Раздался тонкий и пронизывающий звон колокольчика, но пелена мрака вокруг мешала увидеть вошедшего. Темнота поглотила мою маленькую вселенную.
Я спал. Сон сковал моё тело параличным покоем, и я не мог вырваться из ловушки собственных грёз. Сквозь полиэтиленовую плёнку сна я слышал тихие, мерные, как будто бы ползущие, шаги... и они становились всё ближе и ближе. Моё сердце застыло, онемевшее от нагнетающего ужаса перед неведомым злом, вступившего в конфликт с моим Миром.
Пространство вокруг сжимало моё сердце в своих тисках. Стены, потолок, и пол стремились соединиться в одной точке сознания, и я почувствовал, как моя грудь сдавливается в железных и ржавых тисках тяжёлой апатии гнетущего забвения. Я проваливался в пустоту и вдруг почувствовал её присутствие рядом с собой.
Это дыхание... Оно так знакомо, так не навящево... и до боли душит сердце колючей проволокой тоски, чего-то прошедшего, но когда-то родного и любимого. На какое-то мгновение я даже успокоился и перестал волноваться, но что-то здесь было не так. Сомнения сверлили искусно сотканное из нитей иллюзии чувства безмятежности. Ответ плавным движением лезвия по оголённым нервам отразился в моём сознании. В этом дыхании отсутствовала мелодия жизни.
Не знаю, как, но понимание этого возникло во мне откуда-то из глубины безысходности и отчаянья. Но я не могу, ни чего с этим поделать. Я да же не могу пошевелить веками своих глаз. Время покинуло меня. Я в ловушке собственных страстей. Наверное, моё несчастное воображение просто напросто играет со мной.
Но это была не игра. Не глупое бездарно-поставленное театральное представление на фанерной сцене жизни. Всё было по настоящему, как нечаянная сумбурная мысль, воплощающаяся в материи. Пришло время собирать камни.
Я чувствую, как её ледяные губы прикасаются к моему лбу. Этот пронизывающий холод, вызывает в моей голове целые меридианы воспоминаний из прошлого. Серия, картинка... помехи... боль, злость и ненависть... предательство и убийство. Когда то моей жертвой, стал я сам.
Но прикосновение чего-то мягкого, сырого и липкого к коже пробудило моё сознание от эйфории памяти, агонии ностальгии. Это был её разложившийся язык. Я почувствовал, как она слизывает с моего лица холодный пот, как ласкает мои волосы своими мокрыми костями пальцев. Пахнет смертью и трупным смрадом, но я по-прежнему не могу проснуться. Морфий сна не даёт мне возможности спастись и прогнать её. Скоро я проснусь, и всёго этого не будет, не будет меня, а мой Мир заснёт. Всё исчезнет и станет ненужным и глупым.
Её зубы вонзались в мою полоть, когти рвали мышцы и нервы, но я не чувствовал боли. Я, как будто бы наблюдаю, своё тело со стороны, смотря на своё истерзанное мукой и страданием лицо, но я по-прежнему не вижу её. Я чувствую, как она рвёт меня по кускам, и она не уйдёт пока не насытит мной свой волчий бездонный голод.
Лоскуток за лоскутком, лаптами она пожирает мясо моего лица, обгладывая мои щёки своими гнилыми зубами. Кровь стекает по искорёженной голове на подушку и впитывается в её материю, как будто бы она пьёт чужую кровь, проникаясь моей бездомной сущностью, расползаясь большим алым пятном под моей жизнью.
И вдруг я проснулся, открыл глаза, встал, включил свет и понял, что всего этого не было. Посмотрев в окно, я понял, что всё изменилось. Тот Мир, в котором я раньше существовал, исчез.