гласило название старого, выцветшего от времени плаката возвещавшего об очередном спектакле школьного театра, со стены над зеркалом в доме Кэти Симонс. Сама Кэти сидела в это время на кровати в своей комнате, подтянув колени к подбородку. Думать о плохом не хотелось, но воспоминания раз за разом упорно возвращались. Она размышляла над тем, что случилось, пыталась делать выводы, но боль не становилась от этого менее сильной. Возможно, когда-нибудь, все забудется настолько, что она сможет вспоминать о произошедшем без этого ужасного чувства внутри.
Еще никогда ей не было так страшно. Страшно от того, что впервые жертвой была не она. Но она могла быть на месте Стэна. Или будет.
Все началось с позапрошлой недели. Тогда Кэти впервые стало по-настоящему плохо. А потом все сделалось еще хуже. А теперь она просто не знала, радоваться ей или огорчаться, смеяться или плакать, так быстро успела измениться ситуация.
Среди бела дня, в школе кто-то избил до полусмерти трех ее одноклассников. Один сразу скончался в больнице от обширного кровоизлияния в мозг, у двух других множественные черепно-мозговые травы. Вот так. Но дело было не в этом. Смерти Стэна она была почти рада.
Нет не так. Без почти.
Отношения с Кенни, парнем из ее класса, можно было охарактеризовать просто: никаких отношений. Только здоровались.
Вот и все.
Это случилось во вторник. Кэти заходила в туалет для девочек на первом этаже школы, когда Кенни увязался следом.
- Эй, - сказала Кэти, - парням сюда нельзя. Ты что, не видишь, это же девчачий туалет. - Она хотела, чтобы в ее голосе прозвучала ирония, но внезапно поняла, что боится. Кенни толкнул ее, а следом за ним в туалет вошли еще Стэн и Джош. Стэн обхватил ее за шею и заткнул рот ладонью. Это чтобы она не кричала.
Кенни схватил Кэти за ворот футболки; белая ткань стала расползаться по шву, пока две аккуратные половинки не съехали вниз, открывая плечи, грудь, живот. С джинсами оказалось сложнее, ему удалось стянуть их с Кэти только с третьей попытки. Его пальцы заскользили по участку ничем не прикрытой плоти, и Кэти почувствовала слабый удар статики. К горлу подступили комья вязкой тошноты, заломило в висках.
Она постаралась прикрыться. Кенни отвесил ей пощечину, и голова Кэти дернулась назад, с глухим стуком впечатавшись в кафель.
Единственное, что она успела хорошо запомнить - никто не кричал. Все случилось настолько быстро, что ни один из этих сволочей даже не успел раскрыть пасть.
Некая сила швырнула Кенни к противоположной стене, к располагавшимся там раковинам. Одна из раковин разбилась, здоровенные куски кафеля попадали на пол. Стремительное движение, треск и хруст. Затем новый удар. Фонтаном брызнула кровь, ее аккуратные красные капли взметнулись к потолку, оставив на серо-белой плитке россыпь ярких бисеринок.
Что-то дробно застучало по грязному кафельному полу, смешиваясь с осколками разбитого зеркала, и Кэти бросив взгляд вниз, себе под ноги, к которым подпрыгивая покатились маленькие белые штуковины, с изумлением поняла что это зубы.
Стэна подкинуло в воздух и с треском впечатало в стройный ряд туалетных кабинок, отчего те сложились подобно карточному домику. Джош закрыл лицо руками, но вряд ли это ему хоть немного помогло. Правда, что именно с ним случилось, Кэти так и не узнала, потому что в следующий миг все заволокло туманом и она уже больше ничего не видела и не слышала и, наверное, это было правильно.
Когда Кэти очнулась, тела уже успели унести. Но туалет Чарльстонской средней школы все равно напоминал бойню. Кровь так густо покрывала стены, что создавалось впечатление, будто какой-то умник догадался повесить в туалете ярко-красные обои. Увидев все это, Кэти едва опять не потеряла сознание. Ее успела подхватить медицинская сестра, секундой раньше приводившая Кэти в чувство.
В помещении толкались люди, они что-то говорили друг другу, в пестрой толпе то и дело мелькали белые халаты врачей скорой помощи. Чья-то сильная рука, ухватив Кэти за плечо, вытащила ее из царящего в туалете бедлама и потянула дальше по коридору.
- Мисс Симонс, я понимаю ваше состояние, и все же хотел бы задать вам несколько вопросов, касающихся только что случившегося. Это поможет прояснить ситуацию, и быстрее поймать преступника, который в данное время, как вы понимаете, все еще находится на свободе. Вы согласны отвечать на вопросы? - Полицейский, высокий мужчина средних лет, проникновенно заглянул Кэти в глаза и придвинулся ближе.
Кэти молчала. Голова странно кружилась, а ноги едва слушались свою хозяйку. И ни на какие вопросы Кэти была отвечать, не согласна.
- Чего вы от меня хотите?
- Чтобы вы рассказали мне все, как было на самом деле. Вам же от этого будет только лучше.
Похоже, ее еще и в чем-то подозревают, просто прекрасно.
- Хорошо, - Кэти обессилено прислонилась к стене. - Я скажу вам.
По мере того как она говорила лицо полицейского из сочувствующего, каким оно показалось Кэти в начале, становилось все более и более недоверчивым. Он не верил ни одному ее слову и даже позволил себе издевательскую улыбку.
- Изнасилование? В школьном туалете? Мы ищем убийцу. Или вы заодно?
- Не верить мне - ваше право. Кэти оттолкнула полицейского и направилась к выходу.
- Мисс Симонс, - окрик полицейского прозвучал скорее как вопрос, и Кэти не обернулась.
Ни на следующий день, ни позже, Кэти в школу не пришла. Домой ей не звонили, еще бы попробовали бы они только такое сделать. У директора и без нее хватало забот, и чем позже она явится на занятия и чем меньше наболтает потом репортерам, тем лучше. Правда звонила мать Кенни. Она плакала в трубку и умоляла не заявлять в полицию. Ее сын достаточно уже наказан. Неизвестный битой так отделал всю компанию, что Кенни, Стэн и Джош разом угодили в реанимацию. Их доставили туда в полубессознательном состоянии, истекающих кровью, большая часть которой, впрочем, осталась на стенах туалета.
Кэти задала матери Кении лишь один вопрос:
- Сколько?
- Сколько мы готовы заплатить вам за молчание? Десять, нет двадцать тысяч долларов, да, такова цена вопроса. Не больше.
- Я спрашиваю, сколько девушек успел изнасиловать твой сын, прежде чем получил по заслугам?
Мать Кенни с проклятиями швырнула трубку. Через час она позвонила вновь, но Кэти не подошла к телефону. Она молча слушала, как по пустому дому эхом разносятся пронзительные телефонные звонки, сидела на кровати, подтянув колени к подбородку, как делала всегда, когда ей было особенно паршиво, и думала.
А следующим утром она пришла в школу.
Кэти казалось, что все смотрят на нее будто на прокаженную. Почему так? Что она им всем сделала? Разве она, Кэти, была в чем-то виновата? Разве она заслужила, чтобы ее все сторонились, а взгляда избегали? Будто на ее лбу выжгли позорное клеймо. И еще - ее стали боятся. Никто не смеялся и не пытался шутить в ее присутствии. Никаких нападок со стороны одноклассников или других учеников. Просто настороженное молчание. Это было не так уж плохо, Кэти привыкла быть одна и если б не десятки глаз, что следили за каждым ее движением, все было бы вполне сносно. Ведь от такого внимания кто угодно бы с ума спрыгнул.
После второго урока Кэти решив хоть ненадолго скрыться ото всех, зашла в школьную библиотеку. Много посетителей там в такое время быть не должно, а те, что будут, не смогут ей помешать. К тому же Кэти и в самом деле не мешало кое-что подучить, на носу выпускные экзамены. Кэти вошла, поймав на себе взгляд смотрителя зала, сидевшего за небольшой конторкой, в мягких полукружьях света настольной лампы. Что ж, в наше время газеты читают даже смотрители залов школьных библиотек, ничего с этим видно не сделаешь.
- Мисс Симонс! - Только не все сначала. Кэти устало остановилась. Оглянулась. К ней спешил тот самый смотритель, сухопарый пожилой мужчина в черном костюме и очках. Он приблизился к Кэти, и теперь неловко пытался завязать разговор. Кэти он показался сильно взволнованным.
- Я Чарли Лентроп, - представился он. - Библиотечный работник. Если вы не против, я хотел бы с вами немного поговорить. Кэти кивнула. Голос мистера Лентропа тихий и вкрадчивый напомнил Кэти щебетание птиц. Да и во всем облике пожилого смотрителя явственно проступало что-то птичье.
- Это правда? - шепотом спросил он. - Правда, что вас пытались изнасиловать? Кэти опять кивнула. Похоже, вся школа в одночасье стала в курсе всех ее дел.
- Идемте со мной. - Мистер Лентроп подвел Кэти к одному из стеллажей возле старомодного кабинета бюро, где она заметила его сидящим раньше, и открыл стеклянную дверцу.
- Вот, взгляните. - Мистер Лентроп снял с одной из полок кожаную папку, раскрыл ее. Папка оказалась фотоальбомом. - Это выпуск 1974-ого. Каким он должен быть. Вот этот юноша во втором ряду слева - Дэвид Лентроп. Мой сын.
Кэти взглянула на фото. Дэвид Лентроп оказался обаятельным молодым человеком со светло-русыми волосами и карими глазами. На фото он улыбался. От лица Дэвида исходил свет. Наверное, у него было много друзей, подумала Кэти. Тем не менее, что-то подсказывало ей, что сейчас будет более уместным промолчать. После недолгой паузы Лентроп продолжил.
- Мой сын не дотянул до выпускного бала три месяца. Он убил себя. У него были некоторые, скажем так, разногласия с другими учениками. Хотите знать, что они сделали с моим сыном?
Кэти покачала головой.
- Разумеется. - При этом уголок рта мистера Лентропа странно дернулся, но старик сумел довольно быстро взять себя в руки. - Поймите, я ни в коем случае не защищаю этих... учеников, едва не надругавшихся над вами, и возможно успевших искалечить многие другие жизни. Но я не хочу, чтобы вы покрывали убийцу. - Увидев, как брови Кэти изумленно взметнулись вверх, Лентроп спешно добавил:
- Один из них скончался сегодня в больнице, другой, кажется, Джошуа, находится в крайне тяжелом состоянии. Ни один врач не поручится за то, что он дотянет хотя бы до вторника. Третий, известный мне, как и вам под именем Кенни, этот выкарабкается. Но сами понимаете, таким как прежде ему уже не быть. Поэтому если вы видели, если вы знаете убийцу, вам лучше все рассказать. Не спешите, подумайте. Может быть, это кто-то из близких знакомых, тот, кому не безразлична ваша судьба.
- Постойте-ка. - Сказала Кэти. - Один парень, но я не думаю, что это сделал он. Правда, он не из нашей школы. Ведь у нас форма, а этот был в обычной одежде. Я видела его на прошлой неделе. Стоял в коридоре у фонтанчика с питьевой водой. Он закрыл лицо капюшоном, так чтобы оно все время было в тени, и поэтому я не смогла сразу разглядеть его. Сэнди тогда сказала, что рожа у него должно быть вся в прыщах, вот он и нацепил капюшон. Парень смотрел поверх сцепленных пальцев на Кенни, наблюдал за ним.
- Если он и в самом деле не учится здесь, то как же он проник сюда?
- Мистер Лентроп, вы меня удивляете. Есть множество способов пробраться в школу, минуя при этом центральный вход.
- Да, правда? И какие же? Мне будет очень интересно о них узнать.
- Я совсем забыла, вы ведь один из... - Кэти смутилась.
- Один из этих, да? Поверьте мне, старый библиотечный смотритель не такая уж важная птица.
Кэти улыбнулась.
- Что-то не так?
- Нет, все нормально, продолжайте мистер Лентроп, я вас внимательно слушаю.
- Не волнуйтесь, я никому не скажу. Пусть это будет нашим маленьким секретом. Так почему вы решили, что это не он?
- Потому, что он позволил себя прогнать. Кенни заметил парня в капюшоне, толкнул его, и сказал, чтобы тот убирался. И парень ушел. Когда он проходил мимо, я из любопытства, заглянула под капюшон. Никаких прыщей. Только гладкая ровная кожа. Можно позавидовать. Не знаю насколько это важно, но глаза у него были серые. Мне такие нравятся.
Кэти бросила взгляд на все еще раскрытый альбом с фотографиями выпускного класса. За время разговора глаза Дэвида Лентропа не успели поменять свой цвет, на какой либо другой, по-прежнему оставаясь светло-карими.
Но это было еще не все. Кэти размышляла: говорить остальное или нет? Наверное, все же не следует, но с другой стороны мистер Лентроп был откровенен, да и в целом ей явно не мешало с кем-то поделиться ситуацией.
Сегодня утром, когда Кэти шла в школу питбуль Сандерсов, бестолковая глупая псина, сорвал веревку и бросился через лужайку к оторопевшей Кэти. В несколько прыжков пес оказался на тротуаре. Кэти даже не успела закричать. Дорога скрывалась за домами, и шум машин не долетал сюда. Поэтому в разреженном, ясном майском воздухе был отчетливо слышен негромкий щелчок, после которого металлический звон еще некоторое время стоял в ушах и тянулся на длинной протяжной ноте. В воздухе что-то мелькнуло, и пес взрыв землю у самых ног Кэти повалился на бок. Она было протянула ладонь, но тут же отдернула обратно. Из-под огромной уродливой головы питбуля расплывалось красное пятно.
- Мистер Лентроп, - сказала Кэти. - И еще кое-что.
* * *
- И все же я настоятельно рекомендую все то, что вы только рассказали мне, повторить в полиции. Я не хотел, чтобы у вас, мисс Симонс, возникли неприятности. Пусть меру наказания выбирает суд. Пусть все будет по закону. Но боюсь, те двое уже не доживут до суда. - Мистер Лентроп пожевал губами. - Этот молодой человек, кем бы он ни был, скорее всего решит завершить начатое. Возможно, он даже сейчас наблюдает за вами. Или уже на полпути в больницу, кто может знать точно? - При этих словах Кэти вздрогнула, прежде подобный вариант развития событий ей в голову как-то не приходил. - Я уже довольно долгое время работаю здесь мисс Симонс, и знаю, чтобы выжить в джунглях средней школы подростки сбиваются в стаи, и это верно. Одиночка долго не протянет. А мой сын часто оставался один. - Лентроп снова замолчал, будто собираясь с мыслями. - Этот парень, кто бы он ни был, он сильный. Я бы хотел, чтобы у моего сына был такой друг. Возможно, с Дэвидом тогда не случилось несчастье.
- И что дальше? Почему он выбрал именно меня?
- Я не знаю. Боюсь, вам самой предстоит во всем разобраться и решить, что с этим делать. Но возможно это не так уж плохо, когда на свете есть человек готовый в любую минуту броситься на вашу защиту. По крайней мере, за вас я теперь спокоен. Но в полиции так не считают. Они поймают его. Рано или поздно.
- А что если, меня не нужно защищать таким образом? Что если я сумею найти его, и сама скажу об этом? Тогда он остановится? Он сможет сделать это ради меня?
- Я понятия не имею, что в голове у этого человека. Но он полагает, что действует исключительно в ваших интересах.
- Может вы и правы. - Если мистер Лентроп хотел ее успокоить, ему это не удалось. Но разговор по душам с посторонним человеком помог ей привести мысли в порядок. Кэти уже собиралась уйти, но потом передумала и обернулась.
- Закон, о котором вы говорите, так же не способен на это. Кроме того, разве убийцы, истинные убийцы Дэвида, понесли наказание?
- Я не понимаю, куда вы клоните Симонс.
- Я хочу справедливости. Сколько на свете еще таких как Кенни? Десятки? Может быть сотни? Прощают только слабые. За злость следует расплачиваться той же монетой. Иногда с людьми неплохо получается бороться их же методами. И он это знает.
Кэти вновь собралась уходить.
- Он наверное сильный, раз ему удалось справиться сразу с тремя. - сказал Лентроп. - Кенни и Стэн, парни здоровые.
- У него была бита. Кажется, газетчики уже окрестили его Сэнди Куфаксом наших дней.
- Куфакс?
- Звезда бейсбола.
Накануне утром прошел дождь, и трава влажно блестела в лучах полуденного солнца. Кэти Симонс стояла возле низкой черной ограды с букетиком фиалок в руках. Сквозь железные прутья она могла видеть белый камень надгробия и медную табличку на нем. Там значилось:
Дэвид Чарльз Лентроп
1967-1984
И больше ничего.
Кэти аккуратно устроила букетик с фиалками среди исходящих соком трав на могиле сына мистера Лентропа. Фотографии Дэвида здесь не оказалось, и Кэти пожалела, что еще раз не может взглянуть на него.
В предпоследнюю неделю перед каникулами устоявшаяся было теплая погода разладилась. В воздухе с самого утра висела отвратительная изморось и солнце часами не показывалось из-за низких серых туч облепивших небо над Чарльстоном. Около трех часов дня в довершение к промозглой ветреной погоде хлынул дождь. Некоторое время Кэти ежилась в его холодных потоках, потом направилась к выходу.
В первой же газете, которую она открыла сегодня утром сообщалось о смерти семилетней Саманты Смит. Ее нашли два дня назад в канализационном люке, без лица, убийца забрал его с собой. В другой газете говорилось, что в Огасте подростки столкнули под поезд пожилую пару, в Манчестере женщину двое суток держали в плену, все это время ее насиловали. В Луизиане отец заживо сжег своих сыновей, в Рочестере школьный учитель был обвинен в каннибализме, в этом же городе бабушка трехмесячного ребенка заживо сварила внука в чане с кипящей водой. В Гримсвилле какой-то придурок закрылся в высотке с ружьем и на протяжении двух часов расстреливал прохожих.
Кэти просмотрела газеты за последний месяц, полгода, год. После всего прочитанного у нее было такое чувство, будто ее хорошенько вываляли в грязи. По сравнению с тем, что ежедневно творилось на улицах, ее собственные проблемы нельзя было даже назвать проблемами в полном смысле. Так, легкое расстройство.
Вчера какой-то парень на улице попросил у нее сигарету. Потом спросил, как ее зовут. Когда же Кэти ни слова не говоря попыталась уйти, хотел схватить за руку. Он улыбался и, наверное, наивно полагал, что выглядит очень обаятельно с этими своими приставаниями. Глаза Кэти расширились от ужаса, когда на витрину за спиной парня упала тень. Кэти вырвалась и спешно перешла на другую сторону. Парень в недоумении смотрел ей вслед. Он всего лишь хотел познакомиться и, наверное, счел ее сумасшедшей, а на деле Кэти только что спасла ему жизнь.
С некоторых пор Кэти стала с интересом всматриваться в лица прохожих. Иногда ловила себя на мысли, что разглядывает даже девушек. Ведь это мог быть кто угодно. Мужчина на остановке читающий газету, улыбчивый продавец в супермаркете и даже тот парень, от неловких ухаживаний которого она удрала.
Волосы Кэти набухли от воды и темными полосами липли к подбородку и щекам. На прошлой неделе хоронили Стэна. На проводы собралась половина школы. Кто-то даже произнес речь. Но вряд ли они все, за исключением одной Кэти, в полной мере отдавали себе отчет в том, что случилось.
Невдалеке чернела гряда низких деревьев, и когда Кэти проходила мимо, одна из теней, до этого казавшаяся неподвижной, ожила и теперь двигалась следом за растворяющейся в потоках дождя, Кэти.
Ночной сеанс закончился около получаса назад, и Кэти направлялась к дому. Одета она была броско, даже вызывающе. Высокие каблуки, яркий макияж. Маленькая, глупенькая девочка одна возвращающаяся домой поздно ночью. К тому же, очень беззащитная. Кэти двигалась преимущественно темными, безлюдными улицами, и хотя уже несколько раз меняла маршрут, двое парней увязавшихся за ней следом все не отставали. Что ж, очень хорошо. Значит, старания не пропали даром, и все не зря. В последнее время ей с этим не везло. Шаги за спиной приближались, постепенно становясь громче. Сердце Кэти также забилось быстрее. Она улыбнулась: сегодня ночью, в нашем славном городе, еще одной парочкой ублюдков, станет меньше.