Аннотация к разделу: ВЯТСКАЯ СЕРЕНАДА. Вечерняя воскресная электричка, чем ближе к городу, тем чаще тормозила. На каждой остановке окуни, уклейки, щуки и занозистые ерши, стиснув зубы, упрессовывались в вагонах до задержки дыхания. Кое кто ещё силился втиснуться внутрь вагонов, и уцепиться за ребристые ступеньки. Лещи и судаки, успели занять скамейки, но, будучи выброшенными на сушу, молчаливо умирали от июльской жары и духоты. Все двери были распахнуты, но редкие колыхания воздуха, рожденные прерывистым движением прокалившихся вагонов, не приносили облегчения, ни кому. Люди заполонили собой переходы, тамбуры, проходы, все мыслимые места, площадки и точки вагонов, где умещались две и даже одна нога. Стоящие на ногах, владельцы панам, бейсболок шляп, кепок, кудряшек, хвостиков и лысин из последних вагонов безучастно наблюдали вздрагивания, колыханиями и тряску попутчиков в первых вагонах. Садистская двухдневная работа, изнурительный путь до неё и обратно, доконали горожан так, что не оставили сил видеть страдания вокруг себя. Все, из последних сил, старались не замечать друг друга. Ничтожная доля оставшихся сил поддерживались короткими рваными мыслями о прохладном питье, но растворялись в предчувствиях невзгод грядущей недели. Деньги? Зарплата? Работа? Дети! Снова деньги? Всеобщее молчание гибло в жужжании, визге шипении, стуке металла и электричества. Перегруженный вагон качался, скрипел, дёргался, как, отпивший своё, алкоголик. Каждый стык рельсов, казалось, заставит его рассыпаться на гайки, винты, трубки, рычаги, колодки, колёса листы железа и осколки стекла. Садоводы тогда бы облегчённо вздохнули, рассовали свалившийся на землю, хлам в рюкзаки - тележки, и отправились обратно по своим садовым участкам, на ходу прикидывая, что куда приладить. В омуте стучащего - визжащего молчания откуда-то сзади, за спиной, вдруг, зазвенел неугомонный ручеёк: 'Ой, Петровна! Меня мамушка на зароде родила. Ей сено подают, а она, матушка то , орёт: 'Бабы, верёвку кидайте ! Пора, видно, пришла - рожать буду!'. Ей обратно: 'Подожди, стог сверши , потом свои дела справляй. Обратно - ведь залезать надо будет'. Зарод она свершила, а убраться, сверху не успела. Я выскочила, и всю жизнь здоровенькой, жила! Другой голос, глуше и не столь частый, известил: 'Прежняя жизнь, что скажешь? Людишек отбирала себе только самых здоровых . Кто слабже , того Бог прибирал'. А ручеёк выплеснул: 'Ох, Господь -Батюшка, прости нас, грешных! Работа не оставляла времени, чтоб тебе молиться.Всё работа, работа, работа! Одну только работу и знали'. И далее полился и заплескался уже неудержимо: 'Теперь головка или так что - ни будь, маленько, поболит, дак я не в обиде. Годики - то уж на восьмой десяток покатили. Чего на жизнь обижаться? Краник откроешь, водичка льётся. В квартире тепло. На улицу по нужде не надо бегать. Денежки на пенсию идут небольшие, да мне хватает. К большим деньгам нас не приучили. Теперь и привыкать незачем. Я пенсию на почте могу получить. Иной месяц на сберкнижку отнесу, пусть сохраняется. Две доченьки уже по своим путям встали. Обе замужем, а всё - равно вокруг меня кружатся: 'Мамочка, мамочка, может лекарства купить, может еды сладенькой привезти?' Нет, жизнь хулить нельзя. Жить долго хочется! Двадцать семь годиков под мужем маялась. Ох, короля из себя строил! Он, бывало, приходит, домой - вижу и знаю, что у другой побыл. Только я ни единого разу не заплакала при нём. Вроде как ко мне приноравливается со своими ласками. Я отвернусь к стене, да стужу его, всё стужу : ' Не орёл ты, и петух плохой- петь не умеешь!'. Весела была, всем на зависть, при людях. И работала с совестью, тоже всем на зависть . Все - ведь, люди - то, путные, в то время старались трудиться на полную меру сил. Плохо - иначе! Ох как стыдно , на виду у людей быть , если плохо трудишься. В такой жизни справедливость видели. Ныне стыд потеряли. Другой раз, бывало, сама запою, что бы ни разреветься, лишнее никому ничего, не сказать. Считай, против воли он меня взял. Пароход ходил 'Шурма - Турек - Цепочкино'. Паренька моего, зазнобушку, тот пароход увёз в армию, на четыре годочка. Ждала я его, ох как ждала! Тут этот, городской со своими сватами, подваливает к дому нашему с отцом да матушкой. Свататься!Я в клеть спряталась, не выхожу. Мамушка принялась меня уговаривать. Я упиралась, упиралась, да потом её пожалела. Думаю , такого жениха, отвадить надо, что бы ни появлялся около нашего дома, пока мой дружок служит. Платье праздничное швами наружу вывернула, голову разлохматила и вышла к сватам этим : 'Ты чего приехал городской?' Он глазами круглыми да пустыми смотрит - не мигает, молчит. А я приступаю да , ещё не раз спрашиваю: 'Зачем приехал, говори?'. 'Сватать. Тебя, сватать приехал', - говорит. Моя тележенька, тут, да без лошадушек, так и покатилась, так и покатилась,
КАЙСКИЕ ТУПИКИ. Посёлок Рудничный в Кайских лесах к 1944 году стал самым густонаселённым военнопленными местом в Кировской области. Здесь находилось Управление трудовым лагерем Љ 101 єВЯТЛАГЋ , вокруг - по лесам, его отделения, Здесь же, для лечения военнопленных. от раненых защитников Отечества освободили два госпиталя: СГ - Љ Љ 3007, 3171. В 1946 году госпитали объединении под вторым номером. Военнопленных продолжали, лечить предположительно до 1949 года. Комиссией ОПВИ НКВД КО, ЭП - 22, Кировского облздрава от 17.01.1944 года установлено, что каждый госпиталь может вместить не более 1200 пациентов.* (При организации, госпитали рассчитаны на 600 - 800 мест). Акт комиссии, как полагали её члены, должен был послужить сигналом ,для уменьшения потока раненых и больных, отправляемых в Рудничный. Уже имеющийся контингент, находился в тесноте, располагался на двух, трёх ярусных нарах. Акт, не возымел действия. С ним знакомятся многочисленные комиссий из Москвы, Свердловска, Кирова, которые оставили свидетельства своей работы в Рудничном. А больные, нетранспортабельные военнопленные продолжают прибывать весь 1944 год. Первый госпиталь организован на месте в августе 1941 года. Для него выделены лучшие здания посёлка, где имелись кое - какие удобства: канализация, водопровод, электричество. Они помогали в работе госпиталя, но здания оказались раскиданными по посёлку, что внесло дополнительные трудности. Условия жизнеобеспечения и функционирования военного госпиталя в отдалённой периферии таковы, что его первый начальник военврач второго ранга, капитан Маслов С.И. умер, не проработав года. На этапе внезапно объявленной подготовки к приёму военнопленных умер и второй начальник КМН, военврач второго ранга Васильев - Чеботрёв. А.А. 5.03.1943 года начальником госпиталя назначена И.Я. Поляк -Брагинская. Капитан медицинской службы, военврач второго ранга, призвана Молотовским РВК, как эвакуированная из Москвы. Она вынесла все тяготы связанные с организацией приёма, лечением и содержанием военнопленных, как того требовало єПоложение о военнопленныхЋ. Имела опыт в 2О лет административной и врачебной работы в лечебных и медицинских учреждениях столицы. Документы облздрава рисуют её исключительно компетентным врачом, жёстким администратором. Однозначно, поставила себя на служение цели, которая поставлена перед госпиталем, Второй госпиталь, СГ - Љ 3007, эвакуирован из Рязани. Он оказался в Рудничном, побывав в Новосибирской области. Прибыв в 1942 году, он занял лучшие из оставшихся в посёлке зданий. Их 13, и расположились по радиусу 500 метров. Лишь в двух имелся водопровод. Канализации, судя по всему, не было ни в одном. Начальником госпиталя перед поступлением военнопленных переведён Морозов Георгий Александрович, до того командовавший ЭГ - Љ3160 г. Халтурина. Георгий Александрович повторяет все звания коллеги из соседнего госпиталя. Он знаком с военной медициной по службе в полевых и прифронтовых госпиталях. Первой мировой, Гражданской войн. Перед войной возглавлял Лечебное Бюро г. Сталино на Украине. Почти 20 лет там же возглавлял клинику НКВД. Документы характеризуют его как опытного клинициста, последовательного и настойчивого в своих действиях администратора. Имеет хозяйскую сметку. Подчинённые отмечают сложность его отношений с отделом режима и охраны, некоторыми представителями аппарата НКВД госпиавляя. Оба руководителя, волей случая, оказавшиеся в глухомани Кайских лесов, выпускники медицинского факультета Харьковского университета с промежутком 5 лет. Каждому, до войны пришлось поработать в условиях угрозы эпидемического заболевания. Это, без сомнения, внесло элементы взаимопомощи в работе. Оба, в Рудничном вступили в кандидаты, затем члены ВКП (б). События в Кайских госпиталях приобретают трагический характер в марте - апреле 1944 года, и не заканчиваются с ним. Количество умерших военнопленных, безуспешность предпринятого неимоверного до самопожертвования труда медицинских сотрудников, для спасения бывших врагов, продолжительность молчания у нас и там, куда отбыли спасённые, даёт повод для многих размышлений. Время оставило для свидетельств очень немногих спасённых и спасавших. Но те и другие, имеются. Согласно справки МВД, правительству области от 1. 04. 1996 года, в Рудничном похоронено 4722 военнопленных. Из 9962 военнопленных, похороненных в области. Итальянцы, венгры, румыны, австрийцы, немцы, чехи, южные и восточные словаки, поляки, евреи, испанцы украинцы, русские - жертвы трагедии. єНЕ КУПИ ДОМ. КУПИ СОСЕДА! Ћ В Кайских лесах с тридцатых годов ушедшего века обосновался є ВЯТЛАГЋ - одно из подразделений сталинского изобретения єГУЛАГЋ. Перед войной сюда свезены тысячи спец переселенцев, контроль над жизнеустройством которых так же оказался в ведении вятлаговских структур. Контакты военнопленных с заключёнными, спец переселенцами запрещены инструкцией НКВД. Для спец переселенцев существовали зоны проживания, из которых запрещался выезд гужевого транспорта. Вывозимый, например, картофель из Ожмегово
Все, кто видит нашу кошку Машеньку, когда везём её в электричке и автобусе из города до деревенского дома, не могут удержаться от восторга. Серая шёрстка с тигриными полосками, белые чулочки на лапках и такой же ошейничек. Да ещё очки крылышками бабочки вокруг глаз. Ну, где Вы ,такую, видели? Но, главное, у Машеньки беспредельная преданность дому, ласковость и невероятная ловчивость. Таким и сыночка своего вырастила, белого и пушистого, как снег, с чёрным яблоком на боку, котёночка. Взрослая дочь моя, насмотревшись сериалов по телевизору, назвала было его Мейсен. Мне такое имя не приглянулось. У себя в деревне, я назвал , а котёнок привык откликаться на имя Кузя. Через год Кузя приехал ко мне большим сильным котом и непревзойдённым охотником. Первых мышек он приносил к моим ногам в любой час дня. Принесёт, положит и поёт: · Ну почему ты не смотришь?Ћ Погладишь его, скажешь: · Молодец Кузя!Ћ и жди со следующей мышью. А то бывало, принесёт ночью добычу, а все спят. Это его сердило, и он начинал громко, расстроено мяукать басом: ·МУР - р-р-р.., Вы, что, не хотите видеть моей работы?Ћ Потом это прошло у него. Кузя стал вовсе самостоятельным взрослым котом. Унюхает мышиную нору в огороде, и лежит так, что бы ветерок подувал на него. Глаза закрыты, голова лежит на передних лапках. Спит и спит?. Только стоило мышке или воробью - глупому, зазеваться около этих усов, считай, пропал! К осени, Кузя переменил дневную охоту на ночную. А днями: спать, спать, спать! Плюшевой игрушкой перекладывай с места на место, хоть десять раз, не проснётся. Лишь раз за день, он поднимался и вставал на свои сильные лапы, чтобы напиться молока. Выпьет всё налитое ему молоко в миске и снова опрокидывается на спину вверх животом. Спит до вечера, когда солнышко пряталось за горизонт. Безоблачным, ещё жарким сентябрьским днём, я копал картошку у себя в огороде. Молока для Кузи, в доме, налить забыл. Зевая и потягиваясь, он вылез из дома на улицу, через подпольное окошко. Походил около меня, потёрся о мои пыльные резиновые сапоги, но я шугнул его: ·Фу, пылесос. Вон отсюда! Я занятЋ. Кузя, мяукнул, и пошёл к бочке с водой, для полива грядок. Он запрыгнул на дощатую крышку, закрывавшую половину бочки, и стал пить. Вода, была тёплая. Это не понравилась Кузе, и он недовольно мяукнул. А потом сел в размышлениях на крышке, жмурясь от яркого солнышка, кажется, надеясь, что я отвлекусь от работы и налью ему молока. Вдруг, он вздрогнул, спрыгнул с бочки и нырнул в траву, на меже с соседским участком. Прошло с четверть часа, и я забыл о нём. И тут над всей деревней разнёсся дикого зверя рёв, а вовсе не кошачий вопль. Я схватив палку, направился было в сторону откуда прилетел звук. Пока шёл, из травы полетел какой - то жуткий писк, прежде никогда мной не слышанный. И над всем участком , как в войну снаряды, в воздухе замелькали сороки. Откуда они взялись в один миг, столь огромной стаей, я не смог понять? Я в изумлении и тревоге за кота , остановился, как вкопанный, , не зная что предпринять. И тут, Кузя вынырнул скользящим тигриным бегом из зарослей татарника, крапивы, лопуха и пустырника на меже. В зубах у него висела крыса, часть хребта и хвост которой волокся по земле. Задние ноги крысы были неподвижны. Кузя держал эту тварь почему - то за грудь и брюхо, а передние лапы её дёргались около его усов. Она уже не вопила, а только издавала редкий слабый писк, как спущенное колеса велосипеда. Сороки вели себя удивительно. Из огромной стаи, остались только две. Одна - встала перед носом Кузи, преградив ему путь. Другая, кружась, стала опускаться на него сверху, словно собираясь тюкнуть его в макушку. Разглядеть сороку - воровку у него не получилось! Он попытался поднять взгляд на неё, но добыча - крыса выпала из его зубов. Она выпала из котиных зубов, и обе сороки мгновенно исчезли вместе с ней. Всё случилось так стремительно, что я не смог усмотреть, куда же они улетели. Мой бедный Кузя, сердито мяукнул и сел зализывать полученные в схватке раны. Пришлось идти в избу, наливать ему молоко 2002 год.