютно негодным и давно сгнило. Форма расползалась под руками, а обувь... на неё было страшно смотреть.
   Один из сержантов, когда увидел куртки, плюнул и долго матерился. Куртки с виду были нормальными, поэтому было неясно, почему он так громко ругается. Когда один из новобранцев спросил в чём дело, тот молча вышел во двор и, вынув зажигалку, подпалил куртку. Она быстро занялась, выбрасывая вверх чёрный смолянистый дым.
   - Это означает, что ты сгоришь заживо! - сказал он тогда. - Материя должна тлеть и быстро гаснуть, а не пылать, как факел!
   Теперь большинство солдат бригады были одеты в военную форму со всей Европы. Никита был одет в хорватскую форму, Жора - в немецкую, и лишь Артём один был одет в отечественную, украинскую форму. Её пошили на швейной фабрике в Мелитополе. Но если с одеждой был относительный порядок, то тепловизоров катастрофически не хватало. Их раздали снайперам и самым опытным, уже прошедшим сражения бойцам. Да и бронежилетов выше пятой степени защиты тоже было маловато. Артём как командир пулемётного расчёта имел броник пятой степени, а вот Жора и Никита - только третий. У Жоры вообще была стальная каска старого образца.
   Пока они ставили палатку, далёкие раскаты взрывов стихли, и лишь зарево по-прежнему подсвечивало небо. Луна светила вовсю, и было хорошо видно, как вокруг них возятся с палатками солдаты, с шелестом сминая кукурузу и иногда тихо ругаясь.
   - Жаль, что нет времени костёр развести, - сказал Артём, когда они закончили установки палатки. - Жрать холодное что-то не хочется.
   - Обижаешь! - Жора нагнулся и, покопавшись в своём рюкзаке, достал маленькую спиртовку.
   - Блин, ну ты даёшь! - выдохнул Артём. - Где надыбал?
   - С последней партией помощи с Волыни пришла. Там был с десяток, вот одна мне и досталась.
   - Отлично, тушёнка будет горячей, - Артём был очень рад. Они присели на корточки, подготавливая спиртовку. - Никита, доставай консервы.
   Пока Никита возился с открыванием консервов, мимо стоящих в ряд машин их колонны с надрывным рёвом прополз танк. Через шум его двигателей приходилось друг друга перекрикивать.
   Погрузив рюкзаки в палатку, сняв тяжёлые и неудобные бронежилеты, они уселись ужинать. Голубоватый огонёк весело подпрыгивал, подогревая еду. Соседи заметили, что у них есть возможность разогреть пищу, и стали потихоньку подтягиваться к их палатке. Жора никому не отказывал. Он прекрасно понимали, что им всем вместе завтра идти в бой, и кто-то из них будет прикрывать его зад. К тому же, сейчас было не место и не время, чтобы жадничать. После ужина, покурив, они заползли в палатку. Артём зажёг светодиодный фонарь и прислонил его к пулемёту. ПК не был заряжен, но короб с лентой был рядом.
   - А почему не зарядил пулемёт? - спросил Никита. - Ведь нужно это сделать, в условии...
   - Да знаю я, Никита. Ты как Лёша. Тот такой же зануда.
   - Кстати, а где он?
   - Вроде около гаубиц, его туда припахали. Не знаю точно. А пулемёт не зарядил, потому что не люблю его в таком состоянии. Затвор взведён, открыт. Не дай бог, ещё стрелять начнёт. Мне его зарядить в случае чего пара секунд. Давайте-ка будем укладываться. Время бежит, а нам ещё пару часов поспать надо. Завтра, сержанты шепчутся, в бой. Будем бить в сторону Сладкого.
   - Хорошее название, вкусное, - улыбнулся Жора. - Что-то мне дом вспомнился. Скучаю я по морю. Особенно мне нравится осенью, когда дует с моря ветер, и оно бурлит, волны становятся тёмными, и запах... этот запах ни с чем не сравнить. Моя девушка вечно плюётся, мол, нашёл радость - нюхать аромат гниющих водорослей! А мне нравится. Перед глазами встают картины далёких странствий под парусом.
   - И пираты, - усмехнулся Артём.
   - Ну, без них никак нельзя. Мы в детстве с пацанами ялик сами построили. Ну, ещё нам папы помогали, но работали мы все, никто не сачковал. Вечерами засиживались у Фёдора в сарае. М-да...
   - Слушай, а ты откуда? - спросил Никита. - Я вот из-под Кагарлыка. Ну, про Артёма ты наверно в курсе. Киевский он. Всё время хвастался, что закончил в КПИ факультет электроники. Мечтал работать в Интеле.
   - Ну закончил, ну мечтал. Даже написал и отослал туда своё резюме. А потом плюнул и начал работать в консалтинговой компании. Сначала простым сотрудником, мальчиком на побегушках, а потом мои идеи заметило начальство. Пошёл карьерный рост. А сейчас не до идей и не до коммерции. Знаешь, как обошлись с двумя сотрудниками банка, где мы оказывали помощь в завершении крупного проекта, в его филиале в Донецке? А ведь они только поддержали целостность Украины. Их к позорному столбу привязали с нашими флагами на шеях, и прохожие их били и забрасывали помидорами. Двух женщин. Уроды! - Артём замолчал.
   Жора решил скрасить разговор.
   - А я из-под Одессы. Прилиманское знаешь?
   Никита отрицательно покачал головой.
   - Это совсем рядом с Одессой. Я оттуда. А моя тётка живёт как раз в Одессе, напротив моря. На улице Веры Инбер.
   - Никогда не был в Одессе, - Никита улыбнулся.
   - Не вопрос. Как всё закончится, все поедем ко мне. Покупаемся, на пляже поваляемся. Там такие девчонки!
   - Мне нельзя, - Артём улыбнулся, открыл флягу и хлебнул воды.
   - Ах да, наш пулемётчик - женат! - Жора хохотнул. - Дочке сколько?
   - Два года и четыре месяца. Галина Артёмовна Анисимова.
   - Эк ты официально! - Никита тоже достал термос с чаем.
   - Она у меня деловая, строгая и рассудительная. Бывает, возьмёт куклу, посадит её на стульчик перед детским столиком и чему-то учит. А как она руководит процессом плетения косичек! Аня даже на видео этот процесс сняла. Как-нибудь покажу. Это надо слышать. Да, - он вдруг погрустнел. - Галя, моя Галинка. С греческого переводится как "спокойствие, безмятежность".
   - Артём, ты чего? Ты чего вдруг скис?
   - Да так, вспомнил прошлое. Мы дочку в честь моей старшей сестры назвали, в честь Галины Викторовны Анисимовой. Как я её обожал! Она мне во всём помогала, пока могла.
   - А что с ней случилось? - поинтересовался Жора.
   - Утонула. Она со своим парнем и знакомыми решили подрифтовать на льду зимой. Тогда стояли лютые морозы и озеро схватилось. Туда многие любители дрифта приезжали покататься. Но знать надо это озеро. Там места есть, где сильные подводные течения и лёд даже при минус двадцати пяти слишком тонкий. Вячеслав не знал. Машина под лёд за секунду ушла. Пока достали... - он запнулся, - всё было кончено. Ей было всего двадцать три года.
   - М-да, печально. Жалко человека, - Жора машинально почесал затылок. В палатке стало неожиданно тихо, и он решил продолжить разговор, чтобы уйти от грустной темы. - А вот мой брат в таком возрасте, ну в двухлетнем, - на всякий случай пояснил он, - больше походил на машину разрушения. Я в тот год сменил два мобильных телефона. Одним он проверил на крепость асфальт, другой запустил в плавание в унитаз.
   После этих слов все повеселели.
   - Это ещё что! Вот когда он фотоаппарат в телевизор бросил, думали всё, хана новому телеку, ан нет, выдержал "кореец". Только царапина осталась. А у тебя, Никита?
   - У меня две сестры. Старшая, Лера, вся из себя красавица. Со смолисто-чёрной косой, большими тёмными глазами. По ней пол школы сохнет, но вот работать не особо хочет. Мечтает стать моделью. Почти ничего не ест. Мама только плюётся, когда Леру мутит с голодухи. А вот младшая, Вера - та весь день матери помогает. Никакой работы не боится, только маленькая ещё.
   - И сколько ей?
   - Семь.
   - Тю, а старшей?
   - Почти четырнадцать.
   - Тоже ещё не возраст. И ты всё бросил? - поинтересовался Артём, устраивая себе постель. Снизу положил на землю каремат, а сверху постелил одеяло. - Земля, блин, холодная, - сказал он, пытаясь убрать рукой неровности под карематом, размалывая грудки коричневой земли. - Так ты же мог на медкомиссии отказаться. Отец где?
   - Нету, - уклончиво ответил Никита.
   - Тем более. Если ты один мужчина в семье. Зачем бросил хозяйство?
   - Пришлось.
   - Здесь, похоже, замешана любовь, - подмигнул Жора. - Ладно, не обижайся. Это мы всё шутя говорим. Завтра уже будет не до шуток.
   Никита улыбнулся в ответ, но на душе у него скребли кошки. Ну не мог он рассказать про свою девушку, которая его бросила. Она даже не приехала проводить его, хотя у них были такие чувства. Ну, ему так казалось. Где сейчас его Юля, помнит ли она его?
   В палатке повисло молчание. Тогда Жора нарушил его, сказав:
   - А давайте себе позывные придумаем?
   - Да, - согласился Никита, а вот Артём молчал. Почесав затылок и поставив пулемёт на сошки поближе к себе, сказал:
   - Чтобы позывной себе придумать и использовать, нужно понюхать пороху. Побывать в бою. А мы здесь - салаги. Так что повременим до утра.
   - Ну, конечно. Вон Грюнов, ну тот, кто в соседней комнате спал, вечно ворчливый: то ему плохо, то не так, это не правильно, - уже позывной заработал - "Ворчун".
   - И что?
   - Ничего, не обязательно нюхать порох, чтобы придумать себе позывной.
   - Хорошо, придумывайте. Мне пока в голову ничего не лезет.
   Палатка была тесной, они трое в ней едва помещались. Места было мало. Кроме рюкзаков Жора и Артём притащили в неё сумки со своими личными вещами. У Никиты не было столько вещей, сколько у его соседей, и он просто занял место около левой стенки палатки, расстелив коврик и положив свой рюкзак под голову. Всё, он был готов спать, пока его соседи пытались распихать сумки так, чтобы они занимали как можно меньше места. Свой автомат, проверив, что он поставлен на предохранитель, Никита положил справа от себя, чтобы тот в случае необходимости был сразу под рукой. Так их учили. Спать хотелось, но едва он закрывал глаза, как что-то начинало глодать его и ныть в душе. Какое-то предчувствие. От него неприятно зудела кожа на затылке и чесалась спина. Полежав с минуту, он вышел на улицу, чтобы отлить. Когда он облегчился, ему показалось, что среди стеблей что-то движется, мелькает силуэт и слышится какое-то шуршание. Подул ветер, и рядом с ним образовался маленький смерч. Он возник из малюсенькой точки, собирая опавшие листья кукурузы.
   Шуршание усилилось. Никита напрягся. Что это? Тень, тень человека? Часовой? А может, враг? Автомат-то в палатке остался. Шуршание тем временем уже слышалось около самых его ног. Смерч исчез, он словно втянулся в землю, прошёл сквозь неё, а не рассосался, как должен был. В этот момент, когда Никита удивлённо смотрел на рыхлую землю, где ещё секунду назад вращалась полупрозрачная воронка, что-то маленькое проявилось у основания стеблей. Мышь? Похоже, это была просто мышь.
   - Тьфу, паскуда. Напугала, - проворчал Никита.
   Он вздохнул, пытаясь успокоиться, но на душе было по-прежнему неуютно. Тем временем лагерь ещё жил вечерней жизнью, слышались голоса, отрывистые команды, но все меньше и меньше машин двигалось по дороге вокруг стоянок, и гасло освещение. Зарево над горизонтом стало меньше, превратившись в бледное пятно на небе, видимое лишь потому, что было контрастными на фоне ельника, а вот ветер принёс запах пожарищ. Чувство тревоги усилилось. Какое-то гадкое предчувствие. Что это, опасность?
   Сплюнув, Никита вернулся в палатку. Его спутники смирно беседовали. Жора, заложив руки за голову, рассказывал о своём доме. Они ничего тревожного не чувствовали. Артём вынул откуда-то маленькую флягу и предложил выпить.
   - Коньяк, - сказал он. - По пять грамм, чтобы расслабится.
   Они с Жорой приняли из фляги, а Никита отказался.
   - Никита, ты чего? - спросил Жора.
   - Извините, парни, не хочу, - ответил он.
   Его клонило в сон. Тревога в душе не исчезла, но желание спать побеждало, и она уползала куда-то вглубь. Всё-таки долгая дорога, новые впечатления. Он хотел спать и, пожелав товарищам доброй ночи, лёг на коврик и попытался заснуть. Его приятели продолжили общаться.
   - Жора, ты же понимаешь, они там они все зомбированы, - сказал Артём.
   - Не все, но многие.
   - Да все!
   - Не нужно к ним так относиться, предвзято. По большому счёту, они такие же обычные люди. Ну, есть там, конечно, придурки, так где же их нет?!
   - Обычные люди? Как мы? Поговорим о женщине из Стаханова, которая кричала, что нужно расстрелять человека из толпы за его вопрос о том, почему бойцы ЛНР стреляют из жилых кварталов? И все в толпе давай ей поддакивать.
   - А наши лучше? В мусорные баки кидают кого ни попадя, так называемая "мусорная люстрация". Шестьсот гривень - и недруг среди помоев!
   - Попасть в контейнер и получить болванкой по голове - это разные вещи, Артём. Я не сторонник показательных экзекуций. Я считаю, что во всём должны менты разбираться.
   - Ага...
   - В любом случае, кормушка закрылась. Вот закончится война, вернёмся домой, и тогда всем достанется. Будет люстрация, какая она должна быть. А не показательная...
   Никита засыпал. Он не хотел ввязываться в этот эмоциональный спор. Он знал свою цель. Он хотел защитить Украину. Усталость навалилась на него и, хотя ему казалось, что он по-прежнему едет в кузове грузовика и его покачивает на ямах, он всё равно засыпал. Какое-то время он ещё ворочался, а потом словно провалился в пустоту. И ему приснился сон.
   ...
   Он спал у себя дома и ему вдруг приснился дед. Он умер, когда Никита был совсем маленьким. Он помнил только неясную фигуру с палочкой. Его дед избежал принудительного раскулачивания, потому что отдал всё новой власти добровольно. Может, это подействовало, а может, были иные причины, но он сохранил дом. Многим тогда не повезло, и их вывезли куда-то в степи. А дедов дом был добротным: деревянный сруб, поштукатуренный глиной с навозом и соломой и выкрашенный поверх извёсткой. Дед также отказался участвовать в крестьянских восстаниях в 20-х. В него несколько раз стреляли, но в результате это решение пошло ему на пользу. Да, сейчас, наверное, ему бы за это досталось, но тогда. Тогда это были тёмные времена. В Украине свирепствовал голод. Как они его прожили, дед никогда не рассказывал, а бабку Никита никогда не видел. Она умерла до его рождения. Когда пришли немцы, его с женой выгнали из хаты, и они жили в сарае, а потом немцы ушли, опять же, оставив село без боя. Дом остался целёхоньким, немцы даже бросили во дворе неисправный мотоцикл с коляской.
   Когда Сталин умер, и машина террора ослабила свои клещи, его отец начал перестраивать родовое гнездо. Деревянный сруб он заменил на кирпичный одноэтажный особняк в пять комнат, при этом не забыв про прихожую, кухню, а также туалет и ванную. Где он откопал бак для воды, никто не знал. При этом бак был из нержавеющей стали на триста литров. Вроде, от ракеты.
   Строительство заняло у него почти двадцать лет. Перестраивал он дом этапами. Приходилось доставать кирпич, договариваться насчёт шифера. А там дом его матери в низине прохудился, и печник неправильно печь выложил, и она начала проседать... В общем, закончил он своё строительство к 90-м, успев ещё поставить гараж на одну машину, но зато с большим верстаком и тянущимися во всю стену полочками с инструментами.
   Деда Никита не помнил, только неясные образы и скрипучий голос. Крепко врезалось в память лишь то, как он громко и характерно прикрикивал на собаку, которая порой лаяла, когда не требовалось:
   - Футь, Тузик! Футь, в буду, в буду!! Бить буду!
   А вот отца Никита помнил очень хорошо. Его отец был суровым человеком. Если он что-то задумал, нельзя было ему перечить. Он сразу взрывался. Потом отходил, но первая реакция - всегда негативная.
   - Нет! - начинал он отвечать на любую просьбу жены.
   Иногда он позволял себе ходить налево, особенно, когда накануне они с мамой сильно сорились. Желающих было хоть отбавляй, ведь у папы Никиты были золотые руки. Он мог сделать или починить всё, что угодно. И у него всегда были деньги. Возвращаясь, он доказывал, что имеет на это право. Он - кормилец семьи. Это было так, но маму Никиты это совсем не утешало, а наоборот, ей становилось лишь больнее от этих слов. В оправдание он приводил аргумент, что именно он делает для семьи больше, чем кто-либо. Мама молчала и отворачивалась. Иначе он начинал разглагольствовать, что зря бросил город и всё такое. Никита видел её глаза. Он видел, как они становились влажными, но мама старалась не плакать при детях. Только порой ночью Никита слышал, как они ругаются в спальне. А потом отца попускало, и он превращался в совсем другого человека, заботливого и совсем не обращающего внимание на других женщин. К концу 90-х он вообще перестал на них засматриваться: года шли, и папа Никиты старел.
   И был у него ещё один грешок. Отец пил. Нет, в запои он не проваливался, но был любитель пропустить рюмку другую. Впрочем, в деревне пили почти все. Кто больше, кто меньше. Многим приходилось терпеть и не напиваться до бессознательного состояния, особенно тем, кто работал у фермера, выкупившего окрестные поля, удачно организовавшего дело и сколотившего на этом состояние. У такого хозяина много не попьёшь. Работы в округе было мало. Кто-то ездил в Кагарлык, кто-то - в Ржищев, а некоторые устроились к Фёдору. Он платил хорошо, но был требовательным. К нему на работу "под мухой" лучше не приходить - выгонит без разговоров. А вот после работы, это - да, как говорил отец, дело святое.
   Кроме работы у фермера, отец Никиты занимался тем, что всегда любил: он выращивал саженцы, занимался новыми сортами, его шелковицы приносили такие плоды, что все в округе завидовали. Каждая ягода величиной почти в палец! Про свои драгоценные саженцы он мог рассказывать часами. Какой паразит их может погубить, и как с ним бороться, какие яды покупать, какие народные средства борьбы использовать. Как нужно деревья обрезать, как высаживать, на каком расстоянии. Его приглашали на обрезку деревьев почти по всему селу.
   Так было и вечером накануне того памятного дня, когда он спустился в овраг, чтобы погрузить в машину саженцы на продажу. В тот день он рассказывал малознакомому мужику из другого конца села, как правильно удобрять яблони. Тот как раз купил у него три саженца. Они проговорили до самого вечера, а потом отец спустился вниз на машине. Он вернулся почти в семь часов с огромной вязанкой деревцев на крыше машины. Он даже свой верхний багажник переделал, чтобы было удобней возить подобный груз.
   Оставив машину во дворе, наскоро перекусив, он пешком спустился обратно к дому матери, сказав на прощание, что утром зайдёт домой за ключами. Тогда Никита видел его в последний раз. Его фигура возникла в проёме входной двери, он мимоходом погладил Лохматого и ушёл в сумрак вечера. Навсегда...
   Никита проснулся. Он спал на жёстком, продавленном матраце, на старой русской печке, которую давно никто не топил. Дом отапливался другой печью, которая стояла в центре дома, и от неё по потолку шли керамические трубы. Когда её протапливали, весь дом наполнялся теплом, который держался до самого утра.
   На улице был слышен лай собаки. Лохматый, их старый пёс, заливался лаем. Никита протёр глаза. Да, он по-прежнему спал на печке, и слышал, как под ним что-то шуршало и попискивало. Ему казалось странным, что он проснулся дома. Он ведь куда-то ехал, он уснул в другом месте. Почему он проснулся дома? Шуршание усилилось. Что-то возилось в старых бумагах.
   "Мыши, блин, опять мыши. Нужно протопить, чтобы они ушли или сгорели, - подумал он. - Вообще-то, это возмутительно: три кошки дома, а мыши всё равно есть".
   В хате было тепло. В воздухе витал специфический запах добротно протопленного на ночь дома. Никита машинально провёл руками по тому, чем был накрыт. Пальцы нащупали старое шерстяное одеяло, одетое в пододеяльник. Но что-то было не так. Это был одновременно и его дом и не его дом. Что-то изменилось. Спросонья мозг работал вяло, и Никита не сразу понял, что же было странным. Это был его дом, но, наверное, лет десять назад. Те же запахи, те же шорохи. Он слышал доносившийся из сеней гул старого холодильника "Днепр", но ведь его же выкинули на металлолом три года назад. И он давно уже не спал на печи, а спал на кровати.
   Никита тряхнул головой и протёр глаза. Вокруг была темнота. Он потянулся и коснулся ногой материи. Глаза потихоньку привыкали к темноте, и он начал замечать детали. Когда он ещё спал на печи и ложился раньше родителей, чтобы ему не мешал свет, печь завешивали занавесками. Эти старые полосатые занавески в салатово-бело-жёлтую вертикальную полоску, которые он помнил очень хорошо, сейчас ограждали его от всего того, что было в доме. В комнате царил полумрак, но тёмные полоски их орнамента были отчётливо различимы.
   "Что такое?" - спросил сам себя Никита. Его мозг по-прежнему работал плохо. Его будто заполнил тяжёлый, тягучий туман, мешавший ему сосредоточиться. Эти старые занавески ввели его в ступор. Их же уже использовали как тряпки и выбросили... Никита даже не помнил когда, но очень давно, а тут снова - вот они, висят на месте.
   - Сеня?
   Кот, а тогда котёнок, всегда ночью спал с ним. Никита даже у стены, возле головы, устроил ему лежанку из старой шапки. Он нащупал её рукой, но она была пуста. И тут вдруг Никиту охватил страх, словно что-то должно было случиться. Какое-то противное чувство, от которого у него похолодела спина. Что-то тревожило его, но что? Гул холодильника смолк, перестали шуршать мыши, и было слышно лишь тиканье будильника. Ничего особенного.
   Никита пошевелился и решил сесть, как вдруг занавески раздвинулись, показалась рука, которая схватила Никиту за ногу. Он вздрогнул и инстинктивно приподнялся. За занавеской стояла фигура человека. По дыханию, по запаху, он узнал отца, только фигура его была какой-то слишком тёмной. Лицо было неразличимо, словно что-то его скрывало. Но Никита не сомневался, что это был отец... живой...
   - Папа? - тихо спросил он.
   - Никита, вставай, нужно поговорить, - громко ответила фигура.
   Голос отца был стальным, что не предвещало ничего хорошего.
   - Папа, ты же умер! - произнёс Никита тихо, но так, чтобы его собеседник услышал.
   В ответ послышался смешок.
   - А ты? - спросил отец.
   - Я?
   - Да, ты? Разве ты живой?
   - Папа, что ты говоришь, я тебя не понимаю?! Мне больно! - рука отца слишком сильно сжала его ногу. Тёмная безликая фигура не шевельнулась. - Я живой.
   - Вставай, Никита, слышал меня? А ну, быстро вылез из своей берлоги! Я же сказал, нужно поговорить. Идёшь? - рука отца отпустила ногу Никиты.
   Никита нехотя слез с печи. Тёмная фигура отца отступила вглубь комнаты. Она словно плыла. Никита помнил, что отец весил под сто килограмм и когда ходил, пол постанывал и трещал, а сейчас ни одна половица даже не скрипнула.
   Оказавшись на старой коровой дорожке, Никита осмотрелся. Он спал, как и в детстве, в левой части дома. Окна здесь выходили на глубокий погреб возле старой яблони. В детстве этот погреб всегда пугал Никиту. Ему представлялось, что оттуда могли вылезти всякие страшилки, особенно ночью. Однажды Олег Кузьмич напугал его чертями, которые якобы живут в погребе, и Никита решил следующую ночь просидеть у окна и проверить, правда ли это.
   Дрожа от страха, он с вечера сел под окном, осторожно выглядывая из-за его края, прячась за цветами. Когда на улице стало совсем темно, ему показалось, что он увидел, как из тёмного проёма вылезли мерзкие кривляющиеся фигуры и, танцуя, двинулись к нему. Он присел от страха, подождал минуту, а когда выглянул снова, увидел перед собой два чёрных силуэта, на которых были видны блеклые лица, как на негативах плёнки фотоаппарата. Фосфоресцирующие овалы глаз смотрели прямо на него! Как тогда он завопил от ужаса! От его крика стекло зазвенело, а в комнату, налетев по дороге на стул, вбежали родители. Папа прихрамывал и отчаянно ругался. Включив свет, они обнаружили сына съежившимся под окном и трясущимся от страха. Он отчаянно ревел. Мама потом долго не могла успокоить Никиту, объясняя, что это была лишь сказка, и Олег Кузьмич пошутил. А Никита всё плакал и плакал. На следующий день папа принялся за дверь в погреб. Когда погреб запирался на засов, Никита чувствовал себя в безопасности.
   Как же давно это было, как по-детски глупо...
   Отец ждал посреди длинной комнаты. Тёмный силуэт на фоне светлой стены. Уже было не понятно, это сон или явь? Мысли в голове Никиты путались. Что это был за разговор? Какие странные вопросы задал папа. Что значит, а живой ли Никита? Какие глупости! Вот он, стоит живой на старой вытертой ковровой дорожке со стандартным цветочным рисунком и переминается с ноги на ногу в нерешительности. Что всё-таки происходит? Может, позвать маму?
   На улице по-прежнему надрывно лаял Лохматый, их старый пёс. Кроме собачьего лая слышалось лишь тиканье будильника. Папа же не издавал ни звука и даже, как показалось Никите, не дышал, хотя в последние годы он громко сопел и был вечно раздражителен от бессонницы. Особенно слышна была его одышка, когда он что-то мастерил или работал во дворе. В такие моменты он быстро уставал и, громко сопя, садился отдохнуть. Тогда ещё никто не представлял, что это были первые признаки того, что с сердцем папы что-то не в порядке.
   Никита ждал, что будет дальше. Отец стоял напротив зеркала, но присмотревшись, Никита увидел, что он не отражался в нём. Виднелась белая стена, часть плетёной из соломы женщины-жницы в национальных одеждах, подаренной кем-то из родственников и больше ничего. Папы в зеркале не было. И тут Никита испугался.
   - Что же ты, сынок делаешь?
   У папы изо рта по-прежнему дурно пахло. Хоть он стоял в нескольких метрах, запах всё равно чувствовался. От его дыхания Никиту начало тошнить, но он терпел.
   - Папа, ты мне снишься?
   - Посмотри на себя, эгоист хренов! Снюсь я тебе, говоришь? Ты, неблагодарная свинья! Тебя нужно ремнём пороть, скотина ты этакая!
   Никогда так папа с ним не разговаривал. И трезвым и пьяным он бывал резок, но никогда откровенно не оскорблял Никиту. Честно говоря, он души в нём не чаял, а сейчас всё было по-другому. Папа словно изменился, его голос дрожал от ярости.
   - Что ты делаешь, объясни мне?
   - Пап, я не понимаю тебя.
   Никита стоял напротив окна. Блеклое пятно света, проникающее сквозь плохо зашторенное окно, освещало деревянный пол, сколоченный из длинных досок, ковровую дорожку и стул, на котором иногда любил спать кот Сеня.
   - Не понимаешь?! Так я сейчас объясню. Идёт холодная зима. Очень холодная зима. А ты всё бросил. На кого ты оставил наше хозяйство? На маму и своих сестёр? Ты, мужик, всё бросил на плечи женщин, а сам подался на эту войну! Совесть у тебя есть?
   И тут словно всё смешалось. Сон, явь. Прошлое, настоящее. Никите вдруг показалось, что папа живой, он никогда не умирал и был по-прежнему дома. Как будто кусок Никитиной жизни был вырван, словно его и не было. Какое это было странное чувство! На секунду Никите почудилось, что его будто что-то коснулось и покопалось в нём. Может оно так сделало, что он начал дальнейший разговор с отцом как с живым человеком, так, будто и не покидал стены родного дома.
   - Папа! Хватит! - Никита вскипел. - Я не маленький уже! Я вырос и сам могу принимать решения. Идёт война, война за мою страну! Там люди гибнут! Им некому помочь!
   - А твоей семье! - отец подался вперёд. Его фигура по-прежнему была скрыта в тени коридора. Когда они разговаривали, даже шорох мышей в печке смолк. - Кто поможет им?
   - Олег Кузьмич, например! - Никита сжал кулаки. - Он сам вызвался помогать, он и мамины родственники. Женя приедет, Андрей.
   - Кузьмич, говоришь? У Олега своё хозяйство. Он не сможет всегда быть рядом, бессердечный ты человек. Вспомни, какое у нас хозяйство, сколько животных. Мама твоя из сил выбивается, ночами не спит, её зарплаты едва хватает на самое необходимое. Вы зарабатываете продажей того, что вырастили на своей земле! Это всё, что у вас есть. Это -ваше богатство. А ты, когда так нужен, ты просто взял и уехал. Ты - единственный человек, который может и должен всегда быть рядом. Ты мужчина, ты стал хозяином всего того, что я так долго создавал своими руками. А ты всё бросил.
   - Папа, не надо меня учить уму-разуму. Маме обещали помочь денежной компенсацией пока я буду воевать.
   - Ты в это веришь?
   - Мне обещали. Я всё подготовил по хозяйству, прежде чем записаться добровольцем...
   - Куда, на смерть!? - отец злился. Его тёмная фигура дёрнулась. Противный запах изо рта исчез. - И после этого ты меня спрашиваешь, почему я спрашиваю тебя: а живой ли ты?! Вас там всех убьют, вас послали на убой!
   Лохматый не прекращал лаять и вслед ему уже вторили все соседские собаки. Лай становился громким и нестерпимым, но никто не просыпался. Особенно странно, что до сих пор не проснулась мама, а ведь она так чутко спала.
   - Папа, может нам и суждено погибнуть, но если придёт на нашу землю враг, как наши предки...
   - Никита, ты наслушался этих пламенных речей по телевизору?
   - Да ни всё ли равно, где я это услышал?! Это нужно сделать. Может, завтра война придёт в наш двор, а ты всегда жил по принципу "моя хата с краю". Когда были события 91-го года, ты ведь не поехал в Киев на Майдан, как твой брат, а остался.
   Фигура отца шевельнулась. Никите показалось, что он увидел на ней какие-то мазки одежды. Силуэт пиджака, серого пиджака, в котором его похоронили. Сердце Никиты вдруг замерло, и в нём опять шевельнулся страх. Разговор с отцом вновь стал походить на разговор с чем-то потусторонним. По спине Никиты пробежал холодок, а папа отвечал:
   - Не тебе меня учить, щенок. Твой дядя, братец мой, уехал махать флагом и орать речёвки, а мне пришлось за него копать картошку и помогать его семье, пока он там бегал и горланил лозунги. И когда коза их провалилась в яму, я полночи бегал по заброшенной части села и искал скотину, а не он. И когда Андрею было плохо, я был рядом, а не он. И чем это закончилось? Ему золотые горы наобещали, чуть ли не народным депутатом выдвинули, а потом, когда всё это закончилось, тихо задвинули обратно, как ненужную вещь, и вернулся он домой ни с чем. И вот теперь ты! Видно, чужие ошибки дураков не учат!
   И тут во сне возникло чувство, что в хате присутствует кто-то ещё. Невидимый. Может, тот самый, кто дотронулся до разума Никиты? Странное ощущение, что на него смотрят. Никита обернулся, но никого больше не было. Однако он ощущал чьё-то присутствие, его кожа наэлектризовалась, он почувствовал, как волоски на руках встали дыбом. Стены вокруг Никиты покрылись рябью, словно поплыли на мгновение, а потом снова стали чёткими, только вот тень отца шелохнулась. Она дёрнулась и отступила на шаг к выходу из комнаты.
   - Папа, я тебя не узнаю, кто ты сейчас? Ты ведь говорил тогда совсем по-другому! Ты ведь поддерживал идею своего брата бороться за независимость.
   Никита подошёл вплотную к отцу. Но даже на таком расстоянии он не видел его лица. Видел силуэт пиджака, брюки, различал копну его волос, но овал лица был абсолютно чёрным. Словно перед Никитой находилась тень. Вдруг Никита понял, что папа хочет что-то сказать, но не может.
   - Пап, что с тобой случилось? Почему ты так говоришь?
   - Ты должен был остаться дома, а не ехать на войну, вот что случилось! - силуэт отца дёрнулся, как будто преодолевал какую то невидимую стену. - Ты всех нас бросил. И за это, вот что я с тобой сделаю!
   И тут отец схватил его за горло и сжал.
   - Отец, что ты делаешь? - хрипел Никита. Он этого совсем не ожидал. Он силился высвободиться, но не мог. Он был 10-летним мальчиком, а вот его отец - громадным, сильным мужиком. Куда было ему тягаться с ним. Отец поволок его к выходу.
   - Я научу тебя уму-разуму, я покажу тебе, щенок, как бросать семью. Откуда матери взять столько сил, чтобы одной вести такое хозяйство?! Лера или Вера помогут? Они ещё дети, а ты - мужик, решил поискать счастья и славы. Да, славы тебе захотелось, побряцать медальками? Сейчас ты у меня побряцаешь ими!
   - Не правда, - хрипел Никита, силясь оторвать от горла руку отца. Но это ему не удавалось. Тот держал очень крепко. - Отпусти меня, я взрослый человек, отпусти! Мама!
   - Я выведу тебя, выведу! Я покажу тебе, что значит спасать свою шкуру! Как они все её спасают. И мама тебе не поможет!
   Отец был в ярости. Никогда Никита не видел его настолько злым. Он задыхался. Если это сон, то нужно проснуться. Надо просто проснуться, пожелать это и открыть глаза. Но Никита не мог сосредоточиться, он задыхался, пытаясь расцепить отцовские пальцы. Сон не уходил. А отец тем временем привычным движением снял защёлку внутренний двери, зашёл в прихожую, волоча за собой Никиту. Потом он открыл наружную дверь, прошёл застеклённую веранду и выволок Никиту под звёздное небо двора.
   - Тихо, Лохматый! - крикнул он, и пёс смолк, а вместе с ним смолкли другие собаки. Над ними, освещая двор, висела неестественно громадная белая луна.
   - Я вышвырну тебя подальше, подальше от дома. Ты недостоин в нём жить. Ты - никчемное существо, решившее всё и всех бросить и сбежать на войну. Я покажу тебе, как нужно бежать. Ты сейчас у меня как заяц помчишь по огороду, я тебе обещаю!!!
   Папа говорил какую-то чушь. Весь сон уже казался полным бредом. Во снах Никите являлись фантастические картины, несколько раз он во сне летал, помнил, что даже побывал в другой стране, в лесу из каменных деревьев, но никогда ему не было так страшно, как сейчас. Он помнил несколько ужасных снов, но сейчас этот кошмар по-настоящему пугал его. Ему вдруг показалось, что он действительно может умереть во сне от удушья.
   "Надо проснуться. Просто проснуться. Нужно открыть глаза. Я могу открыть глаза, могу"... Но это никак не получалось сделать. Воздуха не хватало. А отец нависал над ним. Его тёмный силуэт был отчётливо виден на фоне двора, стены дома, старого сарайчика, освещённых луной:
   - Лучше отлупить тебя сейчас и спасти жизнь, добавив в голову мозгов, - продолжал горячо говорить отец, - чем потом закапывать. Я накажу тебя, накажу так, что запомнишь это до конца своих дней.
   Отец уже волок его к воротам. Под ногами серебрилась трава, словно лунный свет превращался на ней в малюсенькие бисеринки.
   - Я, твой дед строили дом не для того, чтобы ты всё похерил, чтобы бросил всё наше хозяйство и упёрся непонятно куда. Не для этого я столько отдал сил, чтобы увидеть, как наш дом стынет зимою. Не для того, чтобы слышать голодный вой некормленой скотины.
   - Папа! Какая некормленая скотина? - едва мог говорить Никита. - Отпусти меня, ты мёртв! Мы похоронили тебя!
   - Как же! - слышалось в ответ от тени.
   Никита уже не мог дышать, в глазах темнело, и луна плыла. Она теперь была не луной, а неким горящим шаром. Наверно у него начались галлюцинации, потому что ему вдруг почудилось, что по поверхности шара, по экватору, что-то движется с большой скоростью, какие-то серые тени.
   - Отец, отпусти, - едва смог вымолвить Никита. - Отпусти меня! Ты не имеешь права!
   - Нет, сынок, имею. И пока не вышвырну тебя за границы двора, за ворота, не отпущу!
   Он волок Никиту к воротам. Ноги Никиты скользили по влажной траве и задевали кочки. При этом он чувствовал каждое движение ног, каждую колючку, за которую цеплялся, каждый камешек. Это было так реально, словно всё действительно происходило не во сне, а наяву. Несколько раз он нащупывал что-то в траве и пытался за это зацепиться ногами, но это были лишь кротовые холмики. Один раз под ноги попалась доска, и Никите удалось замедлить шаги отца, упершись в неё, но тот только сильнее сжал его горло и дёрнул. Никита захрипел и ахнул, и тут в руку отца вцепили бледные руки.
   - Стой, стой Рома! - на руке отца повисла мама. Она была в ночной сорочке и с выпученными от ужаса глазами пыталась оторвать руку папы от горла Никиты.
   - Ты что делаешь, белены объелся?! Стой, отпусти Никиту! Ты совсем с ума сошёл!
   - Не вмешивайся, дура! Я спасаю его от него самого!
   Отец попытался другой рукой отвести назад маму, чтобы она не мешала, но она ловко увильнула и вновь принялась отдирать руку отца от горла Никиты. Дышать стало легче, хватка отца ослабла.
   - Уйди, женщина. Ты не знаешь, что творишь!
   - А ты что делаешь, сумасшедший?! Отпусти сына, богом клянусь, прокляну тебя!
   - Да мы давно прокляты! Мы прокляты, а он так и подавно! Он пришёл и смотрит. На нас смотрит! - отец отбросил маму и в два прыжка достиг ворот. Распахнув их, он выкрикнул: - Будь проклят день, когда мой сын ушёл на войну!
   После он кинул Никиту за ворота, и тот, жадно глотая воздух и сипя, упал в траву. Луна словно приблизилась посмотреть на это, и на ней возникли разноцветные пятна. Они хаотично двигались, но не пересекали два серых пояса, что находились на экваторе светила. К Никите бросилась рыдающая мама. Хрупкая женщина с такими выразительными глазами. Как она постарела, столько морщинок появилось у неё на лице и как тряслись её губы. Она была такой, какой Никита помнил её, стоя на плацу сегодня утром. Она говорила с трудом, проглатывая буквы.
   - Никита, Никита, не слушай его! Он пьян. Совсем умом тронулся. Водка довела его до безумства. Открой глаза, просто открой глаза.
   - Я пытаюсь, мама, но не могу, - ответил Никита. - Что случилось с папой? Почему он так ведёт себя? Кто на нас смотрит?
   - Папа не понимает, что говорит. Не слушай его, слушай, что я тебе говорю. Открой глаза!
   Что с ним происходит? Зачем ему открывать глаза, если они и так открыты. Хотя нет, если это сон, значит, он должен открыть глаза и проснутся. И встать, холодно было лежать на траве. Никита попытался это сделать, но тело не слушалось его. Он упёрся руками в траву и сделал ещё одну попытку подняться, но безуспешно. Он словно и спал и не спал одновременно. Мозг просыпался, а тело - нет. Даже поднять веки не получалось, они будто налились свинцом и никак не открывались.
   - Никита, ты должен открыть глаза и встать, - говорила мама, и её голос при этих словах стал низким. Её лицо на фоне луны начало таять.
   - Мама, я сейчас, только соберусь с силами и встану. Мама, я сейчас...
   - Очнись Никита, открой глаза! - голос мамы был уже не женским, а мужским.
   - Никита, чёрт тебя дери, открой глаза! Что с тобой! Встать, солдат! - сказал кто-то ещё. Кто это сказал, папа? Нет, папы рядом больше не было. Вокруг всё таяло: его дом, сарай, фруктовые деревья, ворота, часть забора, выглядывающая из тёмных зарослей малины, - всё это плыло и темнело. Последней угасала странная луна.
   Он почувствовал резкий удар по щеке. Это немного помогло, тело шевельнулось, преодолевая странный ступор. Правая нога конвульсивно дёрнулась. Но на этом всё закончилось. Что-то удерживало его мёртвой хваткой. Никите казалось, что громадные руки держат его, не допуская, чтобы он вырвался из этого кошмара. Они что-то с ним делали. Никита во сне зарычал от бессилия. Ему нужно просто проснуться, а он не мог это сделать, не мог пересилить то, что его держало.
   - Я буду стрелять! - гавкнул их пёс, Лохматый. Он появился около Никиты и громко дышал, опустив хвост.
   Странно, всё вокруг почти пропало, только неясным пятном виднелась луна, а собака, нависшая над Никитой, была отчётлива видна. Серая морда с чёрными пятнами, висячие уши. Седина тронула шерсть около усов, и она побелела неровными пятнами. Пёс с секунду смотрел на Никиту, а потом продолжил: - Уберите его отсюда!
   Никита изо всех сил старался проснуться. Всё его тело взвыло от напряжения, но он не мог преодолеть пелену кошмара. Он и так и эдак старался повернуться, но в ответ всё его тело отдавало болью, и тогда он в отчаянии закричал, и от его крика на звёздном небе словно прошла рябь. Лохматый растаял, и Никита проснулся. Шатаясь, он стоял посреди кукурузного поля, и его держали за руки оба его товарища из палатки, Артём и Жора, а перед ним, тыча в него автоматом, стоял дозорный.
   - Где я? - едва открывая рот, прохрипел Никита.
   - Ну, ты даёшь!
   Марево сна спадало, и теперь он видел рядом знакомые лица. Справа стоял Артём.
   - Как ты нас всех напугал!
   - Артём, ты? Где я?
   - Слава Богу, проснулся. А мы боялись, что ты с ума сошёл! - теперь говорил Жора.
   Никита, ещё до конца не придя в себя, оглянулся. Была ночь, стояла тишина, не было слышно взрывов, а на востоке появилась светлая полоска. Значит, скоро взойдёт солнце. Его держали под руки два его товарища, а ещё один незнакомый боец, опустив автомат, стоял перед ним со злым выражением лица. Судя по всему, он был из охранения лагеря. Выругавшись, он сказал:
   - Да уберите вы подальше этого идиота! Если сейчас дежурный нас здесь у границы лагеря увидит, такое нам ввалит. Валите отсюда!
   - Что произошло? - снова спросил Никита. Его мысли с трудом ворочались в голове.
   - Что? Это ты нам объясни. Ты ночью вдруг встал в палатке, захрипел и вылез наружу. Мы еле тебя догнали. Ты что, ходишь во сне? - спросил Артём.
   - Я?
   - Ты. Ты - лунатик? - добавил Жора. - Ты сейчас идти сам сможешь, а то у тебя ноги подкосились, как только мы тебя догнали и начали тормошить.
   - Да какой я лунатик?!
   - Ну, а если ты не лунатик, почему ты здесь? Так припустил, еле догнали. Шёл с закрытыми глазами, а как начали тормошить, сразу обмяк.
   Никита не знал, что ответить. Было холодно. Как предупреждал гидрометцентр, ночью существенно похолодало. Луна уползала за лес, коснувшись его краем. Наступили предрассветные сумерки, и стало видно, что вокруг простиралось неубранное поле кукурузы, на котором они сейчас вчетвером стояли. Они вытоптали приличный участок, а в нескольких метрах от него виднелись столбики с натянутой колючей проволокой. Никита почти достиг границы лагеря. Если бы он пересёк проволоку, сработали бы сигнальные мины.
   - Ну, давайте, валите отсюда, парни, - сказал дозорный, по лицу было видно, что он немного успокоился, - иначе мне влетит. Забирайте своего лунатика и - вперёд, в свою палатку. Сделаем вид, что ничего не случилось.
   - Братец, извини. Мы сейчас его заберём. Ну, бывают странности с людьми.
   - Ладно, потом будете оправдываться. Скорее валите, пока нас не увидели.
   - Никита, сам идти сможешь? - снова обернулся к нему Артём.
   Никита попробовал, но ноги его плохо слушались, тело было ватным, как будто он очень долго лежал без движения и всё затекло. Странно.
   - Понятно. Жора, помогай, - сказал Артём.
   Они повернулись к палатке и, взяв Никиту под руки, осторожно зашагали обратно. Под ботинками хрустели сухие стебли кукурузы и крупные комья земли, идти было тяжело. Пока спутники осторожно тащили Никиту, ноги которого безвольно волочились по земле, он лихорадочно думал. Что это было? Неужели сон так на него подействовал? Что произошло с ним? Почему он не может идти самостоятельно? Что это за слабость? Нет, не может быть, чтобы он потерял способность ходить. Он может идти сам, он должен. Зуд в ногах пропадал и Никита чувствовал, что возвращается возможность управлять своим телом. Словно какое-то Нечто отпускало его. Он собрался и, преодолевая дрожь в каждом нерве ног, начал шагать самостоятельно.
   - Отпустите меня, я уже нормальный, могу идти сам, - тихо попросил он.
   Его друзья послушались. Никита встал на ноги в тридцати метрах от своей палатки. Тяжело вздохнув, он нагнулся и помассировал ноги. Они ещё гудели, но потихоньку отходили.
   - Да, чёрт попутал, - сказал Никита, разгибаясь и глядя вперёд. - Даже не верится, что это со мной случилось.
   Впереди, за палатками, внутри периметра безопасности, были видны ряды стоящей техники. Грузовые машины, танки, БМП, артиллерийские тягачи и вспомогательный транспорт. Много было автобусов "Богдан", виднелось несколько цистерн, Никита даже увидел быстроходную траншейную машину БТМ-3. Почему он оказался здесь, возле ограждения? Сон, такой странный сон, и его папа, который волок его подальше от дома ... или от палатки?
   - Ну что, идём в палатку. Скоро подъём, полчаса осталось. Соберём вещи и приготовимся, - сказал Артём, вдыхая холодный воздух. - Я, может, успею побриться. Не люблю щетину на лице.
   - Идём, - согласился Жора.
   В воздухе пахло дымом и сырой землей. Среди кукурузы слабо дымились вчерашние кострища. Вокруг становилось всё светлее и светлее, на востоке разгоралась полоса зари. Скоро должно было взойти солнце. Да, устанавливая палатки и разжигая костры, бойцы основательно потоптали поле. В некоторых местах кукурузу втоптали в пыльную землю так, что теперь явно никто не будет убирать этот урожай.
   "Жалко, - подумал Никита. Этого поля хватило бы, чтобы всю зиму кормить свиней в хозяйстве. - Сколько добра пропадает".
   От дыхания изо рта вырывались облачка пара. Температура упала ниже десяти градусов тепла. Все вместе они зашагали вперёд, как вдруг увидели, как к командно-штабной палатке в центре лагеря подъезжают пять или шесть внедорожников. Выскочившие из палатки люди в военной форме быстро сели в них, при этом некоторые заскакивали буквально на ходу, и после этого дорогие автомобили сорвались с места и уехали. Это произошло так быстро, что всем показалось, как будто офицеры штаба спасаются бегством. Несколько механиков-водителей, прогревающие двигатели своей техники, бросили работу и, застыв, проводили машины взглядом. Артём и Жора удивлённо остановились:
   - Пацаны, а куда это уезжает начальство? - спросил Жора. - Да ещё так поспешно?
   На выезде к машинам из штабной палатки присоединились три бронированных джипа охранения. Все они стремительно удалялись по грунтовой дороге.
   - Ух ты, какая прыть! - сказал Артём. - Смотрите, как рванули когти.
   - Странно, действительно странно, - согласился Никита. - Такая поспешность. Может их вызвали?
   - Всех сразу? Дурость какая то, ладно идёмте в палатку собирать вещи. Видите, уже танкисты двигатели прогревают. Скоро двинемся на Железянск и покажем сепарам, - улыбнулся Жора и похлопал Никиту по плечу.
   - Сразу всех вызвали на совещание... - Артём задумчиво гладил небритый подбородок, шагая позади остальных. - Что-то не нравится мне всё это. Какое-то плохое предчувствие.
   - Ладно, после разберёмся. Потом у нашего ротного спросим, что произошло.
   Все трое согласились, и в этот момент в небе возник звук. Это был вой вперемешку с шелестом. Что-то приближалось.
   - Это что такое? Самолёт? - поинтересовался Никита.
   - Нет, так самолёт не воет.
   Звук усиливался и нарастал. К первому вою примешивались новые и новые воющие звуки.
   - Мне кажется...
   Жору перебил истошный крик, исходящий от БМП, возле которого крутился экипаж.
   - Ложись!!! Воздух!!! На землю!!!
   Они упали на землю и следом всё переменилось.
   Земля разверзлась. Никита увидел, как первый же снаряд попал в палатку, где они спали, и до которой им оставалось всего пара метров. Сначала сверкнула вспышка, а потом вверх устремилась стена земли и дыма. По ушам ударило так, что Никита от неожиданности вскрикнул. Среди огня даже мелькнули какие-то их вещи, особенно впечатляюще вращалась разорванная клетчатая сумка, из которой что-то вываливалось и лохмотья брезента самой палатки. После яркой вспышки осталось сизое облако с кислым запахом. На Никиту с неба посыпалась земля и куски каких-то вещей. Рядом с левой рукой плюхнулась раскуроченная фляга. Комья земли больно ударяли по спине, ногам и рукам. Никита закрыл голову руками, спасая её от камней и кусков плотной глины. Не было сомнения: их накрыла артиллерия, реактивная артиллерия, миномёты и всё, что могло стрелять. Упав на землю, в кукурузу, и вжавшись в сухую почву, все трое вздрагивали от взрывов. Грохот стоял нестерпимый. Уши болели от каждого взрыва, и земля от них подпрыгивала и стонала. На секунду Никита приподнял голову и увидел, что всё вокруг горело, всё, что могло гореть. Рядом с ними в огне пылали грузовики, подбрасываемые взрывами, они рассыпались на обломки от прямых попаданий ракет и снарядов. Металл скрежетал и стонал, скручиваемый взрывной волной, шины горели со специфическим шелестом текущей смолы, выбрасывая вверх столбы чёрного дыма. Вот распахнулись люки БМП, и среди языков пламени мелькнули куски оторванной брони. И снова среди грохота слышался этот противный вой. Как Никита ещё не оглох от взрывов и слышал его?
   Следом за воем вокруг стоящих танков и БМП возникли грибы огня. Они, рыча, устремились вверх, медленно превращаясь в клубы сизо-чёрного дыма, который закручивался в спирали. Кругом пахло удушливым дымом. Рядом с Жорой горела кукуруза и он, стараясь не подниматься, отбрасывал её ногами.
   - Твою мать! - крикнул Артём, затыкая уши. - Как же так нас, так неожиданно... Без тревоги! Куда, мать их так, наблюдатели смотрели? Где была разведка?!
   Новая волна снарядов падала на лагерь. Начал взрываться боекомплект танков и самоходок. Мелькнула в воздухе среди дыма и пламени оторванная башня. Джипы, автобусы, КРАЗЫ, ЗИЛЫ, ГАЗы, - всё превращалось в горящие остовы. Люди, механики-водители, которые находились там, что с ними случилось? Когда Никита поднял голову, он увидел, как среди взрывов мечутся одинокие фигуры. Некоторые падали, другие сломя голову продолжали бежать. Одну фигуру кто-то настиг и повалил на землю. Следом возле них сверкнуло две вспышки и всё заволокло дымом. Грохот стоял нестерпимый. Вокруг опять вверх взметалась в небо земля вперемешку с обломками и дымом. Когда же это всё закончится?
   Что-то ударило Никиту в бок и отодвинуло в сторону. Больно не было. Скорее всего, в него попал кусок земли. На всякий случай Никита посмотрел туда, пощупал рукою место попадания и увидел на куртке длинную прореху, но крови не было.
   "Повезло!" - мелькнула мысль в голове Никиты и утонула в новом грохоте.
   Артиллерийский налёт длился волнами, а в перерывах Никита слышал стоны и крики раненных солдат.
   - Доктора, доктора сюда! - послышался крик. - Кто-нибудь! Человека придавило!
   К одному горящему автобусу метнулись фигуры. Сквозь едкие клубы чёрного дыма было плохо видно, что произошло дальше, снова послышался знакомый вой и опять возник огненный вал от серии взрывов. Грохот, нестерпимый грохот.
   Вжимаясь в землю, Никита начал просить Бога сохранить ему жизнь. Он вспоминал все молитвы из детства, и те которые слышал в церкви. Перед глазами появился отец Митрофан, который своим припевающим басом тянул: "Господи помилуй, Господи помилуй, Господи, помиииилуууй!" Вокруг бушевало пламя. Оно пожирало остатки кукурузы. Рядом с ними дымилась воронка, куда вползал Жора. Ему с его ростом и габаритами было сложнее всех сливаться с землёй. Он старался вжаться в воронку, вкапываясь в неё. Неподалёку торчала какая-то погнутая железяка. Что это, ствол автомата или просто кусок какого-то прута?
   Временный лагерь превратился в ловушку. Пылало всё, а от очередных попаданий горящие остовы машин вновь подбрасывало и переворачивало.
   - Попали мы, пацаны, - кричал сквозь грохот и гул Жора из воронки. - Слили нас, козлы, слили. Ей богу, слили. Вот почему они так драпали. Они знали, ипать их так, знали!!!
   Основной удар пришёлся на центр лагеря, но благодаря странному поведению Никиты, который во сне убежал из палатки в кукурузу, они сейчас находились с краю, и основные взрывы происходили чуть в стороне. По крайней мере, новая серия огненных грибов была далеко. До них долетел только раскалённый рычащий ветер пополам с пеплом и удушающим запахом.
   - Смотрите, как густо и точно кладут, сволочи. Точно знают, куда стрелять. Сразу всю технику сожгли! - процедил сквозь зубы Артём, отплёвываясь. - Как по таблицам ведут огонь, методично.
   - Нас предали, - тихо сказал Никита. - Нас предали и продали.
   - Похоже на то.
   И снова очередной огненный ураган. Свист и вой снарядов, и грохот, нестерпимый грохот. Новые взрывы были куда страшнее предыдущих. От них земля подпрыгивала, и среди дыма метались вихри пыли.
   - Это что-то крупное, похоже на "Смерч", - сказал Артём. - Блин, выжить бы, оружие точно мы потеряли!
   Теперь стало заметно, что огненные валы от взрывов двигались по кругу. Сначала они накрыли технику и людей справа от Никиты, потом в центре, затем сместились влево, а теперь новая серия снарядов взрывалась ближе к выезду из лагеря. Артиллерия врага методично и не спеша уничтожала весь лагерь. Вокруг бушевал огонь, сыпались обломки, куски металла, горящий пластик, тлеющая материя и бесконечный дождь из земли. Что-то упало в метре от Артёма. Оно шлёпнулось прямо в пыль, подняв небольшой коричневый фонтанчик. Что-то чёрно-красное, в каких-то лохмотьях. Из-под них сочилась темная жидкость. Волосы зашевелились на голове у Никиты. Он понял, что это была оторванная человеческая нога.
   Снаряды нещадно перепахивали всю местность, ничего и никого не жалея. Огненный вихрь достиг даже края лесопосадки, и было видно, как в небо взлетают оторванные ветви деревьев и их раскуроченные стволы, окружённые дымом и жёлтым роем щепок. Вот в небе мелькнул пень, вылетевший из грибовидного языка пламени, который словно осьминог перевернулся в воздухе и исчез в густом дыму. Криков людей в грохоте новых разрывов уже не было слышно, звучали только очереди взрывающихся реактивных мин и снарядов. Никита уже отличал, где взрывается мина, а где снаряд большого калибра. Звук взрыва отличался. Время как будто сжалось. Ещё пять минут назад была ночь, только начало светать, а сейчас сквозь дым пробивалось синее небо.
   Сколько прошло времени, было непонятно, как будто целая вечность, прежде чем обстрел, наконец, прекратился. Небо было затянуто густым дымом. Он был жирным и чёрным, а встающее солнце выглядело сквозь него большим багровым шаром. Оно словно горело так же, как и разбитые, перевёрнутые машины в лагере. Пламя выло и рычало. Особенно сильно, целыми огненными фонтанами, оно рвалось вверх из раскуроченных баков. Топливо разлилось, и от него горела земля. Среди этого пожара кричали люди. Было видно, как кто-то бежал объятый пламенем, стараясь спастись. Его фигура мелькнула в дыму и через секунду, упав, исчезла. Сильнее всего горели грузовые машины и автобусы. У последних салоны были охвачены огненной бурей, и на крышах огонь танцевал, закручиваясь в смерчи. Поднялся ветер, который начал сносить дым и раздувать пламя. БМП и танки вспыхивали яркими вспышками и разбрасывали искры. От них приходил треск и грохот взрывов. Детонировал боекомплект. Возле кромки леса лежал перевёрнутый на крышу БТР. Два колеса справа было оторвано, а третье догорало. Насколько хватало глаз, кругом чернели воронки. Вокруг них были разбросаны частично засыпанные землёй вещи. Одежда, какие-то осколки пластика, часть амуниции. Некоторые вещи тлели. И ещё виднелись куски людей. Никита весь задрожал, и его вырвало, когда он увидел оторванную человеческую голову, почерневшую, со съежившейся кожей и сгоревшими волосами, сквозь которую проглядывала белая кость черепа и из глазниц тянулись вверх струйки дыма.
   - Ой, ...- дальше выругавшись, протяжно простонал Артём, подняв голову и убрав с неё руки. - Ой, боже мой!
   Стряхнув пыль и землю с головы, Никита встал, вытирая рукавом рот. Его по-прежнему мутило, и он старался не смотреть в ту сторону, где лежала оторванная голова. Рядом поднимались с земли Артём и Жора. Они тоже отряхивались от покрывшего их налёта коричневой пыли, снимали с себя стебли кукурузы и растерянно осматривались. Жора увидел голову, и его тоже вырвало, как и Никиту.
   Смолянисто-черный дым, окутавший их лагерь, медленно сносило к лесу. Столб дыма был виден, наверное, даже в Железянске, куда им предстояло этим утром выдвинуться. Значит, если его заметят, поймут, что случилось. Пришлют подмогу, врачей и транспорт для раненных бойцов. А, судя по крикам, их было много.
   - Охренеть, - только и сказал Артём, поднявшись с земли. - Нас полностью раздолбали!
   - Всем, кто выжил: копайте себе окопы! Чем можете, хоть руками! - закричал кто-то в лагере.
   - А как же зелёнка? - послышалось в ответ.
   - Там мины разбросаны и лес горит. Пока всех раненных не вынесем, держать оборону здесь!
   То тут, то там появлялись растерянные фигуры. Они бродили в дыму, не зная, что делать дальше, но среди них возникали другие. Крепким словом, а иной раз хорошим пинком под зад, они приводили людей в чувство и давали указания. Началось движение. Со всех сторон слышались стоны и крики раненых. Многих оглушило и они при артобстреле потеряли сознание, другие были контужены и не понимали, что происходит, шаря по земле руками. Сейчас они приходили в себя. Кто-то надрывно закричал. Этот ужасный крик бил по нервам Никиты.
   - Сука, кто-то заживо сгорает, а помочь нечем! - зло процедил сквозь зубы Артём.
   Его левая рука кровоточила, он осмотрел её и потрогал длинную царапину на предплечье. Справа из дыма появилось несколько человек, тащившие на себе миномёт. Они оттащили его в сторону и, установив в большой воронке, начали суетиться возле него. Возле воронки разбитый на куски и перевёрнутый вверх ногами лежал БМП. Башню отбросило метров на десять, корпус разорвало на несколько кусков. Никита заметил вырванный из машины чёрный двигатель, находившийся метрах в трёх от воронки и ещё дымившийся. Чуть дальше виднелся главный фрикцион и зубчатое ведущее колесо.
   - Быстрее, всем найти оружие. Приготовиться к бою. Враг наступает со всех сторон. Мы окружены, - послышался крик.
   Среди дыма появилась фигура сержанта. Он был чёрным, как негр. Его одежда была разорвана в нескольких местах, одна штанина была оторвана вовсе, в одной руке он держал автомат, в другой - рацию, которую, остановившись, пытался настроить.
   - Нам нужно найти оружие, - повторил за сержантом Артём. - Я поищу свой пулемёт, вдруг уцелел, - и он принялся копать руками в том месте, где была палатка. - Знаешь, Никита, а мы тебе должны спасибо сказать. Если бы не ты, летали мы бы вместе с нашей палаткой. Точно в её центр угодил снаряд.
   В горящих боевых машинах, не останавливаясь, с хлопками взрывались боекомплекты. Вспыхивало в дыму то тут, то там. Возле них находиться было опасно, и с каждыми новыми огненными вспышками и разлетающимися во все сторонами огненными стрелами, люди падали на землю, спасаясь от осколков. Горящие танки словно подпрыгивали, когда в очередной раз внутри гулко разрывалось, и сквозь люки вырывались языки пламени.
   - Мясорубка, ей богу, мясорубка, - сказал Жора, помогая копать землю руками.
   Они находили обрывки одежды, какие-то кусочки пластика. Через минуту Жора нащупал край пулемётной ленты и вытащил почти метровый её кусок.
   - Док! Нужен док! - кричал кто-то.
   Только после этого крика Никита сфокусировался на раненных бойцах и его словно включили. До этого он просто стоял в оцепенении. Он вспоминал свой сон, и его бросало в холодную дрожь. Он вспоминал, как папа волок его по траве, как вышвырнул за ворота, и Никита упал на дорогу. И вот он стоит посреди кукурузного поля и смотрит на воронку, где совсем недавно стояла палатка, в которой он спал...
   "А ты, ты жив?" - отцовский голос из сна ещё звучал в ушах.
   - Док, - снова послышался хриплый крик, - нужна помощь! - из-под месива земли, глины и сгоревшей кукурузы поднялась тёмная от копоти и пыли рука.
   И тогда появилась девушка. Она вынырнула из дыма, пригнувшись от нового треска взрывающегося боекомплекта в БМП и, ловко прыгая через воронки, через обломки горящих машин, подбежала к раненому бойцу. В этот момент слева, в районе края лесопосадки, застрочили автоматные очереди.
   - Настя, назад, убьют тебя! Настя! - кричал ей кто-то вслед, но она не обращала на крик никакого внимания.
   Добравшись до поднятой руки, девушка принялась копать. Артём и Жора остановились, глядя на то, как она пальцами отбрасывает в сторону большие куски коричневой глины и, не жалея ногтей, копает. Её длинная светлая коса свесилась вниз и мешала работать, девушка отбрасывала её кивком головы. На секунду остановившись и посмотрев на всех троих, она отрывисто сказала:
   - Ну, что замерли, мужики? Помогайте.
   Никита и его спутники ползком направились к девушке. Стрельба усилилась. Со стороны леса послышались длинные пулемётные очереди, которые сменялись одиночными выстрелами. Над ними прошла светящаяся трасса очереди, и пули взвизгнули совсем рядом.
   - Чёрт, - выругался Артём, когда одна из них просвистела у него над головой.
   Никита и его товарищи принялись копать. Бойца почти засыпало землёй, но он ещё дышал. Он, видимо, ненадолго пришёл в сознание, сумев поднять руку, а сейчас снова впал в беспамятство и только стонал. Когда они его подняли, он захрипел, вдыхая воздух.
   - Спасибо, парни, дальше я сама, - сказала девушка.
   - Что сама? - не понял Жора.
   - Сама дотащу его. Вы лучше оружие найдите. Сейчас эти полезут. Вы меня поняли? Слышите, как зелёнку поливают. Там наша разведрота укрепилась. Парни держат оборону, но сепаров много. По рации передали со стороны Угольного прёт колонна танков и БМП.
   - Как же нас так? - произнёс Жора.
   - Не за так, а за деньги! - зло ответила девушка и потащила раненого по земле, а Никита и друзья продолжили поиски в том месте, где была их палатка. Но тщетно. Им попадалось всё что угодно, даже обрывки книги, которую взял с собой Артём, но оружия не было, даже его обломков, всё было уничтожено.
   - Видно, сука, улетело всё хрен знает куда, - процедил сквозь зубы Жора.
   Над головами проносились огненные чёрточки от трассирующих пуль. И тут Никита услышал разговор по рации. Говорил кто-то возле перевёрнутых и горящих грузовиков.
   - "Семашка", "Семашка", я "Антрацит". Слышишь меня? "Семашка"?
   В ответ звучали только помехи, но потом, возник голос. Он кричал:
   - "Антрацит", это "Семашка". Андрей, что там у вас?
   - Нас проутюжили по полной. Уничтожили.
   - Как уничтожили?! Сколько двухсотых?
   - Да нас просто размазали! Накрыли точно. Били прицельно, знали куда стрелять. Я вообще не понимаю, кто уцелел. Кругом двухсотые, зелёнка полна трёхсотых. Люди на деревьях висят кишками наружу. Требуется помощь. Двадцать пятая подойдёт?
   - Нет, "Антрацит"! Она по уши завязла. Есть чем отбиваться?
   - Нет, будем отходить.
   - "Антрацит", нельзя. Если сдадите свою позицию, две бригады и добровольческий батальон "Украина" попадёт в окружение. Где-то там же застряли части батальона "Князь Владимир", но связи с ним нет. Сепары зайдут им в тыл, в Железянске. Надо держаться.
   - Да как?! Я чем, палками буду отбиваться?! Нас сдали!
   - Да, Володя, нас сдали. И мы ведём бой. Нас тоже накрыло. На нас пошли со стороны Сладкого, но мы их держим, - в рации был слышен треск помех и шумы боя. - К вам пойдут со стороны Тёмнохатки, это трасса от Угольного. Это слева от вас. Сгруппируйтесь и держитесь! Найди, кого сможешь. Младший командный состав. Пусть построят оборону. Используйте дым и пожар от машин. Сепары ни хрена не увидят в тепловизоры.
   - Попробую. Кто у вас командир, у нас все слиняли!
   - Аналогично. Найдите старшего офицера. У вас пара минут в запасе. Они идут.
   Из окопа, возле горящей грузовой машины выполз майор. Он был бледен, в разорванной одежде, с рацией в одной руке, с автоматом в другой.
   - Слушай мою команду! Всем собраться и приготовиться. Собрать уцелевшее оружие. Используйте дым как прикрытие! По цепочке, передать мой приказ всем живым!
   Артём крикнул приказ майора. Никита слышал, как редкие голоса подтверждали принятие приказа. На миг в дыму снова мелькнула девушка, Анастасия. Она кого-то тащила по земле. У неё на шее болтался автомат. Увидев Артёма, она крикнула:
   - Ко мне, боец! - Артём подбежал к ней, и она отдала ему оружие. Никита услышал, как она сказала: - Тридцать метров на горящие деревья. Там ещё автомат и запасные рожки патронов. Бегом.
   Артём с Жорой побежали в сторону, куда указала Настя.
   - К бою, зарядить оружие! Готовность к отражению атаки! - прозвучал голос, нарушаемый лишь рёвом пламени, пожиравшим машины. Автоматные очереди в зелёнке смолкли.
   Вдруг кто-то появился позади Никиты, хлопнул его по плечу и всунул в руки ручной пулемёт Калашникова. Обернувшись, он узнал Алексея, его друга. Тот лихорадочно готовил РПГ-7.
   - Лёха, ты? Как ты меня нашёл?
   - Интуиция, Никита, интуиция, - сказал он. - Блин, вот нам накатили, гады. Готовься, они идут. Их наши пацаны у леса видели. Сейчас нагрянут. Это твои там бойцы копошатся?
   Он указал на Жору с Артёмом.
   - Мои, оружие ищут. Туда Настя их отослала.
   - Ааа, понятно. Девка - огонь. Вообще ничего не боится, - Алексей вытер губы. - Блин, хоть один глоток воды. У тебя случаем нет?
   - Нет, - отрицательно покачал головой Никита.
   - Жаль, - ответил Алексей. - Идут. Я стрельну и - назад, прикроешь меня.
   - Хорошо, - кивнул Никита.
   Солнце вставало выплыв из-за края леса, и на его фоне из лесопосадки выезжали вражеские танки. Их было три штуки. Следом шло несколько БМП и бронетранспортёров. За ними бежали автоматчики.
   - Боже, я сплю, мене это снится, - сказал кто-то рядом. Голос был похож на голос Жоры.
   Танки остановились и открыли огонь. С воем снаряды пролетели над головой Никиты и разорвались позади него. Взвизгнули осколки. Вверх полетели горящие остовы грузовиков и обломки автобусов. Никита и Алексей вжались в землю в глубине воронки. Она была не такой большой и не вмещала их обоих. Снова танки произвели залп. Снаряды взорвались в районе леса. Тот уже от жара пламени, бушевавшего около бензовозов, из зелёного превратился в жёлтый. Листья сохли и скручивались в трубочку. После взрывов они вспыхнули.
   Его друг, лежавший около Никиты, осторожно высунулся, наблюдая за полем.
   - Далеко. Блин, всё сожгли, наши 122-миллиметровые так и сгорели вместе с тягачами. Расчёты не добежали, легли рядом, почти все. Жесть там, смотреть страшно.
   - Но мы-то живы, - ответил Никита. - И посмотри вокруг, люди готовы драться.
   - Ага, а надолго их хватит? Вот... - он не досказал, его перебил громкий голос откуда-то слева.
   - Пацаны, танки пошли!
   Это заставило Никиту пересилить страх. Он направил пулемёт стволом к вражеским машинам и передёрнул затвор.
   Танки начали движение к горящему лагерю. За ними двигались БМП, и виднелась пехота. Ополченцы шли, как на параде. Даже особо не прячась за боевыми машинами. Видимо, твердо уверовали, что разнесли всё. Скорее всего, им оттуда открывался вид горящего лагеря, где никто не мог выжить. Поливая пулемётами всё вокруг, особенно крупнокалиберными, дистанционными НСВТ, установленными на башнях, танки медленно приближались. Пули свистели, не давая поднять головы. Им вторили автоматические пушки БМП. Рядом с Никитой что-то взвизгнуло, и появилась серия фонтанчиков.
   - Сволочи, думают, что никого живого не осталось, - сказал Лёха и пополз в сторону. - Ну я вам сейчас сюрприз устрою!
   Около места, где находились Жора с Артёмом, возникли несколько мелких взрывов, и вверх взлетели столбики пыли пополам с сизым дымом. Это было что-то покрупнее пулемёта. Скорее всего, снаряды пушки БМП. Алексей замер. Пролежав так с секунду, он пополз дальше. Не успел он отползти от Никиты и пяти метров, как из дыма пожарищ вылетела светящаяся полоса и понеслась к танкам. Она достигла головной машины, и та после яркой вспышки окуталась серо-белым дымом. Было видно, как взметнулась вверх коричневая пыль, поднятая с земли, и мелькнула в воздухе россыпь точек - камней и кусков глины. Следом с задержкой пришёл грохот.
   Что-то попало в борт танка, который находился метрах в пятидесяти от Никиты. Тот дёрнулся и остановился. Взрыв был очень сильным.
   - Это ракета, - услышал Никита. - Хорошо наши ему врезали.
   Особенно странно было наблюдать, как после попадания ракеты, через секунду, из ствола танка вырвался сноп белого дыма, словно что-то выдавило его из пушки. Такое впечатление, что танк закурил. А следом люки танка на башне распахнулись, и оттуда вылетел громадный язык пламени. Он взлетел вверх метров на десять, трепеща и танцуя гребнем на вершине. Что-то создало внутри боевой машины такое давление, что пламя вырвалось фонтаном. Этот факел горел всего несколько секунд, а затем опал и превратился в едва видимое огненное пятно. Никита увидел, как из-за танка выбежал человек, который странно держал вверх полусогнутые руки, его верхняя одежда превратилась в волочащиеся за ним лоскуты. Человек побежал в сторону БМП. Он явно был оглушён и горел, так как бежал сломя голову, не обращая внимания на трескотню автоматных очередей. Через мгновение он скрылся за боевой машиной, а головной танк начал пылать. Потихоньку, понемногу, его охватывало пламя. Второй танк начал осторожно сдавать назад, меняя позицию.
   - Так, вашу мать! - крикнул кто-то.
   Оставшиеся боевые машины принялись поливать огнём всё перед собой. Они расползались по полю. И тут всё закрутилось и завертелось. Теперь нападавшие попрятались за боевыми машинами и яростно отстреливались. Они уже не наступали открыто, как раньше, в самом начале. Трассеры метались с одной стороны сражения на другую и наоборот. Работали пулемёты, при этом часть из них были крупнокалиберные с обеих сторон. Каждая пулемётная точка старалась подавить такую же огневую точку противника. Эта была дуэль. Длинные очереди светящихся чёрточек проносились около пулемётов противников, танцуя рикошетом. Особенно бойцы бригады старались достать пулемёты, установленные на внедорожниках с открытым кузовом. Те мелькали на границе боя, прячась за танками и БМП, далеко не отъезжая от леса, всё время двигаясь и стреляя с коротких остановок, не решаясь подъехать поближе. Где-то забухал автоматический гранатомёт, и было видно, как перед вражескими боевыми машинами появляются фонтаны от разрывов. Слева грохнул миномёт. Никита совсем забыл о нём. Мина упала около одного из танков и разорвалась. Тот начал вращать башней, отыскивая, откуда прилетел этот подарок, но дым мешал ему точно увидеть, откуда стреляли. Бойцы хорошо замаскировали оружие. Не зря они всё время, пока была пауза после обстрела, что-то усиленно там копали.
   Никита прицелился и тоже сделал в сторону БМП несколько коротких очередей. Патроны нужно было экономить. Рядом с ним возник небольшой смерч из пыли, который вращался в двух шагах от него, подхватив несколько засохших листьев кукурузы. Ветра практически не было, он лишь изредка накатывался порывами и тут же исчезал, откуда тогда взялся этот смерч? Никите некогда было над этим размышлять и рассматривать чудом уцелевшие листья кукурузы среди чёрной от пепла земли. Его внимание было сосредоточено на вражеских машинах, которые окутались дымом от выстрелов. Время от времени из-за них выпрыгивал люди и, стрельнув из гранатомётов, бежали обратно в укрытие.
   Рядом с Никитой грохнул выстрел из гранатомёта. Лёжа боком, как учили, чтобы струя выхлопа не обожгла ноги, стрелял Лёха. Но он промазал. Снаряд прошёл в метре от брони. Но танк, в который Алексей целился, решил больше не испытывать судьбу и стал отъезжать назад. Третий танк навёл оружие туда, откуда прилетела граната, и выстрелил. Снаряд с воем прошёл совсем рядом над их головами. Никите даже показалось, что он видел, как его продолговатый силуэт вылетел из серого облака выстрела и разорвался за спиной. Громыхнуло так, что больно ударило по ушам. Их заложило, и теперь Никита слышал только звон. Возникший следом порыв ветра накрыл их с Алексеем облаком дыма. Его друг закашлялся. Закрывая рот рукой, он пытался вжаться в землю, где дыма было меньше. Его глаза мигом покраснели и заслезились, а Никита... дышал. Странно, лёгкое першение в горле и больше ничего. Некогда было разбираться, да и звон пропал, словно его выключили. По нему вели интенсивный автоматный огонь и пули свистели вокруг, выбивая фонтанчики пыли. Алексей дёрнулся, пытаясь спастись от едкой гари, и Никита дал длинную очередь по ополченцам, которые, стреляя с колена, оказались вне защиты БМП. Тот как раз сдал в сторону, прячась за горящим танком. Один из сепаратистов упал. Было непонятно, ранен он или убит, кругом был чёртов дым, прижимавшийся к земле, вместо того, чтобы уползать в небо. Давление что ли повышалось?
   А следом из чёрной клубящейся стены вылетали всё новые и новые выстрелы гранатомётов. Два шарика огня прошли мимо, а вот третий попал в одну из БМП. Машина вздрогнула и окуталась сизым облаком.
   - Огонь, салаги, огонь! Пехоту, мочите пехоту, не дайте ей подползти! - звучал голос майора.
   Следом там, где метались фигурки ополченцев, возникли взрывы. Это опять стрелял миномёт и, похоже, не один. Нападавшие рассеялись по полю.
   - Что?! - ещё кашляя, крикнул Алексей и показал противнику средний палец. - Не взяли нас наскоком. Думали, всех артой положили, говнюки.
   Что-то произошло в голове Никиты. Миг - и словно у него переключилось сознание. Страх исчез, и дрожь в пальцах пропала. Словно теперь всё вокруг было не по-настоящему. Он упёрся плечом в приклад пулемёта и открыл огонь. Он видел фигурки, мечущиеся в утреннем свете около лесопосадки. Туда, спасаясь от огня, убегали ополченцы. Следом туда же, яростно огрызаясь, уползала их техника. Трассирующие очереди прыгали по ней, рикошетили, выбивая яркие искры, попадали в деревья и срезали ветви. Они падали вниз, вместе с зелёными листьями. Справа впереди стреляли Жора с Артёмом. Они поливали убегающих короткими очередями, экономя патроны. Слева без устали бахал миномёт. Всё-таки часть боезапаса мин для него уцелела. Никита заметил, как фигуры, пользуясь дымом как прикрытием, бегали туда-сюда к горящим машинам и обратно, неся что-то в руках. Миномётчики таскали боезапас, рискуя попасть под пули или под разрыв снаряда или мины в огне пожарищ. Кто-то из них упал на землю и больше не двигался. К нему подбежали бойцы, встав на колени, склонились, пощупали шею и после побежали дальше. Он был убит. А рядом грузного вида человек тащил раненого к лесопосадке, примыкавшей к лагерю. В свете солнца блеснула оправа очков на круглом лице и мелькнула зелёная сумка через плечо с красным крестом в белом круге. Ему кто-то бросился помогать, подхватив раненого под ноги.
   Взрывы мин сначала ложились мимо, левее леса, в который убегали нападавшие сепаратисты, но корректировщик делал поправки, и следующая мина попала прямо в цель. Взметнулось грибовидное облако дыма, и вверх полетели ветви деревьев. Несколько фигурок, взмахнув руками, упали. Следом туда прилетели трассы от пулемётов и автоматов. Остальные фигурки тоже, спасаясь от пуль, кинулись на землю, пытаясь укрыться за деревьями. Было видно, что двое из них оттаскивают раненого осколками мины товарища подальше в лес, за тлеющий кустарник.
   Патроны быстро кончились и Никита, привстав, отстегнул магазин.
   - Запасной магазин есть?! - крикнул он.
   Показался Жора и, кивнув головой, бросил ему рожок. Тот не долетел десяток сантиметров и шлёпнулся в серо-чёрную пыль. Высунувшись, Никита протянул руку и попытался его достать. В одной из вражеских БМП заметили это и открыли по нему огонь. Когда вокруг запрыгали фонтанчики земли, Никита почувствовал удар в протянутую руку, потом в плечо, затем в лоб и откинулся обратно в воронку. Перед глазами посыпались искры, и песок противно заскрипел на зубах. А дальше его окутала темнота.
   Что это за место? Где он? Вокруг был свет, но не простой свет. Его можно было потрогать, можно было что-то слепить из него. Он был плотным, осязаемым. Никита с удивлением погрузил в этот свет руку и начал его перемешивать. На что это похоже? На вязкую фосфоресцирующую жидкость? Но она не прилипала к пальцам, не прилипала к ткани армейской рубашки. Но он что-то чувствовал, ни тёплое, ни холодное, нечто под руками. Оно просто было и всё. И эта странная гелеобразная субстанция не просто светилась, она ярко сияла, сияла изнутри. Свечение было разной интенсивности. Где-то ярче, где-то бледнее. И в ней появлялись и исчезали линии, словно нити паутины, которыми можно было поиграть. Иногда они соединялись концами друг с другом и образовывали хрупкие конструкции невероятной геометрии.
   Никита сжал свет в кулак, а когда отпустил, в том месте возникла яркая точка. Как маленький и очень яркий огонёк. Но он не слепил глаза, хотя был очень ярким. Он разгорался, поглощая свет, всасывая его. Вскоре вокруг этой точки образовался круг тёмной пустоты. Когда этот тёмный круг стал с размером с теннисный мячик, он перестал расти.
   - Удивительно, - прошептал Никита.
   Он парил в свете, плавал, как в невесомости, и мог лепить всё, что угодно. Заворожённый зрелищем, он начал пробовать что-то создавать. Это было непередаваемое ощущение. Свет словно читал его мысли. Вот появился светящийся кролик, вот выросло, дерево, будто созданное из хрусталя. Его ствол покрылся светящейся паутиной, и вскоре она образовала на его поверхности удивительные узоры, словно некто расписал дерево, придумывая сложный орнамент, а внутри плавал туман. Никиту охватило странное чувство радости, удивления, восхищения. Это был такой эмоциональный подъём, подобный тому, который он испытывал ещё в детстве, когда папа дарил ему игрушку, которую он долго ожидал получить.
   "Вот если бы кролик вдруг стал живым?" - мысленно представил себе Никита.
   И вот свет, словно по его велению, начал меняться. Он приобретал чёткую форму кролика, изнутри сквозь свет начала проступать серая шерсть, появился глаз, чёрные "носочки" лап. Свет медленно превращался в животное, в его любимого кролика Кузю, который был у него семь лет назад. Но вдруг этот процесс остановился и, как лопнувший пузырь со светящимся газом внутри, кролик растаял, превратившись в однородное белое свечение, и растёкся, слившись с большим облаком. Осталось только дерево. Оно распустило хрустальные листья, и те тихо звенели.
   - Блин, что такое?! Ведь полу... - кто-то смотрел на него, Никита спиной это почувствовал. Он обернулся и увидел нечто. Это был тёмный объект, абсолютно чёрный шар, вокруг которого вращался этот свет. Чем-то он напоминал ту точку света, которую Никита создал совсем недавно сам, но та точка образовала вокруг себя тёмную окружность и этим ограничилась, а этот шар был не просто тёмным, это была абсолютная чернота. В нём ничего не отражалось, не было ни капли света, никаких световых бликов. Он заставлял свет вращаться вокруг себя с разной скоростью. На внешней стороне этого диска свет двигался медленно, но чем ближе он был к чёрному шару, тем начинал вращаться быстрее и быстрее, закручиваясь, пока около самого шара не образовывал обруч ослепительного свечения, как кольца вокруг Сатурна. Этот круг сиял, как дуга сварки. Между тёмным шаром и светящимся кольцом света ничего не было. Никита не мог даже понять, что он видел. Там вообще ничего не было. Описать словами было невозможно. Там не было света, но и не было темноты. И ещё этот звук. Это был сборный хор рычания, шипения, какого-то тихого шелеста и едва слышимого свиста. Но воздух был неподвижен. Что это так свистело и шипело, было непонятно. Сам свет?
   Однако не это более всего привлекло внимание Никиты. Он смотрел на абсолютно чёрный шар и не мог понять, что так притягивало его взгляд. Чёрная-пречёрная поверхность. Она казалась монолитом, бездонной пропастью, неким колодцем, куда свет попадал и больше не возвращался. Не было стен у этого колодца, ничего не отражалась в глубине его... Хотя нет. Там что-то было. Очень маленькое, едва заметное. Никита осторожно приблизился к границе, где начинал своё вращение свет, и попытался рассмотреть, что же там, внутри этого чёрного шара. Маленькое. Как крупинка.
   Вот, он почти начал различать мерцание, ещё чуть-чуть и он увидит, что там. Он должен увидеть. Он вдруг внезапно понял, что там, в глубине, есть ответы на все вопросы. Там скрыты все знания мира, там...
   Что-то ударило его по глазам. Как будто кто-то невидимый изо всех сил залепил ему кулаком промеж глаз. Сверкнула вспышка, брызнули во все стороны искры. Никита отшатнулся от неожиданности и охнул, инстинктивно закрыв лицо руками. А следом сквозь него прошла осязаемая волна, заставляя всё тело вибрировать. Ему стало очень больно. А после этой вспышки боли время словно двинулось назад. Он опять увидел разрывы снарядов из БМП около себя, свою оторванную ниже локтя правую руку, которая перекувыркнувшись, упала около края воронки, медленно плывущие среди пыли и земли раскалённые осколки. Один осколок ударил ему в плечо, а другой угодил прямо в лоб...
   Время двигалось то вперёд, то назад. Рука то возвращалась на место, то снова, роняя красные шарики крови, отлетала в фонтане взрыва. Вместе с землёй отбрасывало и рожок с патронами. Боль накатывалась волнами, она пульсировала в такт тому, что видел Никита, и он закричал от боли и бессилия. От этой пульсирующей боли, когда он чувствовал, как ломаются кости и разрываются ткани мышц, его сознание начало мутнеть, и он только вопил:
   - Хватит!!! Хватит!!! Убей меня, наконец, только прекрати эту боль!!!
   А нечто продолжало двигать время, словно рассматривая, как снаряд поразил Никиту, пока боль вдруг не прошла. Взрыв снова возник возле руки, но она осталась целой, осколки отпрыгивали от неё, как от брони, разрывая на куски ткань цвета хаки. Никиту всего сжало, что-то словно покопалось в нём, и снова всё померкло перед его глазами, словно выключили проектор...
   Он лежал на земле и машинально ощупывал её руками, сгребая пальцами. Она была горячей. Пахло пороховым дымом и гарью пожаров. Судорожно шаря вокруг, он нащупал пальцами мелкие камешки, стебель кукурузы, острый осколок снаряда, несколько гильз и кусок какой-то тряпки. Он боялся открыть глаза. А вдруг это ему привиделось, и он сейчас лежит на земле, а рядом лежит его оторванная рука. Она вся словно горела. По ней волнами ходила зудящая боль. Такая же боль чувствовалась в плече и во лбу, куда угодили осколки. Но стоп! Он же обеими руками шарит. Вот, пальцы правой руки наткнулись на большой, шершавый осколок мины или снаряда. Значит, рука цела!
   Преодолев страх, Никита приподнял голову и открыл глаза. Его присыпало землёй. Первое, что он сделал, это инстинктивно ощупал руку. Она была цела. Это было невероятно. Никита рассматривал свою бледную кожу без единой царапинки, хотя рядом лежал на боку пулемёт, около него зияла воронка в коричневой земле, а из-под песка выглядывал помятый рожок с патронами. Взрыв точно был.
   Никита медленно приходил в себя. Вокруг продолжался бой. Рядом свернула вспышка, и грохнул взрыв. Вверх взметнулся веер земли. Следом над головой пробежали световыми дорожками очереди. Комки глины забарабанили по спине Никиты, выводя его из ступора, и он стал быстро осматриваться. Потянувшись снова за рожком, чтобы перезарядить пулемёт, он увидел, как очереди поливают лесопосадку, куда отступили нападавшие. Возле неё горело уже два БМП. Огонь перекинулся на крайние деревья и побежал по стволам вверх.
   - Что же это было? - пробормотал он, и тут ему на голову упал автомат. От неожиданности Никита юркнул обратно в своё импровизированное укрытие. Рядом с воронкой растянулся навзничь боец, который лежал и больше не двигался. Он был мёртв. Его открытые глаза смотрели на серую землю, на маленькую травинку, по которой бегал муравей.
   Никита подхватил его оружие и снова высунулся. Первый танк, в который попала ракета, горел так, что языки пламени достигали неба. В нём что-то всё время грохотало и взрывалось, порождая клубы серого дыма. Рядом горел БМП. Атака врага захлебнулась. Расстреляв магазин в сторону лесопосадки, Никита подтянул тело бойца и, сняв с него бронежилет, одел на себя. Теперь он почувствовал себя спокойней. Броник был хорошим, но не защищал шею, куда и попала пуля, убив неизвестного побратима.
   Перезарядив автомат, Никита одел подсумки с несколькими рожками к Калашнику, подобрал и тот, который ему кинул Жора, и спрятал в кармане две гранаты. Бой заканчивался, но это не принесло облегчения Никите. Он шарил руками на дне воронки, словно что-то искал. Его пальцы хватали песок и глину, мяли их и выбрасывали.
   В его импровизированный окоп с шумом свалился Лёха. Он тоже раздобыл автомат.
   - Это же надо, твою мать, такой замес?! Я три раза из РПГ стрелял, но попал только один. Однако танк ушёл, - видно было, что он был сильно возбуждён, в его крови кипел адреналин. - Видел, как мы их оттеснили?
   Он посмотрел на тело солдата, лежавшего около них.
   - Блин, столько людей положило при налёте. Страшно по лагерю ходить. Всё горит, всё дымится. Куски тел под ногами лежат. Не знаешь, куда следующий раз ногой ступишь. Снаряды валяются, мины. Некоторые в углях тлеют. Жуть, одним словом. Раненые кругом, - Алексей потёр нос, - бойцы прямо на глазах умирают. Один так трястись начал в судорогах, что меня словно током прошибло. До сих пор мутит.
   - Что это было, что это за шар? - пробормотал Никита. Он не слушал, что говорит его друг. Он был ещё весь в том странном мире света.
   - Ты имеешь в виду, выстрел от гранатомёта? - поинтересовался Алексей.
   Рядом послышался шорох и к ним подполз Артём. Вид у него был неважный. Его лицо посерело и было покрыто чёрными разводами. Одетая на голову каска была пробита, и на ней виднелись следы крови. Скорее всего, Артём где-то её подобрал. Бой стихал, звучали только отдельные выстрелы и короткие очереди.
   - Всё, боезапас почти на нуле. Надо идти в лагерь, может там что-то осталось, - сказал он.
   - Нет, чёрный шар. И эти светящиеся нити... - Никита вытер лоб и облизнул пересохшие губы. - Я видел свет и там кто-то был...
   - Какой свет, какие нити? - не понял Алексей. - Что за шар?
   - Его, похоже, нормально долбануло, - сказал Артём, глядя на Никиту. - Я видел, как по тебе БМП работал. Думал всё, хана. Он нормально зарядил, вокруг тебя всё аж кипело. Хм, а на тебе ни царапинки. Удивительно...
   - Миномёт на другую позицию, за машины, - кричал голос майора. - Убирайте его отсюда, его сейчас накроет! Пошевеливайтесь!
   - Справа снайперы работают! - послышался далёкий крик. - Пригорок у столба линии электропередач. Оттуда стреляют.
   Алексей осторожно высунулся и разглядывал поле боя. Туда, куда указал кто-то голосом, потянулась очередь крупнокалиберного пулемёта. Пригорок вскипел землёй, несколько пуль попали в столб, выбив из него большие куски бетона.
   - Похоже, у сепаров раненые. Вон один у БМП шевелится. Отползти хочет.
   - Пускай ползёт, - Артём сплюнул. - Чёрт, где Жора? Я его не видел после того, как мы сожгли третью БМП. Он дунул куда-то за патронами. Надеюсь, он жив.
   Послышался голос по рации:
   - "Семашка", что там у вас?
   - Первую волну отбили. Большие потери. Сожгли один 72-ой и три бээмпэшки. Что там с подкреплениями. У меня бойцов почти не осталось.
   - Пока подкрепления не будет. Идут сильные бои на подступе к Сладкому и в Железянске. Сепары прут...
   Внезапно в их разговор вмешался третий голос:
   - Эй, фашисты, вы там ещё живы? Не все бандеровцы удобрили собой землю? Мы вас всех здесь положим, всех, до единого. Обратно в свой Куев или Куёв, суки, к хунте майданутой, каратели, грузом двести...
   - "Семашка", запасной канал. Заткни придурка.
   Наступила пауза. Лишь слышались взрывы боезапаса вражеского танка и отдельные выстрелы. Никита оглянулся. Лагерь догорал. Уже не было высоких языков пламени и сплошной стены чёрного дыма. Остались лишь отдельные очаги, где ещё что-то чадило и дымилось. Часть бронетехники сгорела полностью, а часть была уничтожена огнём только частично. Совсем близко от их укрытия находился КРАЗ-255. Его кузов сгорел. В прямоугольнике несущей рамы, среди белого, пышущего жаром пепла, виднелись два моста с обводами колёс, а вот кабина уцелела. Даже часть деревянного борта за ней сохранилась вместе с подгоревшим запасным колесом. Она закоптилась, но уцелела. Посеченные осколками двери машины были распахнуты, стёкла выбиты, капот поднят, но в целом кабина была цела.
   - Да, "Антрацит".
   - "Семашка", артиллерию корректируй. Две бригады развернулись в тридцати километрах от тебя по трассе на Угольное - Святополе. Высота 401. БМ-21, 2С3 самоходы "Акации". Пара батарей 122-миллиметровых. Это пока всё, чем штаб может помочь. Там, - дальше было несколько матерных слов, - бардак полный! Готовься. Возле Сладкого работают "Ураганы" противника. Замечены "Буратины". По разведданным, из Луганска сепарам идёт крупное подкрепление. Там встречаются наши соседи.
   - Россияне?
   - Да, они одеты в форму без опознавательных знаков. Но говорок у них характерный, ни с кем не спутаешь. Наши так не говорят.
   - Наши на суржике шпарят. Хорошо, будем принимать меры. У тебя там как?
   - Потеснили к лесу, но пока держимся. До связи. Канал с батареями 1-40-6. Частота прежняя.
   - Хорошо, "Антрацит", всё понял. Отбой.
   - Что такое "Буратины"? - спросил Никита. Он уже слышал это название, но не знал значение слова.
   - Это, брат, жопа на гусеницах, - хмуро ответил Алексей. Он осматривал свой автомат и осторожно двигал затвор. Видно было, что в крышку ствольной коробки что-то попало, оставив вмятину. - Это ТОС-1, тяжёлая огнемётная система с 220 миллиметровыми ракетами, начинёнными зажигательным составом. Помнишь грибы пламени над лагерем, эти, самые здоровые? Это работала она, родимая. Ею пожгло больше всего народа в лагере. Вот так вот, Никита.
   - Так, бойцы, всем внимание. Отходить под прикрытие брони. За бронированные машины. Уйти с открытого пространства, - начал говорить кто-то с правого края. - Бегом!
   - Гул слышен, - добавил кто-то. - Идут.
   Было заметно, как возле разбитого танка появилось несколько человек. Они что-то подняли и понесли. Через секунду они скрылись за ним. Следом ещё кто-то побежал.
   - Идём, - сказал Артём, но как только они поднялись, как послышался странный шум похожий на шелест. Что-то летело в их сторону.
   - Мины! - крикнул кто-то и следом вздрогнула земля.
   Они едва успели упасть обратно на землю, вжаться в неё и попытаться вкопаться поглубже, закрыв головы руками. Следом стало слышно, как вокруг рвутся снаряды. Едва-едва приподняв голову, осторожно сквозь пальцы Никита посмотрел вперёд и увидел, как вспыхивает на поле оранжевое пламя, и следом вверх устремляется веер поднятой земли. Она разлеталась во все стороны и падала вниз, в том числе и на Никиту. На зубах опять захрустело. Последними на него приземлились два обгоревших початка кукурузы. Стреляли не очень прицельно, и много мин пролетало мимо.
   - Надо поближе к машинам, - старался перекричать грохот Алексей, - если начнут стрелять шрапнелью, тут и останемся!
   - Как?! - поинтересовался в ответ Артём, и снова возле них сверкнула вспышка, и следом больно ударило по ушам.
   Когда поднятый пласт земли осел, по глине и песку поползло белое облачко дыма, потянуло всё тем же кислым запахом. Когда обстрел миномётов прекратился, Никита выглянул из воронки. Из-за леса выезжали два танка противников, тягач и несколько бронетранспортёров. За ними шли три КАМАЗа, поливая вокруг пулемётами. Опять послышалась рация:
   - "Семашка", "Куцый", что там у тебя?
   - Хреново, блин! - послышался ответ. - Сепары пошли в атаку. Где командование? Кто меня прикрывает справа? Связи нет со штабом!
   - Справа должны быть части восемнадцатой бригады и добровольческий батальон "Князь Владимир", его несколько рот.
   Послышался сочный мат майора и следом он добавил:
   - Да нет там никого! Где они?!
   - "Семашка", я выясню. Подожди, у нас атака началась. Танки идут и БМДэшки. Сейчас... - рация пискнула и затихла.
   - Будем отходить под прикрытие техники, когда сможем, - сказал Артём и закашлялся, сплёвывая песок. - Сейчас лежим. Дождёмся удобного момента. Здесь мы, как на ладони.
   - Мы почти в окопе, - не согласился Никита.
   - До попадания одного снаряда с танка. Смотри, ищут цели.
   Противник разворачивался. Под прикрытием танков вперёд выехал тягач. На нём было установлено сдвоенное 23-миллиметровое орудие. Он остановился метрах в двухстах от Никиты, и орудия открыли огонь по тому участку, куда отступили бойцы, тащившие на себе крупнокалиберный пулемёт.
   - Вот гады, у них, похоже, в зелёнке наблюдатели сидят, - сказал Алексей, снимая автомат с предохранителя. - Точно лупит, где наши огневые точки были.
   До пехоты противника было далеко, а стрелять по танкам и тягачу из автомата было бесполезно. Ополченцы, как они себя называли, держались позади танков, на дистанции двадцати метров. Там же были и КАМАЗы.
   Никита видел, как снаряды пушек вспахивают землю, и она кружится в безумном серо-коричневом вихре, как попадают в остов танка и разлетаются красивыми брызгами искр. Некоторые из них рикошетили, падали на землю и ярко горели красным пламенем.
   - Бронебойно-зажигательными лупят, - сказал Артём. - Если на нас наведутся, всё, мы тут...
   - Да слышали мы уже. Хватит стонать! - зло сказал Алексей. - Задолбал!
   Он с шумом выдыхал воздух из груди и сжал правую руку в кулак. Его душила ярость, но он ничего не мог поделать. РПГ с ним сейчас не было. Тем временем, сдвоенные орудия прекратили огонь, и тягач начал отходить назад, а следом открыли огонь танки. Они стреляли по догорающим остовам грузовиков, БМП, методично разбивая их на мелкие обломки. Со стоном и скрежетом металл грузовых машин разламывался на части и разлетался во все стороны. В ответ раздавались лишь отдельные автоматные очереди. Позади танков маячили БТРы и стреляли из пулемётов.
   Танки произвели несколько выстрелом и начали осторожно двигаться вперёд. Они поравнялись со своим сгоревшим собратом, над которым ещё вился дымок, когда откуда-то слева из дыма, отбросив в сторону сгоревший автобус, переехав остов грузовика, смяв что-то бесформенное, разбитое так, что было непонятно, чем это было прежде, им навстречу вырвался танк с белыми полосами. Он произвёл на ходу выстрел, не попал, но, ревя двигателями, пошёл на сближение с врагом. Этого они не ожидали. Они не ожидали, что что-то уцелеет в этом аду. Вражеские машины остановились, а затем попятились, вращая стволами в попытках прицелиться.
   - Ура! - крикнул Алексей и выскочил из воронки вслед за танком.
   - Ты куда, идиот?! - крикнул Артём, но тот его не слышал. Он словно ждал этого момента и теперь бежал вслед за машиной в пыли, вылетающей из-под гусениц. Внутри у него всё кипело. Никита вскочил было вслед за другом, но получил удар под колени от Артёма и упал обратно в воронку.
   - Там пулемёты! Лежи, Никита! - эмоционально крикнул Артём, потом прицелился из автомата и выстрелил вперёд, где возле бронетранспортёров виднелись фигурки ополченцев, спрыгнувших с КАМАЗов. - Ё-моё, ну куда они, болваны?! Покосят их всех!
   Никита приподнялся над краем воронки. Алексей бежал вперёд, как и ещё десяток бойцов, когда к танку АТО потянулись шарики огня выстрелов гранатомётов противника. Несколько прошли мимо, но один попал в правую гусеницу. Танк с размаху остановился, едва не зачерпнув стволом землю. В районе первого катка сверкнула вспышка, появилось облако дыма, и было видно, как мотнулся кусок оторванной гусеницы, теряя звено. Следом в его башню попала противотанковая ракета. Она отрикошетила и взорвалась над башней, снеся пулемёт. Башню накрыло волной огня. Когда он исчез, люки танка распахнулись, и в белом дыму показался экипаж, который быстро выбирался из танка и, спрыгивая на землю, бежал по догорающей кукурузе обратно, к своим. Бежавшие за танком солдаты в растерянности остановились. Кто-то упал навзничь, кто-то бросился за спасительную броню. Кругом прыгали фонтанчики пыли, и среди них, петляя, бежал экипаж танка.
   - Огонь прикрытия, чего зависли, козлы! - послышался крик майора. - Не дайте им поднять головы и хорошенько прицелится.
   По танкистам вели огонь БТРы. Трассирующие пули носились по воздуху, часто перекрещиваясь траекториями. Многие с характерным звоном попадали в танк, за которым находилось трое или четверо бойцов. Двое из них заряжали подствольные гранатомёты и отстреливали их через подбитую машину. Эти гранаты сильно мешали пехоте противника. Чтобы достать их, один из БТРов начал объезжать свои танки справа, чтобы занять лучшую позицию. Когда застрочил КПВ, трассирующая очередь веером потянулась к бегущим танкистам и отходящим вслед за ними бойцами, и сразу один из танкистов упал и больше не шевелился. Другому пуля попала в левую руку. Она безвольно повисла, как показалось Никите, на одной коже. Танкист выронил автомат и здоровой рукой придерживая перебитую, шатаясь, побежал дальше. Скорее всего, у него был болевой шок, так как, пробежав всего метр, он качнулся. Но его подхватили под руки товарищ из экипажа и ещё один боец и потащили в укрытие. Как же ему, наверное, было больно! Несмотря на темные разводы, покрывавшие лицо бойца, Никита видел, как побледнела его кожа, видел его вытаращенные глаза, полные слёз. Он только постанывал, едва волоча ноги. Его правая рука крепко сжимала левую руку. Теперь было заметно, что её почти отрубило. Никита видел торчавшую кость, обрывки мяса, наливающиеся кровью, которая капала вниз. Его передёрнуло от этого зрелища.
   Следом один из танков выстрелил, и около бегущих возникла вспышка, и вырос гриб дыма от взрыва. Несколько человек упало. Никиту накрыло ударной волной, и следом прилетел рычащий, горячий воздух пополам с пылью и песком.
   Отплевываясь, он снова поднялся на локти и продолжил стрелять туда, где виднелись вспышки выстрелов. Рядом стрелял Артём. Он моргал левым глазом, часто останавливая стрельбу, и тёр его указательным пальцем. В глаз что-то попало, и он сильно слезился.
   Никита опорожнил один магазин, быстро перезарядил, расстрелял второй. Он целился за бронетранспортёры, туда, где в дыму виднелись фигурки солдат противника. Те начали двигаться вслед за бронетранспортёрами. Основная группа пыталась под прикрытием лесопосадки продвинуться вперёд. Там шла яростная перестрелка. Бухали взрывы ручных гранат, осыпалась листва деревьев. Несколько клёнов и тополей было перерублено прямым попаданием и с шумом упали вниз.
   В этот момент в подбитый и брошенный экипажем танк попало ещё несколько выстрелов из РПГ, и было видно, как от каждого попадания от танка что-то отрывается, какие-то обломки. После последней вспышки и сопровождающего её грохота по земле покатилась смятая фара. Прятавшиеся за танком бойцы присели, прекратив на время огонь. Они тоже хотели отойти, но огонь противника был таким плотным, что они не решались побежать. Один из них махал руками, показывая жестами, как вырастает гриб. В грохоте боя было непонятно, что он кричит. Хотя, принимая во внимание то, что из распахнутых люков танка показался дым, стало очевидным, что он предупреждал о том, что вот-вот может взорваться боекомплект.
   Бой накалялся. Ополченцам было уже ясно, что с наскока взять лагерь им опять не удастся, и теперь они яростно поливали всё огнём, не жалея патронов, они старались подавить любое сопротивление, любую огневую точку. Нанести как можно больший ущерб. Перезарядившись, снова подтягивался тягач с пушками. Танки противника сделали по выстрелу и начали медленно двигаться под прикрытие леса, оставив тягач в одиночестве. Откуда-то из дыма вылетели шарики огня выстрелов из РПГ и потянулись к вражеским танкам. Один выстрел попал в левый танк, прямо в борт. Тот окутался сизо-чёрным дымом, но хода не потерял и, взревев двигателем, выбросив белый фонтан из выхлопной трубы, начал менять позицию, ускоряясь к лесопосадке, на ходу доворачивая, чтобы не раздавить собственный КАМАЗ. Его орудие выстрелило туда, откуда прилетели гранаты. Там сверкнула вспышка, и в воздух взлетели куски железа и комья земли. Следом из дыма вывалился, скапотировав, сгоревший БРДМ. Гусеничный тягач МТ-ЛБ тоже дал задний ход. Его 23-миллиметровые орудия повернулись в сторону боя в лесопосадке и сделали пару очередей. Судя по всему, там было очень жарко. От этих очередей падали перерубленные пополам маленькие берёзки и рухнула довольно крупная рябина. Следом опять заработал миномёт из лагеря. Взрывы появились около тягача и тот начал отступать быстрее.
   Пока Артём перезаряжался, Никита как раз дострелял третий рожок, как вдруг его заметили и начали вести по нему прицельный огонь из пулемёта. Пули засвистели вокруг Никиты. Звук был противный, резкий. Возле пришедшего в негодность РПК появились фонтанчики земли, и одна из пуль попала ему в газоотводную трубку, изменила направление полёта, отскочив в бронежилет Никиты. Он почувствовал только лёгкий толчок и всё. От неожиданности Никита замер. Он-то ожидал болевые ощущения, сильный удар. Попадание пули в бронник очень красочно описывали бывалые бойцы. А это была пуля из пулемёта, калибра 7,62 мм, при этом это был старый тип патрона, ещё от трёхлинейной винтовки, а значит, довольно мощный. Пулемёт БТРа выстреливал ими ленту за лентой. Они свистели вокруг них, вгрызаясь в землю, стараясь поразить. Такой патрон в упор легко пробивал лист металла в 15 миллиметров. Никита сам видел это на полигоне, когда инструкторы показывали пробивной эффект подобного боеприпаса. А тут ничего особенного, хотя пуля встряла в бронепластине, почти пробив её. Никита провёл пальцем, и нащупал её донце, торчащее в ткани бронежилета.
   - Блин! - рявкнул Артём, увидав это.
   Он мгновенно спрятался в воронке и потянул за собой Никиту.
   - Шевелись, боец! В следующий раз так может не повезти!
   Падая, Никита почувствовал тупой удар в левую щеку и когда упал, сразу ощупал себя. Ничего. Но он точно почувствовал, что что-то в неё попало. Может, мелкий камешек, который выбила очередная пуля, угодив в землю?
   - Неплохо стреляют, - сказал Артём, перезаряжая автомат. - Смотри, начали уходить. Значит, сейчас по нам будут артиллеристы работать. Не хотят брать в лобовую. С минимальными потерями воюют. Да и нахрен им лезть сюда? У них времени хоть отбавляй. Взяли в кольцо, гады. Чуть что, назад и ждут, пока всё снаряды не перепашут.
   Он говорил это зло, посматривая вперёд. БТР перестал вести по ним огонь и прикрывал отход своей пехоты. Рядом с ним возник взрыв, судя по всему, в него пытались попасть из гранатомёта, но промазали.
   - Что же нам так не везёт, никак попасть не могут, - сокрушался Артём. - Далеко! Эх, нам бы управляемые ракеты, сейчас бы вся эта рухлядь на поле горела!
   - Лёша, что с ним? - Никита не вслушивался в то, на что там сетовал Артём, снова ощупывая щёку. Ничего. Она была цела, хотя ныла, словно получила болезненный удар. - Где он, ты его видишь?
   - Не знаю я, что с твоим другом. Нафиг он туда побежал? Это бессмысленно, - Артём прищурился и внимательно посмотрел вперёд. - Ничего не вижу. Танк горит, и дым застилает всё вокруг.
   - Надо посмотреть, может, он ранен?
   - Только дождись, когда наступит пауза. Пару минут осталось.
   Тем временем противник отходил в безопасное место, бросая дымовые гранаты. Возле края поля почти скрытый деревьями стоял танк. Он произвёл несколько выстрелов, пока последние из наступавших не исчезли за кустами.
   Из дыма появился танкист, который бежал назад. Это был отставший из экипажа. За ним спешили в укрытия и остальные бойцы, один был ранен, и ему помогали идти. Алексея среди них не было.
   - Это все? - спросил Никита.
   - Да, все, - танкист вытер рукой лицо, чёрное от копоти. - Сейчас начнут утюжить. Они танки подтягивают. Будут бить прямой наводкой. Надо отходить к дороге. Там есть небольшой ров, ну, который копают для защиты леса от пожаров. Там можно укрыться. Туда все отходят, кто может держать оружие. Вам тоже советую туда уходить. Здесь вы как на ладони.
   - Это "Ворон", кто-нибудь ответьте, - зазвучала рация, которая висела на груди одного бойца, помогавшего раненому. Он остановился, и следом остановились остальные. - Кто по направлению Угольного держится? Мы слышим звуки боя.
   - Это "Талисман", слушаю.
   - "Талисман", Семён ты? Тридцать вторая сводная территориальная?
   - Да, я.
   - Живой! Я думал, что вам всем там уже кранты. Сепары кричат на всех частотах, что вас наголову разбили и уничтожили.
   - Разбили, но не уничтожили. Держимся, но нужно уходить. Мы ещё одной атаки не выдержим.
   - Блин, мы все в котле. Отходить особо некуда. Нужно, чтобы наши части сначала от Сладкого и Железянска отошли, но сепары не дают даже шелохнуться. Лупят по дороге. Ваш участок - самый важный. Если сейчас уйдёте, они точно всех отрежут и положат. Там беженцы пошли вместе с частями батальона "Украина".
   - А где начальство, где командование? Кто управляет войсками, кто координирует бой. Где первый?
   - Не знаю. Полная неразбериха. Из Киева прислали приказ держаться. Они собираются ударить справа, в направление точки 52-11, чтобы разделить сепаров на две части. А мы должны удерживать позиции и связывать их, чтобы не дать им перегруппироваться.
   Кто-то принялся помогать раненому солдату вместо говорившего по рации бойца. Нашивок на нём не было, но похоже это был сержант или кто-то из младшего командного состава. Вроде Никита видел его, хотя может и ошибался. Его чёрное лицо с обгоревшими волосами и бровями теперь было трудно узнать. Солдаты потащили раненого товарища вслед за танкистом в сторону рядов разбитой техники лагеря, а этот, машинально разглаживая лохмотья на обгоревшем бронежилете, глупо улыбался. Он был явно ошеломлён сказанным. Присев на корточки, он продолжил, поглядывая в сторону лесопосадки, куда скрылся противник. Там было заметно движение техники.
   - Они там с ума сошли, они вообще понимают, что здесь произошло?! Нет больше 32-й, 15-ой и 76-ой бригад. Просто нет. Осталось десятка два бойцов!
   - Не знаю, "Талисман". Слушай, к вам подтягиваются с десяток танков, а также замечены 2С9 до пяти штук. "Булава" пока держится в Железянске, но там очень жарко. Сепары не жалеют снарядов. Бьют прямой наводкой из танков. Там спецы работают похоже. Вперёд пускают мясо из местного ополчения, а как наши его класть начинают, по замеченным точкам из танков лупят. Имей в виду, там серьёзные ребята есть.
   - Мы уже заметили, - он посмотрел на Никиту и Артёма и пальцем указал следовать за теми, кто только что увёл раненого к технике.
   - Там наш друг, Алексей, - ответил Никита. - Я мигом, узнаю, что с ним.
   - Живых нет, - ответил говоривший по рации. - Я всё проверил. Бегом отсюда, солдаты. К машинам.
   Ветер сменился, и дым от танка унесло в сторону. Было заметно, что за машиной лежат тела. Вот слева, не добежав до машины пару метров, лежал человек, который очень смахивал на Алексея. Убитый лежал лицом вниз и был присыпан землёй, но было очень похоже, что это он, его друг, с которым они вечерами проводили столько времени в учебке, делились планами на будущее и который хотел пригласить Никиту на свою свадьбу. Они запланировали её с Алёной на лето, на июнь.
   - Бегом, - рявкнул сержант и снова начал говорить в мяукнувшую рацию:
   - "Ворон", мы отходим к дороге и займём позицию там. Нам нужно будет огневое прикрытие. Я не слышу в канале "Семашку".
   - Был на связи...
   - Украинская армия, - вдруг в рации зазвучал новый голос. Он говорил чётко, делая продолжительные паузы и чеканя каждое слово, словно зачитывал торжественную речь. - К вам обращается командир батальона "Отечество", "Булат", слышали о таком? Тот самый, который взял позавчера нефтяной терминал под Бояринкой. От имени народной, - это слово он особенно подчеркнул, - армии Новороссии предлагаю вам сложить оружие. Сопротивление бесполезно. Ваше командование вас бросило, киевская хунта вами пожертвовала и уже списала со счёта. Нам известно, что ваши командиры бежали...
   - Вот суки, - тихо выругался сержант. Пригнувшись, они втроём спешили к разбитой технике. Вокруг неё всё поле было вспахано взрывами. Из земли торчали обгоревшие обломки и части тел погибших. Тлели тряпки и какие-то деформированные до неузнаваемости ёмкости. Из одной высыпались пакетики с сухим концентратом для приготовления супа.
   Особенно страшно было находиться у танка, где утром стоял танкист, когда Никита увидел, как от командной палатки отъезжали автомобили. Танк сгорел. Его накренившееся к земле дуло смотрело в сторону, а под танком в пятне чёрной от копоти земли лежало тело человека. Оно не просто лежало, а словно замерло в последней попытке выпрыгнуть из-под горящей машины. Опущенная голова покоилась между согнутыми в локтях руками, плечи приподняты. Дальше пояса всё сгорело до костей, а эта часть человека уцелела. Это выглядело жутко, но Никита уже ничему не удивлялся. Подобные картины больше не вызывали в нём такой паники и содрогания как было в начале, когда он увидел оторванную голову, из глазниц которой вился дымок.
   Около танка жутко пахло. Бензином, смрадом сгоревшего пластика и горелым мясом. С другой стороны танка лежал ещё один погибший. Тот тоже сгорел, но успел отползти на пару метров. Он умирал тяжело, его сжатые в кулаки руки находились на уровне груди, как будто он собирался боксировать.
   А тем временем голос по рации продолжал.
   - ...вы теперь одни. Предлагаем сдать оружие. Даю слово...
   - Ага, - послышался по рации голос собеседника по рации, с которым говорил сержант с позывным "Ворон", - знаем мы ваше слово. Видели, как вы под Железянском раненых добивали.
   - Мы казнили предателей Донбасса. Тех ублюдков, которые с оружием в руках встали в ряды карателей воевать против своего народа. Каждый, кто будет поддерживать Киевскую хунту, кто предал свой народ, будет судим на площадях городов Новоросии, его сам народ судить будет! Вы слышите меня, украинские военные. Вы со своим народом воюете, который хочет жить не под американскую диктовку, плясать не под дудку хунты, а хотят жить, как они привыкли, и говорить на своём языке. Мы защищаем свою землю, как наши деды и прадеды, слышишь, укроп, от бандеровцев-фашистов и националистов.
   - Слышу. А ты "Булат", ты этих националистов в глаза видел? - спросил сержант, едва сдерживаясь.
   - Ваш весь батальон У... - он сделал паузу, - ...краины из них состоит. Западенцы сплошные. Они два дня по детским садам и школам стреляли. Шестерых детей убили, их мы в плен брать не будем, а вам предлагаем сдаться. Гарантируем медицинскую помощь и еду...
   - Внимание, это "Семашка", - послышался знакомый голос майора. - Вы что там, охренели?! Слухачи работают, сейчас по пеленгу дадут прикурить. Отрубайте связь!
   Сержант на мгновение остановился и что-то повернул на рации. Она смолкла.
   - Блин! - выругался он. - Пацаны, к бронемашине!
   Они пробежали мимо развороченного взрывом грузовика ГАЗ-66 и почти добежали к сгоревшему БМП, как послышались отдельные автоматные очереди и одиночные выстрелы. Пришлось пригнуться ещё ниже. Гулко застрочил пулемёт, выпустив пару длинных очередей.
   - Так, начинается, - сержант облизал губы. - Эх, воды бы сейчас. В горле пересохло, першит, даже кашлянуть нечем. Воды у вас, понятное дело, нет?
   Артём и Никита отрицательно мотнули головой. Башня боевой машины лежала в нескольких метрах от неё, задние люки были распахнуты, а верхний бронелист десантного отделения был сорван внутренним взрывом. БМП полностью выгорела. Её борта покрылись рыжими пятнами с чёрными разводами, а внутри ветер ворошил толстый слой белого пепла, обнажая раскалённые угли. Они светились сквозь бело-серые пушинки ярко красным цветом. Дыма не было, но от машины несло жаром и запахом гари. Рядом с машиной лежали убитые. У некоторых были оторваны руки, у человека, который находился около правой гусеницы, разорвало бронежилет и из громадной раны в груди торчали кости. Ещё один мёртвый боец находился позади машины, сжимая в руках отстреленный одноразовый гранатомёт. Ему попали в затылок. Кто-то перевернул его на спину, и было видно, что уцелела лишь нижняя челюсть, часть верхней с остатками носа, а потом шла - громадная дыра, и в затылочной части черепной коробки на красном фоне чернело большое отверстие. Мозг лежал розовой массой на земле в метре от солдата, рядом с сорванной попаданием каской.
   - Боже, это чем их так? - выдохнул Артём.
   - Крупнокалиберным! Тот самый БТР, сука. Жаль, не попали мы в него! А ведь сбежали, гниды, - вдруг добавил он. Было непонятно, о ком он говорит. - Ничего, мы это запомним, мы потом с них со всех спросим, - яростно прошипел сержант.
   Он перепрыгнул через лежащие в коричневой земле снаряды, разбросанные взрывом из кузова "Газона", и сменил у автомата рожок. Пустой он запихнул в подсумок на груди и нервно сжал кулак. Он старался успокоиться, прийти в себя от тех чувств, которые нахлынули на него от невесёлых мыслей о предательстве. Потом он вдруг подошёл к одному из убитых, нагнулся, поднял флягу и, свинтив крышку, попытался что-то из неё выжать. В рот упало несколько капель.
   - Ты о ком? - вдруг уточнил Никита.
   - О ком, о ком. О нашем начальстве, - сержант отбросил пустую флягу и та, звякнув, упала около россыпи пустых гильз. - Я видел, как они слиняли за пять минут до обстрела. Я как раз дежурство собирался сдавать, шёл к штабу для доклада, как их машины рванули, только столб пыли и остался. Я-то тогда ещё подумал: куда они все? А сейчас понимаю, куда. Они знали, знали, что нас накроют и слиняли. Спасали свои шкуры. Продались, гниды. Такое уже было в июле, под Изварино. Про Изваринский котёл, слышали? Жив буду, найду их и покараю. Лично покараю трусов!
   Они достигли борта боевой машины пехоты и, обежав её, попали на другую сторону. Там, в метре от БМП, стояло то, что некогда было УАЗом 452, прозванным в народе "Буханкой". Его так посекли осколки, что он теперь напоминал решето. Они втиснулись между ним и бортом БМП и осмотрелись. Опять Никита заметил около себя маленький смерч. Нет, сегодня смерчи явно преследуют его. Хотя нет, он был немного другим. Может это показалось Никите, но смерчей было уже два, один симметрично другому, исходящие из одной точки. Это висело в метре от земли и вращало пойманный дым. Один смерч вращался в одну сторону, а другой - в противоположную. Никита хотел показать это сержанту, но тот внимательно смотрел вперёд и был сосредоточен. Лучше сейчас его не отвлекать. Когда Никита вновь обернулся, смерчей не было, и недавно вращавшийся дым медленно расползался пятном и рассеивался.
   "Похоже, у меня галлюцинации, - подумал Никита. - Неужели это от контузии? Сначала этот мир света, теперь эти смерчи преследуют. Может это, как там его, посттравматический синдром?"
   Перед ними открылся вид внутреннего лагеря. Там среди рядов сгоревших легковых машин и микроавтобусов, среди металлических каркасов для тентов и уцелевших бортов грузовиков, обшитых бронёй, бегали фигуры. Они что-то собирали. В месте, где находилась командная палатка и рядом с ней медицинская, виднелась сейчас только чёрная, бесформенная куча. Она ещё дымилась сизым дымком. Около неё застыл человек.
   - Нашёл, две ленты к пулемёту! - кричала одна из фигур.
   - Давай, Серый, тащи к нашим. Я тут видел рожки от "калашей".
   - Бери даже пустые, снарядим. Часть боезапаса уцелело.
   Они увидели сержанта и Артёма с Никитой, и один из них замахал руками, призывая.
   - К дороге бегите, там есть укрытие под деревьями. Ориентир - столб электропередачи с цифрой десять! Там новая линия обороны...
   - Слышали? Вперёд, - сказал сержант. - Я - замыкающий.
   Они сделали всего пару шагов, как Артём вдруг замер и пошатнулся. Никита налетел на него, засмотревшись на кричавших.
   - Ты чего? - спросил он и вдруг понял, почему Артём остановился.
   Прислонившись к ведущему колесу машины, около носа БМП полусидел Жора. В руках он ещё держал два рожка с патронами. Его остекленевшие глаза смотрели в небо. Он был мёртв. Пуля или осколок попала ему прямо в сердце.
   - Жора, чувак, ты..., - Артём не смог скрыть слёзы. - Как же это....
   Послышался знакомый вой. Что-то приближалось с небес.
   - "Грады"! На Землю! - закричал сержант и пнул их обоих. Они упали в коричневую пыль, впитавшую запахи пороха и гари, и вжались в неё. При этом Артём дополз до гусеницы боевой машины и прижался к обгоревшим каткам. Земля содрогнулась. Удары сыпались со всех сторон. Их становилось больше и больше. БМП качалась и подпрыгивала.
   - Как густо кладут, не иначе несколько дивизионов! - крикнул сержант. - Как мы их разозлили, однако!
   Никита поднял голову. В метре от него сверкнула вспышка, полыхнуло багровое пламя, и среди поднявшегося серого дыма во все стороны брызнула туча искр. Запахло порохом. Буквально рядом упал ещё один снаряд. Никите стало страшно. В прошлые обстрелы они находились у края лагеря, поэтому основной удар пережили сравнительно легко, но сейчас реактивные снаряды ложились вокруг, обдавая их горячим воздухом, искрами, подбрасывая ударной волной и заволакивая дымом. Никита вжался что есть мочи в землю и закрыл голову руками. Он прочитал молитву, но она не помогала. Грохот становился нестерпимее и страх пронизывал до самых костей. А вдруг сейчас попадут в него, а вдруг от него отвернулась фортуна, и следующий снаряд разорвёт его на куски?
   Земля сыпалась на него нескончаемым потоком, забиваясь под бронежилет и застревая в волосах. Сколько длился обстрел? Может, пару минут, но для Никиты это время показалось вечностью. Наконец, взрывы начали стихать, и он снова поднял голову. Отплёвываясь от песка и земли, он увидел вокруг себя клубящийся серый пороховой дым. Рядом так же плевался сержант, а справа шевелился Артём. Слава богу, все живы. В них не попали.
   - Да, бывало и хуже, - сержант привстал и принялся отряхиваться. Он посмотрел вперёд, где грудой лежали дымившиеся обломки: во многие машины попало ещё раз. В дыму виднелись фигуры бойцов, которые удалялись к концу лагеря. - Бегом, я...
   Опять возник вой. Он приближался с каким-то надрывным рычанием. Он был похож на вой ракет "Градов", но все же отличался, был басовитее.
   - Так, это что-то новенькое. Гаубицы, похоже. На землю! Сепары никак не успокоятся.
   Они снова упали на перепаханную войной землю и вжались, ожидая взрыва, грохота и дрожи земли, но этого не произошло. Вместо этого над их головами раздался сильный хлопок, и одновременно с разных сторон с характерным звуком возникли фонтанчики земли. Зазвенела сталь от попадания в неё чего-то с неба. Никита краем глаза даже заметил, как брызнули искры на броне.
   - Под машины! Картечь! - крикнул сержант.
   А в небе появлялись и появлялись серо-белые облака дыма, которые, клубясь, вырастали, раздуваясь, а вниз тянулись дымовые ниточки от поражающих элементов. Создавалось впечатление, что на фоне голубого неба распрямляют лапы гигантские многоногие пауки. Красивое и страшное зрелище. От каждого такого взрыва вниз летело облако шрапнели, и земля вскипала от попадания картечи. Никита весь похолодел от ужаса. От этого оружия можно было спрятаться только в укрытии, и он судорожно пополз к БМП, чтобы залезть под неё.
   - Чёрт, они по-взрослому решили, - сержант полз около Никиты. - Видно будут нас брать окончательным штурмом.
   Они почти вползли под машину, как шрапнельный снаряд разорвался прямо над их головами. Никита почувствовал страшный удар в спину, ноги, руки и на секунду потерял сознание. Последнее, что он видел, как вокруг взлетает вверх коричневая пыль пополам с пеплом. А дальше - тишина, но не пустота.
   ...
   Вокруг жил различными звуками тропический лес. Щебетали птицы, время от времени взмывая с веток и мелькая среди листвы. Внизу кто-то двигался в густых зарослях, шурша папоротниками. Слышался далёкий шум водопада, и к нему примешивались звуки насекомых. Лупоглазая лягушка выбралась из глубины громадного листа и замерла. В метре от неё в листве ползла ядовитая, яркой окраски змея.
   Изображение начало двигаться, обходя дерево, увитое лианами. За ним начинался подъём в гору. Мокрая земля была усеяна гниющей опавшей листвой, сквозь которую пробивались отдельные зелёные ростки. Солнце почти не пробивалось сквозь плотную листву, в лесу царил полумрак.
   - Днём, когда тропическая жара опускается на влажный лес, - начал говорить знакомый голос, Никита его слышал в передачах о животных, - жизнь в нём замирает, но только не для одного хищника.
   Камера приблизилась к серому стволу дерева, увитому кольцами лиан. Она медленно двигалась по стволу вверх, пока не остановилась около утолщения, в центре которого виднелось дупло.
   - Здесь поселяется необычный хищник, наверное, самый опасный и безжалостный хищник на земле. Он истребит этот лес, - камера начала поворачиваться, и в кадре появился муравей. - И это не одна особь - это целая армия. Самая безжалостная армия из двадцати миллионов самок и нескольких самцов. Возглавляемые новоиспечённой маткой они, как единый организм, рыщут по лесу в поисках еды, и от эффективности поиска будет зависеть рост колонии. Мы покажем вам мир, где насилие - это норма, а убийство - это цель выживания. Где один поедает другого, мир, где выживают самые многочисленные. Это - мир ужасного сиафу, африканского муравья кочевника.
   Теперь камера спустилась к земле, и стало заметно, как в опавшей листве движется коричневая река муравьёв. Они шелестели миллионами лапок, направляемые в нужное русло муравьями-сержантами, отыскивая новый дом. Целая река муравьёв.
   "Что это? Он дома, смотрит телевизор? - где-то на заднем плане возникла робкая мысль в голове Никиты. - Что происходит? При чём тут муравьи?"
   Диктор долго и подробно рассказывал про жизнь муравьёв. Что у них нет постоянного дома, и что они каждые двадцать три дня сменяют место жительства, кочуя по лесу, неся смерть всем насекомым вокруг. Камера показала, как они поселились в основании пустотелого ствола упавшего дерева, как начали создавать внешнюю стену муравейника из муравьёв-рабочих, которые сцеплялись друг с другом, скрывая таким образом в самом центре гнезда матку. Рабочие удаляли из главной камеры землю, очищая жилище матки и расширяя её. Это была самая настоящая стройплощадка, где каждый знал, что делать.
   Следом камера показала, как передовые части направились на охоту. Диктор объяснил, что существует три типа муравьёв: громадные муравьи-солдаты, муравьи- рабочие поменьше и крошечные муравьи-разнорабочие. Все они слепы и общаются друг с другом посредством запахов и касаний усиками-антеннами.
   - Какие муравьи? - Никита уже шептал вслух. Эта смена его мира, ощущений была такой разительной. Ещё секунду назад кругом вспыхивали взрывы, горело пламя, с визгом летела картечь, а теперь шелестели лапками муравьи, которые накидывались на добычу и терзали её. Всё это сопровождалось комментариями диктора, сообщавшего, что одним из залогов удачливости охоты является общность действий муравьёв и их настойчивость в удержании жертвы жвалами.
   - Скорее всего, вы их даже не увидите в лесу, - продолжал диктор знакомым голосом рассказчика из передачи "В мире животных". Как его звали? Никита не помнил. - Они избегают прямых лучей солнца, стараются передвигаться в тени. Они движутся в подстилке на земле, среди опавших листьев и мёртвых растений. Передовые отряды находят добычу, ловят её, убивают и припрятывают, чтобы потом основные группы муравьёв оттащили её к своему новому дому. Чтобы прокормить такую армию, требуется огромное количество еды, и муравьи разведчики расширяют зону поиска, оставляя пахучие метки.
   - Да что это такое? - Никита захотел повернуться, но не смог. Он словно был камерой. Он не управлял ею, но словно весь его мир был сфокусирован в этом объективе. Рядом раздался женский смешок.
   - Кто здесь? - спросил Никита. - Эй, что происходит?
   В ответ была тишина, вернее, никто ему не ответил, а диктор, тем временем продолжал:
   - Первую вылазку наши муравьи совершили на север. Там на опушке леса находится плантация. Местные жители рады муравьям, так как они избавят их от вредителей, которых здесь очень много.
   Дальше камера показывала, как муравьи находили, хватали и пронзали жертв своими острыми челюстями. Кто не успел взлететь - погибал. Но это было не всё. Отряд муравьёв-захватчиков натолкнулся на отряд других муравьёв, кочевников, которые уже обосновались здесь раньше. Разгорелся бой. Муравьи яростно сражались, они сцеплялись друг с другом, образовывали шевелящиеся клубки, катались по земле и рвали друг друга. Появились первые потери. Даже маленький рабочий мог вывести из строя громадного муравья-солдата, просто вцепившись ему в чувствительную антенну.
   "Как попадание РПГ в гусеницу танка, - вдруг подумал Никита. - И громадная машина становится беспомощной".
   Он вспомнил, как подбили танк АТО, когда тот бросился в атаку на танки противника, и где погиб его друг, Алексей. Комок горечи подкатил к горлу Никиты. Что он напишет его невесте, Алёне, если переживёт этот бой? Какие найдёт слова? Он никогда не умел складно писать, а позвонить боялся ещё больше. Да найдёт ли он её телефон? Где их телефоны? Закопаны где-то в земле, а может, разорваны в клочья взрывами.
   А тем временем битва муравьёв продолжалась. Победили местные, как всегда самым эффективным способом - численным перевесом.
   - Наши муравьи отступают организованно. Они не бросают трофеи победителям и уносят всё с собой. Самые маленькие налётчики уносят еду в своих желудках, средние рабочие муравьи, благодаря своим длинным передним и задним лапам, несут свой груз под туловищем, не волоча его. Крупную добычу слаженно тащат гуськом. Крупные муравьи впереди, а мелкие помощники сзади. Отход прикрывают муравьи-солдаты.
   Камера показывала, как муравьи быстро улепётывали с добычей. С огромной скоростью они преодолевали большие расстояния среди опавшей листвы, корней кустарников и сухих стеблей травы.
   - Дорогие телезрители, вот вы видите, как один из муравьёв-дозорных произвёл разведку около тропинки, по которой отступает группа налётчиков, и сразу натолкнулся на добычу. На дне глубокого листа он набрёл на слизняка, нежившегося в лужице влаги, и вцепился в него. При помощи пахучего секрета он сразу подал сигнал другим муравьям, и тут же сотни его товарищей атаковали жертву. Это - их законная добыча. К сожалению, слизню не повезло.
   Камера показывала, как муравьи облепили слизня, пытаясь добраться до его тела. Но у слизня имелся свой козырь: он был покрыт вязкой и вредной слизью, и, вонзив в неё челюсти, муравьи больше не могли их вытащить. Другие муравьи пытались помочь влипшим собратьям.
   - Слизь невероятно липкая. Даже освободившись, наш первый муравей влип по-настоящему. Пока он борется за жизнь, его собраться применили новую тактику. Они сносят крупицы почвы на слизня, используя их как промокашки. Скоро вся слизь будет впитана, и муравьи, как заправские мясники, разделают тушу слизня на ломти мяса, но за всё приходится платить. Наш дозорный муравей весь облеплен слизью, которая закупорили его дыхательные отверстия. Несколько мелких разнорабочих пытаются ему ещё помочь, а потом бросают это бесполезное занятие. Он обречён.
   Было видно, как муравьи покидают его, бьющегося в конвульсиях.
   - Конечно, дорогие телезрители, каждый из нас может помочь этому бедняге муравью, но законы природы таковы, что мы никогда не замечаем, что творится у нас под ногами, какие жестокие битвы происходят. Здесь правят бал свои законы выживания.
   Теперь камера показывала огромный живой муравейник, где стены, коридоры, уровни были образованы самими муравьями, как живыми кирпичиками. По ним транспортировалась добыча, чтобы прокормить растущее потомство.
   - Хм, боги посмотрели на бедняжку муравья, вздохнули с тоской и прошли дальше. А ведь человек для муравья - бог.
   Кто это сказал? Голос похож на голос его младшей сестры - Веры.
   - Вера, это ты? Ты здесь? Это работает телевизор? Почему я не могу повернуть голову? - спросил Никита. Диктор что-то бубнил, но Никита его не слушал. - Вера?!
   ...
   Рядом снова сверкнула вспышка, и пламя поглотило тропический лес, муравьёв и заглушило голос диктора. Никиту рвало на части болью. Ему казалось, что это его пожирают муравьи кочевники, как слизняка, кромсают на кусочки, вытаскивая жилы, выгрызая кровеносные сосуды, поедая глаза и мозг. Сколько боли. Она накатывалась обжигающей волной, словно невидимые пальцы копались у него внутри, перебирая органы.
   - Твою мать! - закричал он, и пламя, которое бурлило, клокотало, кипело, перемешивалось перед глазами, выплёвывая из себя чёрный дым и искры, начало ускоряться и превратилось в пласт коричневой земли, рассыпающийся на глазах в оседающее облако поднятой породы.
   - Боец, встать! - услышал он голос сержанта. - Чего разлёгся? Встать, я сказал!
   Никита медленно приходил в себя. Всё болело. Руки, ноги, спина. Создавалось такое впечатление, что кто-то сверлил их острыми свёрлами, с остервенением вонзаясь вплоть.
   - Боец, встать! - опять кричал над ухом сержант. - Ты оглох?!
   - Есть, - еле шевеля губами, прошептал Никита.
   Он приподнялся. Тело слушалось с трудом. В ушах что-то гудело и стучало. Среди этого гула, какого-то шума, стрёкота и повизгивания, он слышал только чёткие слова сержанта.
   - Встать, боец.
   - Сейчас, я встаю.
   Никита сглотнул и смог встать на колени. Тело гудело и горело, словно по нему проехали танком. Внутри что-то двигалось и шевелилось, словно спрут, холодными щупальцами проникая во все уголки тела. Но постепенно боль проходила и шум пропадал. Он услышал отдельные выстрелы, чей-то стон, шум моторов и треск огня. "Буханка" всё-таки загорелась. Над УАЗиком поднимался столб дыма, и сквозь сорванные двери вылетали весёлые язычки пламени.
   - Товарищ сержант, готов выполнить приказ, - сказал Никита, поднимая автомат и поворачиваясь направо. - Я...
   Он застыл от удивления. Сержант лежал возле распахнутых люков боевой машины и не двигался. Его одежда была разорвана во многих местах и набухла от крови. Даже бронежилет и тот был весь покромсан.
   - Товарищ сержант, командир...
   Никита не знал, что делать. Он не мог понять случившееся, ведь только что этот человек отдавал приказы, заставил его подняться на ноги, а сейчас лежит весь нашпигованный шариками картечи. Никита зажмурил глаза, постоял так с секунду, а когда открыл их... ничего не изменилось. Сержант по-прежнему лежал на животе, и из большого количества ран вытекала кровь. Не было места на теле, куда бы ни попала картечь.
   - Товарищ сержант, я...
   Никита замолчал. Было глупо что-то говорить дальше. Рядом кто-то снова громко застонал. Кому-то нужна была помощь, но Никита не мог шелохнуться, его парализовало от увиденного. Он не мог понять, как сержант мог говорить с ним? Вспоминая его голос, его чёткие приказы, характерные интонации - он немного странно говорил букву "а", - Никита вспоминал голос живого человека, а не мертвеца. И это не укладывалось в голове. Что с ним происходит? Что за странные события? Сначала свет, потом муравьи, теперь голос сержанта. Какие странные видения после контузии. Это было не похоже на то, что рассказывали бывалые солдаты. Они упоминали только про потерю памяти, иногда странный гул и звон в ушах, но не говорили про такие яркие и живые картины. Он снова посмотрел вниз, на тело. Ведь Никита даже дыхание его чувствовал, запах нечищеных зубов, когда сержант отдавал приказ встать. Он ощущал, как на его кожу попадали брызги слюны, когда этот человек кричал. Это не могло показаться! Но в тоже время вот он, лежит перед ним, и, судя по лужам крови, впитавшимся в пыль, лежит достаточно давно. Так как же он мог говорить?!
   Внезапно Никита подпрыгнул и принялся лихорадочно ощупывать себя. А вдруг и он мёртв! Может он умер, и это всё ему кажется, а может, он ещё без сознания? От этих мыслей у него начало зудеть всё тело. Как будто по его коже стали ездить маленькие шипастые колёсики. Пальцы натыкались на дыры в штанах, находить прорехи в куртке, он с трудом дотянулся до спины и нащупал и там отверстия в бронежилете. Материя висела клочьями, а он был даже не ранен. Но он ведь помнил, как снаряд взорвался прямо над ними. Сержант был убит. А он? Он не нашёл на своём теле ни царапинки!
   - Как же так? - удивлённо произнёс Никита и осмотрелся вокруг.
   Вдалеке по краю поля двигались неясные тени. Там за цепочкой деревьев находилась длинная возвышенность, судя по всему, насыпанная для дороги. Она уходила вдаль. Это был путь в село, Сладкое, вроде, если он правильно помнил. А может, в Тёмнохатку. Никита никогда здесь раньше не был, а указателей он не видел. Да и не нужны они сейчас ему были. Самого села видно не было, хотя при свете солнца очень далеко сверкал купол церкви. Сейчас там всё заволокло серо-жёлтым дымом, словно край поля был охвачен пожаром. Получилась удивительная картина. На горизонте вырастали громадные пушистые облака. Они строили удивительные конструкции. Впереди высились столбы, словно созданные из спрессованных мягких ватных лепёшек, за ними вставала арка, а дальше - сплошная стена облаков с тёмно-серым основанием. А снизу вверх поднималось другое облако, желтоватого оттенка, сквозь которое едва угадывались силуэты машин. Ветер доносил рёв моторов и лязг гусениц. Сколько до края поля? Километр? Больше?
   Снова послышался стон. Теперь Никита сфокусировался на нём. Стонали за БМП.
   "Артём!" - подумал Никита и, шатаясь, зашагал вперёд. Автомат он повесил через голову и тот болтался у него на животе. Обогнув машину, он увидел, как, прижавшись к каткам, полулежит на земле Артём и стонет. Его глаза были закрыты, а белые губы подрагивали. Взрывом его оттолкнуло от машины и он, согнувшись, так и рухнул вниз. Одна его рука по-прежнему сжимала рожок к автомату, а вот другая расслабилась, и снаряженный магазин выпал из пожелтевших пальцев. Никита неуверенным шагом дошёл до Артёма, присел на корточки и осторожно толкнул его в плечо.
   - Живой? - спросил Никита.
   - А ты как думаешь? - в свою очередь спросил Артём. Было видно, что его мутит. Он судорожно сглотнул. Никита открыл рот, чтобы рассказать про сержанта, но потом передумал. Потом, как-нибудь потом расскажет.
   - Идти можешь? - спросил Никита.
   - Думаю, да, - Никита подал ему руку. - Хреновато мне. Всё тело ломит, перед глазами двоится и слабость в руках. Но дойду.
   - Я помогу, давай, - кивнул Никита, забрасывая за спину мешавший ему автомат.
   Артём схватился за протянутую руку и, подтянувшись, вдруг побелел, закричав:
   - А-а-а, больно!
   Он покачнулся и схватился за правую ногу, откуда начала хлестать кровь, словно кто-то резко открыл вентиль.
   - Твою мать! - Артём повалился на землю и зажал рану рукой. - Вот угораздило!
   - Сейчас, дай я посмотрю, - Никита осторожно отодвинул край разорванной материи и его тоже начало мутить.
   Кровь залила ткань, и пальцы Никиты сразу стали красными. В ране было сплошное крошево мяса. Это была не одна рана, а три вместе. Кожа разошлась лоскутами, а мышцы голени, когда Артём чуть-чуть подтянул ногу к себе, раздвинулись, и Никита увидел обломки кости и что-то серебристое.
   - Что там? - спросил побелевший Артём.
   - Не очень, - Никита приподнялся и громко крикнул: - Док! Нужен док!
   - Здесь, - послышался ответ.
   Среди дыма горевшего УАЗа появился хрупкий силуэт. Боже, откуда у этой девушки столько сил? Откуда у неё столько храбрости, чтобы бегать по полю, невзирая на падающие снаряды и мины?
   - Где зацепило?
   - Нога, правая, - сказал Никита, отходя в сторону.
   Рёв танков на другом конце поля усилился. Его было хорошо слышно даже сквозь треск и шипение огня. Автоматные очереди участились. Слева в лесопосадке опять начался бой, и часто бухали взрывы гранат. Девушка на секунду замерла, посмотрев туда, и коротко бросила:
   - Пойдут на штурм. Там разведка сепаров прощупывает. Кацапы работают. Профессионально. Снайпера прикрывают, а передовые тройки гранатами всё забрасывают. Не стесняются, любую ложбинку, любую ямку подрывают. Видишь вспышки?
   Никита заглянул за УАЗ. Было плохо видно, но на фоне обгоревших деревьев что-то сверкало и рассыпало яркие искры.
   - Термические. А отвечать нельзя. Майор сказал беречь патроны и ждать. Их нужно выманить на поле, чтобы накрыть артиллерией. Штурмовать они сейчас будут по-серьёзному. Мясо готовят, как мне "горбун" сказал. Он на войне с мая, много чего насмотрелся.
   - Что, какое мясо? - не понял Никита, но девушка не ответила. Она осматривала рану, потом открыла сумку и достала инструменты. Первым делом она ловко что-то выдернула из раны. Артём вздрогнул и скрипнул зубами.
   - Терпи, боец, терпи, мой родной, - сказала она и другой рукой погладила Артёма по щеке. Потом, не поднимая глаз от раны, поинтересовалась у Никиты:
   - Где ротный, он с вами был, я видела.
   - Он там, за машиной. Его убило шрапнелью.
   - Понятно, а что с тобой? Ранения есть? - девушка посмотрела на него своими голубовато-серыми глазами. Её пухленькое лицо было чёрным от гари, волосы посерели от пепла и пыли.
   - Нет. Я не нашёл, - сказал Никита. Девушка окинула быстрым взглядом его тело, а потом снова склонилась над раной Артёма.
   - Док, совсем плохо? - поинтересовался он.
   - Жить будешь, если меня слушаться будешь. Прости за тавтологию, но это суровая правда, - сказала она, обхватывая ногу жгутом. - Тебя, боец, неплохо задело. Три шрапнелины прямо в ряд легли. Так, - она опять склонилась, рассматривая рану, -перебита икроножная мышца, задета камбаловидная. Кость тоже зацепило. Шина тебе нужна, но я не могу сейчас тебе её наложить. Нужно оттащить во временный госпиталь. Как зовут тебя, боец?
   - Артём, Артём Анисимов.
   - Как водку?
   - Что, какую вод... - он не договорил, так как в этот момент девушка ловко перетянула его ногу жгутом.
   - Уфф! - только и выдохнул Артём, и его глаза вылезли из орбит от боли.
   - Всё, кровь сейчас остановим и продезинфицируем рану.
   Следом она вколола ему морфий и присыпала рану белым порошком.
   - Девушка, ты - наш ангел хранитель, - прошептал Артём, еле шевеля губами от боли. Морфий ещё не подействовал, и ему было больно. - Как ты одна справляешься?
   - Я не одна. Нас трое, все, кто уцелел. Мой муж Вадим на правом участке фронта. Там, где сейчас идёт бой. Готов, солдат?
   - Я, я не знаю.
   - Ты должен. Твой товарищ нас прикроет, пока я буду тебя тянуть. Слышишь, пули звенят по броне. Это снайпера работают. Боец, - она снова посмотрела на Никиту, - пригнись, возьми патроны и смотри на подбитые танки. Они любят под них заползать и стрелять. Увидишь, сразу давай огонь прикрытия. Тебя как зовут?
   - Никита.
   - Так вот, Никитушка, мне нужно твоего друга дотащить живым. Понял?
   - Да, - Никита, пригнувшись, подошёл к Жоре и достал из его руки автоматный рожок. Другой он поднял с земли и услышал, как рядом что-то просвистело и ударилось в броню БМП. Звон был очень сильным, брызнули искры, и на броне машины возникло новое отверстие.
   - Бьют из крупнокалиберных. Никакие жилеты не спасают. Прикрывай! - коротко сказала девушка. Она повернулась к Артёму и подхватила его под руки:
   - Мой брат, мой любимый, ты готов?! - вдруг странно сказала она.
   - Да, готов, - выдохнул Артём, и девушка потащила его в сторону горящего лагеря. Он помогал ей, здоровой ногой, но помощь его была чисто символической.
   Никита остался один. Он лёг на землю, прижался к машине, и ему показалось, что около дымившегося остова вражеского танка он заметил дымок выстрела. Звук пришёл через секунду. Направив туда ствол автомата, он выпустил длинную очередь. Было видно, как трассирующие пули попадают в броню танка, поднимают фонтанчики сухой земли, рикошетят, отпрыгивая. Под танком что-то зашевелилось и исчезло.
   У него было четыре рожка к автомату и несколько гранат. В лесопосадке по-прежнему бухали взрывы гранат. Там возникали облачка дыма и осыпались ветки. Кое-где вспыхнула листва.
   Следом застрочили пулемёты, и снова раздались несколько взрывов. Никита вдруг увидел сквозь дым как в небе над лагерем, жужжа, движется точка. Она парила над кукурузным полем в полутора сотнях метров над землёй, медленно двигаясь к другому концу лагеря, пока по ней не открыли огонь. Однако трассирующие линии не попали в неё, и она резко ушла влево и скрылась. Надо было уходить. Он повернулся назад. Среди искорёженной техники мелькали одинокие фигуры, но Настю он не видел. Оставаться одному было бессмысленно.
   Впереди расползалось по полю облако жёлтого дыма. Оно уже достигло сгоревшего вражеского танка и подбитых БМП. Следом Никита услышал, как справа вдалеке зазвучала канонада. Сначала были слышны отдельные разрывы, а потом всё превратилось в сплошной треск, словное кто-то колотил по железу. Стреляли где-то недалеко, но видно не было. В лесопосадке бой замер. Слышались отдельные взрывы, одиночные выстрелы из автоматического оружия, работал миномёт.
   Далёкая канонада усиливалась. Взрывы слились в сплошную, очень громкую барабанную дробь. И в этот момент ожила рация сержанта. Никита встрепенулся от неожиданности. "Не понял, он же выключил её!" - подумал Никита.
   - "Антрацит", "Антрацит", ответьте! "Антрацит", что там у вас, ответьте!
   После этих слов рация пискнула, потом послышался шелест, скрип и другие посторонние звуки. Сквозь них пытался пробиться голос.
   - "Антрацит", ничего не понимаю. Это "Западный-3", что у вас происходит?
   Опять шум и вой, словно кто-то двигал настройку. Никита раздумывал несколько секунд, а потом решил забрать рацию. Он хоть будет знать, что происходит вокруг.
   Жёлтый дым уже почти добрался до танка, у которого погиб Алексей. Канонада смолкала, и было слышно, как со стороны поля доносится шум моторов.
   - "Антрацит", Андрей, это "Семашка". Почему молчишь?
   Опять лай в рации в ответ, только отдельные слова можно было различить:
   - ...бьют... прицельно... разрушены... отходим.
   - Не понял, повтори. Куда отходите? "Антрацит"!
   Через мгновение, словно найдя нужную частоту, рация, наконец, внятно произнесла ответ вызывающим "Антрацита".
   - Ой, пацаны, они нас, - дальше шли отборные ругательства, - по полной! Больница горит, весь микрорайон Ленина охвачен пожарами. Бьют, не стесняясь. В городе танки. Мы три сожгли, а ещё пяток остался. БМД подтянули, под их прикрытием наступают. "Кокос" передал, в районе деревообрабатывающего комбината была рукопашная. Мне мои докладывают, что "Украина" отходит. "Семашка", что у вас?
   - Не знаю, справа от меня бой. Сепары поставили дымовуху, щас попрут.
   - Это "Западный-3", корректируйте огонь. "Антрацит", координаты.
   - "Украина", Бодя, на связь? Где вы там? Что происходит? Что у вас в лесу творится?
   Никита осторожно выглянул из-за края бронемашины, опираясь на скошенную броню, и застыл.
   - Где сержант? - сам себя спросил он.
   Там, где он лежал, никого не было. Никита пригнулся, поглядывая краем глаза на жёлтый дым, который клубился в десяти-двадцати метрах от него, медленно поглощая подбитый танк, превращая его в тёмное бесформенное пятно. Сделав шаг, он заглянул под машину, а потом... потом всё поплыло у него перед глазами. Сержант сидел под БМП, под нижним бронелистом, прислонившись спиной к ходовой части. Он сидел! Но он не мог сидеть. Никита видел его мёртвым. Хотя нет, может, он был без сознания? Он же не проверял его пульс. Никита сглотнул, не зная, что делать дальше, а рация продолжала говорить, мяукая вызовами:
   - Принято. Элеватор пока удерживаем, но по нему стреляют из тяжёлых гаубиц. Справа по частному сектору работают миномёты. Только что женщину убило, она пыталась свою собаку спасти. Сепары усиливают натиск между Железянском и Сладким. Вдоль балки идут. Там овраг и, судя по звуку моторов, техники там до... - дальше говоривший добавил слово из трёх букв.
   Никита, держась за броню, сделал шаг к сержанту. Его нога в берце соскользнула с огромного куска глины, и он едва не потерял равновесие. Инстинктивно он подался вперёд, и его охватил ужас. Да, вот, он здесь лежал, сержант. Вот следы его крови. Её было очень много. Да и сейчас она была видна на его руках и ногах. Светло-зелёная форма почернела от неё. Жёлтое лицо, открытый рот, синюшная кожа кистей рук. Нет, он не мог быть живым. Перед Никитой сидел мертвец, но до этого он лежал. А теперь, получается, что он встал и дополз до машины? После смерти сделал то, что хотел сделать при жизни?
   - Этого не может быть, - рядом грохнул взрыв от мины. Никита дёрнулся и присел ещё ниже. - Мертвецы не ходят...
   - "Семашка", это "Капитон". Они пошли на вас. Мы видим, идут плотным строем. Прямо с дороги спрыгивают на поле. Впереди мясо, учти, мясо! Спецы остались в ложбине у дороги.
   - "Семашка", у них батарея "Акаций". Бьют со стороны Угольного-Безмятежного. Глазки их где-то у вас близко сидят. Пусть твои стёклышки внимательно посмотрят на опушку леса, где ели точат.
   - Понял. Гостей будем ждать.
   Никита передумал брать рацию.
   - Ну её нафиг, - пробормотал он, и решил было повернуться, чтобы уйти, как сержант начал конвульсивно двигаться. От этих движений ноги у Никиты стали ватными. Он даже не заметил около машины знакомый смерч. Тот вращал пыль, пепел, одинокие угольки и сухие жёлтые стебельки травы.
   А сержант тем временем двигался. Его движения были хаотичными, словно он был куклой, которой кто-то управлял. Кто-то словно хотел узнать, а что могут руки, куда они могут выгибаться, как хватать предметы. Ноги при этом бессвязно ёрзали, он сучил ими, как младенец. Никита вытаращил глаза и сел на задницу от неожиданности. От увиденного он ничего не мог сказать, только ахнул. Следом он почувствовал, как у него под кожей забегали маленькие, холодные муравьи. Тем временем тело сержанта попыталось встать, но не смогло, а только рухнуло на бок. В это мгновение его глаза открылись и мёртвый, ничего не выражающий взгляд голубых глаз уставился на Никиту. Этого зрелища тому хватило с лихвой. Подпрыгнув, как ужаленный, он бросился прочь, не разбирая дороги. Скорей, скорей, к своим!
   Забежав за машину, он споткнулся о тело Жоры. Тот был громадным парнем и лежал так, что обойти его было проблематично, легче переступить. Никита так и сделал, но споткнулся о руку. На миг ему показалось, что и тело Жоры ожило и теперь держит его. Пискнув от ужаса, Никита с силой дёрнулся, освободился, и бросился бегом. Он уже приметил впереди себя как ориентир разбитый бронетранспортёр, один из новых, с противокумулятивными решётчатыми экранами, часть из которых была сорвана взрывами. Он находился за сгоревшей командной палаткой и, скорее всего, стоял в её охранении. За ним чернел сгоревший КУНГ и ряд БМ-21 "Град". Может даже, это были пусковые из их колонны. Сейчас трудно было понять, они обгорели и почернели от копоти. Их собирались снарядить утром, перед атакой, поэтому пусковые трубы уцелели и теперь беспомощно смотрели вверх.
   Никита перескочил через воронки от снарядов, перепрыгнул через несколько обгоревших тел, одним прыжком перемахнул через оторванный лист металла и уже почти добежал до тёмного борта БТРа, от которого несло удушливым запахом горения пластика или резины. Вот он, до него рукой подать. Около сорванного бортового решётчатого экрана, возле отрытого люка-лаза лежало тело убитого солдата. Оружия около него не было, значит он погиб при самом первом обстреле лагеря. Если он был в охранении штаба, у него ведь должен был быть автомат. Но сейчас это Никиту мало заботило. Нужно было добраться до машины и укрыться за ней.
   Никита почти достиг конца грунтовой дороги, где ещё вечером двигалась техника вдоль рядов машин, занимая свои места для ночлега, как его окутал жёлтый дым. Он был везде, такое беловатое с желтизной марево.
   "Откуда этот дым?" - только и успел подумать Никита и с размаху налетел на выплывший из жёлтого марева чёрный корпус танка. Он хорошенько приложился к нему, даже не успев затормозить и, взмахнув руками, упал на спину.
   - Твою мать! - успел он выругаться.
   Дым клубился вокруг плотными облаками. На расстоянии метра ничего не было видно. Впрочем, через мгновение подул ветерок, и Никита понял, что он видит корму танка, с двумя белыми полосами, который шёл в контратаку и за которым бежал его друг, Лёша. Вот он, лежит рядом, лицом вниз, около ещё одного убитого бойца, согнувшегося от попадания в живот.
   - Это что за фигня! - только и смог сказать Никита. Он вдыхал дым, но ничего не чувствовал. Лёгкое першение в горле и странный привкус во рту. - Как я здесь оказался? Я же бежал в другую сторону!
   Никита встал на колени и затравленно осмотрелся. Вокруг клубился только этот дым и слышался рёв моторов. Что-то двигалось в дыму, грохоча и лягая гусеницами. Этот шум приближался. Никита даже почувствовал пальцами как дрожит земля. Но как, как он сюда прибежал?! Он ведь точно помнил, что бежал в другую сторону. Посмотрев назад, он увидел виднеющийся сквозь лёгкую вуаль желтоватого тумана тот злополучный БМП. Там был сержант... Сначала он, потом этот танк.
   Его отравили! Это не просто дым, а нервно-паралитический газ! Это догадка свернула в голове Никиты, и он инстинктивно задержал дыхание. Впрочем, какая разница, он ведь уже надышался. Хотя нет, позвольте. Он помнил, как в учебке рассказывали про газы. Его мозг лихорадочно работал, вспоминая почти забытые лекции. Он был крайне возбуждён, отыскивая ответы. Нет, от этого газа он не мог бы бегать. И должен быть запах переспелых яблок. Так пахнет зарин. Нет, не то, глупость. Тогда что это? Наркотическое вещество? Никита прижался к танку. Мимо него в дыму, лязгая, промчались вражеские танки. Их было пять или шесть. За ними дым клубился, закручивался в вихри и начинал рассеиваться. Двигатели танков надрывно ревели, и тяжёлые машины уверенно двигались вперёд без единого выстрела. За ними спешили машины пехоты и машины десанта. Никита закрыл глаза, а потом снова открыл.
   - Боже, мне это снится, это не правда. Я сплю!
   Да, это похоже на какой-то галлюциногенный газ. Откуда он у ополченцев? А как ещё объяснить, что он бежал в одну сторону, а оказался в противоположной? Как он мог так ошибиться и не заметить, что поменял направление. Никита на мгновение вспомнил, как они с Сашко, с его одногодком с другого конца села, ходили в заброшенный дом покурить траву. Весело было, особенно в первый раз. Ржали, как лошади. При этом Никита, сидя на продавленном, полусгнившем диване в сырой комнате с отвалившейся штукатуркой при свете, пробивающемся сквозь пыльные оконца, доказывал Сашку, что на него трава не действует. А тот ухмылялся в ответ, глубоко затягиваясь.
   - Фигня, а не трава, - гогоча, веселился Никита. - Не вставляет по-настоящему.
   - Да, да, - кивал в ответ Сашко.
   Всё это было забавным, пока Никита не решил отлить. Он поднялся с дивана и направился к тёмному проёму выхода из комнаты. И каждый раз он натыкался на стену. Это было удивительное ощущение. Вот дверь перед ним, сделай шаг и выйди, а дверь в последний момент отпрыгивала в сторону. В общем, выход Никита нашёл лишь тогда, когда, шаря по стенам, нащупал его руками. Сейчас было очень похоже.
   Танки врезались в сгоревшие грузовики и начали сминать их. За ними подтягивались БМП и уже появились БТРы с автоматчиками, которые спрыгивали и бежали вперёд. Никита посмотрел на них. Их форма отличалась от формы бойцов АТО, она была темнее цветом. Они совсем не были похожи на бравых ополченцев, которых показывали по российским каналам. Одежда на многих сидела мешком, броников почти не было. У многих на головах - обычные железные каски. Бежали вперёд сплошь молодые парни со странным выражением лица и отсутствующим взглядом. Многие казались совсем молодыми, подростки лет шестнадцати.
   Когда грянули первые выстрелы из танков, и боевые машины пехоты открыли огонь из автоматических пушек, замедляя ход, эти наступающие ополченцы частично залегли, а частично побежали к машинам пехоты, чтобы укрыться за ними. Многие стреляли из автоматов наугад. Просто поливали огнём всё впереди себя.
   Танки остановились. Было видно, как в один из них попали, и он окутался дымом. Дистанционный пулемёт на крыше его башни расстреливал одну ленту за другой. Залегшие на землю ополченцы осмелели и, поднявшись, побежали вперёд, как вдруг послышался вой снарядом, и всё вокруг вскипело взрывами. Это работала ужа наша артиллерия. Земля дрогнула, и было видно, как отставший БМП разваливается на куски от прямого попадания фугасного снаряда.
   Когда поднятая земля осела, Никита услышал, как кто-то кричит. Один из снарядов упал точно в центр группы ополченцев, и теперь из шести или семи человек шевелился только один. Остальных разбросало вокруг воронки, из которой ещё подымался белый дым. Рядом, увеличивая скорость, двигался БТР. Никита услышал рацию. На этот раз, это была рация противника.
   - "Вепрь", "Вепрь", вперёд. Максимальное сближение. Они не будут стрелять по своим!
   Никита поднял автомат и передёрнул затвор. Из щели затворной рамы выпал патрон и упал на песок. Бронетранспортёр остановился около БМП, поливая всё крупнокалиберным пулемётом.
   - "Вепрь", мать твою, левее! Нифига не видно. "Зверь" не может прицелиться. Отойди левее.
   - "Зураб", в меня попали, - послышался ответ. - Тут места нет для манёвра. Двести второй подорвался на мине. Укропы заминировали дороги. По дорогам не двигайтесь напролом, крушите железо!
   - Это "Захар", я около точки двести пятнадцать. Укропы в пятидесяти метрах от меня. Миномётами их накройте. У них там три точки крупнокалиберных, человек тридцать, не больше.
   - Понял, сейчас пошлём подарки, - послышался ответ.
   Танки снова открыли огонь из орудий. Они ревели двигателями, то отползали назад, то, доворачивая, двигались вперёд. Даже здесь было слышно, как скрипит сминаемое железо. Один из них с глухим стуком отбросил БМП, возле которого лежал сержант, и, повернув башню на сорок пять градусов, произвёл выстрел.
   Атака продолжалась. Когда он выстрелил снова, прилетели снаряды от артиллерии поддержки обороняющихся. После ярких вспышек пламени вверх взметнулись грибовидные облака. Залп накрыл танки и БМП. Грохот прокатился по полю. Десяток взрывов одновременно возникли между танками и поддерживаемыми ими боевыми машинами пехоты и десанта, и их заволокло дымом и тучами пыли. Когда дым немного рассеялся, стало видно, как одна из машин десанта отползает обратно, двигаясь рывками: у неё что-то случилось с ходовой. Никита с сожалением увидел, что остальная техника не пострадала. Зато поредели ряды наступавшей пехоты. Многие начали отбегать назад, ошалевшие от грохота. Их гоняли командиры, иногда отправляя обратно добрыми пинками. Один, самый рьяный, выскочив из-за БТРа, кричал и показывал кулак, заставляя идти вперёд. Когда над его головой прошла светящаяся очередь, он быстро спрятался за броню, выглядывая из-за неё, всматриваясь в дым сражения, где утюжил железо танк, ломая остовы машин и давя сгоревший автобус. Он двигался к правой полосе лесопосадки, где находились раненые. Но его башня была повёрнута в другую сторону.
   - "Вепрь"! - говоривший был совсем близко. - Укропы работают гаубицами. Насади на себя какую-то жестянку и волоки её перед собой. Ближе к их позициям подойди!
   - "Таран", вы засекли позиции украинской артиллерии? - рация звучала за танком. Тот, кто нёс её, был в двух шагах. - Её нужно срочно подавить! "Берет" пойдёт за зачистку, когда она смолкнет.
   В ответ кто-то сочно выругался. Через секунду они заскочили за танк, где прятался Никита. Четверо. Один бородатый гранатомётчик с переносной рацией в руке и двое бойцов с автоматами. Они замерли, встретившись взглядами с глазами Никиты.
   - Это что... - только и успел сказать бородатый, а Никита автоматически, не осознавая, что делает, нажал на курок. Последний, четвёртый боец, успел прыгнуть обратно, за танк, а остальные рухнули на землю. Никита выпустил в них весь рожок. Пули поднимали пылевые фонтанчики, попадали в тела, заставляя их дёргаться. Бородатый хрипел, кровь пузырилась у него на губах, а Никита нажимал спусковой крючок до тех пор, прока не кончились патроны.
   - "Захар", "Захар", работай по бугру, за которым бетонное основание сливного коллектора. Слышишь? "Шмелями" их поджарь!
   - Поддоны не дают подняться. Там два или три 82-миллиметровых. Где поддержка, где танки?
   - Один застрял в куче хлама. "Захар", попробуй сам.
   - "Зверь", ответь командиру. "Зверь"? - продолжала работать рация.
   Никита стоял в каком-то ступоре. Бой грохотал. Из дыма и огня выползал подбитый танк врагов. На его борту виднелся номер "302". Он был окутан дымом, который клубился у его левого борта. Что там с ним случилось, Никита не видел, но танк двигался неуверенно, надрывно рыча двигателем. Его левая гусеница была повреждена. Траки были перебиты. В одном месте они мотались разорванными звеньями, вися только на одном уцелевшем пальце.
   - "Зверь", мать твою, ответь "Карабасу". "Зверь"!?
   Бородатый прекратил хрипеть и закатил глаза. Никита перезарядил оружие, не зная, что делать дальше. Куда бежать, вперёд? Следом он услышал возле себя звук, как будто у его ног плюхнулось что-то металлическое. Повернувшись на звук, он увидел ручную гранату. Он совсем забыл про четвёртого, того сепаратиста, который успел укрыться за танком. Спасаться, не было времени, но Никита попытался. Он упал, бросившись вперёд. Когда он ещё не достиг земли, прозвучал взрыв. Сильно ударило по правой ноге, ему показалось, что её вывернуло в другую сторону. Боли не было, только чувство, что что-то сжало ноги, сдавило её до колена и держит.
   "Всё, вот теперь точно всё", - мелькнула мысль у него в мозгу.
   Мимо, покачиваясь и лязгая гусеницей, проползал в дыму танк. Когда он поравнялся с подбитой машиной, возле которой лежал Никита, гусеница у него разорвалась и стала сматываться с катков. В этот момент поле снова накрыл залп тяжёлой артиллерии. Земля содрогнулась, и один из взрывов произошёл совсем близко от Никиты. Его обдало горячей волной, запахом сгоревшего тротила, сверху посыпалась земля, но Никита этого уже не ощущал. Он закрыл глаза. Он умирал...
   Он вспоминал свой дом, своих родных и близких. Вся его жизнь пронеслась перед глазами. Он вспоминал и хорошие, добрые моменты жизни, и те, о которых он предпочёл бы забыть. Ему казалось, что в этот момент он не один. Что кто-то рядом с ним. Может, папа?
   - Папа, это ты? - спросил Никита. - Ты ждал меня? Ты ждал меня, чтобы проводить в другой мир?
   Ответом была тишина, только гул в ушах и странное ощущение лёгкости. Он словно хотел взлететь, но что-то не давало ему. Оно прижимало к земле некоей упругой преградой, словно Никиту накрыли матрацем, и ещё держало за ногу, возле которой взорвалась граната. Крепко держало.
   - Папа, почему ты молчишь? Почему вокруг темнота? Я ничего не вижу.
   Его глаза были открыты, но перед ними лишь колыхалась какая-то муть, словно Никита погрузился в пруд с грязной водой. Двигались неясные тени, что-то вспыхивало, он не мог понять, где находится. А это громадное, склонившееся над ним... Никита не видел что это, он не мог пошевелиться, только внутренне ощущал, что это - исполинское и в то же время ничтожно малое. Он просто это понял. Он это осознал сам по себе, словно подслушал. Как он мог подслушать, если он слышал только гул? И следом его вновь включили...
   Гул начал ускоряться и превратился в знакомый шум боя. Рядом стреляли автоматы, и гулко выстрелил гранатомёт. Непрерывно кричали: "Аллах Акбар", - и снова слышался треск автоматов. Мутная вода перед глазами посветлела, и он вновь смог видеть. Пошевелившись, он почувствовал, как с него вниз скатывается земля. Никита приподнялся, не в силах поверить, что ещё жив. Его била дрожь, руки ходили ходуном. Они тряслись, как у паралитика. Первым делом он посмотрел на ногу. Она была цела. Пятнистая цвета хаки материя штанов была разорвана в клочья, в берце зияли отверстия, но не было ни капли крови.
   - Ничего не понимаю, - прошептал Никита, пытаясь унять дрожь в пальцах. - Как это возможно?
   Рядом раздался грохот выстрелов. Уже знакомый тягач с зенитной установкой на крыше полз вперёд, поддерживая огнём наступление. Похоже, ополченцы твёрдо решили смять оборону и взять под контроль дорогу, чтобы отрезать Железянск и взять тамошние части ВСУ в кольцо. Но оставшиеся в живых побратимы Никиты не сдавались, и это бесило наступавших.
   Земля кипела. Автоматчики врага падали, прятались за укрытиями, за бронетехникой, непрерывно стреляя. По ним вёлся ответный огонь. Бухали разрывы мин и гранат. Если уж ему так везёт, может, стоит добежать до своих? В пылу боя не заметят. Эта странная мысль мелькнула в голове Никиты. Он уже почти уверовал в свою исключительность. Столько раз сегодня он должен был умереть, но оставался живым. Собравшись, подождав, когда очередное облако дыма заволокло всё вокруг, он бросился бежать. Его заметили, но не могли определить, кто это. Тем более, Никита выставил вперёд автомат, словно наступал.
   "Идиот, - шептал голос внутри его, - неужели ты решил, что они купятся? Сейчас тебя убьют и всё!"
   Но Никита продолжал бежать. Он не хотел в плен, лучше умереть, чем в плен. Ещё в учебке он видел выложенные на Ютубе кадры, как ополченцы поступают с пленными. Как издеваются над ними, как унижают, в каких условиях их содержат, слышал про методы допросов, особенно лицами кавказкой национальности. Те не скупились на пытки. Нет, он не хотел сдаваться.
   Рядом опять возник этот странный смерч, он сегодня явно ходил по пятам за Никитой. Я рядом с ним - размытая фигура человека. Что за фигура? Призрак? А это что за фигуры, которые стоят почти возле каждого погибшего? Почему они стоят, почему не стреляют?
   Рядом с Никитой громыхнуло и отвлекло его от этих мыслей. Нет, в него не стреляли. Все были слишком заняты боем. Никита добежал до первых рядов разбитой техники, перепрыгнул через убитых ополченцев и решил отдышаться. Справа, ревя двигателем, двигался танк, выбирая новую позицию для стрельбы. Рядом с ним вёл огонь БМП. Вокруг машин бегали люди, стреляли и руками что-то показывали друг другу.
   Прислонившись к сгоревшему железу кабины пикапа, Никита размышлял, что ему делать дальше, как вдруг рядом, с другой стороны машины, кто-то возбуждённо заговорил:
   - Ты видел, видел, Витёк, он живой! Живой!
   - Видел. Может, он просто ранен?
   - Какое ранен, ты слепой?! Да он весь жёлтый, схватился за меня рукой, а она вся в крови, мясо так и висело! И запах. Я что, мертвецов не видел что ли? Нас вчера с Семёном заставили трупы выгружать в морг с КАМАЗов после вчерашней атаки на Железянск. Он вот так же выглядит!
   Дальше шёл отборный мат, а другой голос согласился:
   - Никогда не думал, что живые мертвецы существуют. Новое оружие укропов?
   - Витёк, надо линять отсюда, ну это всё нафиг! Мне страшно! - голос говорившего дрожал и захлёбывался.
   - Куда?! Нас пристрелят за дезертирство.
   - Да, а быть сожранным мертвецами? Может, самострел сделаем?
   - Из чего? Ты свой ствол там и посеял. И далась тебе эта рация, придурок.
   - За такую рацию неплохо заплатят. А может у него и тепловизор был. Эти американцы хорошо укропов оснащают. Ты видел их форму? А берцы, с двойной кожей? - голос смолк.
   Осторожно, крадучись Никита обошёл машину и, направив вперёд автомат, выскочил к говорившим. На него смотрели два испуганных подростка. Им было лет четырнадцать-шестнадцать. Один из них курил, нервно выпуская дым. Когда Никита появился, сигарета выпала у него изо рта, а лицо исказилось от ужаса. Его собеседник увидел лицо товарища и тоже повернулся. Его глаза едва не вылезли из орбит. Животный ужас читался в них. Их грязные, серые лица побледнели, и они подняли вверх дрожащие руки.
   - Не стреляй, - заикаясь, сказал один. - Мы сдаёмся.
   Перед Никитой были не доблестные ополченцы, а испуганные подростки, без оружия, которые прятались около пикапа и не знали, что делать дальше. И вдруг один из них спросил:
   - Укр... украинец, ты живой?
   - Что? - не понял Никита.
   Он пригнулся, когда рядом грохнул выстрел. Подростки тоже вздрогнули. Их не по размеру форма сидела мешковато, зато на рукавах был пришит знак ДНР. Не солдаты, а какая-то пародия. Они вжались под пикап, как перепуганные кролики в норку. Но сильнее всего Никиту поразили их лица. Они были не просто испуганы, они побелели от ужаса. И они боялись не его, а что-то другое. Это было заметно по тому, как они бросали быстрые взгляды куда-то вбок, где шёл бой.
   - Не понял? - машинально добавил Никита.
   - Там этот, один из ваших, - бессвязно начал говорить один из них с поднятыми руками. Его грязные пальцы дрожали, а губы разжимались словно через силу. - Ну, он командир, не знаю.
   - Что? - Никита не мог понять, о чём идёт речь.
   - Ну, он, типа, мёртвый, но живой.
   - Чего? - Снова рядом что-то взорвалось. Подростки присели от звука взрыва.
   - Он шевелится, но он мёртвый, - попытался объяснить второй. И Никита вдруг понял, о ком они говорят. Теперь он размышлял, что с ними делать. Взять в плен, а смысл? Куда он с ними? Может, убить? Навести автомат, нажать на курок - и всё. Никто не узнает. Он посмотрел на их грязные лица, на испуганные глаза, на поднятые дрожащие руки и понял, что выстрелить он не сможет. Да, идёт война, да, рядом гибнут люди, но убить этих безоружных он не в состоянии. Если он спасётся, если переживёт это сражение, они ведь будут приходить к нему во сне. Он слышал про такое от деда Миши, к которому он носил косу для наклёпа и заточки. Тот, особенно в последний год жизни, часто вспоминал, как просто смотрел на то, как тонули раненые немцы. Он мог им помочь, они что-то кричали, просили, призывно махая руками, но он не пошевелил и пальцем. Только молча смотрел, как они скрылись под водой, и лишь круги разошлись над тем местом, где они исчезли. Прошло столько лет, и вот на закате жизни его начал мучать один и тот же кошмар. Совесть проснулась в нём, хотя, как он сам говорил, тогда он поступил правильно: это был враг, а хороший враг - мёртвый враг. И тем не менее, он не спал ночами, потому что каждый раз оказывался на берегу того озера и видел, как тонут беспомощные люди. Никита опустил автомат и тихо сказал:
   - Пошли вон.
   - Что? - переспросил один.
   - Я сказал, пошли вон. Проваливайте!
   Ещё раз повторять не пришлось. Подростки осторожно, на негнущихся ногах обошли Никиту и бросились бегом туда, откуда наступали ополченцы. Никита с шумом выдохнул воздух. Он уже видел опрокинутый на борт тот злополучный БМП. Там был этот сержант. Не было сомнения, они испугались его. Оглянувшись, он поискал глазами смерч, преследовавший его с утра, но ничего не увидел. Только иногда появлялись рядом странные фигуры. Создавалось впечатление, что по воздуху проходила рябь, и вот - среди сгоревших и смятых машин возникали люди. Да, это точно были люди. Одни просто стояли, другие двигались. Они бесцельно слонялись, не обращая внимания на сражение. Вот рядом БМП менял позицию. Что-то случилось с его орудием и, распахнув люк, из башни высунулся член экипажа. Он показывал рукой бронетранспортёру, чтобы тот шёл вперёд. Потом он указал на орудие БМП, задранное вверх, и скрестил руки. БТР начал движение, поливая всё огнём из пулемёта Владимирова, а эти люди, его побратимы - он же различал сквозь дым их форму, подобную форме их сводной бригады, - они даже не дёрнулись, чтобы избежать манёвра БТРа. Они вообще не обратили на это никакого внимания, словно сражение их больше не касалось.
   - Бред, - выдохнул Никита.
   Он сделал короткую перебежку, оказавшись около опрокинутого БМП. Тут он услышал голос по рации.
   - Принято. Координаты приняли.
   - Это "Семашка". Принимаю огонь на себя. Бейте по моим координатам. Поправка на две единицы, - это был знакомый голос майора.
   - Принято.
   - Они подошли вплотную. "Западный-3", плотный огонь.
   - "Семашка", посылаем посылку. Держитесь, бог с вами.
   Следом земля содрогнулась снова и завибрировала. Взрывы вскипали там, где находились бронетранспортёры врага. Один из них, получив прямое попадание, перевернулся вверх колёсами и загорелся. Следом получил прямое попадание тягач с двумя 23-миллиметровыми пушками. Он сначала окутался дымом, а потом вспыхнул факелом огня. Другие машины отступали, а вокруг вверх взметались клубы серой пыли. Это работала наша артиллерия. Удар был ощутимый. Солнце стало багровым шаром в чёрном дыму. Очередная атака захлебнулась, и Никита снова услышал рацию.
   - "Семашка", это "Антрацит", ответьте! - говорил кто-то, но в ответ была тишина. - "Семашка"?!
   - "Западный", вас сейчас будут смерчем утюжить! - послышалось из рации. - У нас перехват по радиоскану. Они вычислили вашу позицию!
   - Понял, сворачиваемся.
   - Кто знает, где помощь, где подкрепление?
   - Не знаю, обещают с минуты на минуту, и так уже два часа.
   - Это "Кислый", - вмешался в их разговор новый голос. - Со стороны Сладкого идёт подкрепление сепарам, колонна из пяти танков. Как поняли?
   - Принято.
   - Это "Антрацит". По эсэмесу пришло, что противник "Мсту" развернул. Они сейчас беспилотником отслеживают куда стрелять. Партизаны сообщают, что две бригады развернулось.
   - Принято.
   - Это - "Гуцул", "Князь Владимир". Мясом пожертвуют, повторяю, мясом пожертвуют. Будет шквал огня. Перехват... - он не договорил, возникли помехи. Потом связь нормализовалась. - Приказ чёткий и ясный: взять дорогу.
   Было видно, как вокруг ополченцы отходят. Никита слышал отрывистые команды и сообщения по рации, но это было далеко, и они заглушались шумом боя. Сквозь шум прорывалось, как опять вызывал "Захар", который диктовал координаты. И в этот момент снова всё накрыло взрывами. Теперь стреляли как никогда точно. Земля не просто вздрогнула. Она начала вибрировать и трястись. Всё вокруг грохотало, выло и рвало на куски воздух. Это нельзя передать словами. Воздух словно выталкивало, и нечем было дышать. Грохот стоял страшный. В ушах возник звон. Никита сжался и закричал, а сверху волнами сыпался грунт. Песок и глина с остатками недогоревшей ещё кукурузы.
   - А-а-а, сволочи! - закричал он, сжавшись калачиком.
   - Своих кроют, говнюки!!! - послышалось рядом, и тут же их накрыла новая серия взрывов.
   Удары не прекращались. Любой снаряд, попавший в место, где он прячется, убьёт его, но они, слава богу, ложились вокруг. БМП спасал его от осколков. Они визжали и лязгали, ударяясь об железо. Кислый запах, жар и падающий сверху грунт - вот всё, что теперь окружало Никиту. И ещё он задыхался. Воздуха не хватало. Сознание меркло, и он погружался в тёмное небытие. Возле него плясали вспышки пламени от разрывов, и беспрерывным потоком сыпалась сверху земля.
   Когда появилась пауза, Никита поднял голову. Рядом в дыму кто-то бежал, прижимаясь к земле. Он не пробежал и пяти метров, как опять послышался вой, и снова всё повторилось. Опять земля задрожала и застонала. Сколько времени это длилось? Время в эти мгновения сжималось, как будто оно подобно воздуху тоже выталкивалось прочь из этого места. И тут Никита услышал прямо над ухом короткий пронзительный рёв и следом почувствовал удар. Его подбросило вверх и швырнуло на БМП. Всё, теперь ему точно не уйти от смерти, мелькнуло у него в голове.
   Ударившись о днище машины, Никита упал на землю и почувствовал, как тело его сжалось. Нет, скорее он сжался внутри него. Словно его тело было каким-то предметом одежды. Не успев понять, что происходит, он начал парить. Тело осталось позади, он видел его, лежащее, присыпанное коричневой землей, а рядом находились эти странные фигуры людей, которые просто стояли или плыли над землёю. Их было много, особенно большое количество этих полупрозрачных фигур было в разбитом лагере. Некоторые пытались говорить, но их слова терялись в гуле взрывов. Взрывы вспыхивали рядом с ними, земля с осколками проходили сквозь них, а сами фигуры исчезали в дыму.
   И тут его бросило вверх, прямо в небеса, затягивавшиеся облаками. В них оставались лишь отдельные голубые участки, где что-то мерцало. Когда он пересёк облака, он увидел, что в голубом свете что-то переливается световыми волнами. Это висело над облаками, похожее на натянутое покрывало света, по которому бегали световые волны, закручиваясь в спирали. Никита, не останавливаясь, преодолел это покрывало и очутился в другом мире. Это было волшебство, это была фантастика. Неужели так выглядит потусторонний мир? Это казалось ослепительным сном, он словно спал и видел сны...
   Он находился в глубоком космосе. Справа от него светилось всеми цветами радуги громадное коричневое облако, подсвеченное изнутри источниками света. Оно было похоже на огромную трёхпальцевую ладонь. Источниками света были звёзды. Несколько голубых гигантов и пара красных. Они так ярко светились, что их свет проходил сквозь серые клубы облака ослепительными точками, тогда как свет обычных звёзд был едва видимым.
   Откуда Никита знал, что эти яркие звёзды именно голубые и красные гиганты? Он просто знал и всё. Они создавали за облаком световую гамму всевозможных оттенков, где на переднем плане виднелись серо-коричневые вихри, огромные тёмные столбы. Они замерли, застыв, хотя почему-то Никита знал, что на самом деле они движутся с громадной скоростью. А за ними находились облака голубовато-оранжевого свечения, как клубы светящегося пара, красные разводы в виде крыльев бабочки, жёлтые пятна и голубые линии овалов. Всё это создавало нереальной красоты картину.
   С другой стороны от Никиты горело бесконечное количество звёзд. Одни яркие, другие не очень. Их было очень много, целый звёздный мир под его ногами. Одни звёзды светились белым светом, другие - тёплым, жёлтым. Некоторые светились так, что затмевали своим светом соседей.
   Никита парил, оглядываясь. Странно, но он не видел ни свои руки, ни свои ноги. Их не было. Его как будто заключили в какую-то капсулу. Он опустил взгляд, но опять увидел только звёзды. Они были всюду: справа и слева, вверху и внизу, - везде, кроме области громадного трёхпалого облака. И он плавал среди них.
   И звук. Странный звук, словно приёмник принимал резкие, гудящие сигналы. Они последовательно чередовались, вперемешку с робким попискиванием и воем. Это был чистый космос, но как он здесь оказался?
   - Что происходит, где я? - спросил Никита у звёзд. Естественно, они ничего ему не ответили. - Как я здесь оказался? Это сон?
   В ответ тишина. Он плавал, нет, барахтался в пустоте, сковываемый чем-то невидимым. Ему внезапно стало не по себе: а вдруг он застрянет здесь навечно? Как ему вернуться?
   Звёзды разговаривали. Одни рычали, другие отвечали резким непрерывным шумом. Выл невидимый пульсар, и мяукали порождаемые солнцами радиоволны.
   - И я это слышу? - пробормотал Никита.
   Он закрыл глаза, а когда открыл, ничего не поменялось. Звёзды беспечно общались, пока не появилось Нечто. Это было искажение в пространстве, которое двигалось с громадной скоростью. Оно было похоже на линзу, нисходящую в точку, в малюсенькую точку в пространстве. Огромный конус искажения. Никиту начало притягивать к нему и, раскрутив как в водовороте, бросило в сторону. Куда он летел, с какой скоростью? Звёзды исказились на мгновение, а потом что-то его остановило. Словно он столкнулся с невидимой и упругой стеной.
   "Поймали!" - только и подумал он, вдруг сравнив себя с бейсбольным мячом, пойманным перчаткой игрока.
   Осмотревшись, Никита увидел рядом звёздную область, куда исчезал свет. Пустоту в пространстве. Он висел над ней. Свет в этой тёмной области закручивался и таял. Это было похоже на то, как изображали чёрную дыру в научно-популярных фильмах.
   И в этот момент Нечто прошло возле этой чёрной дыры. Громадный, непонятный конус, который на сей раз перевернулся точкой, своей вершиной, вверх. Он прошёл рядом, и чёрная дыра изменилась. Этот конус начал перетягивать на себя свет и рвать тёмное пятно чёрной дыры.
   Какая же это была силища! Никита что-то помнил из телепередач, где учёные рассказывали, что чёрные дыры - самые сильные гравитационные формирования во Вселенной. И вот Нечто смогло пересилить притяжение громадной чёрной дыры и начать растягивать даже её?
   Самое интересное, что Никита сейчас оперировал такими терминами, которые в жизни вряд ли вспомнил бы, а сейчас ему всё это словно нашёптывалось в мозг. Стоило подумать, и он знал ответ.
   Вокруг места, где находилась чёрная дыра, носились багровые, красные и синие закручивавшиеся световые волны. Они образовали некий громадный световой обруч, и из его центра вперёд и назад вылетали столбы света. Это уже не была чёрная звезда, это было нечто другое.
   Да, и возник новый звук. Ритмичный, повторяющийся звук. Резкий и отрывистый.
   - Вот это да? Что это?
   И в ту же секунду он уже знал ответ. Чёрная дыра превратилась в белую дыру, где из другой, зеркальной вселенной поглощалась энергия, а в этой - вырывалась в космос, создав своего рода энергетический мост. Кто-то или что-то поменяло полярность звёзд.
   - Что я здесь делаю?
   Но в ответ - ничего, вернее он что-то ощущал. Некую вибрацию.
   - Что происходит, где я? Что я?
   Следом всё начало меняться, словно кто-то наложил на его глаза некий фильтр. Очень было похоже на явление, когда кто-то в комнате смотрит телевизор, а на прозрачном стекле окна едва видимыми световыми тенями движется отражение. Так и сейчас: нечто возникло поверх звёзд, как световая тень. Огромные массивы ползли в одном направлении, при этом одни поднимались вверх, другие опускались вниз. В этих массивах были довольно яркие световые включения. Одни напоминали блюдца, другие - исполинские глыбы света. Некоторые сливались, уходя в сторону, но всё это, даже закручиваясь в громадные вихри, удалялось от Никиты.
   Секунда - и словно нечто сменило фокус, звёзды исчезли совсем, а Никита уже плавал среди этих громадных световых глыб. Они были вокруг него, как облака. Но это были не облака пара. Некоторые имели чёткие грани, как громадные кристаллы в пространстве, другие - размытые. Часть этого света перемешивалась, но большинство глыб имели чёткую границу. Свет же походил на флюоресценцию, подобно тому, как в тёмных глубинах океана появляются светящиеся облака микроорганизмов. Только здесь он был чётким, серебристым или молочно-белым.
   - Это что такое? - прошептал Никита и тут же знал ответ. Это было то, что упорядочивало Вселенную, та её часть, которая была не видна ни одному прибору человечества - Тёмная материя. То тут, то там вспыхивали странные образования и расползались щупальцами в разные стороны. Это плевались чёрные дыры, объевшись этой невидимой человеческому глазу материей.
   Никита вдруг заметил, что звёзды существуют и в этом мире, только вместо световых точек они превратились в тёмные. Эта световая субстанция огибала их, хотя через всё остальное просто проходила насквозь.
   Рядом возникла яркая полоса, словно вспыхнул луч лазера, подсвеченный в пыли, а следом он исчез, оставив после себя тёмный тоннель. Как будто среди облаков пронёсся самолёт, оставив в них ствол чистого воздуха, и теперь он медленно схлопывался, затягиваясь этим светом.
   "Переход, - возникло в мозгу Никиты. На свой немой вопрос, он опять получил ответ. - Мгновенная транспортировка объекта от заданной точки к конечной путём создания канала пробития. Луч - это нить наведения, по которому двигался объект перемещения, совершающий Переход. Сама нить создаётся путём соединения неких двух точек в пространстве микрочервоточиной. Для этого нужно знать координаты начала и конца путешествия, вычисляемые в обычном пространстве. В случае Перехода из-за гравитации Тёмных массивов время замедляет ход, стремясь к значению близкому к нулю. Подобный эффект в обычном пространстве наблюдается при приближении к Чёрным дырам, после прохождения гравитационного радиуса..."
   Дальше в голове начали звучать такие термины, что Никита охнул. Он хотел зажать голову руками. Но их не было.
   - Где мои руки? - прошептал он. И вдруг понял, что после прохождения Горизонта Событий, той самой натянутой вуали света над облаками, ничего от памяти тела не остаётся. Его душа просто забывает, как выглядело тело, как мокрый песок, высыхая, "забывает" вылепленную из него фигуру, или как тают на солнце ледяные скульптуры. И да, он умер.
   От этой мысли Никита застыл. Боятся или не боятся? Он не знал, как себя сейчас вести. Чувства были, но они не тревожили его, а словно текли параллельно его мыслям. Он просто понимал, что с ним что-то пошло не так. Что с ним произошло нечто из ряда вон выходящее. Это было аномалией, нарушением естественного хода вещей. Подобно тому, как начал двигаться мёртвый сержант. Он не должен был помнить свою жизнь, он не должен сопереживать, он не должен испытывать никаких глубоких чувств. Он должен быть от них свободен и просто наслаждаться полётом, свободой, Вселенной, путешествием туда, куда ему захочется. Это был дар богов, о котором люди помнили лишь смутно. Воспоминания о нём приходили в мечтах и грёзах, возникали робким эхом в самых красочных детских снах. И сейчас он должен был быть в другом месте, а не здесь, среди массивов Тёмной материи, но это, то, что сейчас росло справа от него, словно некая громадина из тёмных штрихов, оно просто взяло и вытянуло его сюда.
   Огромное, но неясных размеров, просто огромное, созданное из штрихов образование. Эти штрихи были направлены в разные стороны. Громадный массив чёрточек разной длины и толщины. Как будто к магниту прилипли нарезанные кусочки проволоки, причём прилипли, как придётся. Да, именно к магниту, это было точное сравнение, ведь на самом деле эти штрихи - лишь видимые гравитационные возмущения, как тень от человека, а сам человек, вернее точка, которая создала всё это, пряталась за ними. Слева появлялось нечто похожее, но гораздо меньших размеров. И он - как бактерия между ними.
   И тут он услышал... Нет, это нельзя было услышать, он почувствовал этот разговор. Это были не голоса. Сквозь него начали проходить волны, он чувствовал их, словно с разной амплитудой и силой через него пропускали ток. А следом ритмично, то быстрее, то медленнее, эти чёрточки образовывали узоры, громадные, очень сложные многолучевые снежинки. Как будто кто-то игрался этим магнитом. Тёмные массивы в светящихся облаках покрывались узорами тёмных снежинок разной величины и сложности, потом менялся не только выстроенный узор, менялись сами снежинки. Они рассыпались на элементы и собирались вновь, но уже в другие конструкции, перестраиваясь, а следом возникал новый узор.
   Никите показалось, что правильным сравнением был бы стакан воды, который поставили на динамик, и от его работы вода дрожит и прыгает. Снежинки перемешивались и выстраивались во всё новые фигуры и цепочки. Несомненно, это был разговор, но Никита слышал лишь его эхо, малопонятное эхо. Нечто, которое шептало до этого ему в голове, не могло перевести всё. Зато показало сравнение. Его, жалкого муравья, взяли два человека, посадили перед собой, и теперь эти два человека громко обсуждают его, муравья, оглушая своими криками. При этом муравей был глух, он только чувствовал вибрацию воздуха при каждом слове.
   - Существо, организм, структура, примитивна, несовершенна, распадающаяся, бесполезна, малозначимая, зачем, надо, нужно, необходимо, видеть, понимать, изучать, следить?
   - Есть, находится, содержит, имеет, важную, необходимую, критическую, частицу, элемент, искру.
   Это напоминало набор слов, часто повторяющихся и имеющих сходные значения. При этом в светящихся облаках около танцующих снежинок образовывались тёмные шары, соединённые с тёмными массивами извивающимися щупальцами. Они двигались, вращались, часть их таяла, другие же, наоборот, становились толще, пока не наливались темнотой. Тогда они отрывались от одного огромного массива и перелетали к другому, соединяясь с ним такими же танцующими щупальцами и отдавая ему темноту до тех пор, пока не растворялись в свете.
   Что было в них, Никита не знал. Едва он подумал про это, как у него возникло ощущение, словно ему на голову опустилась какая-то тяжеленная громадина. И хоть головы-то и не было, ему будто бы так её сдавило, что сознание у него помутилось на мгновение. Словно бы он попытался вобрать в себя мысли, образы, знания, сны, - всё, что есть - целой планеты! Это было слишком, только от этой мысли можно было сойти с ума.
   Пока он приходил в себя, эти двое общались. Потом общение прекратилось, и Никита почувствовал, как его начали изучать.
   Вот оно, то самое чувство, которое он уже испытывал. Нечто влезло в него холодными пальцами и начало ощупывать каждую его клетку, каждый нерв, просматривать каждую крупицу памяти. Когда это прекратилось, а Никите казалось, что он даже кричал, существа снова продолжили беседу, и следом, при очередной смене узоров, всё вокруг опять поменялось.
   Свет, кругом яркий свет всех цветов радуги. Тёплый, не обжигающий, но яркий. И в нём, как маленькие светлячки, танцевали искры. Их было много, очень много. Одни плавали отдельно, другие выстраивались в цепочки, летая друг за другом. Вот одна искра около него превратилась в прозрачный шар, и в него влетело с десяток других искр. Некоторое время было заметно, как они кружатся в нём, а потом они растаяли светом и шар засиял. Таких шаров было множество. Что там?
   Мгновение, и он знал, что там были миры. Так можно было создать любой мир, воплотить любую фантазию. Не было предела для творчества. Каждый шар - своя вселенная, куда устремлялись новые и новые искорки душ, если им нравилось то, что они увидели. В этих мирах рождались новые искры энергии, будущие души.
   Искорки - в одиночестве или группами - танцевали и плавали повсюду, путешествуя среди этого света всех цветов радуги, летя туда, куда пожелают, избегая лишь той части пространства, где среди тёмного пятна висел салатовый шар. Он был далеко и выглядел как мяч для пинг-понга, но был живым, словно он дышал. Никита видел, как он пульсирует и дрожит и время от времени от него отделяются салатовые ниточки. Эти ниточки питались светом, насыщались и возвращались.
   И было ещё что-то, напоминавшее голубое бархатное одеяло, покрытое белым пухом. Оно висело с другой стороны и... Никите не дали досмотреть, и вернули обратно в тёмную материю.
   - Низший, примитивный, жалкий, никудышный, существо, организм, частица, соединение, главное, необходимое, важное, цель, намерение, окончание, задание, замысел, план, проект, расчёт, - изрекло малое существо, и выбросило несколько тёмных шаров. Дальше следовало нечто, эмоция или что-то подобное этому. От него вся тёмная материя задрожала.
   - Должен, надо, надлежит, следует, нужно, требуется, должно, инспекция, контроль, надзор, наблюдение, осмотр, освидетельствование, расследование, умозаключение, мнение, результат, итог, заключение, просиллогизм, обобщение, решение, - сказало большое.
   Далее Никита почувствовал, что его опять схватило нечто, и световые облака начали таять, а чёрные точки светлеть. Он снова находился в обычном космосе, справа от него по-прежнему светилось пылевое трёхпалое облако, подсвеченное плазмой взрыва трёх сверхновых и светом звёзд-гигантов, а слева искрилась бесконечная россыпь звёзд. А потом его швырнуло и понесло, всё закружилось перед глазами, и через миг он лишь увидел, как при торможении возникли знакомые планеты. Мелькнул гигантский серо-жёлтый Юпитер, сверкнули кольца Сатурна, красным шаром проплыл Марс и вот она, голубая планета, его Земля под ногами. Он висел в космосе прямо над ней и видел, как её окутывает световая вуаль. Она была яркой полоской гало над голубой полосой атмосферы Земли. Живой человек не видел Горизонта Событий, через которое проходят души, их образное Чистилище, зато это видел Никита. Из ниоткуда появлялись искры. Они с яркими вспышками рождались на поверхности этой вуали и, устремляясь в космос, исчезали. Другие наоборот, появлялись из тёмной синевы и, проходя сквозь вуаль, исчезали на планете. Круговорот душ в природе продолжался, как конвейер, только никто об этом ничего не помнил, Никита знал это и знал, что когда он пройдёт эту световую границу, он тоже всё забудет, всё, что сейчас увидел. Это была плата за то, что при каждом рождении человек познавал мир заново, радовался каждому открытию, а не угасал от скуки и таял.
   - Интересная аномалия, - услышал он голос прямо в мозгу. - Энергетический рисунок замкнутый. Откуда ты здесь?
   Перед ним возник громадный мотылёк или светящаяся бабочка без головы. Чем она смотрела, Никита не знал, но он чувствовал, что она на него смотрит. Она плавала среди звёзд, и сквозь свечение её крыльев голубые гиганты виделись блеклыми точками.
   - Я? - переспросил Никита.
   - Ух ты, а он ещё и слышит! Великолепно, - дальше в мозгу Никиты возникла серия образов, как яркие вспышки - какие-то световые узоры, блики. Он ничего не понял. Одно врезалось в память: нечто, обмотанное светящейся колючей проволокой.
   - А разве не должен?
   - Без очистки Горизонтом Событий - нет. Неужели этот мир - следующий? Печально, он нам даже начал нравится. Столько фантазий, бери и собирай. Экзекуторы скоро будут и тебя вернут. Это их работа, следить за порядком.
   - Куда вернут, кто ты? Что за экзекуторы?
   - Это не важно.
   Мотылёк исчез, а Никита начал падать, ускоряясь. От этого у него захватило дух и всё сжалось. Он уже почти получил ответ на вопрос о том, кто же это был, как пролетел сквозь светящуюся полосу, и его мозг словно поразило: мысли перемешались и перед глазами от скорости всё начало плыть. Последним, что он увидел, была вспышка взрыва, дым, поднятая земля и тело человека, летящее в сторону опрокинутого на бок БМП. А дальше - темнота.
   Вокруг темнота и удушливый запах. Пахнет горелой резиной, деревом, раскалённым металлом. Никита попытался сплюнуть, но не смог - его рот был забит землёй. Противная на вкус, с привкусом железа, как будто он набил полный рот окалины. Собрав силы, он выплюнул землю, но песок по-прежнему хрустел на зубах.
   Что это за звуки вокруг? В ушах гудело и звенело. Какие-то голоса среди треска и грохота. Почему он не может открыть глаза? Что с ним? Никита пошевелился. По крайней мере, руки и ноги были на месте. Он помнил взрывы, он помнил горящие танки, а что потом. Что было потом? Сколько времени он был в беспамятстве?
   Он опять сплюнул, ему удалось освободить рот от мерзкого камешка. Запах горения усилился. Самым удушливым был запах горелой ткани - что-то тряпичное горело совсем рядом. Никита попытался открыть глаза, но веки были словно из свинца. Он силился их приподнять, но тщетно, зато голоса сквозь шум стали отчётливыми, они словно пришли откуда-то из глубины.
   - Командир, командир! Нужно, чтобы братухи из третьей бригады Нонами навесиком по квадрату дали. Пусть орудия задерут на максимальный угол и осколочно-фугасными минами долбят.
   Дальше зазвучала рация. Никита сжал руки в кулаки. Наконец он смог разлепить глаза. В них набился песок, он чувствовал, как тот перекатывается за веками, но ему не было больно. Осторожно подняв руку, он протирал глаза. А голоса продолжались сквозь гул и треск очередей.
   - "Захар", "Зверь" убит. Подтягивайся к левому краю. Помощь пришла. Сейчас зачистим. Их там немного осталось.
   Память начала возвращаться к Никите. Он начинал припоминать, что с ним случилось, как он убил этого бородатого с позывным "Зверь", как бежал сквозь дым к своим.
   - Тут... - дальше слышался мат, - аккуратней. Укры под бронёй сидят, ждут до последнего момента. Подходишь к броне, сначала ручные под днище, а потом продвигайся, ясно?!
   Марево перед глазами напоминало серую стену, но сейчас она сужалась, пока Никита не разглядел, что смотрит на светло-серую "сигару" с оперениями на конце. Это был неразорвавшийся снаряд из реактивной установки залпового огня.
   - Вот те раз, - пробормотал Никита.
   Странно чесалась спина, она зудела и ныла, при этом запах горелой материи накрывал его волнами. Никита осторожно перевернулся на спину. Земля от этого движения стекла с него водопадом. Теперь он смотрел на голубое небо. Огромное голубое окно чистого небо было прямо перед ним. Солнце миновало зенит и теперь едва касалось края тёмного облака. Сколько уже идёт сражение, пять, шесть часов? Никита потерял счёт времени. А ещё с этой точки он видел часть присыпанного БМП и его погнутый каток. И дым. Он накатывался то чёрными клубами, то после грохота - серыми облаками. А ещё струился около Никиты едва видимыми ручейками. Почему так жжёт и чешется спина?
   Мысли в голове едва ворочались. Ведь он видел что-то, что-то необъяснимое, что-то прекрасное. Он словно видел яркий, красочный сон. Его разбудили, и он забыл его, остались лишь неясные образы и смутные чувства.
   Рядом грохнуло, и он увидел, как в небе кувыркаются камни и ползёт серый дым.
   - Командир, НСВ слева. Нужно накрыть его минами!
   - Понял. Девятка, девятка, "Шумахер", недолёт. Поправка на полторушку.
   Дым струился около Никиты, он вдыхал этот запах горелого тряпья и вдруг понял, что это он горит! От испуга он дёрнулся и стал нащупывать крепления бронежилета. Когда он его стянул, приподнявшись, то увидел, что чехол, куда была вставлена спинная пластина брони, выгорел почти полностью, а поверхность самой пластины, которая вывалилась ему прямо на руки, была вся изрыта осколками и пулями.
   Никита уже ничего не понимал. Да, он помнил взрыв, он помнил, как его швырнуло... Был огонь вокруг, земля, обломки железа, но он жив. Разве такое бывает? Он ещё раз подвигал руками и ногами. Всё цело, всё на месте. Говорят, у людей есть ангелы-хранители. Похоже, у Никиты был кто-то покруче, архангел-хранитель, не мельче.
   - "Шумахер", твою мать. Я же дал поправку! Опять недолёт!
   Никита повернулся на живот, вытирая лицо руками. Впереди перед ним клубился дым, прижимаясь к земле. Серые, грязные лохмотья его закручивались в воздухе, а сквозь них он увидел людей. Это были уже не те ополченцы, которых он видел раньше - подростков с испуганными глазами, прячущихся от каждого взрыва, в мешковатой одежде, без бронежилетов. За кормой подбитого танка, на борту которого было написано "Волк", стояла в две шеренги группа людей в тёмно-зелёной форме. Их возглавлял командир с голубым беретом десанта на голове. Он был в хорошем бронежилете, с подсумками для гранат и запасных магазинов. На его глаза были надеты защитные очки для стрелков. Никита несколько секунд разглядывал этого уверенного человека, который, не оборачиваясь, отдавал команды своим бойцам. На его бронике, ниже подсумок, висели ручные гранаты, рядом виднелся широкий нож в ножнах, на поясе в кобуре был пистолет, а сам боец держал в руках Калашников с подствольным гранатомётом. Вместо обычного прицела на нём была установлена планка Пикатинни, на которой виднелся хороший оптический прицел. Остальные бойцы группы тоже были под стать командиру. Все в бронежилетах, у многих за спинами находились гранатомёты. Одеты они были с иголочки, в современных бронешлемах. Пулемётчик, положив ПК на руки, готовился открыть огонь. Эти люди пригнулись за танком, ожидая команды. Командир общался с кем-то по рации.
   - Да, выдвигаемся. Вижу грузинскую "Кобру". Двести второй, мы сразу за тобой.
   Затем он махнул рукой, и группа рысцой скрылась за танком. Никита осторожно приподнялся, держась за ствол неразорвавшегося снаряда. Где его оружие? Он осмотрелся. Его не было. В десятке метров от места, где он лежал, среди частей тел защитников лагеря, лежали убитые ополченцы. Их было несколько человек. Около ближайшего мертвеца находился брошенный автомат. Как раз то, что Никите было нужно.
   Шатаясь, он отпустил ракету и сделал пару шагов. Там, где только что исчезла группа ополченцев, началась активная трескотня автоматов. Когда наступила короткая пауза, позади Никиты послышались одиночные выстрелы, и кто-то громко сказал:
   - Глянь, укр живой!
   При этих словах Никита обернулся и увидел перед собой человек пять боевиков. Они тоже были отлично экипированы, и, скорее всего, были следующей группой зачистки.
   - Сдавайся, укр, - сказал один из них, молодой парень без одного переднего зуба.
   Его товарищ направил на Никиту оружие. Это был усатый человек, одетый в темно-зелёную форму, с автоматом наперевес. Ложе приклада было обёрнуто георгиевской ленточкой, а на рукаве был изображён странный символ, Никита не мог разглядеть, что это. Их глаза встретились на секунду, и Никита начал опускаться, чтобы поднять автомат. Страха не было, ничего не было. Он словно превратился в машину. Перед ним были враги, и с ними надо было сражаться. Надо, значит надо.
   - Придурок, - парень без переднего зуба перестал улыбаться. - Хочешь сдохнуть за свою хунту?
   После этих слов совсем близко, прямо за группой, сверкнула вспышка, и грохнул выстрел. Они на секунду присели от неожиданности, а Никита, схватив автомат, нажал на спуск, но услышал только щелчок. Произошла осечка. Разочарование вспыхнуло в душе Никиты, а следом автомат противника выстрелил очередью, и он, почувствовав тупую боль в животе, упал на землю.
   "Всё", - мелькнула последняя мысль в голове. Боль была страшной, она жгла его, но глаза не закрывались. Боль жгла несколько секунд, а потом начала отпускать. Не веря своим чувствам, Никита ощупал себя. Ничего. Его грудь и живот были целыми.
   - Я был в бронике или нет? - лихорадочно пытался вспомнить Никита. - Если в бронике, когда я его снял? А ведь снял, он же горел, - мысли метались у него в мозгу.
   Не было объяснения произошедшему событию. Он же видел, как стреляет в него автомат усатого, он чувствовал попадание пуль, как они ударяются в него, чувствовал резкую боль, но сейчас был цел и невредим. Нет, что-то с ним случилось. Он знает что, он же слышал, он видел. Но когда, где? Опять эти образы и мысли. Это вертелось в голове. Вот, ещё чуть-чуть, ещё немножко и он вспомнит, но в последний миг это воспоминание ускользало от него. Опершись на неразорвавшуюся ракету, он привстал. Наверху шёл бой. Слышались стрельба и крики.
   - "Вепрь", "Вепрь", это "Кутузов". Где подкрепление? Мы укропов давим, почти дошли до оврага. Глазки сообщают, что сюда идут "Стрельцы" и правосеки! Нацики начали переправляться через Быструю. Через час они здесь будут, где бригада "Бородатого"? Где все? Разлетелись, как мухи!
   - Саша! Бля, заткнись! Хватит орать. Сосредоточься на одиннадцать часов. Стреляй "Шмелями". Поджарьте их. Там пулемёт НСВ работает. Где-то около остова танка. И снайпер, скорее всего, под танком! Главное - НСВ. Он бронебойками херачит!
   Никита разозлился.
   - "Кутузов", "Вепрь"... Я вам сейчас покажу и Суворова, и Кутузова вместе взятых, - зло прошептал он.
   Он поднялся на ноги и добрался до танка с надписью "Волк". Осторожно выглянув из-за его края, он увидел настоящую мясорубку. Впереди между двух перевёрнутых и сгоревших грузовиков, один из которых был автоцистерной с сохранившейся надписью "Вода", стоял ещё один танк с цифрой 202 на борту. Его двигатель работал со свистом, выбрасывая в воздух клубы сизого дыма. Это был Т-64. Никита узнал характерный звук работающего двигателя этой машины. Кажется, как им рассказывал Роман, водитель танка на полигоне, этот двигатель был переделан из авиационного, поэтому при работе он так свистел.
   За танком, стреляя из автоматов, прятались семь или восемь стрелков. На их правых руках ниже локтя виднелись шевроны: на фоне синего круга было нарисованы скрещённые молоты белого и красного цветов. Все цвета триколора были соблюдены.
   Они поливали огнём остатки раскуроченной колонны машин, деловито перезаряжая автоматы. Некоторые из них, забросив оружие за спину, готовились стрелять из огнемётов. В этот момент прямо в башню танка попала реактивная граната, и он окутался дымом. Стрелявшие мигом бросились на землю, прикрывая лицо руками. Когда дым рассеялся, стало видно, что граната заставила сдетонировать прикрученные к броне плитки динамической защиты, но при этом броню не пробила. Танк начал поворачивать дуло в ту сторону, откуда прилет снаряд гранатомёта, как практически в то же самое место попала вторая граната. Возникла вспышка, во все стороны рассыпались яркие искры, башню снова заволокло клубами дыма. Когда облако сорвало ветром, стало видно, как из поддона башни танка и из решётки вентиляции двигателя начал сочиться чёрный дым. Он сгущался на глазах, пока не появилось пламя. Сначала его было мало, но оно медленно и неуклонно разрасталось. Танк заревел двигателем и начал уползать, стрелки бросились врассыпную, уходя с пути его движения, но секунд через десять он врезался в сгоревший БТР и заглох.
   Несколько ополченцев, прячась за обломками машин, показывали руками куда-то вперёд, когда из-за танка выскочила четырёхколёсная бронированная машина, каких Никита никогда не видел. На её крыше был установлен дистанционный пулемёт. Он вёл непрерывный огонь. Стрелки разделились. Одни начали подтягиваться за броневиком, а другие махали руками, что-то показывая, глядя на танк. Тот горел сильнее. Пламя охватывало башню, и было видно, как на ней открылся люк, но экипаж не покидал боевую машину. Он чего-то ждал.
   Через мгновение вырвавшийся вперёд бронеавтомобиль окутался маленькими вспышками. Что-то попадало в него, выбрасывая яркие искры. Один из ополченцев упал, а другие бросились убегать, пригибаясь.
   Когда вспышки прекратились, и рождённый ими дым потихоньку сполз с машины, Никита увидел, что броневик был весь продырявлен, как решето. Из отверстий струились сизые верёвочки дыма. Кто-то что-то кричал. Слышался отборный мат. Один из боевиков показывал рукой вперёд. Ещё двое готовили к выстрелу "Шмели", положив их на плечи.
   В этот момент ожил горящий танк. Он довернул орудие и выстрелил. Справа грохнул взрыв, и Никита увидел, как в небо взлетели обломки.
   - Попал, братишка, попал!!! - кричал кто-то.
   Ополченцы радовались, потрясая кулаками, некоторые хлопали в ладоши.
   - Что делать? - Никиту душила злость. Он осмотрелся и увидел около себя убитого человека в тёмно-зелёной форме. Рядом лежал ещё один ополченец, а около него, зацепленный лямкой за руку, находился раскрытый матерчатый мешок, из которого торчали зелёные головки снарядов. Возле первого убитого на расстоянии вытянутой руки лежала огромная труба гранатомёта, рядом, весь в земле, находился автомат.
   Осторожно, стараясь быть как можно менее заметным, Никита подтянул к себе гранатомёт. Он не узнал систему, которая была на спине ополченца. Такую им не показывали.
   "Что-то новое", - подумал Никита и начал изучать гранатомёт.
   Вокруг бегали люди, шла стрельба, стелился дым. Все были заняты и не обращали на него внимание. Танк горел, но экипаж собирался его спасти. Он снова запустил двигатель, и, несмотря на огонь и клубы чёрного дыма, боевая машина начала двигаться вперёд, съезжая с корпуса подмятого БТРа. Его движением руководили несколько человек, остальные подались вперёд, туда, где слышались выстрелы и взрывы. Они удалялись.
   Откуда-то сбоку появился БМП с флагом ДНР и покатил вперёд. За ним двигался ещё один. Стало ясно, что последних защитников лагеря выдавили, и они отступают. Тем временем из башенного люка горящего танка высунулся танкист и начал руководить тушением огня, показывая руками, где начинать сбивать пламя.
   Никита смотрел на трубу гранатомёта. Она была огромной, почти два метра длиной. На ней было написано название, РПГ-29. Он заглянул внутрь трубы и убедился, что гранатомёт заряжен. Осталось научиться стрелять. Инструкция была прикреплена около спускового механизма. Пока Никита читал, боевики принесли откуда-то брезент и начали им тушить пламя. Это им удалось, и теперь из-под башни вырывался только чёрный дым.
   Стрельба стала активнее, и трое ополченцев, которые таскали брезент по танку, пригнулись, а танкист быстро спрятался в люке. Когда стрельба поутихла, он снова высунулся, в этот момент Никита снял оружие с предохранителя, положил его на плечо и обхватил рукой пистолетную рукоять. Его указательный палец лёг на спусковой крючок. Танк был метрах в двадцати, не попасть в него было сложно. Танкист в чёрном танкошлеме пальцем указывал на двигатель. Где-то там ещё что-то горело, и в дыму по крыше моторного отделения бегали маленькие багровые язычки пламени. Но сам двигатель работал, и механик-водитель прогазовывал им, проверяя работоспособность.
   Ополченцы накинули брезент на очаг возгорания, язычки исчезли, и людей на секунду накрыло чёрным облаком. Один из ополченцев столкнул вниз с танка мешавший ему оторванный прямоугольный элемент активной защиты, и тогда танкист увидел Никиту, который целился в танк из гранатомёта. Он застыл. Его глаза расширились от ужаса, открыв рот, он набрал полные лёгкие воздуха, чтобы крикнуть, и в этот момент Никита нажал на спуск.
   Гранатомёт выстрелил, лишь слегка качнувшись, с шипящим звуком ракета вылетела из трубы и светлым шариком огня понеслась к танку. Это длилось мгновение, а потом грохнул взрыв. Танк окутался пламенем, мгновенно превратившимся в облако дыма, из которого вылетали куски тел ополченцев, а следом в громадном языке пламени рухнула оторванная башня. Танк пылал, как факел.
   "Ни фига себе!" - подумал Никита, опуская трубу гранатомёта.
   - "Шелуха", "Шелуха"! - послышались крики и мат. - Откуда стреляли?
   - Двести второй уничтожен! Откуда пришёл выстрел?!
   Никита спрятался за танком с надписью "Волк". Автомат ополченца был далеко, а теперь там бегали люди в тёмно-зелёной форме, силясь понять, откуда выстрелили из гранатомёта. Ожили обороняющиеся. Откуда только они брались? Вот ведь стрельба почти стихла, машины врага осмелели и вплотную подъезжали к разгромленному лагерю, а тут вновь свистят мины и падают около пылающего танка.
   - "Шелуха", укры закрепились на новой позиции. Мне нужна огневая поддержка! - кричал кто-то.
   "Что я могу сделать, что я могу сделать?" - лихорадочно думал Никита.
   Его автомат был где-то засыпан землёй, некогда было его искать. Он огляделся вокруг. Недалеко от перевёрнутого на бок БМП он увидел тело человека в обрывках одежды. Он был весь чёрный от сажи, скорее всего, его отбросило от БМП взрывом. Кто это, свой или чужой - некогда было разбираться. Около него лежал круглый предмет. Никита, пригнувшись, подполз к нему, и его пальцы обхватили ручную гранату. Также ползком он добрался до танка обратно. Сквозь дым он разглядел, как приближаются несколько БТР с пехотой. Ополченцы наращивали силы. Бой то стихал, то накалялся, но постепенно удалялся. Опять кто-то закричал:
   - "Захара" завалили! Они мёртвыми прикинулись, а когда мы подошли, разом огонь открыли. Суки, трупы сверху навалили, чтобы обмануть! Пацаны, "Шмелями" их! По точке, там, где дерево горит! Слышь, "Шелуха"?
   Никита потянулся за кольцом и дёрнул его. Сжимая изогнутую пластину, он, пригнувшись, обошёл танк и увидел группу ополченцев. Двое из них со знакомыми шевронами с молотами на рукаве целились куда-то вперёд из огнемётов. Там, среди белого дыма, стелящегося по земле, что-то сверкало и бахало, и из клубов вылетали отдельные чёрточки трассирующих пуль. Не раздумывая, Никита отпустил пальцы, услышав, как щёлкнул спусковой рычаг, и бросил гранату. Она попала в ногу командиру группы, который смотрел вперёд в бинокль и что-то говорил целившимся из огнемётов стрелкам. В этот момент один из огнемётов выстрелил, послав снаряд вперёд. Командир же удивлённо обернулся и увидел Никиту:
   - Какого хрена?! - только и успел сказать он. - Откуда ты...?
   Потом он перевёл взгляд вниз и увидел гранату.
   - Граната!
   От его голоса огнемётчики вздрогнули и обернулись, и тут прозвучал взрыв. Никита не стал дожидаться, когда взорвётся граната и отпрыгнул за танк. Взвизгнули осколки, и он услышал крики боли. Эти крики словно что-то переключили в нём. Сейчас он ничего больше не боялся, как будто адреналин переполнил его настолько, что страху просто не осталось места. Только когда Никита очутился... Где он очутился? Опять странное чувство, что он что-то не может вспомнить. Вот оно, вертится в голове, ещё чуть-чуть и он, наконец, вспомнит, что произошло. Но он не мог, как не старался. Там было другое чувство, чувство полёта, где-то там он парил... Может всё-таки это ему показалось?
   А сейчас? Он выглянул из-за танка. В том месте, где взорвалась граната, ползали раненые ополченцы. Трое. Остальные были мертвы и лежали на дне импровизированной траншеи, около разбитой цистерны с надписью "Вода". Один из раненых волочил ногу и матерился, другой отполз на метр и перевернулся на спину. Он держал свои внутренности, выпавшие из распоротого живота, и громко стонал. Взгляд его был абсолютно пустым, он конвульсивно двигался, беспорядочно елозя руками и ногами, а вот усатый с перебитыми ногами полз целенаправленно, обратно к танку, за которым прятался Никита. Тот самый ополченец, который застрелил его.
   Никита вышел из своего укрытия и, сжав кулаки, зашагал к врагу. Почему он так поступил, зачем вышел и идёт к нему? Наверное, виной тому был всё тот же адреналин, затмивший рассудок. Сквозь треск выстрелов и взрывы мин усатый его услышал. До этого он, повернув голову назад, осматривал свои ноги. Когда он услышал шаги, он повернулся обратно и тогда их глаза встретились.
   - А, - сказал он и сплюнул, - недобитый укроп. Пропустили мы тебя, сука.
   Никита молча рассматривал его. Форма усатого была разорванной и грязной. Бронежилет был покрыт коричневой землёй, а его чехол разорван в нескольких местах. Из ног сочилась кровь. Осколки гранаты попали в бедро и в голень. Берцы были порваны, на левой ноге кусок тёмной кожи берца был почти оторван от подошвы и мотался, хлопая, как птица крылом. Никита смотрел на его ноги, ткань штанин на которых набухала и темнела от крови. Осколки повредили большеберцовую кость, бедренную кость, надколенник и застряли расплавленными брызгами в ладьевидной кости, латеральной клиновидной кости, медиальной клиновидной кости, пяточной кости... Что? Где застряли?.. Никита на секунду ошарашенно остановился. Откуда он знает, куда именно попали осколки, и тем более название костей скелета?! Он никогда не был силён в анатомии, но ведь сейчас он знал. Знал названия костей. Словно кто-то ему это сообщил.
   Стоп! Он уже чувствовал подобное. Такое уже приключилось с ним, но где? Пока Никита стоял в задумчивости, усатый кривился от боли. Было понятно, что с первого взгляда он не узнал Никиту. Это было неудивительно: перед ним стояло чёрное, покрытое пылью и сажей чудовище в рваной одежде с пятнами крови и мазута. Но через мгновение он вспомнил Никиту и замер. Сначала на его лице возникло презрение, но потом удивление и страх.
   - Я же тебя убил, - прошептал он. - Не может быть, я же тебя убил! Кто ты?
   Никита шагнул к нему. Тот попытался отползти, но не мог. Он руками загребал землю и в его глазах появился ужас.
   - Ты кто? Ты ведь умер. Я ведь стрелял в тебя в упор. Прямо в живот! Кто ты?
   Никита снова остановился и ощупал себя. Он вспомнил, как дёргался направленный на него автомат, как из него вылетали маленькие язычки пламени с серым дымом, как что-то ударяло ему в живот. Нет, это ему не привиделось. Он провёл руками по животу, размазывая грязь. Ничего. Никаких следов ранения.
   И тут снова рядом рвануло. Почти сгоревший грузовик подпрыгнул и завалился на бок. Но Никита даже не пытался пригнуться. Он вспоминал, как этот человек стрелял в него и не мог поверить, что жив. Значит и те взрывы были смертельными, когда его швырнуло на БМП и он горел, значит и тогда он должен был умереть. Почему тогда он не умер? Почему все вокруг умирали, но только не он. Он что, особенный?
   Его мысли прервал голос. Там, где лежали убитые гранатой Никиты ополченцы, послышалось по рации:
   - "Шумахер", прекрати огонь. Мы зачищаем лагерь укропов. Не стреляй. Мы взяли овраг.
   - Принято. Молчим.
   Взрывы мин стихли, слышны были лишь отдельные выстрелы. Никита стоял перед раненым усатым ополченцем со странным знаком на рукаве, смотрел, как он пытался руками сжать раны на ногах, и молчал. Тот снова заговорил:
   - Что, укроп, смотришь, доволен?
   - Зачем вы здесь? - спросил Никита.
   - Мы? Мы здесь, чтобы Правый сектор и националисты с фашистами не пришли к нам в страну. Мы спасаем русских.
   - В моей бригаде, которую вы сожгли, треть были те, которые считали себя русскими.
   - Это предатели!
   - Разве? Предатели кого и чего?
   - Предатели русского мира! - выдохнул усатый. Болевой шок проходил, и ему становилось очень больно.
   - Пятая рота батальона "Русская гвардия", сгоняйте всех пленных к электрическому столбу с цифрой "7". Вторая группа - направо. Идите вдоль палаток к лесопосадке, там у укропов госпиталь, - прозвучало по рации, она уцелела после взрыва и работала. - Они нам не нужны.
   - Это полковник Журавлёв, вы что там, охренели совсем?
   - Какой Журавлёв?
   - Командир шестьсот пятьдесят четвёртой мобильной бригады, для тех, кто не услышал в первый раз. Раненых добиваете? Кто приказал?
   - Это "Молотобой", конец связи.
   - Это что такое? - спросил Никита. - Что значит "добиваете раненых"?!
   Усатый не ответил. Он начал терять сознание от потери крови, а за сгоревшими машинами слышали одиночные выстрелы. В этот момент из дыма выскочило двое в такой же тёмно-зелёной форме, как и усатый. У одного из них через плечо была перевешена медицинская сумка. Увидев Никиту, они остановились как вкопанные. Тот, кто сопровождал медика, навёл на Никиту автомат. Никита ждал выстрела, но медик рукой ударил по оружию и отрицательно покачал головой. Он подошёл к Никите и спросил:
   - Помощь нужна?
   - Нет, - ответил Никита. - Ты же медик, скажи, зачем вы раненых добиваете?
   - Это обкуренные придурки, - зло сказал медик. - Идиоты! Понабирали всякий сброд. Из-за них ваши наших тоже не жалеют особо.
   - Разве? - поинтересовался Никита.
   - В Железянске в подвале школы ваши из добровольческого батальона замуровали двадцать человек, взорвав вход. Обрекли их на мучительную смерть. Сначала заманили, а потом тупо подорвали. Вот и спроси своих, зачем?
   Он разразился матом.
   - Кто там в лесопосадке? Это Журавлёв, я буду через минуту! Башку оторву всем!
   - Чего это он так? - спросил сопровождающий медика. - Чего так жопу рвёт?
   - Вроде переговоры начались с ВСУ. Какие-то договорённости. Плюс ОБСЕ рядом. Не знаю, - медик склонился над раненым усатым, который от боли и потери крови был уже без сознания. Его спутник не сводил глаз с Никиты, но оружие опустил. Никита помолчал с секунду, а потом повернулся и, шатаясь, сжав кулаки, побрёл туда, где слышались одиночные выстрелы.
   - Слышишь, - сказал сопровождающий медика боец. - Иди прямо, там ваших всех собирают. Оружие лучше не подбирай: пристрелят, не задумываясь. Ну, сука, разозлили вы местных командиров. Атаман Куницын так орал, что стены тряслись.
   Никита ничего не ответил.
   Смерть, смерть, вокруг была сплошная смерть. Огненная мясорубка. Он брёл в дыму, не разбирая дороги, ориентируясь только на отдельные выстрелы. Время от времени начиналась перестрелка, но быстро заканчивалась. В дыму сновали ещё какие-то фигуры, но было непонятно, кто они. Странно, что так много вокруг было дыма.
   Впереди стоял сгоревший Урал. Возле него почти засыпанные землёй или просто на поверхности лежали тела и части тел. Пахло кровью и мясом. Никита был несколько раз на бойне, покупая по дешёвке мясо, так вот сейчас запах был таким же, как тогда там.
   Шатаясь, почти не чувствуя ног, Никита зашёл за ряд сгоревших автомобилей. Рядом с телами ветер гонял листки бумаги - какие-то документы, бланки и чистые листы, выпавшие из раскрытых дверей КУНГа, в котором виднелся коричневый письменный стол. Тут же лежали подгоревшие, разорванные внутренним давлением консервы, пакеты с крупами, макаронными изделиями, простреленные бутылки с водой. И рядом, словно прячась за всем этим, на земле находился детский рисунок. Он наполовину сгорел, а на оставшейся части можно было рассмотреть золотистое пшеничное поле, и вверху - голубое небо. Возле двух отпечатков детских ладошек угадывались два слова: "Возвращ... жив..." Кто-то прошёл тут до Никиты ранее и наступил на этот детский рисунок. Грязный отпечаток берца был хорошо виден. Никита на мгновение остановился перед рисунком, а потом осторожно переступил через него.
   Перед ним стоял танк. Судя двум уцелевшим белым полосам, это был танк вооружённых сил Украины. Его башня была сорвана внутренним взрывом и лежала рядом. Перед танком, метрах в десяти догорало тело. На остов танка пришёл выстрел "Шмеля". Из-за танка, ковыляя, выползал ещё один боец. Он опирался на какой-то металлический прут и старался уйти подальше. Выглядел он ужасно. Весь чёрный, в висящей лохмотьями одежде, его голову, на которой сгорели все волосы, покрывала корка запёкшейся крови. Он брёл куда-то в сторону дороги, шаркая правой ногой. Когда он исчез в дыму, снова послышались одиночные выстрелы.
   Никита шагал на звук. Тела, разорванные, сгоревшие тела. Они лежали возле каждого БМП, БТРа в чёрном овале сгоревшей травы.
   Когда Никита вышел на дорогу, на которой пылала установка "Град", он увидел, что от палатки с красным флагом остался лишь пепел. Среди чёрно-серых лохмотьев угадывались металлические конструкции: то ли части кроватей, то ли столов или стульев. Особенно страшно выглядела обуглившаяся фигура, почти скелет, белые кости проглядывали сквозь уголь и пепел, которая по-прежнему сидела за столом.
   Не останавливаясь, Никита шагал дальше. Ему навстречу вышел ополченец. Он был ранен и пытался уйти из лагеря. Их глаза встретились. Ещё один перепуганный подросток, он смотрел на Никиту и ждал, что случится дальше. Оружия у него не было, как и у Никиты. Они постояли так секунд десять и молча разошлись.
   "Что же это, как же это! - думал Никита. - Жили в одной стране, одной семьёй, а сейчас брат на брата, отец на сына. Сколько ненависти вокруг, откуда она взялась? Словно люди годами жили одной мыслью, чтобы поубивать друг друга! И ради кого, ради чего?! Ради денег? Разве они смогут что-то с этого получить? Те, кто наживается на войне, в атаку не ходят. Они сидят в своих кабинетах и одним движением ручки посылают на смерть сотни пацанов!"
   Он остановился около места, где его побратимы держали последнюю оборону. Перед ним вверх змеилась грунтовка, по которой они приехали. На ней стояло несколько сгоревших машин. А с обеих сторон дороги был овражек, заросший деревьями. От них остались лишь расщепленные осколками метровые обрубки стволов с ободранной, сгоревшей корой. Перед этим овражком на импровизированном бруствере и подле него лежали тела. Все в тёмно-зелёной форме, которую называли на сленге "дубок". Это были ополченцы. Теперь Никита понял значение слова "мясо". Вот оно, мясо. Десятки тел лежащих вповалку, в мешковатой форме, большинство без бронежилетов, местами они образовали кучи, похожие на груды тряпья, из которых торчали руки и ноги. Большинство убитых были подростки, другие - постарше, но, судя по лицам и форме, такие же набранные на скорую руку и брошенные в бой. Их никто не жалел. Вот оно, лицо войны.
   - Что ж вы делаете, сволочи! - услышал Никита крик.
   Он поспешил туда. Обойдя пепелища палаток, он увидел ту самую девушку. Волонтёр Настя из роты медицинской помощи стояла перед тремя людьми, которые целились в неё из автоматов. Тот, кто стоял позади, был славянской внешности: он колебался, переговариваясь с кем-то по переносной рации, а вот двое, стоящие впереди, явно были кавказской национальности. Один с острым лицом, клиновидной бородкой и зелёной шапочкой на голове. Другой был пониже ростом, тоже с бородой, а на рукаве у него был изображён белый круг с зелёным волком. Они смеялись. Перед ними лежали в два ряда мёртвые люди в светло-зелёной форме, а девушка, светлые волосы которой рассыпались по спине, закрывала от расстрела остальных.
   - Назад! - тихо сказала она.
   Эти двое рассмеялись и сказали что-то один другому на непонятном языке. Они перезарядили автоматы.
   - Журавлёв против, - тем временем говорил третий. - Он вытащил дока и собирает раненых. Что мне делать?
   - Макс, Аллах всё простит, - сказал один из кавказцев. - А Журавлёв ничего не узнает.
   - А девка хороша, - согласился другой. - Сейчас наш бронник подъедет, возьмём её с собой. На вечер хватит.
   Из разбитой, но не сгоревшей самоходной гаубицы, с перебитыми гусеницами и опустившимся к земле стволом, выплыло нечто. Ни эти трое, ни мелькающие среди белого и чёрного дыма фигуры этого не заметили, они были заняты своими делами. Никите показалось, что это порхает громадный мотылёк. Он был едва видимым среди дыма и пепла, которые ветер гнал над землёй. Он кружился над каким-то телом, и Никита будто бы услышал шёпот:
   - Ах, как жаль, как жаль. Сколько стихов он держал в голове, сколько песен он ещё не написал. Бард, настоящий бард. Сколько фантазий погибло. Его поэму "Звёздная ночь" так никто и не услышит. "Ледяной демон пришёл в этот мир и коснулся сердца любимой. Оно остыло, превратившись в холодный сапфир, и забыла она принца Альмина". Жаль, очень жаль, - шептал почти прозрачный мотылёк. - Сколько нереализованных идей, сколько исчезающих в небытие фантазий. Его мечты - они такие вкусные...
   Никита мотнул головой. Похоже, взрыв не прошёл зря, раз ему такое мерещится. Но не было времени задумываться над этим. Двое кавказцев направили на девушку "калаши" и толкали её, заставляя отступать назад. Они смеялись, им было весело.
   - Не волнуйся, красавица, - говорил один из них с хитрой улыбкой. - Всё будет хорошо.
   Рядом тоже звучали выстрелы. Не только эти трое добивали раненых. Среди тех, кого прикрывала Настя, он увидел бойца, с которым они вместе ехали в одном КАМАЗе ещё вчера вечером, он сидел тогда напротив Никиты. Теперь он лежал с перебинтованной грудью и правой рукой и с хрипом дышал. Один из кавказцев направил на него автомат. Жить этому человеку осталось несколько секунд.
   Никита нагнулся и поднял с земли острый, горячий осколок мины, напоминающий по форме нож неолита. Его края были острыми, сталистый чугун раскалывался таким образом, что на краях образовывались чешуйчатые выступы с очень острыми неровными краями. Каждый такой осколок, даже маленький, легко пробивал плоть человека.
   Никита зашагал вперёд, перешагивая через воронки, обломки металла и человеческие тела. Этот ехидный смех, грязные шуточки взбесили его. Как они посмели! Его охватила ненависть и ярость. Она просто слепила его. Он буквально находился в состоянии аффекта.
   Шаг, ещё один шаг, и ещё один. Он шёл вперёд как робот. Наверно, он даже зарычал, потому что шуточки прекратились, и все трое обернулись. Первым его увидела Настя. Она застыла. До этого в её глазах была только холодная решительность, но сейчас она испугалась. Они все увидели его слишком поздно.
   - Это что за чучело? - спросил один из кавказцев. Он направил на него автомат и нажал на курок, но оружие дало осечку. Следом щёлкнуло, не выстрелив, оружие его товарища. Третий, державший рацию, даже отступил назад. Он, не глядя, перехватывал автомат, чтобы направить его на Никиту и начать стрелять.
   - Матерь Божья, откуда он взялся?! - лепетал он.
   Кавказцы передёрнули затворы и снова нажали на курки с тем же эффектом. Оружие щёлкнуло, не выстрелив. Они начали ругаться на своём языке.
   - Это что такое? - спросил один из них, в который раз передёргивая затвор.
   С третьей попытки из автомата Калашникова выпал патрон. Капсюль был наколот, но патрон не выстрелил. Никита, шатаясь, шёл на них. Один из его противников достал нож, другой замахнулся прикладом. То, что случилось дальше, Настя никогда не забудет. Кавказец в зелёной тюбетейке был тренированным бойцом. Он легко ушёл от замаха Никиты и всадил ему нож прямо в грудь по самую рукоять. Следом Никита получил удар прикладом по голове. И... ничего. Первый кавказец даже отпрянул.
   - Шайтан! - выпалил он. Его лицо исказила гримаса ужаса. Он выдернул нож из тела Никиты и увидел на его лезвии... ничего он не увидел. Лезвие было чистым. На нём не было ни капли крови, как не было раны в том месте, где нож вошёл в плоть.
   Они застыли, и Никита, воспользовавшись этим, ударил осколком стоявшего перед ним противника прямо в шею. Тот рухнул на колени, из шеи фонтаном полилась кровь. Автомат выпал из его рук, а сам он выпученными глазами смотрел на Никиту. Никита снова ударил его осколком и тот упал. Кровь заливала землю. В глазах кавказца застыло недоумение, он что-то хотел сказать, но только издавал булькающие звуки.
   А Никита бил уже второго. Тот тоже упал и пытался защититься, но безуспешно. Никита с остервенением бил его осколком в грудь, ломая кости грудной клетки и рыча от ненависти. В него словно вселился бес и придавал ему силы.
   Третий, который был с рацией, повернулся и, не собираясь дожидаться своей очереди, бросился наутёк. На его крик из пелены дыма к ним стали приближаться фигуры, но в этот момент всё переменилось. Откуда-то справа, из лесопосадки, ударили автоматные и пулемётные очереди, и фигуры в дыму начали отступать. Они мелькали среди сгоревших машин и танков, перепрыгивали через обломки, прикрывая друг друга и отстреливаясь. Некоторые падали, другие начали отходить, а спустя пару минут они все побежали.
   - Нацики, это нацики! - кричал кто-то. - Справа обходят!
   Тем временем через лагерь проносились на большой скорости танки и бронетранспортёры. Последние были нового образца. Таких машин в лагере Никита видел только одну. Они были сплошь прикрыты противокумулятивными решётками, а над башней первой машины развевался прикреплённый к антенне жёлто-голубой флаг.
   В этот момент, Никита услышал, как, захлёбываясь, словно она была пьяной, Настя просила подбежавших бойцов:
   - Ребята, нужно отнести раненых в лесопосадку. Сейчас будет обстрел. В лесопосадку. Я одна их не вытащу! Пожалуйста, родные мои.
   И бегущие люди останавливались. Они поднимали раненых и начали относить их назад, в безопасное место. Одного за другим. Там, куда устремлялись танки и бронетранспортёры, шёл бой, яростный бой. В дыму трещали автоматы и вспыхивали трассеры. Ополченцы не ожидали, что подмога придёт так скоро. Они расслабились, воодушевлённые победой, и это сыграло с ними злую шутку.
   - Быстро, всех раненых в тыл, - кричал кто-то, чьё лицо было закрыто балаклавой, и махал рукой. - Быстрее, быстрее. Дивчину не забудьте. Её в тыл! Нас сейчас накроют! Отбрасываем сепаров в сторону Сладкого и назад, части с Железянска почти отошли. Держим коридор до их полного отхода. Часть батальона "Украина" и "Князь Владимир" режут колонну атамана Куницына в километре от нас!
   - Не ждали, суки, не ждали такого! Думали, что все побежали! - вторил ему кто-то ещё.
   Грохот боя усилился. Теперь было видно, как по полю к подбитым и сгоревшим при первой атаке ополченцев машинам движутся танки, стреляя на ходу. Их было четыре машины. Следом шли две БМП и несколько новых БТРов.
   - Эй, боец, ты как? Ты ранен, идти можешь? Эй, ты чуешь меня или как? - на плечо Никите положил руку кто-то из тех, кто выскочил из дыма.
   Никиту трясло. Когда адреналин схлынул, на тело навалилась такая усталость, словно из него выжали все соки. Но, когда он посмотрел на ряд лежащих на земле людей с аккуратными отверстиями в головах, своих боевых товарищей, которых хладнокровно расстреляли, его снова охватила ненависть. Он мельком посмотрел на лицо бойца лет пятидесяти, который пытался его растормошить и привести в чувство, и движением плеча попытался освободиться от его руки.
   - Эй, ты меня слышишь? Тебе надо в госпиталь, ты куда собрался? Боец, ты умом тронулся?!
   Он кричал что-то ещё, а Никита просто стоял, глядя вперёд. Там, вдалеке, среди тополей и берёз мелькали машины ополченцев. Они удирали, яростно отстреливаясь. Никита слышал разговоры по рации, которую бросил тот, третий, из группы с кавказцами.
   - Внимание, всем подразделениям Новороссии. Говорит атаман Куницын. Отступление. Все слышали мой приказ: немедленный отход. Враг ударил со стороны Железянска и Святополя. Нам грозит окружение. Немедленный отход на позиции в районе Тёмнохатки. Перейти через реку Гнилая и закрепиться на правом берегу. Как приняли?
   Никита не услышал ответ. Его снова заполнила до краёв слепая ярость. Он шёл вперёд. Его одежда превратилась в обгоревшее тряпьё, руки и ноги были чёрные от сажи. Он выглядел как восставший из преисподней. Боец с морщинистым лицом снова попытался его задержать, но, увидев глаза Никиты, отступил. Зато на нём повисла Настя.
   - Стой! Остановись! Приди в себя, солдат!
   Но он никого не слушал. Ему казалось даже, что это идёт не он сам, а некто управляет им, словно куклой, дёргает за ниточки и смотрит, что будет дальше.
   Из сизой дымки появлялась сгоревшая техника противника, танки, с раскуроченными башнями, машины БМП. Не помня себя, Никита брёл в их сторону, сжимая осколок в руках. Настя отстала, остановившись в растерянности.
   - Может его, это, по голове осторожно? - спросил один из бойцов с жёлтой ленточкой на рукаве.
   - Они пытались, - Настя кивком головы показала на кавказцев. - Он их убил. Я не понимаю, он вообще человек? Кем он стал?
   Дальнейший разговор уже не долетал до ушей Никиты. Он обошёл опрокинутое безоткатное орудие, разбитый БМП ДНР, из круглого отверстия в бортовой броне которого продолжал струиться дым, и вдруг увидел впереди ополченца, который лихорадочно подготавливал гранатомёт АГС-17 к бою. Он перезарядил его и направил ствол в сторону Никиты, который медленно приближался к нему. Вдруг ополченец вытянулся, его лицо позеленело от ужаса, и он нервно нажал на гашетку. Гранатомёт выстрелил в землю перед собой. От взрыва стрелка отбросило, но не ранило, и он, вскочив, помчал прочь. Что-то так сильно напугало его, что он даже не вскрикнул, не охнул, не матернулся после взрыва, а просто подскочил как ужаленный и побежал.
   - Уходим, уходим! - кричал кто-то слева. - Степан, бросай ты этот РПГ!
   Время сжималось. Никита продолжал механически шагать вперёд. Где-то в мозгу жалким червячком ворочалось сомнение. Что он делает, куда он идёт, вот так, без оружия, просто идёт на врага? Надо остановиться, надо остановиться, надо прекратить идти!
   Но ноги не слушались его. Он почти преодолел участок, заставленный вражеской подбитой и сгоревшей техникой, когда увидел вполне боеспособный танк. Тот медленно отъезжал к лесопосадке на противоположном краю поля, вращая орудием. Никита шёл на него. Кто он против такой махины? Никто, букашка, и он знал это. Почему же тогда он идёт вперёд?
   Проклятые ноги никак не останавливались. Он не управлял ими. Вот он уже совсем близко от танка, метрах в ста. Танк стал стрелять из пулемёта. Никита чувствовал попадания, но ощущения боли или слабости не было, словно что-то его защищало. Может, его защищало нечто, сосредоточенное в той странной точке с вращающимися асимметричными смерчами? Она должна была быть где-то поблизости.
   Танк прикрывал отступление противника. Он оказался сбоку от наступающих и теперь пятился. До кустов и деревьев ему оставалось всего пара метров. Никита шёл вперёд, на него, пока не понял, что ствол смотрит прямо ему в лицо. Чёрное отверстие дула уставилось на Никиту. В этот момент нечто отпустило его, словно, играя, подвело Никиту к пункту назначения и позволило ему остановится. Вот он и попал. Что делать дальше? Стоит ли пытаться спастись бегством? Успеет? Похоже, что нет...
   Танк окутался дымом, и на секунду Никита увидел тёмный снаряд, летящий по воздуху. Тот сигарой вылетел из клубов дыма и пыли и нёсся к нему на огромной скорости. Он был виден лишь одно мгновение, далее он попал под ноги Никиты, и всё переменилось. Никиту разорвало на части... и сквозь грохот он услышал голос, как ему показалось старческий голос:
   - Мертвецам среди живых - не место!
   Дальше был ещё один голос, хотя, наверное, ему это показалось. Серия образов, словно вспышки, в которых на секунду мелькнули светящиеся облака, создающие фигуру чловека. Сквозь белый свет проглядывали розовые руки, ноги, грудь, голова, тёмные волосы, а потом всё это исчезло.
   Он умер. Он знал, что умер, теперь по-настоящему, его разорвало на куски снарядом из танка. Везение закончилось. Чья-то игра, похоже, тоже завершилась. Последний миг его жизни запечатлелся в сознании яркой вспышкой, ударной волной и землёй, холодной землёй, которая накрыла его, как одеялом. А потом случилось такое, чего он не мог объяснить.
   Он стоял среди воронок, среди комьев влажной коричневой земли, среди пепла сгоревших палаток и бронемашин, а позади него возвышалось... нечто громадное. Огромный силуэт человека. Никита увидел его среди дыма и пепла. Сквозь серую пелену, покрывавшую силуэт, едва проглядывала его одежда. Огромная, массивная и тяжёлая куртка или телогрейка, сложно было понять, что это такое, ватные штаны, громадные сапоги. Лица Никита не видел, зато видел очертания густой бороды и странный головной убор, на котором сверкнула золотая точка. Это было столь неожиданное видение, что Никита даже попятился. Неужели танкист тоже увидел эту громадину? А иначе, зачем он стрелял в Никиту? Разве мог он испугаться одинокого оборванного солдата, идущего на танк с осколком мины в руке?
   Никита просто стоял на земле. Он умер. Громадная фигура таяла. Она исчезала на фоне неба, по которому плыли серые облака. Никита готов был уйти. Он от всего устал, а сейчас ему было так легко, так чудесно. Ничего не болело, ничего не давило. Он хотел парить, такая лёгкость наполнила его тело. И вокруг было много таких, как он. Некоторые парили в метре от земли, другие... Другие вели себя странно. Кто-то продолжал делать вид, что стреляет из пулемёта, кто-то пытался поднять с земли брошенный рюкзак. Он злился, шипел, сыпал проклятия, но не мог поднять его. Среди дыма бегали фигуры людей, которые проходили сквозь разбитые автобусы и грузовики и метались, словно играли с кем-то в прятки. Один странный боец в форме АТО танцевал над своим телом, дико смеясь. Другие тоже что-то кричали, не разобрать было, до Никиты доносились лишь отдельные слова:
   - Надо... можем... пацаны... должны... деньги...
   Несколько ополченцев бегали возле разбитой БМП, иногда залезая в неё. Затем они снова появлялись снаружи с пустыми руками, и один обвинял другого в краже. Они едва не дрались. Рядом с ними стоял какой-то дед в форме "дубок", кричал в небо проклятия в адрес Украины, тряс руками, плевался, через слово употребляя словосочетание "фашистские каратели". Потом он словно искажался и снова кричал проклятия, как заевшая пластинка.
   Но Никите не было дела до них. Они становились безумными, а он хотел покоя. Он хотел уйти от всего этого, уйти с этого проклятого поля. Вон в вышине парит Жора, да, точно, это точно он, он улыбается и призывно машет Никите рукой. К нему, вверх, к нему. Вместе веселее.
   Никита начал подниматься, но что-то его затормозило. Нечто дёрнуло его назад и поставило на ноги около тела. Вокруг наступала ночь, или сгущалась тьма, Никита не мог понять: всё вокруг виделось как сквозь закопченное стекло. Он стоял и видел перед собой воронку от снаряда танка, взрытую им землю, танк, выстреливший в него, который поспешно уползал среди деревьев. Вот возле него взметнулось несколько взрывов, но снаряды не попали в боевую машину. Около танка мелькали бегущие в белом дыму фигуры, а потом всё снова накрыли взрывы. Темнота сгущалась. Грохот и выстрелы звучали словно издалека. Зато тени людей, бегающие вокруг, кричавшие проклятья или просто падающие на колени, стеная, были видны отчётливо. Один из бойцов в форме АТО, с узким лицом, в очках, прошёл мимо, тихо бормоча:
   - Я писарь, я просто писарь. Я не бухгалтер, я ничего не крал. Нет-нет, это ложь. Господин хороший, это несусветная ложь. Вы лжёте. Я не прибрал к рукам денежное довольствие батальона. И пожертвования волонтёров я в глаза не видел. Спросите у комбата Семеренко, я не при чём. Я не в доле. Это наговор. Я знаю, а вы не знаете. Нет, нет. Этих счетов в банке я не открывал, - сам с собой разговаривающий человек, удаляясь, брёл не разбирая дороги. - Не надо мне рассказывать о страшном суде и о взвешивании души, у меня есть совесть для этого. Да, господин хороший, не надо смеяться, именно совесть. Скажите лучше, где выход отсюда? Почему кругом одни стены?
   Что происходит? Всё погрузилось во тьму, и появились странные видения. Никита видел всю свою жизнь, от начала до конца, словно кто-то её просто просматривал. Лет десять назад у своего двоюродного брата Коли он впервые увидел и попробовал управлять планшетом. Он не помнил марку, не помнил диагональ планшета, но помнил, что было легко управлять всеми событиями. Одним прикосновением. Особенно интересно было играть, изучать и управлять вымышленным персонажем. Он, вроде бы, что-то искал сначала в городе, потом в пещерах. Вроде, игра называлась "Владыка пещер". Бонусы, скрытые клады, подсказки. Всё это было так захватывающе и интересно.
   Так вот теперь он был этим вымышленным персонажем. Где-то там, за всем тем, что он сейчас видел, серыми теням на землю падали куски глины, обломки от взрывов, а он стоял, не в силах пошевелиться и просто наблюдая. А нечто просто просматривало его жизнь.
   Почему он, почему именно он? Почему не другие тени и души, которые были вокруг? Где-то в глубине сознания ворочалась мысль, что с ним уже нечто подобное происходило. Он тогда видел звёзды, видел облака света, искорки... Что за искорки? Ему не давали вспомнить, а его жизнь продолжала проноситься перед ним: вперёд, назад, потом опять вперёд. Его жизнь изучалась, картинки останавливались на самых ярких моментах. Вот его детство, он видел и попутно вспоминал многое из того, что, как ему казалось, навечно позабыл.
   Вот он двухлетним мальчиком заблудился в высокой траве, упал в изнеможении и не в силах был подняться. Муравьи начали ползать по нему и больно жалить. Ему было страшно, и он плакал, пока его не нашли А рядом беспечно порхали разноцветные бабочки.
   Вот он в пятилетнем возрасте. Он вспомнил, как его друг тогда, в гостях, отобрал у Никиты любимую игрушку, которую тот принёс с собой. Он попробовал её забрать, но Ромка сильно его толкнул. Он упал и снова плакал. Потом им дали по куску вкусного пирога и они помирились.
   Школа. Как же он её ненавидел! Особенно в последних классах. Он приходил в школу, как на каторгу.
   Некто, копался в его мозгу, не давая пошевелиться, и вытаскивал на свет всё новые и новые воспоминания. Они его интересовали. Кому они понадобились? Этой страшной гигантской фигуре?
   - Я... Не хочу... - только и смог прошептать Никита, но этот Некто его не слышал. Ему было всё равно, он просто искал в мозгу Никиты то, что ему было нужно. Вся Никитина жизнь проносилась перед его глазами. Останавливаясь, замирая. Особенно Некто интересовался его эмоциями. Вот мгновение, когда он впервые поцеловал Юлю, Никита тогда вспыхнул от чувств. Его лицо горело, щёки зарделись, а губы словно прошибло током. Нечто затормозило видеоряд и долго изучало этот момент. Никита целовал и целовал Юлю в первый раз, не останавливаясь. Пять раз, десять. И каждый раз чувства, записанные в его душе, проигрывались заново.
   Некто рассматривал, как неумело, с опаской, Никита коснулся её губ, анализировал то, что он увидел в её глазах. Как потом Никита почувствовал её горячий язык, и это томящее чувство ниже пояса.
   Следом, насладившись этим мгновением Никитиной жизни, Нечто откатило его жизнь назад и рассматривало уже слёзы мамы на кладбище, когда хоронили папу. Играл похоронный оркестр, женщины вытирали платочками глаза, мужчины стояли молча, обнажив головы. Почему же Никита не плакал, хотя изо всех давил из себя слёзы?
   Потом это Нечто изучало папу. Никита словно увидел на секунду его в могиле. Гроб просел, но ещё не рассыпался. Тело превратилось в скелет, пиджак и брюки скукожились, и виднелось тёмное, высохшее лицо отца на подушке с зелёными потёками и коричневые, как у мумии, пальцы. Никита от ужаса вздрогнул, но в следующее мгновение эта картинка пропала.
   И опять перед его глазами проносилась жизнь, словно кто-то продолжал играть с планшетом. Никита силился стряхнуть с себя оковы, разорвать эти невидимые узы, но не мог. Нечто его держало. А иногда рядом словно слышался чей-то шёпот:
   - Совсем без воображения. Ничего стоящего, маловкусен. Совсем мало мечты в нём. Да и остальным он малоинтересен. Он - обыкновенный белковый.
   Кто это белковый, он? Нечто или некто продолжало просматривать его жизнь. Вот он вступил в ряды территориальной обороны, прошёл курс молодого бойца, научился стрелять и обращаться с оружием, получил навыки ведения боя. Вот некто долго изучало его волнение, когда он читал присягу. Никита пытался уловить эмоции этого Некто, манипулировавшего им, его памятью, но ничего не чувствовал. Интерес, может быть, но в целом - холодное равнодушие.
   Теперь просматривалось то, что он хорошо помнил: их лагерь по приезду. Как он, сидя в кузове КАМАЗа, рассматривал проезжавшие мимо ряды грузовых машин, БМП, БТРов, возле которых копошились люди, как мимо, ревя двигателями, проплывали танки. Все люди вокруг ещё были живы, они смеялись, разговаривали, шутили.
   Оно изучило всё, особенно те моменты, как Никита несколько раз был убит. Скорее, оно интересовалось тем, что чувствовал Никита, вопреки всему оставаясь в живых. Ведь это было противоестественно, ненормально, это нарушало все законы природы. И вот тут эмоции - или нечто подобное им - этого существа вспыхнули холодом и исчезли. Почему это так ему интересно? Что он такое? Бог?
   Никита снова переживал ночь, когда из лагеря уезжали машины начальства. Джипы и легковые автомобили. Теперь он их сосчитал. Пять машин. Три внедорожника цвета хаки и два тёмных седана. Он снова видел, только уже вблизи, как они поспешно удаляются, поднимая за собой клубы пыли.
   Некто затормозил видение, и машины замедлились, а потом они начали двигаться в обратном направлении, словно кто-то перематывал плёнку назад. Просмотр памяти в его душе продолжался. Когда машины снова очутились около входа в палатку, из них вышли военные люди и, двигаясь задом наперёд, поспешно скрылись в палатке.
   И тут снова всё переменилось. Тот, кто играл им, перемещал Никиту, как фигуру на шахматной доске, туда, куда ему вздумается. Он словно что-то искал или хотел узнать. Было такое ощущение, что рядом шёл спор. Никита ничего не слышал, только ощущал ритмичные вибрации. Опять его кольнуло туманное воспоминание: он смутно помнил, что нечто подобное он уже испытывал. Тело, или то, что им сейчас являлось, подёргивалось и сотрясалось от странных колючих волн, которые касались его.
   - Хватит! Прекратите! - громко сказал он. - Я вам не подопытное животное. Оставьте меня в покое!
   В ответ тишина. Только Никита почувствовал, как снова движется.
   Он стоял в метрах ста, может, ста тридцати от места, где находилась палатка командования. Всё стало таким, каким было до артобстрела. Звёздная ночь с восходящей луной, танк, проезжающий мимо рядов грузовиков, автобусов, машин пехоты и бронетранспортёров. Некоторые из них двигались, ими руководили командиры, жестами указывая места, которые машины должны были занять на стоянке. Двигатели рычали, выбрасывали клубы сизого дыма, фары прыгали то вниз, то вверх, когда водитель давал газ, и машина, качаясь, резко срывалась с места.
   Никита захотел шагнуть вперёд, но Нечто не давало ему это сделать. Он был не властен сейчас над собой. Он просто должен был смириться и ждать своей участи. Оно наблюдало его память, изучало, и когда Никита снова увидел, как машины командования покидают лагерь, это его заинтересовало.
   Стоп, а был же ещё сон! Странно. Почему Нечто не просматривало его сны? Считало это неинтересным? Но ведь во сне папа заставил его покинуть палатку, он спас его. Это было предчувствием беды. Вещим сном. Ведь всё было таким явным. Никита силился вспомнить сон, но не мог. От сна ничего не осталось, только воспоминание, что такой сон был. Словно он знал, что видел некую вещь, но не мог её описать. Как будто его сон стёрли.
   А Нечто, не обращая внимания на мысли Никиты, рассматривало удаляющиеся машины. Оно изучало растерянность Никиты и далёкие возгласы его друзей. Они были около него, но выглядели размытыми тенями, словно некто сфокусировался только на Никите, а остальные участники действа, записанного в памяти, его не интересовали.
   Время остановилось. Всё замерло. Этот миг из памяти Никиты стал просто прозрачным слепком, как будто события запечатлелись на очень тонком стекле. А следом Никита начал двигаться. Какое странное чувство. Словно идёт он и не он одновременно. Неужели Нечто позволило ему? Нет, Нечто было занято. Тогда кто?
   Опять это покалывание иголочками на коже и внутри тела. Разговор? Он прошёл сквозь застывшее изображение и начал приближаться к палатке. То, что он увидел после, не вмещалось в его представление мира.
   Он плыл, а не шагал. Именно плыл, волоча ноги. Хотя, какие ноги? Он представлял, что волочил ноги. Он так думал. Он тащился по дороге к командной палатке и видел странные и необъяснимые явления. Всё понятное и привычное вдруг исчезало, и вокруг Никиты плыли блекло-молочные массивы облаков, создавая некие упорядоченные конструкции. В них появлялись и исчезали россыпи голубых искр. Эти светящиеся образования висели вокруг него какое-то мгновение, а потом становились серыми, почти чёрными, и вновь сквозь них проступала реальность: лагерь ночью, свет прожекторов, ревущие двигатели и крики людей.
   Серые массивы тянулись сквозь дорогу, по которой, делая бессмысленные движения воображаемыми ногами, плыл Никита, и уползали в стоящую технику. Потом они вновь становились светлыми, словно кто-то регулировал настройку.
   И опять Никита нутром чувствовал, что где-то уже видел такое. Но пока он пытался вспомнить, облака вновь гасли, превращаясь в серые правильные конструкции из плотного тумана.
   Люди, сновавшие то тут, то там, проходили через этот туман свободно, даже не соприкасаясь с ними. Если бы это был пар, он бы закручивался вслед за людьми, но это был не пар. Люди были отдельно, а пар - отдельно, словно наложились два изображения.
   А потом по этим серым тучам прошла рябь и в привычном мире, и Никита заметил странные изменения. На дороге среди раздавленной кукурузы появилась хата. Типичная хата, мазанка. Она выросла прямо посреди дороги, и через неё проехал КАМАЗ. Машина выехала из белой, покрытой извёсткой стены хаты и, миновав Никиту, покатила прочь. Эта мазанка казалось такой настоящей, пока что-то не попало в неё и она начала гореть. Плетёный забор с горшками на столбиках оставался стоять, а вот дом сгорал. Кто-то выбежал из него. Какие-то тени. Со временем эти тени светлели, приобретая краски. Теперь вокруг горящей хаты бегали люди. Женщины беззвучно голосили, заламывая руки, мужчины тащили за собой животных. Кажется, коз... Никита не мог понять толком, что за животные. В отличие от людей они виделись тёмными пятнами с едва-едва угадывающимися чертами. Зато через минуту он увидел серую технику, которая проезжала мимо этого строения. Немецкие танки! Никита ахнул от неожиданности. Серая приземистая машина с узкими гусеницами, с коротким стволом, с навешанным на ней всевозможным барахлом ползла мимо горящего дома и, высунувшись из люка, член экипажа с улыбкой рассматривал бегающих вокруг людей. Из-под гусениц танка, теряя перья, выпорхнули курицы, и тут видение померкло, а сам Никита очутился внутри командной палатки.
   Её обитатели спешно собирались. В стоящем в центре палатке железном ведре горел огонь, куда несколько молодых человек бросали пачки листов формата А4, даже не вынимая их из файлов и папок.
   Никита ещё не отошёл от того, что только что увидел. Всё это казалось ему бессвязным. Причём здесь немецкий танк и горящая хата? Почему Нечто показало ему это? Что оно хотело ему этим сказать? То, что на этом поле уже шла когда-то война? И что?
   - Быстрее, поторапливайтесь! - кричал на них мужчина с погонами подполковника. - Нас сейчас накроют. Торопитесь. Всю документацию - в огонь.
   - Провожников! - сказал кто-то громко.
   - Я! - послышался ответ.
   - Карты на куски, все.
   - Есть! - Никита в тусклом свете лампы увидел, как человек с вышитыми зелёной ниткой погонами капитана рвёт на куски плотную бумагу.
   - "Антрацит" говорит, - послышался из рации знакомый голос. - Заняли позиции около школы. "Шептун" и "Топор" на смотровой. Противник движется на окраинах. Направление - три девятиэтажки. Как принято?
   - Принял, - послышался ответ по рации.
   Кто-то в палатке подошёл к рации и выключил её. Света в палатке было мало, но Никита рассмотрел грузного человека со светлыми вихрастыми волосами.
   - Быстрее, торопитесь. Транспорт будет подан через пять минут. Рома, Коваленко, живее.
   Это был он, их комбриг. Никита узнал его. Он что-то искал среди бумаг, а когда наклонился слишком низко, у него из кармана выпал телефон. Чертыхаясь, он нашёл его на полу.
   - Блин, чуть не посеял, - сказал он, засовывая аппарат в карман штанов. - Жалко потерять телефонную книгу, поди потом восстанови её по памяти. Эх, могли б и раньше сообщить.
   - Скажи спасибо, что вообще сказали, - ответил ему сосед. - А ведь могли и не сказать. Куницын, так этот точно с удовольствием и нас в ад отправил бы. Жадная гнида. Слава богу, кадровые русские офицеры там есть. Родной брат нашего генерала в штабе.
   Люди бегали в свете светодиодов. Они были гирляндой развешаны по палатке, и при их неярком свете военные уничтожали документы. Никиту от увиденного передёрнуло: он понимал, что происходит, и его снова начала охватывать слепая ненависть. Продали, с потрохами продали! Вывезли на смерть и бросили!
   И тут снова возникло Нечто. Его вспыхнувшие чувства привлекли его. Никита его не видел, только почувствовал. Это было похоже на то, когда в полной темноте кто-то подкрадывается к тебе вплотную, и ты даже ощущаешь тепло его тела.
   Нечто развернуло его и отправило в тёмный угол. Там разговаривали двое.
   - Я так не могу, это не правильно! - эмоционально шёпотом говорил один из них. - Их же всех сожгут. Это будет бойня!
   - И что, Ярослав? Сожгут, но деньги ты же получил. Теперь что, будешь на весь лагерь трезвонить. А что скажешь?
   - Разведка донесла.
   - В задницу разведку. Они имеют точные координаты цели. Здесь всё пристреляно давным-давно. Стреляй по табличным данным, да покуривай. Мы повязаны, Ярослав.
   - Миша, Миша, это... это - наша совесть. Она будет мучать нас...
   - Что мучать, - второй схватил его за грудки. - Что мучать? Чем мы отличаемся от остальных? Ничем. Мы такие же, как они, как наше начальство в министерстве обороны. Ты видел, как офицеры генштаба каждые полгода меняют машины? Как их дети получают новёхонькие квартиры, которые предназначались нам, боевым офицерам. Мы годами живём в одноэтажных сараях, в этих коммуналках, где протекают трубы и холодно зимой. У меня Алёнка каждую зиму из гриппа не вылазит! Понимаешь, о чём я говорю. А теперь посмотри на себя. Ты уже двенадцать лет ждёшь квартиру.
   - Одиннадцать, - поправил его собеседник.
   - И толку? - усмехнулся первый. - Ты кредитов набрал, что не только тебе, детям не расплатиться. В "Новом Банке", в банке "Развития Армии". Ты столько рассказывал о своей истории в "Национальном Банке Развития" директору Алексею Звягинцеву, что можно книгу написать, два часа лил слёзы такому же директору Валентине Солнцевой в банке "Кредит Конфьянс". Тебе почти пятьдесят, а чего ты в жизни добился? Вот та, Солнцева, моложе тебя на сколько, лет на десять, а уже с собственной квартирой, небось!
   - Причём здесь она?
   - Да не при чём. Мы здесь свои головы под пули подставляем, а такие, как она, сидят в своём банке, деньги пересчитывают и мирно спят по ночам. И при этом она решает твою судьбу, хотя именно из-за таких, как мы, они спокойно спят по ночам, а не как местные в Железянске по подвалам прячутся! Тебе это не надоело, такие унижения? Уже четыре месяца ты на фронте, а как жила твоя семья в бараке, который гниёт и рассыпается, так и живёт. И банку на это глубоко насрать!
   - Я...
   - Что я? Ярослав! У тебя двое взрослых детей. Веронике уже шестнадцать, а Денису - двенадцать. Какое у них будущее? Жизнь в бараке? Ты мечтал о квартире, вот она. Нам заплатили. Всем хватит.
   - А они...
   - Что они? Их спишут, как до этого списывали нас. Что, это первый котёл? Это наш шанс к жизни, Ярослав, наш шанс. Русские - наши братья по крови, славяне.
   - Но...
   - Что но? Бегом. Или со мной, или оставайся.
   - Я останусь, - вдруг проговорил один из беседующих. Никита увидел его погоны с двумя вышитыми большими звездами.
   - Я так не могу, - продолжал говорить человек. - Я сыну, Дениске, столько о чести офицера рассказывал. Его деда вспоминал, в пример ставил. И что я потом ему скажу? Папа струсил? Я же ему в глаза не смогу посмотреть.
   - Идиот! Ты ему в восемнадцать в глаза посмотреть не сможешь, когда он невесту найдёт! - второй плюнул и выпрыгнул из палатки.
   Офицер, с погонами подполковника сел на скамью перед столом, где остались недорванные карты, и закрыл лицо руками.
   - Я так не могу, - прошептал он, - простите меня.
   Когда палатка взорвалась от попадания ракеты, когда всё вокруг заполонило рыжее пламя и дым, время снова остановилось, но теперь внутри Никиты клокотала ненависть. Их предали, их продали. Всех! Они стали "мясом", купленным за деньги. Все его друзья: Колька, Сашка, Леха, Артём и Жора, - его последние товарищи в бою. Все теперь были или мертвы или ранены. Потому что их продали. Их согнали, как стадо, в одно место, чтобы врагам было легко их всех расстрелять.
   Нечто рассматривало его ненависть, а Никита сжал зубы. Или сделал вид, что сжал. Ему было всё равно. Сепаратисты хорошо их накрыли, они имели точные координаты. Всё было продано за деньги. Ненависть так и пылала внутри Никиты и росла с каждой секундой. Она слепила его так, что он чувствовало, как теряет рассудок, и этот Некто внимательно её изучал. Он пытался понять, что это такое, почему он так эмоционально горит.
   - Ненавижу, как их ненавижу! - шептал Никита. Он хотел плакать, но не мог. Глаз ведь не было, он мёртв. Он хотел рвануться и побежать, но его держали, держали не тело - душу. - Дай мне шанс, один шанс отомстить, - продолжал шептать Никита.
   - Он темнеет, - послышался чей-то шёпот. Но это был не шёпот человека. Это было что-то, похожее на шуршание крыльев, и следом возник запах, Никита впервые почувствовал запах после смерти, нежный запах цветов. - Он становится безумным. Эмоции его убивают. Это не механизм появления теней, это обычное разложение души, отравленной негативными эмоциями. Он не подходит.
   Кто это шептал, что за бред? Что значит: не подходит? Для мести очень даже подходит. Если бы он сразу это понял, если бы сразу догадался. Он бы отправился вслед за предателями и вырвал руками их сердца. Никита вдруг вспомнил, как оживал. Как его взрывало и рвало снарядами, как кромсало картечью. А он вновь оживал. Зачем? Как он поздно сообразил про месть. Он оживал среди битвы, а этот кто-то смотрел, а что же будет дальше. Ведь это ненормально - оставаться живым после смерти, это нарушение нормального хода вещей. Что-то, кто-то позволил ему нарушить эти законы, и теперь смотрел на результат.
   - Хочу отомстить, за всех, - добавил он скороговоркой, стараясь успокоиться. - Я прошу только об этом.
   Некто размышлял над этим. Он вновь, как на планшете изучал его жизнь, его эмоции, особенно то, что он пережил ночью и в бою. Никита вновь увидел свою оторванную руку. Нет, это тогда ему не померещилось. Вот рука падает около него, и... эта цепочка событий была прервана. Возникла другая цепочка, где рука оставалась целой, а его тело с оторванной рукой таяло, словно стираемое ластиком из бытия. Некто делал так, что Никита всё время оставался живым. Почему, кто он? Бог?
   - Я хочу тебя увидеть? Я хочу тебя спросить, глядя в глаза...
   Никита не договорил. Мелькнуло воспоминание, когда он плавал в космосе. Как некая тень. Огромные серые тучи, которые шевелились, и на них что-то выстраивало узоры. Это что, глаза бога? Никита вдруг понял, что глаз у бога нет. Вернее, он словно уже знал об этом.
   ...
   Я видел бога...
   "Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил"
   Книга от Иоанна. Глава первая, стих 18-тый.
   Что он увидел там, за серыми тучами? Точку в пространстве? Он вдруг понял, что эти два конуса - на самом деле не глаза, это были те самые асимметричные смерчи, которые он видел раньше, и которые преследовали его во время сражения. Они сходились в никуда, их вершины сужались до такой степени, что просто пропадали. А там, где должна была быть точка схождения - Никита представлял её точкой - там ничего не было.
   Каким-то шестым чувством он чувствовал, что это была не просто точка с двумя воронками, движущимися в разные стороны. Это было нечто большее, он ощущал, как она смотрит на него. Это был давящий, тяжёлый, пронизывающий взгляд, который видел его насквозь, который читал его жизнь и душу. От этого взгляда бесполезно было пытаться что-либо утаить или спрятать. Под этим взглядом Никита ощущал себя полным ничтожеством. А она неторопливо просматривала всю его жизнь, она принимала решение. Это и есть бог? Эта малая точка и была Богом?!
   Это не укладывалось в голове, это было совсем не похоже на то, что Никита слышал о Боге и что ему рассказывал отец Онуфрий, когда они с мамой и старшей сестрой посещали церковь. Отец Онуфрий рассказывал, что Бог это нечто величественное, громадное, всемогущее, и он создал всё из ничего. Он создал весь мир. И это описание никак не вязалось с тем, что сейчас видел Никита: с точкой в пространстве, куда сходились вершины торнадо, закручивающих серые массы туч.
   Ничто больше не нарушало их движения, они по-прежнему проходили сквозь едва видимых на заднем плане людей, сквозь технику, ползущую между рядами машин, их ничто не тревожило, только эти два смерча.
   - Ты - Бог? - спросил Никита. Нечто молчало. Может оно и говорило, но Никита ничего не понимал. - Что ты есть?
   Сначала ничего не случилось, но затем... Затем он начал приближаться к месту, куда сходились воронки торнадо. Словно точка притягивала его. Может это просто он уменьшался? Смерчи росли, пока не превратились в громадные, исполинские вихри, которые закручивали серые массы частиц. Именно частиц, словно мелкую, очень мелкую пыль. Причём было заметно, как частицы дрожат, прыгают. Одни сами собой исчезали, другие частицы сами собой появлялись. Всё стало совсем другим. Весь мир вокруг поменялся. Никита увидел, что вершины смерчей на самом деле два крутящихся в вихре рукава серой массы, сходящиеся в чёрное отверстие в пространстве, такое маленькое, что мельтешащиеся частицы, образующие стенки смерчей, выглядели по сравнению с точкой громадинами. Но приближаясь к ней, они сминались, расплющивались и исчезали.
   - Что это такое? - спросил Никита.
   И после этого вопроса перед ним словно включился телевизионный экран, а сам Никита оказался на скамье аудитории, где известный физик, заслуженный академик неторопливо и обстоятельно читал лекцию. Он сидел за сделанной из прозрачного стекла или пластика с серебристыми металлическими рёбрами кафедрой, и, пригладив рукой свои седые волосы, поправив очки на носу, продолжал говорить. Сидящие перед ним студенты слушали. Одни очень внимательно, что-то постоянно конспектируя, другие - не очень. Они делали небольшие заметки, а потом машинально рисовали рядом с записями всяких чёртиков.
   За спиной профессора находился экран. Там появлялось всё то, что профессор рисовал на планшете перед собой, объясняя присутствующим, что он имеет в виду. Никита тряхнул головой. Скорее всего, он был невидимым. Это походило на просмотр записи, но всё выглядело так, словно он действительно оказался в аудитории.
   - Итак, продолжим нашу лекцию. Для начала, чтобы понять основы квантовой механики, давайте порассуждаем, откуда всё началось. Религия утверждает, что всё вокруг, всю нашу Вселенную создал Бог. Не знаю, возможно, что это так, но один из моих любимых физиков, Стив Хокинг, говорит: что он атеист, потому что наука убедительней Бога. Так ли это?
   В аудитории послышался шорох, и началось движение. Некоторые студенты принялись записывать.
   - Я вот смотрел фильм, научно-популярный фильм, где Стив рассуждает на тему создал ли наш мир Бог? Он приводит множество примеров, когда люди приписывали те или иные природные явления божественному вмешательству. А потом наука развенчивала их. Начиная с затмения Солнца и заканчивая вопросами мироздания. В этом фильме он последовательно с научной точки зрения доказывает, что всё во Вселенной можно объяснить с помощью науки. Что законы природы, а не Бог, описывают поведение предметов в прошлом, настоящем и будущем. Всё началось с Эйнштейна, с его революционной теории относительности. Ведь до него никто не знал, откуда взялись материя, энергия и пространство. С его формулы, выражающей эквивалентность массы и энергии. Как вы помните, это полная энергия физического объекта равная его массе, умноженной на размерный множитель скорости света в вакууме. Он доказал этим уравнением, что энергия и материя, по существу, одно и то же, - профессор сделал паузу и кашлянул в кулак. Отпив из стакана с водой, он продолжил:
   - Так вот, ребята, Стив в фильме резюмирует: что изначально наша Вселенная была крошечной точкой, меньше протона, и она просто возникла, не нарушая законов природы. Да, да, именно так. Он это показывает на примере элементарных частиц, протонов, которые возникают из ниоткуда, какое-то время существуют, а потом в никуда исчезают. А после появляются вновь. При этом они действуют по законам науки, известной, как квантовая механика. А на примере чёрных дыр, ребята, Стив говорит, что время может замедляться и даже полностью останавливаться, ссылаясь на всю туже теорию относительности, - лектор опять сделал паузу и поправил очки. Студенты внимательно слушали его, изредка перешёптываясь, - что время не постоянная величина. Это ключевой момент теории, что Вселенная создала сама себя, и Бог тут ни при чём.
   Профессор снова передохнул, поглядывая в свои записи.
   - Так вот, возвращаемся к теории Большого взрыва, когда Вселенная родилась из некоего малого объекта. Из гипотетической первоначальной сингулярности - точки, в которой законы природы не определены. Давайте представим, что мы пропутешествуем во времени к моменту Большого взрыва. Что мы увидим? Мы увидим, как уменьшается Вселенная, до состояния маленькой точки, некоего объекта, где время должно само собой остановиться. А если время остановилось, то отсюда следует, по мнению Стива Хокинга, что до Большого взрыва времени просто не существовало, а значит, Бог не мог создать Вселенную. Вам это понятно?
   В ответ послышалось шуршание листков бумаги и сидящие юноши и девушки закивали головами.
   - Я вам всё сейчас рассказываю в общих чертах, ребята. Конечно, сейчас многие учёные оспаривают эту теорию. Например, используя уравнение Ландау-Райчаудхуриони, они заменили классические геодезические траектории, так называются линии, соединяющие кратчайшим образом точки на поверхности, на квантовые траектории Бома. Как вы помните, я вам только что рассказывал, что теория Большого взрыва предполагает развитие Вселенной из гипотетической первоначальной сингулярности. Такие сингулярности в классической теории возникают при пересечениях геодезических линий. Бомовские же траектории не пересекаются друг с другом, следовательно, в теориях с ними сингулярностей не возникает. Была даже введена новая гипотетическая частица. Авторы исследования называют её массивным гравитоном. В общем, на последующих лекциях мы рассмотрим эту теорию глубже, а пока давайте с вами помыслим, порассуждаем и даже пофантазируем, как развивалась наша Вселенная после Большого взрыва.
   Опять зашуршали листки бумаги, и студенты начали что-то записывать, а профессор нарисовал на экране точку. Сидящая в аудитории на уровне Никиты красивая девушка с миловидным лицом заправила волосы за ухо и повернула голову в сторону Никиты. Она смотрела на своего соседа, парня в очках, который что-то быстро записывал в блокнот. Никите вдруг показалось, что он увидел в центре её карих глаз золотую точку.
   - Итак, по предварительным расчётам возраст нашей Вселенной больше тринадцати миллиардов лет. Плюс-минус полмиллиарда. Очень небольшая погрешность, - профессор улыбнулся, вызвав улыбки на лицах студентов. - Наиболее ранним моментом, допускающим описание, считается момент Планковской эпохи. С температурой, - он начал писать, - примерно десять в тридцать второй степени кельвина и плотностью десять в девяносто третьей степени грамм на сантиметр кубический. Громадная температура и плотность. Итак, Планковская эпоха. В этом отрезке времени считается, что благодаря исключительно малым размерам Вселенной, квантовые эффекты гравитации преобладали над физическими взаимодействиями, а силы гравитации были сопоставимы по величине с другими фундаментальными взаимодействиями и все силы могли быть объединены. Этот размер Вселенной сопоставим с Планковской длиной. А что это такое, Планковская длина? Это, ребята, некий объект, точка, которая имеет размер в один и шесть, умноженное на десять в минус тридцать пятой степени метров. То есть, вы поняли, это первичный размер, где мы можем что-то описывать, естественная единица длины, поскольку в неё входят только фундаментальные константы: скорость света, постоянная Планка и гравитационная постоянная. Что меньше её - мы не знаем, там действуют механизмы квантовой механики. Там не существует пространства, там ломается время, там ломаются все законы природы. Там не существует ничего такого, что можно описать с физической точки зрения. То есть, что внутри, скажем так, мы не знаем. Вот это некая точка в пространстве, которую я нарисовал.
   "Точка в пространстве, - подумал Никита. - Точка в пространстве. Может, я это и вижу, вот эту точку?"
   Он почувствовал, что кто-то толкнул его. Он оглянулся. По аудитории пошла рябь.
   - Вот, значит, - профессор потёр переносицу. - Как я говорил, ранняя Вселенная представляла собой высокооднородную и изотропную среду с необычайно высокой плотностью энергии, температурой и давлением. В результате расширения и охлаждения во Вселенной произошли фазовые переходы, аналогичные конденсации жидкости из газа.
   Никита почувствовал, что его ещё раз толкнули и гораздо сильнее. Послышались далёкие голоса, словно они звучали за стеной. Ничего конкретного нельзя было разобрать только "бу-бу-бу-бу".
   - Что же было дальше? А дальше, ребята, через - только вдумайтесь, - и он начал снова писать. - Приблизительно через десять в минус тридцать пятой степени секунд после наступления Планковской эпохи, а это через десять в минус сорок третьей степени секунд после Большого взрыва, когда гравитационное взаимодействие уже отделилось от остальных фундаментальных взаимодействий и вызвало фазовый переход - началось экспоненциальное расширение Вселенной.
   Опять толчок и ещё сильнее. Его тело словно переворачивали. Голоса звучали громче.
   - Копай, копай здесь. Вроде дышит. Семён, проверь грузовики около него, может ещё кто-то выжил?
   - У нас есть раненый возле БМП сепаратов! - кричал кто-то. Голос был таким далёким, словно кричавший был где-то на вершине холма. - Нужен док!
   Седой академик даже не обратил внимания на эти голоса. Он не обращал внимания ни на рябь на стенах, которые начали плыть, ни на студентов, которые начали превращаться в силуэты людей. Он продолжал говорить, только его голос становился каким-то механическим:
   - Данный период получил название Космической инфляции. После окончания этого периода строительный материал Вселенной представлял собой кварк-глюонную плазму.
   - Тащи его! - Никиту дёрнули, и вдруг профессор, наконец, увидел его. Он посмотрел на Никиту, снял очки и, положив их на стол, обрисовал на планшете перед собой точку в центре. Это Никита увидел на экране за спиной профессора.
   - Запомните, это первичная составляющая Вселенной, что меньше её, мы не знаем. Скорее всего, это и была статичная, замороженная вселенная, где времени не существовало. Вещество в этой точке - экзотическое вещество - строительный материал всего сущего. Большой взрыв - исходный отсчёт...
   "Что это всё значит? Зачем это мне?" - только и подумал Никита и почувствовал, как земля ссыпается с него. Его откапывали. Вот грубая мужская рука коснулась его шеи, и он услышал возглас: "Живой"
   Он жив или мёртв? Никита лежал теперь на спине и чувствовал, как кто-то осторожно смахивает землю с его лица, а сам он смотрит вверх, в небо, открытыми глазами.
   - Ё! Сколько песка-то в глазах! - сказал человек. Он тёмным силуэтом выплыл откуда-то сбоку и, заслонив собой солнце, принялся осторожно очищать лицо и глаза Никиты от песка. - Странно, даже не слезятся.
   - Может, мёртв? - спросил кто-то невидимый голосом молодого человека.
   - Не, живой. Я чувствую тепло его тела и прощупал артерию на шее. Сердце бьётся. Он просто в шоке. Сейчас док подойдёт.
   Человек достал чистую тряпочку и, смочив её водой из фляги, осторожно вытер ему губы.
   - Потерпи, братишка, потерпи. Сейчас, сейчас док придёт. Досталось вам здесь, ой, досталось. Как же вас побили!
   Никита смотрел в небо и пытался понять, что с ним. Тело было, но оно было словно парализованным. Он чувствовал руки, ноги, но не мог пошевелить ими. Небо было покрыто тёмными облаками, но с того момента, когда он его помнил, облака поредели, и теперь между ними проглядывали лоскутки синего-синего неба. Какие краски, какая чёткость. Никита никогда не рассматривал так долго облака, не всматривался в их причудливые фигуры и яркие вершины, подсвеченные солнцем. Дело шло к вечеру. Сколько длился бой? А сколько времени он был без сознания? И всё это странное ему лишь привиделось? Он снова попытался пошевелить руками, но не смог, только чувствовал, как его осторожно откапывают, освобождая грудь от земли.
   - Пацаны, осторожно ступайте: здесь полно частей тел. Смотрите под ноги, - сказал кто-то.
   - Блин, да здесь даже ступить некуда, чтобы на что-то не наступить, - ответил ему кто-то густым басом. Никита представил себе большого, бородатого человека. - Раненных ищите под машинами. Они могли туда заползти.
   Шаги вокруг, шум, лязганье металла о металл. Иногда на краю его обзора появлялись и исчезали люди в касках, брониках и с оружием. Некоторые имели жёлтые ленточки на рукавах.
   - Волонтёры из миссии "Память и скорбь" едут. По рации передали. Будут через десять-пятнадцать минут. У них рефрижератор есть. Сразу туда грузить будем. Сепаров оставляем, за ними потом приедет оттуда машина. С нами полковник их связался, хочет договориться о временном прекращении огня.
   - Так волонтёры вроде договорились с сепаратами по перемирию. Поэтому и сюда едут, а с ними колонна машин скорой помощи в сопровождении миссии "Красного креста".
   - Им тут работы не на одну неделю! Сколько здесь подразделений находилось? Огромный лагерь!
   - Хрен его знает? Нам сообщили, что бой идёт здесь. Мы сразу выдвинулись с позиций Святополя, пока командование ВСУ чухалось. Сепары нас точно не ждали. Они разговоры перехватывали, а там наши командиры согласовывали тактику и взаимодействие два битых часа. Вот и думали, придурки, что мы на пятьдесят четвёртом блокпосте до сих пор сидим и ждём приказа. А там и нацгвардейцы подтянулись. Молодцы ребята, сразу без лишних слов двинулись.
   Разговоры текли где-то за зоной его обзора, а Никита смотрел в небо. Он заметил, как в огромном синем окне неба, свободным от облаков, появилась белая точка. Она двигалась, оставляя за собой белый след.
   "Самолёт?" - подумал Никита. Нет, это был не самолёт. Точка двигалась очень быстро и оставляла за собой не след из перистых облаков, как самолёт, а однородную белую полосу, словно кто-то чертил по небу фломастером. Достигнув середины окна в облаках, она на секунду замерла, став похожей на диск, а потом резко рванулась вверх, пока не вспыхнула ярким светом. Когда свет погас, во все стороны стало расходиться световое облако, похожее на гигантский диск. Оно росло, становилось прозрачным, пока полностью не рассеялось и исчезло. Похоже, все были заняты и этого объекта в небе не заметили. Никита ждал звук взрыва или далёкого грома, но ничего, только рёв двигателей, шаги, и всё тот же лязг металлических лямок о металл. НЛО?
   - Док, сюда! - крикнул кто-то над ухом Никиты.
   От этого крика Никита мысленно дёрнулся и вдруг почувствовал, что может шевелить пальцами. На фоне неба и яркого солнца, выглянувшего из-за облаков, показался тёмный силуэт. Никита увидел распущенные русые волосы и узнал голос. Это была Настя.
   - Живой, родимый, живой! Я думала, что всё. Ты куда побежал, дурачок? - она осматривала Никиту. Он чувствовал её руки, как она ощупывает его грудь, потом живот, осматривает шею, потом ноги.
   - Странно, - произнесла она чуть погодя.
   - Слушай, сестрица, а может он того, сепар? Ну, его забросили?
   - Нет, я его видела несколько раз во время передышек между обстрелами. Он наш. Кажется из тридцать второй.
   - Да, но ты на него посмотри. Я, например, глазам своим не верю.
   - Ладно, потом разберёмся. Сначала его нужно доставить во временный госпиталь, - вмешался тот самый боец, который протирал Никите лицо от грязи. - Может ему спину пришибло. Видишь, лежит без движения. Ой, хоть глаза ожили.
   Никита в этот момент почувствовал, что может управлять веками и закрыл глаза.
   - Так, ребята, я ран не вижу и сломанных костей не чувствую. Нужно его в лагерь. Носилки нужны.
   - Сделаем, - ответил кто-то.
   - Стоять! Руки! Руки, - дальше отборный мат, - подыми!
   - Что там? - спросила Настя.
   Вокруг неё забегали люди. Никита открыл глаза и увидел, как на фоне неба мелькнули несколько бойцов с автоматами наперевес.
   - Здесь четверо ополченцев. Прятались, - послышался чей-то голос. - Руки подыми? Оружие, есть оружие? Где оружие?
   Ответ был невнятным. Пока их обыскивали, Настя гладила Никиту по голове. Потом она наклонилась и поцеловала его в лоб.
   - Спасибо, - тихо прошептала она. - Спасибо тебе, за мою жизнь. Я тебя спасу, ты только смотри на меня. Не засыпай. Я тебя вытащу и поставлю на ноги. Я твой должник.
   Около Никиты показалось несколько бойцов. Один нёс в руках сложенные носилки.
   - Навалились! - услышал он.
   - Осторожней, у него может быть повреждён позвоночник.
   Его осторожно положили на носилки. Никита моргал глазами. Он уже чувствовал, как прохладный ветерок касается кожи лица, а с ним вернулись и запахи. Пахло дымом, сырой землёй, горелым порохом и соляркой. Вот, похоже, он уже может двигать головой. В этот момент над ним навис полный человек с очками на переносице. Вроде, он его уже видел в самом начале боя. Никита смутно вспоминал, что с ним случилось сегодня утром. Память возвращалась отдельными отрывками, часто бессвязными. Пламя, падающие сверху куски земли, выстрелы, грохот и россыпь звёзд, горящих на земле. Как рукав галактики. Бред!
   - Настя, что по предварительному осмотру?
   - Видимых повреждений нет.
   - Это его форма?
   - Да.
   - Тогда я отказываюсь это понимать. Ты посмотри на его одежду, на ней же живого места нет. Кровь чья?
   - Не знаю, - девушка отвечала тихо. Она была в замешательстве и не знала, что и сказать, - Пётр Антонович, это чудо.
   - Может и чудо, - он осматривал Никиту. - Так-с, посмотрим, как он может двигаться.
   Он поместил перед глазами Никиты палец.
   - Боец, смотри на мою руку, следи за ней. Ты меня понимаешь? Если да, один раз закрой глаза.
   Никита повиновался. Доктор начал водить пальцем вправо и влево. Онемевшая шея едва слушалась.
   - Хорошо, очень хорошо. Реакция есть, глаза фокусируются. Значит он во вменяемом состоянии. Он нас понимает и понимает где он. Предыдущий, Слава, его нашли полчаса назад около дороги, кричал, чтобы его вытащили из-под каменной плиты на стройке в Харькове. Он не понимал, где находится. Всё искал свою строительную каску и пояс с инструментами. М-да, скорее всего, Настя, по всем симптомам, это травматический шок. Компенсированная стадия. Дыхание в норме, сердцебиение стабильное. Пульс в норме. Странно.
   - Почему вы так решили, Пётр Антонович? - спросила Настя. - Может, есть травма позвоночника?
   - Возможно, но не перелом. Пальцы рук и пальцы ног - подрагивают. Подробней смогу сказать только после рентгена. Его словно что-то парализовало. Нет, но это поразительно! - воскликнул он.
   Рядом с ними галдели, наконец, после минут пяти ругни, повели пленных. Никита смог повернуть голову в ту сторону и увидел четверых понуро бредущих ополченцев с поднятыми и положенными на шлемы руками.
   - Двигаемся друг за другом, - сказал один из конвоиров. - Вам повезло, что вы не кадыровцы. Этих мы в плен не берём. Сразу - в расход.
   - Пожалуйста, не говорите это в моём присутствии, - строго сказал полный врач.
   - Извини, док, - сконфузился сказавший. - Вырвалось. Вы понимаете, сами же видели.
   - Видел и не хочу вспоминать. Так, боец, - он повернулся к Никите, - кто ты? Назови своё имя. Из какого подразделения, - продолжал спрашивать полный мужчина. - Ты можешь говорить? Ты помнишь, кто ты?
   И вдруг Никиту начало трясти, он крутился на месте, пока снова не появилась Настя. Она нежно обняла его, сдерживая его тряску, и начала шептать:
   - Тише, тише. Не надо так волноваться. Сейчас, сейчас мы тебя понесём. Транспорт вот подъедет, и мы тебя понесём.
   Никиту выворачивало. Насте на помощь кинулись два бойца. Один держал ноги, другой - руки. Полный врач копался в сумке.
   - Я не могу. Я не могу это контролировать, своё тело, - как пьяный, еле шевеля губами, сказал Никита. - Отпусти меня. Я не... могу...
   - Вот, ты уже можешь говорить. Твоё тело отходит от шока, потерпи, родимый.
   Настя и двое бойцов держали его, пока полный мужчина вколол ему в шею что-то из шприца. Глаза Никиты закатились, и он начал словно проваливаться куда-то, а девушка осторожно придерживала его на носилках.
   - Он сейчас успокоится, Настя. Как только расслабится - сразу несём. Похоже с позвоночником у него всё нормально. Контузия, болевой шок, был оглушён. В голове не укладывается. Он действительно был здесь? Мне в это слабо верится. Я не знаю, что и думать!
   - Почему? Почему в это не верится? Я его видела, вы его сами видели. Он просто выжил. Ему повезло.
   - Повезло? Настя, посмотри на него. Его одежда превратилась в рваньё, она просто сгорела, а на теле ни следочка. Грязь, сажа, пыль - и всё. Не только царапинки, даже синяков нет. Настя, он лежал в воронке от ста тридцати миллиметрового снаряда. Это как?
   - Сто двадцати пяти, - поправил врача кто-то.
   - Не важно. В него попал снаряд из танка, есть свидетели, которые видели это, а он жив и здоров, ну, физически здоров. По крайней мере, при поверхностном осмотре. Разве это нормально?!
   - Я не знаю. Может, вмешательство свыше?
   - Ох, - вздохнул врач, - странно, что только с ним одним произошло такое вмешательство. Посмотри вокруг. Мы нашли только шестерых раненых. Это седьмой. И всё. Видишь, нас не зовут. Значит, никого живого больше не нашли. Я не знаю, что и сказать. Божественное вмешательство, - он снял и протёр линзы очков. - Впрочем, тут некоторые из нацгвардии утверждают, что видели чуть ли не Бога. Огромную человеческую фигуру высотой до облаков. Но, скорее всего, это им померещилось, Дыма наглотались. До сих пор всё вокруг тлеет. Пластик горит, особенно около машин снабжения.
   - А мне плевать, - тихо сказала девушка. - Вмешательство это свыше или нет. Я знаю одно: он спас меня и десяток раненых бойцов. И я позабочусь о нём...
   - Док, нужен док! - крикнул кто-то.
   - Ну всё, мне пора, - он положил руку девушке на плечо. - Я тебя понимаю. Мы столько пережили за этот день, столько произошло, что этот боец кажется чудом.
   Потом он повернулся в сторону, откуда донёсся крик, и громко сказал, собирая сумку:
   - Иду! Что там у вас?
   - Раненый сепар. Кисть левой руки оторвало.
   - Ясно, иду! Держись, Настён! - Девушка улыбнулась в ответ.
   - Да, офигительно, - тем временем сказал один боец другому. - Смотри, действительно руки-ноги целые. Все, кого мы нашли, покалеченные, побитые и израненные. Некоторые вообще непонятно, как ещё живы. Как тот, первый, с продавленной головой.
   - Угу.
   - А что там за движение за холмиком? Где скорые подъезжают?
   - Там пополнение прибыло, молодняк. Вроде, позиции копать будут, закрепимся здесь. Их, - говоривший боец кисло усмехнулся, - половину так точно сразу рвать начало от вида и запаха. Вон, мухи уже слетелись. А на этого не садятся, избегают словно.
   - Действительно, - согласился первый.
   Никита их слушал в пол-уха. Он смотрел на небо. Теперь там двигался самолёт, оставляя знакомый пушистый след. Пересекая его, пролетели несколько ворон. Они садились на уцелевшие деревья и начинали каркать.
   - Пожрать вороньё слетелось, - добавил первый боец.
   Никита попытался встать с носилок. Настя быстро пресекла его попытку.
   - Ты куда собрался? Быстро же ты отошёл от лекарства. Неужели слабая была доза? Пётр Антонович не мог ошибиться, он опытный врач. - Она на секунду впала в замешательство, а потом взяла себя в руки и громко сказала: - Боец, ложись! У тебя шок!
   - Меня зовут Никита. Я могу идти сам. Я видел бога.
   Зачем он это сказал? Он ещё сам не понял, что видел. Он помнил странную лекцию и помнил, как уменьшался где-то среди серых облаков. Но это было как в тумане. Память восстанавливалась, но медленно.
   - Никита, родной мой, не ты один видел бога. У меня таких очевидцев десятка три. Мы все, кто выжил, видели бога. Каждый - своего. Но сейчас ты будешь слушаться меня. Тебе это понятно?
   Никита не ответил. Тем временем Настя выпрямилась и посмотрела куда-то вдаль. Через секунду она повернулась к бойцам.
   - Всё, несём.
   Никита почувствовал, как бойцы подняли его и куда-то понесли. Мимо проплывали остовы сгоревших грузовиков, автобусов, боевых машин и танков. Некоторые ещё дымились, и в небо тянулись серые струйки дыма.
   - Смотри, "Сапун", смерчи вращаются. Один над другим. Видишь, между БМП и сгоревшим КРАЗом.
   - Да, странные завихрения. Может это мираж?
   - Да нет, вон пыль крутится и какой-то обрывок бумаги. Никогда такого не видел.
   Им некогда было разглядывать этот странный оптический эффект и они быстро проследовали мимо. Рядом шагала Настя, держа Никиту за правую руку. Он смотрел на неё, смотрел на её лицо, на её волосы. Она уже успела умыться, но волосы были полны коричневой пыли и тёмной сажи. Он смотрел на её форму, на следы крови, чужой крови на ней. На тёмные потёки масла и коричневые пятна глины. Он посмотрел на её живот, и тут, словно опять что-то начало шептать. Это был как будто шёпот в мозгу. Судя по тому, что Настя смотрела в другую сторону, она точно его не слышала.
   - Как жаль, как жаль. Сколько нереализованных идей, сколько несбывшихся желаний. А красочных фантазий и воздушных нежных мечтаний, ярких снов. Они все угасают. Они растворяются в эфире. Их надо собрать, иначе они просто исчезнут. Как их много. Ещё, - дальше Никита не совсем понял, что увидел. Что-то наподобие клубка и махрового полотенца. Странное чувство, как яркая вспышка видения перед глазами, от которой в голове зашумело, - не прибыли. Им хватает еды. Они не понимают утончённость, пожиратели энергии душ. Вот художник, он был бы прекрасным художником, если бы рисовал. Какие картины он придумывал, какие пейзажи в голове набрасывал. А вот музыкант. Интересно, его музыку уже кто-то поглощает. Неосознанно. Кто-то будет потом её придумывать заново, словно черпать из глубины души. А вот и он, похититель музыкальных фантазий. Он ещё не родился, но как будет играть на скрипке, если ему подскажут его дар. И эту мелодию "солнечных зайчиков", которую напевал перед смертью погибший белковый, он точно вспомнит. Это самое яркое из того, что он втянул в себя. А его сестра под неё сможет петь, если такие простые, но запоминающиеся стихи поглотит. Но я буду быстрее.
   Что это за дурацкий разговор шёпотом с самим собой? Кто это шепчет? Вот тот танцующий силуэт в дыму в виде мотылька? Нет, это просто видение, фата-моргана. Какой мотылёк? Дым просто крутится от ветерка и всё, а это ему кажется. Наверное, так подействовало лекарство. Хотя он ведь уже слышал подобный шёпот. Ведь слышал?
   Никита сделал глубокий вдох. Нет, показалось, наверное. Он закрыл глаза, но это чувство, полученное знание осталось. И вдруг он понял, что знает, что имело в виду шепчущее существо.
   - Тогда откуда я знаю, что ты беременна? У тебя будет двойня. Мальчик и девочка, и один из них будет скрипачом, - сказал Никита.
   - Так не пойдёт! - послышался шёпот. - Так нельзя, это надо убрать! Он не должен нас слышать! Это не по правилам! Он должен выбрать сам, а не слушать подсказки!
   "Что выбрать?" - только и успел подумать Никита, как вдруг почувствовал, как ему на голову будто опустилась громадная холодная рука, и следом он забылся. А Настя остановилась в оцепенении от услышанного. Откуда он узнал, как он узнал? Она догадывалась, но тест провела только под утро. Она ещё не успела никому сказать, даже своему любимому. Этого никто кроме неё не знал. Она посмотрела на Никиту, но тот лежал с закрытыми глазами и ровно дышал. Бойцы подносили его к санитарной машине, где их уже ждали.
   ...
   Никита спал. Он спал и не видел сны. Ничего, только пустота. Иногда в ней что-то мелькало, какие-то яркие, красочные картины, но потом он снова погружался во тьму. Его перевезли во временный полевой госпиталь. Дорога на Святополе была опасной. Время от времени её простреливали из стрелкового оружия, и накрывали артиллерией. Поэтому раненых держали в лесу, недалеко от разбитого хуторка, тщательно замаскировав лагерь, натянув кругом маскировочную сеть. Все ждали перемирия и полного прекращения огня.
   В госпитале его продолжало трясти и крутить. То он впадал в беспамятство, то вновь приходил в себя и видел странные картины. Один раз, открыв глаза, он увидел, как по палате, где лежали раненные, кто-то ходит. Какой-то человек. Он видел его как в тумане, как тот неслышно скользит между коек и что-то высматривает, ищет. Он внимательно рассматривал раненых, потом шарил около коек, рассматривая пол, потом шёл к следующему бойцу и всё повторялось. Когда он оказался поблизости и повернулся боком к Никите, тому привиделось, что его глаза испускают два красных луча лазера. Тогда Никите стало очень страшно. Эта фигура, она словно излучала холод. Это был и человек, и одновременно что-то каплевидное.
   Никита закричал, какие-то бессвязные фразы, просил помощи, силился вскочить и убежать. Санитары схватили его за руки и пытались успокоить, но не могли. Они не видели фигуру, хотя она стояла у них за спиною. Никита бился в их руках, пока не пришла Настя. Она обняла его и прижала к постели. Он пытался сопротивляться. Но она держала его и прижимала к койке. Он почувствовал её тепло, почувствовал что-то ещё, ласковое, то, что она излучала, улыбаясь, и сдался. Тихо засопев, он заснул, а она его гладила и успокаивала.
   - Трудно с ними, - сказал один из санитаров, поправляя одеяло на Никите. - Им всё война снится. Вот этот, его сосед, который обгорел. Как заснёт, всё опять в БМП горит, выбраться не может. Кричит так, что уши закладывает. Мы его на обезболивающих держим.
   - Ничего, скоро мы их перевезём, - ответила Настя, вставая. - Миссия ОБСЕ едет к нам. Она будет сопровождать колонну. Если они поедут с нами, те не будут стрелять.
   В палатку вошёл мужчина. Рослый парень под два метра ростом в одежде цвета хаки. Настя, гладя по голове Никиту, выразительно посмотрела на него, и тот, кивнув, вышел. Её возлюбленный, её жених знал, что случилось. Его невеста, Настя, каждую свободную минутку проводила не с ним, а с этим бойцом, и он понимал, зачем она это делает. Она хочет спасти этого человека. Да, ему было больно, это его нервировало, но он всё понимал и молчал. Особенно, когда услышал историю, которую рассказала Настя. Как он узнал про её беременность? Он так хотел это узнать, но этот боец лежал на койке, закрыв глаза, и только его лицо поддёргивалось. Ему что-то снилось. Поэтому он просто кивнул и вышел из палатки.
   Никита спал и теперь ему снился сон. Страшный сон. Всё горело. Горел его дом, из которого выбегала мама с сёстрами. Пламя трещало и, выплёвывая искры, рвалось вверх. Лопались со звоном стёкла, и что-то громыхало внутри дома. Никита хотел броситься на помощь, но вдруг увидел отца. Тот просто стоял у колодца, скрестив руки, и вещал:
   - Ну что, сына, ты понял, почему я тебя выкинул из хаты? Ты никто, никчемность. Бездарность и пустое место. Я тебя спас, а ты спас остальных?
   - Хата горит!
   - Она горит в твоём сознании. На самом деле с ней ничего не случилось. А ты всё-таки никчемность.
   - Я не никчемность, хватит меня унижать, папа!
   - Ты так думаешь? Хорошо, я тебе покажу.
   Отец улыбнулся и поманил его пальцем. Они вышли за ворота, прошли посадку кукурузы, вышли на поле, где колорадский жук поедал картошку, и, пройдя поле, оказались около его границы, как раз там, где начинался спуск в овраг, на склоне которого росли кривые деревца. Марельки и дикие груши.
   - Вот, сын, смотри назад на наш дом. Видишь, крыша прохудилась, а справа, где вырыты в отвесном холме погреба, там всё это рассыпается. Ты мог помочь, а ты здесь. В следующем году лето будет очень жарким. Всё начнёт высыхать. Кто поможет матери поливать огород? Где ты будешь в это время?
   - Я буду здесь, чтобы они не пришли к нам.
   - Я это уже слышал, но ведь это разрушается и без них. Дом гниёт и некому его подправить. Ты воюешь, а дом разрушается. Ему всё равно. Он играет, он любопытен. Я...
   - Кто играет?
   Что-то колыхнулось около них. Налетел ветер, и папа исчез, всё исчезло. Никита погрузился в темноту. Его горящий дом исчез, исчезло поле, овраг, кривые деревца. Всё исчезло. Он спал, и ничто его больше не тревожило.
   ...
   - Давай-ка посмотрим твою руку.
   Никита открыл глаза. Он по-прежнему лежал в просторной палатке.
   - Хорошо, очень хорошо. Похоже, заражения нет. Сейчас перевяжем. Не больно?
   - Терпимо, - послышался хриплый ответ.
   Никита открыл глаза. Свет его слепил, он его раздражал. Это утро? Судя по солнцу - это было утро. Значит, их не вывезли. Обещали, но не смогли. Где-то вдалеке слышался грохот, звучали отдельные взрывы. Никита повернул голову на бок и увидел, как двое санитаров перевязывают руку и голову бойцу слева. Сколько ему лет? Сорок, или больше? Война старила людей.
   Какое яркое солнце. Никита заморгал глазами, но двое, стоящие около его кровати, этого не заметили. Они были заняты.
   - Знаешь, - говорил один, - странная штука эта жизнь. Вот ты сейчас живой, а через секунду - нет тебя.
   - Борис, не надо сейчас философствовать. Сосредоточься на работе. Я понимаю, утреннее зрелище не для слабонервных. Целые грузовики, набитые телами и частями тел. Но давай не про это поговорим.
   - Я просто хочу сказать, а если есть бог на небесах, неужели он на это смотрит и ему это нравится?
   - Не знаю, куда он там смотрит, и что ему нравится, но вот тому бойцу точно что-то божественное помогало. Блин, за всё то время, что я на фронте, я никогда подобного не видел.
   Они оглянулись, а Никита успел вовремя отвернуться и притвориться спящим.
   - М-да, действительно удивительный случай.
   - Особенный, наверное, он особенный, - с трудом разжимая губы, произнёс боец, которого они перевязывали. - Видно при жизни он сделал много добра, раз его так ангелы оберегают. Мне вот так не повезло.
   - Может быть, только не надо много говорить. Лучше отдохните.
   - А почему нас не перевозят, обещали же? - снова едва открывая рот и морщась от боли, с каким-то горловым хрипом спросил раненный.
   - Переговоры идут. Всю ночь заседали. Думаю, что сегодня уже точно поедешь или в Харьков или в Днепропетровск.
   Опять послышался далёкий гул. Громыхнуло несколько раз, и возмущённо закаркали вороны. В палатку вошёл врач и первым делом подошёл к санитарам.
   - Так, что тут у нас?
   - Олег Дмитриевич, осколочное в руку и голову. Заканчиваем перевязку.
   - Прекрасно. Женя, так? Сходи-ка в центральную, мне нужны антисептические салфетки и жаропонижающие. И да, проверь капельницы у тех двух пациентов, которые справа лежат. Мне показалось, что их пора поменять.
   - Хорошо, я проверю и сейчас всё принесу, - сказал санитар и сделал шаг к выходу, как опять громыхнуло.
   - Что это такое? - поинтересовался врач. - Вроде перемирие, а они стреляют.
   - Говорят, в Железянск приехала съёмочная группа российского телевидения, и для неё показательно зачищают кварталы, Олег Дмитриевич.
   - Ну, делать им нечего. Давай, Женя. Дуй за тем, что я сказал, - и, повернувшись к Никите добавил: - Посмотрим на нашего интересного пациента. Как он?
   - Спит, Олег Дмитриевич. Слава богу, к часу ночи успокоился. А так метался в бреду.
   - Жар был?
   - Нет, температуру меряли - нормальная. Странно всё это.
   - Да-с, - пожилой врач потёр лоб. Снова послышался далёкий гул от взрыва. - Действительно поразительный случай. Мне тут Настя нашептала про него, честно сказать, я эту девушка давно знаю, она очень серьёзный человек, рассудительный. Будет прекрасным травматологом, но то, что она мне поведала, в голове не укладывается. Я до сих пор ей не верю. Кстати, как его фамилия?
   - Не знаю, как-то не сказал он. Сказал, что его Никитой зовут. И Настя утверждает, что он из тридцать второй.
   - Это где командир Коваленко Роман Викторович? Странно всё это? Я его видел на КП. Он и весь штаб - целёхонькие. Я спросил ещё, а что случилось. Почему вы здесь, когда там идёт бой и погибает его соединение. А он мне в ответ: мол, их всех вызвали в штаб, чтобы выдать новые инструкции, на какое-то совещание. В общем, сделал вид, что сильно занят и уехал. М-да...
   Врач смотрел на Никиту, а тот усиленно делал вид, что спит. Ему не хотелось ни с кем ни о чём говорить. В его мозгу метались мысли, отрывки воспоминаний, и ему хотелось побыть наедине с собой и собрать всё это воедино.
   - Олег Дмитриевич, - тем временем шептал второй санитар. - Вы уж простите, но с этим человеком точно что-то не так. Мне тут один раненый боец сказал, что видел, лично видел, как этого нашего пациента прошила автоматная очередь.
   - Это, возможно, бред - ответил оппонент. - В той мясорубке мало ли что могло привидеться.
   - Да, может это и бред. Но есть и другие, кто лежит в нашем госпитале, и они утверждают, что видели странные вещи. Например, эта громадная фигура до небес? И ведь этого бойца выкопали из земли прямо около воронки от снаряда. Ну не мог он выжить после прямого попадания, не мог.
   - Я согласен, что что-то тут не так. Вот отвезут его в Харьков, а может, прямо в Киев, и там будут выяснять, что с ним. Да, Игорь, этот пациент очень интересен. Ни травмы, ни пореза. Даже опаленные волосы уже отросли. Им, между прочим, заинтересовалось СБУ, поэтому он поедет отсюда с первой партией. Сейчас они заняты допросом пленных, а потом и сюда могут заглянуть. Хорошо, давай-ка займёмся остальными. Что у нас с обгоревшим водителем?
   - Состояние стабильно-тяжёлое. Его нужно срочно перевозить.
   Они удалялись, а Никита лежал, закрыв глаза. Он слышал весь разговор, и с каждым произнесённым словом память возвращалась к нему. Он вспомнил направленный на него автомат, этого усатого со скрещёнными молотами на рукаве. Тупые удары в живот. Он жив! Он снова жив. Значит, бог его услышал. Никита сжал руки в кулаки. Коваленко, полковник Коваленко. Он вспомнил и бегство всего командного состава. Что же, их время наступит. Так он это всё не оставит. Все узнают, что случилось, все узнают, как они продались врагу. Новые ордена получат, новые звания, а парни будут гнить в земле. Злость начала душить Никиту. Может, стоит рассказать про это врачу? Нет, он расскажет это в СБУ. Пускай они с ним разбираются.
   Вернулся первый санитар и передал второму всё, что принёс.
   - Мне на секундочку, там побратим мой ждёт, мы вместе уходили на фронт, Антон из восемнадцатого аэромобильного. Я на пару секунд, словом перекинуться, - попросил он врача. Тот его отпустил.
   Никита снова открыл глаза. Он увидел зелёный цвет потолка медицинской палатки, цвет обычной армейской палатки. Пахло лекарствами. Особенно резок был запах йода. Врач осматривал пациентов, внимательно слушая их ответы. В палатке было относительно тихо, лишь в дальнем углу кто-то громко стонал.
   Осмотревшись, Никита увидел, что раненых в палатке было много. Некоторые шевелились, другие были почти полностью обмотаны бинтами. Многие лежали с закрытыми глазами и тяжело дышали. Капельницы висели практически над каждым бойцом в палатке. У некоторых по две или три.
   Разговоры шли с обеих сторон. С одной стороны говорил врач, с другой, у входа в палатку, санитар и его друг. Никита прислушался. Ему было интересно услышать, о чём эти двое переговаривались. Санитар попросил сигарету, а после паузы спросил:
   - Антон, так это правда, мы покидаем позиции? Отходим в сторону Святополя, за речку Быструю?
   - Да, Женька, отходим. Двадцать километров от Железянска. Быстрая - разграничительная линия. Вот так вот.
   - Блин, но это же несправедливо. Мы такой ценой пробились, взяли Железянск. Здесь сколько парней полегло, и теперь взять и просто всё это отдать сепарам?
   - Такие договорённости. На высшем уровне. Встреча в Минске вчера ночью закончилась, и были подписаны договорённости, в том числе и по демаркационной линии. Согласно им, мы оставляем эти позиции и отходим, а сепары нам что-то на юге отдают. Не знаю, мне самому это всё не нравится. Я был на поле. Боже, какой ужас! Я много повидал, но там... Там жуть. Даже волонтёры из движения "Память и скорбь" за голову хватаются.
   - А что ты там делал?
   - Я? Мы с побратимами трофеи собираем. Кое-что себе, кое-что в добровольческие батальоны отдаём. Например, пару гранатомётов "Украине" передали. Ребята со стрелковым воюют. Один из них рассказывал, что сепары совсем обнаглели. Танк выехал на перекрёсток дорог, возле гаражного кооператива "Ласточка", и стреляет прямой наводкой, а сжечь его нечем. Подойти нельзя, гаражи горят. В каждом втором машина, всякий хлам горючий. Баллоны с газом как ракеты через крыши вылетали, а он, собака, бьёт прямой, и под его прикрытием штурмовые группы лезут. Кстати, Женька, мы там, на поле, интересную штуку нашли. РПГ-29 "Вампир". Рядом с танком без башни, видно, по нему стрельнули. И несколько запасных выстрелов. Такая штука с первого выстрела танк уничтожает. Будет теперь сепарами на орехи. Мы у них таких ещё не видели. Свежая гуманитарная помощь пришла.
   - Да, Антон. Печально всё это. Железянск неделю удерживали, а теперь оказывается - совершенно напрасно.
   Никита закрыл глаза. Этот разговор тяготил его. Врачу тем временем позвонили, и он, осматривая рану очередного бойца и осторожно ощупывая её края пальцами, отвечал:
   - Я всё понимаю, но поймите и меня. Мы здесь в полевых условиях, а у меня есть с десяток тяжелораненых, которых нужно немедленно вывезти. Им необходима срочная операция! Так что, они не могут их заткнуть? Что значит, неподконтрольные? Тогда мне нужен бронированный транспорт. Некоторые не могут ждать! Хорошо, я сейчас закончу осмотр и буду у вас. Да, всё обсудим! Да, товарищ генерал!
   Когда он отнял руку от уха, его лицо было сердитым. Он с шумом выпустил из лёгких воздух, успокоился и снова склонился над пациентом. Казалось, осмотр не закончится никогда. Но всему приходит конец, и Никита дождался, когда они его закончат и уйдут, и тогда он встал на ноги и вышел на улицу. Ему нужно было сейчас одиночество и желательно, без стонов и бормотаний раненных вокруг, и, тем более, без расспросов. На многие вопросы он не знал ответы. Ему нужно было время, чтобы всё расставить по полочкам и собраться с мыслями.
   Его переодели в новую одежду. Тёплые штаны, майку и куртку цвета хаки. На ногах были кроссовки. Где они их выкопали, было непонятно. Скорее всего, привезли волонтёры. Он не помнил, когда его переодели, да это было и не важно.
   Он остановился на выходе из палатки. Вокруг суетились люди в форме. Одни тащили носилки, другие несли какие-то вещи. При очередном гуле далёкого взрыва они, не останавливаясь и не обращая внимания на далёкий грохот, спешили дальше, даже не вздрагивая. На Никиту никто особо не смотрел. Все были заняты.
   Никита решал, куда пойти. Палаток было пять или шесть. Некоторые были установлены прямо среди деревьев, только кусты были вырублены и полянки расчищены от дикого винограда. Была ещё одна палатка, большая, в центре. Рядом с ней дымила полевая кухня. Кругом были натянуты маскировочные сетки. День только начинался. Небо было безоблачным, пригревало солнце. Ревели двигателями грузовые машины. Одни подъезжали, другие уезжали. Рядом в песке буксовала санитарная машина. Её выталкивали. Никита увидел, что старому УАЗику досталось. Несколько окон было разбито, а на бортах виднелись пулевые отверстия. Слышался шум голосов. Отдавались команды. Кто-то руководил погрузкой. Вот приехала новая машина и с неё поспешно сгружали раненых.
   - Это со стороны Угольного, - услышал Никита женский голос. Настя? Нет, это была не Настя. Тоже молодая женщина с тёмными волосами. Она руководила выгрузкой. - Осторожней. Плавней, плавней. Не бросайте носилки.
   - Лида, стараемся, - проворчал в ответ немолодого вида солдат. - Тут ступить негде, кругом перепахано. Видишь, какие колеи грузовики наделали.
   - Надо постараться.
   Никита прошёл мимо них и зашагал в сторону уцелевшей лесопосадки. Зачем он туда направился? Может потому, что там никого не было. Подождав, пока проедет мимо него "Урал", он прошёл мимо палатки с охраной, где содержались раненые ополченцы, и оказался на просёлочной дороге.
   - Эй, боец, ты куда собрался? - окликнули его.
   Он повернулся. Его окликнул часовой.
   - Хочу пройтись.
   - Нашёл, куда идти! Там колонна догорает. Плюс есть неразорвавшиеся боеприпасы.
   - Мне нужно, - Никита не знал, что соврать.
   - Так есть же... А впрочем, там всегда занято, - часовой усмехнулся. - Закурить есть?
   - Нет, - Никита похлопал себя по пустым карманам.
   - Ладно, только далеко не забредай. Тут СБУшники работают. Мало ли что подумают. Ты меня понимаешь.
   - Конечно. Я быстро.
   Ветер принёс удушающие запахи, запахи сгоревших машин. Стоящий на часах солдат чихнул и нервно кашлянул.
   - Скорее бы нас эвакуировали, - сказал он нервно. - Иной раз дышать нечем.
   - А почему тогда лагерь здесь? Разве нельзя его было разбить в другом месте?
   - А где? Тут хоть лес уцелел и можно спрятаться от летающих беспилотников. Те так и рыщут по небу.
   - А разве они будут стрелять по лагерю? Видно же, что это госпиталь.
   - Ещё как будут! Особенно казаки атамана Куницына. Вроде перемирие, а они катят по дороге на Святополе, не останавливаясь. Говорят, что они не подчиняются командованию ДНР и сами по себе.
   - Понятно, - кивнул Никита.
   Пройдя с десяток метров, он понял, откуда исходят эти ужасные и едкие запахи - запахи догорающих резины, обивки машин, пластиковой тары, - ветер приносил их волнами, накатываясь удушливым смрадом. Вдоль просёлочной дороги стоял разбитый и сгоревший гражданский транспорт. Дым едва был виден, бледные серые струйки на фоне зелени, поднимающиеся над остовами легковых машин и малогабаритных грузовиков. Никита сжал нос, шагая дальше по коричневой земле.
   По дороге были рассыпаны железные бидоны, вылетевшие из кузова опрокинутого на бок грузовика. Из них вытекла какая-то маслянистая жидкость, которая тоже горела и отравляла воздух ужасными испарениями.
   Возле других грузовиков были рассыпаны оплавленные огнём пластиковые ёмкости, полусгоревшие красочные упаковки, подгоревшие вещи. Через машину от опрокинутого грузовика стоял автобус "Богдан". Его жёлтый бок был весь в отверстиях от осколков, а рядом с ним лежали раскрытые клетчатые сумки со смешанными с землёй вещами. Создавалось впечатление, что здесь решили переждать обстрел беженцы, а их накрыло артиллерией. Тел видно не было, только пятна на земле. Хотя нет. Среди крапивы и высокой травы что-то виднелось. Но Никита не хотел проверять, что он увидел.
   Сгорела только часть колонны. Вторая, дальняя, уцелела. Никита проходил мимо разбитых, но не сгоревших автобусов, грузовых машин, пока не достиг поворота просёлочной дороги. Там, вдоль всей дороги, на обочине стоял легковой транспорт. Ему попало меньше, чем основной колонне, но попало. Некоторые легковые машины сгорели, особенно основательно выгорел "Ланос" одного из ведущих телеканалов Украины. Вокруг него, понуро опустив головы, бродили те, кто на нём приехал. Оператор снимал сгоревшую машину, а журналист рассказывал. Камера фиксировала попадание в корпус машины, рваные отверстия в металле задней двери и на правом заднем крыле, а ведущий сетовал:
   - Примерно два часа назад дорогу обстреляли из "Градов". И это несмотря на достигнутое перемирие. Вы можете видеть, что наш автомобиль полностью сгорел. Как и старый грузовик ГАЗ-66 перед нашей машиной, - оператор повернулся в сторону грузовика, а журналист продолжал:
   - Мне сказали, что он принадлежал добровольческому батальону "Князь Владимир". Прямое попадание снаряда "Града". Стреляли со стороны Сладкого. Направление можно определить по воронкам снарядов. Вот и один из них, - оператор наклонил камеру и снял торчащую из земли хвостовую часть ракеты. - Бойцы очень жалеют, что потеряли эту машину. Они рассказывают, что на ней в зону АТО привозили все необходимые грузы с самого начала конфликта. Её отремонтировал на свои деньги предприниматель из Ивано-Франковска и передал добровольческому батальону. Она столько раз выручала их. Вчера ночью на ней привезли медикаменты.
   Оператор прекратил снимать, а журналист с тёмным шлемом на голове подозвал его к себе и, встав на фоне разбитой колонны, продолжил. На заднем плане, в самом конце колонны двигались вооружённые фигуры. Они шли гуськом вдоль разбитых машин.
   - Мы вот только что разговаривали с представителями добровольческих батальонов. После вчерашней вечерней контратаки в районе Сладкого и Железянска, когда боевики ДНР поняли, что их ждёт окружение и поспешно отступили, бросая технику и своих раненых, фронт выровнялся, и угроза окружения частей под Железянском миновала. Там ещё с утра шли жаркие бои. Бойцы батальонов рассказывали, что несколько раз уличные противостояния переходили в рукопашные. Враг не жалел ни снарядов, ни техники.
   Журналист рукой показал в сторону.
   - Там, со слов воинов сводного батальона "Фортеця" и батальона "Князь Владимир", которые пришли на помощь окружённым бригадам территориальной обороны, они смогли обратить силы наступающего врага в бегство. При этом противник не ожидал этого и был не готов. Со стороны дороги Железянск-Святополе они молниеносным броском отрезали ударные силы ДНР от своих баз, и тем пришлось поспешно ретироваться. Очень ребята хвалили бойцов нацгвардии, помогавших им деблокировать осаждённые части, отступающие из Железянска.
   Журналист подошёл к высокой траве и остановился около берёзы с развилкой. Правый ствол берёзы пострадал от осколков, и кора висела на нём лохмотьями.
   - Слева от меня, за лесом, в нескольких километрах отсюда, находится поле смерти, где с утра и весь день держали оборону части тридцать второй, пятнадцатой, семьдесят шестой бригад и соединения сводных батальонов. Благодаря их героизму, частям противника не удалось взять Железянск в клещи и создать новый котёл. Сейчас на этом поле по-прежнему идёт сбор фрагментов тел и опознание. Много раненых. Я даже не могу описать то, что мы с оператором там видели. Это кромешный ад. Там погибло много наших героев. А сейчас мы надеемся, что нам выдадут транспорт и эвакуируют из зоны боевых действий. Стоп. Теперь сними переднюю часть колонны. Потом отправимся в полевой госпиталь. Капитан обещал отправить нас в тыл первой машиной.
   Оператор выполнил указания, а журналист продолжил говорить:
   - То, что вы сейчас видите, это всё, что осталось от колонны беженцев, которые позавчера пытались выехать из Железянска, воспользовавшись зелёным коридором. К сожалению, дорога оказалась заблокирована, и их вывезли на военной технике. Свой транспорт и большинство вещей людям пришлось бросить. Они смогли взять с собой только самое необходимое: документы и личные вещи.
   Никита на секунду остановился. Он не хотел попасть в кадр. Он посмотрел в ту сторону, куда смотрел журналист. Там был лес, заваленный мусором. Никита решил пойти туда. Зачем? Он сам не знал, просто брёл наугад вместе со своими мыслями. Корреспондент с оператором заметили его, посмотрели, но подходить не решились. Они были заняты созданием сюжета.
   - Так, - многозначительно сказал оператор. - Давай, может, снимем ещё колонну с другого ракурса, я камеру к земле опущу, а ты про беженцев расскажешь, как террористы не давали им выехать? Они здесь битых шесть часов сидели, пока их не накрыло. Бросили всё и бегом бежали к трассе, к остановке на Сладкое.
   - Я уже про это всё говорил. Жаль, что нам не дали на том поле смерти вблизи заснять. Там были отличные кадры, очень пронзительные. Особенно сгоревшая техника террористов.
   - Сеня, тебе же сапёры объяснили, кругом много неразорвавшихся боеприпасов. К тому же сюжет с информацией о таких потерях, какие понесли здесь украинские военные в точке 42-0 в эфир не выйдет. Его зарубят цензоры ещё на стадии монтажа. Ты что, если украинцы узнают, сколько здесь солдат положили, такая паника начнётся, не дай бог. А на носу новая волна мобилизации. Нет, мы сняли общие кадры - и всё. Идём лучше в сторону госпиталя. Слышишь гул, грузовики едут. Может, подбросят.
   Никита остановился между двумя машинами. Бусик, стоящий справа, сильно обгорел. Его полосонуло осколками слева-направо. Многие стёкла вылетели, а возле боковой двери лежали бесформенным ворохом какие-то тряпки, словно кто-то в них копался, разбрасывая.
   Слева стоял старый форд. Он был относительно цел. Его задние двери были распахнуты, а крышка багажника поднята. И всё вокруг было завалено мусором. Никита зашёл в густой кустарник и, пройдя его, остановился. Мусор, кругом был разбросан мусор. Ветер шевелил разорванные кульки, какие-то тряпки. В нескольких местах были видны следы от попадания снарядов. От взрывов тряпьё взлетело и теперь висело на ветвях деревьев.
   Никита остановился около рябины, с торчащим из неё острым осколком. Невесёлые мысли опять навалились тяжёлым грузом, он вспомнил, что с ним случилось и с каждым мгновением его накрывала злость вперемешку со слезами.
   "За что они погибали? За что столько побратимов лежит сейчас на поле?" - метались мысли у него в голове.
   Он машинально сорвал с кустарника лист и размял его в пахучую зелёную массу. За его спиной проехало несколько грузовиков и гусеничный тягач. Они подобрали журналистов и укатили к госпиталю. И тут у Никиты мелькнула мысль, а может он зря ушёл? Почему он так поступил? Чтобы легче стало на душе? Но ведь не стало.
   Впереди слышалось жужжание мух. В зарослях низкорослого кустарника что-то лежало. Ветер донёс тяжёлый, сладковато-приторный отталкивающий запах. Это было тело человека. Отсюда нельзя было разобрать, кто там лежит, но Никита не хотел выяснять. Сейчас среди запахов влажной земли, пожарищ, жжёной резины этот отвратительный запах словно включил его память. Перед глазами возникли оранжевые вспышки, грохот взрывов, алые языки пламени и падающие, как подкошенные, люди. Никита вспоминал, как погибали его боевые товарищи, он вспомнил мёртвых Лёшу, Жору. Он вспоминал лица тех, кто остались на поле, присыпанные землёй и глядящие в небо стеклянными глазами. Он вспомнил и фигуры призраков, тех, кто парил, и тех, кого прижимала земля. Только сейчас он начал осознавать, через что прошёл и что пережил.
   Он посмотрел вверх. Осень вступала в свои права. Кроны тополей, берёз, клёнов и рябин были зелёными, но цвет становился блеклым, помятым и листья начинали потихоньку опадать. На тополях уже виднелось множество жёлтых листьев и они ярко выделялись среди массы деревьев. А за кронами виднелось голубое небо. Опять по нему плыл высоко-высоко самолёт. Такое же небо, как и год назад, когда не было войны.
   Его начало трясти, но не от холода. Он вдруг понял, что наоборот, он не хочет сейчас оставаться один, не хочет одиночества. Ему вдруг почудилось, что вокруг него стоят мёртвые. Он не видел их, но чувствовал их присутствие. Холодные души. Они окружили Никиту и молча смотрели на него.
   Он затравленно оглянулся, вокруг никого не было. Вдруг Никита вспомнил, как двигался тот офицер под БМП, как хаотично елозили его руки и ноги. Вновь донёсшийся запах разложения вызвал в нём панику. Зачем, зачем он сюда пришёл, какого чёрта?! Словно ему что-то нашептало, заставило. Нет, он не хотел оставаться один на один с мёртвыми. Что это, шелест листвы или их шёпот?
   Никита добрёл до ближайшего дерева и, опершись на него, остановился. У него подкосились ноги, он тяжело дышал, сердце учащенно билось. Никита попытался успокоиться и начал глубоко дышать. Так, сейчас он соберётся с мыслями и вернётся в госпиталь.
   Опираясь на ствол клёна, Никита вдруг почувствовал спиной какой-то предмет и нащупал хвостовую часть мины, которая попала в дерево при обстреле. Она вонзилась в ствол на уровне его лопаток и там и осталась. Почему мина не взорвалась?
   Треснула сломанная ветка, и Никита оглянулся. Может, это тот патруль до него добрался? Откуда такая паника, откуда такое давящее чувство. Это не память, это что-то другое. Надо идти обратно.
   Никита начал двигаться в сторону дороги и вдруг сообразил, что идёт в другую сторону. Нет, так нельзя. Он повернулся и, ломая ветки, начал идти сквозь кусты. Вот они, разбитые машины, до них рукой подать. Но опять нет, он снова углублялся в лес, дойдя до холмика поросшего травой. Остановившись, он растерянно повернулся к дороге. Сквозь деревья и кустарник машины были отчётливо видны. Никита вдруг вспомнил, что подобное с ним приключилось, когда он натолкнулся на танк. Но тогда он решил, что просто испугался и побежал не в ту сторону.
   "Что за чёрт!" - мысленно произнёс Никита и снова зашагал к дороге. И опять, в который раз деревья, дорога с машинами остались позади. И запах, этот ужасный запах разложения. Справа лежал труп молодой девушки. Коричневая кофточка, синие джинсы, красные кроссовки. Были видны даже белые носочки. Тело лежало на животе. Шагнув ближе, Никита увидел большую, чёрную как смоль косу. Как у его сестры Леры. А вдруг это она! Никита дернулся вперёд и увидел посиневшую руку девушки. Длинные пальцы с алыми ногтями, со сморщившейся уже кожей, как бывает, когда очень долго сидишь в воде. Нет, это точно не его сестра, но почему он так подумал? От этих мыслей волосы зашевелились у него на голове. Блин, почему он не может выбраться из леса? Заблудился в трёх соснах!
   Вскрикнув, Никита бросился вперёд, прямо на машины. Ну вот же они, мелькают впереди! Ещё немного, ещё чуть-чуть. Он бежал, пока не наткнулся на тот же самый клён с миной в стволе.
   - Что такое, что происходит? - сам себя спросил Никита. - Что за ерунда? Почему я не могу выбраться из леса?
   - Именно, Никита, почему? - послышался голос. - Вот он, выход, а ты петляешь, не в состоянии найти дорогу. Мечешься на пятачке и паникуешь.
   - Кто здесь? - Никита оглянулся, но не увидел говорившего. Может он прятался за деревьями? Нет. Он бы увидел его, стволы деревьев вокруг не такие толстые, чтобы полностью спрятать человека. В густых кустах? Они хорошо заросли, но часть листвы уже опала, и сейчас они просматривались насквозь. Там тоже никого, только зацепившиеся за ветки белые лохмотья кульков. Это было уже не смешно.
   - Вот парадокс. Вот она, дорога, а добраться нельзя. Парадоксы всегда вызывают множество вопросов: а почему, а зачем, а для чего и, главное, а как преодолеть это затруднение. Парадоксы бывают большими и маленькими. Вот, например, этот примитивный снаряд должен был взорваться. Капсюль был наколот, но взрыва не последовало. Что скажешь на это, Никита?
   - Что? Что за глупости, причём здесь снаряд. Ты где?
   - Возле тебя.
   Никита тряхнул головой и осмотрелся. Откуда он появился? Вышел из-за дерева? Прятался в траве среди мусора? Бред! Возле него стоял странный человек. Франт? Странное слово. Молодой человек под два метра ростом, щуплый, одетый в голубой костюм не по размеру. Брюки были ему малы, из-под них выглядывали яркие красные носки и туфли - белые с тёмными носами. Штиблеты, кажется, так они называются. Его волосы были прилизаны, как будто они были мокрые. Острое лицо, бледное, без тени загара, с очками в тонкой оправе на переносице. Он рассматривал Никиту серо-голубыми глазами и вдруг улыбнулся краешками губ.
   - Да, Никита, шестое чувство тебя не подводит. Тебя уже отчаянно ищут. Дежурный врач, хирург со стажем, прошедший Афган, привёл в палату двух следователей СБУ, а тебя и след простыл. И что ему приходится сейчас говорить, как оправдываться. А ведь ты был под его ответственностью.
   - Ты кто такой? - спросил Никита, зажмурив на секунду глаза, но этот странный гражданский не исчез. - Откуда ты знаешь моё имя?
   - А знаю про тебя всё, в том числе и твои фантазии. Самое поразительное, что в них нет ничего интересного или яркого. Всё банально и обычно. Твоя жизнь особо не выделятся из миллионов жизней других людей. Маленький мирок внутри. Я-то думал, может, найду следы вокруг тебя, какие-то подсказки, но ничего.
   Странный человек посмотрел наверх, в голубое небо. Яркое пятно солнца скользнуло по его лицу и остановилось на глазах, но он даже не моргнул.
   - А вот и Звёздный Альянс пожаловал, прячутся за технологией Тени. Два следящих дрона и аналитическая станция.
   Никита инстинктивно тоже посмотрел вверх, но ничего не увидел в небе, только редкие облачка.
   - Эх, Никита, знал бы ты, какие возмущения сейчас происходят здесь в тёмной материи, как бушует гравитация, - незнакомец опустил голову и осмотрел Никиту с ног до головы. - Да ты и сам это почувствовал. Иногда ведь всё вокруг тебя словно искажается. Картинка плывёт. Нет-нет, это не твои слёзы тебе мешали видеть, вытирать глаза бесполезно, это ты сам искажал пространство. Сейчас поспокойней будет, но всё равно, ты не просто парадокс - ты ходячая аномалия, и я не понимаю, зачем тебя таким сделали?
   - Ты кто? - ещё раз спросил Никита. Мысли путались в голове от слов незнакомца, и ничего более толкового сформулировать не получалось. Может, его подослали сепаратисты? Никита лихорадочно осматривал щуплого человека. Нет, это смешно. Это - сепаратист? Какой-то ботан-переросток, это ближе.
   - Кто я? Сложный вопрос. Чтобы ответить на него, мне придётся прочесть целую лекцию. При этом я уверен, что больше половины её ты даже не поймёшь. Поэтому попробую сказать коротко: скажем, я - правила.
   - Правила, какие правила? А имя у тебя есть?
   Незнакомец словно не услышал вопроса. Он посмотрел на тело темнокосой девушки:
   - Дарья, Дарья Самсонова. Её мама сейчас с ног сбивается в Святополе, ищет дочь, а она здесь. И нелепость-то, какая: всего один малюсенький осколок попал в неё, аккурат над её правой бровью. Лишь маленькая капелька крови выступила на лице и всё. Царапина, а она мертва. У иных людей руки-ноги оторваны, полчерепа продырявлено, а они живы, а другие, как она, погибли от крошечного кусочка металла. Вот что значит - судьба. Жили себе, ругались, мирились и тут... - он повернулся к Никите. - Звёздный Альянс вообще не понимает, зачем вы убиваете друг друга. Ему это всё кажется нелогичным. Ваша страсть до благ и власти смешит его. Они вас называют человекообразными обезьянами и, честно, презрительно терпят. Хотя многие склоняются к тому, что лучше полностью сжечь эту планету, пока вы не достигли уровня создания масс-машины. Потом будет сложнее вас уничтожить.
   - Что, - не понял Никита, - какой Звёздный Альянс?
   - Федерация звёздных систем. Бывшая Звёздная Империя, кстати, довольно могущественная. Правда, сейчас им не очень сладко. Они сражаются с Врагом. Но есть отличие, - перебил он открывшего было рот Никиту, - они сражаются с чужеродными организмами, а вы убиваете себе подобных, то есть друг друга. И ради чего? Языка, культуры? Образа жизни, религии? Все верите в бога. Но по-разному. И каждый пытается навязать свой метод веры и при этом не забыть обогатиться. Сплошная манипуляция сознанием. Мартышки и бананы, и всё тут. И при этом всё время взываете к богу. Как будто он вас слышит, - незнакомец улыбнулся. - Бессмысленные кровавые сражения, как вчера здесь на поле. И чего вы этим добились? Поубивали больше тысячи человек ради чего? Всё как обычно в войнах на этой планете. Но почему здесь и сейчас. И почему ты?
   - Так имя у тебя есть или тебя называть мистер Правила?
   - Было когда-то, но очень давно. И ты его точно не сможешь произнести. Но это не важно. Посмотри под ноги. Там, под дёрном, находится грибница. В прошлом году она дала столько грибов, что здесь паслись все жители окрестных деревень, а сейчас - ничего. Грибница спит.
   - Слушай, извини, пожалуйста, но мне всё равно. Мне плевать на эту грибницу, я вообще не понимаю, причём она здесь. Ты мне скажи лучше, как отсюда выбраться.
   - Никак. А грибница, вот именно, что ни при чём. Она никак с тобой не связана, но при этом на ней есть следы искажений. Она мутировала и теперь превратилась в ядовитую грибницу. Она начала синтезировать нейротоксины, и следующие грибы будут ядовитыми. Она изменилась без видимых причин. На вид грибы будут точно такими же, как в прошлый сезон, только теперь они будут убивать. Малозаметное событие. Но ведь странное изменение. Не было ни радиации, ни химического заражения, и вирусы её не трогали. Ничего. Отшельник любит такие загадки, на внимательность. Нет, что-то я упустил с тобой. Грибница, как и ты - аномалия, несущая некий смысл.
   - Какая, нафиг, я аномалия?!
   - Самая настоящая. Только не говори, что не понимаешь меня. Ты, человек, всё прекрасно чувствуешь и помнишь, - он посмотрел на Никиту сквозь очки своими холодными глазами. - Есть физические правила, есть законы природы! Там, в десяти километрах отсюда, течёт река Быстрая. Откуда она берёт начало? Что её питает? Правильно, дожди, а откуда они берутся, из туч, а тучи формируются над большой водой, над морями и океанами. Это круговорот воды в природе и тебе это, Никита, известно со школьного курса. Река Быстрая течёт, чтобы потом впасть в Днепр, а тот впадает в Чёрное море и никак не наоборот. Если ты умер, значит - ты умер, и ты не можешь ходить по земле. Это нарушение законов природы, нарушение правил. Хватит с этими нарушениями. Мы здесь не для того, чтобы подчищать всё после экспериментов.
   Да, Никита всё понимал и помнил. Но что это за человек? Откуда и почему он всё знает? А может, он вовсе не человек? От этой мысли Никита вздрогнул. От незнакомца веяло ледяным холодом, словно Никиту обдало февральской стужей. Но, вероятно, это ощущал только он. По крайней мере, пролетевший мимо шмель не изменил траекторию полёта, хотя пролетел совсем близко от этого странного человека в голубом костюме. Даже листья не шелохнулись, а незнакомец продолжал:
   - Опять Отшельник играет. Ну что же, теперь это ему не сойдёт с рук. Правила - есть правила. Законы для того и созданы, чтобы быть неизменными. То, что должно быть мертво, будет убито. Нам достаточно Артура.
   - Какого Артура? - Никита отступил от этого человека на шаг. - Слушай, отвали от меня, а. Я не в настроении выслушивать весь этот бред. Про Звёздный Альянс, про воду в природе. Я должен вернуться в госпиталь, - упоминание про СБУ сильно тревожило Никиту. Как бы они ничего такого не подумали. Особенно, что он - заброшенный ополченец. - Дай мне дорогу.
   - Никуда ты не вернёшься. Правила будут соблюдены.
   Этот странный парень подошёл вплотную, и Никита увидел, как его серо-голубые глаза переменились. Вокруг зрачков и радужной оболочки вспыхнули багровые круги, словно глаза подсветили изнутри рубиновым лазером, обозначив контуры. Никита дёрнулся от удара и... ничего не переменилось, кроме выражения лица странного парня. Он внимательно посмотрел на Никиту и пробормотал:
   - Удивительно! Он так не может! - его глаза горели и словно жгли огнём. Контуры наливались сиянием.
   - Ты кто, человек?
   Но незнакомец в голубом костюме не ответил. Его лицо начало темнеть, по нему бегали алые всполохи, глаза сияли как два мощных лазера. Никита почувствовал, что через него проходит нечто, какая-то невидимая сила, словно его давит бульдозер, и он, повернувшись, в панике бросился прочь. Деревья мелькали вокруг него, он пробивался сквозь них, отбрасывая мешавшие ветви. Одним прыжком преодолев кустарник, он достиг дороги, споткнулся об какую-то железяку, растянулся около белого мерседеса, тут же вскочил и, не отряхивая штанин, припустил по дороге. Сколько он бежал, он не помнил. Очнулся он, тяжело дыша, только когда достиг госпиталя. Он нагнулся, упершись руками в колени, и попытался прийти в себя. Осторожно обернувшись, он увидел, что позади никого не было.
   - Эй, боец, с тобой всё нормально? - услышал он вопрос. Над ним склонился солдат. Тот самый часовой. - Ты так бежал, словно за тобой черти гнались. И смотри-ка, тяжело дышишь, а даже не вспотел. Точно с тобой всё нормально?
   Буркнув что-то утвердительное, Никита зашагал обратно к медицинской палатке. Вокруг как ни в чём не бывало сновали люди, отъезжала очередная санитарная машина. Раненые прибывали, но уже не таким сплошным потоком. И, судя по всему, часть из них готовили к эвакуации. Несколько вооружённых людей направляли бронированные медицинские машины на базе КРАЗов к центральной палатке, где содержались самые тяжелораненые бойцы. Вокруг палатки суетились медики. Все были заняты и не обратили внимания на Никиту. До Никиты доносились лишь обрывки фраз: "срочная эвакуация", "требуется переливание крови", "запас плазмы", "нам сообщили, что койко-места подготовлены".
   Где-то в самом конце госпиталя, у крайней палатки, где начиналась проложенная по лесу дорога, стоял БТР. Его люки были распахнуты, и бойцы грузили в него какие-то тюки. За разговором с незнакомцем Никита не заметил, как стихла канонада, госпиталь ожил и готовился к отправке в тыл. Поодаль особняком стояли несколько рефрижераторов, и на лобовом стекле ближайшего Никита увидел лист с надписью: "Груз 200". Рядом маячили несколько фигур, которые не спеша обходили машины, ожидая команды.
   Шагая дальше и успокаиваясь, Никита размышлял. Может, всё это ему привиделось? Может, это последствие контузии, ранения, из-за них его преследует такой бред: и это навязчивое желание побродить по лесу, и этот человек в голубом костюме? Особенно этот парень в нелепом костюме. Наговорил же он столько умных слов, ещё и каких-то пришельцев приписал. Звёздные войны, не иначе...
   Стоп, какие ранения? Никита даже на секунду замедлил шаг. Он же вышел из боя без единого синяка и царапинки. Может, этот парень прав. Может... Никита застыл от ужаса. При входе в палатку стоял ... этот франт.
   - Мы не закончили, - сказал он.
   - Кто ты? - выдохнул Никита. - Что ты такое!?
   - Я - олицетворение порядка, а ты - парадокс. Ты не имеешь логического объяснения. Ты скорее апория - ситуация, которая не может, вернее, не должна существовать в реальности. Это порождает хаос. Тёмная материя, которая удерживает видимый твой мир, начинает рассыпаться и терять гравитацию. Для неё ты - что-то вроде чёрной дыры. Когда законы природы нарушены, это всегда порождает хаос, а за ним следует гибель мира. Ты знаешь, что такое теория струн? Впрочем, откуда ты её знаешь. Теория струн основана на гипотезе о том, что все элементарные частицы и их фундаментальные взаимодействия возникают в результате колебаний и взаимодействий ультрамикроскопических квантовых струн. Сейчас ты своим присутствие нарушаешь это равновесие. Колебания хаотичны, они словно встретили взаимогасящие колебания противоположностей. Дальше можно не объяснять, судя по твоим глазам, тебе ничего не понятно.
   - Отвали! - Никита сжал кулаки. Всё это его пугало. - Слушай, я не знаю, почему это со мной произошло. Я ни при чём. Я прошу, оставь меня в покое. Я...
   - Что ты? Ты - никто, ты просто объект. Мне нужно понять, почему тебя таким сделали. Какова цель всего этого? Мы прибыли сюда из мест, которые твой мозг даже не охватит воображением, чтобы заниматься такой букашкой, как ты! Ты даже не представляешь, что ты сейчас и что происходит на самом деле.
   Может, стоило закричать и позвать на помощь? Вот знакомый санитар идёт, Женя, кажется. Вот мелькнули около соседней палатке светлые волосы Насти. Она несла в руках пачку свежих бинтов.
   - Ты должен был умереть несколько раз. Помнишь?
   Да, Никита помнил, он помнил всё, каждое попадание пуль и осколков в его тело, каждый взрыв, каждую волну пламени. А рядом, рядом всегда был этот странный смерч. Это и есть Отшельник?
   - Нет, - парень с прилизанными волосами подошёл поближе. - Нет, это не Отшельник.
   "Он что, читает мысли?" - подумал Никита. Он затравленно осмотрелся. Может, стоило побежать? Куда? А этот странный человек в костюме продолжал говорить. Он смотрел на Никиту оценивающе, как будто принимал решение.
   - Это не может быть он. Это некто другой. Тому обрезали крылья, а здесь использовано гораздо больше силы, чем он имеет. Я её чувствую, я чувствую её следы и вижу последствия. Кто это? Кто-то ещё пришёл?
   Опять его глаза вспыхнули багровыми контурами и погасли. Никиту ударила боль, страшная, жгучая боль - и всё. Когда она исчезла, Никита только поморщился. Незнакомец явно ожидал этого, ни один мускул не дрогнул на его лице. Только голос поменялся.
   - Так не должно быть. Это неправильно, - проговорил он. - Я же убил тебя! Эта сила должна была разорвать тебя на кварки. Это точно не Отшельник, тогда кто? Неужели... - он запнулся. Стёкла его очков блеснули от луча солнца.
   - Может, моя ненависть даёт мне силу? - спросил Никита. Глупый вопрос, но это вывело незнакомца из задумчивости. Он ехидно улыбнулся, видя, как Никита отступает.
   - Твоя ненависть - это только твоя ненависть. Ты как муравей, который вцепился в палец человека. Ощутимо, но бесполезно.
   - А если в глаз? - съехидничал Никита, сделав назад ещё один шаг. Вот, можно повернуться и бросится к бронетранспортёру. Там вооружённые солдаты, они этому парню покажут.
   "Ты идиот! - возник у него в голове голос его второго "Я". - Что покажут, кому покажут? Этому, а ты в этом уверен?"
   От этих мыслей Никита замер, как вкопанный. Страх забегал по его телу. Что дальше? Убить он его не может, а сможет ли Никита убежать? У него же есть цель, он должен её выполнить. Он должен отомстить.
   - В глаз? Возможно, но в твоём случае также бесполезно.
   Глаза незнакомца горели. Несколько человек прошли мимо, даже не взглянув в их сторону, словно ни Никиты, ни этого странного типа тут не было. - Здесь тебе не место. В этом мире ты мёртв. Раз я не могу убить тебя, я могу тебя отправить в другой мир. Это решение проблемы. Тем более, ты увидишь, к чему приводит ненависть, ты же загорелся её. О, да, я её чувствую в тебе, я её вижу. Ты вспыхиваешь, как сноп соломы. Я покажу тебе, что такое хаос. Я покажу, к чему приводят парадоксы. Как они убивают миры. Пускай те, - на слове "те" он сделал ударение, - немного понервничают. Считают себя нейтральными, ни во что не вмешиваются. Как здесь питаться, так могут вмешаться, а в остальном - нейтральные.
   - Ты отправишь меня в мир, где нейтр...
   Никита замолк, вдруг поняв, что говорит с пустым местом. Парень исчез, всё вокруг исчезло. Он находился в мире, который никогда до этого не видел.
   Он стоял в пустыне, в абсолютной пустыне. В его голове ещё оставались вопросы, ещё метались мысли. Он ещё размышлял, как убежать от этого странного парня с его струнами, частицами и прочими глупостями, как вдруг - раз! - и он стоит посреди этого безжизненного мира. Не было ни вспышки, ни грохота - ничего. Он вообще ничего не почувствовал, словно кто-то переключил канал телевизора. Миг - и он стоит не около палатки, а посреди этого странного мира.
   От неожиданности Никита открыл рот, осматриваясь. Вокруг, как снежная буря, клубились тучи пепла, и по ним прыгали жёлтые искры. Под ногами хрустели чёрные осколки, похожие на очень тёмное стекло или обсидиан. Создавалась впечатление, что кто-то методично крошил этот иссиня-чёрный материал кувалдой. Куски были острые, с зазубренными краями. Некоторые были похожи на иглы, другие - на тонкие пластины.
   Подул ветер, и пепел, окружавший Никиту, уполз, как туман, и ему отрылась равнина. Она были чёрная от разбитого стекла, а в небе висели громадные серо-чёрные тучи. Нет, это были не дождевые тучи, это были тучи поднятого пепла и дыма. В них грохотало, и прыгали белые молнии. Шёл снег из пепла.
   - Где я? - прошептал Никита.
   Он сделал шаг и едва не упал, нога поехала по осколкам. И сразу вверх поднялся серый слой пепла. Рядом откуда-то из трещины вырывался дым и шипело. Едва не потеряв равновесие, Никита схватился за стену. Она была слева от него, невысокая стена, которая торчала под уклоном из россыпи тёмных осколков. Едва ухватившись за её край, он почувствовал, как порода под пальцами превращается в песок. Рука тут же соскользнула, и Никите стоило много сил, чтобы удержаться.
   Камни были очень острыми. Они резали подошву его кроссовок, Никита чувствовал это. Острый, зазубренный край проткнул его правую штанину, потом кожу. Никита быстро нагнулся и выдернул его из ноги. Ни боли, никаких ощущений. Подняв штанину, он провёл руками по коже, где должна была остаться рана. Ничего. Никаких следов. Никита кисло улыбнулся и выпрямился. Он был по-прежнему бессмертен. Снова начало грохотать. Громадные серые тучи медленно плыли в свете яркого, очень яркого светила и из них сыпался пепел.
   - Что за хрень? - выдохнул Никита. - Где я очутился? И кто был этот козёл в странном голубом костюме? Что он сделал? Куда он меня послал?
   Ответа не было. Нужно было искать дорогу... Какую дорогу? Искать хоть что-то. Никита снова осмотрелся. Пепел кружился вокруг, скрывая то, что было далеко от него. Там виднелись неясные тёмные массивы, едва проступающие сквозь серую пелену. В ней иногда появлялись коричневые смерчи, беззвучно вращающиеся в воздухе. Это были другие фракции пепла, более плотного. Попирая законы природы, и почти не втягивая в себя серые хлопья, они проползали мимо, и из них вылетал коричневый туман частиц, сразу оседающий на острые тёмные обломки. Вблизи же Никиты, среди редких хлопьев пепла, находились насыпанные валом холмы из этого битого стекла. Из них торчали крупные обломки. Это, вроде, похоже на часть колоны, это - на огромную плоскую глыбу с орнаментом. В некоторых местах стекло расплавилось от высокой температуры, и образовало линзообразные ямы.
   - Очуметь! - вырвалось у Никиты.
   Куда идти? Никита зашагал наугад по острым чёрным обломкам. Его обувь не была приспособлена для такой прогулки. Он чувствовал сквозь подошву острые края минералов. Ноги скользили. Под его весом камни двигались, создавая маленькие обвалы, скатываясь в ямы. Некоторые обломки с треском рассыпались на острые кусочки. Неведомая сила уничтожила буквально всё вокруг. Даже не очень крупные куски были сплошь покрыты трещинами. Эта сила с остервенением расплющивала и разбивала всё.
   Война? Это последствие войны или другой катастрофы? Странно. Никита не видел под ногами знакомой почвы. Только или этот обсидиан, или странные, словно вылепленные из угля корни, которые с треском разламывались от любого прикосновения, и на разломах было видно, что они имели губчатую структуру.
   Идти было очень тяжело, но Никита ничего не мог поделать. Неясная громада впереди росла, туман отступал, обнажая то, что было за ним. Когда серая стена пепла разошлась, как занавес в театре, он увидел большой холм. Нет, скорее громадный, треугольной формы кусок стекла. Он был создан из этого же тёмного материала, похожего на стекло, который кто-то долбил, откусывал, вырезал, даже, скорее, вырывал из него куски. Вся его поверхность была в ямах и рытвинах, в острых трещинах и выступающих зубьях.
   Никита замер, посмотрев вверх. Сколько метров до срезанной вершины? Пятьдесят, больше? Над ней зависло чёрное облако, которое касалось срезанной вершины двумя щупальцами. Никита начал медленно обходить этот холм. Другая его сторона была покрыта мелкими зубьями и ямками, словно её обтесали наспех, кое-как. Часть поверхности срезали под прямым углом. Там, где был срез, находилось странное образование, крошащееся от прикосновения. Словно кто-то налепил на стену прозрачную стеклянную паутину. А под ногами хрустела галька, оплавленная галька. Она образовывала в некоторых местах слипшиеся, нереальные конструкции. Некоторые походили на скрученные каменные деревья с поникшими или вовсе стелющимися по земле ветвями. Между ними светились гранями на солнце чёрные осколки, и виднелась странная, пузырчатая, губчатая масса. А сверху всё покрывал слой пепла.
   "Блин, вот это я попал! Что делать? - метались панические мысли у него в голове. - Куда бежать? Здесь вообще есть живые существа?"
   Не было сомнения, что это не Земля. Он не слышал, чтобы где-то на Земле было место, подобное этому. Особенно когда он смотрел вверх и видел в небесах серо-чёрные, жёлто-коричневые или отливающие стальной голубизной тучи. По ним бегали молнии и всё время грохотало. Из самых больших туч вниз иногда опускались серые торнадо, которые закручивали в воронках тучи пепла и чёрного песка. Некоторые торнадо исторгали из себя серые массы, которые крутились параллельно поверхности земли, как некие валики. Они выли и рычали, перемещая холмы иссиня-чёрных обломков. Те ползли, как дюны. А внизу им вторили резким свистом и шипением горячего воздуха воздушные гейзеры. Они выбрасывали вместе с мелкой, коричневой, горячей пылью камешки, и те, скача, как мячики, со стуком прыгали по камням. И запах. Пахло серой, и ещё чем-то едким. Никита дышал, он чувствовал, как глотает пепел, как мелкие крупинки катаются по его горлу, но они не мешали ему дышать, хотя он сплюнул серой массой: во рту их уже накопилось предостаточно. Ему не хотелось кашлять и в горле не драло, хотя должно было. Он дышал ровно и спокойно, только ощущая в горле и во рту присутствие этих инородных частиц.
   - Похоже, полностью мёртвый мир. Может, это Аид? - Никита вспомнил греческую мифологию. Лера очень увлекалась этой темой в школе, даже написала статью в школьную газету. - Это вход в ад?
   В ответ было шипение, треск, далёкие раскаты грома и блеск молний.
   - Интересно, а была ли здесь когда-нибудь жизнь? - бормотал Никита, помогая себе руками, чтобы не съехать вниз, в яму.- Наверное, нет. Разве здесь кто-нибудь смог бы выжить? Здесь даже воды нет.
   Он не стеснялся говорить сам с собой. От этого ему становилось не так панически страшно. Он не боялся умереть, но оставаться одному в этом мире. Совсем одному... От этих мыслей его пробирало холодом.
   Поднявшись на пологий холм, он застыл, как вкопанный. Перед ним была статуя, вернее, её уцелевшая часть. Всё остальное лежало чёрными глыбами и обломками обсидиана. Уцелело лишь лицо и часть шеи, а также высокий головной убор с украшениями. Это было лицо женщины, с круглыми щеками, маленьким носиком и большими глазами. Вьющиеся волосы были едва заметны под головным убором. Сам головной убор напоминал высокий древнеиндийский треугольный шлем воина, какого-то полубога, Никита не помнил название. Такие шлемы он видел в индийских фильмах-сказках. Часть лица статуи была повреждена, остальное присыпал пепел. Над ним как раз застыла туча, где бегали белые молнии и вниз падали почти невесомые хлопья. Но, несомненно, это было лицо человека!
   - Обалдеть! - только и выдохнул Никита. - Таки это Земля? Я на Земле?
   Наверху в ответ снова загрохотало, и посыпался сильный дождь из пепла. Откуда-то прилетел рычащий, горячий вихрь, который ударил в Никиту и едва не сбил его с ног. Он почувствовал, как его одежда начала нагреваться. Сам он не чувствовал боли, хотя жар ощущал. Раскалённый воздух должен был жечь его, покрывать ожогами, но этого не было. Даже глаза не слезились. Только запахло дымом, и рукава его куртки затлели.
   - Блин! - Никита принялся хлопками рук тушить огонь, а вихрь умчался, закручивая за собой пепел. - Да что же это такое?! Где я, наконец!
   Ответа не было. Куда идти дальше? Впереди раскинулось плато, где шипела остывающая лава. Оттуда ветер и принёс жар. На его сером фоне светились огненные прожилки. Лава ползла через плато, исторгаемая жерлом громадного вулкана, который находился справа от Никиты на горизонте. Там звучала неистовая канонада взрывов. На вершине горы в клубах дыма и пепла бесновался огонь, и вверх летели оранжево-красные брызги магмы. Они взлетали на много сотен метров ввысь и падали вниз сплошной стеной огненных брызг, а по самому телу вулкана текли оранжево-красные реки магмы, покрыв его светящимися линиями, как кровеносными сосудами.
   Никита чувствовал жар, он чувствовал пепел. Он чувствовал, как накалён воздух, как в нём витают частицы, забивающиеся в малейшие поры. Всё это окружало его, но не приносило вреда. Если бы он попал сюда обычным человеком, его скелет давно догорал бы там, где он появился, а обуглившуюся плоть разносил ветер. Но сейчас он шёл по этому мёртвому и враждебному миру. Что убило его? Астероид, землетрясение? Катаклизм, подобный тому, о котором рассказывали учёные, утверждающие, что динозавры погибли от громадного небесного объекта?
   Никита стряхнул с лица налипший пепел. Волосы были целые, кожа даже не покраснела от жара, только одежда начала скукоживаться, а подошва обуви плавиться. Никита быстро отошёл подальше от ноздреватой поверхности, где ещё клокотал огонь, и виднелась раскалённая порода.
   - И что дальше? - пробормотал он, снова стирая с лица пепел. - Ерунда какая-то, что я здесь забыл? Придурок в костюме, франт ублюдочный, нафига я здесь?! Что я должен увидеть? Мир смерти? Ну, увидел. Дальше что?
   Перспектива остаться здесь навсегда ужасала его. Он снова закричал. В ответ прозвучал только грохот справа на горизонте. Извержение усилилось, и вверх вылетел гейзер жидкого огня. Никита сплюнул и смахнул с губ противные невесомые хлопья. Пепел приклеивался к коже и оставлял после прикосновения пальцев серые следы.
   Никита решил идти через плато к странным очертаниям города, которое он увидел среди серой пелены. Какие-то обломки башен, стены с проломами, странные полуразрушенные здания. Но для этого нужно было пройти плато. Он осторожно вступил на остывающую магму, стараясь держаться подальше от трещин, откуда поднимался ядовитый пар. Обувь уже грозилась сгореть полностью, и, чтобы этого не случилось, Никита зашагал к цели как можно быстрее.
   Плато образовалось из странных застывших серо-чёрных волн. Наплывшие поверх них языки свежей породы словно образовывали многослойный пирог. Было видно, как со временем новые потоки лавы сминали уже остывшие, размягчая их и деформируя. И из всех щелей вырвался вверх странный беловатый газ. В очередной вспышке молнии он становился на мгновение голубым.
   - Ух ты! - не удержался от возгласа Никита, когда справа от него синими оттенками вспыхнуло облако газа. - Что это такое?
   - Испарение жидкой серы, - сказал кто-то.
   - Да, чувствую удушающую вонь. Я знаю запах серы, я... - Никита перестал криво улыбаться и резко обернулся.
   Никого. Голос был старческим, словно говорила столетняя бабка, но вокруг никого не было, только с шипением из щелей вырывались испарения.
   - Не понял? - прошептал он. - Кто это? Здесь кто-то есть?
   Он покрутился на пятачке, шаря вокруг взглядом. Неужели он не одинок, и кто-то есть в этом мире живой? Где он? Почему он его не видит? А может.... Никита вздрогнул от своих мыслей, а может он сходит с ума и его подсознание начало общаться с ним, отвечать на его бормотание? Никита тряхнул головой. Он не был готов к такому, он никогда не задумывался над этим. Психоанализ и прочее, о чём порой рассказывала Юля, для него были тёмным лесом и никогда его не интересовали. Он вообще не понимал, зачем ей эти курсы. Он жил обычной жизнью провинциала и никогда не задумывался и не помышлял о чём-то большем, чем заработать много денег и построить свой дом, купить хорошую машину. Может, увидеть мир. Увидел. Он не думал, что кто-то из живущих на Земле людей видел то, что сейчас видел он. Он просто хотел хорошо и беспечно жить, а теперь? Теперь он стоял среди вспышек голубого света. Он стоял посреди ужасного мира, и ему вдруг показалось, что пепел около него трепещет, словно рядом порхает громадная бабочка. Вокруг него вспыхивали гейзеры испарений серы, они светились голубоватым светом, и вдруг в них на мгновение возникло яркое лиловое изображение, похожее на огненного мотылька. Тот двинулся к нему, и Никита, подпрыгнув от неожиданности, побежал. Ему стало страшно. Он миновал причудливые валуны, какие-то уродливые фигуры, словно кто-то начинал лепить что-то из податливого камня и бросил это занятие на полпути. Некоторые фигуры отдалённо напоминали людей, словно их лепил младенец. Он перепрыгивал через застывшие волны лавы, обегал озерца раскалённого камня, где магма ещё бурлила и потрескивала. Его одежда тлела, но он по-прежнему не чувствовал ожогов. Где он, кто он, чего от него хотят? Кто был этот человек в странном костюме? Куда он его отправил? В преисподнюю?
   Он остановился только тогда, когда очутился на почти гладком поле, где застывшая магма приобрела вид острых треугольников. Их было много, разных размеров и форм. Они были от сантиметра до десяти сантиметров в высоту. Словно бесконечные хребты каких-то диковинных животных, маленьких стегозавров. И среди этих хребтов торчали длинные шипы. Они были причудливо изогнуты, словно неведомый скульптор развлекался, вытягивая и закручивая вершины, как расплавленную карамель.
   Никита бежал долго, но совсем не устал, даже дыхание не сбилось. Он так мог запросто обежать весь мир. Опять блеснула близко молния, и вокруг Никиты вспыхнул голубым светом дым. И снова ему показалось, что его настигает огненный мотылёк. Молния высветила и его. Он уже видел подобное тогда, на поле, среди дыма горящих грузовых машин и танков, но тогда это была полупрозрачная фигура, как призрак, а здесь мотылёк из огня и света казался настоящим, осязаемым, плотным объектом.
   - Блин, оставь меня! - крикнул Никита и снова побежал, пока не достиг края этого каменного плато, который был похож на берег этого застывшего каменного моря. Там он начал карабкаться по белоснежному песку с чёрными кусочками обсидиана, пока не добрался до отвесной гранитной стены метра три в высоту. Он попытался сходу заскочить на красноватый уступ, но тот рассыпался под его весом. Странно. На вид берег походил на массив из плотного камня, но на самом деле он был рыхлый и рассыпался от несильного нажатия, превращаясь в крупный песок.
   - Не понял? - Никита попытался коленом встать на другой уступчик, но тот также просел под его весом. - Это как понимать?
   На вид это был гранит. Он очень был похож на гранитные глыбы и камни, которые привёз себе откуда-то из житомирской области фермер Фёдор. Из них он соорудил альпийскую горку с фонтаном. Некоторые глыбы пришлось поправить, и Никита видел, как один из рабочих долго резал их алмазным кругом. Видел, как визжала сталь и летела едкая пыль, а круг медленно отрезал от камня ненужные куски. А здесь подобная порода проседала, словно её скреплял слабый клей.
   - Что за хрень! - выругался Никита и начал опять взбираться на отвес. Он сминал телом этот псевдогранит, и тот сыпался вниз, создавая красновато-серую кучу на белоснежном песке. Несколько раз он отрывал куски рыхлой массы, и, потеряв равновесие, нелепо взмахивая руками, падал навзничь. Но это только злило его и придавало сил.
   Благодаря растущей внизу красноватой куче, он поднимался к краю стены. Он карабкался, пока не ощутил под пальцами твёрдую поверхность, похожую на застывшее стекло вперемешку с цементом. Цепляясь за неё, ощупывая острые грани, торчащие из образовавшегося от высокой температуры стеклобетона, Никита подтянулся и выбрался наверх. Стоя на четвереньках, он отплёвывался от поднятой им пыли. Отодвинувшись от края, чтобы получше опереться руками и встать, он коснулся чьих-то ног. Подняв голову вверх, он увидел перед собой старуху. Она была одета в старый в синюю горошинку халат, серые колготы и стоптанные туфли. Её растрепавшиеся волосы колыхались от лёгкого ветра. Только к ним не прилипал пепел.
   - Наигрался? - спросила она.
   - Ты кто? - в который раз за этот день задал Никита немудрёный вопрос. Остальные слова застыли у него на языке. Внезапное появление старухи настолько поразило его, что он замер.
   В небесах над старухой блеснула ветвистая молния и забегала по клубящемуся чёрному телу тучи, словно ощупывая её. Когда она исчезла, вниз повалил пепел. Он закручивался в водовороты, кружился как снег и налипал в лицо. Никита машинально смахнул его с глаз, а вот старуха, казалось, просто не замечала его. Он клубился вокруг, но не касался неё. Она стояла и смотрела сверху вниз на Никиту.
   - Если я скажу тебе "конь в пальто", тебя это устроит? - спросила она и улыбнулась, обнажив жёлтые зубы.
   - Нет, - машинально ответил Никита. Он поднялся на ноги.
   - Конечно, нет. Я бы удивилась, если бы ты сказал "да".
   Старуха улыбнулась снова. Никита растерянно рассматривал её. Кто она? Человек? Потёртый халат, странные вязаные колготы, стоптанные тапочки. Её словно перенесли сюда из советского времени, их обычной квартиры начала 80-х. Никита не знал, что делать дальше. Её ответ ошеломил его, и он потерялся, не понимая, что ещё сказать или спросить. Поэтому, словно в поисках помощи, он механически осмотрелся. Может, есть кто-то ещё? Этот мотылёк?
   Позади него была тёмная дымка. Она ползла по горизонту и иногда освещалась разрядами белых молний. А впереди был туман. Он был таким плотным, таким осязаемым, что за ним ничего не было видно. Метрах в тридцати от земли до самого небосклона двигались тучи пепла. Никита видел созданные ими в небесах удивительные пирамиды, которые были похожи на дождевые облака. Солнце подсвечивало их, и среди серости возникали белоснежные конструкции.
   Внимание Никиты привлёк странный звук, жужжание, которое возникло среди шипения, потрескивания и далёкого грома. Справа от него, над самым обрывом, он увидел шаровидные формации, словно рои насекомых. Там что-то крутилось, сверкая изнутри искрами, поднимало вулканическую пыль, и среди неё мелькали мелкие камешки. Всё это хаотично двигалось, создавало маленькие смерчи, возилось и мельтешило.
   Старуха молчала. Она отошла от него на шаг. Ей были не интересны эти странные роящиеся шаровидные тучи. Она смотрела на него, на его реакцию, на мимику его лица. Странные выцветшие глаза сверлили его, Никите казалось, что на самом деле они больше, чем просто глаза человека. Может, она такая же, как он? Её так же послали сюда, как послал его этот урод в голубом костюме?
   Жужжание усилилось. Один из огромных шаров, порождающий смерчи, подплыл поближе. Он собирал пыль и пепел, закручивая их в хаотичный водоворот. Но самым интересным, были сами смерчи. Они двигались против движения масс воздуха с пеплом, и в них бесновались икры, которые крутились вместе с пеплом и пылью, и Никите показалось, что именно они и порождали эти смерчи, они были их движущей силой. Никита не знал, с чего начать. У него скопилось столько вопросов, столько мыслей в голове, а он взял и спросил только:
   - Это что за странные смерчи?
   Но ответа не последовало. Странная старуха пропала, и он упёрся взглядом лишь в пустое плато, с застывшими в бетонообразной массе крупинками стекла.
   - Эй, ты где, старуха?! - спросил он. Его голос разнёсся эхом, но в ответ пришло лишь ворчание и шипение.
   Жужжание стало громче, и шар оказался совсем близко. Было хорошо видно, как искры беснуются внутри него. Они словно сражались, гонялись друг за другом, увлекая за собой пыль и пепел, сталкивались и начинали кружиться. Как туча мух под люстрой. Отдельные очаги сражений сливались то в единый хоровод, то снова рассыпались на элементы.
   Никита шагнул ближе. Искры были разных цветов. Жёлтые, оранжевые, багровые, зелёные и фиолетовые. И это были не искры углей, это было что-то совсем другое, словно некие живые организмы.
   Никиту это заинтересовало. Было любопытно наблюдать, как эти разноцветные искорки носятся друг за другом, поднимая пыль, которая просто клубилась, а следовала за искрами, словно в реактивной струе воздуха. Танец искр манил его. Ни светом, ни цветом, а странным чувством, какой-то аурой. Никита замер, рассматривая мельтешение искр. Их было много. Одни исчезали, другие появлялись. Их танец завораживал, но было ещё какое-то чувство, что-то давящее, словно он почувствовал ненависть, злобу, безнадёжность и тоску. Причём концентрировано, в одном месте. Иногда, словно вспышка, возникало чувство удовлетворения от победы, а потом снова возвращалась тягучая ненависть и слепая ярость.
   Внутри этого шара бушевали эмоции. Глядя на эти искорки, Никита снова мысленно оказался в АТО, где его соратники погибали от реактивных снарядов, выстрелов артиллерии и он чувствовал каждое попадание, каждую боль... Такая же ярость сражения, такие же эмоции, как тогда, когда его побратимы и его закадычный друг Алексей бросились в бессмысленную атаку вслед за танком.
   От этих глубоких чувств, которые нахлынули на него и причинили душевную боль, от этих ярких воспоминаний пережитого он отшатнулся и невольно сделал пару шагов назад. Картина сражения стояла перед его глазами. Гибель друзей отдавалась эхом боли в сердце. А потом их сменила картина бегства командования. Боже, как он их ненавидел! Этот искрящийся шар пепла и пыли породил в нём столько воспоминаний, что Никита поспешил от него удалиться. С каждым шагом ярость и ненависть спадала.
   Отступая, он провалился, попав в серое озеро пепла, и теперь тонул. Он дёргался от безвыходности, лихорадочно шарил вокруг руками в поисках опоры, но пальцы её не находили. Её не было. Эта серо-коричневая пыль засасывала его. Спасительные камни были далеко, и он не мог до них дотянуться. Он погружался всё глубже и глубже, словно попав в ловушку из зыбучего песка. Ему было очень страшно, даже страшнее, чем когда их накрывали залпы реактивной артиллерии. Там были его боевые друзья, они бы пришли ему сейчас на помощь, а здесь никого не была, даже этой старухи. Он не умрёт, скорее всего, нет, но находиться внизу, среди этой пыли, без возможности пошевелится, в этой каменной ловушке. Он представил себя: сотни лет в одном положении, перед глазами серо-коричневая пыль, кругом пыль, внутри пыль....
   - А-а-а-а! - закричал он.
   Его охватила паника, и он начал биться сильнее, стараясь выбраться. Невольно он начал читать молитву "Отче наш". Если Бог есть, он, может, услышит его, он сможет помочь. Он ведь помог выжить ему под обстрелами.
   - Боже, спаси меня! Кто-нибудь, помогите!!!
   - Вот странно, - опять на краю этого пылевого озера появилась старуха. - Сейчас ты просишь о помощи, а почему раньше не просил?
   - Что? Помоги мне! Я тону! - Никита протянул в сторону старухи руку. Его мозг ничего не соображал, охваченный ужасом от перспективы погребения заживо в пылевой яме. Он даже не задумался над тем, как эта хлипкая старуха сможет вытащить его, здорового парня.
   - Зачем? Зачем мне тебе помогать? Что я получу взамен? Ответы? Ты мне здесь не нужен. Зачем тебя сюда забросили? Тебя вообще не должно было быть здесь. Этот мир отделён от основной Вселенной. Был договор.
   - Будь человеком, я же тону!
   - Человеком? Ты вправду решил, что я человек. Ты видишь то, что сейчас хочет твой мозг. Этот образ, некая галлюцинация, если хочешь, - старуха говорила спокойно и задумчиво. Её совершенно не беспокоило то, что Никита тонул в пылевой ловушке в нескольких шагах от неё. - Мой настоящий облик тебя пугал. Ты мне неинтересен.
   - Да мне всё равно, кто ты! Я тону. Помоги же мне, пожалуйста, помоги!
   Никиту охватил ужас, холодный, мерзкий ужас, что настал его конец. Конец всему. Как ему стало страшно. Какую он сделал глупость, когда решил посмотреть на эти разноцветные искорки, возившиеся в пыли.
   - Помоги, мама, помоги мне!!! - Никита уже почти полностью погрузился в пыль. - Будьте вы все прокляты! И ты, кем бы ты там ни была, и эти светлячки! И этот ублюдок в костюме! Заманили меня в болото, а теперь радуетесь, смотрите на мою смерть!
   - Ты давно умер, - старуха улыбнулась белоснежными зубами. Странно, но раньше они вроде были жёлтыми. - Разве это непонятно. А насчёт светлячков? Ты видишь души?
   В её голосе появился интерес.
   - Я живой! Как выбраться отсюда, я тону! Спаси меня! - едва крикнул Никита, как заглотил ртом пыль. Она была мерзкая и абсолютно сухая. Он дышал ею. Миг - и он утонул. На мгновение он смог вынырнуть из пыли, подняв голову к небесам, где сиял огненный шар, и крикнул, выплёвывая пыль:
   - Мама! Будь ты проклят, ты, в голубом костюме!
   - Одно и то же. Вы никогда не меняетесь, списываете свои глупости на других. Впрочем, ты мне стал интересен. Пожалуй, я поговорю с тобой.
   Старуха просто дунула. Неведомая сила подхватила Никиту, выдернула из пыли и швырнула прочь. Он, пролетев сотню метров, рухнул на камни и покатился. Он катился по инерции, чувствуя телом острые обломки, чувствуя, как он ломает их, и как они впиваются в кожу. Как эти обломки рвут и кромсают его одежду. Он ощущал ямы и рытвины, холмы с острыми вершинами и никак не мог остановиться.
   Когда Никита, наконец, остановился, он быстро поднялся и осмотрел себя. Ничего. Ни намёка на какие-либо повреждения. Только одежда была вся изорвана и распорота острыми краями камней. Планета дрогнула, заурчала и мелко затряслась. Камешки запрыгали вокруг Никиты, и в воздух поднялись серо-белые хлопья пепла, словно перья неведомой птицы.
   - Вы! - он не находил слов. - Вы все....
   Рядом с ним из земли торчал кусок стены из этого тёмного стекла, весь испещрённый символами. Создавалось такое впечатление, что его вырвали откуда-то и швырнули и он рухнул сюда, погрузившись в почву, раздавив верхний стеклообразный слой, который прозрачными корками, напоминающими грязный лёд, лежал вокруг.
   - Что это всё значит? - сказал он, немного успокоившись. - Что это за место, куда я попал? Может, я сплю, и мне это снится? Кто-нибудь мне объяснит наконец что происходит?!
   Он снова ощупал себя, проверил, не поломаны ли кости, потом ощупал голову: вылетев из страшного пылевого болота, он несколько раз хорошо приложился затылком к тёмным булыжникам. Но ничего, не было даже шишек.
   - Это, наверное, кошмар. Мне снится кошмар. Я сплю и мне это сниться. Сейчас я открою глаза и вновь окажусь в военной палатке. Рядом будут врачи. Они просто мне что-то вкололи, какие-то лекарства, - успокаивал он сам себя. - Это просто очень реалистичный сон.
   Перед ним медленно двигались массивы пепла, а за ними что-то было, что-то очень большое, Никите было не видно. Только неясные контуры.
   - Не ушибся? - спросил ехидный старческий голос.
   Никита обернулся и увидел всю ту же старуху. Только сейчас она раздобыла светлую лёгкую куртку, ветровку. Как он её ненавидел, её надменность во взгляде и голосе. Сейчас он её проучит. Сжав кулаки, он шагнул к ней и снова растянулся на камнях, словно натолкнувшись на невидимую стену.
   - Какие же вы люди примитивные. И что он нашёл в вас? Сплошные эмоции. Сначала делают, а потом думают, что натворили. Почему он возится с вами? Зачем он почти всем пожертвовал, ради вас? Так ты не ушибся? - старуха над ним явно издевалась.
   - Спасибо - нет, - Никита сдержался. Он принялся отряхивать одежду, вернее то, что от неё осталось. Она очень пострадала, но, что удивительно, оставалась чистой: вулканической пыли на ней не было. Её словно что-то отталкивало. Зато сколько пыли было во рту. Он снова сплюнул её.
   - Итак, продолжим разговор. Мне стало интересно, почему ты здесь? Почему живой мертвец опять попал сюда. Не думай, ты не единственный такой в истории человечества. Да, таких как ты возникает очень мало, и каждый раз вас посылают сюда, несмотря на договор. Зачем? Что мы должны в вас увидеть? Образцы пищи? Нам хватает пищи и здесь. Живые планеты отданы другим.
   Старуха смотрела на Никиту, а тот не знал, что и сказать. Что значит "образцы пищи?"
   - Одна и та же ситуация. Зачем повторять то, что очевидно. Мы не будем с вами возиться. Каждый, кто попадает сюда, обречён. Сколько таких, как ты сейчас, потеряли разум в ловушках. Кто-то утонул в лаве, и теперь плавает в ней, сойдя с ума, думая, что он рыбка. Кто-то провалился в трещину. И что с этого? Вы нам неинтересны. Вы блеклые. Почему всегда сюда присылают блеклых, без фантазий? Что я должна увидеть? Как прогрессирует ваш внутренний мир, как движется ваше развитие, как расширяется горизонт ваших знаний? И что? Он по-прежнему примитивен и во многом ошибочен. Стандартная схема развития цивилизации.
   Никита молчал. Он по-прежнему не знал, что и сказать. Что он мог сейчас? Убежать, броситься на старуху? Опять? Это всё было бесполезно. Он был в её власти и поэтому просто стоял и молчал. Он видел, что в её глазах он - ничтожество. Но, тем не менее, никто не имеет права так над ним издеваться. Он не хотел сюда, его сюда перенесли, он хочет вернуться домой, а не быть подопытным кроликом. От этих мыслей в нём вскипали эмоции, и от них тело Никиты невольно подёргивалось.
   - Что с тобой делать?
   Старуха стояла на фоне громадной чёрной тучи, закрывшей горизонт, и внимательно рассматривала Никиту.
   - Ну, с Егором Куликовым всё понятно. Отшельник что-то задумал и ведёт его. За ним присматривают и ангелы из менгиров, и Звёздный Альянс. Он попал сюда случайно, нельзя же всё предугадать, но он попал во сне, отражение его тела, но ты. Ты попал сюда физически. И это после того, как был, скажем так, подписан договор. Зачем тебя сюда прислали?
   - Меня прислали? - Никита снова сжал руки в кулаки, но приближаться к старухе не стал. - Я не вещь, я человек! Что здесь происходит, где я? Кто, этот ваш Куликов? А этот урод в костюме? Он называл себя правилами. Я хочу знать, что вам всем от меня надо, почему вы играете со мной, как с вещью.
   - А ты и есть вещь. А тот, в костюме, как ты выразился, он здесь ни при чём. Он, скорее, исполнитель. Правилами, говоришь, себя называл? Это сказано в точку. Одним словом он объяснил свою сущность. Он просто выкинул тебя из твоего мира, чтобы не было проблем. Там ты был источником хаоса, парадоксом. Но почему тебя перенесли именно сюда, а не просто в другой зеркальный мир? Это карантинный мир, он закрыт от всех. Его отгородили специально. Так просто сюда не попасть, а тем более физическим объектам. Душам, этим энергетическим сущностям, сложно, а вот таким, как ты, и вовсе невозможно. Была потрачена колоссальная энергия, чтобы забросить тебя сюда, и должна быть для этого очень веская причина, но я её не вижу. Это не логично. Ты же самый обыкновенный. В тебе ничего нет, ты даже во сне не путешествовал по зеркальным мирам. Ты ему бесполезен, или я что-то не понимаю? - продолжала бормотать старуха, пристально глядя на него.
   - Слушай...те, я хочу домой. Понимаете, просто домой. Я хочу уйти отсюда. Вы мне можете помочь?
   - Тебе, зачем? Почему я должна тебе помогать?
   - Я не знаю, просто помочь. Выполнить просьбу, ты ведь... ведь можешь?
   - Мне всё равно. Впрочем, если бы я и захотела, вернуть тебя обратно не так просто. Ты не отражение, как Куликов. Того вернуть обратно было легко, след оставался в материи эфиров, он проскользнул сюда, скажем, через малюсенькую щёлочку, трещинку, которую просто не заметили. Ну, нельзя же создать что-то абсолютно идеальное. Поэтому я его отправила обратно сквозь эту трещинку и заделала её. А вот ты - совсем другое. Ты как в многослойной оболочке, где путеводные нити перемешиваются. Я даже не могу отыскать место в сфере, где ты прошёл. А это меня очень беспокоит. Когда не было сферы, всё было понятно. Появился объект для исследования, посмотрели его и выбросили, как ненужное. Тебя же прислали сквозь сферу, как нечто очень важное. Да, чуть не забыла, ты же видишь искры. Хм, интересно. Я, пожалуй, поизучаю твою душу. Всё-таки, очень странный выбор Отшельника.
   - Кто такой отшельник? - спросил Никита. - Опять отшельник. Кто это? Этот, в костюме, тоже о нём говорил. Что происходит? Почему ты мне не отвечаешь на прямые вопросы?
   Потому что мой ответ породит ещё больше вопросов. И так до бесконечности. Ответ, серия вопросов, на них ответ - опять вопросы. А мне некогда тобой заниматься. Ты и так отвлёк меня от моих дел своим появлением здесь. Ты должен быть давно мёртв, но стоишь здесь и разговариваешь. Каждый раз одно и то же. Таких как ты присылают сюда, и появляется куча проблем. Этот мир нестабилен. Он едва держится, чтобы не развалиться. Вся Тёмная материя пришла в движение из-за тебя. Всё подчиняется здесь спокойному течению времени. Этот мир отмучался. А ты как булыжник, который швырнули в зеркальную гладь озера. И волны возмущают теперь всё озеро, достигая даже самых далёких его уголков. Из-за тебя время здесь становится хаотичным. Вопрос только: зачем? Зачем Отшельник это сделал? Меня отвлечь? Нет, это не логично. Он не станет таким заниматься. Для него это слишком мелко и предсказуемо. Не понимаю.
   И тут снова среди туч забегали молнии, и тучи выбросили облака пепельного цвета.
   - Значит, я мёртв. Разве мертвецы разговаривают?
   - Ты - временной парадокс. В тебе время словно застыло, поэтому ты и не получаешь повреждений. Время - это та самая константа, которая не подвластна Творцам. Они могут изменять её в точечных пределах, они могут манипулировать ей в частностях, но глобальное время они не могут остановить. Ты всё равно рассыплешься. Твоё тело всё помнит.
   "Да, да. Она просто пугает меня, потому что ничего не может мне сделать", - подумал Никита.
   Он старался успокоить себя этими мыслями, рассматривая свою порванную одежду.
   "Да, точно. Это просто кошмар. Я такое слышал, такое бывает от контузии. Несколько бойцов рассказывали мне про такое. Ты вдруг теряешь понимание где ты находишься, вокруг тебя весь мир искажается. Ты видишь странные картины, а потом - бац! - и ты в норме. Да, так, вроде, они и говорили", - продолжал лихорадочно думать Никита. Но эти мысли мало его успокоили. Уж больно всё было по-настоящему. И хруст песка на зубах, и странные запахи, и эти пейзажи вокруг. Эти серые тучи с молниями, которые плясали то снаружи, ползая по тёмным массивам, то вспыхивали зарницами внутри. Горные породы под ногами были абсолютно безжизненны. Почву сотрясала мелкая вибрация, и в воздух взлетал пепел. Солнца почти не было видно, оно напоминало разбухший шар, но тучи не меняли его цвет. Ведь среди сизых клубов оно должно было быть багровым, а оставалось белоснежным.
   Землю сильно тряхнуло, и Никита упал на колени. Было странное ощущение удара, но опять на коже не появилось ни следа царапин при ударе об острые камни.
   - Не веришь, я вижу это в твоей душе. Интересная твоя душа. Она словно создана из двух половинок. Кто-то в ней основательно копался. Нет, ты не так прост, как кажется на первый взгляд. Сейчас и остальные подтянутся. Они почувствовали искажение в материи. Что, ты сомневаешься, не веришь, что давно мёртв. Что сейчас ты нечто ни живое и ни мёртвое, застывшее образование? Конечно, твоему примитивному сознанию это не под силу. Осознать замкнутую самодостаточную систему. Ваши физики только-только прикоснулись к пониманию этого, только начали догадываться, что такое время и какую роль оно играет в жизни Вселенной.
   - Она расширяется, - вставил Никита то, что он помнил.
   - Неужели. И только? Понять, что такое Звёздная Механика и как она работает, вам пока не под силу. Некоторые законы Вселенной вы даже не можете представить, а увидеть и подавно. Может, это и к лучшему, что вы пока не можете видеть и управлять Тёмной материей. Я тогда ещё предупреждала Клубок, что опасная эта затея. Но их жадность пересилила. А потом они спасали планету, своё пастбище.
   - Что такое "клубок"? - Никита вообще больше ничего не понимал. Старуха сверлила его взглядом, и он чувствовал, как внутри головы у него что-то происходит. Выплывали в памяти отдельные фрагменты, хаотично, без его участия. Опять это ощущение беспомощности. Он был как крыса на столе для препарирования.
   - Какая тебе разница кто это? Знаешь ты это, не знаешь, не имеет никакого значения. Особенно для твоей земной науки. Вы называете это космологией. Да, ты и этого не знаешь. Ты вообще ничего не знаешь и ничем не интересуешься. Только примитивные, животные желания. Впрочем, а что я надеялась в тебе увидеть? Мыслителя? В тебе нет ничего величественного, никакого мысленного размаха. Даже обидно как то. С другой стороны, тебя и не жалко. Мир даже не заметил, что ты исчез.
   Никита стоял, опустив руки. Горечь душила его. Это была правда. Да кто он такой? Кому он был нужен в жизни? Живёт он на земле или умер, кому от этого тепло или холодно? Вот погибло столько людей на том поле, столько его друзей будет закопано в землю и что? От этого мир остановился, вздрогнул, застыл в немом крике? Нет, миру всё равно. Политики поговорили, попиарились и забыли. А он, кому он нужен там? Маме...
   Маме! Никита вздрогнул и сжал кулаки. Нет, кому-то он точно нужен. И у него есть цель. Он должен вернуться, он должен! А иначе действительно всё бесполезно, всё зря. Но когда он вернётся, мир, может, не вздрогнет, а вот Украина так точно содрогнётся.
   Сверкнула молния, и снова налетел горячий вихрь. Старуха не обращала внимания на пепел и пыль. Она, похоже, даже не дышала. Её также не особо интересовали искры, которые снова выплыли из земли и завозились, гоняясь друг за другом. Он говорила тихо и спокойно, но, скорее всего, заметила, как переменился в душе Никита.
   - Просто прими тот факт, что ты никогда больше не будешь живым. Отшельнику это не под силу. Придёт момент, и оболочка, которая окружает тебя, рассыплется, и всё то, что ты получил, все повреждения, наконец, проявятся, и тело переживёт то, что должно пережить. Понятно? Всё, что ты получил, настигнет тебя. Начиная с твоего мира.
   - А вдруг, это было просто видение. Может сейчас это сон, и мне всё это кажется. И ты, и этот мир. Во сне нельзя умереть, сколько бы испытаний ты не проходил.
   - Ты - дурак! Вот твоё видение и твой сон. - Никиту пронзила боль, и он посмотрел на левую руку. Ему показалось, что её оторвало, но она была на месте. Но боль была такая обжигающая, такая пронзительная, словно, руку действительно оторвало. - Я же сказала, твоё тело всё помнит. Как тебе твоя рука, сильно больно? А теперь почувствуй пойманные твоей спиной осколки, - продолжила старуха. И снова боль, но уже в спине. Он чувствовал, как при артобстреле ему в спину попадает шрапнель. Никита корчился от боли. Она рвала его сознание на части.
   - А очередь в живот! - от этой боли Никита упал на колени и согнулся. Перед его глазами поплыли тёмные круги. - Как тебе такое? Теперь ты понимаешь, что с тобой произошло? Всё твоя душа помнит, всё в ней сохранено, она только ждёт своего момента.
   - Боже, спаси меня, - прошептал он. Он хотел потерять сознание, погрузиться в спасительную темноту, но не мог. Что-то не давало ему это сделать.
   - Боже? А кто это? Кто тебя спасёт? Зачем ты здесь, с какой целью? Может мне ответят или я буду терзать тебя до безумия!
   От адской боли Никита не мог говорить. Он упал навзничь. Всё тело жгло и выкручивало, а старуха и не собиралась прекращать. Она наблюдала за ним, как за подопытной мышкой. Когда на секунду, между очередными вспышками разрывающей боли, стало чуть легче, и Никита смог говорить, он прохрипел:
   - Хватит! Я больше не могу. Этот, в костюме, он говорил о правилах, он обещал...
   - Он не мог ничего тебе обещать. Он контролирует соблюдение правил, это его основная задача. Он не смог убить тебя, и поэтому просто выкинул тебя из твоего мира. Ты умер много раз и должен быть мёртв, однако по-прежнему жив. Это - парадокс, а парадокс может вызвать дисбаланс в Тёмной материи, и та просто сотрёт Землю в гравитационном вихре. Сначала это будет точка, а потом она превратится в чёрную дыру и вся Солнечная система исчезнет. Ему нельзя этого допустить. Ему всё равно, поубиваете вы друг друга или нет. Будете махать дубинами и есть сырое мясо, или сидеть в изысканных ресторанах одетые с иголочки. Будет жизнь на Земле, или она превратится в безжизненный шар, как этот мир. Но ему не всё равно, как отреагирует на это Звёздная механика, механизм может сломаться. Как мне приходится примитивно всё объяснять. И зачем я это делаю, словно меня кто-то заставляет?
   Старуха была раздражена. Никите вдруг показалось, что он увидел за её спиной неясную тень с крыльями.
   - Он просто попытался это решить. Исправить. Он не смог тебя убить, почему? Он ведь мог воспользоваться главным оружием, но не воспользовался. Значит это любопытство. Я ему всегда говорила, что любопытство движет всеми нами. Каков замысел? Что задумал Отшельник? И почему именно сюда? Замкнутый круг сплошных вопросов. Где искать ответ?
   Молнии бесновались вокруг, и разноцветные искорки суетились и метались рядом с ним, поднимая сизую пыль.
   - Почему мне так не везёт? Боже, - Никита чуть не плакал, боль пульсировала в нём не останавливаясь. - Почему? Я ведь просто решил сражаться за свою страну, за свою землю, а сейчас. Где я? Это ведь не сон, это - по-настоящему. Я здесь, неведомо где. Я не умер, я живой, но моё сердце не бьётся. Почему я? Почему именно я? Никто не хочет мне отвечать, все такие важные, раздутые. Сначала эти странные воронки воздуха, снизу и сверху, от точки. Да, от точки. Тогда это началось со мною. Это и есть твой Отшельник? Я помню, как они выплыли из бронемашины, и когда я их увидел, всё и началось. А в конце, когда я очнулся, появился этот, в костюме... Да, и этот сон. Сны. Космос проклятый, эти муравьи, этот учёный, который всякую чушь нёс. Какая-то длина Планка, видите ли, его интересует, что это такое и что в ней. Что это такое? Вы мучаете меня, вы играете со мною... Как же больно! Хватит, я не могу больше терпеть эту боль. Я схожу с ума.
   Боль прошла. Раз - и её словно выключили, словно её и не было. Никита поднялся с колен.
   - Что, что ты сказал? Сны, говоришь, видения? Это то, что спрятано в другой половине твоей души. Почему я не имею туда доступа? Длина Планка? Ты сказал, длина Планка. Ты хоть знаешь, что это такое?
   - Мне плевать. Я хочу домой, я хочу к маме. Я хочу в свою деревню, где всё знакомое и родное. Больше я не хочу ничего.
   - Длина Планка. Почему тебе показали длину Планка? Это бессмысленно, даже ваши учёные, физики, не понимают что это такое, они ещё только догадываются. А ты? Ты - обычный. Тогда почему тебе показали эти видения, это связано с твоим теперешним состоянием? Нет, ты здесь не просто так. А если... Но это невозможно! Если только...
   В Никиту попала молния. Его словно ударило током. Он выгнулся, растопырив руки, и его начало трясти. Старуха внимательно смотрела на него, и тут Никита увидел, как сквозь его кожу засияли кости. Его скелет наливался светом. Сначала он был белым, а потом покрылся всеми цветами радуги, узором. Они переливались и двигались по светящимся костям. Дрожь не давала Никите вымолвить ни слова, но старуха всё поняла по его взгляду.
   - Вот значит что! А ведь незаметно с первого взгляда.
   Никита рухнул в пепел. Его кости медленно гасли.
   - И эти здесь засветились, ангелы. Мамис, ты всё никак не успокоишься. Ладно, человечек, похоже, наша беседа продолжится. Ты действительно уникален, и я, кажется, начинаю понимать, почему тебя сюда прислали. Что же, я выполню его волю. Мне деваться некуда. Но договор был нарушен! - последнее старуха сказала громко.
   - Что происходит? - прохрипел Никита. - Я хочу знать.
   - Точка, всё упирается в эту точку. Тебе не зря её показали, Никита Удальцов. Просто ты никак не мог понять, что это на самом деле. Тебе подсказали, но твой мозг, руководствуясь инстинктом самосохранения, спрятал это знание в самую глубину сознания и запер на множество дверей. Я понимаю, это как грызуну дать возможность осознать высшую математику. Бедная крыса сразу бы сдохла от шока. Кто такой Отшельник? Он, скажем так, бог. Их называют в галактике Звёздными Механиками. Мы их зовём Творцами. Звёздные Механики, эти боги, на самом деле их много. И каждый из них уникален. Если они вмешиваются в События, они оставляют свой след. Это как твоё ДНК. К чему бы ты ни прикоснулся, ты оставляешь её, и по ней можно вычислить, кто прикоснулся к предмету. Ты, или кто-то другой. Так примерно и здесь. След энергии, след воздействия. Длина Планка - это точка. Она настолько мала, что в ней ломается даже время. Люди, великие физики твоего мира, знают о ней очень давно, но не понимают, что там и нужно искать Бога. Они ищут бозоны Хиггса, они ищут адроны, они пытаются увидеть Тёмную материю, но это лишь малая часть того, что там скрыто. Звёздные Механики существуют вне времени и пространства, они всё и они - ничто. Отшельник, когда было принято решение, что нужно уйти, - я не буду объяснять почему, они не сказали, но я догадываюсь, почему они так решили, - он отказался. И тогда ему позволили остаться. Но с ограничениями. Он бог, в твоём понимании, но ему хорошо обрезали крылья. И он не может принять свою истинную форму. И поэтому... - старуха замолчала.
   Никита с трудом поднялся и теперь стоял, пошатываясь. Его кости гасли, как гаснет кинескоп телевизора, когда его выключают. Они блекло светились, и с каждым мгновением свет угасал. - Когда ты сказал про точку, я поняла, что я не вижу многого. Что я ошиблась в предположении о том, кто тебя сюда перенёс. А теперь я увидела. Теперь я понимаю, почему был нарушен договор. На самом деле, он не был нарушен, так как с ним он не был заключён.
   Никита тяжело дышал. Если он мёртв, почему он сейчас дышит так тяжело? И почему такое давление в груди. Рядом бесновались знакомые искры. Она сказала, что это души. Разве?
   Старуха была удивлена, если так можно было сказать. Никита думал, что она сейчас начнёт оглядываться, что-то искать около себя, пытаться увидеть, а она просто стояла и смотрела на Никиту. Позади него шипело и булькало, едкий запах серы и кислот распространялся в воздухе. Теперь пахло блевотиной, словно кто-то разлил около Никиты соляную кислоту. Так пахло в классе, когда недотёпа химик уронил склянку с кислотой. Что-то не клеилось в рассуждениях старухи.
   - И что ты увидела? Или вы, как хотите. Что это всё значит?
   - Вспомни свои сны, свои видения. Они казались тебе галлюцинацией, вызванной шоком от взрывов. На самом деле твой мозг просто перехватывал сигнал, но понимал лишь часть того, что говорилось. Это как слышать голос и слышать шум в динамике модема. Первое ты понимаешь, а вот информацию, которую передаёт модем, особенно слыша этот шум, - нет. Тебе должны её объяснить. Ну, вывести на экран, - старуха улыбнулась, но взгляд её был жёстким. Она улыбалась губами. - Как же ты примитивен, как тяжело тебе объяснять такие обычные вещи. Я бы показала, но ты ничего не поймёшь. Ты ничего не смыслишь в высшей математике, и эти уравнения, что я покажу, решения, от которых многие математики и физики твоего мира затрясутся от восторга и получат Нобелевские премии, для тебя - пустой звук. Абракадабра. Я вижу, как тебе лектор рассказывал про Стивена Хокинга и его теорию бога. Смешно. Некоторые вещи он правильно понял, ошибся лишь в одном.
   - В чём? - Никита постепенно приходил в себя. Эта боль и эти удары словно вытащили из его памяти воспоминания о лекции. Тогда он вообще ничего не понимал. Расширение Вселенной, фундаментальные частицы, гравитация.
   - Он ошибся в понимании времени.
   Никита несколько раз зажмурился. Всё-таки боль утихла. Старуха не двигалась. Она вообще практически не двигалась. Никита переминался с ноги на ногу, как-то покачивался, как делает человек, когда долго стоит, а старуха стояла, как статуя, только слегка поворачивала голову вслед за Никитой. Она больше походила на машину, чем на человека, хотя Никита видел, вернее, ему казалось, что она живая. Вдруг она посмотрела на небо и продолжила:
   - Сейчас будет очень красиво, тебе понравится.
   Никита открыл было рот, чтобы задать вопрос, но передумал. Он не знал, что спрашивать. Все его просьбы отправить его домой старуха презрительно игнорировала. Оставалось ждать, что будет дальше. Он почувствовал, как тело его сжало, как его словно что-то сдавило и начало пригибать к земле. Он пошатнулся и шире расставил ноги.
   - Эта планета больше земли на всего на тридцать процентов. Она сестра Тейи. Знаешь что это такое?
   - Нет, - выдохнул Никита.
   Становилось темнее, небо заволакивали чёрные тучи. Они образовывались прямо на глазах, клубились и росли. Они были не тёмно-серые, как земные, а по-настоящему чёрные.
   - Тейя в греческой мифологии - одна из титанид, дочь Урана и Геи, жена титана Гепириона. Как в те времена процветала человеческая фантазия, сколько необычного и сказочного она породила. Сколько вкусной красоты.
   Что-то зашевелилось в памяти у Никиты. Где он уже слышал подобное. А старуха продолжала:
   - Эта была планета Солнечной системы, твоей звёздной системы, которая образовалась 4,6 миллиарда лет назад и была приблизительно размером с планету Марс. Впоследствии она столкнулась с Землей и погибла. А вот в этом мире её сестра уцелела, а погиб Зеркальный мир Земли. Поэтому так тяжело сюда попасть. Переход между мирами требует ступень, скачок. И нужно знать, где его нужно совершить. "Мёртвые подразделения" Звёздного Альянса так и не нашли начало ступени, поэтому этот мир им неведом. Какая жалость для них. Здесь бы они получили ответы на ряд очень важных вопросов, над которыми они бьются не одну сотню лет.
   Становилось всё темнее и темнее, тучи заволокли небосклон, и стало темно, как ночью. Только молнии бегали по небу, и слышался грохот.
   - Так вот, насчёт времени. По теории ваших космологов, время родилось в момент взрыва. Но это парадокс. Как могла начаться цепная реакция, если не было времени? Что запустило механизм взрыва? Тогда, может быть, сначала родилось время, а потом произошёл большой взрыв? Что скажешь?
   - Наверно, - только и сказал Никита.
   Всё вокруг начинало светиться бледно-голубыми огнями. При свете молнии они пропадали. Их свет выхватывал пепел и россыпь чёрных камней метрах в тридцати около Никиты. А позади отчётливо виднелись багровые пятна раскалённой лавы, и над ними высвечивались облака едкого дыма.
   - Тебе это не интересно?
   Если честно, Никите это действительно было неинтересно. Он думал лишь об одном, как попасть отсюда домой. Этот мир не нравился ему. Он был враждебным и безжизненным.
   - Вижу, что нет. Хотя это понимание того, почему ты живёшь.
   - Я помню, время останавливается. В чёрной дыре, - сказал Никита, вспоминая отрывки лекции.
   - Вот и нет. В том-то и ошибка ваших физиков. Время остановить невозможно. Даже внутри чёрной дыры, где рождается экзотическая материя, время течёт, но по-особому. Глобальное время не остановить. Даже когда Вселенная сжалась в точку, даже тогда время существовало. Но оно было особое, другое время, до той поры, когда полярность времени, как магнитов, поменялась, и произошёл взрыв. Есть горячее, а есть холодное. Есть частицы, а есть античастицы. Есть время, а есть, это не антивремя, это другое время. Вы его не просто не видите, а даже математически не представляете. Вы не видите Тёмную материю, а значит, не можете понять, что существует и другое время, другие его варианты. Впрочем, правда, тебе это неинтересно.
   - Тогда зачем рассказываешь?
   - Чтобы, когда ты понял, зачем ты здесь и в чём твоя миссия, и когда ты, возможно, вернёшься домой, ты смог осознать значение того, что я сказала.
   "Домой? Я смогу вернутся?! - больше Никита ничего не слышал. - Он сможет вернуться, боже, он сможет вернуться!!!"
   Свечение становилось сильнее. Всё вокруг наливалось голубым светом, и таким же светом наливались Никита со старухой. После очередной яркой вспышки молнии Никита увидел, как по земле побежали голубые змейки. Они огибали расплавленное стекло и старались забежать в трещины, словно пытаясь спрятаться. На Никиту сильно давило сверху, он едва держался, чтобы не присесть.
   - Как поменялось давление, - старуха подняла свою руку, которая светилась голубым светом. - Будь ты живым, сейчас тебе было бы несладко. Твои внутренности опустились бы вниз, а грудная клетка начала деформироваться. Впрочем, ты бы до этого не дожил. Кислорода в атмосфере практически не осталось. Всё они сожгли.
   - Кто? - Никита не договорил, как в следующее мгновение ветвистая молния запрыгала по чёрному небу. Она долго кружилась, ползала, рождала подружек и поглощала их, несколько раз ударила в землю, а когда исчезла, всё вокруг Никиты вспыхнуло. Всё пылало почти прозрачным, голубым пламенем, как горит газ.
   - Что это?! - Никита попытался стряхнуть и затушить огонь. Руки с трудом слушались его.
   - У вас это называют огнями святого Эльма. Это коронные разряды электричества. Не бойся, это скоро исчезнет. Просто наслаждайся видом. Немногие из смертных видели такое, особенно в этом мире.
   Никита пылал, старуха пылала. Земля пылала. Горели каждый камешек, каждая крупинка. Прозрачный голубоватый огонь трепетал, не обращая внимания на ветер, который гонял вспыхивающие искрами светящиеся частицы. Вдалеке красиво светились пламенем обломки тёмного стекла, внутри них даже что-то сияло золотистым светом, словно кто-то рисовал светящейся пылью узоры и символы. Этот огонь то становился похожим на кисточки, замирающие и не двигающиеся, то вдруг снова начинал плясать. Слышался странный гул, как от работающего трансформатора, и треск.
   Никита глянул на старуху и застыл. За её спиной пылало что-то ещё, похожее на громадного мотылька, сложившего крылья. Не успел Никита испугаться и даже отшатнуться, как давление начало спадать, огонь угасал и небосклон серел. Странная туча рассасывалась. Через минуту сверкнул первый луч солнца, и вновь вокруг заплясал пепел. Старуха молчала и внимательно смотрела на него.
   - Итак, почему ты? Почему он просто взял и выбрал тебя? В тебе ничего нет такого. Даже сны отрывистые. Случайный выбор или в тебе есть что-то важное? Хм, не могу найти, не вижу. Каждый миг твоей жизни банален и непримечателен. И тем не менее, выбран ты? Простой выбор наугад? Зачем он тебя выбрал?
   - Отшельник?
   - Нет, конечно. Я же сказала тебе про истинную форму. Ты меня вообще слышишь, человечек? Тебе приходится всё разжёвывать. Какой же ты примитивный. Неужели нельзя было выбрать кого-то другого, сообразительного. Как с вами тяжело, мне приходится опускаться на такой низкий уровень общения, - старуха была раздражена, это стало заметно по её лицу. Теперь она казалась ближе к живому человеку, чем к машине. Но при этом Никита не наблюдал жестикуляции. Сам постоянно автоматически дополнял свою речь какими-либо жестами. Старуха нет. Она практически не двигала руками.
   - Поясняю: пришёл ещё кто-то, один из Звёздных Механиков. Отшельник не может принять свою истинную форму. Любую, но только не её. Неужели оттуда пришёл ещё кто-то, но зачем? Что заставило его прийти? Они поклялись, - дальше перед глазами Никиты словно прошли образы: какие-то светящиеся конструкции, меняющиеся трёхмерные рисунки из разнотолщинных световых нитей на чёрном фоне, заворачивающиеся в спирали, которые, в свою очередь, словно корнями прорастали в пространство. - Значит с тобой, таракан-человечек, придётся считаться. Он хочет этого? Значит, он хочет, чтобы ты увидел это и понял.
   - Что я, блин, должен понять?!
   - Что? Какой нетерпеливый. В том-то и состоит главная задача, что должен понять свою роль ты сам, без подсказки. Это тест, своего рода испытание. Хорошо, я для начала покажу тебе этот мир. Смотри, Никита.
   Старуха повернулась назад и дунула. И громоздкие серые тучи рассеялись. Сначала осел пепел. Следом вниз серыми нитками безводного дождя начала ссыпаться пыль. Серый туман испарений проседал и исчезал. И тогда, когда горизонт стал чистым, Никита увидел, что скрывали тучи пепла, и что виднелось за ними неясными тёмными громадами.
   Слева вставала серая отвесная гряда с оранжевыми прожилками. На её верху что-то было, какие-то колонны, здания с треугольными крышами. Видны были даже острые купола. Некоторые из них были смяты, словно кто-то разогрел камень, и тот просел под своей тяжестью. А справа, накренившись на бок, лежала каменная юла. Да, юла, ни дать ни взять. Она была невероятных размеров. В диметре полкилометра, не меньше. Создавалось впечатление, словно это сооружение кто-то выдернул из земли и бросил. Наверху этой юлы находился своего рода амфитеатр, уцелела лишь его часть, около половины. Та часть юлы, которая была ближе к Никите, её фронтальная часть, была разрушена. Как будто кто-то, кромсая стекло и скальные породы, вырезал треугольный кусок торта. Разрушение этой гигантской юлы проходило от верха этого амфитеатра к самому низу, образуя острый угол со сходящимися неровными гранями. Внутри заметны были свисающие обломки. Тот, кто выдернул этот кусок, не церемонился. Поверхность разлома была покрыта трещинами. Теперь, когда тучи уползли и ярко светило солнце, трещины светились бесконечной светлой паутиной внутри тёмного стекла, словно кто-то колол этот стекловидный материал ударом молота, а ниже находился серый гранит. Это было невероятное зрелище. Грандиозное. Никита даже рот открыл от удивления.
   - Дипестазус, место для гармонии, - сказала старуха, проследив за его взглядом.
   Что-то или кто-то построил этот амфитеатр с нижними помещениями прямо на гранитной плите, причём, будто даже не построил, а вылил. И вся нижняя часть этой гигантской юлы, её гранитное основание, была испещрена пещерами. Это были ходы с налётом золота, изумруда, сапфира, фиолетовых оттенков с золотистым сиянием внутри.
   - Твою мать! - выдохнул Никита, завороженный этим зрелищем. - Что это?
   - Осколки цивилизации, которая погибла очень давно.
   Никита перевёл взгляд на амфитеатр. На его уцелевшей части виднелись концентрические ступени, где восседали люд... или кто там восседал. Были заметны деления на сектора, как на стадионе, а над ними чернели остатки колонн и ажурных перекрытий. Посередине, как раз напротив места, где стоял Никита, была видна треугольная крыша храма, её лицевая часть. Как она держалась, с её-то ступенчатыми стенами, было непонятно.
   Никита перевёл взгляд вниз. На этих тёмных ступенях, словно в греческом амфитеатре, когда-то сидели зрители, а в центре хорошо сохранилось невероятное сооружение. Его словно построили из каменных жерновов, положив их друг на друга. Причём каждый следующий жернов был меньше предыдущего на один и тот же размер, как детская пирамидка из колец. Их было около десяти, вытесанных из чёрного камня, лабрадорита или припаленного габбро. Никита помнил названия, так как он вместе с мамой выбирал камень для памятника папе. Отсюда не было видно, что это за камень, но это особо не волновало Никиту. Он был шокирован увиденным величием.
   Это сооружение лежало к нему под углом, накренившись, как и вся каменная юла, и он хорошо видел, что на каждом круге были выдолблены овальные ниши. Никита захотел их сосчитать. Оказалось, что их число было кратно двум. На самом первом круге, вверху, четыре, потом шесть, дальше восемь и так далее. На вершине этого сооружения, на постаменте, была центральная ниша со странной тёмной паутиной вокруг. От неё остались лишь обломки, отдельные секции. Несколько покорёженных тёмных ферм невероятных узоров. Всё было разрушено. Никита смотрел на всё это и не мог насмотреться. Особенно его поразили ходы в гранитном основании. Они словно были наполнены какой-то энергией, свечением, где на салатовых облицовочных плитах вспыхивали жёлтые узоры.
   - Что это?
   - Дипестазус.
   - Что, это типа амфитеатра? Что это за сооружение в центре с ямками?
   - Это сцена, - пояснила старуха. - Чамал ань дипестазус. Чамал, значит театр, здесь всё понятно. Ань - для. Последнее слово примерно переводится: дипес - звук, тазус, вернее тазус-саратазус, голос к голосу, хорал-гармония. Звуко-голосовая гармония.
   - Не понял? Тазу чего?
   - Что же, придётся тебе всё пояснить. Видишь эти концентрические круги с ямками, это ниши для певцов. Там находились певцы с разными голосами. Чем ниже уровень, тем ниже тембр. Наверху дирижёр. Он командовал хором. Он задавал голосом партию и вёл своим голосом весь хор, примерно как суфлёр, при этом делая руками особые управляющие знаки. На вашей планете поют арии. Но это обычно один или два голоса. Этот вид пения отличается широкой распевностью. И даже ты должен был слышать хоть раз в жизни арию. Вернее, слышал и не раз. Помнишь фильм "Пятый элемент"? Там пела такая синяя женщина на сцене?
   - Ну да, помню, - машинально ответил Никита.
   - Так вот. Здесь тоже поют один или два ведущих голоса, плюс музыка. Музыка тоже создавалась голосами. При этом в процессе выступления поющие арии меняются. То поют верхние тембры, то нижние, то они перекликаются. Верхний-нижний, и наоборот, в зависимости от произведения. Главная цель в этих ариях - это диалоги. Философия и мышление. Понятно?
   Никита с трудом понимал, что говорит ему старуха. Зря он её спросил. Ему было всегда наплевать на классическую музыку. Он временами слушал жёсткий реп или рок.
   - Это и есть вся опера, дипестазус. Опера одних голосов. Главная цель в конце произведения - достичь гармонии, когда все поющие находили ту самую ноту, которая вливалась в общий музыкальный поток, создавая единое целое. Смотри на этот памятник музыки. Представь себе, как дирижёр дирижирует всем этим оркестром... - старуха вдруг вздохнула, - ...дирижировал, как он задавал такт, а певцы пели, говорили, издавали певучие звуки, каждый своим тембром. Это был сказочный, очень гармоничный хор. Какие здесь ставились постановки, какая здесь звучала прекрасная а капелла. А сколько они хотели сыграть и не сыграли, почти всё погибло. Они ставили новые версии старых мифов, они перепевали древние тексты и интерпретировали былинные сказания. А в последние годы они экспериментировали со звуками. Брали с собой хрустальные шесты с резонаторами наверху. Они помогали им петь, начиная подпевать им, как поёт бокал от резонанса. А теперь это всё в прошлом. Всё погубила ненависть.
   Подул ветер и начал разносить опавший пепел. Тот поднялся в воздух и закружился, как снег. По какой-то причине он стал тяжёлым.
   - Мне кажется, или этот, как там его, дипе... дипес, словно откуда-то вырвали? - Никита опять увидел, как справа от него в пыли роятся разноцветные светляки. Они носились друг за другом, выныривая из стекловидной, оплавленной поверхности. - Я прав?
   - Конечно, вырвали, - Никита вдруг перенёсся на пару сотен метров вперёд, оказавшись рядом с лежащей на боку юлой, чтобы увидеть грандиозный обрыв. Он прятался за ней, и из той точки, где Никита стоял до этого, не был заметен. Его скрывало нагромождение камней. То, плато, на котором они стояли, было поднято вверх на сотни метров, словно от ужасного катаклизма.
   - Ого! - Никита шагнул к обрыву и, присвистнув, посмотрел вниз. Под его ногами камни зашевелились и посыпались маленьким водопадом вниз. Край обрыва был весь испещрён трещинами. - Это как его так подняло вверх? Целую каменную стену, до самого горизонта.
   - Тектонический надвиг или тектоническая дислокация, от очень высокого давления, когда... - старуха замялась, - ...решили поиграть по-крупному. Они решили сразу сдвинуть целую континентальную плиту. Надорвались.
   "Кто надорвался, зачем сдвигать?" - Никита не понимал, что именно старуха хотела сказать. Он смотрел вниз. А внизу находился город. Он был едва виден среди серой дымки. Разрушенные здания, рухнувшие мосты над высохшими руслами канала. Ажурные храмы, от которых уцелели порой только колонны. Когда-то прямые улицы сходились к центру, к громадной постройке. Их пересекали концентрические круги кольцевых улиц, создав очень удобную сеть для перемещения в любую точку города. Дороги были сплошь покрыты трещинами и провалами. Ни них лежали тёмные обломки, но Никита не мог рассмотреть отсюда, что это: обломки зданий или что-то ещё.
   Когда-то в городе находилась целая сеть каналов и озёр. Наверное около них были раскинуты парки и скверы. Теперь виднелись лишь их следы. Овальные или круглые низины и петляющие серые каменные змеи, соединяющие их. Ничего живого Никита не видел. Ни деревца, ни травинки, ни капли воды. Город был разрушен, а возле его центральной части зияла громадная конусовидная воронка. Скорее всего, именно оттуда был выдернут амфитеатр. Там зиял огромный конусовидный кратер.
   - Что случилось с этим миром? Почему всё разрушено? Почему кругом только пыль и пепел? Здесь нет даже воды, - тихо сказал Никита. - Я не вижу ничего живого. Я думал, хотя бы вода сохранилась.
   - Она сохранилась, но ушла глубоко в землю. А жизни здесь почти нет. На полюсах, среди остатков льда, сохранились бактерии, но в остальной части этой планеты жизни нет. Есть только пепел и огонь.
   - И что всё убило? Комета?
   - Комета? Это похоже на комету? Никакой природный катаклизм не может так погубить мир, как руки тех, которые здесь жили. Сначала я находила странным, что ты их видишь, но сейчас полагаю, что так было задумано специально. Посмотри на них.
   - На кого, на мотыльков? - Никита указал рукой на вереницу светящихся существ, которые порхали над городом. Они были похожи на ночных мотыльков. Они очень напоминали те видения, которые являлись Никите во время боя и напоминали того мотылька, который его преследовал. Но сейчас они были очень далеко. Они появились словно из ниоткуда. Миг - и они уже порхают над руинами.
   - Нет, это не они. Это хранители знаний, - Старуха запнулась, словно подбирая слова, и голос её изменился. - Они пытаются сохранить хоть остатки этого мира. Сохранить о нём память. Спасти наследие, что уцелело. Я говорю про них, - старуха указала пальцем на искорки, которые бесновались в пыли. Они дрались, порождая пылевые воронки и клубки.
   - Это жители планеты? - Никита ахнул. Он представил себе жителей планеты совсем другими.
   - Конечно нет! Это их души. Они до сих пор воюют между собой, до сих пор поглощены ненавистью друг другу. Они обвиняют всё вокруг, кроме самих себя. Они больше никого и ничего не слышат. Ты же почувствовал их ненависть, когда приблизился к тому пылевому шару. Ты почувствовал, как они злятся, как они до безумия слепы в своей ярости. Они погубили свой мир, и их за это наказали. Им теперь некуда уйти, не во что переродится. Горизонт Событий был убран, вместо него появилась сфера. Вот они и варятся здесь, в своей ненависти почти три тысячи местных лет.
   - А это...?
   - Сколько лет прошло на вашей планете? Здесь период обращения планеты вокруг Солнца равен 370-т дней. Считай.
   Никита не хотел считать. Он и так догадался, что почти столько же. Машинально потерев нос, он спросил:
   - Была война?
   - Конечно, и при том очень страшная война.
   Никита смотрел на город. Светящиеся мотыльки разлетелись и начали нырять в остатки зданий. Они ныряли в одно отверстие, минуя то полуразрушенный балкон, то террасу, и выныривали из другого. А сверху снова падал редкий пепел. Магическая сила, которая рассеяла тучи пепла, исчезала, и на горизонте, сопровождаемые вспышками молний, начался образовываться тёмный облачный фронт.
   - Совсем нет жизни? - Никита вдруг отчётливо представил себе свою планету, такую же безжизненную. Благо и напрягаться особо не надо было. Он насмотрелся в своё время фильмов катастроф. - Страшный мир. Мир пепла.
   - Да, и вас ждёт подобное. Такая же участь, твою планету. Вы всё ближе и ближе к своему концу. Вас ещё сдерживают, но с каждым разом всё больше и больше, - она снова запнулась, - считают, что вас нужно отпустить. Просто убрать барьер сдерживания. Многим надоело вас пасти. Особенно Звёздному Альянсу.
   - Мы не такие. Мы...
   - Кто вы? Вы - маленькие людишки, наполненные до краёв амбициями. Вы постигли атомную энергию, и как вы её применили в первую очередь? Вы сожгли два города. Хотя все открытия вы делаете якобы с благими намерениями. Вы не знаете границ своей жадности и тщеславия, вы гниёте от спеси и гордыни. Знаешь, как назывался этот мир? На языке фракции ыт'дали-ахта с континента Хрустальных Водопадов он звучал, как: Зу'така - чихамьяту, ни'ни - фромаката-ыхь, чам'та-срамь'же!
   - Блин! - буркнул Никита. - Это даже не выговоришь!
   - Для тебя да, труднопроизносимо. А знаешь, как это можно перевести? Одним лишь словом на твоём языке?
   - Как?
   - Гармония. Или Равновесие сил природы в одной точке. Это более полный перевод.
   - Это - гармония?! - воскликнул Никита, глядя на руины города, на обломки скал и пепел вокруг. - Это ад кромешный!
   - Да! - резко сказала старуха. - Этот мир был действительно миром гармонии. Здесь обитало пять фракций. Много лет они жили без войн, без насилия. Идеальный мир, за которым присматривали. Он развивался идеально, гармонично, в поклонении искусству. Они создавали великолепные шедевры не только живописные, но и воплощённые в камне. Каждая фракция имела устройства для изменения структуры камня. Он становился пластичным и почти невесомым.
   - Как?
   - Тёмная материя. Они постигли управление гравитацией частиц, - старуха грустно улыбнулась. Её волосы шевелил поднявшийся ветер, - свойствами материалов, кристаллической решёткой, расстоянием между атомами, - всё можно изменять и управлять с помощью Тёмной материи - той самой важной составляющей Вселенной, которая своей гравитацией держит весь мир и управляет им. Не даёт ему просто рассыпаться. Ваши учёные только-только начали понимать это математически. Они предполагают суперсимметрию, высчитывают гипотетические частицы найтралино, гравитино. В любом случае есть силы, которые способны воздействовать на материю и менять её свойства без применения стандартных методов.
   - Чего? Каких методов?
   - Например, огня! - выдохнула старуха. - Плавление материала, слышал о таком.
   - Слышал. Я же не совсем дурак, - обиделся Никита. Впрочем, только это он и понял. Опять эта пресловутая Тёмная материя. Почему они все так настойчиво её вспоминают? Почему постоянно о ней говорят. И в его снах-видениях, и сейчас.
   - Я вижу, с наукой ты совсем не дружишь, человек, - саркастически заметила старуха.
   Никита насупился и зло посмотрел на неё.
   - И что? Ну не любил я физику в школе, химию не любил. Математику. А зачем она мне? Пригодилась? Это бухгалтерам она пригодилась или там, всяким менеджерам. Может, я и не знаю, что такое супер что-то там...
   - ... симметрия, - подсказала старуха.
   - Симметрия. Зато я могу, если надо, стену кирпичом выложить. Могу печку сложить, меня научили. Я на стройке работал и могу варить, могу "болгаркой" плитку фигурно резать и класть, стяжки делать или штукатурить. Знаю, как пахать, когда сеять. Трактор, если надо, починю и вспашу на нём. Могу свинью забить и освежевать. Зачем мне ваша тёмная материя для этого?
   - Практик, значит. Что же, это похвально, - старуха улыбнулась. - Может я действительно недопонимаю вас, людей, а он понял. Построим, что из этого выйдет.
   Она вздохнула и продолжила.
   - Раз в терриер, ну, скажем так, в квартал, каждая фракция получала возможность творить. Друг за другом, в порядке очереди. До этого они придумывали эскизы, обсуждали конструкции, спорили по проектам, а потом, когда подходил их черёд - они просто создавали то, что придумывали. Каждая фракция хотела придумать такое, чего ещё не было, не хотела повторяться, создать нечто уникальное и непохожее. Какие это были споры, сколько идей витало в воздухе, какие они были яркие и неповторимые...
   Опять эти слова вызвали странное чувство у Никиты. Как только старуха начинала говорить про идеи, фантазии или мечты, её голос менялся, и в нём появлялись человеческие нотки жадности.
   - Для этого им давался день, чтобы к вечеру в световом шоу закончить работу. Они лепили из камня и минералов дома, храмы, самые немыслимые сооружения, которые смогли придумать. Они ваяли статуи, иногда большие группы статуй, которые двигались и замирали в танце, в движении.
   Особенно много внимания уделялось сюжету вечернего представления в дипестазусе. Они могли вносить изменения на любой стадии изготовления, это не как скульпторы твоей планеты, в сердцах разбивающие ими же созданный памятник, который вдруг начинал казаться им омерзительным и ужасным, чтобы начать всё заново. Здесь усилием мысли машина преображала гранит или кварц в то, что ты хочешь, в то, что придумал. Они лепили задуманное, как гончар лепит на гончарном круге посуду. Они украшали созданные конструкции всевозможными минералами и металлами. Золотом, платиной, хромом, бронзой. Видел, как в их пещерах стены светятся огнями, какие там узоры на плитах? Не было материала, который ограничивал бы их мысль, который нельзя было сделать мягким и использовать. И было правило очерёдности. Каждая фракция строго следовала одна за другой в порядке очереди. Конечным аккордом было выступление хора. Здесь, на этой сцене, они пели о том, чего смогли достигнуть. Это казалось идиллией. Покрывалу это казалось идиллией, что всё, что он создал, этот мир будет вечным. Что здесь навечно правит гармония. Как он заблуждался.
   - Покрывалу?
   - Не важно, как я его называю. Считай его наставником этого мира. Было лишь одно условие. Использование материала тирбита. Ресурсы этого минерала были ограничены. Очень мало его рождалось в недрах планеты. Он позволял машинам-конструкторам работать и творить. И вот одна фракция вдруг решила, что предыдущая фракция использовала этого минерала больше, чем ей квотировалось. Слово за слово - и началась вражда. Обиды вспыхнули, и машины для созидания, для искусства, постройки городов и создания скульптур вдруг оказались идеальным оружием. Разрушать оказалось куда легче, чем созидать. Посмотри, Никита Удальцов, на них. Вот они, перед тобой. Это всё, что осталось от их цивилизации. Им некуда переселится, всё мертво, но и уйти они не могут. Я тебе уже сказала, что Горизонт Событий тоже был уничтожен в злости Покрывалом, который так лелеял этот мир. Как много он подавал надежд, и каким глубоким было разочарование. Они питались энергией этого мира, той, которую рождала жизнь этой цивилизации. Как они хвалились этим миром перед другими, скажем так, обществами. Каким светом были наполнены души жителей этой планеты, сколько в них было жизненных сил, желания жить и творить. А теперь? Теперь эти души прокляты и уже тысячи лет, обезумев от злости и ненависти, воюют между собой, даже будучи мёртвыми. Зелёные огоньки - фракция думтунов, они создавали такие прекрасные каменные цветы, раскрашивали их жидким металлом, и они выглядели, как живые. Оранжевые - троббиты, раса скульпторов и архитекторов. Жёлтые - эвоны, фиолетовые - ыт'дали-ахта. Голубые, самые древние, рамана-таки. Они создавали невероятные фонтаны и водопады. Вода в них могла течь, игнорируя силы притяжения.
   Посмотри на них теперь. Они и сейчас дерутся, обвиняя всех и вся. Раньше души одной фракции ненавидели души всех остальных, и они сражались тучей на тучу, а сейчас они полностью обезумели и каждая светящаяся частица, каждая искорка души ненавидит всё вокруг, даже своих соплеменников по фракции. И эти души уже не помнят, из-за чего всё началось. Из-за какого-то спора, на пятый день праздника Весеннего цветения. Когда энергия планеты Гармонии закончится, они растворятся, и от них не останется ничего, кроме лёгкого следа в Тёмной материи, как эхо. Вот к чему привела их ненависть, смотри, Никита.
   Разноцветные искры гонялись друг за другом, сталкивались, как мухи, сплетались и падали вниз в пыль, чтобы потом взлететь, потянув за собой частички пыли.
   - Ты почувствовал, как они ненавидят друг друга? В тебе тоже есть искра такой ненависти. Я это чувствую. Она порождает чёрные мысли, чёрные фантазии. Как отомстить, как убить. Принести зло и боль. Это тёмная сторона мечтаний.
   Никита молчал. Вдалеке светящиеся мотыльки образовали хоровод около одного из ажурных зданий. Сколько в нём было этажей изначально, было непонятным. Может, двадцать, может, больше. Оно напоминало пять мыльных пузырей, соединённых друг с другом около центрального ствола, а внутри были сплетения металла и камня. Металл почти весь сгорел, а камень рассыпался. Вся конструкция давно просела и теперь, рухнув, лежала бесформенной кучей, из которой, как кости, торчали отдельные элементы. Откуда он знал, как это выглядело изначально? Над обломками застыл мираж. Густой воздух в свете солнца вдруг показал в дымке эти рукотворные пузыри и торчащий вверх шпиль центрального ствола посередине. Это здание могло вращаться. И вот вокруг этой груды обломков, над миражом, порхали эти странные мотыльки. Они словно порождали этот мираж махами крыльев. Глядя на всё это великолепие, Никита спросил:
   - Неужели можно вдруг так возненавидеть друг друга на пустом месте, когда просто кто-то кого-то в чём-то обвинил? Если мир был в такой, как ты сказала, в гармонии, или идиллии, разве такое возможно? Раз - и сразу люто ненавидеть друг друга? В голове не укладывается. И этого никто не заметил?
   - Конечно, всё это возникло не на пустом месте. Нет. Они скрывали свою ненависть друг к другу очень много лет. Ревность к достижениям других фракций, зависть, что у одних получается нечто неординарное, фантастические решения, а у других - нет. Соперничество переросло в навязчивую идею, а этот спор двух дирижёров в амфитеатре стал просто последней каплей. Крики превратились в войну.
   - Дурачьё, - усмехнулся Никита.
   - А вы, человечки, не дурачьё? Язык не поделили в своей стране? Из-за чего ты воюешь? Из-за чего столько людей погибло там, на поле среди кукурузы? Помнишь?
   - Не надо сравнивать. Там совсем другое. Там... - Никита не находил слов. - Это давно начиналось. У нас война из-за денег, война из-за жадности людей, не путай нашу войну с этим миром.
   - Неужели? - старуха улыбалась. - А как по мне, всё одинаково. И тут и там главным рычагом начала войны была обыкновенная зависть. Ещё вчера был мир, ещё вчера люди жили в одной стране, а сейчас рвут друг другу глотки. А остальные удивляются, почему это произошло. Как могло случиться, что на ровном месте люди одного государства вдруг стали чужими друг другу, стали обвинять друг друга во всех смертных грехах? Покрывало было слепо. Оно не увидело, как внутри фракций растёт напряжение, как они в своих скульптурах показывали то, что копилось внутри. Здания становились выше и мощнее, акценты ставились уже не на их утончённости, ажурности, на глубоком смысле их форм, а сводились к банальной массивности. Подавить других массой, размерами - вот была цель архитекторов. Бессмысленная монументальность, словно создавались не архитектурные шедевры, а строились крепости и бастионы. Скульптуры, каменные ансамбли становились всё агрессивней, бегающие огни в стеклах всё ярче, с кричащими цветами. Не было больше теплоты тонов. Последний хор пел так, что небо горело багровыми оттенками, а резонаторы визжали до боли в ушах. Давно не было идиллии в дипестазусе, не было гармонии, а было лишь соперничество, неприкрытая вражда. Эта раса существ убила сама себя, но до сих пор этого не поняла. Наверно я догадалась, почему тебя он - как ты его называешь, человек в костюме - сюда забросил. Скорее, направил. Чтобы ты увидел, куда приводит слепая ненависть. А вот что нужно от тебя Звёздному Механику? Какую цель он преследует?
   А, вот и они. Прибыли, трое из пяти. Хотят увидеть, что с тобой сейчас здесь происходит.
   - Кто? - Никита оглянулся, но никого не увидел. - Они могут меня вернуть домой?
   - Домой? Конечно, нет. Ты - парадокс, как тебя можно вернуть? Скорее оставить здесь. Сейчас ты для них - объект наблюдения, инструмент в большой игре. Ты, - старуха на секунду запнулась, обдумывая ответ, - как пуля, выпущенная из пистолета. Тебя вытащили из тела, обмеряли, идентифицировали и стали искать оружие, откуда тебя выстрелили. Зачем? Чтобы в конце концов понять мотивы стрелявшего, и всё. Здесь заканчивается твоя история. Твоя значимость. Ты просто инструмент, больше ничего.
   - Но вы должны, вы обязаны...
   - Человечек, никто тебе ничего не должен. Ты мёртв, сейчас ты - просто замкнутое пространство, капсула времени. Предмет. Твоё мнение никого не интересует, как не интересовало тебя мнение тех кур, которым ты отрезал головы, чтобы зажарить.
   И тут Никита начал плакать. Он стоял на краю обрыва и смотрел на город, а из глаз его текли слёзы. Старуха даже замолчала, увидев их. Как ему было плохо от безнадёжности.
   - Зачем вы так, вы все? Что я вам сделал, чтобы вы так надо мной издевались? Чем я вам насолил? Я просто жил, я хотел вернуться с войны, создать семью. Я хотел иметь детей, я хотел построить свой дом! А вы все мною играете. Боги, чёрт вас побери! Кто там, механики, этот человек в голубом костюме, ты... Что я вам плохого сделал? Я хочу домой, просто домой, - умоляюще шептал Никита, - в свой дом, чтобы снова спать на своей кровати, и чтобы кот Сеня мурчал у меня в ногах. Я же не прошу невозможного. Я просто хочу вернуть всё, как было. Чтобы всё стало, как раньше. Вы же можете, я чувствую, что можете. Зачем вы так со мною? Чем я вас обидел? Оставьте меня в покое! Верните домой. Почему вы не оставили мне выбора?
   Он стоял над обрывом и плакал. Обычный человек, а над ним парили светящиеся мотыльки. Они почувствовали его горе и прилетели из города. А он вспоминал яркие картины из своего детства, он вспоминал свои детские сны. Он думал, что давно забыл их. Эти солнечные поляны, где летали эльфы, эти странные города, где шагали большие роботы. Особенно яркими были сны после того, как он ложился спать, вдоволь насмотревшись мультиков, и они всю ночь ему снились, и порой, он просыпался от плача среди ночи, боясь чего-то. И вот теперь это выплывало из его памяти, а над ним порхали мотыльки. Это были странные создания, полупрозрачные, словно созданные из света. Они очень отдалённо напоминали ангелов. Старуха молчала.
   - Выбор? - вдруг сказала она. - Значит, ты хочешь получить возможность выбирать? Это мне что-то напоминает, другую судьбу. Я вижу Егора Куликова в тебе, его тень. Он тоже стоял перед выбором. Метался за своей мечтой из мира в мир. Какие он рождал всплески энергии, какие радуги! И всё это сверху приправлено грустью и тоской. О, в отличие от тебя, он творил в душе, а ты, ты - обычный и мечты твои обычные. Твои сказки закончились в пятнадцать лет.
   Старуха стояла в задумчивости. Она посмотрела на мотыльков и те, словно повинуясь её мысленному приказу, отдалились. И сразу, как по волшебству, его детские сны, эти светлые образы, рождающие тёплые чувства ностальгии, потерянные осколки детства, растаяли, как лёд на солнце. А старуха вновь посмотрела на Никиту.
   - Может, это проверка того, что делает Отшельник? Прав ли он? Неужели это Полёт в Бесконечность? Неужели это вы?
   - Мне плевать! Оставь меня в покое! - Никита повернулся к обрыву. Несколько молний вырвалось из наползающих туч и ударилось в руины. Там сверкнули вспышки и посыпались во все стороны искры. - Почему вы не можете меня вернуть? Не хотите?
   Он развернулся обратно к старухе, но там уже никого не было, только по серому граниту ползла позёмка из пепла. Мотыльки отлетели на почтительное расстояние и зависли в воздухе. Ни пепел, ни дым им были нипочём. Странные создания. Их тела чем-то походили на тела медуз, в которых кто-то закачал сияние ламп дневного света. Холодное голубовато-белое свечение образовывало узоры. Линии, завитушки, запятые. У каждого существа был свой, неповторимый рисунок. И ещё в их телах вспыхивали яркие чёрточки. Словно они так разговаривали между собою.
   - Эй, вы, там! - крикнул Никита, но мотыльки даже не шелохнулись. Они лишь немного притушили свечение тел. Некоторые из них развернулись и лениво улетели в сторону тучи, где, вращая пыль, метался ветер. Он совсем не мешал мотылькам парить.
   Никита снова повернулся к обрыву. Какая сила подняла эту часть земли, этот исполинский амфитеатр, так высоко вверх? Что эта за машина? Никита посмотрел на лежащую на боку каменную юлу с остатками сооружений наверху. Машины, способные управлять материей. Построить дом одним лишь движением руки, как на компьютере. От этого просто дух захватывало.
   Никита вдруг вспомнил, как ему пришлось в Киеве зимой работать на строительстве высоченного дома, как было холодно наверху, как продувало со всех сторон. Да, вид с 30-го этажа открывался удивительный. Особенно ночью. Заснеженный, полный огней город, белая полоса Днепра с подведёнными темной полосой деревьев берегами, виднеющийся мост Патона с вереницами огней автомобилей и мост Метро, где скользили освещённые вагоны поездов.
   Дом строился в три смены, но всё равно медленно. То бетоновоз где-то замешкался, то грузовик с арматурой застрял на неубранных улицах. А здесь можно было построить дом одним лишь желанием. Правда, тогда они, строители, стали бы не нужны, и Никита не смог бы заработать денег. Этот момент заставил остыть поднявшийся было в его душе восторг.
   Он шагнул ближе к обрыву. Растрескавшийся гранит тревожно зашуршал и затрещал, грозя обвалится. Какой же грандиозный этот обрыв! От горизонта к горизонту. Никита вспомнил слова старухи про то, что кто-то попытался сдвинуть целый континент. Как это возможно? Этот обрыв был высотой метров триста. Никита вдруг представил себе момент его образования, как показывали подобное в фильмах-катастрофах. Грохот, пламя, дым вокруг, земля содрогается в страшных судорогах землетрясений, всё вокруг рушится, по дорогам ползут трещины и из них вырываются фонтаны пепла. Кругом пожары, город горит, пылают его сады и парки. Пар поднимается над озёрами и руслами, вода кипит и испаряется. Неужели такой же конец ждёт и его планету, его мир? Люди применят атомное оружие, и тогда над пепелищами будут порхать эти стервятники или как там их, хранители знаний потерянных цивилизаций, так говорила старуха. Рядом продолжали драться разноцветные искорки. Они не останавливались ни на секунду, и Никита вдруг на миг представил, сколько ненависти скопилось в них. Они никогда не помирятся, никогда не простят друг другу погибший мир, который сами и уничтожили.
   Стоя на краю обрыва, Никита опустил взгляд вниз. Пепел медленно пожирал лежащий внизу город, ползя сплошной стеной, как пылевая буря в пустыне, но только медленно, не спеша, и внутри него вспыхивали ветвистые разряды. Слышался грохот и треск. Вот он неторопливо поглощает обломки фонтанов, просторные площади с чёрными проломами в белых плитах, колонны зданий, причудливые перекрытия, разбитые статуи. Он медленно заполнял русла высохших каналов, полз по берегам озёр. Что там на них чернело, уголь от сгоревших деревьев?
   Перед Никитой разворачивалось красивое, величественное зрелище, сопровождаемое пением ветра в щелях. А что там в самом низу? Дорога, широкая дорога и вроде какие-то монументы? Что там стоит по бокам дороги, статуи?
   Он склонился над обрывом, чтобы получше рассмотреть, и вдруг почувствовал дуновение ветра, словно над ним махнули опахалом. Распрямившись и обернувшись, он увидел мотылька. Он был меньше обычных мотыльков, но если те держались подальше, то этот подплыл прямо к нему. Он весь светился молочными узорами с розоватыми границами. Нет, его тело не было похоже на тело медузы. Просто там, где внутри светового контура, обозначавшего тело мотыльки, горели узоры, изображение было размытым, как будто там находился очень плотный воздух. Искры метались в нём, создавая цепочки. Один из далёких мотыльков вспыхнул несколько раз, но этот мотылёк не отреагировал.
   - Чего тебе? - спросил Никита.
   И в этот момент светящийся мотылёк создал воздушную волну, которая опрокинула Никиту, и он сорвался вниз, в ущелье. Он инстинктивно закричал. Маша руками он со свистом летел вниз, рассекая завесу пепла, пока не грохнулся на серо-жёлтые камни. Что произошло с ним? Ведь он не мог умереть, не мог почувствовать боль, он просто ощутил удар и всё, а затем потерял сознание. Разве такое возможно? Ведь старуха сказала, что он не может умереть, что он не может... Следом он увидел...
   Это было где-то в большой армейской палатке, в которой стояла суета. Раненые, которые могли подняться с коек, вставали и собирали вещи. Другие, лежачие, шевелились в каком-то возбуждении. Напротив выхода стояла Настя и спрашивала человека в форме цвета хаки.
   - Олег Дмитриевич, где он?
   - Настя, я не знаю! - тихо говорил врач. Пожилой, с животиком, небольшого роста и в очках. Этого врача Никита помнил.
   Взяв Настю под руку, он настойчиво вывел её наружу. На улице было видно, как спешно ведутся сборы. По всему лагерю бегали люди. Одни выносили раненых на носилках, другие помогали ходячим бойцам дойти до ожидающих их машин. Ревя моторами, двигались тягачи и бронированные грузовики. Они собирались в колонну на выезде из лагеря, где их ожидал бронетранспортёр и несколько БМПшек. Около них был заметен белый джин с надписью ОБСЕ на дверях. Выла сирена, на дорогу откуда-то из-за складываемой палатки лагеря выезжали несколько ярких реанимобилей.
   - Мы ищем его. Наши люди сводных батальонов ищут его. Они прочесали всю лесопосадку. Пока безрезультатно, как сквозь землю провалился!
   - Вы издеваетесь? Как это возможно, что он встал и ушёл?! Без документов, без вещей? Он испарился? Там же три оцепления.
   - Ну, Настя, он не был ранен, ты же знаешь. Скорее всего, он вышел, ну, не знаю, прогуляться. Его видел часовой. До первого оцепления он не дошёл, его бы там увидели. Потом он вернулся. Может, его уже забрали?
   - Как? Я руководила погрузкой почти всех ребят, его там не было. Как же так, что никто не заметил, как он исчез? Разве такое возможно?
   - В такой-то суете? В этой чехарде возможно всё. Да я своего заместителя найти не могу, хотя он был ещё пять минут назад на месте, и командира группы поддержки, кстати, тоже.
   - Олег Дмитриевич, вы же знаете, как мне важно доставить его в Святополе, а потом в Киев. Я обещала.
   - Знаю Настя, знаю, но ничем не могу тебе помочь. Никто не знает, где он. Я минут десять СБУшникам объяснял, что произошло. Часовому влетело по первое число. Настя, мы прочесали лес. Даже журналистов нашли, которые видели его во время съёмки материала. Кстати, там наши ребята на тело девушки натолкнулись. Слышишь, как женщина воет. Её дочь. Она так вцепилась в грузовик, который ехал сюда, что пришлось её взять с собой. В общем, мистика какая-то. Несколько человек по рации подтвердили, что он пришёл сюда, в палатку, а дальше - всё, никто его больше не видел. Зато они видели в лесу странные... эффекты что ли, какие-то видения. Трое розыскников заблудились в пяти деревьях, просто ходили по кругу, пока их оттуда не вывели. Глаза вытаращенные, напугались ребята смертельно. Говорят, панический ужас их обуял. Идёшь, а дороги не видишь. Так что, кроме возникшей со всей этой историей суматохи, у меня ещё факт небольшого помешательства имеется.
   Настя стояла совершенно растерянная, а пожилой доктор положил ей на плечо руку и сказал:
   - Настя, видишь, какой бардак. Нам отвели двадцати минут на погрузку. Колёс не хватает, несколько частей отходит на своих двоих. Давай-ка занимайся погрузкой пациентов, на тебе эта палатка, а я проверю, всё ли по плану с эвакуацией тяжелораненых. Всё, Настя, соберись.
   - Хорошо, Олег Дмитриевич. Я соберусь.
   Неподалёку на поваленном дереве сидела женщина и рыдала, закрыв руками лицо. Иногда она поднимала заплаканные глаза к небу, заламывала руки и начинала причитать:
   - Даша, Дашенька! Почему ты нас покинула?! Почему такая несправедливость, за что?!
   Мимо неё бегали солдаты, перенося раненых и различные вещи. Они старались не смотреть на женщину, а она продолжала выть и плакать:
   - Почему, почему ты? За что мне такое горе? Будьте вы все прокляты со своей войной, будьте вы прокляты! - Он трясла кулаками в сторону солдат и те отворачивались. Что они сейчас могли сказать этой женщине? Попросить прощения? За что? Чья это была мина или снаряд, осколок который убил её дочку? Наш, или прилетел с той стороны?
   Появилась девушка волонтёр. Она была некрасива, рыжая, с испещрёнными веснушками лицом. Она мягко обняла за плечи рыдающую женщину и тихо сказала:
   - Пожалуйста, давайте не будем плакать, Евгения Игоревна, прошу вас, - девушка подбирала слова утешения. - Это надо пережить. Это ужасная трагедия, но вы не одиноки.
   - Девушка, а вы кто? - женщина посмотрела на девушку заплаканными глазами. В них светилась неприязнь. - Откуда вы знаете, одинока ли я? Что вы понимаете в чувствах, когда теряешь самого близкого человека? Вы, фашисты!
   - Мы не фашисты, мы такие же люди, как и вы. И у меня на руках умерло очень много людей. Они такие же, как вы и я, такие же, какой была ваша дочь.
   - Вы убили её! - злобно воскликнула женщина и отбросила руку рыжей девушки. - Если бы не вы и не ваш Майдан, этого бы не случилось!
   - Да, ага, конечно, - шедший мимо них усталый солдат в пыльной поношенной форме, с небритым лицом, с тёмными пятнами на рукавах, остановился и вынул изо рта сигарету. - Мы во всём виноваты. А вы...
   - Остап, иди, - голос девушки изменился и стал стальным. - Иди дальше, своей дорогой. Понял?
   - Да, я... - солдат сплюнул и зашагал дальше с обидой на лице.
   Девушка спокойно ответила:
   - Вы простите его, пожалуйста. Он должен был быть там, на поле, но приболел. Там погибли все его друзья. Он весь день их выкапывал. Неужели вы думаете, что он хотел воевать? Хотел, чтобы случилось всё это, весь этот кошмар, чтобы своих друзей по кускам сейчас в целлофан заворачивать? А что он скажет их семьям? Это трагедия, Евгения Игоревна, трагедия всей нашей страны. И в каждой семье, которая получит похоронку, будет такая же трагедия. Эта наша общая боль.
   - Что вы знаете о боли?
   - Я? - девушка вздохнула. - Я видела глаза девятнадцатилетнего парня, который хотел жить. Ему оторвало ноги и даже не в бою. Просто вышел покурить. Ему нельзя было спать, и он боролся со своим сном, чтобы не уйти. Я с ним разговаривала. Мы вспомнили его дом, мы вспомнили его семью, его маму, как она по утрам долго причёсывала свои красивые волосы, вспомнили его девушку. Он ушёл, не выдержал, ушёл, но без боли. И знаете, он улыбался, потому что видел, что сейчас, в последний миг, он не одинок. Что есть кто-то, кто разделит его боль. Я улыбалась ему, а он улыбался мне, когда уходил. Это и есть Майдан. Это когда вы не одиноки. И сейчас вы не одиноки. Ваша Дарья, может, сейчас рядом с нами, мы её не видим, но она видит нас. И что она видит в ваших глазах, ненависть?
   Женщина мяла в руках платок, сутулясь. Кем она была по профессии понять было трудно, но, судя по одежде и виду, жила не богато. Обычная семья. В ней боролись две силы, взаимоисключающие.
   - Моя Дашенька умерла в одиночестве, её все бросили.
   - Нет, не бросили. Её нашли, и вывезут её тело в Святополе. Разве так поступают фашисты?
   - Не знаю, я уже ничего не знаю! - По лицу женщины вновь потекли слёзы. Поддержка незнакомой девушки, пересилила кипящую в ней злобу, и они обнялись.
   - Как мне плохо, как мне плохо, - причитала женщина. - Что я скажу остальным, что не уберегла? Она ведь отошла на секундочку, мы даже взрыва не услышали. Я ведь надеялась, до последнего надеялась, что она жива.
   Девушка гладила женщину по спине, успокаивая её. Мимо них бежали солдаты. Они снова несли носилки, спеша погрузить раненых бойцов на автомобили. Слышались отрывистые команды, кто-то поторапливал солдат, показывая на время, но этих двух женщин всё это не волновало. Весь мир сейчас был сосредоточен в них двоих, и никто не имел право им мешать. Так длилось пару минут, прежде чем женщина немного успокоилась.
   - Вы кто? Волонтёр?
   - По профессии, учительница начальных классов, а по призванию - волонтёр. Я помогаю тем, кто был ранен, и родителям погибших. Можно сказать, штатный психолог.
   - И как вы сможете помочь мне?
   - Когда доставим тело в Святополе, я договорюсь с ребятами. Мы похороним её по всем правилам. У нас есть капеллан, он отслужит панихиду. Вы не против?
   - Не против, спасибо, - последнее слово женщина произнесла с трудом. - Простите меня, что я вас обозвала. Вы понимаете...
   - Понимаю, я всё понимаю. Не вы первый человек, который мне это говорит в лицо.
   - Сколько нужно мужества, чтобы это, - она запнулась, - выдержать.
   - Много, но ещё больше мужества у той девушки со светлыми волосами. У Насти. Она под пулями вытаскивала раненых ребят, и её чуть не убили кавказцы. Она ничего не боится, кроме того, чтобы потерять бойца, не дотащить его живым.
   Женщина молчала. Она смотрела на вышедшую из палатки Настю, которая поправляла одеяло на раненом, которого несли к машине.
   - Знаете, - сказала рыжеволосая девушка, - а она обязана жизнью одному солдату, который потерялся. Она ищет его, потому что обещала матери привезти его живым домой. Что она ответит на её вопрос: где мой сын? Ей придётся смотреть ей в глаза. Это сделать страшнее всего.
   - Я вас понимаю, - женщина высморкалась и, пряча платок, увидела, как за ними наблюдает водитель одного из бронированных машин для перевозки раненых. Женщина опустила глаза...
   - Главное, верить....
   Никита с шумом вздохнул. Видение таяло, как сон. Оно становилось мутным, потом блеклым. Деревья, палатки, девушка волонтёр и женщина исчезали. Последними смолкли звуки.
   Он открыл глаза. Что это было? Он действительно всё это видел или ему это померещилось? Нет, не могло ему это померещиться. Он же словно был там физически. Ощущал прикосновения ветра, запахи, чувствовал под ногами землю, всё было таким реальным. Ему это специально показали или он от удара выключился, и его душа нашла лазейку назад? Значит, отсюда есть выход, отсюда можно выбраться!
   Он лежал внизу, упавший с обрыва, и жадно глотал воздух. Какой воздух? Эти желтовато-сизые испарения? Перед ним была дорога. Когда-то она была идеально гладкой. Дорога, выложенная, нет, залитая обсидианом. А теперь она потрескалась от сотрясающих планету землетрясений, от неё отвалились куски, и она превратились в непроходимый развал. Многие обломки были испещрены кавернами, как будто их чем-то бомбардировали. Когда-то гладкая, отполированная поверхность стала ноздреватой, покрылась трещинами и буграми, а вдоль дороги справа и слева стояли статуи. Скульптуры, изображавшие танцующие фигуры. Большинство из них лишились конечностей. Постаменты не пострадали, а вот танцующие статуи - очень. От многих остались лишь ноги ниже колен, словно застывшие в мгновение исполнения па.
   Справа, совсем рядом с Никитой, находилась такая статуя. На повреждённом постаменте сохранились две ноги и часть одежды, всё остальное лежало около постамента грудой обломков. Рядом стояла практически сохранившаяся скульптура. Девушка, очень похожая на земную, кружилась в танце, её короткое платье развевалось. Её фигура была идеальной. Никита даже залюбовался её мускулистыми ногами и идеальной попой. А вот её руки были обломаны, и голова расколота. От лица осталась лишь левая часть с надломленной диадемой на лбу. Это было изысканное украшение из золота, со вставленными в него бриллиантами и изумрудами. Такое дорогое украшение на статуях? Присмотревшись, Никита увидел, что среди обломков почти всех статуй, которые он видел, сверкали золотом разбитые украшения. Блеснул луч солнца, и среди позёмки пепла заиграла золотом кольчуга или что-то очень похожее на неё, лежащая среди обломков напротив танцующей девушки.
   Никита поднялся. Стена пепла надвигалась. До неё было метров пятьдесят. Она рычала, сверкала молниями, грохотала и неторопливо поглощала и дорогу, и разбитые статуи. Что его скинуло вниз? Один из этих светящихся розовато-голубым светом мотыльков? Зачем? Чтобы показать полуразрушенную дорогу, которая шла от места, где он стоял, в сторону погибшего города и исчезала там, в обломках гранита и надвигающейся стене пепла. И эти танцующие статуи. Их постаменты были копиями друг друга, словно созданными под копирку, кроме одного элемента. На каждом постаменте находился фигурный барельеф. Все они начинались с трёх одинаковых символов: круга со стрелкой, указывающей вверх, танцующего человечка и нескольких пересекающихся полусфер. А потом картинки менялись. Сейчас статуй виднелось не больше десятка с обеих сторон дороги, и на каждом постаменте был высечен всё тот же барельеф. Никита не понимал значения этих барельефов, да его это и не интересовало.
   Он посмотрел вверх. Над обрывом в желтовато-сером свете неба он заметил знакомые светящиеся точки. Стена пепла вдруг замерла, словно что-то её остановило. Она клубилась, перемешивалась. Более светлые частицы ползли потоками вверх, а рядом более тёмные опускались вниз.
   Ух, сколько же он пролетел вниз! Метров триста, больше? Нет, зачем тот мотылёк его сбросил?
   - Вашу мать! - тихо выругался Никита.
   Мотыльки остались где-то там, наверху, уже скрытые сизыми тучами или туманом. Он шагнул туда, где заканчивалась дорога. Там было меньше едких испарений и не так дурно пахло. Всё вокруг было словно окутано беловатой вуалью, сквозь неё виднелись какие-то обломки перед провалом, с другой стороны которого высилась стена того обрыва, с которого он свалился. Ему повезло, что он пролетел по дуге. Если бы он попал в провал, где бы сейчас он находился? Судя по шипению и доносящемуся бульканью, в лаве.
   - Скоты! - зло процедил он сквозь зубы, когда опять подле него появилась старуха.
   - Как самочувствие? - спросила она. Её глаза смеялись.
   - Ничего, нормально. Свыкаюсь, - ответил Никита.
   - Значит, ты можешь адекватно воспринимать события.
   - Я и так очень неплохо воспринимаю события, - зло ответил Никита, смахивая пепел с носа. - Например то, как я очутился здесь. Отличный полёт, мать его так.
   - Ах да, тебя столкнули. Ничего не поделаешь, тебе придётся с этим смириться.
   - Да, конечно смириться. Подумаешь, столкнули человека вниз с обрыва. Что в этом такого?
   Старуха молчала. Она смотрела на статуи.
   - Им, Никита Удальцов, - она кивнула в сторону статуй, - повезло гораздо меньше. Ты даже не представляешь, что ты видишь.
   - Мне всё равно, я просто хочу отсюда выбраться. Это мой выбор.
   Что это, смерч из пепла около одной из ближайших статуй? Там, где тектоническая сила подняла вверх огромную глыбу на дороге, поставив её под углом. Он пришёл? Звёздный Механик или это просто совпадение.
   - Да, твой выбор. Хорошо, но для начала посмотри на статуи, что ты видишь?
   "Опять начинается!" - зло подумал Никита. Это ему начинало надоедать. Он рассматривал остатки статуй. Они были созданы идеально, словно в точности повторяли движения живых существ. Людей? Каждый элемент статуй был словно неким слепком мгновения. Пусть он был сделан из тёмного стекла, пусть в нём золотился сложный рисунок, некий орнамент, который был виден только в свете яркого светила, но они казались живыми. Словно кто-то запечатлел в камне танцующего, уделяя внимание каждой мелочи. Вырвал миг - и оставил стоять на постаменте. А потом это всё было разрушено, остались только осколки.
   - Статуи.
   - Не просто статуи. Это копии живых людей. Когда они танцевали, машина снимала с них изображения, с самых одарённых, и мгновенно вылепливала их из камня. Я вижу, тебе понравилась эта девушка, Аиле-Ната-Шра. Её тело.
   - Та, что...
   Никита замер с открытым ртом. Статуя была целой. Красивая девушка, замершая в танце, с золотой диадемой во лбу и золотыми обручами на руках. Ещё одно украшение с громадным оранжевым камнем висело у неё на шее. Её одежда развевалась, словно от ветра, а руками она кого-то звала. Её красивое, полненькое лицо выражало грусть, её рот был приоткрыт, и Никите казалось, что он видит живого человека, который вот-вот начнёт петь и танцевать.
   - Да, она была одной из лучших танцовщиц троббитов, это её последний танец перед войной. Она погибла одной из первых, в своём храме Воды, не веря, что такое могло случиться на их планете. В тот вечер она ждала свою любовь, чтобы впервые с ним уединиться.
   - Она что, была девственницей? - машинально спросил Никита.
   - Да, это был закон храма. Вот её возлюбленный, напротив, через статую. Тамал-Ихта-Аматэк. Наследник очень древней семьи, хранителей истории своей фракции. Как он старался, чтобы попасть в круг танцоров и танцевать вместе с ней. Он не добрался до храма, когда тот был разрушен каменными пиками из земли, и лишь смотрел, как тот рассыпается у него на глазах. В обломках погибал смысл его жизни. Он плакал от горя и ненавидел одновременно. Именно он придумал убрать магму из-под столицы фракции ыт'дали-ахта Муфура-ытъ'ят, потому что до этого они силовыми полями удерживали излучение машины троббитов. А этого они не предусмотрели, и двести тысяч жителей города провалились вниз, в бездну, вместе с городом. Вот так вот, Никита. Вот, что это за статуи.
   - Зачем они меня столкнули, эти мотыльки? - тихо спросил Никита, остановившись около статуи юноши, того самого возлюбленного девушки с труднопроизносимым именем. Постамент уцелел, только его края разрушились. Было видно, что на постаменте стоял танцор, который в порыве пытается метнуть копьё. Рядом была другая статуя, где другой юноша словно пытался поймать это копьё.
   - А это кто?
   - Тоже фракция троббитов. Это - Энхьяр чобито Ссыкуна, один из великих танцоров фракции. Его имя дословно переводится на твой язык громоздко, но я попытаюсь перевести коротко. Грация лёгкости, воздушность движения - вот примерный перевод.
   - Впечатляет.
   - Видел бы ты, Никита, как он танцевал. А теперь об этом знаю только я и Хранители знаний.
   - Это эти мотыльки, один из которых меня столкнул. Паскуда!
   - Да, это они. Их задача исследовать погибшие миры и сохранить знания. Что касается того, что тебя столкнули: это просто любопытство. А что будет, если тебя бросить вниз, умрёшь ты или нет? Ведь это так интересно.
   - Не смешно, - угрюмо сказал Никита. - Совсем не смешно.
   - Да? А интерес?
   - Какой интерес?
   - Ну, например, когда ты подростком из рогатки подбивал ворон? Как они, громко каркая, теряя перья, падали вниз, и ты радовался попаданию. Тебе же было интересно, а что будет, если попасть в ворону? Ты сильно потом интересовался их судьбой? В чём разница?
   - Я... - Никита замолк. Не было разницы. Теперь он был вороной.
   - Вот именно. Он просто заинтересовался последствием твоего падения, этот... хранитель.
   - Он будет наказан? - вдруг спросил Никита.
   - Конечно нет! Даже и не пожурят. Это даст тебе понимание того факта, какое место человек занимает в иерархии Вселенной. Где-то примерно на месте таракана.
   - Спасибо большое за пояснение, - криво усмехнулся Никита. - И что дальше? Что со мной дальше будет? - спросил Никита. - Какова моя судьба? Гнить здесь вечно?
   - Вот мы и пришли к самому главному. Сначала ты был для меня никем. Я думала, что смогу избавится от тебя, как избавилась от Егора Куликова. Раз - и нет тебя. С ним это было просто.
   Никита посмотрел на старуху. Странное существо, как же оно выглядит на самом деле? Как эти мотыльки или ещё удивительнее? А она продолжала говорить.
   - Но с тобой так не получилось. Ты другое, другое событие. Ты не просто так попал в этот мир, пробив сферу, тебя вёл Механик. Он захотел, чтобы ты сюда попал, а значит, с тобой мне приходится считаться. Хочу я или нет.
   - Это вроде того, что ты теперь должна считаться с тараканом, - съязвил Никита, но старуха даже ухом не повела на его оскорбление.
   - А значит, он что-то задумал. Он что-то хочет понять. Допустим, я догадываюсь, что он хотел увидеть. Он не понимает замысла Отшельника. Кругом столько других, гораздо более важных, эпических событий. В соседней галактике три чёрных дыры объединились и уничтожили шесть звёздных систем, в том числе и одну обитаемую. В этой галактике Клубок атаковал несколько систем Звёздного Альянса и там кипит битва. Флоты Альянса пытаются выжечь генетические болота, эти язвы на планете. Там сейчас происходят сражения, которые вам, жителям Земли, и не снились. А погибшие миры? В Зеркальном мире, в первом от твоего родного мира, сейчас толпы неживых существ рвут на части поселения. Но нет, это его не интересует. Он не обращает на это никакого внимания, зато его интересуешь ты, Никита Удальцов. Гибель этого мира, мира Гармонии, который достиг прогресса куда выше, чем на твоей планете, не тронула Отшельника, не заставила его сделать хоть что-то, - старуха смотрела на стену пепла. - Нет, он считает, что Земля важнее. И это заставило нового Творца прийти и вмешаться. Он смотрит и хочет понять, что будет, если он сделает то или это. Новый игрок. Что случится, если он вступит в игру, как новый игрок покера. Как отреагирует Отшельник?
   - Ничего не понял. Кто с кем играет? - вмешался Никита. - В покер? Никогда не понимал эту игру.
   - Она требует просчёта карт оппонентов. Но ты никогда не был силён в математике, поэтому проигрывал. Ты не мог просчитать в уме, что сделает твой противник, какую карту он выбросит.
   - И хрен с ним! Я хочу домой. Просто домой. Мне ничего не нужно от вас. От вас всех. Мне хочется домой. Отправь меня обратно, - взмолился Никита.
   Старуха улыбнулась. Один из светящихся мотыльков вдруг появился из стены пепла, сделал дугу и с силой ударился о дорогу. Он сбил ноги одной из скульптур, с грохотом ударившись в стеклянную поверхность и породив тучу осколков. Когда они осели, он словно нехотя, осторожно взмыл снова в небо и полетел прочь, махами крыльев стряхивая с себя тёмную пыль. За ним полетели остальные светящиеся мотыльки, осторожно, словно чего-то опасаясь.
   - Чего это он? - опешил Никита.
   - Я всё поняла, - сказала старуха, обращаясь в никуда. - Я всё сделаю. Это теперь не моя головная боль. Решайте.
   - Опять кто-то должен решать. - Никита вдруг засмеялся. Он долго смеялся глядя в небо. Когда он замолк, старуха добавила:
   - Посмотри на этот мир, Никита Удальцов, и хорошенько его запомни. Когда тебе придётся выбирать, вспомни его. Вспомни, что ты видел и узнал. Вспомни о погибших здесь миллиардах живых существ, вспомни, как они дерутся до сих пор в бесконечной злобе. Ты, понял?
   - А я здесь при чём? - удивился Никита. Он хотел что-то ещё добавить, но старуха его перебила:
   - Пари, - и он исчез.
   ...
   Много замыслов в сердце человека, но состоится только определённое Господом.
   Книга притчей Соломоновых. Притча XIX, стих 21.
   Старуха стояла перед разбитой дорогой. Она могла уже не скрывать своё истинное обличье, человек исчез. Он отправился в новое путешествие, как и было задумано. Из стены пепла вышли три тёмные фигуры. Громадные, под десять метров ростом, они напоминали некие полупрозрачные коконы, внутри которых шагало что-то, отдалённо напоминающее человека.
   - Я сделала всё, что было сказано. Не нужно было его, - дальше серия образов, - бросать на камни.
   - А почему? Нам стало интересно, - послышался ответ. Он напоминал шуршание мелких камешков в стене. По пеплу бегали жёлтые молнии. Они касались коконов, но не пробивали их.
   - Хорошо, - старуха говорила, не открывая рта. Она смотрела на эти тёмные фигуры, а за её спиной вырастал громадный алый мотылёк. - Теперь вы довольны?
   - Гордыня, - донёс ветер. - Гордыня тебя вела, - дальше шла серия видений. - Из-за гордыни ты была слепа.
   - Ты точно поняла его замысел? - поинтересовалась другая фигура.
   - А это важно?
   - Почему ты не сказала, кто вы на самом деле? Хранители знаний? - пепел струился вдоль фигур, огибая их по серому контуру. В голосе говорившего звучали нотки смеха. - Вы хотите сохранить знания погибших рас? Неужели? Он же начал догадываться, кто вы на самом деле. Он видел и слышал, вас, любителей лёгкой поживы, на поле.
   - Они имеют право, мы имеем право.
   - А натравливать Клубок и Покрывало?
   Мотылёк нервно махнул крыльями. Он загорелся алым светом, и образ старухи растаял.
   - Мы присматриваем за тобой, и за вами всеми. Кое-кому не понравится, когда они узнают правду.
   - У нас сделка, - шептал пепел. Мотылёк, отвечая, весь светился от эмоций. Это можно было назвать страхом. - Нарушители её будут покараны.
   - Да, один из твоих соплеменников попытался. Теперь он легендарный человек-мотылёк, некое создание, наводящее на людей ужас. Это конечно не идёт ни в какое сравнение с группой твоих сородичей, которые показались космонавтам орбитальной станции Союз. Это страшилище из городка Пойнт-Плезант, что в Западной Виргинии, куда омерзительней. Кто его будет слушать, кто из людей попытается его услышать, не холодея от ужаса. Тебе его не жалко?
   - Его предупреждали, что нельзя вмешиваться. Нельзя предупреждать и менять события.
   - Да, но он рискнул, - потрескивали обломки тёмного стекла.
   - И поплатился, - мотылёк горел, по нему бегали световые волны. - Вы же стражи правил. Всегда в тени, всегда невидимые. Как у людей говорится, серые кардиналы законов. Не зря вас назвали в Звёздном Альянсе Тёмными экзекуторами. Вы и на трибунале предстаете перед обвиняемым тёмными силуэтами. Зачем такая зрелищность?
   - Мы - безликие, и это наше проклятье. Мы никогда не сможем принять первоначальную форму, хотя это наше единственное жгучее желание, которое болью разъедает нас изнутри. Это напоминает нам наше место. Ты ведь знаешь. Ваша раса появилась одной из первых. И вы знаете, почему Звёздные Механики установили подобные правила и ушли. Но вам, похоже, дали возможность правила нарушать. Вы питаетесь энергией мыслей, мечтами. Вы поедаете то, что человек придумал, что нафантазировал, создал в душе. Но вам не позволено красть это у живых. Вы можете только как падальщики забирать у мёртвых то, что они теряют, проходя Горизонт Событий или отбрасывают в первые дни перед воспарением. Но некоторым из вас этого показалось мало, некоторые зашли слишком далеко. Правда?
   Мотылёк молчал. Одина из фигур продолжила:
   - Жадность, вот что вас ведёт. Это как наркотик, поэтому ты так разочаровалась в душе этого человечка. Ты сравнила его с Егором Куликовым.
   - Он на порядок слабее Куликова. Он не умеет мечтать, не умеет фантазировать. В его душе почти пусто. Он даже не захотел играть в компьютерные игры, желать и представлять своего персонажа лучше всех, фантазировать, как он откроет ту или иную локацию или убьёт нового босса, как получит приз. Ему всё равно! Он прямолинеен, его мечты такие земные и однотипные. Он едва не зевал, когда я ему рассказывала про космологию. Зачем всё это ему показывалось, это же бесполезно. Ему было неинтересно, он даже не использовал своё воображение. Пустая трата времени.
   - А может, это и есть плюс в борьбе с ними? Ты же знаешь, что во всём есть равновесие. В чём его сильная сторона? Он не витает в мечтах, он делает. Он ставит перед собой вполне разумные, земные цели, и уж если он что-то задумал, то стену лбом прошибёт, но это выполнит, а не тратит время на пустые фантазии о полётах на Марс. Может, его пробивной характер и есть то, что ищется? Может, это и есть лекарство от них.
   - Вот оно что! - вспыхнул мотылёк. - Всё дело в них. В этом тёмном яде.
   - Да. Они куда опасней, чем многие предполагали. Этот яд разъедает миры.
   - Но Творец может его остановить одним мгновением. Рассеять их.
   - Тогда зачем они создавали Закрытые галактики? Полёт в Бесконечность подразумевает борьбу, а не ожидание благодати свыше. Это тест. И он познакомится с ними, мы проследим за этим.
   - И ради этого вы пришли сюда?
   - Нет, мы тебя предупреждаем. Ты - лидер своего... - дальше серия образов, - ...общества в этой галактике. Не переступайте черту. Помните, что мы следим и за вами. И нам не нравится многое из того, что вы делаете.
   - Может и не нравится, но никто больше не решился на такую работу. Сохранять и каталогизировать знания, попутно питаясь энергией, не давая ей скапливаться. Ведь эти поля концентрированной энергии действуют на живых. Особенно негативные. Люди их называют тёмными зонами.
   - Вы не питаетесь мыслями и фантазиями убийц, насильников и самоубийц. Знаете, что с вами будет. Сначала будет горько и противно, а потом это начнёт нравиться. Особое чувство. Нам пришлось уничтожить нескольких из вас в Аокигахаре, в этом лесу самоубийц. Нельзя же пытаться выковырять фантазии из тёмных призраков, которые толпами блуждают по лесу не находя дороги. Это уже тени. Они или исчезнут, или будут съедены.
   - Или... - Мотылёк приглушил свечение. Рядом, взметнув искры, в землю ударила молния. Раздался треск и грохот. В месте, куда попал разряд, зашипело расплавленное озерцо камня.
   - Или? Мы знаем, что будет "или". Там скопилось очень много негативной энергии, даже люди впадают в панику и депрессию, находясь там. Барьер ужаса действует не на всех, увы. Поэтому эксперимент с Никитой Удальцовым так важен.
   - В любом случае, мы выполняем то, что остальные считают ниже своего достоинства. Так что вам, пятерым, придётся с нами считаться. И барьеры поддерживаем мы, и подчищаем энергию после сражений мы, вы же вечно заняты. Так что?
   - Мы всё сказали.
   Три фигуры растаяли. Огненный мотылёк взмахнул крыльями и взмыл в небо, а следом, как по волшебству, снова двинулась стена пепла.
   ...
   Что это было? Он снова висел в пустоте. Именно в космосе. Только сейчас он находился в Солнечной системе.
   "Да что же это такое!? - мысленно возопил он. - Почему я здесь, за что? Сволочи, гады, мерзавцы!"
   Он не находил слов, чтобы выразить своё отчаяние, болтаясь в космосе. Сейчас он умрёт. Он мгновенно превратится в лёд и будет вечно летать среди пустоты.
   - Сволочи, зачем сюда!
   А слышит ли его кто-то в этой пустоте? Он отчаянно барахтался в космическом пространстве, панически пытаясь грести. Ему это не удавалось, и он только кувыркался на месте.
   "Надо успокоиться. Надо глубоко дышать, - мелькнула мысль в мозгу. - Собрать всю волю в кулак и успокоится! Боли нет, ведь боли нет. Дышать, как повторяли на тренинге, глубоко дышать".
   "Дышать? Ха-ха-ха-ха!" - захохотало его сознание.
   А ведь действительно, он должен был давно умереть, но он живой. Эта мысль начала успокаивать его. За ним следят, старуха про это несколько раз говорила, значит, он не просто так здесь. Скорее всего, он здесь появился для какой-то цели. Пора привыкать быть подопытной крысой.
   "Ладно, посмотрим, что будет дальше". Никита перестал дрыгать ногами. Его одежда не заиндевела, и не стала твёрдой ото льда. Планета пепла высушила из неё всю влагу, поэтому она не мешала ему двигать руками и ногами. Тело ощущало покалывание, словно по нему скользил слабый ток, он чувствовал давление и всё. Наконец, полностью успокоившись, Никита осмотрелся.
   Справа от него горел ярким пламенем огненный шар размером с баскетбольный мяч. Этот шар именно пылал. Если это Солнце, то почему оно его не слепит? Оно было тёмно-жёлтое, с оранжевыми оттенками. Никита присмотрелся. На поверхности этого огненного шара всё время происходило движение. Там что-то кипело и перемешивалось. Поверхность звезды была покрыта хаотичными яркими и тёмными пятнами. Одни пятна были потемнее, а другие - наоборот, ярко жёлтыми. Но не это было главным. После вспышек от звезды в пространство вылетали сгустки светящейся энергии. Одни описывали дуги и тут же возвращались обратно, другие вырывались огненными гейзерами. Это напоминало взрыв подсвеченной жидкости. Часть её в виде огненного вихря летела дальше, а оставшееся словно капли жидкого металла падало обратно на этот огненный шар, расплёскиваясь на поверхности.
   "Очуметь!" - Никита зачарованно рассматривал этот жёлтый шар. Всё вокруг казалось ему нереальным, как на картинке, на хорошем экране телевизора. Он здесь, в космосе? И такая вокруг красота. Он в космосе! Впервые в жизни в космосе! Хотя, изнутри его тихонько точило воспоминание, что он, вроде, был уже в космосе. Какое-то едва ощутимое сомнение. Похоже, от стольких впечатлений за этот день всё в мозгу у него смешалось, и он начал многие события забывать и путать.
   "Ладно, потом как-нибудь разберусь со своими воспоминаниями", - подумал Никита, бросив попытки вспомнить. Сомнение осталось, но он решил не обращать на него никакого внимания.
   От шара шло какое-то излучение, Никита никак не мог понять, что именно он ощущает. Оно касалось его и пощипывало кожу. Но это было не тепло. Он вообще не чувствовал ни тепла, ни холода. Только иногда его тело ощущало прикосновение каких-то упругих волн.
   Никита продолжил осматриваться. Над ним горело с десяток красных звёзд. Они светились, как зажжённые в небе рубины, образовав скопление, а между ними виднелись россыпи мелких белых точек. Эти звёзды были поистине гигантами, превосходили их по размеру только три звезды, но горели они не так ярко. Две светились голубоватым оттенком, и одна звезда - желтовато-серым.
   Никита несколько минут рассматривал этот серо-жёлтый шарик, а потом сообразил, что это планета, а не звезда. Он смутно вспоминал астрономию. Следом его внимание привлекло сияние. Под ним горело вытянутое разноцветное пятно. Оно светилось, именно светилось само, а не было подсвечено изнутри. Его края были багровыми и пронизаны голубыми нитями. Сплетение этих нитей было и внутри пятна.
   За багровыми вытянутыми облаками шли облака жёлтого и зелёного цветов. Словно лопнул пузырь со светящимися красками, и это свечение расползлось по космосу.
   "Знать бы, что это такое?" - подумал Никита.
   Внезапная вспышка привлекла его внимание. Шар полыхал, это был чистый огонь. В одном месте, ближе к экватору, на нём что-то клокотало, как громадное неровное пятно, выплёвывая тяжёлые струи жидкости. Никита заметил, что около этого бушующего пятна стали видны мелкие тёмные образования. Какие-то неровные овальные пятна. Некоторые пятнышки словно сближались, и от них вверх исходили, соединяя их попарно, едва заметные странные световые петли.
   Никита прищурил глаза, чтобы лучше их рассмотреть. Ему показалось, что эти петли словно танцевали, то вытягиваясь, то, наоборот, прижимаясь к поверхности. И тут он почувствовал, что на него кто-то пристально смотрит. Он завертел головой, но ничего не увидел. Звёзды, звёзды, огромные россыпи звёзд. Гораздо больше звёзд, чем он видел на земном небе. Больше, во много раз больше. Их общий свет был очень ярким, наверное в ночи он мог хорошо освещать землю вместо Луны. И эти алые гиганты. Они сияли как глаза ужасных чудовищ.
   Нет, ничего он не увидел, но едва он снова посмотрел на огненный шар, как его что-то подхватило и переместило в космосе, словно букашку. Теперь звезда превратилась в маленький шарик, не больше сантиметра, а за ним плыли три планеты. Одна за другой. Никита повернулся, болтая руками и ногами, чтобы их рассмотреть. Они были живыми. Каждая из них, и та, которая уплывала в сторону шарика звезды, и та, что была перед ним, и тот серп планеты, который появлялся, были сине-зелёные. Они напоминали Землю. Особенно хорошо была видна планета, которая находилась прямо перед ним. Она была размером с футбольный мяч. Планета была покрыта сушей и океанами. Видимые материки были сплошь испещрены реками и озёрами. Жёлтых пятен пустынь, таких, как, например, Сахара, которую Никита помнил ещё с уроков географии, не было заметно. Практически весь материк был зелёным, кроме пары коричневых цепочек гор.
   "Нет, это не Земля", - горестно подумал Никита. Затеплившаяся было надежда на возвращение домой пропала.
   Береговая линия видимого в центре материка была сложной, словно от неё откусывали куски. Рядом с материком Никита заметил большие острова. Их было четыре, а пятый прятался в тени, был виден лишь его край. Сам материк был похож на перевёрнутую грушу. Облаков над ним было мало, но на горизонте зарождался шторм. Он рос на границе света и тени. Там, на фоне чёрного неба, висели сплошные серые облака. Над облаками бесновались молнии. Когда они гасли, тут же внутри фронта, словно вдогонку, вспыхивали зарницы. Несмотря на свой малый размер, этот дождевой фронт являл собой яркое зрелище. Молнии прыгали по нему, высвечивая всю воронку урагана. Скорее всего, он полз к материку.
   Разглядывая этот живой шарик, эту жёлто-зелёную сушу с многочисленными синими пятнами морей, россыпью синих крапинок озёр, с ниточками рек, глядя на тёмно-синий океан, где вокруг грозового фронта возникали цепочки облаков, в уме Никиты в порыве чувств заиграла знакомая мелодия. Слов он не помнил, только припев. Он мысленно замурлыкал его, приправляя отсебятиной:
   - О-далидали дэ, о-далидали да. О-далидали - дэ, здесь царит пустота! О - далидали дэ, о-далидали да. О-далидали - дэ, в космосе летаю я!
   Потом он мысленно добавил:
   "Боже, как красиво"
   Он, бывало, смотрел на звёзды, особенно, когда рыбачил ночью. Нет, когда он с друзьями таскал из нор раков, некогда было рассматривать звёздное небо. Нужно было водонепроницаемым фонарём светить в воде и выискивать их тёмные норы в илистом дне и в корнях, растущих на берегу ив, но вот когда он сидел под звёздным небом и смотрел на фосфоресцирующий поплавок, тогда, крайне редко, у него возникали мысли: а что там, наверху? В эти безоблачные, летние, тёплые ночи, звёзды отражались в воде, и часто небосклон пересекали точки самолётов, помигивая красными и зелёными огнями. Вот тогда он мечтал, особенно, когда клевало плохо. Но обычно все его возвышенные мысли прерывались укусами комаров и дёрганьем поплавка. Если он был не один, а с Саньком, то тот практически всегда начинал рассказывать про инопланетян. Он философствовал про жизнь на других планетах, насмотревшись научных фильмов по спутниковым каналам. Страшил летающими тарелками и серыми человечками. Но Никита так и не увидел серых человечков, зато увидел совсем других существ. Тогда, сидя на старом мостике в безлунную ночь, он посмеивался над Санькинымим фантазиями, а зря. Теперь ему было не до смеха. Он столько увидел, столько узнал. Сможет ли он когда-нибудь рассказать это Сашку? Поверит ли тот в его рассказы? Вернётся ли он вообще домой?
   Что это за вспышки среди звёзд? Краем глаза Никита увидел, как вдалеке возникли и тут же погасли неяркие огни. Может, это звёзды мигают светом? Поток его мыслей прервал странный гул в ушах, а потом он вдруг услышал, словно его подключили к радиоканалу:
   - Внимание, прыжок выполнен. Всем кораблям: боевой режим, погасить навигационные огни. Использовать фильтры поглощения радиации двигателей. Полное затемнение. Всем системайзерам сообщить навигаторам параметры звёздной системы. Сенсорики, начать поиск инородных объектов. Сканировать Тёмную материю. Обнаружить следы присутствия Врага. Особое внимание гравитационным потокам. Поиск нетипичных искажений.
   - Выполняем, ковит.
   Следом голос продолжил:
   - Приближаемся к конечной точке. Принять построение для атаки. - Никита вздрогнул от этого голоса. Он был живым, но с механическими нотками, словно тот, кто говорил, был абсолютно лишён эмоций. - Я ведущий, остальным повторять мои манёвры. Генетический код подтверждения выслан.
   - Принято, - послышались голоса. - Получаем телеметрические данные. Спутники- разведчики пошли. Корабли дозора сканируют пространство. Получаем данные станций наблюдения на третьей планете системы Цегал. Обнаружены зоны заражения, координаты зон получены. Обрабатываем. Площадь зон увеличивается. Суммарная площадь чёрных болот превышает пять тысяч шестьсот дэнетров.
   "Это что такое? - удивился Никита. - Что за системайзеры и сенсорики? Метров, он хотел сказать, дециметров, километров? Бред, какой-то!"
   - Поворот на девяносто градусов на правый борт. Ложимся на курс сближения. Сканирование системы. Режим 6-6. Выполняем.
   Слева от него, в свете солнца, среди звёзд, мелькнули искорки, которые понеслись вперёд, к планете, которая уползала за горизонт. Искорки приближались и выросли в объекты, отдалённо напоминающие самолёты. Они проплыли мимо Никиты, сверкнув лопастями, а следом среди звёзд уже двигались тёмные объекты гораздо больше их. Они плыли за искорками, держа дистанцию. Эти объекты с каждой минутой росли. Они двигались медленнее, но Никита не сомневался, что это большие звёздные корабли и движутся они с огромной скоростью. От увиденного он застыл и, похоже, у него самопроизвольно открылся рот.
   - Внимание, производим поиск корабля Сеятель. Координаты последней точки визуального контакта с вражеским объектом переданы ударной группе. Разведке, в бой не вступать. Найти, опознать врага и дать его точные координаты. Корабли селикантов будут через пять сэков. При контакте с Сеятелем включение светомаскировки, затемнение на 70% до начала первого залпа.
   - Сканируем, - послышались в ответ голоса. - Данные приняты. Точки гравитационных искажений будут помечены буями.
   Голосов Никита слышал много, началась целая мешанина реплик, приказов, обсуждений. Но все эти голоса, принимавшие и отдававшие приказы, звучали чётко и ясно. Никаких лишних слов, никаких эмоций: смешков, бессмысленных реплик и подтруниваний над собеседниками, как в американских фильмах, - ничего этого не было.
   - Это командующий ударной группой, Реньярт. Тишина в эфире. Это боевая операция, это не учение. В нашем секторе появился Враг. Корабли флота в моём подчинении. Селиканты "Мёртвых подразделений" будут действовать автономно.
   - Внимание, докладывает группа 56-17 Архериус с центральной планеты. С третьей планеты весь наш персонал эвакуирован. Пять членов группы помещены в карантин. Также эвакуированы экзобиологи и палеонтологи. На планете работают роботы-наблюдатели. Код доступа пересылаем.
   - Принято. Операторам, вывести получаемые видеоданные на экраны. Сканировать зоны вокруг очагов заражения. Обнаруживать генетические аномалии. Определить степень первичного распространения инородного генетического материала. Особенно фиксировать рои мух. Рассчитать направление их движения, скорость, угловое отклонение, возможность расширения зоны поиска жертв и вычислить вероятное место нахождения, когда мы подойдём на расстояние выстрела. Это заражение первичное, стадия один. Приказ Звёздного командования: произвести термическую дезинфекцию зонально, без полного сжигания планеты.
   - Принято. Приступаем.
   Голоса стихли, и следом звезда солнечной системы высветила, наконец, приближающиеся корабли. Они были действительно огромные. В центре двигался корабль, формой напомнивший Никите толстый огурец. Его нижняя часть была относительно однородной, содержащей только цепочки тёмных прямоугольных отверстий и россыпь тёмных точек, образующих линии, а вот верхняя половина выглядела так, словно этот "огурец" нарезали, пытаясь создать на нём замысловатые многоступенчатые надстройки.
   Его сопровождали три треугольных корабля. Сверху и снизу их корпуса имели вид "щучьего носа", словно в космосе плыли тупоносые наконечники громадных стрел. Эти треугольные корабли были усеяны надстройками и тёмными точками, линиями и углублениями на корпусе. Когда они приблизились к Никите, на их тёмных корпусах стал заметен стальной оттенок, словно цвет старого серебра.
   Никита рассматривал треугольный корабль, который двигался в космосе ближе всех к нему. Почему выплыло именно сравнение "щучий нос"? Ему стоило больших трудов вспомнить, что так ему пояснял вид лобовой брони своего танка двоюродный брат Витя, когда показывал своё новое приобретение, которое он получил в игре World Of Tanks. У того танка лобовая броня имела такую же конфигурацию, как корпуса этих треугольных кораблей, расширяющихся от носа к корме. Странно, но корабли не имели никакой иллюминации, никаких световых точек на корпусе. Эти громадины двигались абсолютно беззвучно, сопровождаемые десятком кораблей поменьше.
   - Группа разведки - флоту. Прибыли к планете и сканировали околопланетное пространство. Корабля Сеятеля не обнаружили. Есть характерные гравитационные искажения в Тёмной материи над зонами заражения, но следы остаточные и практически уже невидимые. Цепочки следов ведут прочь от планеты. Враг покинул систему.
   - Принято. Приступаем к фазе номер два. Начинаем зачистку системы. Цель - третья планета зелёного пояса. Обозначение в каталоге 567-цива-3. Местное название - Киир'ямху'чуча.
   "Ой, блин, ну и название, - едва не вырвалось у Никиты. - Любят же они щёлкающие звуки".
   Корабли медленно проплывали между Никитой и планетой. Они не видели Никиты, поэтому ощущение, что он присутствует в какой-то виртуальной игре, а не висит по-настоящему в космосе, усилилось.
   - Это крейсер "Тригал" - флагману. Телеметрия высчитана. Наклонение на три градуса. Доворот через пять секунд. Навигаторы определили устойчивую стационарную орбиту. Космический мусор отброшен. Расстояние до планеты - четыре с половиной миллиона оэнетров.
   - Принял.
   "Может это километры?" - подумал Никита.
   Он вдруг начал догадываться, что, возможно, именно это ему хотели показать, звёздную битву. Сражение с врагом, но каким? Что это за мухи, болота и какой он, корабль Сеятель? Всё это, конечно, было интересным, но ему надоело висеть в космосе. Может, стоило попросить, а вдруг его таки услышат и спустят куда-нибудь вниз.
   - Внимание, докладывает разведка. Сенсоры фиксируют быстрые передвижения стад животных и летающих существ по континенту зараженной планеты. Многие из них инфицированы. Кроме этого система определила глубоководный очаг заражения.
   - Глубина.
   - Около двенадцати оэнетров. Очаг напоминает овальное образование диаметров не менее 35 тетов.
   - Принято. Используем термические торпеды. Данные обработать боевым операторам.
   Корабли медленно накренялись, подставляя брюха далёкой планете, на них вспыхивали голубые точки. Было заметно, что они замедляются. В этот момент возник ещё одни голос.
   - Внимание. Это Ропуст с центральной планеты рептилий. Командующий "Мёртвыми подразделениями" этого сектора. Генетический код идентификации выслан. Центральная планета в нашей юрисдикции. Очагов заражения не обнаружено.
   - Принято, - послышался ответ.
   "Интересно, а почему я понимаю их язык? Они что, говорят по-русски?" - подумал Никита. Он сомневался в этом.
   Корабли медленно приближались к далёкой планете. Она уходила в тень, оставался лишь маленький серп, который с каждой минутой таял. Теперь Никита видел корабли с кормы. Были видны, как светятся на них яркие огни. Они то вспыхивали голубым светом, то гасли, приобретая розоватые оттенки.
   - Всему флоту. Для общей информации, с чем мы имеем дело. Согласно данным разведки следящих систем этой звёздной системы Цегал, корабль Сеятель выявлен десять дней назад над континентами Цици-чуча и Кукирвату планеты Киир'ямху'чуча. Название материков переводятся, как Континент Тёплых дождей и Исток Жизни. Данная планета начала колонизироваться примерно сто семьдесят циклов назад, основная разумная раса этой системы, возникшая и развивавшаяся на главной планете этого зелёного пояса, Рыхъяма. Они построили базы на другом континенте, континенте Равновесия. Базы пока полностью не исследованы. Мы не имеем приказа командующего сектором исследовать или уничтожать эти базы. Это задачи "Мёртвых подразделений" и групп Архериус. Первоначальная задача - зачистка континента Тёплых Дождей и части континента Истока Жизни. Кроме того, уничтожение подводного чёрного болота. Полная готовность аннигиляционных торпед и плазмамётов особой мощности. Системайзерам, рассчитать зону поражения и мощность зарядов. Как окажемся над точкой атаки - огонь.
   - Это Нотс с крейсера "Капинуса". Что делать с животными?
   - Выслать дронов-убийц и высадить автоматические ударных комплексы на планету. Их цель: поиск и уничтожение заражённых форм жизни. Им в поддержку добавить летающие штурмовые группы на сетторах.
   - Что делать дивизионерам?
   - Участие дивизионеров-бронепанцирей предусмотрено только в финальной части операции. Поиск, анализ и принятие решения после обнаружения сомнительных или необычных артефактов.
   - Принято. Десантные системы приготовлены.
   - Внимание, ковит Реньярт, - послышались голоса, - мы будем над точкой начала атаки через пять ыт. Сканеры разведывательных спутников показывают три очага на самом континенте Тёплых Дождей. Два в центре материка, во влажных тропических лесах, и один около гор, на берегу большого озера. Четвёртый очаг находится на большой глубине океана и массы воды с планктоном мешают установить его границы. Но оно растёт быстрее всего. Системы зафиксировали изменения местных видов флоры и фауны. Чёрные болота изменили их, и мутанты атакуют всё живое. На континенте Истока Жизни активация болот пока не зафиксирована. Они покрылись серой слизью и находятся в инкубационном состоянии. Их можно локализовать.
   - Ковит Ропуст, ваше мнение?
   - Данные приняты, ковит Реньярт. Процесс генетической трансформации начался. Моя рекомендация - всё сжечь! Сжечь весь континент Тёплых Дождей. Вероятность распространения мух на соседние острова и создания очагов заражения - 99%. Мухи начали увеличивать скорость и нападают на самых быстрых животных планеты. В базе данных этот их метод называется Охват. Локализовать очаги не удастся. Болота перешли в активную фазу.
   - Понятно. Десантным системам, ожидать до получения новых указаний. Операторам вооружения, увеличить заряды плазмы.
   - А как же остальные, те, кто не заразился? - невольно проговорил Никита. - Что, сразу всех в расход?
   Он, конечно, не ожидал никакого эффекта, но на этот раз всё было совсем по-другому. После его слов эфир затих на минуту, потом послышался женский голос:
   - Тревога, - голос был механическим, говорил явно не живой человек. - Внимание всем боевым единицам. Вторжение в боевую сеть спин-каналов. Система зафиксировала новый источник сигнала. Его нет в базе данных этой системы. Источник сигнала неизвестен.
   - Внимание, сенсорики, отследить источник сигнала, - добавил следом голос Реньярта. - Немедленная локализация.
   - Принято. Нарушение эфирного пространства. Объект не идентифицирован. Начинаем сканирование.
   - Малые корабли, немедленно отправиться в зону поиска. Направление пять-четыре. Поиск неизвестного объекта.
   - Да вы что! - выдохнул Никита. - Я ведь просто так сказал...
   - Новый сигнал. Не идентифицирован. Структура сигнала непонятна. Возможно, это корабль Сеятель. Диапазон высот варьируется от 1800 до 2000 мел. Сканируем массы тяжёлых частиц Тёмной материи. Обнаружено гравитационное несоответствие.
   - Пояснение.
   - Линза искажений невероятного масштаба. Но искажение незначительное: отклонение всего на пару единиц.
   - Подтверждаем, - сказал кто-то ещё. - Сенсоры дальней разведки определили сигнатуру искажения. Она похожа на искажение в Галактике Тото-768. Солнечная система 678-19. Мощная фронтальная вибрация на уровне тяжёлых кварков. Сенсор фиксирует возникновение и исчезновение громадного числа частиц мюонов с очарованием минус 4.
   "Что это за бред, какое очарование?" - удивился Никита.
   - Сканирование. Обнаружение источника сигнала, - прозвучал механический голос. - Источник выявлен и зафиксирован на радарах. Расстояние 8,3 миллионов оэнетров.
   Внутри Никиты всё сжалось. И что дальше? Куда он спрячется. Куда денется. Что с ним будет? А вдруг их оружие сможет его убить? В ушах галдели голоса. Чётко, практически без эмоций, без человеческих "эканий", слов-паразитов или других ненужных звуков.
   - Сенсорики не могут понять мощность источника. Её просто нет, - вмешался в разговор кто-то. - Обратите внимание на показания поля Тёмной материи. В этом месте материю что-то отталкивает. Судя по анализу частиц, там ничего нет, там абсолютный вакуум.
   - Ковит Реньярт, но это невозможно. Абсолютный вакуум существовал до Большого взрыва, - говоривший был явно удивлён. - В границах Вселенной такие точки существуют только в центре очень больших Чёрных дыр, где происходит обмен энергией с зеркальными мирами.
   - Мы не фиксируем наличие Чёрных дыр в системе Цегал. Даже микрообразований. Ждём визуального контакта.
   - Группа четыре, приближаемся.
   И тут Никита увидел, что к нему подлетают несколько истребителей - так он их назвал. Чем-то они напоминали корабли из фантастических фильмов. Никите первыми пришли на ум "Звёздные войны". Это были небольшие корабли метров пять-шесть в длину, глубокого голубого, буквально, лазурного цвета, и они были покрыты тёмными пятнами различных форм и размеров, которые искажали их силуэт. Эти корабли словно сливались с космосом, как хамелеоны, подстраиваясь под звёздное пространство, поэтому Никита смог разглядеть их в самый последний момент. Летающие машины имели крылья, выглядевшие как массивные стреловидные конструкции с лючками различной формы и размеров на фронтальной части. Хотя, это не могли быть крылья в прямом смысле слова, они были слишком толстыми. Истребители оставляли за собой яркий свет выхлопа из дюз, словно использовали реактивную тягу, но при этом, подлетев к Никите, резко остановились. Не было ни вспышек реактивной тяги торможения, ничего подобного. Они просто остановились.
   В свете звезды системы Никита смог поподробнее рассмотреть их. Они имели сигарообразные утолщения посередине корпуса. Их цвет менялся прямо на глазах, окрас темнел, тёмные пятна поглощали светлые лазурные оттенки. Крылья были метра три в длину и крепились к верхней части корпуса корабля, сразу за кабиной. В месте крепления на корпусах боевых машин находились каплевидные утолщения, некие наплывы, как на теле осы, там, где крепятся её крылья. Никите показалось, что по этим наплывам бегают искорки. Кабина не была похожа на то, что представило бы себе под этим словом большинство жителей Земли: не было смотровых окон, только несколько тёмных игловидных щелей. Никита увидел, как открылись крышки на нескольких лючках на крыльях, и оттуда показались короткие тёмные стволы. Это было не к добру.
   Пять или шесть таких истребителей окружили Никиту, и в носовых частях машин возникли ромбические отверстия. Они вспыхнули багровым светом и погасли, а следом он снова услышал:
   - Объект найден. Производим сканирование. Посылаем данные для анализа.
   - Это что? Житель Альянса? В космосе и без скафандра? - послышался чей-то удивлённый голос.
   - Он выглядит слишком уродливым для жителя Альянса.
   - Данные по объекту, - послышался знакомый голос Реньярта. - Тишина в эфире.
   - Сенсоры зафиксировали следы органических веществ. Обнаружены частицы многочисленных оксидов, углерода и частички различных металлов и их соединений. Данные по составу и количеству обнаруженных элементов переданы. Сенсор получил данные по ткани на теле объекта. Органическая составляющая - шерсть и полиэтилентерефталат. Примерный состав пятьдесят на пятьдесят плюс красители. Сенсор отметил повышенный фон радиации и термические повреждения на ткани. Есть следы воздействия агрессивных сред. Термические повреждения обнаружены и на обуви объекта. Состав обуви передан для анализа. Идёт поиск совпадений. Сам объект мы не можем идентифицировать. Система сканировала лицо, идёт опознание.
   - Данные полного сканирования мне на боевой экран. Применить различные методы идентификации. Мне нужны ответы, что это такое! Кто это и почему он здесь.
   "А этот Реньярт начал нервничать" - отметил Никита. Он и сам нервничал. Ему сейчас хотелось куда-нибудь исчезнуть. Закрыть глаза, досчитать до трёх, открыть их - и оказаться дома. Сейчас ему было очень страшно. Он висел в космосе, окружённый боевыми кораблями, экипаж которых явно не собирался с ним просто поздороваться. А уж тем более спасать. Наоборот, в их голосах нотки удивления сменились враждебностью. Опять это чувство, что кто-то стоит за его спиной, громадный и смотрит сверлящим взглядом. Такое противное чувство, от которого по спине бежал холодок.
   - Диапазон расширен. Ковит, данные показывают, что это существо мёртво. Системы не видят никаких признаков жизни.
   - Это же парадокс! - вдруг вмешался кто-то. - Обычная с виду органика, в космосе, но при этом не замёрзла. И он шевелится. Он движется.
   - Повтор сканирования.
   Опять на носу этих странных кораблей мигнули и погасли сначала алые, потом голубые, а следом - желтоватые вспышки.
   - Повторные данные сканирования идентичны.
   - Этого не может быть. Он смотрит на нас.
   - Сенсоры фиксируют множество мелких генетических отклонений тела, - не обращая внимания на возглас, продолжал говорить голос. - Ковит Реньярт, это не может быть житель Альянса. Слишком много паразитных генетических аномалий. Родинок, оспин, следов перенесённых организмом болезней. Изменения внутренних органов, начавшееся старение тела.
   - Генетическое сканирование.
   - Внимание, генетическое сканирование не возможно.
   - Почему?
   - Генетического материала не обнаружено.
   Наступила пауза. Кто-то произнёс:
   - Биологическая машина?
   - Нет совпадения. В нём нет ничего модифицированного. Это или клон жителя Альянса, причём очень неудачный, или нечто ещё.
   - Тело не замёрзло, почему? - спросил кто-то. - Температура минус 195 градусов, а звезда системы далеко. Температура его тела около нуля, и она стабильна. Это невозможно.
   - Ответа нет. Возможно, датчики измеряют тепловое эхо материи, в которую одет объект, - голос был женским, молодым. И вообще все голоса были молодыми. Ни одного густого баса или голоса со старческой хрипотцой. - Расширенное сканирование. Идёт запрос от "Мёртвых подразделений". Они выслали к объекту свои корабли. Открыт спин-канал с интеллект-корпусом.
   - Ковит Реньярт, посмотрите на данные химических процессов в его организме.
   - Я ничего не вижу.
   - Правильно, их нет, ничего нет. Словно внутри объекта не существует времени. Всё внутри него застыло, нет даже признаков распада. Даже радиационные сканеры показывают значения близкие к нулю. Аналитические компьютеры выдали только один результат: объект находится в зоне воздействия тёмного времени.
   "Опять тёмное. Достали они своей темнотой!" - Никита смотрел на истребители и размышлял: "Может помахать им рукой, подразнить. А вдруг они сразу начнут стрелять. Нет, всегда в подобных случаях первым словом должно быть "стой" или "замри". Лучше не двигаться".
   - Производим дополнительный поиск по базам данных.
   За истребителями в свете солнца Никита увидел знакомую картину. Два воздушных волчка от одной точки, смотрящие вниз и вверх. - Расширенный поиск по всем планетам, заселённым гуманоидами. Генетическое сканирование выполнено, поиск затруднён.
   Наконец-то, теперь ему стало спокойней. Он здесь, он не даст его в обиду. Никита улыбнулся и... помахал рукой истребителям.
   - Может, хватит меня обсуждать? Эй, вы, там, умники, - Никита ткнул пальцем в ближайший истребитель. - Я всё слышу. Вытащите меня отсюда, или ты, - он обратился к симметричным смерчам. - Мне надоело вас слушать. С Земли я, с планеты Земля. Поняли?
   Наступила пауза. В эфире стояла тишина. Только что-то потрескивало и попискивало. Летающие машины висели, не двигаясь, словно чего-то ждали. Приказа? Лючки были открыты.
   - Он не может слышать наши внутренние переговоры, - наконец сказал кто-то.
   - Он не может висеть в космосе и говорить, - возразил другой, - но ведь делает это.
   - Совпадение найдено. Частичное. Танец костей.
   - Что? Какой танец костей! - Никита невольно дёрнулся. Он по-прежнему только барахтался в пространстве. - Какие кости? Вытащите меня отсюда.
   В ушах завыло и замяукало. Было ясно, что это сигналы тревоги.
   - Это не может быть Танец костей... Они не способны на такое.
   - Проникатель, это Проникатель. Есть данные, полученные из интеллект-корпуса. Система 678-19, известная как Солнечная система, с местной обитаемой планетой Земля. Совпадение на 80%. Это не человек, а маскировка под него.
   - Я - человек! Меня зовут Никита. Блин, козлы, вы мне не верите?
   - Совпадение получено, - вой сирены стал тише. - У Проникателя сенсоры также фиксировали замедление процессов старения и исчезновение генетических цепочек. Это объект Врага, возможно, его новый вид или новый тип оружия. Брать на борт запрещено. Это наивысшая категория опасности.
   - Внимание, это Ропуст. Не стрелять до подхода наших кораблей. Я приказываю не открывать огонь.
   - Ковит, исходя из директивы ведения боевых действий с кораблями Сеятелями, подобные объекты немедленно уничтожаются, как особо опасные.
   - Это не Проникатель, отмена директивы.
   - Ковит, у вас нет полномочий отменить директиву. Спин-каналы закрыты. Непредвиденная потеря связи. Получить отмену от высшего командования я не могу, - раздался механический женский голос. - Решение принято. Огонь!
   - Стойте! - выкрикнул Никита, но не успел договорить. - Придурки, я живой, я всё объя...
   Из коротких стволов, торчащих из толстых крыльев, вырвались оранжевые шарики огня. Они достигли Никиты и взорвались. Сначала были яркие вспышки, а потом вокруг него начали расти оранжевые шары. Его тело рассыпалось в огненный пар. Вокруг него бурлило жёсткое пламя, которое рвало его на мельчайшие кусочки. Боли не было, только удар, резкая вспышка, словно его поразило током и... он с шумом упал в холодную, нет, ледяную воду, подняв тучу брызг.
   ...
   Как же было холодно.
   - Я могу всё объяснить! Козлы, приду..! - он замолчал, отплёвываясь от ледяной воды.
   Он погрузился в воду и достиг дна, больно ударившись о камни. Следом он панически дёрнулся, потеряв ориентацию. Его тело сработало автоматически, Никита хорошо плавал и в детстве часто нырял с дамбы в озеро, хотя ему этого не разрешали. Он сгруппировался и, собравшись, поплыл к поверхности, гребя руками. Было довольно темно. В мозгу мелькнула мысль, пересилившая неожиданный холод, страх и шок: он чувствует, он снова чувствует! Значит, он снова живой!
   Гребя руками, он несколько раз с размаху зачерпнул гальку и вроде схватил что-то скользкое. Быстро отпустив это, он проделал последний рывок и вскоре лежал в воде на камнях, не в силах встать, тяжело дыша и собираясь с мыслями. Холод был каким-то поверхностным. Такое ощущение, что дальше кожи он не шёл, но это чувство таяло, словно сила, которая была в нём, уходила, и через минуту его обожгло. Это придало ему сил. Подскочив, как ужаленный, он вприпрыжку выбежал на берег. Его ноги скользили по плоским булыжникам, отполированным водой, и, теряя равновесие, он сделал пару шагов, чтобы отойти от бурлящей реки и сесть на камни на берегу около почерневшей коряги.
   Где он очутился? Что это за место? Его трясло от холода. С одежды стекали потоки воды. Ветра не было, стоял полный штиль, может было даже тепло, но после пребывания в ледяной воде Никита ощущал только озноб. Осматривая себя, снимая кроссовки, чтобы вылить из них воду, он лихорадочно думал. Ещё мгновение назад он был в космосе, и вдруг - миг и он на Земле. Его желание сбылось, бог его услышал? Надо снять одежду и выжать её. Так его учил отец. Когда-то осенью на рыбалке Никита поскользнулся и рухнул в воду. Его быстро вытащили, но промок он капитально. А на озере было очень свежо. И тогда отец сказал ему, что в таких случаях первое, что нужно сделать - снять и выжать одежду. Второе - согреться у костра.
   Но второе правило сейчас было неосуществимо, поэтому, лязгая зубами, Никита снял с себя брюки, лёгкую куртку со следами огня на ткани, майку и начал непослушными руками выкручивать их. Перед ним быстрым шумным потоком бежала слева направо горная река. Она создавала мелкие порожки, кипела на них, булькала и бурлила и, преодолев препятствие, снова бежала вниз, не останавливаясь. В местах, где среди камней образовывались заводи, что-то потрескивало и пенилось. Несколько веток застряло около коряги в воде, и вода огибала их.
   "Земля, точно земля", - подумал Никита.
   Он оделся во влажную одежду и, с трудом натянув разбухшие кроссовки, осмотрелся. Вечерело. Бурная речка бежала вдоль леса. Берега представляли собой нагромождение серых или серо-жёлтых камней разной формы. За много лет вода вымыла русло, а деревья росли по берегам, выше обрыва. Было всё-таки холодно, судя по всему, уже не летний сезон.
   Никита поёжился. Нужно было ещё раз выжать одежду. Его руки стали куда послушнее с тех пор, как он выпрыгнул из реки. Можно сказать, что они оттаяли. Стуча зубами от холода, он снова что есть сил отжал одежду. С концов брючин и с рукавов полилась вода.
   - Отлично, - пробормотал Никита. - Так гораздо лучше.
   Одевшись, Никита почувствовал себя увереннее. Если быстро идти, тело своим теплом высушит ткань. Да и ветра действительно не было, что позволяло Никите надеяться на то, что ему удастся-таки в скором времени согреться.
   По берегам речку окружали зелёные деревья. Нет, они были не похожи на вечнозелёные ели, и на них не было ни намёка на приход осени: жёлтых или красных листьев. Значит, не осень? Но почему тогда воздух такой стылый, холодный? Может, это просто холодный летний вечер.
   И запахи странные. Даже не осенние, а какие-то... причудливые. Пахло цветами, чем-то, похожим на запах тины, и ещё присутствовали какие-то странные, резкие ароматы, от которых Никита чувствовал себя так, будто он пьянел. В голове шумело, и этот шум мешал ему сосредоточиться.
   "Возле воды всегда холоднее, особенно около горной речки. Надо идти в лес и там найти укрытие. А утром искать помощь", - подумал Никита.
   Он посмотрел вперёд. Кругом был непроходимый лес, и только на горизонте вставали тёмными громадами горы. Они были очень далеко, скрываясь в дымке. Почему он решил, что речка горная? Может потому, что видел подобное в Карпатах. Вода была чистой, прозрачной, очень холодной, и она быстро бежала вниз среди голых камней. Да, очень похоже на виденное им в Карпатах. Только там горы были вокруг, а здесь его окружали пологие возвышенности, поросшие тёмным и мрачным лесом. Шагать туда Никите не хотелось, но выбора не было. Скользя по гальке, он направился к лесу. Мокрые кроссовки так и норовили предательски соскользнуть с отполированных поверхностей каменных "блинчиков". Они шуршали и двигались под его ногами.
   "Какая разница, осенний день или летний. Надо найти укрытие и согреться. Ночью всегда холоднее, чем днём, исключение только в сильную жару. А сейчас же нет жары и камни едва тёплые. Может это конец лета, август".
   Когда он приблизился к зарослям, его размышления были прерваны недовольным рыком. И тут Никита понял: место, где он очутился, то, что он по первым впечатлениям принял за Землю, было не его домом, не его родной планетой. В пушистых кустах, листья которых напоминали переплетение игл, возникли фосфоресцирующие сиреневые глаза, и громадные ящерицы начали расползаться восвояси, недовольно ворча. Они шипели и рычали, медленно исчезая в темноте.
   - Твою мать! - выдохнул Никита и в замешательстве отступил обратно к реке. - Блин!
   Его ноги разъезжались на гальке, и ему требовалось больших усилий, чтобы удержаться. Он едва не упал, зацепившись за корягу. Холод исчез, как по мановению волшебной палочки, теперь Никиту бросило в жар от увиденного. Он стал рассматривать деревья, которые росли по берегам реки. Как он сразу этого не заметил?! Он был слишком занят собой, своими ощущениями и переживаниями, чтобы обратить на это внимание. Приключения, похоже, не закончились. Эти деревья только издали напоминали земные. Стволы их были словно покрыты коричневой чешуёй, а на тонких ветвях располагались почки, или то, что очень походило на них, из которых торчали нежные пучки игл.
   Вечерело, солнце заходило за горизонт, и эти нежные иглы потихоньку втягивались обратно, как закрываются бутоны цветов. Другие деревья представляли собой сплошное сплетение стволов. На них листья были острые, ребристые, как маленькие пилы. Третий вид - широколиственные. Они сворачивали на ночь свои листья в трубочки. Никита заметил, что странные насекомые, похожие на стрекоз с нежно-розовыми брюшками, кружились над этими листьями и как только те полностью сворачивались, ныряли в них, как в домики.
   - И... и что мне делать, делать-то что? - пролепетал Никита.
   На небе начали зажигаться звёзды. Их было куда больше, чем он видел у себя дома вечером, когда солнце закатывалось за горизонт. А вот и алые точки уже знакомых звёзд.
   - Мяу, мурмяу, - послышалось рядом.
   Никита обернулся на звук. Метрах в десяти на толстой сухой ветке над галькой сидело животное. Оно походило на павиана, только меньше и со странной выступающей нижней челюстью. Это животное имело куда менее привлекательную физиономию, чем собачья морда павиана. Оно сидело и мяукало, а кто-то отзывался ему в глубине тёмного леса. У этого животного не было хвоста, его светлая пушистая шерсть серебрилась. Повыв и помяукав вдоволь, оно зевнуло. И тут Никита вздрогнул. Оно раскрыло пасть под таким углом, что ряды белых зубов верхней и нижней челюсти образовали одну линию, при этом нижняя челюсть словно вышла из паза и сдвинулась вниз. Этот зевок продержался секунду, и животное закрыло пасть.
   - Ни хрена себе! - громко выдохнул Никита.
   Животное вздрогнуло и посмотрело в сторону человека. Его посаженные близко к носу глаза настороженно свернули. Животное надуло щёки и через нос издало шипящий звук, словно качнули насосом, а следом легкими прыжками исчезло в глубине леса. Там завозились невидимые сородичи, и поднялся шум.
   И тут же из леса вылетели тёмные силуэты и на фоне синего неба возникли... птицы? Нет, скорее белки, которые синхронно махали всеми четырьмя лапками с перепонками, трепетавшими как крылья летучих мышей. Их было пять штук. Они одновременно вылетели из леса на левом берегу, зависли на несколько секунд в небе, где уже зажигались россыпью первые звёзды, и, прекратив махать конечностями, спланировали вниз, в безопасное место на правом берегу.
   И опять рядом послышалось недовольное ворчание ящеров в кустах. Они возились там, шипя и клацая... чем? Зубами? Оттуда, где они шуршали, поднялись громадные жуки, оставляя за собой облачка желтоватого дыма, и тут же улетели прочь, громко гудя. Подул ветер, и этот дым достиг ноздрей Никиты. Он почувствовал едкий запах уксуса и поспешно отступил к воде, отмахиваясь от дыма. Вода казалась ему самым безопасным местом. Какой нафиг лес, какое можно найти там безопасное укрытие?! Там, среди инопланетных чудовищ?
   - И где я? Чёрт вас всех побери! Куда идти? На какой я планете?
   Времени до темноты оставалось всё меньше и меньше. На небе не было видно ни Луны, ни какого-либо другого спутника, а значит, Никите предстояло оказаться одному в полной темноте среди простирающегося кругом враждебного леса. Такая перспектива его совсем не радовала.
   Свет всё тускнел, лес наполняли тени, и слышались всё новые и новые голоса животных. Лишь вдалеке, разогнав, наконец, дымку, яркими, снежными вершинами сияли горы. Они были ещё залиты светом. В темноте леса свист сменялся трелями, иногда слышался душераздирающий писк жертвы и довольное уханье хищника.
   Нужно было что-то делать. Оставаться на открытом пространстве Никита не хотел. Куда идти, вниз по реке или вверх? Хоть бы пещеру найти, что ли? Пытаясь согреться, Никита начал подпрыгивать на месте. Его нога соскользнула с плоского камня, и он больно ударился лодыжкой.
   - Ай, сука! - прошипел он, потирая ушибленное место.
   Из вод реки на берег выползло какое-то скользкое существо, напоминающее червя, покружилось, создав сизо-зеленоватый цилиндр, и, выскочив из него одним броском, чтобы не повредить стены, уползло обратно в воду. В цилиндре осталась слизь, он был полностью заполнен ею. Теперь стало ясно, почему оба берега речки усеивали странные желтовато-белые конструкции, напоминающие полые цилиндры без крыши. Это были высохшие постройки этих червей, созданий, одного из которых он только что видел. Зачем, для чего это было нужно? Никите было наплевать. Нужно было согреться, развести костёр.
   Внезапно до его носа сквозь запахи воды, гниющих листьев и ветвей отчётливо донёсся запах дыма костра. И жаренного мяса. Точно, мяса. Никита облизнул губы. К иным негативным ощущениям добавилось ещё и чувство голода. Ведь он ничего не ел с утра. Он же, вроде бы как, не жил, а тут живот предательски заурчал, да так громко, что Никита сам вздрогнул от неожиданности.
   Ветер дул спереди, со стороны, откуда из-за поворота вытекала река. Может, это Никите просто показалось, но он вдруг решил, что спасение его именно впереди. Собрав волю в кулак, Никита зашагал вперёд.
   Тело Никиты сотрясалось от холода, и только быстрый шаг не давал ему замёрзнуть. Ноги с хрустом и шумом погружались в гальку, разъезжались и сминали цилиндрические постройки червей. Один раз от его движения разрушился только что созданный цилиндр, и было видно, как в комке слизи прыгает нечто прохожее на головастика. Странно, почему черви так поступали? Было ясно, что животные этой планеты боятся воды, он не разу не видел их следов на берегу. Они не ходили на водопой. Значит, с наступлением ночи в воде просыпался враг, которого боялись черви.
   Да хрен с ним, с этим врагом! Никита шёл вперёд, перешагивая через мёртвые ветки и нагромождения камней. В лесу выло, мяукало и рычало. Ближе всего к гальке подходили эти огромные ящеры. Они очень походили на варанов, особенно со спины, и только их крокодильи морды с клювом на конце отличали их от земных ящеров. И ещё эти фосфоресцирующие сиреневые глаза. Эти твари внимательно наблюдали за Никитой и облизывались, но на гальку не спускались, держась на границе леса и берега, в густом кустарнике. Он хорошо слышал их чавкающие звуки и низкое рычание. О да, они были не прочь им полакомиться. Десятки голодных глаз горели в прибрежных зарослях.
   Время от времени справа слышались шум и крики. Что-то пугало животных в лесу, и они разбегались кто куда. Никита их не видел, зато слышал. Видел он только, как подпрыгивают вверх эти странные белки. В эти моменты сиреневые глаза гасли, и ящеры довольно проворно исчезали. Тогда и Никита инстинктивно останавливался и приседал, но нечто, что пугало лес, не обращало на него внимания. Оно игнорировало его, зато помогало ему избавиться от голодных взглядов.
   - Что же мне так не везёт? - сам с собой разговаривал Никита. - Сначала эта мясорубка на поле, потом планета пепла, теперь я здесь, чёрт знает где! Что вы все от меня хотите получить? Вот если бы вы все - раз и сдохли! Оставили бы меня в покое. Но тогда я бы умер на поле. Но я же умер на поле, а жив сейчас, благодаря им, и болтаюсь хрен знает где. Значит, если бы они меня не трогали, я бы погиб на поле, а может, не погиб... Может, они подстроили мою смерть?
   Бормоча проклятия, Никита дошёл до поворота. Река резко поворачивала направо. Странные обезьяны появлялись на деревьях, грызя какие-то тёмно-коричневые плоды. Орехи? Может, шишки? Точно шишки. Длинные шишки, похожие по форме на бананы, только с твёрдой скорлупой. Теперь было ясно, почему так была устроена челюсть у этих животных. Они разевали её во всю ширь, нижняя челюсть даже смещалась со своего места, затем вкладывали плод в овальные ниши в рядах зубов верхней и нижней челюсти, давили на него, и тот лопался. Оставалась сочная белая мякоть, которую они грызли своими огромными зубами. Интересно, а она вкусная? У Никиты снова заурчало в животе. Похоже, эти обезьяны были вегетарианцами. Но, уже почти достигнув поворота, Никита понял, что ошибался. Одна такая обезьяна поймала странную белку, и теперь рвала её зубами, а та вырывалась и визжала. Жизнь и смерть постоянно вращались вокруг Никиты в своём извечном круговороте.
   За поворотом в центре реки виднелось нечто. Что-то огромное. Вечер быстро угасал, и наступала темнота. Зато сколько на небе высыпало звёзд! Не так много, сколько он видел, вися в космосе, но всё равно - огромное количество. Никита даже рот разинул, любуясь. Звёздное небо Земли было лишь жалким подобием того, что он сейчас наблюдал.
   - Красота! - невольно вырвалось у Никиты.
   Но некогда было долго любоваться этим, тем более снова до его ноздрей долетел едва уловимый запах дыма от костра. Надо было идти вперёд.
   Что это такое? Дерево - не дерево? Непонятно. Метрах в пятидесяти возвышалось нечто, похожее на уродливый, чёрный, словно гниющий, искривлённый ствол огромного дерева, которое как будто обрубили. Осталось лишь несколько ветвей, украшенных разными побрякушками. Никита остановился, рассматривая дерево и размышляя, а стоит ли шагать дальше. Его мысли были прерваны криком обезьяны. Они там подрались что ли, или одна из них просто решила повыпендриваться, но сиганув, она не правильно рассчитала прыжок и, схватившись за тонкую ветвь с набухшими почками, куда уползли уже почти все иглообразные листья, обломала её и грохнулась на гальку. Она завопила от ужаса и страха и, подпрыгнув, завертелась волчком. В чём дело? Вот он, спасительный лес, но обезьяна его словно не видела. Её ноздри расширялись, пытаясь уловить что-то. Может, это сладковатый медовый запах, который Никита чувствовал всё время, с тех пор, как попал на эту планету. Он пьянил его с самого начала, но сейчас Никита привык к нему и даже уже почти не слышал. Вокруг не было пчёл, но запах стоял устойчивый. Особенно сильным он был около цилиндров, которые строили черви.
   И тут Никите стало понятно. Эти цилиндрические сооружения со слизью и головастиком внутри черви строили не для того, чтобы спасти потомство от некоего врага в глубинах реки, а чтобы эти коконы своим запахом одурманивали и приманивали добычу. Вот почему животные старательно избегали берегов реки.
   Обезьяна крутилась на месте всё медленнее и медленнее, а потом понурясь поплелась к воде, опустив передние лапы. Её глаза остекленели, из пасти капала пена. Когда она достигла воды, черви набросились на неё, как пиявки. Они впивались в неё, и обезьяна, сделав пару шагов, рухнула в воду, а в неё вгрызались всё новые и новые черви. Никиту передёрнуло, и он отошёл подальше от воды. Но он же упал в неё, почему черви его проигнорировали? Несъедобный он с их точки зрения? Ужас и омерзение сотрясали его, и мороз пробежал по коже. Там, где лежала обезьяна, вода кипела. Животное ещё дёргалось, покрытое червями, которые продырявили её шкуру и въедались в тело, как паразиты.
   - Гадость! - Никиту снова передёрнуло, и он поспешил дальше. - Бррр, жесть!
   Справа снова послышались резкие крики, и вверх, взлетая метров на десять выше вершин деревьев, опять запрыгали странные белки. А вот появилось и, маша крыльями, пролетело что-то гораздо крупнее. Не было сомнений, что что-то по-прежнему рыскало справа от него в тёмном лесу. Оно пугало его обитателей, всполошив их и заставляя убегать.
   Никита постоял несколько мгновений, а потом зашагал дальше. Смысла не было стоять и рассматривать лес, отыскивая взглядом то, что там движется.
   Впереди над рекой возвышался огромный ствол дерева. Он находился на небольшом острове, который образовала река, огибая его с обеих сторон. Этот остров был создан из гальки, как некая насыпь. Было видно, что кто-то специально выложил из больших камней основание в виде усечённой пирамиды, возвышающейся на метр, скрепив камни чем-то, похожим на слизь или клей, а наверху стояло дерево. Скорее всего, это был ствол одного из растущих вокруг деревьев с иглами-листьями. Та же чешуйчатая кора. Но этот ствол был невероятной толщины. В охвате метров десять, не меньше. Ствол дерева прогнил и почернел. От него пахло плесенью и ещё какими-то странными запахами. Время изъело его, оно покрылось трещинами, ямами, куски коры отвалились и упали вниз. Из постамента торчали обрубленные корни. Было ясно, что это дерево где-то срубили, обкопали и притащили сюда, но зачем?
   Никита разглядывал чёрный ствол. Он увидел, как ужасного вида насекомое, слизень с тонкими паучьими ногами, выползло из-под отслоившейся коры, пробежало несколько сантиметров, и снова юркнуло в щель в стволе.
   - Что это такое? - в голос сказал Никита.
   Это странное дерево вызывало у него тревогу, особенно то, что он увидел, обойдя его. На ветвях висели гроздья странных амулетов, ракушки, черепа животных, разноцветные бусы. Много черепов было вставлено в ниши ствола, в их пустых глазницах вспыхивали бледные огни, словно они были заполнены какой-то светящейся массой. Некоторые черепа были настолько ужасные, что Никита вздрогнул. Некто украсил дерево смертью. От него веяло холодом и противным запахом гниения. Но самым удивительным было то, что кто-то выдолбил прямо в стволе своего рода деревянный трон. Он был даже украшен резьбой, от которой остались лишь отдельные фрагменты, остальное почернело и рассыпалось. Трон смотрел туда, откуда текла река, его ложе было покрыто грибами и слизью, и это было настолько противным, что Никита невольно снова передёрнул плечами.
   - Блин, какая гадость! Кто в своём уме согласится на нём сидеть? На острове посреди речки, вокруг этого ужасного леса. Ерунда, какая-то, - выговорил Никита и поспешил обойти это дерево-тотем, что ли. Почему он вдруг так подумал про него, откуда всплыло это слово? Некогда было задумываться. Нужно было бежать подальше от этого ствола, от которого веяло смрадом разложения, и на верёвках висели гроздья черепов и странные панцири невиданных насекомых. Подальше от этого вырезанного трона.
   - Насекомые, это просто насекомые. Как жуки-могильщики, - успокаивал себя Никита. - Это их свет. Никаких призраков. Трон, это точно трон. Кресло, деревянное кресло. Он же вырезан и дерево украшено. Значит, здесь есть люди, или те, кто мыслит, которые - как там его? - имеют признаки цивилизации.
   Когда он миновал это страшное дерево и исчез запах гнили, усилились запахи дыма и жареного мяса. Впереди чернел массив леса, и вроде бы там живым светом прыгал огонёк костра.
   Ночь вступила в свои права, но вокруг не было всепоглощающей темноты. Невероятное количество звёзд освещало всё своим бледным светом. Свет звёзд помогал Никите ориентироваться и видеть, куда ступать. Он наметил себе цель - живой огонёк костра - и стремился к ней. Он шагал вдоль воды, сминая сооружения червей, но те не трогали его. В чёрных массивах леса кипела жизнь. Там постоянно что-то светилось, какие-то фосфоресцирующие элементы: глаза, алые шипы, зеленоватые спирали, багровые точки, которые вспыхивали и гасли, и при этом слышался звук, словно кто-то надувает мехи. Иногда золотым светом вспыхивали птички наподобие колибри и, теряя золотистую пыль, взмывали в воздух. Как эльфы в сказках, только это были не эльфы. А эта золотистая пыль тоже была не сказочной. Особенно когда эта светящаяся пыльца оседала на мордах хищников, и те, становясь видимыми в темноте, начинали злобно выть и пытаться сцарапать её лапами. Пыльца проявляла хищников, и все потенциальные жертвы начинали спасаться бегством.
   - Клёво, - сказал Никита, шагая по гальке. - Неплохо придумано.
   Сам он уже почти не обращал внимания на рычание и вой вокруг. Возле реки он был в безопасности.
   Река шумела. На камнях около воды, куда долетали холодные брызги, засветились точки: колонии светящихся зеленоватых организмов забегали по камням.
   Внезапно всё вокруг начал заливать желтоватый свет, как от восходящей Луны. Сначала его почти не было видно среди бледного сияния звёзд, но с каждой минутой он становился всё сильнее и сильнее. Откуда этот свет? Может, взошла Луна или иной спутник, похожий на неё?
   Никита поднял голову. Ничего, только несколько подсвеченных облаков. Оглянувшись, Никита едва не присел от неожиданности. Это была не Луна, это был не естественный спутник планеты. Над горизонтом, сияя золотом, вставала огромная конструкция. Она показалась над лесом, паря среди звёзд. По размеру она была чуть больше земной Луны, только вытянутая. Она напоминала перевёрнутую букву "Ш". Соединительная черта буквы имела вид треугольника, а вот лучи буквы упирались в серповидное основание. Что это такое? На её фоне мелькали быстрые тени ночных хищников. Этот грандиозный монумент выплыл из-за того ужасного тотема и теперь медленно двигался в зенит, подсвечивая облака.
   "Всё страннее и страннее этот мир, - подумал Никита. - Что это такое?"
   Становилось холоднее. Удивительная конструкция в небе привлекла его внимание лишь на мгновение. Какой от неё прок? Никиту трясло от холода, и он очень хотел кушать. Огонёк приближался. Стуча зубами, Никита шёл к нему. Метров через двести стало ясно, что он горит на холме, в пещере. Деревьев там почти не было, лишь редкие представители местных видов смогли зацепиться корнями за зеленоватые пятна земли, участками расположенные на щербатых, словно шелушащихся склонах холма.
   Река здесь заворачивала влево и огибала нависшую над ней скалу. На её вершине рос лес, а вот отвесные стены были гладкими и каменными, с небольшими ложбинками, где росли корявые деревца, как на земле. Эти стены казались неприступными. Но ведь кто-то забрался в пещеру и разжёг огонь.
   - Вот, блин, попал, - выругался Никита.
   Река поворачивала налево, и он как раз находился на левом берегу, а вот скала с пещерой, где горел огонь, была на правом. Чтобы достичь её, нужно было пересечь речку, а там черви. Там плавали эти мерзкие и вонючие... хотя нет, медово пахнущие создания.
   Никита стоял в нерешительности. Громадная небесная конструкция быстро достигла зенита и теперь сияла белым светом. Если присмотреться, то на ней можно было заметить серые прямые линии, какие-то фигуры, словно нарисованные простым карандашом прямоугольники, квадраты, а также овалы и круги. За спиной у Никиты в лесу слышался шум, треск ветвей, возня и повизгивание. Нечто двигалось вслед за ним по правому берегу, куда Никите предстояло перейти. Этот очаг ужаса отстал, но не исчез. А перед Никитой простирались тёмные воды реки на фоне светло-жёлтой гальки.
   "Я ведь был в воде, я упал в неё, и черви меня не тронули, - лихорадочно думал Никита. - А вдруг я несъедобен?".
   "А как же это, что движется в лесу?"
   "Что, в лесу? Оно далеко. Метров двести от обрыва. Я успею. Перескочу и быстро наверх".
   Оставалось надеяться на везение, пятьдесят на пятьдесят, или пан, или пропал. Что делать? Выбора особо не было. Или умирать от холода на этом берегу реки, или пересечь реку и залезть на холм, к спасительному огню.
   - Стойте, я же не могу умереть. Точно, не могу умереть! - радостно подумал Никита и, вздохнув полной грудью, побежал прямо в обуви по скользким камням. Всё равно её можно будет потом просушить у огня.
   Вода обожгла Никиту ледяным холодом, но это его не остановило и, айкая, он выскочил на другой берег и быстро направился к пещере. Он карабкался вверх, хватаясь за редкие стебли невиданных растений, распугивая насекомых, многие из которых тревожно вспыхивали и травили всё вокруг едкими облачками.
   Наконец, тяжело дыша, Никита достиг входа. Он буквально одним прыжком преодолел метров тридцать почти отвесного подъёма. Ему придавал сил голод: из пещеры раздавался такой соблазнительный запах, похожий на аромат шашлыка. Как же он хотел есть!
   Перед входом Никита присел, прячась за камнями, и осторожно заглянул внутрь. Внезапно внизу что-то грохнуло. Цепляясь одной рукой за камни, а другой - за выступающие из песка корни, Никита посмотрел вниз. Там творилось нечто невероятное. Визжали животные. По пляжу неслись обезьяны и ещё какие-то непонятные звери, а в хвосте плелись ящеры. Над лесом поднимался столб дыма. В нём что-то горело, искрясь и трепеща багровыми языками. Огонь? Что там случилось? Огонь быстро гас, а перепуганные животные исчезали, спасаясь бегством.
   "Ерунда, какая-то", - подумал Никита.
   Отогнав посторонние мысли, он весь сосредоточился на пещере. Это была неглубокая пещера с овальным потолком, а в середине её горел костёр. Над костром лежали массивные камни, а на них пеклось мясо. Ломти мяса кто-то разложил таким образом, чтобы жар самого костра едва касался их, не сжигая мясо, а заставляя его шкворчать и поджариваться. У Никиты потекли слюнки. Первым его порывом было броситься в пещеру, схватить кусок и начать есть, но он сдержался, продолжая осматриваться. Вдоль дальней стены был сложен хворост. Его было много. Кто-то нарубил одинаковой длины хворостины и сложил их просушиваться. Впрочем, некогда было рассматривать этот хворост, Никита быстро перевёл взгляд обратно на ломти мяса. Они так вкусно пахли. Дым вперемешку с мясным ароматом уходил в проём пещеры, исчезая среди звёзд. В пещере никого не было. Это было странно. Кто-то же разжёг этот костёр.
   Внизу что-то зарычало и щёлкнуло челюстями. Никита посмотрел вниз. Что это под отвесной стеной? Животное? Звёзды хорошо освещали всё вокруг, но вот то, что стояло под отвесной стеной, оставалось в темноте. И оно походило на силуэт льва.
   "Хрен взберёшься!" - усмехнулся Никита, и глаза льва зажглись алыми щёлками. Так, надо было принимать решение. Никита ещё раз осмотрел пещеру и осторожно, вприсядку, шагнул в неё. Раздался электронный звук и вдоль всего входа, по полу, стенам и потолку пещеры пробежала яркая алая искра, оставляя ниточку гаснущего пламени. Всё это светилось секунду и тут же погасло. Опасаясь худшего, Никита отпрянул назад, выскочил из пещеры и оказался лицом к лицу с каким-то хищником. Тот ловко взобрался по отвесной стене и собирался схватить его за ногу. Нет, это был не тот большой лев, а что-то меньше его. Не то кошка, не то собака. Никита среагировало мгновенно, пнув хищника ногами прямо в оскаленную морду. Тот взвизгнул и, не удержавшись на склоне, исчез, скатившись вниз, а Никита бросился назад, заскочил в пещеру и, найдя подходящий сук, повернулся лицом ко входу, ожидая нападения. Ничего. Только странный звон в голове. Сколько он так простоял, минуту, две? А потом нечто больно кольнуло его в бок, и послышался спокойный голос:
   - Брось палку и повернись, - голос принадлежал мужчине.
   Никита замер. Что делать, подчинится, а вдруг это враг? Он размышлял, тогда голос продолжил:
   - Я кому сказал? Вижу, ты начал дрожать, значит, понимаешь, что я говорю. Брось палку!
   - Там зверь, снаружи, - сказал Никита.
   - Я угадал, ты знаешь русский. Брось палку, пока здесь горит огонь, они не сунутся. Ещё раз повторяю, брось палку и повернись. Ну?
   Никита с выдохом бросил палку и медленно повернулся. Из тени бокового прохода пещеры вышел человек. Ему было лет пятьдесят, с усами, в тёмно-зелёной военной форме. На рукаве у него был нашит флаг с тремя горизонтальными полосами. Чёрный, красный и синий. Флаг ДНР. Они секунд десять молча рассматривали друг друга, а потом Никита отступил к стене, туда, где был сложен хворост. Там находилось несколько увесистых камней. Его противник держал в руках импровизированное копьё, к древку которого был привязан каменный наконечник, и внимательно наблюдал за Никитой.
   - Знакомая форма. Что это у нас за тип: пиксель светлый? Вот уж кого не ожидал здесь увидеть, так это укро... украинца, - сказал усатый человек. - Только без глупостей, слышишь, мы не на Земле.
   - А мне плевать, - Никита медленно поднял камень. - Я бессмертный. Меня не смогли убить ваши "Грады". Меня не смогли убить ваша артиллерия и автомат. Я ничего не боюсь.
   - Да? Говоришь, "Грады" не убили? Ты случаем оранжевых грибов не ел? Они тут повсюду растут на сиреневом мху. Вкусные, но хорошо вставляют.
   - Я видел мир пепла, - Никита ненавидел своего противника. У него перед глазами снова были взрывы, кругом горел огонь, когда их лагерь накрывали залпы "Градов". Он мысленно снова слышал крики раненых и стоны умирающих, запах крови вперемешку с запахом влажной земли. Да, так тогда и было. И это стреляли они!
   Никита шагнул к своему противнику, а тот колебался.
   - И что? Точно грибы не ел?
   - Я, знаю кто ты. Ты сепар!
   - Слушай, пацан, я не хочу с тобой воевать. Давай просто поговорим. Что было там, то осталось там. Этот мир - не Земля. Ты даже не представляешь, что это такое. Здесь многое видится по-другому. Положи камень, а я положу копьё. Идёт?
   - Пошёл ты! Таким как ты, верить нельзя.
   - Хорошо, я скажу по-другому. Если мы подерёмся, оба проиграем.
   - Я бессмертный, - Никита изготовился, чтобы кинутся, но усатый был быстрее. Он сделал выпад вперёд, и наконечник копья попал в руку Никиты, держащую камень. Он порвал куртку и впился в локоть. Никита взвыл от боли, выронил камень, и схватился за раненое место. Он присел, а его противник отошёл на шаг.
   - Блин! Сука!!! - Никита отнял руку и увидел на пальцах алую кровь
   - Извини, но мне пришлось. Я же сказал, я не хочу с тобой драться.
   - Не может быть? Меня же сбросили со скалы эти, летающие мотыльки, меня сожгли в космосе истребители. Космические истребители.
   - Это всё грибы. Я сам, когда их в первый раз поел, видел удивительные видения. Тогда большие шары из растений, пушистые такие шары, как из ваты, вдруг налились светом и начали меня ласкать. Блин, моторошно было. Это галлюциногенные грибы, - усатый человек отошёл на несколько шагов, не отводя от Никиты внимательного взгляда.
   - Не ел я ничего! - Никита осмотрел свою рану. Она была не глубока, но сильно жгло.
   - Все так говорят. А насчёт раны. Наконечник моего копья смазан выделениями местных жуков. Едкий коктейль гадости они выделяют. Похоже на уксус. Но это не опасно. Промой рану водой. Она там, в кувшинах, возле хвороста.
   Никита подошёл к хворосту и увидел глиняные кувшины. Промыв рану, он отпил воды. Она была холодной и вкусной, как любая чистая горная вода. Ненависть к врагу немного притупилась, но не исчезла полностью.
   - Ты и кувшины вылепил, - с сарказмом заметил Никита. Злость постепенно проходила. Оставалось любопытство.
   Сзади послышался треск. Никита обернулся и увидел, как усатый человек сорвал с себя нашивку ДНР и бросил в огонь.
   - Так будет лучше, - пояснил он. - А насчёт кувшинов. Это делают местные не то муравьи, не то термиты. Находишь заброшенную колонию и пользуешься. Только смотри, чтобы внутри ничего не было. Здесь много всякой дряни, которая ползает или летает. Она любит заползать в эти кувшины и жить в них. Так что ты решил? Перемирие?
   - Мне нелегко. Я хорошо помню таких, как ты. В таком тёмно-зелёном камуфляже.
   - Понятно. Слушай, мы здесь не на Земле, и кругом - сплошь враждебные создания. Я предлагаю перемирие, мы так всегда делали, чтобы забрать раненных и груз двести. Мне тоже не по себе видеть около себя вчерашнего врага, но здесь мы должны держаться вместе. Я так понимаю, ты только что попал сюда. Раз так себя ведёшь... эээ... неумело?
   - Да, с этого вечера. А ты, сколько ты здесь?
   - Почти полгода.
   - И как ты сюда попал?
   - Хрен знает. Помню только Донецкий аэропорт. Штурм. Я вытаскивал раненых, а потом меня словно по голове ударило. Кругом был свет, какие-то облака света среди серого тумана. Не помню. Помню ощущение, что меня что-то тащит. А потом вокруг меня возник мир, словно опутанный колючей проволокой. Раз - и словно телевизор включили. Равнина, а на ней что-то вроде сделанных из извести метровых кувшинов. А вокруг них такие жёсткие растения с шипами, которые росли из почвы, не знаю, как из белоснежного мела. И эта белая взвесь, она поднималась ветром, как в карьере по добычи мрамора. Всё в этой мелкой пыли. Такой ужасный мир живой зеленоватой колючей проволоки. Она животных ловила. Силки строила и ловушки типа концентрической паутины, что ли. Подманивала сладкими янтарного вида каплями. Тварь. На ней скелеты весели гроздьями и такие коконы, где она шипами жрала пойманные тела... А потом... Вроде я видел что-то в небе. Не знаю. Провал в памяти. И вот, я очутился в этом лесу, на планете. А ты?
   - А я из-под Сладкого.
   - Откуда? Не знаю такого населённого пункта.
   - А Железянск?
   - А-а-а, этот город. Про него слыхал. Несколько раз в сводках упоминался. Ничего интересного. Там вроде территория контролировалась казаками атамана Куницына. Это не наш район ответственности. Куницын сам по себе.
   - Вот я оттуда, из-под него, - тихо ответил Никита и продолжил. - Нас там ваши хорошо накрыли, и после боя я... м-м-м... я оказался в другом месте, как и ты. Видел мир пепла. Огромный мир, где вся земля, облака, всё покрыто им. Кругом одни обломки. В этом мире всё погибло, всё разрушено. Жители этого мира сами разрушили всё то, что веками создавали. Они даже воздух полностью сожгли. Кругом пепел, ядовитые газы, пыль и магма. Мир, да, мир назывался Гармонией. Смешно, правда? Я, думаю, он будет пострашнее мира с живой колючей проволокой. А потом я очутился здесь, - Никита решил не рассказывать всё полностью. - Меня тоже словно тащили. Не знаю, трудно описать.
   - Хорошее название, Гармония, - усатый очень внимательно смотрел на Никиту, как будто изучал его слова, взвешивая: верить или не верить. - Не особо вяжется с твоим рассказом про разрушенный мир. Что же, садись, поешь.
   - Ты меня угощаешь?
   - Слушай, дурень. Мы непонятно где. Здесь нет Украины, нет России, нет ДНР или долбанной Америки. Здесь есть только ты и я. Нас было четверо. Я их всех нашёл, я же профессиональный военный. Прошёл афган, и не такое видел. Одного из четверых сожрали у нас на глазах хищные птицы. Грёбаные страусы с громадными, полными треугольных зубов клювами. Второй попал в ловушку насекомых. Третий вчера ушёл на разведку и не вернулся. Я думал, что это он пришёл, пока не увидел твою форму. Думаю, что он уже не вернётся. Ночью нельзя ходить по этим лесам. Некоторые растения именно ночью на концах колючек начинают выделять сильный нейротоксичный яд.
   - Зачем? - вырвалось у Никиты.
   - Симбиоз с хищниками. Растения поражают жертву. Хищники жрут её, потом спят рядом, срут, а растения питаются говном, как удобрениями.
   - Но...
   - Пацан, это не Земля. Здесь многое совсем по-другому. Здесь другой воздух, здесь другие ощущения. Ты, наверно почувствовал некую эйфорию внутри, некий прилив сил, некую радость, пьянящее чувство, словно в первый раз девушку поцеловал, когда попал на планету. Так у всех было, у кого я спрашивал. Это совсем другой мир, так что оставим вражду, если хотим выжить. Нам придётся держаться вместе. Не хочешь? Уходи. Решай сам.
   Никита не хотел уходить из пещеры в темноту, где горели звёзды, и он, вздохнув, покорился.
   - А как же бактерии? Вирусы?
   - Не знаю. Но пока я жив и здоров. Пил воду, правда только из реки и горных ручьев, ел мясо. Воду из прудов и озёр не пробовал. Школа выживания даёт о себе знать.
   - Значит, можно есть?
   - Я же разрешил, впрочем, решай сам. Настаивать не буду.
   Никита попробовал мясо. Оно было несолёное, но он так хотел есть, что, обжигаясь, обсасывая пальцы, съел почти весь кусок. Остановился лишь тогда, когда заметил насмешливый взгляд усатого.
   - Бессмертный, говоришь, - сказал он и засмеялся.
   Никита тоже не смог удержаться от смеха. Неужели-таки это всё ему привиделось? Эта планета пепла, космос? А может, он просто устал. После еды у него начали закрываться глаза и стало клонить ко сну.
   - Кстати, меня зовут Михаил. А тебя?
   - Никита.
   - И откуда ты?
   - Из-под Кагарлыка. Деревня называется Велики Прицьки.
   - Не слышал о такой. А я из-под Новгорода.
   - Зачем ты приехал на нашу землю? - спросил Никита, запивая мясом водой.
   - Ты хочешь знать? Опять хочешь вражды?
   - Нет, мне просто интересно.
   - Ну, насмотрелся телевизора. Впрочем, моя история длинная и отнюдь не уникальная. Есть такой городишко около озера Ильмень, Шимск называется. Впрочем, скорее село это. После афгана и Чечни мы там с женой и двумя сыновьями поселились. Взяли кредит, купили квартиру в пятиэтажке. Потом взяли второй кредит, на ремонт. Я всё работу искал, нормальную, а предлагали копейки. В Новгород каждый день ездил, почти пятьдесят километров. Жена в детсад устроилась, но и там платили мало, а долги росли. Банки начали нас донимать, а куда деваться? А тут слух прошёл, что нужны такие профи, как я, на востоке Украины. Да и друзья звякнули. В общем, обещали, как аэропорт возьмём, то денег нормально заработаем и сразу по домам. Я по своим кредитам расплачусь и начну нормальную жизнь. Не получилось. Вот такой мой патриотизм.
   - И как? Он помог?
   - Скажем так, я разочаровался. Я совсем не то ожидал увидеть. И денег мне не заплатили обещанных. Вместо десяти штук за четыре месяца, всего сто восемьдесят долларов и шесть тысяч гривен. Ладно, может, оставим эту тему? Я не хочу больше об этом говорить.
   - Я просто видел, как ваши добивают наших. Там были кавказцы и эти, у них на рукавах два скрещенных молота на синем фоне.
   - Молотобойцы, - Михаил нахмурился. - Вольная русская армия богатырей и витязей. ВОРАБОВИ, так называется их организация. Шовинисты хреновы. Пропагандисты великого Русского мира. Нет, я не из таких. У меня в афгане в роте было трое хохлов. И ничего, водку жрали вместе, а один мне задницу прикрывал, когда духи с тыла зашли. Я думал, действительно фашисты пришли на Донбасс, а оказалось... В общем я после аэропорта решил уехать обратно, но не пришлось. Вот здесь теперь.
   - Понятно.
   Никита снова сделал глоток прохладной воды. Михаил подбросил дров и услышал, как возле пещеры раздалось рычание, и появились два багровых глаза. Никита невольно схватился за сук, но Михаил его успокоил.
   - Сейчас, - он достал что-то с пояса, мешочек, подошёл к выходу и метнул щепотку пыли. Чудовище фыркнуло, чихнуло и исчезло.
   - Я вижу, ты тут освоился.
   - Самый действенный метод. Споры лесных цветов. Теперь никакая тварь и близко не подойдёт к входу. Правда, мало осталось. Кирюша почти всё унёс с собою. Блин, нельзя было мне его отпускать.
   Никита размышлял, механически жуя. Он рассматривал своего нового попутчика. Его форма была потёртой, но практически не грязной. Сколько он сказал провёл здесь? Полгода? Что-то не вязалось.
   - Что? - поинтересовался Михаил, увидев его внимательный взгляд. - Тебя что-то беспокоит?
   - Одежда твоя. Уж очень она чистая, - сказал Никита. Он покосился на отложенный тяжёлый сук.
   - Понимаю. Не верится, но я долго прожил в одном месте, что-то вроде коммуны, пока Кирюше не затесалось узнать ответы. Он вдруг решил, что есть отсюда выход. А там, в коммуне, если следить за своей одеждой, она может неплохо сохраниться. Всё-таки, это военная форма, а не новомодные тряпки, что скажешь?
   - Не убедил.
   - Ладно, хочешь - верь, а хочешь - нет.
   Никита размышлял. С одной стороны, это был его враг по Донбассу, но с другой стороны, они здесь чёрт знает где. Придётся довериться этому Михаилу. Он пока вообще не понимает где он и что делать дальше. И он сказал коммуна, значит, здесь они не одни. Сколько здесь людей? Машинально он откусил ещё кусок мяса и вдруг увидел, что его собеседник не ест.
   - А ты, Михаил, почему не ужинаешь?
   - Не хочется?
   - Почему?
   - Думаешь, яд? Ладно, смотри, - он подошёл к мясу, второму куску и, отрезав кусочек, съел. - Убедился? Я думал, Кирилл вернётся, но теперь догадываюсь, что нет. Он ушёл на свои бесполезные поиски чего-то, при этом после полудня. Не послушал меня. Ты наелся? Как рука?
   - Нормально, уже практически не чувствую. Странно, что ты заботишься обо мне. Любой мой... мою прихоть... - он не мог подобрать слова, чтобы выразить свои мысли.
   - Зачем твои желания исполняю? - Михаил улыбнулся. - Я думаю, на сотни, нет, тысячи километров вокруг людей больше нет. Поэтому ты мне нужен живым и здоровым. Как-никак, одному гораздо тяжелее, чем вдвоём. И я хочу, чтобы ты понял и поверил мне: я здесь тебе не враг. Это всё в прошлом. Нужно провести мысленную черту, отделить ту жизнь от этой.
   - А эта коммуна?
   - Она очень далеко. Это другая планета, пойми, это не Земля. Здесь всё враждебно, кроме нас с тобой. Мы должны держаться один другого, а иначе проиграем и будем убиты или сожраны. Только ты и я. Тебе это понятно?
   - Я, думаю...
   - ТЕБЕ ЭТО ПОНЯТНО?
   - Да, - ответил Никита.
   Всю свою жизнь, он жил в своём мирке, маленьком мирке своих чувств, эмоций и мыслей. До этого рокового дня. Где этот Бог, где этот Механик? Покинул его? Никита оглянулся. В пещере гуляли сквозняки, но знакомых смерчей он не увидел. Вытирая губы рукавом, он усмехнулся. Был никем, а вдруг стал неким объектом, таким важным, что ему стало казаться, что вокруг него вращается Вселенная. Стал бессмертным. А теперь он здесь. Зачем, с какой целью? Да ещё и обычный, живой. Михаил ему не верит, что он видел планету Пепла, где всё погибло, где не было чем дышать, он думает, что Никита привирает. Ну да, после того, как он кричал: "я бессмертный!", как можно в его рассказ поверить. Зря, зря он это сказал. Теперь не стоит ему всё рассказывать. Не нужно рассказывать про то, что он увидел и услышал в космосе. Про того врага, о котором те, на кораблях, говорили. Про то, что он вообще был в космосе, вот так, без скафандра. А где эти пришельцы? Может, стоит к ним пойти, попросить помощи? Нет, они убили его, они стреляли... Хотя нет, стреляла машина, а они не хотели. Они хотели его забрать. Может, действительно попросить Михаила отвести его к ним. Они ведь должны быть на планете. Посмотрим, что будет дальше. Михаил прервал его мысли:
   - Что скажешь про ужин? Соли, увы, не достал, но мясо понравилось?
   - Вкусно, - ответил Никита. - Только да, без соли плохо. Но всё равно вкусно, и спасибо за приют.
   - Всё ещё опасаешься? - Михаил усмехнулся, наблюдая за Никитой.
   - А ты бы как поступил на моём месте?
   - Думаю, так же.
   За пределами пещеры выли и лаяли животные, шуршали крылья. Было слышно, как кто-то из них звал на помощь, а кто-то кричал об опасности. Но когда в границах леса появилось Нечто, все лесные животные замерли в тревоге. Они замокли, ожидая развязки. Это нечто стояло перед лесом и навевало такой страх, что даже хищники решили, что нужно ретироваться.
   Нечто походило на представителя семейства кошачьих. Свет звёзд не освещал его тёмное тело, словно шкура животного поглощала свет. Алые прорези глаз рассматривали подъём и пещеру.
   Никита этого не знал. Он продолжал есть, пока в желудке не появилось ощущение тяжести. Сытость разморила Никиту, ему показалось, что на голову надели шапку-ушанку, причём тяжёлую, и она стала давить ему на затылок, вызывая сонливость. Странное ощущение. Он опьянел. Чувство опасности, тревоги уходило, уступая месту сытому блаженству и странному состоянию. Он откинулся и, громко икнув, спросил:
   - Ну не понимаю, почему я здесь оказался? Я вообще ничего не понимаю. Тут такие животные. Эти обезьяны, они так интересно едят. Видел, как они раскусывают орех или что-то там?
   - Да, - Михаил подбросил в огонь поленьев. Пламя тут же весело побежало по коре, выбросив под потолок пещеры клубы серого дыма.
   - Главное зачем? Проще поперёк его разгрызть.
   - Нет, не проще. Этот плод имеет две слабые точки, и если на них надавить, он легко раскалывается. Так что эти обезьяны действуют верно.
   - Да, бедные растения. Не повезло им.
   - Разве? Семена крепятся на шкуре с внутренней стороны плода. Эти обезьяны могут пронести их десятки километров от дерева-родителя, чтобы съесть. Плодов мало, а животных много.
   - Да? Интересно, а вот это, что светится на небе. Эта громадина. Ты, Миша, зам... ик! ...етил? - чувство опьянения нарастало.
   - Конечно, - сказал усатый.
   Никита, шатаясь, поднялся и подошёл к выходу подышать свежим воздухом. Его качало, странное давление на голову усилилось. Это была не головная боль, а такое чувство тяжести, которое закрывало глаза. От него веки становились такими тяжёлыми, что Никита несколько раз зажмурился и зевнул. Слегка полегчало, но не очень.
   - И чего я такой пьяный? - спросил он у Михаила. Тот длинной палкой покопался в костре, поправляя поленья, и сказал:
   - Я забыл про специи. На этой планете они специфические. Эти специи, как острый, очень острый перец. Когда кушаешь, приятно и даже вкусно, а вот последствия... У тебя опьянение от них. Попей воды.
   - Зачем?
   - Чтобы утром не болела голова. Вода поможет справиться с интоксикацией. Поверь мне, я через это проходил.
   - А зачем тогда вообще было специями обрабатывать?
   - Своего рода дезинфекция. Тут есть дерево, кора которого отлично убивает бактерии. Её используют как мазь и как приправу. Она в желудке помогает убить микроорганизмы.
   - Всё-то ты знаешь! - Никиту шатало. - Энциклопедия ходячая.
   - Здесь по-другому нельзя. Кто не учится, тот быстро умирает.
   - Глупости, - Никита подошёл к выходу и хотел уже выйти наружу. - Чтобы приспособиться, не нужно знать высшую математику. Я... - Никиту качнуло.
   - Ты лучше не выходи из пещеры, ляг и полежи.
   - Я сейчас, - Никите казалось, что из-за костра в пещере нечем дышать. Его шатало, ноги подгибались. Состояние было такое, будто он сильно перепил. Неужели так действуют на него эти специи?
   - А ты, Михаил, не выглядишь пьяным. Странно, - его голос слегка заплетался.
   - Нечего странного нет. Уже привык организм. Я больше, чем ты, и, - он усмехнулся, - закалённее. Тебе сколько лет?
   - Ладно, проехали!
   Никита отмахнулся от дыма и нескольких искр, которые вылетели из пламени. Это противное давление на голову. Как от него избавится? Надо было выйти и подышать. Ему почти всегда это помогало. Он так поступал, когда хорошенько набирался. Особенно, когда они были в гостях, и Никите наливали столько же, сколько и взрослым. А он бравировал, делал вид, что уже взрослый, и поэтому через какое-то время ему становилось плохо. А может-таки собеседник его отравил? Зачем, что есть у Никиты, пустые карманы? Нет, надо было подышать и прийти в себя.
   Он шагнул наружу и почувствовал сопротивление воздуха. Весь проём выхода под сводом пещеры будто покрылся мелкими трещинами и откинул его обратно. У Никиты создалось впечатление, словно он натолкнулся на силовое поле, на некую резину, которая мягко его отбросила.
   - Блин! - удивлённо выдохнул Никита, растянувшись на полу и рассматривая звёздное небо. - Что это такое? Что это за трещины?
   Воздух перед Никитой покрылся ими, словно лопалось стекло. Но он не успел их подробно рассмотреть: трещины исчезли сразу, как только Никита упал. Шлёпнувшись на песок пола, он не смог сразу подняться, и Михаил помог ему, легко, как будто Никита ничего не весил, подняв его сильной рукой и поставив на ноги.
   - Что со мной? Что это было? Ты видел трещины в воздухе, словно я на стекло налетел?
   - Это всё специи. Там есть несколько ингредиентов, которые по-разному на людей воздействуют. На тебя они хорошо подействовали.
   - Да ладно, я же не сумасшедший! Я что, галлюцинации видел? Были трещины, и меня воздух отбросил. Я не идиот, хоть и пьяный, могу отличить реальность от вымысла!
   - Никита, успокойся. Я всё объясню. Ты просто поскользнулся, видишь, какие камни влажные. Это вечерняя роса садится. Эти специи имеют сильный наркотический эффект, особенно если человек впервые их попробовал, а потом придёт привыкание. Они не опасные, но к ним нужно привыкнуть, чтобы больше не пьянеть. Ты что, траву никогда не курил?
   - Ну, курил, было дело.
   - Вот так и здесь. Сейчас ты пьян и самое лучшее для тебя сейчас - лечь и поспать. Я так понимаю, ты плавал в реке, судя по виду твоей одежды и наличию соплей от червей, и долго шёл сюда. Усталость, плюс голод, это дало такой сильный эффект. Вот тебе и померещились трещины в воздухе. Надо поспать.
   - Да не хочу я спать, - пролепетал Никита. - Я хочу понять, где я!
   - Никита, ты должен поспать. Выпей хотя бы воды. Иначе ты сгоришь. Это у тебя сейчас нервная система так реагирует на планету. Со всеми так было. Чужой мир, чужой воздух, чужая энергетика планеты. Татьяна даже от астмы избавилась здесь. Понимаешь, ты сейчас взведён, как пружина. Твой организм привыкает к чужому, всему чужому. Наверняка у тебя сейчас головные боли, что-то давит на голову. Это от обилия впечатлений. Это как если бы ты всю жизнь жил на Севере, среди тундры и льда, а потом - бац, и тебя бросили на экватор, на необитаемый остров. И ты вдруг лежишь на горячем песке среди пальм. Ты меня понимаешь?
   - Да. Но я не хочу спать. Я хочу, получить ответы.
   - Никита, давай спать. Завтра поговорим, ты сейчас всё равно плохо соображаешь. Утро вечера мудренее. Если мы завтра отправимся на поиски, мне нужно, чтобы ты был отдохнувшим.
   - Да не засну я, - Никита с опаской посмотрел на выход из пещеры. Ему легчало. Опьянение проходило, и лишь давление на голову пока не отпускало. Он попил холодной воды и, налив её в руку, протёр лицо. Его странный собеседник, понурив голову и кивая, словно соглашаясь с чем-то, тихо произнёс:
   - Ладно, спрашивай, пока есть время. А то потом ты просто вырубишься, такое тоже я наблюдал. Храбрец, хренов. Всегда так: говоришь, как нужно поступать, как нужно себя вести, не слушают, а потом валяются в беспамятстве. Ладно, чего ты хочешь узнать? Учти, я немногое знаю.
   - Это что такое на небосклоне? Ну, это, словно буква "Ш". Что это? Я думал, это месяц.
   - Нет. Это орбитальная станция.
   - Чего?
   - Орбитальная станция, ты доволен? - Михаил улыбался. Он снова подбросил в костёр несколько узловатых веток и посмотрел на Никиту. Тот сидел на камнях с открытым ртом.
   - Вот это - орбитальная станция?! Это? Такая громадина? Она же размером с Луну! Я же вижу её силуэт. Он такой огромный, что вижу её всю. Понимаешь? - от удивления Никита не находил слов и никак не мог выразить свою мысль. - Всю конструкцию сразу. Разве... не помню, нашу станцию... "Мир", я ведь не могу видеть её с земли. Мне друг ночью показывал звёзды, про созвездия рассказывал, и среди них я видел только точки, как звёзды, перемещающиеся по небосклону. Он говорил, что это спутники, а самая большая точка - станция. К нему друг из Харькова приезжал погостить, у него телескоп был. Так мы станцию только как размазанное пятнышко видели, а здесь, здесь я вижу её всю, при этом без телескопа. Как она так низко летает, почему не падает?
   - Сейчас это станция МКС, а не "Мир", - поправил Никиту Михаил.
   - Не важно. Как это возможно? Это...
   - Эта станция - во много тысяч раз больше, чем МКС. Это ты понимаешь? Поэтому ты её видишь не как пятнышко или точку, а как объект на небе. И она на низкой орбите, как я понял. Я не силён в небесной механике, но думаю, что ответ в скорости. Если я правильно помню, Международная космическая станция находится на высоте 400 километров и у неё первая космическая скорость, около 7,7 километров в секунду. Знаешь, главное найти точку равновесия в гравитации планеты, вокруг которой станция вращается. А там и размер не имеет особого значения, разве что её будет трудно позиционировать. Но, судя по тому, что я видел в этом мире, в этом эта цивилизация преуспела. Ей не составило проблемы найти такую точку равновесия и подвесить станцию. Они опередили в развитии нашу планету на много лет. Для нас это нечто из ряда вон выходящее, а для них - обычное, ну, не знаю, событие.
   - Я, я всё равно не понимаю, как она может так парить над планетой. Какая точка равновесия?
   - Скорее всего, на её борту очень мощный источник энергии и устройство, которое управляет гравитацией. Я не знаю. Мы бы такую конструкцию не удержали над планетой так низко. В общем, я не знаю правильного ответа, понятно?
   - А что её освещает? Она словно горит светом? Как думаешь, отражение от солнца?
   - Не знаю. Знаю, что она светится очень ярко, когда бывает в зените. Может у неё такое покрытие на корпусе. Чтобы понять это, там нужно побывать. Ещё вопросы?
   Никита потирал ушибленный бок. Нет, теперь он точно был смертным. Ещё болела от падения спина и рука, на которую пришёлся весь вес. Ныла царапина, оставленная копьём Михаила. Тот положил его за камни, на которых сидел, и больше ни разу даже не смотрел в его сторону. Неужели пещера так хорошо защищена? Никита ощупал свою больную руку. Возле кисти она покраснела.
   - В голове не укладывается.
   - Согласен. Она такая огромная, что я даже не представляю её истинный размер. Может, десяток километров, а может и больше. Думаю, что это целый город. Днём я видел, как её корпус серебрился металлическим светом. Так что, это не фантом. А то Карл мне рассказывал, что это просто оптический обман, атмосфера так преломляет лучи, что объект кажется больше, чем на самом деле. Нет, это всё-таки орбитальная станция, громадная станция. И её построили эти...
   - Кто?
   - Ты хочешь знать? Я тебе завтра покажу, сейчас ночь на дворе. Надеюсь, сейчас ты не сорвёшься и не побежишь в темноту за ответами? - Михаил улыбнулся своей шутке.
   - Хорошо. Завтра, так завтра.
   Нет, конечно, Никита не собирался никуда идти. Особенно после первой неудачной попытки выйти наружу. Спина ещё гудела, а рука болезненно отзывалась, когда он двигал кистью. Но эта станция. Таких размеров. Дух захватывало от этих мыслей. Какие ещё удивительные вещи он увидит в этом мире? Кто её создатели, они похожи на людей?
   - Значит, здесь обитает разумная цивилизация?
   - Обитала, - усатый посмотрел на Никиту. Тот снова зевнул.
   - Что значит обитала? Где она?
   - Слушай, давай все расспросы завтра. Мне ты завтра нужен будешь отдохнувшим, а ты всё спрашиваешь и спрашиваешь. Уже раз упал, завтра будешь падать на каждом шагу.
   - Но я...
   - Так, мне это надоело! У тебя глаза закрываются, и зевать начал без остановки. Ты или меня слушаешься, или завтра мы расходимся. Я не смогу за тобой следить, если ты будешь спать на ходу. Тебя здесь сожрут у первого же дерева. Понятно? Здесь куча хищников, и ещё куча иных опасностей, о которых ты даже не догадываешься! А если у тебя внимание не на пределе - ты труп! Понятно?
   - Да, - опьянение прошло, и Никита снова был трезв, но спать хотелось сильнее. Действительно, глаза закрывались сами собой и он всё время зевал. Никита поднялся и зашагал вдоль костра. Ему нужно было размять ноги. Его компаньон внимательно следил за ним. Шагая вдоль стены с хворостом, Никита почувствовал, будто ему на голову положили холодную медузу. Это была уже не шапка-ушанка, это было куда более противное ощущение. Она давила на него, но он сопротивлялся, как человек сопротивляется сну. Машинально он провёл рукой по волосам и почесал голову. Но чувство, что у него на голове лежит что-то холодное, не пропало.
   - Мне нужно сосредоточиться. Я должен понять, зачем я здесь? Что я здесь делаю? - мысли путались, он, словно разделился надвое, на два человека. Один напоминал подпрыгивающего, пританцовывающего от нетерпения Никиту, жаждущего всё поскорее узнать, у которого внутри всё кипело, заставляя двигаться, а второй Никита был смертельно уставшим человеком, который хотел спать. Было такое состояние, словно он напился кофе: спать хотелось, а тело требовало движения.
   - Фигнёй маешься, - ответил усатый мужчина. - Постели мелкий хворост, видишь, как у меня постелено?
   Никита давно приметил около стены что-то вроде циновки из хвороста, прикрытой сверху длинными стеблями травы.
   - Мы с Кириллом собрали вчера, он думал, что к ночи вернётся. Не вернулся. Зато появился ты, поэтому можешь воспользоваться его постелью. А я приготовлю огонь на ночь.
   - Хорошо.
   Мерзкая холодная медуза на голове давила Никиту, буквально пригибая к земле, наливала тело тяжестью и заставляла лечь. Он сопротивлялся, но не мог ничего поделать. Он засыпал. С трудом соображая, он постелил себе постель у стены и прилёг. Как же он устал. Едва он коснулся мягкой травы, как веки его тут же опустились. Чёрт, завтра бы не забыть задать вопросы, которые сейчас метались у него в голове. Кто такой Кирилл и куда он ушёл? Что это за цивилизация серых человечков? Да и про тех пришельцев, которые были в космосе, нужно спросить, может это они построили станцию? Но постойте, Михаил сказал, что они погибли, те, кто жил на планете... Какое противное состояние. Что это, старуха стоит рядом с ним? Смотрит и улыбается. Пришла позлорадствовать, как она его хорошо послала. Вот она стоит и усмехается, что-то говорит, но что... Никита даже не понял, что уже спит, и никакой старухи рядом с ним нет.
   Когда он уснул, усатый человек выпрямился и зашагал к выходу. Там его встретил барьер, который снова покрылся трещинами от прикосновения. Человек на секунду остановился, сделал шаг назад, и трещины исчезли. Он внимательно посмотрел в правый нижний угол, туда, где среди отвалившихся от стены камней скрывалась расщелина. Раздался тонкий электронный звук, и вдоль всего выхода из пещеры пробежала алая искра, оставляя призрачный след. Когда искра погасла, усатый пересёк границу выхода и вышел из пещеры. Он отошёл всего на метр от входа и замер на уступе. Стояла уже глубокая ночь. Орбитальная станция, сияя холодным ярким светом, двигалась в зените среди огромного количества звёзд. Да, это было действительно величественное зрелище.
   Над лесом среди звёзд появился маленький голубоватый шарик, совсем крохотный. Брат-близнец планеты догонял её в бесконечной гонке. Кроваво-красные звёзды, красные сверхгиганты скопления горели на горизонте. Всё было, как всегда. И как всегда в безоблачную ночь было светло. Усатый человек хорошо видел весь обрыв, пятнистый гранит, сдавленный в вертикальные пласты, напоминающие приставленные плотно друг к другу разнотолщинные блоки. Хорошо были заметны одинокие деревца, странная трава, покрывшаяся россыпью мелких цветочков, вокруг которых кружились насекомые. Этот свет освещал пушистые ветви деревьев, первый ряд стволов, чьи-то силуэты, мелькавшие на границы света и тени. Он подсвечивал шумные воды реки, которая текла внизу, пенясь и пузырясь на скатах и порогах. В лесу, на противоположном берегу, возникли вспышки фосфоресцирующего света. Появились салатовые иглы и несколько сиреневых и алых спиралей. Послышался вой, клацанье и резкие трели. Хищники делили территорию охоты.
   - Дэс, эй кам, - тихо сказал усатый. Внизу, у подножия обрыва шевельнулась знакомая чёрная тень. Она начала двигаться, распугивая всё и вся, и приближалась к обрыву. Но человек её не боялся, наоборот, он ждал странное создание. - Дэ кес, - добавил он на непонятном, совсем не русском языке.
   Лес был растревожен. То, что двигалось вдоль обрыва, в поисках подходящей точки, чтобы забраться наверх, пугало всех его обитателей. В свете орбитальной станции вверх, к звёздам, взмывали умеющие летать белки, и с шумом неслись по ветвям прочь обезьяны. Вспыхивали желтоватыми искрами мелкие животные и, рыча, убегали ящеры. Словно от этого кошачьего силуэта исходила невидимая волна ужаса. Из нор выползали громадные сороконожки, и бежал самый страшный хищник этих лесов - котовидная собака, умеющая частично менять цвет шерсти, как хамелеон и маскировать свой запах под кислый запах выделений жуков. Но от того, кто шёл по краю леса, убегали все.
   Усатый человек ждал. Так и просилось, чтобы он сейчас закурил. Привычным движением поискал пачку в карманах и достал сигареты, но человек просто стоял не шелохнувшись и смотрел вниз на крадущуюся тень. Он ждал. Пар дыхания вырывался из его рта: на этой широте ночи на планете были холодными. По спокойному дыханию было заметно, что он совсем не боялся приближавшегося хищника.
   Внезапно хищник остановился и повернул голову в сторону леса. Усатый посмотрел туда, куда смотрел этот странный зверь. Там, внизу, по течению реки, находилось чёрное дерево, символ магии и предупреждение всему живому. Надо было давно разрушить этот символ зла и смерти, но все руки не доходили. Зверь смотрел туда. Он вглядывался своими алыми глазами в лес, потом открыл пасть и издал звук. Усатый улыбнулся. Он знал, что произойдёт, когда направленная звуковая волна достигнет леса.
   Начавшийся в лесу переполох был просто невообразимый. Теперь и в самой глубине леса всё пришло в движение. Усатый человек понимал, зачем хищник так поступил, он ведь сам отдал ему этот приказ. Где-то на горизонте трубно завыли большие животные и, ломая мелкие деревца, тоже побежали прочь. Главное, что убегали все котовидные собаки и другие опасные хищники в радиусе пяти километров.
   А странный зверь продолжал смотреть на лес. Его щелевидные глаза горели ярким багровым светом. Он походил на громадного льва, полутора метров в высоту и около трёх метров в длину. Подняв вытянутую морду, он посмотрел на усатого. Тот не шелохнулся, а по животному пробежала голубая искра, и оно начало отливать голубым металлом в свете звёзд. Теперь машину, а это была машина, можно было рассмотреть во всех деталях. Она была абсолютно не похожа на те механизмы, которые создавали в лабораториях и институтах люди. На ней не было массивных броневых листов, шлангов гидравлики, не было видно работающих гидроцилиндров или корпусов электромоторов. Это было нечто гибкое, формой повторяющее тело животного и покрытое ромбическими сегментами. Сегменты были подвижны. Они меняли свой размер, словно были жидкими: вырастали или уменьшались, когда требовалось, не стесняя ни единого движения машины. Робот имел длинную шею, словно созданную из огромного числа металлических колец, и громадные когтистые лапы. На спине машины было утолщение, словно кто-то положил на неё вверх дном плоскодонную лодку, и даже имелся сегментный хвост, на конце которого темнело металлическое каплевидное устройство с тремя огоньками: двумя алыми и одним зелёным.
   Машина двигалась совершенно беззвучно. Она смотрела на Михаила, и вдруг, подпрыгнув на месте, пролетела вверх метров двадцать и впилась когтями в гранитную породу. Брызнули искры, раздался звук удара, и вниз посыпались камешки, а машина, выпустив посильнее когти и покрыв их зазубринами, начала проворно взбираться вверх, к месту, где стоял Михаил. Не было визга сервоприводов, шипения пневматики или иных подобных звуков, лишь лязгали, вонзаясь в гранит, стальные когти, и вниз сыпались потоками мелкие камешки.
   Усатый человек улыбнулся. Он знал, что приводы машины работают с помощью электромагнитов. Не гидравлика управляла движением, а напряжение магнитного поля. Это было куда эффективней всего того, что было создано вначале. Электромагниты двигали суставы с невероятной силой, гораздо сильнее, чем давление масла в цилиндрах. Машина могла использовать усилие для движения в более широких пределах, меняя значение на тысячные процента. Конечно, она потребляли при этом огромное количество энергии, но новый реактор на основе генератора Тёмной энергии компенсировал всё. Это был новейшая разработка интеллект-корпуса. Изначально такими машинами комплектовались только "Мёртвые подразделения", но впоследствии подобные комплексы стали поступать Звёздной страже и ударным силам Звёздного Альянса. По совокупности характеристик эти новые киборги были в десятки раз мощнее ударных комплексов прошлого поколения. Но их было мало, особенно на этой планете. Однако для этой операции было решено использовать именно эту машину, а не старые боевые механизмы. Объект наблюдения не должен был догадаться, что за ним наблюдают, а он и не догадался, хотя и отметил, что справа от него в лесу всё разбегалось от ужаса. Как только системы орбитального наблюдения отметили аномалию в Тёмной материи на поверхности планеты, туда тут же была доставлена машина. Её высадили в лесу в трёх километрах от объекта и она, ориентируясь на данные дрона-наблюдателя, беззвучно понеслась к реке. Её основной задачей было сделать так, чтобы человек беспрепятственно дошёл до лагеря и прошёл это чёрное дерево. Никто никогда не знал, что могло случиться возле этого тотема смерти, а рисковать командующие этим сектором Звёздного Альянса не хотели. Этот объект и так был сплошным клубком вопросов, а его потеря свела бы на нет все усилия.
   Машина в несколько скачков достигла человека и остановилась, зацепившись когтями за край уступа и повиснув. Её голова с горящими глазами находилась на уровне груди человека.
   - Идентификация, - произнёс усатый. - Сканируй меня. Альфа-генетическое сканирование для опознания. Использовать заглавный маркер. Электронная подпись выслана для подтверждения моего звания.
   - Сканирую! - глаза киборга вспыхнули и погасли. - Поиск данных для подтверждения личности.
   Перед глазами машины по человеку сверху вниз пробежала белая полоса, осветив его блеклым светом. Человек перед машиной таял, он становился бестелесным, прозрачным и поверх него высветился другой силуэт, выше ростом и шире в плечах. Этот силуэт машина обрисовала, и по нему забегали белые чёрточки. Машина схематично дорисовывала ими лицо, руки, детали туловища и выдала рядом необходимые данные. Столбцы символов прыгали, обрабатываясь. По ним метались курсоры, и они менялись, выдавая всё новые и новые данные. Иногда в строках столбцов часть символов становилась красной, выделялась и отползала в левый угол, где снова обрабатывалась, сопровождаясь дополнительной поясняющей информацией. Получаемые информационные потоки сканирования перепроверялись. Машина измерила рост, вес, пропорции мышечной массы, цвет волос, кожи и глаз, а также обработала скан сетчатки глаза того, кто стоял за усатым человеком призрачной тенью. Следом в дополнительном окне пришли данные генетического и энергетического сканирования. Ниже возникла очень сложная, витиеватая подпись - спираль ДНК с фиолетовыми маркерами. Рядом с ней выползла необходимая информация энергетического рисунка силуэта, она была сравнена с хранимым внутри машины эталонным образцом. Оба рисунка оказались идентичны.
   - Шаншар Диэлекта, ваша генетическая подпись коммандера "Мёртвых подразделений" подтверждена. Сравнение энергетического рисунка прошло успешно. Жду приказов.
   Усатый улыбнулся краешками губ. Даже если бы кто-то и смог подделать его генетическую подпись, а Враг не раз пытался подобное проделать, особенно создавая спящих, то подделать энергетический рисунок было чрезвычайно сложно. У каждого агента "Мёртвых подразделений" он был свой, абсолютно уникальный.
   - Киборг, Кирилл Кравец дошёл до места назначения? - спросил усатый человек у машины.
   - Да. Приказ номер 567-789 по гему 5 выполнен. Данный человеческий индивид сопровождён мною к рудодобывающему комплексу и я удостоверился, что он зашёл внутрь. Данные прилагаются.
   Перед глазами Михаила, или того, кто прятался за ним бледным силуэтом, возникло изображение с бегущей внизу строкой данных. На картинке было видно, как одинокий человек в тёмной одежде, весь вымазанный в глине и земле, часто поскальзываясь и падая на колени, идёт к огромному металлическому жуку. Он возвышался прямо перед ним многометровой громадиной, и его голова была опущена в серый гранит, словно он собрался его грызть, да так и застыл. Человек, пошатываясь, брёл к чему-то, напоминающему лифт. В руках он держал красный свёрток.
   Киборг был далеко, изображение дрожало и покачивалось, и было заметно, что оно сильно увеличено. По сгорбленному силуэту человека скользнула алая полоса сканера, и рядом с ним возникло окно с данными сканирования. Человек был уставшим морально и физически. Машина отметила признаки обезвоживания и голода, ряд заболеваний, присутствовавших в организме: ревматоидный артрит суставов ног, изменения в желудке из-за употребления инопланетной, частично съедобной пищи, сильную изношенность печени, а также резкое уменьшение в мозгу дофамина. Появилась информация, что у бредущего человека появились первые признаки персеверации. Он говорил сам с собой, часто повторяя одно слово: "домой". В руках он держал свёрнутую одежду, красный свитер, сотканный наполовину из естественных, а наполовину из искусственных волокон шерсти.
   С трудом поднявшись на платформу, он вошёл в клеть. Там он долго стоял, покачиваясь, отыскивая как привести лифт в движение, пока киборг не связался с маленькой машиной, похожей на краба, которая пряталась с другой стороны панели управления и она не активировала лифт. Тот начал подниматься вверх. Изображение пропало. Машина сопроводила это электронным звуком.
   Этот человек попал на планету несколько месяцев назад, скорее всего, как и остальные люди, с помощью Врага, который использовал их для своих, непонятных для Звёздного Альянса целей, и, как и другие люди, подвергся изменениям. Местная пища только условно была съедобной, а воду можно было пить только из чистых горных источников или же добытую из определённого вида растений с мясистыми стеблями. Остальную требовалось обязательно долго кипятить. В коммуне, где жил Михаил какое-то время, научились воду фильтровать, набирая её из местной реки. В прудах и озёрах, кроме растворённой в воде органики, дающей ужасный вкус, запах и цвет, жили опасные паразиты, которые, попадая в печень, быстро там расселялись и поражали иммунную систему человека. После заражения, если не оказывалась должная медицинская помощь, человек умирал в страшных муках в течение десяти-двенадцати суток.
   Звёздный Альянс больше не занимался попадающими на планету людьми. Вначале он пытался понять причину их появления на планете. Была даже создана особая группа исследователей. Но после длительного наблюдения, отбора нескольких десятков попавших на планету человек и их скрупулёзного изучения Звёздный альянс прекратил исследования. Он так и не смог понять, зачем на этой и ещё на десятках других подобных диких планет вдруг возникают жители далёкой Земли, какую цель преследует Враг или кто-то ещё, забрасывая такой примитивный вид во враждебную среду без каких-либо средств защиты. Ресурсов не хватало, шла война, кровопролитная и долгая война, и Звёздный Альянс проигрывал её. Заниматься людьми было некогда. Все свободные средства были брошены на поиск решения проблем с генетическим заражением планет Врагом и борьбой с кораблями Сеятелями.
   - Ясно, - кивнул усатый человек. - Подготовь плацдарм для нашего продвижения к цели. Никаких враждебных животных, никаких хищников. Мы должны достичь конечной точки без приключений.
   - Ковит, вы будете использовать путь Кирилла? - поинтересовалась машина. Она показала схематично на карте путь человека и высветила отдельные картины местности. - Есть вероятность встречи с генетическими аномалиями. В соседнем секторе были обнаружены первые признаки.
   - Думаю, да. Твоя задача - произвести зачистку территории. Все аномалии должны быть уничтожены.
   - Будет выполнено.
   - Использовать энергетическое оружие только при необходимости, наш объект не должен знать, что нас ты сопровождаешь. Это приказ командования.
   - Ясно. Приоритет на использования низкочастотных излучателей. Команда выполнена.
   Усатый замолчал. Он смотрел на киборга и размышлял. Михаил знал, куда стремился Кирилл. Он знал конечную цель путешествия. Но вот что дальше? Что произошло внутри рудодобывающего комплекса. Ведь он так верил, что там был ответ.
   - Было произведено сканирование, что произошло внутри с Кириллом Кравцом? - спросил усатый человек. - Есть какие-нибудь данные?
   - Да, но полученная информация имеет искажение. Существуют несовпадения данных по внутреннему устройству комплекса при первичном сканировании и после того, как туда попал человек.
   - Поясни.
   - Размерные аномалии. Например, камера переработки руды должна быть в три раза меньше. Но по факту последнего сканирования она увеличилась и не вписывается в габариты рудодобывающего комплекса.
   - Неправильное отклонение кварков? Гравитационные помехи?
   - Неизвестно, что-то нарушает движение частиц излучателя. Кроме того обнаружены искажения в определении структуры материалов. Судя по полученной информации, состав и плотность сталей некоторых внутренних стен и перегородок изменилась.
   - Показать результаты сканирования.
   Машина вывела перед глазами Михаила результаты сканирования и обработки информации. Массивы невидимых частиц были рассечены странными штрихами и линиями. Эти полосы дрожали, иногда вдруг начиная извиваться. Что-то происходило внутри горнодобывающего комплекса.
   - Сканирование внутри самого комплекса было произведено? Что показывают посланные в него дроны-разведчики?
   - Ответ отрицательный. Нам запрещено приближаться к комплексу. Там обнаружена активность Теней. Мы не располагаем защитой от их внедрения в наш разум. Мы можем их сдерживать только на расстоянии. Связь с дронами устойчивая только возле входного люка в комплекс. С разведчиками, находящимися в глубине комплекса, связь эпизодическая. Они присылают неадекватные данные.
   - Понятно, тогда сделай обход территорий и уничтожь всё, что может представлять для нас хоть какую-то опасность.
   - Задать площадь.
   - Возле самого комплекса всё должно быть проверено в радиусе пяти километров.
   - Это земная мера длины?
   - Да. Связь только с помощью внутренних каналов. Синхронизируем передатчики. Проверяем системы обмена информации и взаимодействия.
   Перед глазами машины и того, кто выглядел как земной человек, запрыгали массивы информации. Они должны были быть идентичными. Один посылал пакет формул и цифровые матрицы с зашифрованными данными и их контрольные суммы, а другой пакет решал и сравнивал результат. Это нужно было, чтобы проверить, как функционируют аналитические системы, нет ли сбоев и нарушений. Когда проверка была закончена, человек произнёс:
   - Вызови несколько летающих автоматических наблюдателей. Держи с ними постоянную связь, они должны всё время наблюдать за местностью во время всего нашего пути. Приказ однозначный: человек должен добраться до комплекса невредимым. Его ничто не должно задержать.
   - Есть пояснения, почему требуется такое пристальное внимание к этому человеку?
   - Нет. Только код приказа: приоритет операции наивысший.
   - Принято, выполняю, - сказал киборг.
   Его глаза снова вспыхнули и погасли, послав код подтверждения. Затем машина присела, подпрыгнула, грациозно развернулась в воздухе, приземлилась на гранитную стену спуска, лязгнув металлом и вызвав небольшой камнепад, и начала спускаться вниз. Она была у подножия уже секунд через пять, там остановилась, осмотревшись, и неслышно скользнула к лесу, снова включив маскировку. Её стальное тело словно окутывалось тёмной вуалью, ромбические элементы исчезали, и через мгновение она напоминала не машину, а живого зверя. Впрочем, этого можно было и не делать: людей поблизости не было.
   Киборг удалился в темноту леса, а усатый человек остался стоять. Ветер принёс с гор ледяной холод. Температура опустилась до трёх градусов выше нуля.
   Лес внизу снова был полон жизни, но это не интересовало усатого человека. Он смотрел вверх, на орбитальную станцию, плывущую среди огромного количества звёзд, и размышлял.
   Огромная станция, освещённая ушедшим за горизонт светилом. Она сияла, как спутник планеты, откуда попал сюда этот человек, Никита. Станция была мертва. Примерно шестьдесят циклов назад рептилоиды, экипаж станции, почти в полном составе вышли в шлюзы и выбросились в космос. Уцелели только двое. Они не поддались гипнозу Культа Смерти и смогли стабилизировать орбиту, введя необходимые телеметрические данные, чтобы станция ещё циклов сто висела над планетой, как напоминание об ужасной катастрофе. Вот он - символ технического совершенства, павший перед безумными идеями. Может это и есть первая фаза Сеятеля, не генетические болота, а именно доведение цивилизаций до безумия?
   Культ Смерти. Это религиозное течение возникало на разных планетах, в разных цивилизациях и культурах, но всегда по одному и тому же сценарию, как под копирку. Жители планеты вдруг, без видимых причин, решали, что вся их земная жизнь - лишь мгновение, просто бессмысленный миг, а самое главное в их существовании, это то, что будет потом, после смерти. Что их существование в загробном мире будет куда счастливей, чем прозябание в смертной оболочке. Там им откроется Истина бытия, новые горизонты сознания и возможностей. Там они будут вечно счастливы, и после смерти их ждёт что-то немыслимо яркое, светлое и прекрасное. Такое, что нельзя описать словами, а можно только представить, почувствовать.
   На Земле, откуда попал этот человек, это называлось верить в существование Рая. Но был один нюанс: Культ смерти основывался на слепой вере не просто в загробную жизнь, а в то, что сам процесс смерти - это наивысшее блаженство, цель физического существования. Приверженцы культа начинали длительные приготовления к смерти, при этом они старались общаться с духами, создавая культовые места с обязательным атрибутом - тотемом, алтарём или другим символом перехода в лучший мир, где обитали духи, призванные с той стороны. На этой планете это были чёрные деревья, одно из которых благополучно миновал человек. Неясно было, что именно делало это дерево, но некоторые люди утверждали, что при сильном ветре сквозь вой в щелях они слышали шёпот и пение, заставлявшее их цепенеть. Они слышали голоса, зовущие их к себе, и от них словно некий туман обволакивал сознание. Эти места создавались для общения с духами с целью узнать, каким способом им нужно умереть, какой метод наилучший.
   Самогипноз? Отчасти это подтверждалось данными исследований интеллект-корпуса, но возникал вопрос: почему вдруг живые существа начинали так слепо желать умереть? Первоначально ответа не было, казалось, что жители планет просто сходят с ума. Да, многие цивилизации начинали приобщаться к наркотическим веществам, синтезируя всё новые и новые препараты, входя с их помощью в некий транс, но наркотики были лишь дополнением, средством, а не причиной возникновения этих учений. Источники их возникновения, могущие объяснить, каким образом появлялся в психологически устойчивой культуре подобный культ, были неясны. Проектировавшие и создававшие эти культовые места, которые так эффективно воздействовали на мозг, были неизвестны, до тех пор, пока не были обнаружены Проповедники. Не на всех планетах, но на очень многих.
   Впервые эти существа, имитирующие жителей планеты, были найдены в системах, не входящих в Звёздный Альянс. Их попытались изучить. Например, были попытки исследовать Проповедников на Каллистелле - мёртвой планете эльфоподобных людей. Но обычно эти полуживые, полуорганические механизмы либо самоуничтожались, либо начинали вести себя столь агрессивно, что их приходилось сжигать. Внутри их обнаруживались скрытые оружейные системы, способные провести генетическое или вирусное заражение. Стало понятно, что, скорее всего, Культ Смерти - это детище Врага. Оставалось понять, что двигало туземцами, что сводило их с ума? Неужели простые проповеди и групповое пение? Ведь сначала возникал сам культ, а уже потом строились эти чёрные храмы с тотемами и алтарями внутри. Со временем подобное начало возникать даже на планетах Альянса с их устойчивым психическим состоянием общества, с возможностью ментальной коррекции. Культ появлялся в обществе высокоразвитой и высокоорганизованной цивилизации, где подобные верования в принципе были абсурдны. Что являлось спусковым механизмом? Скука, бессмысленность существования? Какую именно слабину нащупывали Проповедники, что сознательные существа с высоким интеллектом, с логическим мышлением, с пониманием устройства мира, вдруг начинали верить во всю эту чушь и, теряя над собой контроль, предавались ужасным оргиям, как, например, проведение ночи рядом с гниющими трупами, чтобы получить от них знание и совет. Общаясь с ними через сон. Это не лезло ни в какие рамки!
   Сканирования приверженцев Культа Смерти показывало эмоциональную деформацию, суицидальные мысли. В начальных проявлениях - стресс или депрессию. Они, наоборот, радовались приближению смерти, они ждали это событие, как награду. Может именно это и сеял в первой фазе Сеятель? Ведь обнаружить Культ Смерти было куда сложнее генетических болот.
   Сеятель. Впервые он был обнаружен, визуально идентифицирован примерно сто тридцать стандартных лет назад. Неуловимый, недоступный корабль неизвестной цивилизации, который не могли перехватить боевые соединениями Альянса, погибая в попытках его уничтожить. Хотя в большинстве случаях эти мощные, несоизмеримо технически более совершенные корабли просто.... старались уйти от схватки, бежать, создавая Переход. Лишь селиканты "Мёртвых подразделений", построенные с использованием технологий Звёздных Механиков, могли помешать им это сделать и нанести существенный вред. Если корабль Сеятель уходил, значит, он появлялся где-то ещё, и всё повторялось.
   Этот человек, Никита, спрашивал, куда он попал? Михаил знал ответ, только озвучить его полностью не мог, ведь он придерживался легенды, что он - человек, который так же, как и Никита, непонятным образом попал на эту планету. Это была типичная звёздная система с шестью планетами, три из которых находились в так называемой Зелёной зоне. Это означало, что эти планеты располагались в обитаемой зоне, на дистанции от звезды, и жидкая вода находилась на поверхности планеты. Разумная жизнь зародилась и развивалась на третьей, самой удалённой от звезды планете Зелёного пояса, которая граничила с поясом холода. Ух, какие там были зимы! Они господствовали на планете двести двадцать из четырёхсот шестидесяти семи дней. Сплошной снег, сильные ветра и лютые морозы, когда находящиеся ближе к полюсам океаны покрывались трёхсотметровой толщей льда. Только на экваторе оставалась полоса свободной воды.
   Но рептилии приспособились. Их первые города напоминали муравейники, вырытые глубоко под землёй, поближе к термальным источникам тепла. Суровый климат заставил рептилий быстро находить решения возникающих проблем. Планету часто сотрясали действующие вулканы, землетрясения крушили города, и у рептилий был один выбор: или приспособиться, или умереть. Такие условия стимулировали развитие мозга.
   Время шло, и рептилии развились, уничтожив в борьбе конкурентов и став доминирующим видом, а потом поселились на поверхности, построив огромные города надо льдом, буря скважины к магме и создавая мощные термальные станции, питающие города энергией и теплом. Они построили подводные базы, поближе к подводным вулканам, используя их тепло. Под водой они начали добычу полезных ископаемых, используя особый вид слизняков, которые покрывали стены пещер клейкой массой. Застывая, эта масса образовывала невероятной прочности покрытие. Полностью освоив планету, рептилии обратили свой взор к звёздам...
   Усатый человек улыбнулся. Станция горела, опускаясь к горизонту, а над лесом росла яркая звезда. Та самая, что совсем недавно появилась на небосклоне. Ярко светящаяся серо-голубым светом она была крупнее любых звёзд на небе. На самом деле это была не звезда, а родная планета разумных рептилоидов - планета звёздной системы Цегал, откуда они прилетели в этот мир.
   Почти восемьсот циклов назад эта цивилизация начала бурно развиваться, пройдя первую промышленную революцию. Рептилоиды построили корабли и начали осваивать два других мира, которые тоже были живыми и находились рядом с их родной планетой. Эти миры находились ближе к звезде, и на их поверхности было куда теплее, чем на родной планете рептилоидов Рыхъяме. Сначала они высылали на планеты зонды для исследования и высаживали спускательные аппараты. А примерно триста циклов назад они принялись колонизировать эти два мира. Здесь была пригодная для дыхания атмосфера, был кислород, были полезные ископаемые и была возможность культивировать почву и выращивать еду, много еды, а не довольствоваться лишь тем, что давали парники.
   До возникновения Культа Смерти, когда за неполные десять циклов Рыхъяма превратилась в мёртвый мир, они заселили два новых мира. Киир'яхму'ча, Киир'ямху'чуча. Труднопроизносимые названия переводились просто и банально: планета Зов 1 и планета Зов 2. На обеих планетах были построены базы, началось строительство целой цепочки оросительных каналов, осваивались обширные территории, появились посевы съедобных клубней. Почва на этой планете Киир'яхму'ча была очень своеобразной, и её приходилось обрабатывать особым образом, чтобы она стала пригодной для посевов, особенно связывать и нейтрализовывать жирные кислоты. Ещё здесь в горах были построены громадные металлургические заводы и военные базы.
   Когда Рыхъяму накрыла первая волна самоубийств, колонисты на этой планете решили, что они смогут спастись, если создадут автономные, полностью изолированные подземные укрытия, где их не настигнет то, что сводило с ума их цивилизацию. Но они не знали, с кем или с чем имеют дело. В результате на планете началась короткая, но кровопролитная война, закончившаяся ничем: проиграли все, и теперь их останки разлагаются по всей планете. Осколки этих миров уже пятнадцать циклов разгребают группа Архериус и "Мёртвые подразделения", пытаясь спасти хоть какое-то наследие. Особенно старается группа Архериус, пытаясь найти способ сдерживания чёрных болот без использования радикальных мер. Рептилоидам каким-то образом удалось незадолго перед гибелью отыскать метод эффективного противостояния чёрным болотам, не давая им распространяться по планете.
   Усатый человек снова посмотрел на огромную станцию. Громадная буква "Ш" с треугольным основанием и вертикальными элементами, упирающимися в серп. Исполинская станция. В той части станции, которая выглядела как серп, располагались генераторные и двигательные отсеки. По всему внешнему овалу серпа находились дюзы двигателей, способные разогнать станцию до пятисот километров в секунду, используя энергию ядерного превращения.
   Станция вот-вот должна была исчезнуть за лесом, она почти коснулась его своим треугольным носом. Огромный, мёртвый корабль.
   Таких станций было построено две. Это были универсальные комплексы для перевоза огромного количества грузов, колонистов, необходимых машин между планетами обитаемой зоны. Что-то вроде колониального города в космосе. За один рейс эта станция могла перевести поселенцев и всё необходимое для постройки небольшой полностью оснащённой базы.
   Над планетой, где находился усатый человек, плыла вторая из построенных станций. Первая лежала частично в океане, частично на материке Чум'хартка, чьё название переводится как Каменный. Она рассыпалась на куски, сгорев при входе в верхние плотные слои атмосферы родной планеты рептилоидов, и рухнула огненным дождём на Чум'хартка пи'ла, пи'та, сыыкуння, таково было полное название места её падения на материнской планете. В переводе с местного диалекта, это звучало как "Каменная суша среди приливов, отливов и бурь". Она упала тогда, когда была практически полностью загружена, чтобы отправится в свой очередной путь ко второму осваиваемому миру, к планете Зов 2.
   Судя по сохранившимся записям, у рептилий были грандиозные планы. На четвёртой, холодной, каменной планете, которая походила на огромный мир сплошного застывшего, как стекло, гранита, они собирались строить корабль для межзвёздных путешествий. Они уже очень близко подошли к созданию волнового двигателя и масс-машины, даже построили прототип центрифуги для разгона тяжёлых частиц гравитронов, и все эти планы сожрал Культ Смерти. Мир, который так долго сформировывался, который уже полностью устоялся, который выжил после войн и катастроф. Мир, который боролся с холодами, со страшными землетрясениями, с ледниковыми цунами, когда лёд мог прийти из океана и проползти за день десятки километров вглубь суши, разрушая всё на своём пути, пал перед безумным верованием всего за несколько лет. Абсурдный Культ вернул рептилоидов в тёмные времена, он привёл цивилизацию, точно знавшую свои цели и упорно стремившуюся к ним, в состояние полной апатии и безразличию ко всему, кроме желания смерти. Освоение двух других миров, добыча и транспортировка полезных ископаемых, полёт к звёздам больше не трогали рептилоидов. Разительная перемена, которая совсем не вязалась с их историей, наполненной примерами невероятного трудолюбия.
   Ради достижения своих целей разумные рептилии не пожалели на планете Зов 2 местное разумное население - мохнатых существ, живущих в норах. Эти существа мешали рептилоидам в их добыче полезных ископаемых, особенно оранжевой глины, поэтому с ними не стали церемонится, а провели несколько рейдов, истребляя всех поголовно, без капли жалости или сомнения. Эмоции рептилоидам были чужды, они были холодны и расчётливы. Для них поставленная цель была всем, её нужно было достичь любой ценой.
   И вот за пять циклов всё переменилось. Сначала возникли странные сборища, где среди фосфоресцирующего света и выкопанных покойников, странные ящеры в белых одеждах с белесыми чешуями рассказывали про загробную жизнь. Они выли, пели и танцевали, и казалось, что среди блеклого света с ними танцуют тёмные тени. Потом они начинали ритуалы, где последователи культа вслушивались в шёпот мёртвых и узнавали, как лучше себя убить. Полный бред и сумасшествие, но ведь работало! Эти ритуалы сближали слушателей в единстве идеи. Каждого члена культа вокруг понимали и поддерживали такие же, как он, и они все были равны. Не было больше никакого разделения, все становились друг другу братьями и сёстрами. Именно эта деталь была крайне важна для понимания, почему идея Культа Смерти стала такой привлекательной.
   Аналитический отдел интеллект-корпуса Звёздного Альянса понимал, что именно в этом состояла стратегия Врага в подобных мирах. Общество рептилоидов не было тесным и дружным. Существовали многочисленные касты, враждовавшие друг с другом. Строгая иерархия управляла всей цивилизацией рептилий, где каждый должен был чётко знать своё место. Ни о какой дружбе или поддержке между кастами речи не шло, только жёсткий свод законов и правил для управления - и всё.
   А здесь Проповедники предлагали совсем другое, то, где уже не было одиночества. Не было больше никого, кто выделялся бы из толпы, все превращались в единую семью. А вот все, кто не с ними, становились врагами, теми, кто хотел разрушить их семью и мешал готовиться к великому свершению.
   Следом за сборищами появились многочисленные секты, переросшие в религиозное течение, которое начало расползаться по планете. Привычные цели и поставленные задачи исчезали, оставалось только одно: смерть.
   Цивилизация рушилась. В кастах началась паника. Споры, попытки образумить последователей Культа Смерти переросли в войны. Их легче было убить, чем переубедить. Одни хотели спастись, а другие - наставить на путь истинный, на путь Вечного блаженства после смерти, а если нет - просто убить. Грустная история этой звёздной системы, одной из сотен погибших таким же образом. И на планете, откуда попал сюда земной человек, Никита, сейчас мирно спавший в пещере у огня, время от времени появлялись такие же секты. Первые опасные симптомы. Усатый человек знал, что Враг давно находится на Земле и давно там экспериментирует, но оставалось непонятным, что он хочет там узнать, какие цели ставит? Интеллект-корпус изучал подобные религиозные течения, он внедрялся в секты и пытался понять, каким образом у людей трансформировалось сознание и они из обычных граждан превращались в одиозных сектантов, зомбированных глупыми, а порой и опасными учениями. Ответ был один: эмоции. Враг учился манипулировать эмоциями. А легче всего было манипулировать с помощью жадности. Духовные наставники сект быстро поражались этой болезнью и не могли остановиться. Ведь считалось, что Враг не был разумными существами с физической оболочкой, а это были энергетические создания. Тогда чем они питались, какой энергией? В этом случае чёрные болота не вязались с этой концепцией истребления планет. Вопросы, сплошные вопросы, на которых не было ответа. Чуждый разум и чуждые цели.
   Усатый человек вдохнул воздух. Конечно, его истинный облик был не таким, каким его увидел земной человек. Его прототип, который он скопировал, усатый Михаил с планеты Земля был мёртв уже почти две недели. Он провалился в яму-ловушку и долго умирал там, почти пять дней, сходя с ума и разговаривая со звёздами. Дроны-разведчики сочли его самой подходящей кандидатурой для копирования, и Шаншар Диэлекта просто считал нейро-сканированием остатки памяти из рассыпающегося, умирающего мозга и трансформировался с помощью технологии Тени. Ему было всё равно, умрёт этот человек или нет. Ему ставились совсем другие задачи. Но памяти было недостаточно и люди-спутники Диэлекты начали о чём-то догадываться. С Никитой было проще, Диэлекта мог импровизировать, не боясь разоблачения.
   Холод опять усилился. Подул Северный ветер. Значит завтра будет безоблачно. Диэлекта знал завтрашний прогноз погоды от метеоспутников. Это было хорошо, потому что идти в дождь по этой планете было очень тяжело.
   В звёздном небе метались жёлтые точки мух-медоедов, которые отыскивали в гуще леса нежно-розовые грибы с наростами, в которых образовывались светящиеся янтарные капли. Это был вкусный и питательный сок, а в нём плавали споры грибов, которые не переваривались в брюшках мух и, переносимые ими, попадали в землю в других местах континента. Так эти грибы размножались. А на этих мух охотились светлые, яркие, с голубоватым свечением осы.
   Усатый человек вернулся в пещеру. Огонь догорал. Кострище мерцало багровыми огнями, блеклые язычки пламени бегали волнами по растрескавшимся поленьям, словно танцуя. Дыма почти не было, только волны горячего воздуха поднимались вверх.
   Усач подбросил дров и посмотрел на сладко спящего Никиту. Неужели это он? Тот самый человек, которого обнаружили боевые системы флота? Тот самый человек, который немыслимым образом смог стать частью эфира.
   Перед его глазами возникла картина. Повинуясь мысленной команде, встроенный в его мозг компьютер выдал необходимые данные. Среди пустоты болтался человек. Сканирование показывало абсурдность ситуации, ведь живое существо не могло существовать на таком расстоянии от светила. Одно дело бактерии или вирусы, а другое - такое сложное биохимическое образование, как человек. Ему требовались куда более комфортные условия, а отнюдь не космос. Появились данные дополнительного сканирования. Эх, всё-таки зря интеллект-корпус не поставил приоритеты. Машины среагировали быстрее, чем пришёл приказ "Отставить!". И ещё эти странные помехи в работе спин-каналов. Усатый человек, вернее, коммандер Диэлекта, даже не предполагал, что такое возможно. Считалось, что спин-каналы невозможно заглушить, так как они были образованы путём создания микрочервоточин. Если бы стоял приоритет "анализ данных", машины среагировали бы по-другому, а так пилоты ударных истребителей получили информацию, что это Враг, Проникатель и сразу попытались его сжечь. И всё из-за новых директив. То, что произошло на планете Земля, сильно напугало командование, особенно их впечатлило неподчинение боевого офицера "Мёртвых подразделений". Интеллект-корпус посчитал, что произошёл взлом основных систем. Из-за этого возникла эта команда, когда в анализ данных вкралась ошибка. Этот человек не был Проникателем, но из-за похожести данных сканирования, машина приняла неверное решение.
   Усатый человек стоял над спящим и внимательно рассматривал его. После залпа истребителей тот исчез в огне плазмы, он должен был превратиться в атомарный газ, но вот он. Он, или не он? Может, двойник? Никакое живое существо, и даже "танцор костей", генетически изменённый объект, не мог двигаться в космосе, а этот мог и к тому же говорил с ними. Глаза усатого человека вспыхнули и погасли. Сканирование было завершено. Нет, это было живое существо, из плоти и крови. Это совсем не совпадало с данными сканирования малых боевых кораблей, которые окружили это существо. Сейчас это был такой же человек, как те, которые начали появляться в этой системе примерно пятьдесят циклов назад. Рыбацкое судно с японцами, потом несколько австралийцев с яхты. Следом появился самолёт "Сессна-208", который вынырнул прямо перед ударной платформой и был сожжён. Кто там был за штурвалом? Ничего не осталось. Люди начали возникать на планете с некоей периодичностью, словно кто-то искал ответ, а выживут ли они. Они возникали на разных участках планеты, на разных континентах. Теперь он, этот спящий сейчас человек, появился как финальная часть эксперимента. Почему здесь и сейчас? Почему он появился в космосе, ведь никто из людей никогда до этого не возникал в пространстве звёздной системы? Может потому, что расползлись тени?
   Усатый вздохнул. Скопировав матрицу памяти человека, этого умирающего Михаила, кадрового военного Российской Федерации, он невольно начал копировать его привычки. Вздохи, кивки, шарканье ногой и поглаживание пальцев на руке. Он начал воспроизводить это машинально. Сейчас он размышлял о том, что, может быть, действительно что-то решило привлечь внимание, указать на этого человека, сделать так, чтобы его заметили? О, да, его заметили! Среди сотен попавших на планету людей с Земли, этот точно выделялся. Но что он несёт, какое послание?
   Человек мирно спал и посапывал. На нём была не очень тёплая военная форма, и останься он ночевать под открытым небом, непременно замёрз бы. Штаны были явно велики ему, да и куртка как с чужого плеча. Его одевали спонтанно, во что было, что сразу примерно подошло. Одевали торопливо. У него ничего не было, кроме формы и кроссовок, а его карманы были пусты. У тех, кто попадал сюда до него, хотя бы были фотографии родственников, жён или родителей. А у этого ничего. Усатый человек стоял перед костром, где разгорались брошенные новые паленья. Они трещали, горящая кора лопалась, порождая искры.
   Планета Земля была очень удалена. Находясь на краю соседней галактики, она была открыта всего примерно двести стандартных лет назад. Сначала ей не придали значение, борьба с Врагом занимала все силы, а потом, когда её начали пристально изучать, она оказалась уникальной. С развитием технологии Перехода с помощью гравитации Тёмной материи оказалось, что она имеет большое количество зеркальных миров. Слишком большое. И везде был Враг, но он не трогал эту планету, словно что-то искал. Тогда на мир исходной точки был отправлен целый десант. Что там произошло, было неясно. Даже имея статус сидэ-коммандера, отвечающего за целый сектор, Шаншар Диэлекта тем не менее не имел доступа ко всем событиям, которые произошли на той далёкой планете.
   Однако последствия были губительными для "Мёртвых подразделений". Командующая тем сектором сэнтел-коммандер Аристэ была отстранена. Её первый помощник Эйфа попала под трибунал экзекуторов. Она натворила в Киеве тех ещё бед, отказавшись подчиниться приказу представителя высшего командования интеллект-корпуса. Трибунал не сжёг её, но отправил очень далеко.
   Однако некий результат был достигнут. Чёрные болота в том секторе исчезли, они высохли и превратились в пепел. Чего не скажешь про сектор, за который отвечал Диэлекта. Кто эти люди и почему они так нужны Врагу? Копаясь в умирающем мозгу Михаила, который стеклянными глазами смотрел в синее небо, пока ещё его не начали поедать насекомые, Диэлекта пытался понять суть человека. Они имели такие хрупкие тела, такую ранимую душу. Как эти японцы, которые танцевали на берегу у костра после почти месяца блуждания в Океане. Как же они радовались суше! Зачем они танцевали и орали песни, наевшись этих галлюциногенные грибов? Отвести душу, достичь состояния эйфории, радости? Зачем? А этот человек? Так это был он или не он в космосе? Что им всем, "Мёртвым подразделениям", пытались рассказать, ведь им что-то пытались объяснить, Диэлекта это точно чувствовал. Но что?
   Внезапно Диэлекта понял, что за ним наблюдают и очень пристально, причём наблюдатель находится здесь, в пещере. Он повернулся туда, куда указывало его шестое чувство.
   В пещере гулял ветер. Он закручивал обрывки листвы, соломинки и прочий мусор маленьким смерчем, как раз в овальной нише, засыпанной белым песком. Там ничего не было. Силовое поле пропускало воздух беспрепятственно. Сенсоры реагировали только на материальные объекты. Насекомых и иных мелких тварей отпугивали резонаторы. Они выдавали направленные звуки на низких частотах, и эти гады уползали и улетали восвояси. Никого биологически материального в пещере не было, но опять возникло это чувство, что за ним наблюдают.
   Подул холодный ветер, и огонь в костре затрепетал. Холодный воздух снаружи. Диэлекте не было холодно. Его настоящее тело было генетически совершенно. Оно идеально приспосабливалось к любым погодным условиям. А вот тело этого человека нет. Оно было уже заражено, и местные вирусы убьют его за неделю, если организм не справится и в нём не появятся нужные антитела. Почти девяносто процентов появившихся на этой планете людей умерло от аллергий или вирусных заболеваний. Словно подопытных животных помещали в клетки с контролируемой средой и смотрели что будет. Системы разведки Альянса находили этих мертвецов постфактум. Находили и сканировали, пополняя полученными данными банки информации, где анализировали заражение и распространение инфекции в организмах. Для всех это были лишь безликие мертвецы на далёкой планете.
   Искажения в тёмной материи были постоянными. Формирования галактик, взрывы сверхновых, соединение планетарных систем. Тёмная материя всё время изменялась, она словно жила неведомой жизнью. Когда дроны зафиксировали новый Переход, они не сразу направились к точке возникновения искажений. Они решили, что это было просто одно из десятков тысяч подобных искажений. До тех пор, пока этот человек не заговорил. Тогда они засекли его.
   Глядя на спящего, усатый просматривал все данные, полученные с помощью сканирования звёздной системы Цегал. Он пытался понять и составить всю цепочку хронологических событий. Изначально искажение было очень малым. В отличие от Переходов, которые открывали "Мёртвые подразделения", эти спонтанные Переходы были лишь щёлками величиной с волосинку в пространстве. А дальше всё пошло вразрез с общепринятыми директивами.
   После событий в космосе следящие системы получили команду усилить сканирование и слежение за обитаемыми планетами, и почти тут же они обнаружили этого человека и передали о нём информацию на базу. И тут возникла дилемма: что делать дальше, как поступить? Немедленно изъять его с планеты и, поместив в лабораторию, изучать? Что заставило их передумать? Что подтолкнуло к иному решению? Ведь схватить и изучать было первым и, казалось, таким правильными решением. Неизвестный объект, такой интересный, словно пойманный новый вид жука. А вдруг... А вот это - вдруг и решило судьбу этого человека. А если это всё-таки он, тот самый объект из космоса, тогда какими способностями он обладает? Аналитические компьютеры обрабатывали полученную информацию, выдавая странные ответы. Это ведь были не просто машины, а машины с внедрением в ядро биохимической составляющей, которая отвечала за... сомнение. А если... А если это не он такой уникальный, если кто-то ведёт его. Мифический Звёздный Механик? И если киборги захватят этого человека, как отреагирует это Нечто? Даст его изучать, а если нет? Если это действительно тот самый человек из космоса, у которого не было выявлено признаков жизни, не были обнаружены ДНК при сканировании, а его тело было собрано из чего-то аморфного, переменного химического состава, значит Нечто настолько могущественно, что не стоит мешать ему.
   Проникатель? Этот человек был похож на него, но отличался. Так же как и Проникатели, которых "Мёртвые подразделения" обнаруживали на обитаемых планетах, этот человек был в состоянии перпендикулярного времени, когда основное течение времени для всех замирало. В этом случае оставалось только смотреть и подыгрывать. Как только этот человек был обнаружен на реке, боевые аналитические системы колебались лишь мгновение, а затем было принято окончательное решение - сопровождение объекта. Пусть их ведёт сам человек, а они будут играть роль помощника. Командующий "Мёртвыми подразделениями" сектора сам вызывался стать проводником. Для такой важной задачи он обязан был присутствовать лично. И вот теперь он стоит в пещере и смотрит, как по серым стенам и выщербленному потолку мечутся багровые тени от костра.
   Люди. На Земле в последнее время происходили странные события. Сначала неудача с заводом, причём на ровном месте. Всё было спланировано и идеально реализовано. Были найдены все звенья активации кораблей. Но они споткнулись в самом конце. Потом несколько бессвязных событий, пока не появился на сцене Куликов. Он да, он был самым ярким персонажем. Одним из немногих, кто мог во сне путешествовать по зеркальным мирам. Данные по нему были ограничены, но кое-что было доступно. Его жизнь была бессмысленным существованием абсолютного ничтожества, пока он не умер и ... не ожил. Нет, он ожил не так, как это происходило после генетического внедрения новой органической материи в тела мёртвых, он не стал порождением болот и их страшных чёрных мух, пресловутым Танцем костей, а именно воскрес живым! И почему он стал так важен, почему он? Дальнейшее...
   Опять это чувство, что за Шаншаром наблюдают. Причём теперь появилась странная вибрация в воздухе.
   Усатый человек снова оглянулся. Никого. Он сканировал пещеру, но опять нулевой результат. Но он чувствовал вибрацию, он чувствовал, словно воздух наэлектризовался. Странно.
   - Кто здесь? - спросил он.
   Он не ждал ответа, но решил, что Нечто каким-то образом проявит себя. Шелохнётся. Шаншар перешёл в режим глубокого сканирования Тёмной материи и снова дал импульс. Его глаза вспыхнули и погасли. Волна частиц наподобие мюонов двинулась от его глаз вперёд, проникая через любую поверхность. На основе отклонения частиц волны можно было высчитать атомы, составляющие основу материала, а по гравитационной составляющей построить кристаллическую решётку, чтобы определить материал сканирования. В отличие от фотонов света, эти частицы нельзя было обмануть. Компьютер, встроенный в мозг Диэлекты, обрабатывал отражённый сигнал. Ничего. Сканирование не выявило искажений. Никто и ничто не пряталось в пещере, используя невидимость.
   И вдруг он снова почувствовал, что кто-то изучает его. Это словно ощупывало каждый его нерв, каждую косточку, каждый нейрон мозга и особенно внимательно изучало органические цепи системы ввода-вывода информации. Эти органические мостики были связующим звеном между нервной системой Шаншара и устройствами Звёздных механиков. Своеобразным интерфейсом общения. Шаншар попытался взять контроль в свои руки, но получил такой оглушающий удар, что упал на колени. Что его изучало? Такая мощь. Оно внимательно рассматривало всю его жизнь, от рождения и до сегодняшнего мгновения, особенно, как он использовал приобретённое оружие, когда стал гибридом. Он видел на экране, встроенном в хрусталик глаза, как бегают по нему хаотичные данные. Компьютер словно сошёл с ума. Часть данных была простым набором символов. Системы самостоятельно включались и выключались. Но при этом оружие не выполняло команды. Системы контроля как будто имитировали свои способности на виртуальном тренажёре. Мерзкое чувство беспомощности. Шаншар к нему не привык.
   Нечто изучало коммандера несколько минут, а потом отпустило. Энергия вернулась к нему, и он вскочил. На правой руке с лязганьем собрался плазмамёт, а на левой - гравитационный излучатель. Он осмотрелся вокруг. Никого и ничего, только храп землянина. Тот спал глубоким сном. Направив на него оружие, Шаншар сканировал волны его мозга. Может, он Спящий? Нет, были отклонения в работе мозга в медленной фазе сна, но всё в пределах нормы. Эха сигнала не было.
   - Посылаю данные командованию. Возможно это контакт. Слепой нащупал поводыря. Режим 1-4, закрытый спин-канал, - сказал Шаншар.
   Пока информация уходила по каналу к командованию сектором, он ещё раз осмотрелся. Ничего. Может, есть структурные изменения. Бывали случаи соприкосновения с Врагом, и после такого контакта оставались энергетические следы. Атомарные связи становились слабыми и появлялись паразитные всплески. Но для этого требовалась концентрация.
   Шаншар отошёл к выходу, к силовому полю, и приготовился. Он несколько секунд накапливал энергию, а потом его глаза потемнели. Всё погрузилось во тьму, словно он начал терять сознание. Огонь, прыгающие по стенам тени, пещера, спящий человек - все потускнело, и когда перед его глазами осталась лишь темнота, они снова вспыхнули и погасли. Снизу вверх по темноте поползла блекло-салатовая полоса. Она высвечивала все. Каждую крупинку, каждый камешек, каждую соломинку или ворсинку. Она высвечивала любой материальный объект. Появились алые точки микро-Переходов. Это были естественные паразитные сигналы, когда Тёмная материя по тем или иным причинам соприкасалась с видимым миром. Но ничего больше. Был, правда, след, словно гасла голубоватая воронка, но такое случалось и раньше. Такое могла сотворить чёрная дыра в зеркальном мире, если находилась в данном месте по ту сторону реальности.
   Ничего необычного. Режим сканирования заканчивался и перед глазами снова возникал обычный мир. Спящий Никита зачмокал губами и опять перевернулся на другой бок.
   "Кто ты и почему ты здесь?" - в который раз мысленно спросил Шаншар.
   Человек, который назвался Никитой, облизнулся во сне. Чтобы его усыпить пришлось воздействовать на него ментальным контролем. На всех попавших сюда людей, равно как и на Никиту, эта планета воздействовала одинаково опьяняюще. У них возникало желание всё время что-то изучать, находить и исследовать, они с маниакальным рвением пытались узнать и понять всё, что видят. Это был своего рода возбуждающий наркотический эффект, создаваемый чужеродной планетой, где всё было чужим и загадочным.
   - Сидэ-коммандер Шаншар Диэлекта, ваши данные приняты, - пришёл ответ компьютера. - Ваш статус подтверждён. Следуйте первоначальному плану.
   - Я не смог определить источник. Сенсоры зафиксировали, что меня изучили. Человек сканирован. Не выявлено никаких аномалий. Полученные данные показывают, что он обычный живой организм.
   - Принято. Возможно, это очень серьёзная аномалия. Она гораздо важнее корабля Сеятеля и уничтоженных генетических болот на Зове 2. Возможно это - завершение событий, которые преследуют эту систему последние несколько лет. Все эти появления пришельцев с Земли, почему они возникают и зачем, какова их цель? Подобное случилось на Каррисфене. Там тоже возникли люди с планеты Земля, а потом они стали некими активаторами событий, которые привели к обнаружению и уничтожению корабля Сеятеля. Аналитические компьютеры спрогнозировали дальнейшие события и сделали прогноз относительно твоих дальнейших действий, сидэ-коммандер. Ты должен сопроводить его к рудодобывающему комплексу и рассказать человеку про этот мир, почему он погиб. Истоки начала конца этого мира.
   - Не вижу смысла. Зачем ему знать, что произошло с этой звёздной системой, которая находится на расстоянии в 58 000 парсек от его родного мира?
   - Это не просьба, Диэлекта, а приказ. Идёт некая игра. Необходимая информация по планете Земля загружается. Приказ подписан высшим советом интеллект-корпуса. Не нужно ни вмешиваться в происходящие события, ни отвлекать человека от пути к комплексу. Никоим образом не выдавать себя. Направлять и объяснять, но не перечить.
   - Мне нужен расширенный ответ. Что происходит?
   - У вас нет полномочий на получение подобной информации. От вас требуется только довести человека до цели.
   - Но там Тени! Эти безумные существа. Я не вижу смысла туда его сопровождать. Это верная гибель человека. Он стал обычным, живым, а значит, уязвимым перед Теням.
   - Приказ не обсуждается. Выполняйте. Используйте рассказ про поиск друга Михаила, Кирилла. Человек должен попасть в комплекс.
   Следом, когда спин-канал закрылся, пришло генетическое подтверждение приказа. Золотыми маркерами в спирали ДНК горел идентификационный код.
   Это был самый непонятный, нелепый и главное бессмысленный приказ.
   "Началась игра по крупному", - усатый человек сел на камень. Он мог легко обходиться без сна, но для вида закрыл глаза. Перед ним спало человеческое ничтожество, а он должен его оберегать и провести к Теням. В чём смысл? Тени сделают его безумным. Так было всегда. Кирилл давно мёртв. Может, спрыгнул вниз, чтобы разбиться, а может, перерезал себе вены. Культ смерти полностью убил планету, и ещё оставались его отголоски. Тени. Почему его держат в неведении? Может, сами не знают?
   Спящий человек пробормотал:
   - Не вижу, откуда стреляют... огонь, Настя... помоги. Моя рука, моя рука! Она где-то здесь, в земле. Настя, Настя.... Нет, ты не Настя. Кто ты? Юля, это ты? Ты приехала меня проводить, мне помочь? Юля, почему ты отворачиваешься? Юля.... - бессвязные предложения. Усатый человек не старался вникнуть в них. Можно было провести глубокое нейро-сканирование и понять, что этот человечек говорит, что ему снится. Нейро-сканирование могло читать сны человека, когда его мозг вновь переживал то, что довелось ему пережить в состоянии бодрствования, но Диэлекте нельзя было наносить вред этому человеку. А нейро-сканирование расщепляло нейро-связи и могло разрушить синапсы. Поэтому приходилось только слушать...
   Никита спал, а во сне вокруг него вновь бесновалось пламя. Вспышки взрывов, ужасный грохот, горящая техника, крики раненных и падающая сверху земля. Холодная и влажная она сыпалась сверху непрерывным потоком, а рот и нос забивала пыль.
   Никита пытался укрыться, но не мог. Кругом визжали осколки и пули. Куда бежать? До лесопосадки было далеко, метров триста, а вокруг пламя. Огонь ревел, пожирая грузовики и боевые машины и выбрасывая в голубое небо клубы жирного чёрного дыма. От рёва снарядов и грохота уши закладывало так, что стоял звон. Кто-то стоял над ним, смотрел на него. Настя? Юля? Нет, не Юля. Никита чувствовал только взгляд. Может, Артём? Жора? Кто был рядом? Лёха? Никита заворочался, стараясь проснуться, но что-то не давало ему этого сделать, оно словно рукой снова закрывало его глаза.
   - Не хочу! Не хочу больше этого видеть! Хочу домой, домой. К маме, к сёстрам. Не хочу!
   Нечто слышало его, но молчало. И Никита опять увидел это. Вокруг был свет. Его можно было зачерпнуть и поиграть им, будто некими волшебными облаками. Из него можно было вылепить всё, что угодно. Можно радугу, можно снежную горку, можно... звёзды и галактики. Абсолютно всё. Он лепил из него тогда своего кролика, он почти оживил его. Он мог по желанию превратить его в пепел, а мог в золото. Мог в габбро, а мог в глицерин или воду. Это было нечто, осязаемый свет, который мог выполнить любое желание, только захоти. Этот свет был источником всего. Откуда он это знает? Может потому, что уже видел его раньше? Этот свет, эту энергию, кирпичик мироздания.
   - Я хочу домой. Зачем я здесь?
   Ответа не было, но вокруг всё переменилось. Он стоял в большом круглом зале. Зал был погружён в мягкий желтоватый свет, исходящий из громадной капли на потолке. Сама капля была светло-серой, а вот свет был желтоватым, он распространялся по потолку, излучаясь из щели между потолком и каплей и искрясь в серебристых точках. Стены зала были не видны, они были погружены в тень, зато голубыми искорками был обозначен выход.
   В зале стоял овальный стол, словно сделанный из спрессованного пласта семечек подсолнуха. В центре стола светилась громадная полусфера экрана и вокруг неё сидели люди. Шестеро. Да, вокруг стола сидели люди... или очень похожие на людей существа. Все мужчины и все на удивление молоды - им было лет по 16-17, ну, от силы 22 года - и их лица, фигуры были абсолютно безупречны.
   Никита приблизился, чтобы посмотреть, что демонстрировалось на экране, на который пристально смотрели сидящие за столом. На нём был виден иной мир. Мир странных узловатых тёмно-зелёных живых конструкций с иглами или шипами на ветвях, словно под желтоватым небом переплетаясь и закручиваясь росли некие кактусы. Они образовывали своего рода арки, мостики, целые живые купола, которые были увиты вьющимися растениями с тонкими листьями с желтоватыми прожилками. Возможно, это был некий симбиоз живых существ. Одни создавали каркас, а другие растения его заполняли. Стены непроходимых джунглей.
   Снова по ним пробежали жёлтые линии, высвечивая контуры. Колючки, стволы, листья вспыхивали желтоватым светом и гасли, а рядом возникали символы и странные графики и диаграммы, значения которых Никита не понимал.
   Вдруг изображение переменилось. Никита увидел бегущих животных этого мира. Похожие на огромных насекомых, весьма резвых слизняков и улиток, они спешили убежать, спасаясь от кого-то или чего-то. Они ломали растения, не обращая внимания на колючки и шипы, бежали прочь, рянясь и оставляя за собой светящиеся следы.
   И тут среди вечнозелёной растительности Никита увидел то, чего они все боялись. Иссиня-чёрное существо, слизняк или нечто похожее на него. Оно ползло, извивалось и старалось ухватить кого-то из бегущих мимо. Испуганные создания шарахались от него во все стороны. Похожие на помесь гигантских кузнечиков и птиц существа подлетали вверх и, отчаянно вереща, неслись как можно дальше от этого чёрного слизняка. Чёрного, страшного и противного. Инородного.
   Его изображение на экране выделилось красным контуром, и рядом возникли спирали ДНК. Они были красными, лишь с отдельными жёлтыми элементами. Потом в новом окне появилось изображение странного насекомого, похожего на улитку с мягким "домиком". Неужели этот чёрный слизняк когда-то был ею?
   Никита подошёл ближе. Как и он, все, кто сидел в зале, смотрели на экран. Они изредка обменивались малопонятными репликами, но когда на экране появился этот странный червь, вмиг замолчали.
   - Вы это видите? - спросил один из них.
   Кто-то ответил:
   - Да, мы видим. Это - начало генетического преобразования планеты. Киир'ямху'чуча или Зов 2, планета, приспособленная расой разумных рептилий для выращивания продуктов питания, заражена. Сенсор показывает степень генетической трансформации. Болота меняют местные организмы на девяносто восемь процентов.
   - Это и есть начало работы Сеятеля?
   - Не известно, - раздался в зале ответ. - Мы видим лишь последствия. Возможно, первоначальная фаза - это самоубийство местных фермеров.
   Картинка на экране замерла, и слизняк был снова сканирован. Он имел чужеродную ДНК, которую ему внедрили извне. Она начала, как вирус, изменять его тело, превращая его ткани в иные генетические формирования. После этого он стал частью другого мира, машина показала примеры таких изменений. Страшные существа, сплошные монстры, словно перед Никитой демонстрировался парад ужасов. Но сидящие в зале люди даже бровью не повели. То, что они увидели, их не трогало.
   - Система фиксирует изменение ДНК многих видов этой планеты. Заражение расширяется. Обнаружены чёрные болота. Очаги незначительные. Самое большое болото имеет площадь триста оэнетров.
   - Какова степень трансформации? - спросил кто-то из сидящих в дальнем конце стола.
   На голографическом экране бегали данные сканирования. Компьютер выделил червя и выдал пояснительную информацию. Машина показывала шаги модифицирования, как "переписывалась" ДНК и менялся состав входящих в неё кислот. Нечто внедрилось в её изначальную спираль, и та начала изменять весь организм.
   Сидящие за столом странные люди молчали. Кто-то отдал команду, и изображение отъехало. Теперь экран показывал зелёное плато с высоты километра. Перед ними светился живой тропический мир. И вот вдруг красными пятнами машина показала странные образования. Что-то начало губить этот мир, и в этот момент картинка замерла.
   - Я хочу показать всем присутствующим, что мы имеем новый заражённый мир. Мы видели последствия, и нам снова приходится всё сжечь, - сказал миловидный мужчина лет двадцати. - Каждый раз, всё повторяется: возникают очаги заражения, и мы действуем по принципу: обнаружили и тут же уничтожили.
   - А что вы предлагаете, Освет? Все попытки обратить вспять процесс генетической трансформации потерпели неудачу. Эти организмы сопротивляются, как вирусы антибиотикам. Они находят лазейки, они видоизменяют себя. Все наши попытки закончились ничем.
   На экране появились таблицы данных со странными символами. Изображение с картинкой удивительного мира застыло. Этот мир был сплошным зелёным ковром сочных вьющихся растений, обвивших серые каркасы. И среди них появлялись тёмные точки, которые компьютер выделял и показывал в увеличении. Страшные организмы.
   - Ковиты, вы видите результаты глубокого сканирования, - сказал кто-то. - Этот мир заражён генетическим преобразованием. Сенсоры фиксируют заражённый планктон в океанах и начало развития болот на континентах. На экране первые признаки. Это изображение сельвы над континентом Тёплых дождей с дрона-наблюдателя, снятое сутки назад.
   - Мы получили данные со станций биологического мониторинга, Рогульт, - сказал молодой мужчина напротив. - Тогда системы не опознали эти изменения, как заражение.
   - Вопрос: почему? Неужели требуется обнаружение корабля Сеятель, чтобы понять, что на эту звёздную систему проведено нападение Врага?
   - Существует естественная мутация.
   - В таких масштабах?! Не смешите меня. Просто вы надеялись, ковит Шаншак, что это ошибка, и всё образумится. Не получилось. Для вас обнаружение подобного заражения означало закрытие программы исследования растений, культивированных рептилоидами на Зов 2.
   Ответа не последовало, и первый сказавший продолжил:
   - Тогда посмотрим, что изменилось, как этот участок выглядел перед ударом эскадры.
   Трёхмерный экран сменил картину. Вьющиеся зелёные растения исчезли. Теперь экран заполняла чёрная маслянистая жижа, из которой торчали остатки былых колючек. Они высохли, побледнели и начали рассыпаться, а болото жило, двигалось, словно дышало, и над ним бегали разноцветные огоньки.
   - Распространение генетической трансформации происходит с чудовищной скоростью. С каждым стандартным годом скорость роста генетических болот увеличивается. Технология заражения Врага совершенствуется. Вы, ковиты, видите последствия? А ведь прошли всего сутки после обнаружения аномалий.
   - Что является механизмом заражения?
   - Своего рода вирусы, которые плавают, как в супе, в питательной среде. Этот материал впрыскивается в организм жертвы существами, которые мы назвали мухами. Или генетически уже изменёнными существами, как тот слизняк, которого мы наблюдали. Но сейчас механизм заражения усложнился. Появились споры, которые попадают на растения и начинают менять их структуру, как паразиты. Если они попадают в желудок существ, которые их поглотили, они моментально начинают поражать и этот организм, также меняя его.
   - Значит, альтернативы использованию энергетического оружия нет? - спросил мужчина с серебристыми волосами. - Мне казалось, что интеллект-корпус нашёл решение в виде активных машин-нанитов, снабжённых генетическим материалом, способных заражать болота и заставлять их самоуничтожаться.
   - Ковит Хэда, это помогло всего на нескольких планетах. Болота Врага приспособились и смогли противостоять нанитам. Они обволакивают их некоей вязкой субстанцией, обездвиживают, и те оседают на дно.
   - А как же энергетический элемент на борту наноботов? - не унимался человек с серебряными волосами.
   - Сопротивление быстро подавлялось. Взамен сожжённой субстанции появлялась новая, очень много новой, гораздо больше, чем могли сжечь наниты. Этот метод потерпел неудачу.
   Изображение снова начало двигаться. Небо планеты задрожало. Тёмные облака завибрировали и из них вылетели оранжевые шары огня. Компьютер приблизил точку попадания. Ближайший оранжевый шар нёсся к земле со странным воем. Почти достигнув поверхности, он лопнул с яркой вспышкой, словно кто-то включил сварку, и на месте вспышки возникла оранжевая сфера огня, поглотившая всё вокруг себя.
   Изображение отъехало, и Никита увидел, что таких огненных шаров было несколько. Когда такой шар достиг поверхности чёрного болота, оно вскипело и начало пылать, перед расходящимся во все стороны пламенем бежала волна дыма до тех пор пока шар не начал бледнеть и не погас. Остался лишь огонь, который с воем, шипением и треском пожирал чёрные болота и остатки сельвы. Всё вокруг горело, выбрасывая клубы чёрного дыма, шипело и плевалось паром.
   - Первый залп достиг цели, - прошелестел мягкий голос в зале. Судя по тому, что все присутствующие молчали, это был голос компьютера. - Второй залп произведён по заданной точке. Демонстрация.
   Теперь это был океан. Его лазурная поверхность была покрыта волнами, а над океаном висели облака. На поверхности воды плавали странные образования в виде пены, как упавшие с небес тучки, внутри которых вспыхивали и гасли голубые и жёлтые искры. Вот из океана вынырнуло животное, похожее на рыбу с окруженным щупальцами ртом, и, тяжело плюхнувшись обратно, исчезло.
   Над горизонтом находился тёмный фронт, по которому бегали молнии. Тот, который Никита уже видел? Нет, не может быть, он же помнил, что корабли двигались к другой, далёкой планете. Совпадение?
   Снова возник этот воющий звук, и с неба посыпались оранжевые шары, похожие на большие шаровые молнии. Они переливались светом, словно по ним бегали яркие пятна. Вот они достигли океана и, выбросив гейзеры пара, исчезли под его поверхностью.
   - Цель находится на глубине двенадцати оэнетров, - сообщила машина. - Детонация зарядов через две микроединицы.
   Океан вскипел подводными взрывами, и вверх, до самых облаков, устремились клубы пара. Эти столбы пара были исполинского размера, в них что-то вспыхивало и превращалось в дым. Следующие залпы плазмы жгли берега океанов. Изображение повернулось, чтобы это показать. Пламя сжигало все растения и животных, которые оказались в зоне поражения. Там, где полыхали пожары, вверх устремлялась стена дыма.
   Следом компьютер снова показал океан. Он кипел, как кипит вода в кастрюле, бурлил, и вода, испаряясь, превращалась в пар. Ничего не было видно из-за сплошного белого марева. Лишь слышалиь бульканье, шипение и треск. Несколько раз из океана выныривало что-то, бьющееся в конвульсиях, и снова исчезало среди пара.
   - Изображение прибрежной зоны, - скомандовал кто-то. - Показать территорию заражения.
   От удара плазмы на берегу тоже всё горело. Изображение отодвинулось на несколько километров, чтобы показать, как горит прибрежная зона и пылают холмы вдоль уютной бухты. Красным машина обозначила зону распространения заражения. Огонь давно пересёк её и распространился куда дальше. Заросли диковинных растений жарко пылали, вверх устремлялись дым и пепел. Вьющиеся растения скукоживались и превращались в угли. Было видно, как пытаются спастись от пожара животные, но огонь настигал и их.
   - Контрольный залп зарядами малой мощности. Температура ядра плазмы не более трёхсот пятидесяти тысяч градусов, - сообщал компьютер. - Далее будут использованы автоматические аэрокомплексы для обнаружения и уничтожения отдельных очагов.
   Рядом с центральным экраном появилось овальное изображение, идущее вдоль стены, где было видно, как где-то в ангарах включался свет и начинали двигаться в захватах огромные летающие машины. Они двигались к люкам и, словно оживая, включали на корпусах огоньки и начинали выть прогревающимися двигателями. Машин было много, они строились в цепочки, и под первыми из них открывались громадные люки.
   - Окончательный залп. Локализация распространения заражения.
   Планета вздрогнула от новых попаданий. Сидящие перед экраном молча смотрели, как сгорает целый мир. Перед их глазами появлялись столбцы и цепочки данных, рядом с другой стеной возникло изображение планеты, и компьютер начал выделять области поражения и области, которые были обработаны огнём. Часть этого виртуального глобуса была закрашена красным. Присутствующие молчали и просто смотрели. Было видно, как огонь движется по сельве, как она трещит и превращается в угли, как в небо взлетают тучи пепла, а на горизонте гремела гроза. Тёмный фронт облаков приближался, подсвеченный молниями.
   - Отведите циклон в сторону, - сказал кто-то из сидящих, - пусть всё догорит. Нужно тщательно выжечь все очаги заражения.
   - Хорошо, системы контроля погоды вылетели с баз. Они развернут циклон в обратном направлении, но это чревато глобальными изменениями в климате.
   - Да куда уж глобальнее, - саркастически заметил сидящий ближе всех к Никите.
   На центральном экране огонь продолжал пожирать всё, что было возможно. В месте, куда попала плазма, и расширялся оранжевый шар огня, Никита увидел, что земля оплавилась, и теперь прямо в земле находилось озеро расплавленной породы. Оно шипело и трещало, медленно остывая. Океаны кипели, достигнув температуры 100 градусов.
   - Точка кипения достигнута, - тихо говорил компьютер. - Заражённый планктон уничтожен. Область высокой температуры расширяется.
   - Реньярт знает своё дело. Залп ударной группировки сжёг всё чужеродное с хирургической точностью, - сказал кто-то из сидящих за столом. - Он точно рассчитал мощность плазменных зарядов. И он был прав, что не использовал аннигиляционные торпеды. Слишком большая мощность. У меня есть сомнения, что заражённые организмы проникли глубоко в почву.
   - Поддерживаю, ковит Хэда.
   - Я думаю, что требуется выслать к планете штурмовые комплексы. Пускай они пройдут над континентами.
   - Да, Реньярт отдал приказ.
   На боковом экране, который показывал огромный ангар, было видно, как вниз сквозь открытый люк падают корабли. Появившийся край планеты осветил их, когда они раскрывали крылья и, включая двигатели, начинали планировать к планете.
   На центральном экране появилось окно, где было видно изображение с камеры одного из кораблей. Он приближался к планете, пробив грозовой фронт, и теперь летел над кипящим океаном. По экрану бегала красная полоса. Она носилась по горящей сельве и та высвечивалась блоками. Машина искала остатки чужеродных организмов.
   Пожары распространились очень далеко, почти до самого горизонта, где начинался лес. Хотя лесом это назвать было сложно, скорее разросшиеся до исполинских размеров хвощи.
   - Стоп, - приказал кто-то.
   Изображение замерло. Сидящие молчали. Они смотрели на застывшую картинку, где среди дыма петляющими реками горел огонь. Наконец один и них сказал:
   - Ещё один погибший мир. Мир, где побывал Сеятель.
   - Хотелось бы узнать, куда он делся.
   - Корабль Сеятель, как только был идентифицирован, сразу попытался скрыться. Наши следящие системы вели его по гравитационному следу до тех пор, пока он не создал гравитационную волну и не перемешал массы Тёмной материи. След был потерян. Так что, ковиты, мы видим только последствия его работы. Появление болот, чёрных мух, спровоцированную ими миграцию животных, часть из которой была заражена.
   - А культ смерти? Эти планеты погибли давно, неужели корабль всё время был здесь?
   - Возможно. Наши сканеры несовершенны, и мы не можем обнаружить подобные корабли, когда они находятся в режиме покоя. Только, если они оставляют паразитные сигналы в гравитации с характерным рисунком и энергетические всплески, когда работают. Сеятель был обнаружен примерно неделю назад. Мы подготовили силы для атаки, а он ждал. Я не знаю, почему он оставался в солнечной системе. Обычно эти корабли моментально покидают системы, где производят заражение, а здесь корабль ждал до тех пор, пока не прибудет звёздное соединение. Только после этого он начал действовать.
   - Ковит Лэма, но вы сказали, что он, как только был идентифицирован, сразу скрылся, а потом говорите, что он ждал. Что-то не стыкуются ваши пояснения.
   - Он прыгал. Появлялся в разных местах звёздной системы. Вот видео, - на центральном экране проявилась звёздная карта солнечной системы и точками на ней начали обозначаться места, где появлялся вражеский корабль, а рядом высвечивались символы.
   - Такое впечатление, что он играл с нами. Или чего-то ждал. При приближении охранных звездолётов Звёздной стражи, он в бой не вступал, а сразу уходил в Переход.
   - Он словно что-то не закончил, - сказал кто-то. - Может, действительно что-то ждал?
   - Мы не знаем. Наши аналитические компьютеры не могут понять тактику этих кораблей.
   Никита смотрел на тех, кто сидел в зале. Такие молодые. Он привык видеть, что когда военные устраивают брифинги, то на них выступают зрелые мужчины за сорок лет, и лишь один раз перед ними выступил командир одного из взводов, который только что вернулся из зоны боевых действий, и ему было около тридцати лет. А так все полковники, подполковники - далеко не молодые люди. И этот гад, Коваленко, тоже был не мальчик. А здесь перед экраном сидели... хоть говори прямо: малолетки. Неужели они уже могут решать судьбу целой планеты?
   И кто это шепчет? Странные слова, непонятные, словно рот шептуна набит чем-то. Никита обернулся. Что это там прячется за экраном, в тёмном углу зала. Чья-то тень, это она шепчет? Никита прислушался и услышал.
   - Посмотри на них, - шептал голос. - Что ты видишь? Ты видишь их тела, они такие молодые, а ты видишь их души? Нет, не видишь, а ведь каждому из них очень много лет. Каждому больше ста земных лет.
   - Разве? Не может быть. Это люди...
   - Это не люди. То, как они выглядят, это обман. Они очень стары.
   - Значит, они пришельцы? Они могут мне помочь?
   - Глупый, им нет дела до твоей судьбы и им плевать, вернёшься ты домой или нет. Никита, слушай меня.
   - Зачем? Чем ты можешь мне помочь, бестелесное создание?
   Тень в углу дёрнулась, словно её тряхнуло от злобы, и тихо прошипела:
   - Не веришь мне? Тогда об этом спросишь своего спутника. У тебя есть шанс вернуться только с нами. Ты должен только попросить.
   Никита тряхнул головой, и на секунду зажмурился, а когда отрыл глаза - тень исчезла и голос стих. Он посмотрел в зал и попытался вникнуть, о чём там говорят. Там шло неспешное обсуждение. Эти молодые пришельцы, сидевшие за столом, иногда больше походили на машины, чем на живых существ. Спокойно обговаривали полученные данные, практически не меняясь в лице.
   - Получается, что корабли Альянса патрулируют звёздную систему и пытаются обнаружить следы вражеского корабля.
   - Да, но это под силу только селикантам. Пока результаты нулевые.
   - Может он покинул систему?
   - Не было всплеска. Он здесь, но прячется.
   - Из-за этого объекта, что мы обнаружили?
   - О, да. Скорее всего, это звенья одной цепи.
   На экране продолжалась демонстрация пожаров. Пламя пожирало странные растения, что-то вроде огромных лопухов, только их листья были украшены фиолетовыми узорами. От жара они скручивались в трубочку и вяли.
   Компьютер выдавал всё новые и новые данные. Камера находилась на борту медленно плывущего в небе корабля. Было видно, как выползали из дыма, извиваясь от боли и умирали, не преодолев метровую границу из песка, различные животные. Улитки чернели и съёживались, какие-то паукообразные, хромая, старались убежать, но обессиленные падали.
   Камера сдвинула изображение и показала грозовой фронт, который удалялся окружённый каплевидными крылатыми машинами, медленно парившими перед ним и создавшими сплошную стену дрожащего воздуха.
   - Итак, давайте подытожим, - сказал молодой человек во главе стола. - Примерно тринадцать циклов назад наши системы зафиксировали корабль Сеятель в этом секторе. Вы слышали про Резонатор?
   - Да, мы слышали про это устройство.
   - Мы знаем, что задолго до теперешнего появления корабля Врага эти планеты поразил так называемый Культ Смерти. Наши аналитические компьютеры на основе оставленных записей проследили этапы возникновения этого религиозного течения на планетах. Попытались понять механику культа, что заставило этих рептилий так себя вести. Выводы такие же, как и везде, где мы натыкались на планеты, погубленные подобным образом. Стандартная схема. Возникновение нескольких факторов, в том числе Проповедников, создание псевдоучений и лжефилософий. Враг сыграл на жадности и вражде каст. Сначала он посеял зёрна раздора, а потом привёл всё к одному знаменателю, к всеобщему радостному самоубийству. Непонятному, с логической точки зрения. Как видите, ковиты, - на экране появлялся погибший мир. Целые плантации грибов и заросли низкорослых, линзоподобных деревьев, заросшие вьющимися растениями, над которыми порхали гигантские насекомые, - до последних событий, которые произошли только что, этот мир развивался совершенно обычно. Он следовал по пути своей эволюции. Рептилии не успели нанести ему существенный ущерб своей деятельностью. Как и сам Культ Смерти, в отличие от жестокой войны каст на родной планете рептилий Рыхъяме.
   Экран сменил изображение, и теперь на нём были видны чёрные от пожаров руины городов. На улицах, заваленных хламом из обрушенных зданий, темнели остовы сгоревших машин.
   - Были даже рассмотрены возможности создания на планете Зов 2 баз-поселений, куда можно было бы разместить беженцев с уничтоженных Врагом планет. Было произведено первичное геологическое сканирование и отмечены места для закладки строительства тоннелей систем жизнеобеспечения и энергетических станций. Но потом наши следящие систем заметили первые признаки аномалий.
   - Можно вопрос, - сказал кто-то за столом. Парень лет двадцати с золотистыми локонами. - Как вы узнали, что в этой системе присутствует Враг? Эта звёздная система находится далеко от границ Звёздного Альянса и очень далеко от оживлённых звёздных трасс. А значит патрули здесь - не частые гости.
   - Наши корабли разведчики пролетают в этом секторе раз в пять лет. Это стандартная процедура. Пока наши силы были заняты эвакуацией мира Шерота-5 и Смелианса, нам некогда было заниматься глубоким изучением этой звёздной системы. Здесь работала только группа Архериуса. Вы знаете, что после известных событий существует приказ о выборочном сканировании разведчиками поверхности планеты с выявлением генетических аномалий путём сравнения с образцами в базе данных. Примерно триста циклов назад здесь пролетал зонд-разведчик, который сделал контрольный сбор информации по большинству видов флоры и фауны. Он смог собрать образцы и занести в базу данных. Последующее сканирование выявило аномалии.
   - Метод первичного сравнения?
   - Да, ковит Рогульт. Вы же знаете, что изначально мы списывали первые признаки вторжения Врага на естественные мутации, не особо вдаваясь в анализ самого изменения в хромосомах существ. Однако после того, как на планете в Секторе 456-67 были обнаружены генетические отклонения, свойственные воздействию радиации, в мире, который был полностью изолирован от воздействия гамма-лучей, стало понятно, что первичное заражение Врагом происходит точечно и практически незаметно. Он словно нащупывает цель. Только имея первичные образцы, можно по степени мутации определить воздействие Врага.
   - Если больше трёх единиц, возможно вторжение, - согласился сосед напротив.
   - Да. Это метод первичного сравнения клеток организмов.
   - Значит это мир погибает как миры Альянса? Сначала Культ Смерти, а теперь появление чёрных болот, этих органических фабрик мутаций.
   - Именно так, ковит.
   - Но он ведь не входит в зону нашего влияния, мы его не ассимилировали. Зачем Врагу его трогать?
   - Скорее всего, это просто один из миров, который наш Враг решил уничтожить. Он и раньше так поступал. Мы нашли десятки миров, которые подверглись чудовищной трансформации. При этом, как только трансформация достигала своего пика, генетически изменённые организмы начинали погибать. Словно кто-то экспериментировал, и эксперимент снова и снова проваливался.
   - А люди, которые здесь возникают. Они для чего?
   - На этот вопрос нет однозначного ответа. Существует несколько мнений по этому вопросу, и все вы их знаете. Самый правильный ответ: они часть эксперимента Врага. Мы не раз обнаруживали людей на покинутых или погибших планетах. Сначала им уделялось много внимания, они изымались с планет, изучались в лабораториях, за ними длительно наблюдали в изоляторах, некоторых помещали в нейро-саркофаги, создавая различные реальности, изучая их поведение, других возвращали обратно, чтобы посмотреть, что будет с ними дальше, но, в конце концов, это оказалось бессмысленным занятием. Мы не понимаем, что в них такого интересного обнаружил Враг. Люди снова появлялись, существовали какое-то время и погибали, совершенно бесполезно. Попадая в такие миры, они не несли никакой практичной информации.
   - Но всегда после того, как мир полностью очищался Культом Смерти, - напомнил кто-то. - Удивительно, не правда ли. Словно им подготавливали место жительства.
   - Да. Очень похоже. Но есть одно но. Это ни разу не происходило на планетах Альянса или других более высокоразвитых цивилизациях, например, в мирах Серых. Хочу вам, ковиты, напомнить, что на Земле тоже была эпоха, когда возник Культ Смерти, и он едва не убил планету. Но её спасли. Значит, Враг что-то нашёл, раз решил спасти этот примитивный мир. Такого пока нигде больше не наблюдалось. Есть предположение, что подобное произошло с мирами Золотого треугольника, но это отдельная история, пока неизученная. В любом случае, Совет принял решение, что нужно проводить лишь наблюдение за появляющимися людьми, смотреть, что они будут делать в естественных условиях, но не вмешиваться. Есть шанс, очень маленький шанс, что мы когда-нибудь поймём причину такого интереса Врага к людям.
   Никите вдруг вспомнился фильм, который показывали на одном из каналов про животных. Там рассказывалось о прайде львов, где был вожак, старый самец, несколько львиц и львята. И вот, в один прекрасный или не прекрасный день старый лев проиграл бой с молодым самцом, и первое, что молодой самец сделал, это удавил львят. И люди, снимавшие фильм, лишь грустно вздыхали, комментируя разыгравшуюся трагедию. Так и здесь, слушая разговор инопланетян, Никита ощущал себя вот таким зверем.
   - Заселить миры людьми, этими примитивными пародиями на нас?! - произнёс один из сидящих в зале. - Это же глупость! Люди такие неуравновешенные существа. Они часто руководствуются эмоциями, а не разумом. Что они сделают, едва попав в новый мир, на всё готовое? Перво-наперво начнут всё делить и в собственной жадности уничтожат всё то, что было создано и подарено им. Они так делают на своей планете с завидным постоянством, раз в сто лет оказываясь на краю гибели. Мы производим там сдерживание технологий, чтобы они не уничтожили себя окончательно, или же, выйдя в открытый космос, не нанесли вред нам. До нас этим занимались Серые, пока их не настиг Враг.
   - Да, люди - примитивные существа, но что-то в них есть такое, что Враг, который технологически совершеннее нас, считается с ними, а с нами нет. И я знаю, что вам всем это тяжело признать.
   Наступила тяжёлая пауза. Затем кто-то, рассматривая экран, демонстрирующий город в горах, купола зданий, созданные из сегментов, напоминающих чешуи, странные цилиндрические переходы между ними, тихо сказал:
   - Что мы знаем о Враге? Что он такое на самом деле? Каково его истинное название, что он собой представляет? Информации нет. Почти ничего неизвестно. Это Нечто появляется тут или там и наносит вред мирам, разрушая их экосистему и порождая чуждые организмы. Монстров. Оно заражает наши миры или другие высокоразвитые цивилизации новым генетическим материалом, который растёт и первым делом уничтожает, поглощает, переваривает и изменяет всё, не похожее на него, не щадя никого и ничего. При этом Враг не идёт на контакт. Мы пытались, "Мёртвые подразделения" пытались. Они пытались связаться с Врагом не только в этой Вселенной, но и в зеркальных мирах. Они использовали технологии Звёздных Механиков, поющие кристаллы, например. Считается, что они способны создавать вибрации на таком уровне, что могут перестраивать струны внутри кварков.
   - Вроде, был контакт на Земле, с Проникателем.
   - Мы точно не знаем. Это только догадки. Мы ничего не знаем о посредниках, этих золотоглазых. Саматика, как она себя называла, выступила посредником и остановила вторжение Врага в том секторе. Опять же, в секторе, на краю которого находится Земля. Но только там, а в других секторах - нет.
   - Золотоглазые, знать бы, кто это?
   - Или что. Они живут на планете Звёздных Механиков. Они - гибрид энергии планеты и живого существа, как гибриды агенты "Мёртвых подразделений" с оружием и технологиями Звёздных механиков. А эти сливаются с тамошними менгирами и оттуда черпают энергию. Точно неизвестно, у нас нет доступа к такой информации. Так что, ковиты, это только догадки, кто они на самом деле. Но их боится и интеллект-корпус, и командование военных сил Звёздного Альянса, и даже Экзекуторы.
   - Выходит, эта система - одна из многих систем, которые мы пытаемся безнадёжно спасти. Ковит Рогульт, мы теряем её?
   - Думаю, что да, Хритце. Обычно корабль Сеятель возвращается, чтобы доделать то, что начал. Мы получили данные про корабль Врага и прислали сюда флот. Он отпугнул его, хотя тот мог уничтожить наши корабли элементарно. События в системе Алголь-Тэс хорошо продемонстрировали возможности подобных кораблей. Так что, Сеятель ушёл, но надолго ли? И я вижу, что вы все стараетесь не начинать ещё одной темы, связанной с людьми и Врагом. А именно, что произошло, когда боевое соединение Реньярта вышло из Разрыва, и приготовилось к атаке. Тогда возникло это: кто-то может пояснять, что это такое?
   Трёхмерный экран изменился, и в центре зала возник человек, который барахтался в космосе. Он что-то говорил и махал руками. Сидящие в зале оторопели. Их до этого спокойные и непроницаемые лица вытянулись от удивления.
   - Итак, что это? - спросил сидящий во главе стола. - Компьютер, выдать данные сканирования.
   Экран замер. Никита узнал себя. Удивлённое лицо, нелепая поза. Он застыл, словно до этого барахтался в воде, не умея плавать. Вокруг него горели сплошные звёзды, а за спиной светились знакомые красные гиганты. Никита был хорошо освещён, так как висел в космосе лицом к звезде. Он застыл и рассматривал что-то перед собой. Следом справа от него на экране возникла часть крыла истребителя.
   - Кто-нибудь может ответить на вопрос, что это?
   - Данные сканирования, - попросил кто-то. - Выдать информацию по объекту.
   - Выполняю, - прошелестел компьютер.
   Сидящие за столом рассматривали Никиту, висящего в космосе без всяких средств защиты, одетого в военную форму и кроссовки. Компьютеры всё время выводили оранжевые строки информации. Они заканчивались одним и тем же: не было сомнения, что это означало ошибку данных. Никита не сомневался в этом. Цепочки появляющихся символов всё время росли, создавая длинные предложения. Часто от конца строки шла яркая полоска вниз или вверх под углом, и на её конце возникали новые цепочки символов, чтобы в самом конце прийти в конечную оранжевую строку, которая мигала и не продолжалась.
   По Никите бегала полоса. Вот она высветила его скелет, потом внутренние органы, подсветила нервную и сердечно-сосудистую системы, высветила лимфатические узлы, отметила мозг, и всё время компьютер что-то писал, не останавливаясь.
   - Итак, что это? Что мы видим?
   - Танцующий костей, - сказал кто-то. - Судя по результатам сканирования, перед нами не живой объект.
   - Неверно, Мурмар. Посмотри внимательно на данные сканирования. Танцующий костей, ходячий мертвец, это - условно живой организм. С точки зрения мыслительных процессов, он мёртв. Он не мыслит, не принимает решения, у него нет сознания. Тело мертвеца не имеет энергетической составляющей, которую люди называют душой. Но само тело функционирует. Оно имеет генетические аномалии, самые характерные из которых - внедрение в цепочки ДНК чужеродных аминокислот. Кроме того, вы знаете, что танцующие костей меняют цвет с розового на голубой. Это связано это с тем, что в гемоглобине вместо простетической группы, содержащей железо, появляется медь. Это один из признаков, по которым обнаруживаются мертвецы на ранней стадии, когда другие деформации малозаметны. Мурмар, посмотри на данные сканирования, это точно не мертвец.
   - Танцующие костей - это управляемые на расстояние организмы, центр управления которых находится в чёрных болотах, - добавил сосед говорившего. - Эти такие губчатые костные образования, внутри которых находятся икринки с элементами нейронов. Мы называем это икрой мозгов. Посмотрите на него, он нам машет. Ковиты, вы когда-нибудь видели, чтобы мертвецы так себя вели? Посмотрите на его взгляд. Это взгляд мыслящего существа.
   - Значит, Проникатель? Машины идентифицировали его как угрозу и уничтожили, - сказал ещё кто-то. На экране возле замершего в космосе Никиты горел квадрат с данными. Что в нём, было непонятно. Какие-то формулы, графики, странные витиеватые символы.
   - Да, - согласился Рогульт. - И они отклонили приказ отмены.
   - Система дала сбой, - сказал знакомый человек со светлыми волосами.
   - Нет, нет, ковит Хэда. Дело в другом. Был сбой в работе спин-каналов. На три секунды они были выключены, пока системы диагностики не выявили причины этого сбоя. Возможно, это связано с появлением этого человека. Но это не Проникатель.
   Ренъярт поднял руки, и перед ним развернулось что-то вроде полупрозрачной светящейся клавиатуры. Он сменил картинку, и появилось изображение города. Никита присмотрелся: вроде, знакомая местность. Он где-то видел эти дома, эту аллею с тополями посередине улицы и лавочками для отдыха. Судя по листве, была осень.
   И тут изображение мигнуло, и дальше всё осветилось огнём взрывов, заполнилось дымом и летящими обломками. Прямо перед Никитой, давя под собой машины, оседали невысокие четырёх-, пятиэтажные дома. Что-то крушило их, перемалывая в щебень и жёлто-красную пыль. Грохот, треск, звон стекла и скрежет металла доносилось из невидимых динамиков. Вот кто-то мечется среди обломков, какая-то серая тень. Через секунду она вынырнула из пыли, и Никита увидел, что это - мужчина. Закрывая голову руками, он старался убежать прочь. Следом за ним из клубов дыма, держа на вытянутой руке оружие, похожее на большой пистолет, вышла белокурая девушка. Она навела оружие куда-то вниз, и из ствола вылетел метровый язык пламени. Там, куда попадали снаряды, вспыхивали фонтаны огня и вылетали тучи пыли и осколков кирпичей. Припаркованные вдоль улицы автомобили исчезали в облаках металлической пыли, взрывались, разбрасывая обломки. Страшное оружие.
   Девушка шагала вниз, спокойно, словно пыль и дым ей не мешали, перешагивая через обломки и груды битых кирпичей. Изображение начало отползать, медленно удаляясь от дыма и пламени и рассыпающихся, как карточные домики старых домов, словно кого-то отыскивая. Миг и изображение показывает уже бегущую в ужасе толпу людей. Они бежали вниз, по тротуарам, по проезжей части к площади, где вокруг клумбы скопился автотранспорт. Некоторые падали, о них спотыкались, их топтали, и, толкаясь, не давали подняться. Женщины визжали, мужчины что-то кричали и громко матерились, дети надрывно голосили. Тут же около самых домов неслись бродячие собаки, повизгивая от ужаса. На проезжей части автомобили сигналили друг другу и бегущим прохожим, водители орали, ругались, многие машины пытались развернуться, сталкивались, - короче, на улице был полный бедлам.
   И вот среди всей этой какофонии звуков, криков, сигналов, грохота взрывов Никита увидел стоящего человека. Он был спокоен, даже заинтересован происходящим. Худенький, с острым лицом и пронзительными серыми глазами. Он смотрел на сражение и улыбался одними губами. Когда изображение остановилось, и по стоящему человеку побежала алая полоса сканирования, он поднял глаза и после этого изображение пропало.
   И тут Никита узнал эти события. Как же, это была та самая катастрофа в Киеве, унёсшая жизни десятки людей, о которой так много говорили до войны. Кровавое сражение на улице Горького. И ведь до сих пор было неясно, что же там произошло на самом деле. В интернете поговаривали, что это были пришельцы, и даже на орбите Земли, мол, был обнаружен громадный треугольный корабль.
   Никита усмехнулся, он забыл, что это сон, ведь всё было таким настоящим. Так вот что это было на самом деле. Оказывается, что это были действительно пришельцы, это были они, слухи оказались правдивыми. А ведь по телевизору говорили, что это были террористы, сначала неизвестные, а потом всё списали на диверсантов из России. Тем временем изображение вернулось до момента, когда в камеру смотрел этот худощавый, лет тридцати-тридцати пяти человек, и остановилось. Возле него возникли знакомые непонятные символы.
   - Ковиты, проанализировав информацию, мы пришли к выводу, что это и есть Проникатель.
   - Я так понимаю, это демонстрация записи схватки между агентами "Мёртвых подразделений" и человеком, который ожил непонятным образом и был носителем частицы Врага.
   - Да, это попытка захвата Егора Куликова, объекта наблюдения группы Аристэ, из-за которого она лишилась звания и была сослана на дальние рубежи. Всё, что там произошло, ещё долго будет анализироваться, особенно отказ одного из агентов, Миры Эйкулятте, подчинится прямому приказу, причём посланному с кодом управления, что считалось до этого невозможным. Но я бы хотел показать вам этого человека, который сейчас на экране. Это - Проникатель. Его следы были зафиксированы в одном из зеркальных миров, который посетили агенты, следуя за астральными прыжками Куликова. Так вот, ковиты, Проникатели используют живые тела, выбрасывая души. Они как бы берут их напрокат. Нам известно, что Враг - это бестелесные существа, энергетические образования. Откуда нам известно, что это именно Проникатель? Следы погибшей души этого человека мы обнаружили в месте отходов, называемом свалкой металлолома, в том самом зеркальном мире. Согласен, есть совпадения с тем человеческим объектом, которого мы видели в космосе, но есть и серьёзные отличия. Главное отличие в том, что человек, которого мы попытались уничтожить в космосе, сейчас на планете, живой. Да, ковиты, судя по отрывочным данным "Мёртвых подразделений", это именно живой человек, а не замкнутый объект в капсуле времени.
   - Но здесь он явно в капсуле, - возразил кто-то. Снова рядом появился висящий в космосе Никита. - Машина даёт точный ответ: жизненные процессы отсутствуют, биоритмы не выявлены, он и есть, и его нет одновременно, парадокс времени.
   - А что мы знаем о теории нелинейности времени? Мы обнаружили на Земле Проникателя именно по этому признаку. Тело, которое, скажем так, словно застывает во времени. Оно создаёт в Тёмной энергии своего рода дыру, линзу пустоты, где ничего нет, но это только для нас. Ведь существует же Тёмное время, время для всего сущего, которое нельзя нарушить. Это как в виртуальной реальности: можно переживать события вновь и вновь, но всё равно твои биологические часы будут тикать вне зависимости от того, станешь ли ты снова младенцем или нет.
   - Нелинейность времени, тёмное время? Это только теория.
   - Скорее речь идёт о мерности времени. Давайте представим отрезок жизни от А до Б. В какой-то момент его пересекает перпендикулярно отрезок С и Д в точке Е. Для нас объект находится в застывшем участке времени, в точке Е, но сам-то он существует только в отрезке С и Д. Это и есть мерность. Он существует, но в другой плоскости времени.
   - Ковит Рогульт, это только теория. Доказательная база существования таких мерностей очень незначительная.
   - Закрытые галактики, куда уж незначительней, - сказал сидящий на другом конце стола инопланетянин.
   Никита видел его со спины, и только голову, выступающую из глубокого тёмного кресла. Тот, кого называли Рогультом, улыбнулся. Тем временем говоривший с отливающими медью короткими волосами продолжил:
   - Мерность времени известна интеллект-корпусу, но управлять такими процессами он не может. Тем более, люди. У них нет таких технологий.
   - Но у кого-то они есть, и это не Враг. Вы понимаете, что я вам хочу сказать? Кто-то хотел, чтобы мы его обнаружили. А иначе как он внедрился в переговоры по спин-каналу, а затем они и вовсе отключились, чтобы не прошёл приказ на отмену атаки? Проникателю присвоена высшая степень угрозы, и компьютер среагировал правильно. Он опознал похожий на Проникателя объект, а зная, какие беды тот может натворить, принял меры к его ликвидации. При этом кто-то хотел, чтобы боевые корабли открыли огонь. Он добивался именно этого.
   В зале на какое-то время повисло молчание, а затем собеседники продолжили обсуждение:
   - Вопрос очень интересный, как этот человек мог появиться в космосе и тем паче разговаривать в эфире? Это под силу Врагу?
   - Мы не знаем. Но это совпало с началом активной фазы корабля Сеятеля над планетой Зов 2.
   Изображение начало двигаться. Никита на нём задвигался, его рот раскрылся, произнося: "Да вы что?! Я ведь просто сказал".
   - Мы его идентифицировали? Кто это?
   - Да, отчасти. Судя потому, что нам прислали "Мёртвые подразделения", этот человек тоже с далёкой планеты Земля. Спутники слежения зафиксировали на евразийском континенте мощную гравитационную и энергетическую аномалию, причём там творилось что-то странное, в том числе и со временем. Локализовав источники искажений, системы наблюдения выявили, что они возникали над местом, где шло сражение местных туземцев друг с другом. Обычное событие для этой планеты. При просмотре записи и идентификации участников был обнаружен этот человек. Так что он без сомнения с Земли.
   - Это в галактике Млечный путь, так они её называют? Солнечная система? Тот самый сектор, где впервые болота отступили?
   - Да. Это именно тот сектор. Мы не знаем, как его зовут, нам ничего не известно о его жизни. Компьютеры содержат данные обо всех известных личностях данной планеты: писателях, историках, музыкантах, общественных деятелях, но его среди них нет. Он самый обыкновенный. На таких, как он, компьютеры не останавливаются, отсеивая, как малозначимый материал.
   - Тогда почему он? - снова спросил парень лет двадцати с белыми, словно серебряными волосами и голубыми, пронзительными глазами. Его кожа была такой белой, словно она была вытесана из цельного куска мрамора. - Почему же кем-то был выбран именно он?
   - Ответа нет.
   - Ковит Рогульт. Давайте вернёмся к Сеятелю. Мы знаем, что сенсоры наших боевых кораблей не могут его засечь. Но в этой системе давно работают "Мёртвые подразделения" и группы Архериус. У них ведь есть корабли, которые могли бы нам помочь в отслеживании Врага. Селиканты способны даже воздействовать на эти корабли. Сеятель в системе, я не сомневаюсь в этом.
   - Могли, - сказал человек во главе стола. - Но они были заняты. Они все сгруппировались в месте, где исчез этот странный человек.
   Изображение переменилось. Никита исчез, а там, где он находился, теперь летали странные корабли - тёмные продолговатые ромбические кристаллы, которые образовывали парные связки. Они медленно плыли в космосе, двигаясь по круговым орбитам, словно что-то отыскивая.
   - Именно, селиканты были отвлечены поиском, а Сеятель спокойно ускользнул, - сказал кто-то в зале. - И теперь мы должны распылять силы, чтобы охватить всю звёздную систему. Не забывайте, что в соседнем секторе несколько цивилизаций, не входящих в Альянс, хотят заселить терраформируемые нами миры для переселенцев с поражённых Врагом планет. Там назревают крупные неприятности, а один из наших ударных флотов находится здесь. При этом на неопределённый срок.
   - Сейчас это не имеет значения. С появлением этого человека активность Сеятеля упала до нуля. Возможно, он тоже насторожен, как и мы. Если это не Враг, а что-то гораздо могущественней Врага, то у нас есть шанс вступить в контакт, используя этот человеческий объект. А это гораздо важнее Сеятеля. Селиканты обнаружили в том месте тихий Переход. Следов человека не было, а значит, он был переброшен. Самостоятельно он совершить подобное не мог. По следу были направлены дроны-наблюдатели. Это почти всё, что мне известно. Знаю, что "мертвецы" ведут того, кто попал на эту планету. Мне пришлось сильно нажать на них, чтобы получить данные. Поэтому я знаю, что этот объект, находившийся в космосе, жив и сейчас на планете. При этом он находится там, как живой человек. Но нам приказано не только не вмешиваться, а даже не приближаться. Только наблюдать. Приказ пришёл от командования вооружённых сил Звёздного Альянса. Всем ясно?
   Кто-то дал команду, и экран снова показал планету, где орбитальные удары крейсеров уничтожили континент. Там всё ещё пылало и тлело. Но в некоторых местах огонь погас и перед светящимися от жара углями, влажная почва шипела, выбрасывая вверх клубы пара.
   - Я просмотрел данные по планете, откуда этот человек. Примитивный мир, технологического типа. Он почти сто циклов находится в режиме сдерживания технологий, поскольку считается очень агрессивным. Проживающие в этом мире туземцы психически неустойчивы, эмоционально нестабильны и явят собой серьёзную проблему, если найдут способы для выхода в глубокий космос. К этому выводу пришли все, кто обнаруживал и посещал эту планету. Контроль над развитием цивилизации.
   - Только сейчас никого, кроме нас, не осталось. Все мертвы. Группы Архериуса работают на спутнике планете, Луне, на самих подземных и подводных базах. Все мертвы, причём часто просто поубивав друг друга, сойдя с ума.
   - Очень похоже на Культ Смерти.
   - Да, только на планете он возникает эпизодически и локализовано. Маленькие секты, которые потом местные общества разгоняют или уничтожают.
   - Если это Враг, то он контролирует процесс.
   - Да, но он ли забрасывает сюда людей? А если он, зачем?
   - Ковиты, я думаю, что нам пора заканчивать этот совет. Наступает новый цикл, требуется постановка задач флоту. Мы можем обговаривать всё это вечно, но пока это не решает наших проблем. Нужно полностью проверить Зов 2 и Рыхъяму. Также идёт сканирование и поиск аномалий на Зов 1, но там работают "Мёртвые подразделения", это их приоритет.
   - Сам коммандер "Мёртвых подразделений" этого сектора возглавляет операцию. Они надеются получить ответы на свои вопросы, - сказал Рогульт. - Приказ чёткий, без дополнительных формулировок: высший приоритет операции.
   - Они его боятся, ковит Рогульт. Они настолько всем этим напуганы, что приходится сопровождать этого человека. Раньше они даже не обратили бы на него внимание. Ведь они так и не поняли причину появления людей на подобных планетах, у них только догадки. А сейчас они не только заметили его, но и сосредоточили на нём все свои силы.
   "Это они обо мне?" - Никита не вмешивался в разговор, а только слушал. А если бы он вмешался, что тогда? Это же сон... или не сон? Он запутался. Последние события заставили его потерять понимание: где явь, а где - уже вымысел. Произошедшие с ним приключения настолько загрузили голову всякими мыслями, что она просто ходила ходуном. Вот и сейчас, он помнил, что ложился спать в пещере, стелил себе постель, а сейчас он находится здесь, в этом полутёмном зале, и слушает всё это. Всё кажется таким настоящим, что можно подойти и дотронутся до сидящих инопланетян. А если это сделать? Как они отреагируют? Если это сон, ему ничего не будет, а если нет? Нет, это точно видения, но тогда почему эти пришельцы так логично строят предложения, почему они так долго и последовательно обсуждают то, что с ним произошло? Это не может быть просто созданное мозгом видение, никогда ничего подобного Никите не снилось. В его снах, вернее, в отрывках, что он помнил, часто происходил просто какой-то бред, а его разговоры с собеседниками строились на однотипных фразах, часто бессмысленных и главное, простых. Никакой философии и, тем более, долгих научных споров. Тогда что это, ему словно показывают это специально?! Кто на сей раз: этот Звёздный механик, эта старуха или этот франт в костюме? Как они задолбали его, все, и когда они отвяжутся, наконец, от него? Забросили на эту планету и смотрят, а что будет дальше. Хреновые представители высшей расы, не способные просто вернуть его домой!
   А может, эти пришельцы всё же подскажут ему путь обратно? Может, они знают? Или, когда он проснётся, найти их и попросить. Что они сказали, его сопровождает один из них, коммандер? Правда? А если это действительно сон? Каким тогда дураком он будет выглядеть, когда начнёт допытываться. Ведь этот Михаил не похож на пришельцев. И вот опять, он так ясно мыслит, словно не спит. Да, не спит, а бодрствует. Мысли в голове Никиты текли ровным потоком, а не обрывались, как когда ему снились сны дома. Сейчас он буквально всем телом чувствовал, что находится в зале. Вокруг эти странные ароматы, эти звуки, такое электронное пощёлкивание, когда экраны меняли изображение, голоса этих людей, шелест их одежд. Он слышал их дыхание, чувствовал запах их волос, он понимал, что они говорят. А ведь не должен. Это же пришельцы, он ведь не понимает символы на экране, зато понимает их речь. Таки это сон? Так можно и с ума сойти от всего этого, от такого объёма информации, от стольких событий, от всех этих мыслей. Как бы это выключить? Попытаться проснутся?
   Тем временем, сидящие в зале продолжали.
   - Возможно. К сожалению, заглянуть в головы агентов "Мёртвых подразделений" мы не можем, так что сейчас мы можем только предполагать. Но пока Сеятель улетел, мы должны подготовиться.
   - К чему? Мы не можем отследить корабли Сеятелей. У нас нет технологий, которые позволяли бы обнаруживать подобные корабли в звёздной системе тогда, когда они притаились. Мы работаем по факту. Они появились, создали аномалии, а мы чистим. И всё. Нам известно, что проект "Завод" на Земле провалился. А на него возлагалось столько надежд. Этот проект, судя по информационным бюллетеням, должен был кардинально изменить порядок сил. Но по непонятным причинам, он был заморожен. Поэтому то, что происходит здесь, в звёздной системе Цегал, лишь часть головоломки. Мы видим лишь отрывки информации.
   - Отрывки? Громко сказано. Думаю, "мертвецам" известно гораздо больше, чем то, что мы видим и понимаем. Особенно то, что они нашли на месте исчезновения человечка. Судя по данным сканирования Тёмной материи, там произошёл сдвиг, словно две массы вещества, как две тектонические плиты, сместились одна над другой. Ковиты, и это неспроста. Посмотрите на показатели гравитации.
   Часть экрана сменила изображение, и теперь демонстрировала, как тёмный участок, похожий на каплю, словно расплющился.
   - Такое воздействие не могут себе позволить даже корабли Сеятели более мощные, чем стандартные, эллипсовидные, Для этого нужно гораздо больше энергии, чем они имеют, а их ресурсы с нашей точки зрения почти безграничны. И посмотрите на источник, он очень мал, меньше физических величин макромира. Он из области нестабильного состояния.
   Никита стоял позади одного из кресел, и тот, кто сидел в нём, проявил первые признаки беспокойства. Он создал перед своими глазами плавающий в световом обрамлении экран и с его помощью осмотрел пространство за креслом. Он что-то искал.
   "Он меня чувствует?" - подумал Никита.
   - Мы не знаем, причину того, почему сместились эти массы, - согласился Рогульт. - Это была колоссальная сила, способная менять гравитацию Тёмной материи, но при этом изменение почти не отразилось на обычном мире, мире взаимодействия фотонов. Видимый мир даже не почувствовал колебания. Этот сдвиг что-то изолировало, а потом, когда всплески гравитации успокоились, и возмущение исчезло, что-то эту изоляцию убрало. Это выходит за рамки возможностей известных нам технологий, даже гибридам "Мёртвых подразделений" и их кораблям это не под силу. Сеятелям тоже. Можем только догадываться, что это было. Но приказ никто не отменял: флот должен находиться на орбите внешних систем и не приближаться к обитаемым планетам, это ясно?
   - Ясно.
   - Тогда все по своим местам. Все полученные необычные сведения сразу отправляете интеллект-корпусу на обработку. Для этого открыты три широкополосных спин-канала. Особенное внимание уделять тому, что находят сенсорики. Они должны постоянно сканировать пространство этой звёздной системы. Все искажения, странные флюктуации, все непонятные воронки, выходящие за границы естественных искажений, должны быть зафиксированы, обработаны и переданы командованию системы, в том числе мне.
   Некоторые из сидящих в зале внимательно посмотрели на говорившего. Тот тут же поправился:
   - Мне - дубликат полученной информации. Основную часть, как я и говорил, отправлять интеллект-корпусу. Искать всё. Все нестыковки в Тёмной материи, вибрации в Тёмной энергии или в эфире спин-каналов. Абсолютно все. Это приказ.
   Сидящий перед Никитой в кресле снова забеспокоился.
   "А если пнуть его, прямо в темечко, что будет?" - эта навязчивая мысль преследовала Никиту. Он так хотел сделать это, что едва сдерживался. Внутри его неслышимый голос кричал, нет, вопил: "Остановись!", но всё остальное его сознание горело желанием.
   - Принято.
   Стало ясно, что совещание закончилось. Жёлтый свет за каплей погас, и следом загорелась синим свечением сама капля. Трёхмерные экраны свернулись. Все встали и отдали честь тому, кто был во главе стола. Они подняли праву руку на уровень груди ладонью наружу.
   - Знаете, а у меня стойкое ощущение, что за нами наблюдают, - сказал один из вставших из-за стола инопланетян. Молодой парень, с идеальной мускулатурой, видимой сквозь обтягивающие одежды, с карими глазами на круглом лице. Его волосы были свиты в две косички, которые стали видны, когда он поднялся. Это был тот самый человек, которого Никита хотел пнуть.
   - Кто, Нахнар?
   - Я провёл сканирование помещения, но никого не обнаружил, однако я точно знаю, что кто-то здесь есть.
   - Да, у меня тоже возникло подобное чувство, - согласился с ним ещё один из присутствующих. - Сначала это показалось мне просто навязчивой идеей, но сейчас я в этом не уверен.
   - Скорее всего, вам это показалось. Если бы кто-то здесь был, то его бы зафиксировали системы безопасности. Сканеры наблюдения выявили бы объект и изолировали, - Рогульт странно улыбнулся. - А так, скорее всего это фантом, ваше воображение. Маленькая аномалия.
   "Ага, аномалия", - подумал Никита.
   - Ковит... - начал один из присутствующих, но Рогульт поднял правую руку и, словно прощаясь, помахал ею, правда, в конце он завернул вовнутрь большой палец.
   - Любая аномалия, это всего лишь паразитный всплеск, некое мелкое событие. Представьте себе эту аномалию, как брошенный окурок, - продолжил он.
   "Какой я тебе окурок!?" - вспылил Никита. Они что, издевались над ним?
   Парень с косичками подхватил.
   - Наверное вы правы, ковит Рогульт. Это просто утомление. Мне нужно отдохнуть и отключиться в стазисе. А вот правда ли, что эти люди с планеты Земля поведением больше похожи на обезьян, чем на высокоразвитых существ? "Мёртвые подразделения" их прозвали примитивами, безмозглыми мартышками.
   - Вы так думаете? Хэда считает, что они цивилизованы. Они совершили промышленный скачок. Их научно-технический потенциал достаточно велик.
   - Глупости, они просто повторяют то, что мы им даём, - не унимался парень с косичками. - Мы управляем ими. Мы диктуем им свою волю.
   - А как же эволюция?
   - Эволюция, - это просто красивое слово, - Нахнар усмехнулся. - Они этим понятием объясняют всё, в том числе свои неудачи. Естественный отбор, как в животном мире, ближе к пониманию таких обществ. Если брать ту часть планеты, о которой мы сейчас говорим, то посмотрите на их отношение к генетическим отклонениям. Они их боятся, презирают, стараются держаться подальше. Да, есть робкие попытки исправить эту ситуацию, но само общество отвергает их. Это примитивная раса, эмоционально непредсказуемая. Ими легко управлять, особенно используя материальную заинтересованность. Для них материальные блага куда выше духовных достижений.
   - Я во многом с вами согласен, - сказал кто-то, которого, как догадался Никита, называли Хэдой. - Но их техническое развитие предсказывает большое будущее этой цивилизации.
   - Их будущее, ковит Хэда, состоит в том, чтобы научиться искуснее убивать себе подобных, преследуя свои амбициозные цели. Больше ничего.
   "Вот, блин, козлы!" - злился Никита. Он чувствовал, как между говорившими в пространстве возникают некие горячие струны, но произносимые в адрес землян оскорбления сосредоточивали его внимание на словах, а не на ощущениях.
   - И после виденных мною недавних событий на Земле, они кажутся мне ещё более примитивными, чем я предполагал. Мне их жалко. Они считают искусство, язык и своё культурное наследие выше, чем цивилизованный прогресс. Для них благо от захвата чужого государства, даже если придётся поступиться чем-то, не так важно, чем собственное, как они это называют, духовность. Скачок в развитие и технологий им не так необходим, чем песни и пляски своих предков. Это хорошо заметно было по Древнему Риму и уж тем более заметно в теперешних конфликтах. Так называемая национальная особенность. Мы давно избавились от подобного ради прогресса.
   Как же тут начал злиться Никита. С чего они решили, что их страна являлась отсталой? Потому что решила отстоять свои корни? Он не сомневался, что речь шла именно про его родину. Почему они решили, что в техническом плане она кому-то сильно уступает? Он помнил, как инструкторы в учебке рассказывали и показывали новые виды вооружения, которые не уступали западным и тем более российским аналогам. А в чём-то их превосходили. И он слышал нелестные отзывы вернувшихся с фронта, что российские автоматы Калашникова серии "100" крайне ненадёжны и от них стараются избавиться в пользу старых, добрых АК-74. Какой же это прогресс?
   - Вы про маленькую войну в государстве Украина? - спросил человек с рыжими волосами. - Я так понимаю, про неё идёт речь? Конфликт на религиозной почве, война с так называемым исламским государством, это нечто другое.
   - Да, я про неё, - ответил Нахнар. - Это лишь отдельный эпизод глупости и тщеславия человечества. Его безудержная любовь к власти и властвованию.
   - Компьютеры считают это местной гражданской войной, - перед глазами Хэды возник прямоугольник экрана. - Они отмаркировали её, как длительное противостояние. После огневой фазы она перейдёт в плоскость холодной ненависти.
   - На самом деле это маленький конфликт, который не особо влияет на общую политическую картину данной планеты. Проще говоря, два равных, коренных народа сцепились из-за амбиций. При этом государство Россия выглядит стороной, которая выступает за соблюдение прав граждан в Украине, это именно то государство, которое способно грамотно оценить ситуацию, выступить гарантом стабильности, - сказал парень с косичками.
   Они продолжали стоять, словно решая, что делать дальше. Вроде, они собирались уходить, но их остановило новое интересное обсуждение.
   "Слышишь ты, ты о чём говоришь, козёл?!" - вспылил Никита, он весь трясся от злости. Какое они имеют право так судить про его государство, они кто? Кто им позволил? Каким гарантом стабильности может быть агрессор?
   - Вы так критичны?
   - Я делаю выводы из того, что видел сам. Словно побывал на передовой. Политика России преследует цель наведения мира и спокойствия в сопредельном государстве, соблюдения действия законов, которого так не хотят лидеры Украины. Они заняты пропагандой экстремистских идей и проведением карательных операций.
   "Ах ты, сука! Какие карательные операции? Где ты побывал? Может ты был там, где побывал я, когда нас вкапывали в землю российские "Грады"? Что ты, скотина, говоришь? Какой покой в наше государство несёт Россия, после того, что они сделали!" - Никита хотел крикнуть, но горло пересохло, а язык прилип к нёбу. Тогда он подошёл к этому идеальному и такому важному парню с косичками и что было силы треснул ему по голове. Он почувствовал, как его удар достиг цели, ему даже стало больно в кисте руки. Парень с косичками вздрогнул и сказал:
   - Контакт.
   - Принято, компьютер высчитай частоту воздействия, - сказал Рогульт. - Выполняй!
   Возле горящей синим свечением капли света, началось движение. С металлическими звуками что-то соединялось на потолке, имеющем странный рисунок, словно кто-то рисовал на светлом фоне параллельные различной толщины тёмные линии с точками под ними. Одни точки были маленькими, другие же наоборот - жирными. И вот там что-то собиралось, чтобы через мгновение опуститься вниз прямоугольником из металла с утолщениями на углах. Когда эта конструкция опустилась и зависла посередине комнаты, в этих утолщениях загорелись яркие источники света, которые начали шарить по залу лучами. Когда они погасли, компьютер тихо сказал:
   - Частота воздействия высчитана. Уровень сигнала нечёткий. Эхо расплывчато, сенсоры обнаружили силовое воздействие на атомарную структуру объекта. Обнаружены нечёткие вибрации среди элементарных частиц. Фиксирую изменения частоты вибраций, есть след диссонанса части частиц. Локализую воздействие и произвожу поиск источника. Источник обнаружен, сканирую.
   На прямоугольном устройстве вспыхнули другие, красноватые лучи света, которые направились туда, где стоял Никита. Когда они скрестились на нём, с потолка выплыло новое, звездообразное устройство, которое повернулось к Никите, и линза внутри его вспыхнула и погасла. Никита почувствовал, как что-то прошло сквозь него. Следом на экране появилось изображение, вокруг которого забегали странные символы. Все смотрели на них, а сидевший во главе стола бросил взгляд на место, где скрестились лучи, и сказал:
   - Здравствуй, Никита Удальцов, - Рогульт улыбнулся. - Нехорошо подслушивать.
   - Это наш человечек с Земли? - сказал кто-то, все стоящие повернулись к говорившему. - Он здесь? Это - его проекция?
   - Вы что, меня видите? - не выдержал и спросил Никита.
   В это мгновение всё перед его глазами потемнело, и его сон переменился. Он словно погрузился в трясину, барахтался в ней, утопая, пока не проснулся. Что это было, сон или явь? Нет, он ведь проснулся, значит, всё-таки сон. Он лежал на боку, на своеобразной циновке и смотрел перед собой. Костёр в пещере по-прежнему горел, и весёлые огоньки бегали по поленьям. Тени от огня прыгали и танцевали по потолку и стенам пещеры, они скользили по камням и по крупному песку, мельтеша и кружась, исчезали в тёмных углах.
   Его спутник спал, сидя на камне. Он громко храпел, посапывая. Какой же он пришелец? Обычный мужик, с оспинами на лице, с топорщившимися усами, которые давно не равняли ножницами, с потрескавшимися губами и жёлтыми зубами. Храпя, он открыл рот, и Никита увидел, как потемнел его передний верхний зуб. Этот облик никак не вязался с безупречными молодыми людьми, которых он видел... которые ему приснились в странном зале.
   - Охренеть! - Никита поёжился, стараясь поглубже зарыться в китель. Эх, сейчас бы тёплую длиннополую куртку. Впрочем, перед тем как заснуть, этот усатый подкинул дров и подвинул в огонь длинную ветку, часть которой уже прогорела. Огонь весело пожирал добычу, давая тепло. Кто он, враг или друг? Нет, он точно не друг. Никита размышлял. Он мог встать, подкрасться к нему и залепить камнем по затылку. И он сдохнет, эта "русня" чёртова, сдохнет. А потом, что потом? Что он будет дальше делать на этой планете?
   Усатый человек захлебнулся храпом и, причмокивая, повернулся на другой бок, прислонившись к камню. Не было смысла сейчас с ним враждовать, но и дружить не стоило. Никита вспоминал сон. Корабли Сеятеля, Культ Смерти, рептилии. Что ждёт его на этой планете? Он чувствовал себя невыспавшимся и разбитым, словно он и не спал только что, а разгружал вагоны.
   Вздохнув, он закрыл глаза и снова погрузился в сон. Теперь ему приснился дом и мама. Он кормил гусей и... уже взрослый подрабатывал, спиливая в садах паразитные деревья. Сон про дом, про его любимый пруд, где он рыбачил, про его девушку, Юлю, был таким приятным. Почему она не приехала на проводы? Значит, не любила... А он, он её любит? Они целовались всего один раз. Тогда, сидя под яблоней. Он так долго ждал этого момента, так долго ухаживал за ней, как мог, а поцелуй продлился секунду и всё.
   Нет, у него были девушки. Он ходил "на блядки" и там неплохо проводил время. Но Юля, это было не то же самое, что просто "помять" какую-то девушку. Она была загадочной. Где она сейчас? Она появилась во сне, стоя на дороге, когда он сидел в автобусе, и грустно смотрела на него. Он захотел выбежать из автобуса, броситься к ней, но ему всё мешало. Ноги его товарищей, которые вытянули их и не хотели убирать, а также сумки, чемоданы, ворох вещей в проходе. Пока он бесполезно дёргался, автобус поехал, и Юля начала удаляться, продолжая грустно улыбаться. И когда она уже почти скрылась за поворотом, то помахала ему рукой на прощание ...
   Никита перевернулся на другой бок и для мягкости подложил под щёку свою правую руку. Сон сменился, он стал другим, и теперь он с друзьями исследовал заброшенный дом. Сколько детского любопытства, сколько интереса. Этот сон ему нравился, и он успокаивал его. Вокруг все были свои, друзья его детства, которые подбадривали его. Никита спал и видел сны.
   ...
   Никита проснулся утром. Он сладко потянулся и открыл глаза. Как ему хорошо спалось. Последнее, что он запомнил из сна, это его дом, его хата. Он снова лежал на протопленной печке, и она грела его сквозь два матраца. Ему было жарко лежать, и он всё время ворочался.
   - Мама, - произнёс он спросонья. Но ответа не было. - Мама, ты где? Мама, завтрак готов?
   Стены дома таяли. Такие родные, такие знакомые, они исчезали вместе со сном. Вместо них вставали другие серые стены. Странные, угловатые, грубые стены, с выступающими растрескавшимися конструкциями. Никита зажмурился, один раз, второй и третий. Ничего не изменилось. Всё те же серые стены пещеры и потолок с обломанными сталактитами. Его дом растаял, как дым.
   - Чёрт побери! - прошептал Никита. - Почему сны бывают такими яркими и такими настоящими? Зараза, пустая надежда приснилась. Чуть не поверил, что снова сплю дома, что всё позади и этот весь бред мне просто приснился.
   В просвет выхода из пещеры попыталась влететь птица или оса. Это нечто было похоже на то и другое одновременно. Голова и туловище с крыльями походили на птичьи, с оперением, а вот на месте хвоста имелось двухсантиметровое брюшко с жалом на конце. Жало - ярко-оранжевая игла - было хорошо видно на фоне голубого неба. Оно словно было окрашено светоотражающим элементом. Это брюшко с жалом было гибким и извивалось в любые стороны. Птичка, или кто там это был, попыталась влететь в пещеру и натолкнулась на защиту. Воздух во входном проёме пещеры, словно лопнувшее стекло, покрылся едва видимыми трещинами, как тогда ночью, когда Никита собрался выйти подышать свежим воздухом, но, как только птичка улетела, они пропали. И вновь выход из пещеры был просто неровным овальным отверстием, сквозь которое виднелось синее небо и редкие белые облачка.
   - Что это? - спросил Никита вставая. - Что это за... - он не находил нужного слова и тогда использовал универсальный заменитель, пригодный для любого случая, - ...хрень?
   - Это местная птица, я называю её жалохвост, - послышался ответ. - На самом деле это не опасное существо. Если её не провоцировать, она улетит, не тронув. А если начать её дразнить, махать руками, то, как и пчёлы, она попытается укусить раздражитель. Так что, лучше не обращай на них внимания
   Никита протёр глаза и увидел сидящего на камне Михаила. Тот смотрел на него.
   - Значит, она не опасна? - с пчёлами он имел дело, когда помогал своему другу, Игорю, на пасеке.
   - Нет. Они питаются нектаром грибов.
   - Грибов? А цветов?
   - Цветы тут по большей части ядовиты. Не сами. Их используют земноводные. Там они растят свой молодняк и, переползая с цветка на цветок, опыляют растения. Но вот чтобы защитить потомство, они разбрызгивают токсины, на которые у них самих есть иммунитет, а для остальных существ это смертельный яд. Так что цветы - табу для местных пернатых.
   - Ну, у неё такое жало! Оранжевого цвета, аж светилось в свете.
   - Это как яркая раскраска ядовитых насекомых: опасность, не подходи.
   - Как у ос?
   - Да, или как у "часиков", которые под них маскируются. Думаю, что в ультрафиолете всё выглядит гораздо красочнее.
   Костёр почти догорел, и среди камней тлели угли, подёрнутые белым пеплом. Жар сохранялся в самом низу, где оставались недогоревшие частицы. Михаил не подбрасывал оставшийся хворост. Он не собирался более задерживаться в пещере. Никита глубоко вздохнул. Ему ужасно хотелось писать. Он встал и невольно сжался, заложив ногу за ногу. Может, выйти на улицу? Туда, где летает такое? Нет, этого ему не хотелось. А может отлить здесь, прямо в пещере.
   - Ссать хочется? - усатый Михаил улыбнулся. - Иди, отлей, не дрейфь. Они не агрессивны. Их оружие для самозащиты от прыгающих клопов и других хищников. Да и улетела уж она, птичка-то.
   Никита послушался и, словно порвав паутину и опять уловив этот едва слышимый короткий электронный писк, вышел наружу. Стояло прохладное, осеннее солнечное утро. Странная орбитальная станция исчезла, бесконечный ковёр звёзд гас, остались лишь самые яркие звёзды. Их было ещё довольно много, и самая яркая из них, маленький светло-жёлтый шарик, уходила за горизонт - она уже почти достигла границы леса, собираясь коснуться его тёмной зелёной массы и исчезнуть. Начали сгущаться белые облака. Если смотреть только на небо с облаками, Никите казалось, что это Земля, его дом, так было похоже. На огромное количество светлых точек звёзд можно было не обращать внимания. Но стоило перевести взгляд на песок с фиолетовыми вкраплениями, на странные камни с острыми краями и словно вписанными в их структуру зелёными водорослями, то первое впечатление рушилось, и это уже не казалось Землёй. Сон окончательно рассеялся, и вокруг Никиты была явь. Он был не дома, а на чужой планете. И запахи, витающие в воздухе, были не земными. Земной, такой родной, была только утренняя прохлада.
   Он с наслаждением пописал, даже постанывал от удовольствия: как же много у него накопилось во время сна. Никита даже подумал, что, слава богу, он не уписался ночью и не оскандалился. Там, куда попадала струя, из песка появились какие-то шарики, серые комочки, которые жадно набросились на его мочу. Они начали бороться в песке, кружась, подынимая желтоватую пыль и отбрасывая прочь в своём сражении частицы песка.
   - Что за фигня! - испуганно воскликнул Никита и, отпрянув и лихорадочно застегнув ширинку, вбежал в пещеру. Он едва не упал на входе, нога соскользнула, и Никита в последний момент удержался, схватившись руками за каменный выступ. Михаил подогревал на углях остатки мяса. Увидев испуганное лицо Никиты и услышав его тяжёлое дыхание, он спокойно спросил:
   - Ну и что ты там увидел?
   - Песок движется.
   - А эти, серые комочки. Им нравится белок, которым ты писал.
   - Что им нравится? Чем я писал?
   - Жёлтой мочой пописал? Значит, писал уробилином.
   - Чем? Это что за фигня?
   - Понятно, глубокую медицинскую подготовку вы не проходили. Впрочем, ты ведь просто солдат.
   - И что? Типа, я - дурак?
   - Я такого не говорил. Не надо передёргивать мои слова. И злиться тоже не надо. Хорошо? Эти комочки - насекомые. В нашей моче есть то, что на этой планете считается большим дефицитом. Им очень нравится уробилин.
   - Что нравится? - Никита поморщился, спрашивая. - Объясни понятным языком.
   - В общем, это вещество - уробилин образуется при распаде гема, превращается в биливердин и далее в билирубин. Гема - это комплексные соединения порфиринов с двухвалентным железом, несущие..., а впрочем, тебе это надо?
   - Билирубин, я помню это. Моя младшая сестра болела этим, когда только родилась. Там что-то с кровью было, и она лежала под капельницей.
   - Да, похоже. Ладно, заканчиваем науку. Этим комочкам нужно то, что есть у тебя в моче, и чего не хватает в свободном состоянии на этой планете. Это как собаки поедают человечески экскременты, копрофагия, слышал о таком?
   - Нет.
   - Это когда у животных не хватает в организме определённых микроэлементов и витаминов, а в экскрементах они есть. Или бактерий. Скажем, детёныши коала поедают дерьмо своих матерей, чтобы получить бактерии, которые помогут им переваривать листья эвкалипта. Понятно?
   - Ну, наверно, - Никита почесал сначала правую руку, а потом затылок.
   - Завтракаем и идём. Ты согласен? - спросил Михаил.
   Никита согласно кивнул. Смыл быть не согласным? Он ничего не знал про эту планету, а вот его спутник знал. Может он знает, как попасть домой? Хотя вряд ли. Иначе, почему он так долго здесь.
   Мясо было очень жёстким и, жуя его, Никита почувствовал, как начало ломить челюсти. Но он доел всё, потому что не привык оставлять еду на тарелках. Жуя, он посматривал на своего спутника, на его форму и вспоминал то, что ему приснилось. Рассказать ему или нет? Рассказать про этот странный сон, что он увидел и услышал. Может, стоит сказать ему, что пришельцы рассказывали, что у него есть сопровождающий. Кто, он, Михаил? Никита вспомнил, как хотел ночью ударить его спящего камнем. От этого воспоминания он погрузился в тяжёлые мысли и даже почти перестал жевать. Михаил это заметил и молчал какое-то время. Потом, после продолжительной паузы, он произнёс:
   - Ну, говори.
   - Что говорить?
   То, что у тебя на душе. Давай, не стесняйся. Что ты хочешь от меня услышать?
   - Ничего не хочу, - соврал Никита.
   - А я вот так не думаю. Ты мне не веришь, ты сомневаешься во мне. Для тебя я - враг. Да, я твой враг, я был врагом Украины. Это факт. Но сейчас я хочу, чтобы мы - нет, не стали друзьями, в друзья я не набиваюсь, - я хочу, чтобы мы с тобой сотрудничали. Сейчас нам нужно выжить, а выжить мы можем, только помогая друг другу. Ты, согласен?
   Никита молчал, доедая последний кусок. С трудом проглотив, он запил его глотком воды. Он не кивнул Михаилу, ничего не сказал, но и не отверг его слова.
   - Хорошо, думаю, что мы поняли друг друга. Ты готов? - спросил Михаил.
   - Да, - ответил Никита, делая ещё один глоток воды. От неё кусок жёсткого мяса застрял в горле, и Никита еле пропихнул его в желудок. Мама учила Никиту: не запивай еду холодной водой. Но где же он сейчас найдёт чай?! Может, стоило подогреть воду на огне, но в чём? Не в руках же! Может, в этих флягах? А они выдержат жар углей?
   - Куда ты собрался? - спросил Никита.
   - Искать Кирилла. Он потерялся где-то поблизости. Может, попал в ловушку. Его нужно найти.
   - Он отправился к карьеру?
   - Куда? Ах да, к этим комплексам добычи руды. Да, туда. Он решил, что там есть ответы на его вопросы.
   - Какие?
   - Найдём и спросим, - Михаил собирал свои нехитрые пожитки, рассовывая их по карманам. После он затушил ногой костёр и, отмахиваясь от дыма, указал на выход.
   - Идём?
   - Пошли, - согласился Никита.
   Они вышли из пещеры. Воздух был наполнен утренней свежестью. Из леса слышались различные звуки. В нём что-то трубно пело, выло и тявкало. Над вершинами деревьев периодически взмывали живые облачка, состоящие то ли из птиц, то ли из насекомых, они вились над лесом, перемешивались, и до уха Никиты доносился разноголосый свист, тонкое шипение и щёлкающие звуки. А какие в воздухе витали ароматы! Пьянящие запахи, сладкие, сочные вдруг сменялись резким зловонием. Никита поморщился.
   - Привыкай, - сказал Михаил. - Тут всё непривычное, и запахи тоже. Частенько гнилью и разложением пахнет то, что можно есть, а запахом мёда или цветочными ароматами - яд. Идём наверх, карабкаемся на вершину утёса. Нам туда.
   Они начали взбираться вверх, на отвес скалы. Там, где помочился Никита, всё ещё шла ожесточённая борьба, да так, что вверх взметалась серая пыль. Комочки собирались в большие комки и сражались один с другими. Там всё крутилось, вращалось и нападало друг на друга, подпрыгивая в воздухе.
   Рядом пологий склон порос странной растительностью. Она походила на ломкую и хрупкую траву голубоватого оттенка.
   "Пипец! - думал Никита. - Кому рассказать из друзей, не поверят. Блин, такое сражение за мочу. Охренеть, даже в голове не укладывается".
   Михаил шёл впереди, выбирая дорогу. Он знал, куда идти и куда ступать. Несколько раз он указывал на маленькие ложбинки, покрытые мелкой травой, напоминающей плетёный ковёр, и предостерегающе поднимал указательный палец. Это были ловушки. Для демонстрации, он пнул такой с виду прочный ковёр, и тот рассыпался в прах, обнажив белый песок. В нём что-то зашевелилось, и следом показались большие коричневые челюсти.
   "Ну и твари, мать их так!" - подумал Никита. По его спине пробежала холодная волна и его передёрнуло.
   Они взобрались на вершину и увидели перед собой раскинувшееся поле, граничащее с тёмной стеной леса. Почти отвесная скала над шумящей где-то внизу речкой заканчивалась небольшим холмом, имевшим с противоположной стороны пологий спуск, упиравшийся в дорогу. Да, это была именно дорога, жёлтой змейкой прорезавшая лес и исчезающая на горизонте. Спуск к дороге был покрыт странной блекло-салатовой растительностью, с какими-то соплями на поверхности земли - так Никита назвал для себя то, что увидел между стеблями травы. Словно на грунт кто-то обильно высморкался. На земле виднелись цепочки образований серебристо-белого цвета, которые блестели на солнце. Никита такое часто наблюдал летом на тропинке, когда ходил за козьим молоком через овраг к бабе Оле. Часть тропинки, особенно во влажной низине, покрывалась не то слизью, не то высохшими соплями. Они блестели перламутровыми пятнами на солнце и казались ему омерзительными. И вот сейчас чем-то похожим была покрыта и здешняя земля, где среди зелени виднелись коричневые отвалы и желтоватые трещины. Воздух над трещинами трепетал.
   Никита остановился, наблюдая открывшийся вид. На горизонте плыли восьмёрки птиц. Было слышно, как они свистят и гогочут, словно гуси. Потом он перевёл взгляд на дорогу. Проложенная на границе леса и этого поля она поднималась от речки, а потом вонзалась в лес и там, петляя, тянулась до горизонта. Дорога не казалась заброшенной. Создавалось такое впечатление, что по ней недавно ездили машины.
   - Насмотрелся? Тогда идём. Нам нужно спешить. Нужно до темноты добраться до места назначения.
   - Найти Кирилла, а дальше что?
   - А дальше решим, что делать. Кирилл не просто так ушёл туда. Он считал, что там есть возможность вернуться домой. Некий Переход. Пошли.
   - Переход?
   - Да, путь домой. Он решил, что получил ответ.
   - То есть, как получил?
   - Не знаю. Митрофан, может, сказал.
   - Кто? - Но Михаил не ответил.
   Они начали спускаться. Из травы выскакивали странные существа, похожие на нечто среднее между пищевой молью и острым наконечником стрелы, сантиметровые насекомые с острыми крыльями, которые переворачивались в воздухе и камнем падали вниз, впиваясь в землю как буравчики и исчезая в ней. Вверх они взмывали, махая крыльями, как обычные насекомые, а вот перевернувшись и устремляясь к земле, уже больше напоминали наконечники стрел, словно их крылья становились твёрдыми. После исчезновения насекомых в почве, их ходы тут же осыпались. По раздававшемуся жужжанию можно было представить, как они, зарываясь, вибрировали, осыпая стенки норок. Через мгновение уже ничего не указывало на то, что только что в этом месте зарылось в землю довольно крупное насекомое. Иногда под ногами что-то ворошилось и, приподнимая землю, уползало. Михаил шагал размашисто. Он не обращал на всё это внимание, только переступал через эти бугорки в земле, которые уползали восвояси.
   "А почему Михаил не завтракал со мною? Он был не голоден? Воды осталось столько же, сколько было вечером. Я точно это запомнил", - созрел вопрос в голове у Никиты.
   - Скажите, пожалуйста, а почему вы не завтракали? - он задал свой вопрос максимально вежливо, но не смог скрыть тревожные нотки.
   - Потому что мяса осталось мало, а я подготовлен выживать в экстремальных условиях, а ты, боец, нет. Ты первый начнёшь ныть, что голоден, а мне этого не надо. Я успею найти себе завтрак. Тем более, я вижу вату.
   - Ватников?
   - Нет, - Михаил рассмеялся. - Нет, не ватников. Посмотри на лес. Видишь среди лесной зелени белые вкрапления, словно пушистые шары? Они чем-то напоминают зацепившиеся за ветви комки ваты. Это особые деревья с шипами и кислотными пупырышками. Последние стреляют во врага едкой жидкостью. Они отпугивают всех, кроме странных ящериц. Те едят плоды и гадят, разнося семена. У этих деревьев очень вкусные фрукты. Их трудно достать, но они питательные, как орехи, и вкусные, как персики. Идём. Будет время, попробуем их добыть. Я знаю способ, как обмануть деревья. По пути я увидел сразу несколько таких деревьев. Кстати, эти фрукты полны влаги, которая отлично утоляет жажду.
   Они спустились вниз, пройдя заросли странных кустов, которые при их приближении спрятали свои нежно-голубые цветы. Миновав деревья с чешуйчатыми стволами и кронами из мягких зелёных игл, смотрящих в сторону светила, Никита с Михаилом оказались на дороге. Было видно, что по ней двигались очень тяжёлые машины. Они оставили в песке глубокие колеи.
   Ступив на дорогу, Никита остановился и, встав на одно колено, зачерпнул почву и помял её руками. Так приучил его отец. Он всегда говорил, что земля много расскажет. Будет ли урожай или нет. Что она сейчас хочет: воды или суши. Хорошо ли её проборонил трактор или оставил большие куски, которые когда высохнут, превратятся в камень и будут мешать расти будущему урожаю. Сколько в ней глины или песка. Он всегда мял и нюхал землю. И сейчас Никита последовал его примеру.
   Земля на дороге была странной. Песок был вязкий, но это было не из-за воды. Внутри массы песка и светло-коричневой глины словно находился глицерин или прозрачный гель. Никита машинально мял почву, и она сыпалась сквозь пальцы, падая вниз влажной массой. И пахла она странно, маслом каким-то и странным пряным ароматом. Михаил ждал поодаль. По его лицу было видно, что ему не терпится идти дальше, однако он не мешал.
   - Странная земля, - сказал Никита, отряхивая руки. - Совсем не похожа на нашу, в Украине. Я такую землю никогда не видел.
   - Это же другая планета. Конечно, почва иная.
   - Интересно, а если посадить здесь земные растения, они будут расти?
   - Сорняки да, а вот подсолнухи точно нет.
   - Откуда ты это знаешь?
   - Пробовали.
   - Как?
   - А вот так. У одного поселенца в коммуне завалялась в кармане горсть семян пшеницы и подсолнуха. Он прямо с фермы на планету угодил. Ну, попробовали, посадили. Едва-едва жалкие росточки выросли, а потом и они погибли. Видишь, какая земля жирная, маслянистая? Она обволакивает корни и не даёт им питаться.
   - Но ведь должен же быть способ их вырастить, - сказал Никита.
   - Есть. Огонь. Если землю прокалить, это из неё уходит. Но знаешь, потом с дождём снова попадает. Митрофан говорит, что это выделения каких-то организмов, что-то вроде клопов. Не знаю.
   - А кто этот Митрофан?
   Михаил задумался. Его лицо нахмурилось, и на лбу появились складки.
   - Никто не знает. Он, вроде, был каким-то учёным, даже профессором, преподавал в Москве. Не знаю.
   - Ну и имечко у него.
   - Это монашеское имя. А настоящее своё он никогда не называл. В начале 90-х бросил работу и ушёл в монастырь, куда-то в глухомань. В общем, трудно сказать, кто он. Он замкнутый, всё время бормочет всякие глупости, бога вспоминает. Молится ему. Пишет какой-то трактат. У него на почве общения с богом совсем крыша поехала. Идём, нам нужно идти.
   Никита встал с колена и, шагнув вперёд, ударом носка кроссовка откопал из песка дороги длинный початок в прозрачной скорлупе, под которой просматривались оранжевые зёрна кукурузы. Поколебавшись с секунду, он поднял его и осмотрел. Особенно долго он ощупывал несколько оставшихся засохших листьев у основания початка. Они были странными на ощупь: покрыты мягкими волосками, как мехом. Сам початок съёжился и, когда Никита надавил, прозрачная скорлупа лопнула и раскрылась, как цветок. Никита почувствовал запах, словно раздавил клопа, и коснулся пальцами зёрнышек. Они были жёсткими на ощупь.
   - Интересно, а это съедобно?
   - Хрен его знает, не пробовал. Если ты, Никита, будешь постоянно останавливаться и рассматривать всякий мусор на дороге, мы никуда не успеем, а в лесу ночевать очень опасно. Идёшь?
   Никите не нравилось, что Михаил командует. Особенно раздражала его военная форма, но выбирать не приходилось.
   - Да, - ответил Никита и зашагал вслед за Михаилом.
   Идти по дороге было тяжело. Мокрый жирный песок слипался и сдвигался в стороны какими-то ломтями при каждом шаге Никиты. Он словно проваливался в какую-то тягучую смесь. Однако, несмотря на то, что песок был липким и влажным, это не помешало ему набиться в кроссовки. Пришлось остановиться и вытряхнуть противные крупинки.
   - Иди по колее, не вставай на холмики. Шагай за мной.
   "Тебе хорошо, у тебя армейские ботинки", - подумал Никита.
   Он больше не старался взобраться на холмики между колеями. Песок был очень крупным и неоднородным. Некоторые крупинки были гладкими, но основная их масса, особенно кирпичного или красного цвета, напоминала маленькие шероховатые комочки, состоящие из очень мелких слипшихся частиц. Они были твёрдыми с острыми краями. Никите пришлось снова остановиться и вытряхнуть такие мелкие камешки из правого кроссовка, иначе дальше он идти не мог: было очень больно.
   Светило поднималось над лесом и становилось жарче. Воздух густел. Дышать было странно: Никите казалось, словно вместе с воздухом он вдыхал ещё что-то, и Михаил это заметил.
   - Что, рыбой себя чувствуешь?
   - Что?
   - Дышишь ты смешно. Рот открываешь, как рыба, попавшая на берег. Ничего, привыкнешь. Здесь атмосфера меняется, и в ясный жаркий день плотность воздуха увеличивается.
   - Блин, ну и мир!
   - Это ещё что! Видел бы ты океан. Не отставай и слушай, что я тебе говорю. Повторяю, здесь я командую, потому что знаю планету, а ты нет.
   - Да ладно мне это повторять. Я же сказал "да".
   - А твои глаза тебя выдают. Глаза - это зеркала души. И я в них вижу ненависть.
   - А чего ты хотел там увидеть, любовь?
   - Нет. Ты прав, наверно не стоит набиваться в друзья. Просто слушай меня и всё.
   - Хорошо.
   В воздухе продолжали звучать странные звуки и мелькать летающие создания. Рядом что-то тявкнуло и мяукнуло. Никита увидел, как среди деревьев мелькнули знакомые обезьяны, их выдавал светлый мех.
   - Стой! - вдруг сказал Михаил и присел. Никита невольно последовал за ним. Через дорогу прокатились четыре серых шара перекати-поле.
   - Ух ты, наконец-то что-то земное...
   - Дурак! Это не растения, а насекомые и причём очень опасные. Они хищники, вампиры. Если докатиться такой до тебя - вспрыснет через иглу нейротоксичный яд, а потом начнёт сосать кровь своим хоботком. Наши комары по сравнению с ними - ангелы божьи.
   Никита побледнел от ужаса. Нет, нельзя забывать, что это не Земля, хотя в чём-то эта планета была похожа на неё, и что он теперь - смертный. Это на планете Пепла, или, как её назвала старуха, Гармонии, он мог делать всё, что угодно, а здесь он был живым и мог умереть.
   "Что вы от меня хотите? - иногда мысленно вопрошал он. - Зачем мной играете? Зачем я здесь, почему? Зачем я вам сдался? Эх, не послушал маму, пошёл добровольцем. А если бы не пошёл, был бы сейчас дома, работал, матери помогал. Но что сделано, то сделано. А этот Михаил? Тоже ведь сюда попал и, по его словам, не только он один. Ещё этот Кирилл, который попёрся на ночь глядя искать... Кстати, а что он ищет? Путь домой, так вроде Михаил говорил".
   Никита смотрел, как жуткие шары медленно исчезают в раскидистых кустах, тонкие ветви которых с кисточками на концах шевелились, причём против ветра.
   "Чего вы молчите? Эй, Звёздный Механик, ты ведь наверняка можешь читать мысли. Ответь мне, дай хоть какой-то знак".
   Но ответа не было. Дорога поворачивала налево и начинала подниматься.
   Сначала послышался странный гул, словно где-то летела туча жуков, а потом, после того, как они одолели подъём, на спуске, на левой обочине дороги, они увидели несколько растерзанных тел. Издали было непонятно, что это. Какая-то бесформенная серо-красная масса. Виднелись когтистые лапы, страшные, зубастые морды.
   - Так, подожди, я подумаю, - Михаил остановился на дороге. Никита стоял около него, вслушиваясь в крики, несущиеся из леса.
   - Что это?
   - Это местные хищники. Они охотятся попарно. Так, я вижу обоих, значит, опасность минимальна. Идём, но старайся шагать тихо и не сопеть. Ты с таким свистом дышишь, словно меха надуваешь.
   - Тебе хорошо говорить, - Никите действительно становилось всё тяжелее дышать. С усиливающейся жарой воздух становился гуще, - воздух, как кисель.
   - Да. Может к вечеру будет дождь.
   Они начали спускаться вниз. Михаил шагал впереди, прислушиваясь. Увидев на ветвях стаю белок, он выпрямился и сказал:
   - Угу, это хороший знак. Значит, поблизости хищников нет. Идём.
   Тёмно-красная кровь уже впиталась в песок. Михаил странно улыбнулся краешками губ, рассматривая растерзанные тела. Никита подошёл поближе. Туши мерзко пахли. Над ними вились мухи и мошкара. Было заметно, что их растерзали недавно, и на песке дороги и на траве около тел, смяв её и смешав с песком, отпечатались громадные лапы. В тех отпечатках, которые были около туш, были видны следы крови, словно неведомый зверь не только зубами, но и когтями рвал животных. Много следов было возле леса, там же были заметны следы борьбы и кровавые брызги. Трава была вырвана с корнем, несколько мелких мохнатых деревцев были сломаны, и на их ветвях висели обрывки серой шкуры. Создавалось впечатление, словно эти твари выскочили из леса за добычей, окружив её с двух сторон, и сами оказались в роли добычи. Они дорого отдали свою жизнь. Битва была нешуточной, но они её проиграли. Нечто порвало их так, что задние лапы и хвосты лежали метрах в десяти от тел, из которых вывалились кишки.
   Никита поморщился и сплюнул, отходя на шаг от тел чудовищ с длинными крокодильими мордами и сантиметровыми иглообразными загнутыми назад зубами в пасти. Запах, исходивший от них, был ужасно противным.
   Никита посмотрел на кусок задней лапы, оставшийся на теле. Лапу словно отпилили или откусили одним махом. Срез был ровным, а на странной узловатой кости, похожей на несколько сплетённых в косичку тонких косточек, не было торчащих обломков. Это больше походило на удар топором, чем на укус.
   - Хищник порвал хищников, - сказал Михаил. - Здесь такое часто бывает.
   - А почему не съел?
   - Зачем? На земле львы часто давят леопардов и гепардов, но не едят их. Они просто устраняют конкурентов на своих охотничьих территориях. Думаю, здесь действует нечто подобное. Мы такое видели несколько раз, когда наступали засушливые сезоны, и добычи становилось меньше.
   - Но какие же это были большие твари! Величиной с тигра, да? Смотри, какие зубы, - Никита указал на вытянутую морду с маленькими круглыми ушами, которая лежала оторванной около самой дороги. Это была голова второго существа, ему досталось больше. На губах пасти, между зубами весело бегали мелкие насекомые. Особенно им понравился глаз существа, и они его ели. Никита снова сплюнул и отвернулся. Его начало мутить и живот свело.
   - Панцирные крысы, - пояснил тем временем увиденное Михаил. - Да, жуткие создания. Обычно охотятся попарно, но бывают исключения, когда молодняк обучают. Любят загонять добычу в тупик, а потом убивать. Находят что-то типа пещеры и гонят туда добычу. Животное видит нору, думает, что там спасение, а там - ловушка для него. Видишь, какие гибкие тела. Ты не смотри, что они такие большие. Эти твари могут так деформировать своё тело, что пролезают в отверстия гораздо мельче своих размеров. Вот так мы потеряли нескольких жителей коммуны. Кто ж знал, что эти гадюки смогут пролезть даже сквозь небольшие щели.
   - Как?
   - Как, как. Я же говорю, они могут деформироваться. Кости скелета у них словно гибкие. Представь себе щель толщиной всего в две мои руки. А ведь пролезет! Кости сомнёт, а пролезет. Мы когда такую тварь выследили, она давай пролезать в отверстие с футбольный мяч. Кости хрустят, тело вытягивается. Она сразу сблевала, что сожрала, чтобы не мешало лезть. Но удрать всё же не успела: камнями забили. Вот так вот, Никита.
   - Охренеть!
   - Да, - Михаил вздохнул. - Видно их уничтожил некто более быстрый и проворный. Видишь, они атаковали его до последнего, трава сорвана, ветви обломаны и на стволах борозды. В них следы крови, значит, они бросались в бой, уже будучи серьёзно ранеными. Среди травы я вижу капли крови, куда откатывались тела. Вон, около куста, пятно тёмное. Это их испражнения, чтобы стать легче и прыгать можно было выше.
   - Тьфу, - только и вымолвил Никита. Живот начал побаливать от вида и запаха, а Михаил рассказывал, не замечая, как Никита поджал губы.
   - Тёмные кровавые углубления в песке заметил? Видишь, у одной крысы правая передняя лапа откушена до половины, а на обломке кости налип песок. Значит, она при жизни опиралась на неё. Видимо они не чувствуют боли, когда атакуют. Хотя та крыса, которую мы камнями били, шипела и свистела. Крыша у них что ль едет на охоте, чёрт их знает. Может от запаха крови они дуреют? Даже когда их рвали на куски, они всё равно сражались, а не убегали. Аффект, наверное. Некий крысиный аффект.
   - Откуда ты всё знаешь?
   - Ну, я здесь давненько, да и плотно общался с этим стариком, с Митрофаном. Он почему-то ко мне привязался. Как-то он мне сказал, что прожил на этой планете двадцать лет и понял язык местных живых существ.
   - Двадцать лет! Ой, блин! - Никита переступил с ноги на ногу. - Язык существ? Это как?
   - Хрен его знает. Говорил, что понимает их интонации и смысл звуков. Знаешь, я только сейчас понимаю, что он полезен был. Повадки многих животных он точно знал, и хитрость этих крыс тоже. Он настаивал тогда на том, чтобы заделать те щели, но мы не послушали. Посчитали это его слабоумием, очередной фантазией. Зря.
   - Да, зря, - Никита усмехнулся.
   - Думаешь, мы глупые были? Если бы ты его увидел и поговорил с ним, то тоже посчитал бы глупостью слушать его бормотание, а уж тем более прислушиваться к советам. Я же тебе рассказывал, что он был немного не в себе, умом тронутый. Иногда говорил на языке, который я не понимал, никто не понимал в коммуне. А потом нёс чушь несусветную, что есть здесь бог и с ним можно поговорить, только нужно знать как. Он мог часами про этого бога рассказывать. Может, это они с ним такое сделали? Я так понимаю, они его похитили и изучали, а потом отпустили из-за ненадобности. Может при этом что-то в мозгу у него повредили.
   - Кто?
   - А-а-а, скоро узнаешь. Есть тут, летают.
   Никита вспомнил сон. Он понял, о ком шла речь, но он также вспомнил, как те пришельцы в зале говорили, что за Никитой следят, сопровождают. Этот? Михаил? Не похож он на пришельца, да и разговаривает обычно, жестикулирует, усы часто поглаживает, мешают ему они. И щетина у него на лице появилась. Стоп, а как он брился? Может, расскажет? Никита провёл рукой по своему лицу и почувствовал, что у него тоже уже очагами растёт щетина. Растительность на его лице росла неровно, пятнами, на подбородке много, на шее мало, а усы были жидкими, тонкими. И когда щетина отрастала и становилась заметной, он выглядел нелепо. Поэтому Никита всегда брился.
   Тем временем Михаил продолжал говорить:
   - А потом он вдруг пропал. Может, ушёл, а может, его снова эти похитили. Не знаю, просто в один прекрасный момент он взял и исчез. И записи его исчезли. Да, - Михаил погладил подбородок, - он мне их показывал, свой трактат, энциклопедию фантастических растений и существ Лукоморья. Так он этот мир назвал. Написал красными буквами на титульном листе. Говорил, что это слово идёт от устаревшего названия морской луки, бухты или залива. В фольклоре славян это - заповедное место на краю мира. Он утверждал, что бог его услышал и вернёт обратно, как только он свой труд закончит. С ним мало кто разговаривал, он грузил своим бормотанием так, что люди не выдерживали. Одни ругались, другие могли и пнуть. А ему поговорить хотелось, выговорится. А тут я подвернулся. В общем, он много мне рассказывал и про животных этой планеты, и показывал картинки, которые рисовал. И про растения рассказывал. Отсюда я так много знаю. Пойдёт за частокол, какой-то листик найдёт и полдня с ним разговаривает, что-то бормочет. Трактат его - альбом для рисунков. Толстый был, толстенный, и пачка цветных карандашей. Где он всё это взял, не знаю. Сказал, ему бог дал, во сне.
   - Да, точно идиот.
   - Наверное. Помню, что он сказал, что бог этот, как и он - отшельник. Мол, он от всех прячется, не хочет ни с кем разговаривать. Утверждал, что во сне можно попасть в некий мир, такое место, ярмарку волшебства, где можно с ним попытаться поговорить, один раз в году. Только бог не хочет разговаривать, потому что все от него что-то просят. Деньги, власть - хлам, в общем, всякий, с его слов. А он вот каким-то образом его заинтересовал. Выделялся из толпы. Не знаю, бред всё это.
   "Если бы я рассказал свои сны, тебе бред старика показался бы просто сказочкой", - подумал Никита. Он вспоминал то, что увидел, своего бога, эту малюсенькую точку. Он помнил лишь отрывки своих снов, зато хорошо помнил планету Гармонию и то, что говорила старуха, что он лишь подопытное насекомое. Интересно, а Михаил тоже? Наверное, раз он тоже здесь. Может, сказать ему? А стоит? Поверит? Нет, наверное. Тоже подумает, что Никита идиот. Общался, блин, со сверхъестественными существами. И с кем?! Со старухой в грязных колготах, с этим франтом в нелепом костюме. Точно скажет: ещё один умом тронутый. Нет, он расскажет ему свои сны при случае. А пока нужно идти, искать этого Кирилла.
   - И какой он, этот бог? - размышляя, спросил Никита и подумал: "Вот будет прикольно, если описание совпадёт".
   - Да, я откуда знаю! Старик какой-то, в грязных одеждах, а на голове шапочка с золотым украшением. Человечки с кирками. Это же сон. Ладно, идём.
   - Мне интересно, а что дальше было?
   - Что дальше? А ничего. Он всё рисовал, всё писал, натуралист хренов. Рисовал много, похоже было, а вот писал он на каком-то тарабарском языке. А потом - раз, утром его хватились, а хижина пуста. Часовые клялись, что он никуда не выходил, да и следов не было. Просто он взял и исчез. Ладно, хватит болтать. Идём, не нужно долго останавливаться на одном месте. Скоро дойдём до оборонной стены, там будет спокойней. Лес позади останется.
   - Куда дойдём? - переспросил Никита.
   - До оборонной стены. Сам увидишь.
   Густой запах мяса вперемешку с кисловатым запахом разливался в воздухе, и над растерзанными тушами роились мухи или что-то похожее на них. Рядом на ветви деревьев садились тёмно-фиолетовые птицы с сиреневыми глазами. Они смотрели на Никиту и издавали мелодичные звуки, словно играли на флейте.
   - Местные стервятники, - пояснил Михаил. - Если колония земляных червей найдёт эти туши первыми, они проиграют и не поедят. Им нужно спешить.
   - А почему не поедят?
   - Черви распыляют вокруг токсины и травят мясо. Тогда могут его есть только они.
   - Ну и дела!
   Тем временем птицы, увидев, что Никита внимательно за ними наблюдает, повернулись к нему задом и, развернув веером перья на хвосте, показали кроваво-алый внутренний ряд хвостовых перьев и ядовито-оранжевый пушок под ними. При этом они качались и издавали трели.
   - Что они делают? - усмехнулся Никита. - Зад демонстрируют?
   - Идём, салага. Они демонстрируют, что они ядовиты. Я видел один раз, как они едят. Вспрыскивают под шкуру жертвы желудочный сок, а потом, как пауки всасывают жидкость разложения. В тебе они увидели конкурента вот и отпугивают.
   - С чего это ты решил? - хмуро спросил Никита. Его живот наливался тяжестью, очень хотелось пустить газы, но он стеснялся и терпел, и от этого в нём накапливалось раздражение.
   - Каналы про животных смотреть надо. Некоторые пищевые цепочки на этой планете схожи с земными. Есть травоядные, есть хищники, а есть падальщики. А есть животные, которые жрут всё. Тут имеется один вид, даже не знаю, как назвать его. Их осталось очень мало, строят в пещерах жилища и всего опасаются. Такие мохнатые, похожие на гуманоидов существа. Разумные. Похоже, их почти истребили эти рептилии, которые сюда прилетели. У них мех розоватого оттенка, у многих, вот эти стервятники и приняли нас за них. Так что идём, нам надо спешить. Сейчас тут типа осень и световой день укорачиваются. Идём.
   Они зашагали дальше, утопая во влажном, жирном песке. Пригревать стало ещё сильнее, и над лесом начал подниматься пар. Он был густой и медленно, не спеша поднимался к облакам и там исчезал. Шагать по песку Никите было тяжело, он шёл позади и тихонько подпукивал. Это принесло некоторое облегчение, но всё равно ему становилось худо. Он шагал за высоким Михаилом - а он был выше Никиты почти на голову - и смотрел на его спину, одетую в тёмно-зелёную форму. И всё-таки не верилось, что он полгода жил на этой планете. Уж больно форма выглядела новой, почти не изношенной.
   Михаил размашисто шагал, перешагивая через упавшие и вдавленные в песок ветки. Показав рукой на лес, над которым струился пар, он сказал:
   - Эти растения могут дышать. За ночь они накапливают токсины, а когда солнце пригреет, мембраны выталкивают их в воздух вместе с влагой. Отсюда и пар.
   - Слушай. Откуда ты это знаешь? - не выдержал Никита. - Ты словно знаешь всё про эту планету. И идёшь так уверенно. С чего ты решил, что твой, как там его, Кирилл, именно сюда пошёл?
   - Больше некуда. Он шёл по дороге. Вечером, а тем более ночью, в лесу опасно.
   - А он дошёл?
   - Ты такие вопросы задаёшь! Откуда я знаю? - Михаил на секунду повернулся к нему. - Может, дошёл, а может, и нет. Может, за соседним поворотом мы его обглоданный скелет найдём. Я почём знаю. Знаю, что он верил, что там, куда мы идём, есть ответы. С чего ты вдруг засомневался?
   - Да просто, что вокруг не происходит - обо всём ты знаешь. Что, да как, да откуда. Может ты не тот, за кого себя выдаёшь?
   - Ты так думаешь? - усатый Михаил очень внимательно посмотрел на Никиту.
   - Нет, я спрашиваю. Откуда ты столько знаешь? Неужели всё рассказал тебе это старик?
   - Нет, конечно. Он рассказал много, но далеко не всё. Ещё есть курс выживания в элитных войсках. Меня учили подмечать каждую мелочь, отличать каждый шорох. Меня учили выживать в лесу, используя только то, что даёт природа. Поэтому я так много знаю. Здесь, чтобы выжить, приходится... ну, не знаю, все свои инстинкты включать что ли. Подмечать каждую деталь. Знаешь, сколько людей погибло, пока методом проб и ошибок обнаружили съедобные растения?! Хочешь жить - усваивай информацию, запоминай, подмечай. Плюс мой племянник, пацан, ему лет девять, очень любит смотреть научно- познавательные каналы, когда к нам в гости приходит. Меня зовёт, чтобы я всё объяснял, вот я и смотрел их вместе с ним. Я же тебе уже рассказывал: здесь, несмотря на другие формы, другой внешний вид или звуки, всё довольно похоже на нашу планету. Надо только увидеть то, что подсказывают и говорят животные. Помнишь стервятников? Видел красные перья и такой оранжевый окрас пушка, противный на вид? Вспомни самых ядовитых лягушек на земле, или змей. А насекомых ядовитых. Какой у них окрас? Надо всё-таки интересоваться немножко тем, что вокруг тебя, что-нибудь смотреть познавательное. Ответ тебя устраивает, Никита?
   - Думаю да. А я вообще ничего не смотрел такого. Познавательного, - Никита перешагнул через раздавленную глыбу спрессованного песка. - Ну, ментовские сериалы смотрел, "Квартал 95". Фильмы качал, ну, всякую фантастику.
   - Трансформеров, поди? - усмехнулся Михаил.
   - Ну, да. И ещё там фильмы по комиксам.
   - А-а-а, американская культура. Истории с супергероями, которые в конце обязательно раздают по ушам всем злодеям. Человек-паук, человек-муравей, - что там ещё? - железный человек, - Михаил снова на мгновение повернулся к Никите, улыбаясь. - Понятно. Идём быстрее, а то на запах крови могут сбежаться хищники, а никаких супергероев поблизости не видно.
   - А почему ты не взял с собой оружие, своё копьё? - вдруг спросил Никита.
   - Оно бесполезно здесь. А вот мешочки с пыльцой - при мне.
   Но Никита почувствовал заминку в голосе у Михаила. Нет, что-то было не так. Может он сейчас его заведёт куда-то и убьёт? В ловушку?
   "Да он и здесь тебя убить может, - шептало ему внутреннее я. - Кто тебя хватится?"
   В животе у Никиты снова булькнуло, прервав его настороженные мысли. Почти завернув за поворот, Никита оглянулся. Некоторые падальщики уже взлетели в воздух с веток, собираясь сесть на туши, другие словно подмигивали Никите: "Так что, ты не будешь? Нам приступать?"
   Никиту передёрнуло, и снова болезненно проурчал его желудок. Он понял, что очень нервничает и ему захотелось присесть в туалет, но он решил потерпеть до удобного случая.
   Дорога поднималась вверх. На обочине иногда встречались тёмные продолговатые предметы, похожие на куски резины. Михаил не объяснял, что это такое, а Никита не спрашивал. А вот ржавый кусок железа, отброшенный на песочный вал, созданный колёсами тяжёлых машин, Никита признал сразу. Он напоминал пруток металла, сплющенный с одной стороны. Он ржавел давно, и рыжие пятна уже распространились по песку около этого прутка. Они словно растекались по вязкой жидкости в песке, образовав несколько дорожек. Никита приостановился на мгновение, разглядывая его. Это был символ цивилизации, хотя и сама дорога была таким же символом. Только сейчас Никите от этого было ни холодно, ни жарко. Он равнодушно взглянул на отпечатки протекторов машин, которые ездили по этой дороге. В глубоких ямах, где под песком виднелись коричневые пятна глины, был виден рисунок в виде ёлочки.
   В голове у Никиты текли мысли. Он раздумывал над всем, что с ним приключилось, что он увидел и что он услышал. Перешагнув через странный прямоугольный кусок, похожий на плотную белую ткань, Никита спросил идущего впереди Михаила:
   - Скажи, а ты веришь в Бога?
   - Что? С чего это тебя вдруг озаботило?
   - Не знаю. Мы вот здесь, совершенно в другом мире, перенесённые некой сверхъестественной силой. Может, ангелами?
   - Кем, ангелами? Нет, скорее демонами, а не ангелами. Ангелы так не поступают. А верю ли я в Бога? Знаешь, наверно нет. По крайней мере, не в такого, которого описывает христианство. Если бог есть, он не добрый.
   - А какой, злой? Как дьявол?
   - Пофигист. Ему всё равно, что будет с нами. Это как ты рубишь дрова, а щепки летят. Ты сильно потом их собираешь? Нафиг они тебе сдались. Так и здесь. Не верю я, что бог всех любит и за всех переживает. Он создал наш мир, а сейчас развлекается, наблюдая, как мы копошимся. Мне и многим не до веры. Жизнь такая штука, что верь, что не верь - всё равно. Когда придёт время, ты умрёшь, и никакие молитвы не помогут. Друг у меня был, он всегда на ночь молитвы читал, всегда просил у Бога присмотреть за ним, спасти его и сохранить. И в первом же бою ему голову миной оторвало. Так вот, Никита. Вот в судьбу я верю. А в бога, пожалуй, нет.
   - Многие не верят, говоришь? Странно. Я вот смотрел новости, что в России сейчас подъём религиозности. Тех, кто не верит в бога, даже вроде наказывают. У вас ещё по Москве ходят бородатые мужики с крестами, иконами и чёрными знамёнами, где написано "православие или смерть". И да, уже даже в школах ваших ввели обязательный курс православия.
   - Основы православной культуры это называется. Большинству населения, как и мне, всё равно. Не знаю, пока насильно в церковь меня не загоняли. А те, кто ходит с иконами, хоругвеносцы или как их там. М-м-м, вспомнил: Союз православных хоругвеносцев. Великое православное воинство. Да они в большинстве своём просто прикрываются этим громким названием. Пиар такой, способ заявить о себе. А так, - Михаил махнул рукой. Никита понял, что он хотел сказать. Пройдя ещё немножко, Михаил добавил:
   - Знаешь, наука меня привлекает больше. Она хотя бы пытается что-то объяснить, понять, как устроен мир. А вера в бога, она у каждого своя. У каждого в душе свой бог, его кусочек. А что касается религии? Я как все, крещённый, с крестиком на шее, но в церковь не хожу. Вот у жены мать ходит, часто бывает. Всегда свечки за упокой ставит, иначе, говорит, спать не может. А я... Я после Чечни не верю в ни во что такое.
   - Они верят.
   - Чеченцы? Ну, верят и что.
   - Я видел их в бою, они людей добивали. Когда наступают, всегда кричат "Аллах Акбар!". Я слышал, что они часто над пленными издеваются во имя Аллаха, даже видео выложили в сеть.
   - А, - Михаил снова махнул рукой. - Я знаю, сам сталкивался в Донецке с ними. Мы к ним не лезли и старались держаться на расстоянии. Они как накурятся, так у них крыша едет. Ну, плюс, бизнес они устроили, из-за этого с местными почти каждую неделю проблемы со стрельбою. Я и ребята старались контактировать с ними по минимуму. Хотелось деньги заработать и - домой.
   - И как заработал?
   - Да видишь вот, еду на "мерсе", - саркастически ответил Михаил. - Как будто ваши на войне не зарабатывали денег. Постреляют, а потом контрабанду через блокпосты гонят. По рации маршрут согласовывают. Сам видел. Так что не надо только на нас все грехи сваливать.
   - Да, - Никита стиснул зубы. Он почти уже забыл про предательство своего комбрига и других офицеров, а сейчас снова вспомнил. Эх, как же он хотел им отомстить, наказать, да видимо, не суждено. - А я верю в Бога, думаю, что он есть. И если помолится ему, с чистой душой, с чистыми помыслами, он услышит. Я думаю, что я даже видел бога, только он не большой, он очень маленький, почти не заметный, как точка.
   - Маленький, хм? Не слышал никогда подобного описания. Микробог, - Михаил усмехнулся. - Ладно, оставим этот разговор. Я ещё раз повторюсь: у каждого свой бог. Митрофан мне всё про своего бога рассказывал, как они во сне беседовали. Как он объяснял, что у того есть великий план, и поэтому он прячется под землёй. В каком-то каменном склепе. Бред. Идём, скоро уже стена появится.
   Шагая по дороге, они достигли вершины подъёма, и Михаил остановился и замолчал. Перед ним и Никитой начинался новый спуск, который плавно переходил в очередной подъём. Вся их дорога шла то вверх, то вниз, она практически не имела ровных участков.
   Впадина было неглубокой, но было видно, что машины часто буксовали в ней. Они нарыли тут ямы, выбросив кучи песка. На дороге была преграда, но Никита не обратил на неё никакого внимания. Его взгляд переключился на другое. Новый подъём шёл с плавным поворотом налево и завершался на одном уровне с местом, где они остановились. В том месте лес заканчивался. Странные деревья были вырублены, виднелись ряды поваленных стволов, которые давно засохли и побелели, а за ними простиралось метров триста голого поля, упиравшегося в серо-голубую стену. Она возвышалась метров на пятьдесят над землёй, нависая над изумрудной травой со светло-коричневыми пятнами. Стена была выложена металлическими плитами из серовато- дымчатого металла. Наверное, плиты были огромного размера, но отсюда они имели вид сантиметровых квадратиков. В них виднелись различные отверстия, а наверху на фоне голубого неба с редкими белыми облаками просматривались прямоугольные и куполообразные фермы. В разные стороны торчали различные балки, швеллера, какие-то загнутые прутки, виднелись словно положенные на балки металлические шары. Отсюда было неясно, что именно создавали эти замысловатые конструкции. Как будто наверху шла стройка, и строители всё бросили, наполовину построив.
   На поверхности стены темнели чёрные пятна. Их было немного, но это были явно следы огня. В одном месте металлические плиты были разворочены внутренним взрывом. Острые края металла торчали наружу, как раскрывшийся цветок.
   - Ого, - присвистнул Никита. От увиденного он даже забыл, что хочет в туалет.
   - Так, - пробормотал Михаил, внимательно глядя вперёд и приложив руку козырьком ко лбу. Ну, какой же он пришелец? Нет, что-то здесь не вязалось. - Этого только не хватало.
   Никита вопросительно посмотрел на Михаила, но тот не шелохнулся. Тогда он перевёл взгляд обратно на стену и поле перед ней, и когда его взгляд сосредоточился на стене, глаза Михаила вспыхнули и погасли.
   - Что там?
   - Смотри.
   - Смотрю.
   Вдоль дороги виднелись воронки - серые ямы с выброшенной вокруг землёй. Эти концентрические насыпи уже поросли растительностью, значит, воронки образовались давно. Съехав с дороги, между ними стояла сгоревшая машина. Отсюда было трудно понять, что это за машина, но, похоже, она была колесной.
   Никиту кто-то больно укусил за ухо, и он нервно почесал его. Корпус машины, чёрный от копоти, напоминал тело мадагаскарского таракана, таким отсюда он казался. Она стояла в просвете, который образовала дорога, выползающая из леса, а вот нечто огромное, возвышающееся над лесом справа, было практически невидно. Оно лежало за лесом, недалеко от места, где сгорела машина, и где виднелись поваленные и уложенные в ряд толстые стволы пушистых деревьев и деревьев-колючек. Возле них что-то блестело на солнце, как разбросанные осколки стекла.
   Никита прищурил глаза. Что это могло быть? Над лесом виднелись лишь металлические прямоугольные и овальные надстройки, покрытые полосами, как трещинами. Они хорошо выделялись на фоне серой стены, так как имели зеленоватый оттенок. Несомненно, то, что там лежало, было большим. Жаль, что основную его часть скрывал лес. Интересно, что это такое?
   Никита долго рассматривал какой-то предмет, похожий на спутниковую тарелку, усыпанную словно налипшими на неё блестящими шарами. Что это может быть? Никите стало интересно, и он шагнул вперёд, но его спутник схватил его за рукав и резко одёрнул назад.
   - Что такое? - нервно спросил Никита. Ему не нравилось подобное обращение. - Полегче можно?
   - Ты - слепой?
   - Не понял?
   - На дорогу смотри. Глупый.
   - Я не глупый, слышишь, ты!
   - Ладно, невнимательный. Хорошо, на дорогу посмотри теперь.
   - Блин, кацап, - зло пробурчал Никита. От резкого движения в его животе что-то ёкнуло, и он почувствовал давление в кишках. Ему стало жарко, и кожа на лице начала гореть. Никита невольно погладил живот и немножко согнулся. Через минуту боль начала отпускать.
   Его спутник даже ухом не повёл на резкое высказывание Никиты. Он смотрел вперёд, на преграду, которая была на дороге, и на которую не обратил внимания Никита. Там, за впадиной, где буксовали машины, в начале подъёма, дорогу преграждали срубленные стволы чешуйчатых деревьев, образовавшие треугольник с лежащей внутри него тушей небольшого животного. Не было сомнения, что это была именно туша животного, а не просто тёмный ворох тряпья. Но это была не панцирная крыса, а скорее тело какого-то травоядного. Тёмная кожа была вся в складках, поэтому туша и походила на ком сложенной материи, головы не было заметно, зато были видны короткие толстые ноги.
   - Так, придётся обойти, - сказал Михаил. - Наша дорога удлиняется.
   - Что? Зачем?
   - Что значит "зачем"? Скорее, почему. Ты разве не видишь предупреждающий знак?
   - Это треугольник из стволов с тушей внутри?
   - Да. Разве тебя это не насторожило? Это означает, что впереди дорога очень опасна. Нам придётся обойти.
   - Не понял, - Никита поморщился, отгоняя от лица рой назойливых насекомых, похожих на мошкару. Становилось жарче, и укушенное ухо сильно зудело. - Что-то построило этот знак на дороге, и мы теперь должны его обходить? Кто его создал? Эти, как их там, мохнатые? А может, твой Кирилл? Это же ерунда какая-то! Может, для них она опасна, но не для нас. Может, это типа ловушки. Выломаем палки и...
   - Какие палки? Нет, вот рядом на дереве-колючке неплохой сук, ломай, только с иглами осторожно, однако тебе он не поможет, приятель.
   - Да?
   - Да. А вот запах речных червяков на твоей одежде, которыми ты пропах, тебе действительно пригодится.
   - Я не слышу его.
   - Поверь, хищники слышат. Но я не хочу рисковать и проверять на прочность свою судьбу. Хочешь проверить, правда ли впереди серьёзная опасность? Ну что же, валяй. Я тебя здесь подожду.
   Никита стоял в раздумье.
   - Мы, кажется, с тобой договорились. Уже забыл? Если нужно обойти, значит нужно обойти. Идём в лес.
   - Подожди, ты же вроде говорил, что там опасно. Что в лесу полно всяких тварей.
   - Везде опасно, но если будешь рядом со мной и будешь делать то, что я говорю, будешь выполнять все мои приказы - выживешь. Ты понял?
   Никита молчал. Тогда Михаил переспросил:
   - Ты понял?
   - Да понял, понял, - Никита вздохнул. Его кишки снова проурчали, и он почувствовал, как в них вибрирует воздух. Так некстати! Блин, в сортир хочется, а тут такое. Словно судьба издевалась над ним. Как говорится, беда не приходит одна.
   - Кстати, тихо-то как, - Михаил внимательно смотрел на лес. Почему его не кусают насекомые, и над ним не вьётся мошкара? Чем-то намазался, скотина, а ему не дал. Ладно, припомним. Никита всё больше и больше раздражался. - Не к добру это. Обезьян не видно и белок тоже. Эти белки-летуны, как на Земле сороки или вороны. Если что-то опасное движется рядом, они мигом взлетают и стрекочут, предупреждая об опасности. А здесь я что-то их не вижу. Обезьян слышу, их мяуканье, но очень далеко.
   - Так, а кто этот знак создал? Я всё же не понимаю, почему ты решил, что это именно знак опасности.
   - Не важно, кто его создал. Считай, у меня предчувствие нехорошее. За время пребывания на этой планете, оно меня ни разу не обмануло. И я не собираюсь проверять, ошиблось оно сейчас или нет. Идём в лес. Обойдём это место. Ты со мной?
   - А как ты знаешь, насколько нужно обходить?
   - Будем принимать решения по пути. Как только белок заметим, значит можно идти вперёд, к стене. Пошли.
   "Бред какой-то, - думал Никита. - А как же Кирилл? Он шёл здесь или тоже обходил это место? Может, это он создал предупредительный знак. Сколько это заняло времени, интересно?"
   С такими мыслями он вслед за Михаилом сошёл с дороги и углубился в лес. Сразу за колеёй и отвалами песка перед ними лежал поваленный ствол дерева, выдернутый вместе с корнями, который порос зелёными грибами, напоминающими по форме лисички, с пряным, таким нежным и пьянящим запахом. Их сразу захотелось сорвать и съесть. Никита шагнул в их сторону, но получил тумака.
   - За что?! - в ярости воскликнул он.
   - Эти грибы имеют наркотический эффект. Я тебе вчера о них рассказывал. Съешь - и мне придётся тебя связать. Пойдёшь искать свою мечту. Ты меня слышал вообще вчера или нет?
   - Слышал. У меня только одна мечта - найти дорогу домой, - отгрызнулся Никита.
   - Это до того, как ты попробуешь этих грибов, а после у тебя появятся сотни мечтаний. Не тронь их.
   Никита понимал, что Михаил прав, он гораздо больше него знает про эту планету, и с этим нужно было смириться. Они миновали поваленное дерево с наркотическими грибами, и сразу попали в царство мха, плесени и странных растений наподобие крапивы. Это был лес, это были его владения.
   В лесу царил полумрак. Чешуйчатые деревья густо росли вокруг, их узловатые ветви переплетались друг с другом, образуя сеть, и вверх устремлялись нежные пучки светло салатовых игл. Они искали свет, тянулись к нему. Часто в их кольцевых образованиях росли эти удивительные шишки, одну из которых, как понял Никита, спелую, ела вчера местная обезьяна. Эти шишки походили на бананы в скорлупе.
   Опять зачесалось ухо, Никита почесал его и почувствовал, что оно увеличивается в размере.
   "Вот, блин, распухает и горит, - Никита чувствовал жар на правой части лица и догадывался, что она покраснела. - Аллергическая реакция, наверное".
   Михаил шагал первым, тщательно осматривая землю, куда собирался ступить. Его стоптанные сапоги посветлели, покрывшись пятнами, потому что давно не были чищены и пропитаны кремом или ваксой, и было видно, что он их тщательно латал - чем-то клеил, наверное, какой-то смолой. Но они всё равно пропускали влагу, и поэтому он избегал луж в лесу. А они жирной субстанцией блестели в низинах.
   Приостановившись около дерева, ствол которого странного извивался, образуя восьмёрки, Никита смотрел, как под ветром колышется на воде слой прозрачного жира. Он плавал туда-сюда, словно катаясь. Но это лишь на мгновение переключило его внимание. После он снова посмотрел на обувь Михаила.
   "Странно, его ботинки ведь выглядели куда новее ещё на дороге", - подумал Никита. Он вспоминал, что видел по пути сюда, пытался припомнить мелочи, но всё путалось, так как тяжёлый, густой воздух одурманивал и рассеивал внимание. Вроде и были новые ботинки, а вроде и нет. И ладно.
   Михаил словно шагал по минному полю, иногда меняя направление. Он внимательно смотрел под ноги, сосредоточенно всматриваясь в странный серый верхний слой земли, вглядываясь в тонкие травинки изумрудного света и шоколадно-коричневого цвета пятна. Он словно боялся что-то пропустить.
   Никита следовал за ним. Запахи, странные звуки. Шорохи вокруг. Слева что-то ползло под землёй, справа послышался предсмертный визг, и что-то зачавкало, поедая добычу. Наверху мелькали тёмные силуэты и визжали обезьяны. Они снова появились, хотя держались подальше от дороги. Они минуты три визжали громко и противно, а потом начали мяукать и мурлыкать.
   Шагая за Михаилом, Никита опять увидел знакомые глубокие следы в песке. Они смяли серый ковёр и отпечатались конусовидными впадинами в песке. Не было сомнения, что здесь побывал хищник. Никита был не силён в охоте, но отпечатки в плотном сером слое он различил. Огромная лапа с когтями.
   Словно в подтверждение его мыслей, справа, где росли кусты с голубоватыми цветами, лежало тело животного. Были видны его рыжая шерсть и тонкие лапы. Запах свежего мяса доносился до Никиты и Михаила, как и звук роящихся насекомых.
   Михаил на секунду остановился, словно его ударило током. Он мельком посмотрел на тушу убитого животного и начал осматриваться вокруг. Потом он повернулся к Никите и сказал:
   - Не останавливаемся, - и увлёк Никиту за собою.
   - Что там лежит?
   - Рымцарь.
   - Кто?
   - Рыжеватыймелкийцарь, блин, попрыгун, мы его ещё ездовым называли.
   - Какой царь? - Никита опешил.
   - Да это сарказм такой. У него на голове золотистый хохолок, как корона у царя. Вредная тварь. Мелкий хищник, который норовит запрыгнуть на спину жертвы и перекусить шею.
   - Ты следы видел?
   - Какие?
   - Ну, эти лапы, которые смяли этот серый, как там его, ковёр травы. Когтистые лапы. Такие же отпечатки, какие были и у растерзанных тел крыс.
   - Да, может это ящер? Я ещё тогда о нём подумал. Его никто не видел, но он первым делом старается уничтожить всех плотоядных, и делает это исключительно эффективно. Не знаю почему, но, думаю, надо побыстрее отсюда убраться. Мало ли что.
   "Уж не придумывает ли он всё это на ходу?" - возникла мысль в голове Никиты. Червячок сомнения заворочался в его мозгу, но Михаил увлекал его за собой, и они припустились рысцой, при этом желудок Никиты снова болезненно ёкнул. Никита не собирался спорить и высказывать свои догадки. Этот неведомый зверь начал вызывать у него страх. Он методично рвал на куски и убивал всех хищников вдоль их пути, не щадя никого. Где он, зачем он это делает? Он рядом? А если рядом, он их убьёт или испугается. Хотя вряд ли он испугается. Тогда нападёт или нет? Страхи и мысли в голове Никиты переплетались и скатывались в тяжёлый ком. И всё это так или иначе касалось Михаила.
   Михаил. Он бросал короткие взгляды по сторонам. Его лицо превратилось в каменную маску, только глаза горели странным огнём. Странные глаза. Вроде всё на месте: коричневая радужная оболочка, чёрная точка зрачка, белый цвет глазного яблока. Но сам взгляд был странным. Словно Никита поверх его глаз видел другие глаза, другой взгляд, как некую тень. Он не мог это объяснить, просто чувствовал.
   Они поднялись на пригорок, и Никита увидел, что за ним простирается лес, состоящий из деревьев с пилообразными листьями. Он такие приметил ещё вчера, но видел только несколько раз неясными силуэтами в свете заходящего солнца. Они росли слева от горной речки, как раз около острова с чёрным деревом. Сейчас подобные деревья росли по правую сторону длинного и узкого просвета в лесу, где песок был скатан в некий вал.
   - Так, идём вдоль вала. Если я правильно помню, дойдём до озёр, а от них повернём к стене.
   - Ты разве здесь был?
   - Да, был. Один раз.
   "Опять словно на ходу придумывает", - Никита вздохнул и почесал ухо. Оно сильно распухло.
   - Что там у тебя, дай посмотрю, - сказал Михаил. Никита нехотя повернулся.
   - Ой, понятно, - Михаил покопался на поясе, где висели мешочки со снадобьями. Отыскав нужное и капнув из овального ореха, служившего флягой, каплю воды, он растёр снадобье в коричневую кашицу и протянул руку Никите.
   - Натри, это снизит воспаление.
   Никита повиновался и, втирая снадобье в зудящее, отдающее болью при каждом прикосновении ухо, спросил:
   - Мне вот непонятно, вы с Кириллом путешествовали что, налегке?
   - Ты имеешь в виду, где наши вещи? Найдём Кирилла, найдём и вещи. Ясно?
   - Да, - ответил Никита.
   Опять у него заурчало в кишках, и возник отчаянный позыв в туалет. Видимо, вчерашнее мясо просилось наружу. Никита давно подозревал, что проблема в этом. А вдруг оно было несъедобным, и Михаил обманул. Он ведь не ел. Точно не ел. Не ужинал и не завтракал. Боль начала давить Никиту. Кишки снова задвигались, и в них словно кто-то начал сверлить дрелью. Испарина выступила на лице Никиты, но попросить остановится, чтобы сходить по нужде, он стеснялся. С чего бы это? Может, боялся отойти от Михаила?
   Тот шагал по валу среди отдельных зелёных прутиков травы, справа вставал лес с пилообразными листьями, а слева - с иглами. Слева мяукали в чаще обезьяны, а справа что-то шипело и свистело. Всё вокруг было чуждым и враждебным. Но хотя бы зуд в ухе начал спадать, уже не так чесалось. Мазь Михаила помогла.
   Пройдя всего двадцать или тридцать метров, Никита увидел, что деревья с пилообразными листьями закончились. Отливающая голубизной почва вокруг них исчезла, сменившись на обычную, серую. На ней росли знакомые чешуйчатые деревья с толстым у основания стволом и тонкими коричневыми ветвями, на которых распустились почки с направленными к свету кисточками мягких иголок. Там, где заканчивался толстый ствол, находилось тёмное воронкообразное отверстие, которое постепенно затягивалось жёлтой слизью. Не оттуда ли вылетал странный туман утром?
   Никиту окружал тот самый противный, тягучий воздух, странные запахи и звуки, абсолютно не похожие на запахи и звуки леса возле его дома. Он посмотрел вверх, где кто-то пел свирелью, но ничего не увидел в ветвях, зато заметил странную точку в облаках. Никите показалось, что среди облаков над лесом блеснул металл. Что-то двигалось там, почти незаметный силуэт. Никита приостановился и прищурил глаза. Под облаками, иногда пропадая в них, иногда снова выныривая, двигался объект в форме буквы "Х", как два скрепленных вершинами бумеранга, созданных из светлого металла. Он был очень далеко, и лишь иногда на его крыльях сверкали блики от здешнего светила.
   Он не успел спросить Михаила, заметил ли тот этот объект в облаках, как что-то случилось. Справа послышался визг. Вверх, маша лапками-крыльями, взлетели белки, причём было видно, что они надувались, словно рыба фугу. Они на мгновение повисали в воздухе и исчезали среди вершин деревьев, перелетая просеку. Вслед за ними и обезьяны начали перепрыгивать просвет среди деревьев над валом, по которому шли Никита с Михаилом.
   Этот просвет упирался в пригорок и напоминал большую круглую поляну. Обезьяны носились туда-сюда, часто повизгивая и протяжно мяукая. Они прыгали и бегали по деревьям вокруг или изредка, приземляясь в песок, пересекали круглую поляну в три прыжка. Никита наконец-то разглядел их получше. Павианы павианами, только шерсть их была не серой, а желтоватой, совсем не было хвоста, и задница была зеленовато-жёлтой. А так - почти точная копия павианов. Даже мордой они на них походили. Только мяукали, как кошки.
   И вдруг, как по команде, они стремительно скрылись в глубине леса, визжа и мяукая. Вместе с ними исчезли и мелкие животные. Те самые белки.
   - Идём, - сказал Михаил и наступил на брошенный плод в виде банана в коричневой скорлупе. - Их что-то напугало. Видишь, как суетятся. При этом на нас не обращают внимания, значит это не мы.
   Они прошли поляну, и Никита почувствовал, как запахло тиной. Впереди была вода. Михаил несколько раз останавливался и внимательно оглядывался. Слева снова появились деревья с пилообразными листьями. Там, где переплетались их стволы, послышалось рычание, и среди кустов, напоминающих размотанную бухту колючей проволоки, покрытую зелёной бахромой, мелькнула приземистая хищная тень. Михаил остановился и присел, подняв сжатую в кулак правую руку. Никита хорошо знал этот жест: "Внимание!". В это мгновение за кустами появилась ещё одна большая тень, напоминавшая силуэт огромного кота. Никите даже показалось, что он увидел, как блеснул в просветах кустов металл, и тут первый хищник завизжал, подпрыгнул, стараясь спастись, побежал, но второй хищник быстро настиг его, одним движением перекусил ему хребет своей громадной пастью и уволок восвояси.
   Всё произошло в одно мгновение. Так что же, этот кот, или, скорее, лев, был тем самым странным хищником, который убивал конкурентов? Сидя на корточках, Никита зажмурил глаза и открыл их. Он точно видел блеск металла, зеленоватого окраса силуэт. Этот кот был как будто металлическим, но двигался бесшумно. Хотя, может быть, это ему показалось, всё ведь произошло так быстро.
   - Повезло, - тихо сказал Михаил. Он вытер рукой сухой лоб, Никита это тоже заметил. Его самого такая повышенная влажность донимала, волосы стали мокрыми, слава богу, что он был коротко острижен, а по лицу текли крупные капли. К вязкому воздуху он уже начал привыкать, приноровившись дышать, а вот к влажности - не очень.
   - Такое везенье редко бывает. Точно ящер. Идём быстрее, пока эта тварь не вернулась.
   - Слушай, Михаил, а тебе не показалось, что этот твой ящер металлический?
   - И что? Тут есть животные, у которых такая раскраска кожи - закачаешься. Например, огромная саламандра. Она может вспыхивать, свернувшись клубком - ну точно раскалённый камень лежит! И даже запах серы выделяет, едкий.
   "У него всегда на всё есть ответы", - мелькнула мысль у Никиты.
   Они поспешили вперёд, торопясь уйти от опасности и практически перейдя на бег. Ноги пружинили на серой почве, словно они шли по резине. Вокруг витали нехорошие запахи, словно где-то рядом был сливной коллектор или выгребная яма.
   - Свинарником несёт и тиной.
   - Хе, - только и ответил Михаил. Он руками раздвигал низкие ветви и, нагнувшись, миновал поваленный ствол, который зацепился за соседнее дерево, да так и повис.
   Никита двигался следом. Где-то в глубине леса снова закричали обезьяны, и что-то засвистело и заклацало.
   - Чертов Кирилл, и зачем он туда полез? Искатель хренов, - злобно бормотал, шагая, Михаил. - И чего он решил, что оттуда возможно возвращение на Землю? Наслушался Митрофана. Искали же в разных местах, пещеры исследовали. Нет там ничего. А он всё заладил: "Портал, там должен быть портал!" Они его нашли вот и погибли все.
   - Кто нашёл, что?
   - Эти, аборигены. Хотя они тоже прилетели с другой планеты.
   - А что есть портал?
   - Ну, как-то ж мы сюда попали. Если есть вход, должен быть и выход. Митрофан всё бубнил, что людям, мол, могут помочь создания темноты. Короче, нёс чушь, как всегда. Он ведь с богом беседовал, умалишённый. Он объяснял, что здесь проводится один эксперимент, поэтому мы здесь, но нельзя создать идеальную клетку. Отсюда есть выход и один из этапов, э-э-э, как его...
   - Эксперимента...
   - Да, эксперимента, как раз и заключается в поиске этого выхода. Наслушался он Митрофана, стал его почитателем. Всё свою жену и детей забыть не мог и больную маму. Его Катерина - девка бойкая. Ей свекровь даром не нужна была, она её терпеть не могла, не то, что ухаживать. Боялся он, что она сразу отправит её в хоспис. В общем, попёрся он с картой, ну и мои друзья согласились с ним идти. И меня подговорили. Дурак я, просто дурак.
   - Это была надежда. А вдруг там действительно есть портал?
   - Нет там ничего, скорее всего. Ты хочешь сказать, что мне нужно было поверить в сказки про Лукоморье? Что там, куда шёл Кирилл, есть машина, которая выкопала корни дерева.
   - Чего?
   - Дерева, блин. Миф это, про Лукоморье, что там, в заповедном месте стоит мировое дерево - ось мира, по которому можно попасть в другие миры. И вот, типа, эта машина выкопала часть корня, по которому, как по тоннелю, можно вернуться. Совсем нужно было сбрендить, чтобы поверить в это.
   - Но ты же пошёл.
   - Я пошёл по другим причинам. Я - прагматично думающий человек.
   - Пессимист.
   - Пессимист, как в одной поговорке я слышал, это - хорошо информированный оптимист, и...
   В этот момент над их головами, низко гудя, пролетел треугольный аппарат. Он был сделан из какого-то тёмного материала с золотистыми разводами, а края крыльев имели багровый оттенок. В днище аппарата были заметны несколько закрытых люков и странные круглые устройства в районе крыльев, но это были не турбины. Турбины бы выли, как сумасшедшие, а здесь слышался только низкий гул. Никита замедлил шаг, рассматривая машину, пока та не скрылась за лесом. Несколько секунд он продолжал смотреть ей вслед, машинально ощупывая укушенное ухо. Мазь помогла, зуд практически прекратился, но ухо было ещё опухшим и горело.
   - Что это? - спросил Никита, наконец отняв руку от головы.
   - Это - самолёт пришельцев.
   - Пришельцев?
   - Ну да. Пришельцев. Нет, не тех, кто построил станцию в небе. Это другие. Внешне они очень похожи на нас. Я их видел только издали.
   - Они нас ищут?
   - Зачем?
   - Не знаю, чтобы спасти.
   - Нас? - Михаил засмеялся. - Эх, Никита, мы их не интересуем ни в каком виде, ни в жареном, ни в пареном. Так что, я не сомневаюсь, что они и сейчас ищут не нас.
   - А откуда ты знаешь, что это они?
   - А кто ещё.
   - Враг.
   - Что? - Михаил внимательно посмотрел на Никиту. - Какой враг?
   - Ну не знаю, - Никита понял, что ляпнул лишнее. Хотя с удивлением отметил, как странно дёрнулся Михаил при слове "враг". - У них же должны быть враги.
   - Ну, скорее всего, они есть, - Михаил отвернулся, - но здесь их нет точно. Это их самолёт, хотя обычно они выше летают.
   Никита вспомнил свой то ли сон, то ли явь, в котором он находился в зале и слушал разговоры инопланетян. Сказать про них Михаилу? Поверит ли он? В нём столько скептицизма, было видно, что он не хочет про пришельцев говорить.
   Шагая по песку, среди оголённых корней чешуйчатых деревьев - словно что-то прошло под землёй, выворачивая почву наружу - Никита вспомнил, как горела планета. Слова богу, не эта, а другая. Никите совсем не хотелось оказаться посреди горящего леса.
   - Значит, ты их видел, подходил к ним?
   - К ним? Попробуй. Вмиг будешь лежать и корчиться на земле. Убить не убьют, но так оглушат болью, что мало не покажется.
   - А какие они?
   - Я что, знаю? Высокие, стройные. Они никогда не идут на контакт, преследуют здесь какие-то свои цели.
   - Не идеальной ли внешности люди, молодые такие? - вдруг спросил Никита.
   Михаил замер на секунду, посмотрел на Никиту и зашагал дальше.
   - Почему ты так решил?
   - Мне приснилось, что я вижу совет, который обсуждает меня, висящего в космосе, и они были сплошь молодые, прям подростки, только мускулатура у них была отменной, - издалека начал Никита.
   - Да, очень интересно, и о чём они говорили? И ты их понимал? Я вот ближе чем на двести метров не приближался к ним. Мы их видели, когда ходили проверять силки. Они копались в поселении горняков, построенном в долине среди холмов. Мы нашли их, когда проследили за несколькими их кораблями, два из которых были точь-в-точь как тот, который только что пролетел над нами. Возле этого поселения я был всего один раз и не понял ничего из того, что они делали. Какие-то машины рыли землю, вися в воздухе. Там что-то вспыхивало, а эти стояли поодаль и спокойно наблюдали. Эх, нам бы их машину: построить каменную стену. Да, мечты. Мы за ними с час наблюдали, а потом ушли. Ближе подходить было опасно. Там из земли такие штуки металлические выскакивают и жала раскрывают, как хвост многоножки. Если подойдёшь близко, на жале бледная вспышка возникает, и тебя словно током бьёт, а потом трясёт и не отпускает. Может час так трясти и боль адская. Кое-кто из наших испытал на себе это действие, так что тогда желающих подойти не нашлось. М-да, расскажи лучше про совет. О чём они говорили? Мне даже интересно стало.
   Никита вкратце рассказал. Михаил хмыкнул.
   - Познавательно. Ты сам в это веришь? Был непонятно где, понимал чужой язык. Ещё и пнул пришельца.
   - Символы я не понимал.
   - Было бы вообще офигительно, если бы понимал. Ну-ну, такое привидеться может только во сне.
   - Мне не казалось это сном.
   - Знаешь, мне такие яркие сны не снятся, а вот Алёше, моему соседу, бывало, снились. Он в таких случаях метался во сне. С кем-то разговаривал. Один раз стонать начал так, что пришлось растолкать. А он очнулся, глазами лупает и не понимает где он. Оказывается, он со своей девушкой любовью занимался. Как по-настоящему, даже запах её волос помнил. Только вставил и начал, а тут я его разбудил. Он потом долго надувшись ходил.
   Никита усмехнулся. Хотя, ему вспомнился сон с отцом, как он выволакивал его из дома. Всё ощущалось так, как будто было по-настоящему: и сильная рука отца, сжимавшая ему горло, и как он ногами цеплялся за кочки, а очнулся посреди кукурузного поля. Может, действительно, этот зал, эти идеальные люди, - всё ему привиделось, приснилось во сне. Но ведь всё это было так ощутимо, так по-настоящему...
   Его мысли прервал Михаил.
   - Так, появились махровые растения, значит, скоро дойдём до прудов. Махровые растения плетут местные... комары или нечто подобное. Они не кусаются, просто собирают чистую влагу. Пруды отравлены токсинами тины, и немногие виды рыб и земноводных смогли приспособиться.
   Запах тины усилится, как и запах свежевыпотрошенной речной рыбы. Последний запах никогда не нравился Никите. Он много рыбачил, сам процесс ему очень нравился, но вот чистить рыбу - это всегда делала мама.
   Лес расступился, и они вышли на песочный берег озера, покрытый крупным, жёлтым и удивительно чистым песком. Он был рассыпчатым, а не как на дороге, где словно был пропитан глицерином. Плодородный чёрный слой почвы нависал над пляжем, словно пытаясь упасть с вала, но мощные корни травы его держали. Это было так похоже на Землю, на обычный земной берег озера, как у него дома, в Прыцьках.
   Озеро впечатлило Никиту. Да, с первого взгляда оно было похоже на обычное земное озеро, с тёмной зацветшей водой, с сопутствующим запахом тины, дохлой рыбы, и ещё какими-то странными, но знакомыми запахами. Но это только на первый взгляд. А вот присмотревшись, Никита понял, что первое впечатление было обманчивым. Тёмная вода напоминала кисель, как озеро нефти, где что-то двигалось. Чистым был только верхний, жёлтый слой воды, а ниже нечто колыхалось вязкими тёмными образованиями.
   То место, куда они вышли, было берегом заводи. С другой стороны находился узкий выход в громадный водоём. На самом деле это озеро было большое. Отсюда, где они стояли, оценить его размеры было трудно, но оно было очень большое, и по его поверхности от лёгкого бриза весело носилось что-то белое: то ли перья, то ли скомканная пыль, - было непонятно, что это такое, но оно было явно живое.
   - Хочешь искупаться? - поинтересовался Михаил, водя носом. - Запах похож на земной водоём. Так что?
   - Нет, спасибо, мне хватило реки, - ответил Никита.
   То, что он сперва принял за камыши, росшие по берегам этого выхода в основное озеро, ими не являлось. Это были толстые, толщиной не менее сантиметра, сизо-зелёные иглы в два метра высотой, оканчивавшиеся чёрными ракушкоподобными образованиями. Создавалось впечатление, что кто-то методично насаживал на эти иглы домики улиток, имеющие очень много завитков. Из "улиток" росли длинные серые нити, превращавшиеся в узкие зелёные листья, которые ниспадали дугой вниз и завершались двух- или трёхсантиметровыми прозрачными иглами.
   На первый взгляд, эти листья просто безвольно колыхались на ветру, а внизу, в воде скользили, изредка выныривая, тёмные тени. Непонятно кто это был: Никита видел только узкие спины, с которых вместе с водой стекала тяжёлая слизь, словно зелёные сопли. Эти создания - не то рыбы, не то ящерицы - плавали среди леса стеблей, двигаясь кругами, возясь и что-то отыскивая. Но как только один из стеблей начинал дрожать, словно его начинали грызть снизу, узкие листья, висевшие до этого безвольно дугой, распрямлялись, и в воду устремлялись иглы, стараясь поразить атакующего. Неясно было, попадали они или нет, но дрожание стебля прекращалось, и листья снова приподнимались над водой.
   А вот некие мелкие птички спокойно порхали среди этих растений и, цепляясь лапками за стебли, своими серпообразными клювами счищали с них жёлтый налёт. Взамен эти растения поднимали листья, приближали их к месту, где работали птички, и выделяли на концах игл прозрачные капли. Птички только этого и ждали: начинали прыгать вокруг и натираться об иглы спинками.
   - Симбиоз. Свистуны чистят их от паразитов, а камыши дают им яд, чтобы птиц никто не съел.
   - Ты тоже подумал, что это камыши, - усмехнулся Никита.
   - Дык, похоже же, - улыбнувшись, ответил Михаил. - Очень похоже. Но только я не хочу проверять, можно ли их сорвать.
   Никита продолжал рассматривать берег. Возле границы воды и песка заводи он увидел прямоугольные конструкции. Траву или веточки скрепили серой почвой, создав стены, по структуре похожие на ласточкины гнёзда, только теперь это были не чаши, а короба, выступающие на полметра из воды и открытые сверху и со стороны берега. Никита шагнул ближе к прямоугольнику, который находился перед ним. Вода внутри него бурлила.
   - Что это ещё такое? - удивился Никита.
   - Ясли.
   - Что?
   - Ясли местных рыб. Подойди на метр и посмотри, только плавно и осторожно, чтобы охранники тебя не восприняли, как врага. Не делай резких движений.
   Осторожно ступая по горячему песку, а через полурасплавившиеся подошвы несчастных кроссовок Никита очень хорошо чувствовал, как тот нагрелся от жары, он подошёл поближе и замер. Да, это действительно были ясли. Короб уходил в воду примерно на метр: было видно его дно, ведь в воде короба не было слизи, - и был примерно метр в длину и полметра в ширину. Таких коробов было построено вдоль берега пять, а шестой, у самых камышей, был разрушен и почернел. В коробе мельтешили мальки. Их было много, очень много. Между ним плавали большие рыбы, окрашенные как божьи коровки - красные с чёрными точками. Они просто плавали вдоль стен короба, словно проверяя всё ли в порядке. Ещё там находились синие рыбы с серыми полосками, они постоянно суетились среди мальков. Под ослабевших они подныривали и толкали вверх, других же словно разнимали. Если мальки начинали доставать красных рыб и те начинали нервничать, синие рыбы осторожно отгоняли мальков. В общем, они вели себя как воспитатели.
   Были и ещё одни рыбы, они находились за стенами короба возле берега - зеленоватые создания с алыми крапинками, формой больше даже напоминающие тритонов. Они ходили взад и вперёд вдоль границы воды и песка, отбрасывая мусор на берег. И вот они оказались самыми удивительными. Часть этих зеленоватых рыб строила выход из яслей. Они выкапывали глубокие канавы от места, где ясли упирались открытой стороной в берег, огибали серые стены яслей по каплеобразной траектории, зачем-то заходя примерно сантиметров на пятьдесят вглубь берега, и заканчивали дорогой прямо в пруд. Им приходилось очень много копать, чтобы достичь уровня воды. Эти странные рыбы, расчищая канавы, наполненные водой, и выбрасывая осыпавшийся песок, ползали туда-сюда на своих плавниках-лапках, проверяя целостность пути. Никита невольно почесал затылок.
   Он посмотрел на соседний короб и увидел, как по такому же каналу каплевидной формы от яслей в пруд вереницей спускались синие рыбы с серыми полосками. Виляя хвостами, помогая себе плавниками, они плыли, вернее, скользили в воде, подставив незащищённую спину воздуху и солнцу, и спешили побыстрее попасть в пруд. При этом зелёные рыбы, чтобы не мешать, резким движением отпрыгивали на оседающие песочные стены и, выделяя пузырчатую слизь, склеивали песок, не давая ему осыпаться вниз.
   - Очуметь, - выдохнул Никита. - Что это?
   - Средства защиты местной фауны.
   - Чего?
   - Фауны. Ну, насколько я помню, рыбы - это водные позвоночные животные.
   - Ну, я знаю, что это такое, - соврал Никита. - А это рыбы? Ты посмотри, что они делают?
   - А ты как думаешь, что они делают? Это ясли, их построили рыбы-строители. Те самые, зеленоватые с красными крапинками. Они задолго до появления мальков начали строить для них укрытия. Заблаговременно нашли тихое место: тщательно обследовали этот регион и приняли решение, что здесь идеальное место для строительства. Мало слизи у берега, значит, мало хищников. Понимаешь, Никита? Нет сильных волн, нет ветров. После разведки они начали строить. Как говорил наш знаток, старик Митрофан, для сооружения стен они склеивают слюной комочки ила со дна. Ну, как наши ласточки создают гнёзда. Веточки всякие подбирают, сухие стебли травы используют. Очень похоже. И делают они это скрупулёзно, методично.
   - Типа осмысленно?
   - У рыб-то? Нет, конечно. Инстинктивно. Когда приплывает самка, она ищет законченное сооружение и только туда мечет икру. Основное условие: чтобы ясли защищала стена. Это напоминает то, как строят свои жилища наши земные бобры. Хм, как бы это сказать, гарантированная безопасность от хищников.
   - Самка? Что? - Никита прослушал ответ.
   - Самка. Большая, опасная рыба. Я её никогда, не видел, но говаривали, что это - огромное, утыканное ядовитыми шипами создание. Она проверяет, сколько рыб-охранников на месте, сколько рыб-нянь.
   - Слушай, откуда тебе это известно.
   - Наблюдательность, мой друг. Мы в коммуне подбрасывали в такие ясли мальков других, съедобных рыб, ну, как кукушка делает. И ничего, получалось. Некоторых мальков рыбы- охранники убивали, но мы нашли тех, кто приживался. Мы даже в потоке бурной реки создали некое подобие заводи, где разводили съедобную рыбу.
   - Впечатляет.
   - Серьёзно? - улыбнулся Михаил. - Давай я тебе поясню, кто есть кто. Красные рыбы это - охранники. Они ядовиты и имеют на хвосте ядовитое жало. Синие - рыбы-няни. Их задача - ловить и собирать корм в ротовой полости и кормить мальков, следить за ними. Зелёные рыбы - рабочие. Они делают всё остальное. Видишь, как они следят за наполненными водой каналами. Ползают по ним.
   - Вижу, но нифига не понимаю. Зачем такие, как там, меры безопасности?
   - Чтобы мальки не погибли?
   - Их так много, - Никита ещё раз посмотрел на ясли, которые были ближе к нему. Там было видно, как вода словно кипит от огромного количества мальков. - Разве хищники могут этот выводок весь сожрать?
   - Ещё как могут, - улыбнулся Михаил. Он внимательно посмотрел на небо, где плыли белые пирамидальные облака.
   - М-да. У нас в Прыцьках есть озеро. Там всегда много рыбы. Местным сейчас не дают много, - Никита сделал ударение на слове "много", - ловить, оно стало рыборазводным хозяйством, но даже при том, что по осени спускают воду, рыбы всегда хватает. Наших карасей хрен чем уничтожишь. В иле выживут. Сколько не выгребай - на следующий год опять полно мелочи, мелких карасиков.
   - Ты меряешь свой мир, наш мир, по стандартным лекалам и меркам. Это - твоя и многих главная ошибка. Люди пытаются приспособить этот мир под себя, а не самим приспособится к нему. Кто сказал, что тут нет хищников, которые гораздо эффективней, чем наши земные щуки? Которые за раз сожрут весь помёт малька?
   Никита замолчал. Из соседнего серого куба по наполненному водой жёлобу в песке двигались синие рыбы. Их было пять, а впереди и сзади, как охрана, их сопровождали красные рыбы с чёрными точками.
   - Интересно, а они съедобны? - сказал Михаил. - Мне вот сейчас пришла эта мысль в голову. Никто не пытался их приготовить. А вдруг их можно есть?
   - Не знаю, как они, но мясо, которым ты меня накормил вчера вечером, точно было не съедобным, - проговорил Никита и его желудок подтверждающе проурчал. Время от времени Никите жутко хотелось в туалет. Давление на прямую кишку усиливалось, и он с большим усилием сдерживал очередной позыв. Слово "усраться" приобрело зловещий оттенок.
   - Я давно это слышу. Твоё урчание в животе. Ты подумал, что я тебя отравил?
   Никита секунду помедлил, а потом спросил:
   - Но ведь ты не ел! Ты не ел это мясо, - дальше проследовало отборное ругательство. - Почему я тебе должен верить, кацап? Если хотел отравить, что мешало?
   - Остаться одному, - тихо ответил Михаил. - Это гораздо страшнее яда. Я тебя не травил.
   - Тогда почему мне так плохо?
   - Послушай, это мясо я ел раньше, оно не ядовито, оно просто условно усваиваемое.
   - Откуда ты знаешь?
   - Ты что, первый с такими симптомами? Кроме того, со слов того же Митрофана, здесь вся пища условно съедобна, и я тебе, Никита, об этом говорил.
   - И как мне это поможет? Оскандалиться прямо здесь? Желудок сводит судорогой. Короче, я отойду.
   - Нельзя, идём быстрее, как только найду место, где можно облегчиться, я покажу.
   - Да мне плевать...
   - Быть сожранным, тебе на это плевать? У тебя в отходах будет столько нужных бактерий, что сюда слетится целая рать. Видишь, как закружились вокруг насекомые после того, как ты газы пустил. Вспомни, как за твою мочу местные организмы боролись. Бегом. Нужно найти губчатые лопухи! Там безопасно.
   Они взобрались по песку берега, вскочили на нависший над ним плодородный чёрный слой почвы, удерживаемый коричневыми и оранжевыми корнями, и Михаил повёл Никиту в сторону.
   - Боже, как же плохо. Почему?
   - Пораскинь мозгами! - зло ответил Михаил. - Я же тебе пояснял. Ты на другой планете, совсем на другой планете. Хрен знает, сколько отсюда до Земли. Здесь всё чужое. И ты хочешь, чтобы всё было нормальным?
   Они очень быстро шли по границе леса. Михаил внимательно осматривался вокруг, отыскивая знакомые растения. От переживаний Никиту бросало то в дрожь, то в жар, живот урчал, ноги подкашивались. Ему было очень плохо, он готов был снять штаны прямо здесь. Он уже практически решился на это, но Михаил его остановил.
   - Идиот, на запах тут же прилетят и прискачут все хищники округи! Роберта и Сару вот так разорвали, найдя по запаху. Они отошли на секунду. Нас просто порвут, понимаешь? Твой кал будет как огромный плакат: "Сюда, мы здесь!" Нюхачи всех приведут. Бегом, мало осталось. Я уже вижу серые заросли на каменном уступе.
   - Хорошо тебе говорить, у тебя живот не болит, - зло сказал Никита.
   - Да, потому что у меня не такая восприимчивость к плохо усваиваемой пище. Бегом, солдат!
   От бега стало легче. Спазм прошёл, но боль в животе осталась. Пробежав примерно пятьдесят метров по песку и слою из переплетённых корней, тяжело дыша, Никита поинтересовался:
   - Так объясни мне, что ты говорил? Что там с усвояемостью, что это значит?
   Михаил молчал. Он словно задумался, ступая по тёмно-серой пружинистой поверхности, откуда выступали оранжевые и серые корни местной травы. Она чем-то походила на земную траву, очень необычными были только странные отростки, растущие из травянистого покрытия. Эдакие длинные, тонкие и гибкие прутики, на вершинах которых, в закрытых коричневых стручках с ярко-красными шариками на поверхности, что-то двигалось, словно перемешиваясь. Взгляд Михаила будто остекленел, и лишь когда Никита его легонько двинул в плечо, он словно проснулся и сказал:
   - Блин, я должен был догадаться, что у тебя отторжение неусваиваемых аминокислот, - сказал он. - Как услышал звуки из твоего живота, надо было сразу искать безопасное отхожее место. А я всё медлил, моя ошибка.
   - Чего? - сказал Никита, утопая в песке и отмахиваясь от травы, которая старалась вцепиться в него колючками.
   Трава со стручками, пока они шли, уже сменилась на другую. Разные травы росли участками со строгой границей. Серый пружинистый ковёр исчез, и снова показался крупный песок с пятнами коричневой глины. Трава, окружавшая их в данный момент, имела полосы серебряного цвета, а на концах стеблей располагались тёмные крючки. Они пытались зацепиться за Никиту, но скользили по штанинам, а вот за кроссовки и носки цеплялись, и Никита с усилием передвигал ноги, отрывая стебли. Нечастные носки, пережившие планету Пепла, выдержавшие высокие температуры, не справлялись с травяными крючками, и Никита ощущал жжение на коже в местах, где колючки царапали кожу.
   - Зараза! - зло прошептал Никита. Согнувшись, он быстрым движением очистил носки от травинок с колючками и почесал кожу. - Вот прилипалы.
   Они шагали через заросли этой гадкой травы, при этом Михаил не обращал на неё никакого внимания. Никита заметил, что трава не цеплялась за его одежду, словно натыкалась на невидимую стену. Спросить об этом было некогда, так как Михаил шёл быстро, размашистым шагом. Они шли вдоль странного леса с ребристыми листьями, который окружал их с обеих сторон. Обезьян и белок не было видно, зато были заметны странные существа, которые ползали, как червяки, по веткам и стволам деревьев.
   Откуда-то из недр стеблей травы с крючками взлетали белые пушинки с чёрными семенами, стараясь, зацепится за брюки Никиты. Им это изредка удавалось, но сейчас это мало волновало Никиту. Он просто рукой проводил по штанинам, и весь прицепившийся пух легко отделялся от материи.
   - Я поясню на простом примере, - тем временем говорил Михаил. - Ну, у нас на Земле есть рыба, она продаётся в магазинах, эсколар.
   - Какая рыба? - Никита плохо соображал. Позывы снова вернулись, а его спутник что-то отыскивал среди деревьев, сбавив шаг. Он смотрел сквозь образовавшиеся заросли. Их окружали тонкие, кривые, гнувшиеся в разные стороны и переплетающиеся между собой стволы деревьев с тонкой коричневой корой, с жёлтыми полосками, словно кто-то надсекал их под разными углами, оставляя яркие рубцы. Они образовывали непроходимую стену, срастаясь, цепляясь один за другой, закручиваясь вокруг друг друга. Очень редко среди этого хитрого переплетения виднелись огромные толстые стволы с многочисленными побегами. На них ребристые листья были голубыми, и среди них виднелись алые цветы, испускающие запах гниения. Мерзкий, вонючий запах.
   - Эсколар. Масленая рыба, - продолжал Михаил. - Неужели не слышал о такой?
   - А, знаю. Мне всегда от неё плохо было. Маме ничего, старшей сестре ничего, а меня выворачивало.
   - Вот именно. Потому что эта рыба считается условно съедобной, как мясо, что я приготовил. Вместо триглицеридов жирных кислот она содержит обычные жиры, моноглицериды, воски. Пищеварение человека не содержит ферментов, которые могут расщеплять эти вещества, поэтому они беспрепятственно попадают в кишечник и в больших дозах могут вызвать диарею. У тебя это и произошло. Мясо, что я приготовил - съедобное. Но помимо веществ, которые ты можешь переварить, там содержаться вещества, которые не перевариваются.
   - И ты знал?
   - Конечно, знал.
   - И, типа, молчал? - рассердился Никита.
   - Не кипятись. Я же признал свою ошибку. Извини. Спутал с другими симптомами. Большинство людей спокойно относятся к этим веществам и не чувствуют таких неудобств. В нашем лагере большинство жителей ело мясо животных без особых последствий. Только часто бегали пить воду, ну и в туалет. Но чтобы были боли в животе. Бывало, но крайне редко. Пусть греет тебя, что ты всё-таки не один такой, с такими проблемами. Кирилл тоже этим мучился, - Михаил поддерживающе хлопнул Никиту по плечу. - Ты сильно реагируешь на эти аминокислоты, поэтому тебе так плохо. Что-то вроде аллергии. Поэтому у тебя банальный понос, а не отравление, как ты подумал. Понятно?
   "Успокоил! - подумал Никита. - Тут нельзя, там нельзя! Знал бы ты, что я сейчас чувствую! Сочувствие, типа. Засунь его себе... Сейчас усрусь - и всё! Будет потеха. Почему я его слушаюсь? Кто он мне? Вот отойду на шаг, и будь что будет!"
   - Нам нужно найти серые лопухи, а иначе по запаху тебя найдут хищники. Я уйду от них, а ты без меня - нет. Тебя они догонят элементарно и съедят. И не думай, что ящер тебе поможет. Кого-то он убил, но кого-то и пропустил. Местные хищники мастера маскировки. Вроде бы всего лишь песчаный бугор, а через секунду он тобой обедает!
   Они быстрым шагом взобрались на пригорок. Перед ними росло странное дерево. Его зелёный ствол текстурой напоминал мрамор, а ветви образовывали чашу. Листья походили на серо-белую вату, и среди неё что-то росло. Какие-то сливы или персики с жёлтым пухом на кожуре. Часть персиков были большими, лиловыми, другая часть - поменьше, чёрные с красными колючками. Дерево это росло отдельно от всех других деревьев, создав около корневища насыпь, словно его кто-то окучил, образовав около ствола углубление. На соседних деревьях с иглами и ребристыми листьями сидели обезьяны и чего-то ждали.
   - Вата. Обезьяны ждут, когда пух высохнет, тогда ему нужно будет втянуться и смочиться маслом, а у них будет пара секунд, чтобы сорвать плод. А иначе смерть. Пух, это что-то вроде нервной системы дерева.
   - Не понимаю, зачем так сложно? Ты ведь там что-то говорил про похожесть развития, сравнивая с нашей Землёй. Тогда зачем такие сложности с плодами?
   - Ну, Никита, если ты помнишь уроки биологии, то знаешь, что есть существа, которые опыляют или разносят семена эффективней, чем другие. Эти плоды не для обезьян, эти плоды для других животных. Обезьяны просто приспособились, научились методом проб и ошибок. Эти плоды не для них, но ведь, когда нельзя, но очень хочется... - Михаил улыбнулся.
   Никита молчал, прислушиваясь к спазмам желудка. Он уже давно почувствовал смрад разложения: около ствола ссыхались и гнили останки неудачливых охотников за плодами.
   - Это и есть вата?
   Михаил кивнул.
   - Эти плоды просто удивительны по своей питательности. Даже когда тебе тяжело, съев их, ты чувствуешь себя так, будто выпил несколько чашек крепкого кофе. Их можно легко добыть, мы ведь не местные павианы. Топор и огонь нам помогут, но эти деревья очень чувствительные. Если их глубоко ранить, они засыхают. Поэтому возле поселения коммуны их не осталось. Ты хочешь есть?
   - Издеваешься? - зло переспросил Никита.
   - Нет. Просто спрашиваю. Впрочем, я нашёл направление, обходим дерево слева.
   - Странное дерево, - Никита рассматривал удивительный ствол, словно вытесанный из зеленоватого куска мрамора. - Оно растёт отдельно от других. Словно кто-то создал вокруг него очищенное пространство. Посмотри, его словно окучили.
   - Я вижу. И мне всё большем кажется, что это сделано не просто так. Я никогда не видел животных, которые могли справиться с защитными механизмами таких деревьев. Более того, подобные деревья всегда растут на отшибе, отдельно от всех других растений. Я никогда не видел их глубоко в лесу или очень далеко от дорог.
   - И что это значит? Ты ведь там что-то говорил об опылении...
   - У меня есть соображения по этому поводу. Никита, ты солдат, как и я. Ты воевал в зоне огневого соприкосновения. Как там добывать еду?
   - Ну, у местных можно купить...
   - Отобрать...
   - Да, но я таким не занимался, поэтому - купить. Много провизии волонтёры привозят. А так, питаешься тем, что несёшь с собой.
   - Именно. Я долго думал над этим и вдруг пришёл к поразительному открытию: а зачем возить? Если высадить провиант вдоль пути, вдоль маршрутов передвижения, и защитить его? Вот она, свежая еда, практически недоступная местным животным? И всегда свежая.
   - Не понял. - Никита смотрел на одинокое дерево и пытался понять то, что говорит ему Михаил.
   - Провиант всегда в нужном месте, по дороге. Захотелось покушать - встал и покушал. Как сады за колючим забором, ключи от которого тебе дают с собой в дорогу. Как заправки на шоссе. Там всегда кафешки есть, где можно перекусить горяченького.
   - Слушай, не понимаю я, причём здесь эти кафешки?
   - Никита, ведь всё просто и понятно. Представь себе, что тебя с машиной поместили на Марс, там ведь нет заправок и кофешек. Значит, нужно возить всё с собой. Полезный вес. А если будут по дороге хранилища, где будет всё необходимое?
   - Хранилища, типа складов? Их легко разворовать, они могут протечь, сгнить.
   - Никита, не мысли стереотипами. Это - живые склады всегда свежей пищи. Нашёл, покушал плодов - и снова работоспособен. Посмотри, как всё устроено. Защита от местных животных, необходимое месторасположение - всё на месте. Если авария, если вынужденная остановка. Что делать, если всё сгорело при аварии? А тут - всегда в нужных местах свежие питательные фрукты. Думаю, нет, даже не сомневаюсь, что это искусственное растение. Они было созданы и выращены этими рептилиями. Эти плоды были для них. Пух и колючки. Видишь наросты на ветвях, в них прячутся иглы, которые выстреливают, если кто-то будет через пух пробираться. Старик Митрофан рассказывал, что здешняя почва слишком бедна для этих растений, и это дерево, как паразит, внедряется в корни местного леса и высасывает питательные вещества из него. Все подобные деревья стоят отдельно от леса, сколько я их видел. Я даже видел аппарат для сбора лиловых фруктов. Как огромный паук на летающей тарелке. Странный аппарат. Помню, что он был брошен, и из его корзины, где догнивал собранный урожай, доносился мерзкий запах. Так, всё, смотри налево. Не отвлекайся больше на дерево.
   Они прошли странное дерево, перешагивая через полуобглоданные скелеты, и оказались перед поворотом просеки, по которой шли. Михаил показал направо, на просвет среди деревьев, за которым едва виднелись серые массивы грибов, росшие на каменной стене. Серые, похожие на лепёшки грибы, которые походили на земные грибы-паразиты, грибы-разрушители, трутовики, которые поселялись на деревьях. Они росли большими колониями на камнях, создав целые лесенки стройных рядов.
   - Тебе вон туда, - сказал Михаил. - Там, во-первых, всё будет моментально поглощено слизнями, а во-вторых, там тебя никто не сожрёт. Это самое безопасное место в лесу. Проверено.
   - И всё равно я не понимаю, - проворчал Никита глядя туда, куда указал Михаил. Его немного попустило, а в голове от объяснений Михаила бродило множество вопросов. - Почему эти деревья с плодами растут не возле дороги?
   Он не доверял Михаилу. Странно, почему он искал именно это место, а вдруг там ловушка? Почему нельзя было сходить за ближайшее дерево? Такие пространные объяснения, что вдруг придут "бабаи" и съедят Никиту, как только он присядет. Неужели? Хищников вокруг видно не было, а мелочь разлеталась в испуге, заслышав их шаги. Даже страшного вида птицы с клювами, полными зубов, тревожно крича, срывались с ветвей и улетали восвояси.
   - У меня был приятель Василий, который гонял грузы по дрогам Якутии и Дальнего Востока. Мы с ним познакомились там, ну, ты понял, в ДНР. Не буду вдаваться в подробности, но он частенько рассказывал про свою работу, как в диких местах по бездорожью перевозить грузы. Это - целая наука. Были у него по пути такие места, где дорога каждый раз менялась. Например, путь по замершим руслам рек и озёр. Старый тракт становился опасным, и приходилось его менять на новый. Посмотри на этот лес? Он дикий и непредсказуемый. Сегодня дорога здесь, а завтра? Ты же видел предупреждающий треугольник с тушкой внутри? Нам пришлось свернуть. Считай, что деревья, высаженные вдоль дороги за знаком, уже недоступны. Всё продумано, приятель, всё продумано. Так ты идёшь туда? Я вижу, что эта дорога безопасна.
   - Почему? - поинтересовался, пританцовывая Никита. Он очень хотел туда не просто пойти - побежать, но тревога в душе останавливала его. Плотный лес, за ним каменная полукруглая стена, вся поросшая серыми грибами. Почему она безопасна?
   - Потому что там обитают слизни. Они редкие создания, любят тень и эти грибы, а грибы любят камень. Слизни - то, что нужно. Когда попадёшь туда, ты услышишь зудящий неприятный звук, звон. Но тебе он будет только неприятным, а вот для остальных - силой, которая заставляет их держаться подальше. Звук, издаваемый слизнями, отпугивает всех и вся от них и от мест их обитания. Так что иди. Я подожду тебя здесь.
   Никита быстрым шагом направился в сторону грибов, когда его догнал голос Михаила:
   - И потом воспользуйся листьями. Не хуже туалетной бумаги!
   "Ещё издевается, кацап хренов", - подумал Никита и зашагал в сторону серых наростов в виде дисков на желтоватых камнях.
   Вокруг был лес, странный лес, чужой лес. Корни деревьев с ребристыми листьями образовали сплошной ковёр под ногами. Казалось, что это было хаотичное переплетение, но, присмотревшись, Никита заметил, что оно имело строгую последовательность, как в ткани. Корни крепко сцеплялись друг с другом и словно прошивались мелкими светло-коричневыми ниточками, образуя плотный слой.
   "М-да, никогда бы не подумал, что такое возможно, - мысленно сказал себе Никита, шагая по пружинистому ковру и рассматривая в полумраке его устройство. - Интересно, если его нарезать и высушить, получится отличная основа. Можно на крышу положить, можно глиной залить и на стены использовать"
   Он мысленно представил, как с помощью такого нарезанного на квадраты "ковра" люди быстро бы строили стены хат-мазанок, а не используя для этого то, что было под рукой. Их курятник был построен именно так, без кирпича, и каждый год они с отцом весной занимались его ремонтом, а теперь это приходилось делать Никите одному. Конечно, можно было купить хорошие стройматериалы, но это было дорого, а денег постоянно не хватало даже на самое необходимое. Вот и заделывались подгнившие от воды стены курятника и хлева чем попало.
   Никиту окружил полумрак. Стало как-то тихо, не слышны были вопли и мяуканье обезьян, трели и щёлканье местных птиц. Даже сопение и ворчание мелких ящериц, которые ещё недавно шмыгали среди стволов деревьев, убегая от них с Михаилом с горячего песка в сумрак леса, тоже стихло. Только жужжали насекомые, и что-то шуршало среди стволов.
   В Никите нарастала тревога. От этого живот свело ещё сильнее, и он ускорил шаг. Над головой кроны деревьев образовали плотный полог, почти не пропускающий свет. Вокруг стволов кружили какие-то мухи или жуки, иногда вспыхивавшие синими искрами. Деревья росли отдельными группами, словно круглыми островками, а между ними был свободный проход, как тропинки. Никита, поглаживая живот, шагал по ним, отыскивая дорогу к камням. С деревьев вниз летели опавшие багровые зубчатые листья и треугольные кусочки отшелушившейся коры. По идее, на земле должны были образоваться кучи этого хлама, но там ничего не было. Лишь тёмные комочки, похожие на почерневшие, сморщенные яблоки, которые можно по весне найти оставшимися на ветвях, лежали на этом необычном ковре из корней. Но Никиту сейчас не заботил этот вопрос, его волновало совсем другое: бурчание и спазматические боли в животе. Он спешил. Пройдя по странному замысловатому растительному лабиринту, он достиг серых дисков и увидел, что эти грибы действительно вблизи походили на лопухи, губчатые и выделяющие в воздух едва видимую белую пыль.
   Перед ним была огромная стена, которая окружала его, словно он находился внутри каменной чаши. Она была сложена из жёлтого камня, теперь уже потрескавшегося, с торчащими, почти вывалившимися кусками. Стена поросла растениями, словно ряской, а внизу, где она и образовывала ступени, росли эти странные серые диски грибов. Да, и вокруг действительно стоял этот противный звон. Странный, мерзкий звон.
   Если бы Михаил не сказал Никите про слизняков, он бы не сразу их заметил. Те идеально маскировались. Они словно были полупрозрачными, и сквозь них просвечивала текстура камня, тёмно-коричневая земля с компостом прелых растений, которые они поедали, и серая поверхность грибов. Слизни противно гудели, и вокруг не было никаких других животных. Даже насекомые держались от этого места подальше.
   Найдя место, где слизняков не было, Никита снял штаны и присел. Боже! Какое же это блаженство. Как легко стало на душе. Вверху, в кронах деревьев играл ветер. Он шелестел листьями и клонил ветви, но внизу была тишь да благодать. Сюда почти не доносились дуновения ветра, лишь витали в воздухе запахи. Мерзких запахов не было, только ароматы растёртых растений и сырости. Ну, правда, теперь добавился и его запах.
   Никита снова напрягся. С каждым разом мир становился ярче, как будто кто-то его зажигал.
   - Ой, как хорошо, - невольно пробормотал он.
   Вслед за его словами звон усилился. Слизнякам не нравилось, что кто-то вторгся в их владения, и они старались его отпугнуть.
   "Блин, как же мне было плохо", - невольно подумал Никита. Кишки словно перестраивались, больно скользя в животе. Как же долго он терпел. Чёрт бы побрал это мясо! Лучше бы он его не ел вчера. Но становилось легче.
   Слева от него полз слизняк. Он пел этим странным звуком. Он был полупрозрачен, и чёрная, почти сгнившая шляпка гриба искажалась в нём, словно под линзой, как и мелкая сеть коричневых корней деревьев.
   "Странно, а где же внутренности червя? - подумал Никита. - Если он полупрозрачен, почему не видно кишок, сердца или ещё там чего? Почему...
   - А-а-а-а-а, фьють, фьють - чиха-а-а!!! - послышалось в лесу, справа от сидевшего на корточках Никиты. Следом возник глухой шум. Сначала это был просто шум, но потом послышались трубные звуки. Кто-то вдалеке выл и мычал.
   - Чиха-а, чиха-а, фьют, фьют!! И-и-и, и-и-и, и-ни-и-и... - вопил кто-то в ветвях деревьев.
   Никита вдруг почувствовал опасность. Он инстинктивно понял, что происходит что-то нехорошее и поднатужился, чтобы побыстрее закончить.
   "Только этого не хватало", - подумал он и услышал нарастающий шум. Что-то ломало лес. Деревья падали с глухим стуком и шумом оседающих крон. В ветвях замелькали белки. Они подпрыгивали и, свистя, взлетали в небо, махая лапками. За ними неслись испуганные жёлтые птицы. Настороженность и тишина, царившие здесь до этого момента, взорвались вдруг всепоглощающим испугом и бегством.
   Шум усиливался. Справа что-то большое, сильно испугавшись, мчалось через лес. С грохотом ломая деревья и сминая всё на своём пути, оно неслось сломя голову, не разбирая дороги, напролом.
   Никита сидел в каменной ложбине, и её стены мешали ему видеть, что там происходит, а встать он боялся: слишком громкими и тревожными были голоса животных, и страшный шум звучал оттуда. Встать значило стать заметным, и он присел ещё ниже, стараясь не дышать.
   "Поверил Михаилу, что здесь безопасно! Молодец, Никитка, медаль себе подцепи, когда вернёшься", - зло думал он. Он отчётливо слышал топот множества ног. Там явно неслось стадо. Огромное стадо. Оно ломало лес, и тот трещал и со стоном падал.
   "Что там происходит?" - думал он. Пора было убираться восвояси. Как-то он смотрел документальный фильм про Африку, и там рассказывалось про африканских буйволов, как они огромными стадами мигрируют во время засухи. Так вот, у Никиты создалось ощущение, что справа от него пронеслось сломя голову такое гигантское стадо больших животных, местных буйволов. Оно протоптало просеку в лесу и начало удаляться. Шум стихал. Грохот, трек и стон падающих деревьев смолкал, и секунд через десять всё стихло, и наступила тревожная тишина. Только слизняки больше не звенели, а быстро уползали в норы среди корней. Их тоже что-то напугало. Но что? Ведь они отпугивали всё живое вокруг, тогда что заставило их так быстро уползать, бросая насиженные места? Какая опасность?
   "Пора линять!" - подумал Никита и, сорвав мягкие, нежные, серые листья грибов или лопухов, начал подтираться ими, как лес снова взорвался звуками. Топот стада был лишь первой волной. А сейчас всё ревело, верещало и неслось прочь оттуда, куда Никита был повёрнут спиной. Там что-то спугнуло всё, абсолютно всё живое. Как огонь. Никита потянул воздух, но запаха дыма не почувствовал.
   - Что за... - он не договорил. Сверху, с каменного уступа, прыгали обезьяны. Никита едва успел натянуть штаны и застегнуть ремень. С воплями, с вытаращенными от ужаса глазами обезьяны неслись сломя голову, не видя, куда прыгают. Они не попадали на ветки, промахивались и, падая на ковёр из корней, неуклюже бежали по нему, даже не пытаясь взобраться на ветви обратно. Другие поскальзывались и, ломая нежные грибы, кубарем скатывались вниз по стене, вскакивали и бежали бегом. В глазах обезьян застыл животный ужас, а на губах виднелась пена. Другая планета, другая галактика, но ужас и страх были такими же, как и на Земле.
   - Мать вашу! - только и сказал Никита и снова присел, а над его головой проносились стаи местных обезьян.
   За ними скользили странные животные, похожие на змей. Они прыгали со стены и, извиваясь, падали вниз, приземляясь рядом с Никитой. Вокруг слышался хруст ломающихся веток и глухие звуки падения тел. Что же так могло испугать животных, что даже обезьяны в поспешной попытке спастись не могли правильно оценить расстояние до очередной ветки и падали вниз? Слизняки, которые не успели спрятаться, нервно вибрировали, но никто уже не обращал на это внимание.
   "Соврал, соврал Миша. Сказал, что все вокруг, все местные животные, боятся вибрации слизней. Здесь, мол, я в безопасности. А теперь вот сиди тут и бойся, что тебя растопчут!" Слава богу, что Никита выбрал нишу в стене, и прыгающие, падающие сверху животные пролетали мимо и шлёпались перед ним, а не на него.
   Вскоре основная масса животных убежала, остались лишь отдельные особи. Выпрямившись, провожая взглядом очередную стаю обезьян, Никита почувствовал, что кто-то с силой приземлился на его спину. От неожиданности он потерял равновесие и упал, прямо в слизь, оставленную слизняком, а нечто спрыгнуло с него и понеслось дальше.
   - Вот дерьмо! - крикнул Никита, вставая и стирая с лица мерзкую субстанцию со смешанным запахом грибов и свежей рыбы. - Капец! Урод! - прокричал он в пустоту леса, где исчезло животное, прыгнувшее на него. Прошло несколько минут, пока он успокоился, и жар с лица спал.
   Ответа не было. Всё ещё отплёвываясь, Никита протёр глаза и увидел, что рядом сидит однорукая обезьяна. Может, именно она использовала его как трамплин? Здоровой рукой и обрубком другой руки она указывала на вершину стены и мяукала:
   - Ми-и-и-мяу, мур-мур, мурмяу. Ми-и-и-мяу! Мур, фур, мяу, ию-ю-ю-мяу!
   Она отчаянно жестикулировала но, поняв, что Никита её не понимает, поскакала восвояси.
   - Да что происходит? - тихо прошептал Никита. Он, конечно же, не понял, что обезьяна пыталась ему сказать, но хорошо уловил её интонации и выражение глаз: тревога и опасность были в них.
   Он посмотрел на стену, где росли странные серые грибы. Большинство из них было разрушено, смято и сорвано прыжками и падениями животных. Вокруг суетились слизни. Они выползли из нор и сейчас усиленно поедали помятые грибы. А по бокам ложбины, рыча, неуклюже бежали огромные ящерицы, которых он видел вчера вечером. Их сиреневые глаза побледнели в дневном свете, но всё равно были хорошо различимы.
   - Да что же, блин, происходит?!
   Вот же она, неуничтожаемая черта человека. Любопытство. Все вокруг бегут, но человеческое любопытство пересиливает страх - вот и Никита решил посмотреть, что там произошло, что же так напугало всех животных леса. Всё ещё, содрогаясь от омерзения, вытирая лицо от слизи, он вышел из каменной ложбинки и поднялся по стене наверх. Карабкаться по стене было сложно. Её верхний слой рассыпался и был неустойчив. Ноги скользили по поверхности, сдвигая камни и проскальзывая. Но Никита карабкался, помогая себе руками.
   Когда он достиг вершины стены, он увидел, что впереди, среди деревьев светлело свободное пространство. Луг, может, поле. Пока было непонятно. Просто свободное от деревьев пространство, залитое светом.
   Никита остановился около последних рядов странных деревьев с пилообразными листьями. Вокруг стояла тишина. Нет, она не была абсолютной, звенящей: шумел ветер, шелестела листва, но совсем не было слышно криков животных и жужжания насекомых. Ничего.
   Слева от него среди деревьев виднелась просека. Когда он облегчался, она была справа, а сейчас, когда он вглядывался сквозь лес, находилась слева. Стадо, что пронеслось через лес, не только повалило деревья и вытоптало кусты, но ещё перемешало и перепахало землю, смешав тонкий чёрный слой плодородной земли с крупным ржавого цвета песком. Справа лес тоже поредел, кроны деревьев словно что-то срезало как пилой, образовав эллипсовидную выемку в пологе, и листва ковром лежала на земле.
   Но Никиту сейчас больше интересовал вопрос: почему убежали все животные леса? Ответ находился за последним рядом узловатых деревьев со странной коричневой чешуёй. За ним был солнечный свет и свободное пространство. И Никита шагнул вперёд.
   Да, впереди был луг. Он был очень похож на земные луга, со свежей, изумрудного цвета травой, но были некоторые отличия. В траве синели на тонких стеблях плоды, которые раскачивались вместе с травою на ветру, словно призывая их съесть. Да и сам ковёр травы был нестабилен. Никита видел, как его элементы словно приподнимались над землёй на неких серых опорах и через секунду опадали. Это было таким невероятным зрелищем, что Никита застыл, держась за дерево.
   Между лесом и этим изумрудным ковром сочной травы существовала чёткая граница. Никита стоял и рассматривал луг, пока не увидел несколько тел животных. Их было около десятка. Ближайшее к нему животное походило на огромного буйвола. Похоже, оно было мертво уже довольно давно: туша лежала на правом боку, а левая сторона её была обглодана до костей.
   - И что такого? - сам себя спросил Никита. - Чего все так испугались? Трупов?
   Он задумался и не сразу понял, что мёртвые тела двигались. Да, они двигались. Лежащее метрах в тридцати животное - тот полусъеденный труп - пытался встать! Обглоданные до белых костей ноги неуверенно двигались, отыскивая опору, словно животное только училось ходить. У Никиты зашевелились волосы от ужаса.
   - Ё-моё, это что за на... - он не договорил, ибо существо смогло встать и, словно новорождённый телёнок, делало первые шаги. Никите был виден обглоданный бок: торчащие рёбра, почерневшие внутренности, череп с длинными челюстями и рогами и ноги. А вот последние были совсем странными. Никита не раз видел кости быков и коров, и они были иными. Здесь не было ничего, напоминавшего кости пясти и плюсны, пальцы и копыта: нижняя часть ног от колена и до низа представляла собой единую серповидную плоскую кость, которая нижним острым потемневшим концом упиралась в траву.
   Даже две необглоданные ноги с той стороны туши, которая лежала на земле, заканчивались этим же остриём, как треугольным когтем. И сейчас это кошмарное животное пыталось ходить. Это выглядело ужасно.
   Вслед за этим мертвым животным и другие тела начали шевелиться и сейчас беспомощно двигали конечностями, ища опору, чтобы встать. Всё происходило в полной тишине. Первое животное, за которым наблюдал Никита, опустило морду вниз, к земле, словно принюхиваясь, а потом разинуло пасть. И в этот момент по уху Никиты ударили, больно. Никита от неожиданности подпрыгнул и обернулся. Перед ним стоял Михаил.
   - Бежим, идиот! - крикнул он.
   - Что? - но Михаил не дал договорить и, схватив руку Никиты, потянул его прочь. Какая же нечеловеческая сила была у этого ДНРовца! Он волочил Никиту за собой, как куклу, и бежал прочь от луга, легко перепрыгивая через камни, поваленные ветви и иные препятствия на своём пути. Только когда он выволок Никиту на знакомый песочный вал, разделявший лес на две половину, он остановился.
   - Ты чего? - нервно спросил Никита, потирая руку. Она болела и ныла.
   - Сейчас узнаешь, - ответил Михаил, внимательно рассматривая голубое небо.
   - Тоже мне, ответ! Я...
   - Ты - идиот! - крикнул Михаил. - Если животные бегут, надо бежать вместе с ними. Они на уровне инстинктов чувствуют опасность, как крысы бегут с тонущего корабля. Ты чего туда полез, придурок? Зачем поднялся к лугу? Ты же видел, что всё живое спасается оттуда бегством, ты, балбес человеческий!
   - Ну, я решил... Что это было, вроде мёртвых животных?... Интересно стало.
   - Любопытство - это один из пороков человечества, с помощью которого легко людьми манипулировать. Главное привлечь каким-нибудь шумом, чтобы человек начал себя спрашивать: а что там?.. Да, балбес, это - мёртвые животные, заражённые генетическим имплантантом. Сеятель здесь, он никуда не улетал.
   - Кто? Какой сеятель? Чем заразил? - но его спутник даже не слушал, что спросил Никита. Перед глазами Никиты появился зал и те, кто в нём находился. Они ведь долго обсуждали этот Сеятель, корабль Врага. - Сеятель, это корабль?
   - Да, - отрезал Михаил. Он продолжал внимательно смотреть на небо. Через минутку он произнёс:
   - А вот и они, мясорубки.
   - Кто?
   - Я так их называю. Я видел один раз их в действии. Это ... корабли, которые могут всё превратить в пепел, всё живое, и расплавить землю до состояния лавы. Если они начинают работать, ничто не может спастись.
   - Мясорубки? Но... - Никита хотел сказать, что не видит их, но через мгновение он их увидел.
   С неба пикировали два корабля. Он вынырнули из-за облаков, снижая скорость. Чем-то они походили на F117 "Стелс", о которых Никита смотрел документальный фильм, только были шире, а крылья гораздо длиннее. Чёрные корабли в виде вытянутого кристалла, издавая воющие звуки, меняя тембр и амплитуду, зависли над местом, где стояли Михаил и Никита и, изменив геометрию крыльев, словно расправив их, медленно поплыли вперёд. Теперь они напоминала букву "W", паря метров в пятидесяти над землёй.
   - Сейчас начнётся, бежим отсюда, - сказал Михаил и потянул Никиту за собой по просеке. - Когда они работают, лучше держаться подальше.
   - Куда?! Ты же сам говорил, что лучше...
   - Лучше бежать подальше! Бегом, человечек!
   - Я...!
   Никита не договорил. Чёрные треугольные машины ещё были видны над лесом, когда послышался треск - нечто среднее между треском остывающего раскалённого металла и клёкотом птицы. С W-образных крыльев боевых машин в сторону луга полетели оранжевые шары огня с яркой точкой внутри. Через мгновение земля содрогнулась от взрывов. Потом послышался воющий звук и заколыхался воздух, затем ударил громовые раскаты, и деревья словно подпрыгнули от них.
   - Так, укроп, бегом.
   - Кто?
   - Не важно, украинец, бегом. Быстрее, максимально быстрее. Началось!
   - Что началось?
   - Хочешь умереть? Если нет, тогда бегом. Вопросы - после! - И они побежали по песочному валу. Как же тяжело было бежать по песку Никите, и как легко бежал Михаил. "Он словно парит над землёй", - подумал Никита.
   Следом, через пару секунд их настиг удар взрывной волны. Сначала был рокот, грохот и вой, а следом, пригибая ветви деревьев, пришла взрывная волна с жаром и запахом гари. Она настигла их и, рыча, окатила, опалив лица.
   Лес горел. Никита на мгновение оглянулся. Было видно, как над кронами деревьев поднимаются к голубому небу сизые клубы дыма от лесных пожаров, и как растёт чёрный гриб от попадания снарядов. А странные машины, изящно огибая грибовидное чёрное облако, продолжали выпускать цепочки оранжевых шаров. Они сжигали всё, что находилось за лесом, на лугу.
   - Что это такое? - кричал, задыхаясь, Никита.
   - Они своего рода санитары. Бегом!
   Грохот продолжался и лес горел. Летательные аппараты продолжали кружиться над местом, где Никита видел мёртвых животных.
   - Они нас не преследуют! - задыхаясь, сказал Никита. - Может, остановимся?
   - И дай бог, - ответил Михаил. - Если они почувствуют в нас угрозу, мы мигом испаримся, поверь. Они нас сожгут без колебания. Так что лучше бежать подальше.
   Раздался новый громкий хлопок, и над лесом снова взметнулось багровое пламя, медленно превращаясь в чёрный дым. Летающие машины исчезли за этой колышущейся стеной, поднимавшейся над лесом уже на многокилометровую высоту. За дымом не было видно, что там происходит, только слышались треск, вой пламени и шум падающих деревьев, а на бегущего Никиту иногда падали приносимые ветром чешуйки горящей коры и хлопья пепла.
   - Почему мы бежим? - спросил он, перепрыгивая через ещё один поваленный ствол.
   - Потому что мы - мишень.
   - С чего это? Мы же живые! Там я видел мёртвых животных, которые двигались.
   - Да, но мы из другого мира. Поэтому мы, как и эти ожившие мёртвые создания, аномалии. Мы - инородные. Эти машины вычисляют несовпадение с жизненными формами планеты и все такие несовпадения подчистую жгут. Они машины. Им всё равно.
   - Зачем? Зачем всё уничтожать не разобравшись?
   - Потому что это - инородная жизнь. Не спрашивай меня, береги дыхание. Бегом!
   - Ой, бля! - выдохнул Никита. Ему было тяжело дышать при беге. В воздухе пахло гарью, как тогда, когда их накрыли в поле сепаратисты. Удушающий дым окружал их, накатываясь волнами.
   - Снова заходят, - сказал Михаил. - Он говорил спокойно, словно и не бежал по глубокому песку. - Главное, чтобы нас не заметили.
   Из дыма снова вынырнули эти летательные машины. Они сделали петлю, развернулись и опять ударили оранжевым шарами огня. Земля снова содрогнулась.
   Михаил и Никита бежали прочь. Никита задыхался, он не мог столько бежать. Он был не спортсмен, не спринтер, не бегун на марафонские дистанции - обычный человек из деревни. Да и воздух вокруг был полон дыма. Когда Никита остановился, задыхаясь и кашляя, и упал на колени, с сипом втягивая в себя горячий, плотный воздух, снова появился Михаил.
   - Надо же мне такое наказание, - сказал он и, подхватив Никиту, водрузил его на спину и поволок на себе. - Обуза и только!
   - Воздух, воздух такой тягучий. Тяжело дышать, - прохрипел Никита.
   - Знаю, неприспособленные быстро теряют силы. Нельзя им так глубоко дышать, я же тебе говорил.
   - Не помню, плохо мне, - просипел в ответ Никита.
   Грохот превратился в серию взрывов, и вверх снова устремились клубы чёрного дыма. Позади рычало и выло пламя, лес трещал, и над ним бесновались багровые языки пламени, выбрасывая вверх вместе с дымом куски раскалённых углей. Михаил нёс на себе Никиту до тех пор, пока воздух вокруг не стал чище, тогда Никита перестал сипеть и задышал спокойно.
   - Отпусти меня, - сказал он. - Я сам пойду. Своими ногами.
   Михаил отпустил его, и Никита принялся разминаться, растирая затёкшие ноги. Он, пошатываясь, растирал колени и смотрел назад, где полыхал лесной пожар. Летающих машин было не видно.
   - Расскажи мне, что это такое? Начиная с животных, мёртвых животных.
   - Я знаю мало. Я видел подобное лишь несколько раз, - Михаил сел на песок и стал вытряхивать серые крупинки песка из ботинок. - Не знаю, что это такое, но эти животные мертвы. Точно мертвы, в этом нет сомнения. Я видел, как местные стервятники вдруг взлетали с полусъеденных туш и улетали. А ведь покидать добычу - это на них не похоже. За мясо они готовы драться до смерти. И червяков рядом я не видел. Они могли спугнуть стервятников, но прежде те начинали плеваться кислотой из желудков, защищая добычу. А тут, они просто взлетали. Раз - и нет их, только крылья в небе хлопают. А ещё я видел чёрные образования, как лужи нефти. А вокруг что-то ползало. Например, обезьяны, чёрные, треща костями, они были явно полусгнившими. И тогда появлялись эти "мясорубки", корабли, которые жгли всё. Каждый раз они превращали всё в море пламени, не щадя ничего вокруг.
   - Откуда они?
   - Откуда? С баз на планете. Это корабли пришельцев, которые сейчас хозяйничают в этом мире. Те самые, о которых я рассказывал. Никита, я не знаю, кто они и что делают и почему они на нас не обращают никакого внимания. Словно игнорируют. Но они здесь и эти летательные аппараты - их рук дело. А если мы попадёмся на их пути, не жди пощады.
   - Пришельцы? Те самые, корабль которых мы видели, и те, которые из моего сна?
   - Да, эти самые. Я же сказал, о которых я рассказывал. Из сна твоего или не из сна, - Михаил улыбнулся краешком губ, - не важно, это их машины, и им будет всё равно, если мы попадём по раздачу. Поэтому нам надо идти как можно дальше. Слава богу, что тебя не настигли эти мёртвые твари и не обрызгали продуктами разложения. Это как красная тряпка для "мясорубок". А так, можем спастись. Шагаем дальше.
   Никита снова вспомнил то, что видел во сне. Он вспомнил зал, экран, который светился в воздухе от потолка до пола. Он вспомнил, как на нём среди зелёных массивов сельвы, ломая от ужаса всё на своём пути, неслись невиданные живые создания. Особенно запомнились Никите существа, похожие на улиток. Эта картина так напоминала бегство, которое он недавно здесь наблюдал. Если это и есть те самые пришельцы, зачем они сюда прилетели? Из-за их невиданного врага? Если они стреляют, значит, этот Сеятель заразил и эту планету? Что дальше? Море огня и гибель всему живому, наподобие гибели континента - как там его? - Тёплых дождей, что он видел в зале? От этих мыслей Никита похолодел внутри. Сеятель, корабль врага. Знать бы, как он выглядит, чтобы бежать и спасаться при встрече.
   - У-у-у-а-а-а, а-а-а-а-у-у-у, и-и-и-а-а-а-у-у-у, -послышалось в воздухе.
   - Так, они не улетели, а сканируют местность: ищут другие очаги заражения.
   - Воя?
   - Да. Они специально используют звуковые волны. Чувствуешь, как от этого воя внутри всё сжимается и хочется панически бежать? Так и всё живые организмы. Они распугивают их, чтобы отсеять мертвецов.
   - А... А если живые животные заражены?
   - Есть различия. Если я правильно пониманию, они сейчас будут летать вокруг луга, нарезая круги, посему опять - бегом!!! Попали мы, какая незадача!
   И они снова побежали. Дорогу им иногда пересекали стаи обезьян, что есть мочи ползли ящероподобные твари, прыгали белки-летуны, но они бежали, не обращая на животных внимание, а те не обращали внимание на людей. Даже хищники, которые мелькали среди деревьев. Никита понимал, что сейчас все спасают свою жизнь. Но он снова задыхался, и когда песочный вал закончился, остановился, согнулся и закашлял, сипя и с шумом втягивая воздух. Из дыма над лесом появился один их аппаратов и плавно начал приближаться. На его носу вспыхнули и погасли яркие огни. Аппарат застыл, как будто в раздумье. Никита сжал кулаки и побежал дальше. Бежать ему было всё тяжелее и тяжелее, дыхание срывалось. Проклятый густой влажный воздух словно застревал в горле, и вскоре бежать он больше не мог.
   - Не могу, больше не могу, - просипел Никита. Михаил остановился. - Горло словно чем-то намазали.
   - Встать солдат, ты можешь!
   - Пошёл ты! Я сказал, не могу и - точка!
   Никита задыхался, упав на колени и жадно хватая воздух ртом. Он никак не мог отдышаться. Воздух тяжело проникал в лёгкие, и ему начало казаться, что он давил изнутри, отчего лёгкие горели.
   - Давай, боец. Ещё тридцать метров и мы будем около стены.
   - И что? Там наше спасение?
   - Да. Эти мясорубки не летают за стену. Я знаю. Так что встал и бегом!
   - Пошёл ты, не могу я. Мне на всё плевать. У меня нет больше сил.
   - Он сейчас будет наводиться, тогда нам крышка. Или ты идёшь, или я тебя бросаю.
   - Плевать! - Никита сипел, но всё-таки начинал восстанавливать дыхание. Удушье проходило.
   Михаил стоял и смотрел на Никиту, сжав кулаки. Он размышлял, принимая решение. Потом он поднял голову, и Никита точно увидел, он мог присягнуть на чём угодно, что его глаза вспыхнули и погасли. В небе за Михаилом среди сизо-коричневого дыма горящего леса, поднимавшегося стеной и медленно ползущего по небосклону, виднелись два парящих силуэта. Они немного повисели, а потом сделали круг и исчезли за лесом.
   - Расширили зону поиска. Похоже, их что-то отвлекло. Это наш шанс. Бегом, или умрём здесь, среди песка и деревьев.
   - Твои глаза.
   - Что глаза?
   - Они вроде как вспыхивали.
   - Да, конечно вспыхивали. И вообще я сейчас огнём плеваться буду. Шагай.
   Никита встал, он чувствовал себя, словно выжатый лимон. Он раньше нормально бегал, даже с полной выкладкой, на пять километров, а здесь и нескольких сот метров не смог пробежать.
   Они пошли. Суставы ломило, он задыхался, лицо горело и, наверное, было багровым. Ему было плохо, волнами накатывала слабость. Проклятая планета, он начинал её тихо ненавидеть. Да, и хотелось пить, но воды не было. Разве что, у Михаила. Тот шёл впереди быстрым шагом. Идти было куда легче, чем бежать. Никита потёр левый бок: там что-то больно кололо, как будто в кожу тыкали иглой. Всё-таки странная и необъяснимая слабость напала на него. Во рту всё пересохло, только оставался привкус слизи, которую он недавно сплёвывал. Гадость! Никита как вспомнил про неё, так его невольно передёрнуло. Опять ноги на секунду словно стали ватными. Очередной приступ слабости. Он раньше не замечал такого за собой. Странно, она возникла так резко. Неужели от бега, а может от того, что он переволновался?
   Позади них трещал горящий лес и пахло гарью, это подгоняло Никиту вперёд. Шагая, он невольно потрогал укушенное ухо, оно сильно вздулось, стало плотным, но не болело. И на том спасибо.
   - Они улетели?
   - Нам бы очень повезло, если это так. Если найдётся ещё один очаг, они займутся им, тогда мы, считай, проскочили. А если нет... - Михаил замолчал, перешагивая через высохшее полено.
   Шагая быстрым шагом вслед за Михаилом, Никита увидел слева поваленный лес. Похоже, там пронеслось стадо этих больших травоядных, которых он слышал, когда отлучался. Было видно, что они сделали петлю, сначала бросившись к краю леса, а потом, словно натолкнувшись на препятствие, повернули обратно.
   Впереди виднелся край леса. Он был совсем недалеко. Над лесом блестел металл надстроек чего-то, что лежало за лесом, а дальше простиралось метров двести пустого пространства, и начиналась стена. Вдруг в воздухе снова возник этот звук.
   - Ау-у-лия-у-у-у-у, иеяу-у-у, э-э-у-у-рячу-у-у, - он был гораздо громче.
   - Сука! - выдохнул Никита. - Задрали! Почему они от нас не отвяжутся?
   - Они обрабатывают квадрат. Похоже, очаг был единственным, раз они не улетели.
   - Но мы же, блин, не мертвяки какие-нибудь!
   - Да им плевать. Если они посчитают, что требуется очистка от всего бегающего и ползающего, здесь всё сгорит. Я уже видел такое. Ничего живого не останется. Они руководствуются простым правилом: уничтожить малое, чтобы спасти большое!
   - Утешил! - Никита с трудом сглотнул. Какая же мерзкая была эта слизь. Вкус её был сначала едва ощутим, а теперь, после изматывающего бега, он превратился в едкий, иссушающий вкус во рту. Как назло, все неприятности сразу.
   Над лесом снова появились те два аппарата. Они летели низко, покачиваясь, и делая зигзагообразные движения в небе. Они были близко. Не было видно горячего воздуха, вырывающегося из-под днищ, не было видно ярких огней дюз. Просто тёмные силуэты на фоне голубого неба, напоминающие плоские громадные буквы "W", которые низко гудели, иногда меняя тембр. Под их треугольными носами в овальных нишах что-то зажглось ярким, пронзительным светом, как будто два прожектора.
   - Наводятся, - сказал Михаил. - Они высвечивают цели. Всё, похоже всё, нам кранты.
   Они снова побежали. Никита нутром чуял, как эти проклятые машины захватили его в прицел. Он ярко представил, как на его бегущей фигуре появляется перекрестье. Сейчас будет залп и - всё. Дальше будет смерть. И вокруг не было знакомого смерча, этого Звёздного механика, который спасёт его. А если его здесь нет, тогда всё, смерть будет по настоящему, без возврата во времени.
   Блин!!! Да что это с ним?! Снова дикая слабость навалилась на Никиту, и ноги его подогнулись. Он упал в песок, и, с трудом дыша и отплёвываясь от песка, попытался встать. Что это, почему ему так плохо? Перед глазами поплыли разноцветные круги, и всё вокруг стало очень ярким. Даже голос Михаила изменился.
   - Вставай, чего же ты? - он словно бубнил издалека.
   - Не могу, у меня ноги отказали, - промычал Никита в ответ.
   - Что значит отказали? - Михаил бежал ровно столько, сколько и Никита, но даже не запыхался при этом, и его голос был ровным. Сейчас он стоял около Никиты, сумевшего подняться на колени, и разглядывал его. Он совсем не устал, дышал ровно, даже капельки пота не выступили на лбу.
   Летающие машины медленно приближались. Почему они не стреляют? Может всё-таки не убьют?
   - Определили цель. Опознали нас, как инородное тело, - сказал Михаил, посмотрев на них. Огни на носу аппаратов погасли.
   - Откуда, - кхе-кхе, - теряя голос, кашляя и пыхтя от сорвавшегося дыхания, начал Никита, - ты это знаешь? Почему ты решил, - Никита снова закашлялся, - что это так? А может, они просто решили не стрелять. С чего ты решил, что понимаешь всё, что происходит?
   - Да, я понимаю. Мне в этом помогает моя подготовка в России. В Чеченскую кампанию меня учили подмечать то, что другие просто не видят. Я часто ходил в разведку и знаю, о чём сейчас говорю. Они готовятся стрелять.
   - Да, а почему...
   - Заткнись, дай подумать! - перебил Никиту Михаил.
   Машины не собирались улетать.
   - Приехали, - тихо выругался Михаил. - Не оторвались.
   Оба летательных аппарата приближались. Михаил смотрел на них с каменным выражением лица, словно старался загипнотизировать.
   - Колеблются.
   - Может, снова побежать? - спросил Никита.
   - Куда, от плазмы? Ты еле-еле ноги передвигаешь, дохлятина! Если бы я был один, давно бы ушёл, а так приходится нянчиться с тобою.
   Аппараты вдруг поднялись повыше, наклонили носы и раздался воющий звук. Глаза Михаила вспыхнули и погасли. Никита этого не видел, его рвало, и слабость накатилась снова, он рухнул на локти, чтобы не упасть в свою блевотину. Он терял сознание. Как ему было плохо.
   Он не видел, как в этот момент из леса выпрыгнуло нечто. Это была машина. Да, именно машина из тёмно-голубого матового металла, по которому волнами бегали зеленоватые разводы, двигаясь по поверхности ромбических сегментов. Огромный механизм в виде громадной кошки. Он выпрыгнул из леса и, приземлившись в песок, замер. Гул удара от приземления был хорошо слышен. Сколько он весил? Полтонны, тонну? Песок вылетел из-под его лап при приземлении, а сиреневые светящиеся глаза посмотрели на Михаила и Никиту. От раздавшегося удара Никита на мгновение пришёл в себя и, повернув голову, увидел машину. Его сердце ёкнуло от ужаса.
   Михаил сделал шаг к ней, и глаза машины переменили цвет на зловещий красный.
   - Э де кам, - произнёс Михаил.
   Что это за слова? И что это за запах? От киборга дурно пахло. Пахло разложением. Это противный, мерзкий запах привёл Никиту в чувство. Он зажмурил глаза и с трудом встал на колени. Какая разница, кто сейчас его убьёт, эта металлическая кошка или эти, как их там, мясорубки. Всё равно хана.
   Пахло омерзительно. Никита заметил, что спина машины была чем-то вымазана, какой-то тёмной жидкостью, к которой прилип песок и мелкие веточки с иглами деревьев. Он не сразу понял, что машина вывозилась в разлагающихся останках, словно каталась по ним на спине. Зачем? Чтобы свой запах скрыть? Никите думалось с трудом, зато он увидел, как снова зажглись огни на носу этих летательных аппаратов и следом, открыв пасть и мигнув глазами, машина понеслась прочь. Висевшие в воздухе летательные аппараты, "мясорубки", как их прозвал Михаил, повернулись и полетели вслед за киборгом. Он исчез в лесу, и оттуда было слышно, как он валит чешуйчатые деревья, пробираясь через плотный лес. Он нёсся с громадной скоростью, это было видно по тому, как ускорялись летающие машины. Через десять секунд они открыли огонь, и земля дрогнула от серии взрывов. Вверх взметнулось пламя и выдернутые из земли деревца с тонкими, гибкими стволами. Летающие машины удалялись.
   - Пронесло, - тихо сказал Михаил, вытирая пот со лба. - Надо же, какое чудесное везение. Никогда бы не подумал, что такое возможно.
   Никита с трудом его слышал. Он сел на песок, унимая дрожь в руках и ногах. Что это с ним, что происходит? Ну, руки дрожат это понятно, выброс адреналина, но тошнота, сонливость, слабость. Его начало знобить. Вокруг стоит влажная жара, светило почти в зените, сквозь облака просвечивает россыпь ярких звёзд, а его трясёт от холода. Все признаки отравления, но ведь он облегчился, почему ему так хреново?
   - Что это было? Это же была машина! - слабым голосом произнёс Никита. - Точно, это была машина! Ты видел?
   - Ну, машина. Откуда я знаю? Спасибо ей. Она увела от нас эти устройства.
   - Зачем ей это? Это был Сеятель?
   - Сеятель? Нет, хотя, - Михаил запнулся. - Кто его знает, что это было. Может эти машины враждуют между собой, а может, этот механизм от других пришельцев. Не знаю я. Она увела мясорубки, спасибо ей большое. Идём, нам нужно достичь стены, а там попробуем найти Кирилла. Что с тобой, ты бледный, как смерть, тебя всего трясёт?
   - Плохо мне, очень плохо. Слабость, тошнота.
   - Ну, от мяса это не может быть, понос, я понимаю, но тошнота. Ты что-то ещё ел?
   - Да нет, я не понимаю что со мной. Во рту горечь, голова гудит, перед глазами круги мельтешатся. Знобит меня, и ещё этот мерзкий привкус слизи во рту.
   - Какой слизи?
   - Да от этих червяков. На меня там однолапая обезьяна свалилась, ну и я лицом в слизь упал.
   - Ты её глотал? Она же токсична! Идиот, за что же мне наказание такое.
   - Ты тоже не подар... - не договорив, Никита потерял сознание.
   Когда он мешком повалился на землю, глаза Михаила вспыхнули и погасли. Встроенные в него сканеры исследовали человека. В его крови были обнаружены токсины, которые разрушали его печень, поразили почки и воздействовали на мозг. Машина провела химический анализ токсинов. Да, не было сомнения, он глотнул слизи слизняков.
   - Внимание, опасность, - зашелестел в мозгу Диэлекты компьютер. - Сканер зафиксировал токсичное отравление сканируемого организма. Идентифицированы группы А-нейротоксинов, группы С и D-нефротоксинов и подгруппы G-некротоксинов. Анализ показал совпадение состава яда с организмом из базы данных планеты Киир'яхму'ча, - перед глазами возникло знакомое изображение слизняков. - Требуется немедленное вмешательство, иначе сканируемый организм умрёт.
   Сами по себе слизни были неопасны. Они защищались прежде всего своим звоном, как гремучие змеи, предупреждая: не подходи, мы опасны. Они никогда не нападали и избегали контактов, поэтому именно туда послал Михаил-Диэлекта Никиту. Это было самое безопасное место. Не мог же он обеспечивать огневое прикрытие Никиты всё время. Киборг и так расчищал им дорогу, он даже смог вывозится в трупе животного, собрав на себе чужую ДНК заражения Врага, чтобы ударные комплексы перенацелились. Диэлекта очень рисковал, не давая прямую команду "мясорубкам", или на боевом диалекте Альянса эштан-дионам, прекратить атаку и улететь. Всё должно было выглядеть естественным. Правда Никита услышал произнесённую им команду машине на всё том же боевом диалекте, что дословно переводилось, как "приготовиться". Ну, ничего, потом можно будет это как-то объяснить. Диэлекта и так переигрывал. Слава богу, Никита не знал настоящего Михаила, поэтому можно было вольно импровизировать.
   Если же хищник пренебрегал звоном и пытался съесть слизня, получал в желудок яд. Кто знал, что рядом будет очаг заражения, и эту человеческую обезьянку угораздит плюхнуться лицом в слизь?! Словно какой-то злой рок их преследовал. Эта область сканировалась дронами день назад, и ничего необычного не было обнаружено, тем более очагов генетической деформации. Значит Сеятель здесь, он рядом. Что делать? Если сюда примчится ударный флот, он может всё испортить. Его спин-канал напряжённо работал, послав запрос в центр управления.
   Диэлекта снова углубился в получаемые данные сканирования. Он знал, что слизняки синтезируют очень стойкие токсины, которые не разрушались в желудке желудочным соком. Вернее, часть разрушалась, а часть - нет. Никита был голоден, и токсины начали сразу всасываться организмом. При беге кровь стала перекачиваться в теле Никиты быстрее, разнося яд. Минут через двадцать после попадания токсинов в желудок жертва умирала, а потом слизняки по мере разложения ели её. Всё было просто.
   Перед глазами Михаила прыгали символы, строчки раздваивались вниз и вверх, а потом на их концах появлялись массивы новой информации. Система анализировала геном человека и искала противоядие, которое можно было синтезировать так, чтобы оно было максимально эффективно для этого конкретного человека. Перед глазами Михаила появилось изображение развёрнутой ДНК Никиты и красными маркерами были отмечены уязвимые места. Затем рядом с изображением ДНК компьютер схематично показал строение человека и красными областями отметил поражённые органы. Было заметно, что печень Никиты разрушалась токсинами, почки отказывали, а иммунная система боролась вяло, при этом часть ДНК Никиты словно спали, были инертными, не включая дополнительные механизмы защиты организма, способные разрушить или изолировать вредоносные белки, хотя имели скрытый механизм борьбы. В отличие от иммунной системы граждан Звёздного Альянса, доведённой генетическими манипуляциями до абсолютного совершенства.
   - Необходим забор крови человека, - сообщил компьютер.
   Михаил поднёс руку к руке Никиты, и на его запястье что-то с металлическими щелчками собиралось. Мгновение - и в руку Никиты, прямо в артерию, вонзилась игла. Прошла пару секунд, и игла втянулась.
   - Обрабатываю данные. Произвожу синтез элементов иммунного ответа. Началась сборка вирусов-носителей.
   Нужно было так переписать ДНК, чтобы после введения записанная в тела вирусов новая, обновлённая ДНК, начала встраиваться в клетки иммунной системы и, перестраивая их, заставила бы работать по-новому. Они должны были сами начать синтезировать противоядие, которое будет введено в кровь Никиты небольшим количеством. Сейчас каждый красный маркер спирали обрабатывался и находился элемент, который будет замещать этот участок на новый, исправленный. Одна часть красных маркеров помигивала сиреневым, это означало приобретённые мутации, другая мигала оранжевым оттенком, что означало, что этот элемент был не повреждён, но был нактивным или имел запись игнорирования опасности. Если его изменить, организм начинал работать совсем по-другому. Человек был не совершенен, уязвим, многие его способности были в спящем состоянии, а иммунная система перестраивалась и мутировала очень медленно, часто приобретённые способности не передавались по наследству и утрачивались.
   Генетический модификатор очень помог человечеству справиться с огромным количеством болезней и генетических отклонений, но он был запрещён для использования на Земле, недоступен для людей, по протоколу безопасности передачи технологий. Спящие способности были обычным делом у человека, в этом плане Никита был совершенно заурядным, и сейчас часть из них нужно было активировать, чтобы Никита не умер в этой враждебной инопланетной среде. Он был необходим Шаншару для выполнения миссии.
   - Изменение ДНК завершено на семьдесят процентов. РНК перепрограммировано. Проверена последовательность нуклеотидов. Произведена проверочная транскрипция РНК-полимеразами, с последующей трансляцией белка. Система работает стабильно, ДНК структура стабильна и устойчива. Произвожу запись ДНК в вирусы-носители.
   Машина показывала процесс во всех деталях. После анализа и обработки красный маркер закрашивайся зелёным. Противоядие и вирусы-носители синтезировались.
   - Контрольные белки антигены и коагулянты получены. Они стабильны. Поглощение экзотоксинов произведено. Нейтрализованы все группы устойчивых токсинов в контрольном заборе крови. Материал готов.
   Когда процесс был завершён, Михаил поднёс к шее Никиты руку, и на его запястье снова появилась металлическая прямоугольная коробочка. Из неё выросла игла, которая коснулась шеи Никиты, и тот дёрнулся от укола. Механизм впрыснул смесь в кровь, и вирусы мгновенно понеслись к цели, запрограммированные находить нужные клетки и перестраивать их ДНК на новый лад. Были введены обновлённые фагоциты, которые теперь могли распознавать и поглощать вредные вещества, которые попали в кровь Никиты с ядом слизней, и о которых иммунная система человека не имела понятия. Также были введены усовершенствованные лимфоциты. Теперь за синтез этих новых клеток иммунной системы отвечали вирусы, которые начали переписывать клетки Никиты, готовя иммунный ответ. Было заметно, как они устремились к печени, нейтрализуя в ней яд, возобновляя её работу.
   После инъекции тяжёлое, прерывистое дыхание Никиты выровнялось, и он затих. Иммунная система начала действовать. Главной её приобретённой особенностью была не борьба с враждебными веществами, а их изоляция, обволакивание толстым изолирующим слоем плотного белка и вывод их организма через мочеиспускательную систему. Это было гораздо эффективней, чем пытаться разрушить инородные тела, бактерии, вирусы или белки. Микрофаги занимались уничтожением активных бактерий, особенно тех, которые попали в Никиту после укуса его в ухо местным насекомым. Буквально на глазах ухо стало приобретать нормальный цвет, а опухоль спадала. Подобная нейтрализация вредных веществ была основой защитной системой организма граждан Звёздного Альянса, которая эффективно боролось с враждебными организмами на различных планетах. Всё-таки они имели совершенную генетику, достигшую Абсолюта.
   - Процесс исцеления начался, иммунная система объекта перестраивается. Внимание, тревога. Обнаружено нарушение протокола безопасности.
   - Игнорировать, - Шаншар подтвердил этот приказ своим личным кодом.
   - Принято. Коммандер, вы должны знать, что ваши действия подпадают под рассмотрение Трибуналом тёмных экзекуторов. Вы нарушили директивы, касающиеся запрета передачи технологических данных низшим расам. Полученный перестроенный геном может быть выделен человечеством и использован им. Это прямое нарушение протокола безопасности и защиты технологий.
   - Знаю, продолжай под мою ответственность.
   - Принято.
   Теперь иммунная система знала всё про инопланетные токсины и быстро выявляла их, частично разрушая, а частично связывая белком, обволакивая им, как коконом, и начиная удалять из организма, таща с помощью лейкоцитов по крови к почкам.
   Никита спал. Бледность уходила с его лица, он ровно дышал, лицо его расслабилось, лишь ресницы иногда поддёргивались. Глаза Михаила снова вспыхнули и погасли. Трёхмерное изображение тела человека обновилось, теперь синими дорожками в крови и синими штрихами были показаны области, где работал антидот. Печень была очищена от токсинов, и вирусы, как запрограммированные машины, увеличили на 25% эффективность её регенерации, переписав ДНК её клеток и заставив их интенсивно обновляться. Повреждённые клетки уничтожались т-киллерами, а на их месте появлялись новые, здоровые. Да, в отличие от медицины человечества, медицина Звёздного Альянса шагнула далеко вперёд. Для оказания подобной помощи Никите на Земле требовались дни, многочисленные капельницы, очистка крови, введение лекарств и антибиотиков, а встроенные системы "Мёртвых подразделений" создали иммунный ответ меньше чем за минуту. Правда, в этом было одно серьёзное "но": Диэлекта нарушил протоколы безопасности о непередаче какой-либо информации и технологий цивилизациям, стоящим на низшей ступени развития. Обновлённая иммунная система Никиты подпадала под это нарушение, компьютер об этом предупредил. Нужно было получить согласие командования интеллект-корпуса, а также высших коммандеров "Мёртвых подразделений". Кроме того, за нарушение протоколов он мог поплатиться головой. А этим занимались Тёмные экзекуторы. Он подал запрос на выяснение правильности своих действий и ожидал разрешения продолжить миссию. Он сопроводил это пояснительной информацией, рассказывающей причины такого поступка. Могло прийти согласие, но мог прийти иной ответ, и тогда он сожжёт Никиту сразу же после получения приказа. Но командующий "Мёртвыми подразделениями" этой системы Шаншар Диэлекта надеялся на положительное решение. Всё-таки, командованию интеллект-корпуса было очень любопытно: почему этот человек сначала оказался в космосе, словно застыв во времени, а теперь здесь, на планете Зов 1. В чём цель его пребывания? Зачем он здесь? Как он связан с тенями? На любопытстве Шаншар и хотел сыграть. А пока компьютер сигнализировал ему, что организм Никиты был сильно обезвожен.
   - Как же ты уязвим, человек с планеты Земля, - сказал вслух Михаил. Он активировал излучатель низких частот, отгоняя от Никиты надоедливых насекомых. - Какой у тебя хрупкий организм, как и у любого иного человека с твоей планеты. Вы - ходячие карикатуры на жителей планет Альянса.
   Шаншар смотрел на Никиту и задумчиво молчал. С одной стороны, он понимал, почему Звёздный Альянс так равнодушен к людям. Да, это были существа, которые, с одной стороны, творили, писали пронзительные стихи, рисовали удивительные картины, но с другой - не могли справиться со своими тёмными чувствами. В Звёздном Альянсе не могли понять, зачем надо кого-то убивать, чтобы чем-то обладать. Вопрос доступности ресурсов даже не стоял. Вес имело лишь уважение в обществе. Если ты имел статус, значит, ты его заслужил. Его нельзя было купить, денег как таковых не было, его можно было только заслужить. С другой стороны, используя матрицу поведения человека, его эмоции, Диэлекта начинал где-то внутри себя чувствовать сострадание к этому человеку. Жалость. Жалость к таким несмышлёным и глупым созданиям, которые не могут справиться со своими простыми зависимостями. Это нельзя было списать на дефекты генетики, это рождалось внутри людей. Убийцами, насильниками, ворами не рождались, они ими становились. Люди, люди...
   Шаншар получил исчерпывающую информацию о мире, откуда прибыл этот человек, о стране, где он родился и жил. Она сейчас воевала с соседней страной, причём последняя это упорно отрицала. Системайзеры, анализируя истоки начала войны, пришли к поразительному выводу, что она была выгодна всем сторонам, всем властным структурам, кроме обычного населения обеих стран. Они как раз страдали больше всего, обвиняя кого угодно, только не себя, подогреваемые местными средствами массовой информации. Последние манипулировали сознанием, заставляя людей думать так, как было нужно и выгодно тем, кто за этим стоял. Правительства с обеих сторон зарабатывали на этой войне и решали свои, специфические цели. При этом наслаждаясь чувством собственной особенности, уникальности, особенно в России. Чтобы две планеты Звёздного Альянса так начали воевать, требовалось серьёзная причина, а там, в той войне, причина была одна - деньги. Деньги и желание влиять на геополитику. Это были опасные и разрушительные желания.
   "Встретились бы вы с реальным врагом, как мы, - подумал Шаншар, - вас бы передавили одного за другим, как клопов. Пока вы там договаривались бы, упрекали друг друга, вас бы душили по одному, обещая каждому золотые горы, чтобы он не вмешивался в процесс уничтожения соседа. Пока одно государство уничтожалось бы на радость другим, враг бы только рос в силе. Этими примерами пестрит ваша история, но кто ж из вас на ней учится?..."
   Впрочем, появившаяся сила под названием Исламское государство Ирака и Леванта этим сейчас и занималось.
   Шаншар рассматривал трёхмерное тело Никиты, которое освобождалось от яда.
   - Вы мрёте, как мухи, от вирусов, от многих элементарных травм. Ваши организмы такие хрупкие, такие слабые и нестабильные. Как они легко ломаются, - Шаншар получил данные о количестве заболевших онкологией людей на Земле и количестве умерших от этой болезни только за последний год. Цифры были большими, около восьми миллионов. - Кто тебя сделал полубогом? Как ты оказался в космосе и откуда? Планеты Гармонии в базах данных Звёздного Альянса нет. Есть миф про погибший мир терраформеров в одной из зеркальных систем, но это только миф. Почему ты изменился? Почему стал снова живым? Зачем? Мне необходимо знать, как и знать, зачем был отправлен человек Кирилл Кравцов к теням, - размышлял вслух Михаил-Диэлекта. Командование медлило с ответом. Диэлекта не сомневался, что сейчас идут жаркие споры. Всё равно последнее слово оставалось за экзекуторами. Кто они на самом деле?
   "Внимание, даю новый запрос в центр интеллект-корпуса, - мысленно произнёс Михаил. - Требуется подтверждение возможности использования технологий Звёздного Альянса для сохранения жизни примитивного существа. Данный объект очень важен для исследования. Передаю данные сканирования".
   Следом перед его глазами сверкнул целый фейерверк открытых информационных окон и данных наблюдения. На них было видно, как был слаб Никита. Ему требовался немедленный ввод в организм необходимых для жизни веществ: витаминов, микроэлементов, воды и стимуляторов. Последние были нужны для работы мозга. Он сильно пострадал от токсинов, некоторые из них глубоко проникли в самые отдалённые части мозга и нанесли серьёзный вред. Требовался импульс, чтобы их запустить.
   Ответа снова долго не было. Диэлекта проверил спин-канал связи. Он работал, запрос-ответ от буя-ретранслятора приходил. Тот был исправен. Наконец, пришёл ответ от командования.
   - Принято, командующий сектором Диэлекта. Все ваши действия анализируются. Какую ещё часть протокола безопасности считаете нужным нарушить?
   - Протокол 4-3-2. Модифицированный протокол генетической и медицинской помощи. Использование технологий Альянса при оказании помощи с целью ускоренного восстановления жизнеспособности организма. Ввод недифференцированных клеток с программаторами и полезно-активных веществ в удвоенном объёме. Исходя из моих наблюдений, данный человек связан с аномалиями данного сектора и соседних звёздных секторов. Потерю его считаю катастрофичной.
   - Данные приняты, идёт обработка информации.
   - Считаю, что можно воспользоваться правом исключения. Этот человек очень далек от дома. Его никак не смогут изучить его сородичи. Шансов возвратиться обратно у него нет, - Шаншар не лукавил. Он не верил в эту затею самого начала. Он не понимал, кто убедил командование интеллект-корпуса, что с этим земным человеком могут войти в контакт Тени. Архериус?
   - Если он попал сюда, причём непонятно как, используя метод, о котором мы ничего не знаем, он может также и вернутся. Значит, есть вероятность, что его геном, с исправлениями и модификациями, над которыми уже несколько лет безрезультатно бьются земные генетики, может попасть в их руки и стать мощным толчком в развитии. Диэлекта, это может спровоцировать генетические войны и сегрегацию по признаку чистоты генома. Компьютеры Альянса спрогнозировали подобное развитие событий на Земле, с вероятностью шестьдесят пять процентов.
   - Я понимаю. Но считаю, что мы должны рискнуть. Этот человек попал сюда неведомым способом, не используя даже технологию Перехода. Возможно способом, который используют корабли Врага.
   - Значит, ковит Шаншар, ты считаешь, что появление танца костей на вашем пути не случайно. Это Враг перенёс этого человека?
   - Не уверен. Враг не умеет так модифицировать людей, это не Проникатель, это человек. Несомненно - живой человек. Я считываю волны его мозга. Эхо-сигнала не замечено. Он не Спящий. Он не продукт технологий Врага. Считаю, что Сеятель поблизости, но он также заинтересован, как и мы. Человека перенёс сюда кто-то другой. Напомню, ковиты, этот человек был неуязвим и подключился к каналу связи боевых звездолётов. Я считаю, что он может обладать необходимой нам информацией по Врагу. Хочу заметить, что этот человек может быть под наблюдением сил, которые его сюда перенесли, и уничтожение его может вызвать серьёзные последствия.
   - Мы это уже делали.
   - Парирую. С таким человеком мы ещё дела не имели. Я считаю, что он - некое связующее звено, некий объект исследования или наблюдения. Если он умрёт, мы точно ничего не узнаем, - закончил Михаил.
   Никита начал дрожать. Его организм требовал немедленно ввода необходимых веществ. На борьбу и перестройку он израсходовал много внутренних ресурсов. Если сейчас вывести его из беспамятства, он будет слаб и станет обузой Шаншару. А шагать ещё было далековато, нужно было миновать терриконы и поле отходов горнодобывающего комплекса.
   Никиту знобило. Несмотря на жару, ему было холодно. Он поджал ноги и мелко дрожал всем телом. Ему срочно была нужна вода и полезные вещества. Внутренние механизмы, которыми Диэлекта был напичкан как агент "Мёртвых подразделений", самой сильной боевой единицы Звёздного командования, давно создали нужный коктейль, оставалось получить разрешение на его ввод. Второй раз проводить инъекцию на свой страх и риск Шаншар не хотел: это могло стать спусковым крючком для решения экзекуторов сжечь Никиту. Он просто ждал ответ. Он всё сказал, всё аргументировал и пояснил. Решение было за командованием интеллект-корпуса. Кто с ним сейчас говорит? Командование никогда не использовало прямую связь, а общалось посредством закодированного, сжатого сигнала, используя особый ключ. Один фрагмент, как команда активации, присылался в начале разговора, второй фрагмент был внутри Шаншара, после полученной команды он активизировался и включался записанный с помощью сложной цепи аминокислот и рибозы метод дешифровки. Считалось, что даже если его перехватит Враг, он не сможет подобрать ключ, а если и сможет, то всё равно он будет бесполезным, так как каждый унитарный день в Альянсе он менялся, был плавающим по специальному алгоритму.
   - Ваше предложение рассмотрено и согласовано. Разрешение Тёмных экзекуторов получено. Вводите смесь. Ваш подопечный должен выжить. Миссия продолжена.
   Знакомая металлическая коробочка на правой руке Михаила издала электронный звук, и из неё вновь выдвинулась игла. Михаил поднёс её к шее Никиты, заставив кончик иглы впиться в кожу. Материал иглы только с виду был похож на обычную сталь. Кожа словно сама разошлась от прикосновения. Следом, как только игла достигла артерии, механизм вспрыснул в кровь смесь, содержащую ромбические кубики. Они, рассасываясь, превращались в изотонический раствор, который заполнил кровь. Этот раствор был преобразован таким образом, что каждый микроскопический кубик содержал до двух кубических сантиметров раствора. Это была технология изменения структур молекул, когда они уплотнялись без использования сжатия. Квантовая перестройка вещества. Введённые кубики растворялись по очереди, уносимые кровью. Следом по крови побежали нужные активные вещества, стимуляторы достигли мозга и начали разгонять его. Никита дёрнулся, словно просыпаясь. Игла втянулась, не оставив ни следа на коже Никиты. Сама коробочка на руке Михаила быстро разобралась и словно затекла ему под кожу. Нельзя было допустить, чтобы Никита увидел подобные механизмы.
   Недифференцированные клетки принялись за работу, добираясь до мест повреждений. Никита спал ещё несколько минут, а потом проснулся, вскочил, и, вприпрыжку добежав до ближайшего дерева, постанывая, пописал. Закончив, он первым делом посмотрел на горящий лес позади них. Его глаза искали летающие машины, но их не было. Только облака висели на голубом небе, сплошь усыпанном яркими точками звёзд. Это смотрелось удивительно: на земле он никогда не видел подобного.
   Лес горел плохо, всё-таки он был полон влаги. Сейчас он боролся за своё выживание. Деревья с ребристыми листьями имели общую корневую систему и теперь интенсивно перекачивали по ней воду к месту пожара. Там она выступала на корнях, стволах и ветвях деревьев. Лес заливал ею огонь, не жалея, используя вязкие элементы, обволакивая стволы и ветви защитным слоем, спасаясь от жара. Огонь угасал, только клубы серо-коричневого дыма подымались к небу.
   - Что со мной было? - спросил Никита, потирая шею. - Как же мне было плохо. Я задыхался.
   - Последствия лёгкой формы отравления выделениями слизней. Это здесь частое явление.
   - Да, точно слизни. Помню. Идиотская обезьяна, надо же, приземлилась мне прямо на спину. Но сейчас я себя чувствую гораздо лучше.
   - Лекарственные травы помогли, - соврал Михаил. - Еле заставил тебя их проглотить. Ты почти всю нашу воду выпил.
   - Да? - Никита причмокнул, прислушиваясь к ощущениям во рту. - Да, чувствую противный привкус во рту, словно какую-то гадость пил. Блин, так в сортир захотел. Еле добежал, думал уссусь прямо на ходу.
   - Да, эти травы - штука очень мочегонная: надо же всю гадость из организма вывести.
   Никита смотрел на затухающий пожар, сморщив лоб, что-то вспоминая.
   - Подожди, я же помню. Кошку, металлического льва. Точно. Он выскочил из леса и ещё вонял гадостью. Где он?
   - Свалил. И забрал с собой летающие "мясорубки".
   - Но зачем он это сделал? Словно специально, я нифига не понимаю. Что там было на лугу? Ты говорил про мёртвых животных? Разве мёртвые животные могут двигаться? Они что, зомби.
   - Зомби? Оживлённые фантастическим образом трупы? Очень похоже. Думаю, что это так, - Михаил не хотел объяснять, что на самом деле видел Никита, и что такое "танец костей", смысл этого словосочетания. Его ответ породит массу вопросов, и они надолго застрянут, а времени оставалось всё меньше и меньше. Скоро сюда нагрянут группы зачистки, а их в этот момент здесь быть не должно.
   - Думаю, нам надо спешить за стену, - начал поторапливать Никиту Михаил. - Смотри на солнце, видишь, оно перевалило зенит. Ночью я не хочу находиться около стены.
   - Почему?
   - Увидишь. Всему своё время. Идём искать Кирилла. Нам необходимо его найти.
   - Его и самого, или припасы и вещи, что он унёс?
   - И то, и другое, - Михаил посмотрел на солнце, словно сверяясь, и зашагал вперёд.
   - Зачем нам его искать, я уже не понимаю, зачем мы туда идём?
   - Я же сказал, что он вроде нашёл способ вернуться домой, поэтому ушёл. Нужно проверить, прав он или нет. Идём.
   "Может этот Звёздный механик здесь, рядом? Может, стоит его мысленно попросить, и он вернёт меня домой?" - Никита попробовал, но ничего не получилось. Тяжело вздохнув, он поплёлся вслед за Михаилом. Впереди их ждала стена.
   Лес расступился, и они вышли к завалу деревьев. Кто-то методично расчищал лес, не давая ему расти дальше. Поваленные тонкие стволы деревьев с иглами, с ребристыми листьями и с редкими листьями, похожими на кленовые, только с длинными лучами-стрелками, лежали рядами вперемешку с толстыми корягами, побелевшие, с облезшей корой. Её остатки висели на них лохмотьями.
   Древесина деревьев была странной, сплошь пронизанной трубочками. Они посинели и ссохлись, но, напоминая кровеносную систему, оплетали сам ствол, находясь под корой, а иногда, пронзая белую древесину, исчезали внутри ствола. Похоже, все деревья были срублены давно. Вокруг лежащих стволов густо проросла трава, и из неё торчали серые пни. Никите с Михаилом пришлось пробираться сквозь заросли, ломая ветки, переступая через стволы, цепляясь за острые сучья и тихо матерясь.
   Когда завалы закончились, они оказались на поле перед оборонительной стеной, созданной из металлических плит серо-стального цвета. Отсюда до стены было метров сто пятьдесят, не больше, а перед ней находилось очищенное пространство. Всё было сделано правильно. Никиту учили, когда строишь сеть окопов, убедись в свободном пространстве перед ними, чтобы враг не мог приблизиться незамеченным.
   Никита стоял, открыв рот. Громадная стена, метров двести в высоту возвышалась перед ними. Сколько же ей было лет? Наверно много, так решил Никита, разглядывая её. Плиты уже позеленели и покрылись мхом и лишайником.
   На первый взгляд Никите показалось, что стена целиком создана из металла, но оказалось, что это не так. Вблизи были заметны несколько мест, где плиты металла рухнули, скорее всего, от попадания снарядов: их следы были видны на уцелевших плитах в виде чёрных корон сажи. Упав, плиты обнажили бетон.
   Стена была сделана из бетона, а для прочности сверху были укреплены металлические плиты. Странная конструкция. Обычно наоборот. Наверху, на вершине стены, на фоне синего неба чернели неясные надстройки. Те самые металлические фермы, металлические шары, овалы и Т-образные антенны.
   Никита скользил взглядом по стене, оценивая её как фортификационное сооружение, а затем перевёл взгляд вбок. Разглядывая местность, он понял, что они вышли к стене метрах в двухстах от дороги, по которой шли, уклонившись влево. Отсюда хорошо просматривалась и дорога, и подбитые, сожжённые машины. Они явно старались избежать уничтожения и разъехались по полю, но далеко уйти не смогли и были методично сожжены все до единой.
   Но более всего привлекло взгляд Никиты то, что лежало у леса. Объект, надстройки которого он усмотрел ещё издали. Там, перед полуразрушенной стеной, развороченной взрывами, лежал корабль. Он напоминал утюг. Да, банальный утюг. Он упал, ударившись о землю на большой скорости. Он вспахал её, но не взорвался, хотя его корпус не выдержал удара. Его надстройки покосились, и металлические шары на вершине покрылись поднятой грязью, словно она прилипла к ним, притянутая статическим электричеством. На корпусе "утюга" в нескольких местах зияли трещины, а выступающие из днища покорёженные овальные крылья, в которые были вмонтированы воздушные винты, создававшие подъёмную тягу, дополняли картину разрушения. Лопасти винтов торчали вверх, помятые и согнутые, значит, когда корабль упал, они ещё вращались.
   Никита разглядывал повреждения. Через несколько секунд он понял, что этот летательный аппарат сбили.
   "Интересно, а стволы, которые торчат во все стороны, это орудия?" - мысленно поинтересовался Никита. Он смотрел на короткие серые стволы с голубыми надульниками. Это даже были не компенсаторы или орудийные тормоза, как писалось в популярной литературе. На каждом орудии, на его кончике, был круглый наплыв из синего металла, от которого тянулись толстые провода или трубки. Никита даже не мог представить, что это такое. Он продолжал медленно осматривать разбитый корабль перед собой. На нём были заметны чёрные отверстия от попаданий снарядов и тёмные следы пожаров. Этих следов было особенно много в районе двигателей упавшего корабля, в задней части. Никита из любопытства сделал несколько шагов в сторону, чтобы увидеть овалы турбореактивных двигателей, которые располагались на корме. Они были так похожи на двигатели земных самолётов. Именно туда целились стрелки, стараясь сбить этот "утюг". И им это удалось.
   - М-да, - тихо сказал Никита. - Впечатляет. Как его расхерачили. Особенно задку досталось.
   Никита чувствовал себя сейчас гораздо лучше. Не было больше слабости, не было сонливости. Его не мучали боли в желудке. Наоборот, он чувствовал бодрость и желание интенсивно двигаться, словно выпил несколько чашек крепкого кофе. Он чувствовал некую лёгкость, словно полчаса назад не лежал в полузабытьи, почти умирая от отравления.
   - Был бой, ударный комплекс сбили, - туманно пояснил Михаил.
   - Да, а за что?
   - Просто так.
   - Я не понимаю, в чём смысл сбивать просто так?
   Странный ответ. Даже Никита почувствовал, что Михаил темнит и не желает говорить. Надо бы промолчать, но его бодрое состояние сказалось на работе мозга, он жаждал информации, поэтому Никита продолжил спрашивать:
   - Я, между прочим, военный человек и знаю, что просто так ничего на войне не бывает.
   - Ты это вашим из батальона "Айлмадара" расскажи. Сплошная махновщина, нажрутся водки - и давай палить куда попало, просто так. Сначала спровоцируют ответ, а потом, поджав хвосты, прячутся за ВСУ.
   - А ваши?
   - Наши? Наши, тоже жрут водку до поросячьего визга, только почему-то ваших не наказывают при этом. Награждают званием участников АТО и дают привилегии.
   Никита молчал, он обиделся и, повернувшись, хотел зашагать к дороге, когда Михаил пояснил:
   - Чтобы понять то, что ты видишь здесь, нужно понять смысл Культа Смерти.
   - А что это такое?
   - Что это такое? - Михаил замолчал, глубоко задумавшись. Взвешивая ответ, он смотрел себе под ноги, а потом начал тихо говорить:
   - Хочешь знать, что это такое?
   - Ну да...
   - Хорошо, я попробую объяснить. Как начать, хм? - Михаил потёр подбородок. - Знаешь, я сам не сразу понял, что это такое на самом деле. Даже не один раз видя подобное, гораздо хуже, чем здесь, я не сразу осознавал, что я вижу. Это казалось просто абсурдом. Представь себе вымершие поселения, где было полно еды, где было полно исправных машин. И никого живого. Всё исправно, а живых нет. И не просто нет. Это мягко сказано, что они просто умерли. Сначала мы решили, что это эпидемии. Знаешь, когда начинают болеть и умирают, но они умирали на центральных площадях, сражаясь друг с другом. Идиотизм, скажешь ты. Куда там! В некоторых поселениях мы видели, как в центральных залах ставили гробы с гниющими телами и спали вокруг них. Вокруг смрад, ядовитые испарения - а они спят!
   - Да, ладно! - не выдержал Никита.
   - Что, да ладно? Не веришь? Я бы тоже не поверил. Как тебе такое: состязание по влезанию на колючую стену, чтобы победой было - насадиться на штырь на самой вершине стены, рядом со стягом. Это нормально?
   Мы когда это видели, терялись в догадках. Полное сумасшествие рептилий. Идиотизм! Митрофан помог. Он объяснил, что происходит. У него даже часть рукописи посвящено этому. Там чёрные растения, там изображения людей, которые едят землю и радуются. Они едят и трупы. Я спрашивал Митрофана, что это? Он не отвечал. Что-то бубнил непонятное под нос и уходил. А потом, как-то у костра, он пояснил.
   Михаил поднял взгляд на поверженную летающую машину в форме утюга и потом глазами показал на сожжённые машины вдоль дороги.
   - Культ Смерти. Это то, что разрушает изнутри наш мир. Невидимый враг, невидимое безумие. Сначала оно кажется просто забавным, просто придурью обычного человечка, который вдруг посчитал себя пророком или духовным наставником, могущим общаться с богом. Но потом это перерастает в движение, в секту, куда завлекаются люди, которые тоже начинают верить в эти учения. Они свято в это верят и пытаются донести свою истину другим. А те, кто с ними не согласен - де-факто враг.
   - Истина? В желании спать с трупами?! Да фигня! - громко сказал Никита. Он снова рассматривал упавший летательный аппарат. Неужели он вёл бой вот с этими сожжёнными машинами? Возле них в траве вроде что-то блестело, словно кто-то лежал, чьи-то тела. - Да, блин, чтобы кто-то в своём уме начал верить в подобное, ему нужно сначала серьёзно накуриться!
   - Верят же. Помнишь, на нашей планете появлялись секты, которые своей целью провозглашали переход в иной, светлый и чистый мир. Но только посредством смерти. Напомнить тебе про "Храм народов", "Ветвь Давидова". Сколько таких сект возникало? У вас, в Украине, под Борничами. Знаешь, что там?
   - Нет, откуда?
   - Там сейчас процветает секта, в которой настоятель местного православного храма, отец Николай, выкопал из могилы на территории церкви гроб с телом своей возлюбленной и, установив его посреди алтаря, заставил прихожан на нее молиться. А секта Владимира Мунтяна? У вас в Киеве орудовала? Тоже не слышал?
   "Откуда он столько о нас знает?" - Никита опешил, а Михаил не давал ему опомниться.
   - У нас в России не меньше подобного. Неопятидесятники, или харизматики. Секта "Анастасия" и им подобные. Посмотри, что они с людьми делают, в голове не укладывается, но ведь верят им. Так и здесь. Здесь было нечто подобное: Культ Смерти -огромная, тоталитарная секта, сожравшая этот мир, и, думаю, всю эту звёздную систему.
   - Нифига не знаю про эти секты. Те, которые на Земле.
   - Не сталкивался, поэтому не знаешь. Они всегда стараются держаться в тени. Не привлекать внимание. Адептов высылают, чтобы на первоначальном уровне...
   - Чего?
   - На первичном уровне... - Михаил вдруг запнулся. Он обдумывал ответ и через минуту продолжил:
   - Их задача привлечь как можно больше людей. Литературой, разговорами. Так было и здесь.
   - И конечно, тебе это вездесущий Митрофан обо всём рассказал! - Никита усмехнулся.
   - На самом деле нет. Митрофан только пояснил механизм работы этой... секты. Будем называть её так. Когда мы с этим столкнулись, он же никуда не уходил их селения. Сидел и всё писал. А тут ему начали рассказывать то, что видели.
   - И что дальше?
   Никита снова смотрел на огромную стену, простиравшуюся до самого горизонта. Зачем она, каково её предназначение?
   - Не понял: что "что дальше?"
   - Пояснения.
   - Ладно, Никита, я поясню. Дело в том, что коммуна собрала много людей с Земли, много людей различных культур, рас, языков. Она собиралась долго и тяжело. Было пролито много крови. Не хочу об этом говорить, но, в конце концов, всё устоялось. Наша коммуна состояла примерно из четырехсот человек, когда я её покинул. Может, были и другие коммуны, не знаю. Не встречал. Часть работ мы делали сообща: пахать, избавиться от всяких там паразитов, собирательство, охота. Даже школы создали, чтобы делится опытом. Но всегда, когда требовались добровольцы, чтобы идти в патруль или на охоту, группы собирались по языковому принципу.
   - Я...
   - Ты нифига не понял, по глазам вижу, - Михаил перебил Никиту. - Просто, всегда можно поболтать о том, о сём с человеком, который тебя понимает. Попробуй французу или немцу, не владея их языком, излить душу. Так что, про эти секты я узнал от наших. Особенно много мне рассказала женщина, дочка которой попала в силки десятников. Разговаривая вечером, потягивая отвар из грибов, мы общались. Сам знаешь, как от алкоголя, вернее, от грибов - эффект ведь похож! - языки развязываются. Поэтому я так много про них знаю.
   - И это сумасшествие похоже на нашу планету?
   - В смысле полного шизоидства? Очень похоже. Никита, суть их религии - умереть. То, что ты видишь - последствие Культа Смерти, когда раса вдруг решила просто умереть, любым способом, чтобы достичь наивысшей точки... не знаю... блаженства что-ли... Это первое, что приходит на ум.
   - Чего достичь? Это же глупость! - не выдержал Никита.
   - Да, только они считали по-другому. Идём.
   Они шли вдоль границы поваленного и сожжённого леса, словно кто-то специально его выжигал. Места, жгли поваленный лес, виднелись тёмными пятнами, проступающими сквозь изумрудною траву. Таких мест было немного. Зато среди поваленных стволов деревьев что-то блестело, как крупинки стекла. Никита нагнулся и подобрал парочку таких крупинок. Обычные шарики застывшей прозрачной массы. Ничего особенного. Михаил улыбнулся и не пояснил. Он шагал вперёд. Никита шёл за ним, смотрел на поверженный летательный аппарат и думал над словами Михаила. А ещё ему снова очень хотелось пить. Сердце успокоилось, дыхание выровнялось, слабость исчезла, но жажда осталась.
   - Какая всё-таки мощь, посмотри на этот самолёт!
   - Да, мои друзья видели такие на посадочных станциях.
   Упавшая летательная машина с треснувшим корпусом и чёрными пятнами попаданий осталась позади. Она была очень интересной, но Михаил спешил и увлекал Никиту за собою. Идя вдоль кромки леса, они возвращались к линии первоначального маршрута. Михаил вёл Никиту обратно к дороге.
   Поднялся ветер. Он накатился воздушной волной и, потрепав Никиту с Михаилом, улетел. Облака сгущались. Грозы не предвещало, но небо затягивалось.
   - Дождь собирается, - сказал Никита. шагая.
   - Это точно. Здесь такие признаки атмос... - как их там? - очень похожи на земные. Проскочим. Блин, убью Кирилла, когда найду!
   Никита промолчал. Украсть все пожитки было серьёзным преступлением. Даже если Кирилла вели благие намерения.
   Впереди была та самая дорога, по которой они шли сначала. Они шагали к ней, и с каждым шагом Никита замечал, что она не такая, как раньше. Вокруг неё зияли воронки. Что-то крушило всё на своём пути, и несколько остовов сожжённых машин, застывших среди цепочек воронок, подтверждали это.
   Никита облизнул пересохшие губы. Он очень хотел пить. Воздух был горячим и тяжёлым. Никита снова тяжело дышал. Шагая, он посмотрел на Михаила. Тот дышал ровно.
   "Как ему удаётся, неужели закалка? Разве можно к этому воздуху приспособиться?"
   Каждый шаг давался Никите нелегко, он словно преодолевал невидимую преграду. Это Михаил заметил. Нет, точно, его глаза опять вспыхнули и погасли.
   - Так, обезвоживание, - сказал он. - Посмотрим, где можно найти воду.
   - Мне плохо. Я хочу спать, - Никита опустился на песок метрах в десяти от сожжённой машины. Она имела шесть огромных колёс и приземистый корпус. Он сгорел от прямого пропадания, надстройка на корпусе превратилась в металлические лохмотья, а сам корпус покрылся ржавыми пятнами с чёрными следами пожаров. Пахло металлическим запахом, отдающим кислым привкусом во рту, и гарью. Было заметно, что машина петляла, уклоняясь от попаданий. Судя по всему, по ней вели огонь сверху.
   - Нам нельзя отдыхать, надо двигаться. Вдруг эти "мясорубки" прилетят?
   - Хрен с ними. Мне всё равно.
   - Наказание мне с тобой! Сразу видно, что ты только что попал сюда.
   Михаил стоял в раздумье. Потом он склонился к поясу, что-то бормоча. Послышался приглушённый звук звяканья металла об металл, и он поднёс ко рту Никиты маленькую тёмно-коричневую бутылочку.
   - Что это?
   - Это тебя взбодрит и укрепит с силы, - и Михаил насильно влил Никите жидкость со сладковатым привкусом в рот и начал ждать. Ждать пришлось не долго. Никиту словно подбросило. Он вскочил и стал озираться.
   - Ой, что это?
   - Едрёная смесь. Состав не скажу, но он и мёртвого подымет.
   - Точно поднял, мне прям прыгать хочется!
   - Береги силы, потом попрыгаешь.
   Никита снова отбежал к поваленным деревьям, чтобы отлить. Когда он вернулся, то спросил, рассматривая трёхосную машину перед собою:
   - Это сделал эта, эта летающая машина? Я вижу воронки, явно снаряды падали с неба.
   - Да, - ответил Михаил. Он стоял около шестиколёсной машины и рассматривал её сгоревший бок. Тёмный, с ржавыми пятнами, пахнувший гарью и ржавчиной. От надстройки практически ничего не осталось, только осколки на броне и возле правого борта машины, словно от взрыва рассыпалось на куски разноцветное стекло.
   - Зачем?
   - Малопонятно всё это. Мы с таким встречались всего несколько раз. Видишь витиеватый узор на броне? Типа лозы, оплетающей геометрические фигуры? Как-то, обнаружив поселение, наверное, фермеров, мы увидели оставшуюся там такую машину, с таким же узором. Скорее всего, её бросили из-за неисправности. А в огромном ангаре, среди всяких приспособ... в общем, там были расстрелянные. Да, Никита, это были расстрелянные. Ряд тел около стены и отверстия в зеленоватом пластике. Там был и знак, нарисованный на стене, вот точно такой же, как эмблема на машине. А ещё было нарисовано перечёркнутое чёрное дерево. Думаю, что это были силы безопасности. Они решили покончить с Культом Смерти, который поразил эту планету горняков.
   - И откуда они?
   - Наверное, с другого мира, откуда пришли эти рептилии. Был бой. Самолёт вертикального взлёта атаковал колонну и был подбит, потом сгорел, но и те, кто стрелял - тоже сгорели. Боевая ничья. Всё, что ты теперь видишь, это останки. Ржавеют они под солнцем давно.
   Никита снова посмотрел назад, где остался лежать летающий корабль.
   - Откуда ты знаешь, - спросил Никита, - кто кого атаковал?
   - А что, это не очевидно? Сам посмотри. Орудия всех машин направлены вверх. Зачем, по-твоему? Я тебе говорил, что некоторые моменты, не знаю, случаи, или события - очень похожи на земные. Да, есть куча странностей, ты сам видел, но огонь здесь горит так же, как и на Земле. Вода течёт к морям и океанам. Ты же был солдатом, бойцом. Как на Земле поступают при воздушной атаке? Неужели вас не обучали анализу?
   - Обучали. Просто у меня всё равно сомнения.
   - Понятно. У всех у нас сомнения, но, судя по тому, что я вижу, события развивались именно так.
   Посмотри вокруг. Заметил, какие деревья здесь странные? А ты бы видел местные кактусы, ужаснулся бы, или ползучие лианы, которые могут поймать и задушить человека, притянуть к стволу, как актинии, и потом переваривать неделю. Но они все горят так же, как наш земной лес. Эти рептилии хоть и не похожи на нас, но поступают подобно нам, - многозначительно сказал Михаил.
   От этих слов про горящий лес Никита снова оглянулся и посмотрел на струйки сизого дыма, ещё поднимающиеся над лесом. Открытый огонь угас, но угли тлели, и дым был хорошо виден над грядами белых облаков с серыми основаниями.
   Тучи становились плотнее и тяжелее. Никита потрогал броню машины. Она была шершавой, и лохмотья сгоревшей краски рассыпались от прикосновения. Колёса машины хоть и обгорели, но чёрные шины по-прежнему выделялись на фоне ржавого корпуса, хотя они и оплавились вверху, растекшись по ободу. Возле машины витал странный запах. Пахло ржавчиной и сыростью, но кроме этих знакомых запахов выделялся ещё один и очень сильный. Никита никак не мог определить, что же это: сырая трава, тина?
   - Насмотрелся? Идём. Нам пора, - сказал Михаил.
   Никита кивнул и зашагал прочь.
   Они снова двигались по дороге, аккуратно перешагивая через ржавые металлические обломки и сгоревшую рухлядь. Местами в траве по обе стороны дороги виднелись тела, но Михаил не давал Никите возможности разглядеть их. Он торопил, не обращая внимания на его любопытство. Дорога вела к воротам, которые были сорваны взрывом и валялись обломками, разбросанными по полю. Похоже, это были огромные двухстворчатые ворота, сходившиеся в одну точку на вершине. По крайней мере, на это указывал обломок, лежавший справа в траве и сохранивший верхнюю часть со специфическим остриём в виде шипа. В том месте, где раньше находились ворота, вся стена была сильно повреждена. Бетонные плиты были расколоты и из них были выбиты большие куски. Металлически слой плит был сорван, и ржавел у подножия. В пробоинах бетона торчала скрученная арматура. Даже отсюда, с места, где стоял Никита, было заметно, какое это было массивное сооружение, эта оборонительная стена. Попадания снарядов оставили на ней лишь поверхностные следы, а вот ворота оказались слабым звеном в обороне. Не было сомнения, что кто-то старательно стрелял по воротам, стараясь их уничтожить или опрокинуть, чтобы они, в конце концов, рухнули.
   Справа и слева от дороги, в десяти метрах от входа в крепость, виднелись странные машины. Они напоминали овальную, приплюснутую, как раковина моллюска, башню с тремя стволами, установленную на круглом основании с колёсами. Стволы оружия образовывали треугольник, скреплённый круглым ребром жёсткости в двух местах. Калибр был не понятен, но, скорее всего, не меньше двадцати миллиметров. Эти стволы с воронкообразными компенсаторами напоминали стволы установки зенитных пушек ЗСУ-23, которые Никита видел на полигоне и в его первом и последнем бою. У этих земных пушек был калибр двадцать три миллиметра. Эти воронёные стволы имели такой же или похожий калибр, но желание измерить его, чтобы убедится, у Никиты не возникло.
   Судя по тому, что уцелело, эти машины могли двигаться на четырёх колёсах, но при стрельбе садились на грунт, поднимая все четыре колеса над землёй. Никита прикинул размеры машин. Они были метров десять в длину и метра четыре в ширину. Вокруг них тоже темнели воронки от взрывов и серые массивы выброшенного взрывами песка.
   "Жарко здесь было, однако", - подумал Никита, замедлив шаг.
   Он продолжил рассматривать машины. Башни их были устроены таким образом, что орудия имели возможность вести огонь на триста шестьдесят градусов и задирать вверх стволы не менее чем на девяносто градусов. Впрочем, сейчас это было уже не важно. Теперь эти машины представляли собой лишь чёрные от копоти сгоревшие диски, возвышающиеся над травой. Оба комплекса погибли в бою. Перед ними находились целые кучи стреляных гильз. Чёрные цилиндры с красной, жёлтой и оранжевой полосами вдоль корпуса. Ещё были гильзы с голубыми полосами, но их было очень мало.
   У правой машины была пробита броня около орудий. Никита увидел два тёмных отверстия с рваными краями от попаданий вражеских снарядов. Машина обгорела, почернела, покрылась ржавыми пятнами, но была цела, чего нельзя было сказать про левую установку. Она была полностью раскурочена, и от внутреннего взрыва завалилась на бок. Казалось, что воронка под ней ещё дымится. Но, скорее всего, это был обман зрения. Воронка была очень глубокой и там собралась вода. Над ней кружилась стая какой-то мошкары.
   Никита молчал, рассматривая всё это. Это так напоминало картины, виденные им на Земле, войну, места, где под артобстрелом сгорала и потом ржавела техника.
   Установку, которая стояла справа, начал затягивать местный плющ, а левая словно находилась в адовом кругу - в центре чёрного пятна сгоревшей травы, заваленного стреляными гильзами.
   - Зачем они сражались?
   - Я же сказал: бесполезная попытка решить силой проблему, которую по-иному решить было уже невозможно или не было на то желания. Это был своего рода жест отчаяния. Всегда легче устранить проблему тотальным уничтожением, нежели пытаться понять, что движет этими существами и почему они решили так поступить. У них же была нормальная жизнь, работа, семьи, скорее всего. И вдруг они на всё это положили и стали заниматься ужасными вещами. Мы видели такие вещи в их поселениях, о них даже рассказать противно. Почему они приняли этот страшный культ и стали его последователями? Что их заставило, что соблазнило?
   - Но если они хотели умереть, какая разница как? А кстати, кто из них кто?
   - Эти машины, судя по тому, что я видел раньше - экспедиционные войска. А летающая машина - местные. А насчёт смерти? Хм, мы вот обсуждали это тогда в коммуне. Когда нашли первые следы зачисток. Тогда Варвара нам объяснила некоторую интересную деталь. Всегда в секте должно быть так, как хочет гуру, или как там его, наставник. И только так. И умереть сектанты должны по его велению и только так, как он того хочет. Тотальный контроль.
   - Ерунда какая-то. Собрать секту, чтобы потом всем умереть. Чушь!
   - Никита, никто не знает, что произошло на самом деле. Живыми этих существ мы не встречали. Мы когда попадали в селения, там было всё сожжено и разломано. Прежде чем покончить с собой, они словно сходили с ума. Там мы даже видели тени на стенах. Не знаю, может нам и померещилось.
   - Тени, какие тени?
   - Стоишь, а на стене не одна, а две тени. И вторая не твоя, светлее, словно размытая. Вот так вот. В общем, их машины и механизмы приводились в негодность. Может это делали солдаты, не знаю. Да и сами механизмы были такими, что включить мы бы их не смогли, скорее всего.
   - Это почему?
   - Сам увидишь, когда прибудем на место. Иногда мне кажется, что не все колонисты стали такими зомбированными, но эти войска всех убивали подряд, без разбору. Может, их страх вёл, может, они боялись, что это переползёт в их мир. Бой был жарким, ты и сам это видишь. Возможно, пришельцы знают ответ на эти вопросы, но с ними, сам понимаешь, нам не пообщаться.
   - Сколько лет этой крепости, когда она погибла, тоже знаешь?
   - Давно, - Михаил улыбнулся. - Шагай по дороге, никуда не сворачивай. Вдруг здесь есть неразорвавшиеся снаряды. Видишь, в песке видна цепочка следов: Кирилл шёл здесь.
   Никита посмотрел туда, куда указывал Михаил. Ну да, там были ямки, которые тянулись неровной линией несколько метров и обрывались. Назвать это цепочкой следов можно было с натяжкой, но Никита поверил. Он ничего не знал про планету. Ему приходилось просто верить Михаилу. Несмотря на раздражение, которое тот у него вызывал, Никита больше не ввязывался с ним в ссоры. Вокруг было столько нового, столько необычного и опасного. Никита невольно вспомнил, как оживало мёртвое животное, и его прошиб озноб. Чёрт, а если бы он остался досмотреть, чем всё это закончится? Сейчас бы лежал там, в сгоревшем лесу, в виде горстки косточек.
   Увязая в мокром песке, они шагали к проёму в стене, где когда-то находились ворота. К незнакомым запахам прибавился один, легко узнаваемый. Запах дыма. Его приносил от леса ветер. Никита снова оглянулся. Лес почти погас, а на горизонте висел под облаками корабль пришельцев. Большой, похожий на сильно вытянутый в ширину ромб, он блестел на солнце, замерев над местом, куда стреляли эти "мясорубки".
   "Интересно, что он сейчас делает? Видит ли он нас? - думал Никита. - Наверное, видит. Наблюдает за нами с безопасной высоты. Внутри корабля, скорее всего, хорошо, сухо и прохладно и воздух чистый, без этой гадской вязкости. Как же она горло дерёт, зараза! Всё время кашлять хочется. Михаил привык, он идёт и дышит спокойно. Хорошо ему. Неужели пришельцы так к нам безразличны? Они же говорили в зале, что я интересен им, может они спустятся, и заберут меня отсюда. Достала меня эта планета, всё достало. Домой хочу, к себе домой и всё тут. Может, стоит им помахать рукой, как тогда, в космосе?"
   Он вспомнил, что говорил Михаил про пришельцев, и подумал, что махание рукой ничего не даст. Поэтому он несколько раз негромко кашлянул, прочищая горло, сглотнул и ускорил шаг.
   - Эх, покурить хочется, - вдруг сказал Михаил, обходя покорёженную машину. - Вроде избавился от этой привычки, но иногда так хочется. Особенно сейчас, когда мы вот-вот догоним Кирилла. Ты куришь?
   - Ну, так, балуюсь. Не особо.
   - А я дымил не переставая.
   - Жарко как, сейчас бы холодного пива.
   - А я бы квас выпил. Домашний, а не эту бодягу, что в магазинах продают. А жарко да, как в тропиках. Небо-то какое, всё в звёздах, даже днём. Красота!
   От быстрого шага, Никита задышал быстрее. Воздух опять начал тяжело проходить через горло, словно он вдыхал плотный туман. Как же он устал от этого неприятного ощущения. Он вспотел, ноги тонули в мокром, вязком песке и к тому же он лип к кроссовкам, от этого шагать становилось ещё тяжелее, и приходилось резко топать, сбрасывая его. Противный, неприятный песок. Крупный, желтоватый с серыми и чёрными крупинками и словно пропитанный маслом.
   Перешагивая через обломок и обходя воронку, Никита заглянул в неё. Это была чашеобразная впадина, песок на дне напоминал слипшуюся корку. Никита оглянулся вокруг, но нигде не увидел осколков. Если это снаряд, должны же быть осколки. Если мина, должна лежать хвостовая часть с оперением. А здесь - разбросанная земля с кусками слипшегося, словно подпечённого песка и чёрные полосы. Всё.
   - А чем они стреляли?
   - У них интересные снаряды. Есть керамические, начинённые всякой дрянью. Металлические снаряды и ракеты я тоже видел, но здесь, похоже, стреляли керамическими.
   - А как ими можно выстрелить, они же рассыплются?
   - А ты их орудия видел, стволы? Часть из них внутри металлического кожуха имеет вставку, словно из стекла. Я как-то заглянул в одну машину. Там, с другой стороны, казённая часть, совсем не похожа на наши пушки. Там что-то вроде большого колеса, куда вставляют, как в барабан, патроны, снаряды. И порох они точно не используют.
   - Так гильзы ж были около этих... зенитных пушек. Ещё разноцветные полосы имели.
   - Там да, гильзы. Там снаряды, может, и похожи на наши, но у этих пушек - нет. Они метают снаряды, не используя порох. Не знаю как.
   - Странно, что тел не видно. Неужели все сгорели?
   - Думай проще: эти машины - автоматы. Роботы.
   - Да ну, а кто ими управлял, или они сами ехали и стреляли?
   - Я думаю, мы хозяев увидим с той стороны. Эти здесь остались, чтобы прикрыть отход. Но ты же видел, что некоторые машины были с экипажем. Вон они, - Михаил повернулся и указал на тела в траве около одной из колёсных машин, - лежат среди травы. Далеко они отъехали от дороги, думали сделать петлю и прорваться, пока летающая машина будет расстреливать оставшиеся машины в колонне, да просчитались. Я думаю, внутри корабля были живые пилоты, и они сразу догадались, в кого нужно стрелять в первую очередью. Видишь цепочку воронок? По ним можно отследить путь машины. Зигзагами шла.
   Очень скоро майка Никиты стала мокрой, хоть выжимай, но снять куртку он не решался. Вокруг роились мелкие, доставучие насекомые. Они порывались сесть на открытые участки кожи и укусить. Отмахиваясь от них, Никита попытался дышать носом. Стало легче, хотя по-прежнему воздух при вдохе оставлял неприятное ощущение тяжести в горле. Хоть чувство жажды пропало.
   Миновав разбитые и сгоревшие колёсные машины, похожие на бронетранспортёры, они прошли брешь в воротах и, переползая через огромные воронки и скатываясь в них, оказались с другой стороны укреплений.
   Стена представляла собой достаточно сложное инженерное сооружение.
   - Офигеть! - выдохнул Никита, рассматривая то, что увидел. Сами ворота изначально состояли из двух секций распашного типа - огромные створки, штыри жёсткости которых уходили при закрытии в пазы стены. Судя по всему, когда произошло сражение, внутренние ворота были открыты, а вот внешние были точно закрыты, посему были уничтожены взрывами. Их обломки лежали вокруг стены, разбросанные по полю, недалеко места их расположения, с оплавленными краями и потрескавшиеся от удара. То, что их проломило, оставило звездообразные серые следы на кусках железа. Взрыв был очень сильным. И он был точно изнутри.
   - Как снесло ворота, - сказал Никита.
   - Угу, - ответил Михаил. - Посмотри на направление взрыва. Ударили с внутренней стороны. Отлично придумано. Все приспособления для защиты ворот были созданы так, что их было трудно промять или сломить снаружи, но не изнутри. Понимаешь?
   - Понимаю, - ответил Никита. Хотя он не особо понимал, зачем Михаил это ему рассказывает, но не спрашивал лишнего. Он устал и хотел закончить эту миссию. Найти Кирилла. Интересно, а кто он? Что это за человек?
   Как только они прошли ворота, Никита не выдержал и спросил:
   - Расскажи мне про этого Кирилла, что он за человек? Мы идём искать его, а ты про него так ничего мне и не рассказал, кроме нескольких коротких фраз, да и то чаще всего ругательных.
   - Про Кирилла? - Михаил задумался, рассматривая стену. - А что про него рассказывать? Я знаю мало. Судя по всему, в девяностые он промышлял "челноком". Возил из Китая барахло. Потом раскрутился. Стал зарабатывать. Пока не сдох его смартфон, он мне всё фотки показывал. Машина у него - гавно, старый ржавый бус, и одевался он ужасно. Посмотришь на него на фотографиях - он словно из секонд-хенда вылез. Весь в поношенной, старой, потёртой одежде. И причёсан неаккуратно, частенько не брился. Но когда дом свой показал, загородный, тогда я понял, что деньги этот человек имел. Достаточно денег. Наверно, именно это было главной причиной его неотступного желания найти дорогу домой. Он считал, что его налаженный бизнес будет разрушен. А ты чего это так заволновался его судьбой?
   - Стало интересно. Почему он так поступил, вдруг сорвался и пошёл ночью.
   - Так заботишься о судьбе Кирилла?
   - Ты говорил о Культе Смерти. Что люди...
   - Рептилии...
   - Да, рептилии, делали малопонятные вещи. Зачем Кирилл пошёл ночью, через страшный лес?
   - Заразился, хочешь сказать?
   - Помутнение рассудка.
   - Вряд ли. Он не такой. У него была цель, благодаря бормотанию Митрофана. Он шёл к ней, он верил в неё... Да, знаешь, а похоже. Вера, - Михаил замолчал, внимательно посматривая на Никиту. Словно тот дал ему очень важный ответ.
   Никита тоже молчал. Он рассматривал стену. Она состояла из двух частей. Первая линия, высокая, была выложена бетонными блоками, под углом сорок пять градусов, поверх которой находились металлические плиты. Она возвышалась метров на пятьдесят в высоту. Внутри она была заполнена щебнем с цементным раствором, всё это создавало первый пояс обороны.
   Откуда Никита знал, про то, чем стена была наполнена? Всё было просто. В месте, где находились ворота и своеобразный шлюз, стены треснули от взрывов, и из метровой ширины трещин вываливалось содержимое. Тёмная, мокрая масса. Никита одного не понимал: почему содержимое стен до сих пор мокрое? Что это? На вид - бетонная масса и всё тут.
   Он ведь несколько лет работал на стройках Харькова и в Киеве и знал, что бетон быстро застывает. Если зазеваться, особенно в летнюю жару, раствор схватывался мгновенно. А здесь - заброшенное укрепление, причём очень давнее, с жидкой массой, напоминающей бетон, которая выползла из трещин и не думает застывать.
   - Куда смотришь?
   - Да вот, странно видеть, как бетон вываливается из трещин. Неужели он не мог застыть за столько лет?
   - Это не просто незастывший, бетон. Это сырьё для заделывания брешей. Не активированное.
   - Чего? Что значит, не активированное?
   - Ты, вроде, из деревни?
   - Ну да, и что? - Никита насупился, ожидая неприятных вопросов, но Михаил спросил другое:
   - Значит ремонт стен, которые развалились за зиму, тебе известен.
   - Ну, известен, и что?
   - Представь, что твой дом состоит из двух стен, а между ними есть глина, которая может менять свойства. Когда от удара, ну, не знаю, от любого повреждения, внешняя стена лопается, глина заполняет брешь и твердеет. В один момент трещина зарастает. Самовосстанавливающийся слой. Ты меня понял?
   - Это - фантастка.
   - У нас - да, похоже на фантастику. Хотя о подобных экспериментах с жидким самозарастающим составом я слышал. Но там речь велась в основном о космосе и космических станциях, как в стекле иллюминатора, например, появляется отверстие от метеора, которое мгновенно заполняется полимером и твердеет. Интересный был фильм, но только там отверстия были микроскопические. Здесь иной масштаб.
   - И не работает.
   - Работает! Но не здесь, в другом месте. На площадке для старта кораблей. Там просел грунт и стена лопнула. Она заросла мгновенно, образовав засохшую корку.
   - Но тут же вот он не засох... А ты говоришь, что он должен затвердеть.
   - Потому что укрепления брошены. Здесь просто нет активатора, ведь стена давно заброшена, поэтому эта смесь и вывалилась. Не знаю, с чем сравнить. Просто представь себе, как из трещины льётся раскалённая магма, а ты её чем-то охлаждаешь, и она мгновенно застывает.
   - А чем был активатор?
   - Не знаю, скорее всего, некий химический элемент, вступавший в реакцию с этим бетоном и связывающий его.
   - Понятно, - тихо ответил Никита, продолжая рассматривать стену.
   Между внешней и внутренней стеной находился угловатый ров. После площадки первой стены, абсолютно голой, начинался резкий обрыв в форме треугольника, метров тридцати в глубину, заканчивающийся стеной гораздо выше первой. А вот уже на ней и были построены эти странные ажурные металлические конструкции, который Никита видел ещё в лесу. Только тогда он не понимал, что видит две стены, а не одну.
   Эти странные сооружения чем-то походили на рыболовецкую сеть метров сорока в вышину, которую вывесили сушиться на солнце. На ней были закреплены металлические шары, а сама сеть была подпёрта Т-образными балками. За ней располагались странные тонкие прутья из прозрачного, едва видимого материала и висящие между ними прозрачные, голубоватые цилиндры. И всё. Были ещё какие-то наплывы на площадке второй стены, овальные балконы, словно созданные для установки орудий, но там ничего не было.
   - Интересно, а это зачем? Для красоты?
   - Что "это"? Эта ячеистая конструкция?
   - Ну да...
   - Это очень мощное оружие массового поражения. Излучатель.
   - Чего?
   - Я так понял, что это оружие напоминает программу по исследованию активных высоких частот ионосферы.
   - М-м-м?
   - Программа высокочастотных активных авроральных исследований.
   - Знаешь, ничего не понял. Каких исследований?
   - Куда тебе это понять, - Михаил снова улыбнулся краешком губ. - Создание в атмосфере Земли плазмоида, который сможет сжигать всё, что летит на Землю из космоса. Некий плазменный зонтик в месте, где он необходим.
   - Ещё раз.
   - Ох, - тяжело вздохнул Михаил. - Сеть - это элементы излучателя ионосферного оружия, антенны. Есть ещё радар, это те тарелкообразные элементы впереди и позади тебя. На стене. Видишь, словно прижатые металлические овалы. Шары, скорее всего, магнитометры или теслометры. Наш оружейник, Поль Мамонт, он вроде был известным физиком, утверждал, что это часть оборонительной системы, очень важная часть.
   - Он что, видел эту стену?
   - Не эту, а подобную. Такими стенами рептилии окружали все важные объекты. Эти шары имеют различные измерительные элементы: веберметры, коэрцитиметры, мю-метры и каппа-метры. Полный фарш. Его трудно было понять, говорил он в основном по-французски, но иногда переходил на английский, и только тогда было что-то понятно. В общем, эти шары были необходимы для измерения магнитного поля, проницаемости, восприимчивости и его момента. Прозрачные пруты - это элементы лидаров.
   - Кого?
   - Лазерных дальномеров. Основная часть сложена, сейчас видны только эти элементы. Зачем они, не знаю. И зачем цилиндры - тоже не знаю.
   - Хорошо, и зачем всё это? Всё это оружие?
   - Для зонтика. Для создания облака плазмы в небе, которая сможет уничтожить всё, что летит на планету. Представь себе облака разделившихся боеголовок межконтинентальных ракет, которые падают с разбросом в несколько десятков километров. Как их уничтожить? А если они попадут в облако, которое их разрушит, в защитное облако, которое закроет целый континент?
   - Невероятно.
   - Да, согласен.
   Никита молчал, переваривая сказанное. Горизонтальная площадка второй стены была гораздо шире, чем первой. Кроме странных металлических конструкций, на площадке были созданы удобные позиции для стрельбы зенитной артиллерии, некие овальные выступы с ограждением. Задняя часть внутренней стены была усеяна ходами. Никита видел заезды на стену, перекрытые решётчатыми воротами, и тёмные прямоугольники ходов для пеших солдат. Отсюда плохо было заметно, но, похоже, за ржавыми лестницами, подъёмниками и лифтами они заканчивались подготовленными позициями.
   Никита медленно рассматривал стену. Было очевидно, что она создавалась как долговременное оборонительное сооружение, при строительстве которого просчитывались всевозможные направления атак. Балконы были построены так, что орудия могли вести перекрёстный огонь. Несомненно, что строители опасались чего-то, иначе зачем были созданы подобные инженерные сооружения, балконы, платформы, выступы? Было потрачено столько сил, но теперь всё ржавело, словно было создано напрасно.
   - А зачем при таком офигезном оружии, как ты говоришь, были созданы эти балконы? - поинтересовался Никита.
   Увидев вопросительный взгляд Михаила, он пояснил:
   - Ну, эти, на стене, которая выше. Если они, м-м-м, вернее, оно, может сбить всё, зачем было потрачено столько сил на строительство огневых площадок?
   - Ты по мухе из РПГ стрелять будешь или возьмёшь обычную мухобойку? - Михаил улыбнулся, обнажив жёлтые зубы. - Это оружие было построено для создания плазменного поля в ионосфере - для отражения орбитальной бомбардировки. Понимаешь? Для отражения массивной атаки.
   - Понимаю...
   - Хотелось бы. Оно неэффективно для уничтожения отдельных объектов, - Михаил пристально смотрел на Никиту. Что-то мелькнуло в его глазах. Презрение? - Использование такого оружия требует огромного количества энергии. Если атакует один объект, скажем, самолёт, зачем использовать плазмоид? Его легче сбить зенитными орудиями.
   - Тогда где все эти орудия? Почему стена заброшена? Вот ведь, появился, как ты там говорил, враг. Этот самолёт за стеною.
   - В таком случае орудия на стене должны были помогать этому самолёту, - Михаил вздохнул. - Колонна состояла из прибывших экспедиционных войск. Стену ведь построили для защиты от внешнего врага. Может, в те времена рептилии вели междоусобные войны, когда она строилась. А сейчас она брошена из-за ненадобности. Ведь враг появился гораздо позже её значимости в обороне. И что, тебя это так напрягает? - У Михаила на лице не дрогнул ни один мускул. Он просто внимательно смотрел на Никиту. - Что с тобой? Ты весь побледнел.
   - Не знаю. Просто, когда я рассматриваю её, у меня внутри возникает тревожное чувство. Не могу объяснить.
   - А ты попробуй.
   - Не знаю. Мне кажется это ненормальным. Ты имеешь ответ на любой мой вопрос. Что не спросишь, а ты уже знаешь что ответить.
   - Начитан. Я тебе об этом говорил.
   - Да, но... что-то меня гложет. Странное чувство. Не могу сказать словами, выразить мысль. Ты слишком много знаешь, Михаил.
   - Ну и что. Что за странные вопросы и не менее странные чувства по отношению ко мне? Ты что, опять перегрелся на солнце? Да, я много знаю про планету, но я ведь могу и фантазировать.
   Михаил стоял посреди дороги и смотрел на Никиту. Вроде обычный человек, но почему его игнорируют насекомые? Никита не заметил бы этого нюанса, если бы ему они так не досаждали. Отмахнувшись от очередного роя, он сказал:
   - Я понимаю, тебе там Митрофан много рассказал про планету, и остальные из коммуны. Но это что-то другое. Не могу объяснить. Чувствую тревогу. Даже не тревогу, а некий зуд внутри. Я смотрю на тебя, и мне кажется, что ты - это не ты. Что словно кто-то стоит за тобой.
   - Понятно, что ты так ко мне относишься. Я же сепар, а значит в отношении ко мне у тебя куча предубеждений и недоверие.
   - Блин! Не то! Это... я не могу объяснить... Просто, я не знаю, как выразить словами. Вот, от тебя ведь потом не пахнет, например, и насекомые на тебя не садятся, и глаза твои вспыхивают...
   Глаза Михаила вспыхнули и погасли.
   - Ой, - Никита сел на песок, моргая глазами. Ему на голову словно опустилась холодная, мерзкая медуза. Он попытался встать, но медуза стала тяжелее, и Никита упал на колени, закрыв глаза, словно был сильно пьян и его мышцы расслабились. Теряя сознание, он почувствовал, как ледяные щупальца начали гладить его голову и морозить её.
   Через мгновение он потерял сознание, а когда очнулся, Михаил стоял в стороне и ждал. Он насвистывал мелодию, разглядывая небо. Впереди за стеной высились холмы серо-жёлтого песка, а за ними, уже ближе, чем раньше, вздымались вверх горные вершины, увенчанные снеговыми шапками. Они словно пронзали и удерживали грозовой фронт. Огромные пирамидальные облака с тёмным, свинцовым основанием густели и начинали двигаться в сторону, где сейчас стоял на коленях Никита.
   - И что ты хотел спросить? Почему теперь всё ржавеет? - спросил Михаил, увидев, что Никита поднимается. - Беда с тобой! Ты меня всё время тормозишь своими глупыми вопросами. Далась тебе это стена. Ну, построили её, ну было сражение. И что? Разволновался из-за ерунды. Идём, несчастье.
   Никита потёр нос, облизнул губы, потом ощупал голову. Привиделось ему это странное забвение? Кожа горела и как будто скукоживалась на голове. Никита нервно почесал голову, от этого стало легче, хотя неприятное чувство осталось. Странное чувство. Он ведь о чём-то спрашивал, что-то хотел выяснить. Это вертелось на языке, но он не мог вспомнить. Про стену? Разве он спрашивал про стену? Хотя, да, спрашивал, а что было потом? Ведь что-то его беспокоило, и он спросил про это Михаила, но что?..
   Никита снова почесал голову. И чёрт с этими вопросами! Он решил вернуться к вопросу о стене. Он хотел понять, почему эта крепостная стена заброшена.
   - Похоже, тут всё заброшено, - с сомнением сказал Никита. Михаил улыбнулся краешком губ.
   - Да, заброшено. Идём.
   - Странно, зачем тогда нужно было её строить? Стену.
   - Что такое колонизация враждебных земель, подумай немножко, Никита. Зачем ты свой дом ограждаешь забором?
   - Я..
   - Ой, только не надо про символы рассказывать. Скажем, в лесу всегда жилище защищается некой стеной. Здесь то же самое. Это оборонительная стена. И хватит меня допрашивать. Мы топчемся на месте. Видишь грозовые тучи над хребтом? Солнце заходит, и вскоре появятся очень недружелюбные хищники. Желаешь с ними познакомиться? Тогда вперёд. А я ухожу. Ты обуза мне.
   - Ты мне тоже не очень нужен.
   - Вперёд! - Михаил, удаляясь, махнул рукою.
   Никита колебался минуту, может, две. Потом плюнул и, скрепя сердце, побежал догонять Михаила. Что ни говори, а одному ему здесь не выжить.
   Они зашагали дальше по дороге, оставляя стену позади. Ноги Никиты снова начали вязнуть в песке. Теперь дорогу и поля вокруг неё покрывала серая пыль с жёлтым оттенком. То тут, то там были заметны светло-зелёные пятна и пятна оранжевого цвета. Изумрудная трава поредела, она с трудом пробивалась через этот пылевой слой.
   - Видишь, как пыль налипла на этот вязкий песок. Эта пыль душит всё живое. Смотри на холмы, там вообще ничего не растёт.
   Никита промолчал в ответ. Он снова почесал голову, чувствуя, как её нагревает солнце. Может поэтому ему стало так плохо? Солнечный удар получил? А Михаил что? Идёт себе, словно не замечая жары. Ну, есть у него тёмные, мокрые пятна от пота на спине, но какая закалка! Он шагает, словно трудностей для него вообще не существует. И дыхание ровное. Никите бы так приспособится, особенно вдыхать этот густой, невидимый пар. Слава богу, за стеной дышать стало полегче, горло больше не скребло ощущение, что через него проходит что-то материальное, словно Никита вдыхал пыль.
   Глядя, как идёт Михаил, Никита облизнул сухие губы. Что он хотел спросить у него? Что-то очень важное... Нет, он не мог вспомнить, как ни старался. Он словно натыкался в мыслях на стену. Ладно, спросит, когда вспомнит.
   Они дошли до первых песчаных холмов. Какими же удивительными они были! Они были разноцветными, словно кто-то специально их раскрашивал. Серые, жёлтые, красные, синие, зелёные, коричневые полосы. Они не смешивались, а шли параллельно, повторяя изгибы друг друга. Словно их насыпали последовательно, используя окрашенный песок.
   - Терриконы, - пояснил Михаил. - Отложения горных выработок. Мы, похоже, вступаем в зону карьеров.
   Никита рассматривал разноцветные стены холмов, и старался сформулировать вопрос так, чтобы снова не показаться глупым. Он был несколько раз в карьере, где добывали камень, но там было всё совсем не так, как он сейчас видел. Спросить? Нет, наверное, не стоит. Лучше выяснить другое:
   - Я так понял, эта стена стала бесполезной, а почему дороги такие паршивые? Могли бы и получше сделать. С их-то технологиями! Они ведь не бесполезные, вроде как. Ты говоришь, что это зона карьеров.
   - Они их создали. Только не здесь. Я видел дорогу, ведущую от их поселения к космопорту. Идеально гладкая, с таким, знаешь, металлическим отливом. Ни единой ямки или трещинки. Земные гонщики были бы от неё в восторге. А здесь, зачем тратить ресурсы на дорогу через заброшенное укрепление? Их машины легко преодолевают любые преграды. Карьер, он малозначим был для них. Тем более, что в большинстве случаев они передвигались по воздуху. Идём, сейчас сам увидишь и поймёшь, о чём я.
   Они продолжили свой путь среди разноцветных холмов. Ветер усилился и тихо пел, налетая порывами и двигая песок. Тот тихо ссыпался вниз, перемешивая цвета. Редкая изумрудная и ярко-голубая трава не могла сдержать их корнями, и стены оседали. Были места, где дорога превратилась в едва видимую тропинку: терриконы полностью её засыпали.
   Михаил шёл первым оглядываясь.
   - Тут, главное, чтобы ничего не встретить. Отличное место для засады.
   Никита его понимал и тоже осторожничал. Он смотрел по сторонам и, вспоминая слова Михаила, думал. Сильно въелись в него слова "значимость дорог". Он вспоминал свой дом и дороги в его селе. Нет, не Центральную, где был асфальт, а те, которые расползались по селу в разные стороны и вели вниз, к озёрам. Вечно раздолбанные, вымытые дождями и условно отремонтированные дороги. Сплошная глина и грязь.
   "Ну да, так и фермер Фёдор говорил, когда его просили засыпать мелким щебнем дорогу в овраг, к озеру: "Зачем столько денег тратить? Туда за месяц одна, ну, две машины спустятся - и всё. А сколько стоит машина щебня, а сколько стоит пройтись трактором и расчистить завалы и выровнять неровности. Ради кого? Ради десятка оставшихся жителей и дачников?"
   Так никто дорогами и не занялся. До своего дома Фёдор дорогу проложил, а дальше, - дальше как хочешь, так и езди. Начали приезжать туристы, рыбаки, которых привлекло описание здешних мест и реклама озера, как чудесного места для рыбалки, а нормального спуска не было. Когда жара и сухо можно было спуститься в овраг и подняться обратно, но если проходил сильный дождь, дорога превращалась в месиво мокрой глины. Фёдор только разводил руками, мол, ну и что? Его, конечно, можно было понять: он не обязан был делать дорогу, но ведь мужики предлагали скинуться. Он не захотел. Оставшаяся часть пути от его дома к озеру была ему неинтересна. Может и здесь то же самое?
   Холмы тянулись справа налево бесконечной вереницей. Часто их пересекали чьи-то следы, но животных не было видно, лишь мелькали в небе птицы. Некоторые из них не имели перьев и больше походили на громадных летучих мышей, чем на птиц.
   Холмы вокруг продолжали удивлять Никиту разнообразием окрасов. Часто они были однородного цвета. Оранжевые, зелёные, синие. Встречались холмы телесного цвета, но по мере того, как они подходили к границе терриконов, они становились в основном жёлто-рыжими. Последние ряды были только такими. На них не росло ничего, и они были снова пропитаны этой маслянистой жидкостью.
   На одном из холмов, возле которого они прошли, сидело странное тёмное создание и злобно шипело. Рядом лежало что-то, силуэтом напоминавшее человека, присыпанного песком. Никита глянул туда, но не решился карабкаться, чтобы посмотреть.
   - Не удивлюсь, если окажется, что это ещё одна цепь обороны. Минируй дорогу - и противник будет карабкаться по холмам, теряя время, - сказал Михаил и сплюнул. - Представляешь, сколько времени на это уйдёт. Первые терриконы - сплошной сухой, рассыпчатый песок. Машины будут вязнуть в нём, буксовать. Наступающие по-любому будут вынуждены остановиться.
   Он погладил свои неопрятные усы и на секунду приостановился. Дорога впереди шла наверх, и на её вершине стояла очередная колёсная машина. Она была целой, хотя вокруг неё в земле темнели конусовидные ворони с выброшенной землёй от взрывов.
   - А вот и наши уехавшие друзья. Не смогли убежать, ребятки.
   - И Кирилл шёл здесь? - усомнился Никита.
   - А где ещё? Думаешь, бегал по терриконам? Нет, он шёл здесь. Эти терриконы - следы работы горнодобывающих комплексов. Сюда всё это специально привезли и вывалили. Но далеко везти не стали бы. Значит, когда поднимемся, увидим сами карьеры. Это естественный холм, видишь, как его оплели ползучие растения. Кстати, аккуратно: они имеют на стволах шишечки, тронешь такую - и получишь в лицо вонючую жидкость. Не понятно, как они различают лицо, но попадают точно,
   Они начали подниматься наверх. Колёсная машина была всё ближе и ближе. Минут через десять они достигли первых воронок. В них была жирная вода, в которой копошились какие-то насекомые, возясь в маслянистой жидкости.
   Видно было, что машину обстреляли, но не попали. Подойдя поближе, Никита замер. В воздухе витал сладковатый запах разложения. Шестиколёсный вездеход, с огромными колёсами, закрытыми круглыми крышками так, что видны были только покрышки, остановился на вершине подъёма, и его овальные люки были распахнуты. Вокруг лежали тела в одежде из толстой ткани. Они были не больше полутора метров в высоту и были облачены в некие костюмы или скафандры, с сочленениями, напоминающими гибкие гармошкообразные элементы из серого металла. Ткань скафандров была композитной - основанием служила толстая чёрная материя, а её переплетали жёлто-зелёные металлические нити, образуя орнамент, напоминающий кольчугу.
   Одно из существ лежало ближе всего к дороге. Его грудь была украшена серебряным орнаментом, напоминавшим хаотичное переплетение виноградной лозы и острыми листиками. При этом на правой части груди эти лозы образовывали три серебряных воронки с каплями золота внутри. Никиту поразили шлемы пришельцев. Они были вытянутые, словно одетые на собачьи морды, и тела были ... с хвостами.
   - Э-э-э, это...
   - Солдаты. Я так понимаю, в боевых костюмах. Видишь того, кто лежит дальше всех, разорванный? У него из оторванных рук или лап торчат металлически стержни. Так вот, похоже, они ещё внутри имели экзоскелет.
   - Да, впечатляет.
   Они подошли ближе. Лежащий у дороги солдат был без видимых повреждений. Никита остановился перед ним, рассматривая его костюм. Этот странный орнамент привлёк его внимание. Зачем он, для украшения? На поясе этого существа были заметны какие-то элементы. Что-то похожее на рукоять, ствол, прямоугольную ствольную коробку, словно на поясе находилось разобранное оружие. Тут от запаха у Никиты зачесалась в носу, и он чихнул.
   - Будь здоров, - сказал Михаил.
   - Спасибо, - машинально ответил Никита.
   Он посмотрел направо. Рядом, за носом машины, на боку лежал ещё один солдат. Голова его была запрокинута, одна нога оторвана, судя по всему, снаряд попал ему под ноги, и его отбросило в сторону.
   Орнамент на его груди отличался. Он был повреждён. В некоторых местах тёмно-синяя материя побелела, а нити были порваны. Серебряная лоза была погнута и помята, некоторых элементов не хватало, но Никита заметил, что на правой стороне груди у солдата было две воронки с изумрудными камнями внутри. Его пояс был пуст, зато рядом с ним лежало нечто, напоминающее ствол ружья.
   - Что это такое? Что за орнамент?
   - Фиг его знает. У одних он серебряный, у других золотой. Есть серебряный с рубиновыми листами, а есть золотые с чёрными листьями. И воронки с разными цветами внутри. Я так думаю, это что-то вроде наших погон или лычек. А может, всё вместе. Скорее всего, это - офицер.
   - А что его убило? Ну, с теми понятно: оторванные руки, ноги. А этот? И ещё хвост у него...
   - Хе-хе, хвост говоришь. Откуда я знаю, что его убило?! Я что, вижу сквозь скафандр?
   Никита смотрел на шлем существа. Что под ним? Неужели морда собаки? Михаил вроде говорил, что это рептилии. Значит, крокодила или ящерицы? Если шлем повторял строение черепа, морда существа должна быть вытянутой, глаза близко посажены. А может, и нет их вообще, откуда он знает.
   Никита почесал ногу. Он молча рассматривал тело перед собою. Вот она, первая встреча с инопланетянами, не похожими на людей. Встреча, которую так долго описывали фантасты и ждали космологи на земле. Они жаждали найти инопланетный разум, Никита нашёл его. Вот он, лежит в виде мёртвого тела перед ним.
   На оголённую руку Никиты село тёмное насекомое, помесь паука и комара, и едва Никита поднял руку, чтобы его прихлопнуть, как насекомое впилось в кожу хоботком, потом подскочило и полетело наутёк. Летело оно недолго и спикировало по дуге вниз, исчезнув в тёмно-зелёных зарослях вьющихся растений с багровыми листочками.
   - Сука! - злобно прошипел Никита и почесал укушенное место.
   Вот эта тёмная полоса на морде - это что, стекло для обзора? Сам шлем был пластиковым, тёмно-фиолетовым, хотя и отливал металлическим блеском в солнечных лучах, словно в пластике застыла металлическая пыль.
   Никита перевёл взгляд на руки существа. Они были четырёхпалыми. Большой палец был длиннее, чем у человека, а на указательном пальце правой руки было треугольное острое продолжение, имевшее серые насечки. Никита присмотрелся, прищурив глаза. На этом тёмном треугольнике были нанесены разнотолщинные линии, как штрих код. При этом, такое утолщение было только на правой лапе, на левой подобное отсутствовало.
   Не менее странным был пояс существа. На нём отдельными элементами находились странные устройства, словно части чего-то. Никита нагнулся. Вот, вроде, что-то похожее на приклад, там - часть ствольной коробки. А это пистолетная рукоять, только спускового крючка он не видел, лишь тёмное треугольное отверстие. Таки он не ошибся, это оружие?
   - Это... - Михаил понял, что рассматривает Никита и кивнул. - Заинтересовался?
   - Да. Это ствол?
   - Да, угадал. Это оружие. Посмотри налево. Вон у того в лапах оно, собранное.
   Никита посмотрел туда, куда указывал Михаил. Там лежало ещё одно тело, спиной кверху. Был очень хорошо виден хвост с клешнёй на конце. В вытянутых лапах находилось оружие. Его оплели вьющиеся растения, но Никита заметил выступающий телескопический приклад и отливающий голубизной ствол. Да, это было оружие.
   - Странное оружие, - почесал затылок Никита. - Тут оно почему-то на поясе, в таком виде.
   - Ты видишь его в разобранном состоянии. Я всего один раз видел, как пришельцы подобное оружие собирали. Видишь этот тёмный треугольник на указательном пальце на правой руке рептилии?
   - Да, вижу. На нём ещё типа штрих-код нанесён.
   - Ага. Это управляющий коготь. Так его мы назвали. Я видел, как пришельцы заставили мертвеца в скафандре вставить свой коготь в бляху на поясе, да, вот эту, в центре, и нажать особым образом, и элементы соединились в автомат. Как магнитом притянулись, ей богу! Ствол выпрыгнул откуда-то из-за спины. Там у них прямоугольный короб или что-то там.
   - Как, вот же ствол! Слева, на поясе.
   - Слева это не ствол, а кожух. Ствол, как лейнер, вставляется в него.
   - Как у пулемёта?
   - Да, только ствол составной, из трёх частей. Ну, не важно.
   - Может нам тоже стоит его собрать, всё-таки оружие. Здесь так много опасностей. А вдруг этот лев металлический вернётся? Вставим коготь в отверстие на поясе и соберём.
   - И дальше? Легче подобрать собранный, вон хоть тот, около существа, лежащего на спине. Только, Никита, это бессмысленно. Мы так и не поняли, как из него стрелять. Жали-жали, тыкали в него коготь - никакого эффекта. Скорее всего, нужно ещё что-то, кроме простого вставления когтя в гнездо. - После этих слов солнце закрыли плотные тучи. Они смогли, наконец, оторваться от снежных вершин гор и теперь ползли по небосклону. В них виднелись синие разрывы, сквозь которые мерцали яркие звёзды. - Так что идём, это оружие можно использовать разве что как дубину. Против металлического зверя оно бесполезно, поверь.
   - Не сомневаюсь.
   Никита снова посмотрел на шлем пришельцев. Он вдруг представил, а если морду Лохматого запихнуть в такой шлем, что получится? Глупость. Никита снова почесал нос. На тёмно-фиолетовый материал шлема налипла грязь. От места, где должен был, по мнению Никиты, находиться правый глаз, грязь стекла вниз, оставив грязные дорожки, словно шлем плакал. Жирные следы с большими крупинками тёмно-жёлтого песка. Никиту передёрнуло от увиденного, словно его пронизал холод, внутри него возникли яркие чувства и тут же угасли. Не стоило так впечатляться.
   Следом взгляд спустился от шлема вниз, к шее. На ней находилась большая, похожая на треугольный рыцарский щит бляха из серого металла. На ней была изображена знакомая станция. Она была словно почиркана карандашом, как будто её интенсивно царапали, оставляя тёмные следы, а вдоль сходящихся линий треугольника шли цепочки символов. Он были выдавлены вдоль обеих сторон, и над некоторыми из них, словно выделяя группы символов, находились петроглифы.
   - Мне пришло на ум название, петроглифы.
   - Изображение на камне, а что? - поинтересовался Михаил.
   - Да так, вспомнил название.
   - Ты имеешь в виду эти стилистические знаки? Танцующие человечки, животные на тонких ножках? Мне это знакомо, видел не раз. Ну, и что ты хотел сказать этим?
   - Да ничего. Просто, наверное, слышал когда-то это название. Вот, вспомнилось.
   Никита разглядывал этот нашейный знак. Для чего он? Бляха как-то крепилась к основанию шеи. Она была не на цепи, не было видно застёжек или крючков. Создавалось впечатление, что её можно было снять. Никита нагнулся и, вцепившись в неё руками, на удивление легко оторвал. Бляха была большая, тяжёлая, из металла, похожего на серебро. С другой стороны бляхи было изображение планеты с выгравированными на ней контурами материков. И опять цепочки непонятных символов вокруг неё.
   - Насмотрелся? - спросил Михаил, и Никита сунул бляху в карман. - Скорее всего, это какой-то опознавательный знак рода войск. Типа лычки. Я подобные знаки уже не раз видел. На многих рисунок совпадал, а на многих отличался. Видишь, на лицевой стороне здесь знакомая орбитальная станция, а на значке, который я видел у прудов - концентрический город. Значит, допускаю, что это всё-таки лычка.
   - Тяжёлая, - сказал Никита. - Как ты думаешь, это серебро?
   - Возможно. Не алюминий точно. Наверное какой-то сплав.
   Послышался далёкий рокот. На горизонте собирались новые тучи. Они формировались над горами в дымке тяжёлым грозовым фронтом. Он густел, становился тяжелее и темнее. По нему изредка начали бегать молнии.
   Перед фронтом медленно двигался корабль. Он казался маленьким, но Никита понимал, что это обман зрения, а на самом деле корабль огромен. Он плыл над бесконечным полем жёлто-коричневых отложений в виде холмиков, которое упиралось в гладь озера. За озером начинались горы. Озеро было далеко и выглядело отсюда неподвижным зеркалом. Корабль плыл над всем этим, два тёмных бумеранга, скреплённые широкой полосой.
   Никита снова вспомнил, о чём размышлял.
   - А эти пришельцы, как ты думаешь, какие они?
   - Откуда я знаю.
   - Ну, ты же их видел.
   - Ну, видел и говорил тебе про них. Похожие на нас, но идеальные.
   - Это понятно, а если попросить у них помощь, они помогут?
   - Я уже отвечал на твой вопрос. Нет. Мы пытались, но они нас игнорируют.
   Никита молчал. Он вдруг вспомнил тень за светящимся экраном в зале, что она говорила. Он уже забыл про неё. Что там она шептала: что эти пришельцы старые, что они не будут помогать, что им всё равно. Что только она поможет. Кто, эта тень? А не привиделось ли это ему?
   "Но ведь они так похожи на него, пусть идеальные, но всё-таки люди. Неужели им чуждо сострадание, чуждо понимание, что кто-то попал в беду, разумный, похожий на них? В конце концов, даже обезьянам люди помогают", - думал Никита. Корабль уплывал за горизонт. Он сверкнул гранями крыльев в луче светила и исчез за тучами.
   - Но почему? Мы ведь похожи. Что им стоит нам просто помочь?
   - А ты бомжам часто помогаешь? Может, приводил их в свой дом, мыл, кормил, ночлег давал?
   - Подожди, бомжи - это другое.
   - Это - то же самое, - Михаил внимательно разглядывал небо. Он что-то высматривал в тёмных облаках. Светило снова скрылось за ними и на местность с шестиколёсной машиной, упала тень.
   Никита ещё раз посмотрел на шлем. Как выглядит существо за ним? Неужели ящерица? Судя по форме шлема, оно может быть больше похоже на волка или лису, не хватало только торчащих ушей. Вместо них - серые выпуклости с точками.
   Никита почувствовал, как Михаил положил ему руку на плечо. Вздрогнув, он обернулся на спутника. Тот внимательно смотрел в сторону гор, а там на небе появилось тёмное пятно.
   - Так, бежим к машине и прячемся, - сказал он.
   - Что это?
   - Корабль пришельцев. Бежим.
   - И что. Они часто тут летают.
   - Только не этот. Это - редкостная сволочь. Узнаю по силуэту. Едрёна мать! Чистильщик. Не дай бог ещё стрельнет по нам. Он может.
   - С чего ты решил? Это просто пятно. Как...
   - Смотри внимательнее. Восьмиугольник, похожий на голову робота из шестидесятых. Вытянутый по сторонам. Идиот, бегом, хватит глазеть!
   Нет, с Михаилом не стоило спорить. Никита убедился, если он говорил, что нужно было бежать, значит, нужно было бежать. Они с Никитой бросились вперёд и оказались у шестиколёсной машины, прижавшись к последнему колесу. В воздухе, среди далёкого рокота грома послышался другой звук. Словно кто-то играл электродвигателем, то ускоряя его, то почти останавливая. И ещё странный "мяукающий" звук.
   Никита осторожно высунулся из-за колеса и увидел парящую в небе тёмную летающую машину. Да, она походила на восьмиугольник, а ещё была похожа на ворона с распростёртыми крыльями, только его хвост был словно обрублен, а голова приплюснута. Она не мигала навигационными огнями, как самолёт, а медленно двигалась в сторону леса. Потом словно передумала и повернулась к шестиколёсной машине. Она надвигалась на неё. Никита отпрянул и вжался в колесо, зажмурив глаза. Он почувствовал, как его пробирает холод. А если действительно эта летающая машина сейчас стрельнет? Один выстрел и всё, он труп?
   Раздался долгий, воющий звук и воздух задрожал. Когда звук начал удалятся, Никита, поборов страх, выглянул. Летательный аппарат двигался к стене, едва касаясь туч. Оказалось, что они были ему не интересны.
   - Ты это увидел, человек? - прошептал вдруг чей-то голос. Словно от ветерка шелестела бумага. - Он видел тебя, этот корабль, и готовился забрать, но ему на дали. Я знаю, я могу это посмотреть. Ты не можешь, а я могу. Их броня и их защита мне не страшны, они мне не преграда. Поверь, это так. Спроси своего друга, почему он ведёт тебя сюда, к нам? Это ведь неспроста. Потому что, когда ты придёшь к нам, мы ответим тебе на все твои вопросы, мы поможем тебе вернуться домой. Ты ведь этого хочешь? Вернутся к маме, к сёстрам. Упасть на кровать и заснуть, зная, что все дома, все на месте и не нужно ни о ком беспокоиться. Вернуться к своей девушке, Юле. А вдруг она по-прежнему тебя любит? А они не будут тебе помогать, посчитают это слишком дорогим занятием, а мы сможем, бесплатно. Мы расскажем, почему ты здесь. Слышишь нас? Мы всё расскажем, только пригрей нас. Ты станешь сильнее, сильнее их, надутых от собственного достоинства, сильнее этих идеальных людей, полубогов, которым нужно давно обрезать крылья. Ты будешь диктовать им свою волю, и только ты! Мы, ... свет!!!
   Никита резко обернулся. На борту машины таяла тень.
   - Что с тобой? - спросил Михаил.
   - Не знаю, слышал шёпот, - Никита смотрел на серый борт машины с мелкими вмятинами, царапинками и тёмными точками. Борта не были покрашены, вместо этого на них был словно наплавлен тонкий серо-голубой слой защитного металла. Никита моргнул. На борту машины серым пятном виднелась его вытянутая тень. Вот рядом тень Михаила, а была ещё одна тень, которая исчезала. Там, где она таяла, находилась рука Михаила. Он держался за броню машины, упершись пальцами в серо-голубой слой, а на его руке было нечто в виде металлического раструба. Слева от Никиты что-то взвыло и защёлкало. Он обернулся на звук. Сорвавшись с холмика песка, в небо улетала странная птица. Когда Никита проводил её взглядом и снова посмотрел на Михаила, руку тот опустил, и странный механизм на ней исчез. Он только другой рукой растирал запястье и разглаживал рукав куртки.
   - Чей шёпот? Я молчал, - он улыбнулся. - Похоже, это был транспортник. Фух, а я подумал на другой корабль.
   - Слушай, а вдруг этот корабль хотел нас забрать на борт и доставить на базу?
   - Ты серьёзно? - спросил Михаил, вставая и отряхиваясь. - Впервые слышу об этом.
   - Может всё-таки стоит с ними поговорить? Может они сжалятся, и вернут нас домой?
   - Они? Сомневаюсь. Я же тебе говорил: им всё равно, что здесь случится с нами. Они игнорируют нас. Даже если ты будешь сейчас тонуть в песчаной ловушке, они подлетят, посмотрят и исчезнут. Вспомни, как летающие тарелки ведут себя у нас на Земле. Многим они помогли?
   - Нет. Они вроде только похищают людей.
   - Серым всегда были интересны физиологические нюансы человека. Его геном. Они экспериментировали над ним, пытаясь найти ответы на свои вопросы. Они деградировали физически. Им нужна была формула абсолютного совершенства тела. А для этого им нужны были знания Звёздных Механиков. И эмоции тоже. Ничего из этого Звёздному Альянсу неинтересно.
   - Слушай, ты что говоришь?
   - Так, рассуждаю. Вспоминаю слова Митрофана и Эммы. Да, Эммы. Девушки, которая побывала у них и они с ней общались. Потом отпустили. Они провели над ней десятки опытов, а почечную недостаточность так и не вылечили. Она тяжело умирала, от здешней воды почки отказали. Они могли спасти её, но не спасли. Потому что им всё равно, мы им как животные. Наша планета - огромный зоопарк, куда прилетают смотрители, и на нас, как на собственные карикатуры, глазеют жители далёких планет.
   - Я не могу поверить в это. В зоопарке о животных заботятся, их лечат.
   - Да, неправильный привёл пример. Скорее в заповеднике.
   - Слушай, неужели они, достигнув такого совершенства, как там их, техно.., технических..., слово выскочило, - Никита напряг мозг, и его лоб покрылся морщинами, - высот, они так просто нас бросят? Они же высшая раса. Они...
   - Что они? Чем они тебя так удивили?
   - Но они поступают так примитивно!
   - А мы? Ты считаешь, наша цивилизация развита? Наша планета какая? Она способна взять шефство над другой, менее развитой цивилизацией? Что мы им покажем? Как исламские фанатики режут головы своим собратьям, потому что те не исповедуют их веру. Только за это. И они, и те, кому они режут головы, генетически похожи. Они братья. Они даже жили рядом, бок о бок. Многие в одном селении. Но это не помешало первым произносить красивые слова о защите веры, рассуждать о людских пороках, ссылаясь на Ислам, где об отрезании голов таким же мусульманам - ни слова. Молиться Аллаху перед казнью людей, которые были виноваты только в том, что исповедовали другую религию. Где об этом пророк Мухаммед говорил? А их имамы? Они могут часами читать проповеди, рассказывать о Рае, о некоем месте блаженства. И при этом спокойно давать добро на убийство. Говорить о каком-то правосудии, совершая преступление и ничуть не колеблясь, без угрызений совести, словно одержимые демонами. Поверь, они после этого спокойно спят младенческим сном. Как ты думаешь, что пришельцы думают о нас, глядя на всё это? Испытывают симпатию? Снисхождение, может быть, но только не симпатию. Если хочешь, я тебе покажу куда идти. Они как раз исследуют город у гор. Там, за озером. Можешь попробовать с ними поговорить, договорится о возвращении на землю. Хочу на это посмотреть. Найдём Кирилла и вали. Я даже тебе провианта дам, как только найду пожитки, которые Кирюша утащил. Только глупо всё это. Пойми, мы им неинтересны. Мы для них примитивны в мышлении, мы слишком ущербны в своей сущности. Ну, я жду ответа.
   Никита молчал, подавленный. Что он мог сказать в ответ? Он про это Исламское государство разве что по телевизору слышал. Он не знал, что ответить на этот выпад Михаила. Он переваривал то, что он сказал и сравнивал с тем, что слышал, когда находился в том зале, где сидели идеальные юноши. В нём боролось два противоречивых чувства: значимость его, как человека, и полное безразличие по поводу попадания на эту планету других людей.
   "Может я всё-таки избранный?" - подумал Никита.
   "Крыса, ты крыса, подопытная крыса!" - возразил ему голос в мозгу.
   От этих мыслей Никита снова бросил взгляд на броню колёсной машины. Ничего, даже следов странной тени.
   Но оставалось некий свербёж в душе Никиты, что-то, что не давало ему покоя. Он попытался сформулировать свою мысль, робко, с трудом подбирая слова.
   - Но ведь им должно же быть интересно, как мы сюда попали? Зачем мы здесь, люди. Ведь это так далеко. Я смотрю сейчас на небо и не вижу ни одного знакомого созвездия.
   - Ну да, ищи! Мы очень далеко. Где-то в центре другой галактики. Видишь сколько звёзд на небе даже днём? Потому что мы в центре, где находится наибольшее скопление звёзд. Дома, на Земле, мы на окраине, поэтому ночью у нас так темно.
   - Но пришельцы? Разве им не интересно, что происходит? Они не знают...
   - Скорее всего, они знают, - перебил его Михаил. - Не важно. Уже солнце клонится к закату, - Михаил вздохнул. - Быстрее, недалеко осталось. Меня утомили твои расспросы. Я не ходячая энциклопедия. Знаешь, ты был бы для Митрофана золотым собеседником. Вот с кем бы ему можно было говорить днями и ночами напролёт. Может, тогда Кирилл и не сорвался бы искать своё дерево в Лукоморье.
   - Не понял?
   - Что непонятного?! Нашёл бы Митрофан себе другого внимательного собеседника.
   Никита проглотил обиду, хотя разозлился не на шутку. Михаил делал его виноватым. С чего это? Он тут при чём? Когда Кирилл вдруг поверил в бред этого сумасшедшего старика, он, Никита, был очень далеко. Зараза, чисто сепаратистское мышление - свалить всё на других!
   Чтобы скрыть свои эмоции, Никита повернулся к машине. Она была большой, даже больше БТРа. В них их учили садиться и из них десантироваться. Может эта машина была не намного выше, но гораздо шире. А вот её колёса были удивительными. То, что он начала принял за обычные шины, закрытые колпаками, на самом деле являлось гораздо более сложной конструкцией. Разглядывая колёса, Никита вдруг сообразил, что их резиновый обод состоял из ряда зубчатых дисков, между которыми находились грибообразные резиновые шипы. Словно кто-то или наклеил эти тёмные резиновые грибы, или выдул их из отверстий дисков.
   - Странная конструкция колеса, - проговорил Никита, потирая подбородок. Сейчас можно было либо продолжить нагнетать обстановку, либо менять тему. Он чутьём понимал, что второй вариант будет верным решением. - Зачем такие острые шипы на дисках, ну эти, похожие на зубчатые колёса, если есть высокие резиновые грибы?
   - Чего тебе не понятно? Всё очень даже логично. Эти грибы - некое подобие нашего протектора.
   - А эти шипы?
   - Я так понимаю, что если нужно, эти резиновые грибы втягиваются в колеса, и на поверхности, где нужно жёсткое сцепление, например на льду, в дело вступают эти шипы. Как грунтозацепы на наших танках. Траки со "шпорами" на гусеницах.
   - Интересно, а эти резиновые члены, почему до сдулись. Если они должны втягиваться, значит от воздуха? Ведь столько лет прошло? - Никита решил идти ва-банк, подловить Михаила. То ухмыльнулся и ответил:
   - Я про стены тебе рассказывал, про жидкий раствор. Если подобным наполнить такие наросты, а не воздухом. Кумекаешь? На самом деле, мы много раз сталкивались, что многие атрибуты... э-э-э... технические решения этих рептилий основывались на таких растворах, различных по составу, которые мгновенно затвердевали, едва в них вводился отвердитель, как в эпоксидную смолу. Мы видели их селения, где кто-то лепил из густой массы, слой за слоем, отверждая его, когда слой занимал нужное место. Это напоминало слои стекла, наплавленные друг на друга, которыми кто-то управлял, решив построить из этого дом. Так что, поверь, я многое тут повидал и могу судить по своему разумению. Я прав?
   - Да, - сдался Никита. - Понятно. Эпоксидка - отличная вещь. Мы с папой с её помощью в машине резиной двери обклеивали, чтобы не так хлопали. У него всегда была в гараже керамическая чашка, где он смешивал ингредиенты, - Никита даже возгордился, что вспомнил такое слово. Но Михаил, казалось, этого даже не заметил. Он смотрел на покинутую машину, и Никита снова перевёл на неё взгляд.
   На плоской крыше этой колёсной бронемашины было установлено громадное зубчатое колесо, а внутри него торчал шар, утыканный антеннами. Было не понятно вообще, что это такое и зачем. А вот назначение короткого стального ствола в маленькой башенке был очень даже понятным.
   Никита заглянул в открытый люк. Ему было любопытно, что это за колесо и для чего оно. Там было темно, виднелось помещение с углублениями в виде кресел с отверстиями для хвоста. Перед креслами находились стойки. Часть их была откинута в сторону на Г-образной ноге. Все эти стойки располагались вокруг цилиндра с отверстиями, который заканчивался на крыше шаром в центре зубчатого колеса. Никита так и не понял, что тут к чему.
   "Ты слышишь нас, человек? - снова послышался шёпот. - Мы пришли к тебе из источника. Мы выбрали тебя, мы поможем тебе. Мы сможем...."
   Вокруг него замерцал свет, словно где-то работала вспышка фотоаппарата. Яркие вспышки засвечивали всё вокруг, слепя глаза, и Никита невольно зажмурился. Они мерцали ярким светом быстро-быстро, и не просто мерцали - было заметно, как на внутренних стенах машины, на креслах, на стойках-пультах, на стальном цилиндре в центре, возникают тёмные полосы. Сначала толстые - чередующиеся светлые и тёмные жирные линии, примерно сантиметровой толщины. Потом они пропали. Снова сверкнула вспышка, и эти линии появились опять, но уже гораздо тоньше, потом очередная вспышка - стали ещё тоньше, уже как штрихи. В конце возникло стробоскопическое мерцание, и всё было освещено ярким светом с тёмными точками.
   Что это появилось на мгновение? Тень человека? Опять появились знакомые жирные полосы, только на этот раз тёмно-коричневые. Вспышки и полосы повторялись, тоньше и ещё тоньше. Что это снова возникло? Небольшие искажения, словно линии отклоняются, вырисовывая нечто?
   Никита прищурил глаза и увидел. Внутри машина возникла фигура. Сначала эти светлые полосы выявили некую тень человека на корпусе цилиндра, а потом мерцанием, яркими вспышками начали вырисовывать её. Тёмные полосы исказились, они начали огибать фигуру, за ними последовали светлые полосы, и тень очутилась в некоем светом потоке.
   Тень дёрнулась, будто попала в ловушку и попыталась выбраться. Тёмные полосы таяли, и когда остался лишь яркий мерцающий свет, он вдруг словно влился в тень, в её трёхмерную фигуру, подсветив её. Тень метнулась, но, будто натолкнувшись на что-то, отпрянула обратно. И тогда появилась очень ярка вспышка, залившая светом всё вокруг, и тень исчезла.
   Пока угасала вспышка, Никита увидел плавающие под потолком машины прозрачные, словно из стекла, шары, горящие голубоватым свечением...
   "Возьми немного света, просто возьми его в свои ладони и подуй. Что ты видишь? Капли, пыль, просто яркие искры? Они разгонят тень, они покажут её истину", - Никита, весь сжавшись внутри, затравлено посмотрел на внутреннее убранство боевой машины. Что это там, рисунок на стене? Лист бумаги со страшной мордой животного, ящерицы? Почему её глаза горят золотым светом?
   Шары плыли к выходу, к овальному люку. Голубоватый свет в них двигался, словно там бегали язычки огня. Это было чересчур!
   Никита невольно сделал шаг назад, подальше от машины и столкнулся с Михаилом.
   - Ты видел?
   - Что? - переспросил Михаил.
   - А! - махнул безнадёжно рукой Никита.
   Он вдруг услышал шипение, словно прохудился насос. Он подпрыгнул от неожиданности и развернулся. Звук исходил от тела рептилии, того, из оторванной руки которого торчали гибкие металлические ленты и виднелась коричнево-чёрная кость. Оно лежало в траве в центре желтого пятна, который почему-то обходила местная ряска. Из скафандра снова послышалось шипение, и тело начало двигаться. Смятая грудь шевелилась, и голова в шлеме с трещиной в левой части щелевидного тёмного обзорного стекла качалась из стороны в сторону, словно живая. Культяпка оторванной лапы начала подрагивать, и оттуда потекла тёмно-синяя жидкость. Никита уже забыл про световые вспышки, про тень, про всё на свете. Он смотрел только на этот двигающийся скафандр. Опять? Сейчас прилетят эти "мясорубки"?
   - Ой, блин, что это? Он оживает, как то животное?
   - Нет, - спокойно ответил Михаил.
   - Тогда что это?
   - Сейчас увидишь.
   Мертвец продолжал дёргаться. Тело конвульсивно двигалось и вибрировало, всё, кроме хвоста. Оно подёргалось пару секунд и замерло. Никита отступил назад. Эх, сейчас бы старый, добрый "калаш", он бы не чувствовал себя таким беззащитным. Что, неужели нужно побежать за оружием того пришельца, чтобы иметь в руках хоть дубину? Михаил был спокоен. Он не боялся ни звуков, ни движения скафандра.
   "Он что-то знает", - мелькнула мысль в голове Никиты, и он немного успокоился. Если Михаил спокоен, значит бояться нечего.
   Взгляд Никиты упал на хвост существа. Хвост был прижат телом и ногами, он оказался под ними, почти спрятанный в ряске, затянувшей воронки от снарядов. Но что это на его конце? Оружие? На хвостах остальных мертвецов была клешня, он хорошо это рассмотрел, а здесь какое-то другое устройство. Диск с тремя зубьями.
   Из-за спины рептилии торчал ствол оружия и какой-то серебристый механизм, словно несколько полос тонкого металла, соединённых перемычкой, концы которых были утоплены в тёмный пластиковый короб. Больше ничего видно не было, а подойти и перевернуть тело, чтобы рассмотреть оружие и устройство, Никита не решился.
   На груди солдата - или кто он там был? - опять находилась та же самая лоза, только с одной воронкой с рубином в глубине. Хвост существа походил на сплошные сочленения. Он был самым необычным, почему-то создатели скафандра защищали его в первую очередь. Не руки, не ноги, даже не голову, а именно хвост. На конце хвоста находился этот непонятный диск. Какую он выполнял функцию? Этими зубьями разве что на песке чертить.
   Никита смотрел на останки рептилии и никак не мог понять, почему они двигаются: дёргаются, подпрыгивают и мелко вибрируют. Михаил молчал и просто смотрел на скафандр и на Никиту. Словно чего-то ждал. Вопроса? И Никита спросил:
   - Что это шипит?
   - Имей терпение, Никита, оно испугалось и желает выбраться. Сейчас ты его увидишь, - странно ответил он.
   Опять послышался этот звук прохудившегося насоса. Тело задёргалось сильнее, и в один миг из него выскочили тёмные ящерицы, покрытые слизью. Мерзкие создания вывалились из зияющей раны на месте оторванной лапы и, отбежав пару метров, выгнули спины, пугая непрошенных гостей. Розовые пятна на их спинах стали алыми. Затем они надули тёмно-синие щёки, как земные жабы, и зашипели. Это был тот самый звук насоса, который слышал Никита.
   - Ну, блин, ящерицы хвостатые, - сказал Никита. - Какие ж мерзкие создания!
   Никиту передёрнуло от их вида. Словно он увидел пиявок, разросшихся до большого размера и получивших ещё и лапы, покрытых слизью и источающих вокруг ужасный запах. И эти красные пятна на их спинах, яркие, хорошо видимые издали, не придавали им привлекательности. Ящерицы поднимали морды к небу, и из их пастей выскакивали длинные языки с овальными кончиками. При этом твари надували щёки и шипели.
   - Мерзость! - фыркнул Никита, невольно передёрнув плечами. - Блин, от их вида просто тошнить начинает! Посмотри, они в трупной жиже возятся. Из неё выпрыгнули!
   - Ну, - Михаил улыбнулся краешком губ. - Значит они такие. Это их мир. Они - создания здешней природы. Омерзение, не омерзение - это уж сугубо наши проблемы. Пошли, нужно двигаться дальше.
   - А если они ядовиты?
   - Нет, они точно не ядовиты. Посмотри на этих ящериц, мне приходит на ум сравнение с тасманскими дьяволами. Видел ты их по телевизору?
   - Нет, я про животных не очень смотрю. Про ментов смотрю сериалы, иногда ужастики, фантастику...
   - Комиксы...
   - И что? Ну да, комиксы! - Никита смотрел на тёмных ящериц с красными крапинками, которые, отбежав на десяток метров, замерли, облизываясь и подняв головы. Несомненно, их спугнули. - Вот ужастики смотрю, там часто трупы жрут живых и всякая другая дьявольщина. "Обитель зла", для примера. А передачи про животных мне не интересны.
   - И зря. Иначе ты бы понял поведение ящериц. Это очень похоже на то, как себя ведут тасманские дьяволы. Пожирают всё, что находят. Вгрызаются в тела и съедают изнутри. При этом они мяукают, чавкают...что с тобой?
   Никита стоял у скошенного носа машины и чесался. Он опёрся на серо-жёлтый бронированный корпус машины и чесал ноги, руки, грудь и очередной раз чесался между ног.
   - Ты что делаешь? - Спросил Михаил.
   - Не знаю, словно по всему телу бегают муравьи. И мне холодно, меня знобит. Ноги прям немеют от холода, и по ним бегают эти невидимые муравьи.
   - Ты в этом точно уверен?
   - Да, куда уж увереннее! Куда бы ещё отойти? Они по мне ползают! Можно за машину?
   - Опять? Приспичило?
   - Да, Миша, ...Михаил мне нужно. Меня всё это серьёзно достало.
   Никита стоял около колёсной машины и пританцовывал. Он не врал, что "припекло". Все эти события и переживания снова отправляли его в туалет. И он, не дожидаясь согласия Михаила, забежал за машину.
   Когда он вернулся, Михаил спросил:
   - Всё?
   - Да, всё.
   - Горе с тобой. Ссышь где попало.
   Никита сжал губы, его это обидело, но потом, глядя на лицо Михаила, он улыбнулся:
   - Да, оставляю везде свою - как там её? - ДНК.
   - Хорошо, начинаешь шутить. А вообще ко всему здесь привыкнешь. На этой планете самое главное приспособляемость и привыкание. Ладно, идём. Кирилл должен быть рядом. Что опять?
   - Не знаю, всё чешется! - Никита снова остановился и принялся с остервенением чесать руки и ноги. - Не могу остановиться. Зуд по всему телу.
   - Блохи? - усмехнулся Михаил.
   - Не смешно! Тебя это не трогает, ты же не чешешься! А я вот чешусь и мне, ой как хреново. Как будто меня что-то пронизывает.
   - Что? Опиши?
   - Что описать? Как будто по мне внутри и снаружи насекомые бегают. Вот же чёрт, как чешется. И кожа трещит, как от статики.
   - Не чешись.
   - Не могу, говорю же: зуд, по всему телу. Такое чувство, что по мне электрические разряды бегают.
   - Ладно, разберёмся. Идём. Хватит около этого бронетранспортёра бегать. Всё равно бестолку.
   Вот так, почёсываясь всё время, Никита и двинулся вперёд за Михаилом. Тела существ в скафандрах с таким странным и таким нужным оружием остались позади, а впереди был спуск, и дальше возвышался ещё один холм. Он порос молодыми деревьями с гибкими ветвями и мягкой хвоей вместо листвы - знакомые деревья, которые Никита увидел, едва попав на эту планету. Съехав с дороги, в них запуталась небольшая - не больше метра в ширину - машина на четырёх колёсах, с овальным кузовом, как металлический панцирь черепахи. Скорее всего, это был радиоуправляемый разведчик, который после прерывания связи просто ехал вперёд, пока не запутался в ветвях, где и "умер".
   Никита и Михаил поднимались на второй холм, пройдя ложбину. В ней что-то трещало, словно лопались пузыри, стрекотало и булькало. В маслянистых лужах кипела пена. Она появлялась изнутри и лопалась с характерным звуком. Лужи на дороге походили на озерца растопленного сала. Никита вспомнил, что когда мама жарила утку, она пару раз сливала с противня жир в старую кастрюлю. И вот в этой кастрюле, покрытое полупрозрачной застывшей коркой, плескалось нечто подобное тому, что стояло лужами вдоль дороги.
   - Сколько масла, - Никита, морщась, переступал жирные лужи на песке. - Неужели их дождь не смывает?
   - Он скатывается поверху, - ответил Михаил. - А твои кроссовки насквозь пропитались. Ну и обувь у тебя...
   Никита понял, почему он так говорил, и ответил:
   - Слышь, я из госпиталя сюда попал.
   - Понятно. Хорошо, сойдём с дороги, чтобы не вязнуть.
   Никита промолчал, мысленно соглашаясь. Ткань кроссовок стала тяжёлой и липкой. Слава богу, что он это переносил спокойно. А вот Наташка, девочка из его класса, терпеть не могла всякие жирные жидкости. Как она бы сейчас злилась. Они её часто дразнили, лили масло на шею. Ну, она была девочкой не из робкого десятка. Маленькая, но плотная. Она догоняла обидчиков и била их. И Никите пару раз доставалось. Сейчас, вспомнив её, он не понимал: зачем они так поступали с ней? Она им даже не нравилась. Просто подразнить? И толку? Она была быстрее и сильнее их, несмотря на свой маленький рост.
   Никита вздохнул, нагнулся и стёр руками с кроссовок налипший песок. Больше не используя разбитую машинами дорогу, покрытую глубокими колеями с маслянистыми лужами, Михаил и Никита поднялись на вершину второго холма, шагая по пескам вдоль дороги. Приставучие травинки цеплялись за одежду крючками и тянулись за ними до тех пор, пока не отрывались.
   Не переставая чесаться, Никита продолжал идти, а вот его спутник вёл себя странно. Он осматривал небо, приседал и трогал траву. Иногда он брал в руки песок, долго мял его, протирая сквозь пальцы. Потом он вновь вставал и смотрел на небо.
   Над ними плыли облака с тёмным, сизым низом. Они упирались в голубое небо многоярусными образованиями, в которых изредка вспыхивали зарницы. Они ползли от гор со снежными вершинами: три самых высоких пика смотрели вверх, словно отточенные карандаши, а справа и слева от них тянулась горная гряда, медленно уползающая вниз. За ней в неясной дымке были видны другие горные хребты.
   Михаил внимательно смотрел на них, его лицо стало каменным, только глаза оставались живыми.
   - И что ты там увидел? - поинтересовался Никита.
   Он снова почесал ноги. У него ещё так чесалась спина, но почесать он её не мог. Ну не будет ли он просить Михаила почесать. Это слишком. Он подошёл к броневой машине и почесался об угол брони.
   - Смотрю, когда придёт гроза. Видишь, как грохочет над горами. Пытаюсь понять, когда она дойдёт до нас.
   - Да ладно, и как ты это понимаешь?
   - Щупая эту слизь... эту жидкость в лужах? Она меняет плотность, станет гуще, когда фронт дойдёт сюда. Гроза здесь может быть очень сильной. Гораздо сильнее земных гроз и со страшным ветром. Если не спрятался - погибнешь.
   Когда они добрались до вершины второго пологого холма, перед Никитой открылся новый вид. Внизу, в долине, высились жёлтые кучи песка, как отвалы от шахт. Он уже видел подобное раньше: эти холмы, эти песочные стены были похожи на те, что остались позади. Только здесь они были однородными, сплошь из жёлтого песка, а до этого напоминали разноцветный слоёный "пирог", с полосами бурого, оранжевого, жёлтого, серого цветов. Никита обернулся, чтобы проверить, прав ли он, но эти песочные стены скрывал холм и боевая машина, стоящая на его вершине.
   - Что, зуд прошёл? - поинтересовался Михаил.
   - Вроде того. Попустило.
   - Опиши, что ты чувствовал?
   - Зачем тебе это?
   - Ну, у нас многие люди в коммуне вели себя странно. Их вдруг пронизывала дрожь, они закатывали глаза, впадали в истерику, а через мгновение были снова абсолютно нормальными.
   - И что?
   - Никита, ты чешешься не переставая. Это - ненормально. Я хочу тебе помочь.
   - Как? Почесать меня? - Никита снова нервно поскрёбся. - Как ты мне можешь помочь, если не знаешь как? Меня словно изнутри что-то ест. Не могу объяснить, просто ест и всё. Ты понял?
   - Ладно, идём. Смотри, вот он, конец нашего пути. Туда ушёл Кирилл.
   Впереди этих жёлтых холмиков было много, очень-очень много, они заполнили всё пространство, что простиралось до холмов. Молодые деревья с мягкими иглами щекотали лицо, но Никита только отмахивался, когда они свернули с дороги. За вершиной холма, где он стоял, простирался новый мир.
   Теперь Никита понял, что это было за холмами. Там была долина, громадная долина. Почти у горизонта, справа и слева она обрамлялась цепью поросших пушистой зеленью холмов, метров под триста в высоту или даже более. Это были очень древние горы. Никита помнил рассказы гида, когда он впервые попал в предгорье Карпат. То, что он видел тогда, было очень похоже на то, что он видел сейчас. В некоторых местах эти холмы прорезали столбы камня, которые словно поднялись из глубины. Громадные серо-красные столбы гранитов и других пород, переходящие у основания в серый и зеленоватый цвет. В основаниях столбов на уровне земли были ещё видны багровые наплывы, полосы, словно горные породы оплавились от высокой температуры, и появилась некая платформа, которая препятствовала опусканию поднявшейся породы.
   Стоя на вершине напротив огромного каменного столба, Никита видел, что таких столбов было несколько, а рядом, опустив голову, словно поедая их, стояли громадные чёрные жуки. Эти огромные, до самого неба создания, застыли, будто их заморозили.
   Но воспринимать увиденное Никите ужасно мешали эти невидимые муравьи, которые бегали по телу. Он чесался, поднимал штанины брюк, снова чесался, внимательно разглядывал кожу на ногах. Ничего, на ней не было видно никаких паразитов. Но всё его тело зудело уже так, словно муравьи прогрызли в его коже отверстия, и бегали под ней, щекоча лапками.
   - Может, хватит? - поинтересовался Михаил, хотя лицо его не выражало сейчас ничего, кроме настороженности. Он оглядывался, словно что-то искал. - Нам предстоит тяжёлый путь, а ты чешешься, как заразный!
   - Не могу, чешется же! Сука, зудит так, словно сотни комаров меня укусили. - Никита рассматривал свои руки и ноги. - Зуд страшный. И в туалет снова охота.
   - Ты - сплошная проблема. Почему у меня ничего не чешется?!
   - Может, у тебя прививки! Да, ты из России, высшая раса. Уникальный, как там сейчас говорят, потомок русско-арийской расы! Этот, как его, человек высшего общества. Куда там мне до тебя?!
   - Хватит! - сказал Михаил громко, и его глаза вспыхнули гневом. - Хватит свои проблемы на меня сваливать. Я здесь не при чём. У тебя появилась навязчивая идея. Ты во мне всё время видишь врага, а я тебе хочу помочь, изо всех сил. Ну, хорошо, не веришь мне, подскажи мне почему? Что я не так сделал?
   Никита, оскорблённо надул губы и замолчал. Он старался больше не чесаться, а просто смотрел перед собою.
   "Хрен ты увидишь во мне слабака! - Никита глубоко вдохнул воздух и потихоньку вынустил его через ноздри. - Посмотрим, сепар, кто кого!"
   Да, эти тёмные жуки впечатлили Никиту. Огромные, чёрные создания, похожие на земных жуков дровосеков-титанов. Достигающие в высоту почти половины высоты холмов, они стояли на шести лапах и наклонились головами к столбам гранита, вылезшим из земли. Они ели их. Да, несомненно, он ели эти столбы. Их головы были погружены в выеденные углубления, словно они по-прежнему продолжали их грызть, но вдруг застыли.
   Жук, находящийся примерно в километре от жука, стоящего на пути Никиты и Михаила, почти полностью въелся в холм. Он сгрыз каменный столб и потом, разгребая лапами породу, начал грызть сам холм, добравшись сквозь песок к каменному основанию. Но после этого вдруг тоже застыл, как будто его вмиг обесточили.
   Никита почесался, разглядывая этих громадных жуков.
   - Ну и твари! - сказал он чуть погодя.
   Михаил улыбнулся, но промолчал. Вся долина между возвышенностью, где стояли Никита с Михаилом, и холмами, где застыли жуки, была покрыта жёлтыми отвалами, и между ними снова синели неиспаряющиеся пятна маслянистых жидкостей, так похожих на лужи топлёного жира.
   На границе отвалов стояли приземистые машины. Они цепочкой уходили справа налево, защищая эти отвалы и холмы от неприятелей. Они напоминали четырёхгранные платформы, в верхней части корпуса которых виднелись устройства в виде громадного барабана револьвера с коротким стволом. Перед ними ржавели маленькие колёсно-гусеничные машины с какими-то металлическими грибами, выдвинутыми вверх. Позади машин с револьверными барабанами стояли другие машины, имевшие длинные строенные стволы, вроде зенитных систем, подобные которым Никита видел перед воротами. А за ними стояли такие же маленькие машины, только с пучком антенн на движущейся шаровидной головке, похожие чем-то на земные радары. Позади них, зарытые в песок, виднелись серо-стальные платформы.
   - Это что-то вроде ракетных комплексов, нашего "Града", - пояснил Михаил. - Видишь эти машины с барабанами?
   - Неужели? - Зуд проходил, хотя ощущение, словно кожа наэлектризовалась и "горела", осталось.
   Михаил вздохнул.
   - Ладно, идём.
   Они начали спускаться, но любопытство одолевало Никиту, и он не удержался и спросил:
   - Ладно, я, может, был не прав. Но это что, защитный пояс? Эта установка, - как там его? - типа "Града", почему ты так решил?
   - Посмотри внимательно, пока мы спускаемся. Видишь пусковую трубу на двух опорах? Туда упирается конец очередного гнезда револьвера в верхней точке. Это пусковая установка для ракет. Всё очень просто, как американский пулемёт Гатлинга. Когда баран поворачивается, и очередное запряжённое гнездо совмещается с пусковой трубой, производится пуск ракеты, потом барабан проворачивается - и снова пуск. Внизу, в корпусе установки, производится автоматическая перезарядка.
   - Слушай, откуда ты это знаешь, с чего ты это взял?
   - А разве это не очевидно? Никита, просто смотри и анализируй. Это другая планета, но некоторые вещи похожи и легко узнаваемы, как... как песок, хоть он и смолянистый наощупь. Но всё же это песок.
   - Понятно, убедил, - согласился Никита. - Ты уже мне подобное говорил. А остальные машины, это что?
   - Эти, напоминающие радар со стержнями? Ну, знаешь что такое комплекс электронной борьбы? Вижу, что нет. Ну, видел самолёты, с антенной на борту, АВАКСы. Думаю, что это нечто подобное. Это поставители активных помех. Ничего другого не приходит на ум. Корявое слово, не могу найти синонимы.
   - Поставщики?
   - Какие поставщики?! Эти машины ставят шумовое заграждение. Ладно, проехали.
   - А остальное? - Про эти самолёты АВАКСы Никита слышал, ещё в школе.
   - Не знаю. Может защита, может это генераторы силового поля, может ещё что-то. Я вижу то же, что видишь ты и могу только догадываться о предназначении этих машин. Слава богу, что они давно мертвы. Идём к жукам.
   - Нам туда?
   - Да, к жукам.
   - Интересно, что это такое? - Никита шёл вслед за Михаилом, который уверенно шагал вперёд. Михаил многозначительно посмотрел на Никиту и отвернулся.
   - Неужели тебе непонятно? Посмотри, что они делали. Это горноперерабатывающие комплексы. Они своими челюстями перемалывают породу и потом проглатывают, проталкивая её к транспортёрам.
   - Они её поедают?
   - Нет, конечно. Они просто измельчают её, а потом перерабатывают. Этот жук - полный комплекс переработки породы да полного извлечения нужных элементов.
   - А откуда ты это знаешь?
   - Мне Митрофан рассказывал, а он давно на планете и бывал внутри этих комплексов.
   - Да ну! И как он туда попал?
   - Вот найдём Кирилла, спросишь его. Он говорил, что всё знает.
   Никита опять вдруг почувствовало холодок вранья, словно ему рассказывали что-то, опуская детали. Он хотел спросить, но чем это закончится? Отговорками Михаила? А ещё он хотел выпить. Двести грамм самогонки, а потом закусить салом с луком, заесть чёрным украинским хлебом. Эх, как бы он хотел сейчас укусить ломоть украинского хлеба, посыпанного солью, с тонким слоем масла, когда хлеб ещё горячий и душистый. А потом ломоть такого же хлеба, посыпанный солью, только со свежим салом. И не каким-нибудь, жёстким и безвкусным салом, купленным где попало, а мягким, нежным, душистым. И заесть лучком, да стопку водки. Никита закрыл глаза. Он снова проголодался. Он словно ощущал запахи хлеба, сала, лука, он чувствовал на языке соль. И жареную на сале картошку, с поджаренной корочкой, запах её, такой призывный и... Никита споткнулся о плоский булыжник и едва не упал.
   - Сука! - процедил он сквозь зубы.
   - Смотри под ноги. Когда спустимся, главное не утонуть в жирной жиже. Мерзкое ощущение.
   Никита стоял перед коричнево-жёлтыми холмами отвалов и пытался понять, что это такое. Вся местность была засыпана ими, отдельными мокрыми кучам, а между ними текли ручейки маслянистой жидкости. Слева находилась прозрачная река, куда стекали эти ручейки. Там на берегах виднелись тёмные тела. Их было много, они усеивали пятнами оба берега, а часть лежала среди жёлтых куч.
   - Что это там? Фигуры?
   - Наша дорога пролегает мимо них, посмотрим.
   - Блин, да хоть бы дубину какую в руках иметь!
   - Зачем, здесь всё мертво. Насколько я знаю, сюда животные не заходят. Видишь, эти жёлтые отвалы, там ничего не растёт. Если ничего не растёт съестное, значит там нет травоядных. Нет травоядных, нет и хищников. Не бойся, нас бог бережёт. Пошли.
   Они спускались. Справа, очень далеко, стояли механизмы. Он виднелись рядом с жуками, на своеобразной утоптанной площадке. Солнце скрылось за большими многоярусными облаками, не дававшими ему шансов пробиться, и поэтому больше не слепило Никиту. Он замедлил шаг, разглядывая увиденное. Всё было новым, необычным и притягивало взгляд. Михаил рядом шёл с кислой миной. Ему было неинтересны виды вокруг, он хотел как можно быстрее достичь цели путешествия.
   Никита смотрел на далёкие, тёмные машины. Они имели вверху крестообразные крылья, на концах которых находились воздушные винты. Никита не сомневался, что эти машины могли летать. Эти винты располагались внутри жёсткого корпуса, обода, как винты в лодках на воздушной подушке. Ниже крыльев располагался серый прямоугольный корпус, имевший на углах четыре манипулятора. Видно было плохо, но эти манипуляторы, казалось, были прикреплены к корпусу сегментными сочленениями. Никита приостановился, рассматривая механизм. Манипуляторы на концах имели странные насадки. Если их соединить, они образовывали огромный ковш. Скорее всего, это и было основным предназначением этих машин.
   Справа от них была видна платформа, где останавливались огромные ёмкости, как некие вагонетки в шахтах на монорельсе. Одна такая вагонетка до сих пор стояла, ожидая грунта. От платформы погрузки шла верх одноколейка, рельс походил на Т-образный швеллер.
   И опять у Никиты зачесалось всё тело, словно его начало бить током. Странное ощущение... Никита почесался и огляделся. Он посмотрел наверх, на облака. Ничего. Ничего необычного. Такие же, похожие на земные, грозовые облака, где изредка вспыхивали зарницы.
   - Почему остановился? - поинтересовался Михаил. - Часов через пять здесь стемнеет. И знаешь, я хочу в этот момент быть в безопасности.
   - Да, иду, - тихо ответил Никита.
   Он посмотрел вправо. Там эта одноколейка шла к стене, потом шла вдоль неё и исчезала в дымке. Там что-то виднелось, огромная посадочная площадка. Скорее всего, эти машины, которые лежали на мокром песке, нагружали песок в ёмкости, которые приезжали к погрузочной платформе по монорельсу, а потом они двигались вверх. Как они разминались при этом с теми, которые спускались вниз, было непонятно. Ведь это должен быть непрерывный процесс. И куда свозился этот песок? Зачем он был им нужен, такой жирный и противный? Ответа не было.
   Вся платформа был вымазана коричневой глиной, даже отсюда это было видно. Солнце выглянуло на секунду, и стало заметно, как вся конструкция монорельса блестит от жира. На ней виднелись и жёлто-коричневые пятна глины, и жёлтый песок, там, где он рассыпался при погрузке.
   Никита опять перевёл взгляд на тёмные тела, лежащие по берегам реки жира. Дул лёгкий ветерок, он едва шевелил поверхность реки, волны словно пытались пробиться сквозь слой прозрачного масла и слегка колыхали поверхность реки глицерина. Река тяжело волновалась.
   - Нам туда, - Михаил улыбнулся краешком губ. - Пошли. Или боишься?
   - Нечего я не боюсь, пошли.
   - Как спустимся, идём по насыпям. Осторожно, держись подальше от этих ручейков масла: они могут затянуть вниз. Это как попасть в трясину. Обходи их. Видишь тропки из белого камня, словно плиты из известняка? По ним нужно идти.
   - Для нас выложили?
   - Для обходчиков, не валяй дурака!
   Они спустились вниз. Холм, ещё имевший на склоне твёрдое покрытие, заканчивался. Они спускались вдоль дороги, где местами из песка торчали куски железа, пластика или стекла и виднелись чёрные элементы, походившие на резину. Ржавые пятна указывали, где лежало брошенное железо.
   - А они, как и мы, не сильно беспокоились о чистоте.
   - Что? - Михаил не сразу понял, о чём говорит Никита.
   - Смотрю на мусор вокруг, как у нас. И это цивилизация, покорившая свою, как там её, звёздную систему?!
   - А ты что хотел? Увидеть идеальный мир? Идеальный мир не превращается в сборище сектантов. Осторожно, смотри, куда ступаешь.
   Возле начала отвалов холм заканчивался и упирался в прозрачный жирный ручей. Дорога была насыпана так, чтобы быть выше его, и, чтобы ручью ничто не мешало течь, под дорогой была проложена серая труба. Когда Никита осторожно слез с травяного покрывала, минуя висевшие над песком корни, его нога опустилась в холодное нечто с крупным песком и с ледяной жидкостью, которая мгновенно пропитала кроссовки. Ощущение было отвратительным!
   В облаках короткой очередью сверкнули зарницы, и через пару секунд пришёл отдалённый грохот. Над горными пиками тучи густели и, судя по всему, там шёл дождь или снег. Опять серия вспышек. Никита остановился и зажмурил глаза. Ему снова привиделись вспышки в машине рептилий, эти чередующиеся полосы тени и света и эта тень...
   - Ну, хватит тормозить! Достал! - зло сказал Михаил и пнул его под зад. Никита молча ускорил шаг. У него в очередной раз зачесалось всё тело. Почему? Он почесал ноги, спину и живот, потёр щёки. - Шелудивый!
   - Это аллергия, точно. На жир.
   - Ты же не чихаешь, а только чешешься.
   - И что?
   - Ничего. Идём. Уже близко. Ты главное, расчёсывая себя, не утони в масле. Обидно будет.
   Никита тяжело вздохнул, но смолчал. Зуд не прошёл, но стал меньше. Рядом слышались характерные звуки болота. Лопались мелкие пузыри, что-то булькало и клокотало. Только не было вокруг насекомых, вообще ничего живого. Ничего не шевелилось в ручейках и лужах, эта маслянистая жижа была абсолютно мёртвой.
   Впереди была дорога, скорее тропа из белых булыжников, с масляными отвалами по обе стороны. Как тут могли двигаться колёсные машины, было непонятно. Путники шагали по камням тропинки, стараясь не соскальзывать. Это было трудно, особенно Никите, кроссовки которого насквозь пропитались жиром. И запахи вокруг стояли специфические: машинного масла, прогорклого жира, Никите даже казалось, что рядом жарят беляши и пирожки в подсолнечном масле, которое давно нужно было бы сменить.
   Они шагали вдоль отвалов, огромных куч жирного песка. Песок был крупный, белого или жёлтого цвета, изредка встречались оранжевые, красные или сине-зелёные крупинки. Остановившись, чтобы завязать шнурок, Никита не выдержал и зачерпнул гость песка. Круглые или эллиптические крупинки, но идеально гладкие, словно застывшие капельки расплавленной породы. Покатав их между пальцами, Никита выбросил песок обратно, пытаясь избавиться от жирной плёнки на пальцах. Что это такое? Это не походило на обычный песок.
   - Всё, завязал свой шнурок? Гроза надвигается. Вода поднимет жир и тут такое начнётся, мало не покажется. Утонем из-за тебя, кузькину мать!
   - Твою мать, - поправил Никита.
   - Да хоть какую. Идём.
   Они прошли несколько десятков метров и за поворотом вдалеке увидели спуск к этой мёртвой реке жира, с белыми берегами, похожими на застывшее сало, где чернели тела, а справа, метров в ста от них, на фоне жука поднималось громадное дерево. Оно доросло до определённой высоты, а потом остановилось и стало расти только вширь. Его чёрные ветви сплетались в узлы и торчали во все стороны голыми прутьями. Может они и имели листья, но отсюда этого видно не было. Это дерево напоминало то, которое он видел на горной реке. Мрачное, тёмное, увешанное гирляндами и с черепами в нишах.
   - И зачем твой Кирилл сюда попёрся?
   - Ты что, меня не слушал? Я же тебе про Лукоморье и дерево жизни сколько раз талдычил! Вроде этот жук перед нами выкопал его корень.
   - Этот, а почему не тот, дальний?
   - Я откуда знаю! Он слушал Митрофана, а не здравый смысл.
   - Но ты же за ним пошёл, значит со здравым смыслом ты тоже не в ладах.
   - Это называется - дружба.
   - Это называется - хрень собачья! Я... - Никита рухнул на жирный песок склона отвала, получив удар в челюсть.
   - Молодец, значит ты - прав! - сказал он, утирая губы и чувствуя вкус крови. - Сильнее, значит прав?
   - Слышишь ты, укроп, как ты можешь нас судить, едва появившись здесь. Ты на этой планете только второй день, а мы здесь живём очень давно, одни. Нам никто не помогает и одно из главных наших правил - не раздражать глупыми вопросами коммуну. Спросил - ответили, спросил - ответили, а чувствуешь раздражение собеседника - замолчи. Эта планета действует на людей по-разному. У некоторых начинаются психические расстройства. Одни жрут землю, визжа от радости, что они увидели иной мир. Некоторые танцуют под звёздами, поклоняясь красным гигантам. А есть те, кто молятся богам и этой станции. Но мы все хотим домой, даже самый сумасшедший из нас хочет домой, потому что тоскует по родным. Кирилл очень хочет домой и, может он и сошёл с ума, но он узнал от Митрофана, где брод Быстрой реки. Мы его несколько лет искали, а он со слов этого безумного старика взял и узнал. И прошёл его сам, и натянул верёвку. Так что заткнись. Не доставай меня. Мне и так приходится решать уйму задач. Сдерживать...
   - Что, кого?
   - Не важно. Прости. Не сдержался. Нервы подкачали.
   Никита вытирал свою одежду от песка. Его злость прошла.
   - Ты хотел знать про пришельцев? Здесь они часто появляются. В таких местах они что-то изучают, раскапывают. Не только нас, но и их что-то интересует здесь. Может, Кирилл нашёл место, где нужно искать ответы.
   - Ты же говоришь, что им всё равно, - Никита сплюнул. - Пришельцам.
   - Да, но они любят в таких местах высаживаться. Ты же хотел их жувидеть? Может тебе повезёт. А то идти к их лагерю далековато. Насколько я видел, откуда прилетают корабли, их база около гор. Там, за озером. Кстати, оно щелочное. Так, для информации. И там обитают огромные медузы с лапами. Так что, не доплывёшь. Понятно?
   - Понятно, - Никита утёр рот рукавом. Сперва он хотел было наброситься на Михаила. Уже собирался, вспылив, почувствовав жар внутри, но холодная медуза, опустившаяся на его голову, не дала ему этого сделать. Он мигом остыл, пытаясь понять, что это такое, что за странное чувство он испытывает уже в который раз. Эта медуза, что, тоже феномен этой планеты?
   Никита почесал подбородок, разглядывая далёкое чёрное дерево. Он опять вспомнил похожее дерево, виденное им на реке в тот вечер, когда он попал в этот мир. Тёмное, пахнувшее гнилью, уродливое. Толстый, чёрный ствол, лопнувший в нескольких местах, с отслоившейся корой и атрофированными ветвями. Какое же гнетущее чувство он испытывал, когда проходил мимо него. Никита никогда эти ощущения не забудет. Тотем, вроде так назвал его Михаил, когда Никита описал ему это сооружение. Теперь подобное дерево было на их пути, но чуть в стороне, на что очень надеялся Никита. Он не хотел снова подходить близко к такому тотему.
   Защитные комплексы остались справа. Они образовывали незавершённый полукруг. Может они были выключенные, а может - и нет. Не важно. Чем дальше от них, тем спокойнее.
   - Сейчас ты увидишь то, о чём я тебе говорил. Что случилось с рептилиями, и почему перед стеной был бой. Я уже ощущаю аромат смерти, - сказал Михаил. Он снова посмотрел на небо. - Тебя уже зуд не беспокоит?
   - Нет. Он прошёл, - отрывисто ответил Никита.
   Они шли по дорожке из белых камней. Путь часто преграждали упавшие с холмов пласты мокрого песка и, когда Никита наступал на них, они чавкали, выделяя маслянистую жидкость. Они шли вперёд. И тут появился запах. Он примешался к запаху машинного масла и сгоревших несвежих беляшей, стоявшему в воздухе. Запах разложения. Этот запах нельзя было ни с чем спутать. Он усиливался с каждым шагом, становясь гуще. Приторно-сладкий, как гниют упавшие яблоки в саду.
   Поднявшись на очередной холмик, ступая по камням, они увидели спуск направо, к реке прозрачного жира. Река глицерина, или очень жирного бульона, с белыми берегами, была так близка. От неё исходил запах пригоревших блинов. На её правом берегу и на холмах на их пути лежали первые группы тел. Никита застыл от увиденного: всё, что он думал и представлял до этого, просто перевернулось в его сознании, а Михаил напротив, ничему не удивился.
   - Да, - усмехнулся он. - Я так и думал. Так похоже на всё то, что мы встречали на планете. Не так мерзко и радикально, но отражает суть всеобщего помешательства.
   Перед Никитой, вывалянные в песке, одетые в чёрные плащи лежали мумии ящеров. Ближайшая мумия лежала на спине на берегу реки. Её морда, которую он в шлеме скафандра представил как собачью, больше походила на крокодилью. Она утратила свой первоначальный цвет, покрывшись глиной. Чешуя потемнела и была измазана жёлтым песком и покрыта кирпичного цвета разводами, но на ней ещё можно было различить разноцветные узоры. В носу ящера торчало золотое кольцо с разноцветными бусинками, а над тёмными глазницами блестели золотые полуовалы. Но больше всего Никиту поразили не четырёхпалые когтистые лапы ящера, а его хвост. Он тоже имел на конце два пальца, только с двумя фалангами, как клешню, а под ними, на особом костяном наросте было одето металлическое кольцо, украшенное золотыми змейками, с длинным тёмным шипом на конце. Да и лапы были с оружием. На них были натянуты крупноячеистые перчатки, сотканные из стальных нитей так, чтобы не стеснять движения пальцев, оканчивающихся острыми стальными когтями. Рядом с первым рептилоидом лежал другой ящер на животе. Вся спина его была исполосована. Сквозь прорехи в плаще были видны тёмные, длинные, щелевидные раны в чешуе. Их покрывала высохшая тёмная жидкость.
   - Что здесь произошло? - не выдержав, спросил Никита. - Кто это такие?
   - Ты не догадываешься, разве это не очевидно?
   - Мне - нет, - сказал Никита.
   Он смотрел на ящера, лежавшего на спине. Интересно, он сбрасывал кожу? Хм, и откуда у него такие мысли при взгляде на иссохшийся силуэт рептилии?
   Чешуя скукожилась и осела, налипнув на кости, но всё равно даже в таком виде можно было понять, как выглядело существо при жизни. Это как мумии ящериц, которые Никита находил на Земле, у себя дома, только гораздо больше.
   - Нет, не догадываюсь.
   - Это - шахтёры. Персонал жуков. Я такое уже видел. Ритуальный поединок до смерти.
   - Это, шахтёры!?
   - Рабочие рудодобывающего комплекса, - ещё раз сказал Михаил. Его ноги утопали в жирном песке, и он искал опору.
   - И зачем они сделали это?
   - Они так пожелали умереть.
   - Но смысл!
   - Смысл?! - Михаил повернулся к Никите. - Смысл тебе нужен? Я тебе столько говорил про странную религию, но ты ничего не слышишь. Ты, как там говорится "на своей волне". Дело в их новой религии. В их Культе Смерти.
   - Придурки! - Никита зажал нос от смрада. Снова налетевший ветерок принёс запах разлагающихся яблок. Поверхность маслянистой лужи, возле которой лежали тела, побурела и дурно пахла.
   - Идём, здесь особо нечего смотреть. Они давно мертвы. Они разлагаются очень медленно: в этой жиже даже бактерии не живут. Видишь, тела внутри жира? Они почти не разложились, даже чешуя цвет не поменяла. А раны такие же алые, словно только что были нанесены.
   Никита посмотрел в сторону речки. Несколько тел плавало там, и было заметно, что сохранились даже глаза с крестами зрачков. Их плащи были порваны и искромсаны, алые раны зияли на теле багровыми полосами, у одной рептилии был вспорот живот, и виднелись вывалившиеся кишки. А вот тела на берегах и на этих жирных дюнах разложились куда быстрее. Шагая по тропе, Никита видел лежащие справа и слева трупы. Некоторые ящеры умирали уже после поединка, накинув капюшоны на головы, другие, с отрезанными конечностями, были уже почти засыпаны жирным песком. Они были повержены и лежали в неестественных позах, как их застала смерть.
   - Ужас, - Никита шагал по песку, и когда ноги утопали, помогал себе руками, держась за стены. - Да они как будто только что умерли. Те, кто в речке.
   - Этот жир - прекрасный консервант. Мы его использовали вместо холодильных камер. Никакие гнилостные бактерии в нём не живут.
   Они зашагали дальше, обходя мёртвые тела. Некоторые сцепились в последней схватке, другие лежали, утопая в песке или глине. Многие были явно пронзены шипом. Они не имели никаких повреждений, их тёмные, пропитанные жиром плащи были целыми, но, судя по позам, они умерли от конвульсий. Яд?
   Шагая по дорожке, переступая через песочные валики, Никита увидел крокодилью морду рептилии, между глаз которой темнело аккуратное отверстие. Рядом почти засыпанное песком лежало другое тело. Сквозь тёмные плащи виднелись высохшие ноги рептилии, металлические когти, надетые на ступни, и хвост. Сегментный хвост, который торчал из песка, образовал дугу, и под фалангами клешни было одето такое же кольцо с шипом, только вместо золотых змеек там находился серебряный узор.
   Никита остановился и посмотрел на этот шип, одетый на костяное основание. Судя по всему, он одевался с силой, чтобы пройти выступ. Благодаря ему кольцо держалось плотно. Было непонятно, как рептилии его снимали, может, втягивали этот выступ? Никита захотел нагнуться и потрогать шип, но Михаил фыркнул.
   - Я бы тебе не советовал этого делать. Мне кажется, нет, я почти уверен в том, что шипы отравлены. Это какое-то церемониальное оружие. Скорее всего, что-то из их древности. Как их металлические когти на лапах и плащи из плотной ткани. Видишь, на некоторых рептилиях плащи не выдержали удар когтей, на них остались прорехи, но чешуя выдержала. Другого оружия я не вижу. Хотя они имели и огнестрельное оружие, и энергетическое. Видел их колёсные машины и солдат с собирающимися автоматами? А здесь, как рыцари на турнире. Плащи, когти и шип на хвосте. Всё, что использовалось для поединка. Ну, может, ещё и зубы использовались, хрен их знает.
   - Тьфу, дебилы, - Никита отошёл от тела. - Делать было им нечего, такой дуростью заниматься. А цель, цель то какая была, кто остался? Кто стал царём?
   - Никто. В этом-то и смысл. Погибли все.
   - Апфррр, - только и выдохнул из себя Никита, не находя слов.
   По нему снова забегали муравьи и он, почесавшись, едва доставая руками зудящие участки на спине, начал машинально тереть ладони друг о друга, словно на них что-то налипло. - Это что ж нужно было курить, чтобы ни с того, ни с сего начать убивать друг друга?!
   - Культ Смерти. Я уже говорил, всеобщее помешательство.
   - Идиоты, а ещё раса, вышедшая в космос. Обыкновенные ящерицы.
   - М-да? - Михаил иронически улыбнулся. - А мы? Чем мы отличаемся от них. По-моему, я достаточно приводил примеров, но могу привести ещё. Зачем кришнаиты бегают по улицам, бьют в свои барабаны и поют?
   - Да они просто сумасшедшие. Нашёл с кем сравнивать!
   - А они так не считают. Они собираются вместе, это называется киртан, берут музыкальные инструменты и поют. Чаще всего Харе Кришна мантру. И они не считают себя сумасшедшими, они просто верят в Кришну. А другие верят в саентологию, знаешь, что это такое?
   - Нет.
   - Это вероучение, основанное на созданной американским писателем-фантастом Роном Хаббардом системе верований и практик, состоящей из скомпилированных разного рода околонаучных и религиозных идей. И в это тоже верят. Культ Смерти основан на глубокой вере. Это захватило этот мир и убило его.
   - С трудом верится, - Никита смотрел на тела мёртвых рептилий на отвалах жёлтого песка с багровыми, словно кровавыми, ручейками. Рядом с одной из рептилий лежал откушенный хвост с ядовитым шипом на конце. - Целый мир, блин. Все сразу.
   - Я это видел везде, где побывал. Одно и то же. Массовое самоубийство. Вера - страшное оружие. Эти ящеры побросали работу и начали сражаться друг с другом, разжигая церемониальные костры. Кто-то просто бросился в огонь для, хм, очищения, не иначе, кто-то погиб в бою. Другие, это страшно вспоминать...
   - Спали с трупами? - напомнил Никита.
   - Не просто спали, целовали их и... совокуплялись. Некрофилия, хренова. Оргии, странные ритуалы, пожирание тел тех, кто умер лучшим образом, чтобы прикоснутся к истине.
   - Да, ладно!! - не выдержал Никита. Он не мог в это поверить.
   - Что ладно? Сам смотри, вокруг тебя доказательства. Потом прилетели солдаты и попытались этому помешать. Ты видел, что произошло. Если человек глубоко верит, его нельзя ничем переубедить. Помнишь ИГИЛ, это исламское государство? На чём основывается его сила? На вере, на Исламе. Она для её членов нерушима. Так и здесь. Вера в смерть стала для них нерушимой истиной, озарением, она стала абсолютной верой. Смотри вокруг, чтобы понять, о чём я говорю. Здесь сотни тел, и я не ошибусь, если скажу, что у каждого горнодобывающего комплекса ты найдёшь сотни таких же тел! Нормальные существа, как ты говоришь, превратились в сумасшедших.
   А этот ящер, около тебя, с разрезанной мордой, считал, что прав, пытаясь убить противника, и получал наслаждение не только от убийства, но и от своей смерти от когтей противника и его шипа. И уверяю, он считал при этом, что все неверующие - просто слепые идиоты. Живут впустую, не видя открывшейся истины. А вот он - зрячий, он знает, что делает, и в конце получит подарок. Идём. Мне противно об этом говорить, - Михаил поморщился. - Опять чешешься?
   - Да, не могу понять. Чешется тело, а сыпи нет. На аллергию не похоже.
   - А где чешется больше всего?
   - Справа, спина там гудит, как будто её чем-то облучают.
   - Интересно, очень интересно, - многозначно проговорил Михаил.
   Обходя разлагающиеся тела, они вышли на дорогу. Да, именно на дорогу. Между отвалами было проложено покрытие из толстой мелкоячеистой сети из двух- или трёхмиллиметровых плетёных нитей серого и чёрного металла. Она шла со стороны погрузки к тёмному дереву, а дальше к - громадному чёрному жуку. Какой же это был уродливый механизм!
   Михаил остановился. Потом он снова глянул на небо. Что он хотел там увидеть? Тяжёлые грозовые облака? Потом он посмотрел на снежные вершины далёких гор и повернул голову назад, словно кого-то отыскивая.
   - Что? - поинтересовался Никита.
   Он подпрыгнул на дороге и почувствовал, как она пружинит. Эта сетка покрытия дороги была разбита на секции, которые скреплялись металлическим ребром жёсткости. Как некие собранные цепочкой кровати из детства Никиты.
   - Ну и дорога, охрененное покрытие. Видишь, как пружинит, - добавил он.
   Но Михаил его не слушал. Он снова смотрел на небо.
   - Странно, что тотем делает здесь? - Михаил потёр подбородок. - Никогда их не видел никто в горных разработках. Рядом с селениями, с городами - видели. Рядом с важными транспортами путями - тоже, но не здесь. Танцевать в этой вязкой жиже очень трудно.
   - Ты про дерево?
   - Да, про него. Его как будто недавно поставили. У тебя зуд прошёл?
   - Стал слабее, но кожа словно горит. А что?
   - Ничего. Пока не знаю.
   Они пошли по пружинящей дороге. Попавшая на сетку глина сеялась, как через сито, и исчезала, иногда оставляя мелкие камни. Песок вообще мгновенно исчезал сквозь ячейки. Никите снова захотелось пить, но воды не было. Может в этих заводах, как там их называл Михаил. Горно... чего-то там, есть вода и пища? Кушать он тоже хотел. Тем более, как назло, ветерок принёс запах жаренной на сале картошки, и у Никиты засосало под ложечкой просто невыносимо, хотя он понимал, что это всего лишь далёкий запах с той масляной реки. Чтобы отвлечься, он посмотрел на ближайшего жука и произнёс:
   - Странные заводы, так выглядят удивительно.
   - Да. Эти машины - мечта наших шахтёров. Измельчают породу, плавят её и выплавляют нужные компоненты - говорю же, в этих жуках заключён полный цикл переработки. Этих жуков рисовал Митрофан в своём труде, в своём альбоме, а потом читал свои же каракули. Знаешь, Никита, я долго думал, откуда появляются эти каменные столбы, которые они грызут. Посмотри на жука, внимательно посмотри.
   Никита остановился. Рядом опять лопались пузыри и что-то трещало. Запах жареной картошки утихал, теперь пахло горячим бульоном. Тела рептилий остались позади, их запах больше не примешивался к запахам странных глицериновых луж и жирных куч песка. Он смотрел на гигантского, чёрного, металлического жука, поедавшего каменный столб. Даже отсюда были видны огромные челюсти-мандибулы в четыре ряда. Верхние грызли породу и перемалывали её на куски, а нижний ряд мандибул, похожих на лопаты, сгребал всё к ротовому отверстию.
   - Ну, жук, гигантский жук, - почтительно произнёс Никита. - М-да, ну и чудовище! Пожиратель скал.
   - Смотри в основание горного столба, что ты видишь?
   - Ну, вижу отвалы грязи, кучи породы, словно столб...
   - Вышел из-под земли. Я это тоже понял не сразу. Понимаешь, удивительно, как они добывают ресурсы, э-э-э, добывали ресурсы на этой планете? Не как мы. Они бурили скважины, закладывали заряды и от взрывов, от создаваемого внутри скал давления, части пород выходили наверх в виде таких каменных столбов, а эти жуки, заводы, грызли и перерабатывали их, находя все полезные ископаемые в породе. Абсолютно все...
   Посмотри вокруг. Вокруг нас песок и глина - и больше ничего, а ведь здесь тоже когда-то было каменное плато, тоже появлялись столбы пород, которые были подняты гидравлическим взрывом и съедены. Полностью съедены. Поэтому ты, Никита, видишь вокруг только глину, песок и куски камней. Странный песок, правда, я же видел, как ты его щупал пальцами. Кстати именно его погружали эти летающие машины со сборными ковшами. Он неплохо укреплял берега быстрых рек, правда, когда его освобождали от масла. Он - это застывшие ненужные остатки горных пород, которые выбросили шлаком из печи. Всё остальное, полезное, было вытянуто. Осталось лишь то, чего и так вокруг много, и что не интересовало заводы. То, что есть везде на планете. Каолиниты, силикаты, диоксид кремния. Всё вокруг нас - результат полной переработки породы, ну и глубинная вода.
   - А жир?
   - Он сразу отфильтровывался и выбрасывался. От него никуда не деться, похоже, он везде есть. Где больше, где меньше.
   Никита стоял на дороге. Проклятый жир пропитал его кроссовки. Они стали тяжёлыми и "чавкали" при ходьбе. И их нельзя было выжать и просушить. Берцы Михаила, казалось, даже не почувствовали, что находились в жирном песке. Капли глицерина или прозрачного масла скатывались с них вместе с песком.
   - Понятно. А чего они не жрут горы?
   - Жрут, но в этих горах много мусора. Им нужны минеральные жилы, какие-то там плитобразные, рудные, чёрт, рубцевые или рубцовые. Не помню точно. Здесь горы выветрились очень давно, осталась лишь подземная часть, богатая минералами. Трёх жуков хватит, чтобы съесть весь этот регион.
   - А что они там добывали?
   - Откуда я знаю? Я не экстрасенс. Это можно узнать, только попав внутрь комплекса. Но, думаю, всё, что было им полезно. Видишь какая защита?
   - От кого, от этих местных?
   - Каких? Ах, да, с шерстью. Нет. Этих они давно подавили в их же норах. Идём, Никита, темнеет. Ты нас задерживаешь своим любопытством.
   Они продолжили идти вперёд. Небо становилось темнее, то ли тучи сгущались, то ли действительно светило на небе клонилось к закату. Странное чёрное дерево приближалось. Появился острый запах свежевыпотрошенной речной рыбы. Он был таким сильным, что Никита поморщился.
   Они приближались к дереву. Это дерево-тотем стояло около дороги, по правую сторону. Шагая к нему, Никита внимательно рассматривал его. Да, это дерево очень было похоже на то, что он видел раньше. Развитая корневая система, которая возвышалась зонтиком над жирным песком, чёрный ствол с отваливающейся от гниения корой. Были видны украшения: пригвождённые к ветвям бронзовые круги, от которых в разные стороны уходили серповидные ножи с насаждёнными на них головами животных или птиц.
   - Фу, как гнусно пахнет!
   - Так пахнут почти все подобные тотемы. Думаю, этим рептилиям... м-м-м... очень нравились подобные запахи. Они для них - как нам запахи парфюмов.
   - Да, ладно! Как они могут, как может нравится нюхать подобное?! Пахнет дерьмом!
   - Никита, они не люди. Поэтому это им может нравится. Идём быстрее. Мне не по себе около него, около этого дерева.
   - Хм? Как по мне, дерево как дерево, только мерзкое, - Никита рассматривал его внимательно. Оно было метров в тридцати от них. Огромный ствол с обнаженной гниющей сердцевиной, покрытой зеленоватой слизью. В ней были выдолблены отверстия, которые были пусты. Никита почесал затылок. Вроде на том подобном дереве, что он видел на реке, в таких отверстиях лежали черепа. Он смотрел на дерево и пытался вспомнить. Там, кажется, ещё были гирлянды из зубов или клыков, или нет? Столько впечатлений он получил за столько короткое время, что некоторые события куда-то исчезли, остались в памяти неясным туманом.
   - Ты чего замер?
   Никита молчал. Его одолевали тяжёлые мысли. Он пытался вспомнить то, что он уже видел там, на реке. И вроде огни были на том дереве, и ещё вроде там по дереву что-то ползало? Что? Никита не помнил, но ощущение в подсознании осталось. Ощущение не страха, а отвращения что ли.
   Глядя на это чёрное дерево, Никита испытывал тревогу, смятение, желание подальше отойти от дерева и укрыться. И этот ещё ужасный, отталкивающий запах. Никита не мог понять, как можно преклоняться этому? Этому гниющему созданию? Вонючее, мерзкое, мёртвое дерево, а вокруг этот разноцветный жирный песок. Он, по мнению Никиты, был ещё ужасней.
   Никита смотрел на заднюю часть дерева, а что там, впереди? Там будет этот резной трон, который словно выдолбили из сердцевины столба?
   - Ну, идёшь?
   - Да, - ответил Никита.
   Чёрное дерево стояло метрах в двухстах от отверстий "жука", через которое он выбрасывал отработанную породу, как раз там, где у земных жуков было анальное отверстие. Под ним возвышались пирамидальные отвалы песка, а там, где находилось тело жука, перед отвалами, виднелась плоская каменная равнина.
   Около жука лежали странные машины с крыльями, как у стрекоз, длинными хоботками на голове и сплюснутыми брюшками. Они располагались хаотично, и утопая в отвалах, и стоя на лапах на каменистой поверхности. Видом они напоминали земных ос.
   - Осы?
   - Где?
   - Около жука. Не фига себе! И ты, конечно, знаешь, что это такое?
   - Машины, точно. Это, я так понимаю, сканеры породы. Они сканируют, чтобы ничего не пропало. Когда шахтёры покинули машину, они приземлились на автопилоте где попало. Вон та, ближе к нам, почти утонула. Я бы туда подобную машину не приземлил. Тяжёлая она, - Михаил призадумался. - Весом тонны три или даже пять будет.
   - Да, ну! Ты и это знаешь?!
   - Догадываюсь.
   - Тогда откуда здесь это дерево, как там его, дерево-тотем?
   - Не знаю. На этот вопрос я не могу ответить. Его здесь не было.
   - Ага, ты точно знал, что его здесь не было.
   Они шли мимо чёрного дерева, и ветерок приносил волнами его ужасный запах. Дерево словно воткнули в почву совсем недавно, Никита видел, как около корней расплываются отвалы жирного жёлтого песка.
   - А как же Культ Смерти? Может из-за него здесь это... этот тотем?
   - Может из-за него. Я не знаю, но держись от него подальше. Ничего доброго эти сооружения не несут. Никогда не несли. Ты опять чешешься?
   - Что?
   - Спину чешешь.
   Никита даже не заметил, что непроизвольно чесал спину то одной рукой, то другой. Он смотрел на то, что ему открывалось. Шагая по пружинистому настилу, они поравнялись с тотемом, и Никита остановился. Михаил отступил назад, и его глаза помертвели, словно стали не живыми.
   Теперь Никита разглядел висящие на верёвка ржавые куски железа, идущие вдоль прогнившего ствола украшения из драгоценных камней и ... початков кукурузы. Вот этого он точно не ожидал.
   - Ну, вот он, перед тобой - тотем. Символ поклонения. Символ новой религии. Ты ощущаешь его силу?
   - Нет, а ты?
   - Тоже - нет.
   - Мне сейчас просто ни до чего, не понимаю, почему я так чешусь!
   - Аллергия.
   - Какая?! Я не чихаю, глаза не слезятся. Нет на коже красных пятен, но я чешусь, словно орды муравьёв по мне ползают. Меня это задолбало!
   - Я не могу помочь, - Михаил ответил пространно, он словно был погружён в свои мысли. Он рассматривал дерево перед собою, и его глаза были пусты, словно он витал где-то в облаках. Это было на него не похоже, всегда сосредоточенный, всезнающий, а сейчас он пустым взглядом уставился на чёрное дерево.
   Никита ухмыльнулся и снова посмотрел на металлические жгуты, переплетения, некие бессмысленные клубки, которые ржавели, осторожно закреплённые на стволе. Зачем они здесь, что они символизируют? Все эти зловещие украшения не пугали Никиту, ему становилось смешно. Если это сделали рептилии, зачем? Они достигли космоса, освоили планеты своей системы, как рассказал Михаил, почему они вдруг снова начали верить в эту древнюю чушь? Зачем они себя поубивали?
   Над жуком снова проплыл корабль пришельцев. Он то исчезал в облаках, то снова проявлялся. Он был очень далеко, обогнул снежные вершины гор и вскоре скрылся за горизонтом.
   "Это бессмысленно. Как можно скатиться до пещерного мышления, покорив космос? - думал Никита. - Я точно, чего-то не понимаю. Сектанты. Михаил прав, сравнивая их с этими идиотами".
   Он посмотрел в небо. На лицо ему брызнули мелкие капли влаги. Это был не дождь, скорее водяная пыль. Среди туч виднелось всего одно маленькое окошко синего небосклона, и Никита видел в нём россыпь звёзд. Неужели рептилиям это стало неинтересно? Особенно здешнее, такое удивительное звёздное небо, которое даже днём сияло яркими точками созвездий. Как можно было отказаться от того, чтобы узнать, что там, вокруг них, во Вселенной? Они уже вышли в космос, они увидели его великолепие, и вдруг их стала интересовать только смерть.
   Никита мотнул головой. Проклятые муравьи на коже. Опять возникли. Его словно облучали. Он ощущал это. Ему казалось, что волосы на руках и ногах становятся дыбом. Он посмотрел на своего спутника. Михаил стоял рядом в глубоком раздумье. Почему он не чувствует это излучение? Никита почесал ноги. Может, это у него невроз?
   Он посмотрел на дерево. Вот он трон, почти такой же, потемневший от времени, какой он видел на реке, и на нём... вроде кто-то сидел. Никита мотнул головой, словно пытаясь сбросить наваждение. Он видел когтистую лапу, лежащую на подлокотнике, фигуру в белом. Его раздирало любопытство. Он сошёл с дороги и, чавкая кроссовками в мокром песке, обошёл дерево, чтобы оказаться перед троном.
   Да, перед ним в деревянной ложе сидел ящер в белоснежных, ослепительной чистоты одеждах. Они были украшены разноцветными линиями: багровыми, синими, зелёными, жёлтыми. Они были нарисованы жирными полосами вдоль его одежд. Некоторые линии заканчивались кругами или спиралями, другие - стрелками или пересекались. Но большинство обрывались, словно художник резко убрал кисть.
   Сама одежда была из какой-то грубой ткани, но при этом была настолько чистой, что Никита открыл рот от удивления. Ни пылинки, ни масляного пятнышка.
   - Едрить твою налево, - прошептал Никита.
   Он смотрел на ящера с крокодильей мордой и желтовато-зелёной чешуёй, который величественно восседал на троне, как король. Он сидел на нём, как некая статуя, хотя не казался ею. Он был живым. Он дышал. Никита посмотрел на его грудь, где багровые линии рисунка на ткани сплошь заканчивались кругами, синие - спиралями, а жёлтые и зелёные - просто обрывались. Он точно заметил, как грудь поднимается и опускается. Чешуйчатая кожа сидящего ящера была не похожа на скукоженную и потемневшую кожу на трупах рудокопов, его чешуйки горели жизнью, они светились, раскрашенные яркими узорами, как татуировкой. Краска на чешуе отражала свет, а замысловатые узоры на лапах, морде и шее, видневшиеся сквозь белоснежные одежды, словно светились. Под чешуёй этого существа в белом Никита видел мускулы. На крокодильей морде рептилии, на длинных тёмных губах, выделялись золотые украшения с висящими на цепочках изумрудами, сапфирами, рубинами и алмазами. Вся его пасть была украшена драгоценными камнями. Но это было не всё. В его нос, как кольцо, был продет гребень зубцами вверх, и каждый зуб гребня горел драгоценными камнями, алыми бусинками рубинов, словно это были капельки крови. Закрытые глаза сидящего ящера обрамлялись полным овалом из золота, словно подчёркивая их.
   Никита застыл от увиденного. Сидящее на троне существо словно было погружено в глубокий сон. Рядом чавкали и пузырились лужи, с шелестом струился песок, даже дыхание Никиты казалось ему громким, но ящер спал, не реагируя на эти шумы. Его хвост не был виден, но Никита точно знал, что он есть там, уходящий в отверстие в спинке кресла.
   - А ты говорил, что все умерли. Вот он, живой представитель цивилизации, - сказал Никита и толкнул замершего Михаила. Тот не среагировал. - Эва, ты чего, не видишь? Живой ящер. Сидит на троне. Михаил?
   И тот словно проснулся. Его глаза ожили и сверкнули... ужасом, гневом?
   Он вдруг включился и, посмотрев на Никиту, тихо сказал:
   - Идиот, это машина, биологический андроид. Это - Проповедник. Беги!
   Михаил согнулся, словно от боли в животе и поспешил отойти, а сидящий ящер открыл щелевидные глаза. У него было три века. Одно сверху, другое снизу и плёнка, которая появлялась сбоку. Он посмотрел на них, и Никита почувствовал этот взгляд. Он был изучающим.
   - Э де кам! Нишуру! - крикнул Михаил. - Ишь пил ноур!
   Его глаза вспыхнули и погасли. Он стал отступать от трона, а существо начало стрекотать, выть и щёлкать. Что это, песня?
   Никита замер, вслушиваясь. Звуки были мерзкими. Стрекот, щёлканье, шипение и подвывания. Ещё было уханье, как кричит филин, и икание. Существо подняло морду к небу, а потом начало маятникообразно качать головой вправо и влево. Секунд десять. Потом оно остановилось и словно начало петь, как птицы, издавая резкие и противные звуки. Никита невольно отступал назад, а этот ящер в белых одеждах встал с кресла и начал спускаться с вырезанного из дерева трона. Он чирикал, выл, сипел и снова стрекотал.
   - Как на концерте, - попытался Никита отшутиться, но Михаила рядом не было. Он куда-то пропал. - Ладно, полегче, иди нафиг! Ты, ящер!
   Но существо в белом не слушалось. Оно спускалось вниз и двигалось в сторону Никиты. Когда оно достигло жирного песка, то не увязло в нём, а словно парило над ним, как бестелесное создание. И тогда, отступая, погрязнув в глине, когда обувь стала уже лишь обузой, Никита в сердцах прокричал.
   - Иди нахрен! Ты, нечто! Твоё индюшечье клокотание меня не трогает! Ты меня слышишь?
   Нет, существо не слышало. Оно танцевало и двигалось в танце к Никите. Этот странный ящер приближался. Он шёл, опустив грудь и подняв хвост, как голубь, который выискивал добычу под своими ногами, продолжая при этом издавать странные и раздражающие звуки.
   "Ты сам в это веришь? - спросил кто-то, сидящий у него в голове, - Что это существо живое? Кругом гниющие останки рептилий, они не раздулись, как тела людей, внешняя оболочка не позволила, но запах ты же слышишь!"
   "Верю, потому что я человек, а это... ящерица, примитивное существо..."
   "Примитивное? Ты машины их видел, стену, а горнодобывающий комплекс? - с кем он разговаривал? С самим собою, с внутренним голосом? - Посмотри на этого жука, представь его себе. Как его построили, включи свою спящую фантазию, Никита!"
   "Я, да мне плевать, домой хочу!"
   "Да, хочешь, но смотри, как может погибнуть твой мир!"
   - Мир, какой мой мир! Это же ящер и его тотем! - в голос воскликнул Никита.
   То, что напоминало ящера в белоснежных с рисунками одеждах, его словно услышало. Оно повернулось спиной и выставило вперёд хвост. Тот начал раскучиваться, словно танцевал, и следом существо начало издавать новые звуки. Оно ныло сначала на одной ноте, а потом начало выть, меняя тембр и нотки звучания. То выше, то ниже, причём частенько его рык и вой переходил в неслышимые частоты звука, переходя от низкого звучания в просто вибрацию. Оно при этом опускало голову до самой земли, и его губы вибрировали, издавая это странный звук, выпуская воздух. Именно тогда слышался глухой рык, очень похожий на звук хлопающей на ветру ткани.
   Никита усмехнулся, и хотел было повернуться, чтобы уйти, но что-то его остановило. Странный взгляд ящера. Он его гипнотизировал. Никита мотнул головой и отвернулся. Этот взгляд был тяжёлым и притягивающим, но вертикальная щель зрачка, зеленоватая роговица, отталкивали его. Было противно видеть, как это существо так смотрит на него.
   - Блин, иди ты нафиг! - сказал Никита и снова попытался отвернуться. Он не боялся этого существа, он просто хотел уйти. Он даже краем глаза заметил, что за деревом находилось нечто, напоминающее большой рюкзак. Тот самый рюкзак Кирилла?
   - Я... - нечто другое заставило его не отрывать свой взгляд от рептилии. Словно этот ящер в белоснежных одеждах танцевал только для него, для Никиты. Не хвост с его странными пальцами на конце хвоста, не ритмические движения рук и ног, когда ящер начинал перетаптываться на одном месте, не это остановило Никиту. Другое. Песнь существа.
   Он начал выть по-новому. Сначала тихо, потом громче и громче. Никита остановился, как вкопанный. Этот вой ящера чем-то напоминал хор. Никита посмотрел на ящера. Тот стоял к нему спиной и танцевал. Он двигался плавно и вращал хвостом, издавая глубокие, хоровые звуки. В этом вое звучали отголоски звуков, словно пел не ящер, а люди в хоре, в церкви, куда он ходил по воскресеньям с мамой. Словно время повернуло вспять, и он снова с ней в церкви, где отпевали папу. Тихо и очень задушевно поёт хор, слышится плач. Это плачет его маленькая сестрёнка, Лера. После проповеди отца Онуфрия, когда он столько рассказал хорошего про папу, столько привёл примеров его праведного пути, он жестом подал знак, и хор снова запел правильно, чисто, это были пронзительно чистые голоса. Этот хор протяжно выводил слова молитв, и Никиту пронзала холодная дрожь, он словно соприкасался с великим, с недоступным, с божественным. Каждое слово было истиной. Эти голоса вели его и указывали путь. Он услышал наставления, и они отпечатывались в его сознании. Они повторяли: к свету, к милосердию, к богу. Там, за облаками, есть истинный свет, который ты не видишь живыми глазами. Они мешают тебе, как тень, как марево. Веришь ты мне?
   "Какой свет, какое марево?" - Никита мотнул головой. Эти голоса расслабили его и заставили просто слушать, но он не хотел это слушать. Он хотел домой, а голоса пели совсем о другом. О тишине и покое после смерти, о свете. Он ведь видел этот свет. Он видел буйство энергии, когда всё двигалось и изменялось, где парили искры.
   Но как же тогда он отомстит тем, кто его предал? Оттуда этого нельзя будет сделать. Пройдя этот невидимый купол, эту границу, Горизонт Событий, он просто забудет о них.
   Никита собрался и снова зажмурился. Ему нужно было просто уйти, уйти подальше от этого ящера. Чёрт бы его побрал! Михаил уже отошёл метров на тридцать, и он весь дрожал. Он сжал кулаки и смотрел куда-то в сторону, словно кого-то ждал.
   - Сепар, ты это слышишь? Тебя тоже это притягивает? - крикнул Никита.
   - Это воздействие на подсознание посредством звуков и гармоник. Оно манипулирует нами, оно пытается нас перепрограммировать!
   - Не понимаю.
   - Беги!
   - Не могу, ноги словно ватные. Помоги!
   Но Михаил не ответил, а в ушах Никиты звучало:
   - Тебе свет указывает путь, он зовёт тебя, он просит прийти. Ты знаешь, что тебя ждут. Те, кто ушёл и верят, что не забудешь ты света путь...
   "Он гипнотизирует тебя, Остановись, заткни уши! - послышался шёпот. Рядом с Никитой таяла тень. - Покрывало, это Покрывало. Вечно вмешивается!"
   - Кто? Какое покрывало? - Никита моргнул, наваждение исчезло, но песнь хора осталась.
   Как же красиво поёт эту существо, наполняя его истомой и благоговением. Наполняя спокойствием. И уже не надо никуда спешить, нечего искать. Никита начал покачиваться в такт звучанию хора. Ему захотелось сесть на этот влажный жирный песок и полностью расслабится. Нет больше тревоги, страха, нет больше страдания от того, что потерял кого-то. Зачем ему дом? Зачем ему возвращение в этот идиотский мир, полный страдания и несправедливости? Зачем, там он никто. А здесь он соприкоснулся с великим, удивительным. Куда им всем до этого, людям, которые остались на планете Земля! Копаются в своих пещерных чувствах. Живут сегодняшним днём. Какие они примитивные, им не дано это услышать, они не прошли этот путь к свету. Это теперь не просто хор голосов, а радость. Радость, что тебе позволили прикоснуться к свету, к такому величию, от которого кровь стынет в жилах от священного трепета. Нужно просто слушать пение и вникать. Голоса хора рассказывают о том, что есть нечто настолько прекрасное, что нельзя передать словами, нужно просто почувствовать и поверить в это. Большое, любящее и прекрасное. Бог. Но чтобы увидеть его, нужно умереть. Увидеть его не глазами, а душой. Он есть, он там, на небесах, среди облаков. Там, вот видишь среди серых туч облако в виде лица, с двумя точками синего неба, как зрачки гигантских глаз, это он, и он тебя ждёт. Он примет тебя, но сначала докажи свою веру. Умри так, чтобы боль твоя была для него степенью твоего преклонения. Умри тяжело, страдай, мучайся, избивай себя, закончи жизнь самобичеванием и тогда он услышит твою боль и пожалеет. Он ведь бог, истинный бог в свете счастья. Он примет тебя, как ребёнка, прижмёт к себе, как мама, погладит и пожалеет. Он будет плакать над твоими страданиями вместе с тобой, он ведь так любит тебя, он бог! Это такое прекрасное чувство, почувствуй его. Это выше всего, о чём ты сейчас мечтаешь!
   Ящер наполнял его верой в будущее, божественным светом, верой в прекрасное. В такое далёкое прекрасное, которое было утеряно им в детстве, то самое, неизведанное, которое он вот-вот найдёт. Которое, едва он повзрослел, стало просто сказкой. Ящер танцевал и пел. Такое глубокое, многоголосое пение, такие гармоники счастья. Он пел чистым голосом и ему вторили...
   Это был удар, словно Никиту пронзили током. Он весь дёрнулся и упал на одно колено. Как больно! Боль мгновенно вывела его из наваждения, и вернуло мир вокруг него обратно.
   - Больно! - Никита встал на ноги, массируя тело. - Японский бог, откуда здесь ток? Михаил?
   Тот молчал, опуская правую руку. Там что-то двигалось, блеснув металлом.
   - Уходи от него, слышишь! - приказал Михаил. - Солдат, я сказал - вон!
   Что с ним произошло? Нет, правда, было очень похоже, как будто его ударило током. А этот Михаил с его приказным тоном! Оккупант хренов, как он смеет так с ним говорить! Ненависть и злоба вспыхнули в Никите, и он больше не слышал ящера и его пение. Теперь он был ему совсем неинтересен. Поёживаясь от боли после удара током, Никита сжал руки в кулаки и двинулся к Михаилу. Ну, сейчас он ему покажет, этому напыщенному русскому. Прямо в морду, со всего размаху.
   Тот отступал. Так они прошли пару метров, как вдруг слева послышался громкий шум. Никита остановился и посмотрел туда. К ним что-то приближалось, несясь вприпрыжку, блестя металлом и выбрасывая вверх после каждого прыжка жёлто-коричневую жижу песка. Что-то большое и тяжёлое. Никита инстинктивно дёрнулся, ярость и ненависть к Михаилу сменилась страхом. Он невольно начал отступать. Остаточная пелена наслаждения от песни ящера в белом спала, желание встретиться с богом исчезла, и Никита начал быстрее пятиться в сторону Михаила. А вот ящер словно и не слышал приближающейся опасности. Он играл хвостом, танцевал и, притоптывая, подвывал. Он грациозно ходил, замирал, делал странные движения, как в восточных танцах, когда изображают животных или птиц. Но теперь Никита смотрел на него словно со стороны. Этот разряд электричества вывел его из состояния гипноза. Никита уже больше не слышал хора, только стрёкот, щёлкающие звуки и подвывания.
   Нечто приближалось. Оно неслось к ящеру прыжками, превращаясь из тёмной далёкой точки в металлическое чудовище с горящими красными глазами. Это было то самое металлическое чудовище в виде кошки, огромный киборг, которого он уже видел раньше. То самое существо, которое увело от них "мясорубки", когда Никита увидел встающее мёртвое животное с серповидными ногами. Судя по виду, от взрывов этого корабля оно ничуть не пострадало.
   Дальше всё напоминало кадры какой-нибудь передачи о животных, повествующей об охоте львов в саванне. Сделав очередной мощный толчок лапами, грациозная машина приземлилась около корней чёрного дерева-тотема, а потом, оттолкнувшись, прыгнула вверх, на лету схватив голову поющего ящера металлическими челюстями. Задние лапы и хвост ящера мелькнули на фоне грозового неба, описав дугу, и хищник и его добыча упали на песок. Раздался хруст, голова ящера вывернулась под неестественным углом, и песнь смолкла. Кошачеподобный киборг прижал дёргающегося словно в конвульсиях ящера к земле, положил на него правую когтистую лапу и резким движением оторвал ему голову. Никита вздрогнул и от неожиданности сел задом прямо в лужу на песке. Тело ящера задёргалось сильнее. Его лапы прыгали по песку, ударяя в него со всей силы, хвост извивался как змея, глина и песок начали скрывать странный рисунок одежд ящера. Киборг смотрел на тело, держа в зубах крокодилью голову. Она была жива. Она раскрыла пасть и издала вздох, словно хрипло воя. Её губы дёргались, а глаза вращались, словно пытаясь понять, откуда пришла опасность.
   - Это, что это такое? - в смятении прошептал Никита.
   Машина выплюнула голову ящера и принялась лапами рвать его тело. Крови не было, только немного зеленоватой жидкости выступило на вырванных из тела кусках.
   Кто-то резко и повелительно схватил его за руку. Это был Михаил.
   - Бежим! Это Проповедник. Как он здесь оказался, его должны были засечь системы слежения?! Сбой, точно сбой. Эти помехи, тотем здесь, проповедник, точно сбой. Или вдруг он с нами играет!
   - Кто играет! - пискнул Никита, увлекаемый Михаилом.
   - Проповедник!
   - Какой проповедник, что это?! Может эта машина нас защищает?
   - Бежим, а вдруг сейчас она нас разорвёт!
   Вырвавшись из руки Михаила, Никита оглянулся и увидел, как стальная тварь, опустив морду, медленно сделала шаг в сторону Никиты. Осторожно ступая, она удалялась от растерзанного, но ещё трепещущего тела проповедника, и её глаза загорелись ярким красным светом.
   Никита пятился, отступая. Это точно была машина, но чьи приказы она выполняла? Огромная металлическая кошка прижала свою морду к пропитанному жиром песку и раскрыла пасть. Всё это казалось Никите нереальным. Он дёрнулся и снова почувствовал на правом плече руку Михаила.
   - Бегом, идиот! Она же сейчас прыгнет! - Михаил увлёк Никиту, и они побежали сломя голову. Тело Никиты чесалось и зудело, и ему казалось, что так работает предчувствие смерти, потому что эта машина сейчас прыгнет и разорвёт их на клочки, как этого... как там его?.. проповедника. Одним прыжком догонит и разорвёт.
   Никите было страшно. Они сбежали с дороги, и ноги вновь увязли в песке и глине. Мерзкая субстанция булькала и пыталась засосать Никиту, но всегда на помощь приходил Михаил. Так и бежали они, пока не достигли жука и не остановились у его стального основания. Никита тяжело дышал. Он хрипел, глотая влажный воздух, а вот Михаил стоял словно статуя, и дыхание его было ровным. Неужели это действительно такая подготовка в армии и спецназе? Он смотрел назад, в сторону тотема, но этой страшной машины не было видно. Металлический лев исчез.
   - Никита, ты до сих пор считаешь, что машина нас защищает?
   - Не знаю, а что это было, кто такой Проповедник? Я про ящера в белоснежных одеждах.
   - Это - главный механизм Культа Смерти. Типа наших монахов-отшельников. Ты их должен был видеть, такие странствующие монахи. Они иногда начинают проповедовать, выкрикивая толпу якобы открывшиеся им истины.
   - Ты о грязных людях в тёмных одеждах? Монахи, от которых гнусно пахнет?
   - Да, монахи, иноки или чернецы. А по-правде - просто идиоты. Они в старину всегда вызывали неосознанное благоговение. А сейчас превратились в бизнес.
   - Они просто любители лёгкой наживы. Мы ведь живём в двадцать первом веке, зачем вообще на них обращать внимание?
   - Ты в этом уверен? Ты же сам спрашивал, каким образом целая планета цивилизованных существ так прониклась безумными идеями смерти. Дурень, ищи схожесть. В древней Руси эти монахи, отшельники, вроде бы познавшие истину, своими речами направляли толпу, устраивали бунты, вели на смерть, как поп Гапон. Другая планета, другой мир, другая история, но некоторые события очень похожи на наши события на Земле. Если это Враг, тот враг, о котором ты говорил, из сна, то он и на нашей планете экспериментировал, хоть и очень дозированно. Вводя яд мелкими порциями. Культ Смерти, я тебе показывал схожие примеры из прошлого. Безумные секты.
   - Ну, показывал. А где эта машина? Она оторвала голову этому ящеру. Где она?
   - Занята. Рвёт его когтями. Я хочу подытожить сказанное и больше не возвращаться к этому.
   - Да мне всё равно. Где этот киборг?
   - Тебя он больше волнует, или то, как ты себя вёл? Ты, который подпевал этому ящеру? Никита, ты меня бесишь! Я... просто не знаю, как тебе объяснить, что произошло с тобой. Ты ведь почувствовал, что тебе позволили прикоснуться к чему-то грандиозному, величественному, к Богу? Так ведь? Это и есть Вера. Вера, с большой буквы. Что ты там слышал, когда начал качаться, как в гипнотическом сне? Радость, свет какой-то видел? Что ты там пел про свет?
   - Я нифига не пел.
   - Ещё как пел! Ты меня пугаешь. Ещё одна встреча с такой машиной, с отшельником, и я тебя не вытяну. Ты станешь мёртвым грузом, бормочущим всякую хрень существом. Так работают Проповедники. Они пытаются найти самые тонкие, самые ранимые нити души. А ты мне нужен. Я не смогу один справиться и спасти Кирилла. Но ты, если так будешь себя вести, ты мне будешь не помощью, а, бля, обузой! К богу он, блин, прикоснулся! Думаешь, ты был первым? Далеко не первым! Вон там, у нас за спиной, гниют ящеры. Они тоже думали, что прикоснулись к богу. Всё одно, и тоже. Танец этого чешуйчатого урода в белых рясах был для тебя. Ты понимаешь меня? Никита, этот ящер танцевал для тебя. Он тебя призывал. А ты купился!
   - Да, мне плевать! Где эта машина, киборг со стальной чешуёй? - Никита смотрел в сторону чёрного дерева. Но оттуда не было слышно ни звука. - А почему не для тебя?
   - Потому что я здесь давно и привык ко всему, а в тебе этот ящер почувствовал новую душу, легко убеждаемую, и легко управляемую. Понятно? Они как запах крови чувствуют душу, которую могут подчинить. Мы их встречали в коммуне несколько раз, и всегда те, которые попали на планету недавно, шли за ними. Они считали, что шли домой, шептали: "Это наш путь домой". А я и такие как я, мы давно здесь, мы научились бороться с этим зовом. Понятно?
   - Вроде да, - Никита почесал нос.
   "Он сумасшедший, ему нужно просто поддакивать, тогда он успокоится", - думал Никита глядя на Михаила.
   - Судя по тому, как ты плакал и шептал, закатив глаза, на тебя прямо благодать небесная снизошла. Что там он тебе понарассказывал своим щебетом? - продолжал возмущаться усатый человек в форме российской армии.
   - Не плакал я!
   - Ты это зеркалу расскажи! Плакал, да ещё как, и улыбался. Вселенная одинаковая. Культ Смерти так похож на наши секты, один в один. Блин, Кирилл, нафига ты сюда залез?! - Михаил ударил ногой по отвалу жёлтого песка и сбил него вершину. - Что тут потерял? Неужели, как Нострадамус, верил в бредовые идеи? Корень дерева жизни в Лукоморье! Дорогу домой искал! Нашёл? Митрофана послушал?
   Михаил был в ярости. Он тяжело дышал, с шумом выпуская воздух через нос, и ходил вокруг Никиты. Он не обращал внимания ни на "жука", ни на оставшийся позади тотем. Просто ходил туда-сюда и злобно сопел.
   Никита присел на песок и, разувшись, посмотрел на свои ноги. Они, как и его насквозь промокшие кроссовки, пропитались жиром и разбухли. Ещё как разбухли. Кожа на ступнях стала рыхлой и покрылась белыми морщинами. Он потёр ноги, не чувствуя прикосновений. Это его пугало. Никита почесал ступни, удаляя прилипшие к ним камешки. Затем поковырялся в кроссовках, вынимая твёрдые крупинки. Вытряхнуть абсолютно всё, когда всё было в жире или в некоем геле, не представлялось возможным. Посему он просто прощупывал стельки и выбрасывал мусор, который находил, отыскивая пальцами. Странно, зачем было бежать от машины, которая может легко, за секунду их догнать? Типа чтобы она их не увидела? Смешно! Никита опять ощупал ноги.
   - Что ищешь? Иммерсионную рану? - спросил Михаил. Он успокоился, перестал ходить и посматривать в сторону тотема.
   - Что?
   - Траншейную рану, этот термин пришёл из первой мировой войны. Считалось, что в результате длительного пребывания на холоде в мокрой одежде стопа раздувается, и, как правило, это является более серьезным повреждением, чем обморожение. Она разбухает и покрывается язвами. Тебе здесь это не грозит. В этой жиже нет бактерий. Тут нифига нет. Есть, вроде, грибы какие-то, как прозрачные наросты, но я их не вижу. Другие паразиты в этой жирной слизи не обитают. Так что, обувайся и не бери в голову.
   - Да нет у меня никакой траншейной раны! - Никита быстро обулся. - Нога просто распухла от влаги. А что с ящером?
   - С ним? - Михаил посмотрел в сторону чёрного дерева. - Наелся им, думаю, лев. Давай-ка двигаться.
   Никита осмотрелся. Слева от него находилась огромная лапа жука, правая задняя. Она не полностью копировала ногу живого насекомого. Там, где лапка обычного жука переходила бы в коготок, тут находилась широкая ступня, прямоугольная платформа, которую окружали овальные шляпки громадных заклёпок. Никита смотрел, на это огромное плоское основание и не понимал, зачем на нём заклёпки.
   Михаил в задумчивости стоял рядом, глядя назад, в сторону дерева. Туда, где оставался рюкзак. Скорее всего, он размышлял о том, как достать его, а не над словами Никиты. Припасы, брошенные Кириллом, были рядом с чёрным деревом, а там находилась эта странная машина. Сюда она не шла, но если они туда пойдут, не оторвёт ли она им головы?
   - Миша. А зачем им эти заклёпки в виде шапок грибов?
   - Что? Какие заклёпки?
   - Ну, эти, на лапе жука, перед нами.
   - Это шляпки буров.
   - Буров?
   - Ну, я же тебе рассказывал, как они добывают полезные ископаемые. Поднимая породу из глубин. Представь себе, какие при этом происходят землетрясения. Как можно создать устойчивость подобного перерабатывающего завода? Только дополнительными сваями. Вот это ты сейчас и видишь. Каждая такая лапа оборудована ввинчивающимися в почву сваями. Это для устойчивости.
   - Понятно, - Никита ещё раз внимательно рассмотрел громадную ногу.
   - Так, рюкзак, - Михаил взглянул вверх, на брюхо жука. - Рюкзак остался там. Я найду его и верну.
   - Я помогу. Мы ведь должны держаться вместе, - решительно сказал Никита. Он уже полностью отошёл от гипнотических звуков ящера. И кожный зуд пропал. - Идём, попробуем достать?
   - Подожди, нужно подождать. Не надо спешить, а вдруг этот киборг там? Сейчас сунемся, и он и нам голову откусит.
   - Не понимаю, почему он ящеру голову откусил? Ты же вроде сказал, что это механизм? А мы живые, значит съедобные.
   - Что-нибудь попроще спроси, хорошо? Откуда я знаю?! Я так же как и ты теряюсь в догадках, видя всё это. Но сейчас меня ведут инстинкты. Там опасность. Так что ждём. Пока не двигаемся. И как твой зуд?
   - Зуд?! Тут машина-убийца бегает, а ты про зуд! Нет его.
   - Хорошо. Значит, не будем на него отвлекаться.
   Ну что ж, раз они пока остались здесь, Никита продолжил разглядывать гигантский механизм. Какого же размера этот жук? Метров триста в длину, может больше. Брюхо возвышалось над землёй примерно на полторы сотни метров, и из него вниз опускались рельсы, по которым двигалась клеть лифта в тёмное отверстие входа на корпусе брюшка. Многотонную махину держали шесть лап - металлические колонны метров пять толщиной. Огромные поршни, металлические каркасы, вспомогательные системы. Были видны сложные конструкции, которые управляли процессом движения. Каждая лапа была оснащена неким механизмом, вдоль которого двигалась клеть с овальным устройством - это походило на машину диагностики работы механизмов ноги.
   Никита рассматривал всё это, открыв рот. Из-за туч выглянуло солнце, оно осветило песок вокруг них, безжизненный, жирный. Под действием тепла он начал клокотать и пузырится.
   Никита чихнул и вытер нос. Он посмотрел на Михаила. Тот продолжал смотреть в сторону чёрного дерева.
   - Ты вернёшься за рюкзаком Кирилла?
   - Думаю да. Ты иди наверх, в сам комплекс, а я попробую вернуть припасы. Этому существу, машине, они точно не нужны.
   - Ты уверен, что справишься?
   - Ты, украинец, уверен, что отдышался? Я быстрее тебя и ловчее. Ты мне обуза. Если эта машина там есть, я её почую издали. А если бежать? Мне одному бежать гораздо быстрее, и не надо думать о попутчиках.
   - Ладно, - ответил Никита.
   Он подошёл к овальной платформе и увидел механизм управления. Это была тёмная коробка с отверстиями, ничего похожего на кнопки. Он засунул указательный палец в большое центральное отверстие и почувствовал холодный металл. И ещё было ощущение, словно он ощупывал тысячи игл. Они не шелохнулись от его прикосновения, эта коробка управления была мертва. И вдруг ему захотелось отлить. Писать захотелось так, что свело зубы. С чего это у него появилось такое желание? Может опять холодная медуза коснулась головы.
   - Я сейчас, - сказал Никита и отбежал.
   - Опять не вовремя припекло? - съехидничал Михаил. Он по-прежнему смотрел туда, где осталось дерево-тотем.
   - Давай, скаль зубы, сепар! Лучше пописать сейчас, чем приспичит там, в жуке. Я не прав?
   - Прав, - Михаил улыбнулся. - Нервишки твои пошаливают. Я тебя понимаю. Сам себя так чувствовал на твоём месте. Писай.
   Когда Никита с наслаждением отлил, он услышал, как позади него двигается подъёмник. Вниз спускалась кабина лифта.
   - Ух ты, как ты её вызывал? - спросил он у Михаила.
   - Я? Я здесь не при чём. Она сама спустилась. Может потому, что ты постоял на платформе, и там есть механизм, который реагирует на тяжесть? Ну как бывает в лифтах на Земле?
   - М-м-м, хорошо, пусть будет так, - Никита почесал между ног и тоже посмотрел в сторону дерева. - Не понимаю, почему эта машина так себя повела.
   - Не бери в голову, найди Кирилла.
   - А если он не знает ответ?
   - А если знает? Мы же сейчас это не знаем точно. Нужно сходить и проверить.
   - Я... А, ладно! - как бы там ни было, но Никита не решился спорить и доказывать свои соображения.
   Клеть лифта остановилась, приглашая войти.
   - Вперёд, Никита, это твоя судьба. Иди.
   - А ты?
   - Нет, нет, я останусь здесь. Кто-то же должен прикрывать тылы.
   - Что? Ты же врёшь! - сказал Никита, шагая к лифту. - По глазам вижу.
   - Да, лгу. Просто я не верю в то, что говорил Кирилл. Я останусь здесь и буду ждать твоего возвращения. А пока займусь его рюкзаком. Когда ты там полазишь, ты вернёшься сюда и будешь очень голодным. Здесь ничего нет, в этом песке, что можно было бы поесть. А вот в рюкзаке Кирилла - есть. Так что я останусь здесь, чтобы добыть припасы. Эта машина точно не преодолеет такой подъём, посмотри на эту клеть. Платформа лифта провалится под её тяжестью. А я туда лезть не хочу, довольно с меня этих шахт и этих коридоров. Они меня угнетают. И тени тоже. Понимаешь. Я не могу туда подняться, мне страшно. Да, поехидничай надо мной, украинец, я боюсь туда подняться!
   - Дурак ты, Миша. Я такой же, как ты, человек и мне тоже страшно. Но я пойду и найду Кирилла. И пусть так и будет, - Никита шагнул на пружинистую платформу лифта, и вокруг него телескопически выросла решётка ограждения. Кабина скользнула вверх.
   - Человечек, знал бы ты, куда отправляешься, - тихо произнёс Михаил. - Мне даже стало жаль тебя.
   Михаил, а в действительности Шаншар Диэлекта, остался стоять внизу. Мысли его были тяжёлые. Используя матрицу человеческого поведения и остаточную память настоящего Михаила, которую он смог выудить из его мозга, умирающего от обезвоживания и недоедания в ловушке, он построил модель своего поведения с Никитой. И ему это удалось, Никита даже на миг не усомнился в том, что перед ним человек. Простой маскировкой технологией Тени так эмитировать человека было бы невозможно, особенно при долгосрочном контакте. Всегда появлялись ошибки, и Шаншар их допускал, но если использовать эмоции, особенно раздражение и злобу, можно было погасить все возникшие у Никиты вопросы. Используя их, обычные человеческие мысли, обычные чувства, примеры которых прислал командующий сектором Млечного Пути Ыыхан, он вдруг осознал, что уже привязался к этому человеку. Спустившись на его уровень мышления, без холодной логики и системного анализа ситуации, без банального просчёта событий, он вдруг стал вести себя так же, как обычный абориген Земли. Он научился злиться. И... любить. Этот Никита такой наивный, такой примитивный, но в чём-то обаятельный. Шаншар вдруг понял, что ему очень жаль, что Никита поднялся туда, вглубь комплекса, в чрево жука, чтобы попасть в объятия этих тёмных сущностей, теней. Он ведь их несколько раз засекал и "засвечивал". Это было сленговое слово, обозначающее, что он с помощью светового мерцания в нужном диапазоне обнаруживал тени и рассеивал их. Никита, порой раздражая его ограниченностью своего мышления, тем не менее, заставил его подстраиваться к нему. Сначала это было следование соответствующему приказу интеллект-корпуса, а затем это стало чем-то большим. Потом Шаншар даже начал переживать за этого никчёмного человечка, заботится о нём. Зачем он спас его после отравления, подставив себя под удар? Ведь это грозило ему Трибуналом, но он ведь сделал это. И тогда он понял, почему Мира Эйкулятте, почему Аристэ ослушались прямого приказа. Даже несмотря на генетический код подтверждения. Они тоже это почувствовали, некую вспышку в эмоциях.
   Диэлекта посмотрел на грозовые тучи. Как красиво, но почему он только сейчас это заметил, почему не десять циклов назад, когда он принял командование этой системой. Он же не раз был на этой планете и видел эти облака. И неуправляемые грозы. Что изменилось? Эти облака или далёкий гром, который они порождают, вдруг стали другими? Что сейчас так привлекло его внимание? Холодные брызги дождя, падающие на лицо? А может снежные вершины гор слева на горизонте стали выше? Нет, всё то же самое, как и десять циклов назад. Разве только чёрного дерева-тотема здесь не было. Но что-то же поменялось. Изменилось внутри него. Неужели это остаточные чувства стираемой человеческой матрицы Михаила, её следы? Он стирал её, потому что она больше была ему не нужна. Он выполнил свою задачу и привёл Никиту к горнодобывающему комплексу. Зачем? Это было уже не важно. Он получил приказ и выполнил его.
   Но что-то не давало ему покоя. Диэлекта задумался. Его мир, его цивилизация уже столько лет существует в абсолютной гармонии, когда всё так предсказуемо, что это уже начало казаться вечностью. Империя пала, и наступила эра общества, всеобщего уважения, всеобщего понимания. На их планетах, таких как Соларион, Гравитазус, как Эльмара давно нет ничего, что могло бы нервировать, вызывать раздражение. Нет войн, нет болезней, нет преступности. Есть некоторые асоциальные элементы, но они воспринимаются лишь как помеха. Кругом только гармония, кругом только удивительный мир совершенства. Так зачем предавать этот мир, это же просто глупость. Почему Мира так поступила, почему Аристэ? Почему Эйфа сошла с ума от ненависти? Какие факторы потревожили его спокойный мир? Он застопорился в своём развитии, стал неинтересным?
   И тут пришёл Враг и разворошил их цивилизацию своими Сеятелями и генетическими болотами. А Враг ли он тогда, может, он друг, который намеренно растревожил это сонное царство, чтобы заставить действовать, жить, бороться?
   Перед глазами Диэлекты возник светлячок вызова. Он словно выплыл из песка, как маленькое насекомое, которое то возгоралось белым светом, то угасало. Мысленно дотронувшись до него, Диэлекта развернул перед своими глазами экран. По нему бегали данные: состояние планеты, изменение её гравитационного поля, активность теней. Особенно тревожными были столбцы аналитической информации киборга. Разорвав проповедника, он просканировал структуру его тела, его цепочки ДНК. Этот Проповедник появился совсем недавно. Он был и похож и не похож на проповедников этой системы, которые заставляли ящеров убивать себя. В нём были другие цепочки РНК, а в них, как эхо, читались инструкции, как правильно модулировать голос, чтобы звуки воздействовали именно на человека. Не на ящера, на человека! Это была направленная угроза, значит то, что послало Проповедника, знало, что Никита на планете. Ведь Кирилл добрался до комплекса без помех, он встретил дерево-тотем, испугался, бросил мешок, чтобы он не мешал ему убегать, и на этом всё. А сейчас они увидели Проповедника.
   Шаншар изучал данные анализа, полученные от киборга. Биологическая машина, вроде андроида, только сложнее в структурном понимании мышления. Эта машина умела не просто приспосабливаться, она могла словно заглянуть в мысли зомбируемого существа. Как она смогла повлиять на Никиту своим пением, не танцем, скорее всего, это был запасной вариант, самое главное было сосредоточено в издаваемых ею звуках. Он вспомнил, как остекленели глаза Никиты. Да, даже Шаншар почувствовал воздействие пения Проповедника. Он играл на эмоциях. Все Проповедники играли на эмоциях, противопоставляя их логике.
   "Внимание, тактический наземный комплекс приближается. Произвожу идентификацию, - сообщил компьютер. - Опознание произошло. Модель 77-эсси-89, разработка планеты интеллект-корпуса Кросау и Завода на Земле принята. Тактическо-ударный комплекс приближается".
   "Хорошо, пусть идёт", - Шаншар улыбнулся. Он точно знал, что приближающая машина была той самой, которой он отдал приказ зачистить территорию от хищников. Он видел, как она, утопая в песке, скачет к нему.
   "Сканирование показывает, что он заражён поверхностными генетическими образцами. Даю команду на очищение", - продолжал шелестеть в мозгу компьютер.
   Машина приближалась. Она обогнула подъёмник справа, вынырнула из-под него и одними прыжком оказалась около Диэлекты. Тот посмотрел на неё. Комья грязи стекали вниз, оставляя жирные дорожки. На морде и на когтях лап виднелись следы крови или чего-то похожего на неё. Сиреневые щёлки глаз смотрели прямо на Диэлекту. Машина прислала данные своего состояния. Всё было в норме. Она провела математический экспресс-тест, который сравнивался с шаблоном. Всё тоже было идентично.
   - Убери остатки органической материи, - приказал Шаншар. - Всю органику сжечь!
   - Выполняю. Термическая очистка началась, - металлическая чешуя машина начала разогреваться. Сначала от неё повалил пар, потом начали отваливаться крупинки песка и мазки глины. Следом чешуя разогрелась до вишнёвого каления и от неё начал исходит дым и специфический запах. Это длилось минуту, а потом чешуя начала гаснуть, дым исчезал, оставались тёмные разводы на чешуе и цвета побежалости.
   - Термическая обработка выполнена. Жду приказов.
   - Поиск теней вокруг комплекса.
   - Поиск завершён. Искажений в кварковой матрице не выявлено. Теней поблизости нет.
   - Данные разведки округи, показать появление Проповедника.
   - Появление биологической гипнотической машины не выявлено. Разведка местности одиннадцать часов назад не выявила это существо. Данные сканирования негативны.
   - Обработай данные дронов-наблюдателей, есть ли изменения гравитации Тёмной материи?
   - Ответ: нет. Изменения не выявлены.
   Глаза Шаншара вспыхнули и погасли, проверяя данные машины. Он провёл сканирование, но тоже ничего не увидел. - Сенсоры не видят остаточные искажения. Корабль Сеятель Врага не обнаружен.
   "Он здесь, точно здесь. Прячется. Что он ищет?" - подумал Михаил-Диэлекта.
   - Хорошо, - Шаншар посмотрел на громадного жука. Сказанное машиной только подтверждало его догадки. Он рассматривал конструкции из тёмного металла, создававшие тело громадного завода-насекомого. Что там внутри, тени? Тени были страшными существами. Бестелесные, они могли поражать даже разум машин. А граждан Альянса они приводили в состояние безумия. Тени могли проникать куда угодно и как угодно. Для них не было преград, даже силовые поля не были им помехой. Они были порождением энергии, которую Мёртвые подразделения могли засечь, идентифицировать, но ничего не могли с ней поделать, только рассеять. Не поймать, не изолировать помещения. Световые стробоскопы могли помочь только на время, но жить при мерцающем свете было невозможно. И фильтры не помогали, так как тени обитали не в видимом спектре, а за границей его области. А тогда свет становился словно осязаемый. Он проходил горячей волной через фильтры.
   Машина стояла перед Шаншаром, остывая.
   - Произвести разведку и дозор прилегающей территории? - спросила машина, опустив голову и раскрыв пасть. Её глаза мигнули светом.
   - Нет, не требуется. Включи статус охранения входа.
   - Принято.
   - Приготовь шары-стробоскопы. Понадобится охота на теней.
   - По команде, - сиреневые глаза машины мигнули жёлтым светом. Пасть раскрылась и снова закрылась. Машина подняла лапы, вытащив их из влажного песка, и ударила под собой гравитационной волной. Песок спрессовался, пропитавшее его вязкое вещество разлетелось тяжёлыми каплями вокруг, и машина теперь могла спокойно ступать по рыже-жёлтой поверхности спрессованного песка, больше не утопая в нём.
   - Сканеры Теней приготовлены. Диапазон засветки прежний. По команде готов активировать излучатели света.
   Далеко не все Тени были одинаковыми, они тоже были разными. Их трудно было классифицировать, про них Звёздный Альянс знал ещё меньше, чем про Врага, но некоторые особенности Теней можно было увидеть во вспышках стробоскопического пульсара, который посылал вокруг себя световые волны разной частоты и диапазона. Это было единственное устройство, которое могло их проявить. Обычное сканирование потоком частиц ничего не давало. Тени не были материальным объектом и они не были обычным энергетическим объектом. Они были тенями, некоей проекцией душ. Это как сканировать зеркало, пытаясь понять структуру отражённого в нём источника огня, его температуру, его химический состав, понять, что именно горит. Стробоскопический пульсар широкого диапазона действия словно раздвигал свет, высвечивая тени, он делал их трёхмерными, как будто очерчивал неровности на барельефах.
   Многие Тени были безучастны, большинство из них потеряли человеческий облик, раздувшись до формы шара. Они не интересовали интеллект-корпус и "Мёртвые подразделения". Но были и другие, словно насыщенные тьмой, быстрые, неуловимые, опасавшиеся лишь яркого света нужного диапазона. Пульсары света высвечивали их, где бы они ни прятались. Да, на этой планете появлялись и тени ящеров, но они были безвредны. Они искали себе подобных, но все ящеры давно вымерли в этой звёздной системе. А вот тёмные тени людей были очень опасны. Шаншар так и не мог понять, зачем он привёл к ним Никиту, этого землянина. Это была часть его пути, некоего эксперимента. Ещё одно его испытание?
   Шаншар посмотрел наверх. Как бы он хотел узнать, что будет дальше. Но его миссия закончилась. Сюда будет направлена команда зачистки. Шаншар мог это сделать и сам, но бегать за тенями - это была работа Звёздной Стражи.
   Михаил... вернее, командующий "Мёртвыми подразделениями" системы Цегал Шаншар Диэлекта выключил свою маскировку. Тело Михаила таяло, и теперь спутник Никиты, стоявший сейчас перед киборгом, выглядел так, как он должен был выглядеть. Высокий молодой человек со светлыми волнистыми волосами, пронзительными изумрудного цвета глазами, с правильными чертами лица и удивительно чистой и упругой чуть золотистой кожей. В тёмной высокой обуви на толстой подошве, облегающем костюме с металлической вышивкой, которая мерцала разноцветными искрами. От человека по имени Михаил не осталось ничего, только память, зафиксированная в мозгу Шаншара, человеческий образ сканированного человека. Маскировка больше была не нужна. Шаншар не сомневался, что Никита не вернётся. От теней никто ещё не возвращался. Данные наблюдения дронов не лгали. Экспедиция Лидии, которую называли "Цветком леса", не увенчалась успехом. Все члены миссии сошли с ума, прикоснувшись к теням. Они погибли очень тяжело, бесцельно блуждая среди нор первых разумных обитателей планеты. Образ этой женщины и членов её команды агенты "Мёртвых подразделений" использовали потом для своих исследований, чтобы внедрятся в другие поселения, используя технологию тени. Для разведки. Но на самом деле все эти объекты были уже мертвы.
   Стоя перед машиной, Шаншар анализировал свои действия в роли человека, прокручивал полученные записи наблюдения, хорошо понимая, что допускал грубые ошибки. Он был для Никиты слишком умным и навязчивым. Опустив голову, Шаншар видел на экране перед своими глазами, как компьютер сортировал полученный материал, отмечая красным его промахи. Он наблюдал за анализом с холодным беспристрастием, ни один мускул на его лице не дрогнул при очередной вспышке красного цвета, указывавшей на его промах. Несмотря на ошибки, цель его задания была выполнена. Никита целым и невредимым дошёл до комплекса добычи руды. Весь полученный опыт путешествия сейчас сохранялся и архивировался.
   Над Диэлектой нависли тучи. В их недрах вспыхивало и грохотало. Полюбовавшись секунду небом, Шаншар опустил взгляд, осматривая киборга. От него пахло сгоревшим мясом. Он видел чёрные пятна на чешуйчатом корпусе, остатки сгоревшей органики и следы её на зубах пасти машины. Её щелевидные глаза мерцали красным, она как будто не могла выйти из боевого состояния. Это было ненормальным.
   - Статус?
   - Статус - неизменный. Сопровождение цели. Очистка прилегающей территории. Поиск и уничтожение враждебных организмов.
   - Были ли попытки изменения статуса?
   - Было зафиксировано вмешательство. Изменение главной программы. Вмешательство локализовано и изолировано.
   - Тип вмешательства?
   - Тип вмешательства: не опознано. Внедрение инородного кода в программу было обнаружено и пресечено.
   Нет, не то. Алый индикатор глаз показывал, что машина пребывала в боевом режиме.
   - Боевой статус.
   - Нахожусь в боевом состоянии.
   - Причина?
   - Причина неизвестна. Возможно воздействие звуковых колебаний биологического объекта под названием Проповедник. Произвожу перезагрузку всех систем. На раз...
   Глаза машины на долю секунды потухли и зажглись сиреневым светом.
   - Остаточное эхо паразитного сигнала исчезло. Готов к работе.
   - Хорошо. Режим готовности: около меня.
   - Принято. Выполняю. Коммандер Шаншар Диэлекта, ваш статус подтверждён.
   Шаншар посмотрел наверх, туда, куда клеть увезла Никиту. Бессмысленный приказ. Тени сводили с ума тех, кто попадал в их владения. Они наносили вред даже агентам "Мёртвых подразделений", заставляя их использовать нейро-саркофаг для коррекции поведения. Если не принять меры, агент "Мёртвых подразделений" словно превращался в другое существо. Дисбаланс эмоций и мыслей, возникавший после встречи с тенями, назывался на Земле одержимостью. В редких случаях, когда некоторым удавалось выбраться, все они были безумны и их сразу убивали сородичи, а те, кто оказывался в одиночестве, умирали с голоду, так как трезво мыслить они больше не могли. Шаншар не сомневался, что живым из недр завода его спутник не вернётся.
   Никита исчез в тёмном овальном люке. Шаншар приблизил изображение, меняя хрусталики глаз. Его глаза имели сложный оптический механизм с тремя линзами и плоским прозрачным экраном, который создавал изображение внутри глаз. Шаншар видел, как Никита задержался перед входом на несколько секунд, осматривая тело жука, его громадные ноги, их крепление к корпусу с шарнирными устройствами. Он словно собирался с мыслями, а потом исчез в тёмном проёме. Теперь, как и Кирилл, он уже наверняка был мёртв. Сейчас, или чуть позже. Зачем был отдан этот приказ? Неужели этот человек сможет совладать с тенями, подчинить их? Может, когда он висел в космосе, он и был неуязвим - может быть, но не сейчас, не здесь, на планете Киир'яхму'ча, когда он стал снова человеком. Здесь его переполнили эмоции. Шаншар вспомнил бесконечные вопросы Никиты, его постоянные жалобы на песок, на густой воздух...
   Эмоции. Тени их чувствовали очень хорошо. Они играли на эмоциях. Группа Лизы оставила много эмоциональных, но чаще - бессмысленных надписей на стенах подземного бункера, где они погибли:
   "Сожрите наши души".
   "Я разлагаюсь, моя любовь мертва".
   "Жизнь, это искра, смерть, это миг, бессмертие - это мечта".
   "Ад - это я. Я буду его наполнять своим безумием!"
   "Зажгите лампочку, мне страшно одному в темноте!"
   Это были слова предостережения. И интеллект-корпус прекрасно знал, что они означали. Но он продолжал настаивать на том, чтобы Никита поднялся внутрь "жука".
   Машина рядом сделала несколько шагов. Сгоревшая органика отваливалась от её брони тёмными чешуйками пепла.
   - Система закончила анализ моего патрулирования. Данные обрабатываются, - машина прошла несколько метров, глядя в сторону чёрного дерева тотема. - Пересылаю информацию.
   Сканировать "жука" было бесполезно. Тени создавали помехи. Они порождали некое мельтешение в потоке кварков, которые, по факту, могли проникнуть сквозь всё, что угодно. Для них не существовало физических объектов. Но пройдя через Тени, они теряли плотность и рассыпались, выдавая тёмный фон без данных гравитационного отклонения от атомов. А по нему нельзя было построить виртуальную реальность после сканирования. Тени были неизвестным видом помех. Часто они в отражении сканирования разрастались в тёмные покрывала и затмевали то, что было за ними, скрывая за собой объекты. Так что, в подобных местах сканирование было бесполезным, Тени нужно было рассеять, найдя их частоту. До сих пор не было ответа, что именно они такое. Новое оружие Врага или нечто другое? Может, это отражения тёмных душ, как утверждала Шайта. Она была ведущим учёным-аналитиком Млечного Пути, но Шаншар не разделял её теорию. На планетах Звёздного Альянса жители умирали десятки тысяч лет, и ничего подобного не возникало.
   Его глаза вспыхнули и погасли. Поток понесся вперёд, чтобы обозначить контуры горнодобывающего комплекса. Он высветил части внутренних помещений, которые находились сразу за бронёй, коридоры, отдельные механизмы, силовые кабели, трубы, но потом поток словно натолкнулся на преграду, тёмное покрывало, и рассеялся.
   Шаншар размышлял. По экрану перед его глазами прыгали данные. Компьютер анализировал то, что смог получить в результате сканирования. Живых объектов он не обнаружил, Никита миновал невидимое тёмное покрывало.
   Коммандер переключился на поток данных от киборга. В небесах снова глухо зарокотало, и тяжёлые капли дождя начали падать вниз, попав в лицо Диэлекте. Капли были редкими, но большими. Многие попали на машину, и теперь стекали вниз по её ромбической броне, оставляя в саже светлые полосы. Машина продолжала выдавать данные и загружать видеофайлы наблюдений. Диэлекта их быстро просматривал, но нигде на них не было Проповедника.
   - Автономный комплекс, я всё же требую разъяснения, - сказал он, перейдя на второй диалект Империи, который был по-прежнему распространён среди жителей Альянса. Машина повернула к нему морду со следами сажи и остатками песка и глины, и её глаза стали голубыми. - Каким образом в местности твоей ответственности появился Проповедник? Данные сканирования пусты. Изображения дронов ничего не показывают. Появление дерева и Проповедника нигде не зафиксировано. Требуется расширенный ответ.
   - Ответа нет, - сообщил киборг. Он не открывал пасти, голос звучал низким тембром откуда-то из недр машины. - Мной был произведён обход этой местности одиннадцать стандартных часов назад. Я уже докладывал об этом. Никаких признаков Проповедника обнаружено не было. Дерево-тотем находилось здесь с позавчерашнего дня. Как и остальные подобные сооружения, оно было мной сканировано на предмет угрозы. Результаты негативные. Приказа уничтожить тотем не поступало. Посылаю данные следящих дронов всего сектора.
   - Повтор анализа. Появление Проповедника связано с гравитационным следом в Тёмной материи, который указывает на присутствие корабля Врага?
   - Нет. Такой взаимосвязи не выявлено. Данные перепроверены. Совпадение положительного результата на 99, 9997%. Ошибка исключена.
   "Этот человек странно себя вёл. Не может быть, чтобы не было Врага. Он здесь, затаился и ждёт. Машина не видит его, сканирование ничего не даёт. А вот предчувствие. Это странное чувство, которое родилось у Шаншара, пока он имитировал человека. Странное беспокойство. Нет, Враг был здесь, но он чего-то ждал. Развязки? Он, с мощью его кораблей Сеятелей?!"
   Грохнули далёкие раскаты грома. Поднялся ветер, породивший рябь на маслянистых лужах и разгонявший запахи масла, доносившиеся с поля отвалов, которые горнодобывающая машина после первичной сепарации в центрифуге просто выбрасывала наружу.
   "Не знаю, чего пожелать тебе, странный человек. Раздражительный, недалёкий, вечно спрашивающий, вечно удивляющийся. Пытливый. Удачи? Что ж, пусть будет удача!"
   Шаншар задумался над словом "пытливый". В полученных им данных о работе "Завода" всё время проскальзывало это словосочетание: "пытливый ум". Он прочитал эти сообщения поверхностно, сразу переходя к выводам. Этот проект закрылся, но один из выводов, про пытливость ума землян, врезался ему в мозг. Что это означало? Проект "Завод" был весьма многообещающим. Он готовил ответ кораблям Сеятелям Врага. И он закрылся. Хотя нет, не закрылся, а находился в режиме ожидания.
   Диэлекта просматривал данные с дисков-дронов, которые следили за местностью в течение последних месяцев, начиная от времени тёплого ветра с Юга. Они посылали ему столбцы аналитической информации, схемы, карты местности, видеоряды наблюдений, огромное количество данных про животный мир, его миграцию, изменение охотничьих угодий и мест обитания. Они обработали климатические пояса, составили план погодных аномалий и их изменений. Они следили за погодой и предупреждали про катаклизмы. Вот и сейчас над океаном зарождалась новая буря, громадный циклон с тёмным "глазом" посередине. Они присылали отчёты про бесполезную возню людей на планете и путь Кирилла. Огромное количество информации. Встроенные в мозг коммандера элементы технологий Звёздных механиков не только перебарывали получаемые массивы данных, но и сортировали их по областям. Они фрагментировали их и записывали, используя возможности мозга Шаншара по максимуму. На поверхности оставались только маркеры, некие светящиеся образы, как отрывки воспоминаний. При прикосновении сознания к такому элементу, они показывали путь, где хранились основные данные. Такое количество получаемой информации могло свести обычного человека с ума, но Шаншар не был человеком.
   Где-то в самой глубине, в особой ячейке памяти, хранилась его жизнь до слияния с технологиями Звёздных Механиков. Иногда он просматривал её, вспоминая. Тёмный берег моря, шаровую звёздную туманность на небе, жилища, созданные из растений, которые могли с ним общаться, и его маленький полосатый друг, прохожий на земное животное кошку. Его друг, с которым он так давно играл. Сэмъян, так его звали, и это означало "гибкий". Он давно уже умер - двести или, может, двести двадцать циклов назад. Что осталось от его планеты? Только воспоминания...
   Шаншар мысленным приказом загасил нахлынувшие на него чувства и убрал подальше воспоминания из детства. Он должен работать. Он - агент "Мёртвых подразделений", совершенное существо, не дающее сбоя и не делающее ошибок.
   Данные продолжали течь непрерывным потоком. Просматривая их, он понимал, что это всё бесполезно. Он не увидит ничего нового. Ничего особенного, обычная жизнь планеты. Даже информационные блоки с оранжевой подсветкой и пометкой "обратить внимание" ничего не поясняли и не отвечали на его вопросы. Никаких гравитационных помех и визуального появления корабля Сеятеля. Никаких генетических болот, этих заводов по трансформации флоры и фауны планеты. Ничего. Он дал мысленный запрос и получил ответ, который ожидал, но в который не хотел верить. Дроны не смогли показать, как травоядные глиссы стали мёртвыми аномалиями. Как они были поражены генетическим изменением Врага. Поблизости не было чёрных болот, так что укусы "мух" исключались. Но они были заражены и довольно давно, раз начали двигаться. Дроны наблюдения ничего не видели, даже сканируя Тёмную материю. Шаншар знал, что корабль Сеятель оставляет следы, но как люди бьются над попыткой увидеть Тёмную материю, так и Звёздный Альянс бьётся над попытками распознавать эти следы. Дроны не видят этих гравитационных искажений, для них это гравитационная буря, месиво, этот как в буран пытаться понять, где находится верный путь. Нужны были корабли "Мёртвых подразделений", селиканты, а ближайший подобный корабль находился около центральной планеты этих ящеров, Рыхъяме. Селиканты могли обнаруживать и воздействовать на Сеятелей, но и они были ограничены в своих возможностях. Они могли обнаруживать гравитационные следы в том случае, когда Сеятели работали, создавая аномалии. Когда они затаивались, уходя от преследования, селиканты становились беспомощными. Их оборудование имело ограниченный диапазон действия. И в огневой мощи они не могли сравниться с Сеятелями, но ставить помехи они умели. Им почти удалось нейтрализовать корабль Врага в системе Альголь-Тэс, не дать ему улизнуть. Используя ударный флот, они почти смогли заставить его капитулировать, пока тот корабль не самоуничтожился. Селиканты могли точечно воздействовать на системы управления Сеятелей, блокировать Переход и погружение в тёмную материю. Они не давали ему уйти. Но они не смогли заставить его сдаться.
   Это сражение произошло относительно недавно. С тех пор ничего подобного не случалось. Корабли Сеятели стали другими, и селикантам приходилось прилагать много сил, отыскивая и выявляя их.
   Странные и смертоносные корабли Сеятели. Логику их поведения невозможно было понять и предугадать. Проект "Завод" должен был раз и навсегда расставить точки над "i" в вопросах обнаружения и уничтожения этих кораблей Врага, но он по непонятным причинам провалился. Почему, что случилось? Запрос Шаншара был отклонён. Внутри "Мёртвых подразделений" и интеллект-корпуса существовали свои подковёрные игры. Разные фракции, отделы, военное крыло, научные подразделения, - каждый старался перетянуть одеяло на себя.
   Плюс к этому эти странные гибриды, золотоглазые. Их вроде называли ангелами. Вообще было непонятно, кто это такие, и почему они наделены такой властью. О них ходило много слухов, но проверенной информации было мало. Было достоверно известно только то, что они пришли с планеты Звёздных Механиков, с одной из планет системы, которую отдала одна из Закрытых галактик, когда Враг только появился, и Звёздный Альянс узнал про высший уровень материи, про энергетическую жизнь.
   Шаншар мысленно закрыл информационные окна и погасил схемы. Дроны наблюдатели его больше не интересовали. Он посмотрел на машину около себя, а потом перевёл взгляд на огромное чёрное дерево-тотем, стоящее метрах в двухстах от него. Его глаза позволили приблизить его вплотную. Эти странные органические образования, напоминающие мёртвые, гниющие деревья, сильно нервировали Шаншара. В них таилось зло. Ему был очень не по душе приказ не сжигать их, а следить за ними и изучать. За два местных года в 215 циклов они узнали ровно столько, сколько знали с самого начала - ничего.
   Эти деревья были словно концентраторы силы. Если смотреть на них через радиационный фильтр, то перед глазами вставало радиационное образование, повторяющее форму дерева. Если в инфракрасном свете - тот же результат. Дерево словно горело, было ледяным и излучало радиацию в одно и то же время. В сканировании оно было сгустком пульсирующей и клокочущей силы, но при этом материально было всё тем же гниющим толстым стволом с редкими уродливыми ветками. Исходя из сканирования органических элементов, изначально это было обычное дерево с чешуйчатой корой и листьями-иглами, но что-то повлияло на его рост, и оно трансформировалось. Возможно, оно так разрослось под действием радиации, его ствол стал большим и полым, но последние исследования это не подтверждали. Не было в дереве радиоактивных элементов, которые заставили бы его так видоизменяться. Что же тогда?
   Машина получила от него мысленную команду действовать. На её спине звякнули фиксаторы, и часть спины раскрылась. Оттуда телескопически выдвинулись направляющие, и появился серо-голубой остроносый снаряд. Он был не больше 50-миллиметрового диаметра и был похож на обычный снаряд для пушки, только не было гильзы. Снаряд прыгнул на направляющие, словно самостоятельно пролетев по воздуху, и зафиксировался на них. Через секунду глаза киборга, смотрящие в сторону дерева-тотема, мигнули красным светом. Из днища снаряда вырвалось голубое пламя, совсем не похожее на пламя обычных пороховых ракет, и он взлетел вверх со звуком, словно электродвигатели заставили работать на пределе мощности. Перед глазами Диэлекты появилось изображение сетки наведения. Он знал, куда летел этот снаряд, он сам приказал машине выстрелить.
   - Пуск торпеды произведён, - сообщила машина. - Поражение цели, время контакта, обратный отсчёт: 10, 9, 8, 7... Данные корректировки наведения. Отклонение на две целых и пять десятых градуса исправлено. Уничтожение цели через 5, 4, 3...
   Компьютер высвечивал данные скорости снаряда, угол падения, показывал информацию по сопротивлению очень насыщенной парами атмосферы, анализировал боковой ветер, гравитационную составляющую планеты, странные помехи, которые могли исказить траекторию пролёта. Машина учла всё. Она точно просчитала зону поражения и подсветила её алым светом. Шаншар погасил все всплывающие окна данных. Ему они были ни к чему, он и так знал, что киборг точно поразит цель.
   Снаряд взлетел над деревом-тотемом, потом остановился и начал круто падать вниз. Через секунду падения он словно раскрылся, его корпус рассеялся, и содержимое превратилось в серо-голубое облако. Оно охватывало дерево и останки того, кого называли Проповедником, разорванного машиной. Едва облако коснулось поверхности почвы, на его вершине щёлкнула синяя искра, и оно мгновенно вспыхнуло. Тут же всё пространство, заполненное содержимым боевой части снаряда, превратилось в огненный шар. Дерево загорелось. Его уродливые ветви трещали и покрывались алыми углями. Вслед за ними горели потемневшие листья, черепа и подвешенные кости. Последние падал вниз, когда прогорали державшие их нити.
   Пламя гудело и рвалось вверх, порождая чёрный дым. Было видно, как в пламени вспыхивают яркие искры, словно горит магний или бенгальский огонь. Кора дерева скукоживалась и закручивалась, полыхая разноцветными язычками пламени. Скорее всего, это было обусловлено содержащимися в коре элементами. Синим пламенем горела медь, алым - литий, зеленоватым - железо. Были видны даже капли раскалённого металла, которые быстро гасли, начиная течь вниз и угасая. Шаншар видел, что это была не просто кора дерева, не обычная кора. Кора дерева-тотема была скопищем многих элементов, но зачем они были там нужны? Встроенные в мозг коммандера компьютеры анализировали данные, но не могли прийти к конечному результату.
   Останки Проповедника тоже исчезали в огне. Максимально приблизив изображение, Шаншар наблюдал, как трещит и шипит от пара кожа разорванного псевдоящера. Его глаза вспыхнули и погасли, посылая два потока материального и энергетического сканирования. В спектре диапазона энергетического сканирования остались только следы. Остаточные всплески энергии, которая двигала этим существом, а потом покинула его, они показывали, что существо жило своей жизнью, без влияния извне. Это была машина. Биологическая машина. Эти энергетические показания не были похожи на показатели сканирования существ, именуемых "танцем костей", существ, которых уничтожал Звёздный Альянс во многих мирах. Это было нечто другое. Проповедники были существами с осознанным поведением, а не просто управляемыми объектами, как те самые танцы костей. Энергетическое сканирование показывало великолепие сущности Проповедника, а вот материальное сканирование показывало, что Проповедник сгорает. На экране Шаншар видел просто горевшую органику.
   И оставался след, энергетический след. Сканер показывал угасающее изображение метровой медузы над разорванным телом, словно там вспыхнула и погасла молния, похожая на спрайт. Компьютер в голове Шаншара искал схожесть с показаниями сканирования, и он её нашёл. Такими вспышками часто заканчивалась смерть мертвецов, шагающих генетических мутантов на планетах, которыми завладел Враг, но при этом сами планеты он генетически не изменил. На Каррисфене был такой случай. Про это говорили случайно попавшие туда земляне: два брата, Юра и Володя Румянцевы. Они смогли увидеть то, что было очень сложно увидеть сканерам агентов "Мёртвых подразделений". Они создали больше вопросов, чем ответов. Эти дурацкие земляне. Кто же они, неужели нечто большее, чем карикатурная пародия на жителей планет Звёздного Альянса?..
   - Цель поражена. Местность обеззаражена, - сообщила шагающая машина. - Произвожу разведку выбросов породы горнодобывающего комплекса. Поиск инородных образований.
   - Выполняй. При обнаружении аномалий - все данные мне. Я хочу первым знать, что происходит. Генетический код выслан.
   - Код принят. Коммандер Шаншар Диэлекта, ваш статус командующего этой звёздной системой подтверждён. Могу я при этом посылать данные в аналитический отдел интеллект-корпуса?
   - Да. По моему разрешению.
   - Требую разъяснения по приоритетам.
   - Генетический код моего приоритета. Всю получаемую информацию сначала отсылать мне, а потом я буду решать: посылать её командованию интеллект-корпуса или нет.
   - Шаншар Диэлекта, вы нарушаете субординацию. Возможно, вы подвержены остаточному влиянию использования матрицы человеческого поведения. Жду подтверждения приказа.
   - Приказ подтверждаю.
   - Принято. Подчиняюсь. Есть уточнение. Вы можете производить сканирование сами, используя технологии Звёздных Механиков.
   - Могу, но на мне лежит печать человеческого фактора. Боевая машина, код доступа цепочка РНК планеты Швази для анализа адекватности моего состояния. Код проверки 666-14, произвести.
   - Принято, вопрос-ответ с вашим компьютером показывает, что на вас нет влияния Теней.
   - Хорошо. Поясняю свой поступок для протокола. Используя образ Михаила, мне пришлось стать им. Поэтому я, став человеком, мог допускать ошибки. Удаление человеческого поведения произошло не полностью. Человеческий фактор мог повлиять на принятие мной решений. Для этого были созданы дублирующие системы, они помогут мне сориентироваться. Но мои приказы не обсуждаются. Все получаемые данные по планете сначала мне.
   - Можно задать вопрос: почему?
   - Предчувствие. Ты и сам наверняка это чувствуешь. В тебе ведь есть внедрённый эмоциональный блок, он помогает тебе копировать поведение животных.
   - Да, есть, - киборг смотрел на Шаншара, ожидая разъяснения.
   - За нами следят, за каждым нашим движением. Враг. Да, он здесь. Он не около центральной планеты Рыхъяма. Он здесь. Вот то, что я получил от человека. Предчувствие.
   - Мне связаться с флотом?
   - Я сам могу это сделать, только мои выводы никого не интересуют. Они считают, что корабль Врага возле Киир'ямху'чуча, аграрной планеты рептилий. Также были обнаружены новые следы генетического вмешательства на центральной планете этой Звёздной системы, Рыхъяме. Они очень свежие, и поэтому командование считает, что Враг ушёл туда. Времена Империи прошли, беспрекословное подчинение кануло в Лету. Нас опасаются, и стараются игнорировать. Империя - это не Звёздный Альянс. Сейчас требуются разрешения и согласования. Они ждут доказательства. Поэтому нужно так послать информацию командованию Звёздными силами, чтобы они поняли, что это именно то, что нужно, что требуется.
   Машина промолчала. Предчувствием она не обладала. Она могла повторять и имитировать поведение животных, но предугадывать события посредством интуиции она не могла. Она была полностью машиной, а не гибридом живых тканей и искусственных элементов, каким являлись человекоподобные андроиды. Даже на заре возникновения андроидов с их правильным и корректным поведением стало понятно, что они не могли стать живыми существами, а значит - полноправными членами общества. Появилось сопротивление их интеграции. Да, они были живыми. Они могли удовлетворять любые желания, любой каприз, даже сексуальный, но они были... холодными. Они никогда не отказывали хозяевам, кроме случаев нарушения законов и правил поведения. Они не могли почувствовать боль, не злились, не радовались, они просто имитировали эти чувства. Они вели себя слишком искусственно. И этот проект был сильно урезан. После серьёзной критики этих биологических машин, все сочли, что живые существа, граждане Империи, а впоследствии Альянса, победили. Как бы ни так! Прошло много лет, и стало понятно, что и сами жители Альянса становятся такими же холодными, безучастными созданиями. Они становились чёрствыми, безэмоциональными, как те самые андроиды, которых они пятьсот циклов назад презирали.
   Шаншар вздохнул. Сейчас он понимал значение словосочетания "тяжёлые мысли". Раньше для него подобное было пустым звуком. Зачем переживать? На планетах Альянса всё было предсказуемым, каждый год, месяц, день, даже час. Никаких атмосферных аномалий, никаких капризов природы. Ничего. Дождь - по расписанию. Солнце - по расписанию. Проголосовали, чтобы цвет городов изменился - пожалуйста, он изменился! Никаких раздражителей. Гармония и спокойствие. Кроме тех планет, которые посетил Враг. До него считалось, что планетам Звёздного Альянса ничего не угрожает, они были защищены мощными оборонительными системами и Звёздным флотом, куда шли служить те, кто хотел новых ощущений. Жители планет Альянса пребывали в полном душевном спокойствии, они это ценили и радовались этому, достигнув совершенства. Пока не пришёл Враг, и всё вокруг не изменилось...
   Эти биологические машины, андроиды, остались, но только они больше не имели воли, они стали просто машинами, со знаками на лбу, показывающими, что они машины, а не живые существа, чтобы не было путаницы. Встроенные в глаза сканеры имели только агенты "Мёртвых подразделений", а носить с собой сканеры опознания живых и условно живых существ не многие жители Альянса хотели. Поэтому для андроидов и было введено это правило - светящиеся татуировки на лбу. Теперь каждый мужчина или каждая женщина, увидев понравившегося сексуального партнёра, могли точно знать, кто это: настоящий человек или машина, - а дальше уже самим принимать решение, пройти мимо или жестом пригласить машину для кратковременного свидания.
   Андроиды не стали членами семьи, скорее вещами. Да, у них было больше свободы, чем у машины, которая стояла около Шаншара. Это была боевая машина, ударный комплекс, который действовал без колебаний. У него не было чувств, вообще никаких. Внутри него были только энергетические цепи, отдалённо напоминающие нервную систему живых существ. Там всё руководствовалось энергией, которая текла по неживым сосудам из кремния и его производных.
   Враг, их Враг. Было точно известно, что его разум возник не в белковой среде, а где-то в кремнии, в кристаллах, на неизвестной планете, очень давно, когда галактики только зарождались. Поэтому, по большому счёту, Враг так и мыслил - как машина, лишённая чувств и эмоций...
   Перед газами Диэлекты возник мигающий огонёк вызова. Он мысленно коснулся его рукой для ответа. Видео собеседника не появилось, но возник телепатический голос. Генетический код подтверждения был принят, но изображение было отклонено.
   - Дадарка, ты меня игнорируешь? - спросил Шаншар. - Если ты смогла пробиться сквозь приоритеты моей миссии, значит, ты не просто так вызываешь меня?
   - Возможно. Шаншар, я хочу предстать перед тобой во всей своей красе. Разве это нарушает правила?
   - Нет. Ты мне льстишь, и, я так понимаю, по закрытому каналу ты говорить не будешь? - поинтересовался Шаншар.
   - Не буду. Я хочу нарушить приоритеты. Я имею право. Что скажешь?
   - Дадарка, я всегда буду говорить с тобой, но почему не использовать внутренние каналы связи? В чём причина отказа? Я могу спроецировать тебя.
   - Это моё решение. Я очень зла. Хочу предстать перед тобой в трёхмерной проекции по старинке. Выполняй.
   - Хорошо, я сделаю так, как ты просишь.
   Он повернулся к машине.
   - Ударный комплекс. После получения запроса от базы, просто выполняй. Вот разрешения приоритета, мой личный код.
   Глаза его вспыхнули и погасли. Машина получила генетический код подтверждения. На её спине что-то лязгнуло, щёлкнуло, и сквозь отверстие вылетел механизм, состоящий из двух скреплённых дисков иссиня-чёрного цвета. Они отплыли на несколько метров от машины и оказались прямо перед Шаншаром. Верхний диск остался висеть в трёх метрах от земли, а нижний опустился на глину. Так они провисели с секунду, а потом между ними возник тонкий яркий луч, который развернулся в изображение женщины.
   Она была стара. На её лице не было морщин, но кожа выдавала возраст. Однако взгляд её оранжевых глаз был по-прежнему ясным. Компьютер определил, что ей было около шестисот пятидесяти лет, но возможно, что она была гораздо старше. При этом почти триста лет она провела в медитации на одной из планет, которые считались планетами первичного посещения Звёздных Механиков. Там ничего не осталось кроме одноклеточных организмов.
   Такой возраст был запредельным для жителей Альянса. Генетически они были совершенны и могли жить практически вечно, но старела их душа, и примерно после трёхсот лет жизни они начинали впадать в стресс и депрессию. Они начинали стареть изнутри, и клетки организма подхватывали эту тенденцию. И тогда генетический модификатор уже не помогал. Это как давать лекарство человеку, который смирился с болезнью.
   Её полная жизнь была засекречена, но Шаншар просмотрел её, он всё-таки был коммандером звёздной системы. В её деле он увидел, как она начинала во времена Империи, как считала, что существует иной путь, кроме доминирования модели построения Империи - строгой иерархии. Она всегда старалась держаться подальше от населённых планет Империи, а потом и Альянса, пока Враг не стал вторгаться в пространство Звёздного Альянса и уничтожать населённые миры. Она обладала огромными знаниями и интуицией, и когда её вновь призвали на службу, с её мнением приходилось считаться.
   Шаншар общался с нею несколько раз, вёл задушевные беседы. Она удивляла и его. Её не волновал Полёт в бесконечность, новый вариант генетического модификатора, нейро-саркофаги, которые успокаивали и стирали из памяти все тяжёлые мысли. Ей было всё равно. Она давно не пользовалась всеми этими техническими устройствами. И при этом она старела не так, как другие жители Альянса, словно имела свою, непостижимую формулу. Интеллект-корпус старался узнать, каким образом ей это удаётся. Поэтому она имела приоритет.
   - Ковит Диэлекта, мне так нравится больше. Как по старинке.
   - Я понимаю, - ответил высокий человек с золотистой кожей и изумрудными глазами. - Я весь внимание, ковит Дадарка.
   - Знаешь, Шаншар, на планете, откуда прибыл твой подопечный, тебя назвали бы "Золотым мальчиком". Из-за твоей кожи, - стоящая между двумя дисками женщина улыбнулась. - Такие воздушные и нежные локоны волос, такая удивительная кожа и изумрудные глаза. Женщины Земли вешались бы на тебя гроздьями.
   - Не только на меня. Аристэ продемонстрировала, как слаб человек в своём желании и похоти. И Эйфа, и Свесик. Пока им не пришёл приказ не использовать свой настоящий вид. Дадарка, я знаю легенду о золотом мальчике. В 1496 году в замке миланского герцога Лодовико Моро состоялось предновогоднее праздничное шествие под руководством художника и учёного Леонардо да Винчи. Одним из его главных участников был голый сын бедного пекаря, полностью покрытый золотой краской, с крыльями и лавровой ветвью в руке - олицетворение ожидавшегося Золотого века. В разгар представления мальчик должен был вылезти из фигуры лежащего рыцаря, символизировавшего уходящий Железный век. Праздник был прерван из-за внезапного заболевания жены герцога. Замок опустел. Мальчик целую ночь провёл на каменном полу и заболел. Утром его обнаружил Леонардо да Винчи и отнёс к себе домой, пытаясь вылечить. Однако на четвёртый день ребёнок умер. Достаточно?
   - Да, более чем. Ты можешь ответить на любой вопрос, но как ты относишься к этому мальчику? Тебе его жалко?
   - Нет, - ответил Шаншар. - Мне всё равно.
   - Хорошо. Ты получил данные из информационных банков интеллект-корпуса, события из истории планеты Земля, откуда появился Никита. Я знаю, что ты их анализировал. Как ты думаешь, почему этот человек, Никита, оказался здесь? Ты можешь объяснить?
   - Это только предположения, Дадарка. Мы знаем, что люди чувствительны к энергии Сеятеля. Возможно, для этого их сюда посылают.
   - Да, ты оценил его чувствительность, когда возле брошенной машины рептилий он вдруг начал неадекватно себя вести. Чесаться. Но ты считаешь, что люди только организмы-детекторы, и всё? Но почему они здесь. Кто и как их переносит?
   - Я не знаю.
   Диэлекта и голографическое изображение старой женщины смотрели на горящее дерево-тотем. Огонь угасал, но он уже сделал своё дело. Дерево покорёжилось и валилось на бок. Тёмно-сизый дым поднимался вверх, словно горели нефтепродукты.
   - Он там, внутри? - спросила Дадарка. - Никита, он внутри комплекса?
   - Да, он поднялся.
   - Но это безумие. Там тени.
   - Мне приказали, я выполнил.
   - А стоило задуматься? Тебе его не жалко? Это живой человек.
   - Мне? Нет, не жалко. Как и того "золотого мальчика".
   Он вспомнил разговор с Никитой, когда рассказывал про Звёздный Альянс, и о том, как тому всё равно, что с людьми, которые сюда попадают. Он говорил тогда это эмоционально, следуя поведению, считанному из памяти Михаила. Тогда он был им, но сейчас это поведение было удалено. Он снова стал Шаншаром Диэлектой, коммандером "Мёртвых подразделений". Он сбросил маску. В человеческой истории таких примеров было множество, когда агенты разведки проникали во вражеский стан и имитировали поведение членов того общества, а потом вновь превращались в тех, кем были изначально. Правда, что-то в них оставалось от тех личностей. Какие-то эмоции, привычки, поступки.
   - Дадарка, я понимаю, что Архериусу очень важно понять, что чувствовали те, кто создавал шедевры искусства, понять их мысли, что их осенило, когда они творили. Понять их зашифрованные послания. Их религию, их тёмные и светлые стороны. Но мне, как командующему "Мёртвых подразделений", это не надо, - он стоял в тени горнодобывающего комплекса и ждал группу поддержки. Она должна была прибыть с минуту на минуту. - Большинство этих размышлений никуда не ведут. И Никита Удальцов это показал. Нервное человеческое существо, глупое, вечно ищущее причины, чтобы поскандалить. Честно, если бы я был настоящим Михаилом, я бы его убил.
   Его собеседница улыбнулась. Её оранжевые глаза мгновение в упор смотрели на Шаншара, а потом она отвернулась. Ходили слухи, что, если бы она захотела, она снова могла бы стать молодой. И забеременеть. Все её дети обладали удивительным свойством предчувствия и очень ценились в Звёздном Альянсе. Семеро стали агентами "Мёртвых подразделений". Поэтому переспать с нею хотели многие. Они хотели от неё удивительных детей, не похожих на обычных детей Альянса. Многие жители планет Альянса любили обсуждать эмоциональные и непредсказуемые выходки её отпрысков. Как выходки Элаты. Она облила светящимися чернилами стены своего класса, подралась с учителем и была невыносимой выскочкой. Она убегала со скучных занятий, проводя много времени в ремонтных ангарах. Она могла интуитивно починить любой двигатель, при этом не привлекая в помощь компьютер. Она каким-то образом находила повреждения только по звуку работающего механизма. Она даже на спор демонстрировала свою способность, вводя в ступор ремонтников. Она была уникальной, яркой девушкой, выделяющейся из толпы. Кто же откажется от подобной удивительной ветви в своём генеалогическом древе? Перед вторжением Врага, это стало неким брендом на планетах Альянса.
   Но Шаншару был неприятен этот разговор. Они всегда при личном общении расходились во взглядах. Дадарка была лучшего мнения о людях, она считала все их глупости, творимые ими на планете, временным явлением. Она считала, что эволюция сделает своё дело, и люди перепрыгнут эти тёмные времена. Она считала, что кто-то помогает им осмыслить их место во Вселенной и всю глупость их материальных желаний. Некоторые аргументы он не мог парировать. Шаншар точно знал, что Иисус Христос не был детищем Империи, что это был просто человек, идеи которого стали востребованы. Но кто ему их подсказал? Кто подсказал ему такое поведение? А поведение Егора Куликова? Тот ведь мог стать очень богатым человеком, но ведь не стал, что-то его остановило. Чьи это эксперименты? Врага? Это казалось глупостью. Это никак не вязалось с тем, что делает Враг. Враг всё уничтожает, а этот человек проповедовал созидание Царства Божьего, а уничтожение миров - это был удел Дьявола. Иисус проповедовал новый мир, мир без материальных благ... Мир некой чистоты. Но ведь Звёздный Альянс, его миры, не были мирами материальных благ.... Там были бессмысленны большинство заповедей, известных на Земле как "десять заповедей". Например, "не укради". Зачем красть, что красть? Разве что идеи, но всё равно это всплывёт. Нет наказания хуже, чем высылка на терроформируемые планеты, где ты будешь один на один с собой.
   - Мне в это не верится. - Дадарка посмотрела на боевую машину. Та присела на песок и её сиреневые глаза смотрели в сторону горящего дерева. Совершенный механизм, похожий на обычного зверя, только металлического. - Ты так долго объяснял ему простые истины, оберегал от ловушек планеты.
   - Я выполнял приказ.
   - Ладно, Диэлекта. Меня тебе не обмануть. Я вижу тебя насквозь. Ты начал сомневаться. Ты мог, например, отказать ему в подъёме в рудодобывающий комплекс. Вы могли пройти мимо него, уйти куда подальше от теней. Но тебя угнетал вопрос: а что с ним делать дальше? Подвергнуть изучению в лаборатории? Разложить на составляющие его организм и его память? Любой ценой узнать, кто он и как здесь оказался? А это больно. Ты же слышал крики Михаила, когда его сканировал его память. Почему пожалел Никиту? Привязался к человеку. Не говори "нет", я вижу тебя насквозь. И дело уже не в приказе интеллект-корпуса. Ты не захотел быть виноватым в его смерти. В этом мы отличаемся от машины, которая сидит около тебя.
   Да, кроме всего прочего, он назвал один из карантинных миров, мир Пепла, он даже знал его название - Гармония. Мы узнали это название всего пару циклов назад. Случайно. От этих златоглазых. Откуда этой человеческой обезьянке знать про этот мир?
   - Может, они ему это сказали?
   - Ты сам в это веришь? Ты читал отчёты Фамуса, Рэджа, Нимхъяса, Аристэ. Они играют всеми нами, как хотят, при этом не испытывают никаких угрызений совести.
   - Аристэ докладывала, что она и Эйфа подверглась эмоциональной обработке...
   - Рассказ о любви. Я всё знаю. Это то немногое, что меня заинтересовало. Сообщения о златоглазых, или ангелах, мы получали ещё во времена Империи, только не уделяли этому особого внимания. Пока не было принято соглашение...
   - Что, какое соглашение.
   - Это тебе Шаншар знать не обязательно.
   - Хорошо. Дадарка, зачем ты мне это говоришь? - Шаншар знал, что расспрашивать про соглашение было бесполезно. Более того, это могло быть расценено как несоблюдение правил и протоколов. Ему было сказано: "знать не обязательно", и он смирился.
   - Ты ищешь ответы, что такое Тени. И ты, и интеллект-корпус. Вы все пытаетесь понять, что это такое. Что их порождает. Я не знаю ответ, но я знаю, чем они питаются.
   - Чем?
   - Вашими желаниями. Во времена Империи и Звёздного Альянса Теней практически не было. Были отдельные сообщения, но они были отрывочные. В последнее время Тени начали появляться во многих мёртвых звёздных системах. Особенно на этой планете. Они становятся сильнее и активнее.
   - Ты их боишься?
   - Нет, Шаншар, не боюсь. Я тебе уже говорила, что они не могут мне навредить. Они ищут слабые стороны личности, и им тяжело, особенно со мною, - женщина улыбнулась. - А с людьми проще. Люди слабые, у них нет защиты. Их легко обмануть материальными ценностями. Они это знают, они это высмеивают, критикуют, даже совестливо соглашаются со своими пороками, но при этом не могут устоять перед соблазном. Тени - это нечто пострашнее Врага. Враг материален, его корабли, его генетические преобразования. А Тени - они невидимы, они могут появиться везде, и ты их не заметишь. Они для вас совершенно неизвестные существа, непаханное поле...
   - Ты говоришь как человек.
   - Да, а ты только что стёр из себя матрицу человека. Поэтому ты меня неплохо понимаешь, в том числе и недосказанное. Как ты думаешь, зачем я с тобой связалась? В чём причина?
   - Дадарка, давай я скажу. Ты - командующая группы Архериус этой звёздной системы. Ты смогла расшифровать символы ящеров, прочитать их надписи. Ты один из ведущих лингвистов, изучающих Культ Смерти. Ты пытаешься понять, что вызывает у живых существ безумие и желание покончить с собой. Твой доклад по этому отклонению в норме поведения стал фундаментальным. Ты - ведущий специалист по инопланетным цивилизациям. Твоя группа изучает деревья-тотемы, одно из которых я только что сжёг. И ты один из приверженцев теории, что планета Земля особенная. Она является полигоном, лабораторией изучения каких-то сверхспособностей людей, этих примитивных карикатур на нас. Отчасти это подтвердилось наличием у них чутья на присутствие кораблей Сеятелей. Но все ваши отчёты и выводы находятся лишь на уровне гипотез.
   - Гипотез? Ты ведь получил данные по Егору Куликову. Он ведь тоже был на планете Пепла. Это совпадение? Гипотеза? Группа Аристэ читала его сны.
   - Ерунда. Я посылал запрос. Они никак не связаны. Он - один из десятка людей, которые там побывали. Это скорее напоминает ошибку, чем зависимость. При этом Куликов там был как проекция, а этот... Он точно знал, куда попал. Он мне рассказал.
   - Но как? Как им удалось? Миллионам людей нет, а им удалось. А кто из Звёздного Альянса, работающего на Земле, смог попасть туда? Мы даже в карантинный мир не смогли проникнуть. Крейсер технической поддержки "Энсвир" и ударный крейсер "Эколен" потратили почти год, пытаясь пробить защиту, но этот мир мы хотя бы видели, пусть за полем, но видели. А мир Пепла? Он вообще за гранью нашего понимания.
   - Что ты хочешь сказать?
   - Я хочу найти связь между Тенями и Удальцовым.
   - Связи нет.
   - Но ведь ты привёл его прямо к ним. Шаншар, как нет связи? Так не бывает.
   - Ты хочешь получить данные по боевым протоколам? Информацию, которая идёт по военным каналам связи? Дадарка, там ничего нет. Есть приказ без объяснений. А свой отчёт и записанное видео я тебе переслать не могу. Прости, но это защищено генетическим приказом. Даже если я захочу, я не смогу.
   - Понятно.
   Диэлекта обошёл киборга и посмотрел вверх на тело жука. Исполинская конструкция, полностью самодостаточный комплекс. Подобные машины имелись и у Звёздного Альянса. Особенно были востребованы летающие заводы, которые перерабатывали богатые минералами астероиды или вели добычу полезных ископаемых на мёртвых планетах.
   Рядом с комплексом приземлились летающие машины геологической разведки. Обычно они находились в гнёздах, под посадочной платформой на спине "жука". Теперь они были брошены, некоторые приземлились второпях, завалившись на бок, словно пилоты куда-то спешили... Спешили умереть?
   - Шаншар, я просматривала сводки наблюдения. Я видела записи дронов-наблюдателей, и у меня возник вопрос.
   Диэлекта посмотрел на проекцию женщины.
   "Сейчас будет вопрос по поводу встречи с глиссами", - подумал он, а вслух спросил:
   - Какой вопрос?
   - Ты зачем так умничал?
   - Что? - перед глазами Шаншара в быстром темпе пронеслись записи его разговоров с Никитой. Он понял, о чём спрашивала Дадарка. - Я так понимаю, зачем я так подробно отвечал на его вопросы?
   - Именно и тем самым провоцировал ещё больше новых вопросов. Ты же знаешь наши правила: "Чем меньше информации, тем меньше расспросов".
   - Я просто вёл его.
   - Но при этом давал слабину...
   - Дадарка, куда ты клонишь? Ты всё про то, что я проникся к нему симпатией? Как Аристэ к Куликову?
   - И это тоже. Меня не покидает ощущение, что появился новый игрок, очень могущественный игрок. Когда появился Удальцов, Тени начали вести себя агрессивно. Ты же погасил и рассеял нескольких из них в боевой машине. До этого Тени не покидали источника. Они не отходили от него, а тут...
   - Это Тени, им всё равно, куда двигаться.
   - Шаншар. Представь себе, что ты Тень. Ты с ящером или с червяком на Зеземе-8-Эха будешь разговаривать? Ты захочешь с ними слиться?
   - Значит это тени людей?
   - Тени порождают все существа, но подобное тянется к подобному. Это было выявлено во времена создания технологии Перехода. Ты знаешь, что случилось, когда Переход был открыт? Ведь первые испытатели просто исчезли, а первые из тех, кто вернулся, рассказывали, что увидели тени на стенах тоннеля. Зачем и была создана защита. При этом появляются наши знакомые Златоглазые. Я долго анализировала эту информацию, я пыталась понять, не Переход ли вызвал появление Теней.
   - Эта цивилизация не знает способа открытия Перехода в Тёмной материи...
   - Да, но до нашего прибытия она не знала людей. Мы...
   - Внимание, получен сигнал буя-ретранслятора спин-канала, - вмешался в разговор киборг. - Сигнал зашифрован. Пересылаю данные шифрованной подписи.
   Перед глазами Диэлекты развернулось окно со столбиками генетической составляющей шифра, столбики были ДНК-профилем. Рядом с некоторыми элементами цитологической карты мерцали алые линии разной длины. Это было начало кода. Его продолжение было записано в процессорном ядре мозга Шаншара, который обработал данные и узнал последовательность алых маркеров. Он провёл ДНК-профилирование. Когда ДНК было опознано, и появилось изображение человека, высветилось его имя, звание, он наложил части своих записанных маркеров на цитологическую карту и убедился, что их отрезки соединились, концы совпали точь в точь с полученными алыми линиями. После он высчитал полученные длины отрезков, и полученные цифры ввёл в дешифратор. Так он обнаружил начальный сегмент ДНК-подписи, и, дешифровав его, получил ключевое слово. Оно было сравнено с характерными словами пославшего сигнал, взятые из его жизни. Слов было пять, и для каждого была своя ДНК-подпись. Если слово и ДНК-подпись не совпадали, значит, произошла или ошибка, или попытка перехватить сигнал спин-канала. Попытка внедрится в военную сеть.
   Были случаи, когда Проникатели пытались это сделать, но данная система защиты была так сложна, что они допускали ошибки, и их вычисляли. Это было необходимо после трагедии на Каллистелле и одной из лун Тампферона. После эвакуации на планету Элана привезли вместо граждан Альянса - мутировавших существ, мертвецов. Это была бойня, и случилось всё только из-за того, что приказ был искажён, и на борт была взята группа предположительно Спящих.
   В Альянсе такая защита считалась идеальной. Даже боевые компьютеры Звёздного Альянса, перехватив этот спин-канал, были не в силах расшифровать послание, не зная ключевого слова, записанного с помощью генетического профиля.
   Закончив дешифровку, Шаншар увидел приоритет вызова. Судя по тому, как оранжевые глаза Дадарки потускнели, она тоже имела допуск. Она не была агентом "Мёртвых подразделений", но, как и все аналитики группы Архериус, она имела встроенные в глаза экраны. Она их не любила и старалась ими не пользоваться, но теперь у неё не было выхода. Это был запрос наивысшего приоритета, поэтому пришлось подчиниться. Теперь, зная код, который Шаншар получил, прочитав генетическую подпись, он мог дешифровывать сигнал и видеть человека, а не мешанину данных.
   - Принято, - сказал Диэлекта.- Статус подтверждён. Подпись расшифрована.
   - Принято, - эхом отозвалась Даларка. - Статус подтверждён.
   - Машина, развернуть голографический экран, - тихо приказал Шаншар.
   Машина посмотрела на него и мигнула глазами.
   - Подтверждаю. Код дешифрован и принят, - сообщил киборг не открывая пасти. - Аномалии и следы подделки не обнаружены. Запрос исходит от Звёздного командования с Солариона. Требуется выполнение любых приказов проецируемого. Приказы обсуждению не подлежат, - следом машина показала трёхмерную молекулу ДНК, указав на её характерные блоки. - Выполняю построение проекции.
   На спине машины снова что-то лязгнуло, и оттуда вылетели такие же два диска. Когда они разъединились и заняли позиции, между ними сверкнул яркий луч, развернувшись в голографический экран.
   На них смотрел мужчина средних лет. Его кожа была сизого цвета, глаза были сиреневыми, а зрачки алыми, как у вампира. Длинные волосы заворачивались возле шеи, соединяясь пучками, как зубцы гребня, направленные вверх. Человек обвёл обоих тяжёлым взглядом, и осмотрелся. Долго смотрел на "жука", потом на догорающие останки древа-тотема и после тихо произнёс:
   - Докладывайте.
   Оба стоящих вытянулись и отдали честь, подняв праву руку на уровень шеи ладонью наружу.
   - Ковит, Шумша. Докладывает командующий сектором сидэ-коммандер Шаншар Диэлекта. Полученный приказ выполнен. Объект с Земли, человек, найден и сопровождён мною к цели без особых повреждений. Отравление слизью местных брюхоногих моллюсков было нейтрализовано. Также было устранено обезвоживание его организма, усилен иммунитет с использованием синтезированных компонентов. На это было получено разрешение от командования.
   - Ковит Шумша, докладывает командующая группы Архериус в системе Цегал Дадарка Янъ. Группа производит поиск, анализ, дешифровку языковых групп, письменности, литературы, истории, технических достижений разумных существ данной звёздной системы типа А- разумной расы парафилетической группы, класс разумные рептилии - и собирает все уцелевшие археологические артефакты. Мы каталогизируем всю полученную информацию, Обнаружено несколько полезных открытий, особенно в сфере биологии. Так же мы исследуем артефакты, названные нами "тотемами", и пытаемся понять их влияние на культуру и среду обитания их рептилий.
   - Знаю, - сказал появившийся человек. - Я читал твои отчёты. Эти рептилии в некоторых областях существенно продвинулись. Особенно интересен открытый ими белок, который может связывать и расщеплять аммиак. Что касается тотемов, то судя по всему, тут ваша группа зашла не слишком далеко. Впрочем, как и другие. Химический состав, энергетические спектры. Данные по радиации, магнитному полю, гравитационной составляющей. Уйма гипотез по двойным суперкомпаньонам и догадки по поводу возникновения неизвестного типа кварков. Ничего нового, Янъ. Топчетесь на месте. Твои выводы по назначению этих тотемов интересны, но нелогичны. Но об этом позже. Я хочу узнать, кто этот человек и почему он здесь. Как он непонятным образом возник в космосе и уцелел после залпа плазмы?
   - Недостаточно информации. Часть её интеллект-корпус пометил как "тишина", - ответила Дадарка.
   Шаншар молчал. Он знал больше, чем Дадарка, но Шумша был высшим офицером Звёздного флота, а не интеллект-корпуса. Спросят у Шаншара, он ответит, а так - лучше помалкивать.
   - Секретность. Меньше знаешь, крепче спишь?
   - Ковит Шумша, я не поняла, к чему эти слова? - Женщина смотрела в глаза командующего. Спокойно, не стараясь отвести или спрятать взгляд. Её оранжевые глаза изучали бледное лицо с алыми зрачками.
   - Это поговорка на планете, откуда прибыл наш путешественник. Впрочем, для меня это не проблема. Машина, вызов командующего флотом Ренъярта. Начнём с него.
   Глаза Киборга стали яркими, а потом с его спины отстрелился ещё один комплект дисков, и в развернувшемся голографическом экране появился ещё один молодой мужчина. Появившийся, сразу отдал честь.
   - Реньярт, докладывай, - сказал мужчина в тёмных одеждах, которые мерцали голубыми рисунками, словно узоры наливались светом, а потом гасли.
   - Ковит Шумша, десять стандартных суток назад следящие системы визуально выявили корабль Сеятель в данной системе над аграрной планетой Киир'ямху'чуча, или Зов 2.
   - Реньярт, насколько мне известно, на генетическое заражение планеты такого масштаба Сеятелю требуется не меньше полугода. Значит, здесь прошло не менее ста пятнадцати циклов, прежде чем вы обнаружили вторжение.
   - Ковит Шумша, это отдалённая планетарная система вне зоны расширения поражения территории Альянса. Она настолько далека и малозначима, что группа Архериус здесь начала работать всего 210 циклов назад и то на центральной планете Рыхъяма.
   - Подтверждаю, - сказала Дадарка. - Наши археологические поиски и изучение погибшей цивилизации сосредоточились на центральной планете, периферийные миры мы оставили под конец обследования системы. Это сырьевые миры, поэтому они малозначимы для нас.
   - Хорошо, дальше, Ренъярт.
   - Планетарная система Цегал является миром с ограниченным техническим развитием. Они смогли освоить межпланетные полёты, но выйти в глубокий космос не успели. Группа Архериус обнаружила в научных центрах Рыхъямы попытки создания масс-машины. Их прототипы были не рабочими, но системайзеры просчитали, что примерно через пятьдесят или шестьдесят местных циклов они бы смогли создать подобие масс-машины.
   - А технологию Перехода через тоннель пробития в Тёмной материи?
   - Исключено. Они так до конца и не поняли, что это такое, хотя их математическая модель верна. Поэтому этой звёздной системе уделялось очень мало внимания. Она одна из многих погибших систем, и разведка в этих системах производилась эпизодически.
   - Могу подтвердить слова Ренхъяра, - вмешалась женщина. - Этот мир был открыт почти триста стандартных циклов назад, но зонды не обнаружили ничего интересного. У этой системы низкий приоритет.
   - При этом тут начали появляться люди. Так?
   - Как и в других подобных системах.
   - Хорошо, вернёмся к землянину. Ваше пояснение, как он появился в космосе, как он выжил при ударе плазмы. Судя по полученному отчёту, он - просто человек.
   - У меня нет пояснения, ковит Шумша, - тихо сказал Шаншар. Подул холодный ветер и небо озарилось вспышками молний. Его организм тут же начал перестраиваться. Под кожей нарастала прослойка теплоизолирующего жира, а внутренний источник энергии разогревался, усиливая внутренние тепло. Кожа тоже меня свои свойства, поры закрывались, и она становилась грубее. - Я точно могу констатировать, что рядом со мной был обычный человек. Он два раза едва не умер, и мне пришлось вмешаться. Ковит Шумша, кем бы он ни был до этого, каким-то сверхчеловеком или кем-то ещё, это сделал не он сам. Это сделал некто, кто просто использовал этого человека. Возможно, для того, чтобы привлечь наше внимание. Сам по себе этот человек не обладает никакими экстраординарными способностями. Он самый обыкновенный.
   - Хорошо. Я хочу получить от вас полный отчёт. Ренъярт, как вы обнаружили Сеятель?
   - Ковит Шумша, основные зоны поражения находятся в других секторах. Этот сектор можно назвать относительно спокойным, - сказал Ренъярт. - Десять суток назад наши корабли-сканеры зафиксировали мощное гравитационное возмущение и следом визуально выявили Сеятель. При этом он даже не прятался. Словно и для него это было неожиданностью.
   - Да? - Тут Шаншар почувствовал, что этот представитель командования Звёздного флота вызвал их не просто так для разговора и получения ответов. Он знал что-то ещё, но чтобы удостоверится в правильности своих выводов, он и затеял эти расспросы.
   - Возможно, ковит Шумша, - согласился Ренъярт. - Непонятно, зачем он начал генетическую трансформацию планеты? Обычно после Культа Смерти Враг не использует корабли. Это не похоже на обычную тактику Врага. Нет смысла. На планетах Альянса мухи в первую очередь заражали разумных существ и практически никак не реагировали на примитивные организмы. После заражения появлялись органические фабрики, чёрные болота. При этом Культ Смерти не использовался. Он был бесполезен. Враг вторгался или так, или эдак, но никогда не комбинировал методы вторжения.
   - Я просмотрел полученную информацию. Вопрос: корабль был перехвачен? Впрочем, на этот вопрос можете не отвечать. Из более чем трёхсот случаев боестолкновения, мы проиграли двести девяносто шесть раз. Вражеские корабли ускользали. Самоликвидировались лишь четыре Сеятеля, и в трёх случаях только потому, что не могли совершить Переход. Здесь, судя по тому, что было прислано, флот безуспешно рыскает по системе. Так, - человек со странной причёской вздохнул, - вот интересно, корабль Сеятель находится в бесперспективной системе и начинает заражение. Вы его не замечаете. При этом от Совета приходит распоряжение подготовить флот квадранта. Потом возникает мощное гравитационное возмущение, буря, которая высвечивает корабль Врага, который, в свою очередь, ничего не ожидает. Сюда тут же направляется флот для перехвата. Громко сказано, скорее для того, чтобы Сеятель убрался. А потом появляется этот человек, который болтается в космосе и может внедряться в работу спин-каналов. Вы ничего не замечаете, ковиты? А ведь это только кусочек мозаики. Например, в двадцати парсеках отсюда стабильная звезда вдруг выбросила в космос громадное облако, напоминающее торнадо, закручивающееся спиралями из пыли и газа. На планете, с которой прибыл наш человек, это называют объекты Хербига-Апо. При этом выстрелила в космос плазмой торнадо звезда, которая считалась стабильной, словно она получила некий удар. Какая-то сила сорвала с неё часть плазмы и, двигаясь дальше, потянула за собой, закручивая. При этом закручивалась и межзвёздная пыль, и даже Тёмная материя. Это данные наблюдения станций звёздной разведки и мониторинга космоса. Что скажете?
   - Это не мог создать Враг, - сказал Ренъярт.
   - Мог, - парировала Дадарка. Мощь кораблей Сеятелей - колоссальна. Но зачем это ему?
   - Это не Враг, - человек с багровыми зрачками обвёл взглядом всех находившихся перед ним. Потом он посмотрел на свою одежду, и та перестала мерцать. Это была не военная форма, а цивильная одежда. В таком случае, это был частный вызов? Шаншар молчал, обдумывая увиденное. - Дадарка, сколько зеркальных миров у этой системы?
   - Мы насчитали пятнадцать зеркальных миров, но они не пригодны для кислорододышащих.
   - Пояснение.
   - Один мир разрежен. Исходя из информации разведки, там была технологическая цивилизация. В том мире примерно полтора миллиона циклов назад ядро планеты начало останавливаться, и она начала терять атмосферу. Там обитали подобные рептилии, как и в этом мире, только оранжевые и плюющиеся иглами с ядом, которые создали цивилизацию, примитивную, на уровне железного века. Борьба за самок, дуэли, войны за жизненное пространство, а когда планета начала умирать, появился Культ Смерти. В последние годы самцы хотели спариться с как можно большим количеством самок, любой ценой, чтобы умереть в экстазе. Культ Смерти это использовал. Он утверждал, что после смерти каждый праведный воин получит триста самок, ещё не делавших кладок. Девственных самок, кладки которых будут только от него, познавшего Культ Смерти.
   - Примитивно, - сказал Шумша. - Примитивный подход к своему потомству.
   - Да, но, судя по исследованию остатков мира, где жили эти ящеры, это было так. Их цивилизация базировалась на примитивных инстинктах. Основным был - борьба за самок, за большое количество самок, хотя турниры были очень необычным и ярким явлением. Это был грандиозный праздник! Толпы рычащих поклонников, которые подкрашивали мочу в цвета своих фаворитов. А каким захватывающим действом был танец перед его началом, когда оранжевые ящеры в танце рассказывали о своей жизни и заявляли свои притязания на самок. Турниры были кровавыми, но с использованием определённых правил. Ковит Шумша, я понимаю, что все они давно погибли, но группы Архериус были созданы именно для того, чтобы находить, анализировать и сохранять знания о погибших мирах. Чтобы жители Альянса смогли посмотреть на них, проникнуться их атмосферой. Это ведь некое средство борьбы со скукой, развлечение - словно побывать на погибших планетах.
   - Дальше, Дадарка Янъ.
   - Три других соседних зеркальных мира имеют в атмосфере вместо окислителя кислорода - окислитель хлор. Это ядовитые для нас, но очень красочные миры. Там есть жизнь. Там господствуют яркие розовые, сиреневые, багровые и фиолетовые краски флоры и фауны. Все остальные планеты мертвы. Данные пока предварительные. Наши зонды часто промахиваются. Переход в этой системе затруднён, Тёмная материя нестабильна, имеются гравитационные вихри, воронки, некие линзы искажений. Очень мешает гравитационный шум, некоторые его элементы. Особенно активны тяжёлые кварки. Они создают гравитационные бури, словно кто-то...
   - Заметает следы, понятно.
   Машина отступила на шаг, чтобы не мешать изображению командующего шагать по глине. Он не оставлял следов, не тонул в лужах прозрачной смолянистой жидкости,
   хотя выглядел живым. Проекторы двигались вслед за ним, киборг отвечал за трансляцию сигнала, исходящего от буя-ретранслятора, усиливая его. Кроме этого машина всё время сканировала местность вокруг.
   Диэлекта посмотрел направо. Дерево догорало, превратившись в серую кучу углей. Останков Проповедника он не видел, но знал, что его кости догорают около дерева.
   - Нам нужно оборудование с элементами технологий первого класса. Нам нужно оборудование с компонентами технологий Звёздных механиков, - продолжила говорить Дадарка. - Но практически всё подобное оборудование задействовано на центральных планетах и на...
   - Земле, - договорил за неё офицер высшего Звёздного командования. - Значит, приоритет этой звёздной системы может быть таким же, как и у Земли. Ренъярт.
   Человек в тёмных одеждах неторопливо ходил по жирному песку. Он спрашивал, вдумчиво слушал ответы, но при этом рассматривал всё вокруг. Часть изображений ему присылал киборг, часть - зависшие над ним дроны-наблюдатели. Ковит Шукмша смотрел на тучи над "жуком" и прислушивался к грохотанию грома.
   - Как всегда, - тихо сказал он. Он поднял руку и погладил бледный подбородок. - Реньярт. Мне нужна информация по кораблю Сеятелю. Где он? Вы прочесали звёздную систему, выводы.
   - Ковит Шумша, мы не знаем где он. Данные разведки и сканирования системы Цегал показывают, что этот корабль находился здесь и начал генетическое заражение...
   - А где он сейчас?
   - Мы не знаем. Силикант, который находится в нашем распоряжении, может отслеживать гравитационный след, только когда Сеятель работает или хотя бы движется. Когда он притаился, даже этот корабль "Мёртвых подразделений" бесполезен. Я не могу гарантировать, что этот корабль покинул систему Цегал.
   - Хорошо. Значит, это один из миров, который поразил Культ Смерти. Он уничтожил цивилизацию, Дадарка?
   - Да, ковит.
   - Как и в других мирах?
   - Да, ковит.
   Человек с бледным лицом и багровыми глазами снова глянул на "жука".
   - Значит он там, человек с Земли. Спасибо Ренъярт, ты свободен.
   Изображение командующего флотом исчезло. Световая нить между дисками пропала, и нижний диск, лежавший на земле, взлетел и, соединившись с верхним, замер, плавая над жёлтым песком.
   - Диэлекта. Окончательный вывод по человеку.
   - Ковит Шумша, я произвёл несколько десятков сканирований этого человека и могу утверждать без колебаний, что он - обычный человек. Я получил образцы генетических матриц с планеты Земля, большую выборку генетического материала для сравнения. Он полностью соответствует среднестатистическим данным. Есть определённые мутационные отклонения, но в целом его геном совпадает с общепринятой генетической картиной человека. Я гарантирую, что он - человек с планеты Земля, как и десятки других, кто попадают сюда.
   - Тогда кто был в космосе?! Дадарка, если исходить из построенной тобой теории похожести энергетических существ. Данные сканирования истребителей и данные сканирования этого человека Диэлектой совпадают?
   - Да, ковит.
   - А материальные - нет? Дадарка?
   Женщина, которая была стара даже по меркам Альянса, вспылила:
   - Нет, не совпадают. Вы читали их, ковит Шумша. Зачем снова спрашивать?! Мы не знаем... Ковит Шумша, может, вы тогда нам скажете, к чему такая секретность? Зачем вы использовали настолько сложную, зашифрованную генетическую подпись, для распознания и дешифровки? Чтобы подтвердить наши отчёты или для чего-то другого?
   - Не знаем, - тихо сказал Шумша. Он смотрел на чёрный корпус рудодобывающего комплекса, на его громадные плоские лапы, погрузившиеся в глину, и над чем-то размышлял.
   - Итак, что мы все знаем о Звёздных Механиках?
   - Ничего, практически ничего, - сказала Дадарка.
   - Знаем, что они были творцами Вселенной, - добавил Диэлекта. Снова громыхнуло. Тучи начали наслаиваться, и опять подул ветер, принёсший рябь на масляные лужи. Звёздная стража для зачистки запаздывала. - Они ушли очень давно. Теория Закрытых галактик гласит, что там они спрятались, чтобы... не мешать развитию остального мира или, чтобы не видеть его больше. Каждый интерпретирует это, как хочет.
   - Послание на багровых воротах входа в город Вечности, надпись, которую первым перевёл Икюль Чавит На, помните? Диэлекта, ты её точно помнишь, даже без своих встроенных компьютеров. Примерный её перевод звучит так: "За воротами нет ничего безумного". Все полученные нами технологии, какими бы невероятно совершенными и технологически безумными они не казались, для них были обычными. Никакого рока злого гения, создавшего устройства для разрушения или созидания. На самом деле всё до гениальности просто и ясно. Однако, было в этой системе полученных знаний одно "но".
   - Ковит Шумша. Это закрытая тема.
   - Ты про Дадарку, твою давнюю союзницу и эйлетанку? Я хорошо информирован. Поэтому продолжаю. Диэлекта, ты же знаешь, ты был на планете Механиков. Ты видел, что многие строения на планете: менгиры, кучи светящихся камней непонятного назначения, странные механизмы, танцующие в свете, эти ажурные конструкции, - все они были словно мертвы. Они потускнели, конструкции прозрачных сводов и башен осели и ни на что не реагировали. Как ни пытался Архериус, как ни пытались отделы научного изучения интеллект-корпуса, как ни пытались "мертвецы"... "Мёртвые подразделения", ничего не получилось. Вся наша наука предстала перед фактом, что она ничего не понимает и никак не может воздействовать на эти механизмы, строения и прочие артефакты на центральной планете Звёздных Механиков. Устройства есть, а понять, что это такое не получается. А эти удивительные камни, менгиры, посреди сиреневой и фиолетовой пустынь... Если долго смотреть в них, можно увидеть удивительные, тёплые, красочные картины миров, которые притягивают взгляд, словно куда-то зовут, пленяют какой-то детской радостью. И многие слышали там беззаботный детский смех. Но при этом менгиры остались глухи к попыткам связаться с теми, кто появлялся в этих камнях. Ничего не помогало. Никакого диапазона радиоактивного, магнитного или излучения тёмной энергии. Вообще ничего, сканеры видели просто пустоту. Тот, кто долго всматривался в силуэты менгиров, впадал в медитацию, видел размытые картины. Он видел отрывки будущего, просто вырванные его кадры, но никто из смотрящих не мог эти кадры проанализировать. Компьютеры не могли их обработать, кадры, которые записали агенты "мёртвых подразделений", гибриды, я правильно говорю? Вы это знаете?
   - Ковит Шумша, мы это знаем.
   - Да, Дадарка, - человек с красными зрачками посмотрел на старую женщину с молодым лицом. Их взгляды встретились. Дадарка его выдержала. Человек мановением руки распрямил волосы на голове, и они послушно приобрели обычное очертание длинных чёрных волос до плеч. - Ты проводила раскопки на этой планете. Ты изучала артефакты, особенно эти овальные сосуды, где скапливается экзотическая материя.
   - Да, я входила в группу исследователей, которые пытались понять, что это за вещество и каким образом оно получается. Мы изучали стенки перламутровых "раковин", их рисунки, вроде лики демонов и ангелов, из глаз которых появляются эти светящиеся капли. Ковит Шумша мы не понимаем, что вы хотите сказать.
   - Скорее подготовить к новой информации. О ней, похоже, вы ещё не знаете.
   - Про что вы говорите? - Дадарка смотрела на голографический силуэт властного человека в тёмных одеждах. - Вы не договариваете, - она перешла на странный диалект, который Диэлекта не знал, - Сэката чу мрата. Изыдэ вампа, - потом вновь стала говорить на одном из понятных звуков. - Игры? Что вы откопали?
   - Я говорил про систему Звёздных механиков, которую нам, одни говорят - оставили, другие - забыли. Цепочка событий складывается. Она включилась. Всё включилось. Эти перламутровые картины словно ожили, и из глаз демонов и ангелов, хотя я считаю это обычными изображениями, потекли капли экзотической материи. Всё заработало. Весь мир словно на миг стал живым. Да, Диэлекта, тебе об этом не сообщили, вижу по твоей реакции. Забыли или не захотели?
   Командующий Звёздной системой Цегал молчал.
   - Итак, Диэлекта и Дадарка. Я вас оставил для общения, как граждан Альянса, имеющих свою независимую позицию. Вам не сообщили о многих важных и удивительных событиях во вселенной около вашей системы. Во-первых, странное поведение звезды, которая выбросила облако плазмы, странное поведение планет Звёздных Механиков. Вы понимаете, о чём я говорю? Про этого человека, который возник в космосе, как частица замкнутого пространства. Дадарка.
   - Звёздный Механик, здесь Звёздный Механик! Но как вы догадались? - женщина даже вскрикнула от неожиданной догадки.
   - Получая всю информацию из разных источников и складывая их элементы во всю картину. Диэлекта, что твой подопечный говорил про миры, где побывал?
   - Мир Пепла, - сказал Диэлекта. - Он рассказывал про мир, который погиб, мир некого мира под название Гармония...
   - Это миф, один из карантинных миров, - вмешалась старая женщина. - Мы знаем о нём, несколько зондов туда пробилось, но сейчас нам туда вход воспрещён. Мир терраформеров.
   - Но он там был, - загадочно улыбнулся Шумша. - Он рассказывал, что этот мир полностью мёртв. Я получил отчёт. Один из карантинных скрытых миров. Вроде, Егор Куликов побывал в таком Мире, мы называли его инкубатором.
   Диэлекта молчал, он даже бровью не повёл. Шумша проверял его реакцию, чтобы узнать, правдива ли его информация. Не на того напал. Не выказав и тени разочарования, Шумша продолжил:
   - Странные события. Человек путешествует по закрытым мирам. Информация обрывочная. Впрочем, Диэлекта был в режиме "тишины" и не связывался с базами данных. Мерцание в глазах при получении информации могли тебя выдать, хотя ты не удержался и несколько раз сканировал. Итак, откуда я предположил, что это Звёздный Механик? Несколько дней назад системы контроля стабильности пространства, разбросанные по космосу автоматические спутники, которые ищут аномалии, чтобы предугадать появление Врага, зафиксировали несколько интересных искажений. Машина, картинку. Это дополнит мои слова.
   Киборг повиновался, над его спиной развернулось звёздное небо. На нём были видны две расходящиеся галактики. Они сначала врезались друг в друга, столкнулись, а теперь разбегались в разные стороны, пройдя одна через другую. Рукава одной галактики вытянулись, и шлейф активного вещества удлинил их, словно нехотя следуя за гравитацией более массивной галактики. Многие звёзды смешались, они напоминали нестабильные атомы в кристаллической решётке, прыгая и пытаясь найти своё новое место в гравитации. Синими кругами машина обозначила черные дыры. Тут произошли катастрофы. Одни черные дыры поглотили другие, меньшие, и заодно сожрали с десяток звёздных систем поблизости. Другие вращались, держа дистанцию, не приближаясь и не удаляясь друг от друга, как бойцы, ждущие, когда кто-то даст слабину. Типичная картина звёздного неба столкнувшихся галактик. Жители Звёздного Альянса могли это наблюдать воочию, прилетев на кораблях и разглядывая, как гибнут звёзды, как звёздная пыль и газ крутятся, подхваченные гравитационным полем массивных звёзд, и как те их подсвечивают разноцветными красками, сверкая даже сквозь пылевые облака. Время. Время, которое упирается в скорость света. В Звёздном Альянсе были источники абсолютного и точного времени, единого времени для всей Вселенной. И давно была возможность обогнать скорость света, этой физической величины. По этому принципу работали спин-каналы. Они использовали закон струн, когда энергия на одном конце струны в это же мгновение оказывалась на другом конце струны, пространство при этом стремилось к одной малой точке, к длине Планка.
   - Видите? Это не мог сделать Враг, как бы ни старался. Это ему не под силу, как не под силу найти систему Звёздных Механиков. Это зона пересечения, зона столкновения двух соседних звёздных скоплений, Татура и Зетагана. Об этом столкновении мы знали очень давно, тысячи лет назад, и кроме исследовательских баз и автоматических рудодобывающих комплексов, Империя, а потом и Звёздный Альянс, не держали на пригодных для колонизации планетах свои колонии в этих галактиках. Вы же знаете, как мало в поясе Жизни планет, пригодных для создания колоний. Это такая редкость. Империя не решила тогда рисковать и пометила этот сектор красным, хотя автоматические заводы продолжали работать, а верфи - строить корабли. Также там строились модули жизнеобеспечения для терраформируемых планет, вспомогательные машины для колонизации, многоколёсные и летающие. Там строилось в автоматическом режиме всё, что могло пригодиться. Пока это было возможным. Перед вами изображение столкновения. Что в нём необычного?
   - Этот странный шлейф звёзд, который направлен сюда? - предположил Диэлекта. - Рукава словно выгнулись в нашу сторону.
   - Верно. Но это часть картинки, а вот изображение с массивами Тёмной материи.
   Командующий сектором снова посмотрел на "Жука". Что он хотел там увидеть? Громадный тёмный корпус из металла с круглыми решетчатыми отверстиями для вентиляции, громадными створками для выброса отходов на конце брюха и меньшими створками для отгрузки переплавленной руды, хотя руда, скорее всего, отправлялась по воздуху. Для этого наверху, где должны быть жёсткие надкрылья, находилось громадное посадочное поле. При таких заводах всегда находилось множество грузовых кораблей и кораблей охраны.
   Диэлекта проследил за взглядом командующего и понял его едва заметную улыбку. Перед его глазами светилось изображение Тёмной материи, которая закручивалась вслед за вытянутыми спиралями галактик, которые словно пытались что-то догнать, образовав гигантский конус. Это было невероятное зрелище. Компьютер пытался его охватить, обрисовывая красными линиями. Он анализировал вытянувшуюся массу и высчитал массу чёрной дыры, которая смогла бы это потащить за собою. Но нигде поблизости не было такого массивного тела. Это должна была быть тёмная звезда невероятных размеров, и при этом никто её до этого не видел.
   "Ты видишь это, Диэлекта? - спрашивали глаза Шумшы. - Ты понимаешь, зачем этот человек здесь? Кто такие Тени и почему они так опасны? Сюда пришёл Звёздный Механик, Творец. Ты это пропусти эту информацию через себя. Маленький человек, а такой важный. За ним последовал Звёздный механик".
   - Это далеко не всё. Машина, показать новую картинку. Передаю данные изображения. Транслируй.
   Глаза киборга вспыхнули сиреневым светом и потухли, став едва видимыми. Изображение изменилось. Были видно, как сдвинулись планеты вслед за звёздами, вслед за тёмной материей, вытянутой в виде конуса, как начались катаклизмы, как погибали звёзды. На некоторых планетах была жизнь, мерцали одинокие кадры, как горели леса, как в один миг испарялись океаны. Что-то двигалось к системе Цегал целенаправленно, не замечая ничего вокруг.
   - Вы оба видите это, граждане Альянса? Это возмущение показывает, что между двумя галактиками прошёл такой массивный объект, что заставил двигаться за собой не только видимое излучение, пыль и даже звёзды, но и Тёмную материю. Машина, стандартную картинку.
   Киборг снова мигнул сиреневыми глазами, принимая и анализируя команду. Голографический экран изменил изображение.
   - Итак, это вывод, который мы сделали несколько часов назад, анализируя всю полученную информацию. Меня все слышат? Здесь находится Звёздный механик. Назовём его Инспектором. Это гораздо важнее, чем Сеятель и - да, чем ваш Проповедник, которого вы сожгли недавно. Механик пришёл из Закрытых галактик, впервые за столько лет. Что он увидит, попав сюда, что он ищет, какие ответы? Шаншар, мы можем показать ему наш мир.
   - И что он делает? - Шаншар догадался, но хотел услышать ответ. - Если исходить из того, что он пришёл для того, чтобы увидеть наш мир, почему так странно? Нам нечего скрывать.
   - Он инспектирует, он смотрит, наблюдает. Разве не в этом смысл миссии этого человека? Что столь примитивное существо стало важным объектом исследования. И ещё есть Тени. Посовещавщись, мы пришли к выводу, что он должен встретиться с Тенями. Дадарка, что ты знаешь про них?
   - Информации мало. Они порождают странные всплески в Тёмной энергии, как некие следы, волны. Я считаю, что это души живых существ, которые смогли каким-то образом перейти в наш мир. Наши сканеры, настроенные на сканирование физических элементов в видимой и тёмной её части, не видят теней. Их можно проявить светом.
   - Тем узким диапазоном видимого спектра излучений? Получается, что они нарушают законы и порядок вещей и энергии.
   - Именно так, ковит Шумша, - ответила Дадарка.
   - А в чём его смысл? Дойти до пункта назначения? Диэлекта, данные сканирования комплекса. Куда направлялся наш подопытный? Я знаю, что ты передавал данные интеллект-корпусу. Я имею право получить их тоже. Выполняй.
   - Ковит Шумша, данные сканирования противоречивы. Исходя из данных, полученных из мозга Михаила, я использовал легенду поиска человека по имени Кирилл. Сканирование всего рудодобывающего комплекса невозможно. Точно знаю, что этот человек поднялся в лифте на мостик комплекса. Дальше мы не можем сканировать, потому что нам мешают помехи.
   - Помехи чего?
   - Гравитационные возмущения. Те самые Тени. Когда я провёл параллель, я выяснил, что тени и есть тот самый источник помех. Они влияют на всё, в том числе на Тёмную матерю. Они являются паразитным сигналом, который искажает картину сканирования. Данный комплекс захвачен Тенями, поэтому я дал команду техническим роботам, чтобы они взаимодействовали с Никитой. Это всё, что я могу сделать.
   - Хорошо, значит Никита Удальцов, этот человек с далёкой планеты, здесь, чтобы встретится с Тенями. Правда, Шаншар и Дадарка? Я ничего не путаю? Шаншар, ты получил прямой приказ от командования интеллект-корпуса, ты обязан его выполнить, ты привёл этого человека сюда, к горнодобывающему комплексу, к Теням. Правильно?
   Шаншар и Дадарка Янъ ответили: "Да".
   - Ясно. Машина, оставить нас с Диэлектой наедине. Спасибо, Дадарка, ты мне больше не нужна. Твои отчёты интересны, но сообщения по Проповедникам размыты. Догадки, высказывание теорий и структурно-химический анализ. Вот и всё, что я получил. С энергетическим анализом всё гораздо хуже. Я жду расширенного доклада, Дадарка, я верю в тебя.
   - Принято, подчиняюсь. Генетический код команды принят. Выполняю условие приказа, - сообщил киборг. Когда голографический экран Дадарки погас, а диски сложились и втянулись в машину, командующий сектором Шумша тихо сказал:
   - Теперь мы вдвоём. Машина не в счёт. Я её заблокировал своим приказом. Она ничего не видит и не слышит. Я хочу поговорить с тобою. Есть возражения?
   - Нет, - ответил Диэлекта. - Ковит Шумша, у вас есть полномочия.
   - Плевать на полномочия! Знаешь, что сейчас происходит в Альянсе? Ты наверняка получаешь информацию по своим источникам. В системах Альянса - паника. Обычная паника. Граждане Альянса, самоуверенные, чётко планирующие свою жизнь, логически совершенные, считающие, что весь мир принадлежит им, за много лет разучившиеся бояться за свою жизнь, теперь по-настоящему боятся. Это не виртуальные реальности, не новые враждебные миры. Это уничтожение их собственного мира, их образа жизни, в котором завтра должно быть предсказуемым, спокойным и стабильным. Альянс распадается, Диэлекта, он трещит по швам. Не просто трещит. Враг нанёс не только физический, он нанёс эмоциональный вред. Тебе это известно. Во времена Империи соблюдалась строгая иерархия командования, она помогла уничтожить много врагов, даже в войне с насекомыми, а теперь главенствует совет миров. Всё определяется голосованием. А некоторые миры считают, что не следует бежать за Врагом, создавать ударные силы и гонятся за ним в местах посева его чёрных болот. Ведь Сеятели избегают сражения и просто удаляются, когда чувствуют отпор. Эти правители миров считают, что следует защищать свои миры. Они считают это главной задачей. Не общая защита, а защита лишь собственного мира. Враг наступает. Альянс ослаблен, и сопредельные цивилизации начали атаку. Они пытаются воспользоваться тем, что наши эскадры и флотилии заняты поиском Врага. Где-то им это удалось. Воевать на два фронта мы не можем.
   - А Культ Смерти в этих мирах... - вставил слова Шаншар.
   - Да. Это и странно. Враг атакует не только нас, но и всех, кто собран вокруг нашего альянса. Ему всё равно, кто они и что они. Если бы он ненавидел только нас, он бы не трогал эти цивилизации, но он и их уничтожает и гораздо быстрее, чем наши заселённые системы. Ты знаешь, что существует мнение, что если уничтожить Землю, это решит нашу проблему. Это удивительный мир, который давно интересуешь Врага. Он там давно обосновался. Ты это знаешь, а получил ли ты полный объём информации по этой планете, Шаншар? Я знаю, что от тебя многое утаили. Ты очень далеко от солнечной системы, тебе ставились совсем другие задачи, но если бы ты знал всю правду, возможно, повёл бы себя по-другому. А это не нужно интеллект-корпусу. Ты просто человек-машина, поэтому не стоит давать тебе полный комплект информации. А на самом деле, Диэлекта, я могу тебе предоставить полную картину событий в Альянсе. Что скажешь?
   - В ответ за услугу?
   - Услуга за услугу. Я делюсь информацией с тобой, а ты со мной.
   - А если этим захотят воспользоваться другие? Тоже свяжутся со мной с подобным предложением? Тот же интеллект-корпус.
   - Могут, но тебе решать, кому верить. А интеллект-корпус. Это смешно, им это не нужно, они работают по протоколам подчинения и такие предложения им не нужны. Зачем? Просто прикажут делать то-то и то-то - и ты будешь это делать. Ты - ячейка их системы. Я же могу продолжить давать тебе объяснения, расширенные ответы на вопросы, которые они будут утаивать от тебя, как информацию, не влияющую на выполнение твоего задания. При этом посылать информацию по защищённым спин-каналам, используя сеть-нибиру. Ты слышал о ней. Ты видишь мою подпись, ты видишь подтверждение моих слов. А ты давно видел полные генетические подписи интеллект-корпуса, основных операторов, когда они пересылают тебе данные? Только ключевое слово и первая часть кода, которую ты продолжишь писать после получения сигнала, чтобы получить полный код для расшифровки сигнала. Сравни по масштабу получаемой информации. Сравни ответы на твои запросы в штаб корпуса и то, что предлагаю я.
   - Чем так досадил вам корпус?
   - Ты же знаешь ответ. Властью. Интеллект-корпус получил в свои руки такую неконтролируемую власть, что начал действовать наперекор законам. Это один из дестабилизирующих элементов, почему звёздные системы Альянса и хотят отделится и не иметь дело и интеллект-корпусом. И им плевать на их знания и разработки, они ведь с ними не делятся. Звёздная стража и дивизионеры-бронепанцири за последние восемьдесят циклов не получили от корпуса ничего из обещанного им. Ничего из новых технологий. Они получили только результаты исследований местных лабораторий и отделов вооружения Звёздного флота. Где проект "Завод"? Где то оружие, которое положит конец доминированию Сеятелей. Что они тебе ответили на этот проект? Дай угадаю. Молчанием?
   Шаншар молчал. Он смотрел на замершую машину, на её шкуру из ромбических элементов со следами грязи и копоти, на потускневшие глаза, глядящие в сторону сгоревшего дерева-тотема. Где этот корабль Сеятель? Он ведь послал сигнал, что он здесь, но селикант работает возле Зова 1. Почему они проигнорировали его сообщение? Может Шумша прав. А тот продолжал.
   - Ты уже задавал им вопросы, почему в системы, подобные Цегал, отсылают людей. Почему этим занимается Враг. Что они ответили? А я могу тебе в точности сказать, что может Враг. Он хочет посмотреть, а приживутся ли люди. Могу тебе переслать отчёты наблюдений на всех планетах.
   - Это глупо!
   - Но имеет право на жизнь. Зачем здесь люди? Для красоты? Чем они от нас отличаются? Ты же общался с этим человеком, ты почувствовал эмоциональное отличие его от нас, когда использовал матрицу человеческого поведения, чтобы сопроводить его. В чём дело, трудно признаться. Он генетически не совершенен, урод, карикатура на нас, но его внутренний мир, его фантазия, его мечты... Эти самые мечты, попытки достигнуть неосуществимого отличают его от нас. Его бесконечные вопросы, они ведь тебя по-настоящему разозлили. Да, я и это знаю. Для чего его выбрали в качестве подопытного, что в нём особенного? Ты его сканировал, но ничего не нашёл. Потому что то, что нужно искать, не видят ваши сканеры. У нас есть наработки, у нас есть открытия в этой области, но нам нужен живой экземпляр. В недрах интеллект-корпуса он исчезнет, а мы будем по-прежнему воевать по старинке.
   Да, и ещё Тени. Эта угроза, которая растёт с каждым циклом. Она всё сильнее и сильнее, но интеллект-корпус закрывает на это глаза. Шаншар, что они предложили в качестве объяснения. Весь этот бред про остаточные энергетические следы? А безумие, в том числе агентов "Мёртвых подразделений", они объяснили простым сбоем системы? Через несколько минут вы войдёте туда, в добывающий комплекс, с подразделениями Звёздной стражи, Шаншар Диэлекта, и я хочу, чтобы всю полученную информацию, которую ты там найдёшь, ты передал лично мне. Если найдёте человека живым, я хочу, чтобы стража дала отчёт, что он был найден мёртвым, а его отправили бы не в интеллект-корпус, а нам. Я пришлю корабль с нейро-саркофагом. Он должен быть доставлен в главное управление вооружений и исследований Звёздного флота. Я говорю это прямо, а в обмен, Шаншар, ты сможешь получать намного больший объём информации и не чувствовать себя неким винтиком.
   - Ковит Шумша, это прямое нарушение субординации. Я должен передать данные интеллект-корпусу.
   - Да должен. Но зачем я всё это тебе рассказал? Интеллект-корпус умолчал про множество деталей твоей операции, умолчал о событиях вокруг этой звёздной системы. Он умолчал про планеты Звёздных Механиков, как они начали меняться, хотя ты, в соответствии со своим званием, имеешь право это знать. Я не умолчал. Интеллект-корпус ведёт странную игру, а потом, когда мы разгребаем последствия, самоустраняется. Диэлекта, я хочу первым знать, что нашёл там этот человек. Это очень важно.
   - Я подумаю.
   - Не вижу смысла думать. Интеллект-корпус засекретит и спрячет полученную информацию, это произойдёт не в первый раз, и нам придётся опять начать всё сначала. Это же обычный человек. Он имеет коэффициент IQ ниже среднего, девяносто пять баллов. Ничего особенного.
   Перед глазами Диэлекты появилось трёхмерное изображение тела Никиты, код его ДНК и информация про его физические возможности. Он точно знал строение его тела, его мышечную массу, все показатели работы его внутренних органов. Он получил информацию про его способности усваивать полезные вещества, его уровень мышления, анализа событий, он, разговаривая с ним, составил полную карту личности этого человека. Голубые иглы сканирования касались генетической структуры человека и искали нечто, что могло помочь понять, почему именно этот человек оказался здесь, на данной планете. В чём его отличие от других людей. Машина сравнивала его с многочисленными образцами, но не видела ничего интересного.
   - Итак, Диэлекта, это обычный человек, кроме одной составляющей.
   - Какой?
   - Бессмертия. Того самого бессмертия, что мы наблюдали в космосе. Но оно началось гораздо раньше.
   Над ними по-прежнему сгущались облака, они становились всё темнее и темнее, наливаясь влагой. Порывы ветра налетали на Шаншара и пытались сбить его с ног. Они начали перемещать жирный песок, и тот, хлюпая, падал в жирные лужи. Гроза собиралась нешуточная. Странно, что атмосферные зонды это не заметили, и корректоры погоды не отвели грозу подальше отсюда. Ветвистые молнии прыгали по тучам и несколько раз они ударили в землю где-то в районе стены, притянувшись металлическими фермами на её вершине. Раздавался грохот и воздух дрожал.
   - Кроме ваших рассказов я не вижу ничего такого, что бы доказывало ваши слова, ковит. Слова, что он давно был бессмертным.
   - Дотронься до горящего синим светом элемента брони на спине машины. Ты получишь данные с грифом "секретно". Это то, что интеллект-корпус тебе не даст даже как коммандеру далёкой звёздной системы.
   Высокий человек подошёл к киборгу, утопая в смолянистой глине, и дотронулся до мигающей голубым светом ромбической чешуйки брони. Киборг мгновенно сканировал его ДНК и показал результаты сканирования на экране перед глазами Шаншара. Он подсвечивал синим цветом совпадения, подписывая их сопроводительной информацией, а потом после окончания опознания вывел в отдельном окне перед глазами Шаншара новую картинку. Он проецировал сигнал прямо в мозг Диэлекты, используя аварийные частоты. Это был смелый и неординарный ход. Обычно эти частоты передавали сигналы аварийных буев или сигналы для поиска объекта, циклические короткие импульсы, но не информацию. В этом диапазоне мало кто догадался бы искать.
   Диэлекта смотрел на то, что передавал киборг. Съёмка велась с высоты примерно двухсот метров над землёй. Это было жестокое сражение. Всё вокруг было затянуто чёрным дымом от многочисленных пожаров, но дрон, ведущий съёмку, мог фильтровать дым, используя рентгеновский спектр сканирования. И за этой дымовой завесой что-то всё время взрывалось, рассыпая огненные искры, слышались отдельные хлопки и целые очереди громкого треска. От взрывов в воздух летели куски земли, обломки металла, горящий пластик, а потом до дрона-наблюдателя доходила ударная волна грохота.
   Дрон действовал, используя технологию Тени, когда свет словно огибал его, наталкиваясь на невидимое поле. Технология было названа в честь эффекта, когда машины тогда ещё Империи, используя эту технологию, почему-то отбрасывали тень на материальные объекты. Это поле, использующее направленную гравитацию Тёмной материи, было идеальным для таких миров, поскольку они ничего не видели в Тёмной материи, а гравитацию вычисляли только математически.
   Шаншар смотрел, как по дыму, по горящим разбитым машинам прошла белая полоса сканирования. Она высвечивала фигурки живых людей. Перейдя в инфракрасный спектр диапазона, Шаншар увидел яркие силуэты живых людей и тускнеющие, остывающие тела мёртвых. Огонь и раскалённый металл горящей техники не мешали дрону-наблюдателю фиксировать живые объекты. Он фильтровал горячие источники и искал живых, используя для этого шаблоны спектра жизни. Он точно знал, какую температуру живое тело должно было иметь, и как эта температура по нему распределялась. Теоретически земляне тоже могли пользоваться этим методом, но их компьютеры были слишком отсталыми и несовершенными для того чтобы обрабатывать такие массивы получаемой информации. Механизмы наблюдения землян, тепловизоры, вряд ли смогли бы понять, что живой человек лежит, зарывшись в воронку, пока над ним бушует пламя. Или же вряд ли отличили бы живых людей от только что умерших, поскольку на картине инфракрасного сканера они были одинаково яркими. А дрон ещё использовал генетическое сканирование и сканирование энергии, которая возникала на границе видимого спектра и спектра Тёмной энергии, там, где, как считал интеллект-корпус, обитала душа в живом человеке. Эта технология появилась совсем недавно, после работы Архериус на планете Звёздных Механиков. Эта энергия могла появляться в виде паров эктоплазмы. Компьютер мгновенно отреагировал на сомнение Шаншара, и после концентрации его внимания на слове "эктоплазма", и выдал пояснение: "Вязкая субстанция загадочного происхождения, которая якобы выделяется организмом медиума и служит затем основой для дальнейшего процесса материализации".
   Сканер использовал метод - ментарии. Пары эктоплазмы напоминали нити, некие следы, которые словно растворялись в обычном мире, а их продолжения были видны в мире Тёмной материи. А там они тоже растворялись и вели ещё куда-то. Считалось, что по этим быстро исчезающими следам можно найти путь в мир Врага, но пока это сделать не удалось. Собиратели использовали похожий метод, но как ни старались, так и не смогли к этим нитям эктоплазмы привязаться, а значит не смогли создать тоннель в мир Врага. Но при сканировании живых и только что умерших метод ментарии точно показывал, кто из людей был живым. Этот метод, разработанный и внедрённый Архериусом, спас много жизней на планетах Звёздного Альянса. Среди беснующейся энергии и помех он позволял после поиска по генетическим маркерам точно определить, кто жив, а кто умер, и вытаскивать живых, а не тела. Этот метод работал чётко и без ошибок. Поэтому дроны точно видели ещё живых людей среди огня, дыма и разрывов.
   Перед глазами Шаншара была местность, где господствовала смерть. Шаншар догадался, откуда это видео, но его лицо даже не дрогнуло после осенившей его догадки. Если бы он был Михаилом, то наверное взорвался бы эмоциями, но от Михаила внутри него остался лишь след, он снова стал сидэ-коммандером.
   Он смотрел на изображение, передаваемое киборгом. Рядом открылось информационное окно, и появилась диаграмма ДНК Никиты Удальцова. Она была обработана, и дрон начал искать этого человека среди живых и мёртвых, сравнивая показания с результатами сканирования. И он нашёл этого человека и выделил его силуэт красным цветом. Диэлекта смотрел, как вокруг его подпечённого, того самого надоедливого человечка, который называл его "сепаром", падали снаряды и гибли люди. Машина вела учёт, спокойно и хладнокровно фиксируя умирающих. Ей не было дела до этой войны, как, впрочем, и всему Звёздному Альянсу. Это было дело людей и их планеты.
   Рядом на карте компьютер показал, откуда вёлся этот артобстрел - в десяти километрах, на поле, возле кромки леса, стояли гаубицы и системы залпового огня. Их было много и они методично, не опасаясь удара в ответ, расстреливали поле с людьми. Зачем, почему, - Шаншару это было неинтересно. Он равнодушно смотрел, как гибнут люди, как их разрывает на куски, но только не Никиту. Изображение выделяло этого человека и в замедленном воспроизведении показывало, как в него попадали из различного оружия. Очередью из автоматической пушки ему почти оторвало руку, но она оказалась на месте.
   Потом изображение переменилось, это был тот же бой, Шаншар узнал местность, хотя её сильно перепахало взрывами. И снова компьютер выделил искомого человека, который выжил после попадания снаряда, а потом - маленьких металлических шариков, веером поразивших всё живое вокруг него. Компьютер объяснил, что это шрапнель.
   Шаншар перевёл взгляд на другое информационное окно, где компьютер рассказывал про оружие планеты Земля, которое использовалось в этой местности. Там описывался принцип работы земного огнестрельного оружия, типы снарядов, характеристики военных машин, химический состав взрывчатых веществ, используемых в этом сражении. Производился анализ ракет и систем поиска и обнаружения целей, от обычных визуальных приборов, до тепловизоров. Всё, что только мысленно запрашивал Диэлекта.
   Это было примитивное оружие с использованием метательных элементов, пуль, снарядов, и химических реакций горения, которые разрывали снаряды, порождая ударные волны, осколки и пламя. Для машин Звёздного Альянса они были безвредны. Но Шаншар прекрасно понимал, что они должны были убить этого человека. И не один раз. Однако дрон чётко показывал, что тот оставался живым, что противоречило логике. Биологическое сканирование не видело этого человека, но визуально машина его наблюдала.
   - Я правильно понимаю то, что вижу? - сказал Диэлекта.
   - Это данные наблюдений за твоим объектом.
   - Это то сражение, о котором он упомянул?
   - Да, Шаншар. Знаешь, ведь столько информации приходит с этой планеты, громадные потоки, которые обрабатывают аналитические компьютеры. Но даже они не в силах заметить такие мелкие для их понимания нюансы. Вот идёт сражение, обычное дело для аборигенов, бьются по большей части за некий миф, а в итоге просто сражаются за материальные блага, причём небольшой группы людей, именующих себя командирами, вождями, правителями или просто лидерами. Всегда в общем потоке информации есть много неточностей и искажений, но компьютеры не обращают на них внимания, если они не важны, если это какие-то мелкие флюктуации. Они появились, просто возникли, ни на что не повлияли и исчезли. А если повлияли? Как, насколько это важно? Ну, ударили его острым металлическим предметом, который называется нож, а он выжил и убил нападавшего. И что? Как это отразилось на сражении в общем? Дрон записал эту информацию, проанализировал и опустил как некий сбой. Да, он пометил её маркером "требуется дополнительное исследование", но когда оно произойдёт, это ведь малозначимое, микроскопическое событие. И только когда этот человек заставил обратить на себя внимание, когда появился в космосе без скафандра, без каких-либо средств защиты, живой. Только тогда мы начали копать. Благодаря этому событию мы нашли эти странные, до этого проигнорированные компьютерами расхождения в обычном местном сражении. Системайзеры главного управления провели дополнительный анализ и заметили эти несоответствия. Ты спрашивал, почему тебе дали команду следить за ним и не вмешиваться?
   - Ковит Шумша, я давал такой запрос в интеллект-корпус.
   - Знаю. И что тебе ответили? Теперь тебе понятно, о чём я говорю?
   - Да, они хотели знать, что это всё значит. Зачем он здесь. С какой целью.
   - Да, но при этом опустили многие подробности, рассказав лишь отдельные детали. Они дали тебе только ту, дозированную информацию, которую сочли достаточной для тебя.
   - А какой мне резон сотрудничать с вами, ковит?
   - Дополнительная информация. Я же тебе это говорил. Ты - агент "Мёртвых подразделений", ты высшее логическое существо в Звёздном Альянсе, боевая единица, которую боятся все граждане звёздных систем бывшей Империи. Кроме мгновенной реакции и огромного арсенала оружия ты можешь принимать точные решения, проанализировав для этого всю полученную информацию. Ковит Диэлекта, я ставлю ударение на слово "полученную". Я дам тебе возможность оперировать данными, получаемыми из разных источников. Даже из тех, о которых не знает интеллект-корпус.
   - Например?
   - Ангелы из менгиров. Они же вас не любят.
   - А вас что, любят?
   - А если они играют на неких противоречиях, если они сталкивают нас и смотрят, что получится. Такое уже не раз было. Пока Саматика находилась на Земле из-за Егора Куликова, кое-кто присутствовал при Совете Звёздного Альянса. И благодаря им была озвучена серьёзная критика бездействия флота и ударных эскадр в том секторе. Есть Земля, есть Враг, но ничего не делается. Только в режиме наблюдения. Почему "Эколен" не наносит точечных ударов по Земле, где выявлены характерные гравитационные искажения? Это привело к противоречиям в Совете.
   - Ерунда, есть предположение, что благодаря Саматике Враг отступил из того сектора.
   - Да, когда пришло предложение возродить имперские звёздные легионы. И те же златоглазые наблюдатели поддержали это решение, даже указали планеты, где были законсервированы корабли со времён последних войн с насекомыми.
   - У них тоже интриги.
   - Но как-то логически стыкующиеся. Мы не знаем, кто они, но они играют вместе и синхронно. У них нет противоречий, хотя они могут говорить, что их мнения не совпадают, Шаншар, они всегда, всегда совпадают. Вся их политика только вершина какого-то замысла. Но этого не видит интеллект-корпус, преклоняющийся перед могуществом Тёмных экзекуторов! Как он их боится, хотя златоглазые часто игнорируют правила и им это сходит с рук.
   - Твои данные могут быть и ложными...
   - Диэлекта, ты всегда можешь обработать их и найти нестыковки, которые подскажут тебе, что это ложь. Но я предлагаю делиться с тобой настоящей информацией, которую утаит от тебя исполнительное правление интеллект-корпуса. А оперируя полным спектром данных, ты сможешь строить свои решения так, что они будут наилучшими. Понимаешь, с тобой начнут считаться, ты быстро взлетишь по карьерной лестнице.
   - Значит, сделка?
   - Да. Посмотри вверх. Что там внутри этого гигантского завода? Сканирование не возможно, мне это известно. Но что там происходит? Ты будешь обладать эксклюзивной информацией, когда поднимешься туда. Сам решай, Диэлекта, что тебе выгодно.
   Голографическое изображение командующего посмотрело на жука.
   - Если меня заподозрят в предательстве, меня заставят говорить под генетическим приказом правды, а там и Трибунал Тёмных экзекуторов.
   - Шаншар, Мира и Аристэ обошли эти приказы. Есть и ещё примеры. Нет ничего совершенного в методах контроля и повиновения. Мы ищем ответы. Впрочем, тебе решать. Это будет только твоё решение.
   Диэлекта посмотрел на тёмный корпус горноперерабатывающего завода. Его глаза снова вспыхнули и погасли, сканируя. Опять всё то же самое. Сканер определил материал корпуса, его структуру, обнаружил энерговоды, силовые кабели, трубы для перегонки и подачи жидкости, огромные гидравлические механизмы для движения ног, исполинские сервоприводы и зубчатые передачи. Их заставляли вращаться такие же громадные электродвигатели. И целая паутина проводов. Да, этот человек был там, то только он находился словно за тёмной завесой.
   Группа поддержки Звёздной стражи прибудет с минуты на минуту. Компьютер показал место расположения их корабля и рассчитал время его прибытия. Тот летел среди туч над снежными вершинами хребта, огибая их, сопротивляясь резкому и порывистому ветру плазмореактивной тягой. Над хребтом свирепствовала снежная буря.
   - Я могу найти там только мёртвое тело Никиты Удальцова, - после паузы сказал Диэлекта.
   - Это не важно, - командующий сектором наблюдал как небо наливалось дождевыми тучами. Тучи становились очень тёмными, их нижняя часть опускалась к земле, готовясь породить тёмные воронки, наподобие смерча, разбрасывающие снег и град. - Это уже не важно, раз он там. Он может оставить неуловимые следы. Его ждут Тени, а значит, он должен войти с ними контакт. А люди всегда оставляют следы. В отличие от безумия граждан Звёздного альянса, безумие людей слишком эмоциональное и у них появляется желание царапать глупые надписи, писать послания, что-то шептать в пустоту, - это всегда им присуще. Это не наше безумие, в котором мы превращаемся просто в животных. Здесь есть логика, чуждая, но всё же логика. Пусть сумасшедшая, пусть бессвязная на первый взгляд, но всё же логика. Это - человек, а не один из нас. Я жду ответа от тебя. Вот шифр для связи со мной, когда захочешь поговорить. Канал тот же, аварийные частоты. Я закончил.
   Диэлекта вытянулся и отдал честь. Изображение командующего пропало, и диски, сложившись, улетели к киборгу. Тяжёлый был разговор. Шаншар не сомневался, что Шумша точно знал, что здесь произошло, и про Проповедника, и про эксперимент считывания сознания двух ящеров, которых в стазисе обнаружила группа Дадарки. Всё он знал. Значит в командовании "Мёртвых подразделений" у Шумши были ещё источники информации. Диэлекте это было не нужно. Звёздный Механик был здесь, и он наблюдал, не сильно заботясь о скрытности.
   В этот момент из туч вынырнул корабль.
   "Телеметрия корабля получена. Группа зачистки приближается. Время до посадки отсчитываю от 25 кун", - сообщил компьютер.
   Диэлекта размышлял над разговором с членом Командования. Анализируя разговор, он пришёл к поразительному выводу, что в чём-то они с людьми были похожи. Информация. Да, тут они были схожи с этими примитивными существами. Информация позволяла воздействовать на решения, правильно строить политику. Поэтому интеллект-корпус так вознёсся, его научные разработки, его открытия, его доступ к технологиям и знаниям Звёздных Механиков привели к тому, что он мог диктовать свои условия. А что остальные? А остальным это не нравилось. Времена Империи, централизованного государства, где интеллект-корпус выполнял лишь вспомогательную функцию, прошли, и сейчас он доминировал. Звёздные силы военных имели свои лаборатории. И они много добились, но они следовали только за технологиями интеллект-корпуса. Быть всегда в роли догоняющего, им не нравилось. Может они завербовали группы Архериус? Это было логично, так как они первыми касались инопланетных знаний, по большей части ненужных, но иногда там встречались простые и гениальные идеи. Так всё же Архериус? Может, они завербовали Дадарку?
   Шаншар посмотрел на приближающийся тёмный корабль. Но его мысли витали где-то в другой плоскости. Похоже, начал появляться некий перелом. Не всё шло так, как хотел Высший совет интеллект-корпуса. Вместо того, чтобы изъять человека с планеты и разложит на органы, просканировать каждую его молекулу, а сознание выпотрошить нейро-сканированием, интеллект-корпус согласился на некую игру. Значит, он чего-то опасался.
   Диэлекта ещё раз проанализировал то, что говорил ему Шумша. Ему тоже не нравились прямые приказы интеллект-корпуса, без пояснения, без объяснения, просто делай и всё, хотя раньше у него была свобода действия, он мог анализировать приказ и дать ему оценку, но сейчас это всячески подавлялось. За десять последних годовых циклов многое переменилось, и теперешний Звёздный Альянс совсем не походил на тот Звёздный Альянс, который создавался вначале. Многие спишут это на Врага, что он во всём виноват. Мол, именно он подтолкнул на такую реакцию общества Альянса. Шаншар улыбнулся. Это было смешно. Хорошая, правдивая, но в то же время глупая легенда. Воспользовавшись войной с Врагом, некоторые силы в Альянсе пришли в движение и начали подминать под себя общество, рассказывая про технологии, которые смогут остановить заражение планет. И жители Альянса им поверили, особенно те, которые познакомились с генетическим изменением планет Сеятелями, этими кораблями-убийцами, видя беспомощность Звёздного флота и их ударных соединений. Интеллект-корпус вырос из научного крыла Империи в некое подобие новой империи. Он становился силой, которая вызывала страх. Для противовеса можно было переманить на другую сторону таких как он, агентов "Мёртвых подразделений", но для их контроля использовались Тёмные Экзекуторы, этот Трибунал. Кто они? Их никто не видел, ходили только слухи о том, кто они, что они - существа наподобие ангелов из менгиров.
   Шаншар моргнул и посмотрел под ноги. Он стоял на вершине маленькой дюны, а рядом с ним покрывались рябью от ветра маслянистые лужи. Получалось, что строилась новая Империя, только во главе интеллект-корпуса.
   - Приближение. Корабль готовится приземлиться. Все данные группы Звёздной стражи переданы, - прошелестел в голове компьютер, отрывая Шаншара от невесёлых мыслей.
   Это был Сеттор зи-тетайзер, стандартный десантный корабль Звёздного Альянса, старый корабль времён Империи. Летательный аппарат, походивший на вытянутую рыбу, покрытую серебристым металлом, завис перед Диэлектой и медленно снижался. Вместо плавников у этой металлической рыбы находилось шесть двигателей на реактивной тяге. Дюзы с вырывающимся оттуда голубоватым пламенем почти погасли. Компьютер корабля связался с Диэлектой и проецировал ему перед глазами всю телеметрическую информацию.
   Диэлекта чуть покачивался в порывах ветра. Поднятая реактивными струями глина била ему в лицо, но при этом он даже не моргал, он просто закрыл глаза третьим защитным веком, как у птицы. Это было ещё одно творение генетического модификатора, который превратил жителей Альянса, а тем более агентов "Мёртвых подразделений", в идеальных живых существ. Они легко приспосабливались к любым атмосферным явлениям, перестраивали тела на своё усмотрение. Совершенные организмы.
   Полупрозрачные перепонки, закрывавшие глаза, отличались наличием белков, способных создать связи и выдержать попадание пули 50-го калибра. Следом кожа на открытых участках тела прибрела свойство упругой материи. Попадавшие в неё мелкие камни просто щёлкали, отлетая.
   Корабль выдвинул посадочные ноги с лыжами на концах и плавно сел. При посадке лыжи раздулись в плоский мат с металлическим блеском. Диэлекта знал, что корабль применил способ уменьшения уровня предельного давления, чтобы не утонуть в нестабильной почве, пропитанной маслом. На других кораблях нового типа использовались компенсаторы гравитации притяжения, но они пожирали много энергии, а этот способ был простым и эффективным.
   - Касание. Группа высадки готова. Оружие и системы защиты проверены. Группа зачистки Стражи несёт лёгкую броню, - сообщил компьютер.
   Шаншар снова невольно улыбнулся. Именно так он сформулировал своё пожелание. Здесь бронелаты не помогут, а будут только мешать. С кем бороться, с Тенями?
   Двигатели корабля смолкли. Кожа Диэлекты вновь стала эластичной, а третье веко скользнуло в сторону. Удары летевших камней частично смягчил тёмный костюм, который, повинуясь мысленной команде, создал на внешнем слое броню из вшитых в него игл металла. По костюму стекали жирные капли. Они скользили вниз, всё ускоряясь, не оставляя следов. Когда они все упали, песок и глина, налипшие на ткань, начали высыхать с поразительной скоростью и просто отваливаться от брони костюма. Шаншар даже не двигал руками, чтобы отряхнутся. Вся грязь опадала сама.
   - Дэй-се, эвата. Точка посадки достигнута. Сканирование систем разведки и безопасности отклонено по-вашему приказу, ковит Диэлекта, - продолжал сообщать компьютер. - Ваши данные сканирования приняты и будут использованы в качестве входных данных безопасности периметра.
   Корабль словно дышал, слышали громкие вздохи и шипение. Двигатели трещали, остывая. Иглы металлизированной защиты исчезли, и костюм Шаншара снова стал обычным. Диэлекта ждал.
   В корпусе корабля открылся овальный люк и вниз спустился пружинистый тёмно-сиреневый трап. Его конец утонул в жирном песке. По нему спустилось пять человек, закованных в тёмную броню. Их головы были непокрыты, хотя у каждого на шее виднелись сложенные элементы шлема, который готов был собраться по первому приказу. Они сошли на поверхность Киир'яхму'ча и, глубоко погрузившись в глину, зашагали к Диэлекте. При этом жирная, липучая глина при каждом шаге сползала с их ботинок, не оставляя следов. Это были вспомогательные силы Звёздного Альянса. Они назывались Звёздной Стражей. Что-то вроде внутренних войск звёздных систем. Их броня не походила на броню дивизионеров-бронепанцирей, способную поглощать холодную плазму, когда энергетическая защита пропадёт. Броня дивизионеров была вершиной технического совершенства носимой защиты. Их латы имели гибкие сочленения из металла, который менял свойства и становился текучим при движении солдата. Броня Звёздной Стражи была куда легче. Это был тип восемь носимой брони - сегментная броня с подвижными частями. Сегменты брони напоминали шестилучевую звезду Давида. Они были гибче, можно сказать, более грациозными, но выстрел холодной плазмы могли и не пережить.
   Звёздная Стража остановилась перед Диэлектой, держа в руках оружие: короткие тёмные прямоугольные коробки из тёмного металла с багровыми поперечными полосами, стволы которых заканчивались конусовидными раструбами. За ними из корабля, тихо гудя, выплыл диск, а за диском двигалась платформа примерно метровой длины, полная стеклянных шаров со стальной точкой внутри.
   - Ковит Диэлекта, группа зачистки прибыла. Командир группы Эхавит Да, - говоривший отдал честь.
   - Хорошо. Ваша задача подождать окончания операции, а после вы понимитесь на борт комплекса и очистите его от Теней. Если вы найдёте живого человека, - Диэлекта передал изображение Никиты Удальцова и его генетическую карту для опознания после сканирования, - создайте вокруг него защитный периметр. Ждите, пока не прибудет группа Архериус. Используйте системы стабилизации сознания, если он поражён Тенями. При первых попытках безумства, введите в него успокаивающе препараты. Но он нужен нам живым. Это приоритет вашей миссии.
   - А если мы найдём ещё кого-то?
   - Эхавит, остальные живые объекты внутри комплекса - второстепенные. Ваша задача - найти человека с Земли, и, в случае обнаружения объекта в живом состоянии, защитить до прибытия группы Архериус. Всё понятно?
   - Принято, - командир группы поднял руку и отдал честь. Он смотрел на Шаншара сквозь тёмный шлем с прорезями широкоугольных камер визоров. Для него шлема будто не было. Визоры помогали создать полную иллюзию видения собственными глазами и расширить угол зрения.
   Шаншар услышал вопросительные нотки в голосе командира Звёздной стражи, сделав вывод, что тот колеблется.
   - Эхавит Да, у вас возникли вопросы?
   - Да, ковит Диэлекта. Мы будем использовать только свето-пушки?
   - Именно. А у вас есть другое предложение?
   Группа, одетая в тёмную броню, молчала. Рисунок на броне таял, переходя в режим ожидания. На темной одежде остались лишь светлые точки - сенсоры активности, которые при возникновении любой угрозы моментально активизировали защитные свойства брони. Это не считая мысленного приказа носителя. Броня защитного костюма могла менять свои свойства, это был ещё один дар планеты Звёздных Механиков - мысленное управление свойствами материалов. Если бы такие технологии существовали во времена войны с насекомыми, противник был бы уничтожен за десяток циклов, а если раньше, во времена гражданских войн за доминирование системы и борьбы за трон Солариона, осталось бы в живых огромное количество граждан Альянса, тогда ещё зарождавшейся Империи, которые погибли бессмысленно, поверив своим правителям. Это был век хаоса, век раздробленности и мелких войн, как сейчас на далёкой планете Земля. Только всё закончилось, если пересчитать на земное времяисчисление, примерно тринадцать тысяч лет назад. Очень давно.
   Сверкнули молнии, на мгновение соединившие тёмные тучи и землю. Тяжёлые капли посыпались с небес, и становилось всё холоднее и холоднее. Скорой пойдёт снег, принесённый стужей с гор.
   - Мы можем использовать излучатели плазмы?
   Диэлекта криво усмехнулся. Он шаркнул ногой, создав ямку в песке, которая тут же наполнилась маслянистой жидкостью.
   - И в кого вы собираетесь стрелять, стража? В Тени? Когда вы попадёте в недра рудодобывающего комплекса, возможно вы не найдёте там никого живого, в том числе и объект поиска - человека с Земли. Но зато там будут Тени - эти странные флюктуации, эти тёмные следы на стенах, способные разговаривать и убеждать. Вы же знаете, что это такое, судя по тому, как ваш мозг окутывает нейро-сеть глушения сигнала сознания из экранированных цепочек белков с общим заземлением возле первого шейного позвонка, и ещё я вижу процессор коррекции сознания. Вы, - глаза Шаншара вспыхнули белым светом и погасли, - вы точно знаете, что такое Тени. Вы подготовились. Эхавит, ты и твои люди точно знаете, что тени мертвы. И как вы собираетесь их уничтожить? Плазмой?
   Командир ударной группы звёздной стражи молча смотрел сквозь лицевую маску своего шлема на Шаншара.
   - Интеллект-корпусу пришлось потрать много времени, чтобы понять, что убивает... нет, рассеивает Тени. Свет. Банально, правда, но это именно яркий свет. Правда, оказалось, что есть нюансы. Обычная вспышка света их только просвечивает, даже, по большей части, не проявляет, а тем более не уничтожает. Нужно подобрать частоту, диапазон спектра. Начинайте с тридцати пяти единиц. С каждым шагом усиливайте свет и меняйте диапазон излучения на полшага. Используйте сетку корректирования, шаг решётки варьируйте от одного до пятнадцати. При засвечивании стробоскопами тени почти всегда проявляются от шестидесяти до девяноста единиц, но они научились прятаться. Они могут обмануть решётку, слиться с нею, тогда меняйте угол при засветке. Стандартный диапазон расширьте на тридцать единиц в обе стороны.
   - Но диапазон свечения в пять единиц спектра считается условно видимым. Это уже тепловое излучение. Тени не имеют тепла.
   - Правильно, но они могут оставлять следы. Они всё-таки воздействуют на атомы материалов, с которыми соприкасаются, разгоняя их и увеличивая тепловыделение. А иногда они замедляют их, оставляя следы холода. Настройте стробоскопы на максимально широкий диапазон. Я не хочу ошибок и провала. Мне нужен этот человек.
   Диэлекта подошёл к прозрачным шарам и посмотрел на диск. Тот повиновался мысленному приказу, и его края начали светиться.
   "Команду принял. Карта внутренних помещений добывающего комплекса получена. Готов начать работу", - сообщила машина. Диск задрожал и приподнялся над землёй.
   - Всё очень просто. Ваша группа поднимается наверх и начинает заполнять шарами-проявителями пространство комплекса. Они выстроятся цепочкой в коридорах и по команде компьютера начнут мерцать. При этом вы увидите лишь часть видимого спектра, на самом деле эти шары будут мерцать в гораздо большем диапазоне. Используя данные излучателей, синхронизируйте частоту визоров с частотой мерцания шаров, подстраивайтесь под диапазон вспышек. Эхавит, не стоит использовать ваши сканеры и аналитические компьютеры. Вам уже дали объяснения, что они бесполезны. Тени не обитают в спектрах обычно материального и энергетического сканирования. Сканеры покажут вам лишь пустое место.
   - Но Тени, - произнёс кто-то из группы, - они ведь всплески энергии.
   - Пылья, - Шаншар получил все необходимые данные говорившего, - они не обитают в нашем физическом пространстве. На то они и Тени, отражения другого мира. Смотрите на рисунок во вспышках, когда решётки проявителя в мерцании начнут показывать то, что не совпадает с визуально видимыми объектами. Здесь нужно быть очень внимательным. Как только в мерцающем свете появятся высвеченные тени, эти похожие очертаниями на людей артефакты, поглощающие свет, вам нужно будет стрелять световым оружием, чтобы тени растаяли и рассеялись. Диск передаст на ваши компьютеры полученный спектр светового диапазона для настройки. Это - ваше главное и единственное оружие, понятно, командир Эхавит?
   - Понятно. А вы, ковит, не поднимитесь вместе с нами?
   - Нет, у меня другой приказ, - командир звёздной стражи ничего не сказал в ответ, а за шлемом Шаншар не видел его лица. - С Тенями вы и сами справитесь. Я с машиной буду отслеживать местность, чтобы не появились деструктивные создания, те же самые Проповедники, одного из которых мы с киборгом уничтожили пятьдесят пять минут назад. Если они появятся и отрежут пути к отступлению, то тогда вся миссия провалится. Поэтому мы останемся здесь, снаружи.
   - Принято. Значит, плазмамёты не имеет смыла брать с собой? Мы получили информацию, что здесь присутствовал Проповедник, и мы хотим знать, где этот Проповедник на данный момент.
   - Я же сказал. Мы с ударным тактическим комплексом, - Шаншар посмотрел на кошкообразную машину, - позаботились, чтобы он был уничтожен. Об этом был послан отчёт по планетарному спин-каналу. Я останусь здесь, чтобы киборг зачистил прилегающую территорию, контролируя его действия и следя, чтобы он не попал под воздействие Теней. Когда вы подымитесь наверх, он снова начнёт инспекцию территорий вокруг этого горнодобывающего комплекса. Эхавит, зачем вам плазмамёты? Теням взрывы плазмы не страшны, а два живых человека с планеты Земля, которых вы можете встретить там, не опасны для вас.
   - Люди?
   - Да, люди. Обычные жалкие и беспомощные существа. Если найдёте Никиту, сразу выставить охранение. Всех остальных живых существ - игнорировать.
   - Принято. Приступаем, - сказал командир Звёздной стражи и посмотрел на своих подчинённых. Он не махал руками, не указывал, что делать, а просто отдал приказ, который высветился на экранах их шлемов. Они начали двигаться к опускающейся платформе.
   - Ковит Диэлекта, вы не находите странной всю эту миссию?
   - Мы выполняем приказ.
   - Я понимаю, но всё-таки странно всё это, - Эхавит привёл оружие в боеготовность, задав нужные параметры. Он дотронулся до тёмной панели около спускового механизма, и на экране его шлема появилась вся сопроводительная техническая информация оружия, показывавшая, как оно настраивается на работу. Панель заиграла жёлтыми, багровыми и синими огнями и через пару секунд погасла.
   - Вся эта война, особенно сейчас, порождает вопросы, - продолжил говорить он. - В любой информации есть нестыковки. Странности сканирования и непонятные интерпретации аналитических компьютеров. Когда вводная информация не состыкуется с выходной информацией. Например, что касается нашей миссии. Я понятно изъясняюсь, ковит Диэлекта? На Земле это называется "поработал фотошоп".
   - Считаешь, что было искажение информации? Есть примеры?
   - Да, Диэлекта, у меня было время, чтобы ознакомится с цивилизаций Земли. Вот и сейчас, как странно выглядит этот пылевой смерч около вас, справа. Как пыль могла сохраниться здесь, среди луж масла, к которым мгновенно прилипают все мелкие частицы. А он двигается и вращается, и пыль вращается вместе с ним, не прилипая. Наш корабль сделал полное сканирование местности, но при этом подобные смерчи он не увидел. Откуда он здесь?
   Коммандер Шаншар Диэлекта посмотрел туда, куда указывал командир группы Звёздной стражи. Там действительно был заметен странный вихрь. Маленький смерч, который образовался от вращения пылевых частиц. Маленькая пылевая воронка. Глаза Шаншара вспыхнули и погасли. Он сканировал, пытаясь определить происхождение того, что он видит. Но сканирование показало, что это только пыль: частицы пепла сгоревшего дерева-тотема, частички песка отвалов и остатки невостребованных микроэлементов, после прохождения переработки в "жуке", которые поднял воздушный вихрь. Внутри воронки была заметна разница атмосферного давления, которая закручивала воздух. Да, при этом она смогла игнорировать маслянистую жидкость. Смерч двигался над лужами масла, словно не замечая их, срывая с их поверхности пойманные маслом пылинки. Этот вихрь медленно двигался, огибая зи-тетайзер Звёздной стражи с внешней стороны. Исчезнув за его левой передней посадочной лапой, он выскользнул из поля зрения Шаншара. Диэлекта хмыкнул, размышляя, а потом повторил свой приказ, поясняя его:
   - А не надо понимать то, что вы видите глазами. У вас возникают сомнения, вы начинаете вместо исполнения приказа задумываться, а правильно ли вы поступаете. На это и рассчитывают Тени. Они используют с живыми визуальный контакт, стараясь подавить в мозгу инфицированного полученный приказ, породив сомнения. Особенно у таких, как вы, Эхавит и ваша команда со световым оружием. Потому что для них вы - угроза. И этот вихрь не должен отвлекать Звёздную стражу от выполнения миссии. Тени - страшные существа, которые могут проникать в мозг солдат и даже агентов, используя их сомнения. Типичный пример: "а ничего мы не упустили при планировании операции?" Мне известно, что они проникали сквозь любую защиту, сквозь любой энергетический барьер. При этом они всегда старались сделать так, чтобы поражённые ими существа не испытывали потребности перепроверить сомнения. Зомбированные - вот их оружие. Эхавит, вам дан прямой приказ: полностью очистить данный комплекс от Теней. Это ваша единственная задача. Приказ ясен? И никаких вопросов и сомнений. Никаких размышлений, а зачем это надо. Зайти, выявить мерцанием и рассеять.
   - Приказ принят. Ждём команды для начала зачистки комплекса.
   - Сначала пройдём засвечивание. Постройтесь!
   Шаншар поднял правую руку, на которой начала собираться коробочка с овальным раструбом. Когда сборка закончилась, раструб вспыхнул ярким светом. Звёздная стража вздрогнула, светофильтры их шлемов включились. Судя по тому, что Тени были обнаружены в брошенной боевой машине рептилий, они начали отходить от источника. Они становились смелее. Как на Каллистелле. А значит, уже могли поражать военных Альянса, особенно во сне, когда те были наиболее уязвимы. Эхавит много сомневался, и его сомнения подтолкнули Диэлекту к засветке: нужно было проверить, а не проникли ли в него Тени.
   Свет начал вспыхивать, как вспышки работающего фотоаппарата, высвечивая всё вокруг, даже дно маслянистых луж. Потом через некоторые промежутки между световыми вспышками раструб начинал гореть ярким светом, и тогда на фигурах Звёздной Стражи появлялись тёмные полосы. Сначала с сантиметровым шагом, а потом меньше и меньше. Когда полосы переходили в сплошную сетку, появлялась новая вспышка, и снова появлялась сетка с широкими полосами. Так длилось примерно пару минут, пока очередная вспышка не показала, как от Эхавита и ещё одного члена Звёздной Стражи уползает к комплексу размытая тень гуманоида. Сканер проявил Тени, но не смог их рассеять, и они быстро ретировались. Но после засвечивания Шаншар знал, что внутри горнодобывающего комплекса ящеров находится источник теней. Значит, не зря туда поднялся Никита и не зря там исчез Кирилл. Кто-то наблюдал, а что будет после того, как человек столкнётся с Тенями.
   "Глупо, механик, он не справится с ними. Они сильнее его, - подумал Шаншар, убирая световой излучатель. - Не стоило слушать безумца. Этого Митрофана, который разговаривал с Богом. Зачем командование решило, что нужно следовать за его вымышленной легендой? Жаль, что его нельзя нейросканировать. Он исчез. А то можно было бы подтвердить его психическое отклонение, особенно его идею, что можно найти дорогу домой в логове Теней, где находится корень дерева жизни из Лукоморья. Бред! Жаль, что пришлось выполнить приказ и провести этого человека сюда. Никита мне понравился, есть в нём что-то необычное. Его желание найти справедливость. Я бы поступил на его месте так же: любой ценой вернуться домой и отомстить. Но, лучше Тени, чем нейро-саркофаги и лаборатории интеллект-корпуса, где его будут резать на слои, на маленькие образцы тканей. Живьём. Это очень жестоко".
   - Эхавит. Очистка произведена. Приготовиться, - Шаншар погасил в себе тяжёлые мысли и сосредоточился на выполнении миссии.
   - Принято.
   Диэлекта смотрел, как диск робота управления и платформа с шарами подплывает к трапу, издавая едва слышимый гул. Группа стражи выстроилась за машинами в ожидании.
   - Нам начинать операцию?
   - Ждём команду от командования звёздной системой Цегал. После получения разрешения поднимаетесь вверх и начинаете зачистку. Ждём.
   "Итак, Никита, теперь твой ход. Теперь ты один. Что ты увидишь, что ты узнаешь внутри "жука"? В любом случае, от твоего решения зависит многое. Тебе все показали, тебе многое разъяснили, осталось лишь последнее слово за Тенями. Ты взвесишь всё то, что было сказано, и что было показано и примешь решение. Это твой путь и на это смотрит Звёздный Механик. Надеюсь, я правильно понимаю то, что сказал Шумша. Тени ждут тебя, - Диэлекта посмотрел на небо, где в тёмных облаках рождались косые струи холодного дождя. - А мы лишь наблюдатели, подчищаем за тобой. Может, принять предложение Шумшы? Экзекуторы страшные создания, но быть пешкой интеллект-корпуса тоже не хочется. Нас боятся звёздные системы, нас боится весь Звёздный Альянс, мы считаемся самыми страшными, самыми универсальными боевыми единицами, самым грозным оружием в галактиках, но при этом должны быть пешками в чьей-то игре. Почему? Чем таким значимым является интеллект-корпус? Его Инженерный, Научный и Аналитический совет? Кто они такие, чтобы принимать решения по тем или иным событиям, считая их единственно верными, находясь в тысячах парсеках отсюда, как вот сейчас, в этой звёздной системе?! Почему они не прислали сюда селикант? Человек почувствовал дрожь, как и многие другие, он почувствовал присутствие Сеятеля Врага, но селикант по-прежнему находится около главной планеты. Почему интеллект-корпус игнорирует мои отчёты о том, что корабль Сеятель здесь, около этой планеты? А вдруг это то моё решение, которого ждут Экзекуторы? Может это их испытание?".
   Шаншар Диэлекта размышлял, глядя вверх на горнодобывающий комплекс. Рядом замерла в броне стража. Они даже не сложили шлемы, хотя было понятно, что они не спасут их от Теней. Шаншар ждал приказа выдвигаться. Он вспоминал, что было с ним, когда он вёл этого человека с Земли. Этот человек словно притягивал к себе неприятности. Неужели этот Звёздный Механик, если это он, хотел узнать предел эмоциональных возможностей этого человека? Может он для этого его выбрал? Странно? Шаншар просматривал данные о людях с планеты Земля. Этот Никита был настолько обычным, настолько незаметным, что Шаншар вряд ли обратил бы на него внимание. Может, в этом был смысл эксперимента: найти самый заурядный образец и посмотреть, что же он может? А заодно узнать, как "Мёртвые подразделения" на него среагируют. Не зря же миссию поручили именно ему, командующему "Мёртвыми подразделениями" системы.
   Пока Шаншар ждал команды к действию, он вывел перед глазами дополнительную информацию из базы данных по людям с Земли. Исходя из неё и комментариев экспертов, Никита Удальцов и по земным меркам был экземпляром невысокого качества. Круглое лицо, покрытое прыщами, нос картошкой, кучерявые, растущие как попало волосы. Никита даже не мог сделать нормальную причёску, волосы не слушались его и не лежали так, как он хотел. Сам он был небольшого роста, полноватый, словно приплюснутый, с короткими ногами и длинными руками с большими ладонями. Короче, ну никак не вписывался в общепринятые стандарты красоты. Даже на своей планете. Тогда почему он?
   - Шаншар, сообщение по спин-каналу деверел. Ваши данные получены. Селикант отравляется к вашей планете. Время прибытия минус два часа. Нужно, чтобы сопровождающая вас машина отметила точку привязки для начала сканирования. Отметьте маячком место, где вы увидели концентрацию возмущения тёмной энергии.
   - Принято. Выполняю.
   Шаншар решил, что самым подходящим местом будут остатки сгоревшего дерева-тотема. Пока он вводил новые данные машине, он продолжал размышлять. Этот человек, Никита Удальцов, некрасивый, примитивный, без особого ума, даже не склонный к аналитике, с маленьким багажом знаний, но при этом он и такие как он люди приобрели немыслимое свойство, некий детектор. Они чувствовали Врага, его корабли, его чёрные болота и ощущали мертвецов. Они издали понимали, что перед ними не живое существо, не человек, а шагающий генетически изменённый организм, от человека в котором осталась лишь фигура. Как они это чувствовали, без сенсоров, без сканирования и проверки генетического материала было непонятно. Но ведь чувствовали. Шаншар видел десятки примеров тому в зеркальных мирах Земли, когда люди, эти искатели, которых называли в мире Удальцова сталкерами, видели силуэты и точно знали, что к ним шагает не человек, а трупак, как они их называли. Их охватывал беспричинный страх, тревога. А как они останавливались на границе тумана, за которым прятались чёрные болота. Туман везде был один и тот же, особенно рано утром, как молочная пелена, но они безошибочно знали, что сюда идти можно, а вот туда, рядом, по косогору, нельзя. Каким-то немыслимым образом, инстинктивно, они с ожесточением убивали мух. Практически не было случаев, чтобы мухи ужалили и поразили искателей, или людей подобных Никите. Они чувствовали их. Не простых мух, а этих странных созданий Врага. Как они узнавали без всяких приборов, что это они, порождения генетических болот Врага? По звуку? Нет, мухи изменили звуки работы крыльев, они начали гудеть как обычные мухи, маскируясь под них. По запаху? Мухи и ничем не пахли. Болота пахли тиной и свежевыпотрошенной рыбой, но Шаншар наблюдал случаи, когда ему показывались, что люди чувствовали опасность без запаха. Да, некоторые тонули в таких болотах, но многие чувствовали опасность на расстоянии и пытались предупредить остальных.
   Подобное свойство не наблюдалось ни у одной из рас, входящих в Звёздный Альянс, прошедших генетическое усовершенствование. Большинство из них вошло в Альянс ещё во времена Империи, только в последнее время в Альянс вступило с десяток новых звёздных обитаемых миров. И все они получили доступ к генетическому модификатору, который построил им совершенные тела, изменив ДНК таким образом, что оно начало воспроизводить идеальные организмы. Но что-то исчезло после этого. Может, стало блеклым искусство, стали невыразительными поэмы, исчезли страдания и глубокая любовь. Исчезли ревность и зависть, но исчезли грусть и тоска по любимому человеку. Исчез стресс, исчезла депрессия, но и исчезло желание добиться любимого, просто встать на колени и протянуть цветы. Исчезла одержимость человеком, без которого, кажется, не можешь жить. Не можешь прожить и дня, чтобы о нём не подумать, не вспомнить, не представить, как его нежно целуешь и ласкаешь.
   Егор Куликов страдал этим. Он был одержим Валентиной Солнцевой. Он знал, что она недоступна, что она для него навсегда потеряна, но он не мог её забыть. Для граждан Альянса это было совсем непонятно. Как это "супружеская верность", что значит "навсегда"? А если любовь прошла, пускай супруги и дальше связывают себя нетерпимыми узами брака?! Зачем?
   А когда остаётся лишь ревность, банальное владение бывшей любимой, как вещью, чтобы только никому не досталась? Секс не такая страшная штука с моральной точки зрения, если он по обоюдному согласию. Куда страшнее бытовое насилие, когда муж превращается в деспота и вместо того, чтобы дарить женщине радость и наслаждение, бьёт её и унижает. Да, на Земле существовали моральные нормы и правила поведения. Изменить деспоту мужу было куда более страшным грехом, чем терпеть его побои. Компьютер вывел на экране Шаншара информацию об одном из самых странных заблуждений женщин: "Бьёт, значит любит".
   Чепуха. Бьёт, значит - не любит, а пользуется созданным женщиной комфортом, раскручивая свой эгоизм. Компьютер согласился с мыслями Шаншара. К этому выводу пришли многие мыслители и философы на Земле, к этому выводу пришло много женщин, но миф был по-прежнему устойчив. Женщины из последних сил хватались за ниточку надежды. Они в глубине души помнили те мгновения радости любви, первого поцелуя, первых слов, первого шёпота признаний. Они надеялись, что в глубине души он по-прежнему тот самый парень, в которого они влюбились. Они высыхали на глазах, старели, выплакивали слёзы, терпя унижения. Шаншар этого не понимал, а уж тем более не понимали женщины Звёздного Альянса. Для них это было дикостью, необъяснимым, глупым раболепием.
   За всё нужно платить. Жить без боли, без болезней, без уродств и немощи, - Шаншару это казалось правильным решением. Да, они в Звёздном Альянсе ещё во времена Империи пожертвовали эмоциональностью, глубокими чувствами - это была плата за совершенные, генетически идеальные тела. Людей они считали примитивными до того момента, когда аналитики интеллект-корпуса, а следом и сенсорики Звёздных флотов не заметили странную тенденцию. Странную чувствительность людей к кораблям Сеятелям.
   У Шаншара была масса примеров. Взять хотя бы трубные звуки, которые временами звучали над их планетой. В том числе над столицей страны, откуда прибыл Никита Удальцов, над Киевом 11 августа 2011 года. Потом стало известно, что произошёл звуковой резонанс при движении исследовательских машин Врага через атмосферу планеты. Энергия, которую они использовали, была паразитной и входила в конфликт с атмосферой планеты. Технологии Врага тоже иногда давали сбой. Но эти звуковые колебания возникали только на Земле, которую щадил Враг, но нигде больше в мирах, которые он генетически видоизменял, где росли чёрные болота. Там Враг не церемонился и не прятался таким образом, работая и проводя исследования под прикрытием.
   Люди реагировали на эти трубные звуки: у них возникало беспокойство, странный зуд на теле, их прошибал холодный пот. Но только не агенты "Мёртвых подразделений". Аристэ докладывала про странный звуковой феномен атмосферы Земли, который возникал время от времени в разных уголках планеты. Сканеры и атмосферные датчики фиксировали только слои воздуха, когда они вдруг спонтанно перемешивались, и появлялся тонкий тоннель, через который устремлялся воздух, как некий след от старта корабля. Он и давал этот трубный звук, словно прохудившаяся резиновая прокладка в трубе. Этот след не видели земные приборы. Его отчётливо было видно в тёмной материи, которая гравитацией влекла за собой обычную материю. Но что его порождало, сначала было непонятным. Чем-то звук походил на резонанс слияния миров во времена проекта "Завода", но там больше проявлялись эффекты световые, а не звуковые. Что делал в то время Враг, было неясным. Что он искал?
   Во время наблюдений за Егором Куликовым такой звуковой эффект произошёл один раз. Над местной больницей. На улице Мечникова. Что там произошло, до сих пор оставалось загадкой, но там было массовое помешательство людей, изменение атмосферного давления и странные световые вспышки. И никто даже не задумался, что это следствие работы Врага, пока не изучил психические данные людей, которые попали в больницу, испугавшись этих трубных завываний. Нейро-сканирование в состоянии глубокого гипноза, выявило, что на Мечникова люди видели световые столбы и странные огни, которые, как светлячки, летали по небу. Но в других случаях пострадавшие описали странное металлическое яйцо с циркулярными пилами посередине, которое привиделось им в небе при трубных звуках. Всё это стало отправной точкой изучения этого феномена и влияния Сеятелей на землян.
   Опять он начал размышлять о людях, вспоминая Никиту Удальцова. Почему он не даёт ему покоя, почему? Почему он опять возвращается мыслями к нему. Что от него хотел узнать Звёздный Механик? Почему он не выбрал жителя Альянса, любого, беженца, который пережил уничтожение своего родного мира и бегство в космос от Врага. Нет, война в маленьком мирке Никиты Удальцова заинтересовала Звёздного Механика больше.
   Да, земляне были слегка похожи на жителей Альянса. У них было столько же рук, ног, глаз и ушей. Но на этом сходство с гражданами Альянса заканчивалось. Взять хотя бы то, как они, земляне, быстро старели. А какие дефекты возникали на их телах, все эти родинки, рытвины на коже, оспины и морщины. У них высыхали руки, гнили зубы и появлялись странные отталкивающие аномалии на теле: гемангиомы, доброкачественные опухоли кровеносных сосудов в коже. Ужас! Их сморщенные старики, еле передвигающие ноги, отягощённые бременем множества болезней, вызывали у граждан Альянса чувство брезгливости. Как так можно жить, будучи такими беспомощными существами?! Особенно, когда можно было элементарно запретить клеткам стареть, переписав код РНК и исключив фактор старения вовсе. Люди Земли умирали в возрасте, когда жителя Альянса только начинали раскрывать свои способности, лишь немногие из них пересекали столетний рубеж, доживая подобно высыхающим мумиям. А людские дети, рождённые с генетическими аномалиями? Этих ужасных существ следовало сразу усыпить, а не возится с ними всю свою жизнь, обрекая себя и их на муки. Но и тела обычных людей планеты Земля были уязвимы. Они поражались любыми вирусами, эпидемии выкашивали их тысячами, десятками тысяч. Только совсем недавно они смогли бороться с пандемиями путём использования антибиотиков, от которых ещё в Империи, даже не в Альянсе, отказались много лет назад. Основная генетическая коррекция позволила легко справляться со всеми известными болезнями без применения лекарств. Тела землян вызывали у большинства граждан звёздных систем, входящих в Альянс, понятное отвращение и вопрос: зачем Звёздный Альянс с ними возится, зачем столько внимания? Зачем на орбите висят два крейсера, несколько научных комплексов, вся планета усеяна дисками дронов-наблюдателей со светомаскировкой, да ещё высаженный на планету десант агентов "Мёртвых подразделений"?! Шаншар знал часть ответа. Эти уродцы вдруг получили способность чувствовать корабль Врага. Ощущать его присутствие, и Никита точно чувствовал этот корабль где-то поблизости. Это свойство землян не было до конца изучено: на каком расстоянии они его чувствуют, с какой стороны он находится. Нужно был заглянуть в их головы, и не просто нейро-сканированием, а зондировать глубоким ментальным контролем, но тогда они начинали сопротивляться этому и сходили с ума при полном, длительном подчинении. Опять тупик!
   Шаншар смахнул с лица снежинки. Никакие высшие технологии, которыми обладали силы "Мёртвых подразделений" в данной звёздной системе, не могли засечь этот корабль, особенно когда он затаился, даже селиканты, а люди могли.
   "Может Тени подскажут тебе, как это сделать? - подумал Диэлекта. Это была бредовая мысль, но ведь её никто до этого не озвучил. - Может Тени могут показать, где этот корабль. Ведь они обитают в некоем недоступном, едва видимом пространстве, как и тёмная материя".
   Ответа не было. Никита скрылся внутри горнодобывающего комплекса, а сигналы роботов-крабов приходили с информационными пустотами, поэтому пришлось перейти на аналоговый сигнал. Им давно не пользовались в Альянсе. Но он был сильнее и не так прихотлив к помехам и искажениям. Стало лучше. Шаншар получил примерный путь Никиты до тёмной завесы. Технические роботы-крабы показали, что он делал, что рассматривал и какие образцы породы поднимал с пола. А потом он прошёл тёмное покрывало, глушившее всё. Это было царство Теней. Там они правили бал. Никита достиг цели и искал Кирилла. Шаншар ждал команды приступить к действию. Ему так не терпелось узнать, что же нашёл там Никита. После команды зачистки он туда обязательно поднимется...
   ...
  
   Никита направлялся вверх. Он зашёл на платформу, и та начала его поднимать по бесконечным направляющим. Стало холодно. Ещё совсем недавно стояла оглушающая жара. Было тяжело дышать и двигаться, атмосфера была насыщена испарениями, а теперь воздух стал суше, и резко похолодало. Никита поёжился. Он подумал: а Михаилу не холодно оставаться там, внизу? Впрочем, чёрт с ним. Захотел, значит пускай остаётся.
   Поднялся ветер. Очень сильный ветер. Он дул с далёких гор, принося холод. Никита подумал, что вот сейчас он достигнет входа в этот комплекс и там скроется от ветра, а Михаил останется снаружи и будет искать укрытие. Поделом ему.
   Ветер усиливался. Подъёмник и его решётчатые фермы и ограждения завывали, когда упругие холодные вихри проносились мимо. В небе появились странные тёмные конусообразные образования, которые пытались достигнуть земли. Они вращались, выбрасывая редкие тёмные полосы струй дождя, но их вращение не было похоже на смерч. Оно было медленным и тяжёлым.
   У Никиты сильно заболела голова, скорее всего давление изменилось, а ещё из носа пошла кровь. Такое с ним бывало и на Земле, когда неожиданно налетала гроза. Тогда он чувствовал себя так, словно ему на голову надевали свинцовую шапку и сдавливали виски. А потом начинала идти носом кровь.
   Он сдавил и помассировал виски, стараясь уменьшить гулкие удары в голове. Немного полегчало. Боль отступила, но не исчезла.
   Вытерев рукой кровавые дорожки под носом, Никита осматривался вокруг, стараясь рассмотреть, как устроена машина, внутрь которой он поднимался. Это же так интересно, так любопытно. Чужой мир, чужая машина. Может, так близко её видит только он, может до этого сюда никто из землян никогда не поднимался!
   Платформа, на которой он стоял, продолжала двигаться вверх. Не было ни тросов подъёмника, ни гидроцилиндров, никаких зубчатых рельсов - ничего, что он привык видеть, работая на стройках. Клеть скользила верх, словно сама собою. Были только длинные направляющие, по которым скользили штанги с трубчатыми лапами, через которые проходил светлый металл направляющих. Эти лапы были толстые, ребристые, словно на них было намотано много проволоки. Они шли от низа до самого входа в этот громадный комплекс. Через равные промежутки они имели узел соединения, некоторое утолщение. Никита пытался разглядеть, что это такое, но клеть скользила быстро. Он лишь заметил, что это утолщения напоминают скрученный металл, который словно смяли, слепив один конец штанги с другим.
   "Вот интересно, как движется эта платформа, по какому принципу?" - Никита вдруг поймал себя на мысли, что он заразился от Михаила бациллой познания. Что, как, почему и по какому принципу работает. Когда он услышал шёпот, он решил, что это он сам себе отвечает на свои же вопросы, пока не понял, что шептал ветер. Он завывал, и в тонком вое, возникающем около сетки ограждения безопасности платформы, слышались слова:
   - Это магнитные монорельсы. Платформа движется по ним, используя магнетизм!
   - Кто здесь? - Никита нервно оглянулся. Никого.
   - Слушай нас, мы поможем тебе. Всё расскажем, всё покажем. Мы станем голосами в твоей голове, поможем тебе разбогатеть, стать сильным и независимым человеком. Хочешь? Чтобы из безызвестного человечка ты превратился в того, о ком будут говорить все. Финансисты будут вставать в очередь за твоим советом, толпы женщин будут ждать, когда ты их заметишь, одаришь подарками и трахнешь, и они будут обожать тебя за это. Они будут выполнять твои самые сокровенные сексуальные желания, будут восхищаться твоей красотой. Они найдут твою Юлю и накажут её. Она приползёт к тебе на коленях и покается в своих грехах, она будет твоей рабыней. Ты же обижен на неё, и ты её накажешь. Мы поможем. Все эти сучки будут твоими, все. И важные чиновники будут улыбаться при виде тебя и, кланяясь, тихо спрашивать: "Никита Романович, а вам ничего не нужно от нас?" Только скажи! Только прими нас. У нас опыт и знания, у нас есть сила внушения. Мы покажем, как надо с ними разговаривать. Мы видим их души, все их секреты, все их тайны, и ты будешь ими властвовать и манипулировать. Они будут бояться тебя, и пресмыкаться, они все станут твоими верными псами. Разве ты не веришь нам? Ты ведь хотел стать богатым. Купить дорогую машину, купить дорогие безделушки, найти женщину своей меч..., - голоса пропали в тонком завывании ветра.
   Никита поёжился и снова оглянулся. Никого. Кто это ему шептал? Как в той машине ящеров. А они действительно могут помочь, разбогатеть? Как хорошо и маняще это звучало. Стать не просто обычным человеком, а уважаемым господином, с мнением которого все будут считаться. Типа Президентом. И все будут не тихо морщиться и отмахиваться, а исполнять все пожелания, к кому бы не обратился. О, у него имелся зуб и на сельхозраду, и на чиновников в Кагарлыке. Как же заманчивы подобные перспективы! А ещё хочется вернуться домой. Не за этим ли сюда пришёл Кирилл? Если он его найдёт, тот ответит на его вопросы.
   При движении платформы, на которой он стоял, слышался писк. Он менялся по ходу скольжения клети при прохождении очередного узла, становясь то глубже и басистие, то снова переходя на высоту комариного писка.
   И с каждым метром становилось всё холоднее. Сверкнула гроздь молний в туче, и через пару секунд прозвучал гром. Сыпались тяжёлые капли дождя. Перед Никитой находилась гигантская металлическая лапа. Её широкое основание утопало в глине, с почти закрученными головками ввинченных в землю свай. Вокруг шляпок-вершин этих свай виднелись толстые шланги и странные узлы, похожие на масляные фонари. Присмотревшись и прищурив глаза, Никита заметил в тёмных переплетениях тросов или шлангов вокруг каждой шляпки тёмно-багровое кольцо, как из потемневшей от времени меди, с различными прямоугольными механизмами на них. Когда Никита стоял на песке, он этого не видел. Это стало заметным только теперь, когда он поднялся над основаниями лап.
   "Эх, сейчас бы спросить этого русского. Он точно знает, что это такое, эти коробочки на кольцах, П-образные механизмы. Может это электромагниты? Хрен, его знает. А эти кольца? Медь не медь?"
   - Это кольца управления движением. Никита, Никита, ты слышишь нас? Мы ждём тебя.
   - Кто здесь, кто со мной говорит? - спросил Никита.
   - Ты скоро нас увидишь. Не бойся. Просто иди и выслушай нас. Мы поможем.
   - Блин, галлюцинации, - пробормотал Никита. - Морок. Иллюзия. Может, я опять болен?
   - Мы здесь, мы не иллюзия, - шептало что-то в шелесте ветра, словно едва слышимые голоса.- Ты просто можешь слышать нас. Ты хочешь нас услышать. Мы...
   - Виу! - взвизгнул холодный ветер, налетев и заставив Никиту обхватить себя руками, чтобы согреться. Его одежда не могла ему помочь: она продувалась насквозь.
   "Чёрт знает что! - Никита поёжился от холода. - Эх, сейчас бы утеплённые штаны и куртку", - подумал он. И дались ему эти кольца и П-образные коробочки. Ну, узнаешь что это, и что? Он уже начал сожалеть о том, что решился подняться вверх. Этот Кирилл. Неужели он точно знает путь домой? А если не знает, если это впустую? Кто эти успокаивающие голоса, обещающие ему помочь? Ладно, хватит мечтать, будь реалистом! Платформа скользила вверх. Михаил остался внизу. Он уже не был виден на фоне жёлтых отвалов песка, его фигурка пропала, скрывшись в тени машины.
   - Зачем я согласился, зачем сюда поехал? - начал сам с собой говорить Никита. - Вот же простодушный болван. Домой можно попасть, правда, интересно придумано? Ну, чего молчим, почему никто больше не шепчет? Ветер мешает?
   В ответ снова завыл ветер. Чтобы успокоиться, Никита начал осматриваться. Его внимание привлекло тело жука, его брюшко. Эта эллипсовидная громадина, соединённая с грудью посредством огромных шарниров, была словно соткана из толстых и тонких тросов. Подъезжая к входу всё ближе и ближе, Никита увидел, что переплетение было двухслойным: толстые тросы, сплетённые "ёлочкой", образовывали грубую основу, а для армирования они были прошиты более светлым тросиком в два раза меньшей толщины, чем основные, чёрные тросы. Вверх же туловища "жука" был стальным монолитом из подогнанных друг к другу плит металла. Никита разглядывал всю эту сложную конструкцию и невольно присвистнул. Даже в самых безумных фантазиях он бы не смог представить, что такое возможно.
   "Тросы заплетены тросами и тросиками перешиты, - подумал он. - Интересно, на каком же станке это ткалось. И зачем? Можно было просто использовать броневые плиты".
   Никита задумался. Он вспомнил свою "учебку", где много рассказывалось об устройстве бронежилетов. Например, как поразить бронезащиту броника. Для этого достаточно попасть два раза в одну точку, или рядом с нею. В этом месте от попадания первой пули пластина разрушалась, и пуля, попавшая рядом, пробивала бронежилет. Их учили стрелять так, двойным выстрелом, чтобы гарантированно поразить цель. Может, эти ящеры знали об этом и создали другой вид брони, наподобие кольчуги.
   Огромные тросы, которыми плели тело "жука", состояли из очень мелких тросиков, собранных в жгут. Что находилось на конце брюшка, было плохо видно. Там, обрамлённые бахромой тросов, виднелись закрытые створки люков, какие-то выступающие механизмы, наподобие ковша и лебёдок, и тёмные, закрученные в клубки тросы, словно намотанные на некие основания.
   - Любовь моя, Никита, мой герой, эти треугольные спирали - механизмы натяжения. Тебе страшно. Только дай мне возможность войти в тебя, и тебе не будет холодно и страшно. Я дам тебе уверенность в себе. Я буду тебя ласкать, успокаивать твою душу, сглаживать сомнения и тихо убаюкивать тебя ночью. Тебя не будет мучать бессонница, как твоих выживших побратимов, я помогу тебе спать сном младенца. Не веришь? Ты будешь всегда прав. Поверь, это не просто слова, это... - опять вой ветра заглушил этот странный шёпот в ушах. Никита даже не стал оборачиваться. Зачем? Он точно знал, что он ничего не увидит за своей спиной. Он продолжал рассматривать огромную металлическую ткань, образовавшую днище комплекса.
   Приближаясь к входу, Никита подумал о том, как он один сможет защититься от того же проповедника? А если он внутри? А если он начнёт подниматься? Неужели этот комплекс никак не защищён?
   - Внимательно смотри, Никита. Тёмные люки, створки, примечай. Места, где в тёмную ткань металлических тросов словно вставили заклёпки, - снова шептал ветер.
   В верхней части, где должны были начинаться крылья у этого гигантского "жука", были заметны цепочки круглых узлов, словно тросы закручивались улитками, оставляя центральные отверстия, из которых торчали восьмиствольные пушки. Рядом чернели стволы крупнокалиберного оружия и контейнеры ракет. Нет, Никита зря решил, что "жук" беззащитен. Он был отлично защищён, только сейчас всё это было мертво, и хозяева комплекса разлагались в долине, приняв Культ Смерти.
   До конца пути оставались последние метры. Клеть подъехала к прямоугольной платформе и остановилась. Никита осторожно ступил на платформу. Это был лист металла, перфорированный круглыми отверстиями и слегка пружинящий. Клеть звякнула и словно выдохнула воздух, но не уехала, а осталась стоять.
   Стоя на платформе, Никита глянул вниз, держась за ограждение. Вокруг простирался жёлтый песок. Он уходил к холмам на горизонте, откуда они пришли, а справа виднелась голубая река маслянистой жидкости. Было холодно. Ветер завывал и рвал одежду. Пахло железом и маслом. Странный запах.
   Не сходя с платформы, Никита ещё раз посмотрел вниз. Михаила не было видно, он куда-то исчез. Никита поёжился и перевёл взгляд на чернеющий вход. Ему вдруг стало страшно.
   "И нафига я сюда поднялся? Что я там увижу? Ну, спасусь от ветра, а дальше что? Один, без поддержки. Ну всё это нафиг, я спускаюсь!"
   Преодолевая порывы ветра, Никита подошёл к панели управления и начал искать кнопки. Их не было, лишь странные отверстия, и центральное было большим и ромбическим. Никита всунул туда указательный палец и почувствовал укол.
   - Ай, сука, - пискнул он и засунул проколотый палец в рот. - Чтоб ты сдох!"
   Что ж, выходило, что выбора у него не было. Управлять поднявшейся платформой лифта он не мог, и он шагнул в тёмное отверстие. Внутри коридора было сыро и тепло. Что-то тихо гудело. Воздух дрожал. Никита заметил, как внутри коридора из решетчатых отверстий вырывается горячий воздух. Он появлялся бесконечной тёплой струёй воздуха, не всегда справляясь с холодными порывами ветра извне. Надо было закрыть люк, но как? Никита не знал. Тем более, что впереди была темень. Он закроет люк и окажется в полнейшей темноте.
   "Бля, зачем я на это согласился? Внизу можно было найти укрытие, спрятаться, буря же не будет длиться вечно. А теперь я должен искать дорогу вовнутрь, искать Кирилла в темноте. Как включить свет?"
   В конце концов любопытство пересилило страх, и он решил пойти дальше.
   "Я вот сейчас отойду на десяток метров и покричу. И если никто не отзовётся, тут же вернусь. Вход же открыт, - подумал Никита. - Буду кричать вниз. Может Михаил услышит?"
   Он осторожно зашагал вперёд, ощупывая стены. Они были металлическими, холодными и влажными на ощупь, кроме тех мест, откуда вырывался тёплый воздух. Стены были покрыты причудливыми барельефами, металлическими наростами, словно кто-то тянул горячий металл, пока он застывал, и странными выступающими конструкциями, на ощупь больше напоминающими холодный камень, нежели металл. Не было ничего видно, так что он воображал себе то, что нащупывали его пальцы.
   Отойдя на пару метров, он понял, что очутился в полной темноте. Вперёд идти было бессмысленно, он ничего не видел, а идти назад уже было совестливо, противно: снова спуститься вниз к Михаилу и признать, что болван и трус...? А он сможет?
   Он машинально потёр уколотый палец, это была ловушка. Никита начал злится на себя, но больше на Михаила. Он сваливал на него всю вину за своё положение сейчас.
   "Идиот, нужно было захватить с собой факел или что-нибудь подобное, - лихорадочно размышлял Никита. Он слышал, как в темноте гулко падают тяжёлые капли воды. - А ты, придурок, - он обращался к себе, - бездумно попёрся и сейчас стоишь в коридоре. А вдруг эти двери закроются, и ты очутишься в темноте? Странно, а почему Михаил про это ничего не сказал? Не напомнил, что нужно взять с собой хотя бы факел? Человек, который, казалось, знал и помнил практически всё и обо всём, забыл напомнить об источнике освещения, так необходимом здесь, наверху?!"
   Какая странная забывчивость. Никиту же тоже в учебном центре готовили к непредвиденным событиям, учили выживать, используя подручные средства. Он всё это заучивал, даже сдал экзамены, а вот теперь банально забыл про факел.
   "Блин, подставил меня. Может, никакого Кирилла и нет вовсе! - Никита руками ощупывал стены. - Где здесь включатель света, а он есть вообще?
   Страх заполнил Никиту, и он дёрнулся обратно к свету, когда услышал странный лязг, словно насекомое перебирало лапками по металлу. Никита остановился, прислушиваясь.
   "Наверное, послышалось", - подумал он и снова зашагал к овалу света. Он дошёл до него и вдруг почувствовал на себе чей-то тяжёлый взгляд. По телу тут же побежали мурашки. Да что же это такое?!
   "Страх, это просто страх", - успокоил он себя.
   Никита посмотрел назад, в темноту, и ничего не увидел. Тёмные стены, странные наросты из металла, тёплый воздух и влагу на стенах. И эти звуки перебирающ по металлической стене лапок. Они усиливались, но он не видел источника.
   - Блин. Что это такое? - сказал сам себе Никита. - Может, это паранойя?
   "Да, конечно, это паранойя. Вдох и выдох. Нужно успокоиться и собраться с мыслями. Так, глубоко дышу и успокаиваюсь. Где я? На другой планете, в странном механизме, который называется горнодобывающим комплексом. Почему мне так страшно?
   - Боишься, - прошептало что-то.
   - Пошли вон, я сам разберусь в своих чувствах! Не надо мне вашей помощи, оставьте меня в покое! - выдохнул Никита в темноте и сник. Зачем он это прокричал? Чтобы отпугнуть духов?
   Живот скрутил спазм, и Никита вновь захотел в туалет. Здесь, в тёмном коридоре, никого не было, и он выпустил газы. Стало легче. Выйдя на платформу, он снова очутился в объятиях холодного влажного воздуха. Ступив на платформу, он приготовился к её движению, но она не сдвинулась с места, и он посмотрел вниз через поручни.
   Дерево-тотем горело. Вверх поднимались клубы чёрного дыма, и языки багрового пламени прыгали по стволу. Михаила не было видно. Никита ещё раз попрыгал по платформе, но она осталась неподвижна, и он снова подошёл к панели управления. Однако он больше не решился совать пальцы в расположенные на ней тёмные ямки. Хватит с него уколов. Он посмотрел на свой указательный палец с тёмной точкой прокола.
   - Блин, ну где-то же должен существовать включатель освещения? - Никита почесал затылок и вернулся к овалу входа. Рассматривая его, он попытался зрительно измерить толщину брони. Зачем это ему? Наверно, чтобы на секунду "перегрузится", когда что-то не вязалось в мыслях, нужно было отвлечься. Хотя бы на секунду, может, придёт озарение. Этот способ всегда ему помогал.
   Никита невольно почесал макушку и пригладил волосы. Стоя на границе света и тени, он боялся вернуться внутрь жука. И не просто боялся, а панически боялся. Но вернуться придётся. Платформа не спустится вниз, путь к отступлению был отрезан, оставался лишь путь вперёд.
   "Где же выключатель, нет, включатель освещения? Пофиг, как там его называют", - подумал Никита и начал около двери ощупывать стены с внутренней стороны.
   И он, кажется, нашёл что искал: правой рукой он нащупал прямоугольную коробочку. Теперь нужно было обнаружить кнопку. Её не было. Вместо этого на поверхности коробки он нащупал отверстие. Такие же отверстия были в коробке управления лифтом, поднявшим его сюда. Может кнопка там?
   Лизнув уколотый палец, Никита задумался: а стоит ли верить своим чувствам? Но выбора не было, и он осторожно засунул палец в центральное ромбическое отверстие. Никита нащупал внутри какие-то окружности и шестерёнки. Создавалось впечатление, будто внутри находится целая серия кругов, напоминающая часовой механизм. Холодные и покрытые влагой, давно мёртвые и застывшие, хотя Никите показалось, что они шевельнулись, когда он полностью засунул палец в отверстие. Никакого эффекта не последовало. Никита захотел вытащить палец, но почувствовал, что кольца внутри отверстия его зажали. Он дёрнулся, но палец остался в плену.
   - Блядь, какого хрена?! - А дальше последовал укол. Опять укол в палец, и после этого сжимающие силы разжались, и Никита выдернул палец.
   - Так вас перетак, скоты! Чего вам надо от меня?!
   Никита засунул палец в рот, высасывая кровь, пытаясь остановить её.
   "Молодец! Вторично идиот! Нафига суёшь пальцы в каждую дырку? Вот ведь болван!"
   Никита слизывал кровь с пальца, не понимая, зачем эти механизмы так себя ведут. Берут кровь на пробу? Хрен с ними. Неужели придётся идти наощупь? Глупо. Никита погладил подбородок и ступил в темноту. Может где-то там будет свет?
   И вновь послышался металлический лязг. Кто-то быстро бежал по стальным стенам, перебирая ногами.
   - Эу, здесь есть кто-то? - тихо спросил Никита, подражая американским ужастикам. - Я вас слышу. Где вы там?
   В ответ была тишина. А что он ещё думал услышать? Мрачную музыку, которая в этот момент должна звучать в фильме-ужастике?
   Лязг возобновился. Что-то бежало по стенам справа и слева, но Никита ничего не видел. Бегущих явно было несколько. Они двигались быстро, но Никита только беспомощно вертел головой. Он ничего не видел. Лязг остановился позади него, как раз около овала выхода.
   "Может плюнуть на всё и выйти?"- подумал Никита.- А вдруг эта платформа передумает и начнёт спускаться вниз. Хрен знает, что произойдёт, если я ещё раз туда ступлю? Всегда остаётся маленькая надежда на спасение".
   Он вспомнил Артёма Анисимова, которого спасала Настя. Эта удивительная девушка, бесстрашная девушка со светлыми волосами. Она тащила его сквозь огонь, пули и осколки от взрывов. Она была его надеждой, но здесь Насти не было. Был он сам, а человек, которого он встретил на планете, Михаил, остался внизу. Был ещё Кирилл, но ещё нужно было его найти.
   Он снова услышал электронный визг. Вокруг бегали невидимые существа, лязгая лапками по поверхности стен, потолка и пола. Он не видел, как маленькое крабовидное существо подбежало к коробке управления, куда он так настойчиво совал свой палец, и, сложив несколько лапок, создало подобие когтя управления рептилоидов данной планеты. Затем оно вставило его в большое ромбическое отверстие, и следом зажегся свет. На коробке вспыхнули и погасли разноцветные огни. Раздался резкий электронный звук, словно взревели электродвигатели. Никита даже присел от неожиданности и резким движением повернул голову туда, где должна была находиться коробочка. Он увидел, как на стене мелькнуло существо, похожее на краба, только вместо двух больших клешней у него имелось множество маленьких клешней на сегментных лапах. Существо сверкнуло голубыми бисеринками глаз и исчезло. Следом там, где находился транспортёр породы, блеснули такие же глаза.
   - Охренеть! - пробормотал Никита. Он встал, глубоко дыша. От переживаний и эмоций живот опять просился опорожниться. Никита сжал кулаки и собрался. - "Не время, долбанное брюхо, не время!"
   - Взять себя в руки. Ты сильный, ты прошёл войну. Соберись. Эмоции и страх - в кулак, - тихо сам себе сказал Никита.
   Это подействовало. Страх отступил. Путь вперёд был освещён. Никита осмотрелся. Перед ним находился металлический коридор, имевший вид сходящегося к потолку треугольника, стены которого словно выгнули. Справа была лента транспортёра, слева - плетёная из тросов стена с овальными рёбрами жёсткости и балюстрадой. На ней лежали камни, какие-то серые, серебристые и тёмные обломки. Никита увидел там прозрачные гроздья кристаллов и конгломераты тёмной массы и блестящих вкраплений. Последние обломки словно были слеплены впопыхах. Коридор, балюстрада, стена и лента транспортёра были покрыты белесой пылью, толстый слой её с комками и камешками лежал на полу.
   "Давно не убирались, ящеры", - подумал Никита, шаркая по полу и оценивая толщину слоя пыли.
   Свет лился с потолка. Создавалось впечатление, что выступающие части на потолке - странные пружины, походившие на панцири мокриц, и полоски металла треугольной формы, как раскрывшиеся лепестки бутонов, покрыты составом, который начал светиться от подачи слабой электроэнергии. Они не зажглись в прямом понимании слова, а начали ярко светиться холодным светом, похожим на свет светлячков. Но самыми яркими элементами коридора были овальные плафоны. Они находились на потолке, на равном расстоянии друг от друга, равном примерно пяти метрам. Эти овальные образования светились особенно ярко.
   "Идти, или не идти, вот в чём вопрос, - подумал Никита. - Как по Гамлету. Чёрт, и спуститься нельзя".
   Он осматривал пыльные стены коридора. На их узлах плетения наросли серые хлопья пыли, создав ворсистый ковёр, какой создаёт пыль на кинескопе телевизора.
   Снова лязг металлических ножек.
   "Блин, и ничего нет. Ничего не вижу. Эти существа, типа крабов, что это? А вдруг это паразиты или что-то вроде этого?"
   Никита шагнул к ленте транспортёра, которая напоминала металлическую мелкозвенчатую ленту. Судя по всему, она могла изгибаться во все стороны. Он положил на неё правую руку. Взглядом он обшаривал всё вокруг, а рука непроизвольно нащупывала короткие сантиметровой высоты лопатки на ленте транспортёра, копалась среди камней породы, и через секунду Никита, подумав, извлёк оттуда увесистый камень. Как-никак, а всё-таки оружие.
   - Эй, кто-нибудь есть живой, здесь, внутри?
   В ответ - тишина. Очередной порыв холодного ветра ворвался через овальный вход и окатил его холодной волной воздуха, подняв пыль. Никита невольно передёрнулся и зябко поёжился. Как же снаружи было холодно! Поднятая пыль закружилась в свете и поползла вглубь коридора. Над балюстрадой, на стойках были одеты толстые кабели и шланги, а также прозрачные трубки - всё это напоминало силовые кабели в метро вдоль тоннелей, по которым движется поезд. Никита ничего не понимал в их устройстве и конструкции, зачем они и для чего. Он прислушивался, сжимая в руке камень. Снова тихое лязганье и звук, словно что-то двигали, используя манипуляторы.
   "Блин, что это такое? Звук металлический какой-то... Может, машины?"
   - Эй, кто здесь, отзовитесь!? Кирилл?
   Опять в ответ тишина. Ему оставалось идти вперёд. Он прошёл коридор, несколько комнат непонятного назначения, где в нишах виднелись серебристые скафандры, и оказался в длиннющем коридоре, в центре которого находился транспортёр ещё шире, чем виденный им вначале. На нём грудой лежали различные камни. Странные, металлически серебристые, матовые, отливающие бурым светом, зелёные. Некоторые были губкообразными обломками, другие напоминали расколотые минералы с тёмными включениями песка. Никита остановился, снова прислушиваясь. До его ушей доносились лишь едва слышимый гул и попискивание. И больше ничего. Переложив камень в левую руку, он почесал лоб. Тишина.
   - Есть кто живой, Кирилл?
   Опять тишина. Только снова возле пола прошлась волна воздуха, потревожив пыль. Хотя нет. Почему он сразу не заметил цепочку следов? Может потому, что двигающаяся как дюны пыль их почти скрыла? Здесь явно кто-то шёл.
   Никита поднял глаза. Странный свет мог искажать то, что он видит, поэтому Никита присел на корточки и разгрёб пыль. Она поднялась белесыми хлопьями и тут же опустилась обратно. Никита нащупал металлический пол и крупинки породы под пальцами.
   Воздух в коридоре был сухим и чистым. Пахло пылью, каким-то кислым запахом и ещё чувствовался запах, подобный тому, когда бакелитовым кругом режут металл.
   Никита стоял перед транспортёром. Возле него он делился, и узел походил на громадный валик из металла. Одна часть транспортёра шла туда, откуда пришёл Никита, а другая уходила направо, через нишу в стене. Поднырнув, Никита подошёл к ней. Странные камни лежали россыпью на ленте. Они были не похожи на камни, виденные им на мелкозвенчатой ленте при входе в комплекс. Скорее всего, внутри валика находилось некое сортировочное устройство. На ленте, что уходила вправо, большинство камней было серо-жёлтыми, очень красивыми. А ещё на транспортёре лежали куски породы беловато-серого цвета. Не такие привлекательные, как серо-жёлтые камни, но всё же очень интересные. Но самыми удивительными были камни серо-стального цвета. Они имели вид угловатых остроконечных минералов, часто продавленной формы, как будто они были пластичными и их кто-то мял. Они каким-то образом отсортировывались, смещаясь на левую сторону транспортёра и собираясь в металлическом желобке, словно их что-то притягивало. Таких минералов было мало, но в том месте, где стоял Никита, образовалась небольшая их кучка.
   "Вот интересно, а если я выберусь, кто поверит, что я был здесь? Кто проверит в истории, которые я расскажу. Эти кусочки с металлическим блеском, наверное, неспроста собирают в этом желобке. Может, они ценные, а иначе зачем они лежат отдельно? Хм, взять на память?"
   Он сгрёб несколько осколков и сунул их в карман. Потом, отряхнув ладонь от прилипших крупинок, он посмотрел на остальную ленту транспортёра. Там тоже лежали удивительные обломки породы. В льющемся с потолка беловатом свете грани некоторых камешков отливали золотом. Эти золотистые кусочки лежали просто среди серых обломков, и Никита не удержался и взял с ленты транспортёра ещё и несколько крупных кусков золотисто-серого минерала, отправив их в тот же карман. Бросив последний взгляд на россыпь образцов породы, он подхватил ещё и несколько кусочков беловато-серого цвета, на память. Потом он поднырнул под ленту транспортёра, стараясь не задеть подпорки, и вновь оказался в коридоре, тянущемся вдоль стены этого гигантской машины.
   На большой ленте транспортёра, перед устройствами сортировки, ему тоже понравились несколько интересных обломков, и ещё парочка красивых образцов отяготила карман его осенней куртки. Никиту уже захватило какое-то детское чувство собирательности, когда он услышал шёпот:
   - Никита, Никита...
   - Кто здесь? Эй, вы там? - он обернулся, сжимая камень в руке. Но в коридоре ничего не шевелилось.
   "Блин, схожу с ума. Сейчас был стопарик опрокинуть, чтобы расслабиться", - подумал Никита.
   Он посмотрел туда, куда вёл уходящий вправо рукав транспортёра. Там была узкая щель. Рядом находилась закрытая тёмная дверь. Не стоило туда идти. Он понял, что он никогда не откроет эту дверь.
   - Эй, бля, кто здесь? Я же вас слышал! Кирилл? Михаил, ты? Ты поднялся? Кто-то меня слышит? - крикнул он, но ответом была тишина. Хотя нет, ему словно почудился далёкий смешок, едва слышимый, и снова этот лязг металлических лапок где-то под полом.
   "Блин! Как меня это всё достало! Бросить бы сейчас в кого-то камень..."
   Что это? В свете холодного белого света ему показалось, что по полу скользят размытые тени.
   "Ну да, страх порождает видения"
   Ничего другого не оставалось, и Никита побрёл дальше. Впереди был новый открытый проём двери. Тёмные ямки осыпавшихся следов показывали, что Никита не первым сюда попал. Следы вели прямо в проём, залитый ярким белым светом. Никита зашагал туда, и от каждого его шага вверх поднималось облачко пыли.
   Снова послышался лязг, только короткий. Словно что-то двинулось и сразу застыло.
   "Чтоб вас всех. Всех и сразу", - подумал он, сжимая в руке камень. Он осторожно заглянул в открытый проход. Там находился тоже освещённый просторный, длинный, прямоугольный коридор. В новом помещении Никита увидел такую же ленту транспортёра, но только над ней находились ещё несколько лент. Никита насчитал их четыре.
   - Эй, есть кто тут живой?! Отзовитесь?
   Никита сказал это вполголоса и добавил:
   - Кирилл, - а потом перешёл на шёпот: - Чтобы ты сдох! Ты и Михаил. Ввязали меня в свою непонятную игру.
   Убедившись, что всё безопасно, Никита шагнул через раскрытую дверь проёма и осмотрелся. Да, вдоль всей правой стены тянулись пять лент транспортёра, одна над другой. Слева был проход, наверное, для обслуживающего персонала. Перед самой нижней широкой лентой, заваленной огромным количеством каменных обломков, на равном расстоянии стояли машины. Цилиндрический стальной корпус, вытянутая голова на длинной шее. Никита смотрел на голову. Она заканчивалась объективом камеры. Скорее всего, это были роботы-сортировщики. Эти машины стояли на четырёхугольном постаменте с шарнирным соединением и могли вращаться во все стороны. Массивное цилиндрическое тело имело руки.
   Никита подошёл поближе, чтобы рассмотреть этот механизм. На массивном теле робота были видны следы грязи. Его основание обросло слипшимися серо-коричнево-жёлтыми комками пыли и песка. Наверное, эти машины время от времени очищались от подобной грязи: рядом с ними было специальное место, где лежали целые кучи этой спрессованной пыли, пахнувшей маслом. Рядом с каждым роботом был ящичек, разрисованный по диагонали жёлтыми и красными полосами. Что это, Никита даже не догадывался. А ещё Никита увидел с обеих сторон длинные, стоящие на коротких ногах обоймы. Ящичек находился внизу, справа от каждого робота, а вот обоймы полукругом охватывали их со всех сторон.
   "А вдруг они оживут и нападут на меня?!" - возникла внезапно мысль в голове Никиты. Он невольно отступил, но через секунду посмеялся над своим поступком.
   "Да, вот прямо сейчас нападут и разорвут на части. Это просто роботы, помнишь? - обратился он сам к себе. - Подобные машины собирают у нас корпуса автомобилей. Меньше думай про всяких терминаторов!"
   Эта мысль его немного успокоила. Он начал рассматривать машину перед собой. Её руки после локтевого сустава заканчивались странными утолщениями с тёмными конусовидными отверстиями, широкими снаружи и гораздо более узкими в глубине. Тот робот, который находился ближе к Никите, ничего не имел в своих руках, он стоял перед ним, опустивший пустые конечности, а вот соседний что-то использовал, прежде чем выключиться. Никита заметил трёхпалый манипулятор.
   "Зачем я здесь, почему? - Никита смотрел на круглый фланец с тёмным отверстием на конце конечности робота перед собой. - Спасибо хоть, что тут не холодно".
   Он подошёл к роботу поближе и с опаской потрогал утолщение на его правой конечности. Оно было холодным. Он где-то уже видел подобное. Почесав под носом, Никита посмотрел чуть правее. Рядом с роботами, с обеих сторон, находились стойки с рабочими конечностями. В их гнёздах находились разного рода механизмы. Начиная от маленького молота и заканчивая миниатюрными инструментами, подобными хирургическим, различного типа манипуляторы, странные ножи, какие-то утолщения на длинной ноге. Никита увидел клешни с тёмными цилиндриками на концах, лопатки, миниатюрные дрели и циркулярные пилы. Механизмов было очень много и все они рабочими концами смотрели вниз, а вверху находились длинные конусы с чёрным отверстием посередине, где торчали цилиндры с золотыми контактами на конце. Каждый инструмент покоился в своей нише, готовый к использованию.
   - Понятно, - сказал Никита, подходя к ближайшему роботу. Тот стоял, не шелохнувшись, пока Никита рассматривал насадки. - Так, конуса посадок очень похожи на конуса отверстий в конечностях. Скорее всего, они присоединяются, - бормотал он, размышляя вслух. - Сменные рабочие конечности? Умно. Ими можно разрезать, распотрошить и найти всё, что нужно. Всё есть для этого. А если это делать быстро, очень быстро, то можно ещё и успевать сортировать на все ленты. Наверно эти машины работали очень быстро, раз успевали всё разделить и разбросать на ленты в пять уровней.
   Возле машины пахло смазкой и ещё непонятным, синтетическим запахом. Никита не мог его ни с чем сравнить. Никита вспомнил, как однажды, когда он ещё занимался строительством, его привлекли в качестве рабочей силы для погрузки готовых изделий. Они тогда устанавливали внутри холла элитного дома подоконники с профилированной кромкой. Вот тогда он и побывал на частном предприятии и увидел, как дорогущий ЧПУ станок, профилируя кромку подоконников, менял подобным образом насадки для работы. Там тоже использовались конусы, где крепились алмазные фрезы.
   "Везде одно и то же, как закон тяготения", - почему-то эта мысль привела его в восторг. Он решил, что он очень удачно сравнил, но поделится этой мыслью было не с кем. А зря. Он бы мог сказать это Михаилу и утереть нос этому всезнающему и напыщенному от важности субъекту!
   Никита отошёл от робота. Он больше не сомневался, что эти машины осматривали и сортировали груз, отбрасывая ненужное в эти наклонные желоба под нижним транспортёром, заканчивающиеся тёмным круглым отверстием. А остальное они разбрасывали на ленты транспортёров.
   Куда же они ведут? Никита, не понимая зачем, может, опять на память, сгрёб пару кучек камней и положил в карман, собрав серые обломки возле щели напротив первого попавшегося робота. Почувствовав на руках пыль, он начал их отряхивать и вдруг подумал:
   "А если он не вернётся? Если это обман? Зачем он тогда набивает карманы этими камнями, кому и что он докажет?" - смутившись, Никита решил их вытряхнуть, но его отвлекли странные звуки.
   Шелест, шорох? Ладно, чёрт с ними, с этими камнями, потом он с ними разберётся. А вдруг он сможет вернуться? Ведь надежда всегда умирает последней. А если вернётся, хоть подарит эти каменные игрушки детям. Они ему обязательно поверят. Седовласые ученые наверняка не поверят, а дети поверят.
   Никита отошёл от транспортёра и решил больше не обращать внимания на куски горных пород, лежащие на нём, какими бы красивыми они не были. Он теперь старался подмечать все, что видит. Ему было страшно и любопытно одновременно. Каждый шаг давался ему с трудом. Наверное, его друзья сейчас бы просмеялись над его трусостью, но что если бы они оказались на его месте? Да, теперь он был смертен. Когда он шагал по шипящей, с выбивающимися из-под земли ядовитыми газами планете, где воздух был насыщен испарениями, а тёмные облака извергали жёлтые молнии и хлопья белого пепла, это было одно, а сейчас - совсем другое. Сейчас он был один в чужеродной машине, и некого было позвать на помощь. Звёздного Механика? Он поможет? Скорее всего, нет. Так что Никита рассчитывал на свои силы.
   Он стоял в коридоре, где застыл транспортёр, и видел серые таблички с символами, прикреплённые в разных местах. Они были и слева, над пучками силовых кабелей, и над транспортёрами, и над роботами. На серых металлических табличках были выбиты символы, похожие на многоруких и многоногих человечков. Они имели изгибающиеся конечности с перпендикулярными чёрточками на концах - где одна, а где две или три. Эти символы на табличках напоминали именно пляшущих человечков, только сильно деформированных, словно кто-то рисовал их впопыхах, сделав прямые линии конечностей дугообразными и угловатыми.
   Может это указатели? Ведь наверняка это не единственный коридор. За транспортёрами находились двери, но они были закрыты. К ним вели ходы под металлическими лентами с кусками горной породы. Никита вдруг решил, что место, куда он попал, было не центральным входом, а скорее запасным. Иначе зачем так корячиться, чтобы попасть в другую часть комплекса? Неужели эти рептилии были такими тупыми?
   Двери за лентами транспортёров тоже куда-то вели и над ними виднелись подобные таблички с искривлёнными человечками. Скорее всего, в коридорах, где он проходил ранее, они также присутствовали, но он их не заметил, сосредоточившись на своих мыслях.
   Никита посмотрел вправо. Там на транспортёре, среди бурой пыли, серых обломков, красноватых или прозрачных кусочков он заметил странную конструкцию, словно слепленную их желтоватых кристаллов. Большую. Кристаллы от высокой температуры спаялись, образовав фигуру отдалённо похожую на фигуру земной собаки. На её грушевидной морде горели золотом два глаза, две искорки, странно светившиеся в здешнем белёсом освещении.
   Не успел Никита налюбоваться этим творением природы, как опять позади него послышался лязг металлических ног по металлу.
   - Блин, отстаньте от меня, - сказал он и начал шагать вперёд, в сторону выхода, где чернел прямоугольный проём.
   Но лязг усилился, он преследовал его. Никита отступил на шаг и сжал кулаки. В правой руке он держал увесистый булыжник.
   - Эй, вы, хреновины, вы меня не запугаете!
   На всякий случай он прислонился спиной к телу ближайшего робота. Лязг прекратился. Стены коридора с замысловатыми стальными барельефами, часть из которых напоминала разводку печатных плат, а часть - вообще непонятно чего, были молчаливы. Никита ждал нападения. Он ждал минуту, пять, десять. А может и тридцать - от напряжения он потерял счёт времени. Ничего не происходило. Тогда он вышел из укрытия, встал в проходе и осмотрелся.
   Прямоугольный вход в следующее помещение был близко, метрах в десяти и там практически не было пыли. Никита увидел там рифлёный металлический пол, покрытый замысловатым рисунком из тёмных и светлых пятен. Рядом с проходом стояло нечто большое, напоминающее пылесос. У Никиты не было времени и желания выяснять, что это такое. Его опять грызли невидимые муравьи - снова это мерзкое чувство, что по телу ползают орды насекомых, заставляя чесаться.
   Стоя в коридоре на пружинистом полу, Никита смотрел на прямоугольный проём. Эти крабообразные словно загоняли его туда. И снова за его спинкой послышался топот лапок по металлической поверхности. Никита повернулся и увидел в углах среди теней, отбрасываемых роботами, транспортёрами и прочими механизмами, голубые огоньки.
   - Ну, и дальше что!? - спросил он, поднимая руку с зажатым камнем. - Кто первый, бля, рискнёт?
   Лязг возобновился, и он увидел, как что-то быстро перемещается в свете огней. Свет в коридоре погас, зато зажегся в соседнем помещении. Никита вздрогнул. Это походило на типичный фильм ужасов, но он не сидел перед телевизором, и ему стало очень страшно. Опять желудок ёкнул. Быстро добежав до проёма соседнего помещения, где горел свет, он вскочил в него. Странно, но он увидел, как по стене в свете ламп бегают едва видимые тёмные фигуры.
   "Может это круги перед глазами от сильного рывка. Мало ли что?" - успокаивал себя Никита. Он с опаской выглянул в коридор, но он оставался темным, светились лишь кристаллы, спаянные в виде собаки. Особенно ярко горели золотистым светом искорки глаз.
   - Блин! - тихо ругнулся Никита.
   Зуд на его теле прошёл так же быстро, как и возник. Оставались тени. Эти тёмные силуэты вереницей бежали по стенам помещения, куда он попал, и исчезали. Они таяли, не доходя до границы света и тени. Никита осмотрелся. Всё помещение занимал громадный сепаратный барабан. Он имел отверстия, а под ним находился корытообразный приёмник, где скапливались сепарированная порода. При этом была видна лишь нижняя часть барабана, всё остальное закрывалось полукруглым щитком, отсекателем породы. Помещение было освещено длинными лампами холодного света. Они походили на громадных змей, которых укладывали, заправляя и огибая неровности потолка, как неоновые трубки. Возле стен, напротив барабана, находились ниши, где стояли знакомые кресла с отверстиями для хвоста и погасшие экраны. Скорее всего, они изначально были изолированы, так как Никита увидел, что это помещение отделялось стеной, нижнюю часть которой он заметил на потолке. Она, наверное, опускалась при работе, изолируя пульты управления от помещения с барабаном сепаратора.
   И опять тени. Они вереницей скользили по стенам в белом, холодном свете, словно брели куда-то. Некоторые останавливались, густели, а потом, словно теряя интерес, двигались дальше и снова таяли.
   Тени, тени...
   Что это за тени? Никита остановился, рассматривая их. Он вроде уже видел подобное, в мерцающем свете в той машине рептилий Да, да, когда свет ярко мигал, как при вспышках фотоаппарата. Но сейчас вспышек не было, а он видел эти тени. Большинство теней просто скользили почти невидимыми силуэтами по стенам. Они шли вереницей и исчезали в темноте, двигаясь на фоне решётчатых конструкций, отверстий вентиляции, силовых кабелей и труб.
   Но были и другие тени. Некоторые начинали танцевать, скорее, бесноваться. Они дёргались, размахивали руками и плясали, проваливаясь под пол. Другие вели себя сдержанно. Они выходили из общей массы теней, словно рассматривая Никиту, и снова уходили к стене. Он даже замечал у них тёмные силуэты хвостов. Никита, раскрыв рот, рассматривал всё это.
   - Сык, сык чундра апа-пус, - слышался шёпот.
   - Им'хэндри, чуви данару камахэдра-воз. Сцык! - вторил ему другой голос.
   - Что за белиберда, - пробормотал Никита.
   - Это другой язык, - горячо шептал кто-то возле его уха. Никита обернулся - никого. Но ведь он ясно чувствовал горячие дуновения воздуха, словно говоривший шептал прямо ему в ухо.
   - Что? - спросил он.
   - Один сказал: "Куда, куда мы идём?" - другой ответил: "В бесконечность, наш путь вечен: поиск недостижимого".
   - А "сцык" или как там его? - Никита весь сжался. Но ему было интересно услышать ответ, и он услышал:
   - Аминь.
   Тени, тени...
   Страшно ли ему? Конечно, страшно. Он сейчас находится в чужом... чужой машине. Вокруг только тени. Да ему было очень страшно. Иногда его руки начинали непроизвольно трястись. Он спасался от этой тряски, потирая ладони. А эти голоса над ухом... От них по всему телу шёл мороз, и ноги непроизвольно подгибались. Кожа горела и покрывалась пупырышками. Во время боя ему было страшно. Там были взрывы, огонь, свист пуль. Но тогда он выключался, когда он вёл бой, его сознание просто останавливалось. Он становился машиной, которая выполняла задние, старалась достичь цели. Потом, когда очередная волна боя заканчивалась, и его попускало, адреналин сходил, и у него тряслись руки и ноги. А сейчас. Сейчас ему было тоже очень страшно. Он боролся со страхом и желанием попасть домой. Ему не нравилась эта планета, она была противной, особенно земля. А эти мерзкие создания, вызывающие отвращение!.. Как можно было здесь жить вообще? Как первобытные создания, прятаться, выживать, всё время думать об опасности? Нет, это не для него! Он хочет обратно домой, туда, в его мир, где всё так знакомо и комфортно.
   И опять эти тени. Их было много, даже слышались какие-то звуки: шорохи или вздохи, хотя может быть это были просто механические звуки. Шаги Никиты гулко отдавались в тишине, когда он пошёл к входу в соседнее помещение. Тёмный пол вибрировал под его ногами. Пыли на нём почти не было, лишь отдельные островки. Когда он двигался, особенно громко шуршали камни, которые он задевал. И вереницы теней на стенах. Слева и справа. Одни скользили по кабелям, шлангам и силовым устройствам, другие двигались по барабану. Никита подошёл к стене, чтобы рассмотреть плывущие по ней тени. Они завораживали его, притягивали взгляд. Что в них такого, почему он хочет всматриваться в них. Голоса? Эти шуршания - голоса? Шёпот? Что это за шёпот? Обрывки слов на непонятном языке. Он уже слышал их, и ему кто-то перевёл эти странные слова...
   Тени останавливались и смотрели на Никиту, и они что-то шептали. Страх заставил Никиту отпрянуть от них, но теперь он снова их слышал. Они что-то говорили, он не понимал что. Хотя нет, появились знакомые обрывки слов:
   - Жизнь... мама, вижу... слышит! Моя мама ведь меня слышит? Я её вижу, почему она меня нет? Ты виноват в этом, ТЫ! Ты её прогнал!
   Никита дёрнулся от этого детского шёпота. Причём здесь он? А следом слышался другой голос.
   - Эй! Запомни, я разлагаюсь, моя любовь мертва! Ты меня понял?! - Никита услышал этот злобный шёпот. От него у него всё похолодело внутри. - Ты меня услышал, сволочь. Ненавижу тебя! Ты её убил!
   - Сумасшедшие! - выдохнул Никита. - Я здесь при чём? Не надо в своём безумии упрекать меня, нашли козла отпущения!
   - Они мясо, мой любимый, - снова прошептал голос над ухом. Точно, женский горячий шёпот. - Не бойся их, они тебя не тронут. Мы не дозволим им.
   - Я любимый? Почему, ты кто? - Но Никита не дождался ответа. Зато услышал другое:
   - Сэка, чунвра, - это шептал кто-то из вереницы теней, которая ползла напротив ой вереницы, от которой он слышал понятные ему слова. Они не пересекались и шли параллельно. Потом был щелчок, словно кто-то ударил кнутом.
   - Что? - пробормотал Никита. Он увидел, как несколько теней отделились от стен и заскользили по полу, приближаясь к Никите. Он начал отступать к следующей двери. Ему не нравились эти приближающиеся тени. Они были не такими, как остальные. Гуще, сочнее, что ли. И они целенаправленно двигались к нему.
   - Назад, назад твари! - выдохнул он, вступив в соседнее помещение и выронив камень из рук. - Фу, фу на вас, - дунул он. А что ещё делать, он не знал, как их отпугнуть. Матом что ли?
   Что-то больно ударилось в его плечо. Этот болезненный удар мигом вывел Никиту из транса, и шёпот теней исчез. Он, потирая ушибленное место, обернулся. Никого. В соседнем помещении находился ещё больший барабан сепаратора, а за ним - шнековый смеситель-транспортёр. Он выглядел как огромная труба, где, как в мясорубке, находился винтовой конвейер. Это было видно, так как одна часть стены шнекового смесителя была прозрачной.
   И снова Никита почувствовал болезненный удар в бок. Ударивший его камень со стуком упал на пол. Кто-то прицельно его обстреливал.
   - Эй ты, козёл! Может, хватит?! - громко сказал он. - Я сейчас подниму камень побольше и тоже швырну его. И поверь, попаду.
   В ответ послышался шорох, словно кто-то начал ёрзать. Звук слышался впереди, и Никита, сжав кулаки, зашагал на звук. Он разозлился. Сейчас он покажет этому... кому бы там ни было, что бросаться в него камнями нельзя. Синяки от попадания камней в тело болели, и это придавало Никите силу и ярость. Он в два прыжка проскочил ребро жёсткости барабана, круг крепления, занимавший часть коридора, и увидел человека. Тот лежал, прислонившись к стене корытообразного приёмника породы, с серым лицом, в красном свитере и темных джинсах и держал в руке камень. Его прозрачные серые глаза смотрели на Никиту. Никита замер в метре от человека, а тот снова замахнулся, целясь Никите в голову. Его глаза были словно затуманены. Никита не увидел в них осмысленного выражения.
   - Ты, придурок, а ну, кинь камень! - сказал Никита, отступая. - Я сказал, опусти руку и выбрось камень! Не зли меня!
   Он заметил кучу металлического хлама за собой, среди которого выделялся пруток из тёмного металла длиною в метр. Отличное оружие. Человек, абсолютно не обратив внимания на слова Никиты, запустил камень, целясь ему в голову. Никита увернулся и, нагнувшись, схватил прут. Человек машинально поднял очередной кусок породы, которые были разбросаны вокруг него, и снова замахнулся.
   - Убью! Убью, скотина! - не выдержал и громко закричал Никита. Его голос эхом разнёсся по коридору. - Ты меня слышишь? Убью! - он коротко махал прутком металла, делая вид, что собирается ударить им человека.
   Это подействовало. Серые безжизненные глаза сфокусировались на Никите, и в них появилась искра понимания. Рука, сжимавшая камень, задрожала.
   - Брось, козёл! Брось камень!
   Ладонь человека разжалась, и тёмный треугольный камень упал на металлическую поверхность. Человек моргнул глазами, словно просыпаясь, а потом прохрипел басом:
   - Говоришь по-русски?
   - По-украински, - машинально ответил Никита,
   - По-русски, впрочем, это мне всё кажется. Ты живой?
   - Мне тебя ударить? Я могу. Тем более ты в меня попал камнями.
   - Тени тоже могут бить. Они это умеют. Ты чувствуешь, как они тебя бьют, а потом ласкают. Потом снова бьют. Ты ощущаешь боль, руки дёргаются от ударов, тело дрожит, а вокруг никого нет. Потом, ты словно очнулся, проснулся и выбрался из кошмара, а боль остаётся. И следы остаются. Может, ты тоже тень, только другая. Похожая на живого человека. Они очень похожи на живых, когда ты в них погружаешься.
   - Меня зовут Никита Удальцов и я живой человек. Ты понял?
   Человек, сидящий у барабана, улыбнулся, растянув улыбку на мертвенно бледном лице.
   - Говоришь, живой. Ладно. Я больше ничему не удивляюсь.
   Никита смотрел на сидящего человека, прислонившегося к приёмнику. Было заметно, что ему плохо, очень плохо, но он силился не показывать этого, немного подтянувшись на руках и приняв более удобную позу для сидения.
   - Ты Кирилл? - спросил Никита, опуская пруток, но не выбрасывая его, на всякий случай
   - Знаешь, как меня зовут? - Кирилл улыбнулся. Его глаза странно заблестели. Нет, он был явно не в себе. И странное подёргивание левой руки. Он пальцами мял породу, которую подбирал с пола, перемешивал и просеивал сквозь пальцы серую пыль. - Я тебя не знаю, а ты знаешь меня. Тени сказали? Кто?
   - Какие тени? Дурак, мне Михаил сказал. Он про тебя рассказал, что ты здесь и ищешь какой-то корень.
   - Кто? - лицо человека начало подёргиваться. Он руками схватился за него и усмирил конвульсии. При этом его левая рука всё равно дрожала.
   - Михаил, из Новороссии, - сказал Никита. - Он попал сюда оттуда.
   - Блин, человечек, мы все попали сюда оттуда - усмехнулся человек, силясь снова принять более удобное положение. Только теперь Никита увидел, что его красный свитер около пояса был весь пропитан кровью. И она стекала вниз на пол, захватив по дороге левую ногу. Сухая пыль моментально впитывала кровь и образовывала с левой стороны тёмные сгустки.
   - Слушай. Мне Михаил сказал, что вы пришли от - как там его? - от селения или, вспомнил, коммуны. Тебе там что-то Митрофан посоветовал.
   - Митрофан. Этот безумный старик с гнилыми зубами и ужасным запахом изо рта. Да, я помню его рассказы. Про корень, да, про этот корень векового дуба. Дерево жизни, как он рассказывал. Нет, здесь этого корня нет. Блин, как я мог купиться на этот бред? Так хотел вернуться домой. Седовласый старец со странной книгой, который говорил такие умные вещи. Что ещё нужно было, чтобы поверить? Он хотел, чтобы я попал сюда, чтобы те посмотрели и поверили в его бред. Они же с ним общались, а он утверждал, что во сне с богом общался, беседы вёл неторопливые. То в месте сверкающих огней, где дети катаются на каруселях и аттракционах, то на какой-то ярмарке. Говорил он хорошо, складно. Думаю, это эти с ним говорили.
   - Кто?
   - Те, - Кирилл осторожно потрогал свой набухший от крови свитер. - Те, кто здесь. Летает. Видел их корабли?
   - Видел.
   - Мы здесь для определённой цели, мы здесь звенья чего-то. Этот безумец что-то знал...
   - Может, путь домой, он тебе рассказывал про тени?
   - Тени! Да он их смертельно боялся и всегда в его норе горел свет. Он нашёл порошок, может, создал его, который при бросании в огонь ярко вспыхивает. Очень похоже, - человек говорил с трудом и начал задыхаться, - какой до революции использовался, когда фотографировали, я из фильмов помню.
   Никита замолчал. Кирилла снова начало дёргать от нервного тика. Он схватился за лицо и пытался сдержать конвульсии. Успокоившись, он снова спросил:
   - Ты кто? Почему не чёрный?
   - Что, какой чёрный? Я Никита, живой, помнишь?
   - Живой?
   - От Михаила.
   - Какого Михаила?
   - Ну, этого, военного, Михаила. Он тебя сюда довёл, - это начинало походить на замкнутый круг.
   - Меня, он? Я его вёл, а не он меня.
   - Мне до лампочки! - Никита начал злится. Он уже подумывал оглушить этого человека и вытащить наружу, но любопытство пересилило. - Мне плевать, кто кого вёл. Я хочу домой. Мне Михаил сказал, что Митрофан тебе подсказал, как вернутся на Землю. Что мне помогут эти Тени?
   - Какие тени? Ты их видишь?
   - Думаю да.
   Никита сжал кулаки. Он не знал, что делать дальше. Оглянувшись, он посмотрел на стены, на барабан сепаратора, на корыто приёмника просеянной породы, на серую пыль на полу, на удивительный потолок, словно скрученный из проволоки. Никаких теней. Они исчезли, едва он нашёл Кирилла. Тот сидел на полу и трогал свой набухший кровью свитер. Никите стоило предложить помощь, осмотреть рану, его же учили на полигоне, как оказывать первую помощь, но почему-то он испытывал к этому человеку стойкое отвращение, поэтому просто молчал.
   - Да, тени - это спасение, - Кирилл хохотнул, - А эти. Эти на кораблях. Они ведь не отсюда. Они как мы, люди, похожи. А здесь были эти динозавры, недоростки. Я про этих, совершенных, ты меня понимаешь, про людей?
   - Да, - коротко сказал Никита. Потянуло ветерком, который принёс запахи металла и технической смазки.
   - Я видел, как они используют нас как тараканов в эксперименте. Он ведь могут нас вернуть домой, но не хотят. Зачем? Им интересно, как мы барахтаемся здесь. Нет, нам в голову электроды не вживляли и на куски не разрезали. Они издевались по-другому. Я видел, когда в бурлящей реке тонуло несколько человек из группы, а они прилетели и просто смотрели.
   - Подожди, я думал, что они могут помочь. Вернутся назад, на Землю. Может, их нужно попросить, может, они этого не понимают?
   - Они, не понимают? - лицо Кирилла исказила боль. - Да им всё равно. Крики о помощи тонущих людей мог бы понять кто угодно, а они просто смотрели. Они смотрели, как их уносил бурлящий жёлтый поток, как они из последних сил пытались глотнуть воздуха. Сволочи, - Кирилл дёрнулся. Его бледное, покрытое щетиной лицо исказилось судорогой боли.
   - Тебе нужно наружу, тебе нужна медицинская помощь. Я могу помочь, - Никита шагнул, но Кирилл взял в руки камешки и злобно поднял их над головой.
   - Мне, ты?! Пошёл прочь! Я жду не тебя, а их! Они мне помогут! Я знаю, нужно испытать страдание, как они, испытать боль, как они. Испытать муки, как они. Я знаю. Что я увижу снаружи? Терриконы песка, этого жирного песка, воняющего маслом?! Это испытание, да, испытание. Они затихли. Они испытывают меня. Я жду их. Ты... Может, ты - часть их испытания. Ты живой?
   - Да - живой! - не выдержал и рявкнул Никита. - Слушай, что кто испытывает? Эти совершенные?
   - Девочки и мальчики, - Кирилл закатил глаза. Его руки опустились, и камни вывалились из ослабших ладоней.
   "Совсем свихнулся. Бредит", - подумал Никита. Но ещё одна мысль начала тревожить его. А зачем он здесь, если всё так печально? Зачем Михаил привёл его сюда? А сам, между прочим, внизу остался. А если он знал, что Кирилл сошёл с ума. Решил не рисковать. Да, точно. Он знал, что Кирилл свихнулся. Ещё бы. Забрал припасы, и пошёл сквозь лес сюда ночью. И весь их путь им расчищали дорогу. И этому Кириллу тоже? А может, он разочаровался, и это его надломило? Вот он, Кирилл, сошедший с ума, и что с ним теперь делать? Тащить наружу, где дует холодный ветер? А дальше что? Он явно потерял много крови. Долго ли он протянет там, снаружи, где так холодно? И он не хочет идти отсюда. Он что, сознательно умирает? Чушь! А если он нашёл что-то и скрывает, может, стоит выбить из него это? А если не нашёл, и это просто бред сумасшедшего? Где этот долбанный Звёздный Механик? Может, хватит ему так издеваться над ним?"
   Никита осмотрелся. Нет, в пыли не было знакомого смерча.
   - Эти, совершенные, молодые, я видел, - решил немного подыграть Никита Кириллу. - Они очень молоды, как девочки и мальчики.
   - Совершенные? Ты не слышишь меня, - продолжал хрипеть Кирилл. - Они - холодные! Мне показали их душу, один из них недавно погиб. Я видел их душу, да, тени показали. Она сияла светом и от неё исходили холодные волны презрения. Они и после смерти не понимают, что нельзя абсолютно всё рационально осмыслить. А потом эта душа плакала, пока за ней не пришли.
   "Вообще теряю нить понимания, кто пришёл?" - Никита невольно мотнул головой и облизал губы. В носу зачесалось, и он едва не чихнул.
   - Кто? - спросил он машинально.
   - Есть такие существа, они называют себя Проводниками, но теней они ненавидят, - горячо шептал Кирилл. - Они к ним не приближаются. Они светом их опрокидывают. Да, кричат при этом: "Падите!" А тени не хотят провалиться. Нет, пришельцы не такие. Им - всё равно, кто ты, и твоя жизнь им до лампочки, как вот тебе безразлична жизнь подопытных крыс и мышей.
   "Ну, это, допустим, я уже слышал от Михаила", - Никита прислушался к низкому гулу. Опять послышалось цоканье металлических лапок. Он замер, прислушиваясь. Ничего, только едва слышимый гул и иногда электронное потрескивание: "Ну, и люди такие же, бездушные. И что с того?"
   - А тени разговаривают, да, разговаривают. Сейчас они молчат, хотя так нужны.
   "Надо его разговорить. А то ударю его, и он помрёт невзначай", - подумал Никита и почесал лоб.
   - Откуда ты это узнал? Слушай, откуда у тебя столько... - Никита едва не сказал "бреда", - ...информации?
   - Я же говорю, мне это рассказали тени. Я слышу их шёпот. Я давно их слышу. Как правильно они шепчут, как много нового я узнал и про нашу коммуну, и про этих совершенных. Они говорят здравые мысли. Мои тени, мои шептуны, мои подсказчики и мои проводники. Они помогли мне убежать от пришельцев. Помогли избавиться от этой четырёхлапой машины. Они вели меня сквозь лес. Мои девушки, мои нимфы. Мои очарования. Какие они клёвые в сексе, - Кирилл широко улыбнулся, и его лицо стало похожим на лицо человека, находящегося под наркотическим кайфом.
   "Блин, точно головой тронулся! - подумал Никита, глядя на сидящего в пыли человека. - Он явно сошёл с ума. Зря я этого Михаила послушался. Если бы я знал! Тащился за ним ради этого умалишённого!"
   Никита замолчал. Он смотрел на застывший барабан, на куски породы, лежавшие вокруг него, и на человека который снова пытался сдержать судороги лица и хрипел. Он надрывно хрипел, словно задыхался. Потом он обмяк и потерял сознание.
   "Всё, сука, помер", - Никита сжал кулаки. Что делать дальше, возвращаться? Что он скажет Михаилу? Да пёс с ним, с Михаилом! Пускай сам поднимается и делает, что хочет.
   Что это за тихий звук в ровном гуле, словно осыпается песок? Он отвлёк Никиту от тяжёлых мыслей и заставил обернуться. Пыль висела в воздухе тонким покрывалом и уносилась сквозняком прочь сквозь открытую дверь. Звук усилился.
   "Никита. Никита. Мы здесь. Научись нас слышать, научись нас чувствовать, мы покажем всё", - шёпот пришёл вместе с шелестом падающего песка.
   "Тело, жизнь!" - сказал кто-то с такой жадностью, что Никита вздрогнул. На голову начала давить усталость. Он вдруг почувствовал, что ужасно хочет спать. Словно в одно мгновение что-то высосало из него часть сил. Он обмяк, и его ноги подогнулись. А потом что-то произошло. Борьба. От него по стене метнулась тень, а потом ещё две тени, которые скользнули за первой тенью, словно догоняя её. Тяжесть начала отпускать Никиту, он распрямился и потёр правое колено. Что это было? Спросить было не у кого. Разве что, у Кирилла?
   Никита посмотрел на бледного человека с поникшей головой. Тот словно спал, его грудь рывками подымалась и опускалась. Этот человек своим видом напоминал бомжа. Грязные, давно не мытые волосы, все в пыли, грязное лицо, одежда, стоптанная обувь. Старый красный свитер. Такой странный. Никита рассматривал, как он был связан, рассматривал рисунок свитера, угадывающийся в грязи. Подобный свитер, только зелёный, был у его отца ещё с советских времён. Он вроде его в Кагарлыке в 82-ом купил, как рассказывал. За более чем двадцать лет свитер основательно поизносился, и отец одевал его зимой, когда чистил курятник и свинарник. Старый свитер, пахнувший навозом и потом...
   Что это? Никита услышал шелест около себя. Странный треск и шипение. Он быстро обернулся - мало ли что! Треск походил на звук искрившейся проводки, словно позади него произошло короткое замыкание. Ничего, даже свет не мигнул. Та же балюстрада из светлого металла, силовые кабели и шланги, за ней - ячеистая тонкостенная металлическая стена, а позади неё - та самая тканая броня тела "жука".
   Никита машинально почесал под носом, когда до его спины дотронулась когтистая лапа. Никита подпрыгнул, взвившись в воздух примерно на полметра. Он приземлился на пол с гулким стуком и, присев, обернулся. Он увидел тень. Несомненно, тень ящера. Что она показывает своими лапами? Вверх, потом в стороны, потом снова обе лапы вверх, а потом - снова в стороны. Потом лапы описали окружность и замерли, словно указывая на Никиту. И снова шелест, словно сыплется песок, и тень мгновенно исчезла. Что она хотела сказать? Предупредить? Если да, то о чём?
   Никита остался один. Человек, сидящий около него, застонал. Никита посмотрел на пятно крови, на набухший от неё свитер.
   "Блин помочь ему?" - подумал Никита, и в этот момент человек открыл глаза.
   - Эй, ты меня видишь, Кирилл? - спросил Никита.
   Человек не ответил, лишь, моргая, смотрел на него. Создавалось впечатление, что с каждым движением век его мысли прояснялись. Кирилл начал двигаться, и его свитер начал напитываться новой кровью. Никита уже не сомневался, что под ним была очень глубокая рана. Он ничем не мог ему помочь, но почему-то Кирилл сам этого не хотел. Он хрипел несколько минут и пожелтел лицом, а потом словно его переключили и он отошёл от приступа. Желтизна лица осталось, но он отдышался и продолжил говорить, откашливаясь:
   - Это ты?
   - Я, - машинально ответил Никита. - И я живой.
   - Я вижу.
   - И как ты догадался? - саркастически спросил он.
   - Тень отбрасываешь.
   Похоже, приступ у Кирилла действительно прошёл, и он начал мыслить здраво. Слава богу!
   - Они погнались?
   - Кто? - внутри Никиты снова нарастал гнев. - Кто за кем?
   - Тени. А впрочем, ты не поймёшь, что я тебе скажу. Но ты видел, как они погнались, тени за тенью? Они приносят мне много добра, но в каждом добре есть частичка зла.
   - Ну, можешь мне объяснить попонятней?
   - Тени, я говорю про них. Они многое мне показали. Они показали мне мир и его сущность. Мне показали то, что глазами я бы никогда не увидел. Это как увидеть ультрафиолет или инфракрасное излучение. Только с помощью приборов, понимаешь?
   - Ну, да. Тепловизоры.
   - Наверно, не помню такого устройства. Если призвать тени, если попросить их и впустить, они покажут тебе мир наизнанку, как будто ты надеваешь чудесные очки. Они показали мне то, что скрывают мысли людей. Как врут друзья, как мыслят враги, все люди вокруг.
   - Где они? Эти люди? Ты можешь мне, в конце концов, сказать внятно, без всяких там образов и недоговорок?
   - Не понимаешь с полуслова. Понятно. Знаешь, что является одним из факторов выживаемости в чужом мире? Слаженность действия, когда каждый из группы с полуслова понимает другого. Ты пока так не можешь.
   "Ага, побывал бы ты в огненном котле, где побывал я!" - нервно подумал Никита. - "Уж там я своих товарищей с полуслова понимал, все их жесты и команды".
   - Ладно, поясню. Много людей, тех, которые здесь оказались - ты ведь тоже здесь недавно, я не помню тебя, не видел никогда - погибли. Погибли попусту. Видишь ли, в коммуне процветало соперничество, каждый считал, что его мнение более важно, чем мнение других, что его решение - единственно верное. Они перестали обсуждать свои действия с другими, поэтому многие погибли. Когда мы шли, каждый считал, что он прав, и не слушал другого. Я уже тогда видел тени, робкие силуэты. Тени показывают правду. Но меня никто не слушал.
   - Бесы, - вдруг сказал Никита. Вспоминая проповеди отца Онуфрия.
   - Да. Есть и бесы. Есть разные тени. Есть и паразиты. Тени, которые меня оберегают, они прогоняют их.
   - Поэтому ты здесь?
   - Я слышал их шёпот.
   Никита смотрел на окровавленный свитер Кирилла и понимал, что разговор заходит в плоскость безумия.
   - Тени могут видеть души людей, когда человек врёт так, что даже нельзя уличить его во вранье, только если прочитать мысли. Теперь понял? Но тени не врут. Им незачем врать. Они хотят только одного: покоя. Поэтому я здесь, здесь есть путь домой.
   "Зачем такие откровенности?" - мелькнула мысль в голове Никиты. Но он промолчал.
   - Что они хотят, эти тени? Покоя?
   - Не только. Ещё и справедливости, - ответил Кирилл и снова его пробил тик.
   Никита медленно подошёл к нему и посмотрел в серые глаза. Они были пустыми. Этот человек смотрел на Никиту глазами, которые его не видели. При этом он продолжал говорить.
   - Они были недопоняты. Они были недослушаны. Они отодвинуты, как некие мерзкие создания. Их недооценили златоглазые. Они были важными людьми при жизни, они много сделали для человечества, но их после смерти опрокинули, не дав воспарить. Они вынуждены влачить жалкое существование. Но они не заслуживают такой кары. Я их слышу, чувствую и плачу вместе с ними. Я чувствую их боль, я чувствую несправедливость по отношению к ним. Я услышал их и поэтому сюда пришёл.
   - Я тебе не верю, - тихо произнёс Никита. - Твои глаза пустые и холодные. Посмотри на себя, что они с тобой сделали?! Лежишь на полу, грязный, нечёсаный и изливаешь душу. Спроси себя, зачем ты здесь?
   Кирилл коротко завыл и замолк. Никита осмотрелся. Действительно, зачем он здесь? Ему опять показалось, что в счете фонарей плывут по стенам тени, похожие на силуэты людей.
   "Если опять почувствую прикосновение когтей, бля, убегу!"! - подумал Никита, собираясь с мыслями. Страшно не было, только тревога в сердце.
   - Ты значит сюда пришёл за тенями? - Кирилл снова потрогал налитый кровью бок. На предыдущий вопрос он не хотел отвечать. - Мне Михаил сказал, что ты нашёл способ вернуться на Землю, в наш мир. Он сказал, что поэтому ты сюда пришёл. Слышишь, Михаил. Блин, ты его вспомнишь наконец?!
   Кирилл улыбнулся и облизнул пересохшие губы.
   - Да, да. Миша, с военной выправкой, Миша. А он вылез из ямы? - Кирилл опять странно хохотнул. - Даже не верится.
   - Не понимаю, о чём ты?
   - Я о Мише, Мише из России. Он вроде жил около озера какого-то. Он тебя привёл? Так интересно услышать продолжение истории, после ямы, - Кирилл снова задёргался и свитер принял новую порцию крови. -
   - Тебе нужен врач, - сказал Никита. - Хватит бред нести. У тебя глубокая рана, ты теряешь много крови. Нужно остановить это. И хватит там про какую-то миссию говорить. Боль, страдания, муки, кто-то там должен испытывать. Я сейчас подойду и помогу тебе.
   Кирилл начал смеяться.
   - Ну, позвони, - как там у нас? - 103, и вызови врача, - Кирилл закашлялся, а потом улыбнулся.
   - Хватит из себя строить идиота. Я помогу. Я вот подойду и...
   Никита сделал шаг. На самом деле он не собирался помогать Кириллу, но нужно было его напугать, как говорится, взять на понт.
   - Тебе не позволят. Я принял решение, и они теперь надо мною властвуют. Я могу мыслить ещё самостоятельно...
   "Ага, в промежутках между бредом!" - подумал Никита, а Кирилл продолжил:
   - У меня есть с ними соглашение. Им нужна душа в теле, в живом теле. Само тело, это как генератор энергии. Одно дело поедать падаль, почти разложившиеся души, а другое дело - вселиться и снова почувствовать себя живым, подзарядится энергией радости, счастья, удовольствия. Даже боли. Но нельзя так просто вселиться в живое тело. Понимаешь, это типа подзарядки.
   - Слушай, ты умираешь. Это бред, то, что ты мне говоришь. У тебя серьёзное кровотечение, просмотри на свой свитер. Ты умираешь от потери крови.
   - А свитер, я думал, что внутри машины будет холодно, поэтому взял с собою. Ошибался. Она по-прежнему работает. Слышишь, столько лет прошло, а она работает. Здесь тепло. А как снаружи?
   - Там холодно и пошёл снег.
   - Холодный фронт пришёл с гор, это бывает. А я не умираю, я жду, когда появятся скрытые силы моего тела. Не веришь? А как человек, который в обычном состоянии не способен перепрыгнуть метровый забор, спасаясь от злобной собаки, перемахивает через трёхметровый, где он находит силы? Второе, третье дыхание? Так и здесь. Когда я дойду до точки, после которой должен умереть, у меня появятся сверхсилы, скрытые возможности тела. Тени сказали, что они у меня есть. Тогда я преображусь.
   "Да, а если они не откроются? Блин, этот придурок поверил шептунам. Что они ему наговорили? Он думает с такой раной встать на ноги и побежать вприпрыжку? Как там мне рассказывали инструктора, впрыск адреналина на короткое время придаст силы, а потом придёт расплата".
   - Слушай, Кирилл, а если это ложь. Если тебя обманывают эти, тени?
   - Докажи! - сказал Кирилл.
   А что Никита мог ему рассказать и доказать?! Что всё это ерунда, когда, находясь при смерти, можно вдруг встать, залечить раны и снова ходить? С чего это? Кирилл не слышал его. Но он что-то знал, точно знал. Он что-то недоговаривал. Этот ли секрет возвращения домой? Никита молчал и слушал, пытаясь уловить в его громком шёпоте рациональные зёрна.
   Да, Кирилл продолжал говорить. Тихо, почти шёпотом. Он потерял много крови и сил, хотя по-прежнему отказывался это признавать. Никита злился. Этому человеку нужна была помощь. Он раздумывал, как бы её оказать. Подскочить и резким ударом в челюсть вырубить Кирилла, а потом осмотреть рану? Хотя... А если бросить его и пойти дальше? Он же слышит тени. Кирилл. Сумасшедший. Кто этот человек ему? Чем он ему дорог? Ничем!
   Никита, поглаживая подбородок, слушал Кирилла.
   - В общем, Михаил мнил себя лидером. Он любил командовать всеми, словно знал всё о том, куда мы попали. Он всегда командовал.
   - А он правда знал?
   - Кто? Он? Не смеши меня! Он такой же, как и мы, человек, вдруг попавший на эту планету. Нас было одиннадцать. Мы прошли примерно десять километров, и нас осталось семеро. Люди гибли, а Михаил этого словно не замечал. Он решил, что цель оправдывает средства. Для него всё складывалось хорошо, пока он не попал в ловушку. Его самоуверенность погубила его. Женя, Асука, Аня, не помню, ему говорили: остановись. С Женей и японкой он точно спал. Асука, эта японка, даже на колени становилась, просила не идти туда. Но он же был лидером группы. Он всё знал и всё отслеживал. Получил, то, что хотел. Провалился в яму, с грохотом и треском. Как он кричал, как пытался выбраться, но мы просто ушли.
   - И давно это было?
   - С местную неделю, я так думаю.
   Никита стоял около Кирилла и не мог вымолвить ни слова. Какая неделя?! Они ведь только что с Михаилом расстались. Он описал Кириллу "своего" Михаила и получил утвердительный ответ. Они видели одного и того же человека, но один утверждал, что он уже давно мёртв, а другой - что он жив, и с ним он расстался буквально накануне. Кирилл снова начал дёргаться от нервного тика на лице и схватился руками за скулу, чтобы это прекратить.
   - Не думаю, что он выбрался, - сказал Кирилл, когда его отпустило. - Слышь, а пожрать, у тебя ничего нет? Меня голод совсем допёк.
   - Нет, - честно ответил Никита.
   - Ты откуда пришёл, сюда?
   - Откуда и ты. Там, сбоку, был подъёмник.
   - А, с эвакуационного люка, - Кирилл облизнул губы. - Наверное я так откровенничаю с тобою, потому что давно ни с кем живым, а особенно вновь прибывшим человеком не говорил. Отвык от общения. На самом деле центральный вход не здесь. Он был около зада этой громадной машины. Там, где жопа жука, - Кирилл улыбнулся. - Да, над люками выброса отработанной породы, там был вход, а ещё один в месте крепления лап. Большой люк.
   - И что с этого?
   - Мы сейчас в технических тоннелях. Представляешь, что бы ты увидел, если б оказался в центре машины, в зоне распределения добытых полезных ископаемых? Там красота. Да, я там не был, мне Тени показали. Сплошной конвейер переработки минералов. Открыть эти люки невозможно без управляющего когтя, - Кирилл начал сникать, клюя носом. Потом он снова проснулся и спросил: - Знаешь, я воды не пил примерно сутки. У тебя есть вода, хотя бы глоток?
   - Нет.
   - М-да, ни хрена у тебя нет, кроме вопросов. Да, насчёт Михаила, а ты уверен, что это был человек? Как по мне, это пришелец. Михаил не мог выбраться из той ямы, это невозможно. Я видел её.
   - А если выбрался? - Никита не мог поверить, что говорил весь этот день с пришельцем. Хотя. Его одежда, его чистое лицо, отсутствие пота. Но всё равно. Ещё была седая голова, встопорщенные усы, лицо, испещрённое оспинами и стрелками морщин у глаз. Какой же он пришелец?
   - Оттуда, из круглой шахты? Я скорее начну летать, чем поверю, что Михаил смог выбраться из западни. Он провалился в цилиндрическую шахту с осыпающимися краями. Стены шахты были словно склеены. Но когда Михаил начал царапать их, пытаться выбраться, они обрушились. Он точно не мог выбраться, голову даю на отсечение.
   - Но, я ведь с ним шёл сюда. Значит, он выбрался?
   - Фиг! Он не мог выбраться. А вдруг это эти, пришельцы, вдруг они скопировали Михаила и обманывали тебя его присутствием?
   - Я... не знаю.
   Никита замолчал, не в силах ответить на этот вопрос. А если это правда, он ведь замечал за Михаилом странные моменты. Его богатые знания и то, что он всегда оказывался в нужном месте. И как он узнал про корабли, которые сожгли луг с оживающими тварями? Он точно знал, куда они летят и что делают. Как он их назвал? "Мясорубки"?
   - Что такое мясорубки? - спросил Никита.
   - Не понял, что?
   - Мясорубки, корабли, которые всё жгут. Как там их, ударные комплексы.
   - Впервые слышу. Тебе это Михаил рассказал?
   - Так ты не знаешь, что это такое? Ты должен был с ними встречаться. Типа "Стелс", самолёт американцев.
   - Нет, я не видел ничего подобного. Я много раз видел корабли пришельцев, но такого не помню. Почему ты спрашиваешь?
   - Хочу удостовериться, что здесь является правдой. И эту машину, похожую на большую кошку тоже не видел?
   - Эту, как огромный механизм из стальных суставов и приводов. С прямоугольной надстройкой, где находятся четыре ячейки с дисками, с круглыми отверстиями в них, как диски автомобиля?
   - Нет, я про другой механизм, который был похож на настоящее животное. С бронёй в виде ячеистой кожи.
   - Нет, не понимаю тебя. Я видел нечто похожее на такое животное, но далеко, - Никита промолчал. - Я видел ночью странные силуэты, пока шёл. Я помню, шёл по дороге, а потом оказался среди холмов жирного песка. Помню, мне было плохо.
   Кирилл погладил лоб, откинул волосы и вдруг спросил:
   - Ты давно здесь? Судя по выражению твоего лица и расспросам, тебе всё здесь в диковинку.
   - Со вчерашнего вечера, - ответил Никита.
   - Да. И как попал? Во сне, тонул, горел? Умирал?
   - Да, что-то вроде этого, - почему-то Никита не хотел рассказывать Кириллу о своих злоключениях.
   - И тут сразу нашёл Михаила. Удивительно, - Кирилл закашлялся было, но смог справиться с приступом. - Тени, я вижу их. Они такие же потерянные души, как мы с тобой. Брошенные на произвол судьбы в иной мир, в иное пространство. Но они нашли дорогу домой и утверждают, что могут помочь и нам.
   - Дерево жизни?
   - Да забудь ты про этот бред. Тише, прислушайся. Ты их, слышишь?
   - Шелест слышу, шуршание. Да бред всё это! Нет никаких теней, - Никита знал, что тени есть, но нужно было спровоцировать Кирилла на агрессию.
   Он вспомнил, доказывал Сашку, что ловить рыбу в жару не стоит. Она от жары уходила на дно, а Сашко не верил. Они тогда сильно напились пива и еле могли говорить. Именно злость заставила Никиту преодолеть хмельной туман, заполонивший разум, и пытаться что-то эмоционально доказать. Он это запомнил и сейчас хотел проделать то же самое с Кириллом. Он ходил взад и вперёд, по коридору отбрасывая ногой куски породы.
   - Нет теней. Есть эта, - как там её? - шизофрения. Это всё местная атмосфера, пыль. Ты бредишь и пытаешься меня уличить, что я тоже нахожусь в бреду!
   "Правильно, скажи ему ещё про ящеров", - возникло в его голове, и что-то дотронулось до него тёплыми женскими руками и легонько провело по спине, лаская.
   Кирилл от возмущения привстал, и его лицо снова задёргалось в тике. Через минуту он осел, его лицо побледнело, но нервный тик прекратился, зато снова начала беспокоить рана в боку.
   - Так и про пришельцев. Откуда ты знаешь, что у них на уме? - продолжал рассуждать Никита.
   - Пришельцы, это долбанные пришельцы. Они - стервятники, а не пришельцы. Видел местных ящеров? Он все погибли. А эти прилетели их изучать, классика по дискавери. Прилетели изучать наследие.
   - Я одного видел живого...
   - Ни хрена ты не видел! Сдохли они все! Давно сдохли. Все. Мы прошли столько деревень и городов. Все мертвы. Они не просто сдохли, они сошли с ума. Они друг друга порезали. Они ели мёртвых, они танцевали над трупами, они раскладывало костры и рисовали всякую хрень на стенах. Они ловили тех, кто пытался убежать. Как некая секта. Сука, они ложились рядом с мёртвыми и вдыхали их аромат. Я клянусь, что видел это, - Кирилл попытался перекреститься. - Я видел оскаленные в блаженстве морды. Ерунда! Ты не мог увидеть живого ящера. За два года, что я здесь, мы ни одного не увидели. Мы выживали. Знаешь, а негры из Африки выживали успешнее нас, белых. Сам видел. Говорят, джунгли на земле опасные, ха-ха, побывали бы они здесь. Эти, кинематографисты "Дискавери". Ух, тут бы у них глаза раскрылись и челюсти отвисли. А эти чёрные, негры, они таки лучше приспосабливались, чем мы. Они интуитивно знали, что можно есть, а что - нет. Спасибо, у нас был Митрофан. А эти ящеры сдохли все! Никого ты не видел. Их тени до сих пор здесь. Бродят. Не общаются со мною, просто походят мимо. Но я вижу их. Они ищут живых, уцелевших в бойне, чтобы прошептать послание. Они мне что-то показывали, ничего я не понял. А эти пришельцы, эти, идеальные, они просто изучают, исследуют и жгут всё, что не понимают. Я сам видел, как они сожгли несколько покинутых баз, просто так. Жар стоял такой, что воздух трещал. Дым, пламя и реки магмы. Да, они ничего не понимают. Куда им, глупцам понять, что происходит, куда им понять замысел Теней. Тени знают всё, они давно здесь и давно поняли что происходит. Они ведь тени, они пройдут сквозь любую преграду, они легко прочитают все мысли. Они - боги!!! И они знают путь домой! Понимаешь, знают путь. Они могут вселиться в этих пришельцев и заставить их вернуть нас домой, - Кирилл хохотнул. - Они могут управлять этими красивыми засранцами. Но нужно стать сосудом для них, принять их...
   Кирилл, вдруг снова приподнялся и горячо зашептал:
   - Мы здесь чужие, понимаешь - чужие. Это не наш мир и он враждебный. Я видел как нескольких из нас, из группы, понимаешь, нашей группы, которая сформировалась, из людей, сожрали твари, о которых вспомнить страшно. А эти грибы! Что тут есть? Чем питаться? Меня до сих пор выворачивает от мяса местных ящериц. Ненавижу, всё ненавижу. Здесь всё другое, не как у нас в Соликамске. Здесь всё чужое, вообще чужое! Не могу, я хочу домой. Мне Тени пришли во сне и сказали, что есть путь назад. Я пришёл. Митрофан мне тогда много рассказал про этот мир, а потом они пришли во сне. Тени. Они столько говорили правильных вещей. И я решил идти сюда. Они мне описали путь, каждый отрезок, каждый поворот. Да, я подрался с неким крабом, он мешал мне, бегал вокруг меня, и я добил его прутом, - Кирилл показал головою влево, и тут Никита заметил это странное существо, которое он увидел, когда вспыхнул свет. Существо с множеством клешней и голубыми светящимися бисеринками глаз. Только теперь оно было безжизненным. Как Кирилл его уничтожил? Отливая серебристым металлом, он лежал на спине, как паук, сложив лапки, но без видимых повреждений. Предчувствие кололо Никиту: а вдруг это симуляция? Впрочем, это было не важно.
   - Убил я его.
   - Значит, тени знают дорогу домой?
   - Конечно. Мне они рассказали, как у меня сейчас дома. Что стиральная машина таки сломалась, что моя сестра встречается с Вовой, хотя мне говорила, что он ей не нравится. Мама по-прежнему пытается выплатить кредит. А папа, он пьёт. Они во сне показали мне мой дом. Они точно там были. Тени, они рассказывают только правду, и они знают путь! Они помогут, я знаю, помогут!!! Только нужно их принять. Я пытался, я мысленно раскрывал объятия. Но они не пришли. Что не так делаю?
   Последнюю фразу Кирилл прокричал, словно опять предаваясь безумству.
   "Фрунзе 103 по тебе плачет", - подумал Никита. Некоторые слова Кирилла его задевали, но другие смешили.
   - Тени - Боги! Я это понял, - и тут Кирилл захрипел, его лицо пожелтело, и он обмяк.
   Никита шагнул было ему на помощь, но потом остановился. Кирилл почему-то вызывал в нём какое-то отвращение.
   Прошло около минуты, пока Кирилл пришёл в себя.
   - Воздух, не хватает мне свежего воздуха. Здесь душно. В этой машине душно, воздух застоялся. Она выключена, вентиляция не работает.
   - Она работает, я же дышу нормально, - но Кирилл не слушал его и рукой оттягивал горло свитера. - Мало воздуха, - продолжал хрипеть он.
   Никита с силой втянул ноздрями воздух. Да, отдавало металлом, маслом и ещё какими-то странными, химическими запахами, но духоты и застоя воздуха не было. Никита дышал ровно и глубоко, не чувствуя удушья. Но Кирилл, видимо, так не считал.
   - Тяжело дышать, словно мне мешает... - он начал пальцами царапать себе горло.
   - Эй, прекрати! - сказал Никита, но Кирилл его не услышал, и тогда Никита ударил его ногой по ноге. Кирилл дёрнулся, перестал раздирать себе горло и снова задышал нормально.
   "Он в каком-то безумии. То он говорит внятно, то впадает в бред. И особенно его "колбасит", когда он начинает рассказывать про тени. Может, они ему это устроили?" - Никита оглянулся. Ему не нравилось находиться здесь. Всё не нравилось. Звуки, скрежетание и шорохи. Кругом словно затаилось зло. Надо бы уйти, но желание попасть домой пересиливало.
   - А сколько сокровищ она таит, - Кирил улыбнулся. - Тени мне показали. Слитки золота, платины. Алмазы и драгоценные минералы. Это в конце жучиного брюха, в бронированных комнатах складирования готовой продукции, целые пирамиды богатств. Да-да, там целые горы сокровищ!
   - Фигня! - едва выдохнул Никита.
   - А если нет? Мне Тени это показали. Они могут многое показать, что человеческому глазу не видно. И тебе могут показать то, что от тебя скрыто. Они ведь тени, незаметные силуэты.
   - Знаешь, мне это неинтересно. Я видел бога, но он не был похож на тень, - тихо сказал Никита. - Я увидел его, когда нас утюжили "Градами" и артиллерией, когда поливали минами и снарядами ополченцы Новороссии. Я видел, как умирали мои побратимы, как они делали последний вдох. Они умирали, а я оставался живым. Там не было теней, была только кровь и смерть. И да, я видел нечто, как некую точку, что-то вроде смерча. И всё.
   - Точка говоришь. И что с этого? - Кирилл снова приподнялся, прислонясь к барабану поудобней. - Просто ты не хочешь всего говорить.
   - Ладно, хрен с тобою. Ну, была точка, как там её, некая длина, где внутри был свет. Его можно было зачерпнуть и создать всё, что угодно. Доволен? Мне это всё надело. В общем, так: или ты идёшь со мной к Михаилу, который ждёт нас внизу, и плевать, что ты думаешь, идём к нему, я тебе помогу выйти наружу, к солнцу, или я ухожу, и ты снова остаёшься один. Тебе выбирать.
   - Бог, значит, это бог. Тени показали и мне точку, в которой всё меняется. Во сне. Там нечто, которое всем этим управляет. Как паук, который соткал паутину. Это лишь часть правды, а остальная часть правды, что это - не добрый бог. Он мог нас давно вернуть, если бы сжалился, но он делает то, что захочет. Поэтому ты и я здесь, вдали от дома, - Кирилл задумался, зрачки его двигались вправо и влево. - Да, точно, всё сходится. Тени смогут позвать его, поговорить с ним и он вернёт обратно нас, меня и... тебя в наш мир.
   - Да это бред!" - не выдержал Никита. - Михаил...
   - Да заткнись ты про Михаила! Он умер в той яме, так как не мог выбраться. Я уверен, я видел этот десятиметровый ствол жёлто-рыжего песка. А рядом ловушки. Нет, Никита, он точно сдох в своей яме. Он не мог выбраться. Значит Михаил, которого ты видел... пришелец, но им на тебя насрать! Тени, вот кто может тебе помочь. Они знают путь, они видят эту - как там её? - чёрную материю! Болван, ты меня, слышишь! - прокричав это Кирилл, закашлялся и сник.
   Он поднял свитер и тёмную одежду под ним и начал ощупывать свою резаную рану. Никита увидел бледную кожу усохшего тела. Кирилл явно давно не ел. Рана больше не кровоточила, а кожа вокруг посинела.
   - Пипец, - тихо выругался он, осторожно ощупывая синеву и морщась от боли.
   - Слушай, а ты похоже сошёл с ума, - cказал Никита. - Ты посмотри на себя и послушай, что ты говоришь. Ты вообще знаешь, откуда эти тени?
   - А ты знаешь, кто зажёг свет в комплексе? - переспросил Кирилл.
   - Я...? Не надо отвечать вопросом на вопрос. Ты... у тебя лицо дёргается.
   У Кирилла снова начало дёргаться лицо, и он опять в попытке унять судорогу схватился за него.
   - Здесь могут помочь только тени. Они знают путь назад. Их нужно только послушать, - говорил сквозь силу Кирилл. - Я, мы, мы можем помочь. Вернутся домой.
   - Всё, я ухожу. Ты - сумасшедший. Зря я сюда пришёл. Ты несёшь бред, - Никита повернулся и увидел странные штрихи на стенах, словно вереницей ползли силуэты фигур. - Я вернусь к Михаилу, он хотя бы точно знает ответы. Мы с ним обсудим, как можно вернуться домой. Пойдём к этим пришельцам. Они же не машины, они живые. Они похожи на нас, людей. А значит, они должны что-то чувствовать в конце концов!
   - Да, да. Один вояка увидел другого вояку, и теперь они стали - как там его? - друзьями. Братьями. Понимают друг друга с полуслова. Мне это интересно.
   - А мне это неинтересно.
   - Конечно, как и неинтересно, сколько здесь золота. Оу, ты даже не знаешь, сколько здесь удивительных вещей. Здесь есть золото, платина, есть слитки меди и никеля. Эта совершенная машина. Она перерабатывает всё, отбрасывая только самое ненужное. Песок, пыль породы и глину. Представляешь, внутри этого гигантского жука - сокровища, за которые на Земле оторвали бы ноги, - Кирилл улыбнулся жёлтыми зубами. Его гнилое дыхание чувствовалось даже там, где стоял Никита.
   - И почему ты решил, что мне неинтересно?
   - Такой деревенщине - так точно неинтересно.
   Никита застыл от обиды, но сдержался и спросил:
   - С чего ты решил, что я из деревни?
   - Я? Я ничего не решил, но предположил, глядя на тебя, на овальное лицо, нос картошкой. Вылитый деревенский парень и, судя по тому, как ты отреагировал, я - угадал. Но, друг мой...
   - Я тебе не друг...
   - Ладно, собеседник. Здесь полным-полно сокровищ, но воспользоваться мы ими не сможем, пока Тени не помогут. А они могут помочь.
   - Фигня, Тени - это духи. А духи не могут помочь. Я возвращаюсь обратно. А даже если смогу, куда эти сокровища я понесу, на местный рынок?
   - Куда ты вернёшься, к Михаилу? А он ли это? Миша, Миша. Как он тебе поможет бегать по планете? Может, сказки расскажет, как Митрофан. Есть такое место, волшебное место, где находятся двери. Двери в разные миры, двери в любую точку Вселенной. Если их найти, то можно путешествовать по галактике. Мне говорил про это Отшельник. Он показал мне эти корни, которые пронзают космос, они находятся в тёмной материи... бред! Проповедь! Этот голос старика перед костром, он нас загипнотизировал! Вот я здесь, нет этих корней! Куда ты с Мишей побежишь, что будешь искать? Еда и вода, - вот и всё, что вы будете искать.
   - Мне всё равно, он обещал отвести меня к пришельцам, а они помогут. Раз они сюда меня доставили...
   - Ты - полный дурак! Пришельцы не при чём. Миша тоже верил в эту чушь, но мы видели их корабли, мы видели, как они себя ведут. Грёбанные пришельцы... я точно знаю, что они знали о нашем присутствии, но ничего не сделали. Наблюдали, бля, и ничего не делали. Им было всё равно. Миша. Вечный командир. Он всегда любил командовать и распоряжаться. Элитные войска, спецназ. Умник такой, что мама не горюй. Только это - другая планета. Тут не всегда полученные навыки работают. Здесь другие звуки, другие запахи, другие животные. По его вине отравились несколько человек, потому что он увидел личинок жуков и решил, что они съедобны, потому что на Земле его учили, что их можно есть, в них много белка. Они были похожи на земных личинок, это правда, но нужно же было проверить, а он командным тоном сказал, что их можно есть, он ручается. Он возомнил, что всё знает и всё может просчитать. Он погубил троих из нас, а свалил всё на природные явления и обстоятельства. Вот почему, когда он попал в яму, никто ему не помог - мы ему тихо отомстили.
   - Значит, я разговаривал с кем-то другим?
   - Наверно. Спроси Теней, они знают ответы. Они знают ответы на все вопросы.
   - И кто они? Кто эти тени?
   - А ты не догадываешься? Души мёртвых, которые остались, чтобы нам помочь. Вот так вот!
   Кирилл снова принялся ощупывать свою рану.
   - И где эти тени? - спросил Никита, собираясь с мыслями.
   - За стеной. В темноте. Им не нравится яркий свет. Они там.
   - А эти серые тени на стенах? Что это?
   - Это их силуэты, но они стараются побыстрее покинуть освещённые места, где их видно. Очень редко, но свет высвечивает их, и они становятся заметны. Как призраки. Призраки, я думаю, произошли оттого, что свет смог на мгновение высветить тени. Их можно рассеять светом. Пришельцы научились.
   - Банально, зло боится света. Это знаю даже я, деревенский парень, - последние слова он проговорил очень отчётливо.
   - Дело не в свете, - Кирилл и глазом не моргнул на интонацию Никиты. - Им не нравится только определённый диапазон. Не знаю точно, Митрофан мне там что-то рисовал, разноцветную диаграмму, хрен с ней. Натали, наш штатный ученый, пыталась докопаться. Она говорила, что некая часть света может их высветить и воздействовать на них, ведь видимый человеком свет - это лишь микроскопический диапазон излучения. Типа на самом деле человек не видит его, диапазон, где обитают тени, но если как-то совместить видимый спектр с этим диапазоном, то тогда, мол, произойдёт. Что там произойдёт?
   Никита молча смотрел на Кирилла, а тот силился вспомнить и пару раз даже ударил себя кулаком по лбу.
   - Вспомнил, синхронизация. Хрен там, я не знаю, что это значит, то тогда тени начинают рассыпаться. Хочешь увидеть Теней, иди туда. Пообщайся. Тебе выбирать. Можешь вернуться, но Михаил ничего тебе не даст, а можешь поговорить с Тенями. Просто поговорить и выслушать их. Я уже поговорил. Я тоже в них не верил, и в вещие сны не верил. В бред Митрофана не верил, и в его группу, куда Ася примкнула. Мы так поругались. Но поговорив с Тенями, я понял, что был не прав, мне открылась истина. Да, истина. Но мне не пройти переход. Сил нет и рана глубокая. Она загноилась, местные бактерии очень агрессивны. А ты сможешь пройти, ты здоров и ты сильный. И ты мне поможешь вернуться домой. Прочь с этой долбанной планеты. Иди и поговори с ними. Или боишься? Они ждут, я слышал их шёпот.
   - Я ничего не боюсь.
   - Тогда иди и смотри. Слушай, что они скажут.
   Кирилл снова стал заниматься своей раной. Она раздулась, и он осторожно мял синюю кожу около разреза. Время от времени из раны вытекал гной, и Кирилл морщился. Иногда ему было очень больно, и он откидывался назад, стукаясь затылком о громадный барабан. Он бился об него методично, пока боль не проходила, а потом снова начинал копаться в ране. Никиту передёрнуло, и он отвернулся.
   Куда идти? Туда или обратно? Назад, к Михаилу, хоть и в холод и стужу, но на свет, прочь из чрева этого гигантского жука, или вперёд, в треугольный проём следующей секции, где не было света. Там его ждали Тени. Они и сейчас двигались вокруг него, по полу, по потолку и по стенам. Неясные образы шагающих людей или кого-то там. Они шли туда, в темноту, и некоторые из них словно останавливались и махали Никите руками, призывая идти за ними. А вдруг они знают правду? Ещё его бабка рассказывала, когда гадала на картах, что мёртвые могут рассказывать тайны, объяснить скрытое, и им подвластны любые замки, запоры или сейфы. Она говорила, что если задобрить дух, то можно получить от него серьёзную выгоду. Эти духи знают множество тайн. А вдруг там, за дверью, он таки получит ответы на свои вопросы?
   Никита осмотрелся. Странных маленьких торнадо он не увидел. Пыль на полу лежала не шелохнувшись. Постояв так пару минут, Никита решился и зашагал по направлению к выходу. Чёрт с ними, с этими Тенями. С каких пор он боится темноты?! Хватит верить во всякую чушь!
   - Вот-вот, решил идти, - голос Кирилла изменился. Он стал суховат. - Решил всё сделать самостоятельно, как твой папа. Он ведь долго умирал на дороге, среди леса. Да, последнее, что он видел, это свет фонаря. А ведь он мог попросить о помощи. У него сердце сильно болело уже с неделю, и темнело в глазах время от времени. И за день до этого он чуть не попал под "мерседес", когда, захваченный очередным приступом, выехал на встречную полосу движения. Поэтому он не повёз вас на ярмарку на следующий день, а попросил дядю. Он сослался на то, что машина не исправна, а на самом деле он испугался, но побоялся тебе это говорить, а ведь ты спрашивал, Никита. Да, он никому не жаловался и решил, что всё сможет сделать сам. Поэтому один пошёл с грузом наверх, на вершину оврага. Яблоко от яблони не далеко падает. Никита тоже решил, что всё может сделать сам, без помощи...
   Никита одним прыжком подскочил к Кириллу, схватил его за грудки и приподнял.
   - Откуда ты знаешь! Откуда ты знаешь про моего отца? Кто тебе сказал? Как он умер?
   Кирилл закрыл помутневшие глаза, а когда открыл их, взгляд его был осмысленным.
   - Тени. Мне всё рассказали Тени. Хочешь, сам спроси их. А может, здесь есть и тень твоего отца, и она хочет тебе помочь. Может, хочет поговорить. Он же смог спасти тебя во сне и вывести из палатки.
   Зрачки Кирилла были расширены, как под действием наркотика. И говорил он так, словно говорил не он, а нечто с его помощью. Сухим голосом. Никита отпустил его, и тело Кирилла обмякло. А может, действительно поговорить с Тенями. Ведь та старуха для чего-то забросила его в этот мир. Может для этого, для этого момента?
   Никита положил Кирилла на землю. Да, теперь ему хотелось узнать ответы, и они были там. Кирилл открыл глаза.
   - Не бойся, пацанчик, они тебя не тронут, они лишь хотят поговорить. Иди и слушай. Слушай, что они говорят.
   - Я их услышу?
   - Не знаю. Мне понадобилось есть гадские грибы, чтобы понять, что они говорят, но ты на взводе, а значит, тебе будет проще. Ты их видишь без грибов, значит, на их волне.
   "Придурок", - подумал Никита, но промолчал и зашагал к проёму.
   - Света не будет?
   - Думаю, нет, - лицо Кирилла снова задёргалась.
   Никита вступил в темноту. Запах был тот же. Машинного масла, железа и ещё какой-то химии. Он прошёл метр от входа и остановился. Постояв так мгновение, он оглянулся. Позади него был ярко освещённый вход, а впереди и вокруг была тьма. Никита шагнул вправо, к стене. Там он стоял, около невидимой стены и ощупывал рукою то, что находил. Скорее всего, он нащупал острые углы и части механизмов. Воздух был сухой и тёплый, но вот запахи... Он подсознательно ждал несколько иного, запахов разложения что-ли... Но вместо них был запах смазки механизмов.
   Темнота действовала на Никиту угнетающе, и он стоял на границе света и тени, не в силах ступить дальше.
   - Что в этой комнате? - спросил он громко, чтобы Кирилл услышал.
   - Сортировочная. Здесь находятся электромагниты, которые отделяли железистую руду от другой руды. Удивительная машина. Всё в одном. Мой двоюродный брат работает геологодобытчиком. Он находит залежи руды и командует процессом её добычи. У нас, в России, всё просто. Есть пласт, несущий в себе полезные ископаемые. Бурятся шахты, десять, двадцать метров, и туда опускается тротиловая шашка с волноводами.
   - Чем?
   - Волноводами.
   - Понятно, электрические провода.
   - Болван, волноводы, это эволюционное развитие бикфордова шнура.
   - Хорошо говоришь, мне нравится.
   - Да хрен с тобою. Я не обязан тебе всё объяснять.
   "Он хочет высказаться, не нужно мешать этому", - подумал Никита и промолвил.
   - Ладно, мне интересно, я слушаю.
   - Врёшь, хохол, не интересно. Не буду говорить!
   - Тогда я не скажу, что увижу в этой комнате, а тебе ведь это очень интересно.
   В ответ была тишина. Никита ждал. Наконец Кирилл прохрипел.
   - Волновод, это развитие долбаного бикфордова шнура, помнишь, из фильмов про дикий запад: его киношные герои поджигали? Но только сейчас для детонации используется всего лишь нить горючего вещества в защитной оболочке. Смысл в том, что смесь, которая закачивается в шурфы, не может взорваться. Для её детонации нужна тротиловая шашка с запалом, а запал поджигает этот шнур.
   - И как это относится к этому... жуку?
   - Дурень, это совсем не то, что мы применяем на Земле. Мы бурим отверстия, потом подрывают заряды, и вверх устремляются горные массивы. Вся порода рушится на осколки. Осколки, которые собираются экскаваторами и самосвалами отвозятся на перерабатывающие заводы. Здесь совсем всё по-другому. Подрыв идёт снизу, поднимаются нужные породы, а этот "жук" их просто жуёт. Они поднимают все полезные ископаемые из-под земли...
   Кирилл закашлялся и смолк. Наверное, он снова отвлёкся на свою рану, а Никита молчал. Он не видел Кирилла, только слышал. Он уже слышал про этот метод добычи. Михаил ему рассказывал.
   Он снова посмотрел в темноту и услышал треск, словно лопается старый пергамент. Он вгляделся во тьму. Ничего. Тьма была такой глубокой, а ему нечем было её разогнать. Он сделал шаг назад, к проёму света. Слышались только этот треск и шёпот. Да, шёпот. Но он был не понятный, словно звучал откуда-то извне.
   - Это - совершенный и самодостаточный механизм, - снова начал говорить Кирилл, словно науськивал его, пробуждая храбрость. - Ты, деревенщина должен понять это. Удивительная машина. Знать бы её чертежи, её устройство, я бы получил патенты и Нобелевскую премию. Сколько при её получении денег отваливают?
   "Козёл, просто - козёл", - подумал Никита и вернулся в тёмную комнату. Где эти тени? Где эти странные тёмные создания, которых он видел в свете соседней комнаты? Эти человекообразные силуэты, которые вереницей плыли в коридоре?
   Никита снова зашёл вглубь комнаты сортировки, как её назвал Кирилл, и ждал ответа. Он не выпускал из рук тяжёлого железного прута. А вдруг Кирилл врёт, и в темноте скрывается кто-то физически осязаемый. А вдруг тут его подельник? Нет, он прут не выпустит из рук. Ни за что.
   Он стоял в темноте и слышал треск, пока к его шеи не прикоснулось нечто. Нет, это было не что-то холодное и скользкое, не когтистая лапа, как до этого, а горячее и сухое прикосновение. Это была рука. Да, тёплая, даже горячая рука. Маленькая ладошка. Она обняла его за шею и замерла. Словно в вагоне метро его вдруг обняла девушка. Почему он об этом подумал, почему такое сравнение?
   - Кто ты? - прошептал Никита.
   В ответ была долгая пауза. Ладошка скользила по его телу, от груди к животу, тёплая, ласкова. Никита невольно правой рукой схватился за грудь и попал по лицу железным прутом.
   - Твою мать! - выдохнул он и сменил руки.
   Теперь уже левой рукой он ощупывал своё тело, но не находил на себе ничьей руки. Но он же чувствует её, чувствует! Явственно ощущает, как ладошка гладит его, и от её прикосновения волосы становятся дыбом и кожа начинает гореть.
   - Кто ты?! - дрожащим голосом снова спросил Никита.
   - Мы - сны.
   - Что, какие сны? Не понимаю. Где ты? Я чувствую твою руку!
   - Мы просто образы в снах.
   - Не понимаю. В каких снах? Ну, да...
   Никита замолчал. Его что-то обняло, горячее и приятное. Точно, его обнимала женщина. Он почувствовало её тело, её мягкую грудь. Нет, не может быть. Он рукой пощупал позади себя. Там было пусто. Нет, это ему кажется. Его ласкала женская рука? И с чего это он взял?!
   Никита размышлял. Может, выйти из этой дурацкой комнаты, покинуть её? Он невольно переминался с ноги на ногу и задел какие-то обломки камня своими злополучными кроссовками.
   - Ой-х, блин, - прошипел Никита. Левая нога больно ударилась. Удар пришёлся прямо на косточку, и вдруг... Вдруг кто-то подул на неё прохладным воздухом, и боль спала.
   - Эта.., - он не находил слов. В воздухе витал запах пыли и, ещё запах как от работающих лазерных принтеров. Никита старался вспомнить его название. Да, через минуту он вспомнил - озона. А ещё кислый запах. И странные щёлкающие звуки, и словно бы печальные вскрики, как звуки лопнувшей струны.
   Эта комната была совсем тёмной. Свет от соседнего помещения проникал сюда совсем немного, и Никита шагнул поближе к нему, перешагнув через груду камешков. Может, надо просто выйти на свет. Но комната гипнотизировала его тем, что в ней обитало: оно было такое тёплое, горячее и... такое сексуальное. Он этого горячего прикосновения у него сразу встал член, причём Никита не контролировал свои действия. Никита глубоко и быстро задышал, чтобы собраться с мыслями и отбросить от себя эти гнусные мысли, но что-то снова обнимало и грело его. Оно не опускало его.
   Никита сделал шаг и... словно потащил за собой повисшую на нём девушку. Он даже услышал, как она перебирает ножками. Так Юля с ним делала всего один раз, и он это запомнил на всю свою жизнь, а эта невидимая женщина не просто повторяла, а ещё горячими губами ласкала его шею. Это его взвело, как пружину.
   - Я...
   - Тише, не бойся. Просто успокойся и наслаждайся. Ты это заслужил, солдат. Ты это давно заслужил.
   Невидимая девушка так приятно его ласкала, и её рука спускалась всё ниже и ниже. Теперь она играла с его пупком. Никита едва сдерживал себя, чтобы не сделать кукую-то глупость. Побежать, или начать мастурбировать. Он пытался справиться со своими мыслями.
   "Это не правда, это просто тебе кажется, это просто галлюцинации", - но ощущения тела глушили эти здравые мысли, и когда её рука скользнула совсем низко, он невольно простонал. Когда он в последний раз ощущал женщину, спал с нею?
   - Хватит! Хватит! - пролепетал он.
   - Тебе не нравится?
   - Я не могу думать, Никита дрожащей рукой вытер пот со лба. Его тело горело.
   - Хорошо, я не буду. Но только попроси, и я продолжу. Тебе ведь нравятся мои ласки? Я могу и губами.
   - Тебя нет! - пискнул Никита.
   - Есть, только я нахожусь словно в зеркале. Между мирами. Ты только ощущаешь меня, а можешь и увидеть, если захочешь.
   - Ой, - Никита поправил член, который сильно выпирал в штанах и мешал. - Кто вы, и что вы такое? Тени? Что такое тени?
   В ответ была тишина.
   Что-то двигалось вокруг него. Он не видел, но ощущал, словно воздух стал физическим.
   - Всё, с меня хватит, блин, я...
   Его снова обняла девушка.
   - Не бойся, они защищают тебя от других, тех, которые стали безумными. Они - твоя стража, твоя личная стража. Они - твоя охрана и в мире живых, и в мире мёртвых.
   Никита начал успокаиваться от таких ласк. Ему было так приятно, что колени его подогнулись, и он... на что-то присел. Он почувствовал это. Какой-то валик. Нет, не валик. Словно он сел на колени человека, сидевшего на корточках. От неожиданности Никита выпустил прут, и тот гулко упал на землю.
   - Что там?
   - Один из нас помогает тебе не упасть, любимый. Мой и наш всеобщий любимый. Наш ангел, наш бог. Мы твои и только твои, мы тебе служим и всегда готовы тебе угодить. Повелевай нами, наш господин.
   - Боже, - выдохнул Никита постанывая. Ему делали минет, но не больно и резко, а нежно, так, чтобы он чувствовал только наслаждение. Осторожно, без усилия, ожидая его реакции. А кто-то, ещё одна девушка, окутала его теплом объятий и ласк.
   Боже! Он мог только мечтать о том, чтобы девушки так ласкали его! От местных доступных девушек в его селе и округе ласки не дождёшься. Давай подарок или деньги, и тогда - может быть. Потом можешь попрыгать. Но вот так, нежно и ласково, словно читая его мысли и желания... Он чувствовал перебирание женских пальчиков на спине, ласки языком, осторожное, именно осторожное поглаживание эрогенных мест. Никита терял способность мыслить от всего этого. Он почувствовал, как его глаза закатываются.
   - Я сейчас кончу! Ой, больше не могу! - но теперь две девушки не давали ему это сделать, они остудили его странным холодным воздухом. А потом принялись сначала. Он чувствовал руки, чувствовал обнажённые груди, чувствовал это, горячую щель. Это был секс. Он занимался любовью с женщиной. Его член точно был во влагалище, он же спал с Юлей, он не мог это спутать с другими ощущениями. Член погрузился в горячее, влажное отверстие, причём с усилием. Те же движения вверх и вниз и поцелуи. Никита моргнул глазами, но вокруг по-прежнему была тьма. Никого не было, никаких девушек. Он стоял напротив светового прохода один и дёргался.
   - Я... - ярко вспыхнувшая мысль, что он сходит с ума была мгновенно парирована новыми ласками.
   "Кто это, вот бы увидеть".
   Сквозь наслаждение секса, его посетило ощущение, будто внутри него открылась некая дверь. И после этого в его мозгу возник образ: ослепительная девушка, рыжеволосая, с белой кожей и с веснушками на лице. Круглое лицо, яркие губки. Образ идеала, созданный им ещё в детстве. Он смотрел на неё, словно выплывшую из темноты, и не мог налюбоваться. Высокая грудь с идеальными сосками, стройное тело молодой девушки, упругое, подтянутое, с плоским животиком.
   Рядом был силуэт другой девушки. Он словно видел его краем глаза. Прямые светлые волосы, серые глаза, миловидное лицо. Но какое тело. Не толстое, а именно плотное, широкое тело, большое, но не рыхлое. Трудно было подобрать слова. Тело женщины в самом соку. Её формы, особенно грудь и попа. Она даже повернулась к нему боком, чтобы он понял, какая у неё привлекательная попа.
   - А-а-а, - выдохнул он, и её попа уже оказалась под его правой рукой, и он мял её, ощупывая формы. Блаженство! Это сказка, это - небесный подарок. Может, это Механик ему подарил их в качестве компенсации за то, что он пережил? Всё прошло. Все его страхи, ужасы, переживания. Все его страшные воспоминания про планету, всё угасало. Даже война на Украине и та блекла. Только блаженство и наслаждение.
   Но был один момент. Странный. Как ему было хорошо от ласк и сексуальной близости, но как только девушка приближалась, словно хотела войти в его тело полностью, стараясь погрузиться, что одна, что вторая, создавалось чувство давления. Словно он был окружён прозрачным пластиком, заполненным гелем. Между его телом и эластичной поверхностью был этот гель, и сейчас нечто пыталось разорвать пластик, оно давило, и через гель Никита чувствовал это давление. Он чувствовал, что кто-то хочет проникнуть к нему, но пока не может.
   Вот вторая девушка предприняла ещё одну попытку. Ей кто-то помогал. Двое мужчин. Они ударились в пластик и начали его продавливать. Рыжеволосая девушка вспыхнула, прервала половой акт и набросилась на них с шипением и треском. Но это не помогло, эти трое пытались продавить защиту дальше, однако она только растягивалась, прогибаясь, зато Никита испытал страх. Наслаждение и влечение исчезло, зато появилось импульсивное желание защититься. Никита невольно сжался и тем самым отбросил образы. Сексуальная рыжеволосая девушка померкла, стала темнее, а потом она заговорила. А этих трёх даже не было видно. Они исчезли.
   Что там говорит эта девушка, похожая на тень, словно её присыпали сажей? Постепенно слой за слоем сажа исчезала, и девушка снова проявлялась. Стрёкот и шёпот стали похожи на слова. Что-то двигалось вокруг него и шуршало. Слова, это слова? Сначала была белиберда, но потом, после паузы, он услышал всё чётко.
   - Никита, мой любимый, ты слышишь меня. Я говорю тебе, я шепчу тебе. Никита, моё вожделение. Я хочу тебя. Я хочу сделать тебе приятное, не просто приятное, я хочу, чтобы ты почувствовал абсолютное сексуальное удовлетворение. Не гони меня. Они не понимают, дураки.
   - Да блин, они меня чуть не порвали.
   - Они будут наказаны. Их уже наказывают.
   - Кто ты? Тень?
   - Душа. Душа, которая потерялась.
   - Да? Разве это возможно? Душам открыт весь мир.
   - Нет, только его часть. Позволь мне погреться.
   - Ты горячая.
   - Да, ты чувствуешь мой жар. Ты чувствуешь моё пламя, желание владеть тобою, только у тебя есть то, что есть только у тебя, живого, и я хочу погреться, как у костра. Я хочу впитать тепло твоей души, твоего живого, физического тела. Прими меня.
   - Слушай, девушка, я...
   - Молчи и слушай, что я тебе говорю. Мы - мёртвые, но мы и живые. Мы существуем там, где существует тёмная материя. Учёные о ней знают, они её математически просчитали, гравитацию уловили. Но они её не видят. Там обитаем мы. Нас можно почувствовать, мы можем прийти в снах, но увидеть нас нельзя. Ты видел тёмную материю, ты общался с богом. Расскажи через себя про нас. Пусть он спустится и нам поможет. Мы не должны так страдать. Он может нам помочь. Как нам плохо, мы хотим согреться, это словно свернуться калачиком под одеялом. Почувствовать оболочку, Никита, вновь стать, хоть на мгновение, живыми. Мы тебя просим, - от этих слёз девушки в душе Никиты снова открылась ещё одна дверь. - Я умираю и распадаюсь, - девушка плакала. - Я так больше не могу, не могу больше питаться падалью. Я хочу снова не думать про это, не думать про поиск энергии. Я хочу просто поспать. Никита, просто поспать. Прими меня. Я буду твоей, вечно. Я сделаю, всё что хочешь. Мы наделим тебя силой и знанием. Никита. Мы поможем вернуться домой.
   Она плакала. Никита видел стоящую перед собой обнажённую девушку, дрожащую от холода, её плечи подрагивали, а сквозь закрытые ладошками глаза вытекали крупные капли слёз.
   - Мне холодно и одиноко, - шептала она. - Мне хочется прижаться к телу близкого, любимого человека и погреться. Это простое желание, почему же мне нельзя это сделать? Я не прошу сделать меня ангелом, я прошу лишь дать мне возможность прижаться к мужчине, свернуться калачиком и обняв заснуть. Что в этом такого?
   - Ты похожа на тень. Тебя нет рядом со мной, - тихо, сглотнув, проговорил Никита. - Не знаю, может, ты тень бесов.
   - Нас так иногда ошибочно называют, но мы не безумны. Среди нас есть чёрные души, которые безумны, но я не из них. Просто дай мне поспать. Я давно не спала. А я сделаю тебе приятно. Я хочу свернуться в тепле твоего тела с моими друзьями. Не буду врать тебе, я говорю сейчас честно и открыто, чтобы ты знал, что можешь доверять мне. Мы хотим войти в тебя и поспать. Взамен ты получишь силу. Мы покажем тебе иной мир, где пространство не имеет значение. Это скрывают пришельцы. Ты уже понял, что твой Михаил не был человеком. Он тебя обманывал, но вёл тебя сюда, как подопытную мышь.
   Никита стоял в темноте и был совершенно растерян. На него навалилось столько информации, что мысли в его голове путались.
   - Да фигня всё это...
   - А ты посмотри и сделай вывод после того, что увидишь. Тебя все использовали, и тот, кто зовётся Механиком, и мерзкая старуха, и этот, франт в очках. Все. Тебя использовал Михаил и использовал Кирилл. Он тебе всё рассказал, зачем ты сюда зашёл. С какой целью. Все тебя обманывали, кроме нас. Мы честны, потому что мы хотим быть с тобою. Ты ведь хочешь домой, в родную деревню, в родной дом, на свою старенькую печь. Мы тоже хотим домой, но мы ослабли.
   - Да, мы предлагаем сделку, - вторил мужской голос. - Ты примешь нас, а мы поможем тебе вернуться домой, как и нам. Нам здесь противно, чуждая энергия планеты, души этих ящеров вечно нам мешают. Но нам нужна для этого энергия, тело. Кирилл умирает, он не может нам помочь, а ты можешь. В тебе есть след прикосновения бога.
   - И всё?
   - Нет, мы будем служить тебе. У тебя же есть мечта, внутри твоей души. Злобная мечта, но справедливая. Месть. Мы чувствуем её. Мы не просто поможем отомстить, но и насладится мщением. Никита, послушай нас, у тебя не будет другого шанса.
   - Любимый, ты слышишь?
   Горячие руки начали ласкать его опять, и странная оболочка, которую он ощущал вокруг себя, начала поддаваться. Он снова увидел двух девушек. Рыжую и со светлыми волосами. Хотя нет, появилась третья, тоже миловидная, высокая, с карими глазами.
   Он впился в них руками. Мял груди, попы, прижимался к их телам и рычал, как животное. На заднем плане были и другие силуэты, но он не обратил на это внимание. Только на драку. Они кого-то выталкивали, когтистого, ящера, который хотел прорваться к Никите. Вытолкали, и он исчез. Остались лишь сексуальные девушки.
   О, да, это они правильно сказали, у него была мечта. Месть. Это чувство обхватило его, окутало и сжало предвкушением. Никита вспомнил кровь, огонь и запах пороха с тротилом, горящей краски и пластика, горящих человеческих тел... Он вспомнил, как их бросили и уехали. Они, наверное, сейчас наслаждаются жизнью, тратя эти кровавые деньги. Они радуются каждому дню, пока товарищи Никиты гниют в могилах. Ярость, ненависть и жажда мщения открыли ещё одну дверь в его душе, и тёмные силуэты приблизились.
   Что-то его предостерегало, что-то или то кто-то. Что он видит? Обнажённых девушек? Нет, они не настоящие. На самом деле перед ним прыгали тёмные тени. Но месть затмила глаза Никиты. Боль утраты друзей, яростная боль и злоба от того, что их ради денег кинули на убой. Он моргнул глазами, и серость теней исчезла. Да, отомстить, заставить этих гнид почувствовать то, что испытали они, боль, страдание, ужас. Чтобы деньги, полученные от врага, им поперёк горла встали.
   А потом его снова отвлекли ласками. Ему вдруг показалось, что девушки уже ласкают его член не снаружи, а внутри, под кожей. Это принесло такие яркие ощущения боли и удовольствия одновременно, что он взвыл.
   - Как же, как же так, - сквозь свои стоны пробормотал он, теряя остатки сознания и рационального мышления, словно в состоянии сильного опьянения. - А-а-а, внутри меня, что вы делаете?
   - Мы показываем, что с каждым ослаблением твоей защиты, твоего недоверия, тебе будет только лучше и кайфовее. Ты чувствуешь, как моя подруга делает тебе минет под кожей твоего фаллоса? Тебе никто так больше не сделает, только мы. Да, мы чувствуем твои мысленные вопросы. Это всё надо испытать.
   Опять Никита испытывал помутнение рассудка, непроизвольно подвывая. Он пытался оттолкнуть девушек, но они словно завязли в нём, как прилипли.
   - Почему вдруг я? Со мной никогда такого не было!
   - Разве? - вдруг сказала рыжеволосая. - А разве во сне к тебе не проходили незнакомые девушки? И ты с ними не спал? Только не говори, что такого не было. Мы видим, что у тебя в душе.
   - Видим, - сказала другая девушка. - Мы видим, как он во сне спал в гостинице с интересной длинноногой блондинкой. Он ощущал её тело. Как он трахал её, бросив на подушки, держа её руки за спиною, чтобы она лежала мостиком, как рабыня. Трахал долго, посапывая и наслаждаясь своим превосходством. Но когда захотел кончить, то проснулся.
   - Она питалась. Осторожно, и чтобы не привлечь внимание исчезла, - сказал, поясняя, ещё один голос, но мужской. - Это эротические сны, когда спящий раздаёт много энергии, когда его стимулируют. Пробиться в его сон, стать его частью, это дано далеко не каждому. Нужно, чтобы её в сон пригласили, как в жизни. Сексуальное возбуждение, как глубокая любовь, тяга к человеку, одержимость им, ярость и ненависть, - это сильные чувства. Это фонтаны энергии для Клубка и Покрывала. Но когда человек во сне кончает, это становится просто гейзером энергии, которую спящий растрачивает попусту. Это мгновенно привлекает обоих, и сегменты Клубка, и клочки Покрывала.
   - Не говори про них, - зашипели голоса. - Эти мерзкие существа.
   - Кто, что?
   - Не обращай внимания, любимый, - продолжала щебетать девушка с рыжими волосами, обняв Никиту. - Вспомни. Вспомни, как во сне тебе давали незнакомые девушки. Ты знакомился с ними в разных странных местах, и хотя до этого ты никогда их не видел, тебе они казались знакомыми. Они всегда тебе улыбались, застенчиво опускали глаза, краснели и делали ясные намёки на желание близости. Правда? Как у них подымалась грудь, как наливались соски, ты же их сквозь одежду видел. Как они облизывали губы.
   А эти странные места. В одном сне ты вроде бы был в своей деревне, но она была и не была похожа на неё. Этот голубой купол почти до неба. Тебе тогда прохожий сказал, что это теплица. Ты когда-нибудь видел подобную теплицу? А где ты видел в Кагарлыке подземный город вроде киевского "метрограда"? Но ты там был и поднимался с красивой девушкой в лифте на поверхность. Помнишь её глаза? Большие голубые глаза. И то, как от вибрации кабины она прижалась к тебе, такая горячая, и ты начал её целовать?
   А этот вид цветущих каштанов, когда ты сидел на скамейке, а она сидела на твоих коленях, спрятав голову у тебя на плече. Что это было, Днепр ты видел? И это в Кагарлыке?
   А сколько раз ты просыпался и убеждался, что кончил, после того, как спал с девушками во сне. С разными женщинами, в разных местах, порой добиваясь их насильно. Ты чувствовал их тела, ты входил в них, причём часто лишал девственности. Как же тебе это нравилось. Юля ведь не была девственной, правда? Ты разозлился, но промолчал, обиду затаил. Я её вижу. Маленькая обида, покрытая штрихами мести. Никита, ты помнишь эти сны?
   - Хватит!!!
   Никита подпрыгнул, понимая, что его штаны были мокры. Он долго сдерживался, а потом его прорвало. Рыжеволосая девушка исчезала, но она улыбалась. Как же так! Вот он видит её, словно она стоит перед глазами, но когда он сбрасывал наваждение, закрывая глаза, сосредотачиваясь и тряся головою, он уже ничего не видел. Она уходила в темноту, как и другие девушки и те неясные фигуры, которые стояли за ними. Ничего не менялось. Хотя нет. Разве что темнота начала отступать и сереть. Он начал видеть вокруг себя силовые кабели, механизмы, лотки, где распределялась порода после отсева.
   Никита вновь почувствовал ласки, нежные и игривые. Языком, пальцами, сосками груди. Его тревога и страх снова таяли, его вопросы исчезали. А эти образы, которые всплывали лишь в его сознании... Обнажённые девушки, такие доступные, ловящие его мысли. Да, точно, они угадывали его желания, словно были уже внутри тела, внутри его мозга. Эти ласки, словно они гладили его нервы не через кожу, а под ней.
   Они внутри!!! Никита вздрогнул от ужаса, но рыжеволосая девушка прильнула к его уху, нет, выплыла из головы и прошептала.
   - Тише, тише не бойся, наш господин. Мы твои рабыни, мы твоя семья. Понимаешь, твоя семья, самая близкая. Мы тебя любим, не как Юля, мы тебя любим по-настоящему. Мы будем плакать, когда тебе будет больно и будем с тобою радоваться. Ты больше никогда не будешь одиноким, один на один перед трудностями. Мы больше чем друзья, мы твои ангелы-хранители.
   И ещё одна дверь открылась. Девушки вновь возникли перед его глазами, и он почувствовал давление. Они хотели в него войти, и его защита, эта эластичная броня стала тоньше. Кто-то был внутри, но остальные пока не могли войти.
   - Вот ты и кончил. Мы старались, правда, девчонки?
   - Да, да, да, - послышали голоса, их было больше трёх точно. - Он настоящий ловелас, такой сексуальный, такой мужественный.
   - Я бы его всего облизала, - сказала одна девушка.
   - Нет, а я бы его гладила спинку и чесала пятки, - заметила другая.
   - А я бы его иногда кусала и царапала, не давала себя схватить, а потом, когда бы он меня догонял, обвисала, как пойманная львом лань.
   - Ой, блядь, - только и выдохнул Никита, услышав всё это. Он сделал шаг назад и нащупал опору.
   - Наш господин, - рыжеволосая девушка с веснушками на лице приблизилась. Как она горела жаром. - И я, и другие может доставлять тебе такое удовольствие вечно. Мы будем твоими наложницами, рабынями. Мы поможем тебе обладать любыми девушками, которых ты увидишь и захочешь. Понимаешь, наш господин, любимый. Мы увидим их души и подскажем, куда стрелять стрелой Амура. Поверь нам, мы очень сильные. Нас боятся, потому что не знают. На самом деле, мы - благость. Мы - дар.
   - А как же с ребёнком? Вы можете мне дать дитя! - выкрикнул Никита, шатаясь. Слава богу, он держался за какую-то металлическую стойку. Шёпот стих и наступила тишина. - Вы же ненастоящие.
   - Но сила наша - настоящая. Выберешь женщину, любую, и ты её получишь. Она станет твоею. Она будет выть от желания переспать с тобою, - голос девушки стал жёстким, интонации стали стальными. Это было бескомпромиссное заявление.
   - А если не захочет?
   - Никита, той властью, которую мы тебе дадим, не обладает ни один парень на Земле. Пусть он хорошо одевается, пользуется дорогими парфюмами, делает крутую причёску и ведёт себя развязно, всё равно он даже близко не сможет сравниться с тобой возможностях...
   - Но я...
   - Да, ты считаешь, что ты - некрасив со своим круглым прыщавым лицом, оттопыренными ушами и жидким волосами и куда тебе тягаться с красивыми мальчиками, которых природа не обидела красотой и привлекательностью. Когда мы наберём силу, мы сможем подчинять желания тех, кого ты выбрал. Если у твоей избранницы будет кавалер, мы с ним разберёмся. Мало ему не покажется, особенно, если он начнёт тебя обижать. Никита, наш господин, никто и никогда тебя даже не заподозрит и не обвинит. Это наша сила. Ты понимаешь, о чём мы говорим? Мы дарим тебе власть! Хочешь женщину? Состоятельную, известную. Нет, хочешь девушку? Пусть будет девушка, ты получишь её, если захочешь, любую. Мы видим души всех. Тебе кто-то не понравился? Раздутый от важности самодур? Он богат, хорошо одевается, ездит на великолепной машине? Кто? Банкир, топ-менеджер или чиновник? Мы заставим его преклониться перед тобою. Все его знания будут твоими. Ты будешь богат, очень богат, будешь повелевать, как царь! Тебе нужно одно: нас впустить. Ты почти сдался. Ты почти поверил. Осталось совсем чуть-чуть, маленькая вуаль недоверия. Отбрось "если", "вдруг", "может быть".
   - Я боюсь.
   - Боишься? А как же твои погибшие побратимы и те, кто вас бросил? Как ты им отомстишь, находясь здесь.
   И последняя дверь открылась...
   Что это было? Словно лопнула натянутая струна, и Никита почувствовал, как в него что-то входит. Горячее, но, оказываясь внутри, оно становилось холодным. Это как трогать лёд: сначала словно обжигаешься, а потом приходит ощущение холода. И эти существа ворочались в нём. Никита ёкнул и попытался сопротивляться.
   В нём что-то двигалось, как громадные черви, касаясь его внутренних органов и перебирая их. Они словно их ощупывали, часто отбрасывая. Создавалось ощущение, словно кто-то, кто входили в него один за другим, елозили, устраиваясь поудобнее.
   - Ой, больно! - невольно пошатнулся Никита, но его поддержали десятки рук.
   От боли видения пропали и он увидел себя в сером свете комнаты, где находился. Свет стал ярче. Кроме обычных предметов, частей машин и агрегатов, шнекового смесителя, лопасти которого выступали за металлические стенки, корытообразных лотков, лент транспортёров, он видел, как стены и все механизмы словно покрылись тёмной трепещущей пылью. Словно все механизмы вибрировали, а вокруг них прыгали некие тёмные частицы. И ещё что-то вырастало за стенами. Облака, белые облака? Не понятно было, Никита не мог чётко рассмотреть, что это такое. Он был занят своими внутренними ощущениями. Сколько же там созданий внутри него? Что они делают, почему так больно ворочаются? Почему от этих движений так больно отдаёт эхом в голове? Мозг словно болезненно сжимался и хотел куда-то спрятаться. Ему было больно, наверное, сознанию было больно. А что за странные обрывки мыслей, не его мыслей, и странные, спонтанные вспышки эмоций - от радости, до ненависти?
   - Тише, тише, любимый, - успокаивали и держали его девушки и ещё несколько неясных силуэтов мужчин, чтобы он не потерял сознание. Они ласкали его и больно щипали, чтобы он не отключился. - Не надо так эмоционально реагировать. Т-с-с. Мы здесь, мы поддерживаем тебя. Нужно только немного потерпеть.
   - Больно, у меня все внутренности выворачиваются, - сказал Никита, сквозь болезненные ощущения, но девушки снова ласкали его, и он снова прочувствовал, как начал поддаваться на их ласки, теряя желание сопротивляться.
   - Не надо кричать и сопротивляться. Никита, не дёргайся, это как укол шприцом: сначала больно, а потом ощущение иглы уходит. Тише, тише, лапочка, наш малыш. Наш любимый малыш, ты ведь играешь с нами. Как ты за попу схватил девушку со светлыми волосами, так сжал, что пора кричать. Играй, играй с нами, как хочешь. Хочешь пощипать, как в детстве, за волосы подёргать? Давай, мы поможем помочь вернуть тебе твоё детство. Даю слово, - рыжеволосая девушка на секунду отвернулась, а потом снова начала его целовать. - Но сейчас, Никитушка, сейчас успокойся, не дёргайся и главное не бойся. Просто принимай эти неудобства, ты же сильный, солдат, - они гладили его, дули холодным воздухом в те места, где было очень сильно больно от того, что кто-то ворочался, а потом снова грели его и снова ласкали. - Сейчас нужно немного потерпеть. Ты ведь солдат, можешь терпеть. Да, мы прочитали твою мысль, но мы же тебя ласкали. Услугу за услугу, это тоже твоя мысль на грани сознания и подсознания. Мы видим её. Это наша с тобой сделка, скрепленная этим мысленным договором.
   - Я, не понимаю, - пискнул на выдохе Никита, но девушки снова ласкали и возбуждали его, и проникновение новых существ было уже всё-таки не столь болезненным. Они проникали в него один за другим. Казалось, этому не будет конца, но вот последнее что-то вошло в него и, поелозив, приняло его форму, словно наложившись, как папиросная бумага, приклеившись изнутри, как и другие до него. И после этого его снова коснулись когти.
   - Иша, муша тхыр! - зашипели девушки, но Никита приказал:
   - Молчать! Я же ваш господин? Молчать!
   - Да, господин, - тихо ответили девушки. - Повинуемся.
   Никита посмотрел в ту сторону, откуда его коснулись холодные когти. На стене возле выхода находилась тень рептилии. Он видел её. Да, это несомненно была тень рептилии, подобной той, что он видел у дерева-тотема. Поняв, что он видит её, она сделала движение передними руками-лапами и исчезла. Точно, Никита узнал это жест: словно кошка царапается в дверь, выпустив когти и перебирая лапами. Что это, последнее предупреждение?
   - Ой, как мне нехорошо. Даже не знаю, наверное, так женщина чувствует ребёнка внутри. Ой, плохо мне. Меня мутит и выворачивает, - Никита хотел проблеваться, но нечем было, поэтому он только чувствовав спазмы и, наклонившись, долго страдал и сглатывал. - Жопа всё это!
   Он зашатался и сжал кулаки. Он силился выбросить чужаков из себя. Он испытывал животный ужас, чувствуя, как они копошатся в нём и начинают тихо подбираться к его голове. Перед глазами, как вспышки, появлялись странные видения. Он не помнил этих событий. Какие-то дети, какие-то машины, странные дома, роскошные особняки, картинная галерея. Это были не его воспоминания, но они множились, путая ему собственные мысли в голове.
   Сколько же их в нём?! Что они делают? Его правая рука невольно шевельнулась, дёрнулась как от конвульсии и расправила кулак. Это сделал не он. Он терял контроль над своим телом. Страх стал сильнее. Его заполнило желание выбросить это из себя. Руки невольно начали царапать тело, где под кожей что-то двигалось. Голоса в голове, их было много, и каждый что-то говорил. Стоял галдёж.
   - Прочь! Вон из меня! Я не хочу, я передумал! Прочь, оставьте меня в покое! - Никита начал прыгать, словно думая, что вытрясет их из себя. - Прочь! Прочь, суки.
   Он начал тужиться, и внутри него всё пришло в движение. Что-то цеплялось за него, царапалось, упиралось, но он начал потихоньку их выдавливать. Голоса стали громче, бубня что-то не понятное. Кто-то повизгивал, кто-то выл и свирепо шипел.
   - Прочь! Не хочу! Не надо ничего от вас. Не надо вашего преклонения, я не хочу, чтобы во мне что-то ползало. Бесы, я помню, как мне рассказывали про бесов. Вы не тени, вы бесы. Злобные существа!
   - Хорошо, мы уйдём, мы можем тебя оставить. Но мы можем дать тебе нечто другое. Хочешь посмотреть?
   - Опять секс? Пошли вы нафиг, не хочу!
   Нет, он не хотел идти на такую жертву. Приятные сексуальные ласки от невидимых женщин в обмен на то, что он чувствовал сейчас?! Внутри его всё холодело. Нервы натянулись, как струны. Копошение продолжалось. Он начал дёргаться, то руками, то головой, то всем телом, словно его покалывало током, и от этого части его тела непроизвольно двигались.
   - Бля, прочь из меня! Не хочу вашего секса!
   - А как насчёт смерти?
   - Что?
   - Ты помнишь, что ты чувствовал, там, на Земле, на поле среди горящей кукурузы? Как гибли твои товарищи, мы их видели. Мы с ними говорили. С их душами, растерянными, брошенными, непонимающими, что произошло. Преданными. Они нам много рассказали.
   - И что они рассказали?
   - Рассказали, что такое боль, боль и отчаяние. Они плакали, как могут плакать души, когда увидели всё это.
   - Что? - выдохнул Никита. - Что они увидели? Сражение?
   - Нет, нечто другое. Они выли от отчаяния и не могли сдвинуться с места. Многие до сих пор там стоят не в силах воспарить и уйти. Они станут потерянными душами, даже после смерти не найдя покоя, а ты можешь им всем помочь, Никита.
   - Как?
   - Мы можем показать, что их гнетёт. Лучше тебе это самому увидеть. Один из нас станет твоими глазами, пусти его в голову. Иришу.
   - Нет, скажите так. На словах объясните. Я вот её пущу, а следом за нею поползут остальные.
   - Не поползут. Даю слово. Они останутся на месте.
   - Да, конечно, особенно когда они сейчас во мне ползают по всему телу, как паразиты!
   - Всем стоять! - голос девушки был властным, и всё остановилось, замерло. Его руки и ноги перестали дёргаться, тело перестало непроизвольно двигаться, а перед глазами потемнело. Вокруг вновь была темнота. Эти существа в нём отступили и сжались.
   - Теперь веришь мне?
   - Не знаю.
   - Жора ушёл. Он ушёл домой, чтобы проститься с родными. Долго сидел на берегу лимана, на его сокровенном месте из детства, и смотрел вдаль. Потом посетил своих друзей, попрощался со своей первой любовью, Ларисой, долго нежно гладил её щёку, пока она спала. Она улыбалась ему, и он воспарил.
   А вот Лёха, он остался. Он никак не может понять, почему это случилось, почему это произошло, почему их так точно накрыли артиллерией. Он бродит по полю в поиске ответа. Он верил в победу, верил в Украину, а его родным даже не хотят выдавать денежной компенсации, хотя его тело нашли и идентифицировали. Но он этого не знает, потому что то, что он увидел после смерти, повергло его в безумие. Он сошёл с ума и теперь ходит по полю. Неужели ты не хочешь его спасти, Никита. Тебе всё равно?
   - Нет.
   - Тогда пусти Иришу, и она тебе покажет. Осторожно, не нанося вреда, ласково. Она это умеет, ведь она при жизни была актёром театра.
   - Хорошо.
   В Никите проснулась совесть. Нет, он по-прежнему боялся теней, но он вспомнил, как уезжало командование, спасаясь бегством, он вспомнил разговор в палатке. Что ещё могут показать тени? Чего он ещё не знает? Он ослабил давление и почувствовал, как что-то коснулось его головы изнутри. Осторожно, робко, стараясь не причинить боли, оно тихонечко вползло в его голову и стало расширяться, заполняя всё пространство внутри черепа. Оно превратилось в нечто, что наложилось на его душу, как будто надуваемый воздушный шар принял форму его головы изнутри, а потом его глаза потеряли фокусировку.
   Когда этот процесс завершился, он смог видеть по-другому. Тьма ушла, всё снова стало серо-белым, тьма только теперь гораздо ярче. Он видел, что позади яркого, освещённого входа комната делится на две секции. Во второй секции Никита увидел многоуровневые транспортёры и овальные чаши электромагнитов, подвешенные на гидравлических манипуляторах. Судя по всему, в этой комнате шло отсеивание грунта на разные транспортёры, а те вели прямо в плавильные печи. Электромагниты отсеивали железосодержащую руду, притягивали её и сбрасывали на нужный транспортёр. А в конце комнаты находились громадные шнеки, наподобие того, что стоял позади Никиты. Но эти были длинными и разделялись перегородками на секции. Никита отсюда не видел, что именно разделяло громадные ванны шнеков. Какие-то плиты. Это очень напоминало мясорубки. Скорее всего, через эти плиты с отверстиями руда размалывалась. На корпусах ванн, где вращались шнеки, были видны тёмные потёки не то масла, не то воды. В углах, около ног крепления, скопилась застывшая масса, как будто туда капал жидкий раствор цемента и застывал. Рядом со шнеками в потолке были заметны круглые отверстия вентиляции, закрытые решётками. Воздух не двигался, вентиляция была выключена, хотя машина работала. Гул продолжался, а теперь, когда тень Ириши заполнила его голову, он слышал не только далёкий гул, а ещё лязг и шипение пневматики, доносившиеся из-под пола. Что-то скреблось и двигалось там, медленно, словно на холостом ходу. Но перед глазами Никиты все механизмы были застывшими, словно процесс внезапно прервался.
   Он услышал позади себя шелест шагов, множества шагов, и повернулся к освещённому проёму. Свет был ярким, но он не слепил Никиту, хотя он чувствовал странный жар, словно свет нагревал собою воздух. Но это не так удивило Никиту, как вереницы теней. Он уже видел эти тени, но не слышал, как среди шороха шагов был слышен шёпот. Этот звук, который он принял за треск рвущейся бумаги, был не треском, а многоголосым шёпотом. Тени бормотали, иногда жестикулировали, они что-то говорили себе под нос, не переставая. Некоторые начинали иногда кричать и шипеть, словно вели разговоры с невидимым собеседником, который раздражал их. Но, тем не менее, все они продолжали покорно брести в одну сторону.
   - Что они делают? - спросил Никита.
   - Бредут в поиске, - прошептал другой женский голос.
   - Слушай, ничего не понимаю. В поиске чего?
   - Есть такое выражение: брести в темноте, не разбирая дороги. Но если ты увидишь яркий огонёк, ты будешь брести на его свет. Это будет твоя цель на данный момент.
   - Они ведут себя, как пьяные, - Никита смотрел на тени, некоторые из которых странно дёргались.- Они вообще понимают, куда идут?
   - Большинство - нет. Они утратили ясность мысли. Смерть их надломила. Цепляясь за жизнь, за свою земную жизнь, в безуспешных попытках на неё повлиять они начинали злиться. Сначала чуть-чуть, а потом сильнее и сильнее. Это порождало обратный эффект, что-то вроде алкогольного опьянения, их души так защищались. Это свойственно всем. Вон тени рептилий. Они делают всё то же самое. Бредут вслепую. Поэтому они здесь и их так много. Они ищут дорогу и не могут найти. Они увидели здесь свет во тьме и идут к нему.
   - Свет? Почему здесь?
   - А почему ты здесь? Почему не кто-то другой?
   - Откуда ты знаешь? - Никита содрогнулся от её встречного вопроса.
   - Наши души едины, я читаю твою душу.
   - А я твою - нет.
   - Потому что ты боишься к ней притронуться. Касаешься её, а тебя словно жалит, и ты отскакиваешь от неё прочь. Ничего, ты привыкнешь и прочтёшь её. Я поделюсь с тобою своей болью, чтобы ты помог мне.
   - Нафиг мне это нужно...
   Никита не хотел читать чью-либо жизнь. Ему не хотелось переживать события чьего-то жизненного пути и чувствовать чужую боль. Ему своей боли хватало.
   На белом фоне стены тени были отчётливо видны. Они брели, немного согнувшись, тёмные силуэты, тёмные человеческие фигуры. Никита смотрел не на вереницу теней людей, на их жалкие фигурки, а на другой, казалось, бесконечный поток тёмных фигур. Они щёлками, мяукали, гавкали и рыкали, они шипели и присвистывали, иногда переходя на тяжёлые вздохи. Эта толпа теней шла вдоль правой стены двумя рядами: справа налево и слева на право. Эти потоки не перемешивались, они шли один около другого, не замечая друг друга. Эти тени с мордами, похожими на собачьи. Тени рептилий?
   - Их так много, что они делают?
   - Это все последователи Культа, мой господин. Они убили себя, радуясь тому, что будет после смерти, как те, кто совершает джихад против неверных, взрывая автобусы с детьми. Их обманули. Теперь они ходят по кругу, ожидая, когда их заберут.
   - Куда?
   - В огромную машину. Они станут зомби. Управляемыми солдатами. Их вселят в мёртвые тела, и они будут ими управлять, как роботы, слушаясь команд. И только когда управляющий луч будет исчезать, они будут становиться самими собой. Во многих мирах их называют ходячими мертвецами. Культ Смерти был создан для того, чтобы отравить эти души ложной информацией и направить их после смерти в нужное русло. Чтобы они не ушли и не пропали, не воспарили. Это как переработка полезных ископаемых, только в качестве руды - души.
   - Не верю, бля, не верю. Разве такое возможно? - пролепетал Никита.
   - Думаешь бред? А Михаил, или тот, кто им прикинулся, как объяснил Культ смерти? А он знает, что это такое на самом деле? Зачем создавать этот Культ, тратить столько времени и сил, если всё можно уничтожить чёрными болотами, ты же их видел, на экране. Я вижу это в твоей голове.
   - Не трожь!
   - Тише, тише, мой господин. Я хочу только добра тебе, - Ириша говорила почти неслышным шёпотом. - Я вижу вопросы в твоей голове и отвечаю на них.
   Никита смотрел на тени, которые окружали него. Их было много, и всё новые выходили из общего потока, и останавливались в окружении. Тени рептилий проходили мимо, а вот тени людей замечали его. Кто они? Почему они чёрные?
   И в этот момент, словно повинуясь его желанию, те показали свою сущность. Страшную и ужасающую сущностью. На их чёрных телах словно появилось негативное изображение людей. Всё шиворот навыворот. Овалы глазниц стали светлыми, провал носа тоже, тёмные тени между зубами стали яркими. Он видел людей вокруг себя в негативе. Ужасное зрелище. Они стояли и смотрели на него, словно чего-то ожидая. Они, вроде, что-то говорили, но Никита не слышал. А позади них он видел яркие силуэты рептилий, которые двумя встречными потоками двигались на стене. Они светились голубым светом, словно их зарядили и, шепча молитвы, медленно брели. Они бормотали толи заклинания, то просто шепча всякую чушь, медленно двигаясь вдоль стены.
   - Хватит, довольно с меня, - прошептал он.
   - Хорошо, мой господин.
   - Что это было, что эти рептилии делают? Как можно так себя вести, если их заберут и превратят в машины, робо... Как там их ты назвала. Просто ждать своей судьбы. Так покорно! Их заберут в эти машины, и они станут куклами, они попадут...
   - В управляемые механизмы, созданные из мёртвых тел. А что тебя так удивляет?
   - Покорность, - выдохнул Никита.
   - Покорность, говоришь. На чём основан культ Смерти? На вере, вот истинный механизм управления. Даже после смерти вера движет ими.
   - Я не понимаю.
   - Всё ты прекрасно понимаешь. Ты сам верил, что после Майдана всё переменится и люди станут другими, что коррупция и взяточничество исчезнут сами собой. Что все, как и ты, ринутся на борьбу с оккупантами, будут умирать за свою страну. Вера - страшное оружие. Глубоко верующий человек создаёт вокруг себя невидимую защиту. Даже если его верование ложно, опасно и лживо, он этого не понимает, потому что вера отбрасывает любую критику, любые попытки достучаться до этого человека. Все доводы оппонентов, все их аргументы, научные выкладки, сотни доказательств разобьются о его глубокую убеждённость в своей правоте. На том и строится вера, что верующий человек - слеп, даже после смерти. На это и рассчитан Культ Смерти. Подготовка материала для войны. Понятно?
   - Нет, - не понятно, - прошептал Никита. - Какой войны?
   - Со временем поймёшь, о чём я говорю.
   От этих слов Никите стало плохо, он был опустошён и выжат, и тогда он почувствовал, что рыжая девушка снова начала его ласкать. Он вдруг представил её себе ярко-ярко, словно увидел наяву. Ему стало опять приятно, это расслабило его, и серые негативы людей снова таяли и превращались в тёмные тени. А следом исчезали светящиеся голубым светом рептилии.
   Вдруг он вспомнил Юлю. Его Юлю. Живую, пахнувшую иногда потом, иногда духами. Он вспомнил её волосы и запах глины, когда они однажды, играя, упали после дождя на дорогу и извозились, как свиньи, игриво борясь, и колошматя друг друга. А от этой Ириши ничем не пахло. Она была не живой, просто душой.
   - Хватит, мне это не нужно!
   - Не нужно?
   - Ничего не нужно.
   - Ты боишься узнать правду?
   - Какую правду? Мне обещали, что я увижу что-то эдакое, что спасёт моих побратимов!
   - Хорошо, я покажу тебе, Никита. Покажу то, что заставит тебя поверить в нас, что заставит принять нас, чтобы отомстить. Мы и только мы поможем тебе, потому что ты больше никому не нужен. Только нам. Мы твоя семья, мы твоя сила. Никто больше. Смотри...
   Изображение перед его глазами изменилось. Это был ресторан, где сидело пятеро. Он смотрел на них и никого не узнавал. Хотя нет, одного из них, мужчину лет сорока с выдающимся брюшком он где-то видел. Никита подошёл поближе и понял, что они делили деньги. Играла тихая музыка, неслышно скользили официанты. Кругом было много народу, но эти напились настолько, что перестали бояться. Они не обращали внимания ни на кого, кто сидел рядом, громко говорили, спорили и вызывали вокруг только пренебрежение. Их соседи хмурились и отворачивались, некоторые брезгливо морщились, когда один из компании начинал слишком громко кричать и махать руками. Он что-то доказывал соседу с раскрасневшимся лицом, а тот хлопал его по плечу, что-то отвечая. Но тот, кто доказывал, его не слышал. Он даже привстал, но его тут же другой сосед, с усами, обнял за плечи и усадил на место, успокаивая.
   - Да, да, да, - заплетающимся языком твердил он. - Он тебя понял, тише, успокойся. Возьми грибочки, посмотри на рыбку. Только тише. Мы привлекаем слишком много внимания.
   - Ну и что?
   - Не надо привлекать столько внимания, Коля, не надо, - на последнем слове он понизил голос.
   По тарелкам было видно, что сидят они в ресторане уже давно. Мужчина, лет шестидесяти, седой, с красным лицом делил пачки денег и что-то говорил. Он плевал на пальцы и отсчитывал пачки, перевязанные банковской лентой. Сколько там денег? Тысячи гривень, десятки тысяч? Что он бормочет? Никита прислушался.
   - Пановэ, пановэ. Всё схвачено, мне, отставному генералу верите? Там никто не уцелел, поверьте, никто. Не надо больше говорить мне "а вдруг", "а если". Там всё чисто сработано. Понятно, э-э-э, - генерала чуть укачало, и он попил водички из стакана. - Там всё нормально. Клянусь!
   - Так уж прям никто и не выжил? - вполголоса спросил его собеседник напротив. - Там был жестокий бой, ик, товарищ генерал. Вы точно в этом уверены, что не будет сюр... сюпри... зов? Сюрпризов. А иначе нас ждёт допрос в ГПУ.
   - ГПУ, СБУ, "шмэсеу". Я же сказал: обладаю проверенной информацией. Лично, ик, перепроверял. Те, кто был в курсе и остался, все погибли. Никто не узнает.
   - А как же командиры бригад?
   - Они в доле, только не знают, хи-хи, что получили меньше всех. Пановэ, выпьем!
   Человек поднял рюмку с коньяком, и его компаньоны последовали примеру. Они выпили и закусили. Дальше начались разговоры ни о чём. Кто-то, лязгая вилками по тарелкам, вспомнил, где был, как отдыхал и как хорошо провёл время. Кто-то вспомнил рыбалку и громадного сома, который едва не сорвался, кто-то пожаловался, что строительство продвигается слишком медленно, а кто-то, вспомнив отдых за границей, посетовал, что всё так дорого в евро. Один из собеседников вспомнил о том, как пришлось бросить бизнес на неподконтрольных Украине территориях, и вздохнул, что наверняка всё давно разграбили. В целом все разговоры свелись к одному и тому же. Это терзало их в душе.
   - На сердце тяжело, Осипыч, а вдруг это выплывет. Эти дотошные журналюги узнают, - сказал один из присутствующих, закусывая водку селёдкой с лучком. - Они сейчас осмелели. После Майдана им дали возможность развернутся.
   - Я вам говорю, - заплетающимся языком, говорил краснолицый, которого называли генералом и Осиповичем, - всё договорено! Я лично проследил, чтобы прокуратура получила своё. Им хорошо заплатили. Все расследования будут в нуле, слышишь! - он повысил голос. - В нуле! Полный тормоз! Они ничего не скажут! Тупик будет всех рассле... раследони... ваний.
   - Расследований, - поправил его кто-то.
   - Ну да, долбанных расследований.
   Он сказал это громко, и многие люди вокруг обернулись. Пришлось отставного генерала успокаивать, шептать правильные слова и рассказывать, какой он важный человек в Украине.
   - Тише, не так громко.
   - Да я ебал их всех! - качаясь, ответил отставной генерал и допил коньяк. - Тоже мне, помеха.
   - Но ведь будет расследование, Осипыч, они смогут узнать. А вдруг узнают, ведь есть выжившие!
   - Если оно будет, расследо... дование, я узнаю первым. Эти выжившие будут думать, в первую очередь, про компенсацию. А куда они денутся, им она - вот как нужна! - и человек с красным лицом провёл рукой вдоль шеи. - Выпьем за наш успех, поновэ. Стоя.
   Опять сидящие за столом подняли рюмки, с грохотом отодвигая стулья, встали, выпили и начали обсуждать прошедший Майдан.
   - Да, - кивая головой, соглашался краснолицый. - Они попытались изменить строй, какой там, Олег?
   - Олигархический строй.
   - Вот-вот. Идиоты. Деньги правят миром, а эти идиоты решили, что идеями можно изменить жизнь государства, без финансового основания. Да-да, безграмотные придурки. Ну что, изменили?! - опять на их компанию стали косо смотреть другие посетители ресторана и пришлось успокаивать говорящего. - Но главное, он, этот механизм государства, так и остался, просто другие люди пришли, другой президент, другое окружение, но всё остальное осталось тем же самым. Кругом рулят деньги, большие деньги. И по-прежнему надо нужным людям платить дань, но только другим, предыдущие ведь сбежали. Ха-ха, Игорь как бежал, сука, бросил всё! - краснолицый человек громко засмеялся. - Да, дань платить нужно по-прежнему, откупные, чтобы тебя не трогали, твой маленький бизнес. А эти, балбесы, патриоты, пускай и дальше воюют за пустышку...
   - Точно, - сказал ещё один из сидящих за столом, уминая куриное бедро. - Они считают что победили, хотя проиграли уже вначале. Сражаются за новую страну...
   - Заметьте, далеко не все. Те, кто понял, куда ветер дует, сейчас при деньгах, - хохотнул ещё один. - Ну, бросаться на щиты, это ещё понятно, но под пули лезть. Без броников, без касок, босые, голые. Сколько их там в госпиталях лежит, которых волонтёры подкармливают? Кому они нужны ещё, кроме таких же вот патриотов?
   - В точку, пановэ! Закусываем! - сказал сосед краснолицего человека и поднял рюмочку.
   Никита почувствовал, как в его голове начала движение Ириша. Она поелозила чуть-чуть и затихла. А потом тихо сказала:
   - Я чувствую твою ненависть. Мы чувствуем твоё желание воздать справедливость. Вот оно, то, что мы можем тебе дать. Мы и только мы, тени. У нас есть сила, но она дремлет, если мы не в теле, не в живом теле. Тело живого человека, это как трансформатор жизненной силы, жизненной энергии. У нас есть возможность узнать, где твои враги обитают, кушают, спят и трахаются. С кем и когда. Мы же тени, у нас нет материальных границ. Мы можем всё узнать, наслать проклятие, ввергнуть их души в безумие через сны и страхи. Ой, я чувствую, как ты их ненавидишь, как хочешь порвать на куски. А сможешь ли без нас? Но это, мой господин, только начало пути. Смотри...
   В этот момент картина изменилась. Это было знакомое кукурузное поле. Опять вокруг был огонь и грохот взрывов. Земля дрожала. Горела техника, горело кукурузное поле. Кричали умирающие люди. Они корчились в огне, и из последних сил пытаясь выбраться из пламени. Как им было больно! Никита видел, как из горящего БМП выбирался экипаж, охваченный огнём, и как он смог отползти всего на пару метров от подбитой машины. Люди корчились в судорогах всего несколько секунд, а потом, поникнув головой, словно соглашаясь со своей участью, горели. Они сгорали, плоть шипела, и Никита отчётливо слышал звуки кипения крови, вырывающегося из тела пара. А потом, перекрывая эти страшные звуки, снова вокруг звучали взрывы. Шёл бой, и оставшиеся в живых из последних сил оборонялись...
   Опять смена картинки. Это была свадьба. К высокопоставленному военному чиновнику каждую минуту приезжают гости на дорогих машинах, в дорогих нарядах с очень дорогими украшениями. Они бросаются в глаза своей роскошью и демонстрацией высокого положения.
   Почему к военному чиновнику, откуда он это узнал? Просто подумалось?
   Свадьба проходит где-то за городом. Вокруг сосны и ели, мелкий кустарник. Едва слышен гул скоростной трассы, но она не видна, мешает высокий забор. Справа - громадное озеро, где плавают утки и лебеди, слева - двухэтажное здание. Огромный холл со стёклами от верха до самого пола. Гости собираются, дорогие машины подъезжают одна за другой. Играет живая музыка. Оркестр расположился под белым навесом, а гости неспешно переговариваются, здороваются со знакомыми и спешат укрыться от жары в прохладном помещении.
   Никита понимал, что это очень дорогая свадьба. Где невеста? Никита её не видел и жениха тоже. Скорее всего, они где-то в пути, и идёт приготовление к их приезду. Перед входом расстелена красная ковровая дорожка, вдоль неё в горшках стоят белые розы, очень много роз. Над ними летают пчёлы, шмели и осы.
   Он начал шагать вдоль гостей, рассматривая их. Он никого не узнавал. Пахнущие дорогими парфюмами, в ярких платьях и строгих костюмах, с дорогими часами и украшениями вокруг него стояли и тихо обсуждали предстоящее празднество незнакомые люди. Особенно бросалось в глаза обилие косметики на лицах женщин и размеры перстней на их пальцах. Да, в толпе были заметны гости одетые простовато, и они держались обособленно.
   Никита попытался коснуться гостей, но они его обжигали, отталкивали его. Он попытался один раз, другой, третий. Они, несомненно, чувствовали его попытки, которые воспринимались ими как непонятный зуд, потому что начинали почёсываться и оборачивались в его сторону. Но, обернувшись, они не видели его.
   Гостей становится больше. Они всё подъезжали и подъезжали, выпархивая из дорогих машин и кланяясь хозяевам. Стоп! Один из них был собеседником краснолицего отставного генерала. Да, тот, кто сидел справа. В меру пил и закусывал. Кто он? А вот и сам генерал. Он вышел вперёд, всё такой же краснолицый, весь расплывшийся в улыбке, одетый в дорогой тёмно-серый костюм с белым краешком носового платка, видневшемся в правом кармане на груди. "Он кто, отец кого, жениха, невесты?" - подумал Никита. Это же свадьба военного чиновника, он интуитивно понял это.
   - Невесты, Никита. Ольги. Выдаёт старшую дочь замуж, - прошептал голос Ириши в его голове. - Любимую дочь. Дашу тоже любит, но старшую - просто обожает.
   Никита проследовал за гостями в помещение. Огромный Т-образный зал, заставленный столами. Громко играет музыка, столы ломятся от яств. Гости начали пить и есть. Ну не вечно же ждать молодожёнов. Нужно довести себя до определённой кондиции к их приезду.
   Потом время словно ускорилось. Вот появился большой белый лимузин. Под аплодисменты и радостные крики гостей он остановился перед началом ковровой дорожки. Под ноги вышедшим из лимузина молодожёнам посыпались цветы, которые рассыпали из корзин девушки. Следом зазвучала громкая музыка оркестра.
   Потом перед взором Никиты возник зал, молодожёны уже сидят во главе стола со свидетелями.
   - Горько, горько! - звучит в зале, и ещё много раз: - Горько!
   Молодожёны улыбаются и нежно целуются. Жених в тёмно-синем костюме, а невеста в белом подвенечном платье, украшенном искусственными розочками. Гости встают, поздравляют новобрачных, веселятся, снимают всё на смартфоны и вновь кричат: "Горько!" Краснолицый генерал и его друг плачут. Рядом с ними сидит немолодая, полная женщина, которая ревёт почти навзрыд.
   - Так, мама, мама, я сказал: тише! - успокаивал её молодой парень сидящий рядом.
   - Кто это? - мысленно спросил Никита.
   - Сводный брат невесты, - ответила Ириша.
   Он чувствовал её, словно внутри вырастала фигура из геля. Она давила на него, иногда осторожно, иногда с силой, стараясь заполнить всё пространство. Он пытался её контролировать, но это было сложно. Это как сдерживать рассыпающуюся стену, откуда вылезает текучий пластилин или мокрая глина. Она росла, и он с силой, поднатужившись, начал отбрасывать её обратно. Она сопротивлялась недолго, но потом повиновалась.
   "Хватит, слышишь, ты, хватит это со мной делать!" - мысленно сказал Никита, покрывшись испариной.
   - Я просто хотела, чтобы ты увидел.
   - Больно мне, больно и неприятно. Хватит во мне двигаться! И что вы во мне нашли?
   - Хочешь, я шепну на ушко, - вдруг тихо сказала девушка. Хотя, может, и не девушка, но он видел девушку, Иришу. - Пока никто не видит?
   - Ну, я...
   - Мы питаемся энергией тех, кто разлагается в безумии. Они не сохраняют форму и превращаются в серый шар. Они не вкусны, они просто доступны, их защита ослабла настолько, что ты словно кусаешь переспелую грушу, и мы их жрём.
   - Я...
   - Молчи! Заткнись и слушай! Души, отягощённые совестью, впадают в безумие, они не могут воспарить и разлагаются. Мы были бы такими, если бы не могли ясно мыслить, преодолеть безумие. Поэтому мы стали тенями, призраками душ, которыми были, или стали после смерти. Можно сказать, их тёмной стороной. А другие, которые не смогли перебороть свой внутренний ад, свои эмоции, свою совесть, свои переживания, они стали первичной формой - серыми шарами, и их защита исчезла. Они не могут сосредоточиться, а значит, не могут сопротивляться. Они не понимают где они, что они, поэтому их легко сожрать, они не могут нас отогнать, потому что безумны. Но это только отсрочка на время, чтобы иметь энергию. Да, смешно скакать на Горизонте Событий нашего и нижнего мира. Мы, люди, стоим на ступеньку выше, чем нижний, примитивный энергетический мир, как человек стоит на ступеньку выше обезьян, но когда человек в безумии опускается до уровня макак, он становится такой же обезьяной. Так и мы: опускаясь на уровень поедания остаточной энергии, мы готовы рухнуть вниз, мы такие, как они, внизу. Мы готовы упасть туда, откуда когда-то пришли. Мы этого не хотим. Там мы будем сожраны, растерзаны и никогда не вернёмся. Это не просто забвение, рок, это просто настоящий, ужасный конец!
   - Я-то тут при чём?!
   - Тише, не кричи, нас услышат. Ты имеешь тело, как некую батарейку для души. Ты имеешь физический генератор бесконечной энергии.
   - Энергии, типа - вечной жизни?! - Никита хохотнул. - Мы умира...
   - Да, тела подвержены болезням, генетическим мутациям, но они живые. Ты не представляешь, что значит потерять физические ощущения! То, что мы тебе показали, происходит только в твоём сознании, и отдаётся по нервам в руках, в животе, в ногах, в члене, - где угодно. Но когда ты сосредотачиваешься, то видишь, что никого около тебя нет. В этом и есть отличие. В живых телах мы можем сохраниться и не упасть. Может, находясь в тебе, мы найдём путь, чтобы воспарить. Мы интуитивно чувствуем, что к тебе прикоснулась высшая сила. Никита, за это мы поможем тебе. Никто больше, поверь. Для всех остальных ты просто никто. Мы, мы поможем, с нашим богатством знаний. Ты даже не представляешь, что мы можем. Ты когда-нибудь играл на Форекс-клубе? А если начнёшь и пройдёшь тренинг, ты сможешь понять всё, что происходит. Свободно ориентироваться, как они утверждают? А как же опыт и интуитивное видение ситуации? А мы поможем, ты будешь безошибочно угадывать котировки акций, ты будешь знать будущее, какая акция упадёт, а какая начнёт расти. Ты не просто начнёшь зарабатывать, ты станешь головною болью основателей Форекс-клуба. Кроме этих знаний мы можем использовать энергию, двигать предметы, играть электричеством, Всё за то, чтобы только быть в тебе и спокойно поспать, не боясь провалиться. Это равноценная сделка?
   - Не знаю, я не могу ответить сейчас, - сказал Никита. - Не могу. Всё так резко навалилось.
   - Хорошо, Тогда смотри...
   Опять свадьба. Гулянье продолжалось. Многие гости хорошенько приняли и теперь вышли на улицу подышать. Зря они это сделали, так как на улице было ещё жарче, чем внутри. Один из гостей не выдержал и блевал, опираясь рукой о сосну. Но не это показывала Ириша. Перед центральным входом украшенный множеством больших бантов стоял новенький дорогой автомобиль.
   - Папа! - взвизгнула невеста и повисла на шее краснолицего генерала, целуя его. Она была счастлива. - Папа, спасибо! Я так мечтала о такой машине!
   - А, какой папа подарок сделал, БМВ Х6, новенький! - крикнул кто-то из гостей в зале.
   - Господа, пани та панове. Новенький автомобиль в подарок молодожёнам на день свадьбы! Будьмо! - И гости радостно подхватили это, поздравляя. Они чокались рюмками, стаканами, бокалами и пили....
   Опять огонь. Всё горело, и кричали умирающие. Артиллерийский обстрел закончился, и работали пулемёты, особенно крупнокалиберные. Светящиеся трассы пуль с визгом проносились над головами, впивались в землю, частично рикошетя и улетая в небо. Пули выбивали фонтанчики земли, а рядом взрывались одиночные мины. Несмотря на это, Настя, эта бесстрашная белокурая девушка, вытаскивала раненых и тащила их в лесопосадку. Рядом с местом, где она сейчас волокла раненого, лежал Жора. Всё так же, согнувшись...
   Гости танцевали, отплясывая под звуки музыки электронного коллектива. Тамада кричал:
   - Итак, дамы и господа. Не стесняйтесь, веселее. Сегодня праздник, сегодня день, когда узами брака соединяются две души!
   - Ух, ух, опля! - вскрикивала полная женщина, плясавшая в зале между П-образными столами, расставленными вдоль стен с окнами, раскрасневшаяся и покрытая капельками пота. - Хорошо-о-о!!!
   Никита вышел на улицу. На площадке перед зданием было много гостьей. Они курили и вели размеренные беседы. Около озера стояли треугольные домики, сколоченные из досок. Там гости пили пиво и ели раков. Когда они съедали почти всех раков на подносе, им приносили другой полный поднос, и они снова ели и пили, отрывая и поедая у раков только хвосты. Пернатые обитатели озера старались держаться подальше от гостей, на другой стороне, где их кормили несколько молодых солдат ...
   Снова огонь. Над полем стелился дым и Никита видел, как возле места, где он стоял, в воронках лежат мёртвые и раненые. Часто раненые стонали и звали маму. Не папу или деда, не сына, дочку или жену, а именно маму. Рядом, на насыпи выброшенной взрывом земли, один солдат - сколько ему лет-то? может, восемнадцать - пытался собрать свои кишки. Находясь под действием адреналина и шока он молча и сосредоточенно пытался засунуть свои кишки обратно в живот, вместе с землёй, пеплом и листьями кукурузы. А со стороны противника появились танки, и майор в опаленной одежде, которая ещё дымилась, поднимал уцелевших на бой.
   - Нас предали, нас всех предали! - кричал кто-то.
   - Но мы-то живы! Кто, кроме нас, удержит эти позиции? Вперёд, держать оборону! Мы что, трусы, мы что, оккупанты? Мы - защитники своей земли! Вперёд, держать позиции, докажем русским, что мы имеем силу духа. Духа казачества Запорожской Сечи!
   Началось отражение атаки. Многие из тех, кто сражались из последних сил, были босые, без броников, в опаленной одежде, но они держались, заставляя врага прижиматься к земле. Многие были ранены, многие едва доползли до позиций.
   Никита помнил этот момент, когда он считал, что после огненного вала вражеской артиллерии все сгорели на поле. Но из дыма и пепла горевшей техники снова выползали защитники и держали оборону,
   Слёзы навернулись на глаза Никиты. Он начал плакать. Он снова переживал тот бой и снова чувствовал весь этот ужас. Он снова был там и сражался. Кислый запах разрывов, запах пыли, запах крови и мяса окружал его, как и визг пуль и осколков. Всё бесновалось вокруг, словно в дыму, отражаясь на чёрных клубах дыма от горевших машин, плясали тени...
   Нет, это не тени плясали, а гости на свадьбе, и среди них тот самый человек, командир бригады, который уехал за несколько минут до артобстрела. На его руке золотились новые дорогие часы. Он впервые появился в поле зрения Никиты. Он отплясывал долго, а потом устал и неровной проходкой ушёл с танцпола. Тени снова помогли Никите не потерять его, и переместили его в комнату для курения. Там общались трое.
   - Журналюги что-то пронюхали, - сказал один из них. - Копают. Суки, уже прозвали это всё Горьким котлом. Ищут виноватых. Ко мне домой приходили, звонили настойчиво, часа три, на камеру дом снимали. Думал собаку на них спустить, но тёща отговорила.
   - Не беспокойся. Наши люди после Майдана остались. Прикроют, - сказал ещё один из собеседников. Ни одного, ни другого Никита не знал и никогда не видел, а вот комбрига он помнил. Тот молчал и нервно курил. - Все получили свою долю с той стороны. Сейчас главное - молчать и рот не открывать, даже здесь, по пьяни. Уши есть везде, и есть те, кто ради сиюминутной выгоды нас продаст.
   - Ага, генералу скажи, - наконец сказал комбриг, нервно затягиваясь. - Вот же язык до плеч! Он как напьётся, давай хвастаться связями и вспоминать, хвастливо обрисовывая всё в тоне его гениального... Как там его? Как он любит говорить?..
   - Мышления, - помог кто-то.
   - Да, мышления, рассказывая детали некоторых операций. Рот не затыкается!
   - Да, такую-то свадьбу дочери отгрохал, при его-то пенсии, - сказал другой собеседник комбригу. - Обязательно начнутся вопросы: откуда деньги, где взял.
   - Вот, и потянутся ниточки, блин! - Один из говоривших сплюнул и начал стряхивать с костюма упавший сигаретный пепел. - Шикует, болван, привлекает внимание.
   - А ты? На какие деньги купил своему пацанчику новый спорткар? Думаешь, нельзя проверить?
   - Ладно, проехали. А если пронюхают, эти, активисты? Как они голову подняли. Сидят в тылу и гадят.
   - И что? - вмешался третий. - Нужны свидетели, понимаешь, живые свидетели! А их почти нет. Кто там что помнит?
   - Ну, есть сообщения, что кто-то всё-же помнит, как наш герой, - говоривший, посмотрел в сторону комбрига, и тот посуровел, и сигарета в его руках задрожала, - убегал вместе со штабом.
   - Это всё можно списать на то, что им показалось. Контузия, очернение командования из-за денежной выгоды, сепаратистские настроения. Банальная трусость.
   - Нет, последнее отбрось, - сказал сосед слева от комбрига. - Это вызовет ярость. Нет, что угодно. Шок, контузия, но только не трусость. Поверь, после таких обвинений хуже будет нам всем. Я проходил такое после Изваринского котла. Там были подобные обвинения тех, кто выжил. Ну, это ещё полбеды. Прокуратура занималась ими, не спеша, неторопливо, но ведь и многих погибших обвинили в трусости и перебежке. Мол, слили родину и подались к сепаратам. А потом Чёрный тюльпан и какое-то общество памяти и скорби, не помню, их останки нашло и по генетическому тесту идентифицировало. А их уже списали в предатели. А тут на тебе: официальные бумаги идентификации. Не предатели они, а павшие герои. Какой тогда поднялся шум, мама не горюй! Нет, только не это. Что угодно, но не трусость. Битый номер.
   - Да, - тихо процедил комбриг, - Не всех болванов закопали. Их так накрыли, я думал, всех уложат. А тут, оказывается, что кто-то что-то видел, уезжающие от штаба автомобили... Даже не верится!
   - Страшно, Рома? - вдруг сказал тот, что стоял около двери, в дорогом костюме, красный от выпитого. Ему позвонили, но он сразу сбросил вызов.
   - Игорёк, тебе хорошо сидеть в штабе по распределению, понятно какому. Ты получаешь свою долю, даже ни разу не побывав на передовой...
   - Мне это не надо, я другим занимаюсь.
   - Конечно, ведь перекладывать бумажки не так страшно!
   - Так, тихо! Закончили, - сказал третий участник беседы. - Давайте поразмыслим здраво. Мало ли кто что видел. Может вас экстренно вызвали, например. Может вы поехали в штаб за инструкциями. Можно фантазировать бесконечно.
   - Да, всех сразу?! - комбриг нервно курил, поглаживая подбородок. - Нет, я пока не знаю, кто этот свидетель, эти дебилы волонтёры молчат, но у них точно есть свидетель, который утверждает, что лично видел, как наша колонна отходила. При этом он описывает всё в точности!
   - И что, Рома? Это ещё доказать надо!
   - Главное затянуть процесс, тормозить его, - сказал первый собеседник, направляясь к выходу. - Ты же знаешь, что тем больше времени эти дела рассматриваются, тем меньше к ним внимания.
   - А матерям их что сказать? Они же цепкие, как клещи.
   - Пусть бегают по этажам, в поисках правды... Януковича нет, но машина то - осталась. Отписки - всегда были эффективным оружием в руках чиновников, - рассмеялся второй собеседник, туша окурок в пепельнице.
   .....
   - Мама, мамочка, где ты! - Это был Артём. Он лежал среди деревьев и выл от боли. Ранение оказалось серьёзнее, чем казалось. Туда попала грязь. Нога начала распухать.
   Он силился вскочить, но не мог, он ослаб. Жар пожирал его.
   - Мама, мама...
   - Боец! Тихо, - появилась незнакомая девушка, коротко остриженная, в форме пустынной версии DDPM. Эта расцветка ещё была известна, как "ржавчина и песок". Она придавила Артёма, и он попытался отбросить её от себя. Не тут-то было. Несмотря на то, что она казалась тощей и хрупкой, она легко прижала Артёма к земле.
   - Я сказала: тихо! - Она свободной рукой вытащила аптечку, затем раскрыла её, вытащила шприц, зубами отбросила колпачок и вколола содержимое в ногу Артёма чуть повыше опухоли.
   - О-х-х-х, - выдохнул Артём, обмякнув. - Боже, я больше не увижу дочку, мою Галю, мою Галю Анисимову, она вырастет без меня.
   - Не вырастет. Ты вернёшься к ней.
   - Кто сказал? - глаза Артёма покрывались плёнкой. Скорее всего, девушка вколола ему сильное обезболивающее.
   - Я сказала, понятно?
   - Я, я не...
   Рядом пронеслась среди деревьев горящая машина скорой помощи. Снаряд или мина попал в неё и водитель в шоке маневрировал среди деревьев. За ним бежала, надрывно крича, Настя, а за ней - ещё двое докторов, которые догнали девушку и повалили на землю.
   - А-а-а!!! Саша, Саша, прыгай!!! - она визжала, срывая голос, ударяя руками по песку, но скорая с дымным шлейфом позади исчезала, пока в неё ещё раз не попали, и она взорвалась, породив оранжевый факел. Как кричала Настя, его Настя, которая вытащила Артёма из огня! Которую он спас от кадыровцев, и которая так нежно обнимала его. Которая так заботилась о нём и не забывала.
   - Настён! Настя Волошина, - тихо, таким тяжёлым голосом прошептала девушка, державшая Артёма, что Никита похолодел. - Боже, Настён. Боже, какой ужас! Храни его душу. Пусть Бог, если он есть на небесах, увидит раба своего божьего, - шептала она, достав нагрудный крестик и взяв в руку. - Пусть увидит его, пусть поможет попасть в рай. Прими душу раба твоего, Александра, - тихо шептала она.
   Мир померк перед Никитой, и он увидел, как тело девушки потемнело. Артём был призрачным, серым, по нему бегали светлые волны, а вот эта девушка стала чёрной от ненависти и вся пылала алыми всполохами.
   - Справа - враг! - кричал кто-то.
   Небо пронзили автоматные очереди.
   - Скорую подбили, пацаны, откуда?!
   - Справа, из ПТУРа дали! Справа, около пригорка.
   Трассирующие пули метались среди деревьев, попадали в землю, рикошетили, попадали в подбитый БРДМ, который стоял около медицинского лагеря, и, выбивая искры, исчезали. Снова шёл бой...
   .....
   - И чего вы боитесь? - тот, в дверях, который интересовался страхами комбрига, закончил свою мысль. - Кто, что там скажет? А каких адвокатов они наймут? Это же сплошь деревещина. Там почти все из деревень и городов Западной Украины. Тоже мне, большие люди. Ну, был десяток из Киева, и что? И герой там этот... как его?.. Никита. Даже не помню его фамилию и подразделение, откуда он. Ёлки, нифига не помню, что мне там доки о нём говорили. Типа он - неубиваемый. Тоже мне, избранный. Мне сказали, что он выжил в аду, а потом, когда попал в полевой госпиталь, вдруг взял и исчез. И эта, красавица, Настя.
   - Кто?
   - Настя Волошина. Как же она добивается, чтобы этого Никиту нашли. Задолбала, а сделать ничего нельзя. За неё местное командование горой. У неё железный авторитет.
   - Пускай найдут правду. В наших военкоматах. Мы всем заплатили, - подхватил второй из собеседников. Сквозь дверь слышались гулкие звуки музыки. - И хватит уже думать про них, у нас же праздник. Жизнь продолжается. Докурили? Тогда идём. Молодожёны заждались. Отбросим, пановэ, как говорит генерал, дурные мысли. Вперёд.
   В праздничном зале гости кричали: "Горько!" и молодожёны целовались. Громко играла музыка и в пространстве между столами танцевали гости. После хорошей дозы спиртного, да в жару, границы статусов исчезали и плясали все.
   .....
   Среди развороченной земли умирали молодые парни. Одни стонали, некоторые пытались отползти, другие просто конвульсивно шевелились. Такие же молодые парни, как тот, кто только что целовал невесту под крики "горько!", а гости считали. Дошли до цифры "восемь". А тут вокруг шёл бой и уцелевшие сдерживали врага. Несколько танков противника горели, а один БМП пытался уйти из обстрела. К одному из раненых подполз врач с большой зелёной сумкой через плечо. Он кричал, перекрикивая грохот:
   - Боец, братишка, смотри на меня. Ты меня видишь? - глаза раненного сфокусировались на докторе. Осколки попали ему в живот и ногу. - Так, в сознании. Это хорошо. Смотри на меня, не засыпай и не отключайся. Борись!
   Он начал его перевязывать.
   - Не отключайся, слышишь, не отключайся, не уходи. Тебя ждёт мама дома. Глаза открой, солдат! Смотри на меня, на меня! - доктор осторожно пихал раненого, чтобы он не закрывал глаза.
   - Мама, воды, - прошептал растрескавшимися губами солдат. Доктор достал полупустую флягу и влил раненому в рот оставшуюся воду, всего один глоток, при этом продолжая обрабатывать и перевязывать его раны. Резким движением он выдернул из ноги раненного солдата торчащий серый осколок, отчего тот вздрогнул и завыл от боли, и следом вколол ему обезболивающее. После он начал бинтовать раны.
   - Нет, боец. Ты не уйдёшь в мою смену, я...
   Пуля снайпера попала в голову доктора, и он упал. Как завыл раненный, как зверь, попавший в капкан! Но через минуту появилась Настя. Она ведь только что кричала, царапала и била землю, билась в истерике до пены у рта, и вдруг она появилась. Её руки на миг задрожали, и она застыла на мгновение, увидев убитого врача, а потом она словно превратилась в машину. Она собралась, полностью подавив в себе все эмоции. Никаких чувств, только сконцентрированные движения. Она закончила перевязку, подхватила сумку убитого врача и начала вытягивать раненого из-под обстрела. Кто-то увидел это и закричал.
   - Настя тащит раненого, пацаны, прикрываем!
   И снова грохот очередей и несущиеся вдоль земли трассеры.
   - Принято. Заградительный огонь!
   По рации пришёл ответ:
   - Ясно, видим неприятеля, на один час. Работаем.
   .....
   Та самая компания, что была в курительной комнате, вышла в беседку кушать раков с подноса и пить пиво. Они улыбались. Их доверительный разговор остался в прошлом. А гости танцевали. Отдельно прыгали празднично наряженные дети. Хотя больше они занимались рисованием на асфальте или просто бегали друг за дружкой и наперегонки. Музыка играла и снаружи, поэтому на площадке перед корпусом, где уже убрали праздничную ковровую дорожку, тоже пританцовывали гости. Несколько немолодых пар, что-то шепча друг другу, осторожно, без резких и сложных движений танцевали классические танцы. День клонился к закату, и жара спадала. Она уходила постепенно, нехотя уступая место слабому ветерку, едва-едва шевелившему листья.
   Никита видел, что этот участок за большим металлическим забором, где праздновалась свадьба, был очень большим. Помимо озера при входе, на нём были ещё три озера, скорее, пруда. Их берега были илистыми, без намёка на бетон, и они давно должны были зацвести. Никита знал это, так как не раз видел, как цветут нагретые в такую жару небольшие озёра, но они были чистыми, значит, их тщательно чистили. Вода была тёмной и чистой, не намёка на ряску и засоренность. У последнего пруда стоял деревянный домик в метр высотой с прямоугольной платформой перед входом. В пруду плавали грациозные лебеди. Пять белых и чёрная пара.
   Никита осмотрелся. Вся левая часть от входа была для гостей. Там была баня, бильярдная, комнаты для отдыха, а вот справа, за низким забором, находились вспомогательные помещения. Там кудахтал куры, блеяли козы и овцы, там сновал, как призраки, обслуживающий персонал из солдат в белых передниках. Но не это привлекло внимание Никиты. Перед забором среди деревьев кто-то стоял. Он увидел фигуры в военной форме. Их было около десятка. Странные фигуры людей. Они стояли поодаль, среди сосен, и смотрели на праздник. Почему они не подходят ближе, почему просто стоят?
   Тени вели его. Он заинтересовался этими стоящими поодаль людьми и приблизился. И тогда его охватил ужас. Стоящие у забора и наблюдавшие за свадьбой не были людьми. В военной форме, у некоторых она стала почти прозрачной, со странным цветом кожи, ближе к неестественному розовому цвету, там стояли силуэты людей, которые напоминали нарисованные на картинах образы. Когда они шевелились, эти странные солдаты, они словно материализовались, их одежда, становилась видимой, материальной, а потом она снова становилась прозрачной, и сквозь неё проступало обнажённое тело. Форма словно таяла, расползаясь, как будто её разъедало нечто невидимое, обнажая тело, но и оно теряло чёткость, словно оно состояло из пара, который напустили в прозрачный воздушный шар в форме человеческого тела. Никита не находил слов, чтобы это описать правильно.
   У некоторых из стоящих исчезали черты лица, оставалось лишь что-то вроде силуэтов - безликие овалы. Глаза становились тёмными щелями, и от них шёл жар. Хотя, какой это мог быть жар? Но было такое чувство, что что-то горящее исходило из этих тёмных прорезей глаз. Это были солдаты, солдаты из АТО. Никита знал это, словно чувствовал шестым чувством. Кроме этого он видел их форму. Трудно было различить рисунок, но цвет основы остался.
   Некоторые горели. По ним пробегали алые язычки, оставляя чёрные следы. Те очень не скоро светлели и исчезали. Откуда он знал, что если до них дотронутся, то можно увидеть кусочки их жизни, которые они теряли в своей бессильной злобе и гневе. Наверное, это были знания Ириши, с которой он слился. Она подсказывала ему.
   Эти солдаты. Они... просто стояли. Никита смотрел на стоящего перед ним бойца. Он был при жизни невысокого роста, коренастый. На розовом овале лица едва угадывался нос, рот, а вот его глаза, тёмные щели, смотрели сквозь Никиту. Он чувствовал это, и он чувствовал излучаемую из них ярость. Никто из них не кричал, не матюкался, не махал яростно руками и не топал ногами. Они стояли в стороне от этого веселья и просто наблюдали, практически недвижимые.
   - Это - их ад, - шепнула в мозгу Ириша. - Посмотри на них. Они не могут уйти, потому что такая несправедливость притягивает их обратно. Они подавлены, они полны ярости, но ничего не могут с этим поделать. Видишь, как у некоторых чернеют тела. Они становятся жестокими, они становятся потерянными душами, которые будут вечно скитаться. Они будут нами. Ты этого хочешь?
   Никита плакал, слёзы душили его при виде такой несправедливости. Как же так! Одни проливают кровь, отдают самое драгоценное, что имеют, свою жизнь, а другие наживаются на этом?! Не просто наживаются, а ещё и показательно демонстрируют своё богатство. Как же он ненавидел комбрига, как он хотел его разорвать собственными руками! Продал, продал всех, продал стольких ребят! Сколько их осталось лежать на том проклятом поле?! А он здесь, в дорогих часах, жрёт и пьёт!
   Ярость начала наполнять Никиту. От неё шёл жар по телу, и он вспотел от этого ощущения. Его руки непроизвольно сжались в кулаки. Убить, убить всех, всех этих пьяных гнид! Придушить, закопать живьём! Чёрт с этими тенями. Если они помогут отомстить, пускай остаются в нём. Он будет терпеть присутствие, он будет терпеть их возню внутри себя, их шёпот, лишь бы отомстить. Он не даст контролировать себя, он придавит их, они должны ему подчиняться, раз сидят в нём и подзаряжаются. Но только если они могут помочь ему в мести! Он смотрел на эти фигуры военных и кипел от гнева.
   - А ты сильный. Очень сильный духом, - шептала Ириша. - Мы покажем, где они собираются все вместе. Мы поможем отомстить, ты ведь этого так хочешь. Не прогоняй нас, мы отплатим тебе за дом и уют, - она снова принялась ласкать Никиту, и от этих ласк гнев начал потихоньку отступать. Но желание отомстить осталось.
   - Смотри, как они наслаждаются жизнью на костях. Разве это справедливо?
   - Нет! - выдохнул Никита и вытер нос рукавом. Как ему было больно. - Ненавижу, ненавижу!!! Как я их ненавижу!!!
   Ласки делали своё дело. Гнев на грани безумия отступал, и в мозгу заворочались мысли: как это сделать, как отомстить?
   - Мы поможем!
   - Как, вы же просто тени.
   - Не просто тени, мы нечто большее. Как мы здесь оказались, как пришли сюда.
   - Да, а почему сюда.
   - Мы шли по твоему следу, Никита. По громадному следу. Мы хотим существовать. Мы не хотим провалится вниз. Он может нам помочь, Бог.
   - Да, вы говорили.
   - Именно, он всесилен. Нужно только его попросить. Он тебя слушает, он наблюдает за тобой, а значит, заметит и нас. Заметит то, что мы для тебя делаем. За это мы готовы на всё! Ты не знаешь, какова наша сила и что мы можем. Как мы можем помочь тебе отомстить.
   - Что? - эмоции и чувства от увиденного наполнили Никиту расстройством и скорбью. Изображение свадьбы пропало, исчезли и стоящие в безнадёжном желании отомстить солдаты. Он опять видел стены "жука", грязный, пыльный металлический пол и части механизмов вокруг себя. - Как?
   - Мы доведём их до безумия. Мы подарим им боль, ту боль, что испытывали твои друзья, когда умирали. Каждый удар, каждый осколок и пулю. Они всё это испытают на себе. Мы можем так им отомстить, что от боли они сойдут с ума, но ты должен позволить нам остаться. В мире живых тебе не поможет никто, ни прокуратура, ни суды, ни милиция. Там нет справедливости, всё куплено и похоронено под сукном. Только мы, мы можем помочь отомстить. Нам не нужны деньги, золото, дорогие машины, громадные загородные дома. Сам рассуди, нас нельзя купить, мы мертвы, поэтому мы поможем тебе только за то, чтобы быть в твоём теле. И всё. Больше ничего нам от тебя не надо. Просто сохранится и получать маленькие крупицы энергии, которые ты растрачиваешь, как и все люди. Мы поможем в завлечении в твою постель понравившихся девушек, и ты будешь ими владеть, мы поможем, нет, я читаю твои подсознательные страхи, никаких убийств, просто она будет выполнять твои желания с охотой, желая этого. В сексе столько энергии теряется зря, она просто исчезает, как тепло лампочки накаливания, а мы будем ею питаться. И все будут довольны. Да, Никита, и девушки тоже. Покупка им дорого смартфона, косметики, одежды, не сомневайся. Ты думаешь о том, что у тебя же нет денег? Мы поможем разбогатеть. Мы видим будущее. Ставки, ценные бумаги. Шикарная жизнь, а не та жизнь, которой ты жил до войны. Нет, Никита, не бойся. Это будет не насилие, это будет секс в обоюдном согласии. Разве это плохо? Сколько у тебя было девушек. Две?
   - Молчи! - выдохнул Никита.
   - Никита, дурачок ты. Я вижу всю твою душу и все твои желания.
   - И что я должен сказать: да?
   - Не всё так просто. Не сопротивляйся нам. Вот и всё. Слово "да", это просто слово. Для живых оно работает, но не для мёртвых. Твоя душа должна сказать "да", а не только твой рот.
   Никита посмотрел вокруг себя. Вдоль стен шли другие тени. Где тот ящер, который касался его, махал лампами, словно предупреждая. Исчез?
   - А эти? - спросил Никита, указав на скользящие вдоль стен тени ящеров. - Почему они не хотят войти в меня?
   - Они - тени этого мира. Наши энергии несовместимы, как гены обезьяны и человека. Поэтому им на тебя наплевать. Они живут своей жизнью и своим миром. И твоё горе их не трогает, только нас, людей, которые попали сюда. Ты принял решение?
   - Я не знаю.
   - А как тебе это? Мой последний аргумент.
   Был день. В окно светило солнце, по стеклу бегали и бились, жужжа, мухи. Перед столом военкома в форме со звёздами майора сидела женщина с осунувшимся лицом. Она сидела в пыльном кабинете и смотрела на человека в форме. Тот что-то писал.
   - Послушайте, но мой муж был участником АТО. Он там погиб. Мы получили повестку, он пришёл в военкомат, зарегистрировался, прошёл медкомиссию. Официально отправлен в зону проведения антитеррористической операции.
   - Женщина, - человек с погонами майора устало посмотрел на женщину с потемневшим от горя лицом и высохшими от слёз глазами. - Я вижу документ, что ваш муж доставлен в селение Подгорье с пометкой " погиб в пьяной драке". Какое АТО?!
   - Но у меня есть справка военкомата.
   - Эта? - военком поднял бумагу. - Мой предшественник уволился три недели назад. Я не знаю, для чего он это выписывал. По документам, ваш муж погиб в пьяной драке. Банальная поножовщина....
   - Боже, почему это происходит со мной?.. - женщина плакала.
   - Так, гражданочка, не надо тут слёз. Есть военная прокуратура, обращайтесь туда. Пускай выясняют. Я тут при чём?
   - У вас нет сердца. У вас нет души. Вы словно изнутри разлагаетесь...
   - Пожалуйста, не надо тут философствовать. Я руководствуюсь документами. По ним ваш муж погиб в пьяной драке.
   - А голову, как он потерял голову!? - вскрикнула женщина. Военком предложил ей стакан воды, но женщина отказалась. - А осколки, что из него вынули, они от чего, от ножа?
   - Я не знаю, я не эксперт.
   - Будьте вы прокляты!
   Она встала, дрожащими руками собрала документы и, вложив их в папку, нетвёрдой походкой пошла к выходу. Военком смотрел ей вслед, и жевалки ходили по его лицу.
   .....
   А гости плясали и пели. Как им было хорошо. Вино лилось рекой, закуски - хоть отбавляй...
   .....
   И снова изображение изменилось. Это было кладбище, деревенское кладбище среди сосен. Там, где стоял Никита, было много свежих могил. Он ходил по песку между ними, рассматривая таблички и ленты на венках. Среди могил людей преклонного возраста он видел редкие могилы детей, но особенно выделялись свежие могилы людей в самом расцвете сил. Он видел надписи: год рождения и год смерти и мог легко подсчитать возраст. На них были особенные венки, с флагами Украины, со свечками и аккуратно сложенными возле свечей открытками и письмами. Возле некоторых могил стояли бутыли воды, и лежал хлеб. Таких могил было много. Ветер выл и шуршал в вершинах деревьев и раскачивал их. Каркали стаи ворон, они взлетали с крон деревьев и, делая круг, снова садились. И потом на кладбище наступала тишина.
   Никита молча шагал вдоль могил, пока в очередном ряду не увидел женщину с маленькой девочкой лет пяти. Женщина тихо говорила:
   - Оленька, это наш папа, - она подошла к могиле и начала поправлять ленточки на венках. - Помнишь, сколько людей пришло на его похороны. Сколько людей отдали ему последнюю честь, а сколько при этом плакало. Они кланялись ему и нам и становились на колени.
   - Мама, а почему они плакали?
   - Потому что им было больно.
   - А почему мы стоим в очередях за деньгами для нашего папы, и те, кто нам их выдают, они не плачут.
   - Потому что они, - женщина не находила слов. - Они другие, не такие, как те, с кем бок о бок воевал твой папа. Им всё равно, в их душах нет сострадания. Они живут другой жизнью.
   - А где наш папа?
   - На небесах. Высоко.
   - Мама, а есть на свете стульчик, чтобы я на него поднялась и достала оттуда своего папу? Как в сказке?
   - Нет, Оленька, такого стульчи... чика нет, - голос женщины сорвался, и она отвернулась, плача.
   .....
   Картина изменилась, и Никита увидел, как пачки денег распределяются между сидящими за столиком. Это было какое-то дешёвое кафе, обычные столики с пластиковым покрытием в виде каменной плиты и стулья на тонких ножках. Сидящие настолько напились, что им было всё равно, видит ли их кто или даже снимает. А какие разговоры звучали.
   - Женя? Женя уже побывал там. Приехал к артиллеристам, ну, с гаубицами, которые бьют на двадцать километров, выпил, закусил и получил нужный штамп участника АТО. И вот вам, - человек показал тот жест, по самый локоть, - вашу люстрацию!
   - Тише, тише, Толя, не надо привлекать к нам внимание. Люди смотрят, - пытался образумить его сосед.
   - А мне похрен! Пускай смотрят. Реформаторы хреновы. Что реформировать собрались? Сами только и мечтают, как до денег добраться и самими стать влиятельными и богатыми. Тоже мне, новая власть, бля.
   - Толя...
   - Что Толя! А давайте выпьем! - вдруг сменил тему говоривший человек лет сорока. И он поднял бокал с тёмной жидкостью. - За нас!...
   .....
   Девочка осторожно поправляла ленточки на венках и счищала налипшую грязь. Подойдя к фотографии папы, который улыбался, она улыбнулась ему в ответ, словно он мог это увидеть.
   - Мама, а как ты думаешь, он нас видит?
   - Да, Оленька, он точно нас видит и оберегает. Его любовь к тебе сильнее смерти. Ты же говорила, как папа во сне целует и гладит тебя и, просыпаясь, ты чувствуешь его прикосновение. Я тоже вижу его во сне. И его любимая яблоня, которая засохла и которую мы уже думали срубить, она ожила. Он с нами, малышка, доченька, он с нами.
  
   То, что чувствовал Никита, нельзя было передать словами. Безумие, просто безумие. Его съедала ярость и злоба, такая нечеловеческая ненависть, что темнело в глазах. Эта девочка, её слова, так ранили его в самую душу, так взвели в нём пружину гнева, что он не мог остановиться. Он начал терять контроль и вдруг... на него будто опрокинули ушат ледяной воды. Это привело его в чувство, и перед глазами всё приобрело чёткость.
   - Что это, что это было?
   - Это было напоминание, что безумная ярость приводит к сумасшествию. Нельзя туда погружаться, надо сохранять ясность сознания. Ненавидеть, строить планы, готовится к мести, но не погружаться в пучину гнева.
   - Так, вроде, маньяки поступают.
   - Возможно, но сейчас именно это главное для тебя. Чтобы твой разум оставался холодным. Эти придурки, они думают, что Храм жизни был инструментом нашего появления.
   - Кто? Что такое Храм жизни?
   - Неважно кто, неважно, что это за храм. Ты туда не попадёшь, он закрыт. Пойми, мы стали исключением из правил. Правила для того и создаются, чтобы их нарушать. Храм был лишь ускорителем, катализатором, но не тем, что именно нас создало. Он помог нам зарядиться, благодаря тем, кто пояснил, как правильно управлять своей яростью и безумием. Мы отдаём им свои мечты, а в ответ они помогают нам существовать, не распухнуть и не провалится вниз.
   - Кто вы?
   - Мы те, кто восстал, как революционеры. Вот кто мы. Пламенные создания, которые желают тебе помочь! Просто впусти нас в своё сознание. Только мы поможем тебе. Никто из живых, даже если и захочет, не сможет поломать эту машину коррупции. У них нет столько сил и денег. А мы сможем.
   - Ненавижу!!! - Никита стоял и дрожал. От ненависти он готов был рвать и убивать кого годно. Ненависть, именно ненависть. - Как я их ненавижу. Боже, помоги мне отомстить!
   И последняя дверь в его сознании рухнула. Тени снова зашевелились и стали сливаться с ним. Никита стоял и дрожал. Ненависть помогала ему справиться с ощущением, как в нём двигается что-то. Копошится, вползает в его разум. Ну и пусть! Главное - его цель. Цель, которую он поставил для себя, а там и все средства хороши. Чтобы ему не было так больно, девушки снова ласкали его, сглаживая болезненные ощущения. Очередной раз, непроизвольно дёрнувшись, он тихо сказал:
   - Девчонки, не надо. Я справлюсь. Я выдержу.
   - Ну, ты, козлина, это мои девчонки! - в дверях появился Кирилл. Он пошатывался, держась руками за стены. - Пошёл прочь! Они не твои, они - мои. Вы же обещали!
   В мозгу Никиты хихикнуло несколько голосов. А Кирилл продолжал.
   - Вы же обещали мне, я даже из-за вас пошёл на жертву. Обещали, что поможете мне, дадите силу. Вернёте домой и сделаете богатым. До конца жизни. Мы совершили сделку на крови.
   "У теней нет крови, они бестелесны", - послышался в сознании Никиты шёпот. Он видел, как Кирилл общается с тенями, потом бьёт себя в бок по их велению. Зачем? Что они ему пообещали?
   - Сделай всё что угодно, чтобы он от нас отстал. Он мерзкий человек с большими амбициями, но в душе он слаб, - шептал какой-то мужской голос в голове Никиты. - Посмотри на него, от него пахнет эгоизмом. В нём нет такой силы воли, какая есть в тебе. Может поэтому Бог тебя выбрал? Такие люди спиваются и умирают под забором. А в тебе есть сила духа, ты очень силён. Столько энергии.
   - Отвали, не до тебя. Твои тени, мои тени... Кирилл, оставь меня в покое, - скороговоркой сказал Никита, собираясь с мыслями. - Я пытаюсь понять, что происходит.
   - Да, да, я слышу, как ты пытаешься. Ты украл их у меня! Они должны были тебя выпить и прийти ко мне, прочему не пришли? Ты виноват. Ты, и только ты, скотина! Ну ничего. Твоя смерть поможет восторжествовать правде.
   В руках Кирилла появился изогнутый прут. Где он его взял? Наверное, в том же металлическом мусоре, где Никита достал тогда свой прут. Кирилл замахнулся и ударил. Он двигался медленно, Никита просто отпрянул, и Кирилл упал. Ему было больно, он силился встать и хрипел. Он встал на колени и не мог подняться выше.
   - Вы, вы мне обещали! Я говорил с вами во сне, я собрал группу. Я вёл их... я шёл к вам. Несмотря на опасности, несмотря на скептицизм моих попутчиков. Я их уговаривал, я становился перед ними на колени. Мать вашу! Я только сделал для вас, пришёл к месту, где есть воронка. Вы! Вы - обязаны мне, тени. Мне! Не ему, а мне!!! - шатаясь, Кирилл поднялся. Изо рта его текла слюна, а глаза были безумны. - Почему он, а не я?
   - Никита, он нам мешает и тебе мешает. Убей его. Он становится неадекватным, погружается в болото гнева. Он очень опасен, Никита!
   - Что за вздор, - сказал Никита отступая. - Зачем его убивать? Он просто полоумный, да ещё с воспалённой раной. Она травит его, ему нужны антибиотики. Этот бред вызван инфекцией в ране.
   - Он хотел тебя убить, Никита. Он тебя ненавидит. Ты ему враг. Если ты отвернёшься, он ударит тебе в спину. Он так уже делал.
   - Он просто слабый человек, который не понимает, что делает.
   Никита отступал, а Кирилл стоял перед ним, пошатываясь, с металлическим прутом в руке. Его глаза горели гневом.
   - Слушай, Кирилл, давай договоримся. Если то, что ты говоришь - правда, эти тени могут помочь нам всем. И тебе тоже.
   - Заткнись! Объедки бросаешь мне?! Мол, жри неудачник.
   Кирилл кашлял и говорил с трудом. Что так его разозлило?
   - Кирилл, приди в себя. Ты безумен! Ты меня слышишь или нет? Почему всё, что я говорю, ты встречаешь в штыки? Откуда такая злость ко мне? Я хочу тебе помочь, как человек человеку.
   - Ха-ха, так я тебе и поверил. Друг нашёлся, помощник. Мне они показывали сущность моих друзей. Всех. Их подлые мысли, их зависть. Да, особенно зависть к моей непромокаемой двухслойной каркасной палатке. Как они хотели её заполучит. Анэт даже соблазняла меня, пока Пьер пытался её стащить. Не надо пудрить мне мозги своей говённой помощью. Я знаю, какие ты цели преследуешь. Ты такой же, как они. Бессердечный. Ты забираешь самое сокровенное, всё, что у меня осталось. Мою надежду и тех, кто обещал мне помочь вернуться. Жестокий человек. Не позволю, - Кирилл сделал шаг к Никите. Он был решительно настроен, сжимая металлический прут в руке.
   - А ты не зло? Ты же не помог Михаилу.
   - Я - нет. Я верю в божественные силы. А он - зло и ты - зло, - Кирилл, пошатываясь, шагнул к Никите. Он стал говорить, как автомат. Просто выплёвывая слова без всяких эмоций. - Вы зло. Вы, укропы. Вспороть вам брюхо, вам и вашим семьям. Чтобы вы все сдохли, фашисты...
   Удар от Никиты последовал быстро. Резко, правой рукой в челюсть. Кирилл взмахнул руками и упал на пол. Когда конвульсивные движения прекратились, Никита увидел, как из тела Кирилла вышли тени. Несколько. А потом он заметил ещё одного Кирилла. Тот остался стоять, словно живой, и озирался. Он что-то кричал. До Никиты доносились отдельные слова: "фашист", "убил", "проклят" и так далее. Он махал руками, даже не замечая своего мёртвого тела, которое лежало в серой пыли среди камешков породы. Кирилл был мёртв, удар Никиты убил его, но тот не понимал этого. Он словно и не заметил этого, пока не увидел тени вокруг Никиты. Тогда призрак Кирилла отступил, увидел своё мёртвое тело, и начал погружаться в ужас. Он стал словно ниже ростом и темнел. Он схватился руками за голову и пронзительно закричал. Это был крик на самых высоких нотах.
   - Хватит! - не выдержал Никита, и Тени в нём послушались. Крик Кирилла исчез, но его мёртвый силуэт остался.
   "Что я наделал!" - подумал Никита, но Тени его успокаивали. Особенно, эта рыжеволосая. Он появилась в его мозгу, когда рухнула последняя дверь, и теперь хозяйственно осматривалась. Никита словно чувствовал, как она передвигает его память, те или иные события, под свой вкус, сортируя их, что-то выбрасывая, как ненужное. Как домохозяйка передвигает мебель в своей квартире, находя и избавляясь от мусора.
   - Он был безумен. Из-за него погибла почти вся группа людей, когда он завёл их в болота. Никита, он сделал это специально. Хватит его жалеть и бичевать себя. Он погубил себя сам, своей безумной самоуверенностью. Он был одержим идеями, которые приводят к сумасшествию. Ты же помнишь его слова. Посмотри сейчас на него. Что делает его душа. Встала на колени и бьёт металлический пол кулаками. Она беснуется в ярости! Какое будущее предстояло нам с ним? Поэтому мы не приняли его. Нам нужен другой, такой как ты. Мы поможем тебе вернуться домой.
   - Но я его убил! - выдохну Никита. - Убил. Несчастного человека, пусть больного на всю голову, но несчастного.
   - Это была самооборона, он же на тебя напал первым. Прими этот факт. Собственно, это можно назвать милосердием, ведь он бы всё равно умер через пару дней. Его рана была инфицирована, он заразился местными вирусами, и эта инфекция распространялась по его крови. Вирусы начали пожирать его. Ты видел его болезненный вид. К тому же, он тебя обозвал врагом, укропом.
   - Я видел Тени, которые из него вышли. И помню, как он это говорил: будто и не он говорил это, а кто-то за него.
   - Хорошо, мы помогли ему сказать эти слова. И что это меняет? Ты избавил его от мучительной смерти. Нет, мы не смогли бы его перенести, как и... Ты поступил правильно, благородно. Он бы умирал ещё несколько дней, медленно и мучительно. Он был никому не нужен.
   "Вашу мать такому благородству, убить почти беспомощного!" - подумал Никита.
   Он стоял перед барабаном сепаратора, и адреналин, бушующий в его крови, заставлял его покачиваться, как пьяного. Но это длилось недолго, и он взял в себя руки.
   Многих их тех, кого показали Тени, он узнал. Там был и командир его сводной бригады, который принял командование от места дислокации до места сосредоточения. И его первый помощник. Те самые люди, убегавшие перед началом обстрела, который Никита пережил. У них-то сейчас было всё хорошо, всё прекрасно, а маленькая девочка, одетая в поношенную курточку, поправляла жёлто-голубые ленточки на могиле отца и хотела найти стульчик, чтобы достать папу с небес. Какая скорбь была в её детских глазах, и это уже ничем нельзя будет вывести оттуда, никакими куклами, подарками или словами.
   Благодаря Теням, Никита видел её душу. Она тускнела. Не горела чёрными всполохами злобы и мести, а тускнела в горе и печали. Она же была ребёнком. Но тени, чтобы добить Никиту, показывали большее. Маме девочки не хватало денег на жизнь, им ничего не платили, не признавая участия её мужа в АТО. И девочка это знала. Она не плакала, просто держала горе в себе, такая маленькая девочка, Оленька, которую Никите так хотелось прижать к себе и погладить, чтобы успокоить. Такая несправедливость. А другие проедали деньги, заработанные на АТО, в ресторанах. Это так больно кололо Никиту, что он принял решение. Да, окончательное решение. Он сердцем позволим теням войти в него. Они победили его страх, скептицизм и недоверие.
   - Я согласен, владейте мной. Я хочу отомстить. Я говорю от всего сердца. Нет больше сомнений, я хочу отомстить, - где-то в глубине души мелькнула мысль, что это -путь в никуда, но желание мщения так заполнило Никиту, что ему было всё равно.
   Перед его взором появилась рыжеволосая девушка.
   - Мы согласны, - сказала она.
   Никита расслабился и тогда, словно преодолевая сопротивление, горячие Тени начали входить в его разум. Одна за другой. Никита чувствовал, как теряет контроль над телом. Тени дрались и спорили: стоит ли управлять телом Никиты или нет.
   - Если возьмём контроль над его телом, останемся здесь навсегда! - сказал кто-то из них. - Он нас запрёт в нём. Если он увидит, что носитель под нашим контролем, безвольный, то не станет обращать на него внимание, а то и хуже поступит. Понятно? Всем назад!
   И Тени повиновались. Разговоры стихли, исчезли и странные, неконтролируемые движения рук, ног, головы, громкие и ужасные бульканья в желудке. Он собрал столько Теней, сколько смог. Тени людей.
   - И что дальше? Дальше что? Выйти наружу и броситься вниз? А? - громко сказал Никита, но ответа не было, только шевеление внутри прекратилось.
   - Почему вы замолкли? Вы обещали мне путь домой, я часть нашей сделки выполнил. Дальше что?
   Всё замерло. От последних слов Тени затихли, притаившись. Никита шагнул к телу Кирилла. Его кожа в свете входа помертвела и стала белой. Свитер снова наливался кровью. А ещё кровь текла из его рта. Наверное, от фатального удара Никиты.
   Никита перешагнул через него и вышел в освещённую комнату.
   - Ну, вы, во мне, и как я должен вернуться? Что мне нужно делать?
   - Попроси, - послышался ответ.
   - Кого?
   - Того, кто тебя сюда перенёс. Он ведь желает получить ответы. Кто мы и почему мы так важны Отшельнику. Проси.
   - Мне что, на колени встать?
   - Ответ перед тобой, тебе нужно его просто увидеть, - Тени говорили осторожно, словно боясь кого-то спугнуть.
   Никита стоял в комнате и вдыхал воздух с запахом железа. Ничего. Ничего не происходило. Но внутри его были Тени. Они двигались в нём, как черви, но с каждой минутой ему казалось, что они в нём словно растворяются. Их движения становились не такими чувствительными, зато начали появляться вспышки перед его глазами. Он словно проваливался в сны. Он видел разных людей, разные события, он неясно видел жуткие убийства. Последние словно кто-то хотел скрыть от него, но они просачивались через другие картины.
   Тени сидели в нём и ждали. Чего они ждали? Они обещали, что вернут его домой, если он позволит им войти. Кирилл это говорил, так почему ничего не происходит?
   - Вы же обещали, что я вернусь. Я позволил вам в меня войти. Что вам ещё нужно? Почему я до сих пор здесь?
   Опять перед его взором появилась рыжеволосая девушка.
   - А ты знаешь, почему люди никогда не видят души умерших?
   - Не знаю.
   - Потому что мы существуем в разных реальностях. Есть особые правила. Поэтому люди также не видят Тёмную материю.
   - Ты такое знаешь?
   - Я что, похожа на девочку с улицы? У меня, между прочим, было два диплома, два высших образования. И что такое Тёмная материя мне известно. Особенно сейчас, когда я могу видеть гораздо больше, чем обычный, живой человек. Мы - граница между этой Тёмной материей и обычным, видимым миром. Мы существуем на грани, поэтому кое-кто нас так боится. Мы существуем наперекор всем правилам.
   - Кто? Кто вас боится?
   - А тебе это важно? Важно, что он понимает, что мы сила. Мы - нарушение бытия. Но мы держим слово. Когда ты нарушишь основной закон: одна душа в одном теле, - когда твоя душа и тело сольётся с нами, ты провалишься в другой мир, в наш мир, мир Тёмной энергии. Ты не должен там находиться, ты не должен его видеть, это табу. Этот мир ограждён от вашего мира, чтобы не смущать живых своей чуждостью. Эти фотографии, эти призраки, эти приведения, таинственные звуки по ночам, общение во сне с мёртвыми, - это только крохотная часть того мира, где существуем мы, его отражения. Вы, живые, должны находиться в изоляции от этого мира, для вашего же блага. Он так сказал. А вот о том, что этот мир даёт невероятные возможности, он умолчал. Когда ты будешь там - это уже нарушение правил. И благодаря этому ты и сможешь вернуться, а мы покажем дорогу. А пока будь с нами, стань нами. Одним целым.
   - Я уже с вами.
   - Но ты сопротивляешься. В твоей душе ещё бродят сомнения.
   - А что мне прикажете делать?! Вы говорите одно, я делаю, потом просите другое, я выполняю. Но я до сих пор здесь. Я никуда не сдвинулся. И мне не нравится то, что возникает перед глазами. Эти видения, они давят на психику. Их можно выключить?
   - А ты спешишь. Для поездки в машине сначала нужно завести двигатель. А при этом есть побочный эффект: противный запах из выхлопной трубы. Придётся терпеть, милый.
   Нечто внутри Никиты росло, оно заполоняло его, и ему показалось, что тело его начало темнеть. Привычный мир перед его глазами тускнел. Как будто он начал терять сознание, а потом мир вокруг него стал прозрачным. Словно все эти машины, обломки породы, - всё это было ненастоящим, и теперь их цвет пропал и они стали прозрачные.
   И он увидел другой мир. Огромные массивы вещества. Они строили громадные геометрически правильные фигуры, конусы, вытянутые прямоугольники. При этом они двигались не хаотично. Были области, где этого вещества не было, а были области, где его было очень много, оно становилось плотное, образуя громадные диски, при этом совершенно игнорируя физический мир в понимании Никиты.
   А потом изображение пошло дальше, как будто поменяло фокус, и он увидел, что весь мир заполен облаками, неким туманом. Где-то его было больше, где-то меньше. Возле звёзд его было очень много, он окружал их, но не касался, они выглядели круглыми чёрными провалами. И там что-то мерцало: салатовые искорки, змейки и... синие ворсинки, что ли.
   - Это Тёмная энергия, первичная энергия вселенной. Самая первая энергия, которая была ещё до Большого взрыва. Ты это понимаешь? - шептал голос рыжеволосой девушки.
   Едва Никита захотел ответить, как увидел, что он рубит топором чью-то голову, потом убивает кого-то током, потом, потом эти ужасные крики и странное чувство удовольствия. Он стоял со спущенными штанами перед привязанной к столу маленькой девочкой. Она плакала, дёргалась, а он был готов...
   - Нет! Хватит! - пискнул он, и видения пропали. - Не хочу это видеть! Убирайтесь из моего разума.
   - Они уйдут. Они просто снова почувствовали живое тело и вспомнили привычки при жизни. Они так хотят снова это прочувствовать, свои мечты и воспоминания. Как заядлый курильщик снова хочет выкурить сигарету. Ведь у тёмных душ нет тела, а значит телесные удовольствия им неподвластны.
   - Они, кто они такие?! Они бесы, злобные души?
   - А ты думал, добрые души? Добрые души воспарили и прошли Горизонт событий, туда, куда следует уйти всем после смерти, но таких как мы тянет обратно к земле гГруз совести. Дальше - безумие от вспоминания своих грехов и бичевания страхом, недостижимыми желаниями, мечтами, которые вот, рядом, нужно к ним только дотянуться, а рук нет. Но этот круг можно разорвать. Он думал нельзя, но он недооценил души людей. Это совсем не то что души этих пришельцев! Они утратили веру в борьбу, не хотят бороться. Как же, они же при жизни ни с чем не боролись: ни с болезнями, ни с телесными изъянами, ни с обычными старческими недугами. Их души ничего не закалило. Они не знают, что такое быть калекой без ног, который борется за право быть полноправным членом общества, как человек без рук может заставить себя делать всё ногами, или как слепой начинает не только слышать, но и видеть ушами вместо глаз. Поэтому наш симбиоз с тобою - это не дар, а сделка, наш любимый господин.
   Последние слова не понравились Никите, но подсознательно он понимал, что ничего уже не мог поделать. Поздно пить боржоми. Он смотрел на новый мир, который живые вряд ли когда-нибудь увидят.
   Вокруг него словно за прозрачными стенами что-то клубилось. Хотя, почему за стенами? Это всё было уже вокруг него. Он видел, как очертания его мира таяли, а он уже парил среди каких-то серых масс, которые показались ему похожими на твёрдые тучи. Они были серо-чёрные, хотя, может, и это ему казалось. Разве тучи могут быть твёрдыми? И почему они именно тёмные, а почему не светлые, ослепительные?
   Он видел вокруг себя клубы серого пара. Некоторые шли вниз, другие вверх. Среди туч мелькали оранжевые молнии, но они были не похожи на обычные, земные молнии. Они змейкой двигались по тучам и заканчивались огненными шарами. Те после исчезновения змеек начинали танцевать и исчезали, ныряя в серые массы, а сами тучи неспешно перемещались, двигаясь вокруг Никиты и сквозь него. При этом некоторые тучи шли в сторону, противоположную основной массе, проходя через массивы идущих навстречу туч и почти их не задевая, лишь несколько частиц, пылинок, реагировали и начинали крутиться друг вокруг друга, по гантелеобразной орбите. Через какое-то мгновение они что-то притягивали, маленький дрожащий шарик света. Тот плясал над ними, потом летал вокруг них по немыслимым орбитам, а затем прыгал внутрь гантели и исчезал. Потом исчезала и сама гантель, оставляя в серой туче тёмную точку.
   Никита хотел поплыть туда, в серые тучи, но ноги стали ватными, он не мог пошевелиться. Это было похоже на то, как если бы он попытался бежать во сне. Как только он начинал бег, внезапно ноги отказывали, и он еле-ели передвигал ими, с усилием делая каждый шаг. Какое тут путешествие к Земле? Он и шаг не мог сделать нормально. Где та лёгкость? Где то путешествие, которое ему обещали тени. Бесы! А ведь он знал, что бесы были мастерами обмана. Его банально обманули, развели, как пацанчика. Он лох, поверил этим тёмным созданиям. Ничего они не могут. Им просто нужно было его тело, чтобы питаться им, его душой и его энергией, им нужен был... Никита не мог подобрать нужное слово, кроме слова "схрон", чтобы переждать. Он купился на обещания, как и Кирилл. Тот вообще почти убил себя, как безумный, не отдавая отчёта в своих действиях.
   "Идиот!" - ворочалось его внутреннее "я" где-то в мозгу: "Сексуальные ласки, голые бабы ослепили тебя и ты не почувствовал предупреждение своей интуиции!"
   Такие материальные, словно твёрдые тучи, с правильными, как у кристаллов, формами, по-прежнему двигались вокруг и через него, не замечая Никиту, словно его и не было вовсе. Какого размера эти тучи? Никита не знал, да и ему было всё равно. Молнии бегали по ним, а иногда в них появлялись воронки. Они появлялись всего на пару секунд и сразу же затягивались. Ещё появлялись тёмные изломы, словно тучи раскалывались, как физический объект и образовывали тёмную извилистую пропасть. Но потом снова схлопывались и двигались дальше, как ни в чём не бывало.
   Никита оглянулся и увидел странное явление. Позади него в отдалении находилось что-то, напоминающее линзу. Эта энергия обходила её, тучи скользили по поверхности линзы, но некоторая их часть просачивалась в линзу и исчезала. Но основная часть серых масс, словно подсвеченная изнутри, обходила её стороной, будто медузу бросили в ручей, по которому двигалась плёнка нефти, и эта плёнка катилась по поверхности медузы, обходя её.
   "Что это такое? Что это за странные образования? Это тучи из чего созданы? А это, что это? Какая-то светло-зелёная змея. Точно, змея! Что она делает? Ест? Нет, собирает светящуюся вуаль".
   Никита видел, как, извиваясь, среди тёмных туч двигалось нечто салатового цвета, сегментное, и что-то вылавливало из этих подсвеченных изнутри туч. Что-то, напоминающее яркие световые нити.
   Вот она подходит всё ближе, цепляя к своим сегментам светящиеся нити, укутываясь ими, а следом Никита почувствовал, что его тянет обратно. Тучи исчезали, пропадали эти конусы из странного материала, пирамиды, и он снова увидел, как перед глазами материализовались стены горнодобывающего комплекса. Он стоял там, где и был до этого видения. Посмотрев назад, он увидел в свете проёма тело Кирилла. Ничего не поменялось. Нет, поменялось. Тени внутри его сжались, они чего-то сильно испугались. Они словно не хотели, чтобы их заметили.
   Никите стало дурно после этого путешествия, из него словно высосали все соки, выжали как лимон и он, шатаясь, подошёл к барабану сепаратора и опёрся об него рукою. Он был настоящим, кисть руки мгновенно вымазалась серо-жёлтой пылью, и Никита чувствовал её под пальцами. Ему было плохо, очень плохо. Слабость, как от приступа болезни. Перед глазами двигались разноцветные круги. Он моргнул и снова взгляд его упал на то место, где лежало тело Кирилла, а на полу темнели лужицы крови.
   Сглотнув, слава богу, что желудок был пуст и блевать было нечем, Никита поднял голову. Стены были пусты. Никто не двигался больше по ним. Ни по ним, ни по барабану, ни по полу. Никого не было. Только странные металлические стены, металлические пластины с треугольными углублениями, куски породы, пыль, странные механизмы и этот громадный барабан. Да, ещё едва слышимый гул. Ничего необычного. Никакого шёпота или шороха. Ничего.
   Никита тяжело дышал. Этот металлический запах. Какой он едкий. Словно резали металл и чистили что-то от ржавчины. Да, и ещё запахи. Размолотых камней? Нет, скорее запах, словно нагрели оплётки проводов, пластиком каким-то пахло. И маслом. Стойте-ка, ведь при добыче горных пород возникают газы, вредные газы. Метан, например. А вдруг он просто отравился метаном, и это ему всё привиделось. Тени, разговор, наслаждение. Нет, трусы были мокрые по-настоящему, и он знал отчего. Ладно, он кончил, но эти тени, может, это просто его фантазии? От отравления. Мало ли, работает вентиляция или нет. А может, воздух рептилий вреден для нас. Эти падшие души, неужели он действительно видел их и разговаривал с ними? Блин. Точно отравление газами. Галлюцинации. Разговор сам с собою. Надо выбираться отсюда наружу, на свежий воздух. Отдышаться и прийти в себя. Никита сделал шаг и остановился.
   Возле выхода в коридор с транспортёрами Никита увидел две знакомые воздушные воронки, исходящие из одной точки, одна над другой. Они выглядели безобидно, собирали мелкую пыль с пола, вращаясь в противоположные стороны, и чем-то напоминали песочные часы.
   - Ой, как вовремя, - сказал Никита, утирая нос. - А мы уж вас заждались, мы все...
   Но никто внутри Никиты не шелохнулся. Он ничего не чувствовал, никакого движения внутри себя.
   "Нет, может действительно мне показалось?" - подумал Никита. Он почесал левую голень и выпрямился. Этот странный смерч из двух половинок вращался, но ничего не происходило. Тогда Никита шагнул к нему и вдруг увидел, как за этими маленькими торнадо выросла тёмная фигура. Нет, это была не Тень. Это нечто стояло в освещённом коридоре, не тенью на стене, а именно посреди коридора, за смерчами, в виде силуэта человека, и Никите казалось, что оно смотрело на него, пристально смотрело...
   Что-то блеснуло на его голове золотой искоркой. Откуда-то из недр памяти Никиты выплыло изображение горящего поля, закрытого тёмными облаками дыма, и вид громадной фигуры, выросшей от земли до неба. Да, эта фигура сейчас была очень похожа на ту, но гораздо меньше в размерах, в рост человека.
   И тут что-то возникло. Ударная волна, словно воздух колыхнулся. Всё вокруг исказилось, и Никита почувствовал, как его сжало, словно обхватило клещами. Он не мог пошевелиться, а только смотрел на тёмную фигуру. Она стояла, не шевелясь, зато смерчи начали изменяться. Они словно закручивали мир вокруг Никиты. Пол, стены, потолок со светом, барабан сепаратора и ленты транспортёров в следующем помещении. Всё крутилось и исчезало в смерче. От тёмной фигуры в точку, откуда исходили воронки, ударили чёрные молнии, а потом всё исчезло.
   Это была пустота. Пустота вокруг. Не тёмная, а серая, с мельтешением чёрных искорок, словно изображение на экране ненастроенного телевизора. Только там точки просто прыгали, создавая едва видимые силуэты и картины, а здесь на небе двигались целые потоки точек. Да, там что-то прорисовывалось, если внимательно приглядеться, что-то вроде зданий, фигур людей, редко - животных и ещё чего-то. Тёмные реки текли по небу, одни - в одну сторону, другие - в другую. В них некоторые точки вытягивались в чёрточки, другие закручивались и превращались в подобие клякс. Это было серьёзное отличие от шумов телевизора: сплошные движения, не хаотичные, а целенаправленные.
   Говорят, что белый шум - это эхо рождения Вселенной, остаточный сигнал, ведь он распределен по всему диапазону задействованных частот. Может, это и было эхом чего-то такого, чего Никита не знал, из начала времён, но он сейчас видел явно другое. Он видел, как двигались реки из мелких, тёмных точек, а их берега состояли из крупных точек, которые прыгали по белому фону, иногда вращаясь, образуя хоровод. А были ещё пруды, тёмные пятна, где что-то двигалось, словно перемешивалось. Было ещё много артефактов, но Никита не мог за всеми уследить взглядом. Так, он видел, как вспыхивало, появлялось на несколько секунд и исчезало что-то вроде огромного тёмного веретена, которое высасывало тёмный пруд.
   Он поднял глаза к небу над этой яркой, неестественно белой пустыней. Небо казалось тёмным, потому что частицы были спрессованы, почти не оставляя светлого зазора. Оно иногда вспыхивало ярко-жёлтыми искорками и гасло. Оно жило, оно двигалось, оно перемешивалось и создавало каналы для движения частиц. Это было таким странным явлением, таким необычным, что Никита не находил слов, чтобы пояснить самому себе.
   А ещё порой оттуда падал дождь. Он не был похож на обычный дождь. Это был дождь из крупных капель, круглых, как шарики пинг-понга, которые медленно плыли вниз. А ещё были очень большие капли. Может, метр в диаметре. Странные круглые формы, словно раздутые шары тёмной ваты. Они оседали вниз. Некоторые сопротивлялись, начинали прыгать, как будто пытаясь взлететь. Никита видел, как на их поверхностях словно появлялись руки, ноги, головы - на мгновение, а потом снова исчезали. Им не удавалось высоко подпрыгнуть, взлететь обратно в небо, только замедлить падение. Они всё равно медленно спускались вниз. Вниз, к белой пустыни.
   Никита смотрел под ноги, стоя на прозрачной поверхности, и видел ослепительную белую пустыню, на которой возникали чёрные лужи. Они появлялись, мгновенно вырастая, а потом медленно затягивались. В них что-то бурлило, пыталось выбраться, и иногда им это удавалось. Наверх выползали страшные твари: нечто вроде чёрных, многоруких осьминогов, крабов, каких-то ужасных, чудовищных существ, напоминающих гроздья шаров. Но они только и могли, что ползти по поверхности. С каждым шагом они блекли. Если они доползали до тёмной лужи, то спускались в неё и исчезали в ней, а если нет, их словно что-то высасывало, они бледнели, становились прозрачными скелетами на белой поверхности и исчезали, а их скелеты рассыпались.
   Участь мелких шаров была понятна. Достигнув поверхности, они прыгали, как капля воды на раскалённой сковородке, потом замирали и рассеивались, а вот большие шары вели себя иначе. Они начинали кататься по поверхности этого светящегося плато как угорелые, теряя темноту. Они сплющивались, пока не превращались в тёмное покрывало и не рассасывались. А вот если они попадали в тёмные лужи или встречали на пути этих ужасных существ, которые выползли из луж, то их судьба была незавидна. Существа начинали рвать их. Лужа просто высасывала шар, он становился меньше и меньше, пока не исчезал. А существа рвали их и поедали, и тогда их блеклость исчезала, они становились больше, темнее и могли бегать по пустыне, не отыскивая тёмные лужи, куда можно было бы нырнуть.
   Что это за жуткое чувство? Страх? Странно, ведь вначале Никите было интересно то, что он видел, хотя и было боязно. А тут изнутри пришёл прямо-таки животный ужас. Не просто ужас, а многоголосый ужас. Нет-нет, он не спятил, как он считал, как ему казалось. Они были здесь, Тени, они сидели в нём, и то, что они видели, повергало их в панический ужас. Они вопили и сжимались внутри Никиты, словно стараясь сжаться в точку в районе сердца, и их страх вонзался в сознание Никиты.
   - Тихо, вы там, я сказал, тихо! Я ваш повелитель!
   Куда там! Он мог с тем же успехом кричать так где-то в тёмном лесу, обращаясь к волкам. Они его не слышали, они боялись, они не просто боялись, они ужасались от виденного. начали дрожать, и вся его душа завибрировала.
   - Эй, хватит! - крикнул Никита.
   Сквозь многоголосый истошный вой пробился женский голос. Кто это кричал, та рыжеволосая бестия?
   - Ты не понимаешь! Это нижний мир! Горизонт Событий нижнего мира! За ним для нас нет ничего, кроме забвения. Это не просто другой мир, это антимир! Это как кислота! Она тебя разъест без остатка! - истошно кричала она. - Пустыня - это зеркало Горизонта Событий. Граница нижнего мира и серой зоны, буферного пространства, чтобы никто ненароком случайно не провалился сюда. Если ты попал вниз, тебя просто съедят. Без остатка! Ты станешь пищей! Куском мяса!
   - Слушай, не надо так кричать, во мне всё словно вибрирует, - Никита чувствовал ужас, вспышки такого нечеловеческого страха, что сам покрывался гусиной кожей и обливался холодным потом. Откуда этот страх? Передавался ему от Теней? - От твоего крика у меня мурашки по коже!
   - Ты меня слышишь? Ты не понимаешь, что там внизу! - теперь в унисон крику рыжей чертовки звучало ещё несколько голосов. - Там ничего нет, там - забвение! Оттуда ты никогда не воспаришь и не переродишься. Ничего не останется после твоего падения, только пустота. Все твои знания, все твои мечты, твои мысли, твои чаянья, твоя любовь, твои желания и просьбы, какими бы они ни были, всё исчезнет. Навсегда! Это не смерть человека, это смерть души. Ты ещё не понял? Души! Больше ничего не будет, тебя не будет. Загробного мира не будет!
   - Он не понимает, он ещё живой, - скороговоркой сказал чей-то женский голос.
   Никита сглотнул. В нём прыгали чужие мысли, голоса, вспышки видений, которые заглушали его собственные мысли. Он не мог сосредоточиться. Голоса мешали ему, оглушали своими криками и воем.
   - Я знаю. Я ему попытаюсь объяснить.
   - Зачем?
   - Если он на него смотрит, он не даст ему исчезнуть. Если он хочет узнать.
   - Глупости! Мы падаем, под нами пустыня. Сожрём его и снова перейдём в наш мир. Он чистая энергия.
   - Дура, он живой, ты обожжётся. Заткнись, пока я сама тебя не сожрала! Он смотрит на него и ищет ответы. Я объясню мальчику, что происходит и где он, что он видит. Его страх нам поможет! Ты понял, Никита, что после падения будет забвение?
   Никита молчал. Его сознание становилось отрешённым. Оно защищалось от криков, множества голосов и не его эмоций. Они теперь звучали где-то там, словно за стеной.
   - Я хочу тебе объяснить, что ты видишь, мой господин, - девушка взяла себя в руки, и её голос становился спокойней. - Никто не попытается про тебя что-то написать. Никогда и никто даже из любопытства не захочет узнать, что ты чувствовал при жизни. Всем будет абсолютно безразлична твоя судьба и ты сам, что бы ты не совершил. Ты меня слышишь, Никита. Никому на Земле! Никому твоя жизнь не приснится и никому она не придёт в мечтах! Понимаешь, всем будет всё равно, абсолютно всем! Ты, Никита, разве не понял, что заставляет людей, узнав про судьбу человека, пытаться узнать больше о нём, докопаться до истины?! Что ими движет? Просто любопытство, а только ли оно? А как они порой перед камерой эмоционально рассказывают, что их будто что-то подтолкнуло! Это и есть Горизонт Событий, где сохраняются все знания, подаренные душой ушедшего человека. Каждая душа, воспарив, проходя через Горизонт Событий, отдаёт всё накопленное в дар, чтобы помнили, а потом она будет путешествовать, не привязываясь к своим земным воспоминаниям, которые потянут её обратно. Это как глубокое чувство ностальгии по ушедшему детству у стариков. Ты, Никита, даже не представляешь, как память может тянуть обратно и сводить с ума, это ещё один круг ада. А то, что ты даришь Горизонту Событий, никогда не пропадает, - Никита слышал, как голос девушки становился всё спокойнее.
   Никита висел над белоснежной пропастью. Снова начали появляться чёрные лужи с кипящей в них тягучей маслянистой жидкостью наподобие нефти. Из той, что была ближе всего к Никите, начало что-то выползать. Ноги твари состояли из кубиков, заканчиваясь на концах серповидными структурами. Она выбралась наполовину, вытянув усики и брызгая из них тёмную слизь, которая тут же таяла на поверхности пустыни, и потом, когда лужа начала сужаться, мгновенно нырнула обратно.
   - Если человек мечтает что-то узнать, сильно-сильно, он словно антенной находит нужную информацию, этот сигнал, - продолжала пояснять рыжая девушка. - Настроившись, в желании узнать, он начинает получать информацию, да-да, Никита, при этом его частенько ведёт интуиция. Только живые этого не знают, пока не умрут. И этот искатель странным образом узнаёт, где нужно копать, в каких архивах искать. Он безошибочно отсеивает шелуху и находит только зёрна. Никита, тебя это никогда не удивляло? Это и есть интуиция, то, что он черпает из Горизонта Событий! Но если упадёшь сейчас вниз, от тебя ничего не останется. Не останется даже следа!!
   - Мы не падаем, не падаем, - звучали другие голоса. - Видите? Мы просто парим!
   - Да, только висим. Может, мы не упадём? Может, это просто какая-то проверка?
   - Этих нет, которые карают. Сейчас их нет, - это говорил старческий голос, похожий на скрипучий детский голосок.
   - Суки, всех убью... - голос тут же замолк, словно его заставили замолчать.
   - Тихо. Если он смотрит, молчите.
   - А если он поднимет их? - Никита понял, о ком был разговор. Об этих страшных чудищах, которые иногда ползали по белой пустыне.
   - Тсс, ша! Заткнись. И не погружаться в безумие, разорву и съем, - прошипел чей-то голос. - Самоконтроль. Ничего больше вам не поможет. Нет чувств, есть просто лёд. Остыли, отключили эмоции и смотрим на мир глазами машин.
   - Что это за твари? - спросил Никита. Он краем уха слышал этот шёпот. Он его раздражал, нервировал, ему хотелось от него избавиться, впрочем, был один плюс. Когда на него накатывалась новая волна страха, эти голоса успокаивали его, ведь он как будто не был одинок. - Такие странные, нелепые. Вот, например, эта фигня, которая на лыжах, или на чем-то подобном движется.
   - Он не боится. Этот урод не боится! - прошептал кто-то.
   - Он не понимает, что видит, он живой. Ты, придурок, это то, что живёт внизу, за нижним Горизонтом Событий. Мы для них - пища, энергия. Чистая энергия. Поймав нас, они словно поймают молнию с небес. Ой, как хорошо, что они никогда не поднимаются!
   - Их могут поднять, как это делали Клубок и Покрывало. Они могут и делают это! Существо, что находилось в Замке мира инкубатора. Маришка, ты здесь?
   - Тсс, заткнулись!
   Наступила пауза. Никто ничего не говорил, все выжидали. Никита висел над пропастью и осматривался. Что дальше? Ему было не страшно. Он уже погибал не один раз на поле боя при артобстреле, он видел сгоревший мир, он видел космос, паря там, хотя должен был сразу погибнуть... Скорее всего, здесь будет то же самое. Сейчас этот бог испробует новую шутку, и затем забросит его по своей прихоти в другой мир. Может, это будет нормальный, живой мир, где будут великолепные города, полно летающих машин, удивительных людей, и где не будет нищих и бомжей. Не будет сырых катакомб и не будет несправедливости. А главное, не будет войны. Просто забросит, чтобы увидеть его реакцию. Он ведь смотрит на его реакцию. Ой, какая будет у Никиты реакция. Он постарается. Будет восторг, будет благодарность, будет...
   Никита начал падать. Поверхность, на которой он стоял, словно превратилась в желе, и он начал медленно, но неотвратимо погружаться. Его руки непроизвольно дёрнулись, словно их пронзила судорога, а затем и ноги, Никита не контролировал их.
   И тут началось. Это был нестерпимый вой множества голосов. Наверное, так выли прогибающие люди в газовых камерах, понимая, что пришла смерть и некуда деться. Жуткий вой, протяжный многоголосый стон. Руки дёргались, и Никита пытался взять их под контроль. Куда там! Они рыскали вокруг в поисках опоры, но не было ничего, что могло бы остановить падение.
   - Нас обманули! - кричал кто-то. - Все нажрались, гниды?! Я предупреждал! Хорошо покушали? Это - ловушка! Ловушка!!!
   А дальше - эмоции. Вспышками, словно фотографии странных мест, квартиры, улицы, парки. Какие-то сооружения, подвалы, картинные галереи, подземные водные каналы, снова подвалы, сырые с тараканами. Мосты, утёсы, солнечные, песочные берега островов в океане. И всегда люди, застывшие, улыбающиеся. Целый калейдоскоп событий обрушился на Никиту, и снова его заполонил нечеловеческий страх и ужас. Животный ужас, усиленный во много раз. Никита подсознательно понимал, что это ужас и страх не его, а тех, кто в нём. Где этот чёртов Звёздный Механик? Где? Что он хочет увидеть? Как Никиту сожрут? Из-за Теней? Из-за того, что он, дурак, позволил им войти?!
   На небе прыгали тёмные точки и жили своей странной и необъяснимой жизнью. Они мельтешили и танцевали, а он падал вниз. Белоснежная поверхность была всё ближе и ближе и Тени, души, которые были в нём, начали пытаться выбраться. Они бились в Никите, как бьются птицы в клетке, как рвутся кони в стойле, когда бушует пожар. Как Никите было больно. Тени прыгали в нём, бросаясь в разные стороны и натыкаясь на упругую стену. Они сами себя загнали в ловушку. Они старались войти в него, срастись с ним, стать его частью, чтобы быть всегда сытыми, питаться энергией его жизни. Да, это была их ловушка. Никита всем телом ощущал, как он ударяются изнутри, сопровождая удары резкой болью. Что это потекло из носа? Никита вытер рукой и увидел, что это кровь.
   - Звезданутый, ты где?! - матюкнулся он. Но никто не ответил. - Вы там, бесы, прочь из меня! Хватит визжать! Хватит беситься и прыгать.
   Но ничего не изменилось. В нём продолжали биться и метаться. Никита уже сам боялся и без ужаса Теней. Он падал. Если он достигнет белой пустыни, он исчезнет.
   В очередной вспышке он увидел, как наклонился к серому шару и, прокусив его мягкую оболочку, пьёт. С каждым глотком у него появляются силы, он словно заправляется энергией. При этом серый шар сжимается и бледнеет. Ну и чёрт с ним, зато какая сила, он сейчас не упадёт, он не... А это его мысли? Никита почувствовал себя вампиром, пьющим свежую кровь.
   Ужасный холод, от которого кровь стыла в жилах, исходил от пустыни. Чем ближе он приближался, тем холоднее становилось.
   - Нас сковывает! - визжал кто-то. - Сопротивляться. Сплотиться!
   Снова ужас, он приходил волнами. Тени метались в нём. Некоторые образовали группы и ударялись в одну точку сообща, и внезапно от одного такого удара он шевельнулся в ту сторону, куда направлялся удар Теней.
   - Все видели, видели!!!
   - Туда, туда. Сообща. Сосредоточиться. Ударять в одну точку, всем вместе.
   На небе, если это можно было назвать небом, возник тёмный провал. Вернее, два провала. Один большой, другой поменьше. Там была пустота, тёмные точки обходили их, скользя по краю. Это словно были два огромных глаза, смотрящие на Никиту. Но не ему, ни тем более Теням это было не интересно. Они старались выбраться, пробить его защиту. Как они его ненавидели, как они его осуждали, они винили его во всём, во всех смертных грехах. Именно он был виноват, что они попались, именно он создал ловушку, сговорился со Звёздным Механиком. Он и только он! Они мечтали его порвать, разорвать и сожрать, но были заняты. Они искали сейчас выход. Ужас подстёгивал их, страх ускорял, и внезапно Никита пришёл в движение.
   - Все вместе. Одним напором. Уходим!
   - Домой. Домой! В свой мир. Там, где всё знакомо! Прочь отсюда!
   Тени смогли двинуться в одном направлении, невольно увлекая за собой Никиту. Создавалось впечатление, что они сами не знали про такую силу и про такие способности. Они пробили мельтешивший слой и оказались среди туч яркого света. Вокруг был только свет. Яркие тучи плыли на фоне света. Чуть тусклее, чем сами тучи, но он был повсюду. Никита летел сквозь тучи, оставляя след. Тени несли его, по-прежнему пребывая в ужасе и страхе. Они уносили его прочь и светящиеся конусовидные облака скрыли от Никиты место, откуда он вылетел, увлекаемый тенями. Это осталось позади.
   ...
   Шаншар Диэлекта стоял перед горнодобывающим комплексом и смотрел на небо. Холодный фронт уползал. А с ним исчезал и холодный, пронизывающий ветер. Огромная чёрная туча двигалась в сторону леса, откуда они пришли с землянином, и оставляла за собой снежные заряды. Снег ещё падал вниз, но теперь быстро таял, превращаясь в воду. Он не впитывался в песок, потому что тот был заполнен маслом. Вода была отдельно, а масло и песок - отдельно. Когда появится солнце и снова станет жарко, вода испарится. А это будет скоро. Снежные вершины далёкой гряды засияли при свете светила своими белоснежными пиками. Над ними было уже чистое небо. Ветер поменялся. Погода в горах менялась молниеносно. Вместе с фронтом снежных туч уходили белые облака. Они уже освободили небо над озером, которое должно было уже освещаться солнечными лучами и вновь нагреваться, побуждая водных жителей подниматься поскорее вверх, к живительному теплу.
   - Ковит Диэлекта, когда будет дан приказ для начала выполнения миссии? - спросил Эхавит Да, командир группы зачистки.
   - Ждём команды, - коротко ответил Диэлекта. - Боевые системы в режиме ожидания.
   - Но ведь могут быть помехи. А вдруг сигнал не проходит?
   - Эхавит, спутники-ретрансляторы каждые пять секунд выдают информацию самодиагностики. Они в порядке. Ждём команды к началу операции.
   - Принято. Просто ожидание очень затянулось. Нам была поставлена задача высадиться и зачистить комплекс.
   - Эхавит, есть некоторые события, которые возникают спонтанно. Приходится их учитывать. Это операция имеет высший приоритет. Приказ должен поступить от командования интеллект-корпуса, при этом продублированный командованием Звёздных сил с Солариона. И только после этого вы поднимитесь на борт горнодобывающего комплекса. Нарушение приказа карается трибуналом. Понятно?
   - Да, ковит коммандер Диэлекта. Принято.
   Шаншар смотрел в небо. Туча всё ещё порождала тёмные рукава снежных выбросов, напоминающих торнадо. Они медленно вытягивались вниз, как щупальца, окружённые стеной снега. А на её границе, справа, где холодный воздух встречался с тёплым, начали образовываться настоящие торнадо, закручивая воздух в яростные воздушные воронки:
   - Проверьте готовность к началу операции, - продолжал тихо говорить Шаншар, обращаясь в группе зачистки. - Не забудьте использовать световые маячки. Там не работает связь, и будут помехи в вашем позиционировании. Вы не сможете корректировать свой путь посредством геопозиционирования навигационных спутников, поэтому после нескольких метров продвижения внутри комплекса выпускайте светлячков.
   - Принято, - сказал кто-то из группы. - Когда выступать?
   - Команда к началу засветки горнодобывающего комплекса ещё не принята. Ждём.
   Он размышлял, параллельно с обрабатыванием получаемой информацией. Компьютер показывал, как проводится поиск Сеятеля в системе Цегал, как силиканты нарезают круги около центральной планеты Рыхъяма, увеличивая расстояние. Интеллект-корпус считал, что Сеятель должен был находиться именно там. В океанах планеты были обнаружены генетические искажения. Очаги пока были маленькими, но они были тревожным звонком, а события на данной планете командование считало всего лишь отвлекающим манёвром. Шаншар же так не считал. Он считал, что Сеятель именно здесь, а вот очаги заражения на центральной планете рептилоидов - это именно отвлекающий маневр.
   Компьютер, встроенный в мозг Шаншара анализировал поступающие данные, занимаясь их сортировкой, отыскиванием нужных и важных информационных меток, когда чуть ли не каждый кадр полученного видео обрабатывался и анализировался. Перед лазами коммандера проносились тысячи кадров, огромные массивы информации. Вот данные поражения континента Тёплых дождей. Экосистеме был нанесён ужасный урон, при этом стрельба велась холодной плазмой, где температура ядра не превышала четырнадцати тысяч градусов. Если бы стреляли горячей плазмой, континент превратился бы в огромную глубокую линзу, заполненную расплавленной породой.
   Компьютер показывал степень разрушения и степень сожжения генетического материала Сеятеля. Специальные машины парили над дымящимися остатками и сканировали, отыскивая уцелевший чужеродный генетический материал, чтобы его дожечь. А параллельно приходили данные по "ожившим" животным в данном мире. Компьютер показывал степень зачистки и выдавал данные сканирования почвы на километровую глубину. Он искал аномалии, ведь генетически заражённые насекомые могли зарываться в землю на десятки метров.
   Но всё это не мешало Шаншару просто размышлять. Если машина обнаружит что-то интересное, что-то, что потребует его непосредственного внимания, она сразу ему сообщит ярким маячком, и тогда он лично будет принимать решения, исходя из полученных данных. Помимо боевой информации, поступающей со всей системы Цегал, он ещё параллельно просматривал информацию социальных сетей Звёздного Альянса. Машина искала ключевые слова и термины. Информации было очень много. Несмотря на секретность, жители Альянса, хоть и очень немногие, знали, что происходило в системе Цегал. Он не могли полностью проанализировать весь масштаб событий, так как получали информацию урывками, но она просочилась в Звёздную сеть. Боевые, аналитические компьютеры в Шаншаре проанализировали множество сообщений, пока он ожидал приказа командования, и отсеяли выдумки тех, кто подключился к каналу. Осталось лишь несколько важных сообщений. На первый взгляд они казались обычными, но Шаншар увидел в них тревожные нотки. Они требовали вдумчивой и глубокой проработки.
   Например, сообщение:
   "Эльдара Ама. Генетик, основная на данный момент работа в оранжереях Пи Эльмару-Сэта: "Ковиты, может причиной атаки на Эльмару-Сэта стала деятельность ИК в системе Цегал? Они выгнали Сеятеля, и он нашёл новую цель? Есть сообщения, что началась эвакуация в южной части планеты, с Титимы. Там продовольственные базы"
   "Ама, твои пояснения?"
   "Над Титимой были заметны корабли с нарисованным глазом на корпусе. Знак Архериус. Они что-то привезли, погрузили в герметичные контейнеры и отправили в подземный бункер. При этом все цветы вокруг объекта в радиусе пары десятков километров завяли. Наши оранжереи вблизи бункера полностью погибли. Урожай шиши, а это очень стойкое растение, высох".
   "Данные сканирования есть?"
   "Есть, высылаю".
   Было ещё тревожное сообщение:
   "Эсэк, житель Симака-5. От Цегала двадцать три парсека. "Ковиты, а что такое человек с планеты Земля? Можно получить полную карту сканирования типичного человека и покажите различия между нами и ними".
   "Зачем?"
   "Их выживаемость. Как они приспосабливаются к жизни с Врагом".
   Или самое тревожное:
   "Ковиты, у меня вопрос: почему Враг не трогает Землю и зеркальные миры этой планеты? Почему Земля и ещё несколько планет спокойно живут, пока наши миры умирают? Никто в Альянсе не хочет давать ответ на этот вопрос".
   Шаншар мысленно пригасил экраны перед глазами, чтобы они его не раздражали и не мешали думать, пока было время.
   Человек. Этот слабое, болезненное существо, отдалённо напоминающее жителя Звёздного Альянса, оказалось так интересно Врагу. Сколько их видел на этой планете Шаншар, этих принесённых сюда людей, заболевшими, умирающими, кашляющими кровью и воющими от боли. Беспомощными, лежащими в собственных экскрементах, говорящими в бреду бессвязные речи, пьяными или под наркотическим эффектом. Такие несовершенные и уязвимые... Так почему они? Сколько их зачем-то перенесли сюда, как и на десятки других очищенных от туземцев планет, ради какого-то эксперимента. Зачем? Они же умирали в этих мирах, как насекомые в огне. Враждебная среда, слабая приспосабливаемость их организма. Они гибли десятками, выживали единицы, но люди снова и снова появлялись, как этот Никита.
   Обработав геном человека, Шаншар пришёл к выводу, что им всего-то нужно было заставить иммунную систему научится быстро строить белок-антипод агрессору, разложить им вражескую защиту на кусочки. Это же было так просто, с точки зрения Шаншара. Он вспомнил Никиту и не улыбнулся. Он вспомнил, как тот умирал от отравления. Каким он был беспомощным, хотя до этого каким-то образом выжил в открытом космосе. Они практически не могут сопротивляться агрессивному воздействию без помощи извне, ведь люди слабы, их геном остановился в развитии, словно его намеренно остановили. Но это почему-то привлекает Врага. Иммунная система человека, конечно, сопротивлялась окружающей среде этой планете, приспосабливалась к местным болезням, но настолько медленно и малоэффективно, с такими потерями, что коммуна умирала быстрее, чем наполнялась новыми людьми.
   А эти странные Тени. Что это такое? Неужели после обнаружения свойства Перехода, погибшие души смогли найти путь сюда, в мир живых? Шаншар слышал про эту теорию. Её озвучила Чавит Эмх Ватиза, эта безумная жительница Файницы, которая потеряла сына. Он помог понять планету Звёздных Механиков, но при этом сошёл ума. А следом, в ярости или горе, ведь она была одной из немногих, кто выносила сына сама, без инкубатора, она тоже тронулась умом, стала одержимой странными идеями. Она считала, что Тени - это обратная сторона дара их цивилизации, планеты Звёздных Механиков, тогда ещё Империи. Она считала, что технология Перехода таит скрытые побочные эффекты. Их много, и один из побочных эффектов - Тени.
   Чавит утверждала, что интеллект-корпус, не следуя рекомендациям её тогда уже безумного сына, что-то нарушил. Сделал так, как казалось им логичней. Быстрое пробитие канала с меньшей потерей энергией. Но потом что-то случилось. Сначала в канале Перехода, потом в информационном шуме, в странных паразитных сигналах. И вот сейчас на многих планетах, где возникли Тени, их уничтожение становилось главной задачей. Там даже не появлялся Враг.
   Борьба с Тенями происходила на примитивном уровне. Те, кого заподозрили в слушании несуществующих голосов, получали на голову нейро-сканер. Он обнаруживал услышанный шёпот в темноте, странные образы во сне, кошмары. Он замечал тени в свете ламп. Он следил за неровным сном жителей Альянса, метанием их во сне, разговорами с самими собою. После обработки полученной информации принималось решение о зачистке объекта и его жилища, так называемом засвечивании.
   А были ещё жители Альянса со странным блеском в глазах. Они говорили странные слова, проповеди. Но они не были сумасшедшими. Они логично и правильно мыслили, причём иногда удивительным способом предугадывая события, но сканирование показывало их нестабильное эмоциональное состояние. Они словно горели изнутри. Их как будто что-то пожирало. Нервная система была взвинчена, а система баланса работы организма, которая отвечала за всё, давала сбой. Ей что-то мешало работать.
   Шаншар знал, как было не прискорбно это констатировать, что сканеры не видели Теней, их замечали лишь детекторы гравитационного искажения. А где Враг?.. Где он? Шаншар тихо вздохнул. Сканировать было бесполезно. Он ничего не увидит. Враг и его корабли Сеятели были вне досягаемости сенсоров "Мёртвых подразделений", даже когда они использовали технологии Звёздных Механиков.
   Он смотрел на уползающую тучу и видел перед глазами картины из мира, откуда пришёл этот человек Никита. Он пытался понять логику Врага, который не трогал этот нестабильный и изменчивый мир, мир Земли. Там, на планете человека, которого он сопровождал, шла война. Использовалось примитивное оружие, больше наносящее вред почве планеты, чем её обитателям. Жители одной страны убивали жителей другой страны, считая их врагами. Почему? Шаншар не мог этого понять. Он, высокоразвитое существо, родившееся в мире планет Звёздного Альянса, где врагом были не жители планет, а нечто совершенно чужеродное, враждебное, не понимал, зачем нужно убивать друг друга, просто так, ни за что. В его мире сообща решали все проблемы, не разделяя граждан на высших и низших, тех, кто родился на планете и кто на неё эмигрировал. Что за ерунда, искать высшую расу? В хронологии родителей Шаншара, а он вырос в чреве своей матери, которая не разделяла метод инкубаторов, не было тех, кто занимал даже во времена Империи высшие должности. Может поэтому он стал агентом "Мёртвых подразделений"? Чтобы доказать всем, что он может пройти тест. Для него врагом были подземные катаклизмы, гравитация чужих планет, инопланетное вмешательство, любые враждебные организмы, а не жители планеты, на которой он родился. Это было правильно. Ведь генетически жители Звёздного Альянса были равны. Как и люди.
   Да, эти безмозглые люди. Они вели себя во многом неадекватно. В попытке захватить территории, доминировать, навязывать свою волю они шли на крайние меры. Зачем? Чтобы потом провозгласить себя богами и править, иногда выдавая совершенно невразумительные приказы. Шаншар готов был потеряться в логике землян, но встроенный в его мозг компьютер помогал сориентироваться. Людей вели просто банальные чувства: зависть, жадность, желание править. Те самые чувства, от которых Альянс избавился очень давно, чтобы они не мешали его развитию.
   Но от этого логика Врага была ещё более непонятной. Что он искал на Земле?
   Было мнение глав группы Архериус, что люди, продолжая находиться на одной планете много тысяч лет, искали выход своей нереализованной энергии. У них были контакты с цивилизациями, которые сейчас были мертвы, их кто-то убил. Их базы изучались с особой тщательностью. После их смерти, люди мечтали, писали фантастические истории, как покидают свою родную планету, они мечтали вырваться в глубокий космос. Они мысленно покорили всю галактику. Но что же их сдерживало физически? Наверное, эти странные ангелы, золотоглазые.
   Шаншар поморщился. Эти существа были непонятно кем и непонятно откуда они появились. Но их боялось и Звёздное командование, и Сенат, и интеллект-корпус. Не стоит про них думать, всё равно бесполезно понять логику их действий, особенно на планете Земля. Но страх, привитый ими Совету Звёздных систем, которые формировали Звёздный Альянс и интеллект-корпус, был Шаншару не просто непонятен, а порождал отвращение. Страх перед людьми. По директивам Совета, Земля сдерживалась в развитии. Чтобы эти "мартышки", как почти всегда звучало описание людей в отчётах "Мёртвых подразделений", вдруг не вырвались в космос и не начали перестраивать его по своему усмотрению, продвигать идею доминирования и навязывать свои убеждения посредством силы. Такой себе звёздный "бульдозер".
   "Так где же наш Враг? - тихо сам себя спросил Шаншар. - Где ты прячешься? Где выжидаешь? Что ищешь? Здесь ты, здесь, на Киир'ямху'чуча. Не на Рыхъяме. Тебе там нечего делать. Здесь, точно здесь. Справа или слева, позади меня или впереди. Невидимый. Жаль, проект "Завод" тебя бы высветил. Как жалко, что он не удался".
   Приказа выступать по-прежнему не было. Тучи расходились. Небо над озером светлело, но над застывшими "жуками" всё также находились многоуровневые облака, но они медленно поднимались вверх, и воздух около поверхности теплел. Час, другой - и волна воздушного течения унесёт облака восвояси.
   После просмотра сражений на планете Земля, Шаншар понял отличие их войны и его войны: на планете Земля враг почти всегда был отчётливо виден, даже если его придумали. Да, там возникали диверсионные рейды, террористические акты, но была известна граница между враждующими странами, примерно определены позиции войск. Пусть они всё время передвигались и производили ротацию, пусть пытались проводить дезинформацию, но существовало основное направление, где был враг, Никита знал это точно.
   Нет, их Враг, Враг обитаемых Звёздных систем Альянса был не таким. Не таким видимым. Не было границ, не было направлений. Не было ничего, что бы указывало сторону, откуда он может появиться в следующее мгновение. Где он сейчас, корабль Сеятель? Шаншар посмотрел на небо. Где их Враг? Он был призрачным, он мог возникнуть где угодно. В этом они отличались. Видимый враг Никиты на Земле и невидимый враг Звёздного Альянса. И война с этим врагом напоминала догонялки.
   Эхавит Да прервал его размышления вопросом.
   - Наши дроны сопровождения, - спросил он, - они будут недоступны? Мне их не выпускать?
   - Да. Они будут бесполезны. Внутри комплекса начнутся серьёзные помехи в приёме сигнала. Используйте примитивный метод.
   - Принято, - сказал командир группы зачистки.
   Шаншар вздохнул. Он старался получить информацию от роботов поддержки, маленьких дронов, похожих на крабов. Часть из них отзывалась на сигнал.
   - Принимаю новые данные технических роботов, загрузка наблюдений. Получаю сопроводительную информацию разведки комплекса технической группой, - сообщал центральный компьютер в голове Шаншара. Перед его глазами прыгало изображение, оно искажалось, покрывалось помехами. Вспыхивали схематические изображения построек внутри рудодобывающего комплекса, пояснялось их назначение. Появляющиеся комнаты и коридоры подписывались полной пояснительной информацией, что и как использовалось внутри них.
   Он видел аналитическую информацию об устройстве гигантской машины и наблюдал её теперешнее состояние. Он видел точку положения комплекса относительно передающих крабов, которые подавали сигналы. Их было немного. Странное покрывало из помех не давали сигналу пробиться. Ничего не было ясно: где этот человек, куда он дошёл, встретил ли он Кирилла, и что случилось дальше?
   - Полный отчёт. Где человек? - мысленно спросил Шаншар, посылая вопрос к крабам, которые были активны. Они получили запрос, но их ответы были странными. Мешанина информации, которая, в большинстве своём, была противоречива и несуразна.
   Глаза Диэлекты вспыхнули и погасли. Он сканировал во всех диапазонах. Исходя из полученной информации, прилагая к ней сообщения крабовидных машин, Диэлекта выяснил, что один из тех живых существ, людей, которые были внутри комплекса, был уже мёртв, а другой просто исчез.
   "Требую развёртывание информации. По каждому сообщению".
   "Расширенной информации нет. Только данные наблюдения. Послан робот с собранными данными".
   К выходу из "жука" прибежал дрон - крабовидное существо из металла - и выдал полученные данные:
   "Разведчик технологической группы прибыл. Маркер идентификации послан. Принял подтверждение полученного запроса. Человек, который находился здесь уже три цикла, мёртв. Пересылаю данные генетического сканирования. Сенсоры показали, что он был убит. Убит человеком, который появился в комплексе два часа назад и чьё местоположение на данный момент неизвестно. Это человек с планеты Земля, он назвался Никитой и вошёл в контакт Тенями, а теперь недоступен. Сенсоры больше не видят его присутствие. Сканирование нечего не дало. На всех диапазонах - чёрный шум".
   - Принято, - мысленно сказал Диэлекта. Этого и следовало ожидать. Те, кто отдавал ему приказ сопроводить человека сюда, вероятно, знали про это. Они предвидели эти события.
   "И дальше что? - мысленно задал вопрос Шаншар. - Почему нет приказа выдвигаться? Что ещё затеяло командование интеллект-корпуса?"
   Что произошло? Вибрация в воздухе? Словно всё на секунду стало зыбким и неясным, а его сенсоры взбесились.
   - Тревога! Обнаружено гравитационное искажение. Магнитная составляющая зашкаливает, - Шаншар получал информацию от внешних устройств слежения. - Обнаружена гравитационная аномалия. Связи атомов ослабли на одну тысячную микросекунды. В электромагнитном поле появился ультракороткий импульс. Выдаю данные, - компьютер перед глазами Шаншара выдал всю полученную информацию. Исходя из неё, внутри "жука" на доли секунды появилось поле, которое противоречило всем законом физики. От него элементарные частицы замедлили бег, и атомы начали терять связи. Гравитация ударила и по Тёмной материи. Та пришла в движение, словно её что-то зацепило.
   - Сообщаю, - говорил центральный модуль базы, - сенсоры дронов зафиксировали искажения в вашем секторе. Данные показывают, что искажения обширны. Гравитационная составлявшая нестабильна. Эпицентр искажения Тёмной Материи в вашей точке - примерно восемьдесят метров вверх.
   - Принял, обрабатываю. Машины, выдайте мне полную картину, - попросил Шаншар.
   - Выполняю. Информация передаётся.
   Данные наблюдения и сканирования показывали, что искажение проявилось совсем недалеко возле Шаншара, внутри замершей машины. По гравитационному полю шла некая рябь.
   - Информация не полная. Примите меры, для получения более полной информации. Признак искажений - изменение атмосферного давления. Понижение температуры внутри шарообразного поля. Без внешних причин, - распоряжения поступали прямо в голову Шаншара из спин-канала. - Источники энергии внешнего воздействия не обнаружены, работа механизмов внутри комплекса - без изменений. Классификация изменений гравитационного поля - беспричинная аномалия. Найти, исследовать и доложить, - последняя команда была хорошо известна Шаншару. Это было то, что он ждал. Команда приступать к действию. Эта команда пришла с генетической подписью, которую, его компьютер распознал и идентифицировал. Несомненно, интеллект-корпус тут же получал всю поступающую Шаншару информацию. Он был на нейросвязи с ним.
   Тем временем дроны наблюдения продолжали сообщать.
   - Обнаружено понижение давления в точке исследования. Сенсоры увидели странный гравитационный след в Тёмной материи, что-то влияет на неё. Информация противоречива. Есть два неидентифицированных источника искажений. Они не классифицированы, помечены, как инородные аномалии. Требуется полное сканирование.
   Машина показала карту из космоса и отметила искажения. На карте гравитационной составляющей, эти два объекта были похожи на нечто прыгающее и извивающееся. В них всё время что-то двигалось, словно было живым. Эти искажения прыгали и кружились, но вокруг них вся гравитация Тёмной материи хоть и дрожала, но не выходила за границы своего поля. Только не внутри этих объектов. Там они перемалывали и разрушали любые поля, отгоняли излучение, отбрасывали свет. Внутри них сканеры не видели ничего, словно заглянули в чёрную дыру, в самую неизученную область Вселенной.
   Хотя чёрные дыры уже не были такой уж неизученной областью. Звёздный Альянс, получив технологии Звёздных Механиков, видел излучения, которым гравитация была неведома. Он рассматривал чёрные дыры, эти сверхплотные объекты, и видел, как прогибалась под гравитацией эта лёгкая энергия, гораздо легче фотонов света, образуя воронки, но не всасываясь тёмной дырой. По ней можно было определить гравитационную составляющую объектов, скорость движения этих тяжёлых объектов и их воздействие на обычный мир.
   Тёмная материя была неподвластная гравитации чёрных дыр. Но в этих объектах, в этих двух точках, ломалось всё, абсолютно всё. Они были словно заноза в руке, вызывая вокруг раздражение во всех спектрах сканируемого диапазона. Это точно были не сверхмассивные объекты, которые именовались чёрными дырами.
   - Компьютер. Обычный режим из космоса. Видимый спектр.
   - Принято, выдаю зрительную информацию, - сообщил сухой голос. - Изображения с пяти дронов наблюдения над комплексом добычи.
   Летающие машины выстроились кругом над "жуком". На обычном экране не происходило ничего особенного: та же пустыня отвалов, утопающие в маслянистой жидкости терриконы, - ничего такого, что привлекло бы внимание систем наблюдения. Но сейчас воздух словно дрожал от напряжения, даже наэлектризовался, он стал тяжёлым.
   - Тревога. Обнаружены искажения, - сообщили дроны слежения. - Влияние на обычный мир минимальное, искажения оперируют изменением составляющих общего поля на уровне тёмной материи. Меняется поле гравитации.
   "Данные атмосферного давления", - мысленно приказал Диэлекта. Он получил их через секунду. Ничего особенного. Небольшое снижение атмосферного давления. Дождь лил, как из ведра. Такой себе залп грозы из тёмной тучи, которая запоздала за ушедшим фронтом.
   Диэлекта обрабатывал полученную информацию, а рядом сидел киборг, вернувшийся из патрулирования. Он ждал новой команды, его красные глаза гасли, машина переходила в режим ожидания.
   Искажения в тёмной материи были везде вокруг Диэлекты, как всполохи с мелкими возмущениями в виде маленьких водоворотов. То, что находилось внутри горнодобывающего комплекса, воздействовало на тёмную энергию. Сначала тихонько, а потом быстрее и сильнее. Дроны продолжали сообщать из "жука", что человек, который убил другого человека, спонтанно исчез. Он словно провалился в воронку. Один, другой, третий робот сообщал, что живых объектов внутри комплекса больше не было. Это означало, что внутри остались только Тени.
   Диэлекта повернулся в сторону горнодобывающего комплекса. Команда принята. Пора выступать. Осталась лишь формальность. Его глаза вспыхнули и погасли. Он увидел, как призрачная волна, пущенная из излучателей его глаз, движется сквозь всё материальное. Она охватила определённую область, которая была эквивалентна мощности излучения и вернулась к его источнику. Ничего материального не существовало, чтобы её затормозить. Люди, на планете Земля ошибочно считали, что рентгеновское излучение самое всепроникающе. Они ошибались.
   Вернувшаяся волна делилась полученной информацией. Она показывала все объекты внутри "жука", которые он не видел раньше. До этого ему мешали помехи, но теперь их стало меньше, гораздо меньше. Оно сдались, тёмные покрывала отступили и сжались. Сканер теперь показывал внутренности горнодобывающего комплекса, расположение печей и транспортёров, сепараторов и других механизмов. Кроме одного места, напоминающего тёмный шар, туда волна микрочастиц проникнуть не могла, зато она хорошо высветила, как разбегались тёмные "кляксы". Шаншар знал, что это не помехи изображения, это и есть те самые странные порождения - Тени. Они бежали в ужасе.
   Так кто же они такие, эти существа из потустороннего мира? Души мёртвых? Или галлюцинации? Была теория, что это - придуманные привидения, фантомы, которые просто мерещились людям на волне сильных эмоций. Ведь особенно их желали увидеть те, кто страдал после утраты близкого, мечтая снова увидеть родного человека, попрощаться с ним, или просто верил в эти призрачные существа. Те, кто не верил, как ни старались, не видели призраков.
   Да, были ещё фотографии. Фотоаппараты могли запечатлеть на плёнку образы, невидимые глазу. Хотя, невидимые до поры до времени... Например, многие сенсорики утверждали, что тени воздействуют на мозг живых существ. Люди, обычные люди, их не видят, они живут обычной жизней и посмеиваются над теми, кто верит в призраков. Но иногда в мозгу людей что-то меняется. Шаншар слышал про теорию, что если активизировать определённые центры в правом полушарии мозга людей, отвечающее за образы, то человек начинает видеть Тени.
   Сначала это считалось просто наваждением, призраками, которых создавал сам мозг, после некой травмы. Это пытались лечить. Но когда сенсоры агентов "Мёртвых подразделений" начинали видеть эти тёмные сгустки энергии, сообщения про бесов, которые вселялись в людей и говорили с ними, стали чем-то большим, чем просто констатация психического расстройства.
   Может, отсюда пошла навязчивая идея у некоторых людей про трепанацию черепа. Физическое разделение связей двух полушарий, чтобы правое, спящее полушарие активизировалось и показало иной мир. Шаншар знал, что правая часть полушария могла при тех или иных условиях видеть свозь Технологию тени. Над этим работал интеллект-корпус на земле. У жителей Звёздного Альянса таких зон в правом полушарии мозга не было и в помине. Стимулируя эти зоны, люди каким-то образом могли видеть сквозь маскировку, поэтому существовала группа "глушителей", которая выявляла таких людей и производила коррекцию мозга, подавляя правое полушарие. При этом существовал побочный эффект, заключавшийся в том, что эти люди вдруг и внезапно становились гениями. У них открывался идеальный слух, желание писать удивительные произведения или творчество в инженерной области. Такому воздействию подвергся Стив Джобс.
   - Внимание, группа зачистки: активировать световые пушки, - Диэлекта посмотрел на ударную группу. - Приказ получен и подтверждён. Подняться на борт горнодобывающего комплекса и зачистить его от Теней. Использовать механизмы поддержки. При входе в тёмный коридор выпускать шары-стробоскопы. Пользоваться приборами ночного видения бесполезно: ничего не увидите. Ваша задача засветить светом коридоры и комнаты, обнаружить Тени, и, используя данные полученного первичного спектра, рассеять их.
   - Принято, - группа зачистки зашевелилась, но было понятно, что она не знает что делать.
   - Контрольный модуль будет синхронизировать сигналы.
   - Ковит, - сказал кто-то. - Мы никогда не имели дело с Тенями. Просим расширенного пояснения.
   - Хорошо, я вам поясню механизм их уничтожения. Тени - это не физические тела. Это энергетические аномалии, которые существуют в определённом спектре. Он находится за видимым зрительным диапазоном, в котором существуют обычные фотоны, и чтобы с их помощью увидеть, а тем более рассеять, фотоны нужно разогнать. Для этого вам и выданы стробоскопы, роботы, созданные для засветки. Стробоскопы имеют огромный спектр излучения. Данные спектра существования теней вы получили. Это основные настройки излучения вашего оружия. Исходя из наблюдений, который собрал интеллект-корпус, Тени видны в диапазоне от 75 до 100 нм, иногда в обычном диапазоне, 380-400 нм, и крайнем режиме 480-690 нм. Стробоскопы отхватываю весь этот диапазон. Как только вы увидите Тени, которые от каждого мерцания становятся гуще, словно становясь трёхмерными, выходя из стен, как на голографическом экране, стреляйте пушками. Они автоматически синхронизируются с роботами-стробоскопами и сами определят длину волны засветки для рассеивания. Вы должны были загрузить всю информацию перед началом миссии.
   - Мы получили все данные, - командир группы Эхавит жестом показал, что нужно снова идти к подъёмнику. Они спустились с него, когда началась снежная буря. Его группа зашагала, готовя оружие, а следом поплыл диск компьютера контроля, и "корыто" с прозрачными шарами стробоскопами.
   - Запомните, диапазон светового оружия не просто обширен, но он находится в антифазе световому потоку, где видны Тени. Это примерно как фаза материи и антиматерии. Пушка стреляет мощным световым потоком во всех диапазонах. При выстреле советую закрыть глаза. Не надейтесь только на светофильтры.
   - Принято, - сообщил командир группы. Он тяжело ступал по глине и проваливался в ней. - Мы засветим весь комплекс.
   - И последнее, - сказал Диэлекта, глядя как группа дивизионеров шагает к подъёмнику. - После выстрела, когда оружие синхронизуется с шарами света, Тени рассеются. Если же нет - аварийный режим, выстрел светом во всех диапазонах. Если не помогло - аварийный выстрел световой гранатой и бежать. У каждого у вас пять таких гранат. Не ждите результата, просто бегите. Я пошлю киборга к входу. Он попробует их отсечь сканирующим лазером. Да, стражники. Если тени вас коснутся, а вы это почувствуете, вы станете бороться с самими собою, с вашими мыслями и вашими желаниями. Если они победят и войдут в вас, вас поглотит безумие. Тогда киборг вас просто сожжёт. Нормальная матрица работы вашего мозга записана в нём, поэтому он легко отличит нормальную работу вашего сознания от заражённой.
   - А если ошибётся? - спросил кто-то
   - Нет, не ошибётся. То, что внедрят в вас Тени, настолько отличается от всего, что называется нормальным функционированием мозга, что машина не ошибётся. Поверьте. Не вы первые, не вы последние. Всем всё понятно?
   - Принято, - безрадостно сказал Эхавит Да.
   Последние слова Шаншар произнёс для того, чтобы группа сосредоточилась. Скорее всего, Теней они там не увидят. Но что они увидят в этих двух областях странной гравитации? Что там? И что это за странный след в Тёмной материи, который возник от горнодобывающего комплекса в сторону неба почти горизонтально и теперь таял, словно что-то его покинуло.
   Ударная группа собралась возле подъёмника, готовясь подняться, проверяя световое оружие. Шаншар снова посмотрел на добывающий комплекс и его глаза вспыхнули и погасли. Сканирование показало, что эти два объекта двинулись вслед за тем, что ушло из комплекса, по едва видимому гравитационному следу. Они тоже исчезали, но исчезнув, их искажения словно коснулись чего-то. Искажения обогнули и высветили этот объект, обозначив его. Они ломали его маскировку, словно срывали вуаль невидимости, и через секунду прямо перед ними возник корабль Сеятель.
   Да, он был здесь, он всё время был здесь! Шаншар не ошибся в своих выводах. Эти идиоты в интеллект-корпусе, как они могли проглядеть явные знаки присутствия Врага на планете? Как могли проигнорировать мёртвых животных, которые внезапно встали на ноги на лугу. Это же был явный знак прямого генетического вмешательства, а они рыскали над центральной планетой, гоняясь за микроскопическими аномалиями. Купились на то, что центральная планета наполнена открытиями, поэтому Врагу было так необходимо находиться над ней. Да, открытия были интересные, а некоторые - просто ошеломляющие. Цивилизация рептилий, возможно, умела создавать сканеры выявления кораблей Врага посредством издаваемой последовательности звуков, которые порождали некую вибрацию в воздухе. Это было очень важно, и, если следовать логике Архериус, Сеятель не должен был допустить, чтобы эта информация попала в руки Звёздному Альянсу. Но, здесь появлялось то самое "но". Может, рептилии и были способны создать этот излучатель, а может и нет. Никто не знал, не было доказательств, что именно они построили устройство, названное "мембраной". Архериус запудрил всем мозг. А этот страшный корабль был всё время здесь. Шаншар вспомнил свои чувства в пещере, как что-то за ним наблюдало, невидимое даже при сканировании, но осязаемое, рассказы Никиты, странное поведение Теней и такие же странные приказы. Вот оно! Он интуитивно понимал, что главные события разворачиваются именно здесь, над этой планетой, а не на центральной планете рептилоидов. Плевать хотел Сеятель на их секреты.
   Секунду он смотрел вверх. Это был гигантский металлический эллипс, зависший между тучами и землёй. Высотой километра полтора и около пятисот метров в ширину. Эта исполинская конструкция была создана словно из светлого металла, расчерченного линиями, пересекающими поверхность корабля рисунком, напоминающим орнамент килта шотландца. Эти образованные линиями квадраты были издали похожи на сваренные плиты брони, а вблизи - на некие сектора или сегменты. Вся конструкция светилась равномерно, значит, это не свет светила отражался на ней. Глаза Диэлекты вспыхнули и погасли. Он послал импульс излучения, хотя знал, что это бесперспективно. Так и получилось. Волна исчезла, достигнув корпуса вражеского корабля. Тогда он приблизил изображение, пользуясь встроенными внутрь его глаз линзами. На светлом металлическом фоне находились пересекающиеся под прямым углом тёмные линии разной толщины. Они были не нарисованы, а представляли из себя трассы движения тёмных частиц: по ним во встречном направлении двигалось множество тёмных точек. Однако, что самое характерное: в центре яйца была исполинская прорезь. В ней в разные стороны двигались две циркулярные пилы, помещённые в тело корабля. Верхняя "пила" вращалась против часовой стрелки, а нижняя - по часовой. На концах изогнутых зубцов пил темнели ромбические кристаллы. Подобные кристаллы, только конусовидные, темнели вверху и внизу корабля на его полюсах.
   Тишина длилась всего пару секунд, а потом всё взорвалось:
   - Тревога!!! Вторжение!!!! - завопили боевые системы на всех частотах. - Обнаружен Сеятель Врага. Сканирование повреждает наличие объекта. Объект не идентифицирован, не классифицирован. Не выявлено его оружие и запас энергии. Обнаружены неопознанные двигатели. Общая тревога! Ошибки быть не должно. Корабль Врага выявлен, опознан, и визуально зафиксирован!
   Компьютер Шаншара дал сигнал тревоги на всех частотах. Его услышала стража, его услышал их корабль. Он получил сигнал, обработал, усилил и послал на ретрансляторы спин-канала. А ретранслятор этот сигнал размножил и отослал в каждую часть этой звёздной системы и гораздо дальше. Шаншар знал, что флот уже начал движение и, ускоряясь, приближается к этой планете. Но почему корабль Сеятеля так себя ведёт? Почему не пытается укрыться, убежать? Почему просто висит, словно не замечая, что он виден?
   Перед глазами Диэлекты проходила информация как с орбитальных спутников, так и из систем визуальной разведки на планете. В массивах Тёмой материи ничего не изменилось, словно она не заметила этот объект. Это была та странность, не позволявшая обнаруживать корабли Врага посредством гравитационного искажения.
   Корабль Сеятель, который все они так долго искали, висел неподвижно. Боевые системы Шаншара обнаружили в воздухе физическую массу в сотни тонн и наводились на неё. Да, как только этот корабль появлялся, он начинал проявляться на сканерах в виде физического объекта, а не некого фантома.
   Сканеры работали. Они пытались выявить слабое звено, салатовые квадраты систем наведения прыгали по поверхности корабля, но не могли точно определить, куда нужно было стрелять с максимальной эффективностью поражения. Этот корабль был почти неизвестен Звёздному Альянсу. Никто не знал внутреннее устройство подобного корабля, его слабые и сильные стороны. Куда произвести залп? Может, прямо в зубья странных пил? Это было его оружие? А если плазма не поможет?
   Исполинское яйцо висело, словно ничего не замечало. Ударная группа замерла, не веря своим глазам, как и сам Диэлекта. Вот он, корабль Сеятель Врага, такой неуловимый, не поддающийся никаким сканерам, даже не оставляющий следов в гравитационном поле Тёмной материи. И вот он вдруг возник, сейчас, прямо перед ними... Может, поэтому так странно вёл себя этот человек Никита, с Земли, всё время чесался, подходя к рудодобывающему комплексу? Он чувствовал его. Шаншар был прав, предполагая, что люди могут на животном уровне, на уровне инстинктов чувствовать эти корабли, как крысы, которые знают, когда покинуть ещё не тонущий, но уже обречённый корабль.
   - Враг! - крикнул кто-то из группы. - Оружие Сеттора зи-тетайзера к бою. Наведение на цель.
   На корабле выдвинулись колпаки с излучателями плазмы, но Шаншар своим приказом отменил их использование.
   - Ковит?! - крикнул кто-то по рации непонимающим голосом.
   - Я принимаю командование на себя. Всё находится в моём подчинении. Неужели вы полагаете, что зи-тетайзер может нанести вред такому кораблю? Хватит эмоционально выдавать глупые и нерациональные приказы!
   - Принято. Мы были не правы, - тихо сказал Эхавит Да. - Просто Враг так близко.
   - Очень близко. Но ваша задача остаётся неизменной: вы должны подняться в горнодобывающий комплекс и засветить его.
   И тут с запозданием пришёл звук. Корабль издавал низкий, словно рычащий гул, а потом ветер донёс свист и вой ветра, рассекаемого загнутыми когтями пил. Сеятель не только проявился визуально, он стал физическим объектом, который влиял на атмосферу планеты.
   В голове Шаншара мелькнула короткая мысль, вмещавшая в себя много информации. Технология тени, которую использовал Звёздный Альянс на примитивных планетах, в том числе и на Земле, находилась перед выбором: или технология абсолютной маскировки, или побочные явления. Корабли Альянса имели возможность быстро скользить по плотной атмосфере планет, не нагреваясь, отбрасывая воздух, будучи тогда неслышимыми. Они могли молниеносно менять угол и направление движения. Но в этот момент не могли использовать технологию маскировки Тени. Или с ней, или без неё. Поэтому, используя отталкивающие свет поля, корабли двигались медленно, старались неслышно перемещаться по небу и имели обтекаемые формы. Хотя иногда звуки работы их двигателей проявлялись, и тут же в социальных сетях и в новостных каналах появлялись сообщения, что жители того или иного района Земли слышали странные звуки в небе. Или даже видели НЛО и его след.
   Но только не Сеятель. Он, скорее всего, использовал оба метода. И тишину движения в плотной атмосфере, и визуальную слепоту. Он был абсолютно невидимым и неслышимым. Да, существовала теория, родившаяся где-то в недрах интеллект-корпуса, причём они не скрывали, что основывались на наблюдениях Звёздного флота. По ней корабли Врага могли находиться на границе пространства и подпространства, словно зависнув. Пребывая в так называемой Призрачной или Неопределённой зоне. Тогда они были неуловимы в физическом мире и ещё не видны мире подпространства, они как бы застывали в начале Перехода. Их нельзя было засечь в Тёмной материи, и обнаружить их гравитационный след, ведь в Тёмной материи их физически ещё не было. Возможно, их можно было визуально обнаружить, но для этого пришлось бы сканировать миллионы, миллиарды этих непонятных пространств. Как это можно было сделать? Технологии Звёздных механиков про это молчали.
   Сеятели могли быть невидимыми и неслышимыми одновременно, но при этом они могли преодолевать огромные расстояния. И ничто не могло их выявить. Их движения создавали искажения гравитации в физическом мире, Селиканты обнаруживали эти искажения и могли направлять боевые корабли Альянса для атаки, но если Сеятели затаились, ничто не могло их выявить.
   Хотя люди их чувствовали, примитивные животные чувствовали, они начинали испытывать вроде бы необоснованный страх и стремиться убежать прочь от места, где потом Селиканты проявляли Сеятель. А вот сканеры "Мёртвых подразделений" были слепы. Их технологии сканирования, такие совершенные в материальном и энергетическом мире видимой Вселенной, были бесполезны в поиске мест, где прятались корабли Сеятелей.
   Почему закрылся проект "Завод"? Он ведь был почти закончен! С его окончанием все проблемы были бы решены. По крайней мере, в поиске объектов Врага в Призрачной зоне. Шаншар не знал подробностей, это был не его сектор ответственности, но он точно знал, что создаваемое там инженерами Альянса положило бы конец пряткам кораблей Врага и их господству. Почему не получилось? Что пошло не так? Но проект "Завод" был внезапно завершён. Почему? Шаншар так и не получил ответа, хотя имел высокий ранг. Там что-то случилось, настолько серьёзное, что командование ИК всё закрыло. После заморозки проекта, стало понятно, что легко обнаруживать корабль Врага Звёздный Альянс не сможет.
   Шаншар слышал вой ветра и звуки, издаваемые кораблём Врага. Перед его глазами все частоты продолжали гореть алыми маркерами тревоги и надрывно вопить:
   - Тревога вторжения! Обнажен объект Врага, корабль Сеятель класса 3, средне-малый, - дальше следовала географическая характеристика планеты и ярко-красными координатами долготы и широты отмечено место появления противника. - Враг опознан и зафиксирован! Принять мероприятия по его уничтожению!
   Диэлекта больше не пытался сканировать корабль Сеятель, это было бесполезно. Зато перед его глазами оживала планетарная оборона. Он видел, как её системы защиты активизируются и начинают действовать: выдвигаются крупнокалиберные плазмамёты, гравитационные излучатели и шахты пуска торпед. Ещё были заметны коротковолновые лазеры, но они могли использоваться только при визуальном контакте. Скорее всего, сейчас они будут очень эффективными, как и разряды антиматерии.
   Боевой компьютер нацеливался на корабль Сеятель, производил поправки направления и скорости ветра и рассчитывал плотность атмосферы.
   При этом он строил эшелонированную защиту баз.
   Странно. Сеятель продолжал висеть в небе и свистеть ветром, который гоняли его когтистые пилы. Он словно нее замечал, что стал видимым и слышимым физическим объектом, что его что-то высветило. То самое, могущественное, что принесло сюда этого недалёкого человечка.
   - Атака началась, - безэмоционально сообщил компьютер. - Первый залп плазмы произведён. Контакт через пятнадцать секунд. Начинаю отсчёт. Пятнадцать, четырнадцать, тринадцать, двенадцать....
   Шаншар наблюдал, как со стороны гор, где находилось поселение рептилоидов, и где была основана база Звёздного Альянса под эгидой Архериус, уже летели яркие оранжевые шары плазмы установок орбитальной защиты. Это были не просто оранжевые шары чистой энергии плазмы, огромные, метрового диаметра шаровые молнии. В них словно извивались ярко-белые нити. Это была горячая плазма с ускорителями вещества внутри, в двадцать миллионов градусов, разогнанная в реакторе активации плазмамёта с помощью энергетических катализаторов. А следом уже неслись линзы гравитационного возмущения.
   Гравитационные импульсаторы тоже отрыли огонь. Вдогонку с земли стартовали продолговатые тёмные снаряды - торпеды, несущие огромный заряд разрушительной силы. Голубой, переливающийся светом шарик на корме каждой из них был выхлопом плазменного реактора, который засасывал воздух и превращал его в атомарный пар, ускоряя его в реакторе и выбрасывая раскалённой струёй прочь в силовом направленном поле. Эти снаряды могли двигаться и в вакууме, но атмосфера ускоряла их, поэтому эти снаряды наращивали скорость на глазах, но всё равно они не догоняли шары плазмы крупнокалиберных плазмамётов. Они не могли их догнать, в этом был минус данного оружия, однако торпеды были куда эффективнее в уничтожение цели. Сеятели на себе испытали это. По анализу предыдущих боёв именно торпеды и ракеты на плазменной тяге наносили Сеятелям максимальный урон. Они не уничтожали его, но заставляли спасаться бегством. Это было просто смешно: корабль, который мог уничтожить ударное соединение, тем более флот и даже армаду, мог распылить их всех одним залпом, просто бежал с поля боя. Это было немыслимо, нелогично, противоречило всякой логике и не укладывалось ни в мозгу Шаншара, ни тем более его начальства в интеллект-корпусе.
   Корабль Врага продолжал неподвижно висеть в воздухе, не замечая опасности. Продолговатые снаряды несли ужасное оружие, антиматерию. Они были страшнее плазмы, которая вот-вот настигнет корабль Сеятель.
   Снова ожил компьютер.
   - Поправки приняты, первая волна залпа достигнет цели через десять секунд. Отсчёт: ...5, 4, 3, 2, 1 - соприкосновение.
   То, что системы наведения не могли сканировать корабль Врага и вычислить его точное местонахождение, сыграло с ними дурную шутку. Оранжевые шары плазмы должны были врезаться в яйцеподобный корпус, а потом подорваться ниже гигантских вращающихся зубчатых конструкций, но на самом деле они не долетели. Испарение силового поля искусственных плазмоидов произошло прежде чем оранжевые шары плазмы достигли корабля Врага. Визуальный дальномер промахнулся с оценкой расстояния. Ни лазер, ни другие излучения не позволяли точно прицелиться и оценить расстояние: Сеятель ничего не отражал. Поэтому системайзеры и офицеры вахты наблюдения на планете стреляли почти вслепую. И в результате первые плазменные шары взорвались метрах в ста от поверхности корабля Сеятеля. Шары как будто на секунду остановились перед контактом, а следом возникли яркие вспышки, похожие на вспышки громадной дуговой сварки, когда лопалось силовое поле, удерживающее плазму разряда.
   Когда они погасли, в местах подрыва плазмы начали появляться оранжевые шары огня. Они разрастались, пожирая всё вокруг себя. Вражеский корабль дёрнулся, но уцелел. Было видно, что, даже взорвавшись преждевременно, плазма оружия Звёздного Альянса нанесла вред. Огненные шары коснулись брони корабля Врага и начали её сминать. Вниз посыпались красные расплавленные части корабля Врага, и когда огненный шар исчез, было заметно, что на корпусе вражеского корабля остались оплавленные следы. Плазма выела в броне овальные воронки, где теперь остывал расплавленный металл. Двадцать миллионов градусов, из чего же на самом деле создан корпус этого корабля?! Что это за материал, который может выдерживать такие экстремальные звёздные температуры?
   На корпусе Сеятеля возникли салатовые, жёлтые и розовые пятна и устремились в места, куда попали оранжевые шары плазменных зарядов. Они примчались в точки поражения и закрыли её защитой, создав призрачную броню. Они словно световыми конструкциями вновь создали цельный корпус, хотя оттуда вниз по-прежнему сыпались огненными ручейками капли расплавленного металла брони корабля. Они засветились, и поток раскалённого металла иссяк.
   Не было сомнения, что Сеятель не ожидал, что вдруг он стал видимым, и не был готов к атаке. Попадание разрядов плазмы для него было полной неожиданностью.
   Сеятель дёрнулся, словно посыпаясь от спячки. Разноцветные огни прыгали на нём, ремонтируя последствия плазменного удара. Они с удивительной оперативностью восстанавливали повреждения. Вражеский корабль медленно начал движение.
   "Как же его операторам, пилотам и навигаторам внутри не хорошо", - злобно подумал Шаншар. И тут послышался трубный звук. Воздух задрожал. И тут Сеятель начал улетать. Очень быстро. Его раны почти исчезли, заращенные с невероятной скоростью.
   Он мог сжечь всю эту планету, "Мёртвые подразделения" знали про это, но этот корабль не стал этого делать. Он просто улетал. Он входил в тучи и, проходя сквозь них - закручивал их за собою. Он создавал некую воронку, куда втягивались облака и дождевые тучи. Он улетал, а следом за ним неслись торпеды. Они пытались его догнать, ускоряясь. Но этому не суждено было случиться. Корабль Врага доплыл до белоснежных облаков с подпирающими их снизу тёмными низкими тучами, а потом, словно раздвинув их, просто исчез. Без всплеска в воздухе, без засасывающей воронки при Переходе, а тем более Разрыве. Просто исчез - и всё, и закручиваемые рукава облаков потянулись за ним, а потом, потеряв гравитацию воронки, расправились и зависли. Вражеский корабль улетел, и выпущенные снаряды самоуничтожались в космосе, потеряв цель.
   - Внимание, визуальная цель потеряна. Всем системам, сканировать пространство звёздной системы Цегал. Искать гравитационные искажения, - шептал в его мозгу компьютер. - Обнаружить и проследить путь вражеского корабля.
   - Что это было? - спросил командир группы Эхавит Да, но Шаншар Диэлекта не ответил. Он и сам не знал, что увидел, даже при анализе поступающей информации.
   - Ковит?
   - Враг ушёл. Мы не смогли его уничтожить.
   - Но мы ведь попали плазмой!
   - Да, ты сам всё видел. Корабли Сеятелей технически гораздо совершеннее всего того, что мы построили. Поэтому так сложно с ними сражаться. Мы не знаем уровень их технологий.
   "Что произошло на самом деле? Почему этот совершенный корабль до самого последнего момента словно спал? Его поведение показывало, что он сам не ожидал того, что что-то его проявит? Значит, есть сила, которая может с ним справиться. Неужели эти Тени? Они - оружие против кораблей Сеятелей, которое мы так долго искали?"
   Когда корабль исчез, и облака успокоились, Диэлекта показал на подъёмник указательным и средним пальцами правой руки, сложив их вместе. Это была команда выступать для Звёздной Стражи.
   - Команда принята. Мы выступаем, - сказал командир Стражи. - Группа, проверить оружие, произвести его диагностику и следовать к подъёмнику. Ми и Ти, запрыгните на платформу. Создать защищённый плацдарм нашего прибытия.
   - Поняли. Приступаем.
   Шаншар не получил прямого приказа, но он знал, что совсем скоро он его получит точно. Требовалось время, чтобы военные пришли в себя, и командование интеллект-корпуса тоже. Для них появление корабля Сеятеля было шоком. Они ведь считали, что Враг давно прокинул систему Цегал.
   Шаншар был внешне невозмутим, словно ничего не случилось. Вражеский корабль ушёл, и визуальные данные слежения траектории его полёта погасли. Хотя какие это могут быть данные, если на сенсорах и сканерах такого корабля никогда не было. Осталась только гравитационная точка, за которую зацепились сенсорики базы. Они попытались увидеть путь вражеского корабля, зацепиться за след Перехода, ведь этот корабль был захвачен врасплох, и ему пришлось бежать, не думая про маскировку.
   Шаншар послал запрос сенсорикам и получил информацию, что существует примерно тридцать пять процентов вероятности того, что корабль Врага проследовал на планету Земля. Такая величина означала, что сенсорики сомневаются в правдивости полученных данных, но что-то подсознательно им подсказывает, что корабль ушёл именно туда. Они передали Шаншару телеметрические показатели точечного Перехода, поясняли ему гравитационное направление, путь и длину тоннеля пробития, сопроводив всё это подробной пояснительной информацией. Они даже нарисовали схему бегства Сеятеля и указали красной линией его путь, который отследили, остаточный след Перехода. Он был достаточно чётким, и его конечную точку можно было вычислить очень точно. Неужели впервые удалось отследить маршрут этого загадочного, неуловимого корабля?! Да, Сеятель точно был застигнут врасплох.
   - Это Эхавит Да. Готовность к засветке комплекса. Как только достигнем входа в комплекс, выпускаем шары-стробоскопы, - звучало в эфире. - Синхронизировать частоту излучения пушек с роботами-стробоскопами. Частота, при которой будут выявляться Тени, должна сразу передаваться световым пушкам для засветки. Ещё раз проверить протоколы взаимодействия оружия и систем поиска и наведения. Ошибка будет стоить безумия и вечного нейро-саркофага. Все меня услышали?
   Шаншар смотрел, как стража поднимается вверх, но его мысли были далеки от этого события. Он думал совсем о другом. Наверное, было правильным решением привести сюда человека, Никиту. Кто бы ни отдал этот приказ, он смог спрогнозировать последующие события. Он знал, что Никита вступит в контакт с Тенями. Он догадывался, что если Тени вступят в контакт с Никитой, то он потянет их домой. Неосознанно, подсознательно, но потянет. Неужели этот мифический Звёздный механик? Сенсорики должны были это заметить, это их задача - отслеживать невидимые и почти неощущаемые типы энергии. Может это они надоумили интеллект-корпус провести эту операцию? Они смогли отследить путь возвращения Никиты с Тенями внутри домой. Они ведь тоже были гибриды, как и Шаншар, агент "Мёртвых подразделений", но скорее гибриды частичные. Они были преступниками, которым был дан шанс не умереть, не исчезнуть, а искупить свою вину. Они были добровольцами, которым уничтожили их личность. Поэтому их связь с технологиями планеты Звёздных Механиков была частична. Вживлённые в их мозг нейро-цепи усиливали сенситивную восприимчивость и давали возможность напрямую контактировать с сенсорами боевых кораблей, позволяя им видеть любые искажения в гравитации в Тёмной материи. Хотя для этого им пришлось превратиться в послушные живые механизмы. Они больше напоминали машин, чем живых людей. Они никогда больше не могли любить, сострадать или утешать. Они были в чём-то ущербными, но они могли максимально концентрироваться на той или иной задаче, поэтому с их мнением считались. Какими бы они ни были, но к их выводам внимательно прислушивались и по их результатам строились решения Звёздного Альянса: от одного корабля, до целого флота.
   Группа стражи выдвигалась. Часть её воспользовались гравитационными компенсаторами и запрыгнули на платформу, те самые Ми и Ти, две девушки. Они оказались на платформе возле входа в комплекс, преодолев пятидесятиметровую высоту, создавая плацдарм для наступления. Они осветили вспышками вход и проверили, что он чист. Шаншар вдруг подумал, что вся эта засветка бесполезна. Тени бежали из комплекса. Он про это знал, но не знала Звёздная Стража, а он не имел права им это сообщить. Хотя, возможно, они найдут серые следы. Так назывались энергетические отпечатки теней, как отпечатки пальцев живого человека. По ним можно было воспроизвести голографически их лицо и тело, и по этим данным вычислить, кем были эти Тени при жизни. Но этой идентификацией будет заниматься не он, и не Стража, а отдел аналитики интеллект-корпуса.
   Дискообразный робот контроля и платформа со стробоскопами терпеливо ждали подъёмник. Над его работой колдовал инженер-техник, создавая устройством построения металлических частиц в заданной форме управляющий коготь рептилии
   ...
   Почему мы хотим путешествовать? Чтобы вырваться из серости обычных будней. Чтобы наша жизнь вдруг зажглась яркими, пусть глупыми, идиотскими, но такими запоминающимися событиями. Их мы будем помнить всегда, а серые будни спрессуются в пласт забвения, из которого мы ничего никогда не достанем.
  
   Где он? Почему вокруг серые массы? Что это такое пушистое? Вата, не вата? Нет, скорее, вокруг него пушистый снег, он ведь видит снежинки, конструкции похожие на замысловатые кристаллы, создаваемые морозом. Только они не были холодными. Никакими. Ни тёплыми, ни холодными.
   Вокруг него клубилось нечто, огромные серые массивы неведомого вещества, которые, тем не менее, не смешивались, а двигались отдельно. Они имели различную плотность и строение, как тучи. Это и есть Тёмная материя? Тёмная, потому что она чёрная или серая, почти невидимая? Он не мог понять, его мысли путались. Он не мог точно понять, что видит. Он не мог сосредоточиться, так как что-то его тянуло сквозь эти серые массы и отвлекало. Оно тянуло его куда-то против его воли.
   Он нёсся очень быстро, безвольно, как кукла. Та материя, которую он видел вокруг себя, была неоднородной. Часть её образовывала рукава, часть напоминала спрессованные диски. Это были яркие, светящиеся, плотные области. Пространство между ними не было пустым. В нём что-то мельтешило, какие-то бледные искорки. Они двигались, как потерявшие ориентацию муравьи, стремящиеся найти дорогу домой.
   Он летел сквозь всё это, увлекаемый Тенями. Они тащили его, тянули, находясь внутри него. Он чувствовал их. Сначала был ужас, потом удивление, а сейчас - некая эйфория. Похоже, Тени сами не знали, что способны на такое. Но при этом Никита чувствовал, что они боятся, трепещут и ненавидят это место. В его мозгу слышался какой-то отрывистый шёпот, короткие фразы:
   - Здесь граница тонка...
   - Можем упасть...
   - Мы в живом теле...
   - Могут нас выбросить...
   - Не догонят, вперёд, не останавливайтесь...
   Он не понимал значения этих слов. Он не мог ни затормозить своё движение, ни изменить его. Его словно связали и волокли.
   - Дом, в нашу энергию...
   - Она родная, там легче спрятаться.
   - Конечно, конечно, он ведь подзарядится родным миром.
   - Тише! Всем молчать! Затаились, - голос последней тени напоминал голос рыжеволосой девушки.
   Внезапно он достиг конечной точки путешествия. Плывя среди грубо отёсанного тоннеля серой массы, он снова был в эйфории чувств оттого, что видит, но не мог даже это описать. Он не находил нужных слов, его словарный запас был слишком беден для этого. Он мучился вспомнить что-то весомее слов "круто", "классно", "ух ты!" и более ёмкое, нежели "удивительная стена тоннеля", "гибкая, мля, как резина и колется, словно током бьётся". А потом слова вдруг находились сами собою, словно ему их услужливо нашептали. Тени? Они прочли его мысли и помогают, нашёптывают нужные слова? Они об этом говорили. Уверяли, что изменят его жизнь, помогут справиться с разными проблемами, что обладают множеством знаний. После их шёпота он мог сам себе сказать, что видит словно мягкий, подсвеченный изнутри светом грязный ноздреватый мрамор, который поддавался, как резина, когда Никита касался его рукой. Прогибался, но не пускал сквозь свои стены, подсвеченные блеклыми вспышками, словно внутри этих серых туч вспыхивали зарницы. Он был так захвачен созерцанием тоннеля, как не заметил, как внезапно выскочил из него и упал на колени на холодную землю.
   Что было вокруг? Рядом гасло бледновато-жёлтое свечение, и вращались поднятые пыль и песок. Странный рокот, от которого вибрировала земля и дрожали травинки, умолкал. Его тело гудело, как будто только что справилось с онемением. Шёпот внутри него исчез, тени начали прятаться. Горячие волны двигались по телу при их движении, а потом они остановились, теплота исчезла, и пришёл озноб.
   Был вечер. Солнце уже село за горизонт, но отблески его света остались на небосклоне в виде широкой светлой полосы с крапинками тёмных облачков на её фоне. Никита стоял в лесопосадке, дрожа от холода, слушая завывания ветра и глядя на падающие жухлые листья. Он растерянно оглядывался. Это что, осень? И, судя по мёртвой пожелтевшей траве и почти голым деревьям, скорее всего - поздняя осень.
   Посыпался снежок. Такой, какой обычно падал в ноябре: мелкий, холодный, его острые крупинки летели из большой тёмной тучи, подсвеченной полной Луной. Никите было холодно, очень холодно, одет-то он был по-летнему.
   - Эй, вы там, во мне. Это Земля? Да? Слышите? Согрейте меня.
   В ответ - тишина и новый порыв холодного ветра, который пронизал его, заставив потереть руками тело, чтобы согреться, и начать невольно приплясывать.
   - Эй, вы обещали мне помогать!
   Никита зябко поёжился. В ответ - снова лишь тишина.
   "Надули", - зло подумал он. Нужно было выбираться самому.
   Он посмотрел на небо, в котором уже светились звёзды. Да уж, звёзды!.. Жалкое подобие того звёздного неба, что он видел на другой планете, в мире рептилоидов, яркого, всё освещающего, с красными точками звёзд гигантов...
   Справа раздался треск, и большая чёрная ветвь обломилась и упала вниз, в жухлую траву. Никита вздрогнул и инстинктивно присел. Ничего. Только что-то завозилось в лесу, тихо шурша, и пролетело над голыми ветвями, шелестя крыльями. Послышался шорох, попискивание и тихий стон. Что это, птицы, животные? Пищали мыши, точно мыши.
   - Где я, куда попал? - пошептал он и осторожно зашагал среди леса. - Земля, точно Земля. Я чувствую, что это Земля. Дом.
   Никита остановился и закрыл на секунду глаза, вдыхая ноздрями влажный, пахнувший прелыми листьями воздух. Какая лёгкость внутри тела, в его груди, не то что на планете рептилий, когда ты дышишь той плотной атмосферой и постоянно ощущаешь, будто на тебя положили большую, тяжёлую подушку. А здесь нет её, и этот морозный воздух... Чистый, сочный, такой опьяняющий. Эти запахи, да, запахи! Родные, знакомые! Запах гнилых веток, запах осенних грибов, прелых листьев, мха, и ... запах ржавчины и дыма. Нет, несомненно, это был его дом.
   Никита зашагал. Он не знал, куда идёт. Он совсем не ориентировался на местности. Вокруг от ветра тихо скрипели деревья, слышался шум далёкой воды, и шелестела опавшая листва. Но это было не важно, важно, что он снова дома, дома! Что он сможет отыскать живых людей и вернутся домой, к маме. А там отоспаться, отдохнуть и попытаться забыть то, что ему пришлось пережить.
   Что-то кольнуло его в голове беспокойством. Ах да, ещё были Тени...
   Ноги утопали в опавшей листве и шуршали в ней, изредка с хрустом ломая упавшие ветки. Снова налетел порыв холодного ветра, и справа протяжно заскрипело и завыло дерево.
   "Чёрт, не хватало ещё попасть под падающий ствол какого-нибудь старого клёна или чёрт знает какого дерева. При свете луны хрен разберёшь, что перед тобою. Ай!" - в темноте он правой ногой ударился обо что-то твёрдое. Матерясь и поглаживая ушибленное место, он шагнул дальше. "Чтоб ты провалился!" - мысленно добавил Никита, оборачиваясь, и разглядев неровную вершину камня, выступающую над опавшими листьями.
   Свет луны подсвечивал одинокие облака на небе, он старался осветить и землю, но ему это плохо удавалось. Деревья давали тень, и Никита почти не видел, куда ступал. Некоторые деревья, силуэты которых он мог с трудом различить при столь скудном освещении, имели прямые, смотрящие вверх ветви, другие - горизонтальные, третьи словно заплетались. Да и неважно это было. Надо найти живых людей, кров. Согреться и поесть. А ещё попить. Никита чувствовал голод, холод и жажду.
   "Если это Украина, прошу тебя, бог, пусть это будет территория подконтрольная нам", - мысленно попросил Никита. Маленького смерча не было видно, да и Тени молчали. Он по-прежнему не знал, где находится.
   Послышался плещущий шум воды. Река? Как далеко? Всё-таки была ночь, и не было вокруг множества посторонних звуков, которые бы заглушали этот плеск. Может река-то была далеко, но шум слышался очень чётко. А ещё слышался скрип ржавой петли.
   Слева донеслось уханье филина. Знакомые звуки. Что-то начало проглядываться среди деревьев, которые он обходил, помогая себе руками, дотрагиваясь до влажной коры и повисая на ветках, когда переступал большие тёмные кучи земли.
   Вот деревья начали расступаться, и через минуту Никита вышел на свободное пространство. Перед ним была грунтовая дорога, а за ней виднелся бетонный забор. За ним на фоне тёмно-синего неба были заметны несколько деревьев, похожих на фруктовые, столб с оборванными проводами и двухэтажное строение за забором. Лезть через забор Никите не хотелось, и он зашагал вдоль него.
   Ноги утопали в песке. Песок был не такой, каким он бывает в летнюю жару, рассыпчатый, горячий, подымающий пыль. Осенью он стал словно тяжёлым, нехотя раздвигаясь под подгоревшими, кое-где порвавшимися кроссовками Никиты.
   Добредя так до первого строения, где забор был деревянный, к тому же прогнивший и частично упавший, Никита остановился. Перед ним был куст, на котором ещё сохранились листья, судя по всему, это был куст смородины, а позади упавшего забора, блестел белыми стенами в свете луны одноэтажный дом. Скорее всего, Никита находился где-то на окраине деревни или дачного массива.
   Большая часть ограды перед ним лежала плашмя и пахла плесенью, Никита чувствовал этот запах гниющей древесины, даже в таком свете было видно, что упавшие секции забора поросли мхом и лишайником, а другая часть покосилась, но устояла.
   - Похоже, это следы войны. Запустение. Всё брошено и покинуто. Значит всё-таки я дома, тени не обманули, - пробормотал Никита. - Но почему так тихо? Ни выстрелов, ни взрывов, ни далёкой канонады? Война закончилась?
   Он осторожно перешагнул упавший забор и оказался на придомовом участке. В новом порыве ветра, не сильном, но очень холодном, его сотрясла судорога и он начал невольно лязгать зубами. Никита постарался поплотнее укутаться в свои несезонные одежды.
   - Так, приказ тебе, Никита! - сказал он сам себе, чтобы сосредоточиться. - Нужно найти в домах хоть какую-то тёплую одежду. Любую, пусть даже женскую!
   Где-то внутри его возникли отголоски совести, но он их успокоил. Это не мародёрство, это не ради выгоды или денег, просто нужно согреться хоть как-нибудь.
   Опять внутри что-то болезненно кольнуло и стихло. Никита сжал кулаки и осмотрелся. Справа находился сарай. Он сгорел от прямого попадания снаряда. Тёмная воронка перед его стеной с чёрным ореолом на стене была отчётливо видна даже в блеклом свете луны. Наверное искры от взрыва подожгли крышу и поэтому сарай сгорел. Ещё был сам дом. Он тоже пострадал. Пробитая крыша, стены посечены осколками, выбитые, лишённые стёкол окна.
   Никита потёр руки и подышал на них. Нет, нужно срочно найти тёплую одежду. Он мимолётно глянул на небо и увидел, как надвигается огромная чёрная туча. Значит, будет ветер, и будет снег. Надо искать укрытие до утра. Он пошёл в сторону брошенного дома.
   Стояла зловещая тишина, даже птиц было не слышно: уханье филинов и писк сычиков смолкло. Всё затаилось. Перед домом было ещё одно ограждение, скорее всего, декоративное, так как за ним находилась клумба с цветами, которые давно поникли и завяли. Осторожно, стараясь не наступить на побитые горшки и стеклянные банки, Никита перешагнул через этот плетень, созданный из гибких прутьев орешника, и оказался прямо около дома.
   Слева от дома, возле будки на цепи разлагался убитый пёс, от него ещё шёл смрад разложения, а справа, на цементированной площадке, примыкающей прямо к стене дома, стояла машина, старенький "Фольксваген". Между будкой и машиной была установлена сеть из пятимиллиметровых прутьев, чтобы по ней вился виноград. Но винограда там не было, значит, хозяин дома сварил эту конструкцию в год начала войны.
   На крыше машины сидел кот. Когда он увидел Никиту, то протяжно завыл, замяукал, и, спрыгнув, исчез в темноте. Он его испугался, хотя должен был среагировать по-другому, ведь кот наверняка был голоден.
   "Фольксваген" не сгорел, но был испещрён отверстиями от осколков и стоял на сдутых шинах. Перед ним были две воронки от мин. Рядом с машиной, левее, находилась большая старая груша. Она почти не пострадала от войны, только несколько веток её было срезано. Они лежал на земле, и высохли вместе с листьями. Вокруг груши всё было усыпано потемневшими листьями и среди них были заметны сморщенные плоды. Скорее всего, всё это было заброшено с лета, иначе хозяева убрали бы весь этот мусор.
   Никита обошёл машину и понял, откуда вёлся огонь. Та сторона дома, которую он увидел вначале, шагая по грунтовой дороге, была цела. Чего нельзя было сказать о других его стенах. Фронтальная стена сгорела. В ней темнело круглое отверстие от попадания снаряда, который пробил её выше козырька крыльца, и, взорвавшись внутри, разбил внутренние перекрытия, обрушив крышу. Пахло сыростью и запахом старого пожарища. Никита рассматривал чёрные разводы на стене, пустые прямоугольники окон с остатками рам и перевёл взгляд на крышу. Почерневшие балки стропил торчали на фоне синего неба, на них висели одинокие керамические черепицы, которые смогли не упасть.
   Впереди находилась граница участка, там были раскрытые ворота с вишнями по бокам, опустившими тонкие ветви, а за ними - дачная улица, и снова заборы. За ними уже ничего было не видно. Тёмные бесформенные силуэты - и всё.
   Никита остановился в нерешительности. Он осматривался, пытаясь построить в голове план спасения, некое руководство к действию. Рядом со старым домом была новая стройка. Хозяин участка начал строить добротное, кирпичное здание, пристраивая его к правой части старого дома, но не успел его закончить. Никита видел брошенную бетономешалку, кирпичи на поддоне, сложенные доски и привезённую в упаковке металлочерепицу.
   Никита несколько минут рассматривал брошенный старый дом и, не зная, как поступить дальше, вернулся обратно к поваленному плетёному забору. Где тут можно найти хоть кого-то живого? Может ставшиеся жители прячутся в подвалах, в погребах? А может, просто выехали?
   "Здесь никого живого нет, - наконец послышался в голове голос. - Они все уехали. Зайди в дом оденься потеплее, наш господин. Мы покажем, где спрятаны тёплые вещи, мы их видим".
   Ага, Тени таки проснулись. Такие робкие, просто шепчущие наставления, совсем не похожие на тени в горнодобывающем комплексе рептилоидов.
   Холод донимал Никиту, и по телу пробегала невольная судорога. Нужно услышать звуки. Звуки жизни. Звуки людей. Если нет, то вперёд в дом! Есть кот, значит, есть и еда. А, может, он мышей ловит? Нет, вряд ли. Никита знал, что в такую погоду на полях мышей нет. Значит должен что-то добывать себе в доме, или в сарае. А может его подкармливают? Он был не тощим, между прочим. Чёрт, может, он просто пушистый?
   Нет, Никита не помнил, каким был кот. Он замерзал, и холод выдавал в воспалённом разуме десятки версий. Нет, нужно было замереть, прислушаться. Никита так и сделал. В ушах послышался болезненный гул. Он слышал шум воды, завывание ветра, скрипы, позвякивание, ржавое пение петли.
   - Есть кто-нибудь! - крикнул Никита. - Я не вооружён, мне просто нужна помощь! Пожалуйста, отзовитесь! Я - гражданский!
   В ответ - тишина. Кричать безнадёжно. Тени не врали. В этом посёлке живых не было никого, все бежали. Может быть летом кто-то ещё оставался здесь, прячась от обстрелов, собирая урожай, но не глубокой же осенью. Что здесь делать сейчас?
   "Так, иду в дом", - мысленно решил Никита.
   - Не в этот. Там всё сгорело. Через участок. Там в подвале есть место, где хозяин спрятал тёплые вещи, на всякий случай. Там есть еда: соленья, консервы. Ты нам веришь?
   - Хорошо, - пробормотал Никита. - Но могли бы меня согреть, например, сексом, пока иду к этому дому.
   - Наш господин. Мы это можем, но ты лишь получишь заряд бодрости. Тебе станет тепло, но на очень короткое время, как от распития алкоголя в зимнюю стужу на улице. А потом ты сожжёшь свою жизненную силу и замёрзнешь. Нет, наш господин, мы этого не допустим. Слушай нас. Иди, куда говорим. Мы ведём тебя.
   - Где же ваша сила, где возможность почувствовать себя, ну, не знаю, особенным?! Двигать мыслями предметы, видеть насквозь? Вы столько наобещали, а сейчас просто прячетесь.
   - Для нас было неожиданностью, что мы можем что-то тянуть через призрачный мир.
   - Ну, значит, можете! Так вперёд, доставьте меня домой.
   - Мы пока не можем, - шептало нечто в его мозгу.- Мы прислушиваемся.
   Никита вдруг понял, что говорилось в проповеди про дьявольские голоса. Как там по тексту? Он силился вспомнить. Евангелие от Матфея. Раздался смешок, и кто-то ему начал нашёптывать слова, которые он так искал, роясь в своей памяти:
   "И когда Он прибыл на другой берег в страну Гергесинскую, Его встретили два бесноватые, вышедшие из гробов, весьма свирепые, так что никто не смел проходить тем путем. И вот, они закричали: что Тебе до нас, Иисус, Сын Божий? Пришел Ты сюда прежде времени мучить нас. Вдали же от них паслось большое стадо свиней. И бесы просили Его: если выгонишь нас, то пошли нас в стадо свиней. И Он сказал им: идите. И они, выйдя, пошли в стадо свиное. И вот, всё стадо свиней бросилось с крутизны в море и погибло в воде".
   - Это вы?
   - А ты знаешь, кто сопровождал этого человека, сына божия? Не вёл его, а просто смотрел, что он делает. Наблюдал. Ты думаешь, Тени испугались Иисуса? Эти бесы из гроба? Плевать они на него хотели. Они испугались того, кто присматривал за ним, неслышно, невидимо, практически не оставляя следов. Те самые, тот же Михаил, который прикидывался человеком, называют их Тёмными Экзекуторами. Ты с одним из них встречался. Тем, кто тебя так далеко забросил.
   - Этот... франт?
   - Франт! Ты бы знал, что он на самом деле. Мы чувствуем их. Мы должны сохраниться. Они здесь. В те далёкие времена Тени бежали в свиней, чтобы их не распылили. Это было своего рода соглашение, они уходят в свиней, и люди не пострадают, а если их начнут выковыривать из людей, они станут безумными. Они испытают такую душевную боль, что безумие станет их спасением. Они были готовы на всё, чтобы выжить. Вот и вся история про чудо Иисуса. Ему подсказали, как нужно говорит, что нужно делать, А за него всю чёрную работу сделали Экзекуторы.
   - Если вы такие сведущие, поясните, кто они?
   - Они. На самом деле они - не они, не он или она. Они никогда не были живыми в твоём понимании слова. У них нет пола. Мы не знаем, откуда они пришли, но знаем, что они словно спустились с небес, с другого энергетического уровня. Они никогда не были живыми, у них никогда не было тел и не было физического существования. Но они обладаю силой создавать материальные объекты. Ты же это видел, существ, похожих на людей - это просто проекции, что ли, только не потеющие в жару, не тонущие в воде, и быстро высыхающие после дождя. Они всегда одинаковые, в любое время года. Их одежда, их причёски и их обувь - всегда одни и те же. Они словно никогда не меняют их. Им всё равно. Они считают глупостью обращать внимание на такие мелочи и не будут тратить энергию на смену визуального образа. И им всё равно, кто ты, всё равно, каков твой внутренний мир и какие эмоции ты испытаешь, увидев их.
   - Франт... - тихо пробормотал Никита. Он вспомнил его, очкарика среди осеннего леса, а потом в полевом госпитале. - Бездушная тварь.
   - Мы, твои Тени, твои бесы, единственные твои друзья сейчас, которые могут сострадать тебе, - продолжало шептать у него в голове. - Пожалеть тебя и успокоить твою душу. Мы охраняем тебя, как зеницу ока. Если мы увидим Экзекуторов, мы сразу предостережём. Мы чувствуем их, когда они рядом, но про это не знают. Если мы что-то шепчем, поступай именно так, значит, это правильно. Слушай, слушай нас, Никита. Не бойся. Чувствуешь, как спазм в твоём желудке исчез, это были мы, успокаивая тебя. Мы заботимся о тебе.
   - Почему? - коротко пискнул Никита.
   - Потому что мы зависим от твоего тела, и его ... жизнеспособности, - громко шептали у него в голове голоса. - От того, здорово ли оно, полно сил или чахнет. Твоё тело - это наш сосуд энергии, которая накапливается от общения с другими физическими живыми существами. Ты понял это? Мы выживаем в тебе! Мы - единственные друзья, родственные души, потому что остальные считают тебя врагом и угрозой, заражённой паразитной энергией.
   - Как их увидеть? Как заметить этих... таких ужасных существ?
   - Нужно просто подмечать детали, мелкие, такие незаметные. Маленькие детальки. Если упорно искать то, что хочешь найти, всегда найдёшь.
   Внутри Никиты кто-то ехидно улыбнулся. И это было не пресловутое его второе "я". Он почувствовал, что это был кто-то другой, чужой, сидящий в нём. Это были не его мысли, а мысли чужого существа внутри него. Его воспоминания, его мечты и почти исчезнувшие желания - они почти погасли, кроме самых ярких: поесть и заснуть. Кто это, мужчина или женщина? Было непонятно. Образ, возникший перед глазами Никиты, был размыт. Нет, это точно мужчина, Никита видел его сквозь пелену. Маленького роста, узкоглазый человечек. Китаец, кореец, японец? Что у него внутри? Он сжался и не хочет показывать, что у него внутри. Это только его внутренний мир, его ад. Да, точно ад, но он ведь сидит в Никите, а значит, должен подчиняться. Он должен по его требованию всё показывать.
   Никита начал фантазировать, он же главный, он мысленно наложил на этот худощавый призрак жёлтый парик до пояса, такие уродливые бумажные волосы до пояса и розовую чёлку. И тот начал сопротивляться. Кто ему посоветовал сделать это, другая Тень? Что заставило Никиту так поступить?
   Вспышка радости от наложенного парика ещё от одной Тени. А этот, призрак перед глазами, какой-то там кореец или китаец, как же он разъярился, сбрасывая смешной парик! И тут... Никита увидел. Страшные картины бойни.
   Перед озером, вода в котором окрасилась кровью, что-то кричали низкорослые люди. На берегу этого озера одни люди большими тесаками и топорами рубили головы другим. Один из палачей поднял отрубленную голову, что-то громко крича, и Никита увидел, как из левой ноздри отрубленной головы струится кровь. Никиту передёрнуло. Палач был чёрным. По нему бегали тёмные языки пламени. Они создавали впечатление, что палач давно мёртв. Особенно его глаза, чёрные овалы с чёрными трещинками вокруг.
   - Это печать смерти, - шепнул женский голос и мысленно погладил Никиту по голове. - Никита не думай про нас, просто не думай. Не вспоминай. Внутри тебя есть те, которые от того, что ты подхватываешь воспоминания их прошедшей жизни, словно оживают и начинают гореть. Они думают, что снова живут. Ты так привлечёшь Экзекуторов. Не поддавайся их воспоминаниям. Не ведись. Они тебя погубят, наш господин.
   Как бы хотел Никита закрыться, но не мог. Видение подхватило его своей кровавой картиной. Эти красные кхмеры верили в маозизм. В новую коммунистическую демократию? Кто это такие, откуда они взялись, кто это - красные кхмеры? Он мысленно слышал пояснения, но не понимал того, что слышал. Тени говорили ему это, ничего не поясняя подробно. Они чего-то боялись, общаясь с Никитой вспышками образов. Но какие же яркие эти вспышки, эта радость от уничтожения врагов. Такое сладостное умиротворение. Нет, это не его мысли, не его воспоминания. Это были чужие вспоминания. Тени начинали овладевать им. Какой ужас видеть сложенные на земле десятки отрубленных голов...
   Далее внутри произошло движение. Странно, он почти забыл о холоде и о том, где он находится. А сейчас снова стало холодно, и ударил колючий снежок. А внутри Никиты бормотали тени. Они делились мыслями и наблюдениями.
   - Экзекуторы тоже мелкие детали опускают, Никита. Например, в маскировке, - говорил кто-то. - Они не чувствуют холод, и даже в минус двадцать пять зимой могут быть одеты по-летнему. Они как бы вне нашего мира. Они могут принимать образы живых людей. Эти контролёры порядка, так мы их называем. И они здесь. Мы не можем придать тебе сил, иначе они нас увидят, можем только шептать, подсказывать. Очень тихо, на уровне твоего бодрствования и сна. Иначе они тебя найдут, а потом и нас, и убьют всех, а с твоей гибелью погибнет твоё физическое тело, и мы снова начнём голодать. Поэтому, Никита, просто слушай нас и ничего не проси. Пока. Не проси. Мы выполним свои обещания. Нас зря называют бесами - этакими безумными созданиями, любящими шалить, делать пакости. Это не так. Просто наш шёпот бывает настолько нелогичным, наши решения настолько удивительными, что сначала кажутся абсурдными, но потом - гениальными, и если следовать им, то можно выбраться даже из самых безнадёжных ситуаций.
   - Тихо, сжаться, они здесь!!!
   "Ладно, - мысленно сказал Никита. - Сам разберусь куда идти. Меня же учили выживать".
   Снова в воздухе возник колючий снежок из мелких, жёстких крупинок. Он высыпал на землю несколько зарядов из тёмной тучи и уполз вместе с нею восвояси.
   Никита подошел к дохлому псу. Не повезло животному. Он лежал перед будкой на боку с длинной цепью на шее, высохший, скелетированный труп собаки с остатками кожи и шерсти. Да ещё и с противным запахом. Глядя на тело собаки, Никита вспомнил планету, откуда только что пришёл, её жару и удивительные события. Да, он вспомнил этих странных животных с серпообразными, обглоданными костями. Мёртвых животных, которые вдруг начали шевелиться. Он мысленно снова увидел, как они начали оживать и пытаться встать... А вдруг и эта сторожевая собака оживёт и набросится на него? Никита замер, похолодев от этой мысли, но собака лежала чёрной тушей на земле и не шевелилась. Никита отступил от трупа и что-то раздавил: он наступил на заброшенный, осевший кротовый холмик. Куда идти?
   - Никита, мы же тебе рассказали, - шепнули Тени.
   - Да, да, - согласился Никита. Он уже мысленно ел консервы. - Иду.
   У него в голове внезапно возникало множество мыслей и желаний. Его мысли переплетались с мыслями тех, кто был в нём. Так, нужно сосредоточиться, очистить сознание и снова поэтапно подумать.
   Итак, где он находится? Никита, замерев, оглянулся. Судя по домам вокруг него, это была точно Украина. Нет, какая же это Россия или Белоруссия?! Дома были добротные, из кирпича, на некоторых виднелись тарелки спутникового телевидения. А характерные следы повреждений. Он был на Донбассе, Тени притянули его обратно в полосу конфликта. Почему сюда?
   - Ну, почему вы меня домой не отправили, вы же всё можете? Почему опять на войну?
   - Где больше смерти, там больше энергии. Легче...
   - Прицеливаться, - подсказал кто-то ещё. - Там Горизонт Событий пылает.
   Никита хотел что-то ещё спросить, но мысленно плюнул. Тени отвечали загадочно. Ладно, спасибо хоть, что не в пустыню Сахара забросили или куда-нибудь в Сомали.
   Никита поглаживал давно небритый подбородок, осматриваясь. Он подмечал всё вокруг и, благодаря Теням, видел всё ясно-ясно. Он прислушивался, но ничего не слышал, никаких признаков деятельности людей, только вой ветра, разные скрипы, позвякивание, шелест и постукивание.
   Рядом с сараем, который виднелся сквозь щель в заборе через дорогу, стоял гниющий "Запорожец". Он стоял давно, Никита видел спущенные шины, разбитое заднее стекло. Весь металлический забор был в рваных отверстиях, круглых или звездообразных. Нет, это точно Украина. Только где именно он находится? Он не видел надписей, никаких ориентиров. Если шагать к своим, значит нужно идти на запад. Нет, сначала нужно переждать ночь и поесть.
   Ещё его заинтересовали валяющиеся во дворах разбросанные вещи, которые не смогли унести с собой хозяева домов, когда бежали. Много вещей. Они, конечно, порядком истлели, долго пролежав на солнце, а сейчас пропитавшись влагой осени, покрывались плесенью, но, может быть, стоило в них покопаться и найти что-то тёплое?
   Что это за страх появился в нём! Что за странное чувство. Почему он так боится? Кого, чего? Вокруг были брошенные строения, ни одной живой души, а он прочему-то боится. Призраков? Так они в нём! Тогда маньяков с топорами и бензопилами? Бред. Откуда они здесь? Но он боялся. Это чувство нахлынуло на него волной холодного ужаса, взбодрило его и откатилось обратно. Он зашагал прочь. Чёрт с этими вещами. Копаться в гнили он не хотел.
   Никита прошёл мёртвую собаку, обогнул поваленный плетёный забор и замер, прислушиваясь, но ничего не происходило. Это селение было оставлено. Тогда он подошёл к лежащему забору, осторожно перешёл его и, оказавшись на дороге, свернул направо. Пройдя метров двадцать, он остановился. Теперь перед ним был соседний участок. Там должен был находиться забор, но его как такового не было: столбики были установлены, но между ними не было ничего.
   Никита зашёл на соседний участок, очутившись в заброшенном саду. Перед ним стояли молодые ореховые деревья. Было видно, что их высаживали по определённой схеме, создавали около ствола линзообразную яму, чтобы дождевая вода стекала к стволам и питала деревья влагой. На ветвях темнели скрученные засохшие листья. Следом виднелись ряды яблонь. Это было заметно по круглым высохшим плодам на ветвях. Урожай никто осенью не собрал, и яблоки так и засохли, вися на ветвях. Хотя много их упали на землю и лежали теперь тёмными комочками среди вороха опавших листьев. Никита вдохнул воздух, аромата яблок не было, только едва ощутимый запах гнили. Он шагал среди деревьев и, отыскивая то, что его так волновало. Оно должно было быть где-то здесь! Ну, где это погреб?
   - Эй, где вы там?
   Тени опять молчали. Да что это с ними? Чего они испугались? Это был их страх? Нет тут никого, ни людей, ни животных - никого. Где источник их страха?
   - Эй, вы там, во мне. Ну, покажите, куда смотреть. Где ваш ужас?
   - Идиот, - послышался в голове шёпот и исчез, словно его и не было.
   - Я вас спрашиваю?
   - Заткнись! Они найдут и убьют и нас, и тебя. Нас в тебе нет, запомни!
   - Придурок... - злобно шепнул кто-то на ухо.
   - Ша! Он просто не понимает. Для него это словно игра.
   - Я...
   - Тсс...
   Похоже, от Теней он ответа точно не получит. Ладно, сам разберётся.
   Дойдя до края сада, Никита увидел, что соседний участок огорожен нормальным, бетонным забором, только пара секций была разрушена въехавшей в сад БМП. Она сгорела от прямого попадания. Она ехала по дороге, попала под обстрел и пыталась уйти, проломив бетонный забор. Вокруг неё трава почернела и пахла ржавчиной и дымом.
   Услышав шум воды, Никита снова вернулся на дорогу. За БМП стоял сгоревший грузовик. Песок под ним почернел, а около грузовика были разбросаны обломки. Напротив забора, за дорогой, начинался заросший кустами пригорок. Он заканчивался крутым песчаным обрывом, поросшим плакучими ивами, вербами и облепихами. Почему он решил шагать туда? Что его потянуло. Судя по всему, еда и кров были рядом, но что-то заставило его идти в сторону. Любопытство? Обрыв плавно выходил на песочный пляж и заканчивался тёмными водами речки. Вот откуда слышался шум воды.
   - Он идёт не туда! - опять послышались в его мозгу голоса.
   - Идиот, назад! Мы покажем, где можно поесть и хорошо поспать. Разве ты не голоден?
   - Это влечение, - последний голос был едва различим, и Никита напрягся, чтобы его услышать. - Они тянут его к себе. Это приманка энергии любопытства. Нам нужно только ждать и верить, что они его не убьют. Мы его не остановим.
   - Мы - сила! Мы...
   - Дура! Мы ничто перед ними. Заткнись, а то снова будешь искать своего сына среди болот, хотя сама его утопила там, потому что он тебе мешал плачем.
   - Ненавижу! - это слово было сказано с такой ненавистью, что Никита содрогнулся.
   - Какое влечение, о чём это вы шепчете? - спросил он.
   Но в ответ снова была тишина. Никита стоял на берегу и смотрел на реку. Её берега заросли камышом, который давно уже высох и теперь шелестел на ветру сухими стеблями.
   На жёлтом песке лежало несколько мёртвых тел. Никита смотрел на них и не мог понять кто это. Тёмные силуэты на песке. Вот, вроде, руки, а вот, вроде, ноги. Там голова виднеется, там - брошенное оружие. Спуститься и проверить? Зачем? Вместо этого Никита взобрался на самую вершину холма и, найдя местечко, не поросшее деревьями, остановился. Куда идти? Зачем он здесь? Может, Тени были правы, и его что-то подсознательно привлекло сюда. Зачем он пришёл посмотреть на тёмные воды речки шириною метров пятнадцать, может, двадцать от силы. Ну, увидел он речку и что? Голод не тётка, он давал о себе знать громким урчанием в желудке. Чёрт с этой рекой, плевать на тела на берегу - ему нужно поесть!
   Ему вдруг показалось, что в тёмных кустах он снова увидел маленькие смерчи. Он прищурился, пытаясь точнее разглядеть то, что видит. Он услышал тихое завывание ветра. Ветер создал на небольшом пятачке среди высохшей травы смерчи, так похожие на те, что он видел уже не раз.
   - Эй, кто ты там? - сказал громко он. - Как вас там, Механики, это вы? Не знаю, как вас правильно назвать. Эй, ну скажите хоть что-нибудь, дайте знак. Эй, вашу мать! Отзовитесь!
   Но в ответ где-то далеко завыла жалобно собака.
   - Ну и хрен с вами! Тоже мне, боги! Переживу. Главное, что я дома.
   Никита почесал голову. Куда идти? Он присмотрелся. Нет, он ошибся. На берегу были не мёртвые тела. Или луна подсветила их, или ему кто-то нашептал ответ. Скорее всего, там лежали коряги или чурбаны, очень походившие в темноте на тела людей.
   Подул холодный ветер. Никита поёжился. Становилось всё холоднее и холоднее, и он замерзал. Нужно срочно найти убежище и поесть.
   Справа от него, на фоне разрушенного забора и БМП ветер крутил опавшие листья. Этот вихрь уже не был похож на те смерчи, которые он видел до этого в бою. Там была точка, от которой происходил смерч, странная воронка, а здесь просто ветер крутил листья по большому кругу. Шагнув к вихрю, Никита невольно ногой вступил в его центр, и смерч исчез, а листья упали в песок.
   - Он здесь,- шепнул кто-то в его сознании и исчез.
   Всё внутри него затаилось, хотя он понимал, что Тени в нём. Он был голоден, он замерзал, но не чувствовал сонливости и упадка сил. А ведь должен был. Адреналин? Нет, это было нечто другое.
   - Вот интересно, ты понимаешь, что с тобой произошло? - послышался голос. Никита развернулся, но никого не увидел.
   - Кто ты?
   - Кто я? Это не важно, вопрос в другом: почему всё-таки ты? Почему выбрали именно тебя? Ты что - особенный?
   - Да, я особенный. Я видел пекло, видел мир пепла, я видел мир рептилий, и я выжил...
   - Мышка, обычная мышка, подопытное существо.
   - А ты - нет?
   - Ты сравниваешь муху и слона.
   - Покажись, я хочу тебя увидеть?
   - Ты меня не видишь, но разговариваешь. Тебе страшно?
   - Нет, только злость. Где ты? Ты не во мне, ты звучишь извне, значит, я могу тебя увидеть, правильно?
   Молчание. Никита осмотрелся. Холод, песок, тёмные воды речки и погружавшиеся в зимнюю спячку деревья. Ничего необычного он не видел. И снова его взгляд притянули звёзды. Подсвеченные луной облака быстро двигались на юг. На горизонте маячила громадная тёмная туча, значит, снова пойдёт снег.
   - Ты боишься показаться, трус? Ты, тот, кто со мной разговаривает?
   - Ты действительно думаешь, что я трус?
   - Тогда почему ты не показываешься?
   - Я покажу тебе себя, исходя из представлений твоего мира. Что ты увидишь, что значит бог на твоей планете? Высшее существо, которое правит миром, программирует его? Нет, оно не направляет вас, оно не ведёт к великой цели, оно просто смотрит. Наблюдает и делает выводы. Ментальный контроль на этой планете использовался очень давно, а теперь приходится пожинать его плоды. Люди стали сильно восприимчивыми, они не могут отличить ложь от правды. Наша вина, что мы так поздно это заметили.
   Никита увидел, словно на экране телевизора, как началась война в его стране, как, управляя завистью, страхом, фальшивые боги заполонили сознание людей. Как они отравляли их лживым патриотизмом и бросали тех, кто поверил им, в бой. А потом осталась пустота. Она была похожа на пустоту, когда человек разочаровывается в своих идеях, погружается в депрессию и ничего больше не хочет слышать. Никита видел, как совсем рядом мёрзнут люди. Те самые, которые поверили в светлую идею народных республик, и расплатились сполна. Вот эти люди, где-то в подвале греют воду на огне, разливают в полуторалитровые бутылки и ими согревают детей, спящих в том же подвале, засовывая их им в постели. Никита мотнул головой - и всё это исчезло. Где они сидят? Многоэтажки, бетонные подвалы с трубами воды и отопления. Город? Рядом с селением есть город?
   - Ну, я увидел твоё... послание, а где ты?
   Ответа не было, только выл холодный ветер.
   - Ладно, ты всё-таки меня заинтриговал. Но, похоже, ты трус. Мне рассказываешь, что люди такие... не знаю, несовершенные. Создали Новороссию, а теперь расплачиваются. А ты? Почему ты не показываешься? Я тебя чувствую. Я знаю, где ты стоишь. Да, я тебя ощущаю. Так почему ты не покажешься?
   Никита увидел, как из вербовой рощицы на песчаном склоне появился человек. Он его хорошо узнал. Тот самый человек в костюме, с прилизанными длинными волосами, с очками на бледном остроугольном лице. Это был тот самый человек, который отправил его в путешествие.
   - Ты? - Никита замер.
   Кожа человека была очень странной, неестественной, словно подсвеченный изнутри мрамор. Человек остановился напротив Никиты. Его одежда была плохо видна в свете Луны, она была заметна лишь отдельными штрихами, словно он был одет и неодет одновременно. Никита не мог понять, что он видит. Он закрыл глаза и мотнул головой. Может, это холодный воздух так на него подействовал, что он не видит детали? Ну и ладно, с деталями. Несомненно, что одежда этого человека по-прежнему была на пару размеров меньше, чем нужно, но этот человек ходил в ней свободно, словно она ничуть не стесняла его. Его странная кожа светилась ярким белым светом, но не глаза - они были тёмными и холодными.
   - Мне интересно, ты понял своё предназначение? - спросил человек со светящейся в лунном свете кожей. - Хотя, как тебе понять всю задумку Механиков!?
   - Нет. Но я помню, как ты меня бросил в мир пепла, а потом и дальше... Как хотел убить, но передумал.
   - Дурак! Я хотел тебя убить сразу, но не смог. Не я контролировал весь процесс твоего путешествия. Особенно, если вспомнить, как ты висел в вакууме среди звёзд и говорил, слыша переговоры Звёздного Альянса - цивилизации, которая обогнала в своём развитии Землю на тысячи лет. Это ненормально, сам посуди. Человек, который попирает законы природы и не умирает от попаданий снарядов и пуль. Разве это не парадокс? Я - олицетворение закона. Я и такие как я, следят, чтобы все событья были такими, какими они должны быть, то есть события должны идти к логическому завершению. Реки должны впадать в моря и океаны, мёртвые должны лежать в могилах, а живые должны следовать правилам самосохранения. Ты должен был умереть в бою, но выжил. И не один раз. Разве это нормально? Я забросил тебя в иные миры, чтобы ты не навредил своему миру, где ты словно новый Иисус Христос, но с интеллектом, который не может совладать сам с собою, со злостью внутри, со вспышками необдуманных решений, о которых ты после сам пожалеешь. За это ты меня ненавидишь, но я поступил правильно. Надеюсь, что ты понял то, что тебе рассказали там? Ты понял их послание? Той старухи?
   Никита невольно переминался на песке, топча высушенную холодом траву.
   - Что я, получается, подопытная мышка? Почему ты мне всё это рассказываешь? С чего ты, не знаю, кто там, бог или дьявол, опустился до моего уровня?
   - Потому что идёт некая игра, и мне приходится подстраиваться под правила этой игры, нравится мне это или не нравится. Это не имеет значения. Но, тем не менее, у меня возникает вопрос. Я не получу ответа, но всё же спрошу. Не у тебя, человек. Я спрошу через тебя. Таких миров, ярких и развивающихся, очень много, но почему такое пристальное внимание именно к этому миру? - Никита шептал эти слова, даже не понимая, что делает это. - Что в нём особенного, в этом мире, на этой планете? Этот мир - лишь один из многих. Что его привлекло, инспектора? Деятельность Отшельника? А он здесь из-за такой яркой энергии чувства любви и привязанности этого человечка из Киева. Но ведь в других мирах половое влечение было ничуть не меньшей силой. Напомню, что и там была смертность, быстротечное старение и увядание цивилизации... Там в стихах, прозе и картинах были описаны несбыточные миры и нереализованные фантазии, как в этом мире. Ну так почему именно этот мир? Что Отшельник в нём нашёл, такого удивительного, что больше нигде не встречается не только в этой галактике, но и нигде больше!
   - Хорошо говоришь, франт, - усмехнулся Никита.
   - Что, ты меня слышишь?
   - Конечно, каждое слово.
   - Ты не можешь меня слышать... Если... Если он... Похоже, придётся искать иной выход.
   - Чего?
   Франт в круглых очках на секунду замолк, а потом снова начал неспешно говорить. Изо рта Никиты вырывался холодный пар при дыхании и разговорах, а у этого франта - нет.
   - Зачем Отшельнику этот мир? Что он в нём нашёл? Пришёл другой Звёздный Механик, он инспектирует то, что здесь происходит, и тоже ищет ответы. Да, он покинул Закрытую галактику, чтобы прийти. Что заставило его прийти? Что-то очень важное!
   - Отвали, - Никита не находил слов, чтобы выразить мысли внутри себя. А стоящий перед ним продолжал говорить:
   - Новый Звёздный Механик пришёл, чтобы посмотреть, что происходит в галактике, которую отдали в распоряжение Отшельнику. А тот развил парадокс.
   - Блин, я всё слышу, - Никита поёжился от холодного ветра. - Ты как хочешь, а я иду согреться и покушать. Если ты такое, не знаю, высшее существо, тебе этого не понять.
   - Куда ты собрался?
   Никита плюнул и пошёл прочь. Он достиг сбросивших листья деревьев, голых кустов, поникшей травы и ... оказался снова перед франтом. Он попробовал ещё раз, но было всё то же самое. Он снова "заблудился в трёх соснах". Он уже испытывал такое, когда пытался найти дорогу в лесу, где лежала мёртвая девушка.
   - Ах ты, сволочь, - пробормотал Никита, - тебя бы проучить!
   - Меня? То, что я с тобой разговариваю, уже чудо. Ты заставил меня с тобой разговаривать, они заставили. Спуститься до уровня общения с таким человеком.
   - Да неужели, ты снизошёл до моего уровня, - Никита хихикнул. Он уже не боялся что его убьют. Он слышал разражённые нотки в голосе собеседника. Тот явно злился от своего бессилия.
   - Заткнись, человек! Ты до сих пор не понимаешь, что с тобой произошло! Ты не просто человек, страдающий шизофренией, отклонениями в поведении, слышащий голоса. Что там говорит современная медицина Земли? Психозы - острые психические состояния. А может это - чувство, что вашими мыслями кто-то управляет или может управлять? А может, это ощущение, что кто-то может проникать и слышать твои мысли? Да, это очень хорошо вписывается в схему сумасшествия.
   - И что? - от этого разговора Никиту бросило в жар. Он даже перестал ощущать холод.
   - Это не психическое расстройство, когда пациент думает, что слышит голоса, а его подсознание говорит ему, что это его психические травмы или что-то ещё. Никита, ты знаешь, что они в твоей голове. Они в тебе. Это уже не повышенная сенситивность, не какие-то голоса, пришедшие свыше. Слышать шёпот и не ведать его источник, а потом эмоционально рассказывать в студии того или иного телевизионного канала, конечно, за деньги, что ты почувствовал нечто и спонтанно принял решение. Услышал голоса и сотворил чудо. Так поступают многие из тех, кто начал слышать голоса. Они считают это даром. Но только не Тени. Ты, Никита, что почувствовал? Чей-то шёпот? Нет, я знаю, что ты видел их мысли, ощущал их желания. Они тебя пугали. Сейчас чужие души в тебе, ты собрал их и общаешься с ними.
   - И что?
   - Хм, ты слышишь их мысли. Они частенько неадекватные.
   - Ну, и что? Я могу уйти?
   - Нет, не прежде, чем я закончу. Я хочу пояснить тебе, что происходит на самом деле. Что с тобой произошло, и почему ты столько испытал. Знаешь, что Закрытые галактики были изначально созданы, чтобы оттуда ничего не пришло, это абсолютно изолированные миры. Они ушли, чтобы больше не вмешиваться в ход событий. Ведь они много чего придумали, но их мысли могли полностью убить всю Вселенную. Мы имеем туда доступ и видим, что они придумали. Например, звезду типа Солнца, вращающуюся вокруг маленькой планеты.
   - Это бред! - не выдержал Никита. - Солнце не может вращаться вокруг планеты.
   - Если следовать правилам гравитации, то - да. А если разозлится и сделать так, что правила больше не действуют? Захотеть, и выехать на встречную полосу движения и таранить машины, при этом оставаясь невредимым. Это так весело! Поэтому они решили, что нужно остановиться. Запереться, и не давать такую силу, какую имеют они, тем, кто развился до путешествий по Вселенной. Только её часть - "Мёртвым подразделениям". Но один остался, пусть обессиленный, но остался. Мы не понимаем его, чего он хочет, какую цель преследует. А вот сейчас пришёл другой, настоящий Механик, с инспекцией. Проверить, что происходит.
   Никита отвернулся от этого существа со светящейся мраморной кожей.
   - Отстань от меня - тихо сказал Никита. - Я хочу домой.
   - С этим багажом? С Тенями внутри? Ты знаешь, какое будущее тебя ждёт?
   - Тебя это сильно трогает?
   - Это моё призвание и моя работа, - ответил франт. Его глаза вспыхнули алыми кругами, словно что-то подсветило рубиновым лазером границы его радужной оболочки и зрачка, но эти яркие окружности сразу погасли.
   Никита невольно шагал туда-сюда по песку, сминая его холодную поверхность. Из песка торчали серые, мертвые стебли травы и робкие стебельки проросших деревьев.
   - Что такого я принёс?
   - Посмотри в себя, в своё тело, в свою душу Мне помочь? Наверно ты этот шёпот слышишь уже несколько дней. Ты чувствуешь, что в тебе что-то двигается, то, что ты не можешь контролировать. Ты им приказываешь остановиться, они вроде как замирают, а потом, как змеи, робко начинают двигаться снова. Ты снова приказываешь, а они снова только на миг замирают. Они выходят из-под твоего контроля, Никита Удальцов.
   Никита перестал мерять шагами берег и, остановившись, посмотрел сначала на мутные воды реки, потом на звёзды. Может, это ему привиделось? Ну, наваждение, какая-то галлюцинация. Он никуда не летал, никакие миры не видел, тем более не болтался в космосе, а просто очнулся здесь, после боя, отполз подальше и лежал в беспамятстве? А все эти воспоминания - последствия травмы мозга. А почему нет?
   Никита с силой ударил руками по вискам и ощутил реальную боль, ноги его подогнулись. Он упал на колени, но тут же поднялся, отряхиваясь. Подняв глаза, сквозь гул остаточной боли в голове, Никита увидел, что этот странный человек не исчез, он оставался рядом. Его кожа так же светилась ярким фосфоресцирующим светом. Это было так ненормально, неестественно. Так кожа человека не может светиться. Если её не намазать... фосфором, как в "Собаке Баскервилей". А вдруг этот человек его обманывает? А всё, что раньше было, это просто посттравматические галлюцинации.
   Да, ещё Тени. Почему они молчат? Сжались словно в точку. Их не слышно и невидно, словно и не было их. Хотя следы остались: жуткий страх, накатывавшийся вдруг на Никиту и желание побежать без оглядки.
   Иногда глаза этого франта становились тёмными щелями, словно сами глазные яблоки пропадали, и от этих щелей по всему лицу шли тёмные ветвистые молнии, как подсвеченные чернотой сосуды.
   - Слушай, а ты живой? - вдруг резко спросил Никита.
   Худощавый собеседник в голубом костюме на секунду замолк.
   - А ты умеешь задавать правильные вопросы. Нет, я никогда не был живым в твоём понимании. Поэтому я тебя до конца не понимаю.
   - Тогда как ты можешь меня судить, рассказывая про порядок.
   - Есть правила. Правила бывают те, которые нельзя нарушить, а есть те, которые можно обойти. Тот, кто пришёл сюда, ты видел его симметричными смерчами, специально нарушил правила, чтобы понять, что такое люди с их эмоциями. Чтобы понять, что тот, кто остался, нашёл в вас. Отшельник этими чувствами тоже играет, но, похоже, доигрался. В любом случае, ты должен был увидеть то, к чему приводят некоторые эмоции. К зависти и ненависти. Жадность порождает всё, все чёрные чувства. Итак, ты принёс домой довесок, Тени, а ты знаешь, что они представляют из себя, Никита?
   Никита молчал, он ждал ответ. Хотя один вопрос у него возник.
   - Ну, хорошо, ты считаешь меня мышкой, тогда зачем всё рассказываешь? Зачем столько пояснений.
   - Вот оно, человеческое понимание того, что он видит и что он слышит. Видеть только часть мозаики.
   - Слушай... - но Никиту прервал холодный взгляд этого франта. По его лицу снова поползли чёрные, ветвистые молнии. А потом они светлели и исчезали.
   - Я это рассказываю не для тебя, а тому, кто слышит и видит через тебя. Он не дал тебя убить в боестолкновении, не дал тебе погибнуть в мире Гармонии, среди космоса и среди мира, где живые существа погибли из-за веры в Смерть. Он следил, чтобы ты прошёл до цели - мира Киир'ямху'чуча, до конца, и понял, что с ней произошло. Ты понял, что тебе показали, Никита Удальцов?
   Было очень холодно, Никита молчал и ёжился от холодного ветра, выдыхая пар.
   - Итак, заканчиваем нашу беседу. Она бессмысленна. Ответы на твои вопросы порождают ещё большие вопросы и новые мои ответы. А мои ответы снова порождают вопросы. Это может быть бесконечным кругом. Никита, ты принёс в этот мир Тени. Это - страшные существа. Это те мерзкие, злобные души, энергия которых решила жить, нет, существовать любой целой. Они бросили вызов порядку. Храм жизни. Это устройство, которое позволило им ожить и обрести силу. Он стал лазейкой, через которую Теням можно проникнуть из другого пространства.
   - Как там её, тёмная материя? Серые тучи?
   - Похоже, разговор с тобой приносит мне удовольствие. Прояснять, что с тобой случилось, и видеть твою реакцию довольно интересно. А что у тебя в душе творится!.. Ммм... Твои мысли перемешиваются с мыслями Теней. Столько эмоций. Хорошо, я продолжу, - его глаза снова вспыхнули алыми кругами и погасли. - Нет, не получается. Ладно, есть время. Я объясню. Это не серые тучи, Никита. Просто то, что ты увидел, ты в уме своём сравнил с тем, что видел в своей жизни. Это как увидеть призрака и подумать, что увидел силуэт человека, не собаки, не коровы, а именно человека. Ты сопоставил увиденное с тучами, ты словно через свою призму восприятия посмотрел на то, что не в силах понять и постичь. И поэтому это стало похоже на тёмные тучи, массивы из пара, но ты понимаешь, что это не пар. На самом деле мир Тёмной материи - мир яркого света, разных красок, разных световых конструкций. Ты бы видел, как прекрасна там природа материи, первичная, дикая, но при этом такая удивительная. Ты бы видел, что она создаёт, как влияет на наш мир. Гравитация, это только маленькая часть того, на что она влияет...
   - И ты мне рассказываешь?
   - А ты думаешь, что тебе кто-то поверит, если ты начнёшь рассказывать, где ты был и что видел? Что со мной разговаривал? Решат, что ты пьян, это самое малое, что про тебя подумают. А если будешь настаивать? Так что не важно, что я расскажу. Главное, что ты не сможешь никого переубедить. Болтался в космосе без скафандра, слушал боевые переговоры флота Звёздного Альянса. Никита, тебе прямой путь на Фрунзе 103.
   Никита молчал. Что это существо от него хочет? Почему держит и не отпускает, только глазами светит?
   - Как там прекрасно. В твоём мире это называется волшебством или магией. То, что ты видел, серые стены, это всего лишь проекция, как тень на стене от солнечного света. Таким этот мир видят Тени. Есть равновесие, поэтому если ты видишь тёмную материю в сером цвете, значит, ты по-прежнему видишь свой привычный мир в ярком свете. Ты ещё существуешь в большей степени в своём, обычном мире, нежели в мире потустороннем. Ты слышишь меня? Ты балансируешь на грани, как и агенты "Мёртвых подразделений", создавая тоннели Перехода. Они так до конца и не поняли, что это такое. Он не поняли, что именно они делают, да они и не собираются это понимать. Для них главное то, что они могут за доли секунды преодолевать расстояния в тысячи световых лет, которые им не снились во времена использования технологии Разрыва. Но есть правила. По ним, Никита, когда Тени тебя снова потащат, и при этом твой мир почернеет и начнёт забываться, уходить в темноту и исчезать за ней, значит, ты совершаешь полный Переход, и твой привычный мир стал невидимым, а мир Тёмной материи, наоборот, будет становиться ярче. После этого Перехода ты никогда уже не сможешь вернуться в свой мир, путь обратно будет закрыт для тебя, это как утонуть, а тебя бы не спасли и не откачали. Просто так работает механизм Вселенной. Когда души переходят Горизонт событий, они исчезают из этого мира, чтобы путешествовать в мире Тёмной материи. Но никак не обратно.
   - Да блин, это бред! - Никита снова поёжился.
   - Мне всё равно. Я делаю то, что мне приказали, - глаза франта снова вспыхнули. - Опять не то. Не убить, не вышвырнуть. Что мне с тобой делать? Я сюда призван не случайно. Какое решение я должен принять!
   Никита размышлял, что, наверное, нужно вернуться на дорогу и идти вдоль покинутых домов деревни, чтобы хотя бы узнать название этого населённого пункта. Да, там ещё был укрытие, которое создал житель этого посёлка. С едой. Там ещё были свечи, сухой спирт и "керосинка". Там можно было переночевать, согреться, поесть. И чёрт с ними, с этими дурацкими рассказами. Никита зевнул, ещё он хотел спать, он очень устал и хотел выспаться. Поесть и выспаться. Хватит с него всего этого. Он дома. Поспит, а там, с утра, разберётся.
   - Слушай, мне пора. Давай завтра договорим. Я спать хочу. Меня клонит ко сну.
   - Так спонтанно? Ещё минуту назад ты бодрствовал. Тени. Они начали управлять тобою, как я и боялся. Они защищаются.
   Этот странный человек смотрел на Никиту своим тёмными глазами и словно принимал решение
   - Никита, они убили тот мир, который ты видел и из которого вернулся. Они убили много миров, и я знаю, почему ты сюда вернулся. Я вижу, что у тебя внутри. Тебя нельзя отпускать. Я не могу извлечь их из тебя, если ты не попросишь. Я могу их выжечь. Ты хочешь мести, ты хочешь отомстить. Да, Тени тебе помогут, но это приведёт тебя к гибели. Я сожгу тебя, твою душу вместе с Тенями, которые ты с собой принёс. Понимаешь, всё сожгу. Но ты мне стал интересен. Я ещё могу помочь тебе, пока Тени не срослись с твоей душою, не стали её частью. Я могу их сжечь, но мне нужно твое разрешение. Они так хотят. Они проверяют... неважно. Я могу тебе помочь.
   - А как же те, кто меня предал?
   - Если хочешь справедливости, тебе придётся идти обычным путём. Без сверхъестественных способностей.
   - Но это тупик! Я ничего не смогу сделать!
   - Тогда дождись их естественной смерти. Вот и всё, как это делают другие. Используй суды, адвокатов, журналистов, общественных активистов, но не Теней.
   - Это бессмысленно. Я видел, Тени мне показали. Они жрут, пьют, купаются в роскоши, наслаждаются жизнью, что хотят, то и делают. Балуют себя, а мои побратимы гниют в земле неотомщённые. Их семьи бегают по инстанциям и выбивают признание того, что их мужья и сыны погибли в бою, защищая свою землю. И ты мне предлагаешь жить с этим, смотреть по телевизору, как эти сволочи рассказывают о своих победах и самопожертвовании, и биться об двери прокуратуры и СБУ в поисках правды. Чтобы потом и меня обвинили в клевете! Тени дали мне силу, они могут наказать этих выродков! Не прокуратура, не суды, не продажные менты. Я и мои слуги внутри. Отвали и дай дорогу. Ты - мертвец. Бездушная тварь, уйди! Месть, о да, ты хорошо сказал, - это месть, это удивительное чувство. Тени мне показали, что это такое, теперь, теперь меня ведёт только месть. Да, и ещё ненависть. Вон!
   - Ты озлобился!
   - Я взбешён!
   - Именно, это воздействие чёрных душ! Эта роскошна девушка с рыжими волосами и белой кожей, которая тебя ласкала...
   - Откуда ты знаешь.
   - Никита, я пытаюсь достучаться до твоего разума. Это как стучать по голове мышки, которая ползёт не туда, пытаясь направить её в нужный туннель. Она визжит и шарахается в любую сторону, только не туда, куда нужно! Тени - это зло. Они несут смерть, они несут безумие. Помнишь библейскую одержимость? Думаешь, это возникло на пустом месте? Тени ненавидят всё, всё живое, всё в этом мире, потому что они не живые существа, а тени, застрявшие сущности без права вознестись. Они завидуют живым и ненавидят их. Они поселились в тебе, как паразиты, чтобы снова через тебя испытать реальные чувства, сделать глоток воды в жаркий день, почувствовать прикосновение ветра, вкус жареного мяса, секс. Но от этого их чёрные души не исправятся. Их нельзя исправить. Удовлетворение от того, что они совершили, стало их грузом, который тянет их к земле, жажда испытать это ощущение снова и снова. Одни души остаются от груза совести, они погружаются в безумие своих чёрных дел, только и думают про них, а эти... Это нечто другое. Мы пока не поняли, как это происходит, и кто их надоумил, но Храм Жизни точно помог им справиться с тяготением вниз, в преисподнюю. Позволь мне их сжечь в тебе, Никита. Если ты их примешь, назад дороги не будет. Они поглотят тебя своим адом, своими страхами и ужасами, своими воспоминаниями о том, что они совершили. Они ведь не светлые души, они - бесы. Рыжая бестия, красивая девушка в твоём мозгу, такая сексуальная, такая ласковая, Никита, она - хладнокровная убийца! Потому что ей так захотелось, потому что её всё достало. Ей захотелось, и она сделала свой ужасный поступок. Она должна была давно рассеяться, но что-то пошло не так. Наверное поэтому здесь этот Инспектор. Он тебе дал возможность выжить в местном сражении в твоей стране, показал погибшие миры. Он смотрит и пытается понять, что такое человек, чем он особенный. И вот теперь он интересуется, почему возникают Тени, эти бесы ненависти, что их порождает, и почему Отшельник не может с ними справится. Ты для него - ответ. Тени - парадокс, ты - парадокс. Поэтому Тени тебя нашли.
   - Слушай, мне плевать. Я - дома. Понимаешь, дома! Снова на Земле, в своей стране, я, как это говорится, дышу знакомым воздухом, слышу знакомые звуки. Не то что на той планете рептилий, где даже дышать было тяжело. Я сейчас не чувствую Теней, а чувствую желание попасть домой. К себе домой. Как я доберусь без денег? Попрошайничая? Может автостопом? Я хочу поесть и согреться. Мне это тоже тени нашептали? А ты был живым, чтобы понять, что такое холод и голод? Страх, одиночество? Ты сам говорил, что нет, не был ты живым. Поэтому ты не понимаешь мои чувства, не понимаешь моего желания отомстить любой ценой. Ты и твой бог никогда не чувствовали боль утраты, никогда не чувствовали ненависть...
   - Никита, то, что ты видишь, всего лишь малая проекция того, чем я являюсь.
   - Ну так покажись!
   - И ты ничего не увидишь. Вернее, не поймёшь то, что увидишь, что я на самом деле. Ты ведь не сразу понял, что Бог - не громадный дядя, не человекоподобный силуэт в ярком ореоле света, это совсем не то, что воображают себе люди, а всего лишь маленькая точка. Микроскопическая. Как же ты увидишь меня, человечек? Как поймёшь, чем на самом деле являюсь я, что я такое? Ты не сможешь этого понять, твои возможности слишком ограничены. Ты успокаиваешь себя, говоря сам себе: "Вы, такие, как ты, никогда не чувствовали горечь от того, что не можете ничего поделать, потому что вы - никто в нашем мире, как вот я, Никита Удальцов. Как там ты сказал, прилизанный франт, мы - всего лишь управляемые мышки... А если нет, если ты, придурок, в костюме на два размера меньше, просто ошибаешься?! Может, в этом мы уникальны. И уникален наш мир, который породил Теней".
   - Да, это мои мысли, - тихо пробормотал Никита. - Ты их читаешь?
   - Никита, ты глуп. Миров, таких, как этот, множество. И там тоже живут эмоциональные существа. Люди и не... совсем люди. Человекообразные существа. Нет, не насекомые. Насекомые живут на своих планетах и их зеркальных мирах. Мы говорим про твой мир, Никита. Во всех зеркальных мирах твоей цепочки миров живут гуманоиды, похожие на вас, но чем-то отличающиеся. Более длинные уши, вытянутые лица, цвет глаз, цвет кожи, то, как на неё влияет ультрафиолет, - это то, что можно увидеть сразу. Куда серьёзней отличия внутри. Не буду разъяснять, очень долгий получится рассказ. Но они тоже ходят на двух ногах, не имеют хвоста, пьют воду, кушают мясо, у них тоже бывает расстройство желудка, и лихорадочные поиски туалета для многих из них - знакомая ситуация. Но всё-таки есть отличие. В их праздниках, верованиях, в их логике мышления. Даже в математике. В мире, который находится подле вас, геометрия настолько превзошла вашу, что они смогли построить мосты в виде радуги, семи полуколец разных цветов. И при этом эти конструкции не ломаются, хотя, исходя из выводов земного сопромата, они должны были давно разрушиться. Никита, и там тоже есть Тени. Просто они не умеют достучаться до ваших сердец, а этим, кто в тебе, подсказали. И я догадываюсь кто. Двое из трёх не хотят говорить, но я догадываюсь, кто это мог сделать. Итак, Тени. Они, о да, они познали силу. Они сами не знали, что стали больше, чем призраки. Могут двигать предметы, да тот самый полтергейст, тянуть объекты сквозь тоннель Перехода. Где ваш пастух?
   Ярость и бессилие клокотали внутри Никиты. Подопытное животное, объект для исследования! Мышка, мля! Какой пастух, это Христос что ли?
   Никита снова ходил туда-сюда, сминая высохшие травинки. Что это, что сейчас происходит? Он как бы говорит с богами, пытается понять некую истину. А они объясняют ему, что просто снизошли до него, играют с ним, давая подсказки. Какие это боги? Происходящее сильно раздражало и злило Никиту.
   "Плевать, кто они такие. Они, типа, боги. Хорошо, ты же заметил, что они не могут тебя убить? Но этот, франт, он смог тебя вышвырнуть в другой мир, мир пепла, он водил тебя среди лесопосадки в разные стороны, не давая найти дорогу. Да, он имеет силу, это понятно. Ну и что? Главное, что он, типа, хе-хе, мелкий бог. Есть что-то, что сдерживает эту его силу, что-то наподобие клетки. И поэтому, обладая невероятной силой, он, тем не менее, ничего не может с тобой сейчас поделать. Хотя пытался и не раз. Сейчас за ним наблюдают и контролируют все его действия. Ясно, ясно тебе, Никита Удальцов, ты понял эту истину, что мы тебе сообщили? Хватит ныть от ужаса и страха, подними голову! Ты человек, а не подопытная обезьяна! Ты нас услышал? Ты не подвластен ему, кем бы он ни был. Есть кто-то, тот, кто делает так, чтобы этот мелкий бог ничего с тобой не смог сделать, как бы ни хотел. Сейчас это великое существо порядка бессильно, Никита, понимаешь, просто бессильно! Ты его контролируешь, а не он тебя. Ты - можешь диктовать ему условия. Ты теперь важнее, чем он, Никита. Слышишь нас, наш шёпот в душе? Что он может с тобой сделать? Отпустить и убить. Убить не может, он пробовал, его волна разрушения натыкалась на поле рассеивания. Значит, он может тебя отпустить. С Тенями, с нами... С вами? Со странными голосами? Что он решит?"
   Никита сжал кулаки. Где-то в его сознании что-то ворочалось, сжавшись в маленькую точку. Это Тени, так смогли сжаться только Тени, в малюсенькую точку внутри него. Она сейчас зудела в его голове, как маленький укус комара. Такой противный, едва ощутимый зуд. Значит, они смогли. Они же бестелесные создания. Несомненно, они боялись его собеседника.
   Каким-то образом этот человек, худощавый юнец с прилизанными волосами, в голубом не по размеру костюме, с бледной светящейся кожей и тёмными глазами вновь оказался перед ним. Он же, вроде, был позади него. Никита отвернулся от него специально, чтобы не видеть его глаза и его взгляд, а тут он снова оказался перед ним.
   - Идиот! Я хочу спасти тебя. Ты мне стал не безразличен! Никита, если ты сделаешь то, что задумал, я должен буду тебя убить!
   - Так убей, что тебя останавливает?
   - Упёртый баран! Как бы я хотел сейчас показать тебе, чем я являюсь на самом деле. Чтобы ты на миг почувствовал, что значит быть таким, как я! Я даже не разговариваю с тобой сейчас, ты слышишь только волны, которые, как эхо, отражаются от поверхности воздуха. Как вибрация человеческого голоса, которую своими антеннами чувствует насекомое. И специально для этого насекомого человек начал пытаться с ним говорить, подбирая понятные смысловые формы! Меня останавливает только твоя душа. Чистая душа. Пока ещё не чёрная. Ты не такой, как другие люди из этого эксперимента. Твою душу изучили, как и у многих других, каждый миг вашей жизни, каждую мысль прочитали, но именно твоя жизнь заставила их остановить свой выбор на тебе. Знаешь, чем ты отличаешься от Теней? После смерти ты бы никогда не стал таким, как они. Ты бы воспарил к Горизонту Событий. У тебя не такая душа, как у тех людей, которые прогнили от жадности. Она чистая, ранимая, с наивными, но светлыми образами внутри. Её не омрачают низкие поступки, не давит совесть. Были, конечно, отдельные щекотливые моменты, но на самом деле - малозначимые.
   Никита, открыв рот, молчал, будучи не в состоянии перебить говорившего. Сыпавшаяся на него информация заставила его забыть о терзавших его голоде и холоде, перестать чувствовать колючий песок, набившийся в его истрёпанные кроссовки, и ледяной ветер, пытающийся пробиться сквозь его одежду. Он слушал и пытался понять сказанное.
   - Ты верил в некую справедливость, долг, честь, верил в милосердие и помощь. Твоя душа была в чём-то идеальной, но что с ней можно сделать, если поступить так или эдак? Можно изменить её так, чтобы ты стал абсолютно другим существом, разрушить всё, что есть в тебе, что создаёт твою личность, и создать совсем другое? А если будешь сопротивляться, создать дубликат твоей личности. Никита, ты даже не представляешь, что можно делать с душами! Часть этих процессов можно объяснить физически, а вот любовь двух личностей, женщины и мужчины в теле без ярко выраженных половых признаков, как это объяснить? Правильно, шизофренией. Как ещё!
   - Блин! - выдохнул Никита и сжал кулаки.
   - Это бесполезно, - послышался ещё чей-то голос.
   - Он тебя слышит.
   - Конечно, слышит. Мы раньше научились разговаривать на их уровне. Это, - дальше была серия образов, как вспышки, как отдельные яркие картины, всплески энергии, словно ядерный взрыв связали огненной проволокой. - Бесполезно. Он тебя не понимает. Кое о чём, конечно, догадывается, но в целом - не понимает.
   - Хатанка, мне всё равно. Ты же видишь, что я здесь не по своей воле. Мне дали понять моё место, и от решения этого человека будет зависеть, смогу ли я ...
   - Восстановить репутацию? - голос хихикнул и смолк.
   - Итак, Никита Удальцов, такой удивительный человек, который видел Бога, который висел в открытом космосе, не умер на той планете, ты стоишь на пороге принятия решения. От него будет зависеть не только твоя физическая жизнь, но и ... загробная, скажу это термином, который тебе понятен. Что с тобой будет дальше? Что сделают Тени в твоей душе? Какие ключики они найдут к твоему сознанию. Ведь нашли, Никита, раз ты их принял и поселил в себе. Те самые Тени, преодолевшие безумие, этот естественный отбор душ, которые никогда не смогут парить, которым суждено стать кормом для низших существ. Я говорю про души в тебе, которые не смогли устоять перед соблазнами и заразились: властью, большими и лёгкими деньгами, желанием кому-то насолить и отомстить, жаждой повелевать другими людьми, чтобы они выполняли их волю и прихоть. Да, Никита, ты до Теней был обычным. Пока Тени тебя не отравили. Я вижу, какая твоя душа сейчас, как они питаются ею. Они, как вампиры, пьют твою энергию, жадно поглощают твои чувства. Они снова чувствуют себя живыми. Какое это для них наслаждение. Даже то, как ты почесал сейчас колено правой ноги и отбросил отросшие волосы, - для них счастье. Ведь они не могут больше этого сделать, они мертвы, их тела разлагаются, а ты со своим живым телом, ты можешь.
   - Я всё это знаю, мне это они сами сказали. А ещё они мне обещали правосудие, правосудие над теми, кто нас предал там, на поле. Правосудие над теми, кто бежал, нашим, сука, командирам. Когда мои побратимы гибли, они пересчитывали свои сребреники. Но тебе, неживому существу, этого не понять. Ты же - как там его? - божок!
   - Возможно, но эксперимент не закончен, и есть ещё один аргумент, который тебя остановит. Я не могу убить тебя, не могу выбросить из мира, но я знаю решение, знаю способ, чтобы тебя переубедить и попробовать спасти. Это мой последний аргумент.
   - Смерть?
   - Смерть сейчас для тебя благо. Нет, есть иной вариант. Общение с самим собою и с Тенями, которых ты собрал. Узнать их жизнь и их истинные намерения. Понять, что является их адом. Это страшнее любых уз, любых клеток и камер. Это общение внутри тебя.
   - Ты о чём?
   - Ты должен был догадаться. Я говорю про кому, коматозное состояние, когда твой внутренний мир принадлежит только тебе. Это последний шанс в попытке спасти тебя. Больше я ничем не смогу помочь тебе.
   - Кома? И это - спасение. Грохнусь на холодный песок и замёрзну? Я же умру. Это твоя помощь? - пискнул Никита.
   - Это будет лучшее решение. Твоя смерть освободит тебя, но Тени не дадут тебе умереть. Я знаю, эти паразиты будут цепляться за твою земную жизнь, они будут поддерживать твоё тело, высасывая энергию из других миров. Любой ценой сохранить в тебе жизнь и твоё живое тело, так как именно твоё тело - это самое дорогое сокровище, что у них есть. Они покорят Тёмную материю, они покорят всё, что угодно, лишь бы жить в тебе.
   - Да...
   Никита не договорил. Глаза этого странного ярко человека вспыхнули, границы радужной оболочки и следом - границы зрачка словно подсветились изнутри рубиновым лазером, и Никита, пошатнувшись, упал на холодный речной песок.
   Рядом с Никитой появилось симметричное торнадо, рождавшееся из одной точки. Лицо Никиты зарылось в песок, и он тяжело дышал: песок мешал ему сделать вдох. Торнадо было в метре от человека с прилизанными волосами, с очками в круглой оправе на носу и бледным, острым лицом, исказившимся гримасой презрения. Там, где лежал Никита воздух дрогнул. Он словно на секунду стал горячим и поплыл, а после Никита уже лежал на спине и спокойно дышал.
   Существо, стоящее на песке, но не проваливающееся в него ни на миллиметр, это создание, которое Никита называл "франтом", посмотрело через левый бок. Какие эмоции оно испытывало? Его лицо словно омертвело. Оно стало безжизненным, словно это было уже не лицо, а резиновая маска. В этот момент появился ещё один мужской силуэт. Будто лунный свет собрался, притянутый неведомой силой, и сформировал подобие фигуры, откуда как из кокона вышел человек. Его зрачки горели золотым огнём, у него были иссиня-чёрные волосы, миловидное лицо и нос горбинкой. На нём были свободные одежды из белой ткани, расшитой золотом, и он будто фосфоресцировал в лунном свете.
   - Нарушение правил не всегда плохо, но иногда нужно посмотреть, а что же из этого выйдет.
   - Я знаю, Хатанка. Только сейчас мы просто инструменты в игре. Я вижу, что за тобой стоит Отшельник.
   - Наверное, допускаю, что это так и есть.
   Последний разговор происходил беззвучно, только Тёмная материя бесновалась. Её гравитация закручивалась, а песок, который был холодным, стал горячим: гравитация возмущения так воздействовала на него, что вскоре от речного песка в небо потянулся пар. Нагретый песок образовал площадку, на которой лежал Никита, а значит, он точно не мог умереть от переохлаждения, даже если Тени и струсят.
   - Ты так проникся судьбой этого человека, даже вступил с ним в эмоциональный контакт, проповедовал свою идею.
   - Я следовал логике.
   - То есть правилам, при этом уговаривая его или умереть, или отказаться от той идеи, что теперь ведёт его по жизни, которая не даёт ему впасть в безумие.
   - Это его ещё ждёт.
   - Может быть, а может, он сильнее, чем кажется. Человеческая душа до сих пор полностью не изучена, особенно зона "принятия спонтанных решений". Инспектор хочет увидеть, что так привлекло Отшельника. Что хочет Отшельник найти в людях, почему он стольким пожертвовал ради них? И он это увидит, только по нашим правилам.
   - Для него нет правил.
   - Ошибаешься, есть. Правила мира Отшельника. Это одно из условий, которые ему дали. Неужели Инспектор позволил нам совершать действия, нарушающие гравитацию и все законы?
   - Инспектор? Он тебя даже не слышит.
   - Слышит, хорошо слышит. Просто он тоже поддался импульсу эмоций, как обычный живой человек. А теперь он просто смотрит и ждёт, чем всё закончится. Отшельник не сказал ему про Великий замысел, но тот догадывается и ему приходится ждать. Любопытство - это очень интересное чувство.
   - Тебе ли говорить? Ты помнишь то чувство, когда создал вирус, убивший почти все разумные системы твоей расы? Как ты чувствовал себя богом, который решает судьбы?
   - И я получил своё проклятье. Я вижу глупости и я вижу элементарные решения, которые их исправят, которые лежат на поверхности. Однако их не видят люди, хотя вот они, прямо перед их глазами, но я не могу им подсказать. Я так хочу этого, я вою в душе, злюсь, беснуюсь, рычу и сыплю проклятия, но не могу им подсказать. Ничем не могу привлечь внимание человека и подсказать ему. Белые и чёрные шептуны могут, эти слабые, разлагающиеся души, а я, такое сильное, могущественное существо - не могу. Прощай, коллега, хотя мы скорее враги, чем друзья. Теперь всё в руках Механиков.
   - Я не уверен в этом. Но знаешь, Хатанка, насчёт моих эмоций ты прав и не прав одновременно. Я никогда не был физически живыми и не чувствовал того, что чувствуют белковые. Я про странные электрические импульсы, которые управляют ими, эти связи между душой и телом посредством электрического тока, через нервную систему. Я хорошо вижу и опознаю эти сигналы, эти команды, но кроме них есть ещё некая дополнительная составляющая. Их информационное наполнение. Оно называется - чувственность. Некое особое восприятие этих электрических сигналов, как их понимает человек. Этого я не вижу. Я вижу всю энергетическую паутину сигналов в теле человека, цепочки импульсов, которые бегут по ней, их заряд, выполняемую ими работу, но не вижу, как именно человек принимает решение. Не вижу различия, например, между простым удовольствием и прикосновением любимого человека, которое кроме удовольствия приносит разряд энергии, который мы не понимаем. Ты тоже этого не понимаешь. Ты же мёртв и существуешь только в виде гравитационно сгущенных частиц. У тебя есть тело, но не живое, а существующая в силовом поле материя. Возможно, и я никогда не пойму в чём разница: что значит физически чувствовать, а что значит ещё и эмоционально ощутить. Зато я знаю, кто такие Тени. Что это такое? Это не просто нарушение правил, это страшная разрушительная сила. Оба этих мира, скажем так, хотя это посредственное сравнение, скорее, эти две энергетические Вселенные никогда не должны соприкасаться. Правила для того и были созданы, чтобы их выполнять. Их нарушение ведёт к разрушительным последствиям. Такая игра с жизнью и смертью Никиты - это не просто нарушение, это игра с правилами Мироздания. И Инспектору об этом очень хорошо известно.
   - Почему? Почему ты так считаешь? - вспыхнул энергией Хатанка.
   - Потому что я знаю, кто ты, откуда появился и почему стал миньоном, а ты не знаешь, кто я. Я гораздо старше вас, ангелов из менгиров. И я видел ранние эксперименты Механиков с перемешиванием энергетических уровней, когда они считали, что это пойдёт только на пользу. Эти следы и катастрофы, они и сейчас видны эхом в реликтовом излучении, а люди на Земле называют их неясностями в сигнале, неидентифицированными изображениями в белом шуме. Они думают, что могут с этим общаться. Как будто им отвечают те, кто находится по ту сторону экрана. На самом деле они просто видят отражение сигналов событий, который произошли миллионы лет назад, а некоторые - и сотни миллионов. А какие-то - даже миллиарды лет назад.
   - Но они общаются с Тенями посредством белого шума.
   - Когда Тени находят эти следы, это излучение, они как по проводнику проникают в него и становятся видимыми в белом шуме. Но это случается очень редко. Да, Отшельнику обрезали крылья, зачем? Ты, я так понимаю, никогда не интересовался этим вопросом? Что так испугало остальных? Может как раз попытка играть несовместимой энергией. Это как если плёнка нефти начнёт растворяться в воде, от этого все выиграют? Все проиграют! Ты знаешь, Хатанка, почему возникли первые Закрытые галактики?
   - Тюрьма?
   - Ты в этом уверен? Скорее, это похоже на камеру психиатрической лечебницы. Поэтому я так хочу это прекратить, я спустился на низший уровень общения с человеком, я пытался ему объяснить, но он меня не слышит. Как и те, до него. Я хотел его остановить, изолировать, чтобы он не нанёс вред своей цивилизации, я хотел сделать так, чтобы его не нашли. Но всё это тщетно. Но есть условие, и когда оно будет выполнено, я его убью. Это как предохранитель.
   - Возможно, но ведь люди странные существа. Некоторые их решения нелогичны и нерациональны, но после их принятия, они на удивление оказывались единственно правильными. Нам приходилось менять всю стратегию после их решений. Как по мне, это ещё оно испытание, и мы даже удивимся тому, что увидим. Не думаю, что Инспектор не знает, что такое Тени и какой вред они могут нанести.
   - Посмотрим, вред бывает разный, но он не бывает малым, если это касается Теней. Всегда одно и то же, их помыслы, их желания, всегда одни и те же. Это уже было не раз, и всегда приносило лишь негативный результат.
   Говоривший направился к покинутому дому, откуда пришёл Никита. Лязгая и стеная провисшими гусеницами, БМП отползла сама по себе в сторону, и этот кто-то, похожий на человека, подошёл к мёртвой собаке на цепи. Его глаза ярко зажглись красными кругами, цепь спала, и собака ожила. Она тряхнула головой, почесалась, и, утробно лая, побежала восвояси.
   - Вот - прямое нарушение правил. Это лишь маленькое изменение событий. Я тоже могу нарушать правила. Но это ожившее существо живёт только в том случае, пока я даю ему жизненную силу. Я её уберу, и оно умрёт. Тени же существуют сами по себе.
   Пёс добежал до старой яблони, поднял ногу, пописал и снова упал высохшей мумией.
   - Всё, Хатанка. Я прекратил подавать ему жизненную силу, и он снова стал таким, каким должен быть. Настоящее время снова вернулось. Это нарушение правил - микроскопическое, а то, что делает Инспектор - глобальное. Тени - это существа другого, чуждого мира, который не может существовать в этом. Они несовместимы, и для этого есть границы переходов, Горизонты Событий. Основные правила. Как сернистые бактерии никак не могут жить в кислороде. Это как опухоль, как рак. Они не совместимы с Никитой и начнут его пожирать. Его ждёт ад. Переживание ада каждой отдельной Тени.
   - Но у него есть цель, а значит - и сила воли, чтобы справиться с этим многоликим адом.
   - А он сможет?
   - А тебе, как и Инспектору, это не интересно? Ты ведь сам сказал, что не видишь, что внутри у человека, его сокровенные мысли. Видишь реакцию на события и действия, но не видишь все варианты принятия решений. Не видишь движущую силу. Егор Куликов должен был заработать на своём даре. Девяносто девять и девять десятых процента людей, попавших в его условия, поступили бы именно так, но не он. Значит, он особенный. А Никита? Может, и он особенный? Может, это хочет увидеть Инспектор, и это показывает ему Отшельник?
   - Хатанка, такое уже было. Были случаи, когда живые справлялись с Тенями. Они покоряли их и их ад. Они давили их безумие своей злостью и силой воли, держали их в кулаке. И что? То, что они потом творили, почувствовав силу внутри, было ужасным, страшнее самих Теней.
   - Это были насекомые, примитивные расы, пара гуманоидных цивилизаций. Но не люди.
   - Были в Альянсе.
   - Альянс - это не люди. Другой склад общества.
   - Неужели? Если Империя стала Альянсом, это что-то изменило?
   - Хорошо, уже не люди. Это совсем другой тип общества. Другой уровень. Взять хотя бы их генетическое совершенство. Убогость, ничтожность, стыдливость от вида своего тела, недовольство им, - психические комплексы подобного вида у них просто отсутствуют. Они исчезли. Возвращаясь к людям Земли, никто никогда с ними так глубоко не экспериментировал. Попытки Клубка были, но это сразу выявлялось и называлось одержимостью. Никакая одержимость не возвращала мёртвых к жизни, и не защищала от физических повреждений. А проникновение Теней пресекалось ритуалом экзорцизма. Набором определённых звуков, которые начинали гармонировать с тёмной составляющей бесов, вводя их в некий дисбаланс. Всё-таки они создания другого мира. А теперь новый эксперимент. Хватит философствовать! Мы всё равно ничего не сможем поделать, только наблюдать,
   - В этом ты прав. Наблюдение за этим человеком приносит свои плоды. Я подожду, - ответил франт и посмотрел на дом с выбитыми стёклами. - Нарушение законов природы, - он улыбнулся, и всё стекла в доме вновь стали целыми, словно никогда и не были разбиты. - В глазах туземцев это было бы чудом.
   Исчезли те, кто разговаривал, исчез смерч, только Никита остался лежать на холодном речном песке. Хотя нет, не на холодном, а на горячем и сухом. Под ним образовалось пятно нагретого песка, и, если смотреть со стороны, то можно было увидеть, как горячий воздух создаёт марево. Это будет до тех пор, пока его не найдут. Внутри него Тени и его душа были отключены от тела, они были убраны глубоко в его подсознание и отделены от сознания невидимой стеной. Никита лежал в глубокой коме.
   Вдалеке надрывно лаяли собаки. Они проснулись в ночной тишине и теперь лаяли и выли, словно кто-то их смертельно напугал, и ещё серыми тенями неслись подальше от старой хаты коты. Они повыскакивали будто из всех щелей и вместе с мышами бежали подальше от яблони, где лежал мёртвый пёс. Проснулись и теперь почти вслепую торопливо улетали подальше вороны, верещали воробьи и другие мелкие птицы. Всё очнулось от ночной дрёмы и теперь в ужасе убегало. А над всем этим горели холодные звёзды, и восходила Луна. Шелестела река, неся тёмные воды, и ветер играл опавшими листьями. Всё остальное оставалось таким, как всегда, как обычно.
   ...
   Что такое душевная боль? Что горит в сердце человека и сжигает его? Что такое тягучая тревога? Почему она рождает разные мысли? Они возникают, когда человек беспокоится о ком-то, переживает. Тревога. Такая липкая, тягучая тревога.
   Немолодая женщина, с сединой в некогда тёмных волосах, с осунувшимся лицом и выплаканными глазами сидела на скамье в длинном коридоре и собиралась с мыслями. Они путались в ней, они расходились и сходились, даже спорили. Но всё это заглушала тревога и внутренний страх. Каждый раз она так боялась зайти в палату и увидеть своего сына таким беспомощным. Снова и снова. Никиту, который мог под палящим солнцем выложить стенку из кирпичей, покрыть крышу, залить отмостку. Который завалил алгебру в десятом классе, едва натянул на тройку физику, но который мог сварить решётку, починить мототрактор, мог построить и смастерить практически всё, что угодно. Односельчане столько раз приглашали его что-то построить, поштукатурить, помочь с любым ремонтом за плату. Он мог работать допоздна, сидя на крыше и подгоняя металлочерепицу, или в погребе, укрепляя его стенки...
   Когда её пригласили войти, она встала и поправила своё видавшее виды тёплое платье. В руках у неё была лишь старая, потрёпанная, дешёвая женская сумочка. Никаких передач. Её сыну они не были нужны.
   В палате витал запах лекарств. На койке, на пахнущих мылом простынях, под тонким тёмно-зелёным одеялом, видневшимся сквозь ромбический вырез в центре пододеяльника, лежал человек. Он был в коме. Рядом с ним находилась стойка с капельницами. В палате было прохладно, хоть волонтёры и заменили старые окна на пластиковые. Топили плохо, стены покрылись трещинами: эта палата не знала ремонта очень много лет.
   Антонина Алексеевна шагнула к сыну и, подойдя к нему, положила свою сухую руку на его ладонь. У Никиты была такая же горячая, очень горячая ладонь, как и всегда. Она смотрела на безжизненное, бледное лицо Никиты и пыталась увидеть хоть какие-то признаки жизни. Ничего. Его лицо было расслабленно, даже веки не подрагивали. Он дышал сам, ритмично, как будто механически, но вводить питательные вещества приходилось искусственно. Как и менять подгузники. Его тело работало, как часы, абсолютно здоровое, но разум витал где-то далеко.
   - Никита, сынок, - женщина больше не могла плакать, а просто взяла его за руку, - ну подай знак!
   Она гладила его кисть, сгибала и разгибала пальцы, пытаясь почувствовать ответную реакцию. Нет, ничего. Кома. А что такое кома? Читая медицинскую литературу и слушая от врачей диагноз Никиты, она выучила, что такое кома наизусть. Она помнила энциклопедическое определение этого термина. Если её разбудить среди ночи и спросить, она без заминки бы сказала: "Кома - угрожающее жизни состояние, характеризующееся потерей сознания, резким ослаблением или отсутствием реакции на внешние раздражения, угасанием рефлексов до полного их исчезновения, нарушением глубины и частоты дыхания, изменением сосудистого тонуса, учащением или замедлением пульса, нарушением температурной регуляции".
   Антонина Алексеевна, нежно поглаживала сына по руке, а потом, отпустив её, начала гладить по голове. Он лежал на жёсткой кровати. Это была старая кровать, которая противно скрипела, когда Никиту переворачивали и массировали его конечности. Антонина Алексеевна старалась не смотреть на гибкие трубки, по которым поступала в кровь Никиты нужная жидкость. При взгляде на них, её снова охватывал страх. А ещё его кормили через рот, вводя трубку прямо в желудок. Это было ужасно. Её сын, такой крепкий, такой жизнерадостный, сейчас лежит как кукла на кровати и ни на что не реагирует. Почему?
   - Малыш, что с тобой? - в который раз тихо спросила Антонина Алексеевна и вложила в руку своего сына маленькую мохнатую собачку. - Это твоя любимая игрушка. Как там его зовут? Трезор! Ты мне всегда говорил, что он так похож на нашего пса, Лохматого, что тот даже узнал себя в этой игрушке и лизал её. Мне сказали, что ты можешь очнуться, если почувствуешь в руке что-то знакомое, что даст тебе импульс очнуться. Помнишь, как ты передал своей младшей сестрёнке эту игрушку и сказал, чтобы она берегла её, а ты - проследишь. Пощупай её, посмотри, сберегла она её или нет. Никита! Мальчик мой! Хоть дрогни указательным пальцем, родной мой, моя жизнь, моя опора. После смерти твоего папы - ты моя опора. Мне больно, мне тяжело. Пожалуйста, хоть моргни мне.
   Ничего не произошло, и женщина глубоко и тяжело вздохнула. Никита был не один в палате. Это была стандартная палата на четыре койки в военном госпитале. Он находился в ней ещё с тремя ранеными. Они были не такими тяжёлыми пациентами, как Никита, они были в сознании. Они видели, как мама Никиты подолгу сидела на стульчике перед сыном и плакала. При её посещениях они всегда молчали. Они никогда не мешали ей и всячески старались не создавать громкого шума, чтобы ни дай бог не помешать ей что-то шептать сыну на ухо. К ним тоже приходили родители, их любимые девушки, но... Когда приходила эта высохшая женщина с таким взглядом, от которого бегают мурашки по коже, они всегда замолкали и выключали звук телевизора. И вот сейчас она снова сидела перед сыном и пыталась словами привести его в чувство. Она рассказывала новости о его доме, она говорила про его девушку, Юлю. Она много рассказывала про его сестёр. Про старшую, Леру, про её успехи, и про меньшую - Веру. Ничего. Никакой реакции.
   - Никита, это я, твоя мама, Антонина, Тоня, как всегда говорил Олег Кузьмич. Ты это слышишь? Олег Кузьмич, он тебе мотоцикл обещал подарить, когда починит. Как раз когда ты вернёшься из армии. Ну, шевельни пальцем, моё сокровище! Нет? Ладно, я подожду. Знаешь, Олег Кузьмич нам очень помогает, чем может. Картошку мы убрали, кабачки и тыквы. Прибрали поле и почистили его, вспахали до весны. Спасибо Олегу Кузьмичу и нашим двоюродным братьям. Между прочим, он сам приедет на днях к тебе, Никита, хочет рассказать тебе свои мысли и поговорить. Помнишь твоя идея про стропила на крыше сарая? Он тогда был категорически против, но сейчас, всё пересчитав, он сказал, что ты был таки прав. Не во всём, твои математические расчёты отправились прямо в мусорный бак, - женщина усмехнулась, - но твоя идея ему понравилась! Боже, я так надеюсь, что ты слышишь? Дай знак, - женщина на секунду замолчала, а потом продолжила говорить.
   - Мне твоя Юля сказала, что когда она вчера приходила, у тебя указательный палец на правой руке дёрнулся, когда она тебя поцеловала в лоб. Никита? Это правда? Это правда, пожалуйста, хоть какой-нибудь знак. Сынок, дай мне надежду!
   Но лежащий человек не двинул ни единым мускулом, не шелохнулся. Женщина стала мрачнее, её глаза налились грустью, голос срывался.
   - Никита, это был её прощальный поцелуй. Я знаю. Она мне это сказала. Она уходит от тебя. Мне так больно, Никита. Я помню, какой она была, когда мы только познакомились. Какой счастливой. А сейчас? Сколько она мне всего рассказала, сколько доводов приводила, что это не просто так, её решение, но я видела её лицо. Она отворачивала глаза. Скорее всего, это у неё давно назрело. На самом деле всё просто, я же, как женщина это вижу: просто Юля больше не любит тебя. Она испугалась и сдалась. Ты ей такой, калека, не нужен. У неё другие, далеко идущие планы. А ты, Никита, ты её только тормозишь.
   Что-то шевельнулось на отштукатуренной стене над Никитой. Что это было, чья-то тень или просто мигнула лампа дневного света? Опять перебои с электроэнергией? Власти Украины предупреждали, что из-за войны запасов угля недостаточно и что могут быть перебои с подачей электричества даже в Киеве.
   - Я была не права, я обозлилась и наговорила глупостей, - в глубине души мамы Никиты проснулась совесть. - Но не надо её осуждать. Прости её, Никитушка, просто прости. Я, наверно, глупая женщина, рассказываю тебе всё это. Просто я надеялась с помощью злости вызвать хоть какую-то твою реакцию. Оставь, забудь, что сказала. Не злись. Просто, - если бы Антонина Алексеевна могла плакать, она бы заплакала, - прости её. Всё-таки она пришла к тебе попрощаться.
   Женщина посмотрела на его лицо, на его руки в ожидании хоть како-то реакции на её слова. Ничего...
   - Никита, сын, мы боремся за тебя. Всей семьёй. Мы боремся изо всех сил. Все твои родные переживают за тебя. Да, у нас есть деньги, не переживай, нам всё село помогает и даже районные власти. Те больше говорят, конечно, чем помогают. Но всё же, привезли удобрения для нашего огорода бесплатно, обещали лекарства для выхода из комы, но пока только обещали. Нужно подождать. Знаешь же нашу чиновничью систему. В нашем храме в это воскресенье все молились. Отец Онуфрий сам провёл богослужение. Читал молитвы за твоё здравие и выздоровление. Я прочту её для тебя, мой сынок, для тебя, моё единственное сокровище: "Господи Всевышней, пусть будет Твоя милость на моём ребёнке Никите. Сохрани и убереги его под покровом своим, покрой дитя от зла всякого, отдали от всех врагов, открой ему глаза и уши, подари смирение и умиление сердечку маленькому. Господи Боже, все мы Твои создания, пожалей моего ребёнка Никиту и направь его на раскаяние. Спаси, Боже Всевышний, и помилуй моего ребёнка Никиту и подсвечивай ему ум ярким светом разума Твоего Евангелия, и направь его на дорогу заповедей Твоих, и обучи его, Господи, волю твою святую творить. Аминь"
   Женщина замолчала и украдкой перекрестилась. Её сын по-прежнему был без сознания. Даже молитва не помогала. Она посмотрела на иконки, расставленные в изголовье кровати, на скорбные лики святых. Вот та, центральная иконка, ей сказали, что она чудотворная. Почему не действует?
   - Никита, просто моргни глазами, мне ведь больше не надо, - сказала его мама.
   Нет, ничего. Она освятила иконки в Киево-Печерской Лавре, она заплатила большие деньги, чтобы освящение было полным. Но это тоже не помогло. Ни лекарства, ни врачи, ни вера - ничего не помогало.
   - Никита, отец Онуфрий приедет, как только сможет. Я знаю, ты его недолюбливал, не верил в силу Господа, но он приедет. Он хочет помолиться рядом с тобою. Он это сделает не за деньги, он отказался от них, даже рассердился, едва про них услышал. Знаю, другие взяли бы и попросили ещё. Но только не он. Всё ради тебя, - голос женщины дрогнул. - Только ради тебя, мой свет, память о муже живёт в твоих чертах. Господи, помоги мне!
   Другие пациенты в палате подавленно молчали. Даже девушка, пришедшая навестить раненого в бок осколками мины бойца, замерла, застыв, а потом стала едва слышно копаться в кульках. Никто не вмешивался, лишь боец с перебитыми ногами, лежащий на койке возле окна, просто сказал, посмотрев в глаза Антонине Алексеевне:
   - Говорите с ним, мама, просто много говорите. Я знаю, вы сможете ему помочь. Я это чувствую. Сам был часа три в беспамятстве после ранения. А когда очнулся, хотел увидеть только маму, звал её. Все раненые зовут маму, не папу, не дядю, не бабушку, а маму. Значит, только вы, мама, можете помочь сыну выбраться из той бездны, куда он сам себя отправил. Он должен вас услышать, помогите ему. Он слышит вас, он понимает, но не может вам ответить. Как мой товарищ: он получил пулю в голову и тоже лежал в коме, но когда очнулся, помнил всё, что ему говорили родные, когда он был в беспамятстве. Говорите с ним. Друг сказал мне, что именно эти разговоры не дали ему уйти. Он хотел уйти, плюнуть на всё - и просто уйти. Но эти голоса, данные им при жизни обещания, голоса его родных, которые так его любили и делились с ним своей внутренней энергией, они давали ему силу. Именно они не дали ему покинуть этот мир. Он остался, его совесть заставила его остаться. Он точно вас слышит.
   - Я, стараюсь,- сказала Антонина Алексеевна, - но только всё это скорее бессмысленно. Я всё перепробовала. Он меня не слышит.
   - Напрасно вы так думаете. Ваш сын - герой, он прошёл "Горький котёл" под Сладким. Да, мне рассказали, откуда он. Здесь есть свои глаза и уши, такое себе сарафанное радио. Я видел девушку в армейской форме с печальными глазами, очень красивую, со светлыми локонами. Не знаю, как её звали, но она так долго сидела возле вашего сына, гладила его руки, даже целовала, и сквозь слёзы что-то шептала ему. Его невеста?
   - Нет. Но я знаю, кто это. Это медик, которая прошла с ним ту битву. Не знаю подробностей, но, вроде, он спас её от смерти.
   - Тем более, раз столько людей, хороших людей, самоотверженных людей, в которых сияет свет, заботятся о нём. Говорите с ним, и он проснется. Мы, выжившие, мы все вам поможем. Мы всегда с вами. Мы теперь - единая семья.
   Красивые слова, но на данный момент Антонина Алексеевна могла только сидеть перед своим сыном и тихо плакать. Никита не реагировал ни на что, даже на её голос, и слёзы текли из её глаз по лицу, оставляя солёные дорожки. Женщина вынула из сумочки платок и вытерла лицо. Она снова смогла плакать. Откуда эти слёзы? Она могла плакать, только сидя около Никиты, а дома или в съёмной квартире, вспоминая Никиту, она пыталась плакать, но слёзы не шли. Они высыхали раньше, чем показывались. Она тихо высморкалась и продолжила:
   - Никита, мы боремся за тебя. Слышишь, боремся! Мне помогает много добрых людей. Особенно волонтёры. Знаешь, сынок, меня просто ошарашила твоя сестра Лера. Кто бы мог подумать, что твоя ветреная сестра, которая всегда занималась только сама собой, вдруг создала в фейсбуке страничку с твоей историей. И она набрала почти сто тысяч "лайков" и огромное количество друзей. И это только за две недели! Она рассказала твою историю и попросила помощи. Представляешь, Лера, которая палец о палец не ударила, чтобы помочь тебе по хозяйству, ненавидящая кухню, готовку пищи?! Помнишь, что она сказала, когда ты её просил присмотреть за хозяйством, чтобы ты смог поехать в Кагарлык к Юле? Как она тебе грубо ответила? И вот теперь она попросила помощи для тебя, сама, никто её не просил. Она рассказала твою историю и столько людей откликнулось. Да, Никита, она переменилась. Она сама теперь лезет по щиколотки в навоз в хлеве, чтобы убрать его. Не знаю, что с ней произошло, она молчит и не отвечает, но очень старается. Сказала только, что ты приходишь ей в её снах, и вокруг тебя какие-то неясные тёмные фигуры. Это были не кошмары, там никто никого не пожирал и не преследовал, но эти фигуры вызывали в ней холод, она начинала мёрзнуть даже в жару, а следом приходил страх. А маленькая Вера написала десятки писем и нарисовала десятки рисунков и бросила их в ящик, куда бросают письма в поддержку АТО в школе. И Вере написали в ответ много бойцов, которые тоже переживают за твою судьбу. Они знают про "Горький котёл", они пишут, что помогут нам, Никита, я... я просто не могу говорить, прости, - женщина запнулась и заплакала.
   Не было никого в палате, кто остался бы равнодушным к её горю. Она плакала и пыталась успокоиться, отказываясь от помощи, но девушка, что пришла к своему жениху, подошла к женщине и тихонько положила руку ей на плечо.
   - Спасибо не надо, - Антонина Алексеевна высморкалась в платочек и начала глубоко дышать, успокаиваясь. - Мой сын сильный, он справится.
   В ответ послышались слова утешения и поддержки - это всё, что могли сделать для неё соседи Никиты по палате, такие же побитые на войне люди, о которых забыло государство.
   Да, были ещё волонтёры: Аня, Татьяна и Олег. Эти молодые люди отчаянно помогали таким, как Никита. Не жалея своего времени. Пока их ровесники пили пиво, веселились в клубах, катались на скейтах и роликовых коньках по площадям, рассекали на спортивных мотоциклах и дорогих машинах по улицам, наслаждаясь жизнью, эти молодые люди вели себя совсем по-другому. Они ухаживали за ранеными, собирали деньги для их лечения, иногда ночами сидели у палат, спрашивая: "Не нужна ли наша помощь?" Это были удивительные люди, и мама Никиты слышала, что несколько из них были даже некрещёные.
   Мама Никиты не сразу поняла, как они помогают. Особенно Олег, будущий юрист. Когда она в первый раз приехала в военный госпиталь, то ничего не слышала: кто, что ей говорит, какие советы даёт - вообще ничего не слышала. У неё в ушах стоял какой-то гул: гул ужаса, страха и отчаяния. А эти молодые люди сразу заставили врачей военного госпиталя относиться к Никите, как к раненому на войне солдату, хотя кое-кто из начальства госпиталя считал, что Никита попал сюда случайно. Эти трое и ещё несколько молодых людей заставили провести Никите магнитно-резонансное сканирование, взять все анализы для исследования и договорились о снятии энцефалограммы головного мозга. Когда эти молодые люди появлялись в госпитале, врачи морщились. Волонтёры заботились не только о Никите, они старались помочь всем попавшим в госпиталь с войны бойцам, но не всегда успевали. Волонтёров было мало, а попадавших в госпиталь пациентов - слишком много. Ко многим они просто не успевали... Кто они были такие? Неизвестны были даже их имена и фамилии, только место, откуда их привезли. Тем более, было неизвестно, где живут их родственники. Ничего. Люди часто прибывали в госпиталь без сознания, и так и уходили в последний путь неизвестными, но общественные организации заставили врачей создать банк данных генетических образцов. С каждого брать анализы для ДНК-банка, чтобы потом идентифицировать их. И Аня, Татьяна, а особенно Олег, принимали самое непосредственное участие, чтобы такой банк ДНК был создан. Ещё была Веронина Сергеевна, тучная женщина с палочкой, которая двигалась как танк и наседала на врачей, как тот же танк. Было ещё несколько неравнодушных людей. Некоторые были очень богатые, но они участвовали инкогнито. Их участие можно было увидеть по крупным суммам пожертвований на покупку дорогостоящего медицинского оборудования для военного госпиталя.
   Мама Никиты ещё много чего говорила находящемуся в коме Никите, а потом снова погладила лоб сына и, поправив одеяло, прошептала:
   - До свидания, сынок. Завтра я снова приду, - потом она окинула взором палату и добавила, прощаясь со всеми, кто был в ней: - До свидания.
   С ней попрощались все находящиеся в палате, а человек с перебитыми ногами даже поднял руку на прощание.
   Женщина вышла в коридор. В коридоре она столкнулась с Евстигнеем Вениаминовичем - доктором лет шестидесяти, который как раз делал обход. Увидев её, он несколько оторопел, но быстро взял себя в руки. Мама Никиты тихо спросила:
   - Добрый день, Евстигней Вениаминович. Скажите, какие прогнозы по моему сыну?
   - Добрый день. Э-э-э, Анна... - врач запнулся, нахмурив лоб, вспоминая имя.
   - Антонина, - поправила его мама Никиты.
   - Точно, Антонина. Ещё раз здравствуйте. Простите, запамятовал ваше имя.
   - Доктор Шевельнов, как насчёт моего сына? Какие прогнозы? Вы сказали, что будете проводить повторные анализы.
   Было видно, что мама Никиты оказалась тут некстати. Сопровождающая доктора Шевельнова медсестра напряжённо переминалась с ноги на ногу.
   - Антонина... э-э-э... Алексеевна. Мы говорили с вами вчера. Вашему сыну сделали магнитно-резонансное сканирование всего тела. Повреждений не обнаружено. Я вам вчера это говорил и сейчас повторю. Физически - он полностью здоров, нет никаких отклонений. Он, даже находясь в коме, дышит самостоятельно, мы не будем вводить дыхательные трубки, что тоже своего рода уникальность. Обычно в этой стадии человек теряет возможность самостоятельно дышать. Дополнительные анализы, да, я помню про них. Мы возьмём кровь, лимфу, ткани для исследования. Проведём повторное магнитно-резонансное сканирование.
   - Но вы сказали, что после этого магнитного сканирования вы сделаете заключение.
   - Антонина Алексеевна, я не могу сделать окончательное заключение, потому что у меня нет на руках многих выводов лабораторий. Например, данных глубокого химического анализа тканей, это... очень дорого и пока не доступно для нас. Мы дали заявку, но пока она... висит где-то в воздухе. Я не могу объяснить, почему он в коме. Повторяю для вас, чтобы вы меня правильно поняли. Мы провели химический анализ крови, лимфы, мы брали ткани на биопсию, провели очень много тестов. Мы возились с ним всё это время, просвечивали рентгеном, мы пытались найти хоть какие-то признаки физического воздействия, ведь он прибыл к нам из зоны боевых действий. Мы считали, что он получил физическую травму, которая спровоцировала кому. Мы искали признаки переохлаждения, ведь его нашли на берегу реки поздней осенью. Но ваш сын физически абсолютно здоров. Скорее всего, что-то произошло с ним на психологическом уровне. Что-то, что ввергло его в глубокий шок. Это пока единственное моё объяснение.
   - Но я...
   - Антонина, давайте будем коротко. Сюда вот-вот прибудет ватага студентов. Сейчас этот факультет стал очень популярен. Студенты на практике учатся делать операции по извлечению осколков, пуль, практикуются в диагностировании травм и их последствий. Вы понимаете, о чём я говорю?
   - Да, понимаю. У вас мало времени.
   - Именно. Извините меня, пожалуйста, но говорить с вами долго я сейчас не могу. Увы, никак. Когда сюда придут студенты, а это произойдёт в двенадцать часов, и до них осталось всего пять минут, мне придётся вас покинуть. Думаю, что они давно собрались у входа и ждут, когда их пропустят внутрь. Тут будет столько... не знаю, как сформулировать... столько шума. Эти ребята, студенты четвёртого курса, прибудут сюда в первый раз. Будет много шума, гама и эмоций. Всё-таки они ещё дети.
   "Мой сын такой же ребёнок. Только он пошёл воевать, как взрослый", - подумала мама Никиты, но промолчала, а доктор продолжал:
   - Простите, я должен вас покинуть. Я должен вести лабораторное занятие.
   - Мне не хочется вас задерживать, доктор Шевельнов, - мама Никиты провела ладонью по зудящим следам высохших слёз под глазами. - Так получилось. И спасибо, что рассказали мне последние новости о моём сыне. Значит, он физически здоров.
   - Да, уважаемая мама Никиты Удальцова, - похоже, он даже вспомнил фамилию пациента, - он абсолютно здоров. Скорее всего, причиной его коматозного состояния стала некая душевная рана. Не знаю, что это было, но она оставила очень глубокий отпечаток в нём. Да, нам предстоит понять, что же произошло и как это вылечить. Я уверяю вас, что поговорю со своими коллегами, чтобы они тоже его осмотрели. Мы проведём консилиум и сообщим вам о сделанных выводах. А сейчас мне пора идти. Прошу прощения, - и доктор с медсестрой ушёл.
   Мама Никиты осталась стоять в коридоре. Пахло хлоркой, йодом и ароматами других лекарств, которых она не узнавала. По коридору туда-сюда сновали люди в белых халатах. Доктор Шевельнов удалилял, быстро шагая по коридору, догонять его не имело смысла и мама Егора, спустившись на первый этаж старого корпуса, вышла на улицу и там с лицом к лицу столкнулась с волонтёршей Олей.
   - Ой, Антонина Алексеевна, здравствуйте, - сказала девушка, улыбаясь.
   На улице было холодно и сыро. Небо заволокло тяжёлыми свинцовыми тучами, шёл снег. Было слышно, как на бульваре Леси Украинки надрывно сигналят машины. Там снова образовался затор. Снег падал с неба крупными хлопьями. Он ложился на тёмную землю, прикрывая остатки неубранных листьев на земле и серый асфальт.
   - Как там Никита?
   - Пока всё так же. Без изменений.
   - Понятно, а что говорят в военкомате? - ко входу в корпус подъехал Фольксваген "Кадди". Изначально он был белым, но сейчас, двигаясь по нечищенным дорогам Киева, он покрылся серо-коричневой грязью. Оля помахала рукой. Скорее всего, именно эту машину она ждала, стоя перед дверями корпуса. - Что говорят, документы потеряны?
   - Они считают моего Никиту предателем. Не говорят напрямую, но я же чувствую, что они подразумевают под своими словами. Особенно когда показывают место, где нашли моего сына, и настойчиво интересуются, как он там оказался. Все мои переговоры по телефону проверили, опрашивали тех, кто записан в моей книжке телефонных контактов. Не связывался ли он со мною или с ними, чтобы рассказать о предательстве, не собирался ли покинуть местоположение полевого госпиталя, чтобы бежать или избежать ответственности? Где он был, кто его вербовал? Как мне это надоело!
   - Мы вас понимаем. Честно сказать, нам самим интересно, как он там оказался. Мы тут провели некоторую разведдеятельность на той стороне. Никто из ополченцев его там не видел. Он не сидел в подвалах, он точно не был в плену. Мы даже дали взятку россиянам, чтобы они проверили. Нет, никаких фактов его пленения. Поэтому мы попросили журналистов подключиться. "Горький котёл" будет во всех новостных лентах. Многие украинцы интересуются судьбой тех, кто пропал там. Для многих из нас это - трагедия. Будет большое журналистское расследование и громкие разоблачения, я обещаю, материал готовится, и Никита там тоже будет упомянут.
   Оля переключила свой взгляд с мамы Никиты на машину. Та подъехала вплотную к входу в старый трёхэтажный корпус и остановилась. В этот момент из дверей корпуса вышел мужчина, на секунду остановился и, аккуратно обойдя девушку и маму Никиты, даже не взглянув на них, быстрым шагом направился по своим делам. Он перекрыл вход, поэтому Оля поморщилась.
   - Ольга...
   - Можно просто Оля, - сказала девушка.
   - Спасибо за всё. Я вот хотела поблагодарить Настю. Во...
   - Настю Волошину.
   - Да, её. Она не берёт трубку. Киевстар сообщает, что она "вне зоны досягаемости".
   - Я ей передам вашу благодарность. Просто сейчас она на передовой, в районе Мариуполя. В секторе "М". Поэтому её мобильный телефон выключен. Сами понимаете, россияне отслеживают сигналы мобильных телефонов и очень точно стреляют.
   - Очень прошу, передайте ей от меня моё искреннее "спасибо". Я знаю, скольким она пожертвовала, вытаскивая моего сына из зоны контроля ДНР. Вы рассказывали, что она сама пошла на ту сторону, после сообщения местных жителей про обмен, сама бесстрашно договаривалась об обмене Никиты на продовольствие. Оля, как она там, после гибели Саши?
   - Держится. Старается помочь, кому сможет. Знаете, Антонина Алексеевна, у неё братья и сёстры теперь во многих городах. Теперь все те, кого она вытащила, для неё - семья. Если она окажется одна в каком-то незнакомом городе в Украине и просто кому-то позвонит, они сразу найдут родственников, они найдут знакомых, которые её встретят, пригреют, накормят, дадут комнату и кровать или довезут куда надо. Потому что она спасла столько жизней, что Иисусу не снилось. Она теперь везде имеет родственные души, которые её примут в семью.
   - И у неё есть я и наша семья, скажите ей. Мы тоже для неё - родственные души. Если ей понадобится помощь, вдруг она окажется в наших краях и ей нужно будет, чтобы её куда-то отвести, хоть в Киев, просто дайте мой телефон. Олег Кузьмич это сделает хоть днём, хоть ночью. Для него Никита был как родной сын после смерти моего мужа. А Саша? Что известно о нём?
   - Там почти ничего не нашли, всё сгорело. Простите.
   Оля отвернулась и, махая руками, командовала водителем "Кадди". Машина замерла напротив входа и сбавила обороты двигателя на холостые.
   - Хорошо. Не буду вас больше задерживать. Спасибо за всё, Оля. Мне пора на работу.
   Девушка на секунду повернулась и сказала скороговоркой:
   - Антонина Алексеевна, мы добьёмся своего.
   - Спасибо, ты добрая девушка, до свидания, - больше ничего не добавив, мама Никиты зашагала в сторону метро.
   За её спиной Фольксваген, сдавая назад, приблизился к входу и, увидев знаки Оли затормозил. Оля, маленькая, с чёрной косой девушка, с круглым выразительным лицом, ростом метр шестьдесят пять была хорошим помощником тем бойцам, кто лежал в военном госпитале. Она никогда не рассказывала кто её семья, не показывала фотографий своего парня. Для неё всё это было в другом мире. Сейчас, здесь, она была другой Олей, которая сосредоточенно просматривала поступивший груз гуманитарной помощи и сравнивала его с данными в своём маленьком блокноте.
   Мама Никиты заспешила в сторону станции метро "Печерской". Нужно было доехать до станции "Лукьяновской", а там проехать пару остановок наземным транспортом к областному военкомату. На три часа дня у неё была запланирована встреча с областным военкомом.
   Она шагала по асфальту, и её окружал туман. И это в декабре! Странная выдалась зима. Тёплая, туманная и дождливая, словно не зима это была, не декабрь, а, скажем, октябрь. В воздухе витал специфический запах прелых листьев и травы. Киевская власть запрещала жечь опавшие листья, только вывозить. А денег для того чтобы убрать и вывезти листья не было. Поэтому они до сих пор гнили, распространяя специфический аромат.
   Одинокая хрупкая женщина шагала по тротуару вдоль бульвара Леси Украинки. Несомненно, странная зима получилась в этом году. Совсем непохожая на настоящую зиму. Лил дождь. По асфальту текли струйки воды, собиравшиеся около бордюров на дороге в ручьи и целые водные потоки. Серый асфальт, такое же серое небо. Остатки снега ещё светлели островками вдоль бордюров, но быстро исчезали, поглощаемые водой.
   По бульвару Леси Украинки медленно двигался поток машин. В будние дни здесь почти всегда был затор. Утром, днём и вечером. Вокруг шагали люди, пешеходов на бульваре было много. Некоторые спешили по своим делам, огибая тех, кто никуда не спешили и шёл медленно. Кто-то разговаривал по мобильному телефону, кто-то заходил в магазины. Вокруг кипела жизнь, словно и не было этой проклятой войны. Война была где-то там, в другом мире, не в Киеве, а где-то там, словно в другой стране. Киев жил полноценной жизнью города, который не хотел принимать реалий военного положения страны. Как разительно он и его пригороды отличались от селений, находившихся близко к зоне разграничения. Мама Никиты ездила туда всего один раз, чтобы отыскать тех, кто видел Никиту в бою. Кто мог подтвердить, что он не попадал в плен, а воевал в Горьком котле. Там был один мир, а здесь - совсем другой.
   Ей навстречу шла компания молодых людей. Один из них рассказывал забавную историю и, поравнявшись с женщиной, они все засмеялись над его шуткой. Их догоняли две девчонки, перепрыгивая лужи. Они задержались у банкомата, снимая деньги или пополняя счёт. Сколько им всем было лет? Двадцать, двадцать два, а может, двадцать три? Возраст Никиты. Они прошли мимо неё такие здоровые, такие улыбающиеся, такие счастливые и наслаждающиеся жизнью, несмотря на отвратительную погоду. Девушки догнали парней, и одна из них повисла на своём возлюбленном в светлой куртке и с длинным оранжевым шарфом на шее. На его голове была стильная шляпа. Один из парней шумной компании почувствовал взгляд и оглянулся, встретившись взглядом с женщиной. Он увидел её большие, тёмные, полные глубокой скорби глаза. Он увидел поседевшие волосы, выбивающиеся из-под косынки, впалое лицо с серой кожей, бледные, словно лишённые крови губы, и на секунду замедлил шаг. Они смотрели друг другу в глаза мгновение, а потом парень быстро отвернулся. Ему не было никакого дела до неё, как и многим из тех, кто шагал мимо в сырой мгле, но её глаза его впечатлили. Он смотрел на маму Никиты всего пару секунд, а теперь догонял хохотавшую и балующуюся компанию. На лице у него застыло вопросительное выражение.
   Туман и дождь заставляли деревья "плакать" тяжёлыми холодными каплями, капли летели с карнизов домов, падали на припаркованные машины, оставляя на них мокрые дорожки. Природа словно скорбела, оплакивая всех, кто погиб, и кто был на грани смерти. Женщина глубоко вздохнула и медленно пошла дальше.
   Рядом с ней одна машина выезжала с парковки на обочине, и ей кто-то отчаянно сигналил. Водители жестом показывали, кто о ком и что думает. Обычная жизнь. Пару лет назад, когда случилась трагедия на улице Горького, кажется, её уже переименовали, когда там произошло сражение и погибло очень много людей, это казалось самым страшным событием, которое могло произойти в Украине. Тогда в новостях твердили, что это были пришельцы, искали некоего Егора Куликова. Весь медиаэфир был заполнен рассуждениями, что произошло на этой улице. Мама Никиты не следила тогда за новостями, а вот Никита и старшая сестра, напротив, сидели перед телевизором и смотрели новости, а потом копались в Интернете. Особенно Никита. Он показывал застывшее изображение красивой девушки с золотистыми локонами, которая шагала через дымившиеся развалины и стреляла из странного оружия. Он тогда говорил:
   "Мама, посмотри какая красивая девушка! Красота - разрушит мир".
   "Фи, - парировала Лера. - Не красота, а идиотизм".
   А потом вся страна восстанавливала улицу, убирала развалины и отстраивала новое жильё. Теперь многие эксперты и политологи твердят, что это была прелюдия войны. А сейчас часть страны лежит в руинах, там каждый день взрываются мины, снаряды, а большинству населения Украины до этого нет дела. Они словно привыкли к новостям про разрушения, хотя так эмоционально реагировали на уничтоженную часть улицы Горького, собирали средства помощи, организовывали благотворительные акции. Мама Никиты помнила эти расклеенные плакаты на бигбордах: "Поможем восстановить наш город Киев, колыбель славянской цивилизации", и обязательно фотографии разрушенной улицы, я рядом - улицы до разрушения.
   Женщина не спеша шла к улице Щорса, к светофору. Она не могла идти быстро: ноги болели и отказывали. В свои года мама Никиты чувствовала ужасную усталость, и душевную, и физическую.
   Ей нужно было перейти на ту сторону улицы и спуститься в метро, на станцию Печерская. Она шла по тротуару, не замечая луж. Её ненароком толкнули, и мужчина в длинном пальто вежливо извинился.
   - Не стоит, - ответила мама Никиты, а человек уже шагал дальше, разговаривая с кем-то по телефону и направляясь в магазин.
   Магазины уже блестели яркими вывесками, сообщающими о предпраздничных скидках, и были по-новогоднему украшены. Деревья опутывали гирлянды. Они вспыхивали россыпью огней, приглашали войти в магазины. В одной из витрин находилась большая белоснежная ёлка с серебряными иглами из фольги и огромными шарами на ветвях. Жизнь, обычная жизнь...
   Постояв на светофоре десяток секунд, женщина перешла дорогу, и, едва протиснувшись сквозь толпу идущих навстречу людей, направилась вниз по лестнице, крепко держа в руках свою старую тёмную сумку. Нужно было спешить. Она прошла качающиеся двери, едва перехватив одну из них. Предыдущая женщина откинула её и, не придержав, пошла дальше. На входе на станцию Печерская дул невероятный сквозняк, и двери двигались с такой силой, что мама Никиты хоть и поймала её, но удержала с трудом, её даже отбросило назад.
   Отстояв в очереди в кассу и купив жетон, мама Никиты прошла турникет и зашагала к эскалатору. Стоя на его ступенях, она размышляла.
   "Боже, почему ты так поступил со мной, что мы тебе сделали? Почему такая несправедливость? Зачем столько нам страданий, почему?"
   По телевизору показывали, как чиновники и Правительство Украины заботятся о своих солдатах в зоне АТО, как Президент ездит проведать освобождённые города, как министерство финансов рапортует о выделении средств на снабжение сил АТО. Как Премьер-министр обещает, что семьи погибших и раненых, а также участники АТО получат льготы и компенсации. Слова, слова и ещё раз слова. На деле же всё было далеко не так радужно. Оставив девочек на попечении Олега Кузьмича и ещё нескольких знакомых из деревни, Антонина Алексеевна обивала пороги военкоматов. Её сын не числился участником АТО, его не признавали участником сражения в Горьком котле, и на все доводы, вопросы и просьбы военные чиновники лишь разводили руками: "Денег нет!" А она настойчиво ходила по кабинетам, пытаясь выбить нужные бумажки, пыталась добиться, чтобы её сына признали участником боевых действий. Она доказывала, что её сын воевал, что он сражался за Родину, воевал против сепаратистов и бандформирований. И если бы не помощь волонтёров, у неё бы руки опустились. Оля, Наташа, Олег и Сергей. Да, и та удивительная девушка, Настя. Ей мама Никиты могла отвесить поклон до земли, только за то, как она вытащила Никиту из плена. А эти четверо волонтёров каким-то немыслимым способом добились, чтобы Никиту перевезли в Центральный военный госпиталь. Она помнила, как он попал на территорию подконтрольную Украине, как его идентифицировали. Обмен произошёл только благодаря волонтёрам и Насте. Её очень хорошо знали с другой стороны и уважали. Говорили, что она один раз вышла на дорогу, простреливаемую снайперами сепаратистов, и сказала: "Стреляйте, но раненого я заберу".
   Может это слухи, но винтовку у женщины-снайперши с позывным "Лютик", отобрал её командир, некто "Рысь". Он сказал: "Гадом буду, но не позволю тебе стрелять!"
   Вроде она усмехнулась: "Влюбился?"
   А он парировал: "Она "Тимоху" и "Палыча" вытащила под нашим обстрелом. Понятно? Наших тащила на себе, под огнём. Бесстрашная девка! Не дам убить, понятно?"
   Горький котёл после Изваринского котла стал одной из самых главных новостей информационных каналов. На телевидении рассказывали много версий, часто противоречивших одна другой. Кто-то утверждал, что сначала стреляли силы ВСУ, кто-то убеждённо твердил, что сначала всё-таки стреляли сепаратисты. Как там разберёшь, кто именно начал первым стрелять? А те, кто выжил, стали своего рода героями. К Никите даже приезжало телевидение. После этого сюжета в новостях на одном из центральных каналов, с ней, с мамой Никиты, даже встретились генералы и долго, очень пространно общались, обещали помочь. Но... всё осталось пустыми словами. На камеру генералы хорошо говорили. А вот когда пришла пора выполнять обещания, начать действовать, тут же нашлось множество причин, чтобы бездействовать.
   Мысли Антонины Алексеевны прервал женский крик:
   - Ой, ой, ой! Падает!
   Кричали внизу, на входе на эскалатор, идущий на подъём. Он остановился, и люди на ступенях заволновались. Они вытягивали шеи, с любопытством пытаясь рассмотреть, кто там кричит.
   - Он падает! Я его не удержу! - продолжала кричать женщина.
   Эскалатор медленно спускался и Антонина Алексеевна, наконец, увидела причину криков. Несколько мужчин поднимали пожилого человека лет пятидесяти в куртке цвета хаки и с раскрасневшимся лицом, который потерял опору. Один мужчина держал в руках его шапку и пытался её одеть на упавшего.
   - Ты чего упал, чего упал? - суетилась вокруг полная низкорослая женщина. Скорее всего, это она так громко кричала. - Горе мне с тобою! Ты чего упал, я же тебя держала и поставила на эскалатор! Ты же держался за поручни!
   Эскалатор, идущий вниз, достиг конечной точки, Антонина Алексеевна сошла на гранитные плитки, которыми был выложен пол станции Печерская, и медленно зашагала налево, слыша, как подъезжает поезд.
   Уже скрываясь в арке, Антонина Алексеевна слышала, как женщина, которая суетилась около упавшего пожилого мужчины, громко причитала:
   - Наказание мне с тобой, нет ничего хуже, чем ездить с тобой куда-то!
   "Нет ничего хуже? Ты точно это знаешь? В моей бы шкуре побывала!" - горько подумала про себя Антонина Алексеевна.
   Людей на перроне было много. Поезда не было уже больше трёх минут, а люди всё прибывали. Но женщина уже привыкла к толчее в метро. Она не в первый раз ехала к Киевскому областному военному комиссариату после посещения палаты сына и знала, как вести себя в битком набитом вагоне метро. Она даже уже выяснила, где будут находиться первые раздвижные двери второго вагона, когда поезд остановится: напротив рекламы банка "Кредит Конфьянс" и какого-то кредитного учреждения, которое может сразу дать 5 000 гривен только за предоставленный паспорт и идентификационный код. Поэтому, когда поезд остановился, она оказалась первой в очереди на посадку, как раз у раскрытых дверей второго вагона.
   В вагоне было ужасно душно. В воздухе витали запахи пота, духов, промокшей под дождём тёплой одежды - букет ароматов, от которого было тяжело дышать. Но делать было нечего, пассажиры терпели, и когда поезд остановился и в вагон устремился свежий воздух, кто-то даже вздохнул с облегчением.
   Ей уступили место. Молодой парень, слушающий что-то в наушниках, увидел маму Никиты и, встав, вежливо пригласил сесть. Поблагодарив, она устало опустилась на сидение и положила на колени свою сумку. Там внутри, соседствуя с кошельком, помадой, расчёской и прочими мелкими вещами, лежала вся жизнь её сына. Толстая папка. В ней было всё. Копии паспорта, свидетельство о рождении, копия военного билета, аттестаты, выписки из места военной подготовки, отписки командования батальона, данные из полевого госпиталя, подписанные главврачом, Козелковым Олегом Дмитриевичем. Справки из Кагарлыцкого военкомата. Куча бумажек, которые, оказывается, были никому не нужны. С каждым визитом к чиновникам количество справок, выписок и других документов увеличивалось, но дело не двигалось. Кроме того росло количество медицинских справок, результатов обследований и взятых анализов. При этом формулировки заключений были туманные, и этим успешно пользовались офицеры военкомата. В справках значилось: "условно здоров". И это её сын, который лежал в глубокой коме!
   Размышляя над всем этим, мама Никиты едва не проехала свою станцию метро. Она вскочила, когда поезд давно остановился, раскрыл двери и выпустил пассажиров. Уже начали входить те, кто ждал поезд на перроне, когда мама Никиты протиснулась между ними. Благо входящих было немного, и её свободно пропустили.
   - Спать надо меньше! - тем не менее услышала она вдогонку раздражённый голос.
   Антонина Алексеевна не обернулась, хотя это кольнуло её досадой. Ладно, пусть так и будет.
   Выбравшись на улицу, она увидела толпу на троллейбусной остановке, поэтому решила пройтись пешком. Здесь было недалеко. Дождь прекратился, зато туман стал гуще. Молочно-белая завеса опустилась на город. Такого она не припоминала. Машины ехали медленно и осторожно, включив фары, не спеша перестаиваясь, объезжая стоящие на остановке маршрутки. Сколько в будний день не приезжала сюда мама Никиты, здесь всегда было много машин и бесконечная тянучка. Она тихо вздохнула и зашагала в сторону военкомата. Она прошла Лукьяновский рынок с его вечной сутолокой, миновала вход в мясные ряды, где через прозрачные окна было видно, как продавщицы предлагают свой товар, потом прошла перекрёсток и остановилась отдышаться. На неё напала ужасная слабость. В голове зашумело и сердце сжалось.
   "Наверное, это давление, - подумала мама Никиты. - Аномальная теплота!"
   Она отдохнула пару минут, а потом снова пошла. Нужно было спешить и не останавливаться. На пересечении Артёма и Черновола была обычная толчея машин. Некоторые не успели проехать перекрёсток и мешали тем, кто начал движение по Черновола. Слышались нервные сигналы автомобилей, кто-то кого-то объезжал, кто-то пытался протиснуться. Но маму Никиты это не интересовало. Она лишь решила, что правильно поступила, не воспользовавшись городским транспортом. Стоять столько времени в пробке, посматривать на часы, нервничать, особенно когда нервы и так на пределе - это было слишком. Лучше было просто пройтись, да и деньги можно так сэкономить. А их у неё было не так уж много. Особенно если учесть, сколько приходилось тратить на лекарства Никите. Даже несмотря на то, что помогали волонтёры, деньги "улетали" словно в трубу пылесоса. Казалось, стоимость проезда не так уж и дорога, но для неё и эти несколько гривен были тоже деньги.
   Военкомат прятался во дворах домов, и его не было видно с улицы Артёма. В первый раз мама Никиты потратила минут двадцать, отыскивая его. Она спрашивала про него у прохожих, но они лишь пожимали плечами. Только встретив местного жителя, который указал ей дорогу между большим коричневым зданием и жилым домом, она, наконец, нашла его.
   Свернув с Артёма, она снова шла привычной дорогой, пробираясь сквозь холодный туман, устало шагая в сторону серого бетонного забора. Она не сомневалась, что всё закончится так же, как и всегда - ничем.
   Холодная земля начала обрастать ледяной корочкой. Женщина вошла во дворы и, миновав высотные здания, посмотрела на трёхэтажное строение за бетонным забором. Говорят, что этот военкомат был гораздо больше, чем сейчас, но в начале двухтысячных он горел. То ли поджог, то ли замыкание электропроводки. От него осталось половина, если не ещё меньше. Изначально он напоминал букву "П". В пожаре сгорела его правая часть и основное крыло, уцелела лишь одна "ножка" буквы "П", которая смотрела на здание министерства юстиции. Мама Никиты узнала это в свой первый визит сюда от старушки, жительницы соседней девятиэтажки. Той очень хотелось поговорить, и пока мама Никиты ждала пригласительного звонка от человека, который работал в военкомате и с которым договорился Олег Кузьмич, она слушала историю этого двора, военкомата и даже ЖЕКа. Старушка рассказала маме Никиты всё, что знала, не останавливаясь, практически без передышки, не давая вставить слово. Она тараторила, грозила пальцем, а потом переключилась на парковку машин в её дворе. Антонина Алексеевна ждала звонка, и рассказы старушки её напрягали. Дождавшись, когда та отвернулась, чтобы прочесть назидательную речь владельцам припаркованных машин, которые, естественно, не присутствовали при произнесении сих пламенных речей, мама Никиты тихонечко отошла в сторону, укрывшись за выступом стены. Закончив свой монолог, старушка обернулась, никого не увидела, махнула рукой и удалилась.
   Сейчас Антонина Алексеевна стояла перед серым бетонным забором, в котором находилась калитка, покрашенная в голубой цвет. Привычным жестом мама Никиты открыла калитку и вошла во двор. Дальше дорога шла среди елей прямо к входу в здание под металлической блестящей крышей. Антонина Алексеевна зашагала туда. Сколько она раз здесь была? Пять, шесть, может, десять раз?
   Дежурный узнал её и пропустил. Её окутал знакомый запах этого здания, только сейчас к нему примешивался запах масляной краски. Судя по всему, внутренние помещения военкомата освежали косметическим ремонтом.
   Поднявшись на второй этаж, Антонина Алексеевна зашагала по знакомому коридору. Дойдя до нужной двери, она увидела, что на скреплённых в ряд стульчиках сидят мужчина и женщина. Мужчина лет пятидесяти, сжимал руку женщины, которая посмотрела на маму Никиты выцветшими глазами. Было видно, что она хотела плакать, но больше не могла. И ещё две женщины сидели в очереди.
   - Кто крайний на приём к полковнику Оденцову? - спросила мама Никиты.
   Тучная женщина подняла руку. Антонина Алексеевна кивнула, увидев её руку, и села на свободное место. В коридоре было темно, но никто не зажигал света, словно не замечал этого. Может, экономили. Сейчас было туго с электричеством. Россия газ не поставляла, а угля было мало. В её деревне каждый день два раза по два часа происходили веерные отключения.
   Мама Никиты достала зеркальце и посмотрела на себя. Боже, какое страшное, высохшее лицо смотрело на неё из зеркала! Лицо постаревшей женщины, с бледной кожей и впалыми глазами. Достав косметичку, она принялась по мере сил приводить себя в порядок.
   - Бросьте, это не поможет, - тихо сказала женщина, которая держала руку мужа.
   Мама Никиты остановилась и опустила руку, сжимавшую спонжик для пудры.
   - Простите?
   - Сара, Сара Анатольевна, - представилась женщина. - Я сказала, что вам, да и мне тоже, подобное не поможет. Скрыть наши душевные раны.
   - Я знаю, - мама Никиты смутилась. - Я здесь не в первый раз. Я знаю, что это просто... - она запнулась на секунду. - Я это делаю машинально.
   - Сарочка, не смущай человека, она это делает, чтобы успокоится, - сказал мужчина, державший женщину за руку. - Ей нужно собраться с мыслями. Ты вот зачем почитываешь любимого автора с утра, когда мы сюда собираемся, листаешь одни и те же страницы?
   - Да, верно, я просто решила, что это всё бесполезно, - женщина потупила взгляд. - Простите меня, - добавила она.
   - Не надо, я всё понимаю, - мама Никиты закончила прихорашиваться и сложила косметичку, спрятав её в сумку. - Вас сюда привело горе и нежелание военных чиновников это признавать.
   - Да, вы правы, - согласилась женщина. - Наверное я это сказала, чтобы начать разговор. Тишина угнетает. Мы здесь сидим молча уже полчаса.
   По коридору, гулко стуча армейскими ботинками, прошёл молодой венный с погонами лейтенанта, который постучал в дверь к полковнику, и, получив разрешение, вошёл, а через пару минуть вышел. Он даже не взглянул на тех, кто сидели в коридоре.
   Наступила продолжительная пауза. Её прервала женщина, сидевшая ближе всех к двери.
   - Что, нам всем отказывают в льготах и в денежной компенсации? Я своего мужа, танкиста, похоронила месяц назад, а он до сих пор числится пропавшим без вести. Я хожу сюда изо дня в день и размышляю, а не купить ли мне пистолет и не застрелить ли этого полковника Оденцова?
   - Что вы такое говорите?! - ошарашенно сказала вторая женщина, сидящая рядом.
   - А что? Они ведь ничего не боятся. У меня трое детей, мал мала меньше. Старшему Игорю одиннадцать, Юле - девять, а Ире - всего три года. Отец был единственным кормильцем в семье, мастером на все руки. Завод, где он работал, бедствует. Его друг, главный инженер, выбил нам пособие, но этого не хватает. Игорь болен, Иришка имеет проблемы с ногами, ей нужен массажист, - а он столько стоит! А что этот полковник говорит, когда я кладу на стол листки собранных документов? "Это не мы, это были не мы, в первый раз эту информацию видим, ничего не знаем. У нас нет никакой подробной информации по вашему мужу". А мой муж, Назар, сжёг семь танков. Семь танков! Из них три танка россиян Т-72, пять чего-то там для пехоты и два орудия. И мой муж погиб, попав в засаду. Его выманили сепаратисты и расстреляли из гранатомётов. Пять дней не могли забрать тело, - женщина начала плакать. - И что мне говорят: нужно это всё проверить! Ждать экспертизы ДНК, хотя сослуживцы опознали его по зубам. Да и я тоже, три характерных металлических зуба с правой стороны верхней челюсти. И по перелому правой руки в предплечье.
   Мама Никиты помрачнела. Слово "проверить" было как бельмо в глазу. Женщина начала вытирать глаза белым платочком. Мама Никиты пересела к ней и начала успокаивать. Та отбросила её руку.
   - Оставь меня. Ты не сталкивалась с таким.
   - С таким? - мама Никиты вытащила из сумки кипу бумаг. - Мой сын сражался в Горьком котле, но сейчас его приравнивают к дезертирам. Вот тут - одни только показания, - она продемонстрировала толщину красной папки, - тех, кто готов под присягой доказать, что мой сын не дезертир.
   Женщина взглянула на документы, вытерла нос платочком, высморкалась и ответила:
   - Прости, прости меня, пожалуйста - сказала она и обняла маму Никиты. - Я... Не знаю... я просто....
   Слов не нашлось, а вот чувства встретились. Они носили в себе одно и то же горе.
   - У нас, у каждого из нас, - свои проблемы, - женщина, сидевшая по другую сторону от той, что только что рассказывала о муже, посмотрела в окно. - Сама природа издевается. На небе - сплошные серые тучи и ни намёка на солнце... Хотите мою историю послушать?
   - Говорите, - сказал тихо мужчина.
   - Знаете, после моих слов сразу станет понятно, что люстрация в Украине провалилась. Мой сын, Желтов Евгений Александрович, начальник службы обеспечения 13-го батальона тоже попал под удар в Горьком котле. Он выжил, он дома. Но его раз в неделю вызывают в прокуратуру и требуют объяснения, куда подевались боеприпасы. Он объясняет, что они сгорели, что их раздолбили сепаратисты, но ему не верят. Не верят выложенному видео, что есть в Интернете, на Ютубе, которое снимали сами бойцы после боя, где видны сгоревшие машины батальона обеспечения, разбросанные полусгоревшие ящики и рассыпанные снаряды и патроны. Не верят его сослуживцам. Твердят одно: "Где мины, снаряды и патроны, вверенные тебе? Отчитайся". Он отвечает, что они сгорели, вот же видео, вот доказательства! На том проклятом поле, всё там сгорело, но военных чинов это не интересует. Им нужно письменное доказательство, чтобы официально эти снаряды списать! Отчёты, где они горели, как они горели, посчитать количество их, сгоревших... Мой сын должен был под огнём противника, в огне пожарищ бегать по полю и фотографировать или зарисовывать места падения вверенных ему снарядов, снимать их маркировку и записывать данные, всё это документировать. Вы можете это представить?
   Повисла тишина. Женщина замолчала, и начала глубоко дышать, глядя в окно. Потом, отдышавшись, она открыла сумочку, достала пластинку таблеток, с характерным звуком проломила ячейку, достала розовый диск и проглотила его.
   - Это не просто мучение, это издевательство, - добавила она, и, откинув голову к стене и закрыв глаза, начала ждать, когда подействует таблетка.
   Ту за дверью послышался громкий голос:
   - Первый, кто на очереди, заходите.
   - Он нас зовёт, или мне это показалось? - спросила Сара.
   Прошло минут пять, дверь приоткрылась, в проёме появился силуэт человека в военном форме, и, махнув призывно рукой, сказал:
   - Посетители, по очереди, кто первый, заходите.
   Полковник начал принимать посетителей. Когда в очередной раз закрывалась дверь, мама Никиты слышала доносившиеся из кабинета приглушённые голоса. Сначала едва слышимые, а потом гулкие и рассерженные. Споры были долгими, а потом хлопала дверь, и из кабинета выходили знакомые посетители. После беседы с полковником они, ни на кого не глядя, сразу шли прочь к лестнице. На их лицах была застывшая ярость, их руки сжимались в кулаки, а походка была "пьяной" и не ровной.
   Женщина, которая рассказывала про своего мужа танкиста, дошла до лестничного пролёта и остановилась, тяжело осунувшись и держась за косяк двери. Это длилось секунд десять, а потом она словно встрепенулась и, преодолевая сердечную боль, зашагала вниз по лестнице. Мама Никиты слышала её удаляющиеся шаги.
   Когда дошла очередь до неё, она встала, собралась с мыслями, невольно пригладила сухие волосы, и вошла. Всё тот же кабинет с евроремонтом. Кондиционер на стене, объемные шкафы для бумаг и большой письменный стол, за которым сидел полковник Оденцов. Его холодный взгляд сверлил маму Никиты. Полковнику было на вид лет сорок. Он сидел в светлой камуфляжной форме, в которую летом одевались бойцы АТО, и в том числе Никита, а на его правом плече был прикреплён знак, сантиметровый символ, в виде синей и жёлтой чёрточки. Полковник был худ, имел залысину, и всё время, когда входили посетители, постукивал ручкой по столу. Он клацал кнопкой шариковой ручки, выдвигая и задвигая её стержень.
   Всё тот же взгляд, холодный и бездушный. Он не удивился приходу Антонины Алексеевны и молча указал рукой на стул перед его столом.
   - Добрый день, Антонина... запамятовал, как вас по батюшке.
   - Алексеевна, - сказала женщина и села на стул.
   - Да, точно. Антонина Алексеевна. Итак, мы продолжим наш разговор, который прервали три дня назад?
   - Да, мне было хотелось продолжить наш разговор. Но для начала я покажу вам новые факты, - женщина достала из сумки папку, и, покопавшись, нашла нужные бумаги.
   - Это - свидетельства бойцов нескольких добровольческих отрядов и отрядов территориальной обороны. Они свидетельствуют, что мой сын - не дезертир. Он сражался до последнего за нашу страну. В их показания, - она положила листки бумаги на стол, - можно отследить, что его видели в бою.
   - Понятно, - произнёс полковник. Он взял в руки бумажки бегло посмотрел. - Я прошу прощения, но в данный момент это ничего не значит.
   - Хорошо, а вот подписанные свидетельства его... - она замялась, - свидетелей, которые могут на суде подтвердить, что мой сын до последнего сражался в Горьком котле. Например, Настя Волошина, получившая орден за мужество из рук самого Президента.
   - Уважаемая Антонина... Алексеевна. Как бы я ни хотел помочь, но это не достаточные доказательства в деле вашего сына.
   - Почему! - крикнула мама Никиты. - Что в моём сыне особенного?
   - Ничего. Совсем ничего. Давайте я вам расскажу, что сейчас происходит. Когда ваш сын пропал из мобильного лазарета, были подняты все службы поиска. Волонтёры искали его, охрана лазарета, военные и добровольцы, все искали его. Со слов очевидцев, он вышел из лагеря в сторону грунтовой дороги и лесопосадки. Антонина Алексеевна, в лесопосадке его не нашли. Это факт! Вы знаете, что были задействованы силы, которые смогли найти всё, что угодно. Привлекались даже поисковики с собаками. Правда, собаки повели себя странно. Дошли до места, где нашли убитую девушку и начали выть и метаться, а потом и вовсе бросились прочь. Ладно, чёрт с этими собаками! Все службы искали вашего сына в том районе и не нашли. Нашли его через полтора месяца...
   Вашему сыну после такого удивительно возвращения сделали первичный осмотр. Он не пострадал! Я ещё раз повторяю: я же вам сколько раз говорил об этом, что после обнаружения вашего сына и последующей транспортировке в Днепропетровск он нисколечко физически не пострадал! Никаких травм при транспортировке, все эти обвинения, что мы грузили найденных бойцов как скот, беспочвенны. Нет доказательства, есть только устные суждения, слухи.
   - Мёртвых,- вставила слово Антонина Алексеевна.
   - А мёртвых и тем более. Не надо нас обвинять в его теперешнем состоянии и требовать экспертизы. Мы там его не бросали, это исключено. Его никто не выносил из госпиталя и не бросал тело туда, где оно было найдено. Это ж почти десять километров нести! Нонсенс! Не мы виновны в его теперешнем состоянии, хотите - верьте, хотите - нет. Но вот возникает вопрос: где же он был от того момента, когда его обнаружили в первый раз и направили в полевой госпиталь, и до того, как его нашли в другой раз, почти через месяц, полтора, на берегу реки? Где он находился? Антонина Алексеевна, не мне вам рассказывать, как его искали. Эта Волошина подняла на уши почти весь медицинский персонал сектора. И что я имею на данный момент? - Оденцов помахал бумажками, - Показания. Обнаружен, как сказали местные жители, в зоне контроля сепаратистов. Всё. Вот фотографии, показания местных жителей. Что ещё надо?
   - Они что угодно скажут. Я была в районе поиска. Там местным жителям нечего есть. Нет даже воды. Ради воды и еды они скажут всё что угодно.
   - Да, есть такое: информация в обмен на продовольствие. Уверяю, они не врали. Они точно указали место, где вашего Никиту нашли. Вот вопрос: как он туда попал? Кто ему помог? Сам перебежал? Есть свидетельства охраны полевого госпиталя, что ваш сын, э-э-э, самостоятельно ходил. Он вышел за территорию госпиталя.
   - Но он вернулся, - парировала мама Никиты. - Это же подтвердил всё тот же охранник.
   - Да, есть его показания, - полковник почесал затылок. - Да, он вернулся обратно в лагерь. Но потом, куда он делся? При эвакуации его не было? Ни охрана, ни персонал госпиталя его не видели. Кто-то заметил стоящего перед палаткой похожего на вашего сына человека, а потом... Потом - всё, Антонина Алексеевна, потом - полный мрак. Куда он делся? Его не вывезли в пункт сбора раненых. Его не видели среди эвакуируемых военных АТО. Его вообще нигде не было. Никто из всего персонала госпиталя, его охраны и приданных сил для сопровождения и вывоза раненных в тыл, его не видели! Волонтёры тоже не подтвердили, что его видели, знаю, что вы так на них надеялись. Доктор Олег Дмитриевич Резников, его медработники, весь обслуживающий персонал - мы опросили всех. Они все были в замешательстве. Они подтвердили, что ваш сын поступил к ним после Горького котла, а потом внезапно исчез. Ах да, с их слов я бы хотел вам, Антонина Алексеевна, напомнить про состояние здоровья вашего сына, прошедшего весь Горький котёл. Ни царапинки, ни синяка. Согласитесь, это очень странно. А тут он появляется на вражьей территории через такое продолжительное время. Что мне делать, как это классифицировать? Заблудился? А может, просто бежал к врагу?
   - Вы не смеете так говорить. Мой сын сражался с сепаратистами, он не щадил свою жизнь.
   - Неужели. Вот! - полковник Оденцов показал на кипу бумаг на столе. - Вот дела его сослуживцев из 32-ой сводной, тех, которые проходят через наш военкомат. У каждого выжившего страниц пять, а то и десять описаний ранений, ожогов, контузий, всего, что угодно. Каждый, кто там побывал, имеет на теле следы. А ваш сын - нет. Мало ли кто что говорит, а если они в сговоре?
   - Вы никому не верите?
   - Я верю заключению врачебного осмотра. А он однозначен: ваш сын абсолютно здоров. На нём нет ни единого следа того, что он участвовал в бою, тем более в Горьком котле. Ничего! Даже волосы уцелели, хотя те, кто прошёл огонь сгоревшего лагеря, их потеряли, это же естественно.
   - А одежда?
   - А что одежда? Там есть неясности, но он мог её найти. В общем, в деле вашего сына очень много вопросов.
   - Я обращусь к суду. Суд мне поможет.
   - Конечно, если вы в него верите, - сказал полковник Оденцов.
   Мама Никиты сидела на стульчике и смотрела в окно. Там пошёл снег. Крупные хлопья падали вниз.
   - Полковник, - а вы во что верите? В деньги?
   - Не понял?
   - В казначейские знаки?
   - Антонина Алексеевна, давайте опустим наш последний разговор. Я могу это расценить как вашу попытку узнать, можно ли меня подкупить. Чего вы хотите?
   - Я хочу справедливости! Мой сын воевал, он погиб, как говорят его побратимы, но выжил. А вы из него делаете дезертира. Я хочу знать ответ: почему? Почему вы всё тянете?
   - Хорошо, я вам отвечу. Я вам показал кипу бумаг, одну кипу. Посмотрите, сколько их у меня на столе, а позади, в шкафах? Видите ли вы всё это?
   - Да вижу.
   - Большинство из них - дела погибших или пропавших в Горьком котле. Антонина Алекса... Алексеевна, посмотрите, сколько у меня таких дел?! Их сотни. Больше, чем сотни. В Горьком котле погибло очень много украинцев, патриотов. Мы даже не всех их идентифицировали. В моргах Днепропетровска, Харькова находятся сотни частей тел людей, полусгоревшие кости солдат, о которых - чёрт побери! - мы ничего не знаем, и ко мне приходят, возможно, их родственники с бумажками, что их сын, отец, муж, пропали без вести. Они тоже от меня требуют, чтобы мы посодействовали, надавили на медперсонал больниц, они ищут своих родных. Каждый из них считает, что именно их сын, отец или муж - самый важный, а остальные могут подождать. И что мне делать?
   Мама Никиты молчала. Она видела груды папок на столе полковника. Здесь лежали сотни дел. А ещё тяжёлые шкафы со стеклянными дверями за его спиной, набитые папками с бумагами.
   Полковник продолжил:
   - У меня таких нерешённых дел почти две тысячи. Повторяю, в Горьком котле погибло очень много людей. Ты своего сына нашла, и он живой, хоть и в коме, но живой. Скорее всего, он в какой-то психологической травме, но он выкарабкается. Точно, выкарабкается. А что мне делать с теми, кто погиб там, и я не знаю, кто это был? С этими неопознанными телами? Мне всё бросить и начать заниматься только вашим сыном? Уже зима, но, тем не менее, поисковые группы всё ещё находят в замёрзшей земле среди кукурузного поля остатки тел. Волонтёры-поисковики выкапывают их каждую неделю десятками и везут в морги Харькова и Днепропетровска. Вот эта стопка папок, - полковник положил руку на большое сооружение бумаг, - это папка дел пропавших бойцов под Сладким. А люди ко мне идут и идут...
   - Но есть бесплатная экспертиза ДНК, - тихо сказала мама Никиты.
   - Да, бесплатная, но вот доехать туда, до Харькова, до Днепропетровска, стоит денег. А проживание? А вдруг сына, мужа, там, отца, не отправили туда? Жизнь стала тяжелее. Гривня падает, банки становятся неплатёжными, тратить деньги, чтобы бестолку ехать туда, чтобы никого не найти, они не хотят.
   Женщина скользнула взглядом по бесконечным папкам, по пыли, лежавшей на мониторах компьютеров и на некоторых бумагах, и сказала:
   - Уважаемый пан полковник, вы ведь можете помочь в моём деле. Я знаю, что можете, но сознательно это не делаете. Вы красиво говорите, но это только слова. Я пообщалась с вашими посетителями. У меня сложилось очень нехорошее впечатление. Мой сын числится предателем, перебежчиком. Его не признают бойцом сил АТО.
   - Да, не признают, - полковник согласился. - Он был найден в десяти километрах от места последнего нахождения мобильного госпиталя. Он самовольно его покинул, миновал охрану и где-то находился всё это время. Тем паче он найден на территории, занятой врагом. Ещё раз спрошу, как он там оказался?
   - Я же вам говорила, что не знаю. Он позвонил мне накануне сражения, вечером, сказал, что всё нормально, что он готовится к привалу. Я знаю, что он попал в котёл. Боже, за что мне такая кара? Пан полковник, вы же читали рапорты уцелевших бойцов,
   - Да, я их читал, - сказал полковник Одинцов, разглядывая бумаги. - И вот в одном рапорте прямо указывается, что в него попал снаряд из танка. Как вы думаете, поверю я этому рапорту? Как можно уцелеть после того, как снаряд танка калибра сто двадцать пять миллиметров взорвётся под ногами человека? А ваш сын сейчас лежит в Центральном госпитале без единой царапины. Видели пару, которая сидела перед вами. Их сын погиб под Луганском. Мы нашли только несколько частей его тела, и знаете, мы пока не можем провести генетическую экспертизу. Банально, но это так. Нет денег, нет финансирования. Да, они ничего не должны платить, платит государство, но у него в самый нужный момент заканчивается финансирование. И таких, как этот погибший боец - тысячи.
   - Но почему мой сын значится в дезертирах? Ведь его видели в бою.
   - Опять двадцать пять! Давайте почитаем, где это... - половник рылся в бумагах. - Так, нашёл, - он поднял лист бумаги. - Слушайте внимательно. "Я, Свердин Сергей Александрович, в здравом уме и памяти, пишу, что лично видел, как боец территориальной обороны, Никита Удальцов, мой сослуживец, получил в живот автоматную очередь и упал. Хочу заметить, что бронежилета у него на теле не было, только куртка..." Что скажете, Антонина Алексеевна? Он врёт? Его нашли среди трупов, едва живого, ему ампутировали правую руку и правую ногу. Мстит он или пишет то, что сам видел? А если вы подумали, что мстит, наговаривает, я хочу спросить вас, зачем? Что он получит, оговаривая вашего сына? Медаль? Да, Антонина Алексеевна, мы работаем, мы опрашиваем свидетелей, но пока их показания не в вашу пользу. Вот и показание этого Сергея - тоже, - полковник помахал листком бумаги и следом звучно чихнул.
   - О! Наверное, на правду, - сказал он, достав платок и вытирая нос. - По ним ваш сын должен быть среди погибших, а не среди живых. Идём дальше, - полковник снова копался в бумагах. - Так, нашёл. Ещё одно сообщение бойца из Горького котла: "Я видел человека, который должен был погибнуть от попадания ракеты "Смерч". До артналёта я видел, как он прыгнул в воронку, а потом туда попала ракета и взорвалась. Но он выполз оттуда, из воронки, и побрёл в сторону сепаратистов и бандитов. Он исчез в дыму и больше я его не видел. Думаю, что он сдался".
   - Не верю, вы же слушаете каналы этих бандитов и имеете списки пленных. Он не значится в них, его там нет. Он сражался за Украину!
   - Вот показания.
   - Что показания? Эти люди не прошли этот... эту машину...
   - Детектор лжи.
   - Да.
   - Нет, но в этом нет необходимости. Они очень чётко описывают всё сражение. В деталях путаются, но в целом это всё совпадает с радиоперехватами сепаратистов и аналитическим воспроизведением сражения.
   - Они путаются в деталях! - схватилась за соломинку мама Никиты.
   - Не пытайтесь понять мои слова неправильно, или понять так, как вам хочется. Дело вашего сына открыто и будет открыто, пока не будет доказано обратное. Он под подозрением. Даже опуская сам Горький котёл. Я снова хочу вас, уважаемая мама Никиты, направить на событие, которое произошло позже, а именно: исчезновение вашего сына из полевого госпиталя.
   - Вам всё равно, - тихо сказала мама Никиты и достала из сумки платок, чтобы вытереть слёзы. - Вы пытаетесь найти зацепки, любые, которые докажут, что мой сын предатель и дезертир. Я знаю, про то, что ищут врага, который передал сепаратистам координаты лагеря, поэтому они так прицельно стреляли. Вы ищете козла отпущения. И вы нашли его, это мой сын. Вы пока не говорите это открыто, но считаете, что он был одним из тех, кто передал координаты лагеря сепаратистам. Но вы не имеете доказательств, поэтому тянете дело.
   - Так, возвращаемся к исходной точке, - вздохнул полковник. - Я имею доказательства, что в таком котле, после всего, что с ним случилось, ваш сын должен был быть мёртв. Факт. Но он жив, значит, это противоречит тому, что говорят свидетели. Он не только выжил, но даже не имеет царапин на теле. Как вы это объясните? Как по мне, это серьёзный аргумент подозревать его в том, что он не воевал в Горьком котле, а тем, кто там сражался, некоторые события просто привиделись. Знаете, что такое посттравматический синдром, особенно, когда мозг додумывает события?
   - Может, это было божье проведение... Что он уцелел. Не знаю, просто чудо.
   - Спасибо, Антонина Алексеевна, за такое пояснение, но мне этого мало Я хочу видеть факты, а их нет. Мне передали дело из Кагарлыцкого военкомата, и я потратил целый вечер, его изучая...
   "Жизнь моего сына длиною всего в вечер, - подумала мама Никиты. - Он прочитал сухие машинописные строчки и всё понял".
   - Пока я не вижу доказательств, чтобы не подозревать вашего сына. Дело Никиты отправлено в военную прокуратуру, и там, уверяю вас, со мной согласны. Слишком много вопросов и неясностей, слишком много нестыковок. Где был ваш сын, без еды, без воды? Как он выживал? Прятался, недоедал? Исходя из его физической формы, по состоянию тела, по заключению, которое дали врачи центрального госпиталя, от голода или жажды он не страдал. Значит, его кормили. Местные? Группа сопротивления Тимирязева, которая помогает пленным или попавшим на вражескую территорию бойцами украинской армии, тоже его не опознала. Он никогда не попадал в их поле зрения. Никто из патриотов на той стороне его не прятал и не кормил. Мы даже провели разведку среди местного населения в том районе. Мы точно знаем, что он и у них не прятался. Тимирязев предлагал по своим каналам деньги за информацию. Достаточно большие деньги, но не получил внятного ответа. Охотников за лёгкой наживой, врунов, он сразу отсеивал. Это человек хорошо знает психологию и может узнать по ответам, врёт его собеседник или говорит правду. Поэтому его расследование тоже зашло в тупик. Глухо. Да, Антонина Алексеевна, мы очень интенсивно работаем, всё проверяем. Где был ваш сын? Где его кормили и поили? Получается, у врага. У ополченцев. А где ещё, если рассуждать по логике?
   - Вы жестокий человек, - сказала мама Никиты и начала собирать сумку, пряча в неё бумаги. Полковник снова начал машинально щёлкать кнопкой в автоматической шариковой ручке.
   - Да? Ну то же, подавайте на нас в суд, но сейчас я вам никак не могу помочь.
   - Почему? - не унималась мама Никиты.
   - У меня нет документов, которые утверждают, что ваш сын сажался в Горьком котле. Есть документы, что он выдвигался к месту сосредоточения - и всё. Вот, - он ударил по кипам бумаг, - вот ещё дела, которые я должен решить! Не только ваше, а и их.
   - Вы...
   - Что я? Представим на секундочку, что я вам выдаю документы, подтверждающие, что ваш сын, Никиты Удальцов, является участником АТО. Отлично. Денежная компенсация, льготы, а потом прокуратура через суд доказывает, что ваш сын не был в районе боевых действий, что он - предатель и дезертир. Мне что после этого, отправляться в тюрьму? Спасибо, но мне не хочется. Так что я и моё командование ждём результаты военной прокуратуры, результаты их расследования.
   - Но мой сын лежит в военном госпитале, его могут просто выкинуть оттуда. Без этой бумажки он никто!
   - Простите, это не моя проблема. Я нахожусь в неких правовых рамках. Вот и всё. Много необъяснимого с вашим сыном, поэтому...
   - Что "поэтому"?! А вы мне скажите, почему уцелело всё командование сборного пункта? Командир той же 32-ой, как там его, полковник Коваленко. Из командного состава погибли единицы, а другие уехали очень кстати, совсем незадолго артобстрела. Вроде, их вызвали в штаб фронта, или как там его. А где этот вызов, почему генштаб его не публикует? А может, его и не было? Как вы это поясните? И почему прокуратура это не расследует?
   Полковник Оденцов молчал и холодно смотрел на маму Никиты. Она трясущимися руками собирала документы. По лицу полковника было видно, что разговор окончен. Он стал деловито рыться в бумагах, кладя перед собой массивные папки и открывая их, не спеша листал страницы. Он больше не обращал внимания на Антонину Алексеевну.
   Мама Никиты вышла из кабинета и громко хлопнула дверью, так что слышно было во всём корпусе военкомата. Сидящие на очереди к полковнику Оденцову посетители вздрогнули. Ей было, что им сказать, но чувства переполняли её, и она молча ушла, не проронив ни слова. Всё-таки ей было сейчас полегче, чем когда она сюда пришла в первый раз. Наверное, она начала привыкать к отказам. Вначале, в первый раз, когда ей здесь отказали, она рухнула в беспамятстве, и её приводили в чувство нашатырём и поили водой. Потом, после очередных отказов, у неё просто подгибались ноги, было плохо, обида съедала её сознание, но всё же она могла уходить сама. А сейчас - только холодная ярость и ненависть.
   Она шагала к лестнице твёрдой походкой. Этот сытый полковник - а ей шепнули, на какой машине он ездит - не мог помочь её сыну. Ни не мог, а не хотел. Помочь Никите, который сражался на том кукурузном поле, который защищал свою страну. Пусть он где-то пропадал, но ведь все, кто его видел, все говорили одно и то же: он был героем. Он сражался до конца. Даже сепаратисты ничего не придумали, а могли бы. Получается, только из-за того, что он куда-то исчез, может, был в беспамятстве, может, потерял память и просто выживал, его сразу отправили в дезертиры! Где справедливость? Наверное, стоит завтра сходить в военную прокуратуру, попросить у них помощи?
   Мама Никиты вышла на улицу, едва сдерживая слёзы. Опять она осталась у разбитого корыта. Она вышла из калитки, побрела по асфальтированному проходу через арку и села на лавочку, собираясь с мыслями. Мысли душили её, как и слёзы. Она силилась успокоиться. Когда это ей удалось, она трясущимися руками открыла сумку, достала косметичку и принялась себя облагораживать. Посидев так минут десять, закончив накладывать макияж, женщина встала и пошла восвояси. В окно ей вслед смотрел полковник. Он нервно жевал губами. Решившись, он подошёл к телефону и долго с кем-то говорил. В конце разговора он крикнул: "Да мне в кабинет влетит выстрел РПГ, понимаете ли вы меня, пан генерал!" и бросил трубку.
   - Сука! - он злобно дышал. Сейчас был перерыв, и никого из посетителей в кабинете не было. Он говорил тихо, сам с собою. - Урод! О себе только думает. Ему то что? Ко мне прилетит граната, а не к нему. Столько людей беспокоится про Никиту, а ему всё хрен. Напьётся и давай нести пургу. Поскорее бы ты сдох, и твой родственничек, который вляпался с бегством из Горького котла. Своего, родимого, покрываешь. Сволочь! А мне как? Как мне себя чувствовать, объясняя, придумывая, просто занимаясь откровенным враньём.
   Он был зол. На его столе лежали толстые папки дел по людям, которых похоронили ради денег. Он знал предысторию Горького котла. Он знал всё. Он знал, кто это сделал и почему, кто предал ради денег и кто тормозит расследование. Ему намекали на помощника заместителя министра обороны, подполковника Седельцова в генштабе, отвечавшего за расследование по Горькому котлу. Тот был самым настоящим деревянным военным, неприступной крепостью. Он был туп, но при этом - очень исполнителен. Ему было всё равно кто погиб в этом котле и в каком количестве. Обычный бездушный чиновник. А ещё были те, кто стоял выше этого подполковника, те, кто всеми силами старались скрыть правду и свалить вину на обычных солдат. И среди них были приближенные к Президенту. А поэтому совсем непросто было сидеть здесь и смотреть в глаза тех матерей, отцов и жён, чьи мужья и сыны погибли там, на кукурузном поле. Генштабу пришлось создать свою версию событий Горького котла, подкрепить её фактами, в том числе вымышленными, подключить медиа. Версии в телеэфире были одна удивительнее другой. Даже инопланетян приписали. Фотографии странных следов на небе показали для объективности. А тут подвернулся такой объект, как Никита Удальцов. Лучше не придумаешь. Козёл отпущения. И зря его мама ходит. Он ничего не решает, решают другие и даже не командование сектора. Не генштаб, не бежавшие командиры. Был нужен человек, на которого всё можно свалить. А Никита очень даже кстати появился. Бедняга. Оденцову было жалко этого молодого парня, но он не смел пойти против бюрократической машины, иначе она сомнёт и его. Раздавит, проутюжит и не оставит и следа. Это он знал точно.
   Мама Никиты вышла на улицу и, вдыхая холодный влажный воздух, посмотрела на затянутое тучами небо. Снег прекратился, и снова пошёл мелкий, противный, холодный дождь. Слышался звон колоколов церкви - она была совсем рядом. Мама Никиты решила сходить в церковь поставить свечку за здравие сына и ещё одну - за упокой мужа. Заказать и оплатить молитву. Ей не раз казалось, что её муж присматривает на небесах за ними, но ему нужно сочувствие, а поставленная свечка и было тем сочувствием. Нет, это только ей кажется. Стоп. Соберись с мыслями. Может, стоит поехать обратно к Никите в военный госпиталь?
   Стоя на асфальте дороги, ведущей к улице Артёма от Военного комиссариата, она посмотрела на громадное коричневое здание Министерства Юстиции, потом перевела взгляд на зелёную зону справа от неё, где в нише, обложенной кирпичами, находилась скамья, на которой она посидела, собираясь с мыслями и гася свою злость. В этом скверике крутились листья в маленьком смерче. Это был странный смерч. Обычно листья в подобном круговороте описывают широкую дугу, а здесь источник смерча напоминал маленькую точку, гоняя по кругу листву, высохшие травинки и обронённые голубями перья. Он привязался к серо-чёрной земле и бурил в ней ямку.
   "Нет, не стоит ехать к Никите в больницу. Время посещения прошло. Нужно ехать домой... Хм, нет, - она мысленно усмехнулась, - в своё временное пристанище".
   В декабре темнело рано. Было начало шестого, а на улице была сплошная темень. Да, нужно было ехать в снятую комнату на Борщаговку. Ехать к сыну было бесполезно. Если бы что-то изменилось в его состоянии, ей бы сообщили волонтёры, которые присматривали за ним. А так, приехав, она бы лишь снова погладила его по голове и успокоила. Успокоила? А слышит ли он? Как ей было тяжело смотреть на него в таком состоянии, кто бы знал! Он не реагировал ни на какие её слова. Что бы она ни делала, что бы ни советовали ей психологи, не было никакой реакции. Нет, она слишком устала за сегодня. Каждый раз, посещая этот областной военный комиссариат, она словно теряла там все свои силы, нечто высасывало их. Нет. Нужно ехать домой, отдохнуть. Поговорить с дочерьми по телефону, поговорить с Олегом Борисовичем, узнать, как там дома, как хозяйство, но только не видеть снова мёртвое, безжизненное лицо сына.
   "Почему, почему такое со мной произошло? Что я сделала не так в своей жизни, какого ангела или святого прогневила? Почему это происходит со мной? Мой ангел-хранитель, посмотри, как другие живут, просто сказочно богатеют. Им сопутствует удача. Им всё равно, что вокруг них, они этого не замечают. Они живут в своей линии жизни счастья, даже не видя, как раздавливают при этом всех остальных. Господи, почему именно мне послано такое испытание? Разве Бог, который любит тех, кто сражается за справедливость, как ангелы, может так наказать? Наказать моего сына? Ты есть, Бог? Где ты? Почему не отвечаешь мне, почему не плачут иконы, когда я молюсь? Я вкладываю в свою мольбу всю свою душу, весь свой внутренний мир. Почему в ответ - пустота. А может ты - просто слово! Просто слово - Бог?"
   Женщина шла к остановке общественного транспорта и, споткнувшись, чуть не упала. Нет, всё-таки она не смогла смириться с отказами военкома и его бессердечным равнодушием. Это она себя успокаивала, что уже смирилась и сможет спокойно уйти, но её подсознание работало против неё. К тому времени, когда она дошагала до остановки, ей стало совсем плохо. Сердце начало шалить, перед глазами всё потемнело, и она рухнула прямо на мокрый асфальт тротуара. К ней подбежали несколько молодых людей и осторожно подняли.
   - Миша, под руки бери, - сказал один молодой человек. - Осторожно. Приподнимай. Тащи на лавочку.
   - Да, стараюсь. Олег, может надо скорую вызвать? Видишь, как у неё глаза закатились. Давление скакнуло. С такими-то атмосферными явлениями немудрено: дождь идёт почти в конце декабря. Точно давление скакнуло.
   - Спасибо, я сама, - пыталась сказать мама Никиты, приходя в себя. Она почти не чувствовала своё тело, а парни осторожно усадили её на скамейку остановки. - Спасибо, я отдышусь и поеду домой. Я смогу. Просто мне нужно время.
   - Конечно, но сейчас вы совсем плохо выглядите. Побледнели, еле говорите. Точно не надо скорую вызвать?
   - Нет, это просто приступ, я сейчас, - Антонина Алексеевна покопалась в сумке и достала нужные таблетки. Один из парней протянул ей бутыль слабогазированной воды, но она привычно проглотила лекарство не запивая и откинулась на спинку скамьи, закрыв глаза. - Всё. Пару минут, и я приду в норму.
   - М-м-м... женщина, у нас тут неподалёку машина. Давайте мы вас отвезём?
   - Спасибо, но я сама. Спасибо, ребятки, мне уже лучше.
   - Вы очень плохо выглядите. Вы можете не доехать. Мы вас отвезём.
   - Женщина, соглашайтесь, - сказала какая-то девушка на остановке, вынимая наушники из ушей. - Вы еле стоите на ногах.
   - Точно, - согласился пожилой человек. - Они вас отвезут. Нормальные ребята.
   - Нет, спасибо, мне нужно перейти дорогу на остановку на той стороне. Мне в другую сторону.
   - Мы вам хотим помочь. Отвезём, куда вы хотите, - сказал один из парней.
   - А вы меня не ограбите?
   - Что за ерунда?! Нормально?! Ты слышал, что она сказала? - с нотками возмущения в голосе спросил парень у своего приятеля.
   - Слышал. И что? Женщине плохо, она считает, что кто-то может воспользоваться её положением. Это нормально. Не бери в голову. Послушайте, дама, вы очень устали, - парень пристально смотрел на Антонину Алексеевну. - Мы всё равно машину обкатываем. А вам очень плохо, действительно плохо. Вы в нас сомневаетесь? Давайте так: вон наша машина, стоит напротив остановки. Маленькая, белая. Мы тут в ларёк за цветами собирались забежать: мой друг скоро собирается жениться. Видите белый "Ситроен С1"? Если так сомневаетесь, пусть наш номер запишут люди на остановке. Хрен с ними, с цветами. Мы вас отвезём, куда скажете. Ну, позвоните кому-то из родных, чтобы вас встретили.
   - Не понимаю, почему вы так сопротивляетесь? - добавил другой парень. - Мы просто хотим помочь - и всё.
   - Я...
   Холодная медуза опустилась на голову Антонины Алексеевны. Радужная оболочка глаз одного из парней зажглась белым светом и погасла, и мама Никиты снова начала падать, теряя сознание.
   - Миша, ей совсем плохо! Какой она адрес назвала? Ты слышал?
   - Да, Олешка. Это на Борщаговке. Я знаю, где этот дом. Давай отвезём её скорее, а там как-то свяжемся с родственниками.
   - А цветы?
   - Потом. Потом с цветами. Отвезём женщину, потом возьмём девчонок и купим им цветы. Не бросать же так вот эту женщину.
   - Хорошо.
   Парни подхватили женщину под руки. Кто-то на остановке закричал, что нужна скорая, что нужно дождаться медиков, но все, кто пытался советовать подобное, начинали судорожно кашлять, словно сырой туман декабря щипал им горло. А парни быстро перетащили находящуюся в беспамятстве женщину на другую сторону улицы, благо как раз вовремя зажегся разрешающий сигнал светофора, а как только перетащили, то сразу зажегся красный, словно ждал этого момента, и поток машин преградил путь тем, кто решил последовать за ними. Потом они осторожно погрузили женщину на заднее сидение машины и уехали.
   - Кто-то это снял? - спросил мужчина лет сорока на остановке - У меня телефон что-то забарахлил? При попытке сфотографировать на экране - только чёрные пятна.
   - Нет, не сняли. Как-то не подумали, - ответила женщина лет тридцати. - Быстро очень всё это случилось.
   Тут на остановку подошёл долгожданный троллейбус, которого так долго не было, и всё внимание людей на остановке переключилось на посадку в городской транспорт.
   Она плохо помнила, как ехала в тёплой машине, как её осторожно подняли на третий этаж хрущёвки, как открыли дверь и положили в постель. Она и после, вспоминая это событие, не могла достоверно вспомнить: она сама открыла дверь или это сделал кто-то другой. Воспоминания путались. Вроде, она приняла душ и легла в постель, даже не поужинав, и никого в съёмной квартире не было. То, вроде, ей смутно вспоминались два силуэта людей, которые ей помогали. Впрочем, какие силуэты? Скорее всего, это просто разыгралось воображение. Каждое посещение военкомата давалась ей с трудом. Нервы были расшатаны основательно. Её сын лежал в палате военного госпиталя, а на него смотрели, словно он был уже не человек, а какое-то бревно. И никто ничего слышать не хотел, никаких свидетельских показаний. Как же так, а для чего произошёл майдан? Чтобы разломить, разбить эту чиновничью систему. А получалось, что оставалось всё по-прежнему. Своими отказами и бездушием военкомат подточил её душевное и физическое равновесие. После разговоров там давление поднималось, голову сдавливало, в ушах шумело, виски горели, и всё перед глазами плыло. Пешеходы становились тенями, звуки куда-то уплывали, словно за стену, становясь нечёткими, слова обрывчатыми и малопонятными. Вполне могло быть, что эти два силуэта в съёмной квартире могли ей померещиться. Тем более на следующий день она проверила свои сбережения и убедилась, что всё на месте, все вещи на своих местах. Ничего не только не пропало, но даже не было сдвинуто. Значит, разыгралось воображение.
   Хотя, кажется, эти два силуэта разговаривали. Может, это было ещё на улице, или в парадном. Что-то словно щёлкнуло в её памяти. Она всё-таки вспомнила, как её привезли к парадному, подняли на этаж, она открыла дверь своим ключом и, войдя, попрощалась с молодыми людьми. Те махнули ей рукой и ушли. А потом была усталость, сон, апатия, полное безразличие. Безразличие к жизни. Не было тяги жить и на что-то надеяться, всё убивал военкомат.
   - Свесик, произвести повторную проверку гиппокампа.
   - Выполняю, ковит Мата. Наложенные воспоминания устойчивы. Гиппокамп начинает их консолидировать в памяти. Ложные воспоминания переходят в долговременную память. Объект будет считать их своими.
   - Процент сомнения в подлинности?
   - Минимален. Особенно, учитывая психическое состояние человека.
   - Хорошо.
   Один силуэт вроде бы двинулся, и на его овальном, тёмном, безликом лице вспыхнули две яркие точки, как раз там, где должны были быть глаза. Женщина заснула, а эти двое остались в квартире и смотрели на неё. Они были реальными, а не её вымыслом. Они действительно вошли с ней в её квартиру, помогли ей раздеться, принять душ, управляя некоторыми действиями с помощью ментального контроля. А потом использовали щадящую процедуру искажения памяти. Вместо того чтобы полностью стирать этот фрагмент из памяти, а это процесс всегда вызывал у людей беспокойство, нервозность, потерю сна и беспричинны головные боли, а значит, походы к врачу, "Мёртвые подразделения" просто чуть-чуть подкорректировали память женщины, воздействуя на её мозг. Память у Антонины Алексеевны сохранилась, но она помнила события с остановки и до утра совсем не так, как было на самом деле. И в отличие от тех, кому стирали память, жёстко воздействуя на мозг, она не испытывала никаких беспокойств по этому поводу. Идеальный способ что-то замаскировать.
   - Ты проверил сигнатуру её энергетических полей?
   - Да, ковит Мата. Меток Врага обнаружено не было. Если бы он за ней наблюдал, мы бы это заметили. Есть остаточные следы общего наблюдения, но конкретных меток мы не нашли.
   - Мы получили первичную информацию из системы Цегал. Они не согласны, с выводами интеллект-корпуса о том, что это сделал Сеятель. Они прочесали весь горнодобывающий комплекс, но следов Врага не обнаружили.
   - А Теней?
   - Нет, кроме тела другого землянина там ничего не было. После засветки группа энергетического поиска, хм, группа поиска эфирной жизни, - Мата улыбнулся, - провела тщательные измерения в комплексе. Если бы эти "змеи" там показались, хотя бы на миг, пусть даже используя человеческие тела, наши новые сканеры увидели бы их присутствие. Но там ничего не нашли. И это настораживает.
   Мата подошёл к окну и глянул на серую улицу. Перед домом росли фруктовые деревья, а за ними виднелась детская площадка. На ней никого не было. В такую погоду, в темноте, копаться в мокром песке или кататься на качелях охотников не наблюдалось. Наблюдался лишь один землянин, который в стороне от деревянного "гриба" выгуливал собаку. Было видно, как вдоль дома осторожно ползёт автомобиль, освещая себе дорогу и осторожно преодолевая лужи. В свете фар мелькнул силуэт женщины, которая торопливо шагала домой. Их "Ситроен" был припаркован чуть дальше, недалеко от теплового пункта.
   Мата рассматривал вид из окна. Он недавно прилетел на эту планету и никак не мог привыкнуть к этому городу, к этой природе, к этой грязи. Его планета, где цветы могли мигрировать, и бесконечные разноцветные волны двигались по лугам, а над ними порхали яркие насекомые, была полной противоположностью серости, которая окутывала этот город. На его планете воздух был чист и прозрачен, никакого тумана вперемешку с продуктами сгорания автомобилей. А здесь он видел грязное, пыльное окно, заляпанное каплями дождя, дешёвые занавески. Эта съёмная квартира не блистала евроремонтом. Мебель была старенькая, равно как и немногочисленная бытовая техника. Плита на кухне тоже была не первой свежести, но было заметно, что недавно её тщательно мыли - эта женщина любила чистоту, чего не скажешь о соседях этажом ниже. Впрочем, Мату это не интересовало. Он посмотрел на Свесика. Тот стоял, сложив руки на животе, и терпеливо ждал команды. Мата не торопился. Он, разговаривая со Свесиком, одновременно получал данные наблюдение за этим сектором, показатели гравитационного и магнитного поля, информацию по электромагнитным полям. А также показатели полей и гравитации частиц, которых земляне пока не видели, хотя и предполагали, что они есть - так называемые "зеркальные" поля, существующие в Тёмной материи. Ещё поступали данные измерения напряжённости Тёмной энергии, движение которой напоминало движение волн в густом киселе. Она до сих пор не успокоилась.
   - Ты видел показатели энергетической активности Солнечной системы, когда на Земле вновь появился этот человек? Как в видимом спектре, так и на обратной стороне? Взять хотя бы серию вспышек на Солнце, а следом - такое аномальное поднятие температуры, что вместо снега в зимнем месяце здесь идёт дождь? Сколько всевозможных идей выдвинули местные синоптики по поводу образования над этим континентом тёплого фронта.
   - Да. Сенсоры сразу подняли тревогу, и мы попытались триангулировать источник сигнала, используя дроны сети наблюдения.
   - И это не удалось. Была вычислена приблизительная область, но там ничего не нашли.
   - Кроме одного нюанса: там на доли микросекунды все физические объекты потеряли связь. Словно что-то разобрало молекулы, а потом склеило вновь. При этом несколько дронов в эпицентре возмущения стали видимыми. Скачок энергии отключил в них маскировку. Это даже попало в их информационную сеть, в социальные сети, а несколько видеороликов были выложены на разные видеохостинги.
   - Мы их просмотрели. Они не опасны.
   - Я знаю, - Мата рассматривал женщину. - Ты Свесик забыл упомянуть собаку.
   - Мы её изъяли с планеты и изучаем на "Энсвире". Имеется искажение темпорального поля. Процесс разложения был на какое-то время остановлен, но это не работа Врага. Тот использует мёртвые тела для внедрения генетически изменённой ткани, он её вращивает в клетки, а здесь процесс разрушения тканей словно повернули вспять на какое-то время, а сейчас он снова запустился, но гораздо медленнее. Распад клеток происходит, но словно заторможен. Враг так не может. Это исключено.
   - Да, это ещё раз подтверждает, что мы имеем дело не с Врагом. Хотя Аристэ считала иначе, когда мы наблюдали, как ожил её центральный объект наблюдения.
   - Мы многое с тех пор пересмотрели. Кроме Врага на этой планете есть кто-то ещё и гораздо могущественней, чем и Клубок и Покрывало.
   - Странные названия, не правда ли Свесик?
   - Данные новых сканеров показывают, что что-то существует в верхних энергетических полях, пока недоступное нам для точного анализа. Это что-то, едва видимое в потоке шума, напоминает некие клубки и покрывала. Они там движутся, меняются. Проект "Завод" должен был решить и эту задачу. Если бы новая модификация визора прошла успешные испытания, была бы построена станция глубокого наблюдения, он даже получил вполне земное название, так как впервые применился бы в этой звёздной системе. Но проект "Зазеркалье" с треском провалился.
   Коммандер Мата пользовался технологией Тени. Он выглядел молодым парнем, но не таким, каким был на самом деле. Не идеальным человеком, а земным юношей лет двадцати, с кучерявыми чёрными волосами, с серьгой в правом ухе, чуть крючковатым носом и двумя родинками над верхней губой. Технология Тени работала с минимальной нагрузкой.
   Свесик пользовался наложением другого образа. Он выглядел полноватым, с круглыми щеками, маленьким носом и коротко остриженным. На правой щеке виднелся короткий шрам, а на подбородке проглядывалась суточная щетина.
   - Да, Свесик, что творилось с гравитацией в тот момент в Тёмной материи. На квантовом уровне частицы просто взбесились. Некоторые на миг создавали немыслимые конструкции, образовывали связи, словно их кто-то двигал. Магнитные составляющие материи начинали меняться. Как тебе два одинаковых магнитных полюса, которые начали притягиваться? Ты понимаешь, что кто-то гораздо сильнее Врага пришёл в эту систему? - спросил новый командующий "Мёртвыми подразделениями" вместо Аристэ.
   - Да, Ковит Мата, - ответил Свесик.
   - Поэтому этот человек, сын этой женщины, очень нам важен. Он наш главный объект наблюдения и, думаю, не менее важен, чем Егор Куликов. Мне нужно круглосуточное наблюдение за ним, Свесик.
   - "Нататха" прибудет из сектора восемнадцать сегодня, примерно в полночь по местному времени. Командир корабля сообщил, что генные инженеры приступили к разработке роботов на основе органических тканей местных насекомых. Прототипы мы отослали.
   - Очень хорошо. Эти роботы должны быть в этом госпитале повсюду. Я должен знать о каждом миге его жизни в палате.
   - Принято, ковит Мата. Только нас всё время преследуют искажения, которые воздействуют на наши сканеры как в видимом спектре, так в Тёмной материи.
   - Я знаю, поэтому и нужны роботы. Поместите устройство для считывания информации с органических носителей где-то в пределах корпуса. В таком виде искажения ему не помешают. Как только роботы отчитаются, передать записанный носитель прямо на ближайший дрон наблюдения.
   - Как маскировать?
   - Как угодно: ворона поймала червяка, воробей нашёл крошку хлеба, - Мата улыбнулся. - Пусть дроны приспосабливаются к окружающему их миру и погодным условиям. Особенно тщательно - в солнечный день. Ночью, когда людей нет, маскировка не нужна. Съём информации с роботов должен происходить непрерывным потоком.
   - А использовать невидимость?
   - В дождь или снег она может создать эффект вибрации воздуха, если машина подлетит слишком близко. Особенно, если это будет сопровождаться звуковым эффектом. Впрочем, дроны достаточно умны, чтобы самостоятельно принять решение.
   Люди даже не представляют, как легко было их обмануть. Их зрение было примитивным, и действовало в таком узком спектре диапазона, что, если сравнивать его со зрением Маты, то людей можно было считать полуслепыми. Они не замечали сигналов, на что нужно было бы обратить внимание, чтобы засомневаться, а то ли они видят? И что, что стая ворон бросится в одну сторону, а одна ворона - в другую? Червяк же сочный и вкусный. Откуда он зимой? Ну, тепло же, подумают обыватели, шагая мимо. И что, что туман около птицы ведёт себя странно? Обычно люди так погружены в свои мысли, что и большие искажения не замечают, а то и простые земные препятствия. Многие попадают в глубокие лужи, другие умудряются налететь на упавшие ветки. А если они ещё и поглощены беседой, то и вовсе ничего не замечают вокруг.
   - Скорее всего, Экзекуторы тоже здесь, - заметил Свесик. - Их энергетическая подпись была обнаружена и расшифрована в лесопосадке, в районе Сладкого и Тёмнохатки, где находился полевой госпиталь. Трое из пяти.
   - Мне это известно и это подтвердило командование. Но мы никак не влияем на них и никак не можем контролировать их работу и передвижение. Это ещё раз доказывает, что на планету пришло что-то гораздо сильнее, чем Враг. Иначе экзекуторы сюда бы не прибыли. Их задача - соблюдение законов. Да, и перечисли ей на банковскую карточку немного денег. Сообщение подпиши благотворительным фондом. Мне не нужно чтобы она отвлекалась от сына, разыскивая средства к существованию. Когда она рядом он реагирует.
   - Да, ковит Мата, при сканировании человека, погруженного в коматозное состояние, сканы увидели признаки Спящего. В ритмах медленного волнового сна, куда заглянул наш сканер, мы называем это симптомами ортодоксального сна и тщательно исследуем, мы заметили слабые дополнительные следы сигналов. У Никиты Удальцова тетра-ритмы имели эхо, - сказал собеседник коммандера. - Это серьёзные отклонения. Они очень похожи на слабые, копированные волны сигналов мозга. Словно есть мозг, а есть и его копии.
   - Я вижу показатели. Свесик, и Итук, вы сейчас в слиянии информационных каналов. Обоснуйте свои подозрения.
   - Ковит Мата, Спящий, - это биологический клон, который в точности повторяет тело клонируемого объекта, физические формы и биологию источника, его генетику. Один в один повторяет все его физические показатели, не модифицируя их, не улучшая или не ухудшая, а создавая дубликат на тот момент времени, когда сканированный стал источником и подопытным. Точная копия, неотличимая. Всё просто: Враг захватил объект и скопировал. Он создал клон, но наделил его скрытыми возможностями, капсулами генетического заражения, но при этом дубликат - всё такой же человек. Не отличить от оригинала. Он всех помнит, он всех знает, он обладает всей информацией, что известна оригиналу. Правда, он вдруг может очень хорошо помнить то, что другие почти забыли. Может ненароком оживить плохие воспоминания, которые оригинал давно похоронил. Ковит Мата, системы наблюдения Альянса всегда это учитывают. Обнаружив паразитный эхо-сигнал во сне объекта, они начинают пристальное наблюдение за ним, чтобы исключить ошибки. Это один из показателей наблюдаемого объекта, когда он начинает слишком точно вспоминать то, что другие вспоминают лишь обрывчатыми образами. Когда такое случается, в мозгу наблюдаемого объекта, если он Спящий, появляется некий разрыв, резкая вертикальная полоса на энцефалограмме. У обычного человека с этой планеты такое никогда не наблюдалось. После этой полосы Спящий на миг замирал, словно задумывался, а потом просто менял тему разговора; его показатели рационально менялись, когда, используя мозг, он брал за основу поведения совсем другую матрицу. Он вёл себя, словно ничего не случилось. Мол, случайно вырвалось. Для людских собеседников это было обычным явлением, но для дронов наблюдения - нет. Спящие знают правило маскировки: никогда не продолжай щекотливую тему, чтобы не вызывать лишних вопросов и в целом никогда не привлекай слишком много внимания.
   Посмотрев на коммандера, Свесик продолжил:
   - Да, дубликаты могут меняться. Они начинают менять свои предпочтения, начинают, например, интересоваться познавательными программами, а не только привычным футболом или сериалами. Они могут разлюбить детей. Но когда без видимых причин меняются вкусы закоренелых семьянинов, это вызывает подозрение, поэтому Враг часто использует малолетних: странности в их поведении легко объяснить.
   Главная особенность Спящего - это то, что он является копией человека, которого сдублировали, и положили в разум дубликата копию памяти носителя. Но это - чужие воспоминания. Спящий не знает, кто он на самом деле, что он - просто инструмент, но при этом очень опасный инструмент с капсулой генетического заражения. И при этом он живёт. Просто живёт. Меняет свои вкусы, свои привычки, выполняя одну, главную функцию: при бодрствовании всё записывает, а во сне - всю информацию передаёт.
   - Поэтому Спящие так опасны, - подытожил Мата. Этот разговор давно назревал. Поиски Спящих на этой планете были эффективными. Их обнаруживали по второстепенным признаком и уничтожали. Но Никита Удальцов под эти шаблоны поиска не подходил.
   Свесик снова и снова анализировал данные, чтобы не совершить ошибку.
   - Свесик, сформулируй вывод по Спящим.
   - Они опасные создания, созданные для максимального непривлечения внимания систем наблюдения разведки. Неспроста был отдан приказ: при обнаружении эти объекты сразу уничтожать. С ними нельзя договориться, они не понимают суть вопросов, а при попытке внедрится в их мозг для извлечения информации - срабатывает капсула.
   Мата не спеша подошёл к холодильнику Антонины Алексеевны и, открыв его, посмотрел на его содержимое. Он хорошо знал физиологию человека и его потребности в еде. То, что он увидел в холодильнике, ошарашило его. Он поморщился и закрыл дверцу. Он указал глазами Свесику на эту примитивную машину охлаждения продуктов, и тот кивнул, приняв мысленный приказ. Эта женщина должна хорошо питаться. Мате было плевать, что на втором этаже умирала с голоду 84-летняя старушка. Ей не хватало пенсии. Но она не являлась объектом наблюдения, поэтому кормить её никто из агентов "Мёртвых подразделений" не собирался.
   - Спящий - это идеальный разведчик, - продолжил Мата.
   Он снова подошёл к окну на кухне, скользнул безразличным взглядом по дохлым мухам между рамами, а потом снова сконцентрировался на улице. За окном сыпались большие пушистые хлопья. Позади него, в спальне, земная женщина спала и постанывала во сне. Ей снились кошмары. Судя по бумагам в её сумке, Мата знал источник этих кошмаров, но он не особо рвался ей помогать. Находясь на этой примитивной планете, в своего роде тюрьме, он выполнял лишь приказ.
   - Итак, поиск этих объектов, Спящих, этих паразитных сигналов, был отработан в дронах и в сканерах агентов "Мёртвых подразделений". И мы знаем, что любой Спящий имел характерный энергетический след, который могли обнаружить и уничтожить боевые единицы интеллект-корпуса. Нейро-сканирование выявляло эти следы. Но сейчас имеются сомнения.
   Мата и Свесик спроецировали внутри своих глаз, перед хрусталиками, информационные экраны. Они просмотрели показатели эхо-сигнала мозга объекта наблюдения. Исходя из расшифровки этого сигнала, внутри Удальцова был не только он, не только его сознание, а кто-то ещё, и это не было раздвоение личности. Машина нейро-сканирования выдавала предупреждения и отмечала несоответствие. Раздвоение личности имело один корень, источник, психическую травму, а здесь эти слепки никак не соприкасались, живя изначально отдельной жизнью. Красными линиями компьютер показывал различие этих слепков, рисунок вспышек работы нейронов. Они были блеклыми, словно световая тень в сравнении с работой нейронов самого Никиты. Нет, на психическое отклонение это не тянуло. Эти отпечатки были очень похожи на отблески работающего мозга человека, но не Никиты, слишком были различны показатели
   А ведь были ещё странные биологические показатели, едва уловимые: работы сердец, пищеварительных трактов, можества почек. Этих сигналов в теле Никиты было много.
   Но, несомненно, самыми яркими были слепки работы мозга, световые тени сети нейронов. Разбросаны эти сети были неравномерно. Одни сконцентрировались в голове, многие - в гениталиях, а какие-то - просто блуждали. Со Спящими такого никогда не было. Поэтому интеллект-корпус не вмешивался и не отдавал приказ сжечь объект наблюдения, он был тоже шокирован. Чтобы энергетическую сигнатуру, похожую на сигнатуру работы нейронов мозга, сканеры заметили в правой ноге?! Это было уже слишком!
   - Ковит Мата, - Свесик стоял перед входом на кухню, - по протоколу безопасности, мы должны его сжечь, - тихо добавил он. - Он подпадает под категорию Спящего.
   - Свесик, я видел эти данные, и они не точны. И ты их видел тоже. Там так много разночтений, что пора пересмотреть протоколы безопасности. У Спящих образуется канал связи с неким объектом, при этом канал всегда имеет конец по ту сторону мира, в тёмной материи. А здесь нет такого. Он не старается ни с кем связаться. Мы использовали даже визоры, но и их картина неясная. Он общается внутри себя, но... это даже нельзя назвать проекциями живых существ. Очень похоже на их тени. Мы отправили наш отчёт интеллект-корпусу, но приказа на уничтожение не поступало. И экзекуторы тоже молчат. Да, Свесик и Итук, внутри него, скорее всего, Тени, некие энергетические сгустки умерших людей. Он общался с тенями в горнодобывающем комплексе, для этого его туда направлял Шаншар Диэлекта, командующий звёздной системой Цегал по линии "Мёртвых подразделений". Он переслал по зашифрованному спин-каналу отчёт, где прямо указывал, что наш земной объект вступил в контакт с энергетическими флюктуациями, которые находятся, почти барражируют, на границе неизвестного пространства и видимого спектра. Возможно, это и есть общение с ними. Этот человек с ними общается, а мы можем посмотреть, как это происходит.
   - Вы в это верите? - спросил Итук находящийся на нейро-связи. - Вы хотите сказать, что внутри Никиты Удальцова Тени?
   - Да.
   - И что они с ним общаются?
   - Да.
   - Но откуда вы знаете, что эти Тени с ним общаются? - спросил Свесик. Он тоже подошёл к окну, наблюдая, как в свете фонарей падают большие хлопья снега.
   - Потому что вся эта планета - иррациональная. Она не подходит ни под какие нормы Звёздного Альянса. Что происходит с нашими планетами, куда прилетает Враг? Типичная ситуация, генетическое заражение. А здесь? Это трудно принять, но эта планета - полигон Врага. Можно сказать, что это его лаборатория. Поэтому он, экспериментируя, оставляет странные следы. Мы соприкоснулись с ним в истории этой планеты. Когда живых людей словно вели, заставляя выполнять свои цели. И это длилось много тысяч лет. Сначала создавали гармоничную цивилизацию, а потом её безжалостно уничтожали. Этот Кузул, ставший демоном разрушения во многих верованиях, неужели он действительно настолько страшен или это был неудачный продукт экспериментов нашего Врага? Мы знаем, что они манипулировали событиями и порождали хаос, который был выгоден именно им. Они создали даже миры инкубаторы, куда попал Егор Куликов. Что ему там сказали, нам не ведомо, но оттуда он вышел совсем другим человеком. Но нигде больше, нигде мы не видели таких экспериментов, как с Никитой. Планета давно под контролем Врага. Но он её не трогает. Он экспериментирует, но с Никитой - это нечто другое. Это не похоже на очередной эксперимент. Нейро-сканирование выявило в нём тридцать пять энергетических слепков мозга. Словно в нём записано тридцать пять жизней. Как ты думаешь, что это? Раздвоение личности?
   - Нет, - ответил Свесик.
   - Тогда твоё мнение, исходя из показаний сканеров.
   - Я соглашусь, что в нём Тени.
   - И что нам делать?
   - Ковит Мата. Я думаю, что ничего не надо делать. Собирать информацию и наблюдать. Мы пока не умеем эффективно бороться с Тенями, только их рассеивать. Мы даже не знаем, как и откуда они появляются, а интеллект-корпус молчит, и скорее всего, и он ничего не знает. Однако, - говорящая фигура Итука сделала паузу, - сканируя Тёмную материю, мы можем получить подсказку, то, что боги, - послышался смешок, - пропустили или пропустят маленькое оконце в другой мир. А так всегда бывает. Как говорила на этой планете одна обезьянка: "Художник теряет капли краски со своей кисти. Он не замечает этого, пока рисует. Картина исчезнет, а капли на полу останутся и по ним можно узнать, какие краски он использовал".
   - Да, поэтому нам запрещено вмешиваться. Но мне нужно знать всё, каждый его вдох, каждую судорогу его тела. Я должен знать, когда он очнётся.
   - Может внедрить генетические маркеры для Собирателя? - поинтересовался Свесик. - Когда будет нужно, мы можем оперативно изъять его с планеты и изучить.
   - Нет, обойдёмся без них. Интеллект-корпус выдал нам план работы.
   - Принято, ковит Мата. Приступаем. "Энсвир" окутает Центральный военный госпиталь человеческих обезьянок дополнительным куполом детекторов. Когда корабль исследования технологий и создания генетических конструкций "Нататха" закончит работу, биологические роботы-насекомые будут выпущены и заполнят все стены палаты. Мы будем знать всё, что там происходит. Любое искажение будет замечено, зафиксировано и проанализировано.
   - Я, надеюсь, Свесик. Заканчивай обработку человека женского пола. Мы уходим. Проверь устойчивость ложных воспоминаний и погаси беспокойства, что они могут быть ненастоящими.
   - Да, сейчас закончу.
   Свесик наклонился над мамой Никиты и, собрав на руке устройство погашения эмоций, начал работать. Он ввёл её в глубокий, без кошмаров сон, делая это очень осторожно, хотя мог так не стараться. Но он давно уже пребывал на этой планете, он изучил, кто такие люди, какими они могут быть. Особенно его впечатлила судьба Егора Куликова. Если бы на его месте был кто-то другой, агент, который только что прилетел на планету, он проделал бы всё быстрее и жёстче. Но Свесик не хотел больше так поступать. Правильно говорила Аристэ, планета воздействует на них, даже очаровывает, заставляя забывать, кто они и откуда. Даже агентов "Мёртвых подразделений". Она меняет их, заставляя сочувствовать.
   Мата подошёл к входной двери, и его глаза вспыхнули и погасли. Сканер определил, что в коридоре никого нет, и никто их не увидит, когда они выйдут из квартиры, поэтому не потребуется менять случайным свидетелям память или использовать технологию Тени.
   Свесик закончил и, разложив излучатель, втянул его элементы под кожу. Щёлкнул замок выходной двери, и оба агента "Мёртвых подразделений" вышли. Мама Никиты тревожно спала, но ужасов больше она не видела. Она видела сны из своей юности, когда Никита делал первые шаги, звонко смеялся, показывая пальчиком на порхающую бабочку, и прятался от осы за спиной мамы. Это были такие светлые воспоминания, которые Антонине Алексеевне казались утерянными. Кто-то вытащил их из глубин памяти и снова ей показал. И она была благодарна этому... человеку.
   ...
   Наступил Новый год. Мама Никиты и его сёстры, Вера и Лера, встречали праздниквместе с Никитой, в его палате. В палате было ещё трое раненых, но, в отличие от Никиты, они были в сознании. К ним тоже приехали родственники, все они радовались новому 2015 году и кричали "ура", но только не Никита. Он лежал словно мёртвый, и слова Президента и отсчёт времени до нового года, его не тронули. Когда на экране старенького телевизора появилась заставка, сообщавшая о том, что наступил Новый год, и начался праздничный концерт, все подняли бокалы. Но мама Никиты опустила свой бокал, едва пригубив, и в её глазах появились слёзы. И все в палате это увидели и замолчали. Маленькая девочка, дочка одного из бойцов, подошла и положила на руку Никиты своего медвежонка.
   - Мне мама сказала, что так я дарю ему часть своего сердца. Я хочу, - девочка говорила это запинаясь, подбирая слова, - чтобы вас сын очнулся. Я дарю ему этот талисман. Это мой талисман. Это мой мишка, его зовут Ваня. Он добрый. Мягкий. Я всегда засыпала, только если он был рядом, и видела тогда яркие сны. Он - волшебный.
   Это было так трогательно. Вера и эта девочка подружились. Бегали, визжа по коридорам, мешали врачам и медсёстрам. Им делали замечания, чтобы они не шумели, но разве можно было детей как-то сдержать? Они снова вопили и снова бегали, громко топая ножками. Поэтому после этих слов Вера подошла к девочке и обняла её. Её родители не могли сдержать слёз и просто отвернулись. Мама Никиты погладила сына по голове. Почему, почему он не хочет вернуться? Здесь столько любящих его людей?
   Стена палаты, к которой была прислонена койка Никиты, была увешана детскими рисунками, с их яркими цветами, искренностью сюжетов и пожеланиями здоровья Никите. Сколько детей написали их от чистого сердца? Рисунков было много...
   - Марьяна, не надо плакать, - тихо говорила Вера, гладя девочку по волосам, хотя была старше её всего на год. - Ты мой друг, всегда будешь моим другом. Я люблю тебя, - и она поцеловала девочку в лоб. - Буду с тобой играть.
   Да и ещё был ворох писем. Во многих из них были деньги. Пять, десять, двадцать гривен. Иногда встречались в письмах и купюры в двести гривень, но в большинстве писем были маленькие пожертвования. Антонина Алексеевна чувствовала, она не понимала как, но чувствовала, что эти десятки, пятёрки, даже купюры в одну гривну - это последнее, что дети доставали из своих копилок и пересылали воину, который лежал сейчас в беспамятстве в палате. Как ей было стыдно брать их, протягивать врачам, а тем было стыдно их брать, и они, словно чуя невидимую энергию этих денег, просто отмахивались.
   И как они смотрели на представителей генштаба, которые с инспекцией посещали военный госпиталь. Молчали, кивали, соглашались со статистикой, соглашались с данными Министерства финансов про полное финансирование Военного госпиталя. А потом при встрече с нею, опускали глаза и молча шли мимо.
   Один из раненых, увидев её потускневший взгляд, подошёл к Антонине Алексеевне и тихо произнёс:
   - Мама, мы поможем. Я знаю тех, которые вышли из Горького котла. Они много пережили и больше ничего не боятся. Их нельзя подкупить. Если будет суд, а он точно будет открытым, мы спасём вашего сына.
   И тут мама Никиты разрыдалась. Она плакала навзрыд, эмоции, которые так долго копились в ней, выплеснулись, наконец, наружу, а за окном редко вспыхивали фейерверки и хлопали петарды. Грустным оказался Новый год, очень печальным. Вообще-то было не рекомендовано в этом году использовать пиротехнику, но всё-таки иногда были слышны взрывы фейерверка. Люди, есть люди.
   - Мама опять таракан! - сказала восьмилетняя Вера. - Только не хватайте его, он бьётся током! Мама, он ползёт к Никите!
   Это разрядило обстановку. Пока все в палате искали подручное "оружие", чтобы убить насекомое, оно о направление, и его коричневый силуэт, скользнув около вентиляционной отдушины, исчез, перебравшись через решётку.
   - В последнее время их стало жутко много,- сказала женщина, мать бойца, лежавшего на койке справа у окна. - Мне сказали, что это Мадагаскарские тараканы. Не наши прусаки, а пришельцы. Вроде, они или прибыли с продуктами, или кто-то из разводчиков выбросил партию. Какой-то урод-коллекционер. Выбросил тараканов, и они распространились.
   - Мама, - сказал боец, приняв сидячее положение, чтобы покушать. - Не надо так драматизировать. Это просто тараканы.
   - Да, Вова, Причём, только в нашем крыле. Я наводила справки, поспрашивала персонал. Нигде такого нашествия тараканов нет! Их и травили, и давили, что только не делали, а они словно на глазах размножаются.
   - Это точно, - сказал мужчина лет пятидесяти, раненый в живот. - Прямо эпидемия какая-то.
   Наступила весёлая пауза. Но Никита по-прежнему лежал без движения, хотя Вера надела ему на голову смешной алый колпак, а Лера украсила его постель снежинками из фольги. Наступил новый год надежд и чаяний. Юля, бывшая девушка Никиты, прислала на телефон Леры SMS-поздравление. Лера помрачнела и, поколебавшись, стёрла его. Зачем посылать поздравления человеку, которого ты забыла? Юля сейчас праздновала Новый год где-то в кафе, в кругу новых друзей. Впрочем, выходит, она не забыла Никиту. Лера вдруг пожалела, что стёрла сообщение. А вдруг Никита очнётся и ему будет приятно это поздравление прочитать, но что было сделано - то сделано.
   По телевизору шёл праздничный концерт. Всё те же лица, всё те же песни, всё те же улыбки в камеру. В момент, когда снова наполнялись бокалы, в палату постучали, и появился лечащий врач. Это было так неожиданно, что все в палате замерли. Он подозвал рукой маму Никиты, приглашая её за дверь поговорить. Мама Никиты велела девочкам остаться, особенно Лере, которая уже вскочила со стула, и вышла в коридор.
   - Извините, пожалуйста...
   - Вы разве здесь, а не дома, не в кругу семьи? - перебила его мама Никиты. - В такое время? Странно, Михаил Анатольевич.
   - Да, я только что приехал, прямо из-за стола. Вы знаете, я решил вам лично сообщить удивительную, нет, ошеломляющую новость. Вашего сына переводят в институт нейрохирургии имени Ромоданова. Ваш сын пройдёт полный курс обследования, и есть большая вероятность, что ему помогут. Причём абсолютно бесплатно. Все расходы берёт на себя Министерство обороны.
   - Но, подождите, - за дверями слышался работающий телевизор. Праздничный концерт продолжался. - Моего сына по-прежнему считают дезертиром. Мне не выдают документы о его участии в АТО. Меня никто и слышать не хочет. Им занимается военная прокуратура.
   - Да, именно она и стала инициатором перевода. Пока ваш сын в таком состоянии, прокуратура не может допросить его, и дело никак не сдвинется с мёртвой точки. А он может быть ключевым свидетелем по Горькому котлу, если вы меня понимаете, - у мамы Никиты на лице выступили слёзы.
   - Вы понимаете, Антонина Алексеевна, вас всё-таки услышали. Мне позвонили несколько высокопоставленных чинов из Министерства обороны. Они сообщили, что дело вашего Никиты на особом учёте у самого министра обороны. Представляете, Антонина Алексеевна, вы добились своего. С Новым годом, с праздником!
   Мама Никиты плакала, а доктор обнял её и успокаивал:
   - Даже не знаю, что ещё вам сказать. Мне, конечно, странно, что военные так внезапно заинтересовались вашей судьбой, - продолжал говорить доктор, - особенно за два часа до Нового года. Они говорили про обороноспособность страны, про какую-то финансовую независимость. Я ничего не понял. Они были не совсем трезвыми. Но, Антонина Алексеевна, когда вы встретитесь с ними в верхах, я бы хотел, чтобы по возможности...
   - Я им всё скажу, про то, что требуется госпиталю. Михаил Анатольевич, я вам это обещаю. Вы так много для нас сделали. Вы для этого приехали?
   - Если честно - да. Когда мне звонят из Министерства обороны, невольно чувствуешь себя знаменитым. Антонина Алексеевна ваша жизнь меняется, и я завидую вам.
   Доктор был явно под хмельком. Его лицо раскраснелось, но он был счастлив.
   - Спасибо. Право, не знаю, что и сказать. Нам ведь всё время отказывали...
   - Да, да. Я знаю. Я всё знаю. И таких, как вы - половина госпиталя. Люди месяцами бегают с бумагами по военным ведомствам, обивают пороги военкоматов, а...
   - Денег нет.
   - Да, - печально согласился доктор. - Сплошные отписки.
   - Мама, ты скоро? - дверь открылась, и появилось вопрошающее лицо Веры.
   - Иду, дочка. Сейчас с доктором договорю.
   Дверь закрылась. В палатах было много посетителей, Новый год всё-таки. Люди входили и выходили, большинство здоровались с лечащим врачом. На улице редко гремели фейерверки.
   - Да, простите, Михаил Анатольевич, а вы не знаете, что случилось с дежурной медсестрой, Анжелой, вроде, так её зовут? Ходят такие слухи...
   - А, с Анжелой Сергеевной? Нервный срыв. Скорее всего, причина - длительный стресс или депрессия. Ей показалось, что ночью её окружили чёрные тени на стенах. Заснула, наверное, на рабочем месте, и ей приснился кошмар. Не знаю. Она несколько дней будет наблюдаться у психолога. Думаю, ничего страшного.
   - Но она так кричала.
   - Антонина Алексеевна? Скорее всего, это эмоциональный срыв. У наших уборщиц тоже будет скоро эмоциональный срыв от этих тараканов. Вот же напасть развелась и как раз в канун Нового года!
   - Но как же её рассказ про полтергейста?
   - Блин, и вы в это верите?
   - Да. И я хочу знать. Скажите, что вы знаете? Ведь уже несколько бойцов сказали, что тени появлялись около палаты моего сына и внутри неё. Они, конечно, все считают, что им это показалось, но я же вижу сомнение в их глазах.
   - Вам что, про тени в коридоре рассказала дежурный врач, Женя? Ладно, чёрт с ним, я расскажу, - всё-таки хмельное состояние доктора давало о себе знать. У него развязался язык. - Да, Анжеле начали мерещиться тени. Ей показалось, что они ей во сне что-то шепчут, а потом начинают душить. Когда она, вопреки правилам, засыпала на своём рабочем месте, она видела во сне странные образы. Она словно выходила из тела, как она поясняла потом, и видела в ярко освещённом коридоре госпиталя силуэты голых людей. Не знаю, это дело психологов, но она утверждала, что общалась с ними. И её сменщица, Аня, рассказывала подобное. Кстати, она на днях выиграла крупную сумму в лотерею.
   В одну такую ночь Анжела проснулась и увидели практически голую, прикрытую лишь каким-то тряпьём рыжеволосую девушку, которая открывала дверь в палату Никиты. Она бросилась за ней, открыла уже закрывшуюся дверь, но никого в палате не обнаружила. Да, ей и раньше мерещились тени людей, которые возникали в коридоре и потом исчезали. Да, мигал свет, сбоила аппаратура, а на телефоны наших пациентов приходили странные сигналы, бессвязные SMS-сообщения и голосовые MMS с шумом и отрывистыми словами. Послушайте, Антонина Алексеевна, нас проверила СБУ и ничего не нашла. Три раза проверяла! Она искала вражескую подслушивающую аппаратуру, которая могла давать наводки. Но я говорю, - он замолчал, сглотнув, - она ничего не нашла.
   Потом Женя пригласила своего племянника. Как там его? - Михаила, местного охотника за приведениями. Клуб у них там есть, достаточно раскрученный в Сети, который пытается найти следы призраков. Ходил он тут, волосатый юнец, с приборами измерения: измерителем радиационного фона, измерителем температуры, с камерой инфракрасного видения, измерителем влажности, прибором ночного видения, рыскал по коридорам с диктофоном, думал, что запишет шёпот призраков и всё мерял измерителем электромагнитного поля. Где он на всё это оборудование деньги достал? Вот вопрос! Спросил у Жени, а та молчит и отворачивается. Спонсоры, типа.
   - Так он что-то нашёл?
   - Искажение магнитного поля, странные показатели температуры? Да у нас батареи едва тёплые, потому кругом холод, а отнюдь не из-за присутствия призраков! Ах, да, электромагнитное поле. Он считает, что в повышенном магнитном поле можно увидеть духов. Что это именно то окно, для общения. Меняем напряжённость магнитного поля и - вуаля! - общаемся с миром духов. Магнитное поле помогает нам увидеть их, влияет на мозг, расширяет сознание, стимулирует его правое полушарие, если ты правша. Я правша, но никогда ничего подобного здесь не видел.
   Не помню, какую он там ещё нёс чепуху... Это же бред! Вы сами в это поверите? Он ходил тут ночью и спрашивал: "Вы меня слышите? Если слышите, подайте какой-то сигнал? Вы понимаете русский язык, может, украинский? Вы здесь умерли, кто вы, почему вы здесь? Стукните один раз, если "да", или два раза - если "нет". Вы нас понимаете?" Там ещё одна Белоснежка была. Она всё говорила и говорила, прикасалась к стенам, пыталась поймать таракана. Бред! Антонина Алексеевна, это просто психоз у Анжелы и у Ани. Но вот последняя, Аня, взяла себя в руки, и ей так повезло в лотерее.
   - Но призраков ведь видела не только Анжела?
   - Это всё из-за вентиляции. Травя этих паскудных тараканов, мы потихоньку травим персонал. Простите, но это правда, - доктор посмотрел на часы. - Мне пора бежать. Думаю, перевозка вашего сына состоится третьего января. Мы вам обязательно сообщим. Не падайте духом, - мама Никиты вытерла слёзы со своего осунувшегося, печального лица со впалыми тёмными глазами. Её губы слегка тронула улыбка.
   Они распрощались, и доктор ушёл. Правда, в конце коридора, перед лестницей, он остановился.
   - Чуть не забыл. Вы знаете, там, где Анжеле виделись призраки, интенсивно дохли тараканы. Уборщицы их собирали едва ли не вёдрами. Не правда ли странно?
   - Может, это на них действовала...
   - Зима? Не берите в голову. Тогда бы они сдохли во всём крыле. Спасибо за разговор. Всего наилучшего. Мне пора. Родные ждут.
   Доктор ушёл. Странным было это его посещение. Почему он был так взволнован? Из-за финансирования? Он мог про это рассказать и завтра утром. Он что-то не договаривал, что-то скрывал. Не вопрос финансирования привёл его ночью в военный госпиталь, вырвал из-за семейного праздничного стола и заставил лихорадочно искать такси, чтобы приехать. В самый Новый год, когда такси так дорого стоит! Нет, тут было что-то другое. Ему что-то сказали, что-то настолько важное, что он бросил всё и приехал, и не к кому-нибудь, а именно к ней, к маме Никиты. Что ему сказали? Что заставило его приехать? Что он скрыл про Никиту? Мама Никиты могла только догадываться. Но он столько обещал, словно хотел создать у неё приятное впечатление. Может это из-за Теней?..
   Тени, мифические существа, которые бродили по коридору, и в их черноте виднелись души умерших защитников Украины, которые умерли здесь, в госпитале. Так про это рассказывали раненые бойцы, персонал, даже уборщицы. Они все видели их.
   Нет, умерших бойцов видели единицы, а вот чёрные тени на стенах, которые при лунном свете становились трёхмерными, а потом словно сбрасывали черноту, превращаясь в нагих людей, видели почти все служащие и работники госпиталя, особенно 25-го декабря, в день полнолуния. Нет, Михаилу Анатольевичу она про это не просто так сказала, намекнула, про Тени. Может, это Тени нашептали что-то Ане, и она смогла выиграть в лотерею? Ведь они же рассказали Анжеле про то, что её парень ей изменяет, из-за чего она даже с ним рассталась. Они нашептали ей информацию о другой девушке, некой Алёне, с которой он частенько спал, при этом клянясь Анжеле в любви и верности. Про эту историю Антонине Алексеевне поведал парень из другой палаты, которому Анжела открылась, когда делала этому парню перевязку. Она как раз узнала эту горькую правду и, находясь в расстроенных чувствах, допускала при перевязке грубые ошибки так, что парню было больно. И когда он сердито спросил: "Какого чёрта? Ты что, влюбилась?", - она, заплакав, рассказала всё.
   Он всё это по секрету передал маме Никиты. Она тогда увидела его, одиноко сидящего перед окном и смотрящего вдаль, и вдруг представила, что это её сын... Антонина Алексеевна подошла к нему, заговорила, он пожаловался ей на боль, а она начала гладить его по голове, шепча слова ободрения и поддержки. Она шептала ему то, что, наверное, сказала бы ему его настоящая мама. Но его мама давно не приходила, а тут чужая женщина поняла и выслушала то, что скопилось у него внутри. И он спонтанно разоткровенничался, выдав и этот чужой секрет...
   После он стыдился этой своей минутной слабости и маялся совестью, глядя в глаза Антонине Алексеевне когда она приходила в госпиталь. Но мама Никиты была умной женщиной. Она умела хранить тайны и жестом показала, что никому ничего не расскажет, пусть он не беспокоится.
   Анжела, судя по всему, в это поверила, потому что снова стала очень осторожно, но с таким настойчивым вниманием ухаживать за этим раненым бойцом. Антонине Алексеевна даже показалось, что она в него влюбилась. Её глаза выдавали её, когда она делала перевязки, и то, как она, когда ему было больно, успокаивала его, нежно гладя и целуя в щёку. Это была точно любовь.
   Но они как-то узнали про Никиту. Про то, что Никита стал вдруг таким важным пациентом госпиталя. Наверное им про это рассказал заведующий отделением. Одновременно, не сговариваясь, эти две медсестры стали уделять Никите столько дополнительного внимания, тщательно мыть его, массировать, чтобы не было пролежней. Они приходили по пять раз на день, проверяя его состояние, контролируя жидкости в капельницах. При этом они не брали денег, наотрез отказывались! Антонина Алексеевна предлагала, но - в никакую! У других брали, а у неё - нет.
   Видя всё это, у неё появлялись вопросы. Почему? Нет, здесь что-то другое. Может, это просто её мысли? Её гнетёт сама больница, её гнетёт состояние сына, и она придумывает фантастические ответы, чтобы это как-то объяснить?..
   Женщина осталась стоять в коридоре, рассматривая большой стенд, демонстрирующий как вести себя, если у пострадавшего перелом руки или ноги. Она читала сопроводительную информацию, но не понимала ничего из прочитанного: её мысли были далеко.
   Она просто собиралась с мыслями после разговора с врачом. Червячок сомнения шевелился в ней. С чего это так все заволновались судьбой Никиты, если ещё две недели назад ей в военной прокуратуре следователь чётко и ясно сказал, что её сын проходит по Горькому котлу как дезертир, и нашлись даже свидетели, которые видели его в плену. Это были нелепые объяснения, но следователь указывал на факт пропажи Никиты из полевого госпиталя и нахождения его местными жителями на территории, подконтрольной боевикам. Причём он углубился туда аж на пятнадцать километров. И это знал персонал госпиталя. Антонина Алексеевна точно была осведомлена от волонтёров, что персонал был проинформирован. И до сего времени они так и относились к Никите, как к полену, а не как к человеку, попавшему в беду.
   По стене полз здоровенный таракан. Огромный, коричневый. Он резво перебирал лапками, шевелил усами, иногда останавливаясь и меняя направление. Да, этот таракан был точно не из тех, из советского прошлого, которых называли "прусаками". Это был громадный плоский таракан. Кажется, их называли Мадагаскарскими.
   Остановившись около Антонины Алексеевны, таракан как будто начал рассматривать её. В этот момент её телефон издал странный звук. Такой звук, бывало, издавали динамики радио у неё дома, когда мобильный телефон лежал около них и на него шёл сигнал, а динамики его перехватывали. Но так вопили динамики, а не сам телефон. Мама Никиты достала аппарат и увидела, что он сам собой "проснулся" и уровень сигнала оператора хаотично прыгает. То он полностью исчезал, то снова становился полным, а экран словно дрожал.
   - Что такое? - вслух спросила сама себя мама Никиты. В этот момент помехи и характерный звук исчез, таракан отвалился от стены, шмякнулся на пол и быстро побежал к плинтусу. Через мгновение он нырнул в щель и исчез.
   "Правильно говорят, что тараканы чувствуют радиацию и электро... электро-какие-то-там волны", - подумала мама Никиты и спрятала телефон обратно в сумку.
   Дверь снова открылась, и показалось лицо Леры.
   - Мама, мы тебя ждём. Ты почти ничего не кушала, а все ждут, когда ты попробуешь вкусности, которые тут женщины наготовили. Особенно торт Маргариты Александровны, - было слышно, как в палате после этих слов кто-то одобрительно замычал с набитым ртом. - Мам, мы ждём тебя.
   - Иду, дочка, - Антонина Алексеевна улыбнулась ей и вошла в палату. В её душе теплилась надежда.
   ...
   После девятого января началась долгожданная, снежная, по-настоящему зимняя погода. Декабрьская оттепель с её туманами, дождями и постоянной сыростью на асфальте, превращающей его за ночь в каток, наконец, сменилась обильным снегопадом, а потом - морозом под минус пятнадцать градусов. Утро десятого января было солнечным, с неба сыпалась серебряная пыль, и всё вокруг было укрыто снегом: деревья, зелёные зоны, скверы и парки, дома и тротуары и, конечно, дороги. Дорожные службы обильно посыпали дороги Киева песком и солью, используя крупную соль и песок с камешками. Водители мысленно ругались, стараясь держаться как можно дальше от снегоуборочного транспорта. Если приблизиться к снегоуборочной машине, то по корпусу автомобиля и по лобовому стеклу с грохотом начинали бить комочки песка и соли, грозя его разбить. Маме Никиты об этом очень красочно рассказал таксист, подкрепляя рассказ о наболевшем большим количеством крепких словечек.
   Жизнь кипела при свете долгожданного зимнего солнца. На небе не было ни облачка, прямо как по Пушкину: "Мороз и солнце. День чудесный! Еще ты дремлешь, друг прелестный..." А вот здесь сказка заканчивалась. Никита не дремал, он был в коме, и его никак нельзя было разбудить.
   Мама Никиты ехала проведать сына. Его перевели из военного госпиталя в институт нейрохирургии имени Ромоданова. При этом это было сделано очень быстро, даже знакомые волонтёры, которые опекали Никиту, были в шоке. Никаких проволочек, никаких дополнительных бумаг и разрешений. Второго января его просто взяли и перевезли. Он прошёл полное обследование мозга, которое ничего не выявило. Это означало, что сегодня или завтра врачи с помощью лекарственных психостимуляторов попытаются вывести Никиту из комы. И какие врачи! Институт имени Ромоданова выделил для спасения Никиты самых лучших специалистов. Даже главврач военного госпиталя, доктор Всеволод Григорьевич Рязанцев, не мог объяснить почему. Он лишь сказал, что такое решение пришло сверху, наверное, после сюжета про Никиту на центральных каналах телевидения. Там девушка-журналист очень эмоционально рассказывала историю Никиты и спрашивала невидимых зрителей: "Мы действительно считаем, что можем оставить без внимания судьбу этого воина? Я - не могу".
   Добраться до самого института было сложно, но Антонина Алексеевна справилась, хотя ей пришлось много идти в своих прохудившихся, старых зимних сапожках. Она прошла центральный вход и обратилась в справочную. Её попросили подождать. Мама Никиты кивнула и отошла. Она села на свободное место и огляделась. В холле было много народу. Деловито ходили врачи в белых халатах, бегали посетители. Всё было как обычно, как в обычной больнице. Никто не обращал на неё никакого внимания, бросая иногда скользящий взгляд и отворачиваясь, кроме крупного лысоватого человека. Он внимательно смотрел на неё и, увидев, что женщина за ним наблюдает, скривился и отвернулся.
   Пахло лекарствами. Минут через десять из качающихся дверей вышла женщина лет сорока. Мама Никиты узнала её, она видела её несколько раз, когда приезжала сюда к Никите. Тогда эта женщина разговаривала с другими посетителями врачебного заведения, что-то рассказывала, показывала снимки. Сейчас она обвела холл внимательным взглядом, увидела маму Никиты и зашагала к ней.
   - Здравствуйте, Антонина Алексеевна.
   - Добрый день.
   - Меня зовут Жанна Андреевна, я ведущий врач-радиолог. Я спустилась к вам, чтобы сказать, что сегодня процедура вывода вашего сына из комы проводиться не будет.
   - Почему, что случилось? Ему хуже?
   - Нет-нет, успокойтесь, просто у нас проводился консилиум, и возник небольшой спор. Чтобы решить его, было коллегиально принято решение провести несколько дополнительных тестов.
   - Простите, а что за спор? - мама Никиты похолодела.
   - Ничего страшного. Просто есть небольшие странности в показании ЭЭГ, и чтобы расставить все точки над "i" мы повторим МРТ.
   - Простите...
   - Ой, это вы меня простите. Я всё время забываю о том, что не стоит в разговорах с посетителями использовать аббревиатуры. ЭЭГ - Электроэнцефалограмма головного мозга, а МРТ - магниторезонансная томография.
   - Да, да. Я поняла. Но моему сыну уже делали, магнито... магниторезонансную томографию.
   - Мы попробуем ещё раз, но только на более сильном томографе. Так что не волнуйтесь. Диагностика и расшифровка результатов займёт всего пару дней. Исходя из полученных результатов мы примем решение.
   - Спасибо, большое. Дело в том...
   - Что? - спросила женщина в белом халате, поправив светлые волосы до плеч и заправив их за ухо.
   - Мне нужно уехать на пару дней домой: хозяйство, сами понимаете. Кроме того мне нужно отвезти несколько справок в местный военкомат, в Кагарлыке. Я могу задержаться.
   - Понятно. Пожалуйста, не беспокойтесь. Ваш сын под надёжным присмотром, - женщина улыбнулась. - Как только мы закончить исследования, мы вам сообщим. Вы ведь оставляли свой телефон для контакта?
   - Да.
   - Вот и отлично. Мы пришлём вам СМС, если не сможем дозвониться. И ещё раз: не беспокойтесь. Всё идёт по плану, всё нормально. У вашего сына - очень большие шансы проснутся. Его мозг не повреждён. Мы не нашли никаких признаков опухоли или других повреждений.
   - Боже, у меня как будто камень с души свалился, - мама Никиты положила руку на грудь.
   - Пожалуйста. - Жанна Андреевна взяла маму Никиты за руку. - Не волнуйтесь. Наш институт является ведущим учреждением по исследованию работы мозга. Мы сделаем всё, чтобы ему помочь, обещаю.
   - Спасибо, - поблагодарила мама Никиты.
   Распрощавшись, она вышла на улицу и заспешила на маршрутное такси. Шагать ей нужно было далековато, на улицу Герцена. Дойдя до неё и перебежав дорогу, она как раз увидела маршрутное такси, идущее по маршруту 18-го троллейбуса, в сторону Крещатика. Скользя по льду и перепрыгнув холмик снега, она едва успела вскочить в него. Маршрутный автобус закрыл дверь и двинулся по дороге к перекрёстку, а следом из улицы Лермонтовской, показав поворот, буксанув на льду, выехал "Фольксваген Туарег" и, нарушая правила движения, проскочив сплошную разделительную полосу, поехал вслед за маршрутным "Богданом", держа дистанцию. Ему возмущённо посигналили, но находящиеся в машине люди никак на это не отреагировали.
   Тем временем Никиту везли на каталке в зал, где находился мощный томограф. Он имел мощность 3 Тл и относился к классу ультра-высокопольных магнитов. Этот аппарат был приобретён на деньги Канадской диаспоры. Его наладка как раз закончилась на днях, и теперь его можно было испытать на пациенте. Никиту вкатили в зал, где их ждал большого роста грузный инженер-радиолог, который что-то настраивал на аппарате.
   - Наш первый больной, - улыбнувшись, сказал он. - Опять этот загадочный малый.
   - Да уж, - согласился молодой парень, который прикатил Никиту. - Наш удивительный пациент. На нём и испытаем аппарат.
   - Если учесть, какое к нему повышенное внимание военного начальства, само собой разумеется, что первым на очереди должен быть он. Ну что же, давай его погрузим на стол.
   Они осторожно перенесли Никиту на выдвижной стол и отсоединили от капельниц.
   - Легче, вроде, стал, - улыбнулся инженер-радиолог. - А где Жанна?
   - Сейчас будет, она с его матерью разговаривает в холле. Должна вот-вот вернуться.
   - Ясненько. Давай, поправь на нём одежду, а я пошёл настраивать аппаратуру, - грузный человек удалился в другую часть комнаты, за перегородку, и принялся набирать команды на клавиатуре. В этот момент в комнату вошла женщина. Это была та самая женщина, которая разговаривала с мамой Никиты. Она остановилась в дверях, шумно выдохнула и снова поправила волосы.
   - О, Жанна Андреевна, вы просто восхитительны.
   - Миша, прекращайте, - женщина кокетливо улыбнулась. В её руках был рулон бумаги. - У вас всё готово?
   - Жанна Андреевна, пациент помещён на стол томографа и мы готовы начать, - сообщил Михаил.
   - Хорошо. Надеюсь, что на сей раз мы не останемся с пустыми руками, - тихо добавила она и зашагала за перегородку, где над аппаратурой колдовал грузный мужчина.
   - Итак, Жанночка, что мы ищем? - спросил он. - На старом томографе мы ничего не увидели. Всё в пределах нормы. Миша, заканчивай! - грозно добавил он.
   Молодой ассистент поправил ноги Никиты, одел на голову пациента фиксирующую маску и тоже направился к перегородке.
   - Паша, ты видел показания его ЭЭГ? - Жанна Андреевна развернула рулон, где простым карандашом были начерчены множество кривых. В рулоне было свёрнуто несколько длинных бумажных лент ширины А4 с графиками и сделанными в них красной ручкой пометками. - Посмотри на это. Здесь пять ЭЭГ, сделанные, сейчас... - она начала рассматривать ленты бумаги, отыскивая пометки, - ...Ага! Вот первые две с разрывом в два часа. Они были сделаны второго января, после поступления нашего пациента в институт. Третья - на следующий день. А эти две последних - сегодня. Одна утром в десять часов утра, а другая - двадцать минут назад. Ты посмотри, что выдаёт самописец! Паша, это просто ни в какие ворота не лезет!
   - Ого-го, - погладил подбородок грузный человек, которого Жанна называла Павлом, разглядывая резкие синусоидальные графики. - Такое впечатление, что у этого человека приступ эпилепсии.
   - А посмотри здесь, второй лист. Совсем другие показания. Если я бы не знала, что эти показатели сняты с одного и того же человека, я бы решила, что это ЭЭГ абсолютно разных людей. Мы проконсультировались с психиатрами. Они считают, что данные показания схожи с симптомами диссоциативного расстройства идентичности.
   - Раздвоение личности, понятно, - сказал инженер-радиолог, продолжая набирать команды на клавиатуре и рассматривая поступающую на экран информацию.
   - Да, а ты помнишь, что это такое?
   - Конечно. Это крайнее проявление диссоциации - механизма психологической защиты, при котором человек начинает воспринимать происходящее с ним так, будто это происходит с кем-то посторонним.
   - Так вот, в медицинской карточке медкомиссии, которую проходил этот боец, ничего не сказано о том, что он страдал каким-либо психическим заболеванием. Отсюда следует, что у него произошла сильная эмоциональная травма. Ты видел показатели активности его мозга? Его словно включили на полную мощность. Работают все отделы, даже те, которые в обычном состоянии находятся в неактивной фазе. Его мозг воспалён. Диссоциация не возникает на ровном месте. Если её не было до медкомиссии, значит, он получил какие-то повреждения во время сражения. Но мы их не нашли!
   - Мы использовали маломощный томограф, в отличие от этого.
   - Всё равно, мало верится. Если что-то так повлияло на мозг, должны были остаться следы. Мы вчера и сегодня на консилиуме спорили до хрипоты, но так и не пришли к однозначному выводу. Мне пришлось объяснять его маме, почему консилиум согласился не выводить его из комы, пока не найдём причину.
   - Понятно. Получается, мы что-то пропустили, скрытую опухоль?
   - Нам не говорят всей правды, но мне тут заведующий отделением шепнул, что этот человек из Горького котла. Его несколько раз в Главном военном госпитале пытались вывести из комы, но ничего не получалось. Когда его нашли и привезли в местную больницу Святополя, тело его было горячим. Так было написано в медицинской карте поступления, но при осмотре его врачами больницы были обнаружены характерные признаки сильного алкогольного отравления.
   - Жанна, откуда ты это знаешь?
   - Читала его медицинскую карту с утра. У него были сужены зрачки, на свет они не реагировали. Мышцы были ослаблены, рефлексов не наблюдалось даже на боль. Сюда прибавлялось проявления акроцианоза - бледность, липкость кожи, снижение температуры до 35 градусов. Все симптомы налицо. Но тут... В общем, отсюда начались непонятности. Его носоглотка была чиста, никакой слизи или рвотных масс, они промыли его желудок, используя зонд, ввели атропин. Через час после доставки пациента его состояние нормализовалось, он самостоятельно начал глубоко дышать, температура повысилась, артериальное давление пришло в норму. С тех пор его только кормят через капельницу, дыхательную трубку не используют. Физически он здоров, как бык, но при этом сопротивляется выводу из коматозного состояния. Когда его доставили в военный госпиталь, врачи госпиталя посчитали, что у него было острое отравление барбитуратами. Обычно налоксон вводят в дозе 0,4-1,2 миллиграмм, а ему повысили до трёх миллиграмм. Кроме того, флумазенил ввели до общей дозы в 5 миллиграмм, но реакция напрочь отсутствовала.
   - Значит седативное действие вряд ли вызвано препаратами бензодиазепинового ряда.
   - Да. Его кровь чиста. Это подтвердило углублённое лабораторное исследование. Расширенное исследование ничего не дало, никаких следов. Хотя...
   - Что?
   - При первичном исследовании крови были обнаружены странные следы. Какие-то белки, но анализ был стандартным, поэтому нельзя было точно сказать, что это такое. Какие-то соринки, так было написано. Они чем-то напоминали липопротеины низкой плотности, но были не круглыми, а скорее, в виде кристалликов. Кроме того было обнаружено уменьшение в крови альбумина. Но повторный анализ ничего не дал. То ли эта была ошибка, то ли кровь самоочистилась. Это было как раз перед Новым годом, двадцать восьмого что ли...
   - Да? - брови инженера-радиолога поползли вверх. - Хм, интересно. Слушай, Жанна, а это не тогда ли произошло, когда две медсёстры в военном госпитале на дежурстве заснули мертвецким сном, их утром еле добудились? Да что они, всё крыло спало так, словно наглоталось снотворного, а там ведь есть пациенты, которые испытывают постоянную боль. Они не то чтобы спать, дремать не могут! Просто на какое-то время впадают в беспамятство, когда им вводят сильное обезболивающее. А его им нужно вводить постоянно. Кроме этого в микрорайоне на десять минут вырубилась вся телефонная связь, отказали даже рации.
   - Да, - вмешался молчавший до этого Михаил, с интересом слушавший обоих собеседников. - У меня одногруппник в скорой работает. Так вот он мне рассказывал, что в тот момент по рации был слышен только треск и шум. Причём на всех частотах. Даже развлекательные радиостанции вырубились. В них что-то выло и мяукало, только паразитные сигналы.
   - Я слышала про это в новостях, сказали - странное атмосферное явление. Что-то с электромагнитными полями связано.
   - Ерунда, - ответил Михаил. - Полная чушь.
   - Молодой человек, с чего вы решили, что это не так?
   - А инопланетяне?
   - Что? - Жанная Андреевна усмехнулась. - Какие ещё инопланетяне?
   - Ну, Жанна, правда, слухи ходили... - ответил инженер-радиолог. - Так-с, я почти закончил. Так вот, ходили слухи, что местные жители НЛО видели над госпиталем. Один из них вышел покурить на балкон и увидел что-то вроде спускающего диска. Он даже пытался его сфотографировать, но снимок не получился. Получилось большое чёрное пятно, хотя аллея госпиталя была хорошо освещена. Там вроде ещё какие-то люди были... Ладно, пускай всё это будет слухами.
   - Но...
   - Миша, это всё только разговоры. Нет доказательств. Ты знаешь, что на вооружении спецслужб есть аппаратура, которая может глушить любую мобильную или радиосвязь на несколько километров. Я про это целую передачу смотрел, как такой аппаратурой незаконно пользуются олигархи. Может там спецслужбы работали, а может кто-то ещё. А диск померещился спросонья этому курильщику. А насчёт крови, то я не слышал, чтобы кровь самоочищалась с такой скоростью. Да ещё когда человек прибывает в коматозном состоянии.
   - Да, согласна. Кстати, Паша, мне тот же заведующий шепнул, что этот человек на особом учёте в военной прокуратуре. В общем, все желают, чтобы мы поскорее вывели его из комы. Как можно быстрее. Он, вроде, очень важный свидетель. Понятно? Поэтому сегодняшний сеанс магниторезонансного сканирования проведём как можно тщательней. Нам нужно точно узнать, нет ли в его мозге повреждений.
   - М-да, очень даже понятно. Хм, как засуетились! Поправь меня, если не прав: это единственный пациент из военного госпиталя или вообще из всех госпиталей, к которому существует такое повышенное внимание военных? Причём пациент из рядового состава.
   - Да, Паша. Начиная от генштаба, военной прокуратуры и кончая администрацией Президента. Из администрации также приходил человек и справлялся о его состоянии. Осталась Верховная Рада - и комплект будет полным. Пожалуй, такой пациент у нас впервые. Если мы снова ничего не найдём, значит, он впал в кому исключительно из-за эмоциональной составляющей. Что-то его... ну, не знаю... напугало до смерти. Я так и не поняла, где его нашли, мне не сказали, пояснили, что это закрытая информация. Может, он в плену был? В общем, исходя из странных показаний ЭЭГ и данных сканирования активных частей мозга, мне кажется, это ближе к пониманию его коматозного состояния, чем физическое повреждение мозга. Но мы должны проверить. Это может быть единственным правильным объяснением повышенной активности всех частей обоих полушарий.
   - Все части мозга активны, это ещё доказал Барри Гордон, - инженер-радиолог что-то нажал, и стол с Никитой начал задвигаться в похожий на громадный бублик магнит. - Миша ты всё проверил?
   - Да, Павел Георгиевич. Два раза.
   - Хорошо, тогда начинаем. Так вот, теория, что мозг использует свои ресурсы всего на десять процентов, оказалась несостоятельной. Просто активность частей мозга разная. А здесь, судя по тому, что мы видели после позитронно-эмиссионной томографии, этот человек или гениален, или безумен. Его мозг работает на всех парах, все зоны активны одновременно и на полную мощность.
   - Только вот тело словно отключено от него, - согласилась Жанна Андреевна. - Активность спинного мозга практически на нуле. Туда не поступают сигналы, но не рентген, ни транскраниальная доплерография ничего не дали. Вот это и странно. Надо будет уделить этому явлению повышенное внимание.
   - А его пытались выводить из комы психостимуляторами? - поинтересовался молодой ассистент. - Это, вроде, действенный метод.
   - Да, но он начинает вести себя как эпилептик, доказывая показания второго и четвёртого ЭЭГ. Но нет источника, нет видимых изменений. Никаких опухолей, никаких кровоизлияний. Все сосуды целые, и всё-таки, Паша, мы что-то не видим.
   - Сейчас наш новый малыш всё покажет, - Павел улыбнулся и включил аппарат. Следом погас свет. - Проведём визуализацию тканей и структур мозга.
   - Да, обязательно, посмотри шейный отдел, может там есть повреждения, скрытый перелом, который повредил связь головного мозга со спинным.
   - Сделаем, Жанночка. Ну-с, приступим.
   Магниторезонансный томограф загудел. На его катушки начало подаваться напряжение, и радиочастотные импульсы создавали магнитное поле. Сканер начал движение, перемещаясь от головы к шейному отделу. Лазерные маркеры скользнули по подбородку Никиты и медленно опустились к груди, а на экране компьютера врачи рассматривали получаемую картинку. На ней вращалось изображение, напоминающие ветви деревьев.
   - Ну вот, Жанна. Это - интракраниальные сосуды его головного мозга. Как видишь, здесь всё в полном порядке. Магистральные артерии, периферические артерии. Все корковые ветви тоже не имеют никаких повреждений.
   - Хорошо, теперь покажи мне ткани его мозга. Сделай максимально тонкие срезы.
   - Хорошо, Жанночка, как скажешь, - лазерные маркеры вернулись к голове Никиты.
   - Надеюсь, мы увидим патологию.
   На экране двигалось, словно плыло изображение головного мозга. Прибор гудел и изображение менялось.
   - Ничего не видно, - с сомнением проговорил Михаил, почесав руку. - Я слышал, его, вроде, местные нашли на берегу речки, под утро.
   - Да, но тогда там было минус пять градусов! Смешная история. Больше к области фантастики подходит, - Павел колдовал над клавиатурой. - из той же оперы, что и НЛО над госпиталем. Похоже, Жанна Андреевна, никаких видимых патологий. Даже на молекулярном уровне, применяя магниторезонансную спектроскопию, я ничего не вижу. Физически, он абсолютно здоров.
   - Да, Паша. Я вижу. Давай-ка шейный отдел посмотрим.
   Сканер задвигался. Появилось изображение позвоночника, и следом, словно он стал прозрачным, в нём появился спинной мозг. Врачи долго изучали картинку и молчали.
   - Ничего. Абсолютно. - после продолжительной паузы сказал инженер-радиолог, откинувшись на спинку жалобно скрипнувшего под ним стула. - Как говорится, всё, как младенца.
   - Слушай, Паша. Дай мне скан правой руки этого пациента, - вдруг сказала Жанна Андреевна, почесав переносицу, что-то вспоминая.
   - Зачем?
   - Меня гложет одна мысль, я хочу её проверить.
   - Ладно, сделаем, - сказал Павел, и сканер двинулся вниз. - Какую часть показать?
   - Лучевая кость, мне нужна та её часть, которая ближе к кисти. И, пожалуйста, с высоким разрешением.
   - А что мы ищем?
   - Трещину в кости. Вернее, её следы.
   - Понял.
   Томограф тихо гудел.
   - Так, я прошёл всю кость. Жанна, ничего нет, никаких следов повреждений кости.
   - Но, судя по тому, что я прочла в его медицинской карте, три года назад он упал со скутера и получил закрытый перелом. Кость треснула в двух местах без смещения. Есть даже сделанный в больнице... м-м-м... как там его?.. Кагарлыка рентген. Он был приложен к его медицинской карте после осмотра этого парня приёмной медкомиссией военкомата.
   - Жанна, но эта кость совершенно цела. Она никогда не была сломана. Может, это не та рука?
   - Та, Паша. Мне надо сосредоточиться. Миша, сходи, принеси нам кофе, - попросила она ассистента.
   - Но, я...
   - Миша!
   Этот тон не принимал возражений и, опустив голову, с выражением явного недовольства молодой парень вышел и громко закрыл дверь.
   - Надулся, - усмехнулся инженер-радиолог. - Обиделся. Так что ты мне хотела сказать?
   - Паша, Павел Григорьевич, - женщина криво усмехнулась. - Ты знаешь, у меня есть знакомые в генштабе. Моя сестра Лидия жената на Алексееве, ты его видел, такой красавец-майор, но нелюдимый и немногословный, он приходил пару раз в наш институт. Я о нём часто тебе рассказывала. Так вот, он как раз работает в Генштабе в отделении снабжения. Он моей сестре рассказывал, а потом она мне по секрету, что ходят упорные слухи, что наш парень, наш пациент, прошёл весь Горький котёл. Не просто прошёл, он прошёл его от начала до конца и остался совсем невредимым. Вроде, муж Лидии читал докладные записки осмотра нашего пациента врачами полевого госпиталя, куда он попал сразу после сражения. Они были подписаны Олегом Дмитриевичем Резниковым, а это очень авторитетный врач. Он его осматривал как раз перед эвакуацией госпиталя. Он писал, что этот боец не получил никаких повреждений. Вообще никаких!
   - Жанночка, дорогая. Ты в это веришь?
   - Паша, сначала не верила. Но мне тут на форуме маякнули, в личку, коллеги, что этот боец был в самом эпицентре этого самого котла, в самом аду. Паша, исходя из того, что мне в личку сообщили, там, где он находился, их утюжили всем, чем могли. "Градами", 152-миллиметровыми артиллерийскими системами. 120-миллиметровыми миномётами, шрапнелью, термическими снарядами, фосфорными боеприпасами. Когда его нашли, от одежды на нём практически ничего не осталось - она сгорела. В госпитале его пришлось первым делом переодеть. Муж моей сестры сказал, что, реконструируя ход сражения, и, исходя из показаний свидетелей, особенно той медсестры, Насти Волошиной, наш пациент не должен был остаться в живых. Те, кто находились рядом с ним в том бою и умудрились выжить - у всех живого места на теле не осталось. Осколочные или пулевые ранения, ожоги, контузии... Там была настоящая мясорубка! Паша, сплошные осколочные, переломы, ожоги до восьмидесяти процентов тела. Там весь лагерь горел. А этому - хоть бы что! Ты видел его кость, я точно знаю, что видела в медицинской карте данные об имевшем место переломе. Там должны быть следы двух трещин. Паша...
   - Да, Жанна.
   - Ты меня слышишь?
   Инженер-радиолог молчал. Он переваривал услышанное.
   - Слышу, но не знаю... Я в ступоре от твоих слов. В голове не укладывается. Как можно выжить после такого... не знаю, сражения, и не иметь никаких физических повреждений. Я смотрел новости и смотрел видео на Ютубе, выложенные в том числе сепаратистами, из Горького котла. Это же ужас! Там было огненное месиво. Там, кажется, вообще ничего живое уцелеть не должно было.
   - Но он, Пашечка, выжил, и на его теле нет никаких физических повреждений, ты сам это видел, собственными глазами. Ты видел результаты его сегодняшнего магниторезонансного сканирования. Паша, говорю тебе. Не зря им так заинтересовались военные. Они давят на нашего заведующего и на весь институт. Вячеслав Петрович места себе не находит. Он постоянно чувствует себя под каким-то прессингом. Его обложили со всех сторон, начиная от звонков военной прокуратуры и кончая звонками из генштаба. Если верить тем, кто выжил, и кто видел этого бойца в котле, его должны были найти по частям... Это прямо сказал моей сестре её муж. А он не будет врать. По крайней мере, не ей.
   - Подожди, Жанна он ведь дезертир. Я тоже читал его историю. Эта информация есть на официальном сайте Министерства обороны. Его нашли на территории боевиков.
   - Это было потом, как говорит муженёк Лидии. Сначала его нашли на поле Горького котла. В воронке от снаряда. А на утро он самостоятельно вышел из полевого госпиталя и исчез. Просто исчез. Его искали с собаками спецподразделения и не нашли. Нашли какую-то погибшую девушку, которая числилась пропавшей без вести, но не его. Знаешь, всё так запутанно. Очень запутанно. Наверно поэтому они так жаждут поскорее вывести его из комы и допросить. Они считают, что он что-то знает, что-то очень важное, что необходимо для расследования причин возникновения Горького котла. Так сказал Лидин муж Гена.
   - М-да, попал парень сначала в одну мясорубку, а теперь в другую...
   - Да, Паша, военная прокуратура ждёт результатов. Она постоянно шлёт запросы. А что мы имеем? Физически он - абсолютно здоров. Ты видел, что даже старые следы травм исчезли. Ты сам наблюдал на мониторе, что его кость не имеет никаких повреждений. А вот - работа мозга. Такая яркая, словно весь его мозг бурлит энергией. На двухфотонной эмиссионной томографии мы не увидели ни одного тёмного пятна. Никаких всплесков и тёмных областей. Просто однородный яркий огонь. Да, Паша Григорьевич, и это - совсем ненормально, как и его ЭЭГ.
   - Что же он там увидел, в том котле? Может, его коснулся Бог? - криво усмехнулся инженер-радиолог, заканчивая сеанс, и подвижной стол начал выезжать из камеры.
   - Бог? Что за глупости! Только не надо и сюда религию приписывать! Странный феномен - и только.
   - Да, Жанночка, вынужден с вами согласиться. Скорее всего, бог здесь не причём.
   - Да, - Жанна Андреевна тяжко вздохнула. Судя по всему, она ожидала увидеть другие результаты работы томографа. - Наш новый томограф ничего нового не дал. Не знаю, Паша...
   Тело Никиты выехало из области сканирования, но компьютер продолжал показывать картинки частей тела, которые сканировались при сеансе. Инженер-радиолог, пользуясь "мышью" и клавиатурой, вращал их, рассматривая под разными углами. Жанна Андреевна, почесав переносицу, продолжала:
   - Он не мог не получить ранений в том котле. Там все или были убиты или ранены....
   - Кроме командного состава, слышала эту историю?
   - Нет.
   - Вроде, командный состав, за несколько минут до удара, выехал на оперативное совещание из зоны сосредоточения войск, а потом, через считанные минуты после их отъезда, боевики вместе с россиянами накрыли сводную группировку всем, что имели. Интересное совпадение? Журналисты и активисты нарыли много таких странностей в последнее время. Социальные сети гудят. Группа сопротивления Тымырязева вообще прямо указывают на предательство командного состава. Они приводят в качестве доказательства записи радиоперехватов боевиков.
   - Может быть. Не хватает времени читать социальные сети. Я даже по вечерам не могу посмотреть любимые сериалы. Ещё второй сезон "Игры престолов" никак не посмотрю, на второй серии остановилась. Слишком устаю. Я так понимаю, что всех собак вешают на таких парней, как этот боец. Обвиняют в дезертирстве, в предательстве, в сдаче позиций врагу, в том, что просто испугались - в чём угодно. Кстати, может, поэтому из СБУ приходили? Позавчера. Всё расспрашивали Вячеслава Петровича, отвлекали его от работы? Особенно настойчиво спрашивали, а не интересовался ли нашим бойцом кто-то из посторонних, не представившись и не показавши "корочки". Ну, вроде того полненького лысоватого мужчины, который всё намекал, что он родственник.
   - М-да? - брови Павла поползли вверх. - Даже оттуда? Хе-хе, разве что только от комитетов Верховной Рады никто пока не приходил. Опаздывают что-то ребята. А я вот никого не видел, и ко мне полненькие мужчины точно не подходили. Жанночка, становится всё интересней и интересней.
   Всё, я так понимаю, мы сканирование закончили. Сохраню данные на флешке. Для отчёта.
   - Не забудь распечатать картинки
   - Да, Жанна Андреевна, - инженер-радиолог улыбнулся и кивнул. - Как я могу забыть, для Вячеслава Петровича. А где Миша? Пусть увозит пациента в палату. Его не за кофе - за смертью только посылать!
   Открылась дверь, и вернулся ассистент Михаил с двумя бумажными стаканчиками в руках, из которых торчали разовые пластиковые ложечки. Вкусно запахло кофе.
   - Миша, ты как раз вовремя. Мы заканчиваем сканирование и перевезём пациента в пятнадцатую палату.
   - В пятнадцатую, а не в десятую?
   - В пятнадцатую. Завтра с утра там будет работать группа Алёхина. Там ещё будут присутствовать представители военного госпиталя.
   - Понятно. Кстати, тут мне медсестра Эльвира сообщила, что в холле шатались какие-то личности и настойчиво искали пациента в коматозном состоянии. Бойца из АТО, причём упоминали в разговоре котёл под Сладким. Одного "Витамин" поймал в дверях нашего этажа. Как он попал туда, не понятно, он как-то обошёл охрану в вестибюле. Его спустили вниз, и сейчас охрана интересуется, кто он и зачем ему был нужен наш "коматозник".
   - А он представился? Показал удостоверение личности? - спросил Павел.
   - Ну, вроде, да. Этот человек сказал, что он является представителем благотворительного фонда, сообщил его название, но когда "Витамин" сказал, что проверит это, сильно занервничал.
   - А где они сейчас? Этот человек и остальные?
   - Они все ушли. Я не знаю всех подробностей. Эльвира потом расскажет. Этот, которого "Витамин" задержал, огромный такой, накаченный парень, пытался выдавить "Витамина" из дверей, только дежурная помешала. Она сказала, что вызовет милицию и вынула телефон, и парень отступил. И у него явно военная выправка.
   - Да ладно...
   - "Витамина" не обманешь. У него глаз-алмаз. Он поэтому его и заметил. Увидел, как тот ходил, как смотрел по сторонам, когда вышел из лифта на этаже, как отмечал, где расположены окна, куда идут коридоры... Те, кто действительно приходит к пациентам, родственники, друзья, так не поступают. Зачем им осматривать территорию вокруг лифта? Они сразу бегут к своему пациенту.
   - Может это из прокуратуры или СБУ? - предположил инженер-радиолог.
   - Паша, они и так знают, где он, - сказала Жанна Андреевна. - Да и зачем им представляться сотрудниками какого-то благотворительного фонда? Они показывают удостоверения и идут. Что-то мне это всё не нравится. Запиши результаты. Я после обеда покажу их Вячеславу Петровичу.
   - Сделаем! Миша, ты готов?
   - Всегда готов, - улыбнулся парень, и они вдвоём вышли из-за перегородки и направились к пациенту. Михаил выкатил из угла каталку.
   ...
   Несколько человек с равнодушным видом рассматривали стенды, висящие на стенах в холле института. Они долго изучали фотографии, читали рекламные тексты о новых методиках диагностики заболеваний мозга и их лечении. Потом они переходили к другим стендам, словно убивали время, ожидая кого-то. У одного из них зазвонил телефон, и он начал с кем-то вполголоса говорить. Обычные люди. Таких, как они, было много в холле. Кто-то приходил, кто-то уходил. Был, так сказать, "час пик", и в холле царило оживление. Некоторые посетители спускались в холл по ступеням, выходя из качающихся дверей и держа в руках папки с бумагами, сосредоточенно читали текст на листках формата А4. Другие входили в холл с морозной улицы, неся в руках кульки или сумки. Один из слоняющихся мужчин, лет двадцати пяти, был одет в светлую куртку, и на голове у него была тёмная трикотажная шапка. Другой был в дублёнке, а головной убор держал в руке. В отличие от первого, второй мужчина был не молод, лет пятидесяти. Они всё время переглядывались, молча слоняясь по холлу, иногда сталкивались с другими посетителями, извинялись и посматривали на качающиеся двери.
   Минут через пять из них вышел третий мужчина, лет сорока. Было видно, что он в отличной физической форме, с широкими плечами и грудью. За ним следовал низенький врач с залысиной на голове. Потом вышли два охранника в тёмной форме, остановившись прямо перед качающимися дверями.
   - Простите, Сергей Валентинович, но мы можем предоставить такую информацию только родственникам.
   - Я понимаю, но наш благотворительный фонд помощи бойцам АТО ищет защитников Украины, которым нужна наша помощь. Причём экстренная помощь. В том числе и в денежном эквиваленте! Вы же знаете, сколько сейчас вокруг объявлений о сборе средств на операции и протезы защитникам Украины, причём средства эти собирают, в том числе, и нечистые на руку люди. Наш фонд помогает уже десятерым бойцам. Вы можете это проверить.
   - Понимаю, но я не могу вам раскрывать подобную информацию о больных. Особенно о таких пациентах. И, пожалуйста, в следующий раз обращаетесь в справочную. Вы же видели табличку на дверях этажа: "Посторонним вход строго воспрещён".
   - Но у вас на этажах полно посетителей! - возмутился накаченный мужчина. - Я сам видел.
   - Верно, но они прошли по пропускам и на другие этажи. Наш этаж - этаж интенсивной терапии. Туда посторонним вход строго воспрещён! Вы понимаете? Вы пытались пройти туда, куда никого, кроме персонала института, не пускают.
   - Да, прошу прощения, случайно получилось, - мужчина, которого сопровождающий врач назвал Сергеем Валентиновичем, улыбнулся. - Так мы сможем дать официальный запрос? Ну, скажем, через наш фонд, чтобы помочь бойцу, о котором нам рассказали волонтёры?
   - Естественно.
   Разговаривая, они оказались в центре холла. Там маленький лысоватый доктор попрощался с мужчиной и зашагал обратно к стоящим в дверях охранникам. Атлетически сложенный мужчина проводил его взглядом, потом посмотрел на своих спутников, а они ждали именно его, и слегка кивнул им. Те мгновенно перестали интересоваться информационными стендами, и они все вместе вышли на улицу.
   - Не удалось, - сказал он. - Но это явно он. Судя по всему, он ещё в коме. Наш человек сообщит нам, когда он выйдет из неё. Нужно было завербовать побольше персонала института, чтобы так не рисковать.
   - Мы сделали всё, что смогли. Сейчас люди боятся брать деньги. Слишком большая ответственность, гораздо больше, чем до войны. Могут серьёзно посадить. Есть несколько вариантов вербовки. Санитар и интерн. Но это пока в разработке. Ты его видел, визуально идентифицировал? - спросил полный мужчина.
   - Нет. Этот лысый козёл меня перехватил. Вот же въедливая гнида.
   - Хорошо. Я видел его маму. Это точно она. Отосланная мной со смартфона фотография этой женщины была идентифицирована. Так что, это точно наш объект. Осталось точно узнать его состояние и вероятность выхода из комы.
   - Сложно сделать, - накаченный мужчина выдыхал в морозный воздух облачка пара. - Главное успеть его перехватить, если он очнётся, и когда его будут перевозить.
   - Не сомневайся, успеем. Они ничего не знают про артефакт. Приоритет операции повышен до первой категории. Будут задействованы ещё пять агентов. Едем в точку сбора.
   Они прошли закрытую стоянку, засыпанную снегом. Справа находился небольшой сквер. Растущие в нём ели были тоже припорошены снегом, словно одеты в белые шубы, и смотрелись очень эффектно на фоне голых ветвей иных деревьев. Но трое идущих мужчин не любовались красотами и искрящимся в свете морозного солнца снегом. Они быстро прошли шлагбаум, перешли улицу Лермонтовскую и сели в припаркованный на тротуаре Фольксваген "Туарег". Мужчина в светлой куртке сел за руль. С пол-оборота завёлся двигатель, и машина двинулась по улице вниз, в сторону улицы Герцена.
   - Наши следующие действия? - спросил мужчина в куртке.
   - Будем ждать перевозки объекта обратно в центральный госпиталь. Наш агент получил крупную сумму денег, и он знает, что мы это сняли на видео, так что он нас не предаст. Себе дороже. Да и жаден он. Он нам сообщит дату и время перевозки. Три группы перехвата подготовлены.
   - Понятно, а что укропы?
   - Есть подозрение, что они уже догадываются, что происходит. Есть утечка из их генштаба, что был опрос местных жителей в районе Сладкого. Наши осведомители рассказали про серьёзную активность укропов в том районе, особенно на краю села, где был обнаружен объект.
   - Думаете, они знают? - спросил широкоплечий Сергей Валентинович.
   - Информации мало. Наши люди в СБУ работают над этим. Пока основная версия - выяснение причины возникновения котла и выявление предательства. Этот боец, Никита Удальцов, один из главных свидетелей или подозреваемых. Но есть что-то ещё. Есть информация, что была утечка у нас, кто-то сообщил про действия нашей группы.
   - Что? Нас пасут?
   - Пока неясно. Мы не выявили наружного наблюдения. Наши каналы передачи информации не пытались взломать или прослушать. Возможно, они считают, что мы интересуемся именно котлом. Наши федеральные телевизионные каналы активно работают над этой пропагандой, что именно бездействие командования и предательство стало причиной этого котла. Они раздувают шумиху. Показания этого Никиты Удальцова очень важны. Скорее всего, в СБУ думают также, поэтому они принимают в расчёт повышенное внимание спецслужб различных государств к этому человеку. Всем хочется знать правду.
   - Да, - усмехнулся водитель, - долго же они будут её искать. Особенно пытаться узнать, зачем именно этот человек так нам нужен.
   Машина осторожно вошла в поворот, перебралась через несколько ям и, скользя на плохо убранном асфальте, начала спускаться вниз, двигаясь вдоль сетчатого забора. Слева был въезд в гаражи - узкая колея между двумя громадными сугробами, за которыми виднелась пятиэтажка. Справа тянулся деревянный забор, он местами покосился, и его подпёрли палками. Далее располагался какой-то одноэтажный домик и возвышались сплошной стеной деревья. Одно из них даже недавно упало на дорогу. Его распиленный на метровые брёвна ствол был сложен на тротуаре и подготовлен к вывозу. Женщине с кульками пришлось выйти на проезжую часть, чтобы миновать преграду. Замершие на ветвях вороны тоскливо каркали и, собираясь группами, перелетали с места на место. Создавалось впечатление, что машина ехала не в центре города, а где-то на отшибе.
   Разминувшись в двумя легковыми машинами и грузовой "Газелью", "Туарег" преодолел выброшенный дворниками на мостовую снег и начал приближаться к улице Герцена. Его догонял Фольксваген "Пассат" и Деу "Ланос". Остановившись на Т-образном перекрёстке, показав правый поворот, "Туарег" дождался "окна" в потоке машин и повернул. "Пассат" последовал за ним, создав аварийную ситуацию. Водитель "Туарега" нахмурился. Он бросил взгляд в зеркало заднего вида, но ничего не сказал. За рулём "Пассата" сидел молодой парень. Он явно куда-то спешил... или за кем-то...
   - Костя, что случилось? - сидящий на заднем сиденье мужчина в дублёнке увидел сосредоточенный взгляд водителя.
   - Пока ничего, предчувствие. Странно как-то получилось сегодня в институте. Мне там одна женщина не понравилась.
   - Это которая?
   - Что у окна сидела, в очках. Она что-то читала на своём планшете, но время от времени посматривала по сторонам. Не знаю, мне она показалась подозрительной. А вдруг нас пасли? Вдруг она агент?
   - Агент? Костя, ты точно в этом уверен? Ты не оперативник, а, не знаю, вспомогательный персонал. С чего ты решил, что это слежка? - спросил сидящий около водителя пассажир. - Мало ли что? Ну, читала, ну, смотрела... Выводы какие из твоего наблюдения?
   - Кирилл, - так по-настоящему звали широкоплечего мужчину, к которому обратился водитель. - Когда тебя привели, - водитель улыбнулся одними губами, - все с интересом следили за тем, что произойдёт дальше, ждали развязки. Они смотрели на тебя и охрану, на этого с залысиной доктора, а вот она принялась звонить по телефону. При этом она старалась сделать это незаметно. Кирилл, зачем? Это ненормально.
   - И что? Это может быть просто совпадением .
   - Может. А если нет? Я заметил, что она исподтишка всё время следила за Максимом Александровичем, особенно когда он посмотрел на маму нашего объекта.
   - Да, я видел, но решил, что это просто интерес. К ней спустился один из ведущих сотрудников института, - сказал полноватый мужчина в дублёнке. - Не стоит быть таким подозрительным человеком.
   - Да, но "хвост" около военного госпиталя не был совпадением, - не унимался водитель Костя. - Если бы не красный свет и троллейбус, который объезжал припарковавшегося во втором ряду мудака, мы бы долго от него отрывались.
   - Значит, нас ведут? - спросил мужчина в дублёнке. - Костя, есть хвост?
   - Не знаю, не знаю. Есть одна подозрительная машина, но уж очень грубо работает.
   - Попробуй спровоцировать её, посмотрим, что случится, - человек в дублёнке обратился к сидящему около водителя: - Кирилл, сканер. Просканируй радиочастоты.
   - Понял, - Кирилл полез в карман и достал аппарат, похожий на допотопный мобильный телефон образца конца 90-х. На самом деле это была лишь видимость, в громоздкий корпус был вмонтирован мощный радиочувствительный сканер, который мог прослушивать закрытые частоты. Включив сканер, Кирилл начал с помощью кнопок прослушивать высокий диапазон. Он наткнулся на волну пожарных, потом дошёл до радиочастот скорой помощи и следом дошёл до волн работы раций милиции. После этого Кирилл приглушил музыку в салоне машины и вставил в ухо наушник.
   Тем временем их машина проскочила светофор на мигающий жёлтый свет, посигналила фарами Порше "Кайену", который неудачно пристроился за жёлтым трёхосным троллейбусом с сочленённым "гармошкой" кузовом. "Кайен" мигал левым поворотом и старался вырваться из-за троллейбуса, так как тот останавливался на каждой остановке и потому ехал медленно, тормозя весь поток машин за собой. Ему этот удалось через десяток метров, и Костя поехал вслед за ним, грубо втиснувшись в поток. Они оба проехали остановку, полную людей, направилась по Овруцкой улице в сторону Подольского спуска. "Пассат" не отставал. Тогда Костя притормозил, собираясь высадить пассажира, и "Пассат" проехал мимо. Он зло посигналил им за то, что их машина создала такую аварийную остановку, и ушёл вперёд.
   - Что на частотах? - спросил водитель. - Кирилл, у меня плохое предчувствие.
   - Пока обычные сообщения. Угон машины на Белорусской. Введён план перехвата. Женщины-операторы диктуют адрес, откуда угнали авто, его марку, цвет и особые приметы. Чёрный Мерседес. Номер диктуют. По машинам, которые ведут - всё.
   Водитель прибавил газ, но в этот момент, вырвавшись вперёд, не показывая правого поворота, Фольксваген "Пассат" резко свернул к тротуару возле школы и остановился около одинокой девушки. Та явно ждала эту машину. Девушка сразу быстрым шагом направилась к машине, помахала рукой, улыбаясь, а водитель, наклонившись, изнутри распахнул ей дверь.
   - По "Пассату" - ложная тревога, - сказал водитель. - Такое бывает. Ошибся.
   - Костя, не хнычь. Это наша работа, - сказал широкоплечий человек, которого Костя называл Кириллом.
   Они остановились на светофоре в начале Подольского спуска. Им навстречу стояло с десяток машин, и одна из них была машиной ГАИ. Водитель машины Госавтоинспекции равнодушным взглядом скользнул по "Туарегу".
   "Неужели показалось?" - подумал водитель, и тут Кирилл нервно вздрогнул.
   - Есть. Похоже, есть зацепка? Нас пасут.
   - Кирилл, ты точно в этом уверен? - спросил Максим Александрович.
   - Да, босс. Слово "Спартак". Проскочило два раза. Диапазон выше милицейского. Похоже, "топтуны".
   - Наружное наблюдение?
   - Сейчас. Как раз на частоте 148 660 мегагерц. Это частоты семёрки.
   - Седьмое управление. Они работают на подхвате. Говори слово в слово, - велел лысоватый человек в дублёнке. - Кирилл, озвучь мне всю оперативную информацию.
   - Да, Максим Александрович. Цитирую: "Эльза сообщила, выехали. Машина та же. Дистанция в пределах дальности наблюдения. Работаем по электронке. Идут на Спартак. Пятнадцатый, приняли? Пятнадцатый принял. Груз пройдёт мимо вас. Поставьте "шашки". Оперативный талон взяли?" - Кирилл посмотрел многозначно на водителя. - Костя, будут брать. Следи за дорогой.
   - Понял, - сказа водитель, прибавляя газ и обгоняя попутные автомобили.
   - Да, Кирюша, нас таки ведут, - тихо сквозь зубы процедил человек в дублёнке и достал телефон. Он кому-то позвонил и радостным голосом заплетающимся языком сказал в трубку:
   - Саныч, Саныч привет! Это Тимофей, узнал? Нет? Что, у тебя после бухла память отшибло? Кто я? Тимоха, бля. Тимофей с ярким фонариком на лбу для ловли раков. Ну, не помнишь? Ладно, а ты помнишь, как ты там свои снасти посеял, на нашем озере? Помнишь? А как ты кричал, что я, болван и увалень? А-а-а, помнишь, по дыханию слышу, что вспомнил. Да-да, согласен, вспомнил, дружище, как мы тогда хорошо отметили и отдохнули. Ну, удочки, Саня, откуда я знаю, куда они уплыли? Мы же пьяные были. Как помнить это? Наверное совесть, да, да, точно. На удочке ещё цифры стояли, на снасти 23-68. Да, оу, таки помнишь. Узнал, узнал, салага! Как там ты, как живёшь? Саныч, дело у меня к тебе есть, предложение... Да, да, угадал. Тут рыбалка с выездом наклёвывается. Приглашаю, да, приглашаю. Отлично посидим, выпьем, закусим. Вспомним былое. Сколько не виделись? Год, два? Ты, помнится, был отчаянный рыбак. Давай не по телефону, хочу тебя увидеть и потолковать. Да, все детали обсудим за стаканчиком коньячка. Приедешь? Отлично, жду. Кстати, тут пробочка, езжай через Сырец. Раисе -поцелуйчик в щёчку. Удачи.
   Человек в дублёнке положил трубку.
   - Группа два выехала, - сказал Максим Александрович. - Кодированные сообщения они приняли и ответили отзывами на пароли. Место встречи - на Сырецкой. Там они нас подхватят и прикроют.
   Подольский спуск был выложен брусчаткой. Его обильно посыпали солью, и теперь машины шелестели шинами по мокрой жиже, стекающей вниз. Ездить по брусчатке было опасно, она была очень скользкой, поэтому реверсивная полоса была закрыта для движения в обоих направлениях. Но мало кто хотел ползти за маршрутками или, тем паче, за тихоходными троллейбусами. Они обгоняли городской транспорт, и Костя делал то же самое, резко выезжая на реверсивную и стараясь обогнать очередной троллейбус раньше начала следующего поворота спуска.
   Справа и слева спуска возвышались заснеженные холмы. По правому, пологому склону, по направлению спуска, где деревья были только на вершине, вниз, с горки катались дети, а внизу стояли мамы и папы и следили, чтобы они не выехали на дорогу, ловя своих чад.
   "Туарег" двигался медленно, попав в поток машин. Его пассажиры и водитель могли спокойно наблюдать из окон, как, визжа и заливаясь хохотом, дети спускались по склону вниз на санках, сталкиваясь друг с другом, падая, переворачиваясь. Пролетев кувырком, они, радостно визжа, поднимались, вывалявшиеся в снегу, чтобы найти свои санки и снова начать взбираться наверх, на вершину снежного холма.
   - Завидую детству, - сказал водитель Костя. - Я так сам спускался с горки в Красноярске.
   - Сосредоточься, - тихо проговорил Максим Александрович. - У нас, возможно, хвост.
   На Подольском спуске образовался большой хвост из машин, который собрал грузовой ЗИЛ. Он ехал очень медленно, всё время притормаживая, словно боялся, что потеряет возможность остановится. Попутные автомобили, нарушая правила дорожного движения, объезжали его, стараясь как можно быстрее покинуть реверсивную полосу перед очередным поворотом. Им навстречу выезжали редкие машины. Когда "Туарег" приблизился у очередному повороту, он по реверсивной обогнал несколько автомобилей и эту грузовую машину, а потом смог вовремя уйти. Он смог втиснутся вслед за маршрутным "Богданом", набитом под завязку людьми, который медленно тащился по брусчатке, тоже собрав за собой немалый хвост из автомобилей. Костя притормозил, чтобы не врезаться в маршрутку. На заднем стекле "Богдана" был даже виден номер маршрута, "№18" Кирилл при этом продолжал внимательно слушать диапазон радио. Он становился всё более сосредоточенным и хмурым.
   - Таки наша очкастая сука оказалась "топтушкой", - сказал вполголоса он.
   - Так и знал! Нет, меня не подвело чутьё, - зло сказал водитель. - Подозрительно вела себя.
   - Веди машину и не отвлекайся, - сказал мужчина в дублёнке. - Следи за дорогой. Попробуем уйти. Кирюша, докладывай обо всех сообщениях по радио. Отслеживай сигнал, не потеряй его, Кирюша. Прослушивая его, мы сможем уйти.
   - Понял, Максим Александрович. Не беспокойтесь, не подведу. Слушаю весь закрытый диапазон.
   Костя обогнал ещё несколько машин по реверсивной, объехал грузовую "Газель" и попытался втиснуться перед светло-бежевой Тойотой RAV4. Цвет японской машины был едва различим сквозь налипший на машину толстый слой грязи и снега. За рулём сидела девушка. Она резко нажала на тормоз и посигналила. Было видно, что она не ожидала этого манёвра. Константин собирался втиснуться в просвет машин перед нею, но места было очень мало и ему пришлось уступить, тем более девушка не собиралась уступать место в потоке и, нажав на газ, начала уверенно двигаться вперёд. Константин зарулил за ней в поток, едва не ткнувшись в её задний бампер. Девушка, чуть не выронив телефонный аппарат, который держала в правой руке, зло потрясла кулачком. Она что-то кричала, но Константин не обращал на неё внимание. Широкими испуганными глазами она смотрела на лихача, который её поджимал. Всё её внимание переключилось на салон "Туарега", потом её взгляд скользнул вниз: она решила запомнить номер этого урода. В этот момент, когда машины были очень близко, и бампера почти соприкоснулись, Константин нажал на секретную кнопку на панели управления машиной, и номера "Туарега", закреплённые на тёмном пластике, провернулись и сменились. Если и была машина сопровождения, она точно не была позади, а если и были впереди машины наружного наблюдения, то, прижавшись к RAV4, они не увидели смену номеров. Тем паче, цвет искомой машины от грязи и тающего снега с солью стал почти неразличим.
   Костя внимательно слушал радиоперехват Кирилла. Исходя из информации в нём, "наружка" следила и за типом машины и за номером. Теперь машина, забрызганная тёмной грязью и тающим снегом и имеющая новый номер, потеряла узнаваемость. Это могло дать им возможность уйти, главное - не привлекать повышенного внимания, вести себя нагло, но естественно.
   - Максим Александрович, я сменил номера.
   - Хорошо, - коротко ответил он. - Кирилл, что там в прослушке?
   - Слушаю. Пока тишина.
   Следом, когда грузовая "Газель" позади, осторожно миновав поворот, создала за Фольксвагеном окно, Константин сначала притормозил, чтобы между RAV4 и "Туарегом" образовалось метровое пространство, а потом резко дал газу, вывернул руль и, снова очутившись на реверсивной, помчался вниз по спуску. Навстречу машин почти не было, кроме одного "Туксона" и следующего за ним вверх по спуску джипа "Гранд Чероки". Было опасно спускаться с такой скоростью по брусчатке, Константин чувствовал, как руль несколько раз дёргался и, когда он нажимал на тормоз перед очередным автомобилем, который тоже вопреки правилам вздумал обогнать спускающийся поток, он ощущал, как срабатывала антиблокировочная система торможения, не давая произойти заносу. Но он очень спешил и, сигналя фарами, сгоняя мешающие автомобили, нёсся дальше.
   Справа и слева вставали заснеженные виды спуска, освещённые ярким солнцем, но всем трём пассажирам в салоне Фольксвагена было некогда любоваться ими. Вот холмы остались позади, и следом открылся вид на город в низине. С этой высоты сквозь голые ветви деревьев просматривались панельные дома, заснеженные крыши пятиэтажек, трубы теплоэлектростанций, откуда в небо поднимались столбы серого дыма.
   - Костя, осторожно, не задень никого. Не хватало ещё сейчас разборок в ДТП, - сказал широкоплечий парень. - Нам нужно уйти от преследования, а не создавать за собой "крошки" из десятка аварий, как указатели, что мы здесь ехали.
   - Кирилл, я - виртуоз вождения. Оставь свои намёки на Гензель и Гретель, и в жопу обоих братьев Гримм. Ты сам меня тестировал, так что заткни рот и не мешай! - зло добавил Костя и Кирилл, вздрогнув, замолчал. - Я сам во всём разберусь.
   Впереди спуск плавно переходил в правый поворот, за которым он заканчивался и вливался в улицу Фрунзе. Горел зелёный свет, и "Туарег" на большой скорости проскочил перекрёсток. На улице Фрунзе на красном сигнале светофора стояло с десяток машин. Человек в дублёнке насчитал три машины такси. Возможно одна из них - липовая, являющаяся машиной наблюдения. Но какая из них?
   Слева виднелся стадион "Спартак". Кирилл продолжал слушать частоты и озвучивать услышанное:
   - Мороз сообщает: Квитанция потеряна. Пятнадцатый принял. Картинка изменилась, но фон тот же. Пятнадцатый передал, что груз проследовал. Едут в сторону Шевы. Экспедитор в курсе. Приготовиться.
   - Сука! - Константин ударил кулаком по рулю. - Они поняли, что мы сменили номерные знаки. Привязались к машине. Они нас плотно ведут. Может они знают нашу конспиративную квартиру?
   - Нет. Иначе они не пасли бы нас так плотно. Они знают направление движения и расставили смотрящих. Без сомнения, Шева - производное от Шевченко. Имеется в виду площадь Шевченко. Значит, район блокирован, - сказал человек в дублёнке. - Они давно нас отслеживали, а теперь собираются выполнить захват.
   - Максим Александрович, - сказал Кирилл. - Нужно задействовать пересадку в другую машину, а мы уведём хвост. Вы же знаете, как важно, чтобы вы не достались укропам. Ваши знания не должны этим малороссам попасть. Вы - единственный из нас, кто имеет высокий уровень доступа к операции "Вишенка". Бля, как они узнали?
   - Да, - человек в дублёнке кивнул.- Хороший вопрос: как они узнали? Не было утечки или слива. Что произошло?
   - Максим Александрович, не знаю, -возбуждённо сказал водитель. - Если будет захват, мы с Кириллом создадим огневое прикрытие. Укропы не должны получить ничего из того, что мы наработали по пришельцам.
   Водитель левой рукой ловко достал из внутреннего кармана куртки смартфон, большим пальцем провёл по экрану замысловатым зигзагом, разблокировав его, несколькими касаниями вошёл в телефонную книгу и, полистав, отыскал нужный номер. Нажав кнопку вызова, он поднёс аппарат к уху и услышав в динамике: "Да", коротко сказал:
   - Один на два. Кузнечик, - после этих слов он нажал "отбой" и спрятал телефон в куртке.
   Машина быстро ехала по улице Фрунзе. Было заметно, что за ней следуют два автомобиля.
   - Это бригадир монтёров. Засвечены. Тишина, - сказал Кирилл, слушая эфир радио, а потом выключил сканер, вытащив наушник из уха. Пригладив волосы и почесав затылок, он произнёс:
   - Всё, они поняли, что мы их слушаем, - он нагнулся и достал из-под сидения два автомата АКС-74У с обоймами увеличенной ёмкости на шестьдесят патронов, где патроны располагались в четыре ряда. - Костя. Слышишь, Костян, помни, что стрелять надо короткими очередями или одиночными. Когда припрут, и наш Максим Александрович будет в безопасности, кладём оружие и сдаёмся. Ясно?
   - Да, - тихо ответил водитель.
   Зарядив их, Кирилл взвёл затвор у обоих автоматов и поставил их на предохранитель. Один автомат он положил на колени водителю, другой взял в руки. Следом он показал кивком головы и глазами на два дополнительных расширенных рожка, открыв карман между сидениями водителя и пассажира, куда обычные водители клали воду или другие нужные финтифлюшки. Положив туда снаряженные магазины таким образом, чтобы их было легко схватить и вытащить, Кирилл прикрыл крышку бардачка.
   - Чёрт, полгода работы насмарку. Как они узнали? Не надо было так интересоваться этим коматозником.
   - Была инфа, пока подтверждения нет, что нас слили, - тихо сказал пятидесятилетний человек, доставая смартфон и читая сообщение. - Но кто-то сообщил про нашу деятельность.
   - Кто? - спросил водитель.
   - Пока непонятно.
   - Извините, Максим Александрович, но я слабо в это верю. В СБУ работают не глупцы. Они смогли отследить наше повышенное внимание к этому человеку. Мы ведь не раз были в военном госпитале, не раз справлялись о его здоровье. Даже взятки давали. Но они не знают, что мы от него хотим. Уверен, они даже не догадываются.
   - Кирилл, была информация, что именно мы так заинтересованы им. Знаю точно, что в перехватах всплывало словосочетание "оперативники ФСБ". Но, насколько я знаю, спецслужбы Украины считают, что мы этого солдата прорабатываем по линии предательства. Всё. Никаких других мотиваций. Только использовать его в своих целях по Горькому котлу.
   - Да, согласен. Но не стоило так форсировать события. Грубо лезть в институт, - зло сказал Кирилл. - Было ясно, что не мы одни захотим его допросить. Мы едва разгребли информацию по улице Горького и отследили след приземления чужого корабля в долине реки Вилюй. Два месяца научно-исследовательские центры обрабатывали информацию горизонтальной разведки ПВО страны, которые отследили устойчивый сигнал и сопроводили его. А потом копались в месте посадки. Московские события раскопали. Трупы хорошо упаковали в целлофановые мешки.
   - Кирюша, не брюзжи, а лучше сосредоточься. Артефакт, который мы получили, имеет важнейшее значение. Этот коматозник, возможно, побывал там, куда не ступала нога человека. Если он там был, значит, туда можем попасть и мы. Он может подсказать дорогу в иные миры. Да, я вижу в твоих глазах вопрос: как это можно сделать? Пока не знаю. Но ты представляешь, как повысится значимость нашей страны, если Россия первой сообщит, что она отыскала бозон Хиггса или путь в параллельные миры? Пиндосам это пока только снится. Как мы их сделаем, когда отыщем и докажем, что именно мы отыскали эту универсальную частицу! Она позволит нам переместиться в мир, где был этот украинец. В параллельный мир. Доказать теорию зеркальных миров.
   - Эти исследования гравитации и исследования масс-спектра частиц нашего объекта? Я читал заключения и выводы наших экспертов.
   - Да, - пятидесятилетний человек грустно улыбнулся. Он понимал, что его спутники очень поверхностно представляют себе то, о чём он говорит. Вот если начать с ними разговор о стрелковом оружии или про автомобили....
   - Исходя из расширенного исследования элементарных частиц полученного нами объекта, - продолжал он, - мы можем говорить о теории туннельного эффекта и эффекта "улыбки Чеширского кота". Объект создаёт поле, которое при использовании магнитных фильтров, ну, не знаю, показывает путь, куда исчезают протоны и электроны из нашего мира, не просто испаряются, а оставляют след. Да, те самые, едва видимые хлебные крошки, какие оставляли Гинзель и Гретель.
   - Гензель, - поправил Кирилл.
   - Не важно, - сказал человек в дублёнке. В машине ему стало жарко, и он расстегнул пару верхних пуговиц. - Только мы не можем их отследить, объект слишком мал. Заряд очень слабый. Поле нестабильное, и когда очередной протон исчезает, он словно схлопывается. Академики физики академии наук Радоминцев, Красноляпов и Женная предположили, что в этом виновата малая масса объекта и несовершенство наших приборов, их малая чувствительность. Она просто не позволяет отследить, куда исчезает протон или электрон. Для этого нужна масса объекта в десять килограмм, чтобы хватило заряда его поля. Вопрос, где боец Никита нашёл этот объект, откуда он? Что значат символы на сторонах объекта и что зашифровано в слоях металла. Кирюша, главная задача, как нам заполучить больше физического материала.
   - Э-э-э... Что такое бозон Хиггса? - спросил водитель.
   - Костя, бозон Хиггса называют частицей бога. Это универсальная частица, которая описывает всё в стандартной модели физики элементарных частиц. Не буду объяснять, потому что это долго. Смотри лучше за дорогой. Скажу, что внутри полученного нами артефакта, а мы его прочли, просветив гамма-лучами, есть послание, и оно заканчивается словами: "спроси зрячего, что он видел".
   - Да ну...
   - Да, Кирюша, перевод точный.
   - С инопланетного языка? Уважаемый Максим Александрович, но это бред!
   - Да, если бы не одно "но". Его сопровождали пояснения в виде математических формул. Математика - это универсальный язык Вселенной.
   - Маловероятно, что мы так буквально понимаем, - с сомнением ответил водитель. - Как показали события в Москве, мы ничего не можем с ними поделать или даже понять их действия. Я имею в виду - инопланетян. Козёл рахитский! - добавил он, уворачиваясь от автомобиля, который выезжал из-за маршрутки в левый ряд, не следя за потоком машин. - Урод! - Водитель сделал пару глубоких вдохов и продолжил: - Только наблюдать. Видели, как в Бразилии молния высветила дискообразный объект? Он возник на мгновение и исчез, словно его и не было. Просто спонтанно его молния засветила. Но что он там делал, для чего висел? Мы, Максим Александрович, точно не знаем, и, я так думаю, никогда не узнаем.
   - Философ...
   - Может быть. Но если мы не знаем, откуда укропы про это знают? У них нет результатов исследования объекта.
   - Да, Костя, и как они поняли, кто мы? Слив. Точно слив.
   "Туарег" подъехал к пересечению улиц Фрунзе и Петропавловской. Горел красный свет, собравший с десяток машин и троллейбус. По пешеходному переходу двигались люди: к остановке "Куренёвский парк" как раз подъехал трамвай, и люди спешили перейти дорогу.
   - Не останавливайся, - приказал человек в дублёнке. - Костя, иди на красный.
   - Понял.
   Выскочив на полосу встречного движения, Фольксваген рванул вперёд. Какой-то дедушка с внуком еле успели выпрыгнуть из-под колёс "Туарега", отскочив назад, ещё один парень бросился вперёд, стараясь поскорее перебежать дорогу, поскользнулся и упал в тёмную жижу. Люди на переходе бросились врассыпную, а пешеходы на тротуаре повернулись на крики и проследили возмущёнными взглядами за наглым водителем. Кто-то что-то гневно кричал вслед автомобилю-нарушителю, одна тучная женщина грозила кулаком, несколько молодых женщин спешно достали смартфоны, чтобы заснять аварийную ситуацию на дороге, но было поздно: "Туарег" уже мчался по пустой улице.
   - Костя?
   - Да, есть хвост.
   Было заметно, что ещё одна машина таким же образом нарушила правила дорожного движения, а за ней, поблёскивая синими маячками, спешила патрульная машина. Преследователям больше не было смысла играть в прядки.
   - Костик, используй всё, чтобы оторваться. Чтобы на месте пересадки мы были одни, - сказал Кирилл, поглаживая цевьё автомата.
   Водитель давил на газ. Машины преследователей отстали, но впереди на пересечении Фрунзе и Куренёвской снова горел красный. Когда "Туарег" приблизился, зажегся зелёный, и стоящие машины начали движение. "Туарег" выскочил на встречную полосу и попытался втиснуться в промежуток между двумя встречными потоками. Ему это почти удалось, но в крайней левой полосе навстречу БМВ резво тронулся с места. Взвизгнули тормоза, раздался удар: БМВ попал в заднее левое крыло Фольксвагена. "Туарег" начало крутить, он сделал два оборота в сторону тротуара. Там пешеходы разбегались кто куда. Бабулька выронила ручку возка и, прихрамывая, спешила прочь. Однако водитель Фольксвагена был мастером своего дела. Он отчаянно крутил руль, сосредоточенно глядя сквозь лобовое стекло. На его лбу выступили капельки пота, но он смог выровнять машину и газануть, едва коснувшись колёсами бордюра. БМВ, включивший "аварийку" остался позади, а "Туарег", обгоняя попутный транспорт по "встречке", был уже возле Сахарного переулка. На жёлтый свет ему навстречу выпрыгнула тёмная КИА и встала поперёк дороги. Едущий в правом ряду в сторону площади Шевченко Жигуль 5-ой модели начал аварийное торможение, но у него явно были не зимние шины. Машину развернуло, и она левым бортом впечаталась в КИА, развернув и её, а "Туарег" на огромной скорости объехал препятствие, задел Мицубиси на встречной полосе и помчался дальше.
   - Суки! - выдохнул водитель. - Блокируют! Почти на месте. Кирилл, связь со вторым, где они?
   Его сосед справа достал телефон и, посмотрев на экран ответил.
   - Нет сигнала, глушат.
   Позади в заднее стекло что-то ударилось, и оно покрылось сетью мелких трещин. В середине стекла виднелось отверстие, а само стекло держалось на плёнке, рассыпавшись на кусочки.
   - Жёсткий контакт, - процедил сквозь зубы Кирилл. - Сейчас будут работать по шинам. Максим Александрович, сейчас мы повернём на перекрёстке на Сырецкую и сразу высадим вас. Потом сделаем петлю и пойдём дальше по Фрунзе. Хвост отстал, - чтобы удостоверится, он обернулся, - очень неплохо выехала в левую полосу маршрутка. Как раз, что требовалось. Они пойдут за машиной. Так мы их уведём от вас. Нашу запасную машину вы знаете. Серебристый Форд "Мондео". В любом случае вы не должны попасть в руки укропам.
   - Ясно, давайте, ребятки.
   "Туарег" выскочил к перекрёстку. На светофоре горел зелёный свет, и плотный строй машин двигался в обе стороны. Это было на руку водителю Фольксвагена, и он резко повернул направо. Проскочив трамвайные пути, едва не сбив человека, который отчаянно матюкаясь, отпрыгнул обратно на тротуар, взвизгнув шинами, "Туарег" оказался на Сырецкой. Она была сплошь с обеих сторон заставлена легковым автотранспортом. Машины стояли очень плотно. Но, едва они проехали с десяток метров, как дорогу перегородила бетономешалка, выехавшая откуда-то из ворот. Там, вроде, был въезд на СТО или какой-то гараж.
   - Козлина! - вскрикнул водитель и нажал на тормоза. - Пшёл вон! - он нажал на клаксон машины. Но бетономешалка осталась стоять посреди дороги. Следом за бетономешалкой появилось несколько микроавтобусов, и из них выпрыгивали люди в тёмной форме, с балаклавами на головах, в бронежилетах и с автоматами наперевес.
   - Засада, - сказал человек лет пятидесяти. - Всё, нас собираются брать.
   - Ой, бля, так попались, назад! - крикнул сидящий около водителя человек и поднял автомат. - Они блокируют Сырецую! Они нас ждали. Как они просчитали наш маршрут?
   - Как! - зло сказал плотный мужчина лет пятидесяти в дублёнке. - Они давно знали этот маршрут, ждали только повода. Кто им слил? Узнать бы "крысу" и раздавить! Крыса, только крыса могла слить им эти данные.
   Стоящие на тротуаре пешеходы замерли и повернулись в сторону, откуда доносился отчаянный визг покрышек. Когда светло-серый "Туарег" начал ехать назад, люди в тёмной форме открыли по нему огонь. Они не пытались что-то кричать, не пытались махать руками и требовать остановится. Они сразу начали стрелять. Они точно знали, кто в машине, но вели огонь аккуратно. Они старались не задеть человека сидящего на заднем сидении, поэтому пули шли снизу вверх, а не по прямой.
   Брызнули стёкла, сидящие в машине начали отстреливаться.
   - Короткими очередями и одиночными, не перегревать ствол! - крикнул Кирилл. - У нас в обойме в два раза больше чем в их "калашах". Не давай им прицелиться.
   - Кирилл, я ещё веду машину! - пискнул в ответ Костя. - Сам сдерживай.
   - Я могу... - начал говорить человек в дублёнке.
   - Нет, Максим Александрович, ваши руки должны быть чисты от пороха. Ещё одна проработанная легенда, что вы заложник!
   - Но мои руки не связаны.
   - Вы - доброволец, ваша жена и дети в заложниках. Звонок будет сделан. Только не берите в руки оружие, не оставляйте на руках следы ружейной смазки или пороха!
   Выехав обратно на перекрёсток, "Туарег" попробовал развернуться, но ударился в грузовую машину, перевозившую мебель, и заглох. Водитель попытался завести машину, но не смог. По ней вёлся беглый огонь. Лопались стёкла, сдувались шины и пули звонко пробивали обшивку. Костя достал сканер и привычно настроился на ментовскую частоту.
   - Блокирован..., - прозвучало в эфире, а далее шёл шум.
   - Принято, осторожней с пассажиром, - говорил кто-то ещё.
   - Огонь сдерживания. Где "глазастые"?
   - На подходе.
   - Всё, приехали, - сказал Костя, вынимая из секрета два дополнительных расширенных рожка. - Не знаю, как вторая группа прорвётся?
   - Это их задача, - сказал Кирилл, ведя одиночный огонь. - Костик, им мы нужны живыми, чтобы добыть информацию. Они будут оттягивать штурм как можно дольше! Понятно? А мы, должны, как можно дольше их сдерживать. Ты понял?
   - Да, - ответил водитель.
   Из покорёженной и заглохшей машины выпрыгнуло трое. Двое из них, молодые люди, начали вести огонь по патрульным машинам, которые окружили перекрёсток. Сыпались стёкла, визжали пули.
   - Всем ложись! - кричали милиционеры в штатском, опрокидывая любопытных прохожих в снег.
   Грохот выстрелов не умолкал. Несколько людей в тёмной форме под прикрытием припаркованных автомобилей начали приближаться к отстреливающимся. Один из них высунулся, и тут же, взмахнув руками, упал. Было слышно, как кто-то сообщает по рации:
   - Внимание, у них бронебойные. Бронежилеты не спасают.
   - Какие бронебойные?
   - 7Н22 или 7Н24.
   - Это точная информация?
   - Проверяется, - последовал ответ.
   Те, кто был в "Туареге", заняли позиции между грузовиком и Фольксвагеном и вели огонь короткими очередями и одиночными. Они всё время меняли позицию, не давая окружить себя и подойти незаметно. Как змеи, они ползали от одной машины к другой и следили, чтобы никто к ним не подошёл с тыла. В воздухе мелькали трассирующие пули. Некоторые рикошетили, падали и продолжали гореть, разбрасывая искры.
   - Живыми! - крикнул кто-то из силовиков, окруживших перекрёсток. - Брать живыми.
   На тротуарах возникла паника. Женщины визжали, мужчины пытались перебежками выбраться из опасной зоны. Один из них бежал через дорогу, заслоняя ребёнка, а уже звучал голос из мегафона:
   - Сдавайтесь, вы окружены.
   Но это не действовало. Фольксваген был изрешечён полностью. Хорошо было видно, как в него попадают всё новые пули, и, конечно же, не уцелел и грузовик. Водитель грузовика давно убежал, оставив левую дверь распахнутой. Вниз, на грязный асфальт, ссыпались боковые стёкла кабины. Превратившись в стеклянную паутину от попадания пуль и затем разрушившись, они серебристым потоком сыпались вниз прямо на гильзы.
   Досталось и машинам, которые были припаркованы у тротуаров вдоль Сырецкой, начиная от Фрунзе и кончая Кирилловской. Сегодня был не лучший день их владельцев. Если бы их хозяева знали, что произойдёт сегодня, они бы ни когда не припарковали своих металлических коней вдоль этой улицы. Сыпались стёкла, с резким звуком пробивался металл, было слышно шипение сдувающихся шин. Те, кто вёл оборону, старались попасть в ноги окружившим их силовикам, которые мелькали в просвете между асфальтом и днищами припаркованных машин.
   Бой продолжался уже больше минуты. Люди в тёмных одеждах начали бросать вперёд продолговатые гранаты. Раздались хлопки, и с коротким пламенем из гранат повалил белый дым. Прикрываясь дымовой завесой, бойцы группы захвата решили начать действовать. Это не входило в планы тех, кто отстреливался. Они перезарядили оружие.
   - Автомат, чёрт вас побери! - крикнул человек в дублёнке, и Костя подполз к машине и достал из "Туарега" дополнительный ствол.
   - Максим....
   - Заткнись, Кирилл. Они точно знают, кто я, почему я здесь, но не знают с какой целью. Найдут у меня ружейную смазку на руках или следы пороха или не найдут - сейчас это не важно. Важно то, возьмут они меня или нет. Ты думаешь, они будут меня допрашивать, как допрашивают в наших сериалах честные менты? Без специальных препаратов? Бросайте гранаты, не давайте им подойти! После гранат попробуем пробиться!
   - Но...
   - Костя, вторая группа, возможно, не успеет. А если успеет, то произойдёт всё не как в голливудских фильмах. Их расстреляют ещё на подходе! Все прилегающие улицы давно перекрыты местными ГАИшниками. Им мы нужны живыми, они сделают всё, чтобы нас не убить. Мёртвыми мы им бесполезны. Готовимся, на три. Раз, два.... три.
   Они бросили гранаты РГД-5. Раздались громкие хлопки, и атакующие начали отступать, подхватывая раненых. Часть автомобилей надрывно вопила сигнализациями и мигала аварийными сигналами.
   Обороняющиеся, образовав что-то вроде треугольника, пошли на прорыв в сторону улицы Скляренко. Но там не было выхода. Тех, кто пытался захватить людей из Фольксвагена, было в разы больше. На месте раненных появлялись другие. Эти были одеты в тяжёлые бронежилеты, в форму цвета хаки и армейские каски нового образца. Пытающиеся прорваться это заметили и, не пройдя пары метров, были вынуждены отступить обратно к разбитым машинам перекрёстка. Их могли изрешетить в считанные секунды, но силовики медлили. Они ждали приказа.
   - Сдавайтесь, - кричал мегафон, стараясь перекричать звуки выстрелов и вопли сигнализаций. - Вы полностью блокированы. Сопротивление бесполезно. Мы гарантируем ваши права.
   - Это всё, - тихо шептал Костик. - Всё, попались в ловушку, нет выхода! Нам не прорваться. Сука, кто нас сдал?!
   - Какая сейчас разница? - человек в дублёнке потёр шею. Она была мокрая от пота. Его трясло от адреналина.
   - Они не стреляют на поражение, только заградительный огонь. Максим Александрович, это наш шанс. Нужна брешь, а её может пробить вторая группа. Пришло СМС, что идёт подмога. Она отвлечёт часть силовиков от нас. Ещё три-четыре минуты надо подождать. Не хочется умирать, - прошептал водитель вдогонку.
   - Костик, справа. Вторая волна захвата. Идут со щитами. Прикрывай, и не ной. Тебе не за это деньги платят, большие деньги, Костик. Твоя жена купила трёхкомнатную квартиру в Волгограде и дорогую машину. Отрабатывай!
   - Я стараюсь, - пискнул Костик и огнём из АКС74У начал сдерживать группу захвата украинцев. Когда из ствола вылетел трассер, он мгновенно сменил магазин на запасной. Трассер означал, что боеприпасы в рожке автомата заканчиваются. - У меня последний, - добавил он.
   - Повторяем. Кирилл, термобарические и дымовые. Нам нужно добраться до припаркованных машин.
   - Понял, сделаю.
   Он кинул несколько гранат в сторону припаркованных машин, а потом бросил дымовые шашки во все стороны. У них в машине под сидениями был целый арсенал. "Туарег" был специально переоборудован для таких случаев. Он только с виду казался обычным "немцем", а на самом деле в специальном гараже прошёл существенную модернизацию.
   Дым брошенных Кириллом дымовых гранат примешался к дыму шашек, которые бросили силовики, и как по заказу ветер стих и перекрёсток заволокло плотным белым туманом. Под его прикрытием пассажиры и водитель Фольксвагена начали пробиваться. Стреляя без перерыва, пригнувшись, они почти достигли припаркованного транспорта на Сырецкой улице, желая спрятаться за ним, как за преградой. Не добежав пару шагов до укрытия, один из них упал. Не добравшись до старого припаркованного "Мерседеса", он резко взмахнул руками и упал плашмя в грязную жижу растаявшего снега и льда. Он был или убит или ранен.
   - Попали! - крикнул кто-то. - Один упал!
   - Костя! Справа, справа! - закричал человек в дублёнке.
   Упавший не двигался. Снова начался ветер, который рвал и уносил прочь белый дым. Шашки догорели, и перекрёсток стал очищаться. Бросившиеся вперёд бойцы групп захвата попали под огонь оставшихся пассажиров фольксвагена. Те не жалели пуль. Несколько человек из силовых подразделений успели добежать до "Туарега" с грузовиком и укрыться за ними, а человека три - нет. Они упали на асфальт, прямо в лужи тающего от соли снега. Ветер рвал белый туман, и чтобы спасти раненых, силовики начали вести массированный огонь, не давая Косте и Максиму Александровичу даже высунуться. Один из упавших был точно ранен, а не убит. Он осторожно, на руках, пытался ползти к разбитым машинам на перекрёстке. Два бойца выскочили из укрытия и, подхватив его под руки, затащили за спасительное укрытие.
   В этот момент с другой стороны Сырецкой послышались крики и отчаянная стрельба, и, разбив две патрульные машины, на перекрёсток вылетел Форд "Мондео". Он сбил одного из сотрудников спецслужб, который старался преградить ему дорогу, и, визжа тормозами, остановился возле отстреливающихся. Открылась задняя левая дверца и водитель Костя впихнул в машину немолодого мужчину в дублёнке. После этого он упал на асфальт, сражённый пулями, а машина тронулась вперёд, едва успев захлопнуть дверь, и нацелилась в промежуток между автобусом МВД и припаркованными автомобилями.
   Оказавшись возле автобуса, она притормозила и взорвалась. Оранжевая вспышка возникла внутри машины, и во все стороны вместе с клубами дыма полетели стёкла. Форд подпрыгнул и уткнулся носом в чёрный Хюндай "Туксон". Правая передняя дверь от взрыва оторвалась и покатилась по асфальту, за ней вылетели дымящиеся обломки. Машина почти сразу окуталась чёрным дымом. Левая задняя дверца распахнулась, и из дыма вышла, шатаясь, с повисшей перебитой рукой фигура в дублёнке и, прошагав нетвёрдым шагом пару метров, упала. К ней бежали люди в тёмной форме.
   - Никому не стрелять! - звучало как по рации, так и в мегафоне. - Вперёд!
   СБУшники подбежали к раненому человеку и склонились над ним.
   - Врача! Скорую, быстро! - дальше шёл отборный мат. Говоривший кричал в рацию. - Быстрее, реанимацию!
   - Машина едет, - послышался ответ. Один из СБУшников оказывал первую помощь. Он жгутом перетягивал перебитую руку, пытаясь остановить кровь. Немолодой человек в дублёнке глухо стонал. Он терял сознание от болевого шока и ничего не понимал.
   - Обезболивающие! - громко сказал один из бойцов, и ему протянули шприц. Он вколол раненому лекарство и приподнял голову, чтобы тот не задохнулся. - Где скорая?
   Потом он посмотрело в лицо раненому.
   - Смотри на меня, только на меня. Не закрывай глаза и не засыпай. На меня смотри, понял? На меня, - он даже похлопал раненого по щекам, не давая ему забыться. - Всё будет хорошо, не засыпай. Только не засыпай.
   - Командир, машина горит! - сказал один из бойцов. - Она может взорваться. Надо его оттащить.
   - Не трогать его до приезда медиков, тушите машину всем, что есть!
   - Огнетушители быстрее! Пошевеливайтесь! - добавил ещё один подбежавший боец. Это был коренастый, низкого роста мужчина, он сорвал с головы балаклаву и, присев рядом, начал осматривать раненого.
   - Осколочные. Скорее всего, и органы задеты. Стёпа, его нужно спасти. Он - главная наша цель.
   - Товарищ полковник. Не спасём, - сказал человек, начавший присыпать раны специальным порошком. - Если скорой не будет в течение минуты, не спасём. Видите, как его всего побило осколками. Вся дублёнка набухла от крови.
   - Вижу. Режь дублёнку, давай. И тушите Форд, епать-перемать! Чего возитесь?
   Форд начинал гореть. Из-под капота у него повалили серые клубы дыма. Тем временем люди в чёрной форме с жёлтой надписью СБУ на спинах открыли правую заднюю дверцу форда и из дыма выволокли ещё одно тело. Судя по лицу и глазам, человек был ещё жив. Они оттащили его на десяток метров от горящей машины и, положив на мокрый асфальт, начали также оказывать первую медицинскую помощь. Через секунду из-под капота Форда вырвались первые языки пламени.
   - Топливо горит! - сказал кто-то. - Топливный шланг перебит. Нужны пожарные.
   - Туши огнетушителями, снегом, чем угодно. Потуши эту жестянку, - крикнул коренастый человек, продолжая помогать раненому.
   Несколько бойцов попытались затушить пламя порошковыми огнетушителями, но это не помогло. Форд окутался белым дымом, но когда ветерок унёс его, огонь разгорелся ещё сильнее
   - Пожарные едут, уберите этот гроб!!! - закричал большой рослый боец, указывая рукой на бетономешалку. КАМАЗ завёл двигатель и начал сдавать назад. За ним, развернувшись, отъехал подальше второй микроавтобус, а Мерседес, который был ближе к Форду, и рядом с которым тот старался проскочить, остался на месте.
   - Товарищ полковник, там внутри целый арсенал! - послышался взволнованный голос. Один из бойцов, не обращая внимания на дым, заглянул в горящую машину и повернулся к коренастому мужчине. - Надо отойти. Там гранаты и РПГ-26, три так точно.
   - Оставаться на месте! Произвести эвакуацию всех гражданских. Очистить сто метров по периметру. Всех убрать! Где же эти пожарные?!
   Вдалеке был слышен вой сирен. Судя по их звучанию, это приближались пожарные машины, а Форд уже горел вовсю. В небо устремлялись клубы едкого чёрного дыма, а из-под капота вырывались языки пламени. Огонь медленно добирался до салона, когда появилась первая пожарная машина. Пожарная цистерна на базе старого ЗИЛа-130 остановилась в десяти метрах от горящей машины и, выпрыгнувший из кабины расчёт, принялся разматывать пожарные рукава. Им потребовалось около минуты, чтобы соединить их, подключить к системе, и мощный поток воды ударил по горящей машине. Её тут же заволокло паром. Пожарные медленно подходили к Форду, проливая его водой. Нужно было, конечно, отсоединить аккумулятор, но пока горел огонь, нельзя было даже подобраться к капоту. Лишь когда открытое пламя погасло, и из-под капота валил лишь беловато-серый дым, один из пожарников в толстых рукавицах фомкой открыл капот и отсоединил клейма. После этого пожарники уменьшили напор воды и начали осторожно заливать очаги тления, откуда ещё поднимались струйки дыма.
   За всем эти действом наблюдали двое молодых людей, сидящих в большом чёрном "Рейндж Ровере". Тот стоял метрах в пятидесяти от развернувшихся на перекрёстке событий. Без всяких эмоций они смотрели, как пожарные тушат огонь, как к подъехавшим на место перестрелки скорым, несут раненных. Скорые подъезжали со всех сторон, оглушая округу сиренами. На тротуаре двое бойцов спецслужб осматривали раненую в ногу девушку. Один из них поднялся с корточек и рукой подозвал бригаду скорой помощи, которая только что подъехала со стороны Семёна Скляренко. Равнодушным взглядом водитель Рейндж Ровера, молодой парень лет двадцати, проводил бегущих на помощь девушке врачей. Она плакала от боли, её лицо побледнело, а сапог набухал от крови. Врачи склонились над ней и один из них начал разрезать сапог, чтобы добраться до раны. Девушка дрожала от пережитого шока и дёргалась, но немолодая женщина-врач успокаивала её словами. Ей вкололи обезболивающее, но страх остался. Девушка порывалась посмотреть на рану на своей ноге, и врачам и оставшемуся бойцу спецслужб едва удавалось удержать её от паники. Они успокаивали её, а она кричала.
   - Такое мелкое ранение, а столько переживаний, - сказал сидящий на пассажирском сидении возле водителя молодой человек. - Она так кричит, словно сейчас умрёт.
   - Их тела очень уязвимы, ковит Мата. Они могут погибнуть от малейшего повреждения, если оно нанесено в нужном месте. Их иммунная система и процессы регенерации очень примитивны, вы сами, ковит, про это читали и видели данные в наших докладах. Они могут умереть даже от царапины.
   - Да, а ведь и мы такими были... Сколько лет назад?
   - Если хронометрировать местным исчислением, взяв за единицу измерения их год, то примерно 236 тысяч лет назад. Ещё до первой Федерации высокоразвитых планетарных систем.
   - Да, это было так давно. После этого было множество войн, колониальных конфликтов, раздел территорий, переделов сырьевых систем. Всё это переросло в Чёрный бунт. Из него родилась Империя. В первый раз, но неудачно. Потом она пыталась состояться ещё три раза, вплоть до вторжения насекомых. Тогда то, централизованное командование и подчинение оставшихся звёздных систем, переломило ситуацию, и родилась наша Империя. Вот и знакомишься со страницами истории нашего общества и иногда видишь похожесть событий тогда и сейчас. Только очень уж они далеки, кто о них сейчас в Звёздном Альянсе помнит?
   - Ковит Мата, а правда, что вы начинали службу в "Мёртвых подразделениях" с одной из групп Архериус?
   - Да, Свесик. Возможно поэтому на эту планету послали именно меня. Аристэ была хорошим аналитиком, но ей не хватало умения видеть события с эмоциональной точки зрения. Саматика попыталась, ей это удалось, но она нанесла Аристэ душевную травму. Что-то случилось в зеркальном мире, там, где Аристэ получила приказ уничтожить Егора Куликова. Это надломило её, и она стала психологически неустойчивой. Хотя, думаю, что этот процесс начался ещё задолго до Егора Куликова, ещё с операции "Завод".
   Пока над девушкой колдовали медики, пожилого мужчину из взорвавшегося Форда уже несли на носилках в машину реанимации.
   - Эти нейтрализованы, - сказал Свесик, спокойным взглядом скользнув по стоящим вокруг возбуждённым и испуганным людям. - Они слишком активно начали вмешиваться в процесс. Нам пришлось сообщить агентам соседнего государства, Украины, про их интерес и попытки выкрасть объект. Самое интересное, что никто из них, что в России, что в Украине, даже не представляет всей картины происходящего, - сказал Свесик и перевёл взгляд на боковое зеркало заднего вида. К ним приближался работник СБУ со стойким намерением их прогнать, но вдруг странным образом потерял эту машину из вида. Он остановился, удивлённо осмотрелся и зашагал обратно. - Каждый из противоборствующих лагерей имеет только фрагмент информации, и каждый желает заполучить эту обезьянку, чтобы вытрясти из неё все ответы.
   - Свесик, а ты неплохо адаптировался на этой планете. Даже начал строить предложения с использованием местных сленговых оборотов. Слово "вытрясти" мне очень понравилось.
   - Прошу прощения, ковит.
   - Нет, мне правда понравилось это слушать. Продолжай.
   - Эти, россияне, подошли очень близко. Они даже в Москве создали целую лабораторию, где ждали нашего пациента. Особенно после событий в Москве и Самаре. Они вплотную приблизились к его вывозу, подкупили персонал, создали пути отхода, целую систему для его вывоза. Они подкупили даже пограничников в Борисполе. Ковит Мата, почему для нейтрализации агентов соседнего государства пришлось использовать местные силовые структуры? Почему нам самим нельзя было сразу их нейтрализовать, россиян, используя наших агентов? Всё стереть и уничтожить все следы? "Мёртвые подразделения" всегда так поступали, никогда не оставляя следов, а если и оставляли, то до сих пор земляне гадают, что это было, что произошло на этом месте, что за странные физические следы остались?
   - Потому что кто-то очень хочет узнать, а чем всё это кончится. Мы играем по его правилам. Свесик, мы должны играть по его правилам. Если это всё-таки Звёздный Механик, то мы лишь пешки в его игре, некие безликие работники. Ладно, Свесик. Попытаюсь объяснить. Возьмём этого Егора Куликова. Врагу он был важен из-за частицы элемента Врага внутри его. Он имел внутри себя осколок Клубка. Кстати, недавно прочитал статью в местной прессе, где физики Великобритании, США, Германии и Португалии попытались объяснить пространственную трёхмерность наблюдаемой Вселенной и указать на возможные причины ее раннего инфляционного расширения. Они считают, что согласно выдвинутой учеными модели, структура вакуума на ранних этапах развития Вселенной, до стадии инфляционного расширения, представляла собой сеть плотно заузленных и связанных между собой силовых трубок. Они, по замыслу физиков, сформировались в ходе КХД-подобного космологического фазового перехода. Тот самый Клубок Врага. Там, где он обитает, нет трёхмерного пространства, а лишь зачатки его. Каждый элемент Клубка создаёт собственный трёхмерный мир, блуждая по силовым каналам, которые сам и создаёт. С Покрывалом сложнее, но скорее всего это развёрнутые в горизонтальные слои те же самые силовые трубки. Мы только думаем, что понимаем суть Врага, его сущность, но не его мотивы. Поэтому мы пока проигрываем. У нас нет оружия, чтобы создавать перенапряжение топологической устойчивостью сети из одномерных силовых трубок. Разорвать их. Мы просто наблюдаем инфляционную стадию эволюции Вселенной - высвобождение энергии, сопровождающее расширение сети трубок и ее охлаждение в мире Тёмной материи. А сражаемся мы с проявлением Врага в нашей, обычной, трёхмерной Вселенной, с кораблями Сеятелями.
   - Ковит Мата, я это прекрасно знаю. Но сейчас меня интересует эта наша человеческая обезьянка, - сидящий за рулём блондин, едва скривив губы, посмотрел сквозь ветровое стекло. Там "скорые" прибывали и прибывали, развозя раненных. - Я ещё раз проанализировал его всю жизнь. Нет там ничего такого, что стоило бы нашего внимания. Обычный тупой человечек, со своим немудрёным внутренним миром, с примитивными желаниями - ничего больше. Не понимаю, чем он смог заинтересовать Звёздного Механика?..
   - Мы не знаем кто они и откуда, Свесик. Мы, даже получив планету, которую они нам подарили, ту самую, откуда произошли гибриды, "Мёртвые подразделения", и которую не я и не ты в глаза не видели, мы точно не знаем, зачем это было сделано. Не забывай, Свесик, что эта обезьянка попала под влияние Звёздного Механика. Он нашёл её и начал следить за её судьбой. Мы только наблюдали, констатировали факты. И нам приходилось подыгрывать событиям, иначе вживленные в нас имплантаты оружия и технологий планеты, подаренной Звёздными Механиками, начинали жить своей жизнью. Они переставали нам подчиняться. Поэтому мы подчинились, беспрекословно. Что он ему показал, Звёздный Механик, этому человеку? Мы получили данные с Рыхъямы. Это, Свесик, уникальный туземец. Шаншар Диэлекта создал подробный отчёт, где объяснил его значимость и, получив данные флота, примерно воссоздал события появления этого человека в космосе, а потом на планете Зов 2. Жаль, что нам приказано его не трогать, а только следит за ним и изучать. Каждый раз, когда самое простое решение - изъятие объекта с планеты, нам приказывают сидеть и собирать информацию. Не понимаю, почему так?
   - Потому что мы должны играть по правилам. Хочется нам этого или нет. Это приказ.
   - Принято, - сказал блондин и замолчал.
   Он смотрел, как работают пожарные, медики и украинские силовики. Они грузили раненых в машины скорой помощи, начали ограждать перекрёсток, показывая руками, что все, кто случайно оказались на Сырецкой, должны покинуть территорию работы спецслужб. ГАИшники перенаправляли транспорт, создав коридор на улицах Семёна Скляренко и Кириловской.
   - Готовится что-то грандиозное. Экзекуторы на планете. По крайней мере, двое из пяти. Где третий, неизвестно. Это данные командования интеллект-корпуса. Мы получили их вчера по спин-каналу прямо с Солариона. Свесик, ты знаешь, что означает генетическая подпись наивысшего уровня.
   - Да, знаю, ковит Мата.
   - Поэтому мы просто смотрим и не вмешиваемся. Вмешиваются и программируют события другие подразделения, те же самые золотоглазые. А мы лишь фиксируем факты и докладываем. Как тот огонь в зеркальном мире, который пожирал ели и сосны вопреки льющемуся потоку дождя. Это твои слова в докладе? Огонь горел будто отдельно, а льющийся стеной с неба поток воды не в силах был его потушить. Он смог изолировать отдельные очаги, но не потушить. Ты сам писал, как странно горели деревья. Свесик, ты хорошо покатился на рельсах из дерева в том зеркальном мире.
   - Ковит Мата...
   - Откуда я знаю, Свесик, ты же агент "Мёртвых подразделений", ты должен знать о механизмах слежения. Ты хорошо помнишь, как шёл в том мире дождь, как налетели чёрные тучи, и внезапно, сопровождаемые молниями, упали первые капли. Странным образом горели сосны и ели. Они вспыхивали очагами и пылали, постепенно затухая, а ты любовался видами. Ты стоял на террасе покинутого дворца, опираясь руками на перила, и смотрел, как пляшущие молнии выстраивали на небосклоне яркие рисунки, и как вспыхивают от их попаданий деревья. Тебя это пленило.
   - Но для того мира это было нормальным явлением, - парировал водитель. Перед его машиной бегали работники скорой помощи, силовики и иногда появлялись журналисты ведущих информационных каналов Украины. Они пытались взять интервью у силовиков, но их выталкивали обратно, за оцепление, подальше от сгоревшего Форда "Мондео".
   - Что, Свесик, продолжаем? Огонь вспыхивал на вершинах деревьев, словно в них ударила молния. Ты наблюдал этот огонь и не мог понять, как он вспыхивает, а главное, как разгорается при столь сильном ливне. Свесик, ты точно хорошо помнишь путь, который с помощью деревянных рельсов, когда ты лежал на овальном ложе, вытащил тебя из дождя наверх, где светило солнце. Словно на другой уровень города? Ты мне, Свесик, говоришь, что события с Никитой Удальцовым - удивительны. Вспомни свои путешествия в зеркальном мире, когда ты бежал от огня и молний по деревянным рельсам вверх, на высоких холм, поросший кустарником, травой и деревьями. И как ты ехал вверх, без всяких механизмов. Даже руками себе помогал. Вспомни, Свесик, свои путешествия в этом зеркальном мире. Они что, не были удивительным путешествием?
   Водитель молчал. Люди в чёрной форме оцепили место перестрелки красно-белыми лентами, приказывая зевакам отойти. Многие прохожие снимали происходящее на мобильные телефоны и с жаром делились впечатлениями. Они отходили подальше по требованию силовиков, но при этом старались всё заснять на камеры своих смартфонов.
   - Если это Звёздный Механик, то для чего ему всё это? Какую цель он преследует?
   - Неизвестно.
   Возле их машины патруль ГАИ разворачивал транспорт, который пытался проехать улицу Сырецкую. Один из работников ГАИ подошёл к ним, постучал по боковому стеклу и, когда водитель опустил его, коротко сказал:
   - Уезжайте.
   - Мы ждём коллегу, - сказал водитель приятным голосом. - Как только он придёт, мы уедем.
   - Я сказал - освободите улицу! - сержант посмотрел в голубые глаза блондина за рулём "Рейндж Ровера". Его удивило, как хорошо он выглядит, словно его долго подготавливал визажист. - Эта улица полностью закрыта для гражданских лиц. Здесь идёт отработка серьёзного криминального правонарушения. Вам нужно немедленно уехать, так как на улице работает СБУ. Хотите с ними познакомится? Нет? Тогда потрудитесь поскорее уехать и не мешать. Понятно?
   - Да, командир, сержант, но мы в пятидесяти метрах от оцепления. По-моему, вы превышаете свои полномочия.
   - Я...
   Он не договорил: на Сырецкую завернул грузовой длинномер и, остановившись, перекрыл всю улицу. Несколько машин, которые сдавали задом, стараясь уехать с Сырецкой, чтобы вернутся на Скляренко, остановились и начали сигналить.
   - Это что такое?! Назад! - крикнул ГАИшник, забыв про "Рейндж Ровер", и обращаясь к водителю длинномера, закричал: - Ты куда завернул?
   - Что "куда"?! У меня путевой лист! Доставка груза в СТО на Сырецую! - кричал тот, махая листом бумаги сквозь опущенное боковое стекло.
   - Ты что не видишь, что происходит! - не унимался ГАИшник, весь побагровев.
   - Мне всё равно, есть путевой лист, и есть время доставки груза! - громко отвечал водитель грузовой машины. - Мне нужно доставит груз вовремя.
   - И при этом раздавить оцепление? Идиот! Откуда ты взялся на мою голову? - не унимался инспектор ГАИ.
   - Свесик, данные сканирования радиочастот, - тихо проговорил человек, сидящий около водителя.
   - Принято, - в салоне дорогой машины из радио зазвучала не музыка частот ФМ, а голоса:
   - Пятнадцатый, поставьте машину на повороте. Полностью закройте улицу. Всех заворачивайте, кто бы ни приехал, кроме скорых и пожарных. Используется протокол перехвата "Гром".
   - Есть. Мы полностью блокируем улицу.
   - Не настолько полностью. Много посторонних. Принимайте меры. Серый "Ланос", что он там делает? Он пытается завернуть на СТО. Кто его пропустил?
   - Слушаюсь. Мы его блокировали. Сейчас допросим водителя. Но есть мобильные группы телевизионщиков, что с ними делать? Здесь работает 5-тый канал, канал 24, ТСН.
   - Выдавливать и не подпускать. Пусть работают за оцеплением. Как понял?
   - Принято.
   - Всем подразделениям не подпускать штатских. Это приказ.
   Было видно, как один из офицеров в форме цвета хаки, коренастый, маленького роста поднёс ко рту микрофон и отдал приказ, заметив толчею. Его хорошо было видно с того места, откуда наблюдали за разворачивающимися событиями пассажиры "Рейндж Ровера". Он стоял около потушенного, но ещё горячего и пускающего пар Форда "Мондео", и руководил всей операцией.
   Глаза Свесика вспыхнули и погасли.
   - Сканировал. Это полковник Куньцов Александр Игоревич, тысяча девятьсот шестьдесят девятого года рождения. Женат. Имеет троих детей и одного внука. Кадровый военный. Сейчас начальник оперативной группы реагирования СБУ. Кстати, ковит Мата, его внука тоже зовут Никитой. Вот данные его генетического сканирования и расширенная информация его жизни. Мы давно отслеживаем его. Вы можете просмотреть нетипичные события его жизни, записанные дронами наблюдения. Например, отдых в Карпатах в две тысячи восьмом году. Его неудачный спуск, когда он едва выжил. А также всю его оперативную работу. Чем он занимался и каких успехов достиг. И где его смогли подкупить.
   - Я вижу.
   Пользуясь суетой, Свесик закрыл боковое стекло. Сержант ГАИ был настолько занят, что забыл про них. Он бегал перед оцеплением и руководил отъездом припаркованных машин, к которым подошли хозяева. А владельцы тех машин, которые были повреждены, с тоскливыми лицами ходили вокруг своих авто и ждали следственные группы ГАИ, чтобы запротоколировать повреждения и написать заявления по факту повреждения транспортного средства для страховых компаний.
   Голубые глаза Свесика, словно выточенные из сапфиров, смотрели вперёд. Очередная машина скорой помощи, завернув с улицы Скляренко, попала в западню и, оглашая округу воем сирен, нервно "крякая" и мигая фарами, пыталась проехать. Ей пришлось уступить дорогу пожарному ЗИЛу-130, который осторожно сдавал назад. Мерседес МВД, который всё это время преграждал часть улицы, начал осторожно сдавать назад, к тротуару. Машина скорой помощи начала протискиваться в открывшийся проход.
   - Компьютер. Выдать последние данные по объекту нашего наблюдения, - мысленно приказал командующий "Мёртвыми подразделениями" ковит Мата. Перед глазами его и Свесика появилось изображение лежащего на койке человека, затем тело его стало серым, и машина начала разными цветами очерчивать его внутренние органы, словно подсвечивая их. Синим цветом вспыхнули лёгкие, оранжевым - сердце, следом появилось изображение всей кровеносной системы. Ярким алым, сканер обозначил артериальную кровеносную систему, а тёмно-красным - венозную. Сердце пульсировало, и это было сердце здорового человека. Возле получаемых изображений бегали символы сопроводительной информации. Компьютер измерил давление крови в артериях и венозной системе, сравнил их с табличными показателями и не нашёл отклонений. Более того, показатели были просто идеальными.
   В информационном окне возникли столбики данных анализа химического состава крови. Группа крови, резус-фактор - всё совпадало. Тоже ничего необычного. Кроме удивительной химической частоты самой крови, равно как и кровеносных сосудов. Они были тщательно исследованы сканером, и не было выявлено никаких признаков вирусного поражения, истощения стенок сосудов или следов отложения холестерина. Никаких остатков биологоческого материала болезнетворных бактерий, в том числе из системы Цегал.
   Вот уже жёлтым цветом подсвечивались лимфатические узлы, появился вырисованный зеленоватым цветом желудочно-кишечный тракт. Возле каждого органа машина выдавала столбики пояснительной информации. Последним появился обозначенным голубым цветом головной и спиной мозг. Исходя из данных сканирования, всё было в норме. Физическое тело объекта было в идеальном состоянии. Он должен был буквально сейчас очнуться, открыть глаза, встать и уйти.
   - Ковит Мата, вот данные последнего нейро-сканирования, - произнёс Свесик и приказал: - Компьютер, показать изменения, произошедшие в течение 48 часов у объекта наблюдения.
   - Выполняю, - тихо сообщила машина.
   Изображение головного мозга вместе со спинным отделом приблизилось, заполнив весь экран, остальные органы погасли, а потом, когда появилось окно, где рисовалась электрическая активность мозговой деятельности, изображение головного мозга вдруг взорвалось вихрями света. В нём метались жёлтые, багровые, зеленоватые вихри, они словно кружились в безумном хороводе. Они то уползали в лобную долю, то рывком перемещались в большие полушария, то пытались спрятаться в гипоталамусе. Компьютер белыми иглами обозначил области мозга, где метался этот электрический вихрь, и выдавал в информационных окнах состояние мозговых отделов, подчёркивая данные физического состояния тканей самого мозга. Судя по мигающим символам, они быстро истощались, не выдерживая такой нагрузки. Напряжённость поля и графики работы всех отделов мозга зашкаливали. Синусоиды показателей активности имели резкую амплитуду с острыми вершинами. Никакой плавности, мозг пациента словно обезумел, в отличие от спинного отдела. Там машина подсветила лишь отдельные вспышки, как редкие молнии, которые пробивались сквозь невидимую защиту и уползали вниз, к самому окончанию спинного мозга. Спинной отдел мозга спал, а эти вспышки вызывали подёргивание пальцев на его руке или едва видимые сокращения мышц ног.
   - Не очень похоже на коматозное состояние. Симптомы напоминают патогенез, но не выявлено никаких физических травм или нарушений. Тело находится в состоянии комы второй степени, но мозг... - начал говорить Свесик, но его перебил Мата.
   - Мозг работает слишком активно, - сказал коммандер. - Это не похоже на состояние обычной комы. Он работает на износ, словно в него ввели огромную дозу психостимуляторов.
   - Да, но химический анализ показывает, что состав мозга - в пределах нормы. Никаких инородных химических элементов не обнаружено, кроме лекарств, что вводятся через капельницы. Но они не могли так повлиять на работу мозга в целом. То, что заставляет мозг быть в таком возбуждённом состоянии, находится в разуме человека. Активность и условная пассивность мозга сменяются волнообразно. Мозг то условно успокаивается, то снова начинает буйствовать, как сейчас. Внутри этого человека его сознание с кем то борется.
   Действительно, было похоже, что в мозгу человека сражались некие армии. Яркие цвета перемешивались, загорались, светились яркими пятнами, а потом, пульсируя, словно старались уползти, продолжая при этом свой безумный танец.
   - Электрическая активность мозга разделена на информационные пятна. Каждое пятно подсвечено своим цветом. Ковит Мата, эти пятна не имеют ничего схожего с сигнатурой работы мозга этого человека, которую мы получили под Сладким, впервые сканировав его. Вообще никакой обычной узнаваемой работы сети нейронов. Сигналы порой парадоксальные. Внутри него какое-то безумие, словно в нём борются множество личностей. У меня нет другого разумного объяснения. Эти энергетические пятна никак не перемешиваются друг с другом. Если сравнить их с гениальными мыслями, яркими идеями, которые порождают всплески в сети нейронов, они не растворяются друг в друге, не обмениваются сигналами с другими отделами мозга, как при обычной его работе, когда человек активно думает. Они только обмениваются между собой какими-то редкими яркими искрами - и всё. Эти пятна энергии словно замкнутые системы. Мы до конца не понимаем их природу. Что это такое, энергетические паразиты? В мозгу человека, да и любого известного нам существа, такого быть не должно. Это как множество независимых сознаний.
   - Тени, - Мата улыбнулся. - Свесик, это Тени. Вот ты воочию и познакомился с ними. Ты видишь результат их существования в мозге живого человека, как они мельтешат в нём, как иссушают его, высасывают запасы энергии, пожирают жизненную силу. Тени не могут физически причинить боль живому существу, нанести раны, так как они лишь сгустки энергии, существующие на грани нашего мира и мира Тёмной материи. Они могут нанести человеку только эмоциональную боль, разбить его внутренний мир, внедрить свои больные образы, чтобы человек сопереживал их горю, растворить в сознании носителя свои депрессии и прижизненный стресс, свои тяжёлые воспоминания, чтобы они не были одиноки в своём аду. Они делятся с Никитой своими накопленными эмоциями, страхами и переживаниями, они показывают их ему, чтобы он скрасил их одиночество. Каждого из них, так как каждая Тень имеет свой ад, и она не хочет видеть ад другой Тени. Ей важно донести Никите именно свой Ад, и они борются за это.
   - Ковит Мата...
   - Свесик, откуда я это знаю? А ты точно информирован, чем именно занимаются группы Архериус, кроме археологических раскопок на погибших планетах, кроме классификации находок, их описания и информационной обработки, определения возраста, поиска недостающих кусочков и выяснения для чего тот или иной предмет был нужен в обиходе? Нет, Свесик, Архериус выполняет ещё другую, очень важную роль. Он пытается заглянуть за Грань бытия. Как люди на этой планете пытаются заглянуть в зазеркалье, пользуясь тоннельным эффектом, и увидеть там частицы Тёмной материи, так и мы заглядываем за эти "зеркала", куда уходят умершие, чтобы понять, что такое смерть.
   - Мы пользуемся техникой зеркал.
   - Чтобы прыгать в Зеркальные миры и только. А что есть ещё, кроме зеркальных миров, параллельных Вселенных, какие иные миры откроются, если зеркало приобретёт свойство призмы? Где обитает Враг? Почему все расы, культуры и цивилизации, которые мы знаем, объединяет желание узнать, что же там, после смерти. Да и нам интересно понять, что там, по ту сторону мира. Где прячутся корабли Сеятели? Что такое серая зона? Понятно, ковит Свесик?
   - Принял, коммандер Мата.
   - Да, Свесик, они могут существовать отдельно в источнике сознания, в мозге живого человека, хаотичные ни с кем не взаимодействующие. Вот и машина увидела их, раскрасив в разные цвета, прочитав энергетическую сигнатуру и показав полное различие сигналов. Это как найти червей в мозге человека, только энергетических червей.
   - Значит, ковит, вы считаете, что внутри этого человека Тени, и это они ввели его в коматозное состояние?
   Длинномер с трудом сдал назад на Скляренко, инспекторы ГАИ расчистили ему путь, и он медленно двинулся в сторону центра. Обгоняя его, по левой полосе понеслись машины скорой помощи, мигая проблесковыми маячками.
   - Ковит Мата, но, если исходить из теории Светлой и Тёмной материи, многое не сходится.
   - Свесик, есть ещё призрачная зона или Серая зона, где живёт Враг, где прячутся корабли Врага, Сеятели. Там нет трёхмерного пространства, мы даже не знаем, что именно там находится, мы получаем только отрывочные данные, словно снимки с земных фотоаппаратов, которые засняли привидений. Пытаясь отыскать Врага, мы анализируем гравитацию Тёмной материи в зеркальном пространстве, антиподе нашей видимой Вселенной. Но при этом мы не видим там корабли Врага, только следы его действия. Это как мы не видим души умерших, хотя иногда дроны слежения замечали, что в местах работы Сеятелей возникали призраки. У некоторых даже была прочитана энергетическая подпись! Этого мало, Свесик?
   - Слишком много, ковит Мата. Мой компьютер перерабатывает получаемую информацию, которую вы мне посылаете. Некоторые данные входят в конфликт с классической информацией.
   - Поэтому "Мёртвые подразделения", их боевая аналитическая группа командования недооценила Архериус. Что ещё тебя интересует?
   - Результаты активности различных отделов мозга. Когда исследуемый объект находился в спящем состоянии, мы пытались выявить характерные признаки Спящего. Это всегда работало, но не с этим человеком. Мы не обнаружили его эхо-сигнал, хотя некоторая схожесть присутствует. Есть дополнительные графики, асинхронные сигналы, но это не эхо-сигнал Спящего, нет повторяемости маскировки с обычным сигналом работы мозга во время сна. У Спящего сигнал эхо-трансляции замаскирован на девяносто процентов повторения электрических сигналов обычного спящего мозга и лишь пять процентов формируют его дополнительные сигналы, строящиеся в показаниях сканера из едва видимых графиков. Но здесь, ковит Мата, здесь мозг находится в ярко выраженном возбуждённом состоянии, графики сжимаются, сигналы накладываются друг на друга. Он не спит, а мысленно бодрствует. Если есть сигналы Спящего, куда они направляются? К Сеятелю, что прилетел из системы Цегал?
   - Свесик, это трудно объяснить, но я попробую. Согласись, аналитик III ступени, что графические результаты сканирования Никиты напоминают битву. Но вот вопрос: о чём ты сразу подумал, просматривая полученные визуальные данные сканирования, увидев то, что происходит в мозгу этого человека? Это, Свесик, не уникально, но никто никогда не проводил такое долгосрочное наблюдение за теми, в кого вселялись Тени. Не проводил так долго нейро-сканирование объекта наблюдения и не отслеживал изменение работы мозга. Ты поравнял некоторые элементы работы мозга Никиты Удальцова со схожими параметрами Спящего. Раньше, как только выявлялись подобные активные маркеры в работе мозга человека или жителя Альянса, объект исследования тут же уничтожался. Никто не пытался исследовать и сравнивать, а похожи эти сигналы на сигналы Спящего или нет, или это что-то другое. Их вёл страх после случаев, когда появился Враг и создал Спящих. Наш Враг, неуловимый, неуничтожимый, заражающий генетическими изменениями колониальные или терроформированные планеты.
   - Интеллект-корпус пытался. Они давно пытаются поймать Тени в живом человеке и, стабилизировав их, загнав в силовую ловушку в каком-то энергетическом отделе подопытного человека, в какой-то его части, не в мозге, а, скажем, в лёгких...
   - Просто сказать, поймав...
   - Да, ковит Мата, поймав, поговорить с ними. Интеллект-корпус пытался пойти на контакт. Дать возможность теням уйти в обмен на информацию. Или смотреть, как они голодают.
   - И? - сидящий около водителя человек внимательно смотрел, как эксперты-криминалисты работают около подорванной машины, что-то отыскивая в мокрой жиже и, найдя, пинцетом отправляли мелкие осколки в пакеты с zip-lock. Часто они подсвечивали место исследования фонариком, в другой раз - ультрафиолетовым светом, надевая специальные очки, чтобы увидеть биоматериал. Они его находили: кусочки тел пассажиров "форда".
   - Безрезультатно. Хотя, ходили слухи, что удалось стабилизировать нескольких дивизионеров, введя их в стазис. Так было нейтрализовано их безумство. Тени покинули тела, но они нанесли их сознанию такой ущерб, что полноценной реабилитации не получилось. Они до сих пор находятся в диссоциативном состоянии, разговаривая сами с собой. Они словно ищут потерянную половину своей души. Как можно выгнать из тела то, что нельзя даже увидеть? Тени, они же не видимые в наших сканерах...
   - А метод мерцания?
   - Стробоскопические вспышки на разных волновых диапазонах? Расширенное сканирование светом. Метод довольно сырой, хотя и действует. Им можно засветить Тени и рассеять их, - Свесик завёл двигатель и немного сдал назад, чтобы пришедший к своему автомобилю хозяин смог вырулить на проезжую часть и уехать. Он благодарно "помигал" авариными сигналами. Но при этом их машину снова начали внимательно рассматривать милиционеры оцепления. Свесик контролировал их чувства. Это было легко. Это было даже легче, чем управление человеком с помощью ментального контроля. Так как в мозгу людей всё время возникали вопросы, сомнения, интуитивная тревога. Все эти чувства можно было методом ментального контроля без труда подвести под "показалось".
   У одного из милиционеров оцепления горела внутри жадность. Сканировав его, Свесик получил все данные его жизни. Особенно интересны были последние десять лет. Это был не простой милиционер, а милиционер с Волыни, которого по блату перевели в столицу, уволив другого сотрудника. Этот подошедший неспешна милиционер с погонами лейтенанта, имел нужные связи и покровительства и мог повлиять на решение всего оцепления сражения. Свесик поступил просто. Он подозвал его мановением руки и, открыв боковое стекло, спросил:
   - В чём дело командир?
   - Вам нужно уехать?
   - Почему, командир? Мы ждём своего опаздывающего товарища. Мы же стоим за полосой заграждения.
   - Плевать где вы стоите!
   - Ну, командир, посмотри на наши номера, пробей их, - сказал Свесик, ковит Мата при этом молчал и отвернулся, рассматривая снег на тротуаре.
   Милиционер шагнул назад, посмотрел на номера, пожевал губами и, вернувшись, тихо сказал:
   Пацаны, уезжайте, - милиционер оглянулся на Сырецкую, где продолжался сбор вещественных доказательств. - Просто так нужно. Тут такое произошло! Сами видите. Уезжайте, побыстрее. СБУ на взводе! Мы засняли вашу машину на видео и ваши номера. Сами понимаете, могут под горячую руку, не разбираясь, и вас загрести.
   - Слушай, мы не можем. Ждём человека.
   - Так позвоните ему, чтобы он пришёл в другое место, - нервно сказал милиционер. - На другую сторону улицы. Пусть там ждёт.
   - Вот незадача, у него телефон выключился. Все время "вне зоны". Так что ждём его здесь...
   - А...
   - А если будут проблемы, командир, вот тебе успокоительное, чтобы тебе, Алексей Никифорович, и твоему начальству жилось лучше. Мы здесь постоим и подождём, ничего плохого делать не будем. Ни стрелять, ни сигналить, ни лезть в ваше расследование. Отбирать вещественные доказательства и буянить не станем, обещаю, - Свесик рассмеялся, показывая, что он шутит. - Мы просто стоим и всё, ждём нашего человечка. Только смотри, поделись подарком с Фёдором, с твоим начальником отдела, а иначе тебе не поздоровится. Здесь вокруг камеры. Он их точно просмотрит, это его "пунктик". И пусть он сотрёт в оперативном видео нашу машину.
   - Вы что, серьёзно?
   - Но он так частенько делал. Ему не привыкать. Фёдор Петрович в этих делах пунктуальный.
   - Ёп!!!
   - Спокойно, начальство позаботится об этом. Если не привлекать внимание, то на камерах всё, что происходит сейчас, будет записано обыденным для охраны здания событием. Поэтому их стереть можно будет, не привлекая ни прокуратуру, ни СБУ, никого. Обычная запись. И... - Свесик перебил открывшего рот милиционера, - ... наша машина ни при чём. Мы просто ждём своего коллегу - и всё. Держи, - и Свесик протянул туго набитый конверт. - Здесь пять кусков для почитателей Шевченко и Леси Украинки. Два куска отстегни начальнику. Остальное тебе и теперь сделай, пожалуйста, так, чтобы нас больше не беспокоили. И про видео не забудь. Иначе потом, при новой нашей встрече, ты ничего, Алексей Никифорович, не получишь. А у тебя дочка в школу пошла, сплошные расходы. Жене нужно купить зимнюю одежду, старая поизносилась. Сам ты вон мёрзнешь в своих старых туфлях. А через три дня всё видео с камер наблюдения будет стёрто автоматически, так как "винчестеры" не резиновые. Просто, Лёша, не привлекай внимание.
   - Хорошо, будет сделано, - милиционер цепко схватил деньги и, отойдя, начал звонить кому-то по мобильному телефону.
   Свесик перехватил сигнал и убедился, что все события происходят так, как ему было нужно. Несколько человек в чёрных одеждах группы захвата тоже заинтересовались их машиной, но им позвонили вовремя, прежде чем Свесик применил к ним метальный контроль. Эти земляне вернулись за оцепление и больше не приближались к их машине.
   - Грубо, - сказал Мата.
   - А вы хотите, чтобы я им всё объяснил, что происходит на самом деле? Поверят ли они, а если поверят, какое побоище произойдёт позднее. Эти люди - нестабильные.
   - Да, Свесик. Их ведёт не логика или аналитика, а эмоции. Хорошо, на чём ты закончил свой рассказал про Тени?
   - Я рассказывал про внедрение этих враждебных энергетических существ в жителей Альянса. И не только в них. Есть доказанный факт, что эти Тени внедрялись в высокоразвитые, с устойчивой нейроматрицей, имитирующей работу мозга живого существа, боевые машины. В киборгов, в нейро-сети планет, в компьютеры звездолётов. Они легко поражались ими. Особенно сложно было бороться с ними, когда они начинали обживаться в боевых компьютерах звездолётов, легко обходя защиту от несанкционированного доступа, или поражали сети информационного обмена, на Земле это называется "социальные сети". Тени внедрялись в киборгов, в интеллектуальные системы. Когда такая интеллектуальная система разрушалась, всегда на всех частотах звучал истошный крик, повторяющий: "Холодно". Десятки планет и баз, где мы встретили этот феномен, Тени, - продолжал Свесик. - При этом не только на планетах Альянса. Везде сценарий был один и тот же. Тени захватывают тела, и жители планеты сходят с ума. Ковит Мата, подтверждаю полученную из разных источников информацию: Тени научились поражать даже высокоразвитые машины. Они убивали всё вокруг в безумной ненависти. А здесь такая странная реакция... Это не совпадает ни с чем, что мы знаем про Тени. Они в этом человеке, но он не сошёл с ума, он просто в коме, при этом сканирование показывает блокады связей его головного мозга со спинным мозгом и другими отделами тела, и они - устойчивые. И самое интересное, эти блокады - искусственные. Они не образовывались в течение длительного времени, а появились буквально в одну секунду.
   - Да, Свесик. Ты прав. Данные нашего наблюдения за две недели показывают, что в целом состояние человека стабильно, если так можно выразиться. Он не сошёл с ума, он погрузился в глубокую искусственную кому. И это не защитная реакция организма, Свесик, я в это не верю. Что угодно, но не такое безмятежное состояние с Тенями внутри. Они бы этого не допустили. Ты сам показал результаты захвата и вторжения в личность Теней, в мозг и сознание жителей Альянса, в высокоразвитые машины.
   Ещё один факт: тело Никиты Удальцова не реагирует на внешние раздражители, хотя дыхание и сердцебиение в пределах нормы. Он жив и полностью физически здоров, и его нервная система, все рецепторы в норме. Но они блокированы извне. Посмотри на получаемую информацию: в теле Никиты всё идеально работает. Его кормят через катетер, но компьютеры не сомневаются, что этот человек смог бы самостоятельно переваривать пищу. Его рефлексы в норме, только сознание отсутствует. Его отключили от мозга, - Мата погасил экран перед глазами. - Кто-то или что-то смотрит, а что будет дальше? Чей-то эксперимент? Никита не сошёл с ума, имея внутри себя Тени. А что будет, если он проснётся, откроет глаза и продолжит свой жизненный путь в Киеве уже с Тенями? Что они могут ему дать?
   - Так чей это эксперимент? - спросил Свесик.
   - Никто не может пока ответить на этот вопрос. Очень похоже, что всё-таки Экзекуторы здесь, трое из пяти. Мы получили эти сведения из информационных каналов интеллект-корпуса. Скорее всего, Звёздный Механик, Отшельник, или как там его называют в интеллект-корпусе, тоже здесь. И есть ещё кто-то. Кто-то пришёл с ним. Наши сканеры сразу увидели его гравитационное искажение. Но оно расплывчатое. Даже просчитать мощность искажения, чтобы хоть примерно понять, что это такое, с какой физической величиной имеем дело, мы так и не смогли. Показатели очень большие и очень маленькие одновременно! Детекторы поля Тёмной материи определи, что появившаяся новая вибрация в тучах тёмной массы, не просто что-то энергетическое неопределимое, а гораздо сильнее гравитационного поля появления Отшельника. Исходя из расчёта тёмной энергии, оно в миллионы или миллиарды раз сильнее поля, где возникал Отшельник. Свесик, ты и Итук следили по заданию Аристэ, определяя точки появления Отшельника. Особенно, когда вы отслеживали странные искажения в квартире Егора Куликова, когда его мать спала в ту ночь, накануне которой Егор погиб на Броварской трассе. Вы записывали характерные сигнатуры всплесков энергии. Отшельник возникал на планете не часто. Его следы мы замечали в Детройте, Вашингтоне, Мельбурне, Москве, Самаре, Волгограде, Токио и Киеве. Системы ведь сначала засекали его присутствие, а потом идентифицировали его, как на улице Вадима Гетьмана в городе Киеве, когда случилось странное воскрешение. Отчёт Шайты можно просмотреть. С твоим званием ты имеешь к ним доступ.
   - Ковит Мата, я их смотрел.
   - Хорошо. И тут возник парадокс. Я говорю про того, кто сильнее Отшельника. Огромная сила и в такой малой величине, невероятно огромный объект, помещенный в миниатюрную точку, не сжатый, а просто находящийся там. Без искажений размеров. Представь себе эту планету, как песчинку в своей руке. Ты её держись, но в то же время находишься на её поверхности, скажем, где-то в лесу, и не держишь ничего, хотя перефокусируя взгляд, понимаешь, что всё-таки держишь всю планету в своей руке. Сложно представить, понимаю. Это как землянам трудно представить, что такое мы - гибриды технологий Звёздных Механиков и... пусть будет человека, собранные внутри агентов "Мёртвых подразделений". Это тоже своего рода парадокс. Звёздные Механики любят парадоксы, - Мата перевёл дыхание и продолжил. - Физические законы вне и внутри объекта деформированы настолько, словно существуют порознь. От этого противоречия наши компьютеры сходят с ума. Даже модель с чёрными дырами не помогает. Внутри чёрной дыры находится сверхплотный объект, а не обычная планета, как Земля с её массой. Но при этом эта сила, которую мы увидели, обладая такой энергией, почти не шелохнула поток частиц Тёмной матери, которые своей массой и создаваемым гравитационным полем, закручивают в спирали галактики и эту галактику людей, Млечный путь. По всем законам она должна воздействовать, как камень, брошенный в воду, но этого не произошло. И вот она, эта сила, этот кто-то, с появлением на Земле Никиты Удальцова, появилась на сканерах дронов наблюдения Земли, но при этом никак не влияет на обычную материю. Эта огромная чудовищная Сила. Она не вмешалась в работу атмосферных явлений, хотя должна была хотя бы понизить атмосферное давление в точке появления, не говоря уж о порождении разрушительных ураганов или цунами. Ничего, ничего такого нет! Сила, эта точка возмущения, есть, но её вроде и нет. Опять парадокс.
   - Ковит Мата, если предположить, что этот кто-то, по могуществу сильнее Отшельника, всё-таки здесь, то кто он, откуда и что хочет узнать?
   - Свесик, интеллект-корпус, я, даже большинство аналитиков Альянса и системайзеров, которые получили доступ к этой секретной информации, они все сходятся в одном: наш человек, за которым мы так пристально наблюдаем, - это подопытная мышка. Ему не дали умереть в земном сражении, хотя от него должны были остаться лишь кусочки, как от его боевых товарищей, и он неспроста оказался в системе Цегал, находясь в космосе, в вакууме, без защитных средств, но живой. Свесик, кому такое под силу? А его рассказы Диэлекте про экзотическую энергию. Ведь сам командующий "Мёртвыми подразделениями" системы Цегал - Шаншар Диэлекта сопроводил этого человека в горнодобывающий комплекс рептилий к Теням. Парадоксальный приказ Звёздного командования и интеллект-корпуса. Вместо того чтобы провести полное, жёсткое нейро-сканирование, выжать всю информацию из мозга этого объекта с Земли, как они делали раньше, они просто его сопровождали и позаботились, чтобы он дошёл до комплекса живым. Они даже нарушили строгие правила и директивы протокола передачи технологий, вылечили его, используя технологии Звёздного Альянса! Приоритет 1-6, который должен был заблокировать любую передачу технологий, в которую входит и медицинская помощь низшему существу, был снят.
   - И это всё из-за этой странной силы? - спросил Свесик.
   Он прибавил музыку в салоне, чтобы она звучала громче, радиостанция с российскими песнями, которые перемешивались с украинскими хитами.
   - "Мёртвые подразделения" этой звёздной системы знали, что там Тени, Свесик. В этом комплексе. Архериус точно определила фактор гибели планеты - Культ смерти. И они были сведущи, что Тени могли быть одним из инструментов гибели цивилизации рептилоидов. Но они сознательно этого человека вели туда, хотя он для них был бесценным даром. Человек, который контактировал со Звёздными Механиками!
   - Да, - ответил водитель "Рейндж Ровера". - Они всё прекрасно знали. Я видел отчёты.
   Ещё несколько машин скорой помощи проехали мимо, а патруль ГАИ пропустил на Сырецкую машину взрывотехнической лаборатории. При этом они не обращали внимания на "Рейндж Ровер", словно не видели его. Подходивший милиционер сделал своё дело, и им не пришлось использовать ментальный контроль на ГАИшников, чтобы они потом морщились от головной боли или падали без сознания.
   - А Сеятель? Интересно, Сеятель ответственный за возникновение Теней? Мы раньше считали, что он создаёт только трансформационные генетические болота, эти биологические фабрики жизни, - спросил Свесик.
   - Ты забываешь про проповедников.
   - Мы вообще не понимаем, что это такое. Они похожи на "танцующих костей", на этих генетических мертвецов. Но сканировав их и исследовав останки, мы пришли к выводу, что они никогда не имели изначально живую плоть. Это скорее живые машины.
   - Что-то вроде искусственно выращенных биологических андроидов у нас и серых маленьких человечков с чёрными глазами, как у погибшей цивилизации инопланетян, которые так давно посещали эту планету.
   - Они странно погибли, словно нам расчищали дорогу. Их базы пусты. Мы не нашли никого живого. При этом до сих пор непонятно, что их убило.
   - Тени?
   - Может и Тени. Они рвали друг друга в смертельной схватке. Никто не уцелел. Очень на них похоже. А может кто-то маскируется под них. Мы не нашли на базах серых ничего живого.
   - Кроме их создателей, которые до сих пор находятся в глубоком стазисе, в герметично закрыты капсулах, - ковит Мата улыбнулся краешком губ. - И да, методы Врага в этом очень похожи. Посеять Культ Смерти, эдакую новую религию, перебить часть населения, а остальных добровольно направить в первые очаги болот. При этом всегда имелся запасной план - мухи. Эти крылатые существа, несущие в жалах нейротоксины вперемешку с генетической составляющей. Неуклюжие и медлительные, но чрезвычайно опасные. Токсины парализуют жертву, а генетическая составляющая, как вирус, съедает человека, внедряясь в каждый орган, в каждую мышцу, словно оплетая их плёнкой новых белков, и когда жертва умирает, как человек от онкологического заболевания, когда его съедают малигниризованные клетки, он становится живым мертвецом. Абсолютно послушным рабом. Это было всегда, но появились Тени. Ты, Свесик, ведь видел, как на Шемалье-98 два океана чёрных болот сошлись в битве и рвали друг друга. Это было во всех новостных лентах. Там наши спутники-наблюдатели зафиксировали пять Сеятелей, в том числе один громадный веретенообразный корабль с четырьмя пилами. Они словно пытались утихомирить сражавшихся, но те продолжали атаковать друг друга. А ведь на Лунах этой планеты мы нашли базы, где существа гуманоидного типа - пока неясно откуда они - перебили друг друга в безумии. Нет, Свесик, у меня предчувствие, что Тени - это совсем другое, и Сеятели здесь ни при чём.
   - Это только догадки. Сеятель на Киир'яхму'че находился как раз над горнодобывающим комплексом, когда он проявился.
   - Хотелось бы знать почему? - Мата улыбнулся.
   Возле их машины проследовало несколько человек в тёмной форме с балаклавами на голове, один вёл служебную собаку. Собака посмотрела в сторону "Рейндж Ровера" и побыстрее зашагала прочь, словно чего-то испугавшись. Эти животные были очень чувствительными, и приходилось использовать технологию Затемнения, или технологию Тени, чтобы животные не почувствовали агентов. Тени и технология Тени имели одно название. Можно было запутаться, поэтому некоторые в командование Звёздного флота и в интеллект-корпусе считали, что название Тени нужно заменить на название "Призраки".
   Специалисты взрывотехники продолжали осматривать сгоревший Форд. Один из них осторожно вытащил из машины почерневший, но не взорвавшийся цилиндр контейнера гранатомёта и осторожно отнёс его подальше. Несмотря на то, что пожарные затушили Форд, сохранялась вероятность повторного возгорания. Смрад сгоревшего пластика и краски наполнял улицу, как будто машина ещё горела.
   - Да, - согласился Свесик. - Непонятно вообще, что он там делал. И зачем он спустил Проповедника. Это нелогичное решение. Он что-то хотел показать этому землянину? Когда корабль появился, это было полной неожиданностью для всех, ведь флот искал его над другой планетой, где он сеял генетические болота.
   - Но не для Шаншара Диэлекты, но его никто не слушал. Ты видел запись? У всех, кто её просматривал, создалось впечатление, что потеря маскировки была так же неожиданна для Сеятеля, как и для сил Звёздного Альянса. Он просто висел, пока в него не попали заряды плазмы планетарных систем обороны, и только после этого корабль словно очнулся. Не создаётся у тебя впечатление, Свесик, что он был так погружён в процесс наблюдения за чем-то или за кем-то, что даже не заметил, что потерял маскировку. Кстати, а что после контакта с Сеятелем показали данные поиска в системе Цегал?
   - Селиканты просканировали всю систему, но присутствия Сеятеля не обнаружили, по крайней мере, по вторичным признакам. Кроме того на Киир'яхму'ча больше не было обнаружено очагов заражения и трансформационных болот. Скорее всего, Сеятель покинул систему.
   - Может он направился вслед за этим человеком?
   - Такой сценарий проигрывался. Шаншар Диэлекта тоже был такого мнения. Два селиканта из группы 01-02 двое стандартных суток назад полностью проверили Солнечную систему. Они нашли странные искажения и неясные следы в Тёмной материи, но всё в пределах нормы.
   - Если Сеятель затаился, селиканты могут искать его годами. У нас нет технологий, позволяющих обнаружить корабли Врага, если они не двигаются или не переговариваются между собой. Проект "Завод" должен был восполнить этот пробел, но он провалился.
   - Как была взбешена при этом Аристэ. И я её понимаю. Условия запуска звездолётов были нелепые и абсурдные.
   Мимо "Рейндж Ровера" проехала машина ГАИ и микроавтобус группы захвата. Они уезжали с улицы Сырецкой. В борту "буса" виднелось несколько отверстий от осколков гранаты. Взрывотехники и следователи полностью очистили Форд от оружия и теперь работали с брошенным и простреленным Фольксвагеном "Туарегом".
   - Вы провели анализ тканей Никиты Удальцова?
   - Да, данные на вашем экране. Мы провели забор жидкостей и тканей его организма. Полный молекулярный анализ рибонуклеиновой кислоты клеток, с анализом каждого нуклеотида. Ковит, его клетки подверглись полной транскрипции. Их заново переписали, словно он побывал в генетическом модификаторе.
   - На Киир'яхму'ча?
   - Исключено. Нет информационных маркеров блоков, которые модификатор оставляет при работе. В них на молекулярном уровне записан серийный номер модификатора, год, место и время работы. И эти маркеры он оставляет автоматически. Пока не придумано способа их отключить, чтобы при этом модификатор работал. Там есть цепочка с планеты Звёздных Механиков, а никому не удалось её взломать. Мы в качестве эксперимента выложили её математическую формулу на планету Земля и пообещали десять миллионов долларов за её решение. Повторяя методы работы проекта "Завод". Желающих было много, были и попытки фальсификации, но в целом никто из землян её не решил. Хотя у нас была надежда на их нестандартный подход.
   Итак. Не модификатор, но генетическая модификация произошла. Сама трансляция, то есть синтез белка, осталась без изменения. Просто были удалены генетические дефекты и ошибки кода, которые имелись в этом человеке, он будто прошёл первую стадию модификации. Но это не всё. Исчезли все полученные искажения, родинки, папилломы, миниатюрные опухоли, и в том числе и все повреждения, которые он получил при жизни. Радиологи института уже заметили исчезновение следов трещины в лучевой кости руки, а как удивился бы стоматолог, посмотрев рентгеновские снимки челюстей Удальцова, а потом начав осмотр самих зубов, чтобы удостовер...
   В окно постучали. Мата и Свесик посмотрели направо и увидели за окном женщину. Эта была смуглая молодая женщина, одетая в ворох каких-то цветастых кофт и юбок, с грязным шарфом на шее и с алым платком на голове. Их на этой планете называли цыганами. Они ходили группами, попрошайничали, пытались развести на деньги тех, кто поддавался их чарам, а также занимались мелким воровством. Сейчас эта женщина стояла со стороны Маты и настойчиво стучала в окно машины. Мата сделал жест, чтобы она уходила и отвернулся. Тогда женщина обошла машину и постучала в окно со стороны водителя. Свесик скользнул взглядом по её тряпью, одетому слоями на тело и увидел, как цыганка показывает рукой на округлый живот. Очень часто цыганки обманывали, просто привязывая подушку к животу, но на сей раз она действительно была беременной. Но это не трогало Свесика. Тем более такое человеческое земное существо, как эта, цыганка, живущее только попрошайничеством. Свесик резким движением руки приказал ей убраться, но не тут то было. Цыганка снова, теперь перед капотом, обошла машину и начала громко стучать в окно. Остальные члены её группы: человек семь женщин и трое мужчин, причём каждая женщина с двумя или тремя детьми, ждали её на углу Сырецкой и Скляренко. Они смотрели на реакцию сидящих в "Рейндж Ровере". Пока цыганка шла, огибая машину, Свесик сканировал её. Судя по биологическим маркерам клеток, ей было двадцать три - двадцать пять лет, но выглядела она далеко за тридцать. Рост чуть выше полутора метров, целый букет проблем со здоровьем. Плохое питание, частые болезни. Судя по данным сканирования, этого ребёнка она не доносит: снова произойдёт выкидыш.
   Мата опустил стекло и спросил:
   - Чего тебе?
   Женщина протянула руку, требуя, чтобы ей дали денег.
   - Уходи, - сказал Мата, но женщина была упрямой.
   - Уходи по-хорошему, - Мата с каменным лицом смотрел на эту жалкую представительницу человечества, только серые глаза впились в тёмное лицо женщины со смолисто-чёрными волосами, тёмными глазами и оспинами на щеках и подбородке.
   - Ай-ай-ай, дорогой! - к ней на помощь спешила другая цыганка лет пятидесяти. - Разве можно так разговаривать с женщиной?
   Мата молча смотрел на цыганку, тоже укутанную во что попало, в какие-то платки, старую шубу от которой несло чем-то кислым. В её ушах висели большие серьги, а на пальцах блестели несколько перстней.
   - Ай, молодой человек, разве можно обижать женщину? Посмотри, дорогой, она молодая, ждёт ребёнка.
   К ним подбежали несколько цыганят лет восьми и тоже в один голос начали просить милостыню. А женщина продолжала:
   - Денег у тебя ведь много, жалко дать немножко, да? Неужели жалко дать пару гривен? Хочешь, я тебе погадаю? Твою судьбу расскажу, любовь приворожу, в бизнесе помогу, принесу удачу. У тебя есть любовь, вижу. Хорошо вижу. Точно неразделённая любовь. И ещё я вижу, что в твоём бизнесе есть те, кто мешает тебе. Дорогой, я всё расскажу. Протяни руку, погадаю, всю правду поведаю, не обману. Мы, цыгане, по руке хорошо правду видим.
   Свесик активировал систему ментального контроля, но Мата повернулся к нему, отрицательно покачал головой, и, вдруг улыбнувшись краешками губ, снова повернулся к цыганкам и проговорил:
   - Хорошо, - он достал бумажник и вытащил оттуда пятисотгривенную купюру. - Давай, погадаешь. Хочу узнать, скажем, сколько я проживу. Если ты правду говоришь, что видишь будущее, значит, увидишь мою судьбу.
   - Конечно, дорогой, золотой мой, бриллиантовый. Давай свою руку, - глаза у цыганок запылали жадностью, едва они увидели деньги.
   - Ой, красивый, ой, такой молодой. Я и сейчас тебе скажу, что ты долго проживёшь, очень долго. Лучше я тебе на судьбу погадаю.
   - Хорошо, - и Мата протянул ей свою правую руку с пятисотенной купюрой.
   Цыганка схватила деньги, а потом глянула на раскрытую ладонь и оцепенела. Она держала человеческую руку, но.. это была не совсем человеческая рука. Кожа была бархатная, тёплая и такая нежная, как у ребёнка. Никаких шрамов, никаких мозолей. И самое главное, что и повергло цыганку в шок - ладонь была пустой. Никаких линий: линий жизни, линий "головы", "сердца", "любви", какие есть у каждого человека, на протянутой ей ладони отсутствовали полностью. Ладонь была идеально чистой, словно отполированной. Были заметны знакомые подушечки мышц, но самих линий-перегибов не было, словно кожа была настолько эластичной, что не образовывала складок. Цыганка медленно отпустила руку, её глаза расширились от ужаса, и она что-то отрывисто сказала на своём языке. После она развернулась и, схватив за руку свою молодую спутницу, потащила её прочь. За ней побежали дети. Добравшись до основной группы, она что-то сказала им, и остальные цыгане устроили галдёж, поглядывая на машину, где сидели Свесик и Мата. Мата закрыл боковое окно.
   - Видишь Свесик, можно обойтись без ментального контроля, чтобы избавиться от человеческой помехи.
   - Но она может кому-то это рассказать.
   - Верно, но ты получил данные, кто такие цыгане или ромы? Кто ей поверит относительно того, что она видела? Они мастера обманывать, поэтому можно быть спокойными на этот счёт. Они никому ничего не расскажут. Поехали, здесь нам больше делать нечего. Эта цепочка событий прервалась.
   - Но двое ещё живы, - возразил Свесик. - Мы планировали, что погибнут все.
   - Один умрёт в течение нескольких часов, другой тоже крайне тяжёл. Не думаю, что он придёт в себя в ближайшее время.
   - Может, стоило изъять медальон?
   - Нет, пусть поиграют. Хоть какое-то развлечение на этой унылой и примитивной планете. Они пытаются обмануть один другого, хотя сами даже не представляют всей картины. Они строят планы, но этими планами легко манипулировать, вовремя вбрасывая нужную и отчасти правдивую информацию.
   Машина показала левый поворот, осторожно развернулась и, мягко шелестя шинами, поехала в сторону Скляренко. А позади продолжали ходить эксперты, отмечать флажками гильзы и фотографировать пулевые отверстия в припаркованных машинах. Ревели сигналы скорых: они до сих пор вывозили раненных.
   ...
   Боже, какой бедлам! Какой хаос образовался в институте нейрохирургии имени Ромоданова. Час назад в него ворвались люди в чёрной форме с надписью "Милиция" и принялись бегать по всем этажам, разбившись на группы в сопровождении служебных собак. Сначала персонал решил, что ищут бомбу. Сейчас было в моде псевдоминирование, почти каждый день новости сообщали, что поступил звонок о взрывном устройстве то на вокзале, то в торговом центре, то на какой-то станции метро. Но ведь тогда должны были эвакуировать персонал. А здесь было всё наоборот. Все входы и выходы заблокировали, никого не впускали и не выпускали. Начались истерики, особенно у родственников больных, которых привезли на скорых. У медперсонала проверили документы, сверились с картотекой, потом обыскивали чуть ли не каждую палату. Несколько человек со странными приборами, похожими на рации, долго ходили по палате, где лежал Никита Удальцов, что-то проверяя. Ещё несколько человек разложили аппаратуру, назначение которой никто из персонала не знал. Глядя на получаемые показания, они тоже медленно ходили по палате.
   - Жучков нет, - сказал один из операторов и начал складывать оборудование. - В палате чисто.
   - Хорошо, закругляйтесь, - сказал человек в чёрной одежде с надписью жёлтыми буквами на спине "милиция". Он был без знаков отличия, но его все слушались.
   Никто ничего не понимал, а офицер с погонами подполковника, который командовал операцией, отрывисто переговариваясь по рации, отвечал скупо и неохотно.
   Романцева Жанна Андреевна полчаса простояла в коридоре, пока её кабинет не проверили вооружённые автоматами люди с собаками. Они проверили всё, показывая служебным собакам каждую щель, чтобы те всё обнюхали. Они перерыли весь кабинет.
   - Что происходит? - спрашивала она милиционеров, но те отмалчивались. По рации было слышно:
   - Это второй. Третий уровень проверили.
   - Понял.
   - Это шестой. Левое крыло чистое.
   - Принято.
   - Это третья группа. Ведём поиск в нейрохирургии.
   - Основное внимание посторонним предметам. Группам радиоэлектронной борьбы проверить кабинеты и палаты на подслушивающие устройства. Особое внимание уделять оргтехнике, компьютерам.
   - Есть.
   Пациенты нервничали, врачи нервничали. Завотделением хирургии Кондрашёв подошёл к командиру одной из групп и сказал, нервно потирая пальцы:
   - Господа, это институт, где лежат больные, причём многие из них в тяжёлом состоянии. Мы должны работать, вы срываете нам весь процесс. Нам нужно оперировать.
   - Доктор, мы понимаем, но у нас приказ. Есть подозрение, что в вашем институте террористы.
   - Кто?
   - Террористы из Новороссии.
   - Вы в этом уверены?
   - Мы уверены в источниках полученной информации. Пане врач, не мешайте!
   - Боже, какой бред, - прошептала Жанна Андреевна и потёрла лоб, подслушав этот разговор. - Когда это всё закончится?
   Наконец, ей позволили войти в свой кабинет. Служебная собака закончила изучать шкафы в её кабинете, обнюхала стол, походила туда-сюда по углам и ничего не нашла.
   - Ральф, за мной, - кинолог направился с псом к выходу. Овчарка, свесив язык на бок, семенила за хозяином. За ними следовали несколько широкоплечих людей с балаклавами на головах и надписью "СБУ" на спине. Когда дверь за ними закрылась, Жанна Андреевна перевела дух и устало опустилась в кресло за своим столом.
   "Какой ужас! Этот надо же, такой обыск в моём кабинете. С собаками. Что они хотели найти? Всё перерыли, разбросали! Мне теперь придётся всё это убирать и снова сортировать по папкам".
   Она даже представить себе не могла, что такое могло случиться в её институте, что будут бегать по этажам вооружённые люди, что её коллега, Светлана Николаевна, тихо сообщит ей, что около дверей палаты Никиты Удальцова будет выставлена вооружённая охрана.
   - Что происходит? С ума что ли все посходили? - сказала вполголоса она. - Сумасшедшие. Подняли на ноги весь институт, устроили показательный патриотизм. Бегали по этажам и что-то искали. Молодцы! Знать бы: нашли хоть, что искали?
   Встав со своего кресла, она подошла к окну. Судя по всему, операция закончилась, и милиционеры и оперативники СБУ грузились в белые "Богданы". Несколько из них стояли около скамейки в скверике и, образовав кружок, курили. Они что-то обсуждали, поглядывая на институт. А тот нервно гудел, как потревоженный улей. Пациенты перешёптывались, то и дело спрашивали у санитаров и медсестёр: "Что случилось?", а те в ответ просто пожимали плечами. Никто ничего не понимал.
   В дверь тихонько постучали.
   - Войдите, - устало сказала Жанна Андреевна. На пороге стоял Павел, инженер-радиолог. Его лицо было бледным, а вид немного помятым.
   - Заходи Паша, чего тебе.
   - И как тебе это нравится? - он вошёл и сел на диванчик. - Ворвались ко мне, как раз во время сеанса. Как бомба! Судя по твоему кабинету, и к тебе - как бомба. Слава богу, Лазуренко был и Полдаченко. Ох, они им устроили шум. Кричали и наседали на них так, что мало силовикам не показалось. У нас как раз там бы очень тяжёлый больной. Ты точно знаешь о нём, ты, Жанночка, просматривала листы поступления пациентов вчера, особенно для исследования на МРТ. Ты видела в графе новых пациентов: некто Пивоваров-Колбасный. Травма головы вследствие удара.
   - Ну и фамилия, - краем губ улыбнулась Жанна Андреевна. - Припоминаю.
   - Точно. Фамилия - жесть, видно идёт с тех времён, когда крепостным крестьянам по виду, по занятию или просто так давали фамилии. Его предок, наверно, любил пиво и закусывал его колбасками. Ох, как я его понимаю,- говоривший тучный человек сглотнул, - Ну, не важно. Он поступил после серьёзного ДТП. Подозрение на перелом шейных позвонков, обширные гематомы, внутреннее кровоизлияние... А тут эти макаки с автоматами! Ворвались, да ещё кинологи с собаками. Крик, лай, команды кинологов. Наследили своей обувью, санитарками пришлось сразу всё мыть с хлором, - инженер-радиолог нервничал и кусал губы.
   - Да, Паша, сочувствую. Я вообще не понимаю, откуда они взялись и какого хрена они вообще устроили этот... даже слов нету... это безобразие?! -
   Жанна Андреевна достала бутылку воды и налила в стакан.
   - Будешь?
   - Нет, нет, Жанночка, спасибо. В новостях передали, что на Фрунзе час назад была перестрелка. Вроде сепаратистов обнаружили и пытались обезвредить, а они огонь открыли. Видео даже есть в Интернете. Вроде эти сепаратисты здесь засветились.
   - Какие сепаратисты? Эти, которые Удальцова спрашивали, и которых "Витамин" выпроводил?
   - Наверное, я не знаю, - инженер-радиолог с шумом выдохнул воздух. - Ладно, Жанночка, я пойду к себе. Нужно отдышаться и прийти в себя.
   - Да, Паша иди. Мне тоже нужно побыть одной. Как там Миша?
   - Он, ну, нормально. После исследования пола под дулами автомата. Полдаченко так кричал на СБУшников, увидев это, ты бы слышала, что те даже вибрировали от его крика. Ладно, я пошёл. Попью пока кофе, а вечером - нашу любимую, прозрачную...
   - Иди! - сказала женщина, и радиолог закрыл дверь.
   Когда дверь за ним закрылась. Жанна Андреевна вернулась к своему столу и, сев, откинулась в кресле, глядя на заставку на экране компьютера. Она не сказала Павлу, своему закадычному другу, что кроме того, что силовики тщательно проверили её кабинет, к ней в коридоре подошёл мужчина в штатском, показал удостоверение майора СБУ и потребовал все материалы на Никиту Удальцова. Он спрашивал, где они лежат и жестами командовал поиском нужных документов в кабинете Жанны Андреевны. Может действительно, всё это было связано с этим странным коматозником, а эти люди, которые ошивались в холле института, были сепаратистами? Их фотографии человек из СБУ тоже показал. Она, вроде, узнала одного из них, полноватого, лет пятидесяти, который отвернулся, когда он вышла вниз к маме Никиты Удальцова. А зачем он им сдался? Вопросы, вопросы...
   Она посмотрела на свой стол. Кипы разбросанных бумаг, затерявшиеся в них фотографии сына с мужем, несколько безделушек, деревянный стакан для карандашей и ручек, опрокинутый календарь. Что бы там ей не говорили, когда она стояла в коридоре, в её кабинете проводился полноценный обыск. Паша точно это заметил, но ни слова не сказал.
   Жанна Андреевна опять потёрла лоб. СБУшники перерыли всё, и она начала поднимать разбросанные бумаги и прятать их в стол. Кучи брошенных бумаг, распечатки диагнозов и фотографии повреждений мозга. Жанна Андреевна всё тщательно подбирала с пола, просматривала бумаги. Частенько застывала, вспоминая, откуда эти данные, кто этот пациент, а потом снова сортировала. Пока не дошла до письменного стола. Её тревожила мысль: "Кто же ты на самом деле, Никита Удальцов? Какую тайну ты хранишь?"
   Женщина покопалась в бумагах, разбирая их по папкам, поднимая брошенные на пол листы, как вдруг из них выпал смятый лист бумаги. Это были данные ЭЭГ. Он каким-то образом попал между двух папок и там был ими придавлен. Развернув полуметровый лист, небрежно оторванный от рулона, Жанна Андреевна увидела знакомые метки и надпись: "Удальцов. Третий сеанс" и дальше была проставлена дата. Это всё, что уцелело после обыска. Всё остальное было изъято. СБУшники забрали всё, что смогли отыскать. Каким-то чудесным образом группа поиска СБУ не заметила этого листка, и электроэнцефалограмма больного чудом осталась у неё.
   Женщина полностью развернула лист. Он словно делился на три части. На шуршащий, сворачивающийся в рулон лист бумаги, называемой "миллиметровкой", были записаны графики работы мозга трёх абсолютно разных людей. Каждый блок графиков имел примерно одинаковую последовательность до одного момента, до странных показателей работы мозга, когда наблюдаемый человек словно умер. На белой бумаге, шёл сантиметровый или чуть более участок абсолютно прямых линии, словно прибор терял контакт с больным. Такое могло произойти, если все датчики отказывали одновременно, что было очень маловероятным. Такое могло случиться, если бы пациент внезапно умер, или вошёл в состояние клинической смерти. Но этот пациент из Горького котла не мог так просто умереть, за ним постоянно следили врачи, и Жанна Андреевна знала, она присутствовала на этих сеансах, она могла поклясться, что этот человек, Никита Удальцов, продолжал дышать, хотя сигнал датчиков твёрдо показывал, что он - мёртв. Вся работа его мозга полностью остановилась. Но потом происходило совсем ненормальное событие. После этих прямых участков "смерти" на других энцефалограммах появлялись совсем другие амплитуды.
   Давление крови, сердцебиение, обмен веществ - всё было в норме. Если нормальный человек умирал, то физические процессы в его теле угасали, входили в разнобой и затухали, но только не с Никитой Удальцовым. Его мозг словно умирал, а тело продолжало жить обычной жизнью. Это сводило Жанну Андреевну с ума. Она смотрела на показатели активности головного мозга Никиты Удальцова и не верила своим глазам. Что это? Сон?
   Новые графики работы мозга, получаемые после "смерти" Никиты, по своему характеру совсем не походили на предыдущие показатели. Ни их частота, ни высота и ширина пиков. Графики до паузы и после были совершенно различны. Это были графики работы мозга двух различных людей. А дальше, почти на обрыве бумаги, появлялись графики, словно людей внутри Никиты становилось всё больше. Только это приходило ей на ум.
   - Просто бред, - тихо прошептала она сама себе. - А может, это просто сбой аппаратуры? Ну, скачок электроэнергии, в такое тяжёлое время живём.
   Она вспомнила сбои в подаче электроэнергии в институте, мерцание света, хотя её начальник заверил, что силовая, трансформатор питающий институт, всё время получал электричество без сбоев. Свет в лабораториях, палатах и диагностических комнатах не мог мерцать, исходя из слов электриков. Но она же своими глазами видела мигание ламп дневного света, слышала надрывный звук дросселей, наблюдала потухание ламп на секунду и вновь их яркое вспыхивание. Может тогда диагностическая аппаратура дала сбой, и именно тогда в графиках ЭЭГ рисовались прямые линии?
   "Конечно, Киевэнерго скажет, что угля не хватает, ТЭЦ останавливаются, - мысленно додумывала Жанна Андреевна. - Хотя нет, зачем я себя успокаиваю? Данные снимались беспрерывно, значит, аппаратура что-то фиксировала. Есть же аккумуляторы. Какой сбой? И почему он происходил только при снятии энцефалограммы работы мозга Никиты Удальцова. Почему у других пациентов такого не было? Невероятно!"
   Что это на самом деле? Многократное раздвоение личности или всё-таки неисправность аппаратуры? Жанна Андреевна подумала, что стоит закурить. Эта проверка её кабинета вывела её из равновесия. Она подгладила подбородок, достала из ниши позади себя бутылку воды и попила. Ей нужно было успокоиться. Где она оставила сигареты?
   "Схожу с ума! - подумала она. - Нужно взять отгул и отоспаться".
   Её знакомый психиатр утверждал, что этот человек психически нездоров. Он просмотрел данные его ЭЭГ-сканирования, которые она ему принесла, и составил своё мнение. Он, показывая на пики графиков, доказывал, что у Никиты психические отклонения, судя по всему, полученные в Горьком котле. Контузия. Синдром войны. По мнению психиатра, Никита, уже находясь в тылу, по-прежнему в мыслях воевал с врагом. Его нужно психически лечить и реабилитировать! Когда он очнётся, с ним должны плотно работать военных психологи. Выводить его из состояния войны и агрессии, подготавливать к мирной жизни. Он ведь так много пережил на том поле, которое в социальных сетях назвали "Полем смерти", или "Горьким полем".
   Жанна Андреевна вздохнула. Теперь этот страшный бренд подхватили политики. Они пиарились, вспоминая Горький Котёл, клялись разобраться в его причинах и достойно похоронить погибших, обещали, что чиновники и депутаты будут заботится о каждом выжившем бойце. Сплошная бравада и популизм, вот что видела Жанна Андреевна в телевизоре. К её пациенту никто ни от какой политической партии так ни разу и не пришёл. И тут вдруг такой нездоровый интерес к этому пациенту. Без телевидения, без обсуждения в студиях ведущих каналов, в аналитических программах или проектах, вроде "Прямого Слова". В эфире - полная тишина. Но при этом этот боец стал нужен всем. Какую он тайну хранит?
   Жанна Андреевна мяла пальцами уцелевшую миллиметровую бумагу с данными ЭЭГ. Это действительно раздвоение личности? Может, это просто симптомы контузии или каких-то более серьёзных повреждений мозга? Нет. Она сама видела его мозг на экране компьютера. Физических повреждений не было. Глупо только по графикам определять, действительно ли это диссоциативное расстройство идентичности или что-то другое. Может, её друг, психиатр Аристарх, и был прав, но, она не видела доказательств. Всё бы разрешило общение с Никитой Удальцовым. Вот задать бы ему пару наводящих вопросов, послушать его ответы. Но он был в коме. И потому всё, что она прочла в выводах врачей - были всего лишь их догадки. Ну и её, конечно.
   Жанна Андреевна откинулась в кресле. Она точно устала, находясь где-то на пределе нервного срыва. Обыск она пережила впервые, и ей это не понравилось.
   - Макаки! - зло сказала Жанна Андреевна, заканчивая собирать разбросанные бумаги и заталкивая их в шкаф. - Попадитесь вы потом ко мне со своими болячками, попомню я вам это безобразие!
   Она решила, что нужно будет написать жалобу на имя директора института, про то, что случилось в её кабинете. Пусть он отрабатывает прибыль "чёрного" журнала. Пускай он по своим каналам проталкивает её жалобу. Так нельзя. Она ведь ведущий специалист с двадцатипятилетним стажем. Что бы там ни случилось, что бы они ни искали, так разбрасывать важные документы, от которых может зависеть чья-то жизнь, нельзя. Это просто свинство!
   Жанна Андреевна, наконец, вспомнила, где оставила сигареты и достала знакомую пачку. Её очень хотелось курить. Курить в кабинете было нельзя. Нужно было идти в туалет.
   "А может приоткрыть окно и покурить в кабинете, снять напряжение и подумать? - Жанна Андреевна улыбнулась, подошла к окну и открыла его. Потом она спохватилась, подошла к двери кабинета и заперла её. - Кабинет закрыт, и никто без спросу не войдёт. Всё, я одна".
   Вдохнув морозный воздух и закурив, с наслаждением втянув, а потом неспешно выдохнув беловатый дым, она почувствовала внутреннее расслабление. Мысли вяло текли дальше: "Что ты за человек? Что ты скажешь, когда проснёшься? Какая личность будет у тебя? Может, мысли какого-то чёрта?"
   Она вдруг улыбнулась от нелепости своего предположения. Сигарета успокоила её. Она снова затянулась и, выдохнув дым, указательным пальцем стряхнула пепел вниз, прямо в окно.
   "Да, мне точно требуется день отгула. Всякая чушь лезет в голову. Подъём в шесть часов утра и обратно домой в десять вечера. Боже, какой идиотизм лезет в голову. Даже кофе не помогает. Мысли, что внутри этого пациента обитают некие существа, личности, смешны, ха-ха-ха, - она снова затянулась. - Выходит, что, наверное, это черти. Эх, сейчас бы снова попить кофе. Докурю и спущусь в холл. А домой приеду и выпью грамм сто коньяка...".
   - А чем отличается раздвоение личности от одержимости? - вдруг услышала она вопрос.
   Жанна Андреевна невольно дёрнулась, и сигарета выпала из её онемевших пальцев. Она резко обернулась. На диванчике, где ещё недавно сидел Павел, теперь сидел приятный молодой человек. Ростом примерно метр восемьдесят, аккуратно коротко подстрижен. Его тёмные волосы плавно переходили от висков в такую же аккуратно подстриженную бородку. Лицо его было округлым и симпатичным. Одет незнакомец был в бежевый пуловер, под которым проглядывалась коричневая зимняя рубашка со светлыми и тёмными полосами клеток, тёмно-синие джинсы и коричневые ботинки. Он улыбался, и его большие карие глаза смотрели на Жанну Андреевну.
   - Вы кто и как сюда попали? - невольно спросила она, рассматривая незнакомца.
   Она точно помнила, что заперла на ключ дверь в свой кабинет. Как он так тихо вошёл, что она не услышала? Ведь дверь уже давно поскрипывала: нужно было смазать её верхнюю петлю, поэтому каждый входящий, открывая дверь в её кабинет, невольно скрипел ею.
   - Молодой человек, как вы вошли в мой кабинет?
   - Просто вошёл.
   - Без стука? - только и смогла автоматически сказать Жанна Андреевна.
   - Без, - парень улыбнулся. - Романцева Жанна Андреевна, так всё-таки, чем отличается больной диссоциацией личности человек от одержимого? В чём разница? Вы, как специалист в данной области медицины, сможете мне понятно объяснить?
   - Какая одержимость, вы о чём? Выйдите, пожалуйста, молодой человек из моего кабинета!
   - Разве? Просто выйти? Но вы ведь желаете получить ответы на свои вопросы. Вот я и задаю вам наводящий вопрос. Вы же так пристально разглядывали электроэнцефалограмму Никиты Удальцова. Вы даже поровняли её с электроэнцефалограммой двух личностей, которые словно находятся в нём одновременно. Правильно, Жанна Андреевна?
   "Это, наверно, один из них, из этих террористов, которых искали СБУшники. Наверняка он один из них. А как же ещё он проник в мой кабинет и спрашивает про нашего пациента?! Он знает про электроэнцефалограмму"...
   - Послушайте, я не знаю, чем отличается. Я не психиатр, - Жанна Андреевна постаралась успокоиться и придать лицу безмятежный вид, словно слова гостя её не интересовали. - Этот вопрос нужно было задать врачу профильной специальности, а не мне, - женщина украдкой достала мобильный телефон и заметила, что на экране высветилась надпись: "Нет сигнала".
   "Чёрт! - подумала она, нервно положив телефон на стол. - Только этого не хватало!"
   - Ну, Жанна Андреевна, вы ведь в институте, - молодой человек атлетического телосложения с опрятной бородкой продолжал спокойно говорить мягким голосом. - Когда учились, всегда с интересом слушали лекции по психиатрии. Вам нравился этот предмет, вы даже подумывали пойти в магистратуру по этой специальности. Но Прокофьев Вениамин Афанасьевич вас отговорил.
   - Что? - оторопела Жанна Андреевна. - Откуда вы знаете?
   Парень расплылся в широкой и добродушной улыбке.
   - Я читаю вашу душу, как раскрытую книгу. У неё нет тайн от меня.
   "Блин! - подумала Жанна Андреевна и встала. - Ещё один больной на голову. Кто он? Из секты? Не похоже. Он ничего не предлагает. А может, ждёт благоприятный момент. Сейчас он меня соблазнит своими мыслями, завлечёт в свои идеи или идеи секты, и начнётся промывание мозгов! Фиг тебе, парнишка, не на того напал. Как бы позвать на помощь?"
   - Так, молодой человек. В здании, между прочим, находятся сотрудники СБУ. Они только что разыскивали сепаратистов. Я так понимаю, что вы знаете об этом.
   - Конечно, мне это известно.
   - И я так понимаю, что вы должны знать, что всякие расспросы про наших пациентов, особенно про очень тяжёлых пациентов, вызовут интерес у спецслужб. У нас лежат пациенты, которые прошли горнило войны. За их судьбой, скажем, отслеживают журналисты и волонтёры.
   - Да.
   - Значит, вы понимаете, что мне вы кажетесь потенциально опасным, да ещё с такими расспросами?
   - Логично.
   - Очень хорошо, тогда я должна вести себя, исходя из полученных инструкций.
   - Не сомневаюсь, вы поступаете правильно. Идите.
   Она твёрдым шагом направилась к двери.
   "Что он сделает? Остановит меня, бросится? Вот он улыбается, смотрит внимательно и улыбается. Перекинул ногу за ногу. Только бы дойти. Три метра до двери, два метра... Сидит и улыбается. Смотрит и ничего не делает. Это хорошо!" - лихорадочно думала она, идя к закрытой двери. Осталось сделать последний шаг и открыть дверь, но...
   Она не сразу поняла, что случилось. Жанна Андреевна наткнулась на своё кресло, отодвинутое ею от стола. Она больно ударилась об него коленом и едва не упала, успев схватиться за крышку.
   - Ох! - вскрикнула она, кресло поехало, и ей пришлось, схватившись руками за его спинку, приложить немало усилий, чтобы не дать себе упасть,.
   - Осторожней, Жанна Андреевна, не упадите, - сказал молодой человек, продолжая сидеть на диване, забросив ногу за ногу. Он ничуть не удивился произошедшему.
   - Как это, как это возможно? - потирая ушибленное колено, врач-радилог медленно разогнулась. Колено ещё болело, но боль постепенно утихала. Она стояла перед своим столом, словно вышла из стены перед ним. Но ведь она секунду назад собиралась сделать шаг и, открыв белую дверь, выйти из кабинета.
   "Показалось, просто показалось. Ну, бывает. Переутомление, странные галлюцинации. Точно, это просто переутомление. Так голову давит"...
   Осторожно шагая, она начала опять приближаться к двери.
   - Жанна Андреевна, это бесполезно. Лучше сядьте, пожалуйста, в кресло. Я хочу с вами поговорить. Мне стало любопытно, и я хочу услышать ваше мнение.
   Врач-радиолог снова стояла около отодвинутого кресла своего стола. Её снова что-то вернуло в точку начала её путешествия, как можно дальше от двери выхода из кабинета. Она была в полном замешательстве. Сев в кресло, она несколько десятков секунд просто сидела, глядя невидящим взглядом на дверь своего кабинета и молчала. Потом, словно включившись, она произнесла:
   - Моё? Какое мнение, по какому вопросу? - женщина была ещё оглушена произошедшим, и никак не могла собраться мыслями. Как это произошло. Она была у двери и вдруг - раз... и очутилась возле своего стола. Потом она снова спросила:
   - Что за вопрос?
   - По вопросу, который я задал.
   - Подождите, как я очутилась у стола? Это что, телепортация?
   - Нет, - парень улыбнулся, - Это замкнутая система, вы находитесь в измерении, которое свёрнуто в некую сферу. Конец этой сферы у двери - но это и её начало, как раз у вашего стола.
   - Не понимаю.
   - И не поймёте. Вы не очень сильны в физике. В двух словах, вы сейчас в замкнутом пространстве. Изолированы от всего мира. На время. На время нашего разговора.
   - Вы...
   - ...хотел объяснить это физическими законами? А это вам надо? Вы и секунды не прослушайте моих объяснений, так что физику просто оставим. На потом.
   Жанна Андреевна почувствовала, что во рту у неё пересохло. Она медленно попятилась назад, нащупав руками знакомое кресло, села и, достав знакомую пластиковую бутылку, отхлебнула воды.
   Парень спокойно смотрел на неё. Он перестал улыбаться. За окном послышались звуки сигнала автомобиля, а за дверью - приглушённый шум голосов.
   - Что-то не сходится, а как же звуки?
   - Звуки, а причём здесь звуки. Замкнутое пространство - это только для вас. Остальные предметы, звуковые волны, видимые частицы, фотоны, они даже не замечают изолированного поля, для них преград нет.
   - Я, я не понимаю. Не сильна я в физике. Вы правы, молодой человек, это некое силовое поле? Замкнутое пространство? Так вы сказали?
   Она смотрела на молодого мужчину с глубокими карими глазами. Лучше с ним во всём соглашаться. Парень молчал и улыбнулся, по-человечески почесав правую щёку. Жанна Андреевна вытерла пот, выступивший на лбу от нервного напряжения, и снова спросила:
   - Кто вы? Кто вы такой? Инопланетянин? - внутри всё кипело. Какие изолированные поля, какие проникающие звуки!? Но ведь она так и не смогла дойти до двери выхода.
   - Ну, - парень задумался, на его лбу появились складки, как у человека, - если вы сказали, что я - инопланетянин, это подразумевает, что я прибыл с другой планеты. Но это не так. Не буду объяснять, но скорее мне подходит название "пришелец". Да, я пришелец.
   Жанна Андреевна онемела от сказанного и смотрела на сидящего на диване молодого человека. Какой же он пришелец? С бородкой, в старом, потёртом, не первой свежести бежевом пуловере? В узких джинсах, грязных в самом низу, залепленных брызгами грязи от дорог, которые в Киеве так обильно посыпались солью? Какие пришельцы? Эти Серые, или как там их ещё называют? Это был не зелёный голый человечек маленького роста, которых так часто показывали по телевизору. Особенно, когда её муж, щёлкая пультом, попадал на громкие расследования скрытых от человечества фактов. Дикторы там говорили всегда так громко и напористо, привлекая внимание. Муж часто смотрел такие передачи, когда футбола не было.
   Она перевела свой взгляд на стол, и среди кипы бумаг увидела полуразвёрнутую диаграмму работы мозга её пациента, Никиты Удальцова. Не зная, что сказать, она смотрела на диаграммы ЭЭГ пациента, который по-прежнему находился в коме.
   У неё в голове всё смешалось. Террористы, СБУ, теперь и странный пришелец... Плюс к этому примешивалось изменение атмосферного давления и обещанный холод - минус пятнадцать завтра или послезавтра. Может, она просто спит, а может, это галлюцинации от переутомления? Ведь сегодня был тяжёлый день, и вся эта беготня автоматчиков в бронежилетах по корпусам института сильно повлияла на неё. Нервы были ни к чёрту. Она давно нормально не спала. Нет, нужно взять отгул и хорошенько выспаться.
   - Итак, я снова, с вашего позволения, повторяю вопрос: чем отличается раздвоение личности от одержимости.
   - Зачем это вам?
   - Мне? - парень рассмеялся. - Это нужно не мне, а вам. Вы же хотите его спасти! - последние слова он проговорил, понизив голос. - Вы пытаетесь помочь вашему сложному пациенту.
   - Вы, вы что, экзорцист?
   - Нет. Я слежу за порядком, но не более. Итак, диссоциация - это редкое психическое расстройство, при котором личность человека разделяется, и складывается впечатление, что в теле одного человека существует несколько разных личностей. Теперь посмотрим, что такое одержимость. Полное и всеобъемлющее подчинение разума человека чему-то, какой-либо мысли или желанию. Но в данном случае нас интересует религиозный раздел. А он гласит: это состояние, в котором человек подчинён одному или нескольким духам, богам, демонам, бесам или дьяволу. То есть, очень похоже на раздвоение личности. Человек вдруг меняется и становится совсем другим существом, другой личностью. Скажем, после серьёзной физической или душевной травмы. Он, чтобы защитится, создаёт некий образ в мозге и живёт в нём. Здесь всё понятно, с раздвоением личности. С механизмом его возникновения. Оно описано во многих трактатах известных психиатров. А как же быть с одержимостью? Например, одна из трактовок бесноватости, отбросим боязнь святой воды, молитв и прочего, гласит: это агрессивность, это странные психические расстройства, в том числе навязчивые суицидальные мысли, ксеноглоссия. Вижу, что вы, Жанна Андреевна не знаете, что это за термин. Ксеноглоссия - переводя дословно, чужая речь. Это когда человек начинает вполне связно говорить на несуществующем языке. Симптомы похожи на раздвоение личности. Но в диссоциации пациент не говорит на понятных языках, которые никто, кроме него, не понимает. Жанна, вы понимаете, о чём я говорю?
   - Я... - она смотрела на молодого человека и пыталась понять, что он говорит. Закрыв глаза и сосредоточившись, она спросила: - Зачем вы мне это рассказываете? Никита Удальцов что, одержим?
   - Вы провели три сеанса МРТ, но ничего не нашли. Не нашли причин возникновения коматозного состояния. Вы, Жанна Андреевна, заметили, что его тело лишилось увечий, полученных при жизни. Он прошёл весь Горький котёл без единой царапинки, он в коме, но мозг его бушует, хотя должен быть, как у любого коматозника, в состоянии некоего покоя. Кто-нибудь в мире догадался снять электроэнцефалограмму у одержимого, особенно, когда кто-то говорит через него? Ответ я знаю: никогда. А церковь использует веру, а не научные знания. Они ей ни к чему
   Жанна Андреевна почувствовала, что спина у неё холодеет. Мурашки побежали между лопаток, и её правая рука начала невольно поддёргиваться. Вслед за мурашками у неё на спине выступил холодный пот, а потом ей стало жарко. Кто этот человек или кем он там был? Чего он от неё хочет? А молодой парень своими карими глазами рассматривал Жанну Андреевну.
   - Я вот смотрю на вас, людей, и не понимаю. Почему вы иной раз делаете неправильный выбор? Вам показывают, чем может всё закончиться, к каким последствиям приведут ваши решения, но вы лишь отмахиваетесь и с головой бросаетесь в бездну. Как человек, стоящий на краю обрыва и смотрящий на море: ему очень хочется прыгнуть, хотя он знает, что велик шанс если не разбиться насмерть, то серьёзно покалечиться. Но ведь прыгает же...
   - Зачем вы мне это говорите?
   - Хочу узнать ваше мнение.
   - Почему именно моё?
   - А почему нет? Вы не раз сталкивались с проблемами в вашей практике и довольно успешно их решали. Помните того мальчика, которого привезли с проломленным черепом? Он ведь жив, в том числе благодаря вам.
   - Его оперировала не я...
   - Но вы увидели тёмную тень возле продолговатого мозга. Вы настояли, чтобы мальчика вновь осмотрели. Именно вы его спасли, а не хирурги. Вы им подсказали проблему, Жанна Андреевна.
   - Хорошо, вы, молодой человек, отлично осведомлены. Но если вы говорите про Удальцова правду, - ей захотелось вновь покурить. - То не знаю... что сказать, как вам поверить.
   - Я вам помогу, Жанна Андреевна.
   Женщина почувствовала расслабленное состояние, словно она только что покурила, но она ведь даже не брала в руки сигарету.
   - Что это..? - спросила она.
   - Вы получили дозу никотина, который был вам нужен. Не стоит концентрировать на этом внимание. Сосредоточьтесь на том, что я вам говорю. Продолжим наш разговор. Как вы думаете, что ощущает человек, когда внутри него есть ещё кто-то. Что происходит в его сознании?
   - Я не знаю, никогда над этим не задумывалась.
   - Да, об этом вообще мало кто задумывался. Теперь вы видите, что тогда происходит в мозгу человека. У вас перед глазами электроэнцефалограммы Удальцова. Три, а может и больше, совершенно разных личности. Знаете, для него будет лучше всего, если вы его убьёте. Просто отключите от аппаратуры поддержания жизнедеятельности - и всё.
   Жанна Андреевна вздрогнула от этих слов.
   - Возможно, это для него единственное спасение. Смерть. Да, не надо спрашивать: а почему я не могу его убить, вместо вас, - молодой человек с бородкой улыбнулся. - Конечно могу, но я - последняя инстанция. Всё-таки, я должен соблюдать правила.
   - Слушайте, молодой человек, знаете, а не пошли бы вы куда подальше со своими правилами? Я понятно говорю? Вижу по глазам, что понятно. Этот человек пережил трагедию. Он пережил эмоциональный шок. Он прошёл Горький котёл и выжил. Я знаю, что чувствовали те, кто проходил подобное. У нас были пациенты из зоны АТО, которые также чудом выжили в подобных сражениях. Эти люди видели своими глазами Ад.
   - А Удальцов видел Бога и что? Не верите? - человек усмехнулся. - Он видел настоящего Бога, поверьте, Звёздного Механика в его настоящем обличье. Это не каждому дано. Но он сделал неправильный выбор, - парень по-человечески вдохнул. - Нет, остальные правы. Я просто теряю время, разговаривая с вами. Как бы я хотел наложить матрицу своего сознания на вас, Жанна Андреевна, чтобы вы в один миг поняли всё, о чём я вам говорю, но это сожжёт ваш мозг. Некоторые из нас пытались, но вы слишком примитивны, чтобы усвоить столько информации одновременно. Вы сначала сходили с ума, а потом умирали.
   Жанна Андреевна была умной женщиной. Слушая этого... человека, она вдруг поняла, что он что-то не договаривает. Она разглядывала его. Обычный человек, он казался обычным парнем. Даже запах туалетной воды слышался.
   "Он пришелец? - нервно думала Жанна Андреевна. - Вроде, обычный парень. Но он внезапно появился в запертом кабинете, и потом она не смогла выйти из своего кабинета, шагая к двери, и словно в тот же момент выйдя из стены, упиралась в своё кресло за письменным столом. Нет, это всё обман. Это не обычный парень. Так что он хочет? Почему хочет смерти этого пациента, Никиты Удальцова? Стоит спросить? Стоит."
   - Можно вопрос? - спросила она.
   - Конечно.
   - А зачем вы так хотите его убить?
   - Я же сказал, это спасение для него.
   - А разве нельзя этих демонов изгнать?
   - Не всё так просто. Молитвы тут не помогут, уговоры тоже. Да уже поздно, он почти сросся с ними. Я говорил про его выбор. Ему многое показали, чтобы он подумал, когда будет делать свой выбор, ему показали изнанку чувства мести. Это - страшное чувство. Вы даже не представляете, что произойдёт, если он очнётся. Кем он станет.
   - Вы не можете его убить, - вдруг догадалась Жанна Андреевна. - Ну конечно, вы не можете его убить. Вы создали это замкнутое пространство, но при этом не можете к нему прикоснуться, поэтому решили попросить меня.
   Глаза парня стали холодными. Он больше не улыбался.
   - Я вам скажу правду: да, в данный момент мне запрещено к нему прикасаться. Всем нам дозволено только наблюдать. Убить его может только человек, как вы. У вас есть к нему доступ. Поэтому я вам про это рассказал. Для его блага, чтобы спасти хотя бы его душу, тело уже не спасти, убейте его.
   - Вы с ума сошли. Я даже слушать не хочу. Уходите. Знаете, в вашем возрасте...
   - Женщина! - парень сказал это тихо, но таким голосом, что Жанна Андреевна вздрогнула. - Вы считаете меня человеком? Я не могу показаться вам в своём настоящем облике. Вы просто меня не увидите. Вы не представляете, кем сейчас на самом деле является Никита Удальцов. В нём тени погибших людей, но не просто людей, а нелюдей. Чёрные души убийц и насильников, которые каким-то образом не рассеялись и смогли в него войти. При жизни они были олицетворением жестокости, алчности, зависти и жадности. У них на руках кровь и далеко не одного человека. Они должны были разложиться и исчезнуть в нижнем мире, но смогли выбраться. Как их стало много! Как вы думаете, какой мир они ему показывают, где он сейчас бегает? Он сходит с ума, он впитывает их воспоминания. Их мысли, их мечты, их способы сексуального удовлетворения, их нечеловеческую жестокость. Но он ещё ничего плохого не совершил, и если сейчас убить его, и таким образом спасти душу, как я сказал раньше, то всё закончится здесь и сейчас. Но если он очнётся, он очнётся с тенями в голове. Он будет не один, будет одержим их идеями жестокости и мести. Одержим бесами. Вы меня понимаете? И когда нам дадут возможность уничтожить его, как законченный эксперимент, мы сожжём его вместе с душой. Душа не уцелеет. Ей не спастись. Она никогда не воспарит. Вы понимаете это? Не будет для него ада, страшного суда с совестью не будет, ничего не будет. Его тело и душа сгорит! Вот почему я пришёл к вам, хотя остальные считают это глупостью. Вот почему я разговариваю с тобой, человеческое существо женского пола.
   - Но я... я не могу! - Жанна Андреевна открыла пачку сигарет и снова закурила, хотя это было запрещено. И чёрт с ним, с этим запретом. Её руки дрожали, когда она подносила зажигалку ко рту. - Почему я, почему здесь? Почему раньше такого не было? Почему именно мне нужно...? - она вдруг вскочила и бросилась к двери и снова, словно появившись из стены, больно ударилась об своё кресло коленом. - Мать вашу! -выдохнула она и осторожно села за свой стол. Сигарета осталась в её руке, и Жанна Андреевна нервно затянулась.
   - Было, да было, Жанна Андреевна, и раньше такое случалось, но не так, не в таком... - парень задумался, подбирая слово, - ...виде. Изменились условия.
   - Какие, какие условия? Что за бред!
   - Послушайте, мы можем так беседовать очень долго. Вы, люди, не знаете и малой толики того, что происходит после смерти, не знаете, только гадаете. Зачем мне вам рассказывать, что изменилось? Какая разница? Мы топчемся на месте. Мне нужно, чтобы вы, Жанна Андреевна приняли решение.
   - Решение? - Жанна Андреевна отложила сигарету и встала с кресла, а потом снова села. - Вы хотите, чтобы я пошла в палату к этому пациенту, ввела ему в капельницу лекарства, чтобы он умер, и после этого села в тюрьму лет на пятнадцать?
   - А если я сделаю так, что вы избежите наказания? Вас никто и никогда не обвинит в убийстве. Тогда как, сделаете то, о чём я прошу?
   Жанна Андреевна сидела в кресле, как статуя. Нет, она не сомневалась, что этот человек или кем бы он там ни был, сможет это проделать. Она же так и не смогла покинуть свой кабинет, как ни старалась. Врач-радиолог положила руки на стол. Под её пальцами шелестели листки бумаги формата А4, она машинально перебирала их, и этот рулон оставшейся электроэнцефалограммы Никиты Удальцова, графики, которые нельзя было понять. Она мяла их, погружённая в свои мысли. Размышляя над словами этого парня, она машинально достала шариковую ручку. Левая рука массировала колено, ушибленное после неудачного бегства из кабинета, а вот правая рука... Она вращала ручку, стукала ею по бумагам, как делает человек в задумчивости, и Жанна Андреевна не сразу поняла, что написала на листке бумаги, внизу, под заключением ещё одного больного, которого она осматривала день назад. "Дьявол". Она точно помнила, что ничего не собиралась писать. Просто задумчиво стучала ручкой об стол. Она снова закурила.
   "Что я написала? Я? Точно я? Ручка в моей руке, значит, писала всё-таки я. Это что, автоматическое письмо? Бессознательное, самопроизвольное, как там его?.. Я помню эти научные выкладки и объяснения. Как они мне помогут?"
   Она смотрела на лист.
   "Ну, и что я написала? Только одно слово на листке бумаги. А дьявол может многое, если не всё. Убить, если он хочет, этого человека, Никиту Удальцова. Этот парень, сидящий на диване, - посланник дьявола? Он предлагает хорошую альтернативу. Убрать из института объект повышенного внимания. Хлоп - и нет его. Но как же тяжёлый груз, который останется на душе, как быть с ним? Это всё-таки умышленное убийство, хоть и называется мягко - эвтаназией. А вдруг это обман, и он всё врёт? Вдруг он дьявол... Говорит сейчас, что ничего не будет, а потом уничтожит твою жизнь?"
   Мысли путались у неё в голове. Виски сдавила боль. Жанна Андреевна глубоко затянулась, вдыхая дым сигареты. Какая сильная головная боль! Вдруг парень посуровел и оглянулся.
   - Нашли-таки меня. Считают, что нельзя ему мешать смотреть. Как там у вас говорят, мешаю Богу? Наше мнение для него не важно. Он для этого прилетел. Я...
   Вдруг в комнате потемнело, солнечный свет померк. Жанна Андреевна едва не выпустив сигарету, застыла. Её тело словно что-то сжало, как будто её погрузили в резиновый цилиндр и начали его сдавливать. Стало больно, но в следующее мгновение эти болевые ощущения исчезли, и снова в комнате стало светло. Парень исчез.
   Так, без движения, словно в ступоре, Жанна Андреевна просидела секунд тридцать, глядя на диван, где только что сидел этот красивый сексуальный парень. С края недокуренной сигареты поднимался сизый дым, и когда образовавшийся серый хоботок пепла отвалился и упал на стол, она словно вышла из оцепенения.
   Жанна Андреевна придвинула пепельницу, положила на её край недокуренную сигарету и осторожно вышла из-за стола. Крадучись, словно боясь кого-то спугнуть, она подошла к двери и осторожно взялась за ручку. Металл был холодным и шершавым на ощупь. Она открыла дверь и посмотрела в коридор.
   "Показалось, что нельзя выйти из кабинета?" - подумала она. Нет, это не могло показаться. В кабинете витал едва ощутимый аромат мужской туалетной воды. Она, открыв дверь, смотрела в коридор. Он был пуст. Кто это был в её кабинете? Дьявол в личине молодого парня с бородкой или всё это ей показалось. Где он? Он исчез. Она осталась одна.
   ...
  
   Солнце уже клонилось к закату, когда мама Никиты вышла из дома, чтобы добраться до магазина. Холодное, багровое светило. Вера очень захотела апельсинов. Она канючила их около часа, пока Антонина Алексеевна не сдалась. К тому же надо было прикупить и других продуктов. Крупы закончились, сахар и мука, может, и хлеба привезли свежего поставщики. "Кирпичики" с местного хлебозавода. Так что сходить в магазин всё равно было нужно. Поздно, конечно, очень поздно ей предстояло выйти в темноту на мороз. Очень не хочется, но ведь надо. И мама Никиты, обувшись и накинув тёплую одежду, вышла.
   На улице было морозно. Очень похолодало. Пока она собиралась, обнаружив, что мобильный телефон разрядился, долго искала кошелёк, солнце зашло. Оставив Веру смотреть по телевизору мультики, она вышла на улицу. В лицо ударил морозный воздух. Из будки послышалось чавканье и, с подвыванием зевнув, показался Лохматый. Старый пёс вилял хвостом. Потом он несколько раз гулко гавкнул для профилактики, и, снова зевнув во всю пасть, ушёл обратно в будку.
   - Тихо, - строго сказала мама Никиты и зашагала к калитке. - Место.
   Лохматый тихонько взвыл, показывая, что он услышал команду, и тяжело подышал, забиваясь поглубже в свой домик.
   Снег скрипел под ногами Антонины Алексеевны. Дорожка к калитке была расчищена. Днём приходил Олег Кузьмич вместе со своей женой Валентиной - помочь по хозяйству. Лера сейчас была в Киеве, училась, а от Веры помощи пока было мало. Хотя она старалась помочь. Когда привезли дрова, Верочка без лишних слов помогала укладывать их в сарай. Пыхтела от напряжения, спотыкалась, но носила.
   В деревне все знали, что произошло в семье Антонины Удальцовой и где воевал её сын, поэтому многие односельчане бескорыстно ей помогали. Да и не только они. Антонина Алексеевна даже не сразу поняла что происходит, когда вдруг появились несколько людей и принялись складывать привезённые поленья в сарай. Они оказались волонтёрами. Они сказали, что их попросила Ольга, та самая девушка, которая следила за судьбой Никиты.
   Открыв калитку, женщина вышла на улицу, и аккуратно закрыла её за собой. Она глянула на небо. На западе светилась белая полоска света с россыпью облаков. Вверх их был тёмно-синий, а нижняя часть - нежно-розовой, плавно переходящей в алые оттенки. Завтра снова ожидался мороз.
   - Добрый вечер, Тоня!
   Антонина Алексеевна обернулась на голос и узнала шагающую в валенках женщину. Это была баба Шура, жившая в конце улицы. Поздоровавшись и коротко пообщавшись, мама Никиты снова зашагала к магазину. Трактор убрал дорогу, отвалом сбросив снег на обочине, но всё равно идти было тяжело. Мороз крепчал, термометр показывал где-то минус двадцать. Слава богу, что не было ветра. Снег скрипел под ногами, иногда сквозь него проглядывал лёд. Лаяли собаки, каркали вороны и мычали коровы в хлевах. В доме по правую сторону улицы хозяева гремели вёдрами, и слышалось довольное похрюкивание дождавшихся кормёжки свиней.
   Женщина, скользя по льду, вышла на Центральную улицу. Навстречу проехала грузовая машина, а за ней тащились старенькие "Жигули". Скрипя снегом, мама Никиты добралась до магазина и, открыв дверь, нырнула в тёплое помещение.
   - Уф, как холодно! - сказала она, улыбаясь, женщине за прилавком. - Добрый вечер, Клавдия.
   Продавщица поздоровалась в ответ. Когда Антонина Алексеевна закончила выбор продуктов, женщины завели разговор. Сначала поговорили о погоде, о морозах. О том, что, вроде, дней через пять морозы должны спасть, потеплеет и начнутся снегопады. Потом продавщица пожаловалась, что её свекрови пенсию задержали за два месяца, а закончили разговор про семью мамы Никиты. Клавдия долго вздыхала, слушая, как мама Никиты рассказывала последние новости.
   - Бедный мальчик, бедный мальчик, - качала она головой. - Это же надо, так его угораздило. Будь она неладна, эта война. По новостям всё время вспоминают про этот котёл под Сладким. Недавно кум рассказывал, что его сменщику, трактористу Вадику, похоронка пришла на брата. Тоже погиб там, в котле. Его только по этому... как его?.. по ДНК опознали. А ведь числился пропавшим без вести. Вадик так надеялся, что он где-то в плену, и он ещё увидит его живым. Даже поговаривали, что видели его в Луганске, в тюрьме, в подвале сепаратистов, а вот как оказалось. Погиб он.
   Мама Никиты проверила по списку, всё ли она купила. Потом, подумав, взяла ещё колечко колбасы "Краковской" и сказала:
   - Ладно, Клава, мне пора. Вера дома одна. Побегу я.
   - Беги, Тоня. Если будут какие новые новости, сообщи.
   Как же не хотелось вновь выходить на мороз, а нужно было. Натянув на руки варежки и надвинув шапку поглубже на уши, мама Никиты вышла за порог. Сколько же времени она говорила с Клавой? Минут десять, а вокруг уже царила абсолютная темень. Выдыхая изо рта облачка пара, мама Никиты поспешила домой. На улице было безлюдно. В такой мороз все попрятались по домам. Летом на лавочке около магазина мужики, частенько потягивая пиво, неторопливо беседовали про жизнь. А сейчас здесь никого не было, только выброшенный мусор и пара бутылок из-под пива в снегу.
   Шагая в белых пятнах света фонарей, мама Никиты перешагивала горки снега и куски льда. Снег искрился в холодном свете фонарей, словно кто-то рассыпал алмазы. На углу её улицы росли ели. Они были красиво, по-новогоднему, присыпаны снегом. Но даже в таком безветрии время от времени с ветвей вниз сыпалась белая пыль. Вот и сейчас, обходя большой сугроб, мама Антонина Алексеевна попала под такой снежный дождь.
   - Фух, - выдохнула она, отряхивая снег с шапки. - Накрыл меня снег.
   Мороз медленно, но верно проникал сквозь её старое пальто и толстую кофту. Надо было спешить. Антонина Алексеевна подошла к своему дому и у калитки на секунду задержалась. Какая сегодня чудесная, звёздная ночь. Чистое небо было усеяно белыми огоньками, и хорошо виднелась полоса Млечного пути. Что там, среди звёзд? Возле почти полной Луны красными и зелёными навигационными огнями помигивал самолёт. Мама Никиты выдохнула воздух изо рта, увидев, как возникло и засеребрилось в свете луны облачко пара, и толкнула калитку. Лохматый узнал хозяйку и, подвывая, выбежал на тропинку, виляя хвостом. Старый пёс, ему было уже четырнадцать лет. Шерсть на морде поседела, зубы пожелтели и болели. Но всё же он ещё выглядел довольно грозно. Лохматый точно учуял колбасу, так как склонил голову набок и чавкнул, теряя слюни.
   - Так, это не тебе, - усмехнулась мама Никиты. - Хотя, может, перепадёт кусочек.
   Несмотря на то, что боковая улица была не освещена, благодаря лунному свету всё было хорошо видно. Зайдя за калитку, Антонина Алексеевна отлично видела всё вокруг. Снег горел белым сиянием, словно подсвеченный изнутри. Из него торчали сухие стебли кустарника и виднелись несколько фруктовых деревьев. Особенно выделялась старая вишня. Антонина Алексеевна вспомнила, как летом Никита собирал с неё плоды. Удивительно, но вишня в тот год дала удивительно богатый урожай. Ягод было больше, чем листьев, и издали дерево напоминало красный шар. Вера тогда объелась так, что у неё три дня болел живот. Сколько они тогда собрали вишен, двенадцать вёдер? Олег Кузьмич помог им выехать в Кагарлык и продать излишек. Из остального они закатали компоты и варенье. Мама Никиты улыбнулась, вспоминая эти солнечные летние дни. Грусть и тревога отступили на задний план, и она зашагала к входной двери.
   Вера уже заждалась, наверное, и сейчас опять начнёт просить апельсины. Лохматый перехватил хозяйку на полдороге к дому, и толкнул мордой её руку. Антонина Алексеевна остановилась, вынула руку из рукавицы и потрепала пса по загривку. Тот лизнул её ладонь большим, влажным и тёплым языком.
   - Хорошо, отрежу, отрежу тебе кусочек колбаски, попрошайка, - улыбнулась она. - Сейчас домой зайду и отрежу кружочек.
   Ей вдруг показалось, что позади кто-то стоит и смотрит ей в спину. Она обернулась. Никого. Она смотрела на присыпанный снегом сарай с протоптанной к нему тропой, дальше - на курятник. За сетчатой оградой, левее, находился хлев. Никого. Никого не было.
   - Так, Лохматый, место. Я сейчас приду, - она переложила кулёк в другую руку и сделала шаг к дому.
   Пёс насторожился и вдруг присел и зарычал.
   - Лохматый, ты чего? - поинтересовалась мама Никиты.
   В этот момент собака отступила на шаг, прижала уши, оскалилась и громко зарычала на маму Никиты.
   - Это что за новости?! А ну на место, в будку! - громко сказала Антонина Алексеевна и топнула ногой по снегу.
   Собака отошла ещё на шаг, продолжая громко рычать. Следом она залаяла с хрипом, словно вдруг увидела в хозяйке врага.
   "Да что это с ним, взбесился что ли на старости лет?" - лихорадочно подумала мама Никиты, решив, что нужно побыстрее добраться до дома. Сделав пару шагов к дому, она оглянулась и увидела, что старый пёс продолжает рычать, прижав уши и припав к земле. Его морда была оскалена, глаза горели, но он смотрел не на маму Никиты, а куда-то в сторону курятника. Что-то испугало его там, около покосившейся стены строения, которую давно нужно было починить.
   "Неужели воры пролезли? Точно, чужие", - мама Никиты замерла, всматриваясь в сторону курятника. Откуда-то с крыши соседнего сарая свалился чёрный пушистый шар, блеснул зелёными глазами и, изогнув дугой хвост, бросился наутёк. Это была Мявка, одна из её кошек, но они с Лохматым ладили. Даже порой Мявка гоняла собаку, а тут такая злость пса. Однако тот даже не посмотрел в сторону, куда убежала кошка. Нет, значит, дело было не в кошке. Там, за курятником кто-то был, кто-то прятался. Она его не видит, а вот собака - та чувствует.
   И тут всё взорвалось. Лохматый гулко залаял, и сначала соседские псы подхватили его лай, потом - собака через дорогу, потом на соседней улице... Спустя минуту заливалась лаем вся деревня. Было слышно, как соседи матюкаются, пытаясь утихомирить собак, но те лаяли, надрывно, не останавливаясь. Но это только было начало. Следом протяжно замычали коровы, захрюкали свиньи. В курятнике проснулись куры, и было слышно, как они кудахчут, хлопая крыльями перелетая с места на место. Загоготали гуси, подали голос индюки и под конец проснулись вороны.
   - Да что же это такое? - не выдержала мама Никиты. - Лохматый, фу! Хватит. Замолчи!
   А тот заливался лаем, пританцовывая на снегу. Он ненавидел и боялся того, кто прятался за курятником. Медленно отступая, не поворачиваясь спиной, мама Никиты шла к входу в дом. В заветном месте у неё было спрятано охотничье ружьё. Оно досталось ей от мужа, и она должна была по всем правилам сдать оружие после его смерти, но времена настали лихие, и она его оставила, не стала везти в Кагарлык и сдавать в милицию. Только хорошо спрятала от Веры. Теперь нужно было его взять, зарядить и проверить, кто проник на её двор. А собаки всей деревни лаяли, выли и снова лаяли.
   И вдруг Антонине Алексеевне показалось, что по снегу движутся тени. Это длилось секунду, но Лохматый, лязгая цепью, бросился наутёк в свою будку. Он с такой скоростью влетел в неё, что та покачнулась. Она никогда не замечала за своим псом такого поведения.
   Странно. Ветра не было, и тени, отбрасываемые растущими перед домом фруктовыми деревьями: вишнями, яблонями, старой, обрезанной почти под корень грушей, разросшимися кустами шиповника и несколькими торчащими из земли жердями, на которые летом вешали сушиться горшки, оставались на месте. А вот те тени, что она увидела, похожие на человеческие - они двигались. Они скользнули по искрящемуся снегу от летнего загона до сарая, где содержались куры и утки, и неслышно юркнули к калитке.
   Антонина Алексеевна застыла от ужаса. Эти тени двигались, словно они были тенями живых людей, которых она не видела. В себя она пришла от звука работающего мотора. По дороге, урча двигателем, проехала машина. В щелях забора мелькнули жёлтым светом фары.
   "Показалось, - подумала Антонина Алексеевна. - Нервы не к чёрту, а тут ещё Лохматый со своим лаем. Такой трусости я никогда от него не видела".
   Она повернулась, поднялась на порожек и, топнув несколько раз, стобы сбросить с сапог лишний снег, порылась в кармане, отыскивая ключ. Едва она вставила его в замочную скважину, как среди лая собак, мычания коров и кудахтанья кур услышала знакомый голос, который не могла спутать ни с кем. Голос просто сказал:
   - Мама.
   Кулёк выскользнул из её ослабевших пальцев и упал в снег на пороге.
   - Никита, - выдохнула женщина. - Никита, сынок!
   Она обернулась, сделала шаг во двор и остановилась. Никого. Где её сын? Его голос прозвучал совсем близко, словно он стоял рядом, но она никого не увидела. Зато её внимание переключилось на соседей через дорогу. Сначала было слышно, как ругается женщина, пытаясь угомонить собаку, а следом послышался голос соседа:
   - Вот, каналья, завелась так! Чего лаешь, скотина?! Фу! Там никого нет за забором!
   В этот момент послышалось рычание, злобный лай и крики соседки:
   - Ваня, Ваня! Он вцепился в меня, вцепился в ногу! Кузя, фу! А ну прочь, сволочь! Ваня!!!
   - Я сейчас его огрею!!! Вот сука!
   Послышался звон опрокинутого ведра, крики, что-то упало, зазвенели громким звуком стёкла ударившихся друг о дружку бутылок, и затем собака взвизгнула и надрывно залаяла. Следом снова послышался мат:
   - Убью! Убью, сволочь! Убью!
   Антонина Алексеевна замерла. Что там происходило? Послышались ещё голоса: кто-то спрашивал, похоже, их сосед справа по улице, Гриша: "Эй, соседи, у вас всё нормально?" Следом возник ещё голос. Скорее всего, его жены Клары:
   - Господи, да что у вас там, тоже собака взбесилась? Мой Леший тоже лает как заведённый, никак не успокоится! В сторону вашего дома смотрит. Слышь, Марья, все собаки в округе завелись, неспроста.
   Но их обоих никто не слышал. Там, где звенела посуда, и снова гулко катилось ведро, продолжали звучать яростные крики.
   - Прокусил? Прокусил валенок? Марья, да? Сука, завтра застрелю его, на куски порубаю!
   - Кузя, что с тобой? Ваня, почему ты приплясываешь? Кэ ти э сучессо?
   - Что, что ты сказала?
   - Ваня, я спрашиваю, что с тобой случилось, по-русски не понимаешь? Ты почему пляшешь?
   - Я не пляшу, я в ярости!
   - На самом деле это был итальянский. Значит, это был Фредерик. Он легко входит в контакт, - сказал невидимый Никита. - Как им хочется убить собаку, которая пытается их предупредить об опасности, она не даёт им грезить. Но при этом появляется сладкое чувство мести за то, что собака укусила эту дуру, не дав погрузится в воспоминания Фредерика.
   - Никита, ты о чём говоришь?
   - Мама, собака просто оставляет их в сознании, не даёт погрузиться в грёзы, особенно нашего соседа Ваньку, который уже выпил свою дозу и теперь уязвим больше всего. Когда путы алкоголя оплетут его и начнутся видения, и в том числе "белочка", тогда тени смогут легко шептать в его сознание. Вряд ли они войдут в него, но манипулировать смогут. По пьяни, мама, защита истощается, и тогда теням легко проникнуть в людей, шептать им свои мысли, свои желания. Они могут, шепча, заставлять людей делать глупости. Даже убить своего давнишнего друга. Так все чёрные души поступают.
   - Мысли, тени, убийства. Никита, я тебя хорошо слышу, но не вижу? Где ты, сынок? - прошептала мама Никиты. В ответ послышался смешок и короткий ответ: "Ищи".
   Где он? Где Никита? Голос доносился со стороны курятника, словно её сын стоял около неё, напротив сарая. Но посмотрев туда, мама Никиты увидела, что там никого не было, зато от калитки по снегу снова скользнули тени. Нет, это ей не показалось. Они двигались по белому, выпавшему накануне снегу, совершенно игнорируя законы физики. Тень от жерди, которую они пересекали, осталась недвижима. Это явно были тени людей, три или четыре тёмных силуэта. Их почти не было видно, они вытягивались, пропадая около металлической сетки забора загородки. Мама Никиты увидела, как в беззвучном воздухе, над местом, где скользят тени, подымается едва видимый пар. Он возникал над снегом, словно тот дышал, клубясь, поднимался примерно на метр и исчезал. Его нельзя было назвать обычным паром. Он больше походил на призрачную вуаль, которая закручивалась, клубилась и потом таяла. Ей вдруг вспомнился, отчётливо вспомнился отрывок из программы, где охотники за привидениями засняли такой же туман в пещере, где слышался шёпот призраков. Что они там говорили про его свойства? Антонина Алексеевна ничего не помнила.
   Подул ветер, и пар начал двигаться в сторону Антонины Алексеевны. И тогда она словно услышала голоса. Два голоса. Говорили с надрывом, словно говорившие задыхались, как будто им сдавливали горло, и они из последних сил пытались что-то сказать. Большинство фраз сложно было разобрать, только отдельные слова:
   - Жить... хочется... не так быстро.
   - Домой... мне тоже.... Я сыт.
   Второй голос напоминал голос ребёнка. А за дорогой стонала женщина, Марья, которую укусил Кузя:
   - Скотина, бешеная собака. Что это с тобой? Ты что, правда что ль подхватил бешенство, может тебя лиса укусила? Ты чего нас покусал? Мы тебя кормим, будку построили, в дом пускаем. А ты? Что ты наделал!? Ногу вон мне прокусил. Ваня, что с ним?
   - Хрен его знает, идём в дом. Собаки во всей деревне словно взбесились. Слышишь как заливаются, словно чертей учуяли. Идём, я посмотрю ногу. Вот гад, прокусил-таки валенок!
   Послышался стук закрываемой двери, и теперь окрестности оглашал только лай собак.
   - Никита, где ты? Почему я тебя не вижу? Что это, это за тени на снегу?
   Тишина. Антонина Алексеевна почувствовала, что замерзает на морозе, но ведь рядом был её сын. Её ребёнок. Который лежал в коме в институте имени Ромоданова. А теперь он здесь. Это его голос, его интонации, это отличительное ударение на букву "о". Это точно он, но как он здесь оказался? Может это ей привиделось?
   - Никита, это точно ты?
   - Я. Это я, мама, а тени - это души погибших людей, они со мной.
   - Никита, где ты? Почему ты не позвонил, что приедешь, почему не сообщил? - Антонина Алексеевна вдруг вспомнила, что мобильный телефон оставила дома. - Сынок, я хочу тебя увидеть. Ты очнулся, тебя отпустили?
   Она сделала пару шагов в сторону курятника и остановилась. Что это за чувство? Тревога, страх, какое-то беспокойство. Почему ей страшно? Из-за этих теней?
   - Давно пора было проучить эту суку, нашу соседку! - послышался злобный голос сына. - Расплата настигла свинью!
   - Почему я тебя не вижу? - мама Никиты словно впала в транс. Какое странное ощущение. Словно она спит и ей это снится. Её тело изнутри сжало, и в пальцах рук возникла неприятная дрожь. - Я тебя хорошо слышу, но не вижу? Хватит прятаться.
   - Я не прячусь, мама, а не видишь ты меня, потому что меня здесь нет.
   - Никита, я ничего не понимаю. Ты так говоришь, я... - она снова сделала шаг вперёд, и вокруг неё над снегом заклубился пар. Он коснулся её лица, но она ничего не почувствовала. Хотя нет, почувствовала. Она впала в депрессию. У неё мгновенно исчезло желание жить и за что-то бороться. Даже ради Веры, которая осталась одна в доме. Вера, Вера, маленькая Вера. Эта малышка шевелилась в её мозгу и словно стартёр разгоняла его, как застывший двигатель.
   Пар исчез, а с ним и странное шуршание в мозгу, похожее на шелест воды или звук осыпающегося песка, сквозь которое угадывались слова странного шёпота. А следом послышался голос Никиты:
   - Не подходи ближе, а то я не смогу их сдержать. Мне ещё тяжело ими управлять, хотя большинство из них я подчинил своей воле! Я порвал на куски их воспоминания, я подмял их под себя, все их страхи. Я пережил с ними их ад, и, победив его, показал им их ничтожество! Мама, я был такой сильный! Я выловил и рвал каждого попавшего в меня, я топтал их ужасы и то, что их порождает. Мама, а они корчились от боли, пока не покорились мне! Как я всех ненавижу!
   - Никита, о чём ты? Кого ты ненавидишь? Кого ты рвал, что это за бред?
   За дорогой у соседей снова открылась дверь и послышались крики:
   - Пусти, я застрелю эту псину!
   - Ваня, Ваня! Опомнись! Давай подождём до утра, Ваня!
   - Марья, пошла с дороги!
   - Ваня, ты пьян! Зачем снова пил! Иди!
   Следом в ночной тьме среди лая собак, мычания коров и кудахтанья кур послышался грохот, словно кто-то упал, и звук закрываемой двери.
   Около курятника послышался смешок.
   - Они свято думают, что собака укусила старушку просто так, как будто слетела с катушек. Они считают, что это от Луны их Кузя сошёл с ума ни с того, ни с сего. Слышала бы ты их разговор дома. Насмотрелись телевизора. Нет, это сделала тень. Фредерик. Он жаждет новых ощущений, новой жизненной энергии. Он стар и испаряется, ему нужна новая энергия, как очень старому вампиру нужна свежая кровь, чтобы не исчезнуть. Если тени вселяются, они могут довести человека или животное до безумия. Их ненависть ослепляет, их ненависть сокрушает, и человек перестаёт себя контролировать. Месть! Сладкая месть. А она думала, я всё забыл? Это я послал Гекту к ней. Кузя почувствовал её и цапнул хозяйку за ногу.
   - Никита о чём ты? Кто такая Гекта?
   - Гекта? Не важно, кто она. Важно, что я ей управляю, я приказываю ей. Мама, представляешь, я смог их побороть.
   - Но зачем... - мама Никиты не договорила. Ей становилось всё холоднее и холоднее. Старые сапожки почти не грели, и подбирающийся от ног холод медленно поглощал её. Ей стоило уйти, шагнуть в тёплую хату, но инстинктивно, как мать, она чувствовала, что шагнув за дверь, она потеряет Никиту. С ним что-то случилось, что-то страшное и нехорошее. Эти чёрные тени, как они пугали её, они вызывали в ней отвращение и дрожь. Что это? Никита попал в очень нехорошую историю, и она, как мама, понимала это и хотела ему помочь. Спасти его.
   - А причём здесь Марья Антоновна?
   - Я о сломанной ветке груши. Её Лёня сломал, их племянник, а не я. А поверили они ему, а не мне. Я плакал, доказывал, что не лазил, а эта сволочь меня ещё по затылку больно ударила! И ты поверила им, мама! - последнее слово он выдавил с такой злобой в голосе, что Антонина Алексеевна отшатнулась.
   - Это было десять лет назад, Никита!
   - Но я ничего не забыл. Такие горькие обиды никогда не забываются, мама! Тени мне помогли вспомнить. Они меня направили сюда.
   Как больно кололи её сердце эти слова. Каждое словно резало её душу, и рана нестерпимо саднила и кровоточила.
   - Ты не мой сын, - вдруг сказала Антонина Алексеевна, отступая. - Мой Никита не был таким. Он был добрым и отзывчивым мальчиком, он всегда...
   - Всегда пересиливал свою злость, прятал её глубоко в себе! И чем это закончилось? Посмотри на себя, вспомни папу. Все пользовались твоей добротой. Тоня, сделай то, помоги здесь. А когда ты просила помочь, что тебе отвечали? "Заняты", "не можем", "прости, приди попозже". Прощение - это глупость. Простил обиду - значит, дал слабину. Значит потом тот, кого ты простил, сделает тебе гораздо больнее, ведь ему сошло всё с рук! Они показали мне это, они показали, что значит быть сильным и быть слабым. Я прошёл это в их аду. В каждом их аду. Бегал там, страдал, терпел их пытки, чтобы найти их слабость и подчинить, разорвать их в сладостном чувстве мщения и преклонить. Что такое ад, мама, ты знаешь? Это ни черти, ни смола, ад - это то, что недосягаемо. Это ад Сильвестра, который рисует удивительные картины, натюрморты, богатые красками, как он мечтал при жизни, работая на бирже, но их никто не увидит, а я рву их на куски, а он визжит от ярости и ничего не может сделать. Я сильнее его, я пинаю его и рву его великолепные, неземной красоты картины, которые он нарисовал красками, цвета которых есть на земле, и которые придумал. И, чтобы я больше этого не делал, не трогал его коллекцию пейзажей и натюрмортов, он преклоняется передо мною. Это Френк, который любит машины и мысленно создаёт их в своём гараже мечты. А я их бью и кромсаю. Он тоже визжит и преклоняется. А как я насилую детей Аллы? Тех детей, о которых она мечтала, не ту уродину Алину с синдромом Дауна. А чистых, удивительной красоты и ума принцев и принцесс. Это их слабость, Теней. Надо обязательно найти их слабость и, нанося боль, показать, что ты её контролируешь, ты управляешь их душевной болью, и тогда они станут твоими слугами. Это - инстинкт. Перед сильнейшем все преклоняются. Мама, ты даже не представляешь, что это такое! Как я бегал от них по этим коридорам, которые они мысленно создавали, по их тёмных и безумным мирам, по этим бесконечным тоннелям, выбирался из уродливого замка и преодолевал катакомбы, где гнили их родственники, которых они ненавидели при жизни. Мама, тогда я был слаб, тогда они играли мною. Я их боялся, а они потешались надо мной. Они бегали за мной, питаясь моими страхами. Когда они догоняли меня и рвали, я кричал от боли и беспомощности. Я всё время боялся и погружался в свои ужасы. Я молился Богу, как учил отец Онуфрий, я взывал к ангелам, но они не пришли, не спасли меня. И всё начиналось снова. Мама, как я молился, чтобы меня услышали, помогли. Я просил у Бога помощи, и где он был?
   Мама тихо плакала от этих слов Никиты.
   - Никого не было, была только рыжая бестия, девушка Нина. Она мне показала, как нужно себя вести, говорила со мной, а потом поедала меня, чтобы я с болью запомнил её слова, ждала, когда я где-то в тёмном углу коридора или тоннеля соберусь снова, когда снова стану самим собой и съеденные части отрастут, снова тренировала меня, как нужно выживать. Наверное, это была любовь. Своеобразная любовь. Её наука: злость, ярость, безжалостность. Никакой сентиментальности, никакого прощения и сердобольности. Поверг врага - жри его. Рви, кромсай и пожирай его воспоминания, самые тёплые, самые нежные, те, которые он прячет от всех. Жри их, пока не останется одна голова, наполненная животным ужасом, и некоторые части тела. Подчини его своей воле, подчини его своей власти. Стань его Господином, царём. Дави его воспоминания, впивайся когтями! Чтобы он при виде тебя вспоминал, как ты его жрал, и боялся, что ты с ним это повторишь. Не Бог мне помог, мама, а она.
   - Боже, Никита, что ты говоришь?
   - Что я говорю? Правду. Где был он, наш сердобольный Бог, когда нас убивали под Сладким? Да, он был... Он наблюдал, смотрел, смотрел на мою жизнь, листал её, возвращал меня к жизни, но не вмешивался в эту бойню. Ему было интересно наблюдать за нами, в нашей естественной среде. А Тени нет. Они не такие. Они показали мне, как нужно себя вести. У каждого из них свой ад, но они побороли его, и я поборол свой ад. Я вернулся, чтобы мстить. Я - ангел мщения...
   - Боже, Никита, что с тобой случилось? Ты словно безумен, словно бес в тебя вселился.
   Послышался смех. Голос Никиты был странным, словно вместе со словами слышался посторонний звук, шуршание бумаги, которую рвали или комкали.
   - Ты стал сумасшедшим. Никита, как, как ты доехал домой? Я... я не.. не понимаю... Выйди на свет. Что значит, тебя здесь нет, я же тебя слышу. Я тебя не узнаю.
   От курятника отделилась чёрная тень человека. Как призрак. Это не было тенью человека на покрашенной извёсткой стене сарая, нет. Эта тень была густой, осязаемой, и она стояла перед курятником. Внутри кудахтали куры. Они метались, было слышно, как отчаянно хлопают крылья и как кричит петух. Птицы были не просто напуганы, они обезумели от страха.
   - Кто ты? - спросила Антонина Алексеевна.
   Внутри у неё всё похолодело, ноги стали ватными и подогнулись. Она отступила ещё на несколько шагов, пока не упёрлась в ствол вишни. Облокотившись об него, она сглотнула ком, застрявший в горле и, схватившись за пальто одной рукой, другой машинально коснулась горла и... сжала его. Ей начало не хватать воздуха.
   - Кто ты? - едва слышно, еле шевеля губами от ужаса, сказала она, а рука настойчиво сжимала её горло. Она боролась с ней, но та словно онемела.
   - Мама, это я.
   - Нет, не может быть. Ты не мой сын, - ей вдруг стало горько, и слёзы потекли по её лицу. Она, задыхаясь, смогла отвести руку от горла. - Мой сын не такой. Мой сын умеет прощать.
   - Прощать кого? Тех, кто нас бросил под Сладким? Мама, они бросили нас, они продали нас. Я видел, как они уезжали. Они получили за это деньги и теперь купаются в роскоши. Их жёны ходят по элитным бутикам, ужинают в ресторанах, наслаждаются жизнью. Они покупают дома в коттеджных городках за границей. Их детки катаются в дорогих авто, а папули жрут водку на берегу океанов, отдыхая. А ребята, мои побратимы, гниют в земле. И ты просишь меня этих предателей простить?! Я видел слишком много, Тени показали мне. Как одни хорошо живут, а другие за это гниют в земле. Как наши предатели шикуют за наши погибшие жизни! Мама! МАМА!!! Ты знаешь, что я чувствовал, когда у меня был выбор, видя, как на поле, где погибло столько моих товарищей, разлагается тело, а душа погибшего, молодого парня, ходит вокруг него и просит тело подняться. Видеть, что душа не понимает, что он уже погиб. Что он не спит, не без сознания, а мёртв! Он не вернётся к своей девушке, не подарит ей кольцо, которое купил и спрятал до отъезда, не поцелует и не попросит её руки. И никогда, мама, НИКОГДА уже не почувствует в ответ её нежный поцелуй, которого так ждал. Он ещё надеется и просит тело проснуться и подняться, а потом словно по подсознательному желанию переносится в другое место и видит, как эти пьяные рожи, его командиры, поднимают бокалы и пьют за здоровье себя любимых. Ты представляешь, что тогда с этой душой происходит? Какая ненависть в ней вспыхивает. Он сможет им простить?
   - Никита, мне так больно это слышать. Так больно. Я молилась, чтобы ты очнулся, мы все молились. Твои сёстры, Юля, - опять её рука потянулась к горлу. Ей стало страшно, и словно нечто распаляло её страх.
   - Замолчи! Я с ней ещё поквитаюсь. Сука, она использовала меня.
   - Не говори так... Юля, может быть, и не ангел, но она нормальная девушка. Она не просто так справлялась о тебе, она перечисляла на наш счёт деньги, для твоего, Никита, лечения. Она переживала за тебя, помнишь Новый год? Я тебе говорила.
   - Говорила?! Деньги, она? Мне Тени сказали совсем другое. Жалкая подачка! Получи и заткнись! У-у-у, как я её ненавижу. Я верю Теням. Мы с ними почти срослись. Я и моё внутреннее "я".
   - Никита, что ты говоришь?
   - Слушай, мама, и не перебивай! Я контролирую их. Они меня не обманут, - тень Никиты шагнула к Антонине Алексеевне, и её сковал ужас. Холод проник сквозь одежду и раскалённой волной холодного жара прошёлся по коже. - Ей было всегда плевать на меня. Я её никогда не интересовал. Она, встречаясь со мной, типа встречаясь, флиртовала с моим приятелем, Денисом. Потом познакомилась с его семьёй, думала таким образом пробиться в жизнь. Проехаться! Она думала, я не узнаю, как они ходили, держась за руки, и как она Денису строила глазки. Его папа работал в обладминистрации и был не последним человеком. А сейчас она в Киеве, гуляет с Витьком. А Витёк - сын богатых родителей. Хорошая машина, клубы, дорогие салоны и бутики. Проститутка хренова. Он обещал ей карьерный рост в качестве модели, сука! Ну да, она высокая и длинноногая, со своими шикарными косами. Её с ним познакомил Денис, который потом легко и непринуждённо был задвинут за угол. Тварь! Длинноногая дылда! Даже не приехала проводить меня на войну! Конечно, кто я ей? Нищеброд!
   - Никита, замолчи, замолчи! Я прошу тебя. Мне больно, я задыхаюсь.
   Тень сына оказалась рядом, и тогда она поняла, что это именно тень человека, густая чёрная форма, которая стала трёхмерной, словно выйдя из стены, а не человек в чёрных одеждах, на что она надеялась до этого момента.
   "Боже, боже, что это?" - мысленно шептала женщина. Возле яблони стояла тень. Не продавливая снег, объёмная, густая и тёмная. Без лика человеческого, без намёка на одежду. Чёрный силуэт. Но самое главное, в отличие от других предметов в лунном свете, этот призрак тени не отбрасывал. И тогда она вдруг поняла, что это всё по-настоящему. Это не сон, не наваждение, это ей не кажется. На самом деле её сынок Никита не приехал, это не он стоит перед ней, а что-то другое. Тёмный призрак, который разговаривает его голосом.
   "Бес, дьяволёнок, черт, кто это?!!" - мысленно завопила она. Не чувствуя холода, вся горя от ужаса, она отступила.
   - Я разорву их, порву! Как они рвали меня, они научили меня причинять боль. Сколько тёмных душ мы поймали и съели, этих безумцев шептунов. И каждый поделился своим адом, пока мы ели его, таким привкусом прошедшей жизни. Как хныкал этот мужик, который утопил свою молодую подружку. Мама, он так правдиво врал милиции, столько нарассказывал историй, что ему все поверили. Им было лень проверять, да и технических средств не хватало. Глубинка России, что ж поделать... И дело закрыли. А потом однажды ночью, напившись, теряя слёзы, он плакал, пока не упал и не пробил висок. Не просто упал, поверь, мама. Он шагнул туда, где было скользко, куда он в трезвом и здравом уме никогда бы не пошёл в темноте без света. Он шагнул, и мы помогли ему упасть. Мы постарались. Как завлекли? Просто. Он увидел на стене её силуэт, словно она пришла к нему и пряталась. Он увидел её снова танцующей и, протянув руки, пошёл туда, куда нам было надо. Мама, в сознание человека в алкогольном опьянении легко проникнуть. О да, он тогда всё вспомнил.
   А как визжал, как полузарезанная свинья, этот жадный человечек из ломбарда. Умерев, он остался в нём охранять свои сокровища. Мы поедали их обоих. Жаль, что нельзя было сожрать хоть одного ополченца, погибшего зимой, они ещё сильны, их души ещё не почернели и напоминают людей.
   Одни по-прежнему воюют, другие - стерегут свои богатства. Они полны безумия от жадности. Но час их всех придёт. Я позабочусь. Мы их сожрём! Всех! Ненавижу, всё ненавижу. Жизнь ненавижу! - шипел Никита. - Не чувствую, ничего не чувствую. Никаких физических ощущений. Холода не чувствую, хотя стою на снегу. Ничего не чувствую из обычного мира. Как во сне, мама, я как во сне. Всё тело отключилось, остался лишь разум. Всё вижу своими глазами, но при этом как за стеклом. Слышу звуки, понимаю, что холодно, снег ведь ледяной, но он отдельно, воздух отдельно, а я тоже - отдельно!
   - Больно, Никита! Я нечего не понимаю. Какой воздух, какие ощущения? Я чувствую, я - задыхаюсь! Отпусти меня! - тихо попросила Антонина Алексеевна.
   Она почувствовала внутри себя множество ледяных рук, которые сжимали её тело и словно мяли её внутренности, добираясь до сердца. Слёзы брызнули из её глаз от боли, и в этой пелене ей показалось, что рядом с ней снежинки затанцевали. Сначала они образовали хоровод, а потом превратились в искрящийся смерч. Внутренний голос сказал ей: "Очнись!" И всё, только одно слово. Мама Никиты мотнула головой. Снежинки, множество рук внутри неё - всё это исчезло. После этого видения она чувствовала себя словно после отравления. Что это с ней? Она протянула руку, слушая рассказ Никиты, или Тени, которая говорила его голосом, чтобы зажать рот, просто как всегда делала. Машинально. Но при этом почувствовала, что рука скользнула на шею и начала её сдавливать. Сглотнув, она другой рукой попыталась отодрать эту руку от горла. Это было тяжело сделать, но она смогла, и, инстинктивно убирая шею от своей ненормальной, неподчиняющейся руки, она наклонила голову вправо, повернув лицо как можно дальше. И тут она заметила не только свою тень, а ещё один тёмный силуэт на снегу. Она застыла, словно парализованная. В свете луны были видны две тени, причём вторая, словно почувствовав или увидев, что её заметили, слилась с настоящей тенью мамы Никиты.
   Её рука снова душила её, и тут словно что-то взорвалось около её головы. Беззвучное, невидимое, но ощущаемое. Тёплый удар.
   - Нет! Нет!!! Назад! Убью и сожру. Клара, Майкл, всё сожру!!! Все ваши спрятанные воспоминания. Назад!
   Антонине Алексеевне стало легче дышать. Отняв руку от горла, она увидела, как от её тени отделились несколько тёмных силуэтов, исчезая в снегу.
   Мама Никиты отпрыгнула, и тёмные силуэты потянулись за ней.
   - Она моя мама. Не дам, я не дам её вам! Вы хотите увидеть мой ад, сожрать её, тогда вам предстоит путь через моё сознание. Я порву любого. Назад! Назад, я сказал!!! Что? Ваши желания? Не причиним зла? Вы расскажите это цыганам. Я знаю, что говорю. Я видел каждый ваш ад и имею к ним ключи. Мне побренчать ими? Я сказал: назад!
   Никита шипел от злобы и ненависти, а серые тени на снегу втягивались в него:
   - Ко мне, все ко мне! - начал кричать он.
   Боль в теле ушла, а в сердце осталась. Оно болело, раненное, растерзанное этим разговором.
   - Сын!
   - Ко мне, опоздавших сейчас сожру!!!
   - Никита, сынок.
   - Потом, мама, я занят!
   Она увидела, как от её тени отделилась ещё одна тень, словно выйдя из неё, и бегом отправилась к трёхмерному силуэту Никиты, стоявшему перед входом в дом. К тёмному силуэту, очень похожему на человека в тёмных одеждах.
   Антонине Алексеевне вдруг стало жарко. Её прошиб сначала жар, а потом холодный пот, при этом зимний мороз наступавшей ночи мама Никиты просто не чувствовала.
   - Никита, Никита. Кем ты стал? - плакала его мама. - Что с тобой случилось?
   - Случилось? Да я прозрел. Мне показали другие миры, я видел планету, превращённую в пепел. Идеальный мир, который почти в один миг умер. Мир умер от одной ошибки, от одного неверно сказанного слова. Я видел мир Культа Смерти, где эти человекоподобные ящерицы дрались между собой. Мама, но это ничто, это всё меркнет по сравнению с чувством, которое я испытывал, когда Тени мне показывали веселье на свадьбе дочки генерала, устроенной на кровавые деньги. Мама, я понял, что такое ненависть и чувство мщения, когда других механизмов правосудия просто не существует! Смерть моих побратимов, их крики стоны и хрипы на фоне веселья и хохота пьяных гостей на свадьбе - вот моя сила! Мама, мои командиры, кроме майора, не помню его имени, они все наплевали на нас, на меня, на тебя. Она продали нас. Я хочу, но не смогу показать тебе, что я видел. Тебя это убьёт, с твоим-то слабым сердцем. Им нет прощения.
   - Месть - это грех. Сказано в Новом завете: "Не мстите за себя". Иисус Христос завещал...- почему она вдруг вспомнила о нём? Может, потому, что перед её взором появился священник. Она снова будто была в церкви на воскресной утренней службе и слушала проповедь.
   - Да пошёл он, твой отец Онуфрий! Пошёл в задницу вместе с церковью. Что он знает про ад? Эти глупые проповеди про милосердие и сострадание! Ха! Что он знает о боли? Я не Иисус и не буду подставлять другую щёку. За преступления надо отвечать.
   - Не тебе судить, Никита. У нас есть милиция. Прокуратура.
   - Да?! И кого, мама. посадили за эту бойню? Ты думаешь, я не знаю. Я всё слышал и всё видел. Да, мама, я сейчас физически в коме, но то, что могут Тени - это потрясающе. И моё путешествие с ними - это только начало. Заставив их работать на себя, ты получаешь безграничную власть. Ну да, мама, ты правильно подумала, ведь при этом ты ещё имеешь живое тело. А Тени - это просто призраки. Наши тела - это для них источник энергии и силы. Поэтому я видел всё. Это наш симбиоз. Я видел, как тебе рассказывали байки в военкоматах, как отмахнулись от тебя в военной прокуратуре. Это странное чувство. Словно ты живой и не живой одновременно. Это как поиск воспоминаний. Мне сейчас приходит на ум случай, когда я уписался в постели на Рождество два года назад. Да, наверное, нужно вспомнить ещё круче эпизод, после свадьбы моего друга. Такое же чувство. Словно я отдельно, а моё тело отдельно. Я его не контролирую.
   - Никита, я это помню. Тот день, когда Лера увидела тебя на этом празднике, пришла забрать домой, а ты был невменяемый. Она тогда просто махнула рукой и ушла. Тебя привели домой наши друзья. Олег Кузьмич. Потом ты долго качался, сидя на постели, несколько часов, не реагируя ни на кого. И описался, потому что встать не мог, - сказала шёпотом мама Никиты.
   Ей надо было уйти. Там ведь Вера одна в доме. Прочь, прочь от этой чёрной тени в дом, к своему маленькому ребёнку. Холод продолжал проникать через её обувь. Ноги холодели и немели. Ей захотелось в туалет.
   - Я тогда тебя еле раздела, а ты не мог лечь, кричал, что потолок вращается. Тебя тошнило, я поставила ведро у твоей кровати...
   - Да. Представляешь, мама. Это нельзя передать словами, это чувство, которое я тогда испытывал. Оно похоже на эти ощущения сейчас, когда я говорю с тобою. Тело отдельно, а мозг отдельно. Ты всё слышишь, всё понимаешь, мозг словно кипит мыслями, а тело не подчиняется тебе, словно некая сила удерживает его, разжижает твоё тело слабостью. Ты не можешь встать, не можешь пошевелить рукой. Тело есть, но оно как чужое. Словно ты отдельно от тела. Ты не контролируешь его. Так и со мной. Такие мои сейчас ощущения. Я словно вне своего тела. Я всё слышал: и твои разговоры с сёстрами, и объяснения врачей, и телевизор с новогодней программой. Слышал эту пустую болтовню политиков, и эти пресс-конференции министерства обороны. Пустые слова! "Идёт расследование по трагедии Горького котла, работают эксперты. Есть первые подозреваемые". И видел души внутри них. Я видел их мир. На это страшно смотреть, как внутри них рождаются тёмные силуэты, когда они врут. Чёрные шептуны таких, как эти офицеры Генштаба, хорошо чувствуют, сразу слетаются, чтобы нашептать и ощутить, что снова кого-то контролируют. Затянуть с собой в ад, за компанию. Мама, ты не понимаешь? Скажу проще: они властвуют над мыслями и решениями таких людей. А эти офицеры рассказывают глупости с экранов телевизоров, успокаивают, что работа идёт, при этом ничего не делая. Я скажу прямо: они говорят это дебилам, которые ещё верят в правосудие.
   А эти, предатели. Они думают, что со временем всё забудется. Со временем их всех простят. Скажут что-то типа: "Ну, было, с кем не бывает" или: "Это давно случилось, зачем ворошить прошлое. Надо жить настоящим и будущим". Я же прощать не собираюсь. Знаешь, сколько ребят ждёт, когда я отомщу? Их целая армия. Очень немногие из них хотели бы всё забыть и простить. Те, кто умер мгновенно - ушли, а кто умирал медленно, кто задыхался, засыпанный землёй в воронках, истекал кровью и уходил в госпитале, те, кого не довезли на "броне" - они почти все остались и ждут, когда я убью предателей. Они поддерживают меня, потому что сами не могут этого сделать. Они моя сила. Мёртвая армия. А я это могу, теперь могу. И сделаю! И эти меня не остановят. И этот придурок, очкарик, тоже. Я не один, я теперь не один. Нас много, и с каждым часом наша рать растёт, а они нас боятся. Все нас боятся. Я никому не нужен!
   - Мне нужен, - плакала мама. - Никита, ты мне нужен. Вере нужен, ты так нежно с ней играл. А сколько рисунков она рисовала для тебя. Она скучает по тебе. А Лера. Как она заботилась о тебе.
   Чёрная тень дрогнула. Позади неё на снегу возник маленький смерч, который гонял по кругу снежинки.
   - Посмотри, как о тебе начали заботиться военные, - продолжила говорить Антонина Алексеевна. Тень, которая на секунду задрожала в сомнении, вновь стала чернее. - Они даже перевели тебя в институт нейрохирургии.
   - Дура! - с шипением выдохнула тень. - Мама, ты слепая курица! Им не нужен я, им нужно то, что я знаю. Мои тайны. Я знаю, что они хотят, я видел их души. Всем им нужны ответы, поэтому они только смотрят, наблюдают: а что будет дальше. Ищут эти ответы на свои вопросы. И пусть ищут. Что, Бог, смотришь? Тоже наблюдаешь. Выводы делаешь, догадки строишь? Ну, смотри, смотри, - Тень повернула в сторону смерча. Тот крутил снегом при полном безветрии.
   - Боже, спаси моего сына. Прошу, спаси!
   Что-то произошло в ней. Она словно почувствовала чей-то взгляд на себе, это ощущение пробралось сквозь холодную и шершавую кору вишни, в которую она упиралась телом и головой, и вошло в неё. Она почувствовала, будто дерево поделилось этим чувством с ней. И этот взгляд. Она точно знала, что на неё кто-то смотрит, но кто? Этот взгляд словно придал ей сил. Ужас пропал. Боль осталась, но уже не жгла так, как раньше. Она вдруг сделала шаг и схватила чёрную тень своего сына за руки.
   - Никита, я люблю тебя. Несмотря ни на что, я тебя люблю. Ты мой сын, ты частичка меня, меня и папы. Я знаю, в тебе ещё осталась крупица любви ко мне, раз ты сюда пришёл, даже в таком виде. Я чувствую, не знаю как, но чувствую, что ещё можно остановиться, что ещё можно спасти тебя. Остановись, изгони их из себя, этих бесов. Они травят тебя ненавистью. Их мир, о котором ты рассказал, неправильный. Жестокость никогда не приводила... ни к чему не приводила. Они давно умерли, а ты ещё живой. Им нечего терять, а тебе есть. Ты ещё живой. Прошу, оставь их, не слушай их, слушай мой голос.
   - Подсказали, но это им не поможет. Мама, ты не сможешь мне помешать! Я всё решил, у меня было время подумать, бесконечно много времени.
   Тень была горячей, Антонине Алексеевне казалось, что она схватила раскалённые угли. Было больно, но она держала Никиту за руки, понимая, что если отпустит, он уйдёт.
   "Удержу, удержу. Любой ценой удержу!!" - думала она. Но становилось всё больнее и больнее и, не выдержав, она разжала пальцы. Тень отступила и окружённая холодным туманом исчезла.
   - Никита, Никита, сынок!
   Женщина отошла от дерева, пытаясь рассмотреть что-то на стене курятника. Ничего. Все тени исчезли, исчез и ледяной смерч. Лай собак начал стихать. Бесновавшиеся от ужаса куры успокаивались.
   - Никита, где ты? - Антонина Алексеевна заломила руки. - Сына, сынок! Я поставлю свечку в храме, я буду молиться за тебя. Отец Онуфрий поможет. Бог с нами, сына. Я верю в это. Ты где, отзовись? Бог просто испытывает нас, ты же знаешь, ты читал Библию. Никита...
   Позади неё послышался резкий треск и звон стекла. Следом завыло пламя. Женщина обернулась. Над крышей дома плясало зарево. Он горел. Языки пламени с воем поднимались вверх, бегая по крыше, выползая из щелей и порождая искры, подсвечивали багровыми сполохами дым, устремляющийся в небо. Запахло гарью, и в лицо женщины полыхнуло жаром. Она даже присела от ужаса. У неё подкосились ноги, но только на секунду, а потом пришли ярость и решимость.
   - Вера! - в ужасе закричала она.
   Мгновение - и она забыла про Никиту, про Тени. Только одна мысль: маленькая Вера, она может сгореть заживо. Звать на помощь было некогда, нужно было спасать ребёнка. Несколькими прыжками она подскочила к входной двери дома, открыла её и как бегущая лань влетела в прихожую. Дым щекотал ноздри, слышался вой огня. Что-то с грохотом упало внутри дома. От дыма было тяжело дышать, и мама Никиты закашлялась. Неужели Вера открыла печь? Нет, когда она уходила, угли уже прогорели. Печь не могла поджечь дом. Тогда откуда пламя? Антонина Алексеевна телом ощущала жар, когда открыла внутреннюю дверь и с криком вбежала сначала в коридор, а потом и в детскую. На пороге она замерла, тяжело дыша.
   Её глаза расширились. Вера смеялась, сидя на полу и глядя в телевизор. Там любопытный кот Том засунул голову в бочонок, и тот взорвался, а мышонок Джерри обхохатывался над глупым котом, показывая на него пальцем. Вера сидела на ковре, окружённая игрушками и, глядя мультик, попутно рисовала. Никакого пламени, никакого дыма. Но ведь только что дом горел, она видела это, однако сейчас, находясь внутри, она была в растерянности: где же пожар, где обжигающее пламя? Всё было так, как она оставила, уходя в магазин.
   Услышав шаги и дыхание, девочка обернулась. Её карие глаза скользнули по маме, потом остановились на пустых руках и девочка спросила:
   - Мама, а где апельсины?
   - Апельсины? - Антонина Алексеевна даже не сразу поняла вопроса. - Внутри у неё всё дрожало, и тело невольно подёргивалось от пережитого. - Апельсины, да, сейчас, доця.
   Как во сне она вернулась на улицу, подобрала кульки и посмотрела на дом. Никаких следов пожара. Лай собак практически смолк, только слышался вой отдельных псов где-то на другом конце деревни. Перестала мычать корова и откуда-то из-за угла вылетела кошка, распушённая, как шар, и мигом вскочила в дом. Лохматого не было видно. Он, скорее всего, до сих пор сидел, забившись в будку и не показываясь.
   "Может мне это привиделось, показалось? Никита. Это был Никита? Если пожар мне показался, может, показался и мой сын в виде чёрной тени? А эти крики соседей? Неужели голоса Марьи и Вани тоже мне показались? Нужно срочно позвонить в больницу".
   На негнущихся ногах она вернулась в дом и поспешила в спальню.
   - Мама, апельсины принесла? - снова спросила Вера.
   - Да, дочка, купила и принесла.
   - А почему так долго не возвращалась?
   - Встретила знакомых, соседей. С ними разговорилась. Слышала лай собак?
   - Да, мама. А что это было?
   - Вот и мы пытались понять, что это такое. Почему собаки так громко лают. Сейчас, доця, согреюсь, и почищу тебе фрукт.
   - Мама, просто нарежь на дольки. Ты что, забыла?
   - Забыла. Просто я в смятении. Сейчас нарежу и принесу. Смотри мультики. Я сейчас, мне только позвонить надо.
   Только теперь она поняла, как основательно промёрзла во дворе. Она не была готова столько стоять на морозе, она рассчитывала просто сходить за продуктами в магазин и тут же вернуться. А ещё ей не давало покоя то, что она увидела и услышала. Неужели это был её сын, Никита? А если не он, тогда кто это? Её мысли метались. Эта, чёрная тень, говорившая с ней, была не похожа на её Никиту. Да, тот же голос, те же интонации, но при этом тот, кто говорил от его лица, был полон такой лютой ненависти, какой она даже представить не могла в своём мальчике. Он был общительным, весёлым и жизнерадостным, он никогда ни на кого не злился, всегда был добрым. А как он заботился о животных! Утку, случайно попавшую в сетку для рыбы, он сразу отпустил, хотя, пока он её распутывал, она, сопротивляясь, хорошо побила и пощипала ему руки. А ведь он мог принести её домой и зажарить. А как он однажды спасал ондатру!..
   Нет, это не мог быть её сын. Мама помнила, как он старался найти общий язык с любым собеседником, всегда, даже с самыми бесшабашными одноклассниками. Он находил ключики к их сознанию. Они сначала дразнили его, а потом сами искали общения. Особенно этот Сашко, этот ураган их класса и всей школы. Никита никогда не дрался, почти никогда. Он был таким открытым. Это - абсурд! Точно, это абсурд, то, что она видела во дворе. Это не мог быть её сын, просто не мог. Столько ненависти, столько желания отомстить и убить. Юлю! Эту девочку. Да, она была не лучшей девушкой, но она столько раз была с ним, когда ему было плохо. Не сестра Лера, а именно Юля. Что, он всё забыл? Он ведь рассказал про его с Юлей отношения перед отправкой в зону АТО.
   Несомненно, нужно утром пойти в церковь к отцу Онуфрию. Он знает защитные молитвы, он может приехать и изгнать дьявола из её сына. Эти тени, которые она видела. А вдруг это Дьявольские штучки? Её сын болен, он потерялся, надо обратиться к Богу и спасти его. Нужно, чтобы отец Онуфрий приехал в институт и провёл обряд изгнания дьявола.
   В спальне на столе заряжался телефон. Дрожащими пальцами она набрала номер справки. Там долго не брали трубку, а потом сонный женский голос ответил. Мама Никиты долго объясняла, почему она позвонила, но, в конце концов, её уверили, что Никита Удальцов по-прежнему находится в институте нейрохирургии и он никуда не ездил, так как это принципиально невозможно.
   - Послушайте, Антонина Алексеевна, - говорил усталый голос в трубке. - Я понимаю ваши переживания, но то, что вы рассказали - это вам просто показалось. Да, точно вам говорю: это вам по-ка-за-лось. Пятнадцать минут назад был обход, и я вас уверяю, что ваш сын по-прежнему лежит в палате в глубоком сне, он и сейчас там и никуда не исчезал. Наши палаты оборудованы камерами слежения, так что я вижу сейчас его, лежащего в своей постели. Он находится под постоянным наблюдением, успокойтесь.
   - Конечно, спасибо за вашу поддержку, но это было так по-настоящему. Он говорил со мной. Я слышала его, как слышу сейчас вас.
   - Антонина Алексеевна, скорее всего это последствия стресса и переутомления. Вы просто так сильно распереживались, что вам показалось, что сын пришёл к вам домой. Вы ведь так в душе этого хотите, чтобы он очнулся и вернулся к вам, и, скорее всего, ваше сознание сыграло против вас злую шутку. Поверьте, если бы ваш сын покинул палату, мы бы знали.
   - Но я говорила с ним, я...
   - Антонина Алексеевна, успокойтесь. Это просто наваждение. У вас есть какое-то успокоительное? Посмотрите рецепт и примите. Завтра с утра лечащий врач вашего сына сделает утренний обход, позвонит вам и всё подробно расскажет. Обязательно. Только сейчас успокойтесь.
   Мама Никиты снова почувствовала, как по лицу потекли слёзы. Но она взяла себя в руки и закончила разговор.
   Сидя на кровати, женщина смотрела в одну точку на стене и думала, вспоминая разговор на улице. Она достала платок и вытерла слёзы.
   "Нет, ну неужели мне всё привиделось? Не может быть! Это не могло привидеться. А как же собаки, ведь они так испугались. А другие животные? Если тень мне привиделась, то почему так взбесились животные? Им что, тоже показалось?"
   Словно в подтверждение её слов в спальню осторожно вошла кошка Мявка и, заскочив на кровать, хоть это ей не дозволялось, прижалась к хозяйке, мелко при этом дрожа. Антонина Алексеевна машинально опустила руку на её загривок и почувствовала, как распушилась шерсть кошки, а кожа под ней дрожит и ходит волнами. Кошка была очень испугана, хотя никогда раньше её так ничего не пугало, даже когда она была котёнком.
   "Что это было? - продолжала думать Антонина Алексеевна. - Какие тёмные силы я видела? Надо ещё заказать молитву о выздоровлении больного, обязательно! Не медлить. Завтра с утра схожу в церковь, после того, как отведу Веру в школу. Может отец Онуфрий что-то подскажет? Я ему всё расскажу. Он поймёт, он всё поймёт, то, что я видела. Он святой человек, а не как эти врачи в центре. Отец Онуфрий всё поймёт. Он открыт для всех. Да, обязательно нужно съездить в Киев и окропить сына святой водой. Освящу завтра воду в церкви и поеду".
   Мысли женщины путались. Никогда в её жизни ей не было так страшно, как сейчас. Даже когда умер муж, и гроб с его телом опускали в могилу. Тогда у неё ноги подкосились, и она завыла от тоски и ужаса, что его больше нет. Он больше никогда не придёт к ней, не поцелует в лоб, собираясь ко сну, не поговорит с нею, не погладит и не приласкает. Даже не поругает и не уйдёт потом, ворча, к своим кролям. Проснувшись ночью, она снова увидит вторую половинку кровати пустой. Это вызвало тогда на кладбище в ней такую боль, что она едва не упала. Её подхватили за руки и с помощью нашатыря вывели из пелены, которая опустилась на глаза, как вуаль. А сейчас, сейчас было ещё страшнее, и никто не мог ей помочь, поддержать и дать дельный совет. Олег Кузьмич был далеко, он жил в овраге, на берегу озера, и идти к нему было добрых пятнадцать минут. Это летом, а зимою ещё дольше.
   - Мама, апельсины! Ты обещала! - в дверях появилась дочка. Её просящие глаза и скорченный недовольной гримасой рот вывел маму Никиты из ступора.
   - Сейчас будет ужин, а потом апельсины. Я нарежу их дольками, - строго сказала она, взяв себя в руки. Ребёнок не должен видеть, что она напугана. - Как ты просила.
   - А когда ужин?
   - Я сейчас приготовлю, иди, досматривай мультики. Уроки ты сделала? Я проверю.
   - У нас была математика и чистописание. Я всё сделала, - сказала восьмилетняя девочка и исчезла в дверях.
   - И не забудь убрать игрушки, Вера.
   Девочка не ответила.
   - Вера!
   - Да, да, уберу! - недовольно сказала девочка. - Досмотрю мультик про единорогов и уберу.
   - Хорошо. Вера, я проверю.
   "Нужно взять себя в руки. Хватить дрожать и переживать. Нужно встать и идти. Нужно готовить ужин для своей маленькой дочери. Если не ты, то кто?"
   Мама Никиты встала с кровати, поласкав напоследок кошку, пусть лежит, и, глубоко вздохнув, посмотрела на противоположную стену. На ней висели в рамочках фотографии. Вот они с мужем в день свадьбы. Вот её родители. Вот маленький Никита. Фотографий детей было много, но одна - была особенной. Фотография Никиты в форме с автоматом на груди, когда он на плацу торжественно читал присягу. Фотограф дорого за неё взял, но мама Никиты не поскупилась. Никита смотрел в объектив камеры и улыбался краешками губ. Он только что закончил чтение и после поднял глаза. Тогда его образ и ухватил объективом фотограф. Его глаза на этой фотографии смотрели на маму, такие живые, словно он сейчас улыбнётся и что-то скажет.
   Антонина Алексеевна снова тяжело вздохнула и вышла из комнаты, погасив свет. Если бы она осталась в спальне, она бы увидела, как после того, как свет погас, белки глаз Никиты на фотографии продолжали гореть белым светом, словно подсвеченные изнутри. Секунд через тридцать они погасли. Это видела кошка, которая кубарем скатилась с кровати и, зашипев, исчезла под ней. Она снова распушилась и дрожала от ужаса.
   ...
   Респектабельный автомобиль медленно двигался по набережной Днепра. Большой чёрный Мерседес S-класса качался на кочках и на ямах. Это был очень дорогой автомобиль с государственными номерами. На очередном ухабе машину подбросило.
   - М-да, дорога ни к чёрту, - сказал сидевший на заднем сидении автомобиля человек в дорогом костюме, просматривая что-то на экране большого смартфона. - Прошло всего ползимы, сейчас только середина января, а уже сплошные ямы. Асфальта - как не бывало. Сполз в Днепр, наверно. Киевавтодор ещё осенью отчитался, хорошо отчитался, гладко. Его отчётами только мух отгонять.
   - Согласен, с вами, Матвей Николаевич. Дорога отвратительная, - закивал водитель. - Летом обещали полностью переложить асфальт. Начали от Патона и дотянули только до моста Метро. А потом денег не хватило.
   - Лёша, понятно, что не хватило, - человек на заднем сидении улыбнулся. - Медленно едем.
   - Набережная забита, Матвей Николаевич. Час пик. Шесть часов, все разъезжаются по домам.
   Человек на заднем сидении не ответил. Ему позвонили, и он поднёс трубку к уху.
   - Здравствуй, моё солнышко. Да, я буду поздно, к ужину не жди. Я еду к Родиону. Да, дорогуша, у нас важная встреча. Не без этого, но, солнышко... Хватит меня "пилить". Ты понимаешь, что такое встреча старых друзей. Нельзя? И что ты там хотела? Вчера говорила? Я тоже встану в стойку. Ладно, нашли компромисс. Я позвоню, как буду ехать обратно. Целую, до встречи.
   Два потока машин двигались навстречу друг другу в темноте. Ещё вчера днём светило солнце и был морозец до минус десяти, а сегодня температура поднялась до минус двух, небо затянуло тучами, и пошёл снег. Дороги превратились в снежную кашу. Днём снег был мелким, но к вечеру заметно покрупнел и теперь сыпался с неба хлопьями. Дворники машины без устали работали. В свете фар встречных автомобилей и оранжевого освещения Набережной сидящий на заднем сидении человек молча наблюдал, как снег уже стеной падает на землю. Как он роится и движется волнами от дуновения ветра.
   - Красота, - мечтательно произнёс он. - Эх, сейчас бы в горы, на лыжи - и забыть обо всех проблемах!
   - А я вот, Матвей Николаевич, так и не научился кататься.
   - Ничего, у тебя ещё время есть. Давай, Лёша, меня ждут.
   - Стараюсь, но дорога никакая. Ямы и выбоины. А ещё снег метёт, скользко и машин много.
   - Лёша! - строго сказал пассажир.
   - Понял, стараюсь, - ответил водитель.
   Большой Мерседес с госномерами начал петлять по дороге, меняя полосы движения и иногда подрезая другой автотранспорт. Ему сигналили, но водитель Мерседеса не обращал на это никакого внимания. Они добрались до речного вокзала, проскочили тоннель и двинулись дальше по улице Набережно-Крещатицкой. Их конечная цель была в Новых Петривцах.
   Снег шёл не переставая. Пассажиру дорогой машины опять позвонили, и он взял трубку.
   - Да, добрый вечер. Конечно, узнал, Евгения Михайловна. Да, я в курсе и против этих поправок в бюджете. Мы и моя команда. Что? Конечно, я понимаю, что сейчас другие времена. Это защищённый канал. Да, будем работать в профильных комитетах. Конечно, Евгения Михайловна. Я слежу за обстановкой ...
   Пока шёл неторопливый разговор, машина попала на Подол. На Верхний вал уходило много транспорта. Эта улица в час пик была всегда забита. Мерседес взвизгнул тормозами, едва не ударившись в бусик, который буквально навалился на него, перестраиваясь с левой полосы. Ему нужно было повернуть на Верхний вал, но ждать своей очереди он не хотел и поехал внаглую, уйдя на другую полосу, чтобы обогнать очередь.
   Водитель Мерседеса тихо прошипел: "Козёл", и нажал на тормоз, пропуская лихача, а потом начал выворачивать руль вправо. Пассажир поморщился от толчка, но продолжил разговор спокойным голосом. Водителю Алексею пришлось потрудиться, чтобы преодолеть затор, и через минуту он уже набирал скорость. Мерседес мчался дальше. Мимо проносились одноэтажные строения, автосервисы, представительства крупных автогигантов с площадками продаж. С другой стороны находились одноэтажные, ещё дореволюционной постройки здания. Подол - есть Подол.
   Пассажир не смотрел в окно, он был занят разговорами, а водитель весь сконцентрировался на дороге. Машина вела себя неустойчиво на мокром снегу, хотя шины водитель сменил на зимние.
   На пересечении Набережно-Луговой и Набережно-Крещатицкой Мерседес ещё больше ускорился. Стало попросторнее, попутного автотранспорта поубавилось. Обогнав машину коммунальщиков и выехав на Межигирскую улицу, водитель спешил.
   - Мне не важно, что думает Семён. Мы смотрели оперативную информацию. Нет, там всё было ясно написано. Мне нужен доклад завтра с утра на столе. Это не обсуждается, - пассажир был явно раздражён. - Такого ЧП в Киеве не было давно. Вспомнил Семён улицу Горького? Не тот масштаб. Да, вся пресса гудит. Да, это были террористы. Хорошо изъясняюсь? Понятно? Именно, спецоперация по ликвидацию группы террористов. Это главная легенда.
   Он закончил разговор и, достав платок, вытер пот со лба.
   - Лёша, уменьши тепло в машине.
   - Хорошо, Матвей Николаевич. Сейчас сделаю.
   Человек в строгом, но элегантном дорогом костюме, Роган Матвей Николаевич, второй заместитель главы СБУ ехал на встречу к своему старому другу, генерал-майору сухопутных войск. Официально, чтобы повидаться и обсудить поправки военной доктрины Украины, которые рассматривала Верховная Рада. На самом деле, встреча обещала быть не лёгкой. То, что они в действительности будут обсуждать, не знали даже их жёны. Часть этих материалов лежала в тёмной кожаной папке на сидении рядом с пассажиром Мерседеса. Просто лежала, но какие там были документы.
   Матвей Николаевич посмотрел в окно автомобиля. Снег продолжал идти сплошной стеной, и к тому же поднялся сильный ветер. Люди на тротуарах пробирались сквозь порывы ветра, наклонив голову и торопливо поднимая воротники. Лишь детишки радовались снегопаду, бросая друг в друга снегом и бегая вокруг родителей. Матвей Николаевич невольно улыбнулся, наблюдая, как дети играют снегом. Он сам предложил ехать по Набережной, а не через центр города, считая, что так быстрее, и, похоже, не ошибся. Киев стоял в пробках. Яндекс пробки показывали девять баллов. Весь центр города был раскрашен в красные и жёлтые цвета.
   Миновав развязку и попав на улицу Семёна Скляренко, Матвей Николаевич инстинктивно посмотрел налево, когда они подъезжали к пересечению Скляренко и Сырецкой. Вот то место, которое вызывало головную боль всего управления и бесконечные интервью журналистов. Их многочисленные запросы завалили пресс-службу СБУ, каждый канал, каждое издание хотело первым докопаться до истины. Почему-то основная версия о ликвидации группы террористов Новоросии журналистов не устраивала. Всплывали самые фантастические слухи, часть из которых была тревожными звоночками. Журналисты разнюхали, что эти террористы начали свой путь от института нейрохирургии имени Ромоданова. Что они давно там находились, меняя машины, наблюдали за этим медицинскими заведением. Говорливые охранники всё рассказали. В новостных блоках было не раз сказано, что это, скорее всего, была работа ФСБ России. На телевизионных каналах крутили ролики с Ютуба, с пояснениями дикторов, где дрожащими камерами были отсняты произошедшие события на Сырецкой. Журналисты ещё не связали эти события с Никитой Удальцовым, но их настойчивые визиты в институт, расспросы, вызывали в СБУ тревогу и раздражение. Эти писаки могли всё испортить. Если раскопают, а они это могут, придётся всё отрицать и врать.
   Мерседес качнуло на очередной яме. Телефон пассажира снова зазвонил. По его лицу было видно, что это ему надоело. Он ответил и коротко поговорил. В это время машина остановилась на красный свет. Грохоча, Автозаводскую пересёк одинарный трамвай. Рядом с Мерседесом встал чёрный Рейндж Ровер. Пассажир Мерседеса кинул на него мимолётный взгляд. За рулём сидела дама, которая без конца говорила по телефону. Матвей Николаевич вздрогнул. Что-то мелькнуло в его глазах, но машины снова тронулись и Рейндж Ровер, отстав, исчез. Матвей Николаевич проводил его нервным взглядом, тихо выдохнул и, украдкой достав платок из кармана штанин, вытер пот со лба. Главное, чтобы водитель этого не увидел, но тот был занят управлением машиной и осложнённым траффиком.
   "Это не они. Митя, тебя одолевают галлюцинации. Стоп. Вспомни правило сосредоточенности: подумал, выдохнул воздух и успокоился. Тебя никто не преследует. Заподозрил? Сможешь позвонить в службу безопасности, пусть они разбираются. Что со мной ты спрашиваешь? Ты, моё второе "я"? Как я себя чувствую? Я - на взводе, на взводе, а вдруг это они!? Нет, ерунда, эта машина давно уехала. Недосып и нервное перенапряжение дают о себе знать. Эти симптомы. Просто слишком много полученной информации, не стоит пугаться всего, что видишь. Долбанная работа, днём и ночью. Собрался с мыслями и поставил... как там их?.. мысленные стены, чтобы тебя дурные мысли не беспокоили".
   Снег бился о лобовое стекло. На приборной доске Мерседеса установилось показание температуры в минус пять градусов. К ночи холодало, но снег не прекращался. Вот посреди улицы возникла трамвайная линия. На пересечении с улицей Луговой пассажир получил несколько сообщений и, прочитав их, нахмурился. Он набрал чей-то номер и отрывисто сказал:
   - Леонид Сергеевич, это Роган вас беспокоит. Добрый вечер, - Мерседес обогнал еле ползшую светлую Тойоту "Камри", и машину чуть-чуть занесло. Водитель тихо выругался. - Я по поводу нашего подопечного. Что там случилось?
   Он выслушал долгий ответ и сказал:
   - Это ваша забота, а не моя. Все данные должны быть переданы по нужным инстанциям. Обыск провели? Понятно, что ничего. Запомните, если обнаружите - максимальная осторожность. Вы помните московские события? И вы, и оперативники, должны хорошо помнить, что произошло на улице Горького. Они - чрезвычайно опасны. Всё, до связи.
   Пока он разговаривал, машина проскочила город и теперь шла по Минскому проспекту. Справа виднелись многоэтажки с освещёнными окнами, а слева вставал сплошной стеной укутанный снегом лес. Сейчас будет кольцевая дорога. Минский проспект пересечёт её, а за выездом за кольцевую дорогу начнётся прямой путь в Новые Петривцы. Конечная цель путешествия.
   По вайберу пришёл запрос:
   "Что там с расследованием на Сырецкой? Массу взрывчатого вещества посчитали?"
   "Нет, Женя, считают. Не сходятся параметры. РГМ уже не подходит, что-то было сильнее. Идёт сбор информации и обработка анализов".
   "Почему так долго?"
   "Идёт перекрёстная сверка информации"
   "Понятно. Держи меня в курсе расследования. Конец общения".
   "Буду держать. Всего хорошего".
   Пассажир Мерседеса откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Как он устал за эти дни. Эта беготня с принятием новой военной доктрины, ежедневные сводки с АТО, борьба с разведгруппами противника, выявление агитаторов - добровольных помощников сепаратистов. А ещё новая инициатива правительства, мониторинг и отслеживание враждебных сообществ в социальных сетях, поддерживающих ДНР и ЛНР. Бесконечные заседания, встречи, доклады. Кофе, кофе и ещё раз кофе. Всё это доконало его. Сколько он спал в эту ночь? Часа три? А вчера? Тоже три часа? А в понедельник они заседали до утра. Каждый день кипы бумаг и горы часто противоречивой информации. Снова заседания и выслушивание докладов, в смысл которых нужно было вникнуть и не заснуть от усталости. А ещё эти пришельцы и проект "Пешка". Пассажир улыбнулся от этого названия самой мелкой и массовой фигуры на шахматной доске. Точкой отсчёта разработки этой операции были события на улице Горького.
   "Что за такое простое название операции? Неказистое", - сетовало его начальство. Им подавай громкие и зычные названия вроде "Огненный вихрь" или "Сокрушающий смерч". Им хотелось видеть в названии ёмкий и запоминающийся смысл, вроде "Горького котла", которое дали пользователи социальных сетей трагедии под Сладким. Но всё эти названия не прошли. Осталось первоначальное название операции - "Пешка".
   От этих мыслей Матвей Николаевич снова улыбнулся. Ведь в чью честь была названа эта улица? Горький - это был псевдоним писателя, а Пешков - его настоящая фамилия. Кому пришла в голову мысль так назвать операцию, он уже не помнил, но название подобрано очень удачно. Этот проект был в разработке уже несколько лет. По крупицам собиралась информация, изымались уцелевшие видео с камер наблюдения, опрашивались свидетели. Но за все эти годы работы следователи сдвинулись лишь на пару шагов в понимании тех событий. Кто они, эти молодые девушки, откуда? Зачем они стреляли на улице Горького? А до этого что они искали на нашей планете, за чем или за кем наблюдали? Какова цель их пребывания на Земле? Только после этого огненного ада на улице Горького оперативники научились замечать их, пришельцев, как они считали. Они предполагали, что научились их выявлять по неким признакам, по мелким ошибкам. При этом было много ложных срабатываний, пустых сообщений, но кое-где удалось их засечь и следить за их передвижениями. Но, к сожалению - это всё, чего они достигли за это время. А ведь пришельцами уже интересовалось не только СБУ и следователи прокуратуры Украины. Из-за утечки информации ими начал интересоваться весь мир. Особенно когда на Киев садился громадный треугольный звездолёт, подминая и отбрасывая земные спутники. Попытка СМИ представить события на улице Горького в ином свете, особенно для международных новостных каналов, по очень настойчивой просьбе силовых структур, провалилась. Ютуб перечеркнул все их начинания. Выложенные любительские видео показали, что это явно были не террористы, а именно пришельцы.
   Матвей Николаевич сам лично просмотрел эти ролики на Ютубе. Сложно было соврать и говорить, что это дефекты съёмки. Нужно было придумать что-то другое. Огромный треугольный звездолёт видели с десяток обсерваторий и те спутники, которые уцелели, не были сдвинуты с орбиты этим кораблём и не сгорели в земной атмосфере, падая огненным дождём в районе Гавай, в Атлантике или Тихом океане.
   А ещё Егор Куликов, главный подозреваемый по этому делу. Вот его, анализируя видео с камер слежения, уцелевших на улице Горького, СБУ идентифицировало сразу. Загадочная личность. Матвей Николаевич хорошо изучил всю скудную информацию, что ему предоставили. Этот человек выглядел совершенно различно до и после смерти. Именно смерти. Так было написано в отчёте бригады скорой помощи, доставившей тело Куликова с Броварского шоссе в морг Октябрьской больницы. Пришлось поднимать архивы и серьёзно копаться в его жизни. Были найдены даже почти забытые Егором и его мамой родственники. Была проделала колоссальная работа. Обработав информацию, сравнив Егора до и после пребывания в Октябрьской больнице, Матвею Николаевичу, и не только ему, первым делом пришло на ум, что Куликов - воскрес. Это было смешно и пахло обманом. Хотя следов фотошопа или других подобных программ, позволяющих редактировать изображение, не было заметно. Но на снимках до и после Октябрьской больницы были совсем разные люди. Проводился поиск EXIF-данных, ELA-обработка, которая помогла бы найти области дорисовывания. Она подтвердила подлинность снимков во всех случаях. Проводилась экспертиза видео бойни на улице Горького, редкие кадры, где этот Егор был отчётливо виден, и проводилась экспертиза снимков Егора Куликова из Сети, выложенных его одноклассниками в своих профилях того же Инстаграма. Групповой выпуск школы №89 в 1991-ом году, 11А-класс. Матвей Николаевич Рога снова нашёл в своём смартфоне ссылки и просмотрел выводы экспертов. Волшебство, не иначе. Ведь его, Куликова, сих пор вспоминают, как целителя, с божественным даром исцелять, и нет-нет да проскакивает информация, что его даже хотят причислить к лику Святых. То он там-то и там-то спустился с неба в небесном сиянии и снова лечил прикосновением руки. Кое-кто его видел, как он гулял по воде, вылавливал рыбу и уже зажаренную раздавал голодным. Особенно эмоционально об этом говорили цыгане, которые разбили табор около озера. Они доказывали, что рыба ещё скворчала, как только что снятая со сковородки, но при этом не обжигала ни руки и не рот. Какая чушь! Мужчина тяжело вдохнул и потёр виски.
   - Чёртовы нервы, - пробормотал он. - Как я устал от всего этого.
   Водитель услышал его голос, и посмотрел в зеркало заднего вида. Он увидел, что его пассажир сидит с закрытыми глазами. Он промолчал. Сейчас не время было начинать отвлекающий разговор о погоде, о еде, о семье, о чём угодно. Он смотрел на начальника, на землистый цвет его лица, на появившиеся от недосыпания мешки под глазами - всё указывало на то, что этот человек смертельно устал. Его выжали, как лимон.
   А мысли Матвея Николаевича вяло текли в голове. Когда он закрыл глаза, стало легче думать. Да, Егор Куликов, появившийся в новостях и в оперативных сводках, стал занозой. Как эти "журналюги" про него пронюхали? Ведь он до недавнего времени был совсем неприметной личностью, жил в Киеве и... да, собственно, и всё. Бумажка про инвалидность имелась. Вот и всё, что накопали на него спецы. До своего странного воскрешения он не попадал в поле зрения правоохранительных органов. Нигде и никогда. Он был совершенно незаметным человеком, как и основная людская масса. Никому не было дело до его судьбы, как он живёт, чем он живёт или выживает, поэтому достать информацию о его жизни оказалось таким трудным делом. Социальные сети молчали, форумы, комментарии - почти ничего не было. Пустышка. Впрочем, как и Никита Удальцов. Совпадение?
   "Совпадений в таких делах не бывает. Пришельцы не зря снова появились и опять следят. Теперь за этим Никитой Удальцовым. Как бы не получить вторую улицу Горького", - сказал сам себе Матвей Николаевич.
   - Матвей Николаевич, вы как? - спросил водитель, увидев, что пассажир открыл глаза.
   - Устал, очень устал. Езжай, - а мысли продолжали течь параллельно.
   Официально Егор Куликов был в розыске, но следов его пребывания в Украине после событий на улице Горького выявлено не было. Матвей Николаевич даже не сомневался, что его уже нет на планете. Он исчез в тот момент, когда эта треугольная громадина спустилась на околоземную орбиту, нарушая, как сказал один из докладчиков- учёных на закрытом заседании, все законы небесной механики. Она игнорировала гравитацию планеты и, спускаясь, отбрасывала всё. Без рёва двигателей, огненных столбов и стены дыма.
   Да, там ещё была эльфийка. На Горького. Как там её? Галадриэль. Так называли возникшую девушку, описывая её, очевидцы в тех же сетях, приводя в качестве доказательств несколько размытых снимков. Они окрестили эту девушку Галадриэль, в честь персонажа саги Толкиена. Девушку в белом с золотыми глазами. Фэнтези, блин! Идиотизм!
   - Тьфу, - сказал пассажир и снова на секунду закрыл и потом открыл глаза.
   За окном по-прежнему проплывал снежный лес, и в свете фар идущих навстречу машин плясали крупные хлопья снега. Сколько чуши он наслушался за это время. Информация стекалась со всех сторон. А ведь всю её нужно было собрать, разложить по полочкам и создать нужное информационное поле, чтобы потом подать его допытливым журналистам, как вроде логичную, именно правдивую информацию, всё поясняющую, но при этом такую, которая ему была нужна. А потом они, проглотив наживку, будут говорить только то, что требуется. Ну, ещё есть информационные каналы, которые подчинялись людям из его цепочки. Это, конечно, хорошо, но недостаточно. Ведь очень важно, чтобы эта информация подтвердилась и в оппозиционных каналах. А вот это было самое сложное. Раньше это было сделать проще, сейчас - гораздо сложнее. А эти сводки по погибшим, это затянувшееся расследование Горького котла. Этот почти труп Удальцов, нездоровый интерес журналистов к нему, снова поднял эту тему. Чёртов котёл!
   Да, и ещё их маленькое предприятие. Последнее было самым тяжёлым фактором, основной причиной его головных болей и бессонниц. Приходилось многие события утаивать даже от своих коллег, но игра стоила свеч. Хотя временами он жалел, что во всё это ввязался. Но его успокаивала мысль, что он может проработать на своём посту год, а, может, всего пару дней, а их предприятие сулило выгоду на десятилетия.
   "Хоть бы никто больше не позвонил", - подумал он, снова закрывая глаза.
   - Алексей, скажешь, когда мы приедем на место. Я хочу подремать.
   - Хорошо, Матвей Николаевич. Я вас разбужу.
   Водитель сделал музыку тише. Мерседес, плавно качаясь, ехал вперёд. Он без остановки преодолел заснеженный лесной участок и вскоре выехал на улицу Ленина в Новых Петривцах. Их путь пролегал почти до края села. Там за трёхметровым забором пряталось с десяток дорогих усадеб. В одну из них они и направлялись.
   Машина свернула с центральной дороги и теперь ехала по малоосвещённой улице. Матвей Николаевич дремал. Ему снились яркие вспышки, размазанные образы, отрывки. Вот он, вроде, на рыбалке, удит рыбу, а через мгновение - где-то в горах. Когда автомобиль подъехал к воротам городка, водитель тихо сказал:
   - Матвей Николаевич, приехали.
   Роган открыл глаза. Охрана городка прекрасно знала эту машину, и ворота без промедления скользнули вправо. Матвей Николаевич протёр глаза. Машина двигалась по аллее, среди высаженных по обе стороны елей. Покрытые шапками снега, они отсвечивали голубизной в холодном свете фонарей. Машина попала на развязку и свернула налево. Судя по тому, что окна проплывающих за декоративными заборами домов были освещены, их владельцы предпочли жить за городом, чем оставаться в Киеве.
   Машина проехала ещё сотню метров и остановилась около литого чугунного забора. Он напоминал решётку, увитую розами. Её сделали по индивидуальным эскизам. Тяжёлые ворота скользнули влево, и машина въехала во двор. Остановившись на почищенной от снега площадке, водитель заглушил двигатель.
   "Одевать меховое пальто, или не одевать?" - мысли вяло текли в голове Матвея Николаевича. Он ещё до конца не проснулся. Голова гудела и не давала сосредоточиться. Так просидев в раздумье секунд десять, он всё-таки накинул на плечи пальто и повязал на шею шарф. Следом он надел меховую шапку и вылез из машины. Хоть снег на площадке и почистили, он уже успел снова нападать сантиметровым пушистым слоем на асфальт.
   Навстречу, уже переходя горбатый мостик через небольшой, выложенный камнями канал, соединявший два пруда, спешил хозяин дома. Седой человек с моложавым лицом широко улыбался. Подойдя ближе, он раскинул руки для объятий.
   - Матюша, приветствую тебя.
   - Здравствуй, здравствуй Родион, - они обнялись и чмокнулись.
   - А мы тебя заждались.
   - Работы много. Да и пробки. Видишь, какая погода.
   - Знаю, всё знаю. Идём. Рая уже всё приготовила.
   Матвей Николаевич не раз был в гостях у Родиона Денисовича и непременно его угощали каким-нибудь фирменным блюдом. Жена генерала была отличной хозяйкой и прекрасно готовила. Они зашагали по тропинке, освещённой фонарями. Снег падал с тёмных небес, и Матвей Николаевич чувствовал, как ледяные хлопья попадают на его лицо и тают.
   - Зима, матушка зима, - улыбнулся его старый друг, генерал. - Ишь, как разбушевалась. А морозец, морозец крепчает. Не то что в декабре. Дождь. Лужи вместо снега и туман по утрам.
   - Да, Родя. Крепчает, - машинально сказал Матвей Николаевич. Ему давило виски, видно оттого, что он уснул в машине. Он так давно нормально не высыпался.
   - Матюша, ты какой-то кислый весь.
   - Устал я, Родя. Очень устал. Три подрыва железнодорожных путей. Президент всех на дыбы поставил, а тут эти все события, - он показал на папку, которую прихватил из машины и держал в руках.
   - Да, - согласился генерал. - События не очень. Что же, идём, поговорим.
   Они зашли в дом. В просторном холле с головами оленей, лосей, кабанов на стенах - генерал был заядлым охотником - стояла женщина.
   - Рая, Раечка, вы как всегда прекрасны, - Матвей Николаевич подошёл к женщине и галантно поцеловал руку.
   - Матвей Николаевич, вы всегда так учтивы. Спасибо за комплимент.
   - Родная, всё готово? - поинтересовался генерал.
   - Да, Родюша. Как ты просил, на закрытой веранде.
   - Как дети? - поинтересовалась женщина, пока гость раздевался. Она помогла ему снять меховое пальто.
   - Чудесно. Сын заканчивает учёбу в Англии. Дочка устроилась работать в крупную строительную компанию.
   - Ой, ведь такое несчастье с сыном хозяина компании. Ксюша сильно переживала? Я читала новости.
   - Да, увы, скорость, есть скорость. Ну, с Ксенией он только начал встречаться. Она после аварии долго горевала. Ходила смурная и месяц почти ничего не ела. А как дела у Ольги?
   - Ой, прекрасно. Обживаются. Уже скоро и Таню будем выдавать замуж.
   - А сколько ж ей? Четырнадцать?
   - Шестнадцать, - женщина улыбнулась. - Боже, как время летит. Даже не замечаю, как быстро дети взрослеют.
   Она помогла повесить пальто, взяла шапку и шарф из рук Матвея Николаевича и, приглаживая волосы, он проследовал вслед за хозяином.
   - Раечка, там мой водитель. Скорее всего, голодный... - внезапно остановившись, сказал гость.
   - Конечно, конечно. Алёшу я покормлю.
   Они прошли центральный зал дома, к которому была пристроена застеклённая веранда. Тройной стеклопакет не пропускал холод снаружи, но позволял в солнечный день любоваться красотами. Как раз напротив окон стояло плетёное кресло-качалка и маленький столик с пепельницей. Матвей Николаевич не сомневался, что это было любимое место Родиона, где он мог побыть наедине со своими мыслями, особенно обдумывая книгу, в которой он описывал историю своей жизни.
   В комнате горел большой камин. Поленья трещали, и багровые язычки бегали по ним, выбрасывая вверх, в трубу, искры. Перед камином стояло несколько больших кресел. Рядом находился диван, он стоял как раз напротив громадного телевизора. Ещё одну стену украшали оленьи рога, несколько висящих ружей, книжный шкаф и сервант. На деревянном полу лежал громадный круглый ковёр.
   - Присаживайся к камину, Матюша. Погреемся.
   Между двумя креслами был накрыт круглый стол с прозрачной стеклянной столешницей. На нём стоял хрустальный графинчик с двумя рюмочками, несколько салатниц, блюдо с "шубой" и блюдце с лимонами.
   - Это так, небольшая закусь, - генерал улыбнулся.
   В комнате было тепло, а напротив камина даже жарко. Камин горел давно и хорошо прогрелся. Огромные, старинные напольные часы с маятником, а Родион Денисович утверждал, что эти часы достались ему ещё от деда, звякнули, отмерив половину седьмого.
   Генерал присел в соседнее кресло, и в этот момент в дверях показалась его жена. Она ещё что-то несла в глубокой салатнице.
   - Ой, спасибо, - Матвей Николаевич улыбнулся. - Вы как всегда на высоте.
   - Да, в моём доме голодным никто не останется. Спасибо, родная, - улыбнулся генерал.
   - Родя, что-нибудь ещё?
   - Нет, всё отлично, моё сокровище. А сейчас нам нужно поговорить с Матвеем по делам.
   - Хорошо, я буду у себя. Если что-то надо будет, позовёте, - женщину совсем не удивило, что муж с гостем хотели остаться наедине. Она привыкла, что некоторые вопросы, особенно по работе, обсуждаются без неё.
   Когда дверь закрылась, генерал выдохнул, вытащил пробку из графинчика и налил в рюмки ледяной, только что с мороза водки.
   - Будьмо! - сказал он.
   - Будьмо, - они чокнулись и опрокинули рюмки. Генерал крякнул.
   - Матюша, обязательно попробуй "шубу". Как ты любишь с настоящей селёдочкой, - он сжал кулак. - Ядрёная.
   - Спасибо, обязательно попробую.
   Когда они начали наполнять тарелки и кушать, Матвей Николаевич понял, что жутко голоден. Все эти нервы, беготня и совещания отбили у него аппетит, зато теперь голод подкрался к нему. Может, потому, что он выпил и расслабился?
   Съев первую порцию, Матвей Николаевич отложил тарелку и откинулся в кресле.
   - Родя, как я устал за эти дни. Ты не представляешь.
   - Все мы устали. Война всё-таки, война, - генерал вздохнул и достал сигареты. Он предложил сигарету гостю, и они закурили. - Знаешь, а сегодня, когда Рая кормушки для птиц наполняла, вместе с синицами снегирь прилетел.
   - Неужели мы не всех их съели? - мрачно улыбнулся Матвей Николаевич.
   - Ха-ха, - засмеялся генерал. - Похоже, что нет. Впрочем, знаешь, Митюша, а эти бредни российских каналов нам на руку. Чем больше они придумывают подобных глупостей, тем меньше им верят. Поэтому и правдивую информацию легче скрыть. Особенно по Сырецкой улице.
   - А что по Сырецкой? Российские каналы вообще промолчали, словно ничего не случилось, а наши придерживаются легенды о ликвидации террористической группы.
   - Да, вброс информации мы сделали, но это независимое расследование, журналисты-то пронюхали, что эти крутились возле института нейрохирургии.
   - Готовились заложить взрывчатку. Террористический акт. Подорвать один из институтов, где ставят на ноги раненых, контуженных бойцов АТО. Здесь всё отшлифовано. Мы же провели проверку института.
   - А...?
   - А почему не было полной эвакуации? - перебил генерала Роган. - Так больные же! Часть из них - вообще не транспортабельные.
   - И как это им удалось так подорваться? - генерал затянулся сигаретой. - Ничего не понимаю. Я долго размышлял над этим, но никак не могу понять: почему такие профи так банально оскандалились?
   - Ну, эксперты пришли к выводу, что один из террористов, сидевший в "Мондео" на переднем сидение рядом с водителем, достал гранату РГО с контактным взрывателем и собрался бросить её под бусик группы захвата, чтобы блокировать им улицу, но, судя по всему, когда машину занесло и тряхнуло, он выпустил гранату из рук.
   - Да, я это читал, но так такая граната не взрывается. У неё там девяносто два грамма взрывчатки, а, судя по тому, как разнесло автомобиль, там взорвалось около трёхсот граммов в тротиловом эквиваленте.
   - Да, Родя, и пока мы не можем объяснить это. Имеем только лишь двух свидетелей в тяжелейшем состоянии...
   - Одного, Митя, уже одного. Второй скончался днём, так что остался у нас только один подозреваемый и, судя по всему, именно тот, кто нам нужен. Мы пробили его по нашим каналам. Знаешь, крысы и кроты есть везде. Это полковник Шын Максим Александрович, оперативный сотрудник Внешней разведки РФ. Сильно ему досталось.
   - М-да, выпьем.
   Генерал снова наполнил рюмки, и они выпили. Закусывая, генерал поинтересовался.
   - Митюша, вот скажи мне, а чего они так заволновались? Зачем выдали себя? Они ведь так хорошо сидели. У них конспирация была на высоте. Мы ведь только концы их связей знали, а цепочку не могли отследить. Я по своим каналам узнавал. И тут такой явный провал...
   - Не знаю точно, но нам кто-то слил информацию. Источник был из ГРУ. Второй из ФСБ. Мы бы никогда не узнали про них, если бы не слив. Они создали пяток фиктивных волонтёрских организаций и помогали, понимаешь, по-настоящему помогали солдатам и добровольцам АТО. Не прикопаться. Они имели информаторов у нас и у вас, товарищ генерал, они хорошо сидели, и если бы не слив, мы бы вообще ничего бы не знали.
   - Охренеть.
   - Конечно, после провала этой операции они зашевелились. Такие чистки устроили, что наш "крот" едва не попался.
   - Стой, а кто сливал инфу, разве не наши резиденты?
   - Нет. Источники неизвестны. Мы даже им сначала не поверили, пока не подтвердилось одно событие. В любом случае, ещё попутно произошли события в Москве, может, поэтому они и зашевелились и заспешили. Мы следили за ними давно, но они только наблюдали, а недавно начали действовать.
   - Ты думаешь про это?
   - Это одна из причин. Нам тут по разведканалам передали отчёт экспертов по Садовому кольцу. Ты тот дом в Москве видел?
   - Да, в девятиэтажке три этажа как корова языком слизала. Часть дома как будто выкушена. Сколько там, шесть квартир уничтожено?
   - Больше. Шесть уничтоженных и повреждённых квартир видно снаружи, а снесло ещё внутренние стены и перегородки. Повышибало двери и смяло кабину лифта. Она как раз была на восьмом этаже. Погибли девять оперативников и пять жителей дома. Двенадцать ранено, из них четверо - тяжело. Официально - взрыв газа. Так что погибшие оперативники ФСБ среди жертв не значатся. Там, Родя, месиво. От некоторых оперативников вообще ничего не осталось. Уцелевшие рассказывают, что в квартире проживала одинокая старушка.
   Генерал Родион с шумом выдохнул воздух и произнёс:
   - Да, старушка. Клюкой их размазала, - у генерала лицо от водки покрылось румянцем. - Наши?
   - Эти наши? Наши старые знакомые. Судя по заключению экспертов, проводивших анализ обломков - нам "крот" его скопировал - взрыв создал такое давление, что нарушил молекулярные связи. Можно было бетон и гранитную крошку в нём пальцами растирать. Мой знакомый геолог рассказывал, что подобный эффект он наблюдал в Аризоне, где когда-то бухнулся громадный астероид. Так вот он создал такое давление, что выброшенные породы потеряли твёрдость и стали хрупкими. И, замечу, эксперты не нашли следов взрывчатых веществ. Ни продуктов горения, ни остатков взрывного устройства. Родя, ты помнишь, где мы подобное видели?
   - Горького.
   - Именно, на улице Горького.
   Наступила пауза. За окном в свете фонарей по-прежнему падал снег. Было видно, как он покрывает ели и деревья и заметает почищенные дорожки. Но здесь, в зале, было уютно и тепло. Весело трещали поленья и тикали старинные часы.
   - Ты же помнишь, Родя, - продолжил говорить Матвей Николаевич, отведав ещё один закусочный салат из огурчиков и шампиньонов с луком, - что на Горького эксперты нашли несколько необычных типов повреждений домов, асфальта, почвы. Одни -термические, когда громадная температура плавила и металл, и камень, причём расплавляла даже огнеупорные элементы, а ещё эксперты нашли ударные повреждения, когда неведомая сила разрушала предметы, превращая их в пыль. При этом никаких химических следов. Я молчу про этот жуткий миниган в руке этой суки! - Матвей Николаевич откинулся в кресле. - Этой девки! Она ж уничтожила столько строений, машин и людей за десятки секунд!
   - М-да, нам бы такое оружие... Я смотрел выводы наших военных оружейных инженеров. По первому оружию, они считают, что это была плазма. По второму типу повреждений - какая-то гравитационная или силовая бомба, работающая на сжатие пространства, что-то вроде этого. В эпицентре таких взрывов резко поднялось давление в сотни тысяч мегапаскалей, оно и разрушило молекулярную структуру асфальта. Но звёздный миниган - эта хреновина впечатлила всех. Мы не нашли ничего, что взрывалось, и следов того, что выстреливало эти снаряды. Это был не порох точно.
   - Да, похоже, наши друзья россияне, - мрачно заметил Матвей Николаевич, - наконец-то познакомились с нашими подопечными. В отчёте сказано, что некоторых сотрудников ФСБ в квартире просто порубали до взрыва. При этом они вели интенсивный огонь. Там производилась сотня экспертиз, моделирование событий, произошедших в квартире. ФСБшники воспроизвели почти всё в хронологическом порядке. Как их оперативники вошли, как погибли, куда стреляли. По обломкам они выяснили всю историю трагедии.
   - Им попалась старушка-мясник? - улыбнулся генерал, наливая водку в рюмки. - Клюкой их, клюкой, супостатов! - хохотнул он.
   - Знаешь, Родя, я давно предполагал, что наши друзья могут менять внешность. А могут и не менять. Так что, если они увидели там старушку, это не значит, что она была именно тем, кого они увидели. Вот, посмотри.
   Гость раскрыл молнию на кожаной папке. Покопавшись, он достал большую чёрно-белую фотографию и протянул её генералу. Тот достал из внутреннего кармана очки и, нацепив их на нос, посмотрел на снимок. На чёрно-белой фотографии была запечатлена машина, большой Рейндж Ровер тёмного цвета. Фотография была нечёткой и лица сидящих в автомобиле были не видны.
   - Ты думаешь, что это они? - спросил генерал, снимая очки. - Качество фотографии не очень.
   - Они, - кивнул головой Матвей Николаевич. - Это стоп-кадр с камеры наблюдения. Лучше всё равно нет.
   - Митюша, а с чего ты решил, что это они? Таких внедорожников только киевских несколько десятков. А есть ещё иногородние. То, что и те ездили на подобной машине, ничего не означает.
   - Родя. Давай представим, что они выше нас по разуму. Представим, что они всесильны. У них нет стеснения в средствах и в возможностях, но они на нашей... м-м-м... примитивной планете. Как их отличить от нас?
   - Шо-то я тебя не понимаю, Митя. Может, выпьем?
   - Потом. Я пытаюсь тебе объяснить те наработки, которые мы смогли сделать. Итак, одна из них - эта их внешность. Отличная внешность. Но это не всегда срабатывало. Мы работали дальше, искали несоответствия. И нашли. Исходя из того, что мы получили из собеседований с жителями коттеджного городка, где те обосновались, то многим людям показалось странным, что у этих удивительных постояльцев отсутствовали кроты. У других их был навал! Эпидемия. Уничтоженные травяные лужайки, перепаханные клумбы и альпийские горки. Они использовали всевозможные средства, но они не сработали, кроты по-прежнему перепахивали их участки, а у этих - нет...
   - Да ну, хрень это всё.
   - Да? Не понимаешь? Люди в коттеджном городке богатые, владеют миллионами, а с кротам не могут справиться. Готовы уже водяной ров вокруг всего городка создать, лишь бы избавится от этой напасти. А у этих - нет проблем! Пошли расспросы, дружеские беседы, и кроты на участке этих арендаторов дома вмиг появились. Все всё видят, Родя. Для тебя это, может, и не важно, а для этих богатых жителей - очень важно. У них очень много денег, они много платят за свои участки. Да и ты, Родя, с кротами каждый год воюешь. И, - Матвей Николаевич улыбнулся, - безрезультатно. Хорошо, приведу другой пример. Вот эти двое в машине, что на фотографии. Посмотри на них, они - молоды.
   - Ну...
   - И что они делают, Родя, вернее, что они не делают в таком возрасте, сидя в дорогой машине? Ты же жаловался на своих дочерей, говорил, что они буквально срослись с мобильными телефонами.
   - Смартфонами, - поправил генерал друга.
   - Ну, смартфонам. Что они постоянно с кем-то разговаривают. А как поступают молодые богатые отпрыски на таких машинах? Понимаешь, на что я намекаю? Точно так же. Они постоянно говорят по сотовым. А эти - нет. Сколько б мы за ними не наблюдали - никогда нет. Вот она, маленькая ошибка. Ерунда? Родя, я вижу это по твоим глазам, что ты никогда не придавал этому значения, хотя подобные мысли высказывали военные аналитики в своих отчётах тебе. Это же такая мелочь, думал ты.
   - И что?
   - А то, что посмотри в историю. Скольких глубоко законспирированных агентов разведки раскрывали из-за мелочей, неявных ошибок.
   - Но отсутствие разговоров по мобильнику, это ещё не повод для таких подозрений.
   - Согласен, Родя, но есть одно "но". Мы начали прозревать и поняли, что нужно искать мелочи, мелкие ошибки, пусть даже самые идиотские. И тогда одному из нас пришла гениальная идея. Да, сначала её восприняли в штыки и высмеяли. Соглашусь, я был одним из тех, кто смеялся. Согласно ей, мы должны искать маленькие глупости, которые фиксировались как милицией, так и в социальных сетях, на форумах, в обсуждении... э-э-э... скажем, фильмов, выложенных на Ютуб. Типа: "А вот я видел..." Был создан сорок пятый отдел, который этим занимается. Он ищет несоответствия в поведений людей, странности, ведь пришельцы - тоже живые. Не машины, Родя, а живые. Именно после событий на улице Горького в милицейские участки, а также патрульным экипажам были разосланы предписания, заносить в протоколы даже самый нереальный бред задержанных. Многие на это положили. Ну, ясно, не слишком интересно слушать бред алкоголиков и бомжей, а тем паче, писать за ними. Этим ментам уже поотрывали уши, но остальные принялись записывать. Тем более, что мы за это начали доплачивать. Я представляю, что думали лейтенанты, сержанты и рядовые, читая этот приказ. Сколько шуток гуляет по отделениям, анекдотов, социальные сети гудят, но это дало свои результаты. Так вот, Родя, в этот же день, всего через пару часов после перехвата на Сырецкой, патруль ДСО задержал группу цыган. Как всегда, за мелкое воровство и мошенничество. Они давно там светились, а тут как раз девушке голову задурили. Она им деньги все свои и отдала, пару тысяч. В общем, дура, когда спохватилась, сразу в милицию позвонила. Повезло и ей и нам. Так вот, среди этого галдежа, одна цыганка поведала историю, как подходила к большой чёрной дорогой машине, чтобы, как она выразилась, погадать, сидящий в машине парень-красавец - заметь, это важный элемент - просто идеальный парень протянул руку, и она не увидела на ней линий.
   - И что?
   - Что?! Ты на свою ладонь посмотри, Родя.
   - М-да... Насчёт идеальных людей я помню. Читал доклады. Их почти всегда так и описывали очевидцы и допрашиваемые: удивительные люди, красавцы, совершенные, модели...
   - Да, Родя, давай, что ли выпьем, - они чокнулись и опрокинули рюмки. Крякнув и закусив, Матвей Николаевич продолжил.
   - Ну, возвращаясь к теме пришельцев, на Новую Обуховскую дорогу в этот коттеджный городок. Мы проводили там обыск. Ничего не нашли, но все соседи уверяли, что молодые люди, скорее всего из модельного бизнеса, были приветливыми, учтивыми и ничего такого странного за время их пребывания не случалось. Ни светящихся НЛО ночью, ни вспышек огней и странных звуков. Все отмечали только их красоту. А особенно мужики в один голос расписывали нереальных красавиц без единого изъяна. Как у них, наверное, вставало, Родя, когда они были близко к ним. Мужики ещё удивлялись, когда у тех хватает времени наложить столько макияжа. Это тоже стало интересно нашему сорок пятому отделу. Ведь арендаторы коттеджа всегда выглядели идеально. К ним приезжали разные личности, более человечные, что ли. Старики, толстые женщины, словом, обычные люди. Наверное, завербованные агенты. Пока мы их ищем.
   - Да, много макияжа, - у Родиона Денисовича вырвалось матерное слово из трёх букв, - хотели на нас положить, что не заметим. Я знаю, что вы там ничего не нашли. Ничегошеньки. Пару царапин. Ваши эксперты-криминалисты полдня там на карачках пролазили - и ноль результата. А после событий на улице Горького пришельцы и вовсе исчезли. А теперь вновь появились. Я уверен, что неспроста. Фух, давай ещё по одной, Митя.
   Матвей Николаевич расстегнул воротник и ослабил галстук. - Давай. Жарко стало, Родя.
   Они выпили, и наступила долгая пауза. Роган смотрел на снег за стеклом веранды и вспоминал своё детство, когда он мальчиком в такую же снежную ночь ждал деда Мороза и игрушки, а генерал смотрел на огонь. Поленья прогорали, и он подложил пару, взяв их из приготовленной кучи слева от камина
   - Ты закусывай плотнее, Митюша. Скоро горячее...
   - Нет-нет, Родя, на ночь не буду. Спать будет тяжело.
   - Обижаешь, на ужин - молодой барашек!
   - Нет, если только совсем малость.
   Они снова опрокинули рюмочки, и генерал в который раз крякнул и втянул носом воздух.
   - Уф! Хорошо пошла. Так на чём мы остановились? Ах да, на пришельцах, - сказал он и закусил огурчиком.
   Матвей Николаевич встал с кресла. Прошёлся по комнате и остановился около ряда окон от потолка до пола. За ними открывался сказочный вид. Снег стал мельче и теперь падал отдельными искрящимися снежинками.
   - В такие дни, в дни моего детства, я всегда ждал подарков от деда Мороза. Просыпался и лез под ёлку. Как и два моих брата и три сестры. А вечером накануне мы все вместе сидели у окна и загадывали желания... Снег мельчает, значит, температура падает, - он глубоко вздохнул и, повернувшись к генералу, сказал: - Так а что пришельцы? Что мы о них знаем? Если отбросить историю с Егором Куликовом, все наши знания укладываются в четыре печатных листа формата А4.
   - Блин, этот Егор Куликов. Кто он вообще? Мы до событий на улице Горького вообще не знали, что такой человек существует, - нервно сказал генерал и закурил новую сигарету, выпуская клуб сизого дыма под куполообразный потолок, оформленный в виде распустившейся ромашки с висящей в центре большой люстрой.
   - Я об этом думал в машине, Родя. Заметь, Никита Удальцов - точно такой же, как и Куликов, они в чём-то похожи. Такой же незаметный человечек. Отдельный субъект серой массы, ничего выдающегося. Нигде и ни в чём не замечен, ни в каких активных действиях, ну, типа протестов, не участвовал, на Майдане не был, по оперативным сводкам не проходил, - вообще никто. Если бы не твой геолог, мы бы о нём и понятия не имели. Проходил лишь строчкой в донесениях с фронта. Ну, ещё в парочке репортажей о раненых бойцах с АТО.
   - Таких, как он, сотни.
   - Именно. Один из многих. Собственно, ты прав, мы и про Куликова узнали только после событий на этой известной тебе улице, которые в голову не укладываются. Эти взрывы, эти пожары. Может, таких, как Куликов и Удальцов, много, просто мы знаем только об этих двоих. И то по случайному стечению обстоятельств. Этот Егор Куликов вообще уникум. Есть словно два Егора Куликова, до и после аварии на Броварском шоссе, когда его раздавил грузовик. Один вариант до, а другой - после... э-э-э... воскрешения, что ли. И они радикально разнятся. Первый - это убогое человеческое существо. Я видел его фотографии. Не человек - развалина. Худой, сгорбленный, с серой кожей, словно он наркоман какой-то. И другой. Этот уже - очень напоминает тех, за кем мы охотимся. Накаченный, голубоглазый, красавец. Кстати, именно голубоглазый. На его школьных фотографиях из Сети у него тёмные глаза, не голубые или светлые. Словно наши друзья его под себя изменили. Ты заметил, что наш новый подопечный, Удальцов, вышел из Горького котла без единой царапинки? Других мы по частям находим, а этот - цел и невредим.
   - Мы на этом и играем по обвинению. Наша страховка. Дезертирство и предательство. Он не мог участвовать в Горьком котле, так как не имеет ни малейшего повреждения. Мы имеем вескую причину: наши разведданные обстрела этой точки 42-0 и осмотр выживших. Это наша позиция. Все выжившие - покалечены в той или иной степени, кроме, ну, ты сам знаешь кого.
   - Да, да, - согласился Матвей Николаевич. - Наша единственная страховка. Но, Родя, удивительно, у него даже исчезли прошлые следы травм. Это выявил рентген и МРТ. СБУ изъяла все документы медицинского осмотра этого бойца в институте Ромаданова, и я их внимательно изучил.
   - Да, это чем-то напоминает Куликова. Не так эффектно, внешность осталась такой же, но всё равно впечатляет. Нам бы их технологии. Если это новый эксперимент пришельцев, то сейчас не такой заметный.
   - Возможно. А вообще прелюбопытная история, как Куликов стал таким. Он, оказывается, ожил в морге. Ёп, нужно снова выпить, чтобы мозг это уяснил...
   - Митя, пьём, - согласился генерал.
   Роган подошёл к столу и опрокинул рюмку. Потом закусил. На этот раз квашеной капустой. Рая знала толк в том, как правильно заквасить её, с морковкой, а потом подать с лучком и маслицем.
   - Вот, продолжаю. При этом администрация больницы это скрыла. Потом дело прокурора Шамшу..., Шамшир..., не помню, как там его. Он там замял дело по заявлению матери и сына Куликовых на центральную клиническую. Есть ещё показания его работодателя.
   - Кого?
   - Ну, этого, который взял Куликова на работу. Ничего толкового мы из него не выжали. Только подробный пересказ рассказа Куликова о своей неразделённой любви, остальное так, мелочи. Зацепиться не за что. Да, чудесные свойства Куликова этот Александр Желагин описал. Эх, - Матвей Николаевич снова вздохнул. Алкоголь ударил в голову. - Эти загадочные, чудесные свойства. Как мы узнали про них так поздно? Нам пришлось хорошо придавить Полякова, чтобы тот начал говорить. И тоже пусто. Да, лечил, да, спасал. Денег не брал, пацифист хренов, но как он это делал? Впрочем, если учесть, что в то время, когда он там появился, вокруг больницы начали активно умирать люди и все сплошь бандиты, мошенники, убийцы, то мне кажется понятно как.
   - Ну, он делал два добрых дела, если это он их убивал. Убийц и лохотронщиков. Но, Митя, ведь вскрытия показывали, что они умирали естественной смертью.
   - Да, особенно тот громадный детина, который, по словам родных, отродясь на сердце не жаловался. Умер от обширного инфаркта. Хотя не курил, практически не пил, занимался спортом, особенно, когда с дружками сейфы с фирм тягал, - алкоголь действовал, и головная боль после сна в машине отступала.
   - М-да, - пожевал губами генерал, снова затянулся сигаретой и положил пару свежих поленьев в камин. - А мать, что мать сказала? Мать Куликова?
   - Бред. Рассказывала про какие-то сны, видения. Она, похоже, умом тронулась после исчезновения сына. Продала квартиру, сейчас живёт при монастыре. Тупик.
   - А эта женщина, фотографии которой вы нашли во время обыска в квартире Куликовых. Я так понимаю, это и есть его неразделённая любовь?
   - Валентина Солнцева? Она - директор коммерческого банка, по розничному бизнесу. Замужем, имеет сына. Скоро появится второй ребёнок. Там тоже глухо. Мы её допросили. Встречалась она с ним только один раз по поводу неразделённой школьной любви. И всё. Там вроде как чудо потом случилось, посетители ресторана выздоровели, но это очень похоже на "даю установку" Кашпировского или Чумака. Понимаешь, Родя, это - совершенно неприметный человек по жизни, этот Егор Куликов. На наших народных депутатов и чиновников легче собрать информацию о их жизни, посредством зарегистрированных фирм, отслеживая цепочки хозяев, счетов в банке, чем собрать досье на этого обычного человека.
   Матвей Николаевич с шумом выдохнул воздух. Голова перестала болеть, и он даже почувствовал прилив сил. Он понимал, что это временное явление, но хотя бы этот груз исчез с его плеч, пусть на время.
   - И какое же совпадение с ФСБшниками. Если по Куликову они даже не рыпались, сидели тихо и наблюдали, то тут такая активность с Удальцовым.
   - Я же тебе рассказал. Их слили. Они ждали, я так думаю, пока Удальцов очнётся, чтобы его перевезти в Россию. У них в Украине есть хорошо законспирированная сеть. Мы бы нифига о них не узнали, если бы не получили наводку. Может, это сделали пришельцы?
   - Зачем?
   - Это их игра. Мне сейчас пришло это на ум.
   - Ладно, может и они. Но возвращаясь к ФСБ. Думаешь, они знают о нашей находке? - голос у генерала был встревоженный. - Может, поэтому они так активизировались?
   - Нет, дело не только в ней, мой старый друг. Собственно, почему я к тебе и приехал. Тут кое-что накопалось, хотя, в чём-то ты и прав. Слив показал, что они что-то имеют. И это, боюсь, и стало причиной нашего лобового столкновения с противником. В сливе нет упоминания того, что мы нашли в одежде Удальцова. Только анализ его самого, его состояния. Они добыли информацию из военного госпиталя и из института нейрохирургии. И еще в сливе упоминалось что-то под кодовым названием "украшение". Вот так вот, Родя. Только интерес противника к самому Никите Удальцову и к этому "украшению", а не к тому, что мы нашли. Слово "украшение" никак не подходит к тем камням, что мы вытащили из карманов одежды Удальцова. Так что мы можем спать спокойно.
   - Тогда ещё по одной, чтобы лучше думалось, и все преграды рухнули, - генерал усмехнулся. Графин почти опустел. - Я попрошу Раю принести ещё.
   - Нет, Родион. Мне завтра рано на работу. Ограничимся этим.
   - Хорошо, тогда к столу.
   Матвей Николаевич вернулся, и они выпили. После этого он снова сел в кресло и с минуту смотрел на огонь. Тот уже прыгал на новых поленьях, горящая кора отшелушивалась от сердцевины и закручивалась, покрываясь искорками углей. Огонь завораживал. На него можно было смотреть вечно. Как он поедает древесину, превращая её в угли, как она покрывается белым пеплом с чёрными трещинами, где волнами проскальзывает багровое свечение.
   - Знаешь, Родя, меня всё время гложут сомнения, а не зря ли я ввязался в эту авантюру? Ведь мы не знаем, что скажет Удальцов, когда очнётся. На суде. Ведь для тебя не секрет, что он один из очень немногих уцелевших в третьем квадрате, в точке сорок два - ноль. И что Президент заявил, что лично будет контролировать ход расследования Горького котла. И главный прокурор в эфире всех ведущих телеканалов заверил, что тоже лично будет следить за ходом расследования. И ты в курсе, что ещё один уцелевший пулемётчик Артём Анисимов, который также лечится в военном госпитале, утверждает, что командный состав практически в полном составе дал драпака до начала артобстрела. Пока его показания мы сдерживаем с формулировкой "полученная информация проверяется", но ты сам понимаешь, что в прокуратуре люстрировали и тех, кого надо было, и тех, кого не надо было. Но если голосов тех, кого надо было, станет больше, нам придётся не сладко. Они нас сожрут, используя Удальцова в своих целях. А ещё есть идеологические, типа волонтёров и активистов Майдана.
   - Матвей, - генерал вздохнул. - Мы все вляпались в это. Тогда было другое время. Тогда непонятно было, что будет дальше. Гривня обваливалась, банки трещали по швам. Банк нашего общего знакомого едва уцелел. Ну, по понятным причинам, я и ты знаем эти причины. Тогда нормальной власти не было, каждый тянул одеяло на себя. Согласен, это было поспешное решение, но что сделано, то сделано.
   - А если те откроют рты, наши драпуны? Если они вдруг заговорят? Это твоя задача, чтобы они молчали, Родя не моя.
   - Ну, откроют они свои пасти. И что? - генерал хмыкнул. - Ну, можно сказать в новостях, типа была утечка информации? Митя, это мы не раз делали. Всё, что нарыли наши недоброжелатели, нужно ещё доказать. Правда, наши друзья в кавычках сильно пьют всей компанией. И этот бывший генерал Тимохин, и его эти... как там их?... полковник Роман Коваленко, и те, кто с ним связан. Почти каждый день бухают. На Павловской улице.
   - Да, Родя, пьют и сильно пьют. А как мы их нашли? - поинтересовался Матвей Николаевич. - А ты знаешь Родя, как работает "семёрка", мы их называем "слот". Они отслеживают кафешки, рестораны, где собирается элита. Устанавливают прослушку, порой не спрашивая хозяев ресторанов или кафе. Похоже, наши подопечные про это хорошо знают, поэтому они собрались в таком малозаметном месте, где "семёрка" не будет искать. Все было бы хорошо, если бы напившись конька, наши, в кавычках, друзья не развязали языки и не начали шумно делить деньги, не осторожничая при этом. Они пьяно орали, привлекая внимание, и тупо делили деньги, не обращая внимания на посетителей кафе. Это было так хорошо видно. Они, Родя, так орали, что это можно было сфотографировать, заснять и выложить в социальных сетях. И таки это было выложено, и если бы мы это не отследили и не закрыли аккаунты, это стало бы сенсацией. Журналисты валом начали бы эту информацию использовать. Родя, мы как мусорщики за пьяными уродами должны подчищать.
   Генерал Родион Денисович тяжело вздохнул.
   - Да, Митя. Они свои рты по пьяни разевают, не думая о последствиях. Но с ними я справлюсь. А если они ещё раз откроют свои рты и тем более дадут показания, бля, дадут интервью телевизионным каналам, им придётся много вернуть. Как там по киноклассике? "Всё, что нажито непосильным трудом". Я им всё припомню. Обычным выговором они не отделаются, наши беглые друзья с поля боя. Коваленко и иже с ним. Они получат реальные сроки. Всё на них повесим, тем более, имея всю оперативную информацию сражения под селом Сладким. А их недвижимость? Квартиры, загородные дома, машины. Это так просто не даётся. Нет, Матвеюшка, они пасти не откроют. Будут молчать, как рыбы, до конца. Иначе слишком много потеряют. А Удальцов, вот он где у нас, - генерал сжал кулак и поднёс к шее. - На нём висит обвинение в дезертирстве, и то, что на нём нет ни единой царапинки, сыграло с ним злую шутку. Как он докажет, что был в самом страшном, самом жестоком сражении? Что вообще был в бою? Впрочем, есть другой вариант.
   - Только не говори, что возьмёшь его в долю. Он тупарь, деревенщина, - сказал тихо Матвей Николаевич.
   - Не согласен. Конечно, он из деревни, но он не туп. Попробуем его купить. Деньги могут решить всё. Я прочитал сводку о его доходе и доходах его семьи. Они бедствуют. Им нужны деньги. Главное, чтобы он заговорил. Кстати, Матвей, а что там за переполох в больнице был вчера? Уже после попытки задержать ФСБэшников.
   - Врачи попытались вывести его из коматозного состояния. По моей просьбе.
   - И как?
   - Что "как"? Тем самым, что и сверху. Да, он открыл глаза, сел и сказал три слова на трёх разных языках: по-французски - "выхода нет", по-немецки - "моя борьба" и по-английски - "тени".
   - А он, однако, полиглот... - усмехнулся генерал.
   - Да, хотя в его деле не значится, что он владеет языками. Он туп, помнишь, Родя? Обычная деревенщина. Но он произнёс эти слова без запинки, без пауз. И умудрился ещё и голос менять, переходя на другой язык. А потом закатил глаза и мелко дрожал, пока ему не ввели успокоительное в лошадиной дозе. Вот так вот, Родя.
   - А почему звонила мать?
   - Она утверждает, что к ней пришёл сын в виде тени и угрожал всем отомстить.
   - Что? Что за бред? - Родион Денисович опрокинул остатки водки и закусил. Он хотел ещё позвать Раю, но его друг решительно сказал "нет" новому графину.
   - Да, скорее всего, женщине это показалось. Это... как там его?... видение. Знаешь, утомление, перенапряжение, стресс. Скорее всего, всё это ей привиделось. Она таблетки успокоительного ест горстями с тех пор как её сын попал в больницу в таком состоянии. Но вот в институте...
   - А что в институте? - спросил генерал.
   Он подошёл к шкафчику у выходной двери и достал бутылку конька. Плевать на запрещающее знаки друга, что табу на водку. Это же не водка. Вернувшись, он налил Рогану стакан и заставил выпить. Тот выпил, крякнул и, пошатываясь, отправился в туалет. Вернувшись, он сел в кресло и сказал следующее:
   - В соседних палатах института двое вышли из состояния комы, да так, словно их внезапно включили. Один - мужчина, тридцати лет. Попал в институт после ДТП. Головой пробил лобовое стекло, банально не был пристёгнут. Он вскочил с койки и, свалившись на пол, заполз в угол палаты и там, трясясь от ужаса, кричал, вернее, мямлил, чтобы его не отдавали на съедение.
   - Сошёл с ума? Кому? Кому не отдавать? - поинтересовался генерал.
   - Теням. Да, он говорил про тени.
   - А второй?
   - Вторая? Она просто открыла глаза, вернее, выпучила их и начала не переставая кричать. Еле успокоили. Вкололи лошадиную дозу успокоительного.
   - Мистика какая-то. Всё становится интересней и интересней.
   - Родя, - Матвей Николаевич, шатаясь, дошёл до кресла и сел. - Он прошёл котёл без единой царапинки. Наш объект наблюдения. Может, не стоит играть с этим Удальцовым? Знаешь, мне иногда кажется, что мёртвым ему быть в самый раз.
   - Матвей, но мы можем упустить шанс всей нашей жизни! Ты понимаешь, такого шанса больше нам не представится. А если всё выгорит, наши правнуки будут жить в Европе, в замках. Да что там, правнуки, уже и дети! Ты хочешь дать им высшее образование в престижном университете, а то и не в одном? За всё нужно платить. Платить за проживание в Европе, платить за их отдых. Даже за их капризы. Твоя Ксюша - амбициозный человек и она не собирается жить и работать в Украине. Ей нужно своё дело, а для этого нужны деньги, много денег. Всё, что мы делали до этого момента, всё, что зарабатывали, меркнет от перспективы, которую открывает нам Удальцов. А спрятать его в СИЗО мы всегда сумеем.
   - А ты стал жадным.
   - Нет, Матвей, я стал прагматикам. Что нас ждёт в этой стране? Жалкая пенсия. Ты читал бюджет? Ты видел, какие у нас будут официальные зарплаты?
   - Между прочим, ты так хорошо говорил про всё это за круглым столом на центральном канале.
   - Мало ли что я говорил! По факту посмотри. В той же России зарплата высшего командного состава в три, а то и в четыре раза выше. Блин!
   - Камешки, камешки. Где вы были? У бабушки, - проговорил Матвей Николаевич и затянулся сигаретой. Он закрыл глаза. Головная боль снова возвращалась. - И всё началось с банального праздника, дня Святого Николая.
   - Да, Матвей. Удивительное совпадение, когда после детского концерта мы собрались у меня, выпить и отметить в тесном кругу. И надо же было, что мой внучатый племянник Ваня принёс показать гостям новые камешки из коллекции, которые ему подарил недавно папа.
   - Угу, а твой одногоршочник геолог в лице переменился, когда узнал, что это за камни. Он всё расспрашивал, кто подарил их мальцу и откуда они. На ответ Ваньки, что подарил их ему папа, и что они из зоны войны, геолог странно улыбался и продолжал расспрашивать. Он хотел знать, как они попали к Ваньке. Кстати, как там наш майор поживает, папа?
   - Хорошо, всё у него нормально, - сказал генерал, поедая салат с шампиньонами. - Майор Андрей Сыч для меня как раз провёл расследование в районе Сладкого. Там, где нашли Удальцова. Нормальный мужик. Альбина, дочка моей сестры, хорошего мужа выбрала. Перспективный парень. В генштабе неплохо себя зарекомендовал. Тем более, что камешки, самые крупные, он получил, когда местные передали Удальцова, обменяли их на еду, а остальные камни, вернее, микроскопические камешки, он получил, когда в госпитале в карманах Удальцова искали документы. Он курировал опознание бойца. Никто же не знал, что это такое. Выгребли и просто ему отдали, без расспросов. Он расписался в журнале и забрал. Он же был офицером командования сектором. Он сказал всем, что везёт образцы на экспертизу, и ему поверили. А кому эти камни тогда нужны были? Просто он знал, как его сын Ванька любит камешки. А в карманах Удальцова нашли такие интересные образцы породы. Наш дядя Корней Ване мозг затуманил этой чепухой. И вот сын моей племянницы наслушался рассказов твоего - как там его? - одногоршочника о геологии, о его путешествиях по миру, и загорелся коллекционированием всяких камней, минералов и прочего хлама. Муж Альбины это знал и подготовил подарок для сына.
   - Да, я видел Ванькину коллекцию. Он мне хвастался. Приносил камни и говорил, что их нужно смотреть на свету, под яркой лампой, так они горят в полную силу, искрятся и светятся.
   - Ну, и вот ему папа принёс красивые камни, подарок для пополнения коллекции. Блин! Тогда всё и закрутилось.
   Родион Денисович выпустил сизый клуб дыма. Он вспомнил, как его закадычный друг, товарищ с детских лет, трясущимися руками вращал камни, найденные в кармане Удальцова, и торопливо рассказывал, что это такое. Никогда ещё генерал не видел его в таком возбуждении.
   - Это, - говорил он, держа в руках серебристый камень с вкраплением белых кристаллов, похожих на мрамор. - Калаверит, или его ещё называют теллурид золота. Содержание золота - сорок три целых пятьдесят шесть сотых процента. Впервые был обнаружен в США, в округе Калаверас. Я там был и в местном музее видел эти минералы. Мне коллеги дали поддержать образцы и детально рассмотреть. Этот минерал - один из самых дорогих на земле.
   Потом он взял в руку другой камень, взвесил его и причмокнул. Все слушали его затаив дыхание:
   - А это... - он задумчиво повертел второй камень в руке. Это был красивый, чёрно-жёлтый минерал, блестевший при свете лампы. - Я не могу точно утверждать, нужно провести исследование химического состава, но, судя по тому, что я видел раньше, это, скорее всего, поликсен. Сплав платины и железа. Если это правда, этот минерал из месторождений, где часто находят включения редкоземельных металлов осмия и иридия. Где вы это взяли?
   - Да вот, нашли, - невнятно ответил тогда генерал.
   - Как нашли?! У нас? Я не слышал, что подобные месторождения были открыты в Украине. Это очень редкие минералы. Их разработка - весьма перспективное занятие. А это? - он поднял последний, третий камень. - Это вообще минерал, который встречается в отложениях озёр или рек, чаще - на дне древних океанов.
   В его руках светился молочно-белый камень, напоминающий несколько столбов прямоугольного сечения, словно кристаллы мутной соли. Как будто из жёлтой подложки выросли полосатые кристаллы, состоящие из тонких волоконцев, создающих сплошную композицию.
   - Это - улексит, или его ещё называют телевизионный камень. Очень редкий и довольно дорогой минерал. Прозрачные игольчатые кристаллы улексита - это настоящее природное оптическое волокно, по которому свет переносится благодаря полному внутреннему отражению. Если отполировать этот камень с двух сторон поперек волокон, и приложить одной плоскостью к любому изображению, оно удивительным образом отобразится на другой стороне.
   - Что? - спросил тогда кто-то.
   - Хорошо, объясню: изображение как бы появится на поверхности кристалла, словно приблизится. Его добывают в обеих Америках, в Италии. Вроде как, наши соседи россияне похвастались, что нашли подобный кристалл на Урале. Кстати, его ещё называют кошачьим глазом и используют в украшениях как полудрагоценный камень. Утверждается, что он имеет магические свойства. В Украине его точно нет, по крайней мере, не были обнаружены месторождения. Где вы их набрали, геологический музей ограбили?
   Дальше всё сошло на шутки, а потом застолье продолжилось. Но эти слова крепко засели в голове Родиона Денисовича, и после он занялся расспросом Андрея. Вот тогда и всплыло, откуда эти камни.
   Родион Денисович докурил и затушил окурок в пепельнице. Всего удалось собрать с десяток камешков. Четыре крупных и массу мелких.
   - Родя, а если эти наши друзья просто подложили эти камни ему в карман, чтобы посмотреть, как мы среагируем? Ты, друг мой, об этом думал? - спросил Матвей Николаевич.
   - Да. Я об этом подумал. Мои эксперты проверили одежду Удальцова. Несмотря на то, что она была постирана, на внутренней поверхности кармана всё равно были идентифицированы подобные частицы. Помимо крошек наших минералов, там были обнаружены частицы глины и песка. Различные оксиды, преимущественно олова и алюминия. Кроме того, на правой руке, под ногтями, тоже были обнаружены частицы редкоземельных минералов. Значит, он брал их рукой. Подлог исключается. Ну не будут они засовывать такую грязь ему под ногти, смешно! Экспертиза была независимой. Официально мы искали частицы пороха в качестве доказательной базы. Нет, Матвей, он это взял откуда-то своими руками. Именно зачерпнул рукой откуда-то из кучи. Мой друг геолог, Коренев Сан Саныч, утверждает, что, судя по характеру сколов и самой поверхности минералов, они прошли первичное дробление. Были в сепараторе. Значит, они где-то добывались промышленным способом. Ну не летал же он в Америку!
   - Но где? Разведгруппы прочесали весь квадрат. Нет там выработок! Ни шахт, ни карьеров.
   - Но где-то же он это взял. Он отсутствовал столько времени. Не помню сколько, но много, с момента, когда его хватились в госпитале и когда о нём сообщили местные. Ни ярких дисков, ни светящихся шаров там замечено не было. Никаких НЛО. Но он где-то это взял руками. Вдруг и мы сможем. Но пока Удальцов в коме, мы топчемся на месте.
   - Хрень это всё. Мне кажется, что нифига мы не сможем, - Матвей Николаевич снова встал и подошёл к окну. - Я понимаю, куда ты клонишь. Тебе не даёт покоя то, что сейчас творится в Волынской и Житомирской областях. Эта янтарная лихорадка. Обычный копатель может сорвать куш, заработать кусок баксов за день, а сколько зарабатывают те, кто контролирует это бизнес. Как и те, кто гонит контрабанду через линию разграничения. Мы в доле, но имеем лишь небольшой процент от этого бизнеса. А вот если найти золотую жилу, где мы будет панами, а остальные будут иметь только процент, как мы сейчас на том же янтаре...
   - Да, Митюша, ты прав. Там народ делает состояние. Правда, премьер-министр потребовал навести порядок, но когда этот порядок наступит неясно. А пока там леса превратились в лунный ландшафт. Копают все, кому не лень. Под крышей ты сам знаешь кого полупромышленным способом вымываются сотни килограмм янтаря. А здесь золото, платина, редкоземельные металлы. Знаешь, сколько стоит осмий? Пятьдесят долларов за грамм. Грамм платины и золота - почти семьдесят долларов. А на его одежде нашли частицы родия и изотопы калифорния-двести пятьдесят два! Калифорния, бля! Я смотрел в Интернете. Десять миллионов долларов за грамм! Матвей, он просто золотой мальчик какой-то! Как ты думаешь, игра стоит свеч? Кстати, ты так и не рассказал про россиян. А они чего так заинтересовались Удальцовым? Если не по камешкам, то чем?
   - Я сказал. Был слив. Дело в том, Родион, что в кармане Удальцова было ещё кое-что, не менее ценное. Ты помнишь, как его нашли?
   - Да, на рассвете местные жители обнаружили его на берегу речки. Они передали его нашим военным.
   - Продали, Родя, продали. Это село в мае и июне две тысячи четырнадцатого активно поддерживало сепаратистов. Митинги проходили, даже была почти стопроцентная явка на референдум.
   - Тогда почему они не сдали его ополченцам? Те же колонной проехали через село через пару часов. Разведка сообщила.
   - Потому что жрать там нечего! Голод, Родя, голод. Туда гумконвои не доходят. Вот и побежал на наш блокпост парламентёр села. Дедулька. За картошку, крупу и несколько ящиков сгущёнки бойцы выменяли Удальцова. Узнали, что он наш, элементарно. По форме. Найдя его, местные особо не копались в карманах. Утро было, темненько и камни нафиг никому не были интересны, но кое-что они себе прикарманили.
   - И что?
   В этот момент позвонил телефон. Матвей Николаевич подошёл к столу около камина и взял в руку свой аппарат. Он глянул на номер звонившего, погладил подбородок и положил телефон обратно на стол.
   - Подождут, - выговорил он. - В общем, Родя, то, что я тебе сейчас скажу, в принципе, является государственной тайной.
   - Угу, - усмехнулся генерал. Он увидел, как его друг потирает виски и поинтересовался:
   - Голова болит?
   - Да, опять. Из-за нервов.
   - У меня есть отличное средство, - он подошёл к шкафу и достал оттуда тёмно-красную жидкость в бутылке из-под водки.
   - Что это?
   - Настойка черноплодной рябины. Расширяет сосуды.
   - Нет, с меня хватит.
   - Матвей, это в лекарственных целях.
   Родион Денисович налил жидкость в рюмки, и они выпили.
   - Так что там с Государственной тайной?
   - Эту информацию нам передали из НАТО. А они получили её по своим разведканалам.
   - Чтоооо? - глаза генерала расширились. - С каких это пор НАТО с нами делится информацией?
   - Давно делится, но только точечно. Есть операции, которые лучше проводить чужими руками, а для этого приходится делиться полученными разведданными. Так вот, речь идёт о бляхе или медальоне. С мою ладонь. Он напоминает древний щит средневековья, ну, знаешь, такие треугольные щиты рыцари носили в Европе. На одной стороне на нём изображён почёрканный треугольник со странными символами, на другой - непонятно что. Картинка напоминает наколотую на вилку дольку апельсина или сыра. И тоже непонятные символы вокруг. Состав - сплав платины и иридия с добавлением редкоземельного осмия. Россияне провели детальный анализ масс-спектрометром. Они обнаружили в медальоне частицы церия, неодима и тулия. Причём только в символах медальона. То есть получились три группы символов: в каждой группе, как маркер, только один редкоземельный элемент. Затем они досконально изучили изотопы. Я не силён в науке, в общем, они утверждают, что этот медальон неземного происхождения. А вот как он к ним попал, пришлось выяснять нам. Эх, жаль, что в госпитале обувь Удальцова уничтожили. Сколько интересного она могла бы рассказать. В общем, этот медальон был в кармане у Удальцова. Его-то и украл один из местных жителей, двадцатичетырёхлетний балбес. Сначала держал у себя, а потом, когда голод совсем допёк, отправился в Железянск. Там на блошином рынке и выменял на сухой армейский паёк у одного из ополченцев "Красных ястребов".
   - Российских коммунистов-радикалов, которых мы недавно хорошенько накрыли артиллерией?
   - Да, Родя. Их, родимых. Дальше его судьба неизвестна. Скорее всего, этот ополченец похвастался или сменял его на что-то россиянам, а там были ГРУшники. Эти сразу поняли, что это такое. Балбесы эти оба - и ополченец, и местный житель. Они не поняли истинную стоимость этого медальона. Ну а дальше россияне начали раскручивать всю цепочку, и вышли на Удальцова. По медальону, а не по камням.
   - Точно? То есть о наших наработках по камешкам они не знают?
   - Не знают, не знают... Точно, Родя, в отчётах наших "кротов" о них и слова. Успокойся. Это всё было понятно по "сливу" и по докладу НАТОвских аналитиков, которые нам НАТО предоставило. Но ФСБшники неплохо поработали. Они и в центральных архивах были и, как оказалось, за небольшую сумму начальник Кагарлыцкого военкомата им личное дело Удальцова показывал. Так что, хорошо они за него зацепились. А тут мы по камешкам развели бурную деятельность. Занервничали ФСБшники, когда мы их начали вести от института, а тут сыграл ещё свою роль "слив". Мы получили от наших "землероек" личные данные и фотографии агентов россиян и проанализировали информацию по медальону. Что-то много я болтаю. Водка ударила в голову.
   - Я нем как рыба, - Родион Денисович приложил палец ко рту.
   - Угу, точно. Мне нужно отлить.
   Когда Матвей Николаевич вернулся, он выглядел более собранным. Он налил себе стакан воды и выпил, а после продолжил рассказывать:
   - Мы поняли, зачем им нужен Удальцов. И потом понеслось и поехало... Резкие, бескомпромиссные приказы. Такое впечатление, что они были приняты по пьяни! Они не имели никакого рационального зерна внутри! Это - глупость!
   - Как закрутил...
   - Родя, сам посуди. Окружить объект, захватить его, хоть с боем. Ну и получили мы бой на Сырецкой. И чего достигли? Такая, бля, поспешность. Родя, это идиотизм! Я был против такой спешки. Но ты знаешь, что после Горького котла все командование на взводе. Министр обороны балансирует на канате. Его президент прикрывает, но всё равно, нашему министру "оборонки" приходится искать любую соломинку для спасения. А тут подвернулся случай. Вроде мелочь, но можно поднять свой рейтинг. Несчастный боец, о котором все забыли, и его хотят россияне похитить, потому как обладает важной информацией. И пошла отмашка, блин! Формируем рейтинг. Что скажешь, Родя?
   Генерал молчал, ковыряя вилкой в пустой тарелке и обдумывая то, что хотел сказать.
   - Ну, Матвеюшка, как бы там ни было, но отличная легенда сложилась в генштабе. Знаю. Всё неплохо сложилось. И волонтёры довольны, и активисты. Общественность увидела, что министерство обороны заботится о своих раненых солдатах: вот, вспомнили о забытом бойце Никите Удальцове.
   - Да, но что он скажет? Если он действительно видел, как уезжало всё командование сводной бригады, тогда это может стать искрой для серьёзного политического пожара? Ой, как это раздуют журналисты!
   - Брось! - часы гулко пробили восемь часов. - Что они накопают? Грязные сенсации? Я же тебе сколько раз говорил: по документам он - дезертир. Понимаешь, по всем документам - он просто дезертир. Кто его слушать будет? Активисты? Майдану... новцы? И хрен с ними. Повозмущаются и забудут. К лету две тысячи пятнадцатого о Горьком котле СМИ говорить перестанут. Так, будут вспоминать время от времени. А если начнётся наступление на Новороссию, и вовсе - редко-редко. А Удальцову сначала придётся доказать, что он не дезертир. Ну, когда он таки очнётся. А после, когда расскажет, где он был, откуда у него такие минералы, пусть он попробует с нами торговаться. А он не будет торговаться, иначе как он докажет перед судом, что ему удалось без единой царапины пройти весь Горький котёл, эту "мясорубку"? Кто поверит его рассказу после судебного осмотра в больнице? Суд? Что скажет, бля, после осмотра независимая экспертиза? Что он - абсолютно здоров, без видимых повреждений? Матвей, время сейчас - наш союзник.
   - Думаешь? Вот так со временем забудут?
   - Уверен. Пример хочешь? Сейчас СМИ часто вспоминают трагедию на улице Горького? Сейчас она - улица Антоновича, но это не суть важно. Три года прошло всего, всего три года, Матвей, а эта трагедия уже только вскользь порой упоминается в новостях. Лишь иногда к ней возвращаются в телевизионных спецпроектах. В том же ток-шоу Савика Шустера. Там о ней пару раз вспомнили - и всё. Сидели чиновники и неспешно рассказывали и том, сколько они сделали для восстановления этой улицы. Женя Испальчик, Антон Шивирят. Там много сидело наших знакомых друзей. Особенно в первую годовщину. Матвеюшка, теперь эта тема так редко всплывает, что обыватели о ней начинают невольно забывать.
   - Точно? Но что-то мне не нравится в твоих словах. Да, эта тема больше не висит в новостных лентах, не упоминается каждый день во всех новостных блоках. Даже цветы к монументу приносят всё реже и реже, к тому тёмному камню, который стоит в начале улицы, с выбитыми на нём именами погибших. И в Интернете о той трагедии вспоминают только на годовщину. Война на Донбассе - пожалуйста. Количество обнаруженных орудий, танков, ежедневные обстрелы, подсчёт погибших, статистика финансовых потерь на Донбассе, об этом говорят по телевизору каждый день, а вот про трагедию на улице Горького всё реже и реже. Но вот парадокс. Прошло столько времени, а о ней помнят, Родя, помнят. Не просто иногда вспоминают в социальных сетях. По-настоящему помнят. На вторую годовщину перед памятником устроили акцию "Память горящих свечей". Их зажгли ровно столько, сколько на сегодняшний день установлено погибших на этой улице. В прошлую годовщину четыре девушки на скрипках, два парня на... не знаю на чём, на трубах что ли, а ещё одна девушка на виолончели, играли два часа симфоническую музыку. Родя, машины притормаживали, двигаясь в "тянучке" по улице Льва Толстого, проезжая мимо Горького и мимо громадного чёрного камня. Они приостанавливались и сигналили и включали "аварийки". Прохожие тоже останавливались. И очень многие несли цветы к этому камню. А в этот год за камнем появился христианский крест.
   - М-м-м, да, - сказал Родион. - Я это всё видел по телевизору. И открытие памятника, и панихиду по безвинно убиенным. Всё это я видел, Матвей, - генерал снова принялся есть. - Ещё летом я ходил там, по новоназванной улице Антоновича, бывшей Горького, и смотрел на уцелевшие остатки стен зданий под стеклом. Впечатлило. Особенно интересно было смотреть на восстановленные и отстроенные за один год дома по всей улице, где бесчинствовала эта голубоглазая "Белоснежка", которая гналась за Егором Куликовым. Да, я заметил это интересное решение оставить выступающие из фасадов отстроенных домов остатки стен разрушенных прежде строений и заключить их под стекло. Отличная идея. Как память. Да, Матвеюшка, я смотрел не раз на этот мемориал. Видел, как люди кладут цветы. Меньше их стало или больше - не знаю: я не считал, но в годовщину бойни на Горького про взрывы в Одессе и в Харькове говорили гораздо больше, чем вспоминали разрушенную улицу в Киеве. Хотя в этих взрывах никто не погиб. Что там ещё? Зебра сдохла в зоопарке. Вот так новость! Мер поехал лично разбираться. Куда там вспоминать уничтоженную улицу в столице! А про эту белобрысую девушку вспоминают? Про ангела-разрушителя, как её прозвали в тех же социальных сетях. Даже компьютерную игру выпустили на эту тему. Тогда, поначалу-то, журналисты не затыкались, сочиняя на ходу, наслушавшись экспертов, а сейчас попустило.
   Генерал выпил и принялся есть квашенную капусту. Неловко вытерев рот салфеткой, он продолжил:
   - А эти световые эффекты в ночном небе Киева годом раньше? Матвей, ты их помнишь? Громадный яркий световой столб на горизонте, напротив севшего Солнца, и исходящие от него световые круги, как круги на воде. Матвей, да на уши тогда весь научный мир поднялся. Сотни интервью, обсуждения в прямом эфире. Сидели, надутые от важности индюки, светила научного мира и гадали. Так ведь и до сих пор непонятно, что это было. Посияло и исчезло. И чем закончились эти обсуждения, научные программы, которые снимали десятками сюжетов все центральные каналы? Тогда каждый выпуск новостей начинался с упоминания этого, с фиксации новых световых волн. А страху то было! Всё, пипец, сейчас необычный солнечный ветер сожжёт всю энергетику Украины. Да не только Украины, всего мира! Бля, нас всех на ноги поставили и заставили дежурить по четырнадцать часов в сутки! Людей пугали со всех сторон. И где всё это? Забылось! Война все эти страхи стёрла. Сияние исчезло, ажиотаж пропал - и всё, точка. Лишь иногда это вспоминается в отдельных передачах на Дискавери на тему "Необъяснимые происшествия на планете Земля". Внук мой их смотрит. Так и с Горьким котлом произойдёт. Волонтёры и Майдановцы, конечно, мешают, да и журналисты тоже частенько раздражают, но главное иметь выдержку. Так сказать, время всё лечит. Война накладывает новые события, и внимание толпы переключается. Так и с нашим коматозником. Сейчас он сенсация, о нём говорят по телевизору, благодаря этим волонтёрам он стал человеком загадкой. А как очнётся, даст нам нужные показания - а он их даст, куда денется, - и всё. Через полгода о нём забудут напрочь. Мы его запрём, и память о нём будет угасать. Как сейчас люди забывают о бойне на улице Горького. Матвеюшка, напиши в Гугле имя: "Егор Куликов" или другой запрос: "Трагедия на улице Горького". Уже все информационные ссылки по сражению на улице Горького скатились вниз, они сейчас внизу первой странице браузеров, что у Гугля, что у Яндекса, а на запросе "бойня" первым выплывает Донбасс. Ещё чуть-чуть - и новости с Куликовым перейдут на вторую страницу. Это закон... нет, за-ко-но-мер-но, - добавил он по слогам. - С нашим объектом.
   - Твои слова, да Богу в уши, - улыбнулся Матвей Николаевич. В это время Рая принесла им компот из облепихи. Он выпил стакан компота и сел перед камином.
   - А разве я не прав? - не унимался генерал. Его лицо покраснело, но он по-прежнему говорил связно, хоть его язык заплетался. - Разве не так всё происходит у нас? Я тебе не зря историю этого Куликова привёл в пример. Этот Удальцов ни видный общественный деятель, ни герой. Ни депутат. Даже не мелкий чиновник. Он просто - один из многих. Мы о нём никогда ничего не слышали до его передачи нам на полосе разграничения в обмен на продовольствие. Значит, как ни банально это звучит, он - беден. С такими проще. Если мы изящно "похоронили" дело генерала-майора Ковальца, начальника Киевской милиции, которого требовали привлечь к суду после событий на улице Горького, дело так и не дошло до суда, просто развалилось, то уж с безликим Удальцовым точно справимся.
   - Хотелось бы.
   Опять зазвонил телефон. Матвей Николаевич взял в руку смартфон, и, двигая по экрану вправо большим пальцем, ответил.
   - Привет, дорогая. Да, скоро выезжаю. Не волнуйся, всё чудесно. Родион Денисович устроил отличный приём. Да, конечно я поужинал, ты же знаешь Раю. О, да, она отличная хозяюшка. Конечно я ей передам твой "привет" и твои пожелания. Да, про рецепт пирожков напомню. Целую, скоро уже буду собираться, - поговорив, он отключил телефон и помял рукой грудь в районе сердца.
   - Неспокойно мне, Родион, неспокойно. А вдруг эти наши "друзья" что-нибудь выкинут? - добавил он, вставая и подходя к окнам веранды. - Ну, как на улице Горького?
   - Матвей, всё может быть, но на это мы с тобой повлиять, увы, никак не можем.
   - И это меня сильнее всего тревожит, - Матвей Николаевич стоял перед окнами веранды, которой так хвастался генерал. - Я так ненавижу, когда что-то нельзя контролировать. Что есть непредсказуемые моменты, которые не дают мне спокойно спать по ночам. Эти пришельцы непредсказуемые и мы их не контролируем. Они могут на раз поломать всё, что мы выстроили, всю легенду. Вот так вот, Родя. Поэтому я так устал и плохо сплю по ночам.
   Снег волшебно блестел и искрился в свете фонарей. Невесёлые мысли бродили в голове у второго заместителя главы СБУ Украины, пока он рассматривал заснеженный вид из окна. Он смотрел на искрившийся снег и думал...
  
   ...
  
   "И увидел я мертвых, малых и великих, стоящих пред Богом, и книги раскрыты были, и иная книга раскрыта, которая есть книга жизни; и судимы были мертвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими. Тогда отдало море мертвых, бывших в нем, и смерть и ад отдали мертвых, которые были в них; и судим был каждый по делам своим. И смерть и ад повержены в озеро огненное. Это смерть вторая. И кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное".
   Откровение Иоанна Богослова. Глава 20.
  
   Весна наступила бурно. В начале марта ещё властвовала зима. Было по-прежнему холодно, и на улице стояли лютые морозы. Столбик термометра ночью опускался до минус восемнадцати, а днём доползал до минус десяти. В первых числах марта выпал обильный снег и покрыл город новым широким слоем зимы. Казалось, что зима не закончится никогда, но пятнадцатого числа вдруг всё переменилось. Мороз сменился оттепелью, и снег начал таять. Пришла долгожданная весна.
   В эти дни улицы города пронзали сирены многочисленных машин скорой помощи. Такая быстрая оттепель вызывала у многих горожан Киева сердечные приступы и острые мигрени. Перепады давления заставляли большинство жителей Киева зевать на работе и думать только об одном: скорее бы уйти домой и поспать. Люди ходили как сомнамбулы, едва сдерживая очередной зевок.
   А затем начал таять неубранный снег. По улицам побежали холодные ручьи, особенно бурные потоки текли по многочисленным спускам, и водостоки не справлялись со всё пребывающей водой. Талая вода начала затапливать улицы и переулки.
   Всё это привело к серьёзным сбоям в работе городского транспорта. То тут, то там он останавливался по разным причинам. Где-то упавшей ледяной глыбой разорвало контактную цепь, где-то поток воды размыл рельсы. Коммунальные службы работали, но их сил не хватало.
   Когда пошла на убыль пора первых паводков, на пересечении улицы Воровского и Дмитриевской появился человек. Никому не было дело, кто он и откуда. Прохожие даже не особо обращали внимание на то, как он был одет и как выглядел. Он появился в тот момент, когда светофор после очень долгой паузы зажег, наконец, зелёный свет для пешеходов, и те, устав стоять на тротуаре, поспешили на переход. Этот светофор частенько собирал множество людей по обеим сторонам улицы. Он имел очень долгую паузу для пешеходов, и некоторые из них не выдерживали и перебегали на запрещающий сигнал светофора. Особенно много таких нарушителей было, когда к остановке подходил долгожданный трамвай.
   Человек просто вышел из стены углового дома и остановился в арке, не доходя улицы Дмитриевской. С ним было что-то не так. Он весь дрожал, от его мелкой дрожи его вид словно смазывался, но проходящие мимо арки пешеходы не смотрели на него. А те, кто бросал взгляд, сразу отворачивались: мало ли, может, напился он, может, под кайфом. Подойти и спросить, почему он так дрожит, что с ним, не нужна ли помощь, никому не приходило в голову.
   Когда этот человек появился из тени, в солдатской форме типа "пиксель", в непонятной обуви, вроде напоминающей солдатские берцы, а потом, через секунд десять, уже походившей на красные кроссовки, проходящих вокруг арки людей охватил беспричинный страх. Вышедшие на перекур продавщицы магазина, находящегося рядом, нервно закашлялись и бросили недокуренные сигареты. Одна из них сказала:
   - Пора бросать курить. Как мне плохо стало. Грудь сдавило, и голова горит огнём. Слушай, Каролина, а как тело слабеет. Руки-ноги ватными становятся, и такая апатия на душе. Ничего не хочется.
   - Надя, и у меня тоже такие же симптомы. Идём, - ответила вторая. - Мне что-то страшно стоять на улице. Всё тело словно колют иголки, и даже руку поднять трудно. Честно, Светик, она вдруг стала такой тяжёлой. Не заболела ли я?
   К арке приближалась компания подростков лет шестнадцати: трое мальчиков и две девочки. Каждый из них почувствовал странную тяжесть на душе, а один нагнулся и помассировал левую ступню.
   - Охренеть, мой перелом годичной давности так заныл, словно я сейчас его получил.
   - Что? - спросила девушка в роговых очках с пустыми стёклами.- Ногу подвернул?
   - Да нет. Просто такое чувство, что я сейчас снова спрыгнул на станции "Днепр" на перрон и опять получил перелом. Блин, как болит!
   Подростки прошли дальше, а парень не шёл, а скорее скакал, массируя место перелома. Он несколько раз останавливался, и товарищи ждали, когда он снова сможет идти.
   За подростками по тротуару не спеша двигались несколько женщин. Почти дойдя до арки, они остановились на тротуаре из битой и просевшей плитки, и, потирая виски, принялись рыться в сумочках, а маленький ребёнок в коляске, которую катила одна из женщин, заплакал.
   Человек стоял в тени арки и осматривался. Вибрация исчезала, и его фигура становилась чётче. Стая голубей собралась приземлиться рядом во дворе, но потом, резко изменив намерение, унеслась прочь. Где-то рядом надрывно лаяли собаки: в квартирах приглушённо и звонко во дворах. Из арки стремглав выбежала кошка, которая до этого неспешно проходила двор, обнюхивая стены, и, едва не попав под колёса автомобиля, исчезла на другой стороне улицы Дмитриевской.
   - Опять голова раскалывается, - пожаловалась подруге одна из женщин, остановившихся на тротуаре, и, найдя в сумочке лекарство и проглотив его, снова нервно потёрла виски. - Сегодня с самого утра сплошные головные боли. Последний рабочий день и такой тяжёлый.
   - Пятница всегда тяжёлый день, а тут такая оттепель, - согласилась другая. - Моя мама звонила. Ей папа скорую вызывал. Плохо стало. Скакнуло давление.
   - Всё хорошо, Лариса? Госпитализировали?
   - Да нет, всё обошлось. Медики сбили давление. Но страху мои натерпелись. Папа не стал сразу звонить, чтобы меня не тревожить, поэтому мама сама уже потом позвонила. Слушай, идём дальше. Что-то мне здесь некомфортно как-то, и Саша так плачет...
   - Да-да, идём. Мне тоже стало плохо. Странно, именно здесь, словно из арки веет ледяным холодом.
   Появившийся из стены человек тем временем нагнулся и поднял лежащие около облупленной стены кем-то выброшенные или утерянные солнечные очки. На удивление они были целыми, и он одел их. Это были старые, покрытые уличной грязью старые очки с пластиковыми стёклами. Вид его стал нелепым, но человека это не интересовало. Главное, чтобы никто не видел его глаза. Он смог собрать себя, но вот глаза, - с этим было плохо. Они не стали человеческими глазами, и их нужное было спрятать любой ценой. Ведь любой удивлённый возглас, любые расспросы, повышенное внимание могли его рассеять, вспыхнувший гнев - просто распылить, а ему это не нужно было. У него была цель, и он к ней стремился.
   Он лишь недавно научился контролировать тех, кто в нём и создать свою движущуюся фигуру. Но ей требовалось время. Не вплыть же призраком туда, куда он хотел попасть. Глупо и безрезультатно. Нет, нужно привыкнуть к тому, что он создал, сжать это, чтобы оно приобрело не только видимую форму человека, но и физическую основу. Стало именно телом человека, которое можно пощупать, а для этого нужно было время.
   Человек в нелепых солнечных очках, одетый в военную форму вышел на улицу Дмитриевскую и остановился. Мимо него деловито бежали прохожие, и, проходя рядом, невольно морщились. Они ощущали, как на них накатывалась волна беспокойства. Каждый из прохожих нервно думал о чём-то своём. Стоящий на улице человек ощущал их мысли и тревоги: кто-то вспоминал того, кого он несправедливо обидел, и думал: а вдруг тот мстит и поэтому сейчас так плохо с его бизнесом, кто-то вспоминал глупость, которую совершил, а кого-то тревожило что-то банальное: а выключил ли он утюг или компьютер, проверил ли входную дверь, закрыл ли её, поставил ли на сигнализацию? "Что с машиной на СТО? Дополнительно заплатить шестьсот гривен за ремень? Вот суки, а вдруг просто деньги вытягивают?"
   Водители, проезжающие по Дмитриевской тоже что-то ощущали. Некоторые начинали непроизвольно тормозить и включали аварийный сигнал. Им нервно сигналили, открывали боковые окна и ругались. Машины двигались рывками. Кто-то захотел заехать в арку, но передумал, и, сдавая назад, вызвал яростные звуки клаксонов. Ругня на улице усиливалась. Человек в форме "пиксель" улыбнулся. Он посмотрел влево, куда улица шла на подъём с плавным поворотом вправо.
   - Весна, это всё весна, - нервно бормотала одна из женщин по имени Лариса, пытаясь успокоить ребёнка в коляске. Они по-прежнему не сделали и шага, чтобы уйти. Ребёнок так кричал и так ворочался, что обе женщины пытались всеми силами его успокоить, но мальчик только пихался и отбрасывал игрушки. Несколько раз, когда какая-то из сосулек отваливалась от карниза и с шумом падала вниз, он затихал, весь дрожа, а когда шум падения стихал, снова начинал кричать и ёрзать в коляске. - Саша, да что с тобой? Словно бес вселился! Успокойся же! Глянь, даже любимую соску выплюнул! Света, видела? Чего он так испугался?
   - Сосулек, падающих сосулек. Они с таким шумом падают. Ларочка, говорю же, это точно из-за них. Видишь, как он плачет и отворачивается от дома.
   Многие из прохожих списывали свою странную и спонтанную тревогу на навязчивую идею погибнуть под сосульками, свисающими с крыш домов. Часть тротуара была перегорожена лентами с бело-красными чередующимися чёрточками и висящими на них надписями: "Осторожно, падают сосульки!". Словно в подтверждение раздался грохот, что-то упало с металлическим звуком на жестяные карнизы, а потом и на асфальт. Сорвавшись с крыши, на плитку тротуара рухнули большие куски льда, и с грохотом разбились на мелкие кусочки.
   - Ой! - сказала одна из женщин. - Идём скорее. Ларик, хватит его укутывать! Он дрожит и плачет от страха, а не от холода. Меня до костей ужас прохватил. Такое странное ощущение, что таки заболеваю. Словно тепло из тела уходит. Идём, Сашеньку надо домой. Здесь небезопасно!
   И подруги заспешили. Он почти бежали, но удалившись метров на двадцать, несколько успокоились и снова перешли на шаг.
   Человек в военной форме не обратил на это никакого внимания. Он словно что-то или кого-то искал. Он смотрел вверх по улице. По ней, грохоча, проследовал одиночный вагон трамвая номер 18. Он был битком забит пассажирами. На пантографе вниз головой стояла женщина. Она была одета в кремовый свитер, серую блузу, в серые гамаши и тёмные сапоги. Она стояла вверх ногами на длинном контактном полозе и не двигалась. Её руки, её одежда, её волосы были такими, словно она стояла на земле, а не находилась вверх ногами. Волосы должны были свисать вниз, или хотя бы колыхаться от ветра при движении трамвая, а они недвижимо ниспадали на плечи. Она была такой живой, такой настоящей, что человек невольно замер на секунду. Он не привык ещё видеть потусторонний мир так, словно видел вокруг себя живых людей.
   За трамваем двигался хвост легковых машин. Тот собрал их на остановке, а теперь они, медленно ускоряясь, ехали за ним. Кое-кто пытался обогнать трамвай по "встречке", но им навстречу, оглашая улицу сиреной, мчалась карета скорой помощи. Кому-то где-то было плохо.
   Человек вдруг вытянулся. Он словно почувствовал что-то, и то, что он искал, находилось там, куда был прикован его взгляд. Они никогда его не подводили. Они знали всё. Где, зачем и кто находился, и что он или они сейчас делают. Стены не были преградой им, какими бы толстыми они ни были, и на каком бы расстоянии не было то, что он ищет. Там, куда он сейчас смотрел, находился источник его ненависти. Он точно знал, куда шагать, не смотря на то, что он никогда до этого на этой улице не бывал. Он вообще ничего не узнавал вокруг. Киев он почти не знал при жизни, помнил отдельные улицы и отдельные запоминающиеся строения, которые он успевал увидеть и запомнить, когда его автобусом везли на работу.
   Рядом прошла женщина, разговаривая по телефону. Помимо охватившего и её беспокойства у неё в телефоне пропал сигнал. Она ругнулась, выдохнув пар изо рта, и снова начала набор абонента. А вот военный не дышал, но никто не замечал этого.
   Он зашагал по тротуару, как-то странно выбрасывая вперёд ноги. Прохожие, идущие навстречу, кидали на него мимолётный взгляд и отворачивались. Он был им совсем неинтересен. Мало ли отчего он так странно идёт. Может, на войне контужен был, может, шагает на протезах. Гораздо насущнее было не вступить в заполненные талой водой и грязью ямы в плитке или, тем более, в кучки собачьего дерьма, которые во множестве появились на тротуарной плитке после стаявшего снега, чем смотреть на молодого бойца из АТО в нелепых очках.
   На другой стороне улицы расположился офис одного из центральных телеканалов страны. Человек в военной форме на секунду повернул туда голову, рассматривая вход в здание сквозь свои нелепые очки.
   Центральный вход напоминал муравейник: там бурлила жизнь и входящие и выходящие потоки людей не иссякали. Некоторые сотрудники канала собрались группками возле стеклянного входа, и, стоя на солнце и куря сигареты, что-то живо обсуждали. Многие из них непременно держали в руках бумажные стаканчики с кофе.
   - Папа, а почему этот дядя так странно идёт? - вдруг спросил детский голос.
   Справа, наполовину въехав на тротуар, стоял автомобиль. Папа мальчика как раз помогал ребёнку выбраться из детского кресла, закреплённого в салоне автомобиля, и попутно доставал несколько кульков.
   - Дядя, наверное, был ранен на войне, - торопливо ответил отец. Ему было неловко от вопроса сына.
   Незнакомец странно улыбнулся и прошёл мимо. Улыбка его вышла какой-то неживой, и от неё мальчику стало страшно. Пройдя пару десятков метров, он остановился. Мимо прошла пожилая пара. Мужчина обстоятельно рассказывал своей спутницы, как он готовил суп:
   - И, главное, там нет ничего лишнего. Сварил супчик, остудил и можно кушать. И ничего не надо доставать оттуда.
   - Миша, а мясо? Если много мяса, нужно оставить его на завтра.
   - Нет, нет там никакого мяса. Овощной супчик. А чтобы вкусно было, нужно соблюсти пропорцию, - мужчина потёр грудь. - Изумительный вкус.
   - Миша, что с тобой, сердце?
   - Так, немного давит. Погода.
   Они оба бросили мимолётный взгляд на незнакомца военной форме, который отступил к стене дома, давая им дорогу, и прошли мимо, осторожно обходя выбоину с водой. Они не заметили, как по незнакомцу словно прошла рябь, волна, и на секунду часть его одежды - рукав куртки - исчез, а вместо него показались... кости. Далее человек вздрогнул и вновь стал выглядеть как обычно. С тополя, отчаянно чирикая, взлетела стая воробьёв и унеслась прочь. Человек снова вздрогнул. Ему было тяжело быть таким, быть плотным призраком, похожим на настоящего человека.
   - С вами всё нормально? - спросила, приостановившись, девушка. - Помощь не нужна?
   Человек отрицательно покачал головой и зашагал дальше. Он не хотел, чтобы они, кто был в нём, воровали у этой девушки её жизненную энергию. Особенно, когда он увидел позади неё расплывчатую фигуру. Она была светлой, неважно кто это был для неё, может, умерший родственник, а может, просто прицепившаяся к ней душа, но незнакомец чувствовал, что это был её ангел-хранитель. Он помогал ей и защищал её, шепча ей во сне. Нет, она не для них. Ему были нужны другие. И он шёл к ним. Он чувствовал их, они ему помогали отыскивать дорогу
   Он быстрым шагом шёл по улице. После этой странной метаморфозы с одеждой, он словно почувствовал уверенность в себе и теперь шёл более-менее нормально, больше не выбрасывая ноги. Он учился контролировать своё тело. Солнце припекало. Никто бы не поверил, что ещё в понедельник шёл снег, и вся улица была в сугробах. Хотя они ещё оставались вдоль тротуара неубранными кучами, покрытыми толстым слоем грязи. Из них по асфальту текли ручейки холодной воды, унося с собой мелкий мусор. Дорожное покрытие, которое освободилось от снега и подсохло, было покрыто светлой пылью и слоем жёлтого песка. Всем тем, что коммунальные службы насыпали за всю зиму. От этого асфальт приобрёл желтоватый оттенок и был страшно разбит. Наверное, эта улица лет двадцать не видела ремонта. Сплошные трещины и кое-как залатанные ямы покрывали дорогу. Посреди улицы были проложены трамвайные пути. Лязгая и грохоча, по ним проследовал очередной одинарный вагон. На его хвосте стояло несколько зацеперов. Непонятно было, на чём они стоят. Они были все в тёмной грязи, по крайней мере, так это выглядело. Их одежда почернела, словно обуглилась, и сквозь грязь волнами проступала розоватая, словно полупрозрачная кожа. И ещё были эти голубые и жёлтые огоньки, которые вспыхивали на одежде, словно язычки пламени, вырывающиеся из неё. Один из зацеперов как бы отлепился от корпуса трамвая и по колени провалился в асфальт. Его лицо исказила гримаса судороги, он прыжком выбрался из асфальта и, подпрыгивая, как пытающаяся взлететь курица, куда-то исчез.
   - Что, проваливаешься? Страшно стало? Тянет тебя обратно совесть, - побормотал вслед ему военный человек. - Я вижу твою душу. Наврал всем, особенно своему отцу, который тебя так любил и провёл пять дней в реанимации, не отходя от дверей, дежуря день и ночь. Всем врал, что бросил цепляться. Как ты злился, когда он запрещал тебе заниматься этой глупостью, цепляться за вагоны метро или электрички. Ты и сейчас злишься на него, всех винишь, кроме себя. Ты должен попросить прощения у родителей. Их горе и твоя глупость притягивает тебя обратно. Беги, беги. Через тридцать дней ты сможешь стать их пищей. Дурачок. Они тебя не пощадят. Такие, как ты, очень вкусные и сочные, души погибших молодых людей. Полные нерастраченной энергии, умершие раньше отведённого срока, вы такие желанные. Ты станешь слабым, когда впадёшь в безумие.
   Никто его не слышал. Погибший парень был уже на соседней улице. Военный человек чувствовал его, его страх и его злость одновременно. Но ему он был не интересен. Ни он, ни его судьба. Их спасение не было его целью. Его цель - в установлении справедливости. В мести. От этих мыслей Они зашевелились в нём, словно почувствовав свободу, и шагавший рядом к своей припаркованной машине человек в деловом костюме, с плащом, перекинутым через согнутую руку, вдруг споткнулся, словно у него отказали ноги и едва не упал.
   Человек в военной форме зашагал дальше. Плитка давно закончилась, и после очередного въезда во дворы начался асфальт. Он был весь в рытвинах и ямах. Во многих местах он просел и был заполнен талой водой и грязью. Женщина в дорогом полушубке и на высоких каблуках осторожно перешагивала трещины, идя навстречу незнакомцу. В такой обуви ходить по такому асфальту было тяжело. Пройдя мимо человека, она замедлила шаг и положила руку на сердце.
   - Ох, - выдохнула она.
   Они рвались из него. Они получили такую силу, чувствовать и прикоснуться к жизненной силе живых. И тут человек прошептал:
   - Назад, назад я сказал. У нас другая цель, у нас есть миссия. Назад! Подчинится мне!
   Кому он шептал, было непонятно, но после этого шёпота женщину попустило, и она, набирая скорость, зашагала дальше, несколько раз оглянувшись. Она решила, что этот военный тронулся умом.
   Да, если бы прохожие могли видеть мир глазами незнакомца, они бы ужаснулись. Но они не видели мир таким, каким иногда его видел Никита Удальцов. Живые люди могли увидеть лишь его неясные следы: могли заметить призраков на фотоплёнке, размытые силуэты в сумраке, какие-то неясные движения на стенах, - но это было крайне редким явлением. Тот мир был отгорожен от мира, где обитали живые.
   Никита Удальцов шёл вперёд, сдерживая свои эмоции. Ему нужно было собраться и стараться не смотреть в глаза прохожим. Тогда бесы помогали ему читать души людей. А он не желал сопереживать прохожим и даже радоваться вместе с ними. Ему хватало того, что было у него внутри, и хватало миров тех, кто был в нём. Он шагал вперёд, потирая пальцы. Эмоции горели в нём, они пытались свести его с ума, особенно злость. Чем ближе он подходил к цели своего путешествия, тем стремительнее она нарастала в нём.
   Он догадывался, что так ощущают себя души умерших. Как и их, ничто не отвлекало его от собственных эмоций и мыслей, не гасило их. Он не чувствовал холода, не чувствовал тёплых лучей солнца, поэтому не радовался им и долгожданной весне. Он мог лишь представлять себе запах талой воды, сырой земли, запах дыма сигарет, запах сырости старых зданий. Ему стоило большего труда гасить в себе злость. Злость на тех, кто давно ни чинил асфальт, злость на водителя "Ниссана", который непрерывно сигналил на улице, злость на коммунальные службы, которые вовремя не убрали снег.
   "Спокойно, взять себя в руки", - мысленно шептал Никита, а когда бесы начали галдеть, он громко и коротко отрезал: "Молчать! Не мешать мне!"
   Рядом с ним, грохоча, из водосточной трубы вылетел лёд. Идущая мимо женщина взвизгнула от неожиданности и ярко вспыхнула алым свечением. Никто вокруг, кроме него и призраков, не увидел эту вспышку.
   "Я - собран, - продолжал мысленно шептать Никита, - Думай только о том, что тебе предстоит. Не отвлекайся!"
   Это не очень помогало. Эмоции вспыхивали в нём подогретые бесами, а те питались ими, его душой, его астральным телом, которое черпало силу и энергию по каналу из его настоящего, живого тела, как из генератора. Чем он сейчас был, он ещё до конца не понимал. Как создалось это новое тело, как оно что-то собрало вокруг себя, наполнившись, как воздушный шарик. Он уже мог мысленно перемещаться в пространстве, научился легко выходить из своего физического тела, лежащего сейчас в военном госпитале, куда его перевезли под охраной. Пусть франт подавится! Он учился у них, старался. Он хотел научиться, и они выполнили его желание. Почему его астральное тело было материальным? Сейчас это его мало интересовало. Они смогли сделать его материальным, собрав и спрессовав что-то в том месте, где он появился - и всё. Он хотел этого, хотел выглядеть, как человек, чтобы те, к кому он направлялся, увидели и услышали его, услышали то, что он им скажет. Тени ведь существовали на границе миров и могли дать живому человеку невиданную силу. Что-то там один из них говорил про астрального двойника, про торсионные поля, про гравитацию, про тёмную материю, с помощью которой можно было управлять обычной материей, создавая что-то из ничего. Никите это было не интересно. Он уже наслушался всего этого заумного и от старухи, и от этого франта. Хватит. Ему был важен результат. После долгих попыток и неудачных экспериментов, он его получил. Его двойник не был астральным, не был просто призраком. Он имел плотность и выглядел, как человек, но при этом он ничего не чувствовал извне.
   Никита шагал, шлёпая по лужам, при этом обувь его оставалась сухой. Иногда он видел улицу, как обычный человек. Вот впереди стоит старый пятиэтажный дом, в подвале которого был оборудован магазинчик с кафе. В пятницу там всегда толпилось много народу, сплошь мужчины. Опрокидывая пластмассовые стаканчики один за другим, они решали вселенские вопросы, закусывая с расстеленных газет или салфеток.
   Несколько раскрасневшихся от выпитого горячительного мужчин лет сорока вышли на улицу и, отхлёбывая из бутылок пиво, стояли и курили напротив мусорных баков, что-то рассказывая друг другу. Обычная картина, но временами перед глазами Никиты всё менялось. Он словно начинал видеть всё через толщу воды. И тогда он видел силуэты людей.
   Вот в подвале, распивая очередную бутылку водки и заедая бутербродами, что-то доказывая друг другу заплетающимися языками, переходя иногда на крики, толпились живые. А за ними стояла фигура. Они не видели её, а она провожала жадным взглядом каждую стопку водки, иногда начиная дрожать и расплываться. Фигуру трясло, она покрывалась оранжевыми огнями желания.
   Живые чувствовали это, было видно, как отдельные огоньки входят в них, соприкасаясь с энергией живых. Энергия, спрятанная в телах мужчин, была скрыта от Никиты, её могли видеть только мёртвые на девятый день, он мог видеть лишь то, что они выбрасывали из себя. Зато он видел, как призрак тянется к компании и что-то им говорит. Он жаждал посидеть с ними по-приятельски, поговорить, рассказать им что-то, не быть одиноким. Он хотел, чтобы они решили его проблему, но они не слышали его.
   - Хорошо пошла, - сказал один из компании, заедая бутербродом. - Коля, может ещё одну?
   - Нет, я...
   - Коля, сегодня пятница. Это святое. Давай нашу любимую, пол литра. И бутербродов возьми ещё парочку.
   Никита шёл дальше. Среди шагающих по улице живых, он видел мёртвых. Они появлялись неясными тенями, расплывчатыми силуэтами. Некоторые были чёткими, ещё в одежде, значит, умерли недавно, другие - размытыми, голыми с распухшими конечностями и лицами без глаз. Нет, это были не черепа, как показывает в своих фильмах про призраков Голливуд, следуя канонам жанра. Просто вместо лиц виднелось нечто с тёмными провалами глаз, со сморщенным, почти невидимым носом и плотно сжатыми губами.
   Призраки были заняты своими делами. Порой они исчезали, уходя сквозь стены, но те, кто был в нём, чувствовали их. Для них эти призраки не могли исчезнуть или спрятаться. Чем темнее был призрак, тем сильнее рвались наружу сидящие в Никите. Некоторые призраки распухли настолько, что напоминали серые шары; они погружались вниз. Многие ещё пытались принять форму человеческого тела, но сил не хватало, и они пытались бежать, чтобы не провалится.
   Бесы видели свою еду. Никита чувствовал их желание, но сдерживал бесов в себе. Они хотели съесть погибающие души, выпить энергию и стать сильнее. Они всегда так делали, чтобы не упасть вниз. А сильнее всего они пытались вырываться, когда среди живых чувствовали людей с гнилыми душами. Они были вкусны и теперь не обжигали. Теперь благодаря Никите Тени могли съесть душу живого человека. Они могли войти в него и начать пожирать изнутри. В светлых людей они не могли вселиться, их души обжигали, это как пытаться кушать кипящий на огне суп, а вот души чёрные, отягощённые грузом вины, остывшие, можно было есть без опасения. А они были куда вкуснее мёртвых, почти расплывшихся душ.
   Таких тёмных прохожих было немного. В основном люди, идущие навстречу, были словно подсвеченными изнутри, особенно маленькие дети. Но встречались те, которых Никита, ощущая внутренние позывы своих бесов, хотел разорвать руками. Впиться им в горло и рвать. В этот момент ему стоило громадных усилий, чтобы сдерживаться. Что произойдёт, если они вырвутся? Может, он распадётся? Нет, он не должен сейчас исчезнуть. Когда ещё выпадет такой шанс, когда эти, к кому он направлялся, будут вместе. Может за ним наблюдают? Эти боги, и эти служители порядка. А вдруг они больше не дадут ему возможность отомстить? Свершить справедливый суд, ради которого он жил, ради которого он прошёл ад, ради которого внутри него ворочались и двигались чужие, тёмные души, часто нанося ему болезненные раны. Суд, ради которого он научился перемещаться в пространстве и создавать двойника. Нет, надо держать их в себе. А Тени бесились и рвались наружу.
   Особенно тяжело ему пришлось, когда он проходил трамвайную остановку, где стояли люди в ожидании своего трамвая. Опять это удивительное, странное, неподвластное пониманию чувство, словно его переключили. Из одного мира в другой. Секунду назад он смотрел на остановку, заполненную обычными людьми, которые ждали трамвай и, наконец, увидав его, начали пританцовывать от нетерпения и выбегать на дорогу, стараясь скорее добраться до раздвижных дверей. А через мгновение вдруг всё "переключалось", и он видел, что люди излучают вспышки энергии. Те самые огни. Жёлтые, голубые, оранжевые или багровые.
   Но бесы в нём рвались в другую сторону. С другой стороны тротуара находился маленький сквер. Там на лавочках сидели мерзкие личности, полностью опустившиеся люди, и одна из них, косматая женщина, притягивала Никиту, как магнит. Он увидел её взгляд, и бесы прочли то, что было в ней, в её душе. В Никите возникла вспышка злости и ненависти. Эта сука была живой, но внутри она такая же, как и мы. Но мы мертвы, а она - живая! Ей можно, а нам нельзя. Эти чувства и мысли холодными иглами впивались в его мозг. Он поддался слабости, и Тени передали ему свои чувства. Они поделились с ним своей ненавистью.
   Никита хотел выдавить ей глаза и разорвать тело. Рыча впиться зубами в лицо и рвать, упиваясь кровью. А потом бить её кулаками, ногами, схватить что-то в руку и лупить до тех пор, пока перестанут хрустеть кости. Он даже дёрнулся было в её сторону. Но сделав шаг, Никита остановился. Взяв себя в руки, он унял в себе эту волну ненависти, которая едва не помутила его рассудок. Раньше он не мог понять, почему люди бывают такими жестокими. Почему начиная застолье, как приятели, они заканчивали его поножовщиной. Почему убийца наносил пятьдесят ударов ножом, кромсая бывшего приятеля, а потом не мог объяснить, зачем он это делал. Теперь Никита знал ответ на этот вопрос.
   Он стоял около покосившегося железного ограждения сквера и собирался с мыслями. Он смотрел через тёмные очки на женщину, которая хриплым голосом что-то говорила такому же неопрятному, как она бомжу. В ней чернели тёмные события её жизни. В этом закутанном в грязные одежды человеческом существе почти не осталось светлого, сплошная темнота, клокочущая в ней темными чувствами. Её всё раздражало, она больше никого не любила, кроме себя, все вокруг были ей ненавистны и она лишь терпела своих товарищей, чтобы выпить на халяву. И вот души, которые находились в нём, его Тени, чувствуя это, просто изнемогали от жажды вцепиться в эту женщину и начать поедать энергию её души.
   Женщина начала кашлять и не могла остановиться. Никита отвернулся, собираясь с силами. Он сжал кулаки и процедил сквозь зубы:
   - Назад, я сказал - назад!
   Но Тени его не слушали, они рвались к еде. Тогда он очень тихо мысленно произнёс:
   "Мне повторить? Мне напомнить ваш ад, мне снова воскресить его для каждого из вас? - Тени затихли и начали сжиматься. - Я требую повиновения. Слышите, каждый из вас услышал мои слова? Хотите поесть? Я вам их дам. Ведите меня к ним. Их я вам отдам на растерзание. Это наш уговор. А этих трогать нельзя, иначе мы всё спугнём и всё испортим. Они ведь наблюдают за мной, знаю, что наблюдают. Вы их чувствуете, поэтому жмётесь внутри меня, прижимаясь к левой стороне, подальше от проезжей части. Трусы! У нас невиданная сила, такая, что им и не снилась. Мы разберёмся с ними потом. Весь мир будет у наших ног".
   И чёрные тени в нём повиновались. Он снова подчинил их всех, все до последней. Своей хладнокровной жестокостью. В нём не было больше страха, не было сострадания, только холодная расчётливость. Как его научила Нина. Где этот франт в синем костюме переростка? Нету? Жаль. Никита хотел посмотреть ему в глаза и послушать, что он скажет. Неужели он не ожидал, что такое вообще возможно? Никита подобрал к каждой Тени, к каждой душе, сидящей в нём, ключик боли, который причинял им невыносимые страдания. Он нашёл в каждой Тени слабину. Он стал сильнее, и Тени подчинялись ему, только чтобы он их больше не мучал. Сейчас, заставив их снова повиноваться, не игнорировать его слова, а слепо повиноваться, он напомнил им, как жёг прекрасные картины несостоявшегося художника. Как сталкивал с карниза любимого человека миловидной женщины, хотя та на коленях умоляла, чтобы тот не прыгал, и он согласился, даже повернулся спиной к окну, а Никита его столкнул вниз. Потому что он мог это сделать, и сталкивал до тех пор, пока призрак женщины не взмолился и не преклонился перед ним. Как ломал указатели пути домой для того безумца, который покинул свой дом, хлопнув дверью, а сейчас искал дорогу обратно, умерев где-то под забором. Никита иногда, в качестве поощрения, позволял, чтобы эта блудная душа вернулась домой, и просто поспала, укутавшись несуществующим одеялом, зарылась в нём и почувствовала себя в безопасности. Как Никита имел золотоволосых детей этой сумасшедшей. У каждой души были свои болевые точки. Чтобы управлять Тенями, в сердце Никиты не должно было оставаться место состраданию, там не должно быть прощения. Или он, или они. Компромисса не было. И даже эта рыжеволосая бестия, Нина, которая часто ласкала его, доставляла сексуальное удовольствие, была готова впиться в его душу когтями, едва он давал слабину. Теперь в нём были лишь холодная устремлённость и месть. Месть вела его вперёд и чёрные Тени знали, куда ему нужно было идти. Они шептали ему направление, и он шагал по Дмитриевской вверх, к перекрёстку.
   Никита замедлил шаг, пройдя сквер и остановившись около мусорных баков. Он мысленно высказал своё пожелание, и другой мир пропал. Тени ему повиновались. Ничто не должно было его отвлекать.
   И всё-таки наступила весна. Солнце пригревало, и люди, одетые ещё по зимнему, расстёгивали шубы и пальто, открывали молнии курток, а многие парни на улице снимали шапки. Громко щебетали птицы, и в воздухе стоял ни с чем несравнимый весенний дух, когда природа пробуждалась от зимней спячки и оживала. Пахло сырой землёй, прелыми листьями и какими-то иными ароматами, приносимыми порывами ветра. Как бы хотел Никита своим носом почувствовать запах весны, но не мог. Его новое тело на это было неспособно. Только его память помогала ему почувствовать весенний ветер и его запахи.
   Идущие навстречу парни и девушки смеялись, они не страдали от мигреней, вызванных резкими перепадами температур, на которые так жаловались люди преклонного возраста, и лишь проходя мимо Никиты они переставали улыбаться.
   Теперь Никита двигался вдоль старого двухэтажного здания, более похожего на цех какой-то фабрики или завода, чем на жилой дом. Он не уклонился от потока воды, который лился с крыши этого здания. Поток воды окатил его с ног до головы, но при этом он остался сухим. Это заметила лишь трёхлетняя девочка, которая остановилась и открыла рот от удивления. Она ничего не могла сказать, только вытянула правую руку и пальчиком указала на Никиту, но её мама была слишком занята разговором по сотовому телефону.
   На фасаде этого дома виднелись следы ремонта, но водостоки почему-то были не установлены, и вода с крыши лилась прямо на асфальт тротуара сплошным холодным водопадом. И как раз в этом месте была припаркована машина, словно специально, чтобы людям некуда было деться, и они обязательно должны были попасть под поток воды. О чём думал водитель, было неизвестно, за то о чём думали пешеходы - Никита видел. Он видел, как они вспыхивали багровыми огнями возмущения и злости. Машина вся горела чёрными языками пламени, словно по ней волнами скользил тёмный пар. Сколько же проклятий было брошено в сторону водителя и принято его машиной. Это было не к добру, но судьба водителя Никиту совсем не интересовала. Он продолжал бороться с тёмными тенями внутри его. Они чувствовали доступную энергию вокруг него и рвались наружу. Они не могли успокоиться, как связанный алкоголик, увидевший наполненный стакан, они начинали в ломке ёрзать к нему, пытаясь выбраться из пут. Они ворочались в нём, как черви. Он физически ощущал их в себе. Никита злобно зашипел на них, и они снова сжались.
   Дойдя до перекрёстка, он пропустил громко лязгающий трамвай и перешёл на другую сторону. Там на углу был хозяйственный магазинчик, и несколько мужчин грузили в пикап мешки с цементом. Им было тяжело, мешков было много, и мужчины, тяжело дыша, раскрасневшись от работы, отрывисто переговаривались. Не слушая их обсуждение будущей стройки, Никита перешёл Павловскую и остановился около отделения банка. Цель его путешествия была близка. Он ощущал её, он чувствовал, как в нём разрастается тревога. Он нервничал. Снова его мир перевернулся и стал другим.
   Он посмотрел назад. В отдалении скользили тени. Они были везде: на тротуарах, на дороге. Сквозь них ехали машины и шли люди. Они не замечали их, и не чувствовали, а Никита чувствовал, особенно этим астральным телом. Этих призраков становилось всё больше и больше. Иногда на них мелькала военная форма, но в большинстве случаев он видел только размазанные силуэты людей. Он знал, кто это, он знал, почему они идут за ним. Они придавали ему силы и уверенность. Его побратимы с Горького котла, они нашли его и теперь сопровождали. Да, многие шептали, чтобы он остановился, чтобы не делал глупость, ту, что задумал, что это его гибель, путь во мрак. Что он станет таким же, как те, кто их предал, ничем не будет отличаться от них, но Никита твёрдо решил совершить свою месть. Если не он, то кто? Суды, прокуратура, политики? Ведь прошло уже почти полгода, но не было даже намёка на справедливость. А были слёзы жён и матерей, были белые лица отцов, потерявших своих сыновей, и такие пронзительные глаза детей на кладбищах. Были венки и последние салюты, были трогательные речи и клятвы - и больше ничего. Нет, ещё были обещания политиков, депутатов и представителей власти. Обещания, что они лично проследят за тем, чтобы виновные были привлечены к уголовной ответственности. Много чего было, но настоящего правосудия не было.
   Тени в нём снова заворочались, как клубок змей. Они чувствовали его настроение, они прочитали его мысли и почувствовали окончание пути, но они больше не могли терпеть, не могли больше ждать. Их желание получить поживу горело в нём ярким пламенем.
   Никита разозлился на бесов. Он снова мысленно напомнил им про ад каждого из них, и после этого он мысленно собрал своё тело, дал команду бесам, и окружил себя невидимой бронёй. Он оставил для них только одну лазейку, и он откроет им её, когда придёт время. Он контролировал их, и тени подчинились и мысленно преклонились перед ним.
   Чем ближе была цель его путешествия, тем больше злости копилось в нём, и он разогревался. Там находились те, кого он так ненавидел. От этих чувств его тело стало горячим. Вода, окатившая его с крыши отделения банка, быстро испарилась, поднявшись вверх облаком густого пара. Это заметили несколько сотрудников банка, куривших на крыльце. У них отвалились челюсти от увиденного, а Никита уже шагал дальше, не обращая на них внимание. Ему некогда было отвлекаться. Любая заминка вызывала в нём только раздражение и злость.
   Его мысли начали внутри него безумный хоровод. Он и души в нём говорили наперебой, стараясь перекричать друг друга, повергая его сознание куда-то вниз, в какое-то горячее болото. Чем сильнее он злился, тем глубже в это болото погружался.
   Нет, стоп! Его защита сработала, и голоса смолкли. Его путь лежал в кафетерий на первом этаже обычного продуктового магазина, где уже давно, сдвинув несколько столов, сидела и праздновала компания. Они и были целью его путешествия. Чем ближе был кафетерий, тем сильнее мутилось сознание. Чувство мести заполоняло его. Мир вокруг него начинал темнеть, словно он терял сознание, и поверх него выплывали безумные картины - видения душ, находившихся в нём. Никита знал, что это такое. Он поддался этим чужеродным видениям, и те начали сводить его с ума. Ненависть вела к безумию, а Тени подогревали это чувство. Они желали реванша, чтобы не он контролировал их, а они его.
   - Не дождётесь! Нет, так не получится, - тихо сказал Никита сам себе, стоя на ступенях перед входом в магазин.
   Из магазина вышел элегантно одетый мужчина с бутылками минеральной воды в руках и быстрым шагом направился к своей машине.
   - Настрой. Это мой душевный настрой. Мне нужно собраться. Они играют со мной. Они ищут лазейку. Никита, ты их контролируешь, ты их господин. Всё нужно держать в узде, всех держать в ежовых рукавицах. Ты ими командуешь, а не они тобой!
   "Запомни это, - тихо прошептал в мыслях знакомый голос Нины. - Ты их контролируешь, потому что ты живой, а они нет. Они зависят от тебя, а не ты от них. Никита, любимый, моё солнышко, без тебя они такие пастбища не получат, никогда. Ты - уникальный. Если они и смогут внедриться в обычные души людей, неподготовленные к слиянию, их ждёт экзорцизм, а если нет - психушка. Обычные люди отвергают их и борются с ними. Они не слышат их, потому что не верят в них".
   Никита стоял на ступенях и смотрел на стеклянную дверь. Он размышлял, собирая всё внутри в единое целое. Он знал, как остудить чувства, которые клокотали в нём.
   - Мне нужен холод. Я - лёд, я - стужа. Я - глыба снега и льда. Во мне нет ничего живого, во мне нет никаких чувств. Я - мёртв и лежу в холодной, ледяной могиле. Во мне только холодная целеустремлённость. Только цель и всё. Я - лёд!
   Любой, проходящий мимо, услыхав это бормотание, подумал бы, что человек сошёл с ума, но Никита шептал это именно для того, чтобы не сойти с ума и остыть, чтобы мысленно превратится в ледяную глыбу. Чтобы осталась внутри только его цель, ради которой он пришёл сюда. Если поддаться чувствам, это приведёт к безумию, куда и проваливалось большинство чёрных душ, исчезая и растворяясь в небытии, не в силах разорвать замкнутый круг мук совести. Но Тени... Тени - это было совсем другое. Они нашли способ обмануть безумие, и Никита теперь знал, как они это сделали, и использовал это знание. Нина проговорилась. Источником был - самоконтроль. Это знание ошеломило его, а история возникновения Теней была такой страшной, что Никита на секунду замер, собираясь с силами. Но его внутренняя мысленная установка действовала. От него действительно повеяло холодом, и пар, который ещё минуту назад поднимался от его одежды, исчез, словно его и не было.
   Остыв, Никита сжал кулаки и шагнул к дверям. Открыв их, он прошёл тамбур и, распахнув внутренние двери, оказался в магазине.
   Помещение делилось на две половины. Справа был отдел, где продавалась одежда. За прилавком сидела женщина и читала книгу. Они бросила мимолётный взгляд на Никиту и снова уткнулась в книжку. Слева был отдел бытовой химии. Там возле кассы стояла богато одетая пожилая дама, которая неторопливо что-то выбирала. Продавщица подносила ей то один флакончик, то другой, советуя, что купить. Под ногами женщины крутился йоркширский терьер. Элегантно подстриженный, с алым бантиком на чёлке, он деловито бегал по полу, обнюхивал входящих посетителей и время от времени становился на задние лапы, упираясь передними в ногу дамы и просясь на ручки.
   - Леопольд, подожди. Подожди, мой маленький, - говорила при этом дама, рассматривая очередной флакон, поднесённый продавщицей. - Интересный запах, но слишком терпкий и вызывающий. А вот предыдущий запах мне понравился. Можно мне ещё раз его понюхать?
   - Конечно, сейчас подам, - ответила продавщица.
   Едва Никита вошёл в магазин, как йоркширский терьер замер, подняв переднюю лапку. И вдруг он дёрнулся, отпрыгнул назад и, закрутившись, залился лаем. Его лай был похож на смесь скрипа и скрежета и совсем не походил на лай собаки. Йоркшир заметался по отделу, прячась среди ряда вешалок с одеждой.
   - Леопольд, что с тобой? - дама отложила покупки и попыталась поймать своего пса, но тот словно обезумел. - Да что это с тобой?
   Когда Никита шагнул в другую часть магазина, где начиналась лестница на второй этаж, а сбоку находился проход в кафетерий, собака метнулась к дверям, и, встав на задние лапы, стала неистово скрести их, быстро перебирая лапами, просясь наружу. В этот момент показалась очередная посетительница, которая открыла дверь, чтобы войти, и Леопольд пулей выскочил на улицу.
   - Леопольд, ко мне! Назад! Извините, - сказала скороговоркой дама продавщице, отложила покупки и, схватив сумочку, бросилась за собакой.
   - Да, да, конечно, - удивлённо ответила продавщица. - Я подожду.
   Никиту ничуть не тронула история с собакой, весь его взгляд был сосредоточен на весёлой пьяной компании, которая разместилась в углу у окна, под лестницей кафетерия, и что-то громко обсуждала. Их было восемь человек. Судя по количеству бутылок и полупустым тарелкам, они сидели тут давно, их лица раскраснелись, они громко разговаривали. Они обсуждали всякие проблемы, часто не слушая доводы оппонентов и просто стараясь перекричать их и доказать свою правоту.
   Ближе всех к Никите сидел пожилой человек с одутловатым лицом, который отобрал телефон у своего приятеля и куда-то звонил.
   - Стой, стой. Не надо! Стёпа, не надо! - его приятель пытался отобрать свой телефонный аппарат, но ему мешал ещё один из сидящих за столом.
   - Анатолий, пусть звонит. Мы тебя доставим домой в целости и сохранности, - его язык заплетался. - Такси вызовем.
   - Не надо, я сам, - мыча и едва шевеля губами, ответил первый.
   Тем временем пожилой человек поднёс телефон к уху и начал говорить:
   - Алё! Анастасия Александровна? Это генерал вам звонит! Генерал Приходько! Степан Иваныч. Да, это я. Собственной персоной. Узнала, родненькая. Да, мы сидим с друзьями. Да! Ни в одном глазу, ну чуть-чуть приняли за встречу. Анастасия... Настя...
   Он говорил так громко, что остальные посетители кафе морщились. Сидящая у выхода из кафе девушка, искоса посмотрела на эту пьяную компанию и быстро допивала сок. Мужчина средних лет отложил журнал и хотел что-то сказать, но, увидев состояние говорившего, нет, почти кричавшего человека, махнул рукой. Тем временем один из компании вышел из-за стола, повалив бутылку, которая со звоном упала на тарелку, и нетрезвой походкой побрёл в сторону прилавка. Не обращая внимания на парня и девушку, которые только что подошли, он влез без очереди, навалился на прилавок и протянул, растягивая по пьяни гласные:
   - Танюша, Танюша-а-а. Нам повторить, коньячка. И хлебца бы.
   Парень с девушкой пожали плечами и ушли. Они не стали ничего покупать. Стоящая за прилавком женщина поморщилась, но повернувшись к полочкам за своей спиной, к бутылкам, которые стояли на освещённых полочках, достала заказанное. Откручивая пробку, она спросила:
   - Как всегда, пятьсот?
   - Да, Танюша. Пятьсот. В графинчик. И мороженко давай, минут через двадцать. Девять... - из служебного помещения вышла ещё одна женщина с подносом, наполненным свежеподжаренных куриных бёдрышек, - Десять порций! Нет, одиннадцать. За мой счёт, - уточнил он. - Оу, свежатинка! - он посмотрел нам поднос. - У вас в кафетерии подача закуски работает без перебоя.
   - Конечно, - сказала женщина, вынесшая блюдо. - С пылу с жару, думаю, вашим друзьям и вам понравится. Может, закажете? В качестве горячей закуски.
   - Ну, можно, - человек почти лёг на прилавок. - Сколько с нас, посчитайте.
   Никита смотрел на компанию. Он шагнул в кафешку, уставленную дешёвыми столиками и стульями, и по экрану телевизора, висевшего слева от него, прошла рябь. Он покрылся прыгающим "снегом", теряя сигнал, и на мгновение, на долю секунды перед возвращением обычного вещания, тёмные точки вдруг сгруппировались, создав на экране понурые тёмные фигуры. А потом помеха исчезла, и молодые диктор и дикторша музыкального канала радостно объявляли победителей конкурса и снова называли десятку фаворитов хит-парада.
   Никита смотрел на тех, кто праздновал какой-то свой праздник или событие в этом кафетерии. Они не смотрели на телевизор и не видели странные помехи и рябь. Они не увидели знаки, что тени погибших по их вине уже здесь. Они были в приподнятом настроении, хорошо выпив и закусив, и Никита знал причину их веселья.
   - Да, - продолжал говорить генерал в телефон, - всех сепаратистов изловили, всех террористов уничтожили. Даю слово, слово генерала! Мы отлично поработали. Да, Настя, обсудили. Мы его доставим домой, точно, на такси. Сто процентов. Не надо злиться. Водка это состояние души, а не яд. Настя, Анастасия Александровна, я вам даю... Вам даю слово: ваш муж прибудет домой. На своих, а не четвереньках. Это встреча друзей. Да, у нас не просто встреча, а разговоры и бизнес. Не надо так нас унижать, а то ваша машина не заведётся. Точно. Новенькая, что вам муж купил месяц назад. Они ведь всё чувствуют, хотя и просто машины. Да, Анастасия Александровна, всё, целую. Сейчас буду вызывать такси.
   - Хватит, хватит, - его сосед наконец отобрал телефон. - Ладно, потом это будешь всем рассказывать.
   Никита шагнул вперёд. Где-то наверху заплакал ребёнок. Было слышно, как мать пытается его успокоить. Снова залаяла собака, и на секунду в прутьях лестницы на второй этаж возникла морда мопса.
   - Никитушка, не надо плакать. Мы идём домой, сейчас мама купит хлеба и сразу домой. Ну перестань, мой хороший, а то вон наша собачка нервничает. Идём домой.
   Никита улыбнулся. Его тёзка. Но грохот падающей на пол тарелки снова заставил его переключиться на пьяную компанию. Её уронил мужчина лет сорока с хорошо выдающимся из-под рубашки животом.
   - Антон, ты такой неловкий мент, - сказал кто-то. - Смотри вон на Рому, нашего Героя с горчинкой, - тот из компании, к кому обратились, поморщился. - В любом состоянии нужно быть... э-э-э... как там это?...быть собранным.
   Тем временем седой генерал с трудом повернулся в сторону прилавка и громко сказал:
   - Танюша, запиши на меня тарелочку. На меня, ты меня знаешь. Танюш, котик, я заплачу. Понимаешь, мои знакомые, мы так редко сейчас собираемся. Мы тут с друзьями, Танюша. Бывает, бьём посуду, не специально, правда, котик?
   - Степан, я заплачу, - сказал мужчина, который разбил тарелку.
   Появилась уборщица в синем переднике и начала собирать осколки.
   - Ты это, подожди с уборкой. Не надо, у меня есть деньги. После... ик! ...нашего деления.
   - Ой, заплатит он, после деления, - промычал генерал. Не обращая внимания на разговоры, женщина убирала осколки и мусор с пола. - Амёбы делятся. Что смотришь? Богатым стал? Ты что, богаче меня типа стал?
   - Стёпа, прекрати!
   Никита видел, что эти люди выпили слишком много, потому уже плохо понимали, что делают. Тем хуже для них. Он подошёл к ним и встал в метре. Они словно не замечали его, а Степан Иванович подтрунивал над самим собой.
   - Да ты без меня кто? Если бы не я, кем бы ты был? Кто тебя продвинул и всунул?
   - Ладно, Стёпа, он всё понял, уймись, - мужчина по соседству решил не нагнетать обстановку, но седой генерал не унимался:
   - Вы все у меня вот где, - он показал кулак. Тот, кому он обращался, покраснел от обиды. - Да, от меня все зависите, и я вас тут держу, - он сжал кулак ещё крепче. - Я всех вас!
   - Стёпа, прекрати. Люди смотрят.
   - А мне плевать! Может, я мало дал? - он достал пачку денег и, помахав перед носом у всех, бросил на стол. - Ан-на!
   - Стёпа, мы поссоримся, - сказал его друг, забирая деньги со стола и засовывая их в карман генерала. - Слышишь меня, Степан?
   И только тут они заметили стоящего около них Никиту.
   - Тебе что-то надо, служивый? - спросил человек лет пятидесяти с залысиной на голове.
   - Все деньги поделили? -поинтересовался в ответ Никита. Он сказал это тихо, но слова прозвучали, как гром среди ясного неба. Компания смолкла и уставилась на Никиту. Даже генерал сфокусировал на нём взгляд своих слезящихся глаз.
   - Что? Ты кто такой? - выдохнул он.
   - Я задал вопрос: вы все деньги поделили сегодня? Сколько там было, двадцать тысяч? Может, сразу полтарик? Очередной взнос?
   - Что? Кто? Серёжа, кто это? - один из компании встал, с шумом отодвинув стул на изогнутых металлических ножках, и шагнул к Никите.
   - Так, ты кто такой? Фамилия?
   - А если я не скажу?
   - Ты? Скажешь. В другом месте скажешь. Какого полка, не вижу нашивок и лычек?
   - Это не важно. Я пришёл судить вас, - наступила пауза, а потом послышался смех.
   - Слышишь, ты, козлина, ты знаешь перед кем стоишь? - спросил один из компании.
   - Знаю.
   - Тогда пошёл вон, придурок! Будешь нас тут учить. Иди, пока мы... не рассердились.
   - Да, - сказал тот, мужчина лет сорока, который подошёл к Никите. - Советую просто унести ноги, и тогда мы всё забудем.
   - Зато я не забуду. И те мои побратимы не забудут, которых вы бросили умирать в Горьком котле. Правда, товарищ полковник, Коваленко Роман Викторович? Чего вы потупили голову? Почувствовали свою совесть? А вы, товарищ подполковник Рамцев Николай Александрович, сколько вы получили денег на крови Горького котла? И, конечно, такой щедрый товарищ генерал Приходько Степан Иванович. Жаль ещё одного нет: опаздывает, тот самый, кто передал данные местоположения точки 42-0 боевикам на востоке Украины. Как его, Желтоцвет Игорь Эрихович? Но ничего, и до него очередь дойдёт. Вы все получили кровавые деньги? Поделили тогда, осенью. Россияне расщедрились.
   - Ты кто такой, придурок?! - генерал попытался встать. Он побагровел от ярости. Никита видел, как она клокочет в нём. - Что ты только что сказал? А ну, повтори! Рома, это из твоих?
   Ответа не последовало, только молчание. Тот человек, к которому обратился генерал, ещё ниже опустил голову.
   - Я сказал, что вы предатели и убийцы. Каждый из вас, - спокойно ответил Никита. Он увидел, что в уголке большого окна, рядом с горшком, в котором росло какое-то раскидистое растение, пыль начала двигаться, образуя смерч.
   - Ах, ты...- дальше прозвучал мат, - такой! Ты что говоришь? С СБУ захотел... - опять мат, - пообщаться? Так я сейчас устрою. Лёня, звони нашим знакомым. Пусть приедут и этого сепаратиста к себе заберут. Для... - опять мат, - разговора. Пусть ему все рёбра промнут. Нашёлся тут сепар, провокатор хренов!
   - Ну всё, вояка, ты попал, - и стоящий около него человек положил на плечо Никите руку, сжав пальцы. Впрочем, он тут же разжал пальцы и быстро отнял её: - Не понял?
   Даже в таком состоянии он почувствовал ледяной холод. От этого солдата веяло холодом, словно он притронулся не к человеку, а к ледяной глыбе. Рука его мгновенно онемела и, отдёрнув её, он несколько раз тряхнул ею, чтобы вновь обрести над ней контроль.
   - Что за...? - он удивлённо рассматривал руку. Ничего, никаких следов на кисти руки, пальцы на которой дрожали, словно их ударяло слабыми разрядами тока. Потом он отступил на шаг. В этот момент в их разговор вмешалась женщина, которая до этого стояла за прилавком.
   - Ребята, ребята. Не шумите, сейчас он уйдёт - и всё. Он просто солдатик, пришёл выпить кофе, покушать. Оставьте его.
   - Танюша, да этот "солдатик", - послышался мат, - своим языком себе лет на пять наговорил. Он сам начал, Танюша. Правильный типа, бля!
   - Ребята, ну зачем его трогать? Может, он с войны вернулся, как мой Толя.
   - Да, Танюш, про Толю помним. Я обещал - значит сделаю, - и тут Никита увидел, как женщина за прилавком вспыхнула от ненависти, как по ней побежали яркие язычки пламени ярости и ненависти. Врали они, что хотят спасти её племянника, откровенно врали. Хвалились связями и возможностями, что смогут его поставить на ноги и реабилитировать, и снова врали. Они ей почти полгода только обещали, но ничего не делали. Он был вывезен на броне танка, без обеих ног. И сказанное сейчас генералом, который клялся ей, что проследит за судьбой её племянника, отозвалось такой болью и горечью в ней, что она, стиснув зубы, промолчала. Её племянник был практически парализован, а генерал Приходько всё обещал и обещал. Каждый раз, напившись, он говорил ей, что вот-вот поместит её племянника на реабилитацию в институт нейрохирургии.
   - Сейчас местных участковых позовём, - сказал кто из участников пиршества. - Пусть они с этим воякой разбираются. Тоже мне, типа боец АТО. Проспится к утру в отделении...
   - Вы думали, что никогда не придёт расплата? Вы думали, что у вас всё схвачено? Нет, таких, как вы, нельзя прощать. Вас нужно уничтожать, как плесень!
   Было видно, как пыль на подоконнике кафетерия кружилась всё сильнее. От неё уже качались листья растения в горшке на подоконнике. Пыль образовывала два симметричных смерча, исходящих из одной точки. Он был здесь и он наблюдал за тем, что совершит Никита.
   - Да ты вообще понимаешь, что говоришь! Ты кем себя вообразил?
   Ещё несколько человек вскочили из-за стола. Одного зашатало, и он плюхнулся обратно, а вот другой очутился около Никиты.
   - Я (отборный мат) из СБУ! - он пошарил в кармане пиджака и вытащил удостоверение. - Видишь, умеешь читать? Я тебя так засажу, что мало не покажется. Ты у меня по всем статьям пойдёшь. Фамилия?! Где живёшь?!
   - Моя фамилия Удальцов. Помнишь такого? Того самого, которого ФСБешники искали.
   От этих слов подскочивший к нему человек прищурил глаза, вглядываясь в лицо Никиты. В его глазах появилась искра недоверия.
   - Не понял, это... Ты же должен быть в госпитале, под охраной? Как ты здесь оказался? Как тебя выпустили?
   - А меня не выпустили, - Никита улыбнулся. - Моё тело лежит всё в той же палате номер восемь, на втором этаже западного крыла, а вот моя душа, моё астральное тело и мои Тени, мы здесь. Я жил все эти месяцы ради этого момента, ради мести. Я боролся, чтобы прийти сюда и увидеть всех вас. И спросить: за что? За что вы нас предали? Неужели деньги пересилили совесть? Своих ведь защитников так положили, отправили на смерть?
   - Кто кого отправил? - генерал снова "вспыхнул". - Боец, ты что пил? Никто никого не отправил. Меньше телевизор смотри и слушай всякие там расследования. Слушай, Рома, это точно твой идиот? Дай ему по морде, чтобы пришёл в себя.
   - Степан?
   - Ладно, дай денег. И, Серёжа, вызови своих, - генерал не унимался. Он достал свой мобильный телефон и искал нужный номер.
   Все в кафе теперь наблюдали за развитием событий.
   - Как вы смеете?! - за Никиту вступилась девушка, сидевшая до этого в кафетерии. - Как вы смеете так его оскорблять? Этот человек кровь проливал...
   - Да? Он точно кровь проливал? Мадмуазель, не вмешивайтесь в дела, о которых вы ничего не знаете.
   - Но вы оскорбляете этого человека, осыпаете его матами. Вам не стыдно? - вмешался вслед за девушкой моложавый мужчина. - Как можно так низко себя вести?!
   - Слушай, ты... как там тебя?... не лезть не в своё дело, а то и тебя после проверки причислим к сепаратистам.
   - А...
   - А за сопротивление при задержании, - добавил человек, который показывал удостоверение СБУ, - судьи ещё года три накинут. Ну, давай, попробуй доказать обратное!
   - Я тебе устрою ад, - тем временем хрипел генерал, качаясь и глядя мутным взглядом на Никиту. - Нашёлся тут такой грамотный, начал качать свои права!
   - Ад?! - вдруг крикнул Никита. - Я видел ад! Я видел планету пепла, которая превратилась в прах из-за таких сволочей, как ты! Самовлюблённых идиотов, которые решили, что их обидели, задвинули на вторые роли, и, имея доступ к оружию, они превратили цветущий мир в прах. Огромная планета сгорела из-за чьей-то зависти. Я видел мир, где все преклонялись смерти. Они возвели это в культ, и это уничтожило не только их планету, а и звёздную систему. Я видел звёзды, вися в пространстве, в космосе. Я видел Бога!
   - Да хоть лохматого чёрта! А вот сейчас ты увидишь дьявола. Ты, солдат, допрыгался, - генерал набрал номер и продолжил: - Алё, Евгений? Это генерал Приходько. На Павловскую вышли ребят. Тут у нас сепаратист объявился. Да, ещё и с угрозами и призывами присоединиться к Новороссии...
   - Но это неправда, - снова сказала девушка, но тот, кто до этого махал удостоверением СБУ, повернулся к ней и тихо проговорил:
   - Ты тоже хочешь туда отправиться? В СБУ, на проверку? Часиков восемнадцать посидишь в камере! В туалет можем и не пускать.
   За минуту до этого к ней пришёл её парень. Услыхав эти слова, он настойчиво потянул её за руку.
   - Идём, Маша, идём. Оставь.
   - Но так нельзя...
   - Знаю, но давай лучше уйдём. Сейчас приедет милиция и во всём разберётся. Давай, идём.
   - Вот именно, послушай совета своего парня, красавица, а ты... - он ловким движением снял очки с Никиты. - Что это за фигня на твоих глазах? - он крутил очки в своих руках, брезгливо рассматривая. - Где купил? Такое впечатление, что нашёл на улице в мусорном баке. Разве такое носят герои АТО? В таком тёмном помещении тебе очки не нужны. Я хочу видеть твои глаза. Мы сейчас с тобой разберё...
   Он не договорил, остановившись на полуслове. За очками глаз у Никиты не было. Были веки, которые были полуоткрыты, а за ними - чёрные прорези.
   - Что? Что это?
   - Я же сказал, моё тело по-прежнему в палате военного госпиталя, а здесь моя душа. Я видел бога, я видел ад. Со мной пришли Тени. Они внутри меня, они - моя карающая армия. А вокруг меня и вас - мёртвые, которых вы убили. Они ждут расплаты. Тени тех солдат, кого вы бросили умирать в котле...
   - Мы никого не бросали! - не выдержал человек, до этого понуро сидевший и мявший пальцы. Он почти крикнул. - Это просто совпадение. Нас в штаб сектора вызвали. Всё!
   - Я видел, как вы уезжали, товарищ полковник Роман Викторович, - от этих слов сидящий у стены человек словно съежился, - и что произошло дальше. Я слышал ваши разговоры внутри палатки. Квартиру получили?!
   - Да он сумасшедший, его нужно отправить на Фрунзе сто три! Контузия, ушиб мозга, Серёжа! - Никита улыбнулся от этих слов.
   Сорвавший очки с лица Никиты человек смотрел на его лицо без глаз и медленно пятился. Он только что махал удостоверением, напирал, а теперь испуганно отступал, дёргая лицом. Следом за ним отходил от Никиты и его приятель. Он подошёл к СБУшнику и хотел его успокоить, но, увидев глаза Никиты, вернее их отсутствие, тоже почувствовал внутри себя холод страха.
   - Идём, идём, - шептал он на ухо СБУшнику. - Чёрт с ним, оставь. Просто уходим. Едем домой.
   Перед глазами Никиты они все пылали серостью. Поверх их фигур словно что-то наложилось. Серая вуаль, где вспыхивали их чувства. Багровые и жёлтые - злость и раздражение, яркие вспышки ненависти и едва-едва уловимые голубые искры сомнения.
   Генерал Приходько тоже опасливо сделал шаг назад.
   - Вам никуда не деться. Тени, мои Тени найдут вас везде. Они помутят ваш рассудок до безумия, они будут поедать ваши воспоминания, а потом, когда вы сдохнете, сожрут ваши души без остатка. Вы это заслужили.
   - Пошёл вон! - генерал сначала плюхнулся на стул, а потом снова встал. - Слетел солдат с катушек. Что у него с глазами? Да я тебя...
   - Вы ничего не можете мне сделать, никакими угрозами не испугаете, - Никита еле сдерживал Теней, как рвущихся с цепи охотничьих псов, которые учуяли добычу. Он уже указал им их всех, кого нужно было поглотить. Вся пьяная компания должна была поплатиться, так как каждый из них был так или иначе виновен в Горьком котле. Их души были черны, в них почти не осталось ничего светлого. Эти души не обожгут Тени. Жадность погубила их. И когда вся компания налилась злостью и яростью, достигнув пика, набрав нужную, такую вкусную энергию, сгенерировав её внутри себя, Никита выпустил бесов на волю.
   Свет ни мигнул, сотовые телефоны не перестали работать, даже на телевизоре за его спиной не возникла знакомая рябь. Но всей компании показалось, будто что-то коснулось их горячими руками. Это обжигало их, впиваясь в кожу и проникая в тело. Оно начало рвать их на куски.
   И тут случилось невероятное. Такие казалось бы рассудительные и важные люди словно обезумели. Они вмиг переменились, превратившись в животных. Они выли и катались по полу. Несколько из них рухнули на стол и, сбрасывая бутылки и посуду на пол, принялись ёрзать на спине. Работница кафе с криком отпрыгнула от прилавка, ударившись о полочки на стене так, что бутылки, выставленные на них, звякнули, а уборщица, вернувшаяся закончить уборку, отступила и выставила вперёд швабру, как защиту, а перед ней в луже разлитого сока и коньяка катался седой генерал с выпученными глазами и надрывно выл. Из его рта полилась пена.
   - Рвут, рвут меня! А-а-а! - кричал он с хрипом. - Они рвут меня, помогите, вытащите их из меня!
   - Пиявки, это пиявки! - вторил ему полковник Романенко. - Они сосут мою кровь! Они выпивают жизнь! Священника!
   - Позовите... - его сосед не договорил.
   - Таня, - не выдерживала низкорослая седая уборщица, - что это с ними? Как бешенством заразились!
   Но женщина за прилавком молчала и смотрела на Никиту широко раскрытыми глазами. Тот улыбался. Лишь он видел, как Тени впились в души этих людей и рвали их на части, вызывая непереносимую боль. Они своими бестелесными руками схватили головы истязуемых и пронзали их алыми всполохами. Каждый всполох, это был страх, животный ужас, доводящий до безумия. Он впивался в душу человека и разжижал сознание, ломая и руша мысленные преграды, вскипал адреналиновыми вспышками, чтобы те, кого поедали Тени, не теряли сознание. Он проникал в самые глубины мозга, там, где дремали самые древние, животные инстинкты. Люди теряли всё человеческое, их окутывал неконтролируемый ужас. Это было то страшное оружие, о котором говорили Михаил и тот человек в металлическом жуке. Как там его звали, Кирилл? Безумие, Тени несли безумие, и не было защиты от него. Никакой мысленный настрой, никакая цель или вера не могла сопротивляться этому ужасу. Ничто в сознание человека не могло устоять перед этим чувством. Этим и были сильны бесы, это и было их оружие, усиленное живым телом Никиты, когда он их принял. Теперь они могли пробить защиту живых и вселится в них, разрушая их души. Это безумие разлагало сознание людей, как пищеварительный сок плоть, и давало возможность легче поглощать их жизненную энергию. Тени научились насаждать безумие даже машинам, и питаться их энергией, хотя им это далось очень непросто, но их учителя, те, кто были первыми, рассказали, как нужно вести себя с машинами, как нужно их контролировать и подавлять их холодный разум. Они их ненавидели больше живых, и в этом была причина. Это и была их тайна, тайна Теней, о которой не знал никто, ни франт, а может, не знал и этот Бог. Зато, слившись с Тенями, их тайну узнал Никита.
   Тени знали, что их нельзя уничтожить, практически нельзя увидеть. Звёздный Альянс и "Мёртвые подразделения" могли их рассеять, они научились их выявлять и рассеивать, но не люди. Тени поведали ему про этот нюанс, когда он обратил их во благо себе, заставил работать на себя, просматривая их память и их мысли. В любом случае, люди на Земле не знали, как нужно засвечивать и изгонять Тени, и поэтому не могли с ними бороться. Были те, кто посвятил свою жизнь изгнанию демонов и бесов. Но истинно духовных людей, которые своей духовной силой и силой воли изгоняли эти тёмные порождения, были единицы, а остальные - шарлатаны. Святая вода и молитвы этим катающимся по полу и воющим людям не помогли бы, а "мертвецов" из Звёздного Альянса с их стробоскопами поблизости не было, поэтому они были обречены.
   Женщина за прилавком, уборщица, уже собравшиеся уходить парень с девушкой, мужчина лет пятидесяти, продавщица отдела галантереи, продавщица отдела одежды, женщина из обменника валюты, прибежавшие на крики, не видели Теней. Как они могут такое увидеть? Они видели лишь то, как люди катаются среди битой посуды и надрывно вопят, царапая горло, выдавливая свои глаза или выдирая волосы. Одержимость поглощала их. Лишь Никита знал, что они видели и чувствовали, и от этих мыслей ему становилось тепло.
   Месть, сладкое чувство мести. С каждой секундой мучений ненавистной ему компании это чувство росло и опьяняло его. Несколько Теней завладели двумя мужчинами из компании, и те теперь дрались, отчаянно лупя друг друга кулаками в кровь. Они выпустили свою неприязнь друг другу, которую так долго скрывали, а теперь Тени наслаждались этим, поглощая энергию ненависти и злости, которую те так долго копили. Они разбили друг другу лица, выбили зубы, но словно не замечали боли, продолжая биться.
   СБУшник попытался убежать, но куда? Тени настигли и его. Он завизжал и покатился, опрокидывая стулья.
   - Боже! Кто-нибудь, вызовите скорую! Они же поубивают друг друга! - закричала девушка. Её тени не коснулись, так как её энергия была обжигающей для них.
   - Мужчины, помогите их разнять! - вскрикивала женщина за прилавком. - Степан, Сергей, Александр! Что с вами?!
   - А-а-а, - хрипел генерал, раздирая своё горло скрюченными пальцами.
   В его горле что-то булькало и свистело, вырываясь вместе с дыханием. Рядом его приятель, стоя на коленях, выл, как животное. Сосед справа бился в конвульсиях, а сосед слева рычал и грыз свою правую руку, которая не смогла - ну не сволочь ли?! - правильно поставить подпись под чеком днём назад. Проклятая рука дрожала и вышла не подпись, а чёрт знает что. Потом пришли СМСки, что платёж не прошёл. И этот человек, который бил и кромсал свою правую руку, свято верил, что виновата именно она, его правая рука, словно она была наделена неким разумом. Тени правили этим человеком, разжигая и культивируя в нём единственную мысль: "Во всём виноваты другие!" Другие, те, кто выдал банковскую карточку, те, кто программировал банкомат... Им нужно отомстить! И подобные тёмные чувства, горевшие внутри обезумевших людей, питали Тени энергией.
   И тут вдруг Никита понял, что их не нужно убивать. Нет, пускай живут. Он придумал муку гораздо интересней, чем простое убийство. От этих мыслей он ещё больше расплылся в довольной улыбке. Это была отличная идея.
   - Назад, - прошептал он. - Хватит, не надо пить их до конца и уничтожать. Ко мне, все ко мне! Это приказ! Я хочу другого. Видеть со стороны их ужас, который вы посеяли, кошмары, которые будут преследовать их ночью. Я хочу, чтобы они боялись каждого шороха, каждого скрипа за спиной. Я хочу просто смотреть, как их совесть мучает их. Как она пожирает их. Назад!
   Но Тени сопротивлялись. Они уже скользили на крики и вой посетителей и продавцов магазина. Они нащупали страх грузчика, который в этот момент выносил из подсобки пустую коробку, чтобы отнести её в мусорный бак. Качнувшись, он произнёс: "Laissez-moi", - первое, что вспомнилось со школьных лет, когда учил французский. Он остановился на секунду, не понимая, что из него вырвалось. Тени чувствовали страх людей и их замешательство, чувствовали некий призыв испускаемой в никуда энергии.
   Люди, прибежавшие на крики, почувствовали тревогу, беспокойство и начали нервно оглядываться. Их пугали уже не крики и вопли людей в кафетерии, которые вдруг потеряли разум, скорее всего перепив, а всё вокруг них. Всё вокруг дышало холодом. Они невольно опускали руки, словно на них накатывала апатия. А некоторые вдруг чувствовали непонятное возбуждение и непрерывно щёлкали камерами телефонов, фотографируя кафешку. Несколько женщин на лестнице вдруг принялись махать руками, словно что-то отгоняя от себя. Одна из них причитала:
   - Чур, чур меня. Прочь, создания ада!
   Тени начали поедать и их души, их воспоминания и энергию, но ведь это были обычные люди, ни предатели, ни тёмные души, которых Никита хотел покарать. Не преступники, просто люди. У них были свои тёмные стороны жизни, но не больше, чем у Никиты, а Тени перекинулись на них. Они пожирали их энергию, такую недоступную до этого, когда они существовали тёмными призраками. Вот, что дал им симбиоз с Никитой. Не только силу, способную материализовать его где угодно, карать и мстить, шептать во сне и насылать кошмары. Но ещё была другая сторона. Тени смогли начать поедать тех людей, которые не были черны, а были самыми обычными людьми. Он помог добраться до них, до душ обычных людей. Что он наделал!
   - Назад! - Никиту охватила ярость. Тени должны, обязаны подчиняться ему. - Ко мне! Или иначе я вам покажу ваше место! Всё, назад, слушаться меня!
   И они подчинились. Одна за одной они входили в него, и дождавшись возвращения последней из них, он нагнулся, подобрал с пола тёмные очки, нелепые и потрескавшиеся от падения, и нацепил их на нос. Тени в нём были сыты, хотя и недовольны, но, видимо услыхав его мысли про ад, они перестали в нём яростно двигаться, как растревоженное гнездо змей, а затихли, успокаиваясь. Перед его глазами возникла обнажённая рыжеволосая девушка, которая смеялась от счастья и, обняв его, закружилась с ним.
   - Великолепно, прекрасно! Как удивительно, я чувствую себя живой! Мой Бог, моё сокровище. Сегодня, когда ты заснёшь, ты мой. Я тебе доставлю немыслимое удовольствие. Секс, такой секс! За это, что ты нам дал. Не только я, мы все будем твоими. Мы поделимся мыслями, как можно хорошо заработать, как создать гениальную цепочку обмана банков. Ты же ненавидишь банки и иногда, читая новости, мысленно спрашиваешь себя, как же их можно обмануть. Любимый, ты это заслужил. Мой господин, моё божество!
   Никита усмехнулся и мысленно погладил её. А она начала руками и обнажённым телом делать ему приятное. К ней присоединились другие женщины.
   - Не сейчас, чуть позже. Мне надо закончить. Только не надо трогать души обычных людей. Они ни при чём. Хорошо, Нина, ты это поняла?
   - Да.
   - Нет, не поняла. Я это чувствую. Я ощущаю твои желания. Ты и остальные уже можете поедать энергию живых, но я вам это запрещаю. Можете кушать только энергию тех живых... не знаю, как вам это сказать?.. живых людей с тёмными душами. Те, совесть которых вопит, хотя им кажется, что она спит, однако она только копит силу для Чистилища. Понятно?
   - Да, господин.
   Он посмотрел перед собою. Перед ним выли от ужаса люди. Тени ушли из них, но нанесённые ими травмы - остались. Это как нельзя, просто проснувшись, полностью избавиться от ночного кошмара.
   Измазанные в еде и напитках люди странно двигались среди осколков бутылок и посуды. Они ныли и всхлипывали, бессвязно двигая руками и ногами. Многие рыдали. На их лицах застыл страх. Они боялись всего, что их окружало, и медленно отползали в дальний угол, что-то бормоча. Кто-то вызывал скорую, кто-то милицию. Когда грузчик приблизился к генералу, чтобы помочь ему встать, тот завыл от ужаса и дёрнулся от него, отчаянно засучив ногами.
   У его соседа с опухшей щекой из глаз выступили слёзы. Он силился что-то сказать, но изо рта вырывалось только:
   - Ала, лала, ама... мама! - последнее было произнесено совершенно жутким голосом.
   Никита радовался. Он отомстил оригинально. Что значит убить? Раз - и всё. Мимолётный переход от жизни к смерти. Да, их души будут биться в безумии после смерти, говорить со своей совестью, но кто увидит это? Кто из живых матерей, жён, отцов или детей тех, кто погиб в Горьком котле, увидит их мучения после смерти, увидит наступившую для них расплату. Вот они, ещё минуту назад уверенные в себе люди, при деньгах и при власти, будущее которых казалось таким безоблачным - теперь они были лишь беспомощными, ноющими созданиями. Теперь для родных они не будут источником доходов, а только обузой. Их бросят все, выкинут на обочину жизни. Никита это знал, они сами воспитали в своих семьях подобное отношение к тем, от кого нельзя ничего получить, как его самого и его товарищей в Горьком котле использовали и выбросили, словно ненужные вещи. И от этих мыслей Никите становилось хорошо.
   "Вот вам, пупы жизни, у которых всё схвачено и налажено! Получили своё!"
   Теперь можно было уходить отсюда. Они могут найти и покарать остальных, если Никита захочет. У него было столько работы. Столько было вокруг несправедливости. Он - ангел мщения. Он - справедливый суд и палач в одном лице. Он может теперь всё, с помощью своих Теней он станет Богом.
   Смерчи из пыли исчезли. На окне больше ничего не было видно, кроме серых паутин с висящими в них дохлыми мухами. Никита зашагал к дверям. Люди расступались перед ним. Они не понимали, что произошло, и живо и эмоционально обсуждали увиденное. Никита заметил, как некоторые посетители спускались, чтобы помочь ноющим от ужаса военным, которых он наказал. Они пытались их успокоить, пытались укрыть куртками и плащами. Они не понимали, что эти люди дрожат не от холода. Кто-то кричал:
   - Быстрее, скорую!
   ...
   На улице было чудесно. Солнце уже клонилось к закату, но пока ещё стоял чудесный, безоблачный, весенний день. И хотя порой с дуновением ветра налетала холодная сырость от нерастаявших, просевших и грязных куч снега на тротуарах и на дорогах вдоль бордюров, на душе Никиты было тепло. Хотя, может быть, это чувство передавалось ему от тех душ, которые находились в нём и радовались сытости. Да, наверное, от них. Он буквально начал чувствовать запах сырости носом. Его астральное тело полнилось знаниями. Тени дополняли его своими возможностями. И теперь они научили его, как в этом астральном теле можно чувствовать запахи. Фантастика! Ещё чуть-чуть и он сможет путешествовать по миру, как будто он живой и при этом обладает магией. Он станет ангелом. Он наведёт порядок. Он сможет защищать тех, кто не может постоять за себя лишь потому, что они не смогли стать важными чиновниками, общественными деятелями и олигархами в этом государстве. Он будет справедливостью для них. Он станет супергероем! Он станет их защитой, он станет праведным судом...
   Никита зашагал по тротуару. Из верхнего выхода на втором этаже магазина выскочили несколько женщин с маленьким мальчиком и торопливо начали спускаться вниз по лестнице. Увидев Никиту, они застыли. Одна из них крикнула: "Это он!" - и они поспешили обратно, при этом одна из женщин едва не упала. Идущие по улице прохожие удивлённо останавливались, смотрели на женщин, торопливо скрывшихся в дверях, потом переводили взгляд на Никиту и ничего не понимали. Никита шагал по тротуарной плитке беззаботно, словно ничего не случилось, напялив на глаза тёмные очки. Когда он дошёл до перекрёстка и перешёл улицу, пересекающую перпендикулярно Павловскую, перепрыгивая через ручьи талой воды, позади него послышались крики:
   - Милицию, вызывайте милицию! Скорее! Он уходит!
   Там начался настоящий галдёж и неразбериха, словно зрители происшедшего в кафетерии события наконец вышли из оцепенения. Они начали суетиться, громко что-то говорить. Некоторые мужчины и женщины начали хватать за руки беснующихся и успокаивать их, стараясь удержать их, чтобы они не нанесли себе больших повреждений. При этом им приходилось выслушивать всё, что те думали про них и отворачиваться от плевков. Несколько молодых девушек повыскакивали на улицу с криками о помощи.
   - Врачи, есть ли среди прохожих врачи? В кафешке приступ у посетителей! Им плохо, они умирают! Срочно нужны доктора. Это не розыгрыш! Пожалуйста, нужна помощь!
   Люди останавливались, не совсем веря в то, что это всё по-настоящему. Однако некоторые отозвались на призывы и поспешили на помощь.
   - Я терапевт, куда идти? - спросил мужчина лет сорока. Ему показали дорогу.
   Когда он исчез за дверями, одна из девушек, отнимая телефон от уха, громко сказала:
   - Скорые едут. Оля, проследи, не дайте им снова ранить себя. Руки держите им! Это какое-то массовое помешательство, скорее всего, отравление водкой. Скорая едет, заворачивает с Тургеневской, Лариса, останови её!
   - Простите, я стоматолог, но я хорошо помню основной курс медицины. Что происходит?
   - Идите в двери магазина. Там вам объяснят, - ответила девушка. - Там, похоже, люди умирают.
   "Как же, умирают они!" - довольно подумал Никита, проходя мимо центрального офиса банка. - "Они просто поговорили со своей совестью. Правда, встретиться с ней им помогли. Я, - Никита мысленно хихикнул, - Тени всегда ищут совесть в каждом человеке и через неё начинают проникать в тело и поедать душу обречённого. Через страх, через чувство вины, через похоть, - не важно. Всё идёт оттуда. И сейчас это только начало. Они всех достанут. Я их направляю. Да, это моя мечта. Со временем я создам из этого города, пронизанного коррупцией, настоящий город, Город с большой буквы, Кийград!"
   Никита замер на секунду, задумавшись. В зеркальном мире, совсем близком, всё было наоборот. Европейские города тонули в коррупции, а Кийград, столица Краинских земель, был столицей Европейского государства, столицей передовых технологий, столицей удивительной культуры жителей, Меккой желающих жить в совершенном обществе. Он видел это глазами Тени, Желария, который был родом оттуда. Вот одно из его мечтаний, навязчивая идея Никиты: создать такую же европейскую столицу. А Тени помогут ему.
   Он стоял на углу двух пересекающихся улиц, возле здания в два или три этажа с фасадом из тёмного стекла, банка, над которым возвышались этажи жилого дома. С другой стороны улицы из подъезда старого, покрытого жёлтой извёсткой пятиэтажного строения начали выскакивать люди в милицейской форме. Видно там располагался участковый пункт милиции. Возможно, кто-то поначалу и порывался Никиту задержать, но воспоминание увиденного в магазине останавливало смельчаков. Пока те разбирались, кто куда ушёл, где этот странный военный, Никита дошёл до подворотни и завернул в неё.
   Миновав переход между домами, он вошёл во внутренний двор и остановился. Он не закончил на сегодня. Нужно было отомстить ещё одному человеку. Тому, кто не пришёл праздновать в кафе.
   Размышляя об этом, Никита не спеша шагал по проходу между зданиями. Справа находилась панельная многоэтажка, а слева - старинный кирпичный дом этажей в пять. Повернув за угол многоэтажки, он оказался в её дворе. Там рядком стояли припаркованные машины, за ними находились гаражи, далее шёл небольшой земляной вал, утыканный кривыми стволами деревьев, и всю композицию венчал потрескавшийся бетонный забор, ограждающий, судя по всему, детский сад. Всё, как обычно. Классический дворик центра Киева, ещё с советских времён.
   Пройдя вглубь двора, Никита остановился. Нужно было сосредоточиться. Тени должны были найти его последнюю цель на сегодня и перенести его к ней. Они должны подчиниться ему. Он - их хозяин, но что-то шло не так. Он вдруг почувствовал, что теряет ориентацию. Он словно был и здесь, во дворе дома, но в то же время был и в палате военного госпиталя, где его осторожно обмывала медсестра. Нет, на сегодня хватит. Нужно было возвращаться. Это новое свойство, которое он открыл с помощью Теней, он ещё толком не понимал, что это такое. Оно было нестабильным, оно словно выедало из его тела все соки.
   Никита втянул носом воздух. Тени подчинились, рассказывая ему то, что он должен был унюхать. Он чувствовал прикосновение ветра, ощущал, как греет солнце. Он вдыхал запахи. Где-то в доме жарили картошку на сале, и аромат распространялся по всему двору. Он слышал, как в доме кипит жизнь. Как сквозь приоткрытые окна доносятся крики и голоса:
   "Я тут работаю день и ночь, а ты бухаешь. Не надо оправдываться, сволочь..."
   "Да, здрасьте, здрасьте, Ильза Марковна. Конечно, я посмотрела эту передачу..."
   "Пожалуйста, Александр Николаевич, мне не надо рассказывать про то, что я и так знаю. Груз застрял, очень серьёзно застрял. Что, где ваша быстрая растаможка? И в этом виноваты вы! Или вы решаете эту проблему, или я решаю проблему замены вас..."
   "Мои родители смотрели предложенные вами квартиры. Они пока не выбрали..."
   "Да, Коля, дорогой. Завтра футбол. Да, на Центральном стадионе, да, это сейчас - Олимпийский - этот человек стоял на балконе четвёртого этажа, курил и говорил в трубку телефона размеренным басом. - Без проблем. Пиво, семечки, сухарики или попкорн я обеспечу. С тебя крылатую, что парит над землёй, как в рекламе".
   Никита внезапно ощутил то же чувство, которое охватывало его, когда он шёл по Дмитриевской: словно его тело рассыпалось. На секунду он стал полупрозрачным, а потом снова заставил свои частицы сцепиться. Вероятнее всего, он не мог долго находиться вне своего тела. Пока не мог. Оно начинало забывать его, а значит разрушаться. Может потом он сможет подольше контролировать этот процесс, но не сейчас. Нужно было уходить. Обратно в своё настоящее тело, чтобы отлежаться в нём, собираясь и заряжаясь жизненной силой. Это было преимущество живых. Всегда генератор энергии под боком.
   Никита закрыл глаза и расслабился. Ему нужно было расслабиться. Тени в нём зашевелились. Они всё сделают сами. Они научились этому, когда впервые увлекли его с той гадкой планеты, где было так трудно дышать, и где был этот громадный "жук" и психованные люди. Он потом разберётся, что они говорили. Что наврали, а что из сказанного было правдой. Он вспомнил, как Тени потянули его в странный бледный тоннель, они со страху вытащили его с мерзкой планеты рептилий и перенесли ни куда-нибудь, а домой. Тени подчинялись ему и его желаниям. Они уже отыскали последнего из той компании, получившей своё в кафетерии. Он сейчас выходил из приёмной Киевской городской администрации, поглаживая подбородок и похлопывая портфель. Он шёл к своей машине, доставая мобильный телефон и собираясь звонить. На губах его играла лёгкая улыбка. Недолго ему оставалось радоваться...
   Что-то схватило его громадными клещами и сжало.
   - Ты куда-то собрался? - услышал он спокойный голос.
   Не вопрос его волновал, а что происходило с его телом. Что случилось? Его сжало, словно он попал в бочку. Рваться и дёргаться было бесполезно, его опутали невидимые путы. Никита, закрыв глаза, которых не было, попытался сосредоточиться, найти, нащупать в невидимой бочке лазейку, трещину, а потом, раскрыв её, попробовать улизнуть. Ничего не получалось. Что-то надёжно держало его. Тени в нём казалось сжались в малюсенький комок и спрятались очень глубоко, в самые дальние уголки его тела.
   А неведомая сила повернула его к припаркованным машинам. Там, около большого внедорожника Мицубиси стоял знакомый человек. Человек ли? Тот самый, которого он называл франтом. Прилизанные волосы, острое лицо с длинным носом. Нелепые круглые очки в тонкой оправе и этот голубой костюм не по размеру. Из коротких штанов торчали серые носки и странного вида туфли. Лакированные туфли в стиле твист.
   - А я тебя заждался, - сказал Никита и улыбнулся. - Всё думал, когда ж ты появишься.
   - Не в твоём положении сейчас улыбаться, человек.
   - Как же не улыбаться, разглядывая твой нелепый вид? Ты бы хоть в зеркало на себя посмотрел.
   - Неважно, как я выгляжу, важно - кем я являюсь. Мне всё равно, я скопировал этот образ и меня он устраивает. Эмоции тех, кого это удивляет или раздражает, мне не важны. Тем более, когда я в таком образе, ко мне не подходят обычные среднестатистические люди, им неприятно разговаривать с таким неопрятно одетым человеком, они избегают меня, а мне это подходит.
   Безжизненные глаза этого франта смотрели на Никиту, и тому казалось, что на него смотрит не живой человек, а кукла, очень похожая на живого человека.
   - Ты опять отправишь меня в путешествие?
   - Нет, я тебя убью.
   - Неужели? Ты же один раз пытался, тебе это не удалось.
   - Да, но сейчас удастся. Звёздный Механик покинул тебя. Эксперимент завершён.
   - Эксперимент? - не понял Никита.
   - А ты как думал? - тонкие алые губы этого существа дрогнули. - Ты решил, что ты уникален?
   - Да, я уникален. Меня выбрали для миссии.
   - Для какой миссии?
   - Для миссии справедливости, - Никита почувствовал, что начинает злиться. Он снова попытался освободиться от невидимых оков, но не мог даже пошевелиться.
   - Справедливости? Вот он, разум человека, который часто поддаётся эмоциям, - некто, стоящий перед Никитой, смотрел на него. Внимательно смотрел. Однако его безжизненные глаза ничего не выражали. - Я Отшельнику сколько раз доказывал, что с этими людьми ничего не выйдет, - продолжал говорить он в пустоту. - Они каждое необычное событие будут считать божественным проявлением, указанием, руководством к действию и прочей чушью. Вы, люди, такие фантазёры, такое придумываете на ровном месте, хотя ответ лежит прямо перед глазами. Как там у вас говорится: из мухи делаете слона. Ты что, думаешь, что ты супергерой, мститель?
   - Да, я мститель и я начал карать.
   - М-да, - франт чисто по-человечески потёр подбородок. - Всегда в конце подобного откровения одно и тоже. Каждый раз как... как под копирку. Развитие цивилизаций так предсказуемо. На самом деле, Никита, ты - муравей, над которым поставили эксперимент. Ты был выбран, чтобы доказать или опровергнуть теорию Отшельника что биологическая жизнь уникальна. Что она, с помощью физического тела может достичь невиданных высот в понимании Вселенной, пройти границы, сквозь которые энергетическим, очень древним существам, путь закрыт. Они просто видят стену. А вы их пройдёте, потому что чувствуете, переживаете, получаете эмоции, интерпретируя их, используя своё тело, как источник этих чувств. Но вы, вы погрязли в мыслях убить друг друга. Создавали и создаёте сейчас странные религиозные течения. Помнишь Культ Смерти? Вы копошитесь, поглощённые желаниями доминировать, властвовать и управлять. Никита Удальцов, вы, люди, - слабы. Ваша жадность к деньгам правит этим миром. Вы - рабы денег, материальной составляющей этой планеты, рабы специфического товара максимальной ликвидности, поэтому вы слепы. Вы не видите подсказок Отшельника, не можете их даже заметить. И не можете преодолеть это желание, скажем так, возвыситься любой ценой. Это тот самый минус белковых, зависимых от еды и от своих физических тел существ, который хочет скрыть Отшельник, доказывая, что есть иные возможности. Медитация, йога, посты, которые учат воздержанию, учат сопротивляться жадности, озарение. Отшельник хотел показать, что таких, как Егор Куликов, много. Он ищет их везде. Но ты провалил экзамен.
   Никита молчал. Он весь кипел внутри, рвался двигаться, но по-прежнему был скован.
   Было слышно, как на улице Павловской воют сирены и носятся автомобили.
   - Посмотри на себя, человек. Тебе давалось столько возможностей остаться живым, тебе показали миры, которые погубила ненависть, превратила их в пепел, а ты всё равно выбрал этот путь. Были нарушены многие физические законы, кто ещё мог похвастаться такими событиями в жизни, а ты...
   - А что я? Ты сам говоришь про эмоции. А что ты знаешь про них? Что ты знаешь о том, что значит потерять родных и близких, потерять побратимов, которые погибли под снарядами, а те, кто их продал, радуются бонусам жизни? Ты когда-нибудь чувствовал хоть что-нибудь? Месть? Справедливость?
   - Нет. Чтобы почувствовать телом такие эмоции, когда тело словно холодеет или становится горячим, нужно быть живым. Стать таким как ты. Иметь тело, которое чувствует физические прикосновения извне. Я же никогда не был живым.
   - Что? Какие прикосновения?
   - Холод, тепло, ласку. Клубку, Покрывалу и подобным созданиям это никогда не было знакомо. Кристаллы слюды, кварца, цитрина, твёрдые или жидкие от высокой температуры, заставляющие энергию приспосабливаться и быстрее течь в них, как по кровеносным сосудам. Вот их мир, откуда они пришли. А эти кристаллы изначально не имели нервных рецепторов. Прикосновение энергии они чувствовали, а вот физические прикосновения сводились к давлению, которое разрушит кристалл или нет. Они ощущали солнечный ветер, радиацию, но не банальное прикосновение рук к поверхности кристалла. Понятно?
   - Не очень.
   - Это не важно. Я вообще не должен был с тобой разговаривать. Очеловечиваюсь, что ли, - франт криво улыбнулся. - Никита Удальцов, ты даже не понимаешь, какой частью эксперимента ты стал. Вот поэтому тебе дали поговорить с Тенями. Чтобы увидеть все твои возможности. Эксперимент должен был быть всесторонним, я так понимаю, именно это и было изначально задумкой Инспектора. Дать возможность и посмотреть, как ты ей воспользуешься. Да, его задумка.
   - Кого?
   - Звёздного Механика, который наблюдал за тобой.
   Из подъезда многоэтажки вышла женщина и заспешила к машинам. Она подошла к "паркетнику" Сузуки, открыла дверь и, хотя была в метре от Никиты с незнакомцем, даже не повернула в их сторону голову.
   - Она нас не видит?
   - Видит и слышит, но её мозг не обращает на это никакого внимания. Это очень удобно.
   - Да, удобно. И зачем ты мне снова всё это рассказываешь? Если ты хотел меня убить, давно бы убил. Или ты не можешь этого сделать, или тебе от меня что-то надо.
   Женщина прогрела двигатель, сдала назад, развернула автомобиль и, объехав Никиту с незнакомцем, уехала со двора. Она точно объехала их, она видела их... Или некое препятствие?
   - И как же она нас воспринимает, как нас видит?
   - Она видит глубокую яму в асфальте, наполненную водой. Кто захочет ломать подвеску, попав в неё? - франт улыбнулся.
   Никита опустил взгляд и увидел, что асфальт, на котором он стоял, был относительно целым.
   - Почему ты хочешь убить меня? Из-за того, что я совершил в кафе?
   - Ты - нарушение правил. Ни ты, какой ты сейчас, ни Тени не могут существовать в этом мире. Ты далеко не единственный, кто принимал в себя Теней. Им нравятся слабые люди, они питаются энергией, которую порождают живые тела. Они как генераторы. Ваши чувства, телесные чувства, эмоции, это - их пища. Безумие, страхи, секс, желание обладать кем-то или чем-то, зависть и, особенно, чёрная ревность. Эти эмоции порождают фонтаны энергии. Я не знаю, зачем тебе дали возможность общения с Тенями, но тем самым ты ускорил свою гибель.
   - Может он хотел, чтобы я узнал все точки зрения. Сначала старухи, потом Михаила...
   - Старухи? Ты даже не представляешь, кто она.
   - А мне и не важно. Важно то, что никто из них не объяснил, как мне жить после этого, этой траге... этого предательства. Жить, зная, что мои побратимы гниют в земле, а их убийцы загорают на пляжах! А Тени мне это показали. Они показали выход, не вы.
   - Тени? Ты хоть понимаешь, что это такое? Это не просто души погибших людей, это тёмные души, которые ещё при жизни совершили ужасные поступки!
   - Я знаю, мне это рассказали. И им был дан шанс...
   - Шанс? Какой шанс, человеческий дурачок? Какой шанс?! Они существуют только потому, что продолжают убивать. Они - нарушение цикла. Это как паразитные клетки в организме. Ты, Никита Удальцов, всё-таки полный идиот, если поверил Теням, поверил этой, рыжеволосой. Они должны были исчезнуть, а продолжают существовать, пока их не рассеют Проводники. Но их так мало, а миров так много.
   Никита молчал. Он вдруг догадался, почему до сих пор жив и это можно было использовать в свою пользу.
   - Она мне много рассказала. Месть порождает страх, а страх может контролировать необдуманные поступки. Вся религия построена на идее покарания за проступки. Зная, что последует кара, человек подумает, прежде чем совершить что-нибудь плохое.
   - Какие слова! А ты знаешь, что эта рыжеволосая девушка, Нина, совершила? Она тебе рассказывала? Ты видел её ад безумия, которому она сопротивлялась? Почему её преследуют безликие мальчик и девочка? Почему, видя их плоские лица, она словно силится вспомнить что-то и потом убегает от них, крича: "Оставьте меня, не помню их!" Да, их ты отогнал, закрыл перед ними дверь и даже защёлку сотворил. А кто они? Ты когда-нибудь спрашивал про них у рыжеволосой Нины? Ты спрашивал у Теней, кто именно создал им ад? Нет? Это и понятно, зачем тебе это. А ты знаешь, что при жизни, в один прекрасный момент, ей, твоей Нине, вдруг показалось, что её жизнь скучна, и жить ей мешают её родные - муж и её дети. Они стали ей в тягость. В лесу, на пикнике, она взяла ружьё и хладнокровно застрелила сначала мужа, а потом и детей. И после совершенно спокойно поехала домой, как ни в чём не бывало. Она тебе про это не рассказала? Муж простил, но дети... Ведь они были маленькие, девяти и трёх лет. Они были по-прежнему привязаны к ней. Они и сейчас её по-особому любят, только она не помнит их лиц. А дети преследуют её, навязчивые, безликие, чтобы однажды мама вдруг прозрела, вспомнила их лица и просто обняла. Они хотят маминой ласки. Нина знает, что такое ласка, она ведь тебя ласкала. Что там она приговаривала при этом: "Подожди, мальчик, я сейчас, только руки помою. Сынок, не кричи".
   От этих слов Никита похолодел. Когда он изнемогал от борьбы с тенями, и она его находила, часто полусъеденного и вопящего, всхлипывающего и стонущего от боли, она обнимала его, и он часто оказывался в ванной, в некоем убежище, где голая рыжеволосая девушка его мыла. Она осторожно и нежно тёрла его губкой и приговаривала: "Мой малыш". Иногда она вдруг начинала шептать, что он не малыш, а малышка. И останавливалась, словно силясь вспомнить что-то, машинально тёрла нос или подбородок левой рукой.
   А франт, стоя на мокром асфальте, продолжал говорить:
   - Ведь когда она их убивала, ей было всё равно. Она была равнодушна и, стреляя, она не видела лиц детей. Только их фигурки. Это должно было свести её с ума.
   - Тогда почему она не сошла с ума от безумия? - вдруг спросил Никита. - Ты ищешь ответ, как появляются Тени. Я его знаю.
   - Я тоже.
   - Нет, не знаешь! Поэтому я ещё жив. И Храм Жизни здесь ни при чём.
   - Ты знаешь про Храм?
   - Конечно, Тени мне о нём рассказали, только вы ошибаетесь, служители... как там их?... галактических правил. Эта машина - только фактор, но не условие их возникновения. Вот почему ты беседуешь со мной. Ты хочешь получить ответ, а я хочу уйти и жить дальше. По рукам?
   - Мы знаем всё: кто и откуда помог создать этих злобных существ.
   - Ничего вы не знаете. Вот моё преимущество. Вы думаете, что знаете, откуда появились Тени. Они мне рассказали, они мне всё рассказали. Они ведь имеют больше информации, не знаю, доступ к ней по своим каналам, некое своё "сарафанное радио" и они точно знают, что вы - хе-хе! - ничего не знаете. Вы, настолько могущественные и настолько уверившиеся в том, что всё контролируете и получаете всю ... м-м-м ... информацию, что вам не пришло в голову обратить на это внимание. Вы подумали, что это просто незначительная помеха. Но вы ошибались. Именно на это нужно было обратить своё внимание. Вы не знаете, как именно появились Тени. Откуда возникли эти существа, почему они так сильны и как они нарушили ваши правила, как преодолели безумие, которое, по вашему мнению, нельзя преодолеть. Ну что, по рукам? Мы вам расскажем, но вы дадите слово, что оставите меня жить с ними внутри. Сделка? Я знаю, что, если вы согласитесь, это станет законом. Я предлагаю ответ, который вы ещё очень долго будете искать, сражаясь с разрастающейся армией Теней. Потому что вы слепы, вы не видите целой песчинки, хотя можете рассмотреть каждый её атом. Ну? Я жду ответ.
   Тени внутри Никиты зашевелились. Они почувствовали, что стоящее перед Никитой существо колеблется.
   - Твой разум и душа, а также души твоих попутчиков для меня - открытый лист. Я уже всё просмотрел в вас и не нашёл ничего стоящего. А ты понимаешь, человек, чем, или кем ты стал? - франт больше не улыбался. - Я хотел спасти тебя.
   - Убийством...
   - Убить твоё тело, но спасти душу. Сейчас это уже невозможно. Ты сросся с Тенями, они отравили твою душу. Я не смогу отделить её от них, уже не смогу. Даже если я и уничтожу твоё тело, ты сделал первый шаг к своему тёмному воплощению, и станешь потом таким же пожирателем энергии живых и мёртвых. Сейчас ты смог превратить своё астральное тело в физическое. А значит, ты сможешь показать это другим, таким же живым разумным созданиям, обитающим на планете. Такие случаи уже были на Земле, и каждый раз это заканчивалось катастрофой. И не только на Земле.
   - Катастрофой? А как же справедливость? Я хочу вершить справедливость. Вы же палец о палец не ударили, чтобы покарать... как там его?... божественной карой. Вы, такие величественные и такие могущественные. Вам плевать на несправедливость, а Теням нет. Я же знаю, чтобы воспарить, нужно совершать... как там их? ... возвышенные дела. Сбросить груз с души. Мы с ними это и делаем.
   - Человек, ты не понял, кто такие Тени. Они не хотят тебе помочь, они хотят помочь себе. Тени, это как раковые клетки организма, которые убивают его. Они - нарушение естественных событий, естественного круговорота энергии во Вселенной. Они - болезнь. И ты думаешь, я тебя отпущу? Я ведь не просто убью тебя, Никита Удальцов, я сожгу твою душу. Ты ведь знаешь, что делают с телами людей, которые умерли от страшных болезней, представляющих реальную опасность для живых. Их просто сжигают. Так и с тобой.
   - Тогда зачем мне тебе рассказывать?
   - Чтобы спасти остальных.
   - Кого? И это говоришь мне ты, бездушное создание? Тот, кто рассказывал, что не имеет чувств? Откуда же в тебе тогда сострадание?
   - Дело не в сострадании, а в том, что я отвечаю за правила. Не за правила на этой планете, а гораздо больше, за глобальные правила. Ты так ничего и не понял. Но ты точно исключение, при этом отрицательное исключение...
   - Нет, я понял. Ты мне завидуешь, что я могу выполнять твою работу? - Никита вдруг рассмеялся. Тени в нём нервно двигались.
   Послышался вой сирен, и по улице промчались несколько дополнительных машин скорой помощи. Следом, выключив проблесковые маячки, во двор въехала машина ГСО. Это была серая машина Фольксваген "Пассат" с нанесёнными характерными полосами и знаками государственной службы охраны. На переднем сидении возле водителя в форме сидел молодой парень. Никита узнал его. Он был в кафетерии, когда Тени поедали души пьяной компании. Это был парень той девушки, который торопил её уйти. Теперь он помогал патрульным милиционерам искать его. И это при том, что те посетители кафетерия грубо оскорбили его девушку. Неблагодарная свинья! Никита вскипел от злости. Он избавил мир от сволочей, от тех, кто посылал людей на смерть ради денег. Он сделал так много для таких, как этот вот юноша. Те ублюдки, сожранные его Тенями, предлагали всеобщую мобилизацию, и этот парнишка точно попал бы под неё. Да он и такие, как он, должны на коленях благодарить Никиту...
   Машина остановилась, парень покрутил головой и пожал плечами. Патрульная машина выехала на середину двора, в один приём развернулась и тихо уехала. Сидящие в машине люди так же не увидели ни Никиту, ни незнакомца, как и та женщина на Сузуки.
   - Посмотри на себя. Ты уже всё время злишься. Тени отравили тебя чёрными чувствами, ведь они - тёмные создания. Говоришь, может выполнять мою работу? Творить справедливость? Я расскажу тебе, что с тобой случится дальше. Твоё понятие справедливости будет извращено. Ты построишь уродливую конструкцию морали, извращённые принципы правильной жизни и потом начнёшь карать всех подряд. Твои правила будут меняться каждый час, потом - каждую минуту, а потом - секунду. Это Тени будут тебя вести, твои бесы. Ради всплесков энергии для Теней, которые они будут поглощать. Они эти правила будут перекручивать под себя. И ты, Никита, станешь не ангелом, а демоном. Вот твоё будущее, человек. Я тебе это говорю, чтобы ты понял, какую ошибку совершил, и этот разговор отправился бы в информационное поле Горизонта Событий. Путь эта информация кого-то спасёт.
   Кем ты станешь? Тени, им нужна энергия, а аппетит приходит во время еды. Им будет нужно всё больше и больше энергии, а в тебе впоследствии будет всё больше и больше Теней. Они сейчас не пускают других, но это ненадолго. Тени будут всё прибывать и прибывать, ты притягиваешь их, ведь им всем нужна будет энергия. А как её получить? Управляя тобой. Твоё сознание растворится. Ты будешь думать, что сам принимаешь решения, но на самом деле будешь подчиняться их воле. Вспомни, как это происходит в тоталитарных сектах, над которыми ты так смеялся ещё год назад, называя сектантов тупыми баранами. Ты превратишься в олицетворение дьявола. Я уже такое видел. В последний раз это закончилось массовым самоубийством на всей планете. Нет, Никита, ты не ангел мщения, ты - болезнь. Я лишь хочу узнать, как сделать так, чтобы больше такого не повторилось. Но ты не хочешь мне помогать. Ладно, у меня впереди вечность. Я найду ответ. Не сейчас, так позже. Очень жаль, Никита.
   Франт сжал правую руку в кулак, и в ней что-то засветилось. Словно внутри его руки возгоралась дуга сварки. Свет прорывался сквозь щели между пальцами, и в этот момент тени в Никите обезумели от ужаса. У Никиты всё похолодело внутри. Он почувствовал ужас Теней, он передался его душе. Он не знал, что это такое, но по реакции Теней понял, что это - что-то совсем нехорошее.
   - Я хочу жить! Это несправедливо! Я не просил, чтобы надо мной ставили эксперимент!
   - Прости, но твоё мнение не учитывается.
   - Как не учитывается?! Вы - мерзкие существа, вы поставили на мне эксперимент, а сейчас говорите, что моё мнение не учитывается!
   - Тебе про ворон напомнила старуха? - свет становился ярче. Тени метались внутри Никиты, стараясь выбраться, но натыкались на невидимые стены. Выхода не было. Больше не было. - Никита, я хотел тебе помочь, да, действительно хотел. Может это и есть проявление жалости. Вначале я просто следовал правилам, но потом понял, что когдя я изучал тебя, во мне появилось что-то больше, чем простое следование пунктам. Может именно этот ответ ищет Отшельник в своём Великом замысле? Может поэтому Артур прошёл Храм? - последнее он проговорил в задумчивости, словно общаясь с самим собой.
   - Что это в твоей руке? - Никита весь дрожал от чувств, нахлынувших на него. Тени кричали. Перед его глазами мелькали образы обезумевших людей. Они снова бегали по длинным тоннелям, коридорам, пустым комнатам здания без конца и края, отыскивая выход. Они искали подвал, где можно было бы укрыться, но его не было.
   - Это чистая энергия. Она сжигает не только пространство, но и время. Уничтожить Тени простой энергией огня или вспышкой света нельзя, но если всё это сконцентрировать в некую область, раскалить до звёздной температуры, потом сжать и нарушить тонкую материю мира, то такое количество энергии в бесконечно малой точке затронет гравитацией Тёмную энергию, и сущности Теней, пришедших оттуда, распадутся на составляющие. Такие эффекты возникают спонтанно на вашей планете. Их ещё путают с НЛО или шаровыми молниями. Но правильно их называть - вакуумные домены. Источники высокой температуры и огромной массы в малой точке, искажающие физические законы. Но они слабенькие, хотя Тени и другие потусторонние существа их очень боятся. А сейчас в моей руке, в одной точке, словно сжато целое голубое солнце. Это, Никита Удальцов, будет не просто рассеивание Теней Звёздным Альянсом, которое ты видел. Это будет разрушенная гравитация, разорванные силы, которые удерживают любую энергию в некой области. Энергия домена в видимом свете перейдёт барьер и начнёт разрушать Тени. Да, твой друг Михаил это точно не знал...
   - Это больно?
   Франт не ответил. Что-то мелькнуло в его взгляде. Свет вырвался из сжатых в кулак пальцев и уже полностью заслонил его правую руку. Её очертания исчезли в ярком свечении, а глаза франта зажглись ярко-красным светом, словно внутри их включился рубиновый лазер, и он проявился на границах зрачка и радужной оболочки двумя ярко-красными в толщину человеческого волоса кругами.
   Как кричали тени, как они визжали от ужаса и молили о пощаде. Они одновременно боялись и ненавидели, злились и рыдали. Эти их чувства оглушили Никиту, и перед глазами у него всё померкло. Франт разжал кулак, и шар света невероятной силы ударил в Никиту. Это был яркий, нестерпимый свет, словно одновременно вспыхнуло десяток дуг электросварки. Весь двор, многоэтажка, соседние дома, забор, машины, гаражи, асфальт - всё озарилось вспышкой; это длилось секунды четыре, а затем свет погас.
   - Что это было? - послышались голоса.
   Из окон выглядывали удивлённые люди, отыскивая источник странного яркого света, осветившего их квартиры. Но во дворе не было ничего необычного.
   - Может, Киевэнерго сваркой варит что-то? - послышался женский голос с балкона второго этажа. - Чинит теплотрассу?
   - Тамила, кошечка, ну и где тогда аварийные машины?
   - Но вспышка...
   - Наверно, что-то закоротило... Я ничего не вижу во дворе. Показалось?
   - Да уж! Слышишь голоса на этажах выше? Всем показалось? Не мы одни в окна выглядываем.
   Вся девятиэтажка наполнилась удивлёнными возгласами. В наступающих сумерках этот свет был настолько ярким, что пробивался даже через плотные шторы. Жители панельного дома выглядывали из окон, выходили на балкон. Провожали взглядом стаю испуганных ворон и снова внимательно рассматривали двор, ища источник света. Но ничего не видели. Во дворе было всё, как обычно. Ряд припаркованных машин, мокрый асфальт и неубранные кучи снега.
   ...
   В палате военного госпитале витал специфический аромат лекарств, который присутствует, наверное, в каждой больнице. Он смешивался с запахом дезинфицирующих средств, которыми мыли полы в палатах и коридоре, с запахом свежего белья, и теперь ещё, когда открывались для проветривания окна, с запахом весны.
   Несмотря на вечер, длинные коридоры старого здания были полны народа. Врачи совершали обход, проведывая пациентов и интересуясь их самочувствием, медсёстры и медбратья делали перевязку или отвозили лежачих пациентов на процедуры. Таких в госпитале была почти треть: шла война и каждую неделю с фронта привозили тяжелораненых.
   На втором этаже, в самом дальнем крыле корпуса, где содержались лежачие пациенты, была оборудована отдельная палата. Перед дверями её дежурил часовой с автоматом, а рядом был установлен стол, наподобие стола дежурной медсестры, где постоянно сидел офицер военной прокуратуры. Пациенты перешёптывались, гадая, кто там лежит и зачем такая охрана. Как только эта палата была подготовлена, в коридоре повесили камеры наблюдения, а на входе в корпус усилили охрану. Это вызывало подозрения. Все попытки расспросить лечащих врачей ничем не заканчивались. Никто ничего не знал. Было известно, что его, пациента, перевели из другого корпуса ночью, под покровом темноты, словно чего-то боялись. До этого пациента были допущен только заведующий отделением и две проверенные медсестры. Больше никого.
   Любопытство съедало пациентов, но как они не старались, ничего не могли выяснить. А потом поползли слухи, что это террорист, пойманный на одном из блок-постов. Мол, завернула машина не туда в тумане, и вместо блокпоста сепаратистов, заехала на блокпост сил АТО. В бою он был ранен и теперь лежал в госпитале под усиленной охранной. И он был важной "птицей". Это успокоило в пациентах любопытство, зато вызвало другие чувства. Чувство злости.
   - Чтобы ты сдох побыстрее! - часто слышалось ворчание тех, кого вывозили из палат в коридор на первый этаж на процедуры. Они бросали эти слова, глядя в сторону закрытой от посторонних глаз палаты.
   Ничего из этого Никита Удальцов не слышал. Зато это слышал заведующий отделением интенсивной терапии, который посещал больного каждый день утром и вечером. Он отворачивался, уходя от расспросов и морщился, когда пациенты между собой поносили лежащего в палате. Если бы они знали... Но он подписался под документом о неразглашении секретной информации.
   Он только что совершил вечерний обход и последним пациентом был этот загадочный человек. В последнее время, входя к нему в палату, он испытывал странное чувство. Как-то, разговорившись с Марией, медсестрой, допущенной для ухода за больным, чтобы делать ему массаж, накладывать биоокклюзионные повязки, смазывать 10 %-ным камфорным спиртом места на теле, чтобы не появлялось пролежней, они вдруг поняли, что при приближении к этому пациенту испытывают одно и то же чувство: странное беспокойство, какое-то чувство тревоги. Эти ощущения возникли с месяц назад и с каждым днём усиливались. Они сообщили это офицеру, и палата была проверена техническими средствами подразделения разведки и радиоэлектронной борьбы СБУ. Ничего. Они ничего не нашли, но странное ощущение тревоги не пропало.
   Заведующий отделением в нерешительности остановился перед дверями палаты. Он всегда медлил, прежде чем зайти. Его документы проверил офицер, хотя он давно знал его в лицо, но правила и инструкции требовали обязательную проверку, изучил полученный допуск, сверяясь с цифрами на нём, с цифрами, которые ему сообщили по закрытому каналу, и теперь врачу оставалось лишь протянуть руку к ручке двери и зайти. Врач медлил, собираясь с духом.
   Мысленно досчитав до трёх, он распахнул дверь и зашёл. Мария была уже там, и это вызвало в нём искорку облегчения. Она массировала ноги лежавшему на койке человеку.
   Когда-то это был упитанный, круглолицый парень ростом под метр восемьдесят. Типичное провинциальное лицо, покрытое прыщами, нос картошкой, оттопыренные уши, ломкие, хрупкие волосы. Теперь от него мало что осталось. Кожа побледнела, щёки впали. Раз в три дня Мария аккуратно брила его, и сейчас его бледное лицо было чистым. На его фоне даже синюшные губы практически не выделялись. Этот пациент потерял в весе и усох, но при этом его сердце нормально билось, и сколько доктор не слушал, признаков аритмии или других сердечных шумов он не слышал, пациент самостоятельно дышал. Лишь кормить его приходилось через капельницу. Всё это было очень странным. По всем признакам он должен был давно очнуться, но... ничего не помогало. Никакие терапии, никакие процедуры. Даже уникальный метод чтения мыслей, прибор, которые передали американцы и который должен был помочь врачам общаться с парализованными людьми, ничего не дал. Мозг человека словно умер. Но при этом был активен.
   - Мария, добрый вечер, - сказал врач, когда вошёл.
   - Здравствуйте, Александр Егорович.
   - Как наш пациент?
   - Состояние без изменений. Стабилен. Только на спине появились первые признаки первой стадии. Александр Егорович, я думаю, что ему нужно провести сеанс электростатического душа и облучение ультрафиолетом.
   - Дайте-ка я посмотрю.
   - Пожалуйста, я как раз массирую правую ногу. Видите, в районе бедра синюшные пятна?
   Врач осматривал одетого в пижаму пациента, которого девушка полураздела. Раньше для таких манипуляций требовался сильный медбрат, но сейчас Никита Удальцов весил килограмм пятьдесят от силы, и Мария справлялась сама. Она была сильной девушкой.
   - М-да, Мария, я согласен с вами, - задумчиво сказал он. Когда они были вместе, тревожное ощущение было не таким сильным. Всегда в таких случаях Александру Егоровичу казалось, что он что-то забыл. Вот и сейчас его терзали сомнения, а правильно ли он сегодня всё сделал? Да, и выключил ли он, уходя из квартиры, газ? - Я поговорю с охраной. Но вы понимаете, что это мы сможем сделать только ночью?
   - Знаете, Александр Егорович, я всё понимаю, секретность и всё такое, но то, что происходит сейчас - это ненормально!
   - Мария, а что я могу сделать? - он развёл руками. - Мне так же ничего не говорят, как и вам. Я не знаю, кто это боец и что он сделал?
   - Но ночью...
   - Мария, мне всё это тоже не нравится. Я несколько раз говорил по этому поводу с военной прокуратурой. Они объясняют это повышенными мерами безопасности. Ночью посещения запрещены, поэтому, мол, меньше шансов, что в корпусе будут посторонние. К тому же пациенты ночью спят, - заведующий отделением вздохнул. - Мария, когда-нибудь это закончится.
   Девушка молча согласилась, осторожно натянула на Никиту пижаму и потянулась за одеялом, чтобы его укрыть.
   - Я не понимаю, что можно сделать такого, чтобы его так охраняли? - сказала вполголоса она.
   - Или знать что-то такое, что его так охраняют. Мария, мне кажется, что дело в этом. Они хотят его... Что это за запах? Вы чувствуете? Словно горит что-то!
   Девушка замерла и принюхалась.
   - Да, Александр Егорович. Пахнет дымом. Как будто ткань тлеет.
   Врач и медсестра оглядели палату, потянули носами возле прибора, отслеживающего работу сердца, но ничего не почувствовали. Пахло не из прибора.
   - А сейчас, словно мясо пригорело... - тихо проговорила девушка.
   Она посмотрела на Никиту, и ей показалось, что от него идёт лёгкий дым. Мотнув головой, девушка приблизилась, положила руку ему на грудь и вдруг, вскрикнув, отскочила:
   - Александр Егорович! Он - горит!
   - Что вы говорите?! Как он может гореть?
   Заведующий отделением подошёл к постели пациента и тут увидел, как от него поднимаются струйки дыма.
   - Это, это... - врач залепетал от неожиданности. - Это невозможно. Самовозгорание - невозможно!
   - Что это, Александр Николаевич?
   - Пирогения.
   - Что?!
   - Мария, огнетушители и зови на помощь охрану! Быстрее!
   Дым становился гуще, и вдруг пациент открыл глаза. Он дёрнулся, выгнулся и дико закричал. Дверь распахнулась, и в палату влетел охранник вместе с офицером.
   - Огнетушители, быстрее. Он горит!
   Оба военных остолбенели от увиденного. Их оглушил крик пациента, а Мария уже оттолкнув их, кинулась в коридор, где на стене в нише противопожарной безопасности находился свёрнутый рукав пожарного шланга и большой огнетушитель. Тем временем Никита попытался вскочить, но Александр Егорович навалился на него.
   - Чего стоите, держите его! Быстрее!
   Военные словно вышли из оцепенения и бросились на помощь.
   - Он горячий! - выдохнул офицер, схватив Никиту за ноги.
   - Мама, мама, мамочка!!! - Никита рухнул на постель и попытался сесть. Прибор, отслеживающий сердцебиение, показывал фантастические результаты. - Мама, мне больно!!! Мамочка!!!
   Пламя вспыхнуло в районе живота и начало с огромной скоростью расползаться по телу. Всё вокруг заволокло дымом. От неожиданности люди отпрянули, а в постели, дёргаясь в судорогах, пылало тело человека. Он ещё какое-то время выл и кричал, а потом смолк. Вся палата была в сером дыму. Сквозь него со странным воем пробивалось пламя. Оно крутилось в огненном смерче, словно танцевало. Дышать было нечем. Военные и Александр Егорович, кашляя и закрывая лицо руками от едкого дыма, начали пробираться к окнам, чтобы открыть их. В этот момент в дверях появилась Мария с огнетушителем и, кашляя, бросилась к пламени. Она несколько секунд возилась с заглушкой и рычагом, а потом постель окутал белый пар. Он сбил пламя, и казалось, что огонь утих, но едва заведующий отделением распахнул окно, как огонь со странным стоном возник вновь. Едва дым повалил в окно, как на улице это заметили. Кто-то закричал, кто-то начал звать на помощь.
   - Пожарную вызовите! - крикнул офицер, зажимая рот рукой, спасаясь от дыма.
   После крика он начал судорожно кашлять. Было видно, что его мутило от запаха. В корпусе забегали люди. Несколько медработников прихватили огнетушители с других этажей и прибежали в палату, но тушить было нечего. Дым рассеивался, и было видно, что пламени больше нет. Постель ещё тлела, но быстро угасала. Кашляя, вытирая слезящиеся, красные глаза, размазывая тушь и пепел по лицу, Мария смотрела на кровать и не верила своим глазам. Когда к ней подошли заведующий отделением и военные, они от удивления открыли рот. Постель была пуста. От Никиты Удальцова осталась лишь горстка пепла.
   - Как это возможно! - сказал кто-то.
   Тела не было, даже костей. Один из вбежавших медбратьев осторожно поворошил скальпелем пепел, но ничего не нашёл. При этом не только матрас, простыня постели и даже пижама сгорели лишь частично. Куски ткани в тёмный горошек были видны среди серого пепла. Матрас выгорел только под телом, а на краях постели он только потемнел, приобретя жёлтый оттенок.
   - Мистика, - сказал один из вбежавших. Он опустил огнетушитель и неотрывно смотрел на пепел.
   Дым уже полностью вытянуло сквозняком в окна и в коридор. В коридоре несколько врачей сдерживали любопытных. Там стоял галдёж. Туда же отправился часовой, чтобы помочь сдержать толпу.
   Но в двухместной палате оставался удушливый запах гари и сгоревшего мяса. Потолок закоптился, как и стены. Дым осел на шторах, но и только. Огонь как мистическим образом возник, так и угас. Офицер машинально почесал затылок и сказал:
   - И что я должен доложить? Как приказываете, это понимать? Александр Егорович, что это такое?
   - Я никогда не думал, что такое возможно, - сказал заведующий отделением, разглядывая свои грязные, измазанные сажей руки. - Большинство учёных отрицают это явление.
   - Я жду! - офицер нервничал, доставая телефон.
   - Это пирогения - феномен спонтанного самовозгорания человека. Но я считал, что это просто вымысел. Нет не единого доказательства, что такое паранормальное явление существует.
   - Нет?! А это что? Или нам всем тут просто показалось?!
   Заведующий отделением прекрасно понимал состояние офицера. Ему сейчас предстояло объяснить начальству, что произошло, и почему он потерял объект охраны.
   - Посмотрите, даже костей не сохранилось. Это какая же должна была быть температура, чтобы и кости сгорели.
   - В печи крематория около тысячи градусов, но после кремации кости остаются и их дополнительно перемалывают в пыль. А здесь, даже постель не сгорела полностью. Но от тела - только пепел. Значит, исходя из этого, внутри горящего тела градусов было около трёх тысяч.
   - Теория тлеющего фитиля или ацетона? - сказал кто-то из медработников.
   - Тихо! - прикрикнул офицер.
   Он достал телефон и позвонил кому-то. Соединившись с абонентом и взяв в себя в руки, он чуть дрогнувшим голосом сообщил:
   - Товарищ генерал-майор. Это капитан Хлыстов из военного госпиталя вас беспокоит. Да, по тому самому делу. У меня неприятные новости. Наш объект умер... Как? - он перевёл взгляд на заведующего отделением и упавшим голосом добавил: - Он, товарищ генерал, сгорел. Нет, это не шутка. Он полностью сгорел.
   Александр Егорович рассматривал свои грязные руки, потом перевёл взгляд на постель, а потом снова на руки. Ему не верилось, что всё это взаправду. Это казалось дурным сном.
   По стене палаты среди серых разводов полз большой коричневый таракан. Непонятно, откуда он взялся, впрочем, какая разница. Сгоревший в пепел человек, почти не тронутая огнём постель, побагровевший от разговора офицер и кучка людей медперсонала, которые шептались, поглядывая на сгоревшие останки, - всё это было куда значительней таракана. И тут врач вдруг понял: человека больше не было. Он сгорел менее чем за минуту. Был человек - и нет его. Всё.
   - Какие тайны унёс ты с собой, - прошептал врач и, сдерживая першение в горле, вздохнул. Запах гари был по-прежнему удушливым...
   ...
   Среди припаркованных в ряд на тротуаре машин в переулке Щорса, стоявших под углом сорок пять или более градусов к кирпичному жёлтому забору Военного госпиталя, находился малоприметный автомобиль, серый Деу "Ланос". В машине сидело четверо: трое парней и одна рыжеволосая девушка. Они сидели молча и смотрели, не отрываясь, на забор.
   Сидящий около водителя молодой человек вопросительно посмотрел на водителя. Тот слегка кивнул головой, и глаза его вспыхнули светом и погасли.
   - Ковит Мата, сканирование завершено. Данные поступают на экраны.
   - Вижу, Итук.
   Перед глазами всех пассажиров Ланоса появились данные сканирования. Компьютер отметил в схематично прорисованном здании точку. Следом в отдельном окне появилось снятое в тепловом спектре пламя, и рядом возникли его характеристики.
   - Температура в источнике 4600 градусов. Площадь распространения: около метра в длину и тридцать сантиметров в ширину. Обнаружен спонтанный выброс энергии. Он сравним с двадцатью пятью единицами или пятьсот двадцать два мегаджоуля в одном кубическом миллиметре, - сообщил компьютер. - Источник неизвестен.
   - Ковит, обратите внимание на информацию следящего робота, - сказала девушка. - Он зафиксировал первичный всплеск энергии. Он посылал данные, пока аборигены не уничтожили его ударом обуви, - девушка едва видимо улыбнулась краешками губ. - Но он смог получить важную информацию о спонтанном возгорании объекта. Термические данные анализа пересланы на "Энсвир". Он обрабатывает их.
   - Да, Шайта, я получаю эту информацию. "Нататха" хорошо поработала. Её органические роботы собрали много информации. Жаль, что сейчас их работа бесполезна. Наш объект мёртв. Он просто сгорел. Всё, что получит после обработки информации крейсер технической поддержки "Энсвир", мы не сможем применить здесь. Это только де-факто случившихся событий. Мы никак не можем спасти объект, который так был нам нужен.
   На экранах, встроенных в глаза пассажиров машины, возникали новые потоки информации. Корабль исследования технологий и создания генетических конструкций "Нататха" высылал последние полученные данные от созданных им роботов. Было видно, как за минуту до начала возгорания машины наблюдения, замаскированные под насекомых, зафиксировали всплески энергии. Внутри человека начинали быстро двигаться атомы, словно он попал в микроволновую печь. Источник излучения находился в одной точке, как маленький шарик, но его энергия начинала расти и разгоняла атомы внутри тела Никиты Удальцова. И он начал гореть изнутри.
   - Есть искажение гравитационного поля, - сказал парень, сидящий около девушки. - Сканирую.
   Его глаза вспыхнули багровым светом и погасли. Идущие мимо туземцы - отец, мама и маленький ребёнок - торопливо шли мимо. Только мальчик заметил, как вспыхнули глаза сидящего в Ланосе человека. Он начал дёргать руками и пытаться показать и сказать родителям, что он видел, но те были заняты своими мыслями и за руку тащили ребёнка дальше. Им было некогда обращать внимание на фантазии своего чада. Они быстро прошли мимо.
   Уже почти год специалисты интеллект-корпуса пытались улучшить процесс сканирования, который был внедрён в глаза агентов "Мёртвых подразделений". Главной их задачей было скрыть вспышки в видимом спектре - побочное явление работы излучателей направленного потока кварков. Но пока успехов они не достигли. После сканирования перед глазами агентов "Мёртвых подразделений" появились новые схематичные картины, графики и столбики данных.
   - Какая сила, - сказала девушка. - Посмотрите, как она сожгла наш объект. Источник меньше атома, но при этом он с каждой долей секунды увеличивал свою мощность в десятки раз. Он словно рос в нашем человеке! Он из обычного атома перерос в факел звёздных температур, но при этом был контролируемым. Сгорел только человек, ничего больше: ни его постель, ни его одежда. Огонь на них не распространился, хотя они должны были пылать ярким пламенем, а не потухнуть после превращения тела нашего объекта в пепел.
   - Всплеск, похожий на взрыв маленького солнца, - согласился ещё один сидящий в машине. - Типичная ликвидация. У нас скопилось много данных спонтанного возгорания. Всегда одно и то же в конечном результате. Вспышка внутри человека и его полное сгорание. Даже ДНК нельзя после этого получить. Возможно, это Враг так заметает следы, уничтожая объекты над которыми ставил эксперименты.
   - Да, Несвер. Возможно и Враг, - сказал командующий "Мёртвыми подразделениями" ковит Мата. - Что с изображением? Где визуальные данные роботов в палате?
   - Получаем изображение, - перед глазами всех четырёх агентов возник прямоугольный экран, демонстрировавший изображение.
   Это было помещение с закопченными стенами и потолком. Прямо перед ещё одним насекомым-роботом, который выглядывал из решётки вентиляции, находилась кровать с выгоревшей серединой. Вокруг неё суетились люди.
   - Это всё, что осталось от Никиты Удальцова, - сказала Шайта. - Обратите внимание на характерный след от огня. Выжженный след практически повторяет фигуру человека. Есть информация дронов наблюдения, что тело Удальцова словно превратилось в диэлектрик, через который пропустили ток огромной силы. Удар молнии самое поверхностное сравнение с этим явлением. Хотя я склоняюсь к теории, что в его теле атомы под воздействием разогрева водосодержащих веществ электромагнитным излучением разогнались до воспламенения тела. Роботы не выявили внешнее энергетическое воздействие на Удальцова. Ничего, никаких внешних источников энергии. Он горел изнутри. Вот данные гравитации Тёмной материи в палате.
   На экране схематично возникли массивы энергии, очерченные голубыми линями. Они до сих пор были возмущены и клокотали, закручиваясь и перемешиваясь. Было видно, что что-то прошло сквозь Тёмную материю, увлекая её за собой.
   - Наш объект наблюдения погиб, - сказал Мата. - Шайта, твои выводы, исходя из полученных данных на улице Павловской?
   - Ковит, информации очень мало. Визуальные подтверждения всплеска энергии очень расплывчаты. Дрон на этой улице зафиксировал вспышку света и две тени, которые остались тёмными в ярком свете во дворе жилого здания. При этом одна тень словно была поглощена светом, а вторая - нет. Вот и всё. Анализ теней ничего не дал, кроме как графическую реконструкцию силуэтов, напоминающих силуэты гуманоидов, то есть людей. Кто это или что это нам неизвестно. Системы сканирования были ослеплены светом. Во всех диапазонах, ковит Мата. Затем в Тёмной материи возник гравитационный источник возмущения, который на ноль целых пять десятитысячных секунды дестабилизировал гравитационные поля в радиусе ста сорока пяти метров. То есть, вся материя на эту величину времени начала терять связи и распадаться. Там, в одну пятидесятитысячную секунду, материи просто не было. Это даже был не газ, это стало молекулярным облаком.
   - А что потом? - поинтересовался Итук.
   - Следом некая сила вернула всё в первоначальное состояние. Однако возник след, как некий выстрел. Он привёл нас к телу Никиты Удальцова. Через двадцать минут двадцать шесть секунд после вспышки света на улице Павловской его тело самовозгорелось. При этом, я повторюсь, ковит Мата, это был некий источник энергии, величиной с атом, и с обычным зарядом, который внезапно начал хаотичное движение, толкая соседние атомы, бросая и футболя их, разрастаясь пятном дисбаланса атомов, разрушая стойкое состояние элементарных частиц. Этот источник увеличивал в теле пациента в математической прогрессии энергию движения атомов вокруг себя, разгоняя их до тех пор, пока не сжёг тело нашего подопечного в пепел. Это невероятная сила. Даже наши энергогенераторы на основе Тёмной энергии подобного не могут. Они оперируют неким пространством, куда большим, чем один атом. И энергию они черпают оттуда меньшую, чем появилась внутри Никиты Удальцова, сжигая его живьём.
   - Как раз за десять местных минут до начала нашей операции, - тихо сказал Несвер. - Интересно, что на самом деле произошло?
   - Ковит, думаю, я знаю ответ, - сказала девушка. - Всё-таки я техник-аналитик первого класса. Я получила результаты обработки моих исследований с крейсера "Энсвир". Могу поделиться своими выводами.
   - Слушаю. Говори Шайта.
   - Ковит Мата. Мы ведём наблюдение за объектом с самого начала его появления из мира Рыхъяма. И с каждым днём фиксируем гравитационные возмущения вокруг него. Некие искажения в Тёмной материи. Сначала мы предполагали, что это присутствие Врага, но потом эти всплески приобрели вполне определённые формы. Формы человекоподобных существ. Существ, которые проявлялись внутри этого человека и не были видны в видимом спектре, которое могут увидеть люди этой примитивной планеты, сканируя своими приборами электромагнитный спектр. Из-за отсталости технологий они не могут видеть то, что видим мы. Ковит Мата, они ищут возможность увидеть Тёмную материю. Проект "Завод" по-прежнему работает, он находит и "гасит" революционные решения учёных на этой планете. Поэтому они видят наших друзей лишь изредка, часто помечая эти фотографии как "курьёзы".
   - Да, Шайта, это Тени. Те самые малоизвестные враждебные существа, живущие и здесь, на границе видимого мира людей на этой планете, и мира Тёмной материи, границе обычного и невидимого миров. Призраки, бестелесные существа. Мы с ними боремся, особенно когда они заражают нас и даже наши машины безумием. Но мы их не видим, как и Врага. Только иногда отслеживаем следы их жизнедеятельности, их перемещения и едва видимые следы гравитации в Тёмной материи, словно пушинка скользнула. Они живут по ту сторону, - ковит Мата последние два предложения произнёс тихо и задумчиво. - Поэтому мы за Сеятелями охотимся вслепую.
   - Именно. По данным другого дрона, перед вспышкой он зафиксировал на улице Павловской странные искажения. Ковит Мата, посмотрите на данные следящей машины, - командующий "Мёртвыми подразделениями" на планете Земля получал информацию от второго дискообразного робота-наблюдателя. Данные проецировались перед его глазами.
   - Расширенный ответ.
   - Команда принята. Отсылаю информацию, полученную дроном. Ковит Мата, так, как он был далеко, наш второй дрон, по прибытию на место события застал лишь вспышку света, - продолжала пояснять девушка. - Но посмотрите, что он зафиксировал рядом с этим местом, где возникла вспышка света. Уже после вспышки света, перейдя в режим сканирования и наблюдения и поиска нестандартных событий. Его программа "Изи-келт" активировалась. Он начал двигаться круговыми движениями пока не обнаружил странное поведение туземцев на этой улице, откуда пришёл во двор Никита Удальцов. Совсем ненормальное поведение людей, которых связали и скрутили другие туземцы внутри здания. Сканировав их, дрон заметил внутри этих неадекватных туземцев тёмные следы искажения, прямо в головном мозге. Анализируемые всплески состояния мозга туземцев показывали, что они в страхе. Их тела были пропитаны адреналином, их надпочечники работали в максимальном режиме. Что-то так воздействовало на мозг людей, что разорвало нейро-связи и оставило только животные инстинкты, те самые, которые хранятся в глубинах мозга. Животный страх. Что-то словно поедало этих людей изнутри, высасывая энергию жизни. Вот данные сканирования их тел. Сравните, ковит, с их показателями месяц назад, Как они постарели, осунулись, словно их выжали. А их нервная система? Что-то сожгло её рецепторы. Это уже не люди, а просто вопящие безмозглые живые куклы, от личностей которых мало что осталось. Ковит Мата, посмотрите на работу головного мозга этих людей.
   - Тени, - сказал Итук. - Это Тени.
   - Да, Итук. Это они, это их работа.
   Изображение сменилось. Теперь робот показывал то, что происходило в данный момент на Павловской улице возле продуктового магазина в кафетерии на первом этаже. Там были видны несколько машин скорой помощи, стоящие напротив магазина с включёнными проблесковыми маячками. Из дверей магазина кого-то выносили на носилках. Робот приблизил изображение. Человек на ближайших носилках был привязан к ним ремнями. Он хрипел, выл, ёрзал, скрежетал зубами и силился освободиться. Машина показала его физическое состояние, особенно данные работы головного мозга. Они были хаотичны. Внутри него мысли перемешивались, мешая сосредоточится, они заволакивали его некой завесой колких, острых мыслей, но при этом бесполезных, словно внутри его мозга одновременно говорила сотня людей. И их мысли сталкивались, переплетались, дрались.
   - И сравните с данными, которые мы получили при исследовании граждан Альянса, подверженных воздействию Теней. Ковит, показатели практически идентичные, - тихо добавила девушка с тёмными вьющимися волосами. - Несмотря на наше генетическое совершенство, Тени оставляют в нас такие же следы своей деятельности, как и в людях. Сканирование работы головного мозга показывает похожие симптомы.
   Компьютер открыл ещё одно информационное окно и наложил данные волн мозговой деятельности человека, которого грузили в машину скорой помощи, на данные одного из пациентов центрального медицинского центра на Соларионе, доведённого до безумия Тенями. Графики волн практически совпали.
   - Тени, здесь? Откуда? - спросил Несвер. - Тени возникают не только в нашей Вселенной, но и в зеркальных мирах, но здесь, в этой реальности планеты Земля, их всегда что-то сдерживало. Мы считали, что Тени порождает Враг. Если исходить из выводов Аристэ, то Земля - это полигон Врага, а Тени мешают его экспериментам, значит, они не должны здесь появляться, так как они несут элемент непредсказуемости, они неуправляемая сила. Мы за всё время наблюдения за этой планетой не обнаружили физического присутствия Теней. Были всплески, некие странные следы. Даже обнаруженные события странного поведения нормальных людей, которые вдруг сошли с ума. Их изменённое поведение очень было похоже на рассказы вселения тёмных существ в людей в древности. Но то, что произошло с нашим объектом наблюдения, взятие им демонов под контроль, некий симбиоз, это совсем не похоже на то, что мы знаем.
   Мы записали его разговор с теми, к кому он пришёл в кафетерий, кто после подвергся воздействию бесов. Это совсем не похоже на озарение "провидцев", "пророков", как бывает в случае возникновения сект тотального контроля, авторам которых явились Тени. Когда Тени на один миг появлялись в человеке, особенно во сне, а потом исчезали. А человек наутро, проникшись этим откровением, снова и снова хотел их услышать, как некий глас Божий. И начинал проповедовать.
   - Да, Несвер. Мне это известно, - тихо ответил ковит Мата, и при этом на его лице не дрогнул ни один мускул, хотя внутри него всё кипело.
   Несвер продолжал говорить:
   - Системы дронов-наблюдателей сети безопасности "Мёртвых подразделений" находили и сразу глушили эти секты, их создателей, следы внедрения в их разум инородных энергетических существ, попросту Теней. Их и их голоса. Вытирая даже упоминание о контакте. Сканировав и отыскав источник, эти секты можно было вести по нужному пути развития.
   Тени или энергетические всплески особой плотности, во множестве были замечены в том месте, где по нашим данным находится Храм жизни, и поэтому мы начали поиски там. Мы не нашли вход в это Храм, эту древнюю машину, которая сможет нас направить туда, где прячутся Тени и Сеятели. Мы не нашли её, даже намёка, хотя в гравитации Тёмной материи по едва заметным следам видим, что что-то приходит в джунглях Южной Америки и исчезает. Как тонкое тёмное лезвие. На развалинах древнего города.
   - Несвер, Храм жизни закрыт от нас. Мы почти полтора года пытаемся найти в него вход и не можем. Мы использовали для этого все известные нам технологии. Наши аналитические компьютеры обработали всю полученную за это время информацию и выдали один простой ответ: "Невозможно найти. Вход вне досягаемости". Проверив то, что мы получили, сканировав Тёмную материю, эти странные движения в ней в одном месте, их толщину в несколько кварков, Несвер, мы точно знаем, что туда мы не проникнем. В ближайшем будущем так точно, без сомнения. Это для нас такая же закрытая область, как Закрытые галактики. Захотят те, боги, Звёздные Механики, мы попадём туда. Нет - будем безрезультатно пытаться. Как говорят на этой планете "биться головой о стену".
   - Ковит Мата, а мы точно знаем, что вернулось с Рыхъяма в виде Никиты Удальцова? - спросила девушка. - А что вернулось вместе с ним, внутри него? Если это Тени, как они смогли его перенести сюда, на третью планету солнечной системы? Тени ведь находятся внутри человека, управляют его сознанием, но никуда его не переносят. Были случаи левитации, передвижения предметов посредством направленной гравитации усилием мысли заражённого человека. Но Переход, тем более из такой далёкой звёздной системы... Это невозможно.
   - Я не знаю, Шайта, ответ на твой вопрос.
   - Я поняла, ковит Мата. Вы говорили, что Тёмные экзекуторы здесь.
   - Шайта, я понял, куда вы клоните. Мы отслеживали Тени уже несколько недель и наблюдали странные всплески гравитационного возмущения вокруг этого военного госпиталя землян. Было принято решение командования об изъятии Никиты Удальцова с Земли и помещении его в карантин на "Энсвире". И тут некто вмешался и сжёг его.
   - Ковит Мата, не просто сжёг. Он применил такую силу, что наши приборы зашкалило. Системайзеры были ослеплены не только на "Энсвире", но и на селиканте "Джиду". А на "Нататхе" сбой вывел из строя генетический конструктор органических роботов. Он начал писать такие ДНК, строя зародыши органических машин, что пришлось уничтожить весь материал пяти дней работы и полностью перезапускать систему. Это возмущение в Тёмной материи зафиксировали даже наши станции наблюдения в системе Центавра.
   - Шайта, - тихо сказал Итук, - ты считаешь, что это Экзекуторы уничтожили этого человека?
   - Да, несомненно. Больше никто не обладает такой силой. Саматика покинула солнечную систему после того, как Аристэ была отправлена на Соларион. После её отбытия прибыло трое Тёмных Экзекуторов. Вы же не будете, ковит Мата, утверждать, что знаете, что они представляют из себя и какова их миссия?
   - Шайта, мне их миссия известна. Кто они на самом деле - я действительно не знаю. Думаю, никто не знает. Возможно, в Высшем совете интеллект-корпуса есть информация, но я сомневаюсь, что даже они знают, кто это такие. Итук, я получил твой мысленный вопрос по защищённому каналу, но отвечу для всех. У меня секретов нет. Да, Архериус имеет доступ в те разделы банка информации интеллект-корпуса, куда боевым единицам "Мёртвых подразделений" доступ не дают. Им это не нужно, - Мата улыбнулся краешком губ. - Первые сообщения про Экзекуторов появились тогда, когда мы нашли подаренную планету Звёздных Механиков и когда файниец Икюль Чавит На смог понять то, что поют кристаллы. Когда он смог расшифровать их послания, хотя сошёл с ума, и мы получили способность внедрять в себя технологии Звёздных Механиков. Стали гибридами. Это всё, что я знаю. И если это были они, Экзекуторы, и так убили человека, значит это было необходимо. То, кем стал Никита Удальцов, вышло за рамки контроля. Он стал настоящей угрозой, и дело не только в Тенях, иначе они бы не вмешались.
   - Да, это точно, - саркастически заметил Нейсвер. - Учитывая, что подобная энергия, которую они применили для испепеления человека, легко уничтожит любой из известных кораблей Сеятелей. Но я не понимаю, почему Экзекуторы так забеспокоились судьбой этой планеты, видя угрозу в одном человеке, при этом совершенно равнодушны к действиям Врага?
   - Нейсвер, мы не знаем. А они нам никогда этого не скажут. Они вообще, создаётся впечатление, живут в иной реальности. Им совершенно неинтересно, что происходит между нами и Врагом, но зато они контролируют каждое наше действие, как гибридов технологий Звёздных Механиков, и следят, чтобы мы не выходили за рамки допустимого в... общение с Тенями. Мы или люди. Смерть обитаемых миров от чёрных болот, от этих органических заводов их не интересует, а союз человека с Тенями они считают угрозой.
   - Это похоже на фактор сдерживания, - согласилась Шайта. - Контроль за использованием технологий Звёздных Механиков. Они смотрят, что нам можно делать, а что - нет. Думаю, что Враг не использует подобные технологии. Я, ковит Мата, пришла к такому выводу, анализируя всё сказанное сейчас.
   - Не только ты, - командующий "Мёртвыми подразделениями" этого сектора снова улыбнулся краешками губ. - Да, только иногда мне кажется, что лучше бы мы не получали эти технологии, особенно, когда нас сдерживают в борьбе с Врагом.
   - Возможно, но пока в данном секторе хрупкое перемирие, и кораблей Сеятелей мы не наблюдаем. Болота заражённых планет самоуничтожились. Их мёртвые частички, как пепел, до сих пор собирают роботы-уборщики, отправляя их на грузовые баржи, которые висят на орбитах. Чешуйчатые лохмотья наподобие кусочков отмершей кожи, как пепел, и эти странные мёртвые органические конструкции, которые находились внутри болот, эти генетические заводы, то, что от них осталось. Их уже почти полгода по местному времени изучают астробиологи интеллект-корпуса, подключив для этого и биологов Звёздных сил Альянса.
   - Зато есть Тени.
   - Именно, Тени. И тут вмешались Экзекуторы.
   - Ковит Мата, значит, вы хотите сказать, что Сеятели не причём, не имеют отношение к Теням?
   - Шайта, я думаю, что они их тоже жутко боятся. В мирах, где Тени правят бал, никогда не наблюдаются чёрные болота Врага.
   Водитель посмотрел на приборную доску машины и завёл двигатель. С рёвом сирен к воротам военного госпиталя подъехало несколько пожарных машин. Итук пропустил их, а потом начал аккуратно сдавать назад. Он втиснулся между последней пожарной машиной и едущим за ними Мерседесом, и начал движение вниз, в сторону улицы Щорса, чтобы по ней спустится до Большой Васильковской. Там после её пересечения, попав на улицу Антоновича, он собирался поехать в сторону метро Лыбедская и, очутившись на бульваре Дружбы народов, перечь Днепр по мосту Патона. Это был путь к их новому жилью.
   - Интересно, что же на самом деле произошло на улице Павловской? Почему Тени атаковали этих людей? Почему именно их?
   - Нескольких жителей планеты в этом здании на Павловской компьютер идентифицировал. Один из них был командиром сводной тридцать второй бригады и там же находился его заместитель. Той бригады, в которой служил рядовым Никита Удальцов. Его бригада полностью была уничтожена между Сладким и Тёмнохаткой. Другие туземцы, поражённые Тенями в этом помещении, были друзьями этих двух, но с Никитой Удальцовым они не пересекались. Но они отлично знали друг друга и, исходя из нашей информации, хорошо заработали на тех, кто погибал там, где впервые был замечен Никита Удальцов, когда сенсоры зафиксировали масштабные искажения реальности. Когда микромир вышел на уровень макромира и многие физические свойства и время стали не константой. Это чем-то походило на Переход, но было больше, гораздо больше в нашем понимании.
   Компьютер показывал изображение всех, кого в магазине затронуло безумие. Рядом с лицами людей он показывал их индивидуальный геном, маркировал отклонения в генетической карте, показывал их болезни, выдавал полную картину физиологической работы тел, всю медицинскую информацию, высвечивал имена и фамилии, семейный статус, где проживают, показывал краткую историю их жизни с алыми пометками важных событий.
   - Я получаю новые данные. Дрон снял показания с камер наблюдения банка, который находится на той же улице, как раз на пересечении Павловской и Дмитриевской, - сообщил Нейсвер. Машина начала долгий спуск по улице Щорса. Справа виднелся давно не работающий хлебный комбинат, а слева - бывшие ЦКовские гаражи, теперь гаражи администрации Президента. - Это примерно в пятидесяти метрах от магазина.
   Изображение было прерывистым, чёрно-белым, но на нём появился человек в военной форме с нелепыми солнцезащитными очками на лице. Не было сомнения, что это Никита Удальцов. Но при этом в информационном окне машина показывала видео, где этот человек в то же самое время лежал в специальной палате Военного госпиталя.
   - Теперь становится ясным, почему вмешались Экзекуторы. Тёмное формирование. Нет сомнения. Это очень редкое явление, но мы с таким встречались. Шайта, я думаю, ты знаешь что это.
   - Да, знаю. Мы такое видели в одном из зеркальных миров. Физическое тело находится в одном месте, а его проекция, созданная из нестабильных частиц, которые кто-то собрал в силовом поле, повторяющая фигуру того, кто копировался - в другом месте. И оно было живое, - Шайта на секунду замолчала, - хотя, скорее, не живое, а управляемое, но при этом выглядело как живое. Наши сканеры и военные сканеры Звёздных флотов могли определить подделку, но тогда никто не знал, что это такое. Мы думали, что это просто живое существо с особым даром, вроде сильного ясновидящего, а в зеркальном мире Зигме таких было много. Тогда было решено, что сканировать его не было смысла. Это считалось обычным явлением, не несущим никакой угрозы.
   - То есть вместо сканирования вы решили, что понимаете поведение этого туземца, - Мата усмехнулся. - Визуально.
   - Да, и мы тогда ошиблись. Мы не знали, как Тени проникают в живых. Как они становятся частью живых. Мы располагали только отдельными упоминаниями о тёмных сущностях, которые пытаются пробраться во время медитации в живых, суля им какие-то возможности. Информации было очень мало. Она по большей части тогда базировалась на рассказах тех, кто контактировал с Тенями и не потерял остатки разума. Это больше походило на фольклор планеты Зигма, рассказы про Тёмных людей. На Земле их называют бесами, такие же фольклорные существа. Но больше всего это всё походило на бред сумасшедших. Эти контактёры с Тёмными людьми, бесами или Тенями рассказывали удивительные вещи, например, внедрение Теней в разум машин. Знаю, сама в это не верила. Считала выдумкой астральные материализации. Эти танцующие существа в облаках, когда во время праздников десяток туземцев на Зигме садились на корточки, скрестив ноги, и медитировали, их души начинали танцевать в облаках. Ритуал Шенету-Яру, как пели верующие низших каст. Они говорили, что в мире всё рационально, что в этом и есть истина жизни, в поступках, которые имеют смысл. Поэтому, если они всё делают правильно, они могут танцевать в облаках. Ковит Мата, мы в этом мире находили странные следы, некие безумные поступки людей на этой планете, которые не могли рационально объяснить компьютеры и аналитики интеллект-корпуса. Эти поступки просто выпадали из мира Зигмы, просто выпадали из логического объяснения. Этих безумцев страшились туземцы, избегали, побивали камнями и изгоняли, но все эти странные аномального поведения объекты наблюдения были не опасны Звёздному Альянсу. Тогда степень опасности не повышалась. Считалось, что это просто обычный эпизод жизни на планете, ритуал, может, предрассудки, что не стоит вмешиваться и изучать. Мы визуально обнаруживали странный, логически непонятный объект, жителя Зигмы, но не понимали что это такое, пока он не начинал действовать, менять свои физические формы. Удлинять руки, пальцы, другие части тела, внедрять их внутрь тел других жителей Сигмы. Но и это не стало сигналом опасности. Пока один из них не напал на агента "Мёртвых подразделений" и пробил его защиту, пытаясь ввергнуть его в свою ненависть и безумие. И это ему удалось.
   - Ещё как удалось, - согласился Итук.
   - То количество энергии, которое нам пришлось применить для уничтожения этого агента, вскипятило внутреннее море и оплавило вокруг него горную гряду, а от ионизации атмосферы над всем континентом трещали молнии, и наступила засуха. Ковит Мата, тогда и произошла наша первая встреча с тёмным воплощением, когда Тени создали этот клон на Зигме, нестабильную субстанцию, которая была сформирована посредством управления гравитацией Тёмной материи, заставившей создать из свободных атомов этот образ. Теперь понятно, что за искажения в Тёмной материи зафиксировал дрон, находя следы путешествия образа Никиты по Дмитриевской, тающие следы воздействия на материальные и энергетические структуры.
   - Нейсвер, по прибытии на базу, всю полученную информацию срочно отправить по нашим защищённым спин-каналам в интеллект-корпус и командованию "Мёртвых подразделений". Пометка: "Тени". Кроме того, нужно дать запрос в Трибунал по поводу пребывания Тёмных Экзекуторов на планете.
   - Зачем, это бессмысленно, - ответил Нейсвер. - Они скажут, что их там не было.
   - Да, но отрицание - тоже полученная позитивная информация. Они будут знать, что мы знаем, что они на планете и что они сделали. И им придётся попотеть, отрицая то, что мы обнаружили. Тёмные Экзекуторы несговорчивы, они сами по себе, и очень мало примеров их участия в событиях. Кроме рассмотрения дел агентов "Мёртвых подразделений" и групп Архериус на планете Звёздных Механиков. Трибунал. А так, выискивая нарушения, они стараются себя никак не проявлять. Возможно, когда-нибудь эта информация нам пригодится. То, как они проявили себя на этой планете. Смерть этого человека не будет напрасной.
   - Я думаю, что они просто промолчат, - сказала Шайта.
   - Несомненно. Это самое логически правильное для них решение. Но они нас услышат, это точно. Они услышат наши вопросы Шайта.
   Машина двигалась по спуску в плотном потоке автомобилей. Вся очередь не спеша спускалась среди опустившихся на город сумерек. Начинался очередной час пик.
   - Я вот думаю, ковит Мата, а если бы мы использовали Тени. Как этот человек. Приручили их. Какую силу бы получили?
   - Да, Шайта, не ты одна про это думаешь. Сеятели Врага черпают огромное количество энергии из ниоткуда. Мы не видим их источников. Есть предположение, что эти источники находятся в той эфемерной материи, куда уходят души. Они являются источником безграничной энергии. Но мы их не видим, а Сеятели их используют. И мы с ними ничего не можем поделать. Да, возникает вопрос, он давно возникает и каждый раз о нём спрашивает командование Звёздных сил Альянса у интеллект-корпуса: откуда у этих кораблей столько энергии, если сканирование ничего не даёт. Откуда они её черпают? Даже выбросы энергии выстрелов кораблей Врага, которые разрывают на части крейсера и линкоры Звёздного Альянса, после выстрела и до соприкосновения с кораблями просто не существуют на сканерах! Лишь имеют гравитационный след. Несомненно, Сеятели прячутся в этой серой зоне, как и сам Враг. Проект Завод. Он должен был нас отправить на новую ступень развития, дать возможность использовать новые источники энергии. Как этот человек, который усилием мысли создал физический объект и отомстил своим обидчикам. Шайта, это просто фантастическая теория. Про энергию Серой зоны. Да, это условное название. Мы точно не знаем и не можем посмотреть, что это такое на самом деле. Эта проблема снова заставила аналитические отделы, лаборатории и научные общества Звёздного Альянса работать в полную силу, имея цель. Они получили задание, которое не могут решить посредством известных технологий, теми путями, к которым привыкли: просто увидеть данные компьютера и отыскать решения. Они ищут решения там, после смерти, что сенсоры видят, как всплеск энергии, которая на миг возникает и тут же исчезает, хотя мы видим и используем Тёмную материю. Это шаг вперёд, но пока он нам не подвластен. Тени могли бы стать нашим оружием, если бы мы поняли, что это и как ими управлять.
   - Пока мы не можем, - Шайта улыбнулась. - Никита Удальцов мог бы нам рассказать, но теперь его нет. Он умер.
  
  
   Послесловие
   Конец апреля 2015-го года ознаменовался буйным цветением растений. Даже ночью температура не падала ниже пятнадцати градусов тепла. Буквально за полторы недели почки распустились, всё зазеленело, деревья покрылись молодой, пахнущей свежестью листвой, а над первыми цветами порхали бабочки и жужжали шмели.
   Зона отдыха института лёгкой промышленности, теперь имеющего более звучное название университета технологии и дизайна, всегда пользовалась популярностью у местных жителей ещё со времён Советского союза. Это была большая площадь, большую часть которой занимал стадион. Не было дня, чтобы на баскетбольной площадке с самого утра не стучал мяч, а днём и - особенно - по вечерам на стадионе не разыгрывался товарищеский матч по футболу. Освещения на стадионе не было, и с наступившими сумерками игра заканчивалась. А вокруг стадиона по беговым дорожкам на велосипедах и роликовых коньках дотемна катались дети и бегали по утрам и вечерам взрослые.
   Весна вступила в свои права. В нежной листве берёз и каштанов порхали птицы, испуская громкие трели. Среди зацветших жёлтыми цветами кустов форзиции летали шмели и бабочки, жадно собирая первый нектар. И среди этой свежей зелени с криком носились ватаги детворы.
   - Серёжа, Серёжа! Не так быстро, упадёшь! - На лавочках восседали пожилые бабушки и дедушки, выведшие на прогулку внуков. Сидя в тени крон деревьев, они не спеша обсуждали свои проблемы, посматривая, как их внуки носятся вокруг прямоугольного каменного заполненного землёй сооружения в центре засаженной деревьями и кустарником площади. Когда-то в нём была вода, и этот каменный бассейн служил охладительной установкой для вычислительных машин, но кто об этом сейчас помнит? Наверное, только эти старые лавочки, пережившие не один десяток лет, да каштаны, разросшиеся вокруг.
   Дети разделились на группки. Малышня возилась на асфальте, рисуя, иногда срываясь и бегая друг за другом по прямой, а дети постарше бегали вокруг лавочек, играя в "трансформеров", "человеков-пауков" и прочих персонажей популярных мультфильмов. Они выстраивали целые сюжеты, прячась в кустах, создавая миры, сражаясь, часто меняясь ролями. По соседству расположились молодые мамы с колясками. Кто-то читал, кто-то нашёл тему обсуждения с соседями. Не спеша прогуливались люди постарше. И всё время слышались знакомые звуки баскетбольного мяча и крики играющих в футбол людей:
   - Пас, мне пас.
   - Беги, по краю - беги!
   Всё было, как обычно, всё повторялось из года в год. Весна, лето, крики, игры, догонялки, иногда драки, которые приходилось разнимать. Друзья ссорились, ненавидели друг друга, а через минут десять, уже помирившись, играли вместе снова. Такие они, дети.
   Рядом со старым, покрашенным в серый цвет корпусом, находилась двухэтажная пристройка. Это было кафе университета. Летом в нём часто играли свадьбы, и музыка гремела почти до утра, мешая спать.
   Вот и сейчас кафе было арендовано людьми, но там было тихо. Не было слышно играющей танцевальной музыки и криков: "Горько!". Люди сидели тихо. Но никто снаружи не обращал на это внимание. Как и никто особо не обратил внимания на молодого парня с круглым лицом, карими глазами и аккуратной бородкой. Он сидел на бордюре под орехами и копался в своём велосипеде, рассматривая соскочившую цепь.
   В этот момент из дверей кафе показались люди. У них были не радостные, даже печальные лица. Молодые парни были одеты в военную форму, а их спутницы - в тёмные одежды с тёмными платками на головах. Сидевшие неподалёку от входа две женщины, курившие и эмоционально обсуждавшие что-то по поводу причёсок, смолкли и, встав, поспешили уйти, но вышедшие бросили на них мимолетный взгляд и отвернулись.
   Один из вышедших оказался рядом с велосипедистом, когда у него зазвонил телефон. Он посмотрел на экран и обнимающая его за плечи девушка спросила:
   - Кто это?
   - Николай, - ответил он. Его острое, покрытое оспинами лицо с рыжими усами было печальным. Он посмотрел серыми глазами на девушку, одетую в траур и поднёс телефон к уху.
   - Привет, Коля. Где я? В Киеве, на Печерске, поминаем побратимов. Да, Коля, и того парня из Горького котла, из сводной бригады. Сорок дней.
   Он отвернулся от велосипедиста и зашагал обратно ко входу в кафе. Девушка шла вместе с ним.
   - Да, потом едем к нему домой. На пару дней. Помочь матери. Ты тоже? Хорошо, я расскажу, где мы встречаемся.
   - Похоже, у вас звено разболталось, крепление, - услышал бородатый велосипедист над ухом. Рядом с ним стоял пожилой человек и улыбался. - У моего двухколёсного старичка была такая же проблема.
   - Спасибо, но я сам, - поблагодарил молодой парень, вытирая пот со лба. Солнце припекало, а орех ещё до конца не распустил листву, в отличие от берёз и каштанов, поэтому практически не давал тени.
   - Неужели вы побрезгуете советом умудрённого опытом человека?
   - Я... - запнулся парень. - Даже не знаю, мой велосипед совсем новый.
   - Но все проблемы - старые. Я такую проблему решал очень быстро. Правда, молодой человек, цепь придётся купить новую.
   - Согласен, - парень снял с головы обтекаемый велосипедный шлем. - Фух, ну и жара. К дождю?
   - Возможно. С утра, кости ломит. Кстати, меня зовут Руслан Вадимович, а вас?
   - Леонид.
   - Очень приятно.
   Мимо них снова проехало несколько велосипедистов и две девочки на роликовых коньках. Одна из них чуть не упала, объезжая трещину в асфальте. Всё казалось обычным, кроме Тёмной материи вокруг. Она дрожала. Если бы люди могли видеть в том диапазоне, которое не испускает электромагнитное излучение, они бы увидели странные конструкции, как огромные медузы, меняющие свой объём и формы. Эти медузы влияли на обычный, видимый мир, заставляли двигаться пыль и песчинки, вызывали головные боли у людей, и несколько мам, которые решили постоять около входа в кафетерий и покурить, быстро ретировались. Они вызывали дрожание воздуха и странные волны искажения, словно покрашенные извёсткой кирпичи старого корпуса и плиточная облицовка кафетерия начинали изгибаться и терять резкость. Совершенно беззвучно. Но это происходило всего пару секунд, а потом всё прекратилось. Ведь Тёмные экзекуторы никогда не были людьми и обладали огромным могуществом, они могли за доли секунды сглаживать и погашать гравитационные всплески Тёмной материи и они погасили искажения. Никто эти искажения не заметил. Вокруг кипела обычная земная жизнь обычного города, который дышал весною.
   Они общались не голосом, а серией образов, при этом эти образы включали в себя весь спектр ощущений, в том числе и запахов. И между ними вырастали сложные геометрические конструкции, усыпанные пентаграммами и витиеватыми узорами. Узорами были математические формулы на чуждом человеческому пониманию языке.
   Тем временем около беседующих оказалось двое людей в форме. Они вышли покурить. Один из них опирался на палку и сильно хромал. К нему из дверей кафе подбежала маленькая девочка лет трёх, неся в руках рисунок и показывая его папе.
   - Молодец, Галя. Что нарисовала?
   - Папа, я нарисовала весну. Деревья, траву и солнце, - ответила девочка. - И людей, держащихся за руки.
   - Мне нравится. Что сказала мама?
   - Мама сказала, что у меня люди получились уже лучше, - ответила девочка, проглатывая некоторые буквы.
   - Несомненно. Отличный рисунок. Приедем домой, и я его повешу в рамку.
   - Да, Галя, - сказал второй мужчина в форме. - Папа прав: ты прекрасно рисуешь.
   - А теперь беги, Галик, обратно к маме. Мы пока с дядей поговорим, - сказал папа, наклонившись и обняв дочку. Ему было трудно это сделать с покалеченной ногой. Когда девочка убежала, он обратился к соседу.
   - Юра, как ты думаешь, что там случилось?
   - Артём, я не знаю. Говорят, Никита сгорел сам по себе. Вспыхнул, как факел, и сгорел. Жуть какая-то.
   - Да, жуть. Но я в это не верю. Скорее всего, это они его убили. Они ведь боялись расследования, всё тянули и тянули. Эти смешные и нелепые выводы военной прокуратуры, эти отмалчивающиеся штабисты, когда мы и волонтёры обращались к ним за информацией и пояснением. Они на него навесили всего столько, что хватило бы и на троих. Дезертирство, предательство, слив данных места расположения группировки войск... Юра, какой слив данных? Это был обычный, деревенский парень. Мы выехали с ним из Киева, приехали в зону сосредоточения. Юра, я видел его в бою, он не бежал и не дезертировал! Он сражался. Он никуда не бежал!
   - Артём, верю. А ты слышал, что вроде Никиту видели на улице Павловской? Ну, там, где этих наших командиров потом нашли, в кафетерии или ресторане, я не понял?
   - Я в это тоже не верю. У меня в госпитале сестричка есть, знакомая. Так вот она почти каждые полчаса Никиту проведывала в палате, её охрана даже без проверки пропускала. Как он мог оказаться на этой улице, пройдя незамеченным пост охраны?
   - Но там сбоила техника, ты сам рассказывал.
   - Техника да, а люди? Юра, он был там, в палате, в то время, когда вспыхнул. Когда сообщили по новостям, что случилось на Павловской. Там диктор время назвал со слов свидетелей, так вот Никита в тот момент, ручаюсь, лежал на койке. Знакомая как раз закончила осмотр. Юра, он был там. Никита был там, лёжа без движения под капельницей, а не ходил по Павловской, как ему приписывают. А этим гадинам - так и надо! Как я был рад, когда узнал про них, про то, что с ними случилось. Получили то, что заслужили. Знаешь, это наказание пострашнее смерти. Безумие, не физическая, сука, смерть, а безумие. Куча бабла, а воспользоваться им нельзя. Вместо удовольствия от денег - тупое вытьё и катание по полу с попыткой грызть собственные руки. Врачи, сдерживающие ремни, уколы лекарств, пейзажи - только из окон лечебниц. Ни бухла, ни любовниц, ни крутых машин, ни бассейнов, джакузи и изысканных блюд. Красота!
   - Да, у меня мурашки по коже бегают, когда представляю, что там случилось. Люди в социальных сетях пишут, ну, свидетели, что это было жуткое зрелище. Эти наши офицеры выли и кусались, как звери. В них не осталось ничего человеческого. Но, Артём, ещё пользователи сетей утверждают, что там был человек в военной форме. И его описание очень подходит под описание твоего боевого друга, Никиты. Снимков Никиты с камер наблюдения на этой улице нет. Вернее, сами снимки есть, но они словно зонально засвечены. На них есть чёрное пятно, которое движется по улице. "Укрнет" выкладывал их, давая ссылки на социальные сети, "Цензорнет" - тоже выкладывал эти снимки. Даже российские каналы показали эти фотографии в своих эфирах. Все они приводили описания человека в военной форме, ссылались на показания свидетелей, и по описанию это точно был твой побратим.
   - Не верю. Не могло его там быть. Он был в палате военного госпиталя. Это, Юра, факт. Разве такое возможно, чтобы человек был в двух местах одновременно в одно время? Чтобы он превратился, не знаю, а в ангела мести. При этом лежал в палате, подключённый к медицинской аппаратуре? Нет, ерунда. Просто совпадение. Сестричка сказала, что он был всё время в палате, так что это был не он.
   - Но потом он вспыхнул, как это объяснить?
   - Не знаю, пока не знаю. Юр, давай закончим этот разговор. Мне нужно подумать, я не могу ответить на твои вопросы, ответы на которые я не знаю. Потом. Когда протрезвеем и выспимся. Потом.
   - Конечно, друг. А твоя дочка классно рисует, - сказал человек, которого звали Юрой.
   - Да, - и человек, которого собеседник называл Артёмом, улыбнулся. - У неё талант.
   Параллельно шло другое общение, но люди не слышали его и даже не чувствовали. Хотя нет, они его чувствовали: лёгкое покалывание кожи и раздражение внутри. Иногда вдруг раздражение начинало отзываться болью. Начинали ныть как при смене погоды старые травмы. Болевые ощущения возникали вспышками и тут же исчезали. Идущая мимо ореховых деревьев женщина невольно положила руку на щёку, словно внезапно у неё разболелся зуб. Пройдя метров десять в сторону бывшего охладительного бассейна, она отняла руку, погладив щёку, словно не веря, что такая острая боль внезапно спала. Ещё один прохожий нервно жал клавиши телефона: он внезапно забыл нужный номер и искал его в телефонной книге. Люди вокруг даже не представляли, кто рядом с ними.
   - Почему ты не предложил ей денег? - спросил старик. - В этом мире это - естественно.
   - Ты думаешь, что она, - дальше серия образов, где мелькнула женщина в белом халате, - взяла бы их?
   Тем временем оба человека в военной форме застыли с сигаретами в руках.
   - Блин, запахом госпиталя потянуло. Ты чувствуешь? - спросил человек с палкой.- Особенно йодом.
   - Да, лекарствами пахнет. Словно я снова оказался в госпитале.
   - Слушай, идём вовнутрь. Мне эти запахи госпиталей поперёк горла уже сидят. Уже и здесь они чудятся, словно я снова в палате. Даже озноб прошёл. Идём в зал, мне не по себе.
   Оба военных ушли, а разговор старика и молодого парня продолжился.
   - Они почувствовали наш разговор.
   - Всего лишь отдельный его элемент - запах. Время размыто. Люди воспринимают время как что-то особенное, как некую константу. Но на самом деле время у кого-то быстро течёт, у кого-то медленно: атомные часы тикают, но наши подопытные на этой планете этого не замечают. А если замечают, как они говорят? Просто отмахиваются. И следы этого возмущения, когда время деформируется и даже откатывается назад, могут проявляться в разных вариантах восприятиях. Например, в запахе. Этот запах прошлого они уловили. Это то немногое, что могут почувствовать люди, некие следы, соприкасающиеся с видимым миром частиц, испускающих электромагнитное излучение, доступным людскому восприятию. Эти двое учуяли следы прошлого, благодаря нам, - старик продолжал рассматривать цепь и пальцами ощупывать велосипедную кассету. - Благодаря нам здесь время сейчас стало непостоянным. Ты же понимаешь, что на самом деле никакого запаха больницы здесь не было. Просто эти люди почувствовали ароматы из прошлого, которые из-за возмущения Тёмной материи вернулись, словно они снова их вдыхают. Они чувствуют запахи, которых физически больше нет.
   - Я это знаю. Деформация трёхмерного, как они его называют, пространства, и искажение течения времени. Но вернёмся к твоему вопросу. Почему я не предложил ей денег? А ты думаешь, она бы их взяла, эта Жанна Андреевна?
   - А почему и нет? Ты рассказал этой женщине удивительную историю, рассказал про Тени. Про бесов, про одержимость этого человека, сравнивая всё это с похожими психическими заболеваниями пациентов психиатрических больниц. Жанна Андреевна, ведь учила психиатрию. Ты дал ей некую наводку, что этот человек, Никита Удальцов, на самом деле не сошёл с ума, поэтому он может быть более опасен, чем просто очередной сумасшедший, контуженный на войне. Ты, - много образов, - замкнул этого врача в пространстве и напугал его. Исходя из того, что я знаю про этот мир, нужно было не создавать капсулу пространства, а просто предложить ей денег, много, очень много денег, власть, возможность влиять на мир, чтобы она, как человек, сделала то, что нам нужно было, и то, что нам не давали сделать Создатели. Просто убить Никиту Удальцова. Просто дать этому человечку, местному целителю на забытой планете, возможность получить то, что она очень долго хотела получить. Ну, скажем, пятикомнатную квартиру в новострое на Печерске. Скажем, выиграла в лотерею. И машину. Большую машину для всей семьи.
   - Прихлопнуть муху?
   - Наверное. Просто прихлопнуть муху. Ты видел её душу? Она бы не взяла денег, как бы ей не хотелось. Не потому что не хочется или придётся отвечать. В ней совесть борется с её желаниями. А в людях часто совесть спит. Ей хочется заработать много денег, и её коллеги порой показывают, как это можно легко сделать, но она внутри себя не может переступить некую черту, - снова много образов. - Это то, что мы не совсем понимаем. Борьба внутри душ. На этой планете многие, узнав о решении Жанны Андреевны, сказали бы: "Стойкий, правильный доктор. Неподкупный врач".
   - В каждом мире есть исключения.
   - Думаешь? - Много образов, по большей части негативных. - Весь этот мир строится на деньгах. Жажда богатства у них в крови. Быть всесильным и править. Диктовать свои условия и наслаждаться тем, как твои прихоти беспрекословно исполняют. Люди генетически предрасположены к этому. Они до сих пор в начале пути. Сколько цивилизаций прошли это, достигнув высшей разумности. Десяток? А куда исчезли другие? Цивилизации Звёздного Альянса тоже прошли всё это, измеряя свою жизнь в начале пути неким абстрактным мерилом благосостояния, который является посредником обмена товаров. На этой планете это называется "деньги". Они жили этим тысячи лет, пока не смогли от этого отказаться. Сколько, тридцать пять или тридцать восемь тысяч лет назад в глобальном времени они начали мерить свою жизнь совсем по-другому? Теперь то, что называется деньгами на Земле, в Звёздном Альянсе уже ненужно. Цивилизации развиваются одинаково. Ты же видел, как горят глаза, когда эти примитивные белковые вдруг получают выигрыш в лотерее или, скажем, неожиданное наследство? Как они сходят с ума, пытаясь что-то выиграть, но при этом понимают, что это такое. Они даже признали это психической болезнью. Как люди сутками сидят в казино и прочих игральных заведениях. И в большинстве развлекательных конкурсов снова всё упирается в тот самый денежный выигрыш. Как и сманивание в тоталитарные секты. Саматика хорошо это знала. Власть и деньги - вот предел мечтаний людей на этой планете. Я не упомянул, как они убивают за деньги, предают даже самых близких им существ, обманывают и грабят. Это у них внутри, это суть их существования. Деньги. Материальная составляющая.
   - Не у всех. Егор Куликов...
   - Он исключение из правил, а не правила. Всегда есть исключения, "белые вороны", как часто про таких людей говорят на Земле. И Никита Удальцов доказал, что Куликов был исключением.
   Этот разговор не слышал никто из живых. Идущие мимо люди слышали, как старик и молодой парень обсуждают велосипеды. Исчезли вибрации во времени, никто из проходящих мимо больше не чувствовал холод и беспокойство. Всё было таким обыденным.
   - И тому, и другому выпал удивительный шанс, но Никита Удальцов...
   - Не надо их сравнивать. Тени, это не элемент Клубка, который находился в Куликове. Это совершенно разные вещи.
   - Нет, не разные, и ты это знаешь. И те и те питаются энергией, и те и те дают особые способности носителям. Да, Тени несут безумие, но ты забываешь про души тех, кого убил Егор Куликов. Они тоже несли безумие, оставляя в его душе тёмный след. Всё очень похоже.
   - Кроме того, что мы не знаем, откуда появились эти Тени.
   - Тени появляются везде, в каждых населённых мирах. Они, как вирусы, размножаются с невероятной скоростью.
   - Но с Никитой Удальцовым они научились совершать Переход. Они смогли создать воплощение. И Храм жизни ни при чём. Теория Третьего элемента оказалась ошибочной.
   - Значит Отшельник? Думаешь, это его проект? Поэтому сюда приходил Инспектор?
   - Отшельник помог Теням? Так считал наш Четвёртый элемент, и скорее всего он и позвал его. Мы имеем право вызывать Творцов, если считаем, что что-то, нарушающее правила мироздания, является угрозой существования Вселенной.
   - Мы это можем сделать, когда становимся Единым целым. Только когда все пятеро согласятся, а ты был против этого, - сказал старик в ином измерении, а в обычном мире пустился в пространные воспоминания своей юности, которой у него никогда не было, он скопировал эти воспоминания из разума умершего пятнадцать минут назад человека на другом конце города. - Так что Инспектора позвал сам Отшельник.
   - Да, пожалуй ты прав. Иначе Инспектор повёл бы себя по-другому. Ты ведь понимаешь, что заставить одного из Творцов из Закрытых галактик прийти сюда, в обычную Вселенную, можно только тогда, когда происходят невероятные события, способные уничтожить множество миров. Последний раз это случилось миллион лет назад по местному исчислению.
   - Да, - согласился старик. - Тогда две галактики столкнулись, и тёмные дыры в их центрах вместо того, чтобы совершить оборот друг вокруг друга и разойтись, как и планировалось, столкнулись и создали сверхмассивную тёмную звезду, породившую ударную волну энергии хаоса. Это волна вибраций начала разрушать материю и грозила уничтожением тысяче трёмстам звёздам обоих галактик. Тогда в последний раз и прибывал Творец из Закрытой галактики. Ведь ты знаешь, чем пожертвовал Отшельник?
   - Да, он многим пожертвовал, но почему он выбрал этот мир? Что в нём особенного.
   - Это его тайна, - опять много образов, обычные картины из жизни людей, но на многих люди или плакали или смеялись. - Нам невозможно получить ответ, пока он сам нам не расскажет.
   Они оба смотрели, как вокруг носятся дети, слышали, как по-весеннему поют в кронах птицы, чувствовали, как лёгкий ветерок касается их, и видели, как он кружит пыль на асфальте. На стадионе послышались дружные крики. Одна команда забила другой гол, и некоторые зрители радовались этому, прыгая, крича и хлопая в ладоши. Они болели за свою команду.
   - Знаешь, - сказал парень беззвучно, - а в этом мире есть то, что не встречается в других мирах и уж тем более в мирах Звёздного Альянса. Здесь людьми управляют чувства. И не все они - тёмные. Ведь чувство глубокой любви и сострадания, которое он сам пережил и глубоко прочувствовал, оградило Куликова от тёмных помыслов.
   - Это только предположение. Этот белковый вообще не вписывается в обычные рамки человеческого поведения.
   - Но он заставил сопереживать не только агентов "Мёртвых подразделений", но и представителей Клубка с Покрывалом. К тому же, благодаря ему они поняли, зачем им нужны люди. Что именно могут люди, чего лишены они. А они ведь искали эти ответы, тысячи лет пробыв на этой планете. Экспериментируя.
   - Здесь не обошлось без золотоглазых. Мамис отлично справилась со своей ролью. Да, кстати, насчёт наших подопечных. Ты ведь знаешь, что "Мёртвые подразделения" дали в центр запрос по поводу гибели Никиты Удальцова. Они заметили и вычислили энергию, которую ты использовал.
   - Знаю. Они хотят, чтобы мы вмешались в их войну и помогли им сражаться с Клубком и Покрывалом, хотя всё, что им нужно, у них под руками. Отшельник пожертвовал своей силой, а взамен Звёздному Альянсу подарили планету с древними артефактами. Это была плата за силу Творца Отшельника, чтобы ему вдруг не захотелось начать перестраивать всю вселенную по своему усмотрению, улучшать миры, используя на полную мощность свои возможности. Ты ведь знаешь, для чего были созданы Творцы и какова их цель?
   - Знаю. И я знаю, для чего были созданы мы.
   - Думаю, что "Мёртвые подразделения" о чём-то таком догадываются. Ведь наш Трибунал Экзекуторов рассматривает только их дела, и никак не вмешивается в правосудие обычных граждан Альянса, в том числе и в решения военно-космических сил. Каждый гибрид "Мёртвых подразделений" понимает, зачем нужны мы, силы, которые должны сдерживать их. А иначе всё пойдёт по бесконтрольному развитию. Они обладают невероятным оружием, полученным с планеты Звёздных Механиков, и в случае чего, никто из Звёздного Альянса не сможет справиться с ними. Их практически нельзя убить оружием и технологиями Военных сил Альянса. Так что наш трибунал - это своеобразный фактор сдерживания. А помощники Отшельника иногда нам только мешают. Мамис хорошо подпортила нам нервы. Она знала, что мы не можем влиять ни на неё, ни на её действия.
   - Ты уже рассуждаешь, как человек, - парень улыбнулся. Он лёгким движением пальца починил цепь на велосипеде. - Не забывай, у них тоже есть факторы сдерживания, чтобы они помнили, кто они и зачем заточены в своих менгирах. Это знание приносит им постоянную боль. Каждый элемент этой вертикали власти имеет свои элементы контроля. Так что с Клубком Звёздный Альянс будет разбираться сам, без нашей помощи. Но, - старик улыбнулся, - в одном ты прав. Действительно, что Отшельник забыл на этой планете, в этом примитивном, хотя и бурно развивающемся мире? Она находится на отшибе галактики, вокруг нет заселённых миров, она одинока в этом звёздном рукаве, но он что-то ищет.
   - И Инспектор пришёл посмотреть, что именно? - парень улыбнулся. - Он пришёл сюда из чистого любопытства, взял наугад белкового, наделил его сверхсвойствами и посмотрел, что получится.
   - Интересно узнать, что он увидел и какие выводы сделал. Что именно хотел он понять? Ведь Храм жизни по-прежнему цел, хотя его стоило уничтожить в первую очередь. Но инспектор был в Храме и ничего не тронул. Почему?
   - А это нам, Второй элемент, не дано знать. Мы никогда не поймём мыслей и целей Творцов, пока они нам этого сами не скажут. Как не можем понять, зачем Звёздному Альянсу была отдана целая звёздная система, которая позволила им совершить такой скачок в развитии. Ведь можно было просто создать планету и показать Альянсу недоступное в макетах, в каких-то образах, намекнуть. Нет, была отдана звёздная система, которая была заселена и трансформирована задолго до того, как сам Звёздный Альянс появился и начал осознанно мыслить и строить свои цивилизации. Почему не дать такие же знания этим примитивным жителям Земли, людям? Почему Закрытая галактика, видимая с Земли, как скопление NG678W, вдруг отступила, оставив за собой одинокую двойную звёздную систему с жёлтым и чёрным карликом, окружённую пылевыми облаками и газом. Второй элемент, они даже не понимают, что находится на других трёх планетах. Они все свои исследования направили на вторую планету, совершенно игнорируя остальные три. И то им помогли начать постигать её тайны, правда, они так и не догадались, кто именно. Да, они считают Икюль Чавит На неким пророком, но не особенно поняли, почему он сошёл с ума и начал понимать то, что говорит ему вторая планета, те же поющие кристаллы. Для них он просто один из тех четырёх миров. А другие миры для них полная загадка. Мир световых форм, первая планета, пустыня с миражами, возникающими на горизонте, когда встаёт бурое, едва видимое светило чёрного карлика. Яркие, красочные, слегка размытые картины, которые интеллект-корпус до сих пор не смог понять. Не смог понять как они возникают и, тем более, что они показывают. А третья планета - просто мёртвый, безжизненный мир, весь в кратерах, окружённый облаком астероидов. Они определили, что под верхним слоем планеты, на глубине в сотню метров находится электрическая сеть, которая охватывает всю планету. И что её работа, электрическая активность, чем-то схожа с электрической активностью работы мозга человека. Причём ближе к работе мозга человека Земли, нежели гражданина Альянса. А четвёртая планета окружена завесой пыли, они не могут её погасить, как не стараются. Это как смотреть на лицо Бога и не понимать, на что смотришь. Видеть лишь тень на стене или танцующую пыль под ногами. Они видят планеты, видят невероятные технологии, но пока не могут осознать, что именно видят. Не могут понять, что это такое. Но время придёт. И этот момент истины должен настать именно в отведённый час и ни секундой раньше. Для этого мы за ними наблюдаем, и за ними наблюдает Отшельник. Наша задача - контролировать соблюдение порядка, и мы будем его поддерживать. Хватит с нас миров пепла. И в этом наше предназначение и... - серия образов, как вспышек, ярких красок, - наказание.
   Старик встал. Парень перевернул исправленный велосипед и начал надевать на голову шлем. Из кафетерия снова выходили люди, чтобы покурить, лица их были нерадостны. Некоторые доставали телефоны и звонили.
   - Глупо, Второй, поступил, когда решил поговорить с этой женщиной в институте. Ты ведь знал, что ничего из этого не выйдет. Ты не ангел из менгира, чтобы заниматься такими вещами, отсебятиной, если говорить языком белковых. У тебя нет того, что есть у них - силы убеждения. Они ведь раньше были живыми, белковыми, а ты - нет.
   - Да, может быть. И мне быстро это объяснили, как быть такими же, как они. Возможно, заразили паразитной энергией. И мне надоело всё время следовать правилам. Почему нам нельзя даже на секунду принимать решения самим?
   - Например, сейчас вызвать грозу? Мы ведь можем, - старик ухмыльнулся. - Мы ведь обладаем силой менять природу вокруг себя, созидать и разрушать. Управлять природными силами этой планеты. Например, вызвать сейчас ураган и стереть с лица Земли этот город, который купается в лучах весеннего солнца. Но ведь мы это не делаем, это нелогично. Возникает вопрос: "Зачем?". Логика и беспристрастность - это наше наказание, наши путы. Неприятие всего нелогичного, Да, это наши путы. Иногда нам хочется вмешаться, чтобы направить развитие мира в правильное русло, выстроить логическую последовательность событий, подправить хоть чуть-чуть, но нам не позволено. Наше главное наказание - время. Ты это прекрасно знаешь, и за действия одного из нас расплачиваемся мы все. Это тоже ты знаешь. Чтобы не кануть в Лету, как здесь говорят, нам позволили остаться, но за это надо платить. И никто из нас не может вмешиваться в ход событий. Странно, что Инспектор проигнорировал твою попытку повлиять на судьбу Удальцова.
   - Да, - парень улыбнулся, пробуя нажать на педаль и проверяя натяжение цепи. - Как и проигнорировал то, что ты должен был сжечь Никиту Удальцова сразу, как только он появился на Дмитриевской, а не ждать, пока он дойдёт до своей цели и Тени устроят пир. Почему ты дал ему закончить свою месть? Уж не поддался ли ты чувствам, Первый? Ты дал ему отомстить.
   - Там был Инспектор.
   - Но он просто наблюдал. Он убрал замкнутость с человека. Было ясно, во что превращается Удальцов. К тому моменту эксперимент можно было прекращать. Может, он делал выводы, исходя не только из действий людей, но и по нашим решениям. Может, он экспериментировал, чтобы посмотреть и на нашу реакцию?
   - Поэтому ты выбрал это место, чтобы поговорить? Я всё гадал, почему именно здесь, в мире электромагнитного излучения? В мире, где существуют люди, но не существуем мы в своём облике. Почему не там, где нам привычно, дома? Нелогичное решение, правда? Тоже своеобразная попытка нарушить правила? Чтобы Инспектор это тоже увидел? Наш протест против правил?
   Ответа не последовало. Они оба исчезли, без вспышки, без грома, и никто этого не заметил. Даже стоящие рядом трое людей в военной форме продолжили разговор как ни в чём не бывало, словно и не было около них странного старика и велосипедиста, который минут пятнадцать чинил свой скоростной велосипед. Как будто они не спеша ушли, а не исчезли в один миг. Остался лишь маленький смерч, который гонял пыль на асфальте и его облетали шмели, пчёлы и редкие бабочки. Через секунду пропал и он.
   ...
   Прекрасный весенний день продолжался. Ветер принёс новые запахи свежей травы, которую мяли бегающие дети, распугивая насекомых. Ватага ребятишек сражалась с невидимыми монстрами, фантазировала, придумывая очередные приключения. Они собирались напасть на логово врага, который был, якобы, в раскидистых кустах на другом конце лужайки, среди берёз. Девочки же образовали свою группу по интересам. Для них интересней были персонажи девичьих мультиков. Хвастаясь, друг перед дружкой куклами, они тоже фантазировали, придумывая истории, и спорили. По мнению Экзекуторов, они впустую тратили свою мыслительную энергию, разбрасывая её в никуда, через мгновение забывая то, что придумали, если остальным это было неинтересно.
   Возле бывшего бассейна охлаждения вычислительной машины папа играл в мяч с двумя мальчиками, а около них мама рассказывала девочке, кто такой шмель. Бабушки, сидя на скамейках, сетовали на маленькие пенсии, обговаривали цены на лекарства, а вдалеке, на баскетбольной площадке молодые парни бросали мяч в кольцо, выкрикивая отдельные слова команд. Жизнь текла в своём русле, и никто не догадывался о том, что происходило вокруг, не замечал, что за ними наблюдают. Только большая чёрная туча на горизонте, ещё минуту назад наползавшая на стадион, на которую с тревогой поглядывали молодые мамы с колясками, вдруг исчезла, растворилась за пару секунд. Словно по волшебству. И снова засияло солнце. Весенний, тёплый день продолжался.
  
  
   Конец.
  
  
  
   Copyright by Kizikov E. Igor
   January 2015.
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"